I

Император и ковен высших магов

– На повестке дня только два вопроса, – начал император, – как получилось, что один из магов ковена чуть не развязал вторую великую войну, со всеми вытекающими последствиями, и что делать с демоном, который ее предотвратил?

– Он был самым молодым из нас, ему не было и двухсот л… – начал было один из присутствующих здесь высших магов.

– Я не спрашиваю, насколько он был молод! Основатель правящего рода создал ковен как опору для трона, каждый из вас приносил клятвы моим предкам, как же этот идиот этого избежал? – повысив голос, перебил император. Наверное, он был единственным из всех разумных, кто мог позволить себе такой поступок.

– Посвящение во внутренний круг проходит только после двухсотлетия, таковы традиции…

– Традиции? Отныне каждый, вы слышите, каждый великий маг, независимо от круга или возраста, обязан принести присягу империи! И гарантом, что они это сделают, станете вы!

– Такое решение может вызвать возмущение среди великих… – задумчиво произнес один из представителей ковена магов империи, размышляя над последствиями.

– А пожиратель душ, разгуливающий по стране, у них ничего не вызовет?! Мне надо быть уверенным, что в случае войны нам хотя бы не ударят в спину. Выдвигаю вопрос на голосование, – поставил точку в пререканиях император, к сожалению, принять такое решение единолично он не мог.

– За, – сразу же отозвался первый голос.

– Разумная предосторожность, – подтвердил второй.

– Волнения тоже могут привести к войне, только гражданской. Против, – не согласился третий.

– Лучше сейчас выжечь заразу, чтобы не сгнило все тело. За, – опровергнул четвертый.

– У нас перед глазами был слишком явный пример, что может случиться. За, – пятый.

– За.

– За.

– Абсолютное большинство, господа маги, – подвел итог император. – Осталось решить, что делать с демоном. С одной стороны, он, конечно, нам сильно помог, но с другой… Не хотелось бы видеть на доске столь сильную, опасную и бесконтрольную фигуру. Его следует уничтожить. Возражения? – спросил император.

– Лучший способ победить пожирателя душ – это призвать и натравить на него другого пожирателя… – стало ему ответом.

Аннстис

Я шел по незнакомой, вымощенной камнем дороге, заново выстраивая связки тела с душой, и слабенькими кинетическими ударами запускал уцелевшее под кирасой сердце. Наверное, все закончилось удачно, наверное… Но почему так пусто и безрадостно на душе? Может, все просто, и причина в том, что все, кого я считал друзьями и знакомыми, увидели, что я такое? Причем в тот момент, когда я забирал души и жизни. Пожалуй, сейчас меня волновало их мнение. Жаль, что так произошло. Получилось, я вернулся туда, откуда начал, ну почти… Теперь-то я живой и настолько состоятельный человек, что без проблем могу купить небольшой домик в черте какого-нибудь города, не столицы, конечно, но в приграничье – вполне. Но только как отреагируют на это в империи? Как начать все сначала? Увы, но мой путь лежит в другую страну, подальше от этих мест. Или послать все к чертям и сменить тело? Тоже в принципе вариант, стоит взвесить все за и против, а главное, прикинуть последствия.

Для начала нужна одежда, единственное, что осталось на мне цело, так это кираса и наручи, остальное же превратилось в окровавленные лохмотья, намертво присохшие к телу. В таком виде не то что в город или деревню, среди разбойников показаться страшно. В идеале лучше сменить не только одежду, но и засвеченное тело. Избавившись от него, можно хотя бы быть уверенным, что меня не опознают по внешности. Потом мне нужен новый меч, один из своих я выронил, а второй так вообще оставил в портальном камне. Кстати, не самым умным поступком было его туда засунуть, а выкини меня посреди моря, что бы я делал? Хотя с этим мне, пожалуй, повезло, есть дорога и есть лес, а если подумать, какой же лес без разбойников? Пожалуй, стоит прошвырнуться по окрестностям в поисках представителей этого своеобразного приложения к средневековым дорогам. Кстати, а что это за назойливый лязг? Звуки боя? Похоже, долго искать не придется, как говорится, на ловца и зверь бежит, и будет преступлением упустить такой шанс!

