Армия любви

Поговорили мы с тобой, приятель, о банках, поговорим теперь и о бабах. Сущность от этого не изменится: то же «бэ». В смысле, банки имеют нас, баб имеем мы. И никакой романтики. Ну, второе хотя бы приятнее. Что это мы всё о серьёзном, да о серьёзном? Город с его светофорами, пробками, лежачими и стоячими полицейскими давно остался позади. В городе 5 минут едешь, полчаса стоишь: время для бесед степенных. На трассе, куда мы с тобой, наконец, вырвались, можно поговорить о вещах лёгких и приятных. Во всех отношениях. Рассказ о малом бизнесе в сфере грузоперевозок будет неполон без упоминания наших боевых подруг: трассовых или плечевых проституток. На въездах и выездах из каждого мало-мальски крупного города, на любой стоянке дальнобойщиков видишь: стоят, грешные. В жару и в холод, в дождь и в снег. И чем дальше от столиц, тем цены ниже, а нравы проще. Под Ростовом-на-Дону, например, здоровенный баннер на трассе висит. Соблазнительно раздетая девица в приглашающей позе и слоган: «У нас в одиночку не спят! Всё для водителей». И стрелочка на местную стоянку дальнобойщиков. Стоянка уютная, рекомендую. Не обделены труженицы тела и общественным вниманием. Вроде бы, проституция — явление теневое, незаконное, на словах всячески (и ханжески) порицаемое и осуждаемое. А вот, вишь ты: и романы про них пишут, и кино снимают. От перестроечной «Маленькой Веры» до последней «Точки», которая по нынешней моде уже сериал. Правда, сами проститутки говорят не «точка», а «плёшка»; «стоим на плёшке». Но не ломать же созданную высоким искусством традицию. Пощекотать нервы, особенно большой седалищный, обывателю можно и сериалом. Но за смакованием пикантных и правдивых подробностей всегда скрывается часть правды.

Вот простой вопрос: а откуда они берутся? Конечно, женская психология — для мужчины тёмный лес. Но что-то я не встречал первоклассниц, мечтающих работать на точках. Пятиклассниц встречал, а восьмиклассниц даже лично видел. За это «спасибо» родному телевидению. В кино и романах говорится примерно так: девочка из провинции приехала покорять Москву; она не покорилась; а все мужики сво… — и вот бедняжка на точке. Ещё вариант: была замужем за хорошим человеком, который так любил, ах, как любил! Потом хорошего человека убили, непременно зверски убили, это часть истории. Родня у хорошего человека оказалась поганой; а детей кормить надо; а все мужики сво. — и вот бедняжка на точке. Обе душещипательные истории без запинки расскажет любая проститутка. Чтобы вытянуть из клиента больше денег, разумеется. Когда я услышал эту пластинку в четвёртый или пятый раз, ехидно поинтересовался: что на бумажке печатают и заставляют наизусть учить? Шлюха поперхнулась и надолго замолчала. Минут через 10 мрачного раздумья она с протрезвевшим взглядом и прорезавшимся украинским акцентом выдавила, что, таки-да, в натуре печатают и заставляют учить. И штрафуют, гады, если расскажешь неправильно, без выражения или с акцентом. Мало того: есть специализация. Про неудачное покорение Москвы или столицы региона рассказывают проститутки более молодые, а также любые, если клиент сильно пьян. Для женщин поопытнее и клиентов более трезвых используется история о невинно убиенном муже и голодных малых детях. Врут? Не всё так просто. Такие истории могут приключаться, особенно в РФ. Поэтому клиенты им и верят. Да ещё кинематограф и книги стараются; тиражируют. Но в массе шлюхи врут. Брешут, как поповы собаки. И ни одна проститутка при первом контакте с клиентом не назовёт своё настоящее имя. Им это, видите ли, запрещено.

Но позвольте! Кто же заставляет женщин заучивать типовые лживые истории и скрывать имена? Кто злодей?! Доколе?!!

Погоди, приятель, дойдём и до злодеев. Был вопрос, откуда они берутся? Да ещё в таких количествах. Считай сам. На въездах и выездах из Первопрестольной по любой трассе обычно стоят одна за другой 5 точек. Помнишь, на третьей по счёту мы показ наблюдали. Ещё погудели, как у дальнобойщиков принято. Показ — это процесс продажи проституток, когда под крики мамок и сутенёров и при помощи охранников девицы выстраиваются перед клиентами в шеренгу. В тёмное время шеренга подсвечивается фарами находящихся на точке автомобилей. Креативно. Осталось ещё неоновую вывеску поставить, и будет самое оно. Кстати, кое-где и вывески висят. В виде слова «отдохни!» Сколько женщин в той шеренге стояло? Норма: 15–20. Богатая точка может выставить до 40 проституток, и тогда они выстраиваются повзводно: в две шеренги. Но это редкость, обычно так бывает, если какая-то из более дальних точек закрыта из-за облавы. Обычный состав точки: 25 женщин. Часть занята обслуживанием клиентов, кто-то заболел, у кого-то месячные или выходной. Остается 20 женщин, которых мы с тобой, приятель, и видели. Столько в среднем за рабочую ночь покупают клиенты. Если предложение превышает спрос, часть девиц ссылают на более удалённую точку, где спрос меньше, а цены ниже. Выражение «послать на пятую точку» в секс-индустрии буквальное. Спрос таков, что пять точек на трассе выгодны, но открывать шестую не имеет экономического смысла. Пятая (по счёту, извращенец озабоченный!) точка, как правило, бедна личным составом. Зато там самые низкие цены, и девицы ласковые. Потому что стараются оттуда сбежать, перебраться повыше, поближе к городу. Ссылка на дальнюю точку — вид наказания.

Из Москвы ведут 19 крупных вылетных федеральных трасс. Считаем: 25 девиц на точке * 5 точек = 125 женщин. Проститутки стоят по обеим сторонам трассы. Как сказал классик: «туда и обратно» (© Дж. Р.Р. Толкиен). Удваиваем, получаем 250 человек на каждой трассе. Умножаем на 19 трасс; выходит 4750. Для ровного счёта уменьшаем и получаем примерно 4,5 тысячи жриц продажной любви, выходящих на работу вокруг Москвы еженощно. Кстати, рабочая ночь длится с 16–00 до 04–00, то есть 12 часов. Далее сеть точек становится реже. До границ Московской области (на самом деле, до «бетонки») располагаются 3–5 околотрассовых города или стоянок дальнобойщиков. И около каждого мало-мальски крупного городка непременно есть две точки: на въезде и на выезде. Считаем в среднем 4 городка, что даёт 8 точек. Удваивая по системе «туда и обратно», получаем 16 точек. Умножая на 25 человек среднесписочного состава, получаем 400 «дальних» проституток на трассу. Теперь умножим на 19 трасс и получим дополнительно 7,5 тысяч продажных девок. Сложив их с ранее посчитанными пригородными шлюхами, получим примерной тысяч женщин на трассах Московской области. Вокруг Санкт-Петербурга, то есть в Ленинградской области их примерно столько же. Получаем 24 тысячи проституток только вокруг столиц. Остальные субъекты федерации покрыты сетью точек гораздо реже. Думается, что половина от столичной оценки, то есть 6 тысяч тружениц тела на регион — адекватная цифра. В России 83 субъекта федерации. Московскую и Ленинградскую области мы уже оценили, а о Москве и Петербурге разговор особый. Остается 79 регионов. Тогда общая оценка числа плечевых проституток в России: 6 тысяч человек в регионе * 79 субъектов федерации + 24 тысячи человек из двух столичных областей = 498 тыс. человек. С хорошей точностью примерно полмиллиона.

Но и это не весь айсберг, а только видимая на трассах, надводная часть. Не учтены Москва и Питер, где уличные точки тоже есть. В Москве даже дневная точка имеется: рекомендую, у спорткомплекса «Олимпийский» (метро «Проспект мира»). Кроме того, как в столицах, так и в провинции существуют различные сауны, бани, клубы, бильярдные и прочие виды притонов. Не говоря о частных квартирах, превращённых в разномастные бордели. Набери, приятель, в поисковике Интернета что-нибудь вроде: «проститутки Петербурга» или «проститутки Ярославля» — увидишь, сколько их там. Будешь приятно (или неприятно) удивлён. В некоторых не затронутых информатизацией регионах раздают бесплатные газеты с соответствующими объявлениями и фотографиями. Они популярны и в столицах, где их вручают приезжим и иностранцам. Кстати, в Праге такая газетка тоже есть. А вот в Дублине нет: католическая мораль, что поделаешь. Количество работниц секс-индустрии в РФ можно смело удваивать от числа плечевых (уличных) проституток. Получаем около миллиона женщин, вовлечённых, как говорили в старину, в ремесло. Если прибавить к основному контингенту многочисленных мамок, вербовщиков, сутенёров и бандитов-охранников, то число занятых в российской теневой секс-индустрии перевалит за 1,2–1,3 миллиона человек.

Для сравнения: личный состав вооружённых сил РФ с 2009 года меньше миллиона человек. Количество заключённых в России превышает миллион человек только вместе с охранниками. (По данным ФСИН на 1 января 2011 года в стране было 819,2 тысяч человек арестованных и осужденных, которых охраняли 346,3 тысяч сотрудников ФСИН). Самая крупная по числу работников российская корпорация РЖД имеет 400 тысяч штатных единиц. Самое большое, по числу занятых, российское предприятие — Уралвагонзавод, где клепают танки и вагоны, — насчитывает 56 тысяч человек. Если считать со смежниками, то выйдет около 120 тысяч человек. Более чем миллионная российская секс-индустрия по числу занятых в ней граждан превышает все крупнейшие отечественные корпорации. Она больше даже армии и тюрьмы, хотя и сравнима с ними.

Настоящая армия любви.

 

Гамлет

Одной из забав бизнесюка-грузоперевозчика является чтение мелькающих за окном придорожных надписей, баннеров, плакатов и вывесок. Голь на выдумку хитра, а в России в особенности. Едешь, читаешь и наслаждаешься. Большинство, конечно, банальность, вроде кафе «Родничок» или спортклуба «КачОК». Но порой попадаются шедевры. Вот, например, новейшее политическое творчество, правда, на основе старого советского, 1935 года выпуска. Облупленная вывеска «Овощи-фрукты», а под ней свежей краской: «Ах, огурчики мои, помидорчики! Путин Ходора мочил. В коридорчике». Не обошлось и без геополитики: магазин игрушек «Обама-мама». Интересно, посольство США возражало? В тему: магазин музыкальных инструментов «Кабальеро» с гитарой на вывеске. «Бетонный завод № 1. Замешано с любовью» (Ростов Великий). Ресторан «Гурман» с девизом: «В голове туман? Поезжай в «Гурман!». Знатоки добавляют: «Там купи дурман». Ресторан «Окорок» с девизом: «Все мы, братцы, свиньи!» Мудро. Молодёжный клуб «Ёлка» и DJ Палка. Как говорится, cool, учитывая, что DJ — милая девушка. И вовсе не «швабра», на мой мужской взгляд. Сеть магазинов «Электрошок». Звучит! Рекомендую: там приличные и относительно дешёвые ноутбуки. Но истинный шедевр: СМС, которые они рассылают. Начинаются так: «Друзья Электрошока!» На фоне здоровенной полной до краев пивной кружки: «Пивной бар Бухенхауз. Единство формы и содержания». Такси «Русский путь» (Мытищи). Угу: чем дальше, тем дороже. «Грузоперевозки Парсек. Доставим за пару секунд». Ещё близкое: «Автоферзь. Ремонт и автозапчасти» (хозяина знаю лично). На ту же тему: «Прикрути! Шиномонтаж и ремонт автомобилей».

Кстати, об автозапчастях. В мае 2008 года попал я на семинар, организованный для журналистов Банком России. Они их регулярно устраивают, но далеко не все журналисты туда попадают. Проводят их в Туле; там дом отдыха ЦБ. С пряниками, бассейном, ну и с девочками, разумеется. Проститутки ЦБ не принадлежат и даже им не курируются. Это не элитный закрытый бордель, а самый обычный; человек с улицы зайти может. Но дело своё в заведении знают. По окончании обслуживания дают красивую визитку: на голубом фоне чёрная кошка и колесо с надписью: «Автозапчасти круглосуточно». Я удивился: причём тут запчасти?

— Понимаешь, — объяснила мне путана, — к нам ходят люди солидные, семейные, из самого Центробанка. Иногда та-а-акие бывают гости, прямо из телевизора. Или нас к ним вызывают. Мы потом сидим, ящик смотрим и вспоминаем, каким он был без костюма и галстука. Такие клиенты нам нужны, но скандалы от жён ни к чему, ни нам, ни им. А так найдёт жена у него эту визитку, а он ей про ремонт соврёт. И все довольны.

Что означает голубой фон на визитке, я спрашивать не стал: вдруг ответят. Меньше знаешь — крепче спишь. После бурных ночей в «автозапчастях» я на лекциях и спал. А сотрудники ЦБ кривились. Ещё я украл у них книгу и в пьяном виде орал на банкете по окончании курса антиправительственные лозунги в виде тостов. Молодой был, глупый. Случился скандал, и больше меня на семинары в ЦБ не приглашали. Жаль. «Автозапчасти» хорошие, фирменные, особенно буфера и передняя подвеска. Рекомендую. Но вернёмся на грешную землю, то есть на трассу.

Когда на одной из трасс я увидел двухэтажный бордель для дальнобойщиков с вывеской: «Эротический клуб «Гамлет», то был настолько впечатлён, что решил посетить заведение. Не рекомендую: дороговато. Решил выяснить причины появления необычной рекламы. Россия, конечно, страна литературная, но не до такой же степени. Я применил журналистские навыки выуживания информации и узнал интересную историю. Несмотря на миллионную занятость, секс-индустрия в РФ полностью нелегальна. Нижний уровень контролируется мафией. Названия заведений, если у них таковые есть, дают их хозяева-мафиозо. В данном случае трое романтичных, в смысле блатной романтики, молодых бандитов хотели сделать подарок четвёртому, старшему, который в то время находился в тюрьме. Пока суд да дело (уголовное) они решили выкупить землю и построить бордель. Планировалось использовать обширные связи авторитетного товарища, чтобы, когда он выйдет, открыться и начать качать деньги из лохов. Авторитет план одобрил. Прямо из камеры, а потом из колонии раздавал указания: к кому и как пойти, что сказать и сколько дать, чтобы все срослось. Не определил только названия. А романтичная молодёжь его скрывала: хотела сделать начальнику приятный сюрприз. Но подарок оказался испорчен: глазам освободившегося из мест заключения авторитета предстал новенький с иголочки бордель под вывеской: «Эротический клуб «Офелия». Первоисточник та троица не читала, но одному из них понравилось сочетание звуков, а остальных он сумел убедить.

Однако авторитет оказался знаком с классикой. Он, конечно, Шекспира тоже не читал. Но в российских тюрьмах до сих пор есть «сказочники». О них ещё до революции 1917 года писал Короленко, а после революции и гораздо подробнее — Солженицын и Шаламов. Напомню, что сказочники — заключённые с образованием и хорошей памятью. В тюрьме скучно, вот они и пересказывают блатным авторитетам произведения мировой литературы. «Гамлета» тоже рассказали; интересная ведь сказка. За рассказы авторитет берёт сказочника под защиту; над ним не издеваются. На самом деле, выгода обоюдная: наличие персонального сказочника серьёзно повышает престиж. Это показатель того, насколько силён криминальный авторитет и весомо его слово. Это высшая, третья ступень тюремного почета. На первой стоит собственная «жена» (разумеется, в гомосексуальном смысле), на второй персональный слуга, и лишь на третьей личный сказочник. Поди-ка взберись по этой лестнице! Наличие сказочника означает, что авторитет имеет (и может удовлетворить) не только физические, но и интеллектуальные потребности. А значит, способен не только совершать преступления — кого в тюрьме этим удивишь? — но и планировать их, думать головой и возглавлять незаконные предприятия. В том числе и такие выгодные, как точки и бордели. Увидев «Офелию», авторитет возмутился. Своему сказочнику он верил. Но по сказке выходило, что Офелия истеричка, и вообще утопилась. А в приличном борделе клиенты расслабляться и отдыхать должны, а не топиться. У них жён-истеричек хватает; они в заведение от них бегут. К девочкам весёлым, ласковым и во всех отношениях приятным, а не к вздорным злюкам и стервам. Такие соображения авторитет молодым подельникам и изложил. Весомо. Те обиделись и затаили злобу. Ведь старались, высунув языки, по ментам и чиновникам бегали: взятки раздавали, пробивая покупку земли и разрешение на строительство. Строили, следили, чтобы все было путём, и украли поменьше. Потом отделывали и украшали. Да всё бегом-бегом, чтобы точно к сроку освобождения начальника поспеть. Воздушные шарики чуть ли не собственноручно развешивали. И вдруг — такой облом. В душу плюнул авторитет!

