Чудо свершилось, когда я уже училась в интернатуре. За десять дней до этого, у меня умерла любимая бабуля, и я пребывала в глубоком трауре. Поэтому, когда Митяй появился с утра пораньше на пороге моей осиротевшей квартиры, сияющей как начищенный пятак с букетом наперевес и сообщением, что он влюбился, настроение у меня было, гораздо ниже плинтуса.

Вместо приветствия, я напомнила ему, что у меня траур и его счастливая морда здесь неуместна и проводила в кухню. Митька моментально покраснел как девица на выданье, и его улыбку сменила скорбящая рожица, причем такая потешная, что я впервые за десять дней искренне рассмеялась.

Быстро приготовив завтрак и сварив кофе, я поставила тарелку с омлетом на стол, порезала хлеб и колбасу:

— Сначала поешь, потом будешь рассказывать, — сказала я, и налив себе кофе примостилась на соседнюю табуретку.

Обычно, Митяй ест медленно, но сегодня ему видимо очень не терпелось поделиться со мной своим счастьем, поэтому он расправился с завтраком в рекордно короткие сроки. Я даже кофе допить не успела.

Прихлебывая горячий кофе, налитый мной в его персональную кружку, чуть смущаясь, он начал рассказ.

Повествование вышло довольно путанным и сбивчивым, но суть мне удалось ухватить — Митька познакомился с ним на художественной выставке, далее — Зак самый лучший в мире и вообще — он мужчина его мечты.

— Зак? — перебила я его, — твой приятель иностранец?

Этого мне только не хватало! Чтобы Митьку уволок за границу какой-то озабоченный придурок!

— Закария, — был ответ. — Я точно не знаю, откуда он. В смысле, из какой страны. Он вообще — очень скрытный.

— Какая прелесть! — Мой голос был переполнен сарказмом. — Столько лет ждать и переспать с человеком практически не зная о нем ничего кроме имени. В этом весь ты.

— Мы не спали! — возмутился Митька. — Мы просто, просто… ну целовались пока и все такое. Он вообще относится ко мне как к сыну.

Я моментально сделала стойку:

— С этого момента поподробней, пожалуйста. Митька, сколько лет твоему бойфренду?

— Он на десять лет старше меня. Но он замечательный, он такой… — и

Митька начал петь дифирамбы своему возлюбленному.

За два выходных я настолько устала от Митькиной трескотни, что, пожалуй, впервые в жизни страстно желала, чтобы он уже свалил в свой Питер и не приезжал ко мне как можно дольше.

В воскресенье вечером, провожая его на поезд и напутствуя как заправская мамаша — наседка, я даже не подозревала, что " Красная Стрела" увозит в Питер не только моего лучшего друга, но и мою размеренную и устоявшуюся жизнь. Навсегда.

***

С момента появления Зака в жизни Митьки прошло три года. Мой друг влюбился в него по — настоящему с первого взгляда и на всю жизнь. Наверное, по своему, он был счастлив. Наверное. Ибо такого "счастья" я и врагу бы не пожелала. Зак, то появлялся на какой-то короткий срок, то вновь исчезал в неизвестном направлении. Причем надолго. Митька мучился от неизвестности и страдал, но не жаловался. Даже мне. Вообще ни разу. Он просто уходил в себя и как будто замерзал без своего любимого. Поначалу, он пытался его искать, и я усердно помогала ему, но наши поиски не увенчались успехом. Зак как будто сквозь землю проваливался. И это было странно. Да и вообще странности вокруг таинственного любовника моего друга можно было разгребать совковой лопатой. Начнем с того, что ни разу за все это время я его в глаза не видела. Более того, Митька как-то раз привез фотки с какой-то выставки, где они с Заком были вдвоем и случайный фотограф запечатлел их вместе. Он бережно вытащил снимки из конверта и разложил их на столе. Я с интересом посмотрела на фотки, потом подняла на него недоуменный взгляд. Фотографий было пять. И на всех был изображен Митька. В единственном числе. Зака на фотографиях не было.

Митька начал стремительно бледнеть и рухнул на стоявший рядом стул. Я бросилась на кухню, налила воды в стакан и притащила его другу.

— Выпей и успокойся.

Митька жадно пил воду, его руки тряслись, а зубы стучали о край стакана.

Я смотрела на него, и очень нехорошее подозрение закрадывалось в мою душу.

Если честно, я подумала, что у него съехала крыша. Видимо, Митька что-то такое прочитал в моем взгляде:

— Я клянусь тебе, Ларка, он, правда, там был. Не надо на меня так смотреть. Я не сошел с ума.

Я клятвенно заверила друга, что верю ему и совсем так не думаю, взяв себе на заметку, потихоньку связаться в контакте с парой наших общих знакомых из Питера на предмет существования Закарии в реальности. Должен же был Митька хоть где-то появляться со своим бойфрендом.

В тот же вечер, когда расстроенный Митяй уже спал напичканный снотворным, я вышла в контакт. Написав пару сообщений, я получила ответ.

У Митьки действительно был друг. Закария. Потрясающе красивый черноглазый блондин. Я немного успокоилась. Слава Богу, с головой у моего Митеньки все было в порядке. Тогда куда он пропал с фотографий? Ответ на этот вопрос я получила гораздо позже…

***

А потом у меня случился бурный роман с Сергеем. Митька естественно был в курсе событий. В один прекрасный день, я познакомила их, и они быстро подружились. С Митькой вообще было легко.

