На следующий день Аня наметила себе два посещения: кладбище и квартира Родриго. Кладбище было рядом, через дорогу, и Аня начнет с него. Она хорошо позавтракала, как делала это у себя дома, перебинтовала руку, разложила все свои вещи по карманам. Потом надела сухие кроссовки из этой квартиры. Ей бы хотелось накинуть на себя какую-нибудь куртку, но ее вещей больше не было. В шкафу у мамы и брата одежды тоже не оказалось. Аня вышла на улицу и передернулась от холода, небо по-прежнему было пасмурным.

Она увидела рядом с соседним подъездом вчерашнего белокурого мальчика. Сегодня он в одиночестве гулял по двору. Он увидел Аню и подбежал к ней.

– Уже уходите? – спросил он.

– Да. Мне пора. Знаешь, ты оказался прав, это не совсем мой дом, хотя там и мои вещи.

– Это ваш дом. Вы смогли сломать печать, – уверенно сказал он. – И младенец тоже ваш.

Аня улыбнулась.

– Как тебя зовут?

– Дима, – громко и с вызовом ответил он.

– А почему ты один сегодня?

– На улице холодно, и никто не хочет гулять со мной.

– А тебе не холодно?

– Холодно. Только я все равно буду гулять. Дома скучно.

– А где твоя мама или папа?

– Я один. Мне никто не нужен. У меня есть дети.

– Как это? – удивилась Аня.

– Вы видели их вчера. Они со мной. Они хотят быть со мной, – объяснил он. – Только Колька ушел сегодня. Ему все надоело.

– Куда ушел?

– На кладбище, конечно. На болото мы не ходим.

– А зачем ушел? – Аня испугалась.

– Хочет уже умереть. Он себе давно место присмотрел. Оно ему нравилось, снилось, там ему будет хорошо, – серьезно рассказывал мальчик.

– Дима? – осторожно спросила Аня. – А ты не хочешь уйти?

– Мне пока рано. Я еще нужен. Когда я буду не нужен, я тоже уйду.

Он так легко и уверенно говорил обо всем, что Аня просто поражалась его мышлению.

– Дима, а как ты сюда попал?

– Я не помню. Просто проснулся, и уже тут.

– А ты помнишь маму или кого-нибудь?

– Не помню. Я один, я сам.

– Мне пора уходить, – растроенно проговорила Аня.

– Тоже на кладбище? – спросил он.

– Да, только по другой причине. Я пока не хочу умирать.

– А ты вернешься, Аня? – вдруг другим голосом спросил он.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут?

– А ты вчера сама сказала, когда пришла с болота. Так ты вернешься?

– Не знаю, детка, – пожала она плечами. – Здесь так трудно попасть туда, куда хочется. Я могу не найти дороги сюда.

– А ты иди через кладбище, – посоветовал он.

Аня усмехнулась.

– В прошлый раз я так и делала, и пропала из своего мира. И твоего, кстати, тоже я не видела. Когда я вышла из кладбища в прошлый раз, то оказалась на черном поле со злым стариком.

– А ты спроси у Венеры, как к нам попасть. Она знает меня, – его глаза были жалобными. – Аня, здесь хорошо летом, тепло, и можно гулять на улице весь день. Только на болото не надо ходить, и все.

Он уговаривал, таким образом, Аню вернуться. Вся его напускная самостоятельность исчезла, и Аня видела, что если бы она осталась здесь, то этот Дима стал бы ее ребенком, как и у Нины с пляжа. Он хотел, чтобы у него была мама, как и у всех детей. Но мужская гордость, которая очень рано проявилась в нем, мешала ему признаться в этом. И утром, в этом холоде, он ждал именно ее, а не просто гулял.

Аня наклонилась к нему и поцеловала его в лоб.

– Мне надо найти Родриго. И может, когда-нибудь, мы вернемся с ним вместе.

Его глаза сверкнули недоверием. Он засунул руки в карманы своей курточки и отвернулся.

– До свидания, Дима. Передай от меня привет своим детям. Береги их.

Он кивнул и не смотрел на Аню.

