Я думал. Нам точно не пройти эти непролазные заросли так, чтоб не прикоснуться к ужасине. Но если Льон планировал завести нас в западню, то зачем предупредил об опасности? Я никак не мог понять, хороший Льон или плохой. То он нам помогал, то вдруг снова всплывали какие-то улики против него. Оставалось еще одно средство, с помощью которого можно было разоблачить Льона. Самая важная улика! Я пошарил в кармане и нащупал среди болтиков, конфетных фантиков и прочих нужных вещиц круглую подвеску. Я представил, как сейчас покажу ее нашему проводнику, а он сразу растеряется, станет просить прощения и, может быть, даже заплачет.

– Льон, это, случайно, не ты потерял? – спросил я, предвкушая разоблачение предателя.

– Ну-ка, покажи, – Льон, прищурившись, посмотрел на подвеску на моей раскрытой ладони и вдруг, узнав штуковину, перевел взгляд на меня: – Где ты ее нашел?

– А где ты ее потерял? – Настал момент мне прищуриться и с подозрением посмотреть на него.

– Я не терял… – неуверенно произнес Льон.

– Так, значит, это не твое? Ну-ка, покажи, что висит у тебя на шее.

Льон немного помялся, а потом послушно снял свое украшение и протянул мне. Я приложил подвеску к тому месту, где ее не хватало, и все сразу увидели, что она точно отсюда. В этом уже никто не сомневался. Настал мой звездный час.

– Я нашел эту штуку в нашем мире. Но, кажется, ты там ни разу не был? – Я сделал красивую выжидательную паузу и был очень доволен собой.

Все посмотрели на Льона, ожидая от него объяснения. А Льон задумчиво нахмурил свои рыжие брови.

– Это знак первого советника, – наконец сказал он. – Несколько дней назад мне его передал Зарак, когда назначил своим преемником.

– Да-да, это точно знак первого советника… – подтвердила Седа, рассматривая украшение, а потом с удивлением посмотрела на Льона. – Но почему ты не сказал, что Зарак назначил тебя своим преемником?

– Он просил пока не рассказывать об этом. Я думал, что Зарак заболел и чувствует свою близкую кончину, поэтому он искал, кому можно передать титул первого советника, но не решался пока рассказывать об этом. А потом пропала госпожа… По закону Фиоляндии, если госпожу не найдут, то первый советник вынужден будет взять на себя бремя властителя и стать следующим господином. А поскольку первый советник все еще Зарак, то и господином станет он… – Льон задумался. – Детали, кстати, не хватало уже тогда. Зарак сказал, что потерял ее где-то, но обязательно закажет ее нашим мастерам, и, когда знак будет восстановлен, можно будет всем объявить о новом первом советнике, а до тех пор просил молчать… Значит, это Зарак бывал в вашем мире!

– Ты думаешь, он все это подстроил? – спросила Седа.

– Но как же так? – воскликнул Колька. – Зарак такой добрый и веселый, разве он может быть предателем? Это Льон всегда хмурый, сердитый, а еще он не хотел, чтоб Седа помогала нам… – Колька осекся и последние слова сказал совсем тихо.

– Я не хотел, чтоб Седа шла с нами, потому что она моя сестра, и я переживал за нее. Я знаю эти места, и знаю, насколько здесь опасно! – воскликнул Льон.

– Так что же, получается, это Зарак вырезал портрет госпожи? Специально отправил нас в столовую обедать, а сам за это время уничтожил единственный портрет, чтоб мы не знали, как выглядит госпожа? – спросил я.

– Получается, что так, – кивнул Саня. – Да и с картой как-то не очень понятно. Почему-то про нее знал только Зарак… Еще и этот прилипший лист ужасины… Как будто кто-то специально хотел заманить нас сюда.

– А что, если он просто хотел избавиться от нас? – спросила Седа. – Обнаружив, что потерял подвеску, он решил подставить Льона. Якобы назначил его своим преемником и отдал ему знак первого советника, чтоб в случае чего отвести от себя подозрения. Обычно преемником назначают на всеобщем собрании во всеуслышание, торжественно. Почему сейчас он сделал это тайно? Возможно, он хотел избавиться от Льона и обставить все это так, что Льон украл знак советника, похитил госпожу, а сам сбежал в страну Ночных Кошмаров, потому что все знали, что он оттуда родом. Пропала госпожа… Тут появилась карта страны Ночных Кошмаров и листочек ужасины, якобы подсказка… Но если бы Льон похитил госпожу и спрятал ее в стране Ночных Кошмаров, то разве нужна была ему карта? Он же и так тут все знает! Карта нужна только для того, чтоб связать вместе похищение госпожи и Льона. Как же это предсказуемо!

