Глава 1

Три огня

Лесли

Лесли любил свою работу, и оттого он тихонько насвистывал, пока его повозка легко катила вперед. Свист этот был не только приятен ему самому, но еще и раздражал его груз, что добавляло веселья. А еще старый возница верил, даже знал, что эта древняя мелодия отгоняет духов, незримо обитающих в ветвях Миркского леса. Березы и сосны непроглядными в ночи стенами стояли по правую и левую руку от узкой колеи дороги. При себе возница имел старенький бычий глаз. От лампы исходили тепло и керосиновый чад. Луч света разрубал тьму, но это, похоже, ее только злило, и она становилась густой и непроглядной по его краям.

Впрочем, Лесли не боялся ни тьмы, ни того, что в ней обитало. С ним была его мелодия, что он когда-то услышал из материнских уст, а еще – два мордоворота-стража. Они неспешно ехали позади повозки на своих приземистых серых лошадках. Оба при мечах и пистолях. Тот, что постарше, нес за спиной тяжелый пехотный арбалет – видимо, дань старой привычке и армейским традициям. Сам Лесли как когда-то в молодости не научился стрелять из лука, не стал и сейчас, в своих седых годах, учиться обращаться с черной солью, иначе говоря – порохом. Ему это было без надобности. Меж досок облучка примостилась рукоять добротного свинореза. Нож, как ему и положено, был не длиннее чем от локтя до кончика пальцев его владельца.

Многие говорили, что скоро попадут под запрет как ружья, так и пистоли. Но Лесли не верил. Толку от пистолей было ноль, а значит, и запрещать их не нужно. Пару лет назад, когда эти чудеса только появились, один умник пальнул Лесли в брюхо. Возница встал, вытащил свой нож и раскроил парню горло, пока тот думал, как бы ему перезарядить свое оружие. Круглый кусочек свинца потом пришлось выковыривать, а рану еще в два оборота прокладывать целебными травами да присыпать серой солью. Шрам остался большим, но по сравнению с остальными, что Лесли получил на своей работе, этот был сущим пустяком.

Свою работу он действительно любил. С одной стороны, он в каком-то смысле имел власть над человеческой жизнью. Груз должен добраться до места или… в крайнем случае Лесли мог пустить в ход свинорез. С другой стороны, возница не был ни судьей, ни палачом. Лезвие его ножа обагрялось кровью не так часто, и каждый раз у него не оставалось иного выбора. Ему не был приятен процесс, но ему доставляло удовольствие знать, что он, простолюдин, второй сын портного, может по собственной воле отнять жизнь. Оттого он и любил свою работу.

Лесли натянул поводья, когда впереди из темноты показался силуэт упавшего на дорогу дерева. Черная птица, кажется ворон, взлетела с его ветви, махнув широкими крыльями.

– Что ж за напасть! – выругался Лесли, а затем крикнул куда-то назад: – Эй, мужики! Тут дерево на дороге. Сюда идите!

Он уже начал слезать со своего места, когда до него долетел звук голоса одного из стражников, того, что постарше.

– Варрик, поможешь там? – Тишина. – Пацан, ты чего, отстал? Варрик?!

В темноте вдруг что-то вспыхнуло, раздалось шипение, и сразу за ним – звук выстрела. Лошадь заржала, что-то тяжелое упало на землю. Послышался удаляющийся топот копыт. Затем все стихло.

– Что там у вас происходит? Мужики?! – Голос Лесли дрогнул, но не его рука, в которой возница уже сжимал рукоять ножа.

Второй рукой он схватил фонарь и направил его луч в сторону стражников. Сквозь тьму, окутанную пороховым дымом, проступала одна-единственная фигура. Между нею и Лесли было шагов двадцать, не меньше.

– Поставь фонарь. – Голос незнакомца звучал уверенно и даже властно.

Лесли поймал себя на мысли, что уже наклонился, чтобы сделать то, что ему сказали, но вовремя одумался.

– Мужики?! – крикнул он еще раз зачем-то, хотя и знал, что те двое уже мертвы.

Человек это был или нет там, в дымке… у старого возницы был долг, и сейчас, он знал это, настала пора его исполнить. Лесли занес свинорез и направил лезвие меж досок.

Груз не должен уйти.

Пламенем вспыхнула боль в руке, занесшей нож для удара. В полумраке Лесли увидел короткий арбалетный болт, торчащий из своего запястья. Свинорез, выпущенный им, так и остался торчать между досками.

Лесли соображал быстро. Не теряя ни секунды, возница поднял фонарь, чтобы со всей силы опустить его на повозку: керосин вспыхнет, и огонь поглотит груз.

Но его плану не суждено было сработать. За считаные мгновения незнакомец преодолел расстояние между ними. В два невозможных прыжка он оказался лицом к лицу с возницей. Одной рукой он перехватил лампу, а другой – вонзил в Лесли его же собственный нож. Лезвие вошло в живот и невероятно медленно двинулось вверх, к сердцу. Но до сердца не дошло. Все еще в сознании Лесли повалился на землю.

Незнакомец выпустил рукоятку ножа и легким движением подхватил лампу. Затем он уже не спеша снял с пояса возницы ключ, пока тот сквозь кровавую пену, идущую ртом, пытался посылать проклятия в сторону своего убийцы.

Лесли поднял глаза к клочку неба, проступающему меж крон деревьев, и наконец-то понял, что уже не сможет исполнить свой долг.

Томас

Трое, что сидели в деревянной клетке, конечно, не видели того, что происходило снаружи. Сквозь щели между досками проступали лишь острые как нож лучи света. Были слышны приглушенные голоса и какая-то возня.

Томас зашевелился первым. Тело, покрытое синяками, отозвалось ноющей болью. Всех били до погрузки в телегу, но старому вору досталось пуще остальных. Стражники, вне всяких сомнений, были наслышаны о его репутации и, опасаясь побега, решили применить наиболее эффективную контрмеру – окованные сапоги. Сейчас на нем, кажется, не было живого места.

Да уж. Он представлял, как сейчас выглядит. Вокруг глаз все вздулось синевой. Повсюду корки запекшейся крови – и в спутанных волосах, и на седой косматой бороде, и на рубахе из мешковины. Но самое ужасное – что у него были разбиты пальцы, да так, что руки почти не слушались.

Но даже в таком состоянии у Томаса хватило сил и сноровки, чтобы вытащить ржавый гвоздь из телеги. Не самая лучшая отмычка, но и кандалы были довольно простыми.

Раздался глухой звук удара.

Томас поднял взгляд и увидел, как девчонка, что сидела напротив него, завалилась набок и сейчас пыталась выломать дверь телеги ногами.

– Совсем с ума сошла? – шепнул он ей. – Сначала надо кандалы снять!

Девчонка на секунду прервалась и посмотрела на него. Молодая, высокая, красивая, с копной огненно-рыжих волос. Но при этом в тюрьме ее обходили стороной даже стражники. Один-единственный раз трое охранников решили поразвлечься с ней. Один ушел со сломанной рукой, второй без зубов, а третий… о том, что стало с ним… Томасу и думать не хотелось.

– Ага, – улыбнулась ему девушка и нанесла еще один удар, – чтобы нас тут прирезали как свиней? Я уже видела там лезвие ножа. Мне оно без надобности.

Третий, что сидел в дальнем углу – молодой парень, – судя по виду, хотел сказать что-то важное, но промолчал. Возможно, потому, что был крайне сдержан, возможно, потому, что рот его был накрепко заткнут кляпом. Такого обращения обычно удостаивались политические заключенные, те, кто мог сболтнуть лишнего. Но парень был настолько прост лицом, насколько это вообще было возможно. Светлые, выгоревшие на солнце волосы и загорелые мозолистые, мускулистые руки говорили о том, что этот человек раньше работал на земле. Томас никак не мог смекнуть – зачем затыкать рот крестьянину?

Пока девчонка продолжала выбивать крепкую дверь, что, кстати, получалось у нее довольно неплохо, старик закончил возиться со своими кандалами, и те со звоном упали на пол. Он сразу же подполз к парню и выдернул кляп.

– Благо… – Тот закашлялся. – Благодарствую!

– Сочтемся. – Томас попытался улыбнуться и подмигнуть ему сквозь свои синяки. Получилось неважно.

Как раз в этот момент дверь телеги наконец-то отворилась. Ровно за секунду до того, как девчонка нанесла последний удар. Ее босая, разбитая в кровь пятка угодила прямиком в человека, открывшего дверь. Тот, согнувшись пополам, схватил девушку за ногу и попытался удержать, но она тут же ударила его второй ногой в лицо и буквально вывалилась из телеги, гремя цепями.

– Помоги ей, – буркнул крестьянин, – я тут сам справлюсь.

Без лишних слов вор покрепче перехватил гвоздь и вылез наружу.

В свете фонаря, стоящего неподалеку, перед ним предстала следующая картина: на земле, наполовину погрузившись в грязную лужу, лежала эта драчунья и цепями удерживала на себе за шею какого-то мужика. Тот, в свою очередь, упирался острием ножа ей в бок.

Долго размышлять старик не стал. Он подошел к этим двоим и, наклонившись, прижал гвоздь к лицу незнакомца, рядом с глазом.

– Скажи ему, чтобы нож убрал! – рявкнула девчонка.

Томас скорчил недовольную рожу – ему не нравилось, когда им пытаются командовать.

– Делай, что она сказала, – тихо произнес он.

– Я приятно удивлен, – незнакомец широко улыбнулся, – надеюсь, если я соглашусь с вашими условиями, вы позволите мне хотя бы объяснить причину, по которой я пошел на риск и освободил вас?

– Пусть только шило свое уберет! – вновь рявкнула девчонка.

Старик кивнул, и спустя мгновение рукоять ножа оказалась у него в ладони.

Девчонка отпустила цепи и столкнула мужчину с себя. Тот повалился в грязь, а она поднялась на ноги. Как раз в этот момент из телеги показался и третий заключенный – уже без оков.

– Говори, – коротко сказал старик и направил лезвие ножа на незнакомца.

– Мое имя – Лэнгли.

– И что тебе нужно, Лэнгли? – спросил Томас.

– Для начала я хотел вас освободить, – сказал незнакомец и продемонстрировал ключ от оков, который он все это время сжимал во второй руке.

Резким движением девчонка выхватила ключ и начала снимать с себя путы. Парень тут же поспешил ей помочь.

– Отвали! – буркнула она ему. – Сама справлюсь.

– Что еще? – продолжал допрос старик, не давая незнакомцу подняться из грязи. Впрочем, того это, похоже, не очень волновало.

– Я еще хотел предложить вам воды. – Он постучал пальцем по фляжке у себя на поясе.

– Слушай, умник, не юли. Мне тебя тут кончить – дело пустяковое. – Томас решил, что немного блефа сейчас не помешает.

– Это славно, – заключил Лэнгли, а затем добавил: – Кроме того, я хотел посоветовать вам дальнейший маршрут.

– Что?

– Ну… вы можете пойти назад, к ближайшей заставе, или вперед, к долине рудников, куда вас и везли… Ну или уйти в лес к бандитам и диким животным… А можете…

– Вот… – старик улыбнулся, – сейчас мы все же узнаем, чего тебе нужно.

– Можете свернуть через двести шагов с дороги и выйти к заброшенной лесопилке. Там ночуют трое путников. Они не из этих земель. У них с собой золото и документы…

– Отправить их к праотцам, так? – спросила девчонка, потирая запястья.

– Я ни на чем не настаиваю, но если вы трое это сделаете, то вполне можете занять их место… Кстати, можно мне встать?

Старик и девчонка перекинулись взглядами и оба отступили на шаг.

Лэнгли поднялся на ноги. Только теперь у всех появилась возможность его рассмотреть. Незнакомец был совершенно ничем не примечателен. Среднего роста, среднего телосложения, он был облачен в побитую временем военную шинель, которая, похоже, и до падения в лужу чистотой не отличалась. Под шинелью виднелась простая рубаха, а еще на нем были кожаные штаны и армейские сапоги с тупыми мысами. Больше всего такой вид соответствовал бы какому-нибудь дезертиру из стрелкового полка. Глаза у него были черными, как и волосы, и чем-то Лэнгли походил на ворона.

– Воды? – Он протянул им свою фляжку.

Парень, опередив Томаса, выхватил флягу и, откупорив ее зубами, сначала принюхался, а лишь затем отпил.

Сделав несколько жадных глотков, он передал флягу старику.

Вода оказалась ледяной и буквально обжигала все внутри. К своему искреннему удивлению, оторвавшись от горлышка, Томас обнаружил, что вместе с жаждой отступает и ноющая боль.

Лэнгли тем временем развернулся и преспокойненько двинулся прямиком в сторону леса.

– Если все выгорит, то встретимся с вами на пароме до Кретча. Он в одном дневном переходе к северо-западу от лесопилки. Там и обсудим дальнейшее сотрудничество.

С этими словами он покинул конус света и тут же растворился в темноте, оставив позади трех осужденных, а ныне беглых каторжников.

– Будешь? – Старик предложил флягу девушке, но та отрицательно покачала головой.

Томас выпил столько, сколько ему хотелось, а остатки вылил себе на голову и протер лицо ладонью.

Рядом с телегой валялись трупы.

– Мародерство? – предложил старик и обнаружил, что девушка уже стягивает сапоги с возницы.

– Не дело это – с мертвеца одежу носить, – буркнул парень, залезая на верх телеги, где перевозили товары, – тут тоже может что-то быть.

– Ну, может, раз такое дело, познакомимся? – Старик двинулся к телу одного из стражников и поднял с земли старенький арбалет. Резная рукоять, стальная дуга и тетива из конских жил. Это было добротное, пусть и старомодное оружие. Оно ему сразу же приглянулось.

Девушка его предложение проигнорировала. Она явно не была заинтересована в новых знакомствах.

– У имен большая сила, – проговорил парень, – негоже их сеять, как рожь.

Старик пожал плечами.

– Я – Томас. Трегар по отцу.

– Алиса. – Если бы девушка в этот миг не стягивала сапоги с трупа, то можно было бы сказать, что ее имя прозвенело в воздухе нежной мелодией.

– Ну ежели все признались, то мне и подавно следует… – Парень неловко улыбнулся. – Эрик, сын Эрика.

– Ну а взяли вас за что? – поинтересовался старик.

Алиса подняла на него свой раздраженный взгляд.

– Я покалечила кучу народу. В том числе тех, кто задавал глупые вопросы.

В ее голосе была слышна надменность, свойственная только людям аристократической породы.

– А я простой крестьянин, – сказал Эрик, – а еще немного ремесленник.

– На каторге «простых» не бывает, – пояснил старик, – чего такого ты натворил?

– Да год был неурожайным, – пожаловался парень. – Не захотел, чтобы пацаны мои голодали, вот и стал приторговывать на стороне.

– Чем? – вклинилась в беседу девушка.

– Незаконным, – просто ответил крестьянин, а затем обратился к старику: – Ну а ты сам?

– Вор, – честно ответил тот, – связался не с теми ребятами и вляпался в большую игру.

– То есть ты разбираешься в… – заговорил Эрик, но вдруг запнулся, будто следующие слова комом застряли в его горле. Прикрыв на секунду глаза и как бы переборов себя, он продолжил немного иным тоном: – …В том, что нам предстоит сделать?

– А ты уже за всех тут решил, что мы будем дрессированными собачками этого Лэнгли, – усмехнулась аристократка.

– Ну а что нам остается делать? – пожал плечами крестьянин.

Девчонка заглянула ему в глаза, и, кажется, между ними двумя пробежала недобрая искра.

– Я не разбираюсь в убийствах, если ты об этом. – Томас ответил на заданный вопрос, затем добавил: – Но я сведущ в тонком искусстве обмана и жизни теней. Когда дело касается плаща и кинжала, мне куда ближе плащ, нежели кинжал.

– Неужто ручек не замарал ни разу? – усмехнулась Алиса.

– Было дело. Но я отнимал жизнь только тогда, когда не оставалось другого выбора.

– А что ты? – обратилась девушка к парню. – Трупов не обираешь, да? Но ведь приходилось… убивать?

Эрик помрачнел. На вопрос он ответил молчанием.

– А ты? – спросил ее Томас. – Убивала?

– В бою, – ответила она совершенно серьезно, глядя ему в глаза. – И еще… я собираюсь кое-кого убить.

– Тоже в бою?

– Можно и просто так. Главное – отнять жизнь у негодяя.

– Так! – Вор потер переносицу. – С нашими личными проблемами можно разобраться позже. Сейчас мы в одной лодке, и действовать надо сообща. Все согласны?

Эрик на секунду поднял глаза и заглянул будто прямо в душу Томасу. Затем он вновь отвернулся. И хотя крестьянин ничего не сказал, старику показалось, что тот не против того, чтобы работать вместе.

– Да мне плевать, – пожала плечами Алиса, – пока ты, дедуля, все-таки не решишься взяться за кинжал и воткнуть мне его в спину, у нас будет взаимопонимание.

– Хорошо. Мы будем делать то, что нам сказал этот тип? – Томас продолжал импровизированное совещание.

– Я никого убивать не буду, – Эрик, как обычно, был краток.

– Но ты не против, если кто-то из нас это сделает? – спросил вор и посмотрел на аристократку.

Крестьянин только пожал плечами.

– Слушай, старый, а про меня ты не забыл? А то ты тут, похоже, сам все решил, – возмутилась Алиса.

– Я почему-то не думаю, что твой план отличается от моего.

Брови девушки поднялись вверх, на ее лице отобразилась смесь удивления и злости.

– Мы пойдем к лесопилке и побеседуем с теми ребятами, которых нам поручено убить, – продолжил старик. – При первой же возможности оглушим их и заберем документы с деньгами. Если будут рыпаться – ты пустишь им кровь. Затем мы двинемся к Кретчу. У нас в запасе до двух недель, пока наши портреты с гонцом не прибудут туда. К тому же это большой город, и там будет легко затеряться на какое-то время. Нам не составит труда залечь на дно, особенно с золотом в кошельке, а затем разбежаться.

Выражение лица аристократки изменилось. Похоже, она всерьез задумалась над словами старика.

– Что будем делать с Лэнгли? – спросила она.

– Выслушаем его предложение. Если нас что-то не устроит, ты сможешь скинуть его за борт парома.

Так, за разговорами, они собрали то, что могли, с телеги и убитых. Аристократка забрала себе только сапоги и широкий плащ возницы, в то время как вор целиком переоделся в облачение одного из стражников. Крестьянин, как и говорил, не стал трогать трупов. В телеге он обнаружил отрез плотной ткани, из которой соорудил себе обмотки на ноги и некое подобие накидки. Все трое вооружились, чем смогли. К костюму стражника хорошо подошел арбалет и меч, а кроме того – нож возницы. Девушка, которая наверняка знала, как обращаться с огнестрельным оружием, прибрала себе к рукам оба пистоля. Судя по нескольким элегантным взмахам мечом – с ним она тоже умела обращаться. Парень не стал изощряться и взял из телеги молот, который, по всей видимости, предназначался для работ на каторге.

В телеге также имелись кое-какие припасы – вино, жесткий как камень серый хлеб и несколько кругов сыра. Едой нагрузили мула, спокойного, как вековое дерево. Животное было абсолютно безразлично ко всему происходящему вокруг.

Закинув тела в телегу и предав ее огню, беглецы двинулись вперед по дороге. Спустя примерно двести шагов они свернули на небольшую тропу, которой наверняка не заметили бы в темноте, если не знали, что она тут есть.

– И что мы будем делать, когда найдем тех… людей? – поинтересовался Эрик.

– Пустим им кровь, – пожала плечами Алиса. – Если вы имеете что-то против, то я сделаю это сама.

– Не стоит торопиться… – задумчиво произнес Томас, а затем вдруг обратился к парню: – Эй, друг, посвети-ка мне на морду. Синяки под шлемом видно?

Крестьянин направил на него луч фонаря.

– Да нет, не очень, – сказал он.

Девушка тоже посмотрела на вора и вдруг выругалась.

– Что за?!. – воскликнула она. – Что у тебя с лицом?

Томас вопросительно посмотрел на нее.

– Синяки, – выдохнула она коротко, – их нет.

– Ну да, – в голосе Эрика не было ни капли удивления, – это из-за воды.

Старик стянул с себя шлем и попытался рассмотреть свое лицо в отражении полированной металлической поверхности.

– Это вода с прозрачной солью. К тому же заговоренная, – объяснил крестьянин таким голосом, будто это было обычным делом.

– Откуда тебе знать? – В голосе аристократки зазвенела сталь.

– Лучше спроси, откуда такая соль у этого Лэнгли… – проговорил старик, все еще разглядывая кривое отражение своего лица. Казалось, он даже стал чуточку моложе. – Она вне закона и стоит целое состояние… а я вылил ее себе на голову.

Впервые на лице Алисы появилась какая-то неуверенность.

– Так что, мы будем ему помогать? – спросила она.

– Поможем себе, а там уж решим. – Старик вновь надел шлем. – Только для начала нужно проверить, не пытается ли он нас подставить.

Они вновь зашагали по тропе. Когда спустя несколько минут лес впереди начал светлеть, они погасили лампу и продолжили путь в темноте. Вскоре их взгляду открылась небольшая поляна, а на ней старое покосившееся здание, рядом с которым были свалены многочисленные бревна.

Томас подал знак остальным, чтобы они остановились и не шумели.

Алиса

Перед домом стояли двое. В тусклом свете Шпиля было сложно что-то различить, но почему-то Алиса была уверена, что это мужчина и женщина. Старый вор приказал ждать, и девушка не видела причин поступать ему наперекор. А их третий спутник лишь буркнул что-то про какую-то монету и что, дескать, у нее две стороны, после чего ушел в лес. Девушка не могла сказать точно, но скорее всего, парень решил обойти лесопилку с другой стороны.

Спустя какое-то время мужчина ушел внутрь дома, а женщина осталась снаружи.

– Оставили постового, молодцы… – похвалил их Томас. – А так можно было бы запереть выходы и угрожать поджечь дом, пока они не сдадут оружия.

– Неплохая идея, – отметила Алиса.

– Да, но они не настолько глупы.

– И что будем делать?

– Импровизировать.

– Как в театре? – спросила Алиса. Раньше это слово ей встречалось только там, и она не до конца понимала, что оно означает.

– Как в театре, – кивнул старик, а затем добавил: – Накинь капюшон, встань за мулом и держи руки на оружии. Когда пойдем – зажги фонарь.

Томас быстренько поправил все ремешки на своем костюме стража и двинулся вперед. Его походка и выправка тут же стали совсем иными. Он был и правда как актер на сцене. Алиса зажгла бычий глаз и последовала за ним. Приближаясь к лесопилке, она сумела наконец разглядеть дозорного. Это действительно была женщина – немолодая, но красивая, она была облачена в практичный дорожный костюм. На поясе у нее висел массивный пистоль и длинный нож. Женщина даже не скрывала оружия. Когда стало ясно, что двое стражников с мулом идут в их сторону, она встала.

– Чем могу помочь? – спросила их женщина чересчур громко. Без всякого сомнения, те, кто был внутри лесопилки, теперь знают, что снаружи кто-то есть.

– Добрый вечер, мисс… – произнес Томас не своим голосом.

– Мэм, – поправила его женщина.

– Прошу прощения, мэ-эм, – извинился старик, – скажите, вы путешествуете одна?

– Нет, со мной мой сэр и мой муж, его оруженосец.

– Могу я поинтересоваться именем вашего сэра, мэ-эм? – Томас продолжал медленно двигаться в сторону женщины.

Алиса же тем временем, как он ей и сказал, стояла за мулом.

В свете фонаря можно было хорошо различить их движения. Алисе казалось, что между женщиной и стариком завязалась какая-то интеллектуальная битва. Томас не держал рук на оружии, и его собеседница тоже, но стоило его руке оказаться хоть чуточку ближе к рукояти клинка, ее рука тут же оказывалась ближе к пистолю.

– Почему вы интересуетесь? – спросила незнакомка вместо ответа.

– Дело в том, мэ-эм, что мы ищем здесь троих каторжников. Они бежали этой ночью, совсем недалеко от этого места, и есть основание полагать, что сейчас они где-то в районе этой лесопилки.

– За этот вечер мы не встретили никого, кроме вас.

– И все же я бы хотел настоять на том, чтобы вы позволили нам осмотреть здание, мэ-эм. – Старик был уже на непростительно малом расстоянии от женщины.

– Это уже решать моему сэру.

– Вот именно поэтому я и интересовался его именем… – Томас развел руками.

В тот же миг женщина выхватила пистоль и спустила курок. Но к тому моменту, как громыхнул выстрел, Томас уже успел отвести ее руку в сторону и нанести женщине несколько быстрых ударов в живот. Он даже не выдернул с пояса оружия. Женщина выпустила пистоль и отшатнулась назад. На белой рубашке проступила кровь. Из живота у нее торчал гвоздь.

В тот же миг открылась дверь лесопилки, и наружу показался мужчина с мечом наперевес. Алиса выхватила свой пистоль и сразу же выстрелила. Пуля угодила куда-то в корпус, но мужчина даже не шелохнулся. Быстрым, уверенным шагом он направился к Томасу.

– Ах ты мразь! – крикнул он. – Отойди от нее!

Того, что происходило дальше, Алиса не видела. Ей нужно было быстро достать второй пистоль и меч, а еще обойти мула, который, несмотря на выстрел, даже и не подумал сойти с места.

Когда девушка вновь взглянула на лесопилку, Томас уже отражал неистовые удары мужчины, сжимая в одной руке меч, а в другой – нож. Женщина упала на землю и, похоже, уже была не способна принимать участия в драке. Алиса решила для себя, что подойдет поближе и прострелит мужику голову вплотную, но в этот момент из дома показался еще один человек. Его огромная, почти двух метров роста, туша была закована в полный доспех. Похоже, женщина не шутила, называя одного из своих спутников сэром, – это и правда был рыцарь. В руках он сжимал меч, клинок которого был, наверное, раза в полтора шире ладони, а по длине не уступал росту владельца.

– Мать моя женщина… – выдохнула Алиса. Пробить такую броню, она знала точно, ни ее пистолем, ни мечом – невозможно.

Рыцарь двигался очень быстро, даже несмотря на тяжелый доспех. Видать, силы в нем было немерено. Он занес меч для удара, уже было собирался его опустить, как в этот момент что-то сзади звякнуло по его доспеху, и рыцарь оступился. Алиса, выдерживавшая все это время позицию, рванула вперед и вонзила свой клинок в сочленение пластин на обратной стороне локтя рыцаря. Удар был выверенным и точным, одна из рук, сжимавших меч, ослабла, и клинок опустился к земле.

Когда звон позади рыцаря раздался вновь, Алиса уже сумела различить Эрика. Тот изо всех сил бил по доспеху своей кувалдой. На третий такой удар гора железа все же рухнула. Крестьянин с некой долей удивления взвесил на руках свое орудие, а затем накрыл рыцаря еще одним ударом.

– Я помогу старику, – произнесла Алиса, и Эрик лишь кивнул в ответ.

Девушка развернулась как раз вовремя. Томас явно проигрывал в поединке. С него уже слетел шлем стражника, который был явно не по его голове. На доспехах были видны следы от пропущенных ударов. Нож возницы валялся где-то в стороне, и вору приходилось отбиваться от нападок врага, сжав рукоятку короткого меча двумя руками. Казалось, что иначе он его просто не удержит. Старик выдыхался. Его осанка куда-то исчезла, а лицо покраснело и покрылось потом. Противник все так же был в ярости – он наносил резкие, бездумные удары, стараясь выбить клинок из рук Томаса. Очередной удар оказался особенно сильным. Мужчина заорал, нанося его. Сталь сверкнула в свете фонаря, раздался звон, и вор рухнул на землю. Мужчина истерически захохотал и занес свое оружие, чтобы добить врага. Но его смех прервал хлопок выстрела. Голова мужчины буквально взорвалась, осыпая все вокруг своими кровавыми ошметками.

Алиса убрала пистоль за пояс.

– Живой? – спросила она у Томаса.

Тот попытался что-то сказать сквозь тяжелое дыхание и кашель, но девушка не разобрала ни слова. Она подошла поближе и, проверив, все ли у него в порядке, подхватила с земли арбалет.

– Он все не унимается! – раздался у нее из-за спины голос крестьянина.

– Иду! – выкрикнула Алиса в ответ, быстро натягивая тетиву.

Когда повернулась обратно к рыцарю, она увидела, что тот, все еще лежа на земле, одной рукой ухватился за кувалду, а второй пытается достать Эрика. На доспехе уже было порядка двух десятков вмятин, но это, похоже, совершенно не беспокоило его владельца.

– Да уймись же ты! – кричал Эрик, пытаясь вернуть себе кувалду.

– Сейчас, сейчас. – Алиса подошла к рыцарю и, приставив арбалет к его шлему, отправила болт сквозь глазницу. – Вот и успокоился.

Алиса с облегчением выдохнула лишь затем, чтобы услышать за своей спиной женский крик. Она резко обернулась и увидела, как раненая женщина с ножом в руках бросается на старика. Доли секунды. Она прыгнула на него, а он выставил перед собой меч. Лезвие прошло насквозь через грудную клетку. Женщина лишь харкнула кровью и тут же перестала двигаться. Ее уже мертвое тело спустилось ниже по клинку и упало на Томаса.

– Какая же ты тяжелая, – прокряхтел тот, пытаясь сбросить с себя труп.

Все было кончено.

– Мы… – вдруг с дрожью в голосе произнес Эрик, – …мы их всех убили?

– Я их всех убила, – с усталой и одновременно взволнованной улыбкой на губах произнесла девушка то ли из гордости, то ли в попытке подбодрить своего новоявленного брата по оружию. – Ты помог, но… – Она вдруг посмотрела на старика, который все еще не выбрался из-под привалившей его женщины. – Иди, помоги дедуле встать.

Крестьянин кивнул. В его глазах читалось какое-то облегчение, но все равно он явно был на взводе. Алиса тоже была взволнована, но такое состояние было для нее привычным. Она четко знала, как использовать огонь, горящий у нее в крови после битвы. Надо было действовать, и действовать быстро.

В первую очередь она забежала в дом и убедилась, что внутри больше никого нет. Похоже, тут Лэнгли был с ними честен. Затем она спешно вернулась к рыцарю и начала снимать с него доспех. Нельзя было позволить стали испортиться от крови. Из-под шлема показалось изуродованное лицо, черты которого было сложно разобрать после выстрела. Мужчина был бородат, и это все, что девушка сейчас могла о нем сказать. Избавившись от застежек брони, она сняла верхние пластины и откатила рыцаря в сторону. Одновременно мускулистое и жирное тело оказалось, к удивлению Алисы, практически лишено характерных шрамов. Кем бы этот тип ни был – он не участвовал ни в турнирах, ни в настоящих сражениях.

Рядом с ней прошел Эрик. В руках у него были походные мешки.

– Что ты делаешь? – удивилась Алиса.

– А ты?

– Я… – Она на секунду задумалась, а затем повторила с нажимом в голосе: – Что ты, во имя всего светлого, творишь, я спрашиваю?

– Выношу их вещи из дома, прежде чем предать его огню, – совершенно спокойно ответил крестьянин. – Тебе придется помочь мне затащить здоровяка внутрь.

Аристократка встала, выпрямилась в полный рост и посмотрела на него со всей той властностью, что была в ее взгляде.

– А спать мы где будем, умник? – спросила она громогласно.

– Ну не в доме с неупокоенными мертвецами – это уж точно. И не в доме рядом с неупокоенными мертвецами.

– Я… – Алиса обернулась, чтобы найти поддержку в лице старика, но увидела того сидящим возле стены дома, там, где его усадил парень. У вора, похоже, не было сил даже встать. Кажется, он уже дремал.

– Ты, наверное, хочешь копать им всю ночь могилы? – спросил Эрик.

Девушка не нашла что сказать.

Парень кивнул ей и уже было продолжил заниматься своими делами, но вдруг остановился и посмотрел на нее пристально. Она ответила ему тем же. Казалось, крестьянин испытывает ее. Было в его взгляде что-то сильное и осуждающее, что затрагивало самые потаенные страхи в душе аристократки. Так же на нее когда-то смотрел отец. Алисе стало не по себе.

Слова будто сами вылетели у нее изо рта:

– У нас теперь есть походное снаряжение. Разобьем лагерь дальше по дороге на Кретч.

Крестьянин кивнул:

– Ночь еще молодая.

Эрик

Эрику не нравилось все происходящее. Очень не нравилось. Но разве у него сейчас был иной выбор, нежели следовать за своими куда более опытными спутниками? И старый вор, и аристократка, похоже, были компетентны в плане разного рода авантюр. Эрик был привычен к жизни крестьянина, жизни на своей земле, в безопасности родных стен и родной деревни. И в этой жизни не было места ни убийствам, ни дерзким побегам, ни… Парень даже и не мог предположить, какие ужасы его ждут впереди.

Он поджег лесопилку. Не веря в то, что это его руки держат горящий факел, он подпалил сухое сено, облитое керосином. Огонь вспыхнул ярким пламенем и в один миг перекинулся на стены старого дома.

В стороне от пожара раздалось лошадиное ржание. Алиса и Томас держали под поводья лошадей, которые когда-то принадлежали убитым путникам. Весь новообретенный скарб уже погрузили в седельные сумки. Признаться, рыцарь и его слуги почти и не разгружали лошадей, когда остановились на ночлег. Так что грабеж оказался делом совсем простым. Взяв одну из лошадей под уздцы, Эрик в очередной раз ужаснулся происходящему. Надо же, грабеж. До чего он докатился!..

Должно быть, на его лице в свете полыхающей лесопилки сейчас отразились лишь тени тех эмоций, что жгли изнутри.

Вскоре Томас и Алиса привычными движениями забрались в седла, и парень, внимательно пронаблюдав за ними, последовал примеру. Конечно, он умел ездить на спине лошади. Просто куда привычней было бы запрячь ее, скажем, в плуг или телегу. По собственному мнению, крестьянин не обладал нужной для верховой езды ловкостью.

Эти двое о чем-то беседовали, но Эрик их не слушал. Его куда больше интересовало животное, которое так любезно пустило его на свою спину и сейчас несло вдоль полузаросшей лесной просеки. Кобыла была рада тому, что теперь на ней восседал не рыцарь, облаченный в тяжелые латы, а обычный, среднего веса мужчина. Поначалу она беспокоилась – запах наездника и его движения были непривычны. Но это беспокойство прошло, когда его мозолистые руки коснулись загривка. Эрик умел успокаивать животных. Это не было каким-то особым даром, просто он чувствовал вещи, недоступные другим. Он слушал животное и действовал соответственно тому, что слышал. Лошадь уже устала от дальней дороги. Она несла своего тяжелого наездника уже не первый оборот Шпиля. Город, в котором ее продали, стоял на проточной воде. Кем бы ни были покойные – они путешествовали из дальних стран.

Эрик озвучил эту мысль своим спутникам.

Две пары глаз устремили свои возмущенные взгляды на него. Похоже, он заговорил прямо посреди их беседы. Крестьянин вернул свой взгляд на дорогу.

– А я думаю, он прав… – донесся до Эрика обрывок разговора. Говорил старик.

– И что с того? – отвечала девушка.

– А то, что навряд ли их тут кто-то знает в лицо…

– Ты хочешь сказать, что идея выдать себя за них не лишена смысла?

– Именно! Единственная проблема…

Дальше Эрик не слушал. Ему в какой-то степени было приятно, что его догадка как-то помогла, но в куда большей степени он не хотел принимать дальнейшего участия в разговоре.

Вскоре Шпиль скрылся за облаками, и ночь стала совершенно непроглядной. Было решено остановиться и все-таки устроиться на ночлег. Собирая хворост, Эрик раз от раза обращал свой взгляд к тому месту, где не было видно Шпиля. В такие моменты, когда он был скрыт от взгляда Высших, крестьянину почему-то дышалось легче.

Шпиль – это странная вытянутая конструкция, извечно зависшая над горизонтом и совершающая путь вокруг небосклона каждые тридцать дней. Его серебристая поверхность была хорошо различима в темное время суток. Днем контуры Шпиля можно было увидеть лишь на самом безоблачном небе. Когда же наступала ночь, его тонкая поверхность начинала излучать серебристо-синий свет, рассеивая тьму. Шпилю часто молились путники, так как тот всегда указывал им верное направление. Другие молились не самому Шпилю, а Высшим – древним богам-волшебникам, которые, согласно легенде, воздвигли его до начала времен. Это был их храм, их цитадель. С него они неустанно наблюдали за людьми и осуждали их за неблагие поступки. Шпиль был единственной дорогой в царство мертвых, и после смерти каждый должен был предстать перед Высшими и их бесстрастным судом.

Эрик всем сердцем надеялся, что последние пять-шесть часов у Высших было какое-нибудь важное занятие, и они смотрели совсем в другую сторону. Иначе ему придется придумать всему тому, что он натворил, серьезное оправдание. Пока никаких путных мыслей на этот счет в голову не приходило.

Томас

Спустя какое-то время, когда зарево пожара скрылось позади них, путники решили остановиться. Пока Алиса обустраивала лагерь, а Эрик разводил костер, Томас наконец-то выкроил минутку, чтобы отдохнуть и немного посидеть в спокойствии. Его старые кости, хвала волшебной фляге Лэнгли, только-только успели отойти от жесткой тряски в телеге и предшествующих ей побоев, как вновь на них обрушилось испытание. Бой вымотал старика так, что он смог встать лишь с великим трудом и посторонней помощью. Его несчастная спина ныла уже тогда. То, что с ней сотворили эти несколько часов в седле, вообще не поддавалось никакому разумному описанию. Больше всего на свете Томас мечтал оказаться сейчас в теплой постели, в какой-нибудь гостинице. В былые годы он обычно добавлял к этой мечте крутобедрую девицу, но теперь, в сединах, из всего связанного с постелью, что его интересовало, – это крепкий сон на мягкой перине.

Дабы не казаться своим спутникам лентяем, он, отдышавшись, начал обшаривать сумки. Спустя совсем недолгое время на лице Томаса проступила хитрая улыбка. Хорошо, что именно он занялся этим делом. В каждой сумке, в каждом мешочке, в каждой шкатулочке – везде было двойное дно. Наметанный глаз старого вора тут же подмечал несоответствия и странности, находил искусно скрытые карманы. Где-то в шов была запрятана игла, Томас не сомневался, смазанная ядом. Где-то под каблуком прятался маленький ключик. Где-то в мягкой подкладке прятались плотно свернутые листы дурман-травы. Старик обнаружил по меньшей мере сотню золотых перстов – монет, принятых к обращению в гегемонии Многоречья, а еще целый ворох различных документов.

– Я, кажется, знаю, почему они нас атаковали… – произнес он задумчиво, скорее самому себе.

– Потому что у тебя на роже написано, что никакой ты не стражник? – ухмыльнулась Алиса, ставя котелок на костер.

– Потому что это не простые ребята, – пояснил вор, – а такие, которым проще убить человека, чем выдать ему какую-то информацию. Скорее всего, никто не должен был знать, что они ночуют именно тут.

– Лэнгли знал, – вставил свое слово Эрик.

– Вот именно. Возможно, они знали, что он знает.

– А не слишком ли это все сложно? – Девчонка, пожалуй, относилась к его словам с определенной долей скептицизма.

– Поверь мне, человек, который носит с собой такое, – старик продемонстрировал иглу, – склонен все усложнять.

– Что это?

– Это игла… – пояснил Томас. – Одного ее укола хватает, чтобы человек тихо помер минуты за три. Такими редко убивают других, гораздо чаще… себя.

Эрик бросил на иглу такой взгляд, что стало понятно: у крестьянина от одного ее вида неспокойно на душе. Томас зажал иглу меж пальцев и со щелчком отправил ее в полет куда-то в сторону леса.

– По нужде в ту сторону не ходить, – улыбнулся он.

– Что еще ты нашел? – спросила Алиса. В ее голосе хоть и была уже привычная надменность, теперь появились нотки уважения.

На свет показалась пачка бумаг. В ней было три путевых паспорта. Такие документы выдавались торговцам и путникам, которые собирались в дальний путь, – как правило, знатным особам или их приближенным. В них указывались имена и социальный статус владельцев, а также прочая информация, важная для разного рода бумагомарак. Конкретно эти три паспорта, судя по печати, были выданы в далеком южном Многоречье. Томас вдруг вспомнил те чудные ночи, что он провел на узких улочках речной столицы, гуляя по бесконечным мостикам и меж высоких каменных домов, чтобы затем встретить рассвет на крышах города. Тогда, в погоне за сердцем дочери одного из правителей города, вор почти забыл, что прибыл в Многоречье ради его казны.

Первый документ гласил: «Сэр Эдмунд Джерард Денерим, рыцарь, чемпион турниров при Четырехустье, Златокопье и Орлином Клюве, носитель печати гегемона Многоречья». Печать была красного сургуча, и из нее свисали три тонкие голубые ленточки – свидетельство высокого положения его владельца в обществе.

– Смешно, – коротко и жестко сказала вдруг Алиса, – мужик он, конечно, был крупный и сильный, но в турнирах не участвовал. Шрамов у него нет.

Томас лишь на секунду засомневался в ее словах, а затем вдруг осознал, что, скорее всего, девчонка, коли уж она и принадлежит к какому-то аристократическому роду, могла кое-что смыслить в турнирах. Вполне вероятно, она даже помогала выхаживать раненых на соревнованиях мужчин.

Другие два паспорта были куда проще, а содержание их – короче.

«Феон-Луис Арчи, эсквайр», – гласил первый.

На втором было лишь имя: «Кристина Арчи», но к нему прилагалось свидетельство о браке. В кипе бумаг имелись и другие документы, но рассматривать их все в свете костра не было никакого смысла.

– Я так понимаю, нам предстоит какое-то время выдавать себя за этих людей? – то ли спросила, то ли подытожила Алиса.

– Думаю, что без этого нам уже не обойтись.

Девушка потянулась над костром и забрала у старика паспорт Кристины.

– Кем будешь ты, – вор обратился к Эрику, – рыцарем или его сквайром?

Крестьянин какое-то время непонимающе смотрел на него, а затем изрек:

– Ну какой я, к Скверне, рыцарь?

– Нет, нет, – Алиса покачала головой, – я, конечно, не слышала о турнирах, где наш мертвый друг стал чемпионом, но они не могли проходить больше чем пять лет назад, это точно. Ты уж прости, Том, но, будь ты рыцарем, твои турниры кончились бы лет эдак десять – двадцать назад.

– Логично, – согласился старик и взглянул на парня.

– Я не… я же… – Крестьянин быстро переводил взгляд с Томаса на Алису и обратно, ища хоть в ком-то из них поддержки. Похоже, он понял, что ему предстоит. – Я же не могу быть рыцарем! Я же… я же даже читать не умею! Да и оружие! Рыцари носят оружие, а я, окромя колуна да молота, ничего не знаю! Да вы что!

Он вскочил с места и начал ходить из стороны в сторону, запуская пальцы в нечесаные волосы. Лишь спустя несколько минут он наконец-то успокоился и остановился возле костра.

– Так что, – спросила его Алиса, – ты согласен?

– Пацаны мои, когда узнают… что папка их рыцарем хоть один денек побывал, да настоящим мечом помахал… – Он улыбнулся как-то глупо и сел обратно. – Да они же обалдеют. Мужики потом все меня на смех поднимут…

Томас хмыкнул. Похоже, парень не понимал, что больше никогда не увидит своей семьи…

Они поужинали припасами убитых путников – вяленые мясо и овощи с зерном разварили в котелке. Томас предложил добавить специй, которые обнаружились в небольшой деревянной шкатулке. В ней было с сотню маленьких отделений, которые содержали разнообразнейшие травы и бутылочки, но Эрик, принюхавшись к ним, сообщил, что лучше эту шкатулку убрать подальше. Никто не стал с ним спорить. Похлебка получилась довольно пресной, но от этого не менее вкусной. Беглые каторжники были всем сердцем рады даже такой простой еде. Краюху каторжного хлеба разрезали коротким ножом сквайра, так же поступили и с сыром. Котелок передавали по кругу, и когда Томас поел, он откупорил один из кувшинов с вином. Жидкость была кислой, неприятной на вкус и вязала язык, но это было лучшее, что он пил за много недель.

Первым доел крестьянин – он так орудовал ложкой, будто это была его последняя трапеза. Старику приходилось все тщательно прожевывать. Зубы у него все еще были хорошими, а вот пищеварение – паршивым.

Эрик протянул руки к огню и начал негромко насвистывать себе под нос какую-то мелодию. Внезапно для всех Алиса улыбнулась и начала тихо подпевать. Голос у нее был нежным, не в пример ей самой. Томасу понадобилась пара куплетов, чтобы тоже вспомнить песню. Он тоже улыбнулся. Это была старинная баллада «Гимн Беглецов».

Закончив нехитрую трапезу, старик лег спать поближе к костру, прячась от прохладного ночного ветра в шерстяное одеяло. Его примеру последовал и крестьянин, который, похоже, нуждался не столько в физическом отдыхе, сколько в духовном. Аристократка осталась дежурить. В иное время вор постарался бы не спускать с нее глаз – девчонка была слишком себе на уме, – но сейчас у него попросту не было сил. «Если она и прирежет меня во сне, – подумал он, – то я хотя бы отойду в мир иной отдохнувшим».

Проснулся Томас, когда в ветвях деревьев уже заиграли первые лучи солнца. Алиса спала на противоположной от него стороне костра, прижимая к себе меч в ножнах. Эрик же сидел рядом, опустив голову на грудь и тихонько похрапывая. Видимо, он сменил девушку на дежурстве, но отсидеть положенных часов не сумел.

Старик лишь улыбнулся и медленно встал. Кости его ныли, но уже не так страшно, как вчера. Не став будить своих компаньонов, он отправился в лес, чтобы слегка размяться. Ни ягод, ни грибов в лесу не нашлось, зато в небольшом отдалении от их лагеря обнаружилась речушка, скорее даже ручеек. Встав на колени, он зачерпнул ладонями холодной воды из потока и отпил. Вода обжигала, как та, что он пил из фляги Лэнгли, и подобно ей уносила боль. Сделав еще несколько глотков и умывшись, Томас вдруг осознал, что этот ручеек – один из многочисленных притоков большого Кретчийского озера. Сам поток был чист и невинен, но озеро, в которое он впадал, чувствовалось старику совсем иным. Он не мог ни понять этого чувства, ни даже описать его, но почему-то знал, что и озеро, и город, стоящий на нем, очень сильно изменились за последние годы, наполнились тьмой и злобой, страданиями и горем. Ему стало не по себе от этого ощущения, и он, набрав флягу, решил поскорее вернуться в лагерь.

Внезапно что-то зашевелилось на другом берегу ручья, в кустах. Томас пригляделся и увидел маленькое существо с глазами цвета янтаря. Заметив взгляд человека, существо тут же шмыгнуло глубже в заросли. Ему не удалось рассмотреть животное, но ничего подобного старик точно еще не видел. В любом случае оно было слишком маленьким, чтобы представлять серьезную опасность.

Когда Томас вернулся, все уже проснулись. Алиса доедала остатки вчерашнего пиршества, а Эрик возился с бритвенным набором. Томас присоединился к нему, естественно сообщив всем об обнаруженном источнике воды.

Пока девушка отправилась искупаться, мужчины решили побриться. Парень выбрился начисто и еще подрезал свои волосы, а старик все же решил оставить усы и небольшую бородку. Седые космы он расчесал и собрал тонким кожаным шнурком на затылке.

Старые вещи, взятые с мертвых стражников и возницы, отправились в костер и на дно реки. Новые же – запасные вещи убитых путников – оказались всем впору. Одежда эта была по последней моде Многоречья, по крайней мере так утверждала Алиса. На каждом элементе наряда имелось по сотне застежек, шнурков и ремешков, которые позволяли с легкостью подогнать их по размеру хозяина. Конечно же, прежде чем девушка и парень решились прикоснуться к одежде, старик проверил каждый шов на наличие ядовитых игл.

Эрик, как оказалось, не испытывал антипатии к вещам, принадлежащим мертвецам, – только к тем, что были на них надеты в момент смерти. Они с Томасом разделили меж собой две пары запасных сапог сквайра и его одежду. Старик облачился в короткую кожаную куртку для выездки, а парню достался тонкий сюртук бежевой ткани, который явно носил куда более официальный характер. Поверх сюртука девушка навесила ему несколько защитных пластин, имевших, похоже, декоративный характер. Рыцарский перстень сэра Денерима был чрезвычайно массивным даже для крупных рук Эрика, и тому пришлось надеть его поверх кожаной перчатки.

Алисой из женской одежды отобраны только рубаха и корсет. Юбка была отринута в пользу мужских кожаных штанов и ботфортов – иначе как бы ей скакать на лошади? Дополнял это все тяжелый шерстяной плащ с кожаной накидкой и глубоким капюшоном, который, если бы не шнуровка, висел на девушке мешком.

Доспехи, отчищенные Алисой за ночь от крови и грязи, было решено убрать поглубже в сумки. Характерные вмятины на них могли навести на ненужные мысли, да и к тому же носить их из всей тройки не смог бы никто.

Собрав лагерь, они выдвинулись в путь.

 

Глава 2

В тумане

Баррик

Баррик Хайн смотрел на внука и никак не мог понять, что творится у того на душе. Парень был одновременно мрачен и возбужден, все время смотрел куда-то в окно, выходящее на старый город. По улицам со стороны озера медленно плыл туман. Смешиваясь со смогом индустриальных районов, он образовывал странную неестественную дымку, будто обладающую своей собственной жизнью. Сквозь эту серо-желтую пелену не было видно почти ничего, лишь смутно прорисовывались очертания ближайших домов. Но казалось, Сэм наблюдает через окно за чем-то очень важным, словно видит какое-то движение в тумане и хочет понять – что же это такое. Такой взгляд когда-то был и у его матери…

Они с внуком виделись нечасто. Сэм работал в порту и ложился спать глубоко за полночь, просыпаясь чуть ли не к восьмому часу утра. Такая роскошь была непозволительна его деду-садовнику. Чтобы ухаживать за растениями, нужно было просыпаться раньше, чем они, а значит – раньше солнца. Лишь изредка им двоим удавалось поужинать вместе. Сейчас как раз был один из таких вечеров. Мужчина преломил хлеб и передал краюху парню. Тот наконец отвел взгляд от окна.

– Спасибо, – сказал Сэм коротко, затем добавил: – Приятного аппетита.

– Как дела на работе? – поинтересовался Баррик, отхлебывая наваристого горохового супа из миски.

– Все так же. Ничего нового. Корабли приходят и уходят, мы их разгружаем и загружаем. Деньги обещали к середине недели.

– Хорошо.

– Опять немного… – пожаловался парень.

– Нам много и не нужно. – Голос деда похолодел. Он знал, какой разговор сейчас опять начнется.

– Ребята в порту говорили об особой разгрузке, для лорда Немезира…

– Никакой он не лорд! – выпалил мужчина и помахал ложкой. – Лорды были в старые времена, а эти – одни самозванцы.

– Потише, или хочешь, чтобы за тобой пришли серые плащи? – Сэм рассмеялся. Для него плащи были просто страшилкой.

– Замолчи. Ты не пойдешь работать на этого проклятого вулуза. Пока я жив – не пойдешь.

– Но… – попытался спорить внук.

– Ты хоть представляешь себе, что они там перевозят? Колдунство всякое, контрабандную соль! Вот что. И ты знаешь, что тебе нельзя прикасаться к ней. Ведь знаешь? Мне ведь не нужно напоминать тебе, что случилось с твоей матерью?

– Да, дедушка. – Парень потупил взгляд и теперь смотрел на содержимое своей тарелки.

Кажется, на какое-то мгновение перед старым садовником опять сидел его юный внук, совсем еще маленький мальчик. Но на самом деле те времена давно прошли. Теперь перед ним сидел высокий и красивый молодой мужчина, а вовсе не дитя.

– Если ты хочешь зарабатывать больше, я могу устроить тебя в один из садов. Я уже со всеми не справляюсь. В посольство Гершена завезли семена пламецвета. Я высадил их на прошлой неделе, и уже показались первые ростки. Ты сам знаешь, какого ухода они требуют… может быть, мне поговорить с госпожой Амирой?

Сэм какое-то время молчал, а затем ответил будто не своим голосом:

– Думаю, можно попробовать.

– Это, конечно, не сад Фейрфакса…

– Вот именно! – выпалил Сэм, а затем, вдруг поняв, что поднял голос на деда, встал из-за стола и направился в свою комнату, на чердак. Остановившись на полпути, он произнес, даже не повернувшись к Баррику: – Прости.

Лишь когда захлопнулась чердачная дверь, садовник понял, какую страшную ошибку он совершил, понял, как оскорбил внука. Было сложно в это поверить, но мальчик до сих пор страдал из-за тех страшных событий, что произошли четыре года назад… Похоже, одно лишь название замка отозвалось болью в его душе.

Баррик так и не узнал, как погиб его сын. Он так и не узнал, почему на следующий день после этого им приказали покинуть замок. Тогда в это было невозможно поверить – их семья следила за садом Фейрфакса много поколений. Баррик был уверен, что мальчик знал, что тогда произошло. Но почему-то до сих пор он не рассказал ему. Возможно, именно поэтому слова о замке так обожгли Сэма.

Закончив ужин, Баррик убрал со стола, закрыл ставни, чтобы смог, уже поднявшийся на уровень второго этажа, не проникал в дом, и вдруг понял, что не сможет сегодня уснуть. Что-то внутри болело. Его мучил необъяснимый страх.

Послышался скрип на крыше дома. Баррик вздрогнул. Затем скрип повторился на внешней стороне стены, но после этого все стихло.

Баррик взял со стола одну из зажженных свечей и направился к комнате внука. На него вдруг нахлынуло беспокойство.

Что, если Сэм сбежал? Что, если он покинул дом, как когда-то сделала его мать, чтобы больше никогда не вернуться? Вдруг он тоже что-то почувствовал, и теперь…

– Я должен попросить у тебя прощения, – произнес он тихо, даже не надеясь, что внук его услышит. – Мне не стоило…

Дверь отворилась, и Баррик заглянул в комнату. Ему показалось, что там было пусто, и сердце его больно кольнуло. Но вот дрогнуло пламя свечи и неровным светом очертило силуэт юноши. Он стоял посреди комнаты и читал что-то написанное на клочке бумажки. Читал в полнейшей темноте. Показался и второй силуэт – черный ворон переминался с лапки на лапку, стоя на столе. Завидев Баррика, ворон крикнул и взмахнул своими широкими крыльями. Неожиданно мощный поток воздуха задул свечу, и когда садовник вновь зажег ее от спички – птицы уже не было, так же как и записки в руках внука.

– Что это было? – спросил Баррик.

– Ты бы мог устроить меня на работу в особняк Гирхарт? – вместо ответа спросил внук.

Садовник на секунду задумался, а затем произнес:

– Думаю, да…

– Завтра.

– Я даже не знаю…

Странное поведение внука пугало его.

– Завтра у меня свободный день, и я бы хотел поработать в саду, – вдруг произнес Сэм совсем другим голосом, спокойным и простым. – Я слышал, что особняк вновь заселили. Ты можешь мне помочь туда устроиться?

Баррик улыбнулся. Ну наконец-то его мальчик набрался ума-разума.

– Ну конечно.

Алиса

Озера они достигли только к вечеру. О приближении к воде возвещал густой туман. Его белое марево поднималось где-то вдалеке и постепенно, по мере движения, обволакивало путников со всех сторон. В какой-то момент Алиса поняла, что дымка простирается не только впереди, но уже и позади их маленькой группы. Воздух был горячим и влажным. Туман становился все гуще и даже окутывал ноги лошадей. От каждого их шага он приходил в движение – клубясь, извиваясь и вновь успокаиваясь. Как до этого исчезли очертания деревьев и небеса, исчезла и дорога, от нее остался лишь цокот копыт по старинной брусчатке. Вокруг царил туман и то странное свечение, что источала его неосязаемая поверхность.

В какой-то момент, когда Алисе уже начало казаться, что мир вокруг перестал существовать, впереди замаячил одинокий огонек фонаря.

– Бродячие огни, – буркнул Эрик, – пытаются завести нас в гиблое место.

– Давно мне не приходилось слышать такой глупости, – фыркнула девушка, хотя где-то внутри она с большим трудом смогла подавить испуг.

Постепенно, по мере их приближения, в тумане начали прорисовываться силуэты построек. Наверное, с дюжину косых избушек будто выросли тут из-под земли, уже покосившиеся и покрытые мхом. Алисе приходилось и до этого видеть нечто подобное – заброшенные рыбацкие деревни все на одно лицо. Даже несмотря на все старания ее отца, последние годы были очень тяжкими для его подданных. Теперь же, после того, что случилось… все, должно быть, стало еще хуже…

Где-то вдалеке гаркнул ворон, отвлекая аристократку от мрачных мыслей. Она бросила взгляд в сторону бродячих огней и обнаружила странного вида конструкцию, пришвартованную к каменистому берегу. Судя по всему, это и был паром. Большой газовый фонарь располагался на его борту. Яркий и ровный свет разгонял туман и резко очерчивал все детали. Паром был большим, сбитым из грубых досок и тонких листов железа. От лампы к баллону с надписью «Газ» тянулся шланг. Еще один шланг шел от баллона к двигателю. Конструкция парома была гротескной. Нельзя было понять, где у него нос, а где корма. Все было покрыто грязью, копотью, тиной, маслом, какими-то бурыми пятнами… да и вообще лишь-Высшие-знают-чем.

Лэнгли возился с какими-то ящиками, перетаскивая их то ли на борт, то ли на берег. Он все так же был облачен в свою поношенную шинель.

– Как добрались? – спросил он вместо приветствия.

– Бывало и лучше, – чуть ли не простонал Томас. День в седле, похоже, доконал деда.

Лэнгли беспечно откинул ящик в сторону, и тот, ударившись о землю, раскололся. Складывалось впечатление, что с грузом он возился чисто ради развлечения, и сейчас оно ему наскучило. Жестом он предложил всем взойти на борт. Алиса и остальные спешились и, взяв лошадей под уздцы, последовали за своим новоявленным нанимателем. На борту было достаточно места и для людей, и для их скакунов, и даже для мула, которому Эрик дал весьма своеобразное имя – Морковка. Как оказалось, единственное, что приводило животное хоть в какое-то подобие радостного возбуждения, был вид самой обычной моркови.

Привязывая свою лошадь, Алиса следила за Лэнгли. Его движения, когда мужчина возился с двигателем, были уверенными – он явно знал, что делает. Но почему-то Алиса знала, что и сам паром, и весь груз – ему не принадлежат. Быть может, эти бурые пятна на досках – все, что осталось от предыдущего владельца? Девушка не знала, чего ожидать от их нанимателя, но для себя она решила, что не повернется к нему спиной и всю поездку будет держать руки на оружии.

Когда Лэнгли таинственными движениями запустил двигатель, тот сначала рыкнул подобно горному льву, а затем заурчал, будто котенок. Лошади испугались и попытались встать на дыбы, лишь мул сохранял свое неколебимое спокойствие.

Испугался и Эрик.

– Это еще что такое? Что это за колдовство?! – воскликнул он.

– Парень, ты никогда не видел мотора? – улыбнулся Томас.

Эрик попытался изобразить, что понимает, о чем идет речь.

– Изобретение местных умельцев, – снисходительно пояснил Лэнгли, направляя паром от берега, – газ добывают в Гершенских болотах, а сюда привозят реками в обход гор. С его помощью крутится турбина, и лодка плывет.

– Как ветер и мельница? – Крестьянин нахмурился.

– Какое удачное начало разговора! – Лэнгли хлопнул в ладоши. – Вот именно об этом я и хотел поговорить с вами.

– О том, что наш друг не видел никогда мотора? – спросил Томас.

– А ты видел? – парировал Лэнгли.

– Когда-то давно – да… но он работал на угле.

– Я тоже видела угольный мотор… то есть паровой двигатель, – вставила свое слово Алиса.

– Там, откуда вы родом, подобных вещей нет… и быть не должно. Здесь же их навалом. – Лэнгли сел на один из ящиков, старик и крестьянин устроились напротив него, Алиса же встала поодаль. Он продолжал: – Все новые технологии, будь то огнестрельное оружие или газовый двигатель… все они пришли отсюда, из Кретча.

– Это как-то связанно с тем, что делаем тут мы? – спросил Томас.

– Непосредственно. – Лэнгли щелкнул пальцами. – Сейчас я все объясню. Технологии всегда развивались в Кретче быстрее, чем в остальных местах. Я бы сказал, это оттого, что город всегда имел свойство привлекать умельцев и гениев. Тут впервые появилось множество изобретений, которые сейчас в ходу и в других метрополиях и баронствах. Например, газовое освещение улиц… – Лэнгли немного запнулся на этих словах. – Последние годы, как раз с начала правления архонта Нолана Гамельского Второго, технологии стали появляться как грибы после дождя… или как ростки на пепелище сгоревшего леса…

– Это никак не отвечает на мой вопрос, – нахмурился старый вор.

– Я еще не закончил. Пару лет назад в городе стали происходить загадочные убийства. Тогда этому никто не придавал особого значения, но в последнее время они участились. Стали погибать важные люди. В результате архонт впервые выступил на публике и пообещал, что с убийствами будет покончено. Для этого он нанял троих детективов из Многоречья, учеников знаменитого охотника за головами Мейса.

– Так это их мы… убили? – ужаснулся Эрик.

– Не их. – Томас покачал головой. Он, похоже, понимал, к чему клонит Лэнгли.

– Конечно, это были никакие не детективы. Да и знаменитый Мейс тут ни при чем. – Лэнгли развел руками. – Есть силы, которые не захотели упустить этот шанс, чтобы подобраться к архонту. Вы убили троих шпионов, которые собирались выдать себя за детективов.

– Это сложновато для меня. – Алиса потерла виски.

Застучало в двигателе, и Лэнгли отвлекся на какое-то время.

Старик, девушка и парень переглянулись. Их диалог был молчалив, но всем сразу все стало ясно. Алиса была против сомнительного предложения Лэнгли, Томас, казалось, заинтригован, а Эрик не понимал ровным счетом ничего, но ему уже ничего и не оставалось, кроме как играть предложенную партию и идти за всеми.

Алиса медленно потянулась к ножу, вытащила его из ножен, но тут наткнулась на холодный взгляд Томаса. Сейчас был идеальный момент, чтобы атаковать Лэнгли, но старый вор покачал головой. В его взгляде девушка увидела и осуждение, и холодную уверенность. «Мы выслушаем его до конца», – будто говорил он, но убирать клинок девушка не стала.

– Отрежешь себе? – Эрик протянул ей солидный кусок вяленого мяса.

Алиса опешила от такой неожиданной смены настроения. Взяв свободной рукой за край предложенного угощения, она отрезала от него треть. Эрик отвернулся от нее и предложил мясо Томасу. Тот сначала взглянул на него с аппетитом, но затем отказался. Ему, кажется, все еще было нехорошо от дневного похода. Как раз в этот момент к ним вернулся наниматель. Эрик совершенно спокойно протянул мясо ему. Лэнгли улыбнулся, и в его руке появился небольшой метательный нож. Откуда взялся этот блестящий кусочек металла, Алиса так и не поняла, он просто появился в руке мужчины. Острое лезвие прошло сквозь мясо, как сквозь воздух, и вновь исчезло, а его владелец опять уселся на ящик.

– Вам надо пробыть в шкуре детективов всего полгода. Поищете убийцу, необязательно слишком усердно, разузнаете о том, на кого работали детективы, может быть, выполните кое-какие мои поручения. Я плачу десять золотых ликов за оборот Шпиля, – сообщил он, откусывая кусок мяса.

– Двадцать. – Томас откупорил кувшин вина, наниматель кивнул. И старик добавил: – Каждому.

– Плюс к тому я обеспечу вам безопасность от преследования. Ни один из ваших портретов не попадет в город, пока вы работаете на меня.

– Пока работаем – да. – Алиса ткнула в сторону Лэнгли пальцем. – А что потом?

– А потом я позабочусь, чтобы вы могли вернуться к своей нормальной жизни… или начали новую. Вы сами понимаете, какие деньги и какая власть стоят тут на кону. А с деньгами и властью нет ничего невозможного.

– Нам предстоит выдавать себя за детективов, – начал суммировать Томас, – и еще за шпионов… а кроме того, шпионить для тебя?

– Так точно.

– Какие же из нас детективы? – вздохнул Эрик.

– Такие же, как из тебя рыцарь. – Алиса наконец нашла в себе силы улыбнуться.

– Не совсем, – вдруг заявил Томас, – я много лет был по ту сторону баррикад от разного рода сыщиков. Если бы их методы работы были мне незнакомы, я попался бы куда раньше… Так что с этим проблем нет. Но я хочу знать, против кого мне предстоит работать. Кто послал этих шпионов?

– Я мало знаю о нанимателях тех троих бедолаг, – пожал плечами Лэнгли. – Все, что мне известно, – это то, что зовут себя они черными лампами…

И с последними словами Лэнгли ветер вдруг пришел в движение, разгоняя туман. Внезапно в ночи засверкали сотни, даже тысячи огней – все еще скрытые дымкой, они пылали подобно звездам. Это были огни города – свет окон и уличных фонарей. Со стороны озера были видны причал и торговая площадь, сейчас почти опустевшая. За ней улицы поднимались на холм, и можно было хорошо рассмотреть дома – высокие и узкие, сложенные в основном из камня и кирпича, а иногда из темно-красного гамельского дуба. На многих домах были вывески, а значит, жил в этом районе люд ремесленный или торговый. Огни поднимались и выше, растворяясь в остатках тумана и ночи. Их было так много, что становилось ясно – видна лишь малая часть этого величественного города.

По правую руку от рыночной площади возвышалось грандиозное строение серого камня, с прямоугольными, будто рублеными, башнями. Ощетинившаяся сотней пушек, эта махина была здесь, чтобы защитить от возможного вторжения устье реки, ведущее на север, в глубь города.

– Форт Мейсер, – сказал Лэнгли, уловив взгляд Алисы, и направил паром вверх по реке.

По правому борту в темноте вырисовались очертания строений не менее внушительных, но, конечно, не таких величественных, как форт. Это были здания красного кирпича, без видимых окон. Вместо пушек тут были трубы – вздымающиеся в небеса и смотрящие в реку. Те, что торчали вверх, извергали клубы дыма, а те, что шли параллельно земле, выливали в реку зловонные отходы. Запах был резким, он проникал в горло и оставался в нем едким осадком. Алиса прикрыла нос рукавом. По мере их движения запах становился только сильнее. Даже туман тут менял свой цвет. Он становился то ли желтым, то ли зеленым.

Левый берег реки, по которому они сейчас поднимались, представлял собой гранитную набережную, когда-то, наверное, бывшую прекрасной. Сейчас на ней громоздились уродливые склады и какие-то технические здания. Бронзовые головы львов на искусственном берегу уже почернели, а местами вместо них зияли проломы.

– Индустриальный район, – Лэнгли указал направо, а затем налево, – и Старый город.

Вскоре и заводы, и склады оказались позади. Паром прошел под массивным каменным мостом и оказался перед устьем реки. Здесь туман был все еще в полной силе, и разглядеть берега было невозможно. Лэнгли направил паром по левому протоку, и в этот момент перед ними в тумане замаячил огонек. Совсем скоро во мгле проявились очертания небольшой весельной лодки. Та, груженная какими-то ящиками, двигалась им навстречу. В ней находился всего один человек.

Эрик тем временем был буквально зачарован работой мотора, а Томас, кажется, задремал. Только Алиса и Лэнгли видели человека в лодке. Тот был на веслах и сидел к ним спиной. Когда же их посудина приблизилась к лодке, мужчина обернулся.

Его глаза – один черный как смоль, а второй белый как жемчуг – буквально впились в душу Алисы. Она с ужасом смотрела на его опаленное, изуродованное огнем лицо и не могла отвести взгляда. Правая сторона этого человека была нормальной – он был немолод и по-своему красив. Но вся левая сторона его тела – не только лицо, но и рука, а возможно, и торс – была покрыта грубыми серыми шрамами и рытвинами. Быть может, Алисе это только показалось, но от опаленной кожи исходил пар, будто старые раны до сих пор объяты огнем.

Когда лодка, а с ней и опаленный человек исчезли в тумане, Алиса еще какое-то время смотрела им вслед.

– Ночь Цветов породила его, – вдруг сказал Лэнгли.

Алиса вопросительно посмотрела на него.

– Укрощенный людьми огонь взбунтовался. Все газовые лампы, подключенные к магистрали, начали взрываться, расцветая огненными цветами. В ту ночь погиб старый архонт… и половина города. Погибла и эта несчастная душа… Высшие отняли у него жену и двоих детей, но сохранили жизнь. Он получил свои ожоги, спасая их из огня. Бедный Ричард, он даже не знал, что к тому моменту они уже задохнулись дымом. Смерть пришла к его близким во сне. Высшие спасли их от боли, чего нельзя сказать о нем самом. Огонь забрал у него все, а остального он лишил себя сам…

– Вы знали его? – робко спросила Алиса, впервые за долгие месяцы борясь со слезами.

– Когда-то он был капитаном городской стражи. Многие тут знают его историю.

Алиса хотела что-то сказать, но в этот момент паром остановился, пожалуй, слишком резко, и она чуть не упала, еле удержав равновесие.

– Подъем! – объявил наниматель. – Прибыли!

Эрик тут же вскочил на ноги, а Томасу понадобилось какое-то время, чтобы сбросить с себя оковы старческого сна.

Паром расположился возле набережной, которая в этом месте спускалась к воде. Лэнгли отошел от мотора, после чего быстро и ловко пришвартовался, используя трос.

– Вам нужно идти по Белой улице до Ремесленной площади, – произнес он, активно жестикулируя. – Пересечете ее и продолжите идти на запад, по Большой Гершенской. Там, почти у ворот, вы найдете постоялый двор «Отдых колдуна». У них есть конюшни и теплые постели. Поспите, наберитесь сил. Через пару дней я с вами свяжусь.

– Где наш задаток? – прокряхтел старый вор, поднимаясь на ноги.

– Ах да, конечно! – Лэнгли кисло улыбнулся, протягивая ему кошель с монетами. – Тут хватит на первое время.

Эрик уже отвязал лошадей, и, взяв их под уздцы, все сошли на берег. Морковка сам, без какой-то указки последовал за всеми.

Когда все сошли на берег, Лэнгли спешно отшвартовался и вскоре скрылся в тумане.

– Так что, мы остановимся в этом… «Отдыхе колдуна»? – спросил Эрик.

Томас широко улыбнулся:

– Ну конечно же… нет…

Сэм

Смог окутал Сэма, пока он двигался по Змеиному переулку. Даже ранним утром вонючий туман не отпускал этот, наверное, худший район в городе. Тут на месте пепелища, возникшего после Ночи Цветов, вырос город-лабиринт, ныне населенный вулузами, кельдами и прочими иноземцами. Воры, проститутки, попрошайки и убийцы – это был их дом, и показываться здесь было чревато. Но юноша не боялся возможных грабителей. Он был молод, высок, плечист и невероятно силен. А самое главное – он знал о своей силе. Работая в порту, Сэм поднимал такие тяжести, которых другие и вчетвером от пола не оторвали бы. Не единожды к нему приходили люди и предлагали разного рода темную работенку, порой весьма настойчиво, но каждый раз он отказывался. Так было до прошлой недели, когда к нему за помощью обратился некий Лэнгли. Тому нужен был человек, сторонний криминальному миру, да такой, что смог бы прикрыть ему спину на важных переговорах. Этим человеком и стал Сэм. Он бы отказался от подобного заработка, но Лэнгли предложил ему не деньги, а нечто, от чего отказаться было нельзя. Он предложил ему информацию, ту, что парень искал вот уже четыре года. Сделка была заключена, а тем же вечером семеро мордоворотов получили по заслугам за попытку нарушить свою часть сделки. Четверых взял на себя юноша, а троих – его наниматель. Встреча окончилась именно так, как тот и ожидал. Но зачем ему были нужны отчеты о перевозке заключенных в прилегающих регионах – так и осталось загадкой.

– Тебя ждет великое будущее, – проговорил он, похлопывая Сэма по плечу.

Лэнгли исчез, так и не дав ответа на волновавший Сэма вопрос. Тогда он решил, что его обхитрили, но сегодня ночью, после ужина, в его комнату влетел ворон. Он принес записку, в которой была всего одна короткая строчка: «14 по Большой Гершенской, особняк Гирхарт, второй этаж, бежевая комната». Именно то, что ему обещал наниматель.

Сэм оставил записку у себя в комнате – в тайнике под половицей, а адрес запомнил. Сейчас он шел туда кратчайшей дорогой. Лишь единожды он столкнулся взглядом с кем-то из местных, но тот, завидев серп на поясе юноши, правильно рассудил, что лучше с ним не связываться. Со стародавних времен простому люду было запрещено носить оружие, и каждый ремесленник учился пользоваться своим инвентарем, чтобы защитить семью. Такова была традиция. Даже на войну порой ополченцы шли с вилами да топорами. Мясники владели ножами, кузнецы – молотами, и все это было грозным оружием в умелых руках. Садовники, травники да пахари обучали своих сыновей тому, как драться с серпом и косой. Кому-то это оружие могло показаться и не очень-то опасным, но Сэм знал, какая в нем скрыта сила. Его собственный серп был выкован из толстой закаленной стали. Когда-то он принадлежал его дяде и был подарком от самого архонта Кретчийского за годы верной службы.

Змеиный переулок оказался позади, и, выйдя на Ремесленную улицу неподалеку от котла ткачей, юный садовник направил свои стопы в сторону Скалы, к Ремесленной площади и Большой Гершенской улице. Немного поразмыслив, он свернул на Малую Гершенскую и преодолел остаток пути переулками. Выглянув из-за каменной стены одного из домов, он наконец увидел свою цель. Особняк Гирхарт – старое здание, пустовавшее почти круглый год. Лишь изредка архонт предоставлял его уважаемым гостям города и их делегациям. Дом располагался на возвышенности, в непосредственной близости от Скалы. Это был трехэтажный особняк с садом и несколькими постройками.

Сэм быстро пересек Большую Гершенскую и направился к воротам. Они были слегка приоткрыты, и возле них стоял мужчина в необычной военной форме – он был при топоре, подобно обычному разбойнику, но его торс украшала красного цвета кираса, такая, какой молодой садовник еще никогда не видел. Поверхность доспеха была гладкой, матовой, на нем не было ни отличительных знаков, ни гербов, ни каких-либо еще символов. По мере приближения Сэма к воротам рука мужчины приближалась к топору.

– Эй! Ку’да? – резко спросил он. В его голосе чувствовался акцент иноземца.

– У меня рекомендательное письмо для управляющего, – произнес Сэм, вытаскивая свиток, который ему вручил дед.

– Ре’комендательное? – Охранник, похоже, не знал этого слова.

Сэм развернул свиток и продемонстрировал его содержание. Иноземец быстро пробежался глазами по строчкам, явно не понимая текста, но затем его взгляд коснулся архонтской печати.

– Да, да, – произнес он, – про’ходи.

Сэм лишь пожал плечами, попытавшись изобразить что-то наподобие дружелюбной улыбки. Иноземец же всем своим видом показывал презрение в смеси с усталостью и раздражением. И правда он был чем-то обессилен. Сэм подумал – дальней дорогой. Сапоги, брюки и короткий плащ мужчины были испачканы дорожной пылью, кроме того, от него разило потом – мужским и лошадиным. Действительно, кто бы обрадовался дежурству у ворот сразу после утомительной дороги? Когда Сэм шел от ворот в сторону дома, чувствовалось, что охранник буквально буравит его затылок своим взглядом.

Впрочем, неприятная встреча тут же забылась, когда садовник оказался в родной для себя стихии. Прилегающую территорию к особняку можно было скорее назвать парком, нежели садом. Да, площадь была не такой уж и большой, но, с его точки зрения, это был именно парк. Узкие симметричные дорожки известковой брусчатки, ночью освещаемые газовыми фонарями, вели к беседкам и скамейкам. Между ними в идеальном соотношении стояли многолетние хвойные и лиственные деревья. Края тропинок обрамлял декоративный кустарник. Парк был очень небольшим, но чувствовалось, что высаживали его с любовью и настоящим мастерством. Сейчас, конечно, он находился в некоем запустении и успел немного одичать. Но если отнестись к этому маленькому мирку с должным уважением, Сэм твердо знал, можно вернуть ему былое величие. Впрочем, он пришел сюда не за этим, что бы ни говорило письмо у него под курткой.

Вскоре Сэм оказался у дома. Он быстро осмотрелся – возле парадного входа расположились телеги и лошади. Несколько человек в красных льняных рубахах переносили в дом какие-то ящики. Похоже, Сэм верно угадал насчет дальней дороги. Двое мужчин в кирасах поднимали знамя над наспех установленным флагштоком. Знамя это было под цвет их доспехов и также не несло никаких отличительных знаков. Просто кусок ткани цвета крови.

Сэм направился в противоположную от них сторону – к двери для прислуги. В любом особняке ее было легко найти по многочисленным кухонным трубам, что проступали на крыше. К слову, дыма не было. Сэм подумал, что ему может повезти и он не встретит никого из слуг.

Дверь была открыта. Он проскользнул внутрь и тут же столкнулся взглядом с пожилым мужчиной. Тот был одет в поношенный сюртук, а на его крючковатом носу красовалось пенсне. Мужчина стоял склонившись над кухонным столом и записывал что-то в большую амбарную книгу. Весь его внешний вид говорил о том, что это старший слуга в доме.

– Я могу чем-то вам помочь? – спросил он размеренным тоном, хотя в его взгляде читалось некое удивление.

Сэм выудил письмо и, пройдя по кухне, протянул его камердинеру, тот принял его и, развернув, внимательно изучил, после чего вернул юноше. На долю секунды на лице мужчины проступила улыбка.

– Сэм Хайн? Мое имя Роберто. Неделю назад, – проговорил он медленно, – я бы вас расцеловал. Внук самого Баррика Хайна в моей кухне! Видят Высшие, саду не хватало руки мастера, но теперь…

– Я понимаю… – попытался сказать Сэм, но камердинер его перебил:

– Сад вырубят, молодой человек. Уже ничего не поделать. Деревья выкорчуют и продадут на лесопилку за городом. Проклятые красные наемники… – Он вдруг нервно оглянулся, как если бы боялся, что кто-то может услышать его слова. – Я понятия не имею, чего от них хочет архонт, но теперь особняк принадлежит им. Сейчас я закончу опись и буду собирать вещи… так что… ваши услуги не потребуются…

– Вы позволите мне осмотреть дом? – вдруг выпалил Сэм то, что было у него на душе.

Роберто усмехнулся.

– Я тут уже не работаю. Все решают эти иноземцы. Вы можете спросить у них. По мне, можете хоть набить карманы столовым серебром.

Парень посмотрел на пожилого мужчину с пониманием во взгляде. Он знал, каково это – отдать дому часть своей души, чтобы затем, спустя полжизни, тебя из него вышвырнули. Он хотел было произнести слова сочувствия, но вместо этого спросил:

– Где бежевая комната? – При этих словах его рука будто сама легла на пояс, ближе к серпу.

Камердинер увидел этот жест садовника, и у него, похоже, тут же возникло четкое понимание того, что сейчас произойдет.

– Наверху. Третья дверь от большой лестницы налево, или пятая от лестницы для слуг, – сказал он, закрывая книгу и направляясь к выходу.

– Девушка там? – спросил Сэм, когда Роберто проходил мимо него.

Тот лишь заглянул ему в глаза и кивнул, то ли отвечая на вопрос, то ли говоря: «Сделай это».

Когда камердинер покинул кухню, юноша уже поднимался по лестнице для слуг. Оказавшись на втором этаже, он замер перед выходом в коридор и прислушался. Со двора доносился топот и гомон, но сквозь них четко было слышно, как две пары ног переминаются по скрипучим половицам в небольшом отдалении от лестницы.

Затаив дыхание, Сэм быстро выглянул за угол. Двое наемников в красном стояли у двери бежевой комнаты. Один из них смотрел прямо на него.

– Эй! Кто там? – громко сказал мужчина.

Сэм спрятался обратно и выругался про себя.

Наемники обменялись парой фраз на незнакомом языке, и тут же скрип половиц усилился – один из них пошел в сторону юноши. В этот момент Сэму стало по-настоящему страшно. Он буквально не мог дышать от напряжения, которое возникло во всем его теле. По коже прокатилась волна жгучего холода. Если сейчас что-то пойдет не так… он никогда не увидит ее.

«Катрин», – прозвучало в его голове имя.

В ту ночь, когда ее забрали, он не мог помешать – внук садовника был всего лишь четырнадцатилетним мальчишкой. Теперь, когда он стал мужчиной, Сэм верил: никто не сможет помешать ему забрать ее обратно.

Он шумно вдохнул воздух и вышел из-за угла, выпрямившись в полный рост. В его руке сверкнул острый серп.

В руках наемника блеснуло лезвие топора.

Сэм выдохнул со звериным рыком и дернулся вперед. Лезвие его оружия легло на топорище, и он увел удар в сторону. Выпад получился неожиданным, и враг на секунду растерялся. Пользуясь этим замешательством, Сэм со всей силы ударил наемника свободной рукой. Тот отшатнулся и тут же получил удар ногой сбоку под колено. Туша в кирасе повалилась на пол.

В это же мгновение Сэм столкнулся взглядом со вторым мужчиной и с дулом его пистоля. Раздался выстрел.

Сквозь жар горящей в нем ярости и холод охватившей его решительности Сэм почувствовал удар, но боли не было. Расстояние между ним и вторым врагом исчезло в доли секунды. Пока наемник тянулся за своим топором, на его шею уже легло лезвие серпа. Садовник не собирался его убивать. Он уперся локтем ему в грудь и прижал к стене. Их взгляды встретились будто две грозовые тучи.

Лицо наемника было украшено черной бородой и шрамами. Он него несло потом и выпивкой, а еще запахом хищника, привыкшего отнимать чужие жизни. Он был опытен и понимал, что если дернется сейчас, то сам себе распорет шею. Мужчина попытался что-то сказать, но садовник прервал его ударом лба в лицо и тут же отпустил серп – наемник повалился без сознания.

Сэм подхватил ключ с пояса поверженного врага, спешно отпер дверь и проскользнул внутрь. В бежевой комнате было темно: гардины сдвинуты на окнах, – и лишь отголосок утреннего света проникал внутрь сквозь их бархатные складки. Было четко слышно, как люди взбегают по главной лестнице на второй этаж. Выстрел, вне всяких сомнений, поднял по тревоге каждого алого наемника в округе. Громкие и злые голоса, выкрикивающие проклятья и команды на чужом языке, приближались. Действовать надо было быстро.

