За постсоветский суд, самый быстрый суд в мире!
Митинг долго не начинался. В воздухе усиливалось невидимое напряжение. С внешней стороны огороженного на Болотной пространства гуляли официальные правозащитники Лукин и Сванидзе с супругой, время от времени любезно беседуя с полицейскими. Я вообразил: на жену телеведущего кидаются насильники, а он продолжает беспристрастно наблюдать и фиксировать происходящее, не вспоминая строчки А. Ахматовой, которая «была со своим народом там, где он тогда к несчастью был»?
Что было дальше известно. Участие в «марше миллионов» для меня, как и для сотен других москвичей, завершилось жестким задержанием омоновцами, доставкой в душном автозаке в отделение милиции Северное Измайлово, ночевкой на досках в холодной камере на пятерых…
На следующий день нам – двадцати четырем «североизмайловцам» обещали суд и в два часа дня на огороженную забором и колючей проволокой территорию въехал автобус с азербайджанскими номерами (видимо, стандартного транспорта не хватало). Еще часа через полтора наш автобус остановился перед зданием мирового суда в центре города. Проезд был забит людьми и транспортом разных габаритов – те, кого привезли, общались друг с другом и с теми, кто пришел выразить солидарность. Общей дружеской атмосфере не мешала ни бессонная ночь, ни общая усталость. Даже сопровождавшие нас полицейские не сильно скрывали, что смотрят на происходящее теми же глазами, что и ими сопровождаемые. Каждый бодрился и молча переживал: что присудят – сутки или десять, со штрафом или без, каждый хотел понять – успеют рассмотреть пассажиров его автобус и его собственное дело сегодня или очередная ночь опять пройдет в отеле «минус пять звездочек»?
Мне повезло – я оказался хотя и в числе последних, но из тех, кто получил шанс пройти суд в этот же вечер. В 22–45 меня, в составе заключительной группы «нарушителей закона» ввели в помещение суда. Здесь в ожидании перед нами находилось еще человек десять. Какой-то добродушный и понимающий полицейский ходил взад – вперед и уговаривал «признавать вину», иначе страшно затянете и впустую потеряете время. Пожалейте себя, нас и судью, призывал офицер… С ним соглашались. Мы видели, что большинству «не споривших» присуждали уже проведенные в изоляции сутки и они отправлялись домой. Некоторые спешили на вокзал, они приехали из других городов.
…Наконец, дверь комнаты, где проходил суд, открылась, из нее, прихрамывая, вывалился мой молодой избитый ОМОНом сокамерник и войти попросили меня.
…Чубайс Игорь Борисович, 1947-ого года рождения… зачитывал текст молодой улыбчивый судья… Гм, запнулся юрист, вы видно однофамилец?
– Не совсем, – ответил я, сохраняя оптимистичный настрой. – Тот, кого вы имеете в виду – мой младший брат. Но лучше бы на моем месте был он, неудачно шутил я, перефразируя «Бриллиантовую руку»…
– Это почему же, – моментально напрягся судья (может быть, ему привиделось, что следующим входит какой-нибудь задержанный Путин Игорь Владимирович… а потом иди, разбирай – брат, однофамилец…)
На мгновение задумался и я – а чем, собственно лучше? Но мысли возникали моментально – уход правящей анти-элиты – это прекращение омоновского беспредела, начало возрождения России… Я бы восстановил отношения с братом, носил бы ему передачи…
– Это не по делу, – попытался я снять напряжение.
– Вот и отлично, – обрадовался судейский, возвращая всех в реальность. – Вину признаете?
Я не мешкая, четко рапортовал:
– Да, конечно признаю! (В эту минуту я думал о словах Екатерины Великой, считавшей – если подданные недовольны – виноват всегда государь. Я сознавал, что как человек, профессионально занимающийся россиеведением, не сделал это высказывание общеизвестным и чувствовал свою вину.)
Может быть, у судьи были те же мысли, а возможно и другие. Но по произнесении двух – трех уже процитированных фраз процесс завершился, и меня попросили выйти в коридор. Спустя еще две минуты секретарь вручила постановление «…в виде административного ареста на срок 1 (одни) сутки» и я вышел на улицу. Ожидавшие у входа активисты дружно похлопали, а я попрощался с оставшимися и поспешил к метро, догоняя и обгоняя прихрамывавшего сокамерника.
P. S. Вернувшись домой, я обнаружил в Интернете высказывание пресс-секретаря Пескова о его желании размазать по асфальту печень митингующих. За сутки изоляции я пропустил что-то очень важное? Инаугурация отменила правовой характер государства и ввела новый красный террор? А омбудсмены всех видов и уровней, все эти лукино-сванидзе-музыкантские – они что-то способны потребовать? А ЕС слышит только на одно ухо и только про уже избитую Юлию Тимошенко?!
За последние 95 лет наш народ не раз оказывался в «безнадежном и безвыходном положении» но позднее мы всегда находили выход даже из тупика! И запомните, Песков, символ России – Ванька-встанька!!
Дорожная карта Андрея Пионтковского
В своем посте А. Пионтковский обсуждает один из важнейших вопросов советско-постсоветской России – каким путем выйти из нашего самого продолжительного в истории системного кризиса. Поскольку я также занимаюсь этой темой, попробую высказать несколько теоретических и практических соображений.
Когда кризис начался? Ответ на этот вопрос покажет, в какую точку надо мысленно вернуться, чтобы выйти на правильный путь. Ломка традиционных устоев России началась в конце XIX века, когда происходил переходе от государства-церкви к секуляризованному обществу. Утрата веры вела к потере фундамента Российской цивилизации и построенных на ней правил. Пророческую фразу Ф. Достоевского – «Если Бога нет, все дозволено» – страна услышала и реформы Витте-Столыпина выводили Россию на новый путь. Но в ситуации смены ориентиров произошел большевицкий переворот. Вооруженный захват Зимнего дополнил провал ленинцев на выборах в Учредительное собрание, после чего большевики его разогнали. С этого момента власть в стране стала нелегитимной, опирающейся на силу и цензуру.
Существующая политическая система не реформируема, говоря точнее, ее можно варьировать, но изменения не меняют суть. Длящееся 90 лет «стояние на совке» выражается в том, что основа системы – и до, и после 91 года – власть самоназначающейся номенклатуры. Прежде ее подкрепляло обещание «светлого будущего», теперь никакой идеологии нет вообще. Свои корыстные интересы бюрократия выдает за интересы России. Дискуссия о легитимности выборов нелепа, ибо существующая избирательная машина – это беспроигрышная лотерея, в которую столоначальники играют до тех пор, пока их победа гарантирована изначально.
Сегодня многие понимают – решение возможно лишь через демонтаж действующего политического механизма. Глубину кризиса проиллюстрирую несколькими цифрами. Ведущий мировой специалист по экономической стратегии, иностранный член РАН, Владимир Квинт предсказывает коллапс российской экономики не позднее 2017 года, ему, как ни странно, вторит премьер Медведев, объявивший нынешнее состояние народного хозяйства «предгрозовым». Выступая летом в ВШЭ американский эксперт Бейли, сославшийся на данные Всемирного Банка, сообщил об оценке не-эффективности госуправления, определяемой ВБ. Каждый работающий американец добавляет к произведенному им 99 тыс. долларов, а работающий россиянин теряет 343 тыс. долларов! Я присутствовал на этом докладе и обсуждал с Бейли приведенные цифры. В живом разговоре осталось невыясненным – идет ли речь о годовом или ином периоде, но это не имеет принципиального значения. Суть в том, что как бы каждый из нас не трудился, наши губернаторы, правительства, президенты, как и генсеки и секретари обкомов почти все это теряют. Но бегать с полными ведрами, выливая воду в бочку без дна бессмысленно!
Какая дорога не ведет к Храму. Соглашаясь с тем, что национализм – явление неприемлемое, многие не замечают другую опасность, которая называется россиефобия. По ошибке ее часто именуют либерализмом. Сторонники этого направления, обоснованно критикуя советско-тоталитарный режим, экстраполируют свою ненависть на столетия досоветской истории. Нужен свежий пример? Пожалуйста. Неделю назад на дискуссии в «Мемориале» я с ужасом слушал докладчика, уверявшего, что наши проблемы неизлечимы и начались аж 300 лет назад!
