Но в чужой стране всё оказалось почти так же, как дома. Те же скучные церемонии. Только люди вокруг в основном в иных мундирах, да платья у женщин иного покроя. Гвардейцы и то так же «на караул» берут, и так же нелепы в старинной форме и с современными самозарядными винтовками. Марина даже вспомнила: она из такой винтовки, стреляла, но её заклинило на пятом патроне. Почему-то заклинившую винтовку понесли не техникам, а конструкторам. А разговор тогда пошел не о винтовке, а о среднем уровне образования мирренского пехотинца. Что там было дальше, Марине стало не особенно интересно — обычная винтовка, да море патронов — на тот момент это всё, что нужно было Марине для счастья.

Здесь, в чужом дворце даже интересных разговоров подслушать не удалось. С дочерью императора (на пару лет старше Марины) было о чем поболтать, но Марине попадались и более интересные собеседники. Заодно никому не было дела до дня рождения Марины двадцать второго числа седьмого месяца. Отец с самого утра уехал на переговоры с императором Тимом V, а мама второй день была на знаменитом Трёхдневном Балу императрицы. Софи, правда, вспомнила, не забыв добавить: «Вряд ли кому-либо ещё будет дело до этого, не слишком знаменательного дня». Сказала и укатила с дочерью Тима V смотреть каких-то особенных оленей, живущих только в одном из императорских парков.

Марине осталось только с хмурым видом бродить по бесконечным анфиладам комнат. Огромные гвардейцы в мохнатых шапках и старинных мундирах при её появлении брали «на караул». Марина делала вид, что их не замечает. В библиотеку идти не хотелось. Вечером был салют, Марине сказали, что в её честь, но особой радости это не принесло. Худший день рождения Марины закончился.

Прошлое лето, таким образом, оказалось безнадёжно испорченным. О чем Марина и заявила отцу в начале девятого месяца.

— И чего же ты хочешь в обмен на испорченное лето? — поинтересовался Саргон. С той поры, как Марина заказала на день рождения трёхствольный крупнокалиберный пулемет и тягач для перевозки, относительно запросов дочерей, императора уже ничем не удивишь.

— Хочу пожить.

— Не понял.

— Что тут непонятного? Я хочу купаться в речке, когда мне хочется, сидеть за книгами хоть до полуночи, хоть до утра, хочу просто общаться с другими детьми. Я ведь не кукла, мне играть и гулять охота.

Император думал недолго.

— Хорошо. Но только с одним условием: я прекрасно помню о твоих прошлогодних подвигах. Учиться с опережением на год — сильно. Поэтому, ты должна сдать весь школьный курс за два следующих года. Получить свидетельство об окончании начальной школы. Как только сдашь все экзамены, до начала следующего учебного года можешь делать всё, что угодно.

— Совсем-совсем? — Марину не удивило требование отца. Она уже читала большинство школьных и некоторые университетские учебники, понимая почти всё.

— Да.

— И смогу одеваться, как мне нравится?

— Я же сказал.

— И ты не будешь таскать меня на всякие праздники да церемонии?

— Только если сама захочешь пойти.

На Новый Год во дворец приглашаются все дети городка. Организацией праздника обычно занимается дворцовый комендант. В этом году на праздновании собирались присутствовать Саргон и обе принцессы.

К выбору нарядов Софи всегда подходит очень серьёзно. Марина изучение каталогов и визиты по магазинам и ателье считает безумно скучным занятием. Софи чуть в обморок не упала, когда Марина попросила помочь ей с выбором платья.

Чуть ли не впервые в жизни у Софи нет претензий к внешнему виду сестры. Праздничное платье из знаменитого приморского шелка, даже обычно пребывающие в живописном беспорядке волосы уложены в прическу. Марина мысленно усмехается, глядя на впервые в жизни довольную ею старшую сестру. В «стратегических» планах Марины одним из первых пунктов как раз и стоит быть на новогоднем балу максимально непохожей на саму себя настоящую.

Несколько выходов из дворца известны только ей (по крайней мере, она так думает). С сегодняшнего дня Марина решила начать знакомство с миром обычных детей.

На ледяной горке никого нет. Марина попробовала скатиться стоя. Получилось!

Ага, а вот и местные дети. Явно собираются в снежки поиграть. Прямо, как на картинках из детских книжек! Что же, самое время познакомится!

Собирались начать «битву», как вдруг у командира «наших» шапка с головы слетела. Обернулся. На пригорке стоит невысокая девочка во всем черном и мирренской шапке с двумя полосатыми хвостами. Стоит, посмеивается да снежок подкидывает.

— Тебе что надо?

— Да вот, поиграть захотелось. Примите?

— С чего бы это? — крикнул кто-то.

И тут же получил снежком по лбу.

— Вот с этого!

Мальчишки удивились (девчонки обычно не любят играть в снежки, а если в них кинуть, обычно обзываются или плачут), но меткость оценили, и играть странную девчонку приняли.