Аня пошла на кладбище. Пройдя пять шагов, она обернулась и увидела, как мальчик вытирает ладонью глаза. Ей было жалко ребенка, такого самостоятельного и такого уязвимого. Перейдя через дорогу, она увидела проход на кладбище. Она вошла в него и пошла по обычной дороге мимо знакомых могил. Вот и музей. Он был совсем рядом. Дверь приоткрыта, а в окне никого. Она медленно вошла внутрь здания.

Было тихо, и Аня решила посмотреть фотографии на стенах. Это было изображение ее кладбища с самого его открытия. Сначала оно не было огорожено. Не было еще пышных деревьев на могилах и могилы были другие, все больше с деревянными крестами. Потом кладбище стало расти, и его огородили деревянным забором. Затем, видимо после войны, появились эти железные призматичные памятники со звездами на вершине и металлическое ограждение со скамейкой и столиком около каждой могилы. Стали появляться кустарники и деревья. И вот фотография ее знакомого кладбища – шлакоблочное ограждение огромного пространства и деревья пышные, как в лесу.

Аня отошла от стены и решила поискать Венеру в саду. Она прошла через постамент, на другую сторону здания, и вышла на улицу через белую дверь. Там снова было лето, зеленая трава и яркое солнце. И Аня уже не удивлялась такому контрасту. Вдали она увидела Венеру, а с ней ребенка. Аня пошла к ним. Венера заметила ее и снова слабо улыбнулась.

– Здравствуйте, – вежливо обратилась Аня к Венере. – Мне нужна ваша помощь.

– Сейчас, сейчас, – закивала она головой. – Вот только мальчика определю.

Мальчик, лет семи смотрел пристально на зеленый холмик между ухоженными могилками. Его глаза радостно светились, словно он смотрел мультфильмы. Ане стало любопытно, что он будет сейчас делать. Не умирать же, в самом деле? Он вдруг широко улыбнулся и посмотрел сначала на Венеру, потом на Аню. Затем быстренько сел на зеленый холмик и вытянулся на нем пластом. Аня улыбнулась, не понимая, что он хочет делать. Это было немного комично – он лежал так, словно, загорал на солнце. Мальчуган прикрыл глаза, и продолжал улыбаться. Внезапно Аня заметила, что его тело покрылось туманной дымкой, потом она услышала звук открывающегося шампанского – «чпок» – и тело впиталось в зеленый холмик. Анин рот раскрылся, и глаза чуть не выскочили от изумления.

– А? А куда…? А куда он делся? Что это? Как это? – лепетала она.

– Не волнуйся, девушка, все хорошо. Он уже умер и ему хорошо. Ты видела, какой он был счастливый? Ты тоже хочешь выбрать себе место по душе? – спросила она ласковым голосом.

– Нет! – взвизгнула Аня и с ужасом отскочила от могилки.

– Не бойся, не бойся, – Венера погладила ее руку. – Никто не заставит тебя делать то, что ты не хочешь. Это в твоем мире есть насилие. Здесь его нет. Пойдем отсюда, ты слишком напугана.

Аня, пребывая в шоке, спотыкаясь, поплелась за Венерой. Она не могла понять, что произошло с ребенком, и как это он исчез. «Что ни день, то ужасы», – подумала она.

– Куда он делся? – все-таки спросила она.

– Он умер, – спокойно ответила Венера.

– Но как?

– Эта земля особенная. Если ты хочешь умереть, она принимает тебя, и ты ощущаешь себя самым счастливым в этот момент. Ты ей нужен. Нет никакого страха, только ощущение бесконечной любви. Но ты не поймешь, пока сама не испытаешь это. Когда будешь готова, то приходи и найдешь здесь свое место. Тогда почувствуешь.

Они шли по мягкой шелковистой траве среди белоснежных могилок и памятников, украшенных красными розами.

– А как же те, кого съел спрут? Они тоже оказываются здесь? – без конца оглядываясь, спросила Аня.

– Нет. Здесь покоятся только те, кто сам пришел. Но у меня есть и другие. И мне кажется, я даже уверена, что ты из них.

– О чем вы говорите?

