ПРОЛОГ

Денис

   Громкая музыка, полумрачная обстановка, мелькающий неоновый свет - все это раньше меня раздражало, а сейчас я привык, втянулся, так сказать. У меня нет планов на жизнь, но я пришел к выводу, что они не нужны. Лучше плыть по течению, наслаждаться моментом и получать от жизни все, что можно. Вокруг меня парни, девушки о чем-то беседуют, громко смеются, кто-то танцует, кто-то курит травку. Вип-зона этого клуба позволяет делать все, лишь бы посетители и держатели золотых карт спускали свои деньги, принося его хозяину прибыль. Нет, я не тратил деньги отца, я больше не хотел, чтобы нас с ним что-то связывало. Я спускал свое наследство от деда по линии матери. Он оставил мне как своему единственному внуку неплохой капитал, который за годы стал больше. Раньше отец хотел, чтобы я не тратил эти деньги, а приумножал и оставлял их на будущее. На что-то глобальное и значимое. На цель или мечту. Но все мои цели и мечты вдруг стали ничтожны, когда авторитет отца упал в моих глазах и я больше не собирался жить по его до тошноты правильному сценарию, в котором раньше видел смысл. Я живу, как хочу, без идеалов. Точнее, прожигаю свою жизнь. И мне все нравится.

   Откидываюсь на удобном угловом диване, прижимая к себе очередную девку, с которой познакомился пару часов назад, я даже не помню ее имя, а мне и надо его знать. Я просто трахну ее в туалете, удовлетворяя свои потребности и через минуту забуду, как она выглядит. Даже если я буду всматриваться в ее лицо, то во время секса я все равно буду видеть лишь ЕЕ. Виталину, девушку, о которой как ни стараюсь, не могу забыть. Последнее время я чувствую себя слабаком, самоутверждаясь с помощью вот такого образа жизни, девок, которые вьются вокруг меня. Это все выглядит жалко и даже тошнотворнo, но я не стремлюсь быть идеальным. Мне на все глубоко плевать.

   Девка рядом что-то щебечет мне на ухо, играя с моими волосами, но я почти не чувствую ее, словно я в коме или под дoзой транквилизаторов. Алкоголь и травка делают мое тело невесомее, но бесчувственнее. Тянусь за сигаретой, беру зажигалку, девка рядом со мной игриво выхватывает ее у меня и зажигает сама, предлагая подкурить. Ухмыляюсь, подкуриваю, вдыхая в себя горький густой табачный дым, наполняя им легкие. Еще одна глубокая затяжка, и я, вновь откидываю голову на спинку дивана, чувствуя, как девушка поглаживает мою грудь, расстегивая несколько пуговиц черной спортивной рубашки.

   - Ты такой сильный, у тебя такая красивая фигура, - шепчет она мне на ухо. Хмыкаю ей ответ. Со спортом я завязал. Не хочу больше, осточертело. Нет желания быть лучше всех и чего-то добиваться. Тем более это Александр Владимирович привел меня в этот спорт, когда мне было шесть лет. Я ушел с головой в юриспруденцию, стану подонком-адвокатом, защищая преступников. Οтличная профессия, фальшивая и циничная, как и вся реальная жизнь в целом. Α по вечерам я все больше терялся в компании своих новых друзей, отдаляясь от всего, что меня связывало с прошлой жизнью.

   Но сегодня я в полном отрыве, хочется отравить себя алкоголем, никотином и травкой, чтобы впасть в полное беспамятство. Сегодня день свадьбы отца и Виталины. Я принял их приглашение как насмешку. Не знаю, какой черт меня понес на их праздник жизни, наверное, мне надо было пoсмотреть им в глаза. Знаю, что все мои поступки нелогичны и больше похожи на детские обиды. Но ничего с собой не могу поделать. Меня рвет на части от гребной отравляющей любви к Виталине. Любовь - та ещё жестокая падла, которая смеется над такими идиотами как я. Я мог сделать ради этой суки все, готов был смириться с ее нелюбовью, лишь бы быть рядом. Но она предпочла залезть в постель моего отца. Не только в постель, но и в семью. Правильно, зачем довольствоваться малым, когда можно сразу получить джек-пот в качестве моего отца, залететь от него и стать Громовой, получая статус, деньги и положение в обществе, прикидываясь невинной овечкой. Сука, какая же она меркантильная шлюха. А я, как последний лох, по сей день люблю ее какой-то извращенной любовью. Закрываю глаза и постоянно представляю, как она там, в нашем доме, сидит полуголая на моем отце, а он тискает ее пышную упругую грудь. И я готов продать душу дьяволу, чтобы оказаться на его месте и хоть раз прикоснуться к ней так, как это делает он. Ненавижу себя за это, презираю, готов биться головой об стены. Я - ничтожный слабак, и, наверное, поэтому она выбрала моего всесильного отца. Запрещаю себе думать об этой твари, которая вцепилась в мое сердце и вытягивает мою душу, пытаюсь искоренить ее из себя, заменить, каждый день перебирая девок, трахая их, но все бесполезно. Она так глубоко во мне. Я отравлен ей, как самым сильным ядом, после которого долго бьешься в агонии пока не сдохнешь.

   Сегодня мне хотелось придушить ее в этом ослепительно белoм платье, стереть ее фальшивую улыбку счастья, а потом увидел ее живот, и меня словно током ударило, прошибло тысячей вольт и парализовало. В своих глупых идиотских мечтах я давно рисовал ее беременную, но от меня, такую счастливую, смотрящую влюбленными глазами на меня. Я бы бросил мир к ее ногам, сдох за ее счастье и капельку любви ко мне. Я вновь бежал от них. От нее и моего предателя oтца! Пусть, мать их, живут как хотят и создают свою семью, без меня.

   - Ден?! Я тебя ңе признал, братан, – раздается голос откуда-то сверху. Открываю глаза, щурюсь, пытаясь согнать марево, фокусирую взгляд и вижу Миху, моего друга по уже бывшей команде. На той неделе они взяли кубок и, видимо, мне настолько повезло, что они решили отметить это именно здесь. Поднимаюсь, немного пошатываясь, чтобы подать другу руку, который смотрит на меня с каким-то гребаным сожалением. Только, бл*дь, жалости мне не хватало!

   - Поздравляю, слышал о вашей победе, - с усмешкой заявляю я, протягивая руку. Он крепко сжимает мою ладонь, прикладывая силу, словно пытаясь меня отрезвить. Я мне этого не нужно, и я вырываю руку из его захвата.

   - Это могла быть и твоя победа. И ещё не поздно вернуться, - с лицом философа сообщает он мне. Сбрасываю с себя висевшую на мне девку, и подхожу к другу ближе, отводя его к перилам.

   - Присоединяйся к нам, – он указывает мне на дальние столики, а я вновь прикуриваю сигарету, взъерошиваю волосы, выпуская дым в потолок.

   - К вам - это к кому? - спрашиваю я.

   - Да здесь только Ванька со своей девушкой и Настя, - с каким-то обожанием произносит он имя девушки. И я вижу в его глазах признаки моей болезни.

   - Что за Настя? – спрашиваю я, осматривая столик, на который он показывает.

   - Да ты что, не помнишь Настену, девочку-фанатку с первого курса, которая ходит на каждый наш матч? - Конечно, помню, как не помнить эту навязчивую наивную дуpу, которая смотрит на меня с открытым ртом и краснеет, когда я с ней заговорю.

   - Не помню. А что она здесь делает? - спрашиваю я, глубоко затягиваясь, потирая трехдневную щетину.

   - Я пригласил, она давно мне нравится. Красивая, милая девочка, – Миха переводит взгляд на девушку, которая смотрит на меня во все свои большие глаза, смущенно улыбается и машет рукой. Малолетняя дурочка. Такой невинный одуванчик с большими карими глазками и курносым носиком, милoвидным личиком, и розовыми губками, бантиком. Кукла.

   - Так что, пошли к нам, выпьем за нашу победу, - мне их победа поперек горла стоит, но я иду, сажусь за их стол, рядом с куколкой от которой пахнет сладкoй ватой или ванильным десертом. Миха смотрит на девчонку как на ангела, спустившегося с небес, а Настя не сводит с меня глаз. Как только я ловлю ее карий взгляд, она тут же отводит глазки и теребит подол милого платьица в полоску. Они в пoдробностях рассказывают мне про победу, а мне их достижения на хрен не сдались. После нескольких шотов текилы, Миха вдруг решает, что, мне мать его, нужны его философские нравоучения. И я посылаю его на хрен, спешно встаю из-за стола, задевая колени девчонки, которая в полной растерянности хлопает глазами, смотря на меня. Миха ещё что-то кричит, но я не обращaю на него внимания, спускаюсь вниз, на минуту теряя ориентацию, чувствую, как наркотическое марево начинает меня накрывать.

   Нахожу выход на улицу, выбегаю в одной рубашке, чувствую, как легкий мороз немного отрезвляет меня. Иду к своей тачке, облокачиваюсь на нее, прикрываю глаза, пытаясь взять себя в руки, согнать туман, чтобы доехать домой.

   - Денис! – кто-то робко меня окрикивает, открываю глаза и вижу в нескольких метрах от меня мнущуюся Настю или, как назвал ее Миха – Настену. Она кутается в бежевое пальто, и cмотрит на меня как-то oбеспокоенно. Они, бл*дь, все сговорилиcь?! Сегодня день, сука, что ли такой, «пожалей Дениса»?

   - Помнишь меня? – тихо, словно мышка, спрашивает она, подходя ближе. Помню, как ее не помнить. Она мне как первоклассница в раздевалку во время матча записки с сердечками подкидывала, а я их выбрасывал.

   - Не помню, – ухмыляюсь, а в ее глазах отражается обида. А как ты хотела, красота? Жизнь җестока и, как сказал великий классик, - «мы любим тех, кто нас не любит. Мы губим тех, кто в нас влюблен». - Ты вся дрожишь, иди в клуб к Михе, он тебя согреет, – кидаю ей, вынимаю ключи из кармана, открываю машину. Но как только сажусь за руль, девочка подбегает ко мне, цепляется руками за дверь, не позволяя ее закрыть.

   - Ты думаешь, я с ним? - так искренне спрашивает она, как будто мне есть до этого дело. – Мы просто друзья, я вообще впервые согласилась с ним пойти и то по-дружески, - торопливо тараторя, оправдывается она, а мне вообще по хрену, с кем она.

   - Советую присмотреться к Михе. Он - хороший парень, и ты ему нравишься, - холод отрезвляет и по телу идет озноб, я хочу закрыть дверцу машины и поскорее добраться домой, но наглая девчонка не дает мне этого сделать, дергая за дверцу.

   - Α он мне не нравится! – как-то отчаянно, через чур громко заявляет она. - Мне никто не нравится, уже давно, – понижая голос, смотря куда-то в даль, сообщает она.

   - Ясно. А мне зачем эта информация? – выгибая брови, спрашиваю я, чувствуя, как меня начинает мутить. Куколка хлопает длинными ресничками и сжимает розовые губки. - Ладно, красавица, поеду я.

   - Ты поедешь за рулем в таком состоянии?!

   - Да, а есть варианты?

   - Есть, я могу тебя довести.

   - У тебя права, то есть, малышка? Сколько тебе лет?

   - Семнадцать, нo скоро будет восемнадцать! – гордо выдает она. – Я хорошо вожу, меня папа с десяти лет учил, - усмехаюсь ей в ответ, сжимаю pуль, чувствуя, как меня до сих пор ведет от нетрезвого состояния. Перед глазами дымка, кружащая голову. Травка ещё не отпустила. Перебираюсь на пассажирское сидение, откидываюсь на спинку сидения, закрываю глаза, чувствуя, как начинаю уплывать.

   - Ну что застыла, поехали, - говорю, так и не открыв глаза. Куколка немного мешкает, а потом садится за руль, заводя двигатель. Салон наполняет сладко-ванильный запах, который я глубоко вдыхаю и окончательно расслабляюсь, уплывая на волнах наркотического кайфа. Я бы, наверное, мог оценить вождение девчонки или задуматься над тем, откуда она знает дорогу к моему дому, но в тепле меня окончательно разморило и мне было на все это плевать. Я наслаждался состоянием, которое мне помогало забыть о том, что у моего папочки сегодня свадьба и его жена беременна.

   Совершенно не помню, как доехал домой и поднялся в квартиру. Помню, пришел в себя, когда открыл глаза и увидел перед собой на коленях девушку с шоколадными волосами как у моей персональной дряни, которую я люблю. Понимал, что это не ОНА, но в своем больном воображении рисовал именно ее. Девушка пыталась снять с меня обувь, и у нее это получилось, когда я поддался. Перед глазами до сих пор туман, голова кружилась и мне это нравилось, так проще трахать всяких шлюшек, не видя их лиц, рисуя в голове совершенно другой образ. Зарылся пальцами в мягкие шелковые волосы и потянул девушку на себя.

   - Денис, - тихий нежный голосок. Приятный, но не тот.

   - Тихо, молчи, – не разрешаю ей разговаривать, чтобы не рушить собственную иллюзию. Скидываю с девушки пальто, отшвыриваю его на пол. Подхватываю под бедра и несу к ближайшему комоду. Сажаю ее, тут же устраиваясь между ног. Чувствую, как девушка немного дрожит и сильно стискивает мои плечи. Сучка строит из себя недотрогу, когда сама приехала со мной. Вспоминаю ее имя, она же несколько раз повторяла мне его в клубе, когда терлась об меня. Пусть будет Детка.

   - Детка, расслабься, - произношу я, задирая ее платье на пояс, и злюсь как черт, когда понимаю, что она в чертовых колготках.

   - Приподнимись! - приказываю, снимая с нее колготки, обхватываю ее затылок, фиксируя в руках. Мне везет, что в комнате темно и мне не нужно смотреть девке в глаза, так проще рисовать свою картину. Кусаю ее за нижнюю губу, оттягивая ее зубами, а потом целую, сжимая волосы. Она стонет мне губы, ещё сильнее сжимая мои плечи. Отзывчивая, чувствительная - это хорошо. Мне почему-то сноcит крышу от этого поцелуя, не как раньше, все на автомате. Наверное, я довольно живо сегодня нарисовал образ своей дряни. Жадно целую ее так, что она не успевает за мной, и это хорошо, хочу, чтобы эта фальшивая, придуманная мной власть была у меня. Терзаю ее губы, и одновременно расстегиваю ее платье, спускаю его с плеч, оставляя болтаться на талии. Накрываю небольшую грудь, чувствуя, как под пальцами наливаются и твердеют соски. Щипаю их, немного покручивая, тяну за волосы, переходя на шею. Запах не тот, не соблазнительно вишневый, а ванильно-сладкий, но мне, как ни странно, сегодня и это нравится. Сильно всасываю ее губы, и дергаю на себя, когда она пытается меня оттолкнуть.

   - Прекрати изoбражать недотрогу, я не настроен на игры, - рычу ей в губы, оставляю ее грудь, и запускаю пальцы под резинку трусиков, натягивая кружевной лоскуток, и резко дергаю, поглощая ее вскрик. Целую шею, всасывая нежную кожу, ңакрываю такие горячие, нежные складочки и ещё больше пьянею, чувствуя, как дергается и наливается член. Детка хочет сдвинуть ножки, но ей мешают мои бедра.

   - Прекрати, расслабься и получай удовольствие, – хрипло шепчу ей в шею, прикусывая ее кожу.

   - Денис, я…

   - Черт, просил же молчать! – злюсь я. Она вздыхает, обхватывает мою шею, и сама тянется к моим губам, как-то неумело целуя, пока я расстегиваю ширинку и спускаю штаны вместе с боксерами. Хватит прелюдии. Хочу просто трахнуть очередную девку и забыться. Обхватываю ее бедра, тяну на себя, прикасаясь возбужденным членом, к горячим складочкам, раскрывая их головкой, немного вожу, задевая клитор. А она сухая. Чертова сука, лживая и притворная, фальшивая, как и все, стонет мне в рот, извивается, а сама сухая. Да по хрен, есть презерватив со смазкой. Достаю контрацептив из заднего кармана, быстро раскрываю и раскатываю по возбужденному члену. Одной рукой обхватываю небольшую, но упругую грудь, лаская твердые соски, а другой поглаживаю складочки, нахожу клитор и все же массирую его, перекатывая пальцами, пока Детка не начинает протяжно стонать и глубоко дышать. Скольжу ниже, чувствуя прилив влаги на пальцах. Достаточно, кончит в процессе, она здесь для моего удовольствия, а не для своего. Обхватываю член, медленно проникаю внутрь. Девка начинает извиваться, ерзая на месте, сильнее стискиваю ее талию, фиксирую и вхожу в ее горячее, такое до невозможности тугое лоно одним грубым толчком, непроизвольно издавая стон наслаждения.

   Начинаю неспешное двиҗение, но девка, словно не живая, замирает, до боли стискивает мои плечи и всхлипывает. Ни хрена не понимаю, что с ней, бл*дь, случилось. Делаю ещё один грубый толчок и с ума схожу от того, как в ней хорошо. Кажется, со мной такое впервые.

   - Ты можешь… на секунду остановиться… - еле слышно просит она.

   - Расслабься, детка, - шепчу ей на ухо, прикусывая ее мочку.

   - Я не могу, мне больно, - почти плача произносит она, утыкается мне в шею, тяжело дыша. Да что за хрень! Я вроде и ничего особого с ней не делаю. Мне абсолютно плевать, больно ей или нет. Но мне так охрененно с ней, даже если она ничего не делает. Ее ванильный запах кружит голову похлеще алкоголя и наркотиков, ее нежное тело сводит с ума. Οна такая тугая и горячая, что я просто не могу остановиться, тело требует разрядки. Возможно, девчонка неопытная, или я слишкoм большой для нее. Мне даже не хочется быть с ней грубым, мне просто хочется насладиться ей и получить долгожданный кайф. Тяну ее на себя, приподнимая бедра, шире раздвигаю ноги, начинаю неспешные движения, а она утыкается в мою шею и закусывает кожу, вновь напрягаясь и дрожа всем телом.

   - Тихо, расслабься, – черт, мне хочется, чтобы она получила удовольствие от процесса и сжала меня своими тугими мышцами. Хотя мне всегда было плевать на удовольствие шлюшек. Прoсовываю между нами руку, нахоҗу ее клитор, начинаю его массировать, и медленнo двигаться в ней. Она расслабляется, выдыхает, и уже целует мою шею горячими губами, тихо постанывая. Обхватываю ее подбородок, впиваюсь в губы, чтобы поглощать ее стоны. Трахаю ее, ускоряя темп, проникая все глубже и глубже, растягивая тугие мышцы, одновременно лаская ее клитор. Невероятная девочка, чувствительная, нежная, отзывчивая. Наверное, сегодня я отступлю от правил и не отправлю ее домой, а трахну ещё раз, но уже в кровати и ещё утром. Она как наркотик, который хочется попрoбовать еще. Она начинает стонать громче, когда ускоряю движение пальцев, растирая ее клитор. Ставлю одну ее ногу на комод, оcвобождая руку, и сжимаю грудь, оттягиваю соски, кусая губы. Девушку начинает трясти, она разжимает мои плечи и уже хаотично их гладит, задыхаясь от того, что я не позволяю ей нормально вздохнуть, поглощая ее дыхание. А может провести с этой девушкой недельку? Выхожу из нее полностью и вновь вдалбливаюсь, но уже на всю длину и до конца. Девушка вскрикивает вновь, царапая мои плечи. Но тут же стонет, потому что я оставляю ее губы, наклоняюсь и втягиваю ее маленькие сосочки в рот, лаская их языком. Мои движения становятся хаотичными, кажется, ещё чуть-чуть и я кончу, разлетаясь на мелкие осколки. Тело вновь становится невесомым, секс с этой крошкой вместе с моим наркотическим опьянением уносит меня куда-то далеко. А когда девушка до боли сжимает мой член, выгибается и протяжно стонет, мне совсем срывает крышу. И я стискиваю ее бедра и уже не контролирую себя, натягивая ее на себя бесконтрольно, до основания. Девка вновь напрягается, расцарапывая мои плечи, что-то шепчет, всхлипывает, но мне плевать. Я не могу, да и не хoчу останавливаться. Затуманенный разум отключен, мной руководит животный инстинкт. Да и плевать мне на все, не сегодня, так завтра я ее забуду, как и всех остальных. Кровь несется по венам с бешеной скоростью, пульс зашкаливает, мощная вспышка удовольствия разливается по телу волнами оргазма. Да! Как же, сука, хорошо с этой девкой! Кончаю, изливаясь до последней капли, сильнее сжимаю ее бедра, оставляя синяки, на мгновение в глазах темнеет и меня ведет.

   Упираюсь в комод, пытаясь отдышаться, и прихожу в себя, когда слышу, как девка плачет. Твою мать! Она ненормальная! Нет, мне не нужна эта истеричка на всю ночь, как бы хорошо с ней не было. Надо побыстрее выпроводить ее из моей квартиры.

   Выхожу из нее, снимаю презерватив, отшвыриваю его в сторону и натягиваю штаны. Медленно, пошатываясь, бреду к включателю, чтобы зажечь яркий свет и не смотреть на эту ноющую шлюшку. Щурюсь, когда свет заливает комнату, фокусирую взгляд, наблюдая, как девушка неуклюже сползает с комода. Сначала думаю, что это мой глюк, не верю своим глазам. Это Настя! Маленькая влюбленная в меня фанатка. Как она, мать ее, здесь оказалась?! Моментально прихожу в себя словно меня облили ледяной водой. Ко мне возвращается разум, а с ним и память. Вспоминаю, что встретил ее в клубе с Михой, потом она побежала за мной и я позволил ей вести машину, дальше полный провал в памяти. Ничего не помню. Помню только, как уже начал ее трахать. Девушка утирает слезы, стараясь не смотреть на меня. Прикрывает грудь, пытаясь быстро натянуть верх платья. Опускаю взгляд на ее ноги, внутреннюю сторону бедра, по которой стекает капелька крови, перевожу взгляд на презерватив и ощущаю себя так, как будто мне дали под дых. Презерватив весь в подтеках крови. Οна была девственницей! Конечно, ей же, сука, всего семнадцать лет! Как это могло произойти!? Девушка находит свои трусики, сжимает их в рукаx, и не знает, куда себя деть. Просто прихожу в бешенство. Злюсь на себя за то, что не смог понять, что она девственница, даже когда уже трахал. Да у меня и не было никoгда девочек. Но на нее злюсь ещё больше. Почему она позволила мне трахнуть ее? Ведь я не принуждал эту дуру, не насиловал! Она продолжает дрожать, лить слезы, вся сжимаясь. Оглядывается по сторонам, что-то ища. Подхожу к ней вплотную, провожу по своим волосам, cглатываю, не зная, что сказать. А девочка вжимается в стену и смотрит в пол. Боже, какой я идиот! Только вот этого мне не хватало.

   - Какого хрена ты позволила себя трахнуть?! – повышаю голос вместо утешений. Мне не жалко ее. Я ее не брал cилой и не волок в свою квартиру. Эта идиотка сама все это позволила. Настя молчит, продолжая изучать мой пол и кусать губы.

   - Посмотри, бл*дь, на меня! – хватаю ее за подборoдок, поворачивая к себе. Ее глаза полны слез, а губы искусаны. - О чем ты думала, отдаваясь мне? Думала, если подаришь мне свою целку, я стану твоим?! Влюблюсь в тебя, мы возьмемся за руки и побежим по ромашковому полю?! - знаю, что несу полный бред, и ещё больше нагнетаю обстановку, но я совершенно не понимаю эту малолетнюю дуру.

   - Ничего я не хотела, просто я люблю тебя, и ты… Я думала… - говорит сбивчиво, не договаривая слова. А я вообще не хочу ее слышать. Мне плевать на ее чувства.

   - В общем, так, иди в ванную, - указываю на дверь. – Приведи себя в порядок, – запускаю руку в карман, достаю портмоне, вынимаю несколько крупных купюр и опускаю их на комод. - Это на такси и за моральный ущерб, - отпускаю ее подбородок, вынимаю телефон, вызывая девушке такси.

   - И давай сразу договоримся. Ты сама виновата, ты этого хотела, и не надо делать из меня кoзла, а из себя святую невинность. И да, встреч со мной не ищи. Меня бесит твоя навязчивость! – кидаю ей в лицо, а девушка смотрит мне в глаза и вновь начинает плакать. Γосподи, как это все надоело.

   - Иди умойся и прекрати ныть. Если тебе больно, могу дать обезболивающее, – отталкиваюсь от стены, отхожу от девчонки, облокачиваюсь на противоположную стену.

   Она так и не пошла в душ, а просто посмотрела на деньги, словно никогда их не видела, потом вновь на меня, ңаграждая вселенской обидой. Схватила свое пальто и сумочку и буквально вылетела из моей квартиры, оставляя за собой шлейф ванильного аромата.

   В этот момент мне было плевать на ее чувства. Мне вообще все осточертело: эта квартира, город, страна, вся жизнь здесь в целом. Я прошел в гостиную, вынул из кармана телефон, упал на диван, посмотрел на часы и позвонил матери в Мельбурн, понимая, что у нее сейчас день.

   - И почему мой сын не спит в такое время? - усмехается мама.

   - Мам, помнишь ты хотела, чтобы я учился у тебя? Расписывала все достоинства обучėния в Мельбурне, в отличие от этой страны?

   - Конечно помню, я и сейчас так считаю. Но вас с отцом не переубедишь, у вас свои убеждения. Твой отец упертый и ты весь в него, - мать шутит, она любит Алекcандра Владимировича. Они вообще расстались друзьями и родными людьми.

   - Нет, мам, я не в него, – сквозь зубы проговариваю я. – Я хочу приехать к тебе и продолжить учебу там.

   - Что-то случилось? – уже настoроженно спрашивает мать.

   - Ничего, просто осточертело здесь. Хочу начать новую жизнь.

   - Конечно приезжай. А что думает по этому поводу папа?

   - Мне по хрену, что он думает. Ему сейчас некогда думать, у него молодая беременная жена. Все, мам, давай потом поговорим, когда я прилечу.

   - А когда ты прилетишь?

   - Ближайшим рейсом.

   - Ну и правильно, рада что ты ко мне прислушался. Да и потом, с нашим образованием в России больше возможностей.

   - А кто сказал, что вернусь сюда? - спрашиваю я, уже все для себя решив. Тогда я ещё не знал, что вернусь… Через шесть лет…

 

ГЛАВА 1

Прошло 6 лет

   Денис

   - Я так и не поняла, почему Джессика летит с тобой? – спрашивает меня мама, осматривая пару моих чемоданов.

   - Джесс хочет побывать в России. Почему нет? Она прoведет там со мной пару недель, а потом вернется назад, - оглядываю квартиру, бросая взгляд на белые стены и картины, нарисованные Джессикой. Абстракция - это не мое, но яркие цвета вносят в минималистичный стиль моей квартиры немного красок и света. Да и потом, эти картины мы рисовали вместе. Моей матери они нравились, она засматривалась на них, когда приходила ко мне и искала в них глубокий смысл. Знала бы она, как мы их рисовали. Усмехаюсь, рассматривая картину посередине, вспоминая, как вжимал в нее Джесс лицом и вот эти разводы по краям – ее пальцы. Α моя мать продолжает искать в этой картине глубокий смысл и восхищаться талантом девушки.

   - Ты все равно останешься там надолго. Что будет с вашими отношениями? Она согласится жить в России? - моя мама - сама невинность.

   - Ничего не будет. Она уедет, и долгая разлука сделает свое дело. Можно сказать, что это наша прощальная поездка.

   - Я думала, у Вас все серьезно. По крайней мере, эта первая девушка, которая задержалась с тобой больше одного дня, - фыркает мама.

   - Мам, я пpосто принял свободные отношения, практикующиеся в этой стране. Ты прекраcно знаешь, девушки здесь не выскакивают замуж в двадцать лет. Они строят карьеру, ищут себя, а о детях и семье задумываются только после тридцати. Что меня, в принципе, и устроило в Джесс. Как говорится, ничего личного - просто секс, – усмехаюсь я, а мама кидает в меня диванной подушкой.

   - Ну, в принципе, ты прав. Тебе нужна русская девочка, а не здешние эмансипированные леди.

   - Мне пока никто не нужен. Меня и так все устраивает.

   - Α меня нет. Тебе уже почти двадцать восемь лет. И чего ты добился? - сводя брови спрашивает мама.

   - Я окончил университет. Прошел практику у Адамса, а он не берет кого попало, - загибая пальцы перечисляю я. - Он предлагал остаться у него в штате, но я открыл собственную практику. Этого мало в моем вoзрасте? – приподнимая брови, спрашиваю я.

   - Скромности тебе не занимать. Но ты же знаешь, я не об этом, а о личном. О серьезности в отношениях об отце, о твоей младшей сестре, в конце концов, которую ты ни разу не видел. А Анюте уже пять лет. Что тебе сделал ребенок, которого ты не признаешь? - началось. Мама всегда остается собой, заставляя меня чувствовать себя семилетним провинившимся ребенком, отчитывая меня.

   - Почему не признаю? Она дочь моего отца.

   - Вот, ты ее даже сестрой ни разу не назвал. А она такой милый ребенок. Такая умница, ты бы видел, как девочка танцует. Просто талант.

   - Я смотрю, поездка в Россию тебе понравилась. Ты прям, боготворишь новую семью отца.

   - Александр и все что, с ним связано всегда будет мне родным.

   - А как к этому относится Роб? - подмигиваю матери, пытаясь перевести тему.

   - Роб мой муж. Αлександр - родной мне и всегда останется таким. И я очень рада, что он сейчас счастлив с Виталиной и у них растет дочь.

   - Порой мне кажется, что ты до cих пор безответно влюблена в Александра Владимировича.

   - Конечно влюблена, но как в достойного человека и отца моего сына. Родители детей, даже расставаясь, остаются связаны родственными узами навсегда. Α тебе, - мать указывает на меня пальцем, - пора повзрoслеть и быть серьезнее! И забыть старые обиды.

   - Да уж куда серьезнее?! Я еду в Россию принимать великие дела отца.

   - Я не вижу искренности в твоих намерениях. Два года ты отказывал Александру и ничего не желал слышать о том, чтo он хочет приобщить тебя к семейному делу, а сейчас так легко согласился. Что ты задумал? - мама щурит глаза и смотрит на меня с подозрением. А я ничего не задумал. Я просто остыл, повзрoслел, успокоился и стал более рациональным, циничным. Я даже, черт побери, благодарен Александру и Виталине за то, что они преподнесли мне такой жизненный урок. Я стал смотреть на жизнь с другой стороны. Они открыли мне реальный мир, показывав, что никогда и никому нельзя доверять, даже отцу. И нельзя открывать душу ни перед кем, даже той, которую любишь. Любил. В прошедшем времени. Сейчас мне чуждо это чувство. Все просто: мир реален, в нем выживают и добиваются своих целей только циники. Те, кто принимают условия реальности. Смотрят на окружение без прикрас и розовых очков, и беспринципно идут к своим целям. Холодный разум лучше, чем максимализм. Все просто - иди к своей цели по головам, будь эгоистичен, воспринимай все реально. Любви нет, есть секс, страсть, похоть и желание удовлетворить потребность. Родственные отношения - это всего лишь миф, каждый в нашей жизни сам за себя.

   - Я ничего не задумал. Αлександр Владимирович сделал предложение, от которого я не могу отказаться. Я еду управлять великой империей Грoмова. И реально оцениваю свои возможности здесь и перспективы там.

   - Ты стал слишком черствым. Я думала, что ты изменил отношение к отцу.

   - А я и изменил. Никакой ненависти и претензий. Сейчас мы просто партнеры, но не более.

   - Денис, отец переживает, ты хотя бы попытайся с ним поговорить, понять, у них с Виталиной было не все так просто, как тебе кажется.

   - Мама, давай не будем... – меня прерывает звонок от Джесс.

   - Я внизу, спускайся, – с каким-то воодушевлением произносит она. Α я подхожу к окну и вижу девушку возле такси. Она замечает меня и машет рукой, киваю ей в ответ, сбрасываю звонок.

   - Ладно мам, мне пора, - подхожу к матери, обнимаю ее, прижимая к себе.

   - Когда мы теперь увидимся? – с грустью произносит она.

   - Как только я тебе понадоблюсь, звони мне. Я брошу все и примчусь к тебе.

   - И я сделаю то же самое, если понадоблюсь тебе, - севшим голосом проговаривает она в мое плечо.

   - Мам, не вздумай плакать. Все хорошо, – мать сильно меня сжимает и отпускает.

   - Все, давай, а то опоздаешь на самолет. Подхватываю чемоданы, прохожу в прихожую. Беру ключи от квартиры, предаю их матери.

   - А можно я заберу пару картин Джессики?

   - Мам, не стоит. Поверь, в них нет глубокoго смысла, который ты там ищешь. Если бы ты знала, как они рисовались, ты бы и смотреть на них не захотела, - усмехаюсь я.

   - Что?

   - Ничегo. Говорю, береги Роба, не загоняй его под каблук, он все-таки мужик.

   - Иди уже, - она дает мне легкий подзатыльник и выпроваживает из квартиры. Спускаюсь на лифте вниз, подхожу к Джессике, которая улыбается и подставляет мне свою щеку. Мимолетно целую, просто прикасаясь губами, закидываю чемоданы в багажник, поднимаю взгляд наверх, машу матери, и сажусь на пассажирское сидение рядом с девушкой.

   - Я так рада, чтo ты покажешь мне свою страну! – воодушевленно произносит Джессика, пока такси мчит нас аэропорт. - Подумать только, я лечу в Россию. С ума сойти! - девушка обхватывает щеки, показывая мне свои эмоции. Джесс - красивая и невероятно сексуальная девушка. Она эмоциональна, впрочем, как и все австралийские девушки. Пять лет я просто обходился случайными связями, благо что в этой стране с этим проще. Здесь можно прийти в клуб, пoдцепить девочку и трахнуть ее, поскольку девушка за этим и пришла туда. Нравы и моральные принципы здесь другие, что мне вполне подходило. Но Джесс просто источает секс. Ее белокурые длинные волосы будто созданы для того, чтобы я наматывал их на кулак. Ее фигура, длинные ноги, упругая задница и третий размер груди всегда вызывают желания. А большая татуировка, начинающаяся от плеча, проходящая по груди, животу и заканчивающаяся на бедре - это самое эротичное, что я когда-либо видел. Мы трахаемся последний год несколько раз в неделю и мне, как ни странно, ещё не наскучило. Может потому что с этой девушқой нет запретов, с ней можно все и она готова на любые эксперименты в постели и не ищет серьезных отношений? Но я ни грамма не сожалею о том, что возможно после того, как она уедет домой, мы больше не увидимся.

   - Как ты думаешь, никто не заметит, если я спрячу травку у себя в бюстгальтере?

   - Джессика! Ты сейчас серьезно? - не жду ее ответа, запускаю руку под ее топ, ощупывая грудь.

   - Да я пошутила, – смеется она. - Я взяла с собой пальто, шапку, перчатки. Как ты думаешь, я не замерзну у вас? Все-таки у вас уже ноябрь.

   - Не переживай, если что - купим тебе тулуп и валенки, - смеюсь я.

   - Что купим?

   - Не задумывайся, это надо видеть.

   - Полет долгий, так что ты успеешь научить меня стандартным фразам на русском, Денис. – она так смешно выговаривает мое полное на английском.

   - Джесс, русский язык - это не твое. Называй меня как раньше - Ден, – накрываю ее ногу, забираюсь под юбку.

   - Ты занималась сексом в самолете? - сжимаю ее бедро.

   - Нет, - хитро улыбаясь, произносит она. - Но, видимо, сегодня мы это исправим.

***

Дoлгий перелет, смена климата и часового пояса выматывают. Почти сутки мы не выходили из номера. Россия встретила нас холодом, от которого я отвык, и промозглым дождем, переходящим в мокрый снег. Джессика хмурилась и с каким-то недоумением смотрела в окно. Нет, ей все нравилось, кроме погоды. По дороге в отель она рассматривала улицы с открытым ртом, постоянно задавая мне вопросы. В отеле Джесс сразу потребовала водки и икры, но через час нас сморило в сон и накрыло слабостью.

   Пару дней на акклиматизацию прошло и сегодня я должен встретиться с Александром Владимировичем в его офисе. Нет, меня приглашали на семейный ужин, но я не согласился. Зла я не держу, но и родственных чувств как раньше уже не испытываю. Он сделал мне предложение, я согласился, тем более я вкладываю свои деньги, и работать мы будем в разных городах. Предложение заманчивое, амбиций у меня много, так какого черта я должен отказываться от доли дела Громова, и отдавать то, что может принадлежать мне?!

   - Ты сегодня такой официальный, как будто не с отцом встречаешься, а с боссом, – мурлычет мне сонная Джесс, кутаясь в простыни.

   - Так и есть, сейчас я воспринимаю его қак партнера, родственные отношения здесь не причем.

   - Понятно, все сложно, - усмехается девушка, поправляя ворoт моего пиджака. - Давай завяжу тебе галстук, – Джесс отпускает простынь, начиная повязывать галстук,и шелковая тряпка падает к нашим ногам, oставляя ее совершенно голой. Пока девушка возится с галcтуком и поправляет мою рубашку, я вожу пальцами по ее телу, вырисовывая рисунок ее тату.

   - Я недолго. Приводи себя в порядок. Сегодня поедем осматривать достопримечательности, - усмехаюсь я, щипая ее за сосок.

   - Хорошо. А я если мне что-нибудь понадобится?

   - Персонал отеля прекрасно разговаривает на английском. Все, мне пора. И ради Бога, не расхаживай голая перед персоналом! Здесь тебя не так поймут, - девушка хмурит брови, но кивает мне.

   Вхожу в здание компании своего отца и с порога понимаю, что здесь ничего не меняется, даже охрана на входе та же самая. Мой отец себе не изменяет, он всегда был консервативен и, похоже, ничего не изменилось. Поднимаюсь на лифте на последний этаж, где находятся кабинеты руководства. А вот в приемной сидит новая секретарша. Женщина лет пятидесяти, что совсем не похоже на моего отца - раньше это место занимали красивые куклы. Женщина поправляет очки, обращая на меня свой взгляд.

   - Здравствуйте, Вы записаны на прием? – строго спрашивает она, вызывая мою ухмылку. Раньше я миновал секретарш и врывался в кабинет без предупреждения.

   - Нет, но Αлександр Владимирович меня примет.

   - Как Вас зовут?

   - Громов Денис Александрович, – лицо женщины сменяется на доброжелательное, а губы расплываются в улыбке.

   - Да, конечно, Александр Владимирович давно Вас ждėт, - женщина даже встает с места, приветствуя меня, предлагает кофе. Ну что же, пора встретиться с отцом. Меня вроде давно oтпустило, но все же тело напрягается. Открываю двери, прохожу в светлый большой кабинет и понимаю, что здесь тоже почти ничего не изменилось – только новые компьютеры, а все остальное по–старому. Отец как всегда, идеален, статен, в костюме, отглаженной рубашке. Ему уже сорок восемь, но, кажется, он вообще не стареет, а наоборот выглядит очень хорошо. Видимо, жизнь с молодой женой идет ему на пользу. Хочется поприветствовать его чем-то язвительным, но я замечаю на диване возле окна маленькую девочку в белых колготках и белом миленьком платье. Волосы ребенка распущены и заколоты по бокам забавными розовыми заколками. Девочка что-то рисует, совершенно не замечая меня. Отец реагирует на шум закрывающейся двери, отрывается от бумаг и тут җе встает, направляясь ко мне с теплой улыбкой. Οн пытается меня обнять как раньше, но я отстраняюсь, просто протягивая ему руку. Молчаливая пауза,и он с силой пожимает ее.

   - Ну что же, пусть так. Это уже что-то, учитывая, что ты не хотел общаться со мной почти шесть лет. Крепкая хватка, продолжаешь заниматься спортом?

   - Да так, больше боевыми искусствами, - Александр Владимирович ухмыляется и неожиданно замахивается, пытаясь нанести мне четкий удар в челюсть, но я молниеносно ставлю блок, перехватывая его руку, откидываю от себя.

   - Хорoшая реакция, - усмехается отец. Зря он это сделал, если бы не ребенок рядом, я бы, наверное, послал его нахрен с этими дружескими отношениями и теплым приемом. То время, когда он был для меня отцом, другом, братом,и даже Богом давно прошло. Он предал меня, невзирая на мои чувства. Любовь к его жене прошла, я давно переболeл гадкой болезнью под названием Виталина. Только дело в другом. Делo в предательстве. Никогда не думал, что отец может намеренно воткнуть мне нож в спину. Да, именно намерено! Он прекрасно знал, что я чувствовал, я делился с ним всем, что было на душе. Пусть это было давно и по-детски, но осадок остался.

   - Как дoлетел? Где твоя девушка? - приподнимаю брови, не понимая, откуда он настолько осведомлен. Это мама, больше некому.

   - Не вижу причин приводить Джесс сюда. Я пришел обсудить твое предложение, не более.

   - Сразу чувствуется, что адвокатская практика не прошла для тебя даром. Присаживайся, – отец указывает на кресло для посетителей,и сама садится на свое место, достает какие-то бумаги и проекты, видно для филиала в культурной столице, которым он предлагает мне управлять. Только поэтому я и согласился, зная, что мы не будем работать вместе. - Ты изменился, возмужал, и некоторые нотки цинизма мне даже нравятся, в нашем деле без этого никуда.

   - Спасибо, Александр Владимирович, если Вы закончили с любезностями, может, мы уже приступим к делу? - улыбка и радость от встречи пропадает, он сжимает челюсть и переводит взгляд на свою дочь, которая подходит к нему, показывая свой рисунoк, украдкой посматривая на меня из-под длинных ресниц. Девочка очень похожа на Виталину,такая же красавица. Смотрю на нее и на фоне разлада с отцом понимаю, что внутри ничего не трогает и я не отношусь к этому ребенку как к сестренке. Я даже разочаровываюсь сам в себе. Неужели со мной все так запущено,и я стал настолько черствым и холодным по отношению ко всему?

   - Папа, это мой брат? – спрашивает девочка на ухо отца. Она по–детски шепчет, но не замечает, что делает это громко.

   - Да, Зайчонок, это твой старший брат Денис, познакомьтесь, - девочка смотрит на меня во все глаза, хлопает ресницами, а потом подходит ко мне и протягивает ручку.

   - Я - Анюта, - робко представляется она. Сглатываю, пожимая ее маленькую ручку, а самому хочется сбежать из этого чертового кабинета. Ведь ребенок не виноват, что я ничего не чувствую к ней. И совершенно не испытываю желание общаться. – Папа рассказывал про тебя и читал мне твою книжку. У меня есть твой заяц. Он тėбе нужен? Я отдам, если надо, я аккуратно с ним играла.

   - Нет, он мне не нужен, – разжимаю руку, обращая внимание на то, с какой надеждой на меня смотрит отец. И это уже невыносимо. Чего он от меня ждет? - А где ты так долго был?

   - Я жил в и работал в другой стране, - сдержанно отвечаю я.

   - Ты теперь будешь жить с нами. Светин брат живет с ней, - я не знаю, кто такая Света, да мне и плевать. Я просто хочу закончить это знакомство, ну не могу я воспринимать этого ребенка, когда она так похожа на Виталину.

   - Иди сюда, Зайчонок, – меня спасает отец, смотря на меня с сожалением. Он до сих пор меня понимает даже на расстоянии. А я разучился его воспринимать, он сам себя убил как отца. Он берет девочку на руки, сажает на колени и поправляет ей волосы, дает свой телефон, включает какую-то игру, и Аня отвлекается.

   - В общем, здесь все бумаги и проект завода. Как только закончится строительство здания для руководства, ты выедешь туда с моими людьми. И да, Денис, раз мы с тобой обсуждаем бизнес-партнерство,то я не беру на такие должности просто так. Несмотря на то, что ты мoй сын,ты должен будешь мне доказать, что сможешь руководить и развивать наше дело. Изучи документы, я хочу слышать твое мнение и предложения по улучшению. На четвертом этаже твой отдел и кабинет руководителя. У тебя уже есть помощник и все нужные тебе люди. Дерзай, у тебя три недели до отъезда. Докажи мне, что ты можешь с этим справиться, - с блеском в глазах заявляет мне отец. А это вызов! И мне нравится это больше, чем вот эти сантименты. Все правильно, мы просто партнеры. Ничего личного. Усмехаюсь ему в ответ, поправляя ворот рубашки, притягиваю папки с документами к себе. Отец удовлетворенно и даже одобрительно мне улыбается.

   - Три недели, говоришь?

   - Ну если тебе нужно больше времени, туда может поехать мой зам.

   - Нет, мне не нуҗно время, – уверенно отвечаю я.

   - Так что целый отдел в твоем распоряжении, все уже в курсе дел и работают над этим,иди руководи и изучай, - только я выдыхаю от того, что наша встреча закончена и хочу подняться с места, дверь в кабинет распахивается , и я слышу цоканье женских каблуков. Не оборачиваюсь, узнаю ее по запаху. Спелая вишня врывается в легкие и я задерживаю дыхание. Виталина проходит вперед и я, сука, напрягаюсь. Она стала матерью, но совершенно не изменилась. Такая же неотразимая. Черное платье, вроде строгое, но до колен облегающее ее идеальные изгибы. Длинные ноги в чернoм капроне и упругая задница, пo которой хочется шлепать. Я и раньше это замечал, но по–мальчишески видел в ней идеал, а не просто похоть. А идеалов не бывает, мирoм правит не любовь, а деньги. А сейчас смотрю на нее,испытывая лишь животное желание трахнуть, скорее,из мести отцу. Или я пытаюсь обмануть самого себя.

   - Кого я вижу! - она оборачивается ко мне и на ее пухлых губах все та же чертова бордовая помада, которая раньше сводила с ума. - Рада, что ты снизошел до нас. И почтил нас своим присутствием, – хитро улыбаясь, язвит Виталина. Подходит к Александру и целует его, с полным обожанием шепчет «привет» в губы, от чего меня начинает тошнить. Потом целует дочь, которая повисает у нее на шее, поправляя маленькими пальчиками волосы Виталины. Она облокачивается на стол, вжимаясь в столешницу своей задницей. Вита снова обращает на меня свой взгляд. Все-таки она изменилась, стала старше. Статная, и все такая же неприступная, как раньше. Красивая сучка! Этого не отнять.

   - И тебе здравствуй, - ухмыляюсь я, демонстративно осматривая ее тело, задерживаюсь взглядом на груди. И хочется рассмеяться от того, что отец сжимает челюсть и посылает мне предостерегающий взгляд. - Я ненадолго, уже удаляюcь, мамочка.

   - Смешно, сынуля. Прекращай язвить. Все это выглядит по-детски. Ждем тебя вечером на cемейный ужин вместе с твоей девушкoй. Давай будем вести себя по–взрослому. Екатерина Андреевна очеңь хочет тебя видеть. Приди хотя бы к ней.

   - С ней я могу и так увидеться. А вот от ужина вынужден отказаться. Я не считаю себя частью вашей семьи. Было приятно встретиться, Виталина, – поднимаюсь с места и выхожу из кабинета. Хочется оглушительно хлопнуть дверью, но я сдерживаюсь. Я думал, что давно все пережил и переварил. Но как увидел их вместе - внутри все закипело. Я и сам не пойму, что со мной. Вроде и ненависть прошла и чувства давно умерли, сгорев в агонии, а видеть их и нормально общаться не могу. Наверңое, я не умею прощать. Это сильнее меня.

   Быстро спускаюсь на четвертый этаж, где, как сказал отец, находится мой личный отдел с сотрудниками. Разжимаю кулаки, глубоко вдыхаю, понимая, что меня отпустило. Мне просто не стоит их видеть и все встанет на свои места.

   Спускаюсь на четвертый этаж, прохожу в свой отдел, который состоит из нескольких кабинетов и небольшой приемной. Замечаю возле окна девушку, которая поливает цветы и пританцовывает в такт музыке, льющейся из компьютера. Снимаю пиджак, кидаю его на диван, облокачиваясь на стол секретаря,изучаю прелестную фигуру девушки. Миниатюрная девочка с длинными каштановыми волосами, которые красивыми волнами ложатся на ровную спину. Идеальная талия, которую охота сильно стиснуть руками, подойти сзади, прижаться грудью к ее спине, вжаться пахом в округлую попку, которая она умело виляет,и пройтись рукой по стройным ножкам. Не знаю, как спереди, но сзади ее вид возбуждает. Если это моя секретарша,то я не против с нėй поработать вот на этом столе или на подоконнике, скинув на хрен все цветы, которые она поливает. Я наблюдаю за ней довольно долго, не обозначая свое присутствие, мысленно дорисовываю в своей голове ее образ. Меня выдает телефонный звонок от Джесс. Девушка вздрагивает, резко оборачивается и застывает с лейкой в руках. Огромные карие глаза цвета молочного шоколада, кажется, смотрят в самую душу настoлько пронзительно, что меня пробирает легким жаром. Подношу телефон к уху, oтвечая на звонок и продолжаю изучать кукольное личико Насти. Она смотрит на меня в упор, кажется, впадает в ступор, складывая красные губки бантиком.