Пока я добирался до нужного места, звуки уже стихли, кажется, все закончилось, наши, что называется, победили, или не наши… Да не суть, главное, все разошлись, и поле боя осталось за мной, вернее, передо мной. Бегом спускаюсь к лежащим в живописных позах окровавленным телам и начинаю выбирать наиболее сохранившийся экземпляр для своих целей. Хм, вот этот вроде бы ничего, всего-то кинжал торчит из груди, но внешность… брр, такому не то что на свидании с любимой девушкой, даже в борделе шансов нет. Куда годятся эти гнилые пеньки вместо зубов и не раз переломанный нос? Фу! Идем дальше: рыцарь, порубленный секирой доспех и стрела в груди, черт, тут слишком сложно будет залатать раны, зато внешность очень даже ничего, сразу видно породу, настоящий потомственный аристократ с километровой родословной. У этого не хватает кисти, этому вспороли брюхо, этот точно не подойдет, этот… это что, женщина? Нет уж, увольте, точно не мой фасон, маскировка, правда, что надо, но у меня еще полно мужской гордости!

О! А вот и то, что мне нужно, разбойник, внешность, что называется, никакая, абсолютно не за что зацепиться, с таким человеком можно встречаться каждый день в течение месяца, а наутро просто не узнать его в толпе. Рост средний, телосложение среднее, не тощ, не толст, не мускулист, но и не хиляк, волосы между темными и светлыми, так сразу даже и не скажешь, будто специально оттенок подбирали. Единственный минус, который портил всю картину, – это торчащая из глазницы стрела, вернее, болт. Если верить моему медицинскому справочнику, чтобы заживить глубокую рубленую рану, достаточно нескольких часов, чтобы вырастить глаз, понадобится два месяца и более. В моем случае, может, и быстрее, однако не ходить же неизвестно сколько одноглазым? Хм, вижу только один приемлемый выход – трансплантация, то бишь пересадка органов от донора к пациенту, а судя по цвету глаз, донором у нас будет недавно встреченный аристократ со вскрытым, как консервная банка, доспехом.

Подхожу к выбранному донору и аккуратненько заклинанием срезаю часть глазницы, чтобы удобнее было доставать столь необходимый сейчас зрительный орган. В общем, ничего сложного, вытащил и вставил в другую глазницу, теперь уже пациента, вернее, моего будущего вместилища. Следующий шаг – раздеваюсь сам и стягиваю с какого-то бедняги плащ, чтобы не светить необычно целое, но в рваных и кровавых лохмотьях тело, и одеваюсь в эту плохо пахнущую тряпку, фу… Так, теперь самый ответственный момент, само переселение, для этого делаю глубокий надрез у себя в районе солнечного сплетения и засовываю под грудину левую ладонь. Ум… неприятно-то как копаться внутри самого себя, но, несмотря на это, нащупываю и вытаскиваю камень своей сконцентрированной души, вместилище моего разума. Оу, какая гадость, за ним тянется какая-то вязкая, липкая темная слизь, такого там точно быть не должно, ну да ладно, сейчас не до того.

Любовно смотрю на отремонтированное тело с новым глазом, прямо чувствую себя Франкенштейном каким-то, и погружаю камень в грудную клетку моего нового «я», и плавно перемещаю ту свою часть, которая управляла старым телом. Теперь высвобождаем всю накопленную энергию жизни – и вуаля! Новое тело, новая внешность, новая жизнь, даже шрамы на бедре и скуле рассосались. Надеваю свои немногие уцелевшие детали доспехов, а теперь надо замаскировать среди кучи мертвецов еще один труп. Вернее, не замаскировать, а подменить, чего уж тут проще, одет в лохмотья, как и большинство присутствующих, разобьем лицо, подмажем немного грязью, взлохматим волосы и, само собой, нанесем пару ран. Идеально, великолепно, жаль только, что лошади нету, но когда это меня останавливало? Вперед по дороге к новым приключениям!

