Май 2001 год

 

Беги!

Тёплый весенний вечер хорошо провести в компании друзей и подруг где-нибудь на природе. Но Алексей, молодой человек двадцати лет, сидит в душной комнате, не замечая весенней красоты за окном. Не то, что у него нет друзей и подруг, нет! Просто лучший друг для него – компьютер, а лучшее место для прогулок – бесконечные просторы интернета. Алексей не отрывает глаз от монитора. Пальцы то бешено мечутся по клавиатуре, то замирают. Тело немеет от напряжённой позы, голова кружится от голода, но парень этого не замечает. То место, где он сейчас находится, захватило полностью и не думает отпускать. Даже настойчивый звонок на телефон не сразу вырывает из виртуальности. С досадой хватает трубку.

– Алло? – бросает раздражённо и резко.

– Алексей?

– Да. Я вас узнал, – голос мгновенно смягчается: с этими людьми опасно разговаривать грубо, – Уже вошёл, но не скачал. Мне нужно ещё десять-пятнадцать минут, и всё будет готово.

– У тебя нет и пяти минут. Это не банки щипать! Тебя засекли. Я мог и не предупреждать. Тебя могли вообще убрать, но ты не знаешь, на кого работаешь. Поэтому, живи. Даже больше – беги! Отсидись. Такому таланту нельзя пропадать на нарах. Заорись где-нибудь на месяц-другой, пока утихнет. А потом мы с тобой свяжемся. Понял?

– Понял, – растерянно проговаривает парень.

– Тогда беги, Леха, беги! И не вздумай тащить с собой электронику, выследят по ней.

Секунд десять Алексей слушает гудки на другом конце провода. С сожалением глядит на экран монитора. Взломать сервер было нелегко, стало своеобразным делом чести, проверкой на профессионализм. И вот теперь всё нужно бросить в шаге от цели. Естественно, обещанные деньги он не получит. Ладно, хоть предупредили. Не верить этим людям, которые три дня назад связались с ним по телефону, неразумно. Они сначала рассказали почти всё о его махинациях с банковскими счетами физических лиц, с которых, не без его помощи, уплывали небольшие суммы, пригрозили раскрыть, а потом заинтересовали крупным гонораром, и попросили выполнить для них похожую работу. Только из вскрытых файлов должны уплывать не деньги, а информация.

Алексей ставит компьютер на удаление программ. Хватает рюкзак, бросает туда кое-какие вещи. Выбегает из комнаты, машинально берет телефон, потом, вспомнив предупреждение, кидает на столе в прихожей. Заглядывает в спальню матери. Морщится от стойкого запаха алкоголя, пропитавшего комнату. Мать спит, скорее всего, снова приняв. Он толкает её в плечо. Женщина сонно бормочет что-то, но глаза не открывает. От второго более настойчивого толчка она вскрикивает и резко садится на кровати.

– Сынок, ты чего? Что случилось?

– Я ухожу. Вернусь не скоро. Останусь ночевать у Витьки.

– И стоило из-за этого тревожить? Иди куда хочешь! – возмущается мать и снова падает на подушку.

Алексей выходит из квартиры. Спускаясь со своего пятого этажа, на лестничной площадке второго сталкивается с двумя высокими мужчинами в гражданской одежде, которые провожают его взглядами и продолжают подниматься. Что-то подсказало: они идут за ним. Он понимает: бежать нельзя, но в последний момент нервы не выдерживают, и уже в конце лестницы прибавляет шаг, а вырвавшись из подъезда, мчится со всех ног. Не подумал, что за ним не пришли, а приехали. В машине, припаркованной недалеко, сидит мужчина, который, конечно, обращает внимание на бегущего молодого человека и, выскочив из машины, пускается следом.

Алексей спиной чувствует погоню. Мысли в голове лихорадочно мечутся в поисках решения. Убежать далеко по пустынной ночной улице он не сможет. Спрятаться во дворах? Но как это сделать, если находишься в поле видимости. Он ныряет в живую изгородь, скрывшись из глаз, бежит какое-то расстояние, пригнувшись, минует первую арку. Этим ненадолго путает преследователя. Пока тот шарит в кустах у подъезда, пытаясь разглядеть парня, тот вышмыгнул у дальнего выхода со двора и тихо крадётся через арку, чтобы не слышали шагов, выбегает на улицу. Поймать такси, остановить попутку – только бы подальше от этого места и этих людей.

Поздним вечером все спешат домой, если по каким-то причинам задержались на работе. А если не спешат, то неспешно прогуливаются, наслаждаясь первыми по-настоящему тёплыми весенними вечерами. Алексей окидывает взглядом оживлённую улицу. Трасса недалеко, машины проносятся мимо, быстро поймать попутку вряд ли удастся. А сзади слышен гул автомобиля, выезжающего через арку его двора. Вдруг взгляд Алексея задерживается на припаркованном недалеко автомобиле невероятного розового цвета. На водительском кресле девушка разговаривает по телефону, двигатель не заглушила. «Какая умница! Нельзя пользоваться телефоном, если находишься за рулём», – проносится в голове Алексея.

– Папа! Я сама решу, что мне делать! Не торопи меня! Какая разница, где я нахожусь! Я совершеннолетняя!

Кристина сбрасывает вызов и с возгласом «Достали!» в досаде швыряет телефон рядом на пассажирское сиденье. Собирается тронуться и не успевает. Внезапно с водительской стороны распахивается дверь и молодой парень, приподняв её, буквально зашвыривает на пассажирское кресло, вслед за телефоном. Сам быстро садится за руль, и машина рвёт с места. Первые секунды девушка от шока не может вымолвить ни слова, а потом раздаётся возмущённый крик:

– Ты кто? Ты что это вытворяешь? Это моя машина! Куда мы едем! Остановись немедленно и выметайся!

Возгласы сопровождаются ударами яростно сжатыми кулачками в плечо водителя.

Алексей не замечает ни истошных воплей хозяйки автомобиля, ни попыток нанести ему физические увечья. Он в зеркало заднего вида пытается разглядеть погоню, а убедившись, что его пока никто не преследует, раздумывает над тем, куда ехать и как миновать посты ДПС, на тот случай, если заметили, в какую машину он сел. Когда в его лихорадочно работающее сознание наконец-то проникают вопли девушки, и, отвлёкшись от размышлений, начинает ощущать удары, он с силой отталкивает её от себя и выкрикивает:

– Заткнись немедленно! Выброшу из машины!

Девушка моментально замолкает и, прижавшись в противоположный угол кресла, подальше от него, испуганно смотрит на парня.

– Ты меня убьёшь?

– Может быть! Если будешь орать и мешать вести машину.

– Ты маньяк? – допытывается Кристина.

– А что, похож?

– Нет. Но я где-то слышала, что они всегда выглядят, как нормальные люди.

– Я нормальный.

– Тогда зачем ты это делаешь? Зачем угнал мою машину?

– На фига мне твоя машина? Да ещё и жуткого розового цвета.

– Он сиреневая! – с обидой выкрикивает девушка.

– Какая разница! Ничего с твоей машиной не случится.

– Тогда объясни, что мы сейчас делаем? – не унимается Кристина.

– Мы? Я веду машину. А ты сиди и помалкивай! – гаркает Алексей, чем заставляет её снова в испуге сжаться и замолчать.

Всё внимание на дорогу. Приходится не только смотреть вперёд, но и посматривать назад, пытаясь убедиться, что преследования действительно нет. А также заглядывать в будущее. Он уже определился, куда ехать. В Тульской области, в забытой Богом деревушке, родители Толина недавно купили домик под дачу. Алексей с другом пару раз бывал там. Хорошо зная семью Толика, он понимает, что на дачу в ближайшие недели никто не заявится. Прекрасное место отсидеться некоторое время. Вот только что делать с невольной заложницей? Что-то подсказывало: эта девица не станет послушно исполнять приказы. В худеньком теле скрывается буйный и непокорный нрав. Несмотря на все попытки запугать, кажется, она не собирается бояться. И подозрительно долго молчит! Алексей бросает взгляд на спутницу. Она прижалась к дверце, отвернувшись от него, и будто дремлет. Но, уловив едва заметное движение, Алексей понимает, что она делает.

– Черт! – орёт он и, выхватив из рук телефон, на котором она набирала смску, швыряет в открытое окно.

– И ты утверждаешь, что нормальный! – кричит на него Кристина, – Ты угнал мою машину, похитил меня, выбрасываешь в окно мой телефон, и говоришь, что нормальный! Да ты псих! Ты неадекватный! Останови машину, или я выпрыгну на ходу!

– Валяй. Прыгай. Проблем будет меньше, – спокойно отвечает Алексей.

– Ну, объясни хотя бы, зачем ты это делаешь, и куда мы едем, – жалобно ноет Кристина.

– Хорошо, объясню. Мне нужно уйти от преследования. Скрыться где-нибудь на некоторое время. Ты со своей машиной просто оказалась не в том месте и не в то время, для тебя, но для меня как раз очень удачно.

– И кто тебя преследует? Бандиты? – в голосе девушки просыпается любопытство, глаза загораются, она придвигается в сторону похитителя, с интересом разглядывая его.

– Не знаю, но скорее всего, не бандиты.

– А кто же тогда?

– Полиция.

– Так ты преступник! – разочарованно протягивает девушка. Романтический ореол вокруг парня для неё гаснет.

– Можешь считать так.

– И что ты натворил?

– Взломал то, что не должен был.

– Что ты взломал? Замок? Ты обычный вор?

– Какая тебе разница! – отрезает Алексей, после чего в салоне наступает тишина, которая не нарушается до тех пор, пока не въезжают в деревню.

Ни одного фонаря, освещающего улицу. В редких домах в столь поздний час окна тоже не светятся, так что непонятно, обитаемы они или нет. Узкая грунтовка петляет по улице то между домами, то вдоль каких-то глухих зарослей и низко нависших над дорогой деревьев. Кристина озирается по сторонам, потом спрашивает:

– Мы где? Куда мы приехали?

– Туда, куда нужно, – отвечает Алексей, останавливая машину у какого-то дома на отшибе, – Выходи!

– Зачем? Тебя никто не преследует. Ты приехал, куда хотел. Иди, а я поехала домой, – торопливо произносит девушка, у которой сердце больше холодеет от вида этого жуткого места, чем от похитителя.

– Выходи! Ты идёшь со мной! – твёрдо проговаривает Алексей и, обойдя машину, открывает пассажирскую дверь.

– Отпусти меня, пожалуйста, я никому не скажу, где ты находишься, да я и сама не знаю, что это за место. Можно я поеду домой! Я хочу домой! – ноет Кристина, упираясь.

Алексей молча хватает её, выдёргивая из машину, за руку тащит в сторону перекошенной калитки. Кристина визжит, упирается, пытается вырваться. Парень резко дёргает её на себя, обхватывает за талию, прижав к себе спиной, зажимает рот рукой.

– Если будешь орать, я заткну тебе рот грязной тряпкой и свяжу. Я не боюсь, что нас обнаружат, здесь в радиусе двухсот метров нет обитаемых домов. Мне просто надоел твой визг и не хочется лишних проблем. Без тебя хватает. Кивни, если поняла.

Кристина кивает головой. Алексей медленно убирает руку с её лица, ослабляет хватку на талии, отмечая для себя, насколько девчушка худая, под его пальцами чётко ощущаются ребра, и насколько она низкого роста. В сравнении с ним. Он, высокий парень под метр девяносто, и девушек всегда выбирал себе соответствующих. Такой щуплый воробышек ему в руки ещё не попадался. Но субтильность девочки оказалась обманчивой: стоило ему ослабить хватку, из испуганной пташки она быстро превратилась в изворотливую змею. Неожиданно и сильно кусает его за руку, так что он вскрикивает и на мгновение выпускает её из рук. Она незамедлительно этим пользуется, бросается бежать по темной улице. Парню, со своими длинными ногами не составляет труда быстро нагнать её возле зарослей терновника, куда она собиралась нырнуть, чтобы спрятаться, излишне поздно сообразив, что заросли могут быть непроходимыми. Только поцарапала руки и лицо. Не говоря лишних слов, Алексей тащит её к дому. Кристина предусмотрительно молчит, понимая свою обречённость, надеясь хотя бы, что обойдётся без грязной тряпки.

До боли сжимая её руку, Алексей проходит через калитку, Кристина покорно семенит следом, еле поспевая за его широкими шагами. Ключ нашёлся быстро под подоконником второго окна. Дверь открыта, темно, в нос бьёт запах сырости, нежилого помещения. Первая комната совсем маленькая, вторая просторнее, здесь он включает свет. Кристина щурится с непривычки, оглядывается, это что-то типа кухни и гостиной в одном. Старая кухонная мебель, круглый стол посредине и неуклюжий громоздкий диван у стены. Алексей тащит её дальше, через дверь они попадают в маленькую спальню, в которой всего лишь два предмета мебели: платяной шкаф доисторического происхождения и большая кровать с железными спинками, такая древняя, что непонятно, какого цвета была первоначально. Не выпуская руки девушки, Алексей открывает шкаф и шарит свободной рукой среди какого-то тряпья, от которого исходит жуткий затхлый запах. Наконец выуживает оттуда длинный пояс от плаща. Кристина в ужасе смотрит, понимая, что этот предмет предназначается ей.

– Не надо, пожалуйста, я не буду убегать, я не буду кричать, не надо, – умоляюще бормочет она.

Не обращая внимания на её мольбы, он крепко обвязывает запястье Кристины одним концом пояса, подводит к кровати, толкает на постель, пропускает импровизированную верёвку через прутья решётки в изголовье и свободным концом обхватывает запястье на другой руке. Кристина понимает, что её движения не будут скованны, она сможет сидеть или лежать в пределах железного монстра. Алексей проверяет узлы и молча выходит из комнаты, выключив свет. Кристине хочется протестовать, страшно оставаться одной в темноте, но, поразмыслив, понимает, что и так достаточно злила похитителя. Нужно сменить тактику поведения, а для этого нужно всё хорошенько обдумать. Она укладывается на подушку, верёвки хватает, чтобы руки положить под голову, собирается раздумывать над планом побега, и незаметно для себя засыпает.

 

Замри!

Утром её будит стук открывшейся двери. В спальню входит Алексей. Он подтягивает табурет, ставит на него поднос с завтраком, берет нож, молча походит к кровати. Девушка зажмуривает глаза, втягивает в плечи голову, чувствует, как он перерезает узлы на руках, облегчённо выдыхает, поднимает ресницы. Он возвышается над ней с ироничной улыбкой.

– Всё ещё считаешь меня монстром? – спрашивает он, подвигая к ней тарелку с макаронами.

– Нет, не считаю. Я поняла, что плохо себя вела. Я больше так не буду. Только не связывай меня, пожалуйста, у меня руки затекли.

– Не переживай. Не буду. Я укрепил решётку на окне и поставил на дверь засов. Так что можешь передвигаться по комнате свободно, отсюда не сбежишь.

Он поворачивается, чтобы выйти. Кристина вдруг вскакивает и кричит:

– Стой! Я в туалет хочу. Мне что, здесь всё делать?

– Пошли, – Алексей берет её за руку, ведёт за собой из комнаты.

Они проходят через кухню. Девушка замечает на старом диване одеяло и подушку, видимо, здесь он спал. Это ложе в сравнении с её кроватью кажется убогим и маленьким. Как он поместился на нём? Она, даже связанная, спала с бо́льшим комфортом.

Они выходят на покосившееся деревянное крыльцо, пять ступенек из рассохшихся досок вниз, узкая тропинка между густыми зарослями, деревянное строение в углу дикого сада. Кристина озирается по сторонам, удивляясь неухоженности и заброшенности всего – дома, сада, полуразвалившихся построек.

– Удобства во дворе, – замечает Алексей и подталкивает Кристину к покосившемуся деревянному туалету.

– Что, будешь смотреть? – ехидно проговаривает девушка.

– Если закроешь дверь, не буду. Я жду здесь. Надеюсь, без глупостей.

– Я же обещала.

Обратно ведёт её так же, ни на секунду не выпуская руки. Позволяет на некоторое время задержаться на кухне возле старого умывальника, чтобы она вымыла руки и умылась. Вталкивает в комнату, обернувшись на пороге, произносит:

– Я недалеко, если что-то нужно будет, позови.

– А как?

– Не понял.

– Как тебя зовут?

– Алексей.

– А меня Кристина.

– Вот и познакомились, – подводит итог парень и захлопывает дверь.

Кристина усаживается на кровать, смотрит на поднос, на нём макароны с какой-то тушёнкой, и чашка с чаем, уже остывшим. Есть совершенно не хочется, но она заставляет себя проглотить несколько ложек слипшихся макарон. Во-первых, нужны силы для побега, во-вторых, она решила найти подход к парню, и злить его отказом от еды, которую он приготовил, неосмотрительно.

Разделавшись с завтраком, девушка прошлась по комнате, осматривая место заточения. На окне решётка из толстых прутьев. Такие обычно ставят в дачных домиках, чтобы в отсутствие хозяев жилище не облюбовали какие-нибудь бомжи. На двери обычные ручки, без защёлок, но с той стороны она запирается мощной задвижкой, которую уместнее поставить на ворота. Она заметила, когда он выводил её. Вырваться отсюда силой не получится, это ясно, значит, нужно действовать хитростью. А для этого следует как-то расположить к себе похитителя. И что-то подсказывало девушке, у неё это легко получится. Главное она поняла: он нормальный парень, попавший в какую-то нетипичную для него ситуацию. Помогла понять её наблюдательность. Когда он думал, что она на него не смотрит, на его лице появлялось какое-то растерянное выражение.

Это выражение в глазах Кристине хорошо знакомо. Она иногда замечает похожее у отца, после того, как мать сообщила, что не вернётся. И точно так же отец скрывает это выражение потери и безысходности, поддаваясь слабости только наедине с собой. Так и этот парень. Растерян, напуган, не знает, как быть дальше. Но перед ней он этого, конечно, не покажет.

И не надо. Главное, что она это почувствовала, и теперь не так боится его. Вообще, если бы они встретились при других обстоятельствах, страх – последнее чувство, которое мог бы вызвать этот парень. Вчера в темноте она видела только очень высокую мужскую фигуру, смогла почувствовать на себе ловкость и стремительность его гибкого тела, а также силу рук, а злость и раздражение искажали черты лица – всё это, в совокупности с обстоятельствами, рисовало тип преступника, бандита и маньяка. Сегодня, рассмотрев его при свете дня и в спокойном состоянии, Кристина поняла: её похититель – довольно привлекательный молодой человек, примерно её возраста. Высокий и подтянутый. Правильное красивое худое лицо, большие глаза необыкновенного синего цвета, светло-русые коротко подстриженные волосы. В таком образе невозможно разглядеть преступные наклонности. Кристина решила их и не искать, так легче отнестись к нему, как к обычному человеку.

Алексей действительно растерян. План, который вчера казался совершенным, сегодня виделся далёким от идеала. Пожить какое-то время в забытой Богом деревушке, поближе к природе, подальше от Москвы – что может быть проще. На деле всё оказывается не так просто. Долго ли он сможет протянуть в этом домишке, в котором о цивилизации напоминает только электричество? Пользоваться крупами и консервами, предусмотрительно заготовленными тётей Аней, матерью Толика? Добывать воду из колодца?

Но больше, чем отсутствие элементарных удобств, Алексея удручает отсутствие связи и информации. Он не мог вспомнить ни дня из своей сознательной жизни, который провёл бы, не пользуясь ноутбуком или телефоном. Эти предметы так срослись с его существованием, что начинало казаться, легче было бы в тюрьме, если бы позволили взять с собой электронику, чем на воле, в бегах и без привычных аппаратов. А тут ещё эта девчонка! Непредсказуемая, дерзкая. Вот что с ней делать? Он сотню раз пожалел, что пришлось тащить её с собой. Хотя понимал: иначе никак. Если бы он тогда вышвырнул её и оставил на улице, она подняла бы такой шум, что преследователям не составило труда разобраться, на каком транспорте он уехал. Отпускать тоже нельзя. Через полчаса, максимум, после того, как она доберётся до ближайшего отделения полиции, за ним приедут. Придётся держать её здесь. Вот только как долго они продержатся, и что делать потом, он не мог понять. И пока они здесь, следует как-то убедить эту Кристину, что не стоит заявлять в полицию о похищении, когда всё закончится. Тем более что ничего плохого он ей пока не сделал. Пока. А она вообще-то ничего. Не в его вкусе, правда. Ему всегда нравились высокие девушки с формами. Впрочем, кому они не нравятся? А эта маленькая, худющая, ни груди, ни попы. А лицо очень красивое, кукольное какое-то, в форме сердечка. Острый подбородок, пухлые губки, маленький аккуратный носик, большие зелёные глаза в обрамлении длинных чёрных ресниц, чёрные брови вразлёт. Он сначала подумал, на ней косметика, но когда утром после умывания она осталась такой же, понял: над её лицом хорошо постаралась матушка-природа, ну и родители, конечно, не обидели.

Но особенно богато её одарили волосами. Яркие, вызывающе рыжие волосы вились мелкими пружинками, обрамляя милое лицо, вырывались из хвоста, в который были, казалось, насильно стянуты яркой неоновой резинкой. Вообще у этой девушки все яркое: машина необыкновенного розового цвета, оранжевые джинсы, красная курточка, белая футболка с пёстрыми бабочками. Она похожа на девочку, на куклу. И Алексею всякий раз, когда он потирал след от её острых зубов выше запястья, приходилось себе напоминать, насколько внешность обманчива, насколько непредсказуемый и дерзкий характер заключён в хрупком теле. То, что она вышла из детского возраста, он тоже знал, потому что видел её документы. Харт Кристина Яновна, восемнадцать лет, студентка первого курса факультета бизнеса и туризма, проживает по улице Космонавтов дом 21, квартира 115. Если бы была связь с интернетом, он легко бы разузнал о ней больше. Его интересует её семья. На что способны родители, подарившие дочери на восемнадцатилетие (если он сделал правильные выводы, сопоставив дату её рождения и дату покупки автомобиля) розовый Пежо 107? Что они предпримут для поисков дочери и как попробуют наказать за похищение? Придётся разузнать непосредственно от пленницы. Что-то подозрительно тихо и покорно она ведёт себя целый день. Поблагодарила за вкусный завтрак, когда он принёс обед. Так он и поверил, что его макароны можно назвать вкусными. Надеялся, хотя бы суп с той же куриной тушёнкой и теми же макаронами можно есть. Она безропотно съела, тихое «спасибо», просьба провести в туалет, послушно вернулась в комнату, сразу улеглась на кровать, отвернувшись к стене. Он обескуражен её внезапной покорностью и смирением, чувствует, что где-то глубоко просыпается жалость к этой девчушке, волей обстоятельств оказавшейся запертой с ним в одном доме.

– Тут в шкафу целый отдел забит старыми журналами и книгами, если станет совсем скучно, почитай что-нибудь, – говорит Алексей в спину девушке.

– Спасибо, – не поворачиваясь, отвечает она, потому что боится выдать улыбку. Кажется, всё получается.

Два дня проходят в молчаливом сосуществовании. Он заботится о ней по мере возможностей, она покорно и молчаливо воспринимает заботу.

На ужин третьего дня жареная картошка. Алексей вносит тарелку в комнату Кристины, привычно ставит на табурет. Возле неё открытая книга. Молодец, духом не падает, отмечает парень.

– Алексей, не уходи, – вдруг просит она, жалобно глядя из-под ресниц, – Я с ума схожу от одиночества, посиди немного здесь, давай вместе поужинаем.

– Я уже ужинал. Но не возражаю немного здесь посидеть, пока ты поешь, чтобы сразу забрать тарелку.

Кристина хлопает по краю кровати, приглашая присесть, но Алексей берет свободный стул и садится возле двери. Она грустно улыбается ему, ставит тарелку на колени и усаживается, поджав под себя ноги, посреди постели.

– Ты неплохо готовишь, даже странно для парня. Кто тебя учил?

– Жизнь. Есть захочешь, научишься.

– А я вот совсем не умею готовить, хотя профессия будет связана с ресторанным бизнесом. Странно, владелец ресторана не умеет готовить, правда? – Кристина всеми силами пытается втянуть его в разговор. Время молчания прошло, нужно действовать дальше по плану.

– Ты собираешься владеть рестораном? – Алексея не могла не заинтересовать последняя фраза.

– Может быть. Не рестораном, а отелем, а там предполагается ресторан. Но я ещё не решила. Мой отец владеет несколькими гостиницами в Москве, надеется, что я выучусь, стану ему помогать. Но я точно не знаю, хочу ли этого. Может, останусь в модельном бизнесе.

– Ты модель? – брови Алексея удивлённо взлетают вверх, – Не похожа.

– Ты думаешь, модели обязательно длинноногие? Конечно, для работы в каком-либо доме моды я не подхожу, хотя такой тип фигуры, как у меня, когда-то пользовался популярностью, только ростом не вышла. Я работала в рекламном бизнесе. Моя мама модель. А я с трех лет рекламировала то детское питание, то киндер-сюрпризы, то соки, или детскую одежду. Может, видел меня по телевизору? Помнишь, была реклама, где дети наряжались в разные фрукты? Я была персик.

– Нет, не помню. Я мало смотрю телевизор.

– А чем ты занимаешься, вообще?

– Ничем. Учусь. Учился. Неважно, – уклончиво отвечает Алексей.

– А хочешь, я помогу тебе продвинуться в рекламном бизнесе? У тебя фигура и внешность очень подходят под стандарты модели. Немножко поработать стилистам, и тебя заберут в любой дом моды. Впрочем, стилистам и делать нечего, – Кристина склоняет голову, изучая его лицо, – Вот только волосы нужно немного отпустить длиннее.

– Ага, а также подкрасить ресницы, губы и ногти! – брезгливо произносит Алексей, – Спасибо за предложение, но это не для меня!

– А что для тебя? Чем ты увлекаешься? – не унимается Кристина, стараясь всеми силами втянуть в диалог.

– Компьютерными программами.

– О! Виртуальный мир! Я зарегистрирована в «айсекью». У меня там куча друзей. Последнее время мы играли в игру «Самураи». А тебе какая игра нравится?

– Никакая. Давай спать. Я забираю тарелку?

– Да. Конечно, – Кристина протягивает посуду.

«Диалог не очень получился. Трудно с ним найти общий язык. В принципе, это мне и не надо, нужно, чтобы он просто начал мне доверять», – мысленно подводит итог дня девушка.

Утром Алексея будит настойчивый стук в дверь. Вскакивает с дивана, сердце бешено колотится, замирает посреди комнаты, не понимая, куда бежать. Только после того, как стук повторяется, понимает, что стучат в дверь спальни.

– Ну, Алёш, ты где там? – слышится жалобный голос из-за двери.

Он быстро отодвигает задвижку, стремительно распахивает дверь комнаты. Кристина едва сдержалась, чтобы не засмеяться при виде его растерянного помятого ото сна лица и взъерошенной шевелюры.

– Что случилось? – обеспокоенно проговаривает парень.

– Ничего не случилось. Я писать хочу, просто умираю, а тебя всё нет. Который час не знаю, по-моему, уже десять.

– Прости, проспал. Идём.

Алексей движется к выходу, приглашая следовать за ним. Кристина с удовлетворением замечает, что он не держит её за руку. На обратном пути девушка просит:

– Лёш, давай ненадолго задержимся на улице. В городе такого не увидишь. Тут такой чистый воздух, а в комнате душно.

Они стоят посреди заброшенного сада. Заросли дикой сливы и терновника в цвету, словно укрыты шапкой белой пены. Под ногами мягкий ковёр из прошлогодних листьев, сквозь который робко пробивается молодая нежно-зелёная трава.

– Ты посмотри, какая красота!

Кристина запрокидывает голову, подставляя лицо лучам утреннего солнца, раскидывает руки и, хохоча, кружится. Рыжие волосы разметались, в них запуталось солнце, белые руки, нежное лицо, звонкий смех – как бы хотелось ему это увидеть при других обстоятельствах. Алексей зачарованно смотрит на жизнерадостную картину, поражаясь самообладанию девушки, способной радоваться в такой невесёлой ситуации. Неосознанно потирает шрам на руке, смотрит на следы укуса, хмурится, хватает её за руку.

– Идём, я попробую открыть форточку в твоей комнате, – излишне резко бросает он, злясь на себя за то, что посмел расслабиться, и тащит девушку за собой.

Кристина – сама покорность. Возле двери в спальню оборачивается:

– Давай я помогу приготовить завтрак. Я никуда не сбегу отсюда, ты же здесь, можешь запереть входную дверь.

– Ты же не умеешь готовить.

– Макароны я уж как-нибудь сварю. Ничего другого, как я поняла, здесь нет.

– Верно, рацион небогатый. Но с голода не умрём.

– Лёш, а долго ты собираешься здесь отсиживаться?

– Не знаю, как пойдёт. Неделю, или две.

– Понятно, – Кристина не очень удручена, она уверена, что ей здесь неделями жить не придётся, – Можно, я хотя бы побуду с тобой в этой комнате, пока ты будешь готовить. Мне реально тоскливо там сидеть. Я одичаю за эти две недели!

– Хорошо, пока я здесь, сиди, – указывает ей на плетёное кресло подальше от входной двери и достаёт из холодильника крупу, – Сегодня гречневая каша, правда, без масла, – сообщает он.

– Тут что, гречка хранится в холодильнике? – удивляется Кристина.

– Холодильник всё равно не работает, но туда не залезут мыши в отсутствие хозяев.

– А чей это дом? Почему здесь всё так странно?

– Что странного?

– Здесь всё такое старое, заброшенное, но есть продукты.

– Этот дом недавно купили родители моего друга. Они в этом году выходят на пенсию и хотят переехать в деревню, чтобы квартиру отдать Толику с женой. Дом сейчас в том состоянии, в котором достался от прежних хозяев, на ремонт не было ни времени, ни средств. В прошлом году здесь что-то посадили на огороде, урожай хранится здесь же, во дворе прекрасный глубокий подвал. Сюда наведываются в основном на электричке, но когда едут на машине, завозят нескоропортящиеся продукты. Магазина поблизости нет.

– А хозяева не могут приехать в ближайшее время?

– Нет. До начала июня сюда никто из хозяев не заявится.

