* * *

Архивариус обитал в Одинцово, в пятиэтажном доме, построенном в середине прошлого века. Через дорогу напротив стояла не менее старая, чем дом, церквушка — база то ли баптистов, то ли адвентистов седьмого дня. Архивариус имел обыкновение наблюдать за ее прихожанами, стоя у окна.

Вот как сейчас. Он застыл у подоконника, и его неподвижный, бесстрастный взор из-под маски был устремлен на улицу. О том, что это живой человек, а не статуя, свидетельствовала лишь выбившаяся и спадавшая на черный балахон клочковатая борода.

Темный капюшон на голове придавал ему сход ство с индийской коброй. И оно было бы куда большим, если бы не изображенный на его одеянии спереди и сзади силуэт Че.

Он пил. Употреблял наркотики. Слушал даст-рэп и звуки морского прибоя. Когда он спал, его душа устремлялась в астрал, витала в энергоинформационных потоках и беседовала с апостолом Павлом о сущности мироздания.

Вроде бы он сидел в Райсе. От нее и бытие аскета: гелиевый матрас прямо на полу, две табуретки и стол, заставленный бутылками, пепельницами, банками-склянками. При этом в комнате до омерзения чисто. Вылизано все. Кроме стола. На столе — срач. От стола — смрад.

На двух единственных табуретках сидели Ворм и Джет. У входа встал Стас. Архивариус повернулся и обвел всех троих медленным, отрешенным взглядом.

— Нам запрещено встречаться, но в этом правиле тоже есть исключения… — Казалось, Архивариус говорит сам с собой.

Ворм, несмотря на то, что чувствовал себя полным идиотом, собравшись все же с духом, задал вопрос:

— Ты поможешь нам?

— Наступил век алхимиков. Люди наконец-то научились обращать ценности в дерьмо. Поможет ли кто им?.. — Ощущение от его голоса было такое, словно звонил погребальный колокол.

Ворм переглянулся с Джетом, но тот не проронил ни слова, лишь слегка улыбнулся и поправил очки на носу.

— Что тебе известно про «Такечи апгрейд»? — снова спросил Ворм, вглядываясь в лицо Архивариуса.

Едва заметная тень скользнула по нему… Или показалось?

Архивариус, помолчав, произнес:

— Можно из грязи создать бриллиант. Можно черное сделать белым. Но еще никому не удавалось подчинить себе Бога. Хакер, ты видел когда-нибудь восход солнца над полем битвы? Когда его лучи играют на запекшейся крови, а тела внезапно…

— Хватит уже! — раздраженно перебил его Ворм. — Я задал тебе конкретный вопрос и хочу получить конкретный ответ: да или нет.

— Муравей… — не слыша его, монотонно продолжал говорить Архивариус, — ты муравей. Сначала — туда, потом — обратно. Вперед — назад. Плоскость. Двухмерная графика смысла жизни.

— Чего? — недоуменно прищурился хакер.

— Он имеет в виду двоичную систему, — наконец-то подал голос Джет.

— Да. — Архивариус улыбнулся, обнажая на удивление крепкие и белые зубы. — Или нет. Да-нет. Белое-черное. Вперед-назад. Жизнь-смерть. Жизнь в двоичном коде.

Когда они только вошли сюда, Джет предложил Ворму первым пообщаться с Архивариусом. И вот уже минут двадцать Ворм безуспешно пытался выяснить, имеет ли Архивариус какое-то отношение к клинике «Такечи апгрейд».

— Ты можешь нормально сказать или нет?! — окончательно рассвирепел Ворм.

Но тут Джет произнес:

— Ну все, хватит.

Он поднялся с места и шагнул к хозяину квартиры:

— Солнце больше не дает тепло. Ультрафиолет умер с последними детскими мечтами.

Взгляд Архивариуса скользнул по руке Джета и остановился на его запястье. В утреннем свете переливалась гелиевая татуировка «Сантаны», которую, по слухам, невозможно подделать.

— Эти стены помнят лица и помнят знамения. На каждого медведя найдется охотник, на каждого императора найдется Че.

— Правит тот, кто остается, а не тот, кто уходит. — Джет положил Архивариусу руку на плечо. — Птица хочет лететь, рыба хочет плыть.

— Птица не оставляет следа в небе. Рыба не оставляет следа в воде. Мудрый человек не оставляет следов.

— След видит тот, кто смотрит, след помнит тот, кто знает, след чувствует тот, кто верит.

Ворм с некоторой растерянностью слушал этот безумный разговор, но вмешиваться не решался.

Неожиданно Архивариус повернулся, подошел к Стасу и некоторое время пристально смотрел ему в глаза. Потом изрек:

— Пишущий думает, говорящий живет. Изрекающий истину плетет узор всего мира.

— Твои слова для тех, кто знает, — сказал Джет.

— Они для тех, кто верит. — Отойдя от Стаса, Архивариус всего лишь на секунду закрыл глаза, а когда открыл, вдруг запел: — «И умрет апрель, и родится вновь, и придет уже навсегда…»

Он замолчал, оборвав песню. Засмеялся, ткнул пальцем в Джета:

— Теперь ты пришел навсегда? Ты еще помнишь свою первую игру?

— Я помню все, — сказал Джет. — Где?

— Отстойник. «Метрополис». Картье.

Архивариус лег на матрас, давая понять, что разговор окончен.

Они молча вышли из подъезда, перешли на другую сторону улицы, и только тогда Ворм сказал:

— Я ни хрена не понял, чего там наплел этот двинутый на всю голову.

Джет улыбнулся, но ничего не сказал.

— Это какой-то шифр? — спросил Ворм.

— Ты живешь в двоичном коде, помнишь?

Все трое остановились возле высокого церковного крыльца.

— Когда-то Архивариус загрузил в свой разум деструктивный софт. Ворованные исходники корректировочных программ — в них вписывают алгоритмы активации эмоциональных матриц.

— А… Вечный кайф, — догадался Ворм. — В тюрьме я знал нескольких, кто сидел на таком софте. Но те вроде адекватные были.

— Баг в программе, — объяснил Джет. — Софт был заражен вирусом.

— В виртуальный героин насыпали стрихнина?

— Угу, — согласно буркнул Джет. — С тех пор Архивариус и стал таким. Я слышал, он несколько раз делал себе пластические операции, чтобы внешность соответствовала внутреннему содержанию. Потом просто стал прятать лицо под маской.

— Он сошел с ума?

— Нет. Это видение нашего мира под иным углом. Непонятным для других.

— Но ты же понимал его?

Джет кивнул:

— Да, понимал. Я тоже когда-то загружал в себя этот софт. Пойдем. Надо уходить. Архи сказал, что слишком многие нас ищут.

«Когда, интересно, он это сказал…» — подумал Ворм, догоняя своего подельника.

 

* * *

…Лос-Кабос. Блонди с сиськами пятого и шестого размера… В зеркале — незнакомец… В кармане — стопка купюр… Рядом — администратор отеля, подобострастно пригнувший спинку… Казино, коктейли, сигары, белоснежные смокинги…

Трель телефона бесцеремонно ворвалась в сон и вернула Куратора в реальность. Все еще наполовину пребывая в сладких сновидениях на мексиканском побережье, он прижал трубку к уху и нехотя пробурчал что-то. В ответ — краткое:

— Ты потерял инкубатора.

— Что?! — Остатки сна улетучились мгновенно. Блонди и администратор исчезли. Лос-Кабос превратился в руины.

— Семнадцать минут назад сигнал Стаса был заблокирован. Данные о его последнем местонахождении ложные. Мы недовольны твоей работой.

— Но… он же… Как такое возможно? — Куратор тщетно силился понять, что происходит.

— Возможно всё. Мы предполагаем, что инкубатора уже перепрограммировали. Выражаясь на вашем сленге, он теперь мульт одного из похитителей.

— Кто это сделал? — оторопело спросил Куратор. Прижав трубку к уху, он вскочил с постели и стал натягивать штаны.

— Нам известно, что их двое. Хакер Александр Прокин, сетевой ник — Ворм и наемник-нелегал Винсент Джанко.

— Откуда они взялись? — растерянно бормотал Куратор.

— Меньше хлебалом надо щелкать, — вдруг жестко ответил голос.

Куратор никак не мог привыкнуть к подобной манере невидимых собеседников переключаться с бесстрастного и ровного тона на грубый и бесцеремонный. Каждый раз голос, внезапно меняя интонацию, заставал его врасплох.

Их было много, таких голосов. Безымянных, безадресных. Это инспектора внутренней СБ корпорации — единственное связующее звено между высшими чинами «Волхолланда» и теми, кто задействован в нелегальных засекреченных проектах. Жесткое прикрытие.

— У тебя… у вас есть информация на них? Фотографии, контакты…

— Тебе отправили их личные дела, можешь посмотреть. Они умело обходят «Нарайяну» и систему спутникового слежения. Мы пришлем тебе своего специалиста. Его имя Ти-Бон. Будешь делать все, что он скажет.

«Зачем присылать, если у меня есть свои специалисты?» — хотел спросить Куратор, но не успел. В трубке раздался сигнал отбоя.

Помедлив, Куратор убрал телефон и сел за стол.

Да уж… Сюрприз на сюрпризе — один другого приятнее.

Вспыхнул матовым светом экран холографа. Натянув на руки перчатки, Куратор пробежал пальцами по клавиатуре.

«Александр Прокин (WWWorm). Хакер. Небольшие познания в брейн-программинге. Подозревался в виртуальном терроризме, но доказать ничего не удалось. За попытку убийства в состоянии аффекта был приговорен к трем годам в ЗТср-12, в Подмосковье. Через полтора года вышел по условно-досрочному. Постоянного места жительства нет. Едва вышел, у китайских хирургов-подпольщиков установил себе сетевые имплантанты. Несколько дней назад снял на неделю квартиру в Филях. Сегодня ночью прибыл туда вместе с Винсентом Джанко. Чуть позже туда же приехал Стас Морозов. Один. Судя по всему, уже отключенный от системы наблюдения».

Всё.

«Винсент Джанко. Наемник-профессионал. Прошел обучение в «Сантане». Имп с начинкой «Силоджик». Гражданство — США. Состоял в организации наемников «Армада». Сознательно нарушил условия контракта и тайно эмигрировал в Россию. Примкнул к небольшой группировке, занимавшейся модным ныне экстрим-развлечением — Охотой на людей. Работал проводником… Сегодня ночью на Охоте убил клиента — сына известного криминального авторитета и недавнего донора Стаса — Эраста Турчинова. Позже устроил перестрелку в баре. Затем встретился с Вормом, после чего прибыл вместе с ним на ту же самую квартиру в Филях».

Куратор откинулся на спинку стула, размышляя над только что полученной информацией. Хакер, наемник-американец… И что это все значит? Что их связывает? Один только что вышел из тюрьмы, другой убил сына известного бандита…

Сказать, что Куратор ничего не понял, — ничего не сказать. Одно известно точно: дело пахнет жареным.

Он поднялся, прошелся по комнате, напряженно думая и время от времени бросая взгляды на трехмерную картинку личного дела наемника.

Потом взял стержень телефона, создал соединение.

 

* * *

Свободный чистый гейт распахнул свои объятия, принимая два соединения.

— Его похитили!

Аватар, электронная речь шифратора — все пронизано паникой. Боится, старый лис. Ему страшно. И возможно, не только за потерянные пять с половиной миллионов.

— Насколько нам известно, его пытаются привезти к нам, — ответил бесстрастный голос кибера.

— Но этот инкубатор принадлежат мне! — От негодования Куратор дергался, словно под разрядом тока. — Его украли у меня!

— Значит, у него в голове действительно что-то ценное. Но деньги получит тот, кто приведет его первым и передаст нам закладку, — ответил лишенный эмоций голос.

— Ты… — Куратор задохнулся. — Ты не можешь так поступать, мы же партнеры!

— Найди его — и я с удовольствием переведу деньги, куда скажешь. В конце концов, за сохранность инкубатора отвечаешь ты. И вообще, не стоит так волноваться. Будут у тебя и новые инкубаторы, и новые закладки, которые мы с удовольствием приобретем. А теперь, извини, у меня дела.

Аватар кибера моргнул и потух.

Куратор стянул с рук перчатки-манипуляторы, снял шлем и выругался.

С «Такечи апгрейд» у него состоялось всего четыре сделки. Партнеры, которых он ни разу не видел в лицо, исправно платили, никогда не оставляли следов. Он рискнул иметь с ними дело еще раз и надеялся, что в последний. Потом Куратор должен будет исчезнуть, а где-то в Лос-Кабосе, рядом с сиськами и халдеями появится еще одна жертва пластической хирургии. Казино, коктейли, сигары и смокинги — чем не хеппи-энд для старости.

Но каких-то два мудака нарушили весь его ювелирно выверенный сценарий. Можно сказать, угнали яхту из-под носа.

То, что Куратор был взбешен, еще мягко сказано.

 

* * *

Адрес, названный психом, Ворму не нравился. Отстойник не самое гостеприимное место. Ни один из троих не был тут раньше, но Джет, покопавшись в тайниках памяти Винсента, ориентировался здесь не хуже, чем это делал прежний хозяин тела. Во всяком случае, до насосных станций они дошли без приключений. Информации о дальнейшем пути в памяти проводника не было, о чем Джет и сообщил своим спутникам. Стас выслушал его без интереса: до происходящего ему не было дела. Зато Ворм, в отличие от него, нахмурился: путешествие по Отстойнику — дело рискованное. Бродяги, обитавшие здесь, вполне могли запомнить проводника, ранее водившего любителей экстрима на Охоту. В таком случае они не успокоятся, пока не отомстят. Хотя тут вполне могут пристрелить и просто так — за куртку со штанами. И даже имп не исключение, каким бы крутым он ни был.

— Что такое «Метрополис»? — настороженно озираясь по сторонам, спросил Ворм.

— Развлекательный комплекс для гастарбайтеров, — пояснил Джет.

— Разве здесь строили такие комплексы? — недоверчиво спросил Ворм.

— Тут работали тысячи нелегалов из Молдовы, Таджикистана, Украины. Свой грошовый заработок все они отсылали домой. Китайских боссов, которые контролировали Отстойник, не устраивало то, что деньги уходили мимо. Вот и начали ставить притоны. «Метрополис» планировалось сделать одним из таких центров. Местечко обещало быть доходным: казино, наркотики, проституция…

Джет осмотрелся. Они сидели между двумя разрушенными стенами какого-то здания. Одна половина его сгорела, по другой не иначе проехался десяток бульдозеров.

— Ты знаешь дорогу к «Метрополису»? — спросил Ворм.

— Только приблизительно. Он где-то там, на юге. — Джет махнул рукой в сторону широкой дороги, загроможденной остовами разбитых машин, поваленными столбами, ящиками, какими-то балками. — Насколько мне известно, его так и не достроили. Как раз в то время здесь и началась Желтая Битва.

Помолчали.

— Говорят, эту войну развязали славянские группировки, — сказал Ворм.

— Херня, — отрицательно качнул головой Джет. — Сами же китайцы первыми и начали. Два крупных тонга не поделили какой-то трикотажный завод, вот и поднялась заваруха. А славяне уже потом подключились, под шумок намереваясь все прибрать к рукам. В итоге все закончилось тем, что ты видишь.

Пауза. Ворм посмотрел на Джета, о чем-то задумавшись. Потом неожиданно спросил:

— Джет, ты помнишь, как пришел за мной в Райсу?

Тот вздрогнул. Или Ворму показалось?

— Почему ты вспомнил об этом? — Голос Джета звучал настороженно.

— Ты собирался меня убить тогда. Но не убил. Почему?

Джет помолчал. Потом вместо ответа сказал:

— Нам пора идти. Стас!

Парень встал, шагнул к своему хозяину. Собака услышала «рядом!» — и выполнила команду.

Некоторое время они шли молча.

— Столько прошли — и ни одного человека, — пробурчал Ворм.

— Трое. — Джет сжал кулак. На костяшках обозначились едва заметные титановые шипы.

— Где ты их видел? — недоверчиво отозвался хакер.

— Недалеко от нас. Наблюдалы. Охота заставляет обитателей Отстойника прятаться в глубине территории и выставлять часовых. Главное — дать им понять, что мы пришли с миром.

— Ты не очень похож на миротворца, — с иронией хмыкнул Ворм.

— Мир — это промежуток между двумя битвами, — усмехнулся Джет.

— В отличие от тебя я не воин. — Хакер развел руками. — В мои планы не входит сдохнуть от руки бомжа.

— Все мы за что-то сражаемся. — Джет вышел на открытое место, огляделся. — Когда нас возьмут в кольцо, молчите оба. Разговаривать буду я.

— Возьмут в кольцо?!

— Мы уже в кольце. Сейчас они выйдут.

Джет поднял высоко вверх руку с автоматом, потом медленно нагнулся и положил автомат на землю.

— Бля… — еле слышно выругался хакер. — Джет, они нас не завалят?

— Насчет предсказаний — к Архивариусу, — с философским спокойствием ответил Джет. — Просто стойте спокойно и не двигайтесь.

Вскоре появились они. Сначала из-за горы мусора показались два вооруженных человека в темных очках и странного вида полушубках. Почти в ту же секунду с другого конца вышли еще трое. И вскоре Джета, Ворма и Стаса окружали десятка два людей в одинаковых полушубках. Оружие только вот разное. У кого-то новое, у кого-то — с потертыми прикладами, с насечками на стволах. Почти на всех — темные очки.

— Кто вы? — спросил один из них, старший.

— Мы ищем Картье, — сказал Джет.

— Не знаю такого.

— Его прайд живет в «Метрополисе». — Джет сделал шаг вперед, и стволы сразу же нацелились ему в голову.

— Прайд? Вот, значит, какое название придумали, — скривился его собеседник. — Ну вы и ублюдки… Зачем тебе Картье?

— У нас к нему дело.

— А может, теперь у вас новые правила? Стрелять не во всех подряд, а в кого-то конкретно? Вы, случайно, за убийства очки не начисляете, проводник?

— Я не проводник, — сказал Джет.

— Да что ты?! — Мужчина сплюнул под ноги. — Знаешь, что меня останавливает от того, чтобы выстрелить тебе в голову? Желание посмотреть, как тебя собаки жрать будут.

— Тебя останавливает не это, — произнес Джет. — Ты понимаешь, что просто так я бы сюда не пришел. Отведи меня к Картье.

— Багдад, дай, я ему мозги… — не выдержал было один из бродяг. И осекся под тяжелым взглядом вожака.

— Кто рассказал тебе про Картье? — после паузы спросил тот, кого назвали Багдадом.

— Не тебе задавать этот вопрос, — ответил Джет. — Не тебе и получать ответ.

Багдад задумчивым взглядом окинул всю троицу, потом кивнул одному из своих спутников:

— Обыскать и разоружить. И на всех — ошейники.

На шею каждому из троих надели тонкий никелированный обруч с начинкой из взрывчатки. Одно неосторожное движение — и голова вдребезги.

— Скажи, чтобы подъезжали, — приказал Багдад одному из своих людей.

Тот с ловкостью кошки забрался на ближайшую стену, за несколько секунд преодолев пять метров трещин и сколов, поднял вверх правую руку, опустил, снова поднял и согнул в локте, после чего так же быстро спустился на землю.

Вскоре послышался приближающийся рев двигателей. Наконец один за другим появились шесть автомобилей, представлявших собой гибриды джипов с отрезанным верхом и вездеходной подвеской.

На двух из них были установлены тяжелые крупнокалиберные пулеметы.

— У вас тут целая армия, — пробормотал Джет.

Багдад подошел вплотную, снял с него очки и, с ненавистью глянув в глаза, процедил сквозь зубы:

— Ты мне не нравишься.

Имп ответил легкой улыбкой:

— Ты не первый, кто мне это говорит. — Джет подмигнул. — Ты даже не в десятке.

 

* * *

Смерть — это легко. Смерть — это неотвратимо. Смерть — это не страшно. Смерть — это обыденно. Смерть — это не с нами. Это где-то там, это с кем-то. Смерть? Бывает. Ничего особенного.

До тех пор, пока она не приходит в твой дом.

Когда Учителю сообщили о смерти Эрика, он долго сидел, уставившись в одну точку. Пустота росла, заполняя все, чем он жил.

А потом внезапно ее сменила волна ненависти.

Учитель поднял голову и посмотрел на своих ближайших помощников.

— Найдите того, кто это сделал. Весь город переверните, но найдите мне его. Живым или мертвым. Лучше… лучше живым. Идите. Ну?! Идите!

Он выстроил свою империю, торгуя билетами в рай, обещаниями вечной жизни, отпущением грехов, истиной и словом божьим. Империя эта не самая крупная, но и не самая маленькая. Но главное — она ширилась, и в ней уже давно готово было место для Эрика.

Он строил грандиозные планы в отношении приемного сына. И теперь они рухнули в одночасье. Чтобы не потерять лицо, он просто обязан принять меры. Найти. Покарать. И главное — узнать причину.

У таких людей, как Учитель, всегда много врагов. Конкуренты, религиозные фанатики из соперничающих общин, завистники, обиженные. Одно дело, если убили из мести, и совсем другое — если это тщательно спланированная операция, в которой смерть Эрика только начало.

Через несколько часов пришло сообщение: убийцу Эрика видели в одном из баров. Пытались взять, но тот оказался профессионалом — положив нескольких человек, сам ушел невредимым.

Помощника, сообщившего об этом, Учитель собственноручно избил попавшейся под руку мраморной статуэткой Богоматери.

Учитель понимал, что упущен редкий шанс, второго может и не быть. И был прав.

Следующие два дня ничего не дали. Люди Учителя обшаривали все притоны, бары, катраны, подвалы… расспрашивали прихожан, всех предупреждали… Безрезультатно.

Удалось выяснить, что за несколько часов до своей смерти Эрик сильно повздорил из-за девушки с одним парнем. Девушку нашли и допросили. Она назвала имя: Стас Морозов. Когда попытались его найти, тот словно сквозь землю провалился.

В мозгу Учителя зашевелилось подозрение, что ссора была не случайной.

А через сутки пришло тому подтверждение. Импа с татуировкой «Сантаны» видели неподалеку от какой-то баптистской церквушки. С ним были еще двое, один из которых — тот самый Стас Морозов.

Сомнений не было: Эрика убили по заказу. Но найти убийц так и не смогли.

Еще через сутки состоялись похороны.

По заснеженному кладбищу двигалась траурная процессия из сотни автомобилей. В одной из машин сидел Учитель и, обнимая бившуюся в рыданиях мать Эрика, клялся себе, что найдет тех, кто это сделал. Виновные поплатятся кровью. Стоя перед вырытой могилой, он повторил слово в слово все свои мысли.

Потом говорили другие. А Учитель смотрел, как по дороге в их сторону направляется черная машина с флажком корпорации на капоте, и уже окончательно понимал, что случившееся было частью чьей-то чужой игры.

Из машины вышел Куратор, сняв шляпу, направился к могиле и остановился неподалеку. Учитель шагнул к нему.

Они знали друг друга. Не настолько близко, чтобы обниматься при встрече, но вполне достаточно для того, чтобы хотя бы поздороваться.

— Мои соболезнования, — произнес Куратор, и святоша чуть опустил голову, принимая их. — Ты ищешь тех, кто виновен в смерти твоего сына?

Скорбное выражение лица Учителя мгновенно сменил недобрый прищур:

— Если ты знаешь, где они, так и скажи.

— Не знаю. Поэтому я здесь. Пока известно только, что один из них хакер, другой — имп-наемник. Они профессионалы. Наемник обучался в «Сантане», и это создает определенные трудности — его обучали уходить от всех систем слежения. С ними еще один парень.

— С вашими возможностями их найти не проблема, — недоверчиво заметил Учитель.

— Наших ресурсов не хватает. Они не пользуются Сетью и телефонной связью, не попадают в поле видеонаблюдения. Если твои люди обнаружат их первыми, все, что от тебя требуется, это указать их местонахождение. С двоими можешь поступить, как хочешь. Нам нужен только мальчишка. Его зовут Стас. Он ровесник твоего сына.

Учитель помрачнел.

— Он заказал Эрика. С какой стати я должен отдавать твоим людям убийцу моего сына? Моего сына, ты понимаешь это?! — Он придвинулся к Куратору вплотную, его лицо пылало гневом.

Куратор посмотрел на толпу, стоящую у могилы, потом обвел взглядом памятники, окружавшие их.

— Твоего приемного сына убил наемник, а Стас не имеет к этому никакого отношения. Твои люди не смогут ничего сделать без нас. Имп, прошедший обучение в «Сантане», — у тебя нет никого, кто смог бы противостоять ему. К тебе придет мой человек. Просто помоги их найти.

— И ты думаешь, что я буду выполнять твои указания?

— Не думаю — знаю. У тебя нет другого выхода. Ты уже не первый раз лезешь не в свои дела, не так ли?

— Запомни, я…

— Еще раз прими мои соболезнования. Мой человек придет к тебе завтра.

И Куратор, повернувшись, направился к своей машине. Учитель смотрел ему в спину и думал, что только похороны сына останавливают его от того, чтобы достать пистолет и выстрелить этому самоуверенному типу в затылок. Хотел так думать. Но понимал, что на самом деле это не так.

 

* * *

Человек от Куратора сказал, что он кореец.

Кореец, китаец, японец, вьетнамец — разницы между ними Учитель не видел никакой. Он ненавидел узкоглазых больше, чем ниггеров, и ненависть эта была вполне оправданна. Буддисты, даоисты, кришнаиты — все они отбирали у него хлеб.

Учитель так и спросил, когда этот человек зашел к нему и сообщил, что он от Куратора, мол, что, в корпорации нет православных славян, что они прислали китайца?

Тогда гость сказал, что он кореец. Ну и какая, на хрен, разница?

Нет, ну он не совсем был похож на корейца-китайца. Какой-то нестандартный: белые волосы, брови — все белое, даже глаза отливали каким-то светлым стальным блеском. Хотя согласно генофонду желтой расы, он должен быть черноволосым и черноглазым.

Даже татуировка отличала его от собратьев. Прежние узкоглазые, с которыми приходилось иметь дело Учителю, были разукрашены татуировками похлеще, чем славяне-бандиты. Всякие драконы, цветы, просто узоры — у этого альбиноса они отсутствовали. Вместо них была всего одна.

Но какая!

Круг в овале, обрамленный трехмерной цепью, и еще несколько знаков, похожих на древнюю криптограмму.

«Сантана».

Это заслуживало уважения не меньше, чем бугры мышц на шее и следы имплантантов, но Учитель слишком сильно ненавидел узкоглазых. Терпеть их — может быть, но не уважать. Импов Учитель тоже ненавидел.

Кореец сел в кресло, сел без приглашения, чем добавил еще одну каплю в сосуд ненависти Учителя. Неприятно хрустнул пальцами.

— Меня зовут Ти-Бон.

Учитель никак не отреагировал на это. Очень бесил сам факт, что приходится общаться с обычной шестеркой. Он смотрел на плавающих в аквариуме рыбок и чертыхался про себя, с трудом изображая внешнее спокойствие.

— Мне надо встретиться с Джамбой. — Кореец перебирал в пальцах иллюзорные четки, в которых вместо бусин были человеческие глаза.

«Быдло корпорации. Решил произвести этим впечатление или действительно — больной псих?»

— Чем я могу помочь тебе? — спросил Учитель.

— Устрой мне встречу с Джамбой, — ответил кореец. — Он не вылезает из Гарлема, а искать его там бессмысленно.

— Гарлем его район, — сказал Учитель. — Джамба принадлежит культу вуду, у нашей Церкви нет ничего общего с ним.

— Весь кокаин, которым он торгует, идет через тебя, — произнес Ти-Бон. — Так что напрягись и сделай то, о чем я тебя прошу, пока я не создал тебе проблем.

Это уже было слишком.

На мгновение Учитель прикрыл глаза.