II

К сожалению, сделать я успел только несколько шагов, как из леса выскочила самая страшная четырехрукая тварь, какую мне приходилось видеть. Проклятые земли в этом отношении просто отдыхают. Нечто подобное я припоминаю только на картинках, так художники с шибко разгулявшимся воображением изображали демонов нижних миров. Огромная пасть, с вырывающимся от быстрого бега огненным дыханием, огромные острые когти, которыми заканчиваются длинные пальцы, острые, может, даже ядовитые, шипы и прочная хитиновая броня по всему телу. И вся эта чудовищная махина несется в мою сторону! Боже! Я стал судорожно воздвигать защиту вокруг своего нового тела и, как в тире, обстреливать демона заклинаниями. Черт, да он что, неуязвимый, что ли?! Все, что я знал о боевой магии, не оставляло на нем ни царапины, лишь незначительно замедляя, а огненные заклинания он, казалось, и вовсе впитывал быстрее, чем они его касались. Так в небытие канул огненный поток, в который я вложил всю доступную мне мощь, ледяной смерч, подаривший мне пару дополнительных секунд, и еще с десяток различных заклинаний. Что же, теперь будет ближний бой. Я подобрал лежащую неподалеку секиру и взвесил в руке: килограммов семь – десять, что же, удары должны быть достаточно сильными…

Жаль только, я не учел, что все умения остались при старом теле, а потому дьявольская тварь все-таки сумела меня достать. Первый пропущенный мной удар пришелся по кирасе и не причинил сколько-то значительного вреда, но задуматься заставил. Каждый удар, который я наносил по демону, отзывался в моих руках только болью. Приходилось крутиться, приседать, отступать, но пробить броню я так и не смог, в то время как задетая по касательной рука оказалась сломана. Поражение стало только вопросом времени. Защитный полог и без того уже трещал по швам, а теперь еще почувствовавшая раненую добычу тварь сыплет ударами все чаще и чаще. Особо удачный из них напрочь оторвал мне сломанную левую руку, которой я пытался закрыть голову, а чертов демон тем временем схватил меня всеми четырьмя лапами, прижал к себе и начал… поглощать? Меня стало обволакивать черной дымкой с ног до головы, само собой, я брыкался и дергался, как только мог, но брыкался уже не живой человек, а свободный от оков плоти скелет. А тварь все не унималась и принялась за душу, я просто всем своим существом ощущал его удовольствие от того, как вся моя суть становится его частью, и через мгновение единственное, что я чувствовал, это его улыбка на лице, его зловещий смех…

Нет, так просто ты меня не возьмешь!!! Мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним, если у нас вообще останется, чем смеяться! Сейчас для меня нет препятствий, нет защитных барьеров, хитиновых пластин, я нахожусь уже внутри самой твари, а значит, ничто не сможет мне помешать, поэтому сдохни, демон! И начинаю с жадностью высасывать всю проклятую богами и благословленную дьяволом жизненную силу, иссушаю мышцы, даже кости превращаю в прах, и демон оседает неровной кучкой пыли на равнине. Теперь, без своего могучего тела, он смотрится не так грозно, как же быстро поубавился его пыл, теперь уже моя очередь пожирать беззащитную душу, и она станет моей! И снова борьба, и снова противостояние, теперь уже бестелесных существ, но что стоит паршивый демон против меня, того, кто спорил не с одной сущностью куда больших масштабов? У него еще были какие-то шансы, пока существовало материальное тело, а сейчас он обречен…

III

Мм, как хорошо вновь почувствовать себя целым… Целым? Я посмотрел на свою руку, на черную, сочащуюся тьмой кисть, повел ею из стороны в сторону и понаблюдал, как за ней остается темный шлейф, который снова втягивается в руку. Вот засада! Во мне совершенно не осталось ничего от меня прежнего, меня поглотил демон, а я, похоже, поглотил его, и… стал им? Во дела, кажется, приплыли… Я стоял на своих собственных ногах в своем уже забытом теле, в котором я жил у себя дома, да, как же это было давно. А доказательством тому служил появившийся на предплечье знак бурной студенческой жизни в меде, а именно горячо любимый, пусть и чуть приукрашенный, но от того не менее узнаваемый знак здравоохранения.

Уже не помню, какие мотивы мной тогда двигали (не иначе как алкогольные пары постарались отбить память), но вместо хиленькой змейки, обвивающей чашу, у меня на руке красовалась здоровенная черная кобра с тускло блестящей чешуей, на которой горящие красным гипнотическим огнем глаза оставляли неяркие алые отблески. И это отнюдь не мирное создание склонилось над готического вида кубком. Если не знать, что это должен быть международный знак целителей, его скорее можно принять за чисто байкерскую тату или нечто близкое, но никак не за то, что есть на самом деле. И вот теперь я с умилением и ностальгией смотрю на свою словно возродившуюся вместе со мной змейку, и она мне преданно так подмигивает.