– И ты думаешь, тебя здесь не найдут?

– Я на это надеюсь.

– Лёш, а ты можешь сказать, что сделал такого, что вынужден прятаться?

– Могу. Взломал сервер фээсбэшников.

– Ого! Круто! А зачем?

– Кристина, ты не хочешь пойти в свою комнату?

– Всё поняла, я лезу не в свое дело, молчу.

Усмирить любопытный язычок девушке удалось всего на несколько минут.

– Лёш, послушай, ты же не убил никого, не украл, никому не причинил вреда. Может, ты напрасно здесь прячешься?

Он поворачивается к ней от плиты и бросает взгляд из-под сурово сдвинутых бровей.

– Я лезу не в свое дело, – снова проговаривает Кристина. Он кивает головой, – Ты такой неразговорчивый! Кстати, а где моя машина?

– Я загнал в один из сараев. Если бы она осталась посреди улицы, местные жители решили бы, что к ним прилетели инопланетяне.

– Что ты имеешь против моей крошки!

– У неё такой смешной цвет, – Алексей наконец-то улыбается.

– Нормальный у неё цвет. Я такую и просила.

– У кого? У Деда Мороза в детстве?

– У родителей. Когда мне исполнилось восемнадцать, подарили. Я езжу по городу только полгода, очень неуверенно, поэтому остановилась, когда зазвонил телефон. Тут ты появился.

– Ты же понимаешь, я ничего против тебя не имею, просто так сложились обстоятельства. Когда всё закончится, я верну тебя и твою машину в целости и сохранности твоим родителям. И тогда уже они захотят меня посадить за похищение.

– Нет! Алёша, если это тебя тревожит, то я никому о тебе не расскажу, клянусь. Я скажу, что зависла у подруги, отец поверит, – горячо убеждает девушка, но взглянув в лицо парня, разочарованно проговаривает, – Ты мне не веришь, да?

– Не верю. А ты сказала, что тебе поверит отец. А мать? Мать поверит?

– Мама далеко. Она в Америке и уже не вернётся. Год назад она бросила отца. Она модель. У неё был контракт на работу в Штатах. Там она встретила своего нового мужа и подала на развод. Она всегда мечтала жить там, звала отца, он не хотел бросать бизнес в России. Теперь её мечта исполнилась. Зовёт меня к себе.

– И ты в раздумьях, остаться с отцом или ехать к матери, угадал?

– Знаешь, дело не только в том, с кем жить, с отцом или с матерью. Речь о том, чем заниматься в будущем. Если я уеду в Америку, мама устроит меня в рекламное агентство, она уже записала меня в студию актёрского мастерства, в сентябре начнутся занятия, по окончании я смогу заниматься рекламным бизнесом профессионально. Если останусь с отцом, то только для того, чтобы продолжать учёбу в универе и постигать потом его гостиничный бизнес.

– И к чему ты больше склоняешься, – спрашивает Алексей, ставя перед ней тарелку с кашей.

– Я ещё не решила. Мне нравится быть моделью. Но и руководить гостиницей я бы тоже смогла.

– Какая самоуверенность!

– Только я терпеть не могу, когда мне указывают, что делать. Мать с отцом постоянно говорят, что я сама должна решить. Но без конца пытаются повлиять на мои решения. Это бесит!

Она стучит кулачком по столу, и Алексей на миг видит ту коварную бестию, которая пыталась удрать от него. Но вот она мило улыбается ему, и снова превращается в наивную девчушку.

– А давай чем-нибудь займёмся вместе, в карты поиграем, или в шахматы, так время пролетит быстрее, – предлагает вдруг Кристина.

– Может быть. Вечером. Сейчас я хотел посмотреть, как можно открыть форточку, на окнах сто слоёв краски. А потом нужно принести воды. Так что, принцесса, прошу проследовать в вашу опочивальню.

Кристина со вздохом повинуется.

– Алёш, а можно мне попросить хотя бы ведро тёплой воды? Так хочется помыться…

– Придумаю что-нибудь, – обещает парень и запирает дверь.

После обеда он втаскивает в её комнату большое оцинкованное корыто, заносит два ведра, дымящиеся паром. Кристина удивлённо взирает на него со своего железного ложа.

– Импровизированная ванна, – объясняет Алексей. – И как тут местные жители обходятся? Воды принести из колодца не проблема, а вот чтобы согреть столько, пришлось проявить изобретательность. Шампуня и геля для душа не нашлось, но есть кусок мыла. Так что если тебя это устроит, пользуйся.

– Конечно, устроит! Четыре дня без ванны – это перебор, сама себе противна! Тут хоть что-то. Лёш, если я постираю кое-что из одежды, я смогу повесить на улице сушить? Там солнечно, быстро высохнет.

– Отдашь мне, я сам повешу.

– Хорошо… Стоп! – кричит девушка, останавливая его уже у порога, – В чём я буду сидеть тут? Мне не во что переодеться. Только не говори, что я могу надеть что-то из того вонючего тряпья, который зачем-то хранится в шкафу.

Алексей молча выходит, быстро возвращается, протягивает ей мужскую футболку.

– Это моё, можешь надеть, если не посчитаешь вонючим тряпьём.

– То, что нужно! Спасибо!

Как-то умудрившись принять ванну из трех вёдер воды и даже постирать одежду, Кристина поняла, что не только делает вид, но и действительно думает, что не всё так трагично в её ситуации. Всё складывается как нельзя лучше, план вырваться из рук этого парня осуществляется как по нотам.

Когда вечером Алексей вошёл в комнату Кристины, чтобы отдать высохшие вещи, перед ним открылась умопомрачительная картина. Она стоит возле окна, в котором он сумел открыть форточку. Распущенные по плечам волосы золотятся в лучах заходящего солнца, его белая футболка чуть прикрывает бедра, подчёркивая стройные ноги. На лице милая улыбка. Кажется, она действительно рада его видеть, кажется, она самая сексуальная девушка, которую ему доводилось встречать, кажется, она единственная женщина на земле, и весь мир сосредоточен в этой комнате.

Алексей морщится, словно испытывает боль. В глазах Кристины удивление. Что снова не так?

– Высохла твоя одежда, – излишне резко говорит парень и бросает вещи на кровать, – Переодевайся!

– Прямо сейчас? Ты будешь смотреть? – игриво спрашивает девушка.

Алексей молча выходит из комнаты, хлопнув дверью. Не хватало ещё, в довершение всем его прегрешениям, совершить сексуальное насилие над этим ребёнком. Конечно, она не ребёнок, она всего лишь на два года его младше, но она показалась ему сейчас такой хрупкой, ранимой, наивной, по-детски трогательной. Соблазнительной…

Нет! Алексей приказывает своему мужскому началу успокоиться и вообще заткнуться. Сосредоточимся на том, что перед ним наивная домашняя девочка, которая из-за него вынуждена сидеть в заточении, терпеть жуткую пищу и отсутствие удобств. И если к ней что-то и позволительно испытывать, то только жалость. Дочь богатых родителей, она привыкла к комфорту, к развлечениям. То, как стойко и безропотно переносит она эти временные невзгоды, достойно уважения. И жалости. Уважение и жалость! К девочке! И никаких сексуальных мыслей в её направлении!

Убедившись в том, что ход его размышлений правильный, усмирив коварное тело холодной ванной (горячей воды всё равно не осталось), Алексей вечером входит в комнату Кристины.

– Ты предлагала заняться чем-нибудь вместе, я тут нашёл старую колоду карт. Может, сыграем?

– Да! Конечно!

Лицо девушки светится такой неподдельной радостью, что у парня щемит сердце. Она разглаживает покрывало на кровати, садится в изголовье, предлагая ему забраться на кровать так, чтобы между ними осталось пространство для игры.

– Во что будем играть? – спрашивает Алексей.

– Я умею только в «козла». Меня папа учил. Предупреждаю сразу: я сильный игрок. В детстве я его постоянно обыгрывала.

– Он тебе поддавался. А я не буду, но если ты научишь. Я в «козла» играть не умею.

– Тут всё просто, в общем, слушай…

В правилах игры Алексей разобрался, и, хотя новичкам должно везти, постоянно проигрывал. Как тут не проиграешь, если всё время отвлекает заливистый смех, если радостное подпрыгивание на кровати, так, что волосы взметаются вверх и живописным каскадом падают на раскрасневшееся личико, само по себе воспринимается как победа. Она дурачится, Алексей ей подыгрывает. Пусть она хоть ненадолго отвлечётся от реальности, а заодно и он вместе с ней забудет, где находится и почему.

– Ты снова козёл! – смеётся Кристина, – Ты должен бекать уже двадцать раз! Давай, бекай, если проиграл! – она хохочет.

– Бе! – робко и тихо.

– Нет. Нет. Громко и отчётливо. А я буду наблюдать за твоим позором и считать!

Кристина вскакивает с постели и останавливается посреди комнаты.

– Можно считать «раз», ещё девятнадцать! – приказывает девушка.

Алексей тоже смеётся и, развалившись на всю её постель, продолжает:

– Бе-бе!

– Осталось шестнадцать, и с выражением, – Кристина на шажок приближается к двери.

– Бе-бе! Нормально? С выражением!

– Да. Только громче, я считаю!

Она подпрыгивает, кружится, хлопает в ладоши, незаметно придвигаясь к двери.

– Бе-бе-бе! Все? Хватит?… Кристина! Стой!

Но девушка уже возле двери. Молниеносно проскальзывает в неё, Алексей вскакивает с кровати, дверь захлопывается перед его носом, звук засова. Он в ловушке. Собственно в этом и состоял основной план Кристины. Разобравшись, что её комната напоминает тюремную камеру, она поняла, что сможет беспрепятственно сбежать, только если в камере окажется сам тюремщик. Решётки на окнах, крепкий запор, Алексей не должен выбраться оттуда, а она тем временем спокойно покинет ужасное место.

Одно не предусмотрела: сил у этого парня намного больше, чем у неё. Это она поняла, когда увидела, как содрогается дверь от ударов. Бежать, быстрее бежать! Всё равно у неё есть фора.

«Я не козёл, я осёл! Обвела вокруг пальца какая-то девчонка. Идиот, я же чувствовал, что-то не то в её покорности. Какой же я идиот!»

Эти мысли придают злости и сил в борьбе с дверью. Он знал, рано или поздно дверь поддастся. Запор только внешне внушительный, но прикручен очень короткими шурупами, длинные не нашёл. К счастью.

Истошный крик Кристины придаёт сил. От очередного удара задвижка вылетает, дверь распахивается, с треском бьётся о стену. Он бежит на крик, который перешёл в стон. Кристина лежит на дорожке возле крыльца.

– Что? Кристина, что с тобой, что случилось?

Он падает возле неё на колени. У неё на глазах слезы, лицо искривлено болью.

– Нога! Я, кажется, сломала ногу. Там ступенька…

Алексей оборачивается и видит, что третья ступенька проломана. Гнилым доскам пришёл срок. Он поднимает девушку на руки и несёт в дом, осторожно укладывает на постель. Снимает с ноги балетку, подворачивает штанину до колена. Кожа слегка поцарапана, но крови почти нет. Очень пугает слегка вспухшая посиневшая лодыжка.

– Потерпи, будет больно, но я должен проверить, – говорит Алексей и, осторожно надавливая пальцами, движется вниз по ноге.

Каждое прикосновение отдаётся болью, Кристина стонет, потом кричит. Когда он убирает руки, она затихает. Глаза, полные слёз.

– По-моему, перелома нет. Просто растяжение, – говорит Алексей.

– Откуда ты знаешь?

– Ты не представляешь, сколько мальчишкам приходится совершать растяжений, вывихов и переломов за свою бурную молодость.

– И что теперь делать?

– В данный момент успокоиться. Если это растяжение, оно быстро пройдёт, нужно только не утруждать ногу, а лучше вообще не наступать на неё.

– Да я и не могу наступить на неё! Ты думаешь, я сидела бы здесь, если бы не эта проклятая нога, если бы не эта проклятая ступенька! Боже, это что, я теперь должна сидеть тут с тобой весь срок?! Я не выдержу! Я не хочу! Я хочу домой! Я хочу вечерами развлекаться! Я хочу ходить в универ и встречаться с друзьями! Я не хочу сидеть в этой вонючей дыре! Ты слышишь, тюремщик! Я ненавижу тебя! Мне осточертела твоя рожа! Ненавижу! – она с всхлипываниями зарывается в подушку.

– Да понял я, не ори! – говорит Алексей и встаёт с кровати, на краю которой сидел, чтобы выйти, уже у двери его снова настигает крик девушки.

– Лёш! Не уходи!

– Что? Что ещё? Ты вспомнила ещё какое-нибудь оскорбление?

– Не оставляй меня одну. Мне страшно. Не уходи!

– Я иду искать аптечку. Нужно обработать рану.

Он уходит, быстро возвращается с йодом, бинтом и какой-то мазью.

– Медикаментов полный комплект, – сообщает он Кристине, – Хозяева запаслись, так как здесь в основном занимаются огородом или строительством.

Он обрабатывает ей рану, кровь уже не идёт, поэтому решил не бинтовать. Лодыжку осторожно намазал какой-то вонючей мазью.

– Чем это ты мажешь?

– Фастум-гель. От ушибов и растяжений. Должен снять боль и уменьшить воспаление. Но если это действительно растяжение. Завтра утром станет ясно, что у тебя. Если не перелом, я просто наложу на это место эластичный бинт, через несколько дней все пройдёт.

– А если перелом?

– Отвезу в больницу.

– А ты? Как же ты? Тебя же сразу заберут?

– Твоё здоровье важнее. А меня пусть попробуют забрать, – говорит Алексей и снова встаёт, чтобы выйти.

– Ты куда!!! – с отчаяньем в голосе кричит девушка.

– Дверь ремонтировать.

– Зачем? Неужели думаешь, что способна сейчас сбежать. Я идти не могу.

– Я сделаю, чтобы она хотя бы закрывалась, оторванный засов мешает.

– А потом ты придёшь ко мне? Пожалуйста! Не оставляй меня одну!

– Хорошо, приду.

 

Борись!

Засов прикручен на место, Алексей входит в комнату. Кристина лежит, свернувшись клубочком, две ладошки под щекой, глаза закрыты, на щеках блестят слёзы. Такая маленькая, несчастная, беззащитная. Он осторожно накидывает на неё покрывало, она открывает глаза, хватает его за руку, тянет к себе. Он садится на край постели. Она приподнимается и обивает его шею руками, уткнувшись в грудь. Плечи вздрагивают всё сильнее, всхлипы переходят в рыдания, вскоре его футболка совсем мокрая в том месте, где она прижимается лицом. Он молча гладит её по спине, не зная, что сказать в утешение. Когда рыдания стихают и снова переходят в жалобные всхлипы, Алексей слегка отстраняет её от себя, глядя в глаза, спрашивает:

– Принести воды?

Она кивает головой. Он быстро возвращается с чистым полотенцем и стаканом воды, протягивает девушке. Она хватает сначала воду, залпом выпивает весь стакан, потом берет полотенце, громко сморкается. Смущённо посматривает на него, улыбка сквозь слёзы.

– Ты как? – спрашивает он.

– Как размазня. Чувствую себя такой беспомощной. Терпеть не могу это чувство!

– Любишь, когда всё по-твоему?

– А кто этого не любит?

– Не расстраивайся, я обещаю надолго здесь не задерживаться.

– Не давай пустых обещаний.

– Вот увидишь! – он встаёт с постели.

– Ты куда?

– Поздно уже, давай спать.

– Я не хочу здесь одна, я боюсь, ты не представляешь, какими кошмарами были наполнены прошлые ночи. Здесь всё скрипит, трещит, кто-то ходит по чердаку, стонет.

– Кристина, не преувеличивай. Это просто старый дом, ветки деревьев при ветре касаются крыши и скрипят.

– Лёш, я всё равно боюсь. Ты хочешь, чтобы я из этого дома переехала в психушку?

– Что ты предлагаешь?

– Не оставляй меня одну в комнате.

– Я оставлю открытой дверь, сам буду спать на диване.

– И в чём разница? Я не вижу отсюда диван. Давай спать на этой кровати. Смотри, какая она большая. Только ты ляжешь с краю. Я отодвинусь к стене. А когда я засну, можешь идти на свой диван. Только не уходи, пока не убедишься, что я действительно уснула.

– Хорошо, я побуду с тобой, пока не уснёшь, – соглашается Алексей, хотя всё внутри протестует этому решению.

И как получается, что он всегда делает то, что хочет эта девчонка? Понимает, что ничем хорошим для него это не обернётся, понимает, что должен действовать с ней твёрдо, и… подчиняется всем её желаниям. А куда деть свои желания?

Измученная слезами, эмоциональным всплеском и болью, Кристина быстро засыпает, свернувшись клубочком у него под боком. Лбом касается плеча, одна рука обнимает его руку, пальцы другой руки переплелись с его пальцами. Он лежит, выпрямившись во весь рост, натянут как струна, боится пошевелиться, чтобы не потревожить её. Сна нет вообще. Мысли, одна непристойней другой, лезут в голову. Вспоминается вдруг, как его рука случайно коснулась её груди, когда он поднимал девушку с земли, какая она соблазнительная и упругая. Интересно, её губы на вкус такие же мягкие, как кажутся? Как бешено бьётся сердце, когда он вспоминает, как бросилась ему на шею и рыдала у него на груди, какие нежные и хрупкие у неё плечи. Стоп! Нет! Нет! И ещё раз нет! Она достойна жалости и уважения. Жалость и уважение! И никаких других чувств! Никаких!

Алексей сам не понял, как ему удалось незаметно уснуть этой ночью. Только что он думал, что она достаточно крепко спит, чтобы незаметно выбраться из её объятий и перебраться на диван, как чувствует солнечный свет и нежное касание к щеке. Открывает глаза.

Кристина сидит рядом с ним на постели и проводит пальчиками по его лицу. Он дёргается, пытается быстро встать, забывая, что лежит на краю кровати, с шумом грохается на пол.

– Лешка! – кричит Кристина, пытаясь удержать его за футболку. – Эй, там, под кроватью, ты не разбился? – зовёт она.

Алексей поднимается на ноги. Теперь при виде его сонной и обескураженной физиономии девушка не пытается сдерживать смех. Она заливисто хохочет, запрокинув голову. Парень растерян, но постепенно приходит в себя, смотрит на девушку, её смех заражает жизнерадостностью, губы в ответ непроизвольно растягиваются в улыбке.

– Тебе говорили, что ты похожа на куклу?

– Не раз. Иначе меня не снимали бы в рекламе. Только не люблю, когда относятся, как к кукле, – убрав улыбку с лица, грустно добавляет девушка.

– Твоя внешность кого угодно может сбить с толку. Только узнав тебя ближе, понимаешь, что ты не кукла, а скорее… кошка, дикая кошка, которая гуляет сама по себе.

– Вот с кошкой меня никогда не сравнивали, хотя кошек я люблю! – снова улыбка на лице. Алексей поражается её оптимизму.

– Как твоя нога? – спрашивает он, присаживаясь на край постели.

– Даже не знаю, я боюсь на неё смотреть. Я чувствую, что ноет. Если шевелю – больно. Но по сравнению со вчерашним, терпеть можно.

– Я посмотрю, – парень откидывает покрывало, – Можешь не переживать, это не перелом, иначе твоя нога выглядела бы по-другому. Сейчас зафиксирую ступню эластичным бинтом. Главное, не утруждать её, и тогда быстро пройдёт.

– Как ты предлагаешь не утруждать? Мне на улицу нужно.

– А вот так! – произносит Алексей и подхватывает девушку на руки, – Куда вас доставить, принцесса?

– Туда! – она указывает пальчиком на выход, игриво надев на лицо маску высокомерия, – Только осторожно, там ступенька сломана, не хочу ещё раз падать, – предупреждает Кристина, обвивая его шею руками.

На обратном пути она просит задержаться на улице. Алексей останавливается посреди сада, опускает её. Она стоит рядом, стараясь не опираться на больную ногу, к тому же обувь на неё так и не налезла, так что она в носочке из эластичного бинта. Он придерживает её за талию.

– Алёш, ты хоть замечаешь эту красоту! Если бы я сейчас была в городе, я бы и не знала, что может быть так красиво. Весна и весна. Дом, клуб, универ – там всё одинаково в любое время года, каменные джунгли практически не меняются, одежда людей только, в зависимости от погоды. А здесь всё такое необычное, точнее, обычное, но я этого не замечала раньше. А тут, правда, больше делать нечего, только любоваться из окна или во время коротких походов в туалет.

– Кристина, прости, что так вышло. Ты такая энергичная жизнерадостная девушка, представляю, как тяжело сидеть взаперти. Я скоро отпущу тебя.

– Лёш, для меня всегда важно, чтобы в поступке была какая-то цель. И вот сегодня утром постаралась взглянуть на свою ситуацию с другой стороны. Я не знаю, как обернётся мой приезд домой, какую информацию от меня смогут получить, даже учитывая, что я не собираюсь о тебе рассказывать – это правда. Но знаю точно: я не хочу, чтобы ты сидел в тюрьме. Что неделя или даже две моего заточения по сравнению с годами, которые предстоят тебе. Поэтому разбирайся со своей ситуацией, как можешь, я мешать не буду. Я буду здесь столько, сколько понадобится.

– Какое самопожертвование!

– Не ёрничай, мне легче перенести всё это, если буду думать, что я не жертва маньяка, а отдаю себя в жертву ради благих целей.

– Значит, ты ко мне испытываешь чувство жертвенности?

– Да. А ты ко мне?

– Жалость и уважение, – не задумываясь, произносит Алексей то, что давно вбивает себе в голову.

– Жертвенность, жалость и уважение, – подводит итог Кристина, – Хорошие чувства, чтобы объединить двух молодых людей.

Она поворачивается к нему, обвивает его шею, слегка поднимает голову, чтобы заглянуть в глаза.

– А кроме жалости, ты больше ко мне ничего не испытываешь?

Алексей в замешательстве, и пытается это скрыть, удаётся легко, ведь Кристине, оказывается, не нужен ответ… или она его знает. Она проводит ладошками по его щекам.

– По-моему, тебе нужно побриться, – сообщает она.

– Нужно. Вчера мне не досталось тёплой воды. Сегодня моя очередь заниматься водными процедурами, а для этого нужно принести из колодца, – оживлённо объясняет Алексей, радостный, что ушли от скользкой темы. Он снова подхватывает девушку на руки, – Но сначала идём завтракать.

– Я оставлю тебя одну в доме на десять минут, не будешь скучать? – сообщает Алексей, усаживая её в плетёное кресло на кухне.

– А ты куда?

– Секрет. Я скоро.

Он убегает, не только не заперев дверь, но и не закрыв её. Кристина сидит в кресле напротив входа, любуясь видом, открывшемся в дверном проёме, наслаждаясь внутренним ощущением свободы.

Парень возвращается через полчаса – она уже начала беспокоиться, – в руках какие-то банки.

– Где ты пропал?

– К соседям бегал. Хотел купить у них молока, не успел, уже всё сдали. Зато раздобыл местный кефир, сметану и яйца. Сейчас буду делать оладьи.

– Ты умеешь?

– Да, а тут ничего трудного, разбиваешь в миске яйца, добавляешь туда соль, сахар, кефир и муку… – объясняет парень удивлённой девушке, энергично размешивая тесто.

Оладьи готовы, пышные и румяные. Они поглощают их с густой деревенской сметаной.

– Лёш, почему ты так хорошо умеешь готовить? – Кристину распирает любопытство.

– Да разве я умею готовить? Оладьи – это предел моего кулинарного мастерства. А так, яичница, макароны, суп какой-нибудь, только чтобы не умереть с голода.

– Ты живёшь один? Нет! Если не хочешь, не рассказывай! Я вижу, тема семьи для тебя непростая, ты всё время от неё уходишь.

– Да что рассказывать, – Алексей вздыхает, отводит взгляд в сторону и… продолжает говорить, – У меня только мать. И то… В общем, моя семья отличается от твоей, хотя всё могло быть по-другому.

Кристина кладёт ладошку на его руку:

– Ты же не виноват в том, какие у тебя родители, их не выбирают.

– У меня были нормальные родители, нормальная благополучная семья. Отец работал на заводе, занимал приличную должность. Мать там же, в бухгалтерии. Родители всегда неплохо зарабатывали, мы каждый год ездили отдыхать, компьютер у меня появился у первого в классе, я занимался в секциях по дзюдо и по плаванию. Всё хорошо, как у всех. Когда мне было двенадцать лет, внезапно умер отец. Ему не было и сорока. Остановилось сердце, прямо в кабинете, на рабочем месте. Он никогда не жаловался на здоровье. А тут вдруг и сразу. Первые два года нас поддерживали коллеги отца, а потом забылось как-то. А мама изменилась, она начала пить. Сначала незаметно, потом больше и больше. Какое-то время её держали на работе, закрывали глаза, потом перевели на другое место, кладовщиком, там стало ещё хуже, потому что появились какие-то друзья, подруги, не прочь выпить в компании. Дошло до того, что её просто уволили. Так что в двенадцать лет моё детство закончилось, и мне приходилось думать, чем накормить себя, а иногда и свою родительницу. А когда она бросила работать, нужно было думать о том, как заработать самому. С различными секциями пришлось расстаться. Школу я кое-как закончил. Поступил в техникум. Потом бросил. Не успевал и учиться, и работать, решил, что всё, чему захочу, смогу научиться самостоятельно. К тому же понял, что можно заработать не только разгружая мешки и ящики. Я научился зарабатывать с помощью моего самого большого увлечения – компьютера. Я хакер. Попросту вор, взломщик.

Алексей ждёт от Кристины каких-либо слов в ответ на его откровения, но она молчит, опустив голову. Ухмыльнувшись, он продолжает:

– Так что, милая домашняя девочка, ничего, кроме жалости и уважения испытывать к тебе я не имею права. Перед тобой обычный преступник, к которому ты тоже не должна испытывать ничего, кроме ненависти. Можешь прикрыть её жертвенностью.

Кристина молчит. Алексей, резко отодвинув стул, встаёт из-за стола.

– Ты такой же… – вдруг говорит девушка.

– Что? Не понял, – он смотрит на неё.

Она поднимает глаза и, чётко проговаривая каждое слово, произносит:

– Ты такой же, как и мой отец. Пытаешься указывать, что я должна и чего не должна, как будто я ребёнок. Я сама решу, что мне делать и что чувствовать. Отнеси меня в спальню!

– Да, конечно, – Алексей с готовностью подхватывает её на руки.

Но к комнате не успевает сделать и шагу, ошеломлённый, замирает с ношей на руках. Кристина обхватывает его голову, удерживает ладошками, тянется к нему. И вот её губы на его губах. Она чувствует, как дрогнули его руки, прижимая её крепче. Поцелуй настойчивей, смелее. Она заставляет его губы раскрыться, а он не может сопротивляться. Её руки скользят в волосы, ласкают шею, плечи. Его руки дрожат от напряжения и только сильнее прижимают её. Он усаживает её на стол. Теперь его руки свободны. Он так же обхватывает ладонями её лицо, забирая инициативу поцелуя. Губы обрушиваются на неё, подобно снежной лавине. Она замирает, прислушиваясь к ощущениям, чувствует, как сердце бьётся о грудную клетку, как всё сокровенно женское, что пряталось внутри, откликается на каждое его движение. Твёрдые мужские губы на её губах, на щеках, на шее. Нежные трепетные руки вдоль спины вниз, под футболку, касается груди, из её горла вырывается невольный стон. Он укладывает её на столе, пригвоздив своим телом. Кристина запускает руки под его футболку, тащит вверх, пытаясь снять. Он отстраняется, снимает сам. Вдруг замирает, глядя сверху вниз на девушку, распластанную на столе. Губы вспухли, глаза блестят, волосы разметались. Он наклоняется к ней, просунув руки под спину, осторожно поднимает, усаживает. Что-то изменилось в нём. Кристина чувствует это. Она не хочет изменений, хочется вернуть былую страсть. Она обнимает и пытается притянуть его голову к своим губам, он непреклонен.

– Мы не должны, – шепчет Алексей, прижав её голову к груди, не позволяя действовать.

– Почему? – так же шёпотом вторит Кристина.

– Я не могу…

– И что же тогда в меня упирается так, что я чувствую, насколько можешь! И хочешь! – она опускает руку, касается сквозь ткань джинсов возмущённой мужской плоти.

– Ты не поняла, я не могу, но не поэтому…

– А почему? Ты женат? У тебя девушка, которой поклялся не изменять? Ты гей?

Алексей улыбается абсурдности её предположений, качает головой:

– На все вопросы «нет!»

– А что тогда? А! Ты девственник! Ты просто не знаешь, как! – Кристина смеётся. Алексей отстраняется, пристально смотрит в глаза.

– Кристина, я знаю, как, у меня нет на данный момент девушки, по крайне мере такой, которой следовало бы хранить верность, и я не гей. Но ты такая,… из-за меня ты и так пострадала,… я не имею права…

– Только не пори чушь наподобие «жалости и уважения». Я чувствую себя пятидесятилетней старухой! К училке своей будешь испытывать жалость и уважение. Скажи правду, что ты чувствуешь ко мне. Имей в виду, я только выгляжу как девочка, мне уже восемнадцать, и хочу, чтобы ко мне относились соответственно, как к девушке. Только правду! Скажи! Если я тебе не нравлюсь, я пойму.

– Кристина, ты мне очень нравишься, и я хочу тебя, так, что в глазах темнеет от необходимости скрывать и сдерживаться. Это и есть правда.

– Но зачем сдерживаться? Мы двое молодых людей, которых тянет друг к другу. Что нам мешает, не пойму?

– Моя совесть.

– Прикажи ей заткнуться! И вообще, хватит говорить. Иди сюда.

Она тянет к нему руки. Сопротивляться её призывному взгляду, её приоткрытым ждущим губам невозможно. Судорожно, со стоном, он притягивает её к себе.

– Что же ты делаешь! – шепчет он, прежде чем их губы сливаются.

