«Что с моей головой? Где я? Не могу пошевелиться… Может, меня уже похоронили? — Валентина попыталась приоткрыть свинцовые веки. — Какой яркий свет! Зачем мне в глаза светят прожектором? Они что, пытают меня? А кто — они? — Валя начала лихорадочно соображать, вспоминая, где и на чем остановились ее мысли. — Кажется, это было так давно, что совершенно невозможно вспомнить… Вспомнить, вспомнить…»

Приятный легкий ветерок прошелся по ее лицу. В носу защекотало и ужасно захотелось чихнуть.

«Значит, я жива! Мертвецы ведь не чихают? Или это вообще не я? Нет, не может быть! Если думаю я, значит, это и есть — я! Не может же мое „я“ быть в чужой голове… Господи! Что за ерунда крутится в мозгах! Как я оказалась в этой незнакомой комнате с белыми занавесками? У меня дома занавески другие… голубые с разноцветными квадратами и кругами… абстракция… или… зеленые… зеленые занавески… где я видела зеленые занавески? Зеленые занавески — я помню зеленые занавески — а потом ничего… Совсем ничего — пустота. Где я видела эти зеленые занавески? В чьем доме я упала в эту бездонную пустоту? Упала? Вспоминай, вспоминай!..»

Валентина от напряжения снова провалилась в полусонное состояние.

…Саша пришел к ней в тот вечер, как всегда, после девяти. В восемь она укладывала сынишку спать и могла остальное время посвятить личной жизни.

Они знакомы уже несколько месяцев, но она до сих пор не может с уверенностью сказать, что знает его.

Начиналось все так красиво — с цветами, конфетами, игрушками для Даниеля. Очень быстро Саша дал понять, что присутствие третьего лишнего — то есть ее сына — ему совершенно не по душе. Валентине было очень больно это слышать, ведь сын — это частичка ее, если мужчине нужна она, то он примет и ее ребенка. Но видимо, она что-то не так опять рассчитала, не сумела убедить Сашу, что он должен побольше общаться с Даниелем, если у него в планах серьезные отношения. Если в планах…

Теперь Валентине с каждым восстановленным кадром памяти последних дней становилось все более ясно: Сашины планы никоим образом с ней и Даниелем связаны не были. Он просто использовал ее… Причем, использовал совершенно бесцеремонно для своих грязных целей.

Он пришел с красивым тортом и сказал: «Разве ты не помнишь, сегодня ровно пять месяцев со дня нашего знакомства?!» Валентина, действительно, не помнила. Это только новорожденному ребенку отмечают первый год «помесячные» дни рождения, а дата знакомства… Валентина не придавала этому никакого значения, но была тронута.

«Зря я думаю про него плохое, вот он какой внимательный и заботливый — торт принес, следовательно, для него это знакомство многое значит…» — суетилась она, накрывая на стол.

Саша стоял возле окна и смотрел на улицу. Из подъезда кто-то вышел, через пару минут входная дверь опять хлопнула.

— Кто это там гулять пошел, на ночь глядя? — озвучила Валя свои мысли.

— Видно, гости у кого-то были, теперь расходятся, — равнодушно сказал Саша, глядя в окно. — Слушай, а что твоя русская соседка с третьего этажа, не спит еще, наверное? Сходила бы, тортиком ее угостила. Сама-то не готовит и не печет, небось?

Валентина ревностно относилась к интересу своего любовника в адрес соседки, и, как почти любая женщина в подобной ситуации, пыталась выставить ту в самом невыгодном свете:

— Да уж. Руки у нее не из того места выросли…

— Зато голова — из того… — пробурчал про себя Саша и громче добавил: — Отнеси все-таки, пусть порадуется.

Валентина прекрасно понимала, что говорить о ревности в данном случае было бы просто смешно, они ведь даже не знакомы друг с другом. Но почему он так интересуется этой Полиной? На всякий случай она напомнила Саше:

— У нее любовник богатый. Наверное, угощает ее всякими деликатесами…

— Но, домашнее есть домашнее. Я, например, предпочитаю собственную выпечку. И тебе нравятся мои торты и пироги, правда?

