В этом году между «сордаровкой» и «кошачьей» решили провести полномасштабную военную игру. С назначением сторон возникли некоторые сложности, так как мирренами быть никто не хотел. Причём в первую очередь, как раз учащиеся в школе миррены.

Решили устроить войну между абстрактными «красными» и «чёрными». Благо, оба цвета традиционные для грэдской армии. Жребием «чёрными» выпало быть «сордаровцам», они же должны быть обороняющейся стороной.

При формировании частей о Херктерент вспомнили одной из первых. Как-никак, её сапёрные заморочки прошлого года памятны многим.

Подчинённых да и ресурсов ей выделили куда больше, чем в прошлый раз, и она разгулялась.

Хотя блиндажи и доты в основном, из фанеры, строили их люди, прочитавшие немало литературы по инженерному оборудованию позиций.

Карту минных полей в «Генштабе» чёрных приходится обновлять ежесуточно — сапёры времени не теряют. Вскоре выясняется — на той стороне имеется кто-то, столь деятельный, как и Марина.

Правда, не столь изобретательный и умелый, но несколько «подрывов» разведгрупп произошло. «Котики», впрочем, подрываются чаще и в самых неожиданных местах.

Кроме мин, обе стороны стали активно использовать сигнализацию в виде натянутой проволоки с подвешенными консервными банками.

Идея подать на проволоку ток не нашла понимания у руководства школ. Хотя, «сордаровцы» всё-таки модернизировали сигнализацию, подведя её к ручным сиренам воздушной тревоги. Проблема, что придумать какой-либо определитель «свой-чужой» для системы сигнализации не удалось. И часто патрулям приходилось подниматься по тревоге по причине гуляющих по парку лиц, не участвующих в боевых действиях.

Участились и случаи подрывов — плотность минных полей растёт не по дням, а по часам. Торчащие из снега кое-где таблички «Мины!» зачастую игнорируются. Ну, а полные карты минных полей Генштаб кому попало демонстрировать не будет. К тому же, сапёры Херктерент обычно только вечером сообщают, что именно и где они установили. А если учесть, что Херктерент ещё и ночью может что-то добавить.

Вскоре выяснилось, что сигнализацией и минами инициатива с обоих сторон не ограничилась. Явно кто-то из котов, поленившись тянуть сигнализацию, в нескольких местах опутал вполне проходимые кусты колючей проволокой.

Виновника так и не нашли.

«Сордаровцы» тоже оказались не большими почитателями «Правил проведения военных игр». Разведчики «котов» угодили в запрятанную под снегом противопехотную спираль. Обнаружили их по ругани. «Взяв в плен», немедленно оказали медицинскую помощь.

Расследование тоже ничего не дало. Херктерент, естественно, заподозрили, но она заявила, что тут ни при чём, и будь это её работа, подступы к инженерным заграждениям были бы заминированы. Сделали вид, что ей поверили. Хотя и обратили внимание, что она где-то сильно распорола щёку, помалкивая об обстоятельствах.

На предъявленной посредникам карте Генштаба минных полей там и в самом деле не было, правда, недалеко находился секрет.

Потом на лыжне на довольно крутом спуске обнаружился натянутый поперёк трос. Дважды на минных полях, причём, «кошачьих» обнаруживали спрятанные под снегом капканы.

Стали появляться ледяные ловушки с кольями.

Кончилось, встречей посредников, договорившихся о запрещённых средствах ведения войны.

Ведь кроме Херктерент и ещё нескольких подобных любителей всего минно-взрывного, в школах учится немалое количество северян у уроженцев восточного приморья, имеющих неплохой охотничий опыт, в том числе, и по установке ловушек. С самоконтролем у многих сложности, и после нескольких травмированных «коты» или «сордаровцы» стали восприниматься почти как настоящие враги. Заодно, до окончание войны, запрещено ношение клинкового оружия.

Запрет на клинки привёл к тому, что многие вспомнили, как выглядели различные полукустарные дубинки и палицы, которые их отцы, случалось, применяли в схватках в траншеях Первой войны. Мастерские в школах неплохие, и количество весьма страхолюдных штуковин стало расти, как на дрожжах.

Ладно, хоть в стычках это пока не применяется. Хотя, имеется уже очень у многих.

