Ваня стоял перед зеркалом и ждал своего собеседника. Прошел уже час, прогорели две свечи, а Нава все не было, и это могло означать две вещи: либо его вообще больше нет на свете, либо… другого варианта не было. Но в первом случае Иван не смог бы сидеть, запершись у себя в комнате и методично напиваться, невзирая на необходимость охранять навку. Ваня прекрасно знал причины его угнетенного состояния, вот только с Навом они никак связаны не были. А это значит… Что в мире все встало на голову и ничего понять не получается.
Нав так и не появился. Ване пришлось уйти несолоно хлебавши. Вернувшись к себе, точнее, к Василисе в горенку, мальчишка рухнул на кровать и тут же заснул – он слишком устал, чтоб о чем-то сегодня думать.
- Здравствуй! – улыбнулся Нав. – Прости, не мог ответить на твой зов. Мне и Василисе удалось покинуть Пустоту.
- И где же вы сейчас? – разволновался Ваня.
– В Прави, - ответил ангел. – Василиса говорила с Богом, и он через свой дар помог мне понять, как вернуть девочку обратно в Явь. Только у меня к тебе будет просьба…
- Какая? – спросил Ваня, когда пауза в разговоре излишне затянулась.
- Не говори ей о том, какой ценой за это будет заплачено.
- А какой ценой? – не смог не поинтересоваться мальчишка.
Ангел проигнорировал его вопрос, сразу же перейдя к делу:
- Итак, как мне известно, вы нашли место, где похоронили прежнее тело Принцессы. Святую воду, смею думать, достать вы сможете?
Ваня задумался на мгновение, а потом утвердительно кивнул.
- Тогда дело за малым. Ритуал. Все будет выглядеть так: находите захоронение навки, разрываете его, не обязательно полностью. Достаточно будет, если вы просто немного очистите кости от земли. Их после освящать придется. Затем, когда все будет готово, нужно привести навку на место. Ночью, понятное дело. Думаю, час после полуночи вполне подойдет. Ты сам порежешь запястья себе и ей, смешаете кровь. Потом произнесешь заговор…
- Я все это и так знаю. Но ты что, хочешь сказать, что мне придется потом с собой покончить? – с ужасом спросил Ваня. – А что-нибудь менее радикальное предложить нельзя?
- Можно, если ты меня дослушаешь до конца, - ответил сурово Нав и продолжил. – После того, как ваша кровь смешается, произнесешь заговор: «Кровь к крови, живое к живому, мертвое к мертвому. Взятое насильно хозяину ворочу. Чужой долг частью души своей оплачу. Имя тебе Пустота – возвращайся в Навь, имя тебе Василиса – возвращайся в Явь». Остальное я сделаю сам. Ты почувствуешь, когда нужно окропить кости навки святой водой.
- Ты что... – удивленно уставился на него Ваня. – Спятил? Иван с меня шкуру спустит. Это же его…
- Другого выхода нет, - ответил Нав, покачав головой. – Если не я, то кто это сделает? Иван? Так он трус. Он так отчаянно боится изменяться и взять на себя ответственность, что противно становится. Одна девушка уже заплатила жизнью за его трусость, я не могу допустить, чтоб следующей жертвой его нерешительности стал ребенок. Поэтому, если он не хочет ничего делать, то все сделаю я.
- В таком случае, почему не я? – хмуро спросил Ваня.
- Тебе тоже отведена во всем этом непростая роль. А не ты, потому что только в тебе его последний шанс и надежда. Без доброты и самопожертвования он обойдется, а вот без тебя… Тебе еще очень многое предстоит. И у тебя еще будет возможность… - ангел замолчал. - Впрочем, тебе об этом знать не нужно. Живи, радуйся жизни – еще столько всего впереди…
- Я все сделаю, Нав, - грустно сказал мальчик. – Скажи только одно – они так важны, потому что это второй шанс для него, да? Или все просто потому, что они просто живые и мои друзья… пока?
Нав улыбнулся и ничего не сказал. Ваня услышал издалека какой-то навязчивый стук, отвернулся буквально на мгновение, а когда повернулся обратно – никого уже не было.
Солнечный зайчик запрыгал по его щеке, а потом нахально уселся на правом веке. Ваня поморщился и открыл глаза. Началось утро нового дня, и предстояло сделать очень многое.
***
- Димка, вставай, ну вставай же! – говорить голосом Василисы было не так уж и просто, но через стенку была кухня, где хозяйничала бабушка, поэтому пришлось поддерживать имидж. – Да вставай же ты, лежебока! – Ваня не удержался и больно пихнул Димку кулаком в бок.
