Женщина приподнимается на стременах.
— Ну, ты их и наложил! Твои целы кто?
— Не… Не помню.
Смотрит пристально.
— Идти можешь?
— Не знаю.
— Коня ему дайте!
Вот юмористка, думает, что ехать лучше, чем идти. Угу. Особенно, для человека, единственный раз сидевшего на лошади в возрасте трёх лет. Подводят коня в броне.
И ничего не происходит. Вполне нормально взгромоздился. Похоже, механические навыки этого… Рэндэрда. Кто же он такой? В том, что я про Еггтов писал, такого персонажа не было. Рэнд был, но даже если это Дина I, то он к этому времени уж должен был умереть… Только я-то его смерть не расписал… Но я не он, точно. По возрасту Рэндэрд этот если и старше меня прежнего, то не сильно.
— Рэндэрд, — незнакомый женский голос. Оборачиваюсь. Будь голос хоть немного знакомым, наверное, шарахнуло бы куда сильнее, чем пресловутая сосулька.
Ещё одна всадница в полном доспехе. Только тут самурайские нотки не присутствуют, доспех выглядит вполне европейским. Хотя шлем — в японском духе. А вот лицо… И я понял, что попал.
Точнее, куда именно попал. Лица не рассмотреть. Подбородок скрыт латным воротником. Глаза и нос — золотой маской с клювом сокола. В глазницах — может, камни драгоценные. Может, и линзы уже. Я понял, кто передо мной. Узнал человека, существовавшего только на бумаге. Моя фантазия снабдила её этой маской. И лишила глаз… Кэретта Еггт, старшая дочь великой Дины I, сестра и соратник Дины II. Прародительница рода Ягров, включая Кэрдин… Но до её-то рождения ещё лет пятьсот, как минимум.
— Госпожа Кэретта…
Она устало усмехается.
— Точно, сильно тебя по голове стукнули. Раньше ты не был столь вежлив. Так что насчёт моего предложения? Бой окончен.
А какого такого предложения!? Точно, не сердца и руки, хорошо, хоть точно помню — она замужем. Ладно, будем играть в открытую.
— Прошу меня простить. Меня действительно сильно ударили по голове. И похоже, много раз… Я не помню ничего, что было в последнюю… десятку.
Никак не отреагировала — значит, новый календарь уже введён… Только вот более интересный вопрос — с кем они тут сражались? Судя по тому, что у валяющихся повсюду мертвецов не наблюдается явных различий в оружии и доспехах, я попал на очередной раунд милого грэдского междусобойчика. Хотя, раз это Дина II, то раунд один из последних. Интересно, моя роль насколько велика? Видимо, не сильно малозначимая, раз двое из трёх Великих Еггтов меня знают.
— Совсем ничего не помнишь? Даже боя?
— Да.
— Была уверена, что ты уцелеешь.
— А что, так плохо с шансами было?
— Как и у всех нас… С меня, в случае победы, кожу хотели содрать. Казнив сперва моих детей, если ты не забыл.
— Забыл. — честно признался я. А вообще, весело тут у них. Чересчур уж добротное средневековье… Хотя стоп-стоп, средневековья, как такового тут и не было. Да и век тут у них ближе к шестнадцатому-семнадцатому, разве что с огнестрелом похуже.
Голубые камни на золоте как-то странно повернулись. Похоже, она всё-таки видит. Вот только мне с масками разговаривать не приходилось.
— Память вернётся. Я знаю, были уже такие случаи.