Либеральная слепота вырастает из непонимания ключевого тезиса: россияне – один из немногих народов, имевших две разные и взаимоисключающие государственности. У корейцев есть Северная и Южная Корея, у немцев был III Рейх, а есть ФРГ. У нас была историческая Россия, а был СССР… Это по мнению В. Черчилля «железный занавес» опустился в 1946 году, Василий Розанов писал про железный занавес уже в 18-ом!
Итак, сделаю несколько выводов.
1. Маршрут россиефобского отрицания России нам не подходит.
2. Патриотизм состоит в продолжении и Преемстве, насколько это еще возможно, с исторической Россией. Досоветская история – предмет нашей национальной гордости и исторической оправданности. Советский режим, подчеркиваю – режим, а не выдержавший и переживший его народ – это пока не всеми осознанная цивилизационная катастрофа. Яснее всего об этом сказал А. Солженицын: СССР соотносится с исторической Россией как убийца с убитым.
Дорожный запрет на «либерализм», мотивированный исторически, дополню экономическими аргументами. Напомню, что 20 лет гайдаровских реформ даже не вывели нас на уровень 1991 года. (Поэтому молодежи трудно осознать бессмысленность советского опыта.) Проведенная либералами приватизация, выстроив новую модель номенклатурного господства, не создала класс реальных собственников, одновременно распылив и деморализовав слой людей, готовых упорно трудиться и честно зарабатывать. Скандал с реформой РАО ЕЭС состоит не только в том, что стоимость электроэнергии увеличилась в 12 раз, а коэффициент использования установленных мощностей упал в 1,5 раза. Хуже то, что эти результаты скрыты от общества, а организаторы удостоены государственных наград!
Другим видом россиефобии остаются разные формы нео – и кондовосоветскости, которым также нет места в будущем. «Слона» доводов здесь могут не видеть только слепые и просто не желающие видеть, поэтому с аргументацией буду краток. Несмотря на трудности испытываемые Новой Европой (бывший соцлагерь) и всем Евросоюзом, коричнево – и краснототалитарное прошлое там рассматривается как страница вычеркнутая навсегда. А если итожить только эсэсэсэровские результаты, запомним – с 1918 по 1991 годы мы потеряли более 5 миллионов квадратных километров территории и приблизительно 450 миллионов человек населения. (По прогнозам Д. Менделеева в 2000-м году в Империи могло проживать 593 миллиона человек, сегодня нас осталось 143 миллиона!)
Еще несколько уточнений и конкретных элементов дорожной мозаики. Не могу не поспорить хотя бы с одной формулировкой зачинателя дискуссии Андрея Пионтковского, называющего Путина «царем». Проще говорить о Сталине, которого, по такой логике, следует называть суперцарем…
В нашем общественном мнении глубоко укоренилась мысль о востребованности крепкого и сильного руководителя. Это мнение я целиком разделяю, но с уточнением, что сильными могут считаться два совершенно разных политика. Первый – это лидер, действительно выражающий мнение соотечественников, отстаивающий патриотические позиции, человек в котором граждане безошибочно видят борца за свои интересы. В другом случае крепким окажется тот, кто подчинил себе силовые структуры, кто карает любого оппонента и затыкает рот целому народу, кто заставляет под страхом смерти врать, раболепствовать и подчиняться… В первом случае мы имеем дело с царями (Петр 1 умер от простуды, которую подхватил спасая глубокой осенью тонущих моряков, Екатерина II первой опробовала на себе прививку оспы, для Александра Ш самым большим лакомством был обед, заказанный в ближайшей солдатской казарме…). Прообраз царя – это отец, который может наказать, но не может казнить (с 1825 по 1905 годы в России по политическим мотивам было казнено 17 человек!) Руководитель второго типа – не царь, а диктатор…
И еще одно уточнение: представьте, что я совершенно неправ, но кому-то кажусь убедительным, возможен и противоположный результат… Как тут быть? Обществу необходимо время для свободной дискуссии, для выбора кандидатов в Учредительное собрание, для открытия архивов, отмены цензуры и осмысления происходящего не только профессиональными гуманитариями, сидящими в библиотеках и архивах, но и обычными водителями троллейбусов, продавцами супермаркетов, тяжело и долго работающими и не имеющими возможности изучать горы книг…
Отсюда вывод: между выборами и демонтажем изжившей госмашины, должен быть промежуточный этап, занимающий примерно год. Кто будет управлять страной в переходный период? Здесь необходим «аэродром соскока». Нужна временная власть, которая подготовит свободные выборы, обеспечит гражданскую дискуссию и откроет доступ к упрятанной информации. Позднее, после одного – двух выборных циклов эти люди могут вновь участвовать в политическом конкурсе. Такую роль способна выполнить группа политиков, которой доверяет и общество, и номенклатурная верхушка. Кто может присягнуть стране, кому поверят обе противостоящие стороны? Может быть, это группа Г. Явлинского, может быть Г. Ходорковский и его управленцы, есть и другие варианты…
Важнейшее условие работы «временного моста» в будущее – мирная передача власти нынешними и гарантия им физической неприкосновенности. В ХХ веке Россия столько всего потеряли, что новая драка совершенно ни к чему. Пусть нынешние уйдут с миром и обещанием не возвращаться в политику. В обмен уходящие гарантируют ненасилие до переходного периода и никаких «ритуальных убийств»! Задержанные «организаторы массовых беспорядков» на Болотной и другие политузники должны вернуться домой, все указы про «оскорбление религиозных чувств», клевету, шпионаж, порнографию и т. п., вся эта агония безумия работать не должна. Призыв к гражданскому миру следует адресовать всем звеньям власти. Гражданское общество делает выводы и в том случае, если одни части вертикали принимает условия, а другое – нет.
Продолжим дискуссию, достроим карту. В критический момент окно возможностей остается открытым недолго.
Не отдать Высоцкого! Послесловие к юбилею
Как искажают образ. Еще недавно власти, поплевывая на Конституцию, не регистрировали новые партии, «четыре и ни одной больше!». Но после стотысячных митингов «кучки экстремистов» было решено перевернуть «шахматную доску» внутренней политики и играть на ней в старые игры, но новыми фигурами. Теперь чем больше партиек, тем лучше. Однако от замалчивания как и от распиаривания эффект одинаковый, крайности сходятся.
Та же логика использована в отношении В. Высоцкого: при жизни его глушили всеми возможными способами, доводя до срывов и подталкивая к разрушающим допингам. После смерти пытались забыть. В перестройку наградили Ленинской премией и постарались окончательно забыть, но из этого ничего не вышло. И теперь декан Третьяков призывает – в этот день «говорить только о нем». Команда номенклатурного журналиста выполнена ведущими телеканалами, три дня лицо Владимира Семеновича не сходило с экранов. Его почти удушили в объятьях…
Если честно, я бы тоже хотел его забыть, не исключаю – и он бы этого хотел. И его почти забудут, когда все мы будем говорить только правду. Ну а пока страну покрывает толстый слой лжи и полу-лжи, его имя будет постоянно на слуху.
Вы не заметили искажений? Сегодня не осталось человека, который не знает самое главное – у НЕГО был серебристый Мерседес и ЕГО посадили на наркотики. Даже потрясающий по силе и трагизму фильм «Спасибо, что живой» трактуют как сюжет про наркозависимость, комментаторы не могут или не хотят понять, что фильм совершенно о другом – о том, как КГБ и система уничтожали гения. Ни один телеканал даже не вспомнил, что за всю творческую жизнь мастер ни разу не выступил под отпечатанную афишу, никто не упомянул про самиздатский, поднявший много шума в стране и за рубежом внецензурный альманах «Метрополь», в котором участвовал поэт… Деканы не хотят признать, что между такими разными людьми, как расстрелянный Н. Гумилев и вскрывший вены С. Есенин, затравленный Б. Пастернак и сосланный А. Сахаров, убитый В. Шукшин и доведенный до самоубийства В. Высоцкий… между всеми ними невидимая, но ясно осязаемая прямая линия.
