Куда мы выйдем из холодной гражданской войны

Москвичи, похоронившие в эти недели тысячи близких и жившие в задыхавшемся мегаполисе, что уж говорить о населенных пунктах, расположенных в прямой близости от горящих торфяников, лето-2010 не забудут. Оно войдет в историю больших бед нашего народа. Однако статья не совсем об этом и я не стану повторять рефрен большинства СМИ про «поджигателей-шашлычников, которые по воскресеньям…», что впервые «с 72-ого года… за 120 лет… за всю 1000-летнюю историю», не буду напоминать и о том, что МЧС имело всего 4 самолета, а профессор Данилов-Данильян лишь на одном информканале и единожды внятно напомнил – «ученые многократно взывали к руководству… предупреждали про торфяники…». Я не про это…

Поиск причин происшедшего уже начался и противоборствующие политические группировки охотно подбирают стрелочников. Пожары гасят, а подковерная борьба разгорается. Между тем, вопрос об очередном бедствии надо, наконец, поставить так, чтобы от него нельзя было уйти, чтобы его не свели к забалтыванию или к вымещению внутриноменклатурных счетов. Кто или что довело Россию до ручки, почему потеря Родины – не грозящая опасность, а разворачивающаяся реалия.

О причинах, хотя, конечно, в косвенной форме, рассуждают первые лица системы при каждом очередном форс-мажоре. Председатель правительства, прилетевший в Кузбасс из-за гибели на «Распадской» девяноста шахтеров, признал, что порядок надо навести во всей угледобыче, в управлении всей отраслью. Трагическая ситуация июля – августа побудила президента предложить вечному спасателю Шойгу «подумать над предложениями по организации системы защиты лесов». Если кто-то еще не готов сделать выводы, добавлю несколько «наводящих ответов». По уровню ВВП страна нынче занимает 40-е место в мире (при Николае П – 3-е, при коммунистах – 2-е), по потреблению табака и спиртного – первое место (в 1913-м году – 60-е!), по качеству человеческого материала (универсальный показатель ООН) из первой десятки во времена СССР мы перешли на 70-ое место, ежегодно население России уменьшается на 700 тысяч человек (Даже во времена массового уничтожения в ГУЛАГе нас, почти ежегодно, становилось больше). Система здравоохранения давно разрушена, при всех «резонансных авариях» пострадавших везут в Москву, а людей страдающих серьезными недугами на спонсорские деньги лечат только за рубежом, система образования деградировала из-за ЕГЕ и коррупции (90 % студентов МГУ поступают туда за взятки)… Детсады, школы, больницы закрываются. Более половины доходов государства уходит на мздоимство… Если и после сказанного кто-то не сделал вывод, то ему уже не помочь.

Россия, как вы знаете, принадлежит друзьям Путина: ее недра и природные ресурсы, финансовые потоки и банки…

Как писал Солженицын, ХХ век Россия проиграла. Честные, но наивные поклонники коммунизма должны найти в себе мужество и признать – большевицкий эксперимент над Россией провалился. Никакого «свободного развития каждого как условия свободного развития всех» в условиях невиданных в 1000-летней истории страны репрессий не было, никакой «социальной справедливости» и «власти труда» в совдепии не наблюдалось. Ведь социализм по Марксу – это отсутствие эксплуатации как следствие отмены частной собственности. Но история СССР – это история анти-социализма, это присвоение номенклатурой всех богатств России и эксплуатация трудящихся партгосаппаратом.

Между тем, советское прошлое для многих россиян сегодня представляется более желанным, чем постсоветское настоящее. И не потому, что оно было «правильным», но потому, что нынешний порядок еще более «неправильный», чем прежний. Советские люди не имели политических прав – ни свободы слова, ни свободы собраний, но имели социальные права. Лечение, образование, жилье (если повезло его получить) были бесплатными. Сегодня граждане лишены, по существу, и политических, и социальных прав.

Вторичный системный кризис состоит в том, что после семи потерянных советских десятилетий, проводившийся двадцать лет «курс реформ», навязанные цензурируемыми СМИ и бюрократией новые ключевые правила и ценности постсоветской жизни также доказали свою непригодность и нуждаются в срочной замене. В результате крайне затянувшегося кризиса мир махнул на Россию рукой. А внутри страны холодная гражданская война (место «врагов народа» заняли откуда-то повыползавшие «экстремисты всех мастей») начинает перерастать – от Кавказа через Дальний Восток и Химки – в войну горячую.

Советские люди мечтали о свободе и после 85-го, после 91-го года мы начали ее обретать. Свобода, повторю и сегодня, очень важна, но, теперь мы точно знаем, что выше и важнее свободы мораль и она должна быть неприкосновенной. Особо значимы народные, национально-культурно-исторические традиции, которые, если и меняют, то только при условии максимально бережного, трепетного к ним отношения… Тот же, кто, апеллируя к свободе, игнорирует семейные нормы, растлевает молодежь, превращает государственное и негосударственное ТВ, сцену, экран, эстраду в механизмы героизации криминала, насилия, нецензурщины, пошлости, в машину насаждения извращений, тот сажает семена зла. Свобода от морали России не нужна!

Отстававшую от запросов общества советскую плановую экономику заменил, наконец, рынок. Но действующая его гайдаровская модель оказалась хуже советской. Сравним реформы в России и ФРГ. Начатые в 1948 году Людвигом Эрхардом в поверженной Германии экономические преобразования через 20 лет вывели страну в мировые лидеры, прощание с III Рейхом прошло у немцев относительно легко и быстро. У нас же после 20 лет реформирования большая часть населения с надеждой смотрит в советское прошлое. Вопреки отечественным традициям, нам навязан рынок, где продается все, мерой всех вещей и отношений являются деньги и только деньги. Купить можно чиновника, лес, закон, должность, диплом, любовь, свободу от наказания, внутренние органы… В результате духовно-интеллектуальная жизнь российского общества заменена на михалковщину и собчаковщину. Страна отворачивается от политического класса, который состоит из деградирующего отстоя. Такой «порядок» необходимо как можно быстрее менять, России нужен разумно управляемый, демонополизированный, социально ориентированный рынок. Причем в ряде сфер, например, в искусстве, здравоохранении, науке, образовании, в спорте, культуре, в управлении рынок просто не нужен.

Провальной оказалась и проводившаяся в 90-е годы приватизация, обогатившая бюрократию и не создавшая новых, независимых собственников. Прихватизация в купе с диким рынком и извращенными свободами низвела многоотраслевую и в некоторых областях достаточно продвинутую советскую экономику до уровня обслуживающего развитые страны сырьевого придатка. В большинстве сфер жизни произошла невиданная социальная поляризация, 4 миллиона теряющих человеческий облик вытолкнутых на улицу бомжей пока еще мирно соседствуют с также потерявшими человеческий облик сотнями миллиардеров. Большинство регионов страны пустеет, а более активная часть населения переезжает в столицу, превращая Москву в болезненный супер-мегаполис. Изъять незаконно присвоенное, конечно, можно, хотя и не легко. Но главное состоит в том, чтобы провести приватизацию по гласным и адекватным правилам, создающим класс реальных владельцев, причем, прежде всего, малых и средних собственников.

Повторю и подытожу: постсоветский курс, правила внедренные антипатриотичной реформаторской бюрократией – это и есть наша новая беда, усугубившая советскую тоталитарную катастрофу. Заведя страну в тупик, власть не собирается готовить программу выхода из кризиса, да она и не хочет его замечать. Когда президент с некоторой тревогой заявляет – никто не знает, каким будет следующее лето – он показывает, что происходящее сейчас не случайный, пусть и трагический, сбой какого-то элемента системы, который вот-вот устранят. Напротив, он дает понять, что власти не могут управлять процессом и не защищают страну от новых Саяно-Шушенских катастроф, новых взрывов на железных дорогах…

Об идентичности страны. Наиболее опасное анти-действие бюрократии – запрет на определение того, что такое Россия, в какой стране мы живем, каковы наши глубинные ценности, другими словами, какова Российская идея и идентичность. Не ответив на эти вопросы, нельзя понять, кто наши друзья и враги (если они есть), какую Родину защищает наша армия, кто у нас герой, а кто – анти-герой, каковы завтрашние и послезавтрашние цели государства и общества. Игнорируя голоса ученых, чиновники время от времени вбрасывают в СМИ формулы, изобретенные администрацией президента или каким-то привластным олигархом и имитирующие решение проблемы нацидеи. Такой подход также нелеп, как если бы законы физики формулировал обком партии. Российскую идею надо не выдумать, а выявить, и эту задачу решила наука, но чиновники не хотят ее слышать.

Подходя формально, после распада Союза у нас имеется три пути. Новая Россия – это новый СССР. Но бежать в XXI веке вместе с Северной Кореей и Кубой может только безумец. 20 лет власти забалтывают ответ на вопрос о причинах распада страны. Глубинная болезнь состояла в том, что советская система основывалась на навязанной властью лживой идее. Крах комидеологии привел к краху государства. Поэтому возврат в «уменьшенный и исправленный СССР» недопустим.

Другой формально возможный вариант – Россия отказывается от всей своей истории и догоняет Запад. Такой маршрут нелеп хотя бы потому, что наша история в пять раз старше американской.

Третий вариант начну с важного пояснения. Не все заметили, что российская государственность разорвана во времени, тысячелетняя Россия и СССР – государства разные, как различны ФРГ и III Рейх. У России и Советского Союза разные названия, гербы, флаги, гимны, совершенно разные формы правления (думская монархия это не диктатура пролетариата), силовые структуры, разное право, мораль, разная социальная структура и формы собственности… Ленин прямо и открыто декларировали свою цель – разрушение старого государства. О том, что над российской историей (а не территорией, как думал Черчилль) опускается «железный занавес» впервые в 1918 году написал Василий Розанов… Добавлю, что Союз ССР и историческая Россия не просто разные, они не совместимы и взаимоисключающи. Между ними госпереворот 17-ого года, гражданская война, ВЧК-КГБ, Голодомор, раскулачивание, расказачивание, коллективизация, КПСС…

Признав, что историю разрезал красный бронепоезд, мы сталкиваемся с важнейшим вопросом – чьи же мы наследники – Совдепии или исторической России? Правильный путь – это Преемство, насколько оно еще возможно, с исторической Россией, разумеется, с учетом происходившего в СССР и за рубежом. Важный аргумент в пользу Преемства состоит в том, что именно этим маршрутом успешно выходят из тоталитарного прошлого наши соседи – Польша и Эстония, Венгрия и Словакия, Литва и Словения, не потерявшие 20 лет впустую.

А вот на практике у нас осуществляется четвертый вариант. Фактически, нынешняя власть лишает Россию лица, лишает места в мировой истории и культуре, поскольку реализует проект «винегрет-идентитчность». Утром проводится политика просоветская, вечером – антисоветская, днем пророссийская, завтра – антироссийская, в полдник – прозападная, а после завтрака – антизападная, смотря что выгодно. При этом главной остается линия гримированного неосталинизма. На практике это ведет к тому, что, видимо, скоро полицаи будут охранять сталинские билборды, Ленина в мавзолее и Николая II – в Петропавловке. За вытекавшую из пакта Молотов-Риббентроп Катынь Кремль извинился, а за оккупацию Бесарабии, проведенную в соответствии с тем же пактом, отвечает громко напомнивший о советской оккупации Кишинев, лишенный за это российских покупателей своего вина… Постсоветская Россия стала единственным в мире государством практикующим одновременно несоединимое «лево – и правостороннее идеологическое движение», как бы происходящее под лозунгом «Добро пожаловать немецко-фашистским захватчикам». Такая политика, ведущая к деградации России, соответствует интересам новой «элиты» ибо, разрушая всякую систему координат, ликвидируя пункт отсчета, точки около ноля, она снимает вопрос об ответственности за прошлое, настоящее и будущее.

Итак, вновь подытожу и повторю – нам надо понять и договориться с самими собой – стране остро необходимо решение вопроса об идентичности, более того, нам необходим общенациональный консенсус в понимании прошлого и настоящего, что позволит сформулировать стратегию и наметить адекватные планы на будущее. Позиция автора совпадает с теми, кто принимает маршрут Преемства.

Перейдем теперь от стратегии к тактике – кто и каким образом может начать выводить страну из системного кризиса?

Я согласен с уже высказывавшимися предложениями М. Горбачева и Г. Попова – необходима смена элит, старт которой могут дать всеобщие выборы. Лишь свободные выборы способны снизить опасность перехода холодной гражданской войны в горячую. При этом надо разрешить небольшой лингво-политический парадокс – нет для нас ничего дороже страны, ее единства, но партия, присвоившая себе соответствующее название никогда больше не должна участвовать в выборах, ее членам предстоит длительный отдых от политики.

Чтобы добиться проведения демократических выборов надо создать общественные Комитеты спасения для начала на федеральном уровне. Поскольку все существующие гражданские объединения – от Общества потомков русских дворян до «Солидарности» в той или иной мере находятся под контролем номенклатуры, в состав федерального Комитета спасения можно выдвигать и выбирать индивидуально путем голосования в Интернете. Я бы выдвинул в Комитет майора Дымовского, защитницу Химкинского леса Евгению Чирикову, Михаила Ходорковского (пока заочно), Михаила Горбачева, Александра Подрабинека, Юрия Шевчука. Я не знаю, как они относятся к написанному. Но соображений и предложений сформулировано уже достаточно, поэтому предлагаю все это обсудить на сайте и на страницах газет, готовых этот текст опубликовать.

