Потянувшись, я сладко зевнул и заворочался, пытаясь устроиться поудобнее. Жестко как-то. Солнце светило прямо в глаза и даже сквозь зажмуренные веки мешало скатиться в блаженную пучину сна. Припекало.

Нехотя открыв глаза, я задумчиво уставился на куст, обсыпанный спелыми красными ягодами. На плоды шиповник похожи. Интересно, они съедобные?

Флегматично оглядевшись, я увидел Макса, с открытым ртом дрыхнущего неподалеку на земле. Крепко же уснул, аж слюнки пустил.

Мимо пролетела бабочка. Вокруг, на поляне, их было много. Перелетая с куста на куст и то и дело садясь на деревья, бабочки порхали в воздухе, осыпая пространство вокруг себя едва заметной пыльцой.

Что-то тут не так. Ягоды, солнце, бабочки, свежая зеленая трава…Ах, еще сквозь стволы деревьев виднеется дорога, на которой трое кочевников обступили женщину. Может, они хотят с ней подружиться? Голова умиротворенно гудела, словно показывая, что других мыслей не будет.

Однако, женщина, видимо, была против. Попытавшись убежать, она споткнулась и, испуганно отползая, принялась отбиваться от накинувшихся степняков. Наверное, надо помочь…

Лениво зевнув, я поднялся, и поплелся на помощь, на ходу проверяя работоспособность маркера.

Я специально заправлял свой дешевыми шарами, чтобы позлить толстокожего Макса. Все равно зимой куртка плотная, попадание почти не приносит боли. Вот и приходится давление максимальное накачивать. Вроде бы игрушка, но против незащищенного противника — довольно опасная1.

1(Пейнтбольные маркеры, работающие на сжатом воздухе, при максимальном давлении выстреливают шариком со скоростью >100 м/c. При массе шарика в 3–5 граммов попадание в незащищенную часть тела может вызвать опасные последствия. Синяки и гематомы на теле, при попадании в лицо — выбитые зубы, выбитые глаза, смещение носовой перегородки и т. д… Как правило, у дешевых шаров — толстые стенки, которые причиняют сильную боль при попадании, у дорогих — тонкие, что увеличивает вероятность разрыва и окрашивания при столкновении с целью.)

Пока я пробирался сквозь небольшой лесок, кочевники уже успели скрутить незнакомку и волокли ее к стоящему неподалеку валуну, на ходу пытаясь сорвать с нее наряд, похожий на длинное платье. Фу, как некультурно. Надо помочь.

Выйдя на дорогу, я перешел на плавный бег, оценивая уязвимые места на телах степняков. Скорее всего, это были воины, на что указывала кожаная броня с металлическими наклепками, и короткие мечи на поясе.

Шлем был только у одного, и то больше похожий на шапку, обшитую цветными лентами, чем на элемент защиты. Ничего не прикрывает. Скорее атрибут и указатель статуса, чем реальный элемент защиты. Наверное он предводитель этой шайки.

— Выбей главного, а остальное шакалье разбежится. — говаривал один батин знакомый.

Недолго думая, я решил стрелять в голову.

— Эхе-хеей! — заорал на бегу, подбежав на десять метров. Кочевники были так увлечены добычей, что заметили меня лишь после вопля. На меня уставилось четыре пары глаз: одна испуганно, и три озадаченно.

Злобно сверкнув глазами, командир ударил девушку под дых и, указывая на меня рукой, начал доставать меч, что-то вопя своим соратникам. Теперь уже мечи принялись доставать все трое.

Вскидывая маркер, и выцеливая крайнего усатого степняка, я прищурился. Долгие часы тренировок не прошли даром — время привычно замедлило свой бег, позволяя неспеша навести оружие в самый центр мишени.

Быть тебе без зубов, усатый. Хлопок, еще хлопок… Попав точно в область переносицы, я перевел прицел на второго воина, оставляя командира напоследок.

Шары летели на удивление ровно, позволив всадить все пять выстрелов в лицо степняка и превратить его в красное месиво. Командир тем временем подбежал почти на три метра, воинственно размахивая мечом.

Зря ты так, чем ближе — тем больнее. Да и промахнуться сложно. Выстрел пришелся точно в глаз, и командира сбило с ног, опрокидывая назад. Не быть тебе зорким орлом!

Поймав в прицел вставшего усатого, я выстрелил пару раз, попав в висок и ухо, вновь повергнув его наземь. Пора их добивать, пока они не встали.

Подойдя к скулящему от боли предводителю, я поднял лежавший рядом меч и со всей силы ударил его рукояткой по голове. Дернувшись, степняк затих. Минус один.

