На заре «самостийности» в один из областных райотделов пригласили английского Бобби. Выбирали не долго. Взяли самый лучший, недавно побеленный.

Эдакая честь выпала. Милицию неделю мыли и духами обрызгивали.

«Аглицкий полицай» прибыл, по кабинетам походил, руки всем пожал, чего бог послал на обед, отведал и закономерно в туалет захотел.

Этого в гостеприимной программе учтено не было. А поскольку в сельском райотделе баринов нет, то туалет натурально во дворе.

Отдельно стоящий двухсекционный параллелепипед. Двери зелёные. Разделения на мужской и женский условное. Кто первый куда вскочил, тому и гендерное преимущество.

К чести милиции клозет покрашен недавно, а надписи на русском Бобби не понимает. Хотя про одно слово вроде во всём мире знают.

Короче, ложка дёгтя к дню мёда. Конфуз разумеется, но для ментов дело привычное. Не из таких ситуаций выходили белыми лебедями.

Ранее начальник приметил взгляд английского сноба на висевшие у него в кабинете часы. Часы вроде как обычные. Круглые и с цифрами. Только идут в обратную сторону. Из магазина приколов. Я же говорил, что начальник с юмором был. А часы тик-так, только против часовой. Вот англичанин с них взгляд и не сводил.

Пол часа как зачарованный следил за стрелкой. Видимо, так ничего и не понял. Утончённый английский юмор против постсоветского идиотского спасовал.

Нивелируя ситуацию с туалетом, начальник ему эти часы подарил. Так сказать, по обмену опытом. «Время вперёд», только назад. Хе-хе. Англичанин часы взял, а в ответ свою снарядообразную шапку полицейскую подарил.

Обменялись опытом. Выпили-закусили. В туалет в прокуратуру потом водили. Там внутри было. Ну всё, визит окончен. Он уехал вдаль на ночной электричке. Ехать, как говорится, не хотел, но зажали яички. В Туманном Альбионе туалет сниться будет.

А ещё у меня был убийца. Интеллигент. В морге работал. Санитаром. Зарезал собутыльника, вытащил его во двор. Допил в одиночестве и пошёл на работу. Прихватил бы туда покойника, глядишь преступления и не было бы. Прибавилось бы в морге одним неучтённым жмуром. Раньше там вообще бардак был страшный. Органами ещё не торговали, но место уже прибыльное было. Паспортами покойников торговали. На них удобно было фирмы открывать.

Убивец до работы дойти не успел, а сосед уже в милицию сообщил. В морге его и задержали. Переодели и в тюрьму увезли. В характеристике главврач указал, что убийца трудолюбивый и вежлив с родственниками умерших. Понятия такого «троллинг» тогда не было, но главврач тоже с юмором дружил.

А то — двойное убийство. В кровати женщина в одних трусах, ножевое ранение на груди. Возле калитки, со стороны двора, труп мужчины. Любовника, надо понимать. Милицию вызвал их друг. Прислонился спиной к иве, что росла напротив улицы, и рассказывает милиции, как тела нашёл.

Двойное убийство, начальство всё на ушах. Мужичок, что тела нашёл, участливо спрашивает, чем ещё помочь. Только через два дня поняли, что это он их уложил. Обоих. Ревность двигатель убийства. Отелло бледнолицый. Бог с ним, но согласитесь, какая у сельского душегуба выдержка. Разыграл всё как по нотам, и видавших виды ментов на два дня ввёл в обман своим поведением.

А какой-нибудь городской уже при словах «откройте, милиция» во всём признаётся через двери. И дружков сдаёт раньше, чем себя. Вот вам и отличие города от деревни.

Вообще красивых убийств в этом районе почти не было. Красивых, я имею в виду, как в сериалах показывают. С такими мы редко сталкивались. В основном жуткие и грязные убийства. Женщину на вокзале убили и головой засунули в очко привокзального туалета. Плотно засунули. Так сразу и не вытащить. Вот вам и работа следователю.

А в кино романтику показывают. Где девичьи трупы фиалками пахнут и настолько красивые, что их поцеловать хочется. Такие дела.

Сижу в кабинете. Звонят из райотдела. Говорят, скелетированый труп женщины в стогу сена в поле. Без признаков криминала. Блин! Работы полно. Ну раз нет криминала, протокол осмотра студент сделает. Третий курс, пора нюхать порох и всё такое.

— Стасик, зайди.

— Слушаю, Александр Анатольевич.

— Возьми мою машину, езжай на выселки, там милиция уже стоит. Труп скелетированный. Опиши всё, как тебя учили, и возвращайся.

Студент доверием окрылён. Кто в его возрасте не мечтал преступление раскрыть. Да ещё с трупом.

— Всё сделаю!

— Ага. Понятых не забудь. — Это я уже в закрывшуюся дверь.

Так день в бумагах и прошёл. Уже стемнело, возвращается Стасик. Усталый, но довольный словно лётчик-курсант после первого полёта.

— Как прошло?

— Всё замечательно!

— Понятых нашёл?

— А как же. — Стасик надул губы.

— Молодец. Труп куда отправили?

— Никуда. — Стасик взбледнул.

— А где он? В поле бросили? — Я саркастически усмехнулся. Студент, надо учить.

— Нет. Он у вас в машине.

— Как? Где? В какой машине?

— Ну он в мешке в багажнике. Я не знал, куда его девать, а милиция разъехалась.

— Ну, блядь, я представил, как менты ржут всем райотделом: «Вези, сука, в милицию и сдавай дежурному. И не вздумай сказать, что я в курсе».

Так и работали. Показатели давали, преступления раскрывали, город по колено в крови, начальник с юмором. Никаких реформ, зарплата — наказание для тех, кто не научился взятки брать и воровать. Согласитесь, золотые времена были. Колбаса опять-таки по два двадцать. Если знаешь, где покупать.

Большой гастроном на одной из центральных улиц города. Взял в дежурке УАЗик канареечной раскраски. Жёлтый с синей полоской, гербом СССР на дверях и мигалкой на крыше. Заехал во двор гастронома. В служебке очередь. Там втихаря своим ветчину отпускают. Я в рубашке с коротким рукавом. По лицу тогда ещё видно не было, что милиционер. Стал в очередь. Передо мной один человек. Забегает уборщица: «Маша, шухер, менты во дворе». Маша сразу руки в халат, ветчину под стол, весы развернула. Я говорю, что менты, это я, а мне отвечают, что никому ничего не продают. Спорить начинающему менту с битыми торговками бесполезно. Это я сразу узнал. Так что и колбаса не всем и не всегда. Ладно, расписался… Хорошего дня вам. Не попадайтесь.