© Надежда Чубарова, текст, 2016

© Марина Акинина, иллюстрации, 2016

© Оксана Ветловская, иллюстрация на обложке, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016

 

Вступление

Эта странная история началась, когда мы оказались запертыми в чужом сарае. Нет, пожалуй, чуточку раньше… Вы можете сказать, что я все это выдумал, и такого на самом деле не может быть, но у меня есть свидетели: мой старший брат Саня, наш друг Колька и Сашкина одноклассница Дашка – можете спросить у них. Дашка вообще врать не умеет! Но давайте я расскажу обо всем по порядку.

 

Глава 1

Проверка на смелость

Жарко. Солнце уже которую неделю печет, как сумасшедшее. А небо такое голубое-голубое! И ни единого облачка. Даже самого маленького. Взрослые недовольны, говорят, что дождика им нужно, а я жару люблю больше, чем дождь. Ведь в дождь что – сидишь дома и в окошко смотришь, а на улице мокро, противно и холодно. А в жару можно целый день гулять, вот прямо с утра и до вечера. Какому человеку захочется в летние каникулы дома сидеть и в окошко глядеть? Никакому! Поэтому дождь – это зло! Это только морковке дождь – добро, потому что она от него растет, а ребенок от дождя не растет, а только грустнеет.

Я в этом году закончил второй класс, и это мои вторые летние каникулы. Прошлогодние совсем пропали из-за дождливой погоды. Никаких тебе приключений, ни радости, ни даже малюсенького происшествия. Целыми днями с Саней только и делали что дома сидели. Колька к нам иногда приходил. Бывало, что мы к нему, но реже, потому что у него мама строгая, беспорядка не любит. Папа-то у Кольки добрый, никогда его не ругает, а вот мама строгая. Или просто порядок очень любит. А мы как все вместе соберемся, то обязательно беспорядок учиним. Даже сами не замечаем – как. Он как-то сам собой образовывается. А потом Колькина мама ругается. Но на улице-то нам было не погулять, потому что дождь. А как можно играть и ничего не разбросать – не понимаю. В общем, плохое выдалось лето в том году, сплошная скукотища. Поэтому вся надежда была на это лето. Нужно же наверстать! А то, что это за каникулы без приключений?

И все в этот раз вроде бы совпало: и каникулы, и погода, – а я сижу на лавочке и вообще ничего не делаю. Настроения совсем нет. А все дело в том, что вчера мы с Сашкой поссорились. Сейчас я даже не помню, из-за чего все произошло, только чувствую, что все еще злюсь на него. Вот прямо утром, только проснулся – и сразу почувствовал, что еще не пришло время мириться. А он ходит как ни в чем не бывало, улыбается даже… Как будто мы не с ним вчера дрались.

Вон они с Колькой у калитки стоят, шепчутся, на меня кивают и хихикают. Колька еще этот!.. Всего на год меня старше, а ведет себя так, будто даже старше Сани! И всегда ведь на его сторону встает! Ну и пусть кивают, пусть хихикают!.. Мне даже неинтересно, о чем они там говорят. Сижу на лавочке в тенечке, холодный морс из трубочки попиваю, делаю вид, что занят важным делом. Если надо будет, сами подойдут. Смотрю – идут.

– Ёжка… – начал Колька.

А я не люблю, когда меня так называют. Точнее, так только маме разрешается меня называть, а когда посторонние так называют – не люблю. Это пошло еще с тех давних пор, когда я не умел букву «р» говорить и сам себя называл «Ёжа». Ну и все меня так называли. А теперь какой же я Ёжа? Теперь я взрослый. А мама все равно так меня зовет. Но мама – ладно, маме можно, а Кольке нельзя. И зачем только Сашка рассказал ему эту историю? Я строго посмотрел на них, потом по-деловому отвернулся и специально громко втянул морс в трубочку. Так получается, если кончик трубочки не опускать до самого дна стакана, а провести ею по поверхности морса, тогда получается шумно. Колька, наверное, понял свою ошибку и исправился:

– Серёга, поговорить надо.

– Ну говори, – разрешил я, а сам даже не посмотрел на него. Я в кино видел, что так крутые герои делают.

– У нас дело важное. Вот ты говоришь, что уже взрослый, так?

– Ну так.

– А проверку на смелость ты уже проходил?

– Какую еще проверку? Не бывает никаких проверок, – отмахнулся я. И так настроения нет, а они еще с разными глупостями пристают. Вот точно решили надо мной посмеяться!

– Нет, Серёга, проверка на смелость существует, просто маленьким детям про нее не говорят, чтоб не испугать. А ты ведь теперь большой, поэтому тебе можно про эту проверку знать.

Я прищурился и посмотрел на Саню, на Кольку. Стоят серьезные такие… даже не улыбнутся. Врут или не врут? По их виду не определить. Так-то они любят подшутить. С ними нужно быть осторожным. Напридумывают какой-нибудь ерунды, а потом ходят, хихикают. Знаю я их. Сашку вон уже восемь лет знаю – всю свою жизнь. Ну и Кольку почти столько же, он в соседнем доме живет, давно с нами дружит, все время в гости приходит. Говорит, что у нас весело, потому что нас двое, а он один у своих родителей, ему даже поругаться не с кем.

– Да вы врете все! Вы сами это придумали! – А сам к ним присматриваюсь.

– Нет, Серёга, не врём, – и, понизив голос, Саня вкрадчиво добавил: – Не веришь, спроси у папы, он тоже эту проверку проходил.

Знает ведь, что не спрошу, потому что папа в командировке, вот и говорит так.

– А я у мамы спрошу! – сообразил я.

Ребята переглянулись, и Колька тут же нашелся:

– Мамы не знают о такой проверке! Только настоящие мужчины проверяются на смелость. И вообще – это тайна! Никому про это рассказывать нельзя.

Я все еще недоверчиво присматривался к ребятам. А если не врут? Что, я так и останусь мелким, хилым, не проверенным на смелость? Всем ведь расскажут, что проверку не прошел, смеяться будут. А если врут? Ну и что. Чем меня можно напугать? Собак я не боюсь, темноты не боюсь, гусениц разных и пауков тоже не боюсь, на сеновале без родителей ночевали, и то не испугался. Пусть проверяют, я-то знаю, что ничего не боюсь!

– Ладно. Проверяйте! – кивнул я. – Сейчас будете проверять?

– Неее, – растянул Колька, – это очень серьезная проверка, так быстро она не делается. Вечером начнем.

– А чего делать-то нужно? – усмехнулся я. Мне даже стало интересно, что такое суперстрашное они для меня приготовили.

– Да всего-то пройти через барак, – как бы между прочим спокойно сказал Колька, ковыряя в ухе.

Вот этого я не ожидал точно… Как же я про барак-то забыл?… Это было самое страшное и ужасное место, наверное, на всей земле! Он находился как раз по пути в школу, и мы каждое утро ускоряли шаг, когда проходили мимо. И не только мы – я, Сашка и Колька, – а все знакомые ребята знали о странностях этого места. Хорошо если по пути шел кто-нибудь из взрослых, можно было пристроиться рядышком и идти, не отставая, надеясь, что взрослый сможет защитить, если что. А если рядом взрослых не оказывалось, то старались быстро пробежать, не оглядываясь, потому что о бараке рассказывали очень страшные истории.

Барак – это длинный, весь обшарпанный, ужасного вида домище, очень старый, дряхлый и полуразрушенный. Снаружи он какого-то неопределенного мрачно-грязного цвета, точно даже и не скажешь какого. Но если подойти поближе, то в выщербинах можно рассмотреть все цвета, в которые он когда-то перекрашивался. Окна барака почти все выбиты, одни оконные проемы заколочены фанерой, местами зияют темные дыры, и только два окна – со стеклами. На этих оставшихся окнах даже висели грязные скомканные занавески.

Раньше, наверное, в бараке жило много людей, но я эти времена не застал, а сейчас там жил один странный человек. Как раз эти два окна были его. Не знаю, сколько ему лет. Наверное, много, слишком уж он старый. Хотя его волосы совсем не седые, а даже наоборот, черные-пречерные. Невысокого роста, худой и сутулый. И все бы ничего, но самое страшное – у него не было одного глаза! Когда он закрывал его какой-нибудь тряпкой, то становился похож на старого пирата. А иногда и вовсе не прикрывал эту страшную сморщенную дырку, так и ходил, пугая нас. И это действительно было ужасно!.. Даже страшнее, чем фильмы-ужастики, потому что фильм – это не по-настоящему, это выдумано, а этот человек был очень даже настоящий и жил недалеко от нашего дома. Днем он сидел на крыльце барака и рассматривал проходящих мимо людей. Идешь так бывало, обернешься, а он все смотрит и смотрит одним глазом и улыбается. И от его взгляда сразу по спине неприятные мурашки пробегают, забегают на голову и пробегают даже по ушам. Брр!..

Среди ребят ходили слухи, что в этом бараке живут привидения, и этот странный человек с ними общается… Мальчишки рассказывали разные истории про этого подозрительного типа, говорили даже, что свой глаз он отдал темным силам взамен на колдовские способности и возможность превращаться в монстра.

Внутри сквозь барак проходил длинный коридор, и вот по этому-то коридору мне предстояло пройти, чтоб доказать свою смелость. Только очень смелые мальчишки решались подойти к бараку, а зайти внутрь не решался никто. Во всяком случае, из моих одноклассников. И вот сейчас мне предложили то, о чем я сам даже и не помышлял, – зайти в этот страшный дом. Я решительно выдохнул и сказал:

– Пошли!

– Точно? – Ребята, казалось, даже удивились.

– Точно! – Я сам от себя не ожидал такой решимости.

– Ну пошли. Договоримся на восемь вечера. Встречаемся у вас во дворе, – распорядился Колька.

Как же мне хотелось, чтоб сегодняшний день не заканчивался и чтоб вечер никогда не наступал! Что-то мне даже играть совсем не хотелось и есть не хотелось. Все думал и думал про это дурацкое испытание. Может, еще не поздно отказаться? А как я скажу об этом ребятам? Мол, извините, мои планы изменились? Или – я передумал проходить проверку на смелость? Или вообще – я боюсь и никуда не пойду? Что бы я ни придумал, они будут смеяться надо мной и называть трусом. Единственный выход – это быстренько пробежать сквозь коридор, и бегом домой, не останавливаясь и не оглядываясь.

А маленькая стрелка на часах все ближе и ближе продвигалась к цифре «восемь». Эх, вот придумал же кто-то часы! Вот не было бы часов, и времени бы никто не знал. Сказал Колька «встретимся в восемь вечера», а что это такое «восемь вечера» – никто и не знал бы. Вот тогда можно было бы и не идти на это испытание, и уважительная причина была бы – а не знаю я, что такое это «восемь вечера». Но я-то знаю. Это мы как раз в этом году проходили. Да… теперь уже не отмажешься…

Я не знал, чем себя занять, потому что в голову постоянно лезли мысли про испытание, и все дела просто валились из рук. Дома мама накрывала стол к ужину. Я вдруг подумал, что, возможно, вижу маму в последний раз… И она меня тоже… Ведь неизвестно, что со мной сейчас случится в этом бараке. И стало так грустно, что я быстро-быстро заморгал, чтоб не дать предательским слезинкам выкатиться из глаз. Не хватало еще разреветься как девчонка! А еще испытание на смелость собрался проходить. Ага, для настоящих мужчин.

Эх, какая все-таки хорошая у меня мама! Она, наверное, будет плакать, если со мной что-то случится. Даже не наверное, а точно. Я подошел к маме и крепко-крепко обнял ее.

– Ёжка, ты чего? – Мама обняла меня и ласково погладила по голове.

– Ничего… просто так… – вздохнул я и подумал, что мне даже нравится, как она называет меня Ёжкой. А предательская слезинка все же выкатилась, но я ее тут же вытер об мамино платье, пока никто не заметил.

Как я ни оттягивал момент наступления вечера, он все же наступил. К восьми часам пришел Колька, и мы пошли в сторону страшного барака… Шли-шли, а я все представлял, что меня там может ожидать, и как на это нужно реагировать. Допустим, выскочит этот странный человек, ну и дам тогда дёру! Бегаю-то я о-го-го как быстро! Этот дядька меня и не догонит! А если привидение? Тут уже посложнее… Как-то раньше с привидениями я дела не имел. Даже и не представляю, как с ними обходиться. Может, нужно было взять из дома головку чеснока? Или хотя бы один зубчик, на всякий случай. Что-то я такое слышал про чеснок, кто-то его боится…

Вот мы и дошли. Мне показалось, что слишком быстро дошли, я бы еще побродил… Солнце уже склонялось к земле, и в его оранжевых вечерних лучах дом выглядел особенно жутко. Мы подошли с одной стороны длинного барака. Так близко к нему мы еще ни разу не подходили. К двери вели две деревянные ступеньки, кривые и страшные, как и весь дом. Муравьи неплохо потрудились над ними, и казалось, что доски вот-вот развалятся в труху, стоит только ступить на них. По обеим сторонам от входа росла жгучая крапива, но она сейчас меньше всего меня пугала. Сейчас я бы запросто даже в заросли крапивы зашел. Вот было бы такое испытание: зайти в заросли крапивы – запросто! А надо в барак…

Дверь была открыта, и можно было увидеть весь длинный коридор, а в самом конце – светлый прямоугольник выхода. Я посмотрел на ребят, они выжидательно глядели на меня:

– Ну чего? Коленки трясутся? – усмехнулся Колька.

– Нет, не трясутся. – Коленки и в самом деле не тряслись, а вот какой-то холодный комок в животе сжался и трясся.

– Так чего? Пойдешь? – Сашка, казалось, до сих пор не верил в это, хотя чего уж тут не верить, если я стоял уже почти на пороге этого страшного дома.

– Пойду, – твердо сказал я. Нужно же пройти испытание, которое проходят все настоящие мужчины!

– Ну что ж, – сказал Колька, – вон там, видишь, в самой середине коридора что-то поблескивает?

– Вижу, – ответил я.

– Вот эту штуку и принеси, – велел Колька.

– Да это мусор какой-то. Зачем он тебе? – удивился Саня.

– Доказательство, что он прошел испытание.

– А то, что мы будем свидетелями, – этого мало? – спросил Саня.

– Так положено, – настаивал Колька, но у меня закралось подозрение, что это условие он только сейчас придумал.

– Ну что, не передумал еще? – усмехнулся Саня.

– Не передумал, – ответил я, хотя самым большим моим желанием было драпануть отсюда как можно быстрее и как можно дальше.

Ребята удивленно переглянулись. Видя мою решимость, они не удержались:

– Да ладно, Серега, мы пошутили! На самом деле нет никакой проверки. Пойдем давай домой! Мы просто хотели посмотреть, как ты струсишь.

Колька смеялся, а Саня молча смотрел на меня, и было видно, что ему неловко за такую шутку. А мне что-то так обидно стало, что они со мной как с маленьким… проверки еще разные устраивают… И я сделал шаг в сторону входа в барак. Ветхая ступенька уныло скрипнула. Из темного коридора повеяло прохладой, и запах какой-то неприятный… сырости и старости, что ли? Колька подавился смехом и закашлялся. А Саня закричал громким шепотом:

– Серега! Хватит! Пошли отсюда!

Поздно. Я уже вошел в коридор. Обратно ни за что не поверну!

Я потихоньку стал продвигаться вперед. Там было темно, но из-за того, что обе двери – в начале и в конце коридора – были открыты, он хорошо просматривался. На полу валялся какой-то мусор, разные скомканные бумажки. Стены, когда-то давно покрашенные пополам синей и белой краской, сейчас были грязными и облупленными. Повсюду свисала паутина. По обеим сторонам вдоль коридора виднелись двери. Много дверей. Наверное, там комнаты… Наверное, когда-то там жили люди… Я внезапно вспомнил, что где-то здесь живет странный одноглазый человек! Сердце громко заколотилось в ушах и мешало мне прислушиваться к шорохам и звукам. Я сжался, будто хотел спрятаться в свою одежду, как улитка в домик. Вот только короткие шорты и футболка не очень-то похожи на место, куда можно целиком спрятаться. Я изо всех сил напрягал слух и зрение и аккуратно начал продвигаться по коридору к светлому прямоугольнику выхода. Там четко обозначились темные фигуры Сашки и Кольки: они оббежали барак и уже стояли у входа с другой стороны, ждали меня. Сейчас, когда они так выжидательно смотрели, мне совсем не хотелось показывать, что я боюсь.

И я пошел.

Я шел от одной двери к другой, прислушиваясь к шорохам. Некоторые двери были приоткрыты, и я в напряжении каждый раз ждал, что оттуда выскочит привидение. Но никто не выскакивал. Во всех страшных историях, которые я знал, всегда говорилось, что почему-то нельзя оглядываться назад, когда страшно. И хотя сейчас я совершенно не помнил – почему, все же мысленно стал твердить себе: «Только не оглядывайся! Не оборачивайся назад!» А оглянуться так хотелось!

Мне представлялись ужасные монстры и чудовища за моей спиной. Как они вылезают из-за дверей и идут за мной… Тянут ко мне свои кривые волосатые лапы… Хотят схватить меня за ноги и утянуть в свои норы… Я уже дошел до той блестящей штуки – доказательства моего испытания – наклонился, чтоб подобрать ее, и вдруг за одной из закрытых дверей послышался странный звук: не то кашель, не то зловещий смех! Я остановился и застыл в оцепенении… Звук повторился! Я хотел закричать, но смог только открыть рот, а голос куда-то пропал… И я КАК ДРАПАНУЛ!!

Так и бежал, с открытым ртом и беззвучным криком, до самого выхода, до спасительного светлого прямоугольника. А ребята, наверное, еще больше испугались – такой ужас был на их лицах!

Мы, не останавливаясь, мчались подальше от этого страшного дома! Только когда отбежали уже на приличное расстояние, остановились отдышаться.

– Ну, Серёга, ты гигант! – Колька восторженно смотрел на меня.

– Серёга, извини нас за глупую шутку, – это в Сане совесть проснулась.

– Ну что… я прошел проверку на смелость? – спросил я, едва переводя дыхание.

Голос мой звучал тихо и хрипло. Может быть, я специально говорил тихо, чтоб ребята не заметили, как он от ужаса все еще дрожит, а возможно, он сам по себе от страха затих, и я специально его не приглушал. Во всяком случае, тогда я не понял, почему у меня так получилось. Вдруг я почувствовал, что мой кулак так сильно сжат, что даже ногти впились в ладонь. Я медленно разжал пальцы. На моей ладони вместе со всяким мелким мусором лежала небольшая, круглая, блестящая штука, которую я все-таки успел схватить в последний момент.

– Прошел, – закивали ребята.

– А вы бы смогли пройти через этот коридор?

Ребята молчали и искали глазами что-то на земле у себя под ногами. Я все понял без слов и не стал смеяться над ними…

 

Глава 2

Кира Андреевна

С тех пор как я побывал в страшном доме, меня уже никто больше не называл Ёжкой. Ну, кроме мамы, конечно. Весть о моем подвиге как-то очень быстро облетела всех знакомых ребят, и теперь даже Сашкины одноклассники, которые все-таки старше меня на два года, первыми протягивали руку, чтоб поздороваться. А уж младшие ребята вообще смотрели на меня как на героя. Теперь я считался самым смелым из всех мальчишек в округе. И мне приходилось скрывать, что при случайной встрече с одноглазым по моей спине все так же ползут неприятные мурашки, а от его ухмылки в животе сразу же сжимается холодный комок.

Ту круглую штуковину, которую я подобрал в бараке, я теперь всегда носил с собой, потому что каждый, кто мне встречался, просил показать доказательство моего подвига. Я даже подумывал повесить ее на шею, но там была сломана петелька. Наверное, так эта деталь и оторвалась от какого-то украшения. Ну ничего, я решил, что позже придумаю, как ее можно починить, а пока приходилось носить мою находку в кармане и каждый раз с гордостью показывать удивленным мальчишкам.

Через несколько дней после этого происшествия родители собрали нас на семейный совет.

– Ребята, нам нужно уехать… – начала мама.

– Ура!! Мы едем! – даже не дослушав, закричали мы с Сашкой в один голос. Нам всегда нравилось куда-нибудь ездить. Все равно куда, лишь бы ехать.

– Нет, это мы с папой едем, а вы остаетесь дома, – поспешила сказать мама. – Это всего на несколько дней, максимум – на неделю.

Радость сразу же оборвалась. Еще даже улыбки не успели сойти с наших губ, а радость уже оборвалась. А мы-то уже всеми мыслями были далеко от дома, уже жили в дороге, мечтая о приключениях. В поездке ведь обязательно что-нибудь приключается.

– Целая неделя!.. Как же мы без вас? – спросил Саня. – А если мы что-нибудь натворим? Детей ведь нельзя оставлять без присмотра. Нас нужно обязательно взять с собой!

Я сразу понял Сашкину хитрость. Надо же, какой умный у меня брат! Конечно, ему ведь уже десять лет, он уже в пятый класс перешел.

– А вы и не останетесь без присмотра, – улыбнулась мама. – Я договорилась с Кирой Андреевной, она за вами присмотрит.

– Кира Андреевна? – сморщился Саня – Она же злая!

– Она не злая, а строгая. К тому же она бывшая учительница, у нее большой опыт работы с детьми.

– Это что же, она опыты на нас ставить будет? – испугался я. Мне сразу представилось, как Кира Андреевна запихивает нас с Саней в маленькие стеклянные сосуды, потом добавляет туда какие-то разноцветные, вонючие жидкости и зловеще хохочет при этом.

– С чего ты взял? – удивилась мама.

– Ты же сама только что сказала.

– Я сказала, что у нее большой опыт работы с детьми. Она много лет работала учительницей. Ни на ком никакие опыты она не ставила и на вас не будет. И это очень хорошо, что Кира Андреевна согласилась присмотреть за вами.

Что бы там ни говорила мама, но мы-то с Саней знали, что Кира Андреевна – очень вредная старушенция! Она жила в соседнем доме, и наши участки разделял лишь деревянный забор. В ее саду росла одна малина. Много-много кустов малины. Ничего, кроме малины, она не выращивала. И вот эта Кира Андреевна вечно обвиняла нас, что мы воруем у нее ягоды. А мы не воровали. Честно-честно! Нет, мы, конечно, рвали ягоды, но только те, которые свешивались через забор в наш двор. Но, раз малина у нас во дворе, то она наша – правильно ведь? Вот и мы с Сашкой так решили. Точнее, это Колька нам объяснил, сами мы об этом даже не думали. Он сказал, что не полезет же такая старенькая Кира Андреевна к нам во двор, чтоб собрать малину, которая висит на нашей стороне. К тому же у нее в саду этой малины было – завались сколько. Мы подумали и согласились. Да, это действительно выглядело бы странно, если бы столетняя бабуля полезла через забор ради нескольких ягод. Но вредная старушенция все равно тряслась над каждой ягодкой, ругалась и грозилась пожаловаться нашим родителям.

А малина у нее шикарная. Ни у кого больше не росли такие огромные, сочные и ароматные ягоды. Размером со сливу – не вру! И ни с кем ведь соседка не делилась своим секретом – какой сорт у нее растет, как правильно ухаживать, чтоб такие ягоды получить. Даже если кому-то и удавалось заполучить саженец от ее малины, то в результате вырастали обыкновенные кусты, которые в лесу растут. Не знаю, может, земля в ее саду была какая-то особенная…

И вот теперь эта Кира Андреевна, которая жалеет для детей нескольких ягодок, будет за нами присматривать. Она же запросто и голодом заморить сможет. Мы с Сашкой переглянулись: м-да… веселенькие же каникулы нам предстоят… Эти несколько дней покажутся нам вечностью.

– Что же, нам и жить у нее придется? – скривившись, спросил Саня.

– Нет, жить вы будете дома, а она просто будет приходить и присматривать за вами. И кушать готовить, конечно же.

Мы с Саней опять вздохнули. Не знаю, о чем подумал в этот момент Сашка, а я представил, как Кира Андреевна размешивает что-то пузыристое в большом тазу, оттуда валит неприятный запах и пар, а она опять зловеще хохочет.

– Мам, мы же уже взрослые! Может быть, мы сами справимся? – Сашка с надеждой посмотрел на маму.

– Ах, вы уже сразу и взрослыми стали? А только что были детьми, которых нельзя без присмотра оставить, – улыбнулась мама. – Кира Андреевна – очень ответственный человек, с ней вы в полной безопасности.

– Ну, пожааалуйста… – театрально простонал я, пытаясь разжалобить маму.

Но мама так посмотрела, что мы с Саней сразу поняли, что спорить бесполезно.

– Когда вы уезжаете? – спросил Саня.

– Сегодня ночью, – сказала мама и взъерошила ему волосы.

До вечера, а тем более до ночи времени было еще много, и мы пошли гулять. Во дворе мы сразу же поделились новостью с Колькой. Сначала-то про Киру Андреевну не сказали, а только про то, что наши родители уезжают.

– Круто! Это же теперь можно будет делать все, что только в голову взбредет! Вот бы они еще и моих родителей с собой забрали! Мы бы с вами такого напридумывали!

– Ага, напридумывали бы… – грустно ухмыльнулся Саня. – А Киру Андреевну в няньки не хочешь?

– Да ладно! Правда, что ли? – Колька посмотрел на наши грустные физиономии и вдруг заржал, как конь, на всю улицу.

Колька хорошо знал Киру Андреевну. Во всяком случае, не хуже, чем мы. Он за глаза называл ее старой ведьмой. Только очень тихо, потому что его мама ругалась, когда он неуважительно говорил о взрослых. Мы молча подождали, пока он отсмеется. Нам-то совсем было невесело, а Кольке, конечно, хохочи сколько влезет! Не за ним же будет Кира Андреевна присматривать.

– Мы решили, что будем целыми днями гулять, а домой будем только приходить ночевать, – сказал Саня, когда Колька, наконец, успокоился. – Надеюсь, что на ночь-то она будет уходить к себе домой и не будет за нами присматривать. Вот только что мы будем есть?…

– Я могу выносить вам что-нибудь из еды, – предложил Колька, – у нас еды много, мама не заметит, если я что-то унесу.

На том и порешили. Пусть родители спокойно едут по своим делам и думают, что мы под строгим контролем Киры Андреевны. А мы на самом деле будем наслаждаться каникулами!

* * *

Утром я проснулся и еще какое-то время слушал звуки, доносящиеся из кухни. Тихо брякала дверца шкафа, позвякивала посуда. Я втянул воздух носом – ммм!.. Пахло оладушками! Минутку!.. Разве родители не должны были уехать сегодня ночью?

– Саня!.. – шепотом позвал я.

Но Сашка спал, смешно сплюснув щеку об подушку. Зная, что он не любит, когда я утром бужу его, и какой бывает злой, я не стал его тормошить, а быстренько встал с постели и бегом помчался на кухню, есть самые вкуснющие на свете мамины оладушки. Но на пороге я так резко остановился, что мне даже пришлось ухватиться за косяк. На кухне в мамином фартуке хозяйничала Кира Андреевна. Невысокая, сухонькая, аккуратная старушка в очках, с белыми волосами, собранными сзади в пучок.

– Уже проснулся? – спросила она, оглянувшись. – Ну садись завтракать.

Я не думал, я не ожидал увидеть ее здесь вот прямо с самого утра! Поэтому растерялся, ничего не ответил, а только помотал головой и так же быстро, даже, наверное, еще быстрее помчался обратно. В комнате, опять же из-за растерянности, я совершенно забыл, что Саня не любит, когда я бужу его рано утром, и начал трясти его как грушу:

– Саня! Сашка! – яростно шептал я, чтоб меня не услышали на кухне. – Саня, вставай! Она уже здесь!

– Кто? – с закрытыми глазами спросил Саня, который совсем не хотел еще пока просыпаться.

– Кира Андреевна! Она на кухне!

Саня сразу проснулся и выпучил на меня глаза:

– Что она там делает?

– Оладьи жарит.

Саня прищурился, видимо не веря, что Кира Андреевна может сделать что-то хорошее. Он быстро встал, торопливо оделся, и мы вышли на кухню.

– Оба уже встали? – Кира Андреевна посмотрела на нас поверх очков и улыбнулась. – Садитесь завтракать, мальчики.

Мы переглянулись: чего это она так радуется?

– А где мама? – спросил Саня, хотя и так было понятно, раз Кира Андреевна на кухне, значит, мама уехала.

– Так уехали же! – все с той же улыбкой сказала соседка. – Сегодня ночью. Вас будить не стали. Ну, садитесь же, а то все остынет!

Мы с Сашкой сели за стол. Искоса переглядываясь, мы осторожно взяли по оладье и с опаской попробовали.

Ммм?!! Хоть и ругала нас когда-то за малину Кира Андреевна, но нужно признать, что оладушки у нее получились чудесные. Пальчики оближешь! За такие оладушки можно многое простить! Мы с Саней с удовольствием уплетали их за обе щеки, так что у нас даже уши шевелились – так нам было вкусно!

– Интересно, что она нам на обед приготовит? – спросил Саня, когда мы, наевшись, вышли на улицу.

Я молча пожал плечами, но мне тоже было интересно. Возможно, не такая уж и плохая эта Кира Андреевна? Ведь не бывает, чтоб у плохого человека получались такие вкусные оладушки. Да и малина не зря же у нее растет такая необыкновенная. Решили мы с Саней присмотреться к нашей соседке и дать ей еще один шанс, чтоб наше мнение о ней окончательно изменилось.

Когда наступило время обеда, мы заторопились домой. Обычно так забегаемся, заиграемся, что и не вспомним про обед, а тут с утра все думали, что же такого интересного приготовит нам Кира Андреевна, что даже есть захотелось.

Дома никого не было, а на кухне аппетитно пахло чем-то вкусным. Саня приоткрыл крышку кастрюли и медленно вдохнул густой аромат. Он даже зажмурился от удовольствия.

– Хм, – удивленно хмыкнул Саня, – а все-таки она ничего, эта Кира Андреевна. Приготовила нам поесть, а сама ушла, чтоб не мешаться. Так мы эти несколько дней запросто продержимся.

Я согласно кивнул. Мы опять наелись и даже не обратили тогда внимание, что крышка на кастрюле не та. От другой кастрюли крышка-то! Как будто впопыхах схватили первую попавшуюся и накрыли. Ну а нам-то что? Мы таких тонкостей никогда не замечали. Закрыта – и закрыта, а чем – неважно. Подумаешь, кастрюля голубая, а крышка желтая, главное – закрыта же. Это я сейчас понимаю, что зря нас это не озадачило, а тогда… Мы наелись и снова пошли гулять, радуясь, что Кира Андреевна оказалась совсем ненавязчивой.

А вот когда настало время ужина, и мы, настроившись на вкусную еду, довольные, забежали в дом, вот тут нас поджидало разочарование. Еды не было. Нет, были, конечно, какие-то продукты в холодильнике, которые оставили родители, овощи какие-то, консервы, молоко, яйца… А приготовленной еды, горячего ужина не было. И ароматов, летающих по кухне, не было. И Киры Андреевны тоже не было. И непохоже было, что со времени обеда она здесь появлялась. Ну вот – только мы решили дать ей шанс, как она его практически упустила. Мы с Сашкой схватили по куску булки и снова пошли на улицу. Ничего! Мы с голоду не помрем! Мы же не маленькие, найдем что поесть.

Мы гуляли допоздна. Даже когда Кольку позвали домой, мы еще остались бродить по улице. Недолго, правда. Потому что без Кольки скучно гулять. Ведь мы с Сашкой – это как один человек, мы друг друга знаем сто лет, поэтому наперед понятно, чего от кого можно ожидать. Мы иногда даже без слов друг друга понимаем – так же неинтересно. А Колька всегда придумывает что-то необычное, такое, что нам и в голову не может прийти. Поэтому, когда Колька ушел, мы, может, еще полчаса погуляли и тоже пошли домой.

Кира Андреевна так и не появлялась. Мы сильно не расстроились, напились молока с булкой и пошли спать.

– А неплохо так, – сказал Саня, когда мы уже лежали в постелях. – Если это называется «быть под присмотром», то я согласен не то что на несколько дней, а даже на месяц!

– Я бы и на год согласился! – поддержал я. – Не думал, что будет так просто. А Кира Андреевна, оказывается, совсем не вредная. Еду приготовила и ушла, чтоб не мешаться. Красота!

– Ага. Вот только почему-то ужин не приготовила…

– Забыла, наверное. Зато утром будут вкуснящие оладушки!

Мы еще какое-то время болтали, а потом уснули.

* * *

Едва проснувшись, я сразу принюхался, пытаясь уловить ароматы свежей выпечки. Но запаха оладий не было. Наоборот, дома нестерпимо разило какой-то кислятиной.

– Фуу! Саня, чем это у нас воняет? – спросил я, вставая с постели.

Сашка уже тоже проснулся и принюхивался, скривив лицо.

Мы пошли на запах в поиске источника этой невыносимой вони. Наши носы привели нас на кухню и указали на кастрюлю, в которой вчера был обедешний суп. Саня приоткрыл крышку и тут же захлопнул ее, закашлявшись. Мерзкий запах с новой силой ударил мне в нос, и сразу какой-то неприятный комок подкатил к горлу.

– Фуу! Гадость какая! – сморщился Саня.

– Что это? – спросил я, удивляясь.

Неужели Кира Андреевна задумала нас отравить? Так мы бы даже под пытками не стали это есть.

– Это вчерашний суп. Он скис, – пояснил Саня.

Конечно же, скис. А как иначе в такую жару? Это вовсе не удивительно. А удивительно было то, что этот суп остался стоять на плите. Мама никогда не оставляла еду, чтоб она скисала. Вечером мыла всю посуду, и такого запаха у нас в доме никогда не было. Нам с Саней даже в голову не пришло, что остатки супа нужно убрать в холодильник или помыть кастрюлю. Тарелки-то мы за собой мыли, а кастрюли обычно мыла мама, вот и вчера мы об этом даже не подумали. Решили, что все то, что делает мама, будет делать и Кира Андреевна, раз она осталась присматривать за нами. Нет, нам не трудно помыть, но нам это даже в голову не пришло. И как раз то, что Кира Андреевна ничего этого не сделала, было для нас удивительно.

Мы с Саней осмотрелись. Оладий не было. Ни оладий, ни даже какой-нибудь манной каши. Похоже, Кира Андреевна так и не приходила со вчерашнего утра. Это было уже подозрительно.

Вонь раздражала, сильно отвлекала и мешала думать. Нужно было что-то с ней делать. Мы с Саней переглянулись. Я зачем-то потянулся к кастрюле – наверное, от этой вонищи мой разум совсем помутился.

– Не открывай! – крикнул Саня, но было уже поздно: я приоткрыл крышку и заглянул внутрь. Светлая пузырчатая пена зашипела и выпустила мне в лицо порцию смрадного газа. Я тут же захлопнул крышку, но отвратительный запах уже плотно забился в нос.

Сашка схватил кастрюлю и, отвернув в сторону лицо, чтоб не только не нюхать, но и не смотреть на нее, на вытянутых руках понес кастрюлю из дома. Я шел впереди, отфыркивая запах из носа, и открывал ему двери. Суп мы вывалили в конце огорода, там, где заканчиваются все грядки. Туда никто не ходит, и вряд ли кому-то помешает этот мерзкий запах.

Придя домой, мы распахнули настежь двери, чтоб выветрить эту вонищу навсегда, и вымыли кастрюлю.

– Что-то я есть хочу, – сказал Саня.

Саня – вообще стойкий парень, он может есть в любой ситуации. А у меня в носу все еще сидел неприятный запах, который напрочь отбивал все мысли о еде. Поэтому, пока он был занят тем, что кипятил чайник и рыскал в холодильнике, я осматривался. И вот только тогда я вдруг заметил, что крышка на кастрюле другая!

Еще подумал: «А чего это Кира Андреевна эту крышку взяла?… Вот же та, которая нужна, лежит себе спокойненько на столе, а желтая лежала в шкафу вместе с желтой кастрюлей, ее еще найти нужно было. Хм, странно…» И полез в шкаф, где у нас лежат кастрюли. Я даже сам не понял, зачем туда полез… На желтую кастрюлю без крышки посмотреть, что ли? Шкаф открыл, в кастрюлю-то заглянул, смотрю – а там ключ лежит! Странный какой-то ключ, необычный… Сложный очень и красивый.

– Саня, смотри! – воскликнул я.

– Что это?

– Ключ.

– Сам вижу, что ключ. Ты где его нашел-то? – Саня взял у меня ключ и принялся рассматривать.

– Вот здесь, в кастрюле был.

– Хм… Вряд ли мама положила бы его в кастрюлю. Да и не видел я такой у нас раньше… – задумчиво произнес Саня.

– Может, Кира Андреевна? – предположил я.

– А ей это зачем?

Я пожал плечами. Я и на самом деле не знал, зачем ей вдруг понадобилось прятать какие-то ключи в нашей кастрюле. Но ни на кого другого я сейчас и подумать не мог. Кира Андреевна была самая подозрительная подозреваемая.

– А вдруг она его для нас спрятала? – вырвалось у меня. – А желтую крышку на голубую кастрюлю она положила, чтоб подсказать нам, где этот ключ лежит. Ну чтоб мы догадались.

– И что? Ну догадались мы, и что дальше? Что теперь этим ключом открывать? И где сама Кира Андреевна? Мама попросила, чтоб она готовила нам еду, а она что? Куда она подевалась? Или она специально спряталась, чтоб мы догадались сами себе еду готовить?

Я опять пожал плечами. Столько вопросов – ну откуда мне знать на них ответы?

– Может, нужно сходить к ней? – спросил я, подумав. – Вдруг с Кирой Андреевной что-то случилось?

Саня тоже задумался. Это было самое верное предположение и самая правильная версия происходящего. Да что уж там! Это была единственная версия.

Чтоб дойти до дома Киры Андреевны, нам нужно выйти из своего двора, пройти несколько метров по улице и зайти в соседний двор. Это совсем рядом. Но стоило только выйти со двора, как мы тут же каждый раз попадались на глаза Кольке, который жил через дорогу, напротив дома Киры Андреевны. Так и сегодня, он словно с самого утра поджидал нас возле своей калитки.

– Ну чего? Как вам живется под строгим контролем старой ведьмы? – усмехнулся Колька и быстро оглянулся: не прилетит ли ему подзатыльник за то, что он так назвал Киру Андреевну. Но его мамы поблизости не было.

– Она пропала! – сообщили мы с Саней хором.

– Как это? – не понял Колька.

– А вот так! Мы ее только вчера утром и видели.

– Может, так и должно быть? – предположил Колька.

– Нет, что-то тут не так. Кира Андреевна очень ответственная. Она же бывшая учительница! – сказал Саня.

– Да! И у нее очень большой опыт работы с детьми! – вспомнил я мамины слова.

– И что теперь? Где ее искать? – спросил Колька.

– Не знаю… Вот сходим пока к ней домой, узнаем, может она там.

– Я с вами!

– Чего это вы тут толпитесь? – спросила проходившая мимо Дашка.

– Ничего, – ответил я, потому что девчонки всегда только мешают, – иди куда шла!

– Кира Андреевна пропала! – сказал Саня.

Я посмотрел на него сердито: ну вот зачем он ей это сказал? Сейчас прицепится с расспросами, потом за нами увяжется. И еще ныть будет по всяким пустякам. Ведь девчонки – они такие. Но Саня будто не замечал моего строгого взгляда. Конечно, он с этой Дашкой с первого класса за одной партой сидит. Они даже контрольными делятся: она с ним по русскому, он с ней по математике. А еще Саня пару раз провожал ее до дома и даже нес портфель. Да-да, я сам видел! Еще не хватало, чтоб он влюбился в нее!