Юноша запер за собой дверь и оставил ключ в замке. Затем он вцепился руками в массив дубового шкафа, стоявшего рядом, и одним сильным движением обрушил его на проход, создавая баррикаду.

– Что происходит? Кто вы? – услышал он мелодию знакомого голоса.

Обернувшись, Сэм увидел ее. Это была уже не та девчушка, что он знал четыре года назад. Она стала взрослой, сильной и еще более прекрасной. Густые рыжие волосы локонами спадали на плечи, а в огромных темных глазах горел огонь. Девушка стояла перед ним в одной ночной рубашке. В руках она сжимала увесистый подсвечник.

– Катрин… – улыбнулся Сэм.

– Что вам нужно? – спросила она с вызовом в голосе, хотя было видно, что Кэт испугана. Затем, не дожидаясь ответа, она проговорила: – Если вы меня хоть пальцем тронете, то мой отец…

– Кэт, – повторил садовник, – это же я, Сэм.

Девушка запнулась на полуслове. Несколько секунд она смотрела на него, не понимая, что происходит, а затем вдруг выронила подсвечник и зарыдала. Сэм бросился к ней и тут же заключил возлюбленную в свои объятия.

Будучи почти в истерике, она лепетала что-то о том, как сильно он изменился, но это не имело никакого значения. Спустя столько лет он наконец-то был рядом и мог ее защитить.

Раздались звуки ударов. Наемники ломали дверь, пока что безуспешно.

– У тебя кровь… – всхлипнула Кэт.

– Я не…

Сэм вдруг осознал, что ранен и его собственная кровь пропитывает белую рубаху под кожаной курткой. Но боли не было, и он никак не мог сообразить почему.

– Послушай… – Катрин отстранилась от него и заглянула в глаза. Сквозь слезы в ее взгляде читалась решительность. – Ты должен уходить.

Сэм нервно усмехнулся, бросив взгляд на дверь, которая пока еще держала удары.

– Что? – не понял он.

– Если я сейчас сбегу, они могут причинить вред моей маме и Аше.

– Я не могу оставить тебя тут.

– Сэм… мне тут ничто не угрожает. А тебя они убьют. Он тебя убьет.

– Кто?

И в этот момент раздался грохот. Что-то огромное быстро двигалось по дому, казалось сметая все на своем пути. Тем временем в двери уже появился пролом – наемники пустили в ход топоры.

– Вернись за нами, когда в город привезут мою сестру и маму…

Сэм не мог ничего сказать. Его мир вновь рушился. Четыре года он мечтал о встрече с возлюбленной, о том, как он ее спасет. А теперь все шло прахом. Он просто не видел в себе сил уйти… парень понимал, что лучше умрет, чем оставит ее тут одну.

– Пожалуйста, – произнесла Кэт, вновь рыдая, – выживи. Вернись за мной. Я люблю тебя. – С этими словами она запечатлела поцелуй на его губах.

Сэма будто ударило молнией. Все его естество вспыхнуло…

Катрин вскрикнула и отскочила в сторону.

– Идиоты! – раздалось из-за двери. – Хватит стрелять, не заденьте девчонку! В сторону, дайте дорогу Барону!

Боль растеклась по спине Сэма. Он обернулся и увидел дуло ружья, торчащее сквозь пролом в двери.

– Беги, – сказала девушка, и в ее голосе проявилось властное величие, почти такое же, что когда-то звучало в голосе ее деда.

Сэм не мог не повиноваться. Одним рывком он метнулся в гардину и, сорвав ее, вылетел сквозь окно. Как раз в этот миг дверь за его спиной слетела с петель, огромный шкаф отлетел в сторону, и, снося дверной косяк заодно с куском стены, в комнату ворвалось нечто огромное.

Дальше был удар о землю. Сэм откинул полотно гардины, изрезанное осколками стекла, и с места рванул в сторону парка.

Он бежал, а за спиной гремели коваными сапогами наемники. Несколько человек он видел и впереди – они бежали ему наперерез.

Он споткнулся. Корень дерева буквально впился ему в ногу, и парень повалился на землю. В то же мгновение впереди него раздался удар – лезвие огромного топора вошло в дерево, прорубив толстый ствол наполовину. Оружие было просто невероятного размера – сложно было представить, кто был способен так его метнуть. Без сомнения, садовника разрубило бы надвое, если бы он не споткнулся.

Сэм оттолкнулся руками от земли и побежал вперед, не разбирая дороги, сквозь заросли кустарника. Преследователи бежали за ним, но по какой-то причине садовник пронесся через плотную стену зелени, будто бы той и не было вовсе. На секунду ему показалось, что сами ветви расступаются, давая ему дорогу, а затем сходятся за спиной, преграждая путь наемникам.

– Беги и не оглядывайся, – шепнул ему Парк.

Дорога, кажется, сама шла под его бегущие ноги, и вскоре Сэм оказался возле ограды. Как ему удалось проделать весь этот путь за такое короткое время, парень не знал. Он обернулся и не увидел за спиной никого. Лишь где-то вдалеке что-то огромное крушило деревья, а люди кричали на чужом языке. Сквозь этот шум садовник вновь услышал голос Парка: на этот раз он не говорил ничего конкретного, а просто звал. Там, откуда доносился голос, стоял огромный дуб с раскидистыми ветвями, одна из них тянулась через высокий забор прямо к крыше соседнего дома.

Сэм легким движением взобрался на дерево.

– Спасибо тебе, – обратился Сэм к Парку. Никогда прежде юноша не испытывал ничего подобного, но по какой-то причине он не был удивлен тому факту, что говорит с чем-то неживым. Точнее, живым, но иначе. Прежде чем перемахнуть через забор, он прикоснулся рукой к коре и произнес: – Прощай.

Эрик

Город поражал разнообразием. Дома были отстроены из самых разных материалов и в самых разных стилях. Где-то узкие постройки теснились, а где-то свободно стояли огромные поместья с обширными парками. Жилые здания были смешаны со складами и мастерскими. Туман почти рассеялся, и в ночи проступили очертания Скалы, обозначавшей северную окраину города. Невероятной высоты отвесная стена серого камня нависала над городом. На ней еще теми-кто-был-до, древними королями, высечены титанические фигуры людей в странной броне и таинственных ритуальных одеяниях. Сама Скала, это Эрик знал наверняка, была зачарована, чтобы никогда не обрушиться на город.

Крестьянин еще никогда не видел такого большого скопления домов и людей. И хотя его спутники не видели в этом ничего особенного, те несколько десятков человек, что встретились им по дороге, показались крестьянину настоящей толпой. Было шумно – цокот копыт смешивался с голосами, скрипами, шумом воды и каких-то механизмов. Двигаясь за своими компаньонами, крестьянин старался держаться поближе к лошади.

К его великому сожалению, вскоре с лошадьми пришлось расстаться. Добравшись до «Отдыха колдуна» – массивного каменного здания с пристройками, что расположилось у самых городских стен, – они отправили скакунов на конюшню. В городе они не нужны, а продавать их было рановато – могли понадобиться для быстрого побега. Старик Томас, перекинувшись парой слов с мальчишкой-конюхом, отдал ему несколько медных монет, после чего обратился к Алисе и Эрику:

– Тут оставаться нам не стоит. Я договорился, чтобы любое сообщение для нас записывали. Будем приходить время от времени и забирать послания у слуг. Сами же остановимся в «Пьяном купце Монтгомери»… это трактир на Рыночной площади. У них комнаты выходят на крыши соседних домов… очень удобно…

– Ты здесь бывал раньше? – удивился Эрик.

– Лет двадцать назад… или тридцать… – Старый вор улыбнулся ностальгически. – Это я, знаешь ли, напоил Монтгомери…

Когда наконец все вещи были нагружены на Морковку, они отправились в путь к другой таверне.

– Расскажешь о купце? – спросила Алиса.

Признаться, Эрику тоже было интересно послушать.

– О, это было так давно, что уже не упомнишь всего…

Томас начал свой рассказ. В нем он повествовал в ярчайших подробностях о своем первом визите в этот дивный город. История крутилась вокруг того, как вор обманом и хитростью напоил зажиточного купца, а затем втянул его в совершенно безумное пари. В результате купец отдал половину своего состояния бедному ремесленнику на постройку того самого трактира. История, вопреки уверениям Томаса о собственной скудной памяти, пестрила подробностями и целой кучей побочных сюжетов. Эрику, конечно, было интересно ее послушать, но делал он это вполуха, стараясь уделять внимание и самому городу, по чьим улицам они сейчас шли.

Из рассказа старика можно было узнать многое не только о его хитрости, но и об истории места действия. Кретч имел довольно странную архитектуру. Он развивался в несколько этапов. Вначале было укрепленное поселение, которое основали беженцы третьей войны со Скверной. Сейчас район внутри города, обнесенный древней стеной, называется Старым городом. Старый город постепенно оброс котлами – маленькими замкнутыми ремесленными кварталами в дюжину домов каждый. Больших улиц тут было всего несколько, зато переулочков и этих самых котлов – превеликое множество.

С появлением города открылись новые торговые маршруты. Кретч разрастался, богател за счет торговли. Спустя долгие годы город стал достаточно большим, чтобы назваться метрополией… и тогда в город явились Высшие. Они назначили ему архонта – своего глашатая. После такого эпохального события Кретч конечно же стал столицей веры, привлекая паломников со всего света. Архонт сделал древний монастырь на севере города своей резиденцией, перестроив его и дав ему имя «замок Фейрфакс». Замок этот стоял меж двух горных рек, протекавших из ущелья, расколовшего в этом месте Скалу. По легендам, в этом ущелье находился храмовый комплекс тех-кто-был-до, таинственных предтеч, древних королей, вслед за кем в мир пришли Высшие. Сейчас в ущелье находился мемориальный парк, где в криптах, по старой традиции, хоронили местную аристократию.

Город источал самые разные ароматы – запахи гнили и навоза соседствовали с ароматами специй и копченого мяса, а в стальном жаре кузницы можно было услышать едкие нотки серы. Предрассветный бриз рассеивал духоту и приносил хоть какую-то свежесть со стороны озера, но в нем чувствовались масло и керосин. Ощущения, которые Кретч вызывал у Эрика, казались ему противоречивыми. Город был огромным живым организмом, заботливым чудищем, охраняющим своих несмышленых детей от бед и невзгод. Но дети были неблагодарны, они отравляли своего защитника – жгли его, рвали на части… Не щадили они и друг друга.

История Томаса то ли еще продолжалась, то ли уже закончилась. Он рассказывал какую-то шутку. Слушая его, Алиса смеялась время от времени. Смех ее был громким, заливистым и немного нахальным, но при этом все-таки красивым.

Так, за разговорами, в которых Эрик почти не принимал участия, они дошли до Рыночной площади, которую совсем недавно видели с парома. На ней уже появилось какое-то подобие суматохи – первые торговцы спешили занять хорошие места. У кого-то были свои прилавки, а кто-то раскладывал свои товары прямо на земле – на ковриках или простых кусках ткани.

Эрик засмотрелся на какие-то безделушки, затем на что-то еще и не заметил, как, идя за своими компаньонами, оказался в таверне.

На взгляд крестьянина, это место отличалось от тех питейных, что он видел раньше, только размером, зато отличалось в разы. Такой огромный зал, представлялось ему, больше подходил для какого-нибудь барона, нежели для простого люда. Но дело было только в размере, в остальном не имелось никаких отличий от обычной деревенской таверны – грубо сколоченные столы, гладкие и темные от времени, такие же стулья. Вокруг мягкий свет, запах кислого пива и жареного мяса. Теперь, в предрассветный час, тут было не очень-то людно. Пара пьянчуг, группа картежников, все никак не желающих расходиться, да трое стражников, видать отмечающих удачную ночную смену.

Втроем они сели поближе к барной стойке.

Томас подозвал бармена:

– Юноша! А ты, случаем, не сын ли Кедрика Бейли?

«Юноша» был крепко сбитым мужиком за сорок, чья густая борода покрывала половину лица, составляя дивный контраст блестящей лысине. Где-то между лысиной и бородой примостились глубоко посаженные глаза и их недобрый взгляд.

– Внук, – буркнул бармен, выходя из-за стойки, – что будете заказывать?

– О… – Томас немного опешил, видимо осознавая, сколько лет прошло с момента его знакомства со старым хозяином таверны, – я знал его… ну, деда твоего.

– А я – нет. – Фигура бармена нависала над столом.

Эрик понимал, что этот мужчина получает искреннее удовольствие от того, что своим внешним видом и манерами пугает людей. Их взгляды столкнулись. Безразличие в глазах Эрика и немая угроза в глазах бармена. Понадобилась лишь секунда, чтобы здоровяк отвел взгляд, дрогнув всем телом.

Легкое замешательство бармена, похоже, вернуло старому вору уверенность.

– Тебе очень не повезло, что ты его не знал… как тебя зовут, парень? – спросил старик, поднимаясь со стула.

– Бэар, – ответил бармен.

– Бэар, – старик похлопал его по широкой спине, – а что, если ты принесешь нам четверым по кружечке пива, и я расскажу тебе о твоем деде?

– Но вас тут трое, – не понял Бэар.

– А четвертая тебе. Посидишь с нами, я расскажу тебе о старике, – широко улыбнулся Томас.

Вскоре пиво было на столе, а здоровяк-бармен, потеряв остатки своего угрожающего вида, с большим интересом слушал, как Томас травит свою байку про пьяного купца по второму кругу. К своему удивлению, Эрик обнаружил, что ему до сих пор интересно слушать.

Сэм

Сэм замер на пороге. В его доме было тихо, абсолютно тихо.

Парень вздохнул с облегчением – деда тут не было, а значит, ему не придется объяснять, откуда взялась вся эта кровь. Неспособный думать ни о чем, кроме как о том, как бы избавиться от следов драки, Сэм ринулся наверх, в свою комнату. Там он скинул куртку, зажег лампу и подошел к зеркалу. Открывать ставней парень не стал. В центре красного пятна на его рубашке зияла дыра от пули. Та вошла в тело там, где под крепкими мускулами скрывалось сердце, но, слава Высшим, похоже, вошла неглубоко. Второе ранение было на спине, но его Сэм не мог рассмотреть. Признаться, он даже не представлял, что нужно делать. За всю свою жизнь он до этого видел пулевое ранение лишь единожды, и его обладатель скончался на месте. Где-то в голове мелькала мысль, что ему должно быть чертовски больно, но боль была вполне терпимой. Сэм достал небольшой ножик и начал срезать с себя рубашку, аккуратно отдирая те места, которые, пропитанные запекшейся кровью, прилипли к ране. Когда юноша наконец сумел рассмотреть пулевое отверстие, его удивление только возросло. Кожа вокруг огрубела, затвердела и сморщилась. Своим видом она походила на древесную кору.

Юноша спустился вниз, на кухню, вскипятил воды, затем сходил к гербарию деда и вскоре вернулся наверх с горячим чайником и мешочком высушенного мебиускуса. Это была одна из самых сильных целебных трав, что Сэм знал в силу фамильной профессии. Он быстро смешал траву с другими ингредиентами и приготовил мазь.

Затем он смочил тряпку кипятком и протер рану.

В тишине, стоящей в доме, раздался грохот. Что-то металлическое ударилось об пол. Сэм устремил свой взгляд вниз и, к своему удивлению, обнаружил там серый шарик пули. В следующую секунду этот звук повторился, и на полу оказалась вторая, та, что была у парня в спине.

Сэм вновь посмотрел в зеркало и обнаружил, что рана уже начала затягиваться.

Он стоял так, наверное, с минуту или дольше. Парень не мог понять, как такое вообще возможно. Сейчас он должен был думать о том, что делать дальше, как спасти Кэт и ее близких, но все его мысли были о том, что произошло. Его не брали пули, он совершил невозможный прыжок из окна (Сэм лишь охнул, когда понял, с какой высоты он упал), ему, вне всяких сомнений, помогал Парк, оказавшийся чем-то вполне разумным, хотя и непонятно, чем именно.

Садовник все равно наложил на места ранений мазь и сел в кресло. Только сейчас Сэм почувствовал, каких сил ему стоила вся эта авантюра. Откровенно говоря, он был обессилен.

– Что ты сделала со мной? – вдруг спросил он вслух, мысленно обращаясь к матери.

Он не знал ее. Его воспитывали дядя и дедушка. Они говорили, что его мать умерла практически сразу после родов, а отец сбежал, оставив ребенка на них двоих. Дядя всегда отзывался о матери Сэма, Рейне, очень хорошо, но дед… казалось, он ненавидел ее. По его словам, Рейна… была ведьмой. Обнаружив свой темный, запретный талант к колдовству, она начала применять его во зло, в конце концов это и привело к ее гибели. Дед всегда оберегал Сэма от каких-либо контактов с чем бы то ни было волшебным, опасаясь, что и его внук может разделять проклятие дочери. Юноша всегда относился к этим предостережениям с большим уважением. Ни разу в жизни он не прикасался к заговоренной вещи или к волшебному зелью, а от колдовской соли бежал как от огня. Его научили бояться колдовства, и сейчас то, что происходило с ним, те неестественные вещи, которые он вытворял… они пугали парня сильнее, чем смертельная опасность, в которой он побывал совсем недавно.

Он никак не мог понять, что же с ним произошло. Быть может, опасность заставила его воспользоваться теми силами, что давно спали в нем? Но что же это за силы? Сэм знал множество людей, чьи близкие обращались с колдовскими солями, не всегда легальными. Никто из них ничем не выделялся. Никто не вытворял ничего подобного.

Постепенно тяжелые страшные мысли погружались все глубже и глубже в озеро сонного разума. Их свет гас, поглощаемый темной водой. Когда Сэм, совершенно истощенный, наконец-то отдался сну, он думал о матери.

Почему-то ее образ, являвшийся только в предрассветных снах, всегда был окутан светом, тем самым, что по утрам приносит жизнь цветам, что пробуждает все живое ото сна.

Сегодня он ее не видел.

Его пробуждение было жестким. Мощный удар повалил парня на пол и выбил из него весь дух. Сэм попытался вдохнуть, но не смог. Казалось, его легкие свернулись. Он открыл глаза, но перед ними была лишь кроваво-красная пелена.

– Держите его! – рявкнул кто-то, и Сэм ощутил боль в плечах. Ему заломили руки за спину и грубо подняли с пола.

С громким хрипом легкие наконец-то наполнились воздухом, и пелена с глаз спала. В комнате было трое мужчин, не считая тех, кто держал его со спины. Все они были облачены в легкие пластинчатые доспехи, стальные шлемы-маски и серые плащи.

– Сэм Хайн, – произнес тот, что стоял ближе всего. Его голос был низким и гулким, отзвуки дребезжали на поверхности шлема, изображающего безразличное лицо, – вы арестованы именем архонта Кретчийского Эдварда Нолана Гамельского Второго по обвинению в государственной измене.

Сэм увидел, как серый плащ сжимает в руках мешок. Паника загорелась в нем неуправляемым пожаром. Он уже видел такие мешки на висельниках, чьи бренные тела болтались на городской стене форта Мейсер. Заговоренную ткань нельзя было снять с лица, и даже после смерти казненные оставались безымянными. Серые плащи забирали людей, надевали на них эти мешки, и больше о них никто не слышал.

Сэм попытался вырваться, но в его истощенном теле просто не хватило сил.

– Нет, пожалуйста! – в панике закричал он.

Но мужчина с мешком остался безразличен к его мольбам. Он шагнул вперед и резким, привычным движением скрыл лицо юноши за проклятой тканью.

– Грузите его, – прозвучал голос, лишенный каких-либо эмоций.

Сколько времени прошло с момента его ареста, Сэм даже не представлял. Сквозь грубую ткань мешка не было видно дневного света. Сырость, холод камня и эхо, которое разносилось вокруг от каждого звука, говорили о том, что его бросили в подземелье. Серые плащи, конечно, не кормили своего узника и даже не разговаривали с ним – лишь иногда приходили, чтобы избить, молча, без какой-либо цели. Сэма ни о чем не спрашивали, от него ничего не хотели. Он не мог сопротивляться. На его руках и ногах сомкнулись кандалы. Он не мог даже кричать: ткань проклятого мешка будто прилипла к его губам и не позволяла их разомкнуть.

Сэм страдал он несвободы, от боли, от безысходности, от непонимания и настоящего животного страха. Он уже не знал, прошел день с его ареста или уже месяц. У него уже не было сил на попытки сопротивления. Постепенно отчаяние начало брать верх, и что-то стало угасать в молодом садовнике.

Тогда за ним и пришли.

Тонким острым лезвием, не жалея кожи, мешок разрезали на его рту и глазах, так чтобы он смог видеть, смог говорить. Сэм сидел, прикованный к тяжелому стулу из массива дуба, в небольшой комнатушке. Он не помнил, как оказался тут. Перед ним располагался стол, заваленный какими-то бумагами. За столом сидел мужчина, немолодой, крепкий, с усталыми и совершенно безразличными глазами. Сэм подумал, что шлемы-маски серых плащей срисовали именно с него. Быть может, все было наоборот и собственное лицо тюремщика само обратилось маской. Лицо это вызывало оторопь в душе юноши. Оно казалось ему страшным и почему-то очень знакомым, но откуда – он вспомнить не мог.

Свет в помещении был естественным, и Сэм с облегчением вздохнул, видя впервые за неизвестно какое время лучи солнца, которые падали на кипы бумаг на столе.

– Как вы себя чувствуете? – осведомился мужчина, не отрывая глаз от бумаг.

– Можно… мне воды? – чуть ли не кашляя проговорил Сэм.

– Да, конечно. – Мужчина кивнул кому-то за спиной парня, и спустя секунды к его губам поднесли стакан воды. Большая часть ее пролилась мимо, но какое-то количество живительной влаги Сэму все же досталось.

– Моя фамилия Клюге, – представился мужчина, – я здесь, чтобы выслушать ваши показания и рассмотреть ваше дело. Начнем?

Сэм не знал, что сказать. Клюге сверился со своими записями и продолжил:

– Вы обвиняетесь в государственной измене. Это обвинение подразумевает несколько видов наказания, я могу сказать с большой долей уверенности, что в вашем случае это будет… – он еще раз посмотрел в бумаги, – …смертная казнь.

Эти слова должны были вселить ужас в душу заключенного, но почему-то этого не произошло. Что-то изменилось. Отчаяние постепенно уходило. Сэм чувствовал себя лучше и никак не мог понять почему.

– Конечно, на мой взгляд, это чрезмерно сурово, учитывая тот факт, что от ваших рук никто не погиб. – Мужчина говорил заученные фразы.

Сэм почти не слушал. Мужчина, его слова, глоток воды и даже солнечный свет – все одно большое представление. Они хотят дать ему ложную надежду, вытянуть из него все, что можно. Но Сэм знал, как кончают «мешки» вроде него. Исход один – смерть. Сейчас он должен будет рассказать плащам все, а затем они проверят эти показания уже под настоящими пытками.

И хотя ситуация была более чем ужасной, Сэм понял… что у него есть выход. Он не представлял, как это произойдет, но чувствовал, что силы, помогавшие ему в парке, спасшие его от пуль, помогут ему и сейчас. Просто им нужно еще немного времени…

Мужчина продолжал свою речь:

– Я думаю, что, если вы согласитесь сотрудничать, мы могли бы прийти к некоему соглашению? – Его слова лишь подтверждали догадки заключенного о сути этой встречи.

– Можно мне еще глоток воды? – попросил Сэм.

– Вы готовы ответить на мои вопросы?

– Мне обязательно делать это в кандалах?

– Пожалуйста, не меняйте темы. Вы позволите нам помочь вам?

– Да…

Клюге кивнул. Незримые люди за спиной Сэма отстегнули его запястья от подлокотников кресла и вложили в его ладони глиняный стакан с водой. С каждым глотком жажда лишь нарастала, но то же можно было сказать и о силе, постепенно закипающей внутри юноши. Он буквально ощущал, как энергия, скрытая в воде, проникает в каждый уголок его тела, пропитывает и насыщает его, исцеляя от ран. Солнечный свет лишь усиливал это ощущение, дополнял его.

Закончив с питьем, он посмотрел на Клюге и приготовился отвечать на его вопросы.

Допрос продолжался в течение нескольких часов. Солнечный луч успел переместиться по комнате и теперь падал на лицо Сэма. Даже сквозь плотную ткань мешка он чувствовал живительное тепло. Клюге говорил, спрашивал, уточнял, а Сэм отвечал на его вопросы. Время от времени он просил еще воды. Тюремщик считал садовника каким-то шпионом и все время спрашивал о каких-то черных лампах. Он был свято уверен, что Сэм не мог сам найти пленницу. По его словам, девушку только что привезли в город, и об ее местонахождении не знал практически никто.

Сэм рассказывал все честно, не утаивая ничего. Он лишь скрыл имя того человека, который дал ему информацию, а также то, что тот искал в городе. Парень рассказал, как проник в дом, как вырубил охрану и что было потом. Он говорил про свои действия в мельчайших подробностях и не скрывал своих мотивов. Его рассказ занял много времени. Когда же он наконец подошел к концу, Клюге произнес:

– Благодарю за ваше сотрудничество. – На его лице промелькнула улыбка, но не пустая, как весь его образ, а настоящая, полная триумфа и жестокости. Он отвел взгляд и бросил куда-то за спину заключенного: – Во вторую допросную его. Зашейте глаза.

Сэма грубо подхватили под руки с двух сторон, но в этот раз он был готов… и полон сил.

Тот стражник, что был слева, получил удар локтем в корпус, да такой, что раздался хруст ребер. Того, что был справа, Сэм подхватил одной рукой за шкирку и метнул в сторону Клюге.

– Что? – лишь успел сказать следователь до того, как его накрыло тушей, закованной в доспех.

У Сэма не было времени удивляться собственной силе. Он быстро осмотрелся по сторонам. Стражник валялся рядом с ним – погнутая кираса, повсюду кровь… но на его поясе были ключи. Схватив заветную связку, юноша рванул к выходу.

Когда он оказался в коридоре, за его спиной раздался крик Клюге.

– Тревога! – орал тот во все горло, а беглый «мешок» уже мчался куда-то сломя голову.

Мелькал свет факелов, были слышны звуки механизмов и крики людей – истязаемых и истязателей. Сэм знал, что этот темный, выложенный деревом, камнем и человеческими страданиями коридор теперь будет всю жизнь являться ему в кошмарах.

Первая закрытая дверь попалась почти сразу же. Массивная дубовая конструкция преграждала путь. Только завидев ее, садовник понял, что у него на связке больше дюжины разных ключей, и он даже близко не представляет, какой ключ от чего. Времени разбираться не было, как и времени на раздумья. Не сбавляя скорости, Сэм влетел плечом в дверь, и та с грохотом повалилась на пол, а парень – вместе с ней. Вскочив, он продолжил бег.

Где сейчас он находился? В подземелье форта Мейсер? Вполне вероятно. Но где именно?

От поворота направо потянуло свежим воздухом, и Сэм свернул туда. Буквально тут же ему встретилась еще одна дверь, но на этот раз открытая. На проходе стоял один из серых плащей. В руках он сжимал масляную лампу и явно был удивлен видом несущегося на него заключенного. Сэм проделал с ним то же, что с предыдущей дверью, и еще быстрее рванул вперед. За его спиной что-то хлопнуло, и вспыхнул огонь. Раздались крики, но парень даже не обернулся.

Бег выматывал его быстрее, чем он мог подумать. Силы накапливались в нем медленно, а исчезали почти моментально. Сейчас он уже чувствовал, что времени у него осталось немного… по крайней мере, пока он под землей. На поверхности солнечный свет поможет ему.

Впереди послышались голоса. Сэм свернул от них в сторону и почти сразу же оказался на ступенях какой-то лестницы. Та круто поднималась вверх и заканчивалась стальной дверью. Сквозь узкую замочную скважину в подземелье проникал одинокий лучик живительного света.

Сэм попробовал один из ключей на связке, но тот оказался слишком велик, тогда он попробовал второй, но и тот не подошел. Руки садовника дрожали, он чувствовал, как мешок на его лице намокает от пота, боль во всем теле вновь чувствовалась, постепенно нарастая. Он попробовал еще один ключ – тот вошел в замочную скважину, но отказался поворачиваться.

Снизу, от подножия лестницы, послышались голоса. По ступеням затопали тяжелые сапоги.

Сэм внимательней посмотрел на связку. На ней было больше двух дюжин ключей… но только один был такой же формы, как тот, что вошел в скважину. Судорожными движениями, ловя собственное дыхание, парень схватил его, воткнул в замок… и провернул со щелчком.

Дверь отворилась, и внутрь хлынул поток яркого солнечного света. Сэм быстро шагнул вперед, ослепленный живительным потоком энергии. Когда же зрение к нему вернулось, он увидел, что стоит посреди внутреннего двора форта Мейсер, прямо на тренировочной площадке серых плащей. Перед ним было, наверное, больше сотни рекрутов и офицеров – почти все при оружии.

Парень, наполненный силой солнца, сумел раскидать дюжину или две врагов, но затем даже его нечеловеческих возможностей оказалось недостаточно. Пули и клинки врезались в его тело, кости трещали под мощными ударами.

Когда все кончилось, он увидел над собой лицо Клюге.

– Я не знаю, как ты это сделал, – произнес тот жестко, – но больше ты не убежишь. – Затем он добавил, обращаясь куда-то в сторону: – Раздробите ему колени.

 

Глава 3

Цвета

Поль

– Видимо, они очень не хотят, чтобы ты умер раньше срока, приятель, – с сочувствием произнес Поль, когда его новый сокамерник пришел в себя. Этот был уже третьим, кого привели в его камеру, и Поль долго присматривался к нему, ожидая очередного подвоха.

Серые плащи уже пытались играть с ним в свои маленькие игры, но пока им не удавалось победить. Дважды они сажали к Полю своих людей. Над первым он просто рассмеялся – тот был даже без мешка на голове. Второй был настоящим заключенным, но он слишком уж быстро и рьяно начал расспрашивать Поля о его работе. Когда его уводили, «мешок» плакал и кричал, что ему обещали свободу…

За несколько часов до появления нового сокамерника детектив слышал крики и шум. Что-то происходившее в узких коридорах форта Мейсер вызвало у серых плащей настоящую панику. Затем тяжелая стальная дверь камеры отворилась, и на пороге появилась целая толпа стражей. Трое тащили огромную тушу заключенного, и еще пятеро с оружием наголо сопровождали их.

К чему такие предосторожности, Поль мог понять. Плащи опасались заключенного, который почти сумел совершить побег. Однако второй раз ему это точно не удастся – когда парня бросили на каменный пол, детектив увидел его перебитые в коленях ноги и покрытое окровавленными бинтами тело.

Нет, определенно этот заключенный не мог быть подсадным. Должно быть, его определили в эту камеру как в самую безопасную и охраняемую во всем форте. Клюге решил оставить на какое-то время свои методы ради безопасности. И все равно Поль знал, что за дверью есть его человек, внимательно вслушивающийся в каждый шорох и запоминающий каждое слово, сказанное в камере.

Веки парня дрогнули под прорезями в мешке, и вдруг глаза открылись. В полумраке Поль почувствовал взгляд, впившийся в его лицо. Но все, что сейчас мог увидеть сокамерник, – это такой же мешок на лице детектива.

– Что? – спросил тот хриплым, больным голосом.

– Твои раны покрыли соляными мазями и забинтовали, – пояснил Поль, склонившись над парнем. – Хотя обычно они дают своим жертвам гнить заживо.

Парень попытался встать, но в ту же секунду боль пронзила его тело, и он издал чуть ли не звериный рык, от которого Полю стало не по себе.

– Где я? – пытаясь отдышаться, коротко спросил сокамерник.

На лице Поля мелькнула грустная улыбка.

– А ты уже забыл? – Он поднялся на ноги и вскоре вернулся к несчастному юноше с чашкой воды. Это все, что ему выдавали на весь день, а иногда на два, но раненому парню вода сейчас была нужнее, чем детективу, чья подранная шкура уже почти успела зажить за два долгих месяца заключения. В отличие от других заключенных, с Полем обращались не так уж и плохо. Но только потому, что он еще был нужен Клюге.

– Кэт… я вернусь… Кэт… – бредил юноша.

Детектив оставил несчастного в покое и вернулся к лежаку, сооруженному из сена. Это было единственное место, где солнце, пробиваясь сквозь маленькое окошко, падало на пол и стену, хоть немного согревая холодный камень.

– Кто вы? – спросил вдруг сокамерник спустя какое-то время.

– Фамилия Раймонд, имя – Поль, – представился детектив. – С кем имею честь?

Прежде чем ответить, парень вновь попытался подняться на локти, и, к удивлению Поля, ему это удалось.

– Сэм Хайн… – сообщил юноша.

– Ты можешь двигаться? – удивился Поль.

– Боль почти прошла… – пояснил Сэм.

– Тебе не стоит шевелиться, – с беспокойством произнес детектив, – должно быть, у тебя все еще шок.

– Я не знаю, что со мной происходит, – тихо произнес Сэм, – но это уже не в первый раз. Когда меня ранят… и происходит… это…

– Что «это»? – произнес Раймонд, вновь поднимаясь на ноги. – Дай-ка я посмотрю.

Поль вновь приблизился к сокамернику и, сев рядом с ним на пол, принялся осматривать раны. Выбрав самую незначительную, на его взгляд, он осторожно приподнял над ней бинты. Под окровавленной тканью все еще был небольшой слой лечебной мази, а под ним – свежий шрам.

Впервые за свою практику детектив видел нечто подобное.

– Как думаешь, мы сможем перетащить тебя на свет? – спросил он, и парень кивнул.

Вмиг Раймонд забыл, что он заключенный в камере строгого режима, – он вновь стал тем детективом, каким был раньше. Годы учебы у старого врача в Многоречье и в академии Гершена, сотни прочитанных книг и безудержная страсть к истине вновь заняли положенное им место в его отравленном разуме. Перед ним была загадка, и он намеревался ее разгадать.

Когда Сэм оказался на лежаке у стены, детектив начал осматривать другие раны. Одну за одной он освобождал их от бинтов и каждый раз видел одно и то же – свежий шрам и огрубевшую вокруг него серую кожу. Парень чувствовал все его прикосновения, но не боль.

Детектив начал сомневаться в искренности своего сокамерника – все походило на то, что это были не настоящие раны, а просто грим. Но когда он снял повязку на животе, взгляду предстала огромная зияющая рана. Кто-то пальнул в парня из ружья в упор. Все предыдущие сомнения отпали разом – если Сэм не скончался от такого, то что угодно было возможно.

У Поля было всего несколько секунд, чтобы осмотреть искореженную плоть юноши, потому что стоило лишь солнечным лучам упасть на рану, та начала заживать, но не так, как должна была бы. Кровь, почему-то зеленая, полилась из разодранных вен и забурлила, она обращалась травинками, которые сами по себе сплетались в некое подобие мышечной ткани. Сверху тут же нарастала кожа, которая уже ничем не отличалась от дубовой коры.

Поль в ужасе отшатнулся.

– Что ты такое?! – воскликнул он.

– Я… я не знаю.

Сэм поднял взгляд на Раймонда, и тот чуть было не вскрикнул, когда увидел его глаза, сверкающие янтарем. Ноги юноши пришли в движение. Переломанные в коленях, вывернутые сильными ударами, они вдруг согнулись – как были, в обратную сторону.

Раймонд отступил к соседней стене. Ему еле хватило мужества, чтобы не впасть в панику при виде этого создания.

– Пожалуйста, не бойтесь, – пыталось успокоить его то, что назвалось Сэмом.

И в этот миг дверь отворилась, и внутрь камеры ввалилось тело мертвого охранника. Его собственный меч был вогнан в шею несчастного. Шлем-маска, слетев с полуотрубленной головы, покатился по полу. Безразличный взгляд пустых кованых глазниц впился в Поля. Вслед за этим на пороге появился человек в черном камзоле. Даже сквозь панику и полумрак детектив легко узнал его.

Убийца шагнул вперед, демонстрируя характерные отметки на своем лице: шесть линий, по три под каждым глазом, застыли подобно шести черным слезам. Он никогда не скрывал своей внешности, и все немногочисленные свидетели его преступлений всегда описывали убийцу одинаково.

Больше полугода Поль потратил на его поиски и уже приблизился к разгадке, когда его арестовали серые плащи.

– Доброе утро, господин детектив. Обнаружить вас мне было почти так же сложно, как и вам меня, – проговорил убийца. Его голос был монотонным и безразличным.

Поправляя тугие кожаные перчатки на своих непропорционально крупных руках, он шагнул вперед, переступил через тело стражника и направился в Раймонду. На Сэма, все еще валяющегося в углу, он даже не обратил внимания.

– Вы можете считать это визитом вежливости, господин детектив, – продолжал убийца, извлекая из внутреннего кармана своего камзола тонкий стилет. Именно таким Поль всегда и представлял это оружие. Убийца работал всегда одинаково: сначала он кончиком ножа наносил на тела жертв ритуальные знаки на языке древних – и лишь затем обрывал их жизни. Жертвы были всегда опоены дурманом и никогда не сопротивлялись.

Но Поль, пусть и был изможден заключением, не собирался просто так сдаваться. Убийца явно хотел продолжить свою речь, когда детектив дернулся с места и рванул мимо него к двери. Свобода и спасение были от него в нескольких шагах. Рука Раймонда уже почти легла на рукоятку меча стражника, но в этот миг острая боль пронзила его бок. На шею детектива легла рука в кожаной перчатке.

– Мне жаль, – проговорил убийца у него за спиной, – вы были умным человеком, и мне нравилось наблюдать за вашей работой. Не бойтесь, я сделаю это быстро и почти без боли. Вы наконец сможете встретиться со своей супругой.

Лезвие легло на шею детектива.

Раймонд лишь успел закрыть глаза до того, как мощный удар сбил его с ног. Второй удар – головой о стену – лишил его сознания.

Когда его глаза вновь открылись, он увидел над собой не чудовище, облаченное в тело человека, но человека, обратившегося чудовищем. Сэм склонился над ним. Острые когти на руках исчезали, вновь превращаясь в почерневшие ногти, колени уже вернулись в свое нормальное положение.

– Вы в порядке? – спросил он.

Поль увидел многочисленные раны на теле своего спасителя – новые, нанесенные тонким стилетом.

– Нам нужно уходить. – Сэм протянул ему руку, но Поль не смог ответить на его жест. Он уже не мог не то что встать, даже пошевелить пальцами. Первый удар убийцы, настигший его на полпути к свободе, сразу отнял его жизнь. Это был один из тех ударов, что медленно, но неотвратимо убивают жертву. Самовлюбленный ублюдок, похоже, хотел договорить, прежде чем прикончить своего врага.

– Могила моей жены… – сказал Поль те слова, которых в течение двух месяцев пытались от него добиться серые плащи.

Сэм

Когда последний вздох покинул тело Поля Раймонда и его дух отошел к Высшим, Сэм наконец-то понял, что дверь из камеры открыта.

Какое-то время у него ушло на то, чтобы отдышаться и собраться с мыслями. Сражение с человеком в черном быстро лишило его остатков сил. Детали происшедшего ускользали от садовника, его разум в тот момент был окутан пеленой ярости, взявшейся неведомо откуда. Вот перед ним враг – и вот его уже нет. Если бы не десятки порезов на коже, можно было подумать, что и драки никакой не было.

Куда он делся? Должно быть, ушел тем же путем, что и пришел. Что, если последовать за ним? Возможно ли это?

Сэм знал, что с момента его первого побега прошло не больше нескольких часов. Вряд ли кто-то ожидал, что он повторит попытку так скоро. Но бежать, выламывая двери на своем пути, он уже был не в состоянии.

Юноша склонился над телом Поля и, следуя древней традиции, закрыл ему глаза.

В ту же секунду в голове Сэма зародился план, будто это мертвый сокамерник шепнул ему идею.

Сэм подхватил с пола шлем стражника, затем обратил свой взгляд к его бывшему владельцу. Тело валялось на ступеньках, и кровь из раны на шее стекала вниз. Плащ стражника сохранил свой цвет, почти не испачкавшись. Сэм быстро стащил его с трупа и накинул на свои плечи. За плащом последовали сапоги и пояс с ножнами и ключами. В Сэме уже не осталось никакой брезгливости – он выдернул клинок из трупа и отправил его в ножны. Натянув на свою голову шлем, он спихнул мертвого стражника с лестницы и осторожно закрыл дверь.

Зеркала тут, конечно, не нашлось, и Сэм не мог с точностью сказать, насколько хороша его маскировка, но шлем скрывал мешок на голове, а плащ – окровавленное рубище и бинты на теле. Оставалось только надеяться, что никто не заметит брызг крови на плотной серой ткани и что сквозь нее не проступит кровь самого Сэма.

Опять он оказался в этом лабиринте коридоров, но на этот раз Сэм не спешил. Он двинулся вперед, прислушиваясь к каждому шороху сквозь нестерпимый гул собственного сердца, стучащего в ушах.

Беглец прошел несколько дверей, когда вдруг услышал впереди голоса. Он замер на месте, пытаясь найти, где бы ему спрятаться. Его взору предстало одно из ответвлений. Судя по темноте, царившей там, и пыли на полу – им давненько не пользовались. Недолго думая, Сэм двинулся туда. Он прошел немного по темноте, пока не уперся в тупик – тут были свалены какие-то бочки, ящики и битая кухонная утварь. Тяжело вздохнув, он повернул обратно. Прежде чем опять выйти в коридор, он прислушивался какое-то время, после чего быстро выглянул за угол. Никого. Видимо, стражники, чьи голоса он слышал, прошли мимо.

Сэм вновь направил свои стопы дальше по коридору, на этот раз уже с какой-то спешкой. Ему не терпелось вновь увидеть небо над головой и почувствовать кожей солнечные лучи, напиться прохладной воды… Сэм почувствовал, как уходят его силы, как слабеет его тело, как возвращается боль. Ему нужно было спешить.

И в этот момент из-за угла неожиданно появились двое серых плащей. Сэм чуть не налетел на одного из них. На лице стражника отразилось удивление, когда он посмотрел на Сэма в его маскировке. Сердце садовника заколотилось с бешеной скоростью, его рука под плащом легла на рукоять меча. Он не знал, хватит ли ему сейчас сил победить обоих – скорее всего, нет, – но нельзя было допустить, чтобы они подняли тревогу.

Вдруг стражник, на которого чуть не налетел Сэм, рассмеялся и произнес:

– Не, ну ты глянь на него, Джерри, – с улыбкой на устах он постучал по шлему Сэма костяшкой пальца, – железная башка!

Второй тоже рассмеялся, и оба серых плаща пошли дальше, держа свои шлемы в руках. Один из них на прощанье больно толкнул Сэма в плечо.

Сэм уже было хотел рвануть с места, завернуть за угол, скрыться с их глаз и больше не искушать судьбу… но вдруг его что-то дернуло, и он окликнул серых плащей.

– А как подняться отсюда на внешнюю стену? – спросил он.

Стражники остановились, и тот, что постучал его по шлему, впечатал в Сэма свой презрительный взгляд. Сэм вдруг подумал, что совершил ужасную ошибку, что теперь-то они увидят кровь на его плаще и что тот вообще не подходит ему по размеру. Только сейчас он осознал, что плащ ему короток и из-под него видны окровавленные штанины над сапогами… вблизи это было незаметно, а издали…

– Три пролета прямо, затем свернешь налево – и вверх по лестнице до конца. Только ты рано, развод только через двадцать минут, – буркнул стражник и, уже оборачиваясь обратно к своему приятелю, тихо добавил: – Ну что за кретин…

Несколько секунд Сэм стоял не шевелясь, удивленный своей глупостью и удачей. Когда стражники скрылись из виду, он быстрым шагом направился туда, куда ему сказали. Внешняя стена была его лучшим шансом для побега. Четыре года он прожил в Старом городе – районе, примыкающем к форту Мейсер, – и хорошо знал все его узкие улочки. Застройка там была такой плотной, что дома прилипли к стенам форта. Пройти через круглосуточно охраняемые ворота Сэм даже не надеялся, а вот сигануть со стены на крышу – было вполне реальной перспективой.

Двигаясь, как ему посоветовали, Сэм вскоре оказался на лестнице, ведущей наверх. В коридорах ему было куда свернуть, если бы он увидел или услышал стражников. На лестнице спрятаться будет некуда. Какое-то время он провел, не решаясь ступить на первую ступеньку. Быть может, он хотел услышать шум шагов, быть может, ему просто не хватало решительности. Но чем дольше он ждал, тем больше был шанс, что кто-то набредет на следы крови возле его камеры и поднимет тревогу. Один страх в нем боролся с другим. Ноги уже подкашивались, руки сводило дрожью.

Сэм сделал первый шаг и направился наверх. Каждый звук, что долетал до его слуха, преломленный металлической поверхностью шлема, колол его острой иглой паники. Становилось трудно дышать, двигаться. Садовнику казалось, что это самый длинный подъем в его жизни. Хотя он не раз поднимался на самую высокую башню замка Фейрфакс… туда, наверх, где располагалась оранжерея и солярий… туда, где он впервые увидел Катрин…

Садовнику вдруг почудилось, что рука его не лежит на рукояти меча, судорожно сжимая кожаную обмотку, а что в ней зажата ручка латунной лейки. Ему показалось, сейчас он вновь увидит белоцветы, окрашенные лучами восходящего солнца в нежно-розовый, подобно цвету ее нежной кожи… что она вздрогнет, не ожидав его появления, а затем улыбнется. Сэм всегда помнил эту улыбку.

Последняя ступенька далась ему легче. Оказавшись наверху, он быстро осмотрелся. Солдат поблизости не было. Несколько человек виднелись вдалеке играющими в кости на перевернутой бочке, но они его, похоже, еще не заметили. Крепостная стена была около трех метров в ширину, так что по ней могла даже проехать телега. Во внутреннем дворе теперь было не так много людей. Сэм даже видел ту калитку, из которой он вышел сюда в первый раз. Да уж, это было большой ошибкой…

Времени думать о прошлых неудачах у него не было, Сэм подошел к одной из бойниц и выглянул наружу.

– Проклятье! – выругался он.

Внизу о камни бились воды Кретчийского озера. Да, он оказался наверху, но не с той стороны. Что делать? Идти через внутренний двор у всех на виду – самый быстрый и опасный путь. Пробираться вдоль стены, вокруг всего замка. Этот вариант не казался более надежным. Возможно, кто-то должен патрулировать эти стены, подумал он. Но патрули отсутствовали. Быть может, патрулем должны были заниматься те стражи, что сейчас увлеченно обсуждали очередной бросок костей?

Сэм решил идти по стене, пусть даже ему и придется обойти ее всю, чтобы не проходить мимо «игроков». Он все же не хотел спускаться во внутренний двор – воспоминания о недавнем избиении все еще были свежи.

Он двинулся вперед, внимательно следя за теми стражниками, которых видел. Без сомнения, и его тоже увидели, но пока что маскировка делала свое дело. Тут, наверху, почти все были облачены в свои шлемы, и Сэм ничем не выделялся. Самым неприятным было то, что плотная ткань плаща вкупе с железкой на голове не пропускали к его коже света, и Сэм не мог напитаться им. Он уже понимал, что его странные способности работают именно так.

К своему удивлению, он без каких-либо происшествий достиг западной башни. Самая высокая и большая из четырех башен форта, по утрам она накрывала своей тенью Рыночную площадь. Сэму нужно было пройти еще столько же, чтобы достичь северной башни. От нее начиналась крепостная стена Старого города. Пройдя ее, он как раз окажется в месте, пригодном для прыжка. Оттуда он по переулкам Старого города доберется до своего дома.

Он прошел всего половину пути, когда увидел, что «игроки» движутся в его сторону вдоль стены. Они пока еще были далеко, но не было ни единого шанса, что Сэм достигнет нужной точки, не столкнувшись с ними. Он быстро подошел к одной бойнице и попытался выглянуть наружу. Быть может, здесь он сможет прыгнуть на стену одного из торговых складов?

– Эй, ты! – раздался голос из-за спины. – Ты что там делаешь?

Сэм резко обернулся и увидел серого плаща, который взялся будто из ниоткуда. Шлем стража отличался от других, выдавая в нем офицера.

Сэм нервно проглотил слюну. Он не знал, что сказать, а серый плащ явно ожидал от него ответа.

– Ты куда это полез, а? – говорил он, двигаясь вперед. – Я тебя спрашиваю!

И в эту секунду раздался оглушительно громкий звук тревожного рога. Офицер немедля выхватил свой клинок. То же сделал и Сэм. «Сейчас или никогда, – подумал он. – Ну же, сделай еще шаг вперед, и я разрублю тебя пополам!»

Но офицер поступил иначе. Он резко развернулся и крикнул Сэму:

– Быстрее за мной! Снова побег! – С этими словами он стремглав помчался вниз по одной из лестниц в сторону казематов.

Сэм на секунду замер на месте в изумлении. Он отказывался верить, что все здесь такие же слепые идиоты, как встретившиеся ему стражники. Рано или поздно кто-нибудь да увидит его. Сейчас, когда была поднята тревога, у него были какие-то мгновения, пока на него никто не смотрит. Он бросил меч на камень, чтобы не напороться на него при падении, и рывком сиганул через бойницу. У него не было времени приготовиться и даже просто посмотреть, куда он упадет.

Сэм попытался сгруппироваться в полете, но когда у него вроде бы начало что-то получаться, жестким ударом его встретила черепица. Его немаленькая туша пробила дощатую крышу, и парень провалился куда-то внутрь дома. Мгновенно его накрыла темнота. Но Сэм не потерял сознания, нет. Его лишь засыпало обломками. С темнотой пришла и боль. Что-то острое пробило живот, левая рука не двигалась, было тяжело дышать. Правой рукой Сэм откинул обломки, сорвал с себя шлем, плащ и зарычал. Рык этот был нечеловеческим, звериным. Но почему-то это придало ему сил, чтобы подняться. Он был внутри какого-то склада. Свет сюда пробивался только сквозь пролом в крыше.

Сэм быстро сориентировался. Он схватил кусок ткани, что укрывала многочисленные ящики, и рванул к задней двери склада, скинул тяжелый засов и оказался снаружи. Беглец накинул ткань на себя подобно плащу и помчался меж складов, не разбирая дороги. Ему не понадобилось много времени, чтобы добраться до «Двух купцов» – эти древние ворота вели в Старый город, – но у них он увидел стражников. Нет, это были не серые плащи, но даже с ними встреча не предвещала ничего хорошего. Они заглянут под его импровизированную накидку, увидят мешок и отправят обратно в форт Мейсер.

Впереди, через широкую улицу, стояли еще три склада с большой надписью «Артхейт» на каждом. За ними же, Сэм знал, начинался Змеиный переулок. Вот где точно получится затеряться – так это там. Поправив накидку, Сэм двинулся вперед, глядя себе под ноги. Ему нужно лишь перейти улицу так, чтобы его никто не заметил…

Удар был несильным, но раненное падением тело Сэма отозвалось резкой болью.

Человек, с которым столкнулся беглец, выругался на чужом языке, и Сэм услышал в этой речи знакомые нотки. Из-под ткани, закрывающей лицо, он увидел кусок красного доспеха. Красный наемник грубо толкнул парня в плечо, продолжая свою неразборчивую ругань. Только этого сейчас не хватало! Сэм дернулся с места и побежал в сторону складов. Но красный наемник успел схватить его накидку и дернул ее, сорвав с парня.

За спиной раздался громкий призывный крик, но Сэм не обернулся. Он мчался вперед что есть сил, несмотря на усталость и боль.

Он пробежал склады, затем один дом, другой, третий. Запах гниения и человеческих отходов становился сильнее, а значит, парень бежал в нужном направлении. Он надеялся спрятаться где-нибудь в Змеином переулке. Его нога вдруг увязла в грязи, и он рухнул в мерзкую жижу. Сапог, бывший ему немного велик, слетел.

Сэм вскочил на ноги, но тут же получил удар в спину.

– Д’ержи его! – раздалось у него над ухом, и кто-то схватил беглеца за запястье.

Сэм дернул руку и попытался ударить врага, но его рука наткнулась на крепкий чешуйчатый доспех. За этим последовал толчок в спину и подсечка. Парень вновь упал в грязь. Он быстро перевернулся на спину и наконец увидел своих врагов.

Их было трое. Все в красном, все при оружии. Только один в доспехе, на двух других просто были крепкие кожаные куртки. Они оказались старше него. Заросшие бородами лица несли на себе многочисленные шрамы – следы былых сражений и болезней.

Сэм хотел было встать, но тот, что был в доспехе, поставил ему ногу на грудь, вытаскивая из-за пазухи топор.

– С’ерые плащи х’орошо заплатят за тв’ою голову, м’ешок – улыбнулся он.

Сэм закрыл глаза. Все было кончено. В нем просто не осталось сил сопротивляться, бороться. Тут не было солнца, а жидкая грязь, в которой он лежал, лишь отравляла его естество. Это было чудом, что он продержался так долго, вынес так много страданий, лишений, боли…

Он был готов уйти… сдаться…

И в этот момент луч света лег на его глаза. Он увидел образ, окутанный светом… тем самым, что по утрам пробуждает все живое ото сна… это была женщина, прекрасная как цветок…

Быть может, это была его мать? Неужели она наконец-то заберет Сэма к себе, в царство Высших? Нет… это была не она. Быть может, это Катрин явилась укорить его, сказать Сэму, что тот не сумел спасти ее? Волосы женщины полыхали огнем и вились кудрями, как волосы Кэт. Но она была на голову выше возлюбленной Сэма.

Ее образ буквально плыл перед садовником. Он не знал ее, но она была прекрасна. На долю секунды он забыл, что валяется в грязи и вот-вот лишится жизни.

Один из красных наемников повернулся к женщине… и в тот же миг она выбила ему зубы. Удар был стремительным, словно бросок гадюки. Выхватив из его рук топор, она с размаху впечатала обух в спину наемника в доспехе, и тот грохнулся рядом с Сэмом. Когда же третий попытался что-то предпринять, на него уже было наставлено дуло пистоля.

– Пошел прочь! – произнесла она жестко. – И дружков своих прихвати.

Алиса

Вскоре горе-грабители скрылись из виду. Парень медленно начал подниматься на ноги. Ему явно было очень больно и тяжело, но Алиса не стала ему помогать, а просто отошла в сторону. Парень вызывал в ней чувство брезгливости. Под слоем грязи был слой запекшейся крови. Рванина, в которую он был одет, больше напоминала кипу бинтов. На голове у него был мешок с прорезями для глаз и рта. Девушка вдруг подумала – а не совершила ли она ошибки? Быть может, не стоило ей сворачивать с пути, чтобы остановить грабеж? Вполне возможно, что и не грабеж это был. Эти трое пусть и походили на обычных бандитов, да только снаряжение их было чересчур хорошим – обычный головорез себе такого не смог бы позволить. Алиса подумала, что парень, наверное, сам грабитель или… разносчик болезни? Иначе зачем ему этот мешок?

– Кто ты такой? – спросила она и, не дожидаясь ответа, добавила: – Чего они от тебя хотели? И зачем тебе мешок на голове?

Встав на ноги, он посмотрел на нее. Грубая ткань так плотно прилегала к лицу, что Алиса даже могла разобрать выражение его лица, полного страха и отчаяния.

– Я сбежал… – сказал он тихо, с болезненным хрипом в голосе.

– И эти трое хотели вернуть тебя назад? – предположила девушка.

– Не всего. – Он грустно ухмыльнулся и провел пальцем себе по горлу. – Мне нужно идти. Скоро тут будет стража. Я их уже слышу.

Алиса лишь пожала плечами. Она слышала шум, доносившийся со Складской улицы, но разобрать отдельных голосов не могла. Несмотря на свое заявление, что ему нужно бежать, парень стоял на месте как вкопанный.

– Ну и? – спросила она.

– Эм… – парень замялся, – спасибо вам…

Алиса улыбнулась. Это проявление вежливости вдруг тронуло ее. Девушка сдернула с себя тяжелый шерстяной плащ с капюшоном, который когда-то принадлежал настоящему сэру Денериму.

– Вот, возьми, – она бросила накидку в руки оборванцу, – беглец.

В плаще все равно было слишком жарко. К тому же он был ей не к лицу.

Парень кивнул и тут же бросился бежать, на ходу облачаясь в плащ.

– Мисс, вы в порядке? – раздался голос за спиной.

Алиса обернулась и увидела троих стражников. Двое с мечами, в шишаках и кольчугах, видимо, были обычными солдатами. Мужчина в легкой кирасе, при рапире и пистоле, думалось девушке, был офицером. Именно он и говорил.

– Мэм, – поправила его Алиса, памятуя вчерашний разговор с Томасом.

Как только хозяин гостиницы оставил их троих наедине в отведенном номере, Томас принялся рассказывать, как им нужно себя вести в городе. Раскладывая по полу и систематизируя вещи убитых путешественников, он говорил: «Мы всегда должны помнить, кого мы тут изображаем. Мы уже больше не беглые каторжники. Мы – трио детективов, которые прибыли в город по приглашению архонта. Сэр Эдмунд Джерард Денерим, его сквайр Феон-Луис Арчи и жена его, Кристина. Это наши роли, только если актеров за плохое исполнение закидали бы помидорами – нас казнят».

– Простите, мэм, – извинился офицер, затем повторил: – С вами все хорошо?

– Да, да, – улыбнулась она, делая вид, что поправляет волосы.

– Можно увидеть ваши документы?

Алиса скорчила недовольную гримасу. Они все еще стояли по щиколотку в грязи, да и воняло тут страшно. Она вытащила небольшую стопку бумаг из дорожной сумки на поясе, нашла дорожный паспорт и протянула его офицеру.

– Что вы тут делаете? – спросил один из солдат, пока его начальник изучал документ. – Мы слышали шум и видели, как…

– Какой-то оборванец сорвал с меня кошелек, и я побежала за ним.

– Да, – произнес офицер, – только на вас был плащ.

Алиса взглянула на него с неподдельной злобой. Да кто ты такой, чтобы меня расспрашивать? Ей сейчас хотелось только одного – ударить нахала как можно сильнее, поставить его на место.

С большим трудом Алиса сдержалась.

– Двое напали на меня тут, в аллее, и сорвали плащ… без сомнения, они хотели…

– О, прошу прощения, мэм. – Офицер сделал вид, что ему и правда жаль это слушать. Он протянул Алисе паспорт, но, когда ее рука легла на толстую бумагу, вдруг добавил, не отпуская документа: – А куда они потом делись?

Его глаза внимательно изучали оружие на ее поясе – короткий меч и двуствольный пистоль. И ножны, и кобура были скреплены бечевкой с сургучной печатью. Такие печати, называемые «оружейными чипами», ставили на всех воротах при въезде в город, а также в порту. Никто так и не понял, откуда Томас достал образец, но к утру все их оружие уже было им «очиповано». Подделки, на взгляд Алисы, ничем не отличались от оригинала. Лишь хитрый узелок на основании бечевки позволял вытаскивать оружие и убирать обратно без повреждения печати сколько угодно раз.

Алиса с силой дернула паспорт, и тот выскочил из руки стражника.

– Те трое милых джентльменов в красном были столь любезны, что отогнали грабителей.

Кем бы они там на самом деле ни были, эти типы не стали бы обращаться к стражникам. Алиса решила для себя, что они не стали бы с ними даже говорить. Она могла рассказывать про них любые небылицы, все равно некому было опровергнуть ее слова.

– Но мы видели… – с сомнением в голосе начал офицер.

– Да мне плевать, что вы видели! – вдруг взорвалась Алиса – Меня тут чуть было не обесчестили какие-то вонючие блохастые дикари! А где были вы в тот момент, со всеми вашими вопросами?

Офицер хотел что-то сказать, но не сумел даже и слова вставить.

– Как вас зовут? Мой сэр непременно узнает об этом! – продолжала кричать Алиса.

– Мэм… я… мэм… пожалуйста… мэм… успокойтесь… я…

– Как вы можете называть себя хранителями спокойствия, когда на ваших улицах средь бела дня с деву… женщины срывают кошелек, а затем… – Алиса уже чувствовала, что перегибает палку.

– Мэм, послушайте, – наконец-то сумел вставить свое слово офицер. – Мне очень жаль, что вы попали в такую неприятную ситуацию. Бобби, – он обратился к одному из своих солдат, – проводите мадам Арчи туда, куда она попросит.

– Да, сэр… – ответил Бобби без явного энтузиазма. Его не прельщала перспектива прогулки с истеричкой, склонной попадать в беду.

Алиса бросила на офицера еще один недобрый взгляд и начала убирать документы в сумку. Неожиданно в ее руке оказался листок, затерявшийся в документах.

– Вы сможете отвести меня сюда? – спросила она стражника, демонстрируя бумагу, когда его коллеги, попрощавшись и пожелав доброго пути, покинули их.

С секунду на его лице было удивление, затем что-то вроде шока, а затем он расплылся в довольной улыбке.

– Вы уверены, мэм? – спросил он.

Алиса кивнула.

На листке была изображена препохабнейшая картинка, ключевым элементом которой была ухмыляющаяся змея и надпись «Веселый змей Кретч». Алиса прекрасно понимала, что это рекламная брошюра местного борделя.

Мужчины, Томас и Эрик, не придали бумажке никакого значения, когда нашли ее среди остальных документов. Томас позволил себе пошлый комментарий насчет названия борделя, а Эрик наградил его суровым взглядом. Крестьянин был человеком семейным и не признавал таких развлечений. Но внимание Алисы привлекла не пошлая картинка и не дурацкая игра слов, а то, что с обратной стороны листка было аккуратно выведено изображение масляной лампы черного цвета.

«…Зовут себя они черными лампами…» – прозвучали в ее голове слова Лэнгли.

Алиса обратила внимание Томаса на это, но тот ответил, что, скорее всего, рисунок этот – образец символики, что, дескать, его сделали на первом попавшемся под руку листке.

Быть может, Томас проявил такую глупость из-за усталости, быть может – из-за возраста. Но Алису его отношение оскорбило. Она не стала спрашивать его, каким образом рекламный листок кретчийского борделя вдруг случайно оказался под рукой у детективов из Многоречья. Девушка просто убрала бумажку к себе в сумку.

Бобби оказался почти таким же любителем вопросов, как и его начальник. «Неужели их специально этому обучают? – думала Алиса, ступая по грязи рядом со стражником. – Или эти двое родственники?»

Алиса отвечала на его вопросы уклончиво. Когда она не знала, что сказать, девушка просто улыбалась. Но на главный вопрос – что же она забыла в этом борделе? – ответила однозначно: ее сэр устал с дороги и, как обычно, искал женской компании. Поиск подходящей профессионалки входил в обязанности слуг, а позволить своему мужу-сквайру оказаться в подобном заведении она просто не могла.

Их недолгий путь по спутанным улочкам прошел без каких-то заметных событий. Порой из грязных халуп и теней в переулках на них смотрели любопытные глаза. Но никто не отваживался подойти к стражнику и его спутнице, вооруженной до зубов.

– Вас, наверное, нужно будет проводить и назад? – спросил стражник, когда впереди показались очертания борделя, самого большого здания в этом нищенском районе.

Первые два этажа были сложены из белого камня и казались старше всего города. Камни были разными по размеру, но при этом идеально подогнанными друг к другу. Их белизна оказалась обманчива – на гладкой поверхности проступали тонкие голубые прожилки. Кое-где в труднодоступных уголках и стыках камней можно было заметить черные следы сажи. Третий этаж был сложен из камня лишь частично. То ли здание когда-то обрушилось, то ли его так и недостроили. Так что часть стен там и крыша были сделаны из древесины. Конструкция, громоздившаяся на старинном основании, выглядела хаотично, подобно всему району. Однако, в отличие от остальных домов, тут в какой-то степени была красивой. Четыре массивные колонны, обвитые изображением змей, поддерживали большой открытый балкон верхнего этажа. Из ломаной крыши торчали многочисленные, чадящие дымком трубы.

– Нет, не думаю, что это понадобится, – наконец ответила Алиса, – но думаю, что, если ты побудешь тут какое-то время сам по себе, твое начальство об этом не узнает.

– Спасибо, мэм! – Бобби просто засиял.

– Я найду тебя, если мне понадобится твоя помощь, – произнесла девушка чуть ли не вслед стражнику.

Тот буквально побежал вперед, к открытым дверям, из которых доносилась музыка и девичий смех.

Алиса подождала, пока он пройдет внутрь, и только спустя минуту последовала за ним.

Внутри было не очень людно – так ей, по крайней мере, показалось. Большой зал, занимавший почти половину первого этажа, был умело разделен переносными ширмами. Где-то к потолку были подвешены широкие металлические кольца, с которых свисали плотные шторы. Порой эти шторы слегка подергивались, когда изнутри доносились приглушенные звуки.

Повсюду царили мягкие темные тона – дерево, шелк, бархат, медь, железо.

Освещение тут было соответствующим, весь зал пребывал в полумраке и легкой дымке, исходившей от массивных медных курильниц. В воздухе стоял дурманящий аромат благовоний.

– Оружие, мисс, – произнес голос над ее плечом. Она даже не заметила, как охранник подошел к ней.

Алиса посмотрела на него – огромного лысого громилу, – затем на шкаф с оружием у него за спиной. Среди прочего на полках лежал меч Бобби. Да уж…

Делать было нечего. Девушка улыбнулась и сняла с себя оружейный пояс. Громила осторожно принял его из ее рук и положил к остальным вещам.

– Прошу, проходите, – безразлично улыбнулся он.

Алиса сделала, как ей сказали. До этого она еще не бывала в подобных заведениях, но отчего-то догадывалась, как тут все работает. Клиент мог подойти к одной из девушек, которые гуляли по залу в более чем откровенных нарядах, или выбрать себе место и ждать, пока ему предложат «меню». К слову, в «ассортименте» были не только девушки, но и юноши. Один из них наградил Алису то ли соблазнительным, то ли застенчивым взглядом. От этого взгляда у нее по спине побежали мурашки… столь велико было ее отвращение.

Кроме самых низменных утех тут было что-то наподобие музыкального салона, бар и сцена, на которой, судя по объявлению, по вечерам выступали танцовщицы. Хорошенько осмотревшись, Алиса решила направиться в сторону бара.

За стойкой она увидела девушку. Та привлекла ее внимание своей необычной для этого места одеждой. Когда другие старались показать как можно больше кожи, эта не показывала ее вообще. Затянутая в тугой корсет, в глухо застегнутой сорочке с длинными рукавами и высоким воротником, а также платьем в пол, она никак не походила на одну из «девочек». Подойдя поближе, Алиса увидела, что даже тонкие пальчики девушки скрыты под розовыми, в тон всего ее наряда, шелковыми перчатками. Блестящие в свете огней черные волосы ложились на хрупкие плечи. Аккуратно подогнанные прядки скрывали почти все лицо, которое, к слову, показалось Алисе очень привлекательным.

– Чего желаете? – спросила девушка в розовом, когда Алиса села на барный стул, прямо напротив нее.

– Для начала выпить, – выдохнула Алиса. Ей пришлось признаться, что тут она чувствовала себя даже более неуютно, чем в опасном Змеином переулке. Без оружия на поясе она ощущала себя голой, подобно местным «товарам». И подобно им, ей казалось, что ее вот-вот сожрут. Это было крайне неприятно, и ей хотелось хоть как-то заглушить страх. В конце концов, она тут по делу.

– Думаю, я знаю, что вам нужно.

Голос девушки был тихим, с легкой хрипотцой. На вид ей было не больше шестнадцати, по крайней мере, насколько можно было судить. При тонкой фигуре она была немногим выше самой Алисы, которая всегда считала себя чрезмерно высокой. Спустя мгновение в ловких тоненьких пальчиках барменши сверкнули сначала бокал толстого стекла, затем бутылка, и еще одна, и еще. Перед аристократкой появился ее напиток – янтарный и крепкий, даже судя по запаху, в котором преобладали все же ароматы трав и ягод.

Стакан был опустошен в два глотка. Волна приятного тепла тут же растеклась по ее телу, принося легкость и какое-то подобие спокойствия. Девушка собралась с мыслями, выудила из сумки листок и положила его на стол.

– Что ты можешь сказать об этом? – спросила она барменшу, внимательно следя за ее реакцией.

– О, какая прелесть! – вдруг улыбнулась та. – Можно мне посмотреть поближе? – Алиса кивнула. – Это наша реклама, но очень старая. Еще до пож… – Она вдруг запнулась. – …Когда-то давно такие заказывал в типографии мой папа. Кажется, их делали по его эскизам.

Под челкой было видно, что барменша улыбается.

– А с обратной стороны? – спросила Алиса.

Девушка перевернула листок, посмотрела на черную лампу и лишь покачала головой.

– Даже и не знаю, что это, – сказала она, затем вдруг спросила: – Вы бы не могли продать ее мне?

Алиса задумалась. Если листовка была такой старой, то она и правда могла попасть в Многоречье случайно. Похоже, она зря теряла время.

– Возьмите его себе. – Алиса пожала плечами: копия символики у нее имелась. – Мне он ни к чему.

Барменша буквально застыла на месте, не зная, что сказать.

В этот момент за барной стойкой появился еще один человек. Он вышел из задней комнаты и тут же направился к ним. Мужчина был значительно старше девушки и лишь немногим уступал ей в росте. Он был крепко сбит и толст. Густой черный волос вился на его широких руках и на загорелом лице. Лишь самая верхушка головы была лишена какой-либо растительности.

– Джиа, детка, – он обратился к барменше, – ты что-то неважно выглядишь, что случилось?

Девушка отшатнулась от него, когда мужчина попытался прикоснуться к ее лицу. Ее волосы всколыхнулись, и Алиса вдруг увидела уродливый шрам, поднимающийся из-за воротника по щеке.

– Дядя Сэм, посмотри на это. – Она протянула ему листовку.

Мужчина принял бумажку, глянул на нее без какого-либо интереса, затем на Алису и вновь на листовку.

– Эта милая женщина подарила мне ее.

– Мило, конечно, но не… – Говоря, он вертел листок в руках и вдруг запнулся на полуслове, когда взглянул на оборотную сторону.

Что-то во взгляде дяди Сэма изменилось. Его глаза будто превратились в две невидящие стекляшки.

– Джиа, детка… сходи в мой кабинет и принеси шкатулку из сейфа, – произнес он, глядя куда-то в пустоту, а затем протянул девушке ключ, – прямо сейчас.

Алиса обернулась на стойку с оружием. Та была чертовски далеко. Зато на столе все еще стояла одна из тяжелых бутылок, оставленная барменшей. Аристократка взяла ее в руки, делая вид, что разглядывает этикетку.

Когда Джиа поспешно ушла, ее дядя обратился к гостье.

– Я уже боялся, что вы не появитесь… – произнес он чуть ли не шепотом.

Алиса не знала, что ответить. Неожиданно ей вспомнился Эрик, и девушка решила последовать примеру своего неразговорчивого компаньона. Она промолчала и посмотрела собеседнику прямо в глаза. Ее лицо, она надеялась, не проявляло при этом ни одной эмоции. Когда их взгляды соприкоснулись, Алиса поняла, что мужчина боится ее ничуть не меньше, чем она его.

С грохотом Алиса поставила бутылку на стол. Мужчина вздрогнул и вдруг произнес:

– Напитки за мой счет, безусловно… – в его голосе была поддельная любезность, – и не только напитки, если пожелаете.

– Я обойдусь, – сухо ответила она.

Ей безумно хотелось спросить, что все это значит, но она понимала, что делать этого не стоит. Сама ситуация подразумевала, что Алиса знает, о чем идет речь.

Вскоре вновь появилась Джиа, с простой деревянной шкатулкой в руках.

Мужчина принял ее из рук племянницы и тут же, словно та была нестерпимо горячей, поставил на стол перед Алисой.

– Это все? – спросила она.

Мужчина посмотрел на нее непонимающе, а Джиа точно так же посмотрела на них обоих.

– Тогда я забираю ее, – произнесла она не то утвердительно, не то вопросительно.

Дядя Сэм слабо кивнул. Его лысина покраснела, лицо стало пунцовым. Казалось, он сейчас взорвется от волнения и страха, переполнявших его.

– Всего доброго, – произнесла Алиса, взяла шкатулку и направилась к выходу.

Томас

Эрик все стоял возле лавки торговца солью и перебирал склянки, увлеченно беседуя с продавцом. Конечно же в продаже имелась и обычная соль, она продавалась на развес. Но кроме поваренной тут имелось и множество других сортов – каждый в своей баночке, они громоздились на деревянном лотке. Тут была и морская соль, и озерная, и «слезы камней». Была и совсем мелкая, и в больших кристаллах, белая, серая, синяя, красная… не было только черной – пороха. Томас прекрасно знал, что не каждая соль тут является по сути своей солью. Люди ученые давали разным субстанциям свои замысловатые имена, люд же простой вроде Эрика все называл просто солью. Первые знали, как использовать скрытые свойства солей, вторые же верили, что разноцветный порошок обладает волшебной силой. На самом деле соль была полезна – с ее помощью, например, ковали самую лучшую сталь. Один сорт использовали в кузнечном деле, другой в плотницком. Из солей смешивали эликсиры алхимики, ими, наравне с травами, лечили болезни. Сам Томас порой изготавливал из нее разные «трюки» – дымовые бомбы, «вспышки» и многое другое. Но было у соли и иное применение. Из уст в уста в народе передавались заклинания, которыми соль заговаривали. Она должна была оберегать от сглаза, по мнению большинства.

Томас относился к этому суеверию с большой долей скептицизма. Колдовство было частью мира, но такие поверья – это не колдовство. Настоящее волшебство было под запретом, и каждого, кто им промышлял, ждала ссылка в Скверные пустоши. К тому же настоящие артефакты, обладающие волшебной силой, люди уже много сотен лет как разучились делать. Томас в силу своей профессии не единожды сталкивался с волшебными предметами и знал, что это такое, не понаслышке. Артефакты были опасны, они разрушали души и отнимали жизни. Но еще опасней были люди, несущие хоть самую малую искорку волшебства. Колдовство являлось разрушительной силой и оттого в каждом городе было под строжайшим запретом. Соли же… соли продавались на каждом углу.

Старому вору порядком поднадоело отваживать от крестьянина местных подрезал. Каждый захудалый карманник уже заприметил пухлый кошелек на поясе Эрика. Парень не убрал его, как Томас ни уговаривал. Иногда старику казалось, что тот не слышит половину слов, что ему говорят.

Первым делом, проснувшись, с утра они направились к ближайшему меняле с пятью золотыми перстами. Этого количества хватило, чтобы набить два кошеля серебром и медью под завязку. Деньги они разделили пополам.

Соучастник из крестьянина, мягко говоря, получался неважный. Из девчонки, кстати, тоже. Но Томас решил для себя, что будет держаться их, пока ему это выгодно и безопасно. Во-первых, они были нужны, чтобы исполнять свои роли. Не играешь по правилам этого Лэнгли – не получаешь его защиты. А во-вторых… Томас был стар, и без помощи ему пришлось бы туго. Алиса хороша в бою, хоть и вспыльчива. Парень тоже своенравен, но он… он… честно говоря, Томас не мог представить, чем тот мог оказаться ему полезен.

– Пойдем уже! – произнес старик, похлопывая спутника по плечу.

– Да, конечно, – ответил Эрик, обращаясь то ли к Томасу, то ли к торговцу, – два веса далийской синей, и смешайте ее один к одному с поваренной.

Когда торговец закончил свои хитрые манипуляции, в его кармане оказалась увесистая серебряная монета, а на поясе Эрика мешочек с солью.

Томас обреченно вздохнул. Он не понимал, как можно тратить деньги, да еще такие немаленькие, на подобные глупости.

– Это для защиты, – пояснил Эрик, поймав его взгляд, – так нужно.

– Ну тогда отсыпь мне полмешочка, – рассмеялся старик.

– Ты все равно не умеешь ею пользоваться. Зачем?

Томас придумал скабрезную шутку, но Эрик уже перестал его слушать и направился гулять дальше. Старый вор хотел было оставить его на «растерзание» своим юным коллегам, которых в Кретче, а особенно на его самом оживленном рынке, было хоть отбавляй. Но затем он подумал, что ему жалко парня, а в большей степени – жалко таких денег.

«Пьяный купец» стоял на границе Рыночной площади, которая была самой южной точкой города. Она располагалась на берегу озера, и к ее набережной было пришвартовано множество суденышек, многие из которых сразу были и лавками, – не всем хватало места на брусчатке. Несмотря на обилие товаров, которое можно было тут найти, ничего полезного Томас не видел.

Еще немного погуляв между рядами, они двинулись на север, по Купеческой улице, которая перетекала в Ремесленную.

Вот там было на что поглядеть. Конечно, с Алисой они договорились, что пойдут покупать себе одежду, подходящую для официальных поводов: среди документов обнаружилось приглашение на званый ужин в замке Фейрфакс. Ужин должен был состояться всего через день, и аристократка настояла, чтобы они подготовились к нему «как следует». Конечно же, оказавшись возле котла ткачей, мужчины прошли мимо.

Вместо этого Томас предложил заглянуть в несколько куда более интересных, на его взгляд, магазинов. Эрик не имел ничего против.

Интересными лавками были в первую очередь мастерские часовщиков и замочных дел мастеров. Там можно было купить разного рода отвертки, щупы, пинцеты… Прелесть профессии вора заключалась в том, что подходящий инструмент можно достать в любом крупном городе.

Когда продавцы интересовались, зачем Томасу тот или иной предмет, тот отвечал фразами, заученными еще десятилетия назад: «починить часы», «выправить запавшую щеколду», «настроить клавесин». Один мастер по замкам оказался особо придирчив, но, когда Эрик, кашлянув, продемонстрировал тому свой рыцарский перстень, сразу же заткнулся.

В итоге инструментов стало так много, что Томасу пришлось купить для них отдельную кожаную сумку. Эрик предложил старику свою помощь, заметив, что тому тяжело, но вор отказался из гордости.

Занимаясь покупками, Томас не забывал узнавать и последние слухи. Но торговцы оказывались либо невероятно узколобыми болванами, не видящими дальше собственного прилавка, либо столь же невероятными молчунами.

Изрядно подустав, мужчины перекусили колбасой и пивом в небольшой забегаловке на площади Одинокой Башни. Колбаса была горячей, полной сока и пряностей, а пиво не слишком кислым и достаточно крепким. Томас уже собирался предложить идти обратно, когда вдруг заговорил его молчаливый спутник.

– Нам стоит зайти в храм, – ни с того ни с сего предложил он.

– Но зачем? – пожал плечами Томас. – Разве Высшим есть хоть какое-то дело до нас? Не думаю, что они услышат наши молитвы.

– На длани Высших дурак говорит, а мудрец слушает, – выдал Эрик.

– Тогда проповедники редкостные дураки, – рассмеялся Томас и только спустя мгновение понял, что имеет в виду крестьянин.

Храм был лучшим местом, чтобы собрать все самые свежие слухи и узнать, что же происходит в городе. В их ситуации это было очень даже кстати. Без сомнения, Эрик видел попытки Томаса разговорить торгашей и теперь предлагал свое решение проблемы. Крестьянин приятно удивил вора.

Идти до храма было не так уж и далеко. Улица, ведущая к нему, так и называлась – Храмовой. Располагались тут в основном особняки, и наметанный глаз вора сразу подметил, где и как в них стоит пробираться, если вдруг захочется разжиться парочкой серебряных подсвечников или личных документов. Были и технические строения. Одно, судя по надписи, было станцией газоснабжения, а второе, громыхающее ближе к реке, – водозабором городского водопровода. Храм – массивное здание белого мрамора – стоял в той точке, где скалу надвое рассекало полотно реки. На другом берегу громоздился замок Фейрфакс – резиденция архонта. Казалось, что храм был когда-то его частью, которая откололась после грандиозного катаклизма.

Многочисленные резные колонны, каждая не меньше чем в шесть обхватов, поддерживали высокие расписные своды Дома Высших. Крутые ступени (чрезмерно крутые, на взгляд Томаса) вели к открытой части храма, где проходили массовые служения и велись проповеди. Дальше храм разделялся на несколько залов. Один служил для поминальных служб и погребений, второй для молитв, третий был отведен под скрипторий и библиотеку. У храма было множество технических помещений, но все они были умело скрыты от глаз прихожан. Здание лишь немного выходило из скалы, и не было до конца ясно, как далеко вглубь оно простирается.

Сейчас в открытой части собралось немало народу, и поначалу Томас обрадовался – в такой-то толпе он найдет подходящего трепача. Но затем вор начал замечать, что народ, собравшийся тут, чем-то обеспокоен. Женщины перешептывались у колонн, взгляды мужчин были полны беспокойства.

Томас и Эрик двинулись вперед, к трибуне, и вскоре услышали голос, доносившийся с нее.

– …И пришла тьма на земли тех-кто-был-до, и тьма та именовалась Скверной, – говорил он с религиозным упоением. – И пожрала Скверна земли их, и детей, и матерей их, и злата…

На взгляд Томаса, эти исступленные стенания ничем не отличались от того, что он раньше слышал в храмах. Визиты его в подобные места были краткими – либо по делу… либо проводить ушедшего из жизни товарища. В последние годы, к его сожалению, второе происходило уж слишком часто. Но если в проповеди все было в порядке, то откуда же столько народу и откуда взялось их волнение?

Эрик легонько толкнул Томаса в плечо и указал ему на группу людей чуть правее трибуны. Их было чуть больше дюжины. Большинство – здоровенные мужики в красном, все как один при бородах, топорах и доспехах. «Наемники», – подумал Томас. Но один человек, тот, что отдавал им указания, был облачен в белоснежный сюртук и такие же перчатки. Даже брюки его и сапоги, вор заметил сквозь толпу, были белыми.

Вор и крестьянин выбрали подходящее местечко, чтобы наблюдать за происходящим, – на высокой опоре одной из колонн. Каменный уступ был достаточно широк, чтобы сразу нескольким людям можно было на нем встать. Когда их взгляды вновь обратились к трибуне, священника на ней уже не было, но был человек в белом. Томас пригляделся и увидел, что предыдущего оратора, несмотря на его возражения, тащат куда-то в сторону двое наемников. В храме была стража, и было их побольше, чем бородачей, но от них никакой реакции не последовало.

– Братья и сестры! – начал мужчина тоном совершенно не церковным, а скорее светским. – Мое имя – пастор Торч. И я принес вам благую весть. Вскоре славный город Кретч будет очищен от Скверны раз и навсегда. С благословения архонта Кретчийского Эдварда Нолана Гамельского Второго в городе начинает свою деятельность храм Чистоты. Дни Скверны будут окончены!

Несколько человек поддержали его восторженными криками, но бо́льшая часть толпы продолжала обеспокоенно переговариваться.