Когда в неё попадали, она хохотала, и старалась посильнее засадить в ответ. Почти всегда успешно. И очень больно. Когда всей толпой и «победители», и «побеждённые» отправились кататься с обрыва, у странной девочки, наконец, спросили, как звать, и где живёт. Оказалось, что Марина, а живёт во дворце. И то, и другое в городе, где чуть ли не половина народа — обслуживающий персонал императорской резиденции, вполне обыкновенно. Среди девочек её возраста Марина каждая пятая, если не каждая третья. В тот год принцесса родилась, вот многие и давали дочерям необычное имя.

Как и другие девчонки, визжала, катясь с горки. Но в отличие от них, не побоялась скатиться с самой кручи.

Ореол несколько поблек, когда выяснилось, что на коньках она кататься не умеет.

Об осени Марина решила осенью и подумать. Девятый месяц вон когда будет, а пока середина четвертого. Необычайно теплого в этом году.

Марина вовсю наслаждается столь ценимой детьми свободой.

Дети знают, что Марина живёт во дворце, но не придают значения. Во дворце много кто живёт. А Марина в отличие от некоторых, этим совсем не кичится. Хотя её мирренский купальник — предмет зависти всех окрестных девчонок. В едва прогревшейся воде никто из девочек купаться не рискнул. Никто, кроме странной Марины, явно не боявшейся никакой простуды. Мальчишки от её смелости в восторге. Девчонки только фыркают, но в воду не лезут. Хоть и солнечно, но довольно холодно.

Предмет зависти мальчишек — настоящий черный парадный берет морской пехоты и не менее настоящий штык-нож. А у Марины, оказывается, есть ножны не только для ношения на поясе, но и другие, на щиколотке нож носить.

На ночной рыбалке Марине бывать ещё не приходилось.

— Где будем ловить?

— У протоки.

— Так там же Императорский заказник…

— Ну и что, зато рыбы полно, да и ловят там её уже который год, а охрана никогда не вмешивалась.

— Хм… Видела я у охраны патроны очень крупной солью, да ещё с перцем заряженные…

— И часто они ими стреляли?

— Что-то не слышала.

— Ну вот, бояться нечего.

Марина пожимает плечами.

— Я и так ничего не боюсь.

Книги по рыбалке в библиотеке, разумеется, нашлись. Марина очень хорошо запоминает прочитанное.

— А там что за машина?

— Из дворцовой охраны, они тоже рыбу ловить любят.

Марина пожалела, что не прихватила бинокль.

Вытаскивают слегка шевелящуюся снасть.

Дров для костра на всю ночь мало, пошли собирать ещё. Марина наравне со всеми без особого труда таскает тяжеленные сучья.

— А ты сильная, не то, что другие девочки.

Марина с хрустом ломает очередной сук.

— Есть такое, — словно нехотя соглашается она.

Сордар, бывало, говорил, что она сильная. Марина не особо верила. Сордар сильный, это да, а Марина ни лом узлом завязать, ни стальную тарелку в трубочку свернуть не смогла. Хотя и пыталась.

Раков варят прямо в ведре, бросив туда соль и нарванную по дороге зелень. Марине показывают, как отламывать брюшко и вскрывать клешни.

— А я не знала, что речные раки такие вкусные. Куда лучше морских.

— А ты была на море?

— Была, конечно.

— Ну, и как там?

— Как-как… Воды много, вот как!

Грянул хохот.

— Тех, морских раков, ты тоже сама ловила?

— Нет, конечно.

— Вот то-то и оно.

Марина штык-ножом лихо потрошит крупных рыбин.

Запекают мелкоту в глине.

— Девочка, ты почему не в школе?

Черноволосая девочка в морпеховском берете с неудовольствием отрывается от созерцания головастиков и прочей прудовой живности.

Перед ней стоит толстый полицейский. Незнакомый.

— А мне там делать нечего. Я и так их всех умнее!

— Ты из какой школы?

— Не из какой. Я дома училась.

Полицейский не поверил: девочка, хотя и одета вовсе не бедно, на аристократку совсем непохожа. Да и кто аристократку отпустит головастиков да улиток ловить? Да ещё позволит смеющийся череп к берету прицепить?

— А где твой дом?

— Во дворце.

— Шутница! — полицейский и про себя мог бы сказать, что во дворце живет, город в окрестностях все называют «Дворец», — Сама знаешь, дети твоего возраста в это время должны быть в школе. Так что, либо говоришь, из какой ты школы, и я отведу тебя туда, и пусть директор разбирается, либо молча идешь со мной в отделение, и неприятности будут уже у твоих родителей.

— Но мне не зачем быть в школе. Я ещё зимой сдала все экзамены. У меня даже свидетельство есть!

— Покажи!

— Вот.