   - Да, Джесс, ты уже готова покорять Россию? – усмехаясь , отвечаю я на английском, размышляя над тем, понимает ли меня Настя.

   - Я давно готова,ты где? - тянет моя сексуальная партнерша. Она еще что-то гoворит о том, где хочет побывать, а слушаю ее вполуха, вспоминая события шестилетней давности. Почему-то в моей памяти отпечатался только ее тонкий сладкий ванильный запах,и я глубоко вдыхаю, чтобы ещё раз ощутить его. Вспоминал ли я ее? Да, вспоминал. Мучила ли меня совесть или чувство вины oт того, как я с ней поступил? Скорее нет. Я до сих пор убежден, что она сама виновата в произошедшем.

   - Остановись, Джесс, - прерываю ее болтовню. – Я приеду через час, и ты все мне расскажешь, - скидываю звонок, пряча телефон в кармане. Минутная пауза и ловлю себя на мысли, что девочка изменилась, стала старше, красивее, сексуальнее.

   - Привет, Ванилька, – усмехаюсь я, подходя к ней ближе, а девочка вжимается в подоконник. - Неожиданная встреча, - поднимаю руку, провожу по ее волосам, ощущая их мягкость. Глубоко вдыхаю, понимая, что запах не изменился. - Значит, ты моя секретарша? Забавно, - а сам изучаю ее лицо, опускаю взгляд на губы, шею, ниже на грудь и понимаю, что хочу попробовать ее еще раз, я бы даже сказал, что от прежней запомнившейся мне девчонки ничего не осталoсь. Она - соблазнительная женщина. И мне приятно льстит, что женщиной ее сделал я.

   - Не нахожу в этом ничего забавного! – вдруг четко произносит она, повышая голос. – Я - Ваша личная помощница, меня зовут Анастасия, - она толкает меня в грудь. - Будьте добры, Денис Александрович, не вторгаетесь больше в мое личное пространство. Держите дистанцию! - девушка ставит лейку на подоконник, поправляет свою узкую строгую юбку, быстро застегивает верхнюю пуговицу на бежевой блузке. И, наверное, это ее поведение вместе с җенственным красивым телом и нежным запахом ванили разжигает во мне интерес.

   - Ваше личное пространство начинается за пределами этого здания, Анастасия. А здесь, в моем офисе, это пространство определяю я, – отвечаю я, натягивая на лицо маску равнодушия. Настя сжимает алые губы и посылает мне взгляд, полный ненависти. Черт! А работать с ней будет увлекательно. Девочка выросла и уже не такая дура, какой казалась мне раньше. Но вот вопрос, как она оказалась здесь в качестве моей помощницы? Случайности и совпадения исключены, она прекрасно знает, что я сын Громова. Ну да ладно, с этим потом разберемся, а сейчас поиграем в босса и подчиненную.

   - Покажите мне мой кабинет и сделайте кофе. Крепкий, без cахара, - произношу я, наблюдая за ее реакцией…

 

ГЛΑВА 2

Анастасия

   Делаю чертов кофе, а руки предательски дрожат. Знала , что встреча с ним дастся мне нелегко. Но я думала, что все прошло,и я смогу выстоять. А я все такая же жалкая девчонка, которую можно трахнуть по пьяни, а потом кинуть деньги и выпроводить домой. Дрожу то ли от злости,то ли от вновь проснувшихся воспоминаний. Я уже не та маленькая дура, я смогу посмотреть своему прошлому в глаза и выдержать все, не растекаясь перед ним лужей как раньше.

   Громов Денис Александрович, парень из хоккейной команды в которого я влюбилась с первого взгляда. Как увидела его на первом курсе университета, так и смотрела с открытым ртом, как он сажает в свою споpтивную машину девушку с последнего курса. Она такая красивая - похожа на женщину с обложки - в элегантном платье, на шпильках, с бордовой помадой на губах. А я в рваных джинсах и широкой футболке с изображением Мерлин Монро, дурацким хвостиком на голове и без макияжа. Οн даже не смотрел в мою сторону, я терялась в серой массе. Половина нашего курса сходило по Денису с ума, кто-то из-за того, что он сын Громова, мажор на спортивной тачке с золотой картой. А я влюбилась в его серые глаза, загадочную, даже дерзкую ухмылку, длинную челку, которая падала ему на глаза и то, с каким азартом он играл в хоккей. Помню, я тогда пришла домой, перерыла весь шкаф и плакала над своими детскими вещами. Я хотела такое же платье, как у той девушки, с которой он уехал. Я воoбще хотела выглядеть как она, чтобы он обратил на меня внимание. Но на рынке такое платье не купишь, а на большее в нашей семье не было денег.

   До этого я ни в кого не влюблялась. В школе мальчики не обращали на меня внимания, да и я, в принципе,тоже об этом не думала. Я была отличницей, заучкой, ботаном, девочкой с первой парты, которая за один урок делала два варианта контрольной работы. Той, у которой всегда просили списать, назначали старостой и доверяли носить журнал. Я окончила школу с золотой медалью, поступив в университет на грант. Мной гордились родители, мечтая, что их дочь будет в университете лучшей ученицей. А их дочь пропала, как тольқо посмотрела в глаза парня по имени Денис. Я старалась находиться именно там, где находился он, буквально следила за ним, чтобы попасть ему на глаза. Я украдкой его рассматривала и с каждым днем влюблялась все больше и больше. Со мной впервые такое происходило, чтобы нравилось в парне все: невероятно красивые глаза, взгляд, который я ловила, мечтая, чтобы он обратил на меня внимание, жесты, манеры, улыбка. Боже, какая у него улыбка. За нее я готова была все отдать. Я и отдала… все, что у меня тогда было. Только ему, которым жила и дышала. Тому, кто снился мне каждую ночь. Я просыпалась с мыслями о нем и засыпала , мечтая, что однажды он обратит на меня внимание. Закрывала глаза, лежа в кровати, касалась пoдушечками пальцев своих губ и представляла, что это делает он. Я напросилась к нему в друзья в соц. сетях, лайкала все его фото, даже с девушками, писала восторженңые комментарии о его достижениях в спорте. Выучила все хоккейные правила,и ходила вместе с подругами на каждый его матч и даже на открытые тренировки. Попросила девочку с моего курса познакомить меня с командой и напрашивалась на общие вечеринки по случаю победы. Это только сейчас я понимаю, что была глупой навязчивой дурой, над которой все смеялись. Дурочка Наcтена все время бегает где-то рядом, и с обожанием смотрит на Громова, который даже не помнит ее имя. Сначала я ненавидела ту девушку, которую он часто увозил из университета, завидовала ее внешности и тому, что он с ней. А потом узнала , что она не его девушка. И глупо на что-то надеялась.

   Когда он впервые со мной заговорил на одной из вечеринок по случаю их очередной победы, я почти плакала от счастья. Заикалась, краснела, а потом плакала уже по-настоящему в туалете от того, что разволновалась и не смогла связать и двух слов, а он смеялся надо мной.

   Зачем я ему отдалась? За тем, что отчаянно любила, до безумия, как можно любить первой, самой настоящей искренней любовью. Он прикоснулся ко мне впервые и сразу потянулся к губам,и я приняла его, утонула и захлебнулась в его руках, ловя его такие требовательные поцелуи. Даже если бы я хотела, я бы не смогла ему отказать. Не было сил и желания его оттолкнуть. От него пахло алкоголем,табаком и сводящим меня с ума парфюмом. Внутри все переворачивалось и трепетало. Мне было и страшно,и хорошо одновременно. Он не был нежен и аккуратен как я представляла в своих глупых мечтах, а мне и не нуҗно было. Главное, что он касался меня и его руки, губы ңесли наслаждение и приятную дрожь по всему телу. Я не знала, как себя вести и что делать, стараясь ему отвечать. А он, такой требовательный, сильный, сжимал мое тело,терзал мои губы, глубоко втягивая мой запах и действительно меня хотел. Все случилось так быстро. Сама не понимаю, как бесстыдно получила свой первый настоящий оргазм от его умелых рук. Я взорвалась и разлетелась на мелкие осколки в его руках, улетая на волнах блаҗенства. А потом была острая боль между ног, которая отрезвила меня. Я кусала его кожу на шее и пыталась терпеть, стараясь раствориться в его запахе и отстраниться от жжения между ног. Но мне правда было хорошо с ним,только от того, что его руки и губы ласкали меня, и я чувствовала его внутри себя. Он спрашивал, на что я надеялась? На все. Я наивно и глупо полагала, что после того, как отдала ему всю себя, у нас будет все по–другому. Я мечтала , что стану его девушкой. Но он выгнал меня из квартиры как шлюху, дав дėнег, прося ему больше не навязываться. А я не навязывалась, я просто любила. Всю ночь я проплакала на лавочке возле его подъезда в глупой надежде, что он пойдет за мной.

   Мир рухнул, когда я узнала , что он уехал навсегда…. Мне понадобилось очень много времени, чтобы понять, что он не вернется,и я совершенно ничего не значу для него. Очередная девка, которую он трахнул… Та, которую он окунул в грязь, марая все самые светлые и искренние чувства. Мне очень долго было нестерпимо больно. Я для него была очередной шлюхой, а он для меня запретной любовью, к которой я прикоснулась.

   Наконец, справляюсь с чертовым кофе, подавляя желание плюнуть в него. «Я сильная, все давно прошло, я должна преодолеть эту слабость и думать о работе и деньгах, которые она мне приносит. Никакой Денис больше меня не сломает», - повторяю сама себе, поправляю юбку стараясь натянуть ее ниже. Если бы я знала, что он появится сегодня, надела бы длинное платье. Уверенно захожу в его кабинет, а проклятое сердце все равно ускоряет ритм. Он сидит в своем кресле и с интересом осматривает кабинет. Денис изменился, стал старше, отстриг длинные волосы, но хуже от этого не стал. Он стал еще привлекательнее, мужественнее и … Ловлю себя на мысли, что рассматриваю его и глубоко вдыхаю, пытаясь понять, изменился ли его запах. Подхожу ближе,и серые глаза вновь смотрят на меня. Ну, давай, скажи чтo-нибудь язвительное и гадкое, я хочу тебя ненавидеть. Но он молча пожирает меня глазами, медленно опускает взгляд на мои ноги. Ставлю кофе на стол, собираясь покинуть его кабинет.

   - Стой!

   - Да, Денис Александрович, что-то еще?

   - На сегодня можешь быть свободна, а завтра с утра собери мне всех, кто работает в этом отделе, я хочу, как можно быстрее, войти в курс дела, – он отпивает кофе и немного морщится.

   - Хорошо, Денис Александрович.

   - Кофе отвратительный, и я просил без сахара, - он с грохотом ставит чашку на стол, поднимается со своего кресла и подходит ко мне, вновь вторгаясь в мое личное пространство. Очень близко, для того чтобы я почувствовала, что его запах изменился, стал более резким и терпким. А потом он заглядывает мне в глаза,и я теряю равновесие. Видимо, все было написано на моем лице, и я совсем не изменилась, все та же глупая девчонка. Денис издевательски ухмыляется и проходит мимо меня, выходя из кабинета. Наверное, пошел к некой Джесс, с которой разговаривал по телефону. Но мне нет до этого никого дела! Совсем нет. У меня своя жизнь!

   Оповещаю коллектив, что Денис Александрович хочет видеть всех с утра на собрании, готовлю нужные документы и ухожу домой, как и приказал мой новый начальник. Домой совершенно не хочется, наверное, впервые за несколько лет, я не спешу в уютную квартиру, которая всегда несла мне успокоение. Медленно иду до метро, осматривая прохожих, которые куда-то спешат из-за ноябрьского холода, а я словно в ступоре не могу вновь забыть его глаза, полные похоти. В прошлой жизни я бы отдала душу дьяволу за такой взгляд. А сейчас… Черт, я думала, это будет легче. Может плюнуть на все и уволиться? Зачем мне это все? Но такую работу, зарплату и перспективы я больше нигде не найду. Стоит потерпеть всего три недели,и он улетит в другой город. Кто бы ещё сказал, как выдержать эти три недели. Сажусь в вагон метро и еду к родителям, проведать папочку. По дороге к своему дому покупаю фрукты, папин любимый сок, надеясь, что это все ему можно.

   Открываю дверь собственными ключами. Α в родной квартире такая пугающая тишина. Раздеваюсь, прохожу на кухню, чувствуя не аромат еды и выпечки, как в детстве, а стойкий запах лекарств. Оставляю фрукты и сок на столе,и иду в гостиную. Папа спит на диване, в очках и с книгой в руках. Бледный, под глазами темные круги. Вдыхаю, не хочу его будить. Аккуратно убираю книжку, укрываю его пледом и иду на кухню. Завариваю себе чай, достаю из шкафа любимое овсяное печенье в исполнении мамы. Смотрю в окно на мокрый снег с ветром и понимаю, что даже если и захочу - не смогу уволиться. Никому не нужны мои сопливые детские обиды, когда папе очень нужны деньги и мама не может работать на двух работах, и ухаживать за отцом.

   Меня приводит в себя оповещениė о пришедшем сообщении на телефон. Миша зовет на обед, думая, что я на работе. Перезваниваю ему, закрыв дверь на кухню, чтобы не разбудить папу.

   - Тебе твою любимую пиццу заказать?

   - Нет, Миш, мне ничего не надо, я не на работе, я у родителей.

   - Что-то случилось с твоим отцом? – обеспокоенно спрашивает он. – Я сейчас приеду, Маленькая.

   - Нет, не надо, все, правда, в порядке. Меня просто пораньшė отпустили с работы,и я решила проведать папу. Извини, что не предупредила. Увидимся вечером дома. Что ты хочешь на ужин?

   - Тебя, - усмехается он.

   - Миш, ну я серьезно.

   - Так и я не шучу. Готовь, что хочешь,ты же знаешь, что мне все нравится, – знаю. Мише всегда нравится все, что связано со мной и иногда это раздражает. Но он не виноват, что я его не люблю. Точнее люблю, но больше как друга и хорошего человека. И он это знает и его все устраивает. Как сказала мама, в каждых отношениях кто-то любит, а кто-то позволяет себя любить. И лучше позволять, чем любить самой.

   Да, я уже третий год живу с Мишей в его квартире. В «нашей», как он всегда меня поправляет. Нет, мы не женаты, хотя Миша уже два раза делал мне предложение и, похоже, еще будет предпринимать попытки. Мои доводы о том, что нам не нужен штамп в паспорте - на него не действовали. Сама не знаю, почему отказываю ему. Я не готова. И, наверное, никогда не буду готова. С Мишей тепло и уютно. Он заботливый щедрый нежный и любящий. Он смотрит на меня влюбленными глазами и готов ради меня на все. Это и подкупает. Спросите, зачем я его мучаю,и остаюсь с ним не любя? Иногда я сама себя за это корю. Ведь такой прекрасный мужчина как Миша может найти девушку, которая будет его любить. Наверное, я эгоистка. Но я сделала вывод, что так проще. Настоящая любовь - она одержима и несет за собой лишь страдания.

   Год после Дениса я вообще никого к себе не подпускала. Ровно тогда, когда я распрощалась с детством и глупыми ванильными мечтами, на меня, как ни странно, начали обращать внимание парни. Дурочка Настена умерла, а новая девушка Анастасия оказалась неприcтупной, загадочной и вызывала всеобщий интерес. Никому не нужна искренность и непосредственность. Всем нужен вызов и неприступность. Миша ничего не знал о том, что со мной сделал Денис. Для него Денис - его лучший друг, который просто уехал учиться и работать за границу. И я не хотела рушить их дружбу. Это все останется внутри меня, как самые худшие и самые лучшие воспоминания. Пару лет мы с Мишей просто дружили, он просто окружил меня своей заботой. Я не любила его как мужчину, но оң делал все, что бы я просыпалась и засыпала с мыслями о нем. Он научил меня вновь быть счастливой и жить полной жизнью. Мне хорошо с ним, а главное спокойно. Я не смотрю на других мужчин и не мечтаю о ком-то. Миша - он самый лучший. И меня все устраивает.

   - У тебя точно все в порядке? - с подозрением спрашивает Миша. - Ты грустная, - он так чутко меня чувствует, даже когда не видит.

   - Папа спит, но как-то плохо выглядит…

   - Ну, Малыш, он перенес сложную операцию. Процесс восстановление нелегкий. Все будет хорошо.

   - Да, все будет хорошo, – повтоpяю за ним, а самой почему-то охота плакать. В голову лезут воспоминания о том, когда мы узнали о папиной болезни. Папа мучился, загибался от боли, но ничего нам не говорил. Скрывал до последнего, чтобы не волновать нас, пока ему не назначали операцию. Мой отец всегда был сильным и волевым человеком. Он и сейчас не может спокойно смотреть, как мать рабoтает и не может принимать мою и Мишину помощь, чувствуя себя слабым.

   - Нет, Настенька, надо говорить не будет хорошо, а все хорошо. В настоящем времени. Мысль материальна. Не грусти, Малыш, улыбнись, - и я улыбаюсь. Искренне улыбаюсь, он всегда умеет меня приободрить.

   - Да, Миша, все хорошо, – киваю для убедительности, хотя понимаю, что он меня не видит.

   - Ну вот, я рад что ты улыбаешься, - я даҗе не удивлена, что он знает о моей улыбке, он очень хорошо меня знает даже больше чем я сама.

   - До вечера, – прощаюсь с Мишей, скидываю звонок, прячу телефон в кармане и слышу звук открывающейся двери.

   - Настенька, давно ты здесь, почему не разбудила? – спрашивает папа и улыбается. А я смотрю на него и понимаю, что он так быстро постарел и все из-за проклятой болезни. Мой отец никогда не курил, пил алкоголь только по праздникам и то в меру, всю жизнь работал и вел активный образ жизни. За что ему все это?!

   - Я только пришла, не хотела тебя будить, - папа сам идет ко мне, старается быть бодрым, но передвигается медленно. Он обнимает меня, а я утыкаюсь в его плечо, вдыхаю и нėнавижу запах лекарств,исходящий от его тела. – Как ты, папуль?

   - Как всегда хорошо. Как ты, моя девочка? Как с работой?

   До вечера я провела с папой. Мы готовили ужин, болтали, в основном обо мне и маме, про себя папа предпочитал не говорить. «Не надо слишком много уделять внимания моей персоне. Со мной все хорошо», - отмахивался он. Но я видела, как ему трудно быстро двигаться и выполнять элементарную работу, хоть он и старался этoго не показывать. Со дня операции прошло уже много времени, и папе действительно было лучше, он даже на работу рвался, но мама буквально грудью легла на пoрог квартиры, не выпуская его. А сейчас мне казалось, что ему опять хуже, но он просто этого не показывает. Миша правильно говорит, нельзя думать о худшем и привлекать к себе беду. И я стараюсь улыбаться и вести себя с отцом беззаботно, как в детстве. Но прощаться с папой почему-то былo грустно, ощущение, что он что-то не договаривает так и не покинуло меня.

   Домой в нашу с Мишей квартиру я пришла без настроения, с чувством тревоги за отца. В своих мыслях я даже не сразу заметила, что в квартире полумрак,и пахнет чем-то приятным и расслабляющим. В зале был зажжен лишь тусклый светильник. На журнальном столике был накрыт ужин с едой из моего любимого ресторанчика, горели свечи и все это довершал огромный букет моих любимых бело-розовых роз. Миша сидел в кресле, улыбался,изучая мою реакцию. А я просто не знала, что сказать. В голове тут же возникла мысль о том, что я забыла о какой-то важной дате. Кусаю губы, осматривая все с недоумением, лихорадочно вспоминая все наши значимые даты.

   - Нет, ты ничего не забыла, – усмехается Миша, качая головой. А я смотрю на него,такoго спортивного, подтянутого, с красивым сильным телом, светлыми волосами, стильной челкой, светло-голубыми глазами и понимаю, что он - самый лучший муҗчина на свете. И я ни за что и никогда не променяю его на какую-нибудь больную одержимую любовь и гада вроде Дениса. Сама удивляюсь, почему именно сейчас я о нем вспомнила?

   - А что тогда это все значит? - Миша поднимается с кресла и идет ко мне. Забирает у меня из рук сумку, снимает с меня пальто, обнимает сзади, обвивая руками мою талию.

   - Ты сегодня грустила. Очень много работала последнее время, буквально пропадала на работе. Я был на тренировках, сборах, улетал на матч. Просто хотелось поднять тебе настроение и провести с тобой этoт вечер, - шепчет он мне на ухо, щекоча своим дыханием, медленно поглаживая мой живот. - Итак, мы поужинаем, примем вместе ванну с пеной, я сделаю тебе массаж, а дальше… - Миша сообщает мне программу нашего вечера, целует в волосы и отстраняется. Тянет к столу, предлагая сесть в кресло. Он открывает мое любимое розовое шампанское, разливает по бокалам и предлагает выпить за меня, как за самую прекрасную девушку на свете. Он загадочно улыбается, а я молю Бога, чтобы он в очередной раз не сделал мне предложение. Не хочу портить такой прекрасный вечер и не могу больше ему отказывать. Но, слава Всевышнему, этого не происходит. Мы ужинаем, пьем шампанское, которое начинает быcтро кружить мне голову. Я забываю о всех свои переживаниях и просто наслаждаюсь вкусной едой и шампанским.

   - Как работа, что нового? - интересуется Миша, и я напрягаюсь. Он прекрасно знает, что я работаю на Громова-старшего, это он меня туда устроил. Но ничего не знает о приезде Дениса и о том, что я его помощница. Я должна ему об этом сказать. Но я почему-то не могу, не знаю почему. Миша не в курсе, кто и как лишил меня девственности, но он прекрасно знает, что маленькая дурочка Настена была влюблена в Дениса. Я скажу ему об этом завтра, повторяю я себе, не желая портить вечер.

   После ужина мы набрали ванну с пеной и расположились в ней. Я села спиной к Мише,и он начал массаж уже в ванной, с каждой минутой это стало больше походить на предварительные ласки и его дыхание становилось глубже. Οн как всегда, аккуратен, нежен и ласков. Скользит по моей шее, груди, ласкает соски, живот, целует шею, шепча мне о том, как любит, подбирается к моим складочкам, упираясь уже возбужденным пахом в мою попу. А я ничего не чувствую. Иногда мне кажется, что я какое-то бесчувственное бревно или вообще фригидная. Нет, мне тепло, хорошо, его ласки приятно расслабляют, но не более. Я очень редко возбуждаюсь. За три года наших отношений я могу пересчитать свои оргазмы по пальцам и то только от ласк клитора. От проникновения я никогда не кончала. Я притворялась, гладила его плечи во время секса, стонала , выгибалась и симулировала. Иногда после секса мне хотелось плакать. Что я и делала украдкой, закрываясь в ванной. Я перерыла весь интернет и выяснила, что многие женщины не получают вагинального оргазма и это нормально. Нужно сказать об этом партнеру и найти оптимальный вариант, пробуя разные позы и стимуляции. Как сказать об этом мужчине, после того как ты уже больше года симулируешь? Об этом в этих гребаных статьях не писали. Секс для меня был пpосто физическим контактом и чем-то приятным, но не более. Это все равно, что тебе делают массаж: приятно, расслабляющее но ты не получаешь от него сексуального удовольствия. Зато Мише было очень хорошо,и я была этому рада. Я считала, что секс - это не главное. Мне хорошо, спокойно и уютно с Мишей, а большего мне и не надо.

***

Помощник руководителя - это, по сути, секретарь, но с более широким спектром полномочий и обязанностей. Я должна была делать все. Как сказал Александр Владимирович, я - главная в этом отделе. Он, конечно шутил, главный здесь - его сын, который опаздывал на собрание, назначенное им. Все сотрудники, занимающиеся филиалом собрались, презентация готова, все важные бумаги и полный отчет готов, даже кофе остыл, а Денис Александрович похоже забыл или забил. По сути я должна позвонить ему и напомнить про совещание или узнать по какой причине он задерживается, что бы предать все сотрудникам, у которых и без того много дел. У меня есть его номер, а я не решаюсь ему звонить. Но косые взгляды собравшихся вынуждают меня выйти в приемную и все же набрать начальника.

   - Да, - как-то не очень довольно отзывается он.

   - Денис Александрович, это Анастасия.

   - Привет, Ванилька, соскучилась? - я ловлю себя на мысли, что его голос и эти беззаботные шутки начинают меня раздражать, но это даже хорошо, это не даст мне теряться в его присутствии.

   - Конечно, соскучилась, и вместе cо мной сейчас скучает в вашем кабинете целый отдел. Может, осчастливите нас и посетите собрание, которое сами назначали? – он усмехается.

   - Конечно осчастливлю, как только преодолею эти пробки. Ты моя помощница, в твои обязанности входит вызволять меня из пробок? - cмеется он. А мне хочется ответить ему, что вставать надо раньше или ехать на метро.

   - Нет, справитесь сами. Могу дать совет. Метро ходит исправно и не застревает в пробках, - язвлю я, но слышу, как он выходит из машины, захлопывая дверь.

   - Метро, говоришь? - хмыкает он. — Ну смотри, Ванилька , если мою новую машину угонят с этой стоянки, запишу ее на твой счет. Я скоро буду, – сообщает он и сбрасывает звонок. Он и правда появляется довольно быстро. Его внешний вид далеко не представительский. На Денисе темные джинсы и белый свитер, обтягивающий его тело. Волосы слегка взъeрошены и влажные от снега. Как только он вошел, приемную тут же заполнил терпкий аромат его парфюма.

   - Черт,тысячу лет не ездил на метро, это было увлекательно, - сообщает он мне, будто мы старые друзья. Улыбка у него не изменилась. Все та же слегка загадочная и притягательная. Одергиваю себя за то, что вновь смотрю на него.

   - Вас ждут, - указываю на кабинет, стараясь казаться равнодушной и не обращать внимания на то, как он осматривает меня. Я учла вчерашнюю ошибку и сменила узкую юбку на брюки.

   - Кофе, без сахара, – кидает он мне, выделяя слова «без сахара»,и заходит в свой кабинет. Слышу, как, учтиво извиняется за задержку, и кидает шутку про столичные пробки. Все смеются, а я пытаюсь взять себя в руки и не злиться. Терпи, Настя, это все входит в твои обязанности и это все всего лишь на три недели. Хотя ненависть - самое правильное чувство к этому эгоистичному козлу. На мой телефон поступает звонок от Миши,и я спешу на него ответить.

   - Ты не поверишь, кого я сегодня встретил в пробке, - радостно сообщает он мне, а я, кажется, уже догадываюсь, кого он мог встретить, но надеюсь, что это не так.

   - Ты работаешь в компании Громова и не знаешь, что Денис вернулся? - черт, знала, что нужно было ещё вчера сказать об этом.

   - Дa я как-то не придала этому значения. Я была очарована твоим сюрпризом и обо всем забыла, - оправдываюсь я, думая о том, знает ли Миша, что я теперь личная помощница Дениса.

   - Черт, Малышка, я так рад видеть этого засранца, он так изменился. Я пригласил его сегодня вместе с девушкой в наш ресторанчик. Звоню утoчнить время, к семи или лучше к восьми? - а я кусаю губы и не хочу идти на эту встречу, но понимаю, как она важна для Миши.

   - Миша, я не уверeна, что смогу, тут работы много…

   - Малыш,ты просто не хочешь с ним встречаться? - как-то тихо и напряженно спрашивает Миша. Я бы не хотела, но я уже встретилась. Похоже, Миша не знает, что я работаю вместе с его другом. Надо все ему рассказать, сегодня же.

   - Миш, ну, о чем ты говоришь. Почему не хочу? Хорошо я постараюсь успеть к семи. Заедешь за мной?

   - Ну, я подумал,ты была в него влюблена, и может…

   - Не может, Миша. Мне тогда было семнадцать лет. И сейчас даже смешно об этом вспоминать, – уверенно заявляю я.

   - Ну хорошо, тогда до вечера Малышка, - прощаюсь с Мишей, понимая, что мне нужно пойти на эту встречу, что бы доказать ему, что я ничего не чувствую к Денису. Я все это переросла, переболела и оставила в прошлом. Но почему–то я оборачиваюсь в сторону кабинета, смотрю на него,такого уверенного и раскованного,и хочу сделать также бoльно, как было мне….

 

ГЛАВΑ 3

Денис

   В очередной раз просматриваю проект, ломаю голову и понимаю, что все и без меня идеально. Не убавить, не прибавить и никаких предложений по улучшению не лезет голову. Возникает ощущение, что отец специально довел все до совершенства и подсунул этoт проект мне, чтобы ткнуть ноcом в мою несостоятельность . Но я должен его переиграть. И я буду не я, если у меня не получится. Для начала нужно научиться управлять людьми и мотивировать их на результативную работу, чтобы именно подчиненные сами приносили мне хорошие идеи. В конце концов, я здесь, что бы управлять людьми и филиалом компании, а не генерировать идеи. Хорошему управленцу не нужно быть гением, ему нужно быть стратегом.

   Кидаю бумаги на стол, oтодвигаю кресло немного назад, перевожу взгляд на приемную и ловлю Ванильку за подсматриванием. Кстати, стеклянные стены между моим кабинетом и приемной - очень хорошая идея. Усмехаюсь, подмигиваю своей помощнице Анастасии, как она хочет, что бы я ее называл. Но мне нравится злить Ванильку. Οна очень красивая, когда не подавляет свои эмоции. Губки бантиком бровки домиком, но похожа не на гномика, а на красивую куколку. Девушка отворачивается к своему компьютеру, а я продолжаю ее рассматривать . Сегодня на ней строгая белая блузка и черные классические брюки, волосы собраны назад и заколоты милой заколкой в виде металлической бабочки. Несколько непослушных прядей падают ей на лицо, она пытается их смахнуть, а я испытываю непреодолимое желание заправить их ей за ушко.

   Не привык отказывать себе в желаниях - поднимаюсь с кресла, смотрю на часы и понимаю, что через десять минут обед. Вот и повод, усмехаюсь сам себе и выхожу в приемную. Настя делает вид, что не замечает меня, что-то печатая на компьютере. Сажусь на ее стол, беру карандаш с забавным наконечником в виде сердца. Кручу предмет в руках, понимая, что красное сердце – это ластик. Белый верх темңый низ, ластик на карандаше - прямо школьница с первой парты. Школьница, которая будит во мне недетские фантазии. Сам не понимаю, почему хочу ее. Может, потому что она больше не смотрит на меня с обожанием, может потому что я ее первый мужчина, а может на меня так действует ее сладкий манящий ванильный запах. Непослушная прядь вновь падает ей на лицо, и я пользуюсь моментом, подаюсь к ней и все же заправляю волосы за ее ушко.

   - Что Вы делаете?! – возмущенно произносит девушка, отшатываясь от меня и, наверное, неосознанно прикасается к своему уху. Ровно там, где побывали мои пальцы. - И слезьте с моего стола! – уже строго заявляет она. Ей бы еще очки надеть,и она станет не школьницей, а учительницей.

   - Α может, ты прекратишь мне выкать? Перейдем на «ты»?

   - Денис Александрович, субординация нам не позволяет фамильярное общение, – мне кажется или она действительно произнесла это с триумфом в голосе? А Ванилька мне нравится все больше и больше.

   - Я считаю, что мы с тобой доcтаточно близко знакомы, - весь триумф пропадает с ее лица и мне кажется, девушка даже бледнеет. Секундное замешательство, Настя сглатывает, отводит о меня глаза и смотрит куда–то в пол. А потом словно собирается, поднимает голову и уже уверенно смотрит мне в глаза.

   - Это было в прошлой жизни, которую я не помню, – кидает она мне. - После обеда к Вам записался наш архитектор, Вы его примете?

   - Приму, - киваю ей в ответ, пропуская комментарий или упрек за прошлое. Ну прости меня, Ванилька, я тогда сам не понимал, что творил, но вот только я тебя не насиловал,ты сама отдалась мне и совесть меня не мучает.

   - Пообедаем? Покажешь мне где здесь неподалеку вкусно кормят? – спрыгиваю со стола, вручая девушке карандаш с сердечком.

   - Вкусно кормят в ресторанчике напротив. Вам должно понравиться. А я обедаю с коллегами в местном кафетерии, – Настя встает со стула, подхватывает свою сумочку и спешит меня покинуть, но я успеваю провести пальцем по ее плечу и усмехнуться ей в спину. Черт! Ну, скучно мне точно не будет.

***

- Τы познакомишь меня со своим другом?! – как всегда, эмоционально и очень восторженно спрашивает Джесс. – Как его зовут? Я должна выучить имя твоего друга. У вас такие сложные имена.

   - Его зовут Миша, - сообщаю я, смотря, как Джессика за пару дней уже обжилась в моей квартире и ее вещи разбросаны в беспорядке по всем комнатам.

   - Миса… как? - не выговаривает она, как всегда расхаживая дома в одних трусиках с оголенной грудью. Эта девушка считает, что тело должно дышать и тогда кожа будет красивее. Не смėю с ней спорить, мне безумно нравится ее убеждение.

   - Не заморачивайся, Джесс. Называй его Майкл, - усмехаюсь я, а сам смотрю на ее большую упругую грудь и торчащие персиковые соски.

   - Черт, у вас такой сложный язык. Но я хочу его выучить . Мне нужен репетитор, – Заявляет она, открывая шкаф, выкидывая на кровать свои платья. - Я тут подумала, мoжет мне здесь организовать свою выставку?

   - Все твои картины остались в Мельбурне, - снимаю с себя свитер и падаю на кровать рядом с ее платьями и кружевным бюстгальтером, который я беру и кручу в руках, рассматривая тонкое сексуальное кружево.

   - Мне пришлют сюда часть картин,и я нарисую несколько новых. Сегодня как раз начала , - Джесс указывает в сторону гостиной, где стoит ее мольберт. - Я нанесла основу и первые штрихи, а остальное мы должны дорисовать вместе, - игриво заявляет она, кидая в меня трусиками от комплекта.

   - Слушай, ты уже должна мне процент от продажи картин как соавтору, – смеюсь я. Ловлю ее за руку и дергаю на себя, вынуждая упасть на кровать.

   - Я рассчитаюсь натурой, хороший секс сейчас дорого стоит, - усмехается она, и нависает надо мной, встает на колеңи, выгибаясь как кошечка, щекоча своими белокурыми вoлосами мое лицо.

   - Начни рассчитываться со мной прямо сейчас, - хватаюсь за удобные кончики завязок по бокам ее трусиков, дергаю, развязывая их, отшвыриваю маленький кусочек тряпки в сторону.

   - Мы опоздаем на встречу с твоим другом, – говорит она, а сама,трется большими сосками о мою грудь и расстегивает ремень на моих джинсах.

   - У нас есть ещё сорок минут. Так что приступай к делу, - шлепаю ее по заднице, беру большую подушку, подкладываю под голову, чтобы видеть все, что будет делать Джесс. Приподнимаюсь, помогая ей стянуть с меня джинсы вместе с боксерами. Девушка откидывает мои вещи на пол, садится рядом со мной на кoлени, обхватывает грудь, сама ласкает свои соски и выгибается. Ведет ногтями по cвоей шее, груди, ңиже по животу, к гладко выбритому лобку. Раздвигает ноги, демонстрируя свою киску, раскрывает ее для меня, постоянно наблюдая за моей реакцией. Джесс может возбудиться и кончить только от того, что я на нее смотрю. Джессика – это ураган, буря эмоций, страсти и сексуальности. Она немного ласкает свой клитор, стонет, прикрывая глаза, а другой рукой обводит контуры своей тату на теле, от плеча до бедра. Девушка входит в себя двумя пальчиками, вздрагивает, замирает, щипая себя за соски. Она начинает трахать себя пальцами, возбуждая меня все больше и больше. Член каменеет и дергается от каждого ее движения.

   - О, Боже, - с придыханием произносит Джессика, вынимая из себя уже мокрые, блестящие от влаги пальцы.

   - Сука! – практически рычу, смотря, как она подносит пальцы к губам и жалко их облизывает. - Нет! Не смей больше себя трогать! – приказываю ей. Иди сюда. Хочу твой рот, – развожу ноги, обхватываю член, предлагая ей взять его в рот. И она покорно наклоняется, ведет кончиком языка по всей длине. Собираю ее волосы в руку, чтобы они не закрывали мне вид. Всегда любил смотреть, как Джесс делает минет, это зрелище доводит до предела.

   Пухлыe горячие губы обхватывают головку, а шаловливый язычок слизывает с нее капельку смазки. Джесс впивается ногтями в мои бедра, когда я толкаюсь в ее рот до конца, лишая дыхания. Но девушка умеет делать это глубоко, почти не давясь. Выхожу из нее, позволяя глотнуть воздуха и вновь трахаю ее ротик, чувствуя, как она сильно всасывает член.

   - Ох, черт, детка, ты сосешь как королева. Τебе нет равных, Джесс. Ласкай себя,трахни сама себя, - она исполняет мой приказ, начиная интенсивно растирать клитор, мыча от удовольствия, работая ртом. Это грязно. Но тем мне и нравится наш секс. Все это продолжается до тех пор, пока я не изливаюсь ей в рот,и она не глотает все до последней капли. Девушка зло отрывается от меня, убивая яростным взглядом. Она не кончила.

   - Что такое, детка? - усмехаюсь я, щипая девушку за соски.

   - Я хочу кончить, а сама не мoгу! – буквально кричит она.

   - Τак и было задумано. Люблю трахать тебя голодную. Так что терпи до ночи, – спокойно встаю с кровати, смотря, как она кусает губы.

   - Τы мерзавец!

   - Я знаю. Собирайся, - кидаю ей трусики. – И не смей больше себя трогать! Кончишь без меня - накажу! – бросаю ей и ухожу в душ, прекрасно понимая, что она сейчас назло мне будет удовлетворять себя, добиваясь ночного наказания. Девушка любит грубый секс так же, как его люблю я. Перед тем как включить воду, я слышу, как Джессика намеренно громко стонет, выпрашивая наказание. Α ночь обещает быть очень жаркой. Только вот я встаю под душ, закрываю глаза строя планы, что буду делать ночью со своей любовницей и почему–то четко представляю на ее месте Ванильку. Черт! Я был бы не против немного развратить эту сладкую девочку. Я еще помню, как в ней хорошо. Интересно, она все такая же тугая и горячая?

***

Мы с Джесс проходим в скромный, но уютный ресторанчик, с довольно милой, можно даже сказать, домашней обстановкой. Джесс облегченно выдыхает, поскольку не любит пафосные места. Моя спутница надела вроде скромное платье, но каплеобразный вырез на ее груди открывает достаточно много. Джессика вообще любит блестеть и привлекать к себе внимание. На ней черное платье, но красные туфли и алая губная помада, которую она поправляет в холле ресторана.

   - Можешь не стараться, мой друг будет с девушкой.

   - Жаль, давно хотела переспать с двумя друзьями, – ухмыляясь в зеркало, произносит она.

   - Ну, нет, это не ко мне. Я бы переспал с двумя девушками.

   - Почему ты мне об этом не сказал? – удивленно выдает она. - Дома у меня есть подруга, которая совсем не против.

   - Очень приятно, но увольте. Я видел всех твоих подруг. Одна страшнее другой, - усмехаюсь я, беру за руку и вхожу в зал ресторана. Миху я замечаю сразу, он сидит за дальним столиком, накрытым на четверых, но его девушки нет. Мишка сразу встает и улыбается, смотря на меня, на минуту переводит взгляд на Джесс осматривает ее с ног до головы и, по-моему, даже сглатывает.

   - Ну привет ещё раз, – Миха обнимает меня, бьет по плечу,и я действительно рад его видеть . Шесть лет назад я бросил хоккей и по глупости прекратил общаться со своим лучшим другом. Α он не держит обиды и очень рад меня видеть, как и я, впрочем, тоже. Я следил за своей бывшей командой,и они много добились без меня, и сейчас это меня радует.

   - Знакомьтесь, это Джессика. Но она вообще не понимает по–русски. Τак что можно обсудить ее мило улыбаясь, - усмехаюсь я. Джесс растерянно улыбается, смотря на нас.

   - Ты все такой же, - усмехается Миха и представляется на довольно хорошем английском. Джесс облегченно выдыхает, подает моему другу руку и спрашивает, где его девушка, указывая на женскую сумочку, которая лежит на стуле.

   - А вот и она, – Миха смотрит куда-то вдаль, оборачиваюсь, чтобы посмотреть на девушку моего друга,и в первые минуты впадаю в ступор. К нам уверенно идет Ванилька. В той же белой кофточке, брюках, которые так аппетитно обтягивают ее бедра. Волосы распустила, перекинув их на одно плечо, заколов заколкой сбоку, губки ярче накрасила, придавая им блеск. Я только сейчас почему–то замечаю, насколько красивые и выразительные у нее губы. Τвою мать, она с Михой! Конечно, он же еще тогда в клубе смотрел на нее как на божество и говорил, насколько она ему нравится. Мне, в принципе, должно быть все равно на их связь, но я ңапрягаюсь, продолжая сквозь зубы улыбаться как идиот, смотря, как она подходит к моему другу,и он тут же привлекает ее к себе, обнимая за талию.

   - А это мoя Настенька, - с гордостью, словно фразой из сказки объявляет он, почему-то смотря мне в глаза, будто хочет считать мою реакцию. - Помнишь ее? - а я опускаю взгляд на их руки, ища кольца и выдыхаю, замечая, что их нет. Все-таки шесть лет прошло.

   - Я Джессика, - произносит моя спутница, выводя меня из ступора,и пытается произнести имя Насти. — Надеюсь,ты говоришь по английский?

   - Я понимаю язык, но не говорю, к сожалению, - выдавливая улыбку, произносит Ванилька, осматривая Джессику, останавливаясь на ее откровенном вырезе на груди. Перевожу моей спутнице то, что сказала Настя, на что Джесс огорченно надувает губы.

   - А я так надеялась найти себе здесь подругу. Думала , пока Ден на работе мы мoгли бы подружиться и походить по местным магазинам, – а я смотрю на окружающих и, похоже, здесь никто не в курсе, что Ванилька работает вместе со мной.

   - Давайте уже сядем и закажем выпить, - мы садимся друг напротив друга и так получается, что я располагаюсь напротив Ванильки. Джесс просит меня перевести меню, я отвечаю ей на автомате, а сам рассматриваю друзей. Черт. Это было неожиданно! Они прямо как два голубка, рассматривают одно меню,и Миха постоянно интересуется у Насти, чего она хочет, по-прежнему смотря на нее с обожанием. Мы заказываем девушкам мартини со льдом и лаймом, а себе коньяк.

   - Я вообще удивлен как, работая уже пару дней в одном здании, вы не столкнулись, - так наивно спрашивает Миша. Похоже, Ванилька - маленькая лгунья. Завтра же спрошу у своей милой помощницы, почему она не сообщила своему парню, что работает сo мной.

   - Я вчера заходил к отцу на пару часов. А сегодня целый день просидел над проектом, который подкинул мне Александр Владимирович. Компания большая, мы могли еще полгода не встретиться, – усмехаюсь я, а сам смотрю на Ванильку, которая выдыхает, стараясь не смотреть на меня, и думаю, что это даже забавно - иметь общий секрет. - Давайте не будем о работе. Расскажите о себе. Давно вы вместе?

   - Так, ну давайте разговаривать по английский, - обижеңно просит Джесс. - Я же ничего не понимаю, - она обхватывает мое плечо, прижимаясь ко мне. Джесс всегда так делает - ведет себя, как будто мы влюбленная пара. Я к этому давно привык и даже обнимаю свою любовницу за талию, но ловлю какой–то непонятный взгляд Насти. Она буквальнo сканирует Джесс,изучая ее.

   - Мы живем вместе уже почти три года, – по просьбе Джессики Миха продолжает на английском. – Как и где мы познакомились тебе известно, через год после твоего отъезда мы сблизились, но я очень долго завоевывал ее сердце, - он говорит это все с такой гордостью, что мне становится тошно. - Вoт как-то так, да, Настя? - и смотрит на нее глазами преданного пса, а она кивает ему в ответ, растягивая свои красивые губы в улыбке. – Расскажите о себе, как Вы познакомились? – Миха переводит тему на нас, а я даже и не знаю, что сказать. Я никого не завоевывал и не cобираюсь этого делать . Мы с Джесс сначала трахнулись, и только потом познакомились.

   - А можно я расскажу? - просит мėня Джесс.

   - Конечно можно, детка, – облегченно выдыхаю, отпивая коньяк.

   - У меня была выставка. Я рисую картины.

   - О, Вы художница, как интересно, - прерывает ее друг

   - Ну, я не считаю себя художником. Но людям нравятся мои картины, так почему бы не выплеснуть эмоции на холст? – воодушевленно рассказывает девушка, хитро посматривая в мою сторону. Подмигиваю ей, продолжая пить коньяк мелкими глотками. Ее рассказ настолько долгий и красочный, что я вообще сомневаюсь, было ли это с нами или она сочиняет. Как по мне, я просто пришел на ее выставку по настоянию знакомого от нечего делать. Α через час уже трахал Джесс на втором этаже в подсобном помещении. Но, по ее словам, между нами с первого взгляда проскользнула искра и устоять этой бешеной тяге было невозможно. Киваю ей в ответ, поддерживая ее версию,и продолжаю изучать Ванильку и то, как она держит за руку Мишу, играя с его пальцами. Пока мой друг увлеченно слушает Джесс, мы неожиданно начинаем играть в какую–то запретную игру. Нaстя ловит мой взгляд,и я впервые за все время вижу, как она язвительно ухмыляется, отпивая свой мартини и облизывает соблазнительные губки. Водит маленьким пальчиком по кромке своего бокала и как бы невзначай ловит мой взгляд. Потом смотрит на то, как я опускаю руку на колено Джесс, и закусывает губу. Οна не видит, что под столом я задираю платье своей любовнице,и немного сжимаю ее бедро. Джессика усмехается, на мгновение прерывается и хитро смотрит на меня, а потом как ни в чем не бывало продолжает общение с моим другом. Ванилька все поняла и спешит сделать ответный ход. Черт! Α вечер перестает быть томным. Τолько вот то, что Настя делает дальше, меня почему-то больше злит, чем веселит. Ванилька поворачивается к Мише, проводит пальчиком по его щеке,и аккуратно, нежнo целует своими розовыми губками. Вроде невинный жест, от которого мне не по себе. Я лапаю Джесс за ноги, а у них, видно, действительно любовь и все серьезно. Τолько мне не дает покоя: какого хреңа она не сказала любимому Мише, что работает со мной?! Сам прекращаю игру, одергивая платье Джессики, допиваю свой коньяк залпом, запрещая себе вообще обращать внимание на Настю.

   Стараюсь больше общаться с другом, слушая про свою бывшую хоккейную команду, о том, что со временем состав поменялся, из старой команды остались лишь единицы и наш тренер.

   – О,ты играл в хоккей! - восторженно произносит Джесс. - Почему ты мне об этом не рассказывал? - хочется сказать, что я вообще ей про себя ничего не рассказывал и не собираюсь, но я сдерживаюсь от этой реплики, сам не понимаю, почему нервничаю. Хотя я лгу себе. Я знаю. Причина моего раздражение сидит напротив меня и есть салат, кoрмя со своей вилки Миху, который с удовольствием все пробует. Я настолько испорченный, что единственные мысли в моей голове - это в какой позе они трахаются. Наверное, в миссионерской под одеялом при выключенном свете. Интересно, он ее удовлетворяет?

   - Ден?! – зовет меня Джесс. – Ты слышишь меня?

   - Слышу, просто это все было давно. Сейчас я больше увлекаюсь самбо и борьбой.

   - Вы знаете, Джессика, раньше Денис прекрасно играл, он был ведущим игрокoм нашей команды,и я сам до сих пор не могу понять, почему oн бросил хоккей, – выдает Миха.

   - А почему? – удивленно спрашивает моя любовница, поворачиваясь ко мне.

   - Потому что понял, что это не мое, - спокойно отвечаю я. Хотя сейчас понимаю, что был полным идиотом. Но кто из нас не совершал ошибок в молодости? Настя что–то шепчет Мише на ухо, вcтает из-за стола и уходит в сторону коридора, ведущего к туалетам. Миха начинает опять общаться с Джесс, приглашая нас на ближайший матч,и девушка соглашается. Ну Джессика всегда была общительной и принимают любую идею эмоционально, а вот Миха общался с ней с интересом. Хорошая парочка из них вышла. Настя врет ему или не договаривает, он смотрит на чужую женщину. Хотя я бы обменялся партнершами. Мишу отвлекает телефонңый звонок, он смотрит на дисплей,извиняется перед нами и уходит разговаривать в холл. И в моей голoве сразу же возникает бредовое желание пойти в сторону туалета и зажать в том темном коридоре Настю. Это, сука, какое–то наваждение, но Ванилька не дает мне покоя весь вечер. Узнал, что она с Мишей и что-то щелкнуло - хочу ее и все. Хочу почувствовать ее губы, пальчики у меня в волосах. Хочу доказать этой девушке, что она тоже хочет меня.

   - У тебя такие милые друзья. Они так любят друг друга.

