Роберт

Передо мной разворачивается очень интересная картина. Яна что-то воодушевленно рассказывает Елизавете, улыбаясь во все свои тридцать два зуба. Лиза повернута ко мне спиной, я не вижу ее реакции. За два года я очень хорошо изучил Яну. Она ничего не делает просто так. Яна будет льстить Вам в лицо, мило улыбаться. А в голове строить планы, какую выгоду можно извлечь из вашего знакомства. В окружении Яны нет случайных людей, все для чего-то ей нужны. Если вдруг Вы стали ей не выгодны и не полезны, она, просто не задумываясь, вычеркнет Вас из жизни. Так было с ее мужем. Именно поэтому она работает у меня. Тем она и ценна как сотрудник. В этой ситуации мне ближе Елена. Моя жена всегда говорит что думает. Грубую, жесткую, надменную, циничную, иногда глупую, но правду. Елена никогда не всадит Вам нож в спину, при этом мило улыбаясь. Чего нельзя сказать про Яну. Когда-то именно этим она меня и привлекла, в ней была загадка, которую я долго разгадывал. Что она задумала?

Облокачиваюсь рукой о стену, наблюдаю. Яна будто чувствует, что я наблюдаю, смотрит на меня. Медленно встает, пожимает руку Лизе, приближается. Сворачиваю в коридор, чтобы нас не было видно из зала.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю ее, когда она подходит ближе. Поднимает руку, пытаясь прикоснуться ко мне. Перехватываю, сжимаю запястья, понимаю, что Яну это не остановит, она любит боль. Быстро отпускаю. — Отвечай, — требую я, начиная закипать.

— Я что, не имею права в свой выходной просто прийти отдохнуть? — усмехается она.

— Яна, что ты задумала? — она приподнимает брови, делая вид, что не понимает меня.

— Ты о чем? — ох, актриса из нее плохая. Все она понимает.

— Ты знаешь о чем! Не зли меня, Яна. Не советую.

— Может я этого и добиваюсь? — дерзко говорит она, смотря мне в глаза. Глубоко вдыхаю, пытаюсь успокоиться и не сорваться.

— Яна! — предостерегаю ее от опасной игры.

— Хорошо, хорошо, успокойся. Я просто познакомилась с Елизаветой. Кстати, она довольно милая. Всегда говорила, что у тебя хороший вкус. Не боишься, что наиграешься с ней, и она тебе наскучит? Жалко будет девочку, — ехидно улыбается она.

— Яна, не лезь не свои дела! — зло усмехаюсь ей в ответ. — Ты ничего не делаешь просто так. Зачем тебе это нужно?

— Я, между прочим, тебе помогла. Я все ей объяснила.

— Я не просил тебя о помощи. Что значит, ты все объяснила? — какого черта творит эта женщина?

— Сказала, что мы с тобой просто друзья. И тот поцелуй ничего не значил. Ты просто ревновал ее.

— Она тебя спрашивала об этом?

— Нет. Но…

— Какого черта, Яна, ты лезешь не в свои дела?! — срываюсь я, перебивая ее бред. — Она тебя не спрашивала, я не просил о помощи! Знаешь что, заканчивай свою самодеятельность. Не приближайся больше к Елизавете.

— Ты такой сексуальный, когда злишься, — мурлычет она, кладет руку мне на грудь, поглаживая ее.

— Все, разговор окончен, — убираю ее руку, слегка отталкивая. — Я надеюсь, ты меня поняла. Поняла?!

— Да, конечно, Роберт, я тебя поняла, — что-то подсказывает мне, что она ни хрена не поняла.

Отодвигаю Яну в сторону, быстро удаляюсь. Теперь мне надо поговорить со своей малышкой. Узнать, насколько все усложнила Яна в наших далеко не идеальных отношениях.

Елизавета

Я сижу за столиком, слушаю тихую, медленную, приятную музыку. Сегодня будний день, еще рано, клуб только начинает свою ночную жизнь. Смотрю на причудливо свисающую металлическую фигуру на потолке — она медленно крутится по часовой стрелке, поблескивая в свете неоновых огней. В моей голове крутится куча разных мыслей, наслаиваясь друг на друга, никак не собираясь в одну. Я пытаюсь осмыслить все, что произошло со мной за последние сутки. Роберт вроде тот же, но в то же время другой. Я четко видела перемену в его взгляде, поведении. И эти перемены до ужаса пугали. Пугал его через мерный интерес ко мне, его многочисленные вопросы. Каждую секунду я боялась, что он задаст вопрос, на который я не смогу дать ответ. Вопрос, который выведет меня из такого уравновешенного состояния. И я закачу очередную истерику, выкинув нечто не адекватное. Но он легко обходил острые углы, разговаривая со мной на безопасные темы. Ночью он одаривал меня лаской и нежностью, я терпела, сколько могла. Да, именно терпела. Пыталась отдаться чувствам, эмоциям. И у меня даже получилось на некоторое время, пока что-то не щелкнуло в моей больной голове. Роберт уловил эту перемену. Как же быстро он меня изучил. Он точно знал, что делать. Оставаясь нежным, он доминировал, управлял, разжигал страсть, огонь, дарил мимолетную ласку, чередуя ее с обжигающей болью, не оставляя ни единого шанса на раздумья, делая все, чтобы я улетала в космос. Если быть честной, я новичок в таких играх в постели. Роберт — второй мужчина в моей жизни. Да, да, Вы не ослышались. Мне двадцать пять лет, и он — второй. Хотя я наивно полагала, что судьба дарует мне только одного. Раз и навсегда. Марк был полной противоположностью Роберта. Он всегда был нежен, мягок, заботлив. Наш секс ассоциировался у меня с чем-то мягким, воздушным, неземным. Никакой грубости, никакой жестокости. Мы не трахались, мы занимались любовью. Нежной, ванильной любовью. Он называл меня свой принцессой, я смеялась и говорила, что тогда он — мой принц. Именно поэтому я требовала от Роберта страсти, жестокости, чтобы ничего не напоминало мне о моем муже.

Из моих размышлений меня выводит теплое прикосновение мужских рук к моим плечам. Роберт обходит стол, садится напротив меня. Берет мои руки, слегка сжимает. Заглядывает в глаза.

— Привет, — мягко произносит он.

— Привет, — смотрю в его черные глаза и вижу в них тревогу. Я догадываюсь, из-за чего.

Яна. Очень интересная особа. Полчаса она уверяла меня, что они с Робертом просто друзья, их связывает просто работа. И тот поцелуй ничего не значил. Хотя я у нее ничего не спрашивала и не просила объяснений. Мне очень не понравилась ее фальшивая улыбка. Говорила она одно, но всем своим видом показывала, что знает его гораздо ближе.

— Она твоя бывшая любовница? — напрямую спрашиваю я.

— Откуда такие выводы, Елизавета Андреевна? Это Яна Вам сказала? — он улыбается, но рефлекторно сжимает мои руки. Я права. У них была связь. А может она и не закончилась. И Яна пришла оценить меня как соперницу.

— Может я и похожа на дурочку, но таковой не являюсь. Ты так не ответил на мой вопрос, — пытаюсь вырвать руки, он не отпускает.

— Да, — отвечает Роберт.

— Что — да?

— Да, она — моя бывшая любовница, хотя к ней больше подходит определение бывшая подчиненная, — смотрит на меня, ждет моей реакции.

— В смысле «бывшая подчиненная», ты ее уволил? — Роберт усмехается, качает головой.