– А мы-то тут при чем? – спросил я.

– Вы появились слишком не вовремя, к тому же из того мира, где он потерял подвеску. А если он был в вашем мире, то наверняка сразу понял, откуда вы. Фиоляндцы могли задавать вопросы, и Зарак не хотел, чтоб вы давали ответы на них. Получается, что вы нарушали все его планы, и от вас нужно было срочно избавиться. Вот тут и пригодилась заготовленная карта. Он планировал показать ее уже после того, как исчезнет Льон, поэтому и спрятал ее в шкафу. А тут она так кстати понадобилась! Вы не можете попасть в свой мир без помощи госпожи, а госпожа пропала. Так почему бы не отправить вас на ее поиски по ложному следу в страну Ночных Кошмаров? Мало кому из чужестранцев удавалось выжить среди оживших кошмаров…

– Если бы не Льон, то и нам не удалось бы! – согласилась Дашка.

– Подождите, – мне в голову вдруг пришла мысль. – Но, если Зарак сам бывал в нашем мире, значит, он мог бы и нас туда отправить? Значит, не только госпожа может это сделать? Но он почему-то даже не сказал об этом…

– Получается, он даже не планировал отправить нас обратно домой… – пробормотал Колька.

– Боюсь, что не планировал… – кивнула Седа.

– А ты? Почему он тебя отправил с нами? – спросил Саня.

– Ну, во-первых, потому, что Льон мой брат. Я бы никогда не поверила в то, что он предатель, и не успокоилась бы, пока не докопалась до истины. Во-вторых, я хранительница запасов волшебного эликсира. Ключ от хранилища был только у госпожи и у меня. Сейчас госпожа и ее ключ пропали, а свой ключ я по собственной воле отдала Зараку, отправляясь на поиски. Теперь все запасы эликсира в его руках. И никто не сможет помешать использовать волшебный эликсир так, как ему захочется. Теперь он, практически, всемогущ! – Седа горестно покачала головой. – Вот только я никак не могу понять, зачем он уничтожил портрет госпожи, если все равно отправил нас по ложному пути туда, где ее нет… Почему он опасался, что вы увидите ее портрет, если по его плану мы все должны были погибнуть здесь, так ее и не встретив?…

– Думаешь, это все-таки западня? – спросил Саня.

– Конечно! Все говорит о том, что он намеренно направил нас сюда. Но он вряд ли хочет, чтоб мы нашли госпожу, значит, ее здесь нет, – уверенно ответила Седа.

Я мысленно восхитился мудростью Седы. Она и правда очень умная! Если раньше, когда мы подозревали Льона, у нас еще были какие-то несостыковки и вопросы, то сейчас она так все разложила по полочкам, что у нас и сомнений больше никаких не осталось. Да, Зарак – вот кто главный злодей!

– Но если ее здесь нет, то где она? Где ваша госпожа? – спросил я.

И никто не ответил. Наступила тишина, словно этот туман насылал молчание, а не оживлял кошмары. Просто никто не знал ответа на мой вопрос.

– Но мы же не можем искать ее вечно! Нам же нужно домой! В какую сторону нам теперь идти? Где искать пропавшую госпожу? Мы не можем просто так стоять тут и зря тратить время!

– Подождите, мы тут подозреваем всех подряд, а как же быть с Драгом? Помнится, говорили, что именно он похитил госпожу. Нас еще обвиняли, что мы помогли ему освободиться, – вдруг вспомнила Дашка. – Кто такой этот Драг? Или это тоже ложный след?

– Нет, Драг реальный, – ответил Льон. – Это ужасный монстр, который постоянно нападал и разрушал нашу Фиоляндию.

– Один? – удивился я. Это ж какую силищу надо иметь, чтоб в одиночку разрушить целую страну? Или он такой огромный?

– Нет, не один, у него есть войско, – ответил Льон.

– Так что же, нам с целым войском нужно воевать? – воскликнул я. Час от часу не легче…

– Он делает свое войско при помощи магии из золы и дыма. Его войско без него не воюет, так что достаточно сразить только его. Что и сделал прадед нашей госпожи.