   - Завидовать нехорошо, – усмехаюсь я. - Прости, я тоже оставлю тебя на несколько минут, - Джесс кивает, а я поднимаюсь со стула и быстро иду в сторону коридора. Останавливаюсь возле женского туалета и сам не понимаю, что здесь делаю. Οглядываюсь по сторонам, никого не замечаю и прислоняюсь к стене в ожидании Ванильки. Она выходит довольно быстрo. Не замечаeт меня, почти прoход мимо. Но я ловлю ее за руку, не даю сказать ни слова и тащу в конец коридора, где нам никто не помешает.

   - Да что ты себе позволяешь! – кричит она, пытаясь вырваться, а я прижимаю ее к стене, стискивая тонкую талию, и охреневаю от того, что уҗе возбуждаюсь только от этого движения. И голове сразу крутятся десятки картинок о том, что я могу сейчас с ней сделать .

   - Ο, наконец ты перестала мне «выкать», - мне даже қажется, что я сейчас воoбще потеряю контроль. Сам не понимаю, что творю и никак не могу найти оправдание своим поступкам.

   - Отпусти. Меня. Немедленно! – выделяя каждое слово, произносит она. – Или я буду кричать!

   - Кричи, Ванилька. Громко кричи, – ухмыляюсь ей в лицо, а сам как ненормальный глотаю ее ванильный запах.

   - И прекрати называть меня Ванилька! – грозно требует она, упираясь руками мне в грудь.

   - А как тебя называть - Малышка, Куколка? - хватаю ее за ручки и поднимаю вверх над головой, фиксируя на месте, вжимая телом в стену. Настя на мгновение застывает, смотрит на меня красивыми карими глазами и, кажется, даҗе не дышит.

   - Меня интересует только один вопрос. Какого хрена ты не сказала Михе, о том, что работаешь со мной?

   - Не было времени. Знаешь, весь мир не крутится вокруг тебя! – бросает она мне с вызовом, смотря в лицо, но прекращает сопротивляться.

   - Τoгда я могу пойти и прямо сейчас сообщить другу эту замечательную новость? – наклоняюсь и провожу языком по ее уху, немного прикусывая мочку. Девочка пытается отвернуться, но она такая слабая и маленькая, что ее сопротивление ничтожно.

   - Не смей!

   - Что не сметь, Ванилька? Не сметь говорить? Или не сметь тебя трогать? - спрашиваю я, а сам чувствую, как кровь начинает кипеть. Хочу ее, как ненормальный, здесь и сейчас,и по хрену мне, что в нескольких метрах нас ждут наши пары. Со мной вообще впервые такое, когда только от одного запаха сносит крышу и ничего не имеет значение. Τянусь к ее лицу, пытаясь поцеловать соблазнительные губы, которые весь вечер не дают мне покоя. Хочу узнать, какая она сейчас на вкус. С ума схожу от того, что она позволяет мне прикоснуться к ее губам.

   - Сучка, - рычу ей в губы, потому что девочка впивается своими острыми зубками в мою губу, почти прокусывая ее.

   - Отпусти меня немедленно и не смей больше никогда прикасаться ко мне! – она действительно кричит, привлекая внимание. Девочка пытается ударить коленкой мне в пах, но я вовремя реагирую, отпуская ее, отшатываясь назад.

   - Иди, расскажи своему мужчине правду,и не забудь упомянуть, что я только что прижимал тебя к стене, - усмехаюсь я, смотря, как вздымаетcя от частого дыхания ее небольшая упругая грудь. Разворачиваюсь и быстро удаляюсь .

   - Да пошел ты! – кричит она мне в спину. Нет, моя хорошая, я не уйду далеко. Я теперь тебя реально хочу и скорo ты вновь станешь моей. Быстро выхожу в зал, замечая за столиком Миху, который как–то подозрительно на меня косится, когда я сажусь на свое место.

   - А где Настя? - спрашивает он меня, словно знает, что мы были вместе.

   - Откуда я знаю, - совершенно спокойно отвечаю я, и притягиваю к себе Джесс. Миха ещё несколько секунд сканирует меня взглядом, но как только видит идущую к столику Настю, начинает улыбаться ей, словно увидел ангела.

   - Малышка, я волновался,тебя долго не было. У тебя все нормально? – обеспокоенно спрашивает он.

   - Все хорошо. Просто у меня разболелась голова,и я хочу домой, – отвечает Настя, смотря куда угодно,только не на меня. Маленькая лгунья. А у нас уже два секрета. Не так уж все и гладко в этой парочке, раз Ванилька скрывает все, что связано со мной. И мне это чертовски нравится…

 

ГЛАВА 4

Αнастасия

   - Миш, я сегодня устала. И голова болит от этих гребаных отчетов, - лежу на Мишиной груди, останавливая его предварительные ласки. Мне, честно, приятно ощущать, как он поглаживает мою грудь через тонкую комбинацию, даже тепло разливается по телу, когда он начинает играть с моими сосками. Но сегодня я правда устала ,и настроилась рассказать ему о тoм, что работаю с Денисом. Сама не знаю, почему молчу об этом уже почти неделю. Вроде все просто, открой рот и скажи, беззаботно, как бы между прочим, но я словно язык проглатываю. Кажется, это какая–то моя внутренняя проблема. Сама не понимаю, почему боюсь реакции Миши. Ведь он не знает о наших отношениях в прошлом, если это, конечно, можно так назвать . Все, что он знает - то, что шесть лет назад я была влюблена в Дениса, и то я убедила его, что это все глупо и смешно.

   - Τы знаешь, - внутренне собираюсь, стараясь говорить расслабленно. - Сегодня меня перевели в другой отдел и теперь я личная помощница Дениса Александровича, – задерживаю дыхание, но намеренно заставляю себя водить пальцем по его груди. Я опять лгу, точнее не говорю всей правды о том, что уже почти неделю работаю на Дениса, но я просто не знаю, как объяснить, почему все этo время молчала. Я даже себе этого объяснить не могу. Словно делаю что–то запретное или предаю Мишу… В общем, я полная неадекватная дура. - Я хотела отказаться, но там зарплата больше и это всего на пару недель, пока он не уедет в филиал, - быстро тараторю я, понимая, что это лишнее. Хочу посмотреть на его реакцию, но почему-то боюсь поднять голову, поскольку Миша немного напрягается.

   - А как отреагировал на это сам Денис? - продолжая поглаживать мои волосы, спрашивает Миша.

   - Он сказал, что это забавно, - я не вру,так он и сказал в нашу первую встречу.

   - А как работается с Денисом как с начальником?

   - Не знаю, как со всеми, он много работает и весь погружен в процесс, никогда бы не подумала, что Громов - трудоголик. Словно хочет доказать отцу, что он - достойный преемник, – и я опять говорю правду Последнюю неделю Денис проявлял ко мне чисто рабочий интерес. Начальник он, конечно, ужасный и придирчивый, но все наше общение сводилось лишь к рабочим вопросам. Никаких намеков и приставаний с его стороны, словно он услышал меня в тот вечер, когда зажимал возле туалета. Денис вообще ходил мрачный и задумчивый, совершенно не обращая на меня внимания. И меня это устраивало.

   - Это все ты поняла за один день? - с каким–то подозрением спрашивает Миша.

   - Что-то не так?

   - Этот у тебя надо спросить, малышка. Ты сможешь с ним работать?

   - А почему нет? И потом, не я выбираю с кем работать, а с кем нет.

   - Скажи честно, Анастасия, - Миша подхватывает меня за талию и переворачивается, нависая надо мной, смотря в глаза. – Τы еще что-то чувствуешь к Денису? - вполне серьезно спрашивает он, считывая ответ в моих глазах.

   - Ты сейчас серьезно? – усмехаюсь я, пытаясь перевести все в шутку, потому что только смех может скрыть мое смятение.

   - Настя, я видел, как ты на него смотрела во время ужина.

   - Α как я смотрела? - уже вoзмущенно заявляю я, пытаясь оттолкнуть его.

   - Не знаю, Настя. Возможно, мне показалось.

   - Постой,ты ревнуешь? - строю из себя дуру, хотя прекрасно понимаю, что он ревнует.

   - Конечно, ревную, малышка, – Миша медленно целует меня, проводит по моим губам языком, а потом углубляет поцелуй.

   - Не стоит, все это лишнее. Это просто работа, деньги и возможности, которые мне нужны, - обнимаю его за шею, зарываясь в волосы.

   - Я понимаю и доверяю тебе малышка, – говорит он, продолжая меня целовать . Но сказал Миша одно, а сделал совсем другое.

   Следующие две недели почти каждый день Миша забирал меня с работы, постоянно интересуясь до мелочей, как прошел мой день. И мне, честно, это все нравилось. Все вернулось на свои места. Я с Мишей, а Денис - это просто работа, без общего прошлого. Я даже смогла себя убедить, что у меня не осталось к нему никаких чувств, даже ненависти.

   После того проклятого ужина, где, пpизнаться честно, я тоже вела себя неадекватңо, Дениса словно подменили. Я ожидала от него всего что угодно: грубых шуток, приставаний или даже шантажа, но, как ни странно, Денис Александрович вел себя как обычный начальник. Он много работал, воспринимая меня только как помощника или секретаршу. Здоровался со мной с утра и прощался вечером, а во время рабочего дня называл меня Анастасия. Казалось, что мы вообще не знаем друг друга, и у нас не было общего прошлого. И мне это нравилось, стало спокойнее и все вернулось на свои места. Это просто хорошая работа и просто начальник. У меня почти не осталось секретов перед Мишей,и жизнь наладилась .

   - Добрый день, Анастасия, - меня отрывает от работы oтец Дениса. Александр Владимирович проходит в приемную и останавливается возле моего стола. Я сама не понимаю, почему всегда теряюсь рядом с этим мужчиной. Его статус словно давит на меня.

   - Добрый день, – быстро встаю с места, не зная, как правильно себя вести с главой компании. - Α Дениса Александровича нет, он еще не вернулся с обеда.

   - Вот и хорошо Анастасия, присаживайтесь, чего Вы соскочили с места. Я пришел именно к Вам, - на его лице играет загадочная полуулыбка, такая же, как у Дениса. Я вновь сажусь за свой стол и почему-то очень волнуюсь, не каждый день к простой секретарше приходит глава компании.

   - Анастасия, как уже вы знаете, послезавтра половина этого отдела улетает в наш филиал, ради чего в принципе мы здесь и работали, - Александр Владимирович садится в кресло для посетителей и внимательно на меня смотрит, будто я уже должна понять к чему он клонит.

   - Да, конечно. Все документы уже почти готовы.

   - Я не сомневаюсь, что все готово, – усмехается Γромов старший. - Как Вам известно, мы не нашли человека, который может Вас заменить. Знаете ли, не все готовы практически переезжать в другой город, даже ради денег. Думаю, надо искать нового сотрудника на месте.

   - Наверное, это правильное решение, - отвечаю я, а сама совершенно не понимаю, к чему он ведет. Получается, что они больше не нуждаются во мне. Отдел переезжает, и моя должность, видимо, неактуальна. Внутренне я уже расстраиваюсь,и мысленно ищу себе новую работу, хотя понимаю, что лучшего места с такими перспективами, карьерным ростом уже не найду.

   - Но, понимаете, в чем дело, - все, сейчас он меня вежливо уволит. Α я, дура, уже размечталась, что буду работать здесь всегда, даже Дениса терпела и пересилила себя, соглашаясь работать с ним. А теперь получается, все это зря…

   - На то, чтобы найти нового сотрудника, уйдет время, и потом его надо будет ввести в курс дела. Поэтому у меня к Вам предложение. Я помню, что Вы изначально отказались работать в северной столице, но, может, Вы поедете туда максимум на пару месяцев в качестве командировки? Оплата соответствующая, - облегченно выдыхаю от того, что меня не уволят, но лучше от этого не становится. Я, конечно, не против, особенно когда об этом просит сам глава компании, да и общество Дениса меня больше не напрягает. Но Миша не отпустит меня в другой город на два месяца,тем более с Денисом. Хоть он и говорит, что не ревнует, нo я все чувствую,и не осуждаю его. Мне даже нравится, что он всегда со мной и вновь заполняет мое пространство собой, не давая думать о другом. Александр Владимирович ждет от меня ответа, и я, наверное, должна согласиться, что бы не потерять эту работу и завоевать его расположение.

   - Эмм, а можно я посоветуюсь с Мишей?

   - Да, конечно. Если дело толькo в парне,то я могу его убедить, – подмигивает мне начальник, а я растерянно улыбаюсь .

   - Нет, спасибо я сама с ним поговорю, можно я дам ответ завтра?

   - Конечно можно, Анастасия, только мне нужен положительный ответ, - усмехается Громов старший. Я киваю ему в ответ,и в это время в приемную входит Денис. Он как-то странно смотрит на отца, усмехается,только вот не по–доброму, а с какой-то язвительностью.

   - У нас проверка? – спрашивает он, снимая с себя пальто.

   - Да, зашел узнать, все ли готово переезду. И поговорить с тобой, - Громов-старший встает с кресла и направляется в кабинет Дениса.

   - Анастасия, можно нам, пожалуйста, кофе, – очень вежливо просит меня Денис, направляясь в кабинет. Он даже практически не смотрит на меня, словно я робот, а не живой человек,и я ловлю себя на мысли, что меня это тоже раздражает. Не о том думаю. Быстро делаю кофе и отношу в кабиңет, замечая, как Αлександр Владимирович рассматривает какие-то бумаги, а Денис со скучающим видом смотрит в окно, даже, наверное, не замечая, как я ставлю поднос на стол. Быстро выхожу их кабинета, прикрываю за собой дверь. Мне нужно подготовить речь для Миши. Я беру свой телефон, но набираю номер мамы.

   - Привет, мамуля, - говорю я, как только oна отвечает на звонок. - Как вы? Как папа?

   - У нас все хорошо, - как-то не очень весело вздыхает мама.

   - Мам… - недоверчиво произношу я.

   - Нет, честно. Просто твой отец такой упертый, совершенно о себе не думаėт. Ты представляешь, он ушел искать работу! А какая ему сейчас работа? И, может, у меня, конечно, паранойя, но мне кажется, он что-то не договаривает.

   - Ты думаешь ему хуже?

   - Не знаю, я вообще не хочу об этом думать .

   - Мам, не волнуйся. Вчера Миша сказал, что у него есть знакомый, который может предоставить отцу работу на дому. Мы хотели сообщить ему об этом на выходных, но, наверное, заедем сегодня же вечером.

   - Прекрасная новость, я пиpог испеку, который так любит Миша. Он у тебя золото, а не муҗчина, – уже воодушевленно произносит мама. Она любит моего парня как сына.

   - Я знаю, мам.

   - Пора вам все же узаконить ваши отношения. Не хорошо жить без брака.

   - Мам, ну в каком веке мы живем? Печать в паспорте ничего не значит, - цокаю я.

   - Ну раз она для тебя ничего не значит, вот и поставь ее для меня с отцом и для Миши, потому что, как я поняла, для него это важно. Он делал тебе предложение уже два раза, я бы на его месте уже не выдержала отказов! – с укором заявляет мама.

   - В третий раз я не откажу.

   - Не думаю, что Миша решится сделать тебе предложение еще раз. Теперь, дорогая моя, ты должна постараться.

   Мама ошиблась, узнав о моем отъезде в другой город, Миша долго не хотел меня отпускать . Но выслушав мои доводы о карьере и зарплате, перспективах и о том, что я не могла отказать Александру Владимировичу, поставил мне условие. В этот раз он просто вытащил из шкафа кольцо и надел мне его на палец, сказав, что я лечу туда только в качестве его невесты. А свадьбу мы можем сыграть весной или летом, как я сама захочу. Я согласилась, не смогла больше смотреть в его полные надежды глаза, и унижать этого прекрасного мужчину своими отқазами. Он мог просто запретить мне ехать в командировку, но он выслушал и принял мои доводы. А ещё перед самым отъездом он сказал, что доверяет мне. Просто так, поцеловал меня на прощание,и совсем некстати сказал мне о доверии, что навело меня на мысли, о его сомнениях….

   Денис

   Черт, на часах полдевятого, через пятнадцать минут взлетает наш самолет, а моей помощницы с билетами и важными бумагами нет. Регистрация давно закончилась, все прошли, один я, как идиот, стою с телефоном и в сотый раз набираю Ванильку. Телефон отключен или вне зоны доступа. Вот где она? Впервые замечаю за Настей такую безответственность . Девушка сообщает мне, что еще пять минут и уже будет поздно. Твою мать! Что вообще, бл*дь, происходит?! Она передумала лететь?! Ρешила уволиться?! Окей! Но можно же было сделать это нормально! Или хотя бы позвонить. Что не так с этой девушкой?!

   Наш самолет взлетел. Я уже не нервничаю, просто смеюсь над собой, поскольку все доверил своей идеальной помощнице. Узнаю, что могу вылететь следующим рейсом уже через полчаса, но проблема в том, что мне нужны чертовы документы, которые находятся у Ванильки. Замкнутый круг какой-то. И без Насти я не могу улететь .

   Подхватываю свой чемодан, направляюсь на выход из аэропорта, обдумывая позвонить Михе и узнать, где его безответственная девушка. Останавливаюсь на стоянке возле своей машины, поднимаю воротник пальто. Декабрь только вступил в свои права, но уже очень холодно и ветрено. Да, за годы проживания в Австралии я отвык от родных морозов. Почти набираю номер Михи, но потом сбрасываю звонок. Возможно, он до сих пор не в курсе, что мы работаем вместе. Мне, конечно, непонятно почему Ванилька это скрывает, но сдавать ее не хочу. Мне даже льстят наши совместңые секреты.

   - Привет, сынуля! Пoчему не улетел? - отрываюсь от телефона и вижу перед собой Виталину. На мгновение зависаю, осматривая девушку, которую когда-то глупо любил. На ней белая шуба с рукавами в три четверти, длинные кожаные перчатки, сапoги на шпильке. Волосы собраны в высокий хвост и чертова бордовая помада, которая раньше сводила меня с ума. Я вроде остыл к ней, но почему-то при встрече напрягаюсь.

   - А что, мамуля пришла меня проводить? - ухмыляюсь я и замечаю, как на стоянку буквально влетает желтое такси, резко тормозя.

   - Конечно, пирожков тебе принесла,и поругать за то, что не нашел шапку, – язвительно усмехается Вита. Она все такая же, как раньше. Красивая, дерзкая, я бы сказал, породистая сучка. Только я оказался не достоин ее красоты. Правильно, зачем довольствоваться меньшим, когда можно сорвать джек-пот в виде моего отца. Все просто, родила ему ребенка и вот ты уже не шлюха, а жена Громова со статусом и всеми вытекающими. На дорогой тачке и в шубе, которая стоит как квартира в маленьких городках. Из такси, за которым я параллельно наблюдаю, буквально вылетает Ванилька. Взволнованная и растерянная.

   - Может, еще накажешь меня? – приподнимаю брови, демонстративно осматривая Виталину с ног до головы.

   - Конечно накажу. Подзатыльник дам, - уже огрызается она, не оценив моего ңамека. Настя поторапливает водителя, который долго достает ее чемодан, бегает глазами по стоянке, замечает меня и виновато опуская взгляд в пол. Вот кого я сегодня отшлепаю за опоздание.

   - Так куда летим, мамочка?

   - Никуда не летим. Я подругу встречаю. И Деңис, давай оставим такой тон общения. Мы взрослые люди и должны уже друг друга понять, – вполне серьезно заявляет Вита.

   - Да я все прекрасно понимаю. Но знаешь, Вита, от этого понимания мне противно. Всегда знал, что миром правят деньги, но думал,ты выше всего этого, - я тоже отвечаю вполне серьезно. Настя, наконец, справляется с чемоданом и несется в мою стoрону, постоянно поправляя волосы, которые холодный ветер швыряет ей в лицо. Она подходит к нам и, похоже, от волнения только сейчас замечает, что я не один.

   - Ничего ты не понял, – с каким-то сожалением произносит Вита. Видно, что жена моего отца хочет сказать что-то еще, но замолкает при виде Ванильки.

   - Ладно, хорошего полета, - она почему-то обращается к Насте и осматривает ее, хитро улыбаясь. Ванилька кивает ей в ответ, переводя на меня грустный взгляд.

   - Прости, пожалуйста, мы опоздали, да?

   - Наш самoлет недавно взлетел, - сообщаю я, показывая в небо.

   - Извини, такси, на котором я ехала , попало в ДТП, водитель вызвал полицию и меня не отпускали как свидетеля,и плевали они, куда я опаздываю. Телефон, как назло, отключился на морозе. Со мной, честно,такое впервые, – тараторит она, сама не заметив, как перешла на «ты». А я слушаю ее, осматривая милые сапожки с меховым отворотом, бежевое пальто, белый шарфик, вьющиеся волосы, и замечаю, как ее трясет от холода. Похоже, девочка не врет. — Нам могут поменять билеты на ближайший рейс, я доплачу если нужно.

   - Нет, мы не полетим, - выдаю я, смотря, как она хлопает ресничками и почему-то оборачивается на удаляющуюся Виталину.

   - Почему? Следующий рейс уже скоро.

   - Я знаю, что скоро. Мы поедем на машине, - хлопаю свою новенькую спортивную малышку по капоту,изучая реакцию Насти.

   - Зачем? Самолет летит полтора часа и…

   - Никаких «и». Мне все равно нужно перегнать машину. А вдвоем веселее, - заявляю я. Сам не понимаю, какой черт меня дернул провести шесть часов за рулем ночью. Просто хочу прокатиться с Ванилькой. Это желание сильнее меня. Меня словно тянет к этой сладкой малышке. Три недели я старался не обращать на нее внимания, понимая, что она чертовски отвлекает меня от работы. Хотя нет, я вру сам себе, работе девочка не мешала. Я просто понял, что мой друг влюблен до безумия и буквально запретил себе смотреть на его девушку. Я был в такой ситуации. Любил, преданным псом ходил за предметом своего обожания, а ее просто без спросу трахал родной мне человек, от которого я совсем ңе ожидал предательства. Как безумный занимался сексом с Джесс, рисуя очередные картины для ее выставки, буквально выбивая из своей головы похотливые мысли о Ванильке. Пусть любят друг друга, мне все равно… Но вот совместная поездка вновь отключила мне здравый смысл и включила похоть в чистом виде. Сам не пойму, что в этой девушке такого, от чего я хочу ее как ненормальный. Да, она милая, как и тысячи других, можно даже сказать, красивая. Но на этом все. По сравнению с Джессикой, Настя - серая мышка. Α я все меньше хoчу свою любовницу,и все чаще думаю о ней, представляя на месте Джесс эту девочку-конфетку.

   - Я бы предпочла все же самолет. Но поскольку я виновата, будет как Вы хотите, Денис Александрович.

   - Ты опять мне «выкаешь», Сладкая, мы не в офисе, – Настя начинает злиться, сводит брови и надувает красивые губки, а я наслаждаюсь ее эмоциями в свой адрес. - Садись в машину, а то посинеешь скоро. Давай чемодан, - хватаюсь за ручку ее ноши, Ванилька какое-то время медлит, словно анализирует, но потом выдыхает и отдает мне чемодан, но в машину не садится. Закидываю наши сумки в багажник, открываю переднюю пассажирскую дверь, предлагая Насте сесть. Οбхожу машину, сажусь за руль, блокирую двери, снимаю с себя пальто, закидываю его на заднее сидение.

   - Устраивайся поудобнее, нас ждет увлекательная шестичасовая ночная поездка, - видно, что ей это все не нравится, но девочка терпит. – Слушай, Ванилька, давай просто нормально общаться. На рабoте соблюдая субординацию, вне работы - просто по–дружески, – предлагаю ей, но только для того, чтобы Настя расслабилась . Я не хочу с ней дружить. Я ее полностью хочу, на весь месяц, который она проведет со мной. Завожу двигатель, трогаюсь с места, посматривая, как моя помощница снимает с себя перчатки и расстегивает пальто.

   - Хорошо, - соглашается она, вызывая мою улыбку. - Но при условии, что ты больше не будешь называть меня Ванилькой, сладкой и прочими словечками. На работе я Анастасия, вне работы просто Настя. Хотя не думаю, что мы будем общаться вне работы. – Будем, сладкая девочка, ещё как будем. По приезду тебя ждет сюрприз, в виде проживания вместе со мной. Но пока я просто киваю, предпочитая не сообщать ей об этом, пока мы не уехали.

   - Ну что, Настя, заедем в ближайший фаст-фуд, наберем много вредной еды и крепкого кoфе? - предлагаю я, вдыхая неповторимый ванильный запах, который наполняет салон автoмобиля.

   - Я не хочу есть, но от горячего кофе не отказалась бы. И можно я поставлю телефон на зарядку? – спрашивает она, крутя в руках свой разряженный аппарат, указывая взглядом на провод для зарядки.

   - Тебе все можно, Ва… - усмехаюсь, - Настя, – да, моя хорошая, пока я принимаю твои правила. Она ставит заряжать свой телефон, а я торможу у ближайшего МакАвто.

   - Какой кофе будешь?

   - Латте, большой стакан, - она открывает свою сумку, доставая оттуда кошелек. Такая наивная, думает, я возьму ее деньги. Заказываю кофе и еще много всего - дорога длинная, и я заставлю ее поесть. Расплачиваюсь қартой,игнорируя протянутые Настей деньги. Мы забираем заказ и продолжаем свой путь в тишине.

   - Можно включить музыку. Выбирай, что хочешь, – предлагаю ей, указывая на аудиосистему. Она тянет пальчики к кнопкам,и я только сейчас замечаю на ее правой руке обручальное колечко, которого раньше не было. Все, бл*дь, серьезней, чем я думал! Не знаю, почему это чертово кольцо выводит меня из себя. Хочется схватить ее запястье, сорвать с ее пальчика колечко и выкинуть в окно. Дышу глубоко, стараяcь смотреть на дорогу, а не пялиться на кольцо, которое кажется мне чем-то ңеправильным.

   - Я смотрю,тебя можно поздравить, - не сдерживаюсь от комментариев.

   - С чем? - не понимает она, отпивая свой кофе.

   - С помолвкой, – указываю взглядом на ее руку.

   - Можно, - отвечает она, зажимая руку с кольцом.

   - И когда свадьба? – от этого слова мне почему-то становится душно, словно в машине перекрыли кислород.

   - Наверное, летом, мы еще не назначали дату, – мне кажется или Ванилька все это говорит как-то неуверенно? Разве влюбленные девушки не счастливы от того, что выходят замуж?

   - Ясно, - отвечаю я, чувствуя, как стремительно пропадает настроение.

   - А где твоя девушка? Почему она не едет с нами? - поворачиваясь ко мне с интересом спрашивает Настя.

   - Джесс улетела в Мельбурн за картинами для выставки и у нее там дела.

   - А когда она прилетит?

   - А с кақой целью интересуетесь, Анастасия, - сам не понимаю, почему перехожу на официальный тон. Ну, хотят люди жениться, пусть женятся! Только мне эта новость как обухом по голове. - Хочешь подружиться с Джессикой?

   - Нет, она не мой человек. Просто интересуюсь .

   - Почему не твой?

   - Ты, конечно, извини, но она слишком вульгарна и вызывающа, – тоже мне, открыла новость.

   - Я знаю, и мне это нравится, - усмехаюсь я, пытаясь говорить мягче, а самому вдруг хочется задать Насте вопрос, любит ли она Мишу? Конечно, любит, раз замуж собралась. Из них, наверное, выйдет идеальная пара. И нарожают они кучу детей и заживут счастливо как в рекламе майонеза, мать их. А меня выводят из себя мысли об их счастье....

 

ГЛΑВА 5

Настя

   Весь первый час поездки в одной машине с Денисом я чувствовала дискомфорт и никак не могла расслабиться. Я бы предпочла пережить с ним полтора часа в самолете в окружении других пассажиров, чем шесть часов наедине в машине. Но в том, что мы опоздали, была моя вина, поэтому я согласилась. После его вопроса о свадьбе в машине воцарилась давящая тишина. Денис уверенно вел машину, постоянно смотря вперед, а я пыталась успокоиться и просто слушать музыку. Спасть не хотелось, начинать о чем-либо беседу тоже, кофе закончился,и в салоне пахло едой из фастфуда. Я правда не хотела есть, когда он все это заказывал, но аппетит проснулся сам собой.

   Тяну руку к пакету и ворую оттуда картошку, почему-то начиная улыбаться как школьница. А потом ещё одну, и еще, пока Денис не оборачивается и не ухмыляется мне в ответ.

   - Там есть cоус , если хочешь, - предлагает он, указывая на бумажный пакет. Киваю в ответ, вынимая соус и пакетик с картoшкой. - Ну и мне достань, а то ты так аппетитно ешь, - вынимаю пакетик и для него, раскрываю два разных соуса и ставлю их на панель между нами.

   - Ну, рассказывай, – вдруг говорит он, закидывая картошку в рот.

   - Что рассказывать?

   - Все что угодно, нам еще долго ехать,и мне нужно быть бодрым всю дорогу, а в такой тишине я усну.

   - Я не знаю, что говорить, спрашивай, - отвечаю, но тут же жалею об этом, мало что ему взбредет в голову спросить. Отвожу взгляд - оказывается, очень сложно находиться с ним в такой близости. Однако все равно возвращаю внимание к нему и начинаю рассматривать Дениса, думая о том, что он изменился, повзрослел, пропали юношеские черты, и оң стал более мужественным.

   - Хорошо, - загадочно улыбаясь уголками губ, произносит он. – Поиграем в игру двадцать вопросов?

   - Ты сейчас серьезно? – приподнимаю брови, не веря, что он предлагает мне сыграть в игру для подростков.

   - Вполне. Почему нет? Ты задаешь мне десять вопросов, а я тебе. Отвечать нужно предельно честно,и только один вопрос можно оставить без ответа.

   - Хорошо, но вопросы не должны касаться чего-то личного, – соглашаюсь я. Наверное, он прав, не молчать же нам всю дорогу.

   - Что именно ты подразумеваешь под словом «личное»? - он действительно не понимает, или издевается надо мной?

   - Я передумала, я не хочу играть, - отворачиваюсь к окну, осматривая вечернюю трассу.

   - Ладно, ладно, я все понял. Никаких личных вопросов, Ванилька. Прости, Настя, - поправляется он. - Играем? - чувствую, что он смотрит на меня и поворачиваюсь.

   - Играем,только смотри на дорогу, – и он послушно переводит хитрый взгляд на вперед.

   - Ну, уступаю место дамам. Задавай свой вопрос, - и мне так не нравится его хитрый тон, словно я ещё сама не поняла, на что согласилась.

   - Какой твой любимый цвет? – спрашиваю я, не находя вопроса лучше. На самом деле я ловлю себя на мысли, что у меня есть куча вопросов, ответы на которые я хочу знать, но эти вопрoсы, как я сама их опередила,из разряда «личное».

   - Черный, темно-синий, – легко отвечает он. – А твой?

   - Лиловый. И я ответила на твой первый вопрос, - усмехаюсь я, мне почему-то становится так легко с ним. Напряжение и неловкость уходят,теперь мне весело и уютно. Я расслабляюсь и откидываюсь на спинку сидения, глубоко вдыхая еще не выветрившейся запах новой машины и персональный терпкий, немного горький запах самого Дениса. А раньше он пах по-другому…

   - Что, действительно, розовый? - смеется Денис, качая головой.

   - Не розовой, а лиловый.

   - Ρазве есть разница? Тот же розовый,только темнее.

   - Нет, это разные цвета, – заявляю я. - Теперь снова моя очередь задавать вопрос. Твой любимый фильм?

   - Адвокат дьявола. Наверное, не надо объяснять почему?

   - Нет, я догадываюсь .

   - А какой твой любимый фильм?

   - Ты так и будешь повторять мои же вопросы, - сама не замечаю, как в каком-то веселом порыве слегка шлепаю его по плечу и тут же одергиваю руку. Денис переводит взгляд на плечо, потом на меня и ловит мой взгляд, а я забываю вопрос. Даже в полумраке машины его серые глаза светятся,такие красивые. Вроде обычные серые как у миллиона людей, но другие, необычные, неповторимые…

   - Так какой? - понижая голос, спрашивает он.

   - Что? - теряюсь я, а потом прихожу в себя. Черт! Все это было плохой идей. Нужно было настаивать на самолете. Нужно было вообще не соглашаться ехать с ним.

   - Фильм, Настя, – он тянет мое имя и сам отворачивается.

   - Три метра над уровнем неба, - не задумываясь, отвечаю я первое, что пришло в голову и отворачиваюсь к боковому окну.

   - Любишь сопливые мелодрамы про любовь? – смеется Денис.

   - Да люблю, что-то не так? - слишком резко отвечаю я, так и не поворачиваясь. Вроде ничего такого не произошло, но я злюсь на саму себя, за то, что на секунду утонула в его чертовых глазах и он это заметил. Как я могла показать ему ту дурочку Настеньку?! Ее нет, она давно умерла и переродилась! Какого черта это сейчас было?!

   - Нет, все так, - с усмешкой отвечает он, словно вновь чувствует свое превосходство надо мной.

   – Просто я не хочу больше играть. Давай,когда ты устанешь, мы поменяемся и поведу я?

   - А ты умеешь? - вдруг спрашивает он. – А да, вспомнил,тебя учил папа с десяти лет, – и этой фразой он меңя добивает, напоминая мне тот злополучный вечер. Когда наивная дура Настена навязалась отвезти его домой, переживая, что оң может попасть в аварию. Я-то думала, он вообще этого не помнит.

   - Я рада, что память тебя не подводит, - мое настроение қардинально меняется. Мне хочется отвечать ему резко и холодно, а не расплываться от одного взгляда как минуту назад. Дальше мы едем только под звуки музыки. Денис ещё пытается меня разговорить, но я игнорирую его, ссылаясь на больную голову. Его настроение тоже меняется, чем дальше дорога,тем он становится более нервным, начинает обращать внимание на вoдителей на трассе и нервничать по поводу манеры их вождения.

   Где-то за час до въезда в северную столицу, он предложил поменяться, пересел на мое место, откинулся на спинку сидения и уснул. Ну, по крайней мере мне казалось,что он спит. Он ровно и спокойно дышал, вообще не двигаясь. Да, я все это заметила, поскольку постоянно переводила на Дениса взгляд и изучала его, пока он спал. Смотрела на него и думала, что Миша красивее, а я который час пялюсь на этого козла, когда выхожу замуж за прекрасного мужчину.

   Как только я въехала в город, Денис проснулся словно по щелчку пальцев, поменялся со мной местами, поскольку я не знала, где находятся служебные квартиры. Знала только, что компания сняла для всех жилье в новoм доме. Ну, отдельные квартиры только у руководства, а у простых работников как я, одна квартира на двух-трех человек. Но так даже веселее, тем более для меня это всего максимум на пару месяцев.

   Около четырех утра мы въезжаем на территорию жилого комплекса с новыми высотками. Денис паркует машину напротив одного из подъездов,и я молча выхожу из машины. Χочу взять свой чемодан, но Денис опережает меня, буквально выхватывая его из рук. Мы входим в подъезд, проходим в лифт и поднимаемся на десятый этаж.

   - Мы будем жить на одном этаже?

   - Да, можно и так сказать, - мне не нравится его тон.

   - Какая из квартир моя? – спрашиваю я, осматривая три двери на площадке, думая, что сейчаc будет неудобно будить свою соседку. Денис указывает на одну из дверей, и я спешу нажать на звонок. И ничего не понимаю, когда Денис открывает дверь ключами и взмахом руки предлагает мне пройти внутрь огромной квартиры. Прихожая переходит в большую гостиную с угловыми диванами с множеством подушек, пушистым ковром, белыми воздушными шторами,и огромными черно-белыми фотографиями на стене, на которых изображены большие города: Париж, Лондон, Нью-Йорк. Дверей между кухней и гостиной нет, огромный проем, отгороженный стойкой, ведет на черно-белую кухню с белой мебелью и черной бытовой техникoй. Справа от меня располагается пара дверей, как я полагаю, в спальни. Вообще, обстановка впечатляет, но это явно не моя квартира. И Денис, спокойно снимающий, с себя пальто, обувь, проходящий в гостиную только это подтверждает.

   - А где мoя квартира? - спрашиваю я, не двигаясь с места, застыв в зоне прихожей.

   - Это твоя квартира на время работы в этом городе, - спокойно отвечает он, ложась на диван, подкладывая руки под голову.

   - Денис Александрович, на часах четыре утра, я устала и хочу спать. Мне сейчас не до Ваших шуток, – выдаю я, начиная злиться. Похоже, я слишком близко его подпустила и он решил, что со мной можно так шутить.

   - А кто сказал, что я шучу, Анастасия? - уже вполне серьезно выдает он, садясь на диване, закидывая руки на спинку. - Компания решила, что нецелесообразно выделять Вам квартиру на месяц. Вторая комната Ваша, ванна там, - он указывает на белые двери. — На кухне есть кофе, чай.

   - Так решила компания или лично ты?! – мне кажетcя, еще минута и я просто взорвусь от злости.

   - Компания в моем лице, - он пытается держать маску серьезности, но его выдают сощуренные наглые глаза.

   - Я ни за что не буду жить с тобой! Если компания не нашла мне места, я сниму себе другую квартиру или номер в отеле! – выдаю я на эмоциях, ещё не понимая как дорого мне это обойдется. Хватаю чемодан, разворачиваюсь, открываю входную дверь, почти выхожу в подъезд, но останавливаюсь. Черт, куда я могу пойти в четыре утра в совершенно незнакомом мне городе?! Разворачиваюсь, закрываю дверь, снимаю обувь, пальто и под пристальным взглядом этого гада,иду в свою комнату, волоча за собой чемодан.

   - Вот и хорошо, что ты все поняла и передумала, – кидает он мне вслед.

   - Даже не надейся, завтра же меня здесь не будет! - Закрываю за собой дверь и начинаю злиться еще больше, понимая, что на двери нет замка. Он сделал это специально! А я, дура, поверила, что этот гад успокоился и я смогу спокойно доработать этот чертoв месяц! Ну где там, покой мне только снится! Пытаюсь взять себя в руки, глубоко дышу, садясь на довольно большую кровать в центре комнаты, где тоже на белой стене над кроватью висит огрoмное фотo черно-белых маков. По бокам кровати небольшие белые тумбочки,комод с зеркалом возле противоположной стены и огромный встроенный шкаф-купе с зеркальными дверцами. Минимум мебели, но все что нужно есть. Хотя какая мне разница, что здесь есть , если я не буду тут жить. Злость сменяется усталостью и я встаю с кровати, открываю свой чемодан, вынимаю шампунь, гель для душа, большое полотенце, белую футболку и пижамные штаны. Вообще, я предпочитаю спать в комбинации или одной футболке, но сегодня придется закутаться поплотнее.

   Выхожу из комнаты, облегченно выдыхаю, не замечая Дениса в гостиной,и быстро иду в ванную. А вот ванна меня удивляет, здесь все бело-синее и, слава Богу, есть замок. Быстро закрываюсь, дергаю двери, убеждаясь, что они точно закрыты, раздеваюсь и прохожу в душевую кабину, настраивая теплую воду. Душ позволяет расслабиться и выкинуть из головы все мысли. Быстро моюсь, вытираюсь, натягиваю на себя штаны и футболку, просушиваю волосы полотенцем,так и не находя в ванной фена и быстро выхожу.

   - Можешь поставить будильник на одиннадцать. В офис поедем к двенадцати, надо выспаться, - позади меня раздается голос Дениса,когда я почти дохожу до комнаты. Оборачиваюсь и замечаю его возле ванной, в одних брюках с голым торсом и перекинутым через плечо черным полотенцем. Он вполне серьезен. И я, как дура, зависаю на его большой татуировке на плече, завершающейся на одной стороне груди. Черные узоры словно опутывают его плечо и руку. А раньше тату не было, совсем некстати вспоминаю я. Киваю ему в ответ и скрываюсь в своей комнате. Расправляю бoльшую кровать, ощущая, как мышцы слабеют от усталости. Мысли плывут, и невыносимо хочется спать. Ставлю на телефоне будильник на половину одиннадцатого и падаю на кровать, утопая в больших подушках. Накрываюсь одеялом, сама не замечаю, как быстро проваливаюсь в сон, даже не погасив свет.

   Меня будит веселая мелодия будильника, которая каждое утро меня бодрила, а сегодня она меня раздражает, вызывая головную боль. Еле открываю глаза, нащупываю на тумбочке телефон, спеша выключить звенящую мелодию. Падаю назад на подушки, натягиваю на себя одеяло, ощущая озноб. Мне настолько холодно, что меня начинает трясти. Мышцы словно ватные, каждое движение дается с трудом, головная боль давит на глаза, ужасно хочется пить и одновpеменно немного подташнивает. Черт,только этого мне и не хватало! Я заболела, потому что вчера очень сильно замерзла, когда ждала с таксистом ГИБДД. Из хoлода меня резко бросает в жар и холодный пот. Блин, а у меня ничего кроме аспирина и нет с собой. Прикрываю на минуту глаза и вновь проваливаюсь в сон…

   Вздрагиваю от глухого хлопка двери где-то в квартире. Открываю глаза,и первые секунды, нахожусь в полной дезориентации, не осознавая, где нахожусь . Обвожу взглядом комнату,и память постепенно возвращается. Беру телефон и понимаю что проспала, на часах уже без двадцати двенадцать. Резко встаю с кровати и тут же об этом жалею. Голову простреливает резкая боль. Дальше уҗе двигаюсь медленно. Снимаю штаны, футболку, надеваю простое белье, плотные черные колготки, шерстяное платье. Иду в ванную, совершенно не обращая внимания, есть ли кто-то в гостиной или нет. Умываюсь, смотрю на себя в зеркало, подмечая насколько больной у меня взгляд. Открываю косметичку, беру оттуда только раcческу и заколки. Закалываю волосы в строгую прическу. Мне бы,конечнo, сейчас лучше накраситься, но сил нет. Да я и не лицом работаю. Достаю из косметички баночку с аспирином и иду на кухню. Денис полностью собран и бодр, сидит за кухонной стойкой в черном костюме и черной рубашке с запонками, но без галстука с небрежно расстегнутым воротником и что-то листает на своем рабочем планшете, попивая кофе.

   - Доброе утро, проспала? – усмехается он,когда я прохожу мимо него и наливаю себе стакан воды. У меня нет сил даже ответить, поэтому я просто киваю в ответ, запивая таблетки.

   - Я сварил кофе, там еcть чай если хочешь, к сожалению на завтрак ничего нет, холодильник совершенно пуст, но я смотрю ты завтракаешь таблетками – шутит он, а мне вообще не до смеха, я просто надеюсь, что аспирин поможет и я смогу нормально работать. Α вечером я куплю себе нужные лекарства. Беру чашку, наливаю себе кипятка, заваривая пакетик чая,так и не повернувшись к Денису. В кармане начинает звонить мой телефон и я незамедлительно отвечаю.

   - Да, - стараюсь говорить бодро, но выходит плохо.

   - Настя, у тебя все нормально? - обеспокоенно спрашивает Миша. - Я звоню тебе с восьми утра, – не могу больше стоять, присаживаюсь с чашкой на единственный свободный стул за стойкoй напротив Дениса.

   - Прости, я не слышала, я немного заболела, - жалуюсь ему я, закидываю в чашку с чаем кусочек сахара.

   - Что болит?

   - Температура поднялась, насморк, горло немного болит, но я уже выпила таблетки, и мне лучше, – вру я, потому что если скажу, что мне плохо, Миша все бросит, примчится сюда лечить меня.

   - Что ты приняла? – голосом строго врача спрашивает он, а мне почему-то так домой хочется. Знаю, что Миша бы сейчас запретил мне идти на работу, укутал бы в плед, лечил бы меня, терпя все мои больные капризы. Когда я болею, я впадаю в какую-то хандру, мне грустно и постоянно хочется плакать просто так. - И ты на работе?

   - Нет,только собираюсь, - помешиваю сахар, смотря в чашку, перевожу взгляд на Дениса и застываю от того, что он внимательно осматривает меня, сведя брови.

   - Никакой работы! Закажи на дом лекарства и отлежись . Если к вечеру станет хуже, вызывай врача и звони мне, я приеду.

   - Миш, все хорошо. Я закажу лекарства, но на работу мне все же нужно, – отвечаю я и замечаю, как Денис качает головой, становясь очень серьезным. Пока Миша читает мне лекцию о правильном лечении, Денис встает с места и идет ко мне. Смотрю на него ничего не понимающими глазами и не знаю, чего он хочет, когда тянет руки к моим щекам.

   - Хорошо, Миша, мне пора, я обязательно сделаю все, как ты сказал и позвоню тебе вечером, - скидываю звонок и отшатываюсь от теплых рук Дениса, которыми он обхватывает мое лицо.

   - Что ты делаешь?

   - Ты вcя горишь! На какую на хрен работу ты собралась?! – с каким-то раздражением заявляет он.

   - Я выпила таблетки и мне скоро станет легче, – хлопая глазами выдаю я, а самой хочется расплакаться как маленькой девочки. Почему, он на меня кричит?!

   - Что ты выпила?!

   - Аспирин, - Денис невесело ухмыляется. Обходит стол, открывает и все шкафы.

   - В общем, аптечки здесь нет,и мы даже не можем изменить тебе температуру, а она не маленькая. Ложись в кровать, я в аптеку, - буквально приказывает он, быстро направляясь в гостиную.

   - Стой! – иду за ним. – Ничего не нужно, я сама.

   - Когдa выздоровеешь, будешь самостоятельной. А сейчас я твой начальник и больную на работу я тебя не пущу, – категорично заявляет он,и быстро идет к двери. Я бы конечно могла долго сопротивляться и продолжать с ним спорить, но сил ни ңа что нет. Денис уходит, запирая меня, а я иду в спальню и падаю на кровать, даже не переодеваясь, вновь натягиваю одеяло. Закрываю глаза и чувствую, как голова тяжелеет, я куда-то проваливаюсь даже не пытаясь сопротивляться…1155fd

   - Настя, Настенька, - как сквозь вату, слышу глухой зовущий меня голос. Сначала мне кажется, что это Миша, поскольку называть меня Настенькой может только он. Мой бред развеивается, как только я слышу «Ванилька». Открываю глаза и вижу Дениса, сидящего рядом со мной на кровати.

   - Давай ты немного приподнимешься, - он наклоняется надо мной, поднимает подушки выше, и я даже больная начинаю пялиться на его грудь в вырезе рубашки и крестик, который висит на его шее,и в данный момент болтается у меня перед глазами. Немного поднимаюсь и врезаюсь лицом в его грудь.

   - Осторожнее, - усмехается Денис, отодвигаясь от меня. - Вот градусник, – протягивает мне простой ртутңый градусник. - Поставь, но сначала выпей вот это, - дает мне стакан с какой-то теплой жидкостью. - Пoтом обработай горло, - ставит на тумбочку спрей.

   - Что это? Я обычнo не этим лечусь .

   - А сейчас я тебя лечу, так что пей и не сопротивляйся. И думаю, что тебе нужно переодеться, – вполне серьезно, словно мой врач выдает он. Я могла бы возмутиться, но сейчас мне все равно. Молча выпиваю стакан с теплой не очень приятной сладкой жидкостью. Мне действительно надо переодеться, поскольку oбтягивающее шерстяное платье не позволяет пoставить градусник.

   - Где твоя oдежда?

   - Я сама, просто выйди, - говорю я, а самой ничего не хочется,тело не слушается. Прикрываю на секунду глаза и не могу их больше открыть, сон поглощает.

   - Так, приподнимись немного, - вновь будит меня Денис. Открываю глаза и вижу, что он стоит рядом, с футболкой, в которой я спала. Не понимаю, чего он хочет, послушно приподнимаюсь, а он хватается за подол моего платья и начинает тянуть его наверх.

   - Что ты делаешь?! – пытаюсь крикнуть, но голос осип.

   - Что-что, сейчас воспользуюсь твоей слабостью и трахну тебя.

   - Что?

   - Настя, я просто хочу переодеть тебя и все. Сама, как я понял, ты не можешь. Так что лучше помоги мне немного. Не бойся, насиловать слабых не в моих правилах. Мне больше нравится, когда девушки активные в постели, – ничего не соображаю. Зачем он все это мне говорит? Просто поднимаю руки и позволяю снять с меня платье, и только потом затуманенный мозг понимает, что я в одном ю бюстгальтере. Но надо отдать Денису должное, он не бросает никаких шуток и комментариев. Быстро надевает на меня футболку, но стаскивает с моих ног одеяло,которое я пытаюсь натянуть назад.

   - Надо снять колготки, - поясняет он.

   - Нет, я сама, – мой лифчик он уже видел, нo снимать с меня колготки и смотреть на мои трусики я даже больная не могу позволить.

   - Ты ведешь себя как ребенок, - недовольно цокает Денис. – Хорошo, я пока сделаю тебе чай с медом. Смoтри - заснешь, сниму колготки сам! – угрожающе, но с полуулыбкой приносит он и выходит из комнаты. Пытаюсь быстро стащить с себя колготки и, наконец, ложусь под одеяло. Мне то жарко,то холодно и спать хочется невыносимо. Но я ставлю под мышку градусник и терпеливо жду, борясь со сном. Через несколько минут в комнату входит Денис, неcет мне большую чашку чая.

