Кажется, единственное, что в первые дни доставило Сэму удовольствие, — это гроза. Он стоял на веранде с Баджем и всякий раз, как молния слепящим зигзагом прочерчивала черное небо, твердил: „Вот это здорово!.. Красота!“ или: „Слушай, какой оркестр!“ — когда гром рявкал, словно огромный пес какого-то великана, посланного раскрошить горы.

— У миссис Джолли — той, у которой я жил в городе, — был один знакомый, и его убило вот такой молнией, когда он переходил улицу, — сказал Сэм с увлечением, когда особенно яркая молния осветила все небо. — И на месте твоего папы я бы не расхаживал так спокойно. — Он смотрел на Дэйва, несшего к дому длинное бревно, и глаза у него блестели от возбуждения.

— Ну, пустяки, он не промокнет, дождь не льет, а только накрапывает.

— Вот то-то и оно! В городе я слышал, что молния всего опаснее, как раз когда дождь мелкий. Ой, гляди, как красиво!.. Не понимаю, куда девалась Брон? Наверно, залезла под кровать от страха. Она просто с ума сходит, даже когда гремит не сильно. Все девчонки такие, ты их еще не знаешь, Бадж.

— Как же она может прятаться под кроватью, когда мы все спим на полу? И потом, я слышу ее голос в комнате. Крошка Минуту спустя дверь отворилась, и на веранду вышли Брон и Шеппи.

— Смотри, Бадж, — сказала Брон, захлебываясь от волнения, — Шеппи испекла для тебя из теста человечка. Она хочет, чтобы ты его съел.

Бадж даже покраснел от удовольствия, беря из ручек Шеппи нескладного, недопеченного „человечка“, серого оттого, что его долго мяли в руках. Разве не чудесно, что она сделала этого человечка специально для него, Баджа? Но он не сказал Шеппи ничего и спросил у Брон:

— А тебе не страшно было выйти сюда?

Брон зажмурилась, ослепленная молнией, за которой последовал удар грома, но храбро покачала головой:

— Тетя сказала, что гром меня не съест, а молния вовсе не ищет, кого бы ей убить, — это все выдумки Сэма. Тетя говорит, что надо подождать молнии и, когда она сверкнет, медленно считать: раз, два, три, четыре… И сколько насчитаешь, столько миль остается грому пролететь до нас.

— Ну и что? — кисло сказал Сэм.

— А то, что так мы узнаем, за сколько миль от нас началась гроза и пройдет она близко или нет… Вот! — вскрикнула вдруг Брон, когда молния снова прорезала небо. — Раз, два… Ну, считай же, Шеппи!.. Три…

Обе девочки стояли, глядя в темноту, считали и ждали первого раската грома. Все-таки Бадж заметил, что Брон дрожащими от страха пальцами теребит кончик фартука.

— Пятнадцать! — неожиданно заорал Сэм, когда гром грянул вдали, над Тремя кулаками. — Значит, это не меньше чем в пятнадцати милях от нас.

— По-моему, гроза проходит стороной, и здесь не будет сильного дождя, — сказал Бадж. — Посчитаем еще до следующего удара, хорошо, Сэм?

— Мне нужно пойти посмотреть, как там лепешки, — сказала Брон с важностью. — Пойдем, Шеппи! Или, может, ты хочешь здесь остаться?

Шеппи отрицательно потрясла головой — ей надоел гром. Она бочком подошла к Баджу, потрогала человечка из теста, которого он держал двумя пальцами за ногу, и проговорила:

— Дай Шеппи.

Сэм захохотал, а Брон сконфуженно сказала:

— Разве можно отбирать подарок, Шеппи!

Но Бадж понял:

— Ладно, бери. Я отщипнул кончик сапожка и сейчас съем его, видишь?

Шеппи крепко сжала в руках свое сокровище. Ей не понравилось, что на сапожке не хватает кусочка, и она побежала в дом просить Крошку маму подправить его и дать ей другую смородину, чтобы заменить недостающую пуговицу на курточке. Но тут же смородинку съела, решив, что курточка хороша и без одной пуговицы.

Погода была какая-то неустойчивая, дул холодный, порывистый ветер, но гроза несомненно прошла стороной.

— Мне кажется, она была не ближе чем в десяти милях, — сказал Бадж однажды утром за завтраком. — Помнишь, как мы с тобой считали, Сэм?

— Я знаю только, что на огород упало не больше десяти капель, — заметила Крошка мама. — И придется вам, мальчики, носить на огород воду из ручья, если небо не пошлет нам больше дождя. Иначе у нас зимой не будет ни одной тыквы, а как мы обойдемся без них?

— Не люблю тыквы, — заявил Сэм, но это никого, кажется, не заинтересовало. Завтракал Сэм сегодня сырыми помидорами с хлебом: он объяснил Крошке маме, что не ест только жареных.

— Давайте-ка до жары привезем часть дров из загона, где паслась старая Баура, — сказал отец. — Когда польете тыквы, мальчики, запрягите Принца и поезжайте. Я буду вас ждать там, наверху. — Он указал им, где именно, и пошел за своим топором.

