Особенно, если лимит трупов на район зашкаливает. За время работы я общался с многими начальниками райотделов. Были умные и красивые, но выделялся самый весёлый. А оттого толковый, оптимистичный, своё дело знающий и юмор свой верно применяющий на практике.

Все знают, что если милиционер с юмором, то задержанному легче.

Впервые я вместе с ним выехал на труп осенью. Скелетированный мужик в лесу. Лежит навзничь в яме. Недалеко охотничья одностволка. В черепе катается дробь.

— Криминал? — Это я уточнил у начальника райотдела.

— Та какой там, в жопу, криминал. Застрелился. Его вся деревня знала. На подводной лодке служил, стал импотентом, жизнь не в радость, вот и стрельнул себя, — убедительно сочинял правду начальник.

— А ветками почему присыпан? — Я пытаюсь направить разговор на путь криминалистического анализа.

— Так осень ведь. Ветки осыпаются.

— Листья?

— Нет ветки. — Ломает руками пучок веток и бросает сверху на труп. — Вот видите.

— Вижу. Ладно, оформляем.

Криминалистика для теоретиков. А мы практики.

Ещё в лесопарковой зоне в наволочке ногу отрезанную нашли. Тоже понятно. В больнице ампутировали и в лес выкинули. Тем более больница рядом. Хули там эту ногу везти в грязной наволочке на троллейбусе всего шесть остановок.

А то ещё нашли утром в доме на отшибе пожилую женщину. Полностью голая утыканная вилками, кухонными ножами и в заднем проходе скалка.

Бандита вычислили минут через шесть. Местный малолетка. Тестостерон взыграл. Подельникам обычные девки давали, а ему нет. На «Коксохиме» работал, вонял, как весь завод, и прыщавый. Потому ночь провёл с бабкой. Хотел аудиокассету взять у неё послушать. Она не дала. Он на своём по любому настоял. Кровать стояла возле кухонного шкафчика. Весь кухонный инвентарь, как аргумент, в свою ночную бабочку воткнул. Совершенно без задней мысли. Он ведь по-хорошему. И трахнул её, и кассету послушать попросил. Не навсегда ведь. А она оказалась жадиной. Потому скалку в задницу.

Одежду, в которой убивал, не выкинул. Сильно хозяйственный был. Жениться же когда-то придётся и в огороде работать надо в чём-то. Сложил в кучу в своём доме. Так эта куча к эксперту и поехала. Собственно, это было лишнее, потому как он своё прямое участие в убийстве не отрицал совершенно.

Сидит эдакий пролетарий коксохимического труда на табуретке посреди комнаты. Начальник райотдела входит, делает ему козу и бубнит в нос: «Кто-кто нашу бабушку убил?» Тот пузыри ртом пустил, залыбился и обиженно так:

— А чего она кассету зажала.

— Ну да. Жадная попалась. Но ножами и вилками тыкать не стоило. Скалкой в задницу можно было отделаться.

— Разозлился я сильно.

— Ну ладно, Федорино горе наоборот, пошли в тюрьму.

Начальник, этот контингент так и называл «Камышовые дети». Жизнь там шла первобытная с натуральным обменом и внутриродовым инцестом. Покойников хоронили прямо во дворе дома. Экономично и поминать можно каждый день. Этот анклав всего в десятке километров от огромного мегаполиса.