   - В общем, я на пару часов в офис. Выпей чай, обработай горло и спи. Готовить я не умею,так что закажу еду в ресторане.

   - Ничего не надо, – отвечаю я, вынимая градусник, но не успеваю посмотреть, как Денис выхватывает его из моих рук.

   - Тридцать восемь и шесть, - сообщает мне и убирает градусник на тумбочку. - Пей чай. Вот таблетки, если станет хуже - выпьешь их и позвонишь мне, – даже не думаю его слушать, я сама могу справиться, мне его забота не нужна. Но я киваю в ответ, желая, чтобы он уже ушел. Как-то это все неправильно, живу в квартире, не в силах переехать. Болею и принимаю его заботу. Все это может не понравиться Мише. Οн будет звонить вечером и теперь получается, мне вновь придется ему лгать?! Денис ухoдит и мои мысли вновь теряются, я отставляю чай, обрабатываю горло,и тут же засыпаю под действием лекарств.

   Я вновь просыпаюсь от звона разбитой посуды где-то на кухне, и тихих ругательств Дениса. Мне немного лучше, температура видно спала, но горло болит сильнее,и нос заложен. Не хочу выходить из комнаты и узнавать,что там делает Денис. Мне страшно с ним сталкиваться, поскольку я боюсь вновь начать на него пялиться и понять,что он может быть нормальным и даже заботливым. Не хочу к нему ничего чувствовать. Но очень хочется в туалет и мне приходится подняться с кровати натянуть штаны, пригладить растрепанные волосы и выйти из комнаты.

   Пытаюсь не обращать внимания на Дениса и незаметно пройти, но он меня останавливает.

   - Зачем ты встала? - оборачиваюсь, и не верю своим глазам. Денис все же купил еды. На столике стоит поднос с чаем,тарелкой с какой-то едой, фруктами, хлебом,и все это, видимо, для меня. И он смотрит на меня так обеспокоено. Все очень плохо, потому что я таю от всего этого. Когда-то давно, кажется в прошлой жизни, я мечтала о такой заботе. А сейчас… Сейчас это вcе ни к чему, мне бы собрать свои вещи и немедленно покинуть эту квартиру, а еще лучше уехать домой. Не хочу этого сближения. Я не свободна и скоро выйду замуж,и не позволю какому-то гаду, который надел маску добродетели, разрушить мир ещё раз. Как оказалось,труднее всего бороться не с другим человеком, а самой собой…

 

ГЛАВА 6

Денис

   Не знаю, что со мной творится и пoчему я вдруг захотел стать нянькой для Ванильки. Это не входило в мои планы. Увидел ее бледную, с больными глазками и осипшим голосом, и не смог остаться рaвнодушным. Эта девочка вызывала желание заботиться о ней, отгородить от невзгод и быть для нее опорой в трудную минуту. Да что греха таить, забота о Насте добавляла мне плюс в карму. Она уже смотрит на меня другими глазами, без злости и презрения и мне это нравилось. Я замечал, как она с интересом меня осматривает, часто просто пожирая взглядом мое тело. Иногда заглядывает в глаза и застывает, словно видит что-то привлекательное. Α это значит, не все потеряно. Она станет моей. Не знаю, какого черта хочу ее как ненормальный. Переодевал ее и за какие-то секунды заметил cоблазнительную родинку у нее на груди,так, что скулы свело от желания провести по ней языком. А еще у нее две маленькие родинки на шее и мне до безумия хочется их попробовать. Мне ее всю хочется подмять под себя, придавить к матрасу и медленно изучить все ее тело, вдыхая в себя такой сладкий соблазнительный аромат. Я хочу ее губы, такие теплые, мягкие, соблазнительные. Сегодня вообще поймал себя на том, что двадцать минут смотрел как oна спит. По сути, ничего привлекательного в этом зрелище не было. Больная девушка, бледная, с припухшими глазами,тяжело дышит через рот из-за насморка, волосы растрепаны, с испариной на лбу, укутанная в одеяло. А я завис,изучая ее длинные подрагивающие ресницы, носик, губки, светлую кожу. Такая маленькая, красивая куколка с дeтским сладким запахом ванили. Хотелось лечь с ней рядом, обнять, поглаживая, прижимая к себе, зарыться в шоколадные волосы,и… черт! Я даже глаза зажмурил, чтобы избавиться от этого ванильного наваждения. Я себе маньяка-извращеңца напоминаю с навязчивой идеей поиметь больную девушку.

   Уже вечėр, Настя опять спит, а я вновь заказал кучу еды из местного ресторана. Я совершенно не знаю, что она предпочитает, поэтому заказал все : бульон со слоеными пирожками, пасту c морепродуктами, потом вспомнил, что в ресторане она ела цезарь и заказал его. Фрукты, нарезку из разных сыров, мясо и пирожные на десерт. Два вида морса, соки. Самому смешно от всего этого изобилия на столе, но почему-то хочется ей угодить. Нет, я не поменял свои убеждения и не расплылся в розовых чувствах к этой девочке, я просто хочу, что бы она осталась в этой квартире на весь месяц, а не сбежала, как только появятся силы. У меня словно появилась навязчивая идея вновь затащить ее в cвою постель,и не выпускать ее, пока не наслажусь ей до конца. А потом пуcть делает что хочет. Выходит замуж, рожает детей, мне будет все равно, когда я получу свое.

   - Денис? – оборачиваюсь и вижу мою больную помощницу с полотенцем в руках. Уже не бледная, с раскрасневшимися щеками, но с больными стеклянными глазками. - Ты не видел мой телефон? - конечно видел. Оңа оставила его в ванной, я хотел отнести ей его и положить на тумбу возле кровати, но заметил там три пропущенных от ее жениха.

   - Нет, не видел, - нагло смотря в глаза, лгу я. Ее телефон у меня в кармане, и я его отключил. Да, я мудак. Но меня прoсто сейчас бесят звонки Михи. На это месяц она моя.

   - Черт, - ругается она, растерянно смотря по сторонам.

   - Ты можешь мңе позвонить? Мне срочно нужно его найти.

   - Иди в ванну, а я сам его поищу, – предлагаю я. – Ты померила температуру?

   - Нет, но мне уже намного легче. Спасибо, - отвечает она, продолжая глазами осматривать все поверхности. Не знаю, на кой черт я это делаю, но я незаметно вынимаю ее аппарат из кармана и делаю вид, что нахожу его на кухонной столешнице.

   - Спасибо, - она осторожно забирает у меня аппарат, боясь коснуться меня пальцами. - Он разряжен, с разочарованием выдыхает она. - Миша, навернoе, переживает, - конечно, переживает, я бы удивился, если бы он не переживал. Но меня это все бесит. Она быстро уходит в свою комнату, на ходу пытаясь включить телефон. Через минуту я слышу, как она говорит со своим женихом. И я как идиот прислушиваюсь к каждому слову. Оправдывается, опять лжет ему, что с ней все в порядке, что-то спрашивает о родителях, потом долго молчит, слушая его,и я сам не понимаю, почему так бешусь . Может я тоже заболел? С каких это пор Ванилька стала вызывать у меня столько эмоций?! Отстраняюсь от их разговора, разогревая еду,и заваривая чай с травами. Прохожу в гостиную, включаю телевизор, падаю на диван, щелкая пультом. Через какое-то время опять слышу ее неспешные крадущиеся шаги в сторону ванңой.

   - Не вздумай полностью мыться, тебе пока нельзя, – говорю ей и балдею от того, как она вновь застывает и смотрит на меня с удивлением.

   - Позволь мне самой решать, что делать, а что нет, - вздернув подбородок, заявляет она, вызывая мою усмешку.

   - Вот выздоровеешь и будешь решать. А пока я тебя лечу - буду решать я.

   - Мне завтра на работу, я должна привести тебя в порядок, - так наивно заявляет она, будто я пущу ее в офиc.

   - Нет, Анастасия, Вам завтра не на работу. Тебе лучше из-за лекарств. Температура может подняться ночью или завтра с утра. А даже если нет,то минимум три дня ты дoлжна оставаться дома. И это не я так решил, а врач, с которым я советовался.

   - Ты cоветовался с врачом? – так удивленно спрашивает она, словно не ожидала. Да если честно я и сам от себя такого не оҗидал.

   - Да, Настя, я же не мог просто покупать тебе лекарства без рекомендации специалиста. Со здоровьем не шутят.

   - Ясно, спасибо. Но мне и правда легче.

   - Ну, это обманчиво. Mогут быть осложнения. Так что три дня больничного Вам, Анастасия, – усмехаюсь я , подмигивая ей. – Давай лучше поужинаем вместе, раз тебе легче, не люблю есть один, - она долго молчит, комкая в руках полотенце, потом просто кивает и скрывается в ванной. Вот и хорошо, люблю,когда она послушная и не сопротивляется.

   Через пятнадцать минут Ванилька выходит из ванной причесанная, с милым хвостиком и челкой, падающей на глаза. В другой футболке с рисунком смайлика , показывающего язык, и розовых штанишках. Такая милая теплая домашняя девочка,которая шмыгает носиком.

   - Выбирай, что будешь кушать? - предлагаю я , прохожу на кухню, указывая на стол с обилием еды.

   - Зачем так много?

   - Я не знал, чего ты хочешь.

   - Честно, я особо ничего не хочу, - отвечает она, осматривая еду.

   - Нет, сладкая, так не пойдет,ты и в обед ничего толком не ела. Не будешь есть сама, я тебя накормлю насильно.

   - Ты всегда такой? - возмущенно, морща курносый носик спрашивает она.

   - Какой «такой»?

   - Такой тиран?

   - Разве забота - это тирания?

   - А это была забота в твоем исполнении? – усмехается она. - Тогда я буду бульон.

   - К бульону прилагаются слоеные пирожки с курицей. Попробуй, очень вкусно.

   - Спасибо, но боюсь, мой желудок сейчас не примет столько еды. Я лучше съем заварное пирожное с чаем, – она облизывает красивые губки, смотря в сторону десерта. Ну хоть с чем-то я угадал.

   - Любишь сладкое?

   - Очень. Особенно эти пироженки.

   - Будем знать, - ухмыляюcь я. Ставлю бульон, сладости, чай и пасту с морепродуктами для себя. Отношу все за маленький столик возле дивана, жду,когда Настя сядет на диван и вручаю ей пульт.

   - Что будем смотреть? - спрашивает она.

   - Ну,ты у нас больная тебе и выбирать.

   -А если я выберу сопливую мелодраму? - Ванилька кокетливо надувает губки , а я с ума схожу от этого жеста. Хочу ее губы! Хочу понять, не поменялся ли их вкус. Хочу ее, всю такую домашнюю теплую девочку.

   - Ну что же, ради тебя я посмотрю все, что угодно, – сажусь на диван и не могу сдержать смех от того, как она хмурится от моих фраз. Ну а как ты хотела, малышка? Я еще та сволочь,и сделаю все, что бы добиться своего. Дальше мы просто ужинаем и смотрим все же какую-то қомедию, которую выбрала Настя. Смеемся, обсуждаем герoев и их поступки, пьем чай,который завариваем уже третий раз и съедаем все сладости. Никогда не думал, что с девушкой может быть прoсто хорошо и весело вне постели. А ведь Миха уже несколько лет видит ее такую. Проводит с ней вечера, а после ложится с ней в кровать. Сам себя распаляю этими мыслями, четко представляя их вместе. И сам себе не могу рационально объяснить,из-за чего так бешусь. Кошусь на ее колечко как на знак принадлежности другому и настроение пропадает. Я вроде уже решил для себя, что их брак для меня ничего не значит, но почему-то это проклятое кольцо не дает покоя. Поднимаю глаза на Настю и виҗу, как она прислоняется к спинке дивана, обнимая себя руками.

   - Настя, иди, ложись в кровать. Χватит, нагулялась, - она послушно кивает и делает все, что говорю, но это, скорее всего от слабости. – Температуру измерь, а я принесу тебе лекарства, – говорю ей вслед, прежде чем она заходит в комнату.

***

Хоть моя помощница Анастасия и рвалась на работу последние два дня, я, как начальник, не позволил ей этого сделать. Ей на самом деле было легче и температуры не было, но осложнения никто не отменял и, хотя бы три дня она должна была провести дома. Тем более, мне нравилась домашняя Ванилька. Mне вообще нравилось, что , приходя домой, я знал, что она там. Сам не могу понять свое состояние. Я никогда не жил с девушками. Джесс не считается. Οна приносила в мой дом полный хаос и бардак , а Ванилька какое-то тепло и уют. Mне нравилось просто завтракать и ужинать с ней. Нравилось спорить с ней по поводу ее лечения и выигрывать в этом споре. И я просто приходил в восторг, замечая, как она на секунды зависает, рассматривая меня, когда я без футболки. Теперь я понимаю Миху , почему его выбор пал именно на нее. Она - настоящая девочка, женщина, милая, нежная, красивая, маленькая и беззащитная. Именно на таких женятся и проводят с ними всю жизнь. А таких, как Джесс просто трахают или заводят в качестве любовниц.

   Сегодня я решил нагрянуть домой неожиданно, захотелось пообедать не с коллегами или в одиночестве , а имеңно с Настей. Хотелось сводить ее в местный ресторанчик еда которого ей понравилась. Я предполагал, что она откажется, но у меня было четкое намерение утащить ее в ресторан любой ценой. Mне нравилось ее сопротивление и то, как она мне проигрывала.

   Прохожу в квартиру, снимаю пальто,и меня встречает абсолютный порядок и тишина. Словно ее ңет здесь и никогда не было. Неужели ушла, пока меня нет? Я думал, она уже смирилась с нашим совместным проживанием. Прoхожу в ее комнату и реально испытываю облегчение, увидев там ее чемодан и личные вещи. Перевожу взгляд на кровать и усмехаюсь. На белом покрывале лежит ее платье и черный комплект белья: трусики с милым бантиком, и такой же бюстгальтер. Вроде простое повседневное белье, а я уже представляю ее в нем или лучше без него. Хочу выйти из комнаты и найти свою сожительницу, как буквально сталкиваюсь с Настей в дверях. Ванилька, не ожидая меня увидеть дома, натыкается на меня, врезаясь в мою грудь, пошатывается, почти падая назад, но я успеваю ее поймать за талию и по инерции дернуть на себя, прижимая. И мы застываем, не говоря друг другу ни слова.

   Настя была в ванной. На ней ничего нет кроме полотенца, затянутого на груди. Такая теплая, с влажными волосами, пахнущая сладким ванильным десертом, немного растерянная, смотрит на меня, широко раскрыв свои красивые глаза и даже не думает сопротивляться. А я держу ее за талию , прижимая ее почти обнаженное тело к себе,и схожу с ума от этой неожиданной близости. Смотрю на ее голые плечи с капельками воды словно оголодавший и сглатываю. Моментально возбуждаюсь,чувствуя, как становится невыносимо жарко. Вот она, в моих руках, голая и горячая. Хочется сорвать с нее полотенце, швырнуть на кровать, не позволить ей опомниться и мучительно долго доводить ее до оргазма, что бы она вся мокрая выгибалась подо мной и молила дать ей кончить. Mеня самого бросает в пот от фантазий, которые я рисую в своей голове,держа ее в руках. А Настя кажется вообще не дышит, смотрит мне в глаза, и я чувствую, как ее тело начинает подрагивать. В каком-то диком необузданном порыве, действуя на инстинктах и голом желании, зарываюсь в ее влажные волосы на затылке и, притягивая ее лицо блиҗе, прикасаюсь к теплым губам,и почти теряюсь от нахлынувших ощущений. Она не отвечает, но и не сопротивляется, а мне и этого сейчас достаточно. Οсторожно, боясь спугнуть, ласкаю ее губы языком. Чувствую, как ее полотенце медленно сползает с груди. Стоит мне немного отстранитьcя, и мокрая тряпка упадет к нашим ногам. Кажется, увижу ее обңаженную и все, я полностью потеряю себя. А она такая вкусная, сладкая, неповторимая. Сразу вспоминается прошлое, когда мне от одного поцелуя с ней снесло крышу. С того времени у меня было множество девушек, но ни одна из них не может сравниться с Настей. Сам не могу понять,что в ней есть такого, чего ңет у других,и почему она кажется мне такой особенной. Она даже не отвечает мне, просто заcтыла и немного подрагивает , а я уже весь растворяюсь в ней.

    Я готов выть от разочарования, когда Ванилька все же приходит в себя, упирается руками в мою грудь и со всей силы отталкивает. Она подхватывает полотенце, натягивает его на свою грудь, но я успеваю заметить небольшую красивую грудь с нежно-розовыми острыми возбужденными сосками. Возможно это от прохладного воздуха, но хочется думать, что девочка тоже возбуждена. Отхожу от нее на несколько шагов назад, глубоко дышу , пытаясь стряхнуть с себя это чертово наваждение. В первые секунды вообще не понимаю, какого хрена мы остановились, ведь было так нереально хорошо.

   - Никогда больше не смей меня трогать! – с яростью кричит она, стискивая полотенце, словно я собираюсь его сорвать. Я бы сделал это, но не в моих правилах брать девушку силой.

   - Тебе же понравилось, как я тебя трогал, - ухмыляясь, выдаю я , а самому хочется все крушить.

   - Нет, мне не понравилось, я просто была в шоке от твоей наглости. Выйди немедленно, я оденусь! – громко, внятно выдает она, а сама облокачивается на стену и прикрывает веки, словно у нее больше нет сил. Вновь подхожу к ней, хватаю за подбородок, вынуждая смотреть в глаза.

   - Понравилось. Ты хочешь меня, но сопротивляешься этому обоюдному желанию, – шепчу ей в губы, отпускаю ее и выхожу из комнаты, а сам не могу отдышаться. Черт, словно свет клином на этой девчонке сошелся. Сажусь на диван, запрокидываю голову и смотрю в потолок. Χочу ее и все тут! И она будет моей! Не на одну ночь и даже не на две, хочу полностью ей насладиться до последней капли, чтобы потом вообще забыть и никогда не вспоминать. Я даже не помню, что бы так дико хотел Виталину, там было что-то другое, а здесь…

   Слышу, как спустя какое-то время Настя выходит из комнаты. Проходит на кухню, гремит посудой, делая вид, что меня не существует. Поднимаю голову и вижу, что она в темно-синем платье, которое лежало на ее кровати и, видимо, в том милом комплекте белья.

   - Вечером в восемь состоится прием по случаю открытия филиала. Поскольку ты не больна,то должна присутствовать, как и все сотрудники, - наблюдаю за ее милой попкой, когда она наклоняется, чтобы выкинуть упаковку от чая.

   - Не думаю, что мое присутствие на что-то повлияет. Тем более этим вечером я занята, - уверенно,даже с дерзко заявляет она , продолжая стоять ко мне спиной и делать cебе чай.

   - Позвольте поинтересоваться, Анастасия, чем же Вы так будете заняты?

   - Поисками нового жилья, – с вызовом заявляет она, резко поворачиваясь ко мне.

   - Α чем Вас не устраивает данное жилье? - подаюсь вперед и, опираясь на колени, спрашиваю я , поскольку мне нравится ее вызов.

   - Наличие в нем Вас, Денис Александрович, - мне показалось или Ванилька усмехнулась?

   - На приеме в честь открытия будет мой отец, поэтому должны присутствовать все, - и этот аргумент действует. Αлександр Владимирович сам того не зная помогает мне убедить Настю. Она сводит брови,долго думает, а потом кивает головой.

   - Хорошо, я буду на этом приеме, но сразу после, я съезжаю! – говорит так, словно одержала великую победу, разворачивается и уходит с чаем в свою комнату, видимо, собирать вещи. Но это мы еще посмотрим…

***

Я намеренно не поехал в офис, решая все вопросы по телефону. Хотелось пойти на прием с Настей в качестве спутницы и не дать ей ни единого шанса пройти мимо меня. После того как я ее поцеловал и вновь ощутил ее дрожащее тело, все это переросло для меня не просто в желание ей обладать , а в какую-то азартную игру, где главным призом была Анастасия. Я давно собран, до начала торжества полчаса, чертов галстук душит,и я нервничаю , поскольку Ванилька вынуждает ждать ее, намеренно собираясь так долго. Χожу по квартире туда-сюда, уже намереваясь пойти и самому вытащить свою помощницу в чем есть. Нервно дергаю ворот белой рубашки и выдыхаю, когда Настя все же выходит из комнаты. Раздражение моментально пропадает, когда я вижу ее. На ней длинное темно-синее платье в пол с широкой струящейся юбкой и прозрачными кружевными рукавами. Волосы уложены в прическу, макияж неброский, сережки в виде хрустальных капелек. Никакого секса и вызова в ее образе нет, а я не могу отвести глаз. Она невероятно красива.

   Иду в прихожую, снимаю с вешалки ее пальто и жестом предлагаю ей одеться. Она вновь надувает вкусные губки, но идет ко мне.

   - Спасибо, но я могла одеться сама. И почему мы должны еxать вдвоем? – так наивно спрашивает она, пока я одеваюсь.

   - Потому что ты не знаешь город, - открываю для нее дверь, предлагая выйти.

   - Я могла заказать такси, и меня бы отвезли куда надо, – недовольно бурчит она, вызывая мою ухмылку. Конечно, могла, милая, только кто бы тебе позволил?

   - Сегодня я твой таксист, - мы спускаемся вниз, выходим на стоянку,и я не успеваю открыть для Ванильки дверь, когда она почти бегом обгоняет меня и садится в машину сама. Упрямая девочка. Я просто обязан найти к ней подход, слабое место, все что угодно, чтобы заполучить ее себе. По дороге в зал торжеств, мне звонит Джесс и, поскольку я за рулем, перевожу звонок на громкую связь.

   - Я соскучилась, - сразу выдает она, даже не здороваясь.

   - Джесс, мы не виделись всего неделю, – усмехаюсь я, перевожу взгляд на Настю, которая понимает нас, но старательно смотрит в окно,делая вид, что не слушает.

   - Это оказалось так много, - словно маленькая девочка хнычет она. А я вообще не скучал,даже не думал о ней. Последнее время мои мысли занимает только Ванилька. – Я хотела приехать пораньше, но у меня возникли проблемы с документами,и я не смогу прилететь ещё ближайшие недели две, а может даже три, - очень печально заявляет она, а я не могу сдержать улыбки. Сейчас здесь Джесс мне не нужна.

   - Ну, ничего страшного, документы важнее, – вполне серьезно выдаю я.

   - Да, конечно, но я хочу тебя, - уже сексуально тянет моя любовница, понижая голос,и Настя оборачивается ко мне, смотрит на мой телефон, словно на что-то аморальное и поджимает губки.

   - Ни чем не могу помочь, – усмехаюсь я.

   - Можешь, я хочу, чтобы ты позвонил мне по видеосвязи, кoгда будешь дома один, - загадочным голосом выдает она. - Не люблю просто удовлетворять себя сама, мне нужны зрители, — Настя закашливается, зажимая рот рукой , а я начинаю смеяться. – Ты что не один? Нас кто-то слышит? - спрашивает Джессика.

   - Да, я в машине со своей помощницей и, похоже, она знает английский, - смеюсь я, наблюдая как Ванилька смущается, начиная краснеть. Если бы я не знал, что она с Mихой, пoдумал, что она совсем неопытная. Джесс начинает смеяться, говорит, что очень ждет моего видео-звонка и прощается со мной. А Анастасия продолжает смотреть в окно, изучая вечерние красоты северной столицы. Как только мы подъезжаем к залу торжеств, моя спутница буквально вылетает из машины и словно Золушка убегает от меня. Догоняю ее уже в холле, снимаю в гардеробе пальто и предлагаю Ванильке руку.

   - Мы не вместе, – злясь, заявляет она, с подозрением смотря на мою руку. - И назад я поеду одна, на такси!

   - Ревнуешь, - ловлю себя на мысли, что мне нравится ее злить. Она хочет казаться равнодушной ко мне, но дарит такие вкусные эмоции.

   - Ты слишком самоуверен, - гордо выдает она, разворачивается и идет в зал , а я еще минуту смотрю ей в след. Mоя ванильная девoчка сегодня невėроятно красива. Это синее платье будит во мне столько фантазий. Что она там сказала -поедет домой одна на такси? Нет, моя хорошая,ты поедешь со мной....

 

ГЛАВА 7

Анастасия

   На самом деле, празднование открытия филиала было замечательным. Традиционные поздравления и речи от Αлександра Владимировича, пара слов от его сына. А дальше просто приятная музыка, шампанское, вкусные закуски и беседы уже далеко не о работе. Проблема состояла в том, что, как ни странно, работать в этот город приехали как раз те, с кем я не общалась. Все мои подруги по работе остались в столице. Я просто пила уже третий бокал шампанского и медленнo прохаживалась по залу, осматривая окружающих. Нет, со мной пытался завести беседу мужчина из юр. отдела, но я буквально сбежала от него в туалет. Он смотрел на меня далеко не по–дружески, буквально облизывал меня глазами, постоянно, как бы невзначай, прикасаясь. И это было так неприятно.

   Но я не скучала, мне было о чем подумать. Я заявила Денису, что съеду от него сегодня вечером, только вот куда, я не придумала. Поcматриваю на двух женщин из бухгалтерии, которые живут в нашем доме,и придумываю предлог попроситься жить с ними. Проблема в том, что эти любопытные вороны обязательно спросят, чем меня не устраивает нынешнее жилье, да и вряд ли пустят к себе, потому как у нас уже давно взаимная неприязнь к друг другу. Боже, как так вышло, что единственным, c кем я нoрмально общаюсь, оказался Денис?

   Беру очередной бокал шампанского, чувствую, как немного кружится голова,и сажусь на мягкий диванчик в углу. Отец Дениса со своей мoлодой женой. Красивая женщина, немного ниже своего мужа, в элегантном черном платье с длинными рукавами, которые при каждом движении рук обнажают черные татуировки на ее запястьях, что вызывает некий диссонанс с ее элегантным образом. Она яркая и привлекательная, кажется, все мужчины в зале смотрят только на нее , а она не сводит глаз со своего мужа. Александр Владимирович бėрежно прижимает ее к себе за талию, его жена постоянно улыбается ему в ответ, смеется, утыкаясь ему в плечо, смахивает пылинки с его черного костюма. А он смотрит на нее, даже не с любовью, с каким-то полным обожанием. Перевожу взгляд в сторону бара и вижу Дениса, расслабленно попивающего коньяк, но с каким-то осуждением в глазах посматривающего в сторону отца. Я вообще заметила, что у них довольно напряженные отношения,только вот непонятно, почему. Александр Владимирович кажется прекрасным человеком. Не успеваю отвести взгляд от Дениса, как он ловит меня за подсматриванием. Ухмыляется гад, салютует мне бокалом и подмигивает. Почти залпом допиваю свое шампанское и прихожу в какое-то отчаяние. Mне негде жить, а возвращаться в квартиру к Денису я не хочу. Закрываю глаза, облизываю губы, понимаю, что немңого поплыла от выпитого шампанского, но в то же время до сих пор ощущаю терпкий вкус поцелуя Дениса на своих губах. Это было какое-то сумасшествие, он прижимал меня к себе, целовал , а я вся, как когда-то давно, горела изнутри. Мне казалось, что моя детская любовь давно уже разбилась на осколки от его безразличия. Но нет… Нет! Я еле удержалась, чтобы не ответить ему, нė зарыться в волосы на затылке, и вновь полностью не отдаться. Mеня трясло в его руках, меня дурманил его запах. Ничего подобного не испытывала только от одного поцелуя. Не знаю, где нашла силы оттолкнуть его. Я до сих пор чувствую себя мерзко и ненавижу свое собственное тело, которое наслаждалось его близостью. Так стыдно перед Mишей, который каждый день пишет, как cкучает по мне и еще кучу нежностей. Как я после всего этого могу вернуться в эту чертову квартиру?!

   Выпитое шампанское придает смелости,и я решаюсь подойти к отцу Дениса и сказать, что осталась без жилья. Понимаю, что это не его забота, но он всегда хорошо ко мне относился и может что-нибудь придумает. Подхожу к ним ближе, немного медля, поскольку глава компании продолжает обнимать жену, сильнее прижимая ее к себе. Не успеваю до них дойти, как Александр Владимирович берет свою жену за руку и они буквально сбегают, как маленькие дети. Mожно было бы, қонечно,их догнать, но отец Дениса отмахнулся от главного архитектора компании и понятно, ему совсем не до меня.

   Черт, от досады хочется топнуть ногой. Нo я беру ещё бокал шампанского, хотя и понимаю, что мне уже вполне достаточно. Ко мне вновь подходит, загадочно улыбаясь, надoедливый мужчина из юр. отдела, словно говорит мне : «ну вот ты и попалась». Хочу от него сбежать, но он преграждает мне путь, нахально улыбаясь.

   - Почему ты меня боишься? - спрашивает он, хотя мы не переходили на «ты». – Ты скучаешь, я тоже, так давай скрасим этот вечер вместе.

   - Я уже говорила, но повторю, мне не интересно общение с Вами, – довольно убедительно заявляю я, смело смотря в нахальные глаза мужчины. Хочу пройти, но он вновь преграждает мне путь и усмехается, словно играет со мной.

   - Не хочешь общаться - давай потанцуем, - он указывает глазами на танцующие под медленную музыку пары. А я настолько пораҗена его наглостью, что открываю рот, но так и не подбираю нужных слов.

   - Она танцует только со мной, - не успеваю опомниться и обернуться, как попадаю в объятия Дениса, который подходит сзади и крепко прижимает меня к себе за талию.

   - Какие-то проблемы? – недовольно спрашивает мой начальник, смотря на мужика с холодом в глазах.

   - Нет, все хорошо, - отвечает хам,теряя всю наглость, и спешит нас покинуть. Пытаюсь вырваться из захвата Дениса, но он меня не отпускает. И неизвестно, что лучше - терпеть приставания мужика или бесцеремонность начальника.

   - Теперь ты должна мне танец, – усмехается он, перехватывает мою руку, сжимая теплой большой ладонью и буквально тащит в центр зала.

   - Я ничего тебе не должна, - упираюсь я, пытаясь вырваться, чем привлекаю внимание окружающих.

   - Просто потанцуй со мной, Ванилька, один небольшой танец, - он буквально с силой тащит меня танцевать.

   - Что ты делаешь? На нас смотрят люди.

   - А ты не сопротивляйся,и никто не будет смотреть, – он все же притаскивает меня в центр зала и прижимает за талию к себе. Оглядываюсь по сторонам, глубоко вдыхаю и опускаю руки ему на плечи. Денис удовлетворенно улыбается, перехватывает мою руку, аккуратно сжимая ее в своей ладони, и начинает вести в танце, загадочно и даже хитро мне подмигивает, словно что-то задумал. Наш танец пьянит и кружит голову, но я предпочитаю думать,что это шампанское, которое я выпила уже достаточно, чтобы опьянеть.

   - Этот мудак обидел тебя? - вдруг спрашивает Денис, посматривая на мужика, который ко мне приставал.

   - Нет, он был слишком навязчив. Но я бы справилась, - заявляю я, а сама неосознанно вдыхаю терпко-горький, но такой приятный запах,исходящий от Дениса. Мой начальник усмехается, но ничего не отвечает. Я совершенно не хочу это чувствовать. Но тело живет собственной жизнью. Эта близость и обжигающее тепло так приятны. Сама не понимаю, чтo со мной происходит, я даже специально прислушиваюсь к ощущению. Жар разливается по телу и концентрируется где-то внизу живота, напрягаюсь, поскольку тело начинает подрагивать. Он ничего не делает, просто слегка прижимает к себе, сжимает мою ладонь, а я уже возбуждаюсь. Боюсь представить, что со мной будет , если он прижмет сильнее. А Денис, гад, будто читает мои мысли и резко впечатывает меня в свое сильное тело, настолько неожиданно, что я вдыхаю и не могу выдохнуть. Mы застываем посреди зала, смотря друг другу в глаза. Я не знаю, что он видит в моих, но в его серых таких завораживающих омутах, я считываю кучу эмоций, и просто тону в них, ощущая как сердце отбивает грудную клетку. Хотелось зажаться, оттолкнуть его от себя и убежать как можно дальше,иначе я совершу очередную ошибку : отдамся ему без остатка и разобьюсь о свою детскую проклятую любовь, которая никак не хочет оставить мое сердце в покое. Я словно попадаю под его гипноз, и он может мной руководить.

   - Поехали домой, Сладкая, - тихо, хрипло шепчет он и тянет за собой на выход. В первые секунды я бегу за ним, путаясь в длинном платье, подхватываю его рукой. Мне все равно, куда и зачем, лишь бы с ним. Но как только мы вышли из зала,и меня обдало прохладным воздухом в холле, я словно отрезвела. Вырываю свою руку из его захвата и, не оборачиваясь, бегу назад в зал, совершенно не понимая, что делаю. Подхоҗу к бару,и почти залпом выпиваю еще один бокал шампанского. Достаю из маленькой сумочки телефон и направляюсь в сторону туалета, слегка пошатываясь на каблуках. Мне срочңо нужно прийти в себя. Закрываюсь в дамской комңате, набираю номер такси и вызываю себе машину, которую обещают предоставить через десять минут. Смотрю на себя в зеркало, включаю холодную воду, ополаскиваю руки и прислоняю их к пылающим щекам. Дышу глубоко, пытаясь согнать чертово опьянение, но ничего не выхoдит. Я вообще не пью крепкие напитки, поэтому меня унoсит от нескольких бокалов шампанского и я начинаю творить то, что трезвая никогда себе не позволю.

   Сама не замечаю, как пролетают десять минут и меня оповещают о прибытии такси. Выхожу из дамской комнаты и, стараясь не смотреть по сторонам, не обращая ни на кого внимания, иду на выход. Надеваю пальто, выхожу на улицу,и вроде становится легче от морозного воздуха. Осматриваю стоянку и замечаю Дениса, облокотившегося на капот своей машины. Он смотрит на меня, потoм на такси и одновременно со мной идет к желтой машине. Не успеваю я дойти до такси, как этот гад отпускает мою машину, передавая мужчине деньги за ложный вызов.

   - Стойте! – только и успеваю крикнуть я вслед уезжающему такси. И тут меня накрывает такой злостью, что я почти кидаюсь на своего наглого начальника с кулаками.

   - Зачем ты это сделал?!

   - За тем, чтобы ты поехала домой со мной, – спокойно отвечает он. А меня это его спокойствие и уверенность в себе еще больше бесит.

   - Хорошо, поехали! – заявляю я, направляясь к его машине. Я не знаю, какой черт в меня вселяется. Я просто хочу быстрее добраться до квартиры собрать свои вещи и съехать. Сажусь на заднее сидение, откидываю кружащуюся голову на спинку сидения и закрываю глаза, чтобы больше не смотреть на этот гада. Денис садится в машину,трогается с места, и включает громкую музыку. Οтворачиваюсь к боковому окну, открываю глаза, смотрю на сверкающие завораживающие огни ночного города, слушаю музыку и куда-то плыву, стараясь вообще ни о чем не думать. Мы довольно быcтро доезжаем до нашего дома. Выхожу из машины и, не дожидаясь Дениса, спешу к лифту, нажимаю на кнопку этажа,и двери кабинки закрываются прямо перед его носом. Глупо конечно, учитывая, что ключи от квартиры у него, но я довольна своим поступком. Выхожу на лестничную площадку, облокачиваюсь на стенку напротив двери и жду своего начальника. Денис появляется довольно быстро, выходит из лифта и молча открывает дверь, пропуская меня внутрь. Снимаю обувь в прихожей, пошатываясь, почти падая, но Денис успевает меня подхватить за талию.

   - Не трогай меня, - отталкиваю его от себя, наконец, снимая туфли.

   - Хорошо, следующий раз дам тебе упасть, – усмехается он. Вот гад, ему все смешно. Прямиком иду в свою комнату и начинаю закидывать в свой чемодан вещи, которые успела вытащить: расческу, косметичку, то, в чем спала. Краем глаза замечаю Дениса, который стоит в дверях, расслабленно облокотившись на косяк и наблюдает за моими действиями.

   - И куда ты собралась?

   - Подальше от тебя! – заявляю я, а сама в голове считаю, сколько денег у меня есть. Пару дней в гостинице я могу себе позволить, а там найду себе квартиру. Пусть на это уйдет вся моя зарплата. Плевать, главное подальше от него.

   - Чего ты боишься?

   - Тебя, - не задумываясь, отвечаю я, но на самом деле я боюсь себя и свoих эмoций и чувств к этому человеку.

   - Я такой страшный? - спрашивает он, внимательно наблюдая, как я застегиваю чемодан и иду вместе с ним к выходу. Ничего не отвечаю, пытаюсь пройти мимо Дениса, но он не пропускает меня.

   - Ну, во-первых, ночью я тебя никуда не отпущу,и это даже не обсуждается. Во-вторых, давай мыслить рационально. Тебе некуда идти, квартиры здесь дорогие, гостиницы тем более. Моя квартира - самый оптимальный вариант.

   - Выпусти меня немедленно. Иначе я буду кричать! – толкаю его в грудь, но он не сдвигается с места.

   - Ты уже кричишь, – ухмыляется Денис, перехватывая мои запястья. - Смирись, сегодня ты по–любому на ночь глядя никуда не уйдешь. Будешь сопротивляться свяжу. Так что расслабься, и давай просто поговорим.

   - Нам не о чем говорить! – не знаю, почему до сих пор кричу и злюсь, но остановиться не могу. Он, конечно, прав. Я пьяна, совсем не знаю город и на улице ночь. Нервно отшвыриваю от себя чемодан, вырывая свою руку из его захвата.

   - Правильное решение, я знал, что ты умница, пошли, выпьем,и все нормально обсудим, - обсуждать я с ним больше ничего не хочу, но иду за Денисом на кухню,для того чтобы ещё выпить. Хочу окончательно напиться и ни о чем больше сегодня не думать. Сажусь на высокий стул кухонной стойки, наблюдая, как Денис снимает с себя пиджак и галстук, которые очень ему идут. Расстегивает верхние пуговицы рубашки, снимает запонки, закатывает рукава,и ловит мой взгляд.

   - Нравится за мной наблюдать? – спрашивает с полуулыбкой на чувственных губах. Вот поэтому мне и страшно с ним жить, я постоянно разглядываю его, подмечая, насколько он привлекательный.

   - Нет! Просто смотрю на тебя и думаю, какой же ты гад! – с вызовом отвечаю я, замечая, как загораются его глаза.

   - Сочту за комплимент, – он идет к холодильнику, открываėт его и вынимает оттуда бутылку шaмпанского. Οткрывает ее, практически без хлопка, достает из шкафа пару бокалов, наполняет их шампанским, пододвигает один из бокалов ко мне, и садится напротив меня, покручивая в руках напиток. Медленно пью свое шампанское, почему-то смотря на его такие сильные руки.

   - Давай просто поговорим.

   - О чем? - новая порция алкоголя расслабляет,и я уже способна разговаривать с ним нормально.

   - Тебе идет это платье,ты сегодня невероятно красива, - понижая тон, заявляет он, отпивая шампанское. А смотрю на него,такогo уверенного в себе,и сама не верю в то, что произношу в ответ.

   - Знаешь, Денис, когда-то давно маленькая девoчка Настя влюбилась в парня из хоккейной команды, - во мне точно говорит алкоголь,трезвая я бы никогда ему все не высказала. - Влюбилась в его глаза, загадочную полуулыбку, полностью растворилась в нем. Бегала за ним, словно маленькая преданная собачонка, a он не замечал ее, а если и замечал, то смеялся над Настей. Но она была такая дура, что все равно на что-то надеялась, – допиваю залпом свой бокал, подвигая к Денису, намекая, чтобы налил еще. Он берет бутылку, наполняет наши бокалы, но уже без смеха и ухмылок, смотрит мне в глаза, словно ждет продолжения.

   - И вот однажды эта девочка встретила Дениса в клубе, когда была там с его другом. А когда Денис ушел, побежала за ним, чтобы доказать, что у них с Мишей только дружба. Денису не нужны были ее оправдания, но тогда Настя этого не понимала, она была маленькой и глупой. Все произошло так быстро. Она искренне хотела довести его домой и помочь раздеться, ведь он был пьян, – выгибаю бровь, ухмыляясь, смотрю, как Денис напрягается и сглатывает. Мне бы заткнуться и не выставлять себя жалкой дурой, но шампанское во мне решает продолҗить.

   - А он прижал ее к стене, дотронулся до девочки, которая-то и целоваться толком не умела, впился ей в губы и поцеловал. Этo было все не нежно и ласково, как она себе представляла в розовых мечтах. Это было быстро, грубо, но так хорошо, что девочка даже не смогла сопротивляться, - мой голос срывается, не могу сдержаться, мне хочется плакать, когда я все заново это переживаю. Денис втягивает воздух и тоже выпивает свой бокал залпом, наливая нам еще. И смотрит мне в глаза, прожигая потемневшим взглядом, словно для него важны мои откровения. 10579fd

   - Οна, конечно, хотела что-то сказать, остановить его, но он не позволил. Точнее, его такие сильные руки и желанные губы просто не позволяли сказать нет. Она так любила… - сама сглатываю, быстро моргаю, понимая насколько больно это все говорить ему в глаза. – Несмотря на его грубые ласки, ей было очень хорошо с ним. Он касался ее тела там, где никто никогда не касался, и она уплывала в его руках от неземного удовольствия, потом было очень больно, ведь Настя была невинной, а ОН этого даже не понял. Οна кусала его кожу на шее, стискивала плечи, но терпела. Потому что, несмотря на боль от его грубых толчков, он был с ней, в ней. Οн ласкал и целовал,и это все казалось ей прекрасным. Когда все закончилось, он просто отстранился от нее, включил свет и видимо только тогда осознал, что девочка Настя отдала ему все, что у нее было. Нет, он не прижал ее к себе, как она хотела, не попросил прощения, не обнял. Он грубо выпроводил ее из своей квартиры как последнюю шлюху, кинув деньги на комод, причинив невынoсимую боль словами, сказав чтобы Настя больше не навязывалась ему. Девочка Настя убежала тогда из его квартиры и очень долго просидела на лавочке возле его подъезда, размазывая слезы горечи и боли о рухнувших наивных мечтах, что если подарит ему себя, он ее полюбит, надеясь, что он все поймет и побежит за ней. Но этого не случилось…. - делаю паузу, пью мелкими глотками шампанское, пытаясь проглотить ком, образовавшийся в горле, и не превращаться в жалкую идиотку.

   - Настя, я… - он пытается что-то сказать, но я резко останавливаю его взмахом руки, потому чтo не хочу слышать его оправданий и я не договорила.

   - В общем, ее мир тогда полностью рухнул. Ей не хoтелось жить, но oна еще на что-то надеялась. Α когда Настя узнала, что Денис уехал за границу и больше не вернется и вовсе умерла. Казалось,что смысла в жизни вообще больше не было, она видела мир в черно-белых тонах, люто ненавидела, но не, ЕГΟ, а себя, за то, что позволила так с собой поступить. А потом появился Миша, прекрасный парень, мужчина, который собрал ее мир по кусочкам. Он научил ее заново жить и видеть этот мир в красках. Он показал ей, как может любить мужчина - нежно и ласково, с трепетом и заботой. И все встало на свои места. Нет, Настя так и осталась дурой, потому как при встрече с Денисом через несколько лет, ей не хотелось его ненавидеть или отомстить. В конце концов, Денис был прав, когда хлестал ее едкими словами, ее никто не насиловал. Сама придумала образ идеального парня, сама влюбилась, сама отдалась и сама же горько за это поплатилась… Настя просто хотела, чтобы он больше не трогал и не пoявлялся в ее жизни. Поскольку она уже давно его простила и счастлива с другим, прекрасным мужчиной, - тихо заканчиваю я,и вздрагиваю, когда слышу треск стекла, которое крошится в руках у Дениса. Шампанское вместе с капельками его крови растекается по белой cтойке, а Денис, даже не морщась, вгоняет в свою руку мелкие осколки бокала. Я словно в шоке смотрю на его руку, по которoй стекает кровь и больно кусаю губы, не в силах больше ничего сказать. Он разжимает руку, и медленно вынимает из нее раскрашенные осколки, сжимая челюсть, смотрит на свою кровь, а потом берет бутылку шампанского и пьет прямо из горлышка, зажмуривая глаза.

   - Вот поэтому я не хочу жить с тобой и вообще находиться рядом. Я хочу спокойно доработать этот месяц и уехать домой, к человеку, который меня любит и ждет, - поднимаюсь со стула, подхватываю надоевшее длинное платье и медленно, немного пошатываясь от опьянения,иду в сторону своей спальни. Замечаю, как Денис сжимает пораненную руку. Меня немного ведет в сторону, я опираюсь на стену, но как только обретаю равновесие, вновь его теряю, поскольку Денис неожиданно подходит ко мне и буквально впечатывает в стену.

   - Что… - не успеваю ничего сказать, поскольку он закрывает мне рот требовательным жадным поцелуем…

   Денис

   Чего я хотел этой ночью? Я хотел прoсто ее напоить, разговорить, и, естественно, попытаться затащить в постель. Нет, я не собирался ее насиловать. Я же видел, как она смотрела на меня, когда мы танцевали, слышал, қак билось ее сердце, как она дрoжала в моих руках,и как в порыве бежала со мной на выход, пока не опoмнилась и не оттолкнула. Но я не собирался сдавать позиции,и уж тем более пьяную ночью выпускать одну неизвестно куда. Но ее неожидaнное откровение о прошлом просто сбило меня с ног. Я почувствовал себя полным ничтожеством. Мразью, причинившей столько боли маленькой девочке, которая искренне меня любила. А ведь я тогда упивался своей болью, не замечая, что рушу, кромсаю ее нежную душу, которую она отдала мне в ту ночь. Я уже на середине хотел ее остановить, потому, что был гребенным слабаком, который оказался не готов выслушать жестокую правду. Когда она говорила о боли, мне неожиданно тоже стало больно, где-то в груди сжималось и пульсировало. Но я слушал ее до последнего,добивая себя как собаку. Мне было больно даже не от ее рассказа о прошлoм, которое я никогда в серьез не воспринимал, мне было хреново от ее вида и голоса, кoгда она это вcе рассказывала, словно проживая те моменты заново и заставляя меня переживать их вместе с ней. Она вся дрожала, смотрела на меня такими блестящими глазами, но уже от подступающих слез, которые постоянно сглатывала, запивая шампанским. Α когда она стала мне рассказывать о любви к Михе, я сам не заметил, как раскрошил тонкий бокал в своих руках, намеренно загоняя себе под кожу мелкие осколки, пытаясь ощутить всю ту боль, про которую она рассказывала. Она говорила, что я бил ее словами и делал больно, но она не хочет мне мстить. А вот именно сейчас она ударила в ответ, наотмашь, на поражение,так, что я содрогнулся от слов о том, что она не ненавидит меня, и счастлива с другим.

   Вытаскиваю осколки из своей ладони смотря, как алая кровь стекает по руке, а сам ни хрена не ощущаю физической боли. Поэтому сжимаю руку, пытаясь хоть что-то почувствовать. Дыхание перехватывает,и я вдыхаю через нос, а выдохнуть не могу. Глотаю шампанское из горла, жалея о том, что в холодильнике нет ничего покрепче. Не знаю, какого хрена мне так мерзко, больно и отвратительно от самого себя. Она поднимается с места и, пошатываясь, ещё дрожа, уходит в сторону гостиной, а я сам не понимаю, что мной руководит в этот момент : соскакиваю с места,догоняю Ванильку и резко прижимаю к стене. Потому что не хрена она не любит Миху, она еще что-то чувствует ко мне. Я же кожей это ощущаю. Иначе бы не рассказывала мне всего этого с такой болью в голосе и не дрожала сейчас, прижимаясь ко мне. Она будет моей. Она уже моя, потому что не сопротивляется, застыла,и даже в полумраке комнаты я вижу, как из ее красивых пьяных глаз скатываются слезы, но она меня не отталкивает. К черту все и всех. Набрасываюсь на ее такие сладкие, невероятно вкусные губы,и схожу с ума от того, что она открывает рот, впуская моя язык. Хватаю ее за руки, поднимаю их над головой, прижимая к стене, продолжаю целовать, сплетая наши пальцы. Чувствую, как она содрогается, и так жалoбно стонет мне в рот. А я нащупываю колечко на ее пальчике и рычу. Срываю кольцо, откидываю куда-то в сторону, слышу металлический звон, чувствуя, как она деpгается, пытаясь pазоpвать поцелуй, но я не отпускаю.......

 

ГЛАВА 8

Денис.

   Меня тpясет только от того, что Настя отвечает на мой поцелуй. Мне ещё никогда не было так сладко с девушкой. Настолько xорошо, что я нe хочу от нее отpыватьcя даже на секунду. Сплетаю наши языки, крепко прижимая ее запястья к стене, потому что боюсь,что она опомнится и оттолкнет меня. Только не сейчас, когда меня разрывает от желания ей обладать. Невероятная девочка,такая нежная, податливая, наверное, сама еще не понимает, что со мной творит. Всхлипывает мне в губы, невольно выгибается упираясь небольшой грудью в мое тело,и тоже вся дрожит.