Назрела среди мафиозо из-за Шекспира серьёзная ссора.

Тот из них, кому понравилось звучное имя «Офелия», на сходке в сауне высказал мнение, что тюремный сказочник мог авторитета и обмануть. А тот поверил, и потому он уже и не авторитет вовсе, а — страшно подумать — может быть, даже и лох. Но авторитет был умён (жаль, его потом убили). Он таких молодых да ранних на завтрак ел. Беспредел творить не стал, а предложил проверить по первоисточнику. Как где? В библиотеке, конечно! Далее картина маслом: ночь-полночь, мат-перемат. Визг тормозов тонированных иномарок, из которых горохом сыплются пьяные распаренные бандиты. Звон разбитого стекла и высаженные молодецкими плечами хлипкие двери районной библиотеки. Не сработавшая по причине крайней ветхости сигнализация и прибежавшая на шум погрома насмерть перепуганная старушка-библиотекарша. Крик и рык:

— Шекспира давай! Гамлета!

Выдала она им требуемого «Гамлета», да не облегчённую версию для юношества, а самую полную. Взамен бандиты по приказу умного авторитета кинули ей денег. Столько, что хватило не только двери в библиотеке вставить, но и сигнализацию починить, и даже сделать косметический ремонт. Спонсоры, ага. Затем бандюки вернулись в сауну. Построили находящихся там голых проституток и заставили их читать вслух. В лицах. Это же пьеса; её нужно в лицах! Опыт очередной раз победил дерзость: Офелия всё-таки утопилась. Но авторитет ещё раз проявил мудрость и не стал добивать поверженного молодого соперника. Слегка побил, а потом предложил в качестве компромисса на память об этой истории назвать бордель «Гамлет». Пусть, мол, клиенты посидят в задумчивости, порассуждают: «быть иль не быть?» А девочки их утешат, нюни подотрут, да бабки из лохов вытрясут. На том и порешили.

Как говорят русские интеллигенты: «Быть или не быть? Так и быть»!

Я завидую Шекспиру или Ф. Бэкону, который, как утверждают конспирологи, был подлинным автором пьес, чёрной и злобной завистью. Окончательная, классическая редакция «Гамлета» вышла в 1604 году; более 410 лет назад. И до сих помнят. Расскажу-ка я тоже сказку. Жил-был в России поэт Игорь Северянин. Серебряный век, прекрасные стихи, декадентство, слава. В 1918-ом в Москве признан «королём поэтов», выиграв турнир у Маяковского. Он тогда написал хвастливо: «Я гений Игорь Северянин. Своей победой упоён». Ага, гений — и ста лет не прошло, как забыли. Литературоведы и любители Серебряного века, конечно, помнят; в 2014-ом вышло полное собрание сочинений в одном томе. Но знатоков всё меньше. Когда расширяли Московско-Ярославскую железную дорогу, дом, где жил поэт, снесли, как «не представляющий музейной ценности». И то сказать: зачем торжествующей советской власти какой-то мутный декадент-эмигрант? Влияния литературной общественности тогда хватило, чтобы на месте разрушенного дома появилась железнодорожная платформа «Северянин». Ещё есть парочка провинциальных музеев. Это всё, кроме стихов, что от него осталось. Регулярно езжу мимо той платформы; благо, живу недалеко. В последнее время всё чаще думаю, что слов я написал, возможно, больше не только Игоря Северянина, но даже — страшно сказать — «Вильяма нашего Шекспира». И гложет меня воистину гамлетовский вопрос.

Назовут ли через 400 лет моим именем бордель?

 

Крепостные

Понятно, что секс-индустрия РФ, как процветающая отрасль теневой экономики с миллионом рабочих мест, не может управляться стихийно. Она, что называется, требует бухгалтерского учёта. И представляет собой не что иное, как криминальную пирамиду. Она не жёстко-сословная; времена рабства и фараонов прошли. Скорее, это феодаль-ная пирамида периода раздробленности. Сильные региональные герцоги, междоусобные войны, «вассал моего вассала — не мой вассал», и т. д. Короче, читайте историю, если вы в неё верите. Я официальной версии не верю, и считаю, что: «феодализм невозможен уже потому, что экономическая и военная мощь самого маленького городка несопоставима с мощью самого крупного замка» (©Дмитрий Евгеньевич Галковский). Но для удобства описания буду придерживаться известной из школьной программы схемы. Нижним слоем, крепостным крестьянством, являются проститутки. Слой неоднородный, но об этом потом. Пока прошу понять: глупо верить в то, что миллион женщин приехал покорять Москву, и/или в то, что у них всех разом неизвестные злодеи зверски убили любимых мужей. То и другое бывает, но редко. В массе всё гораздо прозаичней и страшней: в России существует отлаженная система закрепощения людей. Она сложилась давно, и исправно поставляет персонал для уличных точек, борделей и прочих объектов секс-индустрии. Поставкой крепостных проституток занимаются вербовщики. При этом сами они душами не владеют и являются нижним слоем тёмного рыцарства; безземельными дворянами. Существует два способа вербовки: заманивание и покупка. Бесхитростный рассказ профессионального вербовщика по кличке Череп был мной опубликован в журнале The New Times (Новое время) в августе 2009 года. После выхода материала его герои, реальные люди, сильно благодарили меня за правду. И даже даровали феодальную привилегию: периодическое, раз в месяц, обслуживание на точке бесплатно. Пока не воспользовался, надо попробовать. С тех пор мало что изменилось, поэтому воспроизвожу рассказ тёмного рыцаря Черепа. Особенности речи сохранены, убран только мат.

«Мы с подругой ездим за тёлками уже несколько лет. Раз в две недели обычно. Грузим в тачку бутылок 7—10 бухла — и погнали. Катаемся по Владимирской области, выбираем посёлки поглуше. Там их много; мы ещё ни разу места не повторяли. Выезжаем обычно под пятницу, чтобы на дискотеку попасть в местном ДК.

Я тачку ставлю и сижу в ней, охраняю, типа, наблюдаю. Работает подруга. Находит одну или двух тёлок, которые явно бухнуть хотят, но им бабла не хватает догнаться. Малолеток принципиально не берём, за них в натуре срок суровый, сейчас ещё прибавили. Ну, подруга тёлок вычисляет, к ним подсаживается. А у неё одёжка фирменная, сигареты дорогие. Тёлки сигаретку попросят, и пошёл разговор. Дальше подруга предлагает пойти в машину: бухнуть. Тёлки на это ведутся. Главное, набухать их так, чтобы они в уход пошли. Если они долго не уходят, у нас на этот случай всегда есть бухло со снотворным. Как тёлки отрубятся, мы их везём на съёмную хату, к сутерам. У сутеров, кто на Ярославке стоит, хаты в Королёве и Мытищах. Едем спокойно: никто тёлок искать не будет. В деревнях одни бухарики живут; пока проспятся, мы сто раз приедем. Если менты на трассе остановят, говорим, что едем в Москву, на работу. А чё они сделают? Я трезвый; при поездках за тёлками это принцип. Подруга под мухой, но она же не за рулём. А тёлки в отрубе: говорить не могут».

Для тех читателей, кто, может быть, не знает диалекта-жаргона, даю небольшой глоссарий. Бухло = водка, а также любой крепкий, обычно низкокачественный алкоголь; бухнуть = выпить; бухарик = алкоголик. Догнаться = напиться допьяна. Пойти в уход, уйти = напиться до положения риз, до потери сознания, а также накачаться наркотиками до того же состояния. Ведутся = попадаются (обычно на уловку). Точка = место на трассе, где торгуют телом. Тёлка = проститутка или потенциальная кандидатка в проститутки. Малолетка = несовершеннолетняя кандидатка в проститутки. Сутер = сутенёр, хозяин проститутки. У типичного сутера под опекой находится 3–5 проституток. Сутер следит, чтобы они вышли на работу вовремя и в «товарном виде».

Но пока женщину только похитили, проституткой она ещё не стала. Чтобы сделать её крепостной, применяются методы физического и психологического давления и прямого насилия. Технология накатана: привезённых женщин неделю накачивают водкой, не давая, что называется, просохнуть. Иногда в водку подмешивают психотропные вещества, но это дорого, обычно так не делают. Через неделю протрезвевшим, находящимся в жутком похмелье и испуганным женщинам, объявляют, куда они попали. Сутенёры работают парами, используя тактику хо-роший/плохой полицейский. Один орет на девок, иногда даже бьёт их (не сильно, чтобы не потеряли «товарный вид»), грозит, что сдаст в полицию: мол, пока в запое были, что-то украли. Второй успокаивает: не всё так плохо, лично он или она (среди сутенёров много женщин) их не держит. Но водку и закуску надо отработать. На точке, разумеется. Если женщина отказывается, её снова принимаются поить. Но на «второй круг» обычно уходят немногие. Неделя запоя и 3–4 дня битья и угроз ломают почти всех. Если какая-нибудь женщина окажется слишком стойкой, её не убьют. Сделают хуже: не сломавшейся после второго круга вкатят лошадиную дозу непонятно чего (вот тут используются психотропные вещества), вывезут в дальний лес, в незнакомую область — и просто бросят. В крепостные она не подошла; слишком велики расходы. Сумеет добраться домой — её счастье. Как правило, не сумеет. Весной и летом обычно не вербуют: слишком долог световой день. Самое подходящее время вербовки: осень и темень. Представь, приятель: очнулся ты тёмной ноябрьской ночью легко одетый в незнакомом лесу. На горизонте ни огонька. Тебе хочется пить, жутко трещит голова, ты ослаб от двухнедельного запоя. Домой добредёшь, Робинзон? Да хотя бы до трассы или ближайшей деревни с людьми доползёшь? Политики на телеэкранах любят заламывать руки и кричать, что в РФ каждый год пропадает без вести несколько десятков тысяч человек. Но забывают уточнить, что половина из них — женщины.

Но вернёмся в поместье к сутенёрам, где ломают будущих крепостных. Важно, что женщина из деревни попадает в совершенно незнакомый мир. Куда бежать за защитой — к господину полицейскому? Но для этого сначала надо выбраться на улицу, а охрана не пустит. В охране не Рэмбо, и они сами боятся: похищение и насильственное удержание человека — серьёзная уголовная статья. Но попробуй, приятель, после недельного запоя соображать и действовать быстро: не думаю, что получится. Да и сутенёры не дураки. В процессе вербовки на «нехорошую квартиру» обязательно несколько раз является мнимый «полицейский». В маскараде используется купленная или краденая форма; нужды в ней секс-индустрия не испытывает. У деревенской девки ни духу, ни мозгов с похмелюги не хватит попросить «полицейского» представиться и предъявить удостоверение. Особенно, если он на нее орёт и несильно, но размеренно бьёт.

Другой метод вербовки: купля-продажа людей. Ей промышляют недобросовестные сотрудники правоохранительных органов. Участковые прекрасно знают неблагополучные семьи, которые заведомо не станут искать пропавших дочерей. Девушку задерживают за мелкое правонарушение, например, за распитие пива на улице. Затем продают. Могут подбросить наркотики, потом задержать. Вербовщик Череп: «Да, можно тёлку у ментов купить. Но нам так не очень выгодно. Если мы сами вербуем, то обычно затрат на тёлку: 5 тыс. руб. (бензин, водка, закуска). А менты просят от 15 до 20 тыс. руб. Поэтому у них обычно напрямую покупают сутера. У ментов хоть и дороже, но нам, вербовщикам, процент надо отстёгивать, пока тёлка работает. А ментам нет».

Купленных девушек ломают уже описанным способом. Ещё им говорят, что их за деньги отмазали от тюрьмы, и надо отработать на точке. Или назад к ментам. Объясняют доходчиво, что бежать домой бессмысленно: там они вновь окажутся под опекой того же участкового. Система закрепощения работает безотказно по простой причине: пропавших женщин не ищут. Почему? Подозреваю, приятель, что если бы у меня или у тебя пропала дочь, мы бы носом землю рыли. И нашли бы, даже если в процессе пришлось бы кого-нибудь приложить. А этих не ищут. Скажу страшное: эти девушки и женщины никому не нужны. В деревнях и малых городках работы нет. А та, что есть, оплачивается по ставкам 5–6 тыс. руб. в месяц. Ладно, пусть 10 тыс. руб. в месяц (такая зарплата — предмет зависти) Лично видел в Бурятии людей, у которых официальная зарплата составляла 3 тыс. руб. в месяц. Как это возможно при минимальном размере оплаты труда (МРОТ) в РФ в 5965 руб. в месяц — ума не приложу. Но факт. Кстати, та деревня не жаловалась. Добирала охотой, рыбалкой и собирательством. Была не то, чтобы богата, но зажиточна: в каждом дворе моторная лодка или снегоход, а то и оба вместе. Нередко ещё и с автомобилем в придачу (не джипы).

Но центральная Россия — не Бурятия с нетронутой тайгой; здесь лесом, огородом и рекой не прокормишься. Только дураки могут вопить: «назад к природе!», а брось их туда — с голоду подохнут. Натуральное хозяйство по принципу «что поймал, то и съел» штука сложная. Если ловить хищнически, скоро ловиться и собираться перестанет. Чтобы не браконьерствовать и прилично кормиться, нужно многое знать и уметь. У тех же бурят, например, около 50 синонимов слова «снег». Ведь методы охоты по разным видам снега весьма отличаются. А у родственных бурятам ското-водов-монголов более 50 синонимов слова «трава». Разная она, трава-то. Зато в натуральном хозяйстве нет слова «бюллетень». Заболел, на охоту не пошёл, запасов нет — сиди голодный. Выздоровел, побрёл на охоту, но от слабости ничего не поймал, голодай дальше. Глядишь, через месяц не ты зверушкой, а она тобой полакомится. Гармония! Впрочем, соплеменники быстрее сами ослабевшего съедят. Людоедство и ритуальное убийство слабых (стариков, женщин, детей) характерно для всех обществ, основанных на натуральном хозяйстве. Ведь оно способно прокормить ограниченное число людей. Поедание лишних экономически оправдано: не пропадать же добру, в смысле, мясу. Натурализация хозяйства во многих регионах РФ идёт полным ходом. Но навыки утрачены, поэтому прокормить оно может далеко не всех. Оставшаяся в деревнях молодежь охотой и собирательством заниматься не хочет. Не умеет, и научить некому. Горбатиться за 5 тыс. руб. в месяц она тоже не желает. Много я деревень видел, и в каждой полно молодых бездельников. Пить они начинают с детства, а годам к 20-ти являются законченными алкоголиками.

А где пьянство, там и пьяный секс. С педофилией: в деревнях начинают с 14-ти, а то и с 12-ти лет; такова реальность. Ну и что должна думать женщина? У себя в деревне она делает это бесплатно, и ничего не имеет, кроме унылой безысходности. Родичам она не нужна, лишний рот; потому и не ищут. Мечта выйти замуж за принца давно развеялась. А ласковый сутенёр, изображающий «хорошего полицейского», демонстрирует ей деньги, украшения и наряды, которых она отродясь не видела. И говорит, что на точке ничего страшного нет, ты попробуй. Отработаешь за недельку долги, не понравится — уйдёшь; никто не держит. Искушение велико. Настолько, что есть третий и четвёртый каналы поставки крепостных. Про четвёртый позже, а третьим является добровольная продажа себя. Как в Средневековье: женщина приходит на точку и продаётся. Это индивидуалки; проститутки без сутенёра. Они работают на точке или по вызову, отдавая 25–30 % напрямую хозяину точки, графу. Если женщин на точке много, индивидуалок могут и не пустить. Индивидуалка зарабатывает несколько больше обычной крепостной, поскольку не пользуется съёмным жильем и охраной в нерабочее время.