— Да, дорогой! — Валентина решила не обострять ситуацию. В конце концов, что такого? Он добрый, хочет, чтобы не только у нас был сегодня праздник, но и порадовать одинокую соседку.

Валя отрезала приличный кусочек с масляной розочкой и положила его на десертную тарелочку.

— Я мигом! Отнесу соседке тортик и обратно! Не скучай!

Она позвонила Полине в дверь. Та действительно не спала, похоже, что недавно выпроводила гостей и сидела в своем кабинете за компьютером.

— Я к тебе на секунду. Торт принесла, ты же любишь сладкое, вот я и подумала, что тебе будет приятно!

— Спасибо! Не откажусь! Я кстати, и сама хотела тебе звонить. Мне прислали приглашение на следующие выходные в парк с аттракционами. Можно взять с собой одного ребенка. Вот я и подумала, если хочешь — могу твоего Даньку с собой захватить — и ему удовольствие, и ты на целый день освободишься!

— Конечно! Вот Данька обрадуется! Его друзья с родителями постоянно ездят куда-нибудь, а мы больше дома сидим — денег нет на такие удовольствия…

— А как же твой ухажер? У него что, тоже денег нет? Ты же говорила, что он менеджер на какой-то солидной фирме. Я думала, у тебя с ним серьезно…

— А у тебя с твоим доктором — серьезно? Чего ж вы тогда не поженитесь?

— Да ну их, мужиков! Давай лучше оставим эту тему! Все! Бросаю все дела, выключаю компьютер, буду смотреть телевизор и кушать торт!

— Спокойной ночи!

Когда Валя вернулась домой, она застала своего ухажера ползающим на четвереньках по кухне с щеткой и совком в руках.

— Представляешь, какая неприятность! Я задел случайно блюдо с тортом, оно упало на пол и все раскололось на мелкие части — и торт, и само блюдо!

— Как жалко! Мы остались без праздничного торта!

— Придется довольствоваться конфетами! — Саша хитро подмигнул ей и достал из своей сумки коробку дорогих конфет.

«Почему он не достал их сразу? Сэкономить решил, а теперь пытается загладить свою оплошность?»

Вечер прошел с какой-то натяжкой, они пили чай, закусывая конфетами, посмотрели без интереса какую-то передачу. Саша исправно, как будто выполняя супружеский долг, а не по страстному сердечному порыву, как это можно было бы предполагать у «свежевлюбленных», удовлетворил себя и партнершу, долго не задерживаясь, быстро оделся и распрощался с раскрасневшейся после близости Валюшей.

«Всегда так… Раз-два — и убежал… Почему бы ему не остаться у меня подольше? Даже с ночевкой. Почему нет? Данька спит в другой комнате и нам не мешает, а утром могли бы встать, все вместе позавтракать… — размечталась Валентина, по привычке выглядывая в окно на кухне, чтобы проводить взглядом своего возлюбленного. Она постояла пять минут, Саша все не выходил из подъезда. — Странно, когда он успел выйти, что я этого не заметила? Ну ладно, пойду спать, время уже позднее…»

На следующий день Вале никуда идти не надо было. Она проводила Даниеля в школу и вернулась домой. Тут ее ждала небольшая подработка — она никогда не отказывалась от любой, даже самой крошечной возможности заработать. Одна из хозяек, к которой она ходила убирать в доме, попросила ее подшить новые шторы для гостиной. Очень красивые и дорогие шторы необыкновенного изумрудно-зеленого цвета.

«Как те, из которых Скарлетт О'Хара сшила себе платье, в котором надеялась очаровать Рэда Батлера», — вспомнила Валюша любимую героиню своей юности из «Унесенных ветром».

Работа продвигалась быстро и Валя размечталась, что на обещанные дополнительно пятьдесят евро она купит себе туфельки на каблучке. Сколько можно ходить в кроссовках? Может, Саша поэтому и не приглашает ее никуда, что у нее вид какой-то… не женственный, что ли?

Надо будет с Полиной посоветоваться — она знает толк в модных вещах. Вон как всегда одета — ничего яркого и кричащего, а видно, что вещи и обувь куплены в дорогих магазинах и подобраны стильно, со вкусом.