– Сейчас увидишь, дитя. Как тебя зовут?

– Аня.

– А я Венера. Я поняла, что ты заблудилась, Аня. Сейчас мы найдем тебя.

Они вошли в здание, и Венера повела ее направо от коридора. Там тоже была дверь, только не белоснежная, а застекленная, как бывает в больницах. За дверью оказалась огромная больничная палата. В ней рядами стояли металлические кровати. Рядов было множество, Аня не стала даже считать их. В помещении было… пасмурно. Окон и освещения здесь не было, но воздух был именно пасмурным. Аня видела, что на кроватях лежат люди.

– Вот, Аня, присмотрись внимательно. Походи между рядов и понаблюдай.

Аня медленно двинулась вдоль кроватей. Одни были заправлены белоснежными простынями, на других люди спали на грязно-сером белье, а кое-кто укрывался какой-то рваниной. Сначала Аня не присматривалась к людям, а разглядывала сами кровати и помещение, но потом увидела, что люди… не живые. Она увидела, что никто не дышит, и не шевелится. Некоторые лица были прикрыты простынями, а некоторые люди лежали на боку, словно, спящие и Аня разглядела их мертвые лица. У нее мороз прошел по коже. Венера ходила рядом с Аней и внимательно за ней наблюдала.

– Венера, что это? – с трепетом спросила Аня.

– Это люди, которые ждут смерти… или жизни.

– Я не понимаю. Они ведь все мертвы. Почему они тут?

– В каком-то смысле мертвы, да, – согласилась Венера, – но они все еще не готовы лечь в могилы.

– Почему? – сдержанно спросила Аня.

Венера пожала плечами.

– Они появляются здесь сами, Аня. Они лежат какое-то время, а потом пропадают. Походи еще, может, ты заметишь что-то особенное.

– Не вижу в этом смысла, – Ане захотелось уйти из этого ужасного места.

Она пошла сквозь ряды мертвецов к выходу и вдруг заметила пустую кровать. Та была застелена белыми простынями и смята, как будто человек только что встал и ушел. Когда они ходили по палате, Аня не замечала пустых коек. Ей стало страшно. Вдруг какой-нибудь мертвец решил прогуляться и самостоятельно поднялся и бродит по зданию? Волосы на Аниных руках зашевелились. Она пошла быстрее, и боковым зрением заметила, как старик в грязных простынях пошевелил рукой.

– Мамочка, – пробормотала Аня.

– Не бойся, они ничего тебе не сделают, – сказала ей Венера.

Старик страдальчески тихо вздохнул. Аня пулей вылетела из этого морга.

– Зачем вы привели меня сюда? – зло спросила она у женщины. – Ведь это кошмар какой-то! У меня нет слов, чтобы выразить как это ужасно! Почему вы их не похороните?

– А как это можно сделать, Аня? Они не мертвы в полном смысле этого слова. Ты сама видела. Они лежат и никого не трогают.

– Я просто ничего не понимаю, – Аню начала бить дрожь.

– Если бы ты была поспокойней, ты бы поняла, что ты оттуда, – спокойно сказала Венера.

– Бред, – произнесла Аня. – Я что, по-вашему, мертва?

– Ты, как и они, не совсем мертва, но и не жива. Потому и блуждаешь здесь, и не можешь найти свое место. Я думала, что как только ты попадешь в эту комнату, то сразу поймешь кто ты и откуда.

– Я знаю кто я и откуда. Я просто заблудилась на вашем кладбище. Я попала в другую реальность и не могу найти обратную дорогу.

– Ты заблудилась на кладбище. Прекрасно. Значит, и дорогу домой, ты тоже должна будешь искать отсюда.

– Но не из этого морга! – крикнула Аня. – Я не приходила из него. Я шла по кладбищу, когда увидела ваш дурацкий музей.

– Аня, – строго сказала Венера. – Я пытаюсь помочь тебе. Ты не понимаешь, что многие попадают сюда и не помнят, что с ними было до этого. Ты помнишь, как шла по кладбищу. А что ты помнишь до этого?