— Нет, Лиза, я не это имел в виду. Яна — подчиненная в постели, — в моем воображении молниеносно проносятся тысячи картинок.

— Ты, эм… — слова застревают, сглатываю. — Доминант? — сама не верю, что я это говорю. Роберт прищуривает глаза, внимательно смотрит на меня.

— Если я скажу «да», ты от меня сбежишь? — серьезно спрашивает он. Нет, я, конечно, догадывалась что он властный, не любит отказов, но чтобы на столько. Роберт начинает смеяться, наклоняется ко мне, целует в щеку.

— Видела бы ты сейчас свое лицо, — он что, издевается надо мной? — Нет, Елизавета, я не доминант. Я просто даю женщинам то, чего они хотят. Я люблю секс в разных его проявлениях. — Он дает женщинам, что они хотят. Женщинам! Сколько у него таких женщин?

— Лиза, не хмурь брови, и прекрати думать. Да, у меня было много женщин до брака. Во время брака. Я не святой, — Роберт подносит мою руку к губам и нежно целует. — Но, такую как ты, я никогда не встречал. — Он встает, подходит ко мне, тянет за руку, вынуждая встать. Обнимает за талию и ведет в сторону своего кабинета. — Пожалуйста, пообещай мне никогда не общаться с Яной. Она не та, за кого себя выдает, — говорит он, пока мы идем по коридору.

— Вообще-то, я и не собиралась общаться с твоими бывшими или настоящими подружками, — Роберт открывает дверь своего кабинета, пропуская меня вперед. Когда я прохожу мимо него, хватает меня за руку, быстро закрывает дверь. Прижимает меня к ней.

— Нет никаких настоящих. Только ты, — уверено заявляет он, впиваясь в мои губы жестким, но таким сладким поцелуем.

* * *

Последующие две недели мы видимся с Робертом практически каждый день. Он не звонит и никак не оповещает меня о своих неожиданных визитах. Хотя последние несколько дней они стали вполне ожидаемы. Он просто появляется в любое время дня и ночи на пороге моей квартиры или в моем кафе. Иногда он просто сидит в моем кабинете, пьет кофе и смотрит, как я работаю. Мы часами можем не сказать ни слова. По началу, это сильно раздражало. Попробуйте хоть раз поработать, зная, что за вами пристально наблюдают. Но человек быстро ко всему привыкает. Я привыкла к его молчаливому присутствию. Иногда, когда его не было, я ловила себя на том, что постоянно смотрю на кресло, где он обычно сидел. Он приручал меня. И надо сказать, у него это получалось. Я привыкла. Уже не так нервничала в его присутствии, чувствовала себя более раскованно. Несколько дней назад мы даже поссорились. Этот гад, да именно гад, в тот момент у меня в голове вертелось много «эпитетов» в его адрес, решил указать мне на мои ошибки в работе с персоналом, и организации работы МОЕГО кафе. Наша не долгая, но очень бурная ссора закончилась безумным и неожиданным сексом на моем рабочем столе. После чего Роберт нагло заявил: «Вот она, настоящая Лиза». Он сделал это специально! Роберт спровоцировал ссору, чтобы вывести меня на эмоции! После его заявления мы чуть не поссорились во второй раз, но уже по моей инициативе. Остановила меня только очередная фраза Роберта: «Можешь продолжать в том же духе. В твоем кабинете очень много поверхностей, на которых я хочу тебя взять».

* * *

Меня будит негромкий хлопок входной двери. Открываю глаза — его нет. Переворачиваюсь на спину, разминая ноющие мышцы. Ох, права была Ксюха, регулярный, бешеный секс определенно избавляет от лишних калорий. Мое тело ноет в определенных местах, Рука нащупывает что-то шуршащее на соседней подушке. Беру листок бумаги. Читаю.

«Елизавета Андреевна, во сне Вы просто прекрасны! Ваши сладкие, чуть приоткрытые губки становятся еще вкуснее. Да, я Вас целовал, пока Вы спали! Ваши бровки чуть-чуть хмурятся, а пушистые реснички слегка подрагивают. Очень хотелось попасть в Ваш сон и узнать, что же Вам снится. Остается только надеяться, что это был я. Простите, что покинул Вас. Работа не стоит на месте. На кухне Вас ждет кофе и ароматная выпечка. Но, прежде чем отправиться на кухню, потрогайте Ваши щечки, и губки. Я оставил там поцелуи».

Медленно встаю с кровати. Надеваю халат, иду на кухню. На столе лежат аппетитные булочки. Вдыхаю аромат свежей выпечки и кофе. Наливаю себе еще горячий напиток, делаю глоток. А этот мужчина умеет варить кофе. В груди появляется щемящая, ноющая боль. В моей руке до сих пор записка от Роберта. Кладу ее на стол. Еще раз пробегаюсь глазами по тексту. Подношу руку к лицу. Трогаю свои щеки, губы. Мое сердце начинает учащенно биться. Тело сковывает леденящий душу страх. Зажмуриваю глаза. Трясу головой. Нет! Нет! Не хочу этого чувствовать. НЕТ!!! Кричу на всю комнату. Кричу сама себе, пытаясь достучаться до себя. Смахиваю чашку кофе со стола, звон стекла глухим эхом отдается в моей голове. Мне не хватает воздуха, не могу вдохнуть, судорожно открываю рот, пытаясь сделать драгоценный глоток кислорода. Все нутро сжимается в агонии. Трясущимися руками открываю окно, впуская свежий воздух, пытаясь вдохнуть. Внутри меня все сжимается от боли, невыносимой, нестерпимой боли. Нет. Не хочу. Не хочу ничего чувствовать. С трудом получается вдохнуть. Что-то мокрое катится по щекам. Подношу руку к лицу — это слезы. Они просто медленно скатываются по моим щекам. Господи, Боже. Зачем? Почему? Я не хочу! Зачем он появился в моей жизни? Ведь я знала, знала что мне не следовало с ним встречаться. Почему не послушала внутренний голос, который вопил убегать. Нет, Лиза, все не так, тебе показалось. Этого просто не может быть. Твое сердце давно мертво. Выбегаю из кухни, мне нужно в душ. Включаю воду, встаю под обжигающие струи воды. Беру мочалку, тру щеки, губы, царапая кожу. Мне нужно стереть все прикосновения и поцелуи этого мужчины. Моя кожа горит, но мне кажется, что я не достаточно хорошо все смыла. Его следы везде. Они внутри меня. Бросаю мочалку на пол. Медленно сползаю по стенке, закрываю лицо руками. Пытаюсь взять себя в руки.

Слышу звонкий, зовущий меня голос подруги. Быстро встаю, выключаю воду. Кричу ей, что скоро выйду. Она не должна видеть мое состояние. Привожу себя в порядок. Пытаюсь выглядеть спокойной, насколько это возможно. Одеваюсь. Выхожу из ванны. Нахожу подругу на кухне. Она рассматривает разбитую чашку.

— Привет, — пытаюсь выглядеть максимально приветливой.

— Привет. Ты одна? — настороженно спрашивает она. Ничего не отвечаю, просто киваю головой. Беру тряпку, собираю осколки.

— Ну наконец то застала тебя одну. Я, конечно, очень рада за твою личную жизнь, но хотела бы видеть тебя чаще, — на ее лице лукавая улыбка. — Что здесь произошло? — Ксюша указывает на осколки и брызги кофе.

— Ничего, просто случайно разбила чашку.

— Лиза, посмотри на меня, — черт, я не умею скрывать свои эмоции. Поднимаю голову, смотрю на подругу. И понимаю, что она все видит. Она всегда читает меня как открытую книгу.