– Куда пропала? – непонимающе уставилась на нас Дашка. Она даже остановилась, хотя до этого явно куда-то очень торопилась.

– Если бы мы знали, то не говорили бы, что она пропала, а сказали бы, что ушла туда-то, – сумничал Колька. – Пропала и все! В неизвестность! Куда еще можно пропасть?

– Разве может быть такое, чтоб человек в неизвестность пропадал? – удивилась Дашка.

– Конечно, может. Ее, например, могли инопланетяне к себе утащить. Для опытов. Вот мы и решили это дело расследовать, – Колька хотел по-крутому подмигнуть нам, но получилось неумело и сразу двумя глазами. А я подумал: «Ну зачем он так много болтает? Он же все ей рассказал! Вот выпендрежник!»

– Я тоже хочу расследовать! – воскликнула Дашка.

«Ну ничего себе! – опять подумал я. – Только девчонок нам и не хватало!»

А вслух только шумно вздохнул, чтоб показать свое недовольство. Но ребята, похоже, были не против, что Дашка будет вместе с нами искать Киру Андреевну, и мы вчетвером пошли через дорогу к ее дому.

– Тут замок! – крикнул Колька, первый добежавший до двери.

Это означало, что и дома Киры Андреевны нет. Она таинственно исчезла!..

* * *

Разве может такое быть, чтоб ответственный человек вот так вот бросил свои обязанности и уехал куда-нибудь? Мало того, бросил детей, которых ему доверили! Мало того, гиперответственная бывшая учительница бросила детей, которых ей доверили! Вот и мы решили, что все это не просто так и не случайность. Не могла Кира Андреевна нас бросить и уехать, никого не предупредив.

– Давайте откроем замок и посмотрим, может она какую-нибудь записку написала, – предложил Колька.

– Ага, и оставила ее в закрытом доме, чтоб никто не прочитал, – усмехнулся Саня. – Ну ты и фантазер!

– Ну или не записку, а какую-нибудь другую подсказку, по которой мы поймем, что случилось, – настаивал Колька.

– Ребята, вы как хотите, а я не пойду! – сказал я. Что-то мне смутно подсказывало, что этого делать нельзя. – Неправильно это!

– Ты же уже заходил в барак и не испугался. А здесь обычный дом, – Саня, похоже, не понимал, почему я отказываюсь.

– Но я там просто пробежал по коридору. Я даже ничего не трогал.

– Ну так мы и тут ничего трогать не будем. Просто посмотрим, и все.

– Нехорошо это – входить в чей-то дом, когда хозяев нет! Тут же замок висит!

– Правильно Сережа говорит, нельзя входить в чужой дом без приглашения, – поддержала меня Дашка. Я с удивлением посмотрел на нее, потому что не ожидал, что она будет на моей стороне, но общего мнения о девчонках не изменил.

– А если там под замком Кира Андреевна сидит и плачет? Вдруг ее кто-то по ошибке там закрыл, и она выбраться не может, – сказал Колька.

Его слова разжалобили Дашку, и она снова приняла их сторону:

– И правда, вдруг ее нечаянно закрыли и ей нужна помощь?

Оставшись в меньшинстве, мне ничего не оставалось, как согласиться с ними.

– А как ты дверь собираешься открыть? – спросил я. – Ключа-то все равно нет!

– У нас есть ключ, – сказал Саня и достал из кармана ключ, который мы нашли дома в кастрюле.

– А почему ты решил, что он от этого замка?! – удивился я.

– А вот сейчас и проверим, – Саня какое-то время возился с замком, а потом обернулся к нам: – Не получается…

– Нужно просто постучать и спросить, там она или нет, – предложил я.

– Ну давай, стучи! – Колька отодвинулся от двери, уступая мне место.

Я постучал. Сначала потихоньку.

– Кира Андреевна!.. – крикнул я в щель, где дверь соединяется с косяком. Тишина… Я постучал уже сильнее и крикнул погромче: – Кира Андреевна, вы дома?… Не отвечает, – сообщил я ребятам, хотя они и сами прекрасно все слышали.

– Можно, конечно, позвать кого-то из взрослых, но тогда мы потеряем время, – рассуждал Колька. – Я предлагаю сломать замок и посмотреть, там она или нет.

– Но не отвечает же! – сказал я. – Значит, ее там нет!

– А где она, по-твоему? Где тут еще можно спрятаться? – Он огляделся. – Вон в том сарае? – Колька кивнул на покосившийся сарай с распахнутой дверью, стоящий неподалеку.

– Может, и в сарае, – ответил я, хотя слабо представлял себе, что может удерживать Киру Андреевну в открытом сарае, да еще так долго.

– Ну пойдем посмотрим там, – сказал Колька, которому, похоже, было все равно, где искать, лишь бы искать.

Мы пошли. В сарае не было ни одного окошка. Свет поступал только через дверь, но мы загородили собой проход, не решаясь пройти в глубь темного сарая, поэтому и доступ свету тоже загородили. Совершенно ничего не было видно. Особенно в закутке справа, а ведь именно там могла оказаться Кира Андреевна. Поэтому нам троим пришлось зайти, а Дашка осталась снаружи.

– Ничего не видно… – пробормотал Саня. – Кира Андреевна, вы здесь?…

Я вздохнул и покачал головой: вот глупость какая – искать ее в сарае! Ребята старше меня и не понимают, что не может Кира Андреевна скрываться здесь так долго! Она не в том возрасте, чтоб играть с нами в прятки.

– Идет кто-то! – испуганно зашептала Дашка, быстро заскочила внутрь, толкнув при этом в спину Саню, тот толкнул меня, а я толкнул Кольку.

– Вы чего?! – возмутился Колька.

– Там кто-то ходит, – Дашка показала на открытую дверь.

– Кира Андреевна?

– Нет, мужик какой-то…

Мы осторожно выглянули. На крыльце и правда стоял какой-то мужик. В черной одежде, высокий, худой, с длинными белыми волосами. Я сначала подумал, что он старый, раз волосы у него такие белые, но потом присмотрелся – нет, совсем еще молодой, но волосы белые, седые, как у Киры Андреевны или у Колькиной бабушки. Сначала этот подозрительный тип внимательно осматривал замок, потом вдруг наклонился и понюхал его. Мы с ребятами переглянулись: первый раз в жизни видели, чтоб кто-то нюхал замок! Чего его нюхать-то! Потом он засунул нос в дверную щель, в которую я совсем недавно пытался докричаться до Киры Андреевны, и стал что-то там вынюхивать, водя носом вверх и вниз вдоль щели. Нет, этот мужик определенно был каким-то странным.

Выходить из сарая было поздно. Начнутся всякие расспросы: а что это вы делаете в чужом сарае без спросу, а куда это вы дели Киру Андреевну? Конечно! А на кого еще можно подумать? Ситуация образовалась крайне сложная и неловкая. Поэтому мы решили переждать, пока этот странный гражданин уйдет, а потом спокойно выйти. Но он не уходил. Он задумчиво постоял на крыльце, потом медленно спустился, не спеша прошел по двору, дошел до кустов малины и встал рядом с ними, заложив руки за спину. Он так стоял очень долго. То ли размышлял о чем-то, то ли рассматривал кусты. Мы уже устали сидеть в сарае.

– Давайте выйдем потихоньку, пока он не смотрит в эту сторону. А потом сделаем вид, что мы только что зашли во двор, – шепотом предложил Саня.

Мы все кивнули и на цыпочках друг за дружкой направились к выходу. Но как только Сашка, идущий впереди, поднял ногу и был готов переступить порог сарая, как странный мужик вдруг резко обернулся и посмотрел в нашу сторону. То ли у него думы, которые он думал, вот так резко закончились, то ли ему надоело смотреть на кусты, а может быть, он услышал, как мы шебуршим, но только это получилось так быстро и неожиданно, что мы все вместе вздрогнули и снова спрятались в сарай. Прямо как улитка прячется в свой домик, если дотронуться до ее рожек.

– Он идет сюда! – зашептал Сашка.

– Заметил, что ли?! – испугался Колька.

Дашка только молча прижала ладошки ко рту и вся сжалась. Только бантики на ее косичках мелко дрожали.

А я представил, как он сейчас выволочет нас отсюда за шкирку и начнет спрашивать, куда мы дели Киру Андреевну.

Мы, еще надеясь на какое-то чудо, сжались в самом дальнем углу, куда не попадал солнечный свет. Мужик подошел к двери, заглянул внутрь и принюхался. Он опять что-то вынюхивал! Какое-то время он водил носом, шумно отфыркиваясь, а потом решительно захлопнул дверь. Мы тут же оказались в полной темноте, словно кто-то выключил свет. По шороху за дверью мы поняли, что мужик уходит.

Я услышал, как ребята облегченно выдохнули, и тоже выдохнул. Только осторожно, чтоб мужик не услышал и не вернулся. Так обычно и бывает в страшных фильмах: только успокоишься и решишь, что ты в безопасности, как из-за угла выскакивает какое-то новое чудище.

Мы сидели тихо, даже не двигаясь. Просто никто не решался первым пошевелиться или заговорить. Наконец все убедились, что мужик ушел. А может быть, просто устали сидеть без движения.

– Пойдемте отсюда, – шепотом предложил Саня.

Его шепот в этой тишине, к которой мы уже привыкли, показался невероятно громким. Я даже невольно сжался весь.

Ему никто не ответил. Точнее, я молча кивнул и, наверное, все остальные тоже кивнули, но в темноте-то этого не видно, поэтому Сашкино предложение как-то странно повисло в воздухе. Мы осторожно пошли к выходу. Так получилось, что первым шел я, а остальные за мной. Я дошел до двери, на ощупь нашел ее и толкнул. Но дверь не открылась. Я с удивлением оглянулся, пытаясь в темноте разглядеть лица ребят.

– Ну ты чего?! – нетерпеливо зашептал Колька.

– Не открывается…

– Слабак! Дай-ка я! – Он отпихнул меня от двери и начал сам ее толкать. Но дверь не поддалась и Кольке.

– Ну чего вы там возитесь? – спросил Саня откуда-то сзади.

– Дверь заклинило, – пояснил Колька.

Саня молча распихал нас и принялся дергать дверь. Но все было безрезультатно. Дверь не просто заклинило – она была закрыта снаружи. Это мы уже потом поняли, потому что при каждом колыхании двери на ней что-то брякало. Наверное, когда тот странный мужик закрыл дверь, то повесил на нее замок, который до этого просто болтался в петле. Может, случайно, в задумчивости, а может, и специально – кто его знает. Во всяком случае, что там еще могло брякать – мы не придумали.

Вот так мы и оказались запертыми в чужом сарае. В полной темноте.

 

Глава 3

Сарай

– И что мы теперь будем делать? – спросила Дашка.

– Может быть, ты что-то хочешь предложить? – нервно ответил ей Колька.

– Так я и знала, что с вами обязательно во что-нибудь вляпаюсь! – возмущенно воскликнула Дашка.

– Ну а раз знала, то чего тогда поперлась за нами? – спросил я.

– Потому что дура!

Никто из нас почему-то не стал ее переубеждать. Не потому, что мы все считали ее дурой, наоборот: Дашка была очень умной и училась почти на одни пятерки, если не считать математику. А потому, что наши головы были заняты одной мыслью: как нам выбраться из этого сарая, и нам некогда было думать и разговаривать о разных пустяках.

– Может, покричать нужно? – предложил Саня. – Тут же совсем недалеко до Колькиного дома. Его мама услышит и откроет нас.

– Ага, и надерет мне уши! – поддержал Колька.

– А что, ты предлагаешь всю жизнь тут сидеть? До старости? – спросил я.

– Мы до старости не досидим, мы тут от голода уже через месяц помрем, – сказал Саня.

Вдруг в темноте послышался тоненький протяжный звук: «Ииииии…» Я сначала не понял, что это. Прислушался. Даже весь напрягся – так старательно прислушивался. Оказалось, что это Дашка заплакала. Не пойму, Сашкины слова, что ли, на нее так повлияли… Девчонки вечно ревут по любому поводу!

– Не бойся! – поспешил успокоить я Дашку – только болота нам тут не хватало. – За месяц-то мы точно выберемся.

– Ладно, покричу, – нехотя согласился Колька. – Только получать будем все вместе, поровну! – И, не дождавшись нашего ответа, закричал: – Мааамааа!!!

Он кричал долго. Потом мы уже стали ему помогать и звали его маму хором в четыре голоса. Но все было бесполезно: будто все звуки оставались внутри этого сарая, и снаружи нас никто не слышал. Только охрипли зря.

– Здесь пауки есть? – вдруг спросила Дашка.

– В любом сарае есть пауки, – ответил Саня. – А что?

– Пауков до жути боюсь!.. Мне кажется, по мне кто-то ползет…

– Это тебе только кажется, потому что про пауков подумала, – сказал я. – У меня тоже так бывает.

– Да нет же, не кажется! Точно ползет!

– Так скинь его, – говорю.

– Я боюсь…

Вот чудной человек! Вот скажите мне, кто разберет этих странных девчонок? Взяла скинула – и больше не ползает по тебе паук!

– Точно же паук!.. По голове ползет… Ааааа!! Он сейчас ко мне в ухо залезет!..

Я протянул руку в темноту на голос Дашки, пытаясь найти ее ухо, к которому ползет паук, и наткнулся на руки Сани и Кольки, которые тоже полезли ее спасать. Так мы ей чуть оба уха не оторвали своими стараниями, и это нас сильно рассмешило. Даже Дашка засмеялась. Паука мы, кажется, смахнули. Или это и не паук был вовсе. Но больше Дашка не жаловалась, что кто-то по ней ползает.

– Остается только ломать дверь, – сказал Саня, когда мы отсмеялись. – Потом починим. Кира Андреевна и не заметит.

Мы все вместе принялись толкать дверь. Мы пинали ее ногами, врезались в нее с разбега, трясли, но все было напрасно: она оставалась целой, такой же, как и была. Даже странно. А с виду такая хлипкая дверь… казалось, ее ветром может оторвать.

– Зачем мы вообще полезли в этот сарай? Ведь сразу же было понятно, что Киры Андреевны тут нет! – возмутился я в темноту, туда, где должны были стоять Колька и Саня. Очень неудобно разговаривать, когда не видишь, с кем говоришь. Говоришь в одну сторону, а они вдруг откликаются совсем с другой стороны.

– Но мы же не знали, что этот мужик нас здесь закроет! – ответил Колька.

– Ребята, а давайте в окно вылезем, – предложила Дашка откуда-то сзади.

Я обернулся и ответил ей в темноту:

– Вот чудная! Здесь же нет окон!

– Как же нет? – удивилась Дашка. – А это что, по-твоему?

Я подошел ближе. На стене что-то еле-еле светилось. Проглядывались какие-то контуры. Я осторожно дотронулся. Шершавые, колючие доски… ими заколочено… Точно окно! Хоть оно и было закрашено толстым слоем краски, но сквозь трещинки, образовавшиеся в этом слое, кое-где просачивался свет. Такой тусклый, что сразу мы его и не увидели, а сейчас, когда наши глаза привыкли к темноте, стали еле-еле различать.

– Но откуда же здесь окно? Я точно помню, что снаружи не было ни одного окна! – воскликнул я.

– Может, мы его просто не заметили? – ответила Дашка.

Я подошел ближе и попытался что-то рассмотреть через тонкую сетку мелких трещин, сквозь которые проникал свет. Ничего не было видно… Я осторожно подцепил ногтем краешек затвердевшей краски и отколупнул небольшой кусок. В сарай сразу же ворвался тонкий солнечный луч и, продырявив насквозь воздух, воткнулся в Дашкину туфлю. Дашка торопливо отодвинула ногу, словно испугалась, что этот луч и ее продырявит. Вот глупая! А может, она лучей тоже боится, как и пауков? Я опять повернулся к окну и посмотрел в образовавшуюся дыру. Там было слишком светло. Конечно, мои глаза так долго привыкали к темноте, что теперь совершенно ничего не видели на свету. А когда я отодвинулся от окна, то одним глазом, тем, которым пытался посмотреть на улицу, совсем ослеп. Теперь я им и в темноте не видел.

– А вам не кажется странным, что окно заколочено изнутри, а не снаружи? – спросил подошедший к нам Колька. Он тоже вовсю ощупывал раму и пытался дергать доски.

– А тебе не кажется, что Кира Андреевна вообще странная? – спросил Саня. – Вот она и окна не как все нормальные люди заколачивает, а по-своему.

«И правда, зачем делать окно, чтоб потом закрасить его, да еще и заколотить?» – Но я промолчал, потому что эта мысль как-то быстро появилась и тут же улетела, а на ее месте оказалась другая мысль: «Вот он – путь к спасению!»

– Крепко приколочены!.. – Колька, кряхтя, тянул за доску.

– Давайте вместе попробуем, – предложил Саня.

Мы все вместе взялись за доску и потянули. Я даже ногой уперся в стену, потому что доска совсем не поддавалась, так крепко она была приколочена. Вдруг что-то хрустнуло, затрещало, и мы с размаху грохнулись на пол. Вместе с оторванной доской. Да уж, нелегкая это оказалась задача. Хорошо, что нас четверо, а то в одиночку мы бы не справились. Потирая ушибленные места, мы снова подошли к окну, чтоб оторвать следующую доску.

С огромным трудом мы смогли оторвать все три доски. Они были неструганые, шершавые и колючие, у нас уже все руки были в занозах от них, но даже Дашка не ныла, а только старательно сопела.

Теперь оставалось открыть окно, и вот она – свобода! Мы в темноте на ощупь что-то подколупнули, где-то потянули, куда-то нажали – и окно открылось. В глаза сразу больно ударил свет. Такой яркий, что все зажмурились. Я раньше и не представлял, что свет может быть таким ослепляющим. Окошко было совсем небольшое, и мы с трудом, практически вслепую, с закрытыми глазами по очереди вылезли из сарая. Последним лез Колька.

– Ну вот, а вы боялись! Говорил же, что со мной не пропадете! – воскликнул он, как будто это он нашел окно и в одиночку открыл его. А ведь как раз из-за него-то мы и попали в этот сарай.

– Уж конечно, с тобой мы не пропадем, – усмехнулась Дашка, протирая глаза. Теперь она даже повеселела, ведь мы же выбрались, и нам больше не грозило умереть от голода в темном сарае.

Мне тоже было легко и весело. Я даже улыбался. Да, как-то непроизвольно получалось. Стоял, жмурился и улыбался. Постепенно глаза привыкли к свету. Я посмотрел на ребят – они как-то странно себя вели: вертели головами, таращились по сторонам. Я тоже посмотрел вокруг – чего это такого интересного они могли увидеть, – и улыбка медленно сошла с моего лица. Не было рядом ни дома Киры Андреевны, ни ее сада с зарослями малины, ни нашего дома, торчащего раньше вон там, за малиной…

Вокруг не было ничего!

Только огромное поле. И этот сарай, из которого мы только что вылезли. Он стоял посреди поля и никак не вписывался в эту картинку.

– А куда все подевалось? – дрогнувшим голосом спросила Дашка.

Ей никто не ответил. Я хотел сказать, что не знаю, но побоялся, что мой голос тоже задрожит, как ее, и поэтому промолчал. А ребята… я не знаю, почему не ответили. Они только молча таращились по сторонам.

– Где мы? Где все дома?! Где мой дом?! Где моя мама?!! – Дашка скривила губы, готовая вот-вот разреветься.

– Вот заладила «где-где»! Мы-то откуда знаем? – возмутился Колька. – Мы, вообще-то, вместе с тобой в сарае сидели, пока все это куда-то исчезло.

– Не переживай, Даша, – попытался успокоить ее Саня, – мы что-нибудь придумаем.

– Ага, вы уже придумали! Лучше бы я с вами никуда не ходила!

– И тоже пропала бы вместе со всеми, – кивнул Колька.

Это на самом деле было непонятно. Когда мы заходили в сарай, все было на своих местах, а когда вышли – все куда-то исчезло. Вокруг было только поле. И никого… Только ветер рылся в траве, перебирая невзрачные цветы.

– Что же теперь получается, что не только Кира Андреевна пропала, а и вообще все?! Да еще вместе со своими домами! – выпучил глаза Колька. – Это что же, мы одни на всем белом свете остались?

Дашка закусила губу, чтоб не разреветься. Если честно, то в этот момент мне тоже захотелось разреветься. Как же это пропали? Куда? А куда же наши родители приедут, если наш дом пропал? Или вообще все пропало: не только наша улица и наш поселок, а вообще все?! Все города и деревни и все люди на планете! И наши родители тоже… Да, от таких мыслей сложно не разреветься.

– Что же теперь будет? – спросил Колька. – Что мы будем есть?

– Тебе лишь бы пожрать! – возмутилась Дашка.

– А что, по-твоему, я должен переживать, где мы будем учиться? Я даже рад, что школа исчезла! Вместе со всеми учителями! – ответил ей Колька.

– Что ты говоришь какие-то глупости! Ведь не только школа исчезла! Твой дом вместе с родителями исчез! – продолжала возмущаться Дашка.

– Вот я и говорю, что теперь даже поесть негде, – кивнул Колька.

– Да ну тебя! – Дашка махнула рукой и отвернулась.

Их спор совершенно меня расстроил. Что же это получается: мы – последние люди на планете? Или мы тоже вот-вот исчезнем? Как-то не хочется исчезать…

Я смотрел на сарай и размышлял, почему же он не исчез вместе со всем. Как-то странно все это… И вдруг я увидел такое, на что никто из нас сразу не обратил внимание:

– Смотрите! Дверь-то открыта! – крикнул я ребятам.

Все тут же перестали спорить и резко обернулись на дверь. Она и правда была открыта. Дверь была распахнута настежь! Но этого просто не могло быть! Мы же только что пытались ее открыть и даже выломать были готовы! Не может быть, чтоб мы так долго ломились в открытую дверь! Она точно была закрыта! Во всяком случае, десять минут назад.

Я подошел к дверному проему и почему-то поводил в нем рукой, будто не веря, что там действительно нет преграды. Потом повернулся к ребятам. Они посмотрели на меня, потом зачем-то повторили в дверном проеме мой жест.

– И правда открыта… – пробормотал Саня и осторожно заглянул внутрь.

– Саня, не ходи туда! – Я почему-то очень испугался. Ведь из всей моей семьи у меня остался только Сашка. А если и он исчезнет?…

– Да ну! Мы же там только что были, – отмахнулся он.

– Тогда я с тобой! – крикнул я и бросился следом за братом. – Исчезать так вместе!

Мы зашли в сарай и осмотрелись. И тут, от увиденного, в моей голове все окончательно перепуталось.

– Ребята, здесь нет окна! – крикнул Саня.

– Как это нет? Вот же оно! – отозвался снаружи Колька. – Оно до сих пор открыто.

– Ну что я тебе врать буду? Сам зайди и посмотри! – ответил Саня.

– Здесь правда нет окна! – подтвердил я, ощупывая стену, на которой только что было окно.

Колька с Дашкой зашли в сарай и замерли, уставившись на стену. Здесь на самом деле не было даже намека на то, что когда-то на этом месте было окно. Стена была совершенно ровная, сколоченная из хорошо подогнанных досок. Мы выбежали на улицу – окно было на месте, и оно было открыто. Забежали в сарай – окна на стене нет! Да что же это такое?! Мы опять выбежали на улицу и заглянули в окно. Да, это был тот самый сарай, только с окном.

– Ничего не понимаю… – Колька даже потряс головой, как будто прогоняя наваждение. – Как такое может быть?

– А помните, я вам говорил, что на этом сарае не было окна, когда мы в него заходили? – спросил я ребят. – Ну еще когда все на своих местах было и дома с людьми не исчезли. Его и вправду не было. Это был обычный сарай с дверью, без окон. А вы еще тогда спорили со мной.

– Я тоже припоминаю, что окна вроде бы не было, – задумчиво подтвердил Саня.

– А это-то что, по-вашему? – крикнул Колька, показывая на раскрытое окно. Он даже перелез через него обратно в сарай, чтоб доказать, что оно настоящее.

Но нам и доказывать не нужно было, мы же не слепые и тоже прекрасно видели это окно. На мгновение он скрылся из виду, но вскоре в оконном проеме снова показалась его голова, но вид у него на этот раз был такой растерянный и испуганный, что мы даже запереживали.

– Колька, ты чего?! – кинулись мы к нему.

– Тут дверь закрыта… – пробормотал Колька.

Мы, как по команде, повернули головы и посмотрели на дверь. Как же закрыта? Открыта! И так же одновременно повернулись к Кольке – он что, с ума сошел?

– Да я вам говорю – закрыта! – сказал Колька в ответ на наш молчаливый вопрос. – Сами посмотрите!

Мы с Сашкой тоже залезли в окно. Нырнули в темноту, как в какое-то болото. Действительно дверь внутри сарая была закрыта и даже будто чем-то подперта снаружи. Но при этом снаружи-то она была нараспашку! Ерунда какая-то… Я подергал дверь – закрыта.

– Дашка! Ты видишь, как дверь дергается? – крикнул я Дашке, которая осталась на улице.

Но в ответ тишина. Я даже ухо к двери приложил – тишина.

– Дашка! Ты слышишь меня?… Вот глухая тетеря! Ну-ка, спросите ее, – я повернулся в сторону ребят.

Колька высунулся в окно:

– Ты чего, не слышишь, что ли? Серёга тебя спрашивает!.. Послушай-ка, как он дверью трясет, – и повернулся ко мне: – Говорит, что не слышала, как ты ее звал.

– Дашкааа!! А теперь слышишь? – крикнул я погромче, прижав ко рту ладони, сложенные рупором. И еще сильнее затряс дверь.

– Ну, слышишь? – через окно передал Колька мои слова и тут же повернул голову внутрь сарая. – Неа, не слышит.

– И я ее не слышу… Странно… – Я задумчиво подошел к окну и выглянул на улицу, будто сомневаясь, что Дашка все еще там стоит, настолько тихо было за дверью. Но Дашка была там. Растерянная, испуганная, сжатая какая-то, словно замерзшая, хотя на улице было даже жарко.

– Ну-ка, зайди в сарай со своей стороны, – Колька кивнул Дашке на дверь.

– Я боюсь… – насупилась Дашка.

– Ты же только пауков боишься! – усмехнулся Колька.

– Я пойду, – сказал Саня, решив выручить Дашку, и, подтянувшись на руках, вылез в окно.

Он смело пошел к двери, а Дашка поплелась за ним. Мы с Колькой, находясь внутри, какое-то время молча смотрели на закрытую дверь, надеясь, что она сейчас распахнется и на пороге покажутся Саня с Дашкой. Стояли и смотрели. И не шевелились даже. И даже не моргали, чтоб не пропустить этот момент. Но дверь не распахивалась, и никто оттуда не появлялся. Зато в окно снова заглянул Саня. Мы с Колькой быстро повернулись:

– Ну чего? – спросили мы в один голос.

– Ничего. Вас там нет. Там вообще никого нет… Пусто. Обычный пустой сарай… – Саня, казалось, сам не верит тому, что говорит.

– Как же так? – спросил Колька. – Вот же мы. Так тут и стоим. И никуда не уходим. Как вы могли нас не увидеть?

– А вы-то нас видели? Мы тоже только что были в этом сарае, но вас там не было!

– Разве такое может быть?! – спросил я, не понимая.

– Оох… Такое чувство, будто это два абсолютно разных сарая, – задумчиво пробормотал Саня: – Один – с открытой дверью и без окна, а другой – с закрытой дверью, но с окном. А внутри у них все одинаковое.

Все это никак не укладывалось у меня в голове. Я молча начал вылезать из окна, по пути обдумывая нашу ситуацию. В какой момент все так запуталось?

Ведь с утра все было на своих местах и все было понятно. Разве что Киры Андреевны не было. Она исчезла первая, потом нас запер в сарае странный мужик, а потом исчезли все остальные. Но наверняка все началось именно с исчезновения Киры Андреевны. Если только не случилось ничего странного еще раньше… Мы с Колькой вылезли из загадочного сарая.

– Скажите, что мне все это снится! – взмолилась Дашка. – И вы снитесь, и все это. Я сейчас проснусь и окажусь у себя дома.

– Тебе станет легче, если мы так скажем? – спросил Колька. – Я бы тоже был рад проснуться.

Она в ответ только вздохнула, присела и уткнулась лицом в ладони. Но она не плакала. Я слышал до этого, как она плачет – тоненько так «ииииии…» А тут сидела и молчала. И мы молчали.

– Нам нужно идти! – вдруг встрепенулась Дашка.

Я даже вздрогнул, так неожиданно она подскочила.

– Куда? – спросил Саня и огляделся. Вокруг было только поле.

– Куда-нибудь! Нужно искать других людей! Кто-то же должен остаться. Не может быть, чтоб все исчезли.

– Почему – не может? – спросил Колька. – А если этот сарай нас спас? Если он какой-нибудь волшебный? Только мы были в сарае, вот и спаслись только мы.

– Не может быть, – упрямо качала головой Дашка. – Если мы так и будем стоять возле этого уродского сарая, то никогда не узнаем, остался ли еще кто-нибудь.

– А если уйдем отсюда, то заблудимся и не найдем дороги назад! – спорил с ней Колька.

– Зачем тебе дорога назад? Что тебе делать возле этой развалюхи?

– Не знаю. Но где-то тут рядом должен быть мой дом.

– Где?

– Тут… рядом… – замялся Колька.

– Ладно. Дашка права. Чего тут сидеть? Нужно идти искать людей, – серьезным тоном сказал Саня, – наверняка кто-нибудь остался. Может, они и не пропали вовсе, а только ушли куда-нибудь.

– Ага, вместе со своими домами! Как улитки! – усмехнулся я, потому что Сашкина версия казалась совсем неправдоподобной.

Но Саня строго посмотрел на меня, и я сразу замолчал. Умеет он строго смотреть. Совсем как папа.

– Ладно, пойдем, – согласился Колька. – Только куда?

Мы осмотрелись. Вокруг было чистое поле и лишь трава, трава, трава повсюду. Даже ни одного дерева! Вдруг вдалеке я заметил облако. Странное такое облако. Нет, само-то оно было обычное, такое же, как и другие облака, но от него отходила тонкая белая полоска, и оно как будто ниточкой цеплялось за землю. Совсем как воздушный шарик.

– Может, туда? – Я показал в сторону странного облака. Не знаю, почему вдруг я так решил.

Ребята посмотрели, куда я показывал, подумали немного и согласились. Нам же было все равно куда идти, так почему бы не в ту сторону? И мы пошли. Таинственный сарай, секрет которого мы так и не смогли разгадать, остался позади, а впереди нас ждало что-то еще более таинственное и загадочное.

 

Глава 4

В плену у «индейцев»

Мы шли долго. Поле было огромное, и казалось, что ему никогда не будет конца.

– Я уже есть хочу! – заныл Колька.

– Все хотят, но молчат, – буркнул Саня.

– А я не могу молчать! – возразил Колька.

– Ты что, не видишь, что тут нечего есть? А своими разговорами ты только еще больше дразнишь! – возмутилась Дашка. – Поймай вон муху и съешь ее!

– Сама ешь мух! – обиделся Колька и замолчал.

Я есть не хотел, но вот пить!.. Было невыносимо жарко, и мне казалось, что язык мой уже давно засох и сморщился от жажды. Мне даже разговаривать не хотелось, чтоб лишний раз рот не открывать. Потому что боялся, что жаркий воздух попадет через открытый рот мне в живот, и я вообще весь насквозь засохну. Сашка тоже молчал. Не знаю, почему. Не мог же я у него спросить закрытым ртом. И, как назло, вокруг не было ни одного дерева, чтоб можно было спрятаться в его тени и хоть немного отдохнуть. Солнце нещадно жарило нас своими раскаленными лучами, а мы все шли и шли. И молчали.

Эх, и чего мы не надели кепки?… Мама каждый раз, когда мы выходим гулять, напоминает нам про кепки. А мы всегда думали, что они для красоты нужны, вот мама и переживает, чтоб мы красиво выглядели. Только сейчас до нас дошло, зачем вообще нужны кепки. Но мамы-то не было, когда мы вышли из дома, вот нам никто и не напомнил. А как бы они нам сейчас пригодились!.. Мы уже и так и сяк прикрывались, но долго с поднятыми руками не пройдешь, а стоило опустить руки, как солнце тут же пользовалось моментом и жарило с новой силой. Саня первый сообразил и, сняв футболку, завязал ее у себя на голове. Получился какой-то тюрбан, который защищал от палящего солнца. По его примеру мы с Колькой тоже сняли футболки и завязали их на головах. Дашка была в платье и снимать его категорически отказалась. Вот все девчонки такие: пусть мне будет плохо, но я буду красивая! Правда, Дашка быстро смекнула и завязала косички узлом у себя на макушке. Косы у Дашки хорошие, длинные, они так прикрыли голову, что и никакой шапки не нужно. А то, что Дашка стала похожа на пугало, мы ей не сказали, чтоб она не расстраивалась. Да нам и не до того было, если честно.

Так мы и шли: молчали, пыхтели, вытирали пот со лба. А облако к нам совсем не приближалось. Наоборот, казалось, что оно убегает все дальше и дальше, и вся эта наша погоня за хвостатым облаком совершенно бессмысленна. Ведь облака тоже куда-то плывут, они же не стоят на месте. Этак можно целую вечность все идти и идти, но так и не догнать его.

– Смотрите! Там, кажется, дома!.. – вдруг неуверенно воскликнул Саня.

Мы все посмотрели куда он показал. Если присмотреться, то прямо под облаком можно было что-то различить. Я тщательно прищурился, напрягая зрение. Похоже, там действительно дома. Вон крыши виднеются. А белое облако спускало свой тонкий хвост в самую середину и цеплялось за здание, похожее на высокую башню, словно боялось улететь. Да, все это было реальным. Или это мираж? Интересно, мираж может привидеться нескольким людям одновременно? Потому что эти дома мы все увидели. Но все еще сомневались, что они настоящие. Мы даже остановились, щурились и прикладывали ладонь ко лбу, как козырек, чтоб солнечный свет не мешал. Вот тут я снова вспомнил про кепку: надел бы ее и не пришлось бы ладошкой от солнца прикрываться.

– Точно, дома! Побежали! – крикнул Колька и первый рванул в сторону построек.

Не знаю, откуда в нас появилось столько сил, ведь мы еще минуту назад еле-еле волочили ноги. А тут побежали так, что только пятки засверкали!

Да, это был не мираж! Это были настоящие дома! Правда, несколько странные, больше похожие на сказочные, игровые, как будто построенные вокруг детского сада, небольшие и яркие. Но, раз есть дома, значит, должны быть и люди. А раз есть такие цветные, красивые домики, то где-то поблизости должны быть дети. С детьми всегда проще договориться, чем со взрослыми. Да и взрослые, у которых есть дети, добрее, что ли, и лучше понимают других детей. Вон какие они домики красивые сделали! Должно быть, здесь живут хорошие взрослые.

– Хоть бы тут все были на месте, – как заклинание, повторял Колька.

– Дома на месте, значит, и люди должны быть на месте, – уверенно сказал Саня, – все наши-то вместе с домами пропали.

Мы подошли ближе к этому… э-э-э… даже не знаю, как назвать… К городу? К деревне? Я никогда не видел таких городов. Да и деревень таких не бывает. Разве что в книжках с красочными картинками.

Это место и правда было как будто нарисованное. Маленькие цветные домики с удивительной формы крышами, больше похожими на ракушки, чем на крыши. Посреди дороги ажурные ворота, но почему-то без забора. Да-да, одни ворота! Ни к чему не прикрепленные, стоят сами по себе у входа в этот «городок».

Мы остановились перед воротами, не решаясь пройти дальше.

– Может, это парк развлечений? – предположила Дашка.

Мы с Колькой закивали: это было замечательное предположение.

– А почему там так тихо? – спросил Саня.

И мы опять закивали: а действительно, разве бывает тишина в парке развлечений посреди дня, да еще летом? Летом там всегда полно народу, шумно и весело. Издалека слышно, что это парк развлечений. А тут тихо…

– Может, там ремонт? – неуверенно произнесла Дашка.

– Летом? – усмехнулся Саня. – Когда все на каникулах и толпой валят на аттракционы?

– Но непохоже, что это место заброшено… Посмотрите, какие там аккуратные дорожки, – Дашка вытянула шею, заглядывая внутрь парка: – Деревья какие ухоженные.

На деревья мы бы сами не обратили внимания, это девчонки замечают всякие там цветочки, кустики и травинки. Но когда она сказала про деревья, то я тоже на них посмотрел. И правда, они были подстрижены и выглядели как разные геометрические фигуры: шары, пирамиды, цилиндры… Хоть мне и неинтересны были всякие садовые дела, но даже я понимал, что сами деревья такими не растут, и на это нужно очень много труда и времени.

– Даже если сегодня здесь выходной и никого из посетителей нет, все равно должен же быть какой-то сторож или другие работники, которые присматривают за этим местом, – продолжала рассуждать Дашка и, посмотрев на Кольку, добавила: – Они нам хоть поесть дадут.

Услышав про еду, Колька тут же оживился.

«Наверняка у них тут и вода есть», – подумал я и облизнул сухие губы.

Мы переглянулись, еще секунду посомневались и решились. Мысль о еде и воде была сильнее любых сомнений. Мы зашли в этот странный парк.

Дашка одна воспользовалась воротами, а мы с ребятами прошли рядом. Да и какая разница, где идти, если забора все равно нет. Вообще не понятно, зачем там ворота поставили… Но не успели мы сделать и нескольких шагов, как вдруг со всех сторон раздались оглушительные крики. Мы даже понять ничего не успели, как нас сшибли с ног, быстро скрутили, надели на головы какие-то мешки и с громким улюлюканьем, как это делают дикари в фильмах, куда-то повели…

Я почему-то даже не сопротивлялся… И даже не пытался снять мешок с головы, хотя руки были свободны. Не знаю, наверное, потому, что они застали меня врасплох или я просто испугался… Я послушно шел, куда меня вели, подталкивая в спину. А сердце колотилось так сильно, что и передать нельзя. От неизвестности, от этого мешка на голове, от того, что я даже не видел, кто напал на нас и кто сейчас меня вел, – от всего этого у меня путались мысли в голове, обрастая каким-то тягучим туманом. Я таращил глаза и пялился в темноту мешка, пытаясь отыскать в нем хоть какую-то маленькую дырочку. Одновременно прислушивался, стараясь различить среди дикарского улюлюканья знакомые голоса моих друзей и брата. Но их не было слышно… «Возможно, их повели в другую сторону…» – пронеслось у меня в голове.

Не знаю, сколько времени мы шли. В темноте или когда у тебя завязаны глаза время ведет себя как-то по-другому, словно пять минут вдруг растягиваются в часы. Мы шли и шли. Потом кто-то придержал меня за плечо, и я остановился. Послышалось лязганье и металлический скрежет, похожий на звук, когда зубной врач перекладывает инструменты на своем столике, но громче, неприятнее и еще страшнее. Я уже представил, какого размера должны быть эти инструменты, как вдруг меня толкнули в спину, я запутался в собственных ногах и, споткнувшись, упал. Снова послышался металлический скрежет, и тут я начал торопливо стягивать мешок с головы. Темнота. И тишина. Какое-то время я сидел, вглядываясь в темноту и прислушиваясь к тишине. Вдруг где-то в стороне раздался шорох. Крысы! Я весь напрягся. Так-то я их не боялся, но одно дело, когда светло, а в темноте любой шорох кажется страшным и любая маленькая мышка – огромной злющей крысой.