 

Новая книга о России

Переживаемый нами кризис продолжает обостряться. В обозримом будущем нам понадобятся принципиально новые решения в сфере права, политики, экономики. Новые министры с прежними руководителями не выведут из тупика…

Последние 20 лет я занимаюсь проблемами россиеведения (один посетитель сайта обвинил меня за это в нескромности, но термин введен в оборот Д. И. Менделеевым в начале прошедшего века) и совсем недавно опубликовал новую книгу «Российская идея». Поскольку каждый автор мечтает быть услышанным, я хочу кратко поделиться с Вами соображениями о новой работе.

Авторецензию я написал в виде диалога с читателем.

«Читатель: ну что еще новое можно написать про нашу страну?

Автор: у меня вся концепция новая, ее суть – СССР и историческая Россия совершенно разные государства, как III Рейх и ФРГ. А идеи разрыва до сих пор нет ни в одном учебнике!

Читатель:???

А. Если на месте думской монархии появляется «республика рабочих и крестьян» с диктатурой пролетариата, если запрещается российский гимн, герб и флаг, если отменяется весь корпус законов (за обращение к русскому праву Ленин конфисковывал имущество), если национализирована вся собственность, распущены силовые структуры и создается другая армия, милиция и неведомая прежде ВЧК…, отменяются сословия, разграблена церковь, если Россия переименована в СССР… Словом, «железный занавес» опустился не над нашей территорией, как сказал в 46-ом году Черчилль, а над нашей историей, как в 18-ом году написал В. Розанов!

Ч. А нашу цивилизацию вы исследуете с позиций советских или российских?

А. После краха советского маршрута, необходимо вернуться к истокам, понять и оценить наше прошлое. Истинная, достойная почитания и формирующая патриотизм – это, конечно, историческая Россия. 500 лет страна успешно расширялась и стала самым большим государством. А с конца XIX века стратегию собирания земель сменила философия обустройства. За время правления Николая П население увеличилось со 124 до 186 миллионов человек! Введено всеобщее начальное образование, уровень грамотности – 50 %, в городах – 80 %. Земская медицина, включая лекарства по рецептам – бесплатно! По потреблению спиртного мы на 70-ом месте. Темпы экономического роста – самые высокие в мире, первое в Европе экономическое чудо – это Россия.

Доля в мировом агроэкспорте – 40 %, зарплата русских рабочих – вторая, после США. Японцы на товарах ставят фальшивое клеймо «Сделано в России». В начале века мы занимали второе место по числу въезжающих, в Питере трудилась масса финнов и шведских гастарбайтеров, в 1914 году в обеих столицах начинаются работы по строительству метрополитена. Про серебряный век русской поэзии, точнее – бриллиантовый век российской духовности – мы помним и сегодня… Президент Франции Тьерри тогда заявил, что в середине века Россия будет доминировать в Европе по всем направлениям! Можно приводить массу других скрытых большевиками цифр и фактов, но задача не в этом, не детали надо корректировать, а менять весь созданный советской пропагандой образ Родины как «убогой, забитой, лапотной и отсталой»!!

Ч. Если с вами согласиться, возникает вопрос – почему же мы перешли в СССР и как оценивать советскую систему?

А. В книге об этом подробно, но если коротко – Россия нуждалась в изменениях, и эти изменения происходили под руководством С. Ю. Витте и П. А. Столыпина. Но стране не дали «20 лет без войн и революций» и большевицкие заговорщики перевернули все до основания. Изначально они опирались на ложь – обещали мир без аннексий и контрибуций, но по «Брестскому миру» уступили немцам миллионы квадратных километров, отдали 6 миллирдов DM контрибуций, развязали Гражданскую войну… Позднее режим не раз висел на волоске, но его удержали с помощью ГУЛАГа, где узников рассматривали как расходный материал, а сторожевая собака обходилась дороже, чем содержание заключенного. Госпереворот не перестает быть переворотом, даже если он сохраняется не 7 дней, а 70 лет. Наш народ все это выдержал, но систему, гробившую страну, ждет русский Нюрнберг!

Ч. А как же с победой в Отечественной войне?

А. Прежде надо, хотя бы признать, что началась война в союзе с Гитлером с оккупации Польши, Балтии, Бесарабии и проходила параллельно с войной Гражданской, ибо 1250 тыс. советских людей – 125 дивизий! – воевало против «собственной» власти. Такого в отечественной истории не было. Воспевать сегодня Сталина – крайнее безрассудство хотя бы потому, что в войне полегло 600 русских генералов, а перед войной диктатор расстрелял 1800 генералов!! В Первой Мировой мы потеряли 700 тысяч человек, а в Великой Отечественной – 30 миллионов! Говоря коротко, советский режим – самая страшная катастрофа в 12-вековой истории страны. Наши итоги полезно сравнивать с Финляндией, более 100 лет существовавшей в составе Империи и отказавшейся от советского эксперимента.

Ч. И в чем же выход из нашего кризиса, где решение?

А. Оно не в возврате в СССР, не в гонке за Западом, а в Преемстве, насколько это еще возможно, с исторической Россией. В Преемстве, с учетом нашего опыта и опыта соседей. А методологией всей работы является понятие «Русская идея», которое, наконец, четко определено и описано. Вот, кто бы услышал…

 

Почему Россия осталась в ХХ веке

Про дискуссию «у них». Если побывать в соседних, неблизких или совсем далеких странах, мы увидим, что повсюду, за вычетом тоталитарных режимов, происходит разноплановая общественная дискуссия. В Японии обсуждают – отказываться от атомной энергетики или не стоит, в Евросоюзе идет полемика – увеличивать пенсионный возраст или нет, американцы спорят как лучше решить проблему госдолга, да и мало ли какие еще вопросы обсуждаются…

Подчеркну, что полемика, идущая в любом нормальном обществе, имеет свои правила и ограничения. Например, традиционный предмет дискуссии – конкретные, локальные проекты, обсуждаются и общие проблемы и правила, в отдельные периоды, чаще – в канун общенациональных выборов, дискуссионными становятся стратегические, общегосударственные планы и замыслы. Одновременно существует другая важнейшая норма общественных обсуждений – фундаментальные принципы наделяются статусом базовых, предельных оснований, с которыми не спорят. Эти нормы – предмет общенационального согласия. Они служат не содержанием, а фундаментом полемики, ее направляющими. Такие истины оказываются итогом предшествующего исторического опыта данного народа. Дискуссия, собственно, и касается того, как лучше и правильнее базовые начала реализовать в сложившейся конкретной ситуации. Необходимо уточнить: узловые точки общенационального согласия, духовные скрепы того или иного народа не просто не являются предметом полемики, они обретают статус бесспорных истин, они определяют характер и лицо данного народа, к ним позволено относится только как к святыням.

Примеры подобных ценностей привести не сложно. Это, конечно, флаг, герб, гимн каждого государства. В рамках все того же Евросоюза неприлично оспаривать трагедию Холокоста, это запрещают и введенные там правовые нормы. В Украине нельзя ставить под сомнение факт Голодомора. В Германии давно достигнуто согласие в том, что Гитлер – преступник, а госсистема Третьего Рейха – преступна. Кстати, в той же ФРГ важный пост министра иностранных дел, обычно, получает СвДП, самая малопредставленная в бундестаге партии. Такая практика связана с тем, что у немцев имеется консенсус по внешнеполитическим вопросам, и кто именно будет реализовывать иностранную политику не суть важно. Можно приводить и другие сюжеты, но, думаю, читатель меня уже понял и согласился.

Положение, в котором находимся мы или, говоря точнее, в которое общество поставлено, противоположно описанному выше. Множество вопросов сегодняшнего дня, как и дня вчерашнего и завтрашнего из обсуждения исключено. Например, не являются предметом общественной полемики программные положения и обещания правящей партии, вместо этого прежние, никогда не выполняемые обещания удаляются и заменяются новыми, которые также не будут выполнены. Невозможно критическое обсуждение ныне действующего первого лица государства, а в регионах – первых лиц областей, республик, городов… (Именно поэтому за множество неразрешенных проблемы у нас отвечает Госдеп, Березовский, Саакашвили и т. д. и никогда не отвечает собственная власть.)

Еще один субъект общественно-экономической жизни, закрытый для общества – госмонополии, например Газпром, Роснано или РАО ЕЭС. За годы, прошедшие после роспуска последней, никто не только не обсудил, но даже и не узнал, что итогом «реформ» стало увеличение в 12 раз – в долларовом выражении – цены электроэнергии, что коэффициент использования установленных мощностей в энергетике упал в полтора раза…

Принимаемые госструктурами решения, также зачастую не подлежат обсуждению. Губительный для страны проект расширения территории Москвы в два с половиной раза принимался без положенного по Конституции референдума, просто на том основании, что, как было сказано, – «давно пора»… Итак, повседневные, значимые, а, порой, и стратегические для государства вопросы у нас не обсуждаются, либо обсуждение носит имитационный характер.

А как обстоит дело с ключевыми принципами, с общенациональным консенсусом, с базовыми ценностями, на которых должно выстраиваться Российское государство? Как раз эти начала и являются предметом постоянной полемики, именно здесь присутствует полная свобода мнений. Можно сказать больше, в соответствии с необъявленными, но обязательными правилами, такой дискуссии не позволено заканчиваться никакими выводами, она ни к чему не должна привести и, потому изначально обессмысленна!

Нужны примеры и конкретика – пожалуйста. Со времени распада СССР прошло больше 20 лет, однако ни гуманитарной науке (ее в действительности нет), ни общественному мнению не дано сделать окончательный вывод – 70 советских лет – это высшее достижение нашей истории, или цивилизационная катастрофа? Обществу не дают поставить точку в споре об исторической роли Ленина и Сталина… Официальные гуманитарии просто не замечают вопрос – была ли история страны непрерывна, или наш народ имел две совершенно разные государственности – Российскую империю и т. н. СССР… Думские депутаты носят на лацканах пиджаков разные значки – у одних – флаг России, у других – флаг несуществующей РСФСР. Президент и высшие чиновники никогда не поют текст Гимна, ими же навязанного, более того, в их присутствии мелодия Гимна исполняется без слов.

Не удивительно, что у нас нет общепризнанной история ХХ века, для одних – это история съездов и пятилеток, для других – история народного Сопротивления красно-тоталитарному режиму. Напомню факт, не нуждающийся в комментариях: книги великих отечественных историков Ключевского, Соловьева, Карамзина, Костомарова переиздаются более ста лет (в России до 1917 года публикации по истории не подлежали цензуре), а труды историков «советской, марксистско-ленинской» направленности, написанные 60 или 30 лет назад, сегодня никто не перепечатывает, потому, что они никому не нужны… Что же до работ ученых-диссидентов – Геллера, Некрича, Авторханова, Восленского, Амальрика, Солженицына, Сахарова, ими интересуются и сейчас. (В Киеве в библиотеке газеты «День» недавно вышла целая серия таких в прошлом самиздатских работ…)

Отмечу еще одну особенность отечественной полемики: ее регулярно корректируют и направляют руководители государства, причем посылаемые ими сигналы постоянно «меняют знак». Например, в августе прошлого года В. Путин признал, что поражение России в Первой Мировой войне – это «акт национальной измены». (Имелось в виду доведение Лениным страны до состояния, когда подписание Брестского мира стало необходимо). А в декабре он возвысил мавзолейные останки предателя до уровня святых мощей в Киево-Печерской лавре?! Не трудно догадаться, что через некоторое время он вновь подвергнет критике лидера большевиков, а потом… И.т.д.

Показательна запись, сделанная Д. Медведевым в твиттере в ноябре прошлого года: «Сталин вел войну с собственным народом и это преступление не может быть прощено». Казалось бы, теперь начнется юридическое расследование, реабилитация всех еще не оправданных «врагов народа», открытие архивов, Верховный суд запретит компартию, будут перенесены захоронения на Красной площади… Но в неправовом государстве за ошеломляющим текстом премьера ничего не последовало. Другими словами, нам объяснили, что война с собственным народом в советско-постсоветской системе – это повседневная рутина, на которую не стоит обращать внимания!..

В августе прошлого года президент обратился к уполномоченным по правам человека с призывом сформулировать национальную идею. Прежде он сам предлагал разные ответы на этот вопрос. В 2004-м Путин говорил про «конкурентоспособность во всем», после чего у нас почти исчезла промышленность и конкурировать стало некому. В 2007-ом назвал поиск нацидеи «народной забавой» и вот теперь вновь призвал искать ответ. Но тут оказалось, что уже не Путин, а ряд его союзников из числа системных либералов объявляют понятие «национальная идея» лишенным смысла. На подконтрольной сислибам радиостанции и главный редактор, и заказной академик уверяют, что «никакой нацидеи не существует». Иными словами, сислибы хотят запретить сам поиск общенациональных, сплачивающих ценностей. Ведь народ, государство интегрируются не тогда, когда на каждом шагу стоят пограничники, омоновцы и охранники с автоматами, а когда сами граждане сознают органичность, подлинность принятой в стране системы идей и правил. Но в нынешней России результаты независимого поиска такой системы либо отторгаются, либо сам поиск наталкивается на фундаментальные препятствия.