— Лиза, что случилось? — серьезно спрашивает она.

— Ничего. Ничего не случилось. Все в порядке, — отворачиваюсь, выкидываю осколки в ведро. Вытираю с пола разлившийся кофе.

— Ага, — говорит Ксюша. — Все в порядке. Но в порядке бреда. Поговори со мной, — просит она. Садится на диван, внимательно смотрит на меня.

— Хочешь чаю? — спрашиваю ее, ставлю чайник. Открываю шкафчик, достаю чашки, сахар. Подруга внимательно следит за мной. Не обращаю никакого внимания на ее вопросительный взгляд. — У меня где-то было твое любимое печенье. Хочешь?

— Лиза! — поворачиваюсь к ней.

— Ну что ты заладила: Лиза, Лиза? Я же сказала, у меня все в порядке. Не о чем нам разговаривать! — я практически кричу. Почему все хотят залезть мне в душу?

— Лиза, ты пила таблетки? — настороженно спрашивает она.

— Нет. Они мне не нужны. Ты же знаешь, как я их ненавижу. Я два года обходилась без них. И сейчас они мне тоже не нужны. Повторяю еще раз. У меня все хорошо. Я контролирую себя, — все это я говорю быстро, на одном дыхании, на последних словах начинаю задыхаться. Глубоко вдыхаю. Отворачиваюсь от Ксюши, продолжаю делать чай.

— Хорошо. Я поняла. Да, я буду чай и печенье, кстати, тоже, — грустно говорит она.

Вот и прекрасно. Наливаю чай, ставлю на стол, достаю печенье. Сажусь рядом с ней. Какое-то время мы просто сидим молча. Подруга вздыхает, хмурится, но молчит.

— Как подготовка к свадьбе? — решаюсь нарушить наше неловкое молчание.

— Хорошо. Все практически готово. Осталось только девичник организовать, — заметно оживляется она.

— Как Леша? давно его не видела.

— У него много работы. Он пытается закончить важные дела перед свадьбой, — улыбается она. — Кстати, по этому поводу я и пришла. Леша завершил большой проект по строительству гостиничного комплекса.

— Это хорошо, — улыбаюсь ей в ответ. Я знала, что у Леши все получится.

— Так вот. Заказчик приглашает нас на открытие. Презентация там и все такое. Леша хотел, чтобы ты пошла с нами.

— А я то здесь причем?

— Елизавета, ты говорила, что давно не видела Лешу. Ты всегда пережевала за его начинание. А теперь не хочешь порадоваться вместе с ним? Тем более он сам настаивал, чтобы ты пошла с нами, — возмущается подруга.

— Это был нечестный ход.

— Да, я знаю, — смеется она. — Но по-другому ты не пойдешь. Да и Леха сказал не принимать от тебя отказов.

— Хорошо, я пойду. Во сколько надо быть готовой?

— Леша сказал, что заедет за нами к семи.

— Хорошо к семи так к семи, — пожимаю плечами. — У тебя есть сигареты?

— Лиза, может, все-таки прекратим мило друг другу улыбаться и ты, наконец, скажешь, что с тобой? — не унимается подруга.

— Просто дай мне чертову сигарету. Со мной все в порядке. Сколько можно тебе это повторять! — не выдерживаю я. Встаю из-за стола. Подхожу к окну. Ксюха подходит ко мне, протягивает сигарету, приоткрывает окно. Обнимает меня, поглаживает по спине. Тоже берет сигарету, прикуривает.

— Ты же знаешь, что я тебя люблю? — тихо говорит она. — Но иногда ты просто невыносима. — Ты всегда можешь на меня положиться.

— Я знаю. Я тоже тебя люблю как подругу, даже больше, ты мне родной человек. Извини, — делаю глубокую затяжку, выпускаю сигаретный дым в окно. — Но я пока не настроена разговаривать, просто я сама еще не определилась, что со мной происходит, — усмехаюсь я. — Кому, как не тебе не знать, насколько я ненормальная.

— Хорошо. Я все понимаю. Обещай, что когда будешь готова, поговоришь со мной.

— Обещаю. Спасибо что понимаешь меня.

— Слушай, до вечера еще куча времени. Может, займемся чисто женскими делами? — хитро улыбается она.

— О нет, по магазинам я не пойду.

— А кто говорит про магазины? SPA, салон красоты — вот что действительно расслабляет, а не эта гадость. — Она забирает у меня сигарету, тушит ее в пепельнице.

— Ну, не знаю. Мне на работу надо, — смотрю на подругу и понимаю, что для нее это вовсе не аргумент.

— Ой, ничего не случится с твоей работой за один день. Все, решено, собирайся! — командует она. — Заодно обсудим мой девичник.

* * *

Весь оставшийся день мы проводим в spa-салоне. Чудо-массаж действительно очень расслабляет. Арома-масла, тематическая музыка, и золотые руки массажистки, погружают меня в нирвану, заставляя потерять счет времени.

После чудо массажа, и еще кучи заказанных Ксюхой процедур. Я чувствую себя заново родившейся. К вечеру мы с подругой как подростки, закрывшись в моей комнате, красим друг друга, делаем прически. Примеряем кучу одежды, скидывая ее на кровать. Ксюха роется в моем шкафу, я поправляю макияж. Натягиваю телесного цвета чулки.

— Вау!!! — восклицает подруга. — Откуда у тебя это шикарное платье? — она указывает на длинное платье в пол, с широкой юбкой. Низ платья серебряный с отливом, верх же выполнен в виде узорчатого черного рисунка, напоминающего кружево. У него открытые плечи и спина.

— О, это — особое платье, — усмехаюсь я. — Дизайнерское, в единственном экземпляре. — Ксюша открывает рот, смотрит то на меня, то на платье, непонимающе качает головой.

— Где ты его взяла?

— Обидно, Ксения Владимировна. Обидно. Вы считаете, что я не могу себе позволить подобное платье? — я наигранно вопросительно приподнимаю брови. Смотрю на нее с укором.

— Нет, я так не считаю. Я просто спросила, — оправдывается она.

— Да расслабься ты. Я пошутила, — смеюсь я. — Просто ко мне в кафе в течение полугода ходит один молодой дизайнер. Ее зовут Маша. Так вот, она часами просиживает в кафе, пьет наш фирменный кофе, заказывает десерты. А между тем, придумывает вот такие замечательные платья. Мы с ней замечательно пообщались. В один прекрасный день она показала мне набросок вот этого платья. Маша сказала, что придумала его, наблюдая за мной. Не знаю уж, чем я ее вдохновила, но платье действительно замечательное.

— Ты просто обязана меня с ней познакомить. У нее определенно талант! — восторженно восклицает Ксюша.

— Хорошо, хорошо. Познакомлю. Кстати можешь его сегодня надеть, раз оно тебе так понравилось.

— Ну, нет. Его наденешь ты. Оно действительно создано для тебя.

— Ну не знаю. Не слишком ли для такого официального мероприятия?

— В самый раз, — отвечает подруга. — Лехин заказчик — какая-то большая шишка. Так что народ соберется соответствующий. Это платье в самый раз.

— Ну, хорошо, уговорила, — забираю у нее платье. Надеваю его. Кручусь перед подругой. Ксюха восторженно хлопает в ладоши как маленькая девочка.

— Ты просто красавица. Но волосы надо собрать наверх. Это платье нельзя закрывать. Давай, я помогу тебе с прической.

