Терция Диего Кастильского пополнилась людьми, и в 1541 году, Альваро де Санде, повёл её в новый поход.
Сержант Гарсиа, мечась по палубе, с враждебностью и угрозой, вглядывался в приближающийся берег. «Снова…проклятая…Африка». Чувство тревоги, терзавшее его пять лет назад немного притупилось, но всё равно, на душе было как-то неспокойно, как-то тревожно.
Альваро подал знак, и передовой отряд, погрузившись в лодки, пошёл к затянутому густой пеленой тумана берегу.
Гарсиа, прогоняя свои страхи, вызвался идти в этом отряде.
Солнце поднялось выше, немного разогнав туман, когда вернулась одна из лодок.
– Всё тихо и спокойно, сеньор маэстро-дель-кампо! Мы застали их врасплох!
– Слава Богу! Давай молодцы, грузись! С нами Господь, пошли!
Опытные ветераны, к сожалению, сейчас, составляющие меньше половины терции, всё-таки хорошо подучили и поднатаскали молодёжь, и высадка 6 тысяч человек, с припасами, артиллерией и лошадьми, прошла отлично – быстро, слаженно и чётко.
Солдаты быстро разбивались на роты, аркебузиры дули на тлеющие фитили, артиллеристы устанавливали пушки. Только на тех лошадях, которые могли хоть немного переставлять копыта после дальнего морского пути, в туман, по пышно покрытой густой травой долине, ушла разведка.
Альваро оглядел местность.
Разнотравье цветов и зелени, чуть колышащейся под лёгким ветерком, стелящийся в низинах туман. А впереди горы, вершины которых затянуты лёгкими, словно зацепившимися за них облаками, подкрашенных красноватами лучами встающего солнца. А позади, спокойное, заштилевшее море, накатывающее на берег белыми барашками волн. Прекрасная, просто восхитительная картина! Но на любование красотами природы, не было ни времени, ни сил, ни желания.
– Капитан Кабес! Колья установили?
На случай налёта кавалерии врага, весь лагерь был окружён заранее приготовленными кольями.
– Да, сеньор маэстро-дель-кампо!
– Отлично! Тогда бери две роты стрелков, две роты пикинёров, роту мечников, и быстро займи вон те горы справа.
– Есть, сеньор маэстро-дель-кампо!
Фредерико Кабес вскоре увёл в горы свой отряд.
– Порох не подмочили? – подойдя, спросил он у командующего артиллерией терции Луиджи Бончиолли.
– Нет, сеньор маэстро-дель-кампо! Всё в порядке, порох сухой!
– Надо выдвинуть четыре орудия вот туда. Перекрыть огнём ту лощину.
– Слушаюсь, сеньор маэстро-дель-кампо!
– Сеньор маэстро-дель-кампо, на горизонте видны подходящие корабли!
– Ну, вот и славно. Плацдарм мы заняли, место высадки обеспечили, а берберов не видно. Пускай высаживаются спокойно.
Альваро только глянул, а опытный слуга уже поставил перед ним стол с письменными принадлежностями и табурет. Другой натянул тент, чтобы укрыть командира от начавшего палить африканского солнца.
Изложив об успешном захвате плацдарма в письме, Альваро де Санде запечатал его, и вручил посыльному офицеру, с приказом доставить на флагманский корабль подходящего флота.
1541 год. Король Испании Карл, решил покончить с Хайреддином Барбароссой, и нанести удар прямо по его логову – по Алжиру. Силы для этого собрались немалые – корабли и солдаты с Сицилии, из Неаполя и Испании, из Фландрии подтянули германских наёмников под командованием герцога Альбы Фернандо Альвареса де Толедо-и-Пиментеля, привёл генуэзский флот Андреа Дориа, пришли и несколько галер рыцарей Мальтийского ордена Святого Иоанна. Всего 65 боевых галер, 20 галеонов, 450 нагруженных припасами вспомогательных кораблей, 12 тысяч матросов, 24 тысячи солдат, а также король Испании и император Священной Римской империи Карл, со всей своей многочисленной свитой, слугами, советниками и роднёй.
