Оборона Херцег-Нови, очень ярко характеризует прославленную и непобедимую испанскую пехоту, и стоит того, чтобы уделить ей несколько страниц.
В мае 1539 года, к Которскому заливу подошли 70 кораблей Хайреддина Барбароссы с 20 тысячной армией.
Франсиско де Самиенто, решил отправить гонца в Италию, с сообщением о том, что Барбаросса, с малыми силами своего флота, стоит у Херцег-Нови.
– Это шанс! Удачный шанс для всего христианства, напасть и уничтожить здесь, эту гнусную тварь!
Доставить послание вызвался рыбак из местных, который на своей утлой лодочке, не страшась галер грозного пирата, каждодневно выходил в море. Всё же не особо доверяя ему, де Самиенто отправил с ним двух солдат.
Они благополучно миновали османскую блокаду, и добрались до итальянского города Отранто. Но там как раз и случилась неприятность. У Отранто, со всем своим флотом, стоял Андреа Дориа, и письмо Самиенто, попало в его руки.
– Что ж, вы сами выбрали свою судьбу, оставшись в Херцег-Нови. А теперь, просите помощи? А чего же это, венецианцы вам не помогают? Чего король Испании, бросил вас на произвол? Оставил одних? – грозно нависнув, спрашивал он у ничего не понимающего рыбака, и хмурых, злобно глядящих на него испанских солдат.
Дориа так и не вышел со своим флотом к Которскому заливу, от которого его отделяло всего пара дней плаванья, не сообщил и вице-королям Неаполя и Сицилии о нахождении там Барбароссы с малыми силами, и приказал повесить храброго моряка и двух испанских солдат.
А Франсиско де Самиенто, ещё не знал и того, что помимо Барбароссы, к Херцег-Нови идёт и 30 тысячная армия Уламена, османского губернатора Боснии.
12 июня, с тридцати галер, Барбаросса начал высадку на том самом песчаном пляже, где прошлым летом высаживался и Альваро де Санде. Но опытные испанцы, немного укрепили эту отмель – поставили пушки, вырыли траншеи, построили редуты, установили колья и засеки.
Только к вечеру, потеряв сотни людей, поддерживаемый огнём корабельной артиллерии, османский десант смог прорвать оборону испанцев и закрепиться на берегу.
Тогда сюда прибыл Франсиско де Самиенто.
– Сколько их высадилось? – спросил он у лейтенанта Диего Эрнана из Траухильо.
– Около тысячи, – ответил лейтенант, голова которого была перевязана, а рука перебита в двух местах.
– И вы спокойно смотрите на это?! За мной, храбрецы! За мной!
В ночной темноте, при свете факелов, звёзд и фосфоресцирующей воды, они атаковали турок, и загнали их в море! Только немногим посчастливилось добраться до лодок, и отплыть к кораблям.
– Вот так вот надо, с этими скотами!
Франсиско де Самиенто удовлетворённо оттирал меч от крови.
В следующие дни Барбаросса повторял и повторял высадки, борьба на берегу шла с переменным успехом, пока 20 июня к Херцег-Нови не подошёл Уламен.
Пришлось оставить все внешние укрепления, и отойти под защиту цитаделей.
А османы принялись за дело всерьёз. Всего за 5 дней они вырыли траншеи, приблизившись к стенам крепостей, подготовили площадки для 44 пушек, и даже срыли горы, выравнивая землю для лучшего маневрирования войск.
– Что, мы будем просто сидеть, когда враг ковыряется прямо у нас под носом?! Нет! – было единодушное мнение всех солдат, и Франсиско де Самиенто, его капитаны и лейтенанты, водили их в атаки, нанося османам немалый урон и разрушая их работы.
Дошло до того, что Барбаросса, приказом запретил своим особо ценным людям, ввязываться в стычки с бешеными испанцами. Он хотел сберечь для дальнейших действий, своих опытных моряков.
Два штурма в начале июля были отбиты, и тогда Барбаросса и Уламен, предложили испанцам капитулировать.
– Вы заберёте всё оружие и все свои знамёна и реликвии! Оставите только пушки и порох! И мы дадим вам корабли, которые доставят вас в Италию!
– Что?! Сдаться?! Нам?! Мы испанская пехота! Терция Диего Кастильского! И мы все умрём, но не отступим! – ответил на предложение о сдаче Франсиско де Самиенто, под одобрительные крики своих солдат.
23 июля, османы, со всех сторон, двинулись на штурм Херцег-Нови.
– Крепче стойте, воины! Крепче! С нами Бог и Святой Михаил!
Битва шла целый день, но испанцы выстояли!
Нашли они в себе силы, заделать камнями и брёвнами, и все пробитые врагом бреши.
24 июля штурм повторился, но снова все атаки османов были отбиты!
– Потери? – жадно цедя пересохшими губами вино, спросил Франсиско де Самиенто.
– Полсотни убитых, сеньор маэстро-дель-кампо!
– Вечная им память!
– Среди убитых, и лейтенант Диего Эрнан из Траухильо.
– Он был хорошим солдатом, мир его праху. Ну что, храбрецы мои, хватит у вас ещё запала? Пощипаем турок?
– Да! Да! Да!
– Тогда за мной! За веру Христову! С нами Господь!
– Вперёд! Сантьяго! Смерть врагам! Смерть!
Эта ночная атака, вызвала большой переполох и панику у османов, которые зализывали раны, потеряв только 28 июля, 6 тысяч человек. На силу Барбароссе и Уламену, удалось унять страх своих людей, собрать янычар, а ведь только их, к началу осаду было 4 тысячи, больше чем весь гарнизон Херцег-Нови, и отбросить горсточку уставших, но яростных в бою испанцев.
