1

Девочка по имени Радхарани, которой не исполнилось еще и одиннадцати лет, отправилась на площадь посмотреть, как будут везти колесницу на празднике в честь бога Шивы. Семья ее когда-то была очень обеспеченной, а отец даже считался богатым человеком. Но отец умер, а один из родственников затеял с матерью тяжбу из-за раздела имущества. В Верховном суде вдова проиграла дело, и этот родственник немедленно выгнал дочь с матерью из дому и забрал все имущество, оцениваемое почти в миллион рупий. К тому же немало средств ушло на судебный процесс. Но мать Радхарани продала свои украшения и подала новую жалобу, на этот раз в Верховный суд Англии.

Вдова лишилась всех средств к существованию. Она поселилась в маленькой хижине и стала зарабатывать на жизнь тяжелым физическим трудом. Выдать Радхарани замуж ей теперь было не под силу.

К несчастью, перед самым праздником мать Радхарани тяжело заболела. Теперь она не могла работать, как раньше, и в доме стало нечего есть.

Голодала мать, голодала и Радхарани. В день праздника матери стало совсем плохо. Нужно было во что бы то ни стало накормить ее. Но где взять еду? У кого попросить?

Заливаясь слезами, Радхарани нарвала лесных цветов и сплела из них гирлянду.

«На праздничном базаре я продам ее, — рассуждала она, — а на вырученные несколько пайс куплю хоть немного еды для мамы».

Но в самый разгар праздничного шествия пошел проливной дождь. Люди разбежались по домам, а гирлянда так и осталась непроданной.

«Правда, я немного намокла, — успокаивала себя Радхарани, — но ведь дождь перестанет, и люди снова придут на площадь».

Но дождь не переставал, и люди не появлялись. Наступил вечер, а за ним и ночь. Стало совсем темно. Радхарани горько заплакала и пошла домой — что еще ей оставалось делать?

Кругом не было видно ни зги; под ногами скользкая грязная дорога, обдаваемая потоками дождя. При мысли о том, что матери опять придется заснуть голодной, Радхарани стала плакать еще сильнее. Девочка спотыкалась и падала, поднималась и снова шла, а слезы все текли и текли по ее щекам. Дождь намочил волосы Радхарани, и они прилипли к лицу. Она спотыкалась и снова шла, крепко прижимая к груди гирлянду из лесных цветов, за которую она могла получить хотя бы пайсу.

Вдруг Радхарани почувствовала, как кто-то коснулся ее плеча. Немного успокоившаяся было Радхарани снова громко разрыдалась.

Человек, который тронул ее за плечо, спросил:

— Почему ты плачешь?

Услышав обращенные к ней слова, Радхарани перестала рыдать. Человек не был ей знаком, но маленькое детское сердце безошибочно подсказало ей, что слова эти произнес очень добрый человек.

— Мы очень бедны. У меня нет никого, кроме мамы.

— Куда же ты идешь?

— Я ходила смотреть праздничное шествие. А сейчас иду домой. В темноте я сбилась с дороги.

— Где же твой дом?

— В Шрирампуре.

— Пойдем со мной, я тоже иду в Шрирампур. Ты мне скажешь, когда будет твоя улица, я доведу тебя до дому. Очень скользко, держись за мою руку, а то упадешь.

И они продолжили путь вместе. В темноте было трудно определить возраст Радхарани, но по голосу можно было понять, что она уже довольно взрослая девочка. Теперь же, взяв ее руку, незнакомец убедился, что не ошибся.

— Сколько тебе лет?

— Одиннадцатый год.

— Как тебя зовут?

— Радхарани.

— Ты еще слишком маленькая, Радхарани, чтобы одной ходить на праздник.

Они разговорились, и, ободренная ласковым голосом незнакомца, Радхарани рассказала ему о своей гирлянде из живых цветов. Ее попутчик узнал, что девочка отправилась на площадь главным образом для того, чтобы продать гирлянду и купить какой-нибудь еды для матери. Продать гирлянду ей не удалось, и она до сих пор хранит ее у себя на груди.

— А знаешь, — сказал незнакомец, — ведь я искал как раз такую гирлянду. У меня в доме есть изваяние, и я должен его украсить. Праздничный базар так быстро кончился, что я не успел купить. Если ты согласна, я куплю у тебя гирлянду.

Радхарани очень обрадовалась, но ей было неловко брать деньги у человека, который делит с ней этот трудный путь.

«Но если я не возьму денег, — рассуждала она, — маму нечем будет накормить. Я должна их взять».

И Радхарани протянула своему спутнику гирлянду.

— Она стоит четыре пайсы, — сказал незнакомец, — на, возьми. — С этими словами он положил ей в руку деньги.

— Неужели это пайсы? — удивилась Радхарани. — Они что-то очень большие.

— В каждой монете две пайсы, поэтому я и дал тебе всего две монеты.

— Но они блестят даже в темноте! Не дали ли вы мне по ошибке рупии вместо пайс?

— Нет. Просто они новые, вот и блестят.

— Ну хорошо. Я дома зажгу светильник и проверю. Если это не пайсы, я верну их вам. Только вам придется немного подождать.

Вскоре они подошли к домику, где жила Радхарани со своей матерью.

— Входите, — пригласила Радхарани, — мы сейчас посмотрим, пайсы это или рупии.

— Я подожду на улице. А ты, прежде чем зажигать светильник, переодень свое мокрое сари.

— Мне не во что переодеться. У меня, правда, есть еще одно сари, но оно в стирке. Да я часто хожу в мокром платье, но никогда не простужаюсь. Я только выжму край сари. Подождите, я сейчас, только зажгу светильник.