Пока собирались и стягивались, наступила осень, неспокойное время на море, сезон штормов, но упрямство Карла было непреодолимо, и в середине октября, от Балеарских островов, двинулись к Алжиру.
Вечером, на заморенных, едва волочащих ноги конях, стали возвращаться первые разведчики.
– Противник не обнаружен, – докладывали они, и Альваро де Санде удовлетворённо потирал руки.
– Проспал нас Хасан, проспал!
Хасан-паша был сыном Барбароссы, и пока его отец бороздил моря или находился в Константинополе, наместничал в Алжире.
Через два дня, в окружении огромной свиты – пышной, заламывающей от восторгов и восхвалений руки, на берег ступил старый знакомый, вице-король Сицилии Ферранте I Гонзага, которого король Испании Карл, уже возвёл в должность губернатора пока ещё не захваченного Алжира.
Альваро де Санде, с поклоном и почтением, встречал его.
– А у нас горе, сеньор Альваро, большое горе, – после приветствия, ошеломил его Ферранте Гонзага.
«Что случилось? Уж не умер ли, король Карл?»
– В пути, скончался мой хороший друг, славный и отважный воин Его Величества, дон Энрике Хуан дель Альмагро. Да… мир его праху.
Альваро, хоть это и не подобало скорбному моменту, с облегчением выдохнул. Он, конечно же, знал Энрике Хуана дель Альмагро, маэстро-дель-кампо Исеаской терции. Он был лет на 10 старше его, и нет ничего удивительного в том, что в свои 60 с чем-то лет, дон Энрике помер.
Но следующие слова вице-короля Сицилии, сначала повергли его в шок, ну а потом вызвали небывалую гордость и радость.
– Я не вижу более достойной кандидатуры, и предлагаю вам, взять под своё командование и Исеаскую терцию. Я сообщил о своей просьбе Его Величеству, и он согласился со мной, выказав вам, сеньор Альваро, своё благорасположение.
«Его Величество, дал мне две терции! Две терции под моим командованием! Двенадцать, а то и пятнадцать тысяч солдат!.. Да с такими силами, я…» – и лицо Альваро, расплылось в улыбке.
Гордый от оказанной чести, он услышал за своей спиной возбуждённое шушуканье своих офицеров, и отнёс это к тому, что они с должным почётом восприняли оказанную их командиру честь. Когда же понял, что не этим вызвано их возбуждение, то немного сник и насупился. Толкая друг друга в бока, перешёптываясь, они глядели на статного сеньора, стоявшего чуть в стороне от Ферранте Гонзаги, упёршего острие меча в землю, и спокойно сложившего на эфесе руки.
– Да это же сам Эрнан Кортес! Кортес, покоритель Мексики! Кортес! Кортес, здесь! – наконец-то долетели до Альваро шепотки офицеров, и он сам стал с почтением смотреть на прославленного конкистадора Эрнана Кортеса, слава о деяниях которого, гремела по всей Испании.
Но надо было заниматься делами, и быстро оставив любование Кортесом, окриками приведя в чувство своих офицеров, он стал деятельно распоряжаться высадкой на берег и обеспечением всем необходимым и Исеаской терции.
«Позже ознакомлюсь с её составом и офицерами, а сейчас им надо выделить место для размещения, и значительно расширить плацдарм для неё».
Дорогу ему, с вызывающим видом преградил молодой офицер, незаметно отделившийся от свиты вице-короля Сицилии.
– Кто вы такой и чего вам угодно, – мимоходом спросил Альваро, спеша по своим делам, обходя наглеца.
– Я – Диего Гарсиа де Паредес и Варгас!
– Рад это слышать, – буркнул Альваро, продолжая идти.
– Стоять!
Вот такого он уже не мог перенести, и остановился.