Что он сказал. Писатели-деревенщики смогли рассказать о том, что запрещала говорить вся глубокоэшелонированная система коммунистической идеологии-цензуры. Они писали как бы о деревне, но на самом деле – о таком месте и о таком устройстве социальной жизни, где невозможно врать, где все контакты – лицом к лицу, где вся жизнь на виду… По-своему, но также правдиво рассказывал про нас каждый глубокий мастер-соотечественнник… Почему фильм Э. Рязанова «Ирония судьбы» – антисоветский? Потому, что власть в СССР стремилась максимально стандартизировать жизнь – «весь советский народ, как один человек, единодушно поддерживал…». Улицы одинаковые, дома одинаковые, квартиры одинаковые, мебель одинаковая… А вот человек-«не-совок» оставался внутренне свободным, главный герой не стандартен и не предсказуем. В жизни такое не бывает, но как приятно зрителю 35 лет сочувствовать «тихому протесту» против системы. А «Вокзал для двоих» – это не про отставшего от поезда пианиста. Это о том, что вся наша жизнь вывернута наизнанку, у нас «все наоборот», в философии это называется «отчуждение» (согласно пресловутому «марксизму-ленинизму» в СССР подобное быть не могло). Но в картине Э. Брагинского – Э. Рязанова в тюрьму отправляется невиновный, случайно встреченная официантка оказывается верной женой и т. д. Самые сильные кадры – в конце фильма. Обычно люди бегут из тюрьмы на волю, а наш герой бежит с воли – в тюрьму, да еще и поет лихую песню-стон…
Для понимания творчества Высоцкого главный ключ тот же – выявление подцензурного смысла, обнаружение «второго дна». – Кто сказал: «Все сгорело до тла… Кто сказал, что Земля умерла»… Нет! Звенит она, стоны глуша, изо всех своих ран, из отдушин, Ведь Земля – это наша душа, – Сапогами не вытоптать душу!» Это же про наши митинги, про диссидентство и самиздат…
А «Черные бушлаты» «… зеленый, но чуткий подсолнух уже повернулся верхушкой своей на восход… Мне хочется верить, что грубая наша работа вам дарит возможность беспошлинно видеть восход!» – в переводе на язык Болотной и Сахарова «Россия будет свободной»!
А «Утренняя гимнастика»? – Не страшны дурные ввести – мы в ответ бежим на месте… Да, и коммунизм построили, и Португалию догнали, и всем ветеранам – по квартире дали, и ВВП удвоили, и 25 миллионов новых рабочих мест создадут. Но ведь нельзя и дальше России угасать, стоя на месте, нельзя! – «Я из повиновения вышел, за флажки. Жажда жизни сильней!»
И молодым обязательно надо знать его стихи, слушать песни. Не даром самое реакционное министерство нынешнего правительства – минобр – исключило его поэзию из программного и внешкольного чтения.
С кем бы он был сегодня? Ну конечно, не с красно-розовыми, которые укоротили его жизнь. И, конечно, не с либералами, слюнявящими зеленые бумажки. Он не уехал даже тогда, когда не выпускали, не уехал бы теперь, когда выталкивают. Русская мысль и настоящее российское творчество возможно только на отечественной почве. Он был российский патриот!
Они-то преемника нашли, но как нам не достает продолжателя!
По щучьему велению, или Круглый стол вместо гражданской войны
Крупные политики заботятся о своем образе, создаваемом СМИ. Больше всего работают на рейтинг их фото в окружении обычных людей. Помнится, в начале перестройки М. Горбачев приехал в северную столицу и на улицах общался с горожанами. Фото этих встреч облетели весь мир и здорово ему помогли. Но потом реформатор допустил множество ошибок и его популярность улетучилась. Встречи с москвичами, участие в лужниковских митингах подняли когда-то образ Б. Ельцина на фантастическую высоту. Но позднее и Борис перестал бороться и прогнулся. Его пресс-служба неустанно искала позитивный фон, на котором бы образ президента рос, а не падал. Последней слабой зацепкой оставались фотографии внуков и жены. Собственно, Ельцин перестал быть президентом не в декабре 99-го, а тогда, когда его образ оказался полностью разрушенным, когда его имя стало порождать массовый рефрен «Банду Ельцина – под суд!».
Ну а как с нынешним нацлидером? Поначалу его решительные действия на Кавказе были обществом поддержаны, хотя их и сопровождали жуткие взрывы на Каширке. Некоторое укрепление единства страны, выкорчевывание сепаратизма граждане приветствовали. Однако вскоре стало ясно, что эта политика лишена стратегии и быстро превращается из конструктивной в деструктивную (лозунг «Хватит кормить Чечню»). Честно признать относительно успешное начало необходимо сегодня, чтобы также честно констатировать нынешний абсолютный тупик. Косвенно его признают и официальные имиджмейкеры. После 100-тысячных протестных митингов, контрпродуктивно публиковать фото встреч Путина и граждан. На фоне целенаправленно разрушаемого образования и упраздняемой Академии наук «не очень правильно» смотрелись бы телеролики руководства, скажем, с книгой в руках, в обнимку со студентами или с учеными-докторами наук. Российская медицина, суть которой передает мольба умирающего «Боже, только не везите в больницу», также не работает на авторитет власти.
Что же остается, где спасительный фон? ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ! Съемки с семьей невозможны, семья отсутствует, съемки вне общества, на фоне искусственных объектов заканчиваются признанием, что «амфоры были подложены». Съемки в резиденции – «с любимым подаренным щенком» не дают никакого резонанса. А теперь и сюжет с гигантской щукой, неважно, кто и когда ее поймал (уверен, подробности скоро всплывут), вызывает общественное недоверие и неприятие. (Характерно, что спорит с сомневающимися не участник рыбалки, а пресс-секретарь – имиджмейкер). Исчерпанность не диалога, а имитации диалога власти с обществом подтверждает номенклатурный кандидат в столичные мэры, из штаба которого все чаще в разной форме просачивается информация о том, что прямые теледебаты невозможны. Власти нечего сказать народу, и она не хочет слышать от него про документы, которые, возможно, кем-то собраны и могут похоронить режим «раз и навсегда». В результате, народ вновь станет на путь превращения холодной гражданской войны в горячую, на путь новых восстаний в городах и подводных лодках, на путь бунта миллиона заключенных и миллионов обездоленных…
Нам надо пойти совсем другим путем. Этот путь проверен Польшей, чье вчера – это наше завтра, об этом пути рассказывают некоторые наши издания и авторы (смотри, например, мою книгу указанную в титуле, на нее запрещено писать рецензии), сегодня об этом пишет публицист Андрей Пионтковский, к этому призывает гражданское объединение «Круглый стол»… Да, это путь Круглого стола.
С кем вести переговоры? Представлять способную к диалогу часть власти может Сергей Собянин, он уже поставлен перед выбором во всех смыслах и отношениях. Но инициативу может проявить и другой не лишенный здравого смысла представитель еще действующей вертикали или, скорее, части вертикали. Вести переговоры с нашей стороны могут Навальный, Митрохин, представители уже упомянутого объединения «Круглый стол» и др. Возможно, список участников составят читатели сайта. Организатором могла бы выступить РПЦ, влиятельные публицисты, Российский императорский дом. Хорошо бы привлечь наблюдателей из Польши и др.
И, наконец, о чем договариваться? Про три важнейших вопроса – изначально, про остальное – потом. А. Как сделать выборы в Москве легитимными. Б. Как срочно выпустить на свободу узников 6 мая и всех остальных политзаключенных. В. Как сделать свободными московские СМИ. (Т. е. как информационный поток, превращенный в канализацию, очистить от политического дебилизма сережемарковщины и леонтьевщины, от деморализующих грязных прокладок собчаковщины, от обездолившей Россию олигархии младочубайсовщины…)
Когда мы трижды прочистим и продезинфицируем массовые каналы и заменим их новыми, кристально чистыми, наполненными спасительной влагой свободной дискуссии и российского патриотизма, страна начнет исцеляться. Великий народ, исколотый наркотиками, упоенный водкой, ограбленный номенклатурой, затерроризированный полицией и беззаконными судами, одураченный псевдоинформацией, встанет на ноги и скажет «Мы – Россия! Больше – никогда!».