— Хорошо, — ответил незнакомец.

Масла для светильника в доме не оказалось, поэтому Радхарани пришлось снять с крыши немного соломы и зажечь ее. На все это ушло немало времени. Наконец при свете огня Радхарани рассмотрела монеты — это действительно были рупии.

Радхарани выбежала на улицу, но ее спутника уже не было.

Расстроенная Радхарани все рассказала матери.

— Что же теперь делать, ма? — жалобно спросила девочка.

— Что поделаешь, — сказала мать. — Разве он по ошибке дал тебе рупии вместо пайс? Просто он узнал о нашей бедности и дал милостыню. Мы теперь нищие и не будем отказываться от подаяния.

В это время послышался громкий стук в дверь. Радхарани бросилась открывать, уверенная, что это тот самый незнакомец. Но, увы, это был не он, а всего лишь некрасивый парень из галантерейной лавки.

Дом, где живет Радхарани с матерью, находился неподалеку от базара. А совсем рядом с ним — лавка Поддолочона Шаха. И теперь сам Поддолочон (это и был некрасивый парень) стоял на пороге со свертком в руках.

— Это для Радхарани, — сказал он и передал девочке кусок шантипурской ткани с цветной каймой на два сари.

— Мама, неужели это мне? — воскликнула Радхарани.

Возглас Радхарани удивил Поддолочона. Был ли он действительно очень некрасивым, или девочке только так показалось — мы судить не беремся.

— Что же тут удивительного? Господин, который, уплатил мне за товар, сказал: «Сейчас же отнеси это Радхарани».

— Ой, мама, это он, — воскликнула Радхарани. — Это он прислал мне материю. А ты как думаешь, Поддолочон?

Поддолочон знал семью Радхарани еще в те времена, когда был жив ее отец. Тогда их семья жила в достатке, и он не раз, продавая им товар за двойную цену, получал хорошую прибыль.

— Послушай, Поддолочон, так ты, верно, знаешь этого господина?

— А вы разве не знаете? — удивился Поддолочон.

— Нет, — сказала Радхарани.

— Я думал, это ваш родственник. Я его тоже не знаю.

Как бы там ни было, Поддолочон взял за свой товар, который стоил всего четыре рупии, в три раза дороже и, как всегда, изрядно нажился. Сейчас же ему незачем было больше терять время, и, довольный, он вернулся в лавку.

Радхарани тем временем отправилась на базар, чтобы купить какой-нибудь еды для матери. Она также купила масла для светильника и, вернувшись домой, зажгла лампу. Затем девочка приготовила обед. Но прежде чем накормить мать, она решила прибрать в комнате. Подметая пол, Радхарани вдруг увидела небольшую бумажку.

— Что это, ма? — спросила она, поднимая ее с полу.

— Деньги! — ответила мать.

— Я уверена, что это оставил он, — воскликнула Радхарани.

— Да, и оставил он их тебе. Посмотри-ка, здесь написано твое имя.

В детстве, когда еще был жив отец, Радхарани училась грамоте и теперь без труда прочитала свое имя.

— Интересно, кто этот человек. Правда, ма?

— И его имя тут тоже есть. Он написал его, чтобы никто не подумал, будто деньги ворованные. Его зовут Рукминикумар Рай.

Весь следующий день мать и дочь тщетно искали Рукминикумара Рая. Ни в Шрирампуре, ни в его окрестностях им не удалось найти человека по имени Рукминикумар Рай. Деньги они тратить не стали — они были бедные, но не жадные.

 

2

Хотя матери Радхарани больше не приходилось голодать, ей не суждено было одолеть болезнь. Недуг и страшная нищета, которую ей пришлось испытать после смерти мужа, окончательно истощили ее физические и духовные силы. Здоровье ухудшалось, конец становился все ближе.

Тем временем пришло сообщение о том, что Верховный суд Англии решил спор в пользу матери Радхарани: ей возвращалось все состояние и возмещались все судебные издержки. Это радостное известие в хижину Радхарани принес Камакханатх-бабу, который был ее адвокатом в Верховном суде. Из глаз больной хлынули слезы, когда ей сообщили об этом.

С трудом сдерживая рыдания, она сказала адвокату:

— Что толку лить масло в светильник, который погас? Даже ваше радостное известие уже не может спасти меня. Дни мои сочтены. Но сознание того, что Радхарани не придется умирать с голоду, приносит мне счастье. Но что будет с ней? Ведь она еще девочка. Кто будет заботиться о моей дочке? Все надежды на вас. Только к вам я могу обратиться за такой милостью в мой последний час.

Камакха-бабу был очень благородным человеком. В былые времена он был дружен с отцом Радхарани, и, когда на вдову обрушились невзгоды, он предложил:

— Пока придет ответ на вашу жалобу, живите у меня. Я по-родительски буду заботиться о вас.

Но мать Радхарани отказалась. Тогда Камакха-бабу попросил разрешения хотя бы немного помогать им каждый месяц. Но и на это предложение мать Радхарани ответила отказом.

— У меня еще кое-что осталось, — солгала она, — когда все истрачу, сама попрошу.

Деньги, полученные от Рукминикумара, были первой и последней милостыней, которую она согласилась принять.

До этого дня Камакха-бабу не представлял, насколько тяжелым было их положение. Теперь же, увидев все своими глазами, он ужаснулся. Выслушав просьбу больной женщины, он сказал:

— Скажите, что я должен сделать.

— Я умираю. Радхарани остается одна. Верховный суд решил дело в мою пользу. Все состояние переходит в руки Радхарани. Я прошу вас, возьмите Радхарани к себе и воспитывайте ее, как родную дочь. Если вы пообещаете мне это, я смогу спокойно умереть.

