Наташа, как всегда, поставила тарелку с супом на стол и, как всегда, сердито зафыркала, гремя ножами и ложками у шкафчика.

- А ты опять не ешь? Опять? Мама велела, чтобы ты все съел. И суп, и кашу, и хлеб. Все. Мне некогда над тобой стоять. Ты думаешь, если я во второй смене, так мне и в школу идти не надо?.. Ты думаешь…

- Да он уже съел,- сказала Асенька и дернула Наташу за юбку.

Наташа отвернулась от шкафчика и даже всплеснула руками. Артюшка сидел, как умный, над пустой тарелкой и догрызал последнюю корочку хлеба.

- Да ты что, здоров ли? - спросила Наташка совсем как мама, и совсем как мама потрогала Артюшкину голову.

- Здоров,- ответил Артюша и отодвинул пустую тарелку.

- Так отчего ж ты не споришь? Никогда еще этого не было, чтобы ты ел, не споря.

- Некогда мне с тобой сегодня спорить,- буркнул Артюшка.- Давай я тебе лучше посуду вымою.

- Посуду! - охнула Наташа.- Да что ж это с тобой? Голова болит или что? Ударился, может, где? Хочешь, я к доктору сбегаю?

Артюшка дернул плечом и поставил тарелку на тарелку.

- Неси в кухню,- сказал он.- А я клеенку вытру на столе. И ничего у меня не болит-ни живот, ни голова, ни руки, ни ноги.

Но Наташка схватила чайную ложку и потащила Артюшку к окну.

- Открой рот! - командовала Наташка.- Кричи «а-а».

- Не хочу! - выбивался Артюшка из цепких Наташкиных рук.- Пошла вон, дура!

- Сам дурак! - кричала ему в ответ Наташка.- Что я маме буду говорить, если ты заболеешь?

- Да не заболею я. Не заболею. Не заболею! - вопил Артюшка, удирая от Наташки и от страшной чайной ложки.-Просто мне надо скорее, чтобы за стол можно было сесть. Сейчас уже, верно, Фомка придет, а у меня ничего не готово.

- А что тебе нужно чтобы было готово?

- План. План «Дома для хороших людей».

- Какой план?

Но тут Артюшка спохватился и хлопнул себя рукой по губам.

- Да не приставай ты ко мне! - совсем уже по-настоящему рассердился он.- Все равно не скажу.

- А почему не скажешь?

- А потому, что не твое дело.

- Врешь, мое. Я тоже член товарищества «Друг». Я тоже записывалась и членский взнос вносила. Сам же у меня четыре пера взял и десять копеек на товарищеские лыжи.

Артюша почесал в затылке и нехотя сел к столу.

- Ну уж ладно,- сказал он.- Я и забыл, что ты член. Ты, небось, и на собрания никогда не ходишь, и когда нужно было площадку для волейбола от листьев очищать, так тебя никакими коврижками заставить нельзя было.

- А зато я гору буду делать,- ответила Наташа.- И воду буду для катка носить… А весной для огорода всю землю раскопаю.

- Ты все только далекое придумываешь,- вздохнул Артюшка, но все-таки вытащил из кармана обрывок карандаша, лист бумаги в клеточку и самодельную линеечку из обтесанной дощечки.- Вот,- сказал Артюша и вздохнул еще раз.- Хоть ты и свинья, но раз ты член, так уж слушай. Придумал я вместо шалаша сделать настоящий дом. Потому что шалаш - это буза, игрушка, а в доме может настоящий человек жить. Кому надо, тот и будет.

Но Наташка фыркнула и расхохоталась, хотя ей, по правде сказать, ни капельки не было смешно.

- Да кому ж надо в твоем доме жить?-спросила она и замотала косичками.- Там ведь и замерзнуть можно.

- Мало ли кому надо! - недовольно буркнул Артюшка.- Ну вот Фомке, скажем, если его лавочник бить будет. А печка все равно там будет. И водопровод устрою, и рукомойник с кишкой.

Тут и Наташке стало интересно.

- Какой рукомойник?- спросила она.- И зачем непременно с кишкой?

- А это чтобы не бегать с ведрами. Вот видишь, нужно взять цветочный горшок, самый обыкновенный цветочный горшок с дырочкой на дне. В эту дырочку вставить резиновую кишку - длинную, длинную, до самой помойки.

И Артюша, послюнявив карандаш, нарисовал цветочный горшок с дырочкой на самом дне.

- Охр! Ахр! Ахр! Омахр. - вдруг закричали во дворе за окном.

- Фомка пришел! - завопил Артюшка и отбросил карандаш в сторону.- Я иду! Иду! Иду! - закричал он, что есть силы и кинулся вон из комнаты.