Про «крепнущую демократию» и нелегитимное государство
СМИ опять обсуждают инициативу премьера – если в Рунете некий проект соберет 100 тысяч подписей, депутатам не отвертеться, «Госдума предложение рассмотрит».
Первый вопрос – что значит «рассмотрит»? Значит, примет или, как с прямыми выборами губернаторов, спустит на тормозах? А может, вот что – два года назад я подписывал Интернет-обращение «Путина в отставку», теперь под ним почти 150 тысяч подписей – так что, Дума уволит премьера или накажет подписантов? А если сети подтвердят очевидное – десятки миллионы россиян против «двух сроков» и подряд и не подряд, против ЕГЭ, против полиции-милиции, против неперевода времени и против экспорта сырой нефти, наконец, «за» уголовную ответственность за создание вертикально-коррупционной системы в России… Продолжать перечень не имеет смысла, ибо 100 тысяч реальных, а не виртуальных граждан уже собиралось на Сахарова и Болотной и ни одно их требование не выполнено!
Теперь второй вопрос – а зачем вообще весь этот спектакль, с серьезным видом обсуждающий нелепость? Отвечу: цель авторитарного режима с «имитационной демократией» – создание видимости легитимности власти, без изменения самой власти. Попытки в этом направлении происходят постоянно, то правительство превращается в «расширенное правительство», к которому на пушечный выстрел не подпустят ни Ольгу Романову, ни Алексея Навального, то при Федеральном собрании открывается «общественная палата», на треть формируемая лично президентом, и еще на треть – теми, кого он назначил, то на месте старого телевидения возникает «общественное», целиком контролируемое властью и цензурой, запрещенной Конституцией.
К чему ведет такая имитация? Кому-то, может быть, и удается морочить голову, но в целом власть не прибавляет легитимности, а вот политический язык вырождается в новояз. Во времена СССР, мы уже были «самыми передовыми и прогрессивными», строй был народным, а политбюро – ленинским. Мы почти построили коммунизм, правда государство рухнуло.
Теперь слова другие, но смысл опять раздваивается: говорят «административный ресурс», а имеют в виду чиновничью фальсификацию итогов выборов; пишут «Единая Россия», но, в переводе на русский – это жулики и воры; «митинг в поддержку властей», за деньги и на автобусах, народ тут же окрестил путингом…
Спрашивается – ну почему мы так живем, почему у нас все не по-человечески? Почему от призыва в собственную армию уклоняется 150 тысяч человек (15 дивизий)? Почему эмиграция, как в полголоса сообщили СМИ, уже сровнялась с послереволюционной? Почему призвавший к недопустимому смирению телеведущий А. Гордон, справедливо заметил: «каждая новая власть хуже предыдущей»? А, главное, когда все это началось?
Ответ, с которым, наверное, не все согласятся. Когда я спрашивал студентов о времени начала нашего кризиса, рассуждения слышал разные – от «никакого кризиса нет», до «как появилась Русь, так и попали в кризис». На самом деле все началось в 18-м году. После Февраля 17-го, когда легитимация власти через богопомазанье оказалась под вопросом, народ решил – проведем свободные выборы в Учредительное собрание и там депутаты определят. Но Временное правительство с выборами тянуло, и когда большевики прибежали в Зимний, страна этому особого значения не придала, ведь Ленин твердо обещал свободное голосование (какая разница организует его Керенский или некий Ульянов?!).
Через три недели после Октябрьского переворота выборы действительно прошли и РСДРП не поддержало 75 % избирателей. А когда в январе 18-го года Учредительное собрание было созвано, оно не признало декреты советов и было разогнано силой. С этого момента свободных выборов в нашей многострадальной стране не было, и власть стала нелегитимной. Поэтому большевики создали неведомую прежде структуру ВЧК-КГБ, построили ГУЛАГ и объявили врагом народа сам народ… После смерти Сталина и восстаний в Норильске и Воркуте лагеря пришлось распустить, но усилилась цензура и крепчал новояз. Рот открыть было можно, но сказать разрешалось только «слава КПСС».
Многие помнят, движение к норме, к закону, к легитимному, правовому государству начал Горбачев, но у него это не очень получилось. Пытался продолжить Ельцин, но ему удалось еще меньше. Беда в том, что, официально признав новую Россию правопреемницей СССР, постсоветская власть тем самым набросила на страну удавку.
И теперь, если совсем коротко, выход я вижу в том, чтобы преемство с тоталитарным режимом наконец разорвать, ведь и ФРГ не является правопреемницей III Рейха, а нынешняя Эстония – не правопреемница ЭССР. Пора признать бесспорное – власть нелегитимна с 18-ого года. Необходимы выборы в новое Учредительное собрание… Тема, конечно, широкая. Нужна свободная дискуссия. Может, соберем за нее 100 тысяч подписей? Не стоит? Или Вас и так все устраивает?
Ответ Борису Акунину
В своем блоге популярный писатель задается вопросом – нужна ли нам империя? Причем основательно запутанное ключевое понятие он оставляет без определения, признавая его самоочевидным. Здесь я вижу первую принципиальную ошибку Акунина. Итак, для начала разберемся, что же такое империя? Предлагаю три разных ответа.
Вполне очевидно, что империя – государство возглавляемое императором. Но такой подход очень беден и мало что проясняет. Рассуждая с этих позиций, получается, что Япония, не имеющая колоний, Британия, контролировавшая в начале ХХ века, как и Россия, шестую часть суши и, скажем, существовавшая в 70-е годы прошлого столетия Центрально-Африканская империя государства близкие по устройству, что вызывает улыбку и не нуждается в дальнейшем анализе.
Более основательный подход трактует империю как государство, стремящееся к расширению и присоединению новых территорий. При таком определении Россия с конца XIX века не была империей. Уже в 1815 году закончилось наше расширение в Европе, в 50-ые завершилось присоединение Кавказа, в 70-е закончилась интеграция с Центральной Азией… С конца XIX века Россия избрала стратегию обустройства и качественного роста. До большевицкого переворота темпы экономического развития были у нас самыми высокими в мире. На наших просторах разворачивалось первое в Европе «экономическое чудо».
Еще один взгляд: империя – это многонародное, многонациональное государство, в котором есть главный народ, а есть народы второй – и третьей значимости. Россия, и об этом пишут все досоветские историки, была государством равноправных народов, «семьей народов». Политика русификации, объявленная Александром III и смягченная Николаем II была недолгим исключением в нашей тысячелетней истории. (Про пришедшую с Запада «черту оседлости» все знают; но все-таки стоит учитывать – больше всего евреев мира жило именно в России). Значит, трактовать происходящее в нашей стране за последние столетия как «происходящее в империи» значит не решать, а скрывать реальную проблему.
Вторая серьезнейшая ошибка, допускаемая Акуниным, состоит в том, что советский режим он видит, как и вся официальная современная история, прямым продолжением российской империи. Чуть ли не в каждом блоге мне приходится цитировать Солженицына – Советский Союз соотносится с исторической Россией как убийца с убитым. В конце концов, мы же понимаем, что Третий Рейх и ФРГ – государства разные, что Северная и Южная Корея – взаимоисключающие гособразования… Вся моя юность и зрелость, вместе с Акуниным, прошла под лозунгом «Великий октябрь – главное событие ХХ века!» Т. е. все предшествующее не имеет значения!
Значит, обвинять историческую Россию, расширявшуюся тогда, когда это делали все великие державы и СССР, который вопреки логике и историческим закономерностям, пытался подчинить себе ближние и дальние народы – это даже хуже, чем смешивать Божий дар с яичницей.