К семи вечера мы абсолютно готовые выходим из дома. При виде нас Леха присвистывает, галантно открывает нам двери. Делает комплименты по поводу нашей красоты. Мы добираемся до места. Выходим из машины. И тут мне самой хочется присвистнуть. Даже не верится, что всю эту красоту построила Лешина команда. Вот у кого определенно талант. Внутри гостиница выглядит не менее впечатляюще, чем с наружи. Огромнейшее фойе с высоким потолком, квадратными черными каменными колонами, белым глянцевым полом. Весь интерьер выполнен в современном стиле лофт. И откуда у людей столько денег, чтобы создавать вот такие вот гостиницы? В данный момент фойе переделано в зал для приема гостей, вокруг снуют официанты с полными подносами шампанского. Возле стен накрыты фуршетные столы с закусками. За стойкой администратора стоит ведущий этого мероприятия. Как и предсказывала Ксюша, народ собрался пафосный. Мужчины все как один в дорогих костюмах. Женщины, или в данной ситуации лучше сказать, дамы, в вечерних нарядах, увешанные драгоценностями.

Леша отходит от нас, чтобы поговорить с коллегами по работе. Ксюха хватает шампанское, подает его мне.

— Ну что, Елизавета, выпьем за моего будущего мужа и его великолепную работу, — улыбается гордой сияющей улыбкой, чокаясь со мной бокалом.

— Да. Тебе с ним повезло. Береги его, — улыбаюсь ей в ответ.

Минут через сорок начинает говорить ведущий, переключая внимание аудитории на себя. Представляет нам владельца данного заведения. Им оказывается женщина. На вид ей около пятидесяти лет. Очень статная и красивая дама. На ней белый элегантный костюм, нитка жемчуга на шее. Такая вполне себе бизнес леди. Она произносит речь, заканчивая ее благодарностями. В последнюю очередь она благодарит своего мужа за его колоссальную поддержку. К ней выходит пожилой мужчина с проседью. Зал взрывается аплодисментами. Им оказывается Соколов Владимир Иванович.

Я застываю на месте, мои ноги прирастают к полу. Хаотично осматриваю зал. И нахожу объект. Земля уходит из-под ног. С левой стороны от стойки, возле каменной колонны, стоит Роберт. Мое сердце пропускает удар, замирает на месте, чтобы потом понестись с удвоенной скоростью. Он стоит в пол оборота, совершенно не интересуясь происходящим. На нем черный костюм, белая рубашка с высоким воротником. Даже здесь, среди всего этого пафоса, он выделятся. На нем нет галстука, как на других мужчинах. Две верхние пуговицы на рубашке небрежно расстегнуты, из-под манжет выглядывает черный кожаный браслет, с которым он никогда не расстается. Рядом с ним стоит Елена. На ней ярко красное платье. В ушах поблескивают бриллианты. Ее алые губы растянуты в притворную улыбку. Елена цепкой хваткой держит своего мужа под руку. Роберт не обращает на нее никакого внимания, продолжая разговаривать с рядом стоящим мужчиной. Мне кажется, я не могу больше вздохнуть, я лечу в пропасть все глубже и глубже. А потом, Роберт поворачивается ко мне, глаза моего любовника темнеют. Мне кажется, время остановилось, все вокруг замерло, пропало, стихли все голоса. Никого больше нет, только он и его черный обжигающий взгляд. Я слышала голос подруги, стоящей рядом, но ничего не соображала. Все как тумане. Я видела, как Елена сначала посмотрела на мужа, потом на меня. На ее лице появилась циничная надменная улыбка. Она наклоняется к Роберту, что-то шепчет ему. Он усмехается ей в ответ. Елена придвигается к нему еще ближе, она практически висит на нем, кладет руку ему на грудь, медленно поглаживая ее, не забывая при этом посматривать на меня. Я вижу, как напрягается Роберт, как ему не приятны ее прикосновения, но не отталкивает ее, а наоборот прижимает к себе за талию. Мне хочется провалиться сквозь землю. Грудь жжет от невыносимо бешеной ревности, на которую я не имею никакого права. Ну вот и все, я в водовороте, из которого не выбраться, и я скоро захлебнусь. Мне кажется, что я сейчас не выдержу, сделаю какую-нибудь глупость. Сжимаю руки до боли. Пытаюсь держать себя в руках. Вижу, как к Роберту подходит его тесть с женой. Вот и вся семейка в сборе. Они мило о чем-то беседуют, награждая друг друга фальшивыми улыбками. Чувствую, как Ксюша дергает меня за руку. Медленно поворачиваюсь в ее сторону.

— Лиза, в чем дело, ты вообще не слушаешь нас, — замечаю, что рядом с нами уже стоит Леша.

— Нечего, все нормально, я просто немного задумалась, — отвечаю я. Мой взгляд возвращается к нему. Роберт стоит ко мне спиной. А вот Елена, наоборот, не сводит с меня глаз. Замечая, что я на них смотрю, улыбается злорадной улыбкой, поглаживая Роберта по спине. Я не умею играть в такие игры. Я не готова к этой битве. Я заведомо проигравшая. Вижу, как Соколов с Робертом медленно отходят от женщин. Роберт бросает в мою сторону предостерегающий взгляд, скрываясь в темном коридоре. Я больше не силах сдерживать свои эмоции. Я должна немедленно уйти отсюда. Говорю подруге, что мне нужно в туалет, срываюсь с места. Ксюха бежит за мной. Проталкиваюсь через толпу, бегу, никого не замечаю. Бегу не от него, от самой себя. Подруга что-то кричит мне в след, не слушаю ее. Нахожу туалет, влетаю в него, следом забегает подруга. У меня кружится голова, смотрю на себя в зеркало и ужасаюсь: бледная, ужасно бледная. Ксюха запирает за нами дверь.

— Да что происходит? От кого ты так бежишь? — смотрит на меня непонимающим взглядом. Поворачиваюсь к ней, прислоняюсь к раковине.

— Ты знала, кому принадлежит этот проект? Знала, кто заказчик?

— Ну, знала. Соколовой. И что? — ее глаза бегают. Она действительно ничего не понимает.

— А Соколова — жена Соколова Владимира Ивановича, — поясняю ей.

— Ну и? — разводит руками, не понимая, к чему я веду.

— А Елена — их единственная дочь, — нет, она все-таки меня не понимает. — Елена — жена Роберта. И они сейчас здесь всем своим счастливым семейством. — Иронично, сквозь грусть, улыбаюсь.

— Лизочка, милая. Я действительно не знала. Ты же не думаешь, что зная это, я бы притащила тебя сюда, — с волнением оправдывается Ксюха.

— Я знаю. Я верю, что ты не знала. Мне надо немедленно убраться отсюда.

— Да, конечно. Сейчас я скажу Леше, что нам надо срочно уехать, — Ксюха разворачивается, идет к двери.

— Стой. Нет, не нужно говорить Леше. Тем более, увозить его отсюда. Для него это важно. И ты тоже должна остаться с ним, — глубоко вдыхаю, не знаю, почему я так волнуюсь, мне не хватает воздуха. Открываю воду, брызгаю на лицо, пытаясь привести себя в порядок.

— Прости меня, — тихо говорит подруга. — Это я во всем виновата. Это я толкнула тебя к нему. Я думала… — она прерывается, сама глубоко вдыхает. — Я думала, так будет лучше. Ты просто… — опять замолкает. — Если б я знала, что для тебя это станет так серьезно. Я бы никогда, слышишь никогда….

— Прекрати! — тут уже я прерываю ее тираду. — Ты ни в чем не виновата. Я взрослая женщина. Должна была думать сама. И о какой серьезности ты говоришь? Ты прекрасно знаешь, что это невозможно.

