Сергей Васильевич быстрым шагом поднимался по лестнице, порой даже перепрыгивая через несколько ступенек. Он был озадачен звонком Виноградова. Из телефонного разговора он только и успел понять, что дело не требует отлагательств, так как без причины Виноградов не стал бы его беспокоить. Нажав на кнопку звонка, он услышал звонкий голос Баха, который, опередив хозяина, спешил открыть дверь гостю.

– Мой дорогой друг, здравствуй!

– Твой звонок стал отличным предлогом сбежать с работы, – улыбнувшись, сказал Беляк.

– Да ладно, тебя ведь в свое время оттуда было не выгнать и ночью.

– Времена меняются, тем более без тебя жизнь повернула в совсем другое русло.

– Ну, все, перестань, иначе ты меня растрогаешь, – сказал полковник, – ты же ведь знаешь, я к старости стал еще более сентиментальным. На самом деле, дело, о котором я тебе сейчас расскажу, не столь приятное, как наша встреча.

– Я так и понял из твоего звонка, что дело Колесникова набирает не столь приятные обороты.

– Сегодня я снова был у них дома. Мне позвонила жена Ильи и попросила срочно приехать, так как у них на конюшне была жестоко убита лошадь. Ты не поверишь, что я увидел: мало того, что в нее стреляли из ружья, так убийца к тому же перерезал ей горло и вспорол живот уже после смерти.

– Очень странно. Напоминает месть.

– Я сразу же об этом подумал. Но кому? Илье? Судя по всему, ему уже отомстили, а это – финальный аккорд.

– Главное, чтобы на этом убийца поставил точку, а не запятую.

Александр Петрович разлил по чашкам свежий чай и, аккуратно поставив сервиз на поднос, отнес на лоджию. Удобно разместившись в креслах, коллеги отпили по глотку и, закурив по сигарете, продолжили разговор.

– Самое глупое в этой ситуации, это аккуратно оставленные на месте происшествия гильзы, как будто убийца дал нам намек, где стоит искать владельца ружья.

Александр Петрович достал из кармана гильзы и протянул их другу.

– Да, все верно, это гильзы от гладкоствольного ружья.

– Я расспросил управляющего конюшен, но он говорит, что никто в центре не имеет ружья и охотой не увлекается. После этого я пошел домой к Колесниковым и, Екатерина Владимировна подтвердила, что у Ильи было гладкоствольное ружье – подарок друзей на день рождения.

– Ты проверил количество патронов?

– Обижаешь, хоть я и на пенсии, но нюх еще не потерял, – улыбнувшись, сказал полковник и затушил сигарету в пепельнице. – Екатерина Владимировна сразу же показала мне ружье, и ты не поверишь, в нем не хватало трех патронов. Кто-то специально взял ружье Ильи и оставил гильзы.

– Но зачем? Какой в этом смысл?

– У нас есть два варианта: либо убийца сделал это по глупости, не подумав, что кто-то будет проверять ружье Ильи, либо наш преступник хочет кого-то подставить в доме Колесникова.

– Второй вариант больше похож на правду, надо быть полным дураком, чтобы сложить гильзы в одно место.

– Кстати, я забрал ружье и отвез его к знакомым экспертам. Мне уже позвонили, и что ты думаешь, оно чистое, отпечатков нет. Также Екатерина Владимировна сказала, что не видела, чтобы кто-то брал оружие, так как оно хранится у них в спальне, на витрине в шкафу.

– Ты понимаешь, что если она напишет заявление, то нам придется начать официальное расследование!

– Конечно, понимаю, она просит, чтобы мы до последнего смогли сделать все, что в наших силах, не предавая дело огласке. Бедная вдова и так на грани нервного срыва, и лишние допросы и стресс ей ни к чему. Так что, давай, дружище, надо хорошенько подумать, прежде чем мы сделаем следующий шаг.

Сергей Васильевич снова закурил сигарету и посмотрел в распахнутое окно. Вид был великолепен: Свислочь, медленно разбрасывая свои берега в стороны, спокойно текла вперед, покачивая на своих волнах сонных уток. Это была самая прекрасная пора года, когда жизнь как будто начиналась заново с каждым распустившимся деревом или цветком. В свете последних событий эта красота не успевала запечатлеться в памяти, так как мысли были заняты совсем другим.

– Я думаю, что нам следует отправить туда своего человека, – немного подумав, сказал Беляк, – но так, чтобы никто об этом и не догадался.

– Рассказывай, хитрец, что ты уже придумал.

– Нам не следует демонстративно выставлять возле дверей сотрудника. Нужен человек, который оказался бы там как бы случайно, не привлекая к себе внимания. Такой человек, чтобы никто из домочадцев не смог и подумать, с какой именно целью он здесь находится.

