К сожалению, харакири 100 % опасно для жизни…

/Доказанный факт/

Светлые герои полны добрых стремлений,

просто иногда и они приводят в ад.

/Жизнь/

— Ч-что ЭТО?! — Едва не задохнувшись от удивления протянул Турус. Еще бы, он ожидал увидеть что угодно, но только не это. Заметив жреца, выделяющегося белым пятном парадных одежд на фоне почерневших от грязи и копоти факелов стен бывшей пыточной, а ныне зала призыва, Гленд побледнел и осунулся, справедливо посчитав свою жизнь законченной, ноумирать ему было рано, сегодня у него особая, почетная роль жертвы. А тем временем, я наслаждался эмоциями, что нахлынули на этих двоих, но пара бы уже что-нибудь объяснить, пока реакция жреца не стала опасной.

— Это заработок, Турус, обычный заработок, ничего большего. Хвост, копыта, сердце, печень, кровь демонов — все по весу серебра, осталось только призвать и отобрать их у законного владельца. Так сказать, боремся с тьмой во имя золо…, света.

— Сумасшедший! Я отказываюсь в этом участвовать! — отступая на шаг от переполненной силой пентаграммы, нервно выкрикнул Турус.

— Ну, как бы тебе сказать…, ты здесь, он там, — я показал на демона, только что материализовавшегося в пентаграмме, свет-тьма, борьба и все такое… Вливайся!

— Сумасшедший безбожник!

— Предпочитаю "предприимчивый атеист". Работаем! — И понеслось.

Призыв, Гленд зажимает перерезанное запястье и торопливо, что есть силы отбегает от появившегося демона. Двое низших, закованные в черные доспехи чудовищными по силе ударами подрубают ему ноги, роняя на колени, Айн протыкает рогатиной горло и опрокидывает тушу на спину. Мой выход финальный, чуть театральным неторопливым движением я кладу правую руку на лоб демону, вспышка заимствованной божественной силы, и прямо в черепе темной твари разгорается чистейший свет, выжигающий глаза и гортань, вырывающийся наружу через рот и глазницы. Затем к мертвому телу подбегает следующий низший, зацепляет за подбородок мясницким крюком и уволакивает тушу в соседнее помещение, где позже займутся разделкой трофеев.

К пентаграмме возвращается Гленд, принявший несколько сильнодействующих восстанавливающих эликсиров, за каждый прием которых он расплачивается целым месяцем жизни, вскрывает не успевшие затянуться запястья, через которые двумя потоками в пентаграмму льется кровь, и новый призыв самого слабого демона. И на этот раз в экранированной комнате собралось столько тьмы, что я начинаю поглощать силу вновь призванных, наращивая собственное могущество, уже не опасаясь, что это кто-то заметит. Но сила света в моей сути далеко не безгранична, и последующим я перестал портить тела. Все шло по накатанной: призыв, поглощение, трофей, застывший каменным изваянием Турус, молча взиравший на открывшееся зрелище, пока пентаграмма не активировалась сама собой…

POV. Нижние планы. Мир инферно.

Этот день можно было бы назвать праздником, жалкие людишки сами решили призвать демонов в свой мир и начали именно с его домена и его сотни, а значит скоро ему, могущественному Велизару, владетелю сотни, к столу доставят свежие души! Но минута проходила за минутой, его верные слуги и воины безвозвратно исчезали один за другим, и он перестал чувствовать их. Бешенство подступило к разуму демона, сама реальность задрожала от непередаваемой ненависти и людям и иным светлым расам.

— Ничтожные черви! — взревел Велизар, вставая со своего трона и расправляя крылья — символ власти и могущества высшего демона. Он четко выделил нить призыва, по которой уходили его слуги, затем схватил ближайшего и резким движением разорвал на две неравные половины, забирая накопленную им силу, затем следующего, потом еще и еще. Ему не нужны слабаки, не способные сражаться и добывать повелителю могущество, а для предстоящей битвы понадобятся силы, много силы!

Анст

Что-то пошло не по плану, Гленд в ужасе отбежал от пентаграммы и вжался в стену, крича о прорыве, да я и сам по ослепительной вспышке знаков понял — к нам приближается нечто по-настоящему сильное и могущественное. И если мне удастся это сожрать…, я мечтательно прикрыл глаза. В багрово-красном всполохе появилась высокая фигура с огромными, более чем трехметровыми раскрытыми крыльями. Мои низшие, как и до этого, наносят удары по ногам, но тварь и не думает опускаться передо мной на колени. Взмах крыльев и обаразлетаются в стороны, поломанными куклами врезаясь в стены на высоте человеческого роста. Айн прыгает вперед и пытается воткнуть рогатину в горло демона, но та лишь высекает искры из чешуи, покрывающей его тело.