— Я обещаю вам относиться к Радхарани даже лучше, чем к родной дочери. Это — клятва моей души, вы можете мне верить.

Увидев слезы на глазах Камакхи-бабу, умирающая поверила его обещанию. На ее тонких, высохших губах появилась радостная улыбка. Эта слабая улыбка убедила Камакху-бабу, что дни больной сочтены, и он снова стал уговаривать ее пожить у него, пока не вернули их дом. Ее нежелание принять предложение Камакхи-бабу объяснялось лишь одним — бедностью: она не хотела жить в доме Камакхи-бабу на положении бедной родственницы. Но теперь же вместе с бедностью ушло и гордое упрямство. Она согласилась. Камакха-бабу бережно перевез к себе Радхарани и ее мать.

Он делал все, чтобы вылечить больную. Но его усилия оказались напрасными, и через несколько дней она умерла.

Вскоре Камакха-бабу оформил права Радхарани на владение всем возвращенным имуществом. Но она была еще девочкой, и он настоял, чтобы Радхарани по-прежнему жила в его доме.

Представитель властей хотел передать имущество Радхарани под надзор суда, но Камакха-бабу считал, что сможет быть для Радхарани более полезным, чем государственные чиновники. Перед упорством Камакхи-бабу представитель властей вынужден был отступить. Камакха-бабу сам стал осуществлять надзор за имуществом Радхарани.

Время шло, и подходило время подумать о свадьбе Радхарани, но Камакха-бабу усвоил новые веяния и к ранним бракам относился отрицательно. Он решил не торопиться со свадьбой, тем более что укорять Радхарани за нарушение законов касты было некому. Пусть Радхарани выйдет замуж тогда, когда она сама этого пожелает. А теперь, по мнению Камакхи-бабу, следовало заняться ее обучением. И он, оставив заботы о свадьбе, все усилия направил на то, чтобы дать Радхарани хорошее образование.

 

3

Прошло пять лет. Радхарани стала красивой шестнадцатилетней девушкой, но так как она не покидала внутренних комнат, никто не мог видеть ее красоты. Настала пора позаботиться о ее замужестве. Камакхе-бабу хотелось узнать мнение самой Радхарани на этот счет, и он решил посоветоваться об этом со своей дочерью Бошонтокумари.

Бошонтокумари и Радхарани были ровесницами и очень любил и друг друга. Когда Камакха-бабу рассказал о своих намерениях Бошонто, она очень смутилась, а потом спросила с улыбкой:

— Разве нашелся человек по имени Рукминикумар?

— Я не знаю. А в чем дело?

— Радхарани выйдет замуж только за Рукминикумара.

— Но кто он? Каким образом Радхарани сумела познакомиться с этим человеком?

Продолжая лукаво улыбаться, Бошонто рассказала отцу о том, что произошло в тот далекий праздничный вечер. Рассказ этот заставил Камакху-бабу проникнуться уважением к Рукминикумару.

— Объясни Радхарани, — сказал он, — что она глубоко заблуждается. Замужество — это не способ отблагодарить человека. Вполне понятно то чувство благодарности, которое испытывает Радхарани к этому человеку, и, если представится возможность, следует отплатить ему тем же. Но выходить за него замуж вовсе не обязательно. Ведь неизвестно даже, какой он касты и сколько ему лет. А если у него уже есть семья и дети? О каком замужестве в таком случае может идти речь?

— Радхарани и сама не верит, что это возможно, — сказала Бошонто. — Но после того вечера в сердце ее живет образ этого Рукминикумара. И так же, как люди молятся богу, Радхарани каждое утро молится этому человеку. За те пять лет, что Радхарани живет у нас, пожалуй, не было дня, чтобы она не говорила со мной о Рукминикумаре. И несчастным будет тот, кто станет мужем Радхарани, если, конечно, его имя не Рукминикумар Рай.

«Это же явное помешательство, ее надо лечить, — решил про себя Камакха-бабу. — А для этого прежде всего надо найти Рукминикумара».

И Камакха-бабу начал поиски. Сначала он занимался этим один, но вскоре ему на помощь пришли друзья. Они разослали во все газеты следующие объявления:

«Нижеподписавшийся господин изъявляет большое желание встретиться с господином Рукминикумаром Раем. Рукмини-бабу такая встреча не принесет ничего, кроме радости. Остаюсь с уважением…» и т. д.

Поиски, однако, не давали никаких результатов. Прошел день, месяц, год, но Рукминикумар не объявлялся.

Вскоре Радхарани постигло еще одно большое горе — умер Камакха-бабу. Радхарани тяжело переживала смерть своего второго отца. Сразу же после похорон Камакхи-бабу она переселилась в свой собственный дом и взяла на себя все обязанности по управлению хозяйством. Благодаря стараниям Камакхи-бабу ее состояние к этому времени значительно увеличилось.

Радхарани начала с того, что послала правительству двести тысяч рупий с просьбой построить на эти деньги в ее деревне приют для обездоленных. Он должен называться «Обитель Рукминикумара».

Правительственные чиновники были немало удивлены таким названием, но что поделаешь? Приют был построен.

В дни горькой нужды Радхарани с матерью ушли из своей родной деревни в Шрирампур и поселились там в жалкой хижине, потому что очень нелегко оказаться нищим там, где тебя когда-то знали богатым. Теперь же Радхарани вернулась в свою родную деревню — будем называть ее Раджпур — которая находилась недалеко от Шрирампура. Тут же, рядом с домом Радхарани, построили приют. Бедные и несчастные люди приходили сюда и оставались в этом приюте навсегда.

