Лет десять назад немецкая полиция неожиданно столкнулась с новой для себя проблемой: поток эмиграции из распавшегося Союза принес вместе с собой и «русский криминал», а невзгоды и стрессы новой жизни при переселении в Германию послужили дополнительно благоприятной почвой для проявления низменных страстей и страстишек. Еще одним фактором риска было и то, что многие переселенцы, проживавшие раньше в Средней Азии, пристрастились к традиционному для тех мест курению «травки». В то время в полицейских комиссариатах крупных городов стали один за другим появляться «русские отделы», наряду с уже давно существовавшими «турецкими».
— Кажется, пришло время расширять в нашем комиссариате «русский» штат, — улыбнулся комиссар полиции Эдвард Штраух своим коллегам из отдела по работе с иностранцами.
— Что-то еще стряслось? — испуганно подняла на него глаза Элеонора Шур.
— К счастью, пока нет. Но и с делами Полины Берг и Валентины Кулик нам еще предстоит разобраться до конца.
— А что, появились какие-то новые факты? — не отрываясь взглядом от монитора своего компьютера, поинтересовался второй русскоязычный сотрудник отдела по работе с иностранцами Илья Штуков.
— Да, есть кое-что. Эксперты утверждают, что произошедшее с Валентиной Кулик — не несчастный случай. Если бы она просто упала с лестницы и ударилась о подсвечник, то рана не могла быть такой локализации и глубины. Подробности можете посмотреть в заключении судмедэксперта.
— Получается, что с ней кто-то был в доме…
— Это мог быть случайный грабитель… Если она, скажем, мыла пол в прихожей, то входная дверь могла быть открыта. Или она пришла в дом, когда вор был уже там.
— Да, но у нее ничего не пропало. Наоборот, там были найдены пропавшие из дома Полины Берг драгоценности.
— А что отец Полины Берг говорит по поводу этих побрякушек?
— Он не может утверждать, что драгоценности были украдены. Вполне возможно, что его дочь дала их на время хозяйке дома. А хозяйка дома — известная вам Инна Пащук, которую мы вызывали по обоим этим делам. Вроде, никаких улик нет, чтобы обвинить фрау Пащук и ее мужа, но странно, что два эти события оказались в тесном касательстве к их персонам.
— К тому же выяснилось, что обе эти женщины живут в одном доме! Пардон, уже не живут…
— У одной из них есть шанс туда вернуться! Вы узнавали, как состояние Валентины Кулик?
— Она до сих пор без сознания, но врачи говорят, что надежда есть. В идеале, если бы она пришла в себя, многое бы сразу стало ясно. А так — ищи теперь, кому могло взбрести в голову убить тихую неприметную уборщицу…
— Может любовник, бывший муж, отец ребенка? Ревность или что-то в этом роде?
— Зачем тогда в чужом доме убивать? Ведь так можно нарваться на случайных свидетелей.
— Слушайте, а что если… — Илья Штуков оторвался от монитора и откинулся в кресле, — а что если сама Валентина стала случайным свидетелем гибели Полины Берг? Они ведь жили в одном доме, правильно?
— Это факт.
— Так вот. Ее просто могли убрать как ненужного свидетеля. В этом случае надо поставить хорошую охрану возле ее палаты. Если убийце станет известно, что она выжила и пришла в сознание, то он может попытаться довести свое грязное дело до конца.
— А что, уже точно известно, что Полина Берг была убита? — вмешалась в разговор мужчин Элеонора Шур. — Кажется, сначала говорили о сердечной недостаточности?
— Да, смерть наступила в результате сердечной недостаточности. Но вопрос — откуда взялась сердечная недостаточность у молодой здоровой женщины? Отец Полины Берг утверждает, что у нее не было никаких хронических болезней. Единственная проблема — последствия тяжелого стресса после автомобильной аварии и гибели матери.
— Это как раз и есть прямая дорога к кардиологу!
— Близкая подруга Светлана Кляйн рассказала, что Полина была очень волевой женщиной и в любых обстоятельствах держала себя в руках, несмотря на расшатанные нервы. Любопытную деталь добавила коллега фрау Берг Татьяна Павлова. Последний год фрау Берг работала в тесном контакте с новым графиком-дизайнером… его фамилия Гарий. Так вот, он ей был очень несимпатичен, но при этом она ставила интересы работы выше собственных симпатий и антипатий, и никоим образом не показала свое негативное к нему отношение. Что уж там у нее случилось с этим коллегой, никто точно не знает, но к нему все, с кем я разговаривал из сотрудников редакции, относятся с некоторой, я бы сказал… брезгливостью, что ли… Впрочем, не к нему одному…
— А что, там какие-то враждующие коалиции?