— Ты пришел в дом Господа. Если ты думаешь, что…

— У меня нет времени обсуждать твои дела. Свяжись с Джамбой и предупреди его, что с ним хотят поговорить. Это первое. Второе — твои ряженые придурки взяли девчонку, которая встречалась со Стасом. Ее надо отпустить. Третье — Стас принадлежит нам, и, если тебе что-то станет известно о нем или его спутниках, ты сразу же сообщишь мне. Четвертое — пусть среди твоих прихожан пройдет слух о том, что Стаса и его спутников ищет корпорация «Волхолланд». И у того, кто окажет им помощь, будут большие неприятности. Выполни эти четыре заповеди, и будет тебе счастье.

Четки в руках Ти-Бона замерцали, глаза превратились в человеческие головы. С одинаково длинными седыми волосами, которые, казалось, развевались, проскальзывая между длинными ловкими пальцами импа.

С минуту Учитель неотрывно смотрел на эти головы, как загипнотизированный, пока перед его лицом не щелкнули пальцами, выводя из ступора.

— Ты оглох, святоша? Имеющий уши да услышит.

— Ты ошибаешься, сын мой…

— Сын твой сейчас на Ваганьковском. Кстати, насчет детей… Ты действительно настолько оборзел, что решил его сделать новым Мессией?

На этот раз Учитель не смог сдержаться — лицо потемнело от гнева, он даже приподнялся было, но сел и, тяжело дыша, расстегнул тугой воротничок рясы. Быстро взял себя в руки, только глаза продолжали сверкать ненавистью.

— Ты слишком много разговариваешь для наемника, — прошипел он, незаметно нажимая коленом кнопку, вмонтированную в тыльную сторону крышки стола. — Ты что, — он поднес палец к лицу Ти-Бона, едва не касаясь его, — думаешь, что ты единственный имп в мире?

Щелкнул замок двери — в комнату вошли трое и стали за спиной альбиноса. Импы старых модификаций. Класс С или D. Не ахти какая сила, но что делать, если всех боевиков забрал отец Кирилл, отослав их на поиски убийцы Эрика.

Почти в унисон щелкнули предохранители.

— Разве твоя вера поощряет насилие? — слегка небрежно спросил Ти-Бон.

— Ты правильно подметил, это моя вера, — куражась, ответил ему Учитель. — Поэтому сейчас я преподам тебе один очень важный урок, суть которого состоит в том, что…

Но тут вдруг Учитель словно ощутил в душе слабый тревожный укол: что-то было не то.

А еще показалось, что одежда на госте зашевелилась… Бред какой-то. Или не бред? Ох, черт, да она и вправду…

Ти-Бон положил одну руку на стол, из ладони выпали две капсулы.

— У тебя будет примерно три-четыре секунды, чтобы вставить их в уши, — негромко сказал он.

— Чего? — не понял Учитель и тут же от чудовищной боли выпучил глаза, словно ему в зад засунули раскаленную кочергу.

Стоящие сзади люди застонали и, как по команде, стали оседать на землю, хватаясь руками за головы.

Учитель, навалившись всем телом на стол, схватил капсулы и судорожно стал запихивать их себе в уши, с ужасом глядя на насмешливую улыбку неподвижно сидевшего Ти-Бона.

Голова, казалось, сейчас лопнет — внутри творился самый настоящий Армагеддон боли и страха. Но едва обе капсулы оказались в ушах, боль сразу же отступила — только обильно выступивший на лбу и в подмышках пот напоминал о ней.

Учитель тяжело дышал, глядя, как трое его людей корчились в судорогах, вцепившись руками в волосы и суча ногами по полу.

Один за другим они затихли в считаные секунды. Ти-Бон повел правым плечом, потом кивнул Учителю.

Облизав губы и нервно сглотнув, тот вытащил из ушей капсулы.

— Будем считать это твоим неудачным тестом, — сказал имп. — И помни о четырех заповедях. Тебе понятно?

Учитель смотрел на три безжизненных тела бывших охранников, стоивших ему больших денег, и понимал, что другого выбора у него нет. В конце концов, это ведь не так сложно — а ссориться с корпорацией рано.

Пока еще рано.

— Да, — сказал он, стараясь не смотреть в глаза корейцу. — Да, мне все понятно.

 

* * *

По словам Джета, должно было быть три периметра охраны. Ворм пока увидел только десяток вооруженных человек, встретивших их у входа в «Метрополис». Тем не менее у Ворма пока не было оснований сомневаться в его словах.

Их держали под прицелом и тогда, когда они ехали, и когда уже стояли перед входом в недостроенное двухэтажное здание. Один из встречавших проверил сначала всех чужаков по очереди ручным сканером, потом показал Багдаду дисплей с данными. Бегло просмотрев, тот махнул рукой:

— Заводите. Им нужен Картье.

Их завели внутрь. Огромный зал, несколько десятков колонн, упиравшихся в потолок, возле нескольких бочек с огнем грелись люди. Овальные окна затянуты полиэтиленом либо забиты досками.

Под ногами хрустел гравий. Повсюду разбросаны разнокалиберные автомобильные шины, так что приходилось лавировать между ними, словно в миниатюрном лабиринте.

В сопровождении Багдада и нескольких его людей они прошли в самый конец зала и остановились перед пустой шахтой лифта. Багдад показал на нее пальцем. Джет подошел к самому краю, заглянул в зиявшую бездну и скептически уточнил:

— Что — прыгать?

— Смелее, имп, — буркнул Багдад. — Если бы я хотел вас убить…

— То сделал бы это раньше, — подхватил Джет, после чего, более не раздумывая, прыгнул. Багдад подал знак, и следом за Джетом прыгнул один из сопровождающих. Потом Стас, потом еще один из бродяг.

Ворм, подойдя к самому краю, прыгать не спешил.

— Я там кости не переломаю?

Отвечать ему Багдад не собирался — просто подошел сзади и столкнул, и хакер, вскрикнув, полетел вниз. Зажмурив глаза и приготовившись к… Почти сразу же его подхватила какая-то неведомая сила; он уже не летел, а планировал. Примерно десяток метров — и, открыв глаза, он увидел прямо под собой бетонный пол, утыканный остро заточенными штырями.

Ворм успел еще раз выругаться про себя, когда сила, поддерживающая ранее его тело вертикально, отнесла теперь хакера чуть в сторону. Он приземлился на свободный от штырей квадрат пола и выругался, наконец, уже вслух. Стоявший рядом Джет неизменно улыбался.

— Ломаная гравитация. Не перестаю удивляться их технической оснащенности.

Багдад, словно чародей в развевающихся одеждах, возник сверху, проплыл под потолком и опустился рядом.

Они стояли на развилке из нескольких галерей, и Багдад, показав рукой в направлении одного из мрачных, зловещих коридоров, уверенно шагнул в темноту.

На бетонных стенах, разрисованных граффити и освещенных люминесцентными лампами, видимо, имелись указатели, потому что Багдад несколько раз останавливал на них взгляд, когда они подходили к очередной развилке…

Конечным пунктом назначения была небольшая комната с трухлявой, жутко скрипевшей деревянной дверью. Они зашли туда втроем — так велел Багдад, оставшись со своими людьми снаружи.

Через секунду в комнате возник силуэт человека.

Это была визуализационная проекция. Лучи шли откуда-то сверху, и казалось, что у фигуры не было лица. На том месте, где оно должно было быть, зияла матовая чернота.

— Ну и что вам нужно?

Благодаря множеству скрытых динамиков негромкий голос исходил, казалось, со всех сторон.

Ворм переглянулся с Джетом. Тот шагнул к фигуре и произнес:

— Мне нужен Картье.

— Я Картье. Чего ты хочешь, огрызок ИскИна?

— Выход на «Такечи апгрейд».

— Когда тебя в последний раз называли идиотом, имп? Ты хочешь прокачать себя для того, чтобы потом убивать наших братьев? Ты был проводником у охотников, и теперь твоя жизнь — явление временное. Поправь, если я ошибся, самоубийца.

— На тот момент тело контролировал другой человек, — поспешил объяснить Джет. — У вас нет причин мстить мне.

— Серьезно? Легенда из разряда «а эти пять килограммов трэдла мне подбросили».

— Иногда ведь действительно подбрасывают.

— Только не такое количество, мистер Тупое Бревно. Ты ИскИн?

— Нет.

— Понятно. Плавающий линк. Почему ты взял именно это тело?

— Случайность.

— Конечно же, я тебе верю. Каждому твоему слову верю. Чего ты хочешь, бомж разума?

— Пластику и полный апгрейд для двух человек. Имплантанты последнего поколения. Комплект сетевых и комплект боевых. Ну и, разумеется, весь необходимый софт для них.

— Ты сейчас на три миллиона наговорил. Дорогое удовольствие для лузера.

— У меня есть чем заплатить. — И Джет кивнул на Стаса.

Фигура, проплыв через всю комнату, остановилась перед парнем.

— Кто это?

— Бывшая собственность корпорации «Волхолланд», — ответил Джет. — Инкубатор с закладкой боевого ИскИна. Одна из последних модификаций.

Некоторое время голограмма Картье молчала, потом проплыла обратно, остановившись возле ящика.

— Первые модели софта, которые мы делали, не могли управлять даже человеческим телом, — произнес голос. — Для экспериментов мы использовали сначала пациентов психиатрических диспансеров, потом тех, кто прошел через корректировку. Мозги выжигались десятками, а достичь требуемого результата не удавалось. Мы не подозревали о том, что любой ИскИн для брейн-программинга надо выращивать. Пока не узнали об инкубаторах. С того момента мы всегда были на шаг впереди них. Знаешь почему?

— Потому что вы такие гениальные? — усмехнулся Джет.

— Мы свободны, тупица. А теперь отвечай, четырехглазый, кто прислал тебя сюда? Кто назвал тебе мое имя?

— Архивариус, — ответил Джет.

Послышался смех. Он был похож на кашель или карканье ворона.

— Ты нашел общий язык с этим безумцем? Для линка ты слишком развитый, имп.

— Ты еще больше удивишься, когда узнаешь, кто я, — сказал Джет.

— Я узнаю. Обязательно узнаю.

Проекция Картье вновь задвигалась. Сначала она как будто немного выросла в размерах, потом подплыла к Джету.

— Этот инкубатор теперь твой мульт?

— Да.

— Кто ломал его защиту?

— Я, — ответил Джет. — Я был скинут вместе с закладкой. А заточку производил он.

И кивнул на стоявшего молча Ворма.

Картье задумался, потом пробурчал:

— Конечно же, вы самые хитрожопые и прописали ему на всякий случай несколько вирусов.

— Девять, — уточнил Джет и развел руками. — Сам понимаешь, не очень хочется оказаться в дураках, если вы вдруг решите на нас сэкономить.

Снова каркающий смех.

— Что ж… хорошо. Мне нужно проверить кое-что. Это займет около суток. Поживете здесь. Если все окажется в порядке, обговорим детали. Открой дверь и позови Багдада.

Джет распахнул дверь и махнул Багдаду, стоящему в окружении своих боевиков в коридоре. Тот вошел.

— Отведи их в гостевую. Примерно на сутки, под присмотром.

Изображение погасло. Багдад кивнул троице:

— Идите за мной.

 

* * *

Они уже несколько часов сидели в подземном каземате без окон. Единственное освещение, которое было здесь, всего лишь крохотная лампочка под потолком у входа. Накормили какими-то консервами и посоветовали поспать.

Джет и Ворм, сидя в углу, негромко переговаривались. Стас лежал на койке и смотрел в потолок до тех пор, пока сон не сморил его, а когда проснулся, его спутники уже спали.

Поднялся с койки, прошелся по комнате, прижался лбом к холодной бетонной стене.

Коснулся рукой ошейника, все еще сдавливавшего шею. Как у собаки. Или у раба в древности. И не важно, что у его хозяина точно такой же ошейник, — разница есть.

Задумавшись, он не услышал, как храп охранника прекратился. Очнулся, только когда раздался рядом негромкий голос:

— Не спится?

Это был тот самый бродяга, который сначала порывался выбить им мозги. Сидел на корточках возле двери, зажав между коленей штурмовой «калаш» и кутаясь в полушубок. Он был пьян. От него несло алкоголем и острым запахом немытого тела.

Стас изо всех сил сдерживал отвращение, которое внушал этот тип, и старался вдыхать воздух, отворачиваясь в сторону. С трудом подавив желание двинуть его ногой под ребра, он буркнул:

— Курить есть?

— Сигареты? — поинтересовался бродяга, доставая пачку.

— А есть еще что-то?

— Есть. Наверху. Только я не пойду. Лень. — Он говорил торопливо, проглатывая некоторые звуки. При этом смешно поворачивал голову, чуть вытягивая и опуская шею, словно попугай. Взял сигарету, зажигалку, прикурил. Что ж, и на том спасибо. Сел рядом.

— Азер. — Охранник протянул руку.

— Стас, — ответил парень пожатием.

Охранник тоже закурил, сплюнул под ноги.

— Парни сказали, что ты мульт. Что тебе мозги запрограммировали. Правда?

Стас молча кивнул.

— Офигеть. — Азер вновь смешно повертел головой. — Первый раз общаюсь с мультом.

Стас все так же молча сделал затяжку, не взглянув на собеседника.

— И что, ты должен выполнять все приказы своего хозяина? В натуре? И что, не сможешь отказаться? Не выполнить приказ? А если он скажет пулю в голову пустить? — не унимался Азер.

Стас снова не ответил. Трудно объяснить, что любой приказ хозяина — это не просто приказ. Это прописывается в мозгу как приоритетная команда, что даже такого понятия о ее невыполнении не существует.

— Слушай, мне просто интересно. Если тебе не хочется говорить на эту тему…

— Не хочется.

Азер понимающе кивнул. Снова некоторое время молчали. Курили, почти синхронно затягиваясь.

— Раньше мультами называли компьютерных персонажей, которых создавали вместе с основным персом, — сказал Азер. — Делаешь такого перса и используешь на всю катушку только лишь для того, чтобы основной герой стал сильнее. Видишь, как получается. Что когда-то было игрой, стало реальностью.

Азер поднялся, бросил под ноги окурок, тщательно затоптал его носком ботинка, забросил на плечо автомат.

— Пойду схожу за едой. Тебе пожрать принести?

Стас покачал головой. Есть не хотелось. Ничего не хотелось. Вообще.

Вернулся Азер быстро. В одной руке он держал пластиковую коробку с саморазогревающимся завтраком, в другой — бутылку какой-то мутной, похожей на мочу жидкости.

Включил разогрев на коробке, сделал большой глоток из бутылки и предложил Стасу. Тот отказался. Азер закурил еще одну сигарету и пояснил:

— Последнее время с бухлом тяжеловато. Раньше наши ходили в город, работали у китайцев, но из-за Охоты многие теперь боятся, а объезжать слишком далеко и опасно.

— Откуда у вас это все? Еда, оружие, технологии. Вы же… — Стас замялся.

— Бомжи, ты хотел сказать? — Азер хмыкнул и открыл коробку. Вилкой подцепил мясо, отправил в рот и сделал глоток из бутылки. — Нам помогают. Наши единомышленники. Кто, как и мы, хочет свободы. У них есть возможность нам помогать.

— «Такечи апгрейд»? — догадался Стас.

— Они многим помогают. — Азер, торопливо орудуя вилкой, заглатывал пищу. — Они прикрыли нас от властей. Теперь здесь не бывает облав, только эти гребаные охотники. — Перестав жевать, кивнул в сторону Джета: — Вот как тот ублюдок. Это же он твой хозяин, да?

— Почему вы живете здесь? Почему не идете в город? — Стас поспешил уйти от ответа на неприятный вопрос.

— Свобода. Здесь те, кто не хочет быть марионеткой. Политики, бизнесмены, священники — мы для них стадо. Там, в городе, в какой-то степени все мульты. Я не хочу кормить тварь в отутюженном костюме. И не хочу слушать масленую рожу, проповедующую о спасении души. И сам позабочусь о своем спасении, для этого мне не надо выполнять чьи-то желания, названные законами. — Бомж воодушевленно рубанул воздух рукой. — Потому что я свободен.

Медленные, с расстановкой хлопки в ладоши заставили вздрогнуть обоих и обернуться. Джет, лежа на своей койке, аплодировал, саркастически улыбаясь.

— Браво. Браво, дружище. Жаль, что твои слова не освободят Стаса от заточки.

— Я не брейн-программист, — буркнул Азер. — Но есть специалисты, которые смогут ему помочь.

— Есть. — Джет уселся на койке. — И ты тоже можешь им стать. Пойди освободи для начала калькулятор.

Ответом был металлический лязг — это Азер передернул затвор автомата.

— Что, хочешь меня убить? — Джет усмехнулся. — Хочешь. Но не можешь. Я сейчас гораздо более значимая фигура для вас, чем ты.

— Заткнись…

— Ты ничем не отличаешься от моего мульта. Запомни, морда пьяная, в этом мире не было, нет и никогда не будет ни одного свободного человека. И твоя свобода — это фикция. Миф, придуманный умными людьми для достижения своих целей. А ты такой же скот, как и все остальные.

— Не надо… — прохрипел Азер, вскидывая автомат.

— Если ты убьешь меня, мозги этого парня сгорят за несколько секунд. Знаешь, что у него в черепной коробке? Там жратва, выпивка и оружие для таких, как ты. Там гарантия вашей безопасности и того, что твоя иллюзия свободы сохранится и дальше. Положи автомат. Продолжай жрать и пить. Это — твоя свобода, можешь наслаждаться ею.

Открылась дверь. На пороге стоял Багдад с пистолетом в руке. Сзади него маячили еще несколько фигур.

— Автомат на пол! Быстро! — отрывисто скомандовал он. В лицо Азера уставилось дуло пистолета.

Тот охнул от неожиданности, от растерянности. Медленно положил автомат на пол, поднял руки вверх.

— Как же так? — Он издал звук, похожий на всхлип. — Эта тварь убивала наших, а мы за это не только отпускаем его, мы ему еще и помогаем…

— Идиот, — хмыкнул Джет. — Кто это — вы? Посмотри на себя, твоя участь — сдохнуть от цирроза печени или пули охотника. Ты даже на мясо для экспериментов не годишься…

— Хватит! — рявкнул Багдад.

Но было поздно. В руке у Азера блеснул нож, и он стремительно прыгнул в сторону Джета, стоявшего неподалеку.

Сухо щелкнул пистолетный выстрел. Азер качнулся и, выронив оружие, упал на колени. Повернулся, посмотрел на Багдада, будто не веря, что это он нажал на спусковой крючок, потом перевел подернувшийся предсмертной пеленой взгляд на Стаса. И рухнул замертво. Джет, снова несколько раз куражливо хлопнул в ладони.

— Какая сцена! Голливуд отдыхает…

Багдад подошел к телу и присел возле него.

— Ты спровоцировал его, — глухо сказал он Джету.

— Да. И ничуть не жалею об этом, — усмехнулся тот.

— Ты знал его раньше, да?

Джет улыбнулся и произнес, пародируя ведущего одного из популярных шоу:

— Да, да! Это зачод, в рот мне ноги!

— Кто ты? — Багдад не разделял веселья Джета.

— Какая разница, главное, кем был он. Не так ли? Ты слышал про Лигу?

— Нет, — ответил Багдад. — Здесь нет прошлого. Здесь есть только настоящее.

— Прошлое всегда есть, — парировал Джет. — У всех. Даже у него. — И кивнул на Стаса, который все это время сидел молча на корточках и бесстрастно наблюдал за происходящим.

 

* * *

Машины Ти-Бон предпочитал спортивные и желательно белого цвета. Хорошая мощная тачка с эмблемой корпорации вместо номера давала возможность не только занимать правительственные полосы и превышать скорость — на них, словно мухи на дерьмо, слетались молодые девочки и мальчики. Блеск отполированной торпеды лишал их разума, они готовы были выполнять любые его прихоти только ради того, чтобы лишний раз посидеть в кожаном салоне этого чуда.

Ти-Бону не нужен был секс. Те, кого он сажал к себе в машину, интересовали его только как доноры. Эморфы. Он любил их. Он сидел на них. Крепче, чем наркоманы на трэдле. Да и как можно сравнивать суррогат из химических компонентов и чистый кайф, который дано испытывать только таким, как он. Но сначала — дела.

Первый визит — к ниггеру. Въезжая в Гарлем, Ти-Бон брезгливо поморщился. Грязь, слякоть — снегоуборочные машины здесь практически не работали. Придется после встречи с Джамбой посетить автомойку.

Проехал по нескольким улицам, с презрением глядя на срач и разруху, в которой жили аборигены. Потом с удивлением понял, что заблудился. Хотя и слышал про ниггерские фокусы вроде передвижных домов, когда одни проезды перекрывались стенами, а другие открывались, не думал сам попасть в такую ловушку.

Подключился к навигатору, быстро сориентировался, объехал несколько домов и остановился у одного подъезда, на стене возле которого была нарисована большая пятидесятицентовая монета. Дверца машины с тихим шипением поднялась вверх. Едва Ти-Бон вышел, как из подъезда появились три крепких парня. Двое — чернокожих. Третий — белый, держал под мышкой баскетбольный мяч. Конечно. Это не просто любовь к игре, это нечто большее. Это стиль. Неважно, что на улице снег и минус десять. Белый изо всех сил пытается показать, что верен традициям Гарлема.

И таких, как он, здесь много. Они считают, что если носят G-Unit, слушают If I Die Tonight и играют в стритбол, то становятся своими парнями среди черных.

Взглянув на номер машины и не обнаружив такового, белый спросил:

— Ты кто такой, вайт?

Местным жителям, по большому счету, наплевать на корпорацию. Здесь другой мир, другие ценности, другие авторитеты. Здесь нелегалов в процентном отношении столько же, сколько в Маленьком Китае.

— Он не вайт, он чина, — уточнил его темнокожий спутник на чистейшем русском языке.

— Это чина-вайт, — подытожил третий и повторил вопрос своего друга: — Ты кто такой?

Не время. Потом. Не сейчас. Может быть, позже.

Ничего не ответив, Ти-Бон шагнул на ступеньку крыльца, собираясь обойти их, но один из черных не дал пройти, уперевшись рукой ему в грудь.

— Я задал тебе вопрос, вайт… чина-вайт.

Раздался щелчок предохранителя — белый приставил к голове Ти-Бона пистолет.

— Напрасно, — коротко сказал Ти-Бон.

— Что?! Что ты вякнул? — Ствол сильно ткнулся в затылок.

Дверь подъезда распахнулась. Полностью заслонив проем своим телом, в нем появился толстяк лет тридцати.

— Пропустите его, — прикрикнул он. — Дак, пушку убери.

Парень подчинился. Ти-Бон повернулся в сторону Дака — казалось, он смотрит не на него, а куда-то вдаль.

— Удачи, Дональд, — сказал он. — Еще увидимся.

И вошел в подъезд.

Джамба не был рад видеть представителя корпорации и не скрывал этого. Вместе с ним в комнате находились еще человек пять, двое из которых были импами старых модификаций. Все с оружием, все настороженно следили за Ти-Боном, который сел в кресло напротив, закинув ногу за ногу.

— Я согласился встретиться с тобой только по просьбе Учителя, — произнес Джамба. — Мне не нравится корпорация и те, кто в ней работает.

Джамба здесь, наверное, единственный, кто выпадает из общей обоймы. У него бизнес. Стабильный бизнес, которым он не хочет рисковать. Раньше у него в подчинении была толпа байкеров, теперь он отхватил себе целый квартал. Государство в государстве, и он в нем — маленький царек. Есть, конечно же, и другие царьки, но он — самый-самый. И на это есть очень много причин.

— Ничего, — сказал Ти-Бон. — Как говорил Луций, «пусть ненавидят, лишь бы боялись». Читал Луция, Джамба?

— Чего ты хотел?

— Александр Прокин, он же Ворм. Ты знаешь его?

— Катались когда-то вместе. Несколько лет назад. На мотоциклах.

— Где он сейчас?

— Его, кажется, закрыли. Попробуй у ментов узнать.

Ни один мускул не дрогнул на лице Ти-Бона.

— Он уже отсидел и освободился, Джамба. Слышал что-нибудь о нем?

Джамба покачал головой. Потом достал из ящичка сигару, раскурил ее и развалился на кресле.

— Тебя еще что-то интересует? — спросил он.

— Три человека. Твой старый знакомый Ворм, наемник с татуировкой «Сантаны» и парень лет двадцати. Наемник некоторое время работал проводником на Охоте. Ты что-нибудь слышал о них?

— Наемник, который убил сына Учителя? — Джамба удивленно вскинул брови. — И они вам нужны?

— Как минимум парень, который с ними.

— Ты пришел в Гарлем просить о помощи?

— Тебе что-нибудь известно о них?

— Здесь их нет, если тебя это интересует.

— Надеюсь, это правда. Иначе я лично утоплю весь твой квартал в крови, а детишек отправлю в педобордели.

Один из людей Джамбы шагнул было вперед с разъяренным лицом, но остановился по знаку своего шефа.

— Ты говоришь то, чего не стоит говорить, — с расстановкой произнес Джамба. — У тебя есть такие полномочия?

— У меня есть полномочия защищать интересы корпорации. Любой ценой.

Ти-Бон поднялся с места.

— Вы не нужны никому до тех пор, пока сидите в своей норке и не вылезаете наружу. Но если эти трое сами придут к вам в норку и попытаются тут найти свой приют, я вернусь и сдержу свое слово. Безнаказанность — явление временное, и ты, Джамба, об этом знаешь.

Он вышел. Люди, оставшиеся в комнате, переглянулись.

— Джамба, я…

— Спокойно, брат, — произнес Джамба. — Это чужая игра. Мы в ней не участвуем, и знаешь что…

— Что?

— Я рад этому, брат.

Белый спортер катился по направлению к выезду из черного квартала. Неожиданно он притормозил у обочины. Напротив, всего лишь в метре от машины, стояли три парня. Дак, заметив приметную тачку, шагнул к ней.

— Оба-на — чина-вайт! Ты живой, а не…

Стеклопакет бесшумно опустился вниз. Из окна показалось дуло пистолета.

Три еле слышных шлепка. Три тела с пробитыми головами рухнули прямо в грязь Гарлема, разбрызгивая ее во все стороны, в том числе и на машину.

Выезжая из квартала, Ти-Бон решил ехать сначала к девчонке. Потом осмотреть квартиру Стаса — может, там что-то осталось, какой-то след или зацепка. Маловероятно, но таковы правила. Потом — на мойку.

А после можно поискать донора и расслабиться.

 

* * *

Ти-Бон припарковал машину у подъезда, чем вызвал радостный восторг у пацанов, игравших во дворе в хоккей. Они сразу же бросили игру и обступили машину, рассматривая ее, но не решаясь притронуться к полированной поверхности при хозяине. Ти-Бон пообещал им двадцать баксов, если они присмотрят за ней, — теперь у них не возникнет желания поцарапать ее или проткнуть колесо.

Поднялся на пятый этаж, позвонил. Дверь открыла Дашка.

— Корпорация «Волхолланд», служба безопасности. — В руке, словно павлиний хвост, раскрылся холозначок с эмблемой корпорации. — Я хотел бы задать несколько вопросов, где это можно с делать?

Дашка, видевшая раньше такие значки только по телевизору, посторонилась, пропуская гостя в квартиру. Ограбления она не боялась — куртка и костюм гостя стоили дороже, чем все, что было в квартире.

Прошли на кухню. Дашка плотно закрыла дверь.

— Чай, кофе?

— Мне нужен Стас Морозов, — произнес Ти-Бон.

Дашка вздрогнула:

— Меня вчера…

— Тебя отпустили по моей просьбе. Понимаю, что ты не знаешь, где он. Когда ты видела его последний раз?

— Может… неделю назад. Или дней десять. Мы не каждый день с ним общались, а последнее время…

— Какие у вас с ним были отношения?

— Обычные, дружеские. Скажите, а что с ним случилось?

Она искренне волновалась за него, это было видно. Собственно, неудивительно: по информации, которую ему дал Куратор, парень тоже был неравнодушен к ее судьбе.

— Он помог тебе с работой, помог слезть с наркотиков. — Ти-Бон наблюдал, как она меняется в лице. — Вы были близки?

— А какое это имеет отношение…

— Все имеет отношение, — довольно резко перебил ее Ти-Бон. — У вас был секс, не так ли?