 

4

Прошло несколько лет, и вот однажды в приют пришел господин благородного вида. Было ему лет тридцать пять — тридцать шесть. Он производил впечатление умного, серьезного и состоятельного человека. Остановившись возле дома с названием «Обитель Рукминикумара», он поинтересовался у служителей, кому принадлежит этот приют.

— Никому, — ответили ему. — Здесь живут бедные, обездоленные люди. Называется этот дом «Обитель Рукминикумара».

— Могу я войти в него? — спросил незнакомец.

— Даже самые бедные люди свободно приходят сюда, так что вы тем более можете зайти.

Осмотрев дом, незнакомец сказал:

— Я восхищен этой обителью. Но кто содержит ее? Этого человека зовут Рукминикумар?

— Этот дом содержит женщина, — услышал он в ответ.

— А почему же он называется «Обителью Рукминикумара»?

— Этого никто не знает.

— А кого зовут Рукминикумаром?

— Да никого.

— А где живет хозяйка этого приюта?

Ему указали на большой особняк напротив.

— Скажите, — обратился незнакомец к служителям приюта, — в обычаях ли хозяйки этого особняка выходить к мужчинам и разговаривать с ними? Не сердитесь. Я спрашиваю об этом потому, что в наше время многие девушки из состоятельных семей, следуя примеру англичанок, свободно выходят из дома.

— Нет, она не такая. Она не выходит к незнакомым мужчинам.

Получив такой ответ, незнакомец направился к дому Радхарани.

 

5

В одежде незнакомца не было ничего примечательного, он был одет так, как обычно одеваются состоятельные бенгальцы — не слишком изысканно, но и не бедно. Обращал на себя внимание лишь бриллиантовый перстень. Слуги Радхарани, никогда не видевшие перстня с таким большим бриллиантом, с любопытством уставились на пришельца. Господина никто не сопровождал, и поэтому не у кого было узнать, кто он такой. Пришлось ждать, пока он сам себя назовет. Но гость этого не сделал. Он подошел к управляющему и, вручая ему письмо, сказал:

— Отнесите это письмо вашей хозяйке. Я буду ждать ответа.

— Моя хозяйка женщина, и притом молодая. Она приказала не принимать писем от незнакомых людей, не узнав, что там написано.

— Ну что ж, тогда прочтите, — ответил незнакомец.

«Дорогая сестра, — прочел управляющий. — Хотя податель этого письма незнакомый тебе мужчина, не бойся встретиться с ним и поговорить наедине. О результатах вашей встречи напиши мне.

Шримати Бошонтокумари».

Увидев подпись дочери Камакхи-бабу, никто не смел усомниться в добропорядочности незнакомца, и письмо отнесли во внутренние комнаты.

Вскоре появилась служанка и предложила господину, передавшему письмо, войти в дом. Она привела его в прекрасно обставленную гостиную и попросила подождать здесь хозяйку. Это был первый мужчина, которому разрешили войти во внутренние покои Радхарани. Служанка тотчас же отправилась за госпожой, а ее подруга, спрятавшись в углу, внимательно изучала незнакомца. Она разглядела, что кожа у него совсем светлая, как цветы жасмина; он высокого роста и слегка полноват; высокий лоб обрамлен черными шелковистыми кудрями; у него большие глаза и спокойный взгляд, густые и очень черные брови; прямой нос, небольшие, но яркие полные губы. Ей удалось также рассмотреть красивые белые руки с бриллиантовым кольцом.

Вошла Радхарани и приказала служанке оставить ее наедине с незнакомцем. Гостю показалось, что с приходом хозяйки комната озарилась ярким светом, а в сиянии, которое излучала красота Радхарани, светились даже ее волосы.

Незнакомцу, поскольку он был мужчина и к тому же старше Радхарани, следовало бы заговорить первым, но он молчал, очарованный ее красотой.

— Что заставило вас искать встречи со мной? — нарушила наконец тишину Радхарани. — Ведь я женщина. Я согласилась на эту встречу только потому, что меня об этом просила Бошонто.

— Но ведь и я тоже не искал этой встречи, — сказал гость.

Радхарани почувствовала смущение.

— Возможно, это и так, — ответила она. — Но Бошонто не написала, почему она обратилась ко мне с такой просьбой. Видимо, это известно вам.

Незнакомец достал старый номер газеты и протянул его Радхарани. Она прочитала подписанное Камакхой-бабу объявление, в котором говорилось о том, что он разыскивает Рукминикумара. Радхарани поднялась и задрожала, как лист кокосового дерева. Взглянув на божественный облик незнакомца, она сердцем поняла, что это он, ее Рукминикумар. Она не могла справиться со своими чувствами.

— Так вы Рукминикумар-бабу?

— Нет, — ответил незнакомец.

Радхарани показалось, что ее ударили в грудь чем-то очень тяжелым. Она не могла держаться на ногах и медленно опустилась на стул.

— Если бы я был Рукминикумаром, — продолжал незнакомец, — Камакхе-бабу незачем было бы давать такое объявление, ведь он меня хорошо знал. Однако, когда я увидел это объявление, я решил его сохранить.

— Зачем вам сохранять его, если вы не имеете к нему никакого отношения?

— Из любопытства, — последовал ответ. — Лет восемь-девять тому назад я бродил по стране и, боясь, что люди на меня будут косо смотреть, называл себя вымышленным именем Рукминикумар. Но что с вами, почему вы так взволнованны?

