Венецианская Далмация. Конец марта 1596 года

Венецианец слушал своего слугу, крепкого молодого мужчину, похожего на переодетого солдата. Он сверлил его взглядом, ещё раз с удовлетворением отмечая, что его отряд — лучший из всех и повторять задание несколько раз не придётся. Брат Лоран все схватывал на лету.

— Как только вы возьмёте мальчугана, — наконец сказал венецианец шёпотом, — отправь сюда курьера.

Беседа велась в соборе, выросшем на месте языческого храма Юпитера. Они долго молились, прося благодати и успеха. После молитвы венецианец и его спутник встали рядом с винтовой лестницей, у колонн, под могучим императорским орлом. Зуан последний раз мысленно охватил предстоящую операцию. Кажется, предусмотрено все. Высота монастырских стен чуть больше, чем два человеческих роста. К счастью, за несколько дней наблюдений брат Лоран кроме двух старых небрехливых беззубых псов, побиравшихся у кухни, не обнаружил в монастыре ни одной собаки. Это позволит легко перебраться через стену, и никто не поднимет тревогу.

Составлен и план строений: прикинувшись православным паломником, брат Лоран провёл в монастыре больше недели и не только хорошенько изучил монастырское устройство и его охрану, но и заприметил место, где жили послушники. Их было не более дюжины. Братьев в монастыре проживало около двух десятков, и хотя после визита Елены и Зуана за мальчишками стали приглядывать, возможно, более тщательно, однако интересующий их мальчуган не удостоился никакого особенного внимания по сравнению с остальными.

От глаз венецианца не укрылось, что настоятель не лгал, когда сказал, что монахи в состоянии оказать сопротивление. Это и в самом деле были решительные мужчины, в основном средних лет, искренне следовавшие предписаниям аскетической жизни и не предававшиеся, как частенько случается с католическими монахами, греху чревоугодия. Они вполне способны оборонять монастырь при осаде, однако они не носили с собой оружия, не были воинами и вряд ли сумеют оказать серьёзный отпор, когда их застанут врасплох. Монастырь фактически не охранялся.

— Крови быть не должно, — сурово предупредил венецианец. — Мы... не можем пролить христианскую кровь.

Брат Лоран поклонился.

— Брат, — спросил он, и голос его также спустился до шёпота. — А если сопротивление будет сильнее, чем мы думаем? Вооружённое сопротивление?

— В любом случае попробуйте обойтись без крови! И постарайтесь действовать так, чтобы никто не заподозрил, кто вы, откуда и куда исчезнете.

Всё было продумано тщательно и умело, как всегда. На берегу их будет ждать барк, в двух милях от монастыря, в скрытной бухте. Они не вернутся в Спалато — это очень опасно, а переправятся в Сибенико. Одновременно брат Лоран вышлет к ним курьера с сообщением о благополучном завершении операции, и тогда венецианец с остальной группой двинется к ним на соединение. Потом из Сибенико они тропами должны будут перебраться на австрийскую территорию, и там венецианец передаст женщину и мальчишку представителю Габсбургов. А если понадобится, то будет и далее сопровождать их.

«Как жаль, что нельзя крестить Османа в этом храме», — подумал венецианец, взглянув на величественного каменного орла, оставшегося в храме с тех пор, как он был посвящён Юпитеру. Император Диоклетиан — язычник. Император Константин — христианин. И новый император также будет носить имя Константин! Он восстановит великую христианскую империю на границе Европы и Азии, и именно он, рыцарь Хуан Коройя, своей волей, своей силой и верой приведёт христианам нового Константина!

Рыцарь Хуан Коройя был не венецианцем, а кастильцем и уже немало времени — сержантом рыцарей Ордена святого Иоанна Иерусалимского, который в последние сорок лет нашёл прибежище на продуваемой всеми ветрами скале между Сицилией и Африкой, известной каждому под названием остров Мальта. Борьба во славу Христа против неверных — таково его послушание, исполняя которое капитан мальтийской галеры вспарывал сарацинские и османские животы и рубил головы, не уступая в священной ярости своим кровожадным врагам. Он дал Протею обещание спасти гречанку, и вывезти её из проклятого гнезда адского зла и ереси — Стамбула, и найти её сына. Вся жизнь его была жертвой и подвигом во славу Христа. Он — воин, и ему приходилось не раз приносить в жертву не только свою, но и чужие жизни. Он мог рассказать женщине много о себе. Но в обещании, данном Протею, он поклялся называть себя венецианцем до тех пор, пока Протей не скажет ему «хватит».