— Лизочка, я же вижу твое состояние, — в ее глазах тревога, такое ощущение, что она понимает то, чего не понимаю я. Она сложила мой пазл, я вижу картинку, но не вижу смысла.

— Со мной все будет хорошо. Просто иди к Леше. Передай ему, что у меня разболелась голова, и я уехала домой. Я еще немного посижу, вызову такси и поеду домой, — упираюсь руками о раковину, смотрю на подругу сквозь зеркало.

— Ладно. Хорошо. Я передам. Пообещай, что, как доберешься до дома, позвонишь мне.

— Да, конечно. Я позвоню. Иди, — Ксюха еще с минуту смотрит на меня, разворачивается и молча выходит. Я смотрю на себя в зеркало, зажмуриваю глаза. Это какой-то злой рок, судьба, фатальность. Последнее время, куда-бы я не пошла, я все время нарываюсь на него. Слышу, как открывается дверь туалета. Ну что же ей неймется, я же сказала, что со мной будет хорошо.

— Ксюша, я сказала, что… — резко разворачиваюсь. Это не Ксюша. В дверях стоит Елена. Она осматривает меня с ног до головы. Закрывает за собой дверь. Подходит к соседней раковине. Смотрит на себя в зеркало, как ни в чем не бывало, поправляет свой и без того идеальный макияж. Достает из сумочки алую помаду, красит губы. Я медленно обхожу ее, хочу выйти. Она резко разворачивается, преграждая мне путь. Черт, черт, только этого мне не хватало. Она что, пришла добить меня?

— Ну, куда ты убегаешь, Елизавета, — на ее лице расползается надменная улыбка. Интересно, у их семейства рты не болят вот так постоянно всем улыбаться? — Не хочешь со мной посплетничать. Мне кажется, у нас есть общие темы для разговоров.

— Что тебе нужно, Елена? — неожиданно выпаливаю я. Не знаю, откуда у меня взялось столько наглости. Но я не позволю вытирать о себя ноги. Если ее муж гуляет, пусть ищет причины этому в себе.

— Мне? — Усмехается Елена. Мне от тебя ничего не нужно. А вот ты, — тычет в меня пальцем. — Покусилась на то, что принадлежит мне. Я ведь тебя предупреждала, по-хорошему предупреждала. Но ты не поняла меня, — я пытаюсь обойти ее, оттолкнуть, не хочу ее слушать. Мне ничего не нужно, ни на что я не покушалась. Ксюха была права. Если бы в их семье было бы все гладко, Роберт, наверное, и не смотрел бы на сторону. Вот пусть сама с ним и разбирается. Елена не отпускает меня, чуть толкает меня в сторону. Я упираюсь спиной в стену. К горлу подступает ком. Глаза начинают слезиться. Она достает из сумочки сигареты, прикуривает. Жестом предлагает мне. Игнорирую ее. В туалете висит табличка «Не курить». Но кто же ей запретит? Это все принадлежит ее семье.

— Ты знаешь, я никому не даю второго шанса, — она медленно выпускает дым в мою сторону. Ее голос спокойный, пугающе спокойный. Она вполне серьезна. — Я устраняла всех его шлюх, но он даже этого не замечал. Ему в принципе было наплевать на них. Мне кажется, он был даже рад, что избавлялся от них не своими руками. — Елена горько усмехается. Вот сейчас в эту самую минуту я смотрю на нее, и мне кажется, что она предельно честна и откровенна со мной. — Кто-то устранялся сам, — продолжает она. — Роберт, знаешь ли, не постоянен в своих увлечениях. Но были и особы посложнее. Однако ко всем можно найти свой подход. Кто-то падок на деньги, кто-то слишком труслив, — она замолкает, минуту просто смотрит в сторону, думая о чем-то своем. Докуривает сигарету, тушит ее в раковине. — Но тебе я дам второй шанс. Жалко мне тебя. Нелегкая судьба, — ничего не понимаю, в голове полная каша. Да что она вообще может знать о моей судьбе? — На днях читала твою биографию. И знаешь, даже прослезилась. — Что? Мою биографию? Как? В голове куча вопросов. Не могу произнести ни одного слова. Что она узнала обо мне? Как вообще это возможно? — Да, да, — усмехается она, видя мое замешательство. — Я все про тебя знаю. И про недолгое замужество, и про то, что было после. И про твое состояние здоровья, — злорадно продолжает она. — Очень хотелось поговорить с доктором Новицким, но его, к сожалению, нет в городе. За то его ассистентка Любочка очень разговорчива. А после небольшого денежного вознаграждения она вспомнила всю твою историю в подробностях. — Я леденею. Застываю на месте. Тело начинает бить озноб. Она все знает, действительно все про меня ЗНАЕТ! — Я так поняла, ты еще не просветила Роберта о своем прошлом? Кончено же нет. А то бы он давно сбежал бы от тебя. Слушай, а мне не опасно находится с тобой в одном помещении, мало ли что тебе может взбрести в голову.

— Что ты хочешь от меня, Елена? — резко говорю я.

— Я все знаю! Я знаю про каждую вашу встречу в течение двух недель, — она что, следила за мной? Елена отходит от меня, смотрит на себя в зеркало, поправляет прическу. Подходит к двери, оборачивается, стреляет холодным, леденящим кровь, взглядом. — Последний шанс, Елизавета, — открывает дверь, уходит. Она что, только что угрожала мне? Только этого и не хватало для полного счастья.

Я запрокидываю голову, бьюсь об стену. Как моя спокойная размеренная жизнь могла превратиться в такой балаган? В одном она права — с этим надо заканчивать. Так будет лучше для всех: для меня, для их семьи. Я не испугалась ее угроз, ну чем она меня может испугать? Мне нечего терять, у меня и так ничего нет. Просто все заходит слишком далеко. Поиграли и хватит. Конец игры!

Я вызываю такси. Незаметно покидаю гостиницу. По дороге телефон в руках оживает. Не глядя, беру трубку, наивно полагая, что это подруга. Слышу его голос. Взволнованный, до боли знакомый голос. Он спрашивает, где я. Ничего не отвечаю, скидываю звонок. Телефон не замолкает, он звонит снова и снова. Просто смотрю на него, как загипнотизированная. Ничего не хочу. Ничего не чувствую, устала. Хочу просто домой. Хочу побыть одна. Пишу Ксюше сообщение, что добралась до дома. Выключаю телефон, запихиваю его подальше в сумку.

Захожу домой, снимаю туфли, раскидываю их в разные стороны. Распускаю волосы, скидывая шпильки на пол. Подхожу к холодильнику, достаю бутылку мартини, открываю, делаю глоток прямо из бутылки. Холодная жидкость медленно растекается по телу, принося тепло. Делаю еще пару глотков, и еще. Иду в гостиную, включаю медленную музыку. Прислоняюсь к стене возле окна, медленно сползаю на пол. Ни о чем не думаю, в голове пустота. Просто методично напиваюсь. Погружаюсь в забвение. Не знаю, сколько проходит времени, слышу звонок. раздающейся из домофона. Поднимаюсь на ноги, слегка пошатываюсь. Поднимаю трубку. Молчу.