Поцелуй страстный, самозабвенный, глубокий. Он заставляет кровь быстрей нестись по жилам, распаляя тело. Он требует большего. Футболка Кристины летит куда-то на пол. Какое блаженство, когда руки могут касаться обнажённого тела, а не ткани. Но этого тоже мало, жадные пальцы девушки скользят за пояс его джинсов, пытаются расстегнуть молнию. Внезапно он замирает. Накрывает её ладошки своими руками, останавливая дальнейшие действия.

– Что ещё? – разочарованный взгляд Кристины сталкивается с его смущёнными глазами.

– Понимаешь, милая, когда я в спешке бежал из дома, меньше всего думал о том, что по пути мне встретится очаровательная девушка, и не прихватил ничего для подобной встречи.

– Но почему все проблемы должны решать женщины! – вскрикивает Кристина. – Сейчас идёшь в машину, отыскиваешь мой клатч. Это такая небольшая сумочка серебристого цвета, похожая на кошелёк. В ней найдёшь то, что нужно. А лучше неси сумочку сюда.

– Я быстро, – Алексей срывается с места.

– Лёш! – останавливает его Кристина, – Я что, всё время должна сидеть на столе? Из-за ноги я боюсь прыгать. Может, ты всё-таки отнесёшь меня в спальню?

– Постой, Кристина, а как же твоя нога? Тебе не будет больно?

– Извращенец! Ты заставишь меня это делать стоя? Может, знаешь другие позы?

Алексей смеётся, подхватывает её на руки, несёт на кровать. Её близость, её смелость кружит голову, пьянит. Запах волос, запах тела притягивают, от губ невозможно оторваться. Теперь уже она расцепляет его руки и отталкивает:

– Иди, наконец-то, за презервативами, я жду.

Вернувшись, он застаёт девушку, закутанную в покрывало до самого подбородка. Взгляд отстранённый, задумчивый. Ему кажется – на короткое мгновение замечает в её глазах, в её напряжённой позе страх.

Он присаживается на край постели, не смея коснуться. Взгляды встречаются, растерянность на её лице сменяется чувственной улыбкой, она протягивает к нему руки, покрывало скользит вниз, обнажая привлекательную грудь. Как он мог думать минуту назад, пока шёл от машины к дому, что сможет обуздать свои чувства, что сможет отговорить её от этого безумия. Она невозможно прекрасна и соблазнительна.

Он укладывает её на постель, осторожно, чтобы не задеть ногу, ложится рядом. Медленно отодвигает покрывало, в которое она куталась, задыхаясь от восхищения, любуясь тонкой талией, нежной кожей, стройными ногами. Не веря, что всё это сейчас для него. Замечает маленькую татуировку справа ниже пупка – след кошачьей лапки. Он обводит её пальцем, медленно наклоняется, целует. Потом выпрямляется и, прежде, чем завладеть губами тихо произносит:

– Ты дикая кошка.

– И сейчас твоя, – шепчет Кристина, изгибаясь, прижимаясь всем телом, желая чувствовать каждую частичку его тела.

Она помогает стащить последнюю преграду между ними – джинсы. Обвивает его шею руками и целует со всей страстью, упиваясь ощущением сильного напряжённого тела, по которому от её прикосновений пробегает мучительная судорога. Кристина понимает, что он отчаянно пытается сдержаться, чтобы не сделать поцелуй слишком страстным. Её язычок касается сомкнутых напряжённых губ, и она с упоением слышит, как судорожно он втягивает в себя воздух. Наконец, добивается своего. Остатки самообладания покидают его. Он укладывает её на спину и целует с такой страстью и ненасытностью, что кажется – она самая желанная.

– Я хочу коснуться тебя, – шепчет Кристина.

И, не дожидаясь приглашения, поднимает руку и касается его щеки. Не отводя взгляда от её глаз, он поворачивает голову и целует её ладонь.

– Можешь действовать смелее, – это и приглашение и мольба.

Она медленно проводит кончиками пальцев по его скулам, подбородку, по широким плечам, касается груди. Чувствует, как напрягаются мышцы под её пальцами. Целует его грудь, опускается ниже и ниже, к узкой талии и мускулистому животу. Застонав, он возвращает её на подушки и целует с неистовством. Его губы касаются её груди, рука скользит вниз, опытные пальцы ласкают низ живота, проникают между ног. Она отдаётся с такой готовностью, что кружится голова. Она нежная, страстная, её вкус завораживает. Изо всех сил сдерживая желание, он наблюдает за прелестным лицом, в котором, как в зеркале, отражается всё, что она испытывает от его ласк.

Руки Кристины всё смелее гладят его тело, наконец, она делает то, что он так хочет и ждёт. Но в тот момент, когда пальчики смыкаются на его возбуждённой плоти, её зелёные глаза удивлённо распахиваются, она замирает. Алексей улыбается при мысли, что на неё, наверное, произвёл впечатление его «размер». А она неотрывно смотрит в его глаза, словно принимая какое-то решение, в то время, как руки возбуждают его до такой степени, что он готов кончить в любую секунду. В это время её другая рука гладит его лицо, а слова, которые она произносит тихим шёпотом, окончательно сводят с ума:

– Всё это стоило того!..

Он чувствует, что скоро совершенно утратит контроль. Сжимает ладонями её лицо и начинает неторопливо проникать вглубь её горячего тела. Осторожно, медленно. В голове вихрь из замысловатых цветов. Она так близка, она такая влажная и тесная, и она… девственница! Он замирает на половине пути. Цветная пелена спадает с глаз. Он всматривается в её лицо. Оно напряжено, глаза прикрыты, прикусила нижнюю губу, руки судорожно, до боли, вцепились в его плечи.

– Если ты остановишься или уйдёшь, я никогда не прощу тебе, – шепчет она, не открывая глаз.

– Я уже не могу ни остановиться, ни уйти, это выше моих сил, но почему ты не сказала?

– Что бы это изменило? Черт побери, Алёш, сделай это!

– Тебе будет больно.

– Я знаю, – шепчет она, ёрзает под ним, тянет к себе.

– Прости, – выдыхает он и разрывает преграду. Замирает, всматривается в лицо.

Её тело на мгновение напрягается от резкой боли, но в следующую секунду напряжение проходит, она нежно проводит по его плечам, улыбается, тянется для поцелуя, взглядом умоляет не останавливаться. Он чувствует, что всё может закончиться непозволительно быстро, и она и не успеет испытать ничего, кроме боли. Поэтому, сдерживая себя, старается двигаться как можно медленнее.

Но сдерживаться совершенно невозможно, особенно после того, как она начинает двигаться вместе с ним. Остатки самообладания улетучиваются окончательно, он движется всё быстрее, мечтая довести её до оргазма раньше, чем это случится с ним. На это не требуется много времени.

Вскоре она кричит, непроизвольно впиваясь ногтями в его плечи, а по её телу пробегают несдерживаемые волны. Это напоминает погружение в космос, наполненный яркими вихрями из невероятно сложных форм и цветов, это похоже на компьютерную графику, в центре которой ты находишься. Это восхитительно, невыносимо, потрясающе. Он приподнимает её бедра и погружается ещё глубже. Оргазм настолько сильный, что он протяжно стонет, продолжая двигаться, отгоняя реальность, не желая в неё возвращаться, чтобы не ощущать горького настоящего и не думать о неопределённом будущем. Наконец, по телу пробегает последняя судорога, он падает рядом. Совершенно обессиленный и опустошённый.

После они лежат в постели, ошеломлённые происходящим. Не произнося ни слова, только руки и ноги сплетены, а взгляды, полные признательности и обожания, говорят лучше всяких слов.

– Алёша, я могу снова надеть твою футболку, она ещё у меня, – спрашивает Кристина, когда они собираются, наконец-то, выбраться из постели.

– Конечно, можно. Тебе неудобно натягивать джинсы из-за больной ноги? Как она, кстати? – беспокоится Алексей.

– С ногой всё в порядке, не хуже. Просто джинсы долго натягивать и неудобно снимать. Сегодня можно обойтись без них.

Кристина запускает руки под его футболку, которую он только что натянул, игриво скользит по спине, целует подбородок.

– Ты… ненасытная кошка! – шутливо возмущается парень.

– Тебе что-то не нравится?

– С тобой мне всё нравится, просто я думаю, для первого раза нужно сделать перерыв. Ты не привыкла, ты устала.

– Вот мы и сделаем перерыв, до вечера. А потом ты меня многому научишь.

– Кристина! Ты! Неугомонная.

– Алёш, скажи, когда у тебя последний раз был секс?

– Не помню точно,… сейчас май, 10 апреля у Никиты был день рождения… так что примерно месяц назад, – вспоминает Алексей.

– Вот! А у меня не было секса целых восемнадцать лет! Представляешь!

И, усмехнувшись, Кристина ковыляет мимо него на кухню, с гордо поднятой головой.

После обеда она, прихрамывая, выходит на крыльцо и усаживается на ступеньках. Закуривает тонкую сигарету с ароматом вишни. Пачка нашлась в серебристом клатче, который Алексей принёс из машины. Он выносит плед, накидывает ей на плечи, присаживается рядом.

– Кристина, ты можешь объяснить, как получилось, что такая дерзкая девушка, как ты, у которой в сумочке вместе с сигаретами хранится упаковка презервативов, могла оказаться девственницей?

Кристина пожимает плечами:

– Это отмазка для моих подруг. Если бы узнали, что я ещё девушка, меня бы совсем зачмурили. Я и сама тяготилась этого, хотела избавиться, но не могла найти, с кем.

– И тут подвернулся я.

– Алёша, ты симпатичный парень. Ты мне очень нравишься.

– При других обстоятельствах ты бы меня не заметила.

– Давай не будем рассуждать, что было бы…

– И что будет, – заканчивает фразу Алексей, привлекая её к себе.

– Чем займёмся до вечера? – меняет тему Кристина.

– Чем хочешь, принцесса. Только не игрой в карты. У меня с некоторого времени отвращение к этому занятию.

Время до вечера пролетает в свободном общении. Кажется, между ними не стоит никаких преград, он не похититель, а она не пленница. Для двух влюблённых молодых людей дом не кажется уже таким мрачным и убогим, а еда однообразной и невкусной. Они рассказывают друг другу забавные истории из детства, вместе готовят на ужин суп и омлет, дурачатся и подшучивают.

– Кто бы подумал, что этот день мог бы получить премию в номинации «Самый счастливый день моей жизни», – шутит Кристина, глядя, как Алексей раздевается, прежде чем нырнуть к ней в постель.

– Завтра утром ты можешь уехать домой, – вдруг говорит парень, нависая над ней на вытянутых руках.

– Ты хочешь, чтобы я уехала? – Кристина явно разочарована, в таком положении, сейчас она хочет слышать другое.

– Не хочу, но и держать тебя здесь не имею права, ты ведь обещала, что не расскажешь, где я нахожусь. Я тебе верю.

– Спрошу по-другому: ты меня гонишь?

– Нет. Давай так. Я тебя не держу. Уедешь, когда захочешь… Или сможешь. Не факт, что у тебя получится жать на педаль больной ногой. Завтра посмотрим.

– Договорились, я поеду, когда захочу. А теперь иди сюда, ты обещал меня чему-то научить, – шепчет девушка, обвивая его шею руками.

– Ты необыкновенная, я таких никогда не встречал, – успевает тихо пробормотать он, прежде чем их губы сливаются.

Его свободная футболка, которая с утра надета на ней, не мешает наслаждаться её телом. Ладони скользят по гладкой коже на бедра, на живот, на упругую грудь. Она стонет, когда он стискивает затвердевший сосок и изгибается, стараясь быть ближе. Её руки изучают его окаменевшие от напряжения мышцы спины, опускаются ниже, выдавая нетерпение.

– Ты торопишься, – произносит Алексей, сам сгорая от желания.

– Это плохо? – наивно переспрашивает Кристина.

– Хорошо всё, что доставляет нам удовольствие.

Он касается маленького бугорка, спрятанного в потаённых складках, он ласкает её там, где ей больше всего хочется, хотя минуту назад она и не подозревала, что хочет именно этого. Она сходит с ума от удовольствия, она шепчет его имя, беспорядочно извиваясь под его руками, поднимаясь на вершину блаженства и желая большего. «Я хочу, хочу…» – бормочет Кристина, волосы рассыпались по подушке, голова мечется из стороны в сторону, руки тянут его ближе, глаза молят об облегчении.

Одним движение он входит в неё, несколько движений очень медленно, пока она привыкнет, потом резко переворачивается, позволив Кристине быть сверху.

– Ух, ты! – она приподнимается, наклоняется, лаская его плечи, касается пальчиками упрямого подбородка, губы следуют за руками, – Мне это нравится.

Она движется с упоительной дикой энергией, от которой перехватывает дух.

– Твоя нога? – беспокоится Алексей.

– Нормально, – отмахивается Кристина.

– Люблю тебя, – шепчет он, когда её губы вновь приближаются к его лицу.

– Ух, ты! – снова восклицает Кристина.

Он снова укладывает её на спину. Её восторг, её яркий эмоциональный всплеск, её смелость в совокупности с неопытностью снова не позволяют продлить близость так долго, как хотелось бы. Ощущение быть внутри неё, чувствовать себя её частью слишком упоительно, чтобы расстаться с ним скоро. Их тела настолько тесно сплетены, настолько понимают друг друга, может, даже лучше разума, что оргазм накрывает с головой обоих одновременно.

Он понимает это, чувствуя её напряжённое дрожащее тело за секунду до того, как она, вскрикнув, распахивает удивлённые глаза, не понимая, что с ней, хватает ртом воздух. Её кожа сияет влажным светом, глаза блестят, руки судорожно сжимают его плечи. Она невозможно прекрасна и чувственна.

Откидываясь на подушку рядом с ней, Алексей понимает, что перерыв для отдыха будет недолгим.

 

Сиди!

Кристина надеялась, что эта ночь пройдёт спокойнее. Одиночество в холодной неуютной постели не испугает. Рядом сильный мужчина, он даже во сне обнимает её. Теперь её не разбудят скрипы и неведомые шаги в ночи. Но, как и всегда, она вздрагивает и просыпается в холодном поту. Прислушивается, не понимая, что её разбудило. В доме полная, гнетущая тишина, и с улицы не доносится ни звука, несмотря на открытую форточку. Кристина решила, что проснулась по привычке, прислушалась к мерному дыханию Алексея, прижалась теснее к нему, попыталась заснуть, но поняла, что не сможет. Очень хочется пить.

Стараясь не потревожить парня, она осторожно слезает с кровати, выходит на кухню. Не включая свет, пытается найти чашку. Вдруг от стены бесшумно отделяется какая-то тень, сильные руки хватают её и зажимают рот.

– Тихо, только не кричи, – шепчет мужчина, крепко прижимая её спину к своей груди. – Сейчас тебя отсюда вытащат. Не волнуйся. Всё будет хорошо. Он там? У него есть оружие?

Мужчина медленно опускает руку, давая возможность ответить.

– Лёшка! – орёт Кристина, как только понимает, что может кричать.

Мужчина снова зажимает ей рот и тихо говорит кому-то:

– Заложников здесь нет, начинайте захват. Я убираю девушку.

– Руки за спину, лицом к стене.

С тяжёлым лязгом открывается дверь, Алексей ещё не понимает, что она открыта для него, поэтому молодому сержанту приходится подтолкнуть к входу. Шаг через порог, дверь с таким же шумом закрывается, деля мир на «до» и «после». В голове ничего, кроме отголосков лязга железных дверей. Хотелось бы, чтобы такая же пустота оказалась и перед ним, но… перед ним тесная камера, до отказа забитая людьми. Два ряда двухъярусных кроватей у противоположных стен, небольшой стол посредине. Стоят, сидят, лежат человек двадцать. Сейчас все в полном молчании смотрят на вновь прибывшего, тишина перекликается с пустотой в душе.

Внезапно в голове всплывает голос отца. «Никогда не показывай свой страх, сынок. Научись прятать его, чтобы никто не догадался. Все испытывают его, но если его не увидят в тебе, бояться будут тебя». Он ведёт его, семилетнего, на первое занятие по дзюдо.

Секундное видение разрушают голоса сокамерников.

– Ну, чё застыл. Проходи, не боись!

– Иди сюда, красавчик, будешь нашей подружкой.

– Здесь всё занято, в наш угол можешь не соваться.

– Тебе показать твоё место, нерешительный, ты рядом с ним стоишь!

После этой фразы раздаётся гогот. Алексей смотрит на отхожее место в углу возле двери и решительно движется вперёд, хотя представления не имеет, где найти хотя бы уголок, чтобы просто присесть. На нижних кроватях и так сидит по два, три человека. Он замечает, что в самом дальнем углу, на кровати сидит один человек, сухой измождённый дедок. Значит, верхняя полка не занята. Приблизившись к деду, Алексей присаживается рядом.

– Ты бы, милый, не садился так близко ко мне, не ровен час, заразишься. Болею я, – проговаривает дед и заходится в кашле.

– Какая разница, – бросает Алексей и не сдвигается с места.

– Ну, как знаешь, хозяин барин. Да ты не кисни, тут тоже люди живут, – пытается подбодрить дед, откашлявшись.

– Я вижу.

– Чё сюда-то, молодой такой, чё натворил? – спрашивает дед.

– Много чего.

– Во как! Обычно говорят, по ошибке попал. А ты прям много чего натворил! Когда успел только! – удивляется дед. – Но ничего, может немного дадут, пожить ещё успеешь. Не убил хоть никого?

– Нет.

– И то хорошо, подфартило. Переживёшь, ты не дрейфь, главное. А то на тебе лица нет. Сразу видно, первый раз попал, да ещё, небось, из-под мамкиной юбки.

«Ну вот, – подумал Алексей, – и воспользовался советом отца не показывать свой страх… даже дед из дальнего угла камеры разглядел».

Двадцать человек в закрытом помещении без всякой возможности выплеснуть энергию не смогут долго ужиться без конфликтов. Алексею это понятно. Понятно и то, что он стал, скорее всего, первым событием за несколько дней. Из слов деда, который назвался странным именем Митроха, состав камеры не менялся уже месяц. А есть в ней и такие, которые сидят почти год, несмотря на то, что это камера предварительного заключения, и в ней находятся те, кто под следствием или ждёт суда. Алексей рад, что у него есть время, чтобы освоиться и подготовиться к конфликту. Он уверен, что тот не заставит себя долго ждать.

Часа два о нём словно забыли, и парень тихо сидит на шконке деда, слушая неторопливое повествование о молодых годах, о первой ходке по малолетке, о понятиях, которые здесь не стоит нарушать.

Когда принесли обед, Алексей остаётся сидеть на прежнем месте, ждёт, пока все рассядутся за столом.

– А что это красавчик не идёт?

– Его наше общество не устраивает!

– Брезгует садиться рядом?

Идти не хотелось, есть – тем более, но нужно отвоёвывать свое место в этом обществе. Алексей поднимается и подходит к столу. Все расселись так, что кажется, ещё один за столом не поместится. Алексей берет свободный стул и втискивает его между двумя мужиками.

Один из них отодвигается, другой вскакивает с криком: «Куда преешь!» и толкает обеими руками парня в грудь. Этот наголо бритый мужик с наколкой на плече не выше Алексея, но старше и мощнее по весу. Правда, пивное брюшко выдаёт – не спортсмен.

Ответный удар от Алексея, чуть выше брюшка, опрокидывает бритоголового на стол. Тот явно не ожидал такого от на первый взгляд хлипкого парня, вскакивает в запале, хватает первое, что подвернулось под руку – это оказалась пустая металлическая миска из-под первого – и замахивается на Алексея с криком «Убью!».

Тот перехватывает руку и несколько секунд удерживает, не давая нанести удар, пока не раздаётся чей-то повелительный голос:

– Брек, парни! Дайте поесть. Тут ещё только охраны не хватало!

– Серый, отпусти посуду, ею ты всё равно не убьёшь пацана, – шутит кто-то, все смеются.

Мужик расслабляется, со словами «потом поговорим» опускает руку. Алексей перехватывает у него миску и держит, не зная, что теперь с ней делать. Окидывает взглядом окружающих. На него смотрят заинтересованно, но не враждебно. Замечает мужчину с густой седой шевелюрой, кажется, именно он остановил потасовку.

– Серый, я же сказал, этот мальчик будет моей подружкой, так что не порти ему личико, – вдруг высказывается худой мужик справа за столом и улыбается Алексею, обнажив гнилые редкие зубы. – Иди, садись рядышком, – он слегка отодвигает свой стул.

Реакция Алексея оказалась неожиданной для всех, включая его самого. Он резко метнул миску, которую до сих пор держал в руках, в голову мужика с гнилой улыбкой, та попадает ему прямо в лоб, рассекает кожу поверх брови. Мужик от неожиданности как-то крякает и навзничь падает со стула.

– Я сказал, хватит! – стук рукой по столу, теперь седоволосый мужчина смотрит прямо на Алексея. – Ты показал свою прыть. После обеда расскажешь о себе всё, что сочтёшь нужным. А теперь садись, ешь.

Слово этого мужика, как понял Алексей, здесь весомо. Больше никто не пытает бузить и приставать к нему, оставляют в покое.

В течение нескольких дней Алексей научился сосуществовать в этом «коллективе», разобрался в правилах и порядках; это оказалось несложно. Сложнее всего справиться с неизвестностью и неопределённостью.

Кто бы ни сидел в камере, какое бы преступление ни совершил, его обязательно вызывали к следователю или к адвокату, что-то сообщали или передавали с воли. Об Алексее, казалось, забыли. Даже в камере на это стали обращать внимание, подшучивают, что он здесь просто прячется, и никакого следствия по его делу нет. У охраны спрашивать бесполезно, никто ничего не знает.

Только через две недели в камеру входят люди в форме и требуют Коваленко Алексея на выход. Это радует. Хоть что-то станет ясно. Но когда его просто переводят в одиночную камеру, понимает: радость преждевременна. Одиночка оказалась страшнее общей камеры. Там хоть какие-то впечатления, а здесь полный информационный и эмоциональный вакуум. Серые стены целый день, только охранник, приносящий еду, даёт понять, что где-то ещё есть другой мир.

Через две недели одиночества Алексею кажется, что он на грани сумасшествия. Он готов выть, кричать, изувечить себя, только бы сменить давящую пустоту вокруг, пусть даже на боль. Безумным мыслям не суждено осуществиться: через две недели его снова просят на выход. Он не задумывается о том, куда переведут теперь, только бы не в одиночку.

Алексея приводят в камеру, как он понял, для свиданий. Стол и два стула друг против друга. Оставляют одного. Парень садится на один из стульев, чтобы видеть дверь. Никто не появляется, это его не очень беспокоит, к одиночеству привык. Главное, что изменилось хоть что-то. Наконец в коридоре раздаются шаги, голоса.

– Товарищ полковник, зачем это вам нужно? – в тоне слышатся нотки раболепия.

– Хочу лично увидеть героя, – отвечает твёрдый мужской голос.

Алексей в ожидании встречи с каким-нибудь большим начальником в милицейской форме. Дверь открывается, и в комнату входит высокий широкоплечий мужчина в чёрной кожаной куртке. Черты лица резкие, надменные, властные. Он напоминает скорее криминального авторитета, чем полковника.

У Алексея на миг закрадывается мысль, что его нашли и каким-то образом проникли сюда те, чей заказ он выполнял. И если это так, его нашли, чтобы убрать.

Мужчина не садится, отходит к окну и, опершись на подоконник, молча стоит, изучающе смотрит на Алексея. Тот чувствует, как покрывается холодным потом от весьма недружелюбного взгляда, ему хочется тоже встать, чтобы не казаться ничтожеством под этим взглядом свысока.

Порыв подняться пресекает вопрос из уст мужчины, не характерный ни бандиту, ни полковнику полиции:

– Как самочувствие?

– Хорошо, – выдавливает из себя Алексей, совсем сбитый с толку.

– Где предпочёл бы сидеть дальше? – продолжает допрос полковник.

– Только не одиночка! – с жаром выпаливает Алексей.

– В общей лучше?

Алексей неопределённо пожимает плечами:

– Почему меня поместили в одиночную? Сочли общественно опасным?

– Нет.

– Но почему тогда? – этот вопрос интересовал парня на протяжении всех недель одиночества, поэтому не задать его он не мог.

– Не бери в голову, это обычный тест. Ты его прошёл, молодец! – неопределённо отвечает мужчина и, подойдя к столу, садится напротив.

Алексей старается понять смысл сказанного, и не может.

– Ты пытался вскрыть базу данных ФСБ, почему?

Этот вопрос более соответствует месту и положению, Алексей понимает: только теперь начинается настоящий допрос. Правда, ответить ничего определённого он не может при всём желании.

– Я получил задание. Заказчиков не знаю, со мной связывались только по телефону. Обещали хорошие деньги.

– Ты выполнил задание?

– Нет. Но если бы было больше времени, у меня бы всё получилось. Файлы просто не успели загрузиться.

– Это мы поняли. Тебя интересовала конкретная группа, почему?

– Мне дали направление, назвали кодовое слово. Меня лично интересовали только деньги.

– Ясно, везде крысы, придётся уходить и оттуда, – задумчиво произносит мужчина. – Неужели взломать наш сервер так же легко, как и банковский? Над защитой работали первоклассные специалисты, – спрашивает он, пристально глядя в глаза Алексея.

– Все специалисты мыслят стандартно.

– А ты можешь мыслить неординарно?

– Думаю, вы в этом убедились.

– Убедился.

Мужчина замолкает, внимательно смотрит на парня, расслабленно откинувшись на спинку стула. Алексей опускает голову, не выдержав тяжёлого взгляда.

– Итак! Твои перспективы таковы, – мужчина резко встаёт и теперь снова возвышается над Алексеем, – Лет пять в подобных стенах, в обществе отморозков, наподобие тех, что были в камере, или ещё хуже, как повезёт. Или… год в армии, в компании молодых сильных парней.

– Армия?!

К такому повороту парень совсем не готов. Да и как можно подготовиться к тому, что происходит с ним в последнее время?

– А что тебя так удивляет? Ты в подходящем возрасте. Или несколько лет безделья, когда атрофируются мышцы и мозги, тебя больше устраивают, чем возможность стать настоящим мужчиной?

– Нет. Я согласен, конечно, согласен, – быстро проговаривает Алексей, ещё не веря.

– Вот и прекрасно. Так как общий призыв уже закончен, ты прибудешь в часть в индивидуальном порядке. Времени на проводы нет. Послезавтра, в шесть утра, ты должен быть на Ленинградском вокзале. Поезд отправляется в половине седьмого. На второй платформе тебя будет ждать сопровождающий, который доставит до места прохождения службы, и по пути даст все необходимые инструкции.

Алексей вскакивает со стула, делает шаг, в нерешительности замирает.

– То есть… вы хотите сказать,… что я свободен? – едва справляясь с волнением, выговаривает он.

– Да. Абсолютно. Ты можешь выйти прямо сейчас.

– И мне не предъявят никаких обвинений?

– Та девушка отказалась писать заявление о похищении.

– А…

– Мы тоже не будем предъявлять тебе обвинения. Пока. Условие тебе известно. Надеюсь, ты понимаешь, с кем имеешь дело и не вздумаешь сотворить ещё глупостей.

– Да… да, я понимаю. Просто всё так неожиданно, я готовился к худшему.

Алексей потрясён.

– Ты даже не представляешь, что для тебя худшее, – вдруг говорит мужчина, и в его жёстком взгляде проскальзывает сочувствие.

– Нет, вы не понимаете, я всегда мечтал служить в армии, но после смерти отца… мать настояла, чтобы я остался дома,… была такая возможность…

– Это хорошо, что мечтал. Значит, тебе не так тяжело будет, как некоторым. Правда, целый год придётся обходиться без твоих электронных помощников. Ты попадёшь в закрытую часть, там очень строгие порядки, даже сотовый телефон запрещён. Выдержишь?

– У меня есть выбор?

– Действительно. Но, надеюсь, свои способности хакера за год ты не растеряешь. Потом они тебе могут пригодиться. Если все пройдёт, как надо, – загадочно произносит мужчина и направляется к выходу.

Чувство огромной признательности и уважения заставляет Алексея окликнуть его.

– Извините, я могу узнать ваше имя?

– Зачем?

– Мне кажется, именно вас я должен благодарить за то, что не придётся сидеть.

Мужчина ухмыляется, шагает к Алексею и, протянув руку, представляется:

– Мельников Александр Григорьевич. Надеюсь, ещё увидимся, Алексей, и в другой обстановке.

Крепкое рукопожатие, и мужчина быстро выходит.

Алексей не успел осмыслить произошедшее, как появляется охранник:

– Алексей Ильич Коваленко, вы свободны. Приказано проводить вас к выходу.

 

И не мечтай!

На следующий день, в двенадцать часов дня, Алексей стоит возле квартиры 115 по улице Космонавтов 21. Сотню раз он твердил себе, что идти не нужно, столько же убеждал: должен. Когда оказался в огромной элитной многоэтажке с просторным светлым холлом, консьержкой и широкой лестницей с витыми перилами, хотелось повернуть обратно. Его панельная пятиэтажка не идёт ни в какое сравнение с этим шедевром современного архитектурного творчества. Да что вообще может быть общего между ним и рыжей девочкой, так удачно встретившейся на его пути в тот вечер, чтобы это можно сравнить.

Оставив мысли о сравнениях, а также раздумья о том, что он должен и чего не должен делать, убедив себя, что будет считать себя подлецом, если не сделает это, Алексей жмёт на звонок возле массивной входной двери. Несколько минут тишины, надавливает ещё раз. Только собирается повернуть обратно, как дверь распахивается.

На пороге Кристина. В коротком шёлковом халатике, сонные глаза, волосы в живописном кудрявом безумии. Несколько секунд, чтобы справиться с растерянностью, заспанные глаза-щёлочки удивлённо распахиваются, в них неподдельная радость.

– Лёшка!!! – визжит Кристина и бросается ему на шею.

Он подхватывает её, обнимает, приподняв от земли. Не может понять, как мог сомневаться в необходимости увидеть её. Не сказано ни слова, только поцелуи на лестничной площадке.

– Кристина, я… пришёл… сказать… – пытается объяснить Алексей в те секунды, когда губы могут говорить.

– Я думала, тебя никогда не увижу, – жарко шепчет она, прижавшись к его шее, – Я думала, тебя закрыли. Я так хотела тебя увидеть, но не могла найти. Мне никто не хотел говорить, куда тебя увезли. Тебя не посадят в тюрьму? Тебя отпустили?