Но во дворе не было никакого Фомки. Прямо перед крыльцом, окруженный со всех сторон ребятами, стоял на четвереньках бурый медведь и мотал из стороны в сторону своей тяжелой мохнатой головой. Человек с черной бородой, в синей куртке, утыканной серебряными пуговицами, и в продранном картузе на кудрявых волосах, держал конец цепи, привязанной к ошейнику медведя. Поджав хвост и насторожив уши, Карошка лаял на необыкновенною гостя, но медведь не обращал никакого внимания на испуганную собаку. На земле перед медведем уже лежала розовая морковь и желтая репа и даже большущий синеватый кусок рафинада на аккуратном кусочке бумаги.

Медведь посматривал на все это угощенье и лапой, совсем как Карошка, старался стащить с морды тесный кожаный намордник. Но намордник сидел крепко-крепко, и никуда нельзя было уйти от тяжелой цепи и узкого ошейника.

- Ну ты, Марья Ивановна! - кричит человек с черной бородой.- Покажи, как баба по воду ходит.

Медведь встает на задние лапы и, переваливаясь, идет по кругу. Человек с черной бородой бежит впереди него и дергает цепь.

Другой человек, которого Артюшка сразу и не увидел, бьет в бубен и топает ногой. «Бум-бум!»- гремит бубен. «Дзинь-дзинь!» - позванивает цепь, и все смеются, глядя на неуклюжего медведя.

Не смеется одна только Асенька. Асенька си лит на крылечке и что-то бормочет себе под нос.

- Ты это что там бормочешь?-спрашивает Артюшка, нахохотавшись досыта, и присаживается на крылечко рядом с Асенькой.- Правда, хороший медведь?

- Хороший,- вздыхает Ася,- только очень обидный.

- Чем же он обидный?- не понимает Артюшка.- Смотри, какой он смирный.

- Нет, обидный,- повторяет Асенька и морщит нос. И, подумав, прибавляет тихо: - Такой печальный, печальный, как снегурка.

Артюшка даже взвизгивает от смеха.

- Вот так снегурка! - кричит он.- Придумает тоже.

Бубен бьет все чаще и чаще. Человек с черной бородой все крепче и крепче дергает короткую цепь, и медведь уже не ходит, а пляшет, подбирая к животу мохнатые лапы.

Но Артюшке почему-то больше не хочется смеяться. Конечно, медведь ни капли не похож на снегурку, и это только маленькая Ася могла придумать такую глупость. Но Артюшке кажется, что и вправду медведю совсем не весело плясать на своей цепи, да и пляшет-то он, верно, только потому, что его так крепко дергают за узкий ошейник.

- Не хочу я больше и смотреть на него,- говорит себе под нос Артюшка.

Но Ася слышит Артюшкины слова. Ася кивает Артюшке головой и вздыхает так громко, так громко, что даже медведю, верно, слышен этот вздох.

- И что там его дети в лесу думают?- спрашивает Ася Артюшу, но Артюша молчит и ничего не может сказать ей о медведевых детях.

Бубен замолкает, и медведь снова опускается на четвереньки. Человек с черной бородой немного распускает его намордник и сует ему в пасть розовую морковь и желтую репу, а кусок сахара он заворачивает в бумажку и прячет в карман.

- Это я ему дома дам,- говорит человек, но Артюшка не верит ему.

Не даст он медведю сахара,- шепчет он на ухо Асе.

Ася важно поджимает губы и соглашается с Артюшкой.

- Конечно, не даст,- говорит Ася.- Будет медведь чай без сахара пить.

Вожак с медведем медленно уходят со двора. За вожаком идет человек с бубном, а сзади толпой валят ребята. Артюшка тоже выходит за калитку и смотрит на угол.

- Слушай, Лихунька,- говорит Артюшка,- а Фомки-то нет.

- Лихунька тоже смотрит на угол и тоже качает головой.

- Нету Фомки,- соглашается Лихунька.

- Это его опять лавочник не пускает.

- Ну да, .лавочник,- соглашается Лихунька.

- Держит его, как медведя, на цепи,- сердится Артюшка на лавочника и решает, немного помолчав: - Сбегаем, что ли?

- Конечно, сбегаем,- опять соглашается Лихунька, и мальчики быстро бегут по переулку к лавочникову забору.

- Пух-пух! - слышатся какие-то выстрелы за лавочниковым забором.

- Пух-пух! - раздается на весь переулок.- Пух-пух!

Артюшка бледнеет и останавливается на бегу.

- Слышишь?-шепчет он.- Пушки или ружье?

- Н-не знаю,- отвечает Лихунька, и слышно, как от страху у него стучат зубы.