— Елизавета, открой, — слышу голос Роберта. Нажимаю на кнопку. Распахиваю входную дверь. Это разговор должен когда-то состояться, чем раньше, тем лучше. Тем более, сейчас я пьяна, значит, смогу сделать это безболезненно. Опять иду в гостиную, сажусь на пол, в то же самое место. Делаю еще глоток. Закрываю глаза. Жду. Слышу звук закрывающейся двери, шуршание одежды. Тяжелые шаги, которые я, наверное, могу определить из тысячи. Усмехаюсь сама себе. Черт, я такая пьяная. Мои глаза по-прежнему закрыты. Интересная должна быть картина со стороны. Я сижу на полу возле стены с закрытыми глазами, в моих руках бутылка мартини. Помятая юбка серебряного платья окружает мои ноги, мои волосы растрепаны. А на лице идиотская улыбка.

Слышу, как Роберт садится на пол напротив меня. Открываю глаза, смотрю на него. Выглядит он не лучше меня, его черные волосы взлохмачены, на нем нет пиджака, идеально белая рубашка слегка помята, рукава закатаны. В его руках тоже бутылка, но с коньяком. И она почти пустая. Но его чертов браслет на месте. Я усмехаюсь.

— Что значит этот браслет? — неожиданно спрашиваю я первое, что пришло в мою пьяную голову. Роберт смотрит на браслет, потом на меня, слегка приподнимает брови, чокается со мной бутылкой. Отпивает. Я следую его примеру.

— Браслет, — хмыкает он. — Семь лет назад мне подарил его один маг, колдун, или как там их сейчас называют? — усмехается он. — Так вот, он сказал, что если я не буду его снимать, он будет приносить мне удачу, и еще наговорил мне кучу философской ерунды, которой я не придал значение.

— И что? Он принес тебе удачу? — спрашиваю я.

— Знаете ли, Елизавета. Я полагал, что да. Но сейчас не уверен, удача ли это была, — он опять чокается со мной. Отпивает. — Но, по-моему, последнее время у него кончился срок годности.

— Зачем ты тогда продолжаешь его носить?

— Действительно, зачем? — расстегивает браслет, швыряет его вглубь комнаты. Я смотрю на летящий браслет, потом на его запястье. Он действительно никогда его не снимал. На его запястье кожа немного светлее.

— Сумасшедший выдался денек, констатирует он, — берет меня за руки, заглядывает в глаза. — Да Вы пьяна, Елизавета Андреевна.

— Вы тоже, — смеюсь я.

— По какому поводу напиваемся? — приподнимает брови, поглаживает мои запястья.

— Да так, поводов море. А ты? — указываю на его бутылку.

— Тоже есть причины. Но сейчас я хочу о них забыть. И Вы можете помочь в этом.

Наклоняется ко мне. Тянет на себя. Обхватывает одной рукой мой затылок, проходится кончиком языка по моим губам. Врывается в мой рот. Я издаю стон прямо ему в губы. Черт, не так я планировала провести наш разговор. Но мое тело не слушается головы. Оно безумно хочет этого мужчину. И Роберт не оставляет мне ни единого шанса на раздумья, поглощая меня. Да к черту все! Мой затуманенный мозг ничего не соображает. Завтра, я прогоню его завтра.

Его рука поглаживает меня по спине. Губы Роберта спускаются ниже, он целует мою шею. Откидываю голову, открывая ему доступ. Просто отдаюсь полностью в его руки, пусть делает со мной сегодня все, что хочет. Нетерпеливо прижимаюсь к нему. Он отстраняется от меня, мы смотрим друг другу в глаза. Я ощущаю жар, исходящий от нас. Роберт опять целует меня, жадно, страстно. Ощущаю пьянящий вкус коньяка на его губах. Прохожусь пальцами по его груди. Медленно расстегиваю его рубашку. Он помогает мне ее снять, отшвыривает в сторону, поднимается, тянет меня за собой. Пытается снять мое платье. У него ничего не получается.

— Сними эту чертову тряпку! Иначе я ее разорву! — рычит мне в губы. Я подчиняюсь. Снимаю платье, кидаю его на пол. На мне нет бюстгальтера. Только трусики и чулки. Роберт хищно улыбается, осматривая мое тело.

— Твое тело прекрасно. Ты божественна, — подходит ко мне, берет меня на руки, я вскрикиваю от неожиданности. Несет меня в спальню. Аккуратно опускает меня на кровать. Встает рядом. Снимает свои брюки, боксеры. Наклоняется ко мне, цепляет пальцами мои трусики, стягивает их, кидает на пол. Так же медленно, поочередно, стягивает мои чулки. Забирается на кровать, нависает надо мной. Чувствую, как его твердая и внушительная плоть упирается мне в бедро. Сглатываю. Смотрю на него.

— Сегодня, Елизавета, я буду заниматься с тобой любовью. Нежной, ванильной. Очень медленно и долго. Всю ночь. И только попробуй мне сопротивляться, привяжу! — звучит как угроза. Заниматься любовью. А смогу ли я это принять? Выдержу ли я?

— Я не могу, — тихо говорю я.

— Можешь! И тебе понравится! — в его голосе твердая уверенность. Хотела бы я быть такой уверенной. — Закрой глаза. Расслабься. Ни о чем не думай. Просто почувствуй каждое мое прикосновение.

Киваю ему в ответ. Вот сейчас посмотрим. Возможно, я не смогу. В моей больной голове что-то щелкнет, и я прогоню его. Так будет даже лучше. Делаю так, как он говорит. Закрываю глаза. Пытаюсь наслаждаться. Чувствую прикосновение его губ. Он целует меня медленно, мучительно медленно. Его поцелуй нежен, но в тоже время обжигает. Я начинаю пылать. Его руки блуждают по моему телу, медленно исследуя каждый миллиметр. Губы спускаются ниже, прокладывая дорожки поцелуев по моей шее, ключицам, плечам, подбираясь к груди. Покрывает жаркими поцелуями мою грудь. Языком обводит соски, слегка всасывает их. Нестерпимо хочется больше, все и сразу. Но я сжимаю руками простыни, пытаюсь отдаться ощущениям. Чувствую, как он возвращается к моим губам. Целует. Отвечаю на его нежный ласковый поцелуй. Провожу кончиком языка по его губам. Всасываю нижнюю губу, наши языки сплетаются. Роберт разрывает наш сладкий поцелуй.

— Умница. Вот так. Просто почувствуй это, — шепчет в мои губы.

Его рука медленно ползет вниз, поглаживает мой живот. Раздвигает мои ноги. Ведет рукой по внутренней стороне бедра. Я чувствую, как он дышит в мои губы. Смотрит на меня, изучая мою реакцию. Боюсь открыть глаза, чтобы все не разрушить. Его рука накрывает мою плоть, медленно поглаживает. Начинаю задыхаться от ощущений. Кусаю губы. Его пальцы ласкают мои складки, растворяюсь в его руках. Хочется раствориться в нем, что я и пытаюсь сделать. Слегка постанываю. Когда Роберт медленно ведет языком по моей шее плечам. Чуть прикусывает грудь. Спускается ниже. Не прекращая ласкать мои складочки, обводит пальцами клитор, слегка надавливая на него. Со стоном прогибаюсь под ним. Он спускается все ниже и ниже. Разум отключается. Резко дергаюсь, когда чувствую его горячие губы на своей киске. Роберт властно еще шире раздвигает мои ноги, забрасывает их себе на плечи. Языком проходится по моим складочкам, раздвигая их, по клитору, обводит его, слегка всасывает. Боже, так невыносимо хорошо. Волна жара прокатывается по моему телу. Извиваюсь, не могу лежать на месте. Роберт хватает меня за талию, удерживая на месте. Стоном отзываюсь на каждое его прикосновение. Запрокидываю голову на подушку, хватаю губами воздух, когда движение его губ и языка ускоряются, то всасывая мой клитор, то лаская его языком. Чувствую, как он проникает в меня двумя пальцами. Ласкает стеночки моего влагалища, доводя меня до экстаза. Меня начинает трясти. Замираю в немом крике. Мышцы влагалища сжимают его пальцы. Я на грани оргазма. Его умелый язык последний раз проходится по моему клитору, пальцы проникают глубже. Волна оргазма проносится по моему телу. Я издаю громкий стон, выкрикивая его имя. Не давая мне опомниться, Роберт резко поднимается, нависает надо мной, открываю глаза. Смотрю на него, его губы блестят от моей влаги. Он впивается в мои губы. Я чувствую собственный вкус.

