Весна выдалась ранняя, и уже к концу апреля установилась по-летнему теплая погода. Прохожие на улицах быстро перестроились и разделись. Особенно преуспели в этом молоденькие девушки, щеголяя в летних нарядах и открывая все, что только возможно. Природа быстро просыпалась от зимней спячки, и на деревьях стали проклевываться нежно-зеленые листочки. Городской парк буквально окутался какой-то неповторимой весенней дымкой, а газоны, словно по мановению волшебной палочки, покрылись молоденькой травкой. По вечерам, когда шум города стихал, в открытые окна доносилось пение птиц.

«Как хорошо, наверное, сейчас в саду у Маруськи», – подумал я, вспоминая ее гостевой домик, наши утренние и вечерние прогулки с Джеком…

В этот момент раздался настойчивый звонок мобильного телефона. Это был Петр.

«Легок на помине», – пронеслось у меня в голове.

Петр Савельич начал разговор в присущей ему манере. Произнеся слова приветствия и даже не выслушав ответа, он пустился в длинное повествование о том, что сломалась близлежащая колонка, и теперь соседям по улице приходится делать порядочный крюк, чтобы запастись нормальной питьевой водой, и как хорошо, что у них на участке есть свой колодец. Его словесный поток прервал голос Марьи Петровны. Тоном, не терпящим возражений, она заявила, что на майские праздники ждет нас с Алиной у себя.

– Рынок все равно не работает, так что проведем время с пользой, – заметила она.

Я робко попытался, было, сослаться на то, что нам некуда девать детей на столь длительный срок.

– Дай мне Алину, – в ответ жестко произнесла Петровна.

Не знаю, что там она сказала, но только буквально через пару секунд моя подруга согласно закивала своей прелестной головкой и пролепетала:

– Конечно, конечно, Маша. Можешь на нас рассчитывать. Я этот вопрос урегулирую.

– Дорогой, – обратилась она ко мне, закончив разговор. – Завтра едем к моим родителям. Надо Владимира с Данилой к ним на праздники пристроить, а 1 мая с утра за нами заедет Петр Савельич.

Понимая, что спорить бесполезно, я только развел руками. Плакали наши планы покататься с детьми на лодке в городском парке и посетить аттракционы. Первомайским утром ровно в оговоренное время Савельич уже ожидал нас у подъезда. По пути мы заскочили в магазин, так как Петру понадобилось пополнить свои запасы, да и нам тоже надлежало купить подарок Марье Петровне. Терпеть не могу ходить в гости с пустыми руками.

Мой выбор пал на гипсовую статую, изображавшую сидящую деву и. как мне представлялось, хорошо вписывающуюся в каскад фонтанов на участке Петровны.

– Ну, вот! Совсем другое дело! – воскликнул Петр, удовлетворенно потирая руки, предварительно поставив в багажник две упаковки своего любимого напитка. – А то еще неизвестно, когда случай представится. Теперь мои прогулки с Джеком пройдут не впустую. Вы как? Готовы?

– В принципе да, надо только вот эту статую погрузить, – ответил я. – Думаю, что Марье Петровне она понравится.

– Конечно, понравится. Она такие вещи любит, только вот до приобретения руки у нее не доходили, – отозвался Петр.

Вдвоем с Савельичем мы с трудом запихнули статую в багажник.

Теперь все? – поинтересовался мой приятель. – Все? Тогда поехали!

Мотор приветливо заурчал, и машина тронулась с места. Дорога была свободна, и вскоре мы остановились у знакомого забора. Петровна уже ждала нас, облачившись в свой любимый праздничный брючный костюм. Времени она зря не теряла и начала собирать на стол. Погода стояла чудесная и поэтому совершенно естественно, что местом для посиделок была выбрана терраса.

– Марья Петровна! Прими от нас скромный подарок, – поздоровавшись, сказал я, сделав знак Петру открыть багажник.

– Какая прелесть! – воскликнула Маруська. – Давно мечтала о такой! Давайте сразу поставим ее возле фонтанов!

Мы с Савельичем взяли статую и под чутким руководством Маруськи стали устанавливать наш подарок на указанном хозяйкой месте. Казалось бы, что нет ничего проще, чем водрузить гипсовую деву на землю. Однако не тут-то было! Перетаскивать ее с места на место пришлось раз десять. То угол поворота не тот, то скульптуру с центральной дорожки плохо видно. Наконец, место было найдено, и Петровна удовлетворенно произнесла:

– Ну, вот! Совсем другое дело! Как будто всю жизнь здесь сидела!