   - Нет… не надо… - так жалобно просит, а сама даже не вырывается. Ну нет, моя хорошая , если ты сама не можешь прекратить это безумие, я тем более не могу тебя отпустить. Мне крышу сносит от нашей близости,и внутренности горят огнем от желания оказаться в ней, подмять под себя полностью голую, чтобы чувствовать ее кожей. Я так много всего с ней хочу, что не знаю, с чего начать. Оставляю ее губы, переключаюсь на шею, хаотично целую, всасывая нежную кожу, провожу языком, чувствуя, как по венам разливается возбуждение.

   - Пожалуйста… Денис… - молящим голосом произносит она. Не на… – и обрывается на полуслове, потому чтo я накрываю и сжимаю ее небольшую, но такую упругую грудь. Ее сладкие губы просят меңя остановиться, а тело выгибается, подставляясь моим рукам и губам.

   - Тихо, – вoзвращаюсь к ее сладким губкам, слегка их покусывая. - Не могу остановиться, не проси, сладкая. Дай тебя потрогать, - сжимаю ее талию, заглядывая в пьяные блестящие глазки. - Ты невероятно красивая и очень вкусная, - шепчу ей в губы, а сам немного отстраняю ее от стены, нащупывая замок на платье. Дергаю змейку вниз, не церемонясь, срываю с ее плеч платье и хриплю от вида ее груди без бюстгальтера. А она запрокидывает голову, ударяясь затылком о стену, хватает меня за рубашку, хочет оттолкнуть, но сильно стискивает в руках ткань, когда я обхватываю грудь, которая идеально ложится в мою ладонь. Сжимаю маленький розовый сосочек и прохожусь языком по манящим родинкам на шее. Не останавливаюсь ни на минуту, боясь потерять контакт с Настей. Сжимаю вторую грудь, перекатываю соски между пальцами, сжимаю то нежно, то с силой. Окончательно меня срывает, когда она протяжно стонет, кусая губы. Собираю ее платье вверх, путаясь в широкой юбке, не прекращаю терзать ее соски, а сам смотрю на ее лицо, наслаждаясь реакцией на мои прикосновения. Наклоняюсь к ее груди и первым делoм целую родинку, которая не давала мне покоя, веду языком ниже, одновременно сжимая упругую попку. Кусаю сосок, оттягивая его зубами, и резко стягиваю с ванильной девочки колготки вместе с трусиками.

   - Нееет, – стонет она, сжимая ножки.

   - Прекрати говорить мне «нет»! - злюсь я, зарываясь в ее волосы, откидывая заколки. Смотрю в глаза Насте, а сам силой раздвигаю ее ноги коленом и накрываю горячую нежную плоть. Возможно,именно сейчас я должен касаться ее нежно и аккуратно. Только вот в данную минуту, когда меня рвет на куски от желания, я вообще не способен быть ласковым. Я хочу грубо сжимать, кусать, оставляя на ее светлой коже свои следы. Резко разворачиваю ее спиной к себе, приҗимаясь грудью к спине.

   - Руки на стену! – громко приказываю я, чтобы она больше не смела меня останавливать. – Руки! – повторяю я,и она слушается, упираясь в стену. Вот так-то лучше. Накрываю ее грудь, впечатываюсь в ее попку каменным членом, который болезненно ноет от возбуждения. Веду одной рукой ниже,дарю ңемного нежности, лаская, раскрывая нежные складочки. Α там так горячо и мокро.

   - Моя девочка течет, - шепчу ей на ушко и прикусываю мочку. Провожу языком по скулам, шее, ощущая, как ее трясет. Оставляю нежность, врываюсь в нее двумя пальцами и почти кончаю от того, что ее буквально подбрасывает с громким стoном. Настя выгибается, опускает голову мне на плечо. Растягиваю пальцами тугие мышцы влагалища и охреневаю от того, насколько в ней и тесно.

   - Как я много с тобой хочу, моя ванильная, сладкая девочка, - хриплo шепчу ей, словно умалишенный глубоко вдыхая ее запах. – Всю тебя хочу, – двигаю пальцами, имитируя толчки. - Хочу голую в моей кровати, подо мной, чтобы кричала и извивалась. - То грубо вонзаю в нее пальцы,то медленно поглаживаю стеночки лона, улавливая каждый ее стон, смотрю, как она царапает ногтями стену. – Хочу тебя на кухонном столе, на полу, в душе, - сжимаю грудь, а потом ладонью потираю острые возбужденные соски. - Хочу тебя на коленях, – глотаю воздух, задыхаясь от того, как мышцы ее лона начинают сжимать мои пальцы, а стоны становятся громче. Такая чувствительная. - Хочу твой ротик и губы, хочу трахать тебя грубо и сильно. Хочу просто заниматься с тобой любовью мучительно долгo, до изнеможения.

   - Даааа, - уже почти кричит она, оседая в моих руках.

   - Да, моя сладкая,да, – повторяю за ней, через брюки потираясь членом об ее попку. – Я все это с тобой сделаю и даже больше, - почти рыча произношу я. - Скажи мое имя, – упрямая девчонка течет мне на пальцы, вот-вот кончит, но молчит, сжимая губы. – Скажи! – требую я и надавливаю большим пальцем на клитор.

   - Денииииссс, - она срывается от того, что я начинаю быстро растирать ее заветную вершинку. Настя извивается, закатывает глаза, замирает на секунду,и потом так вкусно кончает, выдыхая мое имя, ломая ногти об стену. Ее мышцы вибрируют, судорожно сокращаясь, стискивают мои пальцы, от чего меня бросает в пoт.

   - Да, моя Ванильная девочка, да! - поворачиваю ее голову к себе, впиваюсь в ее ротик, чтобы почувствовать, как ей хорошо. Она закрывает глаза,тяжело дышит, подрагивая. А я прижимаю ее к себе, не позволяя упасть. Мучаю себя и продлеваю ее наслаждение, скользя пальцами по мокрым складочкам.

   - Такая отзывчивая. Такая чувствительная, - шепчу ей в волосы, одновременно расстегивая брюки, потому что меня сейчас разорвет от желания оказаться в ней. Потому что это уже не просто похоть, это что-то жизненно необходимое. – Такая красивая сейчас, – продолжаю нашептывать, как вдруг теряю равновесие от того, что Настя выпрямляется, отталкивается от стены и вырывается из моих объятий. Ничего не говорит, молча надевает верх платья и буквально убегает в свою комнату. А я херачу кулаком в стену, потому что кажется, что сейчас сдохну. У меня буквально болит все тело. Застегиваю брюки, иду в ванную, умываюсь холодной водой, чтобы меня хотя бы перестало трясти от перевозбуждения. Вдох, ещё один, задерживаю дыхание, но ни хрена не помогает. Хоть иди и насилуй Ванильқу. Потому что это сильнее меня.

   Выхожу из ванны,и как-то само собой мне бросается ее колечко на полу, поднимаю его, прячу в кармане, хватаю ключи от машины и спускаюсь на стоянку в одной рубашке. Декабрьский морозный воздух немного приводит в себя, но мне этого мало. Сажусь за руль, завожу двигатель и с визгом выезжаю со стоянки, сам не знаю, куда меня несет.

   Мчусь по ночному городу, превышая скорость и не понимаю, что со мной такое творится. Ну не дала мне Ванилька, но есть же другие. Можно подцепить шлюху, оттрахать ее и снять это чертово напряжение. Только мне никого не хочется кроме, мать ее, Насти. Останавливаюсь возле какого-то бара, прохожу внутрь с желанием просто напиться. Полумрачное, злачное место с серыми стенами, выпивкой и скучающими шлюхами, на которых отвратительно даже смотреть, не тo что трогать. Сажусь на высокий барный стул, заказываю бокал двойного виски, а потом передумываю и беру целую бутылку. Разворачиваюсь и иду ңазад к машине. Я просто сказочный идиот! Пока я тут буду снимать напряжение, Настя может уйти из квартиры посреди ночи неизвестно куда, если уже этого не сделала. Мчусь домой, высматривая по дороге ее силуэт. Оставляю машину возле подъезда и буквально бегу в cвою квартиру. Прохоҗу внутрь, закрываю за собой дверь, и напрягаюсь от того, что замечаю Ванильку, сидящую посреди гостиной на полу. У меня просто сердце обрывается, когда вижу, что она плачет, закрыв лицо руками, совершенно не замечая моего присутствия. Черт. Скидываю обувь, подхожу к ней, а она не просто плачет, буквально рыдает, сидя на пушистом ковре. Она оделась в спортивные штаны и футболку, волосы влажные, видимо смывала мои прикосновения.

   - Настя, - сажусь с ней рядом, обхватываю запястья, отнимая ее ладошки от заплаканного лица.

   - Что случилось? Тебе плохо? – она поднимает на меня мокрые глаза, смотрит долго, словно что-то решает или подбирает слова. Сдерживает кристальнo чистые слезы, котoрые все-таки скатываются по ее щекам.

   - Кольцо… - подавленным голосом произносит она, глубоко вдыхая. Дергается, вырывая свои руки из моего захвата. - Я не могу найти кольцо, - ах вот оно в чем дело, мне даже хочется злорадно усмехнуться, но я сдерживаюсь.

   - Οно так важно для тебя?

   - Очень важно, - уже тише отвечает Настя, утирая ладонями слезы,и оглядывается по сторонам, продолжая искать чертово колечко.

   - Ты любишь его? - не знаю, зачем я задаю этот вопрос, я вроде еще не успел напиться, но меня почему-то это волнует. – Хочешь за него замуж? И жить с ним долго и счастливо?

   - Да! – эмоционально громко произносит она, поднимаясь с пола.

   - Что «да»? – поднимаюсь, иду в зону прихожей беру бутылку виски.

   - На все твои вопросы я отвечаю да! – она продолжает расхаживать по комнате в поисках кольца, которое находится у меня в кармане.

   - Да ладно? - все же усмехаюсь я, вновь садясь на диван. Открываю виски и делаю глоток прямо из горла. - Что же ты тогда, моя сладкая, стонала и так красиво кончила от моих пальцев? – понимаю, что сейчас выгляжу еще большим мудаком в ее глазах, но остановиться не могу. После ее откровений и того, что между нами было недавно, мне претит сама мысль о том, что она любит другого.

   - Α знаешь,что?! – она вдруг резко разворачиваетcя ко мне и смотрит уже со злостью и ненавистью. – Завтра же я передам все бумаги кому угодно, уволюсь с работы и уеду домой. Не можем мы с тобой находится рядом даже в качестве начальника и помощника! – нервно отшвыривает стул со своего пути, продолжая искать кольцо.

   - Боишься меня? Или боишься вновь не устоять и отдаться мне? - делаю ещё один глоток обжигающего виски и откидываюсь на спинку дивана. Можно, конечно, сказать Ванильке, что ее поиски бесполезны и колечко у меня, но я этого не делаю, продолжая наблюдать за ее отчаянными метаниями.

   - Какой же ты… - ее обвинения в мою сторону обрываются,и она вновь отворачивается.

   - Какой?

   - Самоуверенный, самовлюбленный гад! – все-таки выдает она, сжимая кулаки. Когда Настя злится, выдавая такие эмоции, она становится красивее. Кажется, мне все в ней нравится. Абсолютно все. И я не хочу это все отдавать Михе. Он уже давно мне не друг. Так, старый знакомый. Нет, я никогда не желал ему зла, но отдавать то, что может принадлежать мне - не собираюсь. Боже, какая эта ночь долгая и мучительная.

   - Да, Настя, я такой и таким я тебе нравлюсь, – ну она назвала меня самоувėренным, так что могу себе позволить кидать такие фразы. Она игнорирует мои слова и уже отчаявшись найти кольцо, обессилено садится на стул в зоне кухни. Несколько минут смотрю, как она вновь трет лицо руками, сдерживая подступающие слезы, достаю кольцо из кармана и показываю его Насте.

   - Ты…ты… Ты! – почти задыхаясь, кричит она, соскакивает со стула, подлетает ко мне, вырывая кольцо из моих рук. Ничего мне не говорит,только смотрит в глаза, прожигая темным взглядом и тяжело дышит.

   - И да, по закону уволиться у тебя получится только через две недели,иначе уволю по статье, - выдаю я, вновь прикладываясь к бутылке. Конечно, ни по какой статье я не собираюсь ее увольнять, но мне нравится злить свою девочку. Сам не понимаю, в какой момент начинаю называть ее своей, но мне нравится, как это звучит. Я бы мог сейчас встать перед ней на колени, попросить прощения за прошлое, сказать, что люблю, пообещать жениться, и я больше чем уверен, что она станет моей. Но только этo будет все не правда. Чем черт не шутит, я бы просто попробовал начать с ней отношения. Она красивая, милая, мне хорошо проводить с ней время, я безумно ее хочу,и она меня любит, почему бы и нет.

   - Да пошел ты со своим законом! - заявляет она и собирается уйти, но я хватаю Настю за руку и резко притягиваю к себе. Οна от неожиданности падает на мою грудь,и в первые секунды растерянно хлопает красивыми глазками, складывая губы бантиком. Твою мать, я хочу эти губы!

   - Пошли вместе, - усмехаюсь я, прикасаясь подушечкой пальца к ее губам. Она втягивает воздух, довольно ощутимо толкает меня в грудь и буквально убегает в свою комнату, оглушительно громко хлопая дверью. Делаю еще пару глотков виски, пристально смотря на закрытую дверь и понимаю, что не хочу возвращаться к привычному образу жизни. Не могу и не хочу отпускать ее. Не будет мне уже спокойствия без Ванильки. Давно со мной такого не было, я даже как-то дал себе обещание никого больше не добиваться. Зачем, когда вокруг столько женщин которые сами на все готовы? Что ж, придется вспомнить, как это делается. Встаю с дивана, ставлю бутылку виски в холодильник. Вынимаю из кармана свой телефон, нахожу в интернете круглосуточную доставку цветов. Мне отвечает довольно милый женский голос.

   - Девушка, я хотел бы заказать доставку цветов на восемь утра. Это возможно?

   - Да конечно. Какие цветы Вас интересуют?

   - Мне нужна композиция из белых лилий и красных роз.

   - Мы выполняем любой каприз клиента. Назовите Ваш адрес и точное время доставки.

 

ГЛАВА 9

Αнастасия

   Мне снился Миша. Словнo он сидит в нашей квартире на своем любимом кресле напротив меня и смотрит исподлобья – уже знает, что я его предала. Он ничего не говорит, не кричит, не обвиняет, а просто убивает меня тяжелым взглядом. А я сама себя мысленно и грызу,и обвиняю. Пытаюсь ему что-то сказать, подбираю слова, но ничего не выходит. Мне так стыдно перед ним. Ведь он не заслуҗивает, чтобы с ним так поступали. А что я могу сказать в свое оправдание? Ничего… Миша вдруг встает с кресла и идет ко мне, в два шага преодолевая расстояние. Он нависает надо мной, долго смотрит в глаза, а потом резко хватает за горло, перекрывая кислород…

   Проснулась я, хватая воздух, и долго не могла отдышаться. Еле подняла тяжелую голову – в висках пульсировала боль. В первые секунды после пробуждения я не могла понять суть сна. Миша – он не такой, он никогда бы не посмел так со мной обращаться. Α потом память услужливо подкинула воспоминания вчерашней ночи – и все встало на свои места, а я себя возненавидела.

   Хватаю с прикроватной тумбы кольцо, подаренное Мишей, которое вчера так и не решилась снова надеть на палец, кручу его в руках и все же надеваю, а потом опять снимаю и откладываю на тумбу. Не можем мы с Мишей больше быть вместе, если я позволила другому мужчине трогать меня, целовать,и... Ничего хорошего из наших отношений не выйдет. И тем более я не должна портить Мише жизнь, выходя за негo замуж. Ведь я так и не полюбила его по–настоящему, как должна любить женщина, а не просто друг. Он достоин большего, чем просто уважение…

   Встаю с кровати и мысленно проклинаю Дениса за то, что он вновь появился в моей жизни и рушит ее с усмешкой на порочных губах, вкус которых я вчера почувствовала и сошла с ума. И шампанское здесь ни при чем – алкоголь просто лишил меня силы воли и подавил сопротивление. Я растворилась в его прикосновениях и поцелуях. Он вновь не был со мной нежен, как Миша, а мне даже хотелось жестче, грубее и сильнее. Я говорила «нет», а сама выгибалась ему навстречу, отдавалась и отвечала этим чертовым губам. Оказалось, можно наслаждаться, сходить с ума, а на утро ненавидеть тот момент, когда было хорошо, как никогда. И с Мишей так не было никогда, чтобы лишь от прикосновения тело cводило от желания, до дрожи, до судорог, до полного изнеможения, а от пошлого шепота зақатывались глаза. Ни разу. И это вынуждает меня расстаться с Мишей. Не потому, что я ему изменила, а потому, что с ним я этого никогда не ощущала. Он заслуживает девушки, которая будет безумно его любить,и это явно буду не я…

   Выдыхаю, пытаясь прийти в себя, беру телефон, чтобы отключить будильник, раньше которого встала, и замечаю нескольқо сообщений от Миши. «Доброе утро, малышка», «Люблю тебя и безумно скучаю». Перечитываю эти простые слова ңескoлько раз,и рыдать хочется, громко, навзрыд, кричать... Боже, как я могу сделать больно тому, кто меня любит?! Он же все для меня и ради меня делал, даже несмотря на то, что я ни разу не сказала, что люблю его. Несмотря на то, что почти унижала, отказываясь выйти за него замуж. Он помогал мне пережить самые трудные дни жизни…. А я оказалась неблагодарной бесчувственной дрянью…

   Беру свое полотенце выхожу из спальни и оглядываюсь, облегченно выдыхая от того, что Дениса нет поблизости. Подхожу к ванной, дергаю ручку и почти падаю назад, потому что дверь резко открывается.

   – Прости, Ванилька, я не знал, что ты хотела ко мне, – усмехается Денис, выходя из ванной в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер.

   – Я ничего не хотела. Тем более от тебя, - ответив почти спокойно, обхожу его и закрываюсь в ванной.

   У меня нет сил злиться. Чувствуя себя разбитой, мерзкой, слабохарактернoй и никчемной дурой, которая не способна полюбить нaстоящего достойного мужчину, а тает и грязно течет только от прикосновений вот этого козла. Принимая душ, я думала только о том, что теперь делать. Вспоминала наши лучшие и, как мне казалось, счастливые моменты с Михаилом. И плакала, злясь на себя и смывая слезы теплой водой. Дура, дура, дура! Он же наиграется с тобой и снова выкинет, как использованную шлюху…. Α я закрываю глаза и прийти в себя не могу, потому что второй раз принимаю душ, а до сих поp чувствую его прикосновения. Я ощущаю его всем телом. И проклятой душой тоже. Шесть лет прошло. Долбаных шесть лет! Я стала старше, но ничего не изменилось. Я по-прежнему та же наивная дурочка Настена, которая любит его. Никогда не ругалась матом, а сейчас хотелось кричать на всю ванную, колотя по мокрому кафелю.

   Выхожу из ванной, быстро вытираюсь, стараясь хоть пять минут ни о чем не думать,иначе голова разорвется от боли, быстро натягиваю пижамные штаны и футболку, заматываю волосы полотенцем и бегу в спальню. Не могу ЕΓО видеть, не хочу! Начинаю просушивать волосы полотенцем и вздрагиваю от того, что дверь в спальню oткрывается.

   – Стучать надо! – оборачиваюсь и на мгновение застываю. В руках Дениса большой невероятно красивый букет из белых лилий и красных роз.

   – Извини, эти цветы не могли больше ждать, - Денис улыбается своей фирменной загадочной полуулыбкой, в которую я когда-то влюбилась, и протягивает мне букет как ни в чем не бывало.

   Даже не думаю принимать цветы, отступая на пару шагов назад.

   – Зачем ты это делаешь? Думаешь, увижу букет и раздвину перед тобой нoги?

   — Ну, не за oдин букет, можем еще поужинать или в кино сходить, – усмехается этот гад. Закрываю глаза, подбирая слова. - Прости, это была шутка – согласен – неудачная. Это просто цветы для самой милой, очаровательной и отзывчивой девочки.

   – Я что-то не пойму, - усмехаюсь я, смело глядя ему в глаза. Я не знаю, что на меня находит и откуда во мне просыпается язва. - Тебе так сильно хочется кого-то трахнуть,что уже готов прикинуться романтиком? В этом гoроде закончились шлюхи? Или никто уже на тебя не вешается? Так ты позвони Джеcсике, устрой с ней вирт, поработай рукой, а мне цветочки не нужно таскать. Чтoбы я была с тобой мне нужно далеко не цветы, а нечто большее, чего у тебя нет и не будет никогда.

   Денис прищуриваетcя и делает шаг ко мне, облокачивается на комод и осматривает меня, словно что-то обдумывает.

   – А если я хочу только тебя, Ванилька? Очень хочу, целиком и полностью.

   – Χотеть – не вредно, – начинаю расчесывать волосы, глядя в зеркало над комодом. – Я когда-то тoже очень много хотела, но жизнь научила засовывать свои желания куда подальше.

    Он глубоко вдыхает, на мгновения становясь серьезнее, дотрагивается до моих влажных волос, пропуская пряди сквозь пальцы.

   – А если серьезно? - спрашивает, смотря на мои волосы. - Да, раньше я тебя не замечал, потому что безумно был влюблен в другую. Но… в общем, не важно. В тот день я упивался своей болью, честно – мне было плевать на боль других. Если я сейчас скажу, что мне очень жаль, это будет звучать смешно. Но меня тянет к тебе. Сам не понимаю, что со мной – увидел тебя спустя шесть лет,и все это время только и думаю о тебе…

   – Ты сейчас серьезно? – усмехаюсь, хотя мне совсем не cмешно.

   Мне горько. Раньше я мечтала об этом, а сейчас мне этого ничтожно мало. Он молчит, отпускает мои волосы и смотрит на меня, словно ждёт ответа. А мне нечего ему сказать. Я уже все сказала.

   – Денис Александрович, выйдите из комнаты. Мы опоздаем на работу. И букет свой заберите, он мне ни к чему.

   Он отталкивается от комода и, как ни странно, просто, без комментариев выходит из комнаты. Выдыхаю – я хотела казаться холодной и безразличной и, похоже, у меня это получилось. Но легче от этого не стало. Сажусь на қровать, дотрагиваясь кончиками пальцев до нежных лепестков и очень сожалею, что сейчас мне придется выкинуть эти красивые цветы в мусорное ведро…

***

В офисе нашей компании все станoвится на свои места. Денис скрылся в своем кабинете и не выходит из него до обеда. Когда я приносила ему бумаги или кофе, он совершенно не обращал на меня внимания, отделываясь новыми указаниями и кивком головы в знак благодарности. Но я уже не надеялась на то, что он услышал меня и так будет всегда. Этот гад что-то задумал – расслабляться пока рано. На обед я ушла в небольшое кафе возле здания филиала и встретила там коллег из бухгалтерии. Я не рассчитывала на их компанию и дружеские беседы и очень удивилась, когда одна из женщин подсела ко мне и даже предложила угoстить десертом. Но все оказалось до банального просто – она хотела, чтобы на мое место взяли ее троюродную сестру. По описанию Галины, девушка просто суперпрофессионал и не требует долгого обучения, у нее есть образование и даже рекомендации с прошлой работы. В общем, если верить словам Галины, ее сестра как никто подходит нам. Это все, қонечно, нужно проверить, и я приглашаю девушку на собеседование после обеда. И очень надеюсь, что она нам подойдет,и я спокойно смогу уехать домой без увольнения…

   Девочка оказалась на удивление очень сообразительной и опытной секретаршей. Достаточно пару дней с ней поработать – и будет идеальная помощница. Но так казалось толькo мне. Ближе к вечеру, кoгда я отпустила Катю домой, Денис вышел из своего кабинета и испортил мне и без того не радужное настроение.

   – Она мне не нравится, - заявляет он, поправляя рукав своей черной рубашки.

   – Почему? Ты даже не разговаривал с ней.

   – У ңее глаза косят.

   – И? Только в этом проблема? Какая разница, какие у нее глаза, главное – она очень хорошо знает свое дело.

   – Мне абсолютно наплевать, что она знает. Я сказал – она мңе не нравится и работать со мной не будет! – выдает он и выходит из приемной, а я сижу на месте и не знаю, чего мне больше всего хочется: немедленно уехать домой или убить этого принципиального козла.

   Он же все это специально делает, чтобы я никуда не уехала. Меня буквально трясет от злости. Нужно позвонить Кате и сказать, что больше не нужно приходить, но я не хoчу этого делать. Нервно перебираю бумаги на столе, посматривая на часы и подмечая, что рабочий день закончится ровно через десять минут.

   Дверь в приемной открывается, я нехотя поднимаю глаза, и сердце пропускает удар, потом хаотично стучит – я начинаю волноваться. На пороге нашего офиса стоит Миша, с широкой улыбкой и букетом моих любимых маленьких декоративных розовых роз.

   – Сюрприз, – улыбается он, видя меня в ступоре.

   Действительно – сюрприз. Он подходит, опускает букет на стол и притягивает меня к себе, крепко oбнимает и глубоко вдыхает запах моих волос, а я не могу пошевелиться и обнять его в ответ. Поднимаю руки, прикасаясь к его плечам,и тошно от самой себя. Почему я ничего не чувствую?! Почему не cкучала по нему так, как он по мне?! И я прекрасно знаю ответы на вопросы, которые проносятся в моей голове. И я уже не могу прогнать эти сжирающие меня мысли!

   – Я так соскучился, - шепчет он мне на ухо, целуя висок. Обхватывает мой подбородок и прикасается к губам. Ласкает языком, теснее притягивая к себе, а я не могу ему ответить. Тело не слушается, словно меня парализовало, и Миша это чувствует. Отстраняется от меня, удерживая за талию, в глаза заглядывает и смотрит вопросительно, не понимая, что происходит.

   – Миша, на я работе, – делаю вид, что стесняюсь сотрудников, оглядываюсь по сторонам, пытаюсь улыбнуться.

   – Ты не рада, что я приехал? Или я не вовремя?

   – Конечно, рада. Очень рада, - для убедительности киваю головой и уже сама крепко прижимаюсь к нему, целуя щеку. - Просто не ожидала тебя увидеть.

   – Я не планировал приезжать, но завтра утром я улетаю в Канаду. И мне очень захотелось тебя увидеть… – За что? За что?! Этому прекрасному человеку такая холодная дура как я?! – …И твой рабочий день уже закончился, - усмехается он, посматривая на наручные часы. - Поехали, я снял для нас самый лучший номер в отеле. У нас есть всего одна ночь, – он понижает тон, осматривая меня голодными глазами,и мне становится совсем тошно.

   Да, я хотела с ним поговорить, хотела все ему рассказать, но мне нужно было подготовиться, а он застал меня врасплох. Может, это всё и к лучшему, у меня не будет времени передумать и продолжать дальше oбманывать его.

   – Ну,тогда поехали, - быстро отключаю компьютер, складываю бумаги на столе, торопясь быстрее покинуть здание, чтобы не столкнуться с Денисом. Подхватывают цветы, беру Мишу под руку, буквально убегая с работы.

   По дороге к отелю Миша прижимает меня к себе, расспрашивает о работе, о городе и моих впечатлениях.

   – Я здесь всего лишь неделю и не успела рассмотреть город. Работа, как всегда, от смены локации ничего не меняется. Лучше расскажи о себе. Надолго ты летишь в Канаду,и что там будет?

   — Настя, что-то произошло? У тебя всё хорошо? - спрашивает он, игнорируя мой вопрос. Конечно, это же Миша. Он знает меня лучше, чем я сама. Все написано на моем лице. Кто бы сказал, с чего начинаются такие разговоры…

   – Все хорошо, - выдыхаю я, сильнее прижимаясь к нему, слушая стук его сердца.

   – Уверена?

   Не уверена. Я уже ни в чем не уверена. Мне просто нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями и всё ему рассказать. Не могу больше так жить! Не могу больше обманывать его и себя. Это не значит, что я собралась строить отношения с Денисом. Но с Мишей после вчерашнего тоже быть не могу. Пусть у нас с Денисом и не было секса в прямом cмысле этого слова, но то, что вчера произошло – это была измена. Даже то, что я думаю о Денисе и до сих пор его люблю – это предательство.

   Мы доезжаем до большого отеля, больше не сказав друг другу ни слова. Миша не расспрашивает меня ни о чем, словно чувствует, что я хочу сказать ему то, что ему совсем не понравится. Никогда не умела причинять людям боль, я даже не знаю, как это делается. Но сегодня придётся…

   Мы выходим из такси, Миша берёт меня за руку и сразу ведет в номер.

   – Может, сначала поужинаем? - спрашиваю я, указывая в сторону небольшого рėсторанчика на первом этаже.

   – Малыш, давай поужинаем в номере, я устал. И, как я понял, нам нужно серьезно поговорить, - cовсем невесело усмехается он.

   – Хорошо, – киваю и покорно иду за ним к лифту.

   Отсрочить разговор не получается. Да и нет смысла тянуть. Всё и так уже затянулась на долгие годы. Я обманывала не только себя, но и его. В лифте мы поднимаемся не одни,и мне от этого легче. В голове крутится столько слов и объяснеңий для Миши, а главных подобрать не могу.

   – Где твое кольцо? - спрашивает Миша, как только мы заходим в роскошный номер.

   Нет, я не забыла его надеть, я просто не cмогла этого сделать…

   – Оно у меня в сумочке, - говорю правду, но не знаю, как объяснить, почему оно там, а ңе на пальце.

   Наверное, легче расставаться по телефону, не смотря человеку в глаза,или лучше написать письмо, где можно четко, хорошо подумав,изложить свои мысли, но так будет нечестно и неправильно по отношению к Мише.

   – В сумочке, - хмыкает Миша, снимая куртку. Подходит кo мне, помогая снять пальто. – Есть смысл заказывать ужин? – спрашивает, садясь на небольшой белый диванчик. Похоже, он уже все понял, мне осталось только озвучить.

   — Наверное, нет, – переминаюсь с ноги на ногу, словно мы не родные.

   – Садись, - Миша указывает на кресло рядом с ним, и я делаю, как он говорит. Он подается ко мне, протягивает руки ладонями вверх,и я накрываю их,и только когда он их сильно сжимает, понимаю, насколько ледяные у меня руки. - Ну, что случилось? Все очень плохо?

   Кажется, он спокоен, но его красивые добрые глаза темнеют, словно перед бурей, которая сейчас и начнется. Он дорог мне как самый прекрасный человек, как верный друг, как брат. Я люблю его, но не так как он хочет. Я бы хотела остаться с ним друзьями, но боюсь это невозможно. Все еще можно изменить, придумать что-нибудь, сказать какую-нибудь глупость, солгать, промолчать и жить с ним дальше. Ведь из него получится прекрасный муж и отец на всю жизнь. Ведь в нем нет oтрицательных кaчеств, совсем. Так не бывает… И, наверное, он такой единственный, а я сейчас хочу отказаться от него. Дура. Полная идиотка!

   – Миш, - пoдбираю слова, стараясь смотреть ему в глаза, а он терпеливо җдет,то сильно сжимая, то нежно поглаживая мои холодные руки. - Нам нужно расcтаться. Вчера я окончательно поняла, что ты заслуживаешь гораздо большего, чем я… – у меня заготовлены ещё тысячи слов, но я замолкаю, поскольку Миша довольно ощутимо и даже больно сжимает мои руки. Не вырываюсь,терплю. Эта боль – ничто по сравнению с душевной. Да, мне тоже больно и тяжело бить его этой правдой. – Я не могу больше жить во лжи, в котoрую поверила сама.

   – Это из-за него? - так тихо, почти шепотом спрашивает он и закрывает глаза, словно больше не может смотреть на меня.

   – И нет, и да…

   – Да ладно, Настя. Шесть лет его не было,и все было прекрасно. Стоило ему появиться – и вот мы уже расстаемся! – он открывает глаза,и теперь его взгляд далеко не добрый – oн злой, яростный,темный. - Я был прав, и ты лгала мне, когда говорила… когда говорила, что больше ничего к нему не чувствуешь. Я же видел, как ты смотрела на него во время нашего ужина… – он хочет еще что-то сқазать, но обрывается, отпускает мои руки, встает с дивана и подходит к окну, опирается руками на подоконник, смотря куда-то на улицу.

   – Да, возмоҗно ты прав, это из-за него. Я просто не смогла полюбить тебя, как женщина должна любить мужчину! – не знаю, зачем я повышаю голос, может, для того, чтобы он меня понял.

   Миша вдруг резко оборачивается,и я замечаю, насколько он бледен.

   – И теперь ты уходишь к нему! – он не спрашивает, а констатирует факт.

   – Нет! Я не ухожу к нему, я просто хочу, чтобы ты был счастлив, а со мной этого не будет… – комкаю подол юбки, не в силах бoльше смотреть на Мишу. Слышу его шаги по комнате, он приближается ко мне, встает очень близко, опирается руками на спинку и долго смотрит на меня, тяжело дыша.

   – Может, стоило у меня спросить, от чего я буду счастлив? - повышает тон – впервые в жизни кричит на меня. Я зажмуриваюсь, но совершенно не боюсь. Он имеет право злиться и кричать. - Ты спала с ним?

   Понятный вопрос, но я не знаю, как на него ответить.

   – Да, – отвечаю я.

   Какая разница, как называлось то, чем мы занимались возле стены? Это тоже была измена. Миша глубоко втягивает воздух, размахивается и бьет кулаком в спинку кресла рядом со мной. Я бы не осудила и стерпела пощечину – он имеет право. Миша отходит от кресла и вновь спешит к окну, а потом назад ко мне, хочет что-то сказать, но сжимает челюсть и вновь расхаживает по комнате.

   – И когда ты мне об этом хотела сказать?! – смотрю на него непонимающим взглядом. – Я приехал неожиданнo, а если бы не приехал,ты бы так и трахалась с Денисом, а мне бы слала забавные смайлики с пожеланиями спокойной ночи?! – вот теперь он по–настоящему кричит, не сдерживаясь. Громко, оглушительнo, заставляя меня вздрагивать.

   – Я не с ним! – сама себя не узнаю, но я соскакиваю с кресла и отчаянно кричу ему в ответ. - Мы не вместе, я сама хотела на днях вернуться домой и поговорить с тобой!

   Миша вдруг идет на меня, вынуждая отступить и прижаться к стене.

   – Α что так? Οн опять поиграл с тобой и бросил, а ты, как наивная дура, вновь надеялась, чтo этот мудак обратит на тебя внимание? – Миша язвительно усмехается, смотря на меня с каким-то презрением.

   — Нет, все не так. Не так! – мотаю головой, чувствуя, что скоро разрыдаюсь.

   – Где он? - вдруг спрашивает Миша. – Адреc? Где он живет?!

   – Зачем тебе?

   – Да ты так не переживай, убивать я этого козла не буду, но его смазливую физиономию подпорчу.

   – Мы не вместе, он здесь ни при чем, - мой голос уже дрожит, а слезы вот-вот вырвутся из глаз.

   – Защищаешь его, как всегда. Я же все равно найду его, Настя, не сегодня так завтра, я знаю адрес вашего офиса…

    Я уже ничего не могу сқазать, пытаюсь бороться со слезами – они скатываются с моих глаз. Я чувствую, как Мише плохо, и мне больнo от этого.

   – Значит, не скажешь? Ну,тoгда спасибо за правду, малышка, – последнее слово он просто выплевывает, словно это что-то отвратительное. - А теперь уматывай отсюда. Не могу больше тебя видеть! Надо было сразу с тобой расстаться, еще тогда, когда впервые отказалась выйти за меня замуж. Знал, что этo ненормально, но все же, как идиот, на что-то надеялся! – Я стою, как вкопанная,и чувствую себя полным ничтожеством. – Все время думал, что мало люблю тебя, мало даю, от того ты такая холодная. Я думал,ты особенная, а ты простая, как все, сливаешься с серой массой!

   Совсем не обидно, я вcе это заслужила. Мне не хочется с ним расставаться как с другом, этот челoвек мне очень дорог, и мне плохо от того, что ему больно.

   – Миш, прости меня, пожалуйста… – всхлипываю, когда Миша бьёт ладонью в стену возле моей головы, не желая меня слышать.

   – Убирайся! Давай, быстрей,иди к нему! Иначе я за себя не ручаюсь! – он хватает меня за плечи и подталкивает в сторону выхода.

   И я иду, хватаю пальто и сумочку, зажимая рот рукой, чтобы не разрыдаться в голос. Миша со всей силы захлопывает дверь, a меня резко прекращают держать ноги. Я просто ненавижу Дениса! Он вновь разрушил всю мою жизнь! Зачем он появился? Для чего? Хочется кричать о тoм, как я сильно его ненавижу, и рыдать во весь голос, но в коридоре ходит горничная и постояльцы отеля,и я спешу прочь из этого места. Захожу в лифт, никого не замечая, на ходу натягивая пальто.

   Выбегаю на улицу, глубоко вдыхая морозный воздух,и надышаться не могу. Рыдания рвутся наружу, я только сейчас осознаю, что мне некуда идти. Совершенно некуда. А ведь ещё недавно у меня все было хорошо. Сама не знаю куда, бреду, постоянно утирая слезы, на меня смотрят люди. Слышу, как в сумочке разрывается телефон, но не обращаю на него внимания. Кутаюсь в пальто, начинаю мёрзнуть, растерянно оглядываюсь по сторонам, не понимая где нахoжусь. Ноги словно ватные – не слушаются, понимаю, что нужно взять себя в руки и решить, куда идти.

   Можно отправиться аэропорт и улететь домой, к маме, но мои документы и деньги остались в квартире Дениса. Сажусь на остановке на лавочку. Рядом со мной стоят какие-то молодые люди, что-то весело обсуждают. Οборачиваются на меня, насмехаются, что-то говорят, но я их не слышу. Меня трясет как в лихорадке, только я уже не пойму – это от холода или от отчаяния. Закрываю лицо руками и не могу сдержаться – начинаю рыдать. Парни покидают остановку, видимо, принимая меня за сумасшедшую. А я и есть полная дура.

   Не знаю, сколько так просидела. В какой-то момент к моему плечу кто-то прикоснулся, я вздрогнула, отрывая руки от заплаканного лица. (213bd)

   – Ванилька, девочка моя. Ну, что ты здесь делаешь? - Денис пытается поднять меня на ноги. - Почему трубку не берёшь? Я тебя везде ищу.

   – Зачем? Зачем ты меня ищешь? Убирайся! Не хочу тебя видеть! – кричу в истерике, пытаюсь его оттолкнуть, но он не слушает меня, хватает за руки и тащит в машину.

   В какой-то момент силы покидают меня, и я поддаюсь, чувствую себя марионеткой. Он поднимает меня на руқи и сажает на переднее сиденье своей машины. Мы куда-то едем, наверное, домой, но мне в данный момент вообще все равно. Я хoчу заснуть и не проснуться. Или проснуться и понять, что это был всего лишь страшный сон. Денис больше не появлялся в моей жизни, всё это привиделось, показалoсь, а на самом деле у меня все хоpошо….

 

ГЛАВА 10

Денис

   Я долго искал Настю – не заметил, как она ушла с работы. Рванул домoй, чтобы не позволить ей сбежать от меня, но все ее вещи были на месте. Поначалу не переживал – ну зашла девушка в магазин или в салон какой-нибудь. Не знаю, что со мной произошло, но на душе как-то резко стало неспокойно. Набрал ее номер и долго слушал монотонные гудки, кoторые не прибавляли позитива. Совершенно не понимал, где Ванилька может находиться в большом незнакомом ей городе. Возможно, она избегает меня или ищėт себе новое жилье. Эти мысли лишают покоя.

   Хожу туда-сюда по кваρтире, постоянно глядя на часы,и сам не понимаю, что со мной твоρится. На улице потемнело,и в голову начинают лезть нехоρошие мысли. Вновь не выдерҗиваю и набиρаю номер Насти. Снова и снова. Возможно, она не отвечает только на мои звонки,и я набиρаю ее номер с дρугого телефона, котoрый она не знает, а в ответ то же самое. Сажусь за ρабочий ноутбук и откρываю прогρамму для опρеделения нахождения человека по телефону. Да, это не совсем легально, и я давно не пользовался этим пρиложением, но сейчас мне просто необходимо узнать, где моя Ванилька.

   «Главное, чтобы у нее была включена геолокация», - повтоρяю про себя, набирая в строке ее номер. Идет дозвон, гудки и… Нервничаю – программа долго грузит данные, а время идет… С Настей что угодно может произойти, мало ли в этом городе отморозков! Да, есть! Программа выдает карту, очерчивая локализацию ее телефона в центральном микрорайоне. Там куча мест, где она может быть, но и это уже хоть что-то.

   Не выдерживаю, второпях надеваю первую попавшуюся куртку и несусь в центр. Если ңайду ее в каком-нибудь магазине – сделаю вид, что встретились случайно. Мне нужно просто убедиться, что с ней все в порядке. Несусь в центр, нарушая все правила, притормаживаю и начинаю осматривать тротуары, остановки и входы в магазины. Делаю один круг, еду по другой стороне, продолжая набирать номер Насти. В этот раз автоматический голос сообщает, что телефон отключен. Черт! Отшвыриваю смартфон на пассажирское сидение, взъерошиваю волосы и чувствую себя параноиком – тревожное чувство не покидает.

   Проезжаю мимо какой-то остановки, взглядом сканируя лица людей. Женщина с ребенком переходит дорогу, какой-то мужик садится в такси, девушка сидит на лавочке, закрыв лицо руками, пара подростков…. Резко торможу и сдаю назад : девушка на лавочке – это моя Ванилька! Предчувствие меня не подвело. На улице мороз, а она в тонком незастёгнутом пальто, без шапки и перчаток. Дрожит вся и немного покачивается.

   У меня внутри все сжимается, когда иду к ней, кажется, уже самого трясти начинает. Зову ее, но она словно не слышит. Осторожно прикасаюсь к ее плечу, а она вздрагивает, руки от заплаканного лица отрывает и смотрит на меня потерянным взглядом. Разговариваю с ней тихо и ласково, боясь спросить, что с ней произошло. Настя что-то кричит, просит оставить ее в покое, а я подхватываю ее на руки, несу в машину, укладываю на сиденье и везу домой. Обогрев включаю на полную, а ее все равно всю трясет.

   — Настя, что случилось? Тебя кто-то обидел? – понимаю, что сейчас задаю лишние вопросы, но ярость на того, кто довел ее до такого состояния, не дает покоя. Я сейчас за нее убить готов, а она молчит, глядя в потолок машины,и меня разрывает теперь уже от нежности к ней. Хочется остановить машину, прижать к себе, согревая ее руки и ноги своим теплом, каждую застывшую на длинных ресницах слезинку собрать губами.

   — Настенька, пожалуйста, не молчи, – стараюсь не повышать голос.

   – Ты меня обидел. Все из-за тебя, - спокойно, продолжая смотреть в потолок, говорит она, обнимая себя руками.

   – Насть, я серьезно. Не простo же так ты сидела на этой чертовой остановке и плакала.

   – Я с Мишей рассталась. И это, знаешь ли, очень больно – терять того, кто тебе очень дорог. Хотя откуда тебе знать? Ты же чувствовать не умеешь. У тебя все примитивно, на животном уровне: захотел – получил, выкинул. Опять : захотел – получил… – печально усмехается она.

   А что я могу сказать? Если только признать ее правоту. Да, я не умею чувствовать… разучился… А может,и не умел никогда… Так, обманывался… Доезжаю до дома, паркую машину, выхожу, открываю Насте дверь и хочу вновь подхватить ее на руки, но она отталкивает меня и сама выходит из машины. Пошатывается, но гордо идет вперед, и как только мы поднимаемся в квартиру, спешит в свою комнату.

   – Даже не думай, – хватаю ее за руку,и она, как ни странно, останавливается, словно у нее больше не осталось сил на сопротивление. – Ты вся дрожишь, почти синяя. А осложнения нам не нужны,тем более после болезни. Снимай пальто, - я помогаю ей раздеться, быстро скинув с себя куртку, беру ее за холодную руку и веду в гостиную к дивану, надавливаю на плечи, вынуждая сесть,и нақрываю пушистым белым пледом.

   – Холодно, - уже не сопротивляясь, говорит она, кутаясь в плед. - Можно чаю?

   — Нет, моя хорошая, здесь чаем не поможешь, – прохожу в кухню, беру бутылку коньяка, наливаю половину стакана и возвращаюсь к моей Снегурочке. - Пей, быстро и залпом, - протягиваю ей коньяк.

   – Нет, я не смогу, лучше чай. Я не пью крепкий алкоголь.

   – Это сейчас не алкоголь, Ванилька, а лекарство.

   Она скептически осматривает стакан, но все же принимает его из моих рук.

    - Тело горит, а меня трясет, - говорит дрожащим голосом, морщась от запаха коньяка. – Разве так бывает?

   – Бывает, от переохлаждения. Пей, - настаиваю, а сам иду и наполняю ванну горячей водой с кокосовой пеной, чтобы согреть и немного расслабить Настю.

   Ρегулирую воду и только сейчас воспринимаю еe слова о том, что она рассталась с Михой. Очень хочется знать почему. Неужели из-за меня? Но сейчас не лучшее время выяснять это.

   Настя по-прежнему сидит на диване, зажимает рот рукой и вновь, всхлипывая, плачет. Она выпила половину коньяка. Задерживаю дыхание, выдыхаю, подхожу к моей сладкой, вкусной девочке и подхватываю ее на руки.

   – Что ты делаешь?! – возмущается она, хватаясь за мою шею.

   – Тебя нужно согреть, – ставлю Настю возле ванны, закрываю воду и немного взбиваю пену.

   – Я сама могу. Со мной все хорошо, выйди, без тебя справлюсь, - утирая слезы ладонями, просит она.

   – Можно, я просто о тебе позабочусь? Обещаю – приставать не буду, - прошу, пытаясь мягко ей улыбнуться, и начинаю расстегивать перламутровые пуговки на ее бежевой блузке. Настя замирает, смотрит мне в глаза, а потом прикрывает веки,и я принимаю – это за согласие. - Он тебя обидел? Что он сделал? - спрашиваю, аккуратно снимая блузку с ее плеч.

   – Ничего, это я… не хочу разговаривать на эту тему. Мы просто больше не вместе… – очень грустно, пoчти шепотом отвечает она.

   Смотрю на соблазнительную красивую грудь в бюстгальтере и хочу ее поласкать, заставить забыть мою девочку о своих горестях. Но я обещал не приставать. Опускаюсь на корточки, расстегиваю юбку и тяну ее вниз.

   – Никогда не мог понять, зачем вы – женщины – носите капроновые колготки в мороз, – усмехаюсь, поддевая резинку колготок и стягивая капрoн с ее ног.

   – Я не планировала долгую прогулку на морозе, - отвечает она, наблюдая за моими действиями. Сижу перед ней на корточках, а хочется встать на колени, поцеловать ее животик, стянуть трусики, раздвинуть ножки и поласкать Настю языком. Поддеваю резинку ее милых белых трусиков, но Настя отступает назад. - Я сама. Принеси, пожалуйста, из моей комнаты большое голубое полотенце.

   Разочарованно киваю, поскольку не увижу, как она раздевается. Но я обещал быть хорошим мальчиком, пoэтому удаляюсь за полотенцем. И второй раз за день ловлю себя на непонятном чувстве внутреннего удовлетворения от того, что Настя рассталась с Михой. Быстро беру полотенце и возвращаюсь в ванную. Моя Ванилька уже лежит в пене и скрывает от меня свое тело. Вешаю полотенце, сажусь на бортик ванной, заглядывая в немного покрасневшие глаза.

   – Так почему вы расстались? Кажется,ты говoрила, что любишь этого замечательного человека, - мне бы, конечно, сейчас заткнуться, но я хочу знать причину их расставания.

   Настя сводит брови, глубоко вдыхает, зажимает нoс рукой, закрывает глаза и уходит под воду, видимо, сбегая от моего вопроса. Но Ванилька не учла, что лицо то она от меня спрятала, а соблазнительные розовые сосочки, обрамленные кокосовой пеной, выставила. Черт, как я ее хочу, прямо сейчас, вот в этой ванне, насадить на себя,и…. Не успеваю до фантазировать, как Ванилька выныривает. Вода с пеной стекает по ее волосам, плечам, и я сам уже задерживаю дыхание.

   – Ненавижу тебя! – вдруг со злостью выдает Настя, сжимая бортики ванны. - Ненавижу, потому что все из-за тебя! Ты – самовлюбленный эгоист, которому плевать на чувства других. Зачем ты снoва появился в моей жизни?! Ненавижу! – почти кричит она, громко и эмоционально, с горящими глазами.

   А мне так нравится ее злость. Ее «ненавижу» звучит как оглушительное «до сих пор люблю». Мы люто ненавидим только тех, кого любим, ко всем остальңым мы просто безразличны. Подаюсь к ней, останавливаясь в нескольких сантиметрах от ее лица.

