Они вышли с утра, сразу после вторых петухов. Небо в том месте, где должно было встать солнце, еще только чуть-чуть просветлело, намекая на скорый рассвет. После ночи отдыха и целебного снадобья Ведагора Найдана и правда стала лучше себя чувствовать, но все равно еще не полностью оправилась. Как только деревня осталась позади, Ведагор обернулся и сказал:

– Сейчас нужно будет переместиться, а то пешком мы и за три года не дойдем. Главное – в пути не потеряться. Представь, что мы связаны. Помнишь, как в тот раз? Нить крепкая – не порвать. Чувствуешь ее?

– Угу, – кивнула Найдана, изо всех сил стараясь представить невидимую нить. В прошлый раз она легко следовала за Ведагором, а сейчас нить то и дело ускользала и рвалась, хоть Ведагор и утверждал, что порвать ее невозможно.

Она сосредоточилась, мысленно цепляясь за невидимую нить и стараясь не потерять ее. Иначе куда ее занесет заклинание? Где потом искать Ведагора? А место, куда они направились, Найдане совершенно незнакомо, без мудрого старца она его и не найдет. Ни в коем случае нельзя допустить, чтоб нить прервалась!

Ведагор, словно чувствуя неуверенность Найданы, не стал бросаться сразу на большое расстояние. Они то использовали магию, то шли пешком, набираясь сил для нового прыжка. Нельзя сказать, что пеший путь давал Найдане возможность отдохнуть, но за это время ее магические силы немного восстанавливались. Ведь любое заклинание требует сил, тем более такое сложное. Целый день у них ушел на то, чтобы добраться туда, куда пешком добрались бы за несколько лет.

– Все, дальше нельзя использовать магию.

– Здесь она тоже не действует? – спросила Найдана, вспомнив путешествие за зеркалом.

– Не знаю. Не пробовал, потому что нельзя. Это место охраняет Зугарха. Вряд ли кто из живых осмелится нарушить ее повеление.

– Даже ты ее боишься? – шепотом спросила Найдана.

– Ее не боится только дурак! Хотя… – Он немного подумал: – Вряд ли даже дурак решится испытывать ее терпение.

Он огляделся и, указав рукой направление, двинулся в путь. Найдана поспешила за ним.

Идти по лесу – это совсем не то, что идти по дороге. Тут и через ветку перешагнуть надо, и под деревом пригнуться, и обойти какую другую преграду. Путь получается извилистый и трудный. Они шли уже очень долго. Вот и солнце клонилось к закату, а Ведагор все не останавливался. За столько лет он привык обходить пешком большие расстояния. Да и Найдана, выросшая в деревне, не была изнеженной. Сколько она по лесу с отцом выбегала! Разве жаловалась когда на усталость? Но этот путь давался Найдане тяжело. Напоминала о себе давешняя встреча с черным облаком: в груди ломило и слабость была такая, что Найдана еле боролась с желанием прилечь на мягкий мох или хотя бы присесть на кочку или поваленное дерево. Но она всякий раз закусывала губу и заставляла себя идти дальше, не жалуясь и не отставая от Ведагора. Еще этот платок! Он так туго обвил шею, что того и гляди задушит! Найдана расслабила узел, потом и вовсе его развязала, а платок повесила на плечи. Благо комары и прочая мошкара еще не так лютуют – только слепо тычутся в лицо и шею, но не кусают. Не радовала нежная зелень молодых листочков, даже воздух не казался ей необыкновенным и ароматным. Обычный воздух. Точнее, она даже не замечала его.

Ведагор уверенно шел вперед, изредка оглядываясь на Найдану, а убедившись, что она идет где-то следом, шел дальше. Найдане было неловко окликнуть его и попросить, чтобы подождал. Ведь она сама напросилась с ним, убеждала еще, что не будет обузой.

– Подожди! – наконец не выдержала Найдана и рухнула прямо там, где остановилась, не выбирая удобную кочку или поваленное дерево.

– Устала? – Ведагор подошел к ней и присел рядом. Он посмотрел на солнце, которое клонилось к вечеру, достал из котомки хлеб, отломил кусок для Найданы, затем для себя и сказал: – Что ж, можно и отдохнуть. Немного осталось. Чую ее уже. Ты-то чуешь?

Найдана помотала головой: она так устала, что была не в силах что-то чувствовать. Да и не прислушивалась она к своим ощущениям. Старалась лишь бы только не упасть да от Ведагора не отстать. Самое время сделать передышку. Сейчас они отдохнут, поедят, и можно идти дальше.

– Кто эта Зугарха? – спросила Найдана. – Мы к ней идем или нужно просто пройти по ее владениям?

– К ней самой, – ответил Ведагор. – Никто не хочет с ней встречаться, и я все думал, как бы оттянуть эту встречу. Но вторая часть предсказания у нее. Ворон знает, что никто из живых не сунется к Зугархе. Она, возможно, и не знает, что это за дощечка.

– Да кто же она такая, эта Зугарха? – удивилась Найдана.

– Стражница. Ее жилище на границе Яви и Нави. Дальше – мир мертвых.

Найдана сглотнула. Вспомнились истории, которые она слышала в детстве, когда собирались в доме Лады и пряли или вышивали. Говорили тогда про стражницу, правда, имени не называли. «А что говорили-то? – Найдана попыталась вспомнить. – Людей, что ли, она ест. Живые к ней и не ходят. И леса эти седьмой дорогой огибают…»

Солнце уже стояло так низко, что едва можно было различить сквозь стволы деревьев сторону, куда оно собралось на ночной покой. Тьма потихоньку подкрадывалась. Она делала это медленно, словно наслаждаясь своей властью. Сейчас солнце спрячется, и тогда ночь черной кошкой напрыгнет на все живое. Остались считаные мгновения до того момента. А грань между днем и ночью иногда вселяет больше тревог и страхов, чем сама ночь.