Когда Радхарани немного успокоилась, незнакомец продолжал свой рассказ:

— Я не знаю ни одного человека по имени Рукминикумар. А может быть, кто-нибудь разыскивает именно меня, хотя я понимаю, что это едва ли возможно. На всякий случай я сохранил объявление. Но Камакхе-бабу я не решился рассказать об этом.

— А потом?

— Потом, когда скончался Камакха-бабу, его сыновья пригласили меня к себе, но я был очень занят и не смог приехать. И вот только теперь я наконец выбрался и приехал загладить перед ними свою вину. Заинтересовавшее меня объявление я захватил с собой. Когда о нем зашла речь, я спросил старшего сына Камакхи-бабу, зачем тот искал Рукминикумара. Тот ответил, что это было сделано по просьбе Радхарани. Я тоже знал одну девочку по имени Радхарани. Я видел ее всего один раз, но с тех пор не могу ее забыть. Она голодала, но, для того чтобы купить еды для матери, сплела из цветов гирлянду и в дождливую темную ночь… — Комок, подкативший к горлу, мешал незнакомцу говорить.

Глаза Радхарани тоже наполнились слезами. Вытерев их, она сказала:

— Стоит ли сейчас говорить о постороннем человеке, лучше расскажите о себе.

— Радхарани не посторонний человек, — ответил незнакомец. — Если существует на свете божественное создание, то это она. Если мне когда-нибудь доводилось встретить существо с непорочной душой, так это Радхарани. Если я когда-либо слышал голос, полный волшебных звуков, да, истинно волшебных звуков, — это голос Радхарани. Этот божественный голос напоминал звучание вины, а слова, хотя она произносила их робко, лились словно нежный и чистый ручеек. Я никогда больше не слышал ни такого голоса, ни таких слов!

Пока Рукминикумар — пусть он пока останется Рукминикумаром — разговаривал с Радхарани, он не мог избавиться от ощущения, что он снова слышит этот божественный голос. «Прошло столько времени с тех пор, как я встретил ту девочку, — думал он, — и вот сегодня ее голос как будто снова звучит у меня в ушах. Словно я только вчера его слышал. Но почему мне вспомнился голос Радхарани, когда заговорила эта красавица? Уж не она ли это? Глупец! Что общего между нищей девочкой, жившей в старой лачуге, и этой богиней из прекрасного дворца! Я не смог тогда в темноте рассмотреть лицо Радхарани и не знаю, красива она или нет, но если та девочка обладает хотя бы сотой долей совершенства, которым наделена эта красавица, затмившая саму Шачи, то и она является неземным существом!»

А тем временем Радхарани, жадно слушавшая восторженные речи Рукминикумара, думала: «Все, что ты говоришь о недостойной Радхарани, следовало бы сказать о тебе самом. С каких небес, спустя восемь лет, сошел ты на эту землю, чтобы смутить покой Радхарани? Был ли ты доволен тем, что в душе я все эти годы поклонялась тебе? Разве ты не всевидящий? Иначе как мог бы ты узнать, что все эти годы я молилась и ждала тебя, храня в душе великую тайну?»

Так они смотрели друг на друга, впервые встретившись при свете дня! И каждый думал при этом: «Разве можно найти кого-нибудь, похожего на тебя? Разве можно отыскать под сенью этого мира, с его безграничными землями и морями, такого прекрасного человека, с таким живым и в то же время таким спокойным лицом, одновременно радостного и серьезного, гордого и скромного? Я никогда не видел и не знаю, увижу ли еще когда-нибудь такого же знакомого и загадочного, родного и вместе с тем совсем чужого, всегда хранимого в сердце и в то же время явившегося совершенно неожиданно. Да и есть ли вообще на свете другой такой человек?»

Не в силах скрыть слез и неизвестно откуда взявшуюся горестную улыбку, Радхарани с трудом проговорила:

— Вы все время рассказываете об этой нищенке, но так и не изволили сказать, зачем вам понадобилось встретиться со мной?

О, как можно было говорить так! Как можно было сказать «вы не изволили» тому, кого хотелось обнять и ласково назвать: «О господин души моей, о мой желанный!», над кем хотелось подшутить: «Что вам до этой жалкой безобразной Радхарани?»

А вы, мои читатели, остроумные, любящие, красноречивые и умудренные опытом, скажите, разве могла Радхарани произнести такое?

Радхарани и сама сразу же раскаялась в том, что так говорила с незнакомцем, ведь в ее вопросе прозвучал упрек.

Рукминикумар несколько смущенно проговорил:

— Да, я много говорил о Радхарани, но ведь я знал ту Радхарани… я помнил о ней… у меня появилась слабая… небольшая… как светлячок в темную ночь… надежда, что эта Радхарани окажется моей Радхарани.

«Твоя Радхарани», — сквозь слезы тихо проговорила Радхарани и, наклонив голову, чуть улыбнулась. И как можно было не улыбнуться? Но не будьте, читатель, очень строги к моей Радхарани.

Тем временем Рукминикумара тоже терзали сомнения: «Почему она сказала “твоя”? Кто она?» Вслух же он произнес:

— Да, именно моя Радхарани. Я восемь лет не могу забыть ее, хотя видел ее всего один раз, в ту самую ночь.

— Хорошо, пусть ваша, — сказала Радхарани.