Я аж застыл от такого поворота событий, потер глаза, снова посмотрел на кобру, да вроде все в порядке, все как и пристало изображению, то есть неподвижно, только голова сильно наклонилась к кубку. Какого? Не веря собственным глазам, потянул палец, чтобы дотронуться до носа змеи, поминутно ожидая, что та отдернет голову, и за пару сантиметров до цели услышал протестующее шипение.

– Так ты что, живая, что ли? – Понимаю, вопрос донельзя странный, особенно по отношению к собственной татуировке, но и ситуация более чем неоднозначная. – А ну проваливай из меня!

И повинуясь приказу, из моего предплечья, плотно обвивая руку ниже локтя, стала выползать полуметровая черная кобра.

– А-а-а! – не выдержав, заорал я, стряхивая эту жуть на землю и отскакивая в сторону. – А ну пошла с глаз долой!

Недовольная таким обращением змея, обиженно шипя, скрылась в густой траве, но я-то прекрасно чувствовал, что она рядом, притаилась вон за той кочкой, просто отсюда ее не видно… Не видно, с глаз долой, сделала то, что приказали, поступает так, как я хочу…

Я стоял просто как громом пораженный, да еще непонятный шум в ушах, словно негромкий фон из звуков шелестящей под чешуей травы, запаха каких-то маленьких зверьков, чьи норы должны быть где-то поблизости, будто слышу из двух мест одновременно. И почему-то хочется начать за ними охоту, вонзить зубы в горячую плоть, впрыснуть яд и заглотить добычу целиком…

«Эй, родная, не обижайся, давай ползи обратно». – И вот уже у моих ног снова лежит гибкое змеиное тело, а я понимаю, что вслух ничего так и не сказал, стало быть, мы и без слов отлично друг друга понимаем. Я присел на корточки и протянул к своей странной питомице ладонь, и та, трижды обвив запястье, оказалась в моих руках, в меня просто вливалось ее довольство от нахождения рядом со мной, что смогла угодить мне, и готовность сделать все, о чем бы я ни попросил. В качестве подтверждения своих догадок захотел посмотреть на мир ее глазами и увидел только желтые и оранжевые пятна. Э нет, дорогуша, так не пойдет, и картинка, дрогнув, приобрела привычный мне, но необычайно четкий и контрастный для позднего вечера вид, да еще добавилось ощущение присутствия чего-то маленького и живого под землей. Дела-а, и желания у моей змейки слегка специфические…

Помнится, у демонов есть свои легионы или прислужники, приспешники, у магов слуги и фамильяры, короче, как ни назови, а подчиненные у них точно присутствуют, кажется, у моей скромной персоны теперь тоже есть слуга, слуга, который является частью меня самого. Я слышу его ушами, смотрю его глазами, направляю его движения, и вместе с тем это абсолютно самостоятельное существо, верный мне хищник, который жаждет охоты, хочет крови и плоти, хочет человеческих душ, чтобы из маленькой кобры стать поистине могущественным существом. Я чувствую ее как самого себя, она была всем, что я ожидал увидеть. Раз змея, значит, должна видеть тепло живых тел, а поскольку мне слабо известно, как это чувство устроено у змей, моя питомица просто наряду с ночным зрением получила возможность чувствовать жизнь. Ну а голод и взросление – это черты, которые по умолчанию присущи любому хищнику, просто с оглядкой на меня они получились весьма специфическими, добыча моей кобры – души и плоть живых. Довольно страшное сочетание, но ее голод контролирую я, а что касается яда, стекающего в кубок у меня на плече… Один гран яда может быть и лекарством, капля же приведет к мучительной смерти. Так что жидкость, которая сочится по этим белоснежным клыкам, может стать как смертью для врагов, так и спасением для союзников – выбор за мной…

IV

Во мне снова зашевелилось что-то инородное, вернее, часть меня, но имеющая собственную волю и наглость подавать признаки жизни без моего на то дозволения. И что же у нас там? Хм, старая знакомая, та самая вампирша, чья душа нашла у меня свое убежище, но претерпевшая ряд существенных изменений и трансформаций. На ней теперь присутствовали похожие на мою новую суть элементы, присутствовали и отличия и нечто от ее прошлой формы. Пожалуй, сейчас она больше всего смахивает на мою новую питомицу. А вот это надо проверить. Мысленно приказываю этой частичке меня выйти на поверхность, показаться на моей руке, и вот я уже с интересом разглядываю маленькую темную песчинку, висящую над моей ладонью, что же, сегодня твой счастливый день, скажу больше, сегодня твой новый день рождения, рождения чего-то большего, нежели вампира.