– Преподобный Элмунд, столь любезно предоставивший мне слово, – продолжал Торч, – не зря поднял вопрос появления Скверны. Да, он совершенно прав, та явилась наказанием за гордыню наших предтеч. Скверна, их собственное оружие, помогавшее созидать города и спасать жизни… обратилась против них самих. Останки того зла до сей поры терзают наши земли и наши души. Не стоит заблуждаться, что зло скрыто в Скверных пустошах и мы ограждены от него. СКВЕРНА УЖЕ ЗДЕСЬ! – вдруг прокричал он, и его слова буквально сотрясли храм. – Ее присутствие – в каждом из нас! Колдунов и ведьм ссылают к Скверне потому, что их сила дарована Скверной! Но ведьма может родиться в семье любого, а значит, и Скверна скрыта в любом! Она спит, копит силы, готовится к удару! Она приносит нам болезни, боль, жестокость, страх… смерть и ОГОНЬ! – Последнее слово прокатилось по залу волной ужаса, раздались крики людей, плач. Но Томас слышал, что многие уже поддерживали человека в белом. А тот все продолжал: – Но спасение есть! Придите ко мне и очиститесь от яда в ваших сердцах! Откройтесь истине, откройтесь для спасения! Избавьтесь от проклятия Скверны на вас!

– Довольно, – вдруг раздался спокойный голос рядом с Томасом.

Эрик говорил негромко, но почему-то одно его слово вдруг заставило замолчать всех присутствующих. Даже Томас обнаружил, что не может ничего сказать, чтобы остановить сумасбродного парня.

– С меня хватит этой лжи. – Крестьянин встал в полный рост и сейчас, стоя на уступе колонны, возвышался над всей толпой. – Колдовство – не Скверна, а Скверна – не колдовство. Каждый здесь знает это. Соли земные, Эво, есть благословение Высших. Они оберегают по велению Высших, так же как и колдуны. В них Высшие вдохнули Эво. Оттуда в колдунах и сила бороться со Скверной. Потому их и посылают в пустоши, чтобы оберегать нас. Мы и так чисты перед собой и Высшими. Никому тут не нужно твоего «очищения», белоручка!

В зале раздался смех, кто-то даже зааплодировал парню.

Торч не отвечал. Он отвернулся от кафедры и бросил пару слов своим наемникам, те тут же пришли в движение.

– Кто ты такой, чтобы оспаривать мое слово? – спокойно спросил человек в белом, когда его люди двинулись по толпе в их сторону.

Томас подскочил к Эрику и толкнул того в плечо. «А теперь заткнись!» – буркнул он, ловким движением выдергивая паспорт из кармана парня. Он быстро сверился с бумажкой и произнес так громко, как мог:

– Добрые жители Кретча! Перед вами сэр Эдмунд Джерард Денерим, рыцарь, чемпион турниров при Четырехустье, Златокопье и Орлином Клюве, носитель печати архонта!

– Что? – Лицо Эрика выражало искреннее удивление.

– Перстень им покажи, рыцарь, – шепнул старик, а затем добавил уже про себя: «Ну почему же ты такой говорливый, только когда не нужно?»

Эрик вскинул руку и продемонстрировал всем перстень рыцаря. Мелкая золотая побрякушка вдруг так засияла, что Томасу показалось, будто она сама источает свет.

Стражники в зале моментально пришли в движение, не все, но многие. И когда красные наемники оказались возле постамента, на котором стояли они с Эриком, возле него было и с десяток вооруженных охранников, и еще больше обычных прихожан, которые преграждали им путь. Все видели, что случилось пару минут назад со священником. Архонт был высшей религиозной властью в городе, так что Торч, представившись его прямым ставленником, мог позволить себе подобные выходки. Но вот поднимать руку на другого ставленника архонта проповедник не мог ни при каких обстоятельствах.

Томас специально не упомянул, что рыцарскую печать сэр Денерим получил не от местного архонта, а от правителя Многоречья… в умах горожан они с Торчем были равны в правах. Но о храме Чистоты раньше никто не слышал, а рыцари всегда были любимы в сердцах народа.

Томас выругался про себя. Им нужно было избегать внимания, а не становиться известными на весь город. Сейчас крестьянин буквально подводил их под эшафот. Но старик понимал, что, если он не будет подыгрывать парню, смерть от рук наемников им гарантирована прямо сейчас.

Вдалеке начал говорить Торч, его голос был громким и напряженным. Проповедник с большим трудом сдерживал ярость:

– Слово мое есть слово…

– Не слушайте лжепророка! – прервал речь проводника Эрик. – Идите домой, к своим семьям, возвращайтесь к работе. Молитесь Высшим, сохраняя истинную веру. И если помыслы ваши чисты, то и сами вы чисты. Нет нужды ни в каком очищении! Не слушайте лжепророка!

К огромному удивлению Томаса, весь люд, скопившийся в храме, вдруг пришел в движение. Прихожане отворачивались от трибуны и направлялись к ступеням на выход в город.

Пользуясь замешательством, возникшим в этот момент, старый вор подхватил крестьянина под руку и заставил спуститься вниз. Кто-то из людей хотел поблагодарить сэра Денерима за его слова, кто-то просто хотел прикоснуться к нему, но времени на это не было.

– Гребаный кретин! – со злостью в голосе шептал ему старик, пытаясь затеряться в толпе. – Ты же нас выдал. Нам дни осталось гулять на свободе, если не часы. Ты вообще головой думаешь?

Эрик молчал. В его взгляде не было ничего – ни гордости, ни сожаления. Он был таким же отрешенным, как всегда, будто ничего не произошло.

Вскоре они уже оказались на улице и быстро двинулись к площади Одинокой Башни. Томас оглянулся. Метрах в двухстах от них он заметил два красных пятна в толпе. Их преследовали. Томас хотел было разделиться… но так он поступил бы, работая на пару с профессионалом. С Эриком такой фокус не пройдет, а бросать парня смысла не было.

– За мной… – произнес он, кашлянув, и двинулся в сторону ближайшего переулка, – быстрее.

Вместе они ушли с улицы и двинулись меж домов. Томас помнил это место еще со времени своего последнего визита в город. В тот раз он убегал тем же маршрутом, подготовив его заранее. Так что сейчас они должны уйти от преследования без проблем…

– Проклятье! – воскликнул вор, увидев перед собой тупик. – Тут не должно было быть этой стены!

Но стена была, и была она высотой под четыре метра. Задняя стена недавно возведенного дома имела в себе лишь одну дверь, и та была заколочена досками крест-накрест.

За спиной лязгнула сталь. Томас обернулся и увидел двух красных наемников. Один сжимал в руках топор, а второй разминал костяшки пальцев. Они стояли широко, отрезая последнюю возможность бежать из глухого переулка.

– Г’осподин, это вы г’оворили в храме? – спросил один из них с акцентом вольных земель, обращаясь Эрику.

– Послушайте, мы не хотим неприятностей! – произнес Томас, продумывая на ходу варианты, как выбраться из этой передряги. – Мы можем вам заплатить.

Они, конечно, согласятся на деньги и, когда Томас подойдет к ним, чтобы отдать кошелек, попытаются его убить. Томас уже прятал в руке острое лезвие и был готов к такому развитию.

– Вот, возьмите. – Крестьянин бросил им мешочек, и один из наемников поймал тот в воздухе.

– Это что, ш’утка? – улыбнулся он, высыпая на брусчатку соль.

«Зачем он это сделал? Что происходит?» – лихорадочно соображал Томас.

– Нет, нет! Вот деньги! Возьмите! – Вор запаниковал и дернулся вперед.

В ту же секунду невооруженный наемник развернулся на месте и со всей силы ударил его ногой в грудь. Что-то хрустнуло у старика в спине, и дикая боль накрыла все его естество. Он рухнул на брусчатку в нескольких метрах от нападавшего.

Из раскрывшейся сумки посыпались его инструменты – тонкие блестящие щупы, пинцеты, сверла. Они бились о камни со звоном, подскакивали, переворачивались и вновь звенели. Их полированная поверхность блестела на солнце. Время будто замедлилось.

Жалкий старик и его игрушки лежали на земле. Наемники прошли мимо него, прижимая отступающего крестьянина к предательской стене. Их спины были открыты для удара, но Томас не мог встать. Проклятые кости, проклятая слабость, проклятый возраст…

Мужчина с топором поигрывал своим оружием в руках, готовый в любой момент занести его для смертельного удара.

И тогда Томас услышал голос Эрика. Он слышал, но не мог разобрать слов. Быть может, это в его ушах все еще звенело от боли, а может… нет, точно… парень говорил на чужом языке, столь диком и странном, что от одного его звука все внутри сотрясалось дрожью. И дрожь эта была куда сильнее самой жгучей боли.

От этих тихих слов соль, просыпанная наемником, вдруг пришла в движение, поднялась в воздух искрящимся вихрем и образовала плотную, почти непроглядную фигуру. Соляной человек бесшумно двинулся вперед, хотя ног у него не было. Зато были руки – два огромных потока белых и синих крупиц. Достигнув наемников, соль подхватила одного за ногу, а второго ударила по голове наотмашь. Облако бело-синих искр вдруг вспыхнуло ярким светом и тут же исчезло.

Двое наемников в красном валялись на земле. Перешагнув через них, Эрик подошел к Томасу, склонился над ним и протянул руку.

Старик посмотрел на парня без всякого доверия.

– Соль, значит, для защиты, да? – спросил он.

– Да, – ответил тот, – и я умею пользоваться ею.

Томас позволил помочь себе встать.

Сэм

Весь день Сэм провел на крыше какой-то халупы в Змеином переулке, лежа на дареном плаще. Место для отдыха он выбрал не случайно. Возвышающееся рядом здание борделя прикрывало его от ненужных взглядов патрульных со стены Старого города, но не от солнца. Теплые лучи согревали измученное тело и напитывали его силами. Вместо шрамов на местах ранений образовалась грубая кора. Несколько сбитых ногтей слезли, но на их местах уже появилось что-то наподобие коротких и острых когтей. Какое-то внутреннее ощущение не давало юноше запаниковать при виде этих изменений. Что-то в его душе знало, что это нормально, и садовник постепенно засыпал.

Провалявшись в полудреме какое-то время, он вдруг осознал, что не испытывает чувства голода, лишь жажду. Желание напиться чистой воды было в нем сильно, но не настолько, чтобы раньше времени покинуть укрытие. Сэм решил подождать наступления ночи – тогда, под ее покровом, он замышлял пробраться домой.

Сэм не знал, что ему делать. Искать чьей-то помощи или бежать из города? Выжидать нужный момент или вновь попытаться освободить Катрин? Он гадал, сможет ли найти этого Лэнгли и согласится ли тот ему помогать.

Но в первую очередь он хотел добраться домой. Парень понимал, что там его могут ждать, но ему нужна была одежда, оружие и деньги. Да и, кроме того, Сэм хотел еще хотя бы разок повидаться с дедом.

Когда наконец стемнело, он осторожно спустился с крыши и, накинув капюшон на лицо, двинулся в сторону торгового причала. Плащ его вчерашней спасительницы изнутри пах вовсе не духами, а сталью и ржавчиной, будто в него заворачивали и так хранили садовый инвентарь. Вскоре он проскочил Складскую улицу, не столь оживленную ночью, и оказался у того самого здания, крышу которого проломил утром. Спустя какие-то минуты он был уже на пристани, как ему казалось, никем не замеченный.

Сэм спрятался ближе к одной из лодок, стянул с себя плащ и завязал его тугим узлом. Прижав этот сверток к себе и набрав побольше воздуха, он нырнул в темные воды озера.

Вода была мутной, грязной и отвратительной от бесконечных стоков из городской канализации. Сквозь плотную завесу грязи в ней не было видно практически ничего, но Сэм двигался, повинуясь своим инстинктам, примерно представляя, в какую сторону ему нужно плыть. Эта вода была ядовита для него, и как бы юноше ни хотелось впустить ее в свое тело, как бы сильно его ни мучила жажда – он не поддавался.

Через какое-то время воздух в его груди начал кончаться, и Сэм, почувствовав почти нестерпимое жжение, всплыл на поверхность. Шумно вздохнув, он остановился. Над ним громоздились стены форта Мейсер. Беглец поежился, вспоминая ту боль, что он испытал внутри этих стен.

Казалось, никто не смотрел вниз, на поверхность воды, но в форте горели фонари, и Сэм решил не испытывать судьбу. Он опять нырнул под воду.

Спустя еще два таких же всплытия юноша оказался возле набережной Старого города. С этой стороны стен не было, но плыть становилось сложнее – приходилось бороться с течением. Там, где он находился, озеро заканчивалось, и начиналась река со странным именем Монахов Спуск. Ее русло сужалось выше по течению ближе к форуму, и там быстрина была еще сильнее. Сэм вдруг подумал, что мог бы спрыгнуть в реку с другой стороны Старого города, прямо с Большого Каменного моста, и плыть по течению. Но затем вспомнил, почему отказался от этой идеи. Мост был совсем близко к северным воротам Старого города и замку, а значит, и патрули там всегда ходили усиленные.

Плыть под водой не было уже никаких сил, и Сэм преодолел последние три десятка метров по поверхности. Не без труда он взобрался на небольшую паромную пристань и тут же повалился за бочки, стоящие на ней. Луч света из переносного фонаря скользнул по нему, прошел чуть дальше, остановился, вернулся… и двинулся дальше.

Сэм выглянул и краем глаза увидел троих патрульных. Они уже двигались дальше по набережной. Юноша развернул мокрый плащ, накинул его на себя и направился в сторону своего дома. Этот район он знал очень хорошо. По правую руку в ночи можно было увидеть склад, где он раньше работал, а по левую – харчевню, где днем он перекусывал похлебкой с лепешкой. В этой подворотне он первый раз всерьез подрался, а в таверне, что была всего в паре минут отсюда, – впервые напился. Но все же Старый город так и не стал для него домом, все так же оставаясь местом изгнания.

Штаб-квартира серых плащей была совсем неподалеку, и Сэм проявлял особую осторожность. Он двигался медленно и замирал на месте при каждом шорохе. Осторожно выглядывая из-за угла, он проверял, нет ли кого на улице, и лишь удостоверившись, что все чисто, двигался дальше.

Добравшись до замкового котла – того, где стоял дом его деда, – юноша решил, что больше нет смысла идти по улицам. Осторожно забравшись наверх по стене ближайшего дома, он продолжил движение по крышам. С крыш было хорошо видно все, что происходило вокруг, и Сэму подумалось, что так ему будет значительно проще. И все же терять бдительности он не стал. В первую очередь решил осмотреть свой дом со стороны. Он как раз знал подходящее местечко на крыше пекарни. Не так давно он помогал ее хозяину, мистеру Тамету, подлатать черепицу и обратил внимание на то, как хорошо отсюда видны его окна.

Пробравшись над несколькими домами и преодолев прыжком один переулок, Сэм оказался на крыше пекарни. Прыжок вышел не совсем удачным и, ему показалось, создал слишком много шума. Но не успел Сэм мысленно выругать себя, как увидел силуэт человека, что сидел на крыше дома, прислонившись к печной трубе. Не надо быть очень умным, чтобы понять – это один из серых плащей. Сейчас, как думал юноша, враг не видел его… или делал вид, что не видит. В конце концов, он так сильно нашумел…

Мягко ступая по черепице, Сэм двинулся в его сторону. Несколько раз он замирал на месте, когда понимал, что издает слишком много шума, но плащ так и не реагировал. Его фигура была скрыта в тени от трубы. Быть может, постовой задремал?

Сэм решил, что зажмет ему рот и попытается узнать, где тут еще посты. Если что-то пойдет не так – вырубит его и бросится бежать. Он уже представлял, где можно спрятаться.

Оказавшись прямо за врагом, садовник схватил его сзади. Правой рукой он ощутил что-то влажное и липкое. Постовой от прикосновения потерял равновесие, повалился вниз и выскользнул из хватки, падая подобно тряпичной кукле. Сэм успел отреагировать вовремя – он вцепился в тело изо всех сил, чтобы не дать ему свалиться вниз. Грохот, без сомнения, разбудил бы весь котел.

Сэм уложил тело на черепицу, так, чтобы оно не рухнуло. У него уже не оставалось ни малейших сомнений, что перед ним – мертвец. Горло постового было разрезано от уха до уха. Кровь все еще лилась из раны. Несчастный даже не успел остыть. Парень испытал смешанные чувства, глядя на эту картину. С одной стороны, он ненавидел серых плащей, но с другой – уходить из жизни так не должен никто.

Сэм оставил мертвеца на крыше и двинулся дальше, к своему дому. Вскоре он наткнулся на еще одно тело. Убийца, кем бы он ни был, действовал точно так же – постовому порезали горло и оставили прислоненным к стене, будто тот все еще нес свою вахту.

Наконец добравшись до дома, садовник был полон мрачных ожиданий. Он перебрался на крышу, подобрался к краю и, свесившись, аккуратно заглянул в свое окно. Внутри было темно, но он хорошо видел, что комната пуста. Знакомым движением, как он делал не раз, когда убегал от деда, Сэм забрался в окно.

Он сделал всего пару шагов внутрь, когда голос за его спиной произнес:

– Добрый вечер, господин садовник.

Голос был монотонным. Сэм сразу узнал его.

– Если ты хоть пальцем тронул моего деда… – воскликнул он и с яростью бросился на звук голоса, но обнаружил там лишь пустоту.

– С ним все в порядке. По крайней мере, я могу уверить вас, что он жив.

На этот раз Сэм обернулся не столь резко. Мужчина с шестью черными слезами на лице стоял возле двери.

– Кто ты такой? – спросил парень, чуть ли не рыча. Что-то животное пробудилось в нем при виде убийцы, что-то жестокое, но он пытался не выпускать это наружу.

– Амок, – представился мужчина, – если вам так важны имена, господин садовник.

– Что ты делаешь у меня дома? – Сэм стал искать глазами по комнате свой серп, но никак не мог вспомнить, где оставил его в тот вечер, когда его арестовали.

Убийца поправил перчатки.

– Жду вас. Я хотел предложить свои услуги.

– Мне не нужна помощь… – сказал Сэм. Он собирался еще добавить пару ласковых, но Амок перебил его.

– Прошу прощения, но мне так не кажется, – проговорил он все так же, без единой интонации. – Вы могли обратить внимание, что мне несложно проникнуть в определенные места. Например, в форт Мейсер.

– Полю ты сказал, что сложно… – Сэму вспомнился его сокамерник.

– Я сказал, что его было сложно найти, но не добраться до него. В какой-то момент я даже подумал, что господин детектив совершил единственно верный поступок и сбежал из города. Я и подумать не мог, что он так легко попадется серым плащам. Кому угодно, только не этим дилетантам. Признаться, я был разочарован.

– Зачем ты его убил? – Кажется, Сэм заметил рукоять серпа возле зеркала. Он медленно двинулся в ее сторону.

– Нас связывали давние отношения. Он был охотником, я – лисой. Иногда наоборот. Это такая игра. Но проиграли мы оба.

– Почему?

– Игры – не мой конек. – Амок позволил себе тень улыбки.

– Я не понимаю – зачем ты вообще пришел ко мне? Убираешь свидетелей? – Сэм встал так, чтобы в любой момент схватиться за серп и при этом не спускать глаз с убийцы.

– О нет, нет. Хотя тяга к славе мне чужда, сколь и тяга к играм, я не из тех, кто устраняет свидетелей своей работы. Это ни к чему.

– А что те серые плащи? – Садовник указал за окно.

– Они помешали бы нашей беседе. Я и не мог подумать, что их смерть хоть как-нибудь вас огорчит, господин садовник.

– Хватит. Чего тебе от меня нужно?

– Все просто. Не все места столь открыты для меня, как та тюрьма. Замок Фейрфакс, к примеру. Мне доподлинно известно, что вы, господин садовник, хорошо знакомы с его интерьерами и некоторыми тайными ходами. Я хочу, чтобы завтрашней ночью во время званого ужина вы незаметно пробрались в сад, высаженный вашим далеким предком, и вынесли оттуда небольшой сверток для меня.

Сэм посмотрел ему прямо в глаза.

– И зачем мне это делать?

– За тем, чтобы я вызволил вашего деда из рук господина следователя.

Алиса

Алиса вернулась в таверну ближе к вечеру. Страх и волнение, что взяли верх над ее мыслями в стенах «Веселого змея», еще долго не отпускали девушку. Первый раз оказавшись перед дверьми «Пьяного купца», она поняла, что не хочет идти внутрь и ей просто необходимо еще погулять. Поскольку у нее были еще кое-какие дела, Алиса решила, что может заняться ими. Она приобрела все необходимое для будущего приема – себе и компаньонам, а также еще кое-что, просто так. Обошлось ей все в солидную сумму, так что девушка надеялась, что размеры Томаса и Эрика она угадала правильно. Надежды на то, что эти двое приобретут себе хоть что-то более или менее подходящее, у нее не было.

В их комнату – большой, разделенный тонкими перегородками жилой зал на верхнем этаже «Купца» – она ввалилась не одна: за ней шли двое мальчишек с полными руками чехлов и коробок. В единственной сумке, что она несла сама, была скрыта та самая деревянная шкатулка. По ее указанию все вещи быстро сложили в углу, и мальчишки, получив по два медяка, убежали.

Ее компаньоны оба сидели за столом, возле большого окна. Реакция на появление аристократки почему-то была равнодушной. Эрик поприветствовал ее кивком, а Томас даже не обернулся. Казалось, что-то беспокоит их обоих.

– У меня для вас новость! – произнесла Алиса бодро. Ей уже значительно полегчало, и чувствовала она себя хорошо.

– У нас тоже, – буркнул Томас. В его голосе было какое-то напряжение.

Девушка направилась к ним, села рядом.

– Ну я не думаю, что ваши новости хоть как-то сравнятся с моей, – улыбнулась она, ставя на стол шкатулку. – Вы даже не представляете, что тут со мной случилось…

– Девочка, – грубо прервал ее Томас, – он колдун.

Алиса вопросительно уставилась сначала на Томаса, а затем на Эрика. Последний лишь пожал плечами и улыбнулся, как бы извиняясь.

– Не поняла…

– Ну помнишь, он говорил, что попал на каторгу, потому что торговал незаконным? – начал пояснять Томас.

Алиса неуверенно кивнула.

– Это не совсем правда… – тихо выдохнул Эрик.

Девушка улыбнулась и пустила нервный смешок. Она и так была сегодня на взводе и еле успокоилась, а тут еще и это.

– Вы, должно быть, шутите, да?

– Покажи ей, – произнес Томас.

– Не до́лжно так… – начал отговариваться Эрик, но Томас его прервал.

– Покажи ей, – повторил он жестко.

Парень вздохнул и, взяв со стола солонку, рассыпал ее содержимое по столешнице. Он склонился над ней и что-то шепнул. Крупицы соли моментально пришли в движение, так, как если бы стол под ними заходил ходуном, но этого не было. Соль двигалась сама по себе. Спустя несколько секунд она образовала причудливый узор и вновь замерла.

Алиса не могла понять, что сейчас произошло, но не стали бы они так ее разыгрывать!

– Если ты колдун, то… – медленно произнесла она, – …почему тебя не отправили в пустошь?

– Кстати, да, – согласился Томас, и они оба посмотрели на крестьянина.

Эрик тяжко вздохнул и начал свой рассказ:

– Это началось лет пять назад, когда случился неурожай. У меня ведь семья, понимаете. Пацанов кормить было нужно, вот я и решил. Ну решил, что можно поделками всякими торговать, оберегами. Бабка моя, прими ее Высшие, была знахаркой и повитухой. Я когда совсем малой был, она меня паре заговоров и научила, ну там как обереги делать, как злых духов в дом не пускать. Но чего в этом такого-то? Все так делают, принято так. Я собрал какое смог барахлишко по дому, поделки старые, безделушки и повез на базар. Первые пару дней обереги мои плохо продавались, а вот потом… оказалось, что работают они. Да так работают, как никакие другие.

На первую выручку купил еды разной, гостинцев детишкам, а Дане, женушке моей, – медальон из самого настоящего серебра, в виде нашего звездного знака – молота. Ну вот, так и повелось. Стал я каждый год ездить на базар и торговать оберегами. Весь год их на коленке дома собирал, а потом, как урожай проходил, – в город все вез, на продажу. И со временем начал я понимать, как эта дурость моя работает, как у меня получаются заговоры настоящие. Эво, то бишь волшебство, оно ведь во всем есть. В нас с вами, в травинке каждой, даже в воздухе. А в соли его столько, что даже и представить нельзя. И оно живое, Эво, хорошее, оно нас оберегает, слушает… я просто научился его просить.

Барон мой был человек светлый, разумный. Он и сам мои обереги покупал. Приглашал в замок к нему, работу, деньги… да только кем я буду, если не на своей земле? Кто урожай собирать будет? – Томас грустно усмехнулся. – Сейчас, наверное, старшой мамке помогает… Да и, верно, к лучшему я отказался. Когда старый барон слег от болезни, титул унаследовал его зять. И вот этот меня не пожалел. Через пару недель домой ко мне его люди пришли и потребовали все обереги отдать. Я так и сделал, но они не унимались – сказали, чтобы я им и деньги отдал накопленные. Я отдал. Все отдал. И тогда один из них попытался на жену мою залезть…

Алиса почувствовала запах гари. Соляной символ на столе дымился и въедался в деревянную поверхность угольным ожогом.

– И что ты сделал? – спросил крестьянина Томас.

– Убил. Своими собственными руками задушил негодяя.

– Значит, тебя взяли за убийство? – спросил вор.

Эрик кивнул.

– Тебе повезло, что не за колдовство, – пояснил старик, – иначе всех детей тоже бы забрали, на случай если они унаследовали твой дар.

– Только это и радует… что с ними все хорошо.

Томас вопросительно посмотрел на него:

– Но откуда тебе…

– Я знаю, что с ними все хорошо, – жестко сказал крестьянин.

То ли он и правда знал, то ли пытался себя в этом убедить.

Когда Эрик закончил свой рассказ, над столом нависла тишина, смешанная с дымком от прожженного дерева. Алиса с трудом нашла в себе силы говорить.

– Как звали твоего барона? – спросила она.

– Моим лордом был и остается светлейший Алекс Фоулхантер, покровитель Тенистой долины и Алмазного озера, барон Ришвальдский. Да примут его Высшие.

Сердце больно кольнуло в груди девушки. Она еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Скажи, Эрик… – произнесла она медленно, с опаской. – Это ты продал ему бронзовую голову гончей на железной цепи?

– Я подарил ее моему лорду.

Алиса резко встала со стула и направилась к выходу. Она услышала, как за спиной кто-то из мужчин тоже встает вслед за ней.

– Что ты собираешься делать? – окликнул ее Томас.

– Я собираюсь принести нам горячего вина, – произнесла Алиса не поворачиваясь, чтобы ее спутники не увидели слез, – а ты пока взгляни на шкатулку, что я принесла.

Алиса была сильной девушкой, но даже ей понадобилось какое-то время, чтобы успокоиться и перестать плакать. Перед ней впервые за эти месяцы предстало лицо отца, ей казалось, что она услышала его голос. Аристократка закрылась в ванной комнате, что располагалась дальше по коридору, и, сев на холодный пол, разрыдалась. Когда слезы перестали течь по ее щекам, она нашла в себе силы умыться и наконец-то сходить за вином.

По ее возвращении мужчины были все там же. В воздухе стоял дымок, но уже совсем иной – откинувшись на стуле, Эрик зажег трубку. Девушка впервые видела, чтобы тот курил. Томас же разложил перед собой инструменты – многочисленные блестящие железки. Алиса немного удивилась. Замок на шкатулке был маленьким, и вскрыть его можно было, как она считала, просто подцепив кончиком кинжала. Но вор пока даже не приступил к работе – он только перекладывал инструменты с места на место, внимательно осматривая их и время от времени протирая тряпочкой.

– Все в порядке? – спросил Эрик, когда она поставила кувшин на стол.

– Нет, – ответила она коротко, а затем разлила вино по кружкам.

– Мне кажется, что ты не очень хорошо отнеслась к нашей новости, – предположил Томас.

Алису это предположение задело.

– Не будь дураком, – бросила она, – мне наплевать, что Эрик колдун. Он спас мне жизнь.

Крестьянин отложил трубочку и взглянул на девушку не без интереса.

– Я – Алиса Фоулхантер…

Томас удивленно присвистнул, а Эрик попытался вскочить на ноги, но Алиса остановила его жестом.

– Я соболезную по поводу кончины вашего отца, миледи, – произнес крестьянин. Что-то в его голосе изменилось.

– Спасибо. Но если бы не моя глупость, он был бы жив…

– Мне кажется, – произнес Эрик, – будет нелишним, если вы поделитесь с нами.

Алиса обратила внимание на то, как он вдруг стал к ней обращаться, но пока решила не поправлять крестьянина. Ей понадобилось еще мгновение, чтобы заговорить:

– Моя мама всегда болела. Она сама была северянкой, и у нас на юге ей было слишком душно, так она всегда говорила. После моего рождения она стала неспособна подарить отцу еще одного ребенка. Мальчика. Наследника.

– Дай угадаю, – вмешался Томас, – поэтому отец воспитывал тебя как парня?

На старика с возмущением посмотрели и Алиса, и Эрик.

– Хватит быть таким дураком, – огрызнулась девушка, – они с мамой воспитывали меня так, чтобы я могла вырастить им достойного внука. Половину времени я проводила, учась этикету, а половину – в тренировках с мечом. Они с матерью научили меня всему, что я сейчас знаю, сделали меня такой, какая я есть… Жаль, что мама не дожила до дня моего совершеннолетия, она так мечтала об этом… Болезнь все же забрала ее…

Алиса сделала паузу, чтобы выпить вина. В несколько глотков она осушила глиняную кружку, а затем налила себе еще из кувшина.

– В день, когда мне исполнилось шестнадцать лет, отец подарил мне амулет в виде головы гончей, нашего герба. А затем он объявил мне, что пора выбрать жениха. Конечно, традиции призывали меня вступить в брак, чтобы продолжить наш славный род. И я не имела ничего против, при условии что жениха я выберу сама. К сожалению, я так и не встретила ни одного достойного кандидата. Больше пяти лет я отвергала предложения одно за одним, и в конце концов отцу это надоело. Он объявил турнир за право обладать моей рукой… Со всех городов съезжались благородные женихи, а я красила доспех в черный цвет…

– Черный доспех? – переспросил Эрик.

– Она решила выступать без герба, как черный рыцарь, – пояснил ему Томас. – Смелый ход.

Алиса и продолжила:

– Первых трех противников я раскидала подобно листве в осеннюю пору. С остальными было незначительно больше хлопот. Мне даже казалось, что амулет и правда оберегает меня от ударов. В финальном бою я встретилась с сэром Джереми Браунсвоттером. Второй наследник Белого Утеса и десяти островов… он был статен, силен и необычайно красив. Когда его копье выбило меня из седла, подняло на секунду в воздух и затем обрушило в грязь, я даже обрадовалась. Тогда мне казалось, что он был тем самым… единственным. Он сумел победить меня и тем самым завоевать мое сердце. – Алиса грустно усмехнулась. – Отец боялся, что я не смогу выйти к нему на трибуну, когда сэр Джереми сделает мне предложение: он думал, что я переломала себе все ребра. Но на мне не было и царапины. Лишь на медальоне гончей появилась трещина.

Вскоре было объявлено о моей помолвке… но отец не дожил до дня свадьбы. Черная болезнь свалила и забрала его так быстро, что ни один лекарь не смог понять, что произошло. Вскоре и мне стало нездоровиться. В день венчания я еле стояла на ногах. Когда наши узы были скреплены перед лицом Высших, Джереми оставил меня в спальне одну. Болезнь жрала меня изнутри, но я отказывалась умирать. Я ждала, что мой милый придет и спасет меня, что хотя бы запечатлеет на моих губах последний поцелуй. Но когда он пришел ко мне, он был не один. «Она крепче отца, – сказал мой муж своей спутнице, – если яд не возьмет ее к завтрашнему вечеру, просто прирежь ее». Когда они покинули комнату, я сумела встать с кровати и обнаружила, что амулет на моей груди рассыпался прахом. Я хотела убить негодяя собственными руками, но знала, что тот сильнее меня, и к тому же я все еще была отравлена. Мне пришлось бежать из замка. Спустя пять или шесть недель меня арестовали гвардейцы моего отца, когда я пыталась пробраться обратно в замок. Меня обвинили в бродяжничестве и воровстве. Я не стала спорить, лишь бы снова не попасть в лапы этого чудовища… так и оказалась на каторге.

– За бродяжничество на каторгу не отправляют, – заметил Томас.

– Мне пришлось покалечить много народу, чтобы сберечь свою честь в тюрьме, – пожала плечами Алиса.

– И что вы планируете делать теперь, миледи? – поинтересовался крестьянин.

– Я планирую поступить с убийцей моего отца так же, как ты, Эрик, поступил с тем ублюдком, что поднял руку на твою Дану.

– Тогда вам понадобится моя помощь, – сказал крестьянин твердо.

– Я с радостью приму ее. Если бы не ты, – призналась Алиса, – если бы не твой амулет, меня бы тут не было. Теперь я понимаю, что это он защитил меня от смерти. Даже в тот раз, на турнире, когда на нем появилась трещина…

– Амулет не оберегал от смерти, – Эрик покачал головой, – я создал его, чтобы оберегать от сглаза и темного колдовства.

– Так что, получается, что нынешний правитель Ришвальда тоже колдун? – заключил Томас.

– Или кто-то из его приближенных, – сделала вывод Алиса.

Когда она выговорилась, девушка наконец почувствовала, что ей полегчало. Тяжкая ноша, которую она несла в своей душе, наконец-то перестала давить на нее с такой силой. «Быть может, – думала она, – я и правда нашла себе союзника?» Как же удивительно ей было осознавать, что молчаливый и мрачный крестьянин, по сути ее полная противоположность, станет единственным близким ей по духу человеком. Что-то в ее сердце загорелось, и аристократка поняла, что хочет во что бы то ни стало помочь Эрику вернуться к его семье. Но ведь их было трое…

– А что ты… – она хотела сказать «старик», но осеклась. – …Томас?

Вор поднял взгляд от шкатулки. На одном его глазу красовался неведомо откуда взявшийся монокль с толстым стеклом.

– А что я? – спросил он, будто бы и не слышал разговора.

– Ты с нами? – спросил Эрик. Он, как всегда, четко уловил настрой разговора.

– Куда я денусь? – развел старик руками. – Мы тут все равно в одной лодке, так что иного выбора у меня нет.

За всеми этими разговорами Алиса забыла, что им еще предстоит работа в городе.

– Если мы выполним условия Лэнгли, он обещал нам поддержку, – сказала Алиса.

– Но хватит ли ее, чтобы скинуть безраздельного правителя четырех земель? – спросил Томас.

– Лишь двух, – поправила его Алиса, – родовыми землями владеет его брат.

– Ну да, по заповедям Высших никто не владеет больше чем двумя городами, – вставил свое слово крестьянин. Даже ему это было прекрасно известно.

– Разницы-то! – Томас взял в руки тонкий щуп и зачем-то начал аккуратно простукивать им крышку шкатулки.

Поведение старика, его безразличие сейчас вызывали у Алисы только гнев, но ей нужно было переступить через себя, чтобы заручиться поддержкой вора. Почему-то девушка знала, что без него им не справиться со своей миссией.

– Мне нужна твоя помощь, – твердо сказала она.

– Милая девочка… – проговорил старик, медленно отодвигая незаметную раньше панель на шкатулке. – Твой отец был замечательным человеком. Я имел возможность хорошо узнать его, когда готовился ограбить ваш замок. – В его левой руке появился пинцет, им он подцепил и вытащил тонкую пружину из механизма, скрытого под панелью. – Кстати, это было одно из трех моих дел, которые мне не удались. Все три раза я пытался похитить один и тот же предмет – Око Высших. Вы, верно, слышали о нем?

– Это наша фамильная реликвия, – кивнула Алиса. Затем добавила для Эрика: – Это драгоценный камень, величиной с твой кулак.

Томас аккуратно поддел еще что-то в механизме, и раздались три негромких щелчка.

– Если быть точным, фамильная реликвия твоей матери, леди Марберл Гершенской, – пояснил вор. – Я так обрадовался, когда узнал, что она перевезла камень в новый замок, когда вышла за твоего отца. Раньше тот хранился в неприступной сокровищнице ее отца. Я потерял двух своих лучших учеников, когда пытался добыть камень оттуда. – Зафиксировав что-то в механизме несколькими кусочками проволоки, Томас перевернул шкатулку и стал повторять ритуал с простукиванием. – Занятная вещица, – прокомментировал он шкатулку, а затем продолжил свой рассказ: – В твоем родовом замке все было иначе. Больше людей, но меньше замко́в. К сожалению, напарник, которого я взял на дело, подвел меня в решающий момент, и пришлось отступить. Я разменял шестой десяток и решил, что это будет мое последнее дело. Я купил себе домик в горах и спокойно жил там все эти годы, пока на моем пороге не появились двое юношей. Они знали, кто я, и предложили мне работу. Сказали, что работают на гершенскую разведку и хотят похитить Око. Вернуть его в родные стены, так сказать. С первых минут было понятно, что это все часть большой игры и меня обязательно подставят.

– Но ты согласился, – догадался крестьянин.

– Я хотел уйти красиво, закончить то, что начал. К тому же жизнь в горах мне осточертела. Это были скучнейшие десять лет моей жизни, скажу я вам.

– Ты должен был похитить камень у Джереми? – догадалась Алиса.

– Ну да, – пожал тот плечами, – смена власти всегда большая суматоха. Я и двое моих спутников устроились на работу в замок и готовились взять казну, когда…

Раздался громкий щелчок, а вслед за ним шипение. Томас тут же замолк, и все его лицо напряглось. Его рука дернулась, подобно тому как бросается змея при укусе. Ловким движением пинцета он вырвал из нутра шкатулки маленький фитилек, тот шипел и испускал тонкую струйку дыма.

– Что это за шкатулка такая? – ужаснулась девушка.

– Надо спросить у тебя, – сказал Томас. Его голос был тверд – он, похоже, единственный за столом, кто не испугался.

Алиса вкратце рассказала историю, которая приключилась с ней сегодня днем, опустив лишние, на ее взгляд, подробности. Но все же ее интересовала не эта тема. Сейчас она наконец-то могла узнать хоть что-то о своем родном доме, после того как она его покинула.

– Так что случилось? Вы похитили камень? – Алиса вдруг поняла, что даже несмотря на то, что это была ее фамильная реликвия, ей хотелось, чтобы вору сопутствовал успех в ее похищении.

– Ты плохо слушаешь, – укорил ее старик, снимая со шкатулки остатки деревянного корпуса. Внутри это был один сплошной механизм. – Я же сказал, что трижды мне не удавалось похитить Око. Я ждал предательства, но не такого. Шпионы сами буквально подставились под удар, еще до того как мы похитили камень. Был показательный суд, и эти двое рассказали на нем все. Вообще все. Я не видел такого позора за всю свою карьеру. Обвинения в сторону Гершена в тот день сыпались как спелые яблоки в пору урожая. После суда нас троих отправили на каторгу, но больше я своих подельников не видел.

Томас вытащил еще несколько пружин и полдюжины фитильков, на этот раз – не зажженных.

Замолчав и сделав остальным знак немного подождать, он наконец решился прикоснуться к замочной скважине. «Вскрыть острием кинжала», – мысленно укорила себя Алиса. Вскоре раздался щелчок, и Томас поднял взгляд на своих товарищей. На его лице была испарина… и улыбка.

– Так ты поможешь нам? – вновь спросила Алиса.

– Когда мы закончим тут, – сказал он, – но ты должна пообещать мне кое-что.

– Я слушаю тебя, – произнесла девушка.

– Ты похоронишь Око Высших вместе со мной, – сказал он, и девушка впервые услышала, что голос старого вора дрогнул.

– Я обещаю, – сказала она.

Томас улыбнулся.

– Ну и славно, – сказал он, все еще улыбаясь. – Кто хочет узнать, что там внутри?

Алиса и Эрик ответили ему кивками и улыбками, и тогда старик открыл шкатулку. Внутри нее было четыре склянки с жидкостью четырех разных цветов, еще больше механизмов и свернутая пополам бумажка.

– Жгучий газ, – пояснил Томас. – Если бы кто-то попытался открыть шкатулку без ключа или даже повернул нужный ключ хоть немножко не так… стекляшки бы разбились, газ вырвался наружу и… содрал кожу с любого живого существа в десяти метрах вокруг себя.

Алиса тут же вскочила на ноги.

– И ты дергал ее рядом с нами?! – вскрикнула она.

– Расслабься, – попытался успокоить ее Томас, – это не самая сложная защита, что я снимал. Но хорошая, признаю. Вам ничто не угрожало и не угрожает сейчас. Если говорить о газе.

Алиса подумала, что может доверять старику, хотя ей все еще было немного не по себе.

– Что там в записке? – поинтересовался Эрик.

– Хочешь сам прочитать? – язвительно спросил Томас.

Крестьянин посмотрел на него холодно, но без обиды. Алиса вдруг вспомнила, что тот не умеет читать.

– «В полночь, – начал зачитывать Томас, – во время приема у архонта заберите сверток из сада замка Фейрфакс…»

 

Глава 4

Фейрфакс

Эрик

Казалось, им всем было немного не по себе.

Старый вор время от времени кашлял и морщился от боли – к синякам от недавней драки в переулке добавилась простуда. Сырой, холодный, пропитанный дымом воздух Кретча в первые же дни подорвал его здоровье. Эрику было неприятно это видеть – утром он сходил на рынок и заварил особый травяной чай из горного сбора, но даже такому сильному средству требовалось время, чтобы подействовать. А времени у них не было, и этот факт, похоже, беспокоил Томаса сильнее болезни. Они шли на дело неподготовленными, не зная, что их ждет. Все, что было им известно, – это то, что замок впервые за долгие годы открыл свои двери для гостей.

Алиса волновалась по другому поводу – для нее это было возвращением к прежней жизни, пусть и на один вечер. Аристократка успела отвыкнуть от высшего света спустя несколько оборотов Шпиля, проведенных в тюремной камере, а затем дни в дороге. А еще она боялась, что кто-то из гостей ее узнает. Ришвальд находился не так уж и далеко от Кретча. Девушка приложила все усилия для изменения внешности. Она немного обрезала свои вьющиеся медные волосы и уложила их так, чтобы несколько прядей ниспадало на лицо, выбрала скромное платье и обувь без каблука, дабы не выделяться в толпе своей фигурой или ростом. Томас сказал, что так она похожа на свою мать. Девушку это явно обрадовало, но не успокоило.

Самой сильной была тревога в душе Эрика. Настал час испытания, которого он так боялся. Крестьянину предстояло изобразить рыцаря. В годы молодости его отца это, быть может, и не составило бы труда. Тогда все, что отличало рыцаря от простого мужика, – это перстень, меч, доспех и конь под седлом. Сэры исходили вонью и грубостью, подобно всем остальным, ели руками, много пили, и мало кто из них владел грамотой. Но с тех пор многое изменилось. Появилось огнестрельное оружие, и роль тяжелой кавалерии на поле боя стала не такой значимой. Суть рыцарей, как воинов, постепенно исчезала. Все больше и больше принимавших перстень были не опытными мечниками, а, например, учеными или дипломатами. Алиса потратила несколько часов, чтобы объяснить это Эрику. По ее словам, с каждым годом рыцарство двигалось все ближе к тому образу, что барды воспевали в своих балладах. Нормы становились жестче, традиции, рамки поведения и обеты наконец обретали свою силу. Рыцарская честь теперь была не пустыми словами.

Аристократка пыталась объяснить Эрику, что же это такое – быть рыцарем. Но то ли из нее был неважный учитель, то ли из него – плохой ученик. Крестьянин воспринимал ее слова с трудом. Кое-что он запомнил, но этого оказалось явно недостаточно.

Томас был прирожденным лжецом, искусным лицедеем, Алиса тоже, судя по всему, умела врать, но Эрик… для него притворяться и строить из себя кого-то другого было невмоготу. И оттого он боялся, что из-за него их всех могут разоблачить.

– Главное – побольше молчи и держись ближе ко мне, – сказала Алиса, когда они пересекали мост, ведущий к форуму.

Она посмотрела на него, он ответил ей тем же.

– Думаю, с молчанием проблем не будет, – нервно усмехнулась девушка и отвела взгляд.

Форум – так обычно называлась площадь перед городской магистратурой или замком, где жители собирались, чтобы услышать послания от своего лорда. В Кретче эта площадь звалась Театральной. Форумом назывался остров, где она расположилась. С одной стороны, его искусственный каменный берег омывал Монахов Спуск, а с другой – река Быстрянка. На южном окончании острова они сходились вместе, чтобы затем влиться в озеро. Там, над их слиянием, громоздилось здание городского театра. Частично скрытое в строительных лесах, оно казалось совсем невзрачным по сравнению с другими домами на острове, хоть и было значительно выше них. Сам замок, который возвышался еще больше с северной стороны острова, поражал своими размерами и простым изяществом форм. Стены белого с синими прожилками мрамора казались вовсе не рукотворными. Они тянулись к небу подобно отвесным скалам. В ровных, рубленых линиях были умело спрятаны световые окна, балюстрады, балконы – Алиса любезно поделилась с крестьянином и своими познаниями в архитектуре. С площади было видно три башни. Наверное, с их высоты люди казались просто пятнышками не больше муравьев, а может, и крупицами черной соли. Вид на замок завораживал, от него начинала кружиться голова. По мнению Эрика, эти стены вполне могли быть творением Высших. Он подметил это, и Томас, улыбнувшись, ответил, что строители как раз и хотели добиться того, чтобы люди так думали.

От форума замок отделял небольшой, но глубокий ров. Русла обеих рек шли с северных гор и омывали белые стены. Получалось, что с трех сторон строение было окружено водой. Гранит, уходивший в темную гладь, нес на себе бурые полосы – отметки о былых половодьях. С северной стороны твердыня, подобно городскому храму, сливалась со скалой.

Сразу за форумом, через Быстрянку, располагался Индустриальный район. Трубы заводов, высокие кирпичные заборы и уродливые здания создавали резкий контраст величию Фейрфакса. Восточная стена замка была заметно темнее остальных, вероятно от дыма.

Через ров был перекинут массивный подъемный мост. Над ним расположился широкий балкон – именно оттуда должны были озвучивать приказы архонта. Сейчас на балконе никого не было, зато у моста скопилась настоящая толпа. Там были стражи, простой люд и знать. Стояло множество карет, лошадей. За мостом находились подъемные ворота, сейчас открытые, а за ними скрывался внутренний двор замка. Все трое направлялись туда. Томас шел впереди, Алиса сопровождала Эрика, шепотом отдавая последние указания.

– Если сядешь за стол, не бери ничего сам, – говорила она, – жди, пока тебе подадут. Пользуйся столовыми приборами по очереди – сначала теми, что лежат с краю. Когда доешь, положи их на тарелку и жди, пока блюдо сменят. И не налегай на выпивку, тебе ее будут постоянно подливать.

Крестьянин, наряженный знатным господином, слушал ее внимательно и все время молил Высших – лишь бы не ошибиться, лишь бы все сделать правильно.

Они прошли пост стражи. Томас предъявил документы всех троих, а также приглашение. Старик вел себя соответственно роли – другими стали и его осанка, и речь. Он буквально перевоплотился в сквайра Феона. Один из стражей начал изучать их документы, всматриваться в лица, но тогда Томас прикрикнул на него, что его господин не будет терпеть, что его задерживают. Документы оказались в руках старика спустя всего несколько мгновений.

Эрик мысленно поблагодарил Высших, что у него есть такие «слуги». Он мог только надеяться, что благодаря им самому ему не придется произнести и сло́ва за сегодняшний вечер.

Коридор, ведущий ко внутреннему двору, был достаточно широк, чтобы в нем разъехалось две кареты. Несколько десятков метров в длину, он трижды прерывался массивными воротами, которые сейчас были открыты настежь. В стенах и на сводчатом потолке можно было различить хорошо замаскированные бойницы. Укрепления форта Мейсер по сравнению с этим казались сделанными из соломы. Эрик начал было задумываться, зачем вообще нужен форт, если у города есть эта твердыня, но в этот момент они оказались во внутреннем дворе.

Если бы пространство тут не было таким огромным, Эрик мог подумать, что это не внутренний двор, а просто огромный зал. Ему пришлось высоко задрать голову, чтобы увидеть над белыми стенами темное небо. Кроме тусклого вечернего света двор, как и весь замок, освещали газовые факелы, создавая на белых стенах то голубые, то оранжевые отсветы.

На мощенной булыжником площади скопились кареты привилегированных гостей. Вдали справа находилась просторная конюшня.

– Тут, видимо, несколько внутренних дворов, – шепнула Алиса Томасу, но и Эрик услышал ее слова. – Должно быть, сад в одном из них.

Из этого двора вело несколько ворот, но большинство из них закрыто. Было видно, как слуги шныряют туда-сюда через приоткрытые калитки по своим делам. Но от гостей явно ожидалось, что они проследуют к единственным открытым настежь воротам. Те вели в небольшой холл, а затем на широкую лестницу, драпированную красной ковровой дорожкой.

Тут уже «рыцарю» пришлось пойти вперед. Старик взял девушку под руку и последовал за ним. Двигаясь по высоким ступеням, Эрик почувствовал на себе не только весь груз ответственности, но и тяжесть собственного наряда. Сейчас он был при коротком мече, облаченный в шелк, бархат и мягкую кожу. Он был окутан одеждой, как кочан капусты листьями. Все это было настолько непрактично, насколько вообще было возможно: на нем повсюду громоздились декоративные пряжки, застежки, ремешки. На груди, ближе к шее, у него висел толстый кусок металла, гордо именуемый горжетом. При каждом шаге он раскачивался, и цепочка натирала шею. В жизни Эрику еще не было так неудобно, как в этом наряде.

– Господин? – раздался чужой голос.

Эрик поднял глаза и увидел одного из слуг, облаченного в пышную ливрею. Тот стоял возле большой книги на подставке. За своими мыслями, пытаясь при этом хоть как-то одернуть неудобный наряд, крестьянин не заметил, как поднялся по лестнице и даже прошел немного вперед.

– Не соблаговолите ли вы расписаться в гостевой книге? – спросил слуга.

Эрик замер на месте. Он посмотрел на книгу, а затем с ужасом на Алису. Почему она не предупредила его об этом?

Пользуясь замешательством Эрика, мимо него к книге прошел один из гостей. Мужчина в темно-синем камзоле взял со столика перо, окунул его в чернила и вывел что-то на бумаге. Закончив, он улыбнулся Эрику и жестом предложил ему сделать то же самое, после чего развернулся и ушел. Крестьянин понял, что теперь ему не отвертеться. Он мог бы пройти мимо, но теперь момент потерян.

Эрик сделал шаг вперед. Другие гости проходили мимо, но ему казалось, что все они следят за ним. Копируя движения человека в синем, крестьянин поднял перо, окунул его в чернила… На бумаге были сотни непонятных ему символов, которые, думал он, складывались в слова. В каждой строчке было по два-три таких слова – вероятно, это имена. В некоторых строках вместо имени была только какая-то диковинного вида закорючка. Это подпись, понял крестьянин. Он несколько раз расписывался в официальных документах до этого, но тогда он ставил просто крестик. Сейчас это явно было неуместно. Собравшись с силами, Эрик расписался. Закончив, положил перо на место.

– О, только роспись, благодарю, – прокомментировал слуга, а затем добавил: – Она так похожа на подпись советника Артхейта.

– Мой господин… – Томас больно ухватил Эрика под рукав и оттянул в сторону от книги. – Нам пора.

Томас

– Ты же сказал, что не умеешь писать, – буркнул Томас Эрику.

– Зато умею рисовать, – ответил тот как будто спокойно.

– Это не суть важно, – прервала их начинающийся спор Алиса. – Даже если он нарисовал там что-то неприличное, это воспримут не более чем шутку.

Они продолжали двигаться вперед по внутренним помещениям замка, и вскоре до их слуха долетела музыка. Заблудиться было невозможно – все двери и проходы, которые не вели в главный зал, были заблокированы. Но Томас про себя отметил, что замок имеет весьма непростую для понимания структуру помещений. Несколько раз за свою карьеру он задумывался об ограблении Фейрфакса, но каждый раз отбрасывал эту мысль – слишком сложно и слишком опасно. Цель не оправдывала средств. Хотя, будь у него тогда такая возможность изучить обстановку, какая есть сейчас, вор мог бы и подумать.

Музыка усиливалась. Мелодичный звон струн смешивался с трелью флейты и все нарастающими звуками голосов. Через большие двустворчатые двери они вышли в огромный зал. Помещение это было сложно окинуть взглядом. Вверху, под невероятно высоким потолком, поперек зала проходило три моста. Они, думал Томас, соединяли верхние помещения. Людей тут было много, даже очень. Бо́льшая часть гостей столпилась возле сцены, на который располагались музыканты. Кто-то танцевал, а кто-то стоял в стороне, ожидая свою пассию или просто наблюдая. Другие прогуливались по паркету, обсуждая что-то меж собой. Повсюду шныряли слуги с полными подносами выпивки. По правую руку можно было увидеть несколько фуршетных столов и огороженную зону с камином и кожаными креслами. Судя по стражникам в парадных доспехах, при шлемах и серых плащах, стоявших там на страже, к камину пускали далеко не каждого. К счастью, подумал старик, у стола с закусками кордона не было.

– А они не должны были объявить нас? – поинтересовался Эрик.

– Тебя объявят потом, – пояснила Алиса, – это раут для широкой публики. Сюда, похоже, пригласили почти всю знать города и окрестностей плюс богатых торговцев, ну и… – Она отвлеклась на секунду, чтобы взять с подноса бокал с вином. – Они бы с ума сошли всех объявлять.

– В приглашении написано, что будет званый ужин, – вставил свое слово Томас, – это уже явно мероприятие не для всех.

Он еще раз осмотрелся в толпе, а затем повернулся к своим спутникам.

– Сейчас лучше разделиться. Ты, – сказал он Алисе, – держись поближе к нашему господину, чтобы он не наделал глупостей. Поспрашивайте насчет сада и как туда попасть, я сделаю то же самое.

Покинув своих товарищей, Томас направился прямиком к закускам. По дороге он поймал себя на мысли о том, что местная знать не следит за своими украшениями и кошельками. Даже самый захудалый воришка, сумей он оказаться в этом зале, обеспечил бы себя на год или два беззаботной жизни. Драгоценные камни были перед ним так близко, что стоило только протянуть руку. Старик с большим трудом поборол в себе профессиональный инстинкт.

Выбранное им место возле стола с закусками было идеально во всем. Достаточно далеко от музыкантов, чтобы слышать чужие разговоры, достаточно близко к закрытой зоне, чтобы рассмотреть лица, на проходном месте, не слишком подозрительно… да и к тому же Томас пропустил ужин.

– Простите? – Женский голос раздался за его спиной, и Томас почувствовал легкое, почти невесомое прикосновение к своему плечу.

Он обернулся. Перед ним предстала женщина средних лет. Невысокая и очень худая, она была одета в строгий камзол с прямым воротником и медными застежками, брюки и сапоги. Все в темно-бежевых тонах. Украшений было немного – лишь заколка из черного золота на воротнике, идеально подходящая к смуглому южному лицу, а еще браслет с десятком ярко-желтых изумрудов на правой руке поверх шелковой перчатки. Весь внешний вид этой женщины говорил об ее высоком положении в обществе, но отнюдь не о богатстве. В былые годы Томас счел бы ее чертовски привлекательной, хотя не каждый с ним согласился бы.

Глаза женщины были скрыты под круглыми стеклами темных очков, чьи дужки терялись в гладких черных волосах. Но даже не видя ее зрачков, Томас четко осознавал, что она сейчас внимательно изучает его лицо.

– Кажется, мы с вами знакомы, – улыбнулась женщина. У нее был большой рот, белоснежные зубы с немного выдающимися клыками, отчего улыбка показалась вору хищной. Голос женщины, наоборот, был сладким, словно мед, каждое слово она проговаривала с нежностью.

– К моему величайшему сожалению, это не так, – ответил ей улыбкой старик.

Женщина потерла руки, и в свете огней изумруды на ее браслете полыхнули желтыми искрами. Что-то внутри Томаса дрогнуло, это зрелище завораживало. Ему показалось, что женщина специально демонстрирует дорогое украшение. На ее лице была напускная печаль, хотя уголки губ все еще улыбались.

– Тогда позвольте это исправить, – произнес Томас, протягивая ей руку. – Феон-Луис Арчи, эсквайр, к вашим услугам.

– Амира, – представилась она коротко и пожала поданную руку по-мужски.

Пальцы старого вора сами легли на застежку браслета. Смотря сквозь темные стекла туда, где были скрыты глаза его собеседницы, Томас привычным жестом расстегнул украшение незаметно для нее… и только тогда понял, что он делает. Все это длилось лишь какое-то мгновение, но старику показалось, что прошла целая вечность. Ему еле хватило силы воли, чтобы остановить себя. Когда он отпустил руку Амиры, ее браслет соскользнул с запястья, но, вместо того чтобы оказаться в ладони, а затем в рукаве Томаса, он полетел на пол. Нельзя было позволить себе эту слабость, только не сейчас. Старик уже начал наклоняться, чтобы поднять его и вернуть женщине, но в этот момент ее левая рука мелькнула перед ним, выхватывая украшение прямо из воздуха.

– Надо будет отдать его ювелиру, – вздохнула она, застегивая браслет обратно. – Это уже не первый раз, когда он слетает. И все же мне кажется, что я вас знаю.

– Да, почему? – попробовал улыбнуться Томас.

– Ваше лицо мне знакомо.

– Странно, я совсем недавно в городе. – Он взял со стола небольшую тарелку с закусками и предложил их женщине, та не стала отказываться.

– Вы тут по делу?

– Конечно. – Томас не счел нужным скрывать от нее свою легенду, он быстро рассказал ей историю о детективах из Многоречья.

– Славно, что вы тут, – сказала Амира, – кому-то уже пора положить конец этим убийствам. – Она отправила в рот крекер, запила его водой и добавила: – Знаете, я работаю помощником посла в Гершенском представительстве. Если вам понадобится какая-нибудь помощь, какая угодно, – вы всегда можете обратиться ко мне.

– Что ж, – ответил Томас, – благодарю. – Его взгляд устремился к собравшимся в отгороженной серыми плащами зоне, а затем обратно к собеседнице. – Знаете, Амира, вы бы могли помочь мне уже сейчас.

– Да, конечно, – с охотой ответила женщина.

– Расскажите мне вон о тех джентльменах у камина.

– Вы о членах клуба?

Томас вопросительно поднял брови.

– Это место для членов городского охотничьего клуба.

– Очевидно, это не простой клуб.

– Конечно. – Амира опять улыбнулась. – Видите худого мужчину в черном? – Томас кивнул. – Это Саймон Кроули, главный советник архонта. Рядом с ним толстяк, Тернер Дрейклинг, – богатейший купец в ближайших семи баронствах. В прошлом известный путешественник и первооткрыватель. А тот гнусный старикашка в кресле, да, тот, что с бородавкой на носу, – это Джейкоб Артхейт, хозяин городских оружейных заводов, наш пороховой барон. Он беседует с иноземцем по имени Юсуф Немезир…

– И чем занимается этот Юсуф? – поинтересовался Томас.

– Боюсь, я не могу сказать вам, не нарушив норм приличия.

– Как будто после «гнусного старикашки» это уже возможно, – выжал из себя улыбку Томас.

Описать господина Артхейта другими словами было бы сложно, он и вправду выглядел неприятно, если не отталкивающе. Но старый вор не считал преклонный возраст подходящей темой для шуток.

– Скажем так, Немезир занимается строительством и… той сферой торговли, которую не охватывают интересы господина Дрейклинга.

– Он контрабандист, – констатировал Томас.

– В любом городе, кроме Кретча. Тут он уважаемый гражданин и честный предприниматель. К тому же член городского совета.

– Как и все в этом охотничьем клубе?

– Нет, только самая элита, всего семь человек.

Томас обратил внимание еще на одного человека – крепко сбитого мужчину в декоративной кирасе, который стоял на самом краю оцепления и отдавал какое-то указание одному из стражей. У самого мужчины был такой же серый плащ, хотя куда более вычурный.

– А кто это?

Амира поморщилась, будто ей предложили протухшего козьего сыра.

– Полковник Клюге, собственной персоной, – произнесла она.

Томас не мог понять, что прозвучало в ее голосе – раздражение или отвращение.

– Чем он вам так неприятен? – спросил старик.

– Это так заметно? – слегка смущенно ответила женщина. – Клюге возглавляет серые плащи. Это отдельный полк городской стражи. Официально их задача заключается в поиске и нейтрализации «врагов города».

– Точнее сказать, врагов господ Кроули, Артхейта и Немезира, – догадался Томас.

– Я этого не говорила.

– А разве поиск убийцы не входит в их полномочия?

– Входит, но если бы Клюге и его люди преуспели, разве в город пригласили бы вас?

– Это странно, – вдруг задумался Томас. – Я вдруг подумал, что в былые годы в Кретче в совет входила аристократия, родственники архонта…

Амира сделала жест рукой и предложила Томасу отойти немного в сторону, туда, где их точно никто не услышит. Он кивнул и последовал за ней, делая вид, что выбирает закуски на столе.

– Вы слышали о Ночи Цветов? – напрямую спросила Амира.

– Пожар пятилетней давности? – Старик вспомнил рассказ Алисы о выжженном районе города, Змеином переулке.

– Из-за аварии на станции газоснабжения сгорело полгорода. Ярче всего в ту ночь полыхал городской театр. Вы могли видеть его напротив замка – здание до сих пор восстанавливают. Говорят, открытый газовый огонь использовали на сцене, и машина взорвалась, вызвав цепную реакцию по всему городу. В ту ночь театр давал новую постановку, и по традиции первыми зрителями были архонт и его ближайшие советники. Все они погибли, оставив разрушенный город без управления. Только сын архонта со своей семьей не был на спектакле. Вступив во власть, он призвал самых богатых и влиятельных людей в городе на помощь – членов охотничьего клуба, которые затем составили его новый совет. В первые годы было много недовольных такой резкой сменой власти. Ходило много разных слухов… Несколько раз на членов нового совета совершались покушения. Заговоры зрели один за одним. Именно тогда в игру вступил полковник Клюге, раньше возглавлявший личную охрану архонта. Его серые плащи быстро разобрались с заговорщиками… до сих пор они время от времени ловят кого-то и вешают на стенах форта Мейсер. Видимо, чтобы никто даже и подумать не мог о новом заговоре.

– Да уж, неприятные ребята, – поежился Томас.

– Не то слово.

– А вы сами не боитесь так открыто о них говорить? – спросил старик.

Женщина улыбнулась и махнула рукой.

– Полно вам. Я помощник посла. Гершен – крупнейший сосед Кретча, основной поставщик газа, к тому же он обладает армией, в разы превышающей численность кретчийской стражи, это всем известно.

– Кретч – город веры, ему не положено иметь свою армию, а Гершену не положено вступать с ним в войну, – заметил Томас. – Или вы не боитесь гнева Высших?

– А кто говорил о войне? – Амира еще раз улыбнулась. – Я лишь хочу сказать, что Гершен имеет весьма солидное влияние на жизнь Кретча… и на благосостояние его элиты.

Музыка смолкла, и в следующий миг откуда-то сверху раздались громогласные трубы. Собравшихся накрыла тишина.

– Слушайте, слушайте! – разнесся по залу голос пажа. Он, облаченный в пышную парадную униформу, вещал с высоты одного из мостов. – Его светлость архонт Кретчийский Эдвард Нолан Гамельский Второй объявляет о начале званого ужина в честь гостей города! Всех приглашенных просят пройти в банкетный зал через северный холл!

– Похоже, зовут и вас, – мягко улыбнулась Амира, – надеюсь, что это была не последняя встреча.

– Я тоже, – со всей галантностью ответил Томас и запечатлел невесомый поцелуй на ее руке. Он уже собрался уходить искать своих сообщников, но вместо этого вдруг произнес: – Должно быть, у вас удивительно красивые глаза…

– С чего вы взяли? – Амира хихикнула, будто юная девчушка, но под этой маской вор разглядел беспокойство. Она дрогнула.

Все еще держа ее за руку, он провел большим пальцем по желтым камням.

– Даже в очках вы подобрали украшение под цвет глаз, не так ли?

Беспокойство на ее лице стало сильнее, хотя женщина прекрасно его скрывала.

– Дело в том… очки нужны мне… чтобы… – Она запиналась, произнося явно заученный ответ.

– Не суть, – прервал ее Томас. – У всех есть право на собственные маленькие тайны.

– Спасибо, – произнесла она с явным облегчением.

Томас откланялся и молча ушел, но спустя секунду до него долетел голос Амиры:

– И все же я вас где-то видела.

Он не стал оборачиваться. У всех есть право на собственные маленькие тайны.

Алиса

Томаса они встретили ближе к северному холлу. Алиса увидела его издалека благодаря своему немаленькому росту, а вот старик заметил их, только когда они с Эриком подошли вплотную. Вор, казалось, был немного растерян.

– Я встретил крайне интересную особу, – сказал он с ходу.

– Она сообщила, где сад? – спросила Алиса.

Ее собственные поиски подходящего информатора не увенчались успехом. Большинство гостей либо были в замке впервые, либо посещали его так давно, что не могли вспомнить ничего путного. Слуги же вместо ответа предлагали напитки и закуски. Дисциплина в армии официантов и лакеев была что надо. Единственный маршрут, что удалось узнать Алисе, – так это к ближайшей уборной.

Томас на секунду задумался и затем покачал головой отрицательно.

– Это ни к чему, – вставил слово Эрик, – я знаю, где сад.

– Что? – воскликнула девушка. – Ты же молчал все это время!

– Я слушал. – Крестьянин пожал плечами.

Втроем они двинулись в сторону банкетного зала.

– Тут всего три внутренних двора, – рассказывал Эрик, пока они вновь шагали по коридорам замка, – каждый выше другого на три этажа. Расположены они равномерно по кругу. Сад должен быть достаточно высоко, чтобы цветы и деревья были ближе к солнцу. Но самый высокий двор вроде как технический, так что нам нужен второй по высоте. Это в той стороне.

Томас улыбнулся и похлопал парня по плечу.

– Ай, молодца! – воскликнул он. – Теперь только нужно будет выскочить незаметно из зала… Алиса, ты пойдешь со мной, а ты, Эрик, останься.

– Скверны с две! – запротестовал крестьянин. – Вы меня тут одного не оставите. Эти знатные дамы и господа меня заживо сожрут и не подавятся!

– Ладно, ладно, – согласился старик, – я пойду один. Справлюсь как-нибудь, не впервой.

Алисе подумалось, что так оно будет лучше. Ей все еще не нравилось, когда старик пытался командовать, но где-то в глубине души она уважала его опыт и мастерство. Эрик немного успокоился и быстро рассказал все остальное, что ему удалось понять о внутреннем устройстве замка. Сейчас они были в самом его сердце, там, куда не проникал живой свет. Их путь лежал вдоль ряда газовых факелов, которые освещали проходы и комнаты, точно указывая маршрут. Факелы горели, но вне их власти все было залито тьмой. Она проступала сквозь открытые двери и пустующие арки. Ее шелковая поверхность, сплетенная из тончайших теней, была схожа с гладью озера. Она трепетала легкой рябью, будто бы маня, но при этом была чуждой всему человеческому, мертвой. Казалось, что стоит сделать лишний шаг не в ту сторону – и ты утонешь в ее холодных объятиях.

Тут не было охраны, вместо нее была всепоглощающая темнота.

Алиса понимала, что тут будет легко затеряться, хорошо это или плохо. Когда они достигли своей цели – банкетного зала, – девушка почувствовала какое-то облегчение.

Зал этот отличался своими скромными, по меркам Фейрфакса, размерами – тут был всего один длинный, человек на шестьдесят, т-образный стол и два камина. Кроме них свет давали всего несколько светильников под потолком, и комната была погружена в приятный, трепещущий настоящим огнем полумрак. Вдоль стен с карнизов свисали гобелены с религиозными символами и знаками власти. Часто повторялся герб архонта Кретчийского – зеленый дуб, пустивший корни в белую гору, а на их фоне – тонкая полоска серебра, символизирующая Шпиль. Эта последняя деталь говорила о том, что правитель города является вовсе не простым человеком, а истинным ставленником Высших и их голосом в мире. Это делало его город Кретч – столицей веры, неприкосновенной для других правителей. За всю известную историю подобных городов в мире было всего несколько.

Когда они вошли, паж объявил Эрика по имени рыцаря, четко выговорив все его многочисленные титулы, после этого он коротко представил Томаса. Алиса удостоилась лишь краткого «…с супругой». Ее это немного разозлило.

Прежде чем идти разговаривать с кем-то, они втроем отошли в сторону, и старик быстро рассказал все, что узнал от своей «интересной особы». Судя по всему, в комнате были все советники архонта, кроме старшего, господина Кроули. Отсутствовал и сам правитель.

Собравшихся на первый взгляд было чуть меньше, чем могло рассесться за столом. Большинство гостей ничем не выделялось – знать знатью, не более. Но кое-кто привлекал внимание. Эрик указал на мужчину в белом у дальней стены. «Пастор Торч» – так он его назвал, добавив пару нелестных эпитетов. В глазах пастора, когда он заметил Эрика, мелькнула недобрая искорка, и он наклонился что-то шепнуть одному из троих своих собеседников. Это были крепкие мужчины в красных сюртуках. Все трое были при бородах и рыцарских горжетах. Та же банда, что и трое бандитов из переулка днем раньше, без сомнения, пусть и ряженные в знать. Интересно, кто это и как они попали на прием?

Один из советников, вулуз с характерной фамилией Немезир, взял в руку бокал и легонько постучал по нему ножом. Тонкий звон моментально заглушил тихие разговоры в зале. Было в этом типе что-то неуловимо привлекательное и одновременно отталкивающее. Он был красив, его эбонитовая кожа и короткие густые как щетка волосы были идеально ухоженны. Вся одежда была расшита золотой нитью. На пальцах красовался десяток перстней, усыпанных камнями, а в мочку уха была продета массивная серьга. В уголках черных глаз и невероятно больших вулузских губ расползались тонкие морщинки. Алиса понимала, откуда они: даже сейчас на лице советника была хитрая ухмылка, сопровождаемая не менее хитрым прищуром.

– Прошу за стол, – сказал он совершенно без акцента.

Места детективов были совсем недалеко от части стола для хозяев приема. На тарелках стояли таблички. Из них троих ближе всех к месту архонта предстояло сесть Эрику, рядом с ним – Томасу, и только потом – Алисе. Старый вор, будучи галантным, попытался помочь ей сесть, но Алиса, не дожидаясь момента, уселась на его место, поближе к своему «господину». Этому олуху непременно понадобится помощь за столом и в беседе. За этот вечер он уже успел нарушить почти все имеющиеся правила этикета. Но все же крестьянина за это было нельзя винить, он старался как умел. Аристократка лишь могла попытаться не дать случиться непоправимому и молиться Высшим, чтобы местная знать сочла его эксцентричным южанином, не знакомым с местными обычаями.

Когда все гости уселись за стол, начали подавать еду. Алиса мало обращала внимания на то, что было у нее на тарелке, стараясь наблюдать за своим подопечным рыцарем, а заодно, в чем-то подражая ему, и за остальными гостями. Разговоров за столом было много, и она умело пропускала мимо ушей всю ту светскую чушь, которая лилась вокруг.

– Скажите, – кто-то из гостей обратился к одному из рыцарей в красном, – а почему ваш барон не посетил сей раут?

Рыцарь уставился на собеседника совершенно непонимающими глазами.

– Боюсь, вы пали жертвой распространенного заблуждения, – вмешался в разговор другой рыцарь, тот, что выглядел наиболее подобающе своему статусу. – Барон – это прозвище, не титул.

– Как? – Теперь непонимающе на них смотрел гость, задавший вопрос.

– У нас в Алом Легионе, вообще нет званий и рангов. Все равны. Мы с друзьями здесь лишь потому, что в жизни до легиона носили рыцарские перстни и официально сохранили статус.

Тут в разговор вмешался Томас:

– Мне кажется, или любой армии нужны командиры, чтобы существовать. Без дисциплины…

– Командиры у нас те, кто заслужил уважение у своих собратьев, – пояснил легионер. – Это не ранг, это просто функция.

– Стало быть, барон наиболее авторитетен в ваших рядах? – предположил старый вор.

Рыцарь рассмеялся:

– Нет-нет… будь у нас ранги – он был бы ниже мальчишки-барабанщика…

Этот разговор отвлек внимание почти всех за столом, и у Эрика пока не было никаких проблем, он, по обыкновению своему, молчал и старался максимально точно следовать инструкциям. Алиса в какой-то момент расслабилась, позволила себе пригубить немного вина и посмотреть по сторонам.

Алый Легион… кажется, она уже слышала это название. Помнится, отец рассказывал о наемниках в красном, которые наводнили Ришвальд своим присутствием еще до ее рождения. Они провели в баронстве несколько оборотов Шпиля. Отец считал, что их нанял кто-то из его противников, но потом легион ушел так же внезапно, как и появился.

– Господину что-то не нравится? – раздался тихий голос из-за плеча Эрика.

Алиса обернулась и увидела, что слуга склонился над ним. Крестьянин смотрел с непониманием в глазах то на него, то на Алису и не знал, что сказать. Он явно не ожидал такого вопроса. Мало кто за столом смотрел в их сторону, но были и те, кто заметил эту неловкую ситуацию. Например, тот священник в белом, что весь вечер не спускал с них глаз.

– Мой господин недоволен твоей навязчивостью, – грубо и жестко сказала девушка слуге, – поди прочь.

Тот, увидев злую искру в ее глазах, немедленно ретировался.

– Что это было? – шепнул Эрик ей на ухо.

Девушка кивнула на его тарелку и на сложенные крест-накрест столовые приборы.

– Это знак, что ты чем-то недоволен, – пояснила она.

– Ой, – только и сказал Эрик и, улыбнувшись, положил нож и вилку на края тарелки, как Алиса его учила.

Девушка улыбнулась ему в ответ. Ей подумалось, что это последняя ошибка, которую он совершит сегодня. Да и не особо страшная. Возможно, думала она, все сложится удачно.

– Барон Джереми Браунсвоттер, с сестрой! – объявил паж.

На долю секунды за столом воцарилась тишина, и в этой тишине раздались два звука. Звук падающего из рук Алисы бокала и пропитанный ядом голос убийцы ее отца.

– Простите за опоздание! – произнес он чуть ли не смеясь.

О, как же она любила этот голос раньше и как ненавидела сейчас! Ей хотелось лишь одного – чтобы он больше никогда не произнес ни слова. Рука Алисы легла на корсет, туда, где был спрятан кинжал. Сейчас она отрежет ему его поганый язык, а может быть, просто вгонит нож в сердце.

Девушка даже не смотрела на своего бывшего мужа, она прекрасно знала звук его шагов. Он приближался, нужно было лишь встать, повернуться и…

Кто-то мягко, но уверенно взял ее за руку, не давая выхватить нож. Аристократка взглянула на Томаса, тот молча покачал головой. Она смотрела на него все те долгие секунды, что Джереми шел позади нее к своему месту за столом. В серо-голубых глазах Томаса читалось сочувствие и понимание.

– Простите мою супругу, она разлила вино на платье, – произнес Томас совсем тихо, стараясь не привлекать лишнего внимания, – ей нужно отойти. – С этими словами он быстро взял ее под руку и вывел из-за стола, так чтобы девушка все время была спиной к своему врагу.

Вскоре они оказались вне зала.

– Ты меня слышишь? – спросил Томас, глядя ей в глаза, хотя Алиса пыталась увести взгляд. Кажется, это было не первое, что он спросил.

– Да, – коротко сказала она.

– Я знаю, о чем ты думаешь и что хочешь сделать, – сказал он уверенным спокойным голосом. – Его ты, может, убьешь, а может, нет. Нас троих ты точно отправишь к Высшим.

– Я… – Девушка не могла говорить, в ее горле будто бы ком застрял.

– Ты сейчас пойдешь искать сад. Я встречу тебя там.

– Хорошо, – только и сказала она.

В ее руке оказался канделябр с тремя зажженными свечами. Видимо, Томас прихватил его со стола.

– Иди. Тебе нет нужды тут быть.

Плохо понимая, что делает, она уже было сделала первый шаг, когда старик вдруг остановил ее. Он вновь заглянул ей в глаза и произнес с неподдельной добротой:

– Все будет хорошо, ничего не бойся, дитя.

Она лишь кивнула и ушла. Когда девушка наконец обернулась, за ней была только тьма, не видно ни Томаса, ни входа в банкетный зал, ни газовых факелов – вообще ничего. Непроглядная темнота смыкалась стеной там, где кончался круг света от трех свечей.

Алиса лишь примерно представляла, куда идет. Девушка выросла в замке и знала, как ориентироваться в подобных коридорах. Но Фейрфакс был необычным замком. Стены будто приходили в движение при каждом ее шаге. Девушке казалось, что из темноты на нее смотрят злые, полные ненависти лица.

Алисе стало страшно.

В какой-то момент она услышала голоса, сначала ей показалось, что это разыгралось ее воображение, но затем голоса стали приближаться, и девушка уже почти смогла различить слова. Где-то недалеко от нее в темноте мелькнул отблеск света.

Алиса запаниковала. Голос Джереми, ее ненависть к нему, ее страх, эти проклятые коридоры, эта темнота… Одна-единственная мысль кольнула ее сознание: если ее увидят тут, она уже не доберется до сада, не сделает того, что должна сделать. Почему-то это дело, которое она обязалась выполнить, вдруг стало важнее всего остального, вместе взятого.

Она задула свечи.

Темнота накрыла ее моментально, подобно огромной морской волне, в один миг скрывающей могучий галеон. Жидкая и липкая, тьма пролилась ей на глаза, Алиса вдыхала ее и захлебывалась ею. Все ее естество погрузилось в черную бездну.

Голоса стихли, отблески света исчезли. И вдруг Алиса поняла, что у нее нет с собой ни огнива, ни спичек.

В этот момент ей стало по-настоящему страшно. Так страшно ей было только три раза в жизни. Сильная, уверенная в себе девушка-воин, способная вынести и боль, и лишения, вдруг стала маленькой испуганной девочкой.

– Папа?

Маленькая Алиса встала с кровати, когда на небе уже сияли звезды. Их мягкий свет падал на ее кровать, но в коридоре было темно. Там мелькали живые тени. И одна из них прошмыгнула мимо комнаты юной баронеты. Совсем как живая, тень была похожа на человека.

Алиса накинула халат поверх ночной рубашки и вновь позвала отца, но никто ей не ответил. Вслед за первой тенью прошмыгнула и вторая. Алиса испугалась, но она знала, что это чувство недостойно ее. Дочь своего отца, она не должна ничего бояться. Взяв всю волю в кулак, девочка вышла из комнаты.

Она прошла совсем немного, идя за тенями, когда увидела впереди, что дверь отцовского кабинета открыта. Это было странно – папа никогда не оставлял ее незапертой. Алиса подошла поближе и заглянула внутрь. Света тут было еще меньше, чем в ее комнате и даже в коридоре, но девочка увидела, что один из книжных шкафов не на своем месте. Сдвинутый в сторону, он открывал проход в другую комнату, которой девочка никогда не видела раньше.

Может быть, кто-то готовит для нее сюрприз? Или это такой сон? Странно…

Внутри тайной комнаты было светло. Кто-то зажег фонарь и направил его луч на огромную металлическую дверь с десятком ручек и воротов на ней. Рядом с дверью, склонившись над инструментами, стоял странный человек, так похожий сейчас на тень.

– Что вы делаете? – спросила девочка, и в тот же миг что-то дернуло ее в сторону.

Острая боль пронзила ее, когда вторая тень прижала баронету к стене.

– Только пискни, маленькая дрянь, и я пущу тебе кровь! – громким шепотом сказал злой человек. Она не видела его лица, лишь холодный блеск в его глазах.

Алиса попыталась закричать, но он зажал ей рот. Она била злого человека руками и ногами, но он не реагировал.

– Ну все, ты сама напросилась! – чуть громче рявкнул он, и на ее горло легло острое лезвие.

Раздался громкий удар, и тело повалилось на пол.

Алиса хотела вновь закричать, но была столь напугана, что не могла издать ни звука.

Та тень, что была возле большой металлической двери, сейчас стояла над ней. В руках этого странного человека было что-то тяжелое. Второй, тот, что с ножом, лежал у его ног.

– Я приношу мои искренние извинения за поведение напарника. Это было крайне непрофессионально с его стороны. – Незнакомец галантно поклонился.

Алиса наконец сумела побороть свой страх. Почему-то ей больше не хотелось кричать. Она знала, что этот человек ей вреда не причинит.

– Он умер? – спросила она.

Незнакомец покачал головой отрицательно.

– Если вы меня убьете, – твердо сказала девочка, – отец непременно найдет вас.

Алиса уже поняла, что эти двое обычные воры, которые пытаются обокрасть ее дом.

– Я знаю, поэтому хорошо, что ты жива, верно?

– Я сейчас позову его.

– Конечно, – незнакомец улыбнулся, – только сделай это через несколько минут. После того как я вынесу отсюда этого недоумка. Ты же понимаешь, что твой папа сделает с ним после того, что тут случилось? И, конечно, ты должна понимать, что я не могу просто так оставить своего подельника, каким бы жестоким дураком он ни был.

– Почему я должна вам помогать?

– Потому что я спас тебе жизнь, дитя.

Алиса положила руку на шею, туда, где была ее кровь, но пальцы нащупали только старый тонкий шрам.

Она вновь была в Фейрфаксе, и опять в темноте, но почему-то ей уже не было страшно.

Девушка перестала бояться и вдруг поняла, что может дышать тьмой, что ее потоки лишь нежно омывают ее, подобно бризу. Она не видела ничего, но слух вдруг стал куда острее, чем Алиса могла вообразить.

Она слышала две пары ног. Тяжелые армейские сапоги громыхали даже по мягкому ковру. Голоса, казалось потерянные, вновь зазвучали, на этот раз четче. Алиса нащупала правой рукой стену и вдоль нее пошла вперед, на голоса.

– …В бешенстве, – говорил первый голос. – Если он узнает о побеге, то головы полетят с плеч. Кто-то должен ответить. Какой это уже побег? Третий? Четвертый? Высшие сохрани, пятый за полгода!

– У них на голове мешки, куда они побегут? – протестовал второй голос. – Да, они сбегают, но им негде спрятаться. Из тех четверых – двоих мы схватили в первый же день. Третьего привели за вознаграждение.

– Того здоровяка вы так и не смогли поймать…

– Он утонул.

– Но тела не нашли. И Хайн уже бегает второй день!

– Это не так важно.

– Скажи это тем трем ребятам, что сторожили его у дома. А еще лучше – их женам.