- Ты дурак! – тут же завопил невинно обиженный мальчишка, подскакивая на кровати.
- Не дурак, а дура, - зло прошептал ему на ухо Ваня. – Вставай, соня, наша проблема, похоже, почти решена, нужно только немного подготовиться.
- Как решена? – Димка сел на кровати и протер глаза. Мысль, о том, что скоро они вернут Василису обратно, помогла ему смириться с экстренным пробуждением.
- Молча. Нам только надо где-то святую воду найти. Думаю, мы еще на автобус до Галича успеем, если поторопимся. Одевайся быстрее! – Ванька решительно потянул друга за руку. Димке пришлось встать. Впрочем, осознав серьезность ситуации, он оделся за несколько минут и вскоре уже был в коридоре.
- Деньги и фляжку возьми, - сердито шепнул ему Ваня.
- А фляжку зачем? – удивился Димка.
- За надом, - фыркнул его друг. – Возьми и все тут!
Димка послушно юркнул обратно в дом, взял деньги, которые им с Лисой оставили родители на личные нужды, и на обратном пути прихватил с печки небольшую пузатую армейскую фляжку.
Мальчишки выбежали из дома, даже забыв предупредить стариков о том, что уезжают на какое-то время. Впрочем, те уже привыкли к их с Василисой походам, так что не сильно волновались. Главное, вернуться до темноты. На автобус успели, правда, впритык. Даже пришлось пару сотен метров бежать. Запыхавшиеся и растрепанные они влетели в открытые двери ПАЗика. Сидячих мест, разумеется, не было, пришлось стоять.
Доехали до города, и Ваня скомандовал выходить у торговых рядов, а дальше пришлось карабкаться по крутой тропинке на высокий холм. Димка весь запыхался, прежде чем они остановились передохнуть. На вершине холма стоял старый монастырь.
- Нам туда? – спросил Димка.
Ванька утвердительно кивнул головой.
Немного отдохнув, они двинулись дальше. Ближе к месту стало ясно, что в монастыре уже давно никто не живет: ржавые ворота, одна из створок которых исчезла в неизвестном направлении, а другая висела на одной петле, провалившиеся маковки соборов, стены в трещинах… Все говорило о том, что они вряд ли найдут внутри кого-то живого.
- И зачем мы сюда пришли? – хмуро поинтересовался Димка. – Тут же никого нет!
- Не страшно, недалеко здесь бьет освященный родник. Вот он-то нам и нужен…. Надеюсь, - ответил Ваня.
- Надеюсь? Это как? Ты даже сам не знаешь – есть там святая вода, или нет?
- А какие варианты? – пожал плечами Ваня. – Тут ближайший священник знаешь где? Мы туда день на поезде ехать будем. Твои родные с ума сойдут, если ты вечером не вернешься… Мы не вернемся… В смысле, вы с Василисой… Короче, ты понял. Идем, - он потянул друга вперед.
Они миновали заросший бурьяном двор и, миновав развалины центрального собора, вышли с другой стороны монастыря через пролом в стене.
- Теперь спускаемся! – скомандовал Ваня.
- А зачем тогда поднимались? – возмутился Димка.
- Так быстрее и проще. И хватит задавать глупые вопросы, нам нужно спешить, последний автобус уезжает в пять и мы должны на него успеть!
Сказав эти слова, Ванька поспешно начал спуск с крутого холма. Они почти бегом добрались до небольшой рощицы. И там, уже в низине, начали искать родник.
Когда-то давно к нему вела ухоженная тропа, а его чаша была заботливо вымощена белым кирпичом. Теперь же разыскать его оказалось непросто. Даже Ванька, который был здесь много раз, не сразу нашел нужное место. Трава, выросшая вокруг родничка, сильно осложнила им поиски. Наконец, Ванька позвал Димку к себе. Подойдя к другу, мальчик увидел крохотную впадину в земле, засыпанную осколками кирпичей. Там, на дне этой впадины, блестела вода, но набрать ее было невозможно.
- И что теперь будем делать? – уныло спросил Димка.
- Понятно дело – очищать родник! – спокойно ответил Ваня.
- Да ты что? У нас же ни лопаты, ни лома, ничего нет. Чем ты собираешься его чистить?!
- Руками, - сказал Ваня, засучивая рукава. Димка не нашел, что ответить. Все-таки, как ни крути, а сестру надо выручать.
Первым делом они вытоптали площадку вокруг источника. Затем начали вытаскивать осколки кирпичей. Вскоре на площадке уже красовалась внушительная горка из белых обломков разной величины.