– Ребята… – осторожно позвал я, напряженно прислушиваясь.

В ответ опять раздался шорох, а следом Сашкин голос:

– Серёга, ты здесь?

Я так ему обрадовался! Как будто мы целую вечность не виделись! Даже страх сразу же куда-то пропал.

– Саня! Это ты?! – почему-то спросил я, хотя сразу узнал брата по голосу.

Вытянув руку, я пошарил в темноте, но ни на кого не наткнулся.

– Я. А кто же еще? – ответил Сашка.

– Ребята, что это было? – раздался встревоженный Колькин шепот.

– Ииииии… – тоненько послышалось где-то в стороне.

– Даша, не плачь! Главное, что мы все вместе, придумаем что-нибудь, – обнадежил из темноты Саня.

Я выдохнул. Раз мой старший брат так говорит, значит, мы обязательно что-нибудь придумаем и выберемся отсюда.

– Из одного темного сарая в другой… И все за один день!.. – ворчал Колька. – Ребята, вы случайно не видели, кто на нас напал?

– Я не видел, – признался я.

– Уроды какие-то фиолетовые! – послышался Сашкин голос.

– Как это – фиолетовые? – удивился я. Воображение уже принялось рисовать картинки похлеще, чем в страшном бараке, когда я проходил проверку на смелость. По спине и плечам пробежали неприятные, холодные мурашки, и я даже передернулся.

– Мааама… – всхлипнула в темноте Дашка.

– Ну как… Разукрасились, как индейцы, и бегают, кричат! – ответил Саня.

Снаружи снова послышался шум, бряканье и лязганье, так напугавшие меня недавно. Быстро распахнулась дверь, ослепив нас ярким светом, ворвавшимся внутрь. Я зажмурился, но мельком видел, как появившийся в дверном проеме темный контур человека поставил что-то прямо на пол и ушел, закрыв за собой дверь. Мы опять погрузились в темноту. Это произошло очень быстро, как вспышка. Мы даже понять ничего не успели. И человека этого не рассмотрели.

На несколько секунд мы замерли, словно ожидая продолжения.

– Там нам что-то принесли или мне показалось? – нарушила тишину Дашка.

Я тоже видел, что человек что-то поставил возле порога, прежде чем уйти. Осторожно прощупывая пол перед собой, я пополз на коленках в сторону двери, пока не наткнулся рукой на какой-то предмет. Аккуратно касаясь пальцами, я, как слепой, начал его обследовать.

– Ребята, это какой-то кувшин! – воскликнул я и уже смелее ткнулся носом в свою находку – разве можно ожидать опасности от обычного кувшина?

Ничем не пахло. Разве что едва уловимым ароматом малины. Но запах был таким тонким, будто придуманным. Я взял кувшин в руки и приподнял его. Тяжелый. От толчка содержимое кувшина качнулось, и послышался характерный булькающий звук.

– Да здесь, кажется, вода! – Я не удержался от восклицания.

– Не пей! – крикнула Дашка. – Вдруг там отрава!

– Если бы они хотели нас убить, то не стали бы тащить сюда, – ответил я и осторожно коснулся губами воды. На самом деле я так хотел пить, что мне совсем не хотелось верить в какую-то там отраву. Да, это была обычная вода. Холодная! Вкусная! Разве отрава может быть такой вкусной? Я жадно глотал и чувствовал, как она приятно остужает меня изнутри. Почему-то опять подумалось про малину. Нет, вода была обычная, без вкуса, но едва уловимый запах малины продолжал летать где-то рядом и застревал у меня в носу.

– Вкуснотища! – выдохнул я, оторвавшись от кувшина.

– Нам-то оставь! – добравшись до меня, в самое ухо крикнул Колька и выдернул из моих рук кувшин.

Я слышал, как он громко глотает. Вода будто падала в его живот: гылт, гылт, гылт. Саня и Дашка тоже добрались до нас и нетерпеливо ждали, когда же Колька напьется. Они пихались и отбирали друг у друга кувшин, а я улыбался в темноту. Вода словно придала мне сил и какой-то радости. Теперь даже то, что мы снова оказались запертыми в сарае, меня не огорчало. Появилась надежда, что все будет хорошо.

Снаружи слышался шум, разговоры, которые мы никак не могли разобрать. Но четко слышались детские голоса.

– Эй! Как вас там?… Выпустите нас отсюда! – крикнул осмелевший Колька.

Вдруг снова раздался скрежет. Как будто они услышали Колькин крик. Я ожидал, что опять откроется дверь, но, громко стукнувшись о стену, откинулась маленькая створка, и открылось зарешеченное окно, встроенное в дверь. За решеткой показалась голова одного из похитителей. Он, не спеша, по очереди осматривал нас сквозь прутья решетки. Мне было плохо его видно из-за того, что солнце светило ему в спину, и он представлялся только темным контуром. Но фиолетовый цвет, которым были выкрашены его щеки, шея и даже оттопыренные уши, был хорошо заметен. Ярко-рыжие волосы, растущие только на макушке, торчали дыбом в виде странных перьев. Сквозь них пробивался солнечный свет, от чего они казались совершенно прозрачными.

– Выпустите нас, – уже не так уверенно повторил Колька.

Крашеный похититель ничего не ответил. Он просто посмотрел на нас молча, и ушел, оставив створку открытой, а нас – в растерянности. Мы с ребятами переглянулись – теперь нам было хорошо видно друг друга – и, как по команде, кинулись к решетке. Каждый хотел выглянуть на улицу через маленькое окошечко, поэтому мы сначала неловко пихались, а потом все вместе застыли, прижавшись друг к другу головами.

Снаружи повсюду были выкрашенные в фиолетовый цвет люди. Я даже не ожидал, что их там так много. Абсолютно у всех были рыжие волосы. У некоторых они были длинные, завязанные в хвост или заплетенные в косу, но у большинства просто торчали дыбом. По тому, что они были не выше нас, а некоторые даже ниже, я понял, что это дети. Примерно наши ровесники. Ну дети – это не страшно! Это взрослые устраивают какие-то непонятные войны, а дети в войнушку только играют. С детьми-то всегда можно договориться. Мы с ребятами даже одновременно выдохнули. Наверное, всем в голову пришла одна и та же мысль. Разукрашенные дети о чем-то спорили, тыкали пальцами в нашу сторону, толкались, размахивали руками, – но мы никак не могли разобрать их слов. Было похоже, что они обсуждают нашу дальнейшую судьбу и не приходят к единому мнению.

Не понимаю, чего тут спорить? Если это игра, и все происходит понарошку, то к чему ссориться? Ну подержали нас немного в плену, да и выпустили! Потом мы их в плен возьмем, да и то если согласимся играть в эту их игру.

– Как индейцы, разукрасились… – пробормотал Колька.

– В индейцев, наверное, и играют, – сделал вывод Саня, разглядывая разукрашенную толпу.

– А мы-то тут при чем? Чего нас-то схватили? Мы-то с ними не играем! – недовольно воскликнул Колька. – Нужно было сначала предложить нам играть с ними, а потом уже хватать и мешок на голову натягивать!

Мы все молча согласились с Колькой. Ничего себе – игры! Идешь такой, никого не трогаешь, а тебя вдруг хватают и в плен волокут! Такое никому не понравится. А если у нас нервы слабые? Если бы мы не поняли, что это игра, испугались бы, и у нас разрыв сердца произошел? Да, я слышал, такое бывает от испуга. Хорошо еще, что додумались воды нам дать.

Мы продолжили наблюдать за толпой «индейцев».

– Как же все-таки классно они разрисовались! – после некоторой паузы с восторгом воскликнул Колька. – Вот это я понимаю – игра! Попробовал бы я так вырядиться… Меня мама однажды так отругала, когда я штанины отрезал и из джинсов бриджи сделал! А если бы я еще такую прическу себе намудрил – вон как у того парня, и выкрасился весь… даже не знаю… из дома, наверное, выгнала бы!

– Наши родители тоже не разрешили бы… – задумчиво поддакнул Саня.

– А вы посмотрите, какие у них интересные костюмы! – поддержала Дашка. – Неужели они специально шьют их для игры?

Да, «индейцы» были не в обычной одежде, в какой гуляют ребята, то есть кто в чем. На них были костюмы одинакового болотного цвета. Как будто другой ткани не нашлось! Все: штаны, юбки, какие-то майки, жилетки, рубашки – все было зелено-коричнево-оливковое.

– Ни за что, ни для какой игры я не согласилась бы так подстричься! – воскликнула Дашка, проведя рукой по волосам.

– Может, это у них парики, – предположил Саня. – Может, тут снимается какой-нибудь фильм?

Предположение про съемку фильма мне понравилось. А ведь действительно, вряд ли родители этих детей разрешили бы им так вырядиться только ради игры. Да и парики только для игры не стали бы покупать. Ну точно фильм снимают!

– Если они фильм снимают, то мы-то им зачем? – спросил Колька. – Мы-то ведь не актеры!

– А тебе плохо, что ли, если ты в фильм попадешь? – спросила Дашка и поправила косы. – По телику нас покажут… Вот девчонки-то обзавидуются.

– Какие девчонки? – спросил я. – Вы что, забыли, что все вокруг пропали? Некому, кроме нас, этот фильм смотреть.

– Но они-то ведь не пропали, – Колька кивнул в сторону улицы, где горланили «индейцы», – может, и другие где-то есть.

Я промолчал. Мне очень хотелось, чтоб Колька оказался прав, и никто не пропал. Но где же они все тогда прячутся?

«Индейцы» тем временем наконец о чем-то договорились, и один подошел ближе к двери.

– Вы понимаете меня? – спросил он строго, но на удивление тоненьким голоском.

Мы с ребятами переглянулись: чего тут не понимать-то? Не на китайском же говорит.

– Понимаем, – ответили хором.

– Хорошо. Значит, эликсир подействовал.

Мы опять переглянулись: какой эликсир? Никакого эликсира нам не давали. Мы только воду пили. А, понятно! В этой их странной игре вода в кувшине была эликсиром! Так они хоть бы правила для начала объяснили.

– Вы – наши пленники, – продолжил он. – И будете сидеть тут, пока не признаетесь во всем!

Вот те раз! В чем это мы должны признаваться? Я рассматривал «индейца», который сейчас стоял очень близко от меня. Мне даже показалось, что я его уже где-то раньше видел. Вот только не мог вспомнить – где. В школе? По телику? Никак не мог вспомнить!

Надо же было додуматься так выкраситься… Еще и веснушки себе нарисовал. Ага, рыжие такие, как и волосы! Крупные, со спичечную головку, яркие, как будто его обрызгали оранжевой краской. И ресницы такие же рыжие. Длинные, густые и такие яркие на его фиолетовом лице! И брови… Непохоже, что он выкрашен… Не может краска лежать на коже так ровно, будто… Да это не краска! Это настоящий цвет его кожи! И веснушки не нарисованные! И парик – вовсе не парик! Это настоящие волосы! Открытие так поразило меня, что я даже закашлялся, подавившись возгласом, который так и не вылетел из моего горла. Ну такого я точно раньше не видел. Значит, показалось, что мы с ним где-то встречались. Уж в чем-чем, а в том, что с фиолетовыми людьми я раньше не общался, – в этом я был уверен. Я таращил глаза на «индейца», бессовестно, в упор разглядывая его, и ничего не мог с собой поделать. Да это же вовсе и не ребенок! Вон у него и морщинки возле глаз даже есть… Помнится, нам в школе рассказывали про такое племя, в котором все люди невысокого роста. В Африке, кажется… Не помню, как называется. Неужели это и есть то самое племя? Мы что, каким-то образом в Африку попали?! Я присмотрелся к другим «индейцам». Да они же и правда все взрослые! Как мы сразу не заметили?

– Эй! Чего мы такого сделали? – возмутился Саня на слова «индейца».

– Вы тайно пробрались в наш город. Если будет доказано, что вы – помощники Драга и похитили нашу госпожу, то вам несдобровать, – «индеец» строго нахмурил брови.

– Ничего мы не пробирались! Мы просто шли. И никакого Драга мы не знаем! А госпожу вашу даже не видели! – воскликнул Саня.

– Мы разберемся, – пообещал «индеец» и уже собирался отойти, как Колька его остановил:

– Нам поесть дадут? – спросил Колька, для которого еда всегда была самым важным в жизни. Он даже в плену согласен сидеть, лишь бы его кормили.

– Некогда нам тут сидеть! – строго сказал Саня, дернув Кольку за руку, чтоб тот перестал думать о еде. – Нам домой нужно!

– Уйдете вы отсюда только тогда, когда признаетесь, куда спрятали нашу госпожу, – словно не услышав вопроса о еде, ответил «индеец» и отошел от двери.

– Опять госпожа! – возмутился Саня, повернувшись к нам: – Мне уже совсем не нравится эта их игра! Придумали себе какую-то госпожу… Драга какого-то…

– Интересно, что это за госпожа такая? – фыркнула Дашка. – Наверняка какая-нибудь вредная девчонка, которая возомнила себя здесь самой главной и будет смотреть на нас, задрав нос!

– Да, сама спряталась вместе со своим Драгом, а нам теперь отдуваться! – поддержал Колька.

– Глупая какая-то игра! – воскликнул Саня.

– Ребята, а если это не игра? – настороженно спросил я, пытаясь собрать все мысли в кучу и найти объяснение всему происходящему. – Если все это на самом деле?

– Ты о чем?

– Все это очень странно, но… Они ведь не покрашенные. Они на самом деле фиолетовые!.. Я клянусь! Я стоял ближе вас всех и очень хорошо его разглядел. А еще, ребята, они не дети! Они взрослые!

– Что ты несешь? Разве могут быть взрослые такими маленькими? – Колька недоверчиво скривился.

– Могут! Нам Марья Гавриловна на уроке рассказывала! Эти… как их там… Они в Африке живут! – кинулся я защищать свою догадку.

– Пигмеи… – задумчиво подсказал мне Саня.

– Ага, точно, пигмеи! – обрадовался я.

– Но мы ведь не в Африке, – Саня серьезно посмотрел на меня. – До Африки знаешь сколько нужно ехать? Даже не ехать, а на самолете лететь! А мы никуда не ехали, и тем более не летели! Мы просто залезли в сарай возле нашего дома, а когда вылезли, то все вокруг вдруг изменилось, все пропали. Только мы спаслись да еще вот эти…

– А что, если мы не спаслись, а, наоборот, пропали? – спросила Дашка и распахнула глаза, шокированная собственной догадкой.

– Ты чего такое говоришь? Как это мы пропали? Вот же мы! – растерялся Колька.

– А вот так! Мы зашли в этот уродский сарай и через него попали в какое-то другое место, как будто в другой мир.

– Так не бывает! – упрямо покачал головой Колька.

– А разве бывают фиолетовые люди? – Дашка, сощурившись, посмотрела на каждого из нас по очереди.

Мы все замолчали, обдумывая Дашкину версию. Да, фиолетовых людей не бывает. Даже пигмеи из Африки не фиолетовые. Значит, она права, и мы действительно попали в другой мир? Это кажется чем-то фантастическим… С одной стороны, это страшно – осознавать, что мы куда-то пропали, но, с другой стороны, – это означает, что все наши родственники и друзья остались целы, и нам всего лишь нужно найти дорогу обратно. И совсем уж с третьей стороны получается, что у нас сейчас невероятное приключение, которому позавидуют все наши одноклассники!! Представляю, какое шикарное сочинение можно будет написать о том, как я провел лето! Только бы выбраться отсюда…

– И что нам теперь делать? – поник Колька. – А если они докажут, что это мы похитили их госпожу? Что нам за это будет?

– Ты что! Как это – докажут?! Мы же не похищали! – воскликнул Саня. – Мы даже не знаем, как она выглядит!

– А если они нас пытать будут? Ребята, я под пытками сознаюсь в чем угодно! Особенно если они меня щекотать начнут. Щекотки больше всего на свете боюсь, – Колька даже сжался, представив, наверное, как к его бокам тянутся чьи-то руки.

– Не бойся. Посмотри – не такие уж они и страшные. И не злобные совсем. Не будут они нас мучить. Они сейчас во всем разберутся и отпустят нас.

– Интересно, сколько дней они будут разбираться? – спросил Колька. – Что мы потом дома скажем – где были?

– Не реви! – буркнул Саня, увидев, что Дашка от Колькиных слов вся скуксилась, готовая вот-вот заплакать. Она вздрогнула, шмыгнула носом и быстро-быстро заморгала, прогоняя слезы.

– Вам хорошо – у вас родители уехали, никому не нужно будет объяснять, где вы были. А нам с Дашкой что делать? – спросил Колька.

– Сначала нужно выбраться отсюда, а потом уже думать, что говорить родителям.

– Легко сказать – выбраться! А как это сделать? – Колька подошел к окошку. – Вон, посмотри, сколько их там! Незаметно не удастся сбежать… Опять этот разрисованный идет! – быстро сообщил он и торопливо отступил назад.

Дверь распахнулась, и на пороге появился тот самый «индеец», который только что говорил с нами, а с ним еще один, точнее, одна, потому что она была в юбке до пят, а рыжие волосы собраны на макушке и заплетены в длинную косу. Я бы сказал, что она красивая, если бы она не была вместе с теми, кто взял нас в плен. Даже фиолетовый цвет ее совсем не портил. В руках у нее была маленькая склянка с какой-то красной жидкостью. Следом за ними к двери подошли еще несколько человек, они столпились возле порога, но внутрь не зашли.

– Как вы попали сюда? – строго спросил «индеец».

– Ничего себе! – усмехнулся Колька. – Вы же нас сами сюда притащили!

– Нет, как вы попали в нашу страну?

– Через сарай, – ответил Саня. К этому времени мы уже все поняли, что не такой уж простой этот сарай, и не зря окошко было заколочено изнутри.

– Они открыли проход!!! – с ужасом воскликнул «индеец».

– Они открыли проход!! Проход открыт!! Что же теперь будет?! – раздались в толпе тонкие голоса.

По их лицам я понял, что мы сделали что-то очень-очень плохое. Хотя, казалось бы, чего тут такого – просто открыли окно.

– Сейчас мы будем вас пытать, – объявил «индеец», строго взглянув на нас.

Колька судорожно вздохнув, обхватил себя руками, чтоб до его боков дольше не добрались, и покосился на нас.

«Индеец», хотя, почему я называю его «индейцем»… он же пигмей! Или все же индеец?… Индейцы в Америке, пигмеи в Африке, а мы-то где-то здесь, неподалеку от своего дома, не в Африке и не в Америке. Или мы уже вообще неизвестно где?… Что-то я совсем запутался!.. В общем, этот, фиолетовый, не сводя с меня грозного взгляда, взял бутылек из рук своей напарницы и сделал шаг в мою сторону.

«Почему он решил начать с меня?» – пронеслось в моей голове, и стало как-то не по себе. Даже ноги перестал чувствовать, они как у тряпичной куклы стали.

– Открывай рот! – скомандовал пигмейский «индеец».

«Отравить решил!» – подумал я, а вслух пробубнил сквозь сжатые зубы:

– Не открою!

Уж быть героем, так до конца! Пусть они меня пытают! Пусть даже бьют, я все равно рот не открою!

А они не стали меня ни бить, ни пытать. Просто один «индеец» с рыжей бородкой вдруг резко схватил Сашку сзади за шею и, пятясь, повел его к выходу. Сашка даже не понял, что произошло, так быстро тот наскочил на него. «Индеец» был немного ниже Сани, но значительно сильнее, и Сашке пришлось странно согнуться, подчиняясь его силе. Он растерялся и послушно шел, куда его вели.

– Открывай рот или хуже будет! – тряся склянкой, грозно скомандовал главный.

Я открыл. А что бы вы сделали на моем месте? В их руках был мой брат. Хоть мы с Сашкой и деремся иногда, но от посторонних всегда друг друга защищаем. Я за него даже на пытки пойду. Даже на этот яд соглашусь.

Сильно зажмурившись, я открыл рот и почувствовал, как мне на язык упала капля чего-то холодного, сладкого и совсем не похожего на яд. Потому что отрава мне представлялась непременно горькой и вонючей. Я с удивлением открыл глаза и немного почавкал, разгоняя вкус по всему языку, растирая об нёбо, чтоб насладиться им в полной мере.

– Признавайся, куда ты дел нашу госпожу! – грозно крикнул индеец.

– Никуда, – ответил я, – я ее даже не знаю.

– Покажи язык!

– Э-э-э! – Я высунул язык, словно дразнясь.

Главный заглянул ко мне в рот, покачал головой и подошел к Сашке, которого все еще удерживал другой индеец.

– Открывай рот! – скомандовал он теперь уже Сане.

– И это все? – удивился я, потому что не ожидал, что пытки бывают вот такими: капнули в рот чего-то вкусного, а потом просто показал язык. Я ждал, что должно быть еще продолжение пытки, не может же она быть вот такой смешной.

– Да, это все! – кинул через плечо индеец и капнул Сане в открытый рот каплю из стекляшки. – Признавайся, что это ты помог Драгу?!

– Я не знаю никакого Драга! – крикнул Сашка.

– Покажи язык!

– Э-э-э! – Саня тоже высунул язык, и «индеец» опять отрицательно покачал головой:

– Это не он.

Сашку тут же отпустили, и он, так же как и я, растерянно осмотрелся по сторонам.

Точно так же проверили Дашку. И пока мы втроем в недоумении переглядывались, индеец подошел к Кольке, который, увидев, что ничего страшного не произошло, что никого не бьют, и вся пытка заключается только в закапывании чего-то явно вкусного, судя по выражению наших лиц, с готовностью открыл рот, не дожидаясь приказа. Индеец капнул ему из стекляшки и задал вопрос про госпожу.

– Я не знаю никакую госпожу, и щекотки я не боюсь! – как будто отрепетированно, выкрикнул Колька.

Я еще тогда подумал, зачем он про щекотку ляпнул, его ведь про это никто не спрашивал. Наверное, он так много думал об этом, так переживал, вот у него само и вырвалось.

– Покажи язык! – скомандовал «индеец».

Колька уверенно высунул язык, и я чуть не упал от неожиданности: язык у Кольки был зеленый!

– Он лжет! Хватайте его! – закричал «индеец».

Чуть не сбив нас с ног, в сторону растерянного Кольки тут же бросились несколько «индейцев» с гневно сверкающими глазами. Еще секунда – и они вытрясли бы из него все о своей госпоже и Драге, даже если он и не знал о них ничего. Да, такие могут! Но тут Сашка быстро сообразил и выскочил вперед, загородив собой Кольку:

– Стойте! Он наврал только про щекотку! Он правда не знает вашу госпожу! Никто из нас ее не знает.

«Индеец» сощурился, быстро поднял руку, остановив этим жестом остальных. Какое-то время он пристально вглядывался в Сашкины глаза. Мне показалось, что он ему поверил. Во всяком случае, взгляд его смягчился, и «индеец» даже улыбнулся.

– Вы бы хоть фотку показали, какая она – эта ваша госпожа, – продолжил Саня, пока индеец не передумал нам верить. – А то мы ведь даже не представляем, о ком вы спрашиваете.

– Что показать? – насторожился «индеец».

– Ну фотку! – Саня многозначительно посмотрел на «индейца», но тот непонимающе покачал головой. – Фотку же!.. Фотографию!.. Портрет! Что-нибудь, где изображена ваша госпожа.

– Портрет есть, – обрадовался «индеец» и заторопился к выходу.

Вся толпа фиолетовых вышла на улицу, и мы за ними следом. Теперь уже никто не пытался закрыть дверь перед нашими носами. Наоборот, один невысокий «индеец», тот, который скакнул на Сашку, когда нас пытали, даже придержал дверь, когда мы проходили, чтоб та случайно не захлопнулась. Я не переставал удивляться этим странным людям! Этот «индеец» был совсем чуть-чуть выше меня, но на подбородке уже имел бородку, как у козы тети Любы с соседней улицы. Только у козы она была белая и прямая, а у него – рыжая и курчавая. Проходя мимо, я краем глаза посмотрел на «индейца». На его шее блеснуло какое-то украшение, похожее на медальон, но он, заметив мой взгляд, тут же спрятал его за ворот. Да очень надо! Что я, медальонов, что ли, никогда не видел? А этот – сразу видно, что недоволен чем-то. Вон как хмурится. Лишь бы не прыгнул на меня сзади.

– Что это за люди такие, которые не знают слово «фотка»?… – шепотом изумился Колька.

– То есть их фиолетовый цвет тебя уже не смущает? – также шепотом усмехнулась Дашка.

 

Глава 5

Замок

– Слушайте меня, добрые жители Фиоляндии! – Главный «индеец» счастливо улыбнулся толпе и развел руки, как будто захотел обнять всех сразу. – Эти невзрачные существа, которых мы взяли в плен, оказались нам не врагами! – Мы с ребятами усмехнулись, а Дашка на фразе «невзрачные существа» прицокнула языком и закатила глаза. – Они великодушно пообещали, что спасут нашу госпожу!

– Как это?! – вырвалось у меня.

– Эй-эй!! Мы ничего такого не обещали! – торопливо воскликнул Сашка, но его голос утонул в радостных криках собравшейся толпы. Народ Фиоляндии ликовал. А мы стояли с открытыми от удивления ртами: разве мы обещали им что-то подобное?

– Теперь мы будем спасены! – продолжил «индеец». – Они избавят нас от Драга и вернут нам нашу госпожу! – Затем повернулся к нам и шепотом добавил: – Или мы объявим вас самыми главными нашими врагами, и тогда уж вам несдобровать.

Мы с ребятами переглянулись. Еще минуту назад мы были пленниками, которых пытали (пусть пытка была смешной, но все же!). А теперь мы уже не пленники и у нас даже появился выбор: спасти госпожу Фиоляндии и стать героями либо стать самыми главными их врагами, и тогда не знаю что… Наверное, тогда нам уже никогда не выбраться отсюда и не найти дорогу домой. Я даже боялся представить, что они делают с попавшими в плен. Вон Марья Гавриловна говорила, что некоторые дикие племена даже ели своих пленников! Ужас!..

А фиолетовые дикари радовались, как дети, смеялись, прыгали, плясали, дрыгали ногами и обнимались друг с другом, как будто мы уже нашли эту их госпожу. И они совсем не замечали нашей растерянности.

– И вы пообещаете, что поможете нам вернуться домой? – строго спросил Саня у того, который, похоже, командовал тут всем.

– Вы спасете нашу госпожу, а мы поможем вам найти ваш дом, – кивнул «индеец».

– Ладно, – вздохнул Саня после паузы, – показывайте портрет вашей госпожи.

– Я на голодный желудок никого спасать не буду! – категорически заявил Колька.

– Льон! – крикнул индеец в толпу. – Подойди сюда!

К нам подошел тот самый невысокий «индеец» с козьей бородкой. «Значит, его зовут Льон, – подумалось мне. – Ни за что не запомню такое странное имя! Нужно какое-то слово, на что оно похоже… Льон… Льон… Льон – бульон! Медальон! Нужно запомнить, что индеец с медальоном – это Льон» Я всегда так заучиваю незнакомые слова: подыскиваю похожее слово, которое я уже знаю, чтоб оно было чем-то похоже на то, которое нужно запомнить. С названием этого места вообще все просто: слово Фиоляндия точно произошло от слова «фиолетовый». А как иначе? Не станут же фиолетовые человечки называть свою страну какой-нибудь Зелепупией.

– Отведи их в замок, накорми, а потом покажи портрет нашей госпожи, – велел главный.

Льон хмуро посмотрел на нас, кивнул и рукой указал направление, в котором мы должны идти.

– В замок!.. – восторженно прошептала Дашка и радостно вытаращила глаза.

Я пожал плечами и хмыкнул с безразличным видом. Ну подумаешь, замок! Чего тут такого особенного?

Нет, я, конечно, в замках раньше не бывал, разве что на батуте прыгал, который в виде замка был сделан. Наверное, из-за ярких маленьких домиков повсюду я и замок представлял себе таким же маленьким и ярким, как тот батут. Этакий надувной, игрушечный замок. Но Льон привел нас к настоящему, не надувному замку! Он не был огромным, впрочем, как и все постройки вокруг, но и игрушечным его назвать было нельзя. Разноцветный, яркий, с множеством башенок и балконов, увитых цветами, – сразу видно, что хозяйничает в этом замке женщина. Мужчина бы не стал разводить так много цветов. Если бы главным тут был мужчина, то тут повсюду были бы рыцари в доспехах, оружие, решетки, камень и металл. Я задрал голову, разглядывая замок. К самой высокой башне тянулся хвост белого облака, которое мы увидели издалека. Вот только мне показалось, что за это время облачный «хвостик» стал тоньше, и вряд ли мы теперь заметили бы его на таком расстоянии. Теперь это была совсем тоненькая «ниточка», соединяющая облако и башню замка.

– Какая красота! – задохнулась от восторга Дашка. – С удовольствием жила бы здесь!

– А мне больше нравятся доспехи, – поспорил я.

– Ага, – поддакнул Колька. – Но что-то мне подсказывает, что здесь ни у кого нет доспехов.

– Прошу, – хмурый Льон жестом пригласил нас пройти в ворота замка.

Я даже обернулся, чтоб убедиться, что это он что-то сказал, потому что до этого он все время молчал, и я уже стал думать, что он вообще говорить не умеет. Льон подождал, пока мы прошли в цветочные ворота, а потом зашел за нами следом.

– Кто здесь живет? – спросил Саня, когда мы шли по извилистым коридорам.

– Это замок нашей госпожи, – коротко ответил Льон.

Значит, их госпожа вовсе не вредная девчонка, значит, она на самом деле очень важная персона, раз живет в таком домище?

Льон привел нас в зал, больше похожий на торт. Мы остановились, таращась на пухлые, фигурные колонны, словно сделанные из взбитых сливок, и на легкие, кружевные шторы, казавшиеся шедевром искусного кулинара. Посреди светлого зала стоял огромный стол, покрытый белой скатертью, а вокруг него, на большом расстоянии друг от друга находились четыре стула. На столе в странной, с замысловатыми завитками, посуде лежали какие-то разноцветные шарики размером с пинг-понговый мячик. Они были разложены по цвету: в одних блюдах желтые шарики, в других – красные, в третьих – синие. Рядом с пустыми тарелками, которые, очевидно, предназначались нам, лежали какие-то странные столовые приборы, похожие на ложки с дыркой посередине. Тут же стояли высокие, тонкие, изогнутые стаканы с питьем. В зале летали запахи какой-то вкусной еды, не похожие ни на что из знакомой мне пищи. Они закрадывались глубоко в нос, щекотали и дразнили нашу фантазию. Даже я вдруг осознал, как сильно хочу есть, а на вечно голодного Кольку было страшно смотреть. Разве что слюна не успевала капнуть из его рта, потому что он то и дело шумно сглатывал ее, судорожно кивая и жадно таращась на стол. Но мы не решались сдвинуться с места, как будто стояли не перед настоящим столом, а перед картиной. Или боялись лишним движением спугнуть это волшебное видение.

– Проходите, – сказал Льон и указал рукой в сторону стола.

Словно только и ожидая этого приглашения, мы бросились к столу. Рассевшись по местам, мы еще какое-то время ошалело приглядывались к незнакомой еде, не зная, что попробовать первым. Быстрее всех сообразил Колька – привстал, не отрывая взгляда от еды, нервно вытер руки о футболку, потянулся к одной тарелке с желтыми шариками, но тут же передумал и кинулся к другой – с зелеными, стоящей чуть подальше. Придвинул тарелку к себе, схватил странный инструмент, похожий на дырявую ложку и, как будто он всю жизнь пользовался этим прибором, ловко подцепив один шарик тут же запихал его к себе в рот.

– Мммм… – блаженно закатил глаза Колька. – Ребята, это непередаваемая вкуснотища!.. – пробубнил он с набитым ртом.

Мы принялись накладывать себе в тарелки разноцветные шарики, попутно откусывая от них и сравнивая между собой. Их было очень много! Не семь основных цветов, а еще и всевозможные оттенки! И как один оттенок отличается от другого по цвету, так и шарики тоже отличались по вкусу. И каждый хотелось попробовать! Я так и не понял, из чего сделана эта еда… Одни шарики были твердые, другие мягкие, одни хрустели, другие были настолько сочные, что с них капал сироп, одни мягко обволакивали язык своим непередаваемым вкусом, а другие лопались, щелкали, взрывались мелкими пузырями, от которых было щекотно во рту!.. Это разнообразие захватывало, и мы, как азартные игроки, пробовали все новые и новые вкусы, запивая их удивительными напитками.

Наконец мы наелись так, что уже даже руки не могли протянуть за следующей порцией, хотя глазами еще попробовали бы вот это и вот то, а еще вон то – бирюзовое, в самой дальней тарелке, до которой так никто и не дотянулся…

Довольные, мы откинулись на спинки стульев и оглядывали оставшуюся на столе еду, жалея, что в наши животы уже больше ничего не влезало.

– Здорово же эти индейцы еду готовят, – улыбнулся Колька, поглаживая живот. – Я такого раньше никогда в жизни не пробовал.

– Почему «индейцы»? Разве они индейцы? – вдруг осенило меня.

– А кто они? – удивился Колька.

– Ну, раз это место называется Фиоляндией, то и жители зовутся фиоляндцы, фиоляне или фиолянды, а уж никак не индейцы или эти… как их там… папуасы!

– Пигмеи, – вяло поправил меня Саня.

– Ну, да, точно – пигмеи.

– Эх, сейчас бы полежать, отдохнуть, – потянувшись, мечтательно произнесла Дашка, совершенно не слушая, о чем мы говорим. – Здесь так хорошо, прохладненько… не то что на улице.

– Вы поели? – вдруг спросил неизвестно откуда взявшийся Льон. – Прошу в портретный зал!

Мы одновременно обернулись и с удивлением уставились на него, словно не ожидая его здесь увидеть. Мы так увлеклись едой, что все остальное стало неважным! Мы совсем забыли, какая важная миссия нам уготовлена! Совершенно вылетели из головы мысли о пропавшей госпоже, да и о том, что наши дома пропали (или это мы пропали – мы пока точно не решили), тоже больше не думали. И вот этот суровый Льон снова появился и вернул нас в реальность. Нехотя мы встали из-за стола и поплелись за ним.

Он привел нас в небольшую комнату, стены которой были увешаны портретами. На них были нарисованы такие же фиолетовые рыжеволосые люди, как и наш проводник, только по их осанке, украшениям и горделивым взглядам было сразу ясно, что это очень важные персоны (хотя и у Льона на шее висело какое-то украшение, прикрытое бородой, может, и он – важная персона).

Мы остановились у первого же портрета и принялись разглядывать его. Худой фиолетовый дядька с торчащими дыбом взъерошенными волосами и отвислыми тощими щеками поджал губы, чтоб показать свою важность. Совсем старый дядька. Но даже у такого старого на носу сияли веселые рыжие веснушки.

– Ааа!!! – вдруг раздался испуганный крик за спиной.

Мы резко обернулись. Льон, схватившись за голову и вытаращив глаза, пялился на стену, на которой висела пустая рама от картины.

– Что случилось? – спросила Дашка.

– Госпожа пропала! – промямлил Льон, настолько испуганный, что едва шевелил языком.

Уже даже мы знаем об этом, а до него только дошло, что ли? Или он такой забывчивый? А что, бывает такое. Человек сначала забывает все, что с ним происходило, а потом вдруг кааак вспомнит! И сам удивляется.

– Мы знаем, что она пропала. Мы сюда затем и пришли, чтоб начать искать ее, – ответила Дашка таким голосом, как будто пыталась успокоить маленького ребенка. Она даже погладила по плечам пришибленного горем Льона, который, казалось, стал еще ниже ростом.

– Нет! Вы не понимаете!.. Теперь пропал портрет нашей госпожи!.. – Он посмотрел на нас с таким испуганным видом, что его волнение передалось и нам.

Хотя, казалось бы, нам-то чего волноваться? Ну подумаешь, пропал какой-то портрет. Эти их дела нас совсем не касались. Нам бы поскорее домой добраться.

– Ну и как нам теперь узнать, как выглядит ваша госпожа? – спросил Саня.

– Ребята! – меня вдруг осенило. – А ведь портрет выкрали специально, чтоб мы не увидели его!

– Точно! Кто-то пытается запутать следы! – согласился со мной Саня.

– Что же теперь делать?! – паниковал Льон, нервно теребя свою бородку.

Мы повернулись на шлепающий звук шагов. В зал, улыбаясь, вошел тот, которого я для себя назвал главным здесь, потому что он всем указывал, да и нас пытал тоже он.

– Ну что, вы готовы искать нашу госпожу? – радостно спросил он, обращаясь к нам.

– Зарак… портрет пропал… – виновато опустив глаза, пробормотал Льон.

– Как это – пропал? – продолжал улыбаться Зарак. Потом до него дошел смысл слов Льона, он быстро взглянул на пустую раму с остатками вырезанного портрета, и улыбка тут же сошла с его лица. Казалось, будто даже веснушки потускнели – так он расстроился.

– Мы зашли сюда, а портрета нет, – пытался пояснить Льон.

– И кто же его взял? – Зарак быстрым шагом подошел к раме и стал ощупывать торчащие остатки.

– Я не знаю… Мы только что зашли.

– Но он утром еще был здесь! – Зарак нахмурился. – Кому понадобилось красть портрет госпожи?

– Вряд ли ее поклоннику, – усмехнулся Колька. – Скорее всего тому, кто не хочет, чтоб мы ее нашли.

– Здесь нет таких! – крикнул Зарак. – Мы все любим нашу госпожу и хотим, чтоб она поскорее вернулась!

– Может быть, вы чего-то не знаете, – робко предположила Дашка.

– Это невозможно! Я знаю здесь все! Не зря же я – первый советник, – Зарак вытянулся, задрав нос, и искоса посмотрел на Саню, который все равно на пару сантиметров был выше его.

– Но вы же не знаете, куда подевалась ваша госпожа, – усмехнулся Колька, – значит, вы не все здесь знаете.

Зарак хотел что-то ответить и уже даже открыл рот, но остановился и с шумом выдохнул. Наверное, он и сам понял, что невозможно знать абсолютно все. Даже если ты – первый советник.

– Не надо спорить, – миролюбиво сказала Дашка. – Так только время зря теряется. Нужно что-то делать. Кроме этого портрета, других нет?

– Нет, это был единственный, – ответил Зарак.

– Может быть, ваша госпожа просто ушла в гости к какой-нибудь подружке? – предположила Дашка. – Да, просто ушла, не предупредив, а вы тут бегаете, ищете ее. Я однажды тоже так ушла, маме не сказала, так она потом меня очень ругала, сказала, что волновалась.

– Мы всегда знаем, когда госпожа куда-нибудь уходит. Не было еще случая, чтоб она уходила без предупреждения, – ответил Зарак. – Все произошло примерно в одно время: Драг освободился из темницы, и исчезла наша госпожа. Вот мы и подозреваем, что Драг ее похитил.

– А если это ваша госпожа и освободила Драга? – предположил я. – Ведь бывают же такие случаи. Вон в детективах всегда так: преступником оказывается тот, кого меньше всего подозреваешь.