– И кто это может быть? Я привлеку к себе слишком много внимания.

– Я предлагаю отправить Настю в гости. На недельку. В отпуск я ее лично отпущу.

– Настю? Ты с ума сошел? А если с ней что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу.

– Ну, ты даешь! А когда ты ее в милицию отправлял работать, ты не подумал, что с ней каждый день может что-нибудь случиться?

Полковник, осознавая неубедительность своих доводов, подскочил с кресла и стал нервно ходить по лоджии, принимая решение.

– Хорошо. Давай попробуем. Вот только с Настей договариваться будешь ты.

В гостиной у распахнутого окна стояла маленькая женщина. Плечи и спина были опущены вниз. Со стороны силуэт больше напоминал пожилую женщину, которая нашла в себе силы подойти к окну, чтобы еще раз вдохнуть частицу весеннего чарующего аромата цветов, растущих под окном. Еще немного постояв, женщина, скрестив руки на груди, будто скрываясь от холода, подошла к большому зеркалу. Пропитанный усталостью и страданием, взгляд пробежался по отражению и остановился на лице: застывшие в глазах слезы говорили о неимоверном страдании, которому подверглась эта несчастная женщина.

– Екатерина Владимировна, – словно эхом через всю комнату пролетели эти два слова и внезапно разбудили хозяйку дома, стоящую перед зеркалом. Екатерина Владимировна, – снова повторил голос, и женщина, наконец, повернулась.

В дверях стояла Анна Константиновна. Она не хотела тревожить хозяйку, но к дому уже подъехала машина.

В последние две недели после смерти мужа Екатерина Владимировна практически не разговаривала и не выходила на улицу. Это был совсем другой человек. Из веселой жизнерадостной женщины, она превратилась в старуху. Спала она в гостиной на диване, не желая возвращаться в спальню, наполненную болезненными воспоминаниями. Так, свернувшись калачиком и накрывшись шерстяным пледом, Екатерина Владимировна проводила сутки напролет, изредка вставая, чтобы подойти к окну. Каждый раз, когда к дому подъезжала машина, она вставала с дивана и быстрым шагом направлялась к окну в надежде, что сейчас из автомобиля выйдет тот, кого она так ждала, и кому уже было не суждено никогда вернуться.

– Что вы хотели, – еле слышно сказала она и присела на диван.

– Приехала Настя Виноградова, вы просили позвать вас.

– Ах да, конечно. Проводите ее в дом.

Через несколько минут в коридоре застучали каблучки и юный женский голос зазвенел в тиши пустого дома. О приезде Насти Александр Петрович договорился с Екатериной Владимировной несколько дней назад, настойчиво предложив ей помощь в лице своей дочери. Полковник решил пока не посвящать вдову в подробности возможной причины смерти ее мужа.

– Здравствуйте, – сказала Настя, войдя в комнату, – как вы себя чувствуете?

Екатерина Владимировна, взяв себя в руки, повернулась к гостье и, неуверенно улыбнувшись, ответила:

– Добрый день, дорогая, я очень рада, что ты приехала, – искренне сказала она и, подойдя поближе, крепко обняла Настю. – Как видишь, я сильно сдала за последние недели, до сих пор не могу поверить, что такое могло случиться с нашей семьей.

– Я даже представить не могу, что вы сейчас чувствуете, но я приехала, чтобы помочь вам. Папа говорил, что Дашу уже выписали из больницы и она сейчас дома, а Марина была у вас и уже уехала домой. Он считает, что вы не должны оставаться одна, поэтому я буду с вами рядом, сколько нужно.

– Спасибо, солнышко! Мне очень приятно ваше внимание и забота, – сказала она. – У тебя замечательные родители, цени их. Пойдем, я проведу тебя в комнату, которую мы подготовили для тебя.

Бросив вещи на большую кровать, Настя обвела комнату глазами и, еще раз полюбовавшись интерьером спальни, подошла к окну. Прямо возле стены росли кусты пионов. Чарующий аромат цветов заставил Настю отвлечься от печальных событий, которыми были наполнены последние недели.

– Жизнь полна радости и горя, – подумала она, – казалось бы, у людей есть все, но в один миг они потеряли смысл и опору существования.

Шикарные комнаты, дорогая мебель и изысканный интерьер дома – все это утратило свой блеск и ценность после смерти хозяина. Сейчас в пустых комнатах и длинных коридорах поселилось горе. Спасти этот дом могло лишь время и близкие люди, которые своей добротой и любовью прогонят печальные воспоминания прочь.

Развешивая вещи в шкафу, Настя была полностью погружена в свои мысли. Она очень боялась подвести отца и не найти правду, которая была спрятана в одной из комнат этого дома. Во всей этой истории была какая-то недосказанность, ощущение, что каждый знает часть истории, но не знает точного ответа. И только сложив мозаику воедино, этот клубок сможет распутаться.

