У Динки одно из развлечений – дырки в законах искать. Без разницы – умных или глупых. Находит, и тут же старается что-то сотворить, выглядящее как прямое закона нарушение, но не являющиеся таковым согласно тексту. Сказывается, что мать с раннего детства заставляла законы учить и "Разъяснения" к ним писать. Началам юриспруденции учат нас всех, но Динку-то гоняют гораздо дольше и больше.

Вот и с берегом так же. Крепость покидать нельзя, но берег вроде как в крепости, а вроде как и нет – стены только с трёх сторон. Да и то, стоящие в воде башни при желании оплыть можно. Знаю, в башнях насосы, подающие в крепость воду. Ещё в самой крепости источники есть, и ответвление от городского акведука проложено.

Пристань крепости расположена точно посередине между насосными башнями. Ворота защищены двумя башнями, и естественно, закрыты.

На пристани – три крана. Два работы самой Чёрной Змеи, и один – её младшей дочери. Госпожа словно хотела показать, ничем она матери не уступает, хотя кран тут, по-моему, не очень-то и нужен. Он вполне рабочий. Все могут разное говорить, но я-то знаю – Госпожа очень много умеет того, что не может делать никто. Но очень много из сделанного матерью даже воспроизвести не может. И сильно из-за этого переживает.

Иногда кажется – потому и допустила меня к этим книгам – надеется, я смогу понять неясное ей. Я уж постараюсь… Пока же вижу, ум был – куда выше моего.

Справа от пристани – армейские склады. Сейчас – пустые. Несколько дней назад баржи грузили. Пол гарнизона таскало.

На участок слева от пристани с год назад позарилась Кэретта. Уже идя по переходам, я сообразила, сама больше года на этой части стены не была. Что там понастроили, не знаю. Главные речные ворота закрыты. Даже решётки опущены. Но я знаю секретный проход. Секретен он, разумеется, для чужих, свои все знают.

Стража есть, и сверху, и снизу. Меня пропускают. Ну, тут же недавно Динка пробегала.

Понятно, идти надо налево. Кэретта тут парк надумала устроить? Места же маловато… Ну. Это не моё дело.

Кто это у ограды стоит? А, старшая Линки.

– Осень, привет. По прямой дорожке иди, вбок не сворачивай. Там они все.

– Где "там?"

– Ну, недавно построили. Иди-иди, не пожалеешь!

– Тебя-то тут зачем поставили?

– А… Если… Ну, ждать тех, кто опаздывает.

– Я вовремя.

– Так не только же ты прийти должна.

Кого она ещё ждёт? Главные ворота давно уже заперты. И я знаю точно – ночью их откроют, только если кто-то из Чёрных Змей под стенами появятся.

С тех пор, как тут не бывала, на берегу появилось новое одноэтажное здание, со стенами, уходящими в воду. Купальня, что ль?

Если учесть, строили по приказу Кэретты, а Динка много говорила, какой у неё в загородном дворце бассейн… В замке тоже есть. Динка говорит, маленький. Не знаю, какой-же тогда большой? Меня и в этом плавать научили. Хорошо ли- не знаю, через реку с Динкой не плавала. Хотя, она тонувшую при мне в том году на берег вытащила.

Хм. Тут ещё цветочки с кустиками какие-то насадили. Фонари с зеркальными лампами горят. Гирлянды между ними развешены. К чему всё это?

Мимо двери не промахнёшься, даже если захочешь. Крепостных ворот лишь немногим уже. Но если те так сделаны, чтобы в случае чего, их побыстрее закрыть можно было, то тут недоразумение какое-то, цветочками расписанное и бронзовыми завитушками украшенное. Приоткрытое. Свет виден.

Окна большие, занавешены, голоса слышны. Глянула назад – Линки где стояла, там и стоит. Вхожу только проверив, как ходит кинжал в ножнах.

В лицо бьёт аромат цветов и благовоний. Невольно закрываюсь рукой от яркого света. Сюда все зеркальные лампы с крепости стащили?

Зал заполнен светом. Все здесь. Сама Динка, Эрия, Лилия вторая Линки.

Мраморные колонны, статуи, два бассейна. Половина народа плавает. Остальные на бережку, кто сидит, кто лежит уже, можно подумать, устали.

Не сразу замечаю – повсюду блюда и вазы со сладостями и любимыми Динкой морскими обитателями.