Индивидуалки бывают постоянные и приходящие; различие понятно. Пикантность в том, что среди приходящих индивидуалок, работающих в секс-индустрии 1–3 дня в неделю, порой встречаются весьма интересные особы. Например, на знакомую точку раз в неделю приходила преподавательница местного университета, между прочим, кандидат филологических наук. Кому как, а мне было приятно после обслуживания поговорить о литературе. Но на точке её не любили, и, в конце концов, она ушла.

Форма определяется функцией (биологическое).

 

Мата Хари

Помню, в 2008 году, летом, в одно из многочисленных «путешествий из Петербурга в Москву» на фуре зацепили мы в Питере груз на Мурманск. Уже не помню, что за груз, но срочный. Грузиться надо было вечером, чтобы на следующий день обязательно в Мурманске быть. Стоим, грузимся. Проституток на складах обычно нет. Потенциальным клиентам не до того, они делом занимаются. Но по взаимной договорённости «плечевую» могут на склад забросить. Многие склады расположены рядом со станциями железной дороги, и обратный путь до точки или до дома оттуда часто оказывается проще. Так что мы не особо удивились, когда прямо на складе подлетела девчонка.

— Ребята, вы на Мурманск?

— Да.

— Захватите меня. Я плечевая, Наталкой звать. Расплачусь натурой. И покормите.

Шлюха, видать, бывалая. Имя, конечно, фальшивое: путаны через одну Наталками себя называют. Отчего, думаете, всех русских женщин в Турции и Египте местные стали Наташами звать? Да потому, что в ближневосточных борделях все русские проститутки так себя зовут. Думают, клиенты, чурки нерусские, на лицо не различимые, не поймут. Но они давно всё поняли, и по-восточному коварно дразниться начали. Наша Наташа явно не с юга: загара нет. Лицо приятное, лет 30-ти, волосы обесцвечены. Фигурка ничего; этакая Дюймовочка. Но там, где должно выпирать, лихо выпирает и топорщится. А попка под мини-юбкой так и прыгает. Решили взять.

— Ладно, садись.

Натурой она действительно, расплатилась, но не о том речь. Едем, болтаем, чтобы за рулём не заснуть. Девчонка о себе рассказывает. Причём, туфту не гонит и не плачется, молодец. Узнали, что сама она из Северодвинска. Город славный и известный: там российские стратегические ядерные подводные лодки обретаются. А муж её как раз на такой субмарине офицером служит. Даёт отпор любому агрессору. Поскольку агрессоров на горизонте не наблюдается, платят офицеру мало, и по несколько месяцев зарплату задерживают. Так что, пока он служит, бойкая жёнушка на трассе пополняет семейный бюджет. Сейчас заработала и домой едет. Мы очень удачно ей подвернулись: на билетах на поезд и на еде сэкономит. Я насторожился: ведь это почти Мата Хари получается.

— Ты часом не шпионка? За ядерными секретами Отечества?

— Не, я в гостиницы к иностранцам ни ногой. Понимаю ведь, что у мужа от этого неприятности могут быть. Я только с такими, как вы, простыми ребятами.

— Ну а муж-то тебя за такую работу не бьёт?

— В зависимости от того, сколько выпьет. Пьяный не бьёт. Понимаете, ребятки, он со своими ракетами да реакторами уже всю мужскую силу потерял. Импотентом стал. Как меня видит, хочет, а не может. Потому и пьёт.

— Ну а вдруг трезвый?

Брови плечевой Наталки сдвинулись. Она долго вспоминала, каков её муж, когда трезвый. А потом выпалила:

— Ну, если трезвый, может обидеться и начать мировую ядерную войну.

 

Рабство как предчувствие

Когда говорят «рабовладельческий строй», обычно возникает образ непосильной работы на строительстве каких-нибудь Египетских пирамид. Или красочнокрасное восстание Спартака. Когда речь о феодализме и крепостничестве, всплывает образ до полусмерти запарывающего на конюшне безвинных крестьян барина-самодура. Эдакого Троекурова из пушкинского «Дубровского» А то и харя вполне реальной Салтычихи, не к ночи будь помянута. За всё это спасибо романам, кино, и особенно телевидению. Только вот искусство не способно ответить на простой вопрос: если всё было так плохо, почему существовало столько времени? Россия живёт без крепостного права 150 лет (отменено в 1861 году), то есть ровно втрое меньше, чем жила при нём. Столько же живёт без рабства США (отменено с 1864 года). В Германии, вернее, в Пруссии крепостное право начали отменять в 1810-ом, 200 лет назад, но делали это столь постепенно, что окончательно завершили только в 1848-ом. Во Франции, правда, крепостное право было отменено в результате революции в 1792-ом, 225 лет назад, причём сразу и без всяких оговорок. В колониях, однако, остатки рабства частично сохранялись до того же 1848 года. Даже в просвещённой Англии последний человек, имевший официальный статус раба, умер в 1890 году. Правда, более полувека он был единственным рабом в Англии и неизменно отвергал попытки дать ему свободу. Когда английский Парламент в 1807 году отменил рабство (в колониях его отменили в 1833–1838 годы), закон обратной силы не имел, и существующие рабы оставались рабами. Этому человеку тогда было 3 года, он был сыном рабыни, потомственным рабом. И оставался до смерти в возрасте 86 лет; четырёх хозяев сменил, переходя по наследству. В Венгрии в 1790 году случилось уникальное восстание, участники которого, в том числе крестьяне, требовали восстановления крепостного права, отменённого в 1789-ом императором Иосифом II. Император вынужден был пойти на уступки и любезное венграм крепостничество вернуть. На 50 лет.

Мир лишь недавно, 150–200 лет назад стал жить без рабства и крепостничества. До этого много веков жил с ними, и не обрушился. На чём же держался? Уж точно не на Салтычихах, не на Нестеровых, не на Чулковых и не на прочих самодурах, чья жестокость по отношению к крепостным переполнила даже чашу государственного терпения. Рабство держалось на чисто экономических отношениях. В эпоху ручного труда (а она лишь 250 лет назад закончилась), заставлять работать на себя раба, «говорящее орудие» (© Варрон), весьма выгодно. Раба можно с помощью плётки принудить пахать, когда, скажем, вол или конь давно уже встанут от усталости, не реагируя на кнут. Раба можно обучить выгодному ремеслу, а вола вряд ли. Как известно, Ходжа Насреддин брался обучить ишака читать Коран, просил на процесс 40 лет, искал спонсора и не нашёл. Раба учат 3–4 года, а спонсор не нужен: хозяева ещё и приплатят. Раб может произвести больше коня или вола — вот в чём фишка. Но у этой монеты есть обратная сторона: раб или крепостной ценное орудие; он дорого стоит. Например, в России начала XIX века крепостной мужчина в расцвете сил (тягло) стоил 80-100 руб. серебром, а корова — 20 руб. В пять раз выше! Кто после этого станет ломать столь дорогостоящее орудие, забивая его до смерти? Идиот, или садист. Или тот, кому имение досталось на халяву, например, по наследству. Хватало в России и тех, и других, и третьих. Но большинство помещиков прекрасно понимало высокую стоимость одушевлённого имущества, и почём зря кнут не гулял: невыгодно.

Что говорить, моя собственная пра-пра-пра-бабушка Анна Дементьевна родилась в 1843 году крепостной крестьянкой. Умерла она в 1918-ом, 75 лет от роду: революционный голод и разруха подкосили. Но Ленина в 1918-ом слушала. И прокляла. К историческому «балкончику Моссовета» шли, как на праздник, всей разросшейся семьёй. С младшим сыном Андреем (1865–1935), внучкой Анастасией (1890–1942) и правнучкой, то есть моей бабушкой Марией (1919–1994) у неё в утробе. Никого из них, кроме бабушки, я не застал. Но остались фотографии тех лет. Твёрд, суров и пронзителен взор Анны Дементьевны. Не знаешь, скажешь: Салтычиха. К счастью, сохранились её рассказы. Крепостной она была у помещиков Лыковых в Белоруссии, в Витебской губернии. В этом статусе в 1860 году, в 17 лет, вышла замуж. С пяти лет ходила «к барам на уроки», так это называлось. Корзинки они там плели на продажу. Детские и девичьи пальчики это лучше всего делают. Рабочий день был равен световому. Жечь дорогие свечи в «мануфактуре» запрещалось, керосинок ещё не было. А при лучине криво выходит. Секли? А то! Заболтаешься с подружками, не выполнишь урок — той же лозой по ногам да по заднице. Не так больно, как обидно: при всех подол задерут. Придёшь домой, отец, Дементий Евграфович, ещё добавит. Вожжами. И отправит спать голодную, без ужина. Потому как: нет урока — нет и от управляющего платы. А ест юница-девица Аня с завидным аппетитом. Обедом кормили у помещика на работе, и никогда его не лишали. Без разносолов, но щей и каши — от пуза. По церковным праздникам, коих было немало, давали мясо.

Были и новости: в 1855-ом открылась за 7 километров церковно-приходская школа. Пращурку мою туда записали, и в 1859-ом она успешно овладела грамотой, о чём имеется (сохранился!) похвальный лист. Анна Дементьевна очень им гордилась. Вставила в рамку, и всем малолеткам в семье демонстрировала. Совала под нос и заставляла вслух оглашать перед поркой за плохую успеваемость, на что она была горазда. В школе свечи жечь дозволялось: платило земство. Там и жениха себе моя бойкая прародительница нашла. Отменного, надо сказать: наследника кузнеца. Но он был от других помещиков; пришлось вести переговоры. Тогда она хозяев своих, Лыковых, второй раз в жизни увидела. Они в Витебске жили, что было экономически выгодно. Крестьяне, привёзшие в город товары на продажу, экономили на постое и, самое главное, на «тележных». Лошади, как известно, гадят, а город не деревня: навоз надо убирать. Для этого использовали арестантов, но их надо кормить. Да и чиновникам с городских работ всегда перепадало: они установили немалый «тележный» сбор. Брался он вечером: специальный человек обходил телеги, ночевавшие на рыночной площади. Крестьяне Лыковых сворачивались загодя и ехали ночевать на городское подворье, избегая налога. Любви моей прародительницы помещики обрадовались: вот бойкая деваха, свой кузнец теперь будет! Неважно, что жених младше невесты на два года и она, фактически, женила его на себе. В итоге стала моя пращурка Ковалёвой вместо Лыковой. Фамилии крепостным давались по помещику. Вы чьи? Лыковы! Потому-то в России сейчас столько Голицыных, Оболенских, Шереметевых и Трубецких. И все графья, ага. То ли дело Ковалёва: жена коваля, кузнеца.

Сменив фамилию, прародительница моя сделала помещикам Лыковым ручкой. Как в 1861 году Указ об освобождении крестьян объявили, она, не будь дура, написала в земскую управу прошение. Дозвольте, мол, положенный по Указу земельный надел сдать, выкупные платежи за него не платить, а взамен получить маленький такой участочек. На перекрёстке дорог, ага. Где и открыть свою кузницу. От имени мужа писала: он грамотой так до конца и не овладел, ему в кузне привычней. Расписаться мог, но прошение — нет, слишком серьёзно. В земстве подивились: крестьянин грамотный пошёл, да ещё баба. Но дозволили. И так дело выгодно у Ковалёвых пошло, что через 5 лет оставили они его на тестя-кузнеца и малолетнего старшего сына, а сами — в Москву. А там к 1870 году железную дорогу расширили, Казанский вокзал построили. Пошли поезда с грузами с Нижегородской ярмарки. Перед вокзалами, коих тогда ещё не три, а два было, площадь днём и ночью лошадьми запружена. Ночью грузы с поездов везли по Садовому кольцу на Хитров рынок (Сухаревка). Днём извозчики для бар-пассажиров, что в 10 раз выгоднее. Мальчишки-хулиганы извозчиков дразнят: «Что сидишь, в жопу лошади глядишь»? Те их кнутом, а они уворачиваются, и как лошади ржут. А извозчик матерится как… извозчик. Он место покинуть не может: тут же займёт другой, перехватит клиента. А есть хочется, потому здесь же и знаменитые конфетки-бараночки. Баранки — извозчикам, а конфетку и барин, глядишь, откушает или спутницу угостит. Они с дороги не прочь, а вокзальный буфет — фи! И всех стоящих на площади лошадей подковывать надо. О дальнейших приключениях Анны Дементьевны я умолчу. О том роман писать нужно, и когда-нибудь напишу. Вот, скажем конокрады. Не только цыгане этим занимались. Клеймение скота в России, в отличие от Дикого Запада США, было неразвито. Украденных лошадей искали по подковам. Отсюда задача: быстро перековать украденный табун. В деревенскую кузницу соваться опасно: целый посёлок свидетелей. А если кузня на перекрёстке дорог стоит? То-то. Я же говорю: умна и хитра была Анна Дементьевна.

А в 1885-ом недрогнувшей рукой конфисковала она приданое двух снох (никто не пикнул), добавила его к содержимому заветного сундука, и заплатила за гильдию, перейдя в купеческое звание. После долгих раздумий выдала дочь за цыгана, и её внук стал главой артели лихачей. А кончилось тем, что её правнучатый племянник, мой дед, был рождён в 1906-ом в звании купца первой гильдии всероссийской. Что требовало внесения 1 миллиона тех ещё, царских рублей. И не бумажками, упаси Боже, не серебром даже. Статус давал право самостоятельного ведения внешней торговли, поэтому золотом, приятель, золотом. Сумма была внесена. Неплохо для потомка крепостной плетельщицы корзин. Ещё скажу, как приехали мы с матушкой в 1986-ом в древний Ярославль и пошли в Художественный музей. Сотрудница музея натурально хлопнулась в обморок. При входе висят портреты семьи меценатов-основателей, купцов Соболевых. Кисти, между прочим, Ильи Репина, который у них подолгу живал. На портрете старшей дочери, моей пра-пра-бабушки по другой линии, вылитая моя матушка. Вот так гены иногда играют. Упадёшь тут: портрет ожил, двигается, разговаривает. Сотрудницы музея во главе с директором сбежались, книгу посетителей принесли. Но мы визит не афишировали, расписались просто: потомки.

«Начнёшь изучать фамильные портреты, да и уверуешь в переселение душ: он, оказывается, тоже Баскервиль!» (© Артур Конан Дойль).

Рабство омерзительно. Но при разумно организованном рабстве или крепостном праве люди жили веками; даже могли быть счастливы и добиваться успеха. Взять тот же брак Анны Дементьевны: тут не только любовь-морковь, но и деньги. Помещикам Лыковым за счастье крепостной платить пришлось, жениха её выкупая. А запретить ничего не стоило. Но умные баре думали на перспективу. Через 2–3 года парень закончит обучение, а свой кузнец серьёзно повышает феодальную ренту. Он не корзина; изделия не надо везти продавать в город, где ещё купят ли. Кузнец работает по заказу; деньги к нему сами приходят, живым серебром.

Ещё пара интересных фактов. В Древнем Вавилоне, а затем в Риме (но не в Египте) рабочий день раба по закону был ограничен 12-ю часами. Ты, приятель, вчера сколько работал? 18 часов? Ну-ну. В Риме рабам запрещалось работать в праздники. Что вызывало неудобства. В городе имелось такси. Шикарные лимузины представляли собой паланкин с шестёркой, а то и восьмёркой рабов по бокам. Были и частники: запряжённые лошадьми или мулами повозки на двух человек. Лимузины, как и сейчас, держали не для коммерции, а для престижа. Частный извоз был выгоден, как сегодня выгодны велорикши в азиатских странах. Римляне велосипед не изобрели, зато придумали первый в мире таксомоторный счётчик в виде двух концентрических ободьев, устанавливавшихся на ступице колеса. Каждые 5 тысяч шагов отверстия в ободьях совмещались, и сквозь них в ящик-кассу падал камушек. Эти новшества описал инженер и архитектор Витрувий. Он сетовал, что по праздникам такси не работают, и приходится почтенным патрициям, кряхтя, пешком лезть на крутенький Капитолийский холм. Юлий Цезарь решил проблему, обязав трудиться в праздники рабов из тех храмов, чьего бога праздник. И особым указом разрешил работать в праздники рабам-таксис-там. Но установил компенсацию в виде двух выходных в последующие дни. Не забыл и государство: таксистам надо было платить за очищение, ибо грех.