– Да, – он отрывает руки девушки от себя, отступает на шаг, чтобы видеть её глаза, но ладони не отпускает. – В тюрьму меня не посадят, но меня забирают в армию.

– Куда?

– В армию. На год. Ты понимаешь?

– Да, – Кристина молчит, о чём-то раздумывая, смотрит на него, склонив голову, потом тянет за руку в сторону двери.

– Идём, идём сюда, скорее.

Алексей неуверенно ступает за ней в огромную роскошную прихожую.

– Кристина, а твой отец…

– Его нет дома, идём же… – нетерпеливо проговаривает девушка и, закрыв дверь, тащит его дальше.

Они входят в спальню, сразу ясно: это комната Кристины. Всё в золотисто-розовых тонах, всюду рюши, оборки, цветы, журналы мод повсюду, туалетный столик перед огромным зеркалом завален косметикой, большая кровать не убрана – хозяйка только что проснулась.

Девушка не даёт рассмотреть свое царство. Обвивает шею парня, притягивает к себе, пытаясь расстегнуть его рубашку.

– Кристина, я хотел поговорить с тобой, – он пытается немного остудить её пыл, но заводится сам, под таким соблазнительным натиском устоять невозможно.

– Мы поговорим, потом, Лёшка, я так соскучилась, – шепчет она, ловко разделавшись с пуговицами, стягивая рубашку и подталкивая его к разбросанной кровати.

Разговоры подождут, понимает Алексей. Развязывает пояс её халатика, лёгкий шёлк скользит на пол, под ним – короткая ночная рубашка на тонких бретельках. Она так соблазнительно обтягивает грудь, она почти такая же шелковистая и гладкая, как и её кожа, только провести рукой по коже гораздо приятнее, поэтому рубашка тоже скользит на пол. Обнажённая, она ложится на кровать, он ещё стоит, любуясь.

– Скажи что-нибудь, – просит Кристина, видя его странный взгляд.

– Ты прекрасна, – проговаривает Алексей.

– Я люблю тебя, иди сюда, – она протягивает к нему руки. Он не заставляет себя долго ждать.

Алексей снова ловит себя на мысли, что рядом с ней забывает обо всём, словно мир за пределами комнаты, в которой они находятся, перестаёт существовать. Эта девушка сама по себе является целым миром, заманчивым, непредсказуемым и неповторимым. Она как яркий солнечный всполох озаряет его жизнь, и всё плохое, что с ним происходит, меркнет в её свете.

– Дай мне сделать это! – требовательно произносит она и отталкивает его.

Он в нерешительности: меньше всего хочется уходить из тесного влажного тела даже на несколько секунд. Позволяет перевернуть себя на спину. Она садится на него. её глаза блестят, вспухшие от поцелуев губы приоткрыты, тело горячее, волосы рассыпались по плечам, и когда она наклоняется, накрывают их мягким шатром.

Он понимает, насколько она ещё неопытна, но её энергия и чувственность компенсируют это, даже больше: всё вместе взятое, как всегда, не позволяет надолго растянуть сладкое удовольствие.

Он смотрит на неё, заворожённый лицом во время оргазма, глаза закрыты, губы распахнуты, кожа сияет. Как же она прекрасна!

Уставшие, они лежат в постели, её голова покоится на его плече. Он проводит по её волосам, откидывая влажные пряди.

– Я хочу быть с тобой, – тихо произносит Алексей.

– Я тоже, – вторит Кристина.

– Ты будешь меня ждать?

– Ждать? Почему ждать? Ты же здесь.

– Кристина, я говорил, меня забирают в армию. Я хочу, чтобы ты меня дождалась.

– Подожди, – Кристина приподнимается, смотрит на Алексея, – Что ты понимаешь под словом «дождалась»?

Алексей тоже садится, опирается о спинку кровати.

– Ты понимаешь, что такое армия, Кристина? Там парни проходят службу, год, целый год. А девушки на гражданке ждут, когда они вернутся, чтобы потом выйти замуж.

– То есть, ты хочешь, чтобы я, пока тебя не будет в Москве, ни с кем не встречалась, сидела дома, скучала, а потом, когда ты вернёшься, вышла за тебя замуж? Я правильно поняла?

– В общем, да. Конечно, сидеть дома и скучать не обязательно, но мне не хотелось бы, чтобы ты встречалась с другими парнями. И да, я предлагаю тебе стать моей женой.

– Зачем? – удивление на лице Кристины не нравится Алексею, он хмурится.

– Кристина, я стал для тебя первым мужчиной, и хочу остаться единственным. Я люблю тебя, поэтому предлагаю выйти за меня замуж. Потом, когда вернусь. У нас всё будет хорошо, поверь. Тебе нужно только немножко подождать.

Он берет её за руку, она выдёргивает ладонь, соскальзывает с постели, подбирает с пола халатик, накидывает на себя, отходит к окну и замирает, глядя за стекло.

Алексей тоже выбирается из постели, надевает джинсы, подходит к ней, обнимает за плечи. Всё в груди замирает в тяжёлом предчувствии, она откидывается назад, прижимается спиной к его груди. Он облегчённо выдыхает, но слышит:

– Лёш, я не смогу. Я не хочу целый год сидеть затворницей и говорить всем, что у меня есть парень. И я не хочу замуж.

– Понятно. Я просто должен был предложить…

Алексей отходит от неё, отыскивает рубашку, быстро одевается.

– Алёша, не обижайся. Я могла бы сказать «да», и ты бы ушёл счастливым, но я хочу быть предельно честной с тобой. То, что ты предлагаешь, мне не нужно, это не для меня.

– Да. Конечно. Спасибо, что не написала на меня заявление.

– Алёш, ты замечательный парень, но…

– Я понял. Всё.

– Когда тебя забирают? Пока ты не уехал, мы могли бы ещё встретиться.

– Я уезжаю завтра утром. Поезд в половине седьмого, с Ленинградского.

– Так быстро! Дают же какое-то время на проводы!

– Меня всё равно некому провожать. Пока. Кристина. Может, когда-нибудь ещё увидимся.

– Лёш…

Он уже у порога, держится за ручку двери, она с мольбой смотрит в его глаза. Мольба не обижаться, а ему хочется, чтобы молила остаться.

– Пока, – произносит Алексей и закрывает за собой дверь.

Шесть утра следующего дня. Не успел Алексей зайти в вокзал, как к нему подходят два человека в штатском и один в военной форме. Представляются. Человек в военном оказался сопровождающим, с ним Алексей и направляется на перрон. Обычное утро вокзала, отъезжающие, встречающие. И Алексей с сопровождающим кажутся обычными пассажирами.

– Вас никто не провожает? – спрашивает мужчина в военной форме.

– Нет, – отвечает Алексей, – С друзьями и с матерью я попрощался, нечего им делать на вокзале.

– А девушка?

– У меня нет девушки.

– Да? А она, кажется, так не думает, – говорит сопровождающий и указывает Алексею на рыжую девчушку в розовом коротком плащике, которая машет рукой и кричит «Лёшка!»

Алексей замечает Кристину, останавливается. Она бежит к нему, он делает шаг навстречу, роняет сумку, подхватывает на руки. И снова нет слов, только поцелуи, они говорят лучше всяких объяснений.

– Коваленко, поезд отходит через пять минут, – напоминает сопровождающий.

– Кристина! Ты пришла! Ты любишь меня? Ты дождёшься меня, – бормочет Алексей, покрывая поцелуями её мокрое лицо.

Она молчит, только плачет и улыбается сквозь слёзы.

– Девушка, вы можете написать письмо своему молодому человеку, я прямо сейчас вам дам адрес, а он вам ответит. А там и год пролетит, не заметишь, не надо так расстраиваться, – уговаривает военный, видя, как отчаянно она вцепилась в парня.

Кристина кивает, шмыгает носом, снова обвивает шею Алексея.

– Люблю тебя, – слышится её голос, и эти слова бальзамом ложатся на израненное сердце парня.

– Я скоро вернусь, мы будем вместе, клянусь, – он вытирает её слезы.

Поезд трогается, военный сует в руку Кристины бумажку с адресом, подталкивает Алексея на подножку, запрыгивает сам. Как ни уговаривала проводница, Алексей не позволил закрыть дверь, пока можно было разглядеть яркий розовый плащик девушки, одиноко стоящей на перроне.

Кристина так ни разу и не написала. Алексей решил сначала, что она потеряла адрес, который дал ей на вокзале сопровождающий его офицер. Он сам написал ей два письма, но ответа не дождался. К окончанию года службы образ рыжей девочки померк, и уже не вызывал такую боль, как вначале.

Боли, трудностей и пота без того предостаточно было за год службы. Он попал в элитную часть для подготовки бойцов спецназа. С честью прошёл все испытания, многому научился, познал возможности своего тела и пределы организма. Изменился как внешне, так и внутренне. Когда вернулся, его пригласили работать в ту самую группу ФСБ, данные о которой он по глупости пытался раздобыть для каких-то бандитов. А полковник, вытащивший его тогда из тюрьмы, стал его начальником, коллегой и просто другом, как и ещё шесть человек, входившие в состав секретного подразделения. У них как раз не хватало такого специалиста, как Алексей – программиста с нестандартным мышлением, бывшего хакера.

В первый год работы, имея доступ к любой информации, а также возможность часто и подолгу бывать за границей, Алексей не удержался от соблазна разузнать о Кристине Харт всё, что возможно.

Это оказалось несложно. В тот же год, когда у него шла служба, она всё-таки уехала в Америку, к матери. Закончила актёрскую студию. Начало её работы в рекламном агентстве совпадает с началом работы Алексея. Он с интересом следит за её успешной карьерой фотомодели, она часто мелькает в модных журналах.

Но примерно через год его интерес к ней резко обрывается. В последней информации, которую выдал ему интернет, сообщалось о помолвке молодого подающего надежды актёра Джеймса Олстена, номинанта на «Оскар», и фотомодели Кристи Харт.

Там же помещено фото: высокий брюнет с длинными волосами, белозубой улыбкой и скучающим выражением на лице, и очаровательная девушка с живописно разметавшимися волосами в откровенном наряде доверчиво прижимается к его плечу.

Глядя на эту фотографию, Алексей поклялся не думать и не вспоминать о ней, понимая, что дальнейшие наблюдения за ней будут напоминать изощрённую пытку над собой. Постепенно, не подкреплённый ничем, образ рыжей бестии померк и исчез совсем. Жизнь продолжается, бурная и насыщенная событиями. Непростая интересная работа, в которой совмещается драйв, хобби и возможность хорошо заработать. Друзья, которые всегда поддержат, поймут и придут на помощь. Подруги, которые с лёгкостью падают в руки красивого мужчины. Алексей доволен жизнью и счастлив. Точнее, думает, что счастлив. Десять лет. Десять лет он считает, что счастлив и ему больше не о чем мечтать.

Через десять лет…

 

Думай!

Февраль 2012 год

Почти вся команда собралась в тайном убежище, офисе, как привыкли все называть – помещении, затерянном среди бесчисленного числа функционирующих и закрытых кабинетов на первом этаже бывшего учебного заведения. Большая комната отдыха, где на низких диванчиках и креслах расположились парни в ожидании «босса», как они за глаза называют старшего среди них, Мельникова Александра, через которого ведётся связь с центром и координируются действия. Он только что вошёл в офис, не успевает снять пальто, как раздаётся звонок мобильного. Видимо, не ответить нельзя, Александр берёт трубку, остановившись посреди комнаты отдыха, и все с интересом наблюдают за разговором, точнее, за сменой эмоций на лице босса. То, что сообщают, явно забавляет его, губы кривятся в ироничной ухмылке.

– Вы предлагаете моим ребятам поработать обычными уборщиками, слесарями и портье? – переспрашивает Александр кого-то на другом конце провода. Все замирают, понимая, что речь идёт об очередной операции, – Вам не кажется это большим расточительством? Вы их ещё улицы заставьте патрулировать! У вас что, не хватает полицейских? Может, их в гаишников переодеть? – он раздражён, на обычно бесстрастном лице скептическое выражение. Молча слушает собеседника, маска иронии меняется мрачным пониманием того, что приказы не обсуждаются, какими бы парадоксальными ни были. – Так точно, товарищ генерал, я всё понял. Я передам. Операция будет разработана сегодня же.

Александр убирает телефон, несколько секунд напряжённо молчит, о чём-то раздумывая, потом окидывает взглядом свою команду.

– Ну что, ребята, задание простое до безобразия. Но от этого оно не становится менее ответственным. Давайте продолжим разговор в кабинете.

Все переходят в соседнюю комнату, где обстановка более привычная для работы, рассаживаются вокруг стола, Александр в центре.

– Суть такова, – начинает босс, – Сегодня в Москву прилетает комиссия из Международного Олимпийского комитета. Вообще-то они едут в Сочи, проверять, как ведётся строительство спортивных объектов, и на каком уровне подготовка к Олимпиаде. Было принято решение задержаться на сутки в столице, чтобы провести пресс-конференцию для СМИ. Самолёт прибывает сегодня в семнадцать тридцать, члены комиссии размещаются в гостинице, завтра в двенадцать дня встреча с прессой и вечером перелёт в Сочи. На сутки эти важные шишки из олимпийского комитета попадают под нашу негласную опеку, так как поступили сведения о готовящемся теракте. Естественно, никто ничего не должен заподозрить и все должны покинуть Москву с уверенностью, что это самый тихий и спокойный город. Поэтому все, кто сейчас свободен и находится в Москве, должны внедриться в обслугу отеля, где остановятся гости. Наверное, лишним будет напоминать, что срыв и невыполнение операции грозит международным скандалом и вообще срывом в проведении Олимпиады.

– А у нас что, было когда-то по-другому? – замечает Данила.

– Ну да, неважных операций не бывает, иначе обошлись бы без нас, – соглашается Александр, – Просто здесь ничего не ясно, решение остановиться в Москве возникло спонтанно, первоначально комиссия должна была лететь сразу в Сочи. Вряд ли боевики так быстро сориентируются, мы скорее для подстраховки. Но, чем чёрт не шутит! Так что высказывайте свои предложения для разработки операции.

– Нужно проверить обслуживающий персонал и постояльцев, особенно тех, кто зарегистрировался недавно, – предлагает Станислав. – Но, как я понимаю, на это совсем нет времени.

– Ты прав, Стас, времени в обрез, конечно, там всё проверено без нас, но я не доверяю заверениям в том, что всё чисто, пока в этом не сможет убедить кто-то из наших. Поэтому предлагаю тебе, Стас, и тебе, Алексей, взять на себя человеческий фактор. Сегодня же вы поселитесь в отеле под видом обычных постояльцев. Алексею разрешается при необходимости ставить прослушку. Тебе, Стас,… тебе разрешается всё, что в пределах твоих возможностей, – добавляет Александр, имея в виду экстрасенсорные способности Станислава. – В общем, делаете всё, что можно и чего нельзя, чтобы выявить всех подозрительных личностей. Список посетителей, членов комиссии и обслуги к вечеру будет готов; у Алексея вся ночь, чтобы пробить каждого, а утром, я думаю, вам, ребята, уместнее превратиться в обслуживающий персонал.

– Я думаю, если теракт и готовится, – берёт слово Данила, – он произойдёт во время пресс-конференции. Люди объединены в одном помещении, телевидение и журналисты здесь же, и легче проникнуть под видом помощника оператора или какого-нибудь секретаря. Поэтому я беру на себя техническую часть. Если взрывчатка и будет заложена, то только в зале или прилегающих помещениях. И если она там будет, я её найду.

– Не сомневаюсь, Даня, но объём работы очень уж большой, тебе нужен помощник. Артур, ты с Данилой, – решает Александр, – Собственно, больше некому, Максим и Олег сейчас далеко, но, думаю, мы и без них справимся. Я буду там тоже, в качестве охраны именитых гостей. Я сейчас узнаю, когда Алексей и Стас могут заселиться в отель, пробью, какая контора обслуживает техническую часть, чтобы позаимствовать форму для Данилы и Артура. На час-другой все могут быть свободны для личной подготовки. Алексей, задержись, – просит Александр, когда все собираются выйти из кабинета.

Алексей возвращается на свое место, ждёт, пока босс поговорит с кем-то по телефону.

– В четыре вечера освободится номер, можете со Стасом заселяться. Но я попросил задержаться не поэтому. Ты помнишь о готовящейся операции в Доминикане?

– Конечно, помню. Вылет через две недели. Что-то изменилось?

Алексей, как всегда поражается способности Александра держать под контролем несколько разработок одновременно, вникая во все детали.

– Нет, пока не изменилось ничего. Но я тут подумал: операция будет проводиться, можно сказать, на мировом курорте. Ты будешь действовать открыто, по легенде, конечно. Так вот, мне кажется, будет выглядеть несколько странно, если в этом тропическом раю, играя роль отдыхающего туриста, молодой парень будет один. Конечно, можно найти девушку и там, но это риск. Поэтому лучше, если ты из Москвы отправишься туда с девушкой.

– В центре мне подберут напарницу?

– Зачем? Ты что, сам не найдёшь, с кем поехать отдохнуть?

– Но кого я могу найти?! – удивляется Алексей.

– Лёш, ты как в том анекдоте: будит ночью жена мужа и говорит, я хочу мужчину, а он ей отвечает, и где я найду тебе мужчину в два часа ночи. Насколько мне известно, ты уже несколько лет живёшь с девушкой. Почему бы тебе не устроить ей отдых на Карибском море, не посвящая, естественно, в ход операции. Надеюсь, ты сможешь совместить удовольствие и работу. Тем более что работа не опасная, связана только со сбором информации.

– Я понял. Я подумаю.

– Подумай-подумай. Может, после романтического путешествия ещё что-то надумаешь?

– Не понял!

– Не тупи, Лёш, иди! Готовься к операции.

Александр машет на него рукой, отпуская. Алексей выходит в комнату отдыха. Там уже никого нет, только Артур сидит в кресле, поджидая друга, так как они приехали на одной машине.

– У тебя какой-то потерянный вид. Чем тебя Александр загрузил? Операция не сложная, не такое проходили, – беспокоится Артур, пока они проходят через лабиринты коридоров к выходу на стоянку.

Алексей молчит. Только усевшись в автомобиль, решает поделиться:

– Саша предложил мне для операции на Доминикане взять с собой Марину. Не посвящая, конечно. Якобы для достоверности легенды.

– Ну и что? Он прав. Одинокий молодой человек на курорте выглядит подозрительно.

– Да, но он намекнул, что после романтического отдыха я могу на кое-что решиться. У меня создается впечатление, что меня подталкивают к женитьбе.

– Если ты сам не решаешься, надо же тебя подтолкнуть, – с улыбкой произносит Артур.

– И ты туда же!

– Лёш, ты живёшь с Мариной три года. Логично, что после такого срока надо на что-то решиться. Алина мне уже всю плешь проела вопросами, какие у тебя отношения с Мариной.

– Алина – твоя родственница, пусть она тобой и занимается!

– А Оксана – твоя! Вот она тобой и занимается, наступая на горло мужа.

– Не понял!

– Да что тут непонятного! Неужели ты не видишь, что «большие братья» разделили шефство над нами. И если за мной присматривает Макс, по известным причинам, то Саша считает, что ответственность за тебя несёт именно он. Он же привёл тебя в группу.

– Да почему за нами нужно присматривать? Вон Данила и Олег тоже неженаты! Что бы над ними шефство не взять?

– Над ними возьмёшь! Да ты пойми, они все одного возраста, давно работают вместе, а мы с тобой пришли последними, самые молодые, вот и отношение соответственное. Да что тебя так напрягает, не пойму? Не хочешь брать Марину, не бери, никто же не заставит. Хотя, Лёш, я тоже не понимаю, чего ты тянешь. Ты живёшь с ней, на общие праздники приходишь с ней, вроде у вас всё нормально. Почему не оформить отношения?

– А почему ты с Наташей не оформишь отношения, – явно хочет уколоть Алексей.

– Скажешь тоже! Я встречаюсь с ней две недели, и она мне уже надоела, какие отношения? К тому же ты старше, ты должен первым, так сказать, показать мне пример, а там, может, и я подтянусь, – шутит Артур.

– Не знаю я, – задумчиво произносит Алексей. – Меня устраивает и гражданский брак.

– Вот, в этом вся суть! Ты знаешь, как Александр относится к гражданским бракам. Меня он не трогает, потому что в моих увлечениях ничего серьёзного не видно. А у тебя вроде всё серьёзно, но не до конца. Он в полной растерянности, как к твоей Марине относиться. Ты замечаешь то напряжение, которое присутствует в разговорах, когда мы собираемся общей компанией. Всё время приходится задумываться, чтобы не сказать что-то не то. Она же до сих пор считает, что ты программист в крупной холдинговой корпорации? Я прав?

– Знаешь, я не хочу пока ничего менять, меня всё устраивает, а если не устраивает вас, могли бы сказать, я бы не брал её на общие вечеринки.

– Да не в нас дело, а в тебе!

– У меня всё хорошо, я сам разберусь! – возмущается Алексей.

– О, кей. Сам так сам, не обижайся. Ты просто спросил, я просто ответил. Но обещай подумать о Марине, – примирительно произносит Артур.

Что о ней думать! Марина – милая девушка. Алексею с ней хорошо и удобно. Они живут вместе в квартире Алексея три года. Она работает в лаборатории крупного кондитерского предприятия. Жила с родителями в Подмосковье, после института снимала квартиру, пока не встретилась с Алексеем, и он не предложил жить вместе. Ей двадцать шесть лет. Тихая, скромная, исполнительная и ответственная. Прекрасная хозяйка. Она превратила холостяцкую квартиру Алексея в уютный дом, где его всегда ждёт вкусный ужин, ненавязчивое общество и приятный секс. Они решили пока не задумываться о детях и вообще о чём-либо серьёзном, ведь они так молоды, все ещё впереди. Точнее, решил Алексей, а Марина с ним полностью согласна. Она всегда с ним соглашалась, принимая его решения как истинно верные. Он знал, что она беззаветно влюблена в него. Он тоже любит её, и очень благодарен за то, как она ведёт их совместный быт, за понимание и заботу. Он привык к этому положению, и ничего не хочет менять. Он не хочет, чтобы она знала, где и кем он работает. Пусть она считает его простым «белым воротничком», которому из-за его гениальности позволено вести свободный график работы, но приходится ездить в частые командировки и после работы иногда чинить сломанные компьютеры. Главное, когда он возвращается из того хаоса, который представляет его истинная работа, можно погрузиться в атмосферу покоя и уюта, где всё понятно, просто и предсказуемо. Чего ему всегда так не хватало в его бурной молодости. Эта удивительно тёплая скромная девушка, конечно, расположила к себе друзей Алексея, подружилась с их жёнами, в доме которых иногда устраивались совместные празднования. Поэтому все ожидали, что их взаимоотношения приведут к браку, и не понимали, почему этого до сих пор не произошло.

Ночь в отеле для Стаса и Алексея прошла спокойно. После того, как гости были встречены и размещены по номерам, Стас остался прогуливаться по коридорам небольшого трёхэтажного здания. Там всё оформлено в домашнем стиле: диванчики, кресла и цветы в больших кадках в коридорах, ажурные салфетки, занавески в рюшах и картины с пейзажами на стенах в уютных номерах.

Алексей всю ночь просидел в комнате, изучая списки.

Под утро Стас возвращается в номер и видит: Алексей в глубоком раздумье, не моргая, смотрит на монитор.

– Тебя что-то беспокоит, – Стас скорее утверждает, чем выражает догадку, учитывая его телепатические способности.

– Да. По спискам всё чисто. Но вот этот… Джанибекян Альберт Рудольфович, Краснодарский край, 79 года рождения.

– Тебя смущает не фамилия и прописка, – со Стасом легко общаться, понимает с полуслова, точнее «полумысли».

– Он вселился вчера утром. Возможно, в это время уже было известно, что будет проводиться здесь. И ещё, вчера найти свободный номер было не просто, записи о том, что бронировал заранее, нет. Как он вселился? В общем, нужно всё проверить. Он в двенадцатом номере, это второй этаж, рядом с администрацией. Я переодеваюсь в их форму и попробую проникнуть в номер, чтобы поставить прослушку.

– Буду поблизости, – добавляет Стас.

Попасть в подозрительный номер для Алексея не составило труда, как и установить прослушивающее устройство, так как хозяин номера отсутствовал. А вот выйти незамеченным не удалось. Хоть он и вёл себя естественно, как подобает обслуживающему персоналу, но когда закрыл дверь и собрался идти по коридору, позади раздалось:

– Стоять! Ты кто такой?

Алексей оборачивается и видит перед собой девушку. Она только что вышла из соседнего кабинета. Невысокая, в строгом деловом костюме и ярко-алой блузке с летящим шарфом. Рыжие волосы собраны в тугой пучок на затылке, но всё равно выбиваются, живописно обрамляя кукольное личико с большими зелёными глазами.

– Кристина?!

– Алексей?!

Он с улыбкой наблюдает за сменой эмоций на её лице: удивление, радость, недоумение.

– Привет, Кристина! – шагает к ней навстречу.

– А что ты здесь делаешь? Почему на тебе форма персонала? Я что-то не помню, чтобы брала тебя на работу! – она хмурится, недоверчиво посматривая на него.

– Ты работаешь в этой гостинице? – удивляется Алексей.

– Я руковожу этой гостиницей. И мне очень бы хотелось знать, что здесь происходит? Что ты делал в номере, где останавливался мой родственник?

– Там, – Алексей указывает на двенадцатый номер, – останавливался твой родственник? И где он сейчас?

– Рано утром уехал. Да какое тебе дело? Я, как исполнительный директор, хотела бы знать, почему тебя это интересует.

– Ты директор? А как же Рубинштейн Аделаида Павловна?

– Это моя тётка. Официально пока всё на ней. Но мне дали возможность попробовать и, если справлюсь, отель будет принадлежать мне. Так что фактически уже неделю как я исполняющий директор. И до сих пор всё шло хорошо. А сегодня прихожу на работу, и вижу среди персонала посторонние лица.

– Так тебя что, ни о чём не предупредили?

– А о чём меня должны были предупредить?

– В твоём отеле остановилась комиссия из Олимпийского комитета.

– Это я знаю. Папа постарался. Понимаю, насколько поднимется престиж. Поэтому хочу, чтобы всё прошло как никогда достойно.

– Мы тоже этого хотим. Поэтому я здесь.

– Мы – это кто? И почему ты здесь?

– Я думаю, произошла ошибка в том, что тебя не предупредили. Наверное, поставили в известность настоящую владелицу. Но я могу сейчас объяснить. Здесь может произойти теракт, и в данный момент работают специалисты, чтобы его предотвратить.

– Что! – Кристина бледнеет, приваливается к стене. – Боже! Что же делать? Нужно сообщить в полицию, усилить охрану, выставить оцепление. Да вывести всех отсюда, наконец!

– Кристина! – Алексей слегка встряхивает её за плечи. – Охрана усилена, полиция уже здесь, успокойся!

– Как я могу успокоиться, если у меня творится такое!

Он замечает, как её начинает трясти, она пытается взять себя в руки, но это не особо получается.

– Боже! Сейчас же начнётся пресс-конференция! Я должна быть там! Я должна предупредить всех!

– Кристина! Я ещё раз повторяю: успокойся, всё под контролем!

– Я лично должна всё контролировать!

Она порывается бежать, Алексей понимает, почему её не поставили в известность, и осознает свою ошибку:

– Кристина, стой! Я работаю в полиции, и хочу, чтобы ты, прежде чем бежать куда-то, поговорила с моим начальником. Он объяснит всё и подскажет, чем ты можешь быть полезна, – говорит Алексей, замечая в другом конце коридора Стаса, – Вот как раз и он! Стой здесь, я сейчас ему всё объясню.

Алексей быстро подходит к Стасу.

– Проблемы? – спрашивает Станислав.

– Да. Эта девушка является здесь управляющей, неофициально, поэтому о ней никто не знал. Очень деятельная, порывается сама разобраться с ситуацией. Может натворить глупостей, я её знаю. Стас, её нужно как-то отвлечь, пока всё не закончится.

– Ты её действительно знаешь?

– Довелось встречаться.

– И как она?

– Ничего.

– И в чём проблема? Закройся с ней в номере и отвлеки. Мне кажется, на час или два у вас найдётся, чем заняться.

– Стас! Я хочу, чтобы это сделал ты, – нервничая, Алексей не замечает в словах друга иронии.

– Ты хочешь, чтобы я закрылся с ней в номере? Я, в принципе, готов. Мне она тоже нравится.

– Стас! Ты прекрасно понял, чего я хочу! – возмущается Алексей.

– Иногда я очень жалею, что являюсь экстрасенсом. И мои способности мужчины никому не нужны. Пойдём работать с твоей Кристиной, – шутливо вздыхает Стас, направляясь к девушке, которая от нетерпения чуть ли не грызёт ногти.

Приближаясь, Стас протягивает ей руку:

– Разрешите представиться, капитан полиции, старший следователь по особо важным делам…

Договаривать монотонный монолог Стасу уже не требуется: как только ладонь девушки оказывается у него в руке, её глаза закрываются, и она, медленно наклоняясь вперёд, приваливается к груди мужчины. Он удерживает её одной рукой, не давая упасть, смотрит на Алексея.

– Что дальше? – спрашивает Стас.

– Номер этого Джанибекяна свободен, рано утром он съехал. Думаю её туда отнести.

– Мне это сделать, или сам справишься?

Алексей не отвечает, подхватывает Кристину на руки и несёт в пустой номер. Укладывает на кровать, накидывает покрывало, выходя, вешает на ручку двери табличку «Не беспокоить».

Стас ждёт в коридоре.

– Что? – спрашивает Алексей, заметив пристальный взгляд друга.

– Непростой характер у этой девицы. Лучше не думай о ней.

– Стас, что ты увидел?

– Ваше прошлое.

– Но это не значит, что у нас есть будущее.

– Ты же знаешь, я не вижу будущее, но как знать… – неопределённо отвечает Стас.

– Я не собираюсь о ней думать, – обещает Алексей.