– Прадед? – удивился Саня. – Так этот Драг такой старый?

– Он не стареет, и убить его нельзя, – сказала Седа. – Драг – колдун, которого можно сразить только магией. Много лет он был замурован в подземелье, а в тот день, когда пропала госпожа, мы обнаружили, что и его нет в темнице. Естественно, что все объединили эти два события. Потом тут же появились вы, поэтому и ваше появление приписали к пропаже госпожи. Разве мог кто-нибудь предположить, что в этом замешан кто-то из своих?

– Да уж… – пробормотал Колька. – А если мы ошибаемся, и Зарак тут ни при чем? Может быть, этот ваш Драг сам как-то выбрался, сам похитил госпожу, а Зарак – честный фиоляндец, и он действительно хочет спасти свою страну.

– А кто тогда уничтожил портрет госпожи? – спросила Дашка.

– И кто сюда отправил всех нас? Именно нас, а не кого-то другого? Кому больше всего мы мешали? – спросил Саня.

– И как же быть с этой оторванной подвеской? – спросил я, потому что, если не Зарак главный злодей, то все наши улики были просто пустым местом. – Как она попала в барак?

– В барак? Что такое барак? – спросил Льон.

– Это такой длинный страшный дом, в который никто не решается зайти, – ответил Колька.

– Ну почему? Серега заходил, – сказал Саня.

– У нас тоже есть страшный дом, в который никто не решается зайти, – Льон на секунду задумался. – Даже я не был в том доме, хотя не слыву трусом.

– Мне тут пришла мысль! Если… – Дашка вдруг вытаращила глаза, пораженная собственной мыслью, и так взмахнула руками, что неосторожно коснулась куста ужасины, растущего рядом. – Ай! – воскликнула Дашка и поморщилась, словно это была супержгучая крапива.

Все разом закричали:

– Осторожно!

– Ужасина!

– Даша!

Дашка как-то в одно мгновение побледнела, закатила глаза, покачнулась, и если бы не Льон, который сообразил подхватить ее, то рухнула бы на землю.

– Дашка, ты чего? – растерялся Колька, впервые увидев такое. В общем-то, мы с Саней тоже впервые видели, как кто-то падает без чувств, и тоже растерялись, но от шока ничего сказать не смогли.

– Она коснулась ужасины… – печально сказала Седа.

– Она что, уснула на веки вечные? – с ужасом произнес Колька.

Я даже почувствовал, как от его слов у меня все внутри похолодело. «Веки вечные» – это же необычайно долго! Это же… это же навсегда! Что мы ее родителям скажем?

– Дашка! Нельзя на веки вечные! Нам же еще домой нужно! – Я принялся трясти ее за плечи, но она никак не реагировала, а ее голова болталась, как у тряпичной куклы. Дашка не притворялась. Мне стало страшно. Это был не тот страх, когда на нас напало чудовище, а какой-то другой, но тоже неприятный. Одно дело, когда Льон предупреждал нас про опасность ужасины, и другое – увидеть все собственными глазами. Я даже сжался и обхватил себя руками, чтоб случайно не коснуться этого зловредного растения. А оно было повсюду. И теперь уже не казалось таким прекрасным.

– Что же теперь делать?! – волновался Колька.

Седа присела на колени рядом с Дашкой и склонилась над ней. Она послушала ее дыхание, потом повернула ее голову и заглянула ей в ухо. Я никогда раньше не видел, чтоб врач заглядывал в ухо пациенту – только если у этого пациента ухо болит. Но Дашка точно не жаловалась на уши! Потом Седа взяла ее руку и тщательно рассмотрела ногти один за другим.

– Я могу ее спасти!.. – сделала вывод Седа и принялась торопливо рыться в своей сумочке.