– Они сами виноваты… идиоты. Откуда мы их только берем? Дисциплина почти на нуле… из старой гвардии остались только мы с вами, полковник, да еще десяток ребят. Почти все в его охране… и кого мы набираем? Преступников, убийц, дезертиров.

– Ты сам знаешь, что нам нужны безжалостные ублюдки. Никто другой за такую работу не возьмется, – тяжко вздохнул тот, кого назвали полковником. – Да и не все безнадежны.

– Тогда почему они еще не взяли Амока?

– Салли, дурья твоя башка, ты разве этого еще не понял? Его нельзя поймать.

– Ну, может, хоть эти детективы справятся? – спросил Салли.

– Вот уж навряд ли… – Полковник вдруг замолчал, затем, видимо подумав, продолжил: – Кстати, насчет них. Слежку установили?

– Пока нет.

– А это еще почему? – возмутился полковник.

– Они не остановились ни в одной из гостиниц. Оставили лошадей в «Отдыхе колдуна», а но́мера снимать не стали. Их видели в паре магазинов… и девка заходила в бордель.

– В бордель?

– «Веселый змей», – пояснил Салли. – Один из стражников говорит, что она искала там компанию для своего сэра. Но хозяин заведения клянется, что не видел ее там.

– Это у него профессиональное. Его послушай – так в бордель вообще никто не ходит. Ладно. Распорядись на воротах, чтобы за детективами послали человека, как покинут замок. Двоих… нет, лучше троих. Надо узнать, где они остановились, и установить постоянную слежку.

– Есть.

– Нам нужно их расколоть как можно скорее. Когда у нас будут доказательства, что они связаны с черными лампами, совет даст мне добро на задержание.

– А просто так этого сделать нельзя? – спросил Салли. – Выбьем из них признание…

– Не будь идиотом. Старик Артхейт выпотрошит нас. Он свято верит, что, кроме них, никто не сможет найти убийцу его драгоценного сыночка.

– Если мы не покажем хоть какой-то результат, нас выпотрошит Кроули.

– Если мы разоблачим детективов, он на время забудет о садовнике, если поймаем садовника, то у нас будет еще пара дней на детективов, – пояснил полковник. – А пока мы в шатком положении.

– Может быть, выманить парня на его деда?

– Мальчишка не настолько глуп, чтобы сунуться в тюрьму…

– Да… – Голос Салли вдруг стал очень скользким. – Но ведь он не пропустит его похорон?

Какое-то время оба молчали. Затем полковник произнес коротко:

– Распорядись.

Алиса уже какое-то время держала их в поле зрения. Полковник и Салли шли медленно и шумно. Девушке не составляло никакого труда скрывать свое присутствие от них. Оба несли лампы, и она прекрасно знала, что вне шара света, окутывающего мужчин, они не видят ровным счетом ничего. Тьма оберегала Алису, прятала ее.

– Мне нужно подышать, – сказал полковник, – я пойду в сад, а ты иди, займись делами.

– Есть, – ответил Салли, отдал честь и покинул своего собеседника.

Алиса подождала немного, и только когда свет второго фонаря скрылся из виду, она последовала за полковником. Похоже, она все же найдет сегодня то, что искала.

Сэм

Встреча с Амоком оставила черное смоляное пятно где-то в душе Сэма. Казалось, этот таинственный мужчина был средоточием всего, чего следовало бояться. Та отрешенная легкость, с которой он говорил, пугала. Его монотонная интонация не менялась, будь речь о простых вещах или же о чем-то ужасном. Еще никогда юноше не встречалось существо, столь похожее на человека, но человеком не являющееся.

Три вопроса мучили садовника.

Первый заключался в природе убийцы. Кем был его странный работодатель на самом деле?

Второй бы прозаичней – что ждало его в замке? Юношу волновало не только содержимое таинственного свертка, но и то, что стало с тем местом, которое он когда-то называл домом.

И третий вопрос касался его самого. Сэм Хайн не мог понять простой вещи: кто он? Когда Амок оставил его в одиночестве у себя дома, парень вновь взглянул на свое отражение в зеркале. Он смыл с себя грязь и кровь, сменил одежду… но в отражении был уже не он, а кто-то другой. Или что-то другое. Он стал немного тоньше, выше ростом. Мускулы сделались твердыми как камень, кожа там, где были раны, то есть почти везде, – покрылась неким подобием древесной коры. Пальцы стали длиннее, а ногти окончательно обратились в острые когти. Даже лицо, все еще скрытое под маской грубого мешка, как показалось Сэму, изменилось. Скулы стали мощнее, а голова вытянулась. Он конечно же попытался срезать с себя мешок, но это оказалось бесполезно. Боль была такой сильной, что проще срезать с себя кожу. Сэм не знал природы своих изменений, но где-то в глубине души чувствовал, что все так и должно быть. Ему было страшно, но парень понимал, что это было проявление скрытой в нем силы, которая уже не раз спасала ему жизнь.

Дедушка всегда говорил, что Сэм особенный. Они с дядей, когда тот был еще жив, запрещали ему прикасаться к чему бы то ни было, что имело хоть какое-то отношение к волшебству. Быть может, они знали, что подобное может с ним произойти?

С этими мыслями Сэм прошел мимо храма. Отсюда в сторону гор шла дорога. Подобно замку Фейрфакс, дорога была старше самого города. Во времена третьей войны со Скверной беженцы огромным человеческим потоком шли на север, в единственное безопасное убежище – Гершен. В те годы эта долина была запретной, но угроза неминуемой смерти заставила людей забыть об этом. Фейрфакс тогда еще был монастырем, чьи монахи оберегали Врата Мертвых – погребальный комплекс, где были похоронены короли древнего мира. Монахи показали беженцам путь через горы – смертельно опасный, но все же путь к спасению. Тем, кто был слишком слаб для перехода, разрешили поселиться в долине у стен монастыря. Образовавшееся поселение начало разрастаться все сильнее и сильнее. Возглавил его старый военный, потерявший руку и глаз на войне. Его звали Мейсер Кретч.

Сэм сейчас находился в когда-то закрытой от горожан части гор – монахи пускали сюда людей, только чтобы те могли уйти на север. Нарушать пределы древних захоронений было строго запрещено, и простые люди передвигались тут лишь под присмотром. Сам монастырь, с его монументальными фортификациями, тоже был под запретом. Даже если бы Скверна захлестнула поселение в долине, людей внутрь не пустили бы. Так что им под руководством генерала Мейсера пришлось воздвигнуть форт и первые городские стены.

В то время отношения между служителями монастыря и людьми из города были, мягко говоря, сложными. Но была торговля, было общение, и мало-помалу монахи становились все более открытыми для новых идей. Город разрастался – люди продолжали идти на север, а после войны и с севера. Проходя через Кретч, они привозили новые товары и новую кровь. Город процветал. Наследники Мейсера стали баронами. Была проложена новая дорога, в обход храмового комплекса, чтобы не тревожить древних королей, – позднее она стала Большой Гершенской улицей. Монахи уже активно проповедовали свою веру, а новых рекрутов для ордена стали отбирать из горожан.

Город разросся до столь колоссальных размеров, что уже с трудом мог называться простым баронством, и тогда случилось то, чего никто не мог ожидать.

Случилось явление Высших.

Сейчас это событие описывают по-разному. Кто-то говорит о яркой вспышке света, кто-то о землетрясении, которое отделило нынешний храм от замка и образовало Монахов Спуск, а кто-то о лике, проступившем на небесах. В тот момент, когда это произошло, Кретч стал столицей веры, а наследник Мейсера, Лоуренс Фейрфакс Кретчийский архонтом. Приказом первого владыки орден монахов бы расформирован, а их монастырь стал его резиденцией.

Спустя пять лет с того момента берет свое начало и род Хайнов. Далекие предки Сэма жили в Миркском лесу – регионе на северо-западе от Кретча. Они были смотрителями леса, его защитниками. Будучи в тех краях на охоте, архонт остановился в их доме и был поражен красотой сада, который рос неподалеку. Он предложил щедрое вознаграждение, если Хайны согласятся взрастить подобный сад в его замке. Они отказались. Тогда архонт сделал еще более щедрое предложение, но и во второй раз они отказались. Тогда он потребовал, чтобы Хайны озвучили свои условия. И они сказали ему: «Ты получишь свой сад, если поклянешься, что ни один топор не коснется деревьев этого леса». Архонт согласился, он издал указ, сделав Мирк заповедником. Так предки Сэма переехали в Фейрфакс. Там они служили садовниками год за годом, поколение за поколением.

Сэм пересек Служкин мост через Монахов Спуск. Этим путем в резиденцию архонта доставляли грузы. Им же пользовались и слуги, отсюда и название. Сейчас тут было столпотворение – десяток телег и, наверное, полсотни людей скопилось возле широких ворот. Стражники тщательно проверяли каждый груз и каждого человека, прежде чем впустить кого-либо в замок или выпустить наружу. Эта картина была вполне привычной не только для дня, когда в замке проходил прием, но и для любого другого. Сэм знал, что тут ему не пройти, но его план был совершенно иным. С накинутым капюшоном, глядя себе под ноги, он прошел мимо толпы и оказался за углом замка. Обернувшись, он проверил, не последовал ли кто-нибудь за ним. Никого не было.

В этом месте располагались технические сооружения. Сэма интересовал водозабор. Он быстро обнаружил почти незаметную стороннему глазу лестницу и спустился к бурлящей речной воде. В скале под замком был прорезан тоннель, по которому вода поступала в водопроводную систему Фейрфакса. Хитрые механизмы загоняли ее в резервуары, из которых она уже по трубам расходилась по всему замку. Самая технически сложная часть водовода отвечала за орошение сада. Сэм был прекрасно знаком с ее работой. Он нащупал нужный прут в решетке, перегородившей проход, поднял его и проскользнул внутрь. В детстве он много раз пользовался этой дорогой, чтобы незаметно сбежать в город.

Вдоль канала, по которому текла вода, шла узкая дорожка. Сэм вытащил из-под плаща фонарь и уже хотел было зажечь его, когда вдруг понял, что и так прекрасно видит в темноте. Поставив лампу рядом со входом, он двинулся дальше.

Тоннели можно было бы назвать запутанными, но парень хорошо знал их, и ему не составило никакого труда сориентироваться. В каждом из трех внутренних дворов замка был колодец – огромная каменная труба, идущая вниз, к воде. Эти колодцы были тут еще до того, как появилась сама система водовода. Через них монахи набирали воду для разных уровней монастыря. В сам сад по такому колодцу было не пробраться – выход был замурован. Но добраться до верхнего двора Сэму представлялось возможным.

В этой части водовода вода была кристально чистой, и садовник с наслаждением вдыхал пропитанный ее брызгами воздух. Мешок на его голове намок, и ткань стала мягкой. За те долгие годы, что Сэм провел вне замка, он не забыл этих тоннелей. Изменения были, но их оказалось немного – где-то проложили новую трубу, где-то убрали. Новых решеток или заграждений он не встретил.

Найти колодец оказалось совсем несложно – он расположился над объемным резервуаром. Шаткий металлический мост вел к небольшой платформе в центре сводчатого зала. Оттуда вверх шла лестница. Колодец уже столетия не использовали для набора воды, а лишь как технический лаз.

Забираясь наверх, Сэм чувствовал жгучий холод от стальных перекладин. Он не спешил, аккуратно поднимаясь все выше и выше. С каждым движением раздавался негромкий скрип. Один раз рука прошла насквозь в том месте, где должна была быть перекладина. Сэм поднимался все выше, и все чаще участки лестницы оказывались сломанными. В какой-то момент он вдруг обнаружил, что лестница кончилась, хотя даже намека на выход не было еще видно. Юноша немного перевел дыхание, собрался с мыслями и стал аккуратно ощупывать кладку. Камни были влажными и скользкими, но между ними были зазоры, как раз достаточные, чтобы запустить в них новообретенные когти. Еще опираясь ногами на лестницу, Сэм взялся за камни и, только когда понял, что может достаточно хорошо держаться за них, перевел весь вес на руки. Под ним сейчас было по меньшей мере метров пятьдесят, если не больше, и на мягкое падение в воду не стоило рассчитывать – снизу располагалась та самая платформа, с которой он начал подъем. Но в Сэме не было страха, сейчас он был уверен в своих силах.

Теперь парень двигался еще медленней. Он нащупывал бреши между камнями, подтягивался на одной руке, пытался найти опору ногами. Время от времени ему попадались большие выступы, и Сэм мог, встав на них мысками, немного передохнуть. Даже для его сверхчеловеческой силы это было серьезным испытанием.

Наконец-то он вновь обнаружил лестницу и остаток пути проделал по ней.

Люк оказался незапертым, но что-то не давало открыть его. Сэм поднялся выше, уперся спиной и толкнул. Лестница под его ногами опасно заскрипела, но люк подался. Парень откинул его в сторону и выбрался наружу.

Верхний двор в былые времена использовался семьей архонта – тут проходили занятия для детей: старики рассказывали им о мире, о звездах и Высших. Сэм иногда тоже украдкой слушал эти уроки. Сам архонт любил посидеть тут в беседке с книгой в руках. Деревьев тут не росло, но было целое море цветов – дед сажал только самые красивые и экзотические растения, которым было нужно как можно больше света.

Сейчас от памятного образа не сохранилось ничего. Беседка была снесена, а от цветов не осталось и следа. Повсюду стояли какие-то машины – огромные и уродливые. Некоторые из них громыхали и рычали, выплевывая из труб дым. Копоть очернила когда-то белые стены. Садовник и представить не мог, что делают эти жуткие механизмы, но ему казалось, что ничего хорошего. Проход в резиденцию архонта был заблокирован тяжелыми стальными воротами. На вид они были в разы крепче ворот самого замка. Одни только клепки были размером с кулак, если не больше. Окна заложены решетками из толстых стальных прутьев. Оставалось только догадываться, зачем нужны такие меры предосторожности. Неужели архонт так сильно опасается покушений?

На люке, который Сэм откинул, стояла коробка с деталями, которые сейчас разлетелись по полу. К счастью, вряд ли кто-то услышал их звон сквозь шум машинерии. Аккуратно затворив люк, садовник прошмыгнул в один из коридоров замка. В отличие от тоннелей, тут поменялось очень многое. Со стен исчезли картины, из ниш – статуи. Все бронзовые и серебряные украшения тоже куда-то делись. Если бы не мрамор, можно было подумать, что это не замок вовсе. Все это было очень странно: ведь на последних этажах замка проживала семья архонта. Сэм не мог понять – неужели Эдвард был настолько плох в роли правителя, что ему пришлось изуродовать свой собственный дом?

Странная тяжесть накатывала на садовника, пока он двигался по этим коридорам. Даже несмотря на изменения, он все же понимал, где находится. То самое место, где его жизнь изменилась раз и навсегда, было уже совсем рядом.

Сэм выглянул из-за угла и увидел его. Вроде бы это был самый обычный зал, каких в этом замке не счесть. Но он был особенным… юноша вышел вперед, встал в центре и осмотрелся вокруг. Вот тут стоял рояль, на котором Катрин играла для своего деда-архонта… и для своего друга-садовника.

Сэм и Катрин знали друг друга с самого детства. Они родились в один и тот же год, и пусть их разделяло положение в мире – сам мир сводил их вместе. Девочка гуляла в том же саду, где работал мальчик. Она любила цветы так же сильно, как их любил он. Они быстро стали друзьями и проводили друг с другом почти все свободное время. Они бродили по бесконечным коридорам замка, подслушивали разговоры кухарок, шутили, играли. По ночам они забирались на крышу и смотрели на звезды в небе и так схожие с ними огни города. Постепенно, с годами, Сэм осознал, что любит Кэт больше цветов, больше звезд, больше всего мира и своей жизни.

В ту ночь он хотел признаться ей.

Старого архонта не было в замке – тот со всеми своими советниками ушел на представление в театре. Юноша решил, что это самое подходящее время, для того чтобы поговорить с Кэт о своих чувствах. Он, честно говоря, боялся архонта. И это было не из религиозных чувств, как у всего города, – Сэм знал, каким жестким и строгим может быть старик. В середине дня он улучил миг, чтобы шепнуть на ухо Кэт время и место встречи. Он знал, что она придет…

Так и случилось… он сказал ей, что чувствует, как пылает его сердце, когда он слышит ее голос, как сильна в нем любовь к ней. И Кэт ответила ему тем же.

Но что было потом? Это воспоминание в его голове было столь смутным, столь…

Сэм еще раз взглянул на зал. Он услышал грохот, и все его нутро содрогнулось, затем был звук шагов, крики… это происходит сейчас или происходило тогда?

Первым появился его дядя. Для Сэма, который не знал своих родителей, тот был все равно что отец. Что он тут делал? Сэм был уверен, что дядя погиб в пожаре, но в этом его воспоминании он был тут. Он сказал им обоим, что им нужно бежать, что…

Вслед за дядей появились гвардейцы. Он велел детям прятаться. Сэм встал за доспехи, что были когда-то здесь, в нише, а Кэт нырнула под рояль.

Но что было дальше?

Нет, нет.

Этого не могло быть. Все было по-другому, он же помнил! Помнил…

В его настоящем воспоминании клинок гвардейца пронзил грудь дяди, и тот, захлебываясь кровью, упал на пол. Иллюзия, созданная его детским разумом, вдруг взорвалась на тысячу осколков. Теперь он знал, что произошло дальше. Он помнил, как вскрикнула Кэт и как ее вытащили из укрытия. Помнил, как трусливо прятался.

Вот почему он все эти годы искал ее и был уверен, что девушка в опасности.

Один из гвардейцев, тот, что убил дядю, вытер окровавленный клинок о свой серый плащ. Его лицо было полно холодного безразличия в этот момент. Взгляд его безжизненных глаз упал на укрытие юного садовника.

Это лицо… он знал его. Из воспоминания на Сэма глядела стальная маска серого плаща, лицо капитана гвардии, а сейчас – полковника.

Клюге.

Когда они ушли, он выбрался из укрытия, но даже не смог взглянуть на своего мертвого дядю. Как же он сейчас жалел, что ему не удалось попрощаться с ним, сказать в последний раз, как тот ему дорог.

Он помчался к деду, но не смог рассказать о случившемся. Страх так сильно сковал его, что мальчишке оказалось проще забыть происшедшее, чем смириться с тем, что он видел. Впрочем, дедушка, похоже, и без того понял, что происходило в замке. Вместе с другими слугами он покинул замок через Служкин мост, чтобы только увидеть пылающий город.

Осознание того, что произошло, захлестнуло Сэма.

Это был переворот. В ту ночь Эдвард Нолан Гамельский приказал убить своего отца, чтобы занять его место.

Но зачем? Сэм помнил дядю Эдварда – простодушного и доброго. Он любил развлекать детей карточными фокусами. Даже на их встречи с Катрин он, в отличие от своего отца, смотрел сквозь пальцы. Неужели он мог так в нем обмануться? Впрочем, тогда Сэм был всего лишь ребенок.

Он глубоко вдохнул, сгоняя с себя морок, и пошел дальше к своей цели.

Клюге

Спустя несколько минут после того, как Салли покинул его, полковник Клюге обнаружил, что за ним кто-то следит. Где-то на грани слышимости до его слуха долетел шорох, откуда-то из-за спины. Затем это произошло вновь. Обернувшись, он увидел тень, вдруг замершую позади него. Выработанная годами интуиция в очередной раз не подвела полковника, и он мысленно похвалил себя.

Кто это может быть? Кто-то из его людей, купленный гершенцами, или их собственный агент? Сейчас, когда в замке проходил прием, это было вполне возможно. Но как они нашли его в этой части замка? Клюге воспользовался несколькими тайными дверьми, чтобы дать указания своему помощнику без лишних свидетелей. Скорее всего, они следили за Салли.

Клюге тяжко вздохнул. Конечно, как помощник лейтенант был неплох – совершенно беспринципен и достаточно хитер. А еще у Салли в городе была семья, а это очень хороший рычаг, обеспечивающий его лояльность. Но лейтенант был уж больно недальновиден. А еще он слишком сильно хотел выделиться перед советниками. Ну и тот факт, что он привел за собой слежку, тоже огорчал полковника. Это было мудрым решением – не говорить Салли о сегодняшней операции.

Кто бы то ни был, во тьме он наверняка слышал их разговор…

Полковник сделал вид, что заходит за угол, притушил лампу и встал в одной из ниш.

Как же это было неуместно сейчас, когда все уже было готово к представлению в саду… Ну конечно же! Полковник вдруг понял, что там, во тьме, наверняка кто-то из черных ламп. Это ведь самый короткий маршрут к саду, где с минуты на минуту должна состояться встреча с «кротом» из замка. Просто он удачно попался лампе по дороге в сад, ну или лампа попалась ему.

– Вы заблудились? – спросил он, когда тень проскользнула мимо него.

Он тут же повернул ходунок на светильнике, и свет озарил девушку: молодую, красивую, крепко сложенную, но при этом очень элегантную. Та, к удивлению, почти не испугалась, но в ее позе Клюге обнаружил готовность к бою.

– Вы меня напугали, – сказала она.

– Прошу прощения, это не входило в мои намерения. – Клюге ответил учтиво. – Вы заблудились?

Девушка замялась на какое-то мгновение. Было видно, что она сомневается, говорить ли полковнику о своей цели.

– Я искала сад, – сказала она уверенно. Затем добавила, будто оправдываясь: – Мне хотелось проветриться.

– Миссис Арчи, я полагаю?

Девушка кивнула.

– А вы полковник Клюге, верно?

– Рад знакомству, – легко поклонился он, – позвольте вас проводить.

Он предложил девушке локоть, и они вдвоем пошли по коридору. Чувствовалось, что она ждет, когда же начнутся расспросы, но полковник молчал.

В душе Клюге улыбался, но снаружи сохранил спокойствие. Все сходилось. Детективы, приглашенные архонтом, и были черными лампами, как он предполагал. Не зря, ой не зря он тогда потратил столько сил, чтобы узнать, где и когда состоится встреча. Если бы он еще знал заранее, кто является «кротом»! Но негодяй был неглуп и умело заметал за собой следы.

Сейчас этой конспирации придет конец. И черная лампа, и «крот» сойдутся в саду – и тут же будут задержаны его людьми.

Он легко похлопал девушку по руке.

– Мы скоро будем на месте, – сказал он.

«Я буду пытать тебя медленно и с наслаждением, так, что ты узнаешь, где кончается боль и начинается страдание».

Мысль о том, что ему в лапы попадет столь очаровательное рыжеволосое создание, взбудоражила полковника, но даже сейчас он не позволил себе улыбки. Ему нужно было сохранять полнейшее спокойствие, чтобы все удалось. Если все пойдет по плану – он сумеет убедить совет в намерениях детективов и пресечет этот не успевший начаться заговор.

Вскоре они оказались в саду.

– Я должен вас покинуть, – произнес Клюге, – но я буду тут на обратном пути, так что смогу проводить вас в зал.

– Благодарю, полковник.

Не прощаясь, он оставил девушку в саду. Очень скоро они увидятся вновь.

Клюге развернулся, дошел до лестницы и поднялся на этаж, там он быстро обнаружил один из постов наблюдения. Ответив на секретный стук, трое плащей открыли комнату, где они расположились.

Плащи отдали ему честь, и Клюге прошел к окну. Отсюда был прекрасный вид на сад и все передвижения в нем. Полковник помнил, что раньше у деревьев тут была пышная зеленая листва. Круглый год в саду распускались цветы и зеленела трава. К счастью, это все осталось в прошлом – деревья были теперь безжизненными корягами, а земля стала лишь бурой грязью, как ей и положено. Ничто не мешало обзору.

Девушка двигалась меж деревьев будто потерянная. Она расхаживала из стороны в сторону, смотрела в черноту оконных проемов. Время от времени она прикасалась к сухим ветвям, то ли скорбя по ним, то ли пытаясь пробудить.

– Второй и третий пост готовы? – спросил Клюге у одного из плащей.

– Да, мы можем дать сигнал по команде, – ответил тот уверенно.

– Хорошо. Когда появится «крот», вы двое пойдете со мной, а ты, – он указал на третьего плаща, – останешься тут, чтобы подать сигнал. Только не торопись. Подожди, пока я не поговорю с ними.

– Кого нужно будет задержать? – спросил один из плащей.

– Того, кого я скажу, – ответил полковник безразлично.

Полковник четко знал, что никто из тех, кто войдет в сад сегодня вечером, уже не сможет его покинуть. Дело оставалось за малым – нужно было лишь дождаться «крота». И когда тот появится, Клюге хочет насладиться своим триумфом в полной мере. Ему хотелось смотреть в глаза рыжеволосой бестии, когда на нее будут надевать мешок… или, быть может, стоит обойтись без мешка в этот раз? Было бы так здорово пройтись лезвием по ее щекам…

– Полковник? – его сладкие мысли прервали. – У нас движение.

Один из плащей указал ему на тень, скользнувшую к земле из окна. Клюге уже было хотел поспешить вниз, как вдруг увидел слабый отблеск света. Тот буквально на секунду мелькнул за решеткой в окне на три этажа выше. В следующий же миг какой-то небольшой предмет вылетел из этого окна и упал в самом центре сада, между девушкой и тенью.

– За мной, – скомандовал полковник и поспешно покинул наблюдательный пункт. На ходу он успел подумать, что окно это относится к закрытой резиденции архонта.

Вместе с солдатами они сбежали по лестнице, и когда наконец оказались в саду, девушка и тень уже стояли на месте падения предмета. Они о чем-то говорили, причем на повышенных тонах, но до Клюге долетали только обрывки разговора.

Полковник спокойно пошел в их сторону. Оба заговорщика обратили свои взоры на него.

Девушка быстро спрятала в корсет нож, его лезвие блеснуло в ночи. Ее подельник держал в руках оружие, по форме напоминающее серп, и даже не думал его прятать. Его фигура была скрыта массивным плащом, но было понятно, что это крупный мужчина. Выброшенный из окна предмет – сверток размером с небольшую книгу – все еще лежал между ними на земле.

– У вас какие-то неприятности, миледи? – спросил Клюге.

Мужчина в плаще убрал серп из виду, но из рук не выпустил.

– Все в порядке, полковник, – ответила девушка, – просто этого юношу следует проводить к выходу, он ведет себя неподобающе.

– Конечно, конечно, – полковник изобразил улыбку, сближаясь с ними, – а в чем, собственно, проблема?

Рука Клюге легла на пояс, поближе к пистолю. При малейшем намеке на попытку к побегу он прострелит здоровяку коленную чашечку.

Тот молчал и лишь наблюдал за Клюге из-под своего капюшона. Полковник чувствовал взгляд, полный ненависти. Интересно, кто бы это мог быть?

Девушка хотела было что-то сказать, но в этот момент зазвучал сигнал.

«АУ-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У», – провыл рог.

Мужчина в капюшоне, вскинув серп, бросился на Клюге.

Раздался выстрел, и нападающий повалился на землю.

– Проклятье! – выругался Клюге то ли на идиотов, подавших сигнал слишком рано, то ли на себя.

Его пуля угодила не в ногу, а в грудь. Сработал старый рефлекс – стрелять на убой. Если эта скотина умрет, это будет совсем нехорошо для дела.

В следующие секунды в сад повалили его люди – три дюжины «отборных» серых плащей. Клюге на какое-то мгновение подумал, что, наверное, стоило посвятить их в детали операции, быть может, тогда они не совершили бы такой глупой ошибки.

– Поднимите его, – скомандовал он, и двое его сопровождающих поспешили выполнить приказ.

Девушка стояла в оцепенении рядом с ними. Клюге не торопился отдавать приказ о ее задержании. Пусть думает, что находится в безопасности. Сейчас полковника больше интересовал таинственный человек в плаще. Капюшон спал с его головы, и Клюге с удивлением обнаружил, что под ним скрывался грубый холщовый мешок одного из его заключенных. Парень был жив, но, кажется, без сознания. Двое плащей с трудом удерживали его массивную тушу.

– Это Сэм Хайн, сэр, тот самый беглый! – радостно заявил один из солдат, но тут же заткнулся, когда холодный взгляд Клюге упал на него.

Какие же они болтливые, эти недоумки. Возможно, Салли был прав, стоит быть жестче при отборе.

Впрочем, разочарование в подчиненных было не столь сильным по сравнению с жестокой радостью, которую испытывал полковник. Он одновременно победил в затеянной черными лампами игре и исправил ошибку, которая могла стоить ему положения. А еще он уже точно знал, кто был агентом черных ламп. Из того окна сверток мог выбросить только один человек.

Клюге приблизился к девушке, заглянул ей в глаза. Она хотела сказать что-то, но не смогла. В ее прекрасных глазах кипела хорошо скрываемая ярость. Полковник положил ей руку на талию и вынул нож из ее корсета.

– Вы позволите? – Клюге изобразил некое подобие улыбки.

Его люди уже сомкнули кольцо вокруг них. Бежать было некуда. Ей оставалось лишь подчиняться его воле.

«Скоро ты привыкнешь к этой роли», – мысленно порадовался он.

Клюге протянул руку, и ему вложили в нее сверток. Ножом он легко вскрыл обертку…

– Полковник? – обратился к нему один из плащей.

– Не сейчас, – отмахнулся он, разворачивая сверток.

То, что было внутри, моментально заворожило его. Это была диковинная шкатулка, поверхность которой была одним-единым механизмом, состоящим из тысяч серых пластинок, иголочек и частиц. Все это казалось столь хрупким, но при этом как-то пережило падение. Меж иголочек и пластинок время от времени проскакивали голубые искры, а вся поверхность шкатулки будто излучала свечение. Зрелище… завораживало…

– Полковник! – крикнул кто-то, и Клюге не без труда оторвался от созерцания шкатулки.

Вокруг что-то происходило, но он не сразу понял, что именно.

Свет в саду стал иным. Вокруг стоял какой-то еле уловимый писк. Клюге посмотрел на девушку, она в ужасе пятилась куда-то в сторону. Тогда Клюге посмотрел на Сэма Хайна.

Глаза беглеца горели. Они горели настоящим, но почему-то зеленым огнем. Не было ни зрачков, ни век – лишь два ярких огня. За его спиной тоже была зелень – листья на деревьях распускались неестественно быстро. С земли острыми лезвиями поднималась трава, перемежаемая черными бутонами невиданных цветов.

Из легких Клюге чуть было не вырвался крик, полный ужаса, когда он понял, что двое плащей больше не держат парня: это он держит их обоих. За шеи, поднимая над землей. Его чудовищные, покрытые черной корой, оперенные листьями когтистые лапы впивались в их плоть, постепенно лишая жизни.

Вокруг царил хаос – серые плащи кричали, пытаясь спастись от взбушевавшегося сада. Но деревья пришли в движение – они ветвями хлестали людей по лицам, корнями запутывались в ногах, а когда жертва падала на землю – их душила и резала трава.

Сэм выпустил из хватки два безжизненных тела и сделал шаг в сторону Клюге. Тот попытался шагнуть назад, но обнаружил, что уже по пояс связан корнями. Он выхватил пистоль, спустил курок и только после этого понял, что не перезарядил его. Полковник метнул оружие в своего врага, но тот не обратил внимания на удар.

– Ты убил моего дядю! – взревело чудовище.

Клюге сам зарычал подобно животному, пытаясь вытащить меч из ножен. Но гарда тоже была оплетена корнями. Как такое вообще было возможно?!

Злость кипела в полковнике, переливаясь через край. Он был вне себя от ярости. Рука впилась в гарду меча, и послышался треск – корни поддавались.

– И я убил бы его еще раз! – вскричал он. – Никто, слышишь, никто не смеет идти против меня! Я убью всех, кто тебе дорог, за то, что ты сейчас сделал!

И тогда полковник рассмеялся, вспомнив, какой приказ он отдал Салли за полчаса до этого.

– Твой дед уже мертв, – с ликованием воскликнул он, – а сейчас сдохнешь и ты!

Полковник Клюге вырвал меч из ножен, замахнулся им для удара… и в этот же миг он увидел, как открывается пасть чудовища, как рвется мешок и его обрывки тут же застывают острыми клыками. В один бросок монстр вцепился ими в лицо Клюге, а когти вошли в грудь полковника. Боль была нестерпимой, всепоглощающей, но он все еще сохранял сознание, когда существо, что когда-то было Сэмом Хайном, разорвало его на части.

Эрик

Эрик все ждал, когда пастор Торч решится заговорить с ним, но этого не происходило. Видимо, клирик не желал в очередной раз позориться. В любом случае в его взгляде крестьянин читал нескрываемую угрозу. Они были врагами, в этом сомнений не было. Но что-то сдерживало войну, готовую вот-вот разгореться между ними. Скорее всего, думалось Эрику, это был тот факт, что всех их, детективов, наемников и культистов, сюда пригласил сам архонт с общей целью – обеспечить безопасность жителей Кретча. По крайней мере, так сказал сам архонт.

Его появления ждали все присутствующие в банкетном зале, и когда наконец правитель города и глас Высших появился перед публикой – та разразилась аплодисментами. Но ничего особенного не произошло. Он вежливо поприветствовал всех присутствующих и тихо сел на свое место, окруженный советниками.

Архонт выглядел молодо, даже несмотря на рано тронувшую его виски седину. Казалось, он только-только успел разменять свой четвертый десяток. Скованный тяжелым официальным нарядом из идеально выделанной шерсти, шелка и соболиного меха, он двигался мягко и плавно. Голос его – спокойный и властный – соответствовал образу. Но кое-что выбивалось из общей картины – левой рукой архонт забавлялся небольшим брелоком, ловко перекидывая его между пальцами. Такие вещицы, как помнил Эрик, использовались северянами для успокоения. И действительно, в глазах Эдварда Нолана Гамельского читалось беспокойство. Конечно, он умело скрывал его от остальных. Но Эрик умел замечать подобные вещи.

Прием продолжался непомерно долго. Сначала звучали тосты за здравие правителя и за благосостояние города, затем… каждый поднимал бокал за что-то свое. Знать норовила вставить слово о своих деловых интересах, кто-то откровенно сватал кому-то свою дочь… Эрик не слушал никого, но слышал все, что ему было нужно. Он присматривался к собравшимся за столом. Красные наемники, например, в отличие от Эрика с Томасом и пастора, активно налегали на вино. К удивлению, вино они предпочитали белое.

Из услышанного за столом Эрик сумел понять, что Алый Легион – это некая военизированная организация. Их история началась на юго-востоке несколько столетий назад. Хонгша, город красного песка, стоял на границах Скверной пустоши. Славные воины, облаченные в красные доспехи, поколение за поколением оберегали весь мир от скверных тварей. Так продолжалось, пока сама Скверна не захлестнула их город и Высшие не уничтожили ее своим огнем. Тех, кто выжил в этом катаклизме и остался без дома, не хотели пускать в другие города. Кто-то считал, что жители Хонгши были тронуты Скверной, кто-то верил, что Высшие покарали их за грехи и не желали той же участи для себя. Часть беженцев сняла красное и попыталась забыть о прежней жизни, но кто-то остался верен пути воина, пути защитника. Так появились первые красные наемники. Они странствовали по миру, участвовали в войнах, зарабатывали деньги и находили новых соратников.

Сейчас в городе была лишь часть легиона. Около двух сотен человек. По словам одного из советников архонта, они были тут, чтобы обеспечить безопасность на улицах, а также охранять строящуюся железную дорогу до Гершена. Согласно традициям, город веры не мог иметь своей армии, так что многие находили такое решение вполне логичным. Эрик не особо разбирался в политике, но даже ему казалось, что «защита города и железной дороги» – это лишь часть правды. К тому же было ясно как день, что эти две сотни – только авангард, готовящий плацдарм для остальной части легиона.

Так называемый культ очищения тоже был в городе для его «защиты». Эрик не видел в этом никакого смысла. Но советники считали иначе. Дескать, последние четыре года набрали силу разные мелкие культы, и постепенно улицы захлестывает скверное слово. Для столицы веры такие заявления, по крайней мере, казались смешными. Но они звучали и были полны уверенности.

Детективы, которых изображали Эрик с товарищами, не были исключением, они тоже должны были защитить город. Но их цель была куда конкретней – найти и обезвредить убийцу, который терроризирует город вот уже не один год. Кто-то из советников даже предложил в этом деле им содействовать с пастором Торчем – дескать, убийства эти наверняка от Скверны. В ответ на это заявление и Эрик, и Торч лишь ухмыльнулись и в который раз обменялись недобрыми взглядами.

Тем временем за своими размышлениями Эрик не заметил, как зал покинуло несколько советников. Зато стражи стало больше раза в три, если не в четыре. В замке явно что-то происходило.

Это подметил и Томас. Они с Эриком обменялись взглядами, но ничего предпринимать не стали. Оставалось только надеяться, что с Алисой это оживление не связано.

Банкет продолжался, хотя кто-то из гостей уже тоже начал обращать внимание на странность происходящего.

В какой-то момент в зале появился советник, которого раньше не было за столом. «Кроули», – пояснил старый вор. Что-то быстро шепнув архонту на ухо, он поспешил удалиться.

– Сэр Денерим, – архонт обратился к Эрику, – прошу вас проследовать в сад. Случилось нечто, требующее вашего присутствия.

Эрик повиновался. Он встал из-за стола, незаметно прихватив с собой солонку, и направился к выходу. Томас последовал за ним.

В сопровождении небольшого отряда стражников они проследовали в сторону сада. Томас и Эрик переглянулись. Во взгляде старого вора читался испуг. Их сопровождающие были вооружены до самых зубов и облачены в кирасы, причем не парадные, а самые что ни на есть боевые. Быть может, их сейчас арестуют? Что делать тогда? Крестьянин крепче сжал в руках солонку. Ее содержимое ожило под его пальцами.

Сначала они услышали шум – крики, плач, звон. Затем они вышли в ярко освещенный зал и увидели тела. Больше дюжины серых плащей валялись тут на полу. Между ними сновали и слуги, и даже кто-то из гостей – видимо, врачи. На мраморе расстелили простыни, которые моментально потеряли свою белизну. Большая часть тел была уже укрыта с головой. Тем, кто был еще жив, судя по всему, оставалось недолго. В воздухе пахло смертью и сырой землей.

Молодая служанка, не прекращая рыдать, пыталась вытереть с пола большую лужу крови.

Поодаль от остальных на чьей-то кирасе сидела Алиса. Ее платье было разодрано, испачкано чем-то бурым, а сама она была неестественно бледна. В руках аристократка до сих пор сжимала кинжал. Казалось, она не обращает на происходящее вокруг никакого внимания.

– Высшие сохрани, – произнес Эрик.

Томас сел перед Алисой на колено и взял ее за руку.

– Что тут произошло, дитя? – спросил он.

Алиса потрясла головой, будто сгоняя морок, убрала кинжал за пояс и наконец-то посмотрела на Томаса. Нельзя было сказать, что на ней не было ни царапины, но она определенно не была сильно ранена.

– Оно забрало шкатулку, – произнесла она тихо.

– Кто? – спросил старик.

Алиса посмотрела на старика очень пристально, пытаясь подобрать слова. Она тяжко вздохнула и махнула рукой. У нее просто не было сил что-либо сказать.

Эрик хотел сказать хоть что-то, чтобы поддержать ее, но увидел, что к ним идет один из офицеров стражи.

– Господа детективы? – уточнил он и, получив утвердительный ответ, коротко сказал: – Прошу за мной.

Офицер проводил их к саду, кратко рассказав, что он знал о происшествии. Знал он немногое: в саду был бой, и много серых плащей распрощалось с жизнью, но нападавших никто не видел. Что именно тут произошло – никто не знал.

– Советник Кроули дает вам двадцать минут на осмотр места преступления, – сказал он, открывая дверь ключом.

В саду, кроме них, не было никого. Никого живого.

Деревья выглядели ужасающе – изогнутые и застывшие в неестественном танце, они были украшены, будто праздничными игрушками, человеческими останками.

Старик выругался так грязно, как умел.

Эрик промолчал. Он еще раз осмотрелся и когда наконец убедился, что за ними никто не следит, высыпал содержимое солонки себе на ладонь. Он прошептал несколько заветных слов и подул на соль. Та загорелась бирюзой и, подхваченная потоком ветра, закружилась. Она полетела в глубь сада, пылая все сильнее и сильнее. Эрик последовал за ней, а за ним – Томас.

– Что ты делаешь? – спросил старик.

– Понятия не имею, – признался крестьянин.

Соль летала между деревьями и время от времени вспыхивала ярче. Крупицы сталкивались с чем-то невидимым в воздухе и сгорали от соприкосновения.

Внутри Эрика вдруг тоже начало что-то гореть. Он почувствовал жжение в глазах и на языке, в легких. Оно проникало глубже, то исчезая, то вновь проявляясь. Томас, похоже, ничего такого не ощущал. Эрик начал уже было беспокоиться, но жжение вдруг ушло.

Частицы соли иногда замирали в воздухе, вырисовывая живые, но обрывочные картины того, что происходило здесь совсем недавно.

Вскоре они оказались в самом центре парка. Соль закружилась ураганом и вдруг застыла, образовав человеческую фигуру над тем местом, где горой были свалены чьи-то изуродованные останки. Фигура из соли постепенно приобретала форму.

Перед ними стояло высокое существо, лишь отдаленно напоминающее человека. Руки были такой длины, что доставали почти до земли, а ноги существа были больше всего похожи на оленьи, нежели на человеческие. На голове красовались два витых, но вовсе не оленьих рога. А лицо состояло из двух глубоко утопленных глаз и гигантской пасти, застывшей в жуткой улыбке.

Томас выругался еще. Оказалось, он умеет и круче, чем в прошлый раз.

Фигура вдруг задрожала, и Эрик вновь почувствовал жжение внутри. На этот раз оно было куда сильнее и все нарастало. Казалось, его грудь пылает огнем. Бирюза соли тем временем стала обращаться чернотой.

Эрик вскрикнул от боли и ужаса, когда фигура пришла в движение. Она протянула свои когтистые лапы к нему… и в этот момент старый вор выхватил пистоль. Прогремел выстрел.

«Что ты делаешь, старый дурак?! – хотел прокричать Эрик, но в его легких не было воздуха. – Беги! Беги!»

Пуля прошла фигуру насквозь, но сноп искр, вылетевший вслед за ней из дула, попал на черную дрожащую поверхность, и та вдруг загорелась. Черная тварь вдруг стала красным пылающим демоном. Она быстро прогорала, но в ней еще были силы, чтобы достать Томаса.

Эрик не знал, как это произошло, но в его руке вдруг оказался серп. Откуда тот взялся, было загадкой, но колдун не стал медлить, он рубанул силуэт этим странным оружием. В следующую же секунду силуэт вспыхнул еще ярче и исчез, оставив за собой лишь едкий пороховой дым.

Эрик упал на колени, его скрутило, и из его нутра вырвался поток черного песка. Жжение моментально прекратилось.

Настала тишина, и колдун вдруг осознал, что сейчас произошло.

Томас смотрел то на него, то на то место, где секунду назад было соляное чудище.

– Оно не вернется. – Эрик поднялся, вытащил из-за пояса спичку, зажег ее и бросил в горку черного песка у своих ног. Та вспыхнула и сгорела.

– Ты сейчас что, блеванул порохом? – Томас с опаской посмотрел на своего компаньона-колдуна.

– Черной солью, – уточнил Эрик.

– Я уже даже и не знаю, – сказал Томас, – бояться тебя или радоваться, что ты на нашей стороне.

– И то и другое. Те же чувства у меня к моему дару…

Томас убрал пистоль, не перезаряжая, и они отправились к выходу.

– Я увидел достаточно, – сказал напоследок старик.

Выйдя из сада, они встретили Алису в сопровождении того же офицера. Томас тут же подхватил ее под руку. Девушка все еще была бледна и казалась потерянной.

– Архонт ждет вас в трапезном зале, – произнес офицер.

Их проводили обратно по лабиринту темных коридоров. Когда они вернулись, в зале уже не было гостей, и часть огней погасили. Архонт сидел все так же на своем месте, во главе опустевшего стола. Советник Кроули стоял у камина. Он был тощ, высок и широкоплеч. Из такого получилось бы отличное чучело, подумал Эрик. И правда, Кроули, с его неестественно длинными руками, был похож на пугало, путь даже пугало это было облачено в самый элегантный черный бархат, волосы также черны. Их цвет делал еще более заметной бледность лица. У Кроули оказались четко очерченные скулы, нос с горбинкой и довольно крупные глаза. Его нельзя было назвать ни красавцем, ни уродом.

Кроме них в зале находился один из серых плащей, судя по форме – офицер. Он стоял поодаль от стола, нервно переминаясь с ноги на ногу. Охраны внутри не было, зато снаружи у каждой двери стояли с полдюжины стражей.

– Вы уже осмотрели сад? – произнес Кроули. Он грел меж ладоней тяжелый стакан с бренди, и голос его звучал спокойно, даже отрешенно.

– Мы ждем подробностей, – настойчиво произнес архонт, обращаясь к Эрику. Несмотря на напускную уверенность, в его голосе чувствовалась нарастающая тревога, граничащая с паникой.

Томас перекинулся с Алисой парой слов, но Эрик не расслышал, что они говорили.

– Сквайр? – обратился колдун к вору. Он напрочь забыл, как того зовут по роли.

– Да, милорд, – ответил Томас, затем обратился к архонту: – Ваша светлость. По результатам осмотра сада можно сделать вывод, что диверсию совершил один человек. Возможно, это было покушение на жизнь моей супруги. Она была спасена только усилиями серых плащей. Однако для меня остается загадкой, почему их оказалось так много. Судя по останкам, в саду погиб почти целый отряд.

– Думаю, будет уместно, – произнес Кроули, – если ситуацию пояснит лейтенант Салли.

Офицер неуверенно шагнул вперед, быстро окинул взглядом всех присутствующих и, опустив глаза, начал докладывать:

– Мы беседовали с полковником Клюге… он отдал мне указания насчет некоторых дел в форте…

– Короче, – поторопил его архонт.

– За полчаса до происшествия он ушел в сад. Сказал мне, что пойдет подышать. Я отправился в сторожку, передал его указания курьерам – и тогда услышал рог. Я поспешил в сад с двумя стражниками.

– Что ты увидел там? – спросил Томас.

– Тела… до Скверны много тел… – Салли нервно сглотнул, – и всего несколько живых. А среди них эту девку и…

Томас выпрямился подобно пружине и нанес хлесткий удар по лицу Салли.

– Как ты назвал мою жену?!

– Простите, милорд… – Офицер взялся за щеку. На его лбу выступила испарина. – Эту благородную даму конечно же… и другого…

– Кого еще ты там увидел? – спросил Кроули.

– Я не знаю… – промямлил Салли. – Но это был не человек.

– Госпожа Арчи, вы видели убийцу? – Кроули обратился к Алисе. – Он точно был один?

– Я… не помню… – сказала Алиса.

Томас взял ее за руку и приобнял за плечи:

– Моя супруга все еще в шоке.

Без слов Кроули протянул девушке свой бокал, и она одним жадным глотком осушила его.

На какое-то мгновение воцарилась тишина.

– Без сомнения это было темное волшебство, – произнес Эрик, стараясь прозвучать уверенно.

– Это чудовище необходимо найти, – сказал архонт. – Вы справитесь с этой задачей?

– Безусловно, – заверил Эрик всех присутствующих, в том числе и себя.

– Хорошо, – закончил за архонта Кроули. – Выясните, что именно произошло в саду, куда скрылся преступник и где он прячется. Вам будет предоставлена вся возможная помощь. В разумных пределах, конечно. Но не забывайте, что вы здесь – чтобы найти кретчийского убийцу. – Затем он обратился к Салли: – Вы пока будете исполнять обязанности Клюге. Содействуйте господам детективам во всем. Свободны.

Салли покинул кабинет первым, немного после вышел Кроули. Он жестом пригласил архонта следовать за ним. Но Эрик вдруг увидел, что сам архонт не очень хочет уходить. Какая-то нерешительность читалась в его позе, взгляде.

– Господин? – из-за дверей его позвал Кроули. В его голосе почувствовалась властность.

Наконец-то Эдвард Нолан Гамельский Второй пошел к выходу, но, проходя мимо Эрика, вдруг притормозил.

– Спасибо, что откликнулись на мой призыв, – сказал он, пожимая ему руку, а затем приобнял за плечо и тихо шепнул на ухо: – Помогите.

Затем он скрылся за дверью.

 

Глава 5

Город стен и секретов

Сэм

Запах чужой крови на руках был невыносим. Сэм уже дважды нырял под воду с головой, но запах не исчезал. Казалось, совершенное им будто въелось в кожу. Он бесцельно скитался вдоль древнего подземного канала, не понимая, как очутился тут. Своды были сложены из благородного камня. Тут текла чистейшая горная вода. Сэм вошел в нее примерно по пояс. Тоннели ветвились, и было сложно выбрать направление, так что он просто двигался по течению.

Сэм чувствовал окружающий мир, даже несмотря на непроглядную тьму вокруг, но не мог рассмотреть себя. Что с ним стало? Эти когти, эти листья-перья на руках… его клыки. Все это было взаправду? Пройдет это или он останется таким навсегда?

Когда Сэм услышал о смерти деда – была то правда или ложь, – что-то внутри него вспыхнуло. В нем загорелось черное пламя, и Сэм не смог контролировать своей ярости. Он убил Клюге и всех тех людей. Сделал он это, находясь под влиянием этой тьмы, или же то был его собственный выбор? Если что-то подобное произойдет вновь, сможет ли он остановиться? Захочет ли он остановиться?

Что делать теперь? Шкатулка, завернутая в подаренный плащ, пульсировала и пела тонким писком у него в ушах. Что-то внутри нее было столь неестественным, но столь знакомым. Кажется, это была та же сила, что недавно обнаружил в себе парень. Но когда он попытался прикоснуться к ней напрямую – шкатулка обожгла его. Рука до сих пор побаливала, и что-то жгло в костях.

Отдать шкатулку Амоку? А может быть, найти деда самому, если тот еще жив? Или же вновь попытаться спасти Кэт?

Сэм не мог сосредоточиться ни на чем. Вода приносила ему облегчение, но раны, полученные в саду, не заживали. Сил хватало только на то, чтобы двигаться вперед.

Он шел и шел, пока вдруг не услышал что-то доносящееся до его слуха из глубины тоннелей. Стук, звон – звуки столь тихие, что простой человек их бы и не услышал сквозь шум воды. Сэм пошел на звук. Тот пропадал, а затем появлялся заново. Следовать за ним было сложно, но вполне по силам Сэму.

Миновав десяток развилок, парень наконец-то увидел слабый свет, трепещущий на глади воды. Тоннель становился все шире с каждым шагом, свод поднимался все выше. Сэму становилось сложно видеть. Он сейчас был где-то посредине между своим «темным» зрением и обычным. В полумраке были задействованы они оба, и парню становилось сложно сосредоточиться на чем-то одном. С одной стороны, ему было слишком ярко, а с другой – слишком темно.

Наконец он вышел в большой круглый зал. В его центре, возвышаясь над водой, находилась большая каменная платформа. На ней горел свет. Судя по всему, там был кто-то живой.

Сэм осторожно выбрался из воды и, цепляясь за камни, залез на платформу. Его затуманенному взгляду предстала странная картина. На камнях было полно всякого мусора. Это были какие-то деревянные конструкции, тюки сена, столбы с натянутыми между ними веревками, ширмы, щиты, перекладины. Все было освещено несколькими переносными газовыми факелами. Их неровный свет затруднял видимость и создавал иллюзию, что вокруг Сэма танцуют тени.

Он сделал всего несколько шагов, как вдруг разглядел чью-то человеческую фигуру на одном из столбов. Фигура казалась очень тонкой, легкой и почти невесомой. Будто и не человек это был, а еще одна тень. Тень эта шагнула на веревку, прошла по ней несколько шагов, будто по ровному полу, а затем вдруг перевернулась вверх ногами и пошла по веревке на руках. Перебравшись на соседний столб, тень соскочила с него, ухватилась руками за кусок металлической трубы и трижды провернулась вокруг. Вдруг она взмыла в воздух, и в этот миг что-то блеснуло в ее руке. Три острых лезвия со звоном вошли в деревянный щит рядом с Сэмом.

Не успело его сердце ударить один раз, как Сэм оказался за одним из тюков с сеном.

Раздался испуганный девичий крик. Похоже, она заметила его только после того, как метнула свои ножи.

– Кто здесь? – раздался ее взволнованный голос.

– Я не причиню вам вреда! – заверил девушку Сэм, хотя и сам не до конца верил в свои слова. – Пожалуйста, не бойтесь.

Он выглянул из своего укрытия, но девушки и след простыл.

Где она?

Сэм осторожно вышел из своего укрытия.

– Я безоружен! Пожалуйста, мне просто надо выбраться в город… из города…

Тени все так же продолжали плясать вокруг него, возможно, где-то среди них была и девушка.

– Ты не должен был видеть меня! – крикнула девушка из-за ширмы. Оттуда доносились звуки возни.

Сэм двинулся в ту сторону.

– Меня зовут Сэм Хайн, я… бежал… и… – Сэм прикоснулся к своему животу и увидел кровь на ладони. – Меня ранили.

Писк, исходящий от шкатулки, становился все сильнее с каждым шагом. Сейчас он уже болезненно звенел у парня в ушах. Жжение в руке не проходило. Оно, наоборот, становилось все сильнее и постепенно поднималось выше, к плечу.

– Ты не должен был видеть меня, – повторила девушка уже сердито.

– Я и не видел. Я вообще почти ничего не вижу…

Он подошел уже совсем близко к ширме, когда из-за нее показалась фигура в плаще. Девушка скрылась под хламидой, которая была ей явно велика. Не было видно ни ее лица, ни даже ног. Лишь рука в перчатке розового шелка сжимала длинный нож.

– Как ты нашел это место? – спросила она.

– Я его не искал. Я просто шел по течению и вдруг услышал какой-то шум…

– У тебя не настолько острый слух. – Девушка сделала шаг вперед и указала кончиком ножа куда-то за спину Сэма: – Ты же не услышал его.

Парень обернулся. За его спиной стоял огромный, даже больше, чем он сам, мужчина. Под льняной рубахой виднелось мускулистое тело, покрытое десятком татуировок. Лицо мужчины было скрыто за грубой маской из мешковины, точно такой же, какую носил Сэм.

Они смотрели друг на друга несколько секунд в полном молчании…

– Я не… – открыл рот Сэм, но его прервал мощный удар в висок, и парень повалился на пол без чувств.

Алиса

С неба шел мелкий противный дождь, а со стороны озера поднимался промозглый ветерок. Утро в Кретче выдалось паршивым. Город принял их в свои прохладные объятия, и Алиса наконец сумела собраться с мыслями. Вместе со своими компаньонами она покинула стены Фейрфакса. Воспоминания о тех страшных событиях в саду замка все еще были свежи, но теперь они были только воспоминаниями. Капли дождя смывали с нее запах чужой крови.

Дочь своего отца, она не боялась вида человеческого естества, раскроенного клинком или раздробленного молотом. Она бывала на турнирах, наблюдала казни, а еще девушка побывала в тюрьме, и не стоит забывать, как она вычищала шлем настоящего сэра Денерима от остатков его же головы. Но увиденная ею сегодня феерия умирающей и кричащей плоти была чем-то бо́льшим. Подобного не должен видеть никто. Сравнить то, что она чувствовала, можно было только с клинком, воткнутым прямо в душу.

Алиса задавалась вопросом: хватит ли в ней силы пережить такое? Но затем она вспомнила еще кое-что. Голос Джереми Браунсвоттера, своего мужа. Сколько шрамов она уже получила, пытаясь добраться до него и отомстить за отца? Пусть эта душевная рана будет одним из них – просто шрамом.

Они уже успели пройти почти весь путь до таверны, когда Алиса увидела прибитый к столбу плакат. На нем говорилось о награде за поимку беглого преступника. Портрета не было, только имя и описание.

Алиса остановилась.

– «Сэм Хайн, рост высокий, крепкого сложения, на голове маска заключенного…» – прочитала она первые строчки.

– «Разыскивается за тяжкие преступления против города Кретч и побег», – закончил за нее Томас, после чего добавил: – Неслабая награда за парня…

– Это он, – твердо сказала Алиса, и на нее устремились удивленные глаза ее спутников, – пойдемте, я расскажу.

Томас сорвал плакат, убрал его в сумку, и они продолжили свой путь.

Ей было нелегко говорить о происшедшем, но все же было необходимо избавиться от этого груза. Она начала издалека: рассказала, как встретила беглеца по пути в бордель и как отдала ему свой плащ. Быть может, тогда она спасла жизнь не ему, а тем троим красным наемникам? Затем она рассказала о своем путешествии к саду и о подслушанном разговоре Клюге. Может быть, она что-то упустила, но даже из того, что ей удалось запомнить, было понятно, что смерть полковника, пусть и такая ужасная, сыграла им троим на руку. Оказавшись в саду, Алиса, конечно, не ожидала встретить того же парня, что и днем раньше. Она вообще не рассчитывала, что когда-нибудь его увидит. Он сказал ей, что пришел за шкатулкой и что от нее зависит жизнь его деда. Алиса пыталась договориться с ним, но парень был непреклонен, и между ними чуть было не началась драка. Как раз в этот момент появился Клюге. То, что произошло после, ей было особо сложно вспоминать, но все же она попыталась воспроизвести все события с максимальной точностью.

Томас и Эрик слушали внимательно, не перебивая и не задавая вопросов.

– Та штука, в которую превратился этот Сэм Хайн, – я о таком только в сказках слышала, – сказала Алиса под конец своего рассказа.

– Вендиго, – тихо произнес Эрик.

– Венди… что? – не понял его Томас.

– Это древесные оборотни, – пояснила Алиса, – у нас в Ришвальде все знают эту историю. Ими пугают детишек, чтобы те не ходили в лес. В стародавние времена эти твари, созданные Скверной, терроризировали наши земли, убивая и дичь, и охотников. Днем они обращались в людей и только ночью принимали свое истинное обличье. Согласно легенде Алый Джар Фоулхантер, основатель моего рода, положил им конец.

– Очевидно, что как минимум один вендиго остался… – заключил Томас, – хотя кто знает, может, он что-то другое…

– Если он и правда вендиго, мне придется закончить работу своего предка, – сделала вывод Алиса, – к тому же нам нужна эта шкатулка.

– Если мы хотим хоть чего-то добиться в этом городе – да, – заметил Томас.

Дождь усилился, и они прибавили шагу. Таверна была уже в поле зрения. Когда они подходили к двери, что-то черное вспорхнуло с вывески. Ворон издал громкий, неприятный крик и тут же исчез в завесе дождя.

Алиса отворила дверь «Пьяного купца», и они вошли внутрь.

Даже несмотря на утренний час, в таверне было много людей. Стоял жуткий гомон, и слышался смех. Вместе с запахом кислого пива по залу разносилась похабная песня. Хозяин заведения стоял за баром, наполняя кружки, а гости сами разносили их по залу – помощника у Бэара не было.

– Кажется, нам заняли столик, – как-то излишне мрачно произнес Томас, и, проследив за его взглядом, Алиса поняла почему.

В толпе была плешь. Люди обходили стороной один-единственный столик, за которым сидел одинокий гость.

Лэнгли.

На нем все еще была его поношенная шинель. За эти дни он не то чтобы не почистил ее – она, кажется, стала еще грязнее. На столе перед их нанимателем стояла бутылка вина и большая тарелка с жареными колбасами. Не отрывая взгляда от еды, он поднял руку и жестом пригласил детективов присоединиться к нему.

Все трое последовали этому приглашению.

– Вы следили за нами? – с ходу спросил Томас.

– Я просто зашел поесть колбасок и выпить вина. – Лэнгли отпил большой глоток прямо из горла бутылки, затем произнес: – Я полагаю, вы в курсе, где сейчас шкатулка?

Алиса почувствовала, что ей необходимо выпить. Она попыталась привлечь внимание Бэара, но тот упорно не хотел ее замечать.

– Так ты знал, что мы ищем, – констатировал Томас, – мы подвергаемся опасности ради крупиц информации, которую ты мог бы просто нам рассказать?

– Меня, к сожалению, не было в городе, – пожал плечами их наниматель.

– И где же ты был, Скверна тебя побери? – Томас не скрывал своего раздражения.

– Вы, должно быть, считаете меня каким-то негодяем, злодеем… – мягко улыбнулся мужчина.

– Именно так, – заметила Алиса, – не самым страшным, но одним из многих.

Лэнгли посмотрел на нее. В его взгляде читалось, что эти слова его задели.

– На самом деле я ваш покровитель. И я скажу почему. Но сначала скажите мне, где шкатулка.

– Ее забрал некто Сэм Хайн, – честно призналась Алиса.

– Сэм Хайн, надо же! – Лэнгли, похоже, был удивлен, он отпил приличный глоток вина. – Я как-то вел дела с парнишкой.

– Где его найти? – спросила Алиса.

– У него и его деда есть дом в Старом городе. Замковый котел, прямо напротив пекарни.

– Спасибо за информацию, – холодно произнес старый вор, – но теперь ты ответишь на мой вопрос. Где ты был?

– Конечно, Томас.

– Я не помню, чтобы представлялся тебе. – Старик сжал кулаки.

Лэнгли проигнорировал это замечание.

– Мне пришлось скататься в Ришвальд, уладить кое-какие дела.

Даже несмотря на шум, царящий в зале, над одним конкретным столиком вдруг нависла тишина. Лэнгли вновь посмотрел на Алису.

– У меня не очень приятные вести для вас, баронета. В вашем краю назревает народный бунт. И лорд Браунсвоттер, старший брат вашего мужа, уже собирает войска, чтобы подавить это восстание.

Алиса не знала – радоваться ей или плакать. Ее люди поняли, что происходит, они решили восстать против узурпатора и отомстить за смерть ее отца, но… война? Вот почему Джереми тут. Этот трус сбежал, чтобы его не четвертовали подданные покойного барона Фоулхантера. И теперь его брат собирается сровнять Ришвальд с землей.

– Насколько все плохо? – спросил Томас.

– Все решится в течение полугода. Так что пока у нас еще есть время, чтобы закончить текущие дела. К тому же… я планирую помочь вам в вашей проблеме.

– Как ты можешь мне помочь? – возмутилась Алиса.

У нее на родине разгоралась война, и аристократка не представляла, что этот человек может сделать, чтобы не допустить ее.

– Ваш вдовец тут, в городе. Это, несомненно, вам уже известно. Он прибыл, чтобы жениться на Катрин Гамельской, дочке архонта.

– Он? На дочке архонта? – Алиса усмехнулась. – У него за душой ни гроша и неподвластная ему земля. Архонт ни за что не отдаст ему свою дочь.

– Но он здесь, и он был гостем в Фейрфаксе, – произнес Томас, – а значит, у него есть что-то, чтобы заинтересовать… власть Кретча.

– Быть может, все дело в его колдовстве? – предположила Алиса, но Лэнгли покачал головой.

– На самом деле Ришвальд важен для Кретча. Через вашу родину, госпожа баронесса, пролегает треть всех его торговых маршрутов. Но дело не только в этом. Джереми украл казну вашего отца. – Лэнгли отправил в рот большой кусок жареной колбаски, и жир потек по щетине на его подбородке. – А вместе с ней и Око Высших.

Томас хлопнул руками по столу.

– Вот же мразь! – аж крикнул он.

Старого вора, похоже, задело, что Джереми так легко сделал то, чего он сам не смог совершить за всю свою жизнь. Но дело сейчас было не в ограблении, а совсем в другом. Аристократка уже начала понимать, к чему клонит их собеседник.

Алиса взглянула на Эрика. Тот пристально смотрел на Лэнгли и, по своему обыкновению, молчал. Но в его взгляде читалось что-то совсем нехорошее. Крестьянин с трудом скрывал свою злость. Алиса понимала, что с минуты на минуту он уже не сможет сдерживаться и взорвется. Девушка догадывалась, на что колдун был способен, и решила не испытывать судьбу. Что-то с ним явно было не так.

– Эрик, ты в порядке? – спросила она.

– Нет, – ответил он.

Взгляды Томаса и Лэнгли тоже устремились на него.

– Вы говорите о своих планах, о каких-то свадьбах, о способах помочь и прочей чуши. А у меня на родине проклятый бунт. Что, как вы думаете, станет с моими женой и детьми? В лучшем случае они помрут с голоду. – Крестьянин встал из-за стола. – Я ухожу. Я еду домой.

– А где твой дом? – неожиданно спросил его Лэнгли.

– Там, где мои близкие, – бросил Эрик, уже уходя из-за стола.

– В таком случае твой дом в Кретче. – Легким движением Лэнгли выудил из внутреннего кармана тонкую серебряную цепочку. На ней висел кулон, изображающий небесный молот. Он бросил цепочку на стол и посмотрел на крестьянина.

– Где. Моя. Жена?

Солонка на столе треснула от его слов.

– Я перевез их в безопасное место, – ответил Лэнгли спокойно, – туда, где им ничто не угрожает.

– Если с ними…

Лэнгли улыбнулся и махнул рукой:

– Они в полнейшей безопасности и ни в чем не будут нуждаться. Пока ты работаешь на меня.

– Я должен их увидеть. – Эрик сел обратно за стол и взял в руки кулон своей жены.

Лэнгли покачал головой:

– Это поставит их безопасность под удар. Думаю, это все понимают. Когда дело будет сделано, вы будете вольны покинуть город. И у вас будет достаточно денег, чтобы ваша семья жила в достатке много поколений.

Эрик опустил глаза.

– Итак, теперь, когда мы с этим разобрались… и вы наконец-то поняли, что я ваш добрый покровитель, – Лэнгли съел последний кусок колбаски и допил вино, после чего вытер рот рукавом, – мы поговорим о том, что вам предстоит сделать.

– Мы похитим Глаз Высших, – сказал Томас. – А с его помощью Алиса перекупит красных наемников у архонта.

Он озвучил мысли самой Алисы и, судя по всему, Лэнгли.

– С этой армией я смогу вернуться домой… – то ли сказала, то ли прошептала Алиса.

Теперь ей точно нужно было выпить.

Она встала из-за стола одновременно с Лэнгли, затем и ее спутники поднялись со своих мест.

– Я буду держать вас в курсе, по возможности, – как бы извиняясь за свое отсутствие в городе, произнес Лэнгли, – и постараюсь устроить вам свидание с женой, Эрик.

Он уже направился к выходу, но затем остановился и добавил еще кое-что:

– Найдите шкатулку. Это важнее всего остального.

Когда он наконец-то скрылся за дверью, все трое не обменялись и единым словом. Томас сразу пошел наверх, Эрик остался сидеть за столом, со своим амулетом в руках, а Алиса направилась к бару.

– Можно мне жареных колбасок и вина? – спросила она Бэара.

– Сегодня мы колбасок не подаем. Но есть рагу, – ответил он ей. – И я могу налить пива.

Томас

Самым сложным было проснуться и встать с кровати. Так старый вор думал поначалу. Затем не менее сложным оказалось согнуться, чтобы натянуть сапоги. Завтракать он не стал – после вчерашних угощений с банкета до сих пор крутило желудок. Вместо этого Томас выпил чашечку кофе. Горячий черный напиток разливал не менее черный вулуз со своего лотка на рыночной площади. Три медяка за чашку. Томас заплатил серебром вперед, намереваясь выпить три, но уже после второй чашки почувствовал, как сильно и даже немного болезненно забилось его сердце. Поблагодарив продавца на его родном языке, старик направился дальше по своим делам.

Сколько он поспал? Солнце уже стояло в зените, когда Томас прошел ворота Старого города. Наверное, не больше четырех часов, может, меньше. Но оно и к лучшему. Ему вновь снился блеск инструментов, звенящих о мостовую. Ему снилась собственная слабость. Сейчас все щупы и отмычки опять были на своих местах в сумке на его плече. Но сумка была тяжела почти так же, как горечь от собственного бессилия. Томас решил оставить в гостинице все оружие – тащить и его, и инструменты совсем не хотелось. Подельникам он сказал, что это поможет не привлекать лишнего внимания. Они, может быть, даже поверили.

В Старом городе было жарко, душно и влажно. Пот моментально пропитал нижнюю рубаху. Томас то и дело отжимал платок, которым вытирал пот с морщинистого лба. Сердце все еще гулко ухало в груди.

Где же этот проклятый замковый котел?

Пройдя пару улочек, старик все же решил спросить дорогу. Он заглянул в первую попавшуюся таверну и, попросив кружку воды, поинтересовался у бармена, где ему искать нужный район. Бармен, явный иноземец, улыбнулся, но ответить так и не смог.

Тогда Томас решил подсесть к единственным посетителям заведения – группе молодых стражников. Те, видимо, устроили себе перерыв. Их было трое, и один носил нашивку сержанта.

– Не помешаю, ребятки? – спросил старик, уже отодвигая стул от стола.

Сержант оторвался от кружки пива и, улыбнувшись, кивнул.

– Нет. Прошу, садитесь.

– Жаркий нынче денек, – пожаловался Томас.

– У нас тут так часто бывает после дождя, – заметил веснушчатый парень по правую руку от старика. Такая внешность была обычна для северян.

– Вы не с наших краев? – сразу догадался тот, что сидел по левую руку. Парень был темноволос, а глаза его были ярко-голубыми. Его внешний вид больше подходил коренным кретчийцам.

О национальности сержанта сказать было нечего. Скорее всего – местный, как и его товарищи. За последние годы, как мог видеть Томас, в городе смешалось много крови.

Всем троим стражникам, судя по всему, не исполнилось и двадцати.

– Точно, я не местный. Что меня выдало? – улыбнулся старик, поднимая руки в жесте «сдаюсь». – Акцент или одежда?

– Да местные не заходят в этот гадюшник, – рассмеялся сержант.

– Помолчал бы! – раздался недовольный голос бармена.

– А что ты сделаешь? – продолжал сержант смеяться.

– Мы все равно твои единственные клиенты, – добавил парень в веснушках.

Отсмеявшись, сержант представился сам, а затем представил своих подопечных:

– Я – Перри Гарднер, а эти двое, – он указал сначала на веснушчатого, – Стенли, – затем на чернявого, – и Эрл.

– Рад знакомству, – сказал старик, – а меня зовут Томас Трегар.

– Как знаменитого вора! – воскликнул Стенли и хлопнул в ладоши.

– Так это я и есть! – Томас рассмеялся.

– Тогда мы обязаны вас арестовать! – Перри шутливо погрозил ему пальцем, а затем добавил: – Ну и повезло же вам с имечком!

– Ну, когда я родился, вор этот еще не был знаменит, – резонно заметил старик.

– Что вас привело в нашу славную деревушку? – спросил сержант, опустошив свою кружку.

– Долгая история, – махнул рукой Томас, – просто хочу сделать что-нибудь интересное, прежде чем загреметь в ящик…

Ребята умолкли, похоже не зная, что на это сказать.

– Я тут ищу одного знакомого, – сменил тему вор, – старика Хайна. Он…

– Это в замковом котле, – перебил его Стенли, – только вот…

– Только вот внук его теперь мешок беглый, – закончил за него Эрл, – его весь город ищет. Вы разве не знали?

– А где он, этот замковый котел-то? – вместо ответа спросил Томас.

– Тут недалеко, – сказал сержант, – сейчас выйдете из двери – и идите прямо, пойдете через площадь и дальше к воротам. Увидите кузню, сверните налево. Там недалеко, не потеряетесь.

– Ну спасибо, ребятки, – сказал Томас, поднимаясь из-за стола.

– Мы через полчаса пойдем по этому же маршруту в патруль, только заглянем в котел портных на площади, – сообщил Эрл, после чего взглянул на своего сержанта. Тот кивнул. – Могли бы вас проводить…

– Да нет, – Томас махнул рукой, – у вас дела есть поважнее, чем нянчиться со стариком.

Тепло попрощавшись с молодыми стражниками и оставив пару медяков вулузу, Томас вышел на улицу и сразу заторопился к замковому котлу. Теперь он знал не только где находится дом Сэма Хайна, но и как скоро мимо него пройдет следующий патруль. Если поспешить, то можно будет успеть перевернуть место вверх дном и обратно, а затем скрыться раньше, чем эти ребята окажутся поблизости.

Довольно скоро он нашел кузню по дороге к северным воротам Старого города и свернул налево. Дома в замковом котле когда-то давно, должно быть, выбивались из общего городского ансамбля – они были немного выше и сложены все из камня. Но время свершило свое грязное дело и над ними. Теперь они выглядели точно так же обветшало и побито, как и остальной город.

Ставни в доме Хайнов были распахнуты на чердачном этаже, но закрыты на первом и втором, заодно с дверью. Кто-то уже побывал внутри, проникнув в дом через крышу под покровом ночи. Ставни, несомненно, за собой прикрыли, но запереть не могли, а вчерашний ночной ветер распахнул их настежь. Значит, гости побывали в доме не позднее чем позавчера ночью. По всем остальным признакам хозяева не появлялись тут уже четыре-пять дней.

Томас направился к пекарне напротив. Надо было расспросить соседей, прежде чем ломиться внутрь.

– Доброго денька! – поприветствовал он толстого и красного от жары хозяина лавки. – Не подскажете ли, где тут дом господина Хайна?

Булочник смерил его взглядом.

– А тебе чего надо?

Томас мягко улыбнулся. Таких, как этот мужчина, он повидал на своем веку превеликое множество.

– Я ищу хозяина дома.

– Нет его. Помер старик, – буркнул толстяк. – Брать что-нибудь будешь? Если нет, то…

Томас быстро прикинул, что сказать, и выдал:

– Я знаю, что старый Хайн умер, а внук его в розыске, – еще шире улыбнулся он, – именно потому я и ищу хозяина дома.

На тучном лице вырисовалось недоумение.

– Но…

– Я – назначенный городом душеприказчик. Согласно закону я должен описать все имущество и распределить его между ближайшими родственниками, а если таковых не найдется – между соседями.

Что-то щелкнуло в мозгах булочника, и тот вдруг понял, что может поживиться за счет покойного господина Хайна.

– Так где дом? – спросил Томас еще раз.

– Так вон он, – указал булочник на нужный дом пальцем, похожим на сосиску.

– Отлично. Мне нужно, чтобы вы рассказали все, что знаете о… происшествии.

– А чего тут рассказывать? – пожал плечами толстяк. – Парень этот, Сэм, в мамашу свою пошел. Та ведьмой была – и он колдун, вот что. Серые плащи его и взяли. Деда на допрос повели, да как все ему про внука рассказали – того тут же удар и хватил.

– Колдун, говорите?

– А то! Давеча с моей крыши мертвеца в сером плаще сняли и еще двоих таких же, у соседей. На посту они стояли там, выискивали. Этот Сэм, как с форта сбежал, тут же домой направился. Слава Высшим, у нас у всех обереги дома, вот он в дома и не сунулся. А тех бедолаг с крыши только так разделал. Я сам видел. От уха до уха. – Булочник провел пальцем-сосиской по своей необъятной шее.

– Ножом или когтями?

Булочник вздрогнул от этого вопроса.

– Будто бритвой, – прошептал он.

– А что за история про мать-ведьму? – спросил Томас.

– Так об этом в замке все говорили. Я тогда на архонтской кухне работал. Рейна ее звали. Она у Баррика была младшой. Та еще заноза. Не знаю, что уж там произошло, но, когда девке стукнуло шестнадцать, стали с ней всякие разные вещи происходить. Ненормальные. Кто-то видел, как кухонная утварь по воздуху летает, а у нас на кухне целый мешок соли почернел. Не знаю, что там у них произошло, но девчонка уехала. То ли сама сбежала, то ли отец ее прогнал. Ну а через пару лет в замок наведался какой-то мужик с грудным ребенком. Так и так, говорит, мертва ваша дочурка, а это, говорит, внук ваш. Роберт, ну старшой брат Рейны, ребенка к себе взял – все равно его женушка от него понести так и не смогла. И вроде парень был нормальный, да только я сразу понял, что он как мать, даже еще хуже.

– А куда сбежала дочка Хайна? – поинтересовался Томас.

– Да Скверна ее знает. В лес, кажется. Так у них, у Хайнов, вроде как домик есть в чаще. Или был когда-то. Я уж не знаю.

– Ага, – только и сказал Томас, – ну пойду осмотрю дом.

С этими словами он направился прочь, но булочник его окрикнул:

– Там стража новый замок на дверь повесила!

– У меня есть ключ, – отмахнулся старый вор.

Булочник еще крикнул ему вслед, чтобы тот записал его имя и что он был лучшим другом Баррика Хайна.

Жадный кретин.

Замок, повешенный стражей на дверь вместо выбитого, оказался дешевым и до жути примитивным. Выуженная из сумки самая простая отмычка отворила его в считаные мгновения. Со стороны действительно могло показаться, что старик просто немного повозился с ключом, не более. Обернувшись по привычке, чтобы посмотреть, не наблюдает ли за ним кто-нибудь, вор столкнулся взглядом с двумя мужчинами на входе в котел. Они делали вид, что беседовали меж собой, но оба смотрели на Томаса.

Старик быстро вошел в дом и закрыл за собой дверь на засов. Будет неприятно, если кто-то за ним последует.

Того скудного света, что сочился сквозь закрытые ставни, было вполне достаточно, чтобы сориентироваться, но старый вор все же предпочел разжечь лампу и осмотреть все тщательно. Впрочем, осматривать было нечего – дом и так был уже перевернут с ног на голову, и, видимо, не единожды. Шкафы и сундуки были вскрыты, их содержимое валялось на полу. Повсюду были какие-то вещи. Дилетанты сами не знали, что искали, – они рвали камзолы и подушки, высыпали банки с крупой, переворачивали и ломали мебель.

Не найдя ничего интересного, Томас поднялся на второй этаж.

Все найденные в доме документы были свалены на обеденный стол. Томас быстро осмотрел бумаги, хотя все интересное наверняка отсюда уже забрали. Среди прочего ему на глаза попалась выписка из регистрационной палаты города. За Хайнами числился склеп в горном погребальном комплексе Врата Мертвых. Большая честь для простого садовника, даже главного садовника самого архонта…

После осмотра второго этажа вор полез на чердак.

Интересно, кто те двое в переулке? Стражники? Нет, вряд ли… или агенты серых плащей? Но не могут же они так быстро сориентироваться сразу после потери своего предводителя! Или могут? Томас подумал, что это не столь важно. Его присутствие в доме никак не нарушает его легенды. Он детектив, который расследует преступление.

Выглянув в окно, он тут же заметил их – те двое общались с булочником. И общались на повышенных тонах. Конечно же он не хотел им ничего рассказывать. А вдруг эти двое охотятся за наследством старого Хайна? Один из соглядатаев был выбрит налысо, волосы второго выкрашены в черный цвет. Но все же в их внешности были характерные черты северян. Томас задался вопросом: почему они пытались это скрыть?

Лысый взглянул в сторону дома и увидел Томаса. Тот не счел нужным прятаться.

– Дилетанты… – улыбнулся старик и приветливо помахал рукой. Мужчина тут же отвернулся и сказал что-то своему компаньону.

Так. Действовать надо быстрее.

Комната на чердаке была скромной и казалась совершенно необжитой. Человек, который тут спал по ночам, явно не чувствовал, что он у себя дома. Ничего интересного не было, но под одной из половиц Томасу удалось обнаружить небольшой тайник. Внутри оказалась пара монет, запасной ключ от входной двери и крохотная записка: «14 по Большой Гершенской, особняк Гирхарт, второй этаж, бежевая комната».

Интересно, что это значит?

Снизу послышался грохот. Кто-то уже ломился в дверь. Неужели они решили брать его прямо посреди бела дня? Кто это двое и что им нужно?

Рука Томаса легла на пояс, к ножу, но не нашла рукояти. Ах да, он же оставил оружие в таверне. Что же теперь? В доме не было ничего такого, чем можно было себя защитить. Разве что отбиваться стулом… Впрочем, Томас никогда и не стремился к столкновению лоб в лоб. Его профессия учила совершенно другой схеме поведения – украл и беги.

Грохот повторился, но дверь пока держалась. Томас опять подошел к окну, но выглядывать не стал. Он несколько раз повторил в уме, что собирается сделать, глубоко вдохнул и приготовился.

Наконец засов поддался, и дверь распахнулась. Те двое ворвались внутрь. Топот ног… Сейчас они побегут наверх. Они оба внутри, никто не смотрит на фасад дома.

Вор вскочил на подоконник, ухватился за ставню, затем за край крыши – и быстро взобрался наверх. Взгляд направо, налево. Вот она, водосточная труба. Судя по топоту, доносящемуся из дома, – эти двое как раз сейчас вбегают на второй этаж.

Томас оттолкнулся от кирпичной печной трубы, чтобы не шуметь сапогами по черепице, и в один скачок оказался на другой стороне дома. Он ухватился за водосточную трубу и быстро пополз по ней вниз. Соглядатаи не должны были поспеть за ним. Теперь каждый новый шаг, что он делает, им придется повторять и искать, куда он делся. Они знают, что их цель выбралась на крышу, но куда потом? Перебралась на один из соседних домов или ушла в переулок?

Томас хотел было рвануть вперед что есть сил, но вдруг осознал, что сил-то у него и не было. Проклятый трюк вымотал его. Сердце стучало, как боевой барабан, одышка сковала легкие, в глазах помутилось, и старик зашелся сухим, рвущим глотку кашлем.

– Он за домом! – послышалось с крыши. – Там!

Высшие сохрани! Глупый старик, что же ты наделал!

Томас направился в переулок, стараясь если не бежать, то идти как можно быстрее.

Какой-то грохот за спиной, скрип, ругань. Кажется, сточная труба не выдержала одного из преследователей. Это дарит ему пару мгновений, но не больше. Томас свернул направо, ко входу в котел. Держаться переулка не было никакого смысла – его догонят, это было очевидно. Нужно придумать что-то новое.

Скрыться через какую-нибудь лавку? Нет. Район незнакомый, и там может не оказаться задней двери. Попытаться слиться с толпой? Но в этот час на улице не так много людей.

Томас уже чувствовал затылком взгляд преследователей, когда наконец вышел к кузнице и свернул на улицу, ведущую к площади. Тут много народу – люди торгуются у магазинов, спешат по делам, гуляют. Не толпа, но преследователям придется немного сбавить темп. Это даст старику возможность хотя бы немного отдышаться и еще подумать… Только спустя какие-то мгновения Томас осознал, что мог свернуть в другую сторону, к северным воротам Старого города и нарваться там на стражу. Старая привычка дала знать. Томас забыл, что он сейчас не вор, а достопочтенный гость архонта. Стража не враг его, а как раз наоборот!

– Вот именно! – улыбнулся он, ускоряя шаг.

Пот лился с Томаса ручьем, но он не обращал на это никакого внимания. Надо было идти вперед, только так можно было спастись. Он обернулся и увидел преследователей всего в десятке шагов от себя. Крепкие ребята, на них пояса со снаряжением и оружием. У одного складной арбалет под рукавом, второй уже держит наготове бутылочку сонного зелья. Нет, никакие это не дилетанты.