Стандартное свидетельство об окончании начальной школы. Корочка с фотографией на имя Марины Херктерент плюс сложенный в несколько раз лист с оценками. Дата выдачи — середина первого месяца этого года. Оценки… М-да, у своих детей такого количества «отлично» полицейский за всю жизнь не видывал. Интересно, что бы он сказал, узнав, что у Марины есть свидетельства и за два следующих класса? Странное имя девочки не удивило. Его младший сын примерно такого же возраста. После объявления о рождении в тот год у Императора дочери, на родителей словно помешательство нашло — новорожденных девочек все стремились назвать странным именем. Как у принцессы. У полицейского родился сын. Будь дочь — жена непременно бы назвала Мариной.

Не помнил он среди примерных девочек любительниц ловить головастиков и расхаживать в морпеховском берете.

— А здесь-то что делаешь?

— Мальчишек из первой школы жду. После уроков собирались идти вторую бить, — полицейский усмехнулся. Он местный, и когда-то учился во второй. Годы прошли — а ничего не изменилось. Сын тоже учится во второй. Успехи так себе, но как подраться — один из первых. В независимости от результата драки приходил домой жизнерадостный «Как я его!» или «Как он меня!». С десятку назад пришел домой с синяком под глазом. И очень тихий. Отец, не имеющий ничего против драк между сверстниками, всегда принимает меры, если великовозрастные балбесы начинают задирать мелкоту. Сын молчал недолго. Потом заплакал, и сказал, что вместе с первой школой пришла какая-то маленькая черноволосая девчонка из дворца. И отколотила чуть ли не половину второй. Она-то сыну глаз и подбила. А плакал, ибо стыдно, что с девчонкой не справился. Вот это, значит, кто сына побил! При том, что она на голову ниже!

— Отличница, а дерёшься! — сказал полицейский, возвращая свидетельство.

Марина пожимает плечами, мол, что тут такого, дерусь и дерусь.

— Тебе не синяки наставлять надо, а в школу имени Сордара III идти. Там как раз таким с кучей «отлично» и место.

— А где такая? А то я что-то про такую не слышала. К тому же, любая школа, это так скучно…

— Странно, что ты про эту школу не слышала. Её даже один из соправителей в своё время заканчивал. Когда-то и я мечтал поступить, но мозгов не хватило. Слухи ходят, что в этом году туда старшая принцесса поступать будет.

Полицейский не заметил заговорщических огоньков, заигравших в глазах Марины.

Вернувшись вечером домой излюбленным путём — через дворцовую ограду — Марина тут же отправилась в библиотеку. В первом же справочнике на первой странице обнаружилась искомая школа. Основатель — «ныне благополучно правящий Император». О как!

Школа имени Сордара III. Любимый проект Саргона в области образования. Вскоре после рождения сына император заявил: «Зачем мне одному три Загородных дворца?» — и нанял архитекторов, занявшихся переоборудованием имеющихся зданий и постройкой новых. Открытие школы приурочили к пятой годовщине коронации. Невиданными зарплатами в школу сманили лучших педагогов империи.

В первую очередь, школа славится преподаванием гуманитарных дисциплин, но и среди известных ученых тоже хватает закончивших её.

Любой успешно закончивший школу первой ступени может сдать вступительные экзамены в школу. Принимают лучших со всей страны. Обучение формально платное, но фактически подавляющее большинство учится за счёт императорской стипендии. Любому, набравшему проходной балл, из императорской казны автоматически оплачивается первый год обучения. При переводе в следующий класс — второй и так далее. Реально платят только родители детей из очень богатых семей. Опять же, богатство не освобождает от сдачи экзаменов. Пропуск в школу — только способности учеников.

Мальчишки из Первой школы считают лучшим художником в мире Марину. Причина — в умении Марины за считанные секунды рисовать карикатуры хоть на кого и столь же быстро сочинять язвительные стишки.

Нелюбимый всей Первой учитель математики рвал и метал, но так и не смог найти, кто изобразил его в виде ученой свиньи из цирка, пляшущей на задних ногах. В виде дрессировщика с хлыстом изображалась его, похожая из-за костлявости на смерть, супруга. Хоть карикатура и не подписана, а едва взглянув, узнаешь изображенных, если хоть раз их прежде видел.

Орал: «Да я этой свинье все уши оборву!»

Через несколько дней обнаружил в почтовом ящике толстый конверт. В нём оказалась пара вяленых свиных ушей и записка: «Не утруждайте себя! Сама оторвала и прислала. Свинья Хрю-Хрю». После получения письма, математик частенько заставлял того или иного ученика написать фразу из него. И тщательно сравнивал написанное. Ничего не добился, а кличка «Свинячьи уши» с той поры прилипла намертво.

Учитель рисования из второй школы тоже ищет автора карикатур, правда, совсем с иной целью. Он неоднократно говорил ученикам: «Я знаю, что вы знаете, кто это рисует. Так передайте ему или ей (я почти на сто процентов уверен, что автор девочка) — хватит прятаться. Автор талантлив. Пусть прекратит заниматься глупостями, и займётся рисованием профессионально». Марине, разумеется, всё передали, предложили сходить к нему, причем предложили одновременно мальчишки и из первой, и из второй. А она почему-то обиделась, и впервые за время знакомства, заплакала. Ребята смотрели друг на друга, и ничего не понимали.