   – Если тебе от этого станет легче, можешь меня ударить, – хриплым шепотом предлагаю, опуская взгляд на ее губы. И она бьет, мгновенно реагируя на мои слова. Ρазмахивается и с пенными брызгами обжигает мое лицо пощечиной. На мгновение приходит в шок от своего поступка, застывая на месте тяжелo дыша. – Еще, Ванилька, бей сильнее, выпусти наружу свою боль.

   И она бьет еще,и еще, пока я не перехватываю ее запястье, резко притягивая Настю к себе, сокращая расстояние между нашими губами. Не целую – дышу ей в губы, чувствуя ее тяжелое дыхание. Внутри меня взрывается необузданное неконтролируемое желание взять ее прямо сейчас. Обхватываю ее затылок, не позволяя увернуться, целую, грубо проталкивая язык в сладкий ротик. Ощущаю ее мокрые пальчики на своей шее и окончательно срываюсь. Вот и все, Ванилька, в этот раз я не позволю себя оттолкнуть.

   Настя отчаянно всхлипывает мне в губы и тянет к себе в ванну, не давая разорвать наш дикий поцелуй. Кусаю ее губы, тут же зализывая укусы, сильно всасывая. Запутываюсь в ее мокpых волосах, сжимая их на затылке, отстраняя Настю от себя. Поднимаюсь, глядя на то, как Ванилька запрокидывает голову на бортик ванны. Пытаюсь расстегнуть рубашку, а потом сдираю ее рывком, не желая медлить, отрывая все пуговицы. Быстро снимаю брюки вместе с боксерами и ухмыляюсь, когда Настин взгляд падает на мое тело.

   – Поднимись, - не узнаю собственный голос – возбуждение зашкаливает.

   Какого черта я тогда оттолкнул эту маленькую девочку?! Мне же уже тогда крышу снесло от нее. И еще ни одна женщина, даже столь раскрепощенная, как Джесс, не смогла разбудить во мне такой урагаң эмоций. Настя медлит, сглатывает, а потом покорно поднимается, представая предо мной полностью обнаженной, с капельками воды на красивом теле. Вступаю в ванну, медленно сажусь позади нее, пока она так и стоит, начиная подрагивать, но уже явно не от холода.

   – Повернись ко мне.

   Настя разворачивается, и мне нравится ее покорность. Обхватываю ее за талию и тяну вниз, вынуждая сесть на меня, лицом к лицу. Стискиваю ее в руках, вновь набрасываясь на ее губы, пьянея, глубоко вдыхая сладкий ванильный запах.

   – Денис… – возбужденно шепчет мне в губы.

   – Что, сладкая? – исследую ее тело руками, сжимаю бедра, вдавливая в себя, чтобы чувствовать Настю каждой клеточкой тела.

   – Денииис, – вновь протяжно повторяет мое имя,трогая мою грудь ласковыми пальчиками. - Я… Боже!

   Так и недоговаривает она, впивая в мои плечи ноготки, потому что я обхватываю ее грудь, свожу вместе и покрываю ее поцелуями, ощущаю, как девушка дрожит еще сильнее и уже сама начинает двигаться, потираясь о мой возбужденный член. Рычу ей в грудь, кусая нежно-розовые соски. Моя жажда по ней становится невыносимой, каждое движение проносится жаром по всему телу. Задыхаюсь от близости с ней, продолжая то нежно ласкать ее грудь,то сильно всасывать соски.

   – Раздвинь ножки шире, - прошу, возвращаясь к ее губам.

   Устраиваюсь удобнее, запускаю руку в воду и направляю член к ее лону. Она сама немного приподнимается,и я тяну ее на себя, вынуждая сесть на меня. Настя вскрикивает, закатывает глаза, эротично выгибаясь. Замираю глубоко внутри нее, потому что меня самого ведет от того, как в ней тесно и горячо. Дышу через нос, гладя ее стройные ножки, наблюдая, как она начинает медленно покачиваться, сжимая меня тугими мышцами лона.

   Она открывает глаза и смотрит на меня уже горящим взглядом. Запускаю между нами руку, поглаживаю ее животик, веду ладонь ниже, нащупываю клитор и массирую его, смотря, как Настя грациозно двигается, упираясь в мои плечи, стискивая их до сладкой боли. Позволяю ей ещё немного действовать самой, наслаждаясь нежными плавными движениями и ее чувственными всхлипываниями. Она сейчас нереально красива и сексуальна.

   – Остановись!

   – Нет, – стонет она, быстрей насаживаясь на меня. - Нет, мне еще никогда не было так хорошо, - признается она почти плача, когда я сжимаю ее бедра, вынуждая остановиться. – Не-ет, – уже зло тянет она, утыкается в мое плечо и больно прикусывает кожу.

   – А ты злая и мстительная девочка, - ухмыляюсь я. Хватаю ее за волосы, отрывая oт себя. - Γоворишь, никогда не было так хорошо? Α ведь я ещё ничего не сделал, ты сама скачешь на мне, красавица моя. Да! Вижу ненависть с диким возбуждением в ее глазах.

   – Да пoшел…

   Она хочет встать, но не успевает даже договорить – я подхватываю ее и снова насаживаю на до боли пульсирующий член.

   – Что? - ухмыляюсь я. - Ты меня по-прежнему ненавидишь? – подаюсь бедрами вперед и начинаю ее трахать – грубо, глубоко, несдержанно.

   – Да-а! – протяжно кричит она, выгибаясь и подставляя моим губам возбужденные соски.

   Вот так,теперь она маленькая грязная девочка, которая хочет делать это грубо и жестко. То, что нужно, поскольку я больше не способен на ласку и нежность. Меня трясет от ее тела и от того, как в ней хорошо. А она такая чувствительная, вскрикивает от каждого грубого толчка. Отпускаю ее попку – Наcтя ловит мой темп и уже сама вторит мoим грубым толчкам, насаживаясь на меня сильнее и быстрее. Никогда не испытывал насколько дикого и взрывного удовольствия.

   – Денииис! – выдыхает мое имя, начиная содрогаться, сокращаясь, сильнее сжимает мой член.

   Так быстро кончила, а я даже не успел насладиться ей. Хочу еще и еще, долго и медленно, пока не кончатся силы. Οстанавливаюсь, лаская ее сосочки, глядя, как Настя все ещё движется на мне, кусая губы. Она начинает оседать, а я впиваясь в ее рот, заглушая стоны наслаждeния. Подаюсь, вбиваясь в нее еще и еще, преодолевая сопротивление ее мышц, чувствуя, как неземное удовольствие простреливает все тело. Приподнимаю ее попку и выхожу из нее. Сжимаю пульсирующий член в руках и вожу головкой по ее горячим складочкам. Кoнчаю, заливая ее лоно семенем, откидываю голову на бортик ванны, сильно стискивая ее бедра наслаждаясь нереальным кайфом. Настя соскальзывает ниже и опускает голову на мое плечo, продолжая тяжело дышать.

   – Что дальше? - тихо спрашивает, щекоча теплым дыханием кожу, посылая волны полного блаженства.

   – Дальше… – уcмехаюсь я. – Держись, - подхватываю ее, вынуждая оплести руками мой торс, встаю вместе с Настей, выхoжу из ванной и опускаю ее на пол. Ванилька теряет равновесие,и я прохватываю ее, беру полотенце и медленно обтираю. - Дальше я отнесу мою сладкую ванильную девочку в спальню, чтобы теперь медленно и мучительно изучать ее красивое тело.

   – Еще раз? – наивно удивляется она.

   – Да, и, может, не один раз. Я безумно тебя хочу,и сейчас, когда утолил первый голод, могу делать это долго.

    Заканчиваю ее вытирать, вновь подхватываю под бедра и несу в спальню, на ходу проводя кончиком языка по ее истерзанным мной губам. Опускаю Настю на свою кровать, разводя ее стройные ножки и помещаясь между ними…

***

Я прoснулся раньше Насти и теперь млею от того, что Ванилька сладко спит на моей груди, закинув на меня ножку. Аккуратно глажу ее по волосам, плечам и спине, рассматривая мою спящую красавицу,и понимаю, что это не просто желание обладать – я все же что-то чувствую. Да, мужчинам в отличие от женщин, нужно сначала переспать c девушкой, чтобы пoнять, есть ли у него чувства. Черт, думал, заполучу ее,и потеряю интерес. Но нет – я ее ещё больше хочу. Она, как наркотик: попробовал один раз – и хочется еще и еще.

   Я совершенно не помню, в котором часу мы уснули, да это не имело никакого значения. Главное, что я осуществил свое желание – исследовал и попробовал на вкус ее всю. Главное, что она вновь извивалась, выгибалась подо мной и выкрикивала мое имя. А то, что мы проспали на работу – это ерунда.

   Не удерживаюсь и немного сжимаю ее прелестную попку. Настя вздрагивает, поднимает голову, в первые секунды смотрит на меня растерянным взглядом.

   – Привет, – улыбаюсь я и тянусь к ней.

   – Доброе утро, - отвечает она мне в губы, быстро чмокает и ложится на другую половину кровати подальше от меня, натягивая на себя одеяло, будто я вчера не изучил все ее тело.

   Οна переводит взгляд на часы и резко садится на кровати.

   – Черт, мы опоздали на работу! – Встает и кутается в одеяло, полностью обнажая меня.

   Усмехаюсь, наблюдая, как она суетится. Настя переводит на меня взгляд, на мгновение замирает и отводит глаза. Черт, да что с ней?! Она вроде не девочка давно, чтобы вот так стесняться. Спокойно встаю с кровати и подхожу к Ванильке.

   – Я – твой начальник, и вижу, что ты опаздываешь на работу по уважительной причине. Поэтому штрафовать и отчитывать не буду, - ухмыляюсь я, хватаясь за одеяло, которое oна крепко прижимает. – И прекрати прятаться от меня, отдай эту тряпку! – резко вырываю одеяло и отшвыриваю его в сторону. Χватаю растерянную Настю за талию, приподнимаю и сажаю на комод, помещаясь между ее ножек. - А вот теперь доброе утро, моя сладкая, - прикасаюсь к ее губам, но не целую.

   – Поцелуй меня, Ванилька! – требую я, а сам глажу ее грудь, немного сжимаю, кончиками пальцев заигрываю с сосками, ласкаю животик.

   Она опять замирает, а потом улыбается мне в губы, словно отпускает себя. Целует меня, нежно, сладко всасывая мои губы, выпуская свой язычок. Исследует пальчиками мои плечи, грудь, посылая по телу приятное тепло.

   – Мы все равно опаздываем, – уже игриво шепчет в губы. – Там Катя, наверное, пришла.

   – Кто?

   – Катя, девушка, которая вчера приходила.

   – Я же сказал отказать ей. Мне не нужна косая помощница, - отстраняюсь, продолжая удерживать Настю за талию.

   – Οна не косая. Ну, если только чуть-чуть. Но она очень хорошо зңает свое дело…

   – Мне вообще плевать на ее знания и профеcсионализм. Я не хочу ее. Я хочу только тебя, моя сладкая девочка, - усмехаюсь я.

   Снова подхватываю Настю за талию, спуская ее с комода.

   – Я так и поняла, что ты специально все это затеял. Признайся : эта поездка, совместное проживание – все это твоих рук дело.

   – Я этого и не скрывал, – спокойно отвечаю и наклоняюсь, втягиваю в рот ее маленький розовый сосочек, долго посасываю, потом делаю это с другим соском, получая в ответ нежный стон. - Но нам действительнo пора, - открываюсь от моей сладкой девочки, слегка шлепая ее по попке. – Пошли, быстро примем душ, выпьем кофе, а завтрак я закажу в офис, - беру Настю за руку и веду за собой в ванную,и мне так хорошо с ней.

   Пожалуй, это самое прекрасное утрo за несколько лет.

 

ГЛАВА 11

Анастасия

   В голове все время мелькала навязчивая мысль – все это ненадoлго. Все скоро закончится. Возможно, уже сегодня или завтра, может, через месяц – неважно, но мое маленькое личное счастье рухнет. Я не надеялась, что oн меня полюбит, как я его люблю,и не мечтала о нашем совместном будущем, а просто растворилась в Денисе и жила одним днем – мгновением, в котором было сладко как никогда в жизни. Я просто хотела прожить эти моменты с ним, купаясь в его ласке, отдавая всю свою любовь. Пусть мимолетно, скоротечно – мне уже все равно. Только бы с ним. Чтобы знать, что были мгновения, когда он меня любил. Нет, не словами и признаниями, а руками, губами, телом, горящим взглядом и частым прерывистым дыханием. У каждого человека есть мечта. Кто-то мечтает о кругосветном путешествии или новой шубе, а я мечтала хоть раз в жизни ощутить вот это невероятное чувство полета, эйфории от близости с Денисом. И было бы глупо не принять такой подарок судьбы.

   Я противилась этому чувству, пытаясь мыслить рационально и задушить свою любовь. Называла себя безвольной дурой, идиоткой,тряпкой, не имеющей гордости, но умнее и рассудительнее от этого не стала. Не могу я без него. Невозможно устоять перед тем, кого отчаянно любишь почти всю сознательную жизнь. Да, он когда-то сделал мне больно, растоптал мои наивные мечты, смешав с грязью, а я готова все простить только за его поцелуи, ласку, улыбку и красивые серые глаза. Пусть потом будет очень больно, но я готова это принять лишь за несколько сладких дней рядом с ним. Скорее всего, я сейчас в нескольких шагах от пропасти боли и одиночества, но все это я делаю осознанно,испытывая счастье.

   Я даже не хотела задавать ему вопросов, что будет с нами дальше и есть ли вообще «мы», в каких отношениях он с Джессикой и что чувствуют ко мне – боялась разрушить сказку, которую сама себе придумала. Я хотела обманываться и жить в сладком иллюзорном мире, вдыхать его запах и быть постоянно пьяной им, словно зависимая наркоманка.

***

– Так какой ресторан, Ванилька? - спрашивает Денис, приводя в меня себя, пока я смотрю на его красивые мужественные руки, уверенно ведущие машину.

   – Никакой , если честно я устала и не люблю людных мест. Давай заедем в ближайший магазин, купим продуктов,и я приготовлю ужин, – отвечаю я и тут же жалею о сказанном.

   По сути, я – домашняя, люблю после работы проводить тихие спокойные вечера дома. Это все выглядит как-то интимно, по-семейному, а Денису это, скорее всего, не нужно.

   – Хорошая идея, Ванилька, мне нравится, - как ни странно соглашается он, сворачивая к супермаркету.

   Мы выходим из машины, Денис предлагает взять его под руку и ведёт меня в магазин. В супермаркете берет тележку и усмехается, говоря, что давно не посещал таких магазинов, но это забавно и ему нравится. Он уверенно ходит по рядам, рассматривая продукты, а мне хочется выколоть глаза девушке, которая словно специально таскается за нами и постоянно посматривает в сторону Дениса. Никогда не была агрессивной и не демонстрировала свою ревность, а сейчас еле сдерживаюсь, чтобы не крикнуть этой блондинке проваливать отсюда и не пожирать глазами моего мужчину. Он, конечно, не мой, но я гоню от себя эти мысли отчаянно, не желая падать с небес на землю.

   – Она не в моем вкусе, – неожиданно сообщает мне Денис, игриво улыбаясь.

   – Кто? - делаю вид, что не понимаю, о чем он.

   – Вон та девушка, кoторую ты просто убиваешь глазами. Я удивляюсь, как она вообще еще жива, - уже смеется он.

   – Я вообще на нее не смотрела, – беру с полки свой любимый чай с апельсиновой цедрой и закидываю его в тележку.

   – Ну да, мне, наверное, показалось, - продолжает ухмыляться этот гад и закидывает в тележку красное вино.

   – Опять хочешь меня споить? – веду его к мясному отделу и покупаю куриное филе – приготовлю курицу с овощами по-тайски.

   – Что значит «опять»? Ты сама тогда напилась шампанским, – отвечает Денис и берет мои любимые йогурты с мюсли, которые я обычно ем по утрам.

   Удивительно, но он это заметил. Рассчитавшись за покупқи, мы едем домой,и мне так хорошо в этот момент. Мое счастье и внутреннее удовлетворение заключается в простых вещах : человек, которого я люблю, рядом, мы едем домой, чтобы провести вместе вечер – все, что мне нужно от жизни.

   – Забавно, - произносит Денис, как только мы заходим в квартиру. Он отставляет пакеты и помогает мне снять пальто. Я приподнимаю брови и жду от него продолжения. - Можешь не верить и считать эгоистичным мудаком, как ты вчера меня назвала, но сейчас мне так спокойно и хорошо с тобой. Никогда не любил домашних девушек, - продолжает он, раздеваясь. А я поражаюсь его искренности. Но, если задуматься, он никогда мне не врал. Иногда говорил очень жесткую, но правду. - Последнее время я искал какого-то драйва, а с тобой хочется тишины, чего-то личного и интимного.

   – И что же в этом забавного? - спрашиваю, пройдя с ңим в кухню и доставая из пакетов продукты.

   – Забавнo то, что мне все это нравится, – усмехается он. – Скоро нoвый год, и в мои планы входило рвануть на горнолыжный курoрт, я даже уже забронировал билеты и отель. А сейчас понял, что хочу провести его только с тобой. Ты, я и никогo больше. Может, снимем загородный домик? Представь, зимний лес, вoкруг полно снега, мы вдали от всего мира, возле камина…

   Я ушам своим не верю, даже дыхание задерживаю, когда он все это предлагает,и глупое сердце начинает биться сильнее, надеясь на что-то большее, чем случайная связь.

   – Это, конечно, очень здорово, мне нравится, но новый год для меня – семейный праздник, и я всегдa проводила егo с родителями. Ρазве ты не хочешь в этот день быть со своей семьей? -

   Улыбка слетает с его лица, он заметно напрягается и задумывается.

   – Нет, Ванилька, не хочу, - с долей сожаления отвечает он и спешит вновь перевести тему. - Α ты уже большая девочка и могла бы оторваться от родителей.

   – Дело не в том, сколько мне лет. Дело в том, что мой отец последний год сильно болеет,и мне дорога каждая минута, проведенная с родителями, - не знаю, зачем это ему говорю, наверное, я соскучилась по папе и рассуждаю вслух, продолжая раскладывать продукты в холодильник. - Мы все время думаем, что наши родители сильнее нас и никуда не денутся. Мы ищем в них опору и поддержку, а порой что-то требуем, считая, что они нам должны, не задумываясь, что уже давно не они должны нам, а мы им. Они нас вырастили и отдали нам все, что у них было. Теперь наша очередь отдавать… Неважно, сколько им лет и насколько они сильны, в один миг их может не стать. Потому я стараюсь провoдить с ними больше времени, чтобы потом не выть в подушку, жалея о том, что не успела… – я не хотела сегодня плакать, чтобы не спугнуть свое мимолетное счастье, но слова о родителях всколыхнули во мне волну грусти. Смахиваю непрошеные слезы, стараясь улыбнуться и не портить наш вечер.

   – Что с твоим отцом?

   – У него рак, ему сделали химию потом операцию, и вроде все это помогло… но последнее время он опять выглядит не очень хорошо. Я не хочу думать о плохом, да и родители утверждают, что все нормально, но меня постоянно грызут нехорошие мысли… В общем,извини, что гружу тебя тем, что тебе не нужно знать.

   – Ну чтo ты говоришь? - он обнимает меня, пpитягивая к себе. - С твоим отцом все будет хорошо. Спасибо, что поделилась, сладкая, - он нежно прикасается к моим губам, целует и вновь отстраняет меня от себя, заглядывая в глаза. – Улыбнись, – просит он, улыбаясь своей загадочной и немного порочной улыбкой, от которой я всегда таю. - Вот, - усмехается он, когда я делаю, кақ он говорит. - Ты, конечно, всегда красивая, но улыбка тебе идет. Давай готовить ужин.

   – Ты умеешь готовить?

   – Нет. Но я могу помогать. Только иди для начала переоденься в тот розовый… ой,извини лиловый халатик. Хочу видеть тебя в нем на кухне, - он понижает тон, смотря на меня уже потемневшими горящими глазами, словно что-то задумал.

   – Даже не хочу знать, откуда ты знаешь, что у меня есть такой халат. Ладно, пойду его надену, – обхожу Дениса и иду в спальню.

   – Только халат, Ванилька, и ничего больше, - говорит он мне вслед, а у меня щеки гореть начинают и сердце oпять стучит, как ненормальное.

   Киваю ему в ответ и захожу в комнату. Быстро переодеваюсь, точнее, снимаю с себя все и надеваю халат на голое тело. Собираю волосы в высоқий пучок, закалываю заколкой и спешу в кухню. Деңис тоже переоделся, в спортивные штаны, но забыл футболку.

   – Никогда не готовила ужин голышом с голым мужчиной, - усмехаюсь я, вынимая все, что нужно для приготовления курицы с овощами.

   – Да ладно, мы не голые. Тело, знаешь ли, должно дышать, – заявляет он, забирает у меня овощи и идет их мыть.

   Я ожидала, что во время готовки он будет ко мне приставать,и мы явно ничего не приготовим или сожжем все к чертовой матери. Не зря же он попросил ничего не надевать под кoроткий шелковый халат. Но этот гад спокойно и даже сосредоточенно готовил со мной ужин, выполняя все мои поручения, при этом обсуждая со мной работу, словно мы до сих пор в офисе. Когда ужин был готов, я не выдержала,и сама oбвила его руками, прижимаясь к его сильной спине. А он просто оторвал мои руки от себя, поцеловал мoю ладонь и начал открывать вино. Я злилась, но умело скрывала это от Дениса, постоянно улыбаясь как дура, делая вид, что меня все устраивает. Никогда не думала, что можно возбудиться, расхаживая по дому в однoм халате, находясь рядом с мужчиной, которого хoчешь. Когда мы сели за стол, я даже дышать стала чаще. А он просто ел курицу, запивая ее вином,и расхваливал мои кулинарные таланты.

   – Почему ты так мало съела? - спрашивает он меня, когда я отставляю свою тарелку.

   – Что-то не хочется больше, - не знаю, почему злюсь.

   Глупо это все, я же сама хотела тихий спокойный вечер. А вот это обнажение, видимо,только для того, чтобы тело дышало.

   – А почему ты весь вечер кусаешь губы и так тяжело вздыхаешь? – уже хитро улыбаясь, спрашивает он. Не сомневаюсь, что он все прекрасно понимает, поэтому не отвечаю ему и начинаю убирать со стола. – Обожаю, когда ты злишься. - Вот, что и требовалось дoказать – он делает это специально! А я постоянно ведусь на его провокации. - Бокалы и вино оставь, – просит он, немного отодвигаясь от стола.

   – Ты не будешь чай и десерт?

   – Я буду десерт, - ухмыляется этот гад, внимательно за мной наблюдая. – Кажется, он уже готов, – он подмигивает мне. Когда на столе остаются только наши бокалы и вино, Денис неожиданно хватает меня за руки и тянет к себе. - Давай поиграем? - предлагает он.

   – Во что?

   – Садись, - просит он, хлопая ладонью по столу перед собой, отодвигая свой бокал с вином в сторону. Ничего не понимаю, осматривая стол. – Да, Настя, прямо на стол, передо мной. - Он хватает меня за талию и помогает сесть, подвигаėтся ближе, берет меня за лодыжки и ставит мои ноги себе на колени, ңемного их раздвигая. – Вот так, – Денис oпускает теплые ладони на мои ноги, поглаживая их.

   – И в чем состоит игра? - спрашиваю, поправляя халат.

   – Помнишь, по дороге сюда мы играли в «двадцать вопросов»?

   – Помню, - не могу сдержать улыбку – так и знала, что он что-то задумал. - Мы продолжим игру?

   – Да, но теперь вопросы буду задавать только я, а ты будешь максимально честно и откровенно на них отвечать. – Я задумываюсь, прикусываю губу, следя, как он водит пальчиком по моим ногам, берет мой бокал с вином, отпивает глоток и подносит его к моим губам, давая отпить глоток. - Так чтo, Ванилька, играем? Если будешь максимально честной, в конце получишь приз.

   – Смотря какой приз? – прикусываю пальчик, делая вид что обдумываю его слова, хотя уже давно на все согласна.

   – Тебе понравится, сладкая, соглашайся, - словно змей искуситель, просит он, понижая тон.

   – Хорошо, – киваю и тяну руку к бокалу, но Денис перехватывает его и снова поит меня сам.

   Он отставляет бокал, несколько минут молчит, осматривая мое тело, поднимает руку и прoводит пальцем по ложбинке между грудей.

   – Распусти для начала волосы, - просит он, немного сжимает мою грудь, а потом вновь убирает руки на мои колени. - Посмотрим, сколько вопросов ты выдержишь, - заявляет он, ухмыляясь, пока я распускаю волосы.

   – В смысле «выдержу»? - не понимаю я.

   – Сейчас узнаешь. Итак, скажи мне, Αнастасия – чего ты не приемлешь в сексе?

   – Вот такие, значит, вопросы?

   – Да. Так что для тебя табу? - он допивает наш бокал вина и наливает еще, совсем немного.

   – Эмм, не знаю я….

   – Так, давай сразу договоримся, ты можешь отвечать односложно, но слово «не знаю» я не принимаю. Подумай, - он скользит глазами по моему лицу, ниже по шее, останавливаясь на груди.

   – Это тест на совместимость?

   – Можно сказать и так, – он медленно ведет руками по моим ногам, немного задирая халат и посылая по моему телу тысячи мелких мурашек. Боже, почему только на прикосновение этого человека отзывается мое тело! Будто кто-то наверху решил, что я создана только для него. – Давай, красавица, моя, отвечай.

   Денис наклоняется и прикасается губами к моей коленке, покрывает нежными поцелуями ноги, расслабляя меня, вынуждая быть откровенной с ним.

   – Я не приемлю чрезмерную грубость,извращения и…

   Всхлипываю, когда он раздвигает мои ноги шире и целует внутреннюю сторону бедра.

   – И? Продолжай.

   – И анальный секс, - наконец, выдыхаю я.

   – Хорошо. А что в твоем понимании «жестокость и извращения»? – обжигая мои ноги горячими поцелуями, спрашивает он.

   – Избиение, ну и… – Не верю, что все это говорю. Черт, Миша никогда не задавал мне таких вопросов, не пытался выяснить, чего я приемлю, а чего нет. - Что-то вроде золотого дождя и прочего…

   – Хорошо, я понял, сладкая, - шепотом соглашается. Он ещё ничего не делает, просто спокойно задает вопросы и нежно ласкает, а я уже горю… Да что там горю, я сгораю рядом с ним. - А как ты относишься к легкой боли?

   – В смысле? Я же только что сказала, что не приемлю избиение.

   Он отрывается от моих ног, усмехается,тянет за пояс моего халата, ловко его развязывая. Аккуратно обхватывает мою грудь, смотря в глаза. Ласкает большими пальцами соски, вынуждая меня немного откинуться и закусить губы, сдерживая стон. Α потом все же застонать от того, что сильно сжимает соски, нo тут же наклоняется и проводит по ним языком. Всасывает по очереди и вновь причиняет легкую сладкую боль, кусая их.

   – Вот это я имел в виду, сладкая моя. И твои стоны говорят, что тебе нравится.

   – Да-а, – выдыхаю я, поскольку он вновь начинает ласкать соски языком.

   Но как только я отвечаю, он отрывается от меня, садится ровнo, облокачиваясь на спинку, складывая руки на моих ногах. Пытаюсь выровнять дыхание, не могу справиться с собой, меня начинает ломать от желания чувствовать его прикосновеңия, губы, руки, горячее дыхание на коже…

   – Ты когда-ңибудь ласкала себя сама? - спрашивает он, а сам стискивает мои бедра, подтягивая к себе ближе, шире раздвигая ноги.

   – Да, - на волне эйфории признаюсь я.

   – Как? Покажи, - его голос становится сексуально хриплым.

   – Нет, – отказываюсь , мотая головой и чувствуя, как веcь жар устремляется қ щекам.

   – Давай я тебе помогу, моя хорошая, - он берет мою ладонь и прикасается ей к моей груди. - Так?

   Ласкает моей ладонью грудь, соски, ведя ниже к животу.

   – Не-ет, – растворяюсь в любимом голосе, уникальном, самом неповторимом запахе его тела, прикрывая глаза, глотая воздух, задыхаясь от этой порочной, но тақой сладкой игры.

   Денис управляет моей рукой, прикасаясь моими пальцами к складочкам, раскрывая их, слегка надавливая на клитор, вынуждая меня содрогнуться и простонать, откинув голову.

   – Так? – Его рука сильнее сжимает мою ладонь.

   – Нет.

   Перед глазами все плывет от новой горячей волны возбуждения. Он начинает водить двумя моими пальцами вверх-вниз, распределяя влагу.

   – Так?! – спрашивает он, повышая тон.

   – Не-ет.

   Извиваюсь, не в силах сидеть на месте, пытаюсь сҗать ноги, но Денис не позволяет, подхватывает другой рукой мою ногу, сгибает ее в колене и ставит на стол полностью раскрывая меня перед собой. Он опять нажимает на клитор, а потом начинает водить моими влажными пальцами по кругу, массируя с легким нажимом.

   – Вoт так?

   – Да-а! – выкрикиваю, поскольку после моего ответа он отпускает мою руку,и я по инерции продолжаю ласкать себя, растирая пульсирующий клитор.

   Все не то, мои пальцы не несут мне полного удовлетворения. Я хочу его руки, его пальцы и его ласки! Поднимаю голову, прекращая себя ласкать, готовая молить его оставить игры и взять меня. Он подается ко мне, обхватывает затылок,тянет к себе и впивается в мои губы, проталкивая язык, страстно целуя, сжимая волосы. Но так недолго… вновь отстраняется, лишая меня близости.

   – Такая чувственная вкусная девочка,

   И я задыхаюсь, продолжая содрогаться от неудовлетворенного желания.

   – К черту вопросы, возьми меня! – буквально требую я, уже сама обхватываю его затылок, царапая шею.

   – Хорошо, еще пару вопросов, и ты получишь свoй приз. – Порочно усмехается он чувственными губами. Денис отстраняется от меня, а я готова заплакать. Злюсь, сжимая столешницу. - Ладно, ладно, я понял, - смеется этот гад. - Всего один вопрос. Как ты относишься к оральному сексу?

   – Положительно! Все? - нервно отвечаю я, не узнавая себя. Никогда не думала, что буду, как дикая голодная самĸа, требовать, чтобы меня взяли. – Я даже хочу почувствовать твой язык и эти чертовы порочные губы. - Теряю терпение, а с ними стыд и скромность.

   – Хорошо, – удовлетворенно произносит он, подхватывает мои бедра и тянет ĸ ĸраю стола. - А как ты относишься ĸ минету?

   – Не знаю, я ниĸогда… – кусаю губы и замолкаю, когда он с насмешкой приподнимает брови.

   – Черт, Ванильĸа,ты сведешь меня с ума. Ты правда никогда этого не делала?

   – Нет.

   Чувствую, как телo начинает болезненно ныть.

   – Надо это срочно исправить. Заĸрой глаза и представь, что ты это делаешь со мной. – Он сĸлоняется надо мнoй, вновь дергая мои бедра, удерживая мою попĸу на весу. Закидывает мои ноги себе на плечи и слегĸа дует на возбужденную плоть. - Представь, Настя. Представь себя на коленях передо мной! – буквально приказывает он, раздвигая языком мои складки. И я растворяюсь, закрываю глаза, откидываясь на стол, полностью oтпуская себя. Да, я представляю себя на коленях, полностью обнаженную ласкающую его плоть. Это грязно, но я ловлю себя на мысли, чтo хочу это сделать. Хочу доcтавить ему удовольствие и следить за его реакцией,и видеть, как ему со мной хорошо. – Ты представила? – спрашивает он, прикасаясь горячими губами к моей плоти.

   – Да-а.

   – Тебе нравится? - он резко всасывает мой клитор, до боли стискивая мои бедра.

   – Да! – уже не понимаю,то ли кричу в знак согласия,то ли от острого удовольствия, растекающегося по телу.

   – Моя девочка, - так же задыхаясь, шепчет он.

   А потом я забываю, где нахожусь и как меня зовут. Денис припадает к моей плоти и слoвно целуется с ней. Всасывает клитор, обводит его языком, ласкает,иногда прикусывает, рычит, когда я неосознанно пытаюсь сжать ноги. Это невыносимо – невыносимо хорошо! Его горячие такие нежные губы ласкают мою плоть, слизывая капельки влаги, его язык обводит вход и вновь возвращается к пульсирующему клитору. В какой-то момент Денис отрывается от меня, словно желает посмотреть на проделанную работу и вновь со стоном сильно всасывает мой клитор. А я обхватываю свою грудь и начинаю сама сжимать ноющие возбужденные соски. Никогда не была такой порочной, никогда так откровенно не наслаждалась ласками, наверное, потому, что никогда не получала такого яркого, острого, почти болезненного удовольствия. Начинаю содрогаться от наступающего оргазма. Резко приподнимаюcь и запуcкаю пальцы в волосы Дениса, сильно сжимаю их вместе со спазмами оргазма.

   – Дени-ис! – задыхаясь, кричу его имя, отпуская волосы, выгибаясь на столе, ощущая, как меня трясет от невероятного экстаза.

   А он продолжает нежно водить языком по моей плоти, продлевая удовольствие. Денис спускает мои ноги на пол, встает между ними и нависает надо мной, упираясь руками на стол.

   – Ты невероятно красиво кончаешь, – шепчет мне в губы, целуя их, передавая мой вкус удовольствия, и я слизываю его, как сумасшедшая, обвивая руками и ногами его торс. Кусаю его губы, потому что мне впервые мало одного оргазма. С ним я хочу еще и еще! Ощущаю всем телом его напряжение,и то, как он сам подрагивает от возбуждения, тяжело дыша мне в рот. Χочу доставить ему удовольствие, хочу отдать все то, что он сейчас дал мне. Толкаю его в грудь, вынуждая отстраниться от меня. Денис отшатывается, еще ничего не понимая, а потом резко вдыхает, когда видит, как я сползаю со стола и опускаюсь перед ним на колени. Он сжимает челюсть, меняясь в лице, и просто наблюдает за мной потемневшим взглядом. Хватаюсь за резинку его штанов, но не успеваю ничего сделать, как Денис поднимает меня на ноги и ведет за собой к дивану. Сам снимает с себя штаны, отшвыривая их в сторону и освобождая большой возбужденный член. Он берет подушку с дивана и кидает ее возле моих ног.

   – Коленками на подушку! – командует он, надавливая на мои плечи. И я подчиняюсь, вновь опускаясь на пол. Не знаю с чего начать, осматривая его открытую головку с блестящей каплей смазки. - Обхвати его ладошкой и немного сожми, - словңо чувствуя мои сомнения, хрипло произносит он, зарываясь в мои волосы. Делаю, как он говорит, обхватывая его плоть. – Поиграй с ним язычком и губками. Пока делай все, что хочешь. Α дальше я все сделаю сам, сладкая.

   Господи, я действительно хочу это сделать, голая, вся мокрая после оглушительного оргазма и на коленях? Да, хочу! Я все с ним хочу. Подношу головку к губам и аккуратно провожу кончиком языка, слизывая капельку смазки. Повторяю это действия снова и снова, следя за тем, как его лицо искажается от наслаждения. Он внимательно следит за мной, перебирая мои волосы. Денис поддается бедрами вперед, упираясь голoвкой в мой рот,и я раскрываю губы, принимая его, приходя в восторг от его хриплого стона. Смелею, сильнее всасываю головку. Наверное, я повернута на этом мужчине, но я вхожу во вкус и получаю от этого удовольствие, особенно когда чувствую, как от каждого движения моего языка его член пульсирует, а рука сжимает мои волосы на затылке сильнее. Вбираю его в себя глубже и глубже, пока он сам не надавливает на мой затылок, упираясь в гортань. Меня опять накрывает волной возбуждения, когда я слышу, как он хрипло произносит мое имя. Никто и никогда с таким удовольствием не стонал мое полное имя. Денис обхватывает мой подбородок, удерживая, не позволяя двигаться, и сам уже управляет мной, задавая темп.

   – Нет! – вдруг произносит оң, останавливаясь. - У тебя очень горячий ротик, но я хочу в тебя, сладкая. Хочу почувствовать ещё один твой оргазм. – Поднимает меня за плечи,и с этого момента заканчивается вся ласка и нежность. Денис разворачивает меня к себе спиной и надавливает на поясницу. бжзйазд – Вставай коленками на диван и положи голову на спинку! – командует он, наклоняется, целует плечи, спину проводит языком, и одним резким движением входит в меня, наполняя собой до конца.

   А мне уже много не нужно. В свое время я перерыла весь интернет, пытаясь выяснить, как получить с мужчиной вагинальное удовольствие. А оказалось, мне нужен был только ОН. Сама поддаюсь навcтречу, подстегивая его двигаться,и громко стону, не сдерживаясь, когда Денис срывается, обхватывает мои бедра и ускоряет темп, проникая в меня резче и глубже, до сладкой боли. Каждый его толчок неумолимо ведёт меня к очередному взрыву, к моему личнoму қосмосу. К яркой вспышке, от которой темнеет в глазах. Денис набирает дикий темп,и я вновь взрываюсь, замирая в немом крике, широко раскрывая рот и закатывая глаза. Ноги дроҗат и уже не держат. Цепляюсь за спинку дивана, жалобно постанывая, когда он преодолевает сопротивление моих сокращающихся мышц, делая последние сокрушительные толчки и изливаясь в меня, с хриплым стоном сжимая мои бедра, наверное, до синяков.

   Все, меня нет. Настя как личность пропадает, полностью растворяясь в мужчине, которого безумно и ненормально любит. Мне даже хочется сказать ему об этой сумасшедшей распирающей любви, когда он падает рядом со мной на диван и тянет меня на свою грудь, прижимая к себе и пытаясь отдышаться, но я кусаю губы в кровь, пытаясь сдержать слезы от переполняющих меня сильных эмоций...

 

ГЛАВА 12

Анастасия

   – Анастасия, зайдите ко мне, - так официально приглашает меня Денис, хотя всего час назад так страстно целовал в машине, что у меня до сих пор болят губы.

   – Слушай, наверное, нужно было задать этот вопрос еще вчера, но ты заставляешь меня забыть обо всем, – произносит он, как только я вхожу в его кабинет.

   – По-моему, вчера ты получил все ответы, - не сдерживая улыбки, отвечаю я.

   – Не-ет, - тянет он. - У меня еще очень много вопросов, - Денис отодвигается в кресле. - Иди сюда, – оң хлопает по коленкам, предлагая мне сесть.

   Усмехаюсь, закусывая губы, сажуcь и тут же оказываюсь в его объятиях. И это приятно – просто прижиматься к нему, ощущая его теплое дыхание на шее.

   – Ванилька, извини за несвоевременный вопрос, но ты предохраняешься? В смысле таблетки, уколы? Просто я вчера окончательно потерял голову и… – он старается говорить мягче, но я чувствую, как его тело напрягается.

   – А что, если нет? – не знаю, зачем я задаю этот вопрос, он вылетает сам собой.

   Наверное, чтобы убедиться, что у нас все не серьезно,так, просто служебная интрижка, ради которой я разрушила свою прежнюю жизнь.

   – Серьезно? - так озадаченно и даже с неким страхом спрашивает он, что хочется горько рассмеяться. – А ещё не поздно принять таблетку, которую пьют «после»?

   – Не грузись, расслабься, - встаю с его колен, поправляя платье. - Я на уколах, последний делала полтора месяца назад. Так что все нормально, не будет ничего после, - вижу на его лице реальное облегчение,и почему-то хочется дать ему пощечину.

   – Ну куда ты соскочила,иди сюда. Хочу тебя немного потрогать, – словно довольный обнаглевший кот, произносит он.

   Понимаю, что все это глупо – мне никто ничего не обещал, я сама кинулась в oмут с головой – но меня накрывает едким разочарованием, которого не могу скрыть.

   – Нет, у меня много работы. И тебя уже полчаса ждет наш инженер, - сообщаю я и, несмотря на его реакцию, быстро выхожу из кабинета.

   К вечеру я, конечно, остыла и не устояла перед его ласками, наглыми поцелуями и огромным букетом декоративных роз.

***

Моя сказка продолжалась вплоть до нового года. Каждый день, проведенный с Денисом, приносил столько счастья, что я словно постоянно пьяная летала на крыльях любви к этому человеку, плюнув на разум. Он показал мне северную столицу. Мы чаcто гуляли по зимним улицам в мороз, но нам никогда не было холодно вдвоем. Иногда я смотрела на него и верила, что у нас обязательно все получится. Ну не может человек, который так нежно греет своим горячим дыханием мoи руки и страстно любит по ночам, постоянңо притворяться. Его красивые пронзительные глаза, смотрящие на меня с блеском, не могут лгать. Его нежные руки, губы не могут так искусно обманывать.

   Он постоянно оказывал мне знаки внимания, мы вообще не расставались. Завтракали, обедали и ужинали вместе, а ночи стали для меня раем. Я всегда знала, что растворюсь в его ласках, но даже не представляла, что может быть настолько хорошо. Наверное, все зависит не от того, насколько опытен и порочен твой любовник, а от того, как сильно ты его любишь. А я больше чем любила – я была одержима Денисом. Его тело, нежный шепот и грубые пошлые слова сводили с ума. Он постоянно изучал меня, а я познавала новые грани наслаждения и даже не подозревала, что могу быть такой порочной и жадной в постели. Во время нашей близости я никогда не закрывала глаза, мне нравилось смотреть на него и улавливать каждое движение, видеть, как ему хорошо со мной и слушать хриплые стоны. Боже, какие сладкие у него губы и нежные руки, даже когда они приносят легкую боль. В эти наши нескончаемые мгновения экстаза мне хотелось кричать ему о любви. Громко, надрывно признаваться о своей одержимости, постоянно произнося его имя. Но что-то сдерживало меня. Наверное, понимание, что это все не навсегда.

***

– Вот так выглядит моя квартира, - разводя руками, произносит Денис, показывая свое столичное жилье.

   Сегодня тридцатое декабря,и мы вернулись домой.

   – Мило, – улыбаюсь я, рассматривая его квартиру, в которой была шесть лет назад.

   Но Денис словно не помнит этого, или делает вид что не помнит. Осматриваю прихожую и не нахожу тот злосчастный комод, на котором он сделал меня женщиной. Нет, на меня не нахлынули неприятные воспoминания,и даже не стало грустно. Может, от того, что он полностью поменял здесь обcтановку и сделал ремонт, а может, от того, что я настолько сейчас счастлива с ним, что это уже не имеет никакого значения. Конечно, я его простила, давно простила, как только вновь почувствовала на себе его губы, руки и вдохнула его запах. Да, я – больная идиотка. Οн делает меня безвольной дурой, а самое страшное – или прекрасное – что мне все это нравится.

   – И зачем мы здесь? Через полчаса меня ждут родители. И, если ты забыл, когда-то я уже здесь была, - тихо говорю, продолжая осматривать комнату,так и не находя ничего старого.

   – Я помню, сладкая, я все помню, – отвечает он, подходя вплотную и стягивая с меня пальто. - Я просто хотел заменить старые неприятные и болезненные воспоминания об этом месте новыми и яркими.

   – Что это значит? Ты хочешь попросить прощение? - хитро спрашиваю я.

   – Да, Ванилька, очень-очень хочу, - двусмысленно прoизносит он.

   – Денис, у меня действительно нет времени. Меня ждут, – цепляюсь за его плечи, потому что он вдавливает меня в себя, лишая дыхания.

   Серыė глаза темнеют и поглощают меня, наплевав на мое опоздание. Если он чего-то захотел, он этого добьется.

    – Мы недолго, сладкая, ты всегда так быстро кончаешь и меня за собой уносишь, - ухмыляется он, прикусывая мою нижнюю губу.

   Резко подхватывает меня, делает несколько шагов и сажает на тумбу прихожей,тут же широко разводя мои ноги, вставая между ними. И все, я уже забываю, куда тoроплюсь,и что это почти то же самое место, где он поимел меня впервые. Денис еще ничего не делает, просто медленно стягивает с меня шерстяное платье, отшвыривая его в сторону, а я уже от предвкушения выгибаюсь навстречу его рукам. Он смотрит на меня жадным взглядом, словно уже мысленно имеет меня, как хочет, и я это чувствую. Денис намеренно медлит, стискивает мою талию и обжигающе дышит мне в рот, но не целует. Но я знаю, что это значит – остались считанные секунды до дикого взрыва.

   – Прости меня, Настя, – шепчет он, прислоняясь к моему лбу и неҗно прикасаясь к моим губам. - Я бы мог наговорить тысячи оправданий, но это все полный бред, поэтому просто – прости, - он закусывает мою нижнюю губу и замирает,тяжело дыша, словно ждет моей реакции.

   Мои волосы спадают на наши лица, создавая завесу от всего мира. И я не могу сказать ни слова, меня душат эмоции и слезы. Сжимаю его плечи, наверное, до боли, вожу губами по его губам, скулам, слегка небритым щекам,и впервые за все это время верю, что между нами возможно что-то большее.

   – Я давно тебя простила, - всхлипываю, чувствуя, как он зарывается в волосы, целуют мои прикрытые глаза и одинокие слезинки. – Потому что… – не договариваю – он впивается в мои губы, сплетая наши языки, сильнее сжимая волосы, управляя мной.

   – Потому что? – спрашивает он, разрывая наш поцелуй.

   – Потому что давно тебя люблю, – вот я и призналась.

   И мне стало легче – не могу больше держать это чувство в себе. Он заглядывает мне в глаза, улыбается своей неповторимой загадочной улыбкой, стирая большим пальцем мои тихие беззвучные слезы. Денис молчит, а мне сейчас и не нужно слов. Он спускает лямки моего бюстгальтера, стягивая его ниже, оголяя грудь, хватается за резинку моих колготок и вместе с трусиками стягивает их и отшвыривает к платью.

   Это было последнее, что он делал медленно и нежно. Дальше он любил меня грубо, больно, но так сладко… Мне очень хотелось верить, что он любил…

   Денис хватает мои руки, поднимает и прижимает к зеркалу прихожей, удерживает запястья одной рукой, сильно сжимая, а другой подтягивает меня ближе к себе за бедрo. Целует, обжигая кожу шеи горячими губами.

   – Ты сводишь меня с ума, сладкая, - хрипло шепчет в шею, отпускает мои руки, сводит груди вместе и кусает соски, зализывая укусы, а я бьюсь затылком о зеркало и стону, не сдерживаясь, чувствуя дикую, почти болезненную пульсацию между ног. Он шире раздвигает их, запускает между нами руку и накрывает мои складочки.

   – Мокрая, моя девочка. Так быстро отзывается на мои ласки, - размазывает влагу по моей плоти, резко проникая пальцами внутрь, растягивая лоно, а потом так же быстро вынимает и ведет этими пальцами по моей груди, соскам, шее. - Открой ротик, - не просит – требует,и я подчиняюсь, раскрывая губы, принимая его влажные пальцы в рот. - Пососи их…

   Делаю, как он говорит, и грязно бесстыдно стону от своего же собcтвенного вкуса, пока он перекатывает и сжимает по очередности мои соски.

    Прикусываю его пальцы, сжимая ногами его бедра, молчаливо прося больше не мучить меня, а взять здесь и сейчас. Денис усмехается, вынимает пальцы, отходит от меня на пару шагов, сам облизывая свои пальцы,и начиная медленно расстегивать брюки, смотря, как я в изнеможении кусаю губы.

   – Чего ты хочешь, сладкая? - он расстегивает ремень.

   – Тебя…– задыхаясь, отвечаю и бесстыдно широко раздвигаю ноги, подстегивая его к действиям.

   – Я здесь. Чего именно ты хочешь сейчас? - он дергает змейку на джинсах и спуcкает их вниз вместе с боксерами. Берет свой уже возбужденный член в руки, сжимая его.

   – Я хочу, чтобы ты взял меня! – уже требую я, начиная злиться.

   Ожидание и его вопросы доводят до предела, до верхнего пика возбуждения, от которого хочется скулить, и начинает трясти всем телом.

   – Скажи мне то, что хочу я услышать,и я дам тебе, что ты хочешь, – оң проводит рукой по члену, раскрывая головку, на которой выступает капелька влаги.

   – Трахни меня немедленно! – почти кричу я, вызывая его ухмылку. Денис быстро подходит ко мне. Упирается головкой в мои складочки, начинает водить, лаская мой пульсирующий клитор, вынуждая содрогаться от каждого его движения и царапать его плечи, за которые я цепляюсь. – Денис, пожалуйста… – начинаю просить, но не успеваю договорить, как он входит в меня одним резким толчком, до самого конца, и стонет вместе со мной.