– Прекрасно все помню, – спокойней проговорила Аня. – Я была с Родриго. Мы любили друг друга. А потом я пошла домой. Я торопилась, потому что темнело, и решила пойти короткой дорогой через кладбище.

– Очень хорошо, Аня. Но как ты объяснишь, что твой путь был прегражден?

– Я же говорю, что где-то свернула не на ту дорогу. Ну, как бы попала в другую реальность.

– Видишь ли, девочка. Наше кладбище всегда реально. Его можно найти везде, и каждый может воспользоваться его услугами, когда захочет. Я хочу тебе сказать, что на самом деле, ты тоже не помнишь, как попала сюда. И поэтому, раз ты не помнишь, то не сможешь найти обратный путь. Тебе нужно все вспомнить.

– Чушь, просто чушь, – разозлилась Аня. – Я все помню. Родриго, я была с Родриго. Вот, я могу позвонить ему прямо сейчас. И он вам скажет то же самое.

Аня вытащила мобильник и позвонила Родриго. Венера с улыбкой, очень спокойно смотрела на нее и ее сотовый.

– Родриго, где ты? – обрадовано закричала Аня, едва услышав его голос.

– Я уже дома, Эн. А ты где?

– На кладбище.

– Что? Ты опять бегаешь по нему? Аня, это же просто жуть какая.

– Родриго, милый мне нужно, чтобы ты громко сказал, чем мы занимались два дня назад.

– Что? – его голос был изумленным.

– Пожалуйста, скажи, мне это очень нужно.

– Эн, – он нерешительно помялся. – Ты что-то задумала?

– Нет, Родриго, поверь мне. Просто скажи и все.

– Ладно, – Аня тут же оторвала трубку от уха и поднесла Венере. – Мы занимались любовью. Ты довольна?

– Да, очень довольна.

– Ты придешь сегодня?

– Сейчас же и приду, – победно улыбнулась Аня.

Она посмотрела на улыбающуюся Венеру, и спрятала телефон.

– Слышали? Я была права. И сейчас я пойду к нему. У меня даже есть ключ от его квартиры.

– Хорошо, Аня, иди. Ты скоро сама во всем убедишься. Приходи опять. Я все уже поняла, но ты не поймешь, пока не вспомнишь.

Аня покачала головой и пошла вон из страшного здания. Она почти бежала по кладбищу, так ей хотелось увидеть Родриго. Сейчас ее не пугали никакие препятствия – ни спрут, ни медведь, ни вымерший ящер. Она одержимо неслась навстречу со своим Родриго. Она, как положено по этим законам, села на троллейбус и подъехала на нужную остановку. Дорога к дому Родриго была ей уже знакома. Почти весело она взбежала на третий этаж и позвонила. Он не открыл. Тогда Аня вставила ключ в замок и открыла его. Она тихонько вошла в просторную прихожую и позвала:

– Родриго! Ты дома?

Было тихо. Аня прошлась по всем комнатам и никого не нашла. Тогда она достала свой телефон и позвонила ему.

– Родриго, где ты?

– Меня Богдан похитил, – засмеялся Родриго. – Ты уже пришла ко мне, да?

– Я у тебя дома, – подтвердила Аня.

– Жди меня дома, Эн. Никуда не уходи. Я скоро приеду.

– Жду, – довольно сказала Аня.

Она, пританцовывая, прошлась по залу. Открыла крышку фортепьяно, и нажала несколько клавишей. Звук получился чистый и громкий. Аня вспомнила, как Родриго один раз играл для нее. Она прошла в его спальню. Раньше тут жила его мама. Но после ее смерти, Родриго выбросил почти всю мебель и поставил сюда большущую новую кровать. Аня села на нее и провела рукой по темно-вишневому покрывалу. Здесь он спит. Она легла на постель, чтобы быть чуть ближе к нему, и закрыла глаза.