В час дня Валя побежала забирать Даниеля из школы — это надо же, так заработалась, что чуть не прозевала нужное время! Надо будет будильник ставить, а то не дай Бог, ребенок останется один на улице, а там ненормальных сколько ходит! В последнее время по телевидению и радио появилось много сообщений о сексуальных маньяках, похищающих и насилующих детей!

Когда они возвращались домой, у их подъезда остановилось такси. Из него выскочила бойкая старушка, а за ней водитель. Они достали из багажника складную инвалидную коляску, разложили ее и подкатили к открытой задней двери.

«Кто же у нас тут на инвалидной коляске? Что-то не припомню… Наверное, в гости к кому-то приехали. Может, это отец Полины? Она говорила, что он инвалид, она ездит к нему постоянно, но чтобы он сюда приезжал — ни разу такого не видела! Случилось что-то?»

Валя принялась за приготовление обеда. Через пятнадцать минут после их возвращения домой на улице послышался шум подъезжающих машин, громкие голоса, хлопнули входные двери. Валюша выглянула в окно — две полицейские машины. Прислушалась — по лестнице, переговариваясь, идут несколько человек. Полицейские? На втором этаже не остановились — пошли дальше. На третьем этаже! Точно, на третьем этаже что-то случилось! Там только две квартиры — в одной живет Франц Штрум, старый холостяк, который постоянно дарит Даньке какие-то игрушки или шоколадки, а в другой — Полина! Полина! Точно, значит, это ее отец был… И полиция приехала! Что же могло случиться? Ведь я ее вчера вечером видела!

Валя стала потихоньку наблюдать в окно за тем, как разворачиваются события дальше. Через пять минут подъехала «Скорая помощь».

«Как всегда, полиция успела раньше», — подумала Валя. Еще через несколько минут из подъезда вывезли носилки, тело было полностью покрыто простыней, но Валя увидела — везли ногами вперед. Насмотревшаяся криминальных фильмов Валентина знала — так выносят только трупы. «Понятно, почему „Скорая“ не спешила. Спешить было уже ни к чему…»

Валя наблюдала за событиями в своем доме, но боялась хоть немного проанализировать увиденное. Она старательно отгоняла от себя мысли и догадки. Мало ли что могло случиться? Я тут совершенно ни при чем… Вот вечером придет Саша…

Полиция и скорая уже давно уехали, в доме повисла пугающая тишина. Этим вечером Саша не пришел. В другой раз Валя не очень бы удивилась — он человек деловой, у него может быть срочная работа, встречи, командировки. Но в этот день какой-то червь сомнения грыз ее непрестанно. Уже поздно вечером она решилась позвонить ему. У нее был только мобильный телефон Саши. Телефон был выключен. Валя возобновила попытку через пятнадцать минут — тот же результат. Все последующие попытки оказались так же безуспешными.

«А ведь у меня нет ни его адреса, ни даже домашнего телефона. Почему раньше мне не приходило в голову, что у нас связь получается какая-то односторонняя — я всегда в его распоряжении, но если мне самой надо срочно его найти, то сделать я это могу только по мобильному телефону? Но мобильник можно запросто отключить или, скажем, не отвечать, когда высвечивается нежелательный номер. Если человек действительно имеет серьезные планы, то он не скрывает своего адреса, телефона, не прячет от своих знакомых… Кстати, а где он работает? Говорит, что на солидной фирме… Но названия ее я никогда от него не слышала».

Все эти факты пульсирующими волнами били по ее сознанию и не давали уснуть. В четыре часа ночи она уговорила себя немного прилечь — утром надо идти на работу, убирать дом Инны Пащук.

С тяжелой головой Валя проснулась, разбуженная пронзительным звонком будильника. Собрала Даниеля, отвела его в школу и вернулась домой, чтобы переодеться в рабочую одежду и взять ключи от дома Пащуков. Почти все хозяйки доверяли ей ключи от своих жилищ. А что тут такого? Надумай она что-нибудь украсть — ее очень легко найти и привлечь к ответственности. Все прекрасно понимали, что матери-одиночке, зарабатывающей на жизнь уборкой в чужих домах и живущей в Германии на «птичьих правах», такие неприятности совершенно ни к чему.

