Хм. Кажется, в этом году двадцать второе седьмого месяца будет каким-то не таким. В прошлом году Марина отравилась как раз накануне. До этого привыкла получать всё желаемое. Особо общаться с ней родители не желали, но и никогда не экономили в финансовом плане. Но тут-то инициатива явно исходит от Соньки. Надо быть настороже. Просто, на всякий случай. Сестрёнка вроде бы достаточно принципиальна, День Рождения никому и никогда специально портить не будет. Но от какого-нибудь розыгрыша вполне может не удержаться. Да ещё она явно Эр привлекла. Та из всех сил старается не проболтаться, но из-за особенностей характера, постоянно всяческие загадочные обмолвки допускает. Ладно, раз она участвует, сильно злобной шуточки можно не опасаться.

МИДвовские машины что-то зачастили. Чувства двойственные. Понятно, что ей сюрприз готовят. Но и настороженность некоторая есть, если вспомнить, кто является главным организатором. Да и сам День не слишком удачно расположился среди траурных дат.

Впрочем, время сейчас такое, когда всё сместилось в не пойми какую сторону.

По сути, заняться нечем. Книг новых нет, на стрельбище не тянет. Прогулки верхом — просто не её стихия. Остаётся только на солнышке прожариваться чаще всего в компании Эр и Рэдрии. Иногда ещё Коатликуэ присоединяется. Но той явно в обществе Софи уютнее. Шум она не любит, а если Марина и Рэдрия спорить начинают, то лучше в стороне держаться. Голоса и у той, и у другой громкие, плюс обе не умеют контролировать.

Коаэ с книжкой полежать любит. Из-за смуглокожести обгореть не боится. Рэдрия ей втихаря завидует. Довольно сильно поджарилась в первые дни. Теперь в тенёчке под пальмами сидеть предпочитает. Эр почти всё время в одном купальнике ходит. Правда, очень часто носит поверх распахнутый жёлтый плащ из перьев. Довольно тяжёлый. Не жарко ей?

Рэдрия под деревом сидит. Попросила больную ногу горячим песком засыпать. Почти не хромает, только шрам всё равно не делся никуда. Коаэ лежит на животе, нос в книжку уткнула. Марина ворошит палкой песок. В воду лезть что-то не тянет совершено. Скучно! Ждать мало кто любит, особенно когда точно знаешь, на завтра намечено что-то масштабное. Причём, в твою честь. Сомнительно, что Старшая с ними ничем не делилась. Вон Эр буквально распирает. Видно, как желание всё разболтать борется с желанием тайну сохранить. Марина, словно невзначай, говорит о чём угодно, только не о завтрашнем. Наконец, Эрида не выдерживает.

— Ты завтра во сколько вставать собираешься?

— Да как обычно. А что?

— То есть, в самую рань. — небрежно бросает Рэдрия.

— Ты тоже та ещё соня. Сама же со мной сегодня купаться ходила.

— Выбора нет. Не люблю, когда на меня смотрят. Даже хромать сильнее начинаю.

Так и жду, смеяться будут.

— Хм. По-моему, тех, кто пялится, волнует не твоя нога, а, так сказать, другие части тела, считающиеся некоторыми чуть ли не самыми важными у девушки.

— Спереди или сзади?

— Ты, по-моему ещё зимой отучила шутить на тему своего внешнего вида.

— Я без ножей сейчас хожу. Да и у тебя, смотрю, их нет. И утром не было.

— Забыла просто. Расслабилась тут слишком.

— Не в кого тут кидать, по большому счёту.

— Даже в меня?

— В тебя особенно.

— Можно было бы проверку меткости устроить.

— Не нужно, — не отрываясь от книги говорит Коаэ.

— А что там было? — интересуется Эрида.

— Ничего хорошего, — не отрываясь от чтения.

— Я тебе подарок послала. Увидишь завтра, — довольно щурится.

— Хоть на тот адрес выслала?

— На тот, в смысле на этот.

— Завтра посмотрим, на тот или на этот.

— Посмотрим обязательно. Там такое… Ой! — сделав большие глаза, зажимает себе рот.

Марина только ухмыляется.

— Рэд, ты трость себе заведи. Сама знаешь, Кэрдин с ней ходит, и всё равно одна из первых красавиц.

— Она разве хромает?

Марина призадумывается. Без трости Ягр видела только на очень старых фотографиях.

— Если честно, не помню. Но у неё была очень бурная молодость.

— Я знаю. Кузнец, сделавший мой лабрис, рассказывал. Служил в молодости под её началом. Говорил, тогда без трости ходила. Хотя, он почти все разы её на коне видел. Ещё рассказывал, как перед одной операцией с броневика выступала.

— Тесен мир.

— Что?

— Да ничего. Выражение такое. Не помню подобной её фотографии. Хотя, много их видела.

— Мне кузнец тоже не показывал фоток именно того периода. Только с приёма, где их награждали. Он сейчас служит. Кузнец это так, увлечение.

— Ну да. Как у Дины.

— Ты всё шутишь.

— А что мне ещё делать накануне своего Дня Рождения?

— Ты неисправима.

— Ха! Во мне нечего исправлять. Я и так нормально функционирую!

— Угу. Чересчур. — Рэдрия выразительно косится на пузатую бутыль в оплётке. Рядом стоит корзина с фруктами и конфетами, но это уже заслуга Эр.

Марина ухмыляется. Статус хозяйки позволяет наведываться даже в винные погреба. Сначала опасалась, что не пустят, потом поняла — ей и Софи здесь дозволено абсолютно всё. Недоработка императорская, надо пользоваться. Рэдрию, похоже, за вином не пустили. Теперь завидует втихаря. Хотя, спиртным не очень увлекается, пьёт только за компанию. Эр обычно пригубливает только, хотя под настроение может приложиться сильно. Коатликуэ не пьёт принципиально. «Мне ещё рано». Рано вообще-то всем, но если очень хочется…

Стаскивает бумажные стаканчики. Из озорства разливает на троих.

— Коаэ, не хочешь? — специально каждый раз спрашивает, зная ответ.

— Нет.

Но всё равно, спрашивает. Рэдрия неожиданно протягивает руку.

— Дай мне.

— Полный?

— Как себе.

Ей, похоже, просто из песка вылезать лениво. Марина из озорства выпивает больше половины. Косится на Рэд. Та демонстративно переворачивает пустой.

— Персик дай!

— Лови! — кидает с расчётом залепить Рэдрии в лоб.

Неудача! Всё-таки Рэд ловкая. Марина даже готова признать, будь у Хорт всё в порядке с ногой, ещё неизвестно, кто бы взял верх. Но было то, что было.

Косточка ударяется о плечо Марины. Расслабилась! Рэдрия вполне миролюбиво ухмыляется.

— Нога пройдёт — продолжим зимний спор. Только ты, Рэд, новой кольчугой озаботилась бы чтоль. В старую ты, — Марина выразительно проводит по груди, — из-за увеличения объёмов уже не поместишься.

Рэдрия хмыкает, в точности воспроизведя излюбленную интонацию Марины.

— Продолжим! Ты и так на Дину II похожа, ну так сходство вообще ста, или даже двухсотпроцентным сделаю — она на одну ногу хромала, ты на обе будешь.

Коаэ то и дело испуганно косится на них. Эр, посмеиваясь объедает виноград прямо с кисти. Она достаточно мудра и поняла уже — перепалки этих двоих больше уже никогда не перерастут в драку. Коатликуэ пока ещё верит в некоторые сплетни про Младшую Херктерент.

— Ну, она-то хромала из-за ранений, а ты ногу сломала на ровном месте. Так что, твои шансы навеки остаться Хромой Хорт куда предпочтительнее. Я тебе ещё и лицо до полного, — проводит от переносицы через ло челюсти, — сходства откорректирую, Палёная Рожа.

— Чёрная Крыса!

Обе смеются. Коаэ снова утыкается в книжку. Спрашивает, не поднимая головы.

— И почему вы всё время лаетесь?

— А ты Софи иди спроси. Она тебе выдаст какую-нибудь теорию.

— Или просто скажет, что вы обе ещё маленькие и глупенькие, — невозмутимо замечает Эрида.

— Эр, может тебя песочком по шею засыпать, да оставить погреться?

— Я ведь только правду сказала.

— Угу. За правду чаще всего и колотят.

Наливает снова. Рэд мотает головой.

— Нет. Спасибо, Марина. Да и тебе не советую. Окосеешь! Как мы тебя потащим? Эр не поднимет, Коаэ тем более, я бы могла, наверное, но мне говорили поберечь ногу.

— Да береги, я что, против? Тебя-то точно оттащить смогу, если вырубишься. Хотя, жирку и многовато…

— Не поверишь, я полностью удовлетворена своей внешностью.

— И почему я тебе не верю? — Марина выразительно косится на засыпанную ногу.

— Потому что ты не только крыса, но ещё и змея. А они не верят ничему из услышанного.

— Конечно, не верят. Ибо не могут услышать. Змеи вообще-то, глухие. Бе-е-е!

— То-то, я смотрю, ты орёшь почти всё время. Наверное, тоже со слухом проблемы.

Уже и Коатликуэ откровенно хихикает, а они всё не унимаются. У Эр слезы на глазах. Не хохочет только потому, что вцепилась зубами в очередной персик.