Ванька отер пот с лица, осмотрел результаты их с Димкой работы, нахмурился.
- Так мы и к ночи не управимся. Придется забыть про автобус и возвращаться лесом, - сообщил он другу.
- Мы ж так до утра не дойдем! – возмутился Димка.
- А мы и не пойдем, мы побежим, - усмехнулся Ваня, и глаза его на мгновение стали желтыми. – Рыси и волки быстрее бегают, чем люди.
- Точно, а я и забыл, - покраснел Димка и от смущения взъерошил свою шевелюру.
Они продолжили свою работу. Вскоре чаша святого источника достаточно очистилась, и пришлось работать уже в воде. В ледяной воде. У мальчишек сводило руки. Димка попытался сказать, что они уже и так могут выполнить свою миссию, благо, глубина очищенного родничка позволяла это сделать, но Ваня лишь фыркнул и распорядился продолжать работу.
- Если ты что-нибудь начал – нужно довести дело до конца, - пояснил он. – А если ты хочешь что-нибудь получить, будь готов что-нибудь отдать взамен. Потому что если брать и не отдавать, то добра не будет.
- Ты это к чему? – удивился Димка.
- К тому, что если хочешь взять воды из источника – сначала нужно его расчистить и укрепить, чтоб и ему помочь. Нам нужна настоящая святая вода, а это же не так просто – перекрестил и будет. Нет. Для того, чтобы получить что-то полезное, нужно что-то полезное сделать! Обязательно.
- Да ладно тебе, брось, мы и так его почистили, - неуверенно засмеялся Димка. Уж очень ему не хотелось продолжать нудную и трудную работу.
- Мало. Надо сделать так, чтоб он хотя бы год еще прожил, а потом я вернусь весной, еще раз его почищу.
- Ладно, - со вздохом ответил Димка.
И они продолжили свой тяжелый труд. И лишь когда начало смеркаться, работа была завершена. На их счастье, места были безлюдные, и за весь день мальчишек никто не побеспокоил. Димка горделиво осмотрел родничок. Конечно, былой вид ему вернуть не удалось, но выглядел он теперь намного лучше. Вот только вода, которая плескалась в глубокой чаше, была теперь грязная и мутная.
- Побежали домой! – сказал Ваня. - Только зайди вон туда за угол, сними свои вещи и сверни их в узел. Фляжку можешь здесь оставить, рядом с родничком, никто ее не возьмет. А вот одежду придется нести в зубах, ничего не попишешь.
- А как же вода? – спохватился Димка.
- Позже наберем. Сегодня она будет мутная, очистится только завтра.. Нам же нужна обязательно чистая!
- Это нам завтра опять сюда топать? – погрустнел мальчишка.
- Что поделаешь – надо, значит, надо! – философски отозвался Ваня.
Вскоре рысь и волк миновали окраины Галича, стараясь при этом не попадаться на глаза случайным прохожим. Выбежав из города, они пересекли трассу и растворились в ночном лесу.
***
На берегу сонного лесного ручья было спокойно. Нав привел сюда Василису для того, чтобы посидеть здесь до того момента, когда девочка вернется домой. Этот мир был удивительно красив, только как-то слишком безмолвен и неподвижен. Ручей молчал: его вода застыла. Не шелестели листья деревьев: в этом мире не было ветра. Мертвая тишина царила кругом. В эту красоту больше никто не верил.
Тем не менее, около ручейка было уютно. Василиса сидела на обрывистом берегу и болтала ногами в воздухе. И ее звонкий голос был единственным напоминанием о жизни среди наполненного тишиной мира.
- Слушай, Нав, я что-то никак не пойму одного – почему Иван все-таки не захотел жениться на Василисе Прекрасной? – поинтересовалась Лиса. – Он какую-то ерунду ей сказал, но ведь это же неправда?
- Как тебе сказать, - отвечал ей Нав. – Это одновременно и правда, и неправда. Я, к сожалению, не могу объяснить тебе всего – это не моя тайна. Но могу сказать, что в основе его отказа лежало нежелание брать на себя ответственность и становиться взрослым. Иван больше всего на свете боится повзрослеть.
Василиса, услышав это, весело засмеялась.
- Но он же уже взрослый, чего ему теперь бояться? Да и чего вообще страшного в том, чтобы повзрослеть? Вот я, например, мечтаю вырасти и делать все, что пожелаю. Что за радость всегда быть маленьким?