Ровно в семь часов вечера Настю позвали к столу. На ужин приехали Даша с Андреем и Марина. Олег задерживался на работе и не успевал к ужину. В половине восьмого спустился Игорь. Натянуто улыбнувшись, он присоединился к присутствующим. Никто не был настроен на светскую беседу, лишь Андрей пытался поднять настроение и разбавить тишину обсуждением нового коллеги с работы.

Настя сразу же уловила тревожные нотки в воздухе, которыми была наполнена комната. Пытаясь сосредоточиться на том, зачем она сюда на самом деле приехала, она начала тщательно изучать присутствующих и прислушиваться к разговору.

– Андрей, я считаю, что ты не прав, делая подобные умозаключения, когда знаком с человеком всего один день, – сказала Даша. – Первое впечатление – оно, практически всегда, обманчиво. Нормальный человек не будет выкладывать все козыри на стол в начале игры. Сперва он будет играть по-другому.

– Я не согласен, сущность данного гражданина я разглядел в первые пять минут разговора. Вычурная внешность, прическа, свойственная больше женщине, и лакированные туфли. Разве так должен выглядеть адвокат? – с раздражением в голосе спросил Андрей.

– О! В твоем голосе слышны нотки ревности? – ухмыльнувшись, спросила Марина.

– К кому?

– Как к кому? К себе любимому!

– Не понял?

– Все предельно ясно, мы уже давно раскрыли твою тайну! Нарцисс ты наш!

– Не говори ерунду, Марина. Если кто среди нас и страдает от самовлюбленности, так это вы, моя дорогая.

– Ладно, не обижайся, я ни в коем случае не хотела затронуть твои чувства, – подавляя улыбку, сказала Марина. – Просто, Даша права – не суди так строго человека, которого не знаешь.

– В этом и есть проблема большинства людей, они не думают, что говорят, – вмешалась в разговор Екатерина Владимировна, – нам легче не разобраться и облить грязью, чем узнать, что представляет собой тот или иной человек. Людям просто нечем заняться и вместо того, чтобы жить, они умудряются находить время, чтобы не наслаждаться своей жизнью, а выворачивать наизнанку чужую.

– Всё, остановитесь, я понял, – подняв руки вверх, сказал Андрей, – милые и заботливые тетушки, я обязательно запомню и выучу сегодняшний урок и больше так делать не буду.

– Поменьше сарказма, мой друг, – не поднимая глаз от тарелки, сказал Игорь, – ты еще слишком глуп, чтобы понять, как стоит себя вести и каким местом думать перед тем, как говорить.

Ухмыльнувшись, Андрей встал из-за стола и, проходя мимо Игоря, сказал:

– Насколько я знаю, вам не стоит говорить такие вещи вслух, иначе все в очередной раз удивятся вашему лицемерию.

На секунду в комнате воцарилась тишина. Игорь, сделав вид, что ничего не услышал, продолжил есть.

– Кстати, Катя, я надеюсь, мне можно продолжать жить в твоем доме или уже стоит поискать себе квартирку на окраине? – пристально взглянув на хозяйку, спросил Игорь.

– Не говори ерунды, ты можешь жить здесь, сколько хочешь, это и твой дом тоже.

– Может мой брат оставил мне гораздо больше, а не только пафосно обставленную комнатку над чердаком? Кто-нибудь видел завещание?

– Ты прав, это действительно нескромный вопрос. Я думала, что тебя больше беспокоит смерть твоего брата, чем вопрос наследства.

– Просто хотел сменить грустную тему и разбавить сегодняшний вечер более приятным моментом. Ты очень ненаблюдательная. Только посмотри на лица присутствующих, после моего вопроса гримасы наших родственников изменились. На лицах уже не видна грусть и печаль. Их лица просто кричат от любопытства и жадности. Особенно очаровательное лицо Андрея, он так и застыл с неподкуренной сигаретой в зубах, – усмехнувшись, сказал Игорь.

– Что за бред! Вы слышите, что говорите?

Встав из-за стола, Игорь медленно подошел к барной стойке и налил себе в бокал виски.

– Что это за ужин, на котором даже нельзя нормально выпить? А по поводу бреда, я отвечу. Подскажите мне, молодой человек, как часто вы раньше навещали свою драгоценную тещу? Раз в полгода? Зато сейчас вашу необогащенную интеллектом физиономию приходится наблюдать почти каждый день, а от мнимой заботы уже даже немного тошнит.

На долю секунды в комнате воцарилась тишина. Андрей замер, пытаясь сохранять спокойствие. Быстрым шагом он подошел к Игорю, выхватил из его руки бокал и швырнул его в стену. Мелкие осколки хрусталя заблестели на полу. Все пристально смотрели на Андрея.