— Ты всё равно толстая!

— На себя посмотри, дирижабль беременный с двумя дополнительными баллонами.

— Ну да, с дополнительными, а ты, зато со спущенными!

— Ничего, ещё подкачаем! Ты-то носки ещё видишь, или поле зрения вниз полностью перекрыто?

Рэд в ответ демонстрирует кулак. Марина — свой. Кто бы со стороны слушал — точно бы решил, сейчас драка будет. Но посторонних поблизости нет, или они просто не хотят ввязываться в схватку двух главных школьных кошмаров. Да и две других тоже со странностями.

— Я вижу столько, сколько мне надо видеть. Не меньше. Не больше.

— То есть, сознательно сужаешь себе поле зрения.

— До бесконечности это поле тоже не расширишь.

— Бесконечна только человеческая глупость.

— Тебе лучше знать.

Рэд неожиданно ойкает, схватившись рукой за лоб. На песке лежит персиковая косточка. За руками Марины Хорт следила. Ничего опасного в них не было. Но вот, прилетело. Эр прикрывает рот ладошкой. Глаза хитро смеются. Рэдрия, зажав косточку между большим и указательным пальцами показывает на неё. Торопливые кивки в ответ. Кость улетает в другую сторону.

— Знаете, если нога совсем не пройдёт, и вправду трость заведу. Как у министра. И драться ей выучусь. Пусть ещё кто-нибудь попробует над моей хромотой пошутить.

— Хватит с нас тех, кто уже дошутился, — неожиданно серьёзно подаёт голос Коатликуэ, — обе вы слишком уж любите играть со смертью. Боль причинять тоже, если и не любите, то причиняете совершенно не задумываясь. Так нельзя!

— Она в платье из змей, — задумчиво произносит Марина перевод имени Коаэ, — не заигралась ли ты в свои сказки, Владычица Смерти?

Хм. Ведь может сверкнуть глазами. Совсем маленькая. И храбрая.

— Если знаешь перевод моего имени, то должна знать, она и Владычица Жизни. Она. А не я.

— Угу. Ещё детки у неё чудные были — мать убить хотели, друг дружку на куски рубили.

— Ты же прекрасно знаешь, имена не выбирают. Мне вот не слишком нравится быть Эридой, Рэд — Рэд. Может, у Коаэ так же?

— Ха! Имя не нравится — совершеннолетия дождись и меняй сколько хочешь. Закон такой есть. Некоторым так понравилось имена менять, «Дополнения» к закону вышли недавно. Срок между переменами имён установлен в три, кажется, года и введено ограничение на количество символов.

— Представляю, как грустно будет, вздумай ты имя сменить, — не удерживается от подколки Рэд.

Марина смеётся.

— Ничего. Личных имён у меня не так много, а то длинное, на что ты намекаешь — титулы, что я имею право использовать в качестве имён как в личном общении, так и при подписании любых документов. Самый известный мой титул — как раз Херктерент.

— Не надо смеяться ни над чьими именами, — напоминает о себе Коатликуэ, — люди не виноваты, что их так зовут. Вот ты назвала меня Владычицей Смерти. Но ведь это именно ты, а не я решила недавно, что можешь жизнями распоряжаться. К тебе это тоже относится, Рэд. Вы чуть не поубивали друг друга. Та Коатликуэ была богиней. А вам кто дал право решать, кому жить, кому умирать?

— Она первая начала! — в один голос выпаливают Марина и Рэдрия.

Переглядываются. Осознают, ляпнули что-то не то.

— Так не умер же никто! — недовольно бурчит Марина.

— Мог умереть, — уверенно говорит Коаэ, — я видела твой топор, Рэд. Он очень страшный. Ты, Марина, очень сильная. Думаю, хорошо владеешь не только ножами. Вы сцепились друг с другом. Я подумала, тогда, зимой, что ты умираешь Рэд. Мне страшно стало, когда поняла: нахожусь в одних стенах с человеком, присвоившим себе право убивать. На кого следующего обратит внимание. Если этим человеком окажусь я? Потом узнала, способных убивать уже двое. Стало ещё страшнее. Один может быть исключением. Два — уже нет. Где два, там и три, и сколько угодно. Но кто вам право такое дал?

Марина молчит. Умеет Коатликуэ, хотя и маленькая, задавать вопросы, что самой Херктерент вряд ли пришли бы в голову. Стандартный ответ: «Привыкла отвечать ударом на удар», здесь не пройдёт. Конфликт сознательно спровоцировала Марина. Сама себе теперь не объяснит «Зачем?» Ударом на удар пришлось отвечать Рэдрии. Марина тихонько начинает злиться, не может придумать вразумительный ответ. Ситуацию спасает Эрида. Говорит с показной капризностью.

— Солнышко светит, песочек тёпленький, а вы всё о смерти, да о трупах разговариваете. Светло же вокруг, а вам всем троим какого-то мрака хочется. Жизни радоваться надо! Тем более, какой день сегодня. Твой же День Рождения завтра!

— Угу. Я как раз чуть не умерла год назад.

— Опять!? — чем-то тон Эр неуловимо напоминает соправителя.

— Ладно. Молчу-молчу. Попробую повеселиться. Рэд, ещё вина будешь?

— Да! — неожиданно втроём отвечают Рэдрия, Эрида и Коаэ.

Теперь уже Марина, Эр и Рэд удивлённо смотрят на неё.

— Ты чего?

— Ты же всем предлагала. Вот и хочу посмотреть, правда ли от него настолько веселее становится, как ты говоришь.

— А почему ты считаешь, что я говорю неправду?

— Я не думаю. На балу тебя видела. Была такая красивая! Ты почти всё время ходила с бокалами. Как мне казалось, разговаривала куда громче, чем всегда. Двигалась быстрее обычного. Глаза горели. Но злая была, не весёлая. Просто злая. На всех. И ни на кого. Эта твоя улыбка. И глаза. Что не смеялись.

Марина усмехается.

— Ты не всё видела в ту ночь просто. Странно было. В том числе, и из-за вина. Так что, пробуй, не бойся, Коаэ. Императору раньше эти виноградники принадлежали. Герб «Поставщик двора» у них сейчас есть.

— Хорошо.

Пригубливает осторожно. Прислушивается к новым ощущениям. Похоже, нравится.

— Ну, как? — у самой Марины уже слегка шумит в голове.

— Не разобралась ещё…

— Ну, так добавь.

— Не, не надо пока.

— Как хочешь. У меня ещё есть бутыль.

— Так эта большая.

— Так и та не маленькая.

— Марина, — интересуется Эр, — у тебя голова завтра болеть не будет? Не хочу, чтобы ты в свой День была злой.

— О своей головушке беспокойся, разноглазая ты наша. Я завтра буду как огурчик!

— Маринованный?

— Какая ты «добрая», Рэд! Не гарантирую, что тебе завтра утром хорошо будет.

— Мне лучше знать.

— Как знать, как знать, — мурлыкает Марина, — жирок-то в тебе всяко есть, говорят, ускоренному опьянению способствует.

Рэдрия в ответ только смеётся. Она и в самом деле плотнее Херктерент. На подначки сейчас, тем более, от Марины, обижаться не станет. Ту же, наоборот, тянет поязвить. А не выходит. Рэд сейчас ни на что злиться не будет. Над Эр и Коаэ не хочется, они слабее. Их обидеть куда легче, чем Марину, Рэд, или даже отсутствующую здесь Софи.

Тут Марина вспоминает, сестры сегодня ещё не видела, хотя та всегда в районе пляжей в это время околачивается. С чего бы это? Хотя, неужели, кроме Соньки, вокруг нет ничего интересного? Впрочем, как раз Софи и нет поблизости.

Что только повышает степень хорошести настроения.

У самой Марины тоже на завтра сюрпризов приготовлено. Всех, не всех, но кой-кого точно удивить сумеет. Вообще, интересно, удивит завтра она, или удивят её? О своих организаторских способностях Младшая Херктерент после танкового рейда высочайшего мнения. Куда-либо ездить вовсе не обязательно. Достаточно знать нужные телефоны. Она же самые нужные в стране телефоны знает, значит и по всем остальным с ней будут изысканно вежливы и просто рады исполнить всё, что ей нужно. Какие-то неизвестные машины, приезжавшие днём, Марина видела. Что в них — догадывалась.

Только вот вряд ли Софи знает про другие машины, приезжавшие ночами. Про их содержимое Марина в курсе. Бумаг в эти ночи подписано немало. Приходилось и покомандовать. Работа в ночное время должна оплачиваться по двойному тарифу. Ну, да МИДв организация не бедная. Самое непыльное из местечек, где есть бронь. Так что, раз жизнью не рискуете, можете несколько ночей дополнительно поработать. Ведь за деньги. Да и Марина тоже не спит. Правда, потом до полудня, а то и дольше из спальни не выползает, но тут и большие сони имеются.

У неё ещё вчера к послезавтра всё было подготовлено. Интересно, а как у Соньки? Она-то ведь половине гостей наверняка разболтала, что готовит. Марина имела дело только с непосредственно привлечённым к подготовке, лицами. Ждать осталось недолго.

Марина куда трезвее, чем кажется, остальные — наоборот. Пьянее всех, как ни странно, самая сильная из них — Рэдрия. Уже и на пальму хотела залезть.