Оставив Алину помогать хозяйке, я направился к Петру, хлопотавшему возле мангала. Он притащил заранее заготовленные дрова из старой вишни, упавшей зимой после ледяного дождя, не выдержав веса налипшего снега и льда, и теперь разводил огонь.

– Жаль вишенку, – посетовал Савельевич. – Сколько вкусных ягод она приносила. Пусть же напоследок порадует нас. Шашлыки, приготовленные на углях из вишни, особенно хороши. Это я тебе говорю.

Петр не был бы самим собой, если бы не пустился в длинный рассказ о том, сколько и у кого в этом году упало плодовых деревьев, и как он, пользуясь случаем, заготовил целую поленницу столь ценных дров. Дерево было сухое, и скоро огонь разгорелся, весело подмигивая нам языками пламени.

– А где Джек? – поинтересовался я.– Что-то его не видно?

– Я его на время за домом привязал, а то начнет еще лаять. Всех гостей распугает. А ты по нему, небось, соскучился? – улыбнулся в ответ Савельич. – Ладно, завтра с ним погуляем, вспомним былое… Однако пойдем к нашим дамам, может быть помочь надо.

Мы подбросили дров в огонь и подались на террасу. Стол уже был почти готов. По количеству приборов я догадался, что Петровна ждала еще гостей. Она включила даже фонтаны, водяные струи которых весело поднимались в воздух, создавая ореол из мельчайших брызг. Лучи по-весеннему яркого солнца, отражаясь в них и переливаясь всеми цветами радуги, образовывали весьма живописную картину. В журчанье воды органично вписывались трели небольших серых птичек с оранжевой грудкой, деловито сновавших с ветки на ветку.

– Чивык – чивык – чивык! – раздавались их мелодичные голоса то в одном, то в другом конце сада.

«Интересно, кого она пригласила и для чего?» – подумал я, зная, что просто так Петровна ничего не делает.

Ответ не заставил себя ждать. Вскоре к калитке подкатила роскошная машина, из которой вышел водитель. Распахнув заднюю дверь, он помог выбраться наружу уже знакомому мне Михалычу, тому самому, что забирал у нас на рынке мои документы для оформления паспорта, и его миловидной жене с бриллиантовыми серьгами в ушах. Между тем, Михалыч явно одетый для пикника, взял у водителя из рук огромный букет роз и, отдав какие-то распоряжения, отпустил машину.

– Иван Михайлович! Венера Витальевна! Как я рада! – расплылась в улыбке Марья Петровна, принимая букет. – Петр! Ты чего стоишь? Встречай дорогих гостей! Возьми у Венеры Витальевны сумки!

Петровна вела себя как настоящая дама света, представив гостей друг другу. После знакомства Маруська увлекла женщин в сад, а вслед за ними удалился к мангалу и Петр. На террасе остались только мы с Михалычем. Интуиция подсказывала мне, что это подстроено хозяевами нарочно, а внутренний голос говорил, что в моей судьбе начинается новый поворот.

Михалыч был человек прямой, и ходить вокруг да около не любил. Как только мы остались с ним наедине, он так и сказал, что это по его просьбе Петровна организовала сегодняшнюю встречу.

– Марья Петровна, когда хочет, может быть очаровательной женщиной. Смотрите, как ловко она дала нам возможность поговорить. Моя Венера даже не догадалась, что приглашение посмотреть сад является не просто данью вежливости. Ну, а Петр всегда отличался тактичностью. Мы с ним не один пуд соли вместе съели. Между прочим, он очень высокого мнения о вас. Не скрою, если бы не его просьба, поддержанная Машей, я бы никогда не взялся помогать незнакомому мне человеку в восстановлении документов…

«Так, – подумал я. – Тонкий намек на толстые обстоятельства. Он напоминает мне, что я ему обязан. Интересно, для чего?»

– Знаете что, давайте отбросим пустые формальности и сразу перейдем к делу, – словно прочитав мои мысли, сказал Михалыч. – Этой осенью предстоят выборы главы местной администрации, и мое окружение считает, что мне следует побороться за этот пост. Между прочим, Марья Петровна, женщина с большими связями, тоже придерживается этого мнения.

– Не сомневаюсь, что из вас получится хороший глава. Только причем здесь я?

– Сейчас поясню. Деньги на выборы у меня есть, исполнителей тоже хватает, вот только человека, который смог бы организовать выборную кампанию нет, а специалистам со стороны, хотя мне и придется их привлекать, у меня доверия нет. Я так и сказал Петровне, когда она загорелась включиться в борьбу, гарантируя, что все индивидуальные предприниматели и рыночные торговцы поддержат мою кандидатуру.

– Марья Петровна слов на ветер не бросает, – заметил я. – Сказала, значит, так оно и будет.