У Вали была специальная дощечка с чужими ключами, на каждой связке был опознавательный брелок с фамилией владельца, хотя нужда в них уже давно отпала — она знала все эти связки «в лицо».

«Чего-то на дощечке не хватает, — подумала Валя, — снимая с крючка связку от дома Инны Пащук. Ключей от квартиры Полины! — кровь ударила ей в голову. — Полинины ключи пропали!»

Не помня себя, Валя доехала до дома Инны Пащук и взялась за привычную работу. В голове непрерывно крутились страшные мысли, пока она пылесосила ковровое покрытие, мыла плитку в ванной.

«Еще раз попробую позвонить Саше! — подумала она и взяла трубку хозяйского телефона. — Не обеднеют от одного моего звонка!» Как ни странно, на этот раз телефон оказался включенным.

— Болотников! — послышался в трубке знакомый голос. «Господи, я ведь даже фамилии его не знала. Спросить не решалась! Это же надо, какая дура!»

— Саша! Это я, Валя! — еле слышно сказала она. Горло как будто тисками скрутило.

— Что надо?

— Я хотела с тобой поговорить!

— Я занят. Ты дома? Я тебе перезвоню!

— Н-нет, я не дома.

— Тогда диктуй номер своего мобильного!

— У меня нет мобильного, не нужен был пока…

— Тогда давай телефон, где ты там! И быстрей! Я на работе!

Он явно не ждал звонка от «любимой». Валя никогда не слышала, чтобы он так грубо разговаривал. Она не будет тоже молчать!

— Я… я… знаю, что ты… ты… Полину…

— Какую Полину? Что ты мелешь? Я не знаю никакой Полины.

Валя слышала, что Саша говорил уже на ходу, как будто сорвался с места и куда-то бежал.

— Ты где находишься? Говори живо! Нам надо срочно поговорить, пока твои фантазии не зашли слишком далеко!

Хлопнула дверца машины, Саша заводил машину.

— Я тебе не скажу! Я сейчас работаю!

— Работаешь? Полы, что ли моешь? У кого?

— Зачем тебе? Не скажу!

— Вот телефончик высветился… Сейчас узнаем… ты что, у Пащуков, что ли?

— А ты откуда это взял? Ты откуда знаешь? Ты откуда их знаешь? Ты кто вообще такой? — она бросила трубку и пошла на кухню.

«Надо выпить кофе. Я, кажется, не выспалась и переволновалась — какой-то бред со мной происходит. Может, это я досыпаю на ходу?»

Валя сварила кофе, посидела немножко, наслаждаясь ароматным напитком — все-таки, настоящий дорогой кофе имеет совсем другой вкус! Немного поразмыслив, она решила не драматизировать ситуацию, а подождать, пока все прояснится.

Она помыла пол в прихожей и открыла входную дверь, чтобы проветрить. «Пойду, пока здесь подсохнет, поглажу шторы, которые вчера дома подшивала».

Валя поднялась на второй этаж, где в огромной кладовой хранились приспособления для глажки. Она разложила гладильную доску, и достала из пакета штору — необыкновенно красивую изумрудно-зеленую штору…

…На этом воспоминания Валентины неожиданно прервались. Да! Последнее, что она запомнила, перед тем, как провалилась в черную бездну — зеленая штора… изумрудно-зеленая штора…

Валентина открыла глаза, лицо ее было мокрым от слез. Откуда-то извне послышался незнакомый голос:

— Фрау Кулик! Фрау Кулик! Вы слышите меня? Регина! Позови быстро доктора, больная, которая два дня была в коме, открыла глаза!

Дежурный врач заглянул в палату интенсивной терапии:

— Как вы себя чувствуете, фрау Кулик? Вы можете разговаривать? Помните, что с вами произошло? С вами хотел поговорить комиссар полиции Эдвард Штраух. Сегодня суббота, но он сказал, что ему можно звонить в любое время дня и ночи…

— Суббота? Комиссар полиции?.. — тихо спросила Валентина, с трудом открывая потрескавшиеся губы. — А его задержали?

— Кого — его? Впрочем, это меня не касается. Я позвоню комиссару, вы с ним разбирайтесь. Мое дело — ваше здоровье.