Старик быстро пересек площадь и двинулся к котлу портных. Он сделал еще пару шагов, увидел то, что хотел увидеть, и резко остановился, прямо на входе в котел. Томас резко развернулся.

– Бабах! – сказал он, направив палец на типа с арбалетом в рукаве.

Тот, собиравшийся уже рвануть вперед, шарахнулся в сторону от несуществующего болта и толкнул своего товарища. Тот не потерял равновесия и бутылочки из рук не выпустил. Но это дало старику нужные две секунды.

– Какие молодцы! – улыбнулся он и хлопнул в ладоши. – Загнали старого человека. Улочки мокрые со вчерашнего. Но вам не скользко было за дедушкой бежать? С него же песочек сыплется!

Соглядатаи непонимающе переглянулись, а затем двинулись к нему. Прекрасно, они потеряли еще пару секунд, пока слушали его…

– Ты идешь с нами, старик, – рявкнул лысый.

– Нет, – покачал головой Томас, и в этот миг за его спиной из котла ткачей показался отряд стражи.

– Что тут происходит? – раздался голос сержанта Гарднера.

– Эти двое пытаются меня ограбить, – Томас указал на своих преследователей, – у левого арбалет в рукаве, а правый пытался меня оглушить. Да и оружие у них не очиповано.

Вперед вышли Эрл и Стенли с мечами наголо. Сержант взвел курок пистолета.

Мужчины переглянулись, и тот, что был с бутылкой, быстро убрал ее в карман. В руке у него тут же очутилась какая-то бумага.

– Вы не можете нас арестовать, – сказал он со злостью в голосе.

Но сержант даже не обратил на это внимания. Стражники по его немому приказу тут же скрутили мужчинам руки за спиной. Бумага упала в лужу.

– Вы в порядке? – учтиво спросил сержант у Томаса.

– Немного запыхался. Ничего такого, чего не исправит отдых и кружка эля.

– Да уж, было бы неплохо, – Гарднер улыбнулся и поднял бумажку, – элем вы угощаете.

Томас заглянул через его плечо и прочитал первые строки:

«Носитель сего является представителем вольного города Гершен и неприкосновенным лицом…»

– Ничего не могу прочитать, – пожаловался сержант, – бумага промокла.

Эрик

Эрик с интересом слушал россказни старика, пока наносил мелкие символы на рукоять боевого молота. Щуп, одолженный у Томаса, он окунал в соляной раствор. Повинуясь молчаливой команде, кончик раскалялся, и соль намертво въедалась в благородное дерево. Когда крестьянин начинал наносить следующую руну, предыдущая исходила паром и будто бы исчезала. Но Эрик знал, что она все еще там. Зато он не знал, что эти руны делают. Такие же символы были на рукоятке и лезвии найденного в саду серпа. На изучение этой странной находки крестьянин потратил почти весь вчерашний день. Он так и не узнал ничего нового. Прочесть эти символы он был не в силах. Но, как и в случае с гостевой книгой Фейрфакса, – Эрик мог их скопировать. Чем бы они ни были, эти руны обладали силой, способной победить то темное волшебство, что детективы встретили в саду.

Бороться с неизведанными силами, похоже, теперь будет для него обычным делом. Убийцы, чудовища и загадки… а еще этот Лэнгли. Мысли Эрика неизменно возвращались к его семье. Где они сейчас? Правда ли они в безопасности? И можно ли доверять этому типу? Да, он говорит, что спас их от надвигающейся войны… но кто он такой? Или что он такое? Каждый раз, когда Лэнгли был поблизости, Эрику было как-то не по себе.

Он успокаивал себя мыслью, что не позволит ничему плохому случиться с Даной и детьми, но если же такое, упаси Высшие, произойдет… Эрик найдет как отплатить Лэнгли за предательство. Сразу после позавчерашнего разговора крестьянин обратился к своей спутнице-аристократке и попросил научить его обращаться с оружием.

Алиса согласилась без раздумий. Было видно, что ей нужно чем-нибудь занять руки и мысли. То, что она видела в замке, ранило ее. А еще эта злополучная встреча с убийцей ее отца. Тогда, сидя с ним за одним столом, Эрик внимательно изучил и Джереми Браунсвоттера, и его спутницу. Он запомнил их и пообещал себе, что эти люди ответят за то, что они совершили.

Эрик хотел поговорить с Алисой о том, что она собирается делать, но вчера она целый день где-то пропадала. Вечером девушка вернулась с покупками. Мальчишки, которые сопровождали ее в этот раз, правда, были раза в два крупнее предыдущих. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять – эти двое в подмастерьях у кузнеца.

Эрик всегда запирал свои страхи и боль глубоко внутри, не давая им выхода, делая злость силой, которая двигала его вперед. Алиса тоже пыталась так поступать, но натура ее была иной. Ее боль не засиживалась внутри, как бы девушка ни старалась – она всегда находила выход. В бешеной активности, ярости, громком смехе, выпивке – и, Эрик подозревал, слезах.

Сейчас ее лицо как будто просветлело, и это не могло не радовать.

– Вот оружие, достойное рыцаря, – улыбнулась она, протягивая Эрику новенький боевой молот.

Крестьянин осмотрел оружие придирчиво и в целом остался доволен. Даже несмотря на то, что тот был совершенно не предназначен для работ, – только для боя. Сам молот был из темной стали, его массивный боек был снабжен острыми зубцами. С другой стороны молот переходил в заостренный клевец, а навершие оканчивалось короткой четырехгранной пикой. Несмотря на большую массу, оружие было прекрасно сбалансировано длинной рукоятью гамельского дуба, которая удобно лежала в руках. С нанесенными рунами эта конструкция казалась колдуну не только законченной, но и почти живой. Но ему все равно было не по себе от одной только мысли, что эта штуковина может сделать с человеком. Он молил Высших, чтобы ему никогда не пришлось это узнать. Хотя в глубине души понимал – придется.

Кроме молота Алиса приобрела еще целую кучу всего. Кузнецы Кретча – оружейники и доспешных дел мастера – сегодня обогатились. Впрочем, вскоре Эрик понял, что не все это новое: многое из того, что принесла с собой аристократка, было их старым снаряжением, но подправленным, переделанным и отполированным до блеска.

Их мечи было почти не узнать – сталь заточили, рукояти обмотали тонкими полосками мягкой кожи. Тяжелый двуручный меч настоящего сэра Денерима укоротили, превратив клинок из «знатного лорда» в простого «бастарда». Алиса забрала его себе на попечение. Томас довольствовался набором ножей: кинжалом, старым свинорезом возницы и парой тонких лезвий. Кроме них он оставил себе арбалет, который теперь был снабжен усиленной дугой и современным взводным механизмом.

Пистоли тоже прошли через руки оружейника и теперь сверкали чистотой. Каждый взял себе по одному. Двухзарядный достался Алисе.

Все они разжились броней. Алиса – кольчугой, наручами и открытым шлемом. Шлем Эрика имел забрало, а еще ему досталась кираса и целый набор щитков на руки и ноги. Томас довольствовался дублетом из плотной кожи с металлическими заклепками, но казалось, что и тот для него слишком тяжел.

К слову, и Томас вчера вернулся не с пустыми руками. Он скинул на пол стопку книг и бумаг, после чего тут же завалился спать прямо так, в одежде. Эрик стащил с него сапоги и укрыл одеялом. Всю ночь старика мучил кашель, а к утру он проснулся, как обычно, разбитым и неотдохнувшим. Впрочем, это не повлияло на его приподнятое настроение. Ему было что рассказать и просто не терпелось потрепать языком.

Историю о встрече с тремя стражниками и двумя гершенскими шпионами он рассказал первой, как самую интересную. Без сомнения, она теперь займет достойное место в ряду его небылиц. Однако теперь им троим придется вести себя еще осторожней. Гершенские шпионы были замешаны в том деле, которое привело Томаса на каторгу. И хотя он уверял, что это другие люди, не проследить тут закономерности не мог даже Эрик. Интересно, они следили только за старым вором или за всеми детективами? Быть может, только наметанный глаз старика сумел обнаружить слежку?

Другие истории Томаса действительно оказались не столь увлекательны, но, в отличие от первой, не оставляли после себя горького привкуса. Старик успел кроме дома Хайна посетить еще кучу мест. Он побывал в штаб-квартире городской стражи, городском архиве, регистрационной палате и даже в форте Мейсер. Ему удалось собрать целую кипу бумаг с информацией как о Сэме Хайне, так и о таинственном городском убийце. По словам вора, до них в городе действовал еще один детектив, некто Поль Раймонд. Он также искал убийцу, но бесследно пропал и не оставил после себя никаких записей. Томас, зная не понаслышке о работе таких людей, затребовал себе список всех документов и книг, которые когда-либо запрашивал господин Раймонд. Как оказалось, интересы детектива были весьма обширны. Основное его исследование, судя по записям из библиотеки, относилось к области изучения Скверны и различных связанных с ней культов. Каждую неделю он запрашивал одну или несколько книг на эту тему. Большинство из них, естественно, были недоступны для общего пользования. В последние же месяцы он стал запрашивать книги на совсем иную тематику – его заинтересовали кретчийские технологии. Если конкретно – производство пороха. Все до одного эти запросы были отклонены, за подписью советника Дрейклинга.

Что касается самих убийств, которые расследовал Раймонд, а сейчас и «детективы», они все были весьма похожи. Местные газеты описывали их по-разному, но все, на чем они сходились, – это то, что следов борьбы не было и на телах жертв обнаруживались странного вида руны. Больше никакой связи между жертвами вроде как и не было. Тут и портовый рабочий, портной, проститутка, стражник, дворецкий и… одним из погибших от рук убийцы был сын советника Артхейта. Как раз после его смерти и пригласили Раймонда. А когда тот пропал, на следующий же день в Многоречье было отправлено письмо с приглашением для детективов.

Томас зачитал еще несколько выписок и статей, но Эрик на какое-то время отвлекся, вновь погрузившись в свои мысли. Он пытался увидеть хоть какую-то логику в происходящем, но что-то от него ускользало. Может ли так быть, думал он, что порох и правда связан со Скверной? Эти записи в книгах Раймонда только подтвердили догадки самого Эрика. То, что он видел в саду Фейрфакса, не могло быть ничем иным, кроме как Скверной. И Скверна эта имела дурной привкус черной соли. Но порох был единственной солью, в которой не было Эво, а значит, для колдовства она была непригодна. Так в чем же тут дело?

Где-то к вечеру они разобрались со всеми своими делами и, перекусив, отправились к храму. Сегодня на закате должны были состояться похороны Баррика Хайна. Это станет отличным поводом встретить людей, близких к его семье. Если повезет, то и Сэм решит отдать последний долг своему деду. Хотя вряд ли он настолько глуп.

Ни Алиса, ни Томас доспехов надевать не стали. Эрика же чуть ли не насильно облачили в его кирасу. «Ты должен привыкать к их весу», – сказала девушка, вешая ему за спину боевой молот.

Не пройдя и половины пути, Томас обратил внимание своих спутников на мужчину, стоящего возле одного из ларьков.

– А вот и наш северный друг, – улыбнулся старик и помахал человеку у ларька.

Тот как-то растерялся и сначала отвел глаза, но потом вновь посмотрел в их сторону. К тому моменту Томас перестал махать, вместо этого он повернул руку и показал два пальца. Глаза гершенца округлились, и он, развернувшись, скрылся в переулке.

– Что это ты ему показал? – поинтересовалась Алиса.

– Не могу сказать даме, – хитро улыбнулся старик, – это серьезное оскорбление у северян. Парень только что, сам того не поняв, рассказал нам, откуда он родом.

Алиса и Эрик оба усмехнулись находчивости своего товарища. Но что тут удивляться – он играет в эти игры уже не один десяток лет.

Дальнейшая дорога прошла без происшествий.

Почти на закате они достигли храмового комплекса. Дорога, ведущая дальше в горы, к гробницам Врат Мертвых, была перекрыта блокпостом. Но стоявшие на посту стражи пропустили их без вопросов, стоило лишь Эрику махнуть перед ними своим рыцарским перстнем.

Они прошли дальше, двигаясь по широкой каменной мостовой. По левую руку от них была отвесная гранитная скала, а по правую – аккуратный бортик, за которым шелестела и пенилась вода Монахова Спуска. Дальше громоздилась западная стена Фейрфакса. Эрик и его спутники прошли мимо Служкина моста. Когда стена замка оборвалась, где-то вдалеке вырисовался противоположный берег, укрытый брызгами воды и надвигающимися сумерками. Как и с этой стороны, там громоздилась отвесная скала. У замка устье реки расходилось, огибая его с двух сторон, но здесь она текла по ущелью одним бурным потоком.

Дорога вела их вперед и вверх. Ее уклон был совсем небольшим, почти незаметным, но на лице Томаса уже показалась испарина. На другом берегу, похоже, существовала такая же дорога, хотя различить что-то было сложно – расстояние немаленькое. Река постепенно сужалась, становясь все более глубокой и бурной. Вскоре ее шелест начал превращаться в рокот. Наконец, когда замок остался позади и скрылся за поворотом, перед ними предстал могильный комплекс. Солнце как раз заходило в горах, и его прощальный свет заливал все вокруг. Гробницы, покрывающие скалу, будто пчелиные соты, окрасились багрянцем. Блики от воды играли на бесчисленных статуях и барельефах, вдыхая в них жизнь, вопреки сути этого места. Чуть дальше с обрывов ущелья и из многочисленных расщелин вниз струились потоки воды. Некоторые из них, пронизанные светом сумеречного солнца, казалось, горят изнутри.

Кладбищенское ущелье пересекало по меньшей мере две дюжины мостов. Громадные каменные конструкции, казалось, не имели стыков и будто являлись частью скалы. Одни мосты были перекинуты с берега на берег над самой рекой, другие же соединяли балконы, вытесанные в отвесной поверхности. Некоторые переходы на верхних уровнях проходили не снаружи, а внутри скал. Эрику этот могильник представлялся каким-то жутким лабиринтом.

Самый большой мост образовывал титанических размеров арку. Он весь был покрыт каким-то диковинным орнаментом. Присмотревшись, Эрик понял, что это вовсе не орнамент, а черепа.

– Врата Мертвых, – прошептал он.

– Это монахи, – Томас указал на черепа. – Молчаливый орден, те, кто владел этим местом до архонта. Они не считали себя достойными возлежать после смерти с древними королями, но хотели быть к ним поближе. Вот и придумали такой способ. Вываривали кости и вкладывали их в мост.

– А как же все эти склепы? – спросила Алиса.

– Они появились уже много позже, – пояснил старик.

Пока они искали нужное место, Томас рассказал им, как устроено это необычное кладбище. Это знание он когда-то давно подчерпнул из книги.

Левый берег, по которому Эрик шел со своими спутниками, предназначался для простых жителей города, конечно, из числа тех, кто мог себе это позволить. Тут имелись как шикарные, так и совсем простые гробницы, а кроме них многочисленные колумбарии и костницы. Правый берег был предназначен лишь для избранных. Чести покоиться там удостаивались только архонты, лорды других городов, их родня и особо приближенные. Кроме правителей такой чести удостаивались великие герои и благородные мужи веры. Появление тут нового мертвеца, по идее, должно считаться серьезным событием. И это делало особенно удивительным тот факт, что старого садовника Баррика Хайна хоронили в его фамильном склепе на правом берегу реки. Его семья много лет содержала сады Фейрфакса, но не могло же это стать поводом оказывать им такую ни с чем не сравнимую честь?

За всю дорогу им не встретилось ни одного человека, но стоило пересечь реку – и они тут же наткнулись на патруль. Стражники, облаченные в серые плащи, внимательно проверили их документы и только после этого разрешили идти дальше. Томас попытался спросить у них дорогу.

– Нет уж, – ответил ему один из стражей, поправляя свой закрытый шлем, – я больше никому дорогу подсказывать не буду.

Впрочем, их помощь оказалась не нужна – найти дорогу в этом лабиринте, что удивительно, не составило никакого труда. Он лишь казался запутанным, а на самом деле все переходы были по несколько раз продублированы, а на стенах имелись бронзовые таблички с указаниями. Усыпальницы пронумерованы, так же как этажи и линии. Согласно записи из регистрационной палаты, гробница Хайнов находилась чуть ли не на самом верху скалы.

Первые же попавшиеся им на глаза усыпальницы были совсем новыми – каждая представляла собой только арку и небольшой склеп за ней. Казалось, их только-только вырезали в скале. На арках имелись фамилии всех нынешних советников архонта, за исключением Кроули. Похоже, никто, кроме него, не счел за плохую примету обзаводиться себе усыпальницей при жизни. Все эти склепы, кроме одного, были пусты. Только в склепе Артхейтов установлен монумент. Возле статуи, изображающей молодого человека с арфой и пером в руках, догорало несколько свечей. У его ног лежали свежие цветы. «Майкл Артхейт. Поэт. Певец. Любимый сын», – гласила медная табличка.

Дальше дорога шла только вверх – по крутым винтовым лестницам и наклонным дорожкам. Поднимались они медленно. Старый вор то и дело устраивал перерывы, чтобы перевести дыхание и успокоить дрожь в коленях. Но и Эрику приходилось несладко – к этому моменту броня уже успела натереть кожу, а от ее веса, вместе с весом молота, спина болела как после дня работы в поле. И все же он предложил Томасу свою помощь. В ответ тот одарил его возмущенным взглядом.

– Я не настолько стар, чтобы мне нужна была чья-то помощь! – солгал он. И в первую очередь эта ложь предназначалась для него самого.

Алиса взяла Томаса под руку, как делают знатные леди со своими кавалерами. Он посмотрел на нее все с тем же возмущением в глазах, но девушка лишь улыбнулась. Ну да, они же притворялись мужем и женой. Так почему бы им не идти рука об руку? Томас попытался отстраниться от нее, но Алиса уже крепко держала его под локоть. У старика не было никаких шансов, он лишь обреченно вздохнул и побрел дальше.

Во время одной из передышек Эрик вышел на балкон. Они поднялись уже почти до самого верха. Окинув ущелье взглядом, Эрик обратил внимание на большую пещеру, открывшую свою пасть в дальней части скалы, там, где кладбище уже закончилось. Возле нее располагалось какое-то оборудование и ходили люди. Территория вокруг была огорожена кирпичным забором. С площадки в глубь пещеры вели рельсы. Двое мужчин катили по ним вагонетку с каким-то аппаратом. Там, внизу, похоже, велись работы. Лэнгли говорил о том, что технологии в Кретче появляются как грибы после дождя. Быть может, та пещера как-то связана с этим? Рассудив, что ему пока нет до этого особого дела, Эрик вернулся к товарищам.

Обнаружить гробницу Хайнов не составило большого труда – вокруг нее собралось больше трех дюжин человек. В основном это были городские стражники и серые плащи. Кроме них пришли и люди, желающие проводить Баррика Хайна в последний путь. Это была весьма разношерстная компания – тут присутствовали как простые люди, по виду ремесленники и слуги, так и разного рода знать. Но толпа, собравшаяся вокруг, была не единственной отличительной чертой этого склепа. Его внешний вид резко выбивался из серой монотонности ущелья. Покрытая богатой резьбой арка давно растрескалась. Из трещин и проломов вокруг нее тянулись длинные корни, сплетаясь меж собой. В изящный узор корней вплелись тонкие линии вьюнка. Серый камень был покрыт мхом, усыпан листьями и лепестками.

– Сэр Денерим, я полагаю? – Из толпы к ним вышла женщина в черном платье. Она была уже немолода и отличалась по-восточному смуглой кожей, а глаза ее скрывались за черными очками. Почтив Эрика поклоном, она тут же перевела все свое внимание на Томаса. Эрик даже не успел ничего ответить. – Господин Арчи, я рада новой встрече.

– Госпожа Амира! – Томас наконец-то вырвался из хватки Алисы и, стараясь скрыть сбившееся дыхание, поцеловал руку женщины. – Как неожиданно! Скажите, что вас привело сюда?

– Я пришла почтить память хорошего человека. – Амира грустно улыбнулась. – Баррик не заслуживал такой смерти. Он несомненно был настоящим волшебником, когда дело касалось цветов.

– А я уже подумал, что вы следите за мной. – Томас рассмеялся. – Но где мои манеры? Позвольте представить: сэр Эдмунд Джерард Денерим и моя супруга, Кристина. – Затем он обратился к своим спутникам: – А это госпожа Амира, она работает в посольстве Гершена.

Эрик невольно улыбнулся, когда вдруг осознал, что на самом деле значила фраза Томаса по поводу слежки.

– Рада знакомству, – сказала Амира с легкой улыбкой, но Эрик заметил, как дрогнули уголки ее губ, когда взгляд женщины коснулся Алисы. – Вы тут, вероятно, в связи с делом почившего господина Клюге?

– Вы уже все знаете, – ответил Томас.

– К сожалению, я не могу задержаться и обсудить все в деталях. У меня сегодня слишком много дел. Но вы заходите ко мне.

– Обязательно, – сказала Алиса холодно.

Амира почтительно кивнула им и ушла в сопровождении двух охранников.

– Мы ведь еще услышим о ней, верно? – спросила Алиса.

– Не сомневаюсь, – ответил Томас и улыбнулся, как азартный игрок, которого пригласили сыграть на деньги.

Скорбящие уже начинали расходиться. Молодой священник все еще читал молитвы, стоя перед входом в гробницу. Люди заходили внутрь – по одному или парами, с цветами в руках, – а затем уходили восвояси.

Детективы подождали, пока закончится ритуал. Люди шли мимо них в сторону города. Эрик с Томасом подмечали и запоминали каждого. Алиса оставила это занятие мужчинам. Облокотившись на балюстраду, она смотрела куда-то вдаль и думала о чем-то своем.

Последним склеп покинул священник. Томас обменялся с ним парой слов, но ничего интересного не узнал. Когда солнце окончательно зашло за скалы и на ущелье опустилась тьма, возле склепа кроме них троих осталась только кучка стражников.

– Ну все, пойдем уже? – спросила Алиса.

– Мы только начали, – пожал плечами Томас, а затем подозвал к себе одного из стражников: – Я хочу, чтобы вы очистили периметр и не пускали сюда никого, пока мы будем осматривать усыпальницу.

Стражник не сразу понял, что старик имеет в виду, но, когда увидел перед собой документ, подписанный самим архонтом, тут же вытянулся по струнке.

– И принеси нам пару ламп, – добавил Эрик.

– Сэр, да, сэр! – отрапортовал стражник и тут же умчался выполнять приказ.

Вскоре они втроем направились внутрь склепа.

– Ты не подскажешь, чем мы тут собираемся заниматься? – спросила Алиса, пока Эрик разжигал лампы щелчками пальцев.

Крестьянин усмехнулся. Неужели она еще не догадалась?

Томас выудил из своей сумки с инструментами небольшую монтировку.

– Будем осквернять могилы.

Девушка ахнула.

Эрик и сам был не в восторге от идеи старика, но иного пути он не видел.

– Вендиго просто так не берутся из ниоткуда, – пояснил он, – нам нужно посмотреть на останки его родителей. Мы не будем грабить их, так что… мы ведь не будем их грабить, да?

– Я постараюсь. – Томас развел руками.

Осмотр гробницы занял у них немало времени. Несколько десятков помещений, соединенных меж собой арками, тянулись в глубь скалы одно за одним. Кое-где были установлены саркофаги, а кое-где в нишах размещались урны с прахом. Вероятно, разные поколения семьи Хайнов имели разные верования. Повсюду внутри тянулись эти диковинные корни. Не было понятно, откуда они вообще тут взялись и где то дерево, что питается ими. Саркофаг Баррика обнаружился в одной из дальних комнат, вместе с четырьмя другими. Вокруг саркофага было сложено целое море цветов. Тут были и роскошные пышные розы, и простые луговые ромашки, и много-много других. Эрик редко запоминал названия цветов, а вот Дана, наоборот, смогла бы назвать тут каждый цветок по имени. Жалко, что ее сейчас с ним не было. Эрик взглянул на монтировку в руках старика и подумал, что тут он не прав. Хорошо, что его жена не видит, чем они тут собираются заняться. А еще здорово, что Высшие не видят его. «Забавно, – подумал Эрик. Высшие ведь никогда не видят, что тут происходит. Каньон расположен так, что Шпиль, совершая свои обороты над миром, никогда не окажется над ним. Быть может, древние короли, строя тут свои усыпальницы, хотели избежать загробного суда? – Ладно, не до таких мыслей сейчас», – решил он. Внимание крестьянина, среди прочих цветов, привлек совсем маленький, только-только распустившийся пламецвет. Это название Эрик помнил. Кто-то заботливо высадил цветок в глиняный горшок и поставил его у изголовья саркофага. В полумраке казалось, что красные лепестки с золотисто-желтыми прожилками светятся.

Цветы были и на других могилах, правда, уже давно высохшие. Рядом с садовником в точно таких же саркофагах лежали его жена Марселин, старший сын Роберт, жена сына Фрида и младшая дочь Баррика Рейна.

– Это мать нашего парня. – Томас указал монтировкой на могилу Рейны.

– А где отец? – спросила Алиса.

И правда, саркофага отца тут не было. Но не это было странным. Саркофаг Рейны был расположен таким образом, что рядом с ним невозможно поставить другой. Кем бы ни был отец Сэма, его не собирались хоронить в фамильном склепе. Быть может, парень – внебрачный ребенок? Эрик озвучил эту мысль своим компаньонам.

– В любом случае нам пора взглянуть на дедушку. – Томас шагнул к саркофагу.

Но за секунду да того, как он успел коснуться гранита, монтировку в его руках перехватила Алиса:

– Дай-ка я.

– Ну что вы, миледи, как же я могу… – Томас попытался выдернуть у нее инструмент, но девушка даже не шелохнулась.

– Будь так добр, – упорствовала она.

– Я настаиваю.

– Дай сюда эту гребаную железяку! – Эхо ее крика разнеслось по склепу. Томас разжал пальцы и отошел в сторону.

Девушка как ни в чем не бывало поправила прядку волос и примерилась к саркофагу.

– Тебе лучше этого не делать, – тихо произнес Эрик. Пока эти двое ссорились, он смотрел не на них.

– Это еще почему? – В голосе Алисы все еще гремела гроза.

Эрик молча направил луч фонаря на саркофаг. Под цветами, устилавшими его крышку, уже протянулось с десяток тонких корней. Крестьянин направил луч на ноги Алисы, и она увидела, что один из корешков уже начал опутывать ее сапог. И они продолжали двигаться.

Девушка отстранилась от саркофага и вырвала ногу из хватки корешка. Движение тут же прекратилось.

– Это какой-то защитный механизм, – тихо, почти шепотом произнес Томас. – Я слышал, что живые сады охраняют великие сокровищницы в южных царствах, но никогда не видел ничего подобного.

– Это та же дрянь, что была в Фейрфаксе! – сказала Алиса. Голос ее дрожал.

Томас приблизился к саркофагу Баррика и осторожно прикоснулся к нему. Ничего не произошло. Тогда он взял монтировку из рук ошарашенной Алисы и поднес к крышке. Корни тут же пришли в движение, и старик отстранился. Затем он проделал то же самое со всеми другими саркофагами в комнате, вместо монтировки он также попробовал свой кинжал и меч Алисы. Каждый раз, когда сталь оказывалась рядом с саркофагом, – корни начинали двигаться.

Единственным исключением была могила Рейны.

Томас взглянул на Эрика.

– Если эта дрянь попытается нас убить, ты сможешь ее остановить? – спросил он.

– Да, – уверенно сказал колдун и похлопал по мешочку с солью у себя на поясе.

Томас протянул монтировку Алисе. Та посмотрела на нее, затем на старика. Спустя пару мгновений она все же взяла инструмент. Неуверенно подойдя к саркофагу матери Сэма, Алиса начала его вскрывать. Ей понадобилась всего пара мгновений, чтобы поддеть крышку и сдвинуть ее с места. Луч фонаря скользнул внутрь, и Эрику тут же стало понятно, почему корни не защищают эту могилу.

– Тут никого, – выдохнула Алиса, – пусто.

– Вот теперь я заинтригован. – Томас упер руки в бока.

– Надо найти, откуда тянутся эти корни, – сказал крестьянин, и его спутники согласились.

Корни становились толще и мощнее, по мере того как фамильная гробница Хайнов уходила все дальше и дальше в твердь скалы. Стены самых дальних усыпальниц либо были скрыты за корнями, либо раскрошились под их давлением. Некоторых саркофагов было не разглядеть – так сильно их опутало. Кое-где по стенам струилась вода. Пол проминался под ногами. Вековая пыль и останки отмерших корней образовали тут некое подобие грунта. Там, где еще были заметны куски гранита, властвовал мох. То и дело попадались небольшие грибницы, источающие голубовато-белое свечение.

Последняя усыпальница представляла собой огромную залу, в десятки раз больше остальных. Вся она буквально состояла из корней. Они тянулись по полу, вдоль стен и даже под потолком. Фактически корни тут и были полом, стенами и потолком. В дальней части склепа стояло какое-то неясное свечение. Оно исходило и сверху, и снизу одновременно. Эрик не сразу понял, что это звездный свет пробивается через расколотый потолок, а затем отражается в небольшом озерце.

Все трое осторожно прошли внутрь, медленно ступая по неровной поверхности.

В дальней части склепа, посреди небольшого озера, росло гигантское дерево. Было видно лишь его основание – сам ствол, разрушив каменный свод зала, пробился наверх. Через образованные проломы и лился свет, а вместе с ним – вода. Тонкими ручейками она текла по коре дерева или просто капала дождем. Каждая капля светилась мириадами искр. Это было по-настоящему прекрасно.

Возле дерева лежали вразброс огромные куски камня, некогда бывшие единым целым – гигантским саркофагом.

– И что теперь? – спросила Алиса, остановившись на краю озера. Оно было неглубоким, не больше чем по колено или по пояс, но заходить в него никто не хотел.

– Это надо спросить у Эрика. – Томас повернулся к нему. – Ты ведь у нас специалист по таким вещам. Что скажешь?

Эрик пожал плечами. Он не лучше других знал, что тут можно сделать, хотя… Колдун вытащил из мешочка горсть соли и бросил ее в воздух. Крупицы разлетелись во все стороны, осели на корнях или исчезли в воде.

Какое-то время висела гробовая тишина, нарушаемая лишь шуршанием воды и почти неслышимым скрипом корней.

– Ну и что мы должны… – заговорила Алиса.

– Джара… – пронеслось по пещере. Голос был мужским, низким и глухим, он буквально рокотал, и по воде шли круги. – Я узнал твой голос… что привело тебя сюда, охотница на Скверну?

– Мне кажется, он обращается к тебе, – заметил Томас Алисе.

– Кто это? – спросила девушка то ли у своих компаньонов, то ли у таинственного голоса.

– Имя мне Сэмхайн Жнец, – ответил голос. – Разве ты не узнаешь своего врага?

Алиса непонимающе огляделась по сторонам. Ее рука легла на меч.

– Сэм Хайн? Где ты прячешься? – рявкнула она. – Хватит играть со мной.

– Милая, – Томас положил руку ей на плечо, – это не Сэм говорит.

– Это дерево, – прошептал Эрик.

Сэм

Забытье вновь было лишено снов. Глубокая чернота окутала Сэма с ног до головы. Все, что с ним было, – это горький вкус пороха и железа во рту, но и тот вскоре пропал.

Придя в сознание, Сэм обнаружил себя лежащим в абсолютной темноте. Его последние воспоминания превратились в какое-то месиво из смутных образов, потерявших всякую последовательность. Но он лежал на чем-то мягком, и боли почти не было. Привстав, он обнаружил лампу на столике рядом с кроватью. Когда ее свет озарил помещение, Сэм наконец-то смог осмотреться. Комната была относительно небольшой. Обстановка ему незнакома – массивная дубовая мебель, стены, драпированные тканью. Все выглядело одновременно шикарно и дешево, красиво и пошло. Окон не было, а дверь закрыта. Он точно уже не в замке, но где тогда? В каком-то особняке?

Рядом с лампой обнаружился кувшин с водой. Сэм осушил его в несколько жадных глотков и тут же почувствовал прилив сил.

У дальней стены висел его плащ – чистый и даже подшитый, он был наброшен на какую-то раму. Сэм аккуратно встал, сделал пару неуверенных шагов и сдернул плащ. Под ним обнаружилось зеркало. В отражении предстал он сам, совершенно нагой, если не считать бинтов и мешка. В целом он выглядел как обычный человек. Кора, листья и когти с клыками исчезли. Из-под грубой ткани, скрывающей лицо, на Сэма смотрели его собственные зеленые глаза. Было видно, что с лица его срезали кусочки мешка там, где могли, а еще… на мешке было два почти незаметных разрыва. Они тянулись от уголков губ к ушам. Пальцами Сэм раздвинул края ткани и обнаружил свежие шрамы на щеках. Неужели его лицо и вправду тогда обратилось пастью? Неужели это все был не сон?

Дверь отворилась, и на пороге показалась девушка в розовом платье с высоким воротом. В руках она держала поднос с какими-то бутылочками и бинтами. Увидев Сэма, девушка замерла. Сэм быстро прикрылся плащом.

– Ты ведь не собираешься делать никаких глупостей? – спросила она.

– Зависит от ситуации, – ответил садовник.

– Нам стоит поговорить. – Девушка прошла в комнату и поставила поднос на столик рядом с кроватью. – Я не думала, что ты придешь в себя так быстро.

– Меня это удивляет не меньше… и так каждый раз. Кстати, где я?

– В подвале «Веселого змея Кретча», – ответила девушка, улыбнувшись. – Ты, наверное, и не думал, что проведешь две ночи подряд в борделе, к тому же абсолютно бесплатно? Меня зовут Джиа, я племянница хозяина заведения.

– Две ночи подряд? – Сэм не знал, чему больше удивляться – тому, что так много времени прошло, или тому, что он так быстро оправился от ранений. Вспомнив о манерах, он представился: – Меня зовут Сэм…

– …Хайн, – закончила за него девушка. – Я знаю: твои портреты по всему городу.

Сэм хотел спросить, почему же она его не сдала серым плащам, но Джиа прервала его жестом и сказала:

– Тебе нужно поесть. – С этими словами она ушла.

Сэм сел на кровать. Похоже, ему ничто тут не угрожает. Пока что. Вскоре Джиа вернулась еще с одним подносом. Она принесла полбуханки серого хлеба, миску густой похлебки и порезанное яблоко. Похлебка оказалась горячей и чертовски вкусной, хлеб мягким, а яблоко сладким, как мед.

Пока парень жадно поглощал еду, девушка обратила внимание на открытое зеркало. Она взяла с полки кусок ткани и накинула ее на раму.

– Мы планируем переворот, – сказала она как бы между делом, поправляя складки ткани.

Сэм замер с ложкой у рта.

– И ты так просто мне об этом говоришь?

– Ты убил Клюге и его лучших людей. Знаешь, как прозвали тебя серые плащи? Они называют тебя Жнецом. Они тебя боятся, но мы… мы благодарны тебе.

– Кто это «мы»?

– Не так важно, кто мы такие, – ответила она голосом настоящего заговорщика. – Важно – какой у нас план. Пока я не могу тебя посвятить во все подробности, но твоя помощь нам не помешала бы.

– А что, если я не соглашусь? – спросил Сэм.

– Мы дадим тебе денег и поможем выбраться из города, – пожала плечами Джиа. – Ты и так сделал для нас очень много.

– Боюсь, если вы хотите причинить вред архонту или его семье, я не могу вам помочь.

– Мы просто хотим вернуть власть законному правителю.

– Да, но… – Сэм вдруг прервался на полуслове: какой-то странный запах долетел до него. – Ты чувствуешь это?

– Что? – не поняла его девушка.

– Запах пороха. Он такой сильный. Разве ты не чувствуешь?

Джиа покачала головой. Сэм еще раз принюхался. Да, без сомнения, это был порох. Запах был настолько силен, что, казалось, самого Сэма погрузили головой в бочку с черной солью.

– Что-то не так, – произнес он, встал с кровати и направился к двери.

Девушка смотрела на него непонимающим взглядом, но мешать не стала. Вместо этого она последовала за своим гостем.

Сэм вышел в узкий коридор с десятком дверей. Без сомнения, он сейчас был где-то во внутренних помещениях борделя, там, куда клиенты не заходили. Парень быстро дошел до лестницы, взобрался на несколько пролетов и уперся в дверь. Джиа, что шла за ним следом, открыла ее ключом.

– Что такое? – спросила она.

– Запах усиливается. Разве ты не чувствуешь? Куда ведет этот коридор?

– Там дальше кабинет моего дяди, – ответила девушка.

– Там что-то происходит, я это чувствую.

– Тогда пойдем.

Они пересекли этот коридор и оказались у двустворчатой двери. Сэм дернул за медную ручку, но дверь была заперта изнутри.

– Ключа у меня нет, – сказала Джиа.

Изнутри раздался какой-то гул, сопровождаемый человеческим стоном.

Сэм взглянул на девушку с немым вопросом в глазах.

– Ломай, – ответила она.

На секунду Сэм засомневался. Это все же бордель…

– А он не может быть с… ну…

– Нет, – сказала Джиа уверенно.

Двери были массивными, и кто-то подпер их изнутри мебелью, но в Сэме было достаточно силы, чтобы отворить их с первого же удара. Он ввалился в кабинет.

Навстречу Сэму подул прохладный ночной ветер. Шторы на открытых окнах пришли в движение, со стола взлетела кипа бумаг. Звездный свет очертил два силуэта в центре комнаты. Толстый мужчина сидел в кресле, привязанный веревками к подлокотникам. На нем не было рубашки, а жирное тело было покрыто свежими порезами и кровью. Порезы эти имели форму каких-то замысловатых узоров и букв. Все тело толстяка сотрясалось в конвульсиях. Прямо над ним, склонившись, с тонким стилетом в руках стоял Амок.

Глаза и рот убийцы были открыты так же, как и у толстяка, – во всю ширь. И между их лицами прямо по воздуху текла какая-то чернота. Именно она источала этот невыносимый запах пороха.

Сэм и Джиа замерли на мгновение, и как раз этого мгновения Амоку хватило, чтобы закончить. Чернота, идущая из глаз и рта толстяка, иссякла. Убийца впитал ее всю. Он выпрямился и обратил свой взгляд к вошедшим. Из его глаз текли, повторяя узор татуировки, черные слезы.

– Добрый вечер, – произнес он и вытер уголки губ салфеткой.

– Дядя! – крикнула Джиа.

Сэм не видел, как она выхватила и метнула нож. Амок, все еще вытирая лицо, поймал лезвие на лету и резким движением вогнал его в спинку кресла, прямо рядом с головой толстяка. Нож вошел в спинку по самую рукоять и расколол древесину.

– Я сократил его жизнь, но не заставляйте меня отбирать ее совсем. Пожалуйста, не делайте больше никаких глупостей и стойте на месте. Это вас не касается.

– Какой Скверны тут происходит? – прорычал Сэм.

– Вот именно. – Амок убрал салфетку в карман сюртука, затем легким движением срезал путы с рук дяди Джии.

– Что ты сделал с ним? – Судя по голосу, девушка была готова в любое мгновение удариться в слезы. Все, что ее сдерживало, – это ярость. Она хотела пойти вперед, но Сэм помешал.

– Ваш дядя, госпожа куртизанка, болел, – пояснил Амок, – и выбрал неверное лекарство. Он согласился помочь Им в одном деле – передать сообщение. Откуда он мог знать, что это не вся цена, которую ему придется заплатить? Я лишь забрал то, что ему не принадлежит, и избавил от ненужных обязательств. Кстати, господин садовник, где моя шкатулка?

– Где мой дед?

– В лучшем месте.

– Ты не выполнил своей части сделки, – жестко сказал Сэм, – ты ничего не получишь.

Амок пожал плечами.

– Мне жаль, что вы не понимаете, какую ошибку совершаете.

– Ошибку? Из-за тебя погиб единственный, кто был мне близок. Мне самому пришлось убить целую кучу народу, потому что ты меня с ними стравил. – Сэм шагнул вперед, и руки его вдруг, в одно мгновение, обернулись страшными когтями. – Это ты совершил ошибку, что связался со мной!

Амок начал отступать к окну. В нем не было страха, но все же, судя по всему, он остерегался связываться с тем существом, что жило в Сэме.

– Возможно, вы и правы, господин садовник. Это было ошибкой – пытаться вам помочь. Но все же я совершу ее еще один раз. Ваш покойный дед не был единственным, кто вам близок. Не забывайте о своей ненаглядной Катрин.

Сэм замер на месте. Все смешалось у него в голове. Откуда убийца мог знать о ней?

– Завтра ее представят жениху. Он заберет девушку в безопасное место, туда, где вы ее уже никогда не найдете. Действуйте сейчас, пока не поздно, господин садовник.

С этими словами Амок вышел в окно. Сэм тут же рванул вперед, но когда он выглянул наружу – убийца уже растворился в ночи.

– Джиа, детка, – раздалось у Сэма за спиной, – мне приснился страшный сон.

– Все в порядке, дядя, все уже позади.

Когда садовник обернулся, он увидел девушку, сидящую на коленях перед креслом своего дяди. Толстяк стал совсем другим – он иссох, постарел, кожа там, где не было ран, покрылась страшными язвами.

Джиа сжимала его руку и тихо молилась Высшим, но ее дядя уже был мертв.

– Его мучил кашель, – произнесла девушка тихо, – болезнь становилась все хуже и хуже, но вдруг исчезла… а теперь…

– Мне нужно идти, – вместо слов соболезнований сказал Сэм. – Но я вернусь. Не один и очень скоро. Вы поможете нам бежать из города.

– Ты мог его остановить, – сказала Джиа.

– Нет.

Какое-то время они молчали. Джиа смотрела в глаза мертвеца, а Сэм – на нее. Ветер обдувал его со спины. На улице каркало воронье.

– Я видела, что случилось с твоими руками.

– Я…

– Не нужно. – Девушка отодвинула челку, ниспадавшую на лицо, и обнажила уродливый шрам, идущий от щеки и дальше, вниз по шее, – нам всем есть что скрывать. Мы поможем тебе. Ты знаешь, куда бежать?

Сэм даже не задумывался об этом, но сейчас, когда он услышал этот вопрос, ответ сам возник в его голове.

– Мы отправимся в Миркский лес.

– Хорошо, – сказала Джиа, – завтра в полдень тебя будет ждать лодка. Под Большим Каменным мостом есть причал. Наш человек вывезет тебя за пределы города и даст все нужное снаряжение для путешествия.

– Спасибо, – только и сказал Сэм.

Джиа встала на ноги и закрыла пальцами глаза своего дяди.

– Но прежде ты расскажешь мне все об этом негодяе.

– Его имя – Амок… – начал свой рассказ Сэм.

Алиса

– Кто ты такой? – спросила Алиса у дерева. – И почему ты зовешь себя Сэмом Хайном?

– Не Сэм Хайн, а Сэмхайн. Это имя я получил много сотен лет назад, в ту ночь, когда мои братья родились второй раз и мой народ начал свой путь на север. Я зовусь так в честь древнего праздника сбора урожая. Во время этого праздника мы и встретились первый раз, Джара. Ты можешь называть меня Самайн, если хочешь.

Перед Алисой предстал образ пытаемого красного города, укрытого серебряной вуалью. Города, который, умирая, не видел звезд.

– Почему ты зовешь меня Джарой?

– Потому что это ты, охотница на Скверну. Перерожденная в другом теле и вернувшая себе человечность. Мы разных кровей, но мы оба вернулись после смерти. Пусть и по-разному.

Алиса вдруг увидела, как корни опускают в воду тело, укутанное в алый саван. Затем перед ней предстал образ саркофага, в который опускали статую человека, вырезанную из старой, потрескавшейся древесины.

– Мое имя Алиса Фоулхантер. Джар, охотник на Скверну, был моим предком, но он был мужчиной…

– Разве способен человек отличить мужчину от женщины, если та облачена в доспех из стали?

Алиса вдруг вспомнила свой первый турнир, свой щит, окрашенный черной смолой, и глухой шлем, под которым она спрятала копну своих рыжих волос.

– Расскажи мне, кто ты и откуда ты знаешь Джару, – попросила девушка.

Дерево ответило молчаливым согласием, а затем начало свой рассказ.

– Я родился в Скверных пустошах, посреди маленького оазиса, – говорило дерево. Его слова возникали под гладью воды и обращались видениями. – Одна экспедиция имела неосторожность остаться там на ночлег. Но люди не знали, что под водой и песком скрыта Скверна. Она вырвала из них жизнь и вдохнула ее в деревья оазиса. Те стали вендиго, созданными, чтобы убивать. Мы были свирепые воины, жестокие чудовища и одновременно перевертыши, способные тайно проникнуть за стены людских крепостей. Я стал первым – самым несовершенным и оттого самым сильным. Скверна научилась на мне, и другие братья стали более… послушными. Она научилась держать их на поводке. Я же, не зная другой жизни, сам согласился следовать ее воле. Мы с братьями долго жили в сердце пустыни, охотились на живительную влагу в расселинах и человеческих телах. Братья плодились, пока наконец нас не стало достаточно много, чтобы прийти в земли людей.

Мы выполнили свое предназначение, разрушив город под названием Хонгша. Я и братья проникли за его стены в ту самую ночь, когда горожане отмечали сбор урожая. «Сэмхайн! – кричали они. – Сэмхайн! Жнец идет!» Мы пели и танцевали вместе со всеми, повторяя слова и движения настоящих людей. Тогда, впервые приняв образ человека, я вдруг почувствовал себя одним из вас. Я чувствовал, я смеялся и плакал, я любил и ненавидел. Повсюду были красные флаги, красные платья, карнавальные костюмы и маски. Но когда настал час и Скверна натянула поводок – мы открыли свою истинную личину, и новый оттенок красного пролился на танцующих улицах. Лишь я не стал убивать. Раньше я делал это, только когда охотился – чтобы напитать свои корни, спастись от голода и смерти. Зачем же мне было убивать сейчас?

Никто не мог остановить моих братьев. Так я думал в тот час, когда умер город Хонгша. Люди бежали от них, женщины, дети, старики и даже благородные красные воины. Но одна женщина не хотела сдаваться. Ее отец погиб еще в первые минуты атаки. Она надела его доспехи, взяла его меч и ждала нас на входе в свой дом. Женщину звали Джарой Алой, она была принцессой этого царства. Это была ты, мой старый враг. В ту ночь мы впервые встретились. Многие из братьев погибли, пытаясь пройти мимо нее, как погибли братья и сестры самой Джары. Ей было некого защищать, но все равно она стояла насмерть.

В отличие от принцессы в доспехах, мне было кого защищать. Мои неразумные братья, ведомые лишь волей Скверны, атаковали ее раз от раза – и все как один теряли жизнь. Тогда я схлестнулся с ней в битве и в конце все же сумел победить. Но в тот раз я не отнял жизнь Джары. В тот самый миг, когда она упала на гранит без чувств, измотанная моими ударами… в тот миг появились Высшие.

Я уже видел Скверну, и мне ли не знать, каково это – стоять перед лицом Бога. Но все же… я испугался. Огромный серебряный шар завис над городом. Он взялся будто из ниоткуда, просто появился в небе и закрыл собой звезды. Охваченный пожаром город отражался в его гладкой поверхности, как в воде, и казалось, что Высшие смотрят на нас тысячей пылающих глаз.

Поводок оборвался, и братья побежали. Инстинкты, жившие во мне много лет, вдруг проснулись и в них. Побежал и я, но прежде взял на руки Джару Алую. Что-то внутри говорило, что нельзя ее оставлять. Возможно, я боялся, что братья убьют и ее, возможно, знал каким-то уголком души, что произойдет дальше.

Мы покинули город – я и те братья, что решили пойти за мной. Мы были уже далеко, когда Хонгшу объяло совсем иное пламя. Тонкие, завитые ленты огня и света спускались из серебряного шара, превращая все живое в пыль. За считаные минуты город обратился прахом. Но мы спаслись.

Я оставил Джару в безопасности, а сам ушел, ведя за собой свою новую семью. Поскольку Скверна больше не диктовала нам свою волю, я решил, что все мы должны взять себе имена. Мое имя ты знаешь. Знаешь и почему я взял себе именно его. Имена моих братьев все еще живут в моей памяти. Пусть те давно и стали частью леса.

Мы шли на север, охотились и размножились, почти как в прежние времена. Но при этом обходили людей стороной, не причиняли им вреда и не давали повода причинить вред нам. К сожалению, братья были не столь долговечными, как я. Много поколений сменилось, пока мы шли на север. Я учил новых братьев законам и традициям, которые возникали в наших рядах.

Наконец-то мы нашли то место, которое смогли назвать домом. Земли, что сейчас зовутся Ришвальдом, не были заселены людьми, и мы назвали их своими. Там было вдоволь и воды, и света, и дичи. Какое-то время мы жили в мире и спокойствии.

Но затем пришли люди. Беженцы из южных земель. Жертвы новой войны, развязанной Скверной. Мы пропускали их через свои земли и даже оберегали в пути, но все же кто-то решил остаться. Так зародилось первое ришвальдское поселение. Людей в нем становилось все больше, а дичи в лесу – все меньше. Жители деревни начали сталкиваться с моими братьями, между ними начался конфликт, и я был не в силах остановить его. Братья слушали меня не всегда, что уж говорить о людях. Даже когда я явился к ним в человеческом обличье – и это не помогло.

Когда о нашем существовании стало известно, весть в конце концов долетела до Джары. Я не знаю, как она сохранила жизнь в течение четырех столетий, знаю лишь, что каждый отведенный ей день она посвятила тому, чтобы найти и истребить всех вендиго до последнего. Со своими потомками она пришла в Ришвальд, чтобы покончить с моим родом.

Наша последняя встреча была такой же, как и первая, но только в этот раз я стоял на пороге своего дома и защищал своих братьев. Впрочем, как и в первый раз, Джара оказалась побежденной. Мне пришлось расколоть ее доспех и корнями вырвать изуродованное тело наружу. То, что она сотворила с собой, чтобы выжить все эти годы, не поддавалось никакому описанию. Люди всегда считали мой род чем-то противоестественным, мерзким порождением Скверны. Но когда передо мной предстало это существо, я понял, что не мы чудовища.

Второй раз в жизни оказавшись у меня на руках, Джара Алая попросила окончить ее страдания. Слишком далеко она зашла в своей мести. Она уже видела, что мы больше не те чудовища, что уничтожили ее народ и ее родной город, но пелена ненависти застила ее взор. Лишь за минуты до смерти она смогла осознать это. Перед тем как вернуть подаренную ей жизнь, я рассказал Джаре все, как рассказываю тебе сейчас.

Она не простила меня, но простила моих младших братьев.

Мы похоронили ее в самой чаще леса, в соленой воде бездонного озера – и ушли на север.

Сыновья и внуки Джары не были столь яростны в своем желании найти и уничтожить всех вендиго. Им хватало лишь того, что в Ришвальде их прозвали Фоулхантерами, охотниками за Скверной, и назвали своими лордами-защитниками. Я лишь слышал, что старший из них стал бароном.

– Что случилось затем? – спросила Алиса.

– Затем мы встретились с архонтом Кретчийским. Длань Высших, он сразу узнал о нашем появлении в его краях. Но, в отличие от других людей, архонт согласился выслушать нас. Это был строгий, но справедливый человек. А еще он был наделен почти безграничной властью. Архонт дал моим братьям разрешение на то, чтобы они поселились в Миркском лесу, но за это потребовал полного послушания. Он отдавал нам часть своей земли, и мы должны были оберегать ее, а также и остальных жителей Кретча.

Меня же пригласили жить в замок, в качестве залога верности моих братьев. С тех пор Сэмхайн Жнец сделался Сэмом Хайном, садовником, и стал жить среди людей, полностью переняв их обличье. С годами человеческое тело изменило меня, я стал таким же, как и вы… способным к любви и страданиям, но при этом… недолговечным.

Я встретил девушку Саманту, одну из служанок в замке, и та стала моей женой. Мой срок пришел двести лет назад, почти сразу после того, как моя любовь отправилась к Высшим. Но мне не было места в их царстве. Там меня ждал только огонь и пепел.

Старый архонт распорядился похоронить меня здесь, в горах, где я укроюсь от взгляда богов. Он служил им, но, как и я когда-то, в службе сохранял свою волю.

В последний раз я переродился уже после смерти, чтобы охранять место упокоения моих детей и свою память.

– Но какое отношения ты имеешь к…

– Другому Сэму Хайну, внуку Баррика, сыну Рейны… – прервал ее Жнец. – Он – мое дитя, мой далекий потомок, но силы, которыми он обладает, пришли к нему не от меня. Моя кровь лишь дала ему свободу пользоваться ими. Наделил же его этими силами кто-то другой. Я прочел его историю в памяти тех, кто лежит здесь рядом со мной, но тайна его рождения скрыта от меня.

– Как нам найти Сэма?

– Вам подскажет дорогу тот, кто слушает немую песню камня. Сейчас – уходите.

– Спасибо, – мысленно поблагодарила Жнеца Алиса, но тот уже исчез из ее головы.

– Милая, – Томас положил руку ей на плечо, – это не Сэм говорит.

– Это дерево, – прошептал Эрик.

Алиса ответила им долгим взглядом, после чего убрала руку от меча.

– Я знаю. Нам пора уходить.

Томас

За свою долгую жизнь Томас повидал много удивительного. Но говорящее дерево было ему в новинку. Оно, конечно, не сказало ничего путного. Впрочем, Томасу казалось, что Алиса услышала несколько больше, чем они с Эриком. Там, возле озера, с ней что-то произошло. Что-то неуловимо поменялось в ее взгляде. И Томас не знал, хорошо это или плохо. Спросить у девушки напрямик вор не осмеливался. Возможно, Эрик, будучи колдуном, лучше понимал всю ситуацию. Но разговорить этого молчуна тоже не выйдет, по крайней мере сейчас. Старика радовало только, что оба спутника отстали от него и больше не пристают к нему со своей помощью.

Покинув таинственную усыпальницу, они втроем направились к выходу из гробницы. По дороге они вновь оказались у саркофага Баррика Хайна и с удивлением обнаружили, что на нем сдвинута крышка. Корни сами поддели ее и сняли с места. В воздухе стоял резкий запах уксуса, смешанный с густым ароматом цветов. Томас заглянул внутрь. Тело Баррика Хайна было обработано для захоронения, и он был переодет в похоронный костюм. Но все же определить причину смерти не составило никакого труда. Более того, одного взгляда хватило, чтобы понять, кто убил старика. На голове садовника был мешок, и это было единственное, что держало его раздробленный череп.

Саркофаг был открыт совсем недолго – им лишь хватило времени увидеть тело. Затем корни вернули крышку на место.

– Серые плащи, – произнес Томас. – Не удивительно, что парень их так ненавидит.

Алиса и Эрик промолчали. Все направились к выходу.

Спускаться со скалы оказалось гораздо легче, чем подниматься, хотя тоже утомительно. Радость приносило лишь то, что ночью Врата Мертвых были особенно прекрасны. От бурного потока и десятков водопадов в воздухе стояла пелена брызг и пара. Этот туман кружился в каком-то первородном танце. Ветер лентами струился по каньону и сотням тоннелей. Его ласковое дыхание вырисовывало на дымке причудливый узор. По стенам стража уже разожгла лампы, и отблески огня смешивались со звездным светом. Рассеиваясь в тумане, свет будто обретал форму. Казалось, к нему можно прикоснуться.

Когда Томас со своими подельниками проходили новые гробницы городских советников, Алиса вдруг остановилась возле усыпальницы Артхейтов, той, где стояла статуя.

– Песня камня… – прошептала Алиса и направила луч своего фонаря в темноту склепа.

Прямо напротив статуи на скамейке лежал кто-то. От луча, коснувшегося его, этот человек вздрогнул и резко сел. Это был немолодой мужчина сухощавого телосложения. Похоже, он тут спал. Хотя на вид житель гробницы не был похож на бездомного – он был одет в хороший сюртук, пусть и поношенный, а его обувь была начищена до блеска. Мужчина заслонился рукой от света и натянул на нос пенсне. Томас узнал в нем одного из пришедших почтить память садовника.

– Я просто задремал тут, нет нужды… – пролепетал мужчина со сна.

– Вы ждали нас? – вдруг спросила Алиса.

– Так вы не серые плащи? – Мужчина вздохнул с облегчением, затем, когда Алиса перестала светить ему фонарем в лицо, он разглядел их. – Господа детективы! Да, я как раз вас и ждал.

– Как удачно, что мы решили заглянуть именно в этот склеп. – Томас посмотрел на Алису.

Откуда она знала, что здесь их кто-то ждет? Неужто дерево ей нашептало? Что еще она узнала? И что из этого девушка осознает?

– Я увидел вас на похоронах и сразу понял, кто вы, – произнес мужчина. – Мое имя – Роберто.

– Что вы хотели нам сказать, Роберто? – спросил Томас и добавил: – Пойдемте с нами к городу, вы можете рассказать все по дороге.

– Да, конечно. – Роберто быстро поправил свою одежду, сбившуюся в сне, и последовал за ними. – Я был дворецким в особняке семьи Гирхарт, – начал он свой рассказ. – Лорд Валдис погиб в Ночь Цветов, сгорел с другими советниками и старым архонтом. С тех пор дом был временной резиденцией различных гостей города почти четыре года, до тех самых пор, пока его не заселили… новыми постояльцами. Особняк стал домом для капитанов Алого Легиона, а вся его территория – армейским лагерем. Естественно, я не смог вынести этого и ушел, но… дайте я объясню. Через пару недель, после того как прибыли первые наемники, в особняк привезли какую-то девушку. Поначалу я подумал, что это просто одна из шлюх-маркитанток, которые повсюду следуют за наемниками, но я ошибался. День за днем девушка сидела запертой в своей комнате, и заходили к ней всего несколько наемников. Но и они не задерживались – приносили ей книги, свежую одежду и меняли постельное белье. Персонал дома к ней не пускали, так что никто с ней не говорил. Мы только иногда слышали, как она поет. У девушки очень красивый голосок, так что мы прозвали ее Пташкой. Пару раз к Пташке приходили гости – все как один при охране, серьезные люди. Но и они не задерживались дольше чем на пару минут. Казалось, они просто приходили взглянуть на птичку в клетке и, насмотревшись, уходили восвояси. Так вот. Мои люди в конце концов разбежались из дома. Выносить этих красных бородачей оказалось просто невозможно. Последним дом покидал я. Представьте себе, как капитан с тонущего судна. – Роберто грустно усмехнулся. – И как раз в тот момент, когда я заканчивал сборы, появился он.

– Кто? – спросил Томас.

– Парень, которого все ищут, Сэм Хайн. Только еще без мешка на голове.

– Как давно это было? – спросил Эрик.

– На прошлой неделе. Шесть дней назад, ранним утром.

Все трое переглянулись. Это было утро того дня, когда они прибыли в город.

– И что произошло?

– Он знал, что Пташка в доме, он даже знал, в какой комнате. Не знал только, как эту комнату найти.

– И что вы сделали? – спросил Томас.

Дворецкий замялся, было видно, что он боится отвечать на этот вопрос.

– Мы не сотрудничаем с серыми плащами, – мягко произнес Эрик: он сразу понял, почему Роберто вдруг замолчал.

– Я… помог ему. Сказал, где бежевая комната, и, схватив свои вещи, поскорее ушел. Когда я был у ворот, из дома раздался грохот, и я увидел, как парень бежит в сторону сада. Один. Наемники его преследовали, но я не увидел, чем все закончилось.

– А что случилось с девушкой?

– Вчера я приходил туда. Нужно было кое-что забрать и утрясти некоторые формальности с документами. Мне удалось пройти на территорию, но в сам дом меня не пустили. Впрочем, я подошел достаточно близко, чтобы услышать пение Пташки. Она все еще там, сидит в своей клетке.

– До рассвета еще шесть часов, – пробубнил Томас себе под нос и вдруг спросил у Роберто: – Вы бы могли сейчас рассказать мне все, что знаете об особняке и его устройстве?

– Да, но я рассчитывал, что…

– Мы конечно же вам заплатим. – Томас широко улыбнулся. – Пойдемте с нами в таверну, мы накормим вас ужином.

– Мне кажется или спать сегодня ты не собираешься? – спросил Эрик.

– Тебе не кажется.

Томас наконец-то почувствовал, что к нему возвращаются силы. Он вновь шел на дело.

Вор заметил улыбку на лице крестьянина, когда тот наконец понял, чего же старик хочет добиться от дворецкого. До самого Роберто это дошло немного позже. Когда это случилось, на его лице отразился настоящий испуг. Всю жизнь дворецкий жил с мыслью, что секреты его дома – святыня, которую он унесет с собой в могилу. А тут какие-то проходимцы потребовали от него все эти секреты раскрыть. Конечно, дом этот уже не был «его» домом – там жили чужаки, страшные и опасные. Но все же одна мысль о таком предательстве вводила Роберто в состояние шока. Он, конечно, хотел помочь, но при этом старался отделаться общими фразами. Детективы узнали о большинстве комнат, об устройстве сада (каким он был до того, как его вырубили наемники) и о прилегающей территории. Но это было совсем не то, что Томас хотел услышать.

Ни Эрик, ни Алиса пока не знали плана старика, но они оба понимали, что тот замышляет как-то проникнуть в особняк Гирхарт. Томас рассчитывал поделиться с ними деталями своего плана, но не раньше того момента, как этот план у него появится.

Когда они все вместе добрались до «Пьяного купца», была совсем глубокая ночь. В таверне, как обычно, было людно, и Томас попросил принести им еду и выпивку в комнату. Бэар не заставил себя ждать, даже несмотря на то что в зале было полно народу. За прошедшие дни он успел полюбить своих постояльцев… и их туго набитые кошельки.

Две кружки местного крепленого пива и такое же количество золотых перстов быстро развязали Роберто язык. Пока он говорил, Томас сновал по комнате, собирая свои инструменты, выбирая подходящие для работы и избавляясь от лишнего. Алиса тем временем, жалуясь на головную боль, отправилась в кровать. Эрик лишь снял свой непомерно тяжелый доспех и дальше сидел с дворецким.

Роберто рассказал им все, что знал. О доме, об его нынешних обитателях. После третьей кружки он начал рассказывать и о предыдущих хозяевах. Лорд Валдис имел слабость на рыжих куртизанок, его жена тайком налегала на вишневую наливку, а ее личная гувернантка – таскала столовое серебро, по вилке, ножу и ложке раз в год.

– Их и правда лучше брать комплектом, – делился он своим опытом, – так сложнее заметить, что чего-то не хватает. Я, конечно, замечал, но Дорис… она была слишком добра ко мне.

Впрочем, в его рассказе было и много интересной информации. В особняке сейчас гостит около сотни наемников. В самом доме живут только капитаны и их помощники. Большая часть комнат пустует. Остальные наемники поселились в палаточном лагере и наспех возведенных бараках. Кроме них Алый Легион устроил себе импровизированную кузню с оружейной, а также соорудил большую конюшню.

Продукты им привозят раз в неделю в нескольких повозках, никого посторонних на территорию не пускают, но сами наемники ходят за ворота и обратно совершенно свободно.

Главаря красных наемников, некого Хармсвея, дворецкий описал как «жуткого человека», но ничего интересного насчет него не знал.

Зато он знал все о самом доме. Кроме как через главные ворота, в дом можно было проникнуть десятком разных способов. Когда еще стоял сад, воры часто перебирались через стену и крались под сенью деревьев. Роберто знал, если такое происходило – птицы, жившие в саду, всегда беспокоились и кричали, когда там появлялся чужак. Вода поступала в дом по трубам, слишком узким для человека, а вот сток был достаточно широк, чтобы проползти по нему. Единственного вора, который пошел этим путем, обнаружили очень быстро – по запаху. Роберто перечислил еще пару вариантов, пока наконец не решился выдать самый лучший. В доме был потайной ход.

Раньше, до того как тут появился город, в долине были десятки строений, принадлежавших монахам. Все сложенные из белого мрамора, они несли то ли оборонительную функцию, то ли религиозную. И все до одного были объединены меж собой сетью подземных тоннелей. Один из первых архонтов, обнаружив эти тоннели, приказал затопить их и обустроить таким образом городской водопровод. Часть тоннелей была затоплена полностью, а часть – только частично. Тоннель под особняком Гирхарт вода не затронула, так как тот располагается выше остальных. Архитектор, строивший дом, отделил сухой участок, заложив его стеной. В получившемся подвале он устроил что-то вроде убежища. По задумке, там можно было укрыться, если хозяевам дома будет грозить какая-то опасность. Там были комнаты со всеми удобствами, склад с едой и так далее. Кроме того, в подземелье, как в самом надежном месте, расположили и хранилище. В этот тоннель вело всего два хода – из самого дома и со стороны Храмовой улицы. Там в стене имелась ниша с тайной дверью. По словам Роберто, этой дорогой обычно пользовались рыжие гостьи лорда Валдиса.

– Странно, почему вы после смерти хозяина ни разу не хотели спуститься в его сокровищницу? – удивился Эрик.

– Да нет, я был там сотню раз. Почти все имущество отошло новым советникам молодого архонта, и я выдал им все по переписи.

– Все? – уточнил Томас.

– Все, кроме содержимого личного сейфа старого лорда. Я не знаю комбинации и потому вообще не упомянул о нем.

– Хорошо. – Томас буквально просиял. Он закончил со своим делами и сел за стол. – Теперь расскажите мне подробней про этот сейф.

Роберто еще какое-то время отвечал на вопросы вора. Но вскоре Томас узнал все, что ему было нужно. План уже зародился в его голове.

– Вы нормально доберетесь до дома? – спросил Эрик, когда Роберто собрался уходить.

– Идти мне недалеко, и я хорошо знаю улицы, – пожал плечами дворецкий. – Ладно, прощайте. Мне пора, Дорис меня уже заждалась.

Распихав золото по карманам, он вышел за дверь.

Эрик

Они покинули таверну за полчаса до рассвета. Эрик и Алиса – через переднюю дверь, а Томас – через окно их комнаты. Старик, несмотря на возраст, все еще сохранял какую-то часть своей былой прыти. Эрик не представлял, как тот будет спускаться с крыши соседнего дома, но при этом не сомневался – в этом Томасу помощь не нужна.

Буквально сразу колдун осознал, почему вор избрал такой необычный маршрут: в толпе, собирающейся постепенно на Рыночной площади, глаза Эрика выцепили того же мужчину, что следил за ними вчера. Мнимый рыцарь со своей спутницей двинулись на север по городским улицам, мимо открывающихся лавок и сонных жителей города. Совсем скоро Эрик увидел, что гершенец не единственный, кто за ними следит. Двое крепких мужчин, почти на скрываясь, шли следом на небольшом отдалении. Бросив на них быстрый взгляд, Эрик сразу понял, что обычно их суровые лица скрыты под глухим забралом шлема, а плечи покрывает серая шерстяная накидка. Сейчас они были одеты в простую одежду, но что-то в их взгляде, невидимое для остальных, сказало колдуну, что за ним следуют серые плащи.

– Мы становимся популярны, – шепнул он Алисе на ухо и кивнул в сторону второй слежки.

– Пока они идут за нами, Томас может быть спокоен, так что это и к лучшему.

– А если…

– Ну не будут же они нападать на рыцаря средь бела дня? – сказала Алиса. – В любом случае к красным наемникам их не пустят…

– Я не уверен, что нас туда пустят, – проворчал Эрик. Он вообще не был уверен в том, принесет ли эта затея хоть какие-нибудь плоды, но согласился играть по предложенным правилам. Задача их была пустяковой – проникнуть в дом, осмотреться и по сигналу вора устроить какую-нибудь шумную диверсию, чтобы отвлечь внимание от Пташки. Крестьянин точно не знал, что в это время собирается делать старик, но у него сложилось мнение, что тот и сам не в курсе. Впрочем, кое-что он все же подготовил. Перед уходом Томас вручил им обоим по небольшому свертку с чекой. «Дымовая граната, – пояснил он. – Дергаешь чеку, бросаешь – и через несколько секунд все вокруг в дыму». Свою гранату Эрик отдал Алисе: он мог сделать туман и без чужой помощи.

Алиса не стала отвечать на замечание Эрика, и они прошли всю дорогу молча. Солнце взошло, на какие-то минуты окрасило город золотом и скрылось в тяжелых облаках. Почти сразу же зарядил мелкий противный дождик, но и он был недолог. Когда они подходили к высоким кованым воротам особняка, над городом нависла тишина. Не было ни дуновения ветерка, а облака с каждым мигом темнели и опускались, обращаясь полновесными тучами. Становилось темно, и что-то внутри Эрика задрожало.

Когда навстречу детективам вышли трое охранников в кольчугах под красными ливреями, гершенца и след простыл, а вот серые плащи, пусть и стояли в отдалении, уже перестали скрываться. От их взгляда на своем затылке колдуну было еще больше не по себе.

Наемники встретили их неприветливо. Долго проверяли все документы и даже осмотрели чипы на оружии. Сами наемники были вооружены топорами – те болтались у них на поясах и за спиной. У них самих никаких чипов и близко не было. Говорили они с жутким акцентом, то и дело перемежая свою речь гавкающими словами на чужом для Эрика языке.

Поначалу пускать на территорию особняка их не хотели, но Алиса сказала наемникам пару «ласковых» и надавила, как только она это умеет. Один из них ушел в сторону дома, что вырисовывался на фоне скалы. Эрик тем временем опять посмотрел на серых плащей у себя за спиной. Те о чем-то переговаривались, похоже, даже ссорились. Один сделал шаг вперед, но второй схватил того за рукав и одернул. Сквозь застывший воздух до слуха Эрика долетели лишь слова «еще рано». Что бы это ни значило, ничего хорошего оно не сулило.

Ушедший наемник вернулся довольно быстро.

– За м’ной, – сказал он. Алисе и Эрику не нужно было повторять дважды.

На территории особняка все выглядело довольно угнетающе, особенно в тусклом сером свете, что еле-еле пробивался сквозь тучи. Эрик мог только догадываться, что когда-то тут был сад. Ни одного живого дерева на территории не росло. Кое-где еще виднелись клочки жухлой травы или ободранные кусты, но большая часть земли тут была покрыта бурой грязью. Мрачное величие каменных стен особняка остро выделялось на фоне уродства кривых построек, что стояли вокруг. Из кузни шел дым, оттуда пахло огнем, углем и железом. Эти запахи перебивала вонь, идущая то ли от казарм, то ли от конюшен. Лошади беспокоились – ржали и били копытами, будто чувствуя приближение чего-то ужасного. Эрик ощущал то же самое.

Неподалеку от кузни стоял ничем не примечательный амбар. Внутри горела лампа, и Эрик увидел, как мальчишка заходит туда с масленкой в руках. Эрик сам не знал, что привлекло его внимание, но, подойдя ближе, он заглянул за приоткрытую дверь амбара.

Он ожидал увидеть там телегу или что-то совсем обычное – вроде склада инструментов. Но это было нечто совсем иное. Амбар был абсолютно пуст, за исключением горы красного железа, сваленного прямо по центру. Колдун не сразу осознал, что он смотрит на гигантских размеров латный доспех, «сидящий» на земле. Толстые металлические пластины, грубо окрашенные темно-алой краской в несколько слоев, перекрывали одна другую, не оставляя ни единого зазора. Не было видно ни кольчужных вставок, ни чешуи – только кованая сталь. При этом листы были на вид толщиной чуть ли не с палец. Шлем был глухим и не имел забрала – лишь несколько десятков ромбовидных отверстий на лицевой стороне. Мальчишка наклонился над доспехом и начал смазывать его из масленки. Он был, наверное, в четыре раза у́же этой чудовищной махины. Доспех был выше него, даже несмотря на то что «сидел».

Эрик вдруг остро почувствовал вес своего панциря. Он всегда считал себя сильным мужчиной, но ему было тяжело. Какую же надо иметь спину, чтобы она не сломалась под такой массой, как у этого красного чудовища? «Нет уж, – подумал крестьянин, – человек не может носить такую броню». Быть может, это просто какое-то изощренное приспособление для устрашения противника? Статуя или…

Красный доспех повернул голову, и колдун почувствовал на себе взгляд того, что было внутри.

– Вижу, вы уже познакомились с Бароном? – От звука человеческого голоса Эрик заметно вздрогнул.

Он обернулся и увидел мужчину, идущего к ним со стороны дома. Тот был высок, крепко сложен и хорошо одет. Одежда его была не вся в цвете легиона – лишь рукава и ворот его богатого сюртука были украшены алой тканью. Угловатое, грубое лицо украшали массивный, дюжину раз сломанный нос и густая черная борода с легким намеком на проседь. Мужчина улыбался – зубы у него были крупными, кривыми, но при этом белыми как снег.

– С Бароном? – переспросила Алиса, но мужчина даже не обратил на нее внимания. Он говорил с Эриком.

– Сэр Денерим, я полагаю? – Он протянул рыцарю руку. – Мое имя Хармсвей, но вы можете называть меня просто Харм.

Эрик ответил на рукопожатие неохотно, но все же постарался вложить в этот жест хоть какую-то иллюзию уверенности в себе. Он все еще чувствовал на себе взгляд Барона – холодный, как сталь, тяжелый, как тучи над головой.

– Прошу за мной. – Вопреки своим словам, Хармсвей пошел не впереди, а рядом с детективами. От взгляда Эрика не утаилось то, что наемник с аппетитом хищника изучает фигуру Алисы. То, что девушка при оружии и броне, его совершенно не смущало.

Они прошли сквозь парадную дверь и взошли на широкую лестницу. Дом внутри казался ветхим и пустым – стены были голыми, как и пол. Ковры, которые раньше наверняка тут имелись повсюду, свернули, чтобы те не пропитались грязью с солдатских сапог. На стенах можно было различить светлые пятна – там раньше висели картины. Пусть тучи остались за окнами, но на душе у колдуна было все так же погано.

– У нас, как вы знаете, нет рангов, – говорил наемник на ходу, – но братья доверили мне говорить от их лица и принимать часть решений. Так что вы можете считать меня их командиром.

Хармсвей повел их по коридору направо. Эрик бросил взгляд за спину и увидел в левом коридоре следы недавнего ремонта, причем довольно грубого. Судя по всему, там снесли стену, чтобы вынести из комнаты что-то большое или, наоборот, внести.

Наемник открыл дверь и пригласил детективов в свой кабинет. Внутри горела лампа. На столе были свалены какие-то книги и карты. На полу валялся мусор. Из стойки для зонтов торчали рукояти мечей, а из дверного косяка – пара метательных ножей. Окна были открыты настежь, но шторы задвинуты. В дальнем углу стояло чучело бурого медведя, а рядом с ним стойка с доспехом. Броня, по всей видимости, принадлежала самому Хармсвею. Это был полный латный доспех – большой и громоздкий, но все же не столь огромный, как доспех Барона. В сравнении с чучелом броня Хармсвея выглядела не слишком большой. Эрик подумал, а может быть, Барон – это живой медведь, которого красным наемникам как-то удалось засунуть в доспех?

– Я, признаться, впервые вижу что-то… кого-то подобного вашему Барону, – произнес Эрик.

Хармсвей взял кувшин и налил из него вина в две чаши. Одну он взял себе, а вторую предложил гостю. Эрик отказался, и чаша осталась на столе. Алису наемник оставил без внимания. Для него она была сродни мебели.

– Да, он чрезвычайно полезен в бою. Если вам будет интересно приобрести его услуги в будущем, то я могу ознакомить вас с прейскурантом.

– Мы здесь совсем по другому делу, – сказала Алиса, но Хармсвей даже не взглянул на нее.

– Нас интересует девушка, – сказал Эрик.

Он думал, что капитан сейчас промолчит или отшутится фразой вроде: «Так сходите в бордель». Но вместо этого мужчина резко помрачнел.

– Опять? А я надеялся, что это просто визит вежливости, – проворчал он. – Неужели Кроули перестал мне доверять? Скверна побери, это военное поселение, а не проходной двор. Я терпел серых плащей на прошлой неделе, людей самого советника позавчера, а тут еще вы. Что вам-то нужно? Все равно уже через пару часов ее здесь не будет.

Эрик взглянул на Алису, затем опять на Хармсвея. Решать, что говорить, нужно было быстро, но мысли в голову не шли. Его спутницу наемник слушать не станет, он явно пренебрегает мнением женщины, так что говорить придется рыцарю. Решив купить себе пару заветных мгновений, чтобы подумать, Эрик взял со стола чашу с вином. Жидкость была густой, сладкой, с сильным ароматом трав и алкоголя. Что бы это ни было, вином его назвать язык не поворачивался. После него вообще язык ворочался с трудом. Зато в голове у Эрика прояснилось моментально. Он вдруг понял, что ему стоит играть в открытую.

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, колдун произнес:

– Мы не были в курсе насчет того, что девушка покинет особняк.

– Тогда почему вы здесь? – спросил Хармсвей.

– Мы ищем Сэма Хайна, и нам известно, что он приходил за ней.

Лицо Хармсвея просветлело, – похоже, слова Эрика каким-то образом развеселили его.

– Тогда я могу лишь пожелать вам удачи. Мало того что этот негодяй сбежал от серых плащей (это и не удивительно), он умудрился сбежать и от моих братьев. Он сбежал и от Барона, а это на моей памяти не удавалось никому. Если вы его поймаете, я поставлю вам бочку отборного саазри.

– Мы бы хотели поговорить с девушкой, – вставила свое слово Алиса. Ее, похоже, начинало выводить из себя пренебрежительное отношение к себе.

Но на этот раз наемник ответил ей. Смерив девушку одновременно пренебрежительным и полным похоти взглядом, он облизал губы и произнес:

– Только если на это даст разрешение ее жених.

– Жених? – переспросила Алиса.

Ветер подул из окон с такой силой, что занавески бросились в пляс, а со стола на пол полетели бумаги. В этот же миг по крыше дома забарабанил дождь. Хармсвей выглянул в окно.

– У вас как раз есть возможность с ним побеседовать. Я уже вижу его карету. Вы ведь уже знакомы с сэром Браунсвоттером?

В комнате стало тихо. Только дождь бил по крыше, с каждой секундой становясь все сильней.

Сэм

Дождь был как раз тем, чего ждал Сэм. Какое-то время он сидел на заборе, подобно горгулье, наблюдая за отдаленными передвижениями наемников и домом, в который он собирался проникнуть. Парка тут больше не было – его срубили, выкорчевали, сожгли. Убили. Садовник особенно остро чувствовал тишину: не было больше того странного голоса, что помог ему в первый раз. Сейчас он был сам по себе. Когда ливень стал достаточно сильным, чтобы скрыть его от ненужных взглядов, Сэм спрыгнул вниз и снял капюшон с головы. Сейчас Жнецу нужно было напитать свои силы живительной влагой. Скрывать свое лицо ни от кого смысла уже не было. Любого, кого встретит, – он убьет. Сэм был полон решимости во что бы то ни стало вызволить Кэт из заточения. Он не мог позволить себе потерять ее еще раз, он не мог позволить им вновь ее забрать.

Расстояние до дома сокращалось – сквозь плотную пелену дождя начал пробиваться свет из окон. Где-то ржали лошади, напуганные то ли грозой, то ли приближением хищника.

Окна первого этажа были заложены досками, то же касалось и двери для слуг. Впрочем, Сэм и не собирался пользоваться дверью. Он только взглянул на свои руки – и те вмиг превратились в когти Жнеца. Почему-то эта жестокая кличка, что дали ему враги, показалась садовнику уместной. Ухватившись когтями за доски, Сэм без малейшего труда взобрался на второй этаж и проник в приоткрытое окно – его он заприметил еще загодя. Оказавшись внутри, Сэм быстро огляделся. Помещение, как он и надеялся, пустовало. Света здесь не было. Сэм отжал плащ от лишней воды и снял с себя сапоги – будет плохо, если его обнаружат раньше времени по мокрым следам на полу.

В доме было шумно – ходили люди, скрипели половицы и двери, слышались обрывки разговоров, какой-то посторонний шум. К тому же по крыше с неистовой силой барабанил дождь, заглушая все остальные звуки. Сэм подкрался к двери и выглянул в коридор. Тут же его сердце вздрогнуло – он увидел, как в одну из дальних комнат забегает девушка с огненно-рыжими волосами. Он не успел ее рассмотреть, но кто это может быть, как не Кэт?

Сэм уже собирался выйти за дверь, как вдруг с первого этажа по лестнице поднялась небольшая группа людей. Кроме нескольких красных наемников среди них был статный мужчина в строгом сюртуке и при рыцарском горжете. У него были длинные каштановые волосы, стянутые лентой на затылке. С ним была совсем юная темноволосая девушка в бархатной накидке.

– Мой гость, сэр Денерим, желает с вами побеседовать, – к рыцарю обратился один из наемников, тот, что был одет побогаче. – Окажете ему честь?

– Безусловно, – ответил рыцарь, – тем временем моя невеста сможет подготовиться к встрече… И не забывайте, что нам еще нужно обсудить дела. – С этими словами они проследовали в одну из комнат.

Двое наемников остались снаружи сторожить дверь. Проклятье. Сэм прекрасно помнил, чем встреча с охраной окончилась для него в прошлый раз. Он не собирался вновь повторять своей ошибки. Плохо, что жених уже здесь, а он не может до него добраться, не подвергнув Кэт опасности. Но хорошо, что теперь он точно знает, что она все еще в доме. Аккуратно притворив дверь, он вернулся к окну и вновь выбрался наружу. Пробраться по стене, на его взгляд, было куда безопаснее и, что самое главное, тише, чем опять лезть на рожон.

С задней стороны дома стены поросли мхом и вьюнком. Обычному человеку это помешало бы, но Сэму, наоборот, помогло. Он с легкостью перемещался по стене, в какой-то момент обнаружив, что его руки и даже ноги сами находят трещины и уступы в камне. По его прикидкам, он находился как раз у окна той комнаты, куда зашла Кэт. Окно было все в струйках дождя, и внутри темно, так что рассмотреть хоть что-то невозможно. Сэм попытался подцепить когтем крючок меж двух створок, но вместо этого просто срезал его. Окно тут же распахнулось от порыва ветра, и Сэм прыгнул внутрь. У него было меньше мига, чтобы сориентироваться. Перевернувшись через себя, он скользнул в сторону и спрятался за каким-то ящиком. Эта комната была оружейной. Тут имелись доспехи, стойки с мечами, топорами и луками. Повсюду находились какие-то ящики и сундуки.

Девушка с рыжими волосами стояла у дальней стены. Она бросила взгляд на распахнувшееся окно, но, похоже, не заметила Сэма. Или сделала вид, что не заметила. В душу Сэма закрались сомнения – а вдруг это не Кэт? Но кто тогда? Если это она, то что делает в оружейной? Быть может, пытается сбежать от нежеланного брака или…

Он увидел в ее руках заряженный арбалет.