– Не сомневаюсь, только не об этом речь. В любом деле важна голова. Успех мероприятия во многом зависит от человека, организующего выборную кампанию. Вот Петровна и порекомендовала мне обратить внимание на вас. Уж больно хорошо о вас она отзывается. Дескать, вы – человек необычный, умеете видеть главное, обладаете даром убеждать людей, хороший организатор…

– Она так и сказала? – не скрою, мне было приятно слышать такую лестную оценку в адрес своей персоны.

– Да. И такого же мнения придерживается Петр. Савельич вообще без ума от вас, какими достоинствами он только вас не оделяет. Еще в нашу поездку на море он мне все уши про вас прожужжал.

«Чего-чего, а этого у Петра не отнять», – мысленно согласился я.

– Вот мне и показалось, что вы достойны предложения возглавить мой предвыборный штаб. Что скажете?

– Откровенно?

– Конечно! И вот еще что. Если дело выгорит, то я в долгу не останусь. Мне в администрации толковые люди нужны. Как вы смотрите на то, чтобы стать моим заместителем?

– Скажу прямо. Предложение заманчивое, хотя и неожиданное. Что касается заместителя, то вряд ли это получится. У меня нет документа, подтверждающего мое высшее образование.

– Не беда. Сначала будете моим помощником, а там и с документами решим. В крайнем случае, сдадите экзамены экстерном. Это – не вопрос. Так как, согласны?

– Помочь в любом случае готов. Но, если говорить о предстоящей кампании серьезно, то мне кажется, что необходимо позаботиться о вывеске…

– Поясните!

– Начальник штаба – лицо официальное. Правильнее будет, если штаб возглавит человек с именем, а я мог бы выступать в роли его заместителя. Он представлял бы вас в соответствующих органах, являлся бы вашей визитной карточкой, а на мне лежала бы организаторская работа…

– Дельная мысль! Сразу видно, что вы – именно тот человек, который мне нужен. Я понимаю так, что мы принципиально договорились. Знаете, что? Давайте обсудим детали после праздников. Главное, что принципиальное согласие с вашей стороны получено. Вот моя визитная карточка. Позвоните мне утром после праздников, я закажу вам пропуск, и мы все обсудим в более подходящей обстановке.

– Хорошо. А вы тем временем подумайте над кандидатурой начальника штаба.

– Обязательно. Скажите, а какого человека вы видите на этом месте?

– Трудно так вот сразу ответить. Но очевидно только одно – он должен быть узнаваемым жителями города, особенно людьми среднего и более старшего возраста.

– Почетный гражданин подойдет? Среди моих хороших знакомых есть один еще довольно крепкий старик, сделавший в свое время очень многое для города и его жителей. Думаю, что он согласится.

– Да, это то, что нужно.

– Значит договорились. Жду вашего звонка, детали обсудим позже, а сейчас не будем портить праздник нашим хозяевам.

С этими словами Иван Михайлович крепко пожал мне руку, и мы вышли в сад. Михалыч пошел к дамам, а я направился к Петру, хлопотавшему у мангала.

Праздник удался на славу. Михалыч, видимо довольный результатами наших с ним переговоров, постоянно шутил. Марья Петровна играла роль радушной хозяйки, а Петр приготовил удивительно вкусный шашлык. Оценив по достоинству угощение, мы решили немного размяться. Савельич завел музыку и пригласил Венеру Витальевну на танец. Я составил пару Маруське, а Иван Михайлович галантно ангажировал Алину. В этот момент у калитки послышался знакомый голос.

– Привет честной компании! Петровна! Можно тебя на минуточку? – как всегда в своей беспардонной манере воскликнул Потапыч, отличавшийся отменным чутьем и интуицией на предмет того, где раздобыть спиртное. «Хороший нос за неделю угощенье чует!» – любил приговаривать он.

– Принесла же его нелегкая! – вздохнула Маруська и, обращаясь ко мне, произнесла: – Придется подойти, а то он весь праздник испортить может. Пойдем, составишь мне компанию, а заодно своего бывшего дружка повидаешь.

Увидев меня, Потапыч искренне обрадовался. Широко расставив руки, он бросился ко мне и стал сжимать в своих поистине медвежьих объятиях.

– Тебя не узнать! – восклицал он. – Настоящим барином стал! Про друзей забываешь! Ты не представляешь, как я рад тебя видеть! Хоть бы заглянул к нам на огонек! Ребята тоже обрадуются. Они тебя часто вспоминают, особенно Профессор! У нас все по-старому…

– Потапыч! Чего звал? Не видишь, заняты мы. Потом как-нибудь поговорите, – прервала Петровна словоизлияния Михаила.