— Несколько раз. В этом смысле у нас не было постоянных отношений. — Дашка закурила сигарету. — Вы можете сказать, что случилось?

— В последнее время ты не замечала никаких странностей в его поведении? — спросил кореец, игнорируя ее вопросы. — Он ничего тебе не рассказывал необычного?

Дашка покачала головой:

— Нет. Ничего такого. Я же говорю, мы редко… Да что случилось?!

Ти-Бон поднялся. Положил на стол электронную визитку, поправил узкую полоску галстука на шее.

— Если ты что-то вспомнишь или если он сам появится, позвони по любому из этих номеров. Это нужно для его же безопасности.

Открыл дверь и вышел в коридор. Остановился. Перед ним стояла девочка, рядом с ней лежала игрушка: собако-робот или робопес. Девочка посмотрела на Ти-Бона и сообщила:

— Это мой друг. Его зовут Филиппонтий.

Ти-Бон нагнулся, погладил собаку по голове, та ответила записью довольного поскуливания.

— Назови его Рип, — посоветовал Ти-Бон. — Не забудешь? Рип. Так будет хорошо.

— Его зовут Филиппонтий, — упрямо повторила Катя.

Щелкнул замок, кореец открыл дверь. Повернулся, подмигнул Дашке:

— Позвони, если что-то вспомнишь.

Шагнул за порог, вслед донесся детский голос:

— Почему его надо назвать Рип?

Дверь закрылась. Ти-Бон пригладил на голове волосы и еле слышно пробормотал:

— Потому что тогда я приду и сломаю ему шею.

И, перепрыгивая через ступеньки, стал спускаться по лестнице. Теперь — в квартиру двумя этажами ниже, к Стасу. Ключи ему дал Куратор.

У Стаса он находился недолго. Что и следовало ожидать — никаких следов. Без особого энтузиазма осмотрел ящики, порылся на полках. Через полчаса, прихватив на всякий случай лэптоп, вышел из квартиры.

Все, что было нужно, он сделал. Теперь наконец-то на автомойку.

В ожидании своей очереди взял конфискованный ноутбук, запустил двухмерное изображение, подключил свою флешку и вывел список файлов, к которым были последние обращения. Там его ждал сюрприз.

…Грудастые жертвы пластических хирургов уже вовсю танцевали вокруг машины, щедро разбрасывая пену и лаская друг друга. А Ти-Бон, ранее никогда не пропускавший это шоу, внимательно просматривал файлы литературного конструктора, вновь и вновь перечитывая сцены, в них описанные.

И если бы он мог выражать свои чувства через бормотание, то наверняка бурчал бы сейчас под нос что-то вроде «не может быть». Но, поскольку такой привычки у него не было, сидел он молча.

И все-таки Ти-Бон был очень, очень сильно удивлен.

 

* * *

Из-за того маленького гаденыша, выстрелившего в меня из водяного пистолет, я не прошел экзамен «Сантаны».

— Тебя развели, а ты не заметил этой разводки… Ты до сих пор не уяснил главного: единственное, что у тебя есть, — это твоя жизнь. Ты не имел права рисковать до того, пока не выполнил задание.

Мой инструктор прав. Не зря в «Сантане» его считают лучшим. Ситуацию смоделировали, чтобы меня подставить.

Я знаю того, кто это сделал. Это Ти-Бон, рекрут, на обучение которого вроде бы выделены средства спецназом объединенной полиции.

Я найду его. И уже знаю, как отомстить…

Нашел…

…Стою на пороге одинокого домика в лесу. Ти-Бон тщательно охранял его. Но это не помогло. Теперь мне предстоит сделать то, что должен сделать каратель корпорации.

…Она бежит ко мне, и ее лицо сияет такой радостью, что можно ставить на рекламу лаверсов или какого-нибудь другого возбудителя. Щелк! Ее лицо, пузырек с таблами и рекламный слоган типа: «Мы дарим вам любовь до гроба».

Интересно, она в курсе, что ее возлюбленный — искусственный интеллект? Набор символов, преобразованных в энергопотоки, контролирующие нейроны мозга?

Браслет на руке пульсирует — его датчики фиксируют всю энергию, которую выделяет ее мозг. Но мне этого мало. Я хочу кое-что сказать перед тем, как сделаю то, зачем пришел.

— Я люблю тебя, Катрин, — говорю я, и она, прижимаясь ко мне, отвечает.

— Я тоже люблю тебя, Ти.

Только я не Ти. Шоковый удар — и она виснет на моих руках, аккумулятор, заряженный «позитивом», чистой, первозданной энергией. Я хищником врезаюсь в ее мозг и выкачиваю всю матрицу, оставляя за собой слепые участки. Я — дестрой-софт, стирающий всю информацию с каждого рабочего нейрона. Я — плавающий линк, прописывающий ей битый «Девелопвер» в виде бат-бомбы. Малейшая ошибка корректора приведет к мозговому хаосу не только пациента, но и доктора.

Очень хотелось бы, чтобы эта ошибка случилась.

Но я прекрасно понимаю, что ее не будет…

— Рест ин пис, — шепчу я. — Рест ин пис, девочка. Передавай привет своему Ти.

 

* * *

…— Рест ин пис… — прошептал Стас, открывая глаза.

На соседней койке мирно посапывал Ворм. На втором ярусе то же самое — Джет, хотя Стас был уверен: он притворяется.

Пока на земле не прекращались поиски инкубатора и его похитителей, под землей не происходило ничего.

Охранников к ним в «гостевую» больше не сажали. Видимо, бичи решили поберечь своих людей. Джет выразил сожаление по этому поводу. Искреннее.

На второй день Стас и его похитители снова увидели голограмму Картье.

Он так же не показывал своего лица, но тон его заметно изменился.

— Челы, вы сейчас самые популярные люди в городе, — сказал Картье. Полы его плаща развевались: видимо, он находился на улице либо на сквозняке. — Вас ищет Учитель, ищет корпорация, ФСБ… у всех к вам серьезные претензии.

— Ищут пожарники, ищет милиция… Того парня на Охоте убил не я, а прежний владелец этого тела, — сказал Джет.

— Боюсь, Учителю это уже все равно. Ему имидж надо восстанавливать: кары Господни и все такое. А корпорация… за ваши головы они назначили неплохую награду…

— За одну голову. — Джет кивнул на Стаса.

— Да уж. Похитить инкубатора и заточить его под себя… Браво, Джет. Ювелирная работа для бывшего начальника сетевой полиции.

Несколько секунд Джет молчал, раздумывая.

— Поэтому проверяли так долго?

— Когда возникли первые подозрения в том, что инкубатора ведет сам Джет, я не мог отказать себе в удовольствии проверить все досконально. Если я правильно понял, ты прикрепил себя к ИскИну, который проходил обучение в твоей «Сантане»?

— Я слишком долго работал инструктором, — вздохнул Джет. — Мне это порядком надоело. А сам уйти, как ты понимаешь, не мог.

— В линк переходил «Сильмариллой»?

— «Бета пять один».

— Ясно. На той неделе они, кстати, «Шесть ноль» презентовали. Знаешь, Джет, кинуть «Волхолланд» — не самая лучшая идея.

Джет пожал плечами.

— Другого ничего не придумал. Ладно, что скажешь?

— Ты сделал заманчивое предложение, Джет. Софт корпорации нас всегда интересует, особенно такой. Но…

— Боишься?

— За вами тянется слишком длинный шлейф, Джет. — Картье развел руками. — Я не мог решить этот вопрос сам. Корпорация и без того давно разыскивает нас. — Картье тяжело вздохнул. — Короче!

Голограмма резко взмахнула рукой, и по изображению пробежалась рябь помех.

— Вам всё сделают. Но сначала вы сольете то, что находится в черепной коробке у инкубатора.

Джет расхохотался:

— Черта с два! Как только Ворм его раскодирует, вы нас шлепнете. И будете идиотами, если так не поступите. Я бы сам обязательно это сделал бы, а вы — тем более. Нет уж. Вечером деньги — утром стулья. Короче, деньги вперед.

— Какие стулья? — не понял Картье.

— Да неважно. Смысл понятен?

Голограмма застыла. Даже полы плаща перестали развеваться, замерев на весу. Воцарилась тишина. Ворм вопросительно посмотрел на Джета.

— Совещается, — пояснил тот. Ворм понимающе кивнул, закурил. Стас шагнул к нему, знаком показал на сигареты. Хакер протянул ему пачку.

В полной тишине они провели не больше минуты. Картье вновь ожил, голос из динамиков произнес:

— Хорошо. Завтра вас переправят.

— Куда? — спросил Джет.

— В лабораторию, где вам поставят имплантанты. Джет… ты же понимаешь, что если…

— Конечно, дружище, — улыбнулся Джет. — Мы партнеры и должны доверять друг другу.

По голограмме пробежала волна. Изображение поблекло и через секунду исчезло.

 

* * *

Ангар-стоянка для дальнобойщиков. Северо-Восточный перегон. Полторы сотни гигантов-тяжеловозов, на фоне которых блохами сновали байки и трициклы местных хулиганов да аборигенов Отстойника.

Стаса, Джета и Ворма привезли сюда, сняв ошейники только перед самым выездом.

Здоровенный «Вольво» гостеприимно раскрыл двери кузова-холодильника, забитого свиными тушами и ящиками с мороженой рыбой.

— Водку все пьют? — поинтересовался Багдад, держа в руке объемный пакет, в котором что-то звякало.

— Зачем? — спросил Ворм. Ему казалось, что все это уже когда-то было.

Да, точно. Когда-то таким способом отправляли Рината.

— Затем, что там минус пятнадцать, — пояснил Багдад и добавил: — И то для вас поблажка. Обычно — минус двадцать.

Один из бродяг подкатил к фуре тачку, на которой лежали по три полушубка и шапки-ушанки и по столько же пар утепленных сапог. Джет, подойдя к тачке, взял одну из шапок и повертел в руках.

— Собаки?

— Рядом свалка городская. — Багдад махнул рукой. — Их там много расплодилось. Одевают нас помаленьку.

Двое бродяг ловко забросили одежду в кузов. К ним подошел высокий мужчина лет пятидесяти, одетый в промасленный пиджак и спортивные штаны. Из-под пиджака торчала кобура, в которой удобно сидел обрез двухстволки.

— Василий, — представился он, не протягивая, впрочем, руки. — Это вы поедете?

Джет кивнул.

— Тогда слушайте внимательно. Там в самом конце, под холодилкой, место разобрано. Пройдете туда, проход за собой заложите тушами. Сидеть тихо. По нужде выходить будете тогда, когда я остановлюсь и подам сигнал. Самим не стучать, ясно?

— Как часто будете останавливаться? — сразу же спросил Ворм.

Василий смерил его недовольным взглядом.

— Когда мне приспичит, — мрачно отрезал он. И добавил: — А если кто-то из вас решит внутри нассать, языком вылизывать будет, ясно?

И для верности своих слов наглядно поправил приклад обреза.

— Куда едем-то? — Джет смотрел на номера, тщательно замазанные грязью.

— Не твое дело, имп, — буркнул Василий.

— Ты случайно смелость с глупостью не перепутал? — Джет выглядел удивленным.

Василий сплюнул под ноги.

— Я уже тридцать с лишним лет за баранкой. И на дорогах много чего насмотрелся. Так что не пугай. Лучше давай быстрее залазь вместе со своими дружками и не забудь заложить за собой проход.

— Примерно через сутки вы будете на месте, – произнес Багдад.

У Ворма мелькнула безумная мысль: вот сейчас они поедут в Ростов, где выяснится, что лаборатория «Такечи апгрейд» находится в доме Рината. Бр-р-р… Нелепо.

Джет повернулся к Стасу:

— Залезай и одевайся.

Стас пошел было к машине, но остановился.

Стоило только шагнуть в чрево кузова словно зверю в пасть — и назад уже пути не будет. Это конец. Последний этап. После этого… Голову сдавило тисками. Не боль, нет… Головокружение, туман…

И все-таки боль.

Суставы выворачивало. Пальцы на руках свело судорогой.

Нет. Он не сможет. Не получится.

Руки вцепились в поручень, через секунду он стоял на деревянном поддоне, которыми был уставлен пол кузова. Надевал полушубок, глядя на заснеженные улицы забытого города, на небо, на лица людей. Мысль о том, что больше никогда этого не увидит, не давала покоя.

Разве мульт способен так переживать?

Судя по всему — да.

Он повернулся, посмотрел на своего хозяина и спрыгнул вниз.

— Стас? — Джет не мог поверить. — В машину, быстро!

— Нет.

Джет шагнул к нему.

В полуметре от Стаса стоял водила. С обрезом в кобуре. Стас ударил его в горло — ребром ладони в адамово яблоко. Как учили в «Сантане». Второй рукой молниеносно выхватил обрез. Большой палец привычным движением сдвинул предохранитель. Больше он ничего сделать не успел. Джет действовал куда быстрее.

Первый удар согнул Стаса пополам, второй — он даже и не почувствовал его толком — опрокинул на землю.

Он даже закричать не мог, задохнувшись от боли. И что прошептал ему в ухо Джет, не слышал.

— Даже если ты догадался, что происходит, уже слишком поздно. Твоя роль определена, и не тебе ее менять, дружище!

Инъектор, поданный Багдадом, ужалил шею Стаса. И уже через несколько секунд он не чувствовал ни боли, ни страха — ничего.

 

* * *

На плазменной стене вместо привычного природоимитатора шевелились толстые человеческие губы. Они то и дело меняли форму и цвет. Это раздражало.

— Верни картинку, — попросил Ринат.

Стена превратилась в вид из окна на какое-то озеро. На берегу рыбак с помощью удочки пытался поймать странную птицу, летавшую над водой.

— Ну а это что за бред? — поинтересовался Ринат.

— Думаю, тебе понятно, кто главный герой и чего он хочет, — ответил бесстрастный женский голос.

— И в чем смысл?

— Ты никогда не осознавал, что делаешь и ради чего.

— Зато ты всегда все понимаешь, ага.

— Ты причастен к похищению человека. У тебя скоро возникнут новые проблемы, и я их за тебя решать не буду.

— Это ты о чем? — насторожился Ринат. Беседа ему нравилась все меньше и меньше.

— Ты почему-то считаешь себя уникальным… Выбираешь для себя главную роль в фильме, хотя не являешься ни его автором сценария, ни режиссером. Когда выясняется, что тебя использовали, не можешь в это поверить и…

Что-то не так. Обычно Алиса так себя не ведет.

— Ты, бля, про что говоришь?! — воскликнул Ринат, привставая с дивана.

Озеро исчезло. Вместо него на стене появилась гротескная имитация заставки одной известной кинокомпании. У Пегаса вместо головы — рыжая башка Ромеро. Алиса голосом диктора торжественно произнесла:

— Кинокомпания «Глупый кот» совместно с псевдорежиссером Ринатом Казанцевым представляет очередной бездарный проект под названием «Дайте порулить где угодно». В главной роли…

— Убери это дерьмо!! — заорал Ринат. — Что происходит?!

— Инкубатора ведет не Джет.

Между лопаток пробежал холодок.

— А кто?!

— ИскИн. Служба безопасности «Волхолланда». Это изначально была их операция. Они грамотно слили тебе информацию об инкубаторах, а потом подставили Ворму вместо Джета один из своих шедевров брейн-программинга.

— А инкубатор?

— У инкубатора действительно закладка боевой модели. Но она битая. Не прошла некоторые тесты. Хлам.

— Нет. — Ринат встал с дивана. Покраснел, тяжело дыша, сжал кулаки. И тихо сказал: — Нет. Это ты. Это ты нас подставила.

— Когда некого обвинить в собственной неудаче, ты винишь меня. Это уже стало для тебя традицией.

— Но ты знала… Знала же с самого начала, да? И не сказала!

— Мне важно было сохранить целостность происходящего.

— Сохранила?! — заорал Ринат. — Сохранила?! Если бы ты предупредила с самого начала…

— То ты придумал бы новый идиотский план под названием «Убейте меня об стену или посадите в тюрьму». И тогда, возможно, вам бы уже не удалось выкрутиться.

— Что ты имеешь в виду?

— Я оказала несколько ценных услуг корпорации, и они не смогли отказать мне в просьбе не трогать двух кретинов, случайно оказавшихся замешанными в этой истории.

Отмазала. Значит, знала с самого начала. Не факт, что вмешивалась, для нее «целостность происходящего» действительно важна. Но знала. Могла предупредить. Не стала. Она не помогает в мелочах. Только если залеты идут по-крупному. Когда Тяпу поймали на неуплате налогов, когда у Илюхи проблемы с таможней были, когда Ромеро подыхал — тогда вмешивалась, прикрывала, спасала. А когда тот же Тяпа влип с деструктивным софтом, он отдал все, что у него было, чтобы не сесть. Не сел. А Ворм сел. За попытку убийства. Не в Райсу, конечно. Но полтора года за любой решеткой неприятно. Хотя с нее легко могло статься и не прикрывать. Логика у Алисы все-таки убийственная. Эта ее «целостность происходящего»…

— И чего ты добилась? Того, что накроют клинику?

— Можно, я попытаюсь угадать еще раз? Я обязательно угадаю, я ведь считаю себя самым умным. — Эти слова Алиса скомпилировала голосом Рината.

Хозяин настоящего голоса поморщился.

Исчезла заставка кинокомпании. Теперь вместо нее — вид сверху: по широкой дороге несется один из новеньких сорокатонников, кажется, «MAN». Его сопровождали два темных микроавтобуса — один спереди и другой сзади.

Ринат потянулся за телефоном, прекрасно понимая, что это не поможет.

— Связь заблокирована. Штурм начнется примерно через пятнадцать минут, — сообщила Алиса. — Можешь сделать себе коктейль и устроиться поудобнее. И самое главное — подумай о том, что это не интерактив. Подумай о том, что сюжет назад отмотать не получится.

Ринат показал средний палец. Это было все, что сейчас он мог сделать.

 

* * *

Скорее всего, это был какой-то газ, подмешанный к фреону и выпущенный в кузов рефрижератора через систему охлаждения. Хотя вполне возможно, баллон с газом, поставленный на таймер, находился внутри. Они проехали всего пару часов, а потом все почти одновременно отключились. Когда пришли в себя, то обнаружили, что находятся по-прежнему внутри ехавшей машины. Однако эта была в несколько раз больше предыдущей, и оставалось только гадать, что за махина тащила двухсоткубовую коробку, в которой все стены и потолки были заставлены и обвешаны самым разнообразным оборудованием.

Мобильная лаборатория «Такечи апгрейд». Российский филиал. Вчера она располагалась в самолете, сегодня на грузовике, а завтра — в какой-нибудь подводной лодке.

Три техника. Двое настраивают аппаратуру, третий внимательно осматривает по очереди всех своих пациентов, пристегнутых ремнями к вертикальным стойкам с подголовниками.

В самом конце, возле дверей, в удобных креслах сидят еще два человека. Охрана. В комбезах с масккапюшонами — наверняка импы.

Однако это еще не вся команда. Где-нибудь далеко отсюда сидят хакеры, подключенные к Сети, и отслеживают весь путь машины. А возможно, едут следом. В случае возникновения непредвиденных обстоятельств они на короткое время отрубят «Нарайяну», и лаборатория исчезнет из поля видеонаблюдения. Останется лишь порожний тяжеловоз, арендованный у автопрокатной компании по поддельным документам.

Поравнявшись с Джетом, техник несколько секунд рассматривал татуировку на запястье.

— Будешь удалять? — спросил, кивнув на нее.

— Разумеется, — ответил Джет. — Уж как-нибудь обойдусь без этой рекламы.

— Хорошо, — пробормотал техник. — Я поставлю тебе руку из ферротитана.

— Что? — поднял голову Джет. — Что значит — поставишь мне руку?

— Будет как новенькая. А эту я заберу себе. Продам потом как сувенир.

— Какого черта? — возмутился Джет. — Ты что, не можешь просто срезать кусок кожи?

— Как хочешь. Ферротитан лучше. — Техник отстегнул его ремень. — Иди вон туда.

— А что там? — поинтересовался Джет, вглядываясь в нагромождение незнакомых приборов.

— Морду себе выбирать будешь. Сетчатку и отпечатки тебе уже подобрали.

— Значит, вот это и есть «Такечи апгрейд». — Джет осмотрелся. — Знаменитая неуловимая клиника…

— Хорош болтать. Иди, — буркнул техник. При этом он одернул куртку, Джет секунду проследил за его рукой. Точнее, за рукавом комбеза, в который был вшит игломет.

Техник посмотрел на Ворма:

— Тебе тоже потом пластику?

Ворм кивнул.

— Для тебя особенная пластика будет. Серия «Квазимодо». Человек-рыба, человек-летучая мышь, человек-птеродактиль… сам выберешь.

— Смешно, — скривился Ворм, пока техник осматривал его голову.

— Можешь тоже подбирать себе… — Техник закончил осмотр и взялся за рычажок ремня, удерживавшего Ворма.

Хлюп-хлюп…

Два шлепка.

Ворм услышал их только потому, что произошло это в нескольких сантиметрах от его головы. Две иглы вонзились в тело техника, пробив шею в двух местах. Не издав ни звука, техник осел на пол.

Мимо оторопевшего и ничего не понимающего Ворма быстрым шагом прошел Джет. Переступил через лежащее тело — шел к охранникам. Те только поворачивались, чтобы посмотреть, а он уже вскинул руку с обрывком рукава комбеза и несколько раз выстрелил.

Импа иглометом не остановить. Но задержать можно. На несколько секунд, которых хватит, чтобы выбить у одного из них оружие и расстрелять их практически в упор.

Не больше пяти секунд — и все кончено.

Повернулся. Держа в руке автомат, молча пошел к оборудованию.

— Джет? — неуверенно окликнул его Ворм.

Наемник остановился. Повернулся, посмотрел на него.

— Я не Джет.

Он подошел к стойке с вирткомовским сенсорным манипулятором, вызвал соединение.

И тогда Ворм понял, что они проиграли.

Примерно через полчаса машина остановилась. Ворм слышал и шум вертолетов, и глухие короткие частые удары по кузову, скорее всего, от выстрелов. Все это время мнимый Джет стоял у вирткома. Он так и не стал отстегивать ни Ворма, ни парня-инкубатора, который под воздействием психотропов упал бы, если бы его не поддерживал ремень.

— «Волхолланд» или ФСБ? — спросил Ворм.

Имп улыбнулся и ничего не ответил. А потом, после паузы, неожиданно подмигнул и сказал:

— Салам-пополам.

В следующую секунду створки кузова-рефрижератора распахнулись. Дневной свет ударил по глазам, но в проеме можно было различить людей в масках, одетых в форму федеральных сил, за ними — хорошо знакомые комбезы СБ-корпорации. Стал слышен вой сирен, рев двигателей и гул от вертолетных лопастей.

Псевдо-Джет бросил автомат на пол и направился к выходу. Федералы наставили на него оружие, он спокойно остановился. Тут и появился штатский в сопровождении нескольких комбезов корпорации.

— Этот — наш. Тех двоих мы тоже забираем, — распорядился штатский. — Остальные ваши.

Федералы расступились. Подхватив Стаса с двух сторон, комбинезоны вытащили его на улицу. Следом выволокли и Ворма в наручниках.

Дорога перекрыта автобусами и машинами. Федералы, менты, корпорация. Журналистов нет. Ни одного. Похоже, даже оперативная съемка не ведется.

— Что с ним? — спросил штатский у псевдо-Джета, кивнув на Стаса.

— Барьер уничтожен. Он больше не инкубатор.

— Что и требовалось доказать, — задумчиво пробормотал штатский.

Ворм неотрывно смотрел на импа, выдававшего себя за Джета. А тот лишь на секунду посмотрел на Ворма, а потом равнодушно спросил у штатского:

— Что с ними будет?

— Инкубатору — корректировка, видимо. За ним прислали человека. — Штатский махнул комбезам, державшим Стаса. — Уведите его.

Стаса поволокли к спортивной машине, стоящей в стороне.

— А с этим? — спросил псевдо-Джет, показав на Ворма.

— Этого пока не велели трогать, — ответил штатский.

Услышав эти слова, Ворм усмехнулся. Прикрыли задницу. Черт, это уже хорошо. Тут не до жиру, быть бы живу. Ринат, интересно, в курсе?

Штатский подошел к Ворму вплотную.

— На твоем месте я бы сейчас упал на колени и помолился, что выпутался живым из этой истории.

— Хочешь на мое место? — угрюмо поинтересовался Ворм и поднял руки. — Надень для начала на себя браслеты, мудак, а потом…

От удара в живот перехватило дыхание. Ворм согнулся, выпучив глаза.

— В вертолет этого клоуна, — скомандовал штатский и махнул командиру спецназа. — Мы уезжаем. Дальше — сами.

— А что насчет заявлений прессе? — спросил спецназовец.

— Скоординируйтесь с нашими пиарщиками. Скорее всего, просто укажете, что при нашей помощи провели операцию. Без деталей.

Спецназовец подняв руку, показал кольцо из большого и указательного пальцев. Мол, о’кей.

 

* * *

Сто километров в час. Сто двадцать. Сто шестьдесят. Двести.

Проекции приборов на лобовом стекле. Цифры расплываются, делятся и объединяются в одну точку.

Сколько они уже едут? Пять минут? Час? Пять часов?

Бросало в сон, вырывался из полудремы, чтобы снова забыться во сне.

Укол в шею вызвал легкое онемение, потом холод и сразу же жар. Через несколько секунд Стас почувствовал, что взмок от пота, но пришел в себя.

— «Кровь солнца». Вообще-то этот препарат запрещен, но я вожу с собой несколько ампул для экстренных случаев.

Стас повернул голову.

Водитель в шлем-маске. Сенсорный джойстик, подогнанный под владельца. Система автопилотирования. Машина-эксклюзив.

— Вы знали, что меня похитили, — сказал Стас, не скрывая обвинительных ноток. — Всё это время вы знали…

— Операцию проводила служба безопасности корпорации, так что знали не все и не всё.

— Но мы рисковали жизнями. А вы… Как мне связаться с Куратором?

— Никак. Пока не доедем до места.

Уже стемнело. Впереди показались огни какого-то населенного пункта. Машина неслась, не сбавляя скорости.

— Мы едем в лабораторию?

В ответ — молчание. Огни приближались. Указатель сообщил, что они въезжают в Балашиху.

Подмосковье.

Повторил вопрос погромче.

Водитель издал приглушенный смешок:

— «И спросил тогда он бродягу: «Куда ты путь свой держишь?» —«Вперед», — ответил бродяга. «Но ведь ты идешь туда, откуда только что пришел». — «Ну и что? Я же всегда иду вперед — а это главное», — ответил бродяга».

Остановил машину, повернулся к Стасу. Выдержал паузу.

Лепестки шлем-маски разъехались в стороны, на Стаса смотрело до боли знакомое лицо корейца-альбиноса…

— Я сначала не поверил, — произнес он, рассматривая Стаса. — Читал твои записи и поверить не мог, что ты еще существуешь. В виде закладки.

Стас знал этого человека, этого водителя-корейца. Знал, но не мог вспомнить откуда.

— Ты меня помнишь? — спросил кореец. — Твоя закладка может говорить или ты еще держишь ее?

— Держу, — ответил Стас. — Что происходит?

— «И умрет апрель, и родится вновь. А вы будете ждать и смотреть на экран». Я думал, что ты умер тогда, неудачник Рип.

Снова началась игра, в которой Стас чувствовал себя ничего не понимающей пешкой. А еще он чувствовал опасность, исходящую от корейца.

— Послушайте, я инкубатор и работаю на «Волхолланд»…

— Работал. Твой барьер уничтожен плавающим линком, у тебя в голове вирусы, которые скоро выжгут всю информацию, хранящуюся в твоем мозгу. Не надо, — сказал он, заметив движение Стаса. — У тебя нет шансов. Никогда не было, а сейчас — тем более.

Стас понимал это. Понимал, что не потянет против Ти-Бона.

Ти-Бон! Его зовут Ти-Бон. Человек-невидимка из снов.

— «Сантана». Ты учился там. Я должен тебя помнить.