Зароптали его офицеры бряцая оружием, готовые наказать нахала, так дерзко и непочтительно обращающегося с их маэстро-дель-кампо.
– Ну же, юноша, я остановился. Продолжайте, чего вам угодно?
«Юноша», которому было лет тридцать, и лицо его было покрыто густой светло-русой бородой, с вызовом выставил ногу и держал руку на эфесе эстока.
– Я, Диего Гарсиа де Паредес и Варгас, сын Диего Гарсиа де Парадеса, Самсона Эстремадура!
Диего Гарсиа де Паредеса, прозванного Самсоном Эстремадура, знали многие. Он был прославленным солдатом, но из-за своего буйного, непочтительного нрава, никогда не поднимался до офицерских должностей. Так же он был известен и как отъявленный дуэлянт, поговаривали убивший на поединках с сотню людей. Легенды бывшее в обиходе, наделяли его невероятной силой – Самсон Эстремадура, одной рукой, остановил мельничье колесо! В битве, он один, держал мост против двух сотен французов! Ну и так далее…
Но оказалось, что ни его имя, ни имя его знаменитого отца, не произвели никакого воздействия, на этого загорелого, чуть прихрамывающего старика, чьи выбившиеся из-под шлема седые волосы, трепал ветер. Он просто стоял, и смотрел на него. И эта его спокойная уверенность в собственных силах, поколебала пыл и заносчивость Диего Гарсиа де Паредеса. Он замолк, не зная, что и как говорить дальше.
Тогда тихим, размеренным голосом, заговорил де Санде.
– Я сам родом из Эстремадуры, и я знал вашего отца, юноша. Он был хорошим солдатом. Мы вместе с ним сражались в Италии, в битвах при Мариньяно, Бикокке, Павии, Гавиано. Слышал, что он погиб на поединке? В Болонье, кажется?…
– Да…шесть лет назад, – пролепетал Диего Гарсиа де Паредес, ещё не осознавая, что полностью попадает под влияние сеньора де Санде.
Дар Альваро – завоёвать умы и души людские, подчинять себе их разум, волю и желания, был с ним давно, ещё с монастыря. И он стал ещё больше развивать в себе этот дар, стараясь использовать его на благо себе и людям.
И сейчас он стал использовать его, завоёвывая расположение Диего де Паредеса.
– Жаль…очень жаль мне его… Возраст уже у нас не тот, чтобы размахивать мечами.
А Альваро ведь прекрасно знал, что старый Диего Гарсиа де Паредес, в свои 64 года, погиб на поединке, с более молодыми противниками.
– А вы как, юноша? Как сложилась ваша судьба?
– Как?… Да как у всех… В 18 лет отплыл в Новый Свет. Был в Никарагуа, в Панаме, вместе с Франсиско Писарро ходил в Перу покорять инков. Воевал с ними… Когда погиб отец, вернулся в Испанию, чтобы получить наследство… Вступил в армию…Фландрия, Италия и Тунис, и вот теперь вот, сюда… в Алжир.
– Достойный путь, для каждого идальго! Рад за вас! А что вы хотели, когда остановили меня?
Отважный солдат и храбрец, Диего Гарсиа де Паредес, совсем сник, замялся и смутился.
– Ну же? У меня не так много времени.
– Я… я хотел… возглавить Исеаскую терцию… стать…маэстро-дель-кампо… На корабле…вице-король Сицилии…вроде обещал эту должность мне… И я хотел…
– Понятно. А вы знаете, уважаемый сеньор Диего, что это такое, быть маэстро-дель-кампо? Вы знаете, что это такое, командовать тысячами солдат? Вы знаете, что это такое, когда вас, каждый миг, давит ответственность за их жизни? Терзает ответственность за успех терции в бою? За судьбу Испании?
– Нет…
– Мне нужны офицеры, и если вы, Диего Гарсиа де Паредес, готовы изучить всё это, то я возьму вас в свою терцию.
– О, сеньор! Я с почтением и благодарностью, принимаю ваше предложение!