Хм. Винные бутыли. Не помню, чтобы нам полагались. Всем, начиная с Маленького Чудовища.

Она занята. Лежит у огромного серебряного блюда, заваленного варёными раками, и с увлечением их разделывает одним из своих многочисленных ножей. Судя по кучкам шкурок и мяса, довольно давно этим занимается.

Оглядываюсь, смотря куда бы пристроиться. Заодно, думаю, чего бы прихватить. Не люблю, когда много людей. Большое количество вкусностей уюта не добавляет.

Стою за колонной. Только конфетку прихватила.

– Осень! Сюда иди, – кричит Динка с набитым ртом. – Присаживайся!

Не люблю на каменном полу сидеть. Только сев замечаю – пол очень тёплый.

– Никого по дороге не видела?

– Линки.

– И всё?

– А кто ещё должен быть? Все уже здесь.

– Только не говори, будто сосчитать успела.

– Ну да.

– Так кинжал в рукаве и таскаешь?

– Ну да. Очень полезная штука временами оказывается.

Как хохотнёт.

– Сказанёшь ты иногда. Только почему обычно такая скучная?

– Я обыкновенная Осень.

Снова смеётся.

– Чаще слышала, что необыкновенная, как раз.

– Может быть. Люди все разные. Кинжал тот же, что и в тот раз?

– Не знаю. Из общей оружейки брала.

– Покажи.

Щуриться совсем, как мать. Только блеск в глазах другой какой-то.

– Другой. Наверное. Положи вон там, потом заберёшь.

– Мне так спокойнее.

– Чего тут опасаться? Наша же крепость!

– Как говорят, нет таких крепостей, чтобы невозможно взять было.

– Да? Ну и как бы ты стала брать?

– Сперва, скажи, в какое время, сколько у меня войск, по каким дорогам иду, численность гарнизона, мои и его запасы. Тогда и буду решать.

– Ну, пусть главная армия полной численности, идешь по Новой дороге.

– Колонной ударю с севера, по второму сектору стен, там недостроенные укрепления. Сама, с основными силами, пойду грабить город – он толком к обороне не готов.

– Ну, а прямо сейчас чтобы делать стала?

– Если есть корабли – высадилась бы прямо тут, да повязала бы всех тёпленькими.

– Вообще-то, корабли флотилии следят за рекой. – говорит довольно серьёзно, – Да и стража на местах.

– Угу. Под соседним окном скорее всего…

– А даже, если так! Мне не жалко… Так! Где там она? Это уже слишком, так опаздывать! – и как обычно, сразу же на другое перескакивает, -Да и не будут они до следующей весны воевать.

– Я знаю.

– Откуда?

– Прочла последнее сообщение, "мельницей" переданное.

– Да ну… Сигнал "внимание!"

– Крылья разложены прямо.

– Сигнал "опасность!"

– Крылья убраны.

– "Всё спокойно!"

– Оба крыла под углом сорок пять к мачте.

– Что делают для передачи сообщений ночью?

– Там другая система сигналов. Зависит от расположения повешенных на крылья и мачту зеркальных ламп.

– Хм… И это уже знаешь…

– Ну да, – знаю. Что такого? На самой высокой башне стоит, то что мы "мельницей" зовём. Мачта с двумя гнущимися крыльями, немного похожими на мельничные. Ими сигналы подают. Другая такая же мачта стоит на холме примерно в пятнадцати тысячах шагов от крепости. От неё на таком же расстоянии – ещё одна. Есть прямая связь со всеми лагерями Главной армии. Потому и узнаем в тот же день, что там происходит. У Безглазого в тылу восстание почитателей казнённого. Подавляет. Госпожа решила в этом году воздержаться от ведения активных боевых действий. "Пусть наши враги поубивают друг друга". Зимой только построенную линию связи и проверяли. Тогда же и меня учили сигналы читать. Причём, учили из наших кого-то ещё, кроме меня – не знаю.

Я по сторонам, наконец, смогла осмотреться. Слишком уж тут всё отличается от привычных замковых стен, дворов и переходов. Яркое все. Глаз режущее.

Да и вполне привычные люди какие-то не такие. Не знала, что у многих есть такие тонкие, словно из воздуха, платья. Да и золота почти у каждой оказалось куда больше, чем привыкла видеть до сих пор.