«Учти, свалишься — ноге точно кранты».

И в море искупаться.

«Я тебя и трезвую еле вытащила».

И к Софи сходить.

«Она потом над тобой до конца школы, а то и жизни смеяться будет, вспоминая, как ты набралась».

Потом костёр захотела развести, и стала сучья искать. Тут Марина взялась помогать. Зажигалка при себе. У огня сидеть Рэд хоть смирно сидеть будет. Но нет.

— У тебя сигареты есть?

— Нет.

— Врёшь!

— При себе — нет.

— А не с табаком?

— Что «не с табаком?», — настораживается Марина, хмель из головы стремительно улетучивается. Мысленно принимает боевую стойку. Даже намёки на наркотики у принцессы последний год вызывают очень нервную реакцию.

— Ну, такие, повеселиться чтобы, — щурится, как ей кажется, хитро, — неужели не знаешь?

— Представь себе, нет. Расскажи-ка поподробнее, откуда ты про них знаешь.

— Не скажу-у-у, раз у тебя их нет.

Марина резко хватает её за плечи. Глаза в глаза! Как тогда, в бою. Кажется, в затуманенных мозгах Рэд что-то проясняется.

— Слушай сюда! Здесь — мой дом, и я очень хочу знать, откуда здесь взялось то, чего здесь быть не должно!

— Нету здесь этого!

— Откуда знаешь, что может быть? Пробовала? — орёт Марина, внутренне холодея при мысли, не знает что будет делать, если Рэд скажет «да».

— Не пробовала я! Читала только!

— Поклянись Честью Дома!

— Клянусь!

Отпустив Рэд, Марина тяжело плюхается на песок. Утирает со лба неожиданно выступивший пот. Обошлось! Ещё одна умничка с бешеным норовом, привыкшая судить о жизни по книгам, но, к счастью не имеющая доступа к сейфам Великих Домов. Херктерент Хорт поверила. Пусть в запальчивости и потребовала от Рэд клятву, как от члена Великого Дома. К ним Рэдрия не относится. Но и словами тоже не разбрасывается.

Теперь уже Марину тормошат за плечо.

— Марин, ты чего? Я же повеселиться хотела.

— Веселись, сколько угодно. Только с использованием чего-нибудь другого. Ещё раз услышу от тебя про наркоту — того, что от меня получила очень быстро лишишься. Притом, не просто так, а с Позором. Уяснила?

— Я же пошутила, думала у тебя всё есть. Хотелось попробовать, как это, когда всё можно.

— Я вот только не шутила. Нисколько. Насчёт «всё можно» — я от этого чуть не умерла. Кстати, я не слышу ответа.

— Всё поняла, Младший Еггт. Повторяю свою клятву никогда не касаться наркотических средств любых видов.

— Я, Младший Еггт, принимаю твою клятву, — с совершенно каменным лицом говорит принцесса.

Какое-то нездоровое напряжение в воздухе. Что-то, только-только складывающиеся того и гляди, может рухнуть. Все четверо понимают, наружу с неожиданной стороны показались все различия между ними. Как-то это напряжение надо разбить, пока оно не переросло в ледяную стенку на всю жизнь.

Гнетущая тишина разбита искренним смехом Марины.

— Я, Марина, говорю тебе, Рэд: болтай поменьше, особенно, когда выпьешь. Кстати, там ещё осталось вино?

— Да.

— Наливай всем. А то всё веселье из головы вылетело.

Осторожно стукаются бумажными стаканчиками.

— Что такая угрюмая, Рэд?

— Ничего. Нога затекла. Опять эта.

— Точно, только это?

— Точно.

— Опять чуть не поссорились не пойми из-за чего, — обиженно замечает Эрида.

— Это не ни пойми что, а как раз очень серьёзно, — растягивая слова говорит Коатликуэ, — там, откуда пришла мама от этого многие умирали. Других убивали. И под дозой, и, наоборот, пытаясь на дозу найти. У неё тоже кто-то. Не говорили. Умер. Или убили. Находило иногда на неё. Заклинала всеми богами того мира, чтобы я держалась подальше от тех, кто с травой или порошком связан. Говорила: «Не пробуй, даже если предложат просто так. Просто так этого не бывает».

— Знаешь, Марина. Когда мы враждовали, мне говорили про тебя: «Ты не думай, она вовсе не умная. Знаешь, кто она? Ну вот, ей спокойно присылают траву и порошок. Она ведь курит. Только не траву». С сигаретой я тебя и до этого разговора видела. Почти поверила. Потом про порошок говорили. «Совсем крошку примешь — мозговая деятельность обостряется. Даже если дурак, за ночь столько можешь выучить. Потом всё забываешь, а со временем вообще дураком становишься».

— По-онятно, — растягивает слова Марина, — Думала, в наших краях главный провокатор — Сонька. Оказывается, ещё экземпляры имеются. Ты им поверила. Просто от обиды и из зависти. Надеюсь, хоть сюда их не принесло?

— Нет. — уверенно отвечает Рэдрия, глядя прямо в глаза Марине.

— Чудненько!

— Ну, что вы такие! С одного мрака на другой перескакиваете! — Эр такая смешная, когда пытается ворчать.

— И это сказала названная в честь богини раздора! Насчёт почему с одного мрака на другой. Коаэ, не хочешь ли что-нибудь сказать про моё имя? Не именно меня, а Марина вообще?

Коатликуэ на несколько секунд закрывает глаза. Потом отвечает изменившимся голосом и со странным акцентом.

— Донья Марина, Ла Малинче, злое имя. Так они, народ моей матери, стал звать женщину, приведшую на нашу землю врагов и погубившую Великий Город.

Это сделали приведённые той, другой Мариной. Я знала, что это имя кого-то очень злого, жестокого и подлого. Не думала, что имя может принадлежать живому человеку. Оказалось именно так. Ты тоже мне казалась очень страшной, Марина. — заканчивает Коаэ своим обычным голосом.

— С первым моим именем разобрались. Со вторым ещё проще, Дины были какими угодно, только не весёлыми. С тобой, Рэд, всё ещё проще, мрачность той, старинной Рэдрии Хорт, вошла в поговорку.

Почему же ты, Эр, удивляешься обсуждению мрачных тем в обществе лиц, названных в честь прирождённой убийцы, подлого предателя, богини раздора и богини смерти. Правда, мы замечательные и великолепно подходим друг другу?

— Коатликуэ ещё и богиня жизни! — тихонько добавляет Коаэ, — За Эриду всё решили другие боги. Она стала поводом, а не причиной войны. Дина… Ведь Третью редко когда называют иначе, чем Весёлой. Так что, зря ты, Марина, на них наговариваешь. Марина… Я-то знаю, Марина и Мария — разные имена разных народов. Но их почему-то путают. Даже здесь многие считают, твоё полное имя — Мария, а Марина — вроде как Коаэ у меня.

Мария… В том мире это имя матери бога, — Коаэ немного смущена, — я знаю, мама той Марии иногда молится, когда думает, что никто не видит.

Марина задумчиво произносит.

— Ну, молится, то её дело, закон о свободе вероисповедания для того и принят… Хотя на деле его специально приняли для наших мирренов.

Твоя мама молится Марии, наверняка, её сыночку тоже. А тебя назвала Коатликуэ. Немного странно, не находишь? У почитателей девы с почитателями вдовы, мягко говоря, смертельная вражда была…

— Не вижу ничего странного. Да, они враждовали. Но их потомки перемешались между собой. Многие уже не считают себя ни теми, ни теми, а третьими. Это мама из… Не перемешавшихся. Она просто не знает, по чьей воле оказалась здесь. Богини в платье из змей, или распятого бога.

— По воле не до конца изученных законов физики она сюда попала, если на то пошло. Так же как и мой отец, да и некоторые другие люди.

— Может так… Говорила уже, многие путают имена Мария и Марина. У них разные значения. Марина — значит, морская. Море. Стихия, до сих пор спорящая с людьми на равных. Это не хорошо, и не плохо это просто есть.

Рэд… Что бы про тут Рэдрию не говорили, но честь у неё была. Она не рисковала ничем. Тогда ей надо было только промолчать. Но не всякий сможет безучастно взирать, когда замышляется мерзость, тем более, против детей. Она и не смогла, своими руками разрушив прежнюю жизнь. Тогда Рэдрия не успела. Но то был Поступок с большой буквы, перекрывающий всё неоднозначное, сделанное ей до того. Дина I решила точно так же.

В любом человеке можно найти что-то хорошее. Даже, в таких, как мы, — усмехается не злобно, прицельно в адрес Марины.

М-да, даёт малявка. Не зря её Сонька в своё время приметила. Талант у Старшей неординарных личностей подмечать. Другое дело, без разора со знаком плюс или минус. Прошлогодних дружков-подруженек ей мало. У Марины память хорошая. Если сестрёнку позлить охота, достаточно упомянуть кого-нибудь из тех, кто у братца Яроорта часто бывал. Бешенство обеспечено! Раньше Марина, узнай о сестрёнкином проколе припоминала бы ей каждый день. Сейчас — за год только пару раз и не удержалась. Да и то прошлой осенью, когда у самой нервы были на взводе.