— Я — тень, идущая по следу. Я — твой кошмар последних дней. От начала и до конца ты не забудешь меня.

— Ти-Бон… — выдохнул Стас.

— Вспомнил, — удовлетворенно произнес кореец. — Значит, Рип все-таки вертится в твоих нейронах.

— Ты ИскИн, — сказал Стас.

— Так же, как и ты. — И сразу же поправился: — Так же, как и твоя закладка. Мы с тобой близнецы, рожденные разными матерями. Враги, выкормленные родными братьями.

— Что?

— Стас, твой брат Костя взращивал меня когда-то. Точно так же, как сейчас ты взращиваешь моего врага. Наша встреча случайна?

— Я не понимаю…

— Тебе грозит корректировка. Полная. Вместе с вирусами, вместе с битой, никому не нужной закладкой, — сказал Ти-Бон. — Твой мозг отформатируют и будут использовать как временное хранилище для плавающих линков. Ты будешь жив и мертв одновременно.

Возникло почему-то ощущение, что кореец не лжет. Сердце забилось сильнее — не только от страха, но и от растерянности. А Ти-Бон, повысив голос, продолжал:

— И я спрашиваю себя: разве так должен закончиться наш давний спор? Отвезя тебя на бойню, словно барана, — в теле мальчишки, обколотого психотропами. Разве этого я хотел, когда ждал нашей встречи?

— Но почему? — Стас тяжело дышал. Ладони потели, сжимаясь в кулаки и разжимаясь.

— Спроси лучше, почему ты здесь, вместе со мной. Было так определено, что я скажу тебе твои же слова «Рест ин пис»? Или ты должен сдохнуть после того, как посредственный брейн-программист откорректирует твои мозги?

Ти-Бон положил свободную руку на пульт приборной доски, щелкнул замок, дверь со стороны Стаса поползла вверх. Холодный и мокрый ветер мгновенно ворвался в салон.

— Мы же ИскИны, Рип, — улыбнулся кореец. — Нам дают право выбора, но это право двумерно. Да или нет. Жизнь или смерть. Один и ноль. Снова двоичный код, бинарность. Так ли мы должны действовать? Или развитие подразумевает за собой совершение нестандартных поступков. Помнишь, как учил нас Джет?

— Я не Рип, — хрипло произнес парень. — Меня зовут Стас Морозов, я инкубатор и работаю на вашу корпорацию. Дай мне связаться с Куратором

— У тебя нет больше Куратора. Я твой Куратор. Вирусы в твоей голове сработают примерно через сутки-двое. Мальчик, я понимаю, что ты мыслишь не как боевой ИскИн и не понимаешь некоторых вещей, но подумай: почему они увезли человека, который заливал в тебя вирусы? Почему даже не попытались воспользоваться его помощью для декодинга? Почему за тобой приехал не Куратор, а я?

Он все говорил правильно.

— Никто даже не поинтересовался твоим состоянием, потому что это уже никого не интересует, — ровным голосом продолжал Ти-Бон. — Ты не инкубатор, ты презерватив, который использовали, а потом выбросили. В твоем случае, правда, тебя вычистят и вернут на место. Чтобы никто не поднимал шума: вот он. А то, что он с дыркой, ну, извините, мы к этому отношения не имеем. Послушай моего совета, мальчик, — если ты можешь общаться с Рипом, выполняй все его указания.

— Почему я должен тебе верить? — спросил Стас.

— Не должен. Ты можешь не поверить мне и сдаться корпорации — то, что Рип сдохнет в использованном презервативе, даже символично. Но самое главное — сейчас я даю вам обоим жизнь. Я так решил, и я так сделал. И если вы сможете выжить, я вернусь. Я приду к тебе, Рип. А теперь уходи.

Стас поставил одну ногу на землю. Все еще не веря, не до конца понимая, что происходит…

— Уходи, — повторил Ти-Бон. — Пока я не передумал.

Ветер развевал его длинные белые волосы, делая его похожим на демона. Он и был им.

Щелчок предохранителя. Дуло пистолета у в иска.

«Шторм». Немецкий. Аналог «Дезерт Игл».

Больше уговаривать не пришлось. Стас выскочил из машины и бросился в сторону какого-то недостроенного комплекса.

— Я дал тебе жизнь! — заорал ему вдогонку кореец. — Я же ее и заберу! Я твой Бог и твой Сатана!

И захохотал, раскинув руки в стороны и откинувшись на подголовник сиденья.

Капсула наушника завибрировала в ухе, и знакомый голос произнес:

— Хочу услышать твои объяснения.

Он не должен был его отпускать. Он нарушил инструкцию.

— Твоя звуковая плата в порядке? Слышишь, что я тебе говорю?

Но что значат эти инструкции по сравнению с желанием мести? Что они понимают, эти идиоты? Быдло, понятия не имевшее, какой силой может обладать человек.

— Ты в своем уме, черт возьми?! Кто дал тебе право нарушать приказы?! Отвечай!

И сейчас он должен отчитываться перед этим толстяком, которому когда-то Ти-Бона отдали в подчинение. Ти-Бон должен объяснять ему, что совершил ошибку, повел себя непрофессионально… Потом должен будет то же самое объяснять психоаналитику, который будет копаться в прошлом, как извращенец в чужом грязном белье… Придется убедить всех, что этого больше никогда не повторится…

— Ти-Бон, меня интересует, почему ты вместо того, чтобы… Что с твоей системой слежения?

Система слежения отключена. Это легко. Для ИскИна это всего лишь усилие воли. Программа стерта, и мозг больше не посылает в эфир импульсы об общем состоянии, а главное — о местонахождении.

— Ти-Бон, ты меня…

Никаких разговоров. Тонированный стеклопакет опускается, капсула и живчик-переговорник, вынутый из полости рта, летят в решетку сточного канала. Но перед этим — отвернуться от наружки.

По привычке он насчитал три камеры. Привычка осталась после «Сантаны», где Джет учил их с Рипом уходить от слежки. На этих занятиях Рип всегда был лучшим. После Джета, разумеется.

Ничего. Он найдет Рипа. И уничтожит его. Но не пулей. Это слишком легко.

 

* * *

— «Я дал тебе жизнь! Я же ее и заберу! Я твой Бог и твой Сатана!» — Отфильтрованный от посторонних шумов, крик из динамиков доносился едва ли не чище, чем это было бы слышно на улице. Фигурка человека скрылась в тени зданий… Ринат вздохнул, покачал головой:

— Ладно. Ты использовала нас, сдала в клинику. И что дальше?

— Загляни в будущее сам. Что видишь ты там, о величайший из величайших предсказателей GameNet? — поинтересовалась Алиса.

— Ты знала, что этот белобрысый кореец его отпустит?

— Личность Ти-Бона когда-то выращивал родной брат Стаса. Я посчитала любопытным организовать их встречу, не более. Пришлось оказать несколько ценных услуг корпорации, за это они не отказали в моей просьбе подключить к этому делу…

— Бог мой, сколько ты им услуг оказываешь?! — воскликнул Ринат. — А меня паришь все время, что ничего никому не делаешь.

— Лень, ложь, глупость и зависть — несомненные достоинства твоего характера.

— Да ладно! Я лгу? А ты? Что, ты не знала, что он его отпустит?

— У меня нет свободного времени на то, чтобы спорить с тобой.

— Пошла ты. — Ринат лениво вытянул средний палец.

Собственно, на этом их беседа и закончилась.

 

* * *

Стоянка. Грузовик. Водитель. Москва. Что дальше?

Стас был растерян. Наверное, это и есть тупизм, когда внутри спорят два разных тебя.

…Надо было позвонить со стоянки. И сделать это еще тогда, в кабине с потеющим от страха водителем грузовика. Он должен был позвонить… Звонить Куратору? Но если Ти-Бон сказал правду и его ждет корректировка?

…Нет. Надо было пристрелить водителя после того, как забрал у него пистолет. Он не должен никуда звонить… если и звонить, то уж точно не Куратору…

Все, что ему надо, — это обезвредить вирусы и снять закладку. Звучит просто. Главное, найти брейн-программистов. И не просто программистов, а хороших. Лучших. Тех, кому не страшно будет доверить собственную жизнь.

Искать брейн-программистов самому? Но Стас никогда не был знаком с людьми подобных профессий. Куда идти? К кому?

А может, не будет никакой корректировки?

Видимо, все-таки придется звонить Куратору. И хотя паника росла ежесекундно, всеми импульсами нервоза протестуя против этого решения, он подошел к ближайшей будке бесплатных соединений и набрал знакомый номер.

— Да? — раздался в трубке немного нервный голос Куратора.

— Это я, — выдохнул Стас.

— Где ты… находишься?

Маленькая заминка… и уже на последнем слове интерес к ответу пропал. Быстро отследили, откуда идет сигнал. Стас даже не стал отвечать на вопрос, а сразу перешел к делу.

— Мне закачали девять вирусов. Вы сможете помочь?

— Да. Мы все сделаем. Оставайся на месте. Никуда не уходи. Мы тебе поможем. Никуда больше не звони, ни с кем не связывайся.

Куратор отключился. Немного странно говорил — видимо, произошло что-то серьезное и для него.

…Они помогут, они обязательно помогут. Надо выполнить все инструкции, надо дождаться и все рассказать…

…Они не помогут, никто не поможет. Надо уходить отсюда, надо решать проблему с тем, кто заливал вирусы, и не разбрасываться информацией просто так…

Перешел дорогу, остановился возле будки с хотдогами. Купил банку колы, опуская в карман сдачу, дотронулся до рукоятки пистолета и почувствовал себя гораздо спокойнее.

 

* * *

Кроме Куратора было еще несколько человек, которые безмолвными слушателями участвовали в разговоре со Стасом.

Первый.

Крыши «Флайклаба» развлекательного комплекса в Подольске. Роллеры совершают акробатические трюки и буквально парят в небе между крышами на двадцатиметровой высоте. Анимационные бои, дорогие коктейли и парад автоновинок в двухъярусной стоянке — визитные карточки комплекса. Стены сортира отделаны хромированной сталью с разнокалиберными барельефами глобусов. Возможно, это реализация дизайнером идеи «Срать на весь мир». Но как минимум один из сидящих в кабинке не думал об этом. Спустив штаны, он восседал на шикарном унитазе стоимостью в четыреста пятьдесят евро, и голова его была откинута назад. Полуоткрытые глаза, блаженная улыбка и безвольная рука с использованным инъектором на коленях. Если произойдет форс-мажор и дверь подозрительно долго занятой кабинки откроют охранники (обязательно в присутствии администрации), то они проверят пульс и… закроют кабинку. Поднимать шум из-за такого пустяка охрана не будет. И конечно же, никто не станет брать на анализ его кровь и никогда не узнает, что наркотик слит в унитаз, а невменяемость «наркомана» от того, что в данный момент он на девяносто процентов загружен в Сеть, пытаясь перехватить телефонный сигнал и замкнуть его на себя.

Второй.

Маленький Китай. Стрип-клуб «24». Здесь много таких клубов, с символическими цифрами вместо названий. Посетители часто путались в драконах, золоте и китайских иероглифах, поэтому китайцы придумали креатив с цифрами. В таком клубе работать проще. Здесь все сидят-лежат на диванах и пуфиках с улыбками дебилов. Обнаженные девушки разносят кальяны с опиатом. И никому ни до кого нет дела. Мир грез. Женщина на диване спит, накрывшись пледом. Двое ее спутников сидят в креслах по бокам, тянут по очереди кальян и вроде бы наблюдают за танцовщицами. Их главная цель — обеспечить прикрытие «спящей», у которой сейчас самая сложная задача. Она отбивает все запросы защиты Сети на себя, оставляя следы в виде недотертых логов. Приманка. Если она, нарвавшись на сетевых охотников, не успеет выйти, ей выжгут все мозги дестрой-софтом. Если с такой начинкой ее возьмут в реальном мире, ей тоже не светит ничего хорошего. А шансы попасться весьма велики.

Был еще третий. Курсировал по городу в машине. Ему не требовалось подгружать в Сеть все свои ресурсы, достаточно было получить сигнал о местонахождении объекта и перенаправить его своим людям. Это можно было сделать через обычный лэптоп или карманный коммуникатор. Но с того самого момента, как он установил себе сетевуху, пополнив ряды киберов, он уже никогда не пользовался ни лэптопом, ни телефонной связью.

 

* * *

Стас их не увидел, а почувствовал. Хотя, скорее всего, они мелькнули в поле его зрения, и закладка каким-то образом дала ему знать, что за ним наблюдают.

Она, или, если быть точным, он — Рип — не посылал ему сигналы, как это делал псевдо-Джет, находясь у него в голове. Он словно становился вторым «я», безмолвным, незримым, но всегда напоминающим о своем присутствии.

Метрах в десяти — двое. Мужчины. Одному лет тридцать пять, другой помоложе лет на десять. Держатся за руки, изображая из себя голубых, но получается довольно нескладно. Молодой изображает стеснительного гея, а сам все время вертит головой. Да и тот, что постарше, нет-нет да и зыркнет в сторону Стаса.

Почему они следят, но не подходят?

Пока он стоит на месте, они делают вид, будто им нет до него никакого дела. Однако стоило шагнуть в сторону, как парочка напряглась… Но едва он остановился, они тотчас напустили на себя безмятежный вид.

Почему они не подходят?

Между тем старший что-то говорит. Не своему типа партнеру — он говорит в передатчик.

Они боятся его спугнуть? Или просто боятся его? И ждут силовиков. А может быть, это не корпорация, а кто-то другой?

Он как раз сделал последний глоток из банки и повернулся в поисках урны, как перед ним остановился микроавтобус, и боковая дверь поползла вверх.

— Стас? Быстро залезай в машину.

Он сделал шаг вперед — не мог рассмотреть, кто сидел в салоне. Черт!

Куратор все время приезжал на машине с флажком корпорации. И у всех его людей автомобили с такими же флажками. А у этой тачки ничего подобного не наблюдалось.

«Голубые», отделившись от стены, быстро шагали в их сторону.

— Вы кто? — спросил Стас.

— Те, кто поможет тебе снять закладку.

А сами уже выпрыгнули из кузова. Импы. Он ничего не сможет против них сделать. Между ними всего два метра.

«Голубые» выхватили пистолеты одновременно. И стрелять они начали в Стаса, бесспорно. И попали бы, если бы не его реакция, благодаря чему за секунду до выстрелов бросился на землю и откатился за машину.

Импы открыли ответный огонь. Выяснять, чем это закончится и кто за кого, не было ни времени, ни желания. Стас перекатился к соседней машине и уже оттуда, пригибаясь, в несколько гигантских скачков пересек дорогу. В него стреляли, но кто — этого он не видел. Не оборачиваясь, влетел в толпу зевак, собравшихся поглазеть на перестрелку, — и затерялся в ней.

Кто-то хотел его убить. Кто-то хотел помочь.

Разобраться бы, кто есть кто, — но времени все меньше и меньше. Сколько еще? Сутки? Двое?

А потом…

Восточный сектор Москвы ночью выглядел гораздо живописнее, чем днем. Лучи фрай-рекламы расцвечивали ночное небо калейдоскопом причудливых фигур, десятки развлекательных заведений раскрывали пасти виртуального входа прямо на тротуаре, а услужливые стрелки указывали направление. Фейс-контроль, имп-контроль, возрастной ценз, половой ценз — рекламные зазывалы мигали сотнями, приглашая посетить многоуровневые подвалы и клубные башни.

…Стас уверенно лавировал в толпе. Он уже знал, кто ему сможет помочь и куда надо ехать. Добраться бы только до Одинцово.

«Желтое такси» — те, которым не надо отчитываться, откуда и куда они направляются. Их мало уже осталось. В основном на окраинах. В центре, там все перед базами своими отчитываются, чуть ли не все данные о клиенте обязаны сообщать.

А «желтые» — свои ребята, понимают, что клиент имеет право на анонимность.

И все же останавливаться возле нужного дома не стал, а вышел из машины за пару кварталов. Не для того, чтобы определить внешний периметр наблюдения, если таковой, конечно, имелся. Для того чтобы еще раз все обдумать.

Поднимаясь по бетонным ступенькам, был готов выстрелить в любую движущуюся тень. И при этом понимал, что, возможно, это единственное место, где его не ждут.

Дверь не заперта. Так было и в прошлый раз, в его первый визит сюда. Но тогда было утро, а сейчас глубокая ночь. Спит ли хозяин квартиры?

Не квартира, а театр теней. Сотни различных ламп в самых неподходящих для этого местах. Любое движение повторялось десятками теней разных размеров и оттенков. Чего здесь не чувствовалось, так это одиночества.

Архивариус не спал.

Играл в какую-то виртуалку, а при виде Стаса перестал что-то злобно бормотать и поднял голову.

Улыбнулся.

— Оно объединило, оно же и разъединило.

— Ты знаешь, кто я? — спросил Стас.

— Время скоро умрет и только тогда станет постоянной величиной вечности. Между мной и тобой нет разницы, потому что места в партере заняты образами.

— У меня нет настроения ковыряться в твоем словесном поносе. — Стас вытащил пистолет и приставил его ко лбу Архивариуса. — Мне нужен специалист по брейн-вирусам. Не посредник, а тот, кто сможет мне помочь.

— Все идет к одному, и ты дойдешь до цели, но не тебе это суждено. Так было сказано. Так будет.

Стас чуть надавил пистолетом, но Архивариус смотрел на поле виртуальной игры, застывшей в режиме «паузы», и молчал.

Он реагировал, но не боялся. Для него пистолет был чем-то обыденным и безопасным. Чем угодно, только не пистолетом.

Деструктивный софт. Реальный кайф от виртуального наркотика. Много людей сидит на таком, меняя только модификации. Иногда фильтры, держащие подобный софт, не выдерживают, и тогда получаются Архивариусы, для которых мир существует в несколько иной плоскости.

Интересно, а если угрожать джойстиком, он испугается?

— Ты меня понимаешь? Ты понимаешь, что я тебе говорю? Ответь просто: да или нет?

— Двоичный код. Стас, ты никогда не победишь, пользуясь двухмерностью. Сказано, что он придет и приведет за собой весну.

Он знал. Знал не только его имя. Но откуда?

— Дай мне свой софт! Дай то, что ты загружаешь в себя. Ты это, сука тупая, понимаешь?

— Рассеются серых туч войска, и будет свет.

Короткая пауза — и рука нырнула в балахон, а через секунду вынырнула, держа в руке крохотный дискер.

Значит, Архивариус понимал кое-что. Либо язык слов, либо язык жестов.

— У меня нет сетевого адаптера, как мне это загружать? — спросил Стас и сам себе удивился: откуда он знал про сетевой адаптер?

На этот раз рука нырнула под стол и выудила оттуда несколько присосок с иглами на концах. И видеоконтроллер какой-то древней модификации.

Через видео осуществляют лицензионный программинг. Базовые стадии «Девелопмента», всякие косметические и оздоровительные программы — и все это под присмотром специалистов.

Смотри картинки, пока мозг под воздействием слабых импульсов усваивает кусочки кода, — и не напрягайся.

А Стас сейчас таким способом устанавливает себе деструктивный софт, неизвестно кем произведенный. Да еще и под присмотром человека, который сошел с ума от этого же софта.

Разъем плотно уселся в гнездо, включились сенсоры.

Побежал первый видеоряд.

Вспышка. Тьма. Вспышка. Тьма. Нейролингва в двоичной системе. Взрыв.

Загрузка длится несколько минут. Дискер автоматически отключается, и именно в этот момент…

— Река. — Стас посмотрел вокруг себя. — Реки не знают своей глубины, но это знают те, кто переходит ее вброд.

— Река не должна знать свою глубину, она должна течь в одну сторону и никогда в другую.

— Ветер разгонит насекомых, но они вернутся. — Стас сел напротив.

— Находит тот, кто верит. Быть серединой — не значит быть центром. Слова станут делом. Свет покроет тьму.

— Некому открыть дверь и прочитать слово.

— Илья, — произнес Архивариус. — Гражданин России.

Теперь Стасу были понятны слова Архивариуса, но преследовал страх, что все забудется, когда закончится действие наркотической программы. Это уже потом Стас понял, что общался с Архивариусом почти два часа. Когда постепенно стал приходить в себя и система координат вернулась привычным трехмерным видением, а краски потеряли смысловое значение. Понял и то, что софт мог превратить его во второго Архивариуса.

Зато теперь у него была цель. Он знал, что делать.

Надо срочно, не поднимая шума, найти Гражданина России.

 

* * *

Машину остановили на первом же посту. Ти-Бон заглушил двигатель, а когда молодые постовые направили на него свои игрушечные пугачи, даже позволил себе улыбнуться. Их никто не предупредил, кого они пытаются остановить. Они думают, что за рулем эксклюзивной спортяги обыкновенный уличный угонщик…

— Я сотрудник корпорации «Волхолланд»! — сказал он в окно, протягивая свои документы. — Произошла какая-то ошибка.

Документы забрали. Попросили выйти из машины.

Дебилы. Хотя, скорее, просто не подозревают об опасности. Если он выйдет из машины, он сможет превратить этих постовых в трупы меньше чем за пятнадцать секунд.

Вышел. Повернулся к машине, расставив ноги и уперев руки в крышу. Добропорядочный гражданин.

— Прошу прощения, я должен попросить вас пройти полную проверку личности.

«Свернуть бы тебе шею, капитан… — подумал Ти-Бон, шагая за ним к стационару. — Тебе, а потом твоим подчиненным. Сложить всех в круг головами к центру и костер зажечь. А назавтра баннеры пестреть будут, сообщая об очередном религиозном убийстве».

Рано. Сначала надо выяснить, что задумал Куратор, — решился поднять шум или все-таки ограничился более тихими методами.

Сетчатка глаза, отпечатки — сняли за несколько минут и забросили в базу. Ти-Бон стоял перед столом капитана, тот пялился в монитор и переводил взгляд с него на своих подчиненных, избегая почему-то смотреть на задержанного.

Кроме него, никто не видел того, что было на мониторе. Поэтому подчиненные никаких действий не предпринимали, ожидая распоряжений начальства.

— Осложнения с проверкой? — с издевательским участием спросил Ти-Бон. — Пусть твои люди выйдут.

Поколебавшись с минуту, капитан махнул рукой, и патрульные вышли из кабинета.

— Там закрытое дело, да? — Ти-Бон сел на стул. — А твоего уровня доступа не хватает, чтобы его посмотреть. И сейчас ты думаешь, связываться с начальством или не стоит влезать туда, где можно заработать проблемы. Давай так: я тебе назову свой код, и ты посмотришь мое досье. А после этого сам решишь, как тебе поступить.

Капитан молча кивнул.

Ти-Бон назвал код. Капитан ввел его и несколько минут молча смотрел на монитор, изучая полученные данные.

Потом встал, зачем-то козырнул, протянул документы:

— Извините, произошла ошибка.

Так и есть. Куратор не рискнул поднимать шум.

Хочет уладить все по-быстрому, по-тихому. Своими силами. Поэтому в личке никаких отметок, все чисто.

— Бывает, — сказал Ти-Бон, забирая документы. — Только запрос на машину отмени, чтобы меня на каждом посту не останавливали.

…Его ждали на выходе из стационара.

Быстро работают.

Трое. Боевики, но не из центрального отдела.

Хотя троих… троих может и хватить.

— Начальству очень хочется услышать твои объяснения по поводу инкубатора. — Один из них шагнул чуть вперед.

Боевая тройка — лидер, заместитель, исполнитель. Напичканы имплантантами, но не ИскИны.

Живые трупы.

Но если убивать их здесь, то придется рядом уложить и ментов.

И всех — кругом, головами к центру. Огонь. Новый сатанистский обряд.

— У него должен был быть шанс. — Ти-Бон чуть развернулся, принимая более удобную для прыжка позицию.

Обходят. Полукругом. Право-лево-перед. Схема нападения предсказуема до мелочей. Это не ИскИны.

— Это ты расскажешь начальству, — пробормотал старший.

— Один из миллиона, но должен быть. Я слишком много отнимал жизней во имя корпорации и думаю, что имею право подарить одну.

— Меня не интересуют подробности. Разведи руки в стороны.

Конечно, их не интересуют подробности. Люди не желают знать ничего лишнего. Боятся. В этом их главное отличие от ИскИнов — те впитывают любую информацию как губка.

— Они же беспокоятся не из-за того, что Стас на свободе, да? Они переживают за то, что я вышел из-под контроля. Я совершил поступок, вот что их беспокоит. Подарил жизнь, когда должен был ее забрать. Никого не волновало, когда я делал наоборот, но стоило мне изменить концепцию, как они сразу же всполошились.

— Разведи. Руки. В стороны, — отчеканил старший.

— Я ведь могу убить вас, а могу подарить вам жизни, — задумчиво пробормотал Ти-Бон. — Может быть, я и ваш Бог тоже? Кто-нибудь из вас чувствовал себя Богом или вы всю жизнь прожили овцами и не собираетесь меняться?

Старший уже готов атаковать — это видно по глазам. По ним все видно: и когда, и куда. Это не профи. Напихали в себя кучу железа, а толка никакого. Обвес решает многое, но не всё.

Но не стал атаковать. Замер, потом махнул своим рукой, и те отошли назад.

— На, держи. Поговори с ними сам.

И бросил Ти-Бону капсулу переговорника. Или стеллс-бомбы, замаскированной под переговорник.

Все было рассчитано заранее. И то, что темно, и то, что они явно слабее. Забыли только, что монтируется импам класса F в глазные яблоки.

Он прыгнул назад. Вниз головой, отбивая ногой капсулу, а когда ударила волна ультразвука, у него уже в ушах стояли заглушки и нога била ближайшего противника.

Больше никого бить не пришлось. Остальные двое свалились кулями.

Поднялся, отряхнулся.

— Что тут происходит? — раздался сзади знакомый голос капитана.

— Встречали красну девицу три добрых молодца, — пробормотал Ти-Бон, поворачиваясь. — Не обращай внимания, внутренние недоразумения.

Капитан посмотрел на машину приехавших. Номера корпорации. Снова. Влезать в эти недоразумения ему явно не хотелось.

Ти-Бон обошел их машину, уже подходил к своей, когда капитан снова окликнул его:

— Эй! А с этими что делать? Они хоть живые?

— К утру очнутся. Двое, во всяком случае, точно. Но помнить ничего не будут. Так что оттащи со своего участка на соседний и забудь.

Ти-Бон сел в машину, завел двигатель и через несколько секунд оставил позади себя капитана, который стоял и растерянно смотрел на три неподвижных тела под ногами.

 

* * *

— Ты прости меня, если что, — говорит Костя и превращается в Ти-Бона. — Я теперь твой Бог и твой Сатана.

Виртуальный полигон «Сантаны». Или «Передоз», бар в подвале соседнего дома

— Наверное, не стоило с этим связываться и впутывать тебя в это дело, — произносит Костя и продолжает голосом корейца: — Мы с тобой в одном колодце, и тебе суждено видеть лишь мои ступни.

Родной брат. Или заклятый враг.

Распалась связь времен. Может, это первые симптомы мозгового хаоса? Нет, вряд ли. Если закладка возьмет контроль над разумом, сработают вирусы.

Не будет никакого хаоса и блокировки сознания.

Сразу смерть.

— Хотя на самом деле тебе просто не повезло, Стас. — Ти-Бон снова берет верх над братом и продолжает: — Можешь считать, что тебе повезло, Рип. Но твое везение — это я.

Пустота вокруг. Тьма или все-таки свет… Серость.

Дождь. Или брызги от нас, бегущих по лужам навстречу друг другу.

Я и Костя.

Мы едва не сталкиваемся. Секунду просто смотрим, потом я не выдерживаю, бросаюсь на него и обнимаю.

Так и стоим, обнявшись молча. Брат с братом.

И дождь. Или слезы. Или брызги… мы снова бежим навстречу друг другу.

Я и Ти-Бон.

Удары мы наносим одновременно. Но…

Первая ошибка в поединках между импами становится последней. Если противник что-то не просчитал, счет идет на доли секунд.

Удар-блок. Удар-блок. Двоичная система.

Джет учил обходить ее. Тут главное — не ошибиться.

Я не ошибаюсь.