Надо сказать, что Рим — не расцвет рабовладения, как многие думают. Это закат, а расцвет — Вавилон. Только там додумались, как решить проблему самодура-хозяина не административно, а институционально. Всё гениальное просто: через механизм долгового рабства. Вавилоняне были большими законниками: раб мог свидетельствовать в суде. Правда, голос свободного был весомее: по различным преступлениям от двух до десяти раз. В частности, лишь согласованные показания десяти рабов могли обвинить свободного в самом страшном преступлении: святотатстве. Но в имущественном праве голоса рабов и свободных были равны. Имущество раба, скажем, мастерская, хозяину не принадлежало. В результате немало рабов стало богаче хозяев. Особенно это касалось тех, кому рабы доставались по наследству. Но большинство самодуров именно они. Как и во все времена, древневавилонские мальчики-мажоры хозяйством заниматься не хотели, а желали кутить на отцово наследство. В долгах как в шелках, благо шёлк из Китая в Вавилоне был. У кого одолжить, как не у собственного богатого раба? Он хотя бы среди приятелей-мажоров не растреплет. Юнцы были много должны своим рабам. Имелись документы: долговые расписки на глине, поскольку бумага (папирус из Египта) была дорога. Но печати самые настоящие, нисколько не изменившиеся с тех пор, как вавилоняне их изобрели. Когда просроченных расписок накапливалось много, умный раб подавал на хозяина в суд. Закон суров: неплательщика брали под белы ручки и отдавали во временное (от года) рабство… собственному рабу. А тот уже ждал, плёточкой помахивая. Ведь ремесленник из мажора никакой, его гонять и гонять. После введения практики перекрёстного рабства случаи открытого самодурства среди вавилонских рабовладельцев резко пошли на убыль.

Иное дело рабы государственные, то есть колхозные, ничьи. Этим людям можно только посочувствовать. Их никто никогда не берёг, хоть в Вавилоне, хоть в сталинском ГУЛАГе. Наоборот, верхушке многоразличных ГУЛАГов, запятнавших собой историю, массовая гибель государственных рабов-заключённых политически выгодна. Например, под предлогом нехватки рабочих рук на государственные проекты можно убедить царя начать новую войну и распечатать казну для военных расходов и заказов, которые всегда частные. А среднее и низшее звено (такие же рабы, только десятники, бригадиры, повара) управляющих любым ГУЛАГом непременно будет воровать. Потому что воровство безнаказанно: а кто на них пожалуется — раб? В каменоломне или на лесоповале суда нет, а почта контролируется администрацией каторги. При этом государство, коллективный рабовладелец, тоже заботится о своих рабах: пайка всегда такова, чтобы раб не помер с голоду и мог работать. Больше-то зачем? Но цепочка управляющих отщипывает от пайки столько, что до доходяги в каменоломне добирается едва ли осьмушка положенного. Почитай, приятель, Солженицына, а особенно Шаламова, там подробно рассказано, как эта мерзость творится. И всегда творилась: когда в Вавилоне юных бездельников волокли в долговое рабство к их разбогатевшим рабам, в местном ГУЛАГе вскрылись огромные хищения социалистической собственности. Каторжан намеренно морили голодом, чтобы годами получать на погибших пищевое и вещевое довольствие. Отчёты подделывались, ревизоры подкупались, а ирригационные каналы не расчищались, заиливались и зарастали травой. Царь был в ярости: многих вельмож казнил на месте, другие пополнили ряды рабов, но долго не прожили. Даже мудрые цари Вавилона вкупе со жрецами и магами не придумали, как избежать массового воровства и злоупотреблений в государственно-рабовладельческом хозяйстве. В любой экономической системе есть Ахиллесова пята: то, что в рамках данной системы не лечится. В рыночной экономике это, как уже говорилось, инсайд. В социалистической экономике — невозможность тотального планирования. А в экономике крепостной или рабовладельческой — участь государственных рабов. Книги и фильмы, демонстрирующие бесчеловечные условия труда, показывают именно каторжан, заключённых, государственных рабов. Им всегда плохо. Они восставали, восстают и будут восставать. Ещё бы!

Немудрено, что чуть ли не единственное восстание рабов, увенчавшееся успехом, восстание краснобровых, случилось в 17–25 гг. н. э. в Китае, где в то время почти не было товарных частных рабовладельческих хозяйств. Благодарить нужно императора Ван Мана (династия ранний Хань), обосновавшего ссылками на Конфуция исключительное право государства на владение душами. Восставшие отблагодарили: обезглавили, тело разрезали на сто кусков и сожгли, причём, не ясно, до или после экзекуции. Однако, победители не нашли, да и не могли найти, ничего лучше, как основать новую династию (поздний Хань, император Лю Сю, тронное имя Гуан-У-Ди), заново учредить Шесть ведомств и местный ГУЛАГ. Рабовладение сохранилось, но частными хозяевами стали победители. Китай это укрепило, но через два века кончилось плохо: сепаратизмом и распадом страны. Все остальные восстания рабов и крепостных проваливались по одной и той же схеме: пока орда бунтовщиков ходила там, где держали государственных рабов, её мощь росла. Но как только она с целью грабежа вступала в области с крепким частно-рабовладельческим хозяйством, её силы начинали таять. Уже Спартак в 72 г. до н. э. был немало удивлён, что рабы в парцеллах, в отличие от государственных гладиаторов и рабов, не спешат к нему присоединяться, оставаясь нейтральными. А то и оказывали ожесточенное сопротивление, защищая имущество своих сбежавших в Рим хозяев. Рабы начинали убивать восставших рабов! Этого никогда не покажет нам искусство, отворачивающееся от неприглядных сторон реальности.

Оба доморощенных героя-освободителя — Степан Разин и Емельян Пугачёв — погибли по той же схеме. Разин был человек серьёзный. Сам рабовладелец и работорговец (крепостные лихому атаману были не нужны), он восстал не против крепостничества. Это был мятеж против власти, запретившей ему грабить иранский берег Каспия. Резоны царя Алексея Михайловича понятны: грозила война с Турцией. В 1529-ом турки осаждали Вену и лишь случай спас город. В 1660-х Порта была уже не та, но исход противостояния был далеко не однозначен. Иран (Персия) нужен был России как союзник по принципу: «враг моего врага — мой друг». Но и Разина можно понять: вся его жизнь — это походы «за зипунами», персидская княжна «в набегавшую волну» (якобы дочь шахского адмирала Мамед-хана, чей флот в 50 судов Разин разбил весной 1669-го южнее Баку). Разбой длил-ся много лет при поддержке и молчаливом одобрении России. И вдруг далёкий белый московский царь переменил геополитику. Конечно, Разин царю присягал, чтобы отстал и не преследовал во время зимовок. Но не до такой же степени! Несколько лет Разин лавировал; открытый бунт случился в 1667-ом. Осенью 1668- го Разин попытался перейти в персидское подданство. Под беспрецедентным давлением Москвы (было отправлено специальное посольство) шах отказал. Казалось бы, зачем? Буйная ватага уходит, пусть теперь у шаха голова болит. Но Разин попал в жернова. Политический баланс был хрупок; его дружина могла стать гирькой, качнувшей весы. Весомой, надо сказать: ядро из 2,5 тысяч отчаянных головорезов за счёт жаждущего добычи сброда выросло до 10, на пике до 12 тысяч человек. Оставив на этих рыцарей охрану северных границ по Каспию, шах мог развернуть войска против Порты. Но султан тоже не дурак, и понимал, что цели взять Стамбул шах не преследует. Немного уступив, с ним можно и помириться. Случись так, Россия осталась бы без союзников в лобовом противостоянии с Портой. Опасно! Потому и отговаривали русские спецпредставители шаха принимать Разина. И отговорили.

После этого деваться Разину стало некуда. Он пытался лавировать, то притворно сдаваясь, то бунтуя вновь. В сентябре 1669-го он попытался увести вроде бы замирённую дружину на Дон — и тут она его не послушалась. Мятеж вышел из-под контроля, в том числе и самого Разина. Именно с этого момента он начинает принимать любого беглого холопа и, разумеется, обещать им вольную. Они к нему потекли, что позволило лихим наскоком взять Астрахань (июнь 1670 года). В разорённом городе (Астрахань грабили три недели) долго не просидишь: войско требует хлеба и добычи. Бунтовщики не регулярная армия, пайки не урежешь — разбегутся. Пришлось двинуться вверх по Волге «с бояры повидацца». И получить в зубы. Царицын (ныне Волгоград), Самара и Саратов сдались без боя, но до Казани Разин не дошёл. Его силы начали таять ещё в Астрахани: умные и удачливые решили, что «подъёмных» награбили достаточно, а московский царь руин Астрахани точно не простит. Уходили лучшие, оставался сброд. Под Симбирском войско Разина развалилось, и после неудачного штурма было разбито. Попытка в феврале 1671-го вернуться на Дон, в Черкасск, и набрать новую ватагу кончилась арестом.

Пугачёв был человек несерьёзный. Мелкий авантюрист, не знающий, чего хочет. Зато его восстание было отчётливо антикрепостническим. Он мог бродить по Южному Уралу и Северному Казахстану, имея базой беглых государственных крестьян с уральских заводов и дикие орды недавно покорённых национальных меньшинств: башкир, татар, мордвы и казахов. С этим воинством он лихо брал мелкие крепости третьего класса: такой штурм описан А.С. Пушкиным в «Капитанской дочке». Но этим долго сыт не будешь: войско бунтовщиков требует еды и добычи гораздо активней регулярной армии. Два года (1773–1774 гг.) Пугачёв безнаказанно бесчинствовал в степях. Даже по скверным дорогам того времени правительство могло сто раз собраться с силами, но все войска были заняты на внешних фронтах. Но как только маркиз Пугачёв объявил поход на Москву и вступил в относительно цивилизованные земли, сопротивление резко возросло. А находящаяся на границе степи крепость второго класса Оренбург осаждалась им более года: с весны 1774-го до осени 1775-го, но так и не покорилась. Бунтовщики к дисциплине не приучены; ни штурмовать, ни организовать правильную осаду серьёзной крепости они не могут. А ведь хорунжий Пугачёв был в 1770-ом награждён при штурме Бендер, видел, стало быть, как крепости берутся. И артиллерия, захваченная в малых крепостях, у него была: осадным огнём под Оренбургом он управлял лично, пытался заниматься обучением войск. Но в итоге все равно ничего сделать не смог. Во многом потому, что крестьяне (крепостные!), предварительно выправив у самозваного «анпе-ратора Петра Федоровича» — Пугачёва — пропуск, подвозили в Оренбург припасы средь бела дня и ввиду осаждающего войска. Со словами: «наш барин в городе голодат; мы, слыш-ко, за царя, но барина жалко, добрый». Насчёт доброты барина неизвестно, но цены в осаждённом городе сразу возрастают вдвое. Казнить фуражиров? Сразу молва пойдёт: «анператор» обещает вольную, а даёт петлю. Тупик. В конце 1775-го при подходе регулярных войск толпы Пугачёва разбежались; он был схвачен своими ближайшими соратниками-«енералами» и выдан властям.

Отменить разумно организованное крепостничество может только государство; сверху. Не из абстрактных идей гуманизма, а из соображений прагматических. Хозяйство, основанное на ручном труде, неминуемо проиграет экономике, основанной на машинном производстве; индустрии. А индустриальному обществу требуется не прикреплённый к земле крепостной, а мобильный пролетарий. Станку нужны рабочие руки, и желательно, дешёвые. А для этого свободных рук должно быть много: безработица. Люди должны не по деревням корзинки плести, а по городам в поисках работы бегать. Не оправдываю рабство или крепостничество. Это отвратительные явления, а всем оправдывающим его ещё Роберт Хайнлайн в «Гражданине галактики» ответил: «Один удар плётки убедит любого». Хочу лишь сказать, что там, где рабство или крепостничество экономически выгодно, оно непременно возникнет. И даже если общество индустриальное или пост-индустриальное в целом, его отдельные подсистемы и отрасли экономики могут создавать выгодную для возрождения крепостничества и рабства среду.

Такова проституция: труд массовый и не то, чтобы ручной, а… короче, физический. Поля (точки и бордели) жёстко размежёваны. Да и сама «большая Россия» всё более погружается в де-индустриализацию; новый феодализм. Я говорю про баронов и виконтов серьёзно, без кавычек. Привыкай, приятель. Есть у меня пренеприятная мысль: возможно, личная зависимость вернётся. Не только в РФ, где она уже, по Симону Кордонскому (см. Маршрут 3), вернулась, а глобально. Свободный пролетарий больше не нужен, а офисного клерка к компьютеру — почему бы и не прикрепить? Например, с помощью виртуальной реальности. Дальше развивать эту думку я здесь не буду, но ты поразмышляй, приятель.

История человечества есть последовательность сбывшихся снов.

 

Бароны и виконты

Слово барон или, на русский лад, барин первоначально означало просто владельца земли; имения с крепостными. Потом все перепуталось, и барином стали называть любого человека благородного происхождения. Но отличие принципиальное: барон-барин имеет постоянный источник дохода: феодальную ренту. Безземельный дворянин со своего, так называемого замка, на деле просто каменного дома, и пары слуг никакого дохода извлечь не может. Он вынужден служить, продавая свой меч королю или более мелкому феодалу; тому же барону. В ново-феодальной РФ будем употреблять слова в их исконном значении. Про крепостных-проституток и безземельных дворян-бандитов-однодворцев уже говорил. На очереди бароны, владельцы душ. В секс-индустрии РФ мелкопоместным дворянством являются сутенёры. Считаем ренту. Рассказывает сутенёр Катя по кличке Колючка: «Мы на Ярославке стоим. Чего из нас, суте-ров, зверей делать? За тёлками глаз да глаз нужен, а то накосячат. Привези-отвези, сопельки подотри… У меня их трое. Отъезжают в среднем двое за ночь. С выходными-проходными в месяц выходит тысяч 120. Треть хозяину точки в налог, да ещё вербовщикам надо отдать; они на проценте, да тысяч 15 на бензин вылетит и всякие непредвиденные расходы. В месяц 50–60 тысяч на кармане остаётся, не больше». Такова средняя подмосковная рента мелкопоместного сутера.

Теперь виконты: титул на ступень выше барона и ниже графа. По-итальянски слово «конт» первоначально означал владельца посёлка-контадо. Потом поселковые старосты доросли до гра-фьёв (подумай, приятель, как это могло случиться). А ви-конт = вице-конт, заместитель графа. Виконтами по статской линии в секс-индустрии РФ являются мамки: женщины, продающие проституток на точке и собирающие с клиентов деньги. Налицо дискриминация: сутенёром может быть как мужчина, так и женщина, но мамка — всегда женщина. Лучше называть их виконтессами. Они назначаются хозяевами точек (графами) из самых ушлых и опытных сутенёрш. На точке их обычно две. Нужно за многим следить; не отвлекаться. Мало ли что в криминальном бизнесе произойти может. Мамка обязана «разруливать» конфликты без участия графской дружины, бандитской охраны. Если она часто зовёт охрану, значит, потеряла квалификацию. Граф мигом разжалует виконтессу в простого барона. Претенденток много. Мамка работает с деньгами клиентов. Принимает и недолго, но всё же держит их в руках. Это ответственность. Свидетельствую: в денежных вопросах мамки обладают кристальной честностью. И очень быстро считают в уме, иначе нельзя. Хочешь совет, приятель? Где в Москве или Подмосковье среди ночи обменять валюту? Если тебе приспичило — а у меня пару раз были такие ситуации — иди на точку, говори с мамкой. У неё всегда полно рублей, но каждая уважающая себя виконтесса хочет стать графиней и копит валюту. Она возьмёт твои доллары-евро по хорошему курсу, и не обманет ни на грош. Только не вздумай принести им фальшивые деньги, фальшак. У мамок очень острый глаз; они раскроют обман мгновенно. И тогда будет подан условный знак, в дело вступит дружина, и обманщик вряд ли уйдёт с точки на своих ногах. Не убьют, но повезёт, если отделаешься парой переломов. Должности сутера и мамки можно совмещать. Как в Средневековье: виконт имел собственных крепостных. Но мамке нужно следить, чтобы её шлюхи не пользовались привилегиями, а то будут конфликты.