Рыцарь хотел бы сам крестить будущего императора, он хотел присутствовать при рождении нового Константина. Разумеется, то, что сын султана и будущий император уже имел одно христианское имя и крещён по еретическому православному обряду, не в счёт. Он станет Константином в истинной вере!

Отряд Коройи состоял целиком из рыцарей, братьев того же Мальтийского ордена. Вместе с Лораном рыцарь отправился на пристань, где их ожидали ещё четверо братьев. Благословив всех пятерых, Коройя посадил их в лодку и проследил, как небольшое однопарусное судно покидает гавань, чтобы взять курс на остров Лесина.

После этого венецианец отправился обратно в город.

Из папок М. Лунардо:

(Венеция. Дворец дожей)

«Досточтимый мессер Лунардо!

С нескрываемой радостью спешу вам сообщить, что исповедь известного нам лица из Далмации имела ошеломляющий результат у нашего мессера дожа Гримани и его советников! Тут же был собран Совет Десяти, на котором заявление далматинца было зачитано. Этому заседанию предшествовала сверхсекретная встреча трёх руководителей Совета Десяти и дожа с консильери без участия канцелярских работников. Встреча повлияла на ход заседания. Руководителя Совета мессера Томазо Гарцони, отвечающего за Далмацию, принудили ответить на множество вопросов.

Гарцони признал, что ему известно об интригах вокруг крепости. Оказывается, венецианцы знали о планах захвата крепости уже с 7102115 года! Гарцони подробно рассказал Совету известные нам факты об интригах мальтийского рыцаря Бертуччи, который ведёт переговоры в Риме и Праге, и о доминиканском монахе Чиприано, который вместе с Бертуччи готовит войну в Хорватии, Боснии и Албании, а также о намерениях папского двора и о первоначальных сомнениях императора Рудольфа II, а потом о его энтузиазме, так как в случае удачи император может претендовать на титул короля далматинского, и о многом другом.

Однако эти сведения в общих чертах уже были известны многим членам Совета, поэтому всех больше взволновало заявление властелина М. Альберти о возможном участии подданных Венеции в преступной акции.

Услышав об этом, советники буквально набросились на Гарцони. Приведу примерное содержание вопросов и ответов.

Вопрос: Досточтимый руководитель Совета Десяти! О происках Бертуччи и брата Чиприано мы слышали. Но известно ли вам о сообщаемых в исповеди Матео Альберти сведениях об участии в этой авантюре подданных Республики? Граждан Спалато? О том, что Йован Альберти и многие другие жители венецианского Спалато готовят нападение на крепость?

Гарцони (после паузы): Мы... допускаем... допускали, что это возможно... что некоторые подданные Республики имеют столь преступные намерения.

Вопрос: Я не очень понял. Всё-таки известно или нет? Именно эта операция, эти люди.

Гарцони: ... Да.

Вопрос: Да? И почему же не приняты до сих пор меры по задержанию этих людей?

Гарцони: Потому что, досточтимые синьоры советники, мы исходили из того суждения, что, зная о главных участниках и зачинщиках, лучше следить за их действиями. Мы решили не торопить события...

Вопрос: Что значит не торопить?

Гарцони: Это значит, что мы собирали сведения о главных зачинщиках — Бертуччи, Чиприано и других. В том числе и Джованни Альберти и его сообщниках.

Вопрос: Но разве вы не готовитесь провести необходимые аресты, чтобы предотвратить преступление и не допустить захвата крепости?

Гарцони: Готовимся.

Вопрос: А известно ли вам, когда Альберти планирует захватить крепость?

Гарцони: Предположительно, в середине лета...

Далее советник Гарцони сделал заявление ещё более сенсационное: на вопрос, какие ещё меры они предпринимают, чтобы не допустить захвата крепости, он заявил, что “...мы (он не уточнил, кто и как) предупредили наших турецких... соседей, в частности Санджак-бега Клиссы, о возможном нападении на крепость. Предупредили не единожды”.

Таким образом, правда всплыла наружу. Гарцони очень смущён, но выглядит вполне невинно. На заседании постановили немедленно арестовать Джованни Альберти и его сообщников, для чего отправили соответствующие распоряжения генеральному проведитору в Далмации серу Бенедетто Моро.

С наилучшими пожеланиями, Агостино Оттовион.

Приписка М. Лунардо: Уверен, что арестовать Альберти не успеют. Он либо сбежит, либо нападёт на крепость!»