— Больше всего из-за того, что я на тебя злился… — они сидели в заброшенной части сада, на толстом белом корне платана.

— А почему ты на меня злился?

— Потому, что ужасно хотел бы совсем не обращать на тебя внимания — и не мог. Ты меня словно заставляла о тебе думать. Я тебя за это просто ненавидел иногда… — Инери стиснул зубы. — И самое обидное — я знал, что меня-то ты заставляешь думать о себе, а сама даже об этом не догадываешься! А я бы умер на месте, если бы ты догадалась! Ни за что бы к тебе первый не подошел! Если совсем честно — я боялся… Вдруг тебе это все равно… Я даже кидался в тебя нарочно, чтобы ты не подумала…

Над ними переплетались тенистые ветви, но Неферт отчего-то казалось, что окутывающее тело Инери золотое облако не исчезло вместе с солнцем. Оно переливалось в каждом плавном движении Инери — и к этому золотому теплу хотелось быть ближе.

По сбивчивой речи Инери было видно, что он волновался. Но в его серых глазах — и Миура не усомнилась бы в том, что это были живые глаза, смотревшие на Неферт честно и прямо, — иногда насмешливо вспыхивала дерзкая уверенность в своей силе. Но в чем была эта сила?

— Не говори ничего, Неферт, — Инери убеждающе переплел ее пальцы со своими. — Я ведь потом тебе всего не скажу… Я еще, может, и сейчас не все скажу, не знаю!

Словом, я не хотел к тебе подходить.

Как раз на этом дереве я и сидел, — Инери коротким кивком показал наверх. — И видел, как ты полезла в колодец. Я еще подумал — зачем? И хотел скорее слезть, вдруг ты в воду свалишься.

И тут, — пальцы Инери сделались железными, — я увидел, как к тебе подошел другой.

Я сам виноват! Так мне и надо — зачем я не подошел к тебе раньше, чем он!

А ты влюбилась в него с первого взгляда — не спрашивай, откуда я это знаю.

Ох, как я его ненавидел — хотя себя я ненавидел еще больше! А что я мог поделать?! Каждый раз, когда я его видел, я готов был тут же на него набросится, хоть бы и без оружия… Я бы его зубами грыз! Но ты ходила такая счастливая… Ведь ты бы меня возненавидела… Хотя мне иногда казалось, что лучше бы ты меня ненавидела — только бы обо мне думала… И все-таки — ну не мог я причинить ему никакого вреда! Ты его любила! А он уехал. Он уехал от тебя, он посмел от тебя уехать! За это я стал ненавидеть его еще сильнее. И знаешь — пусть только попробует к тебе вернуться. Я его к тебе не пущу! Я хотел, чтобы ты это знала.

Неферт смотрела на Инери, широко раскрыв глаза: как же так получилось, что всего этого она могла не видеть раньше!

— Но какое ты имеешь право вставать между мной и Нахтом? — спросила она.

— Никакого. Но ты мне дашь такое право. Потому, что иначе не может быть, — ответил Инери очень твердо.

Золотое тепло исходило от его пальцев. Неферт не хотелось высвобождать рук, уже обеих, потому что вторая рука тоже оказалась в руке Инери.

— Так почему же все-таки ты звала кошку?

— Что ты все время спрашиваешь о моей кошке? — что-то заставляло Неферт сопротивляться дальше. — Ты что, кошек не видел?

— Таких, которые, когда хотят, становятся ростом с человека, — не приходилось, — Инери улыбнулся торжествующей быстрой улыбкой.

— Ты… понял, какая это кошка?

— Да. Ты мне расскажешь, правда? Ты мне все расскажешь?