Окончились ураганы и приморская жизнь вошла в своё привычное русло, оживились морские перевозки. От Азорского архипелага в порт Новгород-Испанского вернулась эскадра «витязей», приведшая полдюжины «толстых» торговых судов из Ла Рошеля, которые после пяти недель отдыха команд и ремонта судов, встали под неспешную загрузку дарами американской земли. Что бы уже в середине января будущего года, уйти, с загруженными трюмами, в рейс через океан, к своей «домашней» гавани Ла Рошель.
Вскоре в бухту Пор-де-Пе вошла «турецкая» эскадра, благополучно переправившая «спецтовар» на анатолийский берег и передавшая его в целости и сохранности «Крестоносцу». На бортах своих кораблей она привезла всего полторы тысячи человек, из которых тысяча были женщины, полон из последнего карательного похода османов в бывшую Сербию и рабыни с Кавказа. Мужики были с правобережья Днепра, Балканского полуострова и как всегда около полусотни человек, одной крови с «Крестоносцем». При таком соотношении полов в партии выкупов, вооруженные силы Заморской Руси пополнились всего чуть более чем на шесть десятков бойцов. Остальных мужчин, избравших условно мирную жизнь, решили придержать до поры на Эспаньоле, для заселения Икике-Ильяграда.
Не заставили себя ждать и «охотники» за работорговцами, дня через два, после прибытия «турок», бросивших якоря на рейде Новгорода-Испанского. Вместо шести кораблей, уходивших в рейд, на рейде стояли семь «посудин», приведенный приз был с товаром, тремя сотнями негров-невольников и сотней рабынь-негритянок, которых так же придержали на острове, в окрестностях города. Кому-то нужно работать в Ильяграде и на селитряных копях. Работы предстоит непочатый край. Кроме приведенного приза, на который отобрали самый лучший «товар», «охотники» захватили еще четверку судов работорговцев, которые и передали в укромных местах, вместе с «черным деревом» и их командами, в одночасье ставших товаром, «белым деревом», людям уважаемого «Исы», получив от них взамен вторую партию единоверцев в количестве тысячи четырехсот душ, привезенных на галеонах в Заморскую Русь.
Наконец к самому концу ноября, как сговорились, отозвались руководитель местных колониальных администраций Испанского королевства, соизволивших ответить на послание русского боярина Сенявина, командующего в этих морях флотом Московии. Первым, естественно, успел доставить послание «сосед»- президента аудиенсии Санто-Доминго, за ним в этот же день прибыли на судах и ответы от вице-король Новой Испании дона Мартина Энрикеса де Альманса и вице-король Перу дона Франсиско де Толедо. Во всех трех посланиях руководители администраций колоний, уведомляли о получении из метрополии текстов договора и приложений в виде карт с границами раздела земель, они полностью повиновались королевской воле и выражали желание сотрудничать, предлагали прислать представителей, для организации установления границ. И уже к середине декабря, началась демаркация границ, с вкапыванием русскими, по линии границы, пограничных столбов, раскрашенных в косые зелено-красные полосы, как было принято в покинутом попаданцами мире-времени, на Эспаньоле, Кубе и материке.
Экспедиция в Икике-Ильяград, ушла только в конце декабря, увезя на четырех легких фрегатах и двух с половиной десятков галеонов, каракк, каравелл русских переселенцев, вновь прибывших выкупов и недавно отбитых негров-рабов, которые так и поплыли на корабле работорговцев, на котором и пришли в Новый Свет. Забегая вперед, можно сказать, что в наступающем году, в пустыню под Ильяград, на её селитряные копи, перебросили почти всех арапов, обитающих в Заморской Руси, которых набралось более пяти тысяч чернокожих душ обоего пола. Хотя некоторое их число, сумевших полностью влиться в общества русских анклавов, осталось на месте, как и дети межрасовых связей, большинство из которых воспитывались уже в корпусе и институте на далеком от Кариб Урале.