— Я бережно хранил в душе эту слабую надежду, и, когда встретился со старшим сыном Камакхи-бабу, я стал расспрашивать его о Радхарани. Он, видимо, не был склонен подробно рассказывать мне о ней и сказал лишь, что это дочь одного их знакомого. Из опасения показаться назойливым, я не стал продолжать очень важный для меня разговор и ограничился лишь тем, что спросил, не знает ли он, почему Радхарани разыскивает Рукминикумара. При этом я добавил, что, может быть, сумею ей помочь. «Почему Радхарани разыскивает Рукминикумара, я не знаю, — ответил он. — Это знал мой отец. Может быть, сестра тоже знает. А поскольку вы сказали, что можете помочь отыскать Рукминикумара, я немедленно выясню все у сестры». С этими словами он поднялся и вышел. Вскоре он вернулся и вручил мне письмо, которое я и передал вам. Он сказал, что сестра ничего не рассказала ему, но просила передать, чтобы с этим письмом я сам поехал в Раджпур и разыскал человека, который содержит приют. Так я очутился здесь. Вот я пришел к вам с этим письмом. Разве я сделал что-нибудь не так?

— Не знаю, — проговорила Радхарани. — Но, возможно, вы напрасно приехали сюда. Я выслушала ваш рассказ о Радхарани, но не знаю, каким образом смогу вам помочь.

Рукмини подробно рассказал ей о том праздничном вечере, умолчав лишь о деньгах.

— Простите меня за откровенность, — сказала Радхарани, — но я не решаюсь говорить вам о Радхарани, поскольку вы не кажетесь мне милосердным человеком. Ведь если бы вы в самом деле были милосердны и отзывчивы, вы не могли бы оставить в таком тяжелом положении нищую девочку и наверняка помогли бы ей. Но вы ничего не сказали об этом.

— Я не мог ничем ей помочь. В тот день я прибыл на праздник Шивы, совершив длинное путешествие на лодке, и, чтобы никто не мог меня узнать, называл себя вымышленным именем — Рукминикумар Рай. К вечеру поднялся шторм. Я не решился остаться в лодке и сошел на берег. Я отдал Радхарани все, что у меня было тогда при себе. На следующий день я надеялся узнать что-нибудь еще о Радхарани и ее матери, но в ту же ночь получил известие о болезни отца, и мне пришлось тотчас же отправиться в Бенарес. Отец болел довольно долго, и прошло больше года, прежде чем я вернулся сюда. В тот же день я разыскал их хижину, но их там уже не было.

— Я хочу у вас кое-что спросить, — сказала Радхарани. — Ведь в ту дождливую ночь вы остались без крова. Вероятно, вам пришлось переждать дождь в их хижине. Долго вы там находились?

— Нет, совсем недолго. Воспользовавшись тем, что Радхарани зашла в дом и стала рассматривать монеты, которые я ей дал, я отправился в лавку, чтобы купить материю ей на сари.

— И больше вы ничего ей не дали?

— Что еще я мог дать? У меня была при себе мелкая банкнота, ее я тоже оставил в хижине.

— Но ведь это было неразумно с вашей стороны. Они могли подумать, что вы просто случайно ее обронили.

— Я карандашом написал: «Для Радхарани», и подписался: «Рукминикумар Рай». Все это время я бережно хранил газетное объявление в надежде, что это та самая Радхарани, и ищет она не кого-нибудь, а меня.

— Значит, я была права, когда сказала, что вас нельзя назвать милосердным. Та самая Радхарани, которая жаждала припасть к вашим стопам…

Ах, Радхарани! Как дождевая вода, скопившаяся в еще не раскрывшемся бутоне, сразу же выливается на землю, если слегка наклонить его, так и из глаз склонившей голову Радхарани покатились слезы. Она надвинула покрывало на лицо и поспешно вышла из комнаты. Рукминикумар, скорее всего, даже не заметил этих слез. А может быть, и заметил, как знать?

 

6

Выйдя из комнаты и вытерев заплаканное лицо, Радхарани задумалась. «Он — тот самый Рукминикумар, — рассуждала она. — Я — та самая Радхарани. Мы оба мечтали друг о друге. Что же теперь делать? Мне нетрудно доказать ему, что я и есть та самая Радхарани, о которой он говорил, но что потом? Неизвестно, какой он касты. Разумеется, я могу узнать это сейчас же, но вдруг окажется, что он не из моей касты? Тогда мы не сможем быть связанными узами закона, значит, не смогут соединиться и наши жизни. Тогда зачем же нам продолжать беседу? Пусть я буду жить так же, как жила прежде, повторяя, словно молитву, имя Рукминикумара. Если я смогла провести в таких молитвах первую половину своей жизни, то почему же мне не прожить точно так же и оставшуюся часть?»

При этой мысли губы Радхарани снова задрожали, а из глаз полились слезы. Она снова вытерла заплаканное лицо и, успокоившись, стала размышлять: «Хорошо, пусть мы с ним окажемся из одной касты. Но ведь и в этом случае нельзя ни в чем быть уверенной. Он уже в летах и, может быть, давно женат. Наверняка женат. Нет, нет, это невозможно! Я лучше буду всю жизнь повторять, как молитву, его имя, чем делить любовь с другой женщиной. Но что же мне делать, после того как я спрошу его о касте? Я представлю ему Радхарани. Потом узнаю его настоящее имя, ведь он сам сказал, что только назвался Рукминикумаром, а зовут его по-другому. По крайней мере, я услышу имя, которое буду, как молитву, повторять до самой смерти. Потом мы расстанемся, и я дам волю слезам. О негодная Бошонто! Зачем только ты прислала его, не разузнав все как следует? Разве ты не знаешь, что океан жизни, когда его взволнуешь, одним несет спасение, а другим гибель?»

«Будь что будет, — решила Радхарани, — но знакомство наше состоится». С этими словами она достала то, чем дорожила больше жизни, — ту самую банкноту, которую нашла в тот вечер на полу в своей хижине и спрятала ее в складку сари.