Выводы. Без общенационального согласия по ключевым вопросам Россия не может выстроить свою стратегию, не может определить – что, собственно, означает многократно повторявшийся лозунг «вперед». Если власть предлагает взаимоисключающие оценки прошлого и настоящего, она не способна сформулировать проект будущего, и, значит, она его лишена! Не разобравшись в прошлом, Россия остается в веке ХХ-м. Как пишет З. Бжезинский, «Россия потерпела поражение, потому, что не имеет концепции бытия»! Запад уже поставил на нас крест, фактически прекратив вещание «радиоголосов». Систему комидеологической лжи, угнетавшую страну семь десятилетий, сменил и продолжил «режим без ценностей». Но и это лихо мы обязаны преодолеть!

Более 1000 лет наши предки созидали и наращивали мощь России. Мы не должны стать проклятым Богом и историей поколением, утратившим собственную государственность! Российскую дискуссию надо выстраивать по мировым правилам. Ценности народа пережившего Катастрофу ХХ века должны обрести статус общенациональных святынь!

 

Почему у нас нет социальной науки

В постсоветском государстве парламент, как известно, не место для дискуссии, выборы – не место для волеизъявления, больница – не место для лечения…

Ну а общественная наука – не инструмент для поиска ответа на важнейшие социальные вопросы. В СССР обессмысливание обществоведения достигалось через императив: задача гуманитария доказывать миф о неизбежности победы коммунизма. А как изменилась цензура за последние 20 лет?

На конференции, проходившей на прошлой неделе и посвященной 200-летию со дня рождения Т. Грановского, одна из докладчиц призналась – «приглашала своих студентов, но никто не пришел». Вопрос – почему? – повис над актовым залом Института философии РАН.

Действительно, почему? Ответ особенно интересен, если учесть, что едва ли не первым делом, с которого прошлой весной начался «окупай Абай», было обсуждение докладов по актуальным социальным проблемам.

В нашей гуманитарной науке есть такая важная, но малоизвестная фигура – Михаил Карпович…

Главным центром изучения России в современном мире, местом, где лучшие специалисты, архивы, где работал А. Солженицын, остается Русский институт Гарвардского Университета США. Не то что в советское, но даже в постсоветское время ничего подобного сделать в самой России не удалось, первый Центр по изучению России был создан при Университете Дружбы народов в 1998 году, а в 2010 году распоряжением Фурсенко он был закрыт, за ненадобностью для власти.

Так вот, в Гарварде Русский институт создавал М. Карпович.

Там же он читал свой курс по интеллектуальной истории России. В 1959 году Карповича не стало. У коллег возникло намерение опубликовать лекции мэтра. Но профессор никогда не читал по написанному. Энтузиасты проделали большую работу, собрав конспекты и записи. Текст Курса удалось восстановить. (На мой взгляд, эта сложная работа выполнена на «4 с плюсом», несколько спорных суждений все же проникли в окончательную версию). Все собранное перевели с английского на русский… И вот в конце прошлого года в книжных магазинах Москвы появился новый объемный труд «Лекции по интеллектуальной истории России». Теперь пора, наконец, объяснить, к чему такое длинное предисловие? Как ни крути, но в очень богатой, это не наши времена, интеллектуальной истории страны XIX века, Грановскому отведено несколько строчек, его имя упоминается один раз.

Справедлив общий вывод: проблемы, которыми занимается постсоветское обществоведение, если допустить, что оно существует, как правило, побочные.

Никто не защищает диссертации о митингах и демонстрациях, о нелегитимности власти, не прогнозирует смену режима… Такие работы не примет Ученый совет, их не пропустит ВАК. Все исследуемое либо пишется на птичьем языке «про ретиально-аксиальные коммуникации в дизъюнктивном поле когнитивного диссонанса», либо находится на самых дальних подступах к проблемам сегодняшней России.

Вторая цензурная составляющая, неправильная логика.

Некоторые авторы хотя и касаются актуальных вопросов, но либо вырывают их из контекста, либо вписывают в неправильный логический ряд. Такую работу выполняют С. Маркова, М. Шевченко…

Нужны другие примеры?

На днях начался весенний призыв в армию, в выпусках новостей прозвучало «в прошлом году было призвано 149 тысяч человек, а в этом в армию пойдет 151 тысяча молодых ребят».

У аудитории должна укрепиться уверенность в безопасности государства. Но выстроим более полную информационную цепь. Добавим к сказанному, что сегодня 240 тысяч молодых людей являются уклонистами от призыва. (Уклонялось бы 24 человека – им следовало набить физиономию. Но когда от призыва в собственную армию уклоняется 24 дивизии, возникают жесткие претензии к военному руководству, и всей государственно-политической системе). Если напомнить, что еще во время Отечественной войны, с июня по декабрь 1941 года, в плен попало или ушло добровольно 3800000 красноармейцев, т. е. 75 % личного состава, и это позволило противнику дойти до Москвы и Сталинграда… Если продолжить и пояснить, что Брестский мир нужен был Ленину для роспуска и разоружения русской армии (большевики боялись ее больше, чем Вильгельм) и уже потом Троцкий стал создавать РККА… Тогда будет выстроена более целостная картина и станет ясно, что существующая государственно-политическая система 95 лет работает на свой демонтаж, что геополитическая катастрофа не распад СССР, а разрушение Российской Империи.

Ну а как с Грановским? Здесь тот же прием использовался в обратном направлении. Выступавшие анализировали его концепцию, комментировали его западническую ориентацию, но либо вообще не выстраивали логическую связь с сегодняшним днем, либо не замечали главное. В чем это главное? Продолжу рассуждать аналогиями. Если молодая пара создала семью, их родители не спорят – дарить внукам платьице или юбочку? А если родится мальчик, если двойня? Бессмысленно выстраивать какие-то планы по отношению к субъекту, который не сформирован. Эта ситуация похожа на положение всей нашей страны 20 лет не имеющей идентичности, не определившей свою самобытность, свою национальную идею. Мы живем одновременно по-сталински и по-антисталински, по-российски и антироссийски, по-западному и антизападному. Лишь осознав эту проблему и определив свой путь, возможно корректное обращение к отечественной интеллектуальной истории и, в частности, понимание роли Грановского.

Подытоживая, отметим: официальному обществоведению дозволено заниматься любыми вопросами, но, не связывая их с современностью, а анализ современности разрешен при не-вписывании его в российскую историческую логику. В этом и состоит цензура.

Те, кто готов сообщить независимые результаты исследований просто не получат слово на семинарах у Ясина (Фонд либеральная миссия), на исчерпавших себя дискуссиях у Толстых в Институте философии, на гум-соц факультете Университета дружбы народов… Площадки для свободных научных обсуждений в Москве не существуют, значит нет и науки.

Где выход? В отсутствии свободного обществознания борьба с плагиатом выглядит наивно. Диссертации чиновников и не только чиновников, написанные по официальным правилам без плагиата, также пусты, как и украденные. Выход – в продолжении традиций несистемной науки (по аналогии с несистемной оппозицией). В советское время отечественная гуманитарная наука пострадала не меньше, чем, скажем, православная церковь, но она не исчезла. Путь несистемной науки, традиции Авторханова, Восленского, Некрича, Геллера, Амальрика, Сахарова, Солженицына следует продолжить.

Ну а автору идеи единого учебника пламенный привет!

 

История монолога – от Ленина до Ельцина

Важнейший показатель, выражающий характер государства – тип диалога между властью и обществом. Индикатором глубинного кризиса, переживаемого нашей страной, является то, что уже 95 лет такой диалог отсутствует.

В ленинско-сталинские десятилетия выразителей свободной мысли объявляли «врагами народа» и отправляли в ГУЛАГ. Когда победное Воркутинское восстание 53-го года сломало машину репрессий, ее сменила хрущевско-брежневская система. В ней массовое воздействие на человека уступило место тотальному воздействию на информацию. На протяжении очередных тридцати лет «диалог» выстраивался довольно просто – рот открыть было можно, но сказать разрешалось только «слава КПСС». Смертельно опасный для власти честный разговор просачивался лишь на страницы самиздата, который она жестко преследовала и пресекала.

Результатом советского существования без диалога стало то, что еще до наступления горбачевско-ельцинского периода кризис системы достиг запредельной остроты. Это вынудило режим пойти, наконец, на открытый разговор с народом. Но и этот разговор имел принципиальные ограничения – критику номенклатуры направляла сама номенклатура. В результате столоначальники, оставаясь во властных креслах, удушили гражданскую революцию веревкой модернизации старой системы.

Имитация диалога: XXI век. Поскольку всеобщие выборы, т. е. конституционная форма диалога, подвергаются у нас массовым фальсификациям, а демонтаж существующей политической системы давно перезрел, власть остро нуждается в поиске новых форм самоузаконивания. За последние полтора десятилетия обществу показали несколько типов соответствующих политических инсценировок.

В разных населенных пунктах люди собирались перед телекамерами и по очереди задавали вопросы президенту. Но уже на следующий день отдельные газеты сообщали, что вопросы были отрепетированы, люди специально отобраны, желающих к ним приблизиться и не включенных в список милиция не пропускала, а иногда и била. Когда несколько лет назад Юрий Шевчук на одной из встреч творческой интеллигенции с президентом заговорил «не по написанному», имитация под названием «телемост» стала очевидной для большинства, и на ней пришлось поставить жирный крест.

Еще одна форма «диалога» – ежегодные многочасовые пресс-конференции. Однако последняя такая встреча, где допущенные на мероприятие журналисты шесть раз задавали вопрос о судьбе детей-сирот, но так и не получили ответ, тоже потеряла смысл и в ближайшее время повториться не может.

Премьер Медведев попытался сделать исполнительную власть более легитимной, объявив о создании «открытого правительства», однако этот проект вообще не состоялся, ибо был недоношенным.

И вот теперь нам, похоже, предлагают вернуться к диалогу через телефонные вопросы и вопросы с площадок в шести разных городах. По-русски это называется «тех же щей, да пожиже влей». Кто поверит, что это не спектакль?

Речь здесь, скорее всего, опять пойдет по старому руслу. Видимо, нам еще раз повторят, что все социальные обязательства власть выполняет, (напрочь забыв о 4-х миллионах бомжей-россиян, лишенных человеческих прав и умирающих на помойках)! Мы вновь узнаем, что «средние цифры по стране» совсем неплохие, просто в каждом конкретном регионе ситуация намного хуже? Мы услышим, что с ветеранами и т. д. решить не удалось, потому, что регулярно, из года в год «подводит статистика» и никто не ожидал, что тех, сих, этих и прочих – так много? Самое черное пятно будет объявлено абсолютно белым (хоть ты тресни, а образование у нас, оказывается, бесплатное). Мы узнаем, что «по этому вопросу» он пока не успел разобраться, но непременно со временем… Прозвучит и какой-то по-настоящему острый вопрос и будет сказано – вот, они не верили, они заявляли, что об этом спросить нельзя, но у нас демократия! Однако, ответ, скорее всего, не прозвучит, а над спрашивающим посмеются…

Ну а что можно сказать о настоящем диалоге и сказать всерьез, выбросив на помойку забалтывающие вопросы имитатора Познера? Что крайне важно для нашей страны, для нашего общества и о чем речь на телемосте не пойдет?

Во-первых, не будет признано, что положение, до которого доведена Россия, называется глубокий системный кризис, страна интеллектуально, демографически, экономически, экологически угасает.

Висящий на теле России неподъемный груз госкоррупции, устаревших нормативов, отсутствия законов, гипертрофированного бюрократического аппарата, неверных политических решений (например, принятие невыгодных условий вступления в ВТО) добивает малый бизнес и всю промышленность, сельское хозяйство, уничтожает десятки тысяч деревень, малые города… Углеводороды удержат нас на плаву недолго. И народное хозяйство в целом, а не одна почта или лесоохрана, проваливаются в зону стагнации. Ведущие мировые ученые предсказывают необратимые процессы в ближайшие три – четыре года.

Так о чем вести диалог?! Сложившаяся ситуация все полнее осознается гражданами нашей страны, число участников протестных акций превышает сотни тысяч человек. Но за саму попытку вступить в настоящий диалог, за отстаивание конституционного права на митинги власть, разумеется, бросает в тюрьму.

Поэтому я призываю всякого, кто будет освещать «диалог» 25 апреля вспомнить о тех, кто за участие в «диалоге 6 мая» почти год удерживается в заключении.

Вывод: общение власти с народом перестанет быть имитацией если ему будет предшествовать отмена цензуры и освобождение всех политзаключенных и если сам диалог будет касаться одной стратегической темы – как мирно демонтировать губительный для России политический режим.

 

Что изменилось за последние 20 лет?

Историческая особенность момента. Много лет назад, 25 марта 1989 года я вел первый свободный митинг в московских Лужниках. Собравшиеся на площади передавали записки, в одной из них было сказано, что где-то рядом находится Евгений Евтушенко и хорошо бы дать ему слово. В микрофон я попросил Евгения Александровича подняться на трибуну и выступить… Уже не помню о чем он говорил, но помню наш разговор после выступления. Показывая на 100 тысяч собравшихся, я гордо сказал – «Мы начинаем демократическую революцию», на что мой собеседник скептически заметил – «Настоящие революции происходят не на площадях, а в головах»!

Вспомнил этот эпизод потому, что считаю – в эти дни в сознании многих людей произошла революция – бесконечная официальная брехня про войну, бережно сохраняемая и оберегаемая номенклатурой сталинская ложь о войне, наконец-то, начала массово отвергаться. Об этом свидетельствует интернет, свидетельствуют и публикации, и их комментарии, началась массовая десталинизация истории войны, расшатан последний крюк, на котором держатся остатки советской мифологии. Все большему числу людей становится понятно – наш народ понес неисчислимые потери, но эти жертвы, как и сама война – результат бездарного правления незаконно захватившей власть ленинско-сталинской банды. Плодами победы антигитлеровской коалиции воспользовался Запад, но самих себя мы до сих пор не освободили!