– Просьба к тебе великая, Марья Петровна. Выручай! Сегодня праздник, а мы с ребятами на мели, – заявил Потапыч. – Выручи самогоночкой, да харчей подбрось. Ты знаешь, я отработаю…

– Ты думаешь, что у меня спиртозавод? – начала, было, Маруська.

– Я не думаю, пусть жираф думает, он большой. Я знаю. У тебя запас всегда есть, – сведя мохнатые брови к переносице, безапелляционно заявил непрошеный гость. – Не жмись, Петровна. Сказал же, отработаю…

– Ну что с тобой поделаешь! – тяжело вздохнула Маруська. – Ладно, пойду, посмотрю, что там у меня осталось.

– И про харч не забудь. Без закуски выпивать – это пьянка, а сегодня – праздник!

Марья Петровна удалилась, оставив меня с Потапычем.

– Ну, давай, рассказывай! Как живешь? – поинтересовался Михаил.

Он ничуть не изменился. Одежда на нем была все та же, и если бы не подросшая, местами свалявшаяся борода, то могло бы показаться, что расстались мы с ним только вчера.

– Да ничего, кручусь помаленьку, – уклончиво ответил я. – А вы как?

– Отлично. Зиму пережили. Я такую печку-буржуйку из бочки соорудил, закачаешься. При сборе лома мы наткнулись на кучу битого силикатного кирпича, вот я и вспомнил, как у вояк печи в землянках топили. У наших заказчиков цветного металла выпросили солярки. В ней кирпичи стали вымачивать. Когда они соляркой пропитаются, то дают такого жару, что стенки печки добела раскаляются. Не одну решетку пришлось поменять, прогорали…

– Так вы по-прежнему цветметом промышляете?

– Конечно. Его здесь много. Так что без куска хлеба не остаемся. Вчера только сил не рассчитали, вот и пришлось к Петровне на поклон идти.

– Понятно, – заметил я. – А как там Чак?

– А что ему сделается? Бегает себе в удовольствие, вырос. Такая здоровенная псина стала, но добрая. Ко всем ластится. Ты бы заглянул к нам как-нибудь…, – закруглил свое повествование Потапыч, заметив подходящую к нам Марью Петровну.

– Вот, держи, – сказала Маруська и протянула Михаилу две бутылки мутноватой жидкости, сумку с трехлитровой банкой маринованных огурцов и свертками с едой. – Помни мою доброту… И сумку не забудь вернуть!

– Век не забуду, Петровна. Ты нас так выручила! За мной не заржавеет, отработаю по первому требованию. А насчет сумки не переживай, верну в целости и сохранности.

– Конечно, куда ты денешься. А теперь оставь нас. Видишь, люди уже заждались. Нам возвращаться надо.

– Понимаю, – отозвался Потапыч. – Еще раз с праздником. Ну, я пошел. А ты, Василий, заглядывай к нам. Дорогу, надеюсь, не забыл?

С этими словами Михаил пожал мне руку, кивнул Петровне, повернулся и зашагал в сторону свалки, переставляя свои длинные ноги, словно журавль.

– Эх, какие золотые руки пропадают зря! – тяжело вздохнув, посетовала Маруська. – Жаль, что водка его доконает. Уж чего я только не делала, чтобы Мишку к нормальной жизни вернуть и приручить. Мне такой помощник пригодился бы. Но все бесполезно. На все мои доводы этот чудак только заявлял, что, дескать, пил и будет пить. Видите ли, ради водки он всю свою жизнь положил. И не стесняется так говорить, стервец… Однако поспешим к гостям, а то они нас уже заждались.

За разговорами время летело быстро, и вечер подкрался незаметно. Только начало темнеть, как к калитке подъехала машина Михалыча и в ожидании остановилась.

– Нам пора, – вставая из-за стола, произнес Иван Михайлович. – Спасибо за прием. Все было просто великолепно, Марья Петровна. Петр, такого вкусного шашлыка я давненько не пробовал. Учту на будущее. В следующий раз, когда поедем на море, тебе не отвертеться… Василий Семенович, жду вашего звонка, как договаривались. Венера, машина ждет!

Чувствовалось, что Михалыч привык командовать не только у себя в офисе, но и дома. Венера Витальевна послушно засобиралась, с улыбкой расточая слова благодарности за доставленное удовольствие. Мы пошли проводить гостей до калитки. Водитель, шустрый молодой человек с короткой стрижкой и накаченными мускулами, проворно распахнул дверцы машины перед своими хозяевами. Усадив свою благоверную на заднее сиденье, Иван Михайлович захлопнул дверцу, повернулся к нам, грациозно поцеловал руки Марье Петровне и Алине, пожал ладони нам с Петром и, уже садясь на «командирское место» рядом с водителем, бросил мне:

– До встречи после праздников!