Нав покачал головой:
- Все, конечно так, да не совсем, - ответил он. – Детство не заканчивается, когда ты становишься выше ростом, и тебе исполняется, скажем, восемнадцать лет. А заканчивается оно тогда, когда ты начинаешь отвечать за других, когда у тебя появляются обязанности, которых, к сожалению, куда больше, чем прав. Иван до сих пор волен как ветер, никому ничего не должен, ни за кого не отвечает. Он в любой момент может забыть обо всем на свете и отправиться путешествовать в другие страны. Он даже к лесу привязан только поскольку постольку. Сам себе господин. Так уж повелось, что лесные царевичи всегда пользовались исключительной свободой до тех пор…
- До тех пор, как что? – нетерпеливо заерзала Лиса, когда Нав прервал свой рассказ.
- До тех пор, пока в их жизни не появляется девушка, - ангел почему-то покраснел.
- Просто появляется? – удивилась Василиса. – Но тогда он тем более давно взрослый. Когда ж еще та девушка появилась!
- Я не совсем это имел в виду, - смутился Нав. – Иван отказался от Василисы именно потому, что если бы он на ней женился, вот тогда бы и пришлось ему становиться взрослым, принимать во владения участок леса, прорастать корнями как говорит Лесной владыка. Вот он и испугался. Не захотел, а может, просто не готов был. Кроме того, у них, у лесных владык, жена может быть только одна и на всю жизнь, а Василиса, пусть и прекрасная царевна, но оказалась все же смертной девушкой. Наверное, и об этом он тоже подумал. Отца своего, опять же, вспомнил.
- А что с его отцом? – тут же поинтересовалась Василиса.
- Схоронил жену и загоревал. Сколько веков прошло, а до сих пор забыть не может, - ответил Нав, не желая вдаваться в подробности.
- Она тоже была смертной? – не сдавалась Лиса.
- Да. Она была смертная, - покачал головой ангел. – И это было давным-давно…
- А что, разве бывают бессмертные женщины? – тут же прозвучал следующий вопрос. По всему было видно, что девочка решила устроить допрос по всей строгости.
- Бывают. Всякое бывает…
- А какие они?
- Ну, к примеру, те же русалки. Они уже давно умерли, так что еще раз сделать это не могут. Или, к примеру… - Нав замолчал, его глаза расширились, словно он что-то вспомнил, или понял.
- Или, к примеру, кто? – переспросила Василиса.
- Кикиморы болотные, - не растерялся ангел и улыбнулся, представив лесного царевича рука об руку с кикиморой.
- Да ну тебя, это не серьезно… Вот русалки… Ой, знаешь, кажется, я догадалась, почему Аленка все это сделала, - Лиса захлопала в ладоши, удивленная и смущенная промелькнувшей догадкой. – Ты только не смейся… Мне кажется, она меня к Ваньке приревновала.
Нав улыбнулся.
- Может быть. Эх, дети вы, дети…
- А Ваня, он тогда кто? – неожиданно спросила Лиса. – Иван мне сказал, что они – двоюродные братья. Но если жена Лесного царя умерла давно, а Ване-то уж точно не много веков, следовательно…
- Ваня просто его родственник, не брат, - сказал Нав и перевел неудобный для него разговор, на другую тему. – Хочешь, я покажу тебе единорогов?
- Конечно, хочу! – ухватилась за это предложение Василиса.
***
На следующий день мальчишки съездили в Галич под предлогом закупки продуктов и заодно набрали полную фляжку воды из родничка. Вернулись около пяти вечера. Солнечное утро сменилось ветреным днем. Когда ребята вышли из автобуса, Ваня хмуро посмотрел на небо:
- Скоро начнется гроза, - сказал он. – А нам, как назло, надо в Олешь. Да еще и за навкой бежать придется… Не везет.
- Может, завтра? – робко предложил Димка.
- Времени мало. Нельзя нам тянуть. И так уже… - Ваня шаркнул ногой, подняв облачко пыли. Налетевший порыв ветра взъерошил его волосы. Мальчишка рассеянно пригладил их рукой. – Буду делать обманку.
- Это как? – заинтересовался Димка.
- Сейчас увидишь, - Ваня, приняв обличье Василисы, направился к дому. Сдав с рук на руки бабушкам закупленную провизию, псевдо-Лиса заявила, что они с братом собираются сейчас в горенке играть в карты, просят не беспокоить, потому что поспорили, кто кого переиграет. Наскоро пообедав – без этого взрослые отказались их отпускать, мальчишки поднялись в горенку к Василисе. Вот тут-то Ване опять удалось удивить Димку. Оказавшись в комнате, мальчишка вытащил из кармана несколько кусков пластилина, с налипшими на них крошками и нитками. Из этих кусочков он быстро слепил две фигурки, изображающие ежиков, и протянул одну из них Димке.