Что делать дальше? В этой ситуации необходимо продолжить процесс интеллектуального освобождения и мирным путем подготовить неизбежное и скорое самоосвобождение нашего народа. Что означает это самоосвобождение, к какой картине исторического прошлого стоит придти?

Во-первых, надо окончательно признать, что советский маршрут – это историческая катастрофа. Большевицкий переворот отбросил Россию на десятилетия назад. Только к 1929 году экономика советизированного государства по ВВП вышла на уровень 1914 года. В 1908 году в России было введено всеобщее начальное образование, к 1922 предполагалось обеспечить всеобщую грамотность. Большевики приняли закон об обязательном начальном только в 1932-м году! Одно из прямых следствий Гражданской войны, тотального разрушения России и отбрасывания ее назад – потери в войне Отечественной. Нехватка специалистов приводила к тому, что масса наших летчиков, танкистов, связистов была вынуждена осваивать сложную военную технику не за годы, как это происходило в Рейхе, а за считанные месяцы! О предвоенном сталинском разгроме командного корпуса армии и говорить излишне. Самая сильная в Европе Русская армия, почти не знавшая поражений на протяжении двухсот лет, была заменена армией красных, армией самых страшных потерь в мировой истории войн.

А чем совноменклатура может похвастать после войны, преодолено ли довоенное отставание? Определенные политические изменения в мире действительно произошли. Страны Восточной Европы подняли красный флаг, который вдохновенно сбросили через 45 лет и начали энергично догонять западных соседей. Сегодня на свободных выборах народы этих государств дают ясную оценку своему «коммунистическому прошлому». Некоторые территориальные приобретения получил сам СССР. Треть Восточной Пруссии вошла в состав советского государства, и называется теперь Калининградской областью. На востоке страны Курилы и Южный Сахалин вернулись под нашу юрисдикцию. (Произошло это в полном соответствии с международным правом и переговоры о Курильской гряде, о некоем компромиссе по «территориальному вопросу» недопустимы, ибо такого вопроса просто нет). Но есть здесь совсем другая, а точнее – та же самая проблема исторического регресса. Победители на присоединенной территории, как, впрочем, и на всей остальной своей территории живут гораздо хуже, чем побежденные и разгромленные немцы или японцы.

Из сказанного следует: идущее у нас, вопреки официальной пропаганде, революционное освобождение от коммунистической мифологии, происходящее переосмысление итогов войны необходимо дополнить отказом от сталинщины в интерпретации всех семи советских десятилетий. А. Солженицын, искусственно втиснутый кремлевскими интерпретаторами в официальную систему, с горечью замечал, что ХХ век Россия проиграла. Но без глубинного переосмысления событий прошедшего столетия преодолеть поражение невозможно!

Новая Россия как новый извод советской системы. Что происходит после 91-ого года, мы продолжили и реформировали историческую Россию или вернулись в СССР? В Советском Союзе социализм никогда не строился, ибо социализм – это социальная справедливость, т. е. отсутствие эксплуатации. А в СССР уровень эксплуатации был гораздо выше, чем в странах Запада, существовал и класс, осуществлявший присвоение чужого – это партгосаппарат. Другими словами, советский режим – это тоталитарно-номенклатурная система, прикрывавшаяся толстым слоем комидеологии. Власть находилась в руках чиновников, которые сами себя назначали и заставляли народ не только работать за несправедливо низкую плату, но и непрерывно скандировать лозунги про «славу КПСС» и про то, что «победа коммунизма неизбежна». Что изменилось за последние 20 лет? Власть по-прежнему находится в руках самоназначающейся номенклатуры. Большой идеологии нет, но время от времени режим выкрикивает какие-то лозунги-обещания, которые даже не старается реализовывать или сделать предметом всеобщей веры. Мы отстали еще на несколько десятилетий, ибо мир движется вперед, а мы, как с удивлением заметил бывший министр А. Илларионов, даже не вышли на уровень 1991 года!

Номенклатурная реакция против духовного освобождения. Попытки властей вернуться в прошлое, навязать народу то, что уже было один раз съедено, стремление остановить гражданскую духовную революцию очевидно и этому надо противостоять.

Приведу несколько примеров. Через несколько дней на Красной площади вновь появится дедушка Зю, который под незримым плакатом «время назад» будет повязывать детворе красные галстуки. Некоторые спросят – а что здесь плохого, пусть дети будут пионерами? Но из пионеров вырастают комсомольцы, из комсомольцев – коммунисты, а настоящие коммунисты, как учил другой дедушка, становятся чекистами. Кроме того, сам «праздник» назначен на 19 мая не случайно, а чтобы зачеркнуть русскую историю. Ведь 6 мая (по новому стилю 18-го) Россия отмечала день рождения Николая II. Так что маленьких Иванов будут целенаправленно «лишать своего родства».

Приведу другой пример, из недавних. В стране возвращено звание Герой труда… Не трудно показать, что и в советское и в постсоветское время тема героя труда порождала в общественном мнении ироническую улыбку и анекдоты. Ни один настоящий писатель или художник никогда не делал своим героем того, кто отмечен официальной звездой. Напротив, великий польский режиссер Анджей Вайда в фильмах «Человек из мрамора» и «Человек из железа» показал и лживость официального геройства и то, как строитель-стахановец со временем превращается в лидера протеста, выступающего против режима, режима, который всегда выступает от имени рабочих и всегда притесняет рабочих.

Обыденное и творческое неприятие «социалистического геройства» дополняет философский анализ, проделанный в свое время Карлом Марксом. Суть его рассуждений представлю кратко. Классик показал, что в условиях капитализма, чем больше трудится пролетарий, тем более обездоленным и зависимым становится. Почему? Да потому, что обогащается, становится более могущественным, независимым от ограничивающих правил и норм а, значит, и увеличивающим уровень эксплуатации только хозяин, т. е. сам частный собственник. При настоящем, классическом капитализме пролетарии постоянно борются за свои права, а не за «победу в капсоревновании». Сегодня «чистый капитализм» почти нигде не существует. В странах Запада высокие доходы облагаются повышенными налогами, которые правительство перераспределяет в пользу нуждающихся. Так же должно быть и у нас, ибо согласно 7 статье Конституции Россия – «социальное государство». Но в действительности, и эта Конституционная норма нарушена, в условиях утверждения и существования частной собственности одинаковый 13 % подоходных налог платят все – и врач с зарплатой 6 тысяч рублей и миллиардер-олигарх. Характерно, что французские рабочие не бегут из своей страны от налогов и не запрашивают российское гражданство. Их поддерживает собственное государство, декларирующее и реализующее социальную справедливость. А вот сверхбогатый Депардье решил сберечь свои доходы, запросив российский паспорт. Что из этого вытекает – да то, что современная Россия – государство номенклатурного капитала, в котором призывать к трудовому героизму может лишь тот, кто игнорирует конституцию и экономическую теорию, кто издевается над правами трудящихся. Выкрикивая лозунг «Россия вперед», власть, на самом деле, пятится назад!

Стремление граждан к духовному освобождению будет и далее наталкиваться на искусственные препятствия – цензуру, разрушение системы образования, дебилизацию населения через СМИ, пресловутый «единый учебник», широко рекламируемый телеканал «История» и т. д. На наши деньги власти и дальше будут снимать душевные телефильмы о Фурцевых, Сталиных, Брежневых, нам и дальше будут петь песни об очень неплохой жизни в СССР, забывая, что… в один прекрасный день этот рай рухнул и прекратил существовать. От нас зависит – сможем ли мы отстоять свою волю и стремление к свободному, не искаженному анализу прошлого и настоящего, поддержим ли несистемную социальную науку, усилим ли невосприимчивость к официальной демагогии. (Тем, кто интересуется и пока не разобрался в военной тематике я очень советую прочитать выложенные в интернете мемуары Николая Никулина «Воспоминания о войне». Уверяю, что после 20-й страницы волосы встанут дыбом.)

Есть ли цель?

В заключении еще два слова. Ну, отбросим, порвем в клочья советско-постсоветскую брехню. Что дальше? Дальше осознав, что СССР – не Россия, а анти-Россия, нам необходимо продолжить российский маршрут. У В. Шукшина в замечательном фильме «Калина красная» главный герой – Егор Прокудин, крестьянский парень, пошедший неверным путем, в конце концов, хочет вернуться домой, к матери, но мать его не узнает. Мы обязаны понять, где наша мать – Родина! Выход из кризиса – Преемство с исторической Россией. Учтем опыт Запада, что-то возьмем и из советского прошлого, но наш фундамент – российский! Собрав самое большое в мире государство, мы, с конца XIX века достигли самых высоких в мире темпов экономического роста, самых высоких демографических показателей, у нас была самая продвинутая социальная политика. То было время колоссального духовного взлета, скромно называемого Серебряный век. Дополним митинги и демонстрации революцией мысли!

 

Несистемной оппозиции – несистемную науку

Бессмысленная кампания против диссертационного плагиата, похоже, завершилась, не приведя ни к каким изменениям. Нам намекнули, что диссертационные советы коррумпированы, что чиновники, как и другие недоумки, компенсируют свою неполноценность присвоением и покупкой чужих идей. Итоговый вывод сделал на сайте «Эха» Антон Орех, призвавший отменить научные звания и саму защиту диссертаций. Но я с Антоном совершенно не согласен и предлагаю иную цепочку рассуждений и умозаключений.

Почему с социально-гуманитарной наукой у нас ничего не получается. Главная причина в том, что авторитарная власть несовместима со свободной мыслью, с научным поиском и дискуссией, с научной картиной реальности. Поэтому у нас нет научных школ, руководители научных организаций боятся «сказать недозволенное» и потерять свое рабочее место (даже те член-корр-академики, которые способны говорить публично, в аудитории говорят одно, а в доверительных беседах совсем другое). Но подробней я постараюсь ответить не на вопрос «почему нет соцнауки», а на вопрос – каким образом эта цель достигается? Решающую роль в искажении действительности играет фальшивый социально-политический язык и лживые идеологические начала, заложенные в фундамент создаваемой обществоведами картины реальности.

Поясню это утверждение несколькими примерами. Российские СМИ активно обсуждают подготавливаемый Думой закон, вводящий уголовную ответственность за оскорбление религиозных чувств. Рассматривая самые разные коллизии, возникающие в связи с принятием закона, журналисты не замечают главное – конфликт и несовместимость советского и православного. Декрет Совнаркома от 2 февраля 1918 года, деликатно названный «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» фактически узаконил разграбление и уничтожение церковного имущества, а также травлю и физическое уничтожение священнослужителей. Ответ на вопрос, как и сам вопрос – оскорбляет ли мавзолей Ленина, могила Сталина, взорвавшего Храм Христа Спасителя, чувства верующих – в СМИ вообще не звучит. Надо ли продолжать про красные звезды и другие символы богоборческого режима?

А вот другой пример. Как положено в последние годы, с большой помпой отмечался у нас праздник победы. Видный единоросс Железняк пригрозил принять закон, наказывающий за «оспаривание роли Советского Союза в победе в войне». В этой связи не могу не задать несколько вопросов начальнику-думцу.

Интересно, Железняк считает, что мы не знаем, или ему самому неведомо важнейшее признание Сталина – без помощи США и Англии Советский Союз не выдержал бы напор III Рейха и проиграл бы в этой войне. (См. Н. Хрущев. Воспоминания. М., 2007. с. 168). А может, депутат собирается привлечь, наконец, Сталина к суду, т. е. на самом деле он едросс-оборотень и согласен с тем, что в войне наш народ принес самые большие жертвы из-за самых бездарных руководителей? Или я что-то не понял? Тогда еще вопрос.

Почему наше государство не отмечает годовщину 2 сентября 1945 года – дня победы над Японией и окончания Второй Мировой войны? Может оттого, что, отметив окончание, власти невольно поставят вопрос и о начале, о том, как Гитлер 1 сентября 1939 года напал на Польшу, а Сталин сделал это 17 сентября. Другими словами, Железняку следует уточнить – роль Советского Союза в какой войне нельзя оспаривать – в войне вместе с Гитлером против Польши или в войне вместе с Польшей против Гитлера?

Ну и еще о победе. Если депутату так дорого 9 мая, пусть объяснит, зачем Сталин в 1946 – 1947-м годах организовал искусственный голод, и от третьего советского Голодомора погибло 2 миллиона человек? Не потому ли, что победа в мировой войне не гарантировала победу в новой гражданской войне, возобновившейся в 41-м и продолжавшейся в ряде районов, в частности, на Брянщине, т. е. в районе Локотской республики, до начала 50-х?

Ладно, оставим Железняка наедине с его совестью и зададимся другим вопросом. Известно, что нынешним коммунистам поручено приватизировать слово «патриотизм». Именно Зюганов выступил с инициативой создания Народно-патриотического фронта. Но здесь возникают не просто вопросы…

В ходе Второй Мировой нацисты совершили тягчайшее преступление – уничтожили 6 миллионов евреев. Вождей Рейха судили и повесили, кто-то отравился сам. Некоторые каялись, другие отмалчивались. Но ни один нацист никогда не называл себя еврейским патриотом.