Рассказывает мамка по кличке Фара: «Моё дело показ провести и девочку продать, чтобы она спокойно отъехала. Девочки разные, и по-разному стоят. Бывает, за 7 тыс. руб., бывает и за 25 тыс. руб. Средняя цена 9 тыс. руб. Обычно девочка отъезжает на всю ночь; редко когда бывает второй круг. От 9 тыс. руб. я сразу беру себе 1000 руб. Моя зарплата. Из оставшихся 8 тыс. руб. плёшка берёт в налог четверть. Остаётся 6 тыс. руб. Половина сутеру, половина — 3 тыс. руб. — девочке. На самом деле я всё отдаю сутеру, а уж он с тёлкой рассчитывается. Мало ли, может, она ему должна или ещё как, не моё это дело. Но если сутер будет девочку обижать, недоплачивать, она сбежит. Иное дело, если девочка косячить начнёт. У клиента что-нибудь украдёт-подрежет или прямо на плёшке забухает. Тогда сутер её наказать имеет право. Штрафуют; если не понимает — бьют. У нас больше 3–5 лет мало кто выдерживает. Хотя, вон рекордсменка стоит: девятый год; двое детей. День на день не приходится. Летом иногда вся точка — 20 девочек — отъезжает. А зимой могут и 10 тёлок без отъезда остаться. В среднем я по 10–12 тёлок за ночь продаю. Ну да, по 200 тыс. руб. в месяц получается. А риск-то какой! Я же в тюрьму первый кандидат! Придут менты в штатском, контрольную закупку сделают — кто деньги взял? Мамка! А кто взял, тому и 240-я статья. Пару раз я попадала. Откупалась, конечно, но раздевали до нитки. Менты такие: крутят нервы, пока всё не выжмут. Наша полиция всегда приходит на выручку: где выручка, там и она. Не миллионеры мы здесь. Настоящие деньги у хозяев точек. Я тоже мечтала свою точку открыть. Но, видно, не судьба: стара я уже, накопить не успеваю. А открывать, чтобы потом по наследству передавать — на фиг надо».

По действующему законодательству секс-индустрия наказывается по ст. 240 и 241 УК РФ. Соответственно: «Вовлечение в занятие проституцией» и «Организация занятия проституцией». По статье 240 предусмотрено лишение свободы на срок до 6 лет. Теперь о проститутках за 25 тыс. руб. и выше. Это совсем особый случай. Редко, но некоторые девушки сами приходят на точку, чтобы продать свою девственность. Для таких у мамки всегда есть несколько белых, подвенечных платьев. Увидишь, приятель, что на точке стоит невеста — это она. Обмана не будет: такая девушка всегда проходит медосмотр. На точке обязательно есть врач, как правило, недоучившийся, или студент-медик. Но бывают, что и обычные профессионалы из поликлиник ходят по ночам подрабатывать. Во время облав бывают травмы, разгорячённым клиентам иногда становится плохо. Зачем на точке проблемы в виде какого-нибудь 50-60-летнего мужичка, решившего вспомнить молодость и забывшем о давлении? Да и про профилактику венерических болезней забывать не надо. Вот и держат под рукой человека с аптечкой и элементарными медицинскими навыками. Снова необходим небольшой глоссарий. Отъехать = уехать с точки в машине клиента, в обслуживающем точку такси или в кабине дальнобойщика. Подрезать = украсть. Косячить = нарушать правила. Мелкий косяк: напиться на точке. Крупный косяк: отказаться от секса, когда деньги уже заплачены (разводилово). В таких случаях клиент сразу или на следующий день учиняет скандал, а шум никому не нужен. Очень крупный косяк: украсть что-нибудь у клиента. Несмотря на суровость наказания, это случается довольно часто. Как правило, так поступает женщина, решившая «соскочить», уйти с точки. Если желание твёрдое, а денег не хватает, и она попадает к богатому клиенту — жди беды. Совет: если приводишь проститутку в дом, приятель, убери всё ценное с открытых мест. Не искушай их, ладно? Помни: некоторое время ты будешь голым и беззащитным. Она опытней, и от любовного экстаза отойдёт быстрее. И если увидит, скажем, толстую пачку денег, может впасть в неадекватность и прирезать. И что толку, что её потом будет вся точка искать, и, вероятно, найдет? В гробу радости нет. Замечу, что клофелинщицы, прикидывающиеся проститутками, но являющиеся воровками, на точках не стоят; их поле — гостиницы. Криминальный мир — узкоспециализированное феодальное общество, а клофелин — это другая работа. Попавший под клофелин клиент непременно побежит в полицию. Потом приедет вместе с ней на точку и начнет показывать: «Вот эта продавала; вот эти ещё там были». Кому это надо? Точка не любит шума и скандалов, от них страдает бизнес.

В феодальном обществе служба бывает военная и статская. Мы с тобой, приятель, прошли по статской лестнице секс-индустрии. Но есть и военная, силовая, бандитская. Но поскольку её доходы идут со всей точки, то начинать надо с мощности производственной единицы. Сколько, и кому дохода в среднем приносит проститутка? Каков её баланс? У проституток два выходных, прямо по КЗОТу. Но социальные гарантии здесь ни при чём. Просто при более интенсивной работе женщина будет сильно уставать. Сначала потеряет товарный вид. А потом и вовсе, как говорят в этих кругах, сработается; толку от неё в деле получения феодальной ренты не будет. Выходные всегда на неделе, потому что в субботу-воскресенье самый наплыв клиентов. Нормальный сутенёр, не беспредельщик, даёт отдых и во время месячных. Иногда женщины уезжают домой на праздники, хотя сутенёры этого не любят: в праздники клиентов много. На круг в месяц получается 11 выходных дней и 19 рабочих ночей, которые шлюха обязана проводить на точке. Но выход на работу не гарантирует заработка. Обычная феодальная ситуация. На заводе или в конторе работнику обязаны денежку платить, согласно трудовому договору. Крестьянин с природой контракт заключить не может; крепостной труд всегда рискованный. «Калинки-малинки, девчонки-половинки», — из фольклора проституток. Считается, что шлюхи получают 50 % от того, что платит клиент, потому и половинки. На деле их доля меньше (см. чуть выше). Цены колеблются в зависимости от красоты и товарного вида девушки. В среднем, под Москвой 8–9 тыс. руб. за ночь; тут виконтесса-мамка Фара почти не врёт. В провинции реально договориться за 5–6 тыс. руб. Ещё есть «свояки», их обслуживают за 2–3 тыс. руб. даже в Москве. Стать свояком просто: договариваешься с проституткой, и она будет обслуживать тебя регулярно в её выходные, скажем, раз в неделю. Клиенту выгодно: цены пополам и гигиеническая гарантия (не всегда соблюдаемая), что она в этот день с другим мужчиной не была. И ей стабильная подработка; ни с кем делиться не надо. Но обе стороны должны строго соблюдать договор.

Из 19 ночей средняя 9-тысячная проститутка реально работает 15. Умножим 3 тыс. руб. на 15, получим 45 тыс. руб. в месяц. Проститутка обычно сама оплачивает съёмную квартиру. В Королёве или Мытищах она стоит около 20 тыс. руб. в месяц. Шлюхи живут по двое-трое; с каждой по 7 тыс. руб. в месяц. На одежду и косметику, поддержание товарного вида, уходит до 10 тыс. руб. в месяц. Надо выглядеть привлекательно, чтобы купили, а одежду часто рвут во время облав. Расходы на питание невелики: около 7 тыс. руб. в месяц. Итого 25 тыс. руб. в месяц отдай. Вычтем их из 45 тыс. руб. в месяц дохода, останется около 20 тыс. руб. Такова реальная сумма, которую падшая женщина обычно откладывает. Либо, что чаще, отправляет домой: семье и детям.

Теперь графская дружина, она же бандитская охрана. Состоит из безземельных дворян-однодворцев, получает от графа меньше баронов и виконтов. Средняя ставка за дежурство: 3 тыс. руб. За 20 рабочих ночей в месяц получается 60 тыс. руб. У охранников тоже два выходных, иначе не будут бдительными.

Расходов они практически не несут, только питание и одежда. Как во всяком порядочном феодальном обществе, оружие и коней (автомобили) дружине предоставляет граф. Обычно на точке 2–3 охранника и 2–3, шныря, малолетних начинающих бандита-оруженосца. Шныри наблюдают; шныряют (точное название!). Их задача: предупредить облаву, сообщить по рации, если покажется полицейская машина. Работа на точке для малолетнего преступника престижна: это не на стрёме (на вассере) стоять и ждать, пока заметут. Да и путь наверх прямой и открытый. В драки шпана старается не вступать, но по приказу обеспечивает массовость. Охранники вооружены огнестрельным оружием и кастетами; у шнырей ножи, заточки (отвёртки) и арматурные прутья. Однажды видел, как граф раздавал им велосипеды: бесшумный транспорт. Наблюдатель должен оставаться незаметным, а скутеры, которые у них были раньше, трещали моторами. Ну и спортом займутся, ага. Зарплата шныря вдвое меньше, чем у охранника: 1,5 тыс. руб. за смену или 30 тыс. руб. в месяц.

Расходы на охрану: 3*3 тыс. руб. + 2*1,5 тыс. руб. = 12 тыс. руб. за смену. Или 360 тыс. руб. в месяц. Теперь доходы. Точка берёт 2 тыс. руб. налога с каждого «отъезда»; за ночь продается 15 женщин. Доход: 30 тыс. руб. за ночь или 900 тыс. руб. в месяц. Вычитая стоимость охраны, получим 540 тыс. руб. в месяц. Это прибыль? Никак нет. На точке есть два совершенно особых лица. Во-первых, касса: доверенное лицо графа, хозяина точки. Она ездит в специально оборудованном автомобиле, выглядящем, как старые «Жигули». Но совершенно случайно получилось, что подкапотное пространство ВАЗ 2105 идеально подходит для мотора «Порше». Его и ставят; плюс полный привод. Такой тюнинг 200 км/ч набирает за 4 секунды; с места не рвёт, а реально прыгает. Плюс водитель-ас. Однажды я видел, как, спасаясь от погони, касса пересекла оживлённое Ярославское шоссе по диагонали: 8 рядов, из которых 4 встречных! При этом она умудрилась никого не задеть, а за ней приложились хорошо, образовав настоящий завал перед преследующей полицией. (Эпизод случился до реконструкции Ярославки в 2014–2016 гг.). У кассы мощная антенна, оборудованная подавлением помех и защитой от прослушивания. Есть прямой канал связи с графом, а то и с герцогом. Касса изредка наведывается на точку, собирает выручку с мамок. И везёт — куда? А вот за такие вопросы, приятель, могут и пристрелить.

Первая задача охраны: защитить кассу. В случае облавы охрана обеспечивает отход кассы любой ценой. Автомобили подставляют под полицейские машины, охрана и шныри бросаются под дубинки. А бьют с увечьями, до полусмерти, а иногда и до смерти. Всё, чтобы ушла касса! Полиция со своей стороны очень хочет кассу поймать: денег много. Поэтому она нещадно лупцует мешающую ей охрану. Но в прямом смысле взять кассу доблестным стражам порядка удаётся редко. Хочешь серьёзно нагадить точке, приятель? Спрячься, дождись, пока приедет касса, потом аккуратно позвони в полицию и сообщи об этом. Главное, подробно объясни, где и как (носом куда, и под каким углом) касса стоит. Но предупреждаю: если поймают за рассказами, живым ты оттуда не уйдёшь. Потому что на точке есть страшный человек: начальник охраны, правая рука графа. Без его команды никто не может применить оружие или иное насилие на точке. Он смотрящий. Если он даёт команду, начинается пальба. Натурально, летают и свистят пули. Касса и начальник охраны равны по титулу: виконты, получающие фиксированную ренту по 5 тыс. руб. за ночь. Что снижает рентабельность точки с 540 тыс. руб. до 540 — (2 человека * 5 тыс. руб. * 30 дней) = 540–300 = прибыль около 250 тыс. руб. в месяц.

Смотрящий и касса — бывалые бандиты, знающие, когда и как можно и нужно применять оружие и стреляющие без колебаний. По должности (криминальной иерархии) начальник охраны выше. Касса обязана иметь тюремный стаж не менее 10 лет, но в зачёт идёт всё, вплоть до хулиганства по малолетству. Начальником охраны может стать только осуждённый за убийство, причём совокупный тюремный стаж должен быть не менее 15 лет. Увидишь, приятель, на точке неприметного худого человека средних лет с пустыми глазами, кирпичным цветом лица (тюремный загар) и ранними морщинами — это он. Не бойся, можно даже пообщаться: человек вежливый, сдержанный. Но держись подальше: это убийца, приятель.

Сохранение тайны — залог сохранения жизни. Китайская мудрость.

 

Достояние Республики

Осенью 2009 года занесло меня в Бурятию, в Улан-Удэ. Позвала туда не бизнес, а журналистика. Компания ФК «Метрополь» производила вскрышные (взрывные) работы на цинковом месторождении, а я набился делать об этом эпохальном событии репортаж. Не пожалел: не каждый день увидишь мощнейший — четверть Хиросимы в тротиловом эквиваленте, самописцы дрогнули аж в Лондоне — взрыв. Да и местная кедровая водка была чудо, как хороша. В результате репортажей получилось два: о взрыве и о водке. В отличие от многих коллег, порок алкоголизма меня, слава Богу, миновал. Должно быть, таланту мало. Но достойный напиток от сивухи отличить могу.

Бурятия произвела потрясающее впечатление. Даже возникла мысль переехать туда жить; возможно, на пенсии так и сделаю. Чингиз-хан мог родиться только здесь. Кстати, в советское время Бурятия долго именовалась Монголо-Бурятской АССР. До сих пор есть места, где до самого горизонта не видно не то, что человека, а и следов жилья. Ни дымов, ни лая собак, ни шума машин. Только звёзды и степь. И если очень постараться, до звёзд можно дотянуться кончиком копья. Тут нет места мелким страстям и суетным желаниям. «Сесть на коня, и посмотреть, где конец мира», — не меньше. Здесь сердце Востока, но не застывшего, как в Гималаях, а мне довелось видеть и их, а жестокого и деятельного. В Тибете я не бывал, видел лишь издали, из окна фуры. Раньше я думал, что картины Рериха лгут: нет в природе гор, окрашенных в интенсивно-голубой и одновременно розовый цвет. Оказывается, бывают, но только в Гималаях. Увидев это не на картине, а вживую, я понял, почему людей вдруг может охватить желание найти себе пещеру и посвятить всю жизнь воспеванию красоты мироздания. В монгольской или бурятской

Степи желание иное. Здесь Звёзды смотрят на тебя и ухмыляются: «Удиви нас, человек! Можешь ли совершить такое, чтобы задрожали степь и небо»? Мне рассказали здесь две противоречащие друг другу легенды. По одной Чингиз-хан родился в Бурятии и набрал из бурят личный тумен (10 тысяч воинов), свою гвардию и охрану. Почти все погибли в многочисленных войнах, а последние покончили с собой во время похорон Священного Правителя. А буряты с тех пор стали мирным народом, потому что Потрясатель Вселенной забрал всех доблестных. По другой легенде буряты — это те монголы, что очень долго сопротивлялись Чингиз-хану, мешая ему захватить власть в коренной Монголии. Известно, что Темучжин принял титул Чингиз-хана почти в 60 лет. Когда он разбил предков бурят, ведомых Джамухой, то, против обыкновения, не вырезал побеждённых под корень, а отпустил женщин и детей, промолвив: «доблестных не осталось». А буряты откочевали из коренной Монголии в бурятские степи, и с тех пор стали мирным народом.

Мирным, но отнюдь не глупым! Они хитры, и на своей земле хозяйствуют мудро. Например, решили добывать цинк. Цинк не нефть, но без прибыли буряты не останутся. Помнится, в 2001 году из продажи вдруг исчез простой предмет: «ведро хозяйственное, оцинкованное». Потом вернулся, подорожав чуть ли не вдвое. Почему? Тогда в уральских месторождениях закончился цинк: 300 лет добывали; почти всё выработали. В начале нулевых РФ вынужденно закупала цинк в Индонезии. А за морем телушка — полушка, да рубль перевоз. Потому и подорожало. Когда бурятские месторождения начнут давать продукцию, закупки планируется не только прекратить, но и начать экспорт. Но сначала надо обнажить рудную жилу, для чего и понадобился промышленный взрыв. Взрывали в 200 километрах от Улан-Удэ, в тайге. Начальству хорошо; оно как волшебник: на голубом вертолёте прилетело-улетело. На всё про всё 3 часа. А мы, простые смертные журналисты, целый день на джипах тряслись. Дороги в Бурятии заканчиваются километрах в 50 от Улан-Удэ. Далее начинается щебёнка в стиле «прощай, колеса», без следов асфальта, а потом и вовсе грунтовка. Начальственный вертолёт сопровождал резервный борт, точно такой же, но пустой. Мы просились, но он нас не взял: «не положено». Так что, после взрыва приехали мы в гостеприимную столицу Бурятии глубокой ночью, основательно помятые и усталые, как монгольские собаки. Коллеги завалились спать, а меня потянуло на приключения.