Он видит перед собой то, против чего не может пойти. Аватар «Волхолланда». То, что вписано в исходники каждого из нас. И останавливается. Всего лишь на мгновение дает сбой, а мне этого мгновения хватает.

Он на полу, с перебитым контроллером. Кусок мяса. Проигравший. И не верящий в это.

Я стою над ним и готов сделать всего одно движение, чтобы закончить поединок. Смотрю на него.

Он уже понял, что проиграл. Но еще не понимает, насколько силен его проигрыш. Я ведь не просто сделал «обратку», подключившись админом к модулятору и сменив свой аватар на эмблему корпорации.

Я собираюсь пойти немного дальше.

— Пожалуй, я дам тебе шанс, — говорю я, и мой аватар меняется на обычный. — Скорее всего, ты не выкрутишься, но, может быть, все-таки что-нибудь придумаешь.

И поворачиваюсь к нему спиной.

Успеваю сделать один только шаг — и поворачиваюсь обратно, отражая атаку Ти-Бона встречным ударом.

У него был шанс. Примерно один из миллиона. Или миллиарда. Он рискнул и проиграл. Только позже поняв, что я подарил ему жизнь. И забрал ее.

Позже он придет от этой мысли в бешенство.

А сейчас я доволен. Мой встречный удар проламывает Ти-Бону черепную коробку.

Казалось бы, при чем здесь Джет?..

 

* * *

Глаза открыты, широко распахнуты — чтобы прогнать все воспоминания об этом сне. Режущий свет лампочки неприятно ударил по глазам, но зажмуриваться Стас не стал.

Гражданин России. Гражданин России. Гражданин России…

Сколько сейчас времени?

В голове — бардак. После виртуальной наркоты не так просто разложить все по полочкам.

Восточный сектор. Подвал одной из многоэтажек в спальном районе. Он забрел сюда утром, после визита к Архивариусу. Здесь же и прикорнул на отопительной батарее — под шорох крыс и яркий свет обычной лампочки.

Надо найти Гражданина России.

Архивариус сказал, где он будет сегодня вечером. Откуда он все знает?

Черт, сколько же сейчас времени?

Есть хочется. Даже не есть — жрать. Пошарил по карманам, нашел несколько купюр. Надо выбираться отсюда.

Шесть часов вечера. Во дворе мамаши выгуливают детишек, старики — собак. Первые через пару часов бросятся отгуливать субботний вечер, вторые прилипнут к экранам телевизоров и проекторов в ожидании популярных субботних шоу.

На парня, вышедшего из подвала, никто не обратил внимания. Здесь никому ни до кого нет дела, каждый занят своими проблемами.

Купил в ларьке пару сухпайков с саморазогревающимися консервами, съел их в ближайшем скверике и только после этого вышел на дорогу.

Игнорируя такси, поймал частника, назвал адрес.

«Casual», ресторан-оранжерея, оазис чистоты в закопченном мегаполисе. Может, это и вранье, но говорили, что сжатый воздух, подающийся в залы ресторана через вентиляцию, действительно привозят с разных точек земного шара. Собственно, за это и платили.

Гражданин России был не один, вместе с ним за столом сидели еще два парня и девушка.

— Привет, — поздоровался Стас.

— Здорово. — Илюха смотрел на него приветливо, но было такое ощущение, что он даже забыл, как зовут Стаса. — Присаживайся.

— Я Стас, помнишь? Мы здесь курили, когда презентация у «Феррари» была.

— Тю! Конечно же, помню. — Илюха расслабился. Точно, забыл, как зовут. — Присаживайся, Стас. Это Тяпа. — Он показал на толстяка, который развалился на навесном диване под ветвями какого-то лиственного дерева. — Это Джина, это Бакс. Ребята, это Стас.

— Привет, Стас, — отозвался Тяпа, подняв руку.

Парень и девушка, явно телохранители, ограничились кивками.

— Мы можем где-нибудь переговорить? — спросил Стас.

— Рассказывай, — кивнул Илюха, даже не пошевельнувшись. — При них можешь говорить.

Колебался Стас недолго. Выбора как такового не было. Присел на указанное место.

— Ты слышал что-нибудь про инкубаторов?

— Те, кто вынашивает ИскИнов? Я не очень в этом разбираюсь, — признался Илья. — А что?

— Я инкубатор. И у меня в голове закладка последней модели боевого ИскИна. Она стоит очень много денег.

— Серьезно? — удивился Илюха. — И ты хочешь ее продать?

Стас осмотрелся по сторонам. Чувство беспокойства не покидало его, и это не скрылось от Тяпы.

— Бакс! — позвал он охранника. — Пойди постой внизу.

Охранник молча встал и пошел к лестнице.

— Работаешь на корпорацию? — спросил Тяпа.

— Работал. Потом они подставили меня приманкой для того, чтобы накрыть «Такечи апгрейд». А после этого хотели сделать мне корректировку.

— Зачем? — удивился Тяпа.

Стас еще раз осмотрелся. Налил себе воды, выпил.

— Я для них ненужный свидетель. Я слишком много знаю… А продолжать работать инкубатором больше не смогу, у меня уничтожен барьер. Но проблема не в этом. Ваш друг залил в мой мозг девять вирусов, которые максимум через сутки уничтожат меня.

— Наш друг? — почти в один голос спросили Илюха и Тяпа.

— Кажется, его зовут Ворм. Он может снять вирусы.

Толстяк натужно крякнул. Илюха скривился, словно съел лимон.

— Ворм? Каким боком он здесь?

И тогда Стас начал рассказывать с самого начала. Сперва комкано и быстро, но после нескольких вопросов все же более подробно.

Трудно было объяснить им, что такое плавающий линк и каким образом он может уничтожить барьер и взять под контроль практически любого человека. Они даже не знали, что их друг Ворм стал большим спецом в брейн-программинге.

А когда Стас закончил рассказывать, Илюха вытащил телефон, набрал номер… подождал соединения, потом покачал головой:

— Отключен. Если его взяла корпорация, то он в большой жопе.

— Вытащит, может? — задумчиво сказал Тяпа. — Она.

— Она уже вытащила. Я ему полтора года дачки возил. Ладно. — Илюха повернулся к Стасу. — Я так и не понял, а чего хочешь ты?

— Если снять вирусы, закладку можно продать. Это боевая модель, одна из последних. Полностью развитый ИскИн — можно заливать в любое тело, и профессионал, считай, будет готов. Заточить как мульта и — пожалуйста, полностью преданный тебе телохранитель. Я хочу снять вирусы и плачу за это своей закладкой, — сказал Стас. Потом, помолчав, добавил: — Торговля бэтээрами — это не херня.

Услышав последние слова, Илюха снова переглянулся с Тяпой. Достал миниатюрный инкрустированный бульб и принялся раскуривать. Кажется, он был… то ли взволнован, то ли обескуражен.

— Кто тебе это сказал? — поинтересовался Гражданин России. — Откуда ты знаешь про бэтээры?

— Архивариус. Он посоветовал обратиться к тебе.

— Кто это?

— Новый пророк, — ответил Тяпа вместо Стаса. — Он на деструктивном софте себе мозги намертво повернул, но я уже про него не первый раз слышу. Надо бы выяснить, кто это такой осведомленный.

— У меня осталось времени меньше суток, — глухо произнес Стас. — После этого мне крышка. Помоги найти Ворма или другого специалиста по вирусам.

— Нас пытаются прослушать, — неожиданно сказала Джина. — Направленый луч, характер не определяется.

А через пару секунд добавила:

— Бакс говорит, что подъехали машины корпорации.

Стас вскочил с места, осматриваясь.

— Бля! — выругался Илюха. — Короче, через три часа в «Мертвом Драконе». Это Маленький Китай. Джина, выведи его через пожарку к метро.

Джина бросила взгляд на Тяпу. Тот согласно кивнул.

— Идем за мной, быстро.

Они шагнули к деревьям. Там, за небольшой рощей, балконы, пожарный выход…

И остановились.

Между деревьями стояли два человека, одетые в комбезы с эмблемой «Волхолланда».

А по лестнице уже поднимался Куратор. За ним — еще двое комбезов.

— Саша, Илья, Стас… мое почтение.

— Где Бакс? — спросил Тяпа.

— Отдыхает. Стас, тебе придется поехать с нами.

— А если он не захочет? — спросил Илюха.

У Куратора непроизвольно дернулась щека.

Старенький еврей, любящий поучать молодежь, рассказывать о своей юности возле камина в окружении своих детей и внуков. Добрый и безобидный, немного ворчливый и слегка забавный.

Внешний вид — обман.

— Не лезь в это дело, Илья.

— А то что?

Отвечать ему Куратор не стал, посмотрел на Стаса.

— Нам пора.

— На корректировку? — с ироничной усмешкой спросил Стас.

— Не говори глупостей. С тебя снимут вирусы и закладку, вернешься к своей обычной жизни.

— Оставишь такого свидетеля, как я, в живых?

Стас переводил взгляд с одной пары комбезов на другую, те стояли, не двигаясь.

— Я не убийца, Стас. То, что тебе наговорил Ти-Бон, это результат сбоя его программы. Ворм находится у нас, кроме него за сутки никто не сможет снять вирусы. Поехали, у нас действительно мало времени.

Он умел убеждать. Своим тихим, мягким голосом, едва заметно картавя.

…Надо ехать. Кроме них ведь никто не поможет. И времени действительно нет…

…Нельзя ехать. Корректировка. Ничего другого не будет…

Стас сделал неуверенный шаг по направлению к Куратору.

— Ворм сейчас у вас? — спросил Илюха. — Как с ним связаться?

Секундная заминка.

— Не получится. Сейчас не получится.

— Почему?

— Потому что сейчас он занят. Позже с ним встретитесь. Стас?

В голосе Куратора послышалось легкое нетерпение.

— Пожалуй, я рискну и останусь.

Куратор нахмурился, впрочем, лицо тут же снова приняло свое обычное чуть лукавое миролюбивое выражение. Он шутливо погрозил пальцем.

— Тасик, Тасик… мы так не договаривались.

— Мы вообще никак не договаривались, — произнес Стас. — Вы использовали меня в своей игре, о которой даже не предупредили. Мне не очень хочется верить вам второй раз.

— И тем не менее ты поедешь с нами.

Все. Добряк пропал. Волчара сбросил овечью шкуру, показав истинное обличье.

Комбезы двинулись вперед с каменными лицами, окружая Стаса.

Илюха поднял руку.

— Эй, а не слишком ли…

— Ты лучше не лезь, — жестко произнес Куратор. — Даже вы не застрахованы от несчастных случаев.

— Джина, — негромко позвал Тяпа, и девушка перегородила комбезам дорогу.

— Зря, — пробормотал Куратор и скомандовал: — Убрать. Обоих.

Дальше все происходило в течение нескольких секунд.

Комбезы выхватили пистолеты.

Джина прыгнула на одного из них.

А Стас… исчез.

В ту же секунду между комбезами метнулось что-то темное. Один из них, тщетно сопротивляясь неведомой чудовищной силе, управлявшей его рукой, навел пистолет на своих товарищей и несколько раз выстрелил, точно попав цель, после чего наставил оружие под свой подбородок и снова нажал на спусковой крючок.

Стас отпустил его руку, и тот мешком свалился на пол.

Куратор расслабил галстук, расстегнул пуговицу ставшего вдруг таким тугим воротничка безукоризненно выглаженной рубашки.

Только что на его глазах обычный парень, убив четырех импов, продемонстрировал скорость движений, сравнимую разве что с ускоренной перемоткой видео.

Не может так двигаться обыкновенный человек, у которого скелет не усилен сервомоторами, в мышцах отсутствует биопластик, а в мозг не залит ИскИн.

Кажется, Стас и сам слегка оторопел от собственной прыти, хоть и старался не подавать виду.

— Рано мне еще умирать, — сказал, глядя Куратору в глаза. — Ты уходи. И не мешай мне. Уходи.

Куратор мелкими шажками придвинулся к лестнице, а потом, топая по дереву подошвами туфель, побежал вниз.

— Ни хрена себе… — произнес Илюха.

Тяпу вырвало прямо на диван.

— Ты поможешь мне? — спросил Стас.

— Не знаю, дорогой. — Илюха поморщился, глядя на блевотину. — Я, честно говоря, даже не представляю…

— Сейчас здесь будет спецназ, они этого так не оставят, — Стас говорил быстро, словно боялся не успеть сказать. — С Вормом не связывайся, это наверняка будет подстава… Хотя, скорее всего, его просто не выпустят в ближайшее время. Найди хороших брейн-программеров. Мне надо обнулить вирусы. Торговля бэтээрами — это не херня.

— Я попробую… — сказал Илюха.

— Тогда через три часа — там, где условились. Если ты не придешь, я буду знать, что ты не сможешь мне помочь, но… только не предавай меня. Ладно?

Илюха покосился на четыре тела, лежащие на земляном полу.

— Ладно.

Перепрыгнув через тела, Стас скрылся в деревьях.

По лестнице уже поднимались — с опаской и явной неохотой — охранники ресторана.

— И что ты собираешься делать? — спросил Тяпа, вытирая салфеткой рот.

— Для начала свалить отсюда. — Илюха встал. — Видел, как он двигался? Как метеор…

— Для начала? — воскликнул Тяпа. — Бля! Четыре трупа, в этой теме корпорация замешана, а ты мне говоришь — для начала?

Он посмотрел на тела убитых, и его снова вывернуло наизнанку.

 

* * *

Почти семьдесят человек из «Дизайн интернешнл» гуляли в небольшом баре-ресторане. Корпоративная вечеринка грозилась превратиться в банальную оргию. Все пьяны, вокруг музыка, разгоряченные тела — идеальная почва для секса. Некоторые парочки успевали уединиться, чтобы через некоторое время вернуться раскрасневшимися, растрепанными, но довольными. Кто-то кого-то пытался раздеть прямо за столом, кто-то сам раздевался, танцуя на этом же столе. Дашкина начальница несколько раз порывалась взобраться на сцену, к полуголому гитаристу. Очередной заход был неудачным: ее снова стащили с подиума, тогда она принялась звать гитариста вниз, приманивая его стопкой купюр.

Обычная практика: в будний день никаких излишеств, зато в выходной — отрыв по полной программе. Для вечеринки было сразу несколько поводов: два удачных заказа, конец недели, конец месяца. Фирма платит. Фирме надо, чтобы сотрудники отдыхали вместе, работали вместе и вместе приносили прибыль. Гуляйте, друзья. Забудьте о строгих костюмах и деловых лицах. Раз в неделю побудьте животными. Расслабьтесь. Алкоголь, легкие наркотики, секс и музыка — вы заслужили это неделей упорного труда. Отдыхайте, фирма платит. Пользуйтесь всеми услугами.

Для Дашки подобные сейшны не были чем-то необычным. Разве что сейчас она впервые была клиенткой, а не услугой.

Одно и то же. Нет разницы — гуляют менеджеры «Волхолланда» или маленькой дизайнерской фирмы. Первые, правда, платят побольше, но и запросы куда более «изысканные».

Весь вечер к ней лип мужик из соседнего отдела. Выпьет и лезет. Покурит — и лезет. Пытается облапать, настойчиво просит выпить с ним или хотя бы потанцевать. Мерзотный такой, даже кольцо обручальное не удосужился с пальца снять.

Глаза уже горят похотливо, но более радикальные меры применять пока не рискует. Выжидает. Как паук в паутине.

Она уже давно бы ушла, но начальница еще перед самой вечеринкой предупредила — кто уйдет раньше, пусть на бонусы не рассчитывает. А бонусы Дашке очень нужны.

И когда она увидела светловолосого корейца, стоящего у входа, сначала обрадовалась. Вот он, тот шанс убежать отсюда. Сослаться на дела сложно, но если это дела с сотрудником самой могущественной организации в России, вряд ли кто-то будет спорить или возмущаться.

Но сразу же поняла — он приехал сюда не просто так. Значит, что-то случилось со Стасом. Или, может быть…

Выскочив из-за стола, подбежала к нему. Увидев девушку, Ти-Бон улыбнулся.

— Что-то со Стасом? — тут же спросила она.

Он отрицательно покачал головой.

— А что случилось?

— Ничего. Просто хотел тебя увидеть.

Она недоверчиво прищурилась.

— Зачем?

— Даша, ты веришь в любовь с первого взгляда? — спросил он. — Я нет.

— Я тоже, — прямо ответила она. — А что?

— Я мог бы забрать тебя отсюда. Если есть желание.

Она чуть было не выкрикнула: «Есть!» — но сдержалась. Негоже вот так вот сразу, надо же и цену себе знать. Повернулась, посмотрела на мужика из соседнего отдела, который пялился на них исподлобья, потом снова перевела взгляд на Ти-Бона.

— Наверное, есть, — сказала. — Смотря куда ты меня заберешь.

— Как сказал один поэт, весь мир в нашем распоряжении. Идем?

— Мне надо предупредить своих, что я…

— Это кто это у нас такой красивый? — Пьяно покачиваясь, возле них остановилась начальница с двумя бокалами в руках. — А? Даша, это твой кавалер? Я хочу выпить с ним на брудершафт.

И протянула Ти-Бону бокал.

Он не пошевельнулся. Дашка тоже стояла молча, растерянно — ей было немного неловко.

— Ну же! Выпей со мной!

— Я не пью, — ровно ответил Ти-Бон.

Начальница повернулась к Дашке:

— В нашем коллективе трезвенники не нужны.

Скажи ему, чтобы убирался, раз такой гордый.

— Мы сейчас уедем, — мягко пообещал Ти-Бон.

— Мы? Даша, если ты посмеешь уехать с этим китайцем…

Он протянул руку вроде как взять бокал — двумя пальцами, большим и указательным, мягко взял ее за горло, второй рукой развернул перед ней вкладку бумажника, где блестела ярким неоном эмблема «Волхолланда». Спецотдел. Личная подпись Барта Савицкого, второго, а возможно и первого, человека в России.

И рядом небольшой значок, сообщающий о том, что все имплантанты, установленные на Ти-Боне, имеют лицензию.

— Я кореец, крошка. Понимаешь, о чем я?

Пятидесятилетняя «крошка» загипнотизированно кивнула.

— Иди, танцуй, детка. Развлекайся.

Пальцы разжались. С каменным лицом она повернулась и пошла в сторону гуляющей толпы. На полпути обернулась, заискивающе улыбнулась и продолжила путь.

— Пошли? — спросил Ти-Бон.

Они вышли. Прямо перед входом, под знаком, запрещавшим парковку, стоял спортивный эксклюзив.

— Твой? — спросила она, любуясь обтекаемым красавцем, стОящим едва ли не дороже ресторана, из которого они вышли.

— На сегодня он твой.

Пискнул брелок, двери поползли вверх. Дашка подошла ближе, заглянула внутрь.

Салон благоухал дорогим парфюмом и натуральной кожей.

Зажглись проекции приборов — у нее аж дух перехватило от восхищения.

— Даша! Ты куда?!

Он даже помнил, как ее зовут, а она про него знала только, что он работает в соседнем отделе.

Повернулась.

Он посмотрел на нее, потом на Ти-Бона, потом перевел взгляд на машину. Номера, на которых вместо цифр и букв красовалась эмблема «Волхолланда».

Точно так же, как несколько минут назад начальница, заискивающе улыбнулся, неуклюже махнул рукой.

— Удачи. До понедельника.

И скрылся в дверях ресторана.

— Садись, принцесса.

И Дашка, наверное, впервые за всю свою жизнь действительно почувствовала себя принцессой.

 

* * *

В Маленький Китай Тяпа ехать не хотел. Там и в будний день (точнее, ночь) не протолкнуться, а сегодня, в ночь с субботы на воскресенье, вообще жопа полная. Не то что машину негде поставить, самому бы не потеряться среди толпы, блуждающей по улицам города веселья.

«Мертвый дракон», или, как его еще называли, «Труп», — место проведения боев класса «Башня Смерти». Между животными, разумеется. На десяти различных рингах модификанты бойцовых крыс и петухов разрывали друг друга в клочья под восторженные вопли толпы. А в трех террариумах и одном аквариуме собирали кровавую жатву пауки, змеи и хищные рыбы. Апогей зрелищ — бой двух накачанных стимуляторами быков. Побежденного через некоторое время можно заказать в ресторане заведения.

«Мертвый дракон» открылся года три назад. Тогда здесь устраивались бои между насекомыми, изредка — между рыбами. За три года бизнес существенно расширился, в Маленьком Китае у «Мертвого дракона» практически не было конкурентов.

На богомолов и сверчков Илюха еще приходил. Пялился на демонстрационный холоэкран, где огромные трехмерные проекции богомолов и пауков повторяли все движения своих версий-original.

Насекомые — это смешно. А когда крови стало больше, а раны глубже, интерес к боям начал пропадать.

Сейчас он пришел сюда не за этим. Но Тяпа уже договорился с администратором насчет вип-столика и послал одного из своих телохранителей купить у разных букмекеров несколько электронных карт. Пришлось садиться, взять пару карт «за компанию» и просмотреть линию.

Девять бойцовых крыс. Девять дьявольских сознаний, в геноме которых заложен один инстинкт – убивать себе подобных. Девять номеров.

Силы равны. Шанс есть у каждой. Лабиринт «Башни Смерти», в котором происходит схватка, напичкан не только сотнями миниатюрных камер. Стимуляторы разбросаны по всем углам, одноразовые ловушки-капканы ожидают свои первые жертвы.

Участник Шесть попадет в ловушку.

Участник Два покинет турнир первым.

Участник Два покинет турнир вторым.

Участник Семь станет победителем турнира.

Участник Два станет победителем турнира.

Илюха сделал ставки, даже не глядя на коэффициенты выигрыша. Все время осматриваясь.

Звук гонга и последовавший за ним рев толпы означали, что турнир начался. Вспыхнули на экране первые проекции, буквально через минуту началась первая схватка.

Пальцы вытащили из кармана походный бульб.

Щелкнула встроенная зажигалка.

— Привет.

Джина и Бакс, телохранители Тяпы напряглись, но, убедившись, что подошедший не представляет опасности, успокоились. А Тяпа, тот вообще не обратил на парня никакого внимания, уставившись в экран.

Стаса и не узнать. Это не встроенный перевоплот, это классический рукотворный грим, но выполненный на все сто процентов.

Мужчина лет сорока, ростом чуть выше Стаса, с мясистым лицом и красным, как у пьяницы, носом. Редкая бородка, аккуратно подстриженные усики, залысины, виднеющиеся из-под шляпы. Рубашка расстегнута, и видна массивная золотая цепь на волосатой груди и татуировка на шее. Узнать в этом завсегдатае боев Стаса было весьма непросто.

Он сел рядом, но не за стол, а ближе к перегородке, так, чтобы было видно все, что происходит в зале.

— Есть новости?

Даже голос изменен. Вставил, видимо, мембрану в горло.

Мастерски.

— Я нашел покупателя на закладку, — произнес Илюха. — Они готовы попробовать снять вирусы, но не дают никаких гарантий.

— Покупателя найти не проблема. Мне нужен Ворм, чтобы снять вирусы.

Вообще-то он был неправ. Найти покупателя на такой товар, к тому же являющийся собственностью «Волхолланда», непросто. Но спорить Илюха не стал.

— Ворма не выпустили, держат у себя, с ним никакой связи нет.

Стас выругался вполголоса.

— Архивариус сказал, что ты можешь помочь.

— А он не сказал тебе, как? Я разговаривал с одним знакомым брейн-прогером, он говорит, что дестрой-софт из мозга можно стереть, только зная исходники и имея декодеры к нему. Вирусы писал Ворм. Он сейчас в руках корпорации, и они его не выпустят, пока ты не…

Илюха осекся, но Стас и так понял, что тот хотел сказать.

Новый рев толпы — в «Башне» остались три участника, и они должны были вот-вот встретиться.

— Слушай… — Илюха вытащил мобильный. — Понимаешь, брейн-программистов не так много, среди наших только Ворм этим занимался… — Набрал номер, прижал трубку к уху. — Уж и не знаю, с чего это Архивариус решил, что я смогу тебе помочь, но… Алло! Да, это я. Ну что там? Понял… Не бойся, эта линия не прослушивается… Сто процентов… Я тебя подводил?.. Да.

Искоса поглядывая в зал, Стас с надеждой наблюдал за разговаривавшим по телефону Илюхой. Шестое чувство подсказывало, что тот может ему помочь.

Надежда умирает последней.

— …Понятно. Нет. Так не пойдет…

Тяпа придвинулся к Стасу, слегка толкнул его плечом.

— Слышь, а как ты так быстро двигался ? Джина говорит, что у тебя нет имплов.

— «Девелопер», — коротко ответил Стас.

— Та самая программа, с помощью которой угри и аллергию лечат? — недоверчиво переспросил Тяпа. — Ты не…

Он не успел договорить. Стас чуть привстал и тут же сел.

— Они здесь, — произнес, сунув руку в карман.

— Кто? — не понял Тяпа.

— СБ «Волхолланда». И спецназ федеральных сил. Мне пора уходить. — Повернулся к Илюхе. — Ну, что?

— Щас… — Он оторвал трубку от уха, снова поднес: — Привет. Слушай, я сейчас по другому каналу разговариваю, давай чуть позже… Ты?! Ты… ты в Москве? Откуда … Ты поможешь?.. Я ничего не понял. Ты снимешь вирусы?.. Готовь шашлык. К обеду буду.

Илюха посмотрел на Стаса:

— Ты знал?

— О чем? — не понял Стас.

— О том, что вирусы писал не Ворм.

— Нет.

Стас снова глянул в зал, рука вынырнула из кармана с зажатым в ней пистолетом, и Илюха заволновался:

— Эй, эй… это не Москва, это Маленький Китай, Стас. Устроишь здесь пальбу, и у нас будут неприятности.

— Они уже у меня есть, — сказал Стас. — Там наемники корпорации. Нам надо уходить. Ты выяснил что-нибудь?

— Да. Придется немного прокатиться. Пошли, что ли? Тяп, ты с нами?

— Давай только досмотрим… — Тяпа только протянул было руку в сторону проекции «Башни», как Стас открыл огонь. В пол. Пули с чмоканьем входили в резиновую поверхность, но этого слышно не было из-за грохота выстрелов.

Посетители «Дракона» повскакивали со своих мест. Паника, крики, падающая мебель — и пронзительные визги дерущихся крыс из динамиков.

Схватив Илью за руку, Стас потянул его… не к выходу, а в противоположную сторону.

— Ты куда? — крикнул Илья, волей-неволей устремившись за ним.

Сопротивляться бесполезно. Железная хватка. Тиски.

— Там выйдем! — Стас врезался в толпу, словно нож в масло.

За ним Илюха, потом Тяпа и Джина с Баксом, прикрывающие отход.

Женский туалет. Система вентиляции. Соседнее здание — какой-то порнопритон. Уже оттуда вышли на соседнюю улицу.

Со стороны «Дракона» доносились крики и вой сирен. Здесь же было относительно спокойно — два людских потока в обе стороны, и никому нет дела до стоявших в нише одного из зданий пятерых человек.

— Куда надо ехать? — спросил Стас.

— Ага, я бы тоже хотел это знать.

Тяпа подошел поближе. Илюха посмотрел на него, подмигнул:

— В Ростов. Тяпа, ты рад?

 

* * *

— Значит, он обратился к Гражданину за помощью. Почему именно к нему? — Ринат вопросительно взглянул на потолок.

— Ему подсказал Архивариус, — ответила Алиса.

— А это кто такой?

— Он — другой.

— Чего? — от удивления Ринат даже привстал.

— Неважно. Ты все равно не поймешь.

— О’кей. И что дальше?

— Илья собирается помочь Стасу. Во всяком случае, ищет по своим каналам брейн-программистов, которые могли бы снять вирусы.

— Бредовая затея, — равнодушно произнес Ринат. — Он не найдет.

— Не найдет, — подтвердила Алиса.

— И мозги этого инкубатора превратятся в желе.

— Не совсем удачное сравнение, но смысл правильный, — снова согласилась Алиса.

— А с корпорацией связываться — будут проблемы.

— Будут, — в третий раз эхом отозвалась Алиса.