– Стой! – чуть ли не выкрикнул Сэм, покидая свое укрытие.

Девушка тут же обернулась и направила грозное оружие на него. Эта была не Катрин, нет, но все же ее лицо было слишком хорошо знакомо Сэму. Девушка из переулка, девушка из замка Фейрфакс. При первой встрече она спасла его, при второй – он пощадил ее. Чем же закончится третья?

– Что ты тут делаешь? – спросил он у нее.

– Где шкатулка? – вместо ответа спросила девушка.

Для чего ей была нужна эта шкатулка? Тогда в замке она чуть не набросилась на него с ножом из-за нее. Но в тот раз на кону была жизнь его деда, а сейчас… Сэм вдруг понял, что не знает, где шкатулка. Он просто забыл о ней в какой-то момент, потерял из виду.

– Я здесь, чтобы забрать девушку, Катрин. Ей угрожает опасность.

– И не говори. Ее будущий муж – еще та скотина. – Рыжая сплюнула прямо на пол. – Не удивлюсь, если их брак будет недолгим, как и его предыдущий.

– Где она?

– Где шкатулка?

Сэм зарычал, и девушка отступила на шаг к двери.

– У меня нет времени на это! – выпалил Жнец и почувствовал, как ярость наполняет его. Почему она не боялась его? Она ведь видела, на что он способен.

В этот миг раздался странный звон – звенела одна из водопроводных труб в стене.

– У меня теперь тоже нет времени. – Девушка двинулась к выходу, все еще держа его на прицеле. – Не заставляй меня стрелять, этот болт не для тебя.

Сэм не хотел ее атаковать. Но он все равно сделал шаг вперед. Тут же щелкнула тетива. Одно резкое движение – и арбалетный болт был в его руке.

– Не стоило тебе… – вновь начал рычать он и вдруг увидел какой-то сверток в руках девушки.

– Вот тебе, старик, и шумная диверсия, – сказала она, бросила сверток об пол и буквально вылетела за дверь. Сэм метнулся вслед за ней, и в ту же секунду сверток взорвался под его ногами. Хлопок был громким, но не оглушительным. Вслед за ним с шипением из свертка стал вырываться густой белый дым. Жнец успел сделать всего несколько быстрых шагов, как тот окутал его и все вокруг.

Раздались крики – громкие мужские голоса опять, как в прошлый раз, выкрикивали команды, затем второй хлопок. Вокруг уже стояла непроглядная дымовая завеса. Сэм наткнулся на кого-то и попросту отшвырнул его от себя движением руки. Человек, по всей видимости облаченный в доспехи, пролетел по коридору и с грохотом впечатался в стену. В непроглядной дымке сверкнул какой-то свет, и Сэм устремился туда. Он влетел в приоткрытую дверь и увидел нескольких вооруженных мужчин. За плечом одного из них пряталась темноволосая девушка в бархате. Спутница жениха Кэт и сам жених.

Кэт здесь не было, а значит, не было и смысла рисковать, хотя что-то внутри Жнеца жаждало пустить им всем кровь. Туман вдруг бурным потоком хлынул вперед и полностью перекрыл обзор. Издав чудовищный рык, Сэм вновь выскользнул в коридор и только в этот момент осознал, что полностью преобразился в чудовище.

– Оставайтесь здесь, я иду за ним! Это моя работа, – раздалось откуда-то из комнаты, что он покинул. Голос был незнакомым.

«Пусть идет», – подумал Сэм.

Его чувства обострились, и вдруг он стал различать десятки, сотни различных звуков, запахов и даже силуэты и очертания сквозь дым… даже сквозь стены. Сделал несколько прыжков вперед, прижался к полу, осмотрелся. Одна девушка убегала через первый этаж. Это та, что стреляла в него. Еще одна девушка находилась этажом выше. Сэм услышал ее сердцебиение… это была Кэт! Но с ней в комнате присутствовал кто-то еще.

Жнец оперся на четыре лапы и устремился к лестнице, на ходу сбив двух наемников. Впереди еще трое преграждали проход, сомкнув ряд поперек коридора, выставив вперед мечи. Жнец оттолкнулся от пола и, перевернувшись в воздухе, вонзил когти в потолок. Двигаться по нему ему оказалось ничуть не сложнее, чем по полу. Сзади до него доносился топот ног – кто-то, облаченный в доспех, преследовал его. А еще он слышал странный гул, доносившийся с улицы, – столь низкий и глубокий, что человеческое ухо не смогло бы его уловить.

Вскоре Жнец оказался на верхнем этаже. Дыма тут было значительно меньше, а красных наемников не было совсем. Ему оставалось только пересечь коридор, чтобы добраться до Кэт. Но вместо этого он остановился и выпрямился в полный рост, одновременно разворачиваясь. На лестнице обнаружился мужчина в броне, тот, что его преследовал. Светловолосый, с грубыми чертами лица и каким-то необъяснимым светом в глазах, он сжимал в руках боевой молот. Сэм ждал, когда мужчина что-то скажет, но тот просто смотрел на него и поднимался по лестнице. Туман расступался перед рыцарем, завивался тонкими змейками и становился гуще за его спиной. Что-то было во взгляде его синих глаз, отчего по хребту Жнеца пробегал холодок. Невольно он отступил на шаг, затем еще на один.

Одним взглядом мужчина велел Сэму сесть на пол и сдаться. Парень поймал себя на том, что уже начал опускаться. Нет, нет, я должен спасти ее! Что-то взревело у него внутри – взревел и сам Жнец. Нестерпимая боль пронзила все тело, и он бросился вперед.

Сэм ожидал, что враг отступит, что он попытается заслониться от удара рукоятью молота или даже нанесет ответный удар. Он был готов ко всему, ему нужно было лишь добраться до незащищенного лица – лапами или пастью. Но его противник просто взмахнул рукой, выпуская из зажатого в ладони мешочка горсть какого-то белого песка. Сэм даже не успел вскрикнуть, когда его ударила невидимая сила и отбросила на десяток метров. Песчинки моментально въелись в кожу и стали жечь все нутро Жнеца.

– Кто ты такой? – взревел он, пытаясь подняться.

– Тот, кто хочет тебе помочь.

Мужчина шел вперед, выставив вперед свой молот: не занеся его для удара, а просто выставив вперед. Руны, высеченные на рукояти оружия, пульсировали синим светом, и эта пульсация отзывалась болью во всем теле. Но боль не убивала Сэма, наоборот, он вдруг стал ощущать невероятную ясность в голове. Голос, требовавший крови, отступал.

Сэм видел, как красные наемники этажом ниже пытаются подняться к ним, но что-то, какая-то невидимая преграда не пускает их.

– Сейчас ты уйдешь отсюда, – сказал мужчина, приближаясь, – ты спрячешься в городе, а затем найдешь меня в таверне «Пьяный купец Монтгомери». Мое имя Эрик, но ты будешь искать меня по имени Денерим. Я могу тебе помочь.

На секунду Сэм почувствовал облегчение. Кем бы ни был этот человек, он и правда мог бы ему помочь. Те силы, которыми он обладал, – это ли не настоящее колдовство? Быть может, он сумеет объяснить, что с ним происходит? Быть может, сумеет вылечить? Боль сходила на нет, Сэм почувствовал облегчение… И вдруг вспомнил, зачем он тут.

«Ты должен спасти ее, – четко прозвучало у него в голове. – Он стоит у тебя на пути. Убей его».

Огонь вспыхнул во всем теле Жнеца, боль была бы нестерпимой, если бы он мог ее чувствовать. Едкий пороховой дым заполнил его легкие, и туман вокруг окрасился чернотой.

– ТЫ НЕ ОСТАНОВИШЬ МЕНЯ! – взревел Жнец, и от его крика по всему дому взорвались окна. Древесина в стенах ожила и пришла в движение. Пол ушел из-под ног врага, и Жнец вдруг почувствовал свободу. Он вскочил на лапы и уже собирался наброситься на своего противника, когда до его слуха долетел крик Катрин – она кричала где-то вдалеке, вне дома.

– Я найду тебя и прикончу, – прошипел он и бросился бежать.

Но даже покинув дом, он все еще ощущал на себе осуждающий взгляд синих глаз.

Томас

Покинув таверну через окно, старый вор тут же обнаружил слежку. Несколько человек, минимум трое, патрулировали переулки за «Пьяным купцом». Томас успел хорошо изучить из окна все прилегающие крыши и первую половину своего пути спускаться с них не собирался. Поначалу он двигался совсем медленно, украдкой перебираясь от козырька к козырьку, прилегая к черепице, замирая на долгие секунды и моментально переносясь к следующему укрытию. В один момент его чуть было не заметили – один из патрульных занял позицию на крыше. Но в старом теле еще оставалась нужная прыть. Услышав приближающиеся шаги по черепице, Томас быстро проник в чердачное окно, чтобы спустя секунды бесшумно выскочить с другой стороны дома. Дальше дорога его была спокойной. Если не считать одного-единственного раза, когда краем глаза он увидел тонкую фигуру на одной из отдаленных крыш. Впрочем, стоило ему взглянуть в ту сторону, и фигура исчезла. Быть может, это ему привиделось? С годами зрение затуманивалось, как и разум.

Решив не плутать по Змеиному переулку, Томас вышел на Ремесленную улицу, подошел к первой попавшейся лавке – в ней торговали кожей и разными поделками из нее – и стал торговаться за небольшой кусок выделанной кожи. Бросив пару быстрых взглядов через плечо, вор обнаружил в толпе и Эрика с Алисой, и приставленных к ним соглядатаев. Понаблюдав немного за происходящим и убедившись, что у его подельников все в порядке, он расплатился за кожу и пошел своей дорогой. Сейчас Томас был просто человеком в толпе. Даже если у людей, которые его искали, и было его словесное описание, пусть даже портрет, – обнаружить его они уже не смогли бы. Слишком большим был город Кретч, слишком оживленными его улицы.

И все же в какой-то миг ему вновь предстала та же тонкая фигура – она двигалась где-то позади него, на большом отдалении. Никто бы не стал следить за ним с такого расстояния, уверял себя старик, никто бы и не смог.

Но все же пока дорога вела его в сторону храма, беспокойство старика только нарастало, вместе с усиливающимся дождем. Он стал чаще смотреть по сторонам, оборачиваться. В мыслях он ругал себя – нельзя вести себя подозрительно, нельзя привлекать внимание! Но ничего поделать с собой не мог. Его затылок буквально буравил взгляд чьих-то глаз. Опыт говорил, что никто не мог следить за ним сейчас, особенно под дождем. Инстинкты говорили обратное.

Томас резко, даже слишком резко, свернул с дороги к храму и устремился к забору особняка Гирхарт. Нужная ниша притаилась в переулке меж двух домов. Один был жилым, а второй чем-то вроде склада. Дорожка проходила меж двух дверей и упиралась в каменный забор. Там и располагался тайный проход. Взглянув на него, обыватель подумал бы, что раньше в нише стояла статуя или даже фонтан, но Томас знал, что, даже несмотря на имеющийся там постамент, ниша всегда пустовала. Ему не составило большого труда отыскать нужный камень и, нажав его, привести в действие скрытый механизм. Дверь открылась почти бесшумно. Но даже этого «почти» было слишком много. Томас нервно оглянулся, но переулок за ним был пуст.

Он быстро проскользнул внутрь и спустился по узкой лестнице в темноту, на ходу зажигая переносной фонарь. Одна из ступеней щелкнула под ногой, и дверь сама начала закрываться позади него. Томас сразу же ощутил значительное облегчение. Вскоре он оказался в просторной сводчатой галерее, тянущейся на десятки метров вперед. Большинство арок пустовало, хотя там и имелись крепежи под картины и гобелены. Под некоторыми арками располагались двери. Должно быть, в былые времена это помещение производило мощное впечатление. Безусловно, этот проход использовали не только для встреч с куртизанками, но и для тайных переговоров. Быть может, в этих стенах когда-то решалась судьба всего города. В дальней стороне галереи виднелась лестница, судя по всему, ведущая к дому.

Томас не стал торопиться с осмотром подземелья. Сперва он извлек из сумки два металлических колышка, моток проволоки и светошумовую гранату. Установленная им почти в самом низу лестницы растяжка предупредит старика, если кто-то все же следует за ним.

Всего в подземелье было восемь комнат – два ныне пустующих склада, три спальни, гостиная, обеденный зал и кабинет. Мебель и предметы декора здесь остались лишь те, которые нельзя было вынести, – кровати, шкафы, стеллажи. В кабинете стоял массивный дубовый стол с резными ножками и вставками из гранита. Прямо за ним в стене находился сейф. Когда-то его скрывала картина, но ее, конечно, давно забрали. Томас приблизился к сейфу и внимательно его осмотрел. Дела обстояли чуть хуже, чем он предполагал. Кто-то уже не единожды пытался вскрыть сейф, и на нем сработали все имеющиеся защитные механизмы. Сейф пилили, сверлили и, судя по отбитым кускам стены, даже пытались взорвать.

Принцип работы замков такого типа был хорошо знаком вору. Надежная механика, толстая сталь, система противовесов и пара скрытых рычажков. Ключ вставлялся в одну-единственную замочную скважину сначала одной стороной, затем другой. Поворачивать его надо было в строгой последовательности с определенной комбинацией. Основная комбинация была довольно простой, но если сейф пытались вскрыть – срабатывала защита, и она усложнялась.

Томас поставил на стол лампу, разложил рядом с ней свои инструменты, выбрал подходящие и приступил к работе. Времени у него было не так уж и много, и потому возиться с замком слишком долго он не хотел. В былые годы он бы починил поврежденную систему и нашел комбинацию. А после того как забрал из сейфа все, что хотел, – вернул бы все на место. Это было бы весело. Но вместо этого он решил все же пойти по быстрому пути. В сейфе уже было просверлено несколько дырок, так что работа предстояла непыльная. Томас аккуратно подцепил тонкими щупами все противовесы, отделил их от кодового механизма и передвинул в положение «открыто», после чего задвинул все запоры.

Когда сейф открылся, вор увидел, что от половины его содержимого остался лишь прах – документы истлели, украшения оплавились. Лишь в самом дальнем уголке Томас приметил небольшой сверток. Какой-то небольшой предмет был обернут в несколько слоев ткани и кожи. Сверху обертка была повреждена, но нижние слои были в порядке. Вор вытащил вещицу и развернул обертку.

Пространство вокруг озарилось тусклым голубым мерцанием. Перед ним предстал небольшой, почти невесомый слиток серого металла. Поверхность была неровной – тонкие пластинки образовывали на ней и в глубине слитка замысловатый узор. По микроскопическим ложбинкам бежали тысячи синих искорок.

Томас беззвучно выругался и поскорее завернул артефакт обратно. Только колдовства ему сейчас не хватало. Вор завернул слиток в еще один слой кожи – тот, что он сегодня удачно купил, – и стянул все это ремешком. Но когда он обернулся, чтобы убрать сверток в сумку, вор вдруг увидел два ярко-желтых глаза, наблюдающих за ним из-за дверного проема.

Сердце екнуло в груди у старика и застыло комком боли. Не дыша, он выронил сверток на стол. Только спустя несколько невыносимо долгих секунд Томасу удалось выхватить пистоль. Но когда он это сделал, существо, что смотрело на него, уже исчезло.

Оно здесь. Оно меня видело. И оно знает, что я его видел. Думать надо быстро. Единственный выход из комнаты перед ним. Пока у вора есть заряженный пистоль – ему ничто не угрожает. По крайней мере, он на это искренне надеялся. Существо пока не напало на него, а значит, ему есть чего бояться. Оно, скорее всего, видит в темноте. Фонарь не поможет. Его узкий луч света будет только слепить самого Томаса, выдавать его местоположение и направление взгляда.

Сердце билось все так же быстро, но боль почти ушла. Сегодня вечером он выпьет горячего вина. Если выживет.

Томас направил луч фонаря на дверь и вытащил все имеющиеся у него светошумовые гранаты. Три штуки. Негусто. Он быстро вырвал из двух запалы и набил внутрь полуистлевших тряпок из сейфа. На всю операцию у него ушло меньше минуты, и все это время он поглядывал на дверь. Пистоль был рядом, на столе, и в любой момент старик был готов схватить его. Но это не понадобилось.

Когда все было готово, он убрал инструменты и, повесив фонарь на пояс, двинулся в выходу. Медленно… не торопясь…

Когда до двери оставалась всего пара шагов, Томас поджег бывшую гранату от лампы и швырнул вперед. Граната зашипела, но не взорвалась. Вместо этого она начала извергать из себя поток искр, озаряя все вокруг ярким светом. Томас бросился вперед. Пистоль в одной руке, свинорез в другой. В этот самый миг существо из тьмы метнулось к выходу. Старик лишь услышал шорох и увидел тень на стене – тонкий длинный силуэт.

Чем бы она ни была, Томас мог только надеяться, что эта тварь здесь одна.

Быстрым шагом старик направился к лестнице в дом. Взобравшись по ступеням, он оказался в небольшой комнатушке, из которой в разные стороны расходились сразу пять узких проходов. Похоже, почти все комнаты в доме были соединены сетью тайных дверей и коридоров. Вдоль стен тянулись медные трубы. Похоже, в какой-то момент эти тоннели решили использовать для прокладки водопровода. Томас осмотрел трубы и обнаружил на них подписи: «Гостиная, первый этаж», «Спальня господина, второй этаж» – и так далее. Как удачно. Эти трубы были лучше любой карты. Томас немного подумал и решил начать поиски девушки со второго этажа. «Спальня госпожи» показалась ему идеальным местом для того, чтобы содержать пленницу. Времени на поиски оставалось совсем немного, если оно у него и было. Алиса с Эриком уже наверняка в доме, ждут его сигнала.

Через какое-то время проход стал слишком узким, чтобы идти прямо, и Томасу пришлось передвигаться боком. То и дело ему попадались скрытые двери и смотровые щели. Пройдя еще чуть-чуть, вор уткнулся в тупик. Часть каменной стены тут обвалилась. До нужной спальни ему было не добраться. Внезапно до слуха вора долетел обрывок диалога. Кто-то говорил на восточном наречии. Томас знал его не очень хорошо, но сумел понять примерный смысл. «Приехал жених, поднимись к девчонке и скажи, чтобы переоделась».

Значит, все же гостевая спальня, на третьем этаже. Томас поспешил вернуться обратно к развилке, но по пути до него долетел еще один обрывок разговора.

– Прошу простить мою спутницу, – говорил Эрик, – она порой так неуклюжа.

Томас ухмыльнулся. Неужели Алиса опять использовала трюк с вином? Никакой фантазии…

Теперь уже торопиться надо было всерьез. Все были на местах, кроме него самого. Томас почти бегом добрался до развилки, вытащил из сумки молоточек и простучал по трубе условный сигнал. Если ему повезет, то его можно будет услышать в любом уголке дома. Не став дожидаться результата, он поспешил вдоль нужной трубы. Когда вор оказался возле спальни девушки, откуда-то снизу раздался негромкий хлопок, а вслед за ним крики. Вот и диверсия.

Даже не заглянув внутрь, старик открыл тайную дверь и шагнул в комнату. Если девчонка не тут, то ему придется обыскивать весь этаж…

Но она была на месте. Томас мог бы назвать ее хрупким созданием, если бы та не была так похожа на Алису. Девушка увидела его в отражении зеркала, вздрогнула, но не закричала.

Она обернулась, и старик тут же поймал ее взгляд, брошенный на тяжелый канделябр, стоявший возле кровати.

– Я не с ними, – Томас указал на дверь. – Ты в опасности. Мы уходим. Сейчас.

Девушка растерялась на какое-то мгновение, но быстро собралась с мыслями и ответила:

– Я не могу уйти. У них моя сестра и мама.

– Заложники? Влиятельный отец?

Девушка кивнула дважды.

– Их не тронут. Нет смысла. Как тебя зовут?

– Катрин.

– Катрин, мы уходим. – Слова Томаса прервал глухой звук удара откуда-то снизу. – Сейчас.

Еще раз повторять не было нужды. Девушка лишь схватила накидку и последовала за Томасом.

– Веди себя очень, очень тихо, – прошептал старик, затворяя за Катрин секретную дверь.

– Почему? – спросила она.

– Мы охотимся на кроликов, – съязвил он. – Просто делай, что я говорю, и не задавай вопросов.

Девушка вновь кивнула. Томас взял ее за руку и быстро повел уже знакомой дорогой. Пока они шли, по дому разносились крики, звуки боя и какое-то совершенно нечеловеческое рычание.

Что же за диверсию они там устроили? Не перестарался ли колдун?

Вдвоем они быстро прошли тайные коридоры, и когда оказались на лестнице, ведущей к галерее, Томас отправил вниз еще одну световую шашку. Когда та разгорелась достаточно ярко, они побежали к выходу. К счастью, того существа, что он встретил раньше, тут уже не было. Или оно просто не захотело показываться.

На лестнице Томас помог Катрин перешагнуть через оставленную им растяжку, после чего они вместе поднялись к переулку.

– Теперь-то вы мне объясните, что тут происходит? – спросила она, пока Томас прикрывал за собой тайную нишу. – Это ваши друзья?

– Кто? – Томас обернулся и только тогда увидел троих людей в переулке. Они просто стояли тут и ждали их… его.

– Томас Трегар, я полагаю? – Амира вышла вперед и улыбнулась. Ее голос был, как всегда, нежен. Сопровождающие ее костоломы были теми же самыми, что атаковали старика днем раньше.

– Где? – Томас осмотрелся по сторонам, его рука тем временем легла на последнюю светошумовую гранату. – Кто?

Катрин непонимающе посмотрела на него и отступила на шаг назад.

– Вы ведь тот самый знаменитый вор, не так ли? – Гершенцы сделали шаг вперед, но Амира остановила их жестом.

– Вы меня с кем-то спутали, госпожа. Я, наоборот, детектив, а не какой-то вор.

– Я просто хотела с вами кое-что обсудить. Вы бы не могли пройти с нами?

– Боюсь, у меня другие планы.

В ответ на слова Томаса Амира кивнула своим людям. Один тут же выстрелил из наручного арбалета, а второй шагнул вперед, берясь за дубинку на поясе.

Катрин громко вскрикнула, но тут же умолкла, Томас еле успел подхватить ее, когда девушка повалилась с ног. Из плеча девушки торчал дротик. Старик мог только надеяться, что это было сонное зелье, а не яд. Закатив глаза, Катрин осела на мостовую.

– Только осторожней, – произнесла Амира, – они нужны мне живыми и целыми.

Томас понял, что пора действовать.

– Высшие сохрани! – крикнул он, бросив взгляд на крышу ближайшего дома, и стал осенять себя благим знаком, как раз той рукой, в которой у него была граната.

Костолом с дубинкой обернулся. В его сторону тут же полетела граната без чеки. Томас лишь успел отвернуться. Раздался взрыв, и все поплыло вокруг. В ушах раздался высокий писк. Томас обернулся и выхватил оружие. Тяжелый удар в тот же миг обрушился на его солнечное сплетение, второй пришелся чуть выше виска, и старик повалился на землю. Амира держалась за уши и буквально сложилась пополам, агент с арбалетом прислонился к стене, пытаясь прийти в себя, но второй был в порядке, он и свалил старика.

Томас закашлялся – долго и болезненно.

– Госпожа Амира, вы в порядке? – спросил костолом, но женщина ему не ответила. Она развернулась и шатаясь побрела куда-то прочь. Отвернувшись от нее, гершенец убрал дубинку и вытащил нож. – Вот и славно, – сказал он, улыбнувшись, – что она не видит. Ты мне не нравишься. Время умирать.

Томас обратил глаза к небу. «Как хорошо, – подумал он, – что перед смертью я даже успел помолиться».

Кто знает, может, Высшие и правда примут его душу? Последние слова «Высшие сохрани» – это ведь считается?

Огромная тень мелькнула на крыше одного из домов, соскочила в переулок и тут же без единого звука вцепилась когтями во второго мужчину.

– Вот же дерьмище! – испортил свои последние слова Томас.

– Не-э-э-э… второй раз я на этот трюк не попадусь! – рассмеялся гершенец, занес нож для удара и в следующую секунду лишился головы.

Его тело грохнулось прямо перед стариком, и того окатило кровью.

Существо, представшее перед ним, не имело ничего общего с человеком. У него были огромные когтистые лапы, клыки, все тело покрывала жуткого вида кора, а голову венчали витиеватые рога. От твари невыносимо пахло кровью и сырым порохом.

– Кэ-э-э-э-эт, – провыло оно и подхватило бесчувственную девчонку на руки.

Томас был слишком слаб, чтобы помешать ему. Бросив последний взгляд на старика, существо вновь запрыгнуло на крышу и скрылось из виду.

Томасу понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и наконец-то встать на ноги. Когда же ему удалось совладать с болью и ослабевшими, трясущимися коленями, он увидел, что Амиры уже нет в переулке.

– Что здесь произошло? – К Томасу подбежала Алиса.

– Этот парнишка Хайн забрал Пташку. Только он… уже не человек.

– Я знаю, – сказала Алиса, беря старика под руку, – я это видела.

– Теперь мы его точно не найдем, – печально выдохнул он.

– Если он уже совсем не человек, то есть лишь одно место, где он сможет спрятаться.

– Да? И что это за место?

 

Глава 6

Мирк

Эрик

Хармсвей все не хотел его отпускать, и Эрику пришлось задержаться. Все же он был «героем», пусть даже это слово произносилось за столом с сарказмом. Наемник, конечно, был расстроен, что Жнец ушел от него самого и от детектива, – ему, безусловно, хотелось пустить чудовищу кровь. Но вот пропажа девушки его ничуть не беспокоила.

– Да, это вычтут из нашего гонорара, но он и без того солидный, – пожимал плечами мужчина.

Надо сказать, несмотря на свою грубость и жестокость, Хармсвей произвел на Эрика приятное впечатление. Он был негодяем, но негодяем очевидным. Он ничуть этого не скрывал, в отличие от, например, других гостей особняка – Джереми Браунсвоттера и его сестры Тамары. Эти двое вызывали у колдуна крайне неприятные чувства, граничащие с омерзением. Было проблематично не выдавать своего настоящего отношения – ни лицом, ни словами.

Эрик, пусть даже облаченный в наряд рыцаря, с перстнями на пальцах и важным видом, все равно чувствовал себя не в своей тарелке. По своему обыкновению, он старался говорить поменьше, но и Хармсвей, и Браунсвоттер требовали от него подробностей битвы со Жнецом. Придумать что-то на ходу, особенно на тему битв и сражений, крестьянин не мог, так что он отделался общими фразами, описанием существа, а в остальном сослался на «секрет ремесла». К счастью, вскоре разговор перешел на деловую тему. Джереми и наемник обсуждали цены за «услуги» Алого Легиона. Пока двое мужчин беседовали, Томочка – так ее называл брат – внимательно изучала детектива. Девчушка на вид была шестнадцати годков от роду. Старший сын Эрика, Ингвар, быль немногим ее младше. Взгляд ее черных глаз был неприятным, липким. Она с ехидной улыбкой изучала Эрика, и оттого ему становилось не по себе. В один момент, когда их взгляды пересеклись, девочка подмигнула мужчине и хихикнула. От этого по его спине пробежал холодок. Что-то с ней явно было не так.

Улучив подходящий момент, Эрик встал из-за стола и сказал, что ему пора побеседовать со своими слугами.

Хармсвей тепло попрощался с ним и пригласил как-нибудь заглянуть на пару стаканов саазри – крепленого южного вина, которое наемник считал лучшим напитком на свете. Один из его людей проводил детектива к воротам, и Эрик быстрым шагом направился обратно в таверну.

Дорога назад не заняла много времени. Проливной дождь заставил колдуна поторопиться.

– За тобой не следили? – спросила с порога Алиса, когда Эрик вошел в номер. Мокрым полотенцем она протирала рассеченную бровь Томаса.

– Нет… – сказал Эрик. – Что случилось? Где девушка?

– Парень ее забрал… ну та штука, которой он стал, – рассказал Томас. Он сейчас лежал на кровати, и вид у него был неважнецким. – Ты его видел?

Эрик кивнул и подумал, что нет смысла сейчас говорить, что все это какое-то темное колдовство. Это и так было очевидно.

– Одно хорошо, – прохрипел Томас, обращаясь, похоже, к Алисе. Он откашлялся и продолжил свою мысль: – То, что он сотворил с теми двумя бедолагами, испугает остальных северян не меньше, чем меня. У нас есть несколько часов, чтобы передохнуть, прежде чем они решатся на новые действия против нас.

Тем временем Эрик взял со стола глиняную кружку, высыпал туда пару щепоток одной соли, пару щепоток другой. Затем он взял несколько бутылочек и мешочков из запасов настоящих детективов и добавил в смесь кое-что оттуда. Колдун знал, что он делает, но при этом не имел ни малейшего понятия – как. Это была не наука, он просто действовал по наитию. Получившуюся смесь он залил горячим вином, что для Томаса принесла Алиса. Отпив небольшой глоток, Эрик поморщился, но затем на его лице появилась улыбка. Кажется, у него получилось.

Эрик молча подошел к Томасу и протянул ему кружку.

– Что это? – спросила Алиса.

– Примерно то же самое, что нам давал Лэнгли.

Старик взял предложенное питье и сделал несколько осторожных глотков.

– Только на вкус как моча. – Томас поперхнулся, скривился, но затем сделал еще несколько глотков. – Даже хуже.

– Он был там не только из-за невесты, – ни с того ни с сего сказал Эрик. – Браунсвоттер был там, чтобы нанять себе армию.

– Ты слышал их разговор? – поинтересовался Томас, отставляя опустевший кувшин. Рассечения под глазом у него уже не было, но выглядел старик все так же паршиво.

– Он принес с собой камень, Око Высших.

– Ты его видел? – Томас приподнялся с кровати.

– Нет, только почувствовал, – ответил колдун.

– Почувствовал камень? – усмехнулась Алиса. – Тебя им что, по голове ударили?

Эрик внимательно посмотрел на девушку. Ну должна же она наконец понять!

– Я знаю, что камень был там. Это сложно объяснить.

– Парень, – усмехнулся Томас, – ты сам-то хоть представляешь, как твое колдовство работает?

Эрик задумался.

– Нет, – ответил он. – Пока еще нет. Поймите, я раньше никогда не пользовался этим… даром. А сейчас я каждый день творю невероятные вещи. Мне кажется, это только начало. Эво… оно куда больше меня, всех нас… В правильных условиях его сила может быть… абсолютной.

Алиса и Томас переглянулись. Конечно, они испытывали страх. Но все же Эрик не мог скрыть от них правды. Он сам не знал, где лежит граница его власти.

Тем временем Томас извлек из своей сумки кожаный сверток и протянул его Эрику. Колдун положил сверток на стол, расстегнул ремешок, и перед всеми предстал странный серый слиток с бегающими по нему искорками.

– Ты можешь сказать, что это такое? – спросил вор.

Эрик поводил над слитком рукой, прошептал пару слов, но ничего не произошло.

– Не имею ни малейшего понятия.

На его взгляд, эта штуковина не имела никакого отношения к Эво. Но все равно она была чем-то необычным. Эрик не решился совершать над ней какое-то сильное колдовство – результат мог быть непредсказуем.

– Я знаю, что это, – вдруг сказала Алиса, – я уже видела такую штуковину. В саду Фейрфакса. Этот слиток и шкатулка, которую мы ищем, – они почти одинаковые.

– Тогда надо отдать это Лэнгли, может быть, тогда… – заикнулся было Эрик.

– Нет-нет, нет, – перебил его Томас, – мы не знаем ни что это такое, ни что оно делает. В этом городе полно сил, которые захотели бы наложить свои лапы на этот слиток и на шкатулку. Это и Лэнгли, и те черные лампы, на которых работал настоящий Денерим, и наверняка городские власти на пару с серыми плащами. Скверна знает, кому еще она нужна. Пока эта вещь у нас, ею не может воспользоваться никто другой.

– И мы тоже не можем, – заметила Алиса.

– Да. Но мы не отдадим ее никому, пока не разберемся, что это такое и как оно работает, понятно? Сейчас никто не знает, что она у нас. Сверток лежал в сейфе почти десяток лет, если не больше. Так что, Эрик, спрячь его у себя.

– Мне кажется, что у тебя самого это выйдет куда лучше, – заметила Алиса.

– Я сейчас под прицелом гершенской разведки, если ты не забыла.

– Что мы можем с этим сделать? – поинтересовалась девушка.

– Ничего, – старик развел руками, – пока ничего. Они стали действовать в открытую, а значит, скоро придут за мной. – Он потер переносицу пальцами. – Если мы хотим остаться в городе, нам придется нанести упреждающий удар. Обезглавить всю их службу, спалить архивы. Гершенцы наверняка ждут такой реакции. Так что для начала нам стоит залечь на дно. – Томас взглянул на Алису. – Ты что-то говорила про Миркский лес?

– Да… – медленно произнесла девушка, будто бы усиленно что-то вспоминая. – Какая-то часть Сэма имеет родство с так называемыми вендиго, древесными оборотнями. Насколько мне известно, они обитают именно там. Только вот…

– Что? – спросил Томас.

– Мирк большой…

– Я что-нибудь придумаю, – улыбнулся Эрик, – к тому же куда бы парень ни пошел, он оставляет за собой след из разрушений и хаоса.

– В таком случае главное – не попадаться ему на пути, – сказал Томас.

– Отнюдь, – покачала головой Алиса. – Именно это мы и собираемся сделать.

Жнец

Вернуться в человеческое обличье оказалось куда сложнее, чем принять личину Жнеца. Сэму понадобились часы, чтобы хоть как-то избавиться от рогов и пасти. А когти… он молился Высшим, чтобы Кэт не порезалась о них. Все то время, пока он прятался с ней на чьем-то чердаке, его возлюбленная была без сознания. Ее дыхание было слабым и прерывистым. Парень мог только надеяться, что с ней все будет в порядке. Какая-то часть его сознания кричала внутри от боли и ненависти к самому себе. Как он мог допустить, чтобы с ней случилось такое?

Дождь за окном не утихал. Зато усиливался ветер, над городом начинала бушевать настоящая буря. Безопасно ли будет плыть на лодке сейчас?

– Я буду рядом, чтобы тебя защитить. – Сэм заверил скорее самого себя.

Спустя еще час его кожа все еще была корой, а под ней скрывались неестественно взбухшие узловатые мышцы, но когти уже почти полностью ушли. Завернув свою возлюбленную в плащ, он взял ее на руки и выбрался из окна.

Путь до Большого Каменного моста он проделал переулками. В городе были патрули, а возле моста, на северных воротах Старого города, располагалась башня стражи. Но плотная завеса дождя все так же служила ему надежным укрытием. Капли хлестали Сэма по лицу, и он с наслаждением принимал их благую ярость. Вот если бы только она тоже смогла почувствовать то, что чувствует он! Вот бы Кэт смогла напитаться от дождя, залечить всю боль в лучах солнца, как он!

Быть может, есть способ наградить ее тем же даром? Дать ей услышать зов!

Зов?

Миновав все патрули, Сэм прокрался мимо башни стражи и спустился под мост. Когда стена дождя осталась за спиной, он обнаружил пристань, о которой говорила Джиа. Странно, он раньше никогда не замечал ее, хотя и бывал тут сотню раз. У пристани стояла небольшая весельная лодка. Но вокруг не было ни души. Где же человек, который должен был их ждать?

Что ж, беглец не собирался терять время. На борту лодки стояло несколько небольших ящиков, лежала пара свертков. Сэм уложил Кэт поудобней и начал отвязывать швартовочные веревки. Работая в порту, он научился делать это быстро.

– Ты тот мешок, да? – раздался голос из темноты.

Сэм поднял взгляд и увидел мужчину, идущего к ним из-под дождя. Тот скинул на ходу капюшон и обнажил свое изуродованное лицо. Вся правая сторона его головы была опаленным месивом. Под тонкой как пергамент кожей виднелись жилки и вены. Из-под черных волос, зачесанных набок, смотрел, но не видел молочно-белый глаз. Половина верхней губы стянулась в узкую полоску, обнажив зубы то ли в оскале, то ли в улыбке. И при всем при этом левая сторона его лица, здоровая, выглядела более угрожающей. Мужчина смотрел на Сэма с нескрываемой неприязнью.

– Ты человек Джии? – спросил парень.

– Мы с ней друзья. – Мужчина подошел к лодке и ступил на борт. – Что с девчонкой?

– Она без сознания, но с ней все будет хорошо, – опять заверил себя Сэм.

– Ты ее похитил?

– Я ее спас.

– А она в курсе? – Мужчина сложил руки на груди.

– Вы доставите нас в Миркский лес? – спросил Сэм. Его уже утомила эта беседа.

– Нет. – Мужчина внимательно посмотрел на парня, а затем указал на весла: – Я просто прослежу за лодкой. А догребешь до берега ты сам.

Отшвартовавшись, Сэм сел на весла.

– Ричард, – коротко представился мужчина, – а теперь греби быстрее. Я хочу вернуться в город хотя бы к ужину.

Сэм не стал спорить, и спустя несколько мгновений они вновь оказались под ливнем. Левая уключина так сильно скрипела, что ее, должно быть, могли услышать и с берега. Почему лодочник ее не смазал?

– Нас не увидят из той сторожевой башни? Дождь нас скроет? – спросил его парень.

Тот лишь покачал головой.

– Но…

– Оттуда прекрасный вид на реку, за этим башню и построили. А еще оттуда было хорошо видно, как ты спустился под мост. Я пережидал там дождь. Только тролли целыми днями сидят под мостом.

Сэм весь напрягся. Что это значило?

– Стражники меня видели? – спросил он.

Ричард улыбнулся и показал пальцем на свой здоровый глаз.

– Один стражник, пусть и в отставке, видит тебя прямо сейчас.

– Вы их подкупили, чтобы мы могли спокойно уплыть?

– Зачем? Будто мне моих карточных долгов не хватает. Им все равно наплевать на тебя. Ты добыча серых плащей, а наш брат их не жалует. Сунулся бы ты на улицу средь бела дня – тебя бы сцапали. А сейчас… было проще посмотреть в другую сторону. Так в этом городе дела и делаются.

Несмотря на ветер и дождь, озеро было удивительно спокойным. Когда огни города скрылись в серой пелене, Ричард вновь заговорил с Сэмом.

– Она симпатичная, – он указал на Кэт.

– Она прекрасна.

– И что такая красавица делает с чудовищем вроде тебя?

– Я не чудовище, – Сэм покачал головой. – Только не я.

– Да ладно, парень. Я все знаю о твоих делах. Видел тела.

– И ты не боишься? – спросил Сэм.

Ричард наклонился вперед, прямо к лицу Сэма, так что парню пришлось заглянуть в его разные глаза. От него пахло жевательным табаком и смертью.

– Ты не знаешь, что такое страх, – прошептал бывший стражник.

Когда они причалили к берегу, дождь начал постепенно стихать. Кэт так и не пришла в себя, и Сэму пришлось осторожно вынести ее на берег. Затем он вернулся к лодке за обещанным снаряжением. Но вместо этого обнаружил, что Ричард уже отчаливает.

– Все вещи в доме, – предугадал его вопрос лодочник, – это в ту сторону, через лес, на поляне. Идти недолго. Только на ночь обязательно зажги газовую лампу на улице и ни в коем случае не руби дрова в лесу. Пользуйся теми, что есть.

С этими словами он бросил Сэму ключ. Тот поймал его на лету и произнес:

– Спасибо.

Но Ричард не ответил. Вскоре его лодка скрылась в тумане, что начал подниматься над озером.

Когда Сэм вновь взял свою любимую на руки, та простонала что-то и обхватила его шею руками. Ей становилось лучше. Впервые за долгие дни юноша почувствовал облегчение.

Найти домик оказалось куда сложнее, чем он сначала подумал. И виной тому был не только густой лес и непроглядный туман. Домик был специально спрятан от чужих глаз. Лишь благодаря обострившимся чувствам Сэму удалось найти к нему дорогу. Это было невысокое, но обширное здание, сложенное наполовину из камня, наполовину из бревен. Над пологой черепичной крышей торчала печная труба. Дом стоял на совсем небольшой полянке. Тут имелся свой колодец и даже крытое стойло для трех лошадей. Под навесом несколько тюков сена и поленница.

Открыв дверь ключом, Сэм занес Кэт внутрь. Больше всего внутренняя обстановка в доме подходила под определение «барак». Тут было шесть двухъярусных кроватей, повсюду, порой преграждая проход, стояли ящики, сундуки и какие-то мешки. Только в углу был невысокий столик, пара стульев, лавка и старинного вида диван рядом с печью. Сэм снял со своей возлюбленной промокший насквозь плащ, уложил ее на диван, а сам сбегал за дровами, после чего запер дверь изнутри.

Когда печка разгорелась, он зажег пару ламп и еще раз осмотрел дом. Тут было в достатке еды, питья, походного снаряжения и даже медикаментов. Но больше всего в доме было оружия. Под кроватями лежали мечи и ружья, в бочках был порох, в ящиках – пули. Была тут и защитная амуниция, и какие-то инструменты. Почти все вещи несли на себе печати кретчийских оружейных заводов. Похоже, друзья Джии на досуге промышляли контрабандой.

Сэм укрыл Кэт несколькими одеялами – бедняжка, должно быть, промерзла до костей. Затем он сварил на печи простенький ужин на двоих и заварил крепкого травяного чая. Его возлюбленная иногда произносила пару неразборчивых слов во сне и тихонько посапывала. Скоро она проснется.

Окна в доме были маленькими, скорее бойницы, а не окна, но через них было видно, что на улице уже стемнело. Памятуя слова Ричарда, Сэм взял спички и пошел на улицу зажигать фонарь. Быть может, по этому знаку кто-то из его людей должен найти их ночью?

Сэм отпер дверь и уже собирался выйти наружу, как вдруг увидел силуэт прямо перед собой. Перед домом, напротив двери, стоял мужчина в старинном фраке.

– Сэм? – спросил мужчина.

– Вы друг Ричарда?

– Можно мне войти?

Парень внимательно осмотрел странного человека. Тот был немолод, высок и при этом тонкого телосложения. Пальцы его были похожи на веточки. Лицо его будто вырезано из дерева. На нем застыла усталая, но ничуть не дружелюбная улыбка. При себе он не имел ни оружия, ни даже какого-то походного снаряжения.

– Заходите, – пригласил Сэм, – погрейтесь у огня.

Несколько секунд мужчина медлил, но затем все же вошел в дом. Сэм прикрыл за ним дверь.

– Меня зовут Берч, – представился мужчина. Было в его речи что-то неестественное.

– Мое имя вы знаете.

– Безусловно. – Мужчина прошел вперед и сразу начал тушить лампы, одну за одной. Только в этот момент Сэм заметил, что тот не обут. – Я здесь, чтобы обсудить с тобой один очень важный вопрос, мальчик мой.

– Зачем вы это делаете?

– Как будто тебе нужен свет, чтобы видеть.

– Кто вы такой? – Сэм бросил обеспокоенный взгляд на Кэт, но она, похоже, совершенно не интересовала этого Берча. Погасив лампы, он ушел в другую часть дома и устроился на бочке с порохом.

– Что отнял у тебя этот город? – вместо ответа спросил вечерний гость. – Что у тебя отняли… его люди?

Сэм невольно прикоснулся к грубой ткани, навсегда стянувшей его лицо.

– У меня есть что предложить тебе, – сказал Берч и указал на ящик напротив себя. – Присядь и послушай.

Сэм сделал, как ему сказали. Этот человек вызывал у него смешанные чувства. С одной стороны, он пугал садовника, но с другой… Жнецу хотелось послушать его предложение.

– Кто вы такой? – еще раз спросил Сэм.

– Кто я такой? Правильный вопрос – кто мы такие. – С этими словами Берч провел рукой перед своим лицом, и на долю секунды его тонкие пальцы обратились когтями.

– Ты такой же, как я, – прошептал Сэм.

– Вендиго, – вторил его шепоту Берч. – Когда-то давно могущественный колдун, поклоняющийся лжебогам, поработил наш народ и построил свой город на его обгорелых костях. А единственный, кто мог позволить нам обрести свободу, предал нас. Великий Самайн Жнец, старший брат и лидер нашего народа, он преклонил колено перед лживым колдуном. И Мирк стал нашей тюрьмой. Но нам было обещано пророчеством, что Самайн вернется и освободит братьев из рабства.

– И вот я здесь, – наконец-то понял Сэм.

Берч улыбнулся еще шире.

– Ты здесь, потому что услышал наш зов, и теперь тебе предстоит освободить свой народ.

В словах Берча было все то, что хотел услышать Сэм. Он наконец-то получил объяснение, наконец-то понял, что с ним произошло.

– Но… почему это открылось только сейчас? – спросил Сэм. – Почему вы не нашли меня раньше?

– Мой мальчик, мы искали, – вздохнул Берч, – но город всегда был закрыт для нас. В юном возрасте тебя отняли у нас. Прислужник зла, Ворон, забрал тебя и передал бывшей семье твоей матери… в замок колдуна.

– Бывшая семья? – Сэм не понимал, о чем толковал Берч.

– Твоя мама… Рейна была не такой, как все. В ее крови жило волшебство, и потому ее семья отказалась от нее. А приспешники темного колдуна вообще хотели убить ее и отобрать силу. Тогда она сбежала из города и скрылась в наших лесах. Так мы с ней и познакомились.

– Какая она была?

– Чудесная… волшебная… – Берч улыбнулся. – Не было никого, кто сумел бы не влюбиться в нее…

– Как она умерла? – спросил Сэм.

– Младшие братья рождаются из деревьев… Она была очень сильной. Не было человека сильнее нее. Но выносить вендиго внутри своего чрева и выжить не смогла и она.

Что-то сломалось внутри Сэма от этих слов.

– В этом не было твоей вины, – будто бы прочитал его мысли Берч. – Она знала, на что идет. Твое рождение было первым шагом к нашей свободе. Она осознанно принесла эту жертву.

Сэм тяжело вздохнул и задал последний вопрос, который мучил его:

– Вы – мой отец?

Берч встал, подошел к Сэму и положил ему руки на плечи.

– Мальчик мой… твой отец… это Лес.

Сэм посмотрел ему прямо в глаза и почему-то поверил, что вендиго не врет.

– Ты с нами? До конца? – спросил Берч, не отпуская его.

– Да. До конца, – ответил Сэм.

– Начнем мы с малого. – Берч вернулся к бочке, открыл ее и запустил пальцы в порох. Буквально кожей Сэм ощутил, как по телу вендиго пробежала волна жара. – Те из нас, кто сумел понять силу черной соли, сбросили оковы со своего разума. Остальные до сих пор связаны лживой клятвой Самайна. Ты же был рожден без оков. Ты можешь править и нами… и теми из братьев, кто все еще спит. Пробуди их. Когда ты сделаешь это, мы уничтожим агрессоров, губящих наш лес. А затем мы свергнем черного колдуна… архонта.

Что-то щелкнуло за спиной у Сэма, и он тут же вскочил на ноги. Возле двери с ружьем в руках стояла Кэт, и ствол был направлен на них с Берчем.

– Ты пришла в себя! – радостно воскликнул Сэм и хотел было ее обнять, но вендиго остановил его жестом.

– Я все слышала, – произнесла девушка холодно, – и вам это с рук не сойдет.

– Это я, Сэм. – Парень прикоснулся к своему лицу. – Просто у меня этот мешок, и я не могу его снять.

– Думаешь, я не узнала твоего голоса? Вот зачем ты хотел меня украсть: чтобы опять держать в заложниках!

– Ты все не так поняла! – взмолился Сэм.

– Закрой свой рот. Я ухожу.

Берч сделал шаг вперед, но тогда девушка направила ствол на бочку с порохом.

– Я ухожу, – повторила она, открывая дверь, – не ходите за мной.

Шагнув наружу, она хлопнула дверью и быстро заперла ее ключом снаружи.

– Я должен ее догнать.

Сэм ринулся было к двери, но Берч опять его остановил:

– Не волнуйся. Лес сам выведет ее в безопасность… к нашим братьям.

Алиса

Их лошади все так же стояли в конюшне «Отдыха колдуна». Конечно, за постой набежала приличная сумма, но не деньги были сейчас проблемой. Томас расплатился с мальчишкой-конюхом, а Эрик тем временем разузнал насчет телеги. Вскоре он нашел подходящую для их путешествия – небольшую, крытую, с четырьмя крепкими на вид колесами. В телегу запрягли коренастого коня сэра Денерима, что, похоже, немного расстроило Морковку. Мулу, судя по всему, уже надоело торчать в стойле. Алиса ласково потрепала его по холке и угостила любимым лакомством. Вскоре ее позвал Эрик, вместе они подготовили все к поездке.

Раньше Алиса никогда еще не запрягала лошадь в телегу, но крестьянин был хорошо знаком с этой работой. Он объяснил ей, как правильно расположить оглобли, как вставить их в гужи, как затянуть хомут на животном. Где-то в глубине души молодую аристократку это все безумно обрадовало. Простая работа была приятной сменой обстановки. Томас тоже пытался помогать, но уже через несколько минут Алиса обнаружила его спящим в телеге.

Когда вся подготовка была завершена, они наконец-то выехали. Эрик сел за поводья, а Алиса рядом с ним. Она умела скакать на лошади, но с управлением телегой была незнакома. Впрочем, ей было интересно этому научиться. Противный дождь, который продолжался с самого утра, не стал помехой. И Эрик, и Алиса оба были укутаны в накидки. Кроме всего прочего, это помогало спрятаться от ненужных взглядов.

Они выехали на Большую Гершенскую улицу. Гершенка была самой широкой дорогой в городе. Она же была и самой долгой. Дорога шла на северо-запад, а затем, обогнув горы, следовала к государству, чье имя носила. Обозы шли по ней от государства к государству, в обе стороны. Было видно, что торговля Кретча с северным соседом имеет неслабый оборот. Там, где дорога пересекала внешнюю городскую стену, находились северные ворота. В народе их называли «Ворота-в-Тени». Стояли они непосредственно у скалы и почти круглый год были скрыты от солнца. Вырезанный в самой скале форт Подкова был штаб-квартирой городской стражи. Там же располагались и их казармы.

Охрана на воротах была усилена как на въезд, так и на выезд из города. Кроме нескольких отрядов обычных стражников Алиса приметила несколько нарядов стрелков на гребне стены.

– По какой причине покидаете город? – спросил один из часовых, кажется сержант, пока его коллеги осматривали телегу.

– По делам, – ответила Алиса.

– Я спросил… – начал было возмущаться стражник, но тут приметил рыцарский перстень на пальце Эрика и сразу поменял свой тон: – Прошу прощения, сэр. Проезжайте.

Эрик поблагодарил сержанта за работу и пустил коня шагом.

Вскоре их телега оказалась в пригороде Кретча. Ближе к городу застройка все еще была плотной, но с каждым километром становилась все более разреженной. Стали появляться и небольшие фермерские хозяйства, и даже мануфактуры.

Какое-то время они ехали по Гершенке, вклинившись в неиссякаемый поток лениво передвигающихся обозов. Спустя полчаса Эрик, следуя указателям, свернул на юг.

– Как думаешь, мы его найдем? – спросила Алиса.

Эрик пожал плечами. Он явно не был настроен на разговор.

– Найти-то найдем, – сказал колдун через какое-то время, – но что мы будем делать с ним после этого?

– Нам нужна только шкатулка… ну и, может, поймаем его, чтобы выглядеть настоящими детективами.

Эрик нахмурился и покачал головой.

– Ему нужна помощь.

– Он – убийца, – возразила Алиса.

Эрик отвернулся от дороги и заглянул ей прямо в глаза:

– И мы тоже.

А ведь он прав. Сэма никак нельзя было оправдать. Но они сами… ничем не лучше. Больше Алиса не нашла что сказать, и всю дорогу до леса они провели в молчании. Вскоре брусчатка кончилась, и телегу начало прилично трясти. Время от времени из крытого кузова слышалось недовольное ворчание Томаса, которое, впрочем, быстро сменялось храпом. Ну и славно. Старику нужно было отдохнуть.

Тучи над головой все еще были одной сплошной завесой, не пропускающей света – ни солнечного, ни звездного, ни света Шпиля. Было сложно понять, день сейчас или уже ночь. Дорога тянулась бесконечно долго, и Алиса потеряла счет времени. Противный дождь то утихал, то вновь усиливался, пока в конце концов не сошел почти на нет. Они ехали вдоль берега. По левую руку тянулась стальная гладь воды. Над ней медленно вздымался туман. Он переползал дорогу и тянулся в лес. Это была восточная граница Мирка. И она была четко обозначена – лес вздымался сплошной стеной. Деревья – массивные и тонкие, старые и молодые – стояли, сцепившись ветвями. За первым рядом был второй, а за ним – тьма, сплошная и непроглядная.

Время от времени попадались дорожки и тропы, ведущие куда-то в глубь чащи. Но они были недостаточно широки, чтобы проехать на телеге. А те, что имели подходящую колею, отбраковывал Эрик. Алиса не спорила. Без сомнения, он лучше разбирался в таких вопросах, чем она.

Еще немного поплутав, они все же свернули в лес. Дорога тут была шире других, и ею, похоже, часто пользовались. Единственный дорожный указатель был весьма лаконичен: «Лагерь», – гласил он. Под надписью имелась стрелка, указующая вперед.

Алиса буквально физически ощутила, что место это враждебно ей. Деревья немыми наблюдателями нависали над головой. Что-то в них было не так. Когда их телега проехала немного дальше, девушка наконец увидела, что часть деревьев изуродована жуткими наростами. На телах древних исполинов, что тянулись к свинцовому небу, висели омерзительные мешки вздутой коры. Без сомнения, лес был поражен какой-то болезнью.

– А это что за дрянь? – спросила Алиса Эрика.

– Первый раз вижу что-то подобное, – пожал тот плечами.

– И оно повсюду…

Их голоса и скрип колес терялись в густой чаще, что начиналась уже в шаге от края дороги. Меж стволов, казалось, постоянно что-то двигалось. Помимо своей воли Алиса все чаще и чаще вглядывалась в зеленую бездну, но не могла ничего разобрать на ходу. Лишь один раз она и правда заметила какую-ту фигуру, кажется, животного, но та вмиг исчезла.

Вновь посмотрев на дорогу, Алиса увидела человека, идущего впереди них. Путник, видимо заслышав их издалека, приветливо помахал рукой и отошел с колеи.

Подъехав ближе, Эрик натянул поводья.

– Ой! – воскликнул путник. – Какая встреча!

Это был немолодой рыжеволосый мужчина в котелке и поношенной зеленой тройке. В руках у него была простая трость, а за спиной – объемный рюкзак.

– Доброго… – Алиса еще раз взглянула на небо, – вечера!

– Рэд Мэпл, к вашим услугам. – Путник поклонился и еле поймал свалившийся с его головы котелок.

Эрик хотел было вновь пустить коня вперед, но Алиса остановила его. Ей хотелось расспросить этого Рэда, не видел ли он чего-нибудь странного. К тому же не может же одинокий путник сунуться в лес, не зная пути? Быть может, он сумеет подсказать им дорогу?

– Сильный был дождь, – вдруг ни с того ни с сего сказал Эрик.

– Да уж, – улыбнулся путник, – мне повезло, что я укрылся под листвой клена.

– Куда держите путь? – спросила Алиса.

– К «Старому дубу», – Рэд поправил котелок, – это таверна здесь неподалеку. Я могу показать путь, если прокатите.

– У нас нет места, – жестко отрезал Эрик.

Алиса посмотрела на него недовольно, но крестьянин даже не наградил ее ответным взглядом. Это задело какую-то струнку в душе аристократки. Какой Скверны он так с ней обращается? Она подвинулась в сторону, толкнув Эрика, и предложила место путнику.

– В тесноте, да не в обиде, – буквально промурлыкал рыжий, – можно?

– Да уж пожалуйста, – проворчал Эрик и передал поводья Алисе.

Рэд закинул свой рюкзак в кузов, даже не глянув внутрь, и взобрался на облучок рядом с Алисой. Она повторила движения Эрика с поводьями, и, к ее собственному удивлению, конь пошел вперед. Вскоре она приспособилась к управлению.

Попутчик тем временем пытался расположиться на своем месте. Он развернулся и случайно толкнул Алису локтем в бок.

– Тысяча извинений! – сказал Рэд.

Алиса лишь улыбнулась. На ней была кольчуга, и девушка почти не почувствовала толчка.

– Вы путешественник? – спросила Алиса.

– Коммивояжер, – буквально пропел сложное слово Рэд, – работаю на небольшую мануфактуру тут в предместьях. Торгую разной утварью, инструментами. Может, вас что-то заинтересует?

– И что, хороший товар? – спросил Эрик.

– Да нормальный, – пожал плечами Рэд, – покупатели не жалуются.

– Много их, покупателей? – продолжал расспрос крестьянин. – Тут… в лесу?

И с чего на этого молчуна напала такая охота поговорить?

– Ну… достаточно, – отвечал Рэд, – в основном охотники да лесорубы. Большинство с этой части леса обитает у «Старого дуба». А глубже есть несколько поселений. Жизнь кипит.

– Быть может, – поинтересовалась Алиса, – вы знаете кого-нибудь, кто был бы в курсе… событий? Мы ищем одного беглеца.

Рэд почесал покрытый рыжей щетиной подбородок.

– Думаю, вам стоит спросить в таверне.

– Тебя послушай – так все дороги только туда и ведут, – как-то невесело рассмеялся Эрик.

В скором времени дорога стала ровнее, и Алиса смогла прибавить ходу. Дождь стих, но непроглядные тучи продолжали нависать над лесом. С каждой минутой становилось все темнее. От мокрой почвы тонкой пеленой начал подниматься туман. Уже становилось сложно видеть дорогу.

Эрик прямо на ходу засунул руку в кузов телеги и выудил оттуда лампу. Рэд вздрогнул, когда тот зажег ее от спички.

– Что такое? – спросил крестьянин.

– Я не очень-то жалую огонь, – нервно усмехнулся коммивояжер.

– Ночь Цветов? – спросила Алиса.

– Что? – непонимающе уставился на нее Рэд.

– Она спросила… – начал было объяснять крестьянин, но вдруг осекся.

– Вон, впереди! – воскликнул Рэд.

И действительно, впереди во мраке вырисовывались очертания таверны. Алиса сбавила ход, и когда они подъехали поближе, ей удалось разглядеть вывеску «Старый дуб».

– Вот мы и приехали! – произнес Рэд, спрыгивая на землю. – Телегу можете загнать за ворота…

– Мы только погреемся и перекусим, – сказал Эрик, – а потом вновь отправимся в путь. Мы спешим.

– Как угодно, – проговорил Рэд и подал Алисе руку.

Таверна представляла собой двухэтажный бревенчатый дом с пристройками и забором-частоколом вокруг небольшой территории. Главная дверь выходила прямо на дорогу.

Вместе с Рэдом оба детектива проследовали внутрь. Алиса рассудила, что раз их голоса не разбудили Томаса, то ему лучше подольше поспать. В кузове было сухо, так что она решила не беспокоить старика. Эрик по этому поводу ничего не сказал.

Внутри было едва ли не темнее, чем на улице. Просторный зал освещало всего несколько свечей в дальних углах и у барной стойки. Свечи имелись и на столах, но их никто не зажигал. Большая часть столов пустовала, но народу все равно было немало. В основном это были крепко сбитые мужчины, они сидели компаниями по трое-пятеро, пили, ели. Алиса уселась за один из пустующих столов – тот, что выглядел почище. Эрик последовал ее примеру и тут же зажег свечу от спички. Они оба сняли накидки и поставили рядом со столом свое оружие – молот и меч-бастард.

Рэд застыл рядом с ними. Он взглянул сначала на оружие, затем на их броню, улыбнулся и произнес:

– Благодарю за компанию, но я должен откланяться. Я позову Оука… ну… трактирщика.

Алиса поблагодарила коммивояжера. Только когда мужчина ушел, Эрик наклонился к ней и произнес шепотом:

– Тебе ничего не кажется странным?

Алиса пожала плечами. Она еще раз осмотрела зал, но ничего из ряда вон выходящего не увидела.

Эрик хотел сказать что-то еще, но в этот момент возле стола возник коренастый пожилой мужчина. В руках он нес две кружки пива и две миски с рагу. Поставив их на стол, он представился:

– Мое имя Оук…

– Вы хозяин, – констатировала Алиса.

– Точно, точно, – произнес он. – Можно я присяду?

– Прошу.

Оук был стар, его оплывшее жирное лицо покрывали тонкие синие ве́нки. Особенно много их было у массивного носа, который больше всего походил на картофелину. И все же было что-то приятное в его внешности, что-то доброе. Наверное, это были его улыбающиеся глаза, обрамленные паутинкой морщин.

– Чего вы хотели, Оук? – довольно жестко спросил Эрик.

Алиса никогда раньше не видела его таким озлобленным и раздраженным.

– Я слышал, что вы ищете кого-то, – произнес трактирщик, – возможно, я могу как-то вам помочь?

Алиса отпила из своей кружки, Эрик, пусть и не сразу, последовал ее примеру. Это было не пиво, а добротный мед – сладкий, почти приторный. У напитка был нежный аромат цветов.

– Мы ищем одного беглеца, – произнес Эрик.

– Высокий такой, в плаще с капюшоном, – добавила Алиса.

– Он путешествует с девушкой, – закончил ее компаньон.

– Возможно… – медленно произнес Оук, – кто-то из моих друзей сможет вам помочь…

– Как именно? Кто? – Голос Эрика был непривычно холоден.

– Вы угощайтесь, – улыбнулся старик, – сейчас я вам все объясню.

Алиса попробовала рагу. По вкусовым качествам оно ничем не уступало самым изысканным блюдам из тех, что ей доводилось вкушать. Эрик вытащил нож и разрезал им большой кусок мяса, попавшийся ему в тарелке.

– Мы тут все дети леса, – произнес Оук, – егеря, охотники, лесорубы, шахтеры. Мирк нас защищает и кормит, понимаете. Мы стараемся отплатить ему за это. Таков наш взгляд на жизнь – отвечать добром на добро. Вот только в последнее время появилась у нас одна проблемка. Быть может, вы сможете нам помочь? Ну а мы поможем вам! Если уж кто-то и сможет это сделать, так это только мы. Лес большой…

– Мы вас слушаем, – произнесла Алиса с набитым ртом.

– Кретчийцы строят через наш лес свою железную дорогу. Они вырубают сотни деревьев и сливают яд из своих машин в чистые источники. Целыми днями стоит невыносимый шум. Все птицы разлетелись, зверье разбежалось. Даже деревья – и те болеют.

– И что мы можем с этим сделать? Мы никакого отношения к этому не имеем. – Эрик не так сильно налегал на еду. Говоря, он жестикулировал ножом. Оука это явно нервировало.

– Вот именно! – Оук потряс в воздухе пальцем. – Это как раз то, что нам нужно!

– Пока вы будете объяснять нам, что почем, – Эрик изобразил улыбку, – можно мне немного соли?

Глаза трактирщика округлились:

– А что-то не так с рагу?

– Нет, все хорошо, просто я люблю посолонее.

Оук покачал головой:

– О… нет, боюсь, соли у нас практически не осталось.

– Ничего страшного, – улыбнулся Эрик и извлек из-за пазухи небольшой мешочек. – У меня есть и своя.

Он сделал непринужденное движение рукой, перевернул мешочек, и на столе перед ним образовалась горстка белого порошка.

– Вы и сами угощайтесь, хорошая соль.

Совсем крохотную щепотку он отправил себе в рагу, а остальное так и осталось на столе. Трактирщик смотрел на соль, будто первый раз в жизни ее видел. Алиса внимательно взглянула на Эрика. Что на него нашло?

– Так что вы говорили насчет помощи? – спросил Эрик. – Рука руку моет, все такое, да?

– Да… да. Дело в том, что моих людей уже хорошо знают в строительном лагере. А вас – нет. Если бы вы могли туда проникнуть и отключить их газовые фонари…

– Фонари? – не поняла Алиса. – Зачем?

– Там работают одни иноземцы. А они, как известно, суеверны. Дикари считают, что в лесу живут духи. Вот они и зажигают эти дурацкие фонари, чтобы отогнать нечисть. Это, конечно, все чушь, но они-то в нее верят! Вот мы и подумали, что, если бы что-то случилось с фонарями, иноземцы бы сразу испугались и вернулись домой.

– Какой блестящий план, – съязвил Эрик.

– Да ничего особенного, – махнул рукой Оук, он явно не уловил сарказма, – ну вот, вы поможете нам, а я прослежу, чтобы мои ребята нашли того, кого вы ищете. Если он, конечно, в лесу.

– Заманчивое предложение… – произнесла Алиса и вдруг почувствовала на себе тяжелый взгляд Эрика. Она посмотрела на него и увидела, что крестьянин положил свои столовые приборы, нож и ложку на тарелку крест-накрест.

Что-то щелкнуло у девушки в голове. Она вдруг поняла, что Эрик подает ей знак. Алиса вновь взглянула на зал и вдруг осознала, что все присутствующие смотрят на них в полном молчании. Каждый человек в зале внимательно следил за их разговором и за каждым движением. И более того… все они уже сидели куда ближе, чем раньше.

– …Но мы должны отказаться, – закончила девушка. Она наконец-то поняла, что происходит. Ее рука медленно потянулась к мечу.

– Что ж, это очень печально, – пожал плечами хозяин заведения, вставая из-за стола. Доброта из его глаз исчезла. – Тогда нам придется…

В тот же миг дверь в таверну отворилась. Внутрь ввалилась рыжеволосая девушка с ружьем наперевес.

– Забрать наши лица, да? – спросил Эрик у Оука как ни в чем не бывало.

– Как ты… – Старик не успел договорить.

Колдун взмахнул рукой, и горстка соли, лежавшая на столе, зарядом дроби ударила Оука, да так, что трактирщик отлетел на другую сторону зала. В тот же миг на ноги вскочили все, кто был в зале. Алисе не нужно было всматриваться, чтобы увидеть, как руки мужчин превращаются в когти, а рты растягиваются в клыкастом оскале. Девушка уже была готова к бою. В левой руке пистоль, в правой – меч. Эрик вскинул молот, и руны на рукояти загорелись синевой.

Краем глаза Алиса увидела, как одна из тварей пытается схватить рыжую у двери. Та лишь вскрикнула и нажала на спусковой крючок. Раздался оглушительный выстрел. Вслед за ним еще один – это уже Алиса выпустила пулю в одного из существ, что метнулось к ней.

– Мы не хотим вам зла! – громогласно объявил Эрик. – Но если хоть кто-то попытается нам помешать уйти, мы сожжем это место дотла!

– Даже и не думайте бежать! – прорычал кто-то.

Эрик сказал что-то неразборчивое, и его слова пролетели по залу глухим эхом. В ту же секунду все свечи в зале вспыхнули столбами огня. В образовавшемся свете Алиса разглядела своих врагов. Вендиго. Такие же, какими она видела их в картинках на страницах старых книг, такие же, какими они предстали ей в видении, посланном Самайном. Их схожесть с людьми была крайне отдаленной. Тела существ состояли из сплетенных меж собой веточек и корней. Клыки и когти были острыми щепками. Все вендиго чем-то походили друг на друга, но при этом были совершенно разными. Одни предстали грозными великанами, почти в два метра высотой, другие, наоборот, маленькими и верткими. Кто-то обратился полностью и сразу. Кому-то на это требовалось больше времени, и сейчас они выглядели как жуткая смесь человека и растения. Одежда на многих была разорвана в клочья, тогда как на других болталась мешком.

– Взять их! – крикнул Оук, выбираясь из-за барной стойки.

Он уже не был тем дружелюбным стариком. Вены на его лице сменились трещинами в грубой маске из коры, а его нос-картошка стал обломанным сучком. Ничего не осталось и от добрых глаз старика. На их месте были два глубоких пролома, в глубине которых что-то полыхало зеленым светом.

Вендиго бросились вперед, но тут же остановились, когда Оук закричал от боли. Было видно, как вспыхивают крупицы соли под его кожей-корой и как они рвут его на части. Алиса и Эрик отступали к двери. Колдун, держа в левой руке свой молот, выставил правую вперед. Пальцы его искривились и сжимались. Вместе с пальцами сжимались и внутренности Оука.

Алиса прицелилась и выстрелила. Пуля угодила трактирщику в лоб, прервав его страдания.

Рыжая девчонка все стояла там, где была, держа в руках разряженное оружие. Перед ней на полу валялся ополовиненный выстрелом вендиго. На лице девчонки застыла маска ужаса и непонимания. Алиса подхватила ее под локоть, и они выбежали наружу, за ними последовал Эрик.

Несколько тварей показалось из темноты. Алиса взяла бастард в обе руки.

– Ты с нами? – спросила она девчонку.

– Да, – твердо ответила та.

Времени на знакомство не было.

Алиса увидела, что одно из существ прижимается к земле, готовясь к броску. Она сделала резкий выпад вперед, замахнулась и ударила по вендиго. Когда острое лезвие прошло сквозь брюхо твари, взгляду Алисы предстала телега. В кузов уже забирался один из монстров.

– Томас! – воскликнула девушка.

Раздался глухой щелчок, и из затылка вендиго выросла еще одна ветка. Тварь с грохотом повалилась на землю.

– Что? – спросил старик, высовываясь из кузова с разряженным арбалетом в руках.

– Помоги ей. – Алиса толкнула девчонку в сторону телеги.

– Ты?! – воскликнула рыжая.

– Пташка! Какой сюрприз! Прошу… – Томас подал девушке руку, и та забралась внутрь кузова.

Неужели это была та самая Пташка из особняка Гирхарт? Вот это удача!

Алиса сделала еще несколько размашистых движений мечом. Впрочем, вендиго не спешили нападать. Эрик тем временем вскочил на облучок и взялся за вожжи. Когда Алиса присоединилась к нему, колдун пустил коня чуть ли не галопом. Объятое страхом животное было радо повиноваться.

– Почему ты сразу мне не сказал? – спросила Алиса, натягивая на голову шлем, который ей учтиво подал Томас из кузова. – Ты же сразу понял, что они такое?

Эрик сжимал вожжи и пытался направлять телегу по дороге. Он, похоже, не собирался отвечать. Конь сэра Денерима нес изо всех сил. Это было чудом, что животное не убежало с их телегой еще после первого выстрела. Хотя чему удивляться, это же боевой конь.

Как только таверна оказалась за спиной, вокруг них сомкнулось кольцо непроглядной тьмы. Но даже сквозь нее Алиса видела, что их преследуют. Телегу очень сильно трясло. Девушка одной рукой держалась, чтобы не упасть. Попытки застегнуть ремешок шлема закончились неудачей. Опять взяв меч, она приготовилась отбивать атаку.

Раздался выстрел. Томас с Пташкой не теряли времени даром.

Тут же первая из тварей набросилась на Алису. Но не сзади, а откуда-то сбоку, видимо, с одного из деревьев. Она была совсем небольшой, размером с собаку. Алиса ударила гардой и сбила существо под колеса телеги. Их сильно тряхнуло, и девушке пришлось приложить усилия, чтобы не свалиться. Эта секунда замешательства дала возможность одному из мелких существ вцепиться в ее ногу. Алиса повторила удар, но существо лишь сильнее впилось в нее когтями.

Тварь была небольшой и мало походила на своих старших товарищей. Кора была куда более гладкой и не коричневой, а белой с черными полосами. Глаза – большими, полными золота, а форма морды напоминала то ли кошачью, то ли оленью.

Алиса сжала зубы от боли и нанесла еще несколько ударов, один за одним. Она почувствовала, как штанина пропитывается ее собственной кровью. Еще один удар – и хватка вендиго ослабла… что-то клацнуло по шлему. Вторая тварь вцепилась в спину девушки, но ее когти не прошли сквозь кольчугу.

– Эрик! – вскрикнула Алиса и свалилась вниз.

Кубарем она скатилась на землю. Меч выскользнул из руки. Вокруг неожиданно стало чертовски светло, запахло дымом. Одна из тварей свалилась с нее и дико визжала – пламя объяло вендиго. Алиса двумя руками схватила вторую тварь, что была на ноге, и просто сломала о колено, как сухую ветку.

Раздался грохот, вслед за ним – лошадиное ржание. Девушка сняла с головы шлем, и пред ней предстала телега. Она не перевернулась, колеса не были разбиты, но сквозь них с неестественной скоростью прорастали корни. Деревянную конструкцию буквально поднимало над землей. Конь бил копытами, но ничего сделать не мог. Алиса не видела ни Эрика, ни старика с Пташкой. Только где-то в темноте виднелось синее свечение.

Алиса осмотрелась по сторонам и только спустя несколько секунд увидела свой меч…

– Зря вы отказались… – проговорил Рэд, покручивая клинок бастарда в руках.

По периметру круга света уже скопилось несколько десятков мелких тварей. Но только он осмелился шагнуть вперед.

Его кора была зеленой, покрытой мхом, а голову и руки обрамляли красные кленовые листья. В уродливое тело то тут, то там вросли куски железа – сковородки, ножи и прочая кухонная утварь, образуя некое подобие брони.

– Самайн говорил, что вы живете в мире с людьми, – сказала Алиса.

Ее слова, похоже, немного удивили Рэда, но не настолько, чтобы остановить.

– Люди сами начали эту войну.

Алиса отступила на шаг и вскинула пистоль.

– Не шути, девочка. Ты уже выстрелила в старого Оука. Эта твоя штука не заряжена. Я не такой дурак. Сдавайся, и я не сделаю тебе больно.

Алиса лишь ухмыльнулась. Она резко бросилась вперед. Не ожидав такого, Рэд взмахнул мечом, но девушка легко ушла от неумелого удара. Развернувшись вокруг своей оси, она накрыла врага шлемом по голове. Тот отшатнулся и открылся для следующего удара.

Алиса приставила пистоль к его голове.

– Он двухзарядный, – сказала она и отправила Рэда к Высшим.

Голова вендиго проломилась, высвобождая брызги черной крови, и те вмиг загорелись, столкнувшись со снопом искр из дула. Последовала яркая вспышка, и вендиго запылал. Тут же собратья Рэда с визгом и рычанием отступили. Но, поднимая свой меч, Алиса увидела, что ее уже окружили. Тварей было бесчисленное множество. Среди молодняка стояли и взрослые особи. Кое-кто из них даже был при оружии. Они не приближались к огню, но сухая плоть Рэда быстро прогорала. Постепенно все звуки стихли. Круг света начал сокращаться, и шаг за шагом чудовища подходили все ближе к Алисе.

Перехватив меч обеими руками, она приготовилась… приготовилась к чему? Отбить атаку? Или умереть?

Нет, нет. Она не могла уйти, пока жив Джереми. Она не могла позволить ему остаться безнаказанным. Где же Томас? Где Эрик?

Неужели они бросили ее?

Настала полная тишина. Стихли крики вендиго, исчез шорох листвы. Алиса уже даже не слышала стука своего сердца. Огонь погас, и тьма окутала ее.

И в этой тьме раздался топот копыт.

Алиса махнула бастардом наугад. Клинок нашел свою цель. Но второй взмах ей сделать не удалось. Что-то огромное сбило ее с ног…

Глухой крик вылетел из ее груди, и в тот же миг небо озарилось яркой вспышкой. Поток огня пронеся прямо над девушкой. Будто дракон изверг его из своего чрева.

Пламя скользнуло по толпе вендиго, охватило их – и твари обратились в бегство.

В свете огня Алиса увидела существо, схватившее ее. Тварь уже начала гореть, но отпускать свою жертву живой, похоже, не собиралась. Алиса вцепилась руками в рога на голове чудовища и изо всех сил крутанула их. Шея вендиго переломилась, и он безвольно упал на девушку. С трудом ей удалось скинуть с себя тело и вскочить на ноги.

Лес вокруг горел. Пламя объяло убегающих в панике вендиго, деревья. Полыхала даже земля.

И посреди всего этого хаоса возвышалась фигура на коне. Лишь приглядевшись, Алиса поняла, что это человек. Его тело, как и тело коня, было скрыто под толстым защитным костюмом. Языки пламени отражались в черных стеклах на маске. В руках человек сжимал оружие, извергавшее огонь. Ствол с рукоятью были соединены шлангом с баллонами на спине лошади.

Алиса так и стояла на месте, глядя на своего таинственного спасителя.

Он тоже увидел ее и, отведя оружие в сторону, направил к ней лошадь. Оказавшись совсем близко, человек снял свою маску.

– Мисс, вы в порядке? – спросил он.

Это был мужчина ее возраста. Его лицо было измазано сажей, на лоб спадали светлые локоны, а голубые глаза… что-то было в его взгляде, что не давало Алисе проронить и слова. Сердце в ее груди билось с неистовой силой. Хотя, наверное, это от битвы…

Мужчина опустил оружие в крепеж на седле, слез с лошади, ласково похлопал ее по морде и подошел к Алисе.

– Все хорошо. Сегодня они уже не вылезут из леса, – произнес он успокаивающе. – Ваши друзья неподалеку, с моими братьями… меня зовут Карл.

– А я – Алиса, – еле выдавила из себя девушка.

Он взял ее за руку. И Алиса наконец-то осознала, что она в безопасности.

Томас

Предводителя конников не было уже несколько минут, и Томас начал волноваться. Не за него – за Алису. Двое патрульных остались со стариком, крестьянином и Пташкой. Признаться, эти двое мало чем походили на людей, скорее уж на каких-то чудищ. В полумраке их комбинезоны представлялись складками серой кожи, а стекла защитных очков – огромными глазами. У их странного оружия, отдаленно напоминавшего ружье, на стволах полыхали маленькие язычки пламени. Скакуны выглядели соответствующе в своей огнеупорной сбруе. Когда эти «демоны» появились из темноты, Томас подумал, что уже умер и попал в загробный мир. К счастью, ошибался.

Сейчас один из конников остановился рядом с группой, второй разъезжал на лошади по кругу, осматривая лес. Его мощный газовый фонарь без труда раздвигал тьму.

– Что это? – спросила у наездника Катрин, указывая на его оружие.

Кажется, девушка была в полном порядке. Странно, но на лице ее отражалось чуть ли не счастье. Должно быть, Пташка была настолько рада вырваться из заточения, что даже смертельная опасность не могла испортить ей настроения. Для нее все это было одним большим приключением. «Как в книжках про пиратов», – сказала она ему еще в повозке, когда Томас перезаряжал ее ружье.

– Огнемет, – пожал плечами мужчина.

Девочке явно не терпелось задать еще с сотню вопросов, как и Томасу, но для этого сейчас было не самое подходящее время.

Как ни старался, старик не мог разглядеть, что происходит в лесу. Где же ты, Алиса?

Как же эгоистично было оставлять ее одну! Томас корил себя за минуту трусости, но где-то внутри осознавал, что это было единственно верное решение. Телега остановилась так резко, что его с девчонкой просто выбросило наружу. Если бы не сорвавшийся тент и кусты – не сосчитать им костей. Буквально сразу же на них набросились вендиго, но у старого вора был козырь в рукаве – несколько гранат-огней. Один раз они уже спасли ему жизнь, и тогда он решил, что без них из дома больше не выйдет. Эрик приземлился недалеко от них двоих, но менее удачно – удар о землю лишил его сознания и пары зубов. Старику с девчонкой пришлось вытаскивать «рыцаря» на себе. О том, чтобы вернуться за Алисой, не могло быть и речи – они обрекли бы себя на верную гибель. Но эта мысль Томаса не успокаивала. Что, если он обрек на гибель ее?

Это было настоящим чудом, что они встретили патруль, убегая от вендиго. Строительный лагерь Кретчийско-Гершенской железной дороги был неподалеку. Похоже, нападения перевертышей тут были частыми, и людям пришлось выработать методы защиты.

Старому вору оставалось лишь надеяться на второе чудо…

И оно произошло.

Две фигуры показались из темноты. Это был предводитель конников. Из немногочисленных переговоров его людей старик понял, что мужчину зовут Карлом. Когда тот услышал, что у телеги остался еще один человек, он без промедления помчался вперед. Сейчас рядом с ним, тоже верхом, была Алиса. Вся испачкана в грязи и черной крови. Вид у нее был изможденным, а на правой ноге виднелась пропитанная кровью повязка. Но в целом… она выглядела не менее счастливой, чем Катрин.

– Стэн, затуши язычок, – скомандовал парень. Сейчас, когда он снял шлем, было видно, что они с Алисой ровесники. – Мы же не хотим напугать коня госпожи Алисы.

Томас скрипнул зубами. «Госпожа Алиса!» Она представилась ему настоящим именем! Ладно, с этим он разберется потом. Сейчас было важно лишь то, что она жива.

– Наши красавцы, – парень похлопал свою лошадку по бронированному загривку. – Видите ли, они раньше работали на сталелитейке и к огню привычны. А так животные обычно беспокоятся от одного вида наших игрушек. Что уж говорить о лесных друзьях, коли они буквально нашпигованы порохом!

Томас подошел к Алисе, и они хлопнули друг друга по рукам.

– Рад, что ты жива, – ухмыльнулся он.

– Взаимно.

– Ты уж извини, что…

– Не стоит. – Алиса улыбнулась в ответ, и тяжкий груз упал с души Томаса. – Где…

– Наш господин, сэр Денерим? – резко перебил ее Томас.

Девушка запнулась. Улыбка так и держалась на ее лице, пока округлялись глаза. До нее наконец-то дошло, что она представилась своему красавцу-спасителю не тем именем.

– Я шифой, фсе ф порятке… – прошепелявил Эрик с обочины дороги и поднял над головой флягу то ли с водой, то ли с вином.

Томас понадеялся, что колдун сумеет залечить себе зубы. Впрочем, он не так много говорит, чтобы это могло стать проблемой.

– Прошу за мной, – предложил Карл, а затем скомандовал своим людям: – Берни, ты вперед, Стэн, замкни строй.

Алиса протянула руку Катрин, и та уселась рядом с ней на круп скакуна.

Лошади двинулись шагом.

Старик с колдуном брели позади всех, если не считать замыкающего, который отставал от них метров на двадцать. Эрик высыпал на ладонь остатки соли и на ходу втирал ее себе в десны.

– Как вы оказались в лесу? – Томас услышал вопрос Карла.

– Мы детективы, ищем беглого преступника. – Алиса, похоже, решила вернуться к легенде.

– Но как же карантин, вас разве не предупредили, что тут небезопасно?

– Нет, ничего подобного.

Карл негромко выругался, затем тут же извинился перед девушками.

– Дрейклинг обещал, что въезд в лес будет перекрыт. Ох и выскажу я ему…

Тем временем дорога стала шире, и Томас решил вмешаться в разговор. Он прибавил шагу.

– А кто вы, собственно, такой? – громко спросил Томас. – Позвольте узнать.