Зарак задумчиво нахмурился и тут же отрицательно покачал головой:

– Нет, наша госпожа не могла так поступить! Это точно похищение. К тому же у нас есть след!

– И вы до сих пор молчали! – воскликнули хором мы с Сашкой.

– И когда, интересно мне знать, вы хотели нам рассказать об этом? – с возмущением спросил Колька. А Дашка просто молча сощурила глаза. Но этот ее взгляд был красноречивей любых слов.

Моему возмущению не было предела! Надо же, у них есть улика, и они вспоминают о ней в самый последний момент! Пудрят нам мозги какими-то портретами!

Зарак задумчиво посмотрел на нас, словно сомневаясь, можно ли нам доверять, и наконец решился:

– Идем! – коротко сказал он и направился к выходу. Мы пошли за ним.

Петляя по бесконечным коридорам (выхода из которых самостоятельно мы точно бы не нашли), Зарак привел нас к какой-то каморке. Осторожно открыл дверь, и содержимое комнатки, а точнее хлам, как сказала бы наша мама, с грохотом высыпался наружу. Мы торопливо отступили назад, чтоб нас не засыпало с головой всяким мусором. Оказывается, каморка доверху была набита вещами, поток которых сдерживался лишь закрытой дверью. Зарак, ничуть не смущаясь, порылся в куче и достал из самой середины скомканную, грязную бумажку.

– Вот! Я нашел это в комнате госпожи, – торжественно заявил он, – но не придал этому значения и спрятал сюда.

– Что это? – брезгливо сморщилась Дашка и спрятала руки за спину, чтоб ей даже не пытались предложить подержать эту сомнительную штуковину.

Сашка смело взял бумажку и распрямил ее.

– Это, похоже, карта! – воскликнул он. – И еще мусор какой-то…

Саня сдунул засохший и уже почерневший листочек, который прилип к бумаге. Листочек задорно крутнулся в воздухе и уже намеревался улететь куда-нибудь в укромное местечко, но Зарак ловко подхватил его на лету и, взяв двумя пальцами, поднес к глазам.

– Это же ужасина! – Он с таким видом обвел глазами нас всех, как будто бы ждал от нас какой-то реакции. Но мы с ребятами впервые в жизни слышали это слово, и оно нам ни о чем не говорило.

– Не может быть! – твердо сказал Льон. – Ужасина здесь не растет. Это дерево с Гнилых болот страны Ночных Кошмаров. Оно растет только в одном месте.

– Вот это меня и удивило, – Зарак сделал большие глаза.

– Ну-ка, дай карту! – Льон выхватил из Сашкиных рук бумажку и принялся пристально разглядывать ее. Крутил так и эдак, щурил глаза, качал головой, что-то мычал. Наконец он поднял на нас глаза и уверенно сказал: – Это карта страны Ночных Кошмаров.

– А разве такая бывает? – удивилась Дашка.

– К сожалению, бывает, – кивнул Зарак. – И похоже, нашу госпожу утащили именно туда.

– Но почему вы в этом так уверены? – удивился я. – Неужели вы думаете, что преступник сам оставил подсказку, где он спрятал вашу госпожу?

– Видимо, он настолько глуп, что потерял эту карту, – ответил Зарак.

– Ага, и не заметил, как к ней приклеился листок дерева, которое растет только в одном месте, – усмехнулся я.

– В жизни вообще много разных случайностей. Вот, к примеру, вы же сюда попали – это тоже случайность.

– Это разные вещи, – попытался спорить я.

– Ничего не разные! Или ты сейчас хочешь отказаться от своего обещания спасти нашу госпожу? Или ты испугался? – спросил он вкрадчиво и, прищурившись, посмотрел мне прямо в глаза.

– Ничего я не испугался! Вот еще! – воскликнул я.

Еще чего не хватало – обвинять меня в трусости!

– Серега вообще-то ничего не боится! – заступился за меня Саня. – Я бы рассказал, какое испытание он недавно прошел, да времени нет. Если нужно идти в эту страну Кошмаров, мы запросто пойдем! Правда ведь, ребята?

Конечно же, все закивали. А кому хочется, чтоб его называли трусом? Но все равно, в мою душу закралось сомнение, что что-то тут не то с этой картой. Слишком уж все просто получается. Хотя, как знать, может, это и правда случайность. Может, карту в темноте потеряли. Всякое ведь в жизни случается. Все-таки хорошо, что есть карта: с ней удобней куда-то идти.

– Ну теперь известно, куда вам нужно направляться, – улыбнулся Зарак. – Я могу дать вам сопровождающего. Льон, пойдешь с ними. Ты знаешь те места, помнится, ты родом оттуда. У тебя ведь, кажется, где-то там родня живет.

– Хорошо, Зарак, – кивнул Льон, даже не улыбнувшись.

– Возьмите с собой Седу.

– А ее зачем? Мы и без нее справимся, – Льон был явно недоволен предложением Зарака.

– Она владеет магией, поможет вам, если что.

– Здесь все владеют магией. Нам ни к чему лишние люди.

– Никто из местных не владеет магией так, как Седа. К тому же она очень умная. Все-таки возьмите ее, – настаивал Зарак.

– Хорошо. Как скажешь, – смиренно ответил Льон, но я заметил, что он нахмурился. Почему-то эта идея ему явно не нравилась.

Зарак ушел, а мы опять остались с Льоном. Да еще вот с картой какого-то загадочного места с таинственным названием, куда нам предстояло пойти.

– Вы владеете магией? – недоверчиво спросил Колька. – Вот прямо настоящей магией?

– С эликсиром чего ею не владеть-то? – буркнул Льон, затем подошел к окну и посмотрел на небо. – Пойдемте за Седой, нужно торопиться, чтобы успеть до темноты.

– А что будет, когда стемнеет? – поинтересовался я.

– Мы идем в страну Ночных Кошмаров. Как ты думаешь, что там может произойти в темноте? – Льон снизу вверх уставился на меня, и мне показалось, что его глаза таинственно блеснули. Или не показалось?…

 

Глава 6

Седа

Оказалось, что Седа – это та фиоляндка с длинной косой, которая принесла бутылек с красной жидкостью. Ну когда нас пытали. М-даа… вкусная была пытка!.. Я бы еще раз не отказался.

Седу мы нашли в самой верхней башне. В той самой, из которой тянулся тонкий хвост облака. Оказывается, через особую трубу он попадал в стеклянные сосуды, соединенные между собой трубками, какими-то сложными переходами и механизмами, и все это подводилось к большому агрегату, в котором что-то бурлило и шкворчало. Точнее, все совсем наоборот! В агрегате что-то бурлило, от него отходили трубки и сосуды, а белое облако – это был такой дым, который вырабатывался в результате этого бурления и шкворчания. Воздух был наполнен необычайным запахом! Жутко знакомым и в то же время каким-то непонятным. Я несколько раз потянул носом, пытаясь уловить запах. Но он все ускользал. Вот-вот, казалось, уже вспомнил, но нет, не то. Он как будто играл со мной, убегая. «Малина!» – вдруг осенило меня. Я даже обрадовался, будто поймал беглеца. Ну конечно же, малина! Да-да, малина и что-то еще. И вот это второе, совершенно незнакомое, и путало меня.

– Это невозможно! – воскликнула Седа.

Ее голос отвлек меня от размышлений и вернул в реальность. Оказывается, Льон уже рассказал, что Зарак велел ей идти с нами.

– Как я оставлю все это без присмотра? – Она развела руками, показывая на агрегат и многочисленные колбочки.

– Зарак сказал, что сам присмотрит за всем.

– Хранить эликсир – это моя обязанность! Госпожа доверила его мне, я не могу ее подвести! – Седа вскинула голову и тряхнула косой.

– Сейчас главная обязанность всех фиоляндцев – спасти нашу госпожу. Ты лучше всех владеешь магией, и от тебя будет больше пользы в пути. А за эликсиром присмотрит Зарак. Я думаю, первому советнику стоит верить. Отдай ему ключ от хранилища. Это ведь на время.

Седа молча смотрела на прозрачный чан, на дне которого пузырилась красная масса. Она с каждой секундой уменьшалась в объеме, распадаясь на белый дым, уходящий в одну трубочку, и красную жидкость, утекающую в другую.

– Тем более запасы волшебных ягод у нас закончились, – продолжил Льон, проследив за взглядом Седы, – а без госпожи мы не сможем найти другие. Тебе больше не из чего готовить эликсир.

Красная масса в чане таяла на глазах, превращаясь в большие пузыри, которые лопались, тут же вырастали новые, и они тоже лопались. Наконец, последний пузырь лопнул, и в чане не осталось ничего. Только красные брызги на стеклянных стенках. Я проследил взглядом за белым, дымным хвостом, который стремительно побежал по прозрачным трубкам и улетел в трубу. Я даже представил, как струйка вылетела из трубы и втянулась в облако, висящее над башней. Теперь оно уже было не хвостатое и могло улететь куда угодно, потому что ничто его уже больше не держало, как воздушный шарик.

– Ты прав… – сказала наконец Седа и нажала большую красную кнопку на стене. В тот же миг машина остановилась и все стихло.

Седа быстрым, уверенным шагом прошла куда-то за агрегат, порылась там и вернулась к нам с сумкой, надетой через плечо.

– Нужно торопиться, – сказала она. – Успеть бы до темноты…

Я уже знал, почему все так стремятся добраться до страны Ночных Кошмаров до темноты, поэтому не стал спрашивать.

– Постойте! Разве на это путешествие потребуется не один день? – вдруг запаниковала Дашка.

– Конечно, – ответил Льон, – пока мы доберемся туда, пока отыщем госпожу, потом еще дорога назад. В лучшем случае три дня получится.

– Значит, спать нам придется в стране Ночных Кошмаров? Среди тех самых кошмаров, которых тут все боятся? – спросил я, надеясь, что мне ответят: «Да ты что! Нет, конечно!»

– Это может быть лучше, чем то, что нас ждет на поле, – ответил Льон.

Мы переглянулись с парнями, но ничего не сказали: никто не хотел первым признаваться, что ему страшно. А Дашку, похоже, больше волновала длительность нашего приключения, чем какие-то ночные кошмары.

– Три дня! Я не могу так долго, – Дашка скуксилась, готовая вот-вот заплакать: – Меня дома будут ругать.

Меня и так уже ругать будут, за то, что на обед не пришла, а если я и ночевать не приду… Я даже не знаю, что будет.

– Да, мне тоже домой нужно, – поддержал ее Колька, – знаете, какая у меня мама строгая!

– Седа, придумай что-нибудь. Помоги им, – попросил Льон.

Седа задумчиво нахмурила свои рыжие брови и закусила нижнюю губу.

– Можно написать записку. Буквы – легкие, их я смогу переправить в ваш мир, а остальное – слишком тяжелое.

– Вряд ли записка поможет, – сказала Дашка. – Не знаю, как Колькины, а мои родители точно не поверят, что я нахожусь в Фиоляндии и пытаюсь спасти какую-то таинственную госпожу.

– Да, хорошо, что ваши родители уехали, – сказал Колька нам с Саней, – и никаких записок писать не нужно. А нам-то как быть?

Тут Сане пришла в голову идея:

– Наши родители очень торопились, когда уезжали, поэтому вряд ли они рассказали об этом соседям. Может быть, и ваши родители не знают, что они уехали. Можно написать, что мы всей семьей ушли куда-нибудь в лес с ночевкой, ну и вы вместе с нами.

– Ага, и не отпросились? – усмехнулся Колька.

– Ну и что? Так вас будут ругать только за то, что не отпросились, но хоть не будут волноваться, что вы потерялись. Правда, есть еще небольшая проблемка… – Саня задумчиво закусил губу.

– Какая? – хором спросили мы с ребятами.

– Кира Андреевна! Она может поднять панику.

– Н-да… Это действительно проблема…

– Ну тогда мы скажем, что решили, будто она отказалась за нами присматривать, и ушли в поход сами. Она ведь на самом деле отказалась и ушла по каким-то своим делам, даже не предупредив нас. Раз она такая вредная, то и мы тоже можем так же поступать с ней.

Сашкина идея всем сразу понравилась. Хотя бы потому, что других идей просто не было.

Седа порылась в своей сумке и достала оттуда дощечку с привязанной к ней палочкой. Мы с ребятами переглянулись: ну и доисторические же личности живут в этой Фиоляндии! Палочками на дощечках пишут! Это первобытный строй какой-то. Такой записке родители Кольки и Дашки точно не поверят. Еще бы на глиняной дощечке предложили написать. Или на бересте.

Но Седа уверенно протянула дощечку Кольке:

– Пиши!

– Э-э-э… как бы… это… мы вообще-то на бумаге пишем. Мои родители даже не обратят внимания на какие-то доски. Подумают, что дрова или мусор.

– Ты думаешь, я эту дощечку в твой мир отправлю? – усмехнулась Седа. – Я же сказала, что могу отправить только буквы! Пиши!

– Может, лучше по телефону? Или по Интернету?

Седа прищурилась и так посмотрела на Кольку, будто тот говорил не об обычных вещах, а о чем-то невероятно странном, о какой-то неведомой магии. Она даже повторить эти слова не решилась, поэтому кивнула на дощечку и коротко сказала:

– Пиши!

Колька неуверенно взял в руку палочку, посмотрел на нас, пожал плечами и вывел:

«Мама не волнуйся мы ушли в паход Сашкой и Сережкой и их родителями».

Хоть и писал он, казалось бы, обыкновенной палочкой, а не карандашом, но на дощечке вдруг появились буквы. Да-да! Я чуть не упал от удивления! Мы с ребятами уставились на Колькины каракули.

– Вот здесь и здесь нужно поставить запятые, – тыкнула пальцем Дашка, – а «поход» пишется через «о».

– Если он так напишет, то его мама не поверит, что записка действительно от него, – сказал Саня.

– Ладно, пиши как хочешь, – Дашка отвернулась, чтоб не ранить свое привередливое сердце отличницы Колькиными каракулями и ошибками.

– Все? – спросила Седа.

Колька еще раз посмотрел на свое творение и кивнул.

– Подождите! – воскликнул Саня. – Напиши еще, что с ночевкой ушли.

– Точно! – согласился Колька и старательно добавил:

«С ночовкой. На три дня».

Дашка вздохнула и покачала головой, заметив еще одну ошибку в Колькиной записке, но ничего не сказала.

– Теперь все? – спросила Седа.

Колька утвердительно кивнул.

– Подумай о месте, где ты хочешь оставить эту записку, – сказала Седа, а сама легонько подковырнула пальцем Колькину букву «я» в слове «дня» и аккуратно потянула. У меня, наверное, глаза от удивления стали как блюдца! Колькины каракули отлепились от дощечки и остались висеть в воздухе, удерживаемые двумя пальцами Седы. Сейчас они были похожи на какой-то комок спутанных ниток.

– Ну? Придумал? – Седа вопросительно посмотрела на него снизу вверх и, когда Колька кивнул, потянулась и дотронулась своей фиолетовой ладошкой до его лба, продолжая держать каракули в другой руке. – Представляй!

Колька закрыл глаза и начал представлять. Было видно, как он старается: хмурил брови, выпячивал губы, шевелил носом. А буквы тем временем постепенно исчезали. Да, вот как будто таяли. Пока не растаяли полностью.

– Все, – улыбнулась Седа, – записка доставлена!

– Круто! – восхитился Колька, открыв глаза. – Вот бы нас так домой отправили!

– Вас не могу. Вы слишком тяжелые, – усмехнулась Седа. – Ну, кому еще нужно записку отправить?

– Мне! – отозвалась Дашка.

Я не видел, что она написала, потому что Дашка привычным жестом прикрыла дощечку ладонью. Вот смешная! Как будто она пишет контрольную и боится, что мы спишем у нее. Потом, уже когда Седа отлепила буквы от дощечки, я отметил про себя, что почерк у Дашки не шел ни в какое сравнение с Колькиным. Ровные строчки из слов были похожи на ажурное вязаное полотно, а вовсе не на спутанные нитки. Седа отправила и эту записку.

– Ну все, теперь мы можем идти? – спросил Льон.

– Да, мы готовы, – отозвалась Седа.

Они вывели нас из замка по извилистым коридорам. Не понимаю, как можно так легко ориентироваться во всех этих поворотах? Но Льон и Седа шли даже не останавливаясь и не задумываясь, куда повернуть. Как будто их вела протянутая ниточка. Ну как в той истории про Минотавра, который жил в Лабиринте.

Едва мы вышли из замка, как радостными криками нас встретила толпа фиоляндцев. Они как будто так и стояли все это время возле замка, в ожидании, пока мы наедимся и соберемся в путь. Фиоляндцы тут же обступили нас со всех сторон, они кричали, что-то припевали, смеялись и подбадривали нас. Так и проводили нас через весь город до тех самых ворот без забора, через которые мы сюда вошли, и остановились, словно встали перед невидимой преградой. Дальше мы пошли одни. Отойдя на какое-то расстояние, я обернулся. Фиоляндцы не расходились, махали нам руками, прыгали и кричали, как будто были счастливы от того, что мы направились в эту страну Кошмаров. Ну конечно, они-то ожидали, что вернемся мы непременно с их госпожой. А вот что нас на самом деле ждало там – никто и не предполагал…

 

Глава 7

Путь

Льон уверенно шел вперед, а мы за ним следом. Он ни разу не посмотрел в карту, будто знал дорогу наизусть. Хотя чего это я? Зарак сказал ведь, что Льон из тех мест и у него где-то там до сих пор живут родственники. Немудрено, что этот Льон такой хмурый и молчаливый. Если родился в стране Ночных Кошмаров, еще и не таким хмурым будешь.

– Ты давно знаешь этого Льона? – тихо, почти шепотом спросила Дашка у Седы.

– Я его совсем не знаю, – ответила Седа, – хотя он мой брат.

– Как это – брат? – удивился я. Слишком уж непохожи они были.

– Наш отец был из страны Ночных Кошмаров. Наши родители сначала жили там, там и Льон родился, но мама никак не могла привыкнуть к оживающим кошмарам, и родители перебрались в Фиоляндию. Отец пытался жить в Фиоляндии, но не смог, поэтому ушел обратно и взял с собой маленького Льона. Вот так моим родителям пришлось расстаться. Слишком уж разными они были… Я тогда только родилась, поэтому знаю эту историю по рассказам мамы. Недавно Льон вернулся в Фиоляндию. Я пытаюсь наладить с ним отношения, все же он мой брат, но, если честно, я его немного побаиваюсь. Какой-то он угрюмый и скрытный…

Мы молча закивали, соглашаясь с Седой. Мы-то сразу заметили какой он хмурый и мрачный, а теперь даже его родная сестра подтвердила наше мнение о нем.

– Далеко до этой вашей страны Ночных Кошмаров? – спросила Дашка.

– Далеко, – коротко ответил Льон.

– Целых два часа, – добавила Седа.

– Ну, всего два часа! – усмехнулась Дашка. – Это не так-то и долго.

– Наш фиоляндский час – это как четыре ваших, – пояснила Седа. – У нас тут время тянется гораздо дольше.

– Вот и я думаю, что день какой-то длинный, – сказал Колька.

А ведь и правда, еще сегодня утром мы были дома и носились с прокисшим супом, а уже столько всего произошло! Как будто этот прокисший суп был не сегодня, а неделю назад. Надо же! Действительно, как долго тянется время!

– А почему мы тогда спать не хотим? Ведь у нас, наверное, уже ночь? – спросил я.

– Нет, у вас сейчас тоже еще пока день, – улыбнулась Седа. – Как бы вам объяснить?… За неделю у нас с вами пройдет одинаковое количество суток, но в Фиоляндии они будут длиннее. По ощущениям. То есть за наши сутки можно успеть сделать больше, чем за ваши.

– То есть, если мы пробудем тут у вас три длинных фиоляндских дня, то в нашем мире нас не будет обычных три дня? – спросила Дашка.

– Да, все правильно, – кивнула Седа.

– Ух, как же все это сложно! – воскликнул я.

– Ничего сложного, – усмехнулась Седа. – Вы привыкните.

Хорошо все-таки, что с нами пошла Седа. Этот Льон такой молчун, с ним было бы очень скучно, и длинное фиоляндское время показалось бы еще длиннее. Он то и дело поглядывал на небо и что-то ворчал себе под нос. А Седа очень даже милая и веселая. И объясняет она все понятно.

Мы шли по полю, но не в сторону сарая, через окно которого попали сюда, а совсем в противоположную. Льон все так же уверенным шагом шел впереди, а мы все за ним. Он даже не оглядывался, а просто шел и шел и, похоже, ему было не важно, идем ли мы следом или уже давным-давно отстали. Но мы старались поспевать за быстрым шагом Льона. Он единственный из нас, кто хорошо знал дорогу, и отстать от него означало заблудиться в этом незнакомом мире.

– Давайте быстрее! – крикнул Льон. – Мы идем слишком медленно!

– У вас нет, что ли, какого-нибудь транспорта? – спросил заметно уставший Колька. – Ну машины там или велосипеда? Чего мы все пешком и пешком идем? На машине-то быстрее было бы.

– Нет, у нас нет машин, – ответила Седа.

– Эх, нужно было лезть в тот сарай со своим великом! – воскликнул Саня.

– Да уж, – согласился я. – Жалко, что хорошая идея поздно приходит.

– А при помощи волшебства можно переместиться? – спросила Дашка, и мне сразу понравилась ее идея.

А ведь на самом деле, они же говорили, что владеют магией, так почему бы не переместить нас в страну Ночных Кошмаров? Мы же не просим переместить нас в наш мир, знаем уже, что это невозможно, но переместиться в их мире – это же проще. И время сэкономим.

– Наше волшебство заключается в эликсире. А его запасы на исходе, поэтому мы не можем попусту тратить его. Если есть возможность что-то сделать самостоятельно, без помощи эликсира, то мы стараемся его сэкономить. А сейчас, когда нет нашей госпожи, мы тем более должны экономить волшебный эликсир!

– Почему? – спросил Саня.

– Потому что ягоды для него может добыть только она!

Мы все понимающе промычали, хотя я все равно не понял, что это за ягоды такие, которые может добыть только госпожа. Ведь чего проще – пошел в лес и насобирал ягод, каких тебе нужно. Что, у них в лес только по пропуску можно ходить?

Вдруг Льон прервал мои размышления:

– Смотрите! – Он показал рукой вперед. – Там уже показался Ночной колпак. Немного осталось.

– Ночной колпак? – удивилась Дашка.

Я, прищурившись, попытался разглядеть этот самый колпак, который увидел Льон, но, кроме круглого холма, поросшего травой, ничего не увидел. Наверное, этот колпак слишком маленький, вот его и не видно. А может, он за холмом?

– Эта гора и есть Ночной колпак, – пояснил Льон, – просто название такое.

– Странное название… – хмыкнула Дашка.

– Обычное название, – ответил Льон. – За той горой начинается Дремлющий лес.

– Может быть, «дремучий»? – переспросила Дашка.

– Дремлющий! – четко произнес Льон, недовольный, что Дашка сомневается во всех его словах.

– Ладно-ладно, как скажете, – усмехнулась Дашка.

– Мы не успеем подойти к Гнилым болотам до темноты, – серьезным тоном сказал Льон, сделав вид, что не заметил слов Дашки. – Один бы я давно добрался, а вы идете слишком медленно. Боюсь, нам придется заночевать в Дремлющем лесу. Но это лучше, чем ночевать здесь, в поле.

– Удачное название для того, чтоб спокойно заночевать там, – усмехнулся Саня.

– А почему нельзя в поле? – спросил я.

– Поле ничье, – ответил Льон.

Я с интересом посмотрел на него, ожидая продолжения ответа, но он замолчал. А вот это – «поле ничье» – мне ни о чем не говорило. Подумаешь – ничье. Это же, наоборот, хорошо, не надо ни у кого спрашивать разрешения, можно остановиться в любом месте, и никто тебе не запретит.

– Ну и что? – спросил я, не дождавшись более полного объяснения от Льона.

– А то, что не зря оно ничье. Просто никто не сумел отвоевать эти территории у бродяг, – строго ответил Льон, наверное желая, чтоб я поскорее отстал от него со своими вопросами, но меня опять не удовлетворил его ответ. Как-то коротко и непонятно все. Хотя задать еще один вопрос я не решился: слишком уж сурово взглянул на меня наш проводник.

– Бродяги – это призраки, – пояснила Седа. – Они выползают только в темное время суток и пожирают все живое на своем пути.

– А как же они не забрались в ваш город? – удивился я, страшно довольный, что Седа, в отличие от Льона, охотно отвечает на мои вопросы.

– Ворота, – просто сказала Седа. – Вы думали, они там для красоты стоят? Нет, они не простые. Они защищают Фиоляндию от бродяг. Эти ворота – как закрытые глаза. О, так вы же ничего не знаете! – вдруг спохватилась она, увидев, как мы с ребятами удивленно таращимся на нее. – Бродяги не видят свою жертву, если у нее закрыты глаза. Понимаете? Вот сидите вы с закрытыми глазами, и бродяга может даже совсем близко пройти мимо и не заметить. Но, как только вы откроете глаза, даже на мгновение, и все – вас увидели.

– И что?… – в напряжении спросила Дашка.

– И сожрали – вот что! – усмехнувшись, ответил Колька. – Сказали же тебе, что бродяги пожирают все живое!

– Ну так мы же спим с закрытыми глазами. Значит, они нас не увидят, – сказал Саня.

– А если ты проснешься посреди ночи? Ты же не сообразишь спросонья, что сейчас – день или ночь? – и откроешь глаза. А один из бродяг в это время будет стоять над тобой…

– Брр!.. – передернула плечами Дашка. – Не надо мне такого рассказывать! Я потом вообще спать не смогу!

Признаюсь, мне тоже стало не по себе, когда я представил эту картину.

– А какие они – эти бродяги? – спросил Саня.

– Никто не сможет тебе ответить на этот вопрос, – задумчиво произнесла Седа. – Те, кто их видел, уже никогда не расскажут нам об этом…

– Торопитесь! – крикнул Льон. – Уже птицы смолкли! Скоро стемнеет!

И правда вдруг наступила какая-то неприятная тишина. Птицы, кузнечики, разные мухи, только что надоедливо жужжащие повсюду, в одну секунду разом смолкли, будто совсем исчезли. Такая тишина пугает даже больше, чем громкий, резкий звук.

– Но до темноты еще есть время, – сказала Дашка, – посмотрите на солнце.

– Времени нет! – крикнул Льон и побежал.

Мы посмотрели на Седу, чтоб она поддержала нас и опровергла слова Льона, но та подхватила свою длинную юбку и помчалась следом за Льоном, крикнув нам через плечо:

– У нас нет времени! Бегооом!

Ее встревоженные глаза были полны страха. Нас не пришлось уговаривать и повторять еще раз. Быстро, как только можно, мы помчались следом за нашими проводниками. Хотя тогда я еще не понимал, к чему такая спешка. Ведь бродяги появляются только в темноте, до которой еще час, как минимум, это значит четыре наших человеческих часа. Холм уже совсем близко, до него каких-нибудь минут десять неторопливым шагом. А мы несемся как угорелые! Или Льон с Седой решили нас разыграть? Сейчас остановятся, обернутся и захохочут: «Ха-ха-ха! Обманули дурака на четыре кулака!» Но они все бежали и даже не думали останавливаться. Непохоже, что они шутят, невозможно притворяться, что тебе так страшно…

Мы добежали до холма. Теперь уже были видны высокие деревья, растущие за ним. Их стволы были окутаны дымом. Нет, запаха не было, значит, это не дым. Туман! Туман в такую жару? Это странно… Или все-таки дым?

И тут солнце вдруг стремительно покатилось вниз. Резко. Неожиданно. Будто ниточки, на которых оно висело на небе, вдруг оборвались. Такого поворота даже я не ожидал!

– Не останавливайтесь! Быстрее!! К тем деревьям! – крикнул, обернувшись, Льон. Его глаза были полны ужаса, а на лице застыла маска тревоги. Льон схватил за руку Дашку и потащил ее за собой, чтоб она бежала быстрее. Мы с ребятами прибавили скорости.

 

Глава 8

Страна Ночных Кошмаров

С каждой секундой становилось все темнее. Небо торопливо надевало свой ночной колпак, украшенный звездами. С разбегу мы ворвались в лес и, словно по инерции, пробежали еще какое-то расстояние, стараясь в темноте не натыкаться на деревья. Наконец Льон остановился и, обернувшись, пристально вгляделся в темноту за нашими спинами. Он все еще держал Дашку за руку, будто забыл об этом. Мы все тяжело дышали и никак не могли успокоиться.

– Все. Сюда они не дойдут, – выдохнул Льон и только тогда отпустил Дашкину руку и присел под дерево.

Мы восприняли это как сигнал и тоже упали на траву под деревьями.

– Поэтому вы хотели успеть до темноты? Из-за бродяг?

– И из-за них тоже.

– Но здесь нет никаких ворот, – возразил Колька. – Что же может им помешать добраться до нас?

– Туман, – ответил Льон. – Это туман с Гнилых болот, его многие боятся, и бродяги тоже. Они не посмеют зайти на эту территорию.

– Туман? – с сомнением переспросила Дашка, пытаясь справиться со сбивчивым дыханием, ведь так быстро она еще ни разу в жизни не бегала. – Что может сделать обычный туман?

– Ложитесь спать, – коротко сказал Льон, не ответив на вопрос. – Дождемся утра на этом месте.

– Расскажи, Льон, – попросила Седа. – Им нужно об этом знать. Нужно, чтоб они были готовы.

Льон шумно вздохнул, помолчал немного, будто обдумывая, стоит ли рассказывать нам то, о чем просила Седа.

– Это туман с Гнилых болот… – повторил Льон. – Он выделяется корнями ужасины и оживляет кошмары.

– Как это? – напрягся Колька.

Мне тоже стало не по себе. Почему-то сразу почудилось, что за спиной кто-то стоит, и очень захотелось оглянуться. Я еле сдержался, потому что если бы кто-то там и стоял, то его обязательно увидел бы Льон, сидевший напротив меня. А просто так крутиться и показывать, что я чего-то боюсь, мне не хотелось.

– Мы же в стране Ночных Кошмаров, – усмехнулся Льон. – Здесь все ваши страхи оживают, подкрадываются к вам и мучают уже не в ваших фантазиях, а на самом деле…

Опять почудилось, что сзади кто-то стоит и тянет ко мне свои руки. Даже как будто холодком подуло. Я не выдержал и оглянулся. За спиной никого не было, только деревья и туман.

– Да ладно, Льон! Не пугай детей! – заругалась на него Седа, а Льон засмеялся. – Здесь же живут многие фиоляндцы и прекрасно себя чувствуют. Ты и сам здесь когда-то жил. Местные жители научились сдерживать свои страхи, а вот бродяги нет. А у бродяг знаете какие страхи! Вам такое и не снилось! Поэтому они сюда и не заглядывают.

– А что будет, если не сдержать страх? – спросил Саня.

– Туман оживит его, – сказал Льон. – Кошмар будет питаться вашими страхами и расти. Вы будете бояться еще больше, и кошмар будет продолжать расти. Представляете, что это такое – огромный кошмар? Когда он повсюду и не знаешь, где можно от него спрятаться? У многих сердце не выдерживает такого ужаса. А у кого выдерживает, тот сходит с ума.

– Как же быть? – спросили мы хором.

– Справляться со своими страхами, – уверенно ответил Льон. – Нужно убедить себя, что это просто страх, что это выдумка. Убедить, что и нет ничего на самом-то деле, все только в вашем воображении. Главное – успеть до того, как кошмар напитается вашими страхами и станет огромным. Потому что потом с ним справиться будет уже очень сложно.

– Просто не думайте о том, что вам страшно, и все! Это же так просто! Не пускайте страхи в свои мысли! – сказала Седа, стараясь произнести это весело, но нам было совсем не до веселья.

– Все! Давайте спать! – распорядился Льон: – Ночью мы все равно не сможем никуда идти, да и отдохнуть нужно.

Он принялся укладываться: как подушку, взбил траву, растущую пучком, откинул в сторону ветку, поерзал немного на месте, устраиваясь поудобнее, и лег. Мы, немного погодя, тоже легли. Непривычно спать прямо на земле, я так еще не спал. Травинки щекочут шею и лицо. Это даже приятно… Успокаивает… Туман стелется по земле и, как невесомое одеяло, укрывает нас всех, а заодно и деревья, траву… Кажется, возьми его за край – и можно приподнять… А там, в вышине, где нет тумана, между кронами деревьев виднеются звезды… Подмигивают нам…

* * *

– Паук!!

Я проснулся от душераздирающего Дашкиного крика. Подскочил с вытаращенными глазами и ничего не мог понять. Утро еще не наступило, по-прежнему было темно, но никто из наших не спал. Дашка в панике трясла руками и кричала так, будто ее режут:

– Паук! Паук! Уберите его!! – ревела Дашка.

– Тихо, тихо, успокойся, – приговаривала Седа, пытаясь погладить ее по голове.

Но Дашка шарахалась от ее руки, будто это и был тот самый паук, который напугал ее.

– Она пауков боится, – пояснил Саня.

– Это кошмар, он ненастоящий! – воскликнул Льон. – Перестань его бояться!

Но это было бесполезно. Все равно, что птице сказать, что она не умеет летать. Птица же не поверит. Дашка никого не слушала, продолжала трястись и что-то бормотать. Я принялся осматриваться вокруг в поисках паучка. Как это она умудрилась заметить его в такой темноте?!

И вдруг я увидел его!.. Огромный, размером с кулак, черный с серыми разводами и пятнами, он не спеша спускался по стволу дерева, ощупывая путь полосатыми, щетинистыми лапами. Толстое брюхо с четким рисунком утопало среди этих лап, делающих суетливые движения. Мне показалось, что с каждым шагом паук как будто бы растет. Да ну, не может быть! Хотя… Вот уже даже можно разглядеть его маленькие острые ушки, торчащие с обеих сторон от головы, и огромное множество глаз – штук двадцать, кажется, которые постоянно крутятся в разные стороны, будто паук смотрит на нас всех одновременно. А челюсти-то какие страшные! Двойные, одни шевелятся вверх-вниз, а вторые из стороны в сторону, и между ними изредка показывается тонкий, длинный язык, с которого тянется липкая слюна. Да, паук определенно растет с каждым шагом. Такого даже я испугался бы! Что уж там Дашка, которая даже малюсеньких, безобидных паучков боится.

Минутку! А разве у пауков бывает язык? Да и ушей у него, кажется, нет.

– Дашка! Он не настоящий! – крикнул я. – Он придуманный! Не бойся его!

Но Дашка и слушать ничего не хотела. Она замахала руками, подскочила и бросилась бежать. Неизвестно – куда, просто вперед, мимо деревьев, лишь бы подальше от этого ужасного паука.

– Не убегай от своих страхов! – крикнул Льон и кинулся за ней.

Саня схватил палку, подскочил к пауку и со всей силы треснул по нему. От такого удара даже дерево разлетелось бы в щепки, а пауку – ничего! Он только заверещал, забрызгал слюной, зашипел, зафырчал и пополз дальше, уверенно выбирая нужное ему направление.

– Его невозможно убить, – пояснила Седа. – Только Даша может справиться со своими кошмарами.

Мы бросились вслед за Льоном и Дашкой. Нам нельзя потерять друг друга, нужно быть всем вместе. Нам еще домой нужно вернуться. Их мы нашли неподалеку. Дашка, сжавшись и закрыв голову руками, сидела на корточках, а Льон что-то говорил ей.

– Тебе нужно справиться со своими страхами, понимаешь? – услышал я, когда подошел ближе. – Они придуманные, их не существует на самом деле. Ты их придумала. Видишь, мы же не боимся. Потому что это твои кошмары. Если ты будешь бояться, то кошмары будут только расти, ведь они питаются твоими страхами. И мы ничего не сможем сделать. Только ты сама можешь справиться со своим кошмаром. Победи его!

Льон говорил умные вещи. Но Дашка упрямо трясла головой, отказываясь слушать. От ужаса ее как будто переклинило. А казалось бы, такая разумная, к тому же отличница. «Вот так и сходят с ума…» – подумал я, вспомнив слова Льона из вчерашней беседы.

Вдруг я почувствовал, как что-то щекочет мне шею. «Ветка, наверное», – подумал я и прикоснулся рукой. Нет, не ветка… – паук! Я поднял голову и оторопел: вокруг нас на тонких невидимых паутинках спускалось бесчисленное множество пауков! Все ветки деревьев были усеяны просто огромным количеством пауков! Они были не такие большие, как первый, но уже в таких крохах угадывалась точная его копия. Все кишело множеством лапок и брюшек, опутанных липкой паутиной. Это был словно живой организм! Пренеприятнейшее зрелище! Даже я невольно передернулся. А как отреагирует Дашка? Помнится, Льон вчера говорил, что у многих сердце не выдерживает встречи со своим кошмаром…

– Саня!.. – шепотом позвал я, и глазами указал наверх. Сашка задрал голову и даже вздрогнул от неожиданности. Потом растерянно посмотрел на меня и перевел взгляд на Дашку. Наверное, в этот момент он подумал о том же, о чем и я.

– Даша, не бойся их, – вкрадчиво сказал он, словно говорил с маленьким ребенком, – они только кажутся страшными.

– Кто – они? – недоумевая, спросила Дашка и решилась убрать руки от лица.

Зря она это сделала… Лучше бы сидела и не видела ничего. Ее лицо перекосилось от ужаса и омерзения, Дашка вытянула руку, показывая на паучьи полчища, зависшие у нас над головами, открыла рот, чтоб закричать, но крик застрял где-то у нее в горле, так и не вылетев наружу. И тут пауки начали падать. Они сыпались нам на головы, за шиворот, сыпались на землю вокруг нас. Это был настоящий дождь из пауков! Мы пытались прикрыться, стряхивали их с себя, но их становилось все больше и больше. Пауки ползали по нам, выпуская паутину. Невероятно липкую и противную! Сначала мы еще успевали ее смахивать, но пауков было слишком много, и слишком быстро они облепляли нас своей паутиной. С ними невозможно было справиться! Чем больше я сопротивлялся, тем сильнее пауки меня спутывали. И вот я уже не мог пошевелить руками и ногами – так крепко они меня обмотали. Я стал похож на кокон, из которого торчала только голова! Как мог, я повернулся и посмотрел на остальных. Все тоже были скручены в коконы. Только Дашку пока не трогали. Она сидела поодаль и с ужасом смотрела, как пауки расправляются с нами.

– Дашка! Твои кошмары сейчас убьют нас! – крикнул Колька.

Дашка сделала попытку приблизиться, но тут же снова отшатнулась, обхватив себя руками, и задрожала.

– Даша, постарайся успокоиться, – Седа старалась говорить спокойно, чтоб еще больше не напугать Дашку, но голос ее заметно дрожал. – Они крепнут и растут, только если ты их боишься.

Вдруг где-то позади нас раздался треск, и совсем рядом рухнуло дерево, задев меня своими ветками. У меня не получалось повернуться и посмотреть, что там происходит: кокон из паутины не давал возможности шевельнуться, хоть он и защитил меня от хлесткого удара веток. Судя по лицу Дашки, позади меня происходило что-то ужасное. Это на самом деле страшно, когда не можешь пошевелиться и защитить себя. Время сразу становится резиновым и тянется, как жвачка. Минута прошла или это такие растянутые секунды, но вот через меня перешагнула огромная щетинистая нога. Она встала прямо перед моим лицом, только чудом не задев, и я даже разглядел бородавки на черно-серой коже. Откуда-то сверху медленно свесилась вязкая, скользкая капля, растянулась и плюхнулась совсем рядом. Вторая нога, третья, тяжелое, толстое брюхо, покрытое ворсинками, волочащееся почти по самой земле, коснулось меня. Это же паук! Неужели тот, которого мы увидели первым? Неужели он так вырос? Ну правильно, Дашка щедро напитала его своими страхами. Я вдруг ясно осознал, что это конец. Нам не выбраться отсюда. Это ж надо, как глупо закончится моя жизнь!..