Второй воин при моем приближении попытался отползти, но не преуспел — его я тоже приголубил рукоятью. Остался усатый. Может, его оставить и допросить?

Адреналин постепенно улетучился из крови, а бешено бьющееся сердце успокоилось. Еще раз осмотрелся, особое внимание уделив недавней жертве кочевников.

Женщина, оказавшаяся девушкой, сидела на траве и смотрела на меня со смесью страха и благодарности. Нет, я абсолютно против такого. Меня надо бояться, я страшный и злобный! Делать было нечего. Сделав страшные глаза, я поднял руки и заорал.

— Авар-ара-рар-рава-а-а! — трясти рукой с мечом было неудобно. Вместо того, чтобы испуганно отшатнуться, девушка в изумлении уставилась на меня, склонив голову набок. Сконфузившись, я подумал, что выгляжу как полный идиот.

— Больно надо. Все равно мир падет ниц предо мной! — хмыкнул внутренний голос. — Ему не устоять перед моим величием. Все склонятся, приветствуя истинного темного властелина!

Насупившись, я подошел к усатому кочевнику, стоявшему на карачках и трясущему головой. Хоть на тебе отыграюсь. Применив уже входящий в привычку коронный удар рукоятью по голове, я начал беззлобно пинать бездыханную тушку, пытаясь осмыслить происходящее.

Ощущение неправильности не желало уходить из головы.

* * *

Максимиллиан.

Сознание с трудом возвращалось ко мне. Голова трещала, как будто с похмелья, хотя я точно помню, что вчера не пил. Уй-юй-юй.

Закрыв рот, я попался вытереть слюни, но не особо в этом преуспел — тело еще плохо слушалось, отказываясь повиноваться законному владельцу. Голова гудит, во рту словно кошки насрали, руки…трясутся? Нет. Уже хорошо. Что же вчера было?

С трудом приняв вертикальное положение, я плюхнулся на пятую точку и задумался. Солнце светит. Жарко. Душно. Думать лень. Пивка бы. Холодного.

На кончик носа села бабочка. Скосив глаза, я чихнул. Фу, мерзость какая. Не люблю лето. Столько всякой дряни появляется.

Вздохнув, я рывком встал и пошел к ближайшим кустикам по малой нужде. Человек — венец природы, а следовательно, гадит где хочет. И когда хочет. Перевесив маркер за спину, я направился к симпатичному деревцу неподалеку. Пора чуток испортить эту природу.

Мерзкие насекомые, мерзкая пыльца. Чихнув, и отмахиваясь от бабочек, норовящих пролететь мимо лица, я добрался до края поляны, и принялся делать свое дело.

Оп-паньки. Сквозь просвет среди деревьев виднелась дорога, а за ней — человеческие фигуры. Застегнув ширинку, я подошел поближе и всмотрелся, с удивлением опознав в одной из фигур Дэймона. По крайней мере, судя по пейнтбольной экипировке, это был он.

Пробравшись сквозь скопление деревьев, я уставился на открывшуюся мне дивную картину: Дэймон, закинув на плечо меч (и откуда только взял?) стоял и задумчиво пинал лежавшую на траве фигуру какого-то бомжа, а за всем этим не менее задумчиво наблюдала сидящая неподалеку симпатичная девушка, одетая в рваное платье, почти не скрывающее аппетитную упругую грудь.

— Эй, хорош там! Мы где вообще? А то башка трещит, как с похмелюги, и ни черта не помню, что вчера было. — чихнув, сообщил я.

Деймон перестал пинать бессознательное тело и обернулся. Подойдя ближе, я столкнулся с его мутным взглядом. Видимо, ему было не менее хреново, чем мне. Пивка бы. Холодного. Тогда думать сразу легче будет.

* * *

Димитрий

Услышав оклик, я обернулся, чтобы увидеть помятого Макса, выбирающегося из лесочка. Ощущение неправильности происходящего усилилось — его современное пейнтбольное снаряжение жутко контрастировало с одетыми в кожаную броню степняками.

Задумавшись, я даже перестал пинать усатого. Макс тем временем чихнул и, выматерившись про бабочек с их клятой пыльцой, трубно высморкался в руку, нарушив плавный ход моих мыслей. Вот уж кого этикету не учили.

Поморщившись, я попытался удержать ускользающую мысль. Подвесив меч на пояс в петлю для запасной тубы с шариками я принялся осмысливать ситуацию.

Мы одеты по-зимнему. Была зима. И мы находились…в лагере вроде бы. А здесь… Здесь тепло. Здесь лето. И строений никаких нет. Стоп. А здесь, это вообще где?