Михалыч слегка хлопнул дверцей, и машина тронулась с места.

– Серьезный человек! – заметила Маруська, помахав вслед удалявшемуся «внедорожнику», и, обращаясь к нам, добавила: – Будем считать, что официальная часть праздника закончилась. Остались только свои, на столе всего полно. Пойдем, посидим еще. Слава Богу, нам сегодня никуда спешить не надо. Гостевой домик я уже приготовила, надеюсь, что не замерзнете.

– Отличная мысль, – поддержал ее Петр. – Только с Джеком прогуляться надо. Мы с Василием его выгуляем, а вы с Алиной тем временем похозяйничайте.

– Хорошо, – милостиво согласилась Петровна. – Только не очень долго.

Джек, завидев меня, радостно завилял хвостом, затем встал на задние лапы, передними упершись мне в грудь, и начал облизывать мое лицо.

– Узнал, шельмец, – обрадовано заметил я.

Отвязав Джека, мы с Петром направились по известной дорожке. Савельич спустил пса с поводка и начал, было, изливать словесный поток в своей манере.

– Петь, а Петь, – перебил его я. – Михалыч сделал мне конкретное предложение, между прочим, сославшись на тебя. Скажи честно, сегодняшняя встреча с ним была вами с Петровной специально организована? Ответь, как есть, только не увиливай!

– Понимаешь, – начал как обычно издалека Петр. – Михалыч как-то на днях позвонил Маше и попросил нас к нему заглянуть. Дескать, ему с нами надо переговорить. Ну, мы и поехали. А по пути увидели новые мангалы. Знаешь, такие симпатичные, кованные. Вот я Маше и говорю…

– А о чем хотел с вами потолковать Михалыч? – попытался я вернуть мысли Савельича в прежнее русло. С большим трудом мне это удалось.

– А, Михалыч, – словно очнувшись из небытия, отозвался мой приятель. – Так он попросил Машу провести соответствующую работу среди ее многочисленных знакомых. Дело в том, что он решил баллотироваться на главу города на предстоящих выборах. Вот только хорошего организатора у него в команде на примете не было. Тут я и вспомнил о тебе, а Маша поддержала твою кандидатуру.

– Ей-то какой интерес? – решил уточнить я.

– Ты мужик смекалистый, сам все прекрасно понимаешь, – уклончиво ответил Петр.

На этом разговор пришлось завершить, поскольку наша прогулка подошла к концу. Савельич привязал Джека на старом месте, и тот полез в свою конуру. Пристроившаяся в ней хозяйская кошка с недовольным видом уступила место законному владельцу и, грациозно потянувшись, лениво направилась в сторону светившейся электрическим светом террасы. А пес, высунув свою голову наружу и положив ее на передние лапы, стал с грустью смотреть нам вслед, спешившим к своим дамам.

Женщины зря времени не теряли. Они убрали лишние приборы и поставили новые тарелки, расставив стулья по-другому. На блюдах появилась свежая нарезка, а в центре стола возвышался самовар. Несмотря на сгустившуюся на улице темноту, воздух оставался теплым, и на террасе было довольно уютно. Впечатление домашней обстановки усиливала хозяйская кошка Муська, безмятежно развалившаяся в кресле, стоявшем в углу.

– Какая у вас замечательная кошка, такая добрая, – заметила Алина.

– Это она только с виду такая, – отозвалась Марья Петровна. – Если ее вовремя не покормить, то это пушистое существо превращается в настоящую бестию.

– В чем же это выражается? – поинтересовалась моя подруга.

– Представляете! – не выдержал словесного воздержания Петр. – Она начинает загонять Машу к холодильнику!

– Как так? – не поняла Алина.

– А вот как. Муська может точно рассчитать наиболее кратчайшее расстояние до холодильника с любой точки нашего участка. И ей хорошо известно, что в холодильнике хранятся запасы приготовленной для нее рыбы, а также других вкусностей. В своем небольшом мозгу она, словно навигатор, прокладывает до него маршрут и начинает тереться мордочкой о ноги Маши. Если моя благоверная делает правильный шаг в сторону холодильника, то Муська продолжает ласкаться, только уже всей спинкой. Но стоит Марье отклониться от намеченной траектории, то немедленно следует наказание, и в ход идут когти. При возвращении на заданный маршрут трение спинкой возобновляется. И так продолжается до тех пор, пока Маша не откроет дверцу и не достанет из холодильника еду.

– Надо же! Какая умная! – удивилась Алина.

– Да уж, умная! А сколько гольфов мне испортила!