И никто вокруг не удивляется, что я вот так запросто болтаю с одним из первых лиц государства. А она им будет. Сомневающихся сегодня явно качественно и со вкусом помножили на ноль. Опять же, вопрос — кого именно множили? Ну, да потом разберёмся, сейчас главное по течению плыть. Хотя, долго плыть не получиться, придется вспоминать, чем этот Рэндэрд свой пост заслужил. Не тем местом что Орлов и Разумовский, можно не сомневаться. Что делать? Пресловутое прогрессорство отправляется в пешее эротическое турне. Что я им предложить могу? У Кэретты этой мать местным аналогом Леонардо, который не ди Каприо, была. Тот-то Леонардо, кроме всего прочего, ещё и пушки с осадными машинами проектировал. Дина I этим тоже занималась. Со вкусом и большим знанием дела. Только, в отличии от Леонардо, почти всё с успехом применяла на практике. Дина с порядковым номером два, вроде, была знаменита ещё и тем, что впервые стала массово применять артиллерию в полевых сражениях. А я даже как простой чёрный порох сделать плохо помню… С другой стороны, среди царящего вокруг хаоса что-то не вижу разбитых орудий. Кэретта по сторонам не смотрит, похоже для неё вид поля сражения — дело привычное.
Интересно, а чем она вооружена? Ведь про неё я, по сути дела, мало что придумал, кроме названного в её честь линкора (но это когда ещё будет) и романтической истории о любви (а это уже явно было, и давно). У седла висит зловещего вида клевец. Интересно, ей случалось прошибать им доспехи? Так же присутствует что-то похожее на кобуру кремневого пистолета. Хм. А я-то думал, что массовое использование огнестрела здесь началось несколько попозже. Хотя, то что я думал раньше, теперь не имеет никакого значения.
— Не пойму, кто скачет, — доносится голос Дины.
Сразу же несколько всадников устремляются вперёд. Кэретта ловко выхватывает пистолет. Снова хм. На виденные в музеях пистолеты он совсем не похож. Сомневаюсь, что вообще для выстрела порох и пули используются. А что именно? Как говорится, лучше физику надо было учить.
Оказывается, меч мой у седла. Позаботились… Одно из преимуществ высокопоставленного положения… Интересно, сумею ли я с ним? Да судя по тому, как с конём управляюсь, сумею. Тут ещё и чекан имеется, и другой меч, уже и тоньше моего, но тоже длинный. Кончар, кажется, такая штука называется.
Дина к оружию не прикоснулась. Сидит в седле, если так можно выразится, флегматично. То ли не опасается ничего, то ли вид на противника производит своими рогами примерно как Семён Михалыч в кавалерийских сшибках усищами. Хотя такая же кобура, как у Кэретты, и, пожалуй, даже побольше.
Схватки не происходят. Кавалеристы вместе возвращаются назад.
— Что Аренкерт?
— Выкинул наш флаг хитрец!
Дина хохочет. Поворачивается к нам. Со злым весельем спрашивает:
— Ну, что я говорила? Этот лис бесхвостый всегда только с теми, кто побеждает. А кто-то его опасался…
— Я ему на медяк не верю! — холодно отвечает Кэретта.
— Ха! А кто вам сказал, что ему верю я?
Интересно, «вам» относится только к Кэретте или к нам обоим? Что, недавно какая-то размолвка на военном совете была? Похоже… И ещё больше похоже, что я попал на финальную стадию местного аналога войны розочек. Той самой, где качественно и со вкусом проредили все сколько-нибудь знатные роды тогда ещё не соединённого королевства. Да и другим досталось… Как там в песне было?
На нивах опаленных зерна не соберёшь.
Летят отряды конных, вытаптывают рожь.
К чему страдать, трудиться? Всё пущено на слом.
Хотя, судя по виду местных вояк это больше похоже на финал какой-нибудь битвы при Сэхагикара, даром, что рожи у всех европейские. Ну да, сам же географию этого мира сочинял, до мест, где местные монголоиды живут, грэды ещё не добрались просто.
Сестрицы-то, похоже, не слишком ладят… Хотя в их роду это, похоже, традиция. Мля, какая традиция? Они-то всего-навсего второе поколение, это во времена развитого феодализма мягко говоря, не очень. Хотя… Вон как раз впереди главный местный борец с феодализмом.