Только сейчас соображает — тогда Софи старалась просто защитить её от мира. Потому и молча сносила нападки. Не хотела, чтобы не до конца поправившаяся Марина распалялась. Ну, что было, то прошло, только вот зарубку в памяти сделать не помешает.

Эр почему-то хихикает. Рэд угрюма. Как и Марина, привыкла в каждом слове чуять подвох.

— Коаэ, как ты, у неё на всё есть ответ. Даже, на твои штучки. Некоторые даже говорят, что самая умная в школе она, а не ты. Просто ты гораздо более шумная, следовательно, и заметная.

Марина шутя грозит ей кулаком.

— Смотри, Эр, дошутишься, замечу я тебе прямо в глаз! — шутки-шутками, но насчёт собственного интеллекта Марина не обольщается. Самый высокий в школе — у Эриды. Просто она потрясающе непрактична и зачастую просто слов не находит для ответа, хотя знает всё. Эр знает, какого подруга о ней мнения. Но не слишком верит. Кроме всего прочего, потрясающе в себе не уверена. Молчать будет, даже если сотая доля процента неуверенности есть.

Другое дело, что Коаэ по степени неуверенности явно превосходит Эриду. И неважно, сколько там мозгов скрыто между двумя хвостиками.

Рэд усмехается.

— Знаете, мне Софи говорила, нас четверых зовут главными школьными сумасшедшими?

Марина сгибается в приступе хохота.

— Мне вот интересно, кто такое придумал? Насколько я помню у вашего года по учёбе первый результат — у Коаэ, второй — у тебя. Наш год… Ну, кто первая — ясно и так. Но это только из-за отличного поведения. Вторая и третья — я и Эр. Те, кто про нас такое придумали, сомнительно, что даже в первую десятку попали.

В глазах играют озорные искорки. Марина приосанивается.

— Хотя, если руководствоваться объективными цифрами, то первой по результатам за два года обучения следует признать, безусловно, меня любимую и неповторимую.

— Это ещё почему? — удивляется Рэд.

— Объясняю популярно. Ты, вроде в пятом месяце родилась?

— Да. Девятнадцатого.

— Коаэ первого шестого. Так?

— Да.

— Год какой?

— Причём тут это?

— Нет, ну ты скажи.

Рэдрия называет. Марина снова от смеха сгибается. Попеременно тычет пальцем в Рэд и Коаэ.

— Я родилась в тот же год, что вы обе. Только двадцать второго седьмого. Я самая младшая из вас, даже младше Коаэ.

Рэд даже рот от удивления разевает. Коаэ от природы довольно невозмутима. Эр и так всё знает.

— Как так младшая? Я думала Софи старше всех, потом Эр, потом ты, а мы только в этом году поступили.

Эр рот зажимает, чтобы совсем уж в открытую не расхохотаться.

— Вообще-то, это как раз Эр почти на месяц старше Софи. Она просто выглядит так.

Хорт ошалело водит глазами по сторонам. Как обычно, чует какой-то подвох и не может понять, в чём именно.

— Что-то я совсем запуталась. Так ты, Марина, младше меня? Младше Коаэ? А Эрида старше Софи?

— Ага, а ты думала, наоборот? Если на то пошло, «Придворный календарь» вовсе не секретная литература, в библиотеке он есть, но как оказалось, кроме меня туда никто не заглядывал. Нос бы сунули — многие бы вопросы отпали. В том числе, и у тебя.

Так что, объективно признайте, лучшие показатели года — у меня!

— Марин, ты на солнышке не перегрелась? По-моему, тебе надо освежится.

В море тебя закинуть что ль для разнообразия?

Херктерент на всякий случай отодвигается подальше. Больно уж странно Эрида и Коатликуэ переглядываются. Хорт вполне может в драку полезть. Как не взбрело в голову поддержать. Марине не хочется никому из них по носу заехать. Иное дело Рэдрия, но та к подобному привычная. Говорила уже — у неё только часть шрамчиков от ветрянки. Другая — что-то они после школы взорвали. Раз помалкивает, что именно, значит опасается, Херктерент будет над талантами сапёра смеяться.

— Не, мне и так хорошо. Это ты тут недавно в воду лезть хотела. Ну, так вперёд! А с берега посмотрю, как ты тонуть будешь. Но за тобой не полезу. Честно!

Рэдрия отвечает неприличным жестом.

— Возраст в голове и биологический совпадают далеко не всегда.

Втроём осуждающе смотрят на Коаэ. Иногда получается у малявки быть зануднее самой Марины.

— У тебя-то точно в голове больше, чем в других местах! — непонятно на что злиться Рэд.

— А у тебя — наоборот, — совершенно спокойно отвечает Коаэ, — я маленький взрослый, а ты — большой ребёнок.

— Если вспомнить, кто тут самый маленький… — напоминает о себе Марина.

Тут уже Эр не выдерживает и хохочет совершенно откровенно.

— Может… интеллектом как-нибудь потом будем мериться? — предлагает Рэд.

— Кто бы говорил… — отвечает Марина, выразительно смотря на её грудь.

Хорт чуть рукой не закрылась. Больно уж откровенен взгляд Херктерент.

— Марина, никто же и не спорил, что ты очень умная, — просто говорит Эр.

— Особенно, в некоторых местах…

— Рэд, уймись, не то о здоровье второй ноги думать придётся.

— Или тебе сразу двух.

— Ну, или мне. Хочешь проверить?

— По-моему, вы обе не того пола родились, — встревает Коаэ.

— Угу. Тебе вот надо было сразу взрослой родится. Жаль, так только в легендах бывает.

— Знаете! — упирает руки в бока Эр, — Я вовсе не хочу слушать обсуждение старинных легенд, тем более, сама их знаю не меньше вашего. Позанудствовать и в школе успеете.

Марина и Рэд заговорщически переглядываются. Поймав взгляды, Эрида торопливо добавляет.

— Только не так, как в прошлом году! Обещайте!

— Мы подумаем! — за двоих отвечает Рэдрия.

Эр тут же хватает их за руки.

— Не отпущу, пока не пообещаете, что не станете больше драться друг с другом.

Хм. Хватка у изнеженной нашей, оказывается, довольно сильная.

— Да обещали мы тебе уже это. Забыла?

Спать заваливается лишь ненамного позже обычного. Особых сюрпризов от сегодняшней ночи не ждёт. Приедут МИДвовцы, привезут всё заказанное и уедут. Довольно сложившаяся практика. В прошлом году, приехав в школу после болезни, Марина обнаружила у себя всё, что на День Рождения хотела получить. Император себе остался верен. Когда-то Марине нравилось проводить седьмой месяц в Загородном. Не то, чтобы особо весело было. Но Император хотя бы о Дне не забывал никогда. В отличии от императрицы. Да ещё Сордар всегда помнил. Сонька не в счёт, она подарками подшучивала над теми или иными особенностями характера Марины. Она, впрочем, в долгу не оставалась. Довольно злую шуточку с книгами о лечении венерических заболеваний ей до сих пор простить не могут. Периодические подколки в виде отправки книг про похудение проходят уже по категории бородатых анекдотов. Но Марина всё не уймётся. Стоит увидеть что-нибудь новенькое по этой теме — тут же купит и на школьный адрес сестры отправит.

Правда, на тему излишне бурной личной жизни больше не шутила. Сама решила, с чёрным юмором перебрала. Но после сверхдальнего полёта всё-таки не удержалась. Послала Софи учебник «Хирургия травм» с большим количеством описаний переломов и прочих тяжких телесных, полученных в том числе и при авиакатастрофах.

Реакция осталась неизвестной, летать осторожнее сестра не стала. Учебник «Клиническая токсикология» валяется где-то на дальней полке. Половину книжек на тему «Как избавиться от лишнего жира», похоже, перетаскала к себе Эрида. И чего она в них нашла? Этого самого лишнего жира примерно, как у Софи. То есть, нет вообще. У Марины тоже нет, но со стороны не слишком заметно, ибо она костью довольно тяжёлая. Да и банально лучше многих развивается физически по причине хорошего питания на протяжении всей жизни.

То-то Рэд, Коаэ, да и не только они до недавнего времени и не подозревали, что Марина их младше.

Пока будем спать спокойно. Сегодня не та ночка, когда охота шляться неизвестно где. Утром всё самое интересное будет. Или днём. Ну, а запланированное самой Мариной должно быть вечером.

Летом определённо не спится. Просыпается в пять. Валяться в кровати совершенно не хочется. Не одеваясь, спускается на первый этаж. Как и следовало ожидать, батарея ящиков и коробок откуда-то нарисовалась. Большинство, причём, к некоторому удивлению, вовсе не подавляющее в давно привычной упаковке МИДв.

Что там — потом поглядим, ибо и так известно содержимое. Начнём с тех, что подписаны. Чуть ли не первым попадается небольшая коробочка от Сордара. Сильно дорогого он не присылает никогда. Но всегда что-то оригинальное, что ни за какие деньги не купишь.

Так и на этот раз. Вывернутый осколком бомбы кусок борта «Владыки Морей» с острыми краями. Внутри — фотография корабля. Гигант выглядит грозно. Но приглядевшись, можно заметить следы копоти, разбитые орудия. Да и сидит в воде линкор куда глубже обычного.