Кажется, поняла, почему казначей несколько раз пыталась выговаривать Госпоже:

– У тебя не Двор Верховного, а помесь склада, кузницы и военного лагеря. Это неподходящее место для жизни первого лица государства. Ты даже отделкой Дворца не занимаешься.

– После войны займусь.

– Поверила бы, услышь это от тебя первой.

– Раз не от меня это уже слышала, ответ тоже не позабыла. Мой такой же. Да и зачем мне дворец, если я в башне живу.

– В башнях обычно не живут, туда заточают.

– Хочешь попробовать?

Я так и не разобралась, она насмехалась, или угрожала?

Только сейчас немного понятно становится, как по мнению Кэретты, должно выглядеть жильё человека, занимающего высокий пост.

Динка так и не сказала, кого ждёт. Хотя, если прикинуть. Матери и казначея в замке нет, и раньше конца осени-начала зимы и не будет. Кого-то из городских подруг?

Ха! Я их хотя и мало знаю, уже сообразила – никто из них просто не посмеет к Динке опоздать. Тем более, когда ворота закрывают, даже они знают.

Совсем тогда, непонятно, кто это может позволить себе к Динке не вовремя прийти.

Однако, кто-то позволяет, притом Динка на человека даже не злиться.

Двери широко распахиваются. Вбегает Линки.

– Идут.

Я встаю, да и остальные как-то подбираются. Только Динка снова берётся за разделку раков.

Входят двое служанок из крепости казначея. Они обе из крепости казначея. Немного их знаю. Старшая Линки с ними дружит.

За ними вплывает самое роскошное из виденных мной платьев. Пожалуй, сама казначей от зависти удавится, увидев такое. Лицо под плащом с капюшоном.

Что-то в фигуре мне кажется знакомым. Не вспоминается.

Динка встаёт с показной ленцой. Навстречу идёт, приветственно помахивая ножом в чём-то красном.

Неизвестная развязывает и ловко скидывает плащ на руки ловко вынырнувшей из темноты третьей служанки.

Красота головки с жемчужной сеточкой на волосах красу платья, пожалуй, превосходит.

Не одна я роняю челюсть на пол.

Нигде не появлявшаяся без грозной матери Младшая Кэретта!

* * *

Ещё на них глянула – в голове сложилось, почему Кэретта к нам так неприязненно относится. У казначея всё и все должны быть на точно отведённом месте. Все три выглядят словно из одной формы отлиты. Всё одинаковое – фигуры, платья, причёски. Хочется поближе подойти и посмотреть. Глаза-то хоть разных цветов?

Госпоже наплевать, во что служанки одеваются. Требование одно – чистота. А всё остальное её не волнует. У Кэретты ранги чётко определены. Цвет и покрой платья у каждого свой. Что-то чужое надеть немыслимо. В своём в замке тоже лучше не ходить.

Помню, был случай. Новенькую служанку взяли. А ей прежняя хозяйка своё платье подарила. Неновое, но покроем на благородную. Старшая над служанками Кэретты её как увидит… Она женщина грозная, в войнах Чёрной Змеи участвовала. Там ей глаз и выбили. С повязкой ходит. Не знаю, чем бы кончится могло. Слезами, самое меньшее. Но у служанки хватило ума пискнуть пункт из "Устава" "При отсутствии непосредственного начальника докладывать командиру гарнизона".

Казначея в замке не было. А вот Госпожа была. И я в кабинете сидела, так что, всё видела. Она на самом деле не поняла, в чём девочку обвиняют. Разобралась, и долго хохотала.

– Она не солдат. Правил ношения формы для неё не существует. Тем более, в нерабочее время.

– Но это платье таким, как она не положено! – женщина слишком хорошо знала себе цену. Старый солдат Чёрной Змеи не боится спорить с её дочерью. Пока та приказывать не начнёт.

– Таким это каким? Ответа не слышу! Раз так: пусть к себе идёт. Где и когда в этом платье ходить будет – вне ваших полномочий. Ясно?

– Так точно! Но казначею я доложу.

– Отправить вас "Устав" подучить? Мои приказы к ней тоже относятся.

Не знаю, сказала что Кэретта служанке, но я её и потом в этом платье видела.

В нашей части крепости не бывала только сама Кэретта Младшая. Служанки часто бегают друг к дружке в гости. На вопрос, не боятся ли, отвечают. "Нам-то что до господских дрязг?"