– Это правильно. Пойдём в зал, мне только что сообщили, что нашли взрывное устройство. Думаю, операция закончена.

Данила, работая под видом технического обслуживания, обнаружил взрывное устройство, замаскированное под микрофон известной телекомпании. Поистине у этого парня нюх на взрывчатку.

Никто не мог и предположить такой дерзости террористов. Микрофон стоял почти в центре, если бы сработало, жертв не избежать. И к тому же всё получилось бы зрелищно, учитывая присутствие десятка камер.

Но о том, какой опасности подвергались находящиеся в зале, а особенно сидевшие за столом члены комиссии, не узнал никто. Опасное устройство было тихо вынесено из зала и вовремя обезврежено. Удалось задержать только парня, который устанавливал смертельную штуку, но он клялся, что ничего не знал, он обычный работник на телевидении.

Вечером гости уехали. «Завтра у всех входной», – объявил Александр, и ребята, облегчённо выдохнув, разъезжаются по домам.

– Чем завтра будешь заниматься? – спрашивает Артур у Алексея, когда она едут поздним вечером домой, теперь уже на машине Алексея.

– Отсыпаться. Я всю ночь глаз не сомкнул, спать хочу.

– Днём отоспишься, а вечером заеду, поедем тусить. Выходной же!

– Давай, подтягивайся! – соглашается Алексей, останавливаясь возле дома Артура.

– Пока! Завтра едем на моём авто!

– Лады!

 

Даже не думай!

Подъезжая следующим вечером к дому Алексея, Артур замечает Марину, которая с трудом передвигается по скользкой заснеженной улице с двумя тяжёлыми пакетами.

– Мариш, привет! – Артур выхватывает пакеты у неё из рук. – Ого! Что это ты сама такие тяжести переносишь? Где любимый? Что Алексей не помогает?

– Он спит, – отвечает девушка, переводя дыхание и потирая замёрзшие руки.

– Спит! Он что, весь день проспал?

– Видимо, днём не спал, а вечером сморило. Я прихожу с работы, вижу, спит, пришлось самой идти в магазин. Продуктов в доме – шаром покати. Я всю неделю работаю в таком напряжённом графике, у нас новую линию запускают, что до магазина не успеваю добраться.

– А Лёшка что? Дала бы ему задание, он бы сходил, – интересуется Артур.

Они входят в лифт, чтобы подняться в квартиру на седьмом этаже. Марина смеётся:

– Я дала ему задание. Днём позвонила, спросила, сможет ли он сходить за продуктами. Сказал, смогу. Я ему на электронную почту отправляю список продуктов, знаю же, что он всё равно в компе своём сидит. Вечером прихожу, вижу, он список выполнил, и спит, уставший, – Марина снова хихикает.

– Так, значит, он продукты купил. А ты зачем ходила? – не понимает Артур.

– Ох, входи, сейчас покажу, что он купил.

Марина открывает дверь, впускает Артура. Он заносит сумки на кухню. Видит на столе гору каких-то продуктов.

– Смотри, вот список, – Марина протягивает Артуру лист с каким-то списком, – Вот продукты. И кто упрекнёт, что он не выполнил задание? Выполнил всё, до последней точки.

Марина многозначительно умолкает. Артур смотрит на лист, смотрит на продукты на столе, наконец-то начинает понимать. В списке, присланном Мариной, указано: 1. Картофель – на столе действительно лежит одна картофелина, 2. Лук – две луковицы, 3. Морковь – три морковки. Далее следует 4. Майонез (оливковый, ведро) – и, конечно же, здесь четыре килограммовых упаковки оливкового майонеза.

Недоумённая улыбка Артура сменяется истерическим смехом. Марина тоже хихикает, пытаясь сдержаться.

– Артур, тише, Лёшку разбудишь!

– Нет, это надо же! О чём он думал, когда покупал пять замороженных кур? И где грибы шампиньоны? Почему я не вижу шесть грибочков? Тут что, мозги нашего программиста вскипели?

Артур вытирает слёзы от смеха. Марина разгружает сумки, в которых принесла овощи. На кухне появляется заспанный Алёшка, с помятым лицом и взлохмаченной шевелюрой.

– Что вы тут так шумите? – недовольно бурчит он.

– А вот и наш соня! Ты почему не весь список выполнил? Где грибы? А?

Артур протягивает Алексею лист со списком.

– Да тут я просто не понял, ей нужно шесть килограмм или шесть грибов, или, может, шесть банок консервированных. В следующий раз пусть точнее указывает! – бормочет Алексей, непонимающе глядя на Артура, который лежит на столе от смеха.

– В следующий раз я сама за продуктами пойду, – произносит Марина сквозь смех.

– Нет, я, конечно, знал, что у программистов особое мышление, и они воспринимают всё буквально, но чтобы настолько! – проговаривает Артур.

Алексей ещё раз смотрит на лист со своим дневным заданием и начинает понимать, что вызвало такой смех. Запускает пальцы в волосы и почти падает на стул:

– Черт! Мариш, прости! О чём я только думал!

– Да ладно, ничего, я привыкла, – она обхватывает его голову и целует лоб, – Ты просто устал, переутомился. До этого бессонная ночь. Артур, что у вас там происходит на вашей базе? Неужели так необходимо работать ночью?

– Э…, – Артур теряется на мгновение, но быстро находит ответ, – Я не знаю, я всего лишь менеджер. Загрузить, принять, разгрузить. А Алексею приходится с документами сидеть. Пока всё не оформит, уходить нельзя. Но за хорошую работу ему обещали отпуск… – Артур вопросительно смотрит на Алексея, тот отрицательно качает головой, – …Наверное… обещали… может быть… – заканчивает Артур.

– Да, отдых бы ему не помешал, – соглашается Марина, отлипая от Алексея, повязывает фартук.

– Вот я как раз за этим и приехал. Поехали в клуб, вчера ещё собирались, – предлагает Артур.

– Поедем. Мариш, ты с нами? – спрашивает Алексей.

– Нет. Я хочу дома побыть. Так устала на работе. У нас запустили новую линию по вафельным трубочкам. Каждый час нужно снимать контрольные пробы, практически не выходим из цеха. Поэтому шума и суеты мне за день хватило, хочу тишины и покоя. И нужно что-нибудь приготовить.

– Самое главное, тебе теперь есть из чего готовить, особенно хорошо должны получаться куры в майонезе, но без грибов, – смеётся Артур.

– Может, черт с ней, с готовкой, – спрашивает Алексей. – Пойдём с нами, поужинаем где-нибудь в кафе.

– Нет, не хочу. Иди сам, отвлекись. Постараюсь тебя дождаться, но если усну, не обижайся, – Марина уже поглощена кулинарией, быстрый поцелуй – и она снова отворачивается к разделочному столу.

Алексей и Артур выходят на ночную улицу, усаживаются в джип Артура.

– Я знаю, почему ты не делаешь Марине предложение, – вдруг говорит Артур.

– Почему? – Алексей удивлённо смотрит на друга.

– Ваши отношения строятся по типу «мать – сын», а на матерях не женятся.

– Ты у Алины набрался этой психологической лабуды?

– При чём тут Алина, это понятно и без психологов. Ты её не любишь, а испытываешь привязанность и благодарность. Между вами нет страсти. Такой тихий омут, что просто уснуть можно, глядя на вас.

– Во-первых, меня это устраивает, я не такой, как ты, чтобы каждый месяц искать новый предмет страсти, потому что старый надоел. А во-вторых, не твоё дело, что я к ней испытываю.

– Да конечно не моё! Просто ты мой друг. Вот и скажи, что на тебя сегодня нашло? Программист с нестандартным мышлением. О чём ты думал, когда выполнял список Марины? Явно не о продуктах, – шутливо спрашивает Артур, чтобы сменить тему разговора на более лёгкую.

– О Кристине, – вдруг отвечает Алесей.

– О ком? Что-то я не помню среди наших знакомых девушки с таким именем.

– Это моя знакомая.

– Ну-ка, ну-ка, поподробнее! Кто такая Кристина? Что она из себя представляет?

– Артур, давай поедем в клуб, где шум и громкая музыка, чтобы я перестал, наконец-то, думать об этой Кристине. Тем более, я Стасу обещал, – говорит Алексей совсем непостижимые вещи.

Артур пожимает плечами, понимает, что время ответов ещё не пришло, и заводит машину.

Не думать о Кристине, несмотря на обещание, никак не получается. Не помогли шум и суета ночного клуба. Где-то на уровне подсознания Алексей постоянно обращает внимание на рыжеволосых невысоких девиц, и ловит себя на мысли, что хочет снова увидеть знакомое лицо. Получить наконец-то ответы на вопросы. Какого чёрта она делает в Москве? Почему взялась управлять гостиницей? Почему не сиделось в её Америке? Почему помолвка с тем актёришкой оказалась расторгнутой буквально через месяц после объявления? Почему до сих пор не замужем?

И хотя почти на все вопросы он нашёл ответы ещё утром, по крайне мере те ответы, которые мог выдать интернет, но так хочется услышать её оригинальную версию! Просто услышать её голос.

Не в силах выкинуть рыжую бестию из головы, Алексей решает обратиться за помощью к ней самой.

Увидеть, поговорить, забыть. Такую цель преследует Алексей, подъезжая через два дня к знакомому отелю, входя в кабинет администрации. Кабинет открыт и пуст. Алексея это слегка возмутило: что за порядки, где охрана, почему никто не только не задержал его, но и не спросил, что он делает на этаже администрации?

Он беспрепятственно входит в кабинет и усаживается на угловом диване, поджидая хозяйку. То, что это кабинет Кристины, понятно без таблички, по верхней одежде на вешалке в углу – кто ещё осмелится носить такую яркую оранжевую шубку – и открытой сумочке, в спешке брошенной на столе, из которой вываливается какая-то косметика и пачка тонких сигарет со вкусом вишни.

Интересно, а презервативы она до сих пор носит на всякий случай? Алексей усмехается забавной мысли, подавляя в себе порыв проверить.

Через пятнадцать минут ожидания Кристина врывается в кабинет только ей свойственной летящей походкой. На ходу что-то убеждённо говорит в телефон, стремительно подходит к столу, придерживая трубку плечом, ищет среди стопки бумаг нужный документ, находит, подносит бумагу к глазам, собираясь читать кому-то на другой стороне связи, замечает сидящего на диване Алексея.

– Я перезвоню, – без объяснений говорит Кристина и сбрасывает вызов.

Несколько заторможено для её экспрессивных движений кладёт телефон на стол, аккуратно складывает документ, медленно поворачивается к парню.

Алексей улыбается: она прекрасно справилась с удивлением, растерянностью, и вот теперь он узнает привычную Кристину. Голова откинута, глаза сверкают, ноздри слегка расширены, кулачки гневно сжаты.

– Как же я хотела тебя найти! Если я хотя бы знала, где ты живёшь или где работаешь, я бы тебя уже достала! Но ты словно испарился! Ты… Ты…

– Зачем ты хотела меня найти? – перебивает он её эмоциональный возглас.

– Да чтобы прибить тебя! – восклицает Кристина, делая угрожающий шаг к нему. Алексей откидывается на спинку дивана, наслаждаясь прекрасным зрелищем.

– Это твоих рук дело! Вместо того, чтобы сопровождать гостей на конференцию и быть хозяйкой в банкетном зале, я спала сном младенца! Зачем ты это сделал? Что ты мне подсыпал?

– Кристина, вспомни, ты ничего не пила, по крайне мере из моих рук, – спокойно произносит Алексей, чувствуя, что его спокойствие заводит девушку ещё больше.

– Не пила, да! Может, дышала, может, вколол что-то. Я плохо помню, но уверена: это твоих рук дело! И о какой бомбе ты говорил? В отеле никто ничего не знает! Всё прошло спокойно.

– Не понравилось, что всё прошло спокойно, и никто ничего не узнал? Думал, тебе не нужна шумиха, особенно такая! – Алексей встаёт с дивана и, подняв руки в примирительном жесте, направляется к девушке.

– Я хозяйка, я должна быть в курсе дел, а не спать. А мне сказали, что всё прошло отлично, но без меня! Понимаешь, без меня! Ты! Ты не имел права со мной так поступать!

Она налетает на него дикой фурией. Волосы, всегда живущие у неё собственной жизнью, разметались, окончательно выбившись из строгой причёски, лицо раскраснелось, из горла вырывается то ли всхлип, то ли визг, кулачки молотят по его груди, пытается дотянуться до лица.

Алексей понимает, если это произойдёт, кулаки превратятся в когти и без царапин не обойдётся. Он хватает её за руки, прижимает к себе, обнимает за плечи, не давая размахнуться, чтобы влепить пощёчину, это тоже есть в планах Кристины.

Волосы так соблазнительно пахнут, тело так дрожит и трепещет, через приоткрытые губы вместе с оскорблениями вырывается прерывистое дыхание. Желание окатывает горячей волной, удержаться невозможно. Он привлекает её к себе, крепко удерживая одной рукой, другая обхватывает голову, не давая пошевелиться и отвернуться, губы накрывают её рот, подавляя, привлекая, соблазняя.

Её руки ещё пытаются оттолкнуть его, но губы уже подчиняются. И вот её ладони скользят на его шею, обнимая, притягивая, лаская. Вырывается стон, тело льнёт к нему, губы отвечают, поддаваясь охватившей страсти. Она подталкивает его к дивану, чтобы сесть или лечь, так как колени подгибаются, и приходится удерживаться, отчаянно цепляясь за его шею.

– У тебя запирается дверь? – вспоминает Алексей, как легко проник сюда.

– Да, – шепчет Кристина и, подойдя к двери, поворачивает защёлку.

Она снова берет инициативу в свои руки. Толкает его на диван, усаживается к нему на колени. Её руки исследуют забытое лицо, мягкие волосы пшеничного цвета, широкие плечи (они такими не были!), упругие мышцы на груди, на животе.

Он упивается её смелыми прикосновениями, сам изучая, вспоминая её хрупкое тело, её нежные страстные губы. её вкус завораживает…

Одежда давно валяется на полу, они не сказали друг другу ни слова любви, он вообще не знает, что ей сказать, но когда она в его руках, они прекрасно понимают друг друга без всяких слов. Они наслаждаются мгновениями узнавания тел, в восхищении, что всё так знакомо и по-новому, и пока не спешат к близости.

Но вот, устав от ласк, Кристина шепчет: «Пожалуйста,… я больше не могу». И снова, как десять лет назад, он ловит себя на мысли, что слияние с ней напоминает погружение в космос, состоящий из сверкающих цветов и замысловатых форм. Она манит к себе, завлекает и интригует. Кажется, что с ней он теряет себя и одновременно обретает нечто новое, ценное, что наполняет душу искрящимся восторгом. Он восхищается её лицом, ещё более прекрасным во время оргазма, который настигает её так скоро.

– Вот что ты наделал! – укоряет Кристина, вернувшись на землю.

– Ты смеешь упрекать своего учителя, – голубые глаза озорно смотрят на неё, голос дрожит от сладостной угрозы, когда он глубоко входит в неё.

– Для меня всё закончилось быстро!

– Бедняжка! Придётся начинать сначала!

– А мне это уже не надо, – хитро улыбаясь, лукавит она, притягивая его голову.

– Придётся потерпеть, пока закончу я, можешь закрыть глаза и подумать об устройстве отеля, – советует он, продолжая движения.

Она смеётся, он целует её и тут же они снова растворяются друг в друге.

– Надеюсь, тебя не хватятся, – говорит он, когда они, вернувшиеся в этот мир, лежат, обнявшись на узком диване.

– Во время визита международной делегации я проспала три часа, и как-то обошлось без меня.

– Перестарался Стас, – говорит Алексей.

– Что ты сказал?

– Так, ничего.

Они общаются, совершенно не смущаясь наготы, для них это кажется таким естественным, словно не было десяти лет расставания. Ноги девушки переплелись с мужскими, она лежит на его груди, подперев лицо ладошками.

– Кем ты всё-таки работаешь? Неужели действительно в полиции?

– Действительно. А ты как оказалась в роли директора отеля? Неужели карьера модели надоела? – Алексей любуется милым лицом, с которого годы стёрли детское выражение, но своей утончённостью она всё так же напоминает фарфоровую куклу.

– Ты не представляешь, как! Мне начинало порой казаться, что я себе не принадлежу. С тобой обращаются, как с вещью. Это отвратительное чувство, никакие деньги не компенсируют его. Модельный бизнес в Америке отличается от того, что в России, впрочем, я даже наш, как таковой, не знала. Съёмки маленькой девочки, где за тебя всё решает, договаривается и диктует условия мать – известная фотомодель, и самостоятельная работа, где за тебя решают продюсер, менеджер и даже фотограф – разные вещи. Выдержала три года. Потом вернулась в Россию, восстановилась в универе, окончила и с головой ушла в гостиничный бизнес. Прошла его от горничной до менеджера по закупкам. Теперь последняя ступень – исполнительный директор – и, быть может, скоро стану настоящей владелицей. Отец обещал переписать на меня эту гостиницу. Пока она оформлена на тётку, но настоящий управляющий мой отец.

– Рад, что у тебя теперь нет сомнений, как десять лет назад, чем заниматься в жизни, – проговаривает Алексей, заправляя её непослушные локоны за ухо.

– Я поняла, что больше всего не терплю, когда мной управляют. Поэтому должна научиться руководить сама. Думаю, это у меня получается. И самое главное, я испытываю удовольствие от работы и не хочу ничего менять. А как твоя работа? Тебя устраивает?

– Вполне.

– И… Всё? Я тут всю жизнь свою рассказала, а ты хочешь обойтись одним словом? – Кристина усаживается рядом с ним, возмущённо смотрит, требуя продолжения.

– Нормальная у меня работа, хорошая зарплата, дружный коллектив, тёплый кабинет. Что ещё нужно!

– А что, полицейские сидят сейчас в кабинетах? Как я поняла, два дня назад ты подвергался риску?

– Это редкий случай, в основном моя работа связана с компьютером, с информацией. Если помнишь, в этом деле я всегда был спец.

– А ещё я помню, что как раз полиция за тобой и гонялась!

– Ну да, и пока гонялись, поняли, что я им могу пригодиться, после армии взяли на работу.

– И эта работа тебя устраивает? Ничего менять не хочешь?

– Не хочу. А ты что, мне опять карьеру фотомодели предлагаешь?

– Нет, хотя… ты остался таким же симпатичным, даже, можно сказать, более совершенным. За такой идеальный торс и развитую мускулатуру тебе знаешь, сколько денег бы отвалили! У меня до сих пор куча знакомых в модельном бизнесе, могу устроить.

– Фу, Кристина, меня тошнит от того, чтобы продавать свое тело, даже в виде фото.

– Ничего ты не понимаешь! Как ты можешь тратить свою жизнь, работая каким-то заштатным полицейским, если есть возможность сделать карьеру в собственном деле, не обязательно модельном.

– Кристина, убеждаюсь в правдивости твоих слов: ты создана командовать. Даже мужчиной, которого не видела десять лет, ты пытаешься управлять.

– Прости, не хотела тебя обижать. Я просто высказываю свое мнение.

– Я не обижаюсь, к тому же я тебя знаю. И мне это в тебе нравится. Иначе я не был бы здесь.

– Правда, я тебе нравлюсь?

– Кристина, ты помнишь, я делал тебе предложение.

– Так сколько лет прошло!

– Ничего не изменилось. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Ох! Так сразу! Ты же меня не знаешь! Ну ладно тогда, мы были детьми, ты почему-то решил, как джентльмен, что обязан на мне жениться. Но теперь всё изменилось.

– Что изменилось? Нас тянет друг к другу не меньше, чем десять лет назад. Ты свободна. Поэтому я говорю то, что чувствую. Я люблю тебя.

– Ты сказал, что у меня никого нет, но откуда ты знаешь? Если нет кольца на пальце, это ничего не значит.

– Разве я ошибся? Если ты любишь кого-то, то не отдавалась бы с такой страстью, как несколько минут назад. Или я не прав?

– Прав. Сейчас моя единственная страсть – этот отель. Ни о чём другом думать не могу. А как насчет тебя? Ну не поверю я, что у такого мужчины все десять лет никого не было, и он ждал случайной встречи со мной.

– И будешь права, если не поверишь. Скажу больше: у меня и сейчас есть девушка, с которой мы живём вместе. И я её знаю лучше и дольше тебя. Но я не испытываю к ней ничего подобного тому, что испытываю к тебе. Видишь, я честен с тобой, как и ты со мной десять лет назад. Я не тороплю тебя с ответом. Я знаю, что снова буду искать встречи с тобой, мы со временем лучше узнаем друг друга, и ты сможешь определиться.

– Ты даже не спрашиваешь, хочу ли я этих встреч?

– Ты, может, и не хочешь, а вот твоё тело – да, – говорит он, привлекая её к себе, и она с готовностью подтверждает его слова, самозабвенно отдаваясь, отдавая частичку себя.

– Я хочу пригласить тебя завтра на ужин, – говорит Алексей, одеваясь, чтобы покинуть гостеприимный кабинет Кристины, всё же середина рабочего дня.

– Я подумаю.

– Конечно, но недолго. Я позвоню завтра ближе к вечеру, – говорит Алексей и берётся за ручку двери.

– Стой! Ты же не знаешь мой телефон!

– Знаю.

– Как? Откуда?

Алексей достаёт свой айфон, набирает номер, на телефоне Кристины, который лежит на столе, звучит мелодия.

– Не забудь сохранить. И смени рингтон, по крайне мере на мой звонок, – с улыбкой добавляет Алексей и исчезает за дверью.

 

Дерзай!

Этот уютный бар в подвале одной из многоэтажек привлекает парней всегда вкусным и свежим пивом, сугубо мужским интерьером в стиле Дикого Запада и вежливым обслуживанием симпатичных девушек-официанток в ковбойских шляпах, клетчатых рубашках, завязанных узлом на животе и шейных платках, едва прикрывающих пышные груди.

А Артура и Алексея привлекает сюда ещё то, что бар находится недалеко от их квартир, и добраться домой после посиделки можно и пешком. Они договорились встретиться в восемь вечера, но, войдя в зал, Артур видит Алексея, который, судя по посуде на столе, здесь уже давно.

– Привет! Я вроде вовремя, а ты уже набрался в одиночестве! Или просто сел за грязный стол? – говорит Артур.

Алексей не удостаивает ответом, подозвав официантку, заказывает ещё кофе. Артур тоже делает заказ. Пока ждут, молча сидят друг против друга. Алексей, задумчиво уставившись на конскую сбрую, развешанную на стене, Артур, откинувшись в кресле, с интересом взирает на друга, предчувствуя любопытные откровения, по крайне мере, надеется, что откровения последуют, до сих пор у них друг от друга секретов не было. Но после того, как Алексеем выпита очередная чашка кофе, а на вопрос «как дела?» следует короткий ответ «нормально», сопровождаемый тем же задумчивым взглядом, Артура охватывает тревога.

– Я так понимаю, не думать о неведомой Кристине у тебя не получается? – подталкивает Артур к разговору.

Алексей наконец-то выбирается из мира грёз и смотрит на друга вполне осмысленным взглядом.

– Артур, я нахожусь посреди хаоса, не узнаю себя. Я всегда считал себя волевым человеком, способным управлять чувствами. Но то, что происходит со мной сейчас, не поддаётся никаким рациональным объяснениям, – на одном дыхании произносит Алексей.

– Что-то мне подсказывает, что вся эта сумятица пришла вместе с некоей Кристиной.

– Понимаешь, рядом с ней моя воля бессильна. Знаю, что она не для меня, я всегда избегал подобных женщин, знаю, что она превратит мою жизнь в хаос, от которого я всегда старался уйти, но ничего не могу с собой поделать. Меня тянет к ней. Я не могу избавиться от мыслей о ней. Я думал, это прошло, ведь мы столько лет не виделись, но стоило случайно встретить её, понял, что пропал. Я буду добиваться её, пока она не станет моей или снова не оттолкнёт и не причинит боль.

– Ничего себе! – восклицает Артур, – Да где ты её нашёл? Почему я не знаю эту роковую женщину, мы ведь практически всегда вместе?

– Я познакомился с ней тогда, когда не знал тебя. Мне было двадцать, ей восемнадцать. Вместе мы оказались случайно, я никогда бы не сошёлся с подобной девушкой, но обстоятельства свели нас. Потом я ушёл служить, она не обещала ждать, и не ждала. Но я всё равно любил её и хотел найти после того, как у меня наладится с матерью, с квартирой, с работой, чтобы сделать предложение. Но не успел: она собиралась замуж. Я вычеркнул её из жизни, думал, навсегда. А два дня назад мы случайно снова встретились…

– Ты ей хотел сделать предложение? – кажется, именно это больше всего удивляет Артура.

– Хотел… – Алексей усмехается, – Я ей делал предложение. Два раза.

– Что? Когда ты успел?

– Первый раз десять лет назад, а второй сегодня утром.

– Ничего себе! Лёха, я тебя не узнаю! У тебя сносит крышу. Ты, такой рациональный и осторожный, продумываешь всё до последнего шага, и в первый же день делаешь предложение девушке, которую не видел десять лет! А как же Марина?

– Марина… Марина – идеальная жена, именно такая, какая мне нужна. Скромная и послушная, она ведёт дом и, благодаря Марине, я хотя бы в одном уголке своей жизни чувствую себя в покое и предсказуемости. Ты ведь помнишь, что я рассказывал тебе о своём детстве. Марина создала мне уют, о котором я всегда мечтал, но никогда не имел.

– Да, помню я твой дом. Я только пришёл работать, меня ещё не брали ни на одно из серьёзных заданий, а ты как раз был в Саудовской Аравии. Тогда убили твою мать… извини, если неприятно, не буду говорить.

– Всё нормально. Я чувствовал, кончится чем-то подобным, должен был что-то предпринять, – с тоской произносит Алексей.

– Не вздумай себя винить! – приказывает Артур. – Её скорее убила водка, чем собутыльники. Что ты мог сделать? Она три раза сбегала из клиники, куда ты её помещал. Ты же не мог одновременно сидеть рядом и зарабатывать деньги на её лечение. И я помню, во что превращалась квартира в твоё отсутствие. Как можно было туда возвращаться, да и вообще жить? Мы с Максимом четыре сумки только пустых бутылок вынесли, не говоря о другом хламе, когда готовили квартиру к похоронам и твоему приезду. Так что я всё понимаю.

– Тогда ты поймёшь, почему я так благодарен Марине. Но я не люблю её. А та, которую люблю – полная противоположность Марины. Это идеальный образец хаотичной динамики. И я чувствую, что она превратит моё существование в нечто подобное жизни на вулкане. Если бы я искал жену, я никогда бы не выбрал такую.

– Тогда зачем ты ей делаешь предложение? Ты можешь с ней просто встречаться.

– Я хочу быть с ней, но она настолько независима и свободолюбива, что привязать её к себе я смогу только штампом в паспорте.

– Ой ли? – сомневается Артур, – Кого сейчас удержит штамп? Ты не знаешь современных женщин? Пример Максима тебе ни о чём не говорит?

– Я знаю. Среди черт характера в ней присутствует ответственность. Если она согласится быть со мной – она будет со мной.

– А она ещё не согласилась?

– Нет.

– Да кто она такая! Что она о себе возомнила! Я хочу увидеть эту девушку!

– Увидишь. Я вас обязательно познакомлю.

– Ты собираешься с ней встречаться?

– Да.

– Тогда ещё раз спрашиваю: а как же Марина?

– Я ей всё объясню. Понимаю, что ей будет больно, но врать не хочу.

– А может, пока не спешить? – советует Артур, – С Кристиной ещё ничего неизвестно, Марине пока некуда идти, не возвращаться же ей в Подольск, к родителям. Ты живёшь с Мариной, встречаешься с Кристиной. Они не пересекаются, все довольны.

– Артур, я так не могу!

– А ты попробуй. По крайне мере, пообещай пока ничего не говорить Марине, хотя бы первое время, ну или до тех пор, пока Кристина не согласится выйти за тебя.

– Я подумаю, – обещает Алексей.

– Подумай. А самое главное, определись, что для тебя важнее. И действуй.

На следующий день Кристина сама позвонила Алексею. Первый порыв для него – схватить телефон и уйти в ванную, так как Марина сидит в этой же комнате. Сам себе противен от этого, к тому же понял, что им руководит чисто мужской инстинкт. Он уже давно умеет профессионально вести двойную игру в более сложных ситуациях.

– Алло, рад тебя слышать, – он первым начинает разговор.

– Алёш, я звоню… я по поводу сегодняшнего ужина… дело в том…

– Ты хочешь отказаться?

– Нет, не подумай, я не собираюсь избегать тебя, просто так получилось…

– Конкретнее можно? Как получилось?

– Позвонил отец, хочет вечером приехать… хотелось бы сказать, с дружеским визитом, но для меня это скорее проверка. Обычно потом мы с ним ужинаем в нашем ресторане и обсуждаем дела. Он не так часто приезжает, и я просто не смогу сказать ему, извини, у меня встреча с парнем.

– Прекрасно, я понял. В котором часу ужин? Закажи столик на троих.

– Что! Алёш, ты что, собираешься ужинать с моим отцом?

– Рано или поздно нам придётся познакомиться. Почему бы не сегодня?

– Ну, как знаешь, – растерянно произносит Кристина. – Ужин в семь вечера, – добавляет она после паузы.

– До вечера, – прощается Алексей и сбрасывает звонок.

То, что Алексей всегда скрывает эмоции под стальной броней самоконтроля, Марина знает. И этот телефонный разговор не вызывает в ней никаких подозрений, он часто ведёт странные разговоры, его поступки часто вызывают у неё вопросы и удивление. Но она не пытается их постичь и переступить ту границу, которой он отгораживает от неё свою деловую жизнь. Понимает, что именно это он и ценит в их отношениях. Ей достаточно быть уверенной, что он её любит. Она и на этот телефонный разговор не обратила бы никакого внимания, если бы за ним не последовал его долгий и пристальный взгляд на неё и никуда одновременно. А в глазах ничего – ни любви, ни ненависти, ни озабоченности. Она привыкла, что он смотрит на неё по-другому, совсем не так, как сейчас. И этот взгляд вызывает смутную тревогу.

– Алёш, у тебя всё в порядке?

– Да.