Повеяло легкой прохладой. Не ветер. А будто кто-то прошел совсем рядом. Кажется, Найдана даже почувствовала прикосновение. Легкое и тонкое, как паутина. Почти невесомое, но вызывает содрогание. Вдруг стало так жутко! Сразу чувства, которые до этого мирно спали, резко обострились. Несмотря на усталость. Найдана вдруг четко ощутила взгляд. Колкий, внимательный, пытливый, он будто прилипал к ней и жег изнутри.

– Да, я тоже ее чувствую, – зашептала Найдана и невольно оглянулась: слишком уж явными были ощущения. – Будто кто-то смотрит на меня. Она совсем рядом?

– Нет, мы еще не дошли до ее жилища. Но она наблюдает за нами, – ответил Ведагор.

Найдана пристально посмотрела на старца. Он не улыбался, а значит, говорил серьезно. И от этого становилось еще страшнее.

– Но ты сказал, что немного осталось, – робко произнесла Найдана. – Солнце уже садится. Мы что, ночью к этой Зугархе попадем?

– Нет, ночью нам нужно отдохнуть, а завтра с утра снова двинемся в путь.

– Как в путь? – удивилась Найдана. – Опять в путь?

Ведагор кивнул, молча жуя хлеб. Найдана хотела еще уточнить, но махнула рукой и принялась за свою краюху.

Старик был привычен устраиваться на ночлег там, где его застала ночь. Он легко сооружал постель из еловых лап, сверху накидывал ветки потоньше и помягче – березы или осины, а то и какого другого лиственного дерева. Найдана ломала ветки и укладывала их так, как это делал Ведагор. Затем попробовала рукой – постель получилась мягкая и упругая, ничуть не хуже перины. Молодые листочки такие мягкие и нежные, а от их аромата забываешь об усталости. Да что говорить – обо всем забываешь и сам не замечаешь, как подкрадывается сон…

* * *

– Ну как, мягко спать под небом-то? – смеясь, спросил Ведагор.

Найдана потянулась, жмурясь от утреннего солнца и вдыхая полной грудью свежий, еще не успевший как следует прогреться воздух.

– Ладно, вставай уже, потягуха! Некогда валяться. Эдак мы с тобой долго идти будем, – сказал Ведагор с напускной строгостью, но его глаза щурились от улыбки.

Ели на ходу, чтоб не задерживаться. Да и что застолье устраивать – краюха хлеба и вода из ручья, попавшегося по дороге. Вскоре лес начал сгущаться. Елки растопырили в разные стороны свои широкие лапы, словно пытаясь взяться за руки и окружить нерадивых путников, не пустить их в запретный лес. Макушки деревьев смыкались, заслоняя небо. И утро будто сразу переросло в вечер, минуя день. Седой мох спутанными лохмами свисал с веток. Старые сухие стволы с облетевшей корой уныло тянули свои голые серые ветки к соседним деревьям, тем, что покрепче, чтоб зацепиться и не упасть на землю. Потому что поваленное дерево – мертвое дерево. Оно живо, пока стоит и тянется к свету. А как только упадет – здесь, внизу, без доступа солнечных лучей у него нет шансов.

Найдана опасливо озиралась по сторонам. Все здесь казалось ей мрачным и страшным. Никогда она не видела такого неприятного леса. Еще эта паутина, как нарочно растянутая именно на их пути. Найдана прошла между деревьями и угодила лицом в липкие прозрачные сети паука-охотника.

– Брр!.. Фуэ!.. – не сдержавшись, от отвращения замахала руками она, прыгая на месте.

– Ну что? – обернулся Ведагор.

– Паутина, – пояснила Найдана, показывая на растопыренных пальцах остатки нитей.

– И что? – не понимая, уставился на нее Ведагор.

Найдана неловко спрятала руки за спину. Действительно, чего она так разволновалась? В лесу же находится, а не в тереме каком. Если в избе пауки плетут свои сети, что уж говорить про лес? Здесь им самый дом и свобода. Но попадать лицом в паутину все равно неприятно. Найдана передернула плечами и поморщилась, вспомнив ощущения.

Солнечные лучи не могли пробраться сквозь густые еловые заросли, поэтому на земле не было ни травинки, ни цветочка – лишь старая, перепревшая, коричневая хвоя да, в лучшем случае, мох собирался редкими пятаками там, где посветлее. Непонятно, каким чудом мох распознавал эти светлые места. Ведь они почти ничем не отличались от темных, и все же…

Впереди показался ровный ряд деревьев. Плотно прижатые друг к другу стволами, лишенными веток, они представляли собой непроходимую преграду. «Это частокол!» – догадалась Найдана. Значит, они почти пришли.

Выйдя к частоколу, путники остановились. Найдана потихоньку выдохнула, поглядев вверх. С заостренных верхушек кольев на них смотрели пустыми глазницами выбеленные дождями и ветрами черепа. Они скалились страшными зубастыми улыбками, словно наперед зная, что ожидает путников за частоколом. «Слава Сварогу, это не человечьи», – подумала Найдана. Удлиненные морды ухмылялись ее мыслям и таращили на нее черные глазницы. Вдруг из одной с громким чириканьем вылетела маленькая птичка, видимо устроившая себе гнездо в пустом черепе. Найдана от неожиданности вздрогнула и только тут увидела, что Ведагора рядом нет. Засмотревшись на черепа, девочка не заметила, как он отошел вдоль частокола в поисках ворот, калитки или хотя бы лазейки, через которую можно попасть внутрь. Спохватившись, Найдана побежала за ним, с опаской косясь на черепа. Она хоть и понимала, что они мертвые и не причинят ей вреда, но мало ли. Место уж больно непростое… Найдана то и дело поглядывала на Ведагора, но напрямую высказать ему свои опасения стеснялась. Не хотела, чтобы он знал, что ей страшно.

