«Ровно в восемь утра Марья Михайловна, немолодая, тихая женщина открыла входную дверь. Она всегда приходила в одно и то же время. Свою работу она выполняла аккуратно, стараясь издавать как можно меньше шума.
Священник давно встал. Он вышел ей на встречу, приветливо улыбаясь.
- Марья Михайловна, здравствуйте. Как ваш сын?
- Спасибо, батюшка. Сегодня он спал лучше, и все благодаря вам. Помогает лекарство, что вы нам дали. Совсем пропали бы мы с Васенькой без вас.
Васенька был ее единственным сыночком, ее смыслом в жизни. Но случилась беда: десять лет назад ушел сын служить в армию по контракту, а вернулся калекой – без обеих ног. Вместе с ногами потерял парень надежду, веру в людей, веру в счастье. Теперь воюет он каждую ночь с тенями, мечется от желания и страха смерти.
- Протезы ему нужны. Я поговорю с прихожанами, возможно, мы соберем нужную сумму на хорошие про-тезы, - сказал отец Алексий.
«Бедные, несчастные люди, упорные в своем не-понимании зла, слепые к своему добру! – подумал священник. - Вы позволяете отбирать у себя лучшую свою часть - совесть, соглашаясь быть убийцами, чтобы самим быть убитыми или покалеченными. Вы сами отдали себя в рабство, сами создали себе врага, ибо только по доброй воле можно позволить нескольким ловким развращенным людям властвовать над собой. Сколько еще боли, страданий, унижений может создавать себе человек! Почему он не слышит глас Господень? Ведь каждый из нас в конце жизни своей предстанет перед Богом. Прости нас, Господи, за то, что не достаточно любим тебя, за то, что не обращаемся к тебе!»
- Спасибо, батюшка. Благослови вас Бог! Да, что это я, совсем из головы вылетело, как же гость ночной? Вчера я такого страху натерпелась, - сказала Марья Михайловна.
- Бедный человек устал. Я оставил его у себя. Голубушка, Марья Михайловна, загляните в спальню, и пригласите его завтракать, - ответил отец Алексий.
В эту минуту ночной гость сам вошел в гостиную.
- Вы уж простите меня за вчерашнее вторжение. Сам не понимаю, что на меня нашло.
- Доброе утро, Василий Иванович, - улыбаясь, проговорил священник. - Надеюсь, что вы не откажетесь позавтракать с нами. А после мы с вами пройдемся немного.
Василий Иванович смущенно кивнул. Здесь он чувствовал себя в безопасности; уютный домик священника излучал какую-то особенную теплую атмосферу душевного покоя. Священник был радушным хозяином и прекрасным собеседником. Пока Марья Михайловна хлопотала на кухне, гость с интересом осматривал библиотеку священника. Василий Иванович оказался большим знатоком классической литературы, он с грустью вспоминал о своей библиотеке, которую пришлось продать за гроши.
- Вы представить себе не можете: Толстой, Достоевский, Пушкин, Лермонтов по пять рублей за том! Дешевле чем газеты! - с горечью в голосе произнес он, держа в руках томик Льва Толстого. - И это при нынешней дороговизне книг, которые даже не заслуживают, чтобы их называли книгами!
- Книги, как и люди, бывают разными. На самом деле классическая литература – бесценна. Но я думаю - это хорошо, что великая литература оценивается так дешево. У многих людей появится возможность ее прочитать, - успокоил гостя священник.
- Вы, как всегда правы, отец Алексий. Я и сам так думаю. Если бы я тогда не нуждался в деньгах, я отдал бы свои книги в библиотеку.
Марья Михайловна позвала их на кухню завтракать. Глядя на блюдо с горячими оладьями, Василий Иванович с грустью проговорил:
- У меня такое чувство, что я снова дома. Моя покойная жена прекрасно готовила, особенно оладьи.
- Я очень рада, что они вам понравились. Кушайте на здоровье.
Василий Иванович ел с большим аппетитом, чем очень порадовал Марью Михайловну, как и все женщины, она была счастлива, когда ее стряпня доставляла удовольствие людям.
Покончив с завтраком, отец Алексий и гость вышли на улицу.
- Куда мы пойдем? – спросил Василий Иванович.
- Мы вчера говорили о душевнобольных, пожалуй, пойдем к ним. Видите ли, Василий Иванович, говорят, что свое горе становится легче, когда сталкиваешься с горем других людей. В этом я вижу огромный смысл. Страдания вынуждают людей объединиться, повернуться лицом к нашему Создателю, наградившему нас бессмертной душой.
- Но почему мы так несчастны?