Ну а что произошло дальше, как разворачивалась геополитика с середины ХХ века? Многие империи, действительно распались, но стремление контролировать тех, кто послабее никуда не исчезло. Теперь оно происходит в более цивилизованных формах, чем прежде. Американцы очень не любят посылать свои войска в другие страны, хотя их военные базы сосредоточены по всему миру, а военный бюджет превышает военные бюджеты всех государств планеты вместе взятых. Но когда самолету боливийского президента Моралеса пришлось садится в аэропорту нейтральной Австрии и проходить обыск, это показало мощь и влияние современной империи. Америка может это сделать, потому, что в состоянии убедить или навязать другим свои идеи и ценности. США имеют достаточно ресурсов, финансов, новых технологий, талантливых пропагандистов. Ей есть чем заинтересовать других…
Совсем иная ситуация складывается в нынешней России. Искусственный режим, который 70 лет представлял власть партгосаппарата, прикрывавшегося сказкой о коммунизме теперь вновь является властью номенклатуры, но номенклатуры, которая прокакала даже коммунистический миф. Именно чиновники высшие и пониже – определяют за кого народ должен голосовать и какие «песни должен петь» При этом власть не способна предъявить никаких идей, проектов и программ, кроме желания властвовать вечно. Но это ничего общего не имеет с Империей, это современная сталинщина, когда всех кого удается, хотят подчинить неосталинизму, ибо так выгодно власти. Страна 95 лет страдающая от «хронического малокровия» снова должна стать «донором крови» для Украины, которая вовсе этого не хочет. Десятки миллиардов долларов Кремль готов простить или перечислить в Киев.
Только демонтировав существующую неосоветскую политсистему, продолжив и реформировав российский маршрут и российские ценности, мы начнем вставать на ноги, мы сможем восстановить себя и, в конце концов, станем привлекательны для ближних и дальних соседей.
Дорогой Борис Акунин, вы все еще настаиваете на термине «имперская политика» или согласны заменить его понятием «неосталинщина»? И еще, почему вы нас пугаете – почему украинцы теперь не будут любить россиян? Ведь они прекрасно понимают, что народ и власть здесь также разорваны как и у них.
Навстречу гайдаровскому форуму
Смотрел вчера кусочек телерепортажа – какие-то очкастые саксы и рейчелы, не говорящие ни слова по-русски, объясняли россиянам какие у нас сказочные достижения и перспективы и прославляли Гайдара. Последнее обстоятельство заставило меня особо расчувствоваться, и я понял, что надо писать очередную статью.
Как известно, политика – концентрированное выражение экономики, но в авторитарных странах все наоборот, экономика есть концентрированное выражение политики. Здесь властьпридержащие навязывают всему существующему свои корыстные интересы, главный из которых и есть сохранение власти. Так 70 лет существовал СССР, где подавлялась любая экономическая (и не только) инициатива и… планы случки овцематок ежеквартально утверждали райкомы партии. Но вот рухнул СССР, райкомы, госплан, а власть так и осталась в руках номенклатуры. И некоторые экономические модификации стали необходимы. Именно эту работу и выполнили новые номенклатурщики – гайдаристы. Их трудовые подвиги хорошо вписываются в общую советско-постсоветскую картину: все, что происходит в народном хозяйстве последние 90 лет – это бег на месте, состоящий из восстановления потерь, вызванных предыдущими начинаниями с последующим проваливанием в новые успешные начинания.
Нынче сторонники младореформаторов приводят сильный аргумент – им было очень тяжело, тогда барель нефти стоил 12 долларов, а нынче 100! Однако логика пиарщиков противоречит их доводам: тогда, как и теперь, властям и в голову не приходило создавать новые производства, разрабатывать и внедрять новые технологии… 20 лет назад, как и сейчас все строилось не на созидании, а на разбазаривании ресурсов и сворачивании производства, на расчистке пространства для импорта.
Важный шаг реформаторов – разрушение, зарождавшегося в годы перестройки, малого бизнеса. То ли Гайдар объяснил Ельцину, то ли Ельцин потребовал от Гайдара, но суть подхода президент сформулировал четко (и объяснил Полторанину, см. его книгу «Власть в тротиловом эквиваленте») «Когда меньше хозяев – с ними работать удобнее.
А все станут хозяевами – начнут власти приказывать. Какой тогда угол искать?». Монополизм и олигархизм постсоветской экономики – не ошибка, а стратегическая программа, способ удержания власти в изменившихся условиях.
На международном форуме так и не прозвучало, что гайдаристы не создали и не создавали частную собственность. Они оставили экономику в руках бюрократии и обслуживающих ее олигархов. Эти реформы не создали рынок и рыночную конкуренцию, сформировав останавливающий развитие монополизм. В итоге нынешние российские показатели ВВП не превышают советско-ресефесеэровские 1991 года. Летят самолеты – привет мальчишу! Верной дорогой идем, товарищ!
Продолжая разговор о Гайдаре…
А. Почему его называют либералом? Помнится, в столь же разрекламированной сколь и скучной и мало кем прочитанной книге «Гибель империи», Гайдар пишет, что проблемы в стране начались в конце 20-ых с отказом от экономических проектов предсовнаркома А. Рыкова. Ленинско-сталинский социализм надо было двигать по-рыковски!! И все бы было чудненько (Т. е. гражданская война, чекизм, ГУЛАГ – это здорово…)
Б. Для Гайдара главная геополитическая катастрофа ХХ века – распад СССР (к которому он приложил свою руку), а для российских патриотов главная катастрофа ХХ века – распад исторической России!
В. Центром подготовки будущих гайдаристов стала, как известно, Высшая школа экономики, где культивируются призывы передать нашу Арктику под международную юрисдикцию. Вы находите случайным, что ВШЭ – единственный в стране вуз, где установлены скульптуры двух идейных друзей – экономического террориста Гайдара и политического террориста Дзержинского?
Г. Кристально нравственные гайдаристы, пригревшиеся на груди Ельцина, охотно рассказывали всем желающим про пагубное, якобы традиционно русское, пристрастие Бориса Николаевича. (В 1913 году Россия занимала по потреблению спиртного 70 место в мире, сегодня – 1-е). Что же вы помалкиваете про аналогичное пристрастие Егора Тимуровича?
Ну а некоторым иностранным гостям Гайдаровского форума большой привет! Это ведь не последняя встреча. Владимир Ильич научил своих продолжателей умело использовать «полезных идиотов».
Счастье – когда тебя понимают!
Три дня назад, отвечая на очередной телефонный звонок, я неожиданно испытал чувство ну очень глубокого изумления – меня? переспросил я? на Первый телеканал, Вы не ошиблись? – Это Игорь, Игорь Борисович, повторял я… (Видимо, из неискоренимой любви к тщеславию и чисто ассоциативно, я вспомнил известный сюжет, когда сосланному в Горький А. Сахарову звонил Горбачев; думаю, Андрей Дмитриевич был тоже несколько удивлен). Но после моих разъяснений трубку не повесили и попросили посмотреть ютюбовский ролик, а потом, до передачи «Время покажет», его прокомментировать…
«На первый телеканал ходят только моральные уроды», – жестко отчеканили добрые знакомые. Да и сам я вспомнил, как полтора года назад в последний раз попал на ОРТ и за полученные 40 секунд прямого эфира в дискуссии о прелестях Таможенного союза успел сказать – «зачем же Украине вступать в ТС, если ежегодное бегство капитала из нашей страны в «нетаможенный союз» превышает 100 миллиардов долларов?».
С тех пор на ТВ почему-то не приглашали. И на сей раз, поразмыслив, я решил, что произойдет одно из двух – либо случится какая-то подстава, либо, после неафишируемых номенклатурных согласований, редакция расхочет меня видеть. Не желая попадать в сомнительную ситуацию, в предварительных телефонных разговорах я объяснил почти все, что думаю о предложенном клипе. В ответ незнакомый голос пообещал – о возможности вашего участия окончательно сообщим завтра. А на следующий день я услышал – мы ждем, приезжайте…
Вначале про этот клип, несколько цитат. «Здравствуйте. Я – русский оккупант. У меня профессия такая. Так сложилось исторически… Я оккупировал Сибирь. Теперь там нельзя продавать женщин за вязанку соболиных шкурок, как это было до русских… Я оккупировал Прибалтику. Прибалтика делала высококлассную радиотехнику и автомобили. Меня попросили оттуда уйти… Меня достало извиняться за то, что я оккупант. Да, я оккупант. По праву рождения. Устройство автомата Калашникова я знаю лучше, чем устройство соски для молока. Я агрессор и кровожадный урод. Бойтесь… Это я 300 лет жил под монголо-татарами – но где теперь те монголо-татары? …Мне не нужна ваша лицемерная свобода, мне не нужна ваша гнилая демократия, мне чуждо все, что вы называете западными ценностями, у меня другие интересы! …Вежливо предупреждаю в последний раз – не нарывайтесь! Я строю мир! Я люблю мир! Но воевать я умею лучше всех».