— Да нет! Просто «рабочие лошадки» не скрывают своего негативного отношения к наместникам шефа. На мой взгляд, они совершенно правы. Я прекрасно понимаю негодование образованных интеллигентных людей, когда они вынуждены подчиняться безграмотному хаму.
— А что сам шеф? Вернее, насколько я понимаю — на самом деле не он хозяин, а его жена. Но шефом называют его. Наверное, сотрудники не в курсе внутренних дел семьи Пащук.
— На самом деле там дела гораздо хитрее. Фирмой Пащуков сейчас активно интересуется финансовое ведомство. Так что, если ему удастся выйти сухим из истории с Полиной Берг, то его ожидает другой «сюрприз». На фирме ведется какая-то двойная бухгалтерия, под издательством, похоже, скрывается подпольный довесок.
— Что они там, листовки подпольные печатают? — пошутила Элеонора.
— Думаю, что дело гораздо серьезнее. Через издательский бизнес удобно отмывать деньги — есть множество возможностей для подтасовок денежных счетов. Не существует твердых тарифов по оплате людей творческих профессий — кто может определить, сколько гонорара выплачено и по каким критериям оценивалось мастерство художника или фотографа? Именитые фотографы за свои работы берут тысячи долларов.
— Вы хотите сказать, что Пащук мог в документах для финансистов ставить баснословные гонорары, хотя на самом деле…
— …на самом деле платил мизер.
— Совершенно верно!
— Вот это бизнес по-русски!
— Ну, не скромничайте! Такими вещами балуются не только русские.
— …а еще и итальянские мафиози.
— Для Пащука слишком много чести стоять в одном ряду с «коза нострой».
— Сегодня о русской мафии говорят больше и чаще, чем о итальянской. Если раньше мы боролись с заезжими бандитами из России, то теперь многие из них поселились прямо у нас под носом.
— Забыла вам сразу рассказать, я тут покопалась в досье господина Пащука, и выяснились очень любопытные детали. Двенадцать лет назад он проходил по делу о ввозе девушек из Украины и принуждении их к занятию проституцией. Тогда это был громкий процесс, газеты писали о современном рабстве и несчастных обманутых девушках. Пащука обвиняли в сутенерстве, но нашелся свидетель, с помощью которого ему удалось выйти чистым из мутной водички. Других обвиняемых-иностранцев выслали из Германии с запретом въезда на всю жизнь. Проходившие по делу немецкие граждане получили сроки от года до шести. Сейчас они уже все на свободе, если, конечно, заново не напороли чего-нибудь.
— В компьютере фрау Берг, который мы взяли на фирме Пащука, нашла что-нибудь интересное? Мы ведь обещали его вернуть побыстрее, там рабочие материалы…
— А держим уже четвертый день!
— Да, неудобно как-то… Но у нас в эти дни, как назло, сплошные драки на русских дискотеках, целыми днями ведем переговоры с драчунами, пострадавшими, потерпевшими, их родителями, ведомством по делам несовершеннолетних. Получилось, что компьютер фрау Берг я просматривала «галопом по европам»…
— Так что, есть там интересное что-то?
— Ничего, кроме работы. Думаю, она вряд ли стала бы хранить личные документы в рабочем компьютере. Так что смело можно его возвращать назад.
— Фрау Шур, прошу вас еще и ее домашний компьютер посмотреть. Надо искать мотивы, врагов, недоброжелателей. Договоритесь с отцом Полины Берг, чтобы он открыл вам квартиру. Неплохо опросить соседей. Узнайте, насколько близко были знакомы Валентина Кулик и Полина Берг. В связи с новыми обстоятельствами именно на это дело по приказу вышестоящего начальства нам придется бросить все силы. Поэтому мои слова о расширении «русского отдела» — не шутка. Если понадобятся дополнительные силы — мы готовы предоставить. Во втором отделении сейчас на практике очень толковая девушка, родители которой родом из Молдавии, она хорошо говорит по-русски и по-румынски. Думаю, мы ее оставим в Комиссариате, так что можете рассчитывать на помощь.
— А девушка красивая? — хитро раздул ноздри Илья Штуков.
— Тебе понравится!
— А я ей?