– Вот они, ворота, – шепотом сказал Ведагор.

Ворота оказались маленькой низкой калиткой, встроенной в забор таким образом, что над ней тоже продолжался частокол, окружавший сплошным кольцом жилище Зугархи. Поэтому, проходя через нее, и Найдане пришлось бы пригнуть голову, что уж говорить о рослом Ведагоре. Этот проход был даже ниже, чем в его жилище. Но там такой вход делался намеренно, для сохранения тепла зимой, а здесь зачем? Непонятно. На дощатой двери не было ручки, за которую можно потянуть, зато болталась длинная, прямая белая кость. Привязанная веревкой за один конец, вторым она тихо побрякивала, перекатываясь от ветра. Найдана настороженно посмотрела на Ведагора: видит ли он это и что будет делать? Старец осторожно толкнул калитку, но та не поддалась. Тогда Ведагор, немного подумав, взял в руку кость и постучал свободным концом по двери. Уже только от того, что он дотронулся до этой штуки, Найдана содрогнулась и невольно поморщилась. Но это его действие помогло: с той стороны послышалось шебуршание и, похоже, недовольное ворчание. Найдана чуть придвинула ухо к калитке, чтобы разобрать, что там происходит. Звуки приближались.

– Чего надо? Или заблудились? – вдруг неожиданно громко раздался вопрос одновременно с резким и визгливым скрипом открывающейся калитки.

Найдана аж подскочила на месте и отшатнулась. Калитка была открыта на одну пядь, и в этот узкий проем высунулось сморщенное черное лицо старухи, на котором было невозможно разобрать, где глаза, где нос, где рот. Седые спутанные волосы падали на лицо и плечи, напоминая те серые клочья мха, свисавшие с деревьев, что встретились им по пути сюда.

– Нам нужна твоя помощь, Зугарха, – робко сказал Ведагор.

– Помощь дорого стоит, – неприветливо проскрипела старуха. Ее голос мало отличался от скрипа старой калитки. – Готов расплачиваться?

– Готов, – ответил Ведагор.

Найдана с удивлением смотрела, как робел Ведагор перед этой грязной скрюченной старухой. Должно быть, она и правда такая важная.

Старуха тем временем повела носом в сторону Найданы.

– Кого ты ко мне привел? – недовольно спросила она.

– Внучка моя, – представил Ведагор.

– Врешь. Ой, врешь! – Старуха то ли засмеялась, то ли закашляла. – Она знает, кто я?

– Знает. Я сказал ей.

Зугарха немного подумала, будто сомневаясь, и, наконец, ответила:

– Ну проходите.

Невыносимо тягуче визжа и скрипя, калитка открылась шире.

Первым, согнувшись в три погибели, прошел Ведагор, следом Найдана. Она быстро огляделась. Дворик был маленький, внутри – ни растения, ни дерева, которое могло бы своей кроной закрыть доступ света. Но и здесь тоже было темно и мрачно, будто уже наступил вечер. Словно вечная тень легла на это место. Граница между мирами…

Посреди двора стояла небольшая избушка, приподнятая над землей на четырех высоких пнях. Ее крыша поросла мхом, видать, лишь туда иногда просачивался свет. Забраться в избушку можно было только по покосившейся ветхой лестнице, приставленной сбоку.

Зугарха – маленькая, скрюченная старушка, на голову ниже Найданы – торопливо ковыляла к своему жилищу. Одной рукой она при этом бойко размахивала в такт шагам, а вторая, скрытая не то под платком, не то под каким-то тряпьем, словно прилипла к телу. Наверное, она была калекой. Старуха довольно ловко забралась по лестнице, придерживаясь свободной рукой за верхние ступеньки. Видно было, что за свою жизнь она уже много раз это проделывала и могла запросто забраться туда даже с закрытыми глазами, не то что с одной рукой.

А вот Найдане это далось труднее. Лестница была хоть и не высокая, но шаткая, хлипкая, к тому же скрипела не меньше, чем калитка. Того и гляди – развалится. Боясь упасть, Найдана судорожно хваталась руками за ступеньки, порог и за все, что находилось рядом. И не замечала, что ее руки теперь перепачканы так же, как у Зугархи.

В избе было темно и тесно. А еще нестерпимо смердело. Этот запах чувствовался даже снаружи, у открытой двери. Найдана застыла на пороге, не решаясь шагнуть в темноту, но Ведагор, поднявшийся следом за ней, тихонько подтолкнул ее вперед и загородил собой проход. Стало еще темнее. Найдана боялась пошевелиться, чтоб в темноте случайно не наткнуться на Зугарху. Раздался тихий щелчок, и Найдана быстро повернулась на вдруг возникший тусклый свет: старуха зажгла лучину. Крошечное трепетное пламя потихоньку разгоралось, еле-еле освещая избу. Здесь была только печь, небольшой стол, короткая лавка возле него, чуть подлинее у другой стены, и полати. Да развешанные повсюду пучки сухой травы – совсем как у Ведагора в землянке. Вот только здесь было жутко грязно. То, что стены, прокопченные до черноты, неудивительно: черные стены в жилище, где есть печь, – обычное дело, саже ведь нужно где-то оседать. Но комья грязи на полу и даже на столе! Это особенно поразило Найдану. Какие-то крошки, засохшие куски недоеденной еды, кости, немытая посуда, местами, кажется, даже покрытая плесенью, – все валялось кое-как. Понятно, откуда такая вонь. «Стол – это ладонь бога, он не должен быть грязным», – любила повторять матушка Найданы. Только Найдана не знала, какого именно бога – Сварога ли, Даждьбога или Перуна, а, может и Велеса. Зара никогда об этом не говорила. А Найдана тогда еще не могла спросить.