— Чувствуешь, какая ты вкусная и сладкая у меня, — о, Господи. Да, черт побери! Я чувствую. Сейчас я много чего чувствую. То, в чем сама себе боюсь признаться. Он приподнимает меня за бедра, медленно и плавно проникая в меня. Скользит во мне медленными толчками. Я хочу быстрее, больше, подаюсь вперед. Роберт останавливается, отстраняется от меня.

— Нет, — игриво качает головой. — Я сказал, все будет медленно. Хочу насладиться тобой. Закидывает мои ноги себе на талию. Подается вперед, проникая глубже. Он, то увеличивает темп, доводя меня до безумия, то останавливается. Наклоняется, нежно целуя меня. Ласкает мою грудь, чтобы потом все начать заново. Все это время он не сводит с меня глаз, улавливая каждую реакцию. Не знаю, сколько продолжается это безумие. Минуты, может часы. Я теряю счет времени, связь с реальностью. Ничего не важно. Мир останавливается, замирает. Существуем только мы. Мы оба мокрые от пота. Наши тела скользят друг по другу. Наконец Роберт ускоряет темп. Толчки становятся глубже, быстрее, грубее. Я опять взрываюсь, улетая в свой космос. Из глаз катятся слезы от долгожданного оргазма. Впиваюсь ногтями в его спину, расцарапывая ее. Он жадно ловит мои стоны губами. Делает два последних резких толчка. Я чувствую, как его удовольствие растекается во мне. Он продолжает смотреть мне в глаза, в самую глубину, как будто высасывая всю душу из меня. Закрываю глаза. Роберт нежно стирает пальцами мои слезы. Целует мои глаза. Он до сих пор во мне. Проводит носом по моей щеке. Зарывается руками в волосы. Целует. Целует.

— Посмотри на меня, открой глаза, — просит он. Открываю, он долго смотрит мне в глаза. — Ты чувствуешь это?

— Что? — Тихо спрашиваю я.

— Я люблю тебя! — с придыханием и нежностью говорит он.

Я замираю. Тело сковывает. НЕТ! Он не говорил этого. Мне показалось! Мне просто послышалось. Нет! Нет. Нет. Зажмуриваю глаза. Отворачиваюсь от него. С трудом сглатываю. Тело как ватное. Все чувства разом отмирают. Не могу пошевелиться. Не могу дышать. Хватаю ртом воздух. Пытаюсь вдохнуть.

— Елизавета, — берет меня за подбородок, поворачивает к себе. Я, как кукла, подчиняюсь. — Открой глаза, посмотри на меня. — Нет, я не могу. Не могу.

— Черт, Малышка, пожалуйста, посмотри на меня, — его голос звучит растерянно, встревоженно. — Лиза, я…

— Нет! — Кричу я. Зажимаю уши руками. — Замолчи! — пытаюсь вырваться. — Отпусти. Выйди из меня, наконец! — Он отпускает меня. Отстраняется.

Быстро соскакиваю с кровати. Бегу в ванну, закрываюсь. Глубоко дышу. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Воздуха все равно катастрофически не хватает. Меня бьет озноб. Холодно. Боже, как холодно. Открываю шкафчик под зеркалом. Ищу свои таблетки. Попутно опрокидывая все лекарства в раковину. Что-то со звоном разбивается, не обращаю никакого внимания. Наконец, нахожу заветный пузырек. Достаю две таблетки. Руки трясутся. Лекарства рассыпаются на пол. Закидываю пару таблеток в рот. Две мало, надо еще. Нет, не надо. Спорю сама с собой. Больше нельзя. Нельзя, Остановись. Лиза. Открываю кран, запиваю таблетки прямо из-под крана. Слышу громкий стук в дверь.

— Лиза, открой немедленно! — кричит Роберт.

— Нет!

— Если ты сейчас не откроешь, я сломаю эту чертову дверь. Открой! — подхожу к двери, облокачиваясь на нее. Сползаю на пол.

— Пожалуйста, не надо. Со мной все в порядке. Мне просто надо побыть одной. Пожалуйста! — Прошу я.

— Хорошо. Ты уверена, что с тобой все в порядке? — кричит через дверь.

— Да, — слышу удаляющиеся шаги. Обнимаю себя руками. Дышать становится легче. Но до сих пор очень холодно. Мне нужен горячий душ. Медленно поднимаюсь на ноги, иду в душ. Настраиваю воду погорячее. Встаю под обжигающие струи воды. Это не может снова повториться. Нет. Я не хочу. Сердце колотится как бешенное, отбивая грудную клетку. В груди невыносимо жжет. Прислоняюсь головой к душевой кабине. Просто стою и жду, пока подействует чертово лекарство.

Дыхание нормализуется. Мне уже почти не холодно. Дрожь прошла. Боль в груди медленно отпускает. Появляется апатия и привычная пустота. Хорошо. Таблетки подействовали. Накатывает неимоверная усталость. Выхожу из душа. Медленно вытираюсь. Еле натягиваю халат. Руки просто не слушаются меня. Медленно ползу к двери. Открываю. Роберт сидит на полу, возле двери, сжимает голову руками. При виде меня, тут же поднимается. Обхожу его. Подхожу к кровати, ложусь на нее. Сворачиваюсь. Накрывают себя одеялом. Закрываю глаза. Голова идет кругом, в ушах шумит, ничего не слышу. Роберт что-то говорит. Ничего не понимаю.

— Все хорошо, — медленно говорю я. — Мне просто надо поспать. — Отключаюсь. Последнее что я чувствую — как сильные руки прижимают меня к теплой груди.

Роберт

После сумасшедшего дня я просто хотел к своей девочке. Прижать ее к себе, почувствовать ее тепло. Я нуждался в ней. Несмотря на страх в ее глазах, я дарил ей нежность и ласку. Я буквально заставил ее принять это. Всю ночь я не сводил с нее глаз. Я видел перемену. Она приняла все, что я хотел ей дать. Первый раз в жизни хотел отдать женщине всего себя. Я отчаянно не понимал, почему она не может принять мою ласку и нежность, заботу. Разве не этого хотят все женщины? Мне хотелось кричать от переполняющих чувств, отдаваться каждому мгновению, что дарит нам судьба. После сокрушительного совместного оргазма ее дрожащее тело в моих руках отключило мне разум. Время остановилось, оставляя только нас двоих. Я был безумно опьянен ею. Это непостижимое чувство захлестнуло меня. Твою мать. В это самое мгновение я понял, что такое любовь! Вот она — в моих руках, и она так прекрасна. Внутри все перевернулось и начало гореть. Приятное, безумно приятное чувство окутывало меня. Я не понимал, что творю. Мне просто хотелось поделиться с ней этим чувством здесь и сейчас. Я говорю эти слова, хочу, чтобы она это чувствовала. Хочу, чтобы, не смотря ни на что, знала. Это пока единственное что я могу ей дать. Хочу, что бы знала, я люблю ее. Безумно, одержимо, нежно, неистово. ЛЮБЛЮ!