У нас у всех платья похожие, но всё-таки, не до такой степени, как на половине казначея. Видно, не служанка, но и не благородная. Не поймёшь кто, и не знаешь, как себя вести.

Мне вот нравится такой непонятной для посторонних быть.

Вот Кэретта и злиться. Дочь до безумия любит. По-моему, даже тем, кому не стоило бы, хвастается. Считает самой-самой во всём. Принцессой из принцесс.

Счастье в стенах замка омрачается только одним.

Госпожой.

Та над сестрой словно потешается, пригрев у себя несколько десятков человек самых разных девочек от дочерей погибших соратников до подкидышей. Пригрев, и велев учить примерно тому же, чему учат Младшую Кэретту. Конечно, надо учесть поправку на разницу сестёр в характере.

И стало получаться. Иероглифами писать все умеют. Музыка, танцы, стихосложение? Я этим просто заниматься не люблю. А у других успехи большие. Внешность?

Тут некоторых приодень – принцесса не хуже Кэретты получится. Да и получается. Не только ведь мне платья ненамного хуже, чем у неё, достались. И ведь все новенькие, с иголочки.

Говорят, Кэретту живописи учат. Даже Динка, а она хвалить никого не любит, говорит, рисует сестра просто закачаешься.

У Госпожи в кабинете появляется новая картина. Автор – застенчивая, хотя и взрослая подруга Эрии. Когда казначей пришла, небрежно показывает и говорит.

– Ты, вроде, в искусстве разбираешься. Что скажешь?

– Мастер неплохой, зрелый, техника великолепна, с цветопередачей тоже всё хорошо. Но я его не знаю. Кто он?

– Да так, одна из моих девочек нарисовала. У неё такого много. Показать? Может, что для своей коллекции отберёшь?

– Потом как-нибудь.

Кажется, Кэретта злилась очень сильно. У неё две принцессы растут. А тут их вон сколько получается. Причём многих, словно в насмешку, учат как раз тому, к чему она дочерей в жизни не подпустит.

Вряд ли Кэр умеет с боевым конём управляться. Любая из двоюродных сестёр – легко.

Неужели два взрослых человека таким странным образом продолжают детские споры? Читала, сёстры часто враждуют.

Но ведь Верховный и казначей совсем не враги. Я вот для себя ещё не решила, насмехается Госпожа над сестрой, или нет.

Вот казначей точно решила – с помощью наших успехов над ней постоянно подшучивают. Потому и злится – боится, будто слишком многие могут возомнить, будто ровня её распрекрасной дочери. Ей и Линки-то как кость в горле, чего уж о других говорить?

Плюс ещё одна причина неприязни: Ягран. Само собой разумеется, Кэретта занимается поиском подходящей партии для своих детей. При мне даже пыталась выговаривать Госпоже, что та не занимается тем же самым в отношении Динки. Демонстративно пропущено мимо ушей.

Её тоже можно понять. Еггты много кого много в каких Великих домах на ноль помножили. Почти любой вероятный жених Кэр или невеста Яграна окажутся близкими родственниками убитых.

Самого Яграна считают красавчиком. Шепчутся о нём. Мечтают. Кое-кто уже подумывает, как бы мечту осуществить.

Мне до него дела нет. Совсем. Все разговоры только о драках, войне и оружии. Как раз то, в чём блестяще разбирается Динка. Они дружат. Он и к нам-то ходит, чтобы с ней поболтать подальше от материнских глаз и ушей. Динка старше, посматривает на брата снисходительно.

Пока она Яграна выше, всем остальным тоже в достатке наделена. Многообещающих взглядов бросаемых в его сторону, принц пока не замечает. Слишком обществом Динки поглощён, особенно, когда та за оружие берётся. Наедине его подловить сложно, опять же по причине сестрицы. Хотя та и намекала уже, что если кому удастся, продолжению встреч она препятствовать не будет.

Угу. Тут ещё казначей живёт, и уж она-то быстро объяснит, кто кому ровня. Ну, или попытается это сделать. Тут все знают – дорогу к вершине власти Чёрная Змея проложила огнём и клинком. Такие понятия как верность, долг и справедливость далеко не всегда сходятся в одном месте.

Живёт же в крепости Кэретты генерал Рэдрия. В своё время, предавшая тех, кому служила большую часть жизни. И спасшая этим детей Чёрной Змеи. Её представления о справедливости разошлись с представлениями о верности. Хотя Великая Дина была врагом и ей. Только благодаря ей, Дина успела. Пусть и в последний момент, с Кэреттой уже расправились. Думали, выбрасывают на пустырь мёртвое тело. Недооценили живучести будущего главного государственного и армейского казначея.