- Мы несчастны потому, что греховны. Грех разрушает нашу плоть и наши души, отравляет радости земной жизни. А ведь жажда полного счастья одна из самых важных потребностей на земле, которую Творец заронил в нашу бессмертную душу.
- Для чего нам эта потребность, если ее нельзя удовлетворить? - с возмущением воскликнул Василий Иванович.
- Вот видите, и вы обвиняете Господа. Вы не ищите с ним общения, вы готовы переложить на него свой грех. Вы не раскаиваетесь, вы обижаетесь.
- Но в чем, позвольте вас спросить, я должен каяться? За какие такие грехи я лишился простого человеческого счастья?
- Это знаете вы, а не я. Задайте себе этот вопрос, и я уверен, что скоро вы получите ответ.
- Хорошо, допустим, что вы правы. Я пожилой человек, возможно, в моей жизни были ошибки, но, как тогда можно объяснить смерти невинных младенцев? Они ведь еще не успели согрешить.
- К великому моему сожалению, миром сегодня правит не Создатель. Сатана – князь мира сего. Он установил на Земле свои законы, от которых трудно ожидать справедливости. Поэтому дети страдают за грехи своих родителей. Эта вечная несправедливость многих оттолкнула от церкви, - священник устало вздохнул. - Такие вопросы можно задавать бесконечно, но на них нет ответов. На земле живут разные люди: и святые, и беззаконники, и нечестивцы. У них разные цели и интересы. В людском понимании порочные и развращенные люди живут гораздо лучше, богаче и интересней. Они могут себе позволить обильную еду, дорогую одежду, комфортное жилье. Своей жизненной целью они поставили деньги, и у многих все получается. Но только при жизни, до телесной смерти, до Суда. После смерти нет покаяния, нет прощения и возрождения. Сатана знает это, потому и воюет за каждую человеческую душу, влияя на человека через плотские желания, принижая духовные ценности. Поэтому людям кажется, что будь они побогаче, они были бы счастливы. Получая от мира блага, человек зачастую отворачивается от Бога, тем самым, пополняет ряды жертв дьявола. Он становится рабом дьявола, его марионеткой. Власть Сатаны над своими рабами безгранична и беспощадна, она омерзительна уже потому, что господствует над нашей плотью и душой, затягивая человека в бездну, из которой нет выхода, - отец Алексий замолчал, почувствовав слабость во всем теле. Острая боль в груди заставила священника остановиться. - Помогите мне, - прошептал он.
Очнулся священник у себя в гостиной. В комнате было тепло, в камине весело потрескивал огонь. За столом сидели Василий Иванович и Марья Михайловна, и о чем-то мирно беседовали. Священник прислушался к их разговору.
- Идите домой, Марья Михайловна, и не о чем не беспокойтесь, - тихо говорил Василий Иванович. - Я побуду с ним, и если что случится, вызову неотложку. Вы же слышали, что сказал врач - небольшой сердечный приступ от переутомления. Ему необходим покой и крепкий сон.
- Голубчик, да я бы с ним сама всю ночь просидела. Я ведь раньше нянечкой в больнице работала, знаю, как за больными ухаживать. Отец Алексий - такой человек, он совсем себя не жалеет. Ой, господи, он уже глаза открыл! Ну, как вы, батюшка?
- Спасибо, мне гораздо лучше. Да вы не хлопочите, отлежусь немного и опять буду в порядке.
- Вы уж проследите за батюшкой, - попросила Марья Михайловна Василия Ивановича. - А я завтра пораньше приду, сменю вас.
Ильин проводил Марью Михайловну, и вернулся в гостиную.
- Отец Алексий, я хотел поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали. Если бы вы знали, как вы мне помогли, - сказал он тихо.
- Ну что вы, я пока еще ничего для вас не сделал. Вот поправлюсь, познакомлю вас с замечательными людьми, найдем для вас занятие. Душа ваша успокоится, - сказал с улыбкой священник. - А пока возьмите Библию, и почитайте.
Священник устало закрыл глаза. Василий Иванович взял со столика Библию и тихонько вышел из гостиной.
Бой часов разбудил отца Алексия. Не открывая глаз, он интуитивно ощутил присутствие постороннего существа, и хотя священник был не из робкого десятка, предчувствие опасности заставило его насторожиться.
Он открыл глаза и оглядел комнату. Камин все еще горел, но в комнате было очень холодно. В кресле возле камина, вытянув ноги, сидел незнакомец. Почувствовав на себе взгляд священника, он повернул голову. Внешность незнакомца поразила священника: лицо было узкое с высоким лбом, с чрезвычайно бледными щеками, прямым носом и острым подбородком. И все это было бы красиво, если бы не глаза: умные и циничные, горевшие холодным неземным огнем, и не тонкие губы, выражавшие угрюмое, дерзкое высокомерие. Все в его облике вызывало неосознанное волнение и страх.