В голове щелкнуло, и все встало на свои места. Меня как молнией шибануло. Взвившись в воздух, я рванул обратно на поляну и, пробежав несколько шагов, остановился, осознав тщетность своей попытки. Этого просто не может быть.

Ошеломленный понятым, теперь уже выматерился я. Макс радостно гоготнул и опять чихнул. Видимо, его еще не отпустило.

— Ты хоть что-нибудь помнишь? — морщась от яркого солнца спросил я. — И хоть понимаешь, в какой жопе мы оказались?

Макс флегматично повел плечами.

— Не-а. Оказались мы в жопе уже тогда, когда бог создал этот мир, гы-гы. И бабочек. Тьфу. Голова трещит, и думается плохо по такой жаре. Мы же вчера не пили?

— Коллега по несчастью, понимаете ли, мы в другом мире.

Радостно заржав, коллега согласился: — Значит пили. Параллельные миры — они такие. После третьей бутылки всегда мерещатся. Магия, и все дела.

— Отставить неуместные шутки! Мы действительно куда-то попали. А про магию — не факт, что она здесь есть.

Макс огляделся, и улыбнулся, подставив лицо солнцу.

— Да какая хрен разница? Параллельный мир — это феи, драконы, зарытые клады разбойников. Разбойников вижу. Это нормально. Клада нет. Это плохо. Драконов нет. Это хорошо. Феи… Вон, одну уже вижу. Это хорошо. Симпатичная. Одобряю. Итого целых два хорошо против одного плохо. Могло бы быть и хуже. — и, подумав немного, добавил — И пивка бы еще. Холодного.

С трудом сдержав желание стукнуть этого идиота чем-нибудь тяжелым, точно так же, как кочевников, я оглянулся на "фею". Та сноровисто потрошила карманы степняков, видимо уже отойдя от шока и бросая быстрые взгляды то на меня, то на Макса.

— Зима. Пейнтбол. Лес. Лагерь. Что-то взорвалось. Вспышка. Красная. Потеря сознания. Вспоминай! — осматриваясь, выдал я.

Видимо на этот раз щелкнуло в голове и у Макса — он чуть ли не подпрыгнул на месте. Подставив лицо прохладному ветерку, я закрыл глаза и вслушался в матерную тираду, не сулящую ничего хорошего существу, засунувшему нас сюда. Давненько не слыхал таких цветастых эпитетов. А междометий то сколько!

— Выговорился? — встрял я, когда у Макса кончился воздух. — А теперь заткнись и давай думать, что мы будем дальше делать. Только трезвый ум и спокойная сосредоточенность. Я быстрее поверю в гипноз и подсыпанные в еду галлюциногены, чем в перемещение в параллельный мир. Интересно только, почему поначалу мы так спокойно восприняли все это? Не могли осознать, где мы и что с нами.

— Бабочки и чертова пыльца. — в очередной раз чихнул напарник. — Ядовитая какая-нибудь.

— Возможно, возможно…Итак, маленький белый полярный зверек подкрался незаметно. Задумайся и попытайся проверить, не изменилось ли что в тебе.

— Например? — уставился на меня выпученными глазами Макс, видимо наконец осознав сложность нашего положения

— Например, у меня появился злобный внутренний голос, который собирается захватить мировое господство и подчинять себе все вокруг. — флегматично хмыкнул я. — Не знаю, правда, удастся ли ему это. Но, судя по его упорству и целеустремленности…

Макс задумчиво почесал затылок. Закатил глаза к небу.

— Не, внутреннего голоса у меня нет. Но ты же со мной поделишься, верно?

От неожиданности я чуть не поперхнулся.

— Чем? Безумным внутренним голосом?

— Не-е. Мировым господством. — ехидно улыбнулся коллега по несчастью.

Беззлобно сплюнув, я уставился укоряющим взглядом на…друга. Максим Орлов, Максимиллиан Второй в шутку. Груда мышц, вечно изображающая из себя идиота, а на деле — понимающий и чуткий человек, умнее многих других. Жаль, что он так редко показывает это.

Друг Бати и мой хороший знакомый, Максим действительно со временем стал для меня чем-то большим. И отчасти я рад, что попал в такую передрягу именно с ним — есть, на кого положиться и на чье плечо опереться. А это ценилось во все времена.

— Надо обездвижить кочевников, пока они не очнулись. А то мало ли.

— А ты на фею свою посмотри.