А как у нас? Руководители советско-коммунистического государства уничтожили десятки миллионов соотечественников, только Голодомор 1932–1933 годов, как писал А. Солженицын, принес больше жертв, чем весь Холокост. Так у кого же поворачивается язык называть «патриотами» последователей тех, кто убивал Россию?

Надеюсь, теперь понятно, что базовый постсоветский социально-политический язык изуродован и искажен, и картина с диссертационным плагиатом не особо удивляет. Казалось бы, списывают самое удачное, важное, а получается «как всегда». Новые диссертации не дают приращения знаний. Конечно, гуманитарии не одинаковы, тот, кто пишет о древних инках, о грамматических особенностях языка суахили или загадках формальной логики, подвержен болезни, называемой «советская ложь» в меньшей степени. Но узловые, базовые темы – ХХ век, СССР, сталинщина – официальная наука фальсифицирует. Поэтому каучуковые академики, то критикующие, то восхваляющие Брежнева, стране не нужны.

Есть ли выход? Вспомним прошлое. В досоветской России цензура исторических исследований была запрещена, и здесь работали великие историки. В СССР действовала всеохватывающая, разрушающая система табуирования, но даже в советское время существовала альтернативная, несистемная социальная наука. «Архипелаг ГУЛАГ», «Рассуждения о мире, прогрессе и правах человека», ряд работ других авторов были написаны в годы тоталитаризма. Вывод? Нынешняя официальная «системная наука» нужна власти, но не обществу, как и вся номенклатура, она живет за наш счет, пытаясь нас же одурачить. Ни буйный Кургинян, ни многие «тихие» и малозаметные не достойны общественного внимания. Гражданскому обществу следует всерьез отнестись к несистемным авторам, к тем, кто своими текстами доказывает свою независимость. Несистемная оппозиция должна опереться на настоящую, несистемную науку. Здесь-то и уместны ученые степени. Поляки в годы оккупации создали подпольное государство. Были там и книги, и газеты и многое другое. Была и подпольная защита диссертаций. Интересный опыт!

Власти мечтают о едином учебнике? Пусть сначала ответят за закрытые архивы, за по сей день уничтожаемые в них документы! Фальсифицировать историю страны может только чужая, нелегитимная власть!

Нам нужен сайт для несистемной науки, для свободной научной дискуссии, для защиты настоящих диссертаций! Подумаем и обсудим!

 

Пять лет без Солженицына, или Почему советы классика не услышаны

Причин тому много и первая – в меняющейся духовной атмосфере, в принижении роли интеллектуалов. ХХ век по большей части прошел под девизом «любите книгу…». XXI-й круто разворачивается, вчера на глаза попала сентенция силовика – «Интернет – источник терроризма». Я уверен, что Александр Исаевич и на последнем этапе жизни обыграл власть предержащих. Вступая в контакты с руководителями разных уровней, изображая лояльность, он добился переиздания своих работ, и даже включения их в школьную программу. Но усвоены ли нами его уроки, прочитаны ли его книги? Тогда кто же мечтает переименовать Волгоград?!

А, если «не бояться Интернета», многие проблемы проясняются. Формулу «сбережение народа» повторяют регулярно, и телевидение призывает женщин увеличивать рождаемость. Но ее уровень в России и без того выше, чем в Евросоюзе. На самом-то деле проблема – сверхсмертность, а тут две причины – запредельная продажа водки (в начале прошлого века Россия потребляла около 4 литров на человека в пересчете на чистый спирт в год, а сейчас 18 литров!). Вторая причина – снижение госрасходов на здравоохранение, для значительной части населения медицина стала недоступна. Значит, не женщин надо агитировать, а менять приоритеты госбюджета…

Солженицын справедливо говорил о местном самоуправлении. Вместе с малым бизнесом – это важнейшие опоры демократического государства. Но по признанию бизнес-омбудсмена Б. Титова, только в первом квартале этого года в стране закрылось 300 тысяч малых предпринимательств. Спрашиваете – почему? М. Полторанин привел в своей книге разъяснение Ельцина, положенное в основу постсоветской стратегии – «Когда меньше хозяев – с ними работать удобнее. А все станут хозяевами – начнут власти приказывать. Какой тогда угол искать?»

Солженицын и другие русские мыслители высказали множество актуальных советов и остались не услышанными. Социально-экономическая ситуация продолжает ухудшаться и сжимать пружину недовольства. Способна ли власть на настоящие реформы или нас ждет демонтаж, дай Бог мирный, всей политической системы – покажет будущее. Скоро мы к Солженицыну вернемся!

 

В помощь авторам единого учебника, или Какая концепция истории нам нужна

Как и почему вопрос возник. Как известно, в начале ХХ века большевики представляли собой отвергаемую российским обществом маргинальную секту, что, впрочем, не мешало ее лидерам грезить о власти. У микропартии, порывающей с российской традицией, не было шансов победить на выборах. И тогда, в один страшный октябрьский день, используя деньги государства, с которым Россия воевала, большевики совершили переворот и захватили власть силой. Некоторые русские политики и зарубежные СМИ считали, что ленинцам не стоит сильно мешать – урвав власть, они не продержатся и недели, максимум – месяца, после чего навсегда исчезнут с политического горизонта. Получилось иначе. Начался, выражаясь метафорически, «российско-большевицкий спор», который продолжается по сей день, и который прошел три разных этапа.

Первый этап: 1917–1953 – это время силового, вооруженного Сопротивления. Уже в самые первые «окаянные дни», когда большевики, захватив Петроград, рвались в Москву, в белокаменной началась перестрелка и горожане боролись целую неделю. Но красные победили.

В эти месяцы заканчивалась Первая Мировая война. Кайзер Вильгельм не менее четырех раз предлагал странам Антанты остановить боевые действия и начать переговоры. Ни Россия, ни Франция, ни Англия на это не шли. Но вот ленинцам удалось развалить управление воинскими частями, деморализовать петроградский гарнизон, выйти из коалиции, предав ее, и подписать сепаратный Брестский мир с проигрывающей Германией. Встав на путь национальной измены, красные одним из пунктов этого «мира» записали роспуск и разоружение Русской армии. Социологические опросы показывали, что подавляющее большинство нашего воинства на дух не переносит большевиков. Вернись войска домой с оружием, и переворотчики висели бы на фонарях. Но Ленин, разоружив Россию, победил и в этом потенциальном сражении.

Еще в ноябре 1917 года новая власть была вынуждена провести единственные за всю свою историю свободные выборы в Учредительное собрание, на которых 75 % избирателей голосовали против нее. В результате съехавшиеся в Петроград в январе 18-го года избранники народа были разогнаны, и в России началась Гражданская война, о которой мечтал Владимир Ильич. Объявив «политику красного террора», подавив Кронштадтское, Тамбовское и все другие народные восстания, разгромив добровольческую Белую армию, большевики вновь победили.

В Красной армии, формировавшейся, в частности, методом уличных облав, был объявлен принцип децимации (в случае проигранного сражения, каждого десятого бойца расстреливали перед строем). Для закрепления победы большевики в 1921-22 годах организовали первый голодомор – искусственный голод. В целом Гражданская война унесла от 10 до 15 миллионов жизней. (Необходимо учитывать, что с 1918 года всю статистику по «противовластным проявлениям» режим утаивает и искажает, поэтому информация такого плана носит ориентировочный характер. Тогда же началось тайное уничтожение архивных документов, которое продолжается по сей день).

Добавлю, что уже в декабре 1917 года Дзержинский создал не существовавшую в прежней России силовую организацию для подавления народных протестов – ВЧК. Первые 500 «концентрационных лагерей» – таково их официальное название – были образованы в 1918 году.

Победив в Гражданской войне, большевики с конца 20-х развязали войну с крестьянством. Сопротивление русской деревни инородной политической системе носило массовый, но нескоординированный характер. Сталин победили и здесь, организовав второй искусственный голод 1932–1933 годов. 7 миллионов человек погибло мученической смертью. Остальные вступили в колхозы.

К середине 30-х годов противостояние власти и народа перешло в «новый формат». К этому времени даже просоветски настроенная часть общества стала сознавать, что под прикрытием громких лозунгов во власти находятся убийцы России. Начавшееся с опозданием прозрение было с опережением раздавлено политикой «большого террора». Сталин провел «обновление» правящей партии, вступавшие в нее до или вскоре после Октябрьского переворота, были расстреляны, в армии проведены массовые репрессии командного состава (1600 советских генералов расстреляно Сталиным до июня 1941 года, около 600 погибло в сражениях Отечественной войны). Для большей надежности расстреливали и самих руководителей расстрелов – Ягоду убрал Ежов, а Ежова – Берия…

В эти же годы продолжались репрессии против всех групп населения. Институт Российской истории РАН совместно с другими научными центрами издал многотомник документов «Лубянка – Сталину. Совершенно секретно». В него вошли докладные записки, направлявшиеся 10–15 высшим руководителям государства, которые показывают масштаб, глубину и широту охватившего страну протеста. К сожалению, документы затрагивают период с 1922 по 1930 годы. (Предполагалось завершить публикацию 1934 годом, но последний набранный том был в издательстве «рассыпан».)

С новой силой сопротивление вспыхнуло в годы Отечественной войны. Параллельно с ней в стране опять разгорелась гражданская война. Приблизительно 1 млн. 200 тысяч человек взяли оружие, чтобы бороться с собственной властью. Ничего подобного в прежней истории не случалось. Коммунистический террор расколол Россию, и в этой запредельно сложной ситуации часть граждан, как и часть русской эмиграции, решила сотрудничать с Гитлером, чтобы освободить страну от сталинщины. Впрочем, как показывают документы и свидетельства, большая часть воевавших под сталинскими знаменами, также не была сторонниками диктатора.

В годы смертельной военной угрозы, не менее опасным для власти был внутренний русский протест, поэтому во время войны ГУЛАГ активно продолжал работать, лишь небольшой части заключенных власти доверили идти на фронт. Еще радушней лагеря открыли свои ворота после победного мая 1945 года. Антисоветское партизанское движение сохранялось тогда не только в западных районах Украины, Белоруссии, в республиках Балтии, но и в самой России. Разгромив Гитлера, Сталину предстояла борьба с внутренним протестом. Поэтому в 1946–1947 годах он организовал третий голодомор, в котором погибло около 2 миллионов человек. Однако Сопротивление большевизму продолжалось даже в этих нечеловеческих условиях. Более того, сразу после смерти диктатора, весной и летом 1953 года в Норильском отделении ГУЛАГа прошла мощная, многонедельная забастовка, выдвинувшая экономические и политические требования. А летом 1953-го года началось Воркутинское восстание заключенных. Успешный бунт одной из бригад быстро перекинулся на весь лагерь, а спустя несколько недель повстанцам удалось освободить узников других соседей по зоне. В результате 100 тысяч зеков, многие с оружием, пошли на захват радиостанции в Воркуте. Но на подступах к городу «революция заключенных» была разорвана в клочья советской военно-бомбардировочной авиацией.

Вечная слава героям-воркутинцам! Вечная слава Игорю Доброштану, одному из руководителей повстанцев!

Второй этап: 1953–1991. На сей раз говорить о победе советчины уже невозможно. Никита Хрущев, получавший всю информацию о восстании, понял, что продолжать сталинский террор нельзя. Очередной или следующий бунт закончится освобождением Москвы! Поэтому летом 53-го года Хрущев остановил репрессии, остановил несколько «истребительно-ударных» строек, а позднее начал амнистировать заключенных и приступил к закрытию лагерей. Начался второй этап сопротивления. Его главные особенности – принуждение власти к отказу от массового террора и репрессий и принуждение ее к критике Сталина «сверху». Ограниченность успеха состояла в том, что критику Сталина хрущевцы предприняли не для демонтажа советчины, а для ее спасения. Важнейшая особенность второго этапа – перенос властями акцента с физического террора на усиление комидеологии, т. е. на тотальную информационную цензуру.

Хрущев, которого воркутинские повстанцы вынудили проводить курс «либерализации и оттепели», сам эти термины никогда не употреблял и публично высказывал к ним негативное отношение. Подобно попавшему в капкан хищнику, перегрызающему лапу для своего спасения, Хрущев избавлялся от Сталина ради сохранения системы. Поэтому проводимая им политика была крайне непоследовательна. Критикуя Сталина, он не допускал критику Ленина, распустив ГУЛАГ, осенью 1956 года он ввел советские танки в Венгрию, подвергнув публичным издевательствам Б. Пастернака, он поддержал ранние работы А. Солженицына, начав массовое жилищное строительство он организовал косвенные репрессии, отправив 2 миллиона молодых людей на полубессмысленное освоение целины (забросив русские черноземы)…

С приходом Брежнева в сопротивлении большевизму сложилась патовая ситуация. Власти уже не могли вернуться к массовым репрессиям, но и дух нации был надломлен. Ни один европейский народ не прошло через три поколения тоталитаризма и самоизоляции. Тем не менее, поток высказывавшихся против советчины не иссяк, часть протестующих власти подвергали судебному преследованию, часть – принудительному психиатрическому лечению. С уходом Хрущева в течение 20 лет употреблять в средствах массовой пропаганды его имя, как и имя Сталина, было запрещено. Ужесточение цензуры привело к тому, что, хотя время от времени в разных местах происходили народные бунты, восстания и забастовки, наибольший резонанс получил мирный диссидентский протест и литература самиздата. Особую популярность в эти годы приобрели политические анекдоты. Политическая система, правящая партия и ее вожди были всенародно высмеяны.