Он улыбается ей, от сердца отлегло.

– У тебя вечером какая-то встреча?

– Да.

– Ресторан? Кафе?

– А какая разница?

– Спрашиваю, чтобы знать, какую одежду тебе приготовить.

– Я сам выберу, что одеть, отдыхай, – Алексей вскакивает с дивана и уходит в другую комнату.

Марина удивлена, но не подаёт вида, остаётся перед телевизором. Алексей в смятении. Одна девушка хочет помочь одеться на свидание к другой. Такого у него ещё не было. Но к разговору он пока действительно не готов.

Уютный ресторан на первом этаже оформлен, как и весь отель, в домашнем стиле. На столах ажурные скатерти со стилизацией вышивки, уютные чехлы в цветочек на стульях, такие же занавески на окнах.

Половина восьмого, Алексей останавливается на входе, окидывает полупустой зал. Он дал полчаса на беседу дочери с отцом, и теперь пытается найти их в зале. К нему подходит официант:

– Алексей?

– Да.

– Кристина Яновна предупредила относительно вашего появления, пойдёмте за мной.

Алексея провожают к полузакрытому алькову у дальней стены, отгороженному от основного зала ажурной решёткой. Там за накрытым столом сидит Кристина и коренастый седоволосый мужчина с грустным мясистым лицом, кустистыми бровями и проницательными темными глазами.

Алексей вручает Кристине цветы, протягивает руку мужчине.

– Алексей Коваленко – мужчина, неоднократно делавший предложение этой прекрасной леди, – шутливо представляется Алексей.

– Ян Борисович – отец этой прекрасной леди, – мужчина пытается ответить в тон, но удивление мешает, – Кристина не говорила о том, что вы настолько близки. Она сказала, вы просто знакомы.

– Алексей, что будешь заказывать? – врывается в разговор Кристина, пытаясь увести мужчин от опасной темы.

– Ты же знаешь, милая, я всеяден. Положусь на твой вкус, – с обольстительной улыбкой отвечает парень хозяйке и снова обращается к её отцу:

– Я, наверное, сделал ошибку, предлагая вашей дочери руку. Мне следовало сначала заручиться вашим согласием.

– О, я уже давно не имею никакого влияния на эту самовольную девицу. Так что если вы с моей помощью собираетесь как-то воздействовать на неё, оставьте затею. Она всё равно сделает так, как решит сама. Кстати, что же ты ответила молодому человеку, могу я знать? – отец переключает внимание на дочь.

Алексей наблюдает за пронизывающим взглядом отца, видит, как напряглась и подобралась дочь, и понимает, что утверждение об отсутствии влияния, скорее всего, ложное.

– Пока ничего, – отвечает отцу Кристина, – Мы решили лучше узнать друг друга, а потом снова вернуться к этому вопросу. Так ведь, Алексей?

– Я, так же, как и твой отец, знаю, что ты должна всё решить сама. Я только согласился дать тебе время для принятия решения, но предупреждаю: сделаю всё, чтобы твой ответ мне понравился, – Алексей говорит шутливым тоном, но в глазах ни капли юмора.

– Я не очень хорошо осведомлён о личной жизни дочери, моё упущение, – признается Ян Борисович, – По сути, вы первый молодой человек, с которым она меня знакомит.

Алексей замечает, как Кристина иронично сжимает губы, прищуривает глаза и предупреждающе сморит на отца.

– Вы давно знаете мою дочь? – продолжает Ян Борисович, делая вид, что не замечает взгляда дочери.

– Более десяти лет, – с готовностью отвечает Алексей.

– Надо же! И как мы раньше не встретились? Но это упущение легко наверстать. Чем вы занимаетесь, молодой человек?

– Папа, Алексей работает в полиции. Сфера твоей деятельности и его никак не пересекаются.

– Не скажи, Кристина, вот совсем недавно мне довелось очень тесно пообщаться с весьма влиятельными людьми из спецслужб, и это как раз касалось сферы моей деятельности.

– Папа, ты мне ничего не рассказывал! Что случилось? У тебя неприятности?

– Ну зачем я буду тебя волновать понапрасну? Не произошло ничего такого, с чем бы я ещё не мог справиться. Кстати, твой вопрос не совсем корректный. Тебе следует научиться говорить не «у тебя», а «у нас неприятности». Надеюсь, скоро увижу тебя полноправной хозяйкой в этом бизнесе, и смогу спокойно отправиться на заслуженный отдых. Кстати, молодой человек, вы в курсе, что моя дочь является очень выгодной невестой с богатым приданым? Хочется верить, когда вы делали предложение, вами двигали не меркантильные интересы?

– У вашей дочери есть время самой разобраться, что мной двигало. Думаю, она сделает правильные выводы, – невозмутимо отвечает Алексей.

– А какой сферы касается ваша работа в полиции? Вы хотя бы не участковый? – сарказм отца становится всё более неприкрытым.

– У вас личная неприязнь к участковым? – в том же духе отвечает Алексей, – Это вполне уважаемая профессия.

– Уж очень мало им платят.

– После реформы в полиции у всех служащих достойная заработная плата. Поверьте, я смогу обеспечить вашу дочь на должном уровне.

– Надеюсь, вы осознаёте этот уровень, – не сдаётся отец.

– Папа, Алексей не участковый и даже не пэпэсник, он работает с информацией, – пытается как-то разрядить накаляющуюся атмосферу Кристина.

– Да, да, конечно, – задумчиво произносит Ян Борисович и встаёт из-за стола, – Не буду вам мешать наслаждаться обществом друг друга. В это позднее время старику пора ближе к постели. Всего доброго, Алексей, приятно было познакомиться. А с тобой, дочь, я хотел бы увидеться завтра, после того, как просмотрю отчёты.

– Да, я приеду завтра к тебе в офис, – Кристина целует отца в щеку.

Уверенной и довольно-таки бодрой походкой тот быстро направляется к выходу. Алексей отмечает, что внешне отец и дочь совсем не похожи. Но в манере движений у них явно прослеживается родственная связь.

Несколько минут они сидят в неловком молчании. Алексей наконец-то находит возможность поесть, а Кристина, откинувшись на спинку кресла, наблюдает за тем, как он поглощает ростбиф.

– Что-то не так? – спрашивает Алексей, когда его тарелка пустеет. Он берёт бокал с вином.

– Всё не так, – отвечает Кристина.

– В каком смысле? У тебя неприятности?

– Зачем ты сказал отцу, что сделал мне предложение. Во-первых, ему не следует это знать, иначе он возомнит не Бог весть что, а во-вторых, я думала, что вчера ты сказал это несерьёзно.

– Во-первых, – в тон ей отвечает Алексей, – отец рано или поздно должен всё узнать, во-вторых, вчера я был как никогда серьёзен.

– Может, ты предложишь ему ещё рассказать, как мы познакомились? – язвит Кристина.

– Нет, об этом, пожалуй, стоит умолчать.

– Тогда ты так же мог бы умолчать о своей профессии. К чему весь разговор об участковых и зарплатах? А лучше бы соврал что-нибудь. Сказал бы, что ты какой-нибудь крутой следователь, хотя бы, – возмущается Кристина.

Алексей с грустью улыбается: она и не представляет, что он и так соврал о своей профессии.

– Понимаешь, я нахожусь в подвешенном состоянии… отец в раздумьях о том, стоит ли сейчас мне доверять управление компанией или подождать годик-другой. А я этого и так жду уже три года, выполняя его условия и требования. Я давно готова войти в совет директоров. Ты думаешь, он для тебя уточнил «наши неприятности»? Это сказано для меня, чтобы не забывалась. И кто его знает, что он ещё придумает, как изменится его настроение в свете того, что он узнал о тебе?

– Кристина, если я в чём-то смогу тебе помочь, ты можешь на меня рассчитывать.

– Да в чём ты сможешь мне помочь? Ты и гостиничный бизнес – две несовместимые вещи.

– У меня большие возможности, о которых ты не подозреваешь. Но для того, чтобы я как-то смог ими воспользоваться ради тебя, ты должна согласиться выйти за меня замуж.

– Ох, все вы так говорите! Выйди за меня, и я горы сверну! Это всё слова. Нужно реально смотреть на вещи.

– Какой же ты стала прагматичной! Где та девочка, которая мечтала о свободе в старом деревенском доме?

– Ох, Алёш, я и сейчас мечтаю о свободе. И мне постоянно кажется, что до неё осталось сделать только шаг. И я делаю шаг, потом ещё и ещё. А мечта отодвигается всё дальше и дальше.

– Неужели ты никогда не мечтала о семье, о детях?

– Конечно, мечтала. Но я всегда знала, что выйду замуж за того, от кого не буду зависеть. А для этого я сама должна стать независимой. Ты подождёшь? Или для тебя это невыполнимая задача?

– Мне кажется, я ждал тебя все десять лет. Что значит ещё год или два?

– Лешка! Мне кажется, я тебя люблю! – восклицает Кристина, глядя на него огромными блестящими глазами.

– Тебе это не кажется, – произносит Алексей, беря её за руку.

– Поедем ко мне, посмотришь, как я живу, – предлагает Кристина.

– Поедем, – Алексей встаёт из-за стола и ведёт её к выходу.

Холодный ветер бросает в лицо ледяную пыль, сдувая её с крыш и ограды. Кристина кутается в оранжево-красную короткую шубку, Алексей поддерживает её за локоть, чтобы не упала в сапогах на высоченных шпильках.

– Ты на машине? – спрашивает Алексей.

– Да, вот она, – показывает Кристина на ярко-зелёный автомобиль.

– Остаёшься верной поклонницей «Пежо» невообразимых цветов?

– Приличный цвет, живенький такой, жизнерадостный. А ты на чём?

– Вон припаркован, – Алексей машет на свой Audi S5 серебристого цвета.

– Солидный. Если каждый на своём, то я выезжаю первой, а ты двигайся за мной. Там несколько неожиданных съездов, легче показать, чем объяснить, как ко мне добраться.

– Не волнуйся, не заблужусь, – Алексей улыбается, целует её в щёчку и садится в свой автомобиль.

Уже в первые минуты на оживлённой трассе Кристина теряет из поля зрения машину Алексея. Она беспокойно оглядывается в зеркало заднего вида, потом решает, что он сможет позвонить и спокойно доезжает до дома. Удивлению нет предела, когда видит серебристую «ауди» припаркованную напротив подъезда, и Алексея, стоящего, лениво опершись на крыло.

Кристина загоняет свой автомобиль на привычную стоянку и подходит к парню:

– Замёрз, пока меня ждал?

– Меня согревала надежда, – улыбается он и притягивает к себе.

– Пойдём, – она тащит его за руку к современной высотке.

Подъезд, лифт, кнопка 15 этаж. В тесноте кабинки они только смотрят друг на друга, крепко держась за руки, чувствуя, как ток проносится через единственное соприкосновение пальцев.

Лифт останавливается, Кристина отдёргивает руку, идёт к двери, на ходу выуживая ключи из сумочки.

– Я смогла купить эту квартиру четыре года назад. Когда вернулась из Америки, отец настаивал, чтобы жила с ним, там пять комнат, ему одному много. Но я привыкла сама, за океаном всегда снимала комнату. Мама более лояльна в этом вопросе, она понимала, как важна для меня независимость, – объясняет девушка, пока они раздеваются в прихожей, – Тут, конечно, не пять комнат, а всего лишь две, но мне хватает.

Кристина входит в гостиную и включает свет. Он касается её руки. Она быстро поворачивается и бросается в его объятья. Их поцелуй лихорадочный, исступлённый. Они прижимаются друг к другу с такой силой, словно хотят слиться. Отвечая на поцелуи, он одновременно пытается развязать ленту, свободно стягивающую её волосы, чтобы зарыться в них руками. Потом следует трикотажный пуловер. Руки гладят шелковистую кожу, и неясно, кому это доставляет большее удовольствие. Из его горла вырывается стон, она вторит ему.

– Ты не хочешь показать мне другую комнату, – хрипло говорит он, на миг оторвавшись от её губ.

Она отлично понимает, и ведёт его в спальню. Алексей замечает только в какой стороне кровать. Он грациозно опускается на колени и стягивает с неё узкие джинсы. Страсть бушует в теле, сводит с ума, она не может дождаться, пока он разденется.

– Я это сделаю, пожалуйста, – молит она, прикасаясь к пуговицам на его рубашке.

Он опускает руки, позволяя ей изощрённую пытку медленного раздевания. Ей хочется поцеловать его плечи, когда рубашка скользит вниз, провести ладонями по кубикам пресса, коснуться губами груди. Жадные руки сползают вниз, за пояс брюк, так же, как и он до этого, она опускается на колени и медленно стягивает всё, что на нём ещё надето, касаясь губами восставшей плоти.

Он заставляет её подняться, со стоном накрывая губы, плотно прижимаясь к её бёдрам, чтобы она в полной мере могла почувствовать его желание.

– Скажи, что ты будешь со мной. Скажи, что ты хочешь меня, так же, как хочу этого я, – шепчет он.

Ощущения близости его возбуждённого тела и настойчивых поцелуев кажутся Кристине гораздо сильнее, чем можно выдержать, и её ответ скорее походит на отчаянный всхлип:

– Я хочу тебя…

Алексей внезапно осознаёт, что теряет над собой контроль. Он уже не может сдержать лихорадочной торопливости и мучительного желания. Куда делся годами накопленный опыт, где его самообладание, которое не подводило в самых экстремальных ситуациях. Видимо, то, что происходит сейчас, за гранью любого экстрима. Он чувствует, что такой теперь будет вся его жизнь, и от этого будущее представляется совершенно неведомым. И в то же время каким-то невероятным образом осознает, что рядом с ней он находится в совершенном ладу с собой и со всем миром.

Посмотреть квартиру Кристины, ведь официальная версия его приезда такова, Алексей смог только утром. Они просыпаются благодаря настойчивым трелям будильника. Как не хотелось выбираться из постели, но Кристина признается, что ей нужно хотя бы к обеду попасть в отель.

Накинув халат, она исчезает на кухне, а Алексей, неспешно одеваясь, тем временем рассматривает обстановку. Неожиданная. Зная страсть девушки к ярким вещам, а также помня её розовую девичью спальню, он и здесь думал увидеть нечто подобное. Но оказалось, что вся квартира оформлена в… белом цвете. Ослепительно-белый спальный гарнитур, с лёгким кремовым оттенком толстый ковёр на полу, ажурные белые гардины, в гостиной мягкая мебель, обитая белой кожей.

Только несколько ярких вкраплений среди белизны – красная ваза на столе в гостиной, оранжевые, коричневые, алые подушки на диване. Яркая абстрактная картина на стене в прихожей.

Пройдя по комнатам, Алексей заходит на кухню, откуда доносятся ароматы кофе.

– Боюсь спросить, ты всё так же не умеешь готовить?

– Что-то умею, но до совершенства мне далеко. Но не волнуйся, на завтрак овсяная каша и бекон. Не уметь готовить кашу из пакетика невозможно, а бекон вообще готовить не нужно. Если хочешь, пожарю яичницу. Это я тоже умею.

– Заметный прогресс, – он притягивает её к себе и усаживает на колени, зарываясь лицом в её волосы.

– Вот так я ничего приготовить не сумею, – смеётся Кристина, усаживается удобнее и, обхватив его шею руками, тянется для поцелуя.

– Вот так мне уже ничего не нужно, – отвечает Алексей, запуская ладони под лёгкий шёлковый халат.

Через час они смогли наконец-то позавтракать, одеться и выйти на улицу. Холодный февральский ветер едва не сбивает с ног. Кристина зябко ёжится, быстро бежит к машине, чтобы спрятаться от ветра.

Алексей уже попрощался, но внезапно возвращается, забирается к ней на переднее сиденье.

– Ты что-то забыл? – удивляется Кристина.

– Забыл. Мы так мало говорили, что я забыл сказать, зачем вообще вчера ехал к тебе.

– Зато мы много делали, – шутливо выдаёт Кристина, – Так о чём ты хотел сказать?

– Я приглашаю тебя отдохнуть на тёплом море.

– Сейчас?

– Не сейчас. Через неделю. У меня две горящие путёвки на Гаити. Ты сможешь оторваться от своего отеля всего лишь на десять дней? Ты ведь давно не отдыхала.

– Ну да, давно… – растерянно произносит девушка, – Откуда ты знаешь?

– Что?

– Что я давно не отдыхала? Я уже два года нигде не была.

– Догадался по твоему измождённому виду, – с улыбкой произносит Алексей.

Кристина охает, в ужасе касается ладошками лица, понимает шутку, смеётся:

– Это очень заманчивое предложение. Трудно отказаться, – произносит она.

– А ты этого и не делай. Тем более отказа я не приму. Сегодня я не смогу приехать, до завтра, – быстро говорит Алексей и открывает дверцу.

– Лёш, – останавливает она его, – Ты очень самоуверенный, тебе не кажется?

– Да, да. Я такой! Пока! До завтра. Я позвоню, – он чмокает её в щёчку и выходит из машины.

Вернувшись домой, Алексей не успевает переодеться, как раздаётся звонок в дверь. На пороге Артур. Это естественно, они сегодня едут на его машине. Неестественно раздражение на обычно жизнерадостном лице друга.

– Какого чёрта, Лёш! Ты забыл, что мы не имеем права выключать телефон! – с ходу заводится восточный мужчина.

Алексей достаёт из кармана айфон, смотрит на дисплей.

– Я не выключал. И мне не было ни одного звонка, – спокойно отвечает он и идёт в спальню, чтобы переодеться.

Артур следует за ним, кипя праведным гневом:

– Марина тебе не могла дозвониться. Вчера она звонит мне в два часа ночи, вся в слезах, и спрашивает, где ты.

– Ах, Марина… Я отключил только ту сим-карту, на которую она могла позвонить.

– Зачем?! – искренне удивляется Артур, – Нет, я знал, где ты был, я даже догадывался, с кем. И для Марины сочинил легенду, и успокоил, как мог. Но почему ты этого не сделал сам, или хотя бы не предупредил меня? Неужели тебе так трудно придумать какую-нибудь причину для того, чтобы она не волновалась? Она же поверит любому твоему слову. А ты просто уехал в ресторан и не вернулся. Кстати, как ты объяснился с ней?

– Никак, я её ещё не видел. Когда приехал, она уже была на работе, – объясняет Алексей, своим спокойствием составляя полную противоположность Артура.

– Офигеть! Лёш, очнись! Ты встречаешься с двумя одновременно, так соберись, выкручивайся, ври. Ты профессиональный разведчик, для тебя это просто!

– Артур, я не хочу врать, выкручиваться и встречаться одновременно с двумя. Для меня это несвойственно и, в отличие от тебя, нет никакого опыта. Мне невыносимо видеть Марину, мне трудно с ней говорить. Я чувствую себя непревзойдённым негодяем из-за её доверчивости, любви и заботы.

– Я понял! Ты хочешь, чтобы она сама увидела тебя подлецом и негодяем!

– Да! Тогда ей легче будет уйти.

– Не дождёшься! Она вчера думала, что ты попал в аварию, что тебя избили грабители, или ты просто поскользнулся, упал, потерял сознание и замёрз на морозе. Но мысли о другой женщине она не допускает ни на миг, хоть я и давал ей такой вариант. Она меня высмеяла.

– Да как она могла подумать, что меня избили! – возмущение – первая эмоция на лице Алексея.

– Но она же не знает, кто ты и где работаешь! Она считает, что ты бедный несчастный сисадмин, который и дня не протянет без её горячих обедов и тщательно выглаженных рубашек.

– Ты же понимаешь, чтобы она это узнала, она должна официально стать моей женой и подписать договор. А теперь, Артур, вспомни её вчерашнюю реакцию, и представь: она, допустим, знает, что я Сирии или в Египте. Представил? Понимаешь меня? – Алексей повышает голос.

– Да, – смиряется Артур, – Ладно. Вчерашнюю легенду я тебе обеспечил. Она уверена, что у тебя разрядился телефон и тебя срочно вызвали в контору. Ты так устал, что в пять утра заехал ко мне и уснул, сидя на диване. И смотри, не перепутай! Вызвал директор, работал в офисе, спал у меня с пяти утра! – шутит Артур. – С тобой действительно творится что-то неладное. Не может сочинить легенду для девушки! Для наркодилера с ходу, а для девушки никак! – вспоминает он недавнюю операцию.

– Я посмотрю, как ты будешь сочинять, когда влюбишься! – Алексей выходит в прихожую, одевается, Артур следует за ним:

– Упаси Бог! Глядя на тебя, я понимаю, насколько проще, когда ничего не чувствуешь.

– А глядя на Максима?

– Ну да… в чём-то ты прав. Но пока у меня голова ясная, сердце свободное, придётся проследить за другом, чтобы он чего не натворил. Кстати, напоминаю: нас ждут в офисе.

В это время на телефоне Алексея раздаётся звонок.

– Кто? Марина? – интересуется Артур.

Алексей машет рукой, чтобы не мешал, и включает соединение.

– Да, Саша… Мы уже едем с Артуром… В пробке застряли… Нет, не пьян!.. Какие пробки в моей квартире?… Извини… Да, неудачно… Я понял!.. Мы выезжаем.

Артур удивлённо взирает на друга:

– У тебя совсем крышу сносит? Ты же сам ставил программу, отслеживающую каждый наш телефон! Да и кого ты хотел обмануть? Александра? Это всё равно, что пытаться обхитрить господа Бога! Нет! Это полная клиника! – возмущается Артур, следуя за молчаливым Алексеем вниз по лестнице, а потом к машине. – Если бы Александр увидел в тебе то, что вижу я, он бы тебя давно в отпуск отправил, пока не вылечишься. Кстати, может, на Гаити я слетаю, а ты пока разберёшься со своими девушками?

– Нет, – наконец-то Алексей удостаивает его ответом. – Тем более что я лечу туда как раз со своей девушкой. И Александру пока ничего не нужно знать.

– Понятно, – проговаривает Артур, садясь за руль джипа.

Примерно в это же время непростой разговор происходит и у Кристины. Она уже три часа провела в офисе отца. Деловые вопросы решены, планы на будущее обсудили, бухгалтерия проверена, недочёты выявлены.

Кристина посматривает на часы, она устала от тягостного общения, но не позволяет себе уйти, понимая, что отец ещё не всё высказал.

– Пообедаем вместе? Мы так редко видимся, – предлагает отец.

– Я не голодна. И у меня куча дел. Пойду, пожалуй, пап, – Кристина порывается подняться, отец осаживает её одним взглядом.

– Давай хотя бы попьём чаю, – и, не дожидаясь ответа, жмёт кнопку на пульте и просит секретаршу принести в кабинет чай.

Кристине ничего не остаётся, как удобнее разместиться в кресле.

– Дочь, скажи, какие у тебя отношения с тем парнем, который присутствовал вчера на обеде? Алексей, кажется, зовут?

– Он мне нравится, мы давно знакомы, он нормальный парень. Кстати, он пригласил меня отдохнуть с ним на море. У него на руках две горящие путёвки. Думаю поехать с ним.

– Это правильно, тебе нужно отдохнуть, ты так много работаешь последнее время, – соглашается отец, – Он действительно сделал тебе предложение?

– Да.

– И ты взяла время подумать?

– Да.

– Я могу высказать свое мнение?

– Конечно, папа!

– Я считаю, он не подходит тебе, как муж. Для встреч и развлечений он идеальная партия, но не для семьи. Он не подходит нам. Это не твой тип. Я знаю, ты всегда поступала по-своему, и я ни в коей мере не собираюсь тебе указывать и диктовать условия, но признайся, не смотря на весь твой бунт и попытки найти собственное решение, ты приходишь к единственно верному: семейный бизнес превыше всего. Ты моталась по Америке, занималась модельным бизнесом, пока твоя разумная головка не поняла: папа хочет для тебя стабильности и уверенности в будущем. Ты моя единственная дочь, и папа хочет, чтобы твоё наследство процветало и перешло в надёжные руки, а потом досталось твоим детям в ещё лучшем состоянии. Ты тоже этого хочешь. Теперь подумай сама, как этот парень вписывается в наш бизнес? Никак! А я хочу, чтобы твой муж помогал тебе, чтобы вы были на одной волне, шли в одном направлении. Папа не вечен. А законы бизнеса в этой стране жестоки. Тебе нужна будет мужская твёрдая рука и поддержка знающего человека. И Алексей тебе ни в чём не поможет, даже если и захочет. У него не то мышление. Я прожил жизнь, я это чувствую в людях. Он больше от тебя хочет помощи. Я знаю, ты сама примешь решение. Не настаиваю ни на чём, просто высказываю свое мнение. Прошу только одно: не торопись. Подожди, пока твоё решение будет крепким и в нём не останется ни доли сомнения. И помни, я люблю тебя и приму всё, что ты ни решишь.

– Хорошо, папа, я обещаю не торопиться и всё тщательно обдумать. Я ещё вчера сказала, что так и собиралась сделать. Ты мог бы и не заводить этот разговор.

– Ты всегда была очень разумной девочкой. Желаю тебе приятно отдохнуть.

– Спасибо папа. Я тоже тебя люблю.

Поцелуй в морщинистую щеку – и Кристина стремительно выходит из кабинета. А Ян Борисович довольно откидывается в кресле. Свою дочь он знает прекрасно. Она никогда не подчинится открытому приказу и устроит бунт из принципа. Но в ней велико чувство ответственности. Ему нужно только заронить зерна сомнения. На благодатной почве обязательно вырастет правильное решение, и принесёт свои плоды.

 

Работай!

Аэропорт в Санто-Доминго встречает туристов ослепительно ярким солнцем, непривычной взглядам москвичей буйной зеленью и лёгким бризом, приятно освежающим разгорячённые тела. Несмотря на кондиционеры везде, где только возможно: в самолёте, в аэропорту, в комфортабельном автобусе, Кристина и Алексей с лихвой ощущают жаркое тропическое солнце, пока добираются до отеля в городке Кабарете. Наконец-то организационные моменты, обязательные по приезде, окончены. Они в прохладе комфортного номера. Кристина осматривает всё профессиональным взглядом.

– Мне не доводилось бывать ни в одном отеле, принадлежащем гостиничной сети Sol Melia. Это очень удачно. Познакомлюсь изнутри.

– Кристина, я привёз тебя отдыхать, а ты и здесь не можешь отвлечься от работы!

– Одно другому не мешает. Я буду только наблюдать. В принципе, в крупных гостиничных конгломератах всё одинаково, но всё равно, каждый старается найти что-то свое, что должно привлечь именно к ним. Попробую разглядеть эту изюминку. Если она есть, конечно. Чем нас удивит известный Sol Melia? – проговаривает девушка заглядывая в холодильник-бар, ванную комнату, отделанную под янтарь, раздвигая тяжёлые плотные гардины на панорамном окне, выходящем на море.

– Лёшка! Неужели это правда! Даже не верится. Только вчера я мёрзла и утопала в сугробах. Тринадцать часов – и мы в раю. Кстати, ты знаешь, что именно здесь снимали рекламу «Баунти» и «Пиратов Карибского моря»? А Джонни Депп так проникся местным колоритом, что после съёмок прикупил себе один из островов неподалёку? Лешка! Ну что ты лежишь! Переодевайся скорее, не хочу терять ни минуты!

Кристина кружит по комнате от окна к чемоданам, из которых вывалила всё на огромную кровать и теперь пытается найти купальник. Схватив его и лёгкую тунику, она убегает в ванную. Алексей растянулся на кровати и, положив руки под голову, с улыбкой наблюдает за суматохой. Внезапно вспоминается Марина. Поражается, насколько не похожи его девушки – бывшая и настоящая. Марина сейчас бы сказала, что ей нужно отдохнуть после перелёта, а вместо отдыха занялась бы «обживанием» номера, до вечера раскладывая вещи.

Алексей задумался: а так ли важно, где лежат эти вещи – аккуратно на полочках в шкафу или, как сейчас, разбросанные в беспорядке по всей кровати? Главное, чтобы в душе был порядок.

Кристина выбегает из ванной:

– Ты что развалился? Весь отпуск лежать собрался? У нас не так много времени, переодевайся и на пляж! – командует она.

Алексей с готовностью подчиняется, тем более что, сидя в отеле, задания не выполнить.

Первые три дня проходят в блаженном ничегонеделании. По крайне мере, для Кристины. Утром она спит до двенадцати. Потом они идут завтракать, потом она загорает в шезлонге на пляже, потом купается в море. После обеда шезлонг возле бассейна чередуется с водными процедурами там же.

Только к вечеру она оживает и требует активности. Для этого в их распоряжении бары, дискотеки и различные шоу. Она готова танцевать и веселиться до утра.

Часа в три ночи Алексею удаётся увести её в номер. Кристина говорит, что это её привычный ритм, и удивляется странной манере отдыха Алексея.

Он просыпается рано утром, когда она ещё спит, и исчезает. Говорит, на пробежку. До обеда занимается сёрфингом. Оказалось, в этом он фанат, и приехал именно сюда, в Кабарете, для того, чтобы заняться любимым видом спорта – катанием на волнах. А ещё он не расстаётся со своим айпадом. В любую свободную минуту хватает эту электронную штуку и утыкается в экран. Она старается привлечь его внимание, он отшучивается, говорит, что жить не может без спорта и информации. Кристина злится. Она по-другому представляла их отдых. Думала, он будет рядом с ней – загорать, мазать ей спинку кремом, подносить соки, они вместе будут плавать. А теперь получалось, что она практически весь день предоставлена сама себе.

Через четыре дня такого отдыха ей начинает казаться, что он замечает её только ночью, когда они оказываются в постели, а днём он где-то далеко.

Когда Алексей в очередной раз оставил её одну, а сам исчез со своей серфовой доской в волнах, она решила позагорать так, как делают большинство женщин на пляже – топлесс, чтобы позлить и привлечь к себе внимание парня. И незаметно для себя заснула.

Проснулась от того, что на неё бросили что-то тяжёлое, мягкое и мокрое. Открыла глаза, приподнялась на локтях. На ней комом лежит мокрое полотенце. Алексей возвышается рядом с таким мрачным видом, что внутри всё сжимается, но Кристина ни за что не выдаст смятение. Лучезарно улыбается, внезапно замечает за его спиной какого-то типа, который откровенно разглядывает её. Она быстро заворачивается в полотенце.