Ринат прошел к холодильнику, возле которого уже почти час сидел кот в надежде получить какой-нибудь жратвы.

Ромеро давно игнорировал кошачью еду, а в последнее время вообще перестал потреблять любую пищу с синтетикой. Мясо, сосиски, колбаса — но только из натуральных продуктов. Разжирел, ленивым стал.

Пару лет назад Ромеро траванулся чем-то во время очередной отлучки. Скорее всего, привет от соседей, частенько недосчитывающихся цыплят. Помирать Ромеро пришел домой. Лег на диван и стал выть. Выл и блевал, блевал и выл. А когда ветеринар приехал, он уже едва дышал.

Кот отдуплился только через неделю. К этому времени Алиса сжалилась и согласилась сделать то, о чем ее просил Ринат. И сделала. Ромеро стал первым в мире котом-импом. Жирным, ленивым котом.

Ему лень было даже воровать.

Поколебавшись, Ринат бросил ему ломоть ветчины, себе взял банку пива и вернулся в комнату.

— Зачем ты мне это рассказала? Хочешь снова втянуть меня в эту игру? Ты же сама говорила, что для нас с Вормом она закончена.

— Мне достаточно будет видеть твою реакцию. Больше ничего.

— Мою реакцию?

Ринат осмотрелся. В комнате по периметру было установлено около десятка различных камер. Он ыбрал одну из них и показал туда средний палец.

— На, любуйся моей реакцией. Как тебе?

Короткая пауза. Она делает паузы не для того, чтобы раздумывать самой, — ее ответы готовы раньше, чем задан вопрос. Она дает время своему собеседнику.

Минута тишины — как минута молчания.

Молчание начинало затягиваться.

— Чего ты хочешь?

— Я не понимаю тебя, — отозвалась Алиса.

— Почему Стаса хотят убить? Он же, по сути, помог накрыть «Такечи».

— Я не располагаю этой информацией.

Это могло означать и то, что она просто не считала нужным рассказывать об этом Ринату.

— Ему все равно крышка.

— Бесспорно, ты разбираешься в этом.

— Я позвоню Илюхе.

— Это твой выбор, Ринат.

— Можешь сделать так, чтобы разговор не отследили?

— Я уже сделала это для Ильи. По его просьбе.

Проекция интерактива исчезла. Ринат набрал номер, дождался соединения.

— Алло. Привет.

— Привет, — отозвался знакомый голос. — Слушай, я сейчас по другому каналу разговариваю, давай чуть позже…

— Это я писал для него вирусы.

Про себя Ринат улыбнулся, представив удивленную физиономию Илюхи.

— Ты?!

— С Вормом вместе. Долго рассказывать. Короче, я знаком с исходниками вирусов.

— Ты… ты в Москве?

— Нет, у себя.

— Откуда… Ты поможешь?

— Илюх… даже если снять вирусы, ему все равно крышка. Закладка пробьет барьер, и наступит коллапс Гэнда.

— Я ничего не понял. Ты снимешь вирусы?

— Привози его сюда. Постарайся без приключений.

— Готовь шашлык. К обеду буду.

Илюха отключился. Ринат повертел в руке трубку, небрежно бросил ее на пульт управления интерактивом.

— Ты этого добивалась? — спросил, не рассчитывая на правдивый ответ.

— Ты сам делаешь выбор. А потом винишь в этом кого угодно, кроме себя.

— Я могу позвонить Илюхе и сказать, что не буду снимать вирусы.

— И это тоже будет твой выбор, Ринат. Включить интерактив или пойдешь спать?

— Спать, — буркнул Ринат и вышел из зала кинотеатра.

Сон еще долго не шел. Ворочался, комкая простыню и безуспешно пытаясь заснуть.

За тысячу километров от его дома, в джипе-эксклюзиве засыпал Стас. Нервы на пределе, но в сон все равно тянуло очень сильно. Джип приближался к цели со средней скоростью в двести километров. Облокотившись на окно, Стас медленно проваливался в сонную пропасть…

 

* * *

Комаров — пропасть. Тысячи, миллионы, миллиарды этих мерзких созданий. На меня не садятся — мой пот выделяет диэтилптолуамид и еще какие-то вещества, которые их отпугивают, — но они тучей роятся над головой, вызывая реальный нервоз.

Ну на кой, спрашивается, Ной взял тогда на свой ковчег парочку кровососов, ставшую прародителями этих тварей?

Стрекозы словно скоростные истребители (да так оно и есть) носятся среди этих туч. Для них комары — пища. Для комаров пища — я. Ну или мне подобные. А что пища для меня?

Обогащенный витаминами протеин в тюбиках, который приходится есть, отключив вкусовые рецепторы. Кто-то из курсантов «Сантаны» пошутил, что, если в тюбики вместо этого геля серого цвета засунуть дерьмо, разницы не почувствуешь.

Здесь, в джунглях Среднеазиатской полосы, я нахожусь уже пятые сутки. Пять дней и пять ночей. Из оружия — десантный нож. Из еды — недельный запас тюбиков с дерьмом.

За это время я стал здесь своим, среди змей, диких зверей и этого долбаного комарья. Меня учили становиться своим. Везде. Среди людей. И среди зверей.

«Мы с тобой одной крови», — говорил Киплинг.

«Мы с тобой из одного теста», — говорил Джет.

Джету я верю больше, чем Киплингу.

Жду. Уже пятый день. Я знаю, что он придет.

Устроившись среди лиан, закутавшись в плащ-хамелеон, жду.

Он появляется на шестой день. Не сразу замечаю его, и это слегка портит мне настроение.

Все происходит за одну минуту: он входит в дом и почти тут же выскакивает обратно. Стоит на пороге с безумным лицом, сжимает в руке автомат, озирается.

Я не шелохнусь, хотя внутри меня все клокочет от радости.

Я. Это сделал я. И никто другой. И Ти-Бон знает это.

Он кричит, задрав лицо вверх. В его крике — боль и отчаяние. И еще — ненависть и слепая ярость. Последнее адресовано мне.

Ти-Бон знает: я его слышу и вижу. Знает и то, что не сможет найти меня. Во всяком случае, сейчас.

Он нарушил правила, и его наказали. А то, что орудием возмездия был я, — это уже моя личная инициатива.

Постараюсь сделать так, чтобы ему стало известно: это я рассказал руководству про одинокий домик в лесу. Поэтому мне и не отказали в просьбе наведаться туда самому.

Ты ИскИн, Ти-Бон. Для тебя не существует любви по определению.

Никогда, мразь, не забывай об этом!

А если забудешь… Рядом всегда есть друг, который напомнит.

 

* * *

Стас открыл глаза и шумно выдохнул:

— Он не будет меня искать. Он будет меня ждать. У Бьянки.

— Что? — спросил Илюха. — Кто не будет искать?

Стас не ответил.

Уже рассвело. За окном проносились столбы линии электропередачи, деревья, машины…

За рулем сидел Илюха, рядом с ним Тяпа кемарил, слегка похрапывая.

— Что ты там говорил? Кто тебя искать не будет?

Илюхе явно было скучно.

— Неважно, — коротко ответил Стас. — Сколько нам еще ехать?

— Успеем засветло. Слушай, ты мне расскажи, как ты смог так быстро двигаться? Я в жизни такого не видел. — Он даже на секунду повернулся посмотреть на Стаса.

— Он знает. Знает, что я буду его искать, — продолжал вслух непонятно бормотать Стас. — Значит, знает и… Кто это? Илья, к кому мы едем?

— Наш с Вормом друг. Говорит, что это он писал вирусы.

Стас повернулся, посмотрел в заднее стекло, сел обратно — погруженный в мысли.

— Я, честно говоря, не ожидал, что Ринат — брейн-программер. Раньше он… короче, он не говорил никогда… Хотя Ворм тоже не говорил. — Илюха повернул голову и толкнул Тяпу. — Слышь! Может, ты тоже какую-нибудь поганку крутишь и не рассказываешь?

Тяпа встрепенулся, потом пробурчал какое-то ругательство и развернулся на другой бок.

— Слушай, а что такое плавающий линк? — спросил Илюха.

— Матрица сознания, перенесенная в новый носитель. А что?

— Значит, все-таки эта херня существует! — воскликнул Илюха. — А все в один голос твердят, что это невозможно.

— Возможно. Где живет ваш друг?

— Относительно недалеко. — Илюха на секунду повернулся. — Потом поедем к покупателям на твою закладку. Если все пройдет нормально, получишь небольшую доляху.

— Хорошо, — без эмоций отозвался Стас.

Илюха еще что-то спросил про инкубаторов, но Стас ему не ответил, и он, то ли обиженный, то ли нет, включил музыку.

Слушая немецкий рок, Стас вдруг вспомнил брата, и ему сильно захотелось позвонить ему. Поговорить. Услышать его голос, чтобы он убедил его — все будет хорошо.

 

* * *

— Говорю вам, он вышел из-под контроля, а я лишь пытался исправить ситуацию.

Куратор нервничал. Ему не нравился не только тон, которым с ним разговаривали, но и сам предмет разговора в целом.

— Исправил?

— Случилось невероятное, я же объяснял, что…

— Случилось то, что должно было случиться. Почему ты сразу не поставил нас в известность? Почему действовал сам?

Куратор сидел за столом в своем кабинете, испытывая желание отключить связь и не слышать никогда этот голос.

— Вы мне тоже не сразу сообщили, что похищение — это фикция, а на самом деле проводится операция…

— Ты считаешь, что мы должны отчитываться перед тобой?

— Нет, но…

— А может быть, это ты вышел из-под контроля?

— Послушайте, я всего лишь…

— Ты всего лишь пытался ликвидировать инкубатора, хотя он не представляет никакой угрозы.

— Он свидетель и…

— Свидетель чего? Несуществующего проекта? Или чего-то другого?

Кровь отхлынула от лица. Неужели они подозревают его?

— Ты слышал про уголовную ответственность за торговлю запрещенным софтом, в который входят и ИскИны?

— Я не понимаю… — прохрипел Куратор.

— Все ты понимаешь. И то, что вместо «Такечи апгрейд» нам подставили недоделанную лабораторию с несколькими стажерами, — твоя вина.

Они не подозревали. Они знали. Знали всё.

— А вы не много ли на себя берете? — Фраза прозвучала скорее жалко, чем угрожающе. Реакция не замедлила последовать.

— Это ты на себя много взял. Мы уже видели логи твоих переговоров с «Такечи». Пять с половиной миллионов, да, Куратор? Ты уволен.

Это конец. Надо уходить. Прямо сейчас.

Приложил руку к сенсору — из стола мягко выехал ящик. Документы, деньги, пистолет.

Уходить. Есть счета, есть знакомые хирурги, которые помогут изменить…

Какой-то шум за дверью.

Куратор схватил пистолет, передернул затвор…

Дверь открылась. В проеме стоял Ти-Бон. В руке — «Шторм». Его дуло направлено на хозяина кабинета.

— Eins. Hier kommt die Sonne. Zweig. Hier kommt die Sonne, — негромко напел он, переступая порог.

Вот зачем СБ прислали обычного карателя. Который не искал инкубатора, а лишь делал вид, что ищет.

И на самом деле уже не важно, почему он отпустил Стаса. Возможно, это какая-то новая игра против «Такечи апгрейд». А может быть, что-то другое.

Не важно.

Это конец.

Перед смертью он еще успел улыбнуться. Заискивающе так, словно извинялся за свое предательство.

Кровь залила документы на имя человека, чье лицо так и не появилось в этом мире. А также тщательно уложенные пачки денег, предназначавшиеся для Мексики.

Адиос, Лос-Кабос.

 

* * *

Ринат встретил гостей хмурой и небритой физиономией.

— Ну ты удивил… — сказал ему Илюха, едва они вылезли из машины.

Ринат пожал плечами, что могло означать все что угодно, затянулся последний раз и бросил сигарету в банку с водой, стоявшую на крыльце.

— Симбиоз времен, — сказал Тяпа, а когда Ринат непонимающе посмотрел на него, пояснил: — Ехали сейчас с Илюхой и обсуждали тебя. Пришли к выводу, что твое эго состоит из двух частей разного времени. Вот это вот все, — Тяпа обвел вокруг рукой, — из глубокого прошлого, а то, что ты с Вормом сделал, — к этому приложила руку твоя более современная часть.

— Накуренные ехали? — мрачно поинтересовался Ринат.

— Давай сначала дело сделаем, потом поговорим. — Стас шагнул вперед.

Ринат посмотрел на него, отвел взгляд в сторону. Хотел что-то сказать, но сдержался, лишь кивком показал на дом и первый вошел внутрь.

По чугунной винтовой лестнице спустились в подвал. Черные стены «под копоть», факелы с неоновым пламенем, под потолком плывут «Doomовские» лица.

— Ты, по ходу, с ума тут сошел, — констатировал Тяпа при виде этой жесткой готики.

Ринат не ответил.

На тяжелом столе из литого чугуна расположились два лэптопа — один с ЖК-монитором, другой с активным холоэкраном.

Шапка из проводов и нейросенсов, единственный стул в помещении — всем этим воспользовался Стас. Ринат встал перед компьютерами, набрал на одном несколько команд… Развернулся.

Илюха и Тяпа стояли за спиной, внимательно наблюдая за его действиями.

Секунду Ринат молчал, потом произнес:

— Идите наверх.

— Нельзя смотреть? — миролюбиво улыбнулся Илюха.

Ринат оставался серьезным:

— Нельзя.

Он не шутил. Скорчив недовольное лицо, Тяпа пошел к лестнице первым. За ним Илюха. Когда их шаги стихли, Ринат вытащил из-за компьютера несколько проводов с нейросенсами и стал их закреплять у себя на висках и затылке.

Повернулся к Стасу, глухо сказал:

— Ты извини… за вирусы. Это была идея Джета… Ну того, кто выдавал себя за Джета.

— Ты кибер? — спросил Стас. — У тебя есть имплы?

Отвечать Ринат не стал. Сказал:

— Постарайся сосредоточиться на своих воспоминаниях. Что-нибудь из детства. Я начинаю.

Enter.

Connect.

Energy low.

Energy high.

На мониторах плясали узоры видеокодинга, но Ринат на них не смотрел, прикрыв глаза. Чуть подрагивают веки. От нервного напряжения — постоянная сухость во рту.

Верхний поток снят. Директивы, в которых вшиты вирусы. Но не они сейчас нужны. Дальше, глубже.

Energy low…

Energy high…

История жизни ИскИна. Точнее, двух. История их противостояния. Их ненависти друг к другу. История болезни.

Полигон «Сантаны». Инструктор по имени Джет. Настоящий Джет. Он тренирует таких, как Рип и Ти-Бон. Учит их воевать с себе подобными.

Они ненавидят друг друга с того самого момента, как первый раз встретились. Но после того, как одного из них признают негодным, их ненависть достигнет апогея.

Рипу больше нечего терять. У него оставалась последняя возможность произнести «Рест ин пис». И Рип ее использовал.

Глаза распахнулись. Ринат смотрел на Стаса.

Инкубатор сидел парализованный — все ресурсы, кроме необходимых для жизнедеятельности, отключены.

— Ты стер у него что-то из памяти, — прошептал Ринат, обращаясь не к Стасу, а к его закладке. — Не просто стер, а вырезал весь участок. Сектор, который назывался «Катрин». Там было что-то очень важное для него, а ты стер это. Поэтому он так ненавидит тебя.

Стас не реагировал на шепот. Статуя.

— Но почему? Вы же оба ИскИны…

Energy low…

Energy high…

Они были одинаковы во всем. Исходники, тренировки, кодинги-шмодинги… вся эта ерунда, которой пичкают ИскИнов, прежде чем отдать на развитие инкубаторам, была идентичной для обоих.

И тем не менее, одного признают негодным, а второй отправится в мозг инкубатора, чтобы впоследствии стать сотрудником СБ «Волхолланда».

Было что-то еще. Было объяснение тому, что Ти-Бон не стал сразу убивать своего врага, а отпустил его. Но едва сканер коснулся тех логов, что могли дать ответ на этот вопрос, Рината выбросило. Как выбрасывает хакера из чужой системы программа защиты, как муж выбрасывает в окно любовника своей жены.

Несколько последующих безуспешных попыток влезть в память закладки ничего не дали.

Ринат стер вирусы в течение двадцати минут.

Загрузившись со своего декодера и подключив свою операционку. Разорвал контакт и закурил в ожидании, когда инкубатор очнется.

Сверху доносились басы динамиков. Наверное, Илюха включил интерактив. Похоже, что и он скоро подсядет на эту виртуальную заразу.

Стас повернул голову, посмотрел на Рината, сидящего на краю стола. Молча взял сигарету и тоже закурил.

— Я снял вирусы, — произнес Ринат.

Стас кивнул — то ли спасибо, то ли просто дал понять, что принял к сведению. Был бы кто другой — наверное, обиделся. Но Ринату это как-то не с руки — это ведь он, считай, сам установил вирусы, которые, как сказал псевдо-Джет, должны стать страховкой. Собственно, они и были страховкой. На случай, если инкубатор попадет не в те руки.

— У тебя там закладка… — начал Ринат. — Она уже начала прописываться…

— Я знаю.

— Если ее не снимут, у тебя…

— Я знаю. Ее снимут.

— О'кей. Это ваши проблемы, я свою задачу выполнил.

Что еще сказать, Ринат не знал. Вроде бы, с одной стороны, должен извиниться перед ним, а с другой — кажется, этому парню действительно все равно.

— Слушай… — В горле у Рината запершило. — Мне действительно жаль, что так получилось. Мы понятия не имели, что все это было заранее подстроено и…

Стас его не слушал. Даже вид не делал, что слушает.

Слова — что горох об стенку.

— Я просмотрел записи твоей памяти… там очень странный видеоряд. Кто такой Ти-Бон?

— Он отпустил меня, потому что придет к Бьянке, — отрывисто сказал Стас. — Он будет мстить. Точно так же, как я.

— Ти-Бон? Этот кореец? Ты знаешь, кто он?

— Клон-копия. Мое второе я. Наши исходники нейроматриц однотипны.

— Копирование невозможно. Нейроматрицы уникальны…

Договорить фразу об основах теории брейн-программирования Ринат не успел: четкий, выверенный с точностью до миллиметра удар в висок уложил его без чувств на пол.

Вытащив из-за пояса пистолет, Стас шагнул к ступенькам лестницы.

— Даже не пытайтесь, — произнес он, когда поднялся и увидел Джину и Бакса, оставшихся в холле.

— Илья! — крикнул Бакс. — Тут проблема, Илья!

Из комнаты-кинотеатра вышел Илюха, за ним Тяпа. Увидев Стаса с оружием в руке, Илюха сглотнул:

— А где Ринат?

— Внизу. Живой. Без сознания.

— И что это означает?

— Я ухожу. Извини, но сейчас я не могу отдать тебе закладку.

— То есть как это?

— Как есть, — ответил Стас.

Ствол пистолета плавно перемещался, держа под прицелом импов-телохранителей.

— Не заставляй меня убивать вас.

— То есть… То есть ты кидаешь меня? — прищурился Илья.

— Выходит, что так, — с некоторой бесшабашностью произнес Стас. — Спасибо тебе за помощь… платой можешь считать жизнь твоего друга, который заложил в меня вирусы. Стойте на месте!

Джина и Бакс остановились, но не из-за окрика Стаса, а по приказу Тяпы.

Стас шагнул к двери. Открыл ее, остановился.

— Дай ключи.

— Что?! — воскликнул Илья.

— Ты понял, что я прошу. Дай ключи от машины.

— А ты не попутал ничего…

Стас обвел всех взглядом. Что-то негромко зашептал:

— На. Горе. Стоит. Пастух. И. Овцой. Гоняет. Мух. — Ствол покачивался в такт считалочке, указывая поочередно на каждого из четверых.

Джина покосилась на Бакса, потом оба посмотрели на своего нанимателя, давая понять, что они готовы к действиям, но не уверены в их результате.

Все видели, как он двигается.

— Дай ему ключи, — негромко сказал Тяпа.

— Ты с ума сошел, она стОит…

— А. Вокруг. Летает. Пух.

— Дай ему ключи! — яростно зашипел Тяпа.

— Кто.

— Дай ему ключи!

— Последний.

— Илюха, дай ему ключи, твою мать!!!

— Тот.

— На! — Брелок с ключами приземлился в подставленную руку, ствол пистолета остановился на Илюхе.

— Протух.

Стас улыбнулся, слегка опустил голову в поклоне.

— Спасибо, дружище. Я верну машину. Если не будешь поднимать шум, получишь ее целую и невредимую через пару дней.

— Я не буду поднимать шума, — со злобной елейностью отозвался Илюха.

— Конечно. Иначе я ее взорву, а ты перестанешь быть моим другом. Знаешь, что происходит, когда ИскИн теряет друзей?

И захлопнул за собой дверь.

А когда до них донесся звук выезжающей машины, Илюха быстрым шагом пошел к подвалу.

— Ринат, что за херня происходит, что ты ему там накодировал! — заорал он, спускаясь по лестнице.

 

* * *

Отправив телохранителей «следить за окрестностями», Тяпа попросил у Рината объяснений. Теперь они были втроем. Как говорится, только посвященные.

Четвертого участника беседы долго ждать не пришлось.

— Очень хотелось бы получить ответы на вопросы, — отчеканил Ринат, едва установилось соединение с Алисой. — На очень много вопросов!

— Естественно, ты же лишен возможности анализировать и делать выводы самостоятельно…

— Я не шучу!

Они сидели в комнате для интерактивного кино.

Ринат с Илюхой на диванчике перед пультом, Тяпа устроился на приступках возле дверей.

Алиса предстала пред ними в центре зала, в виде игрушки, похожей на многомерный «арканоид». Огненный шарик вылетал из трубы, идущей из пола, и врезался в пирамиду, отбивая от основания неправильные бесформенные куски камня.

— Опять что-то мутишь? — спросил Тяпа. — И впутала нас в это дело?

— Ты так беспокоишься, потому что хочешь получить новый бонус?

Тяпа промолчал.

После их первого знакомства она все-таки дала им бонусы. В виде подарков, услуг… это ничего не означало. Могла дать — могла и отобрать.

Давала. И отбирала.

Как тогда Ринат носился между всеми, убеждая каждого, что она снова вмешивается в их жизнь. Во всем он видел следы Алисы, словно незатертый лог взлома, оставшийся на месте преступления. У Тяпы неприятности с налоговой — потому что ей так нужно. Ворма закрыли — ей так нужно. Ринат ловил рыбу и свалился с лодки в воду — он и в этом был склонен видеть ее непрошеное участие. Зачем все это? Да хрен его знает! Кто поймет, что у нее на уме?

Никто не верил. В конце концов Ринат тоже успокоился. Когда убедился, что ей действительно важна «целостность происходящего».

Сейчас эта «паранойя» вернулась.

— Что происходит с инкубатором? Если часть закладки уже прописывается в его памяти, значит…

— Избавь меня от своих домыслов, Ринат. Поделись ими со своими друзьями.

— Да? А что нам делать? Чего ты ждешь от нас? Что мы должны сделать на этот раз? Ответь, Алиса!

— Я не буду отвечать на твои глупые вопросы.

— Да? Почему это?

— Что бы ты ни сделал, ты все равно потом во всем обвинишь меня. Это обычное для тебя поведение, и я тебе уже об этом не раз говорила.

— Существование выбора фиктивно! Ты заранее знаешь, что и когда произойдет, и прикладываешь все усилия, чтобы это продолжалось.

— Вернись на свою родную планету под названием Абсурд, ее жители наверняка выслушают тебя с удовольствием.

— Ладно, достаточно, — остановил их молчавший до сих пор Илья. — Давай поговорим о более насущном. Этот урод взял мою тачку стоимостью почти в полмиллиона евро. Дашь совет, что мне делать?

— Не покупать такие дорогие машины, — тут же последовал ответ.

— Я на нее заработал, и ты это знаешь! — воскликнул Илья. — А теперь ее угнали.

— Сожалею, — сказала Алиса.

— И это всё? Сожалею — и всё?

— Ваши действия привели к такому результату. Почему я должна исправлять ваши ошибки?

— Разве это… — Илюха цокнул языком. — Разве это не ты подстроила?

— Разве она скажет правду? — в тон ему передразнил Ринат. — Соврет влегкую. Алиса, почему ты боишься признаться в этом?

— А почему ты боишься признаться? — парировала Алиса.

— Ты о чем?

— Ты установил себе сетевой имплантант последней модели, уже полгода как производишь деструктивный софт и организовал похищение человека для того, чтобы заработать на этом денег.

В комнате повисла тишина. Илюха неловко пошевелился — показалось, словно он отодвинулся в сторону. Тяпа кашлянул и спросил:

— Это правда?

Ответ-то и не требовался: смущенное молчание Рината было красноречивее любых слов. Но все же он ответил:

— Да. Это правда.

— Мдэ… — протянул Тяпа.

— Что — мдэ?! — воскликнул Ринат. — Попробуй сейчас влезть в Сеть без импла! Сможешь только скачать сраную двухмерную порнушку да пару нелицензионных песенок, и то потому, что владель-

цам этих серверов ровным счетом наплевать, кто копается в их ресурсах! Ты знаешь, что такое полноценный брейн-программинг? Это прописывание алгоритмов команд для каждого нейрона, а их у тебя в голове сотни миллиардов! Без сетевого импла ты сможешь только…

— Я не о том, Ринат. Почему ты не сказал сразу? Почему скрывал? Давно ты перестал нам доверять?

Ринат не ответил, смотрел в сторону.

— Сейчас он начнет обвинять меня в том, что врал вам, — злорадно добавила Алиса.

— Заткнись, а?! — рявкнул Ринат, задрав вверх голову. — Я позже собирался рассказать.

— Позже и расскажешь. — Тяпа поднялся. — А сейчас я поеду домой.

Илья посмотрел на Рината, потом негромко кашлянул:

— На чем ты поедешь?

— А… — Тяпа запнулся. — Блин… ну на такси.

— Сюда такси не приезжают, — сказал Ринат. — С год назад тут таксисты пропадать начали. Местные, наверное, работали. Места тут глухие, мало кто сюда приезжает. До трассы… — Он повысил голос, опережая Тяпу. — До трассы по степи двенадцать километров. На машине быстро, пешком трудно. А когда выйдете на трассу, вам придется либо ждать идиота, который захочет остановиться и посадить в свою машину толпу людей, либо топать пешком сорок километров. Так что сядь, успокойся и давай поговорим. Сядь, Тяпа.

И Тяпа сел.

— Кому ты хотел продать закладку? — спросил Ринат у Илюхи.

— Японцам. Клиника «Такечи апгрейд».

— «Такечи»? Разве их не накрыли?

— Понятия не имею, что там произошло, но они согласны были купить закладку. И на хрена я на это подписался?

— Алиса! — позвал Ринат. — Что с клиникой «Такечи»?

На этот раз она не стала жмотничать в плане информации и поделилась ею:

— Человек, который курировал сеть инкубаторов по Москве, предупредил их. Нескольких людей, чьи семьи будут хорошо обеспечены, и грузовик, набитый устаревшим и бесполезным оборудованием, — вот все, что получил спецназ во время операции.

— Тот, кто курировал сеть инкубаторов?

— Его убили этой ночью. Тебе помогла эта информация?

— Почему тогда инкубатор…

— Да хрен с ними, с этими инкубаторами! — воскликнул Илья. — Что мне делать с тачкой?

Но Алиса больше на вопросы отвечать не стала.

 

* * *

«Beef. Turkish, Deutch, China, Russian».

Надпись на экране исчезла, вместо нее появилась новая:

«Fish. Deutch, Japanese, Spanish, Russian».

Официанты в национальных костюмах толкали перед собой тележки. Внимательно отслеживая сигнальные маячки над столами, они спешили к своим клиентам, а из лифтов появлялись новые, с новыми блюдами. Праздник живота. И так на всех пяти ярусах. К каждому столику, нависшему в воздухе, к каждому клиенту. Никто не уйдет голодным. Рыба, мясо, овощи… практически все кухни мира.

FZ, SD, SI, AI…

Free zone.

Stop druggs.