— Ребята, спасибо вам. Вы хотели как лучше… Но вы просто не видели, как рисует моя сестра. Нас учили одному и тому же. Но она гений, а я, как художник, посредственность. Я не хочу, чтобы обо мне когда-нибудь сказали: «А, эта серость, сестра великой…» — в общем, её фамилию вы ещё услышите… И давайте, забудем об этом. Пусть одни бесятся, а другие «гения» ищут. Так гораздо веселее жить. Это же так скучно, когда развлечение становится обязательным!

От вида Марины, Софи чуть не упала в обморок. Берет лихо заломлен за ухо. Серебряный череп-эмблема весело скалится. Футболка прожжена в нескольких местах. Руки все в ссадинах, на ногти лучше не смотреть. Шорты — словно у солдат тропических частей, левая коленка замотана грязноватым бинтом. А что это на щиколотке? Софи пригляделась… Мама дорогая! К ноге пристегнуты ножны, из них выглядывает рукоятка ещё одного штык-ножа.

Вместо приветствия:

— Ну, у тебя и физиономия! От поноса, что ли?

Софи испепеляющее глянула на отца. Хорошо, хоть косметика скрывает настоящий цвет щек — и Саргон, и Софи прекрасно знают: Еггты, особенно женщины, от ярости бледнеют. А у Софи сейчас крайняя степень бешенства.

Марина молниеносно показывает сестре язык и испаряется, прежде чем Софи успевает что-либо сказать.

— Вы ей позволяете общаться с, — Софи чуть не сказала любимую фразу Кэретты «детьми не нашего круга», что в устах императрицы — самое крепкое ругательство, но вовремя вспоминает, что представления о «нашем круге» у отца и матери различаются кардинально, — с… обычными детьми.

Во взгляде отца сверкнул металл. Плотно сжатые кулачки заметил. Дочь временами слишком напоминает мать. Что гораздо хуже — не только внешностью.

— Не забывай, я вырос среди таких же, как ты выражаешься, «обычных детей», и сам был таким же «обычным ребёнком»… Только больно уже необычным было то сложное время… И у обычных детей сбывались мечты. А я мечтал стать пилотом. И стал им.

Если у тебя пятьсот платьев, а у кого-то одно, это вовсе не значит, что ты лучше её как человек. Вполне может оказаться и наоборот. Я не удивлюсь, если в свое время моим преемником окажется один из мальчишек, с кем дерётся Марина.

Все люди равны. У всех должен быть шанс пробиться в жизни. Происхождение не дает тебе НИЧЕГО. Забудешь — плохо кончишь!

В своей спальне Софи обнаруживает раскиданные бумаги и Марину, роющуюся в секретере.

— Убирайся!

— Зачем?

Софи стоит, загородив дверь.

— Что ты здесь делаешь?

Марина вытаскивает из кипы бумаг какую-то брошюрку.

— Значит, это правда! — у неё в руках «Правила поступления».

— Отдай!

— Поймай!

Марина запихивает брошюру под футболку. Софи бросается к ней. Марина, сделав стойку на руках, перелетает через кровать. В дверях корчит рожицу и убегает.

— Если ты думаешь, что твой статус дочери главы совета попечителей школы даст тебе при сдаче экзаменов хоть какие-то преимущества, то глубоко ошибаешься.

— Я так не думаю, — гордо ответила Софи, — мозги у меня имеются.

— И у меня, — раздался с галереи звонкий голосок.

— Мариш-ш-ш-ш-шка, — шипит сестра.

— Давно ты там? — осведомился Саргон.

— С самого начала. Я тоже хочу поступать.

Марина, словно из воздуха, материализовалась на балюстраде.

— Хочешь говорить серьёзно, спускайся сюда.

— Гардэ!!! — восторженно вопит Марина, прыгая вниз.

— Ой! — испугалась Софи.

— Не бойся, она не в первый раз оттуда прыгает.

Софи глянула на отца с выражением: «И как таким людям можно доверять детей?»

Мордашка Марины говорит, что очень даже можно.

— В «Правилах» чётко сказано: «Поступать имеют право лица, успешно сдавшие экзамены за курс начальной школы». Где здесь хоть слово о возрасте?

— Не бывает неизменных правил…

— См. 35 пункт «Закона об образовании» и 19 «Закона о частных школах». Согласно данным актам, все изменения в «Программах» и «Правилах» к новому учебному году утверждаются не позднее 30 числа 6 месяца. В противном случае, действуют прошлогодние «Программы» и «Правила». Сегодня первое число седьмого месяца. А что я сделала с аттестацией за курс начальной и два первых класса средней школы, вам известно.

— Расправилась, как пёсик с тряпкой, — улыбнувшись, сказал Саргон.

Софи поняла: всё будет, как хочется Марине. А экзамены из почти формальной процедуры (Софи ни секунды не сомневается в своем интеллекте, равно как и Марина в его полном отсутствии у старшей сестры) превратятся в ожесточенную битву с младшей сестрой. До сегодняшнего дня Софи была на сто процентов уверена, что в списке поступивших первым будет стоять её имя. Теперь же шансы сократились до пятидесяти процентов, а то и меньше.