Фото сразу после победного, но чуть не ставшего последним, для корабля сражения. Да, такого ни у кого больше нет. Страшноватый сувенир, напоминание о продолжающейся войне. Мрачноватая насмешка адмирала над судьбой. Уже торжествовавшие победу ещё не знали — чудовищная катастрофа уже разразилась. И, как им казалось, умирающий линкор уже сделал всё от него зависящее, чтобы события произошли так, как произошли.

Что же, спасибо, Сордар. Обязательно на стене фото висеть будет. Крошечный отголосок величайшей морской битвы истории. Битвы, выигранной грэдами. Всеми, включая принца двух враждующих империй Сордара.

Угадал брат с подарком, Марине очень хотелось иметь что-нибудь, непосредственно связанное с великой битвой. Ну, там гильзу от снаряда, осколок от вражеского, прибор какой-нибудь, пулей пробитый. Адмирала ни о чём подобном не просила. Сам догадался.

Нечасто такое бывает. Не просишь, даже не намекаешь. Но получаешь желаемое. Кто-то случайно, или нет угадывает затаённое. Марина проводит рукой по острым краям пробоины. Сейчас они холодны. Но не слишком давно металл рвал металл. Наверное, даже стальной громадине было больно. Примеряет ладонь к пробоине. Та значительно больше. Такой осколок не страшен линкоровской броне. Но щит зенитного автомата пробьёт вполне. Человека просто пройдёт насквозь и полетит дальше. Рана будет смертельной. Но этот осколок никого не сразил, только металл попортил.

Марина в общем представляет, как линкор бронирован, и знает, на огромном корабле хватает мест, где даже относительно небольшие бомбы и снаряды могут натворить дел. Но такие пробоины на заводе вырежут и заварят очень быстро. Только память вот такая останется. Видеть приходилось в музеях подобные фото с Первой войны. Корабли со снимков давно ушли в небытие. Маленькие кусочки металла, бывшие частью огромных махин, остались. Приходилось видеть, как смотрят через рамки-пробоины лица павших в давно отгремевших боях.

Вещь, бывшая частью чего-то великого. Словно и Марина теперь причастна.

Посмотрим, кто ещё оригинальничает. Подписанное Софи оставлено напоследок. Её специфический юморок слишком хорошо известен. От Эр всего груда. Как правило, совершенно не нужное Марине, но всё, безусловно красивое с точки зрения дочери соправителя.

Кое-что Херктерент даже на столе держит. Что-то есть в этих фигурках и безделушках. В каких только каталогах дочь соправителя всё это находит? Сама-то в город только недавно выбираться стала, да и то в обществе Марины. Даже в официальной резиденции Соправителя бывала считанные разы. Ведь наверняка кучу каталогов перерыла, выбирая подарки. Что Марине, что другим людям. Вроде, вещь и не особо нужная. А как появляется — оказывается, чья-то затаённая мечта осуществилась.

Вроде как с пресловутой короной Коатликуэ из зелёных перьев. В школе в обычной одежде Марина её ни разу не видела. А тут без короны почти и не ходит. Страшно нравится. Кажется, даже те, кто её в школе плохо знали, из-за зелёных перьев с золотом теперь навеки запомнят.

Жёлтый плащ — тоже то ещё одеяние, но хозяйка личность и так всем известная.

Не придумали бы Коаэ из-за причудливого убора какое-нибудь обидное прозвище. Здесь-то не применят, но вот в школе… Драться она не сможет, но и жаловаться не побежит. Гордая малявка. Или просто старается соответствовать самой же придуманным образам.

Хотя, причём тут Коаэ? Сегодня же у Марины Праздник! Во всяком случае, должен быть. От сестрёнки, несмотря на загадочные намёки Эр, ждёт не столько сюрприза, сколько подвоха. Правда, она и сама затевает кое-что. Но то только вечером будет.

Да и дрыхнуть Сонька, наверняка, будет до полудня, если не дольше. Это у Марины в любое время года один и тот же режим, другие в каникулы спят почему-то гораздо больше, чем в учебное время. Так что, ещё несколько часов можно ни о чём не волноваться. Как раз времени должно хватить, чтобы всю эту кучу разобрать.

Нет, Эр даёт. Скульптура гремучника, сделанная из полудрагоценных камней с довольно крупными брильянтами-глазами, стоит, наверное, в несколько раз дороже пресловутого желтого плаща, ещё совсем недавно бывшего для Марины воплощением нелогичной траты денег.

Правда, таким воплощением плащ был точно до Дня Рождения Коатликуэ. То ожерелье стоит куда дороже. И подкинуто точно не тайным обожателем, а кем-то, живущим в одном с ними корпусе.

Теперь, новый рекорд. Абсолютно бессмысленная с практической точки зрения, змея. Скорее всего, вещь не из каталога, а сделана на заказ, возможно, по эскизу самой Эриды. Налицо все признаки не абстрактного, а именно еггтовского гремучника. Пасть закрыта, высунут язык. Кто плохо знает повадки змей, может решить, свернувшаяся змея спокойна. Это не так. Угрожающе поднята погремушка на хвосте. Горе тем, кто не услышит предупреждающий треск.

Во Дворце Грёз в каком-то журнале приходилось видеть изображения вроде бы обычных вещей, выполненных из ценных камней. Корзина с фруктами, бутылка водки, стакан и лежащая на газете селёдка, яичница-глазунья с куском хлеба, надкусанное яблоко, рисовые шарики и чашка соевого соуса. Всё выглядело совершенно неотличимо от настоящего. За исключением материалов. Скорее всего, этот же мастер делал и змею. Талант, ничего не скажешь!

Только кто будет покупать такие вещи? Журнал Марина видела у матери. Та с какой-то знакомой разговаривала.

«Оригинальные и премиленькие вещицы».

«Думаете пополнить коллекцию?»

«Нет».

«Почему?»

«Очень уж цены высокие», — сказала главная транжира страны.

Хм. Похоже на это, весьма малопочётное звание, объявился новый, очень серьёзный, претендент. Но, если подумать, между императрицей и дочерью соправителя есть колоссальная разница. Императрица всё тратила на себя, Эрида же раздаривает процентов восемьдесят из купленного.

Так что, кто из них главная транжира — тот ещё вопрос.

Распаковываем дальше. Эр и тут верна себе. В следующей коробочке обнаруживается фигурка вырезанной из дерева чёрной крысы, стоящей столбиком. Беззлобная ирония над прозвищем. По цене несопоставима со змеёй. Недорого стоит. Резных деревянных фигурок продаётся очень много. Самых разных, эта крыса, вроде просто крыса, а не персонаж мультфильма. Маленький, опасный и всеми нелюбимый зверёк. Притом, обоснованно считающийся злым и умным. Марина не помнит, кто её так впервые назвал.

Точно ведь не дурак. Раз такое сравнение придумал. При Эриде никто бы так Херктерент не назвал. За единственным исключением — сама Марина. Ну и разноглазой нашей прозвище показалось причудливым, но правдивым. У Марины уже с десяток крысок от золотых до деревянных, полученных по поводу и без. Очередная!

Коробочка покрупнее. Что там? Хм. Макет танка. Да не простой. Такой обычно изготавливают для представления высоким чинам проектного вида новой машины. Во многом по результатам демонстрации и принимается решение о выделении денег на постройку опытного образца. Потом испытания, но это уже другая история.

Судя по массивной башне, и длинноствольному стотридцати миллиметровому орудию, планировалось что-то сверхтяжёлое. В наследство от многобашенного предка махине досталась небольшая башенка рядом с местом водителя со спаренной автоматической пушкой и пулемётом. Похоже, ещё и у водителя имеется пара неподвижных пулемётов. В главной башни из маски орудия прямо над ним торчит характерный дульный тормоз крупнокалиберного пулемёта. Ещё два обычных сбоку от ствола. В задней стенке башни — ещё один пулемёт. И в командирской башенке имеется. Плюс турельный зенитный крупнокалиберный на втором башенном люке.

Шасси похоже на новые ТТ, только длиннее, да пулемётов на них значительно меньше. Видимо, какой-то проектный образец. Эрида вряд ли знает, что отец курирует производство дизельных двигателей любых мощностей.

Кажется, такого проекта Марина ещё не видела. В металле воплотили что-то иное. Но… Уж очень характерна маска орудия, напоминающую свиную голову с торчащим над стволом, пулемётом.

С военными коллекциями Херта знакома неплохо. Но такого танка не видела. Не все предложенные проекты превращаются в модели, до воплощения в металл — ещё меньше. Да и между опытным образцом и серийной машиной путь немаленький. Чтобы пройти надо или что-то выдающееся создать, или покровителя уровня Херта в верхах иметь, заинтересованного в выпуске новых машин на предприятиях своего ведомства или вообще личных.

Покровительства можно и добиться, предъявив товар в лучшем виде. Хороший специалист в определённой области легко задурит голову высокопоставленному неспециалисту. Последствия могут быть самыми разнообразными.

Термин «лоббирование» знаком. Сордар этим занимается время от времени. Император в области истребительной авиации — постоянно. Любимые конструкторы есть, шансы именно их машин быть принятыми на вооружение — куда выше, чем у прочих. Ладно, тут хоть не бывает мирренских историй, когда принимают на вооружение откровенное дерьмо… Или, не дерьмо, но платят впятеро больше от реальной стоимости.