– Даша! Послушай меня! – Льон попытался привлечь ее внимание. – Он ничего не сможет тебе сделать, если ты перестанешь его бояться! Отпусти свой страх! Он только в тебе! Прикоснись к пауку!

«Прикоснись к пауку? – подумал я. – О чем это он говорит? Она даже смотреть-то не может на этого паука, а он – прикоснись! Дашка ни за что не сделает этого. Даже я не смог бы потрогать такого отвратительного урода!»

Дашка крепко прижала к себе обе руки и застыла как статуя, подтверждая мои мысли. Так и хотелось воскликнуть: «Я же говорил!» Но вдруг Дашка осторожно протянула руку и медленно направилась в сторону большого паука. Было видно, как она взволнованно дышит, пытаясь справиться со своим страхом и желанием убежать отсюда. Пальцы ее дрожали, но она продолжала приближаться к чудовищу. Я даже дышать перестал от волнения! Паук не шевелился, он словно ждал, когда его жертва сама подойдет к нему и залезет в его отвратительную слюнявую пасть. Руку Дашки и огромные челюсти паука разделяло всего несколько сантиметров.

– Тихо… тихо… – дрожащим голосом приговаривала Дашка, непонятно кого в эту минуту уговаривая – себя или паука.

И вот она коснулась кончиками пальцев шершавой, волосатой кожи зверя. Буэ! – гадость какая! Я даже скривился, представив, как это мерзко. Но Дашка только легонько повела головой, не отводя взгляда от многочисленных глаз паука, и тихонько выдохнула. Я тоже выдохнул и услышал рядом еще несколько одновременных выдохов – это были Саня, Колька и фиоляндцы. Мы в напряжении ждали, чем же все закончится, и теперь позволили себе с облегчением выдохнуть.

Паук зарычал, но Дашка не убрала руку, хотя было видно, как дрожит ее подбородок. Наверное, единственное, о чем она сейчас мечтала, это убежать куда-нибудь, как можно дальше отсюда. Она напряженно сглотнула и провела ладошкой над верхней челюстью чудовища, приговаривая:

– Тихо… тихо… Ну вот, видишь, не так-то это и страшно…

Я опять не понял, кого она уговаривала. Но заметил, что пауков вокруг стало меньше. То ли они уходили, то ли исчезали – не знаю, но похоже, Дашка все делала правильно. Она все смелее гладила его и в какой-то момент даже улыбнулась, видя, как паук начал жмуриться всеми своими двадцатью глазами и урчать – совсем как большой кот. Неожиданно он высунул язык и лизнул Дашкину руку, сильно обслюнявив ее.

– Фуу!.. Буэ!.. – не удержавшись, скривился я, видя как Дашка, растопырив пальцы, пытается стряхнуть с руки сгустки слизи. И тут же почувствовал, что паутина уже не держит меня так туго. Вполне можно шевелиться. И даже выбраться из этих пут.

– Ты молодец, Даша! – сказала Седа, освободившись от паутинного кокона. – Ты справилась со своим страхом.

– Седа перед сном сказала не думать о своих страхах, а я не смогла справиться, только и думала о пауках, – Дашку все еще слегка потряхивало, но было видно, что она уже не боится, она спокойно трогала это мерзкое чудище. – Если бы она не сказала так, то мне бы и в голову не пришло вспоминать, чего же я больше всего боюсь.

– Но теперь-то ты уже не боишься! – улыбнулась Седа.

– А ведь я его и правда больше не боюсь! – воскликнула Дашка. – Он вовсе не такой и страшный! Посмотрите сами!

– Да уж, прямо красавец! – сморщился Колька.

– Разве он не должен исчезнуть вместе с остальными пауками? – спросил Саня.

В это мгновение начало светать. Восход в этой удивительной стране был таким же стремительным, как и закат. Несколько секунд – и солнце стоит уже высоко, ярко освещая все вокруг.

При свете дня паук и мне показался не таким уже страшным. Огромным – да, но не ужасным. А может, это Дашкина смелость придала мне уверенности. Ведь, если девчонка запросто стоит рядом и трогает это страшилище, то парню даже как-то стыдно бояться.

Льон обошел вокруг паука, посмотрел в его ужасную морду, заглянул под брюхо, обошел еще раз вокруг, тщательно рассматривая, и на одной его ноге заметил небольшую отметину в виде голубой кляксы размером с березовый лист.

– Все понятно, – сказал он, ткнув пальцем в отметину, – этот паук так сильно напитался страхом, что он уже не исчезнет. Видимо, Дашин страх был очень велик.

– И что теперь с ним будет? – спросила Дашка.

– Ничего, – ответил Льон. – Он просто будет здесь жить.

– А можно, я дам ему имя? – спросила Дашка.

– Это твой ночной кошмар, – сказала Седа, – можешь делать с ним все, что захочешь.

– Глупости все это! – проворчал Льон. – Зачем ему имя? Ты его больше никогда в жизни не встретишь.

– Ну и пусть! Я хочу! Я назову его… я назову его… эмм… я назову его Кошмарик! – обрадованно воскликнула Дашка.

– Подходящее имя для такого чудища, – усмехнулся Колька.

– Ладно, хорошо, что все хорошо закончилось. Но нам нужно идти дальше, – сказала Седа. – Вы не забыли, что у нас есть очень важное дело? Нужно постараться успеть до наступления следующей ночи.

– Да уж, давайте поспешим, а то если уж Дашкины пауки оказались такими страшными, то боюсь, что с моими ожившими кошмарами мы не справимся, – заторопился Колька.

А я подумал, интересно, чего такого он боится? Вот я, пожалуй, больше всего на свете боюсь одноглазого, который живет в старом бараке. Неужели, если бы он мне приснился, то очутился бы здесь? Хорошо, что я не вспомнил про него перед сном. Может, и Колька про него сейчас подумал? Ни за что ведь не признается, если спросить! Впрочем, я тоже не признался бы в своих страхах.

* * *

При солнечном свете этот лес не казался ни мрачным, ни жутким. Обычный лес. Разве что туман, стелющийся по земле, так и не исчез. Это на самом деле странно – одновременно солнце и туман. Такого быть не может! Но в этих местах мы уже не в первый раз сталкивались с необычными вещами, поэтому потихоньку привыкали ничему не удивляться.

Дашкин паук, не отставая, плелся за нами. Ну прямо как ручная собачонка!

– Ты теперь так просто от него не отвяжешься, – засмеялся Льон.

– Ну что мне с ним делать? Кошмарик, кыш! Пошел отсюда! – махала на него руками Дашка, но, постояв немного за деревьями, паук опять шел за ней следом. Это было очень смешно – видеть, как такая громадина пытается спрятаться за тоненьким стволом дерева.

Спустя какое-то время Дашка смирилась и уже не обращала на него внимания. Мы тоже больше не шарахались от огромного паука, как будто знали его много лет. Правильно сказал Льон: как только перестаешь бояться, кошмар тут же становится нестрашным. Нужно только суметь убедить себя в этом.

– Если увидите что-то странное, ну наподобие Дашиного паука, то не трогайте. Это тоже чей-то оживший кошмар, – на ходу пояснял Льон. – Нужно как можно незаметнее пройти мимо. Видели голубую кляксу на пауке? Это метка, по которой можно узнать кошмар. С чужими страхами справиться гораздо проще, так что не волнуйтесь. Но только если эти страхи не совпадают с вашими.

– Ага, проще! Как же! – воскликнул Колька. – Если бы Дашка сама не справилась, то вряд ли мы как-то выпутались бы из тех коконов.

– Ну бывают, конечно, исключения, но они очень редкие.

– Далеко нам еще идти? – спросил Саня.

– Не очень. До Гнилых болот, – ответил Льон. – Ужасина растет только там. Если это был след, значит, наша госпожа на Гнилых болотах. Я знаю короткий путь.

А я все думал, странно это как-то – зачем тот, кто похитил госпожу, подложил карту и листочек этой ужасины? Он что, хотел, чтоб его (или их) поймали? Может, у них тут так положено – совершаешь преступление и сразу же подкладываешь подсказку, как тебя разоблачить.

– Не пора еще есть? – спустя какое-то время спросил вечно голодный Колька.

Если честно, я и сам уже думал об этом, но стеснялся сказать, потому что видел, что никакой еды мы с собой не взяли, а вокруг не было ни ягод, ни грибов, чтоб чем-то подкрепиться.

Седа посмотрела на небо, немного подумала, что-то посчитала, загибая пальцы, и принялась рыться в сумке, висевшей у нее через плечо.

– Ладно, сейчас мы поедим. Но нам нужно экономить еду и время, дорога предстоит дальняя, – сказала она, достав из сумки небольшой сверток, – так что не будем останавливаться, поедим на ходу.

В свертке оказалась горсть маленьких, как горошины, шариков зеленого цвета. Ну точно, горошины! Седа выдала всем по одному шарику, а остальное спрятала обратно в сумку. Колька проследил голодными глазами за всеми ее движениями, потом жалобно взглянул на нее в надежде, что Седа достанет из сумки еще что-нибудь. Но та молча засунула в рот шарик и принялась его сосать, громко причмокивая.

– Это все?! – Колька с недоумением посмотрел на горошину, которую держал в руке. – Вы что, думаете я – Дюймовочка?

– Это называется «поэкономить еду», – усмехнулся Саня, закинул в рот свою горошину и, по примеру Седы, тоже стал громко причмокивать. – Ммм?! – промычал он и с удивлением посмотрел на Седу, а та широко улыбнулась.

Льон уже давно ел свою горошину. Для него это была обычная пища, и он не удивлялся так, как мы, а просто положил ее в рот и пошел дальше. Я тоже попробовал шарик. Сначала осторожно лизнул. Хм, безвкусный какой-то… Как будто пластмассовый. Вчера мы уже ели шарики в замке, но те были больше размером и действительно вкусные. Лучше бы мы их с собой взяли! Я даже не понял, чего это Саня так мычит и чавкает. Но делать нечего, больше-то у нас никакой еды с собой не было, поэтому я решительно засунул горошину в рот. Ммм!! Да, это оказалась очень вкусная штука! А если еще и причмокивать, так, как это делали Седа, Льон и Саня, то получалось еще вкуснее. И я принялся с наслаждением причмокивать и чавкать.

Дашка быстро засунула шарик в рот, при этом зажмурившись, как будто от страха, хотя после такого паука я думал ее уже ничем не напугать. И тут же распахнула в удивлении глаза, ощутив невероятный вкус.

– А если будешь чмокать, то будет еще вкуснее, – подсказал ей Саня.

И Дашка, забыв о правилах приличия, принялась чавкать, довольно улыбаясь при этом.

– Судя по вашим лицам, вы едите что-то невероятно вкусное! – усмехнулся Колька с таким видом, будто он один здесь нормальный, а мы все либо притворяемся, либо действительно сошли с ума. Потом он махнул рукой, дескать, все равно другого-то ничего нет, и, запихнув горошину в рот, сразу же принялся чавкать, как и мы все.

Это на самом деле оказалось очень вкусно и сытно. Я даже не могу объяснить, что это за шарики, и на что они похожи. Сначала был один вкус, потом постепенно он сменился на другой, потом на третий. То казалось, что я ем банан, то вдруг вкус становился похож на жареную рыбу с картофельным пюре, потом суп, затем какие-то фрукты. Было очень весело кричать наперегонки, у кого вперед горошина изменила вкус, и какой он – этот вкус, на что похож. Долго шарик оставался прежнего размера, но мы чувствовали, как насыщаемся и голод уходит. Подумать только, такие маленькие горошинки, а накормили нас всех! Вот бы дома так было: купил килограмм шариков, и полгода в магазин ходить не надо – вся семья сытая! Да и в поход с собой удобно брать. Вон какая у Седы маленькая сумка, а в ней оказалась еда для всей нашей компании.

И надо же было именно в тот самый момент, когда всем стало так хорошо и хотелось улыбаться, – надо же мне было посмотреть на Льона. Точнее на его украшение, спрятанное под одеждой. Я и раньше мельком видел, что у него на шее висит какой-то медальон, но он его тщательно скрывал, да мне и не особенно интересно было, что там. Я же не девчонка какая-нибудь, чтоб украшениями интересоваться. А тут, то ли от того, что пауки заматывали нас в коконы, то ли еще из-за чего, но украшение на шее Льона выбилось из-под одежды, и теперь его можно было хорошенько рассмотреть. Толстая цепь переходила в узорчатые звенья, которые ближе к середине становились крупнее и наряднее. В самой середине было пять особенно красивых крупных звеньев. Даже мне захотелось поразглядывать их, но я не решился спросить у Льона, ведь он всегда такой строгий и сердитый. Я подумал, что он мне все равно не позволит, поэтому рассматривал украшение, потихоньку следуя рядом с ним. На самых крупных звеньях висели четыре небольшие круглые подвески, украшенные мелкими сверкающими камушками. Четыре! На пяти звеньях! Причем предпоследней, с краю, явно не хватало. Может быть, Льон потерял ее, когда мы боролись с пауками? Нужно непременно сказать ему. И только я так подумал, и даже открыл рот, чтоб сказать, как меня будто подбросило! А ведь это же точно такая подвеска, которую я нашел в бараке, когда ребята устроили мне испытание на смелость! Я невольно потянулся к карману, где среди фантиков и прочего мусора валялась эта красивая штуковина. Как подвеска с украшения Льона могла оказаться в старом бараке? Я не припомню, чтоб видел у нас маленьких фиолетовых человечков. И тут в моей голове вдруг все сложилось! Как будто не хватало какой-то незначительной детали. Но вот она появилась, и все сразу стало понятно.

– Льон!.. – позвал я.

– Ммм? – отозвался он, не поворачивая головы. И в этот самый момент, будто почувствовав мой взгляд, торопливо спрятал украшение в ворот одежды.

– А, кроме страны Ночных Кошмаров, ты где-нибудь был?

– Был, – коротко буркнул Льон.

Как же меня раздражало, что каждый ответ приходилось вытягивать из него чуть ли не клещами!

– А где был? – терпеливо спросил я.

– Много где, – ответил он, и я от досады даже кулаки сжал.

– А в нашем мире был? – Я продолжал осторожно выведывать у него правду.

– Не был. А что?!

Такого вопроса от него я не ожидал, поэтому как-то неловко замялся:

– Ничего… Я так просто спросил. У нас там хорошо. Волшебных вещей, конечно, нет, но тоже много чего… всякого…

Я подошел поближе к Сане, попридержал его чуть-чуть, чтоб отстать от остальных, и зашептал:

– Мне кажется, Льон – не тот, за кого себя выдает!

– Что ты имеешь в виду? – так же шепотом спросил Саня.

– Тут много всего, – начал я. – Во-первых, помнишь штуковину, которую я нашел в бараке? Ну красивая такая, блестящая! Она оторвалась от украшения, которое висит на шее Льона! Там не хватает точно такой же детальки!

– Ты уверен?

– Конечно! Я сейчас шел рядом с ним и хорошо рассмотрел. Там точно такие же штуки висят!

– А как она могла попасть в барак?

– А я-то откуда знаю?… Может, он как-то связан с одноглазым?! Может, они вместе общаются с привидениями?!

Саня молча посмотрел на меня.

– Он точно что-то скрывает, – продолжил я. – Сразу видно, что он какой-то мудреный. Я думаю, это он похитил госпожу, а сам притворяется, будто ее ищет. Видишь, какой он все время ворчливый? А помнишь, как он был недоволен, что мы пошли искать госпожу?

Саня с подозрением посмотрел в спину Льона.

– Ну-ка, подожди, – шепнул он мне и погромче крикнул: – Колька! Иди-ка сюда! Дашка, и ты! Про школу поговорить нужно.

Все наши спутники обернулись на Сашкин оклик, но мы тут же сделали безразличный вид, прямо как заправские шпионы.

– Послушайте, что Серега говорит, – сказал Саня, когда Колька и Дашка подошли к нам.

– Ну? – они вопросительно посмотрели на меня.

– Чего «ну»? Госпожу похитили и спрятали где-то в стране Ночных Кошмаров, правильно? А кто родился в этих местах? Правильно, Льон. То есть он тут знает все тропинки. Он не хотел, чтоб мы шли искать госпожу, так? Так. Он постоянно всем недоволен, вечно ворчит на всех. И он носит украшение, деталь от которого я нашел в бараке. Спрашивается, как она могла там оказаться, если он говорит, что никогда не был в нашем мире? Значит, врет!

– М-да… А еще он не хотел, чтоб Седа шла вместе с нами, – вспомнил Саня. – Боится, наверное, что чем-то выдаст себя и она всем расскажет.

– А нас не боится? – спросил я.

– Мы чужаки, чего нас бояться? Кому больше поверят – нам или ему?

Ну да, Саня был прав, своим всегда больше верят, чем незнакомцам.

– Помнится, Зарак говорил, что у Льона здесь остались родственники. Наверняка такие же хмурые ворчуны, как и он. Может быть, они и охраняют госпожу, – предположил Колька.

– Ребята, но ведь он так помог нам с моим кошмаром! – Дашка жалобно посмотрела на нас. – Может, мы ошибаемся?

– Он не нам помогал, а себе, – уверенно сказал Саня. – И неизвестно, чего теперь от него ожидать… Сейчас заведет нас в эти Гнилые болота…

– И что? – напряглась Дашка.

– Откуда я знаю – что! – ответил Саня.

– Может быть, нужно предупредить Седу? Вдруг нам всем угрожает опасность?

– А ты уверена, что она с ним не за одно? – прищурился Колька. – Все же они брат и сестра.

– Седа хорошая, – покачала головой Дашка, – сразу видно, что она добрая. Даже удивительно, что они родственники.

– Нет, мы не будем никому рассказывать, – твердо сказал Саня. – Пока будем делать вид, что ни о чем не догадываемся, чтоб не вызвать подозрений. Вдруг Седа не сможет притворяться, так она только все испортит. Будем присматривать за ним. Он приведет нас к госпоже, а там уж мы его схватим и все всем расскажем.

– А если он ведет нас не к госпоже, а в западню? – предположил я. – Он ведь даже с картой не сверяется.

– А ведь и правда, может, он просто хочет избавиться от нас, а мы уши растопырили! – шепотом воскликнул Колька.

Мы все задумчиво посмотрели на спину Льона. От такого скрытного, хмурого, подозрительного субъекта можно было ожидать чего угодно. Льон будто почувствовал наши сверлящие взгляды и обернулся:

– Вы чего так медленно? – ворчливо спросил он. – Еще одну ночь хотите здесь провести?

Мы с ребятами многозначительно переглянулись и поспешили догонять фиоляндцев.

– Потом поговорим, – на ходу бросил нам Саня.

Мы старались и дальше делать вид, что по-прежнему не знаем, что за коварный тип этот Льон. А я все думал – как же так можно всех вокруг обманывать? Неужели до нас никто ничего не заподозрил? Ведь стоит только посмотреть на него – и сразу видно, на что он способен. У, хитрющий гад! Притворяется, что помогает нам. Дашку тогда за руку тянул, чтоб успеть до границы. Это он специально, чтоб втереться к нам в доверие!

А потом – бац – и мы все в каком-нибудь рабстве! Ага, у каких-нибудь монстров! Нет, нужно обязательно что-то придумать.

– Далеко еще? – спросил Саня.

– Нет, скоро начнутся Гнилые болота, там я знаю только одно место, где можно кого-то спрятать, остальное – непроходимые топи, – ответил Льон.

Саня посмотрел на нас, переводя взгляд по очереди с одного на другого, как будто хотел сказать, что вот оно – подтверждение нашей догадки. Льон сам признался, что знает, где можно на Гнилых болотах кого-то спрятать.

– Ребята, будьте осторожны, это опасные места, – сказала Седа, – не отставайте от Льона.

Эх, Седа, Седа, не знаешь ты, что рядом с этим Льоном-бульоном опаснее в сто раз! Или даже в тысячу! И как это он смог запудрить всем мозги?

Тем временем лес начал редеть, деревья становились все тоньше и меньше, а туман все гуще и белее.

– Мне кажется, я уже проваливаюсь в трясину! – запаниковала Дашка.

– Это еще не трясина, просто густой мох. Он мягкий, вот ты в него и проваливаешься, – пояснил Льон.

– Почти по колено? – с сомнением спросила Дашка.

– Да. Этот мох растет только здесь, – сказал Льон.

Я и сам почувствовал, как мои ноги глубоко утопают в чем-то мягком. Но кроссовки не намокали, поэтому я решил, что это точно не трясина. Хотя все же к словам Льона нужно было относиться с осторожностью.

 

Глава 9

Чужие кошмары

– Вон, посмотрите, какой-то дом! – крикнул Колька. – Наверное, там и спрятали вашу госпожу!

Я посмотрел в ту сторону, куда показывал Колька. Там, за тонкими, кривыми деревьями просматривалась стена. Точно какая-то постройка. Не уверен, что это дом, вряд ли кто живет в таком унылом месте, но вот спрятать кого-то тут можно было бы просто замечательно.

– Это вряд ли, – ответил Льон.

– Почему? – с вызовом спросил Саня. – Как будто ты точно знаешь, где она!

– Потому что мы еще не дошли до места, где растет ужасина, – спокойно ответил Льон.

– А может, эта ужасина не так и важна? Может, она случайно прицепилась к карте! Почему все решили, что это улика? Может, ее специально кто-то туда прицепил, чтоб мы пошли именно в то место, где этот куст растет, – Саня заговорщицки подмигнул мне.

Я понял, что он пытался вывести Льона на чистую воду. Одно неосторожное слово – и Льон выдаст себя. Но он молчал, обдумывая что-то. Ну и хитрющий же тип!

– Льон, а ведь ребята правы, – сказала Седа. – Мы наверняка не знаем, где может быть госпожа. Нужно искать везде, где только возможно.

– Хорошо. Пойдем, посмотрим в том доме, – нехотя согласился Льон.

Это был даже не дом, а какая-то скособоченная хибара. Сарай Киры Андреевны и то выглядел лучше. Низкая крыша поросла странным мхом голубого цвета. Я никогда раньше такого не видел, хотя мы с родителями часто ходили в лес за грибами и ягодами, и уж чего-чего, а мха я разного повидал. Сам не знаю почему я наклонился, нащупал под ногами растение, скрытое слоем тумана, и оторвал. Да, это был такой же мох голубого цвета, как и на крыше. Он был тут повсюду, и мы уже давно шли по нему, не видя из-за слоя тумана. «Интересно, а если я принесу в школу голубой мох, что скажет Марья Гавриловна?» – почему-то подумалось мне.

Колька ухватился за дверную ручку и дернул на себя. Перекосившаяся дощатая дверь, болталась на одной петле и никак не поддавалась – того и гляди придавит собой Кольку.

– Ну-ка, дай я, – Льон отодвинул запыхавшегося мученика и сам занялся дверью. Он слегка приподнял ее и с легкостью открыл.

Мы заглянули в избушку, не решаясь зайти внутрь. Все же у нас уже был неприятный опыт лазанья по чужим сараям, и нам совсем не хотелось попасть в очередную историю. Мы только хотели проверить, нет ли в этой избушке похищенной госпожи, и все. Но то, что мы там увидели, превзошло все наши ожидания.

* * *

В избушке не было окон, и свет в нее попадал через многочисленные дыры в дряхлых стенах. Но это снаружи они были дряхлые, а внутри это были вовсе не дыры, а ажурные узоры, совсем как кружева. И вовсе это была не маленькая избушка, а огромный зал с целой кучей лестниц, переходов, мостиков и ступенек, уходящих куда-то ввысь…

– Да здесь можно спрятать кого угодно… даже слона!.. – прошептал Колька, задрав голову и пытаясь увидеть потолок этого странного зала.

– Не нужно сюда заходить, – с тревогой в голосе сказал Льон.

– Почему? – спросил я. – Может, именно здесь спрятали госпожу.

– Мне кажется, это чей-то кошмар, – сказал Льон и строго посмотрел на нас.

– Глупости! – ответил Колька. – Кого эта архитектура напугать может?

Не успел Льон схватить его, как Колька уже взбегал по ступенькам ближайшей лестницы. Мы с Саней тоже кинулись за ним.

– Вон как Льон растерялся! – шепнул мне Саня. – Ну точно, он спрятал госпожу где-то здесь! Сейчас мы быстро ее найдем и посмотрим, как он будет выкручиваться.

– Ага, – с усмешкой кивнул я и прибавил скорости.

Мы с ребятами разбрелись по разным лестницам, надеясь, что так у нас больше шансов найти госпожу. Лестницы были без перил, и поначалу мы лихо бежали по ним. Но, чем выше мы поднимались, тем было все сложнее и сложнее. Местами лестницы становились такими узкими, что нога едва помещалась на ступеньку. Хорошо, что они шли вдоль стен, можно было прижаться спиной, чтоб чувствовать опору, и осторожно продвигаться вперед. Вдруг лестница, по которой я шел, внезапно свернула в сторону, потом повела вниз, и теперь мне пришлось идти совершенно в другом направлении. Эти лестницы, они как будто были смотаны в клубок! Я посмотрел на ребят. Они по-прежнему поднимались все выше и выше.

– Что вы там видите? – крикнул я вверх.

– Тут только лестницы, – ответил Саня. – Не видно где они заканчиваются.

– А комнаты? Комнаты там есть?! – громко спросила Дашка, которая так и осталась стоять внизу вместе с фиоляндцами.

– Нет ничего, – ответил Саня. – Может быть, выше есть.

Я опять направился вперед. Ведь где-то же должны эти лестницы заканчиваться? Не бывало еще такого, чтоб лестница шла бесконечно, все они куда-нибудь приводят. Моя лестница снова повела меня вверх. Краем глаза я увидел, как Саня и Колька начали спускаться. Саня спустился даже ниже, чем я, почти до наших спутников.

– Ребята, может, хватит? – спросила Дашка. – Вам же еще обратно нужно будет такой путь проделать.

– А ты думала, что госпожу на видном месте спрячут? – спросил Саня и покосился на Льона, наблюдая за его реакцией. Но Льон молчал, спокойно следя за нашими перемещениями.

У меня опять начались узкие ступеньки. Но теперь они уже не шли вдоль стены, а как будто висели в воздухе. Не за что было ухватиться руками. Разве что за ту лестницу, что шла над головой. Я попробовал дотянуться. Ну да, можно прикоснуться пальцами. Удержаться за нее невозможно, но так будет хотя бы какая-то внутренняя уверенность, что я за что-то держусь. Не так страшно. Я осторожно переступал по ступенькам, цепляясь кончиками пальцев за верхнюю лестницу. Почему-то вдруг стало страшно смотреть вниз. Я никогда не боялся высоты. Даже не задумывался об этом! Запросто залезали с ребятами на деревья, крыши и никогда не боялись. А тут, стоя на этой узкой ступеньке, нащупывая ногой следующую и перебирая пальцами по лестнице над головой, я вдруг осознал, что легко могу свалиться вниз. И тут, наверное, очень высоко. И упасть, наверное, будет очень больно. Я выдохнул и сделал еще один шаг. Мне показалось, что лестница подо мной качнулась. Или это коленки задрожали… Впереди уже виднелась нормальная широкая ступенька, но до нее еще нужно было добраться. А я стоял, задрав руки и уцепившись за лестницу, идущую над головой, совсем как скульптура. Ну есть такая, она еще поддерживает балкон. Атлант, кажется, называется. Я сделал еще один осторожный шаг и посмотрел на спасительную широкую ступеньку. До нее можно было бы допрыгнуть, если хорошенько оттолкнуться. Такое расстояние я на физкультуре запросто перепрыгиваю. Но это на физкультуре, там нет под ногами пропасти. А тут я боюсь отцепить пальцы от верхней лестницы, хотя понимаю, что в случае чего она меня не спасет.

«Куда нас понесло?! Может, тут и нет никакой госпожи!» – подумал я, но произнести это вслух означало признать свою трусость и слабость. Нет, уж лучше пусть кто-нибудь другой скажет.

– Ребята, тут, кажется, дверь! – крикнул Колька откуда-то сверху, и его голос эхом пронесся вниз.

Я даже выдохнул с облегчением. Это означало, что нам с Сашкой можно спускаться. Возможно, конечно, где-то выше есть еще и другие двери, но в этот момент ни я, ни Саня не хотели об этом думать. Слишком уж страшно было бродить по этим странным лестницам. Да и оставшиеся внизу спутники не настаивали, чтоб мы продолжали поиски. Не знаю, как Саня, а я уже жалел, что не послушался Льона и забрался на такую высоту. Потихоньку отступая назад, я начал спускаться.

– Не заходи туда! – крикнул Льон.

– Интересно, почему это? – спросил Колька.

– Это чей-то оживший кошмар, – ответил Льон, – это может быть опасно.

– А может, потому, что за этой дверью спрятана госпожа? – с вызовом спросил Колька.

Я не видел, что дальше произошло, потому что был очень занят тем, что пытался найти ногой, куда ступить назад на узкой лестнице и не свалиться при этом. Но я слышал скрип открывающейся двери, а потом Колькин крик. Я ничего не понял, но так вот и застыл с поднятой ногой, пытаясь рассмотреть, что же там наверху происходит.

– Держись! Я иду! – крикнул снизу Льон, и спустя какие-то мгновения, шустро перепрыгивая с одной лестницы на другую, перехватываясь за них руками, подтягиваясь и снова перепрыгивая, он стремительно пронесся мимо меня наверх, туда, где Колька открыл дверь.

Я не знал что и думать. Что делать – тоже не знал. Признаюсь, я растерялся. Там, наверху, Кольке явно требовалась помощь. Но я не представлял, чем могу помочь. Нет, я не испугался, я бы кинулся на помощь другу, но был ли сейчас в этом смысл? Пока я бы снова одолел эти узкие ступеньки, прошло бы, наверное, несколько часов, а Льон легко и быстро заскочил на самый верх. Льон, которого мы только что считали врагом, первый кинулся помогать Кольке. Или я чего-то не понимаю…

– Колян, ты как? – крикнул Саня наверх.

– Спускайтесь вниз! Живо! – ответил ему Льон, уже спускающийся вместе с нашим другом.

Легко сказать – живо. Я не мог даже перевернуться на этой узкой лестнице, и мне приходилось, как раку, пятиться назад. Еще и лестница вдруг стала жутко неустойчивой, начала качаться под ногами. Что же такое произошло там, наверху? Что могло так испугать Кольку? Что за чудовище он увидел за дверью? Как бы мне ни было страшно, но я изо всех сил старался вытянуть шею и посмотреть туда, где Колька нашел дверь. Там не было никакого чудовища. Но там что-то трещало. Тихо и совсем не страшно. Как будто много-много кузнечиков где-то вдалеке одновременно начали стрекотать. И, судя по звуку, эти кузнечики ко мне приближались…

Наконец я нащупал ногой широкую ступеньку и смог перевернуться. Теперь можно было спускаться гораздо быстрее. В некоторых местах я, по примеру Льона, перепрыгивал на соседние лестницы, расположенные ниже, чтоб не тратить время на прохождение всего пути по лабиринту. Саня делал так же. Я не знал, от чего мы убегаем, Дашка и Седа были очень встревожены. Они стояли внизу, задрав головы, и смотрели наверх так испуганно, будто за нами кто-то гнался. Дашка нервно теребила свою косичку: то подносила ее к губам, то мяла в руках, словно не замечая, что она делает.

Мы с Сашкой спрыгнули на пол, и тут же Седа с Дашкой схватили нас за руки и потащили к выходу, чтоб мы даже не вздумали задерживаться. Так я и не увидел, что там наверху трещало. Мы выскочили на улицу. Позади нас была та самая полуразрушенная избушка, поросшая голубым мхом. Кузнечики больше не стрекотали. Льон и Колька уже были на улице, они стояли неподалеку, ожидая нас. Наш друг с ужасом смотрел на избушку и тяжело дышал, как будто это он тащил Льона на себе, а не наоборот.

– Бежим отсюда! – крикнула Седа.

– Здесь уже безопасно, – Льон, прищурившись, посмотрел на избушку, потом строго оглядел нас и сурово сказал, совсем как папа, когда мы с Саней что-то натворим: – Я же говорил, что нам не нужно заходить в этот дом! Это чей-то оживший кошмар, а они могут быть опасны. Сколько можно вас предупреждать?! Здесь повсюду могут быть кошмары!

Мы молча слушали Льона и понимали, что он был прав.

– Я предупреждал, чтоб вы не подходили к кошмарам, – продолжал ругаться Льон. – Даже знак показал, чтоб вы остерегались. Вот, посмотрите, на торце двери голубая клякса. Это означает, что это чей-то оживший кошмар, как и ваш паук.

Все посмотрели на Дашкиного паука, который все это время, как собачонка, ждал нас у входа.

– Раз ты все это знал, то почему нас не остановил? – спросил Саня у Льона.

– Я не остановил?! – возмутился Льон. – А кто кричал вам, что не надо туда заходить? Вы что, очень меня послушались?

Льон и в этот раз был прав. Нам даже нечего было ему возразить, поэтому мы опять промолчали.

– Что там произошло? – после небольшой паузы спросил Саня, опасливо покосившись на избушку. – Я ничего не понял.

– Лестницы начали исчезать! – Дашка испуганно таращила глаза. – Их как будто съедали какие-то невидимые существа… Они прямо гнались за вами! Было так страшно!

– Я открыл дверь… а оттуда что-то вырвалось… – сбивчиво начал рассказывать Колька. – Я не понял, что…

– Так ты видел, кто это был? – спросил я.

– Ничего я не видел! Я только почувствовал, как меня оттолкнули. И свалился с лестницы… Даже не знаю, как мне удалось ухватиться руками за край… А потом лестница начала рассыпаться. Точнее, исчезать. Ага, она исчезала прямо под моими пальцами! – Колька посмотрел на свои руки. – Я снова хватался, а она опять исчезала, и получалось, что я хватаюсь за воздух. – Колька принялся делать такие движения руками, как будто он пытается что-то схватить, показывая нам, как он это делал в избушке. – Если бы Льон не подоспел, я не знаю, что было бы…

Мы посмотрели на Льона. Все же он молодец, быстро сообразил, что нужно делать. Но как-то не связывалось в моей голове все это: то он предатель, который похитил госпожу и заманивает нас в западню, то вдруг он спасает Кольку. Зачем? Разве не проще ему было избавиться от нас? Или этот коварный тип что-то задумал?

– Так. Ну, раз вы убедились, что в этой избушке нет госпожи, то, может, мы пойдем дальше? – спросила Седа. – Не хочется провести тут еще одну ночь.

– Да, пойдем дальше, – согласились мы.

Но стоило только нам подняться, как вдруг Дашкин паук оскалился, зашипел, зарычал, словно огромный взбесившийся кот. Он смотрел всеми своими глазищами куда-то в пустоту и угрожающе шевелил челюстями.

– Кошмарик, ты чего? – удивилась Дашка.

Но паук продолжал рычать и шипеть, глядя в пустое место. Он прижался туловищем к земле, словно готовый напасть или, наоборот, отразить нападение. Мы во все глаза смотрели в ту сторону, где Дашкин паук что-то видел, но там, кроме деревьев и тумана, ничего не было. Разве что оно было слишком маленькое. Или невидимое для наших глаз. Но у паука-то глаза были – о-го-го!

– Кошмар выбрался! Паук чует, что из дома выбрался кошмар! – Льон с напряжением всматривался в деревья, но даже он ничего не видел.

– Он защищает нас! – с удивлением воскликнула Дашка.

Мы пятились назад, чувствуя, что там, за пауком, самое безопасное место. И вдруг прямо перед ним мы увидели того, на кого он так рычал. Он возник словно из воздуха. Вот еще только что его не было, а тут он уже появился. Страшный, сморщенный, покрытый шершавыми наростами, с огромными острыми зубами, торчащими из его раскрытой пасти, со щупальцами, которые извивались вокруг его головы, точно змеи. Он был в два раза больше Дашкиного паука и в сто раз свирепее. Готовясь к прыжку, монстр пригнул к земле свою жуткую голову и принялся нервно грести когтистыми лапами землю и драть кору с деревьев. И вдруг он как прыгнул! Но Дашкин паук в ту же секунду бросился ему навстречу. Они сцепились, завертелись!.. Рычали, кусались, рвали друг друга!! Мы оцепенели от страха и с ужасом смотрели на борьбу двух страшилищ. Мелькали зубы, щупальца, лапы, и было непонятно, чьи они, – так свирепо дрались монстры.

– Бежим отсюда! – Крик Льона вывел нас из оцепенения.

– А как же Кошмарик? – растерянно спросила Дашка.

– Этот – кошмар, и тот – кошмар, вот и пусть они сами между собой разбираются! А нам нужно спасаться! Или ты хочешь влезть в их драку? – Он схватил Дашку за руку и потащил ее за собой.

Мы долго бежали. Остановились, только когда позади уже не было слышно звуков боя. Только тогда Льон позволил нам отдышаться и передохнуть. Все молчали. Дашка тихо плакала. А я подумал, что больше ни за что в жизни не зайду ни в одну подозрительную избушку, поросшую странным голубым мхом.

* * *

Да уж, чего только не приснится! А как себя контролировать во сне, чтоб кошмар не ожил? Как можно запретить сниться такой мути, как эта избушка с клубком лестниц? А это чудище? Вряд ли сон тебя послушается. Надо поторопиться до темноты, а то мало ли что здесь мне может присниться. Даже страшно подумать!

– Тут осторожно! – Льон, идущий впереди, остановился. – Начинается Гнилое болото. Идите за мной след в след и ни шага в сторону!

Мы послушно выстроились гуськом и пошли следом за Льоном, который вел нас через опасное болото. Впереди показались заросли какого-то незнакомого растения. У него были тонкие гибкие ветки, которые свисали как у ивы, и красивые ярко-голубые листья. Я такие никогда раньше не видел! Они тихонько шевелились, будто их касался ветер. Но ветра-то никакого не было! Они шевелились, словно переговариваясь друг с другом. Растение было повсюду, и оно было прекрасно. Дашка с улыбкой протянула руку и уже хотела потрогать необычный голубой листочек, как вдруг Льон резко дернул ее за руку и закричал:

– Осторожно!! – и спокойнее добавил: – Это ужасина.

– Но ужасина черная. Я точно помню! – возразил я.

– Черная она, когда засохшая, а живая – голубая. Хочу вас предупредить: ужасина – это очень опасное растение. Ни в коем случае не прикасайтесь к ее листьям!

– Мы же уже трогали эту ужасину, и ничего не произошло, – сказал Саня.

– Вы трогали засохший лист, а вся сила ужасины в соке. Именно ее корни выделяют этот туман, который оживляет ночные кошмары. Прикоснетесь к дереву – и уснете навсегда! И тогда ночные кошмары будут терзать вас постоянно, но вы уже никогда не сможете проснуться.

Легко сказать «не трогайте»! А как быть, если она повсюду?

– Это точно западня! – шепнул мне Саня. – Что будем делать?