Единственная ночь в Улан-Удэ; когда ещё удастся оценить красоту бурятских девушек? В смысле, свинья (а «все мужики сво…», вам же сказали) грязь всегда найдёт. Долго искать не пришлось: лишь доехать на неожиданно дешёвом такси до ближайшей сауны. Надо сказать, буряточка была хороша! Разумеется, жгучая брюнетка с прямыми, будто обрубленными, волосами. Лицо скуластое, типично монгольское, но с правильными и соразмерными чертами. А фигура такая, что, наверное, сам Чингиз-хан не отказался бы от подобного украшения своего гарема. Плюс темперамент амазонки. Ей бы коня и лук в неслабые руки. Подбадривать уставших воинов гортанными криками: «Вперёд! На Запад! К Последнему морю»! Но не сексом единым: в гробовом молчании общение клиента с проституткой не проходит. Вот и сейчас девушка по имени Эржена интересовалась, кто я таков, да зачем приехал? На красоту её глядя, я перья-то распушил. Журналист, говорю, московский. Полтайги у вас сегодня взорвали, а я с целой делегацией тем зрелищем любовался. Про взрыв гейша-банщица не слышала, а окружающая тайга ей, судя по всему, до смерти надоела. Смотрю, поскучнела дочь монгольских степей. Тут я хвост ещё шире распустил и говорю: «С губернатором вашим, Ноговицыным, утром беседовал, близко стояли, почти как с тобой». В ответ девка нахмурилась и выдала концептуальное:

— Он не губернатор, а президент! Президент Республики Бурятия!

На следующий день состоялся банкет, где я предложил тост: «За Россию, которая не в Москве, а здесь и сейчас!» Начальство оценило и вообще расслабилось. Что немудрено: байкальская вода, настоянная на кедровых орешках и перегнанная до 80 спиртовых градусов, смягчит самую чёрствую чиновничью душу. Особенно в экспортном варианте двойной очистки, что и был выставлен на столах. После полутора часов возлияний некоторые бурятские чиновники полезли к журналисткам целоваться. А потом уже и к журналистам от полноты чувств. Обещали сорок бочек арестантов, а именно всяческое содействие приходу московского бизнеса в регион. Губернатор, простите, президент давал свой личный мобильный телефон в качестве жалобного. Грозился: «Звоните! Узнаю, что кто-то из местных чиновников зажимает московский бизнес — лично сверну ему шею!» Посреди пиршества я подошёл к господину (товарищу?) Президенту Республики Бурятия Вячеславу Ноговицыну и изложил ему ночную историю. Мол, господин президент, Вы действительно популярны, а местный патриотизм прямо зашкаливает. В Вашей столице любая тварь…

Его превосходительство отреагировал как прирождённый политик. Он повернулся, чтобы ухватить взглядом одновременно меня и сопровождавшую его свиту и прорычал:

— А где, в какой сауне это было? Кто куратор? Наградить!

Сказано 150 лет назад, а ничего не меняется. Нет, зря всё-таки в декабре 2010 года Совет Федерации РФ лишил глав субъектов Федерации права называться президентами. Понимаю: борьба с региональным сепаратизмом, царь (президент) в стране один, престол-отечество, вертикаль власти и прочее. Но, с другой стороны, какой урон патриотическому воспитанию!

 

Герцоги и графы

Выше подсчитано, что прибыль с точки в среднем составляет 250 тыс. руб. в месяц. Сумма достойная. Но половину граф отдаёт герцогу: у него налог не 25 %, а 50 %. Остаётся 125 тыс. руб. в месяц. Неплохо. Но на них графу нужно обеспечить бандитскую дружину оружием, снаряжением и автомобилями. Машины быстро амортизируются: их часто бьют во время полицейских облав. Пойманных дружинников надо выкупать или «подогревать», обеспечивая им комфорт в тюрьме. Оружие тоже одноразовое: до первого применения. Засвеченный криминальный ствол граф охраннику не даст: это подстава. За неё можно словить пулю в лоб из того же ствола. И по криминальным понятиям дружинник будет прав. Доход у графа немалый, но и расходы велики. Как и риск: хозяину точки грозит не 240-я, а 241-я статья УК РФ «Организация занятия проституцией». До 10 лет лишения свободы. Найти работу с зарплатой 100 тыс. руб. в месяц сложно даже в Москве. Но можно. Будет ли серьёзный человек рисковать своей шкурой за такие деньги?

Скоро отвечу, а пока скажу о входном билете в бизнес. Открыть свою точку стоит 1,5–2 млн. руб. И человеку с улицы её с радостью открыть помогут. Она даже проработает месяца три. Потом лоха ушастого торжественно посадят на упомянутые 10 лет. В тюрьме его через годик-другой тихо прикопают, чтобы не вонял. Всё имущество, включая, точку, отберут и поделят, похрюкивая от неожиданно свалившегося счастья. Никто в незаконный бизнес всерьёз чужого не пустит. Нужны связи в криминальных кругах на уровне воров в законе и в правоохранительных органах на уровне генералов МВД и ФСБ. А человек с подобными возможностями за 100 тыс. руб. в месяц даже не почешется.

Где же я обсчитался? Во-первых, у самого захудалого графа не одна точка, а, как минимум, две. Число точек всегда чётное: они расположены на трассе по принципу «туда и обратно». Между ними летает-курсирует касса. Периодически наведываясь в основное хранилище и сдавая неправедно нажитое. Есть графы, владеющие 10-ю и более точками, саунами и прочими борделями. Но это редкость. Столь обширное графство претендует на звание герцогства, что действующему герцогу вряд ли понравится. Второе: граф на точке хозяин. Всё, что там происходит, должно делаться только с его одобрения и с уплатой ему налога. В частности, графу идут отчисления в 50 % от сбытых на точке наркотиков. Сам он этим не занимается: другая работа. Но проститутки являются солидным каналом сбыта психотропных веществ. Они предлагают их клиентам, да и сами нередко употребляют. В итоге получается смешно: алкоголь на точках запрещён, а наркотики поощряются. Третье: вассалитет. Тем граф отличается от баронов и виконтов: у него есть не только крепостные, но и вассалы. Помимо текущих налогов, за выставление шлюхи на точку графу платится одноразовый сбор 3 тыс. руб. И графу всё равно, кто деньги внесёт: бароны-сутенёры по числу выставляемых душ или же индивидуалка непосредственно ему в карман. Четвёртым источником дополнительных доходов графа является налог на таксистов. Встать у точки для водителя стоит от 500 до 1000 руб. за ночь. Иногда богатые точки держат водителей на зарплате; с неё граф берёт налог в 25 % выручки. Налогообложение штука тонкая. Ещё тоньше тема подарков. Все, работающие на точке, время от времени одаривают сюзерена. Чем выше стоимость подарков, тем круче престиж, и тем больше возможностей получить от графа мелкие, но приятные, феодальные льготы. Суммируя, можно оценить средний чистый доход графа в 400–500 тыс. руб. в месяц. За такие деньги можно и рискнуть.

Хозяевами точек становятся либо поднявшиеся высоко бандиты, либо недавно вышедшие в отставку, а то и действующие, сотрудники силовых ведомств. Разумеется, те и другие на контакт идут крайне неохотно. Встречи с хозяином точки по имени Вадим и кличке Усатый, между прочим, полковником ФСБ в отставке, мне пришлось добиваться долго. Но журналистские навыки победили недоверие. Граф был краток: «В кризис цены немного упали. Зато девушек стало больше. Они сами приходят; на точку просятся. Даже с высшим образованием попадаются: потеряли работу, а жрать-то надо. Есть конкуренция со стороны Интернета. Но ты пойми: мы здесь защиту девчонкам даём, а индивидуалка из интернета сама свои проблемы решает. Всё, больше ничего не скажу».

Джип графа фыркнул и уехал, а я думал о полиции, доблестных правоохранителях, королевских шерифах. Половина валового сбора точки идёт герцогу; крыше. Без кавычек, раз она теперь в английском праве (см. Маршрут 3). В крупных городах РФ сегодня нет ни одной точки, крышуемой бандитами: они крышуются полицией. В этом есть свои плюсы: со сменой крыш исчез беспредел 1990-х. Тогда убийства на точках случались в среднем раз в месяц, и очень жестокие. Например, женщину привязывали за руки и за ноги к двум КАМАЗам и давали газу. Не стошнило, приятель? А я это видел. Сейчас со шлюхами расправляются гораздо реже; не чаще раза в год. Полицейская крыша традиционно не любит тяжких преступлений. Не из гуманности, конечно. Убийство расследовать надо; власть за этим смотрит. А как искать, если нити ведут к крышуемой точке? Совсем плохо, если по закону подлости найдётся мучимая бессонницей старушенция, прибежит в участок, и с криком: «я ви-и-и-дела!» станет корявым пальцем в графа тыкать. Можно, конечно, позвать стажёра Раскольникова с топором. Но у убранного свидетеля наверняка найдутся родственники, друзья, соседи. Весь город мочить? Губернатор с налоговой инспекцией заинтересуются внезапной убылью населения. От вызванного откровенной уголовщиной шума летят погоны и страдает бизнес. Проще придавить шум в зародыше. Проститутка сейчас должна уж очень сильно провиниться, чтобы её серьёзно избили. Так что, полиция выполняет свои функции по поддержанию порядка. В своеобразном понимании, конечно. Можно сказать, что она с проституцией не просто борется, а её уже победила. И возглавила. Кто такой герцог? Тот, кто может левой ногой открыть дверь в кабинет начальника МВД субъекта Федерации. Но ещё Уильям Оккам советовал избегать удвоения сущностей.

Поэтому чаще всего герцог и есть начальник регионального МВД. Уж он-то дверь в свой кабинет может открыть не только ногой, но и — особенно по пьяни — любой частью тела. В этом секрет того, что низовые, мафиозные звенья пирамиды не испытывают нужды в полицейской форме, поддельных (ли?) удостоверениях, и даже в оружии и наркотиках. При этом герцог не мафиозо; он встроен в официальную вертикаль власти. Он обязан не раздражать упомянутую старушку, которая к властям апеллирует. А также всех граждан, которым не нравится проституция вообще, и точки под окнами в частности. Поэтому полицейская крыша не даёт гарантии от облав. Наоборот.

Объясняю: у герцога два вассала; два графа: один — начальник местного отделения полиции, другой — хозяин точки на его территории, и часто предшественник на посту. На самом деле вассалов больше. Да и герцог в регионе не один: король монополии на власть не допустит, чтобы собственными руками конкурента не вырастить. Но для упрощения пусть будет герцог и два графа-вассала. Вассалы друг друга не то, чтобы любят или не любят, а просто соседи. То лесничие первого в угодьях второго оленя застрелят; то скот второго в поле первого потраву учинит. Дело-то житейское. Но над герцогом есть король. Ему народ письма пишет: на потравы и наглых лесничих жалуется. В эпоху Интернета воззвать к монарху стало проще. В ответ на мольбы народные король даёт герцогу ценные руководящие указания (ЦРУ). Но король и герцог не являются дураками, поэтому один пишет, а другой меж гневных строк про борьбу-искоренение читает: «Сделай, мил друг, так, чтобы жалоб поганых стало меньше, а налогов с региона больше. Не сделаешь — не обессудь. У меня пяток освобождённых герцогов без работы маются, да кое-кто из графов подрос. Очень хотят поруководить на благо Отечества». Герцог королевские указания на ус мотает. Разделяет и властвует. Звонит первому графу, который из полиции: «Усилить работу. Начальство давит. Ну, как обычно». Потом, обязательно по другому телефону, он звонит второму графу: «Начальство давит. Ты там поосторожней. Ну, как обычно». И вот, на радость гражданам, живущим по соседству с точками, регулярно устраиваются облавы. С визгом, погонями и прыжками через заборы. Пойманных девушек привозят в отделение полиции, составляют административные протоколы и выписывают штрафы за нарушение общественного порядка. Часа через два являются бароны-сутенёры, платят по 1000 руб. за одну задержанную и увозят своих подопечных снова на точку. Всё бы ничего, но одежда страдает, да и 1000 руб. сутенер у проститутки потом вычтет.

А протоколы? Ах да, протоколы. Отвечу цитатой с лент новостей от 18 ноября 2011 года. «Более двух тысяч административных дел о занятии проституцией на Ярославском шоссе мог скрыть полицейский, замначальника 1-го отдела полиции города Мытищи Московской области, ответственный за организацию и ведение работы по выявлению и пресечению проституции. Прокурорская проверка выявила, что с января по август 2011 года полицейскими составлено 2313 протоколов об административных правонарушениях. Для наложения полагающегося штрафа, протоколы должны были отправляться в мировой суд. Но полицейский документы никуда не отправлял, а позже выносил постановление о прекращении административных дел в связи с истечением срока давности. Уголовное дело в отношении замначальника 1-го отдела полиции Мытищ возбуждено по статье «Халатность»; максимальная санкция по ней: арест на срок до трёх месяцев». Мог бы дополнить цитату фамилией товарища майора, но зачем? Ну, влепят ему выговор, пусть даже уволят — придёт другой, такой же. Герцог проконтролирует, чтобы непременно такой же. Только цены на точках поднимутся. Зачем мне своим друзьям-дальнобойщикам плохо делать? Сейчас кто-нибудь из читателей завопит: «Коррупция»!!! И попадёт пальцем в небо. Не коррупция, а нормальный феодализм азиатского типа. Вот как определяет его придумавший этот термин выдающийся российский историк Леонид Борисович Алаев в ставшей классикой шеститомной «Истории Востока»:

«Теперь надо сформулировать те черты социального строя восточных стран, которые составляют их особенность. Восточные государства по структуре отличались как от эфемерных европейских государств эпохи феодальной раздробленности, так и от сословных монархий, не говоря уже об абсолютных монархиях. Индивид был поставлен в бесправное положение по отношению к государству. Да, за сохранение статус-кво стоял обычай, религиозные нормы ограничивали совсем уж безграничный произвол, но статус индивида не был закреплён в точных формулировках права. Более того, бесправие человека возрастало по мере его возвышения по социально-административной лестнице и расширения масштабов его личной власти, а опасность лишиться всего, в том числе и жизни, росла по мере обогащения. Этот специфический политический строй, видимо, связан с тем, что государственная власть (вместе с властью-собственностью и с большей частью прибавочного продукта страны) находилась в руках узкой прослойки (примерно 10 % всех рентополучателей), которая могла рассчитывать только на централизацию, дисциплину и вооружённую силу. Не случайно верхняя прослойка нередко оказывалась инонациональной или иноконфессиональной по сравнению с массами населения».

Тут у меня почему-то всплыла в голове фамилия «Ходорковский», и ряд других. А также ассоциации с тем, что «инонациональная или иноконфессиональная прослойка», сиречь «оккупационный класс» в РФ составляет даже не 10 %, а 2 % чиновничества. Опять ассоциации по Фрейду, будь он не ладен! Молчу, молчу…

Какую отрасль экономики РФ ни возьми, на нижних этажах пирамиды, вплоть до графов, имеет место более-менее честная конкуренция между представителями русского населением и ставленниками оккупационного класса. Но подняться на уровень герцога и выше простому человеку, тем более бизнесюку, не светит. В секс-индустрии проявление дурной закономерности ярче, поскольку сам бизнес криминализирован и как бы запрещён. Поэтому я и уделил ему столько внимания. Теперь расскажу про маркизов. Или князей, если ты, читатель, патриот. Тут я покину область «я видел» и перейду к «я знаю». Герцога я видел. С ним договариваются об открытии новых точек. На вновь организованное место высокий гость непременно приедет. Фе-одальная традиция: лорд должен лично обозреть всё, что растёт и процветает на его землях. В некоторых депрессивных, но протыкаемых федеральными трассами регионах теневые налоги от проституции составляют немалую часть местного бюджета. Ту, из которой что-то реально финансируется. Князья-маркизы до посещения отдельных объектов не снисходят. Слишком уж обширна территория.