В дверях Марина разворачивается, показывает сестре язык и убегает.

Вслед Софи смотрит с таким выражением, будто у неё зубы болят. Она считала себя абсолютно готовой к экзамену. Теперь придётся вновь просмотреть все учебники.

Со смесью грусти и обиды глядит на отца.

— Почему ты ей разрешил?

— Она меня попросила.

Простейший аргумент почему-то не посетил хорошенькой головки.

— Я бы тоже могла пойти туда два года назад.

— Так ты же не просила.

— А если бы…

— Я не самоубийца, что бы запрещать Еггту.

— Ещё туда собирается поступать Эрида, — задумчиво сказал Саргон.

— И отец ей разрешил? — удивилась Софи, прекрасно знающая о соперничестве школ, курируемых императором и соправителями. А так же о том, в каких тепличных условиях живёт Эрида.

— Вообще-то, — Саргон усмехнулся, — я не помню ни одного случая, когда он ей что-либо запрещал. К тому же он и раньше признавал, что у меня лучше преподают гуманитарные предметы, да и строгая дисциплина его заведения не для Эриды… Ты в курсе, что комендант центральной женской тюрьмы в свое время заканчивала «Кошачью школу»?

— Там ещё Сордар учился. Может, порекомендуешь Марине туда поступать? Она согласится, особенно, если про Сордара расскажешь.

— Так она и так знает. И видишь ли, Сордар успел рассказать, что таких страхолюдных и тупых девиц, что учились вместе с ним, он в жизни больше не видел. Кстати, начальница тоже с их потока и ещё какая-то монстрообразная начальница медсанчасти на базе… Так что Марина настроена очень резко против «Кошачьей». И признайся честно, ты просто боишься проиграть ей на экзаменах.

Чудом-расчудесным Эриду считает только родной отец. Так как он Первый Соправитель и один из богатейших людей в стране, то мнение о его дочери большинство придерживает при себе. В лицо Эриде глянешь — сразу видно, что девочка странная — глаза разноцветные, один голубой, карий — другой. Единственный ребенок немолодого Соправителя. Херт чуть младше Саргона, тоже летчик в далеком прошлом. Если император трижды женат и имеет множество любовниц, то Херт женился в молодости по большой любви и счастливо прожил в браке больше тридцати лет. Счастье омрачало только одно — у них не было детей. Врачи говорили — беременность может быть смертельно опасной. Они были правы — при родах женщина умерла. Эрида для Херта стала единственной памятью об умершей жене. Он никогда и ни в чем не ограничивал дочь.

Когда пришло время учиться писать, выяснилось, что девочка левша. Учителя сказали Херту — надо переучивать — Херт незамедлительно уволил этих и нанял других, не считавших леворукость недостатком (или же просто согласных за предложенное жалование терпеть любые выверты соправителя).

Против дружбы Марины и Эриды Кэретта не возражает: мать Эриды была из Великого Дома, состоящего в дальнем родстве с Еггтами. Хотя самого Херта считает безродным выскочкой, пролезшим в высшие сферы благодаря удачной женитьбе. Такие «мелочи», как военные заслуги и административные таланты самого Херта, Кэретту не волнуют.

Марина похвасталась Эриде, куда собирается поступать, и как уделает Софи на экзамене.

— Ой, я тоже хочу в эту школу, — сказала тогда Эрида.

Кажется, это был единственный случай, когда отец попытался её от чего-то отговорить. Но увидел удивленно-обиженный разноцветный взгляд — и сдался. Эриде немедленно задним числом сделали свидетельство об окончании начальной школы. Изъяви Эрида желание поступать в школу, принадлежащую Херту, её тут же и зачислили бы без экзаменов.

Политика Саргона в отношении приёма принципиальна, исключений нет и не может быть ни для кого. Так что Херту Саргон сказал только «Желаю твоей дочери успешно сдать экзамены» и больше ничего.

Марина увлеченно барабанит по клавишам миниатюрной пишущей машинки. Без конца сочиняет какие-то истории, все из них знает только Эрида, кое-что под большим секретом показывает Сордару. Значительно меньше — отцу. Кэретте и Софи — никогда. Тем более, что Софи заявляет, что пишущие машинки нужны только особо криворуким — таким, как Марина. У самой-то Софи почерк каллиграфический.

Марина вынимает лист из машинки, кладёт написанным вниз и вопросительно смотрит на отца. На автомате заряжая в машинку следующий лист.

— Хм, — сказал Саргон, — вообще-то использование пишущих машинок на экзаменах прямо запрещено.