- Плюнь на нее, - попросил он друга.
- Что? – не понял тот.
- Плюнь, ну так, чтобы хоть немножко слюны попало на ежика, - пояснил Ваня и наглядно продемонстрировал, что нужно делать с помощью своей фигурки.
Димка, вздохнув, проделал необходимое действие, и вернул своего ежика другу.
Ваня рассадил пластилиновых зверят по разные стороны кровати, и бросил между ними колоду карт. Прошептал что-то над каждой фигуркой и потянул Димку за руку, мол, все готово, пойдем.
- А если дедушка придет проверить, не испугались ли мы грозы? – встревожено спросил Димка.
- Тогда мы ему ответим, что не испугались и продолжим играть в карты, - хихикнул Ваня, довольный своей проделкой. – И вообще, не задавай глупых вопросов, лучше помоги дверь запереть, - мальчишка вовсю экспериментировал с крючком на двери, стараясь сделать так, чтоб при захлопывании он попал в петлю, словно в комнате кто-то изнутри заперся. Наконец, у него все получилось, и они с Димкой тихонько вылезли через щель в воротах повитя.
Небо налилось свинцом. Стемнело, словно ночью. Димка поежился.
- Может, один денек все же подождем? Страшно как-то… - предложил он.
- Василисе страшнее, - фыркнул Ваня и добавил гневно. – И вообще, она твоя сестра, или моя? Ты вообще о ней хоть немножко думаешь?
- Думаю, - смутился Димка. – Просто все это как будто невзаправду, как будто понарошку… Как в сказке.
- Здесь ничего не бывает понарошку, - сурово сказал ему Ваня. – И, если ты об этом еще не знаешь, далеко не все сказки заканчиваются хорошо. Это только детям их так рассказывают, чтоб думали, что мир добрый. А он не добрый. Он такой, каким мы его сами делаем.
- Понимаю, - нехотя ответил Димка и с опаской посмотрел на небо. Дождь еще не начался, но молнии уже озаряли свинцовые тучи, а пока еще далекое ворчание грома постепенно приближалось и становилось все громче.
Мальчишки успели дойти лишь до поворота, за которым начинался лесной участок дороги между Емелево и Олешью, когда об землю разбились первые дождевые капли. Ваня обернулся – огромная стена дождя стремительно двигалась в их сторону.
- Быстро в лес, - скомандовал он Димке.
Они успели скрыться под кронами деревьев, прежде чем их настиг ливень.
- Придется оборачиваться, - сообщил Ваня другу. – Я буду за тем деревом, - он кивнул в сторону небольшой ели. – А ты оставайся здесь. Запакуй одежду поплотнее, а флягу спрячь внутри. Глядишь, все до конца не промокнет, - с этими словами Ваня скрылся за елкой, а Димка, ругаясь на чем свет стоит, стал стягивать с себя одежду.
Ливень был такой сильный, что листья быстро перестали служить защитой. Пока мальчишка паковал одежду, он успел здорово замерзнуть и основательно вымокнуть. Наконец, узелок с почти сухими вещами был подготовлен. Став рысью, Димка ухватил его зубами и чуть не выронил – фляга очень сильно утяжелила кладь. Из-за ели вышел огромный волк. Казалось, он вовсе не замечал ливня, уже порядком намочившего его шерсть. Ваня обратил внимание на то, что рысь с большим трудом тащит свой узелок и, поставив перед Димкой свой, заставил его поменяться багажом. После этого они быстро потрусили в сторону Олеши. Ливень разогнал по домам всех жителей села, поэтому друзья незамеченными добрались до развалин церкви. Юркнув туда, они вновь вернули себе человеческий облик и, стуча зубами, натянули на себя влажную одежду.
- Я бы предложил разжечь костер, чтобы согреться, - сказал Ваня. – Но тогда нас могут заметить.
- Плевать, мне уже все равно, - ответил ему Димка, тщетно пытаясь растянуть рукава майки до локтя. – Завтра я буду лежать с температурой и больным горлом.
- Не будешь, - радостно сообщил ему Ваня, ожесточенно отбивая зубами чечетку. – Оборотням простуда нипочем. Обернешься в рысь, да потом опять в человека. Денек покружится голова – только-то и всего.
- А почему? – спросил Димка.
- Потому что на это тоже силы расходуются, - уточнил Ванька.
- А когда ты болел – это было из-за того, что тебя Альма потрепала? – догадался Димка.