И действительно, оглянувшись, я увидел что закончив мародерствовать, спасенная девушка деловито связывала бессознательных степняков. И где только веревку нашла? Впрочем, наверняка у них в припасах и нашла.

— А почему мою?

— Да потому что когда я сюда пришел, она тебе уже глазки строила.

Подняв глаза к солнцу, я вздохнул.

— Что день грядущий нам готовит? Что чудный мир преподнесет? Пойдем, поляну обыщем. Может, найдем подсказку.

* * *

Удивительно, но девушка пошла за нами. Увидев, что мы уходим, она схватила собранную котомку, и подбежала, торопливо что-то говоря на незнакомом языке, указывая то на себя, то на степняков, то на дорогу.

— Боится одна дальше идти. Защитите, говорит. С нами просится. — озвучил очевидное Макс.

— Спасибо, капитан очевидность.

— Вольно, сержант. Ты лучше подумай, что нам с ней делать теперь. А то пока меня не было, ты, видимо, ее спас, и она теперь нам жизнью обязана. И за нами таскаться будет.

Устало вздохнув, я уставился на девушку, а та в свою очередь — на меня. Симпатичная, чертовка. На вид лет восемнадцати. Под платьем, растянутым и порванным степняками, скрывалась подтянутая точеная фигурка, у которой все необходимые округлости располагались на своих местах. Спортом небось занималась.

— Ага, спортом. Бегом по пересеченной местности и стрельбой из лука. — фыркнул внутренний голос.

Лицо европейского типа, правильным овалом, тонкий подбородок, в меру пухлые аппетитные губы, вздернутый аккуратный носик, глаза ярко-зеленого цвета, наморщенный от волнения лоб и шикарная, густая копна волос русо-каштанового цвета, рассыпавшаяся по плечам и ниспадающая на спину.

Ткнув пальцем себе в грудь, я произнес: Димитрий. Затем, указал на Макса: Максимиллиан. Перевел палец в сторону незнакомки и многозначительно открыл рот. Потом повторил все с самого начала.

Девушка оказалась смышленой, и уже на втором круге назвала себя. Имя оказалось настолько плавным и мелодичным, что повторить я это не смог. К тому же, оно было многосоставным, возможно, с прибавлением каких-либо титулов, что еще более затрудняло его произношение.

Поморщившись, я опять указал пальцем в сторону девушки. На этот раз был дан краткий ответ, звучавший почти как "Алланиэль". Хм, неужели эльфийка?

Пощупав свои уши, я нахмурил брови, и, склонив голову набок, уставился на девушку. Полное непонимание в ответ. Жестами указал девушке на ее уши, как бы вытягивая их вверх. Эх, святую простоту изображает, стоит, глазами хлопает. Отступила на шаг, немного напряглась. Явно показывать не хочет, а под волосами не видно.

Заметив мою настойчивость, недавняя жертва сделала настолько наивное лицо, что я не выдержал, и захихикал.

— Врунья ты. Покажи уши, всегда эльфийку вживую увидеть мечтал!

Алланиэль наморщила лоб, пытаясь осмыслить мою фразу, и с сожалением покачала головой — мол, не понимаю я тебя, чужеземец.

Пока я изучал девушку, Макс оглядывал окрестности, пытаясь решить, куда нам двигаться дальше. Подойдя, он молчаливо хлопнул меня по плечу и указал на точку вдали.

— Хватит над девушкой издеваться. Дорога протоптанная, заброшенной не выглядит, скорее всего, используется часто. Точку вдали видишь? Пока вы говорили, она слегка приблизилась. Возможно, караван.

— И что? Караван — это же весело. С них дань можно стрясти будет. Тут же гаишников нет, так мы за них будем. Дорожный налог.

— Эх, как тебя переклинило. Тебя тут по голове случайно не били, пока меня не было? Или девушка тому виной? Валить отсюда надо и прятаться в кустах. Кто знает, может это караван из таких же степняков, как ты завалил. Они тебе рады будут, очень. И дорожный налог отдадут, ага. А потом догонят и еще дадут.

— А может и правда дадут? В конце концов, я будущий властелин мира.

В голове приятно шумело, как после долгого пребывания под водой. Мысли ушли, и блаженное спокойствие накатывало волна за волной. Прятаться не хотелось. Хотелось пойти и подружиться с караванщиками. Дань не дадут — так хоть покормят. А солнце-то какое яркое сегодня…

* * *

Максимиллиан

Девушку, назвавшуюся Алланиэлью, я сразу сократил до Алки. И звать быстрее, и язык ломать не надо. Удобно. Точно также я в свое время сократил Димитрия до Димона, и, для удобства, до Дэймона — по названию его ника в интернете.