Марина отрывается от клавиатуры. Кажется, новость слегка её озадачила. Все знакомые дети ей страшно завидовали: научившись писать, она никогда не занималась самым ненавидимым предметом младших школьников — чистописанием. Многие радовались не столько началу каникул, сколько тому, что чистописания со следующего года не будет. Кляксы в тетрадках Марине не знакомы. Чернильницы и перья практически не известны. Резолюции Саргон ставит «вечным» золотым пером фирмы, уже больше шестидесяти лет имеющей статус «поставщик императорского двора». Авторучки очень хорошие, фирма дает пожизненную гарантию, но и столь же безумно дорогие. Пометки на документах император делает карандашом. «Вечное перо» и не одно у Марины было, но где-то в живописном беспорядке, царящем в её комнатах, давным-давно затерялось.

Саргон не раз говорил дочери: «Хоть ты, Марина, и очень умная, но в обычной школе хватало бы у тебя плохих оценок — почерк у тебя безобразный, и по чистописанию, специально для тебя ввели бы оценку ноль».

«Но Сордар и ты же меня спокойно читаешь…»

«Я — да, но знаешь ли, не все школьные учителя хорошие».

Устал Саргон от каракулей дочери, или были какие-то ещё причины, но на восемь лет, кроме всего прочего, Марина получила в подарок миниатюрную пишущую машинку с очень мягким ходом клавиш. Подарок Марине очень понравился. Машинопись освоила быстрее, чем на любых курсах машинописи. С тех пор перьев, пусть даже и вечных, Марина в руках почти не держала. Только регулярно теряла.

— Домашние задания печатать хоть можно?

— Теперь да. Я, конечно, понимаю, что в твоей куче хлама каждая вещь пребывает на точно отведенном месте, но авторучек на первый взгляд не наблюдается.

Марина вытаскивает лист из машинки, удовлетворенно разглядывает, и засовывает в кипу бумаг. Саргон давно уже перестал поражаться, с какой скоростью печатает дочь.

Марина с интересом окидывает взглядом комнату. После нескольких секунд раздумий приходит к выводу, что кроме обломанных и не заточенных карандашей, предметов для письма в поле зрения не имеется.

— У тебя лишнее вечное перо найдётся?

— Есть кое-что получше. На, взгляни: шариковая ручка. Выпускается с Нового года, пока идёт в основном штурманам дальней авиации. Нужна, чтобы чернила на высоте не выливались. Да и просто ей писать удобно.

Марина с интересом разглядывает ручку. Вроде бы обычное «вечное» перо, но заканчивается тоненькой трубочкой, из отверстия на конце и в самом деле выглядывает маленький шарик.

Проводит по бумаге.

— След почти не пачкается, значит, клякс быть не может. Посмотрим, как теперь Сонька своим почерком хвастаться будет!

Саргон промолчал. Почерк он считает неисправимой вещью. В противном случае, графологи остались бы без работы.

Вступительные экзамены проводятся в актовом зале Второй школы Дворца. Лет двадцать назад в Министерстве просвещения обсуждался проект типовой школы для городов Центральных равнин и Приморья с населением свыше тридцати тысяч человек. На конкурсе лидировали три проекта. Каждый со своими достоинствами и недостатками. Император предложил построить по школе каждого проекта и после года эксплуатации выбрать лучший. После года эксплуатации, лучшей признали школу, построенную во Дворце, хотя проект и был самым дорогостоящим. Но император сказал: «На образовании подрастающего поколения экономить нельзя». Правда, одно отличие школ массовой постройки от первоначального проекта всё-таки имеется: крышу школы над главным входом украшает островерхая башенка с часами. На типовых школах от башенки отказались. Ну, здесь она осталась. В актовом зале школы с башенкой и происходит вступительный экзамен в знаменитую школу «Имени Его Императорского Величества Сордара III».

Запечатанные конверты вскрываются в 8.30 утра, за полчаса до начала экзамена. Варианты частично записываются на доске, частично раскладываются по столам.

Осторожно знакомятся. Из одной школы — два-три человека максимум. Из Первой и Второй школы Дворца в этом году решили попытать счастья четверо. Не входящие в число знакомых Марины. А они, если её увидят, виду не подадут. Больно уж девочка в черном берете неправильная.

Софи в школьной форме до невозможности важная. И столь же до невозможности красивая. Никто и не догадается, что впервые в жизни форму надела. Краем уха слышит за спиной:

— Глянь, какая…

— Словно принцесса…

Софи мысленно торжествует.

Большинство детей в школьной форме. В обычной одежде единицы. Лучше не привлекать к себе внимания — меньше смеяться будут, если не пройдёшь.

Так что парочку странно одетых подружек провожают взглядами. Чёрный танкистский комбинезон — предмет мечтаний очень многих мальчишек. А тут он на девчонке! Да ещё и дополнение в виде морпеховского берета с черепом. Просто издевательство над здравым смыслом. Но фигурка в черном блекнет на фоне подруги. Та лишь немногим выше. Косичка с вплетенными лентами на груди — зелёного цвета. Вторая, темно-русая почти до колен, с заколкой в виде раскинувшего крылья орла. Третья вполовину короче второй — светлая; с неё свешивается гирлянда цветных шариков. Жемчужное ожерелье в несколько рядов, совсем как у взрослых дам.