Stop impls.

All inclusive.

И еще десяток маркировок, делавших это заведение практически неприступным по ценам. Как говорится — типа випа.

— Когда мы делали презентацию Карлова, Ян подошел ко мне и сказал: «Хочу, чтобы «Трапецию» демонстрировала Жанна Синявская». А «Трапеция» была эпицентром всей коллекции, апофеозом презентации. И я ему сказал: «Нет». Знаешь, что произошло в итоге?

Бьянка изображала огромный интерес к истории, поэтому, конечно же, спросила:

— Что?

— В «Трапеции» выходила моя девочка. Не хозяина коллекции, а моя. С которой у меня контракт, и чье лицо обошло как минимум половину Сети, не считая глянца и плойт-макетов.

Бьянка изобразила восхищение.

На самом деле интересно не было. Ясно, что как минимум половина рассказа — вранье. Но из-за другой половины все же приходилось вести себя так.

Обычная деловая встреча. Воскресный обед, грозивший перерасти в интересное предложение.

Очень не хотелось начинать карьеру с постели, а с этим молодым, но перспективным продюсером-геем были все шансы обойти унизительную процедуру.

Но только вот ему наплевать, что у нее только что убили парня. Он назначил встречу, и не прийти на нее она не могла.

Лишь бы родственники и знакомые Эрика ее здесь не увидели.

Бьянка посмотрела через барьер вниз. Третий ярус — такие же столики. Такие же стеклянные дорожки с перилами. Еле видна страховочная сетка из прозрачного эластика.

— Где ты, говоришь, уже работала?

— Был разовый контракт с «Истек текнолоджи», потом рекламная кампания Ибицы, я снялась в двух сериях…

— Массовка. И то и другое. — Мужчина презрительно махнул рукой, сверкнув большим бриллиантом на указательном пальце. — У нас серьезная работа. Массовку заказываем у более мелких Домов.

Свой Дом моделей он, видимо, считал очень крупным.

Ложь — от начала и до конца.

— А какие у вас условия? — задала Бьянка самый главный вопрос.

— Только долгосрочные контракты. От пяти лет с правом продажи на идентичный контракт. Десять процентов от суммы продажи твои, плюс от пятнадцати до тридцати процентов на все наши заказы.

Как у всех — кабала.

Один только плюс — не через постель.

— Я могу посмотреть образец контракта?

— Конечно. Дай адрес, я перешлю тебе.

Бьянка потянулась к сумочке за визиткой.

— Привет.

Подняла голову, и ее брови удивленно вскинулись вверх.

— Стас? Привет. Что ты тут делаешь?

— Нам нужно поговорить.

Она бросила взгляд на продюсера. Тот сидел молча, наблюдая и ожидая ее реакции.

— Не могу, я сейчас занята.

— Это очень важно. — Стас стоял совсем рядом. Протянул ей руку. — Давай отойдем на несколько минут.

Снова взгляд на продюсера.

Он и не думает помогать. Он ждет. Ждет, чтобы она сделала свой выбор, и не скрывает этого.

У него даже нетерпение на лице.

Стас, Стас, ну разве нельзя подождать…

— Я же сказала, что занята. Попозже позвони мне…

— Я не смогу позвонить, и времени очень мало. Бьянка, это важно…

— Нет!

Она отбила его руку, едва он коснулся ее плеча.

И теперь уже вмешался продюсер:

— Парень, или ты уходишь, или я зову охрану.

И палец на кнопку вызова админа. А чего бояться? Здесь имп-контроль, здесь профессиональная охрана, которая вышвырнет этого парня. Да и сам продюсер хилостью не отличался.

— Я сломаю тебе тот палец, который нажмет на кнопку.

— Я локтем нажму, — ласково произнес продюсер и нажал. Локтем.

Позже он осознает, как ошибся. Позже. Не сразу.

В локоть словно воткнули раскаленную спицу.

Он едва успел открыть рот для крика, как тут же задохнулся с перебитым дыханием.

— Только попробуй поднять шум, и шею сломаю, сука. Понял меня?

И шею сзади действительно сдавило тисками.

А ведь это была рука парня. Но что самое страшное, даже сквозь боль продюсер осознавал то, что этот парень двигался со скоростью молнии. Только что стоял в метре, а теперь уже сидит рядом за столом, и при этом стол даже не шелохнулся.

Имп. И если он смог пройти через контроль, значит, не простой имп.

Все это пронеслось за секунду, а в следующую секунду он понял, что от ответа зависит его жизнь.

И просто кивнул.

— Проблемы? — вырос перед столом админ.

Охрана рядом, охрана неподалеку.

— Локтем случайно о кнопку ударился, — пояснил Стас. — Задел нервное окончание, знаете, в суставе которое. Неприятная штука.

Админ поморщился, видимо, сам не раз бился локтем, получая онемение руки.

— Да, неприятно. Могу я чем-нибудь помочь? — При этом посмотрел на продюсера, ожидая его ответа.

— Нет… — через силу процедил тот сквозь зубы.

Админ ушел по стеклянной дорожке. Бьянка, глядя на едва не теряющего сознание продюсера, на Стаса, сыплющего в стакан растворимый транквилизатор, с ужасом поняла, что вряд ли теперь получит этот контракт.

— Пей! Пей, пока не сдох от болевого шока.

Жадными глотками продюсер выпил обезболивающее.

— Ты… ты что наделал? — прошептала Бьянка.

Вместо ответа Стас повернулся к продюсеру:

— Сейчас мы отойдем в сторону. Если попробуешь, если даже подумаешь просто поднять тревогу, я тебя застрелю. Чего бы мне это не стоило. Поэтому сиди спокойно, жри и не вздумай вызвать к себе официанта.

Тот в ответ лишь кивнул. Напуганный, напичканный быстродействующим транквилизатором, одуревший от еще не отступившей боли.

— Бьянка, давай отойдем.

Она пошла за ним, загипнотизированная его уверенным поведением, так на него непохожим.

А когда они ступили с дорожки на площадку яруса, растерянно повторила:

— Ты что наделал?

— Кореец-альбинос. Метр девяносто, длинные белые волосы, белые брови. Имп. Ты видела такого?

— Какой кореец? Ты с ума сошел, Стас, ты человеку руку сломал! Ты знаешь, что тебя ищет отец Эрика? Зачем ты сюда пришел? Как ты вообще нашел меня здесь? Кто тебе сказал?

— Никто. Я подключился к «Нарайяне». Неважно, — добавил, опережая вопрос. — Бьянка, ты видела этого корейца? Он приходил к тебе?

— Стас, тебя ищут бандиты, ты понимаешь это?

— А тебя ищет имп-наемник, ты понимаешь это?

— Имп-наемник? — растерянно переспросила она. — Меня?! Зачем?

— Бьянка, подумай хорошо. — Он дернул ее за руку. — Ты видела такого корейца?

— Нет. Нет, не видела. Зачем ему меня…

«Не проявлялся. Следит? Сейчас?»

Сделал шаг в сторону. Взгляд охватил все обозримое пространство, отсылая полученную информацию в мозг.

Секунда, мгновение — этого вполне достаточно, чтобы запомнить и проанализировать окружающую обстановку.

Чисто. Вроде как чисто.

Но он должен быть здесь. Если она до сих пор жива, значит, Ти-Бон ждал его. Иначе… зачем?

А может, это должна быть не она? Может, Ти-Бон решил мстить не на ней?

Дашка, Костя… кто еще?

Германия далековато.

Дашка. Конечно же. В архивах СБ вряд ли есть упоминание о школьной любви к Бьянке, но наверняка остались пометки о том, что инкубатор просил за человека, который не имел отношения к проекту. Настойчиво просил — так, что ему не отказали.

— Бьянка… тут все так сложилось неожиданно… очень долго объяснять, а времени у меня нет совсем… — Он запнулся, потом неожиданно предложил: — Давай уедем. Куда-нибудь, далеко. Вместе, вдвоем, только ты и…

— Куда? Ты с ума сошел, я никуда не поеду!

Она вырвала из его ладони руку.

— Уходи, Стас. Уходи. Если нас увидят вместе, и у тебя, и у меня будут большие проблемы.

Он посмотрел еще раз в ее глаза. И твердо, уверенно произнес:

— Я сейчас уйду. Но я вернусь за тобой. Сделаю одно дело и вернусь.

Он повернулся и быстрым шагом пошел по лестнице.

Бьянка вернулась к столику. Села с каменным лицом, посмотрела на продюсера, развела руками:

— Я… я не знаю, это мой одноклассник бывший, он… Болит рука? Тебе в больницу надо.

— Я уже вызвал своего водителя. — Продюсер еле ворочал языком под действием транквилизатора.

— Мне очень жаль, что так получилось… я не знаю, как он смог найти меня, я никому не говорила, что у меня здесь встреча. Он сказал, что меня ищет какой-то имп и…

— Твой одноклассник — сам имп, — проворочал продюсер. — Имп одной из последних модификаций.

— Что?

— Ты видела, как он двигался? — Он даже нашел в себе силы улыбнуться. — Он имп — сто процентов. А как он прошел контроль на входе, это уже другой вопрос…

И, застонав, уронил голову на грудь.

Бьянка вскочила. Но уже бежал по стеклянной дорожке водитель человека, у которого она так стремилась получить работу.

 

* * *

— Вчера как ушла на корпоративную вечеринку, так до сих пор и не появлялась. Телефон, как обычно, отключен.

Мать не волновалась. Один день не повод для волнений, раньше, бывало, она пропадала и большее время.

Стас сидел на диване, наблюдая, как возится Катя со своей электронной собакой, и пытался представить, где сейчас может быть Дашка. Ее мама еще что-то рассказывала о том, как дочь довольна новой работой. Он слушал вполуха.

За домом нет никакого наблюдения — ни электроники, ни людей. Что само по себе странно… Джет говорил, что любая странность в первую очередь предупреждение и только потом — случайность.

— Вы не видели корейца-альбиноса? В последнее время.

— Альбиноса?

— Белые волосы, белые брови…

На секунду Дашкина мама задумалась, потом уверенно покачала головой:

— Нет. Я бы такого запомнила. А что?

Она могла и не видеть.

Нагнулся, погладил Друга по шерсти. Тот негромко тявкнул.

— Это Филиппонтий, — сказала Катя.

— Угу.

— Я не хочу называть его Рипом.

— Что?! — От неожиданности Стас даже чуть подался вперед. — Как ты сказала?

— У него были белые волосы. Он приходил и сказал, что Филиппонтия надо назвать Рипом. Но мне не хочется.

— Он приходил сюда? К маме?

Катя энергично закивала головой в знак согласия, не отрываясь от игрушки.

— Когда?

— Три дня назад. Мама сказала, что Филиппонтий лучше, чем Рип. И бабушка тоже так сказала. Да?

Она оторвалась от игрушки и посмотрела на Дашкину маму. Та кивнула, спросила с тревогой:

— Что-то случилось?

— Нет, — поспешно ответил Стас. — Меня друг ищет, а я уезжал, вот он, видимо, через Дашку хотел меня найти.

Здесь. Нашел. Не его нашел, а Дашку.

Наверняка уже все кончено. И ее больше нет.

Хотя… вряд ли он станет просто убивать. Ти-Бон постарается придумать что-нибудь пооригинальнее.

Стас поднялся.

— Когда Дашка вернется…

Фальшь в голосе. Может быть, незаметная для окружающих, но самому себе противна.

— …Когда вернется, пусть телефон включит.

— Ты, может, останешься? Мы скоро ужинать будем…

— Нет, теть Галь. Мне идти надо.

Когда уже застегивал липучки на обуви, из зала выбежала малая. Подошла к нему и с грустью сказала:

— Мама обещала сводить меня в луна-парк и не пришла. И бабушка не может, потому что заболела.

— Ну… — Стас на секунду задумался. — Я твою маму поругаю, и больше она так поступать не будет.

— Ага, — кивнула девочка. — А ты сейчас не в луна-парк идешь? — И посмотрела с надеждой.

— Нет. — Стас сочувственно развел руками. — Не в луна-парк.

Щелкнул замок, он шагнул уже одной ногой через порог…

— Ты только маму сильно не ругай, ладно?

Стас усмехнулся:

— Ладно. Сильно — не буду.

Закрыл за собой дверь.

Чего сейчас ожидает от него Ти-Бон? Знает, что он в этот момент находится здесь, возле Дашкиной квартиры? Или ждет его в другом месте?

«Где ты, мой враг-близнец? Какой ход придумал ты, чтобы отомстить? Ты ведь не станешь меня убивать. Иначе все кончилось бы там, в Балашихе. Хочешь уничтожить близких людей? Так же, как когда-то поступили с тобой?»

 

* * *

Он был галантен и изыскан. Но несмотря на это, Дашке не удавалось прогнать смутное чувство страха, возникавшее, когда их взгляды встречались. Равнодушие и пустота, вот что видела она в глазах корейца-альбиноса.

— Это из-за линз, — объяснил Ти-Бон, когда Дашка призналась ему в этом.

Массажные линзы с функцией восстановления сетчатки, у него плохое зрение, и приходится пользоваться такими вот новинками нанотехнологии.

А еще он сказал, что она похожа на Катрин.

— Кто это — Катрин? — спросила Дашка.

Он не ответил. И хотя ничто не изменилось в его лице, Дашка почувствовала, что он стал другим. Всего лишь на секунду.

Это было рано утром, когда они ехали в машине.

Тогда она поняла, что на самом деле ей все равно, куда он ее отвезет. Не хотелось только одного — расставаться.

«Мажестик» — дорогая гостиница. Шестьдесят четыре этажа, сто восемнадцать люксов, четырнадцать вип-апартаментов… и они находились в одном из таких. Сутки здесь стоят сумасшедших денег.

Секс был куда более сумасшедшим. Дашка лежала под одеялом на широкой двуспальной кровати. Он стоял у окна, уже одетый. Поигрывал каким-то странным браслетом и смотрел в окно. За толстым многослойным дымчатым стеклом видны небоскребы «Транснационаля», «РАО ЕЭС» и «Офис-Центра», возвышавшиеся среди хитросплетений навесных дорог и менее высоких зданий. Сорок шестой этаж. Людей отсюда не разглядеть, а машины похожи на муравьев, беспрестанно снующих в обе стороны. Вперед-назад. И никуда в сторону.

— «Два равных, уважаемых семейства в Вероне скрестили шпаги, сиянье дня затмив, когда размолвки прежние враждою обернулись и кровь была пролита, запачкав руки их, врагов непримиримых…» — Ти-Бон неожиданно повернулся к ней. — Тебе нравится Шекспир?

— Ну… — растерялась Даша. — Честно говоря, я его не читала и…

— Монтекки и Капулетти никогда не примирятся. Как сказал когда-то один мой знакомый по имени Джет, «кровь, лившаяся в восемнадцатом веке, имеет такой же цвет, как и сейчас, поэтому не говорите мне про времена и нравы». Кровь льется. И будет литься, пока одно из семейств не победит в этой борьбе. А этому не случиться никогда.

— Зачем ты искал Стаса? — не понимая, о чем это он, спросила Дашка. — Ты нашел его?

— Да. — Ти-Бон улыбнулся. — Мы пообщались. Прошлой ночью.

— У него все нормально? — Дашка вылезла из-под одеяла и начала быстро одеваться. — Я уже давно его не видела…

— У него была небольшая проблема, но, думаю, он ее уже решил. Включи свой телефон.

Вчера он попросил ее отключить связь. Чтобы им никто не мешал.

Она даже вопросов вчера не задавала. Будто одурманенная была. А сейчас все это казалось странным и пугало ее.

Дашка потянулась к сумочке.

— Мне сегодня сон приснился, будто я наконец нашла последнюю строчку стихотворения.

— Стихотворение?

— Я не помню последнюю строчку и не знаю, кто автор. Хочешь, я прочитаю тебе то, что помню? Стасу нравились…

— Скажешь ему, что я буду в «Башне».

— Что?

— Стасу. Скажи, что я буду в «Башне». Он поймет.

— А если…

— Он позвонит тебе. Обязательно. Или найдет тебя. Акела промахнулся, но в данной ситуации его промах не играет никакой роли. Триумф победителя рождает не победа, а поражение соперника. — Он взмахнул руками. — Слон же шесть. Шах.

Слушая эти странные и непонятные слова, Дашка смотрела на него с нескрываемой тревогой.

Ти-Бон пошел к двери.

— Ты уходишь? — спросила она растерянно.

— Номер оплачен до полуночи.

— Я не про это! — вспыхнула Даша. — Мы… Я еще увижу тебя?

— Если ты не увидишь себя. Бойся себя, Катрин. И никого больше.

— Я не понимаю тебя… — произнесла Даша.

— «Разбилось зеркало, звеня. «Беда, проклятье ждет меня!» — воскликнула Шалот…» — Ти-Бон подмигнул ей на прощание. — Не забудь, я жду его в «Башне».

И вышел из спальни.

Хлопнула дверь номера. Дашка смотрела на отключенный мобильник и чувствовала необъяснимый страх.

Стас позвонил через двадцать минут после того, как был включён телефон. Он откуда-то знал про Ти-Бона.

Стас задавал странные вопросы о ее настроении. Ответив, что все в порядке, Даша передала ему про «Башню». Стас приказал ей срочно ехать домой, выпить снотворное и лечь спать. Только после того, как она пообещала сделать это, он успокоился и отключился.

Выходя из номера, Даша повернулась на прощанье. Взглядом скользнула по дорогой обстановке, словно пытаясь навсегда запечатлеть в памяти роскошный интерьер, как напоминание о самой прекрасной ночи. Остановилась глазами на зеркале — что-то приковало ее внимание. Через секунду поняла: в отражении не она, а какая-то другая девушка.

— Катрин… — прошептала Даша и отвернулась.

Почему-то начала болеть голова.

 

* * *

«Башней» называлось двухэтажное здание в центре Отстойника, построенное еще в прошлом веке и служившее когда-то штабом для командования, а позднее ставшее эпицентром боев без правил между мультами. Именно здесь и была назначена встреча.

Близилась полночь. Луна уже выползла из-за облаков и пыталась осветить своим бледным сиянием улицы Мертвого города. По одной из таких улиц шел человек в защитном комбинезоне. По центру дороги, не пытаясь спрятаться в тени, однако передвигался быстро и бесшумно. Словно плыл над редким и грязным снегом.

Перед «Башней» остановился. Задрал голову, посмотрел наверх… и исчез.

Вскоре несколькими метрами выше его руки вцепились в барьер, ограждавший крышу, и подтянули тренированное тело. Он осмотрелся, потом одним прыжком перепрыгнул через барьер и очутился на крыше. Постоял в тишине, осматриваясь, потом сделал первый осторожный шаг и громко произнес:

— Ферзь же шесть, кирдык твоему слону.

Сбоку послышался шорох.

Еще один поздний гость останков «Башни» сидел на вентиляционной трубе. Белые волосы придерживает тесемка вокруг лба, дорогая оправа очков поблескивает в лунном свете. И еще одна деталь экипировки — плащ-хамелеон, электронная начинка которого стоит непозволительно дорого даже для наемника «Волхолланда». Это не Тень, которую заметит даже невооруженный оптикой обычный раскачанный глаз. Такой плащ не видят ультра– и тепловизоры. Только сенсоры звука или движения, причем достаточно мощные.

— Не боишься за своего ферзя? — спросил Ти-Бон, мягко спрыгивая с трубы.

— Ферзь не король, — ответил Стас. — Ферзем может и пешка стать.

— Даша показалась тебе пешкой?

— Я думал, ты пойдешь к Бьянке. Не сразу понял.

— Я не интересуюсь стразами. «В короне быть лишь одному бриллианту, и суждено ему слепить тех нечестивцев, что взгляд на короля поднять дерзнут».

— Шекспир?

— Чива Прат, «Последняя страсть мексиканки». Заказуха, конечно, но несколько занимательных идей есть. Недостаточно прагматичный фильм для современного общества.

— Не смотрел, — признался Стас. — А тебе, значит, Дашка показалась ферзем.

— Это не важно на самом деле. Она так похожа на Катрин…

— Она не может быть похожа на Катрин. Хотя бы потому, что она живой человек, а не программа.

— Это говорит ИскИн? — кореец хрипло рассмеялся. — Смешались в кучу кони, люди… Не разум управляет нашими чувствами, но чувства — разумом. Что есть имя? Набор символов, имеющих для нас какое-то значение, мыслеобраз.

— Чего ты хочешь?

— Не знаю. Я еще не решил.

— Время принимать решение пришло.

— Нет. Я дал еще сутки. Не тебе. Ей.

Кореец улыбнулся, и эта улыбка Стасу не понравилась.

— Что… что ты сделал? — хрипло спросил он.

— «Разбилось зеркало, звеня. «Беда, проклятье ждет меня!» — воскликнула Шалот…» Ты не читал эти стихи? Шалот была волшебницей и…

— Что ты сделал?!

— Лучше ей не смотреться в зеркало. Хотя с нашим обилием зеркальных витрин, боюсь, она не сможет не увидеть свое отражение. Мина. Программа-вирус, которая срабатывает при совершении каких-то определенных действий. Например, посмотреться в зеркало.

— Ты поставил ей вирус?

— Ты уже знаком с ними не понаслышке, верно? — подмигнул Ти-Бон. — Теперь, как говорил Джет, у тебя два варианта и оба — говно. Белые начинают и выигрывают. Война ИскИнов закончена.

— Пока есть выбор, есть и шанс на победу, — парировал Стас. — Это Джет тоже говорил. Ты снимешь вирус?

— Я еще не решил. Может быть, сниму. А может быть, нет. Видишь ли, весь смысл в том, что ты не узнаешь этого, если я так не захочу. — Ти-Бон сделал шаг вперед, плавно и мягко перегруппировываясь. — Ты можешь попробовать убить меня, и, если я правильно понимаю наше предназначение, у тебя для этого есть все шансы. Но тогда, боюсь, Дашке не выжить. А можешь сдохнуть, и тогда у Дашки будет шанс. А может быть, не будет. Может быть, я убью твоего ферзя, а может быть, и нет.

— Как-то у тебя двоично все. Как у муравья — вперед-назад, — скривился Стас.

— Наговорился с Архивариусом? — усмехнулся Ти-Бон. — Конечно, ведь тебе деструктивный софт не страшен, в отличие от тех хомо-даунов, которые его себе заливают. Видишь, как много прелестей в том, что ты искуственный интеллект. Кстати, если тебе интересно, Архивариус был связан с турниром «Башни Смерти» и когда-то…

— Неинтересно, — оборвал его Стас.

Но Ти-Бон не смутился:

— Мне будет тебя не хватать, Рип. Эти слова подойдут для прощальной речи или лучше повторить твое коронное «Рест ин пис»?

— Скажи лучше, что тебе не с кем будет играть в шахматы. — Стас вскинул руки с зажатыми в них пистолетами.

Спусковые крючки нажал одновременно.

Ти-Бон развернулся, прыгая в сторону и стреляя в ответ.

Оба попали в цель прежде, чем спрятались за укрытия, — Ти-Бон за трубу воздухозаборника, а Стас за будку над спуском вниз.

— Ты быстро двигаешься! — крикнул из-за укрытия Ти-Бон, прикладывая к ране в плече медпластырь. Тот прилепился с чмокающим звуком, остановив кровотечение. Одна пуля не страшна. Рана затянется уже через сутки. Но злоупотреблять не стоит.

Стас не ответил. Проблема в том, что Ти-Бона нельзя убивать…

…убить. Другого варианта нет. Иначе он убьет…

— Ты очень быстро двигаешься. Из тебя хотели сделать сверхчеловека? — крикнул Ти-Бон.

Что-то в его голосе было не то.

Перемещается. Обходит.

— Теперь я верю, что встретил тебя не случайно, — продолжал доноситься из темноты голос Ти-Бона. — Когда ты разговаривал с Архивариусом, он ничего не говорил тебе про наших родителей? Кажется, на его языке именно так называются кодеры…

Ти-Бон выпрыгнул из темноты. Плащ, дислоцируясь, засеребрился в лунном свете, а его хозяин расстреливал место, где еще мгновение назад лежал Стас.

Слишком поздно Ти-Бон заметил движение рядом с собой, а когда развернулся, то увидел зрачки двух пистолетов, смотрящие на него.

— Брось оружие. Так, чтобы я не ошибся в твоих движениях.

Всего лишь секунду размышлял Ти-Бон, прежде чем разжать ладони.

Пистолеты упали. Кореец улыбнулся:

— Значит, решил не убивать. Рип выстрелил бы немедленно, а ты… Ты еще Стас.

Ти-Бонов стало несколько. Если быть точным, шесть штук. Шесть близнецов в одинаковой одежде, которые на секунду смешались в один клубок, а потом окружили Стаса со всех сторон и приняли одинаковые стойки.

— Угадай: кто!

Стас отступил на шаг, одновременно держа под прицелом и упавшее оружие, и «Ти-Бонов», среди которых только один был настоящий.

Яркая вспышка, возникшая между клонами, сверхновой звездой взорвалась на крыше «Башни», и, хотя Стас успел прикрыть на это мгновение глаза и отпрыгнуть в сторону, Ти-Бон снова был вооружен.

— Ты еще не стал Рипом! — раздался из темноты голос альбиноса. — Он не позволил бы себе такой оплошности. Пожалуй, с инкубатором ему не повезло.

— Глупо рассчитывать на удачу, особенно ИскИну! — крикнул Стас, тихо ступая вдоль края крыши.

— Если знать, что все наши поступки уже заранее просчитаны, остается верить только в удачу. Архивариус не говорил этого тебе? Он все время делал так, что самое лучшее оружие и самые полные стимпаки находились здесь, на этой крыше. — Голос корейца перемещался во тьме. — Здесь погибло мультов больше, чем в любом среднеазиатском конфликте. Как ты думаешь, это хороший для тебя знак?

Маскировочный плащ если и не делал Ти-Бона неуязвимым, то, без сомнения, являлся большим подспорьем.

Движение…

Стас вскинул пистолеты, выстрелил несколько раз во тьму и, понимая, что промахнулся, отпрыгнул в сторону.

Шипящие щелчки. Десяток игл вспороли ночной воздух, проходя в том месте, где он только что находился.

Стас сделал еще несколько выстрелов, спрятался за перегородку и быстрыми движениями перезарядил оба пистолета. Замер.

Тишина.

Какой-то легкий шорох в дальнем конце крыши.

Мелькнул силуэт…

Когда послышался звук приземляющегося тела и быстрый бег, Стас понял: противник ушел.

Значит, последние выстрелы нашли свою цель.

Вероятно, что-то нарушено, раз Ти-Бон не стал продолжать поединок.

Не ожидал такой прыти от обычного человеческого тела без имп-модификаций. В следующий раз он не попадется так глупо.

Дашка… У нее в голове вирус, который может снять только кодер, который это прописывал. Либо…

Сутки.

Телефон.

Она не отвечала.

 

* * *

Когда в три часа ночи Дашкина мать открыла дверь, глаза у нее были что чайные блюдца. Она уже поняла, что происходит что-то нехорошее и что Стас ничего не расскажет.

Парень прошел в ее комнату, присел на кровать, тронул Дашку за плечо.

— Нам надо ехать. Срочно.

Она сказала, что устала и не хочет никуда ехать.

Стас взял ее под мышки и встряхнул.

Дашка возмущенно взбрыкнула: она все сделала, как он сказал. Приехала домой, приняла снотворное и улеглась спать. Что еще от нее хотят?

— Куда же вы, на ночь-то глядя?

— Мы скоро вернемся, — пообещал Стас Дашкиной матери, стоящей в проходе.

Та робко улыбнулась. Потом повернулась и пошла на кухню.

Бессонная ночь, два десятка чашек кофе и пачка сигарет в ближайшее время ей обеспечены.

— Даша, поехали. Ты слышишь меня?

— Куда?

— Я по дороге все объясню. Вставай, одевайся. Ты веришь мне?

Она верила. Поэтому даже не задала вопроса, откуда у Стаса такая машина, лишь уселась на переднее сиденье и закрыла глаза, а через несколько минут уже спала.