Горбачев, вынужденный начать политику перестройки, не мог спасти режим от падения. Продолжавшаяся 70 лет попытка сплотить страну на лжи, когда террор и цензуру заставляли называть социализмом, закончилась распадом государства. Выразив недоверие Горбачеву, народ в свободном голосовании избрал президентом Б. Ельцина.

Горбачевские пропагандисты, жестко критикующие Сталина, болезненно относились к критике Ленина и не допускали критику социализма. Более того, СМИ уверяли, что «социализма надо больше». (Отказ от советского социализма означал бы отстранение от власти самого Горбачева – выдвиженца компартии и соврежима). Поскольку Ельцин, выйдя из КПСС, затем вновь оказался на вершине властной пирамиды, он мог подвергнуть радикальной критике и компартию и весь советский социализм. В этот период он получил колоссальную поддержку российского общества. Но отвергнув коммунистическую мифологию, партийный диссидент не сумел сделать что-либо конструктивное. Бурно развернувшаяся при нем критика советского социализма направлялась и контролировалась старой советской номенклатурой, которая охотно рассталась с устаревшими лозунгами, но не собиралась расставаться с властью. В результате неуверенное балансирование между сторонниками демонтажа красного тоталитаризма и теми, кто жаждал его переименовать, перекрасить, но спасти, привело к сохранению номенклатуры и мы вступили в третий этап Сопротивления.

1991–2013. Третий этап. СССР рухнул, номенклатура осталась. Постсоветское государство не просто объявило себя правопреемником Советского Союза, оно осуществляет преемство на практике. Советский режим – это государство, где власть находилась в руках номенклатуры, т. е. самоназначаемой касты чиновников. Задача комидеологии состояла в том чтобы, скрыв это фундаментальное обстоятельство, изобразить существующий порядок как «власть рабочих и крестьян». Для этого использовался миф о строительстве коммунизма.

На третьем этапе сопротивления власть вынудили отказаться от коммифологии, но сама номенклатура уцелела. Ныне правители, имитирующие свободные выборы и многопартийность (все думские партии – это новые разновидности КПСС), частично находятся где-то за сценой, а отчасти – и на сцене. Но в целом конституционные органы власти – законодательные, судебные, исполнительные – это в большей или меньшей мере бутафорные структуры, имитирующие политическую деятельность. Другими словами, власть в постсовке осталась в руках прежнего слоя чиновников. Но постсоветские чиновники не смогли создать новую мифологию. Их самовластие теперь прикрывает только конституция, которую они постоянно нарушают, и которая, в неправовом государстве, не может быть главным и основным законом.

Чтобы как-то повысить свою легитимность, власть ведет разноуровневую игру. В экономике, как и в сфере госуправления, она непрерывно проводит «реформы». При этом почти все, что происходит в народном хозяйстве – это восстановление потерь вызванных предыдущими властными начинаниями и последующее проваливание в новые «успешные начинания». Захват власти большевиками в 17-ом году привел к разрушению промышленности, только к 1929 году по уровню ВВП СССР вышел на российские показатели 1914 года. Гайдаровские преобразования разрушили экономику сильнее, чем Гражданская война. Спустя четверть века, в 2013 году по уровню ВВП мы так и не вышли на советские показатели 1990 года! Другой типичный пример – реформа РАО ЕЭС, которая привела к росту стоимости электроэнергии в 12 раз. Коэффициент использования установленных мощностей упал на треть и теперь в стране вводится квотирование потребления электричества.

Важная сфера властной игры – идеологическая. В СМИ не прекращается дискуссия, имеющая ряд специфических характеристик. Во-первых, все у нас происходящее описывается в двух системах отношений – либо просоветской, либо прозападной. Иначе говоря, решение российских проблем предлагается либо как продолжение советского маршрута, либо как копирование Запада. Преемство с исторической Россией, реформирование и продолжение российских правил и норм в общественный дискурс включать запрещено.

Еще несколько отличительных особенности постсоветской дискуссии состоит в следующем. Сегодняшние, завтрашние и даже стратегические вопросы у нас, как правило, не обсуждаются. Планы правящей партии – не предмет общественного обсуждения, не москвичам решать расширять или не расширять Москву… А вот самые узловые, фундаментальные принципы – это, напротив, тема повторяющихся дискуссий. Сталин – опасный преступник или великий менеджер, 70 советских лет – главное наше достижение или цивилизационный провал, геополитическая катастрофа – распад СССР или падение Российской империи – такие вопросы предмет незатухающей полемики.

Но поскольку часть общества, не смотря на разгром образования и гуманитарной науки, вполне осознает смысл происходящего, не забывает о том, что было сказано прежде и настаивает на сведении счетов с большевизмом, режим вынужден дать недовольным возможность наговориться и выпустить пар. Номенклатурное самосохранение достигается через создание специфической постсоветской «машины уничтожения исторического опыта». Суть «устройства» состоит в том, что происходящее обсуждение не позволено завершать, в дискуссии нельзя ставить точку. Всякое нормальное обсуждение имеет целью получение какого-то результата, наши западные соседи пришли к выводу, что фашизм – это зло, что Холокост действительно имел место, что голодомор в Украине был… А вот опыт 95 лет народного сопротивления нынешние власти преобразуют в выпускание пара!

Подобное положение вещей делает политическую ситуацию неустойчивой, для власти – этот компромисс вынужденный и нежелательный. Поэтому в самое последнее время в поведении правителей наметились признаки, указывающие на их стремление вернуться к предыдущим этапам российско-большевицкой «полемики». В стране опять заговорили о политической психиатрии, участники разрешенных протестных митингов попадают в заключение, остановлена реабилитация жертв советских репрессий, начались реальные шаги по возвращению памятника Дзержинскому. Усиливается цензура в СМИ и интернете. Налицо драматическое языковое преемство: большевики расправлялись с контрреволюционерами, потом – с врагами народа, еще позже – с антисоветчиками, затем с диссидентами… В годы перестройки маргиналами объявляли гражданских активистов – «неформалов». Ну а на нынешнем этапе всенародное счастье не наступает из-за «экстремистов всех мастей» и «иностранных агентов». Причем гражданам объясняют, что «политзаключенных в России нет» или, в переводе на русский – политзеки есть, но признавать это нельзя и говорить об этом не положено… Отдельно можно остановиться на не гаснущих сполохах горячей гражданской войны и проблеме терроризма, но эта тема для другого статьи.

Подведем итоги. Россия все еще не преодолела историческую Катастрофу большевизма. По масштабам потерь она сравнима лишь с монгольским игом. За 95 лет территория нашего государства уменьшились на треть (с 22,4 млн. кв. км. – до 17,1 млн. кв. км.). К 2000-ому году по прогнозам Д. И. Менделеева население России должно было составить 593 млн. человек, сегодня нас 143 миллиона, советчина стоила нам 450 миллионов жизней. Продолжается угасание национального самосознания, слова А. И. Солженицына о том, что «ХХ век Россия проиграла», что «Советский Союз соотносится с исторической Россией как убийца с убитым» многими не услышаны и не поняты. Показателем глубины духовного кризиса являются повторяющиеся в СМИ призывы освободиться от собственных территорий – сибирских, северных, кавказских. Т. е. речь идет не о решении проблем, не о смене механизма управления, не о десоветизации страны, а о сохранении деструктивной госсистемы, но на меньшей территории… Само восприятие исторической России как Родины, русского языка – как родного, русской истории – как великой истории великого народа – вытесняет «западнизм» и «совок».

Между тем, никому не дано и никому не удастся низвести Россию. Нам стоит чаще вспоминать слова Леонида Леонова – в хорошую погоду всякий Россию любит, а ты ее и в плохую люби!

Есть ли выход? Есть! Вспомним историю! С начала XIV века и до конца второй трети XIX века Россия непрерывно расширялась. Наши предки создали самое большое государство планеты (вместе с Британской империей). А с конца 80-ых годов XIX века начался переход к философии обустройства и качественного роста. Первое экономическое чудо – это Россия, самые высокие темпы экономического роста – это Россия! Самый высокие демографические показатели – это Россия! Выход – в Преемстве с исторической Россией и преодолении советчины. Нам необходимо реформирование и модернизация российского исторического маршрута, необходимо отстаивать российские ценности!

А авторам будущего учебника – не врать!

 

Чтобы не остаться с носиком

(ответ блогеру)

С интересом начал читать блог Антона Носика про 7 ноября, где он хлестко и справедливо называет большевиков «сворой уродов и извращенцев, люто ненавидевших свою страну». Но читал с горечью заключительную часть блога, где автор сообщает «что царская власть, на смену которой в итоге пришли большевики, была их ничем не лучше. Она точно так же управлялась немцами, и готова была отправить миллионы русских людей в топку мировой войны, лишь бы удержаться у руля».

Увидев эту типичную для постсовкового мышления картину ненависти к исторической России, не смог отмолчаться.

А. О противоречии. Большевики действительно ненавидели нашу страну. (Власти по сей день боятся назвать число граждан уничтоженных советским режимом.) Тоталитарное государство на протяжении 70-ти с лишним лет создавало лживый миф про «убогую, дремучую, отсталую, лапотную, невежественную, словом – царскую» Россию. На фоне этой карикатуры ленинцы надеялись выглядеть получше. Но если именно они оскверняли образ Родины, почему же Носик, поймавший жуликов за руку, этим жуликам верит? Это тот тип абсурда, который называется «Добро пожаловать немецко-фашистским оккупантам». А можно по-другому «Меньше читайте советские газеты…».

Б. Мнение учителей. Приведу несколько высказываний великих, которыми стоит начинать школьные учебники.

«Наши дети, внуки не будут в состоянии представить себе ту Россию, в которой мы когда-то жили… – всю эту мощь, сложность, богатство, счастье…»

И. Бунин. «Окаянные дни». 1919.

«Если царская власть – это иго, то она легче пуха в сравнении с большевицким игом».

Дм. Мережковский.

«Советский Союз соотносится с исторической Россией как убийца с убитым».

А. Солженицын.

Надо продолжать?

В. Про Первую Мировую. Бред про «управление немцами», т. е. управление из Берлина, Носик тоже подхватил у революционеров, которых перед этим заклеймил.

Приведу несколько «российско-советских» цифр. В Первой Мировой мы потеряли 700 тысяч человек, в ВОВ – 27 миллионов. За грубейшие дисциплинарные нарушения в русской армии было приговорено около 100 человек, в 41-45-ом военно-полевые суды в Красной армии расстреляли более 200 тысяч человек. С 1915 года Николай П лично возглавил штаб Русской армии, после чего наши войска не отступали. Свою резиденцию в Зимнем дворце он отдал под военный госпиталь, где его дочери работали сестрами милосердия. Что же до Сталина, то «великий менеджер», как известно, «командовал по глобусу», ни разу не побывав на фронте. Про персики Жданову в блокадный Ленинград написано стократно. Но до 17-ого года продовольствия в России было достаточно и карточки – в единственной из воюющих стран – у нас не вводились. Предвоенные репрессии в армии и в обществе, ГУЛАГ, ВЧК в России были неведомы. Так в чем сходство, Носик? И за что вы, вместе с большевиками, так ненавидите нашу страну?

Г. Несколько слов о России, какою она была на рубеже XIX – ХХ веков. К началу 80-ых годов XIX века процесс «собирания земель» с блеском завершился. Самые большие государства – Российская и Британская империи занимали по 1/6 части суши. И от количественного роста страна переходила к философии обустройства. Темпы экономического развития с конца XIX века были самыми высокими в мире, первое «экономическое чудо» – это Россия. Демографический рост до 17-го года – самый высокий на планете, количество мигрантов – второе после США, шведские и финские гастарбайтеры охотно приезжали на наши стройки. В 1914 году начиналось строительство метрополитенов в СПб и Москве. (Построенный до 17-го года Транссиб после 70 советских и 20 постсоветских лет остается на большей своей части однопуткой.) Зарплата русских рабочих – вторая в мире, после американцев. Земская медицина – бесплатная. Всеобщее бесплатное начальное образование вводилось с 1908 года.

Доля России в мировом агроэкспорте – 40 %, сбор урожая зерновых – выше урожая в США, Канаде и Аргентине вместе взятых. Каждая третья лошадка планеты – машины тогда только начали появляться – бегала по нашим лугам.

Про духовность, культуру того времени, про Серебряный век еще не забыли? 18 лауреатов Нобелевской премии – столько номинантов получило образование в досоветской России, но вынуждено было ее покинуть из-за большевизма – это больше, чем все советские нобелевцы вместе взятые? Тираж издаваемых у нас книг превышал совокупный тираж книг в США, Англии и Франции.

То, что тогда на своих товарах японцы ставили фальшивое клеймо «сделано в России», то, что ведущий французский министр Тьери называл середину ХХ века временем, когда Россия станет номером 1 в Европе, а Менделеев считал, что это произойдет раньше – про это слышали? Высшее достижение Российской цивилизации – имперский период, геополитическая катастрофа началась с ее распада и погружения в совок.

Не стоит утирать нос этому Носику, Бог с ним… Пока не поздно, все вместе перевернем грязно-кровавую советско-постсоветскую страницу, продолжим российский маршрут!