Потом много всего было. Другом Чёрной Змеи Рэдрия так и не стала. Но Змеи никому и ничего не забывают.

Рэдрии предлагали сменить фамилию. Дома Хортов, предавшего Дину и чуть не погубившего её детей, к тому времени уже не существовало. Им раньше служила Рэдрия. В их дом была принята. Имя этого дома носит и теперь.

– Нет уж, я останусь Хорт. Ни их титулов, ни имущества мне не надо. Напоминание мне о собственном позоре.

Она лет на пятнадцать старше Чёрной Змеи. Великой Дины уже нет.

Совершенно седая старуха с изрезанными глубокими морщинами и обезображенным жутким шрамом лицом. Старуха со злыми молодыми глазами и фигурой девушки. Такой её знаю я.

Вижу редко. Мне начинает казаться, это бешеный взгляд постепенно затухает. Иногда бывают вспышки. Уговорили её как-то раз показать старые приёмы. Я смотрела. Думала, фехтую неплохо. Ошибалась. Рэдрия убила бы меня одним движением клинка. Динка тоже смотрела хмуро.

Потом её знаменитый двойной топор принесли. Уже не для боя. Покрасоваться.

Госпожа тоже смотрела. И первой рванула клинок из ножен для салюта. По большому счёту, если бы не Рэдрия, никого бы из нас здесь не было. И Госпожи в первую очередь.

Старуха поворачивается кругом, подняв топор и щит. Грохот стоит невообразимый. Орут кто во что горазд. И она смеётся. Смеётся от счастья.

– До чего же она красивая! – восторженно шепчет Динка.

* * *

Сижу и сладости ем. Заняться больше нечем. Пусть, говорят от этого толстеют. Меня в деревне нашли, там, я слышала, красивыми считаются как раз, полные. Но я в Замке живу. Благородные, и все, кто им подражают, образцами красоты считают высоких худышек. С ростом у меня неплохо, вроде, тем более, я ещё расту. Потому и ем много. А за "толстуху" и в глаз дать могу. Последнее время напрямую дразниться перестали. Более утончённо друг дружку поддевать стали.

Госпожа смеётся: "Растут девочки. Охрану вашей части усилить? Бесполезно, впрочем. Солдат-евнухов у меня нет, да и вы все сообразительные. Захотите удрать к кому – всё равно удерёте. Будто я молодой не была, и чего-то не знаю…"

Линки меня сторониться стали. С Эрией никогда и не дружила особо. Все знают, с какой лёгкостью я убиваю. Ведь не было боя. Кинжалом в спину. Не говорят, но знаю, считают такое недопустимым. Считают себя воинами, но не убийцами. Словно не понимают, успей он Динку… Если не станет дочери, зачем Госпоже её окружение? Лишних людей в Замке нет, все нужны для чего-то. Хозяек в Замке две. Линк только числится. От блеска голубых камней никто не ждёт хорошего. Только Динка болтает по-прежнему, но она умеет бывать в десятках мест одновременно. Я же – вовсе нет.

Да и не охота нигде бывать. В книгах почти всё есть. Стоит же выбраться куда-то – опять за кинжал браться придётся.

– Ой, а ты и правда Осень на самом деле? – и не заметила, как дочь казначея подошла. Динка рядом. Кто же кого ко мне притащил?

Мне Младшая Кэр не нравится, но на расстоянии, так сказать. Ни хорошего, ни плохого ни я, ни кто-нибудь вообще, от неё не видел. Вот только служанки всё шепчутся, какая младшая госпожа красивая. Младшая госпожа то, да младшая госпожа сё. Больше только про её брата болтают.

Динку младшей госпожой не зовут никогда. За глаза – только по имени, или второй госпожой, как ещё недавно звали её маму. Теперь та первая.

– Привыкла, что меня все так зовут, – глухо и безо всякого выражения отвечаю.

По происхождению такая же, как Динка. Про нас многие шепчутся "ведут себя словно благородным ровня". Динка смеётся. По сути, её от остальных по доспехам только и отличишь. Но доспехи-то не всегда носят.