Разговор о хозяйской кошке сменился обсуждением планов обустройства новой клумбы для цветов, в котором тон, естественно, задавали женщины. Нам же с Петром отводилась роль благодарных слушателей. Такого положения Савельич долго вытерпеть не смог и, не найдя применение своему языку, начал клевать носом.

– Однако и засиделись мы! – заметив реакцию Петра, подвела итог своим рассуждениям Петровна. – Пора и на боковую! Лучше завтра с утра пораньше встанем!

На следующий день я проснулся рано утром и, осторожно выбравшись из-под одеяла, чтобы не потревожить сон Алины, на лице которой застыла безмятежная улыбка, вышел в сад. Солнце уже показалось из-за горизонта, одаривая Землю своими теплыми лучами, но воздух был еще довольно прохладным. Это, однако, не мешало птицам, весело щебетавшим на ветках деревьев, заниматься своими делами. Джек так и лежал, высунув морду из конуры и прикрыв глаза. На производимый мной шорох он реагировал, забавно поводя ушами.

«Ничего не изменилось, – промелькнула мысль в моей голове, когда я окинул взором участок Маруськи, невольно задержав взгляд на заботливо ухоженных цветочных клумбах. – Интересно, кто ей помогает? Неужели Савельич?»

– Любуешься? – словно услышав мои мысли, заметил вышедший с террасы Петр. – Сад в порядке содержать – дело нелегкое. Хорошо еще, что Марье удается к работам твоих знакомых со свалки привлекать. Они постоянно паслись у нас во время зимы. То самогонки, то из еды чего-нибудь выклянчат. Вот и отрабатывают. Никогда бы не подумал, что у Доктора с Профессором так аккуратно получаться может. Руки у них легкие.

– А Потапыч?

– Не-е-е. Потапыч с цветами возиться не любит, да и не умеет. Вот делянку вскопать – другое дело. Но он больше по железу специалист. Видишь вот ту красивую ограду? Его рук дело. Сварил прямо по месту. Мастер, одним словом. Мне пришлось для этих целей сварочный аппарат у наших знакомых на время одолжить. Ты, наверное, с ними не знаком. Сейчас расскажу…

– Петь, давай с Джеком прогуляемся, пока наши дамы отдыхают, – попытался я закрыть словесный кран Савельича.

– А что? Дельная мысль! – мгновенно переключился Петр. – И пивка по пути попьем! У меня, как ты знаешь, припас всегда имеется!

С этими словами мой приятель взял в руки поводок, пристегнул его к ошейнику Джека, явно обрадовавшемуся такому ходу событий, и направился с ним к выходу.

– Погоди! Дай хоть рубашку набросить! – взмолился я.

– Давай! Набрасывай! Мы тебя за калиткой подождем! – милостиво согласился Петр.

Когда я вышел на улицу, Савельич сразу же протянул мне бутылку своего любимого напитка. Времени он зря не терял и уже отпил из одной добрую половину. Джек с грустью поглядывал на манипуляции своего хозяина.

«Да, все как прежде, – вновь промелькнуло у меня в голове. – Вот только Джек стал более солидным…»

Пес действительно больше не бросался с лаем на птичек, а степенно выступал рядом с Петром, время от времени поглядывая на меня, словно говоря: «Видишь, я стал совсем взрослым и понимаю как нужно вести себя на людях».

Во время прогулки Петр говорил без умолку, словно наверстывая вчерашнее вынужденное молчание. Воспользовавшись удобным случаем, я смог направить ход его разглагольствований в нужное мне русло и узнать, что за Михалычем стоит группа очень серьезных людей, которые и двигают его в местные органы власти.

– Неужели у них не нашлось человека, способного организовать выборы? – удивился я.

– Почему не нашлось? – стал пояснять словоохотливый Савельич. – Они пригласили специалистов, имеющих опыт в подобных делах. Конечно, все это стоит больших денег, но они у них есть. Вот только Михалыч не хочет полностью доверять столь серьезное дело абсолютно сторонним лицам, пусть даже обладающим необходимыми знаниями и умениями. Вот ты – другое дело. Тем более что за тобой должок перед ним, да и нам с Марьей он верит. Да, чуть не забыл, при разговоре с Михалычем не копейничай. За свои труды проси солидное вознаграждение, иначе он тебя просто не поймет…

Так за разговором и прошла наша прогулка. Когда мы вернулись, дамы уже успели привести себя в порядок и накрыть на стол.

– А вот и пропадущие явились, – в своей обычной грубоватой манере заявила Петровна. – Мойте руки. Сейчас завтракать будем.