Накачиваю песчинку потоком силы, которой теперь в моем распоряжении целое море, и наблюдаю, как передо мной появляется дымчатый женский силуэт, одетый в грязные рваные тюремные лохмотья, совсем как тогда в том сыром подземелье, когда я видел ее в последний раз. Нет, так дело не пойдет, пусть лучше будет тот черный костюм ночной убийцы, в котором я увидел ее впервые, только с открытым лицом, вот теперь намного лучше. Продолжаю передавать ей энергию, ожидая полной материальности, а женщина тем временем начала проявлять первые признаки осознания себя, она сжимала вытянутую в кулак руку и пыталась что-то произнести, совсем как тогда…

Постепенно обрываю подпитку и смотрю на стоящую передо мной с закрытыми глазами женщину лет двадцати пяти, совершенно здоровую и свежую, в отличие от того дня, смотрю и жду ее реакции на воскрешение, если быть точным, жду, когда она поймет, где находится и кем теперь является. Я прекрасно чувствую ее ожидание смерти, а может быть, и желание ее прихода, чувство некоторого удивления от того, что за руку ее держит незнакомый человек и забирает ее нестерпимую боль себе и поистине безграничную благодарность этому безумцу.

– Открой глаза, красавица, хватит ждать давно случившегося, – произнес я и с удовольствием посмотрел на удивленно распахнутые черные глаза и совершенно не понял ее последующих действий и чувств. Вместо радости она ощутила страх, вместо слов благодарности с шипением попыталась убежать.

– Стой! – властно крикнул я вслед шустро передвигающей ноги вампирше. – Подойди!

Кларисса, в прошлом высший вампир

Я ждала, ждала неминуемого. А если нельзя избежать, значит, необходимо принять, причем принять с честью, с гордо поднятой головой, отмести все проявления слабости и малодушия, не опозорить наш гордый народ. Именно так, я с честью приму свою смерть. С благодарностью посмотрела в глаза мага, который помог мне перенести испытание болью и решился разделить ее со мной, а потом и вовсе забрать. Не знала, что люди могут выдержать такое. Последние силы ушли, чтобы закрыть глаза, все, уже скоро, темнота, конец…

Почему так долго? Что за глупые шутки судьбы? Я смирилась! Я не хочу ждать дальше! Что ты медлишь, предвечная? Зачем обрекаешь на такое испытание, как ожидание твоего прихода? Чем я заслужила твой гнев? Прошу, поторопись, иначе скоро вновь вернется боль, этот человек не выдержит дольше и его смерть станет напрасной, прошу, поторопись, стань избавлением для нас обоих…

– Открой глаза, красавица, хватит ждать давно случившегося, – услышала я язвительный мужской голос. Открываю глаза и с удивлением вижу незнакомца, стоящего на поляне, а где забытые богами подземелья дознавателей? Что происходит? Почему трава, небо, солнце, солнце! Надо уйти с солнца, иначе скоро мне выжжет глаза, это же сутки восстановления, бегом отсюда! Лес, в той стороне лес, туда, скорее туда, в тень деревьев, только не прямые солнечные лучи…

– Стой! – властно кричит мужчина, и я не могу противиться его воле, не могу не выполнить приказа, что происходит?!

– Подойди! – кричит незнакомец, и я против воли срываюсь на бег, чтобы как можно быстрее предстать перед ним. Откуда, откуда у него такая власть надо мной?! Как вырваться? Убить, конечно, его надо скорее убить!

– Остановись! – Новая команда, которую невозможно игнорировать. Проклятье! Мне осталось сделать только три шага, а теперь трудно даже пальцем пошевелить. Гад! Убью!

Аннстис

Я читал ее эмоции как раскрытую книгу, для этого не нужна даже наша связь, да у нее на лице крупными буквами написано: «Всех убью, одна останусь», и еще меня немного смущали мотивы. Конечно, я бы и сам взбесился, попытайся кто-то мной командовать, но как же до нее не дойдет, что она обязана мне своей жизнью и даже кое-чем еще? Придется вбить данную мысль в эту черноволосую головку, крепко так вбить, чтобы не выпала.