Даже у Эриды временами можно увидеть висящий на запястье шестопёр. Старинный, церемониальный, украшенный золотом и драгоценными камнями.

Сама Эрида зачислена в инженерные войска в звании капитана. Хотя её форма общепринятой не особо соответствует, погоны у неё самые настоящие, более того, парадные.

А качество производимой ей «взрывчатки» и «химии» по прошлому году памятно многим.

Где можно застать Марину — точно знают только её сапёры, а они чётко проинструктированы, кому и что именно сообщать о её местонахождении. Так что, даже Генштаб её далеко не всегда может доискаться.

Марина часто и с разведкой. Заодно и чужие минные поля ищет. Да и «язык» попадётся — наличие Херктерент полезно.

Противники друг друга не понаслышке знают, и норов Марины в «кошачьей» известнее неплохо.

Многие «коты» хотели бы знать, где она проходы в минных полях делает, да свои мины ставит. Пытались подловить и пораспрашивать.

Три засады были ей уничтожены. Первые подорвались на минах- ловушках, явно установленных специально про их честь. Вторые уныло признались, что даже не успели заметить, откуда Херктерент появилась, ибо двоих она вырубила ударами по затылку, а третьего молниеносно обезоружила и «пристрелила», не забыв сделать «контрольные» в валяющихся без сознания.

Оранжевые следы от «пуль» её пистолета в серединах лбов весьма наглядны.

Третьи Херктерент увидеть успели. Вроде бы. Даже открыли огонь в её сторону. Она ответила.

Перестрелка длилась недолго. Вскоре из кустов, совсем не с той стороны, куда стреляли донёсся её задорный голос. «Без глупостей! Вы все мертвяки! Мне тут пройти надо! А вы тут пока полежите, мертвяки!»

Спорить никто не стал. Количество оранжевых пятен на маскхалатах весьма значительно.

Узнали Марину с трудом. Вся в белом, как смерть или приведение, даже на лице жутковатая маска с дырками для глаз и рта. Даже говорили, что у неё под маской чёрные очки надеты, ибо смотрела она нечеловечески.

Из-за деятельности разведчиков, настроение перед наступлением у котов самое нерадужное. Тем более, Херктерент умудрилась пробраться в танковый парк и «подорвать» три машины.

Бесплатным бонусом оказалась прилепленная к одной из взорванных машин записка: «Привет от Марины». Посредник её руку знает.

Многим поневоле вспоминается, что знаменитые штурмовики времён Первой войны юридически назывались «инженерно-штурмовыми группами».

Херктерент сейчас тоже с погонами инженерных войск ходит. Так говорят. Видят её обычно и свои, и чужие только в белом. Как смерть.

А уж какой из неё штурмовик, всем прекрасно известно.

— Я так думаю, если их не в десять раз больше, чем нас, то мы штурм отобьем без особых проблем. За качество инженерного обеспечения я спокойна.

— У них танки, а нам не дали оборудовать рвы.

— Ха! В реальности их тоже не всегда удаётся отрыть. Основные танкоопасные направления перекрыты минными полями. Частично — завалами и ловушками. Артиллерия мне не подчиняется. Танковая группа…

— Это резерв в непосредственном подчинении командира дивизии.

— Хорошо. Только учтите, по условию, танков у противника больше, чем у нас.

— Мы помним.

— Это хорошо, конечно, только забывать не надо — войну проиграть можно из-за того, что гвоздя в кузнице не было.

— Времена сейчас не те.

— Как раз в те времена, было сказано, что дураков у нас на несколько сотен лет запасено. Сомневаюсь, что они кончились.

— Дураки или года?

— И то, и другое. Кстати, я уверена, что дураки у нас никогда не кончатся.

— Ты уверена?

— Если хочешь, прямо сейчас могу мир от одного избавить.

Танки «котов» последнее время волнуют многих. В обеих школах хватает учеников, не имеющих проблем с финансами, да и школьные средства на усиление «армий» находятся.

Разумеется, настоящий, пусть и устаревший танк, в школу никто не продаст. С началом войны прекратилось списание ещё хранящихся на складах техники и вооружения времён первой войны.

Но, кто ищет, тот всегда найдёт. Сразу после войны было создано немало экспериментальных образцов техники, в той или иной степени учитывающих опыт отгремевших сражений. Что-то получило дальнейшее развитие, что-то так и осталось техническим курьёзом.