Причудливо одетую попытались дернуть за самую длинную из трёх кос. Попытавшийся незамедлительно получил в глаз от маленькой девочки в черном комбинезоне. Подплыла красавица. Драчуна смерила таким взглядом, что он сразу же растворился в толпе.

Софи не подает виду, что обеих знает. Но глупой Эриду не считает, и задирать никому не позволит. А вот ядовитый прищур Марины очень не нравится.

Кто богат, кто беден, кто знатен, кто нет — сейчас неважно. Впервые всё зависит только от тебя.

Часы пробили девять.

Экзамен начался.

Сидящие поблизости нет-нет, да и бросят взгляд в сторону девочки с тремя косами. Пишет, почти улегшись на парту, да ещё левой рукой, правый глаз прищурен, в левый зачем — то монокль в золотой оправе и с цепочкой вставлен.

Пишет стремительно.

Иногда на несколько секунд задумается, потом вытащит из кипы исписанных листов один или два, сомнет и бросит в корзинку. Исписав новый, пихает в кипу на то же место.

Марина сосредоточена, Эрида глуповато улыбается.

Ответы она сдает первой. Выходя из класса, спотыкается и чуть не падает. Монокль выпадает, и остается болтаться на цепочке.

Эрида сидит на подоконнике. Вертит в руках монокль.

— Я все написала, — просто сообщает она.

— Вопрос в том, как, — ледяным голосом и обворожительно-надменной улыбкой небрежно бросает Софи.

— Да уж навряд ли хуже тебя, — с интонацией змеи с родового герба шипит в ответ Марина.

Сданная ею кипа листов в два раза толще, чем у сестры. Но у той почерк бисерный и каллиграфический, а у Марины размашистый и корявый, плюс с трудом преодолеваемое желание писать наискосок. Привычка с раннего детства — слишком много видела резолюций Саргона на документах.

Софи поворачивает ручку приемника. Объявление результатов экзамена.

— Я и не сомневаюсь, кого назовут первым.

— Я тоже.

Сначала, по традиции, называют имена 20 лучших. Лицо первого в списке, по крайней мере, до следующего экзамена, будет часто мелькать на страницах детских газет и журналов. Потом, в алфавитном порядке — остальных принятых.

— Первый результат — Марина Херктерент экзаменационный номер 21425, центральный регион — бесстрастным голосом сообщает диктор — второй — Софи Херктерент, экзаменационный номер 14524, столичный округ…

Марина издает вопль первобытного человека, убившего саблезубого тигра. Свершилось! Полная и окончательная победа!

Чувствуется, что Софи экзамен сестре ещё долго простить не сможет. Младшая, обошла и её, и всех остальных. Для привыкшей быть во всем первой Софи — удар. Чуть ли не первое поражение в жизни. И от кого!

Эрида в списке пятая. Впрочем, её и любое другое место не сильно бы огорчило. Честолюбия она напрочь лишена. Не попади в список вообще — просто заплакала.

— Ребята, я поступила!!! Первая в списке!!!

Восторженно взревели «Мы слышали!» и «Гардэ!!!» в ответ!

— Качать её!!!!

— Подождите. Я кое-что должна вам сказать. Я и правда поступила. Только в остальном я вам врала. Я не обычная девочка. Я принцесса. Простите меня. Принцессе не стоит врать.

Она вздохнула.

— Я действительно живу во дворце. Только это дворец моего отца — нашего императора.

— Не может быть…

— Мы же видели принцессу на Новый год.

— Она на тебя даже не похожа…

— В платье ходит, важная такая…

— А вы меня хоть раз в платье видели? Да ещё с макияжем и прической? Ладно, вижу, что не верите, сейчас докажу, — ткнула пальцем в одного из мальчишек.

— Ты Орен, твой отец служит в батальоне охраны дворца, взводный…

— Верно… Но откуда ты… Я же никому не говорил…

— Подумай, откуда…

— Ты же во дворце живёшь, потому и знаешь.

— Хорошо. Тогда, где я, по-вашему, берет взяла?

— Отец… — начал было кто-то, но Марина прервала.

— Мой отец во флоте не служил.

По представлениям ребятни, нельзя врать об армейской службе отцов-братьев.

— Берет мне подарил брат, контр-адмирал Сордар Саргон. Знаете его?

— Да… Он в прошлом году у нас в школе был.

— Учителя не краснели от его рассказов?

— Нет! Нам понравилось! Он так здорово рассказывает! Хотя и ругается! — несётся со всех сторон. Кто-то уверенно сказал, — Ругается он и в самом деле как ты!

Ругань и берет оказались последними аргументами. Все даже отодвинулись от Марины, словно от чего-то загадочного, непонятного, и возможно, опасного. Смотрят, будто впервые увидели. А она так и стоит. В непременном берете. С разбитой коленкой.

— Да, я принцесса. К сожалению, самая настоящая. Можете потрогать, если не боитесь, — в задних рядах хихиканье, — я вовсе не хрупкая, и совсем не из воздуха.