Пока этот придурок докапывался до несчастной девушки с ее ушами, я всматривался вдаль, пытаясь понять, что это за точка на линии горизонта. Видимых ориентиров в поле не было, и глазу не за что было зацепиться для сравнения расстояния.

Логично решив, что раз дорога утоптанная, то по ней ходят, а раз по ней ходят — это караван, я хлопнул друга по плечу, и указал на точку. Через сколько они будут тут?

Однако, видимо один из кочевников успел стукнуть его по голове, потому что повел он себя неадекватно: предложил ждать караван, чтобы собрать с них дань, а затем уставился на солнце с блаженной улыбкой полного идиота.

Злобно сплюнув, я схватил его за шкирку и потащил обратно на ту поляну, откуда мы пришли. Дэймон почти не сопротивлялся, лишь мямлил что-то под нос о еде, а затем, вырвавшись, засеменил следом, спотыкаясь на каждом шагу. Бормочет что-то про себя. Черт бы его побрал, как не вовремя!

Смышленая девушка молча пошла следом, оглядываясь на приближавшийся караван. Правильно, лучше присмотримся, выйти навстречу в любой момент можно будет. Необходимо было выбрать удобную наблюдательную позицию, пока еще было время.

К моему великому сожалению, самым удобным для наблюдения местом оказалась прогалина-овражек рядом с большим дубом, которая выгодно скрывала нас от взора со стороны и позволяла нам легко наблюдать за дорогой. Почему к сожалению?

Пчхи! Машуж вать! Опять эти чертовы бабочки. Больше всего их летало именно рядом с этим дубом. Никогда в жизни не страдал от аллергии, а тут на тебе! Поэтому и к сожалению. Сбоку раздалось ехидное хихиканье Дэймона, который, плюхнувшись на пятую точку, наблюдал за моими муками. Ну подожди, гаденыш!

Приблизительно через десять-пятнадцать минут, когда мы все залегли и, перестав ерзать, затаились, первые караванщики достигли места битвы со степняками.

* * *

Караван-баньши Тхеол-эс-Армад

Несмотря на хорошую погоду, настроение караванщика было подавленным. Сирдар приказал спешить и идти напрямик, а значит проходить мимо этого богами проклятого места.

Пристально всматриваясь в дорогу, Тхеол заметил далеко вдали несколько фигур, перегородивших путь. Неужели демоны Черного Храма вновь промышляют в этих местах?! Однако, спустя мгновение, фигуры пропали.

Вытерев пот, караван-баньши кликнул десятника и велел тому усилить головной дозор. Раздались крики команд и фырканье лошадей. Караван вступал на самую опасную часть пути. Где-то здесь, в глубинах леса, по преданиям, таится могучее зло.

Поговаривали и о злом духе или боге. Раньше, когда дозоры Императора редко патрулировали эти места, на этом отрезке дороги пропадали караваны, охраняемые целой сотней!

Ходили слухи о жутких жертвоприношениях и кровавых культах последователей злого божества, а иногда им можно было найти подтверждения: брошенные впопыхах телеги и оружие, но никаких следов битвы — как будто люди просто исчезали.

Оглядевшись, Тхеол украдкой поцеловал висящий на груди знак Уш-три, бога легкой дороги и тайных троп, почитаемого всеми караванщиками. Побыстрей бы пройти этот отрезок, да минует их гнев сирдара!

Однако, надеждам караванщика было не суждено сбыться. Невдалеке, у дороги, дозор обнаружил трех избитых связанных степняков, лежащих без сознания. Что-то противоестественное победило их — доспехи кочевников были целы, конечности — не повреждены, а вот лица…

Такое случалось, когда по человеку стреляли тупыми тренировочными стрелами, с круглыми наконечниками. Кто-то оглушил и связал воинов, а после пытал, за неправильные ответы выстреливая прямо в лицо. Опасно и больно, но не смертельно.

Послав вперед разведчиков, караван остановился. Сердце Тхеола тревожно заныло: не ловушка ли это?!

Все сомнения караван-баньши решила яркая бордовая вспышка, с громким хлопком возникшая невдалеке на опушке леса. Лошади заржали и попятились, но караванщикам удалось прекратить панику: раздались окрики команд, зазвенела сталь мечей, вынимаемых из ножен, свистнула пара стрел, в надежде достать невидимого врага, заскрипели тетивы луков…

Несколько лет спустя, сидя у камина с бутылью отменного фларийского вина, Тхеол вспоминал тот день как переломный момент всей своей жизни. Новый король, новые времена…Именно тогда все это началось.