Одним из таких образцов оказался так называемый «лёгкий пехотный транспортёр» — по сути дела, очень низкая безоружная танкетка с противопульной бронёй, предназначенная для транспортировки боеприпасов на передовой и буксировки лёгких противотанковых пушек. В частях на некоторые танкетки ставили пулемёт. Иногда, из озорства, второй на вертлюге, вести огонь из которого можно было только стоя на броне машинки.

Время шло. К началу новой войны танки значительно потяжелели, увеличился и калибр противотанковых пушек. Что делать с большим количеством ещё вполне исправных, но абсолютно непригодных к эксплуатации в изменившихся условиях, машин, толком не знал никто. Полиция и Безопасность испытали партии в десяток машин — и отказались. Для их задач требовались машины с другими характеристиками. Несколько машин передали в авиацию в качестве аэродромных тягачей, но опять же, промышленность уже наладила серийный выпуск более мощных тягачей.

Большое количество вполне годных по техническому состоянию транспортёров оказалось не у дел. В новой «Классификации военных машин» даже такому типу машин место не нашлось. Сами разоруженные тягачи попали на армейские склады. Кто-то из «котов» про них и вспомнил.

Будь война летом, вместо танков ещё бы можно было использовать макеты танков на велосипедных шасси. Но сейчас зима, а что в прошлом году натворил один-единственный, но настоящий, танк «сордаровцев» произвело неизгладимое впечатление на Генштаб «котов».

Спешно закупили более полусотни транспортёров, проходящих теперь по документам как машины двойного назначения, «гусеничные самодвижущееся тележки», то есть как образец машины, списываемые образцы которых можно было продавать частным лицам.

Мастерские в «кошачьей» неплохие и вскоре неплохие, и вскоре началось сооружение фанерных макетов корпусов тяжелых и средних танков, предназначенных для установки на корпуса танкеток.

Процесс формирования танкового полка начался в середине первого месяца учебного года.

«Сордаровцы» не смотрели на доклады разведки сквозь пальцы. Но у них возникли проблемы с финансированием, плюс далеко не сразу удалось выяснить, на каком складе можно танкетками поживиться.

Визит на склад не сильно прибавил оптимизма. Оказывается, «коты» побывали там ещё несколько раз. И если сперва они купили целую партию особо не глядя, то при последующих визитах отбирали лучшие из имеющихся машин, одновременно скупая на запчасти узлы и агрегаты с прочих.

Так что после «котов» «сордаровцам» досталось чуть больше двадцати частично разукомплектованных машин, а остальные представляли собой пустые бронекорпуса даже без подвески и гусениц.

Пришлось брать всё, что осталось.

Сразу стало ясно, что танковая часть «сордаровцев» будет намного слабее «кошачьей». Единственным приятным моментом оказалось то, что командирский танк, известная всей школе «Пятёрка» по условиям игры, была официально переквалифицирована в сверхтяжёлый.

Соорудить макеты бронекорпусов несложно. Сложнее заставить их передвигаться. Из купленных машин только две сохранили возможность двигаться.

Из одной проблемы сразу же выросла другая: школу закончили почти все, хоть что-то понимающие в моторах. Лучшая из оставшихся — Херктерент казалось самоустранилась от всего на свете. Так что, ремонт машин продвигался крайне медленно. Плюс, проблемы с запчастями.

От Херктерент помощи так и не дождались за исключением брошенного сквозь зубы совета — не пытаться ввести в строй все машины, всё равно больше, чем у «котов» не будет. Разобрать две-три, а может, и больше и за счёт снятых с них деталей ввести в строй другие. Идея и так витала в воздухе, Марина просто успела её озвучить первой.

За два месяца удалось отремонтировать ещё семь машин. Эффективность любой работы здорово снижается, если не наблюдается результат.

К счастью, к тому времени прошла апатия Херктерент. Раздражительности, правда, стало на несколько порядков больше.

За две десятки, обругав все помощников вместе и каждого в отдельности по несколько десятков раз самыми разнообразными ругательствами, причём на нескольких языках, она умудрилась заставить передвигаться восемь машин.