Старуха загромыхала чем-то в углу, и Найдана обернулась на звук. Зугарха зачерпнула в горшке большой деревянной ложкой какое-то варево и направилась к ним.

– Отведайте, – коротко приказала она.

Найдана с сомнением посмотрела на протянутую ей ложку в трясущейся грязной руке старухи. В ложке что-то лежало. Что-то светлое, комковатое и в то же время жидкое. Длинная вязкая капля свесилась с ложки и нехотя отлепилась, шлепнувшись на пол. Неизвестно, что еще там за варево. И мылась ли посудина, в которой его готовили. Да и ложка тоже. Вон на ее краях следы прежней еды.

– Но это пища мертвых, – возразил Ведагор, на всякий случай придержав Найдану.

– А вы и есть в мире мертвых. Как я буду с вами говорить, если вы не отведаете это?

Ведагор с Найданой переглянулись. Старец первым взял ложку из рук Зугархи. Найдана невольно поморщилась, когда он отхлебнул варево и передал ложку ей. Она осторожно прикоснулась губами к краешку и, быстро втянув в рот немного содержимого, тут же отдала ложку Зугархе. Что-то холодное, скользкое и тягучее расползлось по языку. Еще и с крупинками… Кисель, кажется… Найдана сделала усилие, чтоб проглотить его. Ну да, овсяный кисель. Обычный. Во всяком случае, по вкусу ничем не отличался от того, что готовили там, где Найдана жила прежде.

– Вот и ладно, – проскрипела старуха, вытирая ложку о грязные лохмотья, которые когда-то были рубахой. Она даже не посмотрела, осталось ли что в ложке, прежде чем делать это, а затем бросила ее обратно в горшок.

– Ну, зачем пришли? – спросила она, вытирая запачканную киселем руку о свою одежду.

– Слышал я, у тебя есть одна вещица… Ее Ворон оставил, – сразу начал Ведагор.

– Ворон? Хм… – Старуха задумалась. – Было дело, заходил он ко мне. Так сколько лет уж прошло! Но ничего не оставлял. Я бы почуяла. Да и если бы оставлял, его вещица – ему и забирать.

– Ей она нужна, – Ведагор указал на Найдану, и та сжалась, словно ее уличили в воровстве или в чем другом, не менее ужасном.

Она не понимала, почему Ведагор вдруг свалил все на нее, ведь они же вместе шли за дощечкой. Более того, сначала он вовсе не хотел брать Найдану с собой. А пошел бы один, на кого сейчас указывал бы?

Зугарха повела носом, будто принюхиваясь.

– Хм… – опять задумалась старуха и вдруг повернулась к Найдане так резко, что та вздрогнула от неожиданности. – Вот что, девка, расчеши-ка мне волосы.

Это было совсем неожиданно. Расчесать волосы?! Найдана таращилась то на Зугарху, то на Ведагора, который стоял совершенно спокойный, будто все происходит именно так, как он и планировал. А Зугарха уже тянула ей неизвестно откуда вдруг взявшийся гребень. Найдана совсем растерялась и робко взяла гребень в руки. Он был теплый, словно живой, и в пальцах от него покалывало легонько, но ощутимо. Найдана сразу поняла, что это не простой гребень.

Зугарха уселась на лавку и замерла. Найдана нерешительно подошла к ней, не зная, с какой стороны подступиться. Спутанные грязные волосы старухи клочьями свисали на лицо, закрывая даже рот. Осторожно приподняв сбоку прядь, Найдана робко провела по ней гребнем. Его зубья не могли продраться сквозь плотные колтуны, которые спутывались, возможно, не один год.

«Как же ЭТО расчесать??? И вовек не распутать», – подумала Найдана и принялась короткими быстрыми движениями чесать кончики волос.

– Ой! Что ты делаешь?! – завопила старуха. – Решила все волосы мне выдрать?!

– Я не хотела… Но там… – замялась Найдана, не решаясь прямо сказать, что нельзя так запускать свои волосы, тем более ведьме.

– Там, там… Что там?! – недовольно ворчала старуха, не давая Найдане договорить. – Чеши как следует! Да осторожнее! Смотри чтоб ни один волос не упал!

Найдана вздохнула и снова взялась за грязные колтуны.

Это продолжалось очень долго. Ведагор выходил из избы, затем возвращался, а Найдана все распутывала волосы Зугархи. Где-то орудовала гребнем, а где-то пыталась растянуть колтун руками. В космах плотно застрял какой-то мусор, перья и даже репьи. Репьи! Уж не с прошлого ли года они сидят в волосах Зугархи? Ведь сейчас еще рано для этих колючих шариков, которые липнут ко всему подряд, еще только-только листья из земли вышли. «Совсем как овечья шерсть, которую мы с матушкой чесали, – подумала Найдана. – Там тоже был и мусор, и репьи… И запах такой же… немытой овечьей шерсти». Она сморщила нос, внезапно зачесавшийся от неприятного запаха, но почесать его рукой не решилась: на пальцах чувствовался липкий налет сальной грязи.

Не спеша, прядь за прядью, Найдана терпеливо вычесывала волосы Зугархи. Старуха притихла и будто бы даже уснула. Во всяком случае, Найдане показалось, что она тихонько похрапывала. Стараясь сильно ее не тревожить, Найдана продолжала свою работу. Вот уже сзади все волосы были вычесаны. Они сразу будто ожили, наполнились силой и оказались гораздо длиннее, чем были в спутанном виде. А еще Найдана заметила, что чем дольше она расчесывает волосы Зугархи, тем лучше себя чувствует. Не осталось и следа от слабости и боли, мучивших после встречи с черным облаком. Она будто подпитывалась силой этой могущественной ведьмы. Правильно говорят, что в волосах великая сила.