 

Глава 10

Подозрение

Я думал. Нам точно не пройти эти непролазные заросли так, чтоб не прикоснуться к ужасине. Но если Льон планировал завести нас в западню, то зачем предупредил об опасности? Я никак не мог понять, хороший Льон или плохой. То он нам помогал, то вдруг снова всплывали какие-то улики против него. Оставалось еще одно средство, с помощью которого можно было разоблачить Льона. Самая важная улика! Я пошарил в кармане и нащупал среди болтиков, конфетных фантиков и прочих нужных вещиц круглую подвеску. Я представил, как сейчас покажу ее нашему проводнику, а он сразу растеряется, станет просить прощения и, может быть, даже заплачет.

– Льон, это, случайно, не ты потерял? – спросил я, предвкушая разоблачение предателя.

– Ну-ка, покажи, – Льон, прищурившись, посмотрел на подвеску на моей раскрытой ладони и вдруг, узнав штуковину, перевел взгляд на меня: – Где ты ее нашел?

– А где ты ее потерял? – Настал момент мне прищуриться и с подозрением посмотреть на него.

– Я не терял… – неуверенно произнес Льон.

– Так, значит, это не твое? Ну-ка, покажи, что висит у тебя на шее.

Льон немного помялся, а потом послушно снял свое украшение и протянул мне. Я приложил подвеску к тому месту, где ее не хватало, и все сразу увидели, что она точно отсюда. В этом уже никто не сомневался. Настал мой звездный час.

– Я нашел эту штуку в нашем мире. Но, кажется, ты там ни разу не был? – Я сделал красивую выжидательную паузу и был очень доволен собой.

Все посмотрели на Льона, ожидая от него объяснения. А Льон задумчиво нахмурил свои рыжие брови.

– Это знак первого советника, – наконец сказал он. – Несколько дней назад мне его передал Зарак, когда назначил своим преемником.

– Да-да, это точно знак первого советника… – подтвердила Седа, рассматривая украшение, а потом с удивлением посмотрела на Льона. – Но почему ты не сказал, что Зарак назначил тебя своим преемником?

– Он просил пока не рассказывать об этом. Я думал, что Зарак заболел и чувствует свою близкую кончину, поэтому он искал, кому можно передать титул первого советника, но не решался пока рассказывать об этом. А потом пропала госпожа… По закону Фиоляндии, если госпожу не найдут, то первый советник вынужден будет взять на себя бремя властителя и стать следующим господином. А поскольку первый советник все еще Зарак, то и господином станет он… – Льон задумался. – Детали, кстати, не хватало уже тогда. Зарак сказал, что потерял ее где-то, но обязательно закажет ее нашим мастерам, и, когда знак будет восстановлен, можно будет всем объявить о новом первом советнике, а до тех пор просил молчать… Значит, это Зарак бывал в вашем мире!

– Ты думаешь, он все это подстроил? – спросила Седа.

– Но как же так? – воскликнул Колька. – Зарак такой добрый и веселый, разве он может быть предателем? Это Льон всегда хмурый, сердитый, а еще он не хотел, чтоб Седа помогала нам… – Колька осекся и последние слова сказал совсем тихо.

– Я не хотел, чтоб Седа шла с нами, потому что она моя сестра, и я переживал за нее. Я знаю эти места, и знаю, насколько здесь опасно! – воскликнул Льон.

– Так что же, получается, это Зарак вырезал портрет госпожи? Специально отправил нас в столовую обедать, а сам за это время уничтожил единственный портрет, чтоб мы не знали, как выглядит госпожа? – спросил я.

– Получается, что так, – кивнул Саня. – Да и с картой как-то не очень понятно. Почему-то про нее знал только Зарак… Еще и этот прилипший лист ужасины… Как будто кто-то специально хотел заманить нас сюда.

– А что, если он просто хотел избавиться от нас? – спросила Седа. – Обнаружив, что потерял подвеску, он решил подставить Льона. Якобы назначил его своим преемником и отдал ему знак первого советника, чтоб в случае чего отвести от себя подозрения. Обычно преемником назначают на всеобщем собрании во всеуслышание, торжественно. Почему сейчас он сделал это тайно? Возможно, он хотел избавиться от Льона и обставить все это так, что Льон украл знак советника, похитил госпожу, а сам сбежал в страну Ночных Кошмаров, потому что все знали, что он оттуда родом. Пропала госпожа… Тут появилась карта страны Ночных Кошмаров и листочек ужасины, якобы подсказка… Но если бы Льон похитил госпожу и спрятал ее в стране Ночных Кошмаров, то разве нужна была ему карта? Он же и так тут все знает! Карта нужна только для того, чтоб связать вместе похищение госпожи и Льона. Как же это предсказуемо!

– А мы-то тут при чем? – спросил я.

– Вы появились слишком не вовремя, к тому же из того мира, где он потерял подвеску. А если он был в вашем мире, то наверняка сразу понял, откуда вы. Фиоляндцы могли задавать вопросы, и Зарак не хотел, чтоб вы давали ответы на них. Получается, что вы нарушали все его планы, и от вас нужно было срочно избавиться. Вот тут и пригодилась заготовленная карта. Он планировал показать ее уже после того, как исчезнет Льон, поэтому и спрятал ее в шкафу. А тут она так кстати понадобилась! Вы не можете попасть в свой мир без помощи госпожи, а госпожа пропала. Так почему бы не отправить вас на ее поиски по ложному следу в страну Ночных Кошмаров? Мало кому из чужестранцев удавалось выжить среди оживших кошмаров…

– Если бы не Льон, то и нам не удалось бы! – согласилась Дашка.

– Подождите, – мне в голову вдруг пришла мысль. – Но, если Зарак сам бывал в нашем мире, значит, он мог бы и нас туда отправить? Значит, не только госпожа может это сделать? Но он почему-то даже не сказал об этом…

– Получается, он даже не планировал отправить нас обратно домой… – пробормотал Колька.

– Боюсь, что не планировал… – кивнула Седа.

– А ты? Почему он тебя отправил с нами? – спросил Саня.

– Ну, во-первых, потому, что Льон мой брат. Я бы никогда не поверила в то, что он предатель, и не успокоилась бы, пока не докопалась до истины. Во-вторых, я хранительница запасов волшебного эликсира. Ключ от хранилища был только у госпожи и у меня. Сейчас госпожа и ее ключ пропали, а свой ключ я по собственной воле отдала Зараку, отправляясь на поиски. Теперь все запасы эликсира в его руках. И никто не сможет помешать использовать волшебный эликсир так, как ему захочется. Теперь он, практически, всемогущ! – Седа горестно покачала головой. – Вот только я никак не могу понять, зачем он уничтожил портрет госпожи, если все равно отправил нас по ложному пути туда, где ее нет… Почему он опасался, что вы увидите ее портрет, если по его плану мы все должны были погибнуть здесь, так ее и не встретив?…

– Думаешь, это все-таки западня? – спросил Саня.

– Конечно! Все говорит о том, что он намеренно направил нас сюда. Но он вряд ли хочет, чтоб мы нашли госпожу, значит, ее здесь нет, – уверенно ответила Седа.

Я мысленно восхитился мудростью Седы. Она и правда очень умная! Если раньше, когда мы подозревали Льона, у нас еще были какие-то несостыковки и вопросы, то сейчас она так все разложила по полочкам, что у нас и сомнений больше никаких не осталось. Да, Зарак – вот кто главный злодей!

– Но если ее здесь нет, то где она? Где ваша госпожа? – спросил я.

И никто не ответил. Наступила тишина, словно этот туман насылал молчание, а не оживлял кошмары. Просто никто не знал ответа на мой вопрос.

– Но мы же не можем искать ее вечно! Нам же нужно домой! В какую сторону нам теперь идти? Где искать пропавшую госпожу? Мы не можем просто так стоять тут и зря тратить время!

– Подождите, мы тут подозреваем всех подряд, а как же быть с Драгом? Помнится, говорили, что именно он похитил госпожу. Нас еще обвиняли, что мы помогли ему освободиться, – вдруг вспомнила Дашка. – Кто такой этот Драг? Или это тоже ложный след?

– Нет, Драг реальный, – ответил Льон. – Это ужасный монстр, который постоянно нападал и разрушал нашу Фиоляндию.

– Один? – удивился я. Это ж какую силищу надо иметь, чтоб в одиночку разрушить целую страну? Или он такой огромный?

– Нет, не один, у него есть войско, – ответил Льон.

– Так что же, нам с целым войском нужно воевать? – воскликнул я. Час от часу не легче…

– Он делает свое войско при помощи магии из золы и дыма. Его войско без него не воюет, так что достаточно сразить только его. Что и сделал прадед нашей госпожи.

– Прадед? – удивился Саня. – Так этот Драг такой старый?

– Он не стареет, и убить его нельзя, – сказала Седа. – Драг – колдун, которого можно сразить только магией. Много лет он был замурован в подземелье, а в тот день, когда пропала госпожа, мы обнаружили, что и его нет в темнице. Естественно, что все объединили эти два события. Потом тут же появились вы, поэтому и ваше появление приписали к пропаже госпожи. Разве мог кто-нибудь предположить, что в этом замешан кто-то из своих?

– Да уж… – пробормотал Колька. – А если мы ошибаемся, и Зарак тут ни при чем? Может быть, этот ваш Драг сам как-то выбрался, сам похитил госпожу, а Зарак – честный фиоляндец, и он действительно хочет спасти свою страну.

– А кто тогда уничтожил портрет госпожи? – спросила Дашка.

– И кто сюда отправил всех нас? Именно нас, а не кого-то другого? Кому больше всего мы мешали? – спросил Саня.

– И как же быть с этой оторванной подвеской? – спросил я, потому что, если не Зарак главный злодей, то все наши улики были просто пустым местом. – Как она попала в барак?

– В барак? Что такое барак? – спросил Льон.

– Это такой длинный страшный дом, в который никто не решается зайти, – ответил Колька.

– Ну почему? Серега заходил, – сказал Саня.

– У нас тоже есть страшный дом, в который никто не решается зайти, – Льон на секунду задумался. – Даже я не был в том доме, хотя не слыву трусом.

– Мне тут пришла мысль! Если… – Дашка вдруг вытаращила глаза, пораженная собственной мыслью, и так взмахнула руками, что неосторожно коснулась куста ужасины, растущего рядом. – Ай! – воскликнула Дашка и поморщилась, словно это была супержгучая крапива.

Все разом закричали:

– Осторожно!

– Ужасина!

– Даша!

Дашка как-то в одно мгновение побледнела, закатила глаза, покачнулась, и если бы не Льон, который сообразил подхватить ее, то рухнула бы на землю.

– Дашка, ты чего? – растерялся Колька, впервые увидев такое. В общем-то, мы с Саней тоже впервые видели, как кто-то падает без чувств, и тоже растерялись, но от шока ничего сказать не смогли.

– Она коснулась ужасины… – печально сказала Седа.

– Она что, уснула на веки вечные? – с ужасом произнес Колька.

Я даже почувствовал, как от его слов у меня все внутри похолодело. «Веки вечные» – это же необычайно долго! Это же… это же навсегда! Что мы ее родителям скажем?

– Дашка! Нельзя на веки вечные! Нам же еще домой нужно! – Я принялся трясти ее за плечи, но она никак не реагировала, а ее голова болталась, как у тряпичной куклы. Дашка не притворялась. Мне стало страшно. Это был не тот страх, когда на нас напало чудовище, а какой-то другой, но тоже неприятный. Одно дело, когда Льон предупреждал нас про опасность ужасины, и другое – увидеть все собственными глазами. Я даже сжался и обхватил себя руками, чтоб случайно не коснуться этого зловредного растения. А оно было повсюду. И теперь уже не казалось таким прекрасным.

– Что же теперь делать?! – волновался Колька.

Седа присела на колени рядом с Дашкой и склонилась над ней. Она послушала ее дыхание, потом повернула ее голову и заглянула ей в ухо. Я никогда раньше не видел, чтоб врач заглядывал в ухо пациенту – только если у этого пациента ухо болит. Но Дашка точно не жаловалась на уши! Потом Седа взяла ее руку и тщательно рассмотрела ногти один за другим.

– Я могу ее спасти!.. – сделала вывод Седа и принялась торопливо рыться в своей сумочке.

Она достала малюсенький стеклянный флакончик размером с желудь, наполненный красной жидкостью, подцепила ногтем маленькую крышечку-бисеринку и, прищурившись, отсчитала в рот Дашки три капли. Потом она взяла ее за руку и, закрыв глаза, начала петь. Да, петь – я тоже удивился! Она пела очень красивую песню, хоть я и не понял ни слова. Голос ее так интересно журчал и переливался. Я никогда раньше такого не слышал! И вдруг я увидел, как к Дашке начали слетаться крошечные белые точки. Как снежинки! Нет, как звездочки! Нет, все же что-то среднее между снежинками и звездочками. Я даже посмотрел на ребят – видят ли они эти снежинки-звездочки или они мне только кажутся. Но Саня и Колька, раскрыв рты, следили взглядами за полетом этих удивительных огоньков. Седа все пела, а огоньки все слетались и садились на Дашку. Это было так необычно и так красиво!.. А потом в одну секунду все куда-то пропало. Все разом! Седа закончила свою песню, открыла глаза, огоньки пропали, и тут Дашка очнулась. Она лежала, словно на перине из тумана, с удивлением глядя на улыбающуюся Седу, сидящую рядом на коленях и держащую ее за руку, и на нас, стоящих вокруг с разинутыми ртами. Она так и не поняла, что произошло. Дашка торопливо села, растерянно поправила косички и окинула нас быстрым взглядом.

– Вы чего? – спросила она, затем встала, отряхнулась и, как ни в чем не бывало, продолжила свою речь: – Я упала, что ли?… Так вот, мне тут пришла одна мысль. Если сарай в нашем мире и сарай в вашем мире связаны, ну через который мы сюда попали, то, может быть, связаны и эти два страшных дома? Барак, в котором Серега нашел подвеску, и тот, в который не заходил Льон…

– Интересная мысль… – задумчиво пробормотал фиоляндец.

– Дашка! Ты что, и правда не поняла, что сейчас произошло?! – воскликнул Колька, удивленный ее поведением.

– А что такое? – удивилась Дашка.

– Да ты же дотронулась до ужасины! Мы уже думали, что ты никогда не проснешься! – Колька выпучил глаза. – Если бы не Седа, кошмары мучили бы тебя целую вечность!

Дашка растерянно посмотрела на нас, потом на Седу, словно задав взглядом вопрос: «Правда, что ли?» А Седа улыбнулась:

– Она ничего не помнит, – сказала она нам, а потом повернулась к Дашке: – На вас ужасина действует слабее, чем на фиоляндцев, но второго шанса не будет, так что осторожнее! В следующий раз я уже ничего не смогу сделать. Твой организм и так получил достаточную дозу яда. Теперь тебе даже этим туманом дышать нельзя, нужно поскорее выбираться из страны Ночных Кошмаров.

– Скорее! Идите за мной! – приказал Льон и направился в обратный путь.

Мы шли молча. Теперь мы уже сами видели, как опасна ужасина, поэтому изо всех сил старались не коснуться случайно ее голубых листьев и не отвлекались на разговоры. Седа снова раздала нам по маленькой горошине, и мы перекусили, так и не останавливаясь на привал. Мы прошли мимо избушки, крыша которой поросла голубым мхом, но на этот раз не стали заглядывать внутрь. А зачем? Мы и так знали, что там. Рядом с избушкой как будто прошел ураган: деревья поломаны и вывернуты с корнем, земля местами глубоко взрыта… Это было место боя Дашкиного паука и монстра, вылезшего из избушки. Вокруг было тихо. Ни того ни другого рядом не было. Ни живых, ни мертвых. Может быть, они убили друг друга и растворились в воздухе? Я не знал, как это бывает у ночных кошмаров. Краем глаза я заметил, как Дашка вглядывалась в даль, за деревья, потом закусила губу, опустила голову и быстро вытерла слезу, скатившуюся на кончик носа. Я подумал, что Дашка не хотела, чтоб кто-то видел, что она плачет, и промолчал. Но было понятно, что ей жалко паука, заступившегося за нас. Если честно, мне тоже было его жаль.

Чем дольше мы шли, тем Дашке становилось все хуже и хуже. Видимо, как и сказала Седа, на нее так действовал туман. Мы очень торопились, чтоб побыстрее выйти из этой страны, но путь был очень длинным, а Дашка слабела прямо на глазах. Она терпеливо сносила это и не жаловалась. Я даже восхитился. Всегда раньше думал, что девчонки – плаксы и ябеды, а Дашка не такая! Бывает, конечно, что она тоже ревет, но не всякая девчонка смогла бы пройти такие испытания, как Дашка, да и со страхом своим она вон как справилась! В какой-то момент Дашка взмахнула руками, словно пытаясь за что-то ухватиться, пошатнулась, но Льон подхватил ее, не дав упасть. Поражаюсь, как он успел так быстро! Даже я, хоть и шел рядом с ней, а не успел сообразить, что надо сделать. Как будто он постоянно на чеку и следит за нами всеми.

Дальше Льон уже нес Дашку на руках. Если сначала она еще держалась руками за его шею, то вскоре ее руки безвольно повисли, а голова склонилась Льону на плечо. Седа то и дело брала руку Дашки, смотрела ее ногти и качала головой. Мы с ребятами ничего не спрашивали, и так все понимали, что это ее качание не означает ничего хорошего. Льон, сурово сжав губы, изо всех сил старался не сбавлять темпа, хотя было видно, как он устал. Мы молча спешили за ним.

– Льон, миленький, давай быстрее!.. – взмолилась Седа, в очередной раз взглянув на ногти Дашки. – Она не выдержит…

Льон нахмурил брови, засопел и прибавил скорости. Мы заторопились за ним. Мы бы помогли Льону, но чем можно было помочь? Вряд ли нам удалось бы передвигаться быстрее, если бы мы несли Дашку. Льон хоть и маленького роста, но необычайно сильный. Оставалось только бежать рядом и мысленно молить Дашку, чтоб она потерпела еще чуть-чуть.

Вот уже между деревьями мелькнул круглый холм – там уже нет тумана, это граница страны Ночных Кошмаров. Совсем немножко осталось. Из последних сил Льон будто вырвался из Дремлющего леса, пробежал еще несколько шагов и рухнул на колени. Мы все упали рядом. Если уж мы так устали, то представляю, каково было Льону. Он тяжело дышал, но все же бережно положил Дашку на траву. Седа тут же подсела к ней и снова принялась осматривать: послушала сердце, дыхание, очень внимательно – ногти, а потом уши. Я так и не понял, что она могла увидеть в Дашкиных ушах, а спросить постеснялся, чтоб не выглядеть глупым. Наконец Седа посмотрела на нас. Мы чуть не умерли от напряженного ожидания!

– Ну?… Ну?!!

И Седа улыбнулась. Это могло значить только одно: с Дашкой все будет хорошо. Уф! Прямо гора с плеч! Я откинулся на траву, раскинул руки и уставился в небо. Огромное, голубое, чистое… Совсем как у нас! И если не думать обо всех этих оживших кошмарах, об опасностях, о фиоляндцах и их госпоже, то можно было представить, что мы никуда и не попадали, а лежим где-то на берегу нашего озера.

– Что со мной? – вялым голосом спросила Дашка.

– Теперь уже все хорошо, – ласково ответила Седа. – Как ты себя чувствуешь?

– Руки тяжело поднять… в голове как будто каша… как будто туман…

– Нам нужно идти, – сказал Льон. – Нужно успеть до темноты.

– Да, я сейчас встану… – сказала Дашка и попыталась встать. Мы с Саней помогли ей.

– Куда мы пойдем? – спросил Саня.

– Мне запали в голову слова Даши про то, что барак из вашего мира связан со страшным большим домом. Думаю, нам нужно идти в Даркию, – ответил Льон и посмотрел на Седу.

Она подумала немного и кивнула, соглашаясь с предложением Льона.

– Дашка! Смотри, твой паук! – вдруг крикнул Колька.

Мы все резко обернулись в ту сторону, куда он показывал. Там, в Дремлющем лесу, среди деревьев и тумана стоял огромный фантастический паук с множеством глаз, вертящихся в разные стороны, независимо друг от друга, с двойными челюстями, с маленькими острыми ушками и с огромными щетинистыми лапами. Мне почему-то стало так хорошо, я так обрадовался этому пауку, что засмеялся в голос! Значит, Дашкин паук победил того монстра! Он пришел следом за Дашкой.

– Кошмарик, иди сюда! – позвала Дашка.

– Он не выйдет, – сказал Льон. – Это граница. Ожившие кошмары не могут покидать свою территорию.

– И что же теперь? – спросила Дашка.

– Ничего. Он останется в стране Ночных Кошмаров, а мы пойдем дальше, – ответил Льон.

– Я попрощаюсь с ним, – Дашка уже было направилась к своему пауку, как Седа остановила ее:

– Тебе нельзя туда. Туман тебя убьет, – сказала она.

– И как же быть? – растерялась Дашка.

– Никак… – пожала плечами Седа.

Дашка какое-то время смотрела на огромного паука, а потом помахала рукой и громко крикнула:

– Прощай, мой Кошмарик! Я больше не боюсь тебя!

На какое-то мгновение многочисленные глаза паука сосредоточились в одной точке – на Дашке, а потом снова закрутились в разные стороны.

 

Глава 11

Бродяги

Мы снова шли по полю. По бескрайнему полю. Льон уверенно вел нас за собой, и мы шли, прикрывая головы от палящего солнца. Все же в Дремлющем лесу было не так жарко, как на открытом месте. Там хоть деревья создавали тень, а волшебный туман как будто холодил.

– Не лучше ли нам вернуться в Фиоляндию? – спросил Колька. – А чего? Расскажем им все, что нам теперь известно, арестуем Зарака. Или что вы там делаете в подобных случаях? Отдохнем немножко, а то уже еле ноги волочим… А потом соберем войско фиоляндцев и отправимся освобождать вашу госпожу.

– Если все так, как мы вычислили, и Зарак действительно враг, то нам никак нельзя сейчас появляться в Фиоляндии, – сказала Седа. – Вы только представьте: сейчас все запасы волшебного эликсира в его руках – то есть в руках врага. Как он ими распорядится? Да и наверняка он уже наплел с три короба про Льона и меня. Объявил нас врагами. Нет, нам нужно найти госпожу, а уже потом вместе с ней вернуться домой. Он не сможет врать ей в глаза. К тому же у нее есть второй ключ от хранилища.

Что ж, Седа была права. Неизвестно, что там наговорил Зарак. А если мы вернемся в Фиоляндию с госпожой – вот уж интересно будет посмотреть, как он начнет выкручиваться!

– Как же вы раньше не могли распознать в Зараке злодея? – спросил Саня. – Вы же знаете его дольше нас. Неужели раньше он никогда ничего не творил?

– На самом деле мы узнали его совсем недавно, – сказала Седа.

– Но как же? Он же ваш первый советник! – удивилась Дашка.

– Мы подобрали его у наших ворот. Он был ранен и без чувств. Бывший первый советник принял его в своем доме, как сына, вылечил и поставил на ноги. Зарак был всегда таким заботливым и жизнерадостным. Все сразу полюбили его. И однажды первый советник сделал его своим преемником. Вот и вся история, – сказала Седа.

– А разве не положено как-то проверять тех, кто собирается занять важный пост в государстве? – спросила Даша.

– Все наши доверяли Зараку. К тому же его ранения говорили о том, что он смелый и сильный воин. А какие еще проверки могут быть? – удивилась Седа.

– Эх… – вздохнул Саня. – Что вы за наивные существа?… Вас обмануть – раз плюнуть!..

– А вас разве сложнее? – усмехнулась Седа. – Вы же тоже Зараку поверили, а Льона из-за его характера подозревать начали.

Ну что тут скажешь? Седа, конечно, была права.

* * *

Поле было каким-то бескрайним. Мы все шли, шли, шли… Ноги еле волочились, но никто не хотел первым признаваться, что устал. Даже Дашка, которая еще недавно почти не дышала, сейчас шла без посторонней помощи. А я что, слабее девчонки, что ли?

– Далеко еще до Даркии? – спросила Дашка. Ей стало уже заметно лучше, и, чем дальше мы отходили от Дремлющего леса с его туманом, тем лучше она себя чувствовала.

– Далеко… – задумчиво сказал Льон.

Уже и холм под названием Ночной колпак, и Дремлющий лес остались так далеко позади, что их стало не видно, а впереди не было и намека на Даркию. Ведь это же страна. Значит, там должны быть какие-то дома. Но домов не было и в помине.

– Ну ты чего? – возмутился я, когда Колька наступил мне на пятку.

– Извини, – буркнул Колька.

Я засопел. Так устал – нет сил ноги переставлять, а тут этот еще наступает.

– Быстрее-то не можешь идти? – усмехнулся он.

– Значит, не могу! Сам-то чего позади меня топчешься? Иди вперед!

– Да ладно. Чего психуешь-то? – хохотнул Колька. И… снова наступил мне на пятку.

Я резко остановился, обернулся и посмотрел на него самым грозным взглядом, как только смог. Смешно ему! Такое поле огромное, а ему, видите ли, места мало! Идет чуть ли не по моим следам! Может, на закорки ко мне еще заберется?

– Да ты чего, вообще оборзел?! – крикнул я. – Иди в другом месте!

– А чего это ты командуешь, где мне идти? Твое, что ли, поле?

– Да успокойтесь вы уже! – усмехнулся Саня. – Придумали тоже – поле делить.

Седа и Дашка тоже засмеялись. А мне что-то так обидно стало! Чего это никто меня не поддержал? Даже родной брат. Нет, разве это нормально – наступать кому-то на ноги, когда вокруг столько места?

Я еще даже не успел успокоиться, иду, возмущаюсь мысленно, как Колька вдруг опять так сильно наступил мне на пятку, что я чуть не грохнулся. Ну это уже слишком!

– Да достал уже! – крикнул я, быстро развернулся и кааак врезал ему со всей силы! Ну сколько можно повторять-то уже?! Даже у самого терпеливого когда-то терпение заканчивается!

И только потом увидел, что это вовсе и не Колька, а совсем наоборот – Сашка. Я даже растерялся. Потому что думал, что это Колька, и ожидал Кольку увидеть. И уже хотел было извиниться, сказать, что думал это Колька совсем обнаглел – третий раз на ногу мне наступает, а Сашку я бить совсем не хотел. Но не успел и слова сказать, как Саня вдруг тоже врезал мне.

– Ты чего?! – Я по-честному удивился, потому что не ожидал, что он мне врежет. Я же хотел объяснить, что ему случайно попало. Просто не успел. А он сразу драться.

– А ты чего? – Саня насупился и смотрел на меня исподлобья.

– Нет, это ты чего?! – возмутился я и толкнул Сашку в грудь, потому что врезал он мне здорово, и ушибленное место прилично побаливало.

Саня ответил мне тем же. И понеслось!.. В моей голове будто что-то помутилось. Теперь уже поздно было что-то объяснять. Мы молотили друг друга кулаками, выкрикивая обзывательства. Сашка все пытался схватить меня, а я уворачивался, не забывая стукнуть его хорошенько.

– Ребята! Перестаньте!! – крикнула Седа, когда мы уже дрались не на шутку.

– Так его, Саня! Давай! – подбадривал Колька моего брата.

Это было особенно обидно и придавало мне каких-то бешеных сил. Я молотил, даже не глядя, куда попадаю. Но Сашка всегда был сильнее меня. Он схватил меня за руку, как-то повернул, и я оказался зажатым у него под мышкой, да так, что не мог пошевелиться. Сашка засмеялся, глядя на мои попытки освободиться. Колька тоже захохотал. Наверное, и остальные засмеялись, правда, я не слышал. И увидеть мне их не удавалось: моя голова под Сашкиной подмышкой была зажата так, что видел я только лишь свои ноги. К тому же от обиды на глазах выступили слезы, которые мешали смотреть. А я их даже вытереть не мог: Сашка слишком крепко держал мне руки. Это очень обидно и стыдно – вот так терпеть поражение. И я начал дергаться с новой силой, чтоб высвободиться, не забывая попутно хорошенечко тыкнуть Сашку в бок или пнуть. Но Сашка каждый раз уворачивался.

– Хватит! – крикнул Льон, растаскивая нас. – Я смотрю, вы совсем не устали! Вон как дрыгаетесь! Значит, привал делать не будем.

* * *

Удивительно, но эта драка даже будто придала мне сил. Настроение ухудшилось, а сил прибавилось – действительно странно. Я уже не чувствовал, что устал. Зато отлично чувствовал возмущение и обиду. Я даже шел на некотором расстоянии от всех, потому что не хотел ни с кем разговаривать. Но больше всего я обиделся на Сашку. Так обиделся, что аж горло сдавило и дышать стало трудно. Я шел, пиная цветы, и бубнил себе под нос, задыхаясь от возмущения:

– Никогда ему не прощу!.. Брат еще называется!.. Никогда в жизни не стану с ним разговаривать!.. Даже когда мы вернемся домой! Даже когда состаримся! Никогда в жизни!..

Но, похоже, никому не было дела до моей обиды. Все устали и шли молча.

Мы шли так долго, что спустя какое-то время я даже немного успокоился. Нет, я еще пока ни с кем не разговаривал, держался чуть поодаль. И Сашку я еще не простил, но уже и не ругал. И дышать стало полегче.

Льон все чаще задумчиво смотрел на небо.

– Я боюсь, что мы не успеем до темноты, – с тревогой сказал он.

– А что тогда? – спросила Дашка.

– Бродяги. Вы забыли? Это их территория, – ответил Льон.

А мы ведь и правда совсем забыли про бродяг. Время здесь тянется так долго, что у меня было чувство, будто Льон рассказывал про бродяг уже давным-давно, а не вчера. Да и рассказ этот казался чем-то вроде страшной сказки, совсем не похожей на реальность. Хотя, и ожившие кошмары раньше были не более чем сказкой…

– Нам нужно поторопиться! Солнце скоро сядет, – взволнованно сообщил Льон и побежал.

Мы кинулись за ним. Хоть мы и устали, но попадаться в руки к загадочным бродягам, которых никто из живых не видел, не очень-то хотелось.

Далеко впереди что-то показалось. Я не был уверен, что это дом, слишком уж далеко это было. Но где-то на краю поля точно возвышалось что-то темное.

– Смотрите! Там что-то есть! – крикнула Дашка, показывая туда, где я тоже что-то заметил.

– Там начинается Даркия, – ответил Льон. Он снова посмотрел на небо, покачал головой и с сожалением сказал: – Мы не успеем… Придется ночевать здесь.

– А как же бродяги?! – спросила Дашка.

– Слушайте меня внимательно! – торопливо сказал Льон, осматривая местность. – Сейчас мы здесь ляжем спать, – он принялся сминать траву, готовясь к ночлегу. – Ни в коем случае не открывайте глаза! Что бы вы ни услышали и ни почувствовали! Поняли?

– Поняли… – ответили мы хором, наблюдая, как он ловко готовит нам место для ночлега, как будто он уже не в первый раз это делал.

– Что вы поняли? – спросил Льон.

– Ни в коем случае не открывать глаза… – опять хором сказали мы.

– И еще запомните: ни в коем случае нельзя разговаривать! Ни одного звука! Когда проснетесь, тоже глаза не открывайте, пока я не разрешу! Понятно?! – Льон опять с тревогой посмотрел на небо.

– Да… – ответили мы.

– А как ты разрешишь, если нельзя разговаривать? – спросил я.

– Вот, когда я разрешу, тогда уже можно будет и разговаривать, и открывать глаза, – ответил Льон. – А до тех пор нужно лежать очень тихо.

– А как ты сам это узнаешь? – спросил я.

Льон быстро взглянул на меня, но ничего не ответил.

– Пора! Ложитесь! Закрывайте глаза! – крикнул он.

В этот момент солнце опять сорвалось с неба и бросилось вниз, как ныряльщик с обрыва. Тут же стало темно, мы шумно попадали на землю, спешно закрыли глаза и замерли. Так быстро я еще ни разу в жизни не укладывался спать.

Я лежал с закрытыми глазами, но сон все не шел… Жалко, что нельзя было поговорить с Саней. Обычно мы с ним еще долго о чем-нибудь болтали перед сном, а сейчас было нельзя. Хотя о чем это я? Ведь, даже если было бы можно, я бы с ним ни за что не стал разговаривать! Мы же поссорились!

Казалось, что я никогда не смогу уснуть! Как же это мучительно – лежать с закрытыми глазами и молчать! Так хотелось хоть немножко подсмотреть!.. Эх… Интересно, а остальные уже спят или тоже мучаются, как я?… А ведь ночи здесь такие же длинные, как и дни… Это сколько же придется так лежать?… А если я не выдержу и открою глаза?… И меня сразу же увидят бродяги! Они нападут на меня, и я закричу. Это же, наверное, больно… И тогда все остальные тоже откроют глаза и их тоже сожрут бродяги. Нет, ни в коем случае нельзя кричать. Даже если эти бродяги начнут меня жрать, нельзя чтоб и остальных заметили… Буду молчать!.. Интересно, а какие они, эти бродяги?… Вот бы посмотреть на них… Только так, чтоб они меня не увидели… И потом хвастаться всем, что я – единственный из живых, кто видел бродяг… Нет, не получится ведь так, чтоб не заметили… Эх…

Я даже шевелиться боялся, чтоб бродяги меня не заметили, хотя про шевеление Льон ничего не говорил. Вроде бы… Или говорил?… Я пытался вспомнить, но не смог и на всякий случай не шевелился. Просто лежал, думал, думал и сам не заметил как уснул.

* * *

Проснулся я от каких-то непонятных звуков. Как-то сразу вспомнилось про бродяг и про то, что нельзя открывать глаза и разговаривать. А может, уже утро? Но как узнать, если нельзя открывать глаза? А может, эти звуки – это и есть сигнал Льона? Но он бы сказал словами, а не стал издавать такие странные звуки. К тому же они были повсюду. Что-то эти звуки мне напоминали… Вспомнил! Было похоже, что кто-то цокает языком. Да, то приближаясь, то отдаляясь, кто-то, не переставая, цокал языком. То медленно, с большими паузами, то вдруг очень быстро, так, что становилось похоже на строчащую мамину швейную машинку. Это точно не Льон… Бродяги? Сразу стало неудобно лежать в неподвижной позе. Но я никак не мог вспомнить, можно ли шевелиться. Кто-то прошел совсем рядом со мной – я даже слышал тихие шаги. Шаги… значит, у бродяг есть ноги? А говорили, что они призраки… Может быть, они похожи на людей?… Или на страшных монстров?… Хоть бы никто из моих друзей не открыл глаза!.. Дашка – она ведь девчонка, а все девчонки такие трусихи! Если она сейчас испугается и откроет глаза?… Тогда все, мы пропали!..

Вдруг я почувствовал, как что-то коснулось моей ноги в том месте, где она не была прикрыта бриджами. Прикосновение было мягким и даже щекотным, как будто это была шерсть, или ткань, или большой комок паутины, но я весь напрягся, как от удара. Я ведь не боюсь паутины, и уж тем более шерсти или ткани, но лежать с закрытыми глазами зная, что вокруг тебя ходят призраки, было невыносимо. Я каждое мгновение ждал чего-то страшного. Очень хотелось открыть глаза и посмотреть, кто это меня трогает, потому что мое воображение рисовало ужасные картины. Я сдерживался изо всех сил и принимался мысленно убеждать себя, что на самом деле все не так страшно, что это мне только кажется, что это только моя разыгравшаяся фантазия. Вот, с чего все решили, что бродяги страшные, если их никто из живых не видел? Опасные – да, но, может быть, они вовсе не страшные. Маленькие, милые и пушистые.

Кто-то коснулся моей щеки. Опять мягко, как будто пощекотал. Краем одежды, наверное… Как же близко они ходят! Неужели они и правда нас не видят?… Я чуть не вскрикнул, когда кто-то наступил на мою руку, но сжал зубы и сдержался. Нет, они вовсе не маленькие! Маленькие не могут быть такими тяжелыми.

Возле самого уха я услышал цокот. Редкие одиночные звуки. Как будто ими они пытались разбудить все живое и тут же в паузах между цоканьем проверяли, кто среагировал на эти их звуки. Хоть бы никто из моих друзей не открыл глаза!.. А что, если они уже открыли?!! Да, пока я спал! Поэтому и не знаю этого. Если эти бродяги их уже давно съели?! И Сашку тоже!! А мы с ним даже не успели помириться… Как глупо мы поссорились. Можно же было все объяснить, а не драться. Вдруг уже никогда не удастся с ним помириться? Вдруг я сейчас лежу тут совсем один посреди огромного поля в окружении охотящихся бродяг? Я так четко представил эту картину, как будто посмотрел на все сверху. Меня внезапно охватила страшная паника! Хотелось закричать, вскочить, броситься бежать куда-нибудь далеко-далеко. Если бы вы знали, чего мне стоило остаться там лежать! Сердце колотилось так сильно, что я думал, его удары слышны даже бродягам.

Цоканье продолжалось, как будто один из бродяг подозревал, что я нахожусь где-то рядом, но не видел меня. Может, он и правда слышал, как стучит мое сердце? Но сердце-то я не мог остановить! И так огромных усилий стоило не открывать глаза и не шевелиться! Я представил ужасную, страшную морду возле своего лица, представил, как из открытой пасти бродяги стекает слюна и капает где-то совсем рядом со мной. Представил, как он терпеливо ждет, что я чуть-чуть приоткрою глаза, и ему этого будет достаточно, он сразу же обнаружит меня. Нетушки! Не доставлю я ему такого удовольствия!

Цок… цок… цок… Никогда раньше этот звук меня так не пугал! Я напряженно прислушивался ко всем шорохам, шуршаниям, шагам и этим цоканьям. Я почувствовал, как холодным воздухом пыхнуло мне в лицо. Мурашки побежали по щекам, по ушам, по шее. Какой настырный бродяга! Видишь, меня тут нет?!

Вдруг я почувствовал, как нечто, нависшее надо мной, дернулось и стремительно рвануло в сторону. В то же мгновение раздался пронзительный верещащий крик. И все стихло. Я напрягся, дыхание мое стало быстрым и прерывистым. Что есть силы, поджал пальцы на ногах, так, что даже стало больно. Какое-то неосторожное животное выбралось посреди ночи из своей норы и попало в лапы бродягам. Нет, не в лапы – в зубы! Неразумное животное! Мне так хотелось думать, что это и правда животное, а не кто-то из моих друзей.

В ту же секунду кто-то схватил меня за руку. «Бродяга!» – мелькнуло в моей голове, я невольно дернулся и еще сильнее зажмурился. Сердце колотилось так, что мне казалось, оно сейчас сломает мне ребра и вырвется наружу. Дыхание от ужаса оборвалось. Я уже открыл рот, чтоб закричать. «Спокойно. Спокойно, – убеждал я себя мысленно. – Но как он нашел меня? Ведь я не открывал глаза и не разговаривал… Значит, это не бродяга. Это кто-то из своих! Значит, я тут не один. Как минимум, нас двое!» Я осторожно, стараясь делать как можно меньше движений, чтоб бродяги не заметили моего шевеления, потрогал руку, схватившую меня. Теплая, человеческая. Точно, кто-то из наших. Может быть, Саня? Пусть это будет Саня. Я крепко сжал эту руку, надеясь, что это мой брат. Вдвоем не так страшно.