Клип «Русский оккупант» стал контрапунктом записываемой программы (не знаю, как будет откорректирована и будут ли корректироваться сама передача). Расскажу, что реально происходило в студии. Начиная комментировать ролик, я был уверен, что ведущий – Петр Толстой, как и полтора года назад, вскоре отключит мой микрофон. Но получилось иначе, честно признаю, что Толстой несколько раз давал мне высказаться, за что я ему вполне искренне благодарен! Произошло другое. Приглашенная многочисленная аудитория почти полностью состояла из провластно-красношизых чудаков (но только не на Ч), всех оттенков, т. н. «экспертов». В первых рядах сидели доморощенные умники, напрочь лишенные как зачатков знаний и проблесков интеллекта, так и способности мыслить и вступать в диалог. Эти завсегдатаи теленашеста, эти загадившие весь эфир динозавры, ненавидящие друг друга и публично обвиняющие друг друга в демагогии, вдруг встрепенулись, повскакивали с мест и стали мне угрожать, а, главное, закатили истерику, которая заглушала мои слова.
Посему я и хочу кратко воспроизвести три основных высказанных тезиса.
Во-первых, создатели ролика должны быть привлечены к уголовной ответственности, как минимум, по трем статьям: за пропаганду экстремизма, за пропаганду межнациональной розни и за оскорбление русского народа. Не удивлюсь, если Шойгу или Тулеев с Шаймиевым, которые вовсе не канули в Лету, (говоря честно, конечно, удивлюсь), обратятся в суд и привлекут к ответственности тех, кто клип снимал, кто его финансировал, и кто его рекламировал…
Во-вторых, ролик построен на очевидной лжи… «Прибалтика делала высококлассную радиотехнику и автомобили». Восторгаться советским автопромом… – я матом не ругаюсь и потому продолжать не буду. Скажу только, что после возвращения Балтии в Европу, промышленность Запада «конкуренцию» просто не заметила, а прошедшие через «развитой социализм» страны Балтии, оказались у разбитого корыта. Впрочем, за потерянные нами 25 лет, там смогли основательно продвинуться вперед, причем не за счет экспорта непереработанного сырья!
Про оккупацию. Посетитель музея советско-фашистской оккупации, скажем в Риге, увидит документы, показывающие, сколько десятков тысяч людей, из наиболее образованных слоев, из интеллигенции было депортировано в Сибирь после «большевицкого присоединения». Вы узнаете как женщины с грудными детьми, перевозимые в вагонах для скота, расковыривали свое тело и кормили детей кровью, поскольку молока у них уже не было!
И еще. Наши три последних президента приносили публичные извинения за катынский расстрел, за оккупацию Чехословакии в 1968 году… Но почему они не извинились за Балтию, за Бессарабию, за Северную Буковину…
В-третьих. При всем многообразии оттенков проходившей в студии дискуссии, она, в основном, сводилась к ответу на вопрос – «почему эти гады (соседи) нас не любят и как их лучше за это наказать?» Ситуация напоминала заламывание рук потомков Кисы Воробьянинова, возмущенного тем, что его, немощного старика, девушки уже не любят. Неадекватность самооценки доходила до того, что незнание российской аудиторией западных радиоголосов объяснялась не их отсутствием, а тем, что «собственный эфир обладает максимальным доверием и не нуждается в зарубежном аккомпанементе». (В действительности западные лидеры (совершенно напрасно – И.Ч.) поставили крест на постсовке, решив, что аудиторию здесь не переубедить и потому тратить деньги впустую не следует).
В общем, эксперты не сомневались, что виноваты в наших бедах враги и, отчасти, наши собственные мелкие недоработки. Я же рассуждал иначе… Еще в 1918-м году Ленин самодовольно признал – «большевики завоевали Россию». Много позже писатель-мученик В. Шаламов писал: ГУЛАГ – это тот же Освенцим, но без крематория. Варлам Тихонович ошибался, в Освенциме не сжигали немцев, а в ГУЛАГе истребляли собственный народ! Вывод: без ленинопада, без десоветизации, без русского Нюрнберга, без освобождения от самооккупации у нас нет будущего. Мы обречены на угасание и изоляцию от всего остального мира! Нам жизненно необходимо возвращение домой и преемство с исторической Россией!
О какой оппозиции мечтает Кремль
Вчера, в ходе трехчасового обсуждения на Круглом столе в гостинице «Молодежная» несколько политических партий демориентации заявили о создании единого предвыборного блока и о том, что на предстоящие выборы они пойдут единым списком. Всякое объединение демократических сил следует приветствовать, но не забудем, что в данном случае за него заплачена слишком высокая цена. Оппозиционный альянс – это ответ на убийство Бориса Немцова!
Надо ли участвовать в выборах? Круглый стол лишь вскользь обсуждал один из узловых вопросов – стоит ли вообще участвовать в выборах? Выскажу несколько соображений по этому поводу…
Для многих очевидно – постсоветская избирательная система и, особенно, избирательный механизм после 2000-ого года – это не «машина для выражения мнения граждан», а часть устройства по сохранению действующей политической системы. Авторитарные власти разрешают только такие игры, в которых их победа гарантирована. В дискуссии Круглого стола это обстоятельство не только не признавалось, но, напротив, приводились «факты» его опровергающие.
– Вот, в прошлый раз мы получили 15, а в одном регионе – даже 20 % голосов, – говорил очередной оратор! Спрашивается – а что толку? Что, война в Украине теперь завершится? На банальный вопрос – «нардепы» давят на «вертикаль», или «вертикаль» заказывает нардепов? – ответ очевиден. Уж если и участвовать в выборах, то с тем, чтобы в полный голос заявить – мнение избирателя не влияет на результаты, голосование – это имитация… Я бы согласился только с тем, что голосование полезно как «демонстрация флага», как тренировка перед реальными изменениями, которые могут вскоре произойти, но об этом чуть позже.
Что делать с 85 % «крымнашей»? Смысл проходивших на Круглом столе обсуждений укладывался в традиционные лекала – можно ли расширить и углубить демвлияние на электорат, ничего принципиально не меняя? Другими словами, обсуждался важнейший, хотя и не прозвучавший вопрос – что делать с 85 %?
Многие либералы вполне серьезно трактуют эту часть соотечественников как безнадежно отсталую, неизлечимую и не представляющую никакого интереса. В действительности, в этой точке спрятан другой и более фундаментальный вопрос. Все-таки, почему 85 % поддерживают «Крым», почему они никогда не проголосуют за демальянс? О влияние пропаганды и об информационной монополии «вертикали» я уже писал «сто пятьсот» раз, но ведь есть и другие причины…
Разве, вслед за взятием Крыма, часть общества не ощутила реальный «прилив сил», разве не вернулось ощущение, что «великая страна» снова стала субъектом мировой истории? Да, это искаженно-извращенный телекремлеодурью «патриотизм»! Но в нем необходимо разобраться. Ведь далеко не всем ясно, что подобная «модернизация» патриотизма может привести к окончательному краху и распаду России!
Так что с этим делать? Повторюсь, совсем неразумно считать сторонников присоединения «недоумками» и ставить на этом точку.
Гораздо полезней учитывать опыт Майдана, который не смог бы победить, не сделай он своим главным лозунгом неразрывное двуединство «евроинтеграция плюс патриотизм». (Можно и в обратном порядке). Готовы ли на подобный шаг нынешние либералы? Или они, вместе с Сергеем Ковалевым, будут совершать чудовищную ошибку, и отдавать патриотизм коррумпированной власти, объявив его атавизмом? Задача демдвижения не просто «открыть ворота» патриотизму, его необходимо поместить на знамени, вернув этому важнейшему политическому концепту подлинный смысл.
С чего начать и что дальше? «Советский патриотизм» несовместим с патриотизмом российским.
Что из этого вытекает?