Тем временем, настало время экзаменов. Марину-то они волновали не особо. Приходит, заходит в первых рядах, вытягивает билет, либо сразу отвечает, либо посидит минут пять и уходит с очередным «отлично». Почти всё время пропадает в гараже. Но другим в это время не до танков.

Две последних машины доделывали не только под ругань, но и под пинки Марины. Членов экипажей она подняла ни свет, ни заря. Они были не слишком довольны, но спорить с разозлённой Херктерент просто вредно для здоровья.

Чадят эти машины совершенно неимоверно, однако, передвигаются. Генштаб их принял как «условно боеспособные».

Всё равно, роль танков в сегодняшнем бою вспомогательная. «Сордаровцы» опасаются «котов» — как-никак, полувоенная школа. Опыта больше, слава выигранных сражений (правда, с другими школами) имеется.

Танки предполагалось использовать для парирования прорывов и контратак.

Планы Херктерент с планами командования кардинально не совпадают…

Марина устала припираться в штабе. Они хотят тупо отбиться, а Марина планирует учинить полный разгром. Ладно, раз слушать не хотят, у Марины так сказать, неофициальных контактов в частях хватает, так что в желающих глобально подпалить «котам» хвосты недостатка нет.

В конце-концов, для реализации её плана, сильно большие силы Марине и не нужны. Главное она сделала — если пехота и артиллерия не накосячат, то минные поля задержат котов надолго, а тем временем, Марина успеет сделать всё, что собиралась.

— Танки уходят!

— Ракету, остановить их!

— Бесполезно…

— Они, что ослепли?

— Нет. На «Пятёрке» Херктерент.

— Она же должна… Хотя, да, действительно, бесполезно… Остаётся надеяться, что этой сумасшедшей и на этот раз удастся всё, что она задумала.

«Антихертерентовская линия», сооружённая «котами» после прошлогоднего рейда, не охраняется вообще. Это Марина уже давно разведала. Сигнализация ещё недавно работала. А так, очень похоже, что с кануна Нового года, когда у завала установили фугасы, там никто не появлялся.

Марине и сапёрам нескольких ночей хватило на всё. Проволока перерезана, сигнализация снята, фугасы обезврежены. Выглядящий непроходимым завал на деле развалится от первого пинка.

Правда, «коты» всё-таки не совсем беспечны — на дороге к штабу замаскирована полевая пушка. Но её позиция не укрылась от рысьих глаз Марины.

Появление танков «Чёрных» у себя в тылу «коты» откровенно прозевали, слишком понадеявшись на укрепления.

С воем с пашни «Пятёрки» рванулись ракеты, по габаритам мало уступающие армейским трёхсотмиллемтровым. Снег с кустов сдуло, что-то загорелось. На обочине дороги, словно по-волшебству появляется словно облитая оранжевым пушка. И без посредника ясно — полное уничтожение.

Взревев, «пятёрка» увеличивает ход. Только Марина знает, во что ей обошлось надругательство над мотором, почти в полтора раза увеличившее его мощность. Зато и скорость машины теперь выше.

Танки атакуют штаб «котов». Два оставленных для охраны танка быстро подбиты. Батарея противотанковых пушек накрыта залпом ещё одного козыря из рукава Марины.

Одно из шасси, что так и не удалось заставить двигаться, было избавлено от двигателя и оснащено батареей из нескольких десятков ракет. Марина решила, что иметь возможность накрыть большую площадь одним залпом вовсе не лишняя.

Как только пушки себя обнаружили, Марина немедленно высовывается из башни и стреляет из сигнального пистолета.

Оглушительный рёв десятков взлетающих ракет (для пущего эффекта добавили несколько шумовых).

Хлопки разрывов. Снег испещрён цветными пятнами, кое-где поднимаются дымки. Батарея выведена из строя, заодно и пару пулемётов накрыли.

«Коты» слишком не ждали атаки с тыла и не потрудились заминировать подступы к штабу.

Марина выбирается из танка. Всё кончено. Штаб полностью уничтожен. Танкисты и десантники сгоняют в кучу пленных. Посредники отмечают «раненых» и «убитых».

Рация только одна, у Марины, и в Генштабе не знают, что этот аппарат у неё. Связываться с ними особого желания нет, но на приём техника работает.

