Засуха сменилась ливнями. В то утро после нескольких дождливых дней утренний ветерок холодил щеки Баджа. Небо на востоке подернулось розовыми облачками. Такие облачка Игги называла «леденцовыми».

— Ну, мне, пожалуй, пора, — сказал Бадж, деловито стягивая веревкой свой узел, а мать с улыбкой наблюдала за ним.

— Да, пора, сынок. Сэм пошел с папой привязать к вьюку тот новый ящик, что ты сделал для Тикки. Воображаю, до чего Шеппи будет довольна! Помнишь, как она обрадовалась, когда ты позволил ей увезти с собой опоссума?

— А у нас и для Брон есть подарок. Ты знаешь?

— Нет. Какой?

— Мы сделали ей пояс из змеиной кожи. Будет носить его вместо того старого, красного. Это Сэм придумал. Пояс еще немного пахнет змеей, но Сэм говорит, что со временем этот запах выветрится.

— Ого, ей покажется, что рождество уже пришло! Да, кстати, не забудь им сказать, что на рождество мы ждем ее и Шеппи к нам. Не забудешь?

Вскинув на спину свои вещи, Бадж поднял глаза на мать с улыбкой, — словно солнце засияло над снежным полем.

— Что другое, а уж этого не забуду! Мы с Сэмом давно решили, что будем делать вместе на рождество… — Бадж повернул голову и посмотрел в сторону Чертова холма.

Где-то в долине печально закуковала кукушка, напоминая, что время не ждет. Но Бадж не слышал ее, он все смотрел вдаль, куда-то за цепь гор… И мечтал… мечтал…

— Ну, готов? — донеслось с тропы.

— Да, папа, иду!

— Ты там помогай тете Флорри, сынок. Помни, она была больна.

— Ладно. Мы с Сэмом будем колоть дрова. И Сэм везет ей креветок, которых наловил. Он говорит, что они почти такие же большие, как раки.

Мать кивнула, про себя подумав, что эти креветки немногим больше головастиков.

— Тетя Флорри будет довольна.

Мать и сын смотрели друг на друга, грустно улыбаясь. Бадж сказал:

— Пойду, пожалуй, — и отвернулся.

После ночного ливня всюду были лужи, и Бадж с наслаждением шлепал по ним. Он увидел впереди Сэма и заторопился, — ведь Сэм обещал показать ему зеленую лягушку, которую нес в кармане.