На круглом столе никто не вспомнил о 70-летии Победы. А ведь лживая сталинская мифология о войне, тщательно оберегаемая властями, и поныне основа госидеологического манипулирования. Готов ли новый демальянс организовать публичные слушания и дискуссию о том, что же на самом деле происходило между 1939-м и 1945-м, 1946-м, 1947-м годами…
Ведь история нам жизненно необходима, ибо это набор ключевых правил для адекватного самопонимания. Официальная наука историю ХХ века целиком фальсифицировала. Ее предстоит не переписать, а написать! Так давайте же делать эту работу!
Что дальше? В сложившейся драматической ситуации главный драйвер социального процесса, увы, вовсе не выборы, а обострение системного кризиса. (Даже по парадоксальной официальной версии, именно санкции против России – главный механизм нашего экономического ускорения?!) По оценкам ряда экспертов, конец 2017-го года станет моментом кризисного апогея. Чтобы сохранить страну, чтобы не допустить прихода наиболее реакционных сил, демократическое крыло должно объединиться и напряженно работать. Нам нужно думать о выборах в новое Учредительное собрание, готовить русский Нюрнберг с правовой оценкой советско-постсоветского периода… Об этом на Круглом столе никто не говорил, но без такой программы оппозиция будет выполнять для власти роль полезного выпускного клапана…
Сможем, успеем, хватит ли сил?
Обязаны!
А вы говорите фашизм?!
Большинство шоу основных российских телеканалов давно выродилось в примитивную пропаганду, и не представляет никакого интереса. Чуть отличается от других Первый канал и его «Время покажет». Но и здесь два ключевых «механизма» надежно работают на удушение свободной мысли в самом ее зародыше.
Во-первых, поиск решений, по законам тележанра, может осуществлять только «мыслящая голова», в крайнем случае – «две мыслящие головы». Когда же в ограниченное время сталкивается полтора десятка голов и столкновение дополняет деструктивно ревущий зал, ни высказать что-то внятное в студии, ни понять аргументы выступающего, сидя дома перед телевизором, почти невозможно.
Окончательно исключает возможность прояснения проблемы неверно поставленные вопросы, на которые нужно дать моментальный ответ.
Оба барьера я наивно попытался преодолеть, когда вновь был приглашен на Первый в программу, которая будет показана сегодня после 15–15.
На сей раз больше всего меня удивила «массовка», сидящая на верхних рядах и обученная громко хлопать, поддерживая каждого выступающего.
Не знаю, как будет перемонтирована записывавшаяся вчера передача, поэтому свою позицию я хочу пояснить. Главная проблема, которую обсуждали гости, сводилась к незамысловатому сюжету – как бы нам все изменить, ничего не меняя, или, как наладить отношения с западом, сохраняя нынешний политический курс, или, в еще одной модификации – нужна ли нам новая перестройка? К середине программы мне, наконец, удалось завладеть микрофоном и я начал…
– Напомню, сказал я, что перестройка проходила во всех европейских соцстранах. И везде она провалилась. Бывшая Восточная Европа не стала строить загадочный «социализм с человеческим лицом», она просто вернулась к нормальной демократии, вернулась в европейскую семью народов и третье десятилетие довольно успешно развивается. Проблем в выстраивании отношений с Западом там нет, ибо они и являются частью Запада. Конечно, 45 лет за железным занавесом быстро не лечится, но никто «оттуда» не бежит «сюда» и никто не стремится вернуться в соцлагерь. В СССР Перестройка на полпути забуксовала и тоже провалилась, но наша страна не вернулась в Европу, мы вернулись в «совок» и сталинщину нам теперь вновь навязывают в качестве главной ценности.
В результате Россия еще больше отстали в экономике, разрушила образование и здравоохранение, у нас бешеная утечка капитала и чудовищная эмиграция. Вы спрашиваете – что же делать? Необходимо мирно демонтировать существующую систему, нужно вернуться на российский, а не советский маршрут. Надо вернуться в Европу, уверял я, заглушаемый криками «экспертов»! И здесь меня впервые удивила «массовка» – сотня людей обученная хлопать, не шелохнулась, «народ безмолствовал», но не как в советское время, а именно по-пушкински – в знак протеста!..
По ходу записи я еще несколько раз брал микрофон… Какой-то неведомый мне умник настойчиво оболванивал аудиторию… Известно, вещал незнакомый «шаман», что у крупного политика всегда есть враги. И у нашей великой страны полно врагов и противников! Зал зашелся в приветственном экстазе…
Я схватил микрофон. – Как же вам не стыдно, говорил я массовке, это же чудовищный экстремизм! Да, у каждого серьезного, думающего человека есть оппоненты, но у него есть и единомышленники и союзники. А наша стана оказалась в полной изоляции, мы изгои, у нас – только враги… Но и на сей раз в полной изоляции оказался я сам…
…Вспомнилась недавняя, февральская история. …В прошлом году, в Киеве на Майдане я купил шарф с украинской символикой. Две зимы носил его регулярно, ценя толерантность незнакомых прохожих. И вот в один февральский день я, случайно, накинул шарф несимметрично, украинский трезубец оказался не под полами куртки, а на самом видном месте – на груди. … Столько мата и угроз я не слышал никогда! Были и те, кто улыбался, кто мимикой показывал сочувствие, но столько озверевших лиц… Я понял, что чувствовали копенгагенские евреи в 1940-м, когда нацисты потребовали от них носить магендовид. Впрочем, у них был король…
А вы говорите фашизм?!
Правозащитники и Путин
Смотрел вчера новости, разные каналы показали встречу в Кремле, фрагменты разговора, отдельные ответы. Телевидение создавало впечатление общего согласия, взаимопонимания и умиротворения… Однако, у меня возникло множество вопросов.
Почему по окончании встречи правозащитники не организовали свободную пресс-конференцию, не рассказали о том, что на самом деле происходило за закрытыми дверями?
Приглашенных в Кремль предварительно «вежливо» ограничили в тематике или нет? Если да, зачем пошли, если нет, почему не было вопросов о Н. Савченко, о новой войне в Сирии, об узниках 6 мая, о политзаключенных, об антиконституционной цензуре в СМИ… Они отчитывались перед начальником, или настаивали на отчете избранного на определенный срок высокопоставленного чиновника? Сделала ли правозащита какие-то заявления, были ли действия правозащитников обсуждены и согласованы с широким гражданским и демократическим движением нашей страны? Они выступали от имени назначенного президентом Совета или от имени подавляемого властями российского гражданского общества?
Правозащитники дали общую оценку плачевному состоянию с правами человека в нашей стране или скромно промолчали? Почему участники встречи согласились на включение в группу такого мракобеса как Шевченко, или это, по большей части, те правозащитники «у кого надо» правозащитники?
Обобщая и подытоживая – это была успешная телеоперация по умиротворению телезрителей или акция бескомпромиссных и неподкупных борцов за права человека?
Краткий курс истории разрушения КПСС
В эти недели Москва отмечала 25-летие создания мощного гражданского объединения «Демократическая Россия». А еще через месяц мы отметим 25-летие создания Демократической платформы, оппозиционного объединения в правившей тогда партии. Вы удивитесь, но поздравлений из Кремля так и не прозвучало, обошлось даже без высоких наград. Однако, вспомнить есть что, ведь президент не зря говорил: «мы не позволим переписывать свою историю»!
…В марте 1985 года пост руководителя компартии занял Михаил Горбачев, провозгласивший курс на перестройку. А в начале 1987-го в Москве и Петербурге (тогда Ленинграде) возникли первые неформальные гражданские объединения – политклубы, ставшие местом острых дискуссий по самым актуальным проблемам, еще вчера запрещенных удушающими цензурно-идеологическими рамками. Обсуждались вопросы свободы, прав человека, места и роли КПСС… Политклубы – в них проходили дискуссии, принимались резолюции, заявления – раскрепощали людей и разрушали главную идеологическую формулу – «весь советский народ как один человек… единодушно поддерживает… или единодушно осуждает…».