Редко так бывает, но почти всё запланированное получилось. «Коты» увязли в штурме, задействовали почти все силы. Танковая атака была отбита, хотя последние машины были подбиты далеко в глубине позиций «чёрных».

Впрочем, у «котов» тоже, оказывается, были козыри в рукаве — большинство танков было оснащено минными тралами и здорово облегчили пехоте преодоление минных полей.

По условию, каретки трала должны были выдерживать три-четыре подрыва противотанковых мин. Для прорыва через минное поле, в большинстве случаев достаточно.

К несчастию для танкистов, кроме мин было заложено большое количество фугасов, намного превосходящих мины по мощности. Взрыв каждого гарантированно уничтожал танк вместе с тралом и экипажем.

Спорщиков не нашлось: все видели, как при взрыве на нанке приподняло корпус с шасси и оторвало трал. Танк по-настоящему загорелся, вскоре и бензобак взорвался. Подобраться к нему по изрытому мало отличающимися от настоящих, воронок полю невозможно. Экипаж отделался ожогами, опалёнными бровями и прожженной одеждой.

После того, как в один из прорвавшихся танков кинули (и попали) вполне боевую бутылку с горючей смесью, по приказу главных посредников (директоров обеих школ), сражение прекратили.

Чистой победы нет ни у одной из сторон, подсчёт потерь ещё не завершён, но в том, за кем победа — мало кто сомневается — «кошачий» штаб разгромлен и командующий пленён.

Может, он и попытался бы «застрелиться», но брошенная в штабной блиндаж световая граната и влетевшие вслед за ней танкисты во главе с Херктерент быстро приселки попытки к сопротивлению.

Все посредники и оба Генштаба («кошачий» — только с правом совещательного голоса, долго не могли решить, что с младшей Херктерент делать — с одной стороны она вопиющим образом нарушила кучу приказов, плюс ввела в заблуждение Генштаб. Попытались даже припомнить ей попытку применения неконвеционного оружия.

Но оказалось, что бутылку с горючей смесью в танк бросила… Софи Херктерент. Хотя у неё нашли ещё несколько ёмкостей явно заводского изготовления, никто не стал спрашивать, где она их взяла.

С другой стороны — победа «сордаровцев» во многом заслуга именно Марины, а уж атака на штаб — организованная лично ей операция.

Что же делать? Правильно!

«Победителей не судят».

Награждение отличившихся — на совместной линейке. Награды, полученные за Военную игру в подростковой среде котируются чрезвычайно высоко. Почётнее — только государственные награды.

За каждую Военную игру вручается только один Высший знак. Звезда с мечами. Уж насколько боевиты «коты», но из них никто подобной награды уже больше десяти лет не удостаивался. Награда ценится и на официальном уровне — указывается в аттестате наряду с оценками за выпускной класс. Сама по себе, даёт право, по достижении совершеннолетия, поступать в любое военное училище без экзаменов, за исключением прохождения медкомиссии.

Не было её до сегодняшнего дня ни у кого из «сордаровцев».

Действительно, громыхнуло. Судя по сводкам, разразилось сражение невиданного масштаба. Грэды, похоже решили если не выиграть войну одним ударом, то, как минимум обрушить половину фронтов начиная от Западного Приморья и на несколько тысяч километров вглубь материка. Несколько дней сводки пестрели сообщениями, где преобладали слова «продвинулись, занято, захвачено…» Потом наступление явно стало буксовать. В сводках прямо ничего подобного не говорится, наступление вроде как успешно продолжается, но красные стрелочки на карте почти не двигаются. И названия одних и тех же населённых пунктов мелькают в сводках.

Похоже миррены, по старой традиции, всерьёз опасались коронного номера грэдских генералов, слишком памятного ещё по Первой войне — Зимнего наступления. Но, как обычно, планы столкновения с противником не выдержали. Где-то не успели отстроить тыловые оборонительные рубежи, где-то, наоборот, отстроили, но грэды слишком быстро сбили с основных обороняющиеся части, и газеты пестрят фото солдат на захваченных без сопротивления дотах.

Где зацепившись за тыловые рубежи, где парировав прорывы танковых корпусов лобовыми атаками своих, миррены, похоже, смогли остановить наступление. Линия фронта дрожала. Тратя резервы, грэды пытались вновь найти в линиях обороны слабину.