Дина. Так, что я там про неё нагородил? Из важного — младшая дочь Дины I, гениальный врач, что при основном характере её деятельности, по меньшей мере, странно. Официального мужа нет и никогда не было, но дочь, тоже Дина имеется.
Вообще, совершеннолетних Еггтов сейчас трое. Двоих наблюдаю в поле зрения. Ещё у них братец Линк имеется, про которого помню только, что он богатырского телосложения и рубака отменный. Ещё где-то неподалёку муж Кэретты, Ярн кажется, должен быть. Про него вообще ничего не писал, не считая того, что он любитель красивых доспехов. Что ещё я про них знаю? Детей у Линка минимум трое, у Кэретты тоже не меньше двух. Вроде, все Еггты первые своей смертью померли.
А я-то больше про Дину I писал. Хотя, воюй она так, как я описывал, вряд ли бы мне пришлось с её дочерями разговаривать. Ну, да это дело прошлого.
Подъезжаем к лагерю. Со стороны выглядит просто калькой с римского — с рвом, валом и частоколом. Правда, этот лагерь, несомненно, вражеский и носит следы скоротечного грабежа. Частокол в паре мест на валу развален явно из первобытной любви к разрушению, а не в ходе штурма. Но у ворот уже стража из пары натуральных самураев со вполне европейского вида алебардами. Палатки, где свалены, где порезаны, где сожжены, но некоторые ещё стоят. Хм, насколько я помню, высшее офицерство у римлян располагалось в центре лагеря. Здесь, похоже, практика аналогичная.
— Херенокт, интересно, удрал, или без башки остался? — неизвестно у кого спрашивает Дина.
— А что лучше? — с той же ледяной интонацией говорит Кэретта.
— Лучше бы удрал! Девочка ведь так любит папочку!
О ком это она? Ах да, вспомнил — Линк женат на дочери Херенокта. Старая и новая аристократия пытались наладить мирное сосуществование. Судя по увиденному — не слишком это у них получилось. А сам старик — старый враг ещё Первой Дины.
— А если серьёзно, как раз Хереноктовская голова мне нужна на Хереноктовской же шее. С ним можно договориться. С этим же Безглазым — никогда.
Безглазый, Безглазый… Стоп, это он, что ли ослепил Кэретту много лет назад, а потом, вопреки своему желанию, встретился с Диной, и та ему той же монетой отплатила? Похоже на то…
— Ты думаешь, он от нас в своей палатке под столом прячется?
— А ты разве не хочешь его там увидеть?
— Сама знаешь, где я его видеть хочу!
— Ну, он тоже ни раз желал тебе подобного! Ладно, повеселились, и хватит. Делом займёмся! Поднять мой флаг!
Интересно, а какой он? А то эту «мелочь» я прописать забыл. Флаг оказался красным со свернувшейся змеёй. Откуда здесь американский гремучник?! Хм. А почему бы им тут не быть? Из местной фауны я ведь только мамонтов да пещерных медведей прописал.
Ставят раскладной табурет. Два воина бережно снимают Дину с седла, усаживают. Видно, что лицо у неё кривится от боли. Левая нога торчит вперёд, под неё подсовывают какую-то скамеечку. Одновременно под руку дают узловатую и сучковатую палку черного дерева. В её руках даже палка может стать смертельным оружием.
— Повязку бы сменила! — говорит Кэретта.
— Плевать! Потом! — отмахивается Дина.
Приближается ещё один всадник. На нём самая натуральная шляпа из фильма про мушкетёров, да ещё и с пышным плюмажем из перьев.
Увидев Дину, спешивается и галантно кланяется, сняв шляпу. Тут я чуть из седла не выпал. Негр в самурайском доспехе да ещё в мушкетерской шляпе. А меч у него — несомненно, катана.
Дина только небрежно рукой в ответ махнула.
— Что-нибудь скажешь хорошее, Эрескерт?
— Да. Безглазый, похоже, убит.
Нехорошо щурится.
— Ты его тело видел?
— Да. Везут сюда. Вот это я снял с него.