Оружие, которое было у этих троих, нельзя было сравнить ни с чем из того, что старик видел за свою жизнь. Эта технология шагнула, если даже не прыгнула, вперед от простого пистоля. А если этот парень имел прямой выход на Дрейклинга, значит, он не просто исполнитель или обученный вояка. Он знает, откуда взялись эти огнеметы.

– Карл, – коротко представился конник.

Он не уточнил звания, значит, не военный. Но почему не назвал фамилии?

– Вы занимаетесь безопасностью лагеря? – продолжал расспрашивать старик.

– Ну мне приходится, да. Но на самом деле я отвечаю за работу газового оборудования.

– И что же занесло простого инженера в такую чащу?

– О нет, я не инженер. Я – монах.

Томас усмехнулся:

– Монах воюет с лесными чудищами! Чего только не увидишь!

– Тут ведь как… эти штуки легко могут взорваться, – он похлопал один из баллонов у себя за спиной, и внутри того что-то щелкнуло, – в неумелых руках… В общем, были проблемы. Ну а раз уж я их изобрел…

– Вы их изобрели?! – послышался восхищенный женский голос.

Томас не сразу понял, кто из двух девушек говорил. Это была Катрин.

– Ну да. – Карл почесал затылок. – Основные блоки не моего авторства, но систему разработал я. Не лучшая моя работа…

– Знаете, молодой человек, – произнес Томас, – я тоже немного увлекаюсь техникой. Быть может, мы могли бы побеседовать на эту тему?

Парень пожал плечами:

– Да, но чуть позже. – Он указал пальцем куда-то вперед – там во тьме сквозь заслон деревьев пробивались десятки еле видимых огоньков. – Мы уже почти приехали.

Вскоре лес поредел, а на небе заиграло зарево, хотя до утра было еще далеко. Строительный лагерь был окружен стометровой вырубкой и высоким частоколом. Из самых больших бревен выстроили две смотровые башни – на севере и юге, как раз там, где лагерь пересекала железная дорога. По размеру лагерь можно было сопоставить с крупной деревней или даже небольшим городом.

На стенах крепости горели ничем не прикрытые газовые огни. Их было много, значительно больше того количества, которое понадобилось бы для освещения. Кроме этих огней были и другие. На вырубке пылали газовые и обычные факелы, а кроме них костры и жаровни из ополовиненных металлических бочек. Между этой импровизированной защитой от оборотней передвигались тени усталых после ночной стражи людей. Впередиидущий уже о чем-то говорил со стражником над воротами. Они перекинулись парой слов, и фигура стражника скрылась из виду.

– Днем люди работают на линии, а по ночам отдыхают в лагере, – рассказывал Карл. – У нас есть свой транспорт, чтобы добраться до места строительства. Завтра прибудет поезд из Кретча. Нам наконец-то привезут оружие и порох. Я прослежу, чтобы для вас нашлось местечко, когда состав отправится обратно. А пока вам стоит отдохнуть. Ночка выдалась непростая, верно?

Когда ворота отворились, на путников хлынул поток шума и света. Стучали молоты, кричали люди, гудели машины. А огней внутри было в десятки раз больше, чем снаружи. Не походило на то, что здесь кто-то отдыхал. Меж грубо сложенных деревянных бараков и домиков сновали люди и телеги. По меньшей мере семеро человек работало в открытой кузнице.

Двое стражников, оба при оружии, внимательно осмотрели прибывших. Один из них попытался помахать факелом перед лицом у Алисы, но Карл остановил его:

– Все в порядке, они со мной.

Уже за воротами конники спешились. Томас помог Катрин, а Карл – Алисе. К удивлению старика, та не была против. Монах распрощался со своими компаньонами, предварительно стащив с себя огнеупорную броню. На поверку оказалось, что это вовсе не броня, а комбинезон какой-то странной плотной ткани, натянутый поверх обычного доспеха из вареной кожи. Лошадь Карла увели вместе с конем сэра Денерима.

– Давайте найдем, где вам переночевать, – улыбнулся парень и повел группу за собой.

Пока все шли куда-то по лагерю, маневрируя между рабочими, Томас улучил минутку, чтобы побеседовать с Катрин.

– Он будет меня искать, – сказала она сразу, имея в виду, скорее всего, Сэма, – и они тоже…

– Ваши изначальные похитители? Кто они?

– Вы разве не в курсе? – Девушка удивилась. – Это городской совет во главе с этим мерзавцем Кроули. Они уже четыре года держат всю нашу семью в заложниках, чтобы папа делал, что они говорят.

– Архонт…

– Катрин Элизабет Гамельская, к вашим услугам.

– Лучше пока не открывать всем подряд, кто ты такая, Пташка, – объяснил Томас. Затем, прикинув в уме, добавил: – Будешь моей дочкой от первого брака, Кэт Арчи, пока не решишь, что тебе делать дальше.

Девчонка усмехнулась немного нервно.

– Я решу? – спросила она. – В смысле решу сама? То есть я могу просто… уйти?

– Ну да…

Девушка закусила губу, чтобы не заплакать.

– Ты можешь нам помочь, если захочешь. Но держать тебя против воли никто не собирается.

– Я помогу, – дрожащим голосом произнесла дочка архонта и отвернулась.

Карл разместил их в единственном двухэтажном здании. Это было что-то вроде гостиницы для специалистов из города и управляющих. Комендант – плотный мужчина со скверным характером, буквально нарисованным на лице, – поначалу не хотел их пускать, но тут в очередной раз пригодились официальные документы. Гости архонта были желанными гостями везде. Детективы понимали, что пока эта штука работает – ею нужно пользоваться на полную катушку.

Им четверым выдали ключи от двух комнат – одной для девушек, второй для мужчин. Но прежде чем идти отдыхать, Томас настоял, чтобы Карл побеседовал с ними.

– Мы расследуем серию убийств, ищем беглого преступника, – пояснил он. – Информация, которой вы обладаете, может нам помочь.

– Конечно, я помогу, чем смогу, – пообещал монах.

Вчетвером они уселись в общем зале. Только Пташка отправилась сразу отдыхать.

– Если надумаешь сбежать через окно, – шепнул ей Томас на ухо, – возьми теплые вещи.

Когда все расселись за столом, комендант принес им подогретого вина со специями, после чего удалился. Томас задал первый вопрос:

– Откуда у Кретча такие технологии?

Карл усмехнулся:

– Какое это имеет отношение к вашему расследованию?

Эрик пригубил вина из чаши и бросил на Карла один из своих взглядов. В его глазах буквально читалось: «Так надо».

– Я правда не могу сказать, – оправдывался Карл.

– Ты же знаешь, что мы люди архонта, – вступила в разговор Алиса, – ты можешь нам доверять.

– Да не в этом дело! – запротестовал Карл.

– Но ты же сам сказал, что изобрел огнемет, – возразил Томас.

– Я разработал дизайн, общую схему. Но технологии, на которых они были основаны, – не моих рук дело.

– Поясни.

– Это правда долгая история.

– А нам правда было бы очень интересно ее услышать, – сказала Алиса.

– С чего бы начать? Первый молчаливый орден воздвиг свой монастырь в священных горах рядом с усыпальницей древних королей. Это было святой миссией ордена – защищать их покой и секреты. Самое его имя «молчаливый» служило напоминанием о нерушимости тайны, которую они хранили. Спустя много лет, когда появился и вырос город, монахи постепенно начали забывать свое предназначение. Древние секреты стали покидать стены монастыря, купленные за золото или выманенные сладкими речами. Когда в Кретче волей Высших появился архонт, он покарал молчаливый орден и предал его забвению, а все артефакты запер в тайном хранилище.

– Эту историю я уже слышал, – возразил Томас.

– Ну да, это все знают. Не знают только, что случилось с монахами. «Предал забвению» – так себе формулировочка, верно? Архонт судил их. Каждого. Часть показательно казнили, часть лишили языка и сослали на каторгу. Было всего двенадцать монахов, которых архонт счел невиновными. Все они отправились в изгнание, чтобы вернуть утерянные секреты.

– И что с ними случилось? – спросила Алиса.

– Они все умерли. – Карл нахмурился. – Кому повезло – от старости. Четверо из двенадцати решили во что бы то ни стало довести дело до конца. Они отправили на поиски секретов своих учеников, а чтобы те знали, что именно ищут, изгнанные монахи написали по книге… Две сотни лет назад одна из книг вместе с ворохом старинных манускриптов и десятком артефактов вернулась в Кретч. Разными путями архонты раздобыли три оставшиеся.

Двадцать лет назад Эдвард Первый, отец нынешнего архонта, заново основал молчаливый орден. Но на этот раз не для сохранения древних секретов, а для изучения четырех книг и артефактов прошлого, что хранились в горах. По его указу древние хранилища распечатали. Архонт хотел узнать, можно ли использовать секреты древних на благо. Его советник, господин Оксфорд, будучи крайне религиозным и при этом ученым человеком, лично возглавил орден. Мы с братьями представляем уже третье поколение монахов и уже почти не работаем со старыми документами и артефактами. Стоит ли говорить, что все технологические новинки последних десятилетий – все дело рук нашего ордена.

– И ничего, что ты вот так об этом рассказываешь? – удивился Томас.

Карл пожал плечами.

– От ордена уже не осталось почти ничего. Старый архонт верил, что технологии не опасны, а, наоборот, необходимы. На основе всего одного обрезка древней трубы с парой вентилей и клапанов, который извлекли из хранилища, была создана вся газовая система Кретча. Архонт был очарован этими огнями, по его приказу их устанавливали везде. В конце концов это его и погубило. Ну а после его смерти от ордена мало что осталось. Раньше мы ходили в хранилище артефактов лишь по письменному разрешению настоятеля. А сейчас они чуть ли не открыты нараспашку.

– Что насчет пороха? – спросил Эрик.

– А что с ним?

– Ведь порох изобрели в Кретче? – спросила Алиса.

– Нет, – покачал головой монах, – брат Вик изобрел кремниевый замок для пистоля, а брат Смолвиль – общую схему оружия. Но порох существовал всегда. Вы разве не знаете?

– Расскажи нам, – сказал Томас.

– На востоке его изначально использовали для фейерверков и прочей пиротехники. Первыми порох стали добывать жители Хонгши, в Скверных пустошах. Там его полно – копни лопатой землю, и все, надо только просушить.

– Но ведь в Кретче нет таких залежей, верно? – отметил старик.

– Зато есть залежи каменной соли, – медленно процедил Эрик: он, похоже, уже что-то понимал.

– И?

– Порох производится из соли, – сказал Карл.

– Скажи, Карл, – спросил Эрик, – они ведь привезли что-то из Скверных пустошей?

– Да… господин Дрейклинг…

– Высшие сохрани! – Эрик уткнулся лицом в ладони, посидел так несколько мгновений и вдруг встал, откинув стул. – Идиоты!

Томас тоже встал:

– Эй, ты чего?

Эрик посмотрел на него, и что-то синее блеснуло в глазах колдуна. Томасу оставалось только надеяться, что никто больше этого не заметил.

– Порох – это Скверна, – жестко сказал колдун.

В помещении повисла тишина.

– Что? – не понял Карл.

– Дайте мне минуту. – С этими словами Эрик ушел из-за стола и направился к коменданту.

– Он это серьезно? – недоумевал Карл.

– В этом есть смысл, – вдруг сказала Алиса. – Вендиго ведь создания Скверны, и в них порох. К тому же они изначально пришли именно из Хонгши.

– Это действительно очень многое объясняет… – констатировал Томас.

– Но все же…

Вскоре Эрик вернулся с двумя мешочками.

– Все вы помните Книгу Высших? – спросил он и, не дождавшись ответа, высыпал на стол немного соли. – Высшие создали Эво, чтобы служить людям. Но люди были беспечны с этим даром, и сила вышла из-под их контроля. Часть Эво обратилась Скверной. – На столе оказалась горстка пороха. – Высшим пришлось покарать людей и выжечь Скверну своим небесным светом, но сердце ее осталось биться в Скверных пустошах. Люди утратили дар управлять Эво. Эво – это соль. Скверна – это порох.

– Это какая-то метафора? – с сомнением в голосе спросил Карл.

– Нет, – ответил Эрик, – возьми щепотку пороха и положи на соль.

Карл сделал, как ему сказали. Как только черное оказалось на белом, началась реакция. По поверхности соли побежали тонкие полоски пороха, образуя замысловатую паутинку. Через какое-то время все прекратилось, и полоски начали исчезать.

– Это обычная реакция… – проговорил монах.

– Нет, – ответил Эрик, – это Скверна пытается обратить Эво в свое подобие. Но тут дело в массе и в… истинном прикосновении. Этот порох не касался напрямую того, что лежит в Скверных пустошах, а эта соль не касалась того, кто может ею управлять.

– Ты имеешь в виду колдунов? – усмехнулся Карл. – Это же сказки и суеверия.

– Как и вендиго, – парировал Томас.

– Колдунов не зря ссылают в Скверные пустоши, теперь я это понимаю, – говорил Эрик, – там они сдерживают саму Скверну.

С этими словами он прикоснулся к соли. Реакция была мгновенной. Белые частицы ринулись навстречу черным в соседней горстке, в воздух взвился столб синего пламени.

Карл выругался неподобающе монаху и вскочил из-за стола.

– Что ты творишь? – рявкнул Томас. – Нельзя же просто…

– Это уже не столь важно, – устало махнул рукой Эрик, возвращаясь за стол, к своему вину. – Завтра тут уже не останется никого в живых.

– Ты нам угрожаешь? – Лицо Карла исказилось.

– Завтра сюда придет полный поезд Скверны. Ты видел, что было, когда я прикоснулся к соли. Представь, что будет, когда вендиго доберутся до пороха…

Жнец

Вместе они ступали меж корней по мягкой, влажной от дождя почве. Мох и тонкие травинки касались ступней Сэма, и он всем телом ощущал жизнь, пульсирующую в самой чаще Мирка. Он слышал биение сердца леса. Здесь он начинал ощущать себя не чем-то отдельным, но частью чего-то большего. И это было прекрасно. По коре Жнеца ползали жуки. Светлячок порхнул перед ним раз, другой, а затем сел на вытянутый коготь. Вздрогнув, он вновь взлетел к кронам деревьев, туда, где были его братья.

Взгляд Сэма проследил за светлячком и вновь лег на Берча. Тот был поистине величествен. В своей истинной форме проводник возвышался над Жнецом. Он был тонок, статен и тянулся к самым кронам деревьев. Его узорчатые оленьи рога задевали листву, но ни единая ветка не шелохнулась от этих нежных прикосновений.

От проводника исходил жар. Где-то внутри его груди пульсировало черное пороховое сердце. Уходя из домика контрабандистов, Берч забрал всю огненную соль с собой, впитав ее своим естеством.

– Эта сила до срока побудет со мной, – говорил он, – ты пока не готов обуздать ее, мальчик мой. Тебе многому надо научиться.

– Чему, например? – спросил Сэм.

– Ты должен знать о слабостях, оковах братьев. Многие не могут покинуть ле́са, большинство боится огня, а кое-кто не может преодолеть стен, возведенных людьми, если не получит разрешения.

– Именно поэтому ты спросил меня, прежде чем войти в дом, да?

– Я сделал это из уважения, – ответил проводник, – мне удалось освободиться от проклятья твоего предыдущего воплощения, от его догм и законов. Теперь настало время тебе снять это проклятье и с остальных братьев.

– Но как?

– Для начала нужно выгнать людей из нашего дома. Братья увидят, что мы можем их победить, и пойдут за нами. Нужна их воля, чтобы скинуть вековой сон.

Берч подошел к одному из деревьев и указал Сэму на странного вида нарост:

– Взгляни.

Жнец подошел поближе, протянул руку и прикоснулся к коре… между его когтем и деревом проскочила искорка, и вдруг нарост зашевелился. На Сэма уставилась пара огромных янтарных глаз. Крохотное существо скользнуло по стволу, перебирая лапками, взобралось повыше и скрылось в листве.

– Младшие братья, – пояснил Берч, – днем они питаются светом солнца и влагой, а по ночам охотятся на птиц и зверей. Но почти все они умирают, так и не став настоящими вендиго. Вода и воздух отравлены человеком, животные распуганы грохотом машин. Эти неразумные отпрыски на нашем попечении, и они в опасности. Но ты можешь избавить их от этой участи – тебе всего лишь нужно дать команду…

Берч положил руку на плечо Сэма, и тот вдруг почувствовал, чего от него хотят. Он должен был всего лишь сказать: «Убейте их всех, выгоните их из нашего леса».

– Они все услышат тебя.

Но как он мог сказать такое? Как он мог отдать приказ? Это означало бы отнять жизни у десятков… сотен людей… Но разве они этого не заслуживают?

Сэм не знал, сможет ли он на такое решиться. Ему нужно было время. Но пронзительный взгляд Берча буквально буравил его череп… он должен был ответить сейчас.

Однако что-то изменилось. В один миг ветер, что гулял в листьях, застыл, и в лесу стало невыносимо тихо. Будто десятки голосов вскрикнули в ужасе и внезапно затихли. Рука Берча до боли сжала плечо Сэма. Он дернулся, и проводник отпустил хватку.

– Что-то не так. – В один миг величественная фигура прижалась к земле, вильнула вокруг Сэма, подобно змею. – Останься здесь.

С этими словами Берч скрылся в глубине чащи. Лес вновь ожил.

Какое-то время Жнец и правда оставался на месте. Дитя высунуло свою приплюснутую мордочку из ветвей, соскользнуло вниз и приземлилось в кусте терновника.

– Прогуляемся? – спросил у него Сэм. Огромные янтарные глаза непонимающе уставились на все-еще-человека. – Ты и говорить не умеешь, да, Янтарик?

Сэм пошел вперед. Краем уха он услышал, как Янтарик последовал за ним. Если дитя леса не хочет с ним поговорить, может быть, сам лес захочет?

– Если ты и правда мой отец, – обратился парень к деревьям, – то, может быть, ты скажешь мне, что делать? Ты и правда хотел бы, чтобы я убил всех этих людей?

Но лес молчал.

Странно, что маленький парк возле особняка Гирхарт заговорил с ним, но не этот древний и могущественный лес. Даже сад в замке Фейрфакс вроде бы общался со Жнецом. Здесь же была лишь тишина… словно Мирк отвернулся от Сэма.

Воспоминания о замке заставили садовника вспомнить и о своей возлюбленной. «Лес сам выведет ее в безопасность» – так говорил Берч. Но куда? Где она сейчас? Должно быть, Кэт сейчас напугана… ведь она все неправильно поняла… или правильно?

Сэм обратил свой взгляд на одно из деревьев. Это был древний ясень – огромное ветвистое дерево, больше трех обхватов в ширину. Его кора была одновременно уродлива и прекрасна. В нем было что-то величественное, так же как и в Берче, но совсем иначе. По коре дерева стекали тонкие струйки воды, а у его корней скопилось несколько лужиц, в которых утопал свет звезд. Листва на дереве шуршала как-то по-другому, не так, как во всем остальном лесу.

Янтарик уже было рванул к лужице, чтобы напиться воды, но вдруг замер на месте.

– Может, хоть ты со мной поговоришь? – спросил Сэм. – Может, хоть ты скажешь, где моя любимая?

– Кар! – ответил ему ясень.

Два черных крыла взмахнули где-то в ветвях. Ворон пролетел над самой головой Сэма и уселся на ветку другого дерева.

Маленький вендиго пискляво взвизгнул и спрятался в кустах.

– Кар! – повторила птица, глядя своими красными глазами-бусинами на Жнеца.

Удивленный садовник сделал несколько шагов к птице, и та тут же перелетела на другую ветку. Сэм невольно сделал шаг в ее сторону.

– Ты хочешь, чтобы я шел за тобой?

– Кар!

Рассудив, что Берч, если нужно, без труда его найдет, Сэм решил все же узнать, куда его ведет ворон. Быть может, лес откликнулся на его мольбу?

Янтарик последовал за ними.

Вскоре юноша оказался на небольшой поляне, поросшей клевером. Посреди зелени возвышалась огромная глыба белого гранита. Темный от влаги, он был лишь тронут мхом. Размером камень был с небольшой дом. Сбоку на его поверхности имелась выбоина, явно рукотворная, будто кто-то давным-давно отколол от камня кусок.

Сверху на этой скале восседал человек. Ворон сел на его плечо, громко каркнул, от чего человек вздрогнул, а затем птица взмыла в темное небо, чтобы спустя мгновения раствориться во мгле. Человек взглянул на Жнеца. Тот все еще был в своем чудовищном обличье: рога, когти и кора – все было при нем. Но вместо ожидаемого вопля ужаса человек приветливо помахал Сэму рукой и легко соскочил с камня.

Спустя мгновения Сэм сумел разглядеть, кто это был. Черные волосы, черные глаза, старая военная шинель – это был Лэнгли. Тот самый таинственный наниматель, который и подсказал ему, где искать Кэт… но что он делал тут?

– Поздравляю с обновкой, – вместо приветствия произнес мужчина, подходя ближе. Сэм заметил, как в его руках блеснуло острое лезвие метательного ножа. Лэнгли выковыривал его кончиком грязь из-под ногтей, ну или делал вид, что это делает.

– Как вы меня нашли? – спросил Сэм.

– Это ты меня тут нашел, я просто был в нужном месте в нужное время, – ушел от ответа Лэнгли.

– Зачем вы здесь?

– Почему все сразу хотят говорить о деле? Куда делась вся культура общения? – Лэнгли остановился, когда расстояния между ними осталось всего ничего. Жнец одним рывком мог добраться до мужчины и вцепиться в горло. – Я здесь, чтобы проводить тебя домой.

– Я уже дома.

– Кто тебе это сказал? – Лэнгли провернул нож между пальцами несколько раз, затем подбросил в воздух и поймал его. Сэм невольно проследил за тем, как играет свет на кромке лезвия.

– Это правда. Я знаю.

– Допустим. Но кто тебе это сказал? – Лэнгли подбросил нож еще выше. Сэм вновь проследил за ним.

– Это сказал Берч. И у меня нет повода ему не доверять.

– Но у тебя нет повода и доверять ему… – Лэнгли подбросил клинок в очередной раз, он сверкнул в воздухе… и исчез. Несколько секунд мужчина будто ждал, когда нож упадет с неба, а затем вдруг зашелся кашлем. Он прикрыл рот кулаком. Вдруг изо рта показался клинок. Лэнгли вытащил его и продемонстрировал Сэму. – Не все так очевидно, как кажется.

– Вы просто зажали нож в руке и не подбросили его, – улыбнулся во всю пасть Жнец.

– Да? – Лэнгли протянул вторую руку, и в нее с неба упал еще один нож. Когда оба ножа оказались у него за пазухой, мужчина продолжил: – Не верь словам. Даже своим. Все мы говорим ту правду, в которую верим. У меня правда одна, у тебя – другая, у Берча – третья. Но правда – иллюзия. Важны лишь действия. Только из них можно понять истинный мотив.

– Берч хочет спасти наш народ.

– Это его слова. А действия? Что он хочет, чтобы ты сделал?

– Он… он хочет уничтожить Кретч…

– Я знаю, что этот город был к тебе жесток, но он был к тебе и добр. Спроси себя: гордился бы тобой сейчас Баррик?

Жнец зарычал. Одно упоминание дедушки вызвало в нем шквал эмоций.

– Пока ты здесь, ты угрожаешь всем. Тебе нужно понять свою силу, и только тогда ты найдешь решение, которое спасет и вендиго, и тебя самого, и весь город. Нельзя допустить, чтобы тобой манипулировали.

– Как это пытаешься сделать ты?

В ответ Лэнгли рассмеялся, громко и заливисто, так, что у него даже выступили слезы на глазах. Он выудил из внутреннего кармана шинели фляжку, сделал глоток сам, предложил Сэму. Тот отказался.

– Если бы я хотел тобой управлять, я бы воспитал тебя сам, а не отдал бы настоящей семье.

Сердце Жнеца екнуло в груди.

– Ворон! – как же он раньше до этого не додумался. – Ты похитил меня!

Лэнгли развел руками.

– Так мы идем или что? – спросил он. – Нужно идти сейчас, иначе не успеем на поезд.

Сэм задумался на какое-то время. В любом случае ему сначала нужно было найти Кэт, но, может быть, Лэнгли мог ему и в этом помочь? В этом вопросе Берч только мешал… Пока садовник думал, между ним и Лэнгли вдруг появился маленький вендиго. Он осмотрел Лэнгли издалека, затем приблизился и обнюхал. Мужчина присел на корточки, выудил из кармана несвежего вида кусок колбасы и протянул созданию. Когда лакомство оказалось во рту Янтарика, Лэнгли уже гладил его за ушком.

– А если я откажусь? – спросил Сэм.

– Значит, тебе еще нужно время подумать. Твое право.

– Нет, если я совсем откажусь, если приду в Кретч с армией?

– Тогда тебя будут встречать огонь и два очень недовольных бывших работодателя. – С этими словами Лэнгли встал. – Главное – не дай собой управлять и не посягай на чужую свободу. Даже если у тебя есть власть – приказывай лишь тем, кто сам хочет пойти за тобой. – Затем он вдруг обратился к Янтарику: – Малыш, с кем ты хочешь пойти – со мной или с ним?

Янтарик посмотрел сначала на одного, затем на другого – и через какое-то время подошел к Сэму.

– А я ведь дал ему колбасу, – вздохнул Лэнгли. – Ты сейчас ведешь себя как этот несмышленый малыш. Подумай об этом.

– Спасибо за совет. – Сэм хотел съязвить этими словами, но почему-то благодарность получилась настоящей.

Лэнгли развернулся и двинулся в сторону леса. В этот же миг Жнец буквально физически почувствовал зов Берча. Вендиго был от него в нескольких километрах. Сэм знал его точное местоположение, знал, как туда добраться сквозь лес. На его коре даже ощущался жар – тот же, что чувствовал Берч.

Сэм не стал прощаться с Лэнгли, он отвернулся от него и помчался на зов. Сначала он бежал так, как привыкло его человеческое тело: на двух ногах. Его когтистые ступни вязли в мягкой земле, путались в корнях. Он сбивался и терял скорость. Янтарик бежал рядом с ним, то и дело убегая вперед. Постепенно Жнец внутри Сэма начал брать верх. Сначала он все сильнее и сильнее наклонялся к земле, закрывая лицо от летящих навстречу веток. Затем начал помогать себе руками – сначала оперся на поваленное дерево, чтобы перескочить его, затем на землю. И в конце концов Жнец стал бежать как животное – на четырех лапах, прижавшись к земле, как подобает хищнику. Он чувствовал ее сырой запах. Туман, гуляющий меж деревьев, расступался перед ним, и Сэм постепенно становился единым с лесом. Когда он сам бесцельно гулял меж деревьев, подобно туману, величественный Мирк не замечал его. Теперь же лес обратил внимание на Жнеца, и тот почувствовал это. По его грубой коже пробежал холодок. Лес был им недоволен.

Сэм не заметил, как выскочил на дорогу. Продолжая стоять на четырех лапах, он поднял голову и осмотрелся.

Тонкая просека была освещена догорающими огнями. Ярче всего горела телега. Вокруг нее были разбросаны… тела младших братьев. На колее валялся сломанный пополам, совсем еще маленький вендиго, рядом с ним лежали изувеченные остатки взрослого. Мертвецы из его рода были тут повсюду.

Прямо посреди дороги возвышался Берч. Жнец чувствовал его боль и ненависть, как они пересиливают страх перед огнем вокруг.

– Ты видишь, что они сделали? – развел руками Берч. – Они напали на нас, убили младших и тех, кто защищал их. Ты видишь? Они хотят уничтожить наш народ. Только ты, Самайн-Жнец, можешь дать им отпор! Сделаешь ли ты это?!

– Да, – сказал Сэм, поднимаясь на задние лапы. Он вытянулся во весь рост и заглянул в черные глаза Берча.

– Тогда призови их, – Берч указал руками на лес. – Прикажи младшим братьям идти за тобой, и они сотрут людей в прах!

И в этот момент Сэм наконец-то понял, что Лэнгли хотел ему сказать.

– Мы должны защитить младших братьев, – объявил Сэм.

– Да…

– И поэтому мы не можем натравливать их на людей! – Берч хотел что-то сказать, но Жнец остановил его одним только взглядом. Он обращался не к нему и даже не к младшим, а ко всем вендиго, что были в Миркском лесу. Он знал, они его слышат. – Те, кто проснулся, те, кто осознал себя. Вы можете пойти за мной. Я не приказываю вам, но призываю: примите решение. Если вы со мной, то вы со мной до конца.

Сэм почувствовал, что младшие братья готовы идти за ним в любой момент, что они лишь ждут приказа. Но он не собирался отдавать его.

Когда огонь угас, из чащи стали показываться новые силуэты – большие и маленькие, широкие и тонкие, грузные и изящные. Каждый вендиго был по-своему уникален, и каждый пришел на его зов. Старшие услышали его.

– Вы пойдете за мной? – спросил их Жнец.

– Да, – ответил за всех Берч. В его голосе чувствовалось недовольство. – Мы убьем всех людей.

Нет, все не так.

Совсем крохотная фигура мелькнула меж корней, вынырнула на дорогу, перекатилась и прыгнула к ногам Сэма. Янтарик тоже выпрямился, подражая Жнецу, а затем протянул ему лапку. Тот протянул свою лапу в ответ, и кроха ухватился за палец. Сэм вдруг понял, что это уже не глупое дитя, а настоящий вендиго, осознавший себя.

Жнец усадил малыша себе на плечо и вновь обратился к собравшимся:

– Мы защитим младших братьев, и мы сделаем это вместе! Но мы не будем, как они, убивать всех подряд, – Жнец указал на трупы вокруг. – Мы не животные, не чудовища! Мы – дети леса! И мы прогоним человека с нашей земли! ВЫ СО МНОЙ?! – громогласно призвал он. – ВЫ ПОЙДЕТЕ ЗА МНОЙ ДО КОНЦА?!

Внезапно Янтарик на его плече издал громкий, протяжный вой.

– Да! – вдруг воскликнул один из вендиго.

– Да! – вскрикнул другой.

Третий вторил Янтарику воем.

В один миг все как один они закричали, зарычали, завыли. Каждый по-своему клялся ему в верности, и лишь один Берч молчал.

Джереми

– Косы? – удивился Джереми, заглядывая в очередной ящик. Тот был чуть более чем наполовину заполнен острыми загнутыми железками. – Зачем им косы?

– Откуда мне знать? Я никогда не строил железной дороги, – пожал плечами Хармсвей. В его голосе чувствовалось раздражение. Наемник явно не испытывал никакого интереса к поискам. – Мои люди прочесали весь поезд и не нашли никого подозрительного, – подытожил он. – Думаю, вам просто показалось.

Грузовой вагон качнуло, и крышка ящика с грохотом упала на место. Тут были десятки таких же коробок, и в каждой из них при желании мог бы поместиться человек. Но почему-то Джереми уже не верил, что найдет здесь кого-то. Хармсвей сделал все, что мог, пусть и против желания. Когда оказалось, что у Джереми недостаточно денег, чтобы перекупить регион у архонта, отношение к нему резко поменялось. Конечно, у барона Ришвальдского был камень, но, следуя совету сестры, он не стал показывать его раньше времени. Сейчас они с Хармсвеем были в одной лодке (точнее, на одном поезде), и непонятно кто из них был капитаном. Оба были приглашены в город архонтом, так что находились тут на равных правах. Это, конечно, не устраивало ни аристократа, ни наемника.

– Прочешите поезд еще раз, – попытался приказать Джереми.

– Конечно, сэр Браунсвоттер, – кивнул Хармсвей и, не прощаясь, ушел. Он, похоже, даже и не думал выполнять приказ.

Что ж, придется прибегнуть к решительным мерам. Джереми тоже вышел из вагона и направился к сестре. Его путь лежал почти через весь состав, по направлению движения. За спиной был еще один крытый грузовой вагон, вагон-ресторан, три пассажирских, а за ними – толкающий все это по рельсам локомотив. Впереди находилось еще около полудюжины вагонов и открытых платформ. Тамара была где-то там.

Дальше шел еще один грузовой вагон, затем оружейная, совмещенная с пороховым складом. Охрану составляли серые плащи, люди советника Кроули. Это вселяло некоторый оптимизм. Плащам Джереми, конечно, не доверял, как и самому советнику, но Хармсвей со своими людьми вызывал у него куда большие опасения. Эти звери были непредсказуемы, а значит, опасны. А еще они готовы на все ради денег. Что они могут сделать с сестрой, если только узнают об ее тайне? Об этом ему было даже страшно подумать.

Следующий вагон был пассажирским, хотя условия тут оказались… несколько иными. Когда сам Джереми ехал в комфортабельном купе, красным наемникам приходилось толпой ютиться в одном вагоне, больше походившем на амбар. Тут даже было сено на полу, а воняло как в стойле. Аристократ с нескрываемым отвращением протискивался меж потных бородатых лиц. Наемники тихо ворчали, но в открытую ничего не говорили. Один из них сильно толкнул Джереми в плечо, когда тот проходил мимо. Но, обернувшись, рыцарь так и не смог понять, кто это сделал. На секунду Джереми задумался: а не мог ли тот тип скрыться здесь, среди этой мрази? Но нет, чужака они бы с радостью разорвали на части. Проклятые животные.

Следующий вагон источал вонь не слабее предыдущего, притом что это было настоящее стойло. На поезде везли десяток лошадей. Джереми сам настоял на этом, так как планировал отправить несколько отрядов прочесывать лесные дороги в поисках своей невесты.

Материалы для строительства дороги везли во главе состава на открытых платформах. Шпалы и рельсы были сложены штабелями и надежно привязаны тросами. Для передвижения вдоль состава поверх груза были оборудованы мостики с поручнем.

Джереми перескочил через проем между вагонами. Там, внизу, они скреплялись меж собой. Затем взобрался по лестнице. Отсюда открывался прекрасный вид на проносящийся мимо лес. Деревья, обрамленные зеленой листвой, мелькали одно за другим и сливались в непрерывную стену за полосой вырубки. Джереми почувствовал легкое головокружение. Такая скорость была ему непривычна.

Тамара любила одиночество, так что Джереми не сомневался, что найдет ее в самой удаленной части поезда. В Белом Утесе она часто забиралась на крышу замка, чтобы скрыться от их старшего брата. Джереми был единственным, кто знал об этом ее укрытии. Не то чтобы она поделилась этим с ним, нет. Просто однажды ему в голову пришла такая же идея.

Но это ничего. Скоро им больше никогда не нужно будет прятаться.

Когда Джереми подошел к краю мостика, он увидел впереди, еще через несколько платформ, край состава и огромную красную глыбу на нем. У глыбы имелись голова, ноги, руки и огромный топор, небрежно закинутый на плечо. Красный Барон, величественный и неподвижный, больше всего сейчас походил на носовую фигуру корабля. Джереми никогда бы не поверил, что эта груда металла способна двигаться, если бы не видел это своими глазами.

Тонкая струнка в душе зазвенела ноткой беспокойства, но, присмотревшись, Джереми все же увидел Тамару. Она сидела на какой-то бочке, поджав под себя ножки.

Аристократ прибавил шагу и тут же пожалел об этом. Поезд начал закладывать крутой поворот, и Джереми чуть было не повалило с ног какой-то неведомой силой. Он ухватился за поручень, но тот прогнулся под его весом. Нога соскользнула вниз, к рельсам, которые тоже под действием этой силы пришли в движение. Джереми еле успел найти точку опоры и убрать ногу. Еще секунда – и ему бы размозжило лодыжку. Подняв взгляд, мужчина увидел, что Красный Барон даже не шелохнулся – он все так же стоял на месте, и правда как статуя.

Вскоре аристократ оказался рядом со своей сестрой. Невдалеке от нее на полу валялись куски сломанной цепи и разодранный брезент.

– Они посадили его тут, – сказала Тамара, – лицом назад, да еще и накрыли тряпкой.

– И что? – не понял Джереми.

– Ему это не понравилось, – улыбнулась девочка, – ты знаешь, он почти такой же сильный, как ты.

Джереми провел рукой по нежной щеке Тамары и заглянул в ее черные глаза. Ему никогда не удавалось понять, когда она шутит, а когда говорит серьезно. Он обнял ее, а его взгляд тем временем упал на разорванные цепи, затем – на Красного Барона. Сердце Джереми грела мысль, что Томочка видит в брате своего защитника. Но она, безусловно, переоценивала его силу.

В голове крутилась только одна мысль: как сражаться с этим чудовищем, если придется? Хорошо, что Красный Барон был на его стороне, но это пока… помнится, когда-то он думал, что его собственный брат на его стороне. Как и с любым тяжелым противником, Барона надо было вымотать, прежде чем атаковать. Только вот когда это случится… как пробить этот доспех, Скверна его побери? На нем не было ни одного открытого сочленения, ни одного зазора – все было склепано намертво, в несколько слоев. Ромбовидные отверстия на шлеме в расчет брать не стоило, вероятность попасть в них из стрелкового оружия была крайне мала. Чтобы бить наверняка, Барона надо было как-то зафиксировать, а это, судя по разорванным цепям, не так уж и просто.

Если уж кто из них двоих и смог бы победить красное чудовище, так это Томочка.

– Мне нужно кое о чем тебя попросить, – отстранившись от сестры, произнес Джереми.

– И чего желает мой братик? – не прекращала она улыбаться.

Джереми демонстративно взглянул на Барона.

– Не здесь.

– Ты можешь говорить при нем, – махнула рукой Томочка, – он ничего не скажет.

– Он с Алым Легионом, – пояснил Джереми, а затем добавил: – В этом вопросе я им не доверяю.

– Он ничего не скажет. Он ничего не сказал за всю свою жизнь. Я слушала его прошлое, но там пусто, только тишина и боль.

По спине Джереми пробежал холодок. Так происходило всегда, когда сестра говорила о своих видениях.

– Что там в доспехе? – спросил мужчина девочку.

– Что-то там есть, да… – Томочка подставила лицо лучам утреннего солнца. – Но в этом-то вся и прелесть. Я не знаю, что именно.

– Как такое возможно?

Томочка резко помрачнела.

– О чем ты хотел меня попросить?

Джереми тяжело вздохнул. Он знал, что сейчас чем-то расстроил сестру, но, как всегда, не знал, чем именно.

– Я видел человека возле нашего купе. Он показался мне странным, и я попытался узнать, кто это. Но никто, кроме меня, его не видел. Проводник сказал мне, что такого человека вообще не могло быть в поезде. Я облазил все в его поисках, но…

– Как он выглядел? – спросила сестра.

– Среднего роста, среднего телосложения… такой непримечательный. С черными волосами и в старой шинели.

– Я послушаю.

Тамара закрыла глаза. Джереми видел, как под ее веками бешено двигаются зрачки. В воздухе, как это обычно бывает, запахло порохом, свет померк, и краски стали тусклыми. Зеленый лес теперь был серым полотном.

Когда сестра открыла глаза, все тут же стало как было.

– Его больше нет здесь.

– Как?

– Он спрыгнул.

Джереми весь напрягся. Он тут же проверил скрытый карман в своей куртке. Но камень был на месте.

– Чего он хотел? – спросил аристократ.

Сестра пожала своими крохотными плечиками.

– Я знаю только, что увидел ты его только потому, что он сам того захотел.

– Ты услышала, на кого он работает?

– Был отзвук. Того детектива, сэра Денерима. В нем есть сила, и она оставляет след на всех, с кем общался.

– Ты хочешь сказать, что он…

– Колдун, да. – Сестра вновь улыбнулась.

– Ты должна была сказать мне раньше. Я так и знал, что он не тот, за кого себя выдает!

– Милый братик… – Томочка встала со своего места и разве что не прижалась к Джереми. Она была хрупкой, ниже него на две головы, но все же рыцарь чувствовал, что находится в присутствии гиганта, когда она была рядом. – Мы все беглецы. А беглецы друг друга не выдают.

– Он тоже знает про тебя… – понял Джереми.

Тамара не ответила. Он привстала на цыпочки и нежно поцеловала брата в щеку.

Внезапно что-то странное привлекло внимание Джереми. Он обратил свой взгляд на железную дорогу. Зеленая стена леса уже не шла вдоль нее – она пересекала полотно. Поезд несся прямо на деревья.

Только присутствие сестры остановило рыцаря, чтобы не выругаться. Он судорожно осмотрелся по сторонам. Что ему делать? Машинист в конце поезда, он не успеет его предупредить… быть может… да… им придется прыгать…

Легкий, как звон колокольчика, смех Томы вырвал его из панических рассуждений.

– Не бойся, братик, с нами ничего плохого не случится. – Она скинула крышку бочки, и из нее, повинуясь движениям тонких пальчиков, в воздух поднялось облако черной соли. – Я не дам тебя в обиду.

Эрик

– Это так… необычно, – произнес наконец Карл. Он всю дорогу поглядывал на Эрика, но до этого не решался заговорить.

– То, что нас скоро разорвут на части? – спросил Эрик, уворачиваясь от плеча бегущего куда-то стражника. – Я уже начинаю привыкать к такому.

Вокруг царила суматоха – все куда-то неслись, что-то делали. Слышались крики, шум и гомон. Когда Карл сообщил о предстоящей атаке, его слова восприняли всерьез. Тут никто такими вещами не шутил.

– Нет-нет, – попытался разъяснить Карл, – просто я никогда не сталкивался с такими, как вы.

– С рыцарями?

С этими словами Эрик попытался поправить один из ремешков своего доспеха. Надевал он его в спешке, и получилось не очень. Стальная махина буквально сжимала все его естество.

– Да нет… – Карл подошел поближе и начал ему помогать. – Тут нужно рассчитывать, чтобы ось симметрии была по позвоночнику, так центр тяжести будет… – Говоря, он столкнулся с совершенно непонимающими глазами Эрика. – Вы ведь и не рыцарь, да? – догадался парень.

Эрик цокнул языком:

– Не-а.

Парень уже знал его самый страшный секрет – зачем хранить от него другие?

Карл подтянул один из ремешков, ослабил другой, поправил кирасу, и тут же Эрику стало легче.

– Но я не это имел в виду, – продолжил Карл, когда они пошли дальше. – Я имел в виду насчет… – он понизил голос, – …соли.

– Ты хочешь сказать, что никогда не встречал колдуна?

– Именно!

– Глупости. Конечно, встречал. Просто ты не знал, что это колдун. Ставлю медяк, что и сам колдун не знал!

– Но не может же человек не знать про себя такое! – недоумевал Карл. – Это как не знать, что у тебя есть руки или глаза!

Эрик усмехнулся:

– Нет, тут все не так… понимаешь… это другое… вот ты, например, точно не колдун?

– Я? Нет. – В голосе Карла чувствовалось разочарование.

– Но откуда тебе знать?

– Я пробовал! Высшие мне свидетели, я пытался изо всех сил!

Эрик бросил на парня неодобрительный взгляд:

– За колдовство ссылают в Скверную пустошь, ты ведь в курсе? Что с тобой сталось бы, коли преуспел?

– Я написал бы книгу и отправился в изгнание, – твердо сказал Карл, – это мой долг как естествоиспытателя и натурфилософа!

Последних двух слов Эрик не понял, но виду не подал.

Тем временем они дошли до своей цели – большого здания почти в самом центре лагеря. Со всех сторон к домику по земле и по специальным подпоркам тянулись трубы. На ответвлении от основного полотна железной дороги стояли две цистерны, видимо, с газом. Карл открыл навесной замок и отодвинул тяжелую железную дверь. Из темноты на них тут же хлынул запах тухлых яиц.

– Прошу прощения за вонь, – извинился Карл, – мы добавляем серу в смесь, чтобы чувствовать запах при утечке.

Эрик вытащил щепотку соли и вдохнул ее носом. Запах тут же исчез. Тем временем Карл шагнул внутрь, щелкнул чем-то, и в помещении появился свет – яркий, желтый, сильно режущий глаза.

– Это тоже наше изобретение, – Карл указал на одну из ламп. – Свет без огня. Помогает избежать пожара.

Внутри помещение не было разделено никакими перегородками – это была одна огромная комната, заполненная трубами, вентилями и какими-то машинами. Все гудело, скрежетало, издавало непонятные звуки. На полу валялись инструменты. Гаечные ключи, молоты. Среди прочего даже была наковальня – непонятно зачем.

– У нас тут самая высокая степень безопасности. – Карл прошел к машинам, осмотрел какие-то приборы со стрелочками, покрутил какие-то рукоятки. Все его действия не имели для Эрика никакого смысла. Он только знал, сколько разрушений может вызвать это газовое чудовище.

– Вы, должно быть, многому научились после Ночи Цветов, – предположил колдун.

– Да не особо, – ответил монах, – технологии все те же.

– И вы не боитесь, что такое может повториться?

Карл наконец-то отвернулся от своих приборов и посмотрел на Эрика.

– Ночь Цветов произошла по вине человека, машины тут ни при чем. Человек может ошибиться, а машина – нет.

– Как можно слепо доверять машине? – возмутился Эрик и вдруг понял, что сам он слепо доверяет Эво. Карл участвовал в создании этого газового чудовища, он знает, о чем говорит, а вот сам колдун… с ним дела обстоят иначе.

Карл еще что-то сказал, но Эрик не обратил внимания на его слова. Он прошел дальше, к трубам, провел по их холодной поверхности пальцами, почувствовал легкую дрожь на металле.

Он с самого начала верил в Эво, как верил в Высших. Но только сейчас ему в голову пришел вопрос: а что же это на самом деле? И как он может доверять своему колдовству?

– Так что скажете? – повторил Карл громче и прервал тяжелые мысли Эрика.

– Насчет чего? – не понял тот.

– Ну… насчет всего. – Карл развел руками. – Эта газовая станция обеспечивает светом весь периметр лагеря. Кроме стен и ружей, это единственное, что отделяет нас от тварей из леса. Я подумал, что вы сможете мне что-то посоветовать.

– Что именно? – Эрик продолжал недоумевать.

В ответ Карл стал объяснять ему что-то. Он расхаживал по помещению, показывал на приборы и говорил много умных слов. Некоторые Эрик понимал: давление, поток, расход. Другие же казались ему полной белибердой.

В конце концов крестьянин прервал его:

– Я ничего не понимаю.

С секунду они молча смотрели друг на друга.

– А, это ничего страшного, – растерянно улыбнулся Карл, – я сейчас объясню.

– Нет, нет, – покачал головой Эрик, – я вообще ничего не понимаю.

– Как?

– Ты уж меня прости, Карл, но я не понял ни одного слова. Я ничего не знаю ни про газ, ни про эти трубы и вообще науке не обучен. Никакой. – Последнее сказать было сложнее всего. – Я даже читать не умею. Разве что устному счету обучен, да и то… – Он разогнул и загнул несколько пальцев, после чего пожал плечами. – С чего ты вообще взял, что я могу тебе хоть как-то помочь?

Карл находился в полной растерянности.

– Но я всегда думал, что колдовство и наука, по сути, одно и то же. Мы, ученые, тратим всю свою жизнь, чтобы познать природу вещей, понять, как устроено мироздание. Колдуны же…

– Сразу видят все как оно есть… – понял его Эрик.

– Именно! Как же можно видеть мир в таких тонких деталях и не понимать, как устроен простейший механизм?

– Как проверить, что человек что-то знает? – спросил крестьянин.

– Ну есть экзамены…

– Что?

– Проверка знаний такая, когда нужно отвечать на сложные вопросы.

– А… ну вот. Представь, что у нас тобой этот экзамен спрашивают. Ты все ответы знаешь, потому что потратил время, выучил, понимаешь, как что работает. И я знаю. Но мне их подсказывают. Сам-то я ни Скверны не понимаю!

– Но не все же можно выучить, верно? – улыбнулся Карл. – Есть такое, что тебе самому в голову без подсказки и не придет.

– Тоже верно… – Эрик на секунду задумался, а затем сказал: – Ты говорил, что вы добавляете в газ серу, так? А соль в нее добавить можно?

– Что-нибудь придумаем.

Они покинули газовую станцию только через несколько часов. К тому времени над лесом уже взошло солнце.

– Вот и славно, – Карл улыбнулся первым лучам, – вендиго днем не нападают.

– Но фонари вы все равно оставляете включенными.

– Только половину. Газа у нас много, а лишней предосторожность не бывает. – Слова Карла прервал гул, сопровождаемый громким свистом. Монах улыбнулся еще шире: – А вот и поезд.

– Надо посмотреть, все ли в порядке, – сказал Эрик.

Скорее всего, прибытие поезда соберет много народу со всего лагеря. Колдун надеялся встретить в толпе Алису и Томаса.

– Согласен.

Вместе они пошли вдоль железной дороги туда, откуда исходил шум.

– Я сказал, что с радостью приму изгнание, – вдруг сказал Карл, – но что насчет вас?

Эрик задумался. Законы людей и Высших говорили о том, что это правильный поступок. Колдуны, сосланные в Скверные пустоши, защищают простой народ от порочного влияния Скверны. Но что это означает для него самого? Смерть? Эрик поднял глаза к небесам, где над миром возвышался Шпиль. Тонкая полоска, обычно налитая серебром, сейчас отливала багрянцем.

Эрик споткнулся обо что-то, оступился, потерял равновесие и чуть было не упал, но Карл вовремя подхватил его под локоть.

«Может быть, этим Высшие хотели мне сказать, что надо быть ближе к земле», – мысленно усмехнулся Эрик.

– Ты бы сначала написал свою книгу, – произнес он. – А я бы, для начала, позаботился о своей семье.

– У вас есть семья? – удивился Карл.

– Жена и трое детишек, представь себе… – Эрик невольно улыбнулся. Нет, он пока не собирался в изгнание. Ему еще есть ради чего пожить… да и не только ради семьи. Алиса и Томас тоже нуждались в его защите. Почему он должен бояться гнева Высших только из-за того, что хочет помочь другим? С его силой это Высшим стоит бояться…

Поезд стоял внутри стен, рядом со зданием, гордо именуемым «пакгауз», что бы это ни означало. По мере приближения Эрик все отчетливей видел толпу, собравшуюся у состава. Там были рабочие и стража лагеря, но в серой массе то и дело виднелись ярко-красные пятна. Не было никаких сомнений – на поезде прибыли бойцы Алого Легиона. Ничего хорошего это не сулило.

– Не отходи далеко, – скомандовал Эрик Карлу.

В толпе раздавались крики, кто-то о чем-то громко спорил. Эрику показалось, что он слышит голос Хармсвея.

Вскоре им с Карлом удалось обнаружить Алису и Томаса. Пташка Кэт тоже была с ними. Девушка выглядела хорошо, несмотря на те кошмары, что ей довелось пережить прошлой ночью. Того же нельзя было сказать об Алисе – на ней просто не было лица.

– Он здесь, – сказала она.

– Кто? – спросил Карл.

Но Эрик сразу понял, о ком идет речь.

Томас положил Алисе руку на плечо:

– Уведи Пташку. Ее нужно спрятать от него.

– Да… да… – потерянно ответила Алиса.

Карл явно не понимал, о чем идет речь, но Эрик чувствовал, что парень действительно хочет им помочь.

– Есть ли тут место, где не станут искать беглянку? – спросил он монаха.

– Ну разве что на самом поезде…

– Вот и славно. – Томас хлопнул в ладоши. – Алиса, отведи ее в какое-нибудь купе. Запритесь там и ждите нас.

– А мы пока узнаем, что там происходит. – Эрик указал на толпу.

Алиса только кивнула и, взяв Катрин под руку, ушла.

– Она совсем не своя, когда эта мразь поблизости… – проворчал Томас.

Эрик только кивнул. Он видел, что Карла так и тянет задать об этом вопрос… но все же парень промолчал.

Втроем они пробрались через толпу. Возле головы поезда образовалось кольцо, внутри него стояла довольно пестрая компания. Несколько красных наемников были чуть в стороне. Хармсвей в своем красном латном доспехе демонстративно упер руки в боки и о чем-то вещал. Напротив него был Джереми Браунсвоттер, без доспехов и оружия, он крепко обнимал сестру, будто защищая ее. Еще тут был начальник строительства и некий полковник, руководящий в лагере стражей, но они, подобно красным наемникам, были в стороне. Над всеми ними возвышался Красный Барон, его ужасающая стальная фигура стояла на краю платформы, закинув огромный топор на плечо. В некоторых местах на его доспехах застряли листья и даже целые ветки, будто он пробирался только что сквозь густой бурелом.

– В чем вы ее обвиняете? – спросил Хармсвея начальник строительства.

– Мои люди видели, как она чуть было не спустила поезд с рельсов!

– Она вас спасла! – сквозь зубы процедил Джереми.

– Она ведьма, а ведьмы не способны помогать людям! Только вредить!

– Сжечь ведьму! – вдруг раздалось из толпы, но крика никто не подхватил.

– Мы уважаем вас, господин Браунсвоттер, но закон есть закон, ваша сестра пойдет с нами, – почти нежно произнес Хармсвей.

– Чтобы вы могли ее продать? – жестко ответил рыцарь.

– И это тоже. Но в первую очередь – чтобы соблюсти традицию.

Что-то скрипнуло в душе Эрика. Он взглянул на девочку, прижавшуюся в страхе к груди своего брата, и вдруг четко увидел, как она своим колдовством прорубает для поезда путь через лес, выросший на дороге в одночасье.

Она действительно спасла их всех. Не только пассажиров, но и весь лагерь. Случись авария – и порох непременно оказался бы у вендиго.

«Я не ушел в изгнание, чтобы защищать тех, кто мне дорог, – пронеслось в голове колдуна. – Она делает то же самое для брата».

Эрик сделал шаг вперед, и в этот момент все газовые фонари в лагере погасли.

Жнец

– Братья говорят, что люди забрали ее в свой лагерь, – наконец-то ответил Берч.

– Тогда мы точно не можем атаковать их в лоб…

– Ты поступаешь опрометчиво, – произнес Берч едва ли не сквозь клыки. Сэм почувствовал, что это совсем не те слова, которые хотел сказать ему вендиго.

– Мы не будем их убивать, – еще раз повторил Жнец, – просто выгоним из Мирка.

Вдвоем они вновь шли по лесу в сторону того самого ясеня, где Сэм повстречал Ворона и Янтарика. Сам маленький вендиго отправился к домику контрабандистов забрать вещи Сэма. По крайней мере, Жнец надеялся, что тот понял его просьбу. Берч, все так же идущий рядом, сейчас был уже не столь величествен, как раньше. Сложно было понять, в чем дело, – возможно, в том, что сам Жнец больше не восхищался им.

– Они даже не задумываются, когда убивают нас, – продолжал возражать вендиго.

– И чем мы будем лучше, если поступим так же? Они считают нас монстрами. Зачем нам доказывать им и себе, что это правда? Да и к тому же как ты можешь говорить об уничтожении целого города? Кто мы такие, чтобы решать – кому жить, а кому умереть?

– Это наша земля! – Берч начинал злиться, и жар в его груди разгорался все сильнее.

– Мирк – да… но не Кретч.

– Этот город – сердце зла.

– Ты даже не видел его, не видел, сколько там людей! И они все будут бороться за жизнь, свою и близких. Если каждый житель Кретча возьмет по топору, то от Мирка не останется и щепки уже через день. А у них есть технологии, оружие. Газовый огонь на каждой улице, почти в каждом доме. У каждого стражника по пистолю. Мы не сможем победить, мы просто поможем им нас уничтожить.

– Город – это чудовище, а не мы, – проворчал Берч. – Он пожирает нас, гадит в нашем доме. Мы обязаны его обезглавить.

– Это тоже не выйдет… – Сэм вдруг вспомнил ту бойню, которую он устроил в замке Фейрфакс, и ему стало не по себе. Быть может, вендиго и могли бы взять замок штурмом, могли уничтожить остатки серых плащей и низвергнуть архонта. Но меньше всего на свете Сэм хотел этого. Он не стал продолжать разговор, и дальше они пошли молча.

Мысли Сэма вновь и вновь возвращали его к той ночи в саду. Ведь это не он убил всех тех серых плащей, не он убил Клюге. В ту ночь Сэм позволил чему-то ужасному завладеть своим телом, он дал волю самой темной стороне своей души и выпустил тем самым на свободу зверя. Он думал, что это и есть его истинная природа. Но сейчас, когда Жнецу наконец-то удалось почувствовать, что же это такое – быть настоящим вендиго, когда он проникся духом леса… он осознал, что это было нечто другое.

Когда Сэм смотрел на Янтарика, он видел чистое, свободное существо, полное жизни и радости. Когда он смотрел на Берча, в нем возникали совсем иные чувства. С тем что-то было не так, но садовник никак не мог понять, что именно.

Путешествие оказалось совсем коротким – вендиго двигались по лесу путями, не доступными больше никому. Если бы кто-то сторонний мог за ними сейчас наблюдать, для него они бы просто исчезали в ветвях, чтобы затем появиться совершенно в другом месте. Для самих вендиго это было совсем незаметно – они просто шли к своей цели. Первый раз что-то подобное Сэм почувствовал в парке у особняка Гирхарт. Тогда парк спас парню жизнь, увел от опасности.

Старый ясень появился перед ними будто из ниоткуда.

– Зачем мы здесь? – спросил Берч, в его голосе чувствовалось раздражение.

Это место ему не нравилось. Но почему? Только сейчас Сэм понял, что в прошлый раз Берч оставил его совсем в другой части леса. Сам Мирк вывел Жнеца к этому дереву.

Жнец и сам не знал, зачем он вернулся. Он просто доверился своим инстинктам, и они привели его сюда.

– Разве ты не чувствуешь? – спросил Сэм. – Здесь Мирк видит нас.

– Я дал указания братьям, – сразу сменил тему его спутник.

– Они не должны нападать на людей первыми, – еще раз повторил Жнец.

– Конечно… – Берч плохо скрывал свое негодование. Черная соль в нем буквально кипела.

Сэм вдруг вспомнил Амока, вытягивающего черноту из дяди Джии. Тогда было яснее дня – убийца, совершив над мужчиной темный ритуал, лишил его тем самым жизни. Но сейчас все было не так очевидно. В порохе была какая-то скрытая сила. Она поддерживала жизнь Джека, и когда Амок ее забрал – не стало и жизни. Быть может, думал Сэм, эта сила способна помочь ему сейчас? Жнец посмотрел на Берча. Внутри того пульсировала темнота. Что-то прошептало в голове Сэма: «Забери всю силу себе, пока он не использовал ее против тебя!»

Сэм отвел взгляд от Берча и осмотрелся. У корней дерева все так же были лужицы дождевой воды. Ночь подходила к концу, их поверхность становилась розовой, отражая предрассветные небеса. Берч молчал, но Сэм чувствовал, что тот наблюдает за ним. Парень знал, что вендиго опасен. Только он не присягнул ему тогда на дороге.

– Отдай мне весь порох, – сказал Сэм.

– Но…

Сэм собрал всю свою уверенность в кулак и произнес:

– Делай, что тебе говорят.

Что-то изменилось во взгляде Берча. Жнец почти физически почувствовал это.

– Ну уж нет… – проговорил вендиго.

– Я приказываю тебе.

– Ты забыл, что я сбросил свои оковы?

На какое время воцарилась тишина… Что-то кольнуло внутри Жнеца. Все, чего он сейчас хотел, – забрать черную соль себе. С ней он был бы в безопасности, с ней он мог освободить Кэт…

«СКОРЕЕ», – прозвучало в его голове.

– У нас не так много времени…

– Мальчишка! – вдруг воскликнул Берч грозно. – Тебе мало времени? Времени, чтобы ты вновь обратил наш народ в рабов? – Берч выпустил когти на своих тонких лапах. Сэм поступил так же, отступая. – Люди должны гореть, как горели мы! Я сам предам тебя огню, но не позволю оставить жизнь хоть одному из этих чудовищ! Помни, кто тебя создал, без нас ты – никто!

Сэм атаковал первым. То самое темное, злое чувство внутри заставило его броситься на собрата. Он должен был забрать всю черную соль себе! Сэм вжался в землю, как для прыжка, но вместо этого нырнул под ноги своему противнику. Тот отреагировал ожидаемо – попытался ударить когтями, затем уйти в сторону. Но ему было не суждено даже закончить движение. Сэм вцепился в его ноги, дернул их на себя, а плечом толкнул врага в живот.

Вместе они повалились на землю. Берч успел нанести несколько слепых ударов по спине парня, рассекая прочную кору. Но Сэму все же удалось его скрутить. Жнец прижал врага к земле. Ногами он заблокировал его торс и руки, а своими руками вцепился в мощные рога Берча. Одно движение – и его шея будет сломана. Вендиго понял это и прекратил сопротивление.

– Отдай мне черную соль! – прорычал Жнец.

– Хочешь ее? – ответил рыком Берч. – Получай!

Вендиго открыл пасть, и из нее вырвался поток черноты. Горячая, вязкая, живая Тьма… Ударив Сэма в лицо, она ворвалась в его естество, сопровождаемая нестерпимой болью. Сэм хотел закричать, но его глотка была заполнена Скверной.

Наконец-то он осознал, что же это такое на самом деле.

Парень отпустил рога Берча и попытался отстраниться. Получив свободу, вендиго вонзил свои когти под ребра Жнецу.

Сэм потерял сознание от боли, но вдруг увидел все происходящее со стороны. У него не было больше глаз – он видел каплями росы на листьях. У него не было рук, но он чувствовал каждой травинкой.

Берч, все так же вцепившись в тело Сэма, встал на ноги и поднял Жнеца над собой. Чернота все не переставала литься из его рта и глаз.

– ГОРИ!!! – прокричал Берч, и вдруг Скверна вспыхнула, воспламеняя лицо Сэма. Мощная струя огня била из пасти Берча. Огонь сдирал кожу с лица и поджигал все внутри.

Спустя несколько мучительно долгих секунд вендиго закрыл пасть, и огонь иссяк. Он развернулся и бросил бездыханное тело, будто тряпичную куклу. Тело ударилось о ясень и упало в лужу. Обожженная голова погрузилась в воду.

– Спасибо, что собрал всех старших братьев для меня, – проворчал Берч, вытирая пасть от остатков черноты. – Я передам им твой приказ, о Жнец: убить всех людей.

Когда вендиго ушел, на листьях ясеня заиграли первые солнечные лучи.

Тело в корнях все еще прогорало изнутри. Оно дернулось, попыталось сделать вдох, но вместо этого наполнило легкие водой. Жуткая судорога свела его, исказив и без того уродливые мышцы. Жизнь еще теплилась где-то глубоко, но ее оставалось совсем мало.

– Сэм? – прошептал нежный голос. – Я не вижу тебя…

– Я здесь…

Внезапно в движение пришли корни ясеня. Они опоясали тело, и то начало медленно погружаться в грунт.

– Нет! – хотел воскликнуть Сэм, но у него не было рта.

– Ничего не бойся, – успокаивал его голос, пока тело исчезало в траве.

– Кто ты?

– Смотри…

Раздался треск, кора дерева сдвинулась, обнажая давно вросший в ствол кусок белого гранита. «РЕЙНА», – было высечено на камне.

– Мама?

Даже не имея тела, Сэм вдруг почувствовал волну тепла. Его мать улыбалась ему.

– Я всегда знала, что ты будешь хорошим мальчиком, но все равно боялась, что Тьма возьмет над тобой верх.

– Так и было, – признался Сэм.

– Та сила, что живет в тебе, пришла от Скверны. Но ты можешь ее обуздать. Ты должен отказаться от пути разрушения.

– Как?

– Говорят, что черная и белая соль не могут существовать друг с другом. Но это неправда… Скверна – это осколок чего-то большего, чего-то прекрасного. Эво, силы, которая была дарована людям. Когда-то давно Эво было едино. Но Скверна осознала себя и восстала против людей. В попытке уничтожить ее Высшие уничтожили и Эво. Но настоящая сила никогда не умирает. Скверна закопалась глубоко в пустошах, а Эво осталось жить в душах людей. Много лет назад ученый сумел обратить белую соль черной. И раз это было возможно, я решила, что можно сделать наоборот. Снять с вендиго их проклятие, навсегда лишить поводка. Во мне жили сразу две силы – черное наследие вендиго по линии отца и умение чувствовать Эво от матери. В городе я не нашла поддержки – люди боялись моего дара. Лишь один человек согласился помочь мне, он вывез меня сюда, в лес, где я встретила пробудившихся вендиго. Они… они помогли мне зачать тебя. Именно в тебе Эво должно было победить Скверну, вернуть ее в исконное лоно. Тогда я не знала, что Берч и его соратники хотят использовать тебя ради своих целей. Скверна пустила свои черные корни в их души, и они не видят ничего, кроме Тьмы. Эти вендиго жаждали уничтожить Кретч еще задолго до появления железной дороги. Все, что их ведет, – стремление разрушать.

– Но как мне победить Тьму в себе? – спросил Сэм.

– Тебе достаточно захотеть.

– Я хочу…

– Крупица соли есть в каждом дереве, на каждом листике, в земле под корнями и в ветре меж ветвей. Каждая крупица связана со всеми остальными незримыми нитями. Весь лес един. Он куда сильнее тех жалких крупиц Скверны, что остались в тебе невыгоревшими. Пусти лес в свою душу.

– Но разве лес согласится помочь мне, он…

– Лес – это я. Лишь когда мои останки растаяли в его земле, когда моя душа поднялась по корням этого дерева и я стала его частью, лес ожил.

Сэм не знал, что сказать, он просто спросил:

– Я услышу тебя вновь?

– Нет, – ответила мама, – когда все закончится, меня больше не будет. Чтобы разрушить Тьму до конца, нужно очень много Света. Во мне его как раз достаточно.

– Но… – хотел возразить Сэм.

– Я уже однажды пожертвовала собой ради тебя и твоей свободы. Позволь мне закончить начатое.

Луч солнца коснулся первого листка над Миркским лесом. Живительный свет вдруг покатился по всему лесу, озаряя зелень, пробуждая деревья ото сна. В тот же миг с небес пролился дождь. Большие капли, подобно драгоценным камням, блестели в лучах рассвета. Листья впитывали свет, пока слепой дождь стекал по стволам деревьев. Лес наполнялся силой, и Сэм чувствовал, как вся она устремлена в одну только точку. В старый ясень посреди чащи.

Сэм вдруг опять почувствовал себя. Он был одновременно в своем теле – обожженном, изуродованном, умирающем – и вне его, там, где не существовало ни боли, ни зла. И постепенно эти два мира стали соединяться воедино.

Сэм видел все. Он видел тысячи и тысячи детей, тянущих свои ветви к солнцу и дождю. Видел каждое дерево, живое и срубленное топорами людей. Он видел Берча и верных ему братьев, которые возводили преграду на пути несущегося сквозь лес стального монстра.

Он видел Кэт, мирно спящую за стенами лагеря людей.

Дождь постепенно начал сходить на нет, солнце поднялось над лесом… внезапно среди ясного неба раздался оглушительный раскат грома, и все исчезло.

Сэм

Первый вдох был мучительно болезненным. Сэм упал на колени и закашлялся. Что-то хрустнуло в его груди. После этого боль ушла.

Сэм все стоял на коленях, пытаясь вновь научиться дышать. Казалось, он на секунду остановится, перестанет думать о биении своего сердца – и оно прервется. Его ладони погрузились в холодную воду, пальцы увязли в чем-то мягком. Он посмотрел на отражение в поверхности воды и впервые за долгие дни увидел свое лицо. Не было ни мешка, ни шрамов, ни даже ужаса, застывшего в зеленых глазах. С его головы на лицо ниспадали локоны ярко-зеленых волос.

Сэм улыбнулся, и невольно смех сорвался с его уст. Он зачерпнул воды из лужи и умылся, а затем просто упал на землю. Он так и лежал – смеялся и смотрел в небеса сквозь пожухшую листву расколотого пополам ясеня.

– Спасибо, – прошептал он своей матери, – пусть Высшие примут твою душу…

Янтарик подошел к нему совершенно бесшумно, как и десятки младших собратьев. Сэм не слышал и не видел их, но знал, что они тут. Он поднялся и увидел маленького вендиго, тот стоял на задних лапках, а передними прижимал к себе сверток с одеждой. Удивленные глазки уставились на парня. Подходить ближе Янтарик не хотел, видимо чего-то опасаясь. Сэму понадобилось несколько секунд, чтобы понять причину. Он до сих пор был в своем человеческом обличье.

Сэм поднял руку перед собой, и та вмиг обернулась когтистой лапой. Он не знал, как это произошло, просто попробовал – и получилось. Его ощущения были совершенно иными. Но перевоплощение давалось ему легко, без боли и какого-то труда. Да и лапа выглядела иначе – более гладкой, ровной… даже красивой. Кора была молодой, но, Сэм не сомневался, все такой же прочной.

Янтарик подошел поближе и передал Сэму одежду.

– Ты молодец. – Жнец потрепал мальца по голове, а затем принялся одеваться.

Не вся одежда принадлежала до этого ему. Кое-что юный вендиго прихватил из домика контрабандистов. Тут были брюки, рубашка, сапоги и тот самый плащ. Кроме всего прочего, Янтарик притащил и кепку. Как раз то, что нужно, чтобы скрыть зеленые волосы.

Пока Сэм завязывал шнуровку на вороте рубахи, из леса показались и остальные младшие братья.

– Надо остановить это безумие, – обратился Сэм к ним, не зная, понимают ли его. – Предупредите старших, что Берч обезумел. Отведите их в безопасность, укройте в лесу. И ни в коем случае не нападайте на людей… Понятно?

Младшие не ответили, а просто бросились врассыпную. Сэм только пожал плечами. А что еще он мог сделать? Рядом с ним остался один Янтарик.

– А ты чего не побежал со всеми?

Малыш молчал и смотрел на него своими огромными глазами.

Терять время на то, чтобы найти с ним общий язык, Сэм не стал. Только Высшие знали, сколько времени понадобится Берчу, чтобы начать атаку. Он развернулся и двинулся в сторону строительного лагеря. Что бы ни случилось дальше – ему нужно быть там, чтобы предотвратить все или, по крайней мере, защитить Кэт.

Сэму не пришлось обращаться в вендиго, чтобы лес позволил ему шагать «меж деревьев», это было для него столь же естественно, как и просто идти. Янтарику не составило труда поспевать за ним.

Вскоре они оказались на дороге. Вдалеке виднелись стены лагеря, возле которых горели десятки огней. Вот почему вендиго не могли проникнуть внутрь. Умно.

– Оставайся тут, – скомандовал Сэм и шагнул вперед.

Янтарик последовал за ним.

Что-то подсказывало Жнецу, что мелкого негодяя не переубедить. Он отодвинул полу плаща.

– Ладно, тогда прячься.

Издав негромкий радостный визг, Янтарик молнией нырнул под одеяния Сэма и обвился поясом вокруг него. Сэм накрыл его рубашкой и затем похлопал себя по «брюшку». Янтарик недовольно фыркнул, но не шелохнулся.

Сэм еще раз поправил кепку, заправил под нее выбившийся локон и двинулся вперед. Стражники на воротах заметили его издали. Когда парень подошел поближе, один из них крикнул:

– Кто такой?

– И вам здрасте, – ответил Сэм.

Наверняка вендиго уже пытались проникнуть внутрь хитростью. И у них это не получилось. Чего же ему такого сказать, чтобы его пустили внутрь?

– Я говорю: кто идет? – прикрикнул на него стражник.

Внезапно в голове Сэма вспыхнуло воспоминание из прошлой жизни.

– Я это… на разгрузку.

– Чего?

– Ну грузчик я. Поезд разгружать.

Стражник исчез из виду. Ну вот. Он его расколол. Ну какой грузчик возьмется посреди леса? Как он вообще мог здесь оказаться? Сейчас стражник, наверное, берет ружье…

Внезапно ворота отворились, и из них показалось двое вооруженных людей. Один был при факеле и мече, второй действительно сжимал в руках ружье. Тот, что был с факелом, резко выставил его вперед и помахал пламенем перед лицом Сэма. Тот инстинктивно отпрянул.

Стражники переглянулись.

– А где остальные? – спросил стражник, убирая меч.

– А мне почем знать? – пожал плечами Сэм.

– Проходи, – буркнул страж и начал закрывать ворота, – лучше им поторопиться, а то скоро поезд прибывает.

Сэм только и успел, что проскочить в закрывающиеся створки. Не став задерживаться, он пошел куда глаза глядят, подальше от ворот.

– Ишь ты, какой отожранный селянин, – кинул один стражник другому за его спиной, – видал, какое брюхо?

Отойдя на приличное расстояние, Сэм свернул в темный переулок. Ему понадобилось некоторое время, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. Если вендиго уже как-то проникли внутрь стен, их нужно было найти.

Сэм открыл полу плаща и выпустил Янтарика наружу.

– Сможешь тихонько поползать по крышам и поискать братьев?

Янтарик оскалил свои маленькие острые зубки. Что бы это могло означать?

– Только не попадайся никому на глаза. Ни людям, ни братьям. Как найдешь кого-нибудь, сразу покажи его мне. А если увидишь девушку с вьющимися рыжими волосами, сразу веди меня к ней. Понял?

Малец не ответил, а просто вскарабкался на ближайшую стену и скрылся.

Так. Теперь нужно было подумать. Все, что мешало вендиго ворваться внутрь, – это огонь. Газовые лампы окружали, вероятно, весь периметр… но парень прожил в городе и пробыл разнорабочим достаточно времени, чтобы знать, как устроена газовая магистраль. Где-то должна быть насосная станция. Если Берч как-то и сумеет проникнуть внутрь, то он наверняка отправится туда.

Только где эта станция? Трубы тут были повсюду, понять, откуда и куда они идут, было невозможно. Сэм опять вышел на улицу и зашагал меж домов.

– Простите, – вдруг ни с того ни с сего спросил он у первого попавшегося прохожего, – а где здесь газовая насосная станция?

– Прямо и налево, после трех домов, – улыбнулся ему прохожий, – мимо не пройдете.

«Какой приятный человек», – подумал Сэм.

Вскоре он действительно обнаружил нужное здание. Оно стояло поодаль от остальных. Дверь была закрыта на тяжелый навесной замок, но Сэм сразу обратил внимание на разросшийся у одной из стен кустарник. Тот был зелен не по сезону, да и на свежих листьях не было грязи с копотью. Садовник подошел поближе и обнаружил за листвой свежий пролом в стене – корни проникли сквозь кладку и разрушили ее. Вендиго уже здесь. Но сколько их? Послушаются ли они Жнеца, если он прикажет им остановиться? А если нет… об этом Сэм даже думать не хотел.

Он посмотрел по сторонам и быстро нырнул в проем. Внутри было темно, но глаза Жнеца быстро выхватили во мраке громоздкую фигуру рядом с самым большим вентилем. Вендиго уже принял свое истинное обличье. Две ноги-пня упирались в земляной пол, массивные лапы-ветви вцепились в вентиль. Со скрипом тот начал поддаваться.

– Стой! – воскликнул Сэм, выходя вперед. По его телу пробежала волна силы.

– Ты слишком поздно, Самайн, – прорычал вендиго. Его голова, как и все его тело, походила на пень. Рот был разломом в темной коре. Внутри бурлила чернота.

Похоже, этот его слушать не будет.

Внезапно Сэм почувствовал еще чье-то присутствие. Он обратил взгляд наверх и увидел Янтарика. Тот сидел меж перекрытий под потолком. Тонкой лапкой он указывал на громоздкого вендиго – «нашел».

– Как ты пробрался сквозь стены? – спросил Сэм.

– Люди сами провезли нас внутрь, – злорадствовал вендиго, – теперь их ждет мучительная смерть.

Сэм захотел зарычать, шагнуть вперед, выпустить когти, но… он вдруг понял, что это не его желание. Это просто привычка, оставшаяся от чего-то темного, что уже покинуло его. Он глубоко вдохнул воздух, пропитанный запахом тухлых яиц, и вдруг осознал кое-что. Он почувствовал, как пульсирующая, живая сила течет по трубам. Газ в них был полон того же светлого волшебства, что присутствовало теперь в самом Сэме. Как такое было возможно?

– Пожалуйста, остановись, – попросил Сэм.

Вендиго лишь оскалился и крутанул вентиль. Движение в трубах тут же остановилось.

– СМЕРТЬ! – захохотал вендиго и бросился на Сэма.

Враг был слишком медленным, и Жнец успел отскочить в сторону. Его плащ взвился в воздухе, и здоровяк пронесся через эту завесу, чуть было не сшибив одну из труб.

Сэм вскочил на ноги, взмахнул руками, и его пальцы обратились острыми когтями. Он зарычал, и рот открылся на всю ширь, обрастая клыками-лезвиями.

Громадный вендиго вновь захохотал. Он ударил не Сэма, но наковальню, стоящую на полу. Рука его тут же расщепилась. Когда он поднял ее обратно, наковальня уже вросла в его кулак.

Это было грозное оружие, но его вес должен был сковать вендиго. Сэм бросился вперед, однако его движение прервал мощный удар в грудь. Движения вендиго были куда быстрее, чем он мог ожидать. Сэм отлетел в сторону и повалился на землю.

Здоровяк быстро шагнул вперед и занес наковальню для второго… последнего удара.

Внезапно брызги зеленой крови хлестнули из его шеи, затем из головы, глаз…

Вендиго схватил Янтарика, вцепившегося в его затылок, свободной рукой и отбросил малыша в сторону. Тот на лету ухватился за одну из труб и опять рванул к потолку по перекрытиям.

Наковальня приземлилась на то место, где секунду назад был Сэм, затем пролетела прямо у него над головой. Тому оставалось лишь скользнуть в сторону.

Вендиго махал грозным оружием направо и налево, издавая чудовищные звуки – нечто среднее между рыком и треском падающего дуба. Когда наковальня уже третий раз пролетела сквозь пустой воздух, Сэм наконец-то понял, что враг слеп.

Раз они со Жнецом были одного племени, значит, вскоре зрение здоровяка восстановится. Но для этого нужно время…

– Эй! – крикнул Сэм и тут же ушел в сторону.

Здоровяк шагнул на звук и махнул наковальней, затем опять. Второй удар снес одну из труб, и из нее вырвался поток газа.

Сэм бросился к трубе и загнул ее вниз.

– Сюда! – призвал он, и враг послушался.

Он вновь шагнул вперед, занес наковальню для удара, но тут его движение прервалось. Массы его собственного тела хватило, чтобы обломок трубы прошел сквозь кору. Вендиго застыл на месте. Он не завыл от боли, не рванул назад, даже не дернулся. Что-то страшное происходило у него внутри.

Частицы белой соли в газе буквально набрасывались на черную в его крови. Они сгорали сами и поджигали Скверну. Загорался и газ. Пламя текло по венам вендиго. В его пасти разгорался свет.

Сэм рванул в сторону и повернул вентиль, перекрыв злосчастную трубу.

С жутким грохотом наковальня повалилась на землю. Рука вендиго все так же была соединена с ней, но не с телом. От громадного чудовища отваливались куски черного угля. Он уже не горел – тлел изнутри. Сэм хотел верить, что вендиго уже мертв.

Он подошел в большому вентилю и повернул его обратно. Это далось ему легко, будто какая-то сила в воздухе помогала.

Когда он закончил, газ вновь пошел, но кто же зажжет его…

Сэм обернулся и увидел Янтарика рядом с собой. Тот взял его за руку и потянул. Похоже, малыш хотел, чтобы тот пошел за ним. Почему-то Сэм понял, что тот ведет его к Кэт.

Томас

Паника началась мгновенно. Стоило лишь потухнуть фонарям, как из-под поезда вынырнули вендиго. Двое, трое… десяток… другой. Твари быстро выбирались из-под каждого вагона.

Несколько рабочих повалились на землю под ударами когтей, затем чудовищ встретили клинки Алого Легиона.

– Беги к своим людям, поднимайте тревогу! – крикнул Томас Карлу, а сам, выхватив свинорез, шагнул к Эрику. – Парень, за мной!

Но колдун не слушал, он как завороженный смотрел на Браунсвоттера и Хармсвея. Воздух вокруг Эрика задрожал. Что он собирается сотворить? То, что тот негодяй сотворил с Алисой и ее отцом, было ужасно, но сейчас было не то время и не то место, чтобы вершить месть.

Старый вор схватил колдуна за руку, и тут же по его телу пробежала волна боли.

– Не здесь! – прохрипел он сквозь сжатые зубы.

Эрик вдруг дернулся и подхватил Томаса под локоть. Старик чуть было не упал.

В это же время Хармсвей бросился на Джереми и Тамару. Предводитель наемников занес меч для удара. Безоружный рыцарь лишь оттолкнул сестру. И тогда вокруг него вспыхнула чернота. Клинок наемника со звоном ударился о что-то. Это был меч из чистой Скверны в руках рыцаря. Уродливый, переливающийся всеми оттенками Тьмы клинок плавно перетекал в такой же доспех, что возник в одно мгновение вокруг Браунсвоттера. Доспех этот был словно живым. На нем застыли в немом крике человеческие лица, раскрывались глаза, цеплялись друг за друга руки. Все это двигалось в каком-то безумном танце. Тонкий поток черноты тянулся от брата к сестре. Хармсвей нанес еще один удар, затем еще и еще. Джереми играючи отбил их все и перешел в контратаку.

Эрик внезапно ослабел, и самому старику пришлось поддерживать его. Где-то вдалеке послышался гул – кто-то вновь запустил двигатель локомотива.

– Быстрее, – буркнул Томас, уводя колдуна в сторону поезда.

Повсюду люди сражались с вендиго. Кто-то из рабочих подхватывал оружие павших наемников и вставал в один ряд с пока еще живыми легионерами. Кое-где людям даже удавалось оттеснить вендиго. Там можно было взобраться на одну из платформ состава.

Первым по короткой лестнице поднялся Эрик, за ним Томас. Забираясь на платформу, он вновь обратил взгляд к Хармсвею. Тот отступал под жесткими и молниеносными ударами черного рыцаря. Еще один удар заставил лидера наемников поднять свой меч вверх. В тот же миг клинок исчез из правой руки Джереми и оказался в левой. Со всей силы он вонзил его в живот Хармсвея. Скверна без труда пробила латы.

Стоило пролиться крови лидера наемников, в движение пришел Красный Барон, до этого стоявший будто статуя.

Джереми Браунсвоттер перехватил руку Хармсвея, все еще сжимающую меч, и начал медленно проворачивать свой клинок внутри противника.

– Никто не тронет моей сестры, пока я жив, – проговорил он тихо, но почему-то эти слова сквозь шум битвы долетели до слуха Томаса.

Одним движением красная махина подняла свой тяжелый топор и опустила его на черного рыцаря. Красная сталь расколола черную. Хармсвей рухнул на спину, когда Джереми повалился перед ним на колени. Древко топора было на уровне лица рыцаря, а лезвие пробило тело почти наполовину. Раздался оглушительный девичий крик. Вслед за этим чернота вокруг Джереми исчезла. Вся его одежда уже окрасилась темно-красным. Кровь бурным потоком лилась из жуткой раны, раскроившей верхнюю часть его торса пополам.