Скоро он придет, и они будут вместе. Он будет целовать ее, и может быть, все снова случится на этой кровати, как было уже не раз. Аня тихо улыбалась, представляя, как он будет ласкать ее. Он всегда перед этим очень нежен, а затем становится таким страстным, что им не хватает места на этой кровати. Один раз они даже свалились на пол. Анина улыбка стала шире, когда она это вспомнила. Вспомнила…

Аня резко села на кровати. Она вспомнила! Она была с Родриго уже не один раз! Они любили друг друга довольно долго. Как же это выскочило у нее из головы? Почему Аня считала, что занималась любовью только впервые? И сейчас ведь не октябрь. Прошло несколько месяцев с того дня! Аня помнила, как все изменилось с того дня.

– Эн, теперь ты моя, – обжигающе страстно шепнул он ей в ухо. – Но не думай, что мы будем вместе навсегда. Не надо. Если ты хочешь, если тебе это не нравится, можешь уходить отсюда прямо сейчас. Я не буду искать встреч с тобой. Обещаю.

– Молчи, Родриго, – Ане снова было больно от его слов. – Я не могу без тебя. Я не уйду.

– Тогда,… тогда, Эн, нам надо вести себя осторожно…

– Мама ничего не узнает, – быстро сказала Аня.

– Я не об этом, милая. Надо предохраняться. Ты понимаешь, о чем я?

Аня кивнула головой и покраснела. Хорошо, что в этой кладовке мало света, и Родриго не видит. Он погладил ее по голове и опять стал целовать. Его страсть нарастала, и Аня чувствовала, как его тело становится гибким, нежным и сильным одновременно. Его страсть поглощала ее разум и тело полностью и Аня делала все, что он хотел.

На следующий день он ждал ее у себя дома, сразу после колледжа. И они были вот на этой самой кровати. И так было почти каждый день. Родриго был счастлив, но ни разу не сказал Ане, что любит ее. У него и, правда, не было других девушек. Только Аня. Богдан злился на него, потому что теперь по ночам ему было скучно. Общество Аниного брата его не совсем устраивало. Как сказал Родриго, Богдану было веселей с ним, чем с Антоном.

– Он что не может развлекаться без тебя? – спросила Аня Родриго.

– Мы безобразничали вместе, Эн, – он широко улыбнулся, поглаживая ее спину. – Теперь ему не хватает моей фантазии, моего обаяния, чтобы завлечь нужных ему девушек.

– Ты для него завлекал девушек?

– Да, – он подтянул Аню и положил ее на себя. – Он немного грубоват, и девушки больше тянулись ко мне.

– И что? – тревожно спросила Аня.

– Я завлекал их, а потом Богдан забирал их себе.

– Это некрасиво, – Аня поморщилась.

– Я знаю. Но нам это нравилось, – он поцеловал Анину выпяченную губу.

– Что, секс втроем? – нервно усмехнулась она.

– И такое бывало. А откуда ты знаешь об этом? – он обхватил ее лицо руками, потому что знал, что она начнет смущаться. – У тебя был такой опыт или может, ты хочешь попробовать?

– Дурачок, – Аня попыталась вырваться и спрятать свое лицо у него на груди. Но он не дал ей это сделать. – Отпусти, – попросила Аня.

Он приблизил ее лицо к своему рту и призывно поцеловал ее. Через миг, она чувствовала его внутри себя. Анина наивность и смущение возбуждали в нем все его чувства. Ее чистота восхищала его так сильно потому, что он и сам был таким когда-то. И утратив свою невинность и доверие к людям, он еще больше ценил эти качества в Ане. Он старался, как мог не обижать ее.

Он видел, как Аня страдает от того, что не слышит его признаний в любви, и вместо них он старался проявлять столько заботы и внимания, чтобы отвлечь ее от этих мыслей. Он водил ее в кафе и рестораны, в которых играл, они ходили в кино, где он мешал ей смотреть фильмы, лаская и целуя ее. Он дарил ей цветы и разные лакомства, фотографировал ее и их обоих вместе. Он сам покупал в аптеке противозачаточные средства, потому что Аня дико смущалась. А потом объяснял ей, как надо ими пользоваться, с удовольствием наблюдая за ее реакцией.

