А Неферт только успокоилась мыслями о том, что уж если Себекхотеп не сердится на Суб-Арефа за то, что тот распустил слухи о том, что Себекхотеп является отравителем фараона, то уж во всяком случае он не рассердился бы, узнав, что Неферт этим слухам поверила…

А тут — ничего себе! Даже слугу вдогонку хотел послать, чтобы только узнать, как зовут мальчика, который испортил папирус! Папирус Суб-Арефа! А если бы кто испортил его папирус — поднял бы на ноги всю стражу Дома? Да он вреднее самого вредного старикашки! Ох, что же будет?! Кажется, Инери здорово достанется…

Инери ужасно побледнел. Еще бы — кому приятно, что тебя сейчас начнут бранить при всем честном народе!

— …И беру свиток, которым наш друг в пылу, разгорячась размахивает, дабы взглянуть и выразить свое нелицемерное сочувствие — еще бы мне не сочувствовать, если мои внуки ведут себя ничуть не лучше!

«Вот сейчас Суб-Ареф заявит, что это Инери…»

— Тот и Сешат! Вообразите мое изумление, почтенный Имхотеп, когда я увидел, что сделал этот щенок!

— Что-нибудь очень плохое?

— Плохое, почтенная?! — голос Себекхотепа стал совсем уж грозным. — Этот мерзавец сложил мантрам! Сам, в одну минуту, если верить Суб-Арефу!

— Мантрам?!

— Именно! Страшно подумать, что мне могли не показать этого папируса! Мне бы их так портили, да почаще! Нет, только послушайте! А лучше взгляните — такие слова не стоит и произносить впустую.

— Я ничего не понимаю, Неферт, — прошептал Инери в полном смятении. — Какой мантрам?

— Знаешь, ведь это он про те стихи… «У жилок водорослей Нильских…»

— Но я же валял дурака! Ты ведь знаешь! Я просто записал стихами то, что диктовал Суб-Ареф — и все! Я не понимаю, Неферт, я правда не понимаю!

— Да, удивительно!

— Разрешите взглянуть?

— Клянусь Сешат! Суб-Ареф, я просто не успокоюсь, пока наконец не узнаю его имя. Я уже договорился — жреческая школа Тота, конечно, переполнена, но его, вне сомнения, возьмут в класс избранных.

— В избранный класс! Но ведь туда просто невозможно устроить ребенка! Вот счастливые родители!

— Этими счастливыми родителями, госпожа Таурт, являетесь Вы и почтенный Сети, — переведя взгляд с изумленного лица супруги казначея на непонимающее лицо Себекхотепа, Суб-Ареф с брюзгливым выражением кивнул на Инери. — Вот сидит ваше сокровище.

— И Вы молчите целый вечер?! — взревел Себекхотеп. — Этот самый мальчишка!! Клянусь Сешат! А ну, иди сюда!

— Инери, немедленно подойди!

— Инери!

— Так этот кудрявый разбойник и есть тот негодяй, который мне нужен?! Инери, с полыхающим на щеках румянцем, смотрел на Себекхотепа исподлобья — словно готовый огрызнуться волчонок.

— Так тебя зовут…

— Инери.

— Ну что ж… — Себекхотеп посмотрел на мальчика очень долгим взглядом. Неферт показалось, что серые глаза верховного жреца стали вдруг глазами совсем другого человека. Веселое добродушие исчезло из них, словно его не бывало. Глаза стали спокойны и суровы. И еще — Неферт как-то вдруг поняла, что черных теней под этими глазами очень не одобрил бы врач Юффу.

— Ну что ж… Завтра, за час до полудня, приходи в Дом Тота. Тогда и поговорим.

Больше Себекхотеп за весь вечер не обратился к Инери ни единым словом.