- Или это просто Васькин пугач?- старается догадаться Артюшка и осторожно крадется к забору.

Но во дворе у лавочника не видно ни пушек, ни ружей. Через весь лавочников двор протянута веревка, и на веревке, свисая толстыми брюхами, висят лавочниковы полосатые перины. А возле них с палкой в руке прыгает маленький Фомка.

- Пух-пух! - хлопает палка по лавочниковым перинам.- Пух-пух!

И пыль столбом вылетает из перин к самому небу.

- Фомка! - кричит Артюшка через забор, прижимая к решетке лицо.- Фома!

Фомка на минутку бросает свою палку и подбегает к решетке.

- Во! - говорит он, переводя дух.- Заставили, черти, перины колотить. А я уже и гвозди приготовил, и молоток, и все, все… У меня тоже планы есть - ты не думай.

И Фомка достает из кармана тщательно сложенную бумажку и протягивает ее через забор Артюше.

- Смотри,- говорит он: - это машина. Машина, чтобы ловить воронье. У нас его в деревне до пропасти. Иной раз неба не видно - такая сила.

И Фомка бежит обратно к лавочниковым перинам, а Артюшка и Лихунька присаживаются здесь же на мосточке, и, опустив ноги в канаву, внимательно рассматривают Фомкин чертеж

- Видишь, какая труба! - говорит Артюшка и обводит пальцем диковинную трубу на рисунке. А это рычажок… А это веревка - трубку заслонкой закрывать. А это…

- Здравствуйте! - слышит вдруг Артюшка за своей спиной и живо вскакивает на ноги.

У самой калитки лавочникова двора стоит Васька, лавочников сын и Артюшкин враг.

За лето Васька вырос еще больше. Артюшке теперь, верно, и головой не достать до его плеча. У Васьки в зубах папироска, и круглая пуговка на кепке, и длинные штаны, как у самого лавочника.

- Здравствуйте,- говорит Васька и кривит губы, попыхивая папироской.

- Ну, здравствуй, когда не врешь,- сердито отвечает ему Артюшка и снова поворачивается к нему спиной.

- Ты теперь, говорят, председатель стал?- спрашивает Артюшку Васька.

- Ну, и председатель,- так же сердито отвечает Артюшка.- А тебе что?

- Что же ты меня в свое товарищество не запишешь?

Лихунька обрадованно толкает Артюшку в бок.

Наконец-то! - шепчет Лихунька Артюшке на ухо.- Список-то при тебе? Записывай, пока не раздумал.

Но Артюшка только хмурит брови и упрямо мотает головой.

- А зачем я буду тебя записывать?-говорит Артюшка.- Мы небось таких кепок не носим. Да и ругаешься ты хуже всех в переулке… И папиросы куришь. И Фомку перины свои колотить заставляешь…

- А я хотел тебе воробья подарить,- говорит Васька и протягивает Артюшке сложенную горсточкой руку.

- Воробья? Живого?

- Ну, вроде как живого,- отвечает Васька.- Если его погреть хорошенько, так он совсем живой будет… А теперь я уж - врешь,- не подарю.

- И не надо! - фыркает Артюшка и поглядывает искоса на Васькину руку. Из грязного кулака и вправду торчит маленькая кругленькая головка.

Артюшка вскакивает с мостка и подходит к Ваське. Руки у Артюшки за спиной и брови нахмурены, будто он в школе задачу решает.

Сначала Артюшка стоит молча и молча смотрит на воробья. Потом он осторожно протягивает руку и тихонько, одним пальцем, касается маленькой головки. Головка вздрагивает и кругленький черный пазок закрывается желтой пленочкой.

- А что ты будешь с ним делать?- спрашивает Артюшка у Васьки.

- А что мне с ним делать! - равнодушно отвечает Васька.- Кошкам отдам или Букету. Пускай лопают.

Артюшка делается сразу красный, красный. У Артюшки вздрагивают губы, и пальцы сами сжимаются в кулаки.

- А ты мне лучше продай его,- выпаливает Артюшка. - Я тебе за него копейку дам.

Лихунька всплескивает руками и качает головой.

- Да он же совсем дохлый! - кричит Лихунька.- Смотри: у него уже и глаза закрыты… А за копейку, небось, ириску купить можно. Пополам бы и съели.

- Копейку! - свистит в ответ Артюшке Васька.- Ишь, какой хитрый! За копейку да такую птицу… За нее всякий мне гривенник даст и не подумает.

- Нет у меня гривенника,- говорит Артюшка и выворачивает карманы. В кармане у Артюшки карандаш, копейка, медная гаечка, четверть метра круглой резины и новенький перочинный ножик.