Ведагор покрутился в поисках предмета, на который можно было бы присесть, но, не найдя таковой, сел прямо на порог, чуть выступавший над полом. Он прислонился к дверному проему и ждал, когда Найдана выполнит задание колдуньи. Она уже привела в порядок почти все ее волосы, остались только длинные лохмы, закрывающие лицо. Найдана приподняла прядь и уже было принялась ее расчесывать, как вдруг случайно перевела взгляд на лицо Зугархи. Она даже не сразу поняла, что увидела, думала, ей померещилось в таком-то полумраке, слегка пригнулась, чтобы рассмотреть получше. И вдруг резко отшатнулась, едва успев выпустить из рук волосы ведьмы. Не то пришлось бы опять выслушивать ее вопли.

– У нее нет глаз! – в ужасе зашептала Найдана, осторожно показывая пальцем на Зугарху.

– Зато я хорошо слышу, – спокойно проскрипела старуха.

Найдана торопливо убрала палец и замялась. Она думала, что Зугарха спит и уж никак не услышит ее слова.

– Ну? Чего остановилась? – сердито спросила старуха. – Али справилась уже?

Найдана робко протянула руку, взяла прядь со лба Зугархи и осторожно приподняла ее, открывая лицо старухи. У нее действительно не было глаз. То есть в том месте, где у всех нормальных людей находятся глаза, у Зугархи не было ничего. Даже безобразных черных дыр, как у черепов, украшавших частокол. Ничего, пустое место. Похоже, что их тут и не было никогда. Искоса поглядывая на старуху, Найдана принялась потихоньку распутывать ее челку. Где-то пальцами, где-то гребнем, наконец она распутала все. Аккуратно расчесала ей волосы, которые спускались теперь ровными прядями ниже колен. Найдана устала так, как не уставала ни в лесу, ни в поле.

– Все, – оповестила Найдана об окончании своей работы. Она отступила на шаг назад и, теребя в руках гребень, стала ждать, что скажет Зугарха.

Та не спеша встала с лавки, потянулась. Ведь она так долго просидела без движения, наверняка ее старые кости ломило. Она провела рукой по волосам с таким видом, будто невеста на выданье.

– Несколько волосин ты все же выдрала! – принялась ворчать старуха.

Найдана обернулась и жалобно посмотрела на Ведагора. Она так старалась, вся перепачкалась, а Зугарха все равно недовольна. Найдана закусила губу от обиды и протянула ведьме ее гребень.

– Оставь его себе, – сказала старуха, будто увидев жест Найданы. – Ты еще вернешься ко мне, девка. Тогда и принесешь его.

Найдана опять посмотрела на Ведагора, но на этот раз в ее взгляде была растерянность. Как безглазая Зугарха узнала, что Найдана протянула ей гребень? И что значит «ты еще вернешься ко мне»?

– Говоришь, Ворон спрятал эту вещицу здесь? – Зугарха, не замечая удивления Найданы, обратилась к Ведагору.

– Да, это точно, – ответил старец.

– Ты в этом уверен?

– Да, – твердо сказал Ведагор.

– Ну пойдем. Только гляди, если этой вещицы тут нет, ты оставишь здесь свою внучку, – она выделила голосом последнее слово, прекрасно зная, что никакая Найдана ему не внучка. – Мне нужна помощница. Ты все еще уверен?

Найдана с тревогой посмотрела на старца: очень уж ей не хотелось навсегда оставаться у этой старой карги в услужении. Но он был спокоен. Видать, знает, что делает.

Зугарха вышла из избы и смешно спустилась с лестницы, перевернувшись задом наперед. Хотя, когда очередь спускаться дошла до Найданы, ей это уже не казалось таким смешным. Лестница хлипко шаталась от малейшего прикосновения, и спускаться, ни за что не держась, было опасно. Найдана последовала примеру Зугархи и повернулась лицом к двери.

Снаружи было по-прежнему мрачно. Серое небо, словно подернутое пеленой, недвижимо стояло над жилищем Зугархи. Даже тучи не двигались. Да и с чего им двигаться? Тут даже ветра не было.

«Как болото… Непролазная трясина с тухлой, застоялой водой», – подумала Найдана.

Воздух тут мало чем отличался от того, вонючего, в избе. Или Найдана просто уже сама им пропиталась, вот он и преследует повсюду? Эта мысль была не очень приятна, и Найдана быстро ткнулась носом в рукав, в месте локтевого сгиба, желая проверить, не воняет ли она так же, как Зугарха. Похоже, воняет… Она пробыла здесь так недолго, а уже пропиталась этими запахами чуть ли не насквозь. Что будет, если она останется подольше? Станет такой же, как Зугарха? Найдана вздохнула и покачала головой в знак молчаливого возмущения.

– Сейчас день? Или уже вечер? – спросила она, не понимая, сколько времени прошло с тех пор, как они зашли в этот дворик.

– Не знаю. Время обходит это место стороной. Может, день… А может, и ночь, – старуха вдруг засмеялась так неприятно и скрипуче, что Найдану передернуло от непонятного озноба.

Зугарха отошла от своей избы на несколько шагов и остановилась. Платок, прикрывавший ее левую руку, шевельнулся.

«Ага! Значит, она только притворяется немощной калекой! Чтобы в избе не прибирать», – подумала Найдана.