Заметив Кристину на шезлонге, Алексею кажется, что внутри сейчас всё взорвётся от ярости. Но многолетний опыт научил сдерживать эмоции.

Он слегка прибавляет шаг, чтобы прикрыть её, пока спутник, следующий за ним, не успел глазами снять тот единственный треугольник ткани, который ещё остался на ней. Кажется, затылком он чувствует похотливый взгляд чужих глаз, блуждающий по дерзко торчащим вверх грудкам, по плоскому животу, по татуировке – след кошачьей лапки, – которую он так любит целовать. Низкая линия бикини не прикрывает её.

– Мне кажется, я уснула, – кокетливо произносит Кристина, затягивая полотенце на груди.

– Мне кажется, ты сгоришь, если будешь легкомысленно засыпать на солнце. Не делай так больше, – с металлом в голосе произносит Алексей, и Кристина понимает, что «не делать так больше» относится вовсе не ко сну.

– Алексей! Какая у вас красивая девушка! Я – Фёдор, – мужчина, который пришёл с Алексеем, выступает вперёд и протягивает Кристине руку.

Она улыбается, одной рукой придерживает полотенце, другую протягивает Фёдору, с интересом рассматривая его. Почему-то он напоминает ей цыгана. Очень смуглый, то ли от природы, то ли от загара, коренастый и подтянутый, хотя уже заметен лёгкий намёк на животик, в длинных чёрных вихрах проблёскивает седина. Глаза тёмные, острые, глубоко посаженные под густыми чёрными бровями. На вид лет сорок пять.

Фёдор не спеша берет руку Кристины, переворачивает и целует запястье.

– Кристина, – представляется девушка.

– Так рад знакомству с вами… и с вашим парнем! – мужчина, наконец, отпускает её руку.

Первый порыв Кристины – вытереть запястье о полотенце, но она сдерживает себя:

– И давно вы знакомы с Лёшей?

– Десять минут, – отвечает Алексей вместо него, – С того момента, как я врезался в него на своей доске. Я ещё раз прошу прощения, и настаиваю, чтобы мы осмотрели ваше оборудование для виндсёрфинга. Мне кажется, я всё-таки повредил парус, и готов всё компенсировать, – говорит Алексей, обращаясь к Фёдору.

Кристина замечает, что на заднем плане какие-то люди тащат по пляжу странно сложившийся парус и доску для сёрфинга.

– Алексей! Я же сказал! Не бери в голову! – убеждает Фёдор. – Знаете, Кристиночка, когда он со всего маху врезался в меня, первым порывом было вынырнуть и открутить ему голову. Но когда я вынырнул и услышал родной отборный русский мат, мне захотелось обниматься с ним.

Фёдор хлопает Алексея по плечу и прижимает к себе.

– Так редко приходится общаться с соотечественниками, что любое слово, сказанное по-русски, вливает в душу благодать! Поэтому в виде компенсации я потребую от вас общения. И даже приглашу в гости.

– О! Так вы здесь не отдыхаете, а живете! – удивляется Кристина.

– Да, вот уже пять лет живу в этом «земном раю», как назвал эту землю Колумб. Но, признаюсь честно, любой рай рано или поздно надоедает. Я снега не видел пять лет.

– Да? А мы только в прошлый четверг, это неделю назад, попали с Лёшкой в такой снегопад!

– Всё, всё! Не рассказывай. А то заплачу! – Фёдор актёрским жестом вытирает несуществующие слезинки, – Приглашаю вас вечером на экскурсию по городу. Вы ведь здесь недавно? Мало что видели?

– Да мы здесь вообще ничего не видели, кроме отеля, – жалуется Кристина.

– С удовольствием покажу самые интересные места. В восемь буду ждать вас у входа в отель. У меня чёрный «Хаммер». Вы узнаете. Договорились?

Молодые люди с радостью соглашаются.

В обществе нового знакомого отдых проходит интереснее и динамичней. Кристине это нравится, Алексей тоже не возражает, хотя иногда она ловит недовольный взгляд, когда Фёдор в своих ухаживаниях начинает переступать границы дозволенного. Кристину забавляет явное восхищение стареющего ловеласа, но особенно ей нравится, что отношения с Алексеем приобретают какую-то остроту. Она не скучает теперь в одиночестве, так как Алексей не отходит от неё ни на шаг, особенно когда рядом их новый друг. На его джипе они объехали почти весь остров.

Каждый день с утра или после обеда Фёдор устраивает им экскурсии. Они побывали во дворце Алькасар-де-Коллон, Капитанском дворце и форте Сан-Диего недалеко от Санта-Доминго. В неописуемый восторг привело Кристину то, что в столице как раз в это время проходит карнавал. Несколько вечеров они проводят в Санта-Доминго, наслаждаясь пёстрым зрелищем. Кристина даже выучила несколько движений популярного местного танца меренге, который танцуют в стиле румбы, и теперь постоянно тащит Алексея в гущу толпы, к танцующим. Она купила карнавальный наряд, и теперь мало отличалась от местных креолок, зажигающих под динамичную музыку.

В один из дней на яхте Фёдора они посетили живописные острова Саона и Беата, где Кристина наслаждалась непередаваемым видом первозданной дикой природы. Они гуляли по лесу из мангровых деревьев, пальм и лиан. Не веря глазам, любовались дикими орхидеями и папоротниками гигантских размеров. Потом Кристина сидела в кафе, стилизованном под бунгало с тростниковой крышей, наслаждаясь коктейлями и танцами, пока Алексей и Фёдор занимались любимым занятием – катанием по волнам. Алексею захотелось научиться управлять парусом, и он уговорил Фёдора дать ему несколько уроков виндсёрфера.

Фёдор много рассказывает им об истории острова. О себе же говорит мало. Только то, что родился в Ростове, родители умерли, занимался бизнесом, потом продал всё и решил пожить подальше от российской действительности. Молодые люди его и не напрягали расспросами, благодарные, что их отдых вошёл в необычно приятное русло.

Несколько раз они, по приглашению нового знакомого, приезжают к нему в гости. Дом Фёдора, большой одноэтажный особняк, построенный в классическом испанском стиле, находится в том же городе, где и отель Алексея и Кристины, в Кабарете. Это самое лучшее место на острове, чтобы заниматься любимым сёрфингом, поэтому он там и поселился. Алексей говорит, что по этой же причине выбрал отель именно здесь. Хотя Кристине почти постоянные волны мешают купаться, но она не жалуется. Ей достаточно впечатлений.

В день перед отъездом они бродят по бутикам и рынку, выбирая сувениры на память. Кристина купила яркую картину в простой деревянной раме, нарисованную смелыми мазками, изображающую рыбачью деревушку. Такие здесь продаются на каждом шагу и называются «Гаитянский наив». Алексей приобрёл ей в подарок украшение в виде браслетов на руку и на ногу из местного янтаря – недорогой традиционный сувенир, она надела прямо возле лотка на рынке, как ребёнок радуясь безделушке. Другой подарок, дороже, он купил в ювелирном бутике «от Тиффани» и собирается преподнести в последний день на отдыхе.

Вечером молодые люди сидят на открытой террасе, любуясь бархатным звёздным небом, слушая шёпот волн, которые к ночи успокаиваются и ласково накатываются на берег.

– Как жаль, что завтра эта сказка закончится, – печально произносит Кристина.

– Тебе понравился отдых? Хотелось бы поехать ещё?

– Конечно, хотелось. Спасибо, что вытащил меня, я бы до лета точно не собралась. А тут внезапно лето среди зимы, словно по волшебству.

– Думаю, что смогу устраивать тебе подобный отдых хотя бы раз в год.

– Всё не выходят из головы слова отца о том, какой образ жизни ты должен мне обеспечить? Алёш, не заморачивайся, я состоятельная женщина и могу ездить на отдых когда захочу и с кем захочу. У меня только времени нет.

– Я знаю, но я хочу, чтобы ты ездила со мной. И никогда не позволю, чтобы ты что-то оплачивала.

– Давай прекратим эту тему. Если я выйду за тебя замуж, то уж точно не из-за денег. Я надеюсь, ты тоже хорошо отдохнул, чтобы приступить к работе. Как там… «наша служба и опасна и трудна, и на первый взгляд как будто не видна»… – напевая, шутит Кристина над его профессией, – Я вообще-то не ожидала, что полицейским доступны туры в Доминикану, наверное, вам действительно хорошо платят.

– Не переживай, я беру подработку на дом. Как-нибудь смогу тебя прокормить. И, кстати, о будущем…

Он достаёт из кармана маленькую коробочку, протягивает ей.

– Что это? – Кристина удивляется не столько дорогому, судя по коробочке, подарку, их в её жизни было немало, а тому, как колотится сердце и перехватывает дыхание. То есть невольной реакции своего организма.

Она приподнимает бархатную крышечку и видит тонкое платиновое кольцо с камешком в обрамлении нескольких мелких бриллиантов.

– Этот камень здесь называют «доминиканская бирюза». Я хочу, чтобы он напоминал тебе о нашем отдыхе. А мне он напоминает цвет твоих удивлённо распахнутых глаз во время оргазма.

– Я не распахиваю глаза! Я закрываю в это время!

– Мне-то лучше знать. Но сейчас не об этом. Я вдруг понял, что всегда делал тебе предложения как-то неправильно, без колец, цветов и коленопреклонений. Хочу исправиться.

Он встаёт с кресла, вносит из комнаты корзину с орхидеями невообразимых расцветок, ставит перед ней.

– Я помню, как ты восхищалась этими цветами в лесу. Они похожи на тебя – такие же прекрасные и необыкновенные.

Потом он с лёгкой грацией опускается перед ней на одно колено, достаёт кольцо из коробочки и надевает ей на палец.

– Лёшка! Ты такой романтик! Я люблю тебя! – её глаза светятся счастьем, но внезапно по лицу проскальзывает тень: – Ты обещал дать мне время.

– Я даю тебе время. Я буду ждать, сколько потребуется. Просто теперь с моей стороны все формальности соблюдены. Дело за тобой.

Она поднимается с кресла, подходит к нему, стоящему на коленях, обнимает за голову, прижимая к груди. Она такая близкая, желанная, родная и в то же время недоступная и непредсказуемая. Она вынудила его изменить своему самому заветному правилу. С ней он перестаёт действовать и думать рационально. Вместо этого его заполняет хаос эмоций, где логика отсутствует. И даже каждый его собственный шаг кажется ему ненадёжным и непредсказуемым. Но избавиться от этого, уйти, нет сил. Остаётся плыть по течению, и ждать, куда принесёт оно. А пока хочется забыть обо всём, и в очередной раз отдаться воле ласковых волн.

Он подхватывает её одним лёгким движением, встаёт на ноги и направляется в спальню.

Утро отъезда проходит в суматохе. Кристина в возбуждении собирает вещи, мыслями она уже в России. Всё время говорит о своём отеле, о том, что оформит зону отдыха так, как подсмотрела здесь, у неё куча планов и идей, она спешит поделиться ими с Алексеем. А ему грустно. Хотя всё прошло удачно, задание он выполнил. Во многом благодаря Кристине, хотя она об этом не подозревает. Фёдор Богданов, он же Калил Тагиев – бывший российский бизнесмен, похитивший деньги сотен застройщиков в Подмосковье и Ростовской области. Обещал в рекордно короткий срок предоставить жильё в строящихся домах, так и не воздвигнутых дальше второго этажа.

Теперь он находится под наблюдением Интерпола, которому Алексей передал все собранные сведения, а также коды программ, запускающие прослушивающие устройства, установленные Алексеем в доме, на яхте и даже в телефоне бывшего бизнесмена.

Этого человека сгубила элементарная жадность. Спецслужбы никогда не заинтересовались бы беглым предпринимателем, даже зная о его экономических преступлениях. Но тот, видимо, чувствуя, что награбленные миллионы медленно, но верно истекают, решил восстановить связи, берущие начало в Чечне девяностых годов, и как-то вышел на главарей террористических организаций, или они вышли на него. И теперь тесно сотрудничал с экстремистскими группировками, предоставляя информацию, поддельные счета в офшорах, действуя как посредник.

Задание Алексея – помочь американцам собрать доказательства в пособничестве террористам, чтобы после задержания можно запросить его экстрадицию в Россию.

Благодаря Алексею таких доказательств теперь предостаточно. И парень должен быть доволен собой, к тому же ни одна операция не проходила у него с таким комфортом. Но где-то в глубине души он ждал, что Кристина, проведя рядом с ним эти десять дней, изменит свой взгляд на замужество и ответит согласием.

Кристина довольна, счастлива, но «да» так и не прозвучало. Её мнение относительно того, что нужно повременить, не изменилось. Ну что же, решает он, его учили на профессиональном уровне ждать, выстраивая логическую цепочку действий, подводя ход операции к нужному финалу. Может, следует отнестись к этой девушке как к очередной операции, на данном этапе не законченной. Он отлично понимает, что в любом деле главное – разум, незапятнанный эмоциями. И отключить чувства рядом с Кристиной у него вряд ли когда-нибудь получится, точно так же, как и построить логически продуманных ход действий. Когда она рядом, логика и предсказуемость в его жизни отсутствуют.

В этом Алексей убеждается сразу же по прилёту в Москву, прямо в аэропорту.

 

Выбирай!

Перелёт проходит спокойно. Видимо, из-за последней почти бессонной ночи в отеле Кристина почти всё время полёта спит. Алексей пользуется этим для составления отчёта, пытаясь отвлечься от милой головки, склонившейся на его плечо, и погрузиться в сухие факты, которые следует внести в документ.

Девушка просыпается в небе над Россией, Алексей убирает планшет.

– Выспалась? – он целует её в помятую щёчку.

– Да. А ты и здесь не расстаёшься со своей игрушкой? – кивает она на айпад, который он поспешно прячет.

– Это связано с работой. Нужно входить в трудовые будни.

– Да! Я так соскучилась без работы! Во мне сейчас столько энергии – горы сверну. Вот что значит хорошо отдохнуть! Спасибо тебе! – она возвращает поцелуй.

– Может, побудешь несколько дней дома, так сказать, акклиматизируешься, а потом поедешь в свою гостиницу? – советует Алексей, подшучивая.

– Ты что! Как бы сегодня удержаться и не помчаться туда! Как там без меня справились? Завтра с утра я точно на работе!

– Ты найдёшь в своей работе время для меня?

– Каждый вечер – твой! – обещает Кристина.

– А ночь?

– Следуя логике, в неё плавно перетекает вечер.

– Тогда сегодня вечером я у тебя. Завезу домой вещи, заеду на работу, и приеду к тебе. Надеюсь, у тебя не возникает желания отдохнуть от меня?

– Я уже и не помню, как это – ночь без тебя. И, честно говоря, не хочу вспоминать. Как только доберусь домой, начну тебя ждать.

– Нас должен встречать Артур. Так что домой доберешься без проблем.

– Кто такой Артур?

– Мой друг. Давно хочу вас познакомить.

Зал прилёта в московском аэропорту Домодедово. Стойку регистрации Алексей проходит первым и, получив багаж, ждёт, пока пройдёт Кристина. Внезапно слышит свое имя звонким знакомым голосом. Оборачивается. К нему, расталкивая людей, бежит по залу Марина. Пуховик расстегнут, волосы выбились из-под шапочки, глаза счастливо блестят. Подбежав, она бросается к нему на шею, обхватывает голову, одержимо целует щеки, лоб, губы, замирает, прижавшись к его груди, и не замечает потрясённого выражения на лице Алексея.

– Как я соскучилась, как же я соскучилась, Лешка! Как я не люблю эти твои командировки! Почти две недели не видела тебя, да и до этого ты был какой-то далёкий. Я понимаю, что у тебя работа. Но… – у неё перехватывает дыхание, – А ты скучал?

– Как ты узнала, что я прилетаю? – вместо ответа задаёт вопрос Алексей, оглядываясь на стройку регистрации, замечая, что Кристина прошла контроль и с интересом наблюдает за ним.

– Я спрашивала у Артура, он сказал, что ничего не знает, но я так соскучилась, так хотела тебя встретить, что решилась спросить у твоего начальника.

Марина запинается, внутренне сжимается под удивлённо-раздражённым взглядом Алексея.

– Нет, Александру Григорьевичу я не решилась позвонить, но помнишь, когда мы были у них в гостях, его жена, Оксана, дала мне свой телефон. Вот я ей и позвонила, спросила, она спросила у мужа и… вот я здесь. Алёш, ты что, не рад?

– Нет! – резко бросает Алексей.

– Почему?

– Потому что я не был ни в какой командировке. Я отдыхал на море с любимой девушкой, – говорит Алексей, понимая, что не место, не время, понимая, какую боль причиняет Марине, и понимая, что тянуть дальше не может.

Он отрывает руки девушки, которые отчаянно вцепились в лацканы его пальто. Смотрит ей в глаза и чувствует, что она сейчас упадёт. Её зрачки расширены, лицо неестественно бледное, дыхание почти замирает, она судорожно пытается хватать ртом воздух. Он обнимает её за плечи, не давая упасть. Поднимает голову и замечает Кристину, идущую к выходу с гордо вскинутой головой. Ему хочется окликнуть её, догнать, но Марине сейчас он нужен больше.

Алексей придерживает Марину за талию, шлёпает по щеке, заставляя открыть глаза.

– Марина, Марина! Ты как? – обеспокоенно спрашивает он.

– Мне плохо.

– Пойдём на воздух, – говорит Алексей и, обняв её за плечи, направляется к выходу.

– Коваленко! – вдруг раздаётся справа, Алексей поворачивается и видит Александра, стоящего в десяти метрах от них, – Моя машина припаркована ближе к третьему выходу. Иди за мной!

Алексей следует за Александром, придерживая Марину, а в голове крутится глупая банальная мысль, отгоняющая остальные в сторону – «Александр никогда не называл меня по фамилии».

Всю дорогу в просторном салоне «Лексуса», принадлежащего Александру, сохраняется гнетущая тишина. Только во дворе дома, когда Саша помогает вытащить из багажника чемодан Алексея, он бросает парню:

– Разберись, в конце концов, не мучай ни её, ни себя. Вечером жду с отчётом. Отчёт по работе, а не по девушкам, – уточняет Александр, улыбается, хлопает Алексея по плечу и добавляет, – С приездом! Рад видеть!

– Я тоже рад, – отвечает Алексей.

– Что-то незаметно, – хмыкает Саша и уезжает, оставив Алексея и Марину во дворе.

Они молча поднимаются в квартиру Алексея. В доме Марина наконец-то оживает и, кажется, выходит из ступора. Она раздевается, смотрит, как Алексей снимает пальто, проходит за ним в спальню. Он бросает чемодан на стул и начинает переодеваться. Марина механически открывает чемодан и раскладывает вещи, безошибочно определяя, какие следует отправить в стирку, какие положить в шкаф.

– Марина! Оставь в покое вещи! Давай поговорим!

Алексей вынимает у неё из рук свои бритвенные принадлежности, которые она порывается отнести в ванную комнату, бережно усаживает на стул.

– Лёш, это была шутка? То, что ты сказал в аэропорту? Зачем ты так шутишь?

– Марина, это не шутка. Это правда. И правда грустная, потому что я должен был давно тебе это сказать. Мы расстаёмся. Я люблю другую. Мы начали встречаться за неделю до того, как я уехал. Это жестоко с моей стороны, держать тебя столько в неведении, обманывать. Но я это делал потому, что не знал, как поступить с тобой. Ты живёшь со мной не один год…

– Я всё время ждала, когда ты сделаешь мне предложение…

– Я никогда ничего тебе не обещал. Но ты всегда заботилась об этом доме, обо мне, вкладывала свою душу и, наверное, деньги, хоть я и запретил тебе это делать. То, как мы жили, называется гражданский брак, и я не могу тебя просто так попросить оставить мою квартиру, учитывая, что тебе некуда идти. Я дам тебе деньги, чтобы ты смогла купить какое-то свое жилье недалеко от работы. Я хотел сначала сам купить квартиру, но потом подумал, что у тебя могут быть свои предпочтения. На этой карточке, – он протягивает банковскую карту, Марина не шевелится, Алексей кладёт её рядом с ней на стол, – На этой карточке денег достаточно для покупки однокомнатной квартиры. Пока ты можешь жить здесь. Я поживу у Артура. Когда сможешь переехать, сообщишь мне, можешь не спешить, я тебя не тороплю, покупка квартиры – дело непростое. Если будут проблемы – обращайся, помогу.

Марина рыдает:

– Но почему, я не понимаю, почему! Я так люблю тебя! Что я сделала не так? Может, я попробую что-то исправить?

– Марина, ты ни в чём не виновата. Не пытайся найти своих ошибок, ты самая замечательная девушка, которую я встречал. Просто когда люди хотят жить вместе, для этого нужно желание двоих. А если хотят разойтись, достаточно желания одного. Это я во всём виноват, но я не хотел обижать тебя, так вышло. Прости.

Он хватает дорожную сумку, в которую за время разговора складывал кое-какие вещи, перекидывает её через плечо и быстро выходит из квартиры.

– Я так и знал, что всё закончится именно этим! – восклицает Артур, открыв дверь и пропуская Алексея в квартиру. – Встречаясь с двумя одновременно, ты рискуешь оказаться с одной спортивной сумкой на плече, – продолжает комментировать он, следуя за Алексеем в гостиную, где тот сбрасывает сумку и устало падает на диван.

– Как я понял, ты решил попросить у меня пристанища?

– Ты не возражаешь?

– Как я могу! Может быть у самого когда-то сложится такая ситуация, и придётся идти к тебе. Ты же меня не выгонишь? Как всё прошло с Мариной?

– Мы расстались.

– Я вижу. Сочувствую, так как другая твоя девушка – та ещё штучка. Дикая кошка какая-то!

– Что?! Ты видел Кристину? Когда?

– Мне досталось везти её из аэропорта.

– Не понял? Поясни, как ты оказался в аэропорту и почему я тебя не видел?

– Да что тут непонятного? Я и то понял, что Александр решил подтолкнуть тебя к какому-то решению, и организовал эту встречу. Я отговаривал его, сразу скажу, предупреждал. Но разве его возможно в чём-то переубедить? Мне были даны чёткие указания отвезти девушку домой, чтобы она не помешала тебе говорить с Мариной. Вот только никто не объяснил, как конкретно я должен действовать, учитывая, что мы незнакомы. А также никто не дал инструкцию по обращению с разъярённой фурией.

– Ну и что произошло? Ты отвёз Кристину домой?

– Да отвёз, не переживай! Но сначала, когда я предложил помощь, она подумала, что я вор, который собирается похитить её чемодан и двинула меня этим чемоданом. Единственный момент, когда она вела себя адекватно, это когда решила, что я таксист, из-за недостатка денег и работы хватающий клиентов прямо у трапа самолёта. Но я потом совершил ошибку. Я представился и сказал, что являюсь твоим другом.

– И… – требует продолжения Алексей.

– Сначала она хотела выпрыгнуть из машины на ходу, потом залепила пощёчину, когда я не дал этого сделать, обозвала козлом и уродом, и попросила передать тебе, чтобы ты к ней не приближался. Считай, я передал.

– Понятно, – Алексей встаёт с дивана.

– Ты куда?

– К Кристине.

– Может, сначала отдохнёшь, пообедаешь, наберёшься сил?

– Нет. Я тоже получил чёткий приказ разобраться со своими девушками. И пока выполнил его только наполовину. Так что нужно идти. А ты примерно через полчаса оторвёшь свою задницу от дивана и поедешь ко мне домой, проверишь, как там Марина, – отдаёт распоряжения Алексей.

– А что может случиться с Мариной? – не понимает Артур.

– Вот именно, я не хочу, чтобы с ней что-то случилось. И ты за этим проследишь. Поговори с ней, отвлеки, расскажи, какой я козёл, объясни, что жизнь прекрасна и должна продолжаться. В общем, действуй по своему усмотрению. Да, пообещай ей помочь найти квартиру. Потом я дам тебе для неё несколько вариантов, я уже начал их пробивать.

– Я что, всегда за тобой буду разгребать последствия твоих отношений? – возмущается Артур.

– Обещаю, отплачу тем же, помогу разгребать твои отношения.

– Типун тебе на язык! А что Марина? Неужели ты думаешь…

– Я ничего не думаю, но, зная Марину, лучше не оставлять её пока одну. Помоги, Артур, ты очень жизнерадостный человек, с тобой трудно предаваться унынию, присмотри за ней.

– Хорошо. А ты пока присмотришь за Кристиной? Боишься, она тоже что-то может натворить?

– А что она может натворить? Одно из двух: она либо прибьёт меня, либо вообще не пустит в квартиру.

– Алёш, – окликает Артур друга уже возле входа, – Оружие захвати!

– Думаю, не пригодится. Хотя кое-что другое из нашего арсенала я, наверное, возьму.

– Удачи!

– Спасибо. Она мне не повредит!

Что и следовало ожидать. Несмотря на звонки и стук, Кристина дверь не открывает, хотя находится в квартире. Она через дверь посылает его к чёрту и больше ни движения, ни шагов не слышно. Алексей понимает: дальше звонить бесполезно. Достаёт инструменты домушника, открывает дверь. Находит Кристину на кухне. Она сидит за столом и курит. Судя по переполненной пепельнице и сизому туману, давно.

– Как меня достали твои шпионские штучки, – нисколько не удивляясь, равнодушно произносит она и, поднявшись, пытается пройти мимо него в гостиную.

Он отнимает у неё сигарету и, затушив, идёт следом. Она сидит перед телевизором, включив его на полную громкость. Он хватает пульт и выключает.

– Нам нужно поговорить. Выслушай меня.

– Мне это не нужно! – бросает девушка, но, тем не менее, остаётся на месте, сидит, разглядывая свои идеальные ногти.

Он придвигает кресло и садится напротив.

– У меня с Мариной ничего нет. Мы расстались. Я совершил ошибку, что не поставил точку, когда начал встречаться с тобой. Мы прожили вместе более трех лет, и трудно сразу разорвать с ней, не причинив боль.

– Зато так удобно спать сразу с двумя! Днём Кристина, ночью Марина!

– Я не спал с ней с того момента, как увидел тебя в гостинице!

– Так я тебе и поверила!

– А ты вообще кому-нибудь веришь? Я не Джеймс, и не собирался изменять у тебя на глазах! Прекрати всех мужчин сравнивать с этим американским ублюдком!

– При чём здесь Джеймс? Откуда ты узнал о нём?

– Ваша история освещалась в газетах. Я умею читать.

– В американских газетах…

– Я умею читать и по-английски. Кристина, поверь мне. Я люблю тебя. Я не собирался изменять и предавать. Я не причиню тебе боль, как сделал Джеймс. Поверь мне!

– Не хочу. Без тебя всё было просто и спокойно. Но ты постоянно появляешься в моей жизни странным образом, и я начинаю странно себя чувствовать. Во мне что-то сдвигается, меняются привычные ценности.

– Это любовь. Ты любишь меня и хочешь меня. Посмотри правде в глаза!

– Не хочу!

– Чего не хочешь?

– Я не хочу тебя! Ты самонадеянный негодяй! Я не люблю тебя! Самоуверенный ты подлец!

– Кристина! Не говори того, о чём пожалеешь. Через несколько минут ты заберёшь свои слова обратно.

– Нет! Ненавижу! Не приближайся ко мне! – кричит она, видя, что он поднялся с кресла.

Она тоже вскакивает и собирается выбежать из комнаты. Он хватает её за руку, притягивает к себе. Она отталкивает его, отбивается, отчаянно молотя кулаками по груди, по лицу. Он прижимает её к стене своим телом.

– Стой! Что ты хочешь! Ты сделаешь это насильно! – кричит она.

– Насильно?! – с ледяным сарказмом произносит Алексей. – Что ты, любимая, не пройдёт и минуты, как ты сама будешь умолять меня сделать это!

– Не дождёшься, сволочь, – успевает прошипеть она, прежде чем он накрывает её рот поцелуем.

Она пытается ударить его коленом в пах и едва не стонет от бессилия, когда понимает: не удалось. А через несколько минут она, совершенно беспомощная и обнажённая, лежит на спине, придавленная его тяжёлым телом. Он нежно ласкает её, искусно пробуждая желание с таким знакомым ей мастерством. Она понимает, что тело, помимо её воли, отвечает на ласки. Его пальцы, ни на секунду не прекращая движения, проникают всё глубже. Она чувствует, как его губы смыкаются вокруг соска, и предпринимает последнюю отчаянную попытку протеста. Получается совсем неубедительно. Бедра дугой выгибаются под его умелыми руками, и тело жадно отвечает на ласки. Она отчаянно хочет его. Понимает, что если сейчас, сию минуту, не испытает того ощущения, которое даёт ей только он, то просто умрёт.

– Скажи это, скажи, что ты чувствуешь, – требует Алексей.

– Это только тело. Это всего лишь тело… – не сдаётся Кристина.

– Душа неотделима от тела… до самой смерти, – шепчет он в ответ, не прекращая сладкую пытку, – Скажи, чего ты хочешь.

– Нет.

– Я не возьму тебя насильно. Я не буду с тобой, если ты не хочешь.

Он убирает руку, слегка отодвигается.

– Нет! – крик её полон отчаянья.

– Что «нет»?

– Не уходи. Я хочу тебя! Да, я хочу тебя! Ты негодяй и подлец, но я люблю тебя! – говорит она с надрывом.

Все ощущения смешиваются, злость проходит и рождается нечто новое, наполняя желанием каждую клеточку дрожащего тела. Оно поднимается, дикое и неистовое, заставляя принять его. Она раздвигает ноги, он опускается сверху. Губы впиваются в рот, язык проникает всё глубже и глубже. Одним сильным движением он погружается в неё и начинает мучительно медленные движения.

– Я не для того ждал тебя целую вечность, чтобы потерять так глупо, – хрипло шепчет он, наращивая темп до тех пор, пока не осознает, что внутри любимой всё готово взорваться в ослепительном экстазе.

Он не может отказать себе в удовольствии полюбоваться её разгорячённым прекрасным лицом, её широко распахнутыми сияющими глазами цвета темной бирюзы, её разметавшимися волосами. Даёт себе несколько секунд для созерцания, потом крепко приникает к ней и тоже летит в дикое и сладкое забвение.