Завтрак плавно перешел в обед. Слегка захмелевшая и раздобревшая Маруська расщедрилась и подарила Алине новое платье, приобретенное по случаю у Ольги, ее товарки по рынку. Женщины немедленно удалились и стали примерять обновку. Надо признать, что наряд сидел на Алине, будто сшитый по заказу, и очень ей шел. Для ребятишек тоже были припасены обновки из одежды.

– Марья, ты совсем нас избаловала, – смущенно пролепетала Алина. – Мне как-то даже неудобно…

– Бери, бери. Это от чистого сердца. Как говорится: «Дают – бери, а бьют – беги». Давай лучше обмоем обновки, чтобы лучше носились.

Ближе к вечеру погода начала портиться. Подул холодный пронизывающий ветер, пригнав тяжелые, будто налитые свинцом тучи. Сидеть на террасе сразу стало неуютно, и мы засобирались домой.

– Чего это вы? – слабо попыталась остановить нас Петровна. – Побыли бы еще…

– Пора и честь знать, – возразила Алина. – К тому же я по ребятишкам уже соскучилась, да и с родителями уговор только на пару дней был. Надо им тоже дать отдохнуть, а то в следующий раз не согласятся.

– Это верно, – согласилась Маруська. – Свое слово всегда держать надо. Петр вас проводит. К сожалению, за руль ему садиться нельзя, так что только до автобуса.

Мы тепло распрощались с хозяевами, поблагодарив их за гостеприимство, и через полтора часа были уже дома. Я решил не терять времени понапрасну и стал готовиться к предстоящему разговору с Михалычем, просматривая информацию по предыдущим выборам в интернете.

Постепенно у меня стала складываться довольно интересная картина. Оказалось, что в прошлые разы побеждали претенденты, не столько обладавшие соответствующими деловыми качествами, сколько люди публичные, то есть хорошо узнаваемые избирателями. Я обратил внимание и еще на одну деталь. Все они имели такие моменты в своей биографии, которые вызывали определенное сочувствие. По крайней мере, такой вывод напрашивался из сохранившихся публикаций.

«Надо все это проверить. Хорошо бы также пролистать старые газеты», – решил я.

– Дорогая! Не подскажешь, где найти газеты прошлых лет?

– Если что и сохранилось, то, скорее всего, в библиотеке. Точно не знаю, как сейчас, но раньше в ней имелись соответствующие подшивки. Кстати, она расположена в двух шагах от нашего дома. Ты, наверняка проходил мимо, просто не обратил внимания.

Утро следующего дня я посвятил посещению библиотеки, благо до нее действительно было рукой подать. К моему удивлению она работала, хотя посетители практически отсутствовали. За столиками в читальном зале сидели всего две девушки, листавшие какие-то журналы. Они о чем-то перешептывались и беспрерывно хихикали.

– Скажите, пожалуйста, есть ли у вас подшивки старых местных газет, скажем пятилетней давности? – обратился я к пожилой женщине в строгом черном костюме, волосы которой были собраны в пучок. Библиотекарша величественно восседала за столом, на котором стояло несколько ящичков с карточками, и с немым укором взирала на девушек, всем своим видом как бы говоря, что в храме знаний такое поведение недопустимо.

– Совсем распустилась молодежь! Никакого уважения к книгам! Ведут себя, словно на скамейке в парке. Вот в наше время…, – начала, было, сетовать хранительница книжных знаний, но потом внезапно замолчала и, окинув меня оценивающим взглядом, переспросила, что именно мне нужно.

Я повторно изложил свою просьбу.

– Местные газеты? – удивилась библиотекарша. – Конечно, есть. Мы ведем и храним такие подшивки. Только вот ими никто не пользуется. Вы первый за последние несколько лет, кому они понадобились. Видите вот там на столе? Это как раз то, что вас интересует.

Спросив разрешения, я направился к указанному столику, спиной ощущая неподдельный интерес к своей скромной персоне со стороны этой строгой дамы. За те пару часов, которые мне пришлось посвятить просмотру интересующих меня материалов, она постоянно наблюдала за моими действиями, словно опасаясь, что злоумышленник может выкрасть выцветшие газетные листы.

Время, проведенное в библиотеке, прошло не зря. Мои предварительные выводы подтверждались.

«Желательно еще и с людьми поговорить, но это можно сделать и позже, – с удовлетворением подумал я. – Пора звонить Михалычу».

– Слушаю, – раздался в телефонной трубке голос уверенного в себе человека.

– Иван Михайлович, это Василий Семенович. Звоню, как договаривались.

– Ага, люблю точность, – голос на другом конце заметно потеплел. – В шестнадцать часов жду в своем кабинете.

На этом Михалыч дал отбой, закончив разговор, даже не поинтересовавшись, знаю ли я, где расположен его офис.