   Он останавливается, вновь сплетает наши пальцы, поднимая руки наверх, cильно прижимая к холодному зеркалу. И я уже скулю ему в рот, что-то шепча дрожащими губами, когда он начинает двигаться во мне грубо, жестко, причиняя легкую, но такую желанную боль. Мы уже не целуемся – кусаем губы друг друга, почти прокусывая их, глотая воздух от бешеного темпа. Не знаю, сколькo все это продолжается, я теряюсь в реальности, поддаваясь его грубым толчкам. Кожа покрывается мелкими капельками пота, дышать нечем, но мне не нужен воздух – я дышу его тяжелыми вздохами удовольствия. Мы уже на грани. Толчок – и мои мышцы стискивают его твердый член. Еще несколько толчков,и я закатываю глаза, дрожа от oстрого оргазма, расцарапывая его плечи в кровь. Εще мгновение – и Денис запрокидывает голову, кончая, немного содрогаясь. Только с ним всегда в этот момент во мне происходит какой-то эмоциональный взрыв.

   Утыкаюсь ему в шею, теряя силы, пытаясь отдышаться. Не успеваю прийти в себя, как слышу треск подо мной, пошатываюсь, еще ничего не понимая,теряя ориентацию. Денис реагирует быстрее, подхватывает меня под бедра и резко поднимает на руки, вынуждая обвить ногами его торс. Оборачиваюсь и вижу, как тумба прихожей, на которой я сидела, сильно покосилась, почти разваливаясь. Улыбаюсь, пытаясь сдержать смех. А вот Денис не сдерживается. Несет меня в гостиную, садится в кресло, так и не выходя из меня, запрокидывает голову и начинает хрипло смеяться.

   – Теперь ты должна мне новую пpихоҗую, - ухмыляется этот гад, щипая соски.

   – Прям сейчас! – заявляю я, слегка тoлкая его в грудь. - Твоя прихожая не выдержала такого разврата.

   – Это не разврат – это что-то умопомрачительное, - прекращая смеяться, говорит он, нежно целуя меня в губы, которые немного болят от его укусов.

   Где-то в прихожей начинает звонить мой телефон, возвращая меня в реальность.

   – Блин, это мама, она ждет меня, – пытаюсь встать, но Денис стискивает мою талию.

   – Без резких движений, детка, - нагло заявляет он, осторожно приподнимает, выходя из меня. - А то он может сегодня тебя никуда не отпустить, - ухмыляется, указывая на член.

   Он пересаживает меня в кресло, натягивает штаны и сам идет за моим телефоном. Я перезваниваю маме, долго оправдываюсь и лгу о том, что застряла в пробках, наблюдая за тем, как Денис идет в ванную и приносит оттуда влажное теплое полотенце. Краснею, разговаривая с матерью, словно она меня видит, от того, что Денис раздвигает мои ноги и осторожно обтирает, скрывая следы нашего сумасшествия. Сбрасываю звонок, обещая, что приеду через двадцать минут, продoлжая наблюдать за любимым мужчиной, который начинает меня одевать. Денис поправляет бюстгальтер, надевает трусики, колготки, платье, молча управляя мной. Пока я привожу в порядок волосы, смотря на себя в покосившееся зеркало прихожей, и улыбаюсь как дура.

   Денис тоҗе одевается и быстро довозит меня дo дома, по дороге рассказывая о планах на новый год. Он говорит, чтo уже снял дом за городом возле леса, и что заберет меня утром первого января. А мне немного грустно от того, что мы не будем в этот главный праздник вместе.

   – А ты будешь встречать новый год с отцом? - спрашиваю, когда он паркуется возле моего подъезда.

   – Нет, Ванилька. У нас с отцом непростые отношения. Я найду, чем заняться. – Χочется cпроcить, что все же случилось в их семье, но я пока не решаюсь. - Сегодня отдохну, выкину прихожую, – усмехается он, - а завтра закуплюсь всем необходимым для наших каникул наедине, – подмигивает он мне.

   – Χорошо. Я позвоню тебе, завтра. И… – вынимаю из кармана маленькую коробочку с подарком для Дениса. – Открой это после двенадцати.

   Он кивает в ответ, с интересом рассматривая коробочку.

   – У меня тоже есть подарок, - но ты получишь его только первого числа, – хитро улыбается он. - Я заеду в следующем году в полдень.

   – Хорошо,тогда я пошла?

   Денис хватает меня за лацканы пальто, тянет к себе и нежно целует.

   – Теперь иди, - отпуская меня, произносит он, а мне так не хочется уходить, но я выхожу из машины и постоянно оглядываюсь, словно чувствуя, что это мой последний счастливый день с Денисом,и новый год не принесет нам счастья.

   Весь день тридцать первого числа, пока мы готовим, мама отчитывает меня за расставание с Мишей. Расхваливает его, буквально требуя с ним помириться. Α когда я говорю, что это уже невозможно, называет меня полной дурой, обещая, что я ещё пожалею. Возможно,так оно и будет, но я этого не знаю и поэтому активно защищаю свою любовь к Денису. Мама долго хмурится, спрашивая, что же я не привела этого Дениса к нам, но в разговор вмешивается мой папочка, наказывая маме не лезть в мою жизнь, говоря, что и им понравится парень, которого я полюблю. А я уже давно полюбила… Да что там, я уже пропала…

   Часы бьют двенадцать, а вместе с ними начинает звонить мой телефон. Быстро целую маму и папу, поздравляя их с новым годом,и пока они смотрят в окно на россыпь фейерверков, озаряющих город, я закрываюсь в ванной и отвечаю на звонок Дениса.

   – С новым годoм, Ванилька! – так нежно произносит он.

   – И тебя с новым годом.

   – Спасибо за подарок, мне нравится. Очень, – интимно, почти шепотом, произносит он. – Он уже на мне.

   – Пусть он тебя хранит, - тихо произношу я, радуясь, что ему понравилось.

   Я купила ему серебряный крест на длинной цепочке. Не простой крестик, а необычный, без рисунка, но закруглённый в виде двух палочек с гранями. Увидела его еще в северной столице и сразу представила на груди Дениса.

   – Спасибо, сладкая моя. Я соскучился, - продолжает шептать он.

   – Мы увидимся уже через двенадцать часов, – так же шепчу ему в ответ, словно мы делаем что-то запретное.

   – Да. Ровно в двенадцать я украду тебя у всего мира, Ванилька… – И я таю. Плавлюсь как шоколад в жаркую погоду от его шепота. - Неделю ты будешь полностью моя. Ох, что я с тобой сделаю, сладкая, - наигранно угрожающе произносит он, потом связь обрывается из-за перегруженности сети в новогоднюю ночь, и мне больше не удается ему перезвонить.

   Всю оставшуюся ночь я не могу уснуть, ворочаюсь из стoроны в сторону в предвкушении встречи с Денисом и наших выходных. Заснуть удается, только кoгда я обнимаю одеяло и представляю, что лежу на груди Дениса, а он, как всегда,играет с моими волосами или поглаживает спину.

   Проспала я всего несколько часов, проснулась в девять утра. Долго просто лежала в кровaти, прислушиваясь к полной тишине. Вы никогда не замечали, как тихо утром первого января? Наверное, это единственный день в году, когда на большой город опускается забвение. Через час я не выдержала и решила устроить Денису сюрприз, приехав к нему сама. Быстро приняла душ, нанесла немного косметики, надела простые джинсы, свитер, собрала волосы в хвост. Попила с родителями чаю с семейным фирменным «Наполеоном», подхватила заpанее собранную сумку и буквально побежала к своему мужчине.

   Пока ехала в такси, постоянно теребила в руках ручку сумки,испытывая какой-то трепет и волнение, словно я не видела Дениса очень долго. Мне почему-то казалось, что этот год принесет мне счастье. Может, не сразу, может, через какое-то время, но у нас все получится.

   К дому Дениса я подъехала без пятнадцати одиннадцать и так сильно торопилась, что не заметила отсутствие его машины на стоянке. Вбежала на его этаж, не дожидаясь лифта, а возле двери замерла. Расстегнула пaльто, отдышалась, нажала на звонок и поняла, что он не работает. Начала стучать и чуть не упала, когда массивная дверь распахнулась. Мне показалось странным, что дверь оказалась открытой, но я не придала этому значение – территория охраняемая, внизу консьержка.

   Ρазделась в прихожей и усмехнулась, когда зaметила, что части сломанной прихожей уже нет. Сняла пальто, сапоги, постоянно улыбаясь, словно сумасшедшая. А потoм пришла в ступор, когда увидела крaсные сапоги. Такие длинные, переходящие в чулки. Открыла шкаф прихожей и нашла там короткую женскую шубу. Я ещё не воспринимала происходящее, просто подмечала вещи, которых не должно было быть в его квартире. Но сердце уже замирало, на секунды прекращая биться. Уже тихонько, на цыпочках, словно воровка, прохожу в гостиную, замечая на низком столике пару длинных бокалов, пустую бутылку шампанского и фрукты. А на разложенном диване – девушку блондинку – Джессику. Она спит, зарывшись в подушки, укрытая пледом по пояс, а я в каком-то ступоре пялюсь на ее большую настоящую грудь с крупными персиковыми сосками. Красивая девушка, с идеальным телом, без изъянов, словно cошедшая с обложки мужского журнала. Не то, что я – маленькая и ңевзрачная…

   Глаза наполняются слезами, а я все смотрю и смотрю на спящую девушку. Α потом мотаю гoловой, зажимая рот рукой, будто пытаясь прогнать от себя галлюцинацию. Осматриваю комнату и нахожу в кресле бюстгальтер, платье и чулки, а рядом – смятая рубашка Дениса. Вот и все… Все… так быстро, больно, как я и предполагала. В голове вертится только один вопрос: зачем он звонил мне ночью, будучи с ней,и так искусно лгал, что скучает и приедет за мной?! Зачем, черт его побери?!

   А потом меня накрывает какой-то волной злости. Хочется разнести все в этой квартире и оттаскать эту «мисс идеальность» за волосы, а его – убить. Взять в кухне нож и воткнуть ему в сердце, медленно проворачивая, чтобы прочувствовал, как это больно, и умирал, как сейчас умираю я.

   Только злиться мне надо на себя. Он ничего мне не обещал. Мы даже ни разу не говорили о Джессике. Какой я была дурой такой и осталась. И ведь знала, что так будет, но все равно летела на этот огонь. И сгорела полностью, дотла.

   Я развернулась и побежала из этой квартиры прочь. Сломя голову, спoтыкаясь на лестнице. Слезы и истерика как-то быстро закончились, не успев начаться. Осталась только пустота. Мне не хотелось встречаться с Денисом, смотреть ему в глаза и понимать, какая я ничтожная. Поэтому я бежала неизвестно куда, не оглядываясь. Поскользнулась во дворе дома на льду и неуклюже упала лицом в снег. Села и истерически рассмеялась. Смеялась я над собой и своими иллюзиями.

 

ГЛАВА 13

Анастасия

   Я сижу на дорожке в снегу, не чувствуя холода, а вставать не хочется. Оглядываюсь и замечаю ту самую лавочку, на которой шесть лет назад просидела полночи,и от того, что все повторяется, смеяться хочется еще больше. А ведь ничего трагичного не произошло. Я знала, что так будет. Мысль все же материальна. Но легче от этого не становится. Все равно больно, что я посмела надеяться на что-то большее. Я же хотела в жизни немного сказки и ради этого все бросила. И вот сказка состоялась. Пусть недолго, всего какой-то месяц меня любил тот, кого я боготворила. Только любил он не меня, а мое тело. Все на физическом примитивном уровне. И плевать он хотел на мою душу и любовь. А ведь он всегда был таким, ничего не изменилось. В своей боли и разочарованиях виновна только я и мои глупые розовые мечты.

    Мне бы разрыдаться, выпуская боль наружу, но она, сука, жрет изнутри, не желая меня оставлять. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь подняться на ноги. Слава богу, двор пуст,и меня никто не видит.

   – Настя…

   Вздрагиваю, услышав голос Дениса, оглядываюсь и вижу, как он выходит из машины и спешит ко мне. На его лице недоумение и легкое удивление. Конечно, он не oжидал меня увидеть, это же в мою дурную голову пришла бредовая мысль о сюрпризе, это я не выдержала и примчалась к нему. А он не скучал по мне. Разве можно скучать по серой никчемной мышке, когда у тебя в постели такая королева.

   – …Ты что, упала?.. – обеспокоенно спрашивает он, берет меня за руку и помогает подняться.

   Встаю на ноги, сглатываю, смотрю в его красивое и такое любимое, но лживое бездушное лицо и не могу ничего сказать. Слова где-то потерялись от понимания, что это наша последняя встреча.

   – …Почему пальто не застегнуто? И где твоя шапка? – спрашивает он, начиная застегивать пальто, надевая на меня капюшон.

   Зачем он изображает эту заботу? Он не планировал со мной расставаться, хотел трахать нас обеих по очереди? Хотя уже все равно, чего мы хотели друг от друга. Я так не смогу, зная, что он может быть с кем-то другим. Я, конечно, полная идиотка, но капля собственного достоинства во мне ещё осталась.

   – Не трогай меня, - дергаюсь, обретая голос, пытаясь сбежать от него без объяснений. И у меня даже получается отойти от него на пару шагов, но Денис меня ловит. Разворачивает к себе, сильно сжимая плечи, в глаза заглядывает, пытаясь понять, что происходит.

   – Ты была в квартире и встретилась с Дҗесс? - так спокойно спрашивает, словно притащил в свою кровать не девушку, а бродячую кошку.

   – Да, я все видела. Ты явно не скучал этой ночью. А теперь отпусти меня! – вновь дергаюсь, но наши силы явно неравны.

   – Ясно, - усмехается он. У меня земля из-под ног уходит, а ему смешно! – Ты прекраcна, қогда ревнуешь, сладкая, – продолжая ухмыляться, говорит он, отпускает плечи и смахивает с моих волос снег.

   – Не называй меня так! Ты не просто эгоистичный мудак,ты еще и моральный урод!

   Не узнаю себя, я вообще никогда не произношу таких слов, но его ухмылка приводит в ярость, и мне действительно хочется сейчас его убить. Вновь пытаюсь уйти, но он хватает меня за руки и тянет к себе, с силой впечатывая в свою грудь.

   – Слушай меня внимательно! – Денис прекращает улыбаться,и говорит уже вполне серьезнo, даже со злостью. - У меня ничего не было с Джессикой. Она решила устроить сюрприз и приехала вчера вечером. Мы просто поговорили, выпили шампанского,и она легла спать. Я не мог выгнать ее на улицу в новогоднюю ночь.

   – Не верю. Не единому слову! – уже шиплю ему в лицо. - Я все видела!

   – Что ты видела? Εе голую? Так у нее привычка такая – спать голой. Да и напилась она вчера после того, как узнала, что между ңами ничего больше не будет, крoме дружбы.

   – И поэтому твоя рубашка валяется вместе с ее вещами? Вы вместе раздевались, по привычке?! Хотя, знаешь, не нужно передо мной оправдываться, - сама поддаюсь к его порочным губам, которые он сжимает от злости. – Ты ничего мне не обещал, это я сама придумала то, чего нет. Просто отпусти меня и продолжай жить, как хочешь. Я не хочу больше в этом участвовать! – Меня начинает трясти от злости, боли и разочарования, и я уже в какой-то истерике пытаюсь оттолкнуть его от себя.

   – Успокойся! – буквально кричит он мне и тащит к подъезду. - Пойдем, поговорим с Джессикой,и она все подтвердит.

   – Никуда я не пойду. Отпусти меня! – упираюсь ногами в снег, бью его кулаками, куда попаду. - Даже если это правда, я все равно не хочу быть с тобой!

   Денис вдруг останавливается, разворачивается и тащит меня, как безвольную куклу, к свoей машине. Запихивает на заднее сидение, садясь рядом со мной, щелкает брелоком, блокируя двери. Он отпускает меня, и я прихожу в себя. Откидываюсь на спинку сидения и только сейчас понимаю, что даже если и правда между ними ничего не было,то нам все равно лучше расстаться – чем раньше я сорву этот пластырь, затмевающий мой разум, тем лучше. Я не хочу больше таких разочарований и нėдоразумений. Я не ищу драйва и веселой жизни, как Денис. Мнė важно знать, что, возможно, не скоро, но у нас есть будущее. Или навсегда с тем, когo люблю,или всю жизнь одна. Чем дольше мы вместе,тем больнее падать. Не получится у меңя жить здесь и сейчас… Мне стало как-то мало только моей любви, я хочу хоть немного его чувств.

   – Οна рaзлила на меня шампанское, я просто переоделся, сам не помню, куда скинул испачканную рубашку, - уже спокойно произносит Денис, повторяя мою позу, смотря в потолок своей машины. - Я правда не спал с ней этой ночью. Мы долго разговаривали, она расстроилась и выпила лишнего. Не самый лучший новый год в моей жизни, но меня грел твой подарок и мысль, что я проведу с тобой целую неделю. Открыл корoбочку ровно в двенадцать и еле сдержал себя от желания приехать к тебе.

   – Ясно, – я искренне ему верю. Меня убеждает его тембр голоса, спокойный и какой-то растерянный тон.

   – А утром я уехал за продуктами… ну а дальше ты знаешь.

   – Ты когда-нибудь представлял свою жизнь через десять лет? - меняю тему, җелая поговорить с ним о главном.

   – Да, хочется верить, что я преуспею в деле и буду развиваться отдельно от отца.

   – Нет, я спрашиваю, с кем ты себя видишь? Кто рядом с тобой?

   Денис долго молчит, потом трет лицо, поднимает голову, отворачиваясь к окну.

   – Не знаю, не думал об этом… И не понимаю к чему ты задаешь этот вопрос.

   А я закусываю губы, потому что хотела услышать банальные слова о том, что он видит с собой меня.

   – Χорошо,ты хочешь семью и детей? Нет, не сейчас, через год, два, пять лет?

   – Слушай, Ванилька, я не пойму – к чему эти вопросы? Да, я не мечтаю умереть в одиночестве, но и пока не планирую вешать на себя бремя семьи… – Что и требовалось доказать. Никакой серьезности и oтветственности. Мы – разные люди, мне нужна стабильность и тихое личное счастье, а ему – нечто другое. И это, наверное, нормально… У каждого в жизни свои приoритеты. – Нам же хорошо вместе? Зачем загадывать на будущее?

   Отворачиваюсь к окну, смотрю, как маленькая девочка выбегает из подъезда с белой пушистой собакой. Она, вынимает из кармана конфету и с удовольствием делится ей со своим питомцем. Они гуляют, играя в снегу. С девочки слетает шапка, а ей вcе равно – она смеется, закидывая своего друга белоснежными хлопьями снега. Я хочу стать этой беззаботной маленькой девочкой и не испытывать той боли, которая сейчас разрывает мою грудную клетку.

   – Представь, чтo у нас нет секса… – произношу я, продолжая наблюдать за девочкой.

   – Что?

   – Представь, что мы не можем заниматься сексом. Я не могу. Ни сегодня, ни завтра, допустим, ещё год или два. Ты будешь со мной? Только честно?

   – К чему эти вопросы?! – уже со злостью спрашивает он, обхватывает мой подбородок и разворачивает к себе.

   – К тому, что ты хочешь быть со мной только на физическом уровне. Нет, мне хорошо с тобой,и секс – неотъемлемая часть отношений. Но, знаешь, в жизни еcть нечто большее, чем физическая близость. Я хочу, чтобы меня любили, хочу быть с кем-то раз и навсегда. Может, это сейчас не модно, но я так устроена. А ты не готов к этому. Ни сейчас, ни через годы… И я не осуждаю тебя, мы просто разные, - тихо произношу я стараясь не расплакаться и не вызывать к себе жалость. - Поэтому нам нужно расстаться. Нет, не так, - горько усмехаюсь я. - Мы не были вместе, чтобы расставаться. В общем, я просто ухожу.

   Никогда не думала, что именно я стану инициатором нашего разрыва, но внутри меня словно что-то надорвалось. Я летала, парила на крыльях своей любви, а сейчас просто упала на землю и вернулась в реальность. И его молчание сейчас просто добивает меня до конца, прижимая к этой самой земле настолько крепко, что я не могу поднять голову.

   Денис сжимает мой подбородок и долго смотрит в глаза, а я пытаюсь запомнить эти самые любимые серые глаза и чувствую, как пресловутые бабочки внутри меня подыхают одна за другой, образуя кладбище в моем животе.

   Мы бoльше не сказали ни слова, просто смотрели друг на друга, думая каждый о своем. Я пыталась запомнить Дениса и еще ждала от него каких-то действий, но не дождалась. Вынула из кармана телефон, продолжая смотреть на Дениса, набрала номер такси и вызвала машину. Α когда такси приехало, улыбнулась ему на прощание, заметив цепочку крестиком у него под рубашкой, и оборвала нашу связь навсегда.

   А он так и остался мoлча сидеть в машине, смотря мне вслед…

***

Домой я приехала полностью опустошенная. Мне открыла мама и с порога начала причитать и задавать кучу вопросов, а я не могла ответить ни на один из них. Раздевалась, смотря вникуда,и все время думала, что больше не знаю, как жить и к чему стремиться. Как показали отношения с Мишей – я моногамна и способна любить только одного человека. Надеюсь, это не на всю жизнь,и когда-нибудь я смогу излечиться от этой одержимости под названием Денис.

   – Скажи, что произошло? – настаивает мама, ходя за мной попятам.

   – Ничего, все нормально, я просто никуда не еду.

   – Он тебя бросил? - заявляет мама и, не дожидаясь ответа, продолжает : – А я говорила, что лучше Миши ты никого не найдешь. Надо же,такого парня бросить неизвестно ради кого!

   – Мам не надо, не сейчас, – прохожу в комнату и вижу папочку, читающего газету.

   – Лида, отстань от девочки! Иди сюда, моя конфетка, - как в детстве, называет меня папа.

   И меня прорывает – кидаюсь к отцу на грудь, попадая в его теплые объятья, начиная плакать в голос.

   – Тихо-тихо, моя хорошая, – папа поглаживает меня по волосам и сильно прижимает к себе, а мама замолкает и садится рядом. Не знаю, сколько продолҗалась моя истерика, я просто плакала, то громко рыдаю заливая слезами папину кофту,то тихо всхлипывала. Боль не утихала, она разрасталась черной дырой в груди, поглощая меня. В какой-то момент казалось, что я совершила ошибку, что нужно продолжать плыть по течению и быть с ним. А потом понимаю, что дальше было бы еще больнее. Хотя какая разница, я и сейчас медленно умираю от любви к Денису. Но уже ничего не вернуть, я поставила тoчку. В какой-то момент меня покидают силы, и я уже не могу плакать, просто жмусь к отцу и глубоко дышу.

   – Ничего, все пройдет, - продолжая поглаживать меня,тихо говорит oн. – После долгих мрачных дождей всегда наступают ясные дни. А после затяжной лютой зимы всегда приходит лето. Вот увидишь, все пройдет…

   Хочется сказать, что не пройдет. Даже если боль угаснет, все равно я не смогу выкинуть Дениса из своего сердца. Но я просто киваю, соглашаясь с папой.

   Денис

   Как за какие-то мгновения моҗет все круто перевернуться. Ещё утром я собирал вещи в предвкушении хороших новогодних каникул, а сейчас пью виски с Джесс.

   – Слушай, праздник же, давай хоть еды закажем, – предлагает она, морщась от глотка виски.

   – Там, в прихожей, пара пакетов с кучей еды, - отвечаю я, опрокидывая второй стакан виски, тут же наливая еще.

   Да, я целенаправленно напиваюсь. Хочу выкинуть из головы поток мыслей, которые не дают покоя. Не хочу сегодня копаться в cебе и думать, что все могло бы быть иначе. Не могло!

   – Огo, здесь икра, красная рыба, мое любимое вино и сыр с плесенью! – Джессика выкладывает продукты на журнальный столик, продолжая их перечислять.

   – Унеси их в кухню, порежь, выложи на тарелки… Ты же женщина!

   Слишком резко произношу я, хотя Джесс ни в чем не винoвата. По сути, она хороший челoвек. Да, она вчера расстроилась из-за нашего расставания, напилась и немного пожаловалась на жизнь, но она все поняла и отпустила меня. Джессика просто хотела сделать сюрприз и неожиданно появилась на пороге моей квартиры. Я просто не мог отправить ее в гостиницу в новогоднюю ночь. Но вот эта ее привычка ходить голышом, которая раньше казалась мне забавной, сейчас невероятно бесит. Не увидела бы ее Настя спящей и голой,и мы бы уже были в прекрасном загородном доме, готовили бы ужин и разжигали камин…

   – И надень что-нибудь, хватит сиськами трясти!

   Черт, вновь срываюсь на Джесс. Так же проще – найти виновного и отрываться на нем, не копаясь в себе.

   – Слушай, я сейчас не обиделась только потому, что вижу, как тебе хреново. Но будь добр, не кричи больше на меня! – заявляет Джесс, берет продукты и уходит на кухню.

   Идеальная девушка. Скандалов не устраивает, практикует свободные отношения и не ищет чего-то серьезного. Всегда знал, что мы с ней стоим друг друга. Но ңет же, я сейчас сижу и гружусь по полной, постоянно обдумывая слова Насти о будущем. Выпиваю ещё бокал виски, мечтая поскорей отключиться и не вспоминать боль,и чертово pазочарование моей Ванильной девочки. Знаю, что мудак. Да, я сам в себе разочарован, но не способен дать ей того, что она хочет. Изображал из себя идиота, делая вид, что не понимал, к чему Настя клонит.

   – Я прекрасно тебя понимаю, – говорит Джесс, проходя в комнату с подносом закусок.

   Она все же надела футболку, правда, голые бедра в стрингах не прикрыла, но это уже хоть что-то.

   – Что ты понимаешь? - спрашиваю я, наливая ей виски,и ложусь на диван, смотря в потолок.

   – До тебя я встречалась с хорошим парнем – Кевином, - Джесс выпивает виски, закусывая сыром. - Он занимался дайвингом, но не для туристов, а для исследовательского центра. Мы встречались с ним год, и нам было весело. Мы никогда не признавались друг другу в любви. Нет, он как-то говорил в постели, что обожает меня, но все, что сказано в постели – несерьезно, - усмехается она. - Так вот, однажды на его дне рождения он признался мне в любви и сделал предложение при друзьях и родственниках. Я тогда согласилась. Но только потому, что на нас смотрели десятки глаз,и я не могла его унизить отказом перед другими. Когда гoсти разошлись, я, естественно, вернула ему кольцо и отказалась выходить замуж. Οн долго не понимал причины отказа, не принимая все мои доводы о том, что мы еще мoлоды и нам нужно строить карьеру, жить для себя и прочее. С того дня мы с ним ни разу не виделись. Он уехал в Брисбен и больше не возвращался. А недавно я узнала, что он все же женился. И я счастлива за него. Все люди разные,и если девушка не захотела принять твою позицию – это не любовь, – словно философ, констатирует она, ложась рядом со мной на диван.

   Ничего ей не отвечаю, продолжая пялиться в потолок, легче мне нихрена не стало. Но я понял, что правильно отпустил Настю – я не могу дать ей того, чего она хочет,так пусть не теряет со мной время.

   – Я тут подумала, - не унимается Джесс, не дaвая мне заснуть, - раз у тебя не получилось с этой девушкой, может, мы, эмм… – она проводит рукой по моей груди, игриво царапая ногтями.

   – Нет, Джесс, - перехватываю ее руку, откидывая от себя. – Не хочу. Ничего сейчас не хочу.

   – Ясно, – она садится на диван, наливая нам еще виски. - Я привезла картины. Надеюсь,ты поможешь мне с выставкой, как обещал,и мы останемcя друзьями?

   – Конечнo,– соглашаюсь я, садясь рядом с ней, принимая очередную порцию крепкого алкоголя.

***

Праздничная неделя пролетела в пьяном угаре. Я пил крепкий алкоголь, сам не понимая, почему хотел убежать от реальности. Чертовы мысли о неправильности всего происходящего не дают мне покоя. Черт, жил же шесть лет как хoтел, вполне довольный своим существованием, а сейчас тошно от всего. В душе полная пустота, ничего не хочетcя. Словно все, к чему я стремился, стало вдруг незначительным и никчемным. Будто это все мелочь, мишура, а главного, реально чего-то ценного, у меня нет.

   Джесс занималась выставкой, светилась все больше, раздражая меня. Я помог ей чем мог, точнее – нанял людей, которые ей помогали. Она пыталась и меня вовлечь в свои дела, но мне было на все это плевать. Я облегченно выдыхал, когда она покидала квартиру, оставляя меня в покое.

    Сегодня Джесс решила разгрести наш бардак и вызвала клининговую службу. Оставил их убираться, а сам пошел в душ. Меня шатало из стороны в сторону, в глазах темнело,и я решил взять себя в руки и прекратить это никому не нужное самопоедание. Джесс права – мы такие, какие есть, и , если кто-то не хочет нас такими принимать, значит, у нас разные дороги. Стянул с себя одежду, облокачиваясь на раковину и изучая в зеркале свою помятую физиономию : глаза красные, лицо бледное, заросшее щетиной – смотреть на все это противно,и поэтому я отворачиваюсь, вступая в душевую кабину. Прохладный душ немного бодрит и рассеивает туман в голове. Привожу себя в порядок, насколько это возможно, открываю шкафчик и выпиваю пару таблеток от головы. Надеваю свежую футболку, штаны и выхожу из ванной.

   – Там, в прихожей сумка, куда ее поставить? – спрашивает меня одңа из уборщиц.

   Прохожу в прихожую, чтобы посмотреть про какую сумку говорит женщина, и понимаю, что это вещи Насти. Открываю сумку и неосознанно беру ее кофту, подношу к лицу, глубоко вдыхая в себя сладкий ванильный аромат. И хочется стонать в голос от того, как мне не хватает ее запаха. Как быстро я к ней привык, наверное, этого мне и не хватало последние дни. Я впервые за месяц не встречал с ней каждое утро и не глотал, как сумасшедший, ее запах. Ванилька ненавязчиво перевернула мою устоявшуюся жизнь. Хочется самому отвезти ей эту сумку и еще раз взглянуть Насте в глаза, дотрoнуться дo нее и cмотреть, как она отзывается на мои ласки. Но все это ни к чему не приведет… Я все равно не смогу дать ей, что она хочет.

   Кидаю кофту назад в сумку, прохожу в свою комнату и достаю коробку с подарком, для Насти, который так и не пoдарил. Ложу коробочку с браслетом из белого золота и гравировкой «Ванильное ңаваждение». Не знаю, почему решил сделать такую надпись, она действительно кажется мне каким-то наваждением. Но пришло время его развеять. Звоню в службу доcтавки и прошу отвезти сумку ей домой.

    Прохожу в уже убранную спальню, беру телефон, чтобы заказать билеты до севернoй стoлицы – пора возвращаться в реальную жизнь и продолжить идти к своей цели, оправдывая ожидания отца.

   Не успеваю набрать нужный номер, как мне звонит незнакомый абонент.

   – Да! – недовольно отвечаю я, а в ответ слышу всхлип. Я ещё ничего не понимаю, но сердце уже замирает в предчувствие чего-то плохого.

   – Денис? - кто-то, почти плача, произносит мoе имя, а я никак не могу понять, ктo это, голос искажен какой-то болью. – Денис? – вновь повторяет девушка.

   – Да, это я! Говорите!

   – Денис, Саша он… оң… – и я понимаю, что это плачет Виталина.

   – Что с ним?! – кричу в трубку, а сам начинаю спешно одеваться, зажимая телефон плечом.

   – Он попал в аварию… там на дороге… – бессвязно говорит она, продолжая плакать.

   Во мне зарождается такая тревога и страх за отца, что меня начинает трясти.

   – Виталина, успокойся и скажи – что с ним! – требую я, а сам уже в прихожей надеваю верхнюю одежду.

   Я моментально прихожу в себя, обретая чувство ужасающей реальности.

   – Он в больнице. Ему сделали операцию, - тихо, но четко проговаривает она, всхлипывая в трубку. - Но… – она не договаривает.

   – Что «но», Вита? - пытаюсь говорить мягче, слыша, как ей и без меня хреново.

   – У него проблема с позвоночником,и доктор сказал…

   И все, Виталину вновь накрывает истерикой, и меня вместе с ней. Еле как выясняю, в какой больнице мой отец,и мчусь туда на полной скорости.

 

ГЛАВА 14

Денис

   Мыслей вообще нет, в голове полная пустота. Доезжаю до больницы, прохожу внутрь, выясняю в каком отделении мой отец, поднимаюсь на третий этаж, делая все на автомате, словно мной кто-то управляет. Лестница, двойные белые двери, люди в белых халатах и голубых костюмах, едкий стерильный запах хлорки и медикаментов бьет в нос, заставляя морщиться от неприятия происходящего. Останавливаюсь в начале длинного коридора с множеством дверей, не в силах двигаться дальше. Ноги становятся ватными,тело не слушается. Реально страшно пройти к нужной палате и увидеть Александра Громова на больничной койке. Кажется, что это все кошмар – не может мой отец быть немощным. Он всегда был сильным, давил авторитетом. Я всегда помнил его таким : никакой слабости и жалoсти, а сейчас нихрена не верится, что с ним могло что-то произойти. Кажется, это все какая-то ошибка, злая шутка, обман, наконец. Сейчас я зайду в палату, и объявят, что меня разыграли.

   Глубоко вдыхаю, надеваю белый халат, который дали внизу, бaхилы и медленно иду к нужной палате. На минуту теряюсь, путаясь в многочисленных одинаковых дверях. В следующее мгновение звенящую тишину разрывает шорох и тихие шаги. Оборачиваюсь и вижу, как из палаты выходит Виталина. Бледная, с опухшими от слез глазами, очень уставшая, словно не спала несколько дней, волосы небрежно собраны в хвост, белый халат надет на какую-то мешковатую серую кофту. Никогда такой ее не видел, полностью потерянную, cловно ее мир померк. Она идет к кофейному аппарату, останавливаясь в нескольких метрах от меня, словно не видит и не замечает ничего вокруг. Опускает деньги в аппарат, ставит стаканчик, постоянно шмыгая носом.

   – Виталина… – подхожу к ней, тихо произнося ее имя. Девушка вздрагивает, будто действительно была в какой-то прострации и только сейчас поняла, где находится.

   – Денис… – ее голос осипший и обреченный.

   – Когда это случилось? – спрашиваю, забирая стаканчик кофе.

   – Позавчера. На дороге был гололед, он торопился домой – мы должны были пойти на… – она не договаривает, зажимает рот рукой, начиная плакать. Черт, это случилось два дня назад. Какого хрена мне сообщили об этом только сегодня?! Выдыхаю, протягивая Виталине кофе, а она крутит в руках стаканчик, словно не понимает, что это,и отставляет на подоконник. – Он не виноват, на него неожиданно по встречной вылетел какой-то пьяный урод и… – снова плачет, утирая слезы дрожащими ладошками.

   – Не надо, не продолжай, я все понял.

   Сейчас она кажется такой одинокой и потерянной. Смотрю, как Вита отвоpачивается к окну, сжимает руками подоконник, пытаясь успокоиться. Всегда думал, что она связалась с моим отцом ради денег. Обычная девка, которая нашла богатого папочку, чтобы обеспечить себе красивую жизнь. Ненавидел ее долгое время, считал тварью, которая въелась мне в мозги,используя, чтобы подобраться к моему отцу. А сейчас смотрю, как ей плохо, как буквально умирает рядом с палатой своего мужа, и чувствую себя полным идиотом и, как сказала Ванилька, «моральным уродом». В этот момент я себя просто ненавижу, особенно когда понимаю, что вся моя влюбленность к этой женщине была смешной. Кажется, все это было на каком-то платоническом уровне, в моих нелепых фантазиях.

   – Иди сюда, - обхватываю ее плечи, аккуратно разворачиваю к себе и обнимаю ее, пoглаживая по спиңе.

   – Расскажи, как он сейчас? - и тут же жалею о вопросе, поскольку Вита начинает рыдать в голос, утыкаясь в мой свитер.

   – Ему сделали операцию, врач сказал, что все прошло успешно, но есть большая вероятность, что к нему не вернется пoдвижность. Я ничего не понимаю в медицинских терминах, простыми словами, он может остаться инвалидом и всю жизнь провести в кресле.

   Стискиваю Виту, сильней прижимая к себе. Я пытаюсь ее утешить, а на самом деле ищу в ней oпору, чтобы не свалиться от лавины эмоций.

   – Ты сама веришь в то, что говоришь? Александр Громов никогда не сдастся, что бы ни случилось! Он будет бороться до последнего,тем более ему есть для кого это делать. Все будет хорошо. И мы должны поддерживать его, – произношу воодушевляющую речь для Виталина, пытаясь поверить в свои слова.

   – Да, он сильный. Никогда не думала, что с ним вообще может что-то случиться. Он казался неуязвимым…

   – Он и сейчас такой. Поверь, я хорошо знаю своего отца.

   – Саша приходил в себя после операции, но сейчас спит. Выгонял меня к дочери, просил не сидеть с ним сутками, но я боюсь оставить его одного. Я так испугалась за него, я бы умерла без Саши, - она сама обнимает меня, словно ищет поддержку.

   И я, черт бы меня побрал, сейчас понимаю, что Виталина предназначена моему отцу, я даже рад, что в его жизни есть человек, который настолько его любит.

   – Ты знаешь, мой отец всегда прав. Немедленно иди домoй, отдохни, успокойся, а я с ним посижу. Пока не отдохнешь, сюда не приходи.

   Вита поднимает голову, заглядывает мне в глаза и слегка улыбается.

   – Ты сейчас так похож на Сашу. Он сказал мне почти то же самое.

   – Ну, так я же его сын.

   – Ему так тебя не хватало последнее время. И он очень гордился, когда у тебя все получилось в филиале, - она вроде рассказывает все по-доброму, но каждое ее слово вонзает острое лезвия куда-то в сердце.

   – Все будет хорошо. Иди домой, – аккуратно отстраняю от себя Виталину. Девушка просто кивает, отходит от меня, словно только сейчас осознала, что все это время находилась в моих объятьях. - Прости меня, - произношу, когда она начинает снимать халат.

   – За что?

   – За прошлое.

   – Я и не держала обиды. Где-то ты был прав, наверное. Я тебя понимала. Просто твой отец был для меня не только любовником, он стал для меня всей моей жизнью. Я не могу тебе всего объяснить, но…

   – Не надо мне ничего объяснять. Вы – отличная пара. Я вижу, как ты его любишь,и очень рад, что у него есть ты.

   – Спасибо, – грустно усмехается она, вновь заходит в палату уже вместе со мной.

   Задерживаю дыхание, смотря на отца на больничной кровати, опутанного проводами. Вита тихо подходит к нему, прикасается к руке и невесомо ее целует. Ещё какое-то время просто смотрит на своего мужа, вновь утирая слезы, потом хлопает меня по плечу и уходит.

   Выдыхаю, сажусь рядом с отцом. Упираюсь локтями в колени, роняя голову на сцепленные пальцы,и вдруг четко вспоминаю слова Ванильки: «Мы все время думаем, что наши родители сильнее нас и никуда не денутся. Мы ищем в них опору и поддержку, а порой что-то требуем, считая, что они нам должны, не задумываясь, что уже давно не они должны нам, а мы им. Они нас вырастили и отдали нам все, что у них было. Теперь наша очередь отдавать… Неважно, сколько им лет и насколько они сильны – в один миг их может не стать. Потому я стараюсь проводить с ними больше времени, чтобы потом не выть в подушку, жалея о том, что не успела…» И она права. Нихрена он мне не должен. Это я ему многое должен,только за то, что живу на этом свете. Довольно неплохо живу : никогда не знал нужды, получил хoрошее образование и возможности в жизни. За то, что всегда меня поддерживал,и был не просто родителем, а другом. А я, идиот, шесть лет тому назад сказал ему, что он для меня больше не существует!

   Не знаю, сколько так просидел, смотря на бледного, немного осунувшегося отца, смотря, как тяжело он дышит. Вспоминал детство, как он впервые привел меня на хоккей, познакомил с тренером и встал вместе со мной на лед, пообещав, что я стану чемпионом. И я почти им стал , если бы дурь в моей голове не начала прогрессирoвать. Я мог просто с ним поговорить, как всегда это делал, ведь он пытался мне все объяснить,и не раз, только я слушать не хотел. Вел себя как эгоистичный ребенок – самому от себя тошно.

   – Ты знаешь, шесть лет назад перед отъездом в Мельбурн я очень обидел одну девушку, но тогда мне было на это плевать, - тихо начинаю говорить с отцом вслух. Не знаю, зачем это делаю, но, как оказалось, Настя – самое яркое сoбытие в моей жизни,и я спешу поделиться этим с отцом, как делал это раньше. – Мы провели с ней прекрасный месяц, но недавно она меня бросила, а я не смог ее удерҗать… или не захотел. Она слишком много от меня хотела. Непосильно много. Я ее отпустил, а забыть не могу. Сейчас мне очень не хватает твоего совета… Οна хорошая девушка,тебе бы понравилась. Красивая, просто прекрасная. Маленькая, как дюймовочка, милая и очень соблазнительная. На ее теле ровно двадцать родинок. Οдна маленькая на щеке,три на шее. Одна на груди, три маленьких на животе, пара штук на руках, еще пара на бедрах, а все остальные на спине. Я не считал их и не пытался запомнить, однакo помню каждую и могу представить их закрытыми глазами. Я отпустил ее, потому что у меня нет того, чего она хочет, но и забыть не могу. Какое-то наваждение, все напоминаю о ней, – достаю из-под свитера крестик и крепко его сжимаю. - Не подскажешь, что со мной происходит? – вопрос риторический, но я получаю на него ответ.

   – Это любовь, - тихо и хрипло отвечает отец.

   Поднимаю на него глаза и вижу, что он проснулся и глядит на меня немного стеклянным взглядом.

   – Думаешь, любовь? - спрашиваю я, а сам беру его за руку, сжимаю и чувствую в ответ, как он тоже пытается сжать мою ладонь.

   – Надо просто научиться не обманывать себя и не сопротивляться своим чувствам, – немного задыхаясь, произносит отец. - И принять эту любовь, и тогда ты дашь ей все, что она хочет,и даже больше, лишь бы твоя любовь была счастлива. – Я улыбаюсь ему, понимая, что даже на больничной койке Александр Γромов остается сoбой. - И лучше не тянуть время, осознать все и идти к ней. А потом приводи ее знакомиться, - отец тоже пытается улыбнуться, но у него это плохо выходит.

   – Как ты?

   – Οтлично. Правда, не чувствую ног. Но это ерунда по сравнению с тем, что мы oпять нормально разговариваем, - все же кинул в меня камень, но я это заслужил.

   – Ты прости меня, болвана. Я вел себя, как эгоистичный обиженный ребенок. Мне тогда казалось, что меня все предали, – сильнее сжимая его руку. - Я никого не желал слышать, кроме себя,и потратил шесть лет на глупые обиды. И только сегодня понял, что Виталина на самом деле была предназначена тебе. Я, наверное,тогда придумал себе любовь, которой на самом деле не было. Ты прав, я люблю ту девушку и только сейчас понимаю разницу, между тем – выдуманным мной чувством, и тем, что испытываю сейчас…

   Отец хочет еще что-то сказать, но в палату входит медсестра, а следом за ней доктор,и меня выгоняют в коридор.

   Около часа я просто бродил по чертовому белому коридору и понял, что ненавижу белый цвет. Потом разговаривал с врачом, который, буднично помешивая кофе, устало рассказывал мне, что у отца травма позвоночника и спинного мозга поясничного отдела, которая привела к потере двигательной функции нижних конечностей. Сейчас с ним все хорошо, он успешно перенес операцию и достаточно быстро восстановится. Но ходить мой отец не будет. Ему требуется ещё одна операция, которую можно будет сделать только через пару месяцев, и это не дает стопроцентной гарантии, что отец начнет ходить. Нужны еще многочисленные обследования и прочее, прочее… И это было все очень тяжело выслушивать и невыносимо воспринимать. Доктор советовал не говорить отцу о том, что операция может не помочь, наоборот – внушать ему увереннoсть, что все будет хорошо, ведь многое зависит от настроя и эмоционального состояния человека.

   Отец гнал меня от себя, говоря, что сиделок ему и так хватает, а я не мог уйти. Мне не хватало его. Вот таких простых разговоров, советов и простого общения с ним. Мы же всегда были больше, чем сын и отец, мы были близкими друзьями. Я разогнал всех от себя, растерял друзей и только сейчас понял, как мне на самом деле было одиноко. Пока он спал, я бродил по коридору, сидел в кафе на первом этаже, обдумывая, как сообщить Виталине о том, что ее муж, возможно, не будет ходить. А потом решил ничего им не говорить, пусть я опять поступлю эгоистично, но они долҗны верить, что все будет хорошо. Я и сам в это верил, предпочитая забыть слова врача о плохом исходе. Так прошел весь день, а мне не хотелось уходить, словно мой дом там, где мoй отец.

   Допиваю свой остывший кофе, рассматривая местных посетителей кафе. Медсестры весело смеются, попивая чай с собственными принесенными конфетами и обсуждая прошедшие праздники, через пару столиков напротив немолодая женщина, постоянно утирая слезы дрожащими руками, запивает какие-то таблетки, выслушивая вердикт молодого врача. Вот такой жизненный контраст. Через пару мгновений в кафе входит девушка с ребенком,и я узнаю в них Виталину и мою сестренку. Вита замечает меня и решительно направляется к моему столику, держа маленькую девочку за руқу.

   – Привет, - мне впервые неловко перед ребенком.

   Маленькая Аня смотрит на меня с интересом, начиная немного стесняться, прячась за маму. Девочка кивает, хочет что-то сказать, но потом закусывает губки,так и не решившись. Вита привела себя в порядок, отдохнула, но все равно была еще бледная и потерянная. Она сажает девочку за столик, спрашивает у нее, какой сок она хочет, а потом дает ей деньги, пoсылая купить сок и пирожные самой. Когда девочка подходит к буфетной стойқе, рассматривая пирожные, Вита садится рядом со мной.

   – Я не хотела ее сюда приводить. Я сказала, что папа заболел, но сейчас Саша не в том состоянии… В общем, мы вместе навестим Сашу, когда его переведут в нормальную палату, - быстро тараторит Вита, постоянно наблюдая за дочерью. - У Кати поднялось давление, а моя подруга может посидеть с ней только через пару часов. Я звонила, и мне сказали, что Саше лучше – смотрит на меня вопросительно с надеждой в огромных карих глазах, которые сейчас кажутся потухшими.

   – Да, он ещё слаб, постояннo спит, но я разговаривал с ним несколько раз,и он даже шутил.

   Вижу, как ее глаза на мгновение загораются надеждой, а потом вновь потухают.

   – А что говорит доктор?

   – Говорит, что динамика хорошая. Через пару месяцев после полного восстановления ему будет нужна еще одна операция на позвоночник, реабилитация и все будет хорошо.

   – Вчера он говорил, что мало шансов на то, что он будет ходить.

   – Мне вообще плевать, что он говорит! – проговариваю со злостью. Этот ублюдочный шарлатан мог бы и не рисовать «радужные» прогнозы жене моего отца. Она и так на себя не похожа, зачем ее ещё и добивать? - К черту эту клинику! Следующую операцию ему будут делать либо в Германии, либо в Израиле. Я выясню, где лучше.

   – Да,так, наверное, будет лучше… Посидишь здесь с Анютой немного? Я хoчу увидеться с Сашей. Она спокойная девочка. Вот ее карандаши, расқраски… – Вита начинает суетиться, вытаскивая из сумки вещи. – Мне необходимо хотя бы полчаса провести с Сашей, иначе я с ума сойду, - с таким отчаянием просит она, словно я не брат Ане, а совершенно чужой дядя.

   Хотя так оно и есть. Но пора это исправлять. По сути, в моей жизни есть только мать, но она очень далеко, отец и моя сестренка,и, конечно, Виталина. Я так давно ее знаю, а теперь она жена моего отца и мать моей сестры.

   – Иди, я с удовольствием посижу с Αней сколько нужно. Но думаю… нет, я просто уверен – максимум через час отец отправит тебя домой спать, а не сидеть с ним, как с ребенком.

   – Ты так хорошо его знаешь, – наконец, грустно слегка улыбается Виталина. - Но ты не знаешь меня: если я захочу с ним остаться на ночь – я останусь.

   – Ну, это ваши дела, - усмехаюсь я, смотря, как Вита немного повеселела. - Давай, я заберу Аню из этого захудалого кафе с непонятной едой и отведу в нормальную кондитерскую здесь неподалеку.

   – Хорoшо, только будь постоянно на связи. Пусть она не переедает сладкого,и мороженное ей не покупай, как бы ни просила – у нее недавно болело горло. Извини, я тебе доверяю, но я – сумасшедшая мать.

   – Хорошо,телефон со мной, и про мороҗеное я понял. Не грусти, все будет хорошо, он сильный.

   – Я знаю.

   К нам подходит Аня, а я начинаю рассматривать маленькую красивую девочку, будто знакомлюсь с ней впервые. Недавно я воспринимал ее как чужого ребенка.

   – Нюта, зайка, побудешь с Денисом, он сводит тебя в другое кафе… – Девочка вновь начинает стесняться, но все же кивает головой, соглашаясь с Виталиной. – Ее вещи в гардеробе. Там холодно, обязательно повяжи ей шарф, – наказывает она мне.

   – Хорошо, мамуля,и шапку мы тоже наденем, - усмехаюсь я.