- Именно – денек в беспамятстве полежал и все проблемы, - ответил Ванька, что-то разыскивая среди гнилых досок в углу рядом с иконостасом. Наконец, он нашел искомое – маленькую саперную лопатку и ломик. – Начнем, пожалуй…
С помощью лома мальчишки раскурочили пол под картиной, изображавшей Бога, а также девочку и злобного карлика. Доски, несмотря на свою ветхость, отдирались весьма неохотно. Друзья даже согреться успели. Благо, алтарная часть купола была все еще целой и дождь внутрь не проникал. Пока работали, Димка успел заметить, что фреска, где раньше были изображены Христос, ангел и легионер, осыпалась, и теперь от нее осталось лишь изображение ангела.
Выиграв битву с досками, Ваня попросил Димку уйти.
- Думаю, тебе не стоит смотреть на то, что тут погребено, - объяснил он другу.
- А ты? – спросил Димка. – Тебе стоит?
- Не стоит, но кому-то же нужно это сделать, - пожал плечами Ваня.
- Тогда почему не мне? Василиса – моя сестра, - возразил ему Димка, хотя ему и хотелось малодушно принять предложение друга.
- Потому что потому. Не хочу с тобой спорить, иди к иконостасу и жди, - сурово оборвал его Ваня и с помощью лома начал разрыхлять землю.
Димка, сидя на остатках деревянного пола, опять мерз, но идти помогать Ване ему не хотелось. Воображение рисовало всякие ужасные картины. Ужаса добавляла гроза. Оглушительные раскаты грома, молнии, казалось, бьющие совсем рядом, каждый раз заставляли Димку вздрагивать. Прошла целая вечность, прежде чем из темноты алтарной части, пошатываясь, вышел Ваня. Мальчишке было не по себе, это ясно читалось по его бледному лицу. Он тяжело опустился рядом с другом.
- Ты не ошибся, - сообщил он, борясь с дурнотой.
- Она там? – спросил Димка.
Ваня кивнул.
- Сейчас… Приду в себя и все сделаю, - сказал он. – Наверное, тебе присутствовать при обряде не нужно. Просто посидишь и подождешь, когда Василиса к тебе выйдет. Потом отведешь ее домой. Обо мне не беспокойся. А пока я тебя, наверное, к бабке своей отведу, а то ты совсем замерзнешь. Мне же нужно будет сбегать за навкой.
- Давай, я с тобой, - предложил Димка.
- Не надо, - отмахнулся от него Ваня. – Я сам прекрасно справлюсь.
Тяжело вздохнув, Димка позволил отвести себя к Ярине Горынишне. Та, увидев мокрых мальчишек, разохалась и захлопотала на кухне, разогревая для них чай и ужин. Воспользовавшись этим, Ваня удрал за навкой, оставив друга вкушать ужин за двоих.
Ярина Горынишна ничуть не удивилась отсутствию внука. Казалось, что она восприняла это как нечто само собой разумеющееся. Всю свою заботу старушка направила на Димку. Из соседней комнаты она принесла теплый плед, налила в кружку горячий земляничный чай, принесла душистые ажурные блинчики. Мальчишка быстро согрелся и успокоился. Впрочем, не так уж долго ему пришлось наслаждаться теплом и уютом. Ваня обернулся удивительно быстро. Не проходя в дом, он просто постучал в окно. Димка, поблагодарив радушную хозяйку, с тяжелым вздохом поплелся к выходу. Из натопленной избы выходить под холодный дождь не хотелось. Да и гроза еще не закончилась. Ярина Горынишна не пыталась его удержать, словно прекрасно понимала, чем они занимаются и что затеяли.
Тяжелые нити дождя моментально промочили одежду. С жутким шипением в землю неподалеку ударила молния, заставив Димку в очередной раз испуганно вздрогнуть.
Навка, которую удерживал Ваня, одарила мальчика ненавидящим взглядом. Димка поежился – Василиса никогда на него так не смотрела. К счастью, до церкви было рукой подать, поэтому вскоре Ваня увлек навку в алтарную комнату, строго настрого запретив другу туда заходить, даже если услышит крики о помощи. Димка устроился под иконостасом и, чтобы успокоиться, начал считать промежуток между блеском молнии и громом.
- Раз, два, три, четыре, пять… - раскат грома.