- Ну, вот вы и проснулись, - голос у непрошеного гостя был глухой и неприятный.
- Кто вы? - спросил священник, и тут же мысленно получил ответ. Он попытался прочитать молитву, но что-то липкое и властное вползало в его мозг. От напряжения голова начала кружиться, и священник снова едва не потерял сознание.
- Не вздумайте читать «Отче наш» в моем присутствии. Мне все равно, а вот себе вы можете навредить.
Демон взял со стола «Новый завет», открыл и начал читать:
- «Горе живущим на земле и на море, потому, что к вам сошел дьявол в сильной ярости…» Послушайте, священник, вам не кажется, что слухи о моей ярости несколько преувеличены? Мне вообще не присущи человеческие эмоции. А вот вам сейчас страшно, голова раскалывается от боли, ваше сердце наполнилось кровью, и вот-вот разорвется. Вы не знаете, отче, почему вы еще живы?
- Возможно потому, что не вы дали мне жизнь, и не вам, у меня, ее отбирать, - ответил священник, с трудом подбирая слова. Его голова действительно рас-калывалась от боли, сердце разбухло, как ему казалось до необъятных размеров, непреодолимый страх сдавил ему горло.
- Прекрасный ответ, особенно в теперешнем ва-шем состоянии. Приятно, что я в вас не ошибся, вы действительно сильный противник. Мне нравилось наблюдать за вами. Пока все шло гладко, я вас не трогал, наоборот, даже помогал, - заметив удивление в глазах священника, демон криво усмехнулся. – Да, вы не ослышались, помогать духовным наставникам – наша святая обязанность, иначе, как люди могли бы о нас узнать. Но в последнее время вы стали опасны. Своими рассуждениями вы смущаете прихожан, а это не входит в мои планы, - голос демона понизился до шепота. Камин внезапно погас, неведомо откуда возникший, ветер рванул шторы. - Вы, наверное, мечтаете попасть в рай, и, конечно же, уверены, что он существует. Увы, должен вас огорчить, мой бедный священник, рай – химера, ничто, выдумка этого выскочки Иисуса. И придуман он специально для таких легковерных людей, как вы, - лицо демона вдруг странно сморщилось. Он глумливо засмеялся. - А ведь я могу вас отправить в психушку. Там вы с остальными сумасшедшими по-строите новый ковчег, и Господь, возможно, заберет вас в свой придуманный рай.
Священник в ужасе отшатнулся к стене. Мощный поток негативной энергии обрушился на него, мгновенно превратив знакомую обстановку в непостижимо страшный мир призраков. Серое свечение, подобное облаку, окружавшее демона, стало багровым. На глазах у священника демон менялся, превращаясь в дикого зверя: спутанная копна серых волос, горящие желтым огнем глаза, рот зияющий провалом. Зверь пожирал глазами священника, затуманивая его рассудок. Он знал все сокровенные мысли отца Алексия, и потому мог управлять им. Почти обезумев от ужаса, священник чувствовал, что становится механической куклой, лишенной воли. Зверь издевался над ним, и у священника не хватало сил сопротивляться этому натиску.
-Ты боишься меня? - спрашивал зверь, и удовлетворенно усмехался, зная ответ. Мастерски сделанная им кукла, лишь жалко открывала рот, не издавая при этом ни звука.
Истинно веруя, священник все же не был готов увидеть сверхъестественное. Теперь, когда сама смерть явилась за ним в своем неприкрытом обличии, он не мог справиться со своим страхом; но то, что он испытывал, не было страхом смерти, его пугало потеря контроля над собой. В отчаянии он попытался молиться:
- Именем Иисуса Христа, я заклинаю, прочь от меня сатана!
- Что ты в этом понимаешь, - глядя в глаза священнику, демон бросил «Новый завет» в потухший камин. В камине вновь загорелся огонь, поглотив священную книгу. - И вообще, что вы, люди, можете понимать?! Ваша жизнь состоит из тысячи никому не нужных мелочей. Секунду за секундой вы проедаете и прожигаете жизнь, забывая осмыслить главное, зачем вы здесь. Вы просто съедаете себя и себе подобных, вы воюете за клочок земли, за сиюминутное наслаждение, и умираете, так и не научившись жить! Вы ползаете по земле, а могли бы летать; вы говорите, но слушать и понимать друг друга вы и не желаете; вы строите, чтобы затем разрушать. Вы – дети Творца, но творить не умеете! Вы не достойны Бога. Человечество не выдержало испытаний на человечность, и потому гибнет.
На мгновение священнику показалось, что он увидел сострадание в глазах демона…»