Она достала малюсенький стеклянный флакончик размером с желудь, наполненный красной жидкостью, подцепила ногтем маленькую крышечку-бисеринку и, прищурившись, отсчитала в рот Дашки три капли. Потом она взяла ее за руку и, закрыв глаза, начала петь. Да, петь – я тоже удивился! Она пела очень красивую песню, хоть я и не понял ни слова. Голос ее так интересно журчал и переливался. Я никогда раньше такого не слышал! И вдруг я увидел, как к Дашке начали слетаться крошечные белые точки. Как снежинки! Нет, как звездочки! Нет, все же что-то среднее между снежинками и звездочками. Я даже посмотрел на ребят – видят ли они эти снежинки-звездочки или они мне только кажутся. Но Саня и Колька, раскрыв рты, следили взглядами за полетом этих удивительных огоньков. Седа все пела, а огоньки все слетались и садились на Дашку. Это было так необычно и так красиво!.. А потом в одну секунду все куда-то пропало. Все разом! Седа закончила свою песню, открыла глаза, огоньки пропали, и тут Дашка очнулась. Она лежала, словно на перине из тумана, с удивлением глядя на улыбающуюся Седу, сидящую рядом на коленях и держащую ее за руку, и на нас, стоящих вокруг с разинутыми ртами. Она так и не поняла, что произошло. Дашка торопливо села, растерянно поправила косички и окинула нас быстрым взглядом.

– Вы чего? – спросила она, затем встала, отряхнулась и, как ни в чем не бывало, продолжила свою речь: – Я упала, что ли?… Так вот, мне тут пришла одна мысль. Если сарай в нашем мире и сарай в вашем мире связаны, ну через который мы сюда попали, то, может быть, связаны и эти два страшных дома? Барак, в котором Серега нашел подвеску, и тот, в который не заходил Льон…

– Интересная мысль… – задумчиво пробормотал фиоляндец.

– Дашка! Ты что, и правда не поняла, что сейчас произошло?! – воскликнул Колька, удивленный ее поведением.

– А что такое? – удивилась Дашка.

– Да ты же дотронулась до ужасины! Мы уже думали, что ты никогда не проснешься! – Колька выпучил глаза. – Если бы не Седа, кошмары мучили бы тебя целую вечность!

Дашка растерянно посмотрела на нас, потом на Седу, словно задав взглядом вопрос: «Правда, что ли?» А Седа улыбнулась:

– Она ничего не помнит, – сказала она нам, а потом повернулась к Дашке: – На вас ужасина действует слабее, чем на фиоляндцев, но второго шанса не будет, так что осторожнее! В следующий раз я уже ничего не смогу сделать. Твой организм и так получил достаточную дозу яда. Теперь тебе даже этим туманом дышать нельзя, нужно поскорее выбираться из страны Ночных Кошмаров.

– Скорее! Идите за мной! – приказал Льон и направился в обратный путь.

Мы шли молча. Теперь мы уже сами видели, как опасна ужасина, поэтому изо всех сил старались не коснуться случайно ее голубых листьев и не отвлекались на разговоры. Седа снова раздала нам по маленькой горошине, и мы перекусили, так и не останавливаясь на привал. Мы прошли мимо избушки, крыша которой поросла голубым мхом, но на этот раз не стали заглядывать внутрь. А зачем? Мы и так знали, что там. Рядом с избушкой как будто прошел ураган: деревья поломаны и вывернуты с корнем, земля местами глубоко взрыта… Это было место боя Дашкиного паука и монстра, вылезшего из избушки. Вокруг было тихо. Ни того ни другого рядом не было. Ни живых, ни мертвых. Может быть, они убили друг друга и растворились в воздухе? Я не знал, как это бывает у ночных кошмаров. Краем глаза я заметил, как Дашка вглядывалась в даль, за деревья, потом закусила губу, опустила голову и быстро вытерла слезу, скатившуюся на кончик носа. Я подумал, что Дашка не хотела, чтоб кто-то видел, что она плачет, и промолчал. Но было понятно, что ей жалко паука, заступившегося за нас. Если честно, мне тоже было его жаль.

Чем дольше мы шли, тем Дашке становилось все хуже и хуже. Видимо, как и сказала Седа, на нее так действовал туман. Мы очень торопились, чтоб побыстрее выйти из этой страны, но путь был очень длинным, а Дашка слабела прямо на глазах. Она терпеливо сносила это и не жаловалась. Я даже восхитился. Всегда раньше думал, что девчонки – плаксы и ябеды, а Дашка не такая! Бывает, конечно, что она тоже ревет, но не всякая девчонка смогла бы пройти такие испытания, как Дашка, да и со страхом своим она вон как справилась! В какой-то момент Дашка взмахнула руками, словно пытаясь за что-то ухватиться, пошатнулась, но Льон подхватил ее, не дав упасть. Поражаюсь, как он успел так быстро! Даже я, хоть и шел рядом с ней, а не успел сообразить, что надо сделать. Как будто он постоянно на чеку и следит за нами всеми.