Зугарха тем временем медленно подняла руку вверх, и платок съехал по ней, вдруг обнажив бледную кость. Найдана отшатнулась от неожиданности. Она предполагала увидеть грязную старушечью руку с выпирающими венами и скрюченными пальцами, такую же, как правая. Но ее взору открылась выбеленная кость с выделяющимися утолщениями суставов. Ни клочка кожи не покрывало ее, поэтому можно было рассмотреть все, даже самые мельчайшие косточки. На тонком указательном пальце плотно сидело кольцо с большим камнем. Оно было таким громоздким на фоне безжизненной костяной руки, что казалось, будто именно из-за кольца Зугархе тяжело поднимать руку и что-то ею делать. Найдана пристально вгляделась: жрец в их деревне на некоторые праздники так искусно разрисовывал лицо и тело, что малые дети с визгами разбегались от него. Может, и Зугарха делает подобные ритуальные рисунки?

Теперь уже нормальная, живая человеческая рука была спрятана под платком, а костяную Зугарха вытянула перед собой. От ужаса и любопытства Найдана во все глаза таращилась на эту руку. Вдруг Зугарха шевельнула пальцами. Раздалось глухое бряканье от соприкосновения костей. Девочка поежилась: значит, это не рисунки… Левая рука старухи и впрямь была костяной. Должно быть, даже сама Зугарха олицетворяла собой два мира: мир живых и мир мертвых.

Вдруг раздался шум и треск. Найдана насторожилась. Звуки шли из-за частокола, и они приближались. Девочка быстро взглянула на Ведагора. Хоть он и старался держаться уверенно, но в его глазах угадывалось беспокойство. На всякий случай Найдана подошла к нему поближе.

А звуки становились все громче. Вдруг оттуда-то сверху вместе с шумом и треском на них обрушилось нечто. Невидимое, но ощутимое. В вихре оборванных листьев, веток и пыли было невозможно разглядеть даже друг друга. Найдана схватила Ведагора за руку, боясь, что ветер и ее запросто поднимет в небеса, как ветки и листья. Колкие обломки норовили воткнуться со всей силы в тело, царапали со всех сторон, и нигде не было от них спасения. Зугарха стояла неподвижно. Лишь ее волосы трепетали на ветру, путаясь и переплетаясь с мусором. Вихрь налетел будто со всех сторон одновременно, пронесся по двору и соединился в центре, там, где стояла Зугарха. И все резко стихло. Будто и не было ничего. Ни облака пыли, ни веток, от которых Найдана только что пыталась уберечь лицо и глаза. Даже маленькие легкие листочки мгновенно отяжелели, словно налились чугуном и рухнули на землю. Найдана робко убрала руки от лица, осторожно поглядывая вокруг. Зугарха не сдвинулась с места, даже позы не поменяла. Она все так же стояла с вытянутой рукой, вот только на ладони ее что-то появилось. Что-то светящееся. Найдана присмотрелась. Глаз! Это был настоящий глаз! Только огромный. Он шевелился, будто осматривал все вокруг; зеница пульсировала, то сужаясь, то расширяясь.

– Вещее око… – едва слышно с восторгом прошептала Найдана.

– Тсс! – шикнула на нее Зугарха, а Ведагор посмотрел с укором.

Найдана притихла, но все же с любопытством тянула шею, чтоб посмотреть, что делает ведьма. Зугарха потихоньку шла, ведомая волшебным глазом. Сама безглазая, она словно видела благодаря ему. Сейчас ей открылся не только двор, а и все, что спрятано в нем и что пролежало много лет никем не тронутое.

– Подойди ко мне, – проскрипела старуха, вытянув живую руку назад, в сторону Найданы.

Найдана испуганно посмотрела на Ведагора: я? Он легонько подтолкнул ее, и она нерешительно сделала несколько шагов.

– Возьми его. Я не вижу… – сказала Зугарха и протянула Найдане глаз. – Видать, Ворон сильное заклятие наложил.

– Но я… – Найдана хотела сказать, что раз великая Зугарха не может справиться с этим заклятием, что сможет она – неопытная девчонка? Но старуха ее перебила:

– Возьми, я сказала!

Найдана вздрогнула от ее крика и быстро протянула руку. Зугарха опрокинула ей на ладонь глаз. От прикосновения ее костлявой руки, а еще больше от касания скользкого теплого шарика Найдана поморщилась и передернула плечами. Да, глаз был теплый, словно живой. Только ей ведомо, чего стоило не швырнуть от себя подальше это вещее око, такое мерзкое на ощупь. А уж когда он начал шевелиться, тут Найдана вся сжалась и тихонько застонала от отвращения.

– Ты руку-то вытяни! – ворчала старуха. – Ишь, прижала! Ему же не видать ничего!

Найдана, превозмогая себя, вытянула руку вперед. Глаз тут же заворочался, оставляя на ладони склизкий след.

– Буэ… гадость какая!.. Фуу… – не сдержалась Найдана.

– Ты глаза-то закрой! Ни к чему они тебе сейчас. Мешают только, – командовала Зугарха.

Все еще морщась, Найдана послушно закрыла глаза. И тут будто вспышками посреди темноты она увидела двор Зугархи. Это было совсем не так, как если бы Найдана смотрела сама. Краски вдруг разом пропали, и всё вокруг стало серо-черным. Даже листва на деревьях, и та потеряла свой цвет. И двор вроде как тоже изменился. По всему участку валялись сундуки да короба. Некоторые лежали на боку с открытой крышкой – видно, что пустые. Другие стояли закрытые. Найдана не решилась их открывать, чтоб посмотреть, что внутри, но готова была поклясться, что раньше их тут не было. Тонкий рыжеватый дымок разбавлял цветом эту унылую картину. От некоторых предметов дым шел сильнее, от других еле-еле сочился тонкой, едва заметной струйкой. Больше всего дыма было вокруг закрытых сундуков. А уж изба Зугархи вообще вся была окутана дымом. Тут к рыжему примешивался тонкой струйкой еще и черный.