— Это вопрос…
* * *
Узнать адрес русской редакции в Дюссельдорфе не представляло большого труда. Александра Вольская на вокзале купила несколько газет и журналов на русском языке. Выяснилось, что из десятка русско-немецких изданий половину выпускают в Дюссельдорфе, три в Берлине, по одному — в Мюнхене и Гамбурге.
— Неплохо Пащук развернулся! — заметила Александра, вместе с Леночкой Гарий просматривая газеты и журналы и потягивая капуччино в привокзальном кафе.
— Как развернулся, так и завернется! Тоже мне, издатель! Денег наворовал и думает, что он теперь царь и бог! Со свиным рылом в калашный ряд! — захихикала Леночка.
— Ты не рассуждай, а звони лучше своему муженьку, узнай где он. Чтобы не напороться на него раньше времени.
Леночка допила кофе и, сморщив носик, вытащила из кармана плаща мобильный телефон.
— Олег? Елена из Ганновера. Мне пришли бумаги, в которых требуются наши обе подписи как… супругов. Ты еще не забыл, что у тебя есть жена, дорогой? — заговорила она, скорчив гримасу на хорошеньком личике.
— Так в чем дело? Присылай по почте. Завтра письмо будет у меня, а послезавтра получишь его назад с подписью. Или ты по мне скучаешь, дорогая женушка? — съязвил Олег.
— Ужасно скучаю, конечно! Но ведь я понимаю — работа, труженик ты мой. Моя приятельница едет сегодня в Дюссельдорф и сразу же обратно. Я хотела попросить ее оказать эту услугу — прихватить с собой документ. Как ты на это смотришь? До скольких ты на работе?
— Ты понимаешь, я приболел немного…
— Так ты сейчас не в офисе?
— Нет, я дома!
— Я и слышу, какая-то странная тишина вокруг тебя. Когда ты звонил мне с работы, вокруг был постоянный гул — голоса, телефонные звонки. Так может моя приятельница к тебе заехать? Ты будешь все время дома?
— Я себя не очень хорошо чувствую, инфекция… Лучше все-таки по почте…
— Ну, смотри, как знаешь…
Леночка нажала на кнопку отключения связи и возмущенно выпалила:
— Ты глянь на него! Тяжело больной нашелся! Но, по крайней мере, мы знаем, что он не на работе.
— Так что, может, посмотрим, как там Игорек развернулся на мои денежки?
— А что, давай! Сначала я зайду, меня никто не знает. У тебя ведь теперь там двое знакомых — сам хозяин и журналистка Перова!
— Хороши знакомые! Глаза б мои их больше не видели! Но не могу же я позволить оставить себя в дураках?
— Давай глянем по карте, где находится их офис. Посмотри адрес в импрессуме.
— О, они оказывается, в центре обосновались. Можем даже пешком прогуляться, это не очень далеко. Заодно в магазинчики попутные заглянем. Ты, кстати, уверена, что Олег тебе не соврал по поводу болезни?
— Ну, насчет болезни он, может, и соврал, но в офисе его наверняка нет. Он ведь понимает, что я могла позвонить не только на мобильный, а и по служебному телефону, тем более что сейчас как раз разгар рабочего дня.
Офис оказался даже ближе, чем они предполагали. По дороге попалось всего два приличных бутика, поэтому уже через сорок минут Леночка Гарий зашла в помещение редакции. Вольская осталась ее ждать в маленьком кафе на углу.
Переступая порог редакции, Леночка еще не знала точно, с кем и о чем она будет там говорить, но понадеялась на свой природный дар, отточенный тремя курсами театрального института, из которого она благополучно вылетела за участие в конкурсе красоты.
Леночка улыбнулась, вспоминая свой любимый бородатый анекдот: «Розочка, говорят, вы обладаете даром соблазнять мужчин? — Даром? Ни за что!»
Леночка своим даром тоже не разбрасывалась даром. Она знала цену себе и своим услугам. Пусть даже они выглядели, как дружеские. Леночка прекрасно отдавала себе отчет, для чего такая непробиваемая дама, как Железная Алекс, держится с ней как задушевная подружка.
Несколько постаревшая и подувядшая Александра не могла теперь рассчитывать исключительно на свои чары. На всякий случай надо иметь дубликат, но в более «свежем» исполнении. Они действительно смотрелись издалека как родные сестры — с разницей в возрасте в добрый десяток лет.
— Скажите, а шеф на месте? — преданно глядя в глаза открывшей входную дверь полной блондинке, спросила Леночка.
— А вы по какому вопросу?
— Понимаете, у меня есть проект, который мог бы заинтересовать вашего шефа.