Первые удары прошли впустую, и теперь уже сама появившаяся внутри пентаграммы тварь отошла от перемещения и приспособилась к миру людей и сумраку пыточной. Демон схватил Айна поперек туловища своей огромной лапишей и сжал, до хруста ломаемых костей, обхватил пастью голову, будто собираясь откусить лакомый кусок, но вместо этого оторвал ее, оставив торчать белый остов позвоночника, запрокинул тело и присосался к ране, как к бутылке дорогого вина, жадно глотая кровь. Меня передернуло от представшего зрелища, вжавшегося в угол комнаты Гленда, не смотря на сковывающий ужас, согнуло в рвотных позывах, и уже трое моих слуг вернулись в доминион.

Я ударил магией — делающего очередной глоток демона вмазало в стену вместе с телом Айна, потолок задрожал, а мне на голову посыпалась каменная пыль, предупреждая, что второго такого издевательства свод может не выдержать, похоронив под завалами всех. Решив покончить с тварью разом, я сформировал и бросил копье света, но демон был быстр, очень быстр, он извернулся и взмахнул крыльями, оказываясь вне досягаемости заклинания. А между тем обвалилась поврежденная кладка стены, нарушая удерживающие и ослабляющие демона знаки, еще немного и он сможет вырваться наверх, в замок, где полно людей и источников силы. Уже сейчас я могу почувствовать их страх и непонимание от дрожащего от ударов пола под ногами, похоже, почувствовал это и демон, потому как нанес еще несколько ударов по своду.

Не придумав ничего лучшего, я подпрыгнул и схватил хитрую тварь за ногу, намереваясь сбросить ее, и покрыл себя светом, словно броней. Жуткий по своей силе вой боли и отчаяния заполнил зал, по моему доспеху засучили когти, покрывая его сетью прорех, а затем я грохнулся на спину, как бойцовский пес, вцепившись в отгрызенную демоном собственнуюконечность. Из десятка глубоких ран на руках и груди сочилась кровь, их жгло словно огнем, и тут я вспомнил, за каким чертом притащил сюда жреца светлой богини.

— Турус! — Ноль внимания, — Турус, мать твою! Делай хоть что-нибудь! — Я швырнул в жреца конечностью демона, окончательно приводя того в чувства.

Обожженная светом, покрытая волдырями и сочащейся полузапекшейся черной кровью нога демона попала прямо в грудь жреца, в самый центр белых парадных одежд. От соприкосновения с которыми многочисленные "пузыри" заполненные склизкой дрянью, лопнули еще больше испачкав поборника света в выделениях демона. Только сейчас, стряхивая с рукава кусочек приставшей плоти, он, наконец, отвлекся от собственных мыслей, а уж ему было о чем подумать!

POV. Турус, вроде как жрец

Темные боги! — про себя матерился Турус, — а я еще ломал голову, какие интересы преследуют эльфы в вольных баронствах, как отреагируют, если я попытаюсь оказать давление на их ставленника. Дьявол! Да они все святые раз столетиями терпели подле себя сумасшедшего, способного притащить жреца света к рассаднику тьмы и преспокойно заготавливать демонов, словно обыкновенное мясо, как какое-то сырье на продажу! Да этого безумца наверняка изгнали из рода, прокляли и дали пинка под зад с наказом никогда не приближаться к заветным лесам!

Хлюп… Что-то ударило в грудь, пока я с изумлением и трепетом смотрел на ворвавшегося в наш мир демона. Пресветлая, помоги. Я впервые в жизни увидел саму тьму во всей ее мощи… Меньше чем за полминуты трое воинов, что до этого с успехом убивали демонов, валяются мертвыми. А сам эльф, окутанный в тускнеющий свет, в посеченных доспехах сидит на заднице в луже собственной крови и поливает его, Туруса, благим матом, приплетая Пресветлую и весь пантеон, о котором он хоть когда-либо слышал. Я был обескуражен, удивлен, поражен. Черт побери, да я был как слепец внезапно увидевший… (Жрец опустил голову, чтобы наконец-то рассмотреть, что же в меня бросил этот сумасшедший)

— …дерьмо, — изрек Турус, мгновенно отошедший от шока. Он смахнул с рукава какой-то ошметок, от чего загадил рясу еще сильнее и вдарил в пространство таким потоком божественного света, что я невольно зажмурился от удовольствия, впитывая в себя дармовую силу. Хорошо…, раны постепенно начали затягиваться, а ничтожная, порядкомпопользованная крупица заимствованной чужой мощи возрастала и крепла с каждым мгновением. Но все имеет свойство кончаться, подошел к концу и этот подарок. Повинуясь какой-то детской наивности, в надежде урвать еще хотя бы кусочек, я посмотрел жрецу прямо в глаза.

— Может повторим? А то не сегодня-завтра с проверкой заявится инквизитор и "работа" закончится, он и так порядком подзадержался.