– Я же вам всегда говорил, что он сумасшедший. Дашенька, как ты с ним живешь? У вас дома, наверное, нет хрустальной посуды или она спрятана, а Андрей пьет виски из пластиковых стаканчиков. Очень неэкономный молодой человек.

– Заткнись! Заткнись! Алкаш проклятый! – выкрикивая оскорбления, Андрей схватился за голову и выбежал из комнаты.

– Ну, что я вам говорил! Сумасшедший.

– Дядя, зачем ты так с ним? У него сейчас и так проблем хватает. Тебе не стоило так говорить, – встав из-за стола, сказала Даша.

– Я просто решил разбавить наш кислый вечер яркими впечатлениями. Кстати, давно пора уже было переключить внимание с пьющего старикана на кого-нибудь более интересного.

Екатерина Владимировна обессиленно посмотрела на Игоря.

– Тебе не стоило этого делать. Он обиделся.

– Ты слишком добрая, тебя окружают одни пираньи, а ты, зная это, все равно протягиваешь им руку. Так что там с завещанием? – не сдержав улыбку, спросил Игорь.

– Завтра вечером к нам придет нотариус, я сегодня разговаривала с ним. Прошу всех приехать к ужину.

– Анна Константиновна, завтра приготовьте вдвое больше, приедут все и даже те, кто постоянно по вечерам задерживается на работе, – Игорь бросил взгляд на Марину, которая до сих пор не проронила ни слова. – Настенька, а ты прости меня, старого идиота, ты единственная, в кого сегодня я не планировал кидать камни. Хотя, я думаю, что и твой вечер сегодня наполнился впечатлениями.

Настя с самого начала ссоры почувствовала себя лишней в этой комнате, но встать и уйти из-за стола было неловко. Тем более, она смогла получить хоть какую информацию. Отцу, наверняка, будет полезно узнать, что здесь произошло, – подумала она.

Вечер закончился спокойно. Андрей так и не вернулся в дом, а Олег не приехал с работы. Женщины обсуждали домашние дела за чашкой чая, делая вид, что ничего не произошло. Игорь за столом не остался, лишь раз в полчаса подходил к барной стойке, наполнял стакан виски и снова уходил на улицу.

Закрыв дверь на ключ, Настя упала на кровать в своей комнате и набрала номер отца.

– Здравствуй милая, ну как у вас прошел день? Я очень беспокоился.

– В целом все неплохо, единственное – за ужином произошел странный инцидент. Игорь откровенно высмеял Андрея на глазах у всех присутствующих.

– Что именно он говорил?

– Сначала он просто подтрунивал над ним, а затем сказал, что всем наплевать на семью и что всех интересуют только деньги. Кстати, завтра приедет нотариус и огласит завещание. Екатерина Владимировна попросила всех приехать на ужин. Папа, может мне стоит уехать завтра?

– Ни в коем случае. Ты должна слышать, кому и что достанется и видеть при этом их реакцию. Попробуй прочитать по лицам. И самое главное, помни, что порой глаза человека могут сказать гораздо больше, чем слова.

– Но, пап, доказательств от этого больше не станет.

– Доказательств может и не станет, но ты сможешь увидеть истину, которая будет ключом к разгадке.

– Ты сам не хочешь приехать завтра в гости?

– Это будет подозрительно. Большинство не сможет расслабиться при мне. Я бывший оперативник, поэтому доверия ко мне не будет. Ты – это совсем другое дело. Постарайся не умничать, а, наоборот, притворись не совсем сообразительной девочкой, это даст возможность их разговорить.

– Слышала бы тебя мама! Она бы сказала, что ты плохо воспитываешь свою дочь.

– Слава Богу, она меня не слышит, – улыбнувшись, ответил Александр Петрович. – Сегодня кто-нибудь остался ночевать?

– Нет, все уехали. А что?

– Как мы и договаривались, завтра, пока никого не будет дома, начинай осмотр комнат. Только очень внимательно. Любая мелочь может пригодиться.

– Папа, кого ты учишь, я сама мент. Не зря же я пять лет в академии училась.

– Я очень на тебя надеюсь. Пойми, дорогая, это для меня дело чести. Я должен узнать, кто предал моего друга, и поставить точку в этом деле.

– Я понимаю. Все, я больше не могу разговаривать, кто-то проснулся. Целую тебя крепко. Береги себя.

– И ты себя, солнышко.

Положив трубку, Александр Петрович подошел к шкафу и аккуратно достал из коробки с фотографиями спрятанную сигарету. Проверив, что Алла Владимировна спит, полковник на цыпочках пробрался на балкон и закурил. Ночь стояла теплая. Небо было чистое и звездное. Александр Петрович поднял глаза вверх, и только по движению губ было понятно, что он что-то шепчет в темноту.