Блондинка смерила Леночку взглядом, красноречиво говорящим о ее личном сомнении по поводу того, что особа с такими длинными ногами способна иметь какой-то проект, а не заинтересовать шефа совсем другим способом. Но вслух, тем не менее, произнесла:
— Самого шефа, к сожалению, нет. Можете обратиться к его заместителям.
— А когда будет шеф?
— Сегодня вряд ли. Насчет завтра сказать не могу. У него сейчас другие проблемы, — ухмыльнулась блондинка.
— Тогда, пожалуй, я поговорю с заместителем. Как, говорите, его фамилия?
— Пока я сказала, что у него не один заместитель. А фамилии их — Болотников и Малахов. Вам это о чем-то говорит?
— Не-ет… — Леночка сделала круглые глаза. Имидж наивной дурочки был у нее отработан досконально. — Посоветуйте, к кому лучше обратиться, я ведь вижу, вы добрая…
— Ох, дорогуша, — снисходительно вздохнула толстушка, — с вашими данными вы можете обращаться к кому угодно. Только интересовать их будет далеко не ваш проект. Во всяком случае, не в первую очередь. Зайдите лучше к Болотникову. Он, — она оглянулась и перешла на шепот, — во всяком случае, человек образованный, хотя в совершенно далекой от журналистики сфере. Но он курирует здесь редакционную работу. Надсмотрщик, короче… Ой! Что-то я разболталась! — спохватилась она. — Я вам ничего не говорила! Все! Идите к кому хотите!
— Молчу как рыба! Я ваша должница… Где кабинет этого самого…
— Болотникова? В конце коридора. Ну, ни пуха!..
Леночка отправилась в указанном направлении, лихорадочно соображая с чего начать разговор.
— Извините, могу я вас отвлечь ненадолго? — хлопнув умело накрашенными ресницами, Леночка заглянула в кабинет с табличкой «Др. Александр Болотников».
— Проходите, проходите! — Болотников никак не мог сообразить, откуда в их офисе появилась такая грандиозная фемина.
Не давая ему опомниться, Леночка пошла в атаку:
— Вы тут самый главный? Я хотела бы поговорить с начальником, — Леночка преданно посмотрела ему в глаза, — по поводу создания модельного агентства. Вы знаете, сейчас некоторые состоятельные люди спонсируют начинающих звезд…
Леночка сделала картинный жест, изогнув руку в запястье и аккуратно положив на тыльную сторону ладони свою драгоценную головку. Болотников сглотнул слюну и хрипло промямлил:
— Это очень интересная идея! У вас есть определенные планы, разработки?
— Не то чтобы…
— Ничего, ничего. Это не страшно, все можно сделать, было бы желание.
— Я сразу увидела, что вы великодушный человек и поможете бедной девушке встать на ноги. Для вашей фирмы это сущие пустяки… Вы, наверное, спонсируете и другие предприятия? — Леночка попыталась подвести его тихонько к интересующей ее теме.
— Конечно, мы поддерживаем молодые таланты. Наша фирма имеет достаточно средств, чтобы позволить себе это.
— Значит, я могу рассчитывать на вашу поддержку? Как я вам благодарна, — с театральной страстью произнесла Леночка. — Я хотела бы продолжить наш разговор… когда у вас будет время?
— Мы могли бы вместе пообедать…
— С удовольствием. С таким мужчиной, — с придыханием начала Леночка и подумала: «Не переигрываю ли я? Болотников, вроде, все принял за чистую монету… До чего же примитивные создания эти мужчины!»
— Если вы меня подождете, я через пятнадцать минут в вашем распоряжении. Мне надо сделать пару звонков, а больше на сегодня ничего срочного!
— «До пятницы я совершенно свободна!» — процитировала она тоненьким голоском Пятачка из советской вариации мультфильма о медвежонке Винни Пухе и его друзьях.
— Простите… до какой пятницы? Сегодня ведь, кажется, и есть пятница? Или вы имеете в виду следующую?
— Я имею в виду Пятачка из мультика о Винни Пухе.
— А-а! Я детских фильмов уже давно не смотрю! — снисходительно заметил Болотников.
— Многие считают книгу о Винни Пухе совсем не детской, а тонко скрывающей под взаимоотношениями своих героев сложный мир человеческих страстей.
Леночка сама испугалась сказанной тирады: не окажется ли она слишком заумно выбивающейся из общей канвы речей тупенькой модели?
Но Болотников, кажется, не обратил внимания на эти слова, вожделенно заглядывая в разрез ее блузки.