«Предположим, — рассуждала она, — все случится так, как мне хотелось бы, кто в таком случае должен сказать решающее слово?»

Радхарани рассмеялась: «Ай-ай-ай, какой стыд! Разве я когда-нибудь решусь на это?! А что, если пригласить Бошонто? Отлично, может, и в самом деле мне удастся задержать его на два дня, а тем временем приедет Бошонто? Пусть он эти два дня проведет в моей библиотеке. Он, должно быть, любит читать. Ведь эта библиотека устроена специально для него. А вдруг он не согласится остаться на два дня? Может быть, его ждут дела? Что тогда? Как я сама смогу ему сказать все это? Но, в конце концов, что здесь страшного? Почему девушка-англичанка может сделать это, а я нет? У нас в стране подобное поведение осуждается, но разве страх перед людской молвой заставлял меня когда-нибудь отступать от намеченной цели? Вот мне уже девятнадцать лет, а я все еще не замужем. Чего только не говорят обо мне! Ведь я уже считаюсь старой для невесты. Да и какая индийская девушка решилась бы вот так принимать в своем доме мужчину?»

И тут же Радхарани с грустью подумала: «Принять-то я его приняла, а что дальше? Ведь такой разговор должен начинать мужчина. А если он не начнет, что тогда? О всевышний, подскажи мне. Ты создал стыд, но ты же создал и тот огонь, который горит во мне, так неужели в этом огне не сгорит стыд? Смилостивившись над беспомощной сиротой и надежно укрыв ее одеялом непорочности, помоги же ей скинуть покрывало застенчивости! Пусть твое милосердие придаст мне смелости!»

 

7

Возможно, всевышний внял мольбам Радхарани. Он, наверное, слышит все, что говорится так искренне. С легкой улыбкой на устах Радхарани величественной походкой вошла в гостиную.

— Вы ушли, не попрощавшись со мной, и я не узнал того, ради чего пришел сюда, поэтому я решил дождаться вас, — сказал Рукминикумар.

— Я поняла, что вы пришли повидаться с Радхарани. В этом доме действительно есть одна Радхарани. Я выходила, чтобы узнать, хочет ли она встретиться с вами.

— Ну и что же?

Весело рассмеявшись, Радхарани кокетливо опустила глаза и поиграла ручным браслетом. Потом, переводя взгляд на стоявшее в гостиной каменное изваяние, она проговорила:

— Вы сказали, что Рукминикумар — ваше вымышленное имя. А ведь Радхарани до сих пор не знает, как зовут ее божество.

— Божество? Что вы сказали?

Радхарани неосторожно обронила это слово и теперь, стараясь исправить положение, сказала:

— Просто это вежливый способ узнать ваше имя.

— Меня зовут Дебендранарайан Рай, — сказал Рукминикумар.

Сложив руки на груди, Радхарани подумала про себя: «Слава тебе, всевышний, милосердие твое безгранично», — вслух же она проговорила:

— Я слышала имя Раджа Дебендранарайан.

— Все называют себя Раджа, — сказал Дебендранарайан. — Для меня достаточно уважительно звучит и слово «Принц».

— Теперь я чувствую себя увереннее, — сказала Радхарани. — Я узнала, что мы с вами из одной касты, и позволю себе предложить вам быть сегодня моим гостем.

— Об этом мы поговорим потом. Ответьте, где же все-таки Радхарани?

— Мы сначала немного закусим, а потом побеседуем о ней.

— Не до еды, когда тяжко на сердце.

— Тяжко на сердце из-за Радхарани? Почему же?

— Не знаю. Но вот я уже восемь лет я тоскую о ней.

— Я не уверена, что вам надо видеться с Радхарани. Разве это может что-нибудь изменить?

— Мне достаточно хотя бы взглянуть на нее!

— Неужели стоило страдать все эти восемь лет, чтобы только взглянуть на Радхарани?

— Разные бывают люди.

— Ну что ж, после завтрака я покажу вам вашу Радхарани. Но вы увидите ее только в том большом зеркале.

— Почему я смогу увидеть лишь ее отражение? Ведь я ждал этого целых восемь лет!

Трудно сказать, понимали ли они друг друга, но разговор шел именно так.

— Я вам не вполне доверяю, — сказала Радхарани. — Вы видели ее восемь лет назад. Сколько же ей тогда было?

— Лет одиннадцать.

— И одиннадцатилетняя девочка смогла пробудить в вас такое сильное чувство!

— Почему бы и нет?

— Я никогда не слышала ничего подобного.

— Можете считать это простым любопытством.

— Как это понимать?

— Как желание увидеть ее.

— Я покажу вам только ее отражение в этом большом зеркале. Вы будете смотреть на него издали.

— Но что мешает мне встретиться с ней как подобает?

— Она девушка из знатной семьи.

— Но ведь и вы тоже.

— Я — другое дело. Я сама себе хозяйка, ни от кого не завишу, а поэтому могу встречаться с кем хочу. Она же зависит от мужа, и без его разрешения…

— От мужа?

— Да, а почему вас это удивляет?

— Значит, она замужем?

— Вас удивляет, что девятнадцатилетняя девушка из индусской семьи замужем?

Рукминикумар схватился за голову.

— Можно подумать, что вы собирались на ней жениться.

— Разве нельзя этого желать?

— Но знает ли ваша супруга об этом вашем желании?

— У меня нет супруги. Моя жена умерла задолго до встречи с Радхарани.

Радхарани прошептала про себя: «Слава тебе, всевышний! Сохрани мне храбрость еще на несколько минут». Вслух же она сказала:

— Итак, вы знаете, что Радхарани замужем. Неужели и теперь не остыло ваше страстное желание ее видеть?