Помнишь, приятель, как появились в РФ первые газеты бесплатных объявлений? Сначала никаких ограничений на их содержание не было. Лично видел в 1992-ом в газете «Из рук в руки» объявление: «Гранату продаю». Жаль, не купил. Потом возникли запреты. Продавать оружие и наркотики; а также просить подаяние по частным объявлениям, слава Богу, стало нельзя. Вторая волна ограничений касалась деятельности религиозных сект, расплодившихся в РФ. После краха МММ в 1994-ом запретили рекламу финансовых пирамид и ряда других MLM-контор. Как только запреты (публичные или нет) вводились, они тут же исполнялись. Для власти нет ничего легче, чем закрыть провинившуюся газету и конфисковать тираж. Он весит несколько тонн, его не спрячешь; не иголка. К тому же, типография, перевозки, куча следов: всем всё известно. И даже если тираж печатается не в России, — например, ИД «Коммерсантъ» печатает его в Финляндии и возит самолётами, ряд глянцевых журналов делают так же, — всё равно не спрячешь: таможня и перевозки. Издания это знают, и, если они не ленинская «Искра», на любой рык начальства берут под козырёк. Чего в этом контексте стоят рассуждения о свободе прессы, решай сам, приятель. В пику рассуждений о независимости Интернета замечу, что закрыть интернет-издание ещё проще: хостинг может отключить сайт нажатием одной кнопки. Сложнее отследить нежелательный контент. Поэтому все электронные издания, размещающие секс-контент, зарегистрированы где-нибудь в Доминиканской Республике или Коста-Рике. Иногда на русские фамилии.

Но вернёмся к бумажным СМИ. Открываю сегодняшний МК, где ранее работал: «Ох, массаж», «Мулатки-шоколадки», «Досуг дамам дорого», «Голубая луна», «Досуг, студентки». Дальше цитировать? В других газетах то же самое; в Интернете — вообще море. Ничего не изменилось со времен «лихих 90-х». Запрети государство, на бумаге эта реклама завтра исчезнет, а в Интернете сильно сократится. Но не запрещает, даже когда из-за передела рынка ловит на горячем. Почему?

Маркиз — это владелец Марки, то есть провинции или целой страны. Он лишь на одну ступень ниже короля. В известной сказке «Кот в сапогах» сватовство «маркиза Карабаса» к принцессе не вызвало возражений: по титулам не мезальянс, а в богатстве жениха ушлый кот царя-батюшку сумел убедить. В РФ есть группа властных маркизов, на которых замыкается теневая пирамида секс-индустрии. Насколько мне известно, короля там нет или он очень слаб. Да и зачем он нужен, если для исполнения функций достаточно официальной вертикали власти? Существующее положение выгодно маркизам, и они не дают его изменить. Ты спрашивал о злодеях, приятель? Вот они. Корень зла в том, что секс-индустрию не удаётся ввести в правовое поле. Пока не будет закона, регулирующего этот бизнес, даже самая честная полиция ничего не сможет сделать; только крышевать. Законопроект «О регулировании платных услуг сексуального характера» отправлялся депутатами Госдумы на доработку трижды: в 2000, 2003 и 2004 годах. В июне 2005 года он был рассмотрен, и окончательно отвергнут. Слишком много высокопоставленных особ пасётся вокруг миллионной российской секс-индустрии. Гораздо больше, чем кормилось вокруг казино, систему которых государство всё же нашло в себе силы сломать. Для чего пришлось арестовать кое-кого из герцогов-прокуро-ров, крышевавших этот бизнес. Принять закон о проституции означает перевести секс-индустрию РФ из феодализма в капитализм. А зачем?

Как всегда, главное зло в том, что всех всё устраивает.

 

Зеркала

Не устраивает только «крота истории», который «роет медленно, но неутомимо» (© Гегель). Зато ямы — хрен выберешься. Потому что эта зверюга роет под фундаментом. Не одна, и даже не десяток лишённых опоры пирамид уже провалились в тартарары, но их упорно продолжают строить. Только народ пирамиду закончит, сядет заслуженный отдых вкушать — хрясть! — фундамент тю-тю, а все участники строительства в такой дыре, что света белого не видно. Фундаментом криминальной пирамиды секс-индустрии РФ служат крепостные-проститутки. И он меняется, хотя пока не рушится, на глазах.

Начнём с простого вопроса: а почему они не бегут? Действительно: вот женщину сломали, поставили на точку; она отработала неделю-другую. Контроль со стороны бандитов ослабевает. Расходы на закрепощение окупились, а за каждой крепостной следить никакой дружины не хватит. Шок постепенно проходит; женщина осматривается, получает информацию. На каждый роток не накинешь платок, тем более, на рты хабалок-проституток. Женщину начинают отпускать на выезд и к «ночникам», берущим проститутку на ночь. У клиентов есть телефоны, а дверь в квартиру или кабину дальнобойщика не стережёт звероподобный охранник. Бежать легко, а искать будут, только если крупно задолжала. Чего не бегут? Во-первых, бегут. Способов ухода с точки три: бегство, карьера и замужество. Текучесть кадров на точках колоссальная. За 3 года состав крепостных меняется почти полностью; производство-то вредное. Если бы не бежали, система непрерывного закрепощения (вербовки) новых женщин была бы не нужна, но она работает. Тем не менее, средний срок службы проститутки составляет 2 года, а реальный шанс сбежать появляется через месяц. Налицо разрыв. Почему они соглашаются стоять на обочине за 40 тыс. руб. в месяц?

А куда бежать-то? Вариантов немного: образования у проституток, как правило, нет. Читать-писать, конечно, умеют. На уровне начальной школы. Натурально: читают по складам, и с трудом расписываются. Многие, если не все, пьют; некоторые употребляют наркотики. Ночью на точке холодно; шлюхи греются известным способом. Хотя пьянство на работе строго запрещено, к середине ночи половина женщин лыка не вяжет. Помимо прочего, точка затягивает. Пока женщина пользуется спросом, она сыта и пьяна, у неё приличная одежда и относительно лёгкие деньги. Перспектива вернуться в провинцию и пахать за 7 тыс. руб. в месяц ей никак не улыбается. Можно устроиться в городе, но кем — министром? Для этого по закону нужно иметь высшее образование. Других рабочих мест, кроме продавщиц и уборщиц, для женщин без образования не предусмотрено. Это 25 тыс. руб. в месяц вместо 40 тыс. руб. на точке. При этом плата за жильё резко вырастёт: проститутки живут по трое-четверо, жильё им снимают сутенёры. Сбежавшая вынуждена искать и платить сама: 20 тыс. руб. вместо 7 тыс. руб. Бежать невыгодно. Но баланс резко меняется, когда женщина срабатывается. Лиля, 28 лет, проститутка со стажем: «Здесь многие через 2–3 года плюют на всё и сбегают домой. А я 6 лет отпахала. Трёх сутеров сменила. Теперь стало хреново. Раньше я за 9 тыс. руб. отъезжала, потом за 7 тыс. руб., а теперь и за 5 тыс. руб. никто не берёт. Су-тер, гад, штрафует (если проститутка долго не приносит денег, сутенёр штрафует её, чтобы заставить продавать себя дешевле). Да и от ментов, как раньше, бегать не могу. Наверное, завязывать пора. Купи меня, а?» Вот тут-то и наступает прозрение. Когда на точке женщина начинает зарабатывать меньше уборщицы, возникают мысли о бегстве. Как говорится, «экономика должна быть экономной» (© Л.И. Брежнев).

Проститутка может сделать карьеру: стать сутенёром и/или мамкой. Перейти из крестьянского сословия в благородное. А то и открыть свою точку, стать графиней; такие случаи известны. Это нормально: социальные перегородки стали непроницаемыми лишь в отчаянно защищающемся позднем феодализме. Рань-ше преодолеть их было можно, хотя и непросто. Недаром русский народ в XVI веке создал пословицу: «из грязи — в князи». А в Китае пополнить благородное сословие чиновников мог любой, сдавший экзамен. На деле, конечно, не любой. Экзамен был строг; чужих «валили» напропалую. Крестьянину надо было либо быть семи пядей во лбу, либо учиться с детства (а пахать когда?) и платить репетиторам, отставным чиновникам (а деньги откуда?). Как правило, средства собирала вся деревня (община), но парня, которого собирались продвигать в благородные, действительно выбирали по уму. Общине выгодно: земляк-чиновник её потом не забывал и защищал. Но провалившегося кандидата могли и убить: деревню-то подвёл.

Убить могут и проститутку, вознамерившуюся стать графиней. Община здесь ни при чём. Открыть свою точку стоит $300 тысяч (1,5 млн. руб.) в карман герцогу. Чтобы их накопить, проститутка должна либо, как они говорят, «на трёх кроватях одновременно пахать», либо, что чаще, «химичить». Например, утаивать выручку или тайно продавать клиентам наркотики. То и другое — очень крупные косяки. Это ведь победителей не судят, а побеждённых — только так. Классический способ уйти с точки: выйти замуж за клиента. Не редкость, но ничего хорошего обычно не выходит. Соней Мармеладовых среди нынешних проституток нет, а формула «из проституток получаются самые лучшие жёны» — устарела.

Почему? Казалось бы, нахлебавшись грязи на точке, женщина имеет резоны крепко держаться за мужа. Но местных проституток в крупных городах давно нет. В 1990-е были. Особенно много москвичек пришли на точки после дефолта 1998 года. Сейчас 100 % крепостных приезжие, за исключением приходящих индивидуалок. В родных местах остаются семьи. Обычно неполные: муж либо в тюрьме, либо незнамо где, либо не хочет вспоминать об «ошибках молодости» и платить алименты. На точки вербуют не малолеток; большинство проституток имеют детей, оставленных на родителей или на родственников. Для того и стоят они на точках: чтобы 20 тыс. руб. в месяц ребёнку послать. Отсюда потребительское отношение к мужчинам. Заполучив клиента в мужья, или сожители, нынешняя шлюха ею и остаётся: тянет-потянет. Свой ребенок дороже, а «все мужики сво…», в чём она могла не раз убедиться на точке. Как правило, браки клиентов с проститутками, официальные или нет, через год-два, распадаются. Мужик восстаёт и прекращает кормить чужих детей и многочисленную прожорливо-наглую провинциальную родню, обретённую в довесок к благоверной. Особенно, когда бывшая проститутка месяцами живёт дома с детьми, бросив мужа-клиента. Муж ведь не сутенёр: в морду не даст, искать не поедет. Зато денег с него потребовать и вытянуть можно. Чтобы хватило на всю родню, по доброй провинциальной традиции охватывающую всю деревню или полгорода. С их стороны глупо так поступать, но они, как правило, умом и не блещут. Думают: раз мужики сами на точку приходят, то взовьётся этот муж — найдём другого. Иногда они возвращаются. В смысле, на точку после неудачного замужества. Творческий поиск, ага. Лучше всего о том сказал поэт:

Не думай, приятель, что я жалею проституток, называя их крепостными. Жалел бы, если на дворе Интернета не было. Минимальный рабочий компьютер стоит 15 тыс. руб., безлимитный интернет — 500 руб. в месяц, компьютерные курсы — 9 тыс. руб. Это двух- трёхмесячный доход крепостной проститутки; вполне доступно. Многие из них имеют компьютер и Интернет, но не используют их для самообразования. А ключ именно в нём, если женщина действительно хочет выбраться с точки и улучшить свою жизнь.

Расскажу про двух женщин, которыми я восхищаюсь. Не проституток.

В молодости довелось подрабатывать преподаванием на компьютерных курсах для взрослых в Мытищах. Туда приходили учиться по направлениям биржи труда (платило государство), а также все желающие за свои деньги. Однажды пришла сухонькая бабка, 83 года (пожилых было довольно много). Училась старательно; делала успехи. Как-то во время занятий позвонил ей по сотовому бархатистый мужской голос. Тональность ответов становилась всё более раздражительной, а потом она вдруг выдала многоэтажный мат, и таким голосом, что стекла зазвенели. Как говорится: «Я и слов таких-то сроду не слыхал» (© Тимур Шаов). «Непростая бабка», — подумал я. Больше подобных эпизодов не было. Сдала она экзамен; получила сертификат; ушла довольная. Потом пришла на День Победы при параде. Господи!! Два Героя Советского союза; два Героя социалистического труда (жившие в СССР поймут); общее количество орденов и медалей на худосочной груди не помещается. Пришла поблагодарить меня, грешного, за то, что компьютеру научил. На курсах была инкогнито, а оказалась Государственным санитарным врачом Мытищинского района Московской области, доктором медицинских наук. Человек может единолично принять решение об объявлении эпидемии и закрыть город. Тогда ей будут подчиняться все силовые структуры. Она ведает системой санэпидстанций, СЭС — грозой бизнесюков. Бархатистый баритон в телефоне хотел ей взятку дать. Но она начинала медсестрой во время Великой Отечественной войны в военно-полевом госпитале. Вот и ответила ему по-простому, по-фронтовому. В её жизни были все горячие точки. В СССР не было МЧС, и на военных медиков во многом ложились функции спасателей. От Ташкента 1966-го до Чернобыля 1986-го. Ай да бабка! Как говорится, ещё нас переживёт. Эта мысль во мне особенно укрепилась, когда она разъяснила цель тайного обучения на компьютерных курсах: «Моя секретарша знает, а я не знаю; щёлкает, а я проверить не могу. Непорядок. Я решила: изучу компьютер, чтобы секретаршу уесть. И недавно уела»! Не буду утомлять техническими подробностями, но действительно уела. Впервые сев за компьютер в 83 года. А здоровые молодые девки на точках стоят, жалуются: ничего, мол, не умеем, кроме как ноги раздвигать, а учиться нам поздно…

Но не всем быть героями и докторами наук. Ещё одна женщина, про которую хочу рассказать, пришла на компьютерные курсы вместе с дочкой-шестиклассницей. Заплатила за обеих; экзамен сдала лучше дочери. Но сертификаты получили обе. Потом звонит:

— Вы не могли бы дочери по математике помочь? Как репетитор?

Смог, конечно. В итоге 5 лет до окончания школы помогал. Правда, с перерывами: семья бедная. Мама, что называется, лимитчица. Приехала в Москву из Новгородской области метро строить. Работала маляром, потом поваром. Муж-шофёр, тоже лимитчик. И горький пьяница: уж как она с ним билась! Двое детей: я старшую учил, младший сын оказался умнее. Куча родни, которая при частых наездах в гости норовила не только объесть, но и обокрасть: при мне испарились неведомо куда деньги, ко-пимые на машину. Но выучила героическая женщина дочь; поставила на ноги сына; приватизировала квартиру, изначально общежитие, и даже купила-таки проклятую машину. Да не одну, а целых две: мужу, чтобы не пил, и себе, чтобы дела делать. Пока ничего особенного; просто житейская хватка и цепкость. Но потом начались чудеса. Звонит:

— Не могли бы вы теперь мне помочь. Я в техникум поступила; там математика.

— Помогу, конечно. Но можно полюбопытствовать, а зачем это вам?

— Конечно, учиться в 42 года сложно. Но у нас директор на пенсию уходит; завхоз на место директора; а на завхоза хотят поставить меня. Ау меня 8 классов образования; с таким, оказывается, нельзя. Помогите, пожалуйста!

Удивился я настолько, что стал помогать за полцены. Нельзя благое дело губить! Завхозом она стала сразу; отсутствие образования прикрывали. Но диплом техникума получила честно. На том чудеса не кончились. Прошло ещё пять лет. Звонит:

— Не могли бы вы мне ещё помочь. Я в институт поступила, на заочный. Там опять эта чёртова высшая математика…

— Э-э, гхм…

— Видите ли, у нас тот директор, который меня тогда завхозом взял, она тоже на пенсию собралась. А мы с ней сработались хорошо. Вот она хочет меня на своё место, но теперь нужно высшее образование. А там математика.

— Какой хоть институт-то?

— А в Химках. Институт культуры.

— (!!!)

— Чего молчите-то?