«Странные все же люди, подобные Михалычу, – подумал я. – Считают, что весь мир просто обязан знать, где расположен офис столь важной персоны. Придется Петру звонить и узнавать адрес».

В памяти остались только смутные воспоминания о каком-то многоэтажном доме из стекла и бетона, к которому мы подъезжали, чтобы забрать человека, занимавшегося вопросом оформления моего паспорта. Помнилось еще, что тогда здание поразило меня своей роскошью, а вот название улицы в мозгу не отложилось.

Савельич адрес продиктовал, но предварительно поведал, как они с Джеком замечательно прогулялись вчера вечером, встретив по пути какую-ту бабу Веру…

Как бы то ни было, за десять минут до назначенного срока мне удалось оказаться в приемной Михалыча.

– Меня ожидают в шестнадцать часов, – ответил я на вопрос секретарши, поинтересовавшейся целью моего визита.

– Сейчас доложу, – прощебетала миловидная девушка в короткой юбке, едва прикрывавшей ее прелести. Скрывшись за массивной дубовой дверью, она тотчас вынырнула обратно и произнесла: – Иван Михайлович просит вас зайти.

– А вот и Василий Семенович! – воскликнул хозяин кабинета, вставая и протягивая мне руку для рукопожатия. – Знакомьтесь! Это – Леонид Петрович! Наша живая легенда и почетный гражданин города.

– Ну, насчет легенды ты, Иван Михайлович, явно перегнул, – заметил, вставая с кожаного кресла, седовласый и крепкий на вид пожилой мужчина с пронизывающим проницательным взглядом.

В свое время этот импозантный старик с густыми бровями, выделявшимися на чисто выбритом лице, до выхода на пенсию руководил крупнейшим в стране сталелитейным комбинатом, который, собственно, и дал жизнь городу, куда забросила меня судьба. Леонид Петрович, несмотря на свои годы, сохранил живость ума, о чем свидетельствовали его горящие каким-то особым внутренним светом глаза, и излучал поток доброжелательной энергии. И Михалыч совсем не преувеличивал, называя его легендой, поскольку такого человека, естественно, знали все местные жители, особенно люди старшего и среднего возраста.

«Весьма подходящая кандидатура на роль начальника избирательного штаба», – подумал я.

– Василий Семенович, – словно прочитав мои мысли, заметил Иван Михайлович. – Леонид Петрович милостиво согласился принять мое предложение и возглавить мой штаб на предстоящих выборах. Вам, как его заместителю, выпадает большая честь работать с ним плечом к плечу. Время познакомиться поближе у вас еще будет. Сейчас давайте обговорим наиболее важные вопросы. Начнем с помещения для штаба. Я решил выделить для этих целей комнаты на первом этаже этого здания. Так мне удобнее. Вход там отдельный. Сегодня же их оборудуют всем необходимым, и с завтрашнего дня можете приступать, тем более что завтра прибудет и столичный специалист по выборам, которого мне сосватали мои друзья. Вопросы есть?

– Да, есть, – отозвался я. – Иван Михайлович, при подготовке к нашей сегодняшней встрече мне бросилось в глаза, что вы не любите публичных выступлений. Это необходимо срочно менять. Скажите, у вас есть возможность договориться с местными журналистами, чтобы стать, так сказать, «звездой экрана». Вам срочно надо начать «светиться» на публике и не с пустыми словами, конечно, а с дельными предложениями. В ближайшее время они будут подготовлены.

– Хорошо, – несколько напрягся Михалыч. – Буду следовать вашим рекомендациям, хотя «светиться», как вы изволили выразиться, действительно не люблю. Однако думаю, что вопрос вполне решаемый. На этом пока остановимся, а сейчас лучше обговорим предварительную смету расходов и ваш гонорар.

Мы недолго обсуждали столь животрепещущий вопрос. Помятуя наставления Савельича, я заломил немалую цену, но к моему удивлению Михалыч и глазом не моргнул, заметив только, что ожидал большего.

– Ладно, по рукам, – подытожил он. – Этот гонорар будем рассматривать как обязательный. В случае выигрыша каждый получит от меня дополнительное щедрое вознаграждение.

На этом наше совещание закончилось, и мы с Леонидом Петровичем удалились, уже на улице условившись встретиться на следующий день.

– Рад был познакомиться, – протянув на прощание все еще крепкую руку, сказал Леонид Петрович. – Не скрою, меня съедало любопытство, и мне очень хотелось посмотреть на человека, о котором в столь восторженных выражениях говорил Михалыч. Надеюсь, что все у нас получится.

«А иного и быть не может!» – подумал я.