Вдруг цоканье стихло. Резко. Как будто отключили звук. Бродяги ушли? Сквозь закрытые веки я почувствовал, что резко стало светло. Но я еще не решался открыть глаза, ведь сигнала от Льона не было. А если они сожрали Льона и теперь некому будет дать сигнал? Что тогда? Так и будем здесь вечно лежать? Кажется, уже утро… Нужно решиться и посмотреть. Я попытался открыть глаза и даже поднял брови так, что кожа на моем лбу собралась в гармошку. Но веки от страха все равно не разлеплялись. Нет, я буду лежать, пока Льон не даст сигнал! Он обещал! Раз он не дает сигнал, значит, так нужно. Может, эти бродяги специально затаились, чтоб обмануть нас…

– Можно вставать, – наконец послышался голос Льона.

Я еще какое-то время не мог пошевелиться и не решался открыть глаза, как будто окаменел.

– Серега! Ты чего? Уже можно вставать! – тряс меня Сашка. Это действительно он нашел меня в темноте среди бродяг и схватил за руку.

Я открыл глаза и, не двигаясь, огляделся.

– Ты зачем подполз ко мне? – строго спросил я, хотя в душе был очень-очень рад его поддержке. – А если бы бродяги тебя заметили?

– Так я же с закрытыми глазами полз! – усмехнулся Саня.

– А я думал, что шевелиться тоже нельзя… Все никак не мог вспомнить, говорил Льон про шевеление или нет… – сказал я.

– Не говорил, – отозвался Льон. – Бродяги видят только тех, у кого глаза открыты. И слышат только тех, кто издаст звук. Они бы не услышали твоих шагов и не увидели, если бы ты шевелился.

– А вы слышали, как они кого-то поймали? – спросил я. – Я так испугался, что это кто-то из вас…

Саня вдруг стал очень серьезным.

– Я очень боялся, что бродяги тебя найдут, – тихо сказал он и обнял меня.

Саня впервые признался, что ему было страшно. Я раньше всегда думал, если ребята узнают, что я трушу, то будут смеяться надо мной. А вот Саня признался, и мне было совсем не смешно…

Вот так он меня обнимал, а я через его плечо смотрел на наших друзей. Льон стоял чуть в стороне и смотрел куда-то вдаль, наверное надеясь увидеть, как убегают от солнечного света бродяги, и стать единственным из живых, кто их видел. Дашка сидела на земле, лицо ее распухло от слез: она все это время плакала от страха.

Молча. Потому что ничего другого не могла сделать… Но она молодец, она выдержала и это испытание! Седа склонилась к ней и что-то тихо говорила, наверное успокаивала. Колька сначала сидел, задумчиво глядя в пустоту, потом будто очнулся, глубоко вздохнул, взъерошил волосы и вдруг, засмеявшись, откинулся на траву. Я даже сначала подумал, что он сошел с ума от пережитого, а потом понял, что он просто обрадовался, что все позади.

Мы все молодцы! Все выдержали и остались живы.

Такой долгой ночи в моей жизни еще не было!..

 

Глава 12

Даркия

– Надо идти, – сказал Льон и посмотрел в сторону того темного предмета, который мы заметили еще вчера, – осталось немного.

Мы направились в Даркию. Еще одну загадочную страну этого мира. Что нас ждало там?… Наверное, после всех этих испытаний нас уже ничем не удивить и не испугать.

Чем ближе мы подходили, тем отчетливее я видел, что то темное пятно было тучей. Да, мрачной, черной тучей, которая по мере нашего приближения становилась все больше и больше. Нет, она не росла – просто это мы подходили к ней ближе. Туча низко зависла на одном месте и никуда не улетала. Как будто кто-то или что-то держал ее здесь, закрепив над этой землей. Она волновалась, перекатывалась, шевелилась, но не двигалась с места. Туча была похожа на огромное жирное существо, казалось, вот она крутанется еще раз – и наконец покажет свою страшную морду или вообще зарычит. Она накрывала своим рыхлым телом очень большую территорию, не допуская проникновения даже малейшего солнечного лучика.

Мы остановились возле того места, где на земле четко виднелась граница между светлой, освещенной солнцем, и темной, накрытой тучей, территориями.

– Это рубеж, – сказал Льон. – Дальше начинается Даркия.

Этой Даркии точно не хватало света. И похоже, света там не было очень давно. Там даже трава не росла. По земле, словно реальная граница, шла полоса: там, где было солнечно, густо росла трава, какие-то мелкие цветы, ползали разноцветные жучки и кружила мошкара, а на тенистой стороне была голая каменистая земля с отдельными пожухлыми травинками, и насекомым там совсем нечего было делать. Они доползали до тени и тут же поворачивали обратно, словно натыкаясь на невидимую стену.

Льон смело шагнул вперед, и мы пошли за ним. Вокруг был полумрак, голые скалы и какие-то развалины. Я оглянулся. Сзади все так же светило солнце. Даже не верилось, что где-то в природе возможно такое долгое зависание тучи на одном месте.

– Как ваша милейшая Фиоляндия может соседствовать с такими ужасными странами? – удивилась Дашка, осматриваясь вокруг.

– А бродяги здесь тоже ходят? – спросил я на случай, если нам придется здесь заночевать.

– Нет, – ответил Льон, – эта территория защищена от бродяг магией. Когда-то давно это было царство Драга. Но после того, как прадед нашей госпожи пленил колдуна, здесь все пришло в запустение. Подневольные разбежались, а наколдованное войско рассыпалось в пепел. Но раз Драг сбежал, то, думаю, он где-то здесь.

– Нужно было сразу сюда идти! – воскликнула Дашка. – Ведь понятно же, если все считали, что Драг похитил госпожу, то он утащил ее именно сюда!

– Ишь, умная какая! – возмутился Колька. – А чего же ты раньше не подсказала? Глядишь, столько времени сэкономили бы!

– Не ссорьтесь, ребята, – миролюбиво сказала Седа. – Никому и в голову не могло прийти, что Зарак пытался отправить нас по ложному следу. Мы же все ему доверяли. Никто из нас не виноват в том, что мы не сразу пошли сюда.

– Но это же так логично!.. – продолжала спорить Дашка.

– А доказательства, которые нам дал Зарак, разве не логичные?

– Глупые доказательства! – поддержал Саня свою одноклассницу. – Ни один преступник не будет оставлять на месте преступления карту!

– У нас раньше не было преступников, – ответила Седа. – Только Драг, да и то очень давно, о тех временах уже все забыли. Мы не знаем, как должны вести себя преступники.

– Ладно. Что уж теперь-то? – вздохнул Льон. – Давайте не будем спорить, а приложим все усилия, чтоб найти госпожу.

Легко сказать – «найти госпожу», а где ее здесь искать-то? Где здесь можно кого-то спрятать? Да где угодно! Повсюду были какие-то развалины, груды камней, норы, и все это окутывала тьма. Если бы мы играли тут в прятки, то удачных мест, где можно спрятаться, было очень много. Что же нам теперь нужно обойти все эти места? Тогда нам тут придется задержаться еще на целый месяц! Нет, на месяц нам никак нельзя!

– Где же мы будем искать? – спросил я. – Посмотрите, как много места! Обойти все вдоль и поперек? Это нереально!

– М-да… Даже если бы все фиоляндцы пришли нам на помощь, мы провозились бы тут очень долго, – согласился со мной Льон, окидывая взглядом развалины.

– Но если мы будем вот так стоять и горевать, то работы от этого не убавится, – сказала Седа.

– Ты говоришь, как наша мама, когда заставляет убирать комнату, – усмехнулся я.

– У вас в комнате такие же руины? – удивленно воскликнула Седа.

Все засмеялись. Сразу стало как-то легко, и предстоящие поиски уже не казались такими трудными.

– Может быть, сразу пойдем к большому дому? – предложил Льон. – Это логово Драга. И если рассуждать так, как вы, то Драг мог спрятать госпожу там.

– Да, ты прав, – согласилась Седа. – Остается найти дом. А где его здесь искать?

– Я думаю, мы сразу его распознаем, как только увидим, – сказал Льон.

– Только если он тоже не превратился в руины, – тихо добавила Седа.

Мы шли сквозь город-призрак. Мрачный, полуразрушенный и пустой. Только темная туча над головой продолжала непрерывно бурлить и клокотать. Кое-где ее вдруг разрывала молния. Бесшумно. Сверкнет кривой яркой полосой то в одном, то в другом месте. И тишина. Ни раскатов грома, ни завывания ветра… Тихо. Ни единой живой души. Непохоже, что здесь кто-то живет. Может быть, Драг сюда и не возвращался? Что ему делать в пустом, разрушенном городе? Здесь даже поговорить не с кем.

– Вам не кажется странным, что здесь так тихо? – спросил я. – Ведь Драг мог наколдовать себе новое войско, для этого не надо много времени.

– Может, он и наколдовал, – отозвалась Дашка. – Они сидят где-нибудь в засаде и ждут его сигнала.

Я поежился. Неприятно, когда на тебя охотятся.

Каменные развалины угрюмо нависали с разных сторон. Краем глаза я увидел какое-то шевеление и тут же быстро повернулся. Это молния, сверкнув, создала причудливую тень, и та двигалась, словно оживляя руины. Я передернул плечами и посмотрел на моих спутников. Они шли, оглядываясь по сторонам, так же как и я. Льон напряженно всматривался в развалины и танцующие тени, готовый в любую минуту отразить нападение. Но, кроме нас, здесь никого не было. Или этот «кто-то» очень умело прятался.

– Смотрите! Вон он дом! – воскликнул Саня.

Его голос резко нарушил всеобщую тишину. Я посмотрел, куда он указал рукой. Справа от нас, среди развалин виднелся дом. Он походил на барак из нашего мира только названием – «страшный дом». А во всем остальном он был совершенно другой. Огромный, гораздо больше нашего барака, он возвышался над руинами, как окаменелый великан, окруженный корявыми скелетами деревьев, совершенно лишенных листвы. Мы подошли ближе и невольно остановились. Колька, стоящий рядом со мной, громко сглотнул. Я поежился, глядя на строение, в которое нам предстояло зайти.

По обеим сторонам от огромной двери на нас угрожающе смотрели чудовища. Это были скульптуры, но такие искусные, что казалось, будто они живые и застыли лишь на секунду, а стоит нам только подойти ближе, как чудовища тут же сорвутся со своих мест и набросятся на нас. Переливы тени и света от молний, плясавшие на их ужасных мордах, добавляли им жизни, создавали ощущение, что чудовища дышат, хмурятся, скалят зубастые пасти.

Высокое, добротное крыльцо тоже было совсем не похоже на то, что в старом бараке. Оно было крепким, каменным, с широкими ступеньками, но вызывало еще больше страха, чем перекошенные, подточенные муравьями доски. Я поднял взгляд и посмотрел на дверь. Прямо передо мной хмурился рогатый монстр с кольцом в носу. Я тоже ему в ответ нахмурил брови. Знаю, он ненастоящий, но на всякий случай пусть видит, что я могу быть грозным. Для того чтоб увидеть верхнюю границу двери, мне пришлось запрокинуть голову. Н-да… Этот Драг, наверное, великан… А иначе зачем делать в своем доме такую огромную дверь?

– Ну кто из вас самый смелый? – с улыбкой спросил Льон.

Почему-то все сразу повернулись в мою сторону.

– Чего это вы? – растерялся я.

– Ну, ты же проходил через барак. Никто больше не решился, а ты прошел, – сказал Колька.

– Один я туда не пойду! – запротестовал я, сразу сообразив, что они задумали. Ну уж нет, хватит с меня одной проверки на смелость!

– Мы пойдем все вместе, – твердо сказал Льон. – Мы все испытания прошли вместе и с этим справимся.

Я с облегчением выдохнул.

Все направились к двери. Я отстал и шел самым последним, чтоб уж наверняка не оказаться в этом доме одному. А то знаю я шуточки Кольки и Сани! Втолкнут меня в дом, а сами за мной дверь закроют. Нетушки! Наученный уже!

И только они взобрались на крыльцо, как оно вдруг разверзлось под их ногами, и они все с криками упали вниз. А крыльцо снова стало прежним. Я даже не сразу понял, что произошло. Стоял и растерянно смотрел по сторонам. Куда мне теперь идти? Где их искать?! Я даже оглянулся назад, как будто мои друзья каким-то чудом могли оказаться у меня за спиной. Но их нигде не было.

– Саня! – позвал я. – Колька!.. Льон!.. Где вы?…

Я прислушивался к тишине, в которой утонул мой голос. И вдруг осознал, что остался совсем один.

 

Глава 13

Страшный дом

Первой моей мыслью было броситься следом за друзьями. Я принялся прыгать по крыльцу, чтоб оно и подо мной открылось, и я бы провалился туда, где оказались мои спутники. Но, как я ни топал, как ни скакал, ступени оставались неподвижны. Каменные монстры смотрели на меня со стены так, будто я сошел с ума. А я в эту минуту даже думать про них забыл. Забыл, что совсем недавно боялся их, присматривался, как они хмурятся, скалятся. Сейчас вообще все мои мысли в панике куда-то разбежались.

– Что же делать? – спросил я себя вслух.

Бежать за помощью? А куда? Я же не знаю дороги до Фиоляндии… К тому же там вокруг ходят бродяги… Нет, нужно самому как-то выручать моих друзей.

И тут мой взгляд уперся в большую дверь. Да, нужно зайти внутрь! Как мы и планировали. Я даже поморщился от этой мысли – так мне не хотелось этого делать. Но другого выхода я не видел. Наверняка где-то там есть вход в подземелье, куда провалились мои друзья. Нужно просто найти его. Я кивнул, мысленно убеждая себя в правильности решения. Выдохнул. Еще раз кивнул. Затем решительно взялся обеими руками за толстое металлическое кольцо, торчащее из носа рогатого монстра, и потянул. Дверь протяжно заскрипела, словно была недовольна, что ее потревожили. Сразу потянуло холодом, и я почувствовал, как волосы на голове шевельнулись. Не знаю, от страха ли, а может быть, от волны холодного воздуха. Раньше я про такое только читал, а теперь сам ощутил – действительно волосы шевелятся. Я невольно передернул плечами и шагнул в темноту. Дверь за мной тут же захлопнулась, заставив меня подпрыгнуть на месте.

– Ну и все… и ничего страшного… – шепотом убеждал я себя. – В бараке было гораздо страшнее…

Но почему-то я слабо себе верил. В бараке я хоть знал, куда мне идти, да и Саня с Колькой были рядом. Пусть не рядом со мной, но там, впереди у выхода, они меня ждали. А здесь вокруг никого, и выхода впереди не видно. К тому же где-то здесь бродил коварный колдун Драг. А он, пожалуй, пострашнее, чем тот одноглазый из барака.

Вглядываясь в темноту, я сделал несколько неуверенных шагов. Кто бы знал, как в эту минуту мне хотелось повернуть назад и бежать сломя голову куда-нибудь подальше от этого места! Если в прошлый раз мне гордость не позволяла это сделать, ведь ребята смотрели на меня, то сейчас никто не увидел бы моего позорного бегства. Я сделал над собой невероятное усилие и пошел вперед.

Темно. Я вытянул вперед руки, чтоб не наткнуться на что-нибудь, и маленькими шажками продвигался вперед. Тихо… Непохоже, что здесь кто-то есть. Разве что призраки?… Кажется, они двигаются бесшумно… Я четко представил, как за моей спиной кто-то стоит. Кажется, я даже кожей почувствовал это. Нет, не оглянусь! Если оглянусь, то он меня схватит, а так подумает, что я его не вижу, и пройдет мимо. Может, это бродяга?

Я быстро зажмурил глаза. Крепко-крепко! Сделал еще два шага, вот так, с закрытыми глазами. Все равно в них сейчас не было никакого толку. Минутку! Но я слышал шаги бродяг там, в поле. Они двигались не бесшумно – они топали и шуршали. А еще цокали. Значит, это не бродяги. А кто же? Кто-то еще страшнее их? Я не выдержал и быстро оглянулся. Но позади не было никакого чудища, никаких сверкающих глаз и острых зубов – только темнота. Я протянул руку и осторожно пошарил в воздухе. Пальцы предательски дрожали, выдавая мой страх.

– Пусто!.. – выдохнул я даже с какой-то радостью.

Уж пусть лучше никого рядом не будет, чем призраки и монстры. Я развернулся и пошел дальше. Шел медленно, маленькими шажками, вытянув руки в темноту, напрягая глаза. Хотя зрение сейчас было совершенно бесполезно, поэтому я прислушивался к звукам, шорохам, надеясь хоть как-то сориентироваться.

Я шел очень долго, и в мою голову уже начали закрадываться сомнения. Не может быть дом таким бесконечным! Даже если он такой огромный, как этот. Даже если я шел малюсенькими лилипутскими шагами. Все равно я уже должен был пройти его весь! Только если я не бродил здесь по кругу…

– По какому кругу?! – шепотом возмутился я в ответ на свои мысли. – Это же коридор, а не зал!

И тут же подумал: «А с чего я решил, что иду по коридору? Только потому, что в бараке коридор? Но здесь-то я не видел, что внутри…»

Вдруг моя нога будто сорвалась в пропасть и тут же нашла опору чуть ниже. Меня всего встряхнуло, даже зубы клацнули. Ступенька? Я присел и потрогал руками пол. Да, похоже, ступенька.

Встав, я принялся осторожно прощупывать ногой путь. Еще одна ступенька. Еще. Какая-то лестница… Ведет вниз… Это хорошо. Ведь ребята упали куда-то вниз. Может, эта лестница приведет меня к ним?

Я насчитал семь ступенек и вдруг уткнулся в стену. Все, дальше пути не было. Держась за стену, я осторожно, маленькими шажками переступил влево, и тут же моя нога во что-то уперлась. Пришлось снова присесть и на ощупь определять препятствие. Ступенька… Вверх… Да что же это такое! Неужели и тут клубок из лестниц, как в стране Ночных Кошмаров? В темноте потом из этого клубка мне будет не выбраться. Я продолжил на ощупь исследовать пол. Влево вели ступеньки вверх, а вправо – вниз. Я прощупал все ступеньки вокруг себя, и проползав какое-то время на коленях, я наконец-то понял, что это просто винтовая лестница. Поскольку я не знал этого с самого начала, то шел по прямой, вот и уперся в стену. Темнота совершенно меня запутала! Как же все-таки сложно, когда ничего не видишь! Теперь мне просто нужно было идти вниз вдоль стены. Я так приловчился спускаться, что делал это уже даже не задумываясь. Правую ногу вниз, левую приставить, правую вниз, левую приставить, правую вниз… Вдруг меня снова встряхнуло. Вопреки моему ожиданию, правая нога не провалилась вниз на следующую ступеньку, а, сильно топнув, осталась на этом же уровне. Кажется, лестница закончилась. Держась за стену, я проскользил ногой дальше, прощупывая пол, – да, ступенек больше не было. Но я все еще не решался отцепиться от стены, она была для меня хоть каким-то ориентиром в темноте.

– Саня!.. – тихонько позвал я и прислушался.

Тишина…

Я сделал еще несколько шагов, держась рукой за стену, и еще раз позвал:

– Ребята, вы здесь?…

Я даже затаил дыхание, чтоб случайно не пропустить отклик моих друзей. И я услышал! Какие-то звуки. Тихо-тихо, но где-то совсем неподалеку. Я с улыбкой выдохнул и заторопился в ту сторону. Я так обрадовался, что совсем забыл, что вокруг темно и я ничего не вижу. Да что там темно! Я даже забыл, что где-то здесь бродит Драг! Все же это был его дом. И мне даже в голову в тот момент не пришло, что это он может так отзываться, чтоб заманить меня в ловушку.

– Ребята!.. – звал я, а сам продолжал идти на ответное мычание.

Наконец мычание послышалось уже где-то совсем рядом. Вытянув руки, я приближался к звуку, удивляясь, почему он стоит на месте и не идет мне навстречу. А еще почему он только мычит и не говорит ни слова. Вдруг я коснулся кончиками пальцев чего-то живого и резко отдернул руки. Вот глупый! Чего я испугался? Ведь я же ожидал, что там кто-то есть. Я снова протянул руки и осторожно потрогал. Понятно теперь, почему он мычал: у него пол-лица, и рот в том числе, завязано тряпкой.

– Сейчас… – прошептал я и принялся на ощупь развязывать узел. Оказывается, что в темноте это сделать очень трудно, я постоянно путался и тянул не за тот конец. Наконец мне удалось снять повязку, и пленник тут же строго выкрикнул тоненьким голоском:

– Кто ты такой?! Что тебе надо?

Я даже растерялся. Ничего себе! Я тут его спасаю, а он еще возмущается!

– Я своих друзей ищу, – почему-то начал оправдываться я и тут же вспомнил: – А еще госпожу Фиоляндии.

Пленник сразу же смягчился:

– Ну-ка, помоги мне, – тоненько сказал он.

– Чего помочь-то? – спросил я, потому что совершенно не видел в темноте, чем можно помочь.

– Развяжи меня.

Пленник оказался крепко привязан к стулу. Я на ощупь принялся развязывать многочисленные узлы и распутывать веревки. Интересно, кому это понадобилось вот так кого-то привязывать?… Ведь за просто так никого не привязывают… Может, этот пленник совершил что-то плохое, а я освобождаю его? Но это же дом нашего врага, значит, его пленники нам не враги. Пожалуй, я правильно делаю, что освобождаю незнакомца.

Я справился с веревками – и не успел их положить на пол, как пленник тут же подскочил и кинулся в сторону. Я так и остался стоять с веревкой в руках.

– Эй… – тихонько позвал я, надеясь, что он еще не успел совсем убежать.

– Да здесь я, – отозвался пленник.

И в ту же минуту раздалось громыхание, шуршание, скрежет – все сразу! – и где-то высоко в стороне открылось окно. Совсем маленькое, да еще и с решеткой – через такое точно не выбраться. Зато стало хоть немного светлее. Свет был тусклый, но благодаря ему можно было осмотреться.

– Где твои друзья? – Теперь я увидел, что эта женщина – фиоляндка, и мне в голову стали закрадываться смутные подозрения, что это и есть та самая госпожа, которую мы так долго искали.

– Они провалились на крыльце, – ответил я, а сам принялся разглядывать освобожденную мной пленницу.

Она была так же, как и Седа, одета в длинное платье болотного цвета, кожа – такая же фиолетовая, как у всех фиоляндцев, а волосы такие же рыжие. Только у Седы была на макушке длинная коса, а у этой фиоляндки волосы были собраны в пучок. К тому же она была гораздо старше Седы. И кого-то мне очень сильно напоминала. Нет, не Седу и не Льона. А других фиоляндцев я не очень хорошо разглядел. Ну разве что еще Зарака. Но и на Зарака она не была похожа… Я не мог избавиться от мысли, что где-то ее уже видел.

– Если твои друзья исчезли на крыльце, то я знаю, где их искать, – сказала фиоляндка.

Она подошла и посмотрела на меня чуть исподлобья, как будто если бы у нее были очки, и она смотрела поверх них. И тут я ее узнал!

– Кира Андреевна?! – воскликнул я и чуть не упал от удивления. Кира Андреевна – фиоляндка? С ума сойти можно!

– Да, это я, – улыбнулась фиолетовая Кира Андреевна.

Да, это точно была она! Теперь в этом не было никаких сомнений. Она! Только фиолетовая, с рыжими точками на носу и рыжими волосами. Изменился и ее рост. Если она и раньше была невысокой, то теперь стала даже ниже меня. И голос – теперь он стал такой же тоненький, как у других фиоляндцев, даже какой-то мультяшный.

– Но как?… – Я не мог сформулировать свой вопрос, поэтому просто показал руками сначала на нее, потом на все вокруг и, пожав плечами, так и остался стоять с открытым ртом и выпученными глазами.

– А вот так, – неопределенно ответила Кира Андреевна. – А как ты сюда попал? И кто еще с тобой?

– Ну мы пошли вас искать, зашли в сарай…

– Кто «мы»?

– Я, Саня, Колька и Дашка, – перечислил я, загибая пальцы. – Потом мы попали в Фиоляндию, потом нас заставили искать какую-то госпожу, которую мы даже не видели! С нами пошли Седа и Льон… Ух, с нами столько всего произошло! – Я даже схватился за голову. – И вот теперь они все провалились, а я их ищу.

– Седа и Льон… понятно… – пробубнила Кира Андреевна и громче добавила: – Ну что ж, пойдем. И давай поспешим. Нужно освободить твоих друзей.

Она подошла к стене и пошарила там рукой. Раздался звук, как будто бы щелкнул выключатель, и, словно по волшебству, в самом верху, там где стена соединяется с потолком, зажегся огонь. Не лампочки, а самый настоящий огонь! Он начал разгораться из одной точки и быстро разбежался по всему пространству. Да, вот так полосой вдоль всех стен и зажегся. Даже сзади, откуда я пришел, все осветилось, и теперь была видна лестница, по которой я только что спустился. Я оказался прав – она была винтовая. Я стоял и с раскрытым ртом смотрел наверх, на огонь.

Столько вопросов одновременно роились у меня в голове, что я даже не знал, за который из них ухватиться в первую очередь! Во-первых, как Кира Андреевна оказалась здесь, да еще в таком фиолетовом виде? Может быть, она обнаружила нашу пропажу и пошла нас искать? Но почему же мы, когда прошли сквозь сарай, не стали фиолетовыми, а она стала? Что она делала в этом страшном доме, да еще и связанная? Откуда она знает про это освещение? Мне бы и в голову не пришло, что здесь можно зажечь огонь. Может, она и есть тот коварный Драг, которого нужно опасаться? Вот и знает все в этом доме! Да ну, помнится, Драг долгие годы был замурован в Фиоляндии. Кира Андреевна, конечно, очень старая, вполне по возрасту могла бы сойти за древнего колдуна, но она точно не была ни в каком плену, а все это время жила у нас по соседству.

– Пойдем давай! Что ты мешкаешь? – прервала мои размышления Кира Андреевна.

Так и не выбрав, какой вопрос задать, я молча поспешил за ней.

Света от тонкой полоски огня было, конечно, не так много, но даже при таком освещении передвигаться гораздо удобнее, чем совсем в темноте. Хоть видно, куда наступаешь. Я шел следом за Кирой Андреевной, а она шла очень уверенно, как будто бывала здесь уже не в первый раз, и мне в голову снова закралось сомнение: а не Драг ли это? Превратился в нашу соседку, чтоб запудрить мозги. На всякий случай нужно быть настороже, ведь Седа и Льон говорили, что Драг очень опасен. Я прищурился и пристально вгляделся в рыжий пучок на затылке Киры Андреевны, как будто хотел прочитать ее мысли. А она, словно почувствовав это, вдруг резко остановилась и повернулась ко мне. Я даже растерялся и весь запутался в движениях.

– Вот здесь, – сказала она и указала на стену.

– Что здесь? – не понял я.

– Твои друзья здесь.

Я непонимающе огляделся. Кроме нас, тут никого не было. Разве что мои друзья вдруг стали невидимыми, и их каким-то чудом смогла увидеть только Кира Андреевна.

– Саня!.. – на всякий случай позвал я, не сводя взгляда с подозрительной фиолетовой соседки.

– Серега, мы здесь!.. – гулким голосом откуда-то из-за стены отозвался Сашка.

Я бросился к стене, прижался к ней ухом и заорал:

– Саня! Ребята! С вами все нормально? Выбирайтесь оттуда!

– Как выбраться? Здесь нет выхода!.. – отозвался Колькин голос.

– Льон уже пытался разбить стену, но у него ничего не вышло, – добавил Саня.

Я посмотрел на Киру Андреевну в надежде, что, может быть, она сможет чем-то помочь. Но она молча хмурила брови.

– Оттуда есть выход… – наконец сказала Кира Андреевна. – Но я не помню, где он… Когда-то в детстве я обползала здесь все руины, и под крыльцом тоже побывала… С тех пор прошло слишком много времени.

«Ну ничего себе! Она еще в детстве умудрилась здесь побывать! Сплошные открытия с этой Кирой Андреевной!» – мысленно удивился я, но говорить все это вслух было некогда, нужно было срочно спасать моих друзей, поэтому все эти восторги и вопросы я оставил на потом.

– Вспоминайте, вспоминайте скорее, Кира Андреевна! – взмолился я.

– С той стороны… в самом низу стены есть камень, который движется… Я тогда долго не могла выбраться и с досады пнула по нему, и открылся проход! – вспомнила Кира Андреевна.

– Вы слышали? – крикнул я в стену. – Нужно надавить на камень внизу!

– Кто там с тобой? – поинтересовался Саня, услышав измененный голос Киры Андреевны.

– Наша соседка, – тихо ответил я.

Вскоре послышалось шебуршание, часть стены дрогнула и начала медленно отодвигаться в сторону. Я с волнением смотрел в темный проем, но, как только там показались мои друзья, тут же бросился их обнимать.

– Как же я рад, что нашел вас! – воскликнул я.

Теперь я снова был не один. Меня просто переполняло счастье! Это такое непередаваемое чувство, когда хочется и смеяться, и плакать одновременно.

– Госпожа?… Госпожа Кира! – вдруг одновременно воскликнули Седа и Льон.

Я очень удивился: кого это они могут так называть? Оглянулся, но там стояла только фиолетовая Кира Андреевна, и больше никого. Она загадочно улыбнулась и протянула в нашу сторону руки. Льон и Седа тут же бросились ее обнимать. И тут до меня дошло: Кира Андреевна и есть госпожа Фиоляндии! Это что же, получается, мы нашли пропавшую госпожу?

Фиоляндцы обнимались, а мы наблюдали за их радостной встречей со стороны и улыбались. Приятно, конечно, что мы сыграли очень большую роль в поисках госпожи, но кидаться к ним обниматься как-то неловко. Все же это их госпожа, а не наша. Поэтому мы вчетвером остались стоять в сторонке.

– Она похожа на… – Колька замялся.

– На Киру Андреевну, – с улыбкой кивнул я.

– А я думал, мне послышалось, когда ты сказал, что рядом с тобой наша соседка, – засмеялся Саня.

– Нет, это она и есть, – спокойно ответил я, как будто это были совершенно обычные вещи.

– А как же она оказалась госпожой Фиоляндии? – удивилась Дашка.

А я просто пожал плечами.

– Ну что же вы? Идите сюда! – воскликнула Кира Андреевна, и протянула к нам руки.

Мы с ребятами немного помялись, а Дашка подошла и обняла ее. Ну, тогда уже и мы подошли. Все же госпожа-то она фиоляндская, а соседка – наша. И не такая уж она и строгая, эта Кира Андреевна.

 

Глава 14

Драг

Только я подумал, что Кира Андреевна совсем не строгая, как она сердито нахмурила брови и спросила:

– Как вы все сюда попали?

– Провалились на крыльце, – ответил Саня.

– Нет, как вы попали в Фиоляндию? Вам нельзя здесь находиться!

– Я же вам уже говорил, что сначала мы пошли вас искать. Вы же нам ужин так и не приготовили и на другой день не появились, вот мы и пошли искать, – начал объяснять я. – Залезли в сарай, а какой-то дядька нас там запер.

– Какой дядька? – насторожилась Кира Андреевна.

– Ну такой… – я развел руками, – худой, высокий… Волосы у него еще такие длинные, – я провел ребром ладони по плечу, – белые.

– Ага, – кивнул Саня, – он еще замок на вашей двери нюхал!

– Да-да! – подтвердила Дашка. – Мы сразу подумали, что он какой-то странный.

Кира Андреевна молчала и задумчиво хмурилась.

– А здесь нам сказали, что только госпожа может вернуть нас обратно домой, вот мы и пошли искать госпожу. То есть опять вас…

– Чтоб отправить вас домой, нам нужно снова вернуться в Фиоляндию, проход там, – сказала госпожа.

– Но мы подумали, что в этом доме тоже есть проход, и он связан с бараком в нашем мире, – сказал я. – Ведь Зарак как-то проходил.

– Зарак? – удивилась Кира Андреевна. – Мой первый советник? Он не мог!

– Мог, госпожа Кира, – уверенно сказал Льон. – Похоже, что он совсем не тот, кем мы его считали. Зарак – предатель.

Кира Андреевна какое-то время молча смотрела на нас, о чем-то думая.

– Зарак не мог! – снова повторила она. – Через этот дом есть проход в ваш мир, но сквозь него может пройти только колдун Драг при помощи своей магии.

– Но это точно был Зарак! – воскликнул я. – Вот, у нас есть доказательство. Я нашел это в бараке.

Я протянул круглую, блестящую штуковину, госпожа Кира взяла подвеску и опять задумалась. Конечно же, она узнала деталь от знака первого советника. К тому же Льон снял украшение, которое ему подарил Зарак и тоже протянул госпоже.

– Зарак обещал передать мне полномочия первого советника, – сказал он, – но, клянусь, я не знал его истинных планов!

Представляю, как Кира Андреевна удивилась и огорчилась. Всегда больно и обидно, когда тебя предают те, кому доверяешь.

– Под самым моим носом!.. – тихо пробормотала она.

– Скорее всего, это он и выпустил Драга из темницы, – сказала Седа. – Ведь это Драг вас похитил?

– Я не помню, как сюда попала… Последнее, что я помню, это того беловолосого человека в черной одежде, – она посмотрела на меня. – Мне показалось, что я его знаю, но он напустил на меня какую-то пыль, и дальше все как в тумане… – Она опять задумалась и вдруг спохватилась: – Но кто теперь присматривает за Фиоляндией?

– Зарак… – коротко ответил Льон.

– А за припасами волшебного эликсира?

– Тоже Зарак… – вздохнула Седа.

– Так что же мы тут стоим? Нужно спешить! Если Зарак заключил мир с Драгом, это же… это же конец всему!..

«Конец всему» – это, наверное, очень страшно, судя по тому, как была напугана Кира Андреевна.

– Когда вы оставили Фиоляндию? – спросила госпожа Кира.

– Три дня назад, – ответил Льон.

– Всего три дня? – удивился Колька. – Я думал, мы уже неделю тут бродим!

– Целых три дня! – в ту же секунду ужаснулась Кира Андреевна. – Нам нужно очень поторопиться! Боюсь, что будет слишком поздно.

Мы помчались к выходу. Теперь это было делать проще, потому что огонь освещал наш путь. Сначала мы добрались до лестницы, затем я указал, что нужно бежать наверх. Там тоже оказалось все освещено огнем в углублении под самым потолком. И ни капли это не огромный зал, как я недавно думал, – это обычный коридор. Пошире, конечно, чем в бараке, но залом его никак не назовешь, все же это был коридор. И вот, наконец, дверь.

– Осторожно! – крикнула Кира Андреевна. – Крыльцо провалится!

Мы все резко остановились.

– А почему подо мной оно не провалилось? – спросил я, чувствуя себя каким-то особенным.

– Потому что ты позже зашел на него. Оно сработало под твоими друзьями, потом механизму нужно было время, чтоб прийти в готовность, а ты за этот период успел зайти в дом. Можно сказать, что тебе повезло, – пояснила Кира Андреевна, и вся моя особенность сразу сдулась. Получается, что это всего лишь везение. Кира Андреевна, заметив, что я погрустнел, добавила: – Это большая удача, что тебе удалось войти. Иначе нас некому было бы спасать.

Я улыбнулся. А ведь действительно, если бы я тоже провалился, как этого хотел сначала, то оказался бы вместе со всеми в западне. Некому было бы спасти госпожу Киру, а тогда уж никто не подсказал бы, как можно открыть дверь в ловушке… Вот только как теперь нам спуститься вниз? Крыльцо слишком большое. Льон, может быть и сможет его перепрыгнуть, а все мы остальные – вряд ли. Мы стояли на самом верху и размышляли.

– Значит, нужно, чтоб кто-то наступил на крыльцо и провалился, а мы, пока механизм снова не придет в готовность, быстренько пробежим! – обрадовался Колька.

– Почему это ты пробежишь? Может, ты и будешь тем, кто провалится! – возмутился я.

– Я уже проваливался, а вот ты не проваливался, – настаивал Колька.

– Ребята, не ссорьтесь! Мы не будем никем жертвовать. Придумаем что-нибудь, – пообещала госпожа Кира.

– Но ведь как-то Драг ходил по этому крыльцу! – воскликнула Дашка. – Значит, есть способ.

– Драг – очень могущественный колдун, – ответила Кира Андреевна, – он мог заходить в дом не наступая на крыльцо.

– Значит, и мы не будем наступать, – улыбнулась Седа.

Она порылась в своей сумке и достала маленький флакончик, тот самый, размером с желудь, снадобьем из которого она спасла Дашку. Там еще оставалось совсем немного красной жидкости.

– Встаньте передо мной в круг и протяните правую ладонь, – велела Седа.

Мы послушно выполнили ее просьбу. Она аккуратно открыла маленькую крышечку-бисеринку, стараясь не пролить ни капли драгоценной жидкости, затем капнула каждому на ладонь по одной капле. Снадобья едва хватило на всех. Пришлось даже какое-то время подождать, когда последняя капля упадет ей на ладонь.

– Теперь возьмитесь за руки, и не расцепляйте их, пока я не разрешу, – сказала она.

Мы взялись за руки и получилось, что капля с правой ладони попала на левую ладонь соседу. Это снадобье будто объединило нас всех и замкнуло круг. Седа, как и тогда, закрыла глаза и принялась петь свою журчащую песню с непонятными словами. Может быть, это была уже совсем другая песня, потому что белые пушинки она не вызвала, но зато я почувствовал, как мою правую ладонь, в том месте, где была капля эликсира, вдруг что-то кольнуло. Сначала едва заметно, потом сильнее, и вот ладонь уже жгло, как если бы я держал в руке крапиву. Вслед за правой ощущение появилось и в левой ладони. Я посмотрел на моих друзей: чувствуют ли они то же, что и я? Все переглядывались, но никто не жаловался. Ну и я не стал. А ощущения тем временем стали нестерпимыми. Стало заметно, что Дашке тоже неприятны эти ощущения: она поморщилась, но ничего не сказала. А я что, слабее девчонки? Я тоже промолчал.

Вдруг все вокруг нас закружилось, завертелось, замелькало с такой скоростью, что невозможно было разглядеть картинку. Я на секунду даже забыл про жжение на ладонях, только пытался глазами уследить за мелькающими вокруг предметами. Вокруг был только вихрь из вращающихся предметов и журчащая песня Седы.

– Все. Мы на месте, – Седа вдруг перестала петь, открыла глаза и улыбнулась.

Ничего не понимая, я осмотрелся. Во-первых, мы уже стояли не в страшном доме возле крыльца, а на земле. Над головой уже не было шевелящейся тучи, а ярко светило солнце. А еще пестрые ворота, за которыми маленькие разноцветные домики и фиолетовые человечки в странных одеждах. Впрочем, к их одеждам и цвету кожи я уже успел привыкнуть.

– Фиоляндия? – удивленно спросил я. – Но как?

– Мы переместились при помощи волшебного эликсира, – улыбнулась Седа. – Помнится, вы хотели попробовать.

– Ух ты! – восторженно воскликнул Колька. – Это значит, Сереге не придется проваливаться под крыльцо?

Я смерил его недовольным взглядом.

– Это значит, что нам не придется снова ночевать среди бродяг, – ответил Саня на вопрос Кольки.

Мне даже было приятно, что он вот так ответил. Вроде бы и не заступился за меня, а с другой стороны, заступился. И ответил так классно, что Колька не нашелся что еще сказать.

– Подозрительно тихо… – пробормотала Кира Андреевна.