— Извините, о жизни задумался. Так как мы с вами это организуем?

В 47 лет поступила дама в институт; у неё уже старшая дочь ВУЗ заканчивала. Не без труда и скрипа, но положенные 5 лет отучилась. За деньги. В 2012 году в возрасте 52-х лет обрела-та-ки диплом. Я его и писал: бред, однако. А дама стала директором. Хочется просто взять и снять шляпу. Была провинциалка-лимитчица из деревни глухой и пьяной. А стала? Образование высшее; работает директором; дети выращены и выучены; оба вошли в привилегированный класс чиновничества; три(!) квартиры; две машины; дачу построила. Даже муж пить перестал. Как про директорство узнал, выдал: «Ты директриса теперь. Люди мою пьяную зюзю увидят, что о тебе подумают? Не, баста»! И как отрезало. Не кодировался, не лечился, просто: не буду и всё. А ведь бывало, валялся в канаве, в луже, из которой она его домой волокла. С её позволения, называю имя героической женщины: Нина. Да, «есть женщины в русских селеньях» (© Н.А. Некрасов). А тут и первый внук родился. Ох, чувствую, зазвонит у меня телефон. И хоть репетиторством я не занимаюсь уже лет 15, этой семье помогу. За полцены. Просто из восхищения.

Снять бы о Нине кино, и принудительно крутить всем задержанным проституткам. Думаю, лучше бы помогло, чем спрятанные протоколы. А может, и нет; лишь посмеялись бы. Не жалея крепостных-проституток, не стоит в то же время и осуждать их, ударяясь в морализаторство и ханжество. Это не самые лучшие, но люди. И в зеркале их душ тоже отражается наша жизнь. Сказано ведь дурачкам простым арамейским языком: «не судите; может, повезёт — и не судимы будете».

Когда на кого-то показываешь пальцем, три глядят на тебя.

 

Гетто

Не устаю повторять: капитализм — крайне противная вещь. Особенно для власть предержащих. Это единственный способ организации хозяйства, позволяющий быстро и устойчиво богатеть не только представителям правящего класса, но и простым смертным. К немалому удивлению, это справедливо даже для уродливого, усечённого и бандитского российского капитализма. Несмотря на жестокую цену в виде могилок (см. Маршрут 3), которую платит общество за богатство, уровень жизни в РФ растёт. Но обратной стороной монеты является то, что капитализм буквально взнуздывает и пришпоривает зловредного «крота истории». Строители бесчисленных пирамид вынуждены постоянно объявлять перестройку: куски фундамента то и дело бесследно исчезают в «кротовых норах». Яркий тому пример — российская криминальная секс-индустрия. В 90-е на точках стояли шлюхи из Москвы и крупных городов. Приезжих не пускали; доходило до драк. В нулевые годы местные проститутки исчезли, и расцвела система насильственной вербовки женщин в провинции и в некоторых сопредельных странах, особенно, на Украине и в Белоруссии. В десятые годы на точках появились негритянки.

И не только они. Несмотря на жестокие мусульманские запреты (смертная казнь в виде побивания камнями), в секс-индустрии полным-полно азиаток. Киргизки, таджички, узбечки, женщины народов Кавказа. Видел монголок, кореянок из Северной Кореи. Не видел туркменок. Пролетарский интернационализм. Откуда? В РФ было немало скандалов с продажей завербованных крепостных женщин за рубеж. Особенно охотно русских дам покупали в борделях Италии, Турции, Мальты и ряда балканских стран. В октябре 2011-го случился совсем уж жуткий скандал: вербовщиком была завуч школы, прекрасно знающая неблагополучные семьи. Но теперь секс-рабынь везут не от нас, а к нам. Вот он, крот истории: за 10 лет поток криминальной торговли людьми развернулся. Почему? Не проще ли негритянке добраться из Африки до Европы, а не до далекой и холодной России? Нет! В Европе секс-индустрия официально или неофициально вводится в правовое поле. Что означает налоги. Обычной проститутке в ЕС удаётся заработать меньше, чем в РФ. К тому же, в Европе кризис; тамошним мужикам не до платного секса; работу бы не потерять. А в РФ уровень жизни за 25 лет поднялся так, что провинциалок в промышленных масштабах вербовать уже не получается. Они разбогатели, и работать на точках не хотят. С другой стороны, возить проституток из Африки в Санкт-Петербург на корабле или из Киргизии в Москву на поезде стало выгодно. И клиентам радость: экзотика. По мне, так ничего особенного в них нет. Или это мне так не повезло.

Кстати, вот неплохая идея для экономистов. Как известно, Чикагский университет давно публикует «индекс гамбургера»: средние цены, за которые бутерброд можно купить в разных городах и весях. Индекс пользуется заслуженным признанием, поскольку имеет немалый смысл при оценке реального, а не декларируемого властями на основе ими же собранной статистики, уровня жизни. По аналогии предлагаю ввести «индекс ночи»: среднюю цену ночи с проституткой в разных странах и городах. Думаю, он немало скажет как о реальном экономическом положении населения, так и о морали. На авторство не претендую: ещё в XIX веке среди московского купечества ходило присловье: «возьми это себе за рупь двадцать». Так говорили о плохом товаре или невыгодной сделке, короче, о дешёвке. Подразумевая, что 1 руб. 20 коп. — многолетняя твёрдая цена комплекса услуг «ужин с девочкой» в третьеразрядном трактире. Причём рубль стоила именно девушка, а вся еда и выпивка на двоих укладывалась в 20 копеек.

Что ждёт секс-индустрию РФ? Думаю, исчезновение раздражающих обывателей уличных точек, перевод в правовое поле и интеграция в капитализм. Её ждет зона; но не тюрьма, а гетто. Чего на самом деле хочет возмущенный ханжа-обыватель, ратующий в письмах к королю за искоренение проституции? Не отстрела проституток, как он пишет, а всего лишь, чтобы они не попадались ему на глаза. А главное: чтобы не мозолили глаза его жене и детям. Поскольку проституцию искоренить нельзя (свинья грязь найдёт), то разумным, цивилизованным выходом является создание гетто, где она будет вариться в собственном соку, невидимая для обывателя. Утверждаю, что во многих цивилизованных странах Европы и мира такие гетто созданы, причём прямо в крупных городах. Ты их не видел, приятель? Это не значит, что их нет. Просто сегодня никто не обносит гетто 10-метровой стеной с колючей проволокой.

Первый раз мне довелось столкнуться с такой зоной в Праге в 2007-ом. Приехал на Рождество, но чехов оно католическое, 25 декабря; в Москве рабочие дни. Злой начальник меня отпустил, но повелел последнюю в году заметку сдать в журнал «Деньги» прямо из Праги. «Там Интернет-кафе на каждом углу», — напутствовал он меня. Ну, не на каждом, на каждом углу в Праге пиво пьют, но Интернет-кафе и вай-фаем город обеспечен. Только клавиатуры во всех этих заведениях латинские. Возникла проблема: где найти в Праге кириллическую клавиатуру? Шпионские романы и фильмы учат, что для решения надо обратиться к портье гостиницы, дав ему монетку. Не врут: после непродолжительного раздумья чех за стойкой изрёк: «От Вацлавской площади вниз по правой стороне. Через три квартала увидишь подворотню. У неё стоит полиция. Это русский притон, там есть компьютерный клуб». Насторожило: причём здесь притон и полиция? Но пошёл, куда деваться. Место нашёл быстро, но стоящая у подворотни полиция меня задержала. Что делает русский человек, когда его останавливает мент? Правильно: лезет за документами. Чешская полиция попытку предъявить ей загранпаспорт решительно пресекла. Общению мешал языковой барьер, и стражи порядка попросили «минутку подождать». «Влип!», — подумал я, и стал ждать. Минут через 10 подъехала полицейская машина, из которой выбрался молодой белобрысый коп, сносно говоривший по-русски. Нет, документы мои ему не нужны. Он вообще не имеет права их проверять; здесь свободная страна. Но:

— Понимает ли пан русский турист, куда он идёт?

— ???

Я объяснил.

— Да, компьютерный клуб есть; сразу налево. Но понимает ли пан турист, что это нехороший район, опасный район? Что там могут продавать проституток и наркотики?

— ??? Да, понимаю. Но мне не это нужно…

— А понимает ли пан турист, что в этом районе совершается много преступлений, и некоторые из них не раскрываются? Ведь полиция, к сожалению, не всесильна. Твёрдо ли пан русский турист решил туда идти?

— ??? Да, решил.

— До свидания, пан турист. Спасибо, что подождали.

Списав поведения полиции на то, что Прага город Кафки и сюрреализма, я вошёл в подворотню. Клуб был переполнен. Соотечественники пользовались связью; дешёвой в Праге IP-телефонией. Бледный нервный тип в углу кричал в микрофон: «Я же говорил, не надо было подавать на беженство! Я говорил.». За стойкой сидел злобного вида карлик и ковырял пальцем в зубах. За спиной у карлика стоял ухмыляющийся громила.

— Чё надо? — не слишком любезно осведомился карлик.

— Компьютер с Интернетом часа на четыре. Но, видимо, у вас нет мест.

— А деньги у тебя есть? — со скрежещущим акцентом спросил карлик. — Четыре часа стоит шесть евро.

— Есть.

— Давай!

Я выложил на стойку указанную сумму. Руки карлика зажили своей жизнью: левая молниеносно сграбастала деньги, а правая, сделала громиле какой-то знак. «Влип!» — подумал я второй раз за вечер. Но громила направился не ко мне, а к типу, что кричал про беженство. Он грубо схватил его подмышки, сдёрнув со стула (они там привинчены к полу). Затем развернул бедолагу и дал ему под зад здоровенного пинка. Тот пролетел метров шесть по проходу, не удержал равновесие, ещё метра три проскользил по полу и грянулся башкой о дверной порог. Из носа закапала кровь. Мгновением позже на него приземлились сумка и куртка, метко брошенные громилой. А следом нарисовался и сам громила, ухмыляющийся ещё шире. Но вскакивать и драться соотечественник не спешил. Полицию тоже не звал. Лежа на полу, он смотрел на карлика и кричал: «За что?!»

— Ты задолжал, — корявый палец карлика указал на лежащего. — Пан заплатил, — палец повернулся в мою сторону. — Пан будет сидеть, — палец смотрел на стул.

Соотечественник спорить не стал; предпочтя ретироваться. Громила извлёк откуда-то ведро и швабру, быстро и профессионально замыл накапавшую на пол кровь. Я сел работать, и часа через два ощутил желание покурить. Но как пойдёшь? Сопрут ведь вещи, коли тут такие нравы. Пришлось вновь обращаться к карлику.

— Я хотел бы покурить, но боюсь оставлять вещи…

— Пол-евро, и не бойся.

Деньги появились и столь же молниеносно исчезли. Карлик набрал в грудь воздуха, раздулся, как бочонок, и вдруг завопил:

— Юп! Юп! Юп!

Все сидящие оторвались от компьютеров. Пала тишина.

— Пан будет курить, — палец карлика указывал на меня. — Вещи пана не трогать, — палец возделся вверх. — Я сказал, не трогать! — палец опустился. — Все поняли?

— Угу-у-у, — загудел клуб. Но карлик не был удовлетворён.

— Ты понял? — его палец был направлен на человека с помятым, пропитым лицом. — Вещи пана не трогать!

Покурил я спокойно, вещи никто не спёр. Заметку написал и отправил начальнику. Но потом рассказал о случившемся чешским друзьям.

— Всё верно, — подтвердили они. — Вся русская мафия (проститутки, наркотики, азарт) сидит в этой зоне. Таких гетто в Праге несколько; по этническому признаку. Есть арабское (незаконные операции с валютой и золотом; только здесь круглосуточно меняют евро на кроны), китайское (полный спектр криминала), другие. И все довольны: обыватель (избиратель) — потому что он не видит грязи; мафия — потому что ей позволяют почти легально существовать; и полиция — потому что мафия с ней делится.

— Но ведь мафиози по определению люди не законопослушные. Почему же они не хотят выбраться из гетто и расширить бизнес?

— Ха, попробовали бы! Полиция тебя предупредила. Они предупреждают всех, кто идёт в зону впервые.

— Ну да, «бабушка, ты туда не ходи… А то дурь башка попадёт, раньше времени внуков наследством обрадуешь.»

— Нет, скорее: «Не пей, Ванечка, из этой грязной лужи — козлёночком станешь. А то и трупом козлёночка». Тебе же сказали: некоторые преступления не раскрываются.

— Ну, предупредили, и что?

— А то, что, пока ты ждал, они тебя «срисовали»: засняли рожу на видеокамеру. Тебя не только предупредили, но и в базу внесли. Если ты в зону зачастишь, полиция начнёт с тобой работать. В результате, они знают всех, кто туда ходит.

— Не врубаюсь.

— А ты подумай. Допустим, какой-то мафиози начинает борзеть и делать бизнес вне зоны. Полиция знает всех, кто с ним работает. Берёт, к примеру, десяток наркоманов; кладёт слева дозу, а справа чистый лист бумаги и ручку — пиши. С проститутками ещё проще: они же все нелегалки. Кладут слева вид на жительство, а справа лист и ручку — пиши. Максимум через неделю у полиции будет куча свидетельских показаний против любого охамевшего. Потом проведут облаву, и возьмут его тёпленьким. Ещё и остальным мафиози скажут: мы здесь потому, что вот этот правила нарушает.

— Допустим. А чего мафиози, как пионеры, стройными рядами в гетто пошли? Неужто не сопротивлялись?

Ответа на этот вопрос мои чешские друзья не знали. Его я нашёл сам, причём не в Праге, а в Париже. Я бывал там дважды с разницей в 10 лет. Впервые ещё при Миттеране. На Елисейских полях бродили цыгане и негры, пардон, афрофранцузы, и приставали к прохожим: «Чоколад, мсье»? Как мне объяснили, под шоколадом подразумевался героин. Второй раз я побывал в Париже при Саркози, в разгар кампании по высылке цыган 2010 года.«Шоколадники» исчезли. Тут меня осенило: Саркози ведь мент. Он политическую карьеру сделал на идее наведения порядка. Выполняет предвыборные обещания: загоняет грязь и мафию в гетто. Наверняка в Париже есть места, где продадут не только наркоту, но и чёрта лысого. Мне не надо, я не искал, но зоны наверняка существуют. Сидит в них криминал тихо; не рыпается. А с теми, кто правила нарушает, поступают, как в пражском притоне. Плевок с высокой Эйфелевой башни на гражданские права — билет в один конец и пинок под зад. Всей диаспоре сразу. Не будет Саркози разбираться, кто честный цыган, а кто дурью промышляет. Он Хозяин, и выгонит всех. Пусть между собой разбираются. А когда поймут и слёзно, на коленях попросят хотя бы на краешек зоны их пустить (место-то хлебное), сменивший Саркози на посту президента Олланд подумает. Может быть.

Кстати, чисто наркоманскую зону я видел в Дублине (см. Маршрут 4). Евро в 2008-ом стоял высоко; кураторы командировки в Ирландию экономили, как могли. Поселили в приличном, но дешёвом отеле. Сервис был на высоте, а дёшево потому, что гостиница располагалась напротив зоны. Дублин не мегаполис. Представьте себе магазин, где торгуют… травой. Натурально, марихуаной и другими «курительными смесями». У входа куча использованных шприцов; аж родным повеяло. Сбоку проход в тёмные и совсем уж страшные переулки. Напротив входа в магазин — два традиционных мента. Задерживать и предупреждать меня они не стали. То ли из кельтской заносчивости, то ли потому, что видели: дальше в переулки я не иду. Про гетто в законодательствах европейских стран нет ни слова. Это социальная технология; практика введения неизбежной грязи в некое русло. Чтобы она не по улицам текла, а в канализации, где не видна и не воняет. Рассерженному и испуганному русскому обывателю безмерно надоела грязь и мразь на улицах. Прилюдно колющиеся наркоманы, проститутки и открыто крышующая все эти безобразия полиция глаз не радуют. Но из-за капитализма обыватель богатеет. Как показали митинги декабря 2011 года, он, собака страшная, пятнистая, захотел стать избирателем не только де-юре, но и де-факто. Как только станет, социальные технологии в России будут востребованы. Думаю, в России многое пойдёт в правильном направлении в ближайшие 10 лет.

Ничего, воспитаем. Выживут, конечно, не все.