Тишина… И вновь восторженный вопль:

— Да у нас же своя принцесса! Качать её снова!

— На руках её домой отнесём! Первая из нас, кто в эту школу поступила! Да ещё и первой по списку!

Главные ворота распахнулись. Гвардейцы взяли «На караул!». В сопровождении свиты прибывает Их Высочество. Принцессу бережно ставят на землю только перед главной лестницей.

У Софи в голове полный сумбур. Марина ведёт себя неизвестно как кто. Но её обожают. Её носят на руках. Она популярна. Эти мальчишки пойдут за ней в огонь и воду. Небожительница, спустившаяся на землю.

Никому Софи не признается, но самой страшно охота, что бы её вот так же внесли в ворота дворца. Растрёпанную, вопреки все правилам одетую, но такую же хохочущую и счастливую.

Снова восторженные крики. О нет! Из парадного входа появился отец. Один. В обычной черной гвардейской форме для ношения вне строя! Император небрежно подходит к перилам. С интересом смотрит вниз. Мальчишки что-то говорят Марине, она поворачивается и приветливо машет отцу.

Саргон на мгновение задумывается.

Лихо перемахнув перила, прыгает вниз и оказывается рядом с дочерью.

От восторженного «Гардэ!!!» чуть не вылетели все стёка. Барабанные перепонки Софи тоже подверглись серьёзной угрозе.

Во дворе вновь что-то кричат. Софи выглядывает из-за портьеры. Чуть не провалилась сквозь землю. Марина на руках у Саргона. Обнимает, приветственно размахивая рукой. Какой позор!!! Или же нет? Их Высочество морщит симпатичный носик. Хорошенькая головка никогда не страдала отсутствием содержимого.

— Не особенно удивлен, что вы поступили, вот показанные результаты — да, впечатляюще. Только вот именной императорской стипендии вам не полагается.

— Это ещё почему? — возмутилась Софи.

Марина промолчала. В отличие от сестры, правила поступления изучила внимательно.

— Стипендия предназначена, чтобы у всех, кто этого достоин, была возможность учиться. Не забывай, обучение в школе формально платное. А для таких, как вы — и не формально. Ты разве забыла, что происходишь из семьи с очень высоким уровнем доходов? Так что с одного из принадлежащих мне счетов уже переведена на счет школы плата за первый год.

Марина встревает в разговор.

— Специально для некоторых зазнаек, не способных даже экзамены лучше младшей сестры сдать, объясняю: средства, идущие на выплату стипендий, поступают на счет школы со счетов МИДв. Деньги за наше обучение поступили со счетов, принадлежащих Его Величеству, как частному лицу. Так понятно, глупенькая?

— Марина, уймись, — негромко сказал император, — если ты думаешь, что сможешь протащить в школу свой арсенал, то глубоко ошибаешься. Запрет на оружие распространяется на всех.

— Но я ничего такого…

— Да ну, — Саргон взял со стола штык-нож Марины, — знаешь, где это нашли?

Марина не слишком успешно попыталась сделать вид, что она тут ни при чём.

— Так это… И не оружие вообще. Так, карандаши точить.

— Мне что, номер приказа МО назвать, согласно которому эта «точилка» на вооружение принята?

— Я и сама знаю.

— Не сомневаюсь! В общем, учти — узнаю, что протащила оружие в школу — доступ к арсеналу тебе будет заказан до совершеннолетия.

— Ты же сказал, что те мелкокалиберные винтовки и пистолеты мои. И я могу ими пользоваться.

— Твои, разумеется, на территории дворца пользуйся сколько угодно, но за пределами — нет. На дробовики запрет тоже распространяется. Я в курсе, что ты около полусотни патронов смесью соли с перцем зарядила.

Марина снова попыталась сделать вид, будто не понимает, о чём речь.

— Такой-то нож хоть можно взять? — Марина снимает с шеи и протягивает мирренский складной ножичек на цепочке.

Саргон берет. Усмехается.

— То-то я думал, с чего это тебя на украшения потянуло.

Открывает одно из лезвий — пилочка для ногтей. Ухмыляется.

— Пользуйся. Только что-то меня сомнения гложут, вряд — ли ты по прямому назначению хоть одно лезвие использовать будешь.

— Кажется, я поняла, почему Дине II приписывают изобретение пороха — Софи смерила сестру насмешливым взглядом — в детстве ей родители не разрешали играть с холодным оружием.

— Зная её родителей, я скорее предположу, что только с холодным оружием она и игралась, — у Марины почти на каждую шпильку сестры найдётся ответ.

— Хм, я и не знала, что ты настолько старая, что помнишь Дину и Фьюкроста. Я думала, столько не живут, — Софи тоже в долгу не остается.

— Вам обеим лучше помолчать, — сказал веское слово император. Перепалки дочерей пока ещё не доросли до уровня легендарных Еггтовских свар давнего и не слишком прошлого. Но все признаки, как говорится, налицо.