- Раз, два, три…
***
Василиса долго рассматривала неподвижных единорогов, гладила их шелковистые гривы, пушистые бока. Девочка была очарована этими созданиями и замучила Нава вопросами, нельзя ли их оживить, ну хоть на чуточку. Последние секунды времени неслышно исчезали в бесконечности. Ангел почти физически ощущал их бег. Сказать, что ему было страшно? Нет, он никогда не умел бояться. Да и может ли бояться кто-то, кого никогда не существовало, кого просто нарисовали на стене? Но даже такое странное существование все же существование…
Иногда Василисе удавалось отвлечь Нава от невеселых мыслей, иногда ей удавалось даже вызвать слабую улыбку на его лице. Только чем дальше, тем слабее становилась эта улыбка. Наконец, даже увлеченная сказочными единорогами Василиса, заметила его грусть.
- Что-то случилось? – спросила она обеспокоенно.
- Скоро ты отправишься домой, - вместо ответа сказал ангел.
- Правда? – просияла Лиса. – А почему ты грустишь?
- Я буду по тебе скучать, - улыбнулся через силу Нав, на ходу придумав отговорку.
Василиса погрустнела.
- Ты здесь останешься, да? – спросила она.
- Да, - ответил ангел.
- А есть тут кто-нибудь, кто не спит?
- Есть, не переживай, здесь есть и те, в кого верят до сих пор, я не останусь один, - попытался подбодрить ее Нав, не чувствуя в себе сил изображать радость и веселье.
- Честно? – спросила Василиса.
Ангел промолчал. Только кивнул как-то неопределенно.
- Обо мне не беспокойся, - сказал он, спустя несколько мгновений, а потом к чему-то прислушался. – Там, в Яви, бушует гроза. Похоже, тебе пора. Думаю, нам лучше попрощаться здесь. Мне сейчас нужно будет уйти. Больше мы не увидимся.
- Нав, не уходи, мне страшно без тебя, - жалобно попросила Василиса.
- Не могу, - покачал головой ангел. – Так надо.
- Пожалуйста, - девочка ни в какую не желала оставаться одна.
- Все будет хорошо, - немного раздраженно ответил Нав и мягко отстранил Лису. – Сиди здесь и жди. За мной не ходи, если домой хочешь вернуться.
- Нав… - по щекам Василисы градом катились слезы.
Ангел не выдержал, подошел к ней и обнял.
- Не плачь, дитя, я тебе обещаю, все будет хорошо. Скоро ты вернешься домой. Ты мне веришь? – он гладил ее по голове, пытаясь хоть как-то утешить.
Лиса кивнула, но плакать не перестала. Увы, время не желало ждать, и Нав решительно отошел от девочки.
- Нужно спешить. Прощай, - сказал он и направился прочь.
- Нав, я тебя никогда-никогда не забуду! – крикнула ему вслед Василиса. Ангел на мгновение повернулся к ней и махнул рукой, а потом исчез в светлой вспышке. Лиса осталась одна.
Ваня поморщился, проведя ножом по запястью. Перочинный нож не слишком-то подходил на роль жертвенного кинжала, но лучшего все равно не было. Навка, надежно опутанная чарами, тихо стояла в углу и гневно смотрела на мальчишку.
Когда Ваня взял ее за руку, она, было, нашла в себе силы дернуться, но не более того. Наговор, произнесенный старшим царевичем, держал ее крепче любой веревки. Это была единственная помощь, на которую «расщедрился» Иван.
- С паршивой овцы хоть шерсти клок, - прокомментировал его «широкий» жест Ваня, когда забирал навку из терема. За это он получил подзатыльник с нотацией на тему уважения к старшим.
Смешав кровь, Ваня забормотал:
- Кровь к крови, живое к живому, мертвое к мертвому. Взятое насильно хозяину ворочу. Чужой долг частью души своей оплачу. Имя тебе Пустота – возвращайся в Навь, имя тебе Василиса – возвращайся в Явь.
Некоторое время царила тишина, а потом вокруг остатков фрески, изображающей воскресение Христа, появился странный свет. В кромешной темноте засияла фигура ангела. Засияла, а потом, спустя несколько мгновений, сверкающая краска с тихим шелестом начала осыпаться на пол. Ваня, вскрикнув от внезапной тупой боли под левой лопаткой, до крови прикусил губу и сполз на пол. Боль растекалась по всему телу и мешала дышать. Когда последние серебристые блестки от фрески упали на пол, мальчишка из последних сил открутил пробку с фляжки и вылил родниковую воду на белеющие в полу остатки костей и почти истлевший обрывок белой ткани. И только после этого потерял сознание.
Ваня не видел, как корчилась на полу навка, как осыпалась часть краски с фрески, изображающей Саваофа, как ненависть во взгляде Василисы сменилась удивлением, смешанным со страхом.