Ему было хорошо с ней, и он был счастлив. Никогда и не с кем он не испытывал ничего подобного, как с этой девочкой. И Родриго стал бояться привязаться к ней, он боялся, что влюбился по-настоящему. Без нее он скучал и ждал минуту ее появления в своей квартире. Он отдал ей свой ключ, чтобы она могла в любое время приходить к нему. Он брал ее на репетиции и иногда на свои концерты, если они проходили где-то в городе по праздникам. Тогда это не вызывало у ее мамы никаких подозрений. Мама Ани по-прежнему не любила всю их компанию, и Аня тщательно скрывала от нее свою любовь к Родриго. Он очень жалел, что они не могут проводить все ночи вместе. Он не мог спать без нее. Старые привычки мешали ему уснуть вовремя, но он не хотел больше прежнего образа жизни. Его не тянуло к девушкам, как раньше. У него теперь была Аня.

Лешка вдруг стал поддерживать его в отношениях с Аней. Они после выступлений уходили вместе, оставляя Богдана и Антона наедине с их фанатками. Лешка уговаривал его уехать вместе в Москву. Взять своих девчонок и уехать. Родриго мог бы продолжить свою учебу, а Лешка хотел серьезно пробиться на музыкальной сцене. И Родриго думал, что у него получится. Он только сомневался, стоит ли брать с собой Аню. Он все еще думал, что их отношения не достаточно серьезны. Пройдет еще немного времени, и они разбегутся. Эта неуверенность в их возможном будущем родилась от непостоянства его отношений с другими женщинами. Раньше у Родриго так всегда и было. Месяц-два, а потом новые знакомства и отношения. И он ни к кому и никогда не был так сильно привязан. Девушки приходили и уходили. И все они говорили, что любят его, а потом были с Богданом или Антохой. Он перестал обращать внимания на слова любви, они были для него пустым звуком.

Но Анины слова задевали его. Он чувствовал, что она не лжет, и никому и никогда не скажет больше таких слов. Она была искренняя.

Аня сидела на кровати, ошеломленная своими воспоминаниями. Как же это? Почему она забыла, и что могло случиться? Она набрала номер Родриго. Гудки шли, но он больше не отвечал. В Анино сердце закрался холод, у нее родилось подозрение, что больше она никогда не услышит его голос. Она вспомнила, и теперь Родриго пропал. Она одна.

Она пыталась звонить много раз, до самого вечера, но все тщетно. Родриго исчез, вся ее надежда увидеть его, испарилась. Что делать? Как вернуться домой? Аня скрутилась на его кровати калачиком, подтянув колени до самого лица. Слезы одиноко выкатывались из глаз.

– Родриго, милый, где ты? – шептала Аня.

Звук его имени немного утешал ее. Она вспомнила и то, как он уехал в Москву, пытаясь разорвать их связь. Он уехал в ноябре, оставив свою группу без бас-гитариста. И он оставил Аню. Лешка утешал ее, потому что на нее было больно смотреть. Она приходила каждый день на их репетицию, была там пять минут, и снова уходила. А Лешка потом навещал ее по утрам в колледже и обещал взять с собой и его невестой, когда они поедут в Москву. Лешка копил деньги на эту поездку и на свадьбу со своей Витой. Он познакомил их, и Ане девушка понравилась. Она была старше Ани и уже заканчивала учебу в том же колледже. Как только она получит диплом, они сразу собирались в ЗАГС.

Аня не завидовала их счастью, она умирала от разлуки с Родриго. Она почти не ела и плохо спала. Она много плакала и не слушала лекции в колледже. Она писала письма Родриго, но не знала, куда их отправить и потому сжигала. Она звонила ему каждый день, сто раз в день, но он не отвечал на ее звонки. Она исписала тетрадки с лекциями его именем.

Мама жутко волновалась, видя ее состояние, но Аня не говорила ей о своей любви. Мама узнала все от Антона. Он проговорился. Но мама не стала ругать Аню, она просто вздохнула и сказала:

– И хорошо, что он уехал. Он тебе не пара, Аня.

Аня ничего не ответила на это. Какая ей разница, пара они или не пара, если Аня не может жить без него? Ей даже трудно дышать, потому что воздух без него перестал насыщать ее.