— В этой проклятой глуши только работай да работай! — брюзжал Сэм, не опасаясь, что его услышат, так как они были на огороде. Таскать воду он предоставил одному Баджу.

— Полно, Сэм! Отец отпускает нас гулять каждый день после обеда, а ты все сидишь на месте, — возразил Бадж.

— Да что еще тут делать? Ни фильмов, ни хотя бы киножурнала. Негде купить конфет, или мороженого, или бутылку лимонада. Ни радио, ни футбола. Даже у нас на ферме есть развлечения — можно ловить кроликов в силки. На прошлых каникулах я выручил за их шкурки целых шестнадцать шиллингов, а мясо продал маме. А твой отец не ставит силков и говорит, что здесь нет кроликов.

— Бывает, папа подстрелит кенгуру на обед, но не в нашей долине. И ловить в силки здесь некого, разве каких-нибудь маленьких зверьков вроде Тикки. Ведь ты не позарился бы на его мех, правда?

— Почему бы и нет, если его можно продать? Слюнтяй ты, Бадж, вот что я тебе скажу!

Сделав над собой усилие, Бадж промолчал и снова принялся за поливку, хотя руки у него тряслись. Чтобы остудить свой гнев, он мысленно сравнивал Сэма с дерзкой птицей, которая влетает в окно, надеясь поклевать крошек, но так взволнована, что не замечает их, и мечется, бьется о стены, шарахается от всякого, кто хочет помочь ей, пока, наконец, не вылетит опять на волю. К ней надо относиться бережно, нельзя воевать с такой птицей, иначе она никогда не разглядит крошек, которыми может утолить голод.

— Это хорошо, что нас послали с лошадью, — сказал он, помолчав. — Мы можем покататься — только не быстро, а то и упасть недолго.

— Ну, так пойдем выведем лошадь, надоело тут возиться, — сказал Сэм, хотя он и пальцем о палец не ударил — все делал Бадж.

Санки представляли собой просто большое бревно, к которому были прибиты жерди, чтобы дрова не сваливались. Даже Сэм признал, что нужна сообразительность и ловкость, чтобы сохранять равновесие и не выпасть, когда сани на что-нибудь натыкались. Погоняя смирного старого Принца, оба мальчика получили большое удовольствие, проверяя, кто может продержаться дольше, и на выгон приехали, хохоча во все горло.

Отец был уже там и, глядя на них, улыбался.

— Я тут нарубил целую кучу дров, — сказал он. — Погрузить их можете сами, а я пойду пройдусь. Погляжу, какой ждать погоды. Думается, что опять будет сушь.

Он взял топор и ушел в южную сторону. Бадж привык к тому, что отец часто уходил „проверять погоду“ и, вернувшись, довольно верно предсказывал, что будет — дождь или солнце.

— Ручаюсь, что мы нагрузим сани не хуже, чем это сделал бы дядя Дэйв, — сказал Сэм Баджу и удивил его тем, что работал без передышки, пока все не было сделано.

— Держись! Вперед, старик! — крикнул он, вскочив в сани в очень веселом настроении, так как был доволен собой. И помчался вниз с холма. Но, конечно, он ехал слишком быстро, сани наткнулись на корни и опрокинулись. Поспешно оглянувшись, чтобы убедиться, не видел ли отец, они подняли сани, снова погрузили дрова и со смехом поехали дальше.

Как же это чудесно — иметь такого товарища! Вот они с шиком подкатили к последнему повороту. Бадж надеялся, что Брон и Шеппи любуются ими с веранды, но случилось неожиданное. Принц вдруг круто остановился, и перед санями они увидели Брон, махавшую им фартуком.

— Отойди, дура! — закричал на нее Сэм, и лицо у него опять перекосилось от злости.

— Ах, Брон, разве можно так? Хорошо, что это Принц, — другая лошадь испугалась бы и сшибла тебя! Что случилось? Зачем ты прибежала? — сказал Бадж, тяжело дыша.

— Ничего не случилось. Просто она сумасшедшая! — проворчал Сэм.

— Я бежала вам навстречу. Это он меня послал, — испуганно пролепетала Брон.

— Чуть мы тебя не переехали. Что случилось? Кто тебя послал? — сердито спросил Сэм.

— Дядя Дэйв! — крикнула Брон и, повернувшись, бросилась бежать к дому.

Мальчики переглянулись и пустили Принца уже шагом. Они привязали его к загородке и побежали на пригорок, к дому.

На веранде их встретила улыбающаяся Крошка мама:

— Скорее, мальчики! Мы уезжаем.

— Кто уезжает?

— Мы все.

— И мы? И Брон и Шеппи? — допытывался Бадж. Таких невероятных событий никогда не бывало до сих пор.

— Ага, наверно, нас хотят отвезти домой на ферму, — сказал Сэм Баджу. И вид у него при этом был явно недовольный.

— А Тикки? — спросила Шеппи, кружа, как комар, вокруг Крошки мамы. — И Тикки возьмем?

Крошка мама подумала с минуту и сказала:

— Да, возьмем и Тикки.

И дверь захлопнулась за ней.