"Токийская миссия Рамзая":

"…Сакраментальный вопрос — почему Сталин не доверял сообщениям Рамзая о грядущем нападении Германии? Тут сработало несколько факторов. Признать эти сообщения достоверными и соответственно предпринять необходимые меры — значит признать свои стратегические просчеты. То есть признать горькую, но очевидную истину, что Гитлер оказался хитрее и изощреннее в реализации своих долгосрочных экспансионистских планов. Очевидно, это и было одним из факторов того, что Москва фактически бросила Зорге на произвол судьбы. Тот попросту стал не нужен вождю, ибо наступательная концепция в одночасье стала абсурдной, и нужно было подумать об обороне.

Основания не доверять Зорге у советских властей появились еще в 1938 году, когда, воспользовавшись своим служебным положением в ходе поездки на границу, в Японию сбежал тогдашний начальник разведывательного управления НКВД по Дальнему Востоку Генрих Люшков. Предатель знал и выдал немало, поэтому многие разведчики были исключены из агентурной сети, им не доверяли.

Но очень важно учитывать и другой, чисто политический фактор. Дело в том, что еще до своего перехода в 1929 году в ГРУ Зорге работал в Коминтерне и был близко знаком со многими его ответственными сотрудниками, репрессированными в 1937–1938 годах. Например, с Пятницким, одним из начальников Отдела международных связей Коминтерна, занимающимся разведработой, расстрелянным в 1938 году. Или с Геддой Массинг, до 1931 года работавшей в Коминтерне, а потом в ГРУ. За год до начала Второй мировой войны она прекратила сотрудничество с советской разведкой и сумела выехать в США. Все это с учетом непростых реалий того времени, естественно, не могло не компрометировать Зорге в глазах советского руководства.

Зорге предложил работать в военной разведке Ян Берзин, бывший начальником ГРУ в 1924–1935 годах и в июне-июле 1937 года. В июле 1937 года он был арестован, обвинен в создании латышской контрреволюционной организации и шпионаже в пользу латвийского генштаба и 29 июля 1938 года расстрелян. Вслед за ним в ноябре 1937 года был арестован Урицкий, начальник ГРУ в 1935–1937 годах. Именно он летом 1935 года, когда Зорге находился в Москве, поставил перед ним конкретные задачи по сбору разведывательной информации в Японии. В числе арестованных оказались также Горев, нелегал ГРУ, который в 1933 году организовал выезд Зорге через Германию в Японию; Рамм, помощник Зорге в Шанхае в 1930–1932 годах, и Куусинен, жена члена президиума Коминтерна и ЦК ВКП(б) Куусинена, работавшая в 1935–1937 годах в резидентуре Рамзая.

Разумеется, после ареста практически всех бывших сотрудников Зорге доверия к нему со стороны нового руководства ГРУ тем более ожидать не следовало.

Более того, в конце 1939 года Москва под благовидным предлогом (предоставление отпуска) попыталась отозвать Рамзая в Москву. Подобный ход мог сработать в отношении других, но уж никак не по отношению к Зорге. Как человек, обладавший редчайшей проницательностью, он представлял, чем обернется для него такая "трогательная забота". Под еще более благовидным предлогом (угроза сокращения объема добываемой информации) он в мае 1940 года сообщил в Центр, что сейчас не время ставить вопрос об отпуске. Для новых начальников Зорге это было, конечно, дерзостью. Дерзостью настолько, что некоторое время они не посылали к нему курьеров и соответственно — денег.

Горькая ирония судьбы заключалась, однако, в том, что в Москве (в высших эшелонах власти и на Лубянке в частности) имелись и иные, весьма специфические основания не доверять Зорге. Пусть эти основания и были формальными, но любые сомнения в разведке никогда не игнорируются. Самым серьезным фактором, работавшим против разведчика, были его контакты с немецкими спецслужбами. Хотя эти контакты были обусловлены самой жизнью, спецификой работы резидентуры. А главное, они были санкционированы. Тем не менее, как отмечал известный генерал с Лубянки Павел Судоплатов, разрешение-то Зорге получил, но вместе с тем попал под подозрение, поскольку такого рода спецагентам традиционно не доверяют и регулярно проверяют во всех спецслужбах мира…"