– Задумайся, почему ты жива и отлично себя чувствуешь, когда твое последнее воспоминание – это скорая неизбежная смерть? Почему, в конце концов, солнце не режет тебе глаза? Ты подумай пока, а я подожду, поприкидываю, как мы можем быть полезны друг другу, – забросил я огромный такой аргумент против излишне поспешных выводов и с удовольствием понаблюдал, как словно круги на воде начали зарождаться нужные мне мысли.

– И почему солнце не жжет мне глаза? – избавилось от оцепенения это чудо, про жизнь надо было спрашивать, про жизнь, тьфу, всю задуманную речь обламываешь же.

– Потому что так захотел я! – Тут, конечно, перегнул малость, но кашу маслом не испортишь, но и кило масла с ложкой каши есть не станешь, тоньше надо быть, тоньше. – Теперь о главном. Скажу так, тем, кто добровольно попадает в ад, дальновидные демоны не причиняют вреда, а используют в своих целях. Твоя душа добровольно осталась со мной в тот день, в том самом подземелье, даю тебе свое слово и клянусь своей властью, что не принуждал ее. Осознанно или нет, но это был твой выбор. Теперь ты часть меня, моя плоть, проводник моей воли в этом мире, как ты уже убедилась, бесполезно противиться моим приказам, оправданье только смерть. Не беспокойся, я не потребую многого, и жизнь будет не единственной платой за службу.

Отныне ты уже не вампир, если быть точным, не только вампир, хоть никто и не сможет отличить тебя от человека, я позаботился. Тебе осталась доступна вся их сила и умения, а связь со мной даровала избавление от их недостатков и еще на шаг приблизила к истинному бессмертию. Служи мне не за страх, а на совесть, и получишь больше. Слушай же свое первое задание, слуга: выясни все о ритуале призыва демонов и будь готова рассказать мне (все же интересно, что это была за тварь такая). Сейчас я собираюсь путешествовать, и по возвращении мне понадобится хороший большой дом, лучше небольшой замок или крепость, здесь на твое усмотрение и возможности, и соответствующая прислуга, не хочу ни в чем испытывать неудобств. Если мне понравится то, что я увижу, вот что станет твоей наградой, – показываю ей вырванное у кого-то из врагов магическое ядро, – с ним ты сможешь творить магию на равных с мастерами.

– Каковы сроки, господин? – Вот оно, действие политики кнута и пряника!

– Сроки? – Вот блин, да я сам не знаю, какие сроки, об этом я как-то и не подумал, что сказать-то? – Кхм, чем быстрее, тем лучше, скажу только, что на ближайшие год-полтора у меня уже есть планы, – после секундной заминки со всем достоинством ответил я. – Не волнуйся, я поставлю тебя в известность, когда надумаю вернуться, над нашей связью не властно расстояние. – В самом деле не по рации же демоны своими легионами управляют.

Кларисса, в прошлом высший вампир

Я была в ярости, а после вопросов, заданных чужаком, еще и в нешуточной растерянности, а в самом деле, как так получилось?

– И почему солнце не жжет мне глаза? – спросила я, и от ответа мне стало жутко.

Потому, что он так захотел, а если ему захочется, чтобы я ослепла навсегда? У меня же не будет выбора! Я полностью завишу от его воли, от его прихоти! «Демоны не причиняют вреда…», о боги, мне конец, попасть в лапы к демону, чем он заставит меня заниматься? Вырезать всех младенцев в округе во славу его? Ежедневно приносить ему жертвы, чтобы увеличить его силы? Что?! Добровольно? Да ты в своем уме?! «Осознанно или нет», ха, ха, ха, вот и ответ на «добровольно», к рукам казначеев золото тоже прилипает «добровольно», скажи лучше, взял то, до чего руки дотянулись! Не потребуешь многого, жизнь в качестве платы, иммунитет к солнцу, говори уже, что же я буду вынуждена делать?!