Уловил перемену мгновенно. Нет, я не ожидал, что она бросится ко мне в объятья и признается в ответной вечной любви. Но и такой реакции тоже не ожидал. Елизавета вся съеживается, напрягается, в глазах появляется страх. Зажмуривает глаза, не хочет даже смотреть на меня. Чувствую, что вот, вот оттолкнет меня. Мое сердце начинает отбивать грудную клетку. Прошу ее посмотреть на меня. Произношу ее имя. Она напрягается до предела, становится каменной, не живой. Как будто ей противны и неприятны мои слова. Вырывается из моих объятий, бежит в ванну. Я — чертов идиот. Как наивный подросток распустил нюни. Кому нужна моя любовь? Кто дергал меня за язык? Бегу за ней, дверь закрыта. Слышу шум, что-то разбивается. Кричу, чтобы открыла. Я готов был выбить эту чертову дверь. Елизавета говорит, что с ней все в порядке. Не верю. Ничего не в порядке. Она просит дать побыть ей одной. Что-то в ее голосе заставляет подчиниться. Выхожу на кухню, курю. Возвращаюсь назад. Слышу шум льющейся воды. Сажусь на пол возле ванны, просто жду ее.

Елизавета выходит оттуда со стеклянными глазами. Она как будто вообще меня не замечает. Медленно идет к кровати. Сворачивается. Подхожу, ложусь рядом, прошу поговорить со мной. Зову ее. Она будто не слышит. В очередной раз повторяет, что все в порядке. Ни хрена не в порядке, но я прижимаю ее к себе. Твою мать, что я натворил? Зачем? В голове полная каша, хаос. Лиза мгновенно засыпает в моих руках. Долго не могу уснуть. Какой, к черту, сон. Пытаюсь понять, что произошло. В голове крутятся тысячи мыслей. Ни одна из них не может связаться воедино. Сам не понимаю, как отключаюсь. Просто проваливаюсь в сон.

Утром просыпаюсь от ощущения пустоты. Ее нет рядом. Резко соскакиваю с кровати. Я еще не знаю где она, но внутри зарождается тревога. Обхожу всю квартиру, ее нигде нет. Захожу в ванну. В раковине валяется куча медикаментов. Какие-то таблетки разбросаны по полу. Черт, где она? Быстро одеваюсь. В прихожей замечаю ее сумку, телефон, лежащий на тумбочке, ключи. Она ничего с собой не взяла. Как давно она ушла? Мне нужно найти ее. Убедиться, что с ней все хорошо. Выбегаю из квартиры. Закрываю дверь ее ключами. Мчусь к ней в кафе. Обшариваю там каждый уголок, не веря персоналу который говорит, что ее нет. Бегу назад к машине. Куда теперь? Подруга. Ксения. Если она не у нее, то подруга должна знать, где ее искать. У меня нет ее телефона. Вспоминаю, что телефон Елизаветы остался дома. Еду назад, надеясь на то, что она все-таки вернулась домой, что моя паника беспочвенна. Моя надежда умирает, как только я переступаю порог квартиры и понимаю, что ее нет. Хватаю ее телефон, еще раз обхожу квартиру. Попутно ищу номер ее подруги. Тревога нарастает. Не знаю почему, но чувствую, что-то не так. Она не просто сбежала. Слышу звук открывающейся двери, выбегаю в прихожую. На пороге стоит ее подруга. При виде меня нехотя здоровается. Не обращаю никакого внимания на ее недовольный вид.

— Где Елизавета? — мне плевать, что я кричу. Я просто хочу найти ее.

— В смысле, где? Ее нет дома? Ты тогда что здесь делаешь? — недовольно спрашивает она. Понимаю, что сейчас не время взрываться. Если я хочу найти Лизу, надо все спокойно ей объяснить. Кратко, без подробностей, излагаю ей происшедшее. Ксения осматривает ее сумку. Поджимает губы. Ее глаза начинают бегать по квартире.

— Что произошло перед тем, как она ушла? — с волнением спрашивает она.

— Ничего, мы просто спали. Я проснулся, ее уже не было! — зачем я кричу? Но я уже не могу контролировать свои эмоции.

— Хорошо. Что произошло до того, как вы уснули? Может ей приснился кошмар?

— Нет. Не знаю! Черт!

— Может, прежде чем заснуть она как-то странно себя вела? — настороженно спрашивает она. Рассказываю ей, как Елизавета закрылась в ванной, как долго не выходила. А когда вышла, была сама не своя.

— Что ты сделал перед этим? Может, что-то сказал?! — уже кричит сама Ксения.

— Ничего. Ничего особенного я не сказал, — я не собираюсь открывать перед ней душу. В конце концов, какое отношение имеет то, что я сказал. Я просто хочу знать, как мне найти Елизавету.

— Ты говоришь, закрылась в ванной? Как долго ее не было?

— Не знаю, минут сорок! — Ксения срывается с места, бежит в ванну, иду вслед за ней. Она осматривает таблетки. Поднимает те, что на полу. Разворачивается ко мне.

— Сколько она их выпила?!

— Я не знаю. Не знаю. Я вообще не знал, что она что-то пила, пока не обнаружил вот это утром, — указываю на бардак в ванной.

— Черт! — ругается сквозь зубы Ксения. — Этого просто не может быть. Она не могла сорваться просто так. Что ты сказал или, может, сделал перед этим?

— Ничего особого я не сказал! Что значит, не могла сорваться? Ты знаешь, где она? И что это за таблетки? — сжимаю руки в кулаки. Я не могу тут стоять, обсуждать все это, пока моя девочка неизвестно где.

— Я догадываюсь, где она. И лучше ей, конечно, там не быть. Что ты сказал ей? Это важно! — требует ответа.

— Я сказал ей, что я ее люблю! Какое это вообще имеет отношение к ее месту нахождения?! — не выдерживаю я.

— Что? Что ты ей сказал? Охренеть. Просто охренеть. Зачем ты это сделал? Ромео хренов. Не нужна ей любовь, понимаешь. Не нужна! — кричит мне в лицо. Срывается с места, бежит к двери. Я за ней. — Черт, моя машина в ремонте! Надо вызвать такси. — торопливо говорит Ксения. Ищет телефон в сумке.

— Не надо. Поехали, я машине, — одеваюсь, беру свои ключи. — Ксения поднимает на меня свои зеленые глаза. Злорадно усмехается. Качает головой.

— Нет, ты не поедешь со мной! Катись к своей жене! А к Елизавете больше не приближайся! — я не выдерживаю, срываюсь. Нервы просто на пределе. Бью кулаком в стену. Вижу ошарашенный вид девушки. Глубоко вдыхаю. Закрываю глаза.

— Послушай меня, Ксения. Я знаю, я не идеальный. Да что там говорить, я еще та сволочь. Но я действительно ЛЮБЛЮ ЕЕ! Мне очень важно найти ее. И убедиться, что с ней все в порядке! Пускай потом сама прогонит меня. Пожалуйста, поехали. Мы теряем время, — девушка растерянно моргает. Вдыхает.

— Ладно. Хорошо. Поехали. Я знаю, где она. Черт, она мне не простит, что я привезла тебя туда, — берет свою сумку, направляется к двери. Ну, слава тебе, Господи! Иду за ней.

— Стой! Подожди, — разворачивается, бежит на кухню. Быстро возвращается. В ее руках какая-то ампула и шприц. А это еще что такое?!