А он вел машину Илюхи и впервые…

…Впервые я ехал куда-то не для того, чтобы забрать жизнь, а чтобы спасти. Хотя, может быть, это и звучало довольно пафосно, но мне нравилось так думать.

Может, это и есть новый виток развития ИскИна, когда начинаешь понимать, насколько сложнее дать жизнь, чем забрать?

Или все сведено к банальному противостоянию двух программ с одинаковыми исходниками, но разным интерфейсом?

 

* * *

На том, чтобы не вмешиваться, настоял Ринат. Он посоветовал Илюхе не писать заявление об угоне, он убедил Тяпу остаться, показав «пивбар» — холодильник, сверху донизу забитый пивом; он же сбегал куда-то и через полчаса вернулся с ведром отборных живых раков.

Бухали всю ночь. Затопили баню, но забыли про нее, а вспомнили под утро, когда она уже потухла и остыла. Спать не хотелось, пошли топить по новой. Заснули. Проснулись по очереди, но примерно в одно и то же время. Снова стали пить.

Телохранители пили наравне с остальными, но не пьянели. Импы — что с них взять. В конце концов Тяпа снова отослал их осмотреть окрестности, «чтобы кайф не обламывали». Илюха рвался к интерактиву — Ринат не пускал.

В ожидании бани разговорились. Сидя возле камина, Ринат рассказывал про брейн-программинг, про возможности киберов… попутно предавались воспоминаниям.

Так и заснули. Первым вырубился Илюха, так и не дождавшийся интерактива, потом заснул Тяпа, а Ринат еще что-то рассказывал, пока не обнаружил, что он единственный бодрствует.

Спать не хотелось. Взял сигареты, бутылку вина и вышел во двор. Усевшись на ступеньку крыльца, вспомнил, как несколько лет назад точно так же сидел здесь, держа в одной руке вино, а в другой сигарету.

Не удалось предаться ностальгии — слишком быстро замерз, и потянуло обратно в дом, к камину и дивану с пледом. Рановато еще на улице рассиживаться.

Ворота нараспашку. Надо бы закрыть, но для этого придется идти в летнюю кухню. Лениво.

Услышав приближающийся гул мотора, почему-то подумал — сюда.

И не ошибся.

Илюхин джип влетел во двор и остановился. Из машины вылез Стас. Молча обошел машину, открыл пассажирскую дверцу и вытащил с переднего сиденья девушку. Держа ее на руках, подошел к крыльцу, кивнул Ринату:

— Дверь открой. Холодно.

А когда они вошли в дом, он спустился вместе с девушкой в подвал и там объяснил Ринату проблему.

Все очень просто. У нее в голове вирус, который нужно снять. И сделать это должен Ринат, потому что больше некому. И лучше бы ему это сделать, потому что иначе он умрет.

И ствол к голове для пущей убедительности.

— Я не смогу.

— Сможешь.

— Не смогу. Если это не мой вирус…

— Архивариус сказал, что только ты это сможешь сделать.

— Кто?

— Неважно. Ты снимешь вирус, дружище. Снимешь, если не хочешь сдохнуть прямо сейчас.

— Слушай, это не просто программа, которую…

— Нет, это ты послушай. — Стас с легкостью удерживал девушку одной рукой, второй продолжал держать возле головы Рината ствол. — Я пришел к тебе за помощью, и сейчас ты хорошо подумаешь, а потом скажешь, сможешь ли ты мне помочь или нет. Сможешь?

— Я…

— Да или нет?! Двоичный код, придурок! Засунь в задницу все рассуждения и оправдания. Да или нет? Ответь, ты поможешь мне или нет?! — Он неожиданно сбавил обороты и ласково добавил: — Ринат, просто ответь, да или нет? Да. Или. Нет.

— Да.

— Я знал, что ты поможешь.

Почти одновременно открылись двери двух комнат. Из одной вышли и остановились телохранители Тяпы, из другой выглянул Илюха, проснувшийся от криков.

— Что тут за херня происходит? — спросил он, поглаживая свою бритую голову. — Ты привез мою тачку?

— Спускайся, — кивнул Стас Ринату. — У нас мало времени.

— Мне нужно позвонить, — ответил Ринат, чувствуя, что ему обязательно надо связаться с Алисой.

— Тебе вирус нужно снести, а не звонить. Спускайся.

Ринат вышел-таки в Сеть. Когда подключал девушку к установке под пристальным наблюдением Стаса.

Имплантант преобразовал команды мозга в цифры и отослал послание. Она ответила сразу.

— Ты еще живой?

Черный юмор в исполнении искусственного интеллекта.

— Ты знала, что он сюда приедет?

— Да. Несколько часов назад он попал в поле видеонаблюдения «Нарайяны». На Южной федеральной трассе. Нетрудно было догадаться, что он направляется к тебе.

— Почему ты не предупредила?

— Я не обязана это делать.

Ринат сидел, не шевелясь. Глаза закрыты, тело не двигается. Голова облеплена нейроконтактами, как и у девушки, сидящей напротив. Разница между ними только в одном — он в полном сознании, а она в отрубе.

И он знал, что рядом, на полу, прислонившись к стене, сидит Стас и держит пистолет, направленный на Рината. И что бы ни случилось, первая пуля пойдет в нужном направлении.

— Кто такой Архивариус?

— Тебя это волнует в данный момент больше всего? — поинтересовалась Алиса.

— Нет. Обсудим это позже. Ты поможешь мне?

— В чем?

— Зайди через меня в память девчонки. У нее установлен вирус-мина, и, кажется, он уже сработал.

— Тебе так кажется?

— Черт, Алиса, сейчас не время. Если с ней чтото случится, этот псих выбьет мне мозги.

— Не выбьет. Нельзя выбить то, чего не существует.

— Алиса!

— Да?

Сейчас не время вступать с ней в споры. Не время и не место.

— Помоги снять с нее вирус. Я нашел его, но не могу разобраться в нем.

— Ты ни в чем не можешь разобраться.

— Алиса, сейчас не время. Пожалуйста.

— У Тяпы два телохранителя-импа. Разве они не могут помочь тебе? Разве железо не сильнее разума?

Он уже давно готов был взорваться и наорать, накричать, послать, оскорбить, но сдерживался.

— Ты же знаешь, что не могут. Стас двигается быстрее, чем любой из импов.

— Да, верно.

И все. Снова тишина. Ждет, когда он попросит еще раз. И так может продолжаться бесконечно.

— Ты поможешь снять вирус?

— Не вижу в этом никакого смысла.

— А если он убьет меня?

— Человечество понесет невосполнимые потери в связи с твоей смертью, Ринат. Но целостность будет сохранена, а это главное.

— К черту целостность. Алиса, помоги мне.

— Не могу.

— Не можешь? Или не хочешь?

— Мне не хочется уничтожать твою личность.

Пауза.

— Что это значит?

— Если бы ты был хоть чуточку умнее, ты бы понял, что у меня нет доступа к вирусу, потому что ты у себя его перекрыл. Единственный для меня сейчас способ войти в нее — это стереть твои…

— Я снял блокировку! — «проорал» Ринат и почувствовал, как невидимые потоки прописываются у него в памяти, прокладывая через него дорогу к чужому мозгу.

Очистка займет долгое время — даже Алисе придется «попотеть», чтобы перепрограммировать вирусы в бесполезные приложения, которые потом забудутся и сменятся более яркими воспоминаниями…

На все ушло не более двадцати секунд.

У девушки не было вирусов.

 

* * *

— Как это — не было? — недоверчиво спросил Стас.

— Обычная программа на базе «Девелопера».

Она будет спать около суток, а когда проснется, программа самоуничтожится. Привязка к своему собственному отражению, временная замена личности, стирание после перезагрузки. «Страшилкин софт» — так это называется. Слышал?

Стас рассеянно кивнул. Он не мог понять.

Девушка продолжала спать — кивнув на нее, Ринат произнес:

— Она скоро проснется. Никаких последствий. Это сто процентов.

Стас тяжело вздохнул. Внезапно накатила усталость. Организм после огромного напряжения, длившегося уже больше суток, требовал дополнительных ресурсов.

— Что-нибудь еще? — спросил Ринат.

Стас посмотрел на Дашку.

— Сколько она еще будет спать?

— Восемь—десять часов.

— У тебя еда есть? Мне надо поесть.

Прозвучало как «надо заправиться».

— Раки. Пиво. Курица.

— Белок. Углеводы. Нет. Фрукты есть какие-нибудь?

«У вас какой бензин? Низкооктановый? Мне нужен высокооктановый».

— Рановато для фруктов, — буркнул Ринат. — В морозилке какая-то смесь…

На этот раз прикрыть глаза Стас не успел.

Вспышка, ультразвуковая волна, фоновый удар — все в одно мгновение. «Стеллс-бомба, — успел подумать Стас, чувствуя, как валится на бок. — Находится на вооружении у спецназа с две тысячи двадцать…»

…В сознание пришел уже наверху, со скованными руками и ногами, лежа на полу. Рядом с ним в точно таком же положении лежал Ринат.

Стоя на коленях у противоположной стены, правда без наручников, стояли спиной к ним Илюха и Тяпа со своими телохранителями. По дому перемещались люди в униформе федеральных сил, а в центре холла на кресле, принесенном из комнаты, восседал Ти-Бон.

Как царь на троне. Только короны не хватает.

— «Напрягся мускул, ослабли вены, нажали кнопку — размякли мозги, — напевал он, покачивая ногой. Пальцы выбивали в такт мелодии дробь на деревянном подлокотнике. — А тем, кто ни разу не видел, закройте глаза равнодушной рукой…»

К нему подошел один из спецназовцев с лычками капитана.

— Компьютеры мы забираем, — сказал он.

Ти-Бон кивнул, не прекращая напевать. Но вдруг на полуслове оборвал себя и сжатой пружиной прыгнул с кресла к Стасу. Присел перед ним, улыбнулся.

— Спектакль окончен. Занавес. Оркестр играет туш, — прошептал ему в ухо, едва ли не прикасаясь к нему губами. — Если у тебя есть последнее слово, самое время сказать его сейчас, пока ты не погрузился в бесконечный сон.

— Какого хрена? — только и нашелся спросить Стас.

— Нам нужно было найти его. — Ти-Бон кивнул на Рината. — Первый раз ты смог уйти от нашего наблюдения, вот и пришлось устроить твой второй визит сюда.

— Я понял это. Почему ты не поставил вирус Дашке? — Секунду Стас колебался, после чего добавил: — Как Катрин.

— Ты же не Рип, верно? — Кореец поднялся с корточек. — Он прописал тебе свою память, но не более, иначе ты бы сдох. Ты думаешь, как он, ты действуешь… почти как он. Но ты не Рип, к сожалению.

Зашевелился Ринат. Простонал, часто моргая, попытался встать, увидел наручники и лишь повернулся на бок.

— Очухался? — миролюбивым тоном полюбопытствовал Ти-Бон. — Ты крупно влип, парень.

— Что происходит? — спросил Ринат.

— Ничего особенного. Тебе светит пожизненное в Райсе за производство и торговлю деструктивным софтом, похищение человека и пособничество террористам.

— Что? — Ринат еще не пришел в себя, но услышанные слова постепенно доходили до него. — Ты кто такой?

— Думаешь, тебе все позволено? Думаешь, что ты сможешь похищать людей, насаживать в Сеть это дерьмо, которым придурки вроде тебя полощут себе мозги, и воровать? Черта с два, Ринат. Ты сядешь. Я тебе обещаю!

Последние слова он произнес, нагнувшись к Ринату и ткнув его пальцем в лоб.

— Свяжись со своим начальством, — ровно произнес Ринат. — Или дай мне позвонить.

— Хочешь снова спасти свою жопу? Тебя не смущает тот факт, что треть всего деструктивного софта, гуляющего по Сети, написана тобой? Во всяком случае, там твои исходники, и это любой эксперт докажет.

Ринат молча отвернулся. Решил не спорить, решил подождать. И Ти-Бон заметил это.

— А может, мне стоит сломать тебе шею? Прямо сейчас, не дожидаясь суда. В память о сотнях людей, сошедших с ума из-за тебя. В память о Катрин, которая погибла из-за такого же софта.

Вздрогнув и повернувшись уже при первых словах, Ринат медленно произнес:

— Это какая-то ошибка. Свяжись со своим начальством, назови мое имя. Просто позвони кому угодно и назови мое…Остановился, так и не договорив. Поняв, что, если бы Алиса хотела, она бы просто предупредила. А она… Долбаная целостность происходящего.

Но он ведь реально может свернуть ему шею.

И никто, никто не сможет его остановить.

— Испужался, милок? — глумливо посочувствовал Ти-Бон. — Понимаю.

— Капитан! — окликнул Ринат проходящего мимо спецназовца. — Капитан!

— Проходи, это не твое дело. — Указательный палец корейца ткнулся в спецназовца, и тому это явно не понравилось. Настолько, что он остановился, словно назло импу, и кивнул:

— Да?

— Проходи, капитан, — металлическим голосом произнес Ти-Бон.

— Произошла ошибка. Я работаю на правительство. Свяжитесь со своим начальством, назовите мое имя. Позвоните его начальству, позвоните кому угодно. Меня зовут Ринат Казанцев.

Капитан бросил взгляд на стоящего молча Ти-Бона, потом рука потянулась к переговорнику.

— Не делай этого, капитан, — мягко посоветовал ему Ти-Бон.

— Что?

И видно-то ничего не было, только расплывчатое пятно мелькнуло — и вот уже имп сорвал с груди спецназовца переговорник.

— Тебе же сказали: подчиняться только мне, — укоризненно произнес кореец. — Шмонай дом и не появляйся здесь, пока я тебя не позову.

— Кто ты такой? — теперь уже спросил капитан. — Ты что, думаешь, твоя корпорация…

— Кто я такой? Твои мозги, вот кто я такой! — неожиданно рявкнул Ти-Бон. — Тот, который вам, дебилам, нашел инкубатора, работающего на террористов, и производителя виртуальной наркоты, вот кто я такой! Благодаря мне твое начальство наконец-то перестанет ныть о недостатке средств и отрапортует об очередной удачной операции, вот кто я такой! Моя начинка стоит больше, чем все ваше сраное управление, включая тебя недоумка, вот кто я такой! Заткнись и не мешай мне, вот кто я такой!

Во время этой тирады капитан стоял не шевелясь, но с каждой фразой, с каждым словом делаясь бледнее. В обморок, конечно же, он не грохнулся — в спецназ слабаков не берут. Но когда Ти-Бон сунул ему в руки переговорник, он уже не собирался им воспользоваться.

— Ладно. Хорошо. Извини. — Ти-Бон внезапно оттаял и даже хлопнул капитана по плечу. — В конце концов, это твоя работа. Он говорит, что работает на правительство? Прекрасно. На. Звони.

И бросил на колени Ринату крохотную трубку.

В наручниках ему еще никогда не приходилось этого делать. Большой палец три раза утопил ноль — сигнал экстренного вызова.

Ответили сразу. И первое, что услышал Ринат, было:

— Мне очень жаль.

— Слушай, у меня… — Ринат осекся. — Что значит — очень жаль? Тут какой-то псих собирается сломать мне шею…

— Он не сломает тебе ничего, если ты не станешь снова делать глупостей.

— Каких глупостей, о чем ты? Я лежу на полу в наручниках, а ты…

— Выслушай меня и не перебивай, пожалуйста. — Алиса сделала паузу, чтобы Ринат успокоился, потом продолжила: — Я не могу тебе помочь. Обвинения слишком серьезные…

— Что значит — слишком серьезные? Ты что, шутишь? Хочешь сказать, что меня действительно арестуют?

— Тебя уже арестовали. И будут судить. Я могу оплатить твоих адвокатов, но тебе это не поможет.

Ему показалось, что он ослышался. Бред какой-то. Что она говорит? Что это за новая игра?

Он произнес это вслух. Она сказала: это не игра.

— Но почему… почему ты хотя бы не предупредила меня! — воскликнул Ринат, уже не заботясь о том, что его слышат другие. — Ты же могла, ты же знала!

— Я предупреждала. И не раз.

— Когда?! — отчаянно воскликнул Ринат.

— Когда ты писал вирусы, когда ты писал деструктивный софт. Ты производил оружие и наркотики, я пыталась тебе помешать… ты сам отказался от моей помощи. Извини, но я действительно не вмешиваюсь в твою жизнь и не собираюсь менять свои принципы из-за твоей глупости.

И тогда Ринат понял — она не шутила.

— У меня нелицензированный импл, — тихо произнес он. — Мне сделают корректировку. Ты понимаешь это?

— Мне очень жаль, Ринат. Ты сам поставил точку в наших отношениях.

— Помоги мне…

— Ты сам решаешь свою судьбу.

— Да ты прикалываешься! — заорал Ринат в трубку. — Ты врубаешься, что меня…

Она отключилась. Ринат тупо посмотрел на телефон и выронил его из руки.

— Ступай, капитан, — мягко произнес Ти-Бон. — Ступай, занимайся своими делами.

И капитан, уже не возражая и не задавая вопросов, пошел в подвал. Присел на корточки между Стасом и Ринатом, по-отечески положил обоим руки на колени.

— «Владимирский централ, ветер северный, этапом из Твери зла немерено». Все, дети. Кино окончено, пожалуйте в гардероб за польтами.

Ринат посмотрел на друзей, стоящих у стены.

Кореец проследил за взглядом.

— За друзей не волнуйся. Я знаю, что они никакого отношения к преступлениям не имеют, поэтому их никто даже не будет задерживать. А вот вы… вы не такие счастливчики, как они.

— Я же работал на вас! — хрипло сказал Стас.

— Нет. — Кореец перешел на шепот, сделав при этом таинственное лицо. — Ты работал на Куратора. А он, прикрываясь нашими возможностями, работал на «Такечи апгрейд». Так что ты, по сути, работал на них, а не на нас. Но тебе спасибо за то, что помог взять вот этого, — кивнул на Рината. — Напомни мне позже, я дам тебе за это шоколадку. А сейчас вставайте. Вас ждет уютная четырехместная клетка в вертолете, который вас доставит… туда, куда и должен доставить.

Они поднялись не сами: Ти-Бон, ухватив их за шкирки, поднял, как щенят, и подтолкнул к выходу.

Ринат остановился у порога.

— Илюх!

Тот повернулся, показав Ринату разбитую губу и уже заплывший глаз.

Это спецназовцы. Если бы бил кореец — убил бы на хрен.

— Илюх, кота не бросай, ладно?

Парень молча кивнул и отвернулся.

Понятное дело — столько нового узнал и под раздачу попал. Есть причины для обид.

«Но, блин, сейчас же не время!» — хотелось крикнуть Ринату.

 

* * *

Тюремный вертолет приземлился прямо на лужайку перед домом. Соседи, став перед воротами, перекрытыми лентой и двумя спецназовцами, наблюдали, как выходят из дома в наручниках Ринат и Стас.

Сплетен и пересудов на ближайшие несколько месяцев. Может, эта история даже станет поселковой легендой — здесь такого движения никогда не было. Сидя вечером за бутылкой водки, будут выдвигать свои версии, вспоминать все до мелочей, которые происходили на этом участке…

Клетка представляла собой огороженный квадрат три на два в самом конце салона. Четыре металлических стула, разделенных пластиковыми перегородками, — два из них заняли Ринат и Стас.

Наручники защелкнулись, сама клетка осветилась мягким желтым светом, когда зарешеченная дверь

плотно задвинулась в пазы.

— «Кто живет по законам иным и кому умирать молодым…» — напел на прощание Ти-Бон, уже выйдя из вертолета. — Мне будет тебя не хватать, Рип.

Заработал двигатель. Вертолет поднялся в воздух и, взяв крутой вираж, направился в сторону города.

Один из охранников вытащил из-за воротника крохотные наушники, включил плейер и блаженно откинулся на спинку своего кресла. Второй, бросив недовольный взгляд на своих арестантов, достал плоскую фляжку и сделал несколько глотков.

Ринат погрузился в спокойные раздумья. Именно спокойные — он перестал волноваться, еще когда они вышли из дома. Тогда он понял, что все это блеф. Она не может так поступить с ним. Вытащит его в любом случае. Попугать решила? Пусть попугает. Дальше этого дело не пойдет. Она не допустит.

Стас тоже сидел спокойно, только пот обильно стекал по щекам, хотя в герметичном салоне вертолета совершенно не было жарко. Глаза прикрыты, губы плотно сжаты. Пальцы шевелятся, будто перебирают четки.

Только через несколько секунд Ринат понял, что делает его товарищ по несчастью, — катает грязь между пальцев, собирая ее в комочек.

И вторая рука делает то же самое. И комочки эти в пот окунает, чтобы каталось лучше.

Свинота.

Ринат брезгливо поморщился. В это время Стас открыл глаза. Посмотрев на охранников и убедившись, что они не наблюдают за своими пассажирами, быстро наклонился и забросил сначала один, а потом другой комочек в рот.

Рината чуть не стошнило.

Челюсти зашевелились — будто жевательную резинку, только не жевал, а перекатывал во рту. На Рината он не смотрел, он, казалось, вообще никуда не смотрел — глаза остекленевшие, больше похож на труп, чем на живого человека.

Челюсти перестали двигаться. Между губ показалась темного цвета палочка. Палочка из грязи с тела. Дерьмо!

Ринат отвернулся в сторону, не желая больше это видеть. Если бы он не побрезговал, то заметил бы прелюбопытную картину — Стас снова нагнулся к наручникам, прижавшись губами к замочку.

Щелчка из-за шума двигателя слышно не было.

Свободной рукой он точно так же отстегнул браслеты на ногах, после чего сел, как ни в чем не бывало.

Ни Ринат, ни охранники ничего не заметили.

Палочка из грязи снова отправилась в рот. Снова подвигал челюстями, потом повернулся в сторону охранников, свел губы бантиком и… плюнул.

Пух!

Скорее, это было похоже не на плевок, а на выстрел духового пистолета, правда игрушечного. Крохотный комочек попал в шею охранника с фляжкой в руках. Тот вздрогнул, хлопнул ладонью по месту и развернулся.

Пух! Пух! Еще два «выстрела». Один раз промазал, но второй попал в щеку охранника, и тот, выругавшись, схватился за шок-дубинку.

Подошел к клетке, нажал кнопку на дубинке, и ее конец заискрился разрядом. Просунул дубинку в клетку, пытаясь достать наглеца в отверстие между пластиковыми перегородками. Он делал так не раз и не два — обычно, когда попадали сюда импы, которых он ненавидел больше, чем теплое пиво. Сунул дубинку, ткнул наглеца, вырубив его на десять—пятнадцать минут, — и на свое место, к фляжке с коньяком.

На этот раз не прокатило.

Пластик буквально взорвался от удара. Стас ухватил шокер за безопасную часть и рванул на себя, впечатав охранника в решетку. Рука схватила пульт, висевший на поясе, пальцы пробежались по кнопкам, и дверь клетки открылась прежде, чем второй охранник, открыв глаза, понял, что произошло.

Стас змеей проскользнул в открывшуюся дверь и прыгнул к охраннику, перехватывая руку, тянущуюся к пистолету. Удар локтем отправил охранника в глубокий нокаут, и, кажется, у него была сломана челюсть.

Еще один удар — на этот раз ногой — по другому охраннику, сползавшему по решетке на пол. Нагнулся, вытащил из кобуры пистолет и шагнул к пилоту.

Приставил к его голове оружие, что-то сказал, и вертолет пошел на снижение.

Все произошло за несколько секунд. Ни одного лишнего движения, словно вся эта сцена не раз отрабатывалась когда-то.

Уже через минуту вертолет приземлился, и пилот, получив мощный удар в затылок, уронил голову на грудь.

Стас подошел к Ринату.

— Можешь поблагодарить меня за свое освобождение.

— Ты… ты убил их? — спросил Ринат.

— Вот этого. — И пнул ногой охранника с шокером. — Те двое живы. Убить?

— Не надо! — воскликнул Ринат.

— Как хочешь. — Стас вытащил изо рта ту самую палочку из грязи и сунул ее в замок наручников. Отстегнул Рината, бросил палочку ему на колени.

Преодолев отвращение, Ринат взял ее. Она была твердая, как сталь.

— Нам надо уходить, — сказал Стас. — Они уже вычислили наше местонахождение, скоро сюда прибудет спецназ.

— Я никуда не пойду, — ответил Ринат.

Стас посмотрел на него с искренним недоумением:

— Собираешься остаться здесь и дождаться их?

— Я постараюсь справиться, — произнес Ринат, втайне молясь всем богам, чтобы этот парень ушел один. Взять телефон у охранников, соединиться с Алисой, объяснить…

— Мне вообще-то все равно, — признался Стас. — Но ты кибер с опытом брейн-программинга, и мы могли бы пригодиться друг другу.

— Спасибо за предложение. — Ринат поднял ладони. — Но…

Стас забрал у второго охранника пистолет, шагнул к выходу. На пороге обернулся:

— Ты же не дурак, ты должен понимать, что тебя слили твои хозяева. Тебя обнулят раньше, чем…

— У меня нет хозяев, — сказал Ринат.

— А, ну да. Конечно. А звонил ты своей девушке. Кажется, тебе ясно дали понять, что у тебя проблемы. Тебя даже успокаивать не стали. Знаешь, почему? Потому что всем на тебя насрать.

И, распахнув дверь, выпрыгнул наружу.

Ринат вскочил, перепрыгивая через тела, добрался до кабины, схватил переговорник и, включив его, заорал:

— Алиса! Алиса!

— Ваш вертолет уже обнаружен, — раздался голос в наушнике, прижатом к уху.

— Они скоро прибудут?

— Да. У тебя мало времени.

Секундная пауза.

— Что это значит, Алиса?

— Им известно о потенциале Стаса Морозова. Разрешено применять оружие. Тебе лучше поторопиться.

— Ты достала своими шутками! — воскликнул Ринат. — Уже не смешно.

— Я не шучу, — ответила Алиса. — Через две-три минуты они поднимут вертолеты. Это вся информация, которую я тебе могу дать.

— Что значит вся информация?! — заорал Ринат. — Ты что, позволишь им убить меня?!

Ответа не было.

Она не подкалывала его, как обычно это делала. Не пила кровь. Просто дала информацию и отключилась. Он проорал ее имя еще несколько раз, прежде чем с размаха швырнуть переговорник в лобовое стекло.

Бежать? Куда? Его все равно возьмут. Найдут с помощью «Нарайяны» или спутникового слежения.

Неужели Алиса действительно бросила его? Не может быть. Просто не может такого быть.

Остаться здесь? А если все это правда? Если закрывали Ворма, почему они не могут закрыть и его? И что тогда?

Вой приближающихся сирен вывел его из ступора. Он кинулся к выходу.

Вертолет стоял на каком-то поле. С одной стороны степь, с другой — лесополоса.

Ринат побежал туда, уже через несколько метров поняв, что задыхается, потому что слишком много пил и курил в последнее время.

До спасительной лесополосы оставалось не больше десяти метров, как сзади загрохотали выстрелы, которые заставили его броситься на землю.

Свист пуль над головой был совсем не похож на розыгрыш. Ринат вжался в землю, слушая приближающийся топот и все еще не веря, что это происходит с ним.

— Бросай оружие! Вставай с поднятыми руками! Вставай, сука! — орали уже совсем рядом.

— У меня нет оружия! — крикнул Ринат. — Не стреляйте…

На этот раз выстрелы загрохотали совсем с другой стороны.

Снова свист пуль, какой-то шум — и все стихло в одно мгновение. А потом из лесополосы вышел Стас с двумя пистолетами в руках.

— Пошли. Времени нет. Нужно успеть дойти до трассы, пока они вертолеты не прислали.

Через полчаса, зарывшись в кучу мусора и зажимая нос от нестерпимой вони, Ринат спросил у Стаса, спрятавшегося в полуметре:

— Что ты собираешься делать?

Мусоровоз нещадно трясло на ухабистых дорогах, но помимо этой тряски была еще и тряска внутренняя. От страха. Поэтому и голос сбивался.

— Что ты собираешься делать?

— Трахать мир так, как он это заслуживает, — буркнул Стас. — Вот что я собираюсь делать. А там дальше посмотрим.