— А я и есть тот самый инквизитор… — как-то хмуро, по-будничному констатировал факт Турус, брезгливо стаскивая с себя еще недавно белую тряпку.

— Шутить изволим? — спросил я, примериваясь как бы половчее отпилить упавшей, безжизненной туше демона голову, его череп стал бы прекрасным трофеем и достойным напоминанием как поступать не стоит.

— Нет, — Внезапно ставшим властным голосом ответил Турус, и по изменившемуся тону я как-то сразу понял, не шутит, а эльфийское чутье подтвердило — не врет. М-мать! До меня вдруг начало доходить… Пентаграмма, лужи крови, трупы людей, в чьи тела занимали низшие, каменные стены, исписанные рунами и ритуальными знаками, черные свечи, расчлененные демоны и шокированный новостью барон, застывший с рогатой отрубленной башкой в руках. А на все это взирает жрец, вернее инквизитор Пресветлой с надменным, превосходящим, колючим взором, сулящим кучу проблем.

— Гх, гх, гхм… — Я закашлялся и бросил на мокрый каменный пол свой трофей. Хм… Трофей…

— Треть от заработанного твоя! — Турус молчал, в его голове упрямо боролись два желания: прикончить меня немедленно или прилюдно. Но плавно его взгляд переместился на мои уши и, досадливо поморщившись, как от ноющей зубной боли, он нехотя произнес:

— Половина.

— Да ты в конец охре… То есть, жадность грех!

— На благо церкви, — безразлично поправил Турус, и жестко добавил, — но Я могу забрать все. — И готов поклясться, это загадочное "все" могло включать в себя что угодно, он трофеев и золота, до земель или даже жизни. Конец…, выбора не осталось. Некоторое время я молчал, тупо смотря впереди себя, но через минуту оттаял.

— Согласен, при условии, что на каждом ящике поставят церковный штамп, или что у вас там делают, чтобы не было претензий к происхождению товара. — Турус благосклонно кивнул.

Нет, я и без этого был согласен на все, но, быстренько прикинул: цена легального товара возрастет раза в полтора, к тому же не будет мороки с выходом на черный рынок и поиском покупателя. Черт, да с этой маленькой оговоркой я вполне могу остаться в плюсе…

Посидев в одиночестве в грязном, вонючем и основательно пострадавшем помещении, чувствуя себя немного обманутым, обведенным вокруг пальца, как какой-то крестьянин, я размышлял. В самом деле, а почему бы сыну лесоруба не стать сначала послушником, а позже и инквизитором? Рассказать правду, чувствующему ложь эльфу и умолчать только об одной маленькой детали… Я рассмеялся, выпуская наружу скопившееся напряжение, вот же хитрый жучара! Однако же это была победа, полная и безоговорочная! Демон, заключивший выгодную сделку с инквизицией! Я снова рассмеялся, на этот раз от всей души, озаряя мрачный пейзаж искренним весельем, чисто из вредности размышляя, а чем еще я могу "помочь" официальной религии имперцев?

А ведь я помогу. Например, подарю храму еще немного земли, найму лучших мастеров и построю прекрасное двухэтажное здание, с обилием больших и светлых комнат, не чета монастырским клеткам, и буду спроваживать туда каждого больного и раненного, каждого сорванца, поцарапавшего пальчик, всякого нищего и убогого, нуждающегося в еде и крыше над головой. А все потому, что каждый раз, проходя у западной стены, я вспоминаю о сотнях раненных, стонущих, кричащих и проклинающих людей, помочь которым не хватает ни сил ни возможностей. Повсюду кровь, грязь и глубокие, опасные раны, которые поначалу нечем было даже промыть из-за недостатка чистой воды. Пот, гной, тяжелые запахи испражнений тех, кто из-за полученных ран до сих пор не в состоянии дойти до отхожего места, угнетенные взгляды женщин, жен, детей…

Я построю в своем баронстве больницу, первую и единственную в вольных землях, и персонал в ней будет целиком и полностью из послушников Пресветлой, пусть пачкают белые ручки и соответствуют высокому статусу, и что пахать они будут за даром — не мои проблемы. Инструментами и зельями я обеспечу, но снова погружаться в заботы — увольте, в конце концов, теперь я аристократ и мне не по статусу впахивать наравне с крестьянами и выгребать дерьмо, мой удел более сложные случаи, когда без моих знаний не обойтись никак. И вотвесь этот подарок из клубка забот (отступные в виде земель), я и подумываю использовать в беседе с Турусом по душам, а что она состоится я не сомневаюсь. Не может же недавний странник, внезапно обернувшийся расчетливой, облеченной властью персоной, закончить все так быстро, при этом имея на руках такие козыри? Но компромисс нужен нам обоим, так что "договоримся", — я снова многообещающе улыбнулся, ненавижу, когда меня пытаются обмануть.