Обсуждения в клубах, как и само их существование, становились предметом более широкой рефлексии в вузовских, творческих, трудовых коллективах, они попадали в фокус формирующегося общественного мнения. Но оценки и суждения участников интеллектуального протеста не находили места на страницах газет и журналов, не звучали на радио – и в телеэфире, поскольку значительно опережали изменения в управляемых, официальных СМИ (тогда они назывались «средства массовой пропаганды». Процесс демократизации требовал создания альтернативной коммуникативной системы, и она быстро формировалась. Новым местом общения становились свободные митинги. Митинги, иногда разрешенные, а чаще неразрешенные и разгоняемые властями, для чего был создан ОМОН, собирали сотни людей, и тут возникала новая проблема – как проинформировать горожан о намеченной акции?
…В марте 89-го года я вернулся из первой поездки «за железный занавес» – меня пригласили в ФРГ, в Университет города Бремен. Об этом узнал тогдашний ведущий телепрограммы «Добрый вечер, Москва» Георгий Кузнецов и позвал к себе на передачу, идущую в прямом эфире. Георгий предложил отвечать на его вопросы прямо и без умолчаний. Я переспросил – «Но у вас будут проблемы»? Журналист ответил, что демагогия ему осточертела, что он решил уходить с телевидения и это, в любом случае, его последняя передача… В общем, в эфире я коснулся многих запретных тем, в частности, несколько раз назвал время и место очередного митинга. (Уже в ночных новостях телеканал извинился за «двух экстремистов в программе»). Но в результате, как говорил Штирлиц, «все связалось», и 25 марта в Лужники впервые за 60 лет пришло 100 тысяч человек. Заканчивая митинг, я предложил встретиться через 10 дней на том же месте и в то же время… На втором массовом собрании я призвал всех, кто признает существование кризиса в правящей партии и кто готов требовать созыва чрезвычайного съезда КПСС собраться и начать соответствующую работу… Таким образом удалось решить несколько задач – информировать о протестных акциях массовую аудиторию, сформулировать актуальную политическую задачу и собрать активистов для ее решения. Так возник Московский партийный клуб…
К этому времени я смутно догадывался, что внутри партаппарата происходит раскол, одни нас ненавидят, другие намерены использовать, купить и возглавить. Поэтому я загодя договорился с одним из оппозиционных горкому секретарей РК о том, что Клуб продолжит встречи в его помещении. Никаких условий мне выдвинуто не было, кроме банального требования – не сорить и соблюдать общий порядок… На очередной встрече в Доме политпроса, в ходе дискуссии я поставил обсуждавшийся вопрос ребром – требовалось ответить либо «за», либо «против». При голосовании аудитория раскололась. И тогда я предложил моим сторонникам выйти из зала… Мы договорились продолжить работу в другом месте, Севастопольский РК стал нашим новым домом… Впрочем, здесь тоже начали возникать проблемы. А в один осенний день 89-ого года оказалось, что провести важнейшую встречу невозможно (здание пребывавшее в полном порядке, без предупреждения, оказалось «закрытым на ремонт»)… Тогда наши друзья из Эстонии разрешили провести встречу в Представительстве ЭССР. Позднее мы еще несколько раз переезжали… Кажется, итоговой площадкой стало помещение в Доме кино, которое выделил один из руководителей Союза кинематографистов Алесь Адамович.
Итак, единомышленники были найдены и самоорганизованы в Партклуб. Сначала мы действительно собирали подписи за чрезвычайный съезд. Но вскоре наш замысел радикализировался. Возник новый план из трех пунктов.
А. Все соглашались в том, что без политической конкуренции движение к демократии невозможно. Иначе говоря, нам нужна многопартийность!
Б. Следующий вопрос – откуда ее взять? Мой тогдашний друг – Олег Румянцев – предложил создавать новую партию «с нуля», объединяя сторонников социал-демократии среди участников различных протестных акций.
Я предложил действовать с другой стороны: надо расколоть КПСС. Я исходил из того, что за 70 советских лет в стране не возникло, да и не могло возникнуть в силу тоталитарного характера квазигосударства, никаких устойчивых оппозиционных политических объединений. Даже в эмиграции оформилось только одно заметное политическое движение – Народно-Трудовой союз (НТС)…
В. Но как эту замечательную идею осуществить? К началу перестройки в партии состояло 18 миллионов человек. Среди рядовых коммунистов было немало порядочных и прогрессивно мыслящих людей. (Лично я был вынужден вступить в партию, когда проходил конкурс в аспирантуру. Меня предупредили – только если будешь в партии – будешь аспирантом. А учиться очень хотелось! Что-то похожее происходило и с другими.) Отсюда вытекал третий тезис – надо объединить единомышленников внутри партии, создать «Демократическую платформу», а потом расколоть властвующий монолит, оставить КПСС «твердым капеэсэсовцам» и на Демплатформе уехать в направлении социал-демократии. (Уточню, что с самого начала в ДП вступали и беспартийные)…
Антитоталитарный таран: идея, умноженная или неумноженная на организацию? Формулировка новой цели привела к изменению стратегии партклуба. Мы искали и объединяли единомышленников в разных регионах. Возник целый ряд партклубов – в Киеве, в Латвии, в Татарии, вошедших позднее в Демплатформу… В январе 1990 года, после нескольких малоуспешных попыток, в Москве удалось провести всесоюзную конференцию партклубов, где и было заявлено о создании Демплатформы в КПСС. Впервые в истории советской компартии в ней возникла фракция. Согласно социологическим опросам начала 1990 года, идеи Демплатформы разделяли 7 миллионов человек. На январской конференции был избран руководящий орган – Координационный совет из 53 человек, в который вошли Б. Н. Ельцин, Ю. Афанасьев, Т. Гдлян, Н. Иванов, Ю. Рыжов, Г. Попов, Н. Травкин и другие политические лидеры того времени. В КС вошли также лидеры Московского партклуба. Конференция избрала делагацию для ведения переговоров с ЦК КПСС. В ближайшем будущем предстояло решить вопрос о дате отделения от компартии и переходе к долгожданной многопартийности. В дни январской конференции ДП, под прикрытием московского восстания, произошел официальный раскол и разделение в Компартиях Литвы и Латвии.
Однако, именно на этом этапе номенклатура осознала, что проект по демонтажу правящего монолита – не утопия и приняла срочные, тайные и массированные шаги по «приручению восставших». Подавлять мятеж было поручено Высшей партшколе города Москвы. В апреле 1990 года по всей стране сто наиболее принципиальных сторонников многопартийности были исключены из партии (тогда это означало крест на карьере и вероятную потерю работы в ближайшем будущем). Ну а часть прогнувшихся демплатформовцев стала делегатами 28 съезда, оказавшегося последним!
Официальное отделение Демплатформы от КПСС произошло с роковым опозданием лишь осенью 90-го года. ДП преобразовалась в Республиканскую партию. Временами РП имела своих депутатов в Госдуме и других законодательных органах. Позднее она была распущена и, фактически запрещена, но затем вновь восстановлена и объединилась с ПАРНАСом, получив название РПР – ПАРНАС. После убийства лидера РПР Б. Немцова политическое объединение титулуется как Партия народной свободы (ПАРНАС).
Подытоживая, можно сказать, что «Демплатформа» – отчасти удачный, а отчасти неудачный гражданский проект. Ее создание стало мощным ударом по тоталитаризму, приведшем в августе 91-го к запрету т. н. «компартии». Безвозвратно рухнула и комидеология, постсовки по сей день не смогли изобрести ее заменитель (давно выявленную альтернативной наукой российскую национальную идею власть признать не может, а устраивающих бюрократию «скреп» нет и не будет)! Между тем, спустя несколько лет, номенклатура восстановила КПСС в виде КПРФ, и ее нового клона – ЕдРа.
Крах коммунистической идеологии не был в постСССР дополнен люстрацией ее носителей – партгосчиновников и теперь сохранившаяся номенклатура воспроизводится в новой форме. В этом состоит важнейший просчет демократов.
П. С. По сей день некоторые оппоненты уверяют: Демплатформа – проект ЦК КПСС. Присягаю – это мой личный замысел, другой вопрос, что сделать ДП непроницаемой для номенклатуры мы не смогли. Руководил ее «сломом» Александр Яковлев. Мы оказались слабее.