Дальше Льон уже нес Дашку на руках. Если сначала она еще держалась руками за его шею, то вскоре ее руки безвольно повисли, а голова склонилась Льону на плечо. Седа то и дело брала руку Дашки, смотрела ее ногти и качала головой. Мы с ребятами ничего не спрашивали, и так все понимали, что это ее качание не означает ничего хорошего. Льон, сурово сжав губы, изо всех сил старался не сбавлять темпа, хотя было видно, как он устал. Мы молча спешили за ним.

– Льон, миленький, давай быстрее!.. – взмолилась Седа, в очередной раз взглянув на ногти Дашки. – Она не выдержит…

Льон нахмурил брови, засопел и прибавил скорости. Мы заторопились за ним. Мы бы помогли Льону, но чем можно было помочь? Вряд ли нам удалось бы передвигаться быстрее, если бы мы несли Дашку. Льон хоть и маленького роста, но необычайно сильный. Оставалось только бежать рядом и мысленно молить Дашку, чтоб она потерпела еще чуть-чуть.

Вот уже между деревьями мелькнул круглый холм – там уже нет тумана, это граница страны Ночных Кошмаров. Совсем немножко осталось. Из последних сил Льон будто вырвался из Дремлющего леса, пробежал еще несколько шагов и рухнул на колени. Мы все упали рядом. Если уж мы так устали, то представляю, каково было Льону. Он тяжело дышал, но все же бережно положил Дашку на траву. Седа тут же подсела к ней и снова принялась осматривать: послушала сердце, дыхание, очень внимательно – ногти, а потом уши. Я так и не понял, что она могла увидеть в Дашкиных ушах, а спросить постеснялся, чтоб не выглядеть глупым. Наконец Седа посмотрела на нас. Мы чуть не умерли от напряженного ожидания!

– Ну?… Ну?!!

И Седа улыбнулась. Это могло значить только одно: с Дашкой все будет хорошо. Уф! Прямо гора с плеч! Я откинулся на траву, раскинул руки и уставился в небо. Огромное, голубое, чистое… Совсем как у нас! И если не думать обо всех этих оживших кошмарах, об опасностях, о фиоляндцах и их госпоже, то можно было представить, что мы никуда и не попадали, а лежим где-то на берегу нашего озера.

– Что со мной? – вялым голосом спросила Дашка.

– Теперь уже все хорошо, – ласково ответила Седа. – Как ты себя чувствуешь?

– Руки тяжело поднять… в голове как будто каша… как будто туман…

– Нам нужно идти, – сказал Льон. – Нужно успеть до темноты.

– Да, я сейчас встану… – сказала Дашка и попыталась встать. Мы с Саней помогли ей.

– Куда мы пойдем? – спросил Саня.

– Мне запали в голову слова Даши про то, что барак из вашего мира связан со страшным большим домом. Думаю, нам нужно идти в Даркию, – ответил Льон и посмотрел на Седу.

Она подумала немного и кивнула, соглашаясь с предложением Льона.

– Дашка! Смотри, твой паук! – вдруг крикнул Колька.

Мы все резко обернулись в ту сторону, куда он показывал. Там, в Дремлющем лесу, среди деревьев и тумана стоял огромный фантастический паук с множеством глаз, вертящихся в разные стороны, независимо друг от друга, с двойными челюстями, с маленькими острыми ушками и с огромными щетинистыми лапами. Мне почему-то стало так хорошо, я так обрадовался этому пауку, что засмеялся в голос! Значит, Дашкин паук победил того монстра! Он пришел следом за Дашкой.

– Кошмарик, иди сюда! – позвала Дашка.

– Он не выйдет, – сказал Льон. – Это граница. Ожившие кошмары не могут покидать свою территорию.

– И что же теперь? – спросила Дашка.

– Ничего. Он останется в стране Ночных Кошмаров, а мы пойдем дальше, – ответил Льон.

– Я попрощаюсь с ним, – Дашка уже было направилась к своему пауку, как Седа остановила ее:

– Тебе нельзя туда. Туман тебя убьет, – сказала она.

– И как же быть? – растерялась Дашка.

– Никак… – пожала плечами Седа.

Дашка какое-то время смотрела на огромного паука, а потом помахала рукой и громко крикнула:

– Прощай, мой Кошмарик! Я больше не боюсь тебя!

На какое-то мгновение многочисленные глаза паука сосредоточились в одной точке – на Дашке, а потом снова закрутились в разные стороны.