Протягивает Дине какое-то массивное ожерелье. Она, щурясь и гримасничая разглядывает круглый медальон с непонятными знаками и голубым камнем.
— Да, это их ожерелье… В свои латы он мог кого угодно обрядить, а этой вещи бы не снял. Хотя, кто его знает… Как он погиб?
— Сожжен. И он, и многие на том холме. Пленные подтверждают, что это он.
— Херенокт?
— Там его точно не было. Только знамя. Пленные говорят — он командовал кавалерией на левом фланге.
— Кавалеристов этих не добили ещё… Ладно, если старый волчара и на этот раз ушёл, то я не удивлюсь… Если уж он из капканов матери уходил… Раненых собирают?
— Да.
— Флаг перевязочного пункта поднимите.
— Уже, — один из офицеров показывает в сторону шестопером.
— Хорошо… Рэндэрд ко мне!
Спрыгиваю с коня. В глазах темнеет, земля устремляется навстречу.
* * *
Сколько я был без сознания? Не знаю. Во всяком случае, за это время меня отнесли в другое место лагеря и избавили от доспехов и кольчуги.
— Он очнулся.
— Встать помогите!
Где это я? Судя по всему — в каком-то средневековом центре военно-полевой хирургии. У частокола сидит и лежит человек пятнадцать раненых. Я первый у входа в какую-то палатку. Похоже, и здесь действует принцип, что раненному офицеру помощь окажут скорее, нежели солдату.
Местные медики меня приятно удивили. Понятие стерилизация инструментов им известно. Раны обрабатывают спиртом (хе-хе, значит есть спирт и для использования в других целях). Даже что-то вроде местной анестезии применяется, во всяком случае, боли почти не чувствовал, пока меня зашивали. Голову тоже, Рэндэрду, то есть мне пришлось распрощаться с шевелюрой на половине головы. Попросил — обрили и вторую. Так привычнее. Выдрали два наконечника стрелы. Хорошие такие, гранёные. Бронебойные. Повязка на голову, повязка на грудь. Как там поётся? «Голова обвязана, кровь на рукаве…»
Они уже заканчивали, когда в палатку бесцеремонно вваливается Дина. Жутко хромает и опирается на ту самую палку.
— Ну что, жить будет?
— Возможно.
Специфическое у него чувство юмора.
— Ладно. Идти сможешь?
— Смогу.
— Ну и ладно. В случае чего, меня понесёшь.
Раскатисто хохочет. Интересно, кто же я такой, раз командующий огромной армией не считает зазорным интересоваться моим здоровьем.
— Кстати, знаешь чего я хотела?
— Нет.
— Совсем что ли память отшибло?
— Совсем.
— Ладно, с этим потом. Чёрную звезду я тебе пожаловала.
Чуть было не брякнул в ответ «Служу Советскому Союзу!»
— Благодарю!
— Тю! Здорово же тебя стукнули, раз даже уставные слова забыл.
Осталось только кивнуть.
— Жалко будет такую голову потерять… Впрочем… — неожиданно крепко жмёт мне руку.
— Как бы там оно ни было, помни об одном: я запомнила, как ты сегодня стоял. До смерти запомнила. Никогда тебе сегодняшний день не забуду. Не забуду ни тебе, ни твоим. Всем. И тем, кто уцелел. И тем, кто там лёг. Сегодня выиграна война!
Она не из тех, кто словами разбрасывается. Это я и так знаю.
— Безглазый. И Херенокт. Пока они… Война не кончится.
— Безглазый, мой друг, только Безглазый. Херенокт умён, но его беда — слишком высокие представления о чести и верности. Брат безглазого вовсе не жаждет войны, а наследник — он.
— Если Безглазый мёртв…
— Пошли, удостоверимся.