Император сам авиаконструктор и неплохой пилот. К тому же, его невозможно финансово заинтересовать. Видимо, и Херт к чему-то такому имеет отношение.

Но танчик всё равно классный! Пусть на вооружение если и попал, то только узлами и агрегатами. Красота военной техники не слишком связана с боевыми характеристиками. Уже ясно, к какому конкурсу имеет отношение машина. Когда окажется в Загородном надо будет поискать про танчик Эр.

Спрашивать бесполезно. Есть сомнения, отличает ли подруга друг от друга состоящие на вооружении танки.

К танку имеется и дополнение, явно не имеющее к соправителю ни малейшего отношения. Розовенький плюшевый поросёночек. На шее повязан бантик. На голове — каска от игрушечного солдатика. К бантику на шнурке подвешена маленькая открытка с розочками. Почерком Эр написано: «Они оба такие мииииииленькие!!! Правда?»

Пожалуй, до выражения «миленький тяжёлый танк» только Эрида и могла додуматься. Интересно, на что фантазии ещё хватило?

Коробка конфет. Круглая. Примерно метр в диаметре. На крышке — портрет Дины II в обрамлении медальонов с её подвигами. Каждая конфетка в виде ружья, автомата, пистолета или пулемёта. Название раньше не встречалось — «Арсенал». Судя по качеству упаковки, конфеты весьма дорогие. Да и вкусные к тому же. Всякая торговая информация старательно замазана золотой краской почти под цвет дна коробки. Взгляд намётанный нужен, чтобы определить тон краски в одном месте отличается.

Хм. Неужели Эр думает, что если Марина захочет что-то узнать, её возможно будет остановить?

Но всё равно, вкусно. Не то, что Марина такая уж сластёна. Во всяком случае, куда меньшая, чем сестрёнка. С ней-то всё понятно: сказывается время с Кэреттой проведённое. Та постоянно бредила различными модными диетами. Угу. С её-то фигурой. Почти все ограничивали употребление сладкого вообще и шоколада в частности. Естественно, все за столом императрицы вынуждены следовать её вкусам.

У императора порядки были те же. Но с одной существенной разницей. За меню Саргон практически не следил, от силы раз-другой в год приказывая приготовить что-то определённое. До того, что ребёнка следует ограничивать в употреблении тех или иных продуктов он просто додуматься не мог.

Софи в детстве откровенно завидовала неограниченному доступу Марины к сладкому. Сама же Марина в то время откровенно её дразнила, поедая конфеты в куда больших количествах, чем обычно.

В школе ситуация изменилась. Вырвавшись из под надзора Кэретты и получив почти неограниченный доступ к финансам, Софи принялась навёрстывать упущенное. Теперь уже Марина поражалась, как это в сестру столько конфет и пирожных влезает, и главное, нигде не откладывается. Ибо из известных Марине личностей, способных поедать сладкое в таких количествах, Сонька остаётся единственной, кто не удостаивался шуточек про гордость свиноводства или беременный дирижабль. У неё ещё и зубы в полном порядке!

Но, пока и у Марины ничего не болит, а что было — то прошло. Схрумкивает очередную конфету. По закону подлости, оказывается крепкой, с орешками в застывшем сиропе. Чуть зуб не сломала. Не может название вспомнить, зато лезет в голову — Сонька очень любит что-то похожее. Вторая любовь после яблочных пирогов с сиропом и мороженным.

Ещё раз оглядев коробки и ящики, один из подарков от Софи решает вскрыть. Пусть и в розовенькую бумагу завёрнуто и такой же ленточкой перевязано. Пусть в мелочи, Софи просто не может не подкольнуть. Характерные габариты упаковки прямо намекают на содержимое.

Разворачивает. Не ошиблась. Та самая картина. Названо, оказывается, «Дух лесного ручья». Станные чувства охватывают. Незаконченную видела раньше. Имеет более чем непосредственное отношение к созданию. Но такого не ожидала всё равно. Ставит картину на письменный стол. Отойдя, рассматривает, склонив голову на бок.

Что тут скажешь. Сестрёнка, действительно, гений. Полотно просто наполнено светом, радостью, просто жизнью во всё её великолепии. Изумрудно-зелёная, чуть маслянистая молодая листва. Такая же естественно-неестественная трава. Сидящая обнажённая фигура совсем юной девушки, почти совсем ещё девочки. Хрупкая, и одновременно вся наполненная какой-то неестественной энергией. Взгляд не робкий, хитрый и лукавый. Проказливая полуулыбка в уголках губ.

Девочка ненадолго присела на поваленное дерево. Сейчас снова сорвётся с места. Полетит проказы устраивать. Ловко схвачен краткий миг покоя неспособного долго сидеть на одном месте существа.

Марина подходит поближе. Садится. Продолжает разглядывать, машинально, одну за одной поедая конфеты, почти не ощущая вкуса.

Изображена словно она, словно и не она одновременно. Ни в чём против истины не погрешила. Подчеркнула кажущееся важным именно ей. Незаметное другим. Всем, включая изображённую. Живой человек и одновременно, существо из сказки. Такое все реально-нереально прекрасное. Марина видит себя и одновременно, нет. Это другой кто-то. Словно скрытый в ней. Не злой. Даже не так. Не знающий о существовании ни то что зла — банальной несправедливости.

Потому изображенная такая притягательная. Нежная, беззащитная, весёлая. Нет в ней силы Марины. И одновременно, есть. В окружающей её действительности эти силы просто не нужны. Кусочек доброго и беззаботного мира вышел из — под кисти Софи. Мира, где не бывала никогда. Мира своей мечты. Только ли своей?

Мельчайшие детали выписаны. Марине всегда усидчивости не хватало. Тут травинка к травинке. Слов не подобрать, какими цветами переданы малейшие оттенки нежной шелковистой кожи. Это блеск в глазах.

Херктерент не носит с собой зеркалец. Тут, в ящике стола с самого начала лежит одно с ручкой. Не думала, что пригодится. Смотрит на картину, потом, глядя на отражение пытается воспроизвести мельком подхваченное выражение. Раз за разом. Ничего не выходит. Недобрая усмешка в уголках губ. Совсем не похожа на ту, что на картине. И глаза. Изображённый и реальные взгляды. Добрый и открытый один, беснующегося зелёного пламени другой. Если уж Эр говорила: «У тебя очень злые глаза. Не пойму, почему так. Ты ведь не злая на самом деле». Если бы Марина знала, почему так.

«Ты ведь не злая на самом деле» — получается, Софи тоже сказала кистью. Разглядела доступное только Эр или знала всегда? Что-то такое из совсем раннего детства вспоминается…

Ну нет, ворошить не будет. Что-то скрыто, о чём все причастные стороны вспоминать не хотят. Что-то связанное с ней и не связанное с этим местом. Пусть она и не помнит почти ничего. Но Софи точно причастна. Её плач и крик: «Почему вы мне не верите? Вам врут! Она не такая!» чётко отложился в памяти.

К чему-то нехорошему, касающемуся Марины относится крик.

Мотает головой. Нет, пора завязывать с невесёлыми воспоминаниями. На сегодня. Потом с ними непременно разберётся.

Глядится в зеркало. И почему не выходит, как на картине? Софи ведь увидела то, что на самом деле было. Или изобразила то, что помнила, видя имеющееся сейчас? Ведь есть портреты — художники рисовали молодыми тех, кто умер ещё детьми. Здесь изображено нечто умершее уже в Марине? Или, наоборот, ещё не раскрывшееся?

Что-то хотела сказать Софи этой картиной. Во многих работах старых мастеров есть загадки, ответы на которые ищутся столетиями. Похоже, появилась ещё одна подобная работа. Пусть и загадано всего для одного человека.

Ладно, хватит пока сладкого. День ещё длинный, успеет ещё натрескаться. Хотя и так, пока «Духа» разглядывала, больше половины коробки смолотила.

Пожалуй, разбор подарков стоит приостановить. Иначе, можно не управиться до вечера.

На море или в бассейн сходить? Каждое утро стоит перед выбором. И каждое утро выбирает море. Но всё равно, размышлять будет. Бассейн ближе. Да ещё озеро есть. Неужели там на самом деле такая травка растёт, как сестрёнка изобразила? Потом надо будет сходить проверить.

Вот водичка там, действительно, очень чистая. Как и на картине. Не, точно надо пойти освежиться. Ибо так и тянет взглянуть ещё раз. Вышло так… Да как сестрица тогда сказала, так и вышло. В общем, Марина пошла.

В дверях не удержалась, взглянув ещё раз.

На аллеях пустынно. То есть, совсем никого нет. Даже странно. Нет, толпы и не ожидались. Но тут и другие есть любители рано вставать. Ну, меньше народу — воздух чище. На самый дальний островок сплавать что ль? Эрида говорила, Сонька хвасталась, была там. Далековато даже для личности с задатками торпеды. Хотя, насколько помнится, у не попавшей в цель торпеды срабатывает прибор самозатопления. Люди тоже, бывает, самозатапливаются. Софи это не грозит, Марина морская по определению.

Идёт, не торопится. Всё-таки странновато, что совсем никого нет. Коаэ вроде рано встаёт, вчера и позавчера по парку в это время бродила. К морю вот не подходила. Хотя, плавать умеет. Вроде.