Вот на её сестру глянь, и сразу ясно становится: ей мы не ровня. Это не Динка. Они рядом – словно госпожа и телохранитель. Причём, неважно, как одеты. Пусть у Динки сейчас даже ножа нет – чувствуется привычная опасность. Особенно, рядом с сестрой. Если не знать – родства и не заподозришь.

Или же другое. Мать одной никогда не возражала, чтобы дочь ей подражала. Мать же другой всеми силами стремилась создать из дочери нечто, совсем на неё не похожее.

– Нет, а ты сама?

– Когда-то меня звали по-другому, но я не помню.

– Я не знала, извини.

– Это её дядя так назвал, – Динка тут как тут, хотя и так не уходила, – нашёл бы вдругое время, была бы Летом. Или Зимой.

– Ле-то. Я, кажется, знаю девочку, кого так зовут. Помнишь, той зимой были в городской усадьбе, где на входе статуи бодронских богов. Только она маленькая совсем.

– Помню-помню, из городского совета, в смысле, отец Лето. Он чуть ли не больше всех денег на постройку укреплений дал. У Лето той старшие сёстры есть. Помнишь их? Им как раз женихов пора подбирать. Вот и набивал им цену…

– Ягран с нами не ездил.

– Он-то здесь причём? Ему тётя уже такую цену набила – предложи Император кого из своих родственниц, и то думать будет, достаточно для любимчика хороша. Нет, он всем знакомым показать хотел, насколько важен, Верховный его посетил. Женихи теперь требуются познатнее и побогаче.

Осторожно оглядываюсь по сторонам, рассчитывая найти предлог и уйти куда-нибудь. Динки, несмотря на небольшой рост, временами слишком уж много.

– Я вообще-то, с Осенью поговорить хотела, – голоса не повышает, но Динка замолкает на полуслове. На моей памяти – впервые. Если она говорит, то слушают все.

– Так говори, я, что запрещаю?

– Правду говорят, ты считаешь лучше всех и вообще, в математике разбираешься?

– Наверное.

– Мама говорила, Верховный над ней подшутила, показав серьёзное математическое сочинение, якобы написанное тобой.

– Ага. Я тоже видела, только ничего не поняла, – тут, как мне кажется, она привирает. Пусть тех книг, что я, она не читает, но считает достаточно быстро. Да и в баллистике разбирается. Просто, изображать этакую простую девушку, любит. Вчитываться не любит, не интересуется тем, что нельзя сразу в деле применить.

– Я поняла, и даже удивилась, почему никто раньше такого не придумал.

– Мне показалось, там должна быть ещё одна часть. Вот и взялась.

– Сама? Никто не помогал.

– Ну да.

Стала про написанное спрашивать. Тут уже я удивилась. Знания серьёзные. Учит свою дочь казначей не хуже, чем Верховный нас. Хотя, сама казначей считать должна просто прекрасно. Все просто говорят, казначей не учит дочерей многому из того, что умеет сама. Слышала, как говорила, всю жизнь занимается не тем, чем хотела. Правда, я не знаю, о чём она в детстве мечтала.

Таких глубоких познаний от Младшей Кэретты не ожидала.

Она, похоже, тоже. Подозревала очередную шуточку Верховного. Надо признать, иные её шуточки кажутся смешными только ей самой.

Казначей пыталась выговаривать, если про её выходки враги узнают, могут решить, их время пришло. На что ответ был всегда один "этой войны не избежать всё равно".

– А ты, похоже, не злая. Просто колючая, как ёжик.

– Почему я злой должна быть?

– Мама написала, после покушения, чтобы подальше от тебя держалась. А мне, наоборот, интересно стало. Да и Дине ты нравишься. Вот маме – не очень.

– Я не "ведьма", чтобы всем нравиться.

– "Ведьма" она золотая. Тётя говорит, ты ценнее любого золота.

– А я вообще, бесценная! – смеясь встревает Динка.

– Смотря для кого. Кто-то считает, будет лучше, если тебя не станет.

– Пожалуй, того, кто так считает, может не стать гораздо раньше, нежели меня.

– И ты знаешь, кто это?

– Ха! Сильно к югу отсюда это почти каждый второй, а за Линией так и каждый первый.

– Всех не поубиваешь, – говорит Младшая Кэр, совершенно таким же голосом, что и казначей.

– Но я всё равно попробую!

– Понятно, почему тебя зовут Маленькое Чудовище, – замечает Кэретта.