 

Дискуссия продолжается

8 ноября на сайте «Эха» был вывешен мой пост с ответом блогеру А. Носику, отождествившему советский режим с исторической Россией. (Логика Носика для меня также «убедительна» как приравнивание ФРГ к Третьему Рейху, а Северной Кореи – к Южной.) Затем на сайте «Эха» появился пост А. Зеличенко, озаглавленный «Какую Россию мы потеряли? (О чубайсовско-говорухинско-михалковской идиллии)», где автор, скромно называющий себя «философом», тоном мудрого учителя наставляет недоумков-читателей. Блогер пишет об убогой старой России, о том, что большевики сделали мощнейшую страну и что Октябрь был неизбежен. Меня увлекли и доводы и тональность, поэтому выскажу несколько аргументов против.

А. Начну с трехфамильного заголовка. Хочу спросить – как называется логика, объединяющая в дружную компанию официозных лизунов и того кто, среди первых, подписал обращение «Путин должен уйти»?!

Б. О литературе. Не пытаясь спорить с цифрами и фактами об исторической России, приведенными в моем блоге, Зеличенко ищет доводы не в статистике, а в «литературе – зеркале жизни». Он обращается, в частности, к рассказу И. Бунина «Танька», из которого можно узнать, что девочка и ее брат недоедают и порой остаются без ужина. В рассказе упоминается бегающая по дому кошка, а заканчивается он тем, что обедневший сосед-помещик пригрел и накормил ребенка.

Ссылаясь на рассказ И. Бунина, блогер-философ не обратил внимания на дату его написания – 1892 год – время последнего исключительно тяжелого неурожая в России. Сравним: в приравненном к России СССР в 1932-33 годах властями был организован второй искусственный голод – голодомор, правду о котором вы не найдете у популярных писателей, она упрятана в архивы, документы которых с 1918 по настоящее время уничтожаются… В недели кошмара обезумевшие украинские крестьяне съедали не кошек, а выкопанные кладбищенские трупы. На всех фронтах Второй Мировой войны за сутки погибало 5 тысяч человек, во время Голодомора только в Украине за сутки умирало 20 тысяч человек. Ну а после великой победы в 1946-47-ом в «могучем СССР» был организован третий искусственный голод…

Но вернемся от цифр – к литературе. Духовные ориентиры, на которые опиралась российская цивилизация, включали два важнейших, взаимодополняющих компонента – православие и литературу. Первый всегда поддерживал власть, второй – критиковал. Литература была устроена таким образом, что писатели, это называлось критический реализм, рассказывали о болячках и проблемах, предупреждая общество об опасности. Но судить о российской жизни по сатире вице-губернатора Рязани М. Салтыкова-Щедрина так же уместно, как считать журнал «Крокодил» фотографией советских будней. (Поэтому выстраивая концепцию России я, в частности, использую результаты выполненного мною контент-анализа 1100 пословиц из сборника Даля и другие нетрадиционные источники).

В. О сослагательном наклонении. Человек, знающий историю, утверждает, что появление в научном тексте «бы» делает научный разговор невозможным и непрофессиональным. Он до сих пор не усвоил, что советская псевдонаука цензурировала мысль, упрощая реальность, в частности, через запрет сослагательного наклонения. Но для всех философских школ, не считая раскритикованный лингвистический позитивизм, совершенно ясно, что действительность содержит множество возможностей, лишь одна из которых – реализуется. Именно поэтому историософия как наука способная анализировать различные, более или менее вероятные сценарии прошлого и будущего, гораздо богаче и поучительней, чем сама «хронология событий». Привет профессионалу!

Г. Про советский энтузиазм, который блогер считает бесспорным проявлением советского успеха. Зеличенко обвиняет читателей в нелюбви к чтению, но читал ли он «Архипелаг ГУЛАГ», где феномен энтузиазма исчерпывающе объяснен? Массовые сталинские репрессии приводили к колоссальной вертикальной мобильности. И когда колхозный сторож в два прыжка превращался в секретаря райкома и т. д., энтузиазм действительно охватывал часть населения. Правда, другая часть превращалась в лагерную пыль.

Д. О цифрах, приведенных в моем тексте. Многие читатели выражали сомнение в их достоверности. Не далее как вчера я побывал на выставке в Манеже. Впечатление – ошеломляющее, ЭТО ПРАВДА о нашей истории без малейших следов советского маразма. Это первая подобная выставка после краха советского коммунизма. Это смотрится с комом в горле! Это убийственный удар не только по любителям памятников Дзержинскому, но и по всей советчине! И это целый Манеж цифр, фактов, документов, малую толику которых я привел в блоге.

 

Государство развитого идиотизма

Предварительные замечания. Всякий человек – ребенок или старец, женщина или мужчина – время от времени смотрится в зеркало; не понимая – как ты выглядишь, невозможно вести себя адекватно. Общество в целом тоже нуждается в своеобразном зеркале, в коллективной саморефлексии. Специфическим отражением народа является его история.

В демократическом государстве власть, принимая решения, основывается на национальном опыте, т. е. на достоверно написанной истории страны. Иначе происходит с тоталитарно-авторитарными режимами. Здесь номенклатура навязывает обществу свои эгоистические интересы, выдавая их с помощью пропаганды за интересы народа. В результате реальная история искажается и подгоняется под навязанные правила (концепция школьного учебника утверждается не специалистами, а главным чиновником; советские книги по истории сегодня никому не нужны, а работы русских историков Н. Карамзина, С. Соловьева, В. Ключевского издаются и переиздаются).

Как уничтожается российская история, метод № 1. Он проявился при подготовке «концепции единого учебника» в виде фальсификационного исторического опыта. Конкретный пример – введение понятия «великая русская революция», вместо Февральской революции и Октябрьского переворота. Поясню, почему эти события объединять нельзя.

Цель Февраля – переход от религиозной, Божественной легитимации власти к ее узакониванию через свободные выборы. Иначе говоря, главной целью февралистов были всеобщие, прямые и равные выборы в Учредительное собрание. Керенский их провести не успел, а большевики провели уже в конце ноября. Но, не набрав и четверти голосов, они не отдали власть, а в январе 1918 года разогнали Учредительное собрание и с тех пор никогда свободные выборы не проводили. Власть в СССР, незаконную с самого начала, обеспечивали КГБ и цензура. Неудивительно, что нынешние «правопреемники СССР» пытаются себя узаконить, искажая историю через соединение несоединимого. Суть такого подхода пояснил в одном из недавних телеинтервью «супербунтарь» Эдуард Лимонов. Комментируя отказ от понятия «татаро-монгольское иго», он предложил описывать историю гладко и лояльно, чтобы сегодня не возникало никаких проблем. Иначе говоря, история должна не учить, а подтверждать правоту принимаемых нынче решений.

Как уничтожается российская история, метод № 2. Этот прием передает незамысловатая фраза – «но такова наша история, а свою историю надо знать и уважать». Для начала замечу, что эта формула фальшива, ибо применяется избирательно и не касается тысячелетнего прошлого. Но и к семи советским десятилетиям она применяется частично (не сомневайтесь, режим не намерен ставить памятник 15 миллионам уморенных четырьмя организованными соввластью искусственными голодоморами, хотя это неотъемлемая часть нашей истории, которую надо знать).

Другое дело, мемориальные знаки генсекам. Про новую мемориальную доску Брежневу, наверное, слышали? И про полуофициальный комментарий – мы и Хрущеву установим, и Черненко – ведь они были руководителями страны, а это наша история. Недавно смотрел кусок передачи на «Дожде», системный либерал Пархоменко на вопрос «Надо ли убрать памятник Сталину, стоящий рядом с мавзолеем» – уверенно объяснял – «нет, этого делать нельзя, такова наша история». Видимо сислиб не слышал анекдот советских времен, где народный юмор пошел еще дальше – на вопрос «Что не успел сделать недавно снятый Хрущев?», рассказчик, подумав, отвечал – Наградить звездой героя Николая II за создание революционной ситуации в стране…

Если кто-то не согласен, давайте шагнем дальше и представим, что принцип «такова наша история» восторжествует… Памятники нацистским убийцам появятся не только в Бресте и Смоленске, но и в подмосковных Химках – передовые части гитлеровцев были остановлены нашими отцами лишь на ближних подступах к столице. Малые и большие города Сибири, и не только Сибири, «украсят» монументы начальников местных концлагерей… Что ж, такова наша история. Стоит ли продолжать?

На самом деле, власти, конечно, не руководствуются принципом «такова история», это демагогия для наивных, для протаскивания отторгаемых народом решений. Начиная с 1918 года и по сей день режим уничтожает документы собственных архивов и отказывается публиковать списки уничтоженного. Авторитарная власть несовместима с собственной историей.

Добавлю, что историософия и настоящая историческая наука отличаются от простого описания происходивших событий тем, что не просто фиксируют происходившее, но выставляют ему оценку, вписывают в определенную систему ценностей, показывают, что есть предмет национальной гордости, а что постыдно, что есть народная беда и катастрофа, которую нельзя забывать, но совершенно нелепо увековечивать. Деиерархизация картины прошлого, приравнивание великого и низменного есть уничтожение истории как науки.

Выводы. Мы не забудем ни ленинщину, ни сталинщину, ни все советское иго ХХ века. У нас еще будет русский Нюрнберг. Тот, кто этому препятствует, лишает Россию будущего!

 

Русская Катастрофа, есть ли выход?

С чем все согласны. С тем что «…а получилось как всегда», или «…лучше, где нас нет», или, как подшучивали лет тридцать назад «советское – значит отличное …от хорошего» или, как еще жестче и раньше писал И. Мандельштам и строка его стала пословицей «Мы живем под собою не чуя страны» – с этим не будет спорить ни один размышляющий соотечественник. Окружающая нас социальная жизнь – это патология, абсурд и незаживающая, кровоточащая рана. И если перевести сказанное на язык гуманитарной науки (которая способна что-то объяснить, только если является несистемной, не официальной) можно подытожить – наше государство и наше общество находятся в состоянии глубокого, всеохватывающего кризиса.

Когда все это началось и что такое русская идея. У настроенного размышлять читателя возникает вопрос, ответы на который предлагаются разные – а когда русский мир перевернулся? Одни уверяют – с приходом Путина, другие убеждены – с уходом Горбачева, третьи намекают – да со времени образования Руси, четвертые настаивают – с появлением большевиков… Чтобы сформулировать ответ, нам необходимо разобраться с термином, который, как и многое другое, чудовищно запутан политиками, горе-учеными и СМИ – нам надо разобраться с понятием «русская идея».

Термин этот ввел Ф. М. Достоевский спустя год после начала крестьянской реформы. Страна искала новые правила, задумывалась над тем, какую систему ценностей считать своей. А теперь и нам пора определить по сей день не дефинированное понятие, выделив его ключевые характеристики.

– Говоря о русской идее, мы имеем в виду нормы, которые нужно не выдумать, а выявить, ибо существуют они также объективно, как законы природы. И еще, русская идея – это не узко этническая, а общероссийская система ценностей.

– Русская идея – самые главные, глубинные качества данного народа, на которых выстраиваются другие его правила; это качества характерные для данного народа и отличающие его от других.

– Важно понять генезис русской идеи: двенадцать веков назад 14 разных племен, живших на нашей земле, начали интегрироваться и переформатироваться в единый народ – в русичей. Совокупность ценностей, превративших разноликие племена в данный народ, и есть его национальная идея.

(На западе Европы пишут об идентичности – совокупности всех качеств и свойств данного народа, в России – о национальной идее – самых значимых его характеристиках).

Теперь о главном – что же составляло русскую идею? Четыре взаимодополняющих исследования выявили: русская идея – это православие, собирание земель и общинный коллективизм.

На стыке XIX – ХХ веков: реформа или революция. В эти годы, после многих столетий функционирования, все три составляющие русской идеи попали в состояние кризиса. Впервые появились атеисты, а вместе с ними – нигилисты, террористы, бомбисты, ведь «если Бога нет, все дозволено». К последней трети XIX века исчерпало себя длившееся 600 лет собирание земель, страна начала переход к качественному росту. Общинное устройство жизни также становилось контрпродуктивным и реформа Столыпина создавала сотни тысяч индивидуальных фермерских хозяйства. Модернизируя национальную идею, Россия, сохраняла себя и переходила на новый маршрут, вписываясь в новую реальность. Но в этот период на политической сцене появились революционеры, призывавшие к «радикальному отказу», к «до основанья, а затем».

Октябрь 17-го, разрыв идеи и идентичности. Итак, кризис возник в конце XIX века, и Россия его успешно разрешала, пока власть не оказалась в руках большевиков. Захватив власть, ленинцы осуществили разрыв с тысячелетней российской традицией. Православие уничтожалось; вместо коллективизма, выраставшего из российской почвы, появился коллективизм насаждаемый государством, советские люди постоянно находились в коллективе – пионерском, спортивном, трудовом, воинском и т. п. Исчерпавшее себя собирание земель реанимировал призыв к «мировой революции».

Вместо Русской идеи была провозглашена коммунистическая идея, но, на самом деле, реализовывалась коммунистическая идеология – суперцензура, запрещающая свободную мысль и обязывающая всех и всегда повторять мантру про строительство коммунизма. Добавлю, что сказка о социализме в СССР – самая большая мистификация ХХ века, ибо социализм – это отказ от эксплуатации, а в СССР присвоение продуктов чужого труда, т. е. эксплуатация – существовала с первого до последнего дня, классом-эксплуататором была правящая номенклатура, партгосаппарат. Отбрасывание национальной идеи означало исторический разрыв. И уже в 1918 году русский мыслитель В. Розанов писал: над русской историей с скрипом, лязгом и грохотом опускается железный занавес.