Пронзает как молнией. Да с чего взяла, будто если Софи вздумает что-то устроить приурочит это к своему режиму дня, а не к режиму того, против кого что-то затевается. Ведь знает, сестра спать не любит. Ради достижения желаемого результата, Софи очень на многое способна пойти. Это Марина знает, степень безбашенности с сестрой у неё примерно одинаковая. Вокруг же полно заблуждающихся.

Никого нет — не значит все спят. Скорее всего, не спит уже никто. Сонька всех подняла. И они все у моря её поджидают. Коаэ же вчера и позавчера за ней просто следила. На всякий случай, ибо всем известна неизменность привычек Марины.

Марина вспомнить не может, кто именно вчера предложил идти именно на дальний пляж. Ведь знали же все три хитрюги, на ближнем что-то затевается. Сама Марина тоже догадывалась в общем-то, принимая условия игры.

Но вот о реальных масштабах приготовлений даже не догадывалась.

Главным образом из-за переоценки степени эгоизма Софи. Привыкла уже, на любом празднике, в не зависимости от числа и положения приглашённых, принцесс может быть только один штук. Не будем показывать пальцем, кто именно.

Как же Софи злилась, когда на Новый Год Марина ей вызов бросила!

Но тут всё по-другому. Так, как никогда с ней не было. Она не соперничает ни с кем. Всё тут и так только для неё. Софи словно сняла многочисленные маски. Выглядит сама собой, какая на самом деле. Образ за пределами Загородного мало кому известный.

Эр-р-р-р-рида! Ты нечто! Кроме дочки соправителя до такого точно никто бы не смог додуматься. Хотя и повтор в увеличенном масштабе уже происходившего. Пернатый убор, венчающий голову Марины в разы больше и пышнее короны Коатликуэ. Где, спрашивается, Эр такой раскопала? И сколько денег вбухала?

Но ведь нашла! Сине-зелёным отливают перья. Сверкают золотые подвески. Разноглазая, ты сумасшедшая!

С жёлтым плащом расставаться не пожелала. В волосах — золотой обруч с красным камнем. Над камнем втулка, торчит самое длинное из виденных Мариной, павлиньих перьев.

Хм, что-то высоких головных уборов и украшений явно многовато. У Софи обруч похож на тот, что у Эр, только белого золота и с плюмажем из совершенно воздушных белых перьев.

У многих пернатые уборы явно собственного производства. Причём, со вкусом выполненные. Похоже, Эриду с Коаэ следует благодарить за возникновение в школе новой моды.

Ощущать себя объектом всеобщего поклонения непривычно. Пусть и игра во многом. Но тут ведь нет по-настоящему неприятных Марине людей.

— Весело?

Марина с хрустом откусывает яблоко.

— Ага!

— Нет, правда?

— Нет, вру!

Марина показывает язык. Софи на мгновение надевает маску занудливой старшей сестры.

— Я думала, ты куда взрослее…

— А я думала, ты куда веселее.

— Это не я тут слыву главной занудой.

— Угу. Слывёшь главной стервой.

Софи смеётся. Ей просто по-человечески весело.

— Вообще-то, такое сравнение вполне можно считать комплиментом.

— Как знать, как знать…

Смеются обе. Софи поднимает бокал.

— За тебя!

Дзинь! Опустошают до дна, хотя Марина и уверена — у сестры там был сок. Она уже со многими сегодня пила, только с Мариной уже третий раз. Только глазки от веселья блестят, ни от чего другого. Да и походочка плавненькая. Угу, теперь гарантированно новая легенда возникнет, будто на Старшую Херктерент вино не действует. Снова угу. Не действует совершенно. По причине практически полного неупотребления. Видать, материнское влияние. Кэретта демонстративно равнодушна к спиртному.

Марине хорошо. Тепло и от выпитого, и вообще. Хорошо просто. Вокруг красота. С моря лёгкий ветерок. Всё-таки приятно, когда видимая часть мира вертится вокруг тебя. Иногда можно себе такое удовольствие позволить.

Софи снова наполняет бокал. На этот раз настоящим вином с Приморских гор.

— Давай за нас!

— У меня маловато. Подлей.

Софи морщит носик, но добавляет. Марина смеётся.

— Если у меня принцесса — виночерпий, то я тогда кто? Император что ль?

Старшая улыбается загадочно.

— Возможно, просто человек с манией величия.

— Почему-то я думаю, мания величия тут у другого человека.

Софи деланно озирается по сторонам.

— Что-то я тут никого не вижу.

У Марины чуть с языка не срывается «пойди зеркало поищи», но всё-таки не срывается.

— Места надо знать, где такие скрываются.

— Что-то мне подсказывает, что там мы уже бывали.

— Угу.

Софи поднимает так и не пригубленный бокал.

— Ну, так выпьем за нас!

Дзинь! На этот раз выпито без притворства.

— Не пойму, что ты в вине находишь?

— Истину.

— Что?!

— В вине — истина. Неужели не знаешь?

— Это ты сказала, или кто?

— Или кто. ЕИВ.

— Он не мог.

— Ха! Вспомни-ка на встрече с Тимом в узком кругу, куда нас только фотографироваться пустили, что на столе стояло?

— Ну и что.

— Теперь уже ха-ха! Есть фото, где они уже за столом. Бутылки для газетных публикаций хотели заретушировать. Он велел печатать так. Потом веселился, показывал мне нашу и мирренскую газету. У нас бутылки есть, у них — нет. Они ещё и одного из своих переводчиков зачем-то заретушировали. Хотя у нас он стоит.

— Помню то фото. Да и когда на тундростепных слонов охотились… Мог вполне он такое сказать.

— Но не он придумал. А знаешь кто?

— Нет.

— Римляне. Если тебе известно, кто это такие.

Софи одаривает сестру фирменной улыбочкой.

— Представь себе, да. Думаешь, я не знаю, что у тебя римское имя? В том мире римляне наследили куда больше, чем, допустим, ацтеки.

— Ты и про них знаешь?

— Конечно. Мне, знаешь ли, интересно стало, почему девочку-змею так зовут. Слово нуатль о чём-нибудь говорит?

— Скорее всего, родной язык матери Коаэ. Бе! — корчит рожицу.

— Она знает на этом языке только несколько слов. На испанском — примерно столько же. Мать хочет, чтобы она росла грэдкой.

— Что вырастет, то вырастет. Надеюсь, людей в жертву своей Коатликуэ она приносить не будет. Хотя… Если с тобой договорится, то вдвоём действовать сможете. Тем более, у ацтеков этих были храмы на двух богов зараз. Отлично подойдёте, бог какой-то, забыла как звали в качестве подношений только вырванные сердца принимал. Разбитые тоже, думаю, пойдут. Сердца — тебе, остальное — Коаэ. Вместе будете возжигать.

Софи смеётся.

— Ты невозможна, Марина!

— Ага. Второй такой точно нет.

— Мир бы этого не пережил!

— Спасибо!

— За что?

— Ты признала меня неповторимой.

Старшая демонстрирует кулак, Младшая — язык.

Расцветают огни фейерверка. В небесах пылает «Марина». Сёстры приглядываются.

— Твой? — показывает новорожденная, в тоне и вопрос, и утверждение.

— Да. Но он должен был быть позже.

— Всякий план…

— Да знаю, знаю. Посмотрим, как у тебя пойдёт.

— Запланированное мной ещё не скоро.

— Ты к тому времени окосеешь.

— Так тебе-то полюбоваться никто не запретит. Ещё и лучше будет, без моих-то комментариев.

— Думаю, без них будет гораздо скучнее.

— Смотря кому.

— Точно не мне!

— Надо же…

— А что?

— Ты сказала, без меня будет скучно.

— Не говорила.

— Подразумевала.

— Марина, ты невыносима!

— Я знаю. Но не думала, что настолько тяжела, будто меня никто поднять не может.

Софи смеётся.

— Заметь, тему твоего излишнего веса вовсе не я подняла.

— И я ничего такого не поднимала, Лиза.

— Этим именем поддеть хочешь? Ну так спешу тебя огорчить, мне нравится, когда меня так называют. Софи довольно много, а вот Елизавета я одна.

Марина шутя грозит грозит кулаком. Крыть нечем. Про других обладательниц странного имени ей неизвестно.

— С того мира имя.

— Точно так же, как и твоё. Думаешь, мне неизвестно?

— Мне известно только то, что знаю я. Широта или узость познаний других мне неведомы.

— В честь кого дано мне это имя знаешь?

— Нет.

— Я тоже. Он не говорил. Хотя, я и спрашивала.

— Очевидно только, в честь кого-то, оставшегося в том мире.

— Знаешь, ты права. Было как-то раз пару лет назад. После приёма. Теперь думаю, он тогда слегка пьян был. У меня тогда волосы распущены были. Рукой провёл. Сказал: «Знаю, чудес не бывает. Но ты… Словно она. Пусть она и старше тебя… Была. Её и нет на свете, скорее всего. Но ты есть. Так похожая и иная одновременно».

— Ему двадцать пять лет было, когда он здесь оказался. Вполне мог оставить там любовь всей своей жизни.

— Не пошли. Ты ведь никого и никогда не любила.

— Равно как и меня. Такие чувства того. Двусторонними должны быть.

— В безответную любовь ты, стало быть, не веришь.

— Я ни во что не верю. Я что-то знаю, чего-то нет.