Пустота, поглотившая его этой ночью, ужасала. Гром сотрясал зачарованный лес, а он, едва справившись с болью, обратился в волка и стремглав помчался к разрушенной церкви. Только теперь он понял, какой ценой этот несносный мальчишка за компанию с не менее несносным ангелом решили вернуть Василису. И выходило так, что эту цену, как ни крути, пришлось платить именно ему, Ивану, пусть и не по своей воле. Терять часть души оказалось больно. Очень больно. Он даже не предполагал, как больно. Но страшнее всего было даже не это, а воцарившаяся в душе пустота, которая пришла потом. От этой пустоты хотелось выть куда больше, чем от боли.
Он вихрем ворвался в церковь.
В алтарной части тускло горел маленький фонарик, который Димка обнаружил у себя в кармане брюк. Испуганные двойняшки пытались привести в чувство Ваню. Тот без сознания лежал на полу, сжимая в руке пустую флягу.
- Маленький мерзавец, - в сердцах прорычал Иван.
Дети тихонько вскрикнули и в ужасе прижались к стене. Лесной царевич в порыве чувств попросту забыл превратиться в человека, а огромный говорящий волк ночью в заброшенной церкви способен привести в ужас не только ребенка, но и любого взрослого. Впрочем, Василиса вскоре поняла, кто перед ними и, неожиданно для всех, набросилась с упреками на оторопевшего от такой наглости старшего царевича.
- Кого я вижу, неужели сам Иван-царевич к нам пожаловал! – девочка грозно посмотрела на волка и уперла руки в боки. – Неужели все-таки решил проявить свое хваленое благородство. Жаль только, что так поздно.
Волк гневно зарычал, но девочка и бровью не повела. Она уже видела, что осыпалась фреска с Навом, а потому хоть и не знала наверняка, но догадывалась, почему ангел не хотел оставаться с ней до конца.
- Убирайся прочь, облезлый волк, я очень жалею о том, что тогда в лесу пришла к тебе на помощь. Лучше бы ты оставался в своем капкане.
- Лиса, не надо, - тихо простонал Ваня, приходя в себя.
- Надо, как раз очень надо! – заявила Василиса. – Давно надо ему сказать правду. Сказать, что он простой трус. Мне Нав много чего рассказал. И вот что я тебе скажу, Иван-царевич, твоя сказка закончилась плохо только потому, что ты жалкий трус. И что бы ты ни думал, а Василиса Премудрая умерла по твоей вине. И по твоей вине пропал Нав. Я очень надеюсь, что с ним все в порядке, но его фреска осыпалась, а значит, он, по крайней мере, теперь очень далеко. А ведь ты даже кончика его пальца не стоишь. И не рычи, потому что я тебя не боюсь. Я просила твоей помощи, а ты не захотел мне помочь. Меня спасли Ваня и Димка, дети, такие же, как и я. А ты, взрослый, даже пальцем не пошевелил. Вот так! А теперь убирайся прочь, трусливая облезлая моська и нечего сверкать на меня глазами, - девочка нетерпеливо топнула ногой.
Василиса выдержала разъяренный взгляд сверкающих в слабом свете фонарика глаз волка, после чего огромный зверь отвернулся и, поджав хвост, потрусил прочь.
Василиса подбежала к Ване.
- Как ты? – спросила она.
Тот вымученно улыбнулся.
- Надо отвести его к Ярине Горынишне, - сказал Димка и помог другу подняться.
Вдвоем Василиса и Димка довели Ваню до домика его бабушки. Там же их и оставили заночевать – дождь все еще лил как из ведра.
Рано утром двойняшки направились домой, резонно опасаясь, что там их ждет справедливый разнос от взрослых, напуганных их отсутствием. Каково же было их удивление, когда, взобравшись на повить, они услышали собственные голоса, доносящиеся из горенки. Поддев палочкой крючок, ребята ввалились в комнату, но там никого не оказалось, кроме двух крохотных пластилиновых ежиков, расположенных по разные стороны кровати.
- Ой, так вот что значит обманка, которую соорудил Ванька! – догадался Димка, хватая с кровати одного ежика. – Это они разговаривали!
- Ежики? – недоверчиво переспросила Василиса.
- Они самые! – кивнул Димка. – Их Ванька заколдовал. А, все это ерунда, - махнул он рукой. – Главное, теперь ты дома! – он в порыве чувств обнял сестру.
- Димка, спасибо вам с Ванькой, - прошептала ему на ухо Лиса. – Мне там так страшно было…
Они болтали до самого утра. Василиса рассказывала брату про свои приключения в Пустоте и в Нави, а после Димка поведал ей о том, что творилось здесь во время ее отсутствия. Конечно, за исключением того, что Ванька повелел держать в строгом секрете…