Они смогли прожить друг без друга всего три недели. Он вернулся в конце ноября. Аня вышла из колледжа и увидела его. Он тоже похудел и его глаза странно блестели. Аня молча, спотыкаясь, побежала к нему, и тогда смогла себе позволить упасть. Он подхватил ее и прижал к себе.

– Привет, Эн, – бархатно проговорил он. – Я вернулся к тебе.

Аня молчала, она лишь вдыхала запах его куртки, пытаясь насладиться им.

– Пойдем ко мне? – волнуясь, предложил он.

Они пошли в его заброшенную квартиру. И там они не могли оторваться друг от друга.

– У меня никого не было, Аня, – сказал он ей. – И мне разрешили досдать разницу в экзаменах, и восстановиться в университете. Если хочешь, мы уедем туда вместе, в августе.

– Я хочу, – только и смогла сказать она.

– Только, Эн… – он замялся, – знаешь, я хочу, чтоб все осталось по-прежнему.

– Как хочешь, любимый, – прошептала она.

– Не надо, «любимый», – попросил он. – Ты же знаешь, я не верю в любовь.

– Но я люблю тебя, – удивилась она.

– Тебе только так кажется, милая, – мягко убеждал он. – Все пройдет. Если не сейчас, то потом. Мы просто будем вместе. Да?

– Да, Родриго, – но про себя Аня добавила: «Всегда вместе».

А еще Аня вспомнила подслушанный разговор. Она пришла к ним на репетицию и из коридора услыхала грубый громкий голос Богдана и раздраженный Родриго.

– Ты бросил нас, ради нее! Ты понимаешь? Ты развалил всю группу!

– Не ради нее, а ради себя, – голос Родриго был высокомерный. – Я создал группу, я и закрыл.

– Ты просто… – Богдан грязно выругался.

– Полегче на поворотах, друг. Ты получил с этого достаточно. Ты хотел квартиру, купил квартиру. Тебе нужны были девки, слава, деньги – ты их имеешь. Что еще? Какие могут быть претензии?

– А такие, что ты ради юбки пренебрег нашей дружбой. Я делился с тобой всем, я готов был все для тебя сделать.

– Слушай, мы не родственники, Богдан. Ты знал, что мы разбежимся рано или поздно. Хочешь иметь группу, найди бас-гитариста. В чем проблема?

– Проблема в тебе, Родриго. Без тебя нет группы, ты сам это знаешь. На тебе все держалось.

– Мне это лестно слышать, но незаменимых нет. И потом Леха поет лучше меня.

– Да какая разница, кто как поет! – взорвался Богдан. – Девки на тебя ломились. И Леха, он знаешь, тоже уйдет.

– Богдан, не будь ребенком. Ты легко сможешь найти нам замену, если захочешь. Мы достаточно популярны в городе, чтобы найти себе любого музыканта. Хочешь, я помогу тебе в этом, пока я здесь?

– Ты полный… – Богдан опять ругнулся. – Ты кинул меня! Так все было хорошо, пока не появилась эта маленькая…

Он сказал такое слово, что Аня вся заполыхала. Она медленно пошла назад, к выходу, по дороге слыша какую-то возню у них в помещении. Ее уши горели и в голове шумело. Богдан ее просто ненавидел. За что? За то, что она полюбила Родриго. Она не вписалась в их планы, в их уклад, в их жизнь.

– Аня! – позади себя она услыхала окрик Родриго.

Он догнал ее и, взглянув в ее побелевшее лицо, все понял.

– Ты слышала, да? – она не ответила. – Прости. Ты не должна была слышать всю эту гадость.

– За что он меня ненавидит? – бесцветным голосом проговорила она.

– За то, что меня не может, Эн. У него не хватает духу дать мне по морде. Ты здесь не причем. Пойдем со мной.

Он привел ее в близ лежащее кафе, и купил ей слабоалкогольный коктейль.

– Аня, хочешь, я вообще перестану ходить туда? Я не буду видеть Богдана, и ты тоже, – вдруг предложил он.

– Нет, что ты, – тихо запротестовала Аня. Ее еще жгло чувство незаслуженной обиды. – Я и так испортила всем вам жизнь. Из-за меня все развалилось.