— Ха! Ты знаешь что про тебя говорят? «Она до невозможности противная. Но реально абсолютно всё знает. С ней поговоришь или просто послушаешь — такой дурой себя после ощущаешь».

— Ха-ха! — Марина хлопает в ладоши, — Я всё-таки настоящая плинцесса и по определению должна быть лучше всех. С красотой не задалось, зато с интеллектом полный порядок. В отличии от некоторых.

Софи шутя грозит кулаком в ответ.

— Маришка, будь сегодня не твой День Рождения, устроила бы я тебе.

— Так в чём дело? Я, знаешь ли, драться умею.

— Я вообще-то, тоже. Только видишь ли, сейчас у тебя тупо нарушена координация движений по причине злоупотребления напитками, что в твоём возрасте употреблять ещё не полагается.

— Я те говорила уже, что ты законченная стерва, дорогуша?

— Ты много чего много кому говорила. Далеко не всё стоит слушать.

— Ну да, по умению развешивать людям, особенно сверстникам противоположного пола лапшу на уши, мне до тебя далековато.

Софи вполне добродушно усмехается.

— Это умение для лиц нашего круга является одним из важнейших, — интонация и манера речи императрицы воспроизведена в точности.

— Ты правда так думаешь?

— Ты сама, буквально только что, сказала как хорошо я умею врать, так что сама думай.

— Думать за других вредно.

— Была уверена, ты скажешь именно это.

— Уверенной быть нельзя никогда и ни в чём. Я, может быть, специально сказала именно то, что ты хотела услышать в текущий момент времени.

— Какая же ты временами зануда!

— Кто бы говорил…

— Ну, так я всё-таки старшая, мне вроде как положено о маленьких заботиться.

— Сказала бы, но слишком хорошо знаю — ты как-то раз оказалась в нужное время в нужном месте. Не окажись тебя там — ругаться тебе стало бы не с кем.

— Об этом могла бы и не напоминать.

— Такое вот я чудо.

— В перьях. Притом, в прямом смысле.

— А мне эта штука всё равно нравится. Да и ты, кстати, тоже пернатая, так сказать.

Софи касается перьев надо лбом.

— Ты про это? Ты же, вроде, не замечаешь обычно, кто в чём ходит.

— Я всё замечаю. Тряпки обсуждать просто не люблю.

— Точнее, тебе не с кем просто. Вот и ведёшь себя как лисица в басне про виноград.

— Стукнуть бы тебя, да неохота. Слушай, всё забывала спросить, что это вы все столько перьев нацепили?

— Сама не догадываешься?

— В общем-то, есть версии. Но хотелось бы твою услышать.

— Не поверишь, но это впервые на моей памяти, когда над нарядом Эр никто, даже втихаря, не смеялся. Корона Коатликуэ совершенно всех очаровала. Правда, когда выяснилось сколько всё это стоит, настроение у многих испортилось. Сама понимаешь, большинство тут деньги считать умеют.

— Угу, мне и то чуть плохо не стало. Да ещё мне она подарок сделала.

— Ну да, с её специфическим характером не поделать ничего. Я даже Херту написала, намекнула, что не мешает ограничить её месячные траты какой-нибудь фиксированной суммой.

— Он ответил?

— Да. Прислал финансовый отчёт за месяц по некоторым своим предприятиям. Подчеркнул чистую прибыль за месяц. Рядом — сколько разноглазая наша за тот же месяц прогуляла. Там даже порядок цифр несопоставим. Внизу написал: «Это деньги на смертях. Пусть хотя бы ей деньги войны принесут радость».

— Странный ответ.

— Да. Иногда мне кажется, яблочко от яблоньки укатилось вовсе не так далеко, как кажется.

— Насколько я читала, он в молодости славился экстравагантными выходками.

— Мама Эр тоже. Вместе чудили.

— Угу. Вот и начудили в результате.

— Без таких по-хорошему странных людей как-то тусклее будет в мире.

— Возможно. Пернатые короны я смотрю, многим понравились. А что плаща, как у неё никто не завёл? У тебя-то денег навалом…

— Плащ сделать сложнее, чем такой убор. Кое-кто начал. Просто не успели. Каникулы трудовой деятельности не сильно способствуют. К тому же, нашёлся способ обзавестись такими плащами подешевле.

— Это как? Магазин ограбить?

— Вечно у тебя мысли какие-то не те. Никого и ничего грабить не надо. Южанки у нас вполне учатся. Одна, вон как раз, с Эрией болтает, не сильно удивилась, когда плащ увидела. Сказала: «Думала, такие вещи столичные только для красоты покупаете. Даже у нас такое только на праздники да свадьбы одевают. Да и то, всё меньше и меньше».

Я спросила.

«Разве это ваша работа? Думала, из восточного приморья».

Она рассмеялась.

«Такое только мы теперь можем. Даже потомки бодронов это ремесло забыли».

«Они-то здесь причём».

Опять смеяться стала. Вообще, очень весёлая девочка.

«Ты же вроде, историю хорошо знаешь. В старину наши земли были покорены бодронами. Они наложили дань — жемчуг, золото, рабы для жертвоприношений. Но главное — перья тропических птиц. Они их очень ценили. Убор из зелёных перьев только их император и высшие сановники могли носить. Плащи такие были наградами отличившимся воинам. Не бодроны их носить не могли. Потом бодроны стали требовать дань не перьями, а готовыми изделиями. Ирония судьбы. Мастер мог изготовить прекрасный плащ — но не мог его надеть. Иначе попал бы на жертвенник. Потом грэды пришли. Мои предки увидели в них только союзников против ненавистных бодронов. Сама знаешь, сражались к клинку клинок. Грэды женились на местных девушках, грэдки выходили замуж за местных. Два народа постепенно стали одним. Но кое-что осталось от прежних времён. В бой против бодронов воины шли в подобных плащах и с украшенными перьями щитами. Вызов бодронам. Мы это создали, с этим и пойдём в бой. Они победили.

Грэды тоже налоги собирали. Но куда меньше, чем бодроны. И ни рабы, ни перья им были не нужны.

А вот искусство создавать такие вещи осталось только у нас. Ведь бодроны сражались яростно. Очень много их погибло. В том числе и все мастера. У нас раньше такого делали много. Сейчас — меньше. Фабричная ткань всё-таки более подходящий материал для одежды. Да и лесов больше не становится, птиц в них — тоже. Работа довольно трудоёмкая, но я немного умею. У нас это всё довольно хорошо продавалось. Сейчас спрос наверняка сильно упал. Это же всё-таки, считай предметы роскоши. Приезжих сейчас мало, а кому из местных надо — так почти у всех и так есть. Так что, могу привезти. Как новых, так и старинных. Их довольно много без дела лежит. Даже так отдать могут».

«А у нас это вон по сколько стоит!»

«Вполне объяснимо. И везти не близко, и занимаются этим всё меньше и меньше. Да и то, не в городах в основном. Меня учили, потому что родители в городе работали, а я у отцовских родственников жила. Деду просто заняться нечем было, вот и учил».

«Мне покажешь?»

«Покажу, только я не сильно много умею».

«Ничего, я люблю узнавать новое».

Действительно, показала. И мне, и всем, кто хотел. Я тоже кое-что сделала.

— Это, что у тебя на голове?

— Ну да. Пернатая корона бодронского императора вообще на золотом шлеме крепилась. Только шлем и остался. В «Замке Ведьм» хранится.

— Хм. Интересно, у Коаэ или у меня корона лучше императорской?

— Не знаю. Достоверные изображения есть. Но многих птичек с той поры банально перебили. Перья других не достанешь ни за какие деньги. Да и мастера сейчас уже не те. Но, вообще, очень красиво. У неё — изящнее, у тебя — величественнее.

— Эр выбирала?

— Да. Их каталог нашла. Я на цены старалась не смотреть.

— Позиция длинношеей птички. Это не её перья у тебя на голове?

— Нет. Это с цапли какой-то. Хохолок, или, наоборот, с крыльев перья.

— Даже не знаешь, что на голове таскаешь.

— Ты тоже с видовым составом птичек своего украшения тоже не разберёшься.

— Ха! Я полсуток его ещё не ношу. Потом разберусь обязательно. Интересно же. Птичек только ощипали или на суп пустили?

— Тебе не всё равно? Вроде, в защитницы животных не записывалась.

— В охотники я тоже не записывалась, не то, что некоторые.

— Можно подумать, ты бы не стала стрелять хоботных, представься такая возможность.

Марина пожимает плечами.

— Стала бы. Люблю боевое оружие. И не особо ценю жизни.

— А говорила, кокетничать не умеешь.

— Я не все свои умения афиширую.

— Сказала Марина, продолжая афишировать не афишируемое.

— Ну и что?

— Ничего.

— Хорошего или плохого?

— Марин. От тебя в больших количествах реально просто голова болит. Так что, я пойду, пожалуй. Только смотри, не напивайся. Пока!

Исчезает, послав воздушный поцелуй. Херктерент только флегматично смотрит вслед сестре.

В небе опять громыхнуло. На этот раз стандартный, только большой фейерверк. Ещё один Сонькин сюрприз. И не думала, впечатлениями можно настолько пересытиться. А ведь ещё далеко не всё запланированное состоялось. Что-то сегодняшний денёк подзатянулся.