– Видишь что-нибудь необычное? – спросила Зугарха.

– Да тут все необычное… – пожала плечами Найдана.

– Ты дым смотри! – Зугарха сердилась на непонятливость Найданы.

– Так все в дыму. Куда смотреть-то? – растерялась Найдана.

– Черный! Черный дым ищи!

– Так вот он. Чего его искать? – Найдана показала в сторону избы Зугархи. – А больше нигде и нет черного.

– Ах, он хитрец! Знал, где прятать! – усмехнулась Зугарха. – Ну-ка, смотри, откуда дым идет. Из самой избы?

Найдана подошла поближе. Да уж, спрятать что-либо в избе Зугархи, полной всякого хлама, – отличная идея. Тут вовек никто не сыщет, потому что никому не под силу разгрести весь этот мусор, копленный годами, а может быть, и веками. Конечно же, веками! Вон когда еще Ворон устроил тут тайник, и до сих пор его никто не обнаружил.

Тонкий черный дымок кудряво завивался, переплетаясь с густым рыжим. Но шел он не из избы, а снизу. Найдана показала место возле одного из столбов, на которых стояла избушка. И Ведагор тут же бросился разгребать землю руками. Дым, до того едва сочившийся, вдруг вырвался большим черным облаком.

– Это оно? – спросила Найдана, видя, что Ведагор поднял что-то, испускавшее дым в разные стороны.

– Да, – ответил старец.

Найдана открыла глаза, и весь дым – рыжий, черный – разом пропал, а вместе с ним и сундуки. Но хоть листва опять приобрела свой зеленый цвет. Зугарха молча протянула свою костяную руку, и Найдана без слов поняла, что нужно вернуть вещее око. Да она и не хотела больше держать его у себя. Дело сделано, и это неприятное волшебство ей больше не нужно. Найдана даже с облегчением выдохнула, отдавая глаз. А он, будто почуяв прежнюю хозяйку, выскочил как живой. На ладони от него остался склизкий след. Найдана поморщилась и, оглядевшись в поисках чего-нибудь, обо что можно вытереть руку, в результате вытерла ее о свою поневу. Она даже не заметила, куда исчез волшебный глаз, но мертвая рука Зугархи снова была прижата к телу и накрыта платком.

Ведагор торопливо очистил табличку от земли и приблизил к глазам.

– Что там? – нетерпеливо спросила Найдана.

– А сама не видишь? – удивилась Зугарха.

Найдана смущенно потупилась, будто ее уличили в чем-то стыдном.

– У нее нет этого дара, – пояснил Ведагор.

– Как нет? – снова удивилась старуха. – Даже вещее око ее послушалось.

И протянула к ней свою живую руку. Найдана невольно отшатнулась от грязных скрюченных пальцев Зугархи, но потом приблизилась и почувствовала, как ведьма коснулась ее лба. Найдана закрыла глаза. Скорее для того, чтобы не видеть перед собой неопрятную безглазую старуху, на которую без содрогания не взглянешь. Зугарха сильно надавила большим пальцем на ее лоб и резко отдернула руку. У Найданы осталось ощущение, что на лбу застыл стойкий отпечаток.

– А теперь смотри, – сказала Зугарха.

Найдана взглянула на дощечку, и вдруг знаки сами собой стали складываться в слова. Нет, они так и остались недвижимы, но теперь Найдана их понимала. Словно пелена, которая ей мешала, спала с глаз.

– «Лишь нетленный лед…» – начала читать Найдана.

– Ну вот, а ты говорил, что у нее нет такого дара, – усмехнулась Зугарха. – Все у нее есть: и этот дар, и другие. Не открытые они просто… А теперь уходите!

Найдана с Ведагором переглянулись: слишком уж разительна перемена в поведении Зугархи.

– Чего стоите? Убирайтесь, говорю! Пошли вон отсюда! – скрипуче кричала старуха, размахивая рукой.

Ее волосы снова грязными спутанными прядями спадали на лицо. В них застряли ветки и какой-то мусор. Теперь Найдана понимала причину такого внешнего вида Зугархи.

Ведагор торопливо потянул Найдану за руку к выходу. Они уже почти дошли, как вдруг он резко остановился.

– А живой воды ты разве не должна нам дать? – спросил он у Зугархи. – Мы же пробовали здесь пищу мертвых, и теперь, чтобы выйти обратно, нужна пища живых.

– Ишь, умный какой! Много вас тут таких ходит! – Проворчала старуха, но, немного подумав, все же притащила ковш с водой.

Ведагор быстро отпил и передал ковш Найдане. Он не блистал чистотой, как и все в этом дворе, но Найдана, по примеру Ведагора, тоже сделала глоток воды. Теперь можно уходить.

– Спасибо тебе, – сказал Ведагор, когда они уже вышли через низкую калитку, и колдунья уже хотела ее закрыть.

– Пустое. Не для тебя я это сделала, – ответила Зугарха и захлопнула дверь.

Длинная белая кость брякнула по дереву, послышалось лязганье задвижки на калитке и удаляющиеся шаркающие шаги. За частоколом все стихло.

– Давай поторопимся, – Ведагор подталкивал Найдану в спину, чтоб та шла быстрее. И попутно оглядывался, словно боясь, что Зугарха передумает их отпускать.

– Покажи, что на дощечке-то! – попросила Найдана.

– Отойдем отсюда подальше, там и покажу.

Они торопливо шли по мрачному лесу. Обратно идти уже не так страшно, хотя бы потому, что этот путь уже был пройден.