— Нет.

— Достоин ли вас такой ответ?

— Но я так и не узнал, зачем Радхарани искала меня.

— Радхарани хотела вернуть вам все, что вы когда-то ей дали. Вы согласны получить долг?

— Если мне вернут все сполна, — сказал, смеясь, Дебендранарайан.

— А что вы ей дали?

— Деньги.

— Возьмите их.

С этими словами Радхарани достала ту самую банкноту и подала ее Дебендранарайану. И он увидел написанное собственной рукой имя Радхарани.

— А муж Радхарани когда-нибудь видел это? — спросил он.

— Радхарани не замужем. Про мужа я выдумала.

— Но я еще не все получил.

— Чего же еще вы хотите?

— Две рупии и материю на сари.

— Если сейчас вам будет возвращено все, вы уйдете, даже не позавтракав. Ведь ростовщик не засиживается, получив сполна все причитающееся ему. Все остальное Радхарани вернет после завтрака.

— Но мне причитается еще очень многое.

— Что же именно?

— Я отдал Радхарани свое сердце и пока ничего не получил взамен.

— Сердце Радхарани давно ваше, так что и этот долг оплачен.

— А процентов я никаких не получу?

— Разумеется, получите.

— И что это за проценты?

— В благоприятный час Радхарани отдаст вам свое грешное тело и почувствует себя свободной от всех долгов.

С этими словами Радхарани вышла из гостиной.

 

8

Вскоре появился управляющий и сообщил Дебендранарайану, что госпожа приказала проводить гостя в отведенную для него комнату. В положенное время Раджа Дебендранарайан сел за стол, и Радхарани сама угощала его. После завтрака Радхарани сказала:

— Еще я вам должна две рупии и сари, сари я износила, а деньги потратила и вернуть их вам не могу. Возьмите взамен то, что я берегла для вас.

С этими словами Радхарани достала очень дорогое бриллиантовое ожерелье и подошла, чтобы надеть его на шею Дебендры. Но он запротестовал:

— Если долг будет возмещен только так, то я предпочитаю взять ожерелье, которое сейчас надето на вас.

Засмеявшись, Радхарани сняла с себя ожерелье и надела его на шею Дебендранарайану.

— Вы со мной рассчитались, — сказал он, — а вот я ваш должник.

— Почему?

— Деньги за ту гирлянду мне вернули, значит, я должен вернуть гирлянду.

Радхарани засмеялась.

Дебендранарайан снял с себя жемчужное ожерелье и, надевая его на шею Радхарани, сказал:

— Вот я и возвращаю.

В это время послышались звуки раковин.

— Кто это играет? — крикнула Радхарани.

— Это я, Читра, — ответила одна из ее служанок.

— Зачем ты это делаешь?

— Я надеялась за это что-нибудь получить.

Излишне говорить, что Читра получила вознаграждение. Но она сказала неправду — Радхарани сама посадила ее возле двери и велела играть.

Оставшись вдвоем, Дебендранарайан и Радхарани повели задушевную беседу. Чтобы рассеять недоумение Дебендранарайана, Радхарани рассказала ему обо всем, что произошло после их встречи: и о том, как ей с матерью пришлось бедствовать, и о том, как в конце концов суд признал их право на наследство, как умерла мать и каким добрым был Камакха-бабу. Рассказала она и о Бошонто, и о том, как было послано объявление в газету Время от времени рассказ ее прерывался то смехом, то слезами. Этой долгой беседой она утолила копившуюся годами жажду сердечного общения, жажду, которая лишь может сравниться с жаждой птицы чаток. И так же, как вершины гор, изнывающие под лучами горячего солнца, оживают от прикосновения капель дождя, так ожил Дебендранарайан.

— Ведь у вас нет никого из близких, — сказал он, — почему же дом полон народу?

— В трудные дни я была совсем одна. Сейчас же появилось много родственников. Мне, молодой девушке, трудно жить в одиночестве, поэтому я приютила их и забочусь о них.

— А есть ли среди ваших родственников кто-нибудь, кто смог бы отдать вас этому несчастному?

— Есть.

— Так почему бы ему не назначить благоприятный день для нашей свадьбы?

— Думаю, что это уже сделано. Иначе зачем было Радхарани встречаться с вами? Сейчас мы все узнаем.

— Пожалуйста, и чем раньше, тем лучше.

— Читра! — позвала Радхарани.

Вошла Читра.

— Ну как, назначен день свадьбы? — спросила Радхарани.

— Да, господин управляющий уже позвал господина священнослужителя, и тот сказал, что завтра самый благоприятный день для свадьбы. Господин управляющий уже все подготовил.

На следующий день приехала Бошонто, потом сыновья Камакхи-бабу с многочисленной родней. Как кукушки весной, налетели друзья и знакомые.

Приехали все друзья и приятели Дебендранарайана.

Встречая Бошонто, Радхарани спросила:

— Что это на тебя нашло, Бошонто?

— А в чем дело?

— Почему ты посылаешь ко мне с письмом кого попало?

— Неужели этот человек чего-нибудь натворил?

Бошонто выслушала рассказ Радхарани.

— Да, ты права, — сказала она, — как не сердиться на человека, который указывает жестокому ростовщику дом, где тот может найти жертву.

— Так вот, теперь тебе не миновать петли, — с нарочитой серьезностью сказала Радхарани и надела на шею Бошонто то самое бриллиантовое ожерелье, которое она хотела подарить Рукминикумару.

А в благоприятный час началась счастливая свадьба.

 

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.