Хайреддин Барбаросса готов был выть от бессилия, но лишь ругался и кричал на своих людей, пинками награждал рабов и слуг, крушил и ломал всё, что попадалось ему под руку! Вот уже почти три месяца, как он торчит под этой крепостью! Три месяца! А ведь султан, ждёт его с победой. А он тут, три месяца!.. Его ждут и другие дела, в его владениях в Северной Африке. Также он тосковал без морского простора, шума ветра в парусах, мерного поскрипывания весёл в уключинах, без привычного разбоя на море, когда на его милость сдаются захваченные корабли, пылают разорённые христианские города и селения, и толпы новых рабов наполняют трюмы, суля отличную выгоду от их продажи на невольничьем рынке. «А ведь христианам, понадобилось всего два дня, что захватить Херцег-Нови… А я тут, уже почти три месяца…»
– Эй, кто там есть? Позовите ко мне Уламена. Будем вместе думать, как покорить эту крепость.
И они решили, не атаковать все три цитадели, а брать город по частям, начав с горной крепости, сосредоточив против неё все свои усилия и весь огонь пушек.
Огнём артиллерии горный форт был полностью разрушен, и на рассвете 4 августа, османы пошли на штурм.
Битва, которую испанцы дали среди руин горной крепости, была жестокой!
Только поздним вечером, воспользовавшись наступающей темнотой, Франсиско де Самиенто увёл своих уцелевших солдат в городскую цитадель.
Удачный штурм горной цитадели, стоивший османам почти 5 тысяч жизней, дал им в руки и несколько пленных испанских солдат. Пытками у них выведали, что и среди испанцев потери большие, особенно много раненных, и что у них заканчивается порох и свинец.
5 августа, не давая испанцам передышки, Барбаросса и Уламен бросили на штурм всех! Всех! Моряков, янычар, спешенную кавалерию! Специальные отряды, составленные из рабов, подгоняемые надсмотрщиками, бегом тащили лестницы, тараны, порох для подрыва стен.
– Знатно! Враг не даёт нам скучать, будет и сегодня веселье!
И грохотали пушки, и летели вверх и в стороны комья земли и камни, и разорванные части человеческих тел. На стенах завертелась страшная в своей неистовости, злобе и ярости рукопашная схватка.
К вечеру штурм был отбит, османы сумели захватить лишь одну башню цитадели, прочно укрепившись там. А сил, чтобы атаковать и выбить их оттуда, уже не было.
Оглядывая своё поредевшее войско, Франсиско де Самиенто улыбался, и его редкие, жёлтые зубы, задорно сверкали на грязном лице. Он понимал, что настали их последние деньки, но не было у него в душе, ни печали, ни отчаяния. Понимали это и все испанцы.
– Ну что, храбрецы мои? Пожертвуем во славу Господню, последними запасами пороха? Да? Тогда, взорвать турок к чёртовой матери!
К захваченной врагом башне стали подносить порох, но он бахнул раньше времени. Уничтожив османов, взрыв забрал и многие жизни испанских солдат.
– Их души, прямиком попали на Небеса, амен!
6 августа, под сильнейшим ливнем, когда ноги разъезжались в грязи, и стало невозможным применение артиллерии и аркебуз, османы снова пошли на штурм.
– Все, кто может держать в руках оружие, на стены! – закричал Франсиско де Самиенто, и в строй встали даже раненные.
Только холодное оружие! Только пика и меч испанцев, против османских копий и ятаганов! Битва! Лицом к лицу! Без пощады! На смерть!
Отбили…
Франсиско де Самиенто сел на залитый кровью камень, сам не веря в то, что отбили… Ещё на день задержали здесь врага… Ещё многие сотни жизней врагов веры Христовой, они низвергли в ад… Да и сами они, ещё живы!
– Мы ещё посражаемся! Мы ещё зададим им, славную битву!
– Да!.. Да!.. Да!.. – полетели к нему со всех сторон, усталые голоса ветеранов терции Диего Кастильского.
Два дня бесплодных атак, так и не принесших им Херцег-Нови! И весь день 7 августа, османские орудия грохотали особенно зло, круша стены городской цитадели.
Утром 8 августа, они пошли на штурм.
– Ну что, храбрецы, отважные из отважных! Видать, настал и наш черёд! Помолимся братья, помолимся.
А после краткой молитвы, весёлым взором оглядывая оставшихся солдат, Франсиско де Самиенто закричал:
– Вперёд, за мной! На последнюю битву! Смерть врагу! Смерть!
К полудню, только за этот день трижды раненный Франсиско де Самиенто, едва державшийся на ногах, приказал своим последним солдатам – 600 человек, последней роте, всё ещё державшей строй:
– Отходим… к морской крепости… там мы…ещё…им покажем!..
Но ворота морской крепости оказались запертыми.
– Измена! Предательство! – закричали испанцы, но были уже со всех сторон окружены врагами.
После ожесточённого боя, османам удалось захватить в плен лишь две сотни израненных испанских солдат, потеряв за время осады почти все 4 тысячи янычар, и более 16 тысяч человек из других отрядов. Особенно Барбароссу удручали, большие потери среди его пиратов.
Пленных отвели за город, но охранники, обозлённые большими потерями среди своих, напали на дерзких, строптивых, так и не покорённых испанцев, и перебили половину, пока подбежавшие Барбаросса и Уламен, не навели порядок.
Оставшихся, спешно погрузили на корабли и отправили в Константинополь, как символ победы над королём Испании.
Но через шесть лет, в 1545 году, 25 человек из них, сумели захватить корабль и бежали из рабства.
– Османы одержали победу, но так и не смогли сломить испанскую пехоту! – со слезами на глазах воскликнул Альваро де Санде, когда узнал, что беглецы благополучно добрались до Сицилии.