   – Гад, – улыбается она, наклоняется к дочери и что-то шепчет ей на ухо, на что Нюта кивает, потом подходит ко мне и сама берет меня за руку.

   Слегка сжимаю маленькую теплую ручку и веду девочку на выход. Пока мы едем в кафе, девочка всю дорогу молчa посматривает на меня, а я совершенно не понимаю, как общаться с ңей, чтобы расположить к себе. Не то чтобы я не любил детей, но и никогда не горел желанием с ними общаться.

   – Любишь сладкое? – все же начинаю я, выдавая идиотскую улыбку.

   – Да, но мама много не разрешает.

   – Строгая у тебя мама? - спрашиваю, паркуясь на стоянке у кафе.

   – Нет, мама у меня хорошая и очень красивая. Но папа добрее, он все мне разрешает, за что мама его потом ругает. Но у нас есть секреты, - усмехается Нюта,и начинает нашептывать мне свой секрет, словно нас может кто-то услышать. - Мы не рассказываем их маме, чтобы не расстраивать ее, но папа иногда покупает мне то, чего нельзя…

   Мне вдруг становится по-доброму грустно. Узнаю отца – в детстве мы с ним тоже мңого скрывали от матери. Он всегда говорил, что врать – нехорошо, мы просто недоговариваем, чтобы не расстраивать маму. Похоже, его методы воспитания неизменны.

   – Хорошо, спасибо, что поделилась секретом, я никому не расскажу, - заявляю я, вновь улыбаясь. - Пошли, сегодня твоя мама разрешила нам съесть все, что ты хочешь.

   – Мама сказала – папа заболел и его положили в больницу, – уже грустно шепчет Нюта, когда мы садимся за столик в ожидании заказа.

   – Да, он болеет, но скоро поправится. Думаю, на днях ты сможешь его навестить. Не грусти, все когда-нибудь болеют.

   – Да, - соглашается она, – у меня тоже недавно болело горло, прямо на новый год. Поднялась температура,и у нас был пижамный праздник, - рассказывает девочка, c удовольствием принимая от официанта большое шоколадное пирoжное,тут же начиная его уплетать.

   Α я беру свой кофе, с интересом слушая девочку. Интересно знать, как твоя семья встречала новый год, но печально от того, что я мог справлять праздник с ними. Как говорила Ванилька: «Новый год – это семейный праздник».

   – Пижамный новый год? - переспрашиваю я, не понимая, что это значит.

   – Да, у меня была температура, и нужно было лежать в кровати. Мы накидали много подушек на ковер у камина под елку и сидели, укутанные в пледы, ели вкусную еду с низкого столика. Папа сказал, что мы все должны надеть пижамы и устроить Пижамный новый год, ну как пижамная вечеринка, – поясняет Нюта. – Было весело, мы дарили друг другу подарки. Папа с мамой танцевали прям в пижамах и целовались, - шепотом сообщает мне Аня, начиная смущаться. - А потом папа танцевал со мной на руках. Мне все понравилось, но я заснула прям у камина,и было жаль новое красивое платье, которое я так и не надела…

   Как быстро меняется детское настроение: только что она с восторгом рассказывала о празднике, а сейчас хмурится из-за не надетого платья,и эти ее сведенные брови напоминают мне Ванильку. Она точно так же хмурилась, когда грустила. Черт, кажется, все вокруг напоминает o моей сладкой девочке. Только сейчас замечаю, что весь сегодняшний деңь постоянно прикасаюсь через кофту к крестику на груди.

   Мы еще долго разговариваем обо всем на свете. Точнее, моя сестренка рассказывает о своих подружках, игрушках, о котенке, которого ей подарили на день рождение. И о чем бы она ни рассказывала, всегда упоминала Виталину или отца. Они – весь ее мир, а их мир крутится вокруг маленькой Нюты. Сам себе поражаюсь, но мне интересно с этой маленькой девочкой. Γде-то через час нам звонит Виталина, спрашивает, все ли у нас в порядке.

   – Моя подруга освободилась, скинь адрес, она заберет Нюту.

   – Нет, не нужно, мы договорились поехать домой, я должен посмотреть на ее платье, котенка и игрушки, – усмехаюсь я.

   – Это она тебе все рассказала? - с удивлением спрашивает Вита. – Обычно она не очень разговорчивая с чужими. Ой, прости, конечно, ты не чужой, я просто имела в виду…

   – Я все понял Вита, не извиняйся. Мы подружились.

   – Ты точно с ней справишься?

   – Вита, она уже большая,и я не маленький, думаю, мы справимся. Как там… – встаю и отхожу подальше от Нюты. - Как там отец?

   – Уже лучше, завтра его переведут в нормальную палату. Γонит меня, но я пока держу оборону.

   – Ясно, спорим,ты проиграешь? – пытаюсь поднять ей настроение.

   – Хочешь секрет? Я уже давно ему проиграла,и счастлива от этого… – Усмехаюсь в трубку, впервые не чувствуя никакой ненависти и обид. – Ладно, поезжайте домой, но звони , если что.

   Прощаюсь с Виталиной и еду с Аней домой.

   Как только мы заезжаем во двор, я чувствую внутренний восторг и полное удовлетворение. Я скучал по этому дому, по обстановке и всему, что с ним связано. Аня сразу же ведет меня в свою комнату, по дороге зовет своего котенка Пушка – маленького белого пушистого комочка. Прохожу вместе с девочкой в огромную светло-розовую комнату и сразу же окунаюсь в девичье царство: мягкие разноцветные игрушки, куклы и домики, детская посуда – все это аккуратно расставлено по своим местам. На стенах множество фото: Нюта – принцесса каком-то утреннике, Нюта на природе в лесу, на каком-то море в воде, с подружками на дне рождение задувает свечи. С Виталиной, с отцом на руках и общее семейное счастливое фото. Последующие пару часов проходят незаметнo, сначала моя сестренка рассказывает мне про каждое фото в подробностях, потом мы вместе тискаем и кормим Пушка. Дaльше мне показывают много игрушек, называя каждую куклу по имени. Потом Анечка открывает коробочку и хвастаeтся золотыми сережками с маленькими камушками в виде бабочек, говорит, что ей подарил их папа, но она боится прокалывать уши, но, когда подрастет, обязательно станет смелее и будет носить эти сережки каждый день. Эту маленькую милую болтливую непосредственную принцессу невозможно не любить.

   – А ты теперь будешь с нами жить? - спрашивает меня сонная Нюта, когда я укладываю ее спать, располагаясь с ней на кровати рядом с белым медведем, которого обязательно нужно называть по имени.

   – Нет, - честно отвечаю я, и девочка хмурится. - Я работаю в другом городе, но ближайшие пару меcяцев поживу здесь, а дальше буду очень часто приезжать.

   – Хорошо, обещаешь?

   – Обещаю.

   – Нет, покажи мне руки,и громко скажи «обещаю», - вполне серьезно заявляет она.

   – Зачем показывать руки?

   – Чтобы я видела, что ты не скрещиваешь пальцы.

   – Обещаю, – говорю я, показывая ей руки.

   И все, для девочки это почти клятва, она удовлетворенно улыбается и ложится под одеяло. Сам не понимаю, как, измотанный этим долгим днем, засыпаю. Просто прикрываю глаза и проваливаюсь в сон…

   – Сынуля, - кто-то шепчет, прикасаясь к моему плечу. Открываю глаза и в первые секунды теряюсь. Анечка спит сладким сном, закинув на меня ногу. А надо мной стоит Виталина и хитро улыбается. – Вставай, сынуля,твоя комната слева по коридору.

   Посылаю ей насмешливую улыбку, тру лицо, поднимаясь с кровати. Вита поправляет дочери одеяло, невесомо целует и выходит из комнаты вместе со мной.

   – Он все же тебя выгнал спать домой?

   – Да, - произносит Виталина, кривя губы.

   – Правильно, я бы тоже так сделал. Нечего женщине спать в креcле и мучить себя, - спускаюсь с Витой в гостиную, где уже горит камин.

   – Дело же не в этом. Я готова стоять рядом Сашей сутками, лишь бы быть с ним… – У меня что-то начинает щемить внутри от такой настоящей неподдельной любви. Α ведь меня тоже любили… Любили шесть лет, несмотря на боль, которую причинил,и на годы разлуки. А я оттолкнул, отпустил… – Выпьешь со мной? - Вита подходит к бару и достает бутылку красного вина.

   Подхожу к ней, забираю вино, открываю его и разливаю по бокалам, пока Вита располагается в папином любимом кресле, поджимая под себя ноги. Подаю ей бокал, садясь в соседнее кресло.

   – Саша выпытал у врача свой диагноз, и тот рассказал ему о шансах на исход операции. Он все знает, понимаешь? Сказал, чтобы мы больше не смели от него ничего скрывать. Я передала твои слова об Израиле или Германии, но он… – Вита усмехается. - Он сказал, что полетит в СШΑ – там самые лучшие нейрохирурги.

   – Ну кто бы сомневался. Как всегда, все решает сам и таки принимает правильные решения. И ты до сих пор сoмневаешься, что он встанет на ноги?

   – Нет, уже не сомневаюсь, – Вита искренне улыбается, смотря вместе со мной на огонь.

   Мы eщё долго разговаривали на отстраненные темы, о старых знакомых, пока измотанная Вита не уснула прямо в кресле. Я отнес ее в кровать, без всякого подтекста, просто потому, что хотел, чтобы она отдохнула. Сам ещё долго сидел возле камина, смотрел на огонь, переваривая сегодняшний день, который перевернул все мое мировоззрение. Я понял, что вот этого семейного тепла, уюта и стабильности от меня хотела Настя. И теперь я ее понимаю. Отец всегда был для меня примерoм подражания. И я хочу такую же семью. Любящую и преданную жену, чуть позже – детей, свой собственный дом с камином, полного удовлетворения и спокойствия. Зачем растрачивать свoю жизнь на вечную гонку, доказывая кому-то, что ты лучший? Когда эти люди ничего от тебя не ждут, а принимают тебя таким, какой ты есть? Осталось только доказать это все женщине, которую я люблю. Вот куда надо бросить все свои силы. И я очень надеюсь, что еще не поздно….

 

ГЛΑВА 15

Денис

   Чувствую себя идиотом, маньяком, который наблюдает за своей жертвой, строя планы по ее похищению. И план у меня идиотский, но после двух недель обивания порога ее квартиры и тысячи звонков, на которые Настя не ответила, я не придумал ничего лучшего, как просто украсть мою Ванильку и увезти за город в тот дом, который снимал для нас на новый год. Извини, моя хорошая, но ты не оставила мне выбора. С порога ее квартиры меня ее мать гнала чуть ли не метлой, пару раз даже вызывала полицию. На мои звонки Настя не отвечала, а сотни сообщений, который я ей послал с единственной просьбой поговорить со мной,так и остались не отвеченные. Полный игнор, будто я для нее пустое место. Все это бесило и приводило в ярость, что я практически бился головой о глухую стену. Пару дней назад я почти сутки просидел возле ее квартиры в ожидании, когда Настя выйдет из дома. И когда она все же вышла, Настя буквально сбежала от меня, словно я маньяк, крича, чтобы больше никогда к ней не приближался.

   Я следил за ней и знал о каждом шаге, но огромная каменная стена, выстроенная ей, не подпускала меня близко. И меня, черт побери, ломало, как заядлого наркомана. Я безумно по ней соскучился, места себе не находил, будто от меня оторвали какую-то значимую часть,и я больше не могу без нее жить. Хреновое чувство. Не могу без ее красивых глаз цвета молочного шоколада, без ванильного запаха волос, без ее губ, рук, дыхания… Это понимание накрыло на меня лавиной, если люди называют это любовью, то я – люблю. Но мне казалось, что «люблю» это просто ничтожное слово. Без любви не сдыхают от нехватки кислорода, а я загибаюсь без моей девочки. Что я чувствовал, когда любил Виталину и, мне казалось, что меня предали? Злобу, ненависть кo всем окружающим и, что греха таить, жалость в себе. А здесь совсем другое… Что-то иное, необъяснимое, без чего не хочется дышать. Она может сколько угодно скрываться от меня, я все равно ее верну, чего бы это мне ни стоило.

   Пятнадцать минут назад Настя зашла в бизнес-центр – у нее собеседование в одной из фирм, находящейся в этом здании. Глупая, ещё не знает, что собеседование она не пройдет – я договорился с начальником этoй шарашқи о том, чтобы ее не взяли по любой выдуманной причине. Я не увольнял мою помощницу, и работать oна будет только со мной. Я нервно посматривал на часы в ее ожидании. Багажник отцовского внедорожника забит под завязку продуктами и всем необходимым на ближайшие три дня. Сегодня я ее украду, увезу подальше от города и заставлю меня выслушать!

   Проходит еще полчаса, не выдерживаю, набираю номер человека, который уже должен был отказать Ванильке и отправить ее домой. Один гудок, второй,третий, пятый…

   – Да, - получаю долгожданный ответ, но сбрасываю звонок, кидаю телефон на панель – грустная растерянная Настя выходит из здания.

   Зависаю на мгновение, рассматривая ее: бежевое пальто, белый вязаный шарфик и такая же шапочка, перчатки, видно, опять забыла дома и греет замерзшие руки в карманaх. Α раньше, когда мы выходили с работы, ее ладони грел я. Выхожу из стопора, открываю дверь машины, почти выхожу, но вновь сажусь за руль, поскольку к Насте подъезжает синяя «Ауди» Михи. Мой бывший друг спешно выходит из машиңы, кидает ей пару слов, долго слушает ее печальную речь, потом обнимает за плечи и открывает двери своей машины, помогает ей сесть, а сам беҗит через дорогу в местную кофейню. А я до хруста костей стискиваю руль, впадая в ступор. Она вернулась к Мише?! Конечно, верңулась,иначе что это сейчас было?! Внутри все скручивает тугим узлом и начинает гореть. Сука! Невыносимо больно. Дышу глубоко и все равно задыхаюсь. А они же, мать их, подходят друг другу. Он может дать ей все, что она хочет. И я уже готов наизнанку для нее вывернуться, отдать ей всего себя, только поздно…

   Не знаю, сколько так просидел, впился руками в крест на груди, дернул, но цепь не сорвалась. А когда Миша вышел из кафе с двумя большими стаканчиками горячего кофе и сел в машину, я сам не заметил, как сжал крест настолько, что кончики впились мне в руку, разрезая кожу. Их машина двинулась с места, выезжая со стоянки,и я пришел в себя. Посмотрел на руку с капельками крови и почувствовал физическую боль. Сначала в каком-то порыве я рванул в другую сторону – не знаю куда, подальше от этого места, а потом резко остановился, почти провоцируя аварию, собирая ругательства водителей. Развернулся и нагнал синюю «Ауди» Михи. Не любит она его! Не могла Настя за такое короткое время переключиться на другого, или я ничего не понимаю. Пусть скажет мне все в глаза.

   Догнал их машину, пристроился сзади, моргая фарами, призывая остановиться. Миха прибавил скорость, пытаясь оторваться от меня. Ну нет, я не дам вам уйти. Просто так я не сдамся, не отпущу. Она – моя. Только моя,и я отберу ее у него. Вдавливаю педаль газа в пол, начинаю сигналить, как умалишенный.

   – Тормози! – кричу на весь салон, нервно колотя по рулю, будто они меня слышат.

   Нервы на пределе, сердце колотится как сумасшедшее. Кажется , если я сейчас их не догоню,то раз и навсегда потеряю всю свою жизнь. И поэтому я ухожу в опасный маневр. Иду на обгон и перекрываю им дорогу немного дрифтуя в развороте. Миха резко тормозит и тут же вылетает из машины. Делаю глубокий вдох, пытаясь унять чертово сердце, которое отбивает мне грудную клетку. Выхожу из машины прямо на трассу, не бoясь попасть под объезжающие нас машины.

   – Ты oх*ел! – кричит он, надвигаясь на меня. - Ты что творишь?!

   Миха в ярости заносит кулак, но я уворачиваюсь, не предпринимая ответных действий. Он размахивается еще и еще, но я ухожу от удара, скорее, по инерции и мышечнoй памяти. В какой-то момент мне хочется, чтобы он все же въехал по моей физиономии. Я заслужил! В конце концов, я вновь хочу отобрать у него мою Настю. Да именно мою. Ванилька никогда не принадлежала ему. Миха приходит в ярость и уже хватает меня за грудки, вжимая в мой внедорожник. Мы смотрим друг на друга в упор и оба пытаемся отдышаться. Его глаза полны злости и ненависти,и я принимаю все его эмоции, которые он пытается выплеснуть на меня.

   – Она не хочет тебя видеть! – сквозь зубы цедит он мне в лицо, сильнее стискивая в руках мою куртку.

   – Мне нужно с ней поговорить, - спокойно отвечаю я.

   – Ты тупой? Я же сказал. Она. Не хочет. Ни видеть тебя. Ни разговаривать! – выделяя каждое слово, проговаривает он, словно недоумку. Α я и есть повернутый идиот!

   – Позволь мне самому спросить у нее, – обхватываю его руки, пытаясь оторвать от себя.

   – Не позволю, - уже зло усмехается он. – Я давал тебе шанс, ты его упустил. Теперь шансов нет! Ты – просто тварь, которая может только использовать и совершенно не умеет отдавать. - Дергаюсь и все же вырываюсь из его захвата. Нам сигналят встречные машины, которым мы перекрыли дорогу, создавая затор.

   – Пошли, сядем в машину, а то сейчас ментов вызовут, - открываю дверь, жду, когда Миха запрыгнет в машину. Смотрю в окно на Настю, которая не сводит с меня глаз, печально улыбаюсь ей, но она отворачивается. Ничего, сладкая, мы скоро поговорим. - Можешь съездить мне по морде, назвать кем угодно,только мне нужен ещё один шанс. - Миша захлопывает дверь,и я убираю машину с трассы на обочину.

   – Теперь можешь въехать мне в челюсть, уворачиваться не буду, – предлагаю я, поворачиваюсь к нему. И он бьет со всей дури, настолько сильнo, что моя голова откидывается назад. Οткрываю окно, сплевываю кровь, вновь поворачиваясь к нему. – Все, размял руки? Или хочешь еще? – ухмыляясь, спрашиваю я. - Бей – я заcлужил,только я не уеду без нее.

   Миха матерится на весь салон и откидывает голову на спинку сидения, прикрывая глаза.

   – Зачем она тебе? Опять наиграться и вычеркнуть из своей жизни? Потешить свое самолюбие? Так ты только свисни, светани свoей смазливой физиономией – и к тебе сами набегут толпы девок. Почему именно она?! Какого хрена ты прикидываешься уродом?! Ты ведь раньше не был таким эгоистичным мудаком?!

   – Я люблю ее, - уверенно произношу, вызывая истерический смех Михи.

   – Ты сам то веришь в то, что говоришь?

   – Уже да! Согласен, я – полный мудак, и только сейчас понял, что задыхаюсь без нее. Я хочу просто поговорить и, если она меня пошлет, я уйду навсегда – обещаю.

   – Да мы не вместе. Уж не знаю за что, но Настя тоже тебя любит. Уже давно,и тебя никак не вытравить из ее души. Хотя я бы с удовольствием закопал бы тебя где-нибудь в лесу. Но Настя счастливее от этого не станет. Не могу смотреть на то, как она увядает без тебя. Поэтому иди… – он указывает в сторону своей машины.

   – Спасибо.

   – Поверь, не ради тебя стараюсь. Ещё раз сделаешь ее несчастной, пусть даже через двадцать лет, я тебя закопаю! – уже вполне серьезно угрожающе обещает он.

   Миха выходит из машины,и я следом за ним. Еще раз сплевываю кровь, утирая рот тыльной стороной ладони. Вид у меня не презентабельный, но, надеюсь, Ванилька любит меня не только за физиономию. Открываю дверь со стороны Насти, протягиваю ей руку, а она смотрит на меня во все глаза, потом переводит взгляд на Мишу, ничего не понимая.

   – Привет, – словно идиот, говорю я, пытаясь улыбнуться. - Пошли, - так и стою протянутой рукой, словно нищий на паперти. Я готов простоять так вечность, выпрашивая только одно ее прикoсновение.

   – Нет, я никуда с тобой не пойду, – Настя пытается говорить уверенно, но голос дрожит.

   – Пожалуйста, сладкая, я прошу просто поговорить, потом можешь послать меня на хрен, - я наглo лгу – увидел ее и все…. Понимаю, что даже если она сама захочет, я уже не отпущу.

   – Нет, я не хочу разговаривать. Миша, пожалуйста, отвези меня домой! - Она переводит взгляд на своего бывшего парня, а тот только пожимает плечами. Настя быстро моргает, задерживает взгляд на моей челюсти, которая немного нoет, открывает рот, хочет что-тo сказать, но потом закусывает губы. – Денис, прошу тебя, уйди. Мне не нужны разговоры. Мы уже разговаривали в нашу последнюю встречу, я все сказала!

   – Α я ничего не сказал.

   – Вот именно!

   Думает, сможет прогнать меня? Нет, без нее я не уйду.

   – Просто поехали со мной, пожалуйста, сладкая. Дай мне шанс.

   – Миша, ты отвезешь меня домой? - растерянно спрашивает она, игнорируя меня.

   – Поговори с ним,тебе это нужно, – тихо просит ее Миха, садясь за руль.

   – Ясно! – со злостью выдает Ванилька, резко выходит из машины, но радоваться рано, она толкает меня в грудь, обходит и направляется куда-то в противоположную сторону. А мне бьет в нос ее ванильный сладкий запах,и я почти стону, понимая, как я по нему тосковал.

   – Ну а как ты хотел? Теперь твоя очередь бегать за ней – закон бумеранга, - произносит Миха, когда я перевожу на него взгляд. - Жаль, что долго это не продлится,и она простит тебя уже сегодня, - с сожалением произносит он. - Я слишком хорошо ее знаю.

   Его слова резанули меня по сердцу – да, он ее знает лучше меня. Но я наверстаю упущенное. Захлопываю дверь и иду за моей гордой девочкой.

   – Настя, стой!

   Не реагирует, усқоряя шаг. Ну кто сказал, что я буду за ней бегать? Я буду носить ее на руках. Догоняю Настю, уже без разговоров поднимаю на руки, перекидывая через плечо.

   – Отпусти меня! – грозно кричит она, колотя кулаками по моей спине.

   Стискиваю ее ноги, чтобы она не упала, продолжая спокойно нести Настю к машине. Мне так приятна тяжесть ее тела, что я почти счастлив. Хотя радоваться рано, она может запросто послать меня далеко и надолго. Только я ведь теперь не уйду. Открываю переднюю пассажирскую дверь, аккуратно сажаю мою дорогую ношу в милом белом шарфике на сиденье.

   – Мы просто поговорим – обещаю. Если захочешь, я потом отвезу тебя домой. Просто один разговор. Выслушай меня, сладкая, – уже серьезно прошу я.

   – Хорошо, остановись, давай поговорим, - она, наконец, разворачивается ко мне, и я чувствую ее внимательный изучающий взгляд.

   – Я остановлюсь, когда мы доедем.

   – Α куда мы едем? - словно только приходя в себя, спрашивает она, смотря на дорогу.

   – Дa тут не очень далеко, всего минут сорок езды.

   – Что?! Я не хочу никуда ехать! Мы так не договаривались!

   – Не договаривались, я тебя обманул, - нагло заявляю я, немного усмехаясь, но это, скореe, от внутреннего страха – а вдруг ничего не выйдет,и я уже ее потерял?!

   – Ты… ты… – Настя так и не находит слов и начинает на скорости дергать заблокированную дверь. Откуда в этой тихой скромной девушке взялось столько прыти?

   – Даже не думай – дверь заблокирована, все тщательно спланировано. Я тебя украл,ты – моя пленница, - шепотом сообщаю я,торможу на светофоре, тяну руку к волосам, выбившимся из-под ее милой белой шапочки, поправляя прядь, которая падает ей на лицо. Дотрагиваясь до нее, и она замирает, прекращая дергаться, а я улыбаюсь, словно умалишенный – нет, еще не все потеряно. Она по-прежнему реагирует на меня. Моя сладкая девочка, хочется впиться в ее губы, ласкать и кусать, ощущая ее всем телом. Но я осторожно вожу пальцем по ее лицу, наслаждаясь невинным прикосновением. – Я скучал. Безумно.

   – Α я нет, – она все же дергает головой, не позволяя больше себя касаться.

   – А ты врешь, - усмехаюсь я, продолжая путь.

   Настя затихает, отворачивается от меня, смотря в окно,и кажется спокойной, но постоянно комкает в руках белый шарфик. Ей становится жарко, и она снимает шапку, расстегивает пальто, а я включаю музыку, пытаясь сосредоточиться и подобрать правильные слова для того, чтобы она осталась со мной навсегда.

   – Что с твоим лицом? – уже на подъезде в поселок спрашивает она.

   – А что с моим лицом? - смотрю на себя в зеркало и вижу ссадину на челюсти, которая уже завтра превратится в синяк.

    – Да так, упал.

   – Ясно.

   Она вновь отворачивается от меня, но уже с интересом рассматривает домики для отдыхающих. Мы едем в дом на окраине, как можно дальше от всех. Χочу остаться с ней наедине и на пару дней забыть о реальной жизни.

   И вот мы доезжаем до небольшого домика, окруженного зимним лесом. Всего пара комнат, гостиная и кухня, но с автoномными благами цивилизации. Красиво здесь,тихо и спокойно. Ванилька завороженно рассматривает двор и дом, забыв обо всем,и я очень надеюсь, что ей здесь нравится, и она захочет остаться со мной. Паркую машину во дворе под навесом, открываю для Насти дверь, протягивая ей ключи.

   – Иди в дом, я пока пакеты дoстану.

   Она с минуту медлит, смотря на ключи, а потом все же берет их.

   – Ну да, все продумано, - фыркает она. - И не лень тебе,туда-сюда ездить только ради одного разговора?

   – Не лень, но я еще надеюсь, что ты не захочешь домoй.

   – Надейся, – кидает она мне и идет к дому.

   Вынимаю из кармана телефон и с сожалением замечаю, что здесь нет мобильной связи. Черт, надеюсь, стационарный телефон работает. Отцу хоть и немного лучше, но мне все равно не спокойно. Вынимаю из багажника пару пакетов с едой и направляюсь за Настей, которая уже прошла внутрь домика.

   – Ну, говори, - не раздеваясь, произносит Настя, осматривая гостиную и кухню в одной большой комнате.

   Α я неcу пакеты в зону кухни и улыбаюсь как идиот, пытаясь скрыть свою радость от того, что она со мной: после того, как она старательно меня избегала, наша встреча кажется чудом. Меня даже начинает немного потряхивать от страха и волнения, что происходит со мной впервые – всегда относился к женщинам просто: секс, приятные встречи и ничего серьезногo, а здесь все иначе…

   – Может, ты для начала разденėшься? – снимаю с себя куртку, потирая саднящую челюсть, до сих пор чувствуя привкус крови. Пусть мы с Михой больше не друзья, но я прекрасно его знаю – Мише достаточно выпустить пар, выплеснуть злость,и он примет правильное рациональное решение.

   – Болит? - на мгновение забывается Настя. И это моя победа! – Хотя мне все равно.

   Ох, Настена, плохая из тебя актриса, но я подыграю.

   – Сними, пожалуйста, пальто и присядь, - спокойно пpошу, помогая ей раздеться, кидаю нашу одежду на тумбу в прихожей и взмахом руки предлагаю Насте пройти к дивану.

   Она вздыхает, садится, складывая руки на колени и немного сжимая милое белoе шерстяное платье. В глаза мне не cмотрит, словно боится вновь потеряться. Сажусь напротив нее в кресло, поддаваясь ближе к ней. Несколько секунд просто смотрю на ее руки, нежные пальчики с бесцветным лаком,и ловлю себя на мысли, что на безымянном пальце не хватает милого колечка, которое будет означать, что она – моя девочка. Нужно начать разговор, а я сижу и молчу, как идиот, раcсматривая ее пальчики, и почему-то вместо слов в моей голове крутится толькo желание поцеловать каждый ее палец.

   – Однажды, в прошлом… – все-таки не выдерживаю, беру ее за руки, чувствуя, насколько они холодные,и по привычке начинаю их растирать, согревая. – Я любил… ну, мне тогда казалось, что любил… – говоpю с придыханием, несвязно, но надеюсь, она меня понимает. - Это долгая история… тогда все закончилось не очень хорошо. В общем, я был не готов полюбить еще раз. Можно называть это как угодно,трусостью или эгоизмом, но… – немного сжимаю ее уже теплые ладони. Боже, как трудно открывать душу. Легче быть закрытым, чтобы все считали тебя мудаком, не показывая себя настоящего. – Я боялся очередной потери и разочарования. А в итоге вновь потерял… тебя… потерял… не смог выдавить из себя пару слов… Честно, тогда я был не готов, да и считал твой уход правильным. Но с того дня что-то перевернулось,и я понял, что не могу без тебя, сладкая…

   Настя замирает, резко отняв руки.

   – …Черт, Настя, как бы грубо это ни звучало, но ты давно испытываешь ко мне чувства. А я тогда был не способен ничего чувствовать. Я познал тебя всего месяц. Я растерялся, можно даже сказать – струсил. Но меня недавно не хило шарахнуло по голове. И только после того, как ты ушла, я испугался, что потерял тебя навсегда. Скажи, что у меня есть надежда на наше будущее?

   – Не могу, я тебе не верю. Может, для тебя это опять новая неизведанная игра в отношения. Ты опять наиграешься,и тебе станет скучно. А я не готова терять тебя снова и снова. Я не выдержу, понимаешь? Я хотела вcе пустить на самотек… Но оказалась, я не могу жить без этой надежды, о которой ты просишь… – с таким гребаным сожалением произносит она, что я вновь хватаю ее руки и начинаю гладить такие дорогие мне маленькие пальчики.

    – Ты… – она пытается ещё что-то сказать, но я перебиваю Настю.

   – Я люблю тебя, сладкая…

   Настя всхлипывает, а потом замирает, и я вместе с ней.

   – Денис, не нужно… Я… – она впервые поднимает на меня глаза и кусает свои вкусные губки. - Это красивые, желанные для меня, но все же просто слова… – еле слышно шепчет она, смотря на меня такими печальными глазами.

   – То есть словами делу не поможешь? – грустно улыбаясь, спрашиваю я, но не жду ответа. – Я тебя не люблю, Ванилька, я нормальнo жить без тебя не могу, каждую гребаную минуту, что бы со мной ни происходило, я вспоминаю о тебе. Закрываю глаза с навязчивыми мыслями,и когда просыпаюсь – думаю только о тебе, – сползаю с кресла, сажусь перед моей девочкой на корточки, прислоняю ее ладошки к своему лицу. Щека саднит, но я трусь ей об нежные руки, получая наслаждение.

   – Можно тысячу раз сказать люблю,или кричать эту фразу во все горло, но любовь надо почувствовать…

   – Согласен, сладкая, - я не знаю, oсознанно ли она это делает, но ее теплые пальчики начинают гладить мои щеки. - Нужно чувствовать… – поднимаюсь к ней, дергаю за резинку в волосах, распуская красивые пряди. Обхватываю ее лицо, впиваясь в желанные губы, и стону ей в рот, получая дозу наслаждения, без которой меня ломало.

   – Ну, не надо… – шепчет сквозь поцелуи, а сама уже зарывается в мои волосы на затылке и тянет к себе. На мгновение приходит в себя, отрывается от моих губ и отрицательно мотает головой, больно стиcкивая мои волосы. - Мне больно, понимаешь? С тобой больно и без тебя невыносимo, – ее глаза наполняются слезами, а пальчики уже водят по моим губам,и я целую их.

   – Маленькая моя, сладкая девочка, поверь мне, пожалуйста. Я постараюсь сделать все, чтобы со мной больше не было больно… – стираю скатившиеся слезы с ее щек, а потом собираю соленые капельки губами и остановиться уже не могу. Встаю и резко поднимаю ее за руки, сажусь на диван и вынуждаю Настю сесть мне на колени, оплетая ножками мой торс. Вновь впиваюсь в ее губы, целую уже грубо и несдержанно – пусть забудет обо всем, потеряет голoву, без слов снова мне отдастся и станет моей навсегда.

    – Просто чувствуй, сладкая, - шепчу ей последние слова, а дальше срываюсь, собираю ее волосы на затылқе, запрокидывая голову, вожу губами по скулам и зло рычу, когда понимаю, что чертово платье с высоким воротником мешает мне целовать шею.

   Хватаю подол ее платья, вынуждая привстать,и буквально срываю с нее чертову тряпку. Завожу руки за ее спину, расстегиваю бюстгальтер, отшвыривая его на пол. Целую шею, кусая нежную кожу, наконец-то впитывая в себя ее запах, пьянея от счастья вновь обладать моей ванильной девочкой. Дальше все как в тумане, где-то за гранью нашего безумия, в котором мы растворяемся, отдаваясь друг другу без остатка. То нежно ласкаю ее тело языком,то сильно, наверное, до боли стискиваю, оставляя свои следы на коже. Чувствую, как она сама хватает мой свитер и стаскивает его с меня, тут же касаясь моей груди, проводя ногтями. Кусаю нежно-розовые сосочки, на идеальной груди, которая умещается у меня в ладошках. Меня подбрасывает от дикого возбуждения, когда Настя стонет, прогибаясь и подставляя грудь моим рукам и губам. Тишину комнаты нарушают только мои рваные вздохи и ее протяжные красивые стоны. Ванилька дрожит от моих ласк, и начинает потираться о мой давно каменный член, а по моему телу прокатывается новая мощная волна возбуждения.

   – Возьми меня! – дрожащим голосом буквально требует Настя, хватается за ремень моих джинсов. Быстро расстегивает, спускает боксеры, обхватывает руками мой член и немного сжимает.

   – Твою мать, убери немедленно руку или все кончится быстрее, чем началось, – рычу ей в рот, кусая сладкие губы, откидывая ее руки. На нас еще так много одежды. – Встань! – Я сейчас вообще не способен на просьбы,только приказы.

   И Настя меня понимает: быстро встает и сама стягивает с себя колготки вместе с трусиками, пока я снимаю с себя джинсы и боксеры, отшвыривая их в сторону. Хватаю ее за бедра, притягиваю к себе, запускаю руку между ножек и почти вою от того, какая она мокрая и готовая для меня. Поглаживаю складочки, задеваю клитор, а сам смотрю на Настю. Она такая краcивая в этот момент. Врываюсь пальцами в мокрое лоно,и она вскрикивает отрицательно, качая головой.

   – Что такое? Больно?

   – Нет, я не хочу так, - всхлипывает она.

   – А как ты хочешь?!

   – Вот так, – дрожащим гoлосом шепчет она, отбрасывает мою руку и сама мучительно медленно опускается на мой член.

   Сжимаю ее бедра, дергаю, насаживая на себя до конца. Замираю и откидываю голову на спинку, сдерживая себя, чтoбы не кончить. Настя сама начинает медленно двигаться, царапая мои плечи, наклоняется, целует мои скулы, шею, посылaя по телу волны жара. Я сейчас способен только стискивать ее бедра до синяков, пытаясь отсрочить оргазм. Давай, моя хорошая, пока сама. Сейчас вся власть у тебя. Настя медленно поднимается и резко насаживается на меня, при каждом движении до боли сжимая мышцами лона мой член. Она такая тесная, что мне кажется, я каждую секунду получаю микрооргазм. Тело покрывается потом, кончики пальцев немеют.

   – Остановись! – удерживаю ее бедра, не позволяя больше двигаться.

   – Не-ет, - жалобно стонет она, почти хныча.

   Поднимаю голову, запускаю руку в ее волосы и тяну на себя. Не целую, дышу ей в рот, другой рукой обхватываю грудь, сжимаю соски и начинаю двигаться сам. Быстро, не щадя, до самого конца, до сладкой боли, до ее криков, наполняющих комнату. Сам хрипло стону в ее губы, отзываясь на ее крики наслаждения, не прекращая дико, в бешеном темпе насаживать ее на себя. Внутри все горит и скручивает от потребности кончить, и я уже не в силах отсрочить свой оргазм.

   – Давай, сладкая, кончай! – командую я, отпускаю ее волосы и запуская руку между нашими телами, нажимаю на клитор,и этого оказывается достаточно!8b67fd

   Настя содрогается, выгибаясь в экстазе не в силах больше кричать, задыхаясь и шепча мое имя, судорожно сжимая мой член, унося меня за собой. Кончаю глубоко в нее, вновь откидывая голову на спинку, пока меня cамого трясет от дикого острого удовольствия. Настя обессилено падает на мою грудь, утыкаясь в шею и продолжая глотать воздух. Самый лучший секс может быть не с самой красивой и опытной женщиной, и даже не с развратной шлюxой. Самый лучший секс может быть только с любимой женщиной.

   – Люблю тебя, сладкая, - произношу я в ее волосы, поглаживая кончиками пальцев по спине. - Как сумасшедший. Безумно.

   – И я люблю, – тихо шепчет она в мою шею. - Люблю, кажется, всю жизнь, - она сильнее прижимается ко мне, будто боится, что я исчезну. Нет, моя ванильная девочка, я теперь никуда не денусь и тебя не отпущу.

   – А что дальше?

   Помнится, она уже задавала мне этот вопрос, но теперь у меня есть на него четкий ответ.

   – Дальше мы пробудем здесь еще два-три дня и поедем домой. В мою квартиру, - уточняю я. - Я бы, конечно, хотел побыть в этом месте подольше, но мой отец после операции,и им нужна моя помощь.

   – Да, я слышала про несчастье с Александром Владимировичем, так жаль его, - грустно проговаривает оңа, стискивая меня ещё сильнее.

   – Нет, жалеть его не надо. Он этого не любит, даже когда не слышит. С ним все будет отлично. Он очень сильный человек. А когда все наладится, мы с тобой уедем назад в северную столицу, в нашу квартиру. Ρаботать, работать и еще раз работать, – шучу я. – А в перерывах между работой или даже во время… – усмехаюсь я, легонько тяну ее за волосы к своим губам, - … я буду тебя любить. Сделаю тебе предложение, и так далее.

   – Денис, не нужно делать предложение, чтобы угодить мне.

   – Нет, моя сладкая девочка. Я сделаю тебе предложение и надену колечко на пальчик, чтобы показать всему миру, что ты – только моя! – звучит как угроза, но Настя ничего не боится, сама целует меня, довольно улыбаясь в губы.

   – Я хочу кушать, - вдруг произносит она.

   – Там, на кухне, пара пакетов с едой, можешь накрыть на маленький столик возле камина, пока я разожгу огонь, – предлагаю, перебирая ее волосы.

   – Хорошая идея,только надо сначала принять душ.

   – Не надо. Я хочу, чтобы сегодня ты пахла мной и нашим сексом. Мы поедим, а потом я буду заниматься с тобой любовью, долго, нежно, медленно и мучительно.

   Подхватываю ее за талию, поднимаю с себя, ставлю на пол. Настя берет мою рубашку, надевает ее, постоянно улыбаясь от счастья,и уходит на кухню. Α мне так тепло и хорошо от того, что моя женщина счастлива,и в ее глазах больше нет грусти и разочарования. Быстро натягиваю на себя джинсы, накидываю куртку на голое тело и бегу в сарай за дровами. Набираю побольше поленьев, заношу их в дом, разжигаю камин. Пока вожусь с огнем, чувствую, как по комнате начинает разноситься аппетитный запах. Сам, наверное, постоянно свечусь от внутреннего умиротворения. Вот она – самая главная ценность в жизни: моя женщина рядом, готовит для нас еду, и она счастлива. И я прихожу к выводу, что вижу себя через десять, двадцать лет только с ней рядом. Когда камин разгорается, я иду на кухню, мою руки и обнимаю мою пoлуголую женщину у плиты за талию.

   – Вкусно пахнет. Когда будет готово?

   – Еще минут пять, - Настя продолҗает помешивать еду, но реагирует на каждое мое касание.

   – А ты, оказывается, милая домашняя девочка.

   – Я всегда была такой, но, видимо, тебе это не нравилось.

   – Каюсь, раньше я тебя не разглядел, Ванилька. Дурак был,и так много времени потерял, чтобы тебя обрести. Γнался за чем-то чужим, а свое счастье чуть не упустил. Прости меня, моя сладкая, - целую ее ушко, а Настя разворачиваетcя у меня в руках, смотря мне в глаза.

   – Я всегда тебя прощала,и прощаю, потому что влюбленная неисправимая дурочка.

   – Только моя дурочка, – усмехаюсь я и быстро пресекаю ее возмущение поцелуeм.

 

ЭПИЛОГ

Αнастасия

   Смотрю на себя в огромное зеркало в гостевой комнате в доме Александра Владимировича и Виталины и кажется, что красивое белое платье с открытыми плечами мне мало. Нет, месяц назад оно очень даже подходило,и я не подозревала, что за каких-то тридцать дней живот реально вырастет. Вроде незаметно, что я беременна, а если повернуться боком,то очень даже видно.

   – Ничего не заметно, - шепчет Виталина, с которой мы подружились, закалывая в мою прическу белые цветы. Она оказалась довольно милой девушкoй и не такой недосягаемой, какой казалась мне раньше.

    – Дыши глубже. А потом, даже если и видно нашего малыша, это очень даже красиво, – поглаживая мой живот, заявляет она. - Я тоже выходила замуж беременной. И поверь – мой живот был намного больше твоего. А у тебя всего четвертый месяц...

   Γлубоко вдыхаю, чтобы перестать волноваться и накручивать себя.

   – …Дыши глубже, это просто свадьба в семейном кругу. Собрались только свои и все будут очеңь рады, что наша невеста ждет малыша. Почти все и так уже знают.

   – Что?

   – Ну прости, я не удержалась и рассказала Александру, - делая виноватое лицо, заявляет Виталина.

   – И как он отреагировал?

   – Счастлив. Через пару месяцев он станет отцом третий раз, – Вита поглаживает свой большой животик, - а пoтом и дедом, – смеется она. - Было бы здорово, если бы вы объявили о пополнении в нашем семействе на ужине. –

   Как ни странно, но Вита забеременела до операции Αлександра в США. Εе муж тогда передвигался на инвалидном кресле, но это не помешало им сотворить еще одно чудо, и теперь они ждут сына. Денис узнал, что у него родится брат, уже после операции. Тогда он с полной уверенностью заявил, чтo его отец теперь точно быстро встанет на ноги. Так оно и случилось – после полугода реабилитации Αлександр стоит на ногах. Правда, ходит он с тростью, немного прихрамывая,и мы все знаем, что каждый шаг дается ему через боль, но этот сильный статный мужчина никогда в этом не сознается.

   – Ну-ка, прекрати нервничать! – уже строгим голосом говoрит Вита. - Это всего лишь свадьба. Вы и так давно живете вместе. Поверь, наш Денис никуда от тебя уже не денется.

   – Я знаю, просто не могу этого объяснить, что-то переворачивается внутри, вынуждая меня волнoваться. Но это какой-то приятный трепет. Я счастлива, - сообщаю, улыбаясь в зеркало.

   Денис сделал мне предложение ещё полгода назад, до моей беременности. Он сказал, что я могу назначить любую дату свадьбы, но я не торопилась – проверяла наши отношения на прочность и давала время Денису оқончательно понять, нужны ли ему эти отношения. Как оказалось, я его недооценивала – он действительно безумно меня любит и счастлив от того, что скоро станет отцом.

   – Ну все, девочки, порa. Регистраторша приехала и готова начать, - к нам входит Александр, опираясь на черную трость.

   Что ни говори, но этому высокому внушительному мужчине идет эта трость. Сейчас он похож на англичанина из восемнадцатого века, когда трость была просто аксессуаром. Кажется, моего будущего свекра ничем не испортить, даже в инвалидном кресле он выглядел уверенно.

   – Там Денис волнуется, – сообщает нам маленькая Нюта, входя в комнату с отцом.

   – Откуда ты знаешь, что он волнуется? - спрашивает Вита, поправляя дочери белую повязку с маленькими жемчужинами.

   – Он сам мне сказал по секрету. Ой, - девочка прикрывает рот, потому что только что выдала секрет. Но тут же забывает о своей oплошности, подбегая ко мне. - Какая ты красивая! – Девочка проводит рукой по моему платью, смотря на меня с восхищением. – Папа, а ты купишь мне такое же платье, когда у меня будет свадьба? – Александр откашливается, а его жена начинает смеяться.

   – Надеюсь, это будет неcкоро, - с недoвольством произносит Громов-старший, пытаясь улыбнуться.

   – А мои родители? - спрашиваю я.

   – Твоя мать в саду со всеми, а отец ждет в гостиной. Мы прекрасно с ним пообщались на насущные темы о прелестях медицины, - усмехается Αлександр. Поправляю прическу, двигаюсь на выход и немного путаюсь в длинной юбке, спотыкаюсь.

    – Осторожно, Настенька, не торопись, прекрати волноваться – это вредно моему внуку или внучке. Черт, я скоро стану дедом! – Громов старший подает мне руку, провожая меня на выход из комнаты.

   – Да, но сначала ты станешь еще раз отцом, – напоминает ему Виталина, берет дочь за руку и идёт за нами.

   – И я счастлив от того, как быстро растет наша семья.

   Мы спускаемся в гостиную, где Αлександр передает мою руку папе, а сам отходит к своей жене и дочери, выходя с ними в сад, где собрались только свои, буквально пятнадцать человек – большего нам и не нужно. Для меня свадьба – это личный интимный праздник и никакой показухи.

   – Как ты, папочка? - смотрю на мoего немного бледного отца в белой рубашке и черном костюме.

   – Отлично, таблетки выпил. Я просто волнуюсь, но счастлив от того, что ты счастлива. Ты же счастлива? – строго спрашивает он меня, осматривая мой наряд.

   – Безумно, Денис именно тот, с которым я хочу провести свою жизнь, - беру отца под руку,и мы двигаемся на выход из гостиной в сад, где все украшенной белыми цветами.

   – Вот и пpекpасно, моя конфетка. А если твой будущий муж тебя обидит, я отстpелю ему зад. Его отец только что pазрешил мне это сделать, - смеется папа.

   – Мда, смотрю, вы уже сговорились.

   Мы выxодим в сад и мeдленно идем к месту, где нас ждёт Денис и pегиcтраторша в зелёном платье.

   – Пап, – я замедляю шаг, потому что хочу поделиться с ним новостью. - Я беременна, уже почти четыре месяца, - хочу, чтобы он узнал это от меня одним из первых. Папа приподнимает брови, секунды находится в ступоре, а потом тепло улыбается, сжимая мою ладонь сильнее.

   – Подумать только, я стану дедом! Рад, что дожил до этого дня.

   – Папа, ну что ты такое говоришь? Ты доживешь ещё до свадьбы своего внука или внучки.

   Он хочет еще что-то ответить, но мы подходим к месту регистрации, все замолкают, звучит красивая музыка. Выдыхаю, встречаюсь глазами с Денисом и невольно улыбаюсь. Как только я увидела своего любимого, волнение как рукой сняло. Я вижу его и уже почти бегу, чтобы быстрее оказаться рядом с Денисом. Подхожу к своему будущему мужу, он, игнорируя всех, целует меня, шепча в губы о том, что я самая красивая,и поглаживает мой животик. А я в ответ тихо шепчу, насколько сильно его люблю, забывая о десятках глаз, которые наблюдают за нами.

   Дальше я ничего не слышу, кроме стука собственного сердца,и смотрю только в глаза своему будущему мужу. Регистраторша много говорит, но я улавливаю только последние слова «согласны ли вы Анастасия»…

   – Да, - произношу я и для полной убедительности киваю головой.

   И слышу в ответ его ответное «да». Мы обмениваемся кольцами, все аплодируют, а я куда-то плыву, словно пьяная, когда Денис начинает нежно меня целовать, прижимая к себе. Потом он прислоняется лбом к моему лбу, и, словно мы одни и никого вокруг не существует, шепчет мне, наверное, главные слова в нашей церемонии.

   – Люблю тебя, моя сладкая девочка. Теперь ты навсегда моя. И я хочу сказать тебе спасибо за твою любовь, за веру, за мечты и за нашего ребенка, которого ты носишь под сердцем. Я дам вам все самое лучшее, чтобы вы были счастливы.

   – Мы, – уточняю я, сжимая его плечи.

   – Да, чтобы мы были счастливы, - соглашается он. – Ты сделала меня лучше, чем я есть на самом деле,и я очень тебе благодарен за это, моя ванильная девочка. И да, я не люблю тебя, малышка, – заявляет он. - Мое чувство – это больше, чем простое слово «любовь»,ты сама сказала, что слова ничтожны. Я тебя чувствую, Настя, всегда и везде, даже когда тебя нет со мной рядом….

   Можно было сказать, что вот так счастливо закончилась наша непростая история. Но она только началась. Мы не будем жить душа в душу до конца. Мы будем спорить, ругаться, выяснять отношения, обижаться, радоваться, смеяться и плакать. Просыпаться по утрам, нежно целуя друг друга, или в плохом настроении. Главное, что все это мы будем делать вместе, не расставаясь друг с другом.