– Когда мы попали сюда в первый раз, здесь тоже было тихо, – сказал Саня, – а потом нас схватили.

Но эта тишина и правда была слишком странной.

Фиоляндцы бродили между домиков и как будто не замечали нас, хотя мы-то их прекрасно видели! Не так я себе представлял наше возвращение. Провожали-то нас вон как! Чуть ли не с музыкой и со слезами. И встречать тоже должны были с радостью. Мы же возвращали им пропавшую госпожу!

– Давайте поторопимся! Неизвестно, чего успел натворить Зарак вместе с Драгом! – Госпожа Кира была не на шутку встревожена. Казалось, она даже не расслышала, что сказал Саня.

– Вы думаете, и Драг здесь? – спросил Льон.

– Но в Даркии-то мы его не встретили, – ответила госпожа Кира, направляясь к воротам. – Если Драг здесь, то бедным фиоляндцам придется несладко…

Мы кинулись за ней. Но стоило мне только подойти к столбам, как я тут же почувствовал, что мои движения замедлились, будто я попал в огромный котел с невидимой, тягучей смолой. Она словно облепляла, цеплялась и не давала сделать ни малейшего движения. Я посмотрел на своих друзей – все они шевелились еле-еле, как будто в замедленной съемке. Это было почти как когда нас оплели паутиной пауки из Дашкиных кошмаров, вот только сейчас паутины никакой не было.

– Назад! – крикнула Кира Андреевна. Но в этой «замедленной съемке» и голос у нее был замедленный, низкий и гулкий, поэтому получилось так: «Нааазааад!..»

– Чтооо ээтоо?… – так же растянуто, гулко и почти басом произнес Саня.

– Всее нааазааад!.. – снова протянула Кира Андреевна.

Все, как только могли быстро, а на самом деле совсем не быстро, кинулись разворачиваться в обратную сторону. Это выглядело так, будто мы плывем. Во сне еще так бывает: бежишь, стараешься, быстро-быстро бежишь, а на самом деле плетешься, как улитка, хоть и размахиваешь руками и ноги напрягаешь. В какой-то момент я почувствовал, что тягучая, невидимая смола меня отпустила, движения снова стали привычными. Я выбрался. Все выбрались.

– Что же это такое? – возмутился Колька.

– Это магия, – сказала Седа. – Кто-то очень не хочет, чтоб мы вошли в Фиоляндию.

– Я даже догадываюсь – кто, – усмехнулся Льон.

– Даже если Зарак против того, чтоб госпожа Фиоляндии вернулась, остальные-то фиоляндцы будут рады ее возвращению, – сказал Саня. – Помните, как они нас провожали?

– Неизвестно, что колдун Драг сделал с остальными жителями… – тихо проворчал Льон.

– Седа, сделай что-нибудь! – воскликнула госпожа Кира.

– Не могу… У меня больше нет эликсира, – ответила Седа. – мы израсходовали последний, чтоб переместиться сюда.

– А отсюда нельзя нас переправить домой? – поинтересовалась Дашка. – Мы же нашли госпожу, значит, свои обязанности выполнили!

– Вы же говорите, что сарай заперт, значит, без эликсира мы не справимся. А эликсир в хранилище замка. Нам в любом случае нужно попасть в замок, – ответила госпожа Кира.

– И как мы теперь попадем в замок? – спросила Дашка.

– Похоже, здесь вокруг всего города эта ерунда! – крикнул Колька. Он за это время отошел на некоторое расстояние и в другом месте снова попробовал пробраться в сторону разноцветных домиков.

– Круговое заклинание… – тихо произнесла Седа, – нам не пробраться, даже если бы был эликсир…

Наступила пауза. Как же быть? Как нам попасть за это ограждение? Я сейчас даже согласился бы, чтоб нас опять взяли в плен. Потом бы мы придумали, как оттуда выбраться, но сейчас главное – попасть в Фиоляндию, поближе к замку, поближе к волшебному эликсиру. Но даже в плен сейчас нас никто не захватывал. Что же получается, мы навсегда останемся в этой Фиоляндии? Так и не сможем попасть обратно домой?!

– Я знаю, как быть! – вдруг воскликнула госпожа Кира. – Мы пройдем через склеп!

– Госпожа, как же ты права! – обрадовалась Седа. – Ведь склеп – это то место, на которое не действует магия!

Какое-то неприятное слово «склеп»… От него так и веет холодом и страхом. Это каким же должно быть ужасным место, если на него даже магия не действует… Но делать нечего… Мы уже столько всего повидали в этих местах!.. И если единственная возможность попасть домой – это идти через склеп, то пойдем через склеп.

Льон шел впереди, пристально вглядываясь в чуть шевельнувшуюся траву, в подозрительные тени, готовый в любую секунду кинуться нас защищать. И как мы могли подозревать такого верного Льона в предательстве?

– Мы пришли, – сообщил Льон, когда мы немного прошли вдоль города.

Я огляделся. Поблизости не было никакого ужасного строения, которое я себе нафантазировал. Только разноцветные, яркие домики. Фиоляндцы все так же вяло занимались своими делами, совсем не замечая нас. Нет, они точно под действием какого-то колдовства!

Никакого ужасного, страшного склепа поблизости не было. Только… небольшая дверь валялась на земле… Наверное, кто-то делал ремонт в своем домике и выбросил старую дверь. Я бы ее даже и не заметил, если бы Льон не подошел прямо к ней. И тут мои глаза чуть не полезли на лоб от удивления, потому что Льон наклонился, ухватился за ручку и открыл дверь! Под ней была яма. Черная и поэтому казавшаяся бездонной. Ни лестницы, ни хотя бы какой-нибудь веревки, по которой можно было туда спуститься, там не было. Я посмотрел на своих друзей, пытаясь понять по их лицам, что они думают по этому поводу. Все переглядывались между собой, но никто ничего не спрашивал, очевидно надеясь, что вопрос задаст кто-то другой.

Льон молча спрыгнул в яму. Дашка даже охнула, а мы все сразу же подошли и заглянули внутрь. Ничего не было видно. Наверное, эта яма слишком глубокая.

– Ну что же вы? – откуда-то снизу послышался голос Льона: – Прыгайте!

И мы прыгнули. А что? Раз Льону ничего не сделалось, то и нам не сделается. Это первому прыгать страшно. Да и неловко показывать другим, что ты боишься. Мы все прыгнули. Даже Кира Андреевна, несмотря на свой древний возраст, тоже прыгнула. Я даже не ожидал, что она на такое способна. А уж если даже такая старушка бросается в темноту, стыдно чего-то бояться.

Я ожидал, что буду долго-долго лететь, пока приземлюсь, но летел я совсем недолго. Даже и не летел вовсе. То же самое, что спрыгнуть с забора. Совсем невысоко. И вовсе здесь было не темно. Тусклый свет, непонятно откуда идущий, слегка освещал наш путь. Но вокруг не было ни свечей, ни лампочек, ни даже полоски огня, как в доме Драга. Как будто слой земли над нашими головами пропускал тусклые солнечные лучи, как будто он просвечивал какой-то черной прозрачностью, если только такая бывает.

– Это и есть склеп? – почему-то шепотом спросил я.

– Да. Здесь покоятся наши предки, – так же шепотом ответила мне Седа.

А здесь оказалось не так и страшно. Во всяком случае, я представлял себе все это не так. А где же ожившие скелеты и летающие призраки? Мы пока еще ни одного не встретили. Мы даже ни одного предка пока не встретили. Из узкого коридорчика мы попали в большой зал, такой же темный и мрачный. По стенам сплошь виднелись прямоугольные таблички с какими-то надписями – и опять ни одного призрака, ни одного скелета. Если не считать старого фиоляндца, спящего на каменном столе посреди зала. Но он не был страшным и вовсе не походил на призрака.

– Кто-то покинул нас во время моего отсутствия? – удивилась Кира Андреевна. – Почему он похоронен не по правилам?

– Но все живы, – растерялась Седа, – никто нас не покидал.

Мы подошли к фиоляндцу. Я очень удивился, что Кира Андреевна назвала его мертвым. Ни за что не отличил бы его от спящего. Вот только вблизи я разглядел, что старик не дышал.

– Это Драг… – сказала Кира Андреевна.

Все как-то шумно выдохнули. То ли удивились так, то ли обрадовались. А я не удержался:

– Драг? Он тоже фиоляндец?

– Почему ты удивляешься?

– Но ведь говорили, что Драг – это ужасный монстр. Я и представить не мог, что он выглядит так же, как вы…

– Монстр – это необязательно страшный снаружи, – сказал Льон. – Можно быть очень красивым и при этом монстром либо с ужасной внешностью, но добрейшим существом.

Я задумался. А ведь он прав! Вон Зарак какой улыбчивый, а в его голове столько злых планов! А Льон постоянно хмурится, но ему я доверил бы свою жизнь. И этот старик с виду такой безобидный, а его все боялись, он много веков разрушал бедную Фиоляндию. Минуточку!.. Он же, кажется, должен быть бессмертным!

– Вы же говорили, что его невозможно убить? – Я посмотрел сначала на Седу, потом на Льона, в ожидании, что же они ответят на такой мой вопрос.

– Невозможно… – кивнула Седа.

– Так что же, он там живой лежит? – усомнился я. – Непохоже что-то… Он даже не дышит… Да и старый он какой-то, а вы говорили, что он не стареет…

– Просто кто-то забрал всю его магическую силу… – задумчиво произнесла Кира Андреевна.

– И кто же? – Дашка с удивлением посмотрела на нее.

– Только наследник может забрать силу… – пробормотала госпожа Кира.

– Да кто же он? – нетерпеливо спросила Дашка.

– Что-то мне подсказывает, что нам нужно поторопиться! – воскликнула Кира Андреевна, так и не ответив на Дашкин вопрос.

И мы помчались к выходу. Это было странное ощущение: столько времени настраиваться на встречу с опасным монстром – и увидеть его в таком состоянии…

 

Глава 15

Заколдованные

Мы вышли из склепа. С другой стороны он не выглядел как дверь, валяющаяся на земле. Нам не пришлось выбираться из ямы, а вышли мы по вполне приличным ступенькам через вполне нормальную вертикальную дверь. Здесь было небольшое каменное строение, не такое яркое и разноцветное, как остальные домики, а скорее строгое и торжественное. Сразу видно, что не для веселья тут стоит.

Фиоляндцы по-прежнему вели себя очень странно. Они бродили, не замечая не только нас, но и ничего вокруг. Постоянно натыкались друг на друга, спотыкались, падали, снова вставали и шли с безразличным выражением лиц.

– Когда мама по утрам называет меня лунатиком, я, наверное, так же выгляжу, – усмехнулся Колька.

– Но что с ними произошло? – испуганно воскликнула Седа.

– Может, они чего-то съели? – предположил Саня.

– Это колдовство Драга, – сказала Кира Андреевна.

– Но он же там лежит и не дышит, – я махнул рукой в сторону склепа. – Как же он мог наколдовать?

– Думаю, это наколдовал тот, кто забрал силу Драга. Это Зарак. Теперь они все в его власти, – госпожа Кира с грустью смотрела на своих заколдованных подданных.

– Зарак сейчас, наверное, в замке, – сказал Льон. – Нужно спешить туда.

– Госпожа Кира, дай мне свой ключ от хранилища! – попросила Седа. – Я осторожно проберусь туда и добуду эликсир.

– Но у меня нет ключа… – вздохнула Кира Андреевна. – Я спрятала его в надежном месте сразу же, как только почувствовала, что за мной следят. В таком надежном, что теперь даже сама не смогу до него добраться.

– Это он? – спросил Саня и достал из кармана ключ, который мы нашли в кастрюле у себя на кухне.

– Вы нашли его! Вы все-таки догадались?! Вот молодцы! – обрадовалась Кира Андреевна. – А я и не надеялась.

– Это Серега сообразил, что вы не просто так крышки на кастрюлях перепутали, – сказал Саня. – Серега у нас вообще сообразительный.

Мне вдруг стало так приятно, что старший брат похвалил меня, что у меня даже уши от удовольствия зажгло. Представляю, какими они в этот момент были красными!

– Да ладно, – сказал я, стараясь говорить спокойно и даже безразлично, но при этом яростно алея щеками и ушами. – Нам, кажется, нужно торопиться?

А сам мысленно просил, чтоб они сказали еще что-нибудь приятное про меня. Хоть чуть-чуть. Но мои слова подействовали так, как и должны были: все засобирались к замку. Не дождавшись дополнительной похвалы, я пожал плечами и поплелся следом.

Вокруг нас бродили фиоляндцы с отстраненными, унылыми лицами. Они не радовались появлению своей госпожи, как мы этого ожидали. Такое чувство, будто они не соображали, где находятся, что делают и вообще кто они такие. Зачем Зараку такие скучные подчиненные?…

Вот уже показался замок. Белого облачка над ним не было и в помине. Конечно, кто же будет варить эликсир, если Седа с нами. Да и запасы волшебных ягод у них, кажется, закончились.

Я взглянул на замок и вдруг увидел Зарака! Он стоял на балконе, очень важный и гордый. Сложив руки на груди, он смотрел куда-то поверх нас. Наверное, любовался захваченной Фиоляндией и представлял себя ее властителем.

– Вон он! Смотрите! – Я указал рукой на балкон.

Но похоже, что и Зарак увидел нас. Он вдруг изменился в лице, растерялся. Сразу видно, что он не ожидал нас здесь увидеть. Потом он вытянул руку и указал на нас пальцем. Молча. Он не сказал ни слова. Я даже не сразу понял, для чего он вот так ткнул в нас пальцем. Но вдруг все фиоляндцы, как по команде, резко повернулись в нашу сторону и пошли на нас. Они тянули к нам руки, скалили зубы, а некоторые даже рычали. Фиоляндцы будто обезумели, они окружали нас со всех сторон, а Зарак стоял на балконе, указывал на нас пальцем и ухмылялся.

– Бегите! – крикнул Льон, а сам, нахмурив брови, принял угрожающий вид.

Похоже, что он собрался защищать нас от своих же. Он бросился на толпу фиоляндцев, расчищая нам путь, и мы побежали. Позади слышались рычание, крики и шум борьбы. Я старался не оглядываться и только мысленно твердил: «Только бы Льон выбрался! Только бы выбрался…» Сначала мы бежали все вместе, а потом, я даже не знаю, как, но мы разбежались в разные стороны, Сашка помчался направо, Колька свернул налево, я растерялся, не зная, за кем бежать, и в результате остался один. Только тогда я остановился и оглянулся. Поблизости не было никого из моих друзей. Шум борьбы не утихал, а похоже, что даже усиливался. Льону, наверное, было там очень тяжело. Я уже собрался бежать в обратную сторону к нему на выручку, как вдруг все стихло. Неужели они схватили Льона? Эх, не надо было нам оставлять его одного! Ведь там же так много неразумных фиоляндцев. А теперь что делать? Я в панике пытался сообразить, как быть. И помчался в ту сторону, куда свернул Саня: нужно было хотя бы найти своих, чтоб всем вместе идти в замок.

Я прошел несколько домов, свернул в проулок и только дошел до угла дома, как тут же отпрянул назад: там, за углом, я увидел своего брата. Его схватили фиоляндцы и куда-то вели. Я снова осторожно выглянул из-за дома. Там был не только Саня! Там были еще и Льон, Кира Андреевна и Седа! Но их никто насильно не тащил, они покорно шли вместе с толпой фиоляндцев и были такие же, как они: с безумным взглядом, с вытянутыми руками и перекошенными от злобы лицами. Неужели мои фиоляндские друзья тоже попали под влияние Зарака? Стоило нам пройти столько испытаний, чтоб тут вот так глупо пропасть! Нужно немедленно найти Кольку и Дашку, уж вместе-то мы что-нибудь придумаем.

Я бросил еще один взгляд на Саню, вздохнул, жалея, что ничем не могу ему помочь, и только я повернулся, чтоб бежать искать остальных друзей, как нос к носу столкнулся с толпой очумелых фиоляндцев. Они тянули ко мне руки и что-то монотонно бубнили. Меня окружили и прижали к стене. Деваться было некуда. Меня схватили так же, как и моего брата.

Оставалось надеяться, что Кольке с Дашкой все-таки удалось сбежать, и они обязательно что-нибудь придумают. Но, когда нас привели в темницу, пришлось оставить и эту надежду: Колька и Дашка уже были там…

 

Глава 16

Заговор

– Мы так надеялись, что хоть тебе удалось сбежать! – с сожалением воскликнул Колька, когда фиоляндцы ушли, и дверь за ними захлопнулась.

Мне оставалось только вздохнуть. К чему говорить, что я тоже надеялся на их свободу?

– Что случилось с Седой? – спросила Дашка. – Это ведь она меня схватила и привела сюда.

– Льон и Кира Андреевна тоже стали такими, – ответил Саня. – Наверное, колдовство Зарака подействовало на всех фиоляндцев.

– А почему на нас не подействовало? – спросил я.

– Не знаю… Наверное, потому, что мы из другого мира, – предположил Саня.

– Опять в плену… Второй раз сюда приходим, и опять то же самое. Как-то одинаково нас здесь встречают. Никакой фантазии у этих фиоляндцев! – грустно усмехнулся Колька и, подойдя к двери, попытался подглядеть в щелку. – Ничего не видно!.. – проворчал он недовольно.

– Как думаете, что они с нами сделают? – спросила Дашка.

– Даже не представляю… – ответил Саня. – Но наверняка Зарак захочет избавиться от нас… Ведь мы слишком много знаем.

Все замолчали. Стало как-то очень грустно от всего этого. Мы уже почти были дома, оставалось только взять эликсир и дойти до заброшенного сарая, а тут такое…

Эх, если бы тот мужик не закрыл дверь сарая снаружи, то нам сейчас и эликсир бы не понадобился, так бы выбрались. Да что говорить, мы бы тогда и в Фиоляндию не попали. И тогда неизвестно, спаслась бы Кира Андреевна или нет. Ведь это только благодаря нам она спаслась. Ага, спаслась, чтоб нас же в плен и захватить. Замкнутый круг какой-то получается. И главное – помощи ждать неоткуда.

– А ведь сегодня третий день… – задумчиво произнес Колька. – Помните, мы в записках писали, что на три дня в поход уходим? Сегодня мы должны были вернуться домой…

Ему никто не ответил, все только вздохнули. И так грустно, а он еще больше тоски нагоняет.

Вдруг за дверью послышался шум. Мы насторожились. Загремели, залязгали металлические засовы, дверь открылась, и в каморку вошел Зарак в сопровождении Седы, Льона и Киры Андреевны. Специально ведь их выбрал, чтоб показать нам свое могущество и наше поражение. Наши заколдованные друзья спокойно, с безразличными лицами стояли за его спиной, готовые по первому приказу броситься на нас. Зарак с улыбкой оглядел нас, довольный произведенным эффектом.

– И почему вы не сгинули в Гнилых болотах? – тоненьким голоском сказал он, не переставая милейше улыбаться. – Я же все так идеально просчитал. Подозрение должно было пасть на Льона, я стал бы повелителем Фиоляндии, и все было бы прекрасно.

А вы не только остались живы, но и привели сюда Киру!

– Зачем все это? Ради власти? – спросил Саня.

– Конечно! – ответил Зарак и вскинул голову, наверное, чтоб казаться выше Сани – самого высокого из нас.

– Но у первого советника и так достаточно власти! – воскликнула Дашка.

– Недостаточно, – спокойно ответил Зарак. – Вы еще слишком малы, чтоб разбираться в этом. Я хотел полной власти над всеми! Больше, чем у повелительницы Фиоляндии, больше, чем у колдуна Драга… Кстати, а ведь никто даже не догадался, что Драг – мой предок.

– Догадался! Не льсти себе! Кира Андреевна догадалась! – выкрикнула Дашка. – Она сразу все поняла, как только увидела Драга в склепе.

– Да? – удивился Зарак и, обернувшись, посмотрел на госпожу Киру, которая сейчас стояла совершенно безразличная. – Ну что ж. Все равно сейчас ее это не интересует. А вам интересно? – обратился он к нам.

Мы с ребятами промолчали.

– Что ж, я все равно расскажу. Мне не терпится поделиться с кем-нибудь моим гениальным планом, а эти, – он кивнул в сторону заколдованных фиоляндцев, – сейчас плохие собеседники.

– Я вынашивал свой план много лет. Чуть ли не с рождения я знал, что нашего предка пленил повелитель Фиоляндии, пленил вместе с его силой, которая передается по наследству от отца к сыну. Поэтому наш род остался без магической силы и начал погибать. Я – последний из рода колдунов и поклялся вернуть себе силу, а заодно и власть над теми, кто посмел ее забрать. Было нетрудно попасть в Фиоляндию. Ведь здесь все такие добренькие и с радостью принимают всех несчастных. Правда, Льон? – Он повернулся к Льону, но тот стоял недвижимо, безразлично глядя в одну точку. – А, ну да. Я и забыл, что ты больше не можешь ни думать, ни говорить. Ну так вот, я прикинулся этаким бедняжкой, и меня приняли. Совсем нетрудно было завоевать доверие первого советника. Он был стар, одинок и слишком добр, он принял меня, как сына, а потом торжественно передал мне знак первого советника. Правда, однажды он начал сомневаться, и его пришлось убрать. Но никто не заподозрил меня, потому что старик и так слишком зажился на этом свете. Потом я легко справился с госпожой Фиоляндии, правда, мне так и не удалось завладеть ее ключом. Она спрятала его где-то в вашем мире, и я даже пытался найти его там. Если не считать этого момента, мне все время везло, значит, я был прав.

– Неправда! – воскликнул я. – Это не везение, а просто случайность. Зло не может быть правильным!

– Ты слишком мал, чтоб рассуждать об этом, – сказал Зарак. – Вот станешь взрослым, наберешься ума, тогда по-другому заговоришь.

– Неправда! – повторил я. – Я никогда таким не стану!

Зарак усмехнулся и продолжил:

– Мне везло, пока вы тут не появились, а потом все пошло не так!

– Ага! Значит, зло – это все-таки неправильно! – воскликнул я.

Зарак с недовольством посмотрел на меня, но тут же опять улыбнулся, и продолжил:

– А ведь это я закрыл проход в ваш мир, – усмехнулся он. – К чему он мне, если я все равно не могу через него проходить? Но я правда вас не заметил. Там все было пропитано запахом волшебных ягод, а он такой сильный, что мешает думать. Хотя то, что вы здесь появились, сыграло мне на руку. С вашей помощью мне удалось спровадить Седу, завладеть ее ключом и всеми запасами волшебного эликсира. Так что вы мне даже помогли. Но хочу попросить у вас прощения: я не смогу сдержать своего обещания и отпустить вас домой. Я не могу допустить, чтоб вы ушли отсюда, теперь, когда вы все знаете.

– От нас не так-то просто избавиться! – выкрикнул Колька и тут же сделал шаг назад, будто испугавшись своей внезапной смелости.

– А я и не буду от вас избавляться, – усмехнулся Зарак. – Я сделаю из вас рабов. Заклинание не подействовало на вас, но моя послушная рабыня Седа приготовила особое зелье, которое сделает из вас таких же безвольных кукол, как и они все.

– Мы ничего пить не будем! – воскликнул Саня.

– Тогда вы все умрете от рук моих верных слуг. Правильно я говорю? – Зарак, не оборачиваясь, обратился к фиоляндцам, стоящим сзади.

– Да, великий и могущественный господин Фиоляндии! – хором ответили наши заколдованные друзья.

Зарак, довольный их ответом, расплылся в улыбке.

– Седа, дай им зелье! – приказал он.

Седа, вытянув руки, как это делают зомби в ужастиках, подошла ко мне. Она сейчас была совсем не та веселая Седа, которую мы знали. Взгляд ее был безразличным, как будто неживым. Она стояла передо мной, но смотрела куда-то мимо меня. Такой Седу я никогда не видел… Она протянула пузырек. И вдруг мне показалось, что она подмигнула. Ага, игриво так, совсем как будто прежняя. Или не показалось? Я пристально уставился на нее. Седа безразлично смотрела сквозь меня. Нет, все-таки показалось… И тут Седа быстро высунула язык. Это длилось всего секунду, но даже этой секунды мне хватило, чтоб увидеть, что он у нее ярко-зеленый! Помнится, у Кольки был такой же язык, когда нас пытали, и он соврал. Так что же, получается, Седа сейчас соврала? Она только притворялась заколдованной?

Я послушно открыл рот и почувствовал, как одна капля упала мне на язык.

– Серега! Ты чего? – испуганно крикнул Саня.

– Зато я останусь жив, – ответил я, а сам пристально посмотрел на Седу: правильно ли я понял ее знаки, не показалось ли мне все это. Седа опять была отстраненная и смотрела будто сквозь меня. Я уже начал волноваться, но она вдруг снова подмигнула и едва заметно кивнула.

Значит, не показалось! Наверняка Седа что-то придумала. Я посмотрел на Льона. Теперь он тоже не казался мне таким уж безвольным, да и Кира Андреевна улыбнулась краешком губ. Они точно что-то придумали!

Седа тем временем раздала зелье всем моим друзьям. Не знаю, может быть, им она тоже как-то намекнула, может, они сами поняли, но зелье выпили все без какого-либо сопротивления. Седа выполнила приказ Зарака и встала на свое прежнее место позади него.

Зарак вскинул руки, будто собирался взлететь, поднял голову и, глядя в потолок, начал бормотать какие-то непонятные слова. Я не почувствовал, чтоб в моем организме что-то происходило. Может быть, Седа дала нам какое-то другое снадобье… Я посмотрел на нее. Это снова была прежняя Седа, она с улыбкой протянула руки Льону и госпоже Кире, а те, в свою очередь, нам. И получилось, что мы соединились в круг, в центре которого оказался Зарак. Седа потихоньку начала что-то бормотать. Сначала тихо, потом все громче. И вот уже было понятно, что она говорит то же самое заклинание, что и Зарак, словно копируя его, словно перехватывая его слова. Зарак, услышав голос Седы, вдруг остановился и с тревогой обернулся. Но Седа и без него продолжала говорить его заклинание, и постепенно ее голос зажурчал в уже знакомой нам песне.

Ну, может быть, слова на этот раз были и другие, я же их не понимаю.

– Что происходит?! – испуганно воскликнул Зарак.

В эту секунду я что-то почувствовал. Я даже не знаю, как объяснить… Внутри меня как будто появился источник невероятной силы. Она теплом разливалась по всему телу и вытекала через руки к моим друзьям, а от них в мои руки попадала их сила. Наверное, это начал действовать эликсир.

Зарак бросился на Дашку, решив, что она самая слабая из нас. Но, даже не коснувшись ее, он словно врезался в каменную стену и, отскочив, удивленно уставился на нас. Зарак снова вскинул руки и начал читать свое заклинание, но нас было больше, и магический круг, замкнутый нашими ладонями, оказался сильнее его колдовства. Седа не прекращала свою журчащую песню, и я чувствовал, как растет сила. Зарак бросался на нас, но снова и снова натыкался на невидимую стену. Я видел, как заклинание Седы с каждой секундой изматывает его все сильнее. Наконец Зарак без чувств рухнул на пол.

– Скорее! Выходим отсюда! – крикнула Седа.

Мы торопливо выскочили из темницы, Льон быстро закрыл тяжелый засов на двери, оставив Зарака внутри.

– Что с ним теперь будет? – спросил я.

– Теперь он займет место Драга в подземелье, – ответила госпожа Кира.

– Но я не понимаю, как вам удалось освободиться от колдовства? – спросила Дашка.

– А оно на нас и не подействовало, – усмехнулся Льон. – Это Седа все придумала.

– Хоть я и знаю очень много магических заклинаний, но одна я бы с Зараком не справилась, даже если бы мне каким-то образом и удалось добраться до эликсира. Слишком уж он стал могущественным, когда забрал силу у Драга. И тогда мне в голову пришла идея. Сначала она показалась мне полным безумием, но потом я подумала, что другой возможности пробраться в замок у нас не будет. Я бросилась обратно к Льону, мне удалось добраться до него через толпу заколдованных фиоляндцев и быстро шепнуть, чтоб он тоже притворился заколдованным. Льон понял меня с полуслова. Потом мы и госпожу Киру предупредили. Вот только вас предупредить не смогли! А чтоб все было правдоподобным, мы помогли Зараку вас схватить. Мой план удался. Зарак поверил, что мы тоже заколдованные, и мы смогли спокойно передвигаться по замку. Зарак не впускал меня в хранилище, он сам делал снадобье, но он даже и не догадывался, что у нас есть второй ключ. Я подменила его зелье на свое.

– И что теперь? – поинтересовался я, до конца не веря, что на этом наши приключения закончились, и не надо еще куда-то идти, что-то искать, кого-то спасать.

– Теперь Седа расколдует остальных фиоляндцев, и мы отправим вас домой, – улыбнулась госпожа Кира.

* * *

Мы вышли на балкон, с которого был виден весь город. Заколдованные фиоляндцы, не управляемые теперь Зараком, бродили по улицам как будто слепые. Сталкиваясь друг с другом, натыкаясь на дома, они падали, снова вставали и шли, пока не сталкивались еще с кем-нибудь. Седа легко справилась с заклинанием Зарака, и фиоляндцы резко, словно проснувшись, остановились и с удивлением начали оглядываться вокруг, не понимая, что они здесь делают. Потом кто-то из них поднял взгляд, увидел нас, стоявших на балконе, и закричал:

– Госпожа вернулась! Госпожа Кира снова с нами!

– Ура!!

– Да здравствует госпожа Кира!

Фиоляндцы ликовали. Они прыгали, смеялись, танцевали и пели. И я невольно улыбался, глядя на их радость. Еще бы! Ведь это мы все сделали. И всего лишь за каких-то три дня.

– Народ Фиоляндии! – громко произнесла госпожа Кира, и все сразу же затихли. – Благодаря смелости этих людей и верности этих фиоляндцев, я снова с вами. Они спасли не только меня, но и всю страну и к тому же разоблачили предателя. На этом наши беды закончатся, но нам нужен новый первый советник. Умный, отважный, честный – истинный фиоляндец! – Она сделала паузу и внимательно оглядела собравшуюся толпу, словно выбирая подходящую кандидатуру, и вдруг повернулась к нам: – Я не знаю никого, достойнее тебя, – торжественно заявила Кира Андреевна и надела на шею Льона знак первого советника, протянув отдельно круглую подвеску, и добавила тихо с заговорщицкой улыбкой: – Потом сам починишь.

– Ура!!! – хором закричали мы с ребятами.

– Ура!!! – подхватили фиоляндцы.

Льон смущенно улыбнулся, поглядывая на нас. Пожалуй, я впервые видел его улыбку. И да, я тоже не знал никого достойнее Льона для поста первого советника.

На этот раз ритуал был соблюден, знак был передан в торжественной обстановке, при всем народе Фиоляндии. Льон стал законным первым советником.

 

Глава 17

Домой

После праздника и сытного ужина мы стали собираться домой. Даже не верилось, что наконец-то мы туда попадем. Кира Андреевна собиралась с нами, и Седа давала ей последние наставления, как пользоваться эликсиром и заклинанием, которое поможет нам выбраться из запертого сарая уже в нашем мире.

– А не проще ли тебе самой пойти с нами? – спросила Дашка.

– В ваш мир может попадать только повелитель нашей страны. Я не могу, – ответила Седа. – Да и нужно же кому-то присматривать за Фиоляндией.

– Не волнуйся, я справлюсь с заклинанием, – улыбнулась госпожа Кира, – и вернусь с волшебными ягодами.

– А нельзя прямо отсюда переместиться? – спросил я, вспомнив, что за пределами Фиоляндии обитают бродяги.

– Отсюда можно только до входа в ваш мир, а там понадобится уже другое заклинание. Если бы у нас было побольше эликсира… но Зарак израсходовал слишком много на защитную оболочку, через которую мы не смогли тогда пройти. Эликсира хватит только на одно заклинание. Поэтому до прохода придется идти пешком. А там вам нужно будет переместиться только через стену, так что это нетрудно, – сказала Седа.

Мы распрощались с фиоляндцами, ставшими нам друзьями, и отправились в путь. Фиолетовые человечки еще долго махали нам вслед руками. Они все стояли там, пока город с разноцветными домиками совсем не скрылся из виду. Вот странно… мы так хотели домой, а теперь нам было нестерпимо грустно от того, что мы уходили. Мы даже шли молча, и каждый думал о чем-то своем.

К счастью, до сарая мы успели добраться еще до темноты, поэтому новых опасностей не испытали. Сарай все так же одиноко стоял посреди поля. Окно и дверь были распахнуты, и мне тут же пришла в голову мысль:

– А бродяги не могут через этот сарай пройти в наш мир? – спросил я. – Ведь они же тут каждую ночь вокруг ходят.

– Нет, не могут, – ответила Кира Андреевна. – Бродяги живут только в нашем мире.

Мы залезли через окно в сарай и подошли поближе к двери, которая изнутри была все так же закрыта. Кира Андреевна капнула нам на правую ладонь по капле эликсира, мы все взялись за руки, и она начала петь журчащую песню, совсем как Седа. Как и в страшном доме, я почувствовал жжение в руке, как будто держал крапиву. Все вокруг закружилось, замелькало и резко остановилось. Мы оказались на улице, во дворе у Киры Андреевны. А она снова стала обычной старушкой, к которой мы привыкли, а не фиолетовой госпожой Фиоляндии.

– Видите, какая у нас там жизнь? Повсюду опасности. И без волшебного эликсира нам не спастись.

А эликсир делается из ягод, которые в Фиоляндии не растут. Их можно вырастить только в вашем мире.

– Малина! – в один голос воскликнули мы.

– Да, малина, – улыбнулась Кира Андреевна. – Правда, я выращиваю ее особенным образом, поэтому она не такая, как у всех остальных. Но это большой секрет, тсс!.. – Она приложила палец к губам. – Когда-то нас защищали колдуны, а мы были обязаны работать на них. Наша Фиоляндия тогда была похожа на Даркию – такая же мрачная. Но потом наш древний господин нашел рецепт волшебного эликсира, и с тех пор мы стали независимы от колдунов. Конечно же они были недовольны и всячески старались навредить нам. Из века в век, с тех самых пор, как мы нашли рецепт эликсира, повелитель Фиоляндии вынужден жить в двух мирах. В вашем – выращивая волшебную малину, каждая ягодка которой на вес золота, а в нашем – правя страной.

– Понятно теперь, почему вы ругали нас за ягоды, – усмехнулся Саня.

– Это моя работа – выращивать и охранять малину. Чем больше мы ее соберем, тем больше эликсира получится. Это наше лекарство, защита, это наше все. Без эликсира мы пропадем. Мы даже от бродяг не сможем защититься. А снова попадать под власть колдунов мы не хотим.

* * *

Вот такое у нас получилось приключение. Я думаю, если напишу об этом в сочинении «Как я провел лето», то мне вряд ли кто-то поверит. Поэтому напишу просто, что все лето гулял, купался в речке, собирал грибы и ягоды.

Дашке и Кольке, конечно, влетело от их родителей. Несильно, потому что Кира Андреевна ходила за них заступаться и сказала, что в походе была вместе с нами, так что все мы были у нее под присмотром. Правда, Кольке попало за записку, которая оказалась на обоях в гостиной. А Седа ведь предупреждала, чтоб он сосредоточенно думал про место, где должна быть записка!

На следующий день приехали и наши родители. Удивлялись, что мы так поладили с Кирой Андреевной. А мы ведь даже малину помогли ей собрать. Чтоб все ягодки до единой не пропали, чтоб побольше волшебного эликсира Седа наварила. Кира Андреевна переправила все это через свой таинственный сарай туда, где ее уже ждали.

Сашка с Колькой куда-то сразу убежали, а я сидел у себя во дворе и представлял, как из самой высокой башенки замка вытянется дымчатый хвост и тут же начнет расти белое облако, совсем как воздушный шарик, привязанный за ниточку.

– Ёжка, – прервала мама мои фантазии. – Не хочешь со мной в магазин?

Мама – она же слабенькая, а я уже взрослый, поэтому, конечно же, я пошел помочь нести ей сумку с продуктами. Путь наш проходил мимо самого ужасного места на земле, мимо того барака, где ребятам вздумалось проверять меня на смелость. Хоть с тех пор столько всего произошло, и гораздо более ужасных вещей, но этот старый барак все еще пугал меня.

Я еще издалека заметил одноглазого, он сидел на лавочке возле своего страшного дома и смотрел на прохожих. Я покрепче уцепился за мамину руку, внутренне готовясь защищать нас от нападения ужасных монстров, если вдруг они начнут вылезать из своих нор. Вспомнились ощущения, когда я был внутри этого дома, и холодный комок в животе опять начал расти. Мы приблизились к одноглазому и, проходя мимо, мама… поздоровалась с ним!..

– Здравствуйте!

– Здрасте-здрасте, – ответил странный человек, и его лицо расплылось в широкой улыбке, показывая несколько желто-коричневых зубов.

Ну мама меня удивила! Она здоровается с этим подозрительным типом, и даже не боится его! Я посмотрел на маму, она так же спокойно продолжала идти, как и шла до этого. Будто ничего и не произошло. Ничего себе, какая смелая, оказывается, у нас мама! Я покосился через плечо на человека, которого боялись все мальчишки в округе, он смотрел нам вслед своим одним глазом и улыбался. Невольно я сжался и еще крепче обеими руками вцепился в мамину руку.

– Ты чего? – спросила мама.

– Мам, тебе не страшно?

– А чего я должна бояться? – не поняла мама.

– Вон того типа, – сказал я шепотом, осторожно показывая на одноглазого всей мимикой лица и, особенно, глазами, стараясь, чтоб он не заметил моих жестов и шевелений.

– Это бедный, одинокий старый человек, – почему его нужно бояться? Он никому не сделал ничего плохого.

– А как же монстры и привидения, с которыми он общается в своем доме?

– Это все придумали люди. Один сказал что-то, второй повторил, да еще и свое прибавил, третий к услышанному еще добавил, вот слухи и разнеслись. А дети эти слухи преувеличили и приукрасили. Это обычный старик, не нужно его бояться, – и мама улыбнулась.

– А как же его глаз? Разве он не отдал его злым темным силам?

– Ну что ты! Это была обычная травма. Я еще сама в школе училась, когда произошла эта история.

– И значит, в его доме не летают привидения?

– Не летают, – улыбнулась мама, и я сразу ей поверил.

Я еще раз обернулся на странного человека, но теперь он и в правду не казался мне таким странным и страшным. Даже было как-то жалко его. Он, наверное, и прохожим-то вслед все время смотрит, потому что ему скучно и одиноко.

Мы шли дальше, а я все думал о разных взрослых вещах. Хотя нет, сначала я подумал: пожалуй, не буду рассказывать ребятам, что одноглазый неопасен, пусть они и дальше считают меня самым смелым. И маме не буду рассказывать, что видел я монстров, что они существуют. Пусть лучше она про это не знает и не беспокоится. Еще подумал, как же прав был Льон, когда говорил, что страхи – это то, что мы сами себе выдумываем, и не нужно судить о людях по их внешности.

А потом начал думать о серьезных вещах. Например, как здорово, что у нас семья, и мы общаемся друг с другом, и что у меня есть брат – самый лучший брат на свете! И как здорово, что я всегда могу с Сашкой поиграть, а то сидел бы тоже на лавочке и смотрел бы на прохожих, а про меня всякую ерунду говорили бы… Да, хорошо, что у меня есть семья!