В период моей жизни с Сергеем, Зак дважды исчезал. Последний раз, мне пришлось привезти почти невменяемого от горя друга в Москву. Всю дорогу он лежал на заднем сидении моей машины, свернувшись калачиком, и тихо шептал, что Зак в смертельной опасности и может погибнуть. Не выдержав, я затормозила на обочине, залезла к нему и, встряхнув хорошенько, почти приказала все рассказать. Но Митька твердил, что это не его тайна, что он наконец-то знает кто такой Зак, но говорить ничего не будет, ибо я сочту его за сумасшедшего и немедленно закрою в ближайшем дурдоме.

Мысль показалась мне вполне разумной. Митька пошевелился, и в распахнувшемся вороте рубашки я заметила у него на шее тяжелую золотую цепь. Обычно, он носил только крестик на тонкой цепочке, но эта вещь была очень дорогой и очень старой. Мне нравится антиквариат, и я немного в нем разбираюсь, во всяком случае, с легкостью могу отличить турецкий ширпотреб от действительно качественного золота. Цепь на Митькиной шее была ОЧЕНЬ качественной.

— Митя, это что у тебя? — спросила я друга и осторожно потянула за цепочку.

Он отвел мою руку и сам вытянул цепь из-под рубашки.

— Это подарок Закарии.

Я, мягко говоря, охренела! На цепочке висел умопомрачительной красоты старинный перстень, явно ручной работы. Такая безделица на каком-нибудь аукционе стоила бы чертову уйму денег. На червленом золоте в обрамлении мелких изумрудов сплелись в причудливом танце две змеи, настолько искусно вырезанные, что казались живыми. А по бокам мелкими бриллиантами были выложены вензелем две буквы, напоминающие латинские Z и M. Это было похоже на фамильную драгоценность, которую люди передают из поколения в поколение. И вот эту безделушку стоимостью в пару миллионов долларов, таинственный Зак подарил моему другу. Признаться, я его даже зауважала, хотя Митька мой бесценен.

Я спрятала цепь с перстнем Митьке под рубашку и наглухо застегнула воротник.

Не приведи Господь, кто-нибудь увидит его! У нас в стране убивают и за сто рублей.

Я привезла Митьку в Москву. Весь день мы с Серегой развлекали его, как могли — сводили в любимый ресторанчик, гуляли по Арбату, а вечером играли в монополию. Митька старательно делал вид, что ему весело, видимо, чтобы нас не обидеть. В половине двенадцатого, он встал из-за стола. Почему — то пожал руку Сереге, чуть задержав её в своей, а потом подошел ко мне и поцеловал меня. В губы. (На моей памяти, так мы с ним целовались лет в четырнадцать, просто затем чтобы научиться.) Пожелав нам спокойной ночи, он прошел в комнатку, где ночевал, когда приезжал ко мне в гости и на пороге обернулся.

В моей голове что-то назойливо свербило и никак не оформлялось в связную мысль.

Поздно ночью, уже почти засыпая в объятиях Сергея я, наконец, поймала ускользающую от меня на протяжении двух часов мысль " он ПРОЩАЛСЯ".

Вскочив с кровати как ошпаренная, я полуголая понеслась в комнату Митьки.

Сергей бежал за мной. Я первая ворвалась в крохотную комнатку.

На дворе стоял промозглый и дождливый октябрь. Окно в комнате было закрыто наглухо и задернуто плотными шторами. Митьки в комнате не было.

Его не было вообще нигде. Мы перевернули всю квартиру. Меня колотило в истерике, пока Серега не влепил мне пощечину и не приказал успокоиться.

Я стояла посреди разворошенной квартиры, прижимала к груди Митькину куртку и ботинки, а по щекам безостановочно лились слезы. Мой друг исчез из моей собственной закрытой квартиры в одной рубашке и тапочках. Куда? Это было известно только Богу и еще Закарии….

***

… Из воспоминаний меня выдернул тихий голос Сергея.

— Лар, может, ты здесь ляжешь? Поспишь пару часиков и поедешь.

— Спасибо, Сережа, но я домой, — я залпом допила остывший кофе и поднялась.

Воспоминания о пропавшем Митьке всегда ввергали меня в тоску и уныние.

Мы искали его везде. Родители сходили в милицию и объявили Митьку в розыск. С тех пор прошло уже два года, а он до сих пор числился в пропавших без вести.

Я чмокнула Сергея в щеку и поплелась в ординаторскую переодеваться.

Смыться по — тихому не удалось. У самых дверей реанимации, Сергей догнал меня.

— Ключи, — потребовал он и протянул руку.

— Что? — Прикинулась я валенком.

— Ключи от машины.

— Сережа…, пожалуйста….

— Никаких "пожалуйста", — его тон был сухим и непреклонным и не предвещал ничего хорошего. — Хочешь пополнить ряды наших пациентов? Ключи я сказал!

Я вытащила из кармана куртки ключи от Туарега и подала ему. Спорить было бесполезно.

— Тачка ждет у главного входа, — сказал он мне вслед. — Приедешь домой — немедленно в постель!

— Слушаю и повинуюсь, папочка! — огрызнулась я, злорадно прикидывая, что завтра ему придется перегонять еще и мою машину.

У входа в больницу, меня действительно поджидало такси. Задрипанная " Волга", выпущенная вероятно еще в год моего рождения. Скептически оглядев чудо советского автопрома, я подумала, что в этом корыте гораздо больше шансов оказаться на больничной койке, чем в надежном внедорожнике. Но выбора все равно не было. Бросив прощальный взгляд на свою машинку, припаркованную рядом и терпеливо ожидавшую хозяйку, я мысленно сказала ей "прости" и, плюхнувшись для безопасности на заднее сиденье, назвала адрес.

Дом встретил меня тишиной и уютом. Сил на ванну уже просто не осталось. Я быстро приняла душ и, облачившись в любимую пижаму, рухнула в постель. Уснула я, наверное, уже по пути к подушке….