– Давай договоримся, Эн. Это мои дела, и я отвечаю за то, что происходит в моей группе. Ты никак не влияешь на этот процесс. Я не собирался всю жизнь играть в ней и изображать из себя мачо. Богдан это знал. Все знали. Я работал в ней ради мамы. Ей нужен был уход и деньги на лечение. Мама умерла, и нет смысла продолжать такую жизнь. Да, это легкие деньги. Но это не моя жизнь, Аня. Я другой. Мне трудно притворяться.

– Я знаю это.

– А я не знал. Я это понял в Москве. Я хочу заняться чем-то другим. И если Богдану это не нравится, пусть катится. Я уеду в Москву в августе. И ты,… если хочешь, если не передумаешь.

– Я не передумаю, Родриго. Я хочу уехать с тобой.

После этого разговора в их жизни ничего не изменилось. Родриго по-прежнему играл в группе, в угоду Богдану. Но и Родриго не страдал от этого. Он решил подкопить денег на поездку в Москву. Иногда к ним на репетицию приходили молодые люди и Родриго с Лешкой уступали им место на сцене. Они подбирали себе замену. Но Богдан все равно злился. Ему не хотелось расставаться с Родриго. Аня не знала еще одной важной причины этого.

Богдан торговал наркотиками, а делал их Родриго. Это был их бизнес. Родриго учился на химическом факультете в Москве, и учился очень успешно. С сокурсниками и другими студентами они экспериментировали над созданием легких наркотических веществ. Был у них один «изобретатель», старшекурсник, который обучал интересующихся, как это делать. Синтетический наркотик – легкий способ иметь деньги. Только надо соблюдать осторожность и уметь доставать нужный материал. Родриго быстро обучился этой науке. И теперь в своем родном городе он благополучно проводил опыты с химическими элементами, доставляющими вечное блаженство. Желающих получить его было предостаточно. Богдан доставал нужные химикаты, Родриго работал. Сбыт был за Богданом. Родриго интересовала лишь научная подоплека этого процесса. Сам он их не использовал, он только иногда курил траву.

Анина память возвращала утраченные воспоминания и события с ужасающей быстротой. Ей становилось страшно от этого. Она понимала или чувствовала, что самое ужасное воспоминание еще впереди. Раз она попала в такой жуткий мир, значит, случилось что-то страшное. Она встала с кровати и начала нервно ходить по комнатам. Одна ее часть разума понимала, что Родриго не придет, другая – ждала его, как чуда. Аня не вспоминала уже о маме, Антоне, подруге, она думала только о нем. То, что она не могла найти свой дом, не пугало ее больше, но то, что она не сможет найти Родриго, леденило ее душу. Если она не сможет найти его и выбраться из этого мира, то лучше пойдет к Венере, и умрет, как тот маленький мальчик.

Интересно, все те люди, что живут здесь, какая была у них жизнь до этого? Многие не помнили ее, только Вера рассказала ей часть своей истории. Какая жалость, что Аня не может позвонить ей и рассказать, что с ней было. Уходить из этой квартиры, Аня пока не хотела. Она надеялась, что Родриго может придти сюда.

Она проходила так до темноты, а потом легла, не раздеваясь спать на его кровати. Ее сны были тревожные, окрашенные в темные тона. Она не любила, когда ей снилось нечто подобное, потому что, просыпаясь, у нее было тревожное ощущение, что сегодня произойдет что-то плохое. Она даже сочинила присказку про такие сны: «Я не люблю коричневые сны, страшно в них, я боюсь темных снов, они без слов», и по утрам напевала ее себе под нос, желая прогнать неприятное ощущение после них.

Но сегодня утром, в квартире Родриго, ее разбудил не страшный сон и не боль в укушенной руке, а непонятный звук. Что-то чмокало и кряхтело у нее под боком. Аня уже начала привыкать к странностям местной жизни, поэтому она не закричала от страха, а лишь быстро отодвинулась в противоположную сторону от неясного шума. Отодвинувшись на край кровати, она резко оглянулась и замерла. На постели лежал младенец.