Октябрь 17-го, разрыв и уничтожение права. Отказ от русской идеи, от российского фундамента вел к разрыву едва ли не всех тканей нашей цивилизации. Посмотрим, что происходило в сфере права. В стране, где государствообразующая религия – православие, процедура богопомазания была самой естественной и эффективной формой легитимации власти, ну а кризис веры вел к неизбежному «государство-трясению». Не удивительно, что революция 1905 года модернизировала и преобразовала страну в думско-конституционную монархию. (Напомню, что выборно-совещательная власть в России всегда дополняла власть монарха – и во времена вече, и в эпоху земских соборов, и в период государственных советов, я уже не говорю о местных земствах, городских думах и т. д. Сама же монархическая власть существовала на протяжении всей русской истории за исключением семи лет смуты, закончившихся народным избранием нового царя.)

А как менялась правовая ситуация в начале ХХ века? Вторая – Февральская революция, вела к еще более основательной смене способа легитимации власти, чем первая. Февралисты настаивали на всеобщих выборах не как дополнении, а как замене процедуры богопомазания. Источником власти становился не Бог, а народ. И с февраля 1917 года страна шла к выборам в Учредительное собрание. Временное правительство Керенского с этим тянуло, а временное правительство большевиков, занявшее Смольный в октябре, спустя три недели выборы провело. Но, не набрав и четверти голосов, ленинцы не отправились в отставку, а разогнали Учредительное собрание, развязали Гражданскую войну, провозгласили политику массового террора, создали ГУЛАГ… В итоге произошел полный разрыв с российской государственностью; исчезло даже название страны, запрещены ее флаг, гимн…, была национализирована вся собственность, распущена русская армия и создана красная армия, появилась, прежде неведомая ВЧК… Власть большевиков никто никогда не выбирал, она оставалась нелегитимной с первого до последнего дня. Внутри страны ее как бы узаконивала комидеология, 70 лет обещавшая «светлое будущее» и отмирание государства, но на деле приведшая к его распаду. Фактически все семь десятилетий СССР сохранялся за счет репрессий, запретов, всеобщего страха и тотальной лжи. Самооккупацию России осуществила предавшая народ номенклатура, которая наделила себя тайными привилегиями и льготами.

Россия после 91-го года, РФ как новый извод СССР. К чести россиян, в Советском Союзе не произошла даже его «историческая легитимация». Государствоведам известно, что различные законы могут со временем превращаться в народные традиции, национальные обычаи и узакониваться таким неформальным образом. У нас же, вслед за августовским путчем, советчина слетела как осенняя листва. Но все послепутчевые годы бюрократия не модернизировала Россию. Она тихо строила и продолжает строить новый совок. Нынешняя РФ есть реформированный СССР: власть осталась в руках бюрократии; выборы теперь также «демократичны», как и прежде; разделение властей столь же «глубоко», как и раньше; приватизация, вырвавшая собственность из рук чиновников, им же ее и вернула; зомбиящик и другие СМИ вновь обласканы цензурой и превращены в средства массовой пропаганды. РФ официально объявлена правопреемницей СССР.

Большевизм привел к двум распадам государства, к потере более 5 миллионов кв. км. территории, постбольшевизм пока «отыгрывается» на демографии, населения – со 186 миллионов в 1917 году сократилось до 143 миллионов. Россия угасает. Урожай зерновых в 1911 – 12 составлял 75 миллионов тонн, такой же он и сто лет спустя.

Эта констатация необходима, чтобы показать, где находится начало нашей катастрофы. Увы, немногие в оппозиции видят всю глубину тупика, не сознавая, что пропасть не перепрыгнуть в два прыжка, а полумеры «не ведут к Храму». В дискуссиях мне регулярно задают вопрос – зачем уходить так далеко, кто сейчас помнит, что происходило 90 лет назад? Поэтому приведу еще несколько доводов.

…В 1920 году Красная армия напала на Польшу и была разгромлена под Варшавой. Но приблизительно 100 тысяч военных не вернулось домой (позднее большинство из них погибло). Анализируя итоги войны, Владимир Ильич пришел к выводу – международные конвенции о правах военнопленных подписывать не следует, иначе в следующий раз назад не вернется никто… В декабре 1939 года Советский Союз напал на маленькую Финляндию, но уже в марте 40-го, не дойдя до Хельсинки, Москва подписала мир с Суоми. Растерянность Сталина, кроме прочих факторов, вызвало то, что попавшие в плен советские военнослужащие и другие русские эмигранты начали формировать нечто похожее на будущую армию Власова. В Отечественную войну 1 миллион 170 тысяч совграждан воевал против «собственной» власти! (В русской истории не было ничего подобного!) Вы спрашиваете – как это связано с сегодняшним днем? Так у нас и сейчас 240 тысяч уклонистов от воинской службы, а численность эмигрирующих из страны превышает количество беженцев в годы Гражданской войны! Проблемы, возникшие вместе с разрывом с исторической Россией, остаются не решенными! Не убедил? Последний пример.

Далеко не все учебники истории рассказывают, что российская власть считалась в Европе наиболее мягкой, за 80 лет – с 1825-го по 1905-й год – по политическим мотивам у нас было казнено 17 человек. Приход большевиков перевернул ситуацию. Вся советско-постсоветская история – это постоянная борьба государства с народом. Сначала всеобщему счастью мешали контрреволюционеры, потом – враги народа, националисты, еще позже – космополиты, антисоветчики диссиденты… в годы перестройки дела не шли из-за неформалов, ну а теперь – все бы хорошо, но из щелей повылезали мало что экстремисты всех мастей и иностранные агенты, а еще и, тьфу, геи. Так что, будем «менять консерваторию», или вернемся на российский маршрут?!

Существующая у нас 95 лет политическая система, мертвая с самого начала, все еще не захоронена. Красно-неокрасный тоталитаризм необходимо публично осудить и встать на путь Преемство с исторической Россией. Сделаем вывод на будущее: историю нельзя начинать, ее можно только продолжать. Конечно, надо учитывать западный и даже советский опыт (и положительный и отрицательный), но главное – восстановить российскую идентичность, вернуть фундамент страны – реформированную Российскую идею.

Вы спрашиваете – происходило ли с другими государствами что-то подобное, случались ли где-то еще исторические разрывы? – Случались, и не только в III Рейхе – ГДР-ФРГ, в Северной и Южной Корее. Бывшие соцстраны и республики – Эстония и Литва, Болгария и Венгрия… – правопреемники не ЭССР и НРБ, а Эстонии межвоенной и Болгарии докоммунистической. Польша как государство вообще исчезала на 120 лет, Израиль не существовал 2000 лет…

1. А что это значит – вернуться к русской идее? – Ее продолжение невозможно без очищения от советско-постсоветской мифологии, без интеллектуальной революции и переосмысления прошлого. Поэтому важнейшая составляющая возрожденной российской идеи – историзм. Нам необходимо воссоздать правильный образ страны, т. е. восстановить правильную систему отсчета, написать наш «единый учебник», который рассказав о большевицком разрыве, вместе с тем, соединит с корнями. Такая концепция истории покажет, что предмет гордости, основа для формирования патриотизма – историческая Россия. Наши предшественники собрали самое большое в мире государство, с конца XIX века у нас был самый большой в мире демографический рост, самые высокие темпы экономического развития, культурный взлет и Серебряный век, всеобщее бесплатное начальное образование, бесплатная земская медицина… Россия, вместе с Антантой, побеждала в Первой мировой, но Ленин предал страну… Советскую систему надо не забывать, а выставить ей правильную оценку. Во времена СССР народ выдержал испытания сопоставимые с монгольским игом. Сколько десятков миллионов соотечественников уничтожила номенклатура – по сей день государственная тайна. (…И прекратим, наконец, врать и раздувать миф об Отечественной войне, призванный заменить развалившийся миф о коммунизме. В феврале нас призывают отметить годовщину снятия блокадного кольца (название мероприятия не случайно переименовано), которого не было, ибо достаточная часть дорог и коммуникаций оставалась под контролем Красной армии. Но одновременно, назову это обоснованным предположением, реализовывался план Сталина – прикрываясь «блокадой», изводить жителей бывшей имперской столицы. Похоже, Пискаревский мемориал пора переименовывать в захоронение жертв фашизма и сталинщины!.. Да только сама сталинщина еще не захоронена!)

2. Другая составляющая Русской идеи – переход к качественному росту, к обустройству России, к сбережению всех народов нашей страны. Это значит, что бюджет олимпиад необходимо трансформировать в бюджет новой науки и образования (остановим сворачивание РАН и ЕГЭ-убийство школы), в новые технологии, новые производства, новые транссибы. Прекратим распродажу сырой нефти, продукты ее переработки – полипропилен – в 1000 раз дороже исходного сырья. Поможем покинувшим родину россиянам вернуться домой! Хватит кормить бюрократию и силовиков! Прожигаемые ими деньги переведем в бюджет здравоохранения, в жилье для неимущих и этим реально усилим нашу безопасность… Избавив Россию от деморализованной бюрократии и сняв абсурдные запреты, мы откроем дорогу людям дела, людям мысли, людям слова!

3. Как писал Василий Макарович Шукшин, за свою историю русский народ отобрал, сохранил, возвел в степень уважения человеческие качества, не подлежащие пересмотру – честность, совестливость, трудолюбие, доброту. Другой наш классик подчеркивал – герои русской литературы непременно правдоборцы. Поищите в иных языках слова «правда», «праведник»… Не деньги, а нравственность и духовность – важнейшие составляющие обновленной российской идеи. Вернем эти ценности через патриотическую государственную политику, через семью, школу, искусство и литературу, через новые СМИ…

Сегодня у оппозиции плохо обстоят дела с тактикой и еще хуже со стратегией. В чем же наши цели? Мне представляется:

– необходимо подвести черту под советчиной и организовать русский Нюрнберг, к преступлениям «народной власти» срок давности не применим;

– нужно работать на созыв нового Учредительного собрания;

– необходимо сесть за книги и развивать независимую, несистемную социальную мысль (ведь и в СССР работали Сахаров, Солженицын, Восленский…);

– нужно создавать гражданские дискуссионные клубы…

Все только начинается!

 

Почему в России нет патриотизма?

Актуален ли вопрос? Болтливые чиновники признают: российские СМИ не занимаются информированием, их задача – участие в «операции информационного прикрытия». СМИ не отражают, а мифологизируют реальность. Справедливо и другое – если вы предложите достоверную, адекватную трактовку некоего события, ваш ответ либо «не заметят», либо заклеймят. Следствием сказанного является глубокая деформация нашего языка. Если в СССР демократия могла быть только «социалистической», родина – «советской», гуманизм – «пролетарским», то сегодня прилагательные исчезли. Но смысл, вкладываемый пропагандой в слова «политическая элита», «свободные выборы», «фашизм», «путч» не имеют ничего общего с их общепринятым значением. Сказанное в полной мере относится к слову «патриот», смысл которого необходимо выявить…

Евромайдан без патриотизма был бы невозможен, без идентичности нет субъекта гражданской активности. В Европу пришли страны Балтии, а не «облако в штанах», в Европу идет Украина, освобождающаяся от советчины и восстанавливающая самобытность. Поэтому Украина не исчезнет и не растворится в ЕС, она несет туда «свою краску», свой национальный опыт. Неудача российской демократической революции 1991 года связана с тем, что ценность патриотизма не была осознана. В этом серьезная ошибка тех, кто был лидером и определял характер происходивших тогда изменений. Поведение человека, не желающего замечать, что ему грозит идейная кастрация, принципиально отличается от действий того, кто это сознает. «ДНР» – не Украина, постсовок и «рашка» – не Россия…

Ключевую заповедь «чти отца, чти мать» хочется продолжить – «чти родину – мать». Если не уважать родителей, а такое бывает, жизнь будет тяжелой и полной стрессов. Это справедливо и по отношению к Отечеству… Жить в стране, будучи безразличным к ее ценностям и целям, значит, как минимум, не способствовать ее и своему успеху.

Сегодня власти умело направляют гражданское несогласие по двум тупиковым маршрутам. Либо, вслед за Прохановым, в постсовок, либо, вместе с Познером, на Запад. Но главный, настоящий двигатель изменений – российский патриотизм – в РФ мягко пресекается. А если кому приспичило, идите в националисты. Между тем, глубинные изменения у нас не за горами. Не опоздать бы с прояснением ключевых понятий.

Что такое патриотизм, вернем исконный смысл. Забудем про «коммунопатриотов», про «военно-патриотическое» воспитание, про краснототалитарное извращение – «патриотизм – готовность отдать жизнь за родину, т. е. за власть»… Вспомним Ф. М. Достоевского и его почвенный патриотизм как особое переживание за свою землю, историю, язык, культуру, народ… Такой подход предполагает уважение ко всем странам, но главное – наши собственные национальные интересы и ценности!

Для полноты понимания добавлю максиму Адама Михника: патриотизм – это осознание ответственности за преступления, совершенные от имени твоего народа!

Патриотизм – глубокое гражданское чувство, которое необходимо формировать и развивать и ни при каких условиях не доверять власти.

Признаюсь в провокативности названия статьи, патриоты у нас есть, но им необходимо объединиться и заявить о себе. Нам ни к чему «единый учебник фальсифицированной истории», России нужны интеллектуальное очищение и духовное возрождение! Нам совершенно необходимо учитывать и использовать опыт всего мира, но провластных сиамских близнецов «совкиз-западнизм» необходимо вытеснить из российского идейного пространства.

В книге использованы материалы сайта echo.msk.ru