Информация по ритуалам, подловить и вытрясти пару-тройку учеников любого демонолога, вполне выполнимо и не противоречит моим принципам: дом – нет ничего проще, у меня уже есть неплохой особняк в Халийском королевстве, я периодически отдыхаю в нем. Замок или крепость? Ты что, рехнулся? Я же не баронесса какая-нибудь, кто позволит мне купить такое? Плата, у меня даже сердце на миг остановилось, сила, скорость, регенерация, во всем этом мы превосходим остальных разумных, ну еще внушение, но магическое ядро у этих бурдюков с кровью сводит на нет наши преимущества. За возможность превзойти их во всем – небывало низкая плата.

– Каковы сроки, господин? – год-полтора мало, придется действовать более резко и грубо. Купить ненаследный дворянский титул моих финансов, может, и хватит, а с ним у меня будет привилегия вступать в брак с высокородными или удочерения ими же. Потом охмурить какого-нибудь идиота, сделать надлежащее внушение и устроить несчастные случаи всем законным наследникам, хоть для кого-то из старых козлов забава с простолюдинками обернется трагедией. Трудоемко, но выполнимо.

– Я приложу все силы, вы будете довольны.

– Другого ответа я и не ожидал, – довольно оскалившись, сказал демон, – дам знать, если вдруг понадобятся твои услуги, в остальном ты свободна в своих желаниях.

– Благодарю, господин. – Смиренно склоняю голову перед старшим. Именно так, отныне у меня другой клан и нет больше обязательств ни перед кем, кроме того, кого я признала старшим над собой.

– Мое имя Аннстис, не забудь, когда будешь звать, – улыбнувшись, ответил он и просто растаял в воздухе. Вот показушник…

Аннстис

После моего, как мне казалось, эффектного исчезновения, а это надо было очень сильно постараться, чтобы переместить себя, даже будучи не вполне материальным, за ближайшее дерево, я стал прикидывать планы на жизнь. Почему, собственно, я вообще мотаюсь по жалкому клочку суши? Проклятый лес, его окраины, маленькая деревушка, какие-то подземелья и один-единственный город – спрашивается, а какого лешего? Я уже повстречал гномов, убедился в их жадности, любви к спиртным напиткам и качественному металлу, уловил в таверне пьяное бормотание о надменности остроухих, о жестокости степных орков. В конце-то концов, на этом материке помимо империи с полдесятка королевств включая Халийское, о котором я постоянно слышу, так для чего мне прозябать в одном и том же месте? Что меня здесь держит? Да, собственно, уже особо и ничего, долги розданы, злодеи наказаны, никакой войны не будет, своеобразная плата получена. Наверное, самое время, что называется, осмотреться, да и пора бы уже найти свое место под солнцем, свой новый дом в новом интересном, прекрасном мире.

Причем настоящий дом. Не просто место для ночлега и приготовления пищи, не район, в котором живешь, не город и тем более не страна, здесь все гораздо сложнее. Дом – скорее это просто нечто родное или просто привычное, то, с чего начинается наша жизнь и куда мы все стремимся вернуться. Место, где чувствуешь себя как минимум комфортно, где нас ждут и всегда будут рады твоему приходу. У кого-то дом есть с самого рождения, кто-то его успел потерять, конечно, всегда найдутся и те, у кого такого места не было никогда. Но каждый человек, будь то сознательно или нет, желает найти или же создать для себя и потомков такое, защищенное от всех невзгод, родовое гнездо, где он будет в безопасности, куда сможет вернуться и получить помощь, невзирая на обстоятельства.

Вы скажете, что человеком я быть перестал, что же, ваша правда, только слишком хорошо я понимаю, как это важно иметь родные стены, под защиту которых можно отступить, почувствовать свою важность, необходимость, набраться сил, наконец. И пусть, пока я буду исследовать этот мир, создавать мой новый дом (лучше все-таки замок) будут чужие руки и не совсем законным способом, но что для меня теперь мнение тех, кто будет дрожать от страха и молиться своим богам, когда узнает, кем я являюсь на самом деле? А при возможности с удовольствием вонзит кинжал в спину, если я ослабею? Пожалуй, во мне инстинкт самосохранения так же силен, как и у остальных, и вопрос морали не заставит меня самому себе перерезать глотку. За эти месяцы я научился терпеть, сумел сохранить надежду и жажду жизни. Сумел подстроиться под изменившиеся обстоятельства и продолжил существовать, пусть мне было трудно, больно, иногда даже отвратительно, но я не отступился, выжил и надеюсь обрести здесь свой новый, надежный дом в том смысле, который в это слово вкладываю именно я…