Накрытое грубой тканью тело. Интересно, сколько времени прошло? Во всяком случае, Кэретте его хватило, чтобы избавиться от доспехов и нарядиться в пышное платье. Только маска осталась, да конский хвост как-то с нарядом не слишком гармонирует. Впрочем, ещё перевязь с мечом присутствует. В руках — копье с широким лезвием. Кажется, такое называется протазан. Интересно, зачем оно ей понадобилось?
Увидев Дину, тот негр в шляпе, с видом фокусника сдёргивает с тела покрывало. Доволен жутко, аж сияет.
— Вот!
Хорошо, что желудок пустой. А то точно его содержимое полезло бы наружу. Лежавшего сожгли. Похоже, заживо. Состояние — промежуточное между подгоревшим мясом и обугленной головешкой. Зубы белеют. А вот латы на нём отменные. С чеканкой золотой.
Интересно, по каким признакам собрались идентифицировать? Но, видимо, признаки эти собравшимся (за исключением меня, явно сегодня хорошо поспособствовавшего доведению этого не товарища до такого состояния) прекрасно известны.
— Он? — непонятно у кого осведомляется Дина.
Присевший на корточки негр поднимает руку трупа.
— Вот кольцо его отца. Он никогда бы не отдал его.
— Сними.
Негр церемонится не стал, вытащил короткий меч и отхватил трупу палец. Снял кольцо и протянул Дине.
Та, щурясь, рассматривает, поворачивая так и эдак.
— Да, это то кольцо. Отцеубийце оно ни к чему.
— Шрам. — неожиданно глухо говорит Кэретта. — У него большой шрам на левом плече. Я точно знаю.
Негр подзывает одного из солдат. Вдвоём, с видами мясников, стаскивают с тела наплечник. Распарывают кольчугу. Поворачивают тело к Кэретте, демонстрируя шрам.
— Он… — выдыхает Кэретта. — Отойдите!
Перехватывает протазан. Взмах! Никогда я не видел такой ярости на лице женщины. И не ожидал такой силы. Копье пробило доспех, пригвоздив тело к земле.
— Теперь уж наверняка!
Пинает несколько раз. Я успел заметить — она ещё не сняла латных сапог.
— Значит, всё? — шепчет Дина. И тут же орёт.
— Всё!!! Мы победили!!! Гарде!!!
Начинается что-то невообразимое. Крики, грохот. Просто невообразимый шум. И счастье, счастье на лицах. Одно на всех. Объятия, слёзы и смех. Негр вертится, подхватив на руки Кэретту, та обнимает его и вроде бы целует. Дина сидит на плечах двух здоровенных самураев. Орёт что — то невообразимое. Мне то и дело жмут руку, хлопают по плечу. Не знаю, с чем сравнивать. Наверно, такой же весёлый бедлам творился 9 мая, когда поняли, что всё. Наверное… Не знаю, только в кино видел. Здесь — похоже.
— Рэндэрд! — а это что за голосок звонкий?
Через толпу черноволосой кометой ко мне несётся девочка лет тринадцати — четырнадцати. В доспехах. Бросается на шею. Целует.
— Динка! Ах ты дрянная девчонка, — весело кричит откуда-то сверху Дина.
Ну вот и познакомился с Диной с порядковым номером три. А она и смеётся, и плачет одновременно. Целая жизнь впереди.
Глиняные кувшины и бурдюки с вином как из под земли появляются. Все пьют со всеми. Доносится грохот. Похоже, праздник докатился до местных артиллеристов. Правда, я ещё не видел пушек, но хоть по звуку понятно, в какой они стороне.
Бесшабашная пьянка — достойный финал слишком длинного для них для всех дня. Какой-то невероятный калейдоскоп.
Кэретта пляшет в обнимку с солдатами. Дина, запрокинув голову пьёт прямо из бурдюка, красное вино стекает по подбородку. Шляпа негра красуется на голове молодого солдатика, для которого сегодняшний бой явно был первым. Кто-то вешает мне на шею золотую цепь с чёрной звездой. Её тут же стаскивают и засовывают в кувшин с вином. Под одобрительные вопли приходится выпить всё до дна.