Ножик Артюшка кладет обратно в карман, а остальное раскладывает на деревянном .мостике.

- Вот, - говорит Артюшка, - еще карандаш и резинка на прибавку тоже. И гаечка.

- За такую птицу да карандаш! - притворно возмущается Васька. Он схватывает воробья за крыло и подносит его к Артюшкиному носу. Воробей беспомощно висит вниз головой и не раскрывает глаз.-Давай ножик,-говорит Васька.-За ножик, так и быть, отдам тебе воробья. И то только так, по знакомству.

- По знакомству! - ворчит тихонько Артюша.- Я бы показал тебе знакомство, да только некогда. А ножа я отдать не могу. Это мне товарищ Том подарил. В нем и ножнички есть, и крючок, и два лезвия У меня другого такого ножа во всю жизнь не будет.

- Ну, тогда обойдешься и без воробья,- дергает головой Васька и громко свистит, заложив пальцы в рот.- Букетка! Марта! Жучка! Сюда!

- Не смей свистеть!- кричит Артюшка и кидается вперед.

Он подпрыгивает вверх и хочет вырвать воробья из поднятой Васькиной руки. Но Васька держит птицу высоко, и пальцы Артюшки только на секундочку касаются взъерошенного тельца. Но и за эту маленькую секундочку слышит Артюшка, как колотится крохотное сердечко в птичьей груди, как вздрагивает растянутое Васькой серое воробьиное крыло.

- Дурак! Дурак! - кричит Артюшка, и слезы сами выступают у него на глазах. Тебе бы только медведей мучить да сахары красть. На тебе ножик! На!

И Артюшка швыряет прямо в Ваську свой заветный перочинный ножик.

Лихунька в ужасе подпрыгивает на месте, не веря своим глазам.

- Ножик! Ножик! - взвизгивает Лихунька.- И ножнички, и крючечек, и все, и все…

Но Васька уже ловит на лету знаменитый перочинный ножик и, приставив пальцы к носу, с размаху швыряет Артюшке несчастного воробья.

- Вот тебе твоя птица! - кричит Артюшке Васька.- То-о-же председатель! - И, подпрыгивая на одной ножке, выпаливает скороговоркой обидный стишок:

- Я Артюшка, а не Борис. Можешь не разоряться! - вспыхивает, как спичка, Артюшка и тут же наскоро придумывает

- У-у-у! - ревет, как зверь, Артюшка.

- У-у-у! - ревет Лихунька

- У-у-у! - ревет вдруг и Фомка, отскочивший наконец от полосатых перин.

- Нет, стой, не уйдешь! - кричит оскорбленный Васька и кидается на Артюшку.

Быстро бегает Васька, а Артюшка еще быстрее. Как ветер, несется Артюшка по переулку. Кулаки на груди, локти врозь, даже в ушах свистит… А на груди в кулаке маленькое нежное тельце… крохотное испуганное воробьиное сердечко.

- У-у-у! - кричит на лету Артюшка и, оборачиваясь, высовывает язык нагоняющему его Ваське.

Быстро бегает Артюшка, да и Васька не отстает. Вот-вот догонит Васька Артюшку, и что еще будет - никому неизвестно. Не то ударит, не то толкнет, не то просто отымет воробушка, да кошке бросит.

- Фо-омка! Лихунька! - кричит Артюшка, а сам слышит, как все ближе и ближе нагоняют его быстрые Васькины шаги.

Быстро бегают Артюшка и Васька, да и Фомка тоже не плох. Стрелою бросается Фомка наперерез Ваське. Не до калитки сейчас Фомке: прямо через забор перепрыгивает мальчишка,- только и видно, как мелькают босые пятки. Камень - так через камень… Лужа - так прямо в лужу… Канава - и через канаву перелетает Фомка.

- Держи-ись! Не бойсь!..- кричит Фомка Артюшке и со всего размаху хватает Ваську за пояс.

Прямо в грязь падает Васька от Фомкиного толчка. И Васька, и кепка с пуговичкой, и Артюшкин перочинный ножик… Ой, как ругается Васька! И ругается, и барахтается в грязи, и обещает Фомке сейчас же, сейчас сказать обо всем лавочнику.

- Вот посмотришь, как он тебя вздрючит! Посмотришь!

И растирает по грязному лицу скупые злые слезы. Но Фомка не ждет, пока лавочник начнет его «дрючить» из-за Васьки. Нет. Со всех ног бежит Фомка к белому дому - к Артюшке, к Лихуньке, к веселой собаке Карошке, к парадной двери с заклеенным стеклом, к черномазой Кэтти - Катюшке и ко всему товариществу «Друг».