Из школы ещё несколько человек, причём даже не из старших классов, попытались сбежать на фронт. Пойманы ещё быстрее, чем в прошлом году. Столица — крупнейший железнодорожный узел, и охранные части подозрительных лиц, без различия пола и возраста, вычисляют на раз.

Из закончивших школу в прошлом году все, подлежащие призыву, либо добровольно, либо по мобилизации оказались в различных офицерских училищах. Поступление в Университеты на определенные специальности давало бронь. Но поступать из юношей не стал никто. Яроорт и тут первенствовал, пойдя на лётчика-истребителя. Впрочем, подготовка офицеров, даже во время войны, дело не слишком быстрое, и программы в училищах, хотя и сокращены, всё равно насчитывают два года минимум, а на сложных технических специальностях — и дольше. Никто о досрочном выпуске не ходатайствует. Пришло уже тяжелое понимание — вряд ли за это время кончится война.

Марина о том, что Яроорт в авиацию пошёл узнала случайно — заметила у Софи на столе фото в курсантской форме. Фото сестрёнка быстренько спрятала, но всё что надо, Марина заметила. Поинтересовалась: «Это очередная монетка в копилку разбитых сердец?»

Пока сестрёнка придумывала ответ, Марина была уже далеко.

Сын соправителя нашёл, чем красоваться. Марина вообще-то программу авиационных училищ читала и знает, что до самостоятельных полётов Яроорт ещё не допущен, да и не факт, что с инструктором летать может. На Софи-то красивой формой впечатления не произведёшь. Да и летать она, пожалуй, получше его умеет. Что, неужто намечается породнение не слишком ладивших в прошлом Великих Домов? Скорее, всё-таки нет, Софи по-прежнему от кавалеров отбоя не знает, и к некоторым довольно благосклонна. Марина не отказалась бы выяснить, насколько глубоко зашла глубина близости, но собирать школьные сплетни совершенно не охота, а непосредственно заинтересованные лица, так сказать, наврут по определению. Всё-таки, Яроорт, похоже, не оставил надежды на Соньку впечатление произвести. Только вот уж средство выбрал уж больно неудачное. Ну не уступит Софи никому первенства в небе. Разве что какой-нибудь удалой мирренский ас или зенитчик, кого забудут предупредить, что Софи уступать надо, на её голову найдётся… Но раньше, чем через несколько лет о такой удаче можно и не мечтать.

С ногой у Рэдрии и в самом деле что-то серьёзное — остатки каникул она провела в клинике МИДв. Ждали какого-нибудь язвительного комментария от Херктерент — не дождались. Про болезнь Рэдрии Марина ничего не сказала. Навещать её тоже, впрочем, не отправилась.

После возвращения из клиники, характер у Рэдрии испортился ещё больше, хотя уж казалось, что дальше и некуда. Она стала очень хромать, так что получила освобождение от физкультуры сразу до конца учебного года. К тому же, многие осознали, что, в отместку за старое, над ней теперь можно безнаказанно насмехаться с безопасного расстояния — не догонит, и не поколотит. Жаловаться Рэдрия не станет — всем известно.

Несколько дней почти всем (кроме Рэдрии) было жутко весело. Кончилось все скверно.

Очередная шуточка. Рэдрия резко разворачивается. Всё как обычно: глаза бешеные, зубы сцеплены. Шутник сгибается, пронзительно закричав. Кто-то успевает схватить Рэдрию за руку.

Шутник, не переставая кричать, лежит на полу. Только сейчас замечают — из ноги торчит метательный нож. А второй отобран у Рэдрии.

— Кажется, предновогодние дуэли начались досрочно — что мелочиться — первый месяц года — самое время, чтобы к Новому году начинать готовиться — всего-то одиннадцать месяцев впереди, — желчно прокомментировала происходящее Софи.

В кабинете директора выясняется, что у Рэдрии в специальных, словно из исторического фильма, фильма было десять ножей. Применить удалось один.

«Доигрался?» — поинтересовался директор, придя в медицинский корпус к шутнику — «Мало мне одной Херктерент, так ещё вы свару устроили!»

Рана шутника оказалась не опасной, для лечения хватило умений школьных докторов.

Рэдрия хромает по-прежнему, хотя её ещё несколько раз возили в клинику МИДв.