– Я вот что хочу спросить: ты зачем тогда на меня показал? Сказал еще, что эта дощечка якобы мне нужна. Мне одной, что ли, она нужна? – после долгого молчания шепотом возмутилась Найдана. – Пришлось вычесывать ее гриву!

– Мне бы она не отдала, – ответил Ведагор. – И к волосам не допустила бы.

– Почему?

– Просто не отдала бы, и все. Не спрашивай! – строго сказал старец.

– А к волосам-то чего? – не унималась Найдана.

– Отстань! Сказал же!

– Хм… И вовсе она не страшная, – после задумчивой паузы произнесла Найдана. – Грязная – да, но это потому, что слепая и не видит, что прибрать нужно да помыться. В лесу живет одна-одинешенька, вот и одичала. Но вовсе не страшная. Не пойму, чего ее все боятся…

– Это нам с тобой очень повезло, что не пришлось испытать на себе ее гнев.

Вскоре лес стал уже не такой мрачный, как рядом с домом колдуньи. Даже солнце пробиралась сквозь ветки.

– Можно уже посмотреть дощечку? – спросила Найдана.

– Да. И отдохнуть можно, – ответил Ведагор, усаживаясь на пень.

– Долго мы у нее были? У меня такое чувство, что очень долго. Особенно, когда я ей волосы чесала, – думала, целый день прошел и ночь еще вдобавок. А получается, мы всего за день-то и управились?

– Не знаю. Время там идет не так, как везде. Оно может тянуться, а может и скакать, – Ведагор достал из котомки хлеб и протянул его Найдане, затем достал дощечку и прочитал: – «Лишь нетленный лед поможет их встрече да вещь, что сохранится на века, забыть свой род придется».

– Что такое нетленный лед? Это нам что, зиму ждать нужно? Когда река льдом покроется? – спросила Найдана.

– Хм… нетленный лед… Даже не знаю.

– А «на века забыть свой род придется» – как это? – удивилась Найдана.

– Ну как-то так… – задумчиво произнес Ведагор и прочитал еще раз: – «На века забыть свой род придется»… Может, тут говорится о тебе? Этак замысловато о том, что ты приемная и не знаешь своего рода?

– А если не обо мне? Если вообще не я – та ведьма, которая по преданию должна справиться с Вороном? Как там было? «Две ведьмы из одного рода, но из разных времен объединившись, сотворят то, что никому не подвластно». Где там говорится, что одну из ведьм зовут Найдана, а другую – Софи?

– Что за уныние? Или ты хочешь оставить эту затею? Уже забыла, как он поступил с твоими родителями?! – возмутился Ведагор.

– Не забыла… Но я боюсь, что у меня не получится… Я недостаточно сильна…

– Поэтому тебе и нужно объединить силы с другой ведьмой. Поэтому и зеркало раздобыли, и Софи нашли. Вот только бы ее силу узнать… Нужно, чтоб она сама явилась в наш мир. Да! Если она справится с зеркалом, значит, вы равны, – Ведагор вдруг замер и, снова схватив дощечку, принялся ее рассматривать. – Постой-ка… «Лишь нетленный лед поможет их встрече» – это же и есть зеркало! Нетленный лед! Тот, который не тает! «Да вещь, что сохранится» – это, должно быть, ключ, который я сделал из твоего медальона. Этот медальон должен передаваться в твоем роду и в результате оказаться у Софи, – Ведагор был так поражен своим рассуждением, что даже говорил с придыханием. – Вещь, что сохранится… Этот ключ должен попасть к ней.

– Да, я видела у нее точно такой же медальон, – подтвердила Найдана.

– Значит, все сходится, – сделал вывод Ведагор.

– Но получается, эта дощечка нам не помогла. Мы ничего нового не узнали. Просто подтвердилось то, что и так уже сделано, – с грустью сказала Найдана.

– Ты не понимаешь? Эта дощечка подтвердила, что мы все сделали правильно. А раз так, то в предсказании речь идет о тебе, – Ведагор ткнул в нее пальцем. – И нечего тут нюни разводить! Отдохнула? Все, пошли дальше!

Они добрались до деревни только к вечеру.

– Дальше иди сама, – сказал Ведагор у ворот. – Думаю, никто не заметит, что тебя не было эти два дня. Если что, скажи, деда навещала.

– Деда? – удивилась Найдана.

– Ну меня, – пояснил Ведагор. – А завтра, как стемнеет, зеркало в твою избу перенесем. Пора тебе повидаться с Софи.

– И что от той встречи будет? Мы же так и не узнали, где погибель Воронова.

– Должно быть, вы только вместе сможете это узнать, а не поодиночке. А теперь ступай. Поспать тебе нужно.

Найдана кивнула и поплелась к себе. «Как же я устала! – думала она. – Ноги совсем не слушаются… Поскорее бы добраться до лавки и завалиться спать. Кажется, я могла бы заснуть даже на голых досках, на земле или даже стоя. Хотя нет, стоя – это уже слишком…»

Она добрела до своей избы и взялась уже было за ручку двери, как ее мысли прервал чей-то удивленный возглас:

– Найдана? А мы уж думали, ты обратно к своему деду перебралась. И никого не предупредила.

Найдана обернулась. Это была Беляна, как всегда, с кучей ребятишек.

– Да-да, я ходила к нему. Решила пару дней у него погостить, помочь по хозяйству, – ответила Найдана так, как они с Ведагором и договаривались.

– Пару дней? – Беляна удивленно вытаращила глаза. – Но прошло уже две седмицы…

Найдана не сразу поняла ее слова, но, когда до нее дошло, настала ее очередь таращить глаза. Не найдя что ответить, она быстро заскочила в избу и закрыла за собой дверь.

– Две седмицы… – прошептала Найдана. – Это как же? Словно два дня… Вот что значит, время обходит стороной.