Придя в себя от эйфории, он поднимается и быстро натягивает одежду. Она лежит, раскинувшись на диване, и не может пошевелиться. Только снизу вверх молча наблюдает за ним.

– Сейчас я еду на работу. В моей квартире живёт Марина. До тех пор, пока не подыщет себе жильё. Я перевёз вещи к Артуру, но думаю привезти их к тебе, зачем смущать парня, у него должна быть личная жизнь.

Алексей внезапно на глазах перевоплощается из романтика в прагматика.

– И надолго ты перевезёшь ко мне вещи?

– Я же сказал, пока Марина не найдёт жильё. Или ты хочешь, чтобы я поселился в гостинице? Ты догадываешься, какую я выберу?

– Я уже ничему не удивлюсь! – говорит Кристина, лениво натягивая халатик.

– Тогда, до вечера, – он целует её пылко и глубоко, запуская руки под распахнутый халат. Она стонет и припадает к нему, – Нет. Мне нужно на работу. Надолго не задержусь. Не забудь, на чём мы остановились, – он отступает от неё, – И не вздумай не открыть дверь!

– Как будто у меня есть выбор, – фыркает Кристина.

 

Не ври!

Алексей в этот же вечер перебирается к Кристине. И хотя уже неделю они живут вместе, но практически не видятся, за исключением ночи. Кристина допоздна пропадает на работе, погрузившись с головой и каким-то вдохновением в свой гостиничный бизнес. У неё новые проекты, новые планы, которые хочется воплотить как можно скорее. Алексей относительно свободен, как часто бывает, после удачной операции. Её участников стараются не беспокоить, давая время на реабилитацию, даже если она и не требуется, как в данном случае.

И здесь чувствуется, скорее, рука Александра. Несмотря на клятвенные уверения, что в личной жизни у него всё нормально, Алексей был выпровожен из кабинета с требованием довести всё до логического завершения в двухнедельный срок. Парень понимает, насколько задача пока невыполнима. Марина в глубочайшей депрессии. Механически ходит на работу, механически возвращается домой, и лежит, отвернувшись к спинке дивана. А Кристина наоборот – вся оптимизм и энергия, только логическое завершение в виде брака с ней маячит где-то очень далеко.

Эти дни отдыха и какого-то внезапного одиночества, Алексей посвящает двум вещам. Во-первых, поискам квартиры для Марины, подкидывая Артуру проверенные варианты, а задача того – вытащить девушку для просмотра и оценки. Во-вторых, он решил ввести новое программное обеспечение, модифицировать оригинальные программы и поставить более современную и сложную защиту системы, которой пользуется их команда. И если выполнять первую работу он заставляет себя, повторяя слово «надо», то вторая захватывает настолько, что Кристина, возвращаясь домой поздно, понимает, что он вряд ли замечал её отсутствие днём, так как не видит, что она уже рядом. Иногда ей не по себе от того, каким он становится недосягаемым, когда смотрит в экран.

Сегодня она решает уехать домой пораньше. В этот вечер, по прошествии недели после отдыха, она настроена на серьёзный разговор. Та незначительная новость, которую она узнала днём, не даёт покоя, наводит на раздумья. Не в правилах Кристины мучится догадками, лучше выяснить всё сразу.

Войдя в квартиру, она раздевается, быстро идёт в спальню, где за столом Алексей, погруженный в мир… Мир чего? Она заглядывает через плечо в экран его ноутбука. Мир каких-то цифр, графиков и таблиц. Алексей щелкает по клавишам, экран тухнет, он откидывается на спинку, разминает затёкшие мышцы. Потом поворачивает компьютерное кресло на сто восемьдесят градусов, хватает Кристину за руку и усаживает не колени.

– Ты сегодня так рано, труженица моя!

– А ты поднимался с этого места за весь день, лентяй?

– Не помню. Возможно, нет. Но если ты явилась так рано, может, устроим активный вечер?

– Что ты подразумеваешь под активным вечером?

– Мы могли бы выехать куда-нибудь, поужинать, потом поехать в клуб, потанцевать. Я наконец-то познакомлю тебя с Артуром. Он классно танцует. А помнишь, как мы танцевали неделю назад в последний вечер на Гаити? Мне хочется повторить.

– Кстати, о Гаити, – перебивает его мечтания Кристина, – Ты смотришь новости?

– Кристина, ты знаешь, я не люблю телевизор.

– Я не о телевизоре. Новости в интернете. Интернетом ты же пользуешься?

– Пользуюсь, но не для новостей. Ты ещё скажи, я в Одноклассниках сижу или на порносайтах. Я объяснял, это связано с моей работой.

– Вот о работе я и хотела поговорить. И если ты не видел сегодняшние новости, я тебе покажу, – она быстро щелкает по клавишам и открывает страничку новостей, – Узнаешь? Наш доминиканский знакомый, – она наводит курсор на фотографию и вслух читает текст под ней, – «Сотрудниками Интерпола недавно задержан россиянин Фёдор Богданов, по подозрению в связях с главарями террористических организаций, ведущих свою деятельность в Южной Америке и Азии. Задержание проводилось при содействии российских спецслужб. Ведутся переговоры об экстрадиции на родину, где бывшему бизнесмену будут предъявлены также обвинения и в экономических преступлениях».

Кристина закончила читать статью, смотрит на Алексея. Он невозмутимо глядит на неё, не выказывая ни капли удивления. Потом его брови приподнимаются.

– Надо же! – восклицает Алексей.

– И это всё, что ты можешь сказать?

– А что я могу сказать? Я же не знал, кто он такой, иначе и близко к нему тебя не подпустил бы. А что ты за него так переживаешь? Что, запал в душу? Не пропали даром его пылкие взгляды и скользкие намёки! Думаешь, он теперь ближе к тебе будет? Только встречаться в тюрьме придётся, – шутливо комментирует Алексей.

– Не мели чушь! – орёт Кристина и вскакивает на ноги, останавливается перед ним, – В том-то и дело, что ты знал, кто он такой! Мы не общались ни с одной живой душой на этом острове, пока не появился Фёдор. А потом ты стал таким лояльным к его присутствию, несмотря на то, что видел, как он пытается ухаживать за мной. Ты скрипел зубами, когда он оказывался рядом, но, тем не менее, терпел его. Почему?

– Я хотел, чтобы твой отдых проходил более интересно. А он так много нам показал!

– Не ври мне! Ты прекрасно говоришь и по-испански и по-английски, ты отлично водишь машину, и мы сами могли бы всё осмотреть, если бы ты захотел! Но ты три дня сидел, не двигаясь с места, а потом вдруг загорелся такой активностью!

– Я не знал местных правил дорожного движения.

– Там нет правил дорожного движения! И я вчера ехала с тобой в машине, когда ты опаздывал на встречу с риэлтором. Манера твоего вождения напоминает движение в Доминикане – без правил.

– Что? Это оправдание не прокатывает? – разочарованно спрашивает Алексей.

– Нет! Придумай что-нибудь существенное. А ещё я знаю, сколько стоит твой автомобиль,… и не пытайся впарить мне, что он подержанный, и куплен каким-то чудом по дешёвке. И я подслушала твой разговор с риэлтором, и знаю, что ты оплачиваешь покупку квартиры для Марины.

– Ты ревнуешь?

– Не уходи от темы! – орёт Кристина. – Это твои деньги, делай с ними, что хочешь, я не хочу, чтобы ты мне врал. Ты мне делаешь предложения, а я сведения о тебе собираю по крупицам. А ещё я вспомнила, при каких обстоятельствах мы встретились. Ты ещё будешь утверждать, что ты обычный полицейский со средней зарплатой?

– Не буду. И если бы ты согласилась стать моей женой, ты всё давно бы узнала.

– Как я могу согласиться, если всюду чувствую твою ложь!

– Врать и не всё говорить – разные вещи!

– И когда ты собирался мне всё рассказать?

– После свадьбы.

– Но почему!

– Да потому, что не имею права рассказывать раньше! Пойми! Ты думаешь, меня это не тяготит? Но так должно быть, так будет лучше, так… – он замолкает, отворачивается от неё, снова крутанувшись в кресле на сто восемьдесят градусов, в отчаянном жесте запускает пальцы в волосы, роняет голову на руки.

Кристина подходит к нему, кладёт руки на плечи.

– Давай так. Ты мне ничего не говорил, я догадалась сама. Я не побегу рассказывать о тебе в прессу. Клянусь, что от меня никто ничего не узнает. Только не ври мне. Я терпеть это не могу. И расскажи, что представляет собой твоя работа. Что меня ждёт.

Он хмурится, молчит, ей начинает казаться, что он не скажет ничего, поднимается, чтобы выйти из комнаты, наконец, слышит его глухой голос.

– Задания, разработка операции, подготовка, выполнение. Чаще всего за границей, но иногда и здесь, в России, как, например, у тебя в отеле. Поэтому частые командировки, на неделю, месяц, если с внедрением, то может быть до полугода и больше. Военная дисциплина. Поднимаешься по первому требованию, и никого не волнует, что у тебя и как. Что тебя ждёт? Когда рожала жена моего босса, он был за тысячи километров, и первый раз увидел своего сына, когда тому исполнилось два месяца. При официальном оформлении брака жена подписывает договор. Но я не только поэтому молчал. Узнав, что тебя ждёт со мной, я боялся, что ты сбежишь. Жить с такими, как я, непросто.

– Но та девушка, Марина, как-то жила с тобой, три года жила, как ты сказал. И сбегать, по-моему, не собиралась, напротив.

– Она ничего не знала. Она думала, я обычный офис-менеджер, с частыми командировками.

– Да?! Такое возможно?!

– Возможно. Но не с тобой. Что думаешь? Мне уйти?

– Я думаю, как совместить твою и мою работу. Вот уж действительно две несовместимости. А в остальном… Разберёмся со временем. Только не ври мне, пожалуйста.

– Кристина. Иногда правда очень тяжела и неприятна, и её лучше не знать.

– Да, если бы я знала правду там, на Доминикане, я бы в два счёта разделалась с этим террористом! – смеётся Кристина.

– Кто бы сомневался!

– Скажи, есть какой-то шанс, что ты поменяешь работу? – вдруг серьёзно спрашивает Кристина.

– Ни малейшего. И не пытайся что-либо изменить. Если любишь, принимай всё, как есть. Или беги от меня.

– Не дождёшься!

Через неделю квартира для Марины найдена, оформлена, девушка переезжает туда, а Алексей возвращается домой. Кристина не удерживает, и, к его разочарованию, не собирается пожить у него, хотя часто бывает в квартире, иногда остаётся на ночь, но вещи не перевозит. Они видятся так часто, как только позволяет напряжённый график работы, как его, так и её.

Вообще после отпуска у Алексея начинается какая-то гонка по вертикали. В марте они работают в Таджикистане, на границе с Афганистаном, разоблачая пути переправки наркотиков. Потом он уезжает в Европу, но возвращается оттуда с небольшой травмой плеча. Шутя, рассказывает, как в небольшом провинциальном городке на него набросился с ножом какой-то бродяга. А когда она выразила сомнения, предложил поехать во Францию, чтобы осмотреть не только тот самый городок, но и того сумасшедшего, который всегда сидит на одном и том же месте и является местной достопримечательность. (Легенда слабая и не прокатывает – Кристина никуда не едет).

Май относительно спокоен, они с Кристиной так соскучились друг без друга, что не могут расстаться ни на минуту, живут вместе в его квартире, и она перевозит кое-какие вещи.

Идиллия длится недолго, в начале июня он улетает в Лондон. Он чувствует, что у неё тоже не всё гладко. Она часто без причин, как ему кажется, нервничает, раздражается, злится, оттаивает только в его руках. На вопросы отвечает в свойственной ей шутливой манере: «Финансовый кризис. Кому сейчас легко».

В июле происходит неприятность с Артуром, после одной из операций его похищают и избивают. Это заставляет всех понервничать. Несмотря на неудачное первое знакомство в аэропорту, Кристина и Артур довольно быстро нашли между собой общий язык и неплохо ладят. Алексей и не сомневался. Они чем-то схожи. Оба жизнерадостные оптимисты, обожающие активный отдых, вечеринки, клубы и танцы.

Поэтому Алексей не удивился истерике, случившейся с Кристиной, когда она первый раз увидела Артура на больничной койке. Даже польстило, что она так переживает за друга.

На самом деле девушка переживала… за себя. Несколько раз за последнее время у неё возникает вопрос: «Зачем мне это надо?». Увидев изнутри прелести работы Алексея, она задумывается о будущем и боится его. А что если подобное случится с ним, как она это перенесёт? Почему она должна месяцы проводить в ожидании и неизвестности? Неделя вместе, и снова он улетает. А она беспокоится и переживает. А если появятся дети? А тут ещё неприятности в бизнесе. А тут причуды отца. Это может подкосить любого оптимиста.

В сентябре Алексей снова исчезает на две недели, но возвращается только в конце октября.

 

Решайся!

С подарками и цветами, сияющий от предвкушения встречи с любимой, он звонит в квартиру Кристины. Она открывает дверь. Удивление. Ослепительная улыбка. Как всегда, крик «Лёшка!» и прыжок в объятья.

– Я тоже рад тебя видеть, – вставляет слова между поцелуями, пытаясь расцепить её руки и вручить цветы.

– Почему, ну почему так долго. Ты же сказал всего лишь две недели.

– Так получилось, любимая. Зато теперь я целый месяц в твоём распоряжении. И у меня одна замечательная новость: Артур женится, свадьба через неделю. Мы приглашены.

Кристина моментально меркнет. Улыбку сменяет мрачное выражение. Она быстро убирает руки с плеч Алексея, словно обожглась, отходит на шаг, обхватывает себя за плечи, словно замёрзла.

– Кристина, что? Что тебя так расстроило? Ты не рада за Артура?

– Нет, я рада, очень рада. Просто это мне напомнило, что я должна сказать тебе… Лёш, я тоже выхожу замуж, – она ёжится ещё сильнее, не выдерживая его недоумевающий взгляд, опускает голову.

Он молча проходи в комнату, садится на стул. Кристина остаётся стоять.

– Что-то мне подсказывает, поздравить здесь не с чем, ни тебя, ни меня, – мрачно произносит Алексей.

– Алёш, это просто деловое соглашение, между нами всё останется по-прежнему.

– Да что ты говоришь! Поясни, в каких же случаях деловые соглашения называются браком?

Кристина вздыхает и начинает рассказ.

– У нас давно начались проблемы в бизнесе. Я не вникала раньше, меня просто не допускали к этому, но сейчас понимаю, что фирма едва держится на плаву. Отец несколько лет назад вложил деньги в строительство гостиницы в Подмосковье, но стройка заморожена, там какие-то проблемы с документами. ещё строится крупный отель под Сочи, но окупится он не скоро. Сейчас нам нужны хорошие финансовые вливания. А Давид Ледиктович может оказать необходимую помощь, в обмен он хочет акции нашей фирмы. Отец боится, что акции уйдут из семьи. У него условие: он продаст половину своих акций моему мужу, а половину записывает на меня. Так всё остаётся в семье, а мы с Давидом становимся равноправными партнерами.

Кристина выдыхает, видимо, к этому разговору она готовилась.

– Не пойму, зачем тебе это нужно? – с нажимом спрашивает Алексей.

– Это дело нескольких поколений в нашей семье. Это моё дело! Я хочу его сохранить. Я хочу этим заниматься. Я должна думать о будущем! Алексей, это просто коммерческий проект. Через год-два я разведусь с Давидом. Мы останемся партнерами, но у меня будет тридцать процентов акций. Он обещает, что не станет вмешиваться в бизнес. Для него важны только дивиденды.

– Ты сказала тридцать процентов? Это даже не контрольный пакет? Нежели это стоит таких жертв? – не хочет понять он.

– У отца было только шестьдесят процентов. Тридцать он отдаёт моему мужу, тридцать мне.

– А где остальные сорок?

– Остальные у мелких держателей. Они только числятся в совете директоров. Основные решения принимал мой отец. Теперь он хочет удалиться от дел, доверив управление мне и моему мужу.

– В общем, ты выходишь замуж за бизнес. Я правильно понял?

– Да!.. Лёш, я не люблю Давида, если тебя это беспокоит. Он понимает это. А между нами всё останется по-прежнему. Мы будем встречаться. Ничего не изменится.

– Ты так считаешь?! Ты отводишь мне роль любовника богатой замужней женщины, и считаешь, что ничего не изменится? – возмущённо говорит Алексей, – Как долго, ты думаешь, я намерен ждать? Мне нужна семья и дети, и уж никак не любовница. Я только не пойму, когда у тебя возникнет желание завести ребёнка от любимого мужчины? Когда закончится экономический кризис? Когда твой отец образумится и перестанет манипулировать тобой? Когда Давид согласится на развод? Когда, Кристина? А может тебе, кроме бизнеса, ничего больше не нужно? Тогда действительно, Давид – прекрасная партия. Кристина, я устал слышать от тебя «подожди». Я не намерен больше ждать. Выбирай: либо он либо я. Твоим любовником я не стану.

– Я думала, ты поймёшь, – обречённо произносит Кристина, – Ты ведь любишь меня.

– Вот именно. А ты, видимо, недостаточно. Ты ведь не попросила у меня помощи, не попыталась искать другие варианты выхода из ситуации. Ты просто решила, и ставишь меня в известность: я выхожу замуж.

– Но чем ты можешь мне помочь? Какое отношение ты имеешь к бизнесу? Там речь идёт о миллионах!

– Ах, вот оно в чём дело! Я просто невыгодная партия! А тут ещё и моя сумасшедшая работа. Всё против меня. Правда, есть и одно маленькое «за»: я люблю тебя.

– И что мне делать с твоей любовью! – кричит Кристина.

– Выбрось за ненадобностью. Она не нужна тебе. Счастья с Давидом. Удачи в бизнесе. Извини, на свадьбу не приду – денег на подарок нет. Пока!

Он быстро выходит из комнаты, из квартиры, из её жизни. Она остаётся стоять, обхватив себя руками, тупо глядя в пространство и повторяя, как мантру «Я должна, я должна!»

Через месяц заклинания типа: я должна, это для дела, это ради моего будущего – перестают действовать. Чем ближе свадьба, тем больше сомнений и неуверенности. И всё было бы хорошо, если бы ничего не чувствовать. Но она чувствует и тоскует. Алексей пропал. После того разговора она ни разу не видела его. Звонить он ей не собирается, позвонить ему не позволяет гордость. И что сказать? Он ясно дал понять, что встреч с замужней женщиной не будет. Но она ещё не замужем! И он мог как-то побороться за неё, попытаться уговорить.

За неделю до свадьбы Кристина понимает, что у него это получилось бы, если бы он попытался. Но он просто исчез. Вполне возможно, на очередном задании, и ему не до неё. А может, живёт с Мариной. Ну и пусть. Так даже лучше!

Она механически выполняет всё, что от неё требуется для подготовки к свадьбе, и ловит себя на мысли, что выбирает платье и свадебное меню не для себя, а для какой-то другой девушки.

Только в отеле, погрузившись в привычную рутину, она забывается и становится прежней Кристиной. А одинокими ночами снова начинает убеждать себя: я должна!

Пробки в Москве одинаковы для всех, за исключением мигалок, и неважно – похоронный кортеж или свадебный лимузин. Если стоят все, ты тоже стоишь. И хотя обычно в этом месте и в это время пробок не бывает, но сегодня кажется, что они возникли специально, чтобы не дать белому лимузину невесты вовремя добраться до загса. Десять метров медленного движения, десять минут на месте. И так целый час.

Подружки раздражённо перешёптываются, осматривая, не помялись ли от долгого сидения длинные юбки вечерних платьев. Только невеста кажется спокойна и равнодушна. Кристине хочется, чтобы машина совсем остановилась, а ещё лучше, развернулась и отвезла её домой. Потому что уже два дня в её голове вместо «я должна» настойчиво звенит «что ты делаешь?». И, чем медленнее движется лимузин, тем громче внутренний голос. Ей хочется выйти прямо сейчас и бежать от всего этого. И неважно, что на ней узкое длинное белое платье. Неважно, что скажут люди, которые будут видеть её. Что скажут гости, которые соберутся у неё в ресторане, что скажет Давид и отец, которые уже, наверное, ждут её возле загса. Она понимает, что не сделает этого. Она выполнит всё, что должна, и её детище, её бизнес, будет спасён.

А лимузин, тем временем, останавливается совсем. Очень странно, стоит он в средней полосе, а справа и слева автомобили хоть и медленно, но движутся. А их поток замер.

– Видимо, впереди авария, – говорит шофёр, – Не волнуйтесь, сейчас объедем и тогда прибавим газу. Успеем.

Он включает поворотники, начинает сигналить, надеясь, что, видя празднично украшенный автомобиль, его пропустят. Но ни слева, ни справа автомобилисты не собираются уступать, особенность момента никого не трогает. Шофёр сигналит без остановки. Вдруг замечает небольшой просвет, резко крутит руль, жмёт на газ, чтобы успеть всунуть хотя бы нос автомобиля, но с грязным ругательством тут же давит на тормоз.

Всё движение замирает, а справа и слева, почти вплотную к лимузину, останавливаются два чёрных джипа. Из одного выпрыгивает молодой человек, быстро распахивает дверцу лимузина и буквально вырывает из салона невесту.

Всё происходит в считанные секунды. Кристина исчезает в одном из джипов, и машины мгновенно уезжают, так как движение на всех полосах волшебным образом нормализуется.

– Что это было? – растерянно спрашивает водитель лимузина, не замечая, что теперь пробка стоит из-за него, впереди машин уже нет.

– Что-что! Невесту украли! – говорит одна из подружек.

– Так мы едем, что ли? – равнодушно спрашивает другая.

– Что происходит? Лешка, что ты творишь? – возмущается Кристина, придя в себя на заднем сиденье джипа Артура.

– Похищаю тебя, – спокойно отвечает Алексей, – У меня в этом есть опыт, если помнишь.

– Привет, Кристина, я соучастник! – здоровается с водительского места Артур.

– И что дальше? Куда ты меня везёшь?

– Я везу тебя в одну заброшенную деревню, в старый-старый дом, где проломана третья ступенька, где всё пахнет сыростью, а по ночам слышатся шорохи и шаги. Мы закрываемся в этом доме на неопределённый срок. И, как говорится в одном известном фильме, либо ты выйдешь оттуда моей женой, либо… впрочем, другого варианта я не вижу. И не надейся на спасение, ребята, которые тебя вытащили в прошлый раз, теперь это делать не станут.

– А как же твоя работа? – спрашивает Кристина, с трудом скрывая счастливую улыбку. Пусть не думает, что всё так легко досталось – она злится.

– Босс дал мне отпуск на неопределённый срок.

– А как же моя работа!

– А твоя работа тебе уже не принадлежит. Я выкупил тридцать пять процентов акций, у, как ты сказала, мелких держателей. Вот только не знаю, что мне с ними делать. Хотел подарить своей жене на свадьбу, но, боюсь, она не примет такой роскошный подарок. Придётся самому вникать в твой гостиничный бизнес. Ты дашь мне консультацию, если что? А что ты побледнела? Я не уволю тебя. Можешь продолжать работать. Ну, там… горничной или секретаршей у меня. По-моему теперь я автоматически становлюсь во главе совета директоров.

– Лёш, может, не надо в тот дом? – жалобно проговаривает Кристина.

– Что? Боишься?

– Нет, не боюсь. Я и так согласна. Я бы давно согласилась, но ты исчез, и я решила, что ты обиделся и не хочешь меня видеть.

– Я был занят коммерческими делами, скупал через подставные фирмы акции. Это оказалось непросто.

– Но зачем? Это огромные деньги. Но они не принесут моментальный доход, я говорила о непростом положении в фирме.

– Я уверен, что всё с фирмой будет в порядке, когда ты станешь в управление. Ты любишь свою работу, ты всегда мечтала о свободе. Я хочу, чтобы ты не зависела ни от отца, ни от какого-то Давида. Я покупал их для тебя.

– Алёшка, я не знаю, что мне сказать…

– Скажи – «я хочу быть с тобой».

– Да… да… да… – бормочет она сквозь внезапно нахлынувшие слёзы.

 

Эпилог

– Валерия! Я не знаю, что мне делать! Он кричит и кричит! Ты не могла бы прийти ко мне. Я с ума схожу от беспокойства!

Валерия зажимает трубку рукой и говорит расшалившейся дочери: «Алёна, помолчи, тётя Кристина звонит, а я её почти не слышу». Шустрая девчушка с огромными голубыми глазами и чёрными длинными кудряшками прекращает свой концерт под детский микрофон-караоке и замирает посреди комнаты. Послушать, о чём будет говорить мама с тётей Кристиной, тоже интересно.

– Кристина, во-первых, успокойся сама. Я же говорила, как остро реагируют младенцы на настроение матери. Я сейчас приду, только Алёну одену.

Девочка прыгает от счастья. Сейчас они пойдут в гости к тёте Кристине, у которой есть такая кукла, которая шевелится и кричит, но трогать её пока нельзя, потому что все говорят – это ребёнок. И почему это ребёнок, если похож на куклу? Ей папа такую дарил. Вот Алёна – ребёнок. А тот ребёнок на неё не похож, значит это не ребёнок, а кукла, – решает смышлёная девочка.

Валерии, жене Артура, порой кажется, что она старше Кристины, а не наоборот. Кристина постоянно паникует из-за любой мелочи. Хорошо, что они живут недалеко друг от друга, и Валерии не приходится пользоваться транспортом, чтобы прийти на помощь растерянной мамаше. Тем более, имея полуторагодовалую дочь, Валерия действительно чувствует себя опытней и мудрее. А ещё ей кажется, что когда Артур оставлял её одну с младенцем, она вела себя спокойней и не поднимала на ноги всех знакомых. А может и поднимала, да позабылось? К тому же у Леры рядом мама, часто приезжает бабушка, чтобы помочь. А Кристина чувствует себя очень одиноко, когда остаётся без мужа, и из самоуверенной оптимистки превращается в растерянную истеричку, требуя внимания друзей и знакомых. Хотя все и так стараются не оставлять её без присмотра надолго.

– Может, вызвать скорую? – с порога спрашивает Кристина, когда Валерия с дочерью попадают в квартиру.

– Ты думаешь, в этом есть необходимость?

Лера берёт на руки орущего малыша, Кристина обессилено опускается на стул в прихожей. Алёна исчезает в детской, где много интересных игрушек и не слышно криков этой противной куклы.

– Мы не спим почти всю ночь. Небольшая температура держится постоянно, несмотря на жаропонижающее. А ещё мне кажется, я слышу у него какие-то хрипы. Вдруг это пневмония?

– Я звоню Александру, – говорит Валерия и достаёт телефон.

– Может, лучше скорую?

– Ты же знаешь, как быстро едет неотложка.

– Так неудобно. Он только вчера к нам приезжал, привозил продукты. И снова я его тревожу. Может, мы с тобой как-то справимся? Моя машина припаркована во дворе.

– Кристина, ты же знаешь, как я вожу автомобиль. А тебя в таком состоянии за руль вообще нельзя сажать, да ещё с орущим малышом. А кроме Александра, сейчас в Москве никого нет. Можно бы позвонить Максиму, но он тоже вчера уехал.

Валерия связывается по телефону с Александром.

– Всё, он в центре, через пятнадцать минут подъедет. Можно потихоньку собираться, – командует Валерия.

– Боже! Как мне это надоело! Я не хочу Александра, не хочу Максима или Олега. Я хочу, чтобы в такие минуты рядом был муж! Когда же это кончится! – в отчаянье истерит Кристина.

– Кристи! Успокойся! – одёргивает её Валерия, – Думай о ребёнке! Ты знала, за кого выходишь замуж.

Кристина одевает орущего малыша трясущимися руками, сама едва сдерживает слезы. Валерия собирает в сумку необходимые вещи. В квартиру входит Александр.

– Где мой тёзка? Что за крик? Сейчас быстро покажемся врачу, и всё будет хорошо!

Он подхватывает переноску с малышом на руки, и ребёнок, словно почувствовав, что оказался в сильных мужских руках, замолкает. До поликлиники доезжают спокойно. Сашенька, накричавшись у мамы на руках, в машине умолкает.

Через полчаса они в больнице. Александр и Валерия остаются в коридоре, Кристина с малышом исчезают в кабинете врача. Все молчаливы, встревожены. Только девочка Алёна вприпрыжку носится по коридору больницы, радуясь широкому пространству.

Через двадцать минут Кристина выходит от врача. Саша спит, сладко посапывая на руках у матери. А у Кристины слёзы льют ручьём. Александр и Валерия подбегают к ней с тревогой в глазах.

– Что? – вопрос в два голоса.

Кристина улыбается сквозь слёзы, передаёт малыша на руки Валерии.

– Всё в порядке. Нет у него никакой пневмонии. Зубки режутся. Один даже показался, а я и не заметила.

– А почему плачешь? – спрашивает Александр.

– Не знаю.

Кристина шмыгает носом, пытается найти в карманах несуществующий платок. Потом машет рукой, достаёт из переноски детскую пелёнку, утыкается лицом, пытаясь сдержать рыдания. Александр, успокаивая, обнимает её за плечи. В этот миг у него раздаётся звонок. Он вытаскивает телефон, порывается отойти от девушек, но, увидев, кто звонит, остаётся на месте и отвечает.

– Здравствуй, Алексей… Я рад, что всё прошло успешно… Да… Тут случайно рядом оказалась твоя жена, передать ей трубку?

Александр подаёт телефон Кристине.

– Можешь поговорить с мужем.

Кристина моментально преображается: осанка, выражение лица, взгляд.

– Да, любимый, я рада слышать тебя, – голос твёрд, слёз как не бывало.

Александр и Лера переглядываются. Куда подевалась раскисшая паникующая баба?

– У нас всё хорошо… Александр привёз продукты… Конечно, справляюсь. У Саши появился первый зубик… Да… Я тоже хочу быть с тобой… Береги себя! Люблю тебя!

* * *

Дорогой читатель! Если тебе понравились герои, в третьей книге, которая называется «Битва с экстрасенсом» ты можешь узнать, как Стас попал в команду. А также заглянуть в семью Александра и Оксаны.