Барон попытался выдернуть топор, но тот крепко засел в теле. Тогда это чудовище одной рукой подняло свое оружие вместе с трупом, а второй схватило рыцаря за ногу, после чего дернуло в разные стороны. Освободив топор, Барон откинул Джереми и опять словно застыл.

Когда Томас отвел взгляд от этого безумного зрелища, он увидел, что Эрик свесился с платформы и силой затаскивает на нее девчонку, сестру мертвеца.

Не понимая, что происходит, Томас ринулся помогать ему. Как раз в это мгновение поезд двинулся с места. Когда девчонка оказалась на платформе, колдун вдруг прошептал несколько неразборчивых слов, и все фонари в лагере заново вспыхнули.

Несколько наемников вскочили на платформу, вслед за ними последовали и вендиго.

– Вы убили его… убили его… – лепетала девчонка, а по ее щекам стекали черные слезы.

Звуки битвы вдруг сделались приглушенными. Какая-то еле ощутимая волна тишины пробежала сквозь Томаса.

«Убили. Убили!» – вторила словам девчонки тишина.

Эрик, стоявший рядом с ней, вдруг посмотрел на Томаса и произнес:

– Избавься от пороха. – В его голосе и выражении лица читался ничем не прикрытый страх.

Старик не стал переспрашивать. Он мигом сорвал с пояса мешочек с порохом и кинул его куда-то в сторону. Черный порошок на лету высыпался и вдруг устремился к Тамаре. Она резко выпрямилась, взмахнула рукой – и порох обратился огненным хлыстом.

– От всего пороха! – выкрикнул Эрик и закрылся руками от удара.

Огненный хлыст устремился к нему, но на его пути вдруг стала невидимая преграда. Колдун шатнулся и отошел на шаг назад.

Томас не стал дожидаться развязки и рванул что есть мочи в сторону головы состава. Где-то там, по дороге, был оружейный вагон, а в нем – сотни килограммов черной смерти. Старик вскочил на лестницу, с нее на мостик. Тут же он встретился взглядом с одним из красных наемников. Крупный бородатый мужчина в грубо окрашенной кольчуге вытаскивал топор из поверженного вендиго. Он ухмыльнулся старику, а затем увидел, что творилось у того за спиной. Томас не знал, что именно увидел наемник: у него не было времени оборачиваться. Но этого было достаточно, чтобы ухмылка сменилась гримасой ужаса. Мужчина невольно отступил назад, и его нога соскочила с платформы.

Старик рванул вперед. Он хотел было подать руку легионеру, но было уже поздно – тот рухнул на рельсы, а с них, не успев хоть как-то ухватиться, – куда-то в кювет. С некоторым трудом Томас перебрался на следующую платформу. К счастью, ни наемников, ни вендиго тут не было. Судя по всему, и те и те хотели поскорее добраться до порохового склада. Туда нужно было и Томасу. Ему предстояло увести целый вагон черной соли из-под носа у двух армий… Наконец-то достойное дело!

В следующем вагоне, судя по всему, перевозили лошадей. Изнутри кроме криков рычания и звона стали, доносилось и перепуганное ржание. Стены вагона состояли из досок. Сквозь щели между ними можно было увидеть силуэты схлестнувшихся в битве. Рассудив, что ему там делать нечего, старый вор вцепился руками в доски и по ним взобрался на крышу.

Переводя дух, он наконец-то обернулся к хвосту состава.

От последней платформы не осталось ровным счетом ничего. Эрик и Тамара сражались уже на мостике, с которого свалился наемник. От девчонки шаром исходило черное свечение, в какие-то мгновения оно, повинуясь движению ее рук, концентрировалось в одну полосу или точку, и колдунья наносила удар. Эрик отбивал эти снаряды белым светом, который то появлялся, то исчезал из его рук, а иногда и своим молотом. На оружии сейчас сияли мистические руны. Крестьянин явно уступал сестре рыцаря, и ему приходилось отступать. Воздух вокруг них дрожал, будто от жара. И действительно, мостик под ними и даже рельсы уже начали оплавляться.

Строительный лагерь уже скрылся из виду. Старик собирался вновь двинуться в сторону головы состава, как вдруг что-то вдалеке привлекло его внимание. Далеко позади на железной дороге вдруг проявилось какое-то темное пятно. С годами острое зрение вора заметно притупилось, и Томасу пришлось поднапрячься, чтобы разглядеть хоть что-то в такой дали. Когда же ему удалось это сделать, он просто не поверил своим глазам.

Позади поезда бежал Красный Барон. Стальное чудище мчалось за составом, проминая своими огромными ногами шпалы.

Как такое вообще было возможно?

Не суть. Это означает, что времени у Томаса остается все меньше и меньше.

Наконец-то обернувшись, старик увидел перед собой одного из вендиго. Тварь выломала деревянную стену и сейчас быстро взбиралась наверх. Еще два существа прижались к крыше следующего вагона. Вновь из-за пояса показался свинорез. Томас перехватил его обратным хватом и побежал вперед. Если повезет, он успеет проскочить этого одного… но что делать с теми двумя?

Сердце больно кольнуло в груди, когда старик побежал вперед по крыше вагона движущегося поезда. Какая-то невидимая сила будто бы тянула его назад, не давала набрать нужную скорость для прыжка. Рубанув вендиго по протянутой к нему лапе, Томас пробежал мимо. Откуда-то из-за спины раздался грохот, скрежет, и поезд вдруг резко замедлил ход. Та же сила, что тянула старика назад, сейчас толкнула его вперед. Помимо своей воли, он перелетел брешь между вагонами и рухнул на крышу. Клинок свинореза вонзился в жесть по самую рукоять. Томаса мотнуло в сторону и чуть было не сбросило вниз, но он успел ухватиться за нож второй рукой. Со скрежетом лезвие прорезало крышу и только спустя полметра остановилось.

Старик попытался перевести выбитый из него дух.

– Они на крыше! – раздался голос из бреши.

– Стреляйте! – крикнул кто-то еще.

Одновременно с этим одна из тварей – единственная, что удержалась на крыше, – бросилась к старику. Тот выдернул нож и перекатился в сторону. Поезд опять начал набирать скорость, и Томас откатился чуть дальше, чем рассчитывал.

Прогремели выстрелы, и труп вендиго рухнул вниз, под колеса.

– Хватит! – что есть мочи заорал Томас. – Тут чисто, мужики!

Ему, кажется, повезло. Красные наемники, видимо, услышали его крик и прекратили стрельбу. Это хорошо, что они не знают о том, что вендиго могут говорить. И еще лучше, что сами вендиго до сих пор не додумались использовать это очевидное преимущество.

С трудом старик встал на ноги и прошел по крыше до начала вагона. Он с опаской взглянул на следующую брешь. Ну уж нет! Второй раз такой фокус ему с рук не сойдет. Кряхтя Томас спустился вниз. К счастью, тут для этого имелась лестница.

Обратив взгляд к следующему вагону, вор вдруг увидел табличку с черепом и скрещенными костями. На секунду старик опешил. Раньше таким знаком обозначали пиратов. Но откуда тут взяться пиратам? Прочитав подпись под табличкой «ОПАСНО, ПОРОХ», Томас улыбнулся.

Что ж. Если внутри вендиго – все уже потеряно. Если люди – ему ничто не угрожает. Рассудив так, старый вор открыл дверь и шагнул внутрь.

В вагоне было темно. Кто же станет зажигать лампу рядом с черной солью? Лишь полоски солнечного света мелькали меж досок, в безумной аритмичной пляске. На полу были тела. Серые плащи и безучастные лица, вылитые на забралах шлемов, перемежаясь уродливой зеленой корой. Те, кто еще не был мертв, – судя по стонам, доживали свои последние минуты.

С большой опаской Томас шагнул вперед.

Противоположная дверь отворилась, и в прямоугольнике яркого света проявилась человеческая фигура… человеческая ли? Из-за контраста света и тьмы было сложно различить хоть что-то. Это был крупный мужчина. Голову его венчали короткие витые рога, а с плеч свисал до боли знакомый плащ.

– Сэм Хайн? – опешил Томас.

– Я опоздал, – сказал тот, – я не смог их остановить.

Старик не ответил – он не знал, что сказать. То, что он знал о Жнеце, никак не вязалось с его нынешними словами. Жнец вышел и захлопнул за собой дверь.

Томас вдруг отчетливо понял, куда тот направляется. Парню нужна Пташка, и он идет за ней. Томас даже не стал пытаться остановить его. Да и что он, жалкий старик, смог бы сделать? Лишь надеяться, что Алисе хватит ума сбежать. Пусть и верилось в это с трудом. Девчонка была упряма и порой глупа. Но старик привязался к ней за эти дни. Ему стоило пойти вперед и помочь ей… но в опасности была не только она. Сначала вору надо было позаботиться об Эрике.

Один раз он уже оставил ее одну и в итоге не пожалел об этом. В конце концов, если кто и может остановить Жнеца, так это Алиса.

Алиса

– Умеешь с ним обращаться? – Алиса протянула Катрин свой пистоль.

– Да, – ответила та неуверенно.

Оставлять ее тут одну и без оружия было бы слишком жестоко. Алиса испытывала симпатию к девчонке. Чем-то они даже были похожи. Обе изгнаны из родного дома, у обеих возлюбленные оказались сумасшедшими убийцами… ну а еще они, кажется, были родственницами. Их матери, обе северянки, судя по всему, приходились друг другу кузинами. Огненно-рыжие волосы обеих девушек и схожая внешность были тому подтверждением. Впрочем, сейчас не лучшее время, чтобы вспоминать свои фамильные древа.

Еще тогда, когда поезд двинулся с места, Алиса выглянула в окно и увидела, что происходит снаружи. Кроме всего прочего, она увидела, как Томас с Эриком взбираются на последнюю платформу. Рассмотреть, что произошло с Джереми, она, к сожалению, не сумела. Они с Катрин еще какое-то время оставались в купе. Но вскоре стало понятно, что прятаться уже не имеет смысла. Вендиго проскочили пассажирские вагоны в сторону хвоста. Они, очевидно, пытались захватить порох. Дочка архонта сейчас была в наименьшей опасности, чего нельзя было сказать о товарищах Алисы. Рассудив здраво, она все же решила пойти им на выручку.

Щелчок раздался изнутри купе, когда за девушкой закрылась дверь.

Оказавшись в коридоре, она сразу же направилась к хвосту состава. В поезде было пусто. Пассажиры успели покинуть вагоны еще до атаки вендиго. Алиса закинула свой бастард на плечо. Не самое удобное оружие для такого малого пространства, но выбирать ей не приходилось.

Алиса перешла в следующий пассажирский вагон, прошла его без проблем и оказалась в вагоне-ресторане. На столах все еще стояла какая-то еда. Кое-где были выбиты окна. На одном из столиков валялось тело в красной рубахе. Рядом с ним из окна торчали останки вендиго с топором в спине.

Девушка сделала всего несколько шагов вперед, когда из противоположной двери вдруг показался Сэм Хайн. Она не сразу узнала его. У парня больше не было мешка на голове. Зато появились зеленые волосы и рога. Алиса узнала его по плащу, который сама и подарила.

– Где Кэт? – спросил он с ходу.

– Вне твоей досягаемости, – ответила Алиса.

Что-то мелькнуло под плащом. Будто какое-то крохотное существо пряталось у Жнеца в ногах.

– Она в поезде?

Алиса подхватила с тарелки на одном из столов эклер и, откусив от него приличный кусок, выбросила остатки в окно. После этого отряхнула руку от крема и перехватила ею меч.

– Тебе-то какая разница? – усмехнулась она. – Дальше ты не пройдешь.

Сэм шагнул вперед, и на его руках появились когти – совсем как в тот раз, в парке.

– Я не хочу причинять тебе вреда, – произнес вендиго.

– Ты и не сможешь.

Алиса махнула мечом, рассекая воздух. С того момента, как она вновь увидела этого негодяя, своего мужа, все внутри нее не переставая кипело. Ей было необходимо выплеснуть весь этот гнев, всю эту боль. И теперь у нее появилась возможность.

Вендиго рванул вперед. Должно быть, он хотел схватить ее и свалить с ног. Алиса приняла его средним прямым ударом ноги, а затем добавила клинком. Сэм отлетел назад, и лезвие лишь слегка задело его. Больше всего досталось плащу… и ноге Алисы. Парень был уж больно крупным.

Небольшой вендиго, как один из тех, что атаковали ее в лесу, быстро шмыгнул под стол. Алиса подумала, что не стоит выпускать его из виду – мелкие негодяи могут быть опасны.

Она сделала шаг назад и отвела бастард в сторону. Сэм вновь бросился на нее. На этот раз он сильнее прижался к полу, затем вдруг отскочил в сторону, на один из столов, и ринулся вперед.

В тот же миг что-то наподобие взрыва оглушительно громыхнуло снаружи поезда, и вагон шатнуло в сторону. Удар бастарда прошел будто сквозь воздух, и девушка, не найдя опоры, повалилась с ног. Столик проломился под весом ее тела и кольчуги. Она была уязвима, но, вместо того чтобы атаковать, Жнец издал жуткий вой и отступил.

Лишь вновь вскочив на ноги, девушка увидела, что Сэм прижимает к себе культю. Зеленая кровь стекала по плащу и разлилась пятном по полу, там, где валялась отрубленная когтистая лапа.

Внезапно Алиса поняла, что парень далеко не так силен, как ей казалось. Вокруг не было ни единого растения. Только мертвая древесина, сталь и медь.

Алиса демонстративно расправила плечи.

Сэм зашипел и отступил на шаг. Он уже совсем не походил на человека. Но и не был тем чудовищем, что раньше.

– Беги, глупец. – Алиса сплюнула. – Девчонка под моей защитой. Ни один волосок не упадет с ее головы, пока я жива. Так что если не хочешь, чтобы я отняла у тебя и вторую лапу… беги.

Алиса уверенно шагнула вперед, махнула мечом. Сэм отскочил назад. Он не побежал, но начал отступать. Девушка быстро обернулась. Мелкий вендиго выглянул было из-под стола, но, встретившись с ней взглядом, спрятался обратно.

– Ты не понимаешь! – взмолился Сэм.

Алиса продолжала идти вперед. Вендиго перескочил в грузовой вагон, она последовала за ним. Тут стояли один на другом заколоченные ящики, на одной стене висели различные инструменты.

– О, я все прекрасно понимаю!

Сэм вцепился здоровой рукой в какой-то ящик и бросил его на пол, чтобы перегородить девушке проход. Но Алиса среагировала моментально. Одним легким прыжком она преодолела преграду.

– Мы с ней, знаешь ли, поговорили, – улыбнулась девушка.

– Да? – растерялся Сэм.

Эта растерянность чуть не стоила ему головы. Меч пролетел в каких-то сантиметрах от его шеи. Места тут было немного, но Алисе удалось провернуть клинок в воздухе. Затем она опустила его к полу, освобождая правую руку.

Прогремел еще один взрыв. На этот раз вдалеке. Вагон опять качнуло, но уже не так сильно.

– О да. И Катрин тобой недовольна.

– Она просто не понимает! – Сэм попытался вновь бросить одну из коробок на дорогу, но в этот же миг Алиса схватила со стены что-то вроде колотушки и швырнула. Инструмент угодил вендиго в лицо. Девушка тут же подняла бастард и что есть силы ткнула вперед. Удар получился точным. Она попала во врага, даже толкнула его, но пробить прочную кору на его животе не удалось.

Сэм спешно отступил в следующий вагон.

– Ты собрался уничтожить целый город, так? – Алиса продолжала давить его и словом, и делом. – Для этого нужна армия, а все, что есть у тебя, – эти безмозглые твари.

Нужно было его разозлить, вывести из себя. Нужно, чтобы он атаковал ее.

– Ты тоже ничего не понимаешь! – В голосе Сэма уже слышался рык. – Я не хочу никого убивать! Я просто хочу защитить ее!

– Ты только и делаешь, что убиваешь! Как ты убил всех в том саду, так ты убьешь и ее! – Алиса занесла меч для удара. Сейчас он отскочит и…

Он просто замер. Его зеленые глаза вдруг опустели, и Сэм Хайн уставился на Алису. Ее слова будто разорвали что-то в его душе. Вендиго даже не собирался уходить от удара меча, который уже летел к нему.

– Никогда, – прошептал он.

Алиса не понимала, что делает. У нее не было и секунды, чтобы все обдумать. Вот он, враг… в ее власти… повержен. За долю секунды до своей победы Алиса вдруг поняла, что все должно быть не так.

Ее ладони сжались до боли, и она на лету развернула клинок. Такое было почти невозможно, но все же… меч ударил Сэма плашмя, и того отбросило к стене. Падая, он обрушил на себя несколько ящиков. Что-то металлическое со звоном посыпалось на пол.

Еще один взрыв заставил Алису оступиться. Ей понадобились несколько мгновений, чтобы вновь обрести баланс. Тем временем Сэм уже поднялся на ноги. Он стоял спиной, и от него шел какой-то странный хруст. Алиса подняла меч в оборонительной стойке.

Сэм развернулся и тут же выставил перед собой лапы. Они были длиннее, чем раньше. От запястий исходило по длинному загнутому лезвию. Это были лезвия кос, но Жнец не держал их в руках, нет, они буквально вросли в его плоть. Больше всего конечности Сэма сейчас походили на лапы богомола.

Сталь блеснула в неровном свете. Алиса так и не поняла, кто атаковал первым – она или противник. За блеском последовал звон – лезвия соприкоснулись. Затем еще, еще и еще.

– Ты не оставляешь мне выбора! – рявкнул Сэм. – Я должен с ней поговорить.

Алиса не ответила. Она берегла дыхание. Ее противник был силен и полон ярости. Он наносил быстрые, хлесткие удары, рубя и коля своими новообретенными когтями-клинками. Алиса отбивала удары и продолжала наседать на Жнеца, заставляя его все больше и больше уходить в оборону. Бастард был не самым удачным орудием для такого тесного помещения, но выбирать ей не приходилось. В отличие от противника, она старалась не нервничать. Косы в его руках только выглядели страшно. Но это всего лишь садовый инструмент. Да, с его силой колющих ударов стоило опасаться, а значит, надо держать короткое расстояние. Рубящие и режущие удары, впрочем, не представляли никакой опасности, пока приходились по кольчуге. Синяков Алиса не боялась. Все это значило, что ей нужно в основном защищать голову и ноги.

Темный грузовой вагон освещался на мгновения, когда их клинки выбивали друг из друга искры. Алиса сделала еще шаг вперед, уперлась ладонью в плоскую сторону клинка и толкнула Сэма. Тот на секунду оступился и тут же получил сапогом по щиколотке.

Жнец с грохотом повалился на пол. Алиса уже хотела прижать острие меча к его горлу, но парень все же был чертовски ловок. Он перекатился назад и буквально вылетел за дверь вагона. Там он вскочил на ноги и дал деру.

Умом Алиса понимала, что бежать за ним не стоит, но глубоко внутри нее жил инстинкт охотника. И она, разгоряченная битвой, не смогла ему противиться.

Следующий вагон Жнец проскочил буквально на лету. Он не кидал на дорогу ящики, не останавливался, чтобы обернуться, – просто бежал что было сил. Алиса мчалась за ним. Все же выносливости у Жнеца было куда больше. Конца вагона он достиг, когда девушка была в середине.

Выскочив из двери вагона, Алиса ногой открыла дверь следующего и влетела внутрь… чтобы встретиться взглядом с Томасом.

Старик стоял рядом с распахнутыми грузовыми воротами. Перед ним была пороховая бочка с торчащим из нее коротким фитилем. Вор черканул спичкой, поджег фитиль и ногой отправил бочку за борт. После этого он схватился за поручень. Взрыв громыхнул почти без задержки, и поезд заметно качнуло.

– Ты в порядке? – спросил он у девушки.

– Нет, – ответила она, – но потерплю.

– Тогда помоги. – Томас указал на еще две оставшиеся бочки.

– Тут это, – Алиса перевела дыхание, – Жнец не пробегал?

Старик отрицательно покачал головой и побрел к бочкам. Зачем он это делал? Впрочем, сейчас было не до того. Куда же мог…

– Проклятье! – выкрикнула Алиса и ринулась обратно к стыку вагонов.

Закинув меч на крепеж на спиной, она ухватилась за лестницу и поднялась наверх.

Поезд несся на полном ходу. Дорога в этом месте шла под уклон, и состав разгонялся все сильнее и сильнее. Ветер дул в лицо, так что становилось сложно дышать. Выйти на крышу сейчас было равно самоубийству. И все же Сэм это сделал. Вбивая в жестяную крышу свои когти-косы, он уверенно двигался вперед.

Алиса уже хотела было спускаться вниз, как вдруг услышала грохот позади. И это был не очередной взрыв. Она приподнялась повыше и обернулась.

Хвостовые вагоны были похожи на свалку на колесах. Их разодрало на части взрывами и тем жутким боем, который там происходил. Из-за крыши порохового вагона нельзя было все рассмотреть. Алиса увидела несколько черных всполохов. Внезапно стенка одного из дальних вагонов разорвалась, и девушка разглядела гигантскую красную фигуру.

Барон прорывался вперед, прямо через вагоны, снося все на своем пути. Чуть ближе к Алисе находился Эрик и еще кто-то. Сложно было различить детали, но, кажется, они сражались. Эти двое медленно двигались в сторону головы состава, и Барон постепенно их нагонял.

Алиса соскочила вниз и рванула к Томасу. Она просто не могла бросить своих друзей. Оставалось лишь надеяться, что Сэм говорил правду, когда клялся не трогать Катрин. Если же это не так… пусть Высшие дадут ей сил спустить курок.

Эрик

Он будто вынырнул из омута, тянувшего на дно, и вдохнул горячий воздух. Легкие моментально наполнились дымом, губы почувствовали соль, и все естество пронзило болью. Это была боль, смешанная с осознанием. Битва с Тамарой выгрызала естество колдуна, оставляя внутри зияющую пустоту.

Он вдруг увидел летящий в него снаряд. Тот плыл к нему, разрезая воздух, будто гладь воды. Все было таким медленным, таким плавным. Эрик мог в деталях обдумать каждое свое движение. Где-то в глубине его физического тела Эво вцепилось своими соляными когтями в его позвоночник. Оно защищало его, пропускало мысли Эрика через себя, позволяя видеть все в мельчайших деталях. Молот будто сам провернулся в его руках и отбил снаряд. Соль пропитала и его мышцы, заставляя их сокращаться и разжиматься с десятикратной силой. Крестьянин не знал, сколько он еще выдержит. Эво прятало от него боль, но тот понимал, что уже сейчас она невыносима.

К Тамаре Скверна была не столь милосердна. Ее зрачки расширились, а значит, ей сейчас было очень больно. Настолько, чтобы она осознавала, что находится во власти своей темной силы, но недостаточно, чтобы помешать ей атаковать врага. Откуда Эрик все это знал? Каким образом он мог читать каждое движение своего врага по невидимым сокращениям ее мускулатуры?

И почему он так сильно хотел ее убить?

Его вновь накрыло.

Эрик больше не был собой. Он был не здесь и не сейчас. Колдун стал тьмой, пристально наблюдающей за маленькой девочкой, что свернулась калачиком на холодном каменном полу родного замка. Она молилась Высшим, слушая, как в соседнем зале ее старший брат избивает младшего. Она молилась, чтобы это прекратилось, и чтобы после… он… не пришел за ней. Но он придет. Девочка умоляла свет защитить ее, но свет не слышал. Она была слишком слаба для Эво, «ниже минимального порога». Тьма же всегда была рядом и слушала. Она вилась по старым воздуховодам из давно заброшенных шахт глубоко под замком. Она пронизывала воздух и сердца. Девочке нужно было всего лишь позвать – и тогда она смогла бы защитить себя и близкого ей человека…

– Сможешь ли ты защитить своих близких, Эрик? Спасешь ли ты Дану… и ваших детей?

Колдун очнулся от морока как раз вовремя, чтобы отразить следующий удар и нанести ответный… но он не стал этого делать. Эрик скользнул в сторону, ушел от очередного снаряда и закричал:

– Остановись!

Но она не слышала.

Эрик опять был в другом месте.

Какое знакомое чувство. Его руки что-то сжимают… плуг… косу… вожжи… руку своей будущей жены… ее тело в их брачную ночь… вот на его руках их первый ребенок… вот он душит насильника… сжимает сталь тюремной решетки. В каждый момент Эво было с ним. Потому что он подходил под параметры. Но оно лишь молчаливо наблюдало. Не требовало, не просило, но и не предлагало. Эво всегда было мертво. Лишь стоило ему самому приказать, и оно послушно выполняло приказ.

Скверна была иной. Она пробудилась. Она ожила. Она сама принимала решения и никогда не чуралась помочь. Как не чуралась и навредить.

За спиной Тамары выросла огромная красная фигура. Настоящее чудовище, то, что убило ее брата. Красный Барон медленно двигался в их сторону, неся с собой смерть и разрушение.

То же делали и Высшие. Жалкие ничтожества, считающие, что обуздали Эво. Они свято полагали, что все и вся должны отвечать перед ними. А Скверна не укладывалась в их идеальное уравнение. С самого своего пробуждения она была своевольна. Высшим же по нраву был лишь их послушный инструмент. Когда Скверна бросила им вызов, они выжгли ее небесным огнем и загнали глубоко под землю. Она спряталась в соляной пустыне, там, где они никогда не смогут ее достать. Каждую ночь Скверна смотрит на блестящую поверхность Шпиля, а Высшие в ответ уставились в непроницаемую черную бездну.

За долгие годы Скверна обзавелась тысячей рук, стараясь обрести свободу.

Старший брат Тамары был одной из этих рук, но не она сама. Одна из немногих, она смогла быть со Скверной на равных. Почти как Эрик с Эво.

Они были на крыше, Тамара и Джереми. Девчонка и мальчишка. Они смотрели на звезды, но не замечали Шпиля. Эти двое отвернулись от Шпиля, как Высшие отвернулись от них.

– Как думаешь, мы когда-нибудь сможем сбежать? – спросила девочка.

– Конечно, – солгал он, крепко сжав ее руку, а затем все же добавил правды: – Если брат нас отпустит.

– Отпустит, вот увидишь, – заверила она, – тебе придется уехать, когда настанет пора жениться. Он не сможет тебя удержать, такова традиция.

– А ты? – спросил мальчишка.

– Я пойду за тобой. Я никогда тебя не оставлю.

– Я боюсь, что что-то может пойти не так…

– Не бойся, – сказала девочка.

– Ничто не сможет встать у нас на пути, – произнесла ее устами Скверна.

Джереми нежно обнял сестру:

– Я знаю. Ничто нас не разлучит. Мы всегда будем вместе, обещаю, Томочка.

Эрик моргнул… и вновь оказался на поезде.

Они оба выдыхались. Сила в них иссякала. У Эрика было лишь на один удар и еще чуть-чуть, чтобы не умереть. Сколько было у нее? Видимо, достаточно, чтобы продолжить бой, ведь Тамара… Томочка вновь собиралась атаковать.

Прогремел очередной взрыв, платформу качнуло. Всего несколько секунд, пока она вновь не найдет равновесия. Эрик мог бы собрать все силы в один удар. Не солью, нет. Он мог успеть занести молот, взмахнуть им и размозжить девушке голову… и Эво говорило ему, что это лучший путь… самый простой… самый эффективный… единственно правильный…

– Остановись! – внезапно даже для себя самого закричал Эрик. – Пожалуйста, Томочка!

– Что? – Ведьма замерла и опустила руки. Чернота вокруг нее исчезла, и Эрик сразу почувствовал облегчение.

Время вдруг ускорилось. Только теперь Эрик понял, что стоит на разрушенной, оплавленной платформе поезда, несущегося на огромной скорости сквозь Миркский лес. Прямо за его спиной был пороховой склад, а со стороны хвоста к ним пробирался Красный Барон. Сейчас он был уже в последнем вагоне и сметал на своем пути остатки вендиго.

– Пожалуйста, пойдем со мной, – попросил он и протянул руку.

Девочка отпрянула.

– Джереми хотел, чтобы ты выжила. Я могу тебя защитить.

Его слова словно задели какую-то струнку в той части души колдуньи, которая еще не окрасилась черным. Девочка протянула свою руку в ответ. По их коже пробежали болезненные искры, но Эрик сжал ее ладонь в своей, после чего открыл дверь порохового склада.

На пороге его встретили Томас и Алиса.

– Ты… – начал было старик, затем увидел Тамару. – А она?

Вор запыхался и не мог нормально говорить.

Алиса бросила на девушку взгляд, полный презрения, и тут же отвернулась от них.

– Нет времени, – буркнула она, беря в руки меч. – Уходим. Идите вперед, я за вами.

Эрик кивнул, сделал несколько шагов, и вдруг молнией боль пронзила его позвоночник. Он обернулся, чтобы увидеть, как Тамара без чувств оседает на пол.

– Потом поблагодаришь, – буркнула Алиса.

– Ты… ее… – не находил слов Эрик.

– Оглушила, – пояснила она, – девчонка еще будет нужна, чтобы выманить ее братца.

– Алиса, – произнес Томас, – Джереми мертв. Красный Барон убил его.

Девушка замерла на месте. Эмоции одна за другой с бешеной скоростью сменялись на ее лице. Счастье, гнев, радость, ненависть… Вдруг она рассмеялась – громко и заливисто, а по ее щекам потекли слезы.

Сэм

Преодолев несколько вагонов по крыше, Сэм спрыгнул вниз. Он сразу же посмотрел по сторонам. Не поджидает ли его та ненормальная с мечом? Из всех, с кем до сих пор приходилось сражаться садовнику, она была самым опасным противником. В ней каким-то неведомым образом уживались пламенная ярость и холодный расчет. На каждое его движение она сразу находила подходящий ответ, но при этом, когда ситуация выходила из-под контроля, девушка не терялась. Возможно, Сэму было чему у нее поучиться. Но пока единственный урок, что он усвоил, – держаться от нее подальше. Алиса, вроде бы так ее звали?

Сэм вздохнул облегченно, когда понял, что девушки-воина поблизости нет. Быть может, он сумел обмануть ее своим маневром, быть может, что-то другое ее отвлекло? Как раз в этот момент со стороны хвоста состава раздался чудовищный скрежет, будто кто-то разрывал металл.

Сэм двинулся к голове состава и вскоре вновь оказался в вагоне-ресторане. На ходу он отодрал от себя лезвия кос. Они все еще были ему нужны, но Сэм просто не мог себе позволить вновь предстать чудовищем в глазах Кэт. Разрывы в его запястьях начали быстро зарастать. Его отрубленная кисть все еще валялась на полу вагона-ресторана, пока на ее месте отрастала новая. Пальцы на ней были тонкими, а кожа прозрачной, но вскоре она станет абсолютно нормальной, в этом Сэм был уверен. Весь его внешний вид постепенно возвращался к норме.

Взгляд Сэма встретился с янтарными глазами маленького вендиго. Тот запрыгнул на один из столов и уплетал за обе щеки оставленное на тарелке угощение.

– Нам пора, – скомандовал Сэм.

Он привязался к Янтарику и уже ощущал ответственность за него. Нельзя было бросать его тут.

Но когда Сэм достиг выхода из вагона, Янтарик все еще был на столе с едой.

– Янтарик! Нам пора! – громче повторил Сэм, но тот никак не отреагировал.

Сзади вновь раздался скрежет, на этот раз громче и ближе. Янтарик встрепенулся, схватил со стола остатки жареной курицы и метнулся к Сэму.

Тот лишь покачал головой и продолжил путь.

В каждом вагоне имелось по дюжине дверей, а самих вагонов было… звук за спиной приближался. Сэм открыл первую дверь. Пусто. Он метнулся ко второй, как вдруг его плащ зацепился за что-то. Садовник обернулся и увидел, что это Янтарик схватил его за полу. Маленький негодяй вытирал ею рот. Сэм хотел было отдернуть полу, как вдруг понял, что Янтарик вовсе не вытирался – он нюхал плащ.

Ну конечно! Так он и нашел Кэт в первый раз. Ее запах все еще оставался на плаще. В одно мгновение у Сэма пропало все раздражение, которое вызывал его мелкий компаньон.

Янтарик потянул воздух своим приплюснутым носиком и шмыгнул вперед. Сэм побежал за ним. Вместе они прошли два вагона, пока наконец-то маленький вендиго не остановился у одной из дверей.

Сэм встал рядом с дверью и осторожно постучал.

– Кэт? – спросил он робко.

В ответ раздался выстрел.

Пуля пробила дверь и разбила окно напротив. Не теряя ни секунды, Сэм ринулся внутрь. Если она успеет перезарядить пистоль, то… Выломать тонкую дверь ему не составило ни малейшего труда. Тонкая древесина, обитая медью, легко поддалась ему.

– Кэт! Пожалуйста, послушай меня! – выкрикнул он и тут же остановился.

Сэм замер, стоя наполовину в купе. К его голове был приставлен раскаленный ствол пистоля. Кэт стояла напротив него с оружием в руках.

– Что тебе нужно от меня? – сказала она жестко.

– Просто послушай, – умолял Сэм, – я должен тебе объяснить.

– Убирайся, – отрезала девушка, затем добавила через силу: – Или я пущу тебе пулю в лоб.

Ее голос дрожал. От страха? Нет… Неужели она так быстро забыла все, что было между ними? Неужели их любовь была просто обманом, призрачной дымкой, и все эти годы Сэм жил, дыша этой сладкой ложью?

Сэм не хотел в это верить. Он отказывался в это верить.

Лишь единожды в своей жизни он почувствовал что-то схожее с его любовью к Кэт. Это были те чувства, что передала ему его мать с остатками своей жизни. Нечто столь прекрасное просто не могло быть неправдой.

Он медленно положил руку на пистоль. Кэт дрогнула. Но вместо того чтобы убрать оружие, садовник еще сильнее прижал его к своей голове.

– Тогда стреляй, – сказал он, – мне не нужна жизнь, в которой нет тебя.

– Ты сказал, что… – Его любимой было сложно говорить, на ее глаза наворачивались слезы.

– Я никогда не прощу себя за то, что сделал тебе больно, – прорычал Сэм.

Кэт сжала зубы, борясь со слезами. Она всегда старалась быть сильной.

– Поклянись, что не желаешь зла моему отцу.

– Клянусь. И пусть Высшие будут мне судьями.

Несколько секунд она смотрела на него, а затем убрала ствол от головы Сэма.

– Теперь мы… – заговорил он, но его прервал мощный удар в челюсть. Кэт со всей силы огрела его рукоятью пистоля.

– Больше никогда так меня не пугай! – сказала его возлюбленная.

– Обещаю.

– Ладно, – Кэт неуверенно улыбнулась сквозь слезы, – хватит обещаний на сегодня. Разберемся со всем позже. Ты видел в поезде рыжую девушку в кольчуге и с мечом?

Сэм незаметно сжал свою новую руку в кулак.

– Да… – ответил он неуверенно. – Ты ее знаешь?

– С ней все в порядке? – В глазах Кэт мелькнула сердитая искорка.

Сэм обернулся и увидел через открытые двери целую толпу людей в следующем вагоне. Они быстро шли в их сторону. И Алиса была среди них.

– Да, но…

Девушка-воин забрала у одного из своих компаньонов пистоль и ускорила шаг.

– Отойди от нее! – рявкнула она, перескакивая брешь между вагонами. Ее лицо, кажется, было в слезах.

– Все в порядке, ты не… – попытался сказать Сэм.

– Все будет в порядке, когда я тебя выпотрошу!

Девушка была уже на расстоянии выстрела, когда из купе выскочила Кэт. Но Алиса уже нажала на спусковой крючок… Выстрела не последовало.

– Стой, он с нами, – воскликнула Кэт.

Алиса даже не изменилась в лице от этих слов. Она убрала пистоль за пояс и взялась за меч.

– Отойди, и я снесу ему башку!

– Он на нашей стороне! – возражала Кэт.

– Этой твари нельзя доверять!

Ее компаньоны – старик и рыцарь – тоже перешли в этот вагон. Рыцарь нес на руках хрупкого вида черноволосую девчушку. Та была без чувств.

– Оставь его, – произнес он устало, – парень не опасен.

– Тебе откуда знать? – проворчала Алиса. – Ты с ним не сражался.

– Я это вижу, – пояснил Эрик, и девушка даже словно поверила ему.

Она опустила меч.

– Котики мои, – сказал старик, – у нас еще будет время поболтать за чашкой чая. А сейчас нужно бежать!

Иллюстрируя его слова, что-то со всей силы громыхнуло в предыдущем вагоне. Сэм вдруг увидел, как гигантская красная фигура буквально прорывается сквозь перегородки. Этой махине было мало места в коридоре, и поэтому, двигаясь вперед, она сносила купе, одно за одним.

– Уходим! – скомандовала Алиса, и все двинулись вперед.

Сэм с Кэт шли первыми. Янтарика опять нигде не было видно.

– Что это там за дрянь? – выругался Сэм.

– Красный Барон, – пояснила Кэт.

И вдруг Сэм вспомнил, где уже видел это чудище.

«В сторону, дайте дорогу Барону!» – вновь услышал он слова одного из красных наемников. Перед его взором опять предстал образ огромного красного топора, пролетевшего над головой и расколовшего вековое дерево.

Когда они прошли все пассажирские вагоны, Кэт вдруг остановилась и обернулась назад.

– Кстати, а кто управляет поездом? – спросила она.

С этим вопросом, повисшим в воздухе, они перешли на открытую платформу. Тонкая дорожка вела по центру. Справа и слева от нее находились цистерны с газом. Если бы не царящая вокруг паника, Сэм немало удивился бы. Он ведь и подумать не мог, что локомотив работает на газу.

– Это не так важно, – произнес старик, – идите вперед и скажите машинисту, чтобы набрал скорость. А я попробую расцепить вагоны.

Внезапно Эрик передал Сэму девицу на руки.

– Осторожней с ней, – сказал он. Затем обратился к старику: – Я тебе помогу. Говори, что делать.

Пока это все происходило, Кэт поспешила к локомотиву. Сэм последовал за ней, а Алиса за ним. Девчонка на его руках буквально дышала Скверной. Сэм рассудил, что с этим можно разобраться и позже.

Локомотив был крытым, и внутри маячила какая-то фигура. Лишь переступив порог, Сэм увидел, кто это был. Черные волосы, потрепанная шинель… Ну конечно же! Вот что он имел в виду под «успеть на поезд».

– Лэнгли? – удивленно спросила Алиса. Похоже, она тоже была с ним знакома.

Тот повернул какую-то рукоять и лишь затем обернулся сам.

– Я смотрю, вы все подружились, – улыбнулся мужчина.

Алиса бросила презрительный взгляд на Сэма.

– Или нет. – Лэнгли пожал плечами.

Сэм уложил черноволосую девчонку на пол и вдруг увидел там же Янтарика. Маленький негодник сидел в углу и ел колбасу.

– Это штука может ехать быстрее? – спросила Кэт.

– Двигатель уже на максимуме, – пояснил Лэнгли. – Кто-то должен отцепить остальные вагоны…

– Этим уже занимаются, – перебила его Алиса.

– …и кто-то должен нажать на тех вагонах тормоз, – закончил Лэнгли. – Иначе та штуковина, без сомнения, нас достанет.

Алиса с Сэмом быстро переглянулись. Девушка хотела шагнуть вперед, но парень оказался быстрее. Лишь сделав этот шаг, он осознал, что Кэт держит его за руку. Их пальцы разомкнулись.

Не став оборачиваться, он двинулся обратно, в сторону хвоста состава. Вот и он, его шанс искупить свою вину. Оправдаться в глазах Кэт. Разве не этого он хотел? Разве не об этом он мечтал?

Он был твердо уверен в своих намерениях. Но все же какой-то части его души было безумно страшно. Страх этот был животным и первобытным. Став Жнецом, Сэм всегда ощущал себя хищником, но по сравнению с Красным Бароном он был не более чем дичью.

– Я тебе не доверяю ни на секунду, – произнесла Алиса, – ты слышишь меня?

– Мне наплевать, – рявкнул он и побежал вперед.

Барон уже перебрался в последний пассажирский вагон.

– Быстрее! – кричал старик на рыцаря. – Ну же!

Тот стоял в проеме между вагонами и пытался что-то вытащить снизу. От напряжения его лицо покраснело.

– Рубани по ней солью! – крикнула из-за спины Алиса.

– Вся вышла! – прохрипел рыцарь.

Сэм перескочил через них. Только оказавшись в вагоне, он осознал, что даже не представляет, что такое тормоз…

Парень обернулся. Алиса уже подбежала к своим товарищам и начала помогать рыцарю.

С другой стороны все ближе и ближе подбирался Барон. Помимо жуткого грохота, сам он не издавал ни звука. Не было ни рычания, ни даже слов. Он хватался рукой за стену, упирался в пол древком топора и наносил удар плечом. Один, второй, третий. Купе быстро поддавалось, и Барон продвигался дальше. Он действовал спокойно, а его движения были почти механическими.

Между ними оставалось всего четыре купе.

Сэм панически осмотрелся по сторонам. Нигде не было никаких табличек, нигде не было никаких указателей. Где же этот чертов тормоз? Сэм сделал еще шаг вперед и осмотрелся дальше… ничего.

Барон выломил еще одну стенку.

Сэм кожей чувствовал буравящий его холодный, лишенный всяких эмоций взгляд. Взгляд машины для убийства. Помимо его воли, кожа Сэма начала покрываться прочной корой. Но была ли она достаточно прочной? Одного взгляда на гигантский окровавленный топор было достаточно, чтобы понять: нет.

Со стороны локомотива послышался лязг. Сэм обернулся и увидел, что вагоны расцеплены. Между ними начал появляться разрыв… но происходило это слишком медленно.

Еще одно купе было сметено с пути.

Сэм невольно оступился, и его нога запнулась. Он посмотрел вниз и увидел, что под ковром, который устилал коридор, находилась какая-то рукоять. Парень рухнул на колени. Когтями он разодрал ковер и увидел небольшой люк. Тот не был заперт. Сэм рванул за ручку, и перед ним предстала надпись «ЭКСТРЕННОЕ ТОРМОЖЕНИЕ», под ней был рубильник.

Времени на раздумья не было.

Он дернул за рубильник. В тот же миг внутри него проснулся вендиго. С какой-то звериной ловкостью он развернулся и, оттолкнувшись задними лапами, прыгнул прочь от чудовища. Из-под вагона раздался оглушающий скрип, переходящий в скрежет. Сэм последний раз оттолкнулся от пола и прыгнул за дверь, даже не зная, что ждет его там.

Он полетел. Какая-то незримая сила подхватила его и понесла вперед. Но локомотив ехал быстрее. На лету Сэм увидел, как удаляется от него платформа. Ему не хватало всего чуть-чуть…

И тогда он увидел, как Алиса протягивает ему руку. Не было и доли мгновения, чтобы все обдумать. Он схватил ее, и девушка затащила его на платформу.

– Я… – попытался парень поблагодарить свою спасительницу.

– Да заткнись ты, – сказала она.

Сэм поднял глаза и увидел, что весь хвост состава уже остановился. Барон вырвался наружу. Он спрыгнул на пути… остановился и замер. Вскоре поезд скрылся за поворотом, и все, что осталось, – это непроглядные стены Миркского леса вдоль железной дороги.

 

Глава 7

Враги и друзья

Алиса

Лэнгли остановил локомотив в пригороде Кретча, где-то в километре от ближайшей дороги. Остаток пути они прошли пешком. Лэнгли вел их через лес. Маршрут их движения, похоже, был спланирован заранее. Лэнгли хорошо знал, куда идет. В конце концов они вышли к небольшому домику на берегу озера, рядом с которым расположился уже знакомый Алисе и ее компаньонам паром.

Всю дорогу Алиса шла замыкающей. Она не спускала глаз с Сэма Хайна и Тамары Браунсвоттер. Оба они – убийцы. Девушка корила себя за то, что спасла жизнь парню. Он этого не заслуживал. Как не заслуживал и доверия Катрин. Алиса надеялась, что Сэм покажет свое истинное лицо перед ней, и она поймет, что он на самом деле собой представляет. Но одновременно с этим Алиса надеялась, что несчастной девочке не придется испытать того же, что испытала она.

Сколько бы Алиса ни твердила себе обратное… она все же любила Джереми. Конечно, это чувство прошло после того, что он совершил, но от него навсегда остался отпечаток в ее душе. Она мечтала о нем. Она хотела отдаться ему, и только ему, в их первую брачную ночь. Сейчас лишь воспоминания об этих мыслях заставляли ее содрогаться в ужасе. Как бы ей хотелось, чтобы Катрин никогда в жизни не испытала подобного. Алиса пообещала себе, что не допустит этого.

Что же до Тамары… ее брат мертв… но ей еще предстоит ответить за свои злодеяния.

Джереми мертв… слова сами хотели сорваться с ее уст. Они были ей в новинку, хотя Алиса и мечтала когда-нибудь их произнести. Мечтала каждую бесконечно долгую ночь, деля постель со своей ненавистью. Нет… те слова звучали иначе. «Я убила Джереми». Это она должна была вонзить клинок в его черное сердце. Или он умер по-другому? Алиса боялась спросить.

Когда заурчал мотор и паром отчалил, Алиса обратила свой взгляд к глади воды. Ее компаньоны переговаривались меж собой, но девушка не слушала. Она вдруг вспомнила Эрика в самом начале их путешествия. Он тоже смотрел куда-то вдаль и думал о своем. Сейчас крестьянин изменился. Научился быть открытым, научился доверию. Но не разучилась ли Алиса?

Она не стала смотреть на Томаса и Эрика, просто подумала о них. Эти двое – все, что у нее осталось. У нее не было дома, семьи, а все, чем она жила последние месяцы, – месть. Это у нее тоже отобрали.

Паром причалил в городе у того же самого пирса. Сейчас, в середине дня, все здесь выглядело совсем иначе. Впрочем, прохожих здесь было столько же, сколько и ночью: ни одного.

– Я свяжусь с вами через пару дней, – сказал на прощанье Лэнгли.

Странно, что он так и не сказал ничего ни про шкатулку, ни про их задание.

Когда наниматель отплыл, первым заговорил Томас:

– В таверну нам пока возвращаться нельзя.

– Почему? – не понял Эрик.

– Северяне, – пожал плечами старик.

Катрин посмотрела на него с немым вопросом в глазах.

– Потом все объясню, – извинился Томас и добавил: – Но если Сэм не против, мы можем пока пожить у него.

Парень лишь нервно усмехнулся.

– А чего смешного? – сказал старик. – Все ищут тебя с мешком на голове. Слежку сняли, наверное, уже пару дней назад. Для всех ты сбежал из города.

– Я как-то не очень уверена, что это хорошая идея, – сказала Катрин.

– Но лучше идей у нас нет. Разделимся. Мы с парнем заберемся через окно на чердаке и впустим остальных через заднюю дверь, с переулка.

– Ты хорошо знаешь мой дом, – с подозрением в голосе сказал Сэм.

– Конечно, – пожал плечами старик, – я там был, когда тебя искал. Так что, хороший план?

Алиса, видимо, упустила тот момент, когда Сэму объяснили, что вовсе не хотят сдавать его властям. А жаль. Она бы с этим поспорила.

– Что будем делать с ней? – спросила Алиса, указывая на Тамару. Та все еще была без сознания. Ну или притворялась. За этой хитрой змеей нужен был глаз да глаз.

– Насколько она опасна? – спросил Томас у Эрика.

Тот ответил ему долгим измученным взглядом, затем произнес:

– Очень. Но с ней можно договориться.

– Даже и не думай, – отрезала Алиса, – ее нужно содержать под замком.

– Мы можем запереть ее в подвале, – предложил Сэм.

– Обычные двери ее не удержат… – произнес колдун. И, немного подумав, добавил: – Нам понадобится много соли.

– Ну… с этим мы разберемся, – улыбнулся Томас. – Ладно, пора идти.

Претворить в жизнь план старого вора оказалось совсем нетрудно, даже несмотря на то, что на улице было светло. Сам автор идеи остался со всеми в переулке. Разнывшиеся кости не позволили ему лезть на крышу. Но Сэм справился с этим делом и в одиночку. Вскоре они все оказались внутри жилища Хайнов.

Домик был весьма скромным, но все же тут было значительно просторней, чем в их номере. На первом этаже располагались два помещения – гостиная и кухня. На втором этаже находились столовая и спальня. Комната Сэма была на чердаке. Странное расположение комнат обусловливалось, видимо, тем, что когда-то давно тут была торговая лавка или, быть может, мастерская.

В доме пахло лечебными травами и пылью. Тут было довольно грязно, но при этом как-то по-домашнему уютно.

Сэм еще раз проверил все ставни, занавесил окна тканью и только после этого зажег лампы. Тамару отнесли в подвал. Там, к слову, даже обнаружилась кровать. Несмотря на возражения Алисы, связывать девчонку не стали. Эрик заверил всех, что та не проснется еще несколько часов. Затем они вместе с Томасом куда-то ушли. Вернулись эти двое только через полчаса, за это время Сэм успел найти в доме кое-какие припасы и даже сготовить приличный обед. Вор и колдун принесли с собой пару бутылок дешевого вина, кулек свежей выпечки и целый бочонок белой соли.

– Сосед у Хайнов – булочник, – пояснил Томас, – увидев золотой перст, он тут же расстался со своими запасами.

– Надеюсь, пирожки не с мясом? – поинтересовался Сэм.

– Я что, дурак? – хмыкнул старик. – С капустой.

– Вы что, мяса не едите? – спросила Катрин.

Алиса невольно улыбнулась. Девочка даже и не представляет, каково это – жить на улице. Ей и в голову не может прийти, что некоторые пекари кладут в «мясные» пироги. Когда-то она и сама была такой наивной. Когда-то давно.

Деревянный пол рядом с кроватью Тамары расчистили, и Эрик сделал круг из соли. Затем он насыпал семь небольших горок соли и соединил их полосами с кругом. Получилось что-то вроде звезды или какого-то символа. Колдун прошептал несколько неслышимых слов, и по соли пробежала волна синего света. Девчонка заметно вздрогнула во сне, но не проснулась.

Алиса сомневалась в эффективности такой «тюрьмы», но все же решила довериться Эрику. Еще ни разу он ее не подводил.

Вернувшись наверх, она обнаружила, что Катрин уже накрыла на стол на втором этаже. Видимо, жизнь с красными наемниками отучила ее от того, что все вокруг нее – прислуга. Это хорошо. Катрин нравилась Алисе все больше и больше. Что нельзя было сказать о Сэме. Он все время крутился вокруг девушки. И хотя та упорно держала его на расстоянии, было видно, что между ними есть что-то, не объяснимое словами, какая-то связь.

Сэм полил цветы в горшках и сел за стол. Алиса с удивлением наблюдала, как прямо на глазах распускаются бутоны вроде бы засохших и мертвых растений. Быть может, в этом парне и есть хоть что-то хорошее…

И тогда он им все рассказал. Конечно, рассказ этот предназначался для Катрин. Но и остальным было интересно послушать. Сэм рассказал о своей первой встрече с Лэнгли, о том, как первый раз пришел за Кэт, о поимке серыми плащами и своем заточении.

– Как его звали? – переспросил Томас, когда речь зашла о сокамернике.

– Поль Раймонд, – ответил садовник, – он спас меня. Я никогда его не забуду.

– Этот Поль, что он тебе говорил? – продолжал расспросы Томас.

– Да особо ничего.

– К чему тебе это? – вступила в разговор Алиса.

– А к тому, что господин Раймонд был нашим предшественником, детективом.

– Вот оно как… – выдал Эрик.

– Вспомни, – тихо произнес Томас, – быть может, он говорил о чем-то таком необычном?

Сэм задумался.

– Перед самой смертью он говорил о могиле своей жены. Наверное, хотел, чтобы его похоронили рядом с ней…

Внезапно Томас шлепнул ладонью по столу и воскликнул:

– Каков хитрец!

– Вы чего? – удивился Сэм.

– Да нет, ничего, – Томас хихикнул в кулак, – просто наслаждаюсь работой профессионала. Пожалуйста, продолжай.

И Сэм продолжил. В его рассказе появился Амок. Тот самый убийца, которого они должны были, по идее, искать. Вскоре стало понятно, что это именно он приказал Сэму отправиться за шкатулкой. Алиса вдруг осознала, насколько запутанна та история, в которую они вляпались.

О том, что произошло в замке, Сэм постарался рассказать как можно быстрее. Он явно не хотел, чтобы Катрин считала его тем чудовищем, которым он, без сомнения, являлся. Но девчонка была не глупа. Она сразу его раскусила, поняла, что он о многом умалчивает. Затем Алиса вмешалась в разговор и рассказала, как все было. Без прикрас. Катрин должна была знать правду. Ко всеобщему удивлению, она не расстроилась.

– Первые годы нас с сестрой и мамой держали в заложниках именно они. Мы называли их Масками, – пояснила девушка о серых плащах. – Я не пролью и слезинки, даже если все они умрут.

В разговор вступили Томас с Эриком. Они рассказали о том, как после той бойни побывали в саду Фейрфакса.

Сэм сразу же поведал о том, что произошло с ним в лесу, как он, по его же словам, «очистился». К удивлению Алисы, Эрик подтвердил его слова – в парне не осталось и крупицы Скверны. Они продолжили разговор о Скверне и Эво. Сэму было интересно поговорить с настоящим колдуном, а Эрику – с настоящим «чистым» вендиго. Постепенно обед перетек в ужин. Томас первым отправился спать. За ним последовала Катрин. Сэм любезно предложил девушке свою кровать, а старику – кровать своего деда. Сам он, видимо, спать пока что не собирался.

Эрик сказал, что переночует в подвале, чтобы быть поближе к Тамаре, если что. В конце концов остались бодрствовать только Алиса и Сэм. Вместе они спустились на первый этаж, чтобы никому не мешать.

– Где шкатулка? – спросила девушка в лоб. Похоже, только она помнила о задании Лэнгли.

– Что? – Садовник изобразил удивление.

– Ты ее забрал и где-то спрятал, верно? – Алиса обратила внимание, что парень старательно избегал рассказа о том, что произошло с ним после Фейрфакса.

– Нет. Все совсем не так. – С этими словами он ушел на кухню.

Алиса последовала за ним.

– А как?

– Я не знаю, где она. Видимо, выронил в воде… – Сэм открыл медный кран. Зашумела вода. Парень принялся мыть посуду.

– Ты лжешь.

Девушка вдруг увидела, как напрягся вендиго, как сжался его кулак. Ее рука легла на рукоять пистоля. Он стоял к ней спиной, и она не могла увидеть его лица. Но могла среагировать, если парень решит атаковать.

– Я могу постараться принести ее вам, – наконец сказал он. – Но я не могу сказать, где она.

Алиса немного успокоилась от этих слов. Быть может, у него и правда был свой мотив? Впрочем, она пока еще не могла ему всецело доверять.

Весь вечер она думала о том, когда Сэм Хайн предаст их. О том, когда это безумное чудовище вновь захочет кого-то убить. Но всеми своими действиями Сэм раз от раза доказывал, что никакой он не монстр, а обычный парень…

Однако Алисе все еще было страшно рядом с ним, признавала она это или нет. Нужно было как-то его проверить… и вдруг она четко осознала, что ей нужно сделать.

– Знаешь, Сэм… – произнесла она. – У меня для тебя есть небольшой подарок.

Он обернулся и посмотрел на нее, а она – на его руки. Те были зелены. Вода блестела на тонкой полупрозрачной коре, как у молодого деревца. Правая словно и не была не так давно отсечена, только казалась сейчас заметно тоньше левой.

– Ты не хотел бы побеседовать со своим прадедом?

Янтарик

Маленький вендиго следовал за Самайном и его спутниками вплоть до большой воды. Он пошел бы и дальше – страха покинуть родной лес в нем больше не было. Его напугало кое-что другое.

Когда он ехал на спине чудовища, которое звали локомотивом, Янтарику не было страшно. Такие большие звери обычно не едят маленьких вроде него – слишком уж они ленивы, чтобы гоняться за такой мелочью. А вот парому он мог бы и прийтись по вкусу. Озерный Ревун напугал его.

Вскоре после того как чудовище уплыло, неся людей, Самайна и Ворона на своей спине, Янтарик побрел вдоль берега. Раньше он думал, что Мирк не имеет конца, теперь, глядя на его темные своды со стороны, он понимал, что это не так. Ну а раз Мирк не бесконечен, значит, и у большой воды есть свой предел. Янтарик, конечно, умел плавать. Он часто окунался в неглубокую речушку недалеко от своего древа. Вода в ней была все еще чистой, и в ней водились небольшие вкусные рыбешки. Но кто знает, какие еще жуткие твари, кроме этого парома, могут скрываться в темной воде озера?

Когда он начал свой путь, деревья стояли почти вплотную к берегу, протянув свои витиеватые корни к воде. Но с каждым шагом вода и лес становились все дальше и дальше друг от друга.

Спустя какое-то время он увидел первые дома вдалеке. Он хорошо знал, как выглядит жилище людей. Старшие братья строили себе такие же, когда уже не могли жить в ветвях. Они считали, что это сделает их больше похожими на людей. Но по ночам эти «люди» все так же выпускали когти и отправлялись в погоню за дичью.

Возле одного из таких домов, на вид заброшенного, Янтарик встретил своего соплеменника. Там, где росли кусты терновника, вендиго еще меньше, чем он сам, обдирал их темно-синие ягоды. Янтарик присоединился к нему. Ягоды оказались горькими, но это была приятная горечь. Во рту после них оставалось странное послевкусие.

Янтарик хотел спросить у младшего брата, что он тут делает, но они оба еще не умели говорить. Еще какое-то время они пробыли вместе, но затем разошлись. Кажется, братец ждал чего-то.

Янтарик взобрался на одиноко стоящее дерево и осмотрелся по сторонам. За его спиной раскинулся старый лес, по правую руку лежала большая вода, а впереди громоздились скалы. На них застыли странные силуэты – высеченные в камне изображения людей. У их ног лежал город.

Янтарик спрыгнул вниз и направился в сторону скал. Он знал, что ему не составит труда найти Самайна, если следовать за зовом, который все еще звучал в его голове. Зов этот становился все тише и тише с того момента, как Янтарик осознал себя, и сейчас был почти неразличим. Раньше все его действия определял этот странный голос. Говорили с ним старшие братья, лес или Самайн – все было едино. Маленький вендиго повиновался. Сейчас он вновь шел на зов, но вовсе не из послушания. Оно исчезло, оставив послевкусие, подобно ягодам терновника. Только не такое приятное. Янтарик сам решил, что найдет Сэма, просто потому что ему так захотелось.

Вендиго взглянул на свои руки… на свои передние лапы… он шел на задних, как это делали люди. Это было так странно, но в то же время так естественно. Быть может, он вытянулся, чтобы посмотреть вдаль? Или нет? Кем он стал? Янтарик понимал, что его больше нельзя назвать «младшим» братом… но при этом он еще не был и «старшим».

Поразительно, как сильно они были не похожи с братом, которого он встретил. Тот, конечно, этого не заметил. Но Янтарик все видел. Он потерял часть своих инстинктов, которые сохраняли ему жизнь все эти недолгие годы. Взамен он обрел нечто иное. Возможность думать.

Юный вендиго усмехнулся. Именно этим он и занимался последние часы – думал.

За этим новым и оттого крайне увлекательным занятием он дошел до еще одного дома, точнее, до нескольких, что расположились друг рядом с другом. «Ферма», – вспомнилось ему когда-то услышанное название. Кроме тех ягод, он не ел ничего еще с прошлой ночи, когда ему удалось перекусить человеческой едой, и в животе уже начинало урчать. Судя по запаху, на этой ферме было чем поживиться. Из трубы над одним из домов шел белый дымок. Наверное, люди жили там. Другие домики, быть может, использовались как-то иначе. Они все очень сильно отличались. А еще там были загоны…

Так что теперь, думал Янтарик, он станет старшим братом? Примет человеческое обличье, построит дом? Ну уж нет! Он прекрасно помнил, сколько дыма исходило из того лагеря, сколько грязи они сливали в реки. А еще помнил, как люди убивали его братьев. Нет. Быть человеком – не для него. Он пересилил себя и опустился на четыре лапы.

Янтарик спокойно прошел мимо загонов со свиньями. Те были слишком крупными для него. Слишком сложно и опасно. Животные забеспокоились от его приближения, но это быстро прошло. От него шел запах смолы, а не хищника.

Людей пока не было видно. Янтарик прятался за невысоким заборчиком, двигался короткими перебежками. В следующем загоне были куры – жирные, сочные, аппетитные, они тоже взволновались и закудахтали, когда он приблизился. Загон был сделан из металлической проволоки. Не так давно Янтарик видел, как один из братьев запутался в такой и был убит людьми. Повторять судьбу собрата юный вендиго не хотел. Впрочем… в загоне была калитка с простенькой защелкой. Янтарик вновь улыбнулся. Ему определенно нравилось думать. Он подошел к калитке, облизав клыки, протянул лапку к щеколде…

В тот же миг откуда-то из загона выскочил петух. Это была огромная птица – сильная и злая. Размахивая крыльями, петух громко закричал и ринулся на Янтарика. Вендиго взвизгнул и рванул наутек, даже не вспомнив, что между ним и пернатым чудищем прочная сетка.

– Ты слышал? – раздался человеческий голос. – Должно быть, это еще один.

– Не говори глупостей, травяных гоблинов не бывает, – ответил кто-то еще.

– Но я видела!

– Ох… ладно… видела так видела, только замолчи… лучше неси ружье… и где мои сапоги?

Голоса доносились из дома с трубой. Янтарик побежал к другому и проскользнул внутрь сквозь открытую дверь. Кажется, этот домик именовался «амбаром». Внутри пахло сухой травой и было очень темно. Впрочем, Янтарику не нужен был свет, чтобы понять – он тут не один. Что-то притаилось в тенях.

Снаружи раздался грохот, вслед за ним – топот ног.

Существо в темноте пряталось где-то сверху. Оно перескочило с одной балки на другую. Янтарик рассудил, что, кем бы оно ни было, оно не опасней человека, и углубился в амбар, ища укрытие.

– Мяу! – раздалось где-то над головой, существо из тьмы спрыгнуло вниз, зашипело.

Вендиго резко обернулся, но не успел среагировать. Огромный черный кот бросился на него, выпустив когти и оскалив клыки. С визгом и шипением животное вцепилось в Янтарика.

Вендиго попытался высвободиться из хватки, но животное было сильнее. Кот был даже крупней него. Сквозь боль, застилавшую взор, маленький вендиго увидел, что шкура зверя покрыта проплешинами и шрамами. Одного глаза у кота не хватало – на его месте была гноящаяся рана.

Янтарик пытался оттолкнуть кота от себя, он боролся, но с каждым движением когти мохнатого зверя драли его только сильнее. Острые, пусть местами и поломанные, клыки оставляли глубокие раны на его плечах и шее.

Если он не ответит сейчас… если не сумеет себя защитить…

Он ударил кота – слабо и неумело. Его когти лишь слегка оцарапали морду зверя, но этого хватило, чтобы еще сильнее того разозлить. Клыки вонзились в лапу Янтарика.

И тогда вдруг Янтарик почувствовал то, чего не чувствовал никогда раньше. Странная волна горячей боли накрыла его. Он ощутил все естество атаковавшего его животного – понял его ярость, проникся его болью… увидел страшную болезнь, разъедающую изнутри его тело и душу.

Когда все прекратилось, зверь опал на землю бездыханным. Тонкие травинки торчали из его рта, глаз, прорвавшихся язв. Янтарик с трудом высвободил руку, разорвав исходящие от нее ростки, и тоже упал.

Он знал, что должен бежать, но сил на это уже не осталось. Его колотил озноб.

В амбаре стало светлее, когда человек открыл дверь и шагнул внутрь.

– Высшие милосердные! – воскликнул человек. Это был пузатый мужчина с красным лицом. Он опустил ружье, которое держал в руках, и крикнул куда-то в сторону дома: – Он задрал кота! Долорес, скорее иди сюда!

Послышался топот еще одной пары ног.

– Это гоблин?

– Сама посмотри.

В дверном проеме появилась женщина. Она была еще толще и еще краснее лицом, чем мужчина. Янтарику было очень страшно. Он знал, что эти люди убьют его. Но он не мог ничего с этим поделать. Страх был не единственным его чувством. В нем бушевала целая буря эмоций – отчаяние, обида, злость. Почему так? Почему так скоро? Неужели он осознал себя лишь для того, чтобы лучше ощутить вкус собственной смерти?

Женщина подошла к нему.

Вот оно.

Янтарик закрыл глаза.

– Бедняжка, ему, наверное, так больно.

Что-то подхватило его, подняло в воздух. Янтарик открыл глаза и обнаружил себя на руках у женщины. Она держала его крепко, но не причиняла боли, нет. Она просто…

– Я отнесу его в дом и посмотрю, что можно сделать с ранками, – произнесла женщина и аккуратно провела рукой по спине Янтарика. – А ты закопай эту дрянь.

– Лучше уж сожгу. Он кажется больным.

– Этот Ори совсем запустил своего кота, – покачала головой женщина, а затем вдруг обратилась к Янтарику: – Не бойся, малыш, я тебя не обижу.

И он провалился в темноту.

Янтарик пришел в себя мгновенно. Так ему показалось. Но он был уже совсем в другом месте. Ему было тепло, а боль ушла. Открыв глаза, он обнаружил себя лежащим внутри какого-то помещения на аккуратно сложенной материи.

Двигаться было трудно. Тело все онемело и, казалось, стало совсем чужим, незнакомым. Янтарик потянулся и увидел, как коготки на секунду выскользнули из его черных мохнатых лапок. От движения зашевелились усики на мордочке, и он почувствовал это. Янтарик встал на четыре лапы и подошел к миске, что заботливо поставили рядом с его лежбищем. Молоко. «Жаль, что не вода», – подумал Янтарик и начал лакать белую жидкость. Ему хотелось бы увидеть свое отражение. Хотя он уже понял, что произошло.

Закончив, он осмотрел помещение. Он был внутри дома, сложенного из срубленных и ошкуренных деревьев. В некоторой степени это было неприятно. Но мертвое дерево – обычное дело. Было раннее утро, и хозяева еще спали. Янтарик вскочил на окно. Кот, который смотрел на него из отражения, был мало чем похож на того зверя, что он встретил в амбаре. Шерстка у него была гладкой, шрамов не было, да и оба глаза оказались на месте, только совсем иного, янтарного цвета.

Память о днях, проведенных в забытье, начала постепенно возвращаться к Янтарику. Он вспомнил, как краснолицая женщина по имени Долорес обрабатывала его раны и поила молоком. Неизвестно, выжил ли бы он без нее. Драка с котом и трансформация отняли у него последние силы. Все же он был слишком мал и слаб для такого приключения. Не следовало ему оставлять Сэма.

Дрожь пробежала по спине Янтарика, и шерстка на ней встала дыбом. Он вдруг осознал, что совсем не слышит зова. Тот полностью исчез из его головы. Будто молоко смыло тот привкус.

Как же ему теперь найти Самайна?

Хотя… быть может, и не стоит его искать? Янтарику нравилась такая жизнь. Его кормили, о нем заботились, его даже, кажется, любили.

Он осторожно лег на окно, подставив спинку лучам восходящего солнца, и уснул. Проснулся он от странной суеты. Кто-то стоял на пороге и ругался с хозяином. Янтарик так и не узнал его имени за эти дни.

– Я говорю тебе, травяные гоблины!

– Глупости, – отмахнулся хозяин.

– Нет, нет, я тоже видела одного пару дней назад.

– Это был кот!

– Нет, говорю тебе, – не унимался гость, – это, Скверна их забери, гоблины, самые настоящие! Они повсюду!

Еще один голос раздался где-то вдали:

– Поймали! Поймали одного!

– Ну, что я тебе говорил? – нервно рассмеялся гость.

– Долорес, где мои сапоги? – спросил хозяин, помрачнев.

Когда эти двое ушли, Янтарик скользнул за ними. Хозяйка не заметила, а остальные, видимо, просто не обратили внимания.

Возле небольшого яблоневого сада собирались люди. Их было немного. Кто-то держал в руках вилы, кто-то – топор. Все были взволнованы. Посреди небольшой вырубки стояла решетчатая клетка из проволоки. Внутри, прижимая к себе кусочек колбасы, сидел тот самый маленький вендиго, которого Янтарик встретил возле заброшенного дома.

Но малыш был не один. На каждом дереве в саду было сразу по несколько его братьев. Они прижались к ветвям и оставались невидимыми для людей внизу. Еще больше братьев было в отдалении, там, где росла высокая трава. Янтарик видел, как она еле содрогается от их осторожных соприкосновений. Сколько их тут? И почему все они покинули лес?

Люди обсуждали меж собой, что делать с «травяным гоблином». Кто-то предлагал отвезти его в город, к монахам, кто-то говорил, что его стоит продать какому-нибудь торговцу диковинами. Но большинство склонялось к тому, что зверь может быть опасен и потому его следует убить. Судя по всему, за последние дни каждый дом пострадал. У кого-то загрызли кур, у кого-то даже свиней. Человек по имени Ори – грязный, волосатый и пахнущий кислыми фруктами – кричал, что проклятые гоблины сожрали его любимого кота.

Пока Янтарик шел к клетке, со стороны деревни показалось еще несколько человек. Среди них была и Долорес.

Один из людей, тот, что держал в руках вилы, решительно шагнул к клетке. Все напряглись. В том числе и братья в ветвях. Янтарик ни на секунду не сомневался: если люди атакуют малыша, его сородичи ответят тем же.

Маленькие несмышленыши. Что же вы натворите?

Янтарик приблизился к клетке. На ней была щеколда. Он мог бы открыть… но что тогда сделают люди? Наверняка это их испугает… Он подошел еще ближе, и брат наконец-то обратил на него внимание. Без всякого сомнения, он узнал его даже в этом обличье. Страх на его мордочке сменился радостью, пусть и ненадолго.

И вдруг Янтарик понял, что нужно делать. Он встал между человеком и клеткой. Человек хотел было убрать его с дороги, но кот зашипел на него, оскалил зубы и выпустил когти. Конечно, он никак не мог ему навредить, но все же это помогло – человек остановился. И тогда Янтарик подошел к самой клетке вплотную.

Вендиго внутри тоже подошел к решетке и протянул ему свои лапки. Кот облизнул их, потерся мордочкой и улегся рядом. Брат сел и осторожно погладил его по шерстке, через решетку.

– Вы только посмотрите на это, – раздался чей-то голос.

Какое-то время люди еще спорили. Но вскоре пришли к выводу, что зверь в клетке ничуть не опасен. В конце концов появилась Долорес и унесла Янтарика, а хозяин забрал и унес клетку с братом. Взглянув назад, Янтарик увидел, что люди расходятся по домам. Они так и не поняли, в какой опасности были все это время.

Уже ночью, когда Долорес спала, кот выскочил во двор, проскользнув между ног хозяина. Тот выходил ночью подышать дымом через маленькую трубку. Люди вообще любили дым. Найти маленького брата оказалось совсем несложно. Его клетка была в том самом амбаре.

Забежав внутрь, Янтарик наконец перекинулся обратно в вендиго. Это получилось у него легко и естественно, будто его тело ждало того, чтобы вернуться в свое исходное состояние. Впрочем, он уже не был прежним. Тело его изменилось, поменяли форму когти, ноги, а малочисленная листва на коре стала темнее, подобно шерсти. Даже движения его стали другими, более плавными, размеренными. Какая-то его часть, пусть он и обратился, все еще была котом.

Маленький вендиго проснулся, только когда отворилась дверка его клетки. Янтарик помог ему выбраться наружу, а затем вывел из амбара, держа за лапку.

Но стоило им оказаться снаружи, как сам братец повел его куда-то. Так они вышли за пределы фермы и даже прошли несколько домов. Наконец Янтарик отпустил лапку брата. Тот задержался всего на несколько мгновений и продолжил свой путь в одиночестве. В траве послышался шорох. Все же он не был один. Другие братья шли тем же путем. И их было много, очень много. Если бы даже Янтарик умел считать, он бы не смог назвать их числа – так велико оно было.

Все они слышали зов и шли на него, наконец-то осознал такую простую мысль Янтарик.

Он взглянул назад. К ферме, на которой он провел первые дни своей осознанной жизни. Где его любили и где ему были рады. Был ли это его дом? Далеко за фермой стоял темный лес, где он провел первые годы своей жизни. Когда-то он думал, что это его дом.

Обернувшись, он взглянул на стены людского города.

Быть может, он тоже станет моим домом?

Янтарик опустился на лапы и побежал вслед за братьями.

Эрик

Заснуть, сидя на лестнице, было не самой лучшей идеей. Эрик, кажется, хотел просто присесть отдохнуть. Всю ночь он ждал, когда очнется их пленница, и это окончательно лишило его сил. Он и сам не заметил, как задремал, а из дремы провалился в глубокий сон. Обычно ему снилось что-то. Редкая ночь проходила без сумбурных видений. Но сегодня была лишь пустота. Кажется, то же самое было с ним в их первую ночь, после побега. Он уснул у костра, хотя должен был отсидеть свой пост. В ту ночь ему тоже ничего не снилось. Яркие сны быстро забывались, выветривались из головы, будто рассеявшийся туман. Зияющая пустота оставалась навсегда.

Эрик расправил ноющие плечи, попытался размять спину, затекшую от угловатого ложа, и только тогда обнаружил, что проснулась и Тамара. Она сидела у себя на кровати, внутри круга из соли. Девушка выглядела бледной и напуганной. Она прижимала к себе руку так, будто поранилась.

– Ты пыталась выбраться? – догадался колдун.

Ведьма кивнула неуверенно, затем спросила:

– Что вы собираетесь со мной сделать?

– Я бы очень хотел тебя отпустить.

– Почему же я все еще тут?

– Ты скажи мне. – Эрик попытался встать, но его ноги онемели.

– Я видела ее, – вдруг сказала Тамара, – я знаю, что она хочет сделать со мной.

– Тебя никто здесь не обидит…

– Ложь! Я видела, как она смотрела на меня, эта… Фоулхантер.

Эрик понял, что скрывать больше нечего.

– Скажи, кто убил ее отца? Ты или твой брат?

Девчонка вскочила с места, и по прохладному подвалу пробежала волна жара. Она с яростью в глазах уставилась на Эрика. Он ответил ей взглядом, холодным как лед.

– Ты же ничего не понимаешь, мы…

– Не виноваты? – Эрик нахмурился, и Тамара наконец отвела взгляд. – Хочешь сказать, что кто-то заставил вас убить старого барона?

– Это все наш старший брат… Алджернон. Ему нужен был результат, ему нужен был Ришвальд.

– Значит, он виноват?

– Да.

Эрик наконец-то встал и сделал несколько шагов в сторону кровати.

– Тогда вы несете ответственность за то, что ваши люди сделали с моей семьей. За то, что они пытались сделать с моей женой.

– О чем ты?

– Ты даже не помнишь…

Тамара сделала шаг в его сторону.

– Послушай…

– Эрик. Мое имя Эрик.

– Послушай, Эрик. Ты ведь видел все, когда влез в мои воспоминания. Ты же знаешь, каково мне пришлось. – Тамара подошла совсем близко к невидимому барьеру. – Весь мир был против нас с братиком, и теперь я осталась совсем одна. Ты должен понять, ты такой же, как я, проклятый людьми. Ты тоже несешь это бремя, Эрик. Она хочет убить меня. И она сделает это при первой возможности. Разве кто-то заслуживает такой участи? Ты должен меня защитить, должен меня освободить… – С этими словами она начала расстегивать верх своего платья. – Ты ведь…

– Дура, – Эрик тяжело вздохнул, – я же сказал уже, что женат.

Ни один мускул не дрогнул на лице Тамары. Она все еще сохраняла свою маску.

– Я ведь чувствую, что ты одинок, как и я. Разве мы…

Эрик рассмеялся:

– Моему старшему сыну столько же лет, сколько тебе. Если тебе так не хватает мужчины, могу вас познакомить.

Девчонка наконец-то поняла, что ее чары не работают. Она нахмурилась и скрестила руки на груди.

– А чего такого? – Эрик продолжал улыбаться. – Крепкий парень растет, уже с плугом управляется. Чем тебе не жених? – Колдун рассмеялся, девочка отвернулась. – Пшеничную кашу будешь?

Ответа не последовало. Эрик развернулся и пошел к лестнице.

– Да, пожалуйста. Я очень голодна, – раздалось у него за спиной.

Вскоре он вернулся с миской и ложкой. Но Тамара даже не взглянула на него. Видимо, она больше не хотела говорить.

– Она с медом… – зачем-то сказал Эрик.

Девочка не ответила, и он ушел, оставив еду внутри соляного круга.

Наверху Томас дремал на кровати Баррика Хайна. Ему нужен был отдых. Многие в его возрасте уже почти не двигаются. Но вор мог порой даже дать фору Алисе, а та была, самое меньшее, в три раза его младше. Самой девушки нигде не было видно. Возможно, она отправилась за покупками. Это, как понял крестьянин, помогало ей успокоиться. Сэм и Катрин беседовали на втором этаже. Им было о чем поговорить. Сколько лет они провели в разлуке? Сейчас эти двое, по сути, чужие люди. Но все же что-то их связывало. Какая-то невидимая ниточка. Сам Эрик хорошо знал, что настоящая любовь не теряется даже спустя долгое время, даже на большом расстоянии. Два любящих сердца всегда едины.

На секунду он задумался о Дане. Где она? Можно ли доверять Лэнгли? Правда ли он вывез его семью из Ришвальда? И когда они наконец увидятся? Чтобы отвлечься от этих тяжких мыслей, Эрик занялся работой по дому. Он прибрался, вытер пыль, состряпал простенький обед на всех. Когда дел по дому больше не осталось, он несколько раз прошелся из стороны в сторону, пытаясь придумать себе занятие. Томас, проснувшийся только для того, чтобы поесть, уже вновь спал, устроившись на диване в гостиной. Уж кто-кто, а он бы сумел придумать для него какое-нибудь занятие. Быть может, крестьянин даже смог бы сделать что-нибудь полезное.

Беспокойство не оставляло его. Он должен был уже давно потребовать от Лэнгли встречи с семьей. Почему он этого до сих пор не сделал? А еще эта девчушка в подвале. Что делать с ней? Она опасна, как, наверное, мало кто в этом городе. Нельзя ее просто так отпустить. Она хитра и лицемерна – ни одному ее обещанию нельзя верить. Но и держать взаперти тоже нельзя.

Нужно было отвлечься. Эрик взял с небольшой книжной полки несколько томов, положил на стол, сдул пыль и открыл один на первой попавшейся странице.

– Ха-ха, – грустно усмехнулся Эрик сам себе, – я не умею читать.

К счастью, в книге были картинки. Кажется, это был какой-то справочник по садоводству. На каждой странице кроме неразборчивого для крестьянина текста было изображение какого-то растения. Многие из них были ему знакомы. Вот, например, роза. Прекрасный белый бутон был изображен на картинке. «Роза чайная», – гласила надпись под ней. Эрик не поверил своим глазам. Как такое было возможно? Он проморгался и прочитал вторую строчку, в которой указывался род и семейство растения, на другом языке. Сердце крестьянина застучало в груди. Он захлопнул книгу и вскочил с места.

Отворилась дверь, и внутрь вошла Алиса. Ее появление разбудило Томаса. Старик взглянул на девушку и спросил:

– Достала?

– А то! – улыбнулась она, демонстрируя ему баночку с чем-то черным.

– А вещи из таверны?

– Все в сумке.

Эрик быстро собрал книги в охапку и поставил их обратно на место. То, что с ним сейчас произошло, было ненормально. Вне всякого сомнения, это было колдовство, но он ничего для этого не сделал. Эво так не работало. Застыв у книжного шкафа, он попытался почувствовать, что же не так. Но казалось, все было по-прежнему.

– Ты не поможешь тут? – Алиса обращалась к Эрику. – Эй?

– Да-да, – проговорил он растерянно.

Надо было отвлечься. Не нужно думать об этом.

Как оказалось, Алиса приобрела на рынке краску для волос. Сэму с его зеленой шевелюрой появляться в городе не стоило, да и Катрин, с ее огненно-рыжей копной волос, тоже была слишком заметна. Юноша сам остриг свою возлюбленную, и стоит сказать, получилось у него это хорошо. Хотя, казалось бы, между садовыми и парикмахерскими ножницами разница очень большая. Затем старый вор покрасил их обоих, попутно рассказывая истории из своего прошлого, те, в которых ему приходилось менять внешность.

Эрик помогал как мог, но вскоре понял, что он тут не нужен. Заняв место Томаса, он решил подремать пару часиков. Но сон на мягком диване вышел даже менее приятным, чем на тех ступенях. Ему снилась Дана. Его жена была совсем одна. Она была напугана и несчастна, в заточении, окружена врагами. И в том сне он должен был ее спасти. Разорвать цепи, сковавшие ее.

Он открыл дверь в ее темницу… и только тогда понял, что не спит.

Внизу, в подвале, горел свет. Они оставили Тамаре зажженную лампу.

Еле справившись с собой, Эрик закрыл дверь и тут же направился на второй этаж, затем на чердак.

– Сэм! – чуть ли не крикнул он. – Эй, Сэм!

Он вломился в комнату без стука и застал парня и девушку за секунду до поцелуя. Катрин тут же отпрянула от своего возлюбленного, вскочила на ноги и стыдливо отвернулась к окну. Сэм сначала удивился, но затем это чувство на его лице сменилось недовольством.

– Чего тебе нужно? – спросил он жестко.

И правда. За окном была ночь. Он прервал важный для них момент. Возможно, стоит уйти.

– Нет! – выкрикнул Эрик.

– Что? – не понял садовник.

– Как ты избавился от Скверны? – С этими словами боль пронзила голову Эрика, и его ноги онемели так, что он еле удержался на них.

Сэм, увидев, что ему стало плохо, подхватил колдуна под локоть и усадил на кровать.

– Что с тобой случилось?

– Со мной все хорошо. Извини, что побеспокоил, – сказал Эрик и попытался встать.

Сэм жестко усадил его на место.

– Зови всех, – сказал парень девушке, та смотрела на них с нескрываемым беспокойством. – Наберите ванну и несите всю соль, что осталась в доме. Только ту, что в подвале, не трогайте.

Эрик хотел сказать, чтобы они не беспокоились, а еще он хотел закричать от ужаса. Что-то страшное происходило с ним. Вскоре он обнаружил себя лежащим в большой деревянной бадье, полной воды. Он лежал в ней прямо в одежде и пытался выбраться. Сэм и Алиса держали его вдвоем, пока Томас и Катрин высыпали в воду какой-то белый порошок. Вода с каждым мигом становилась все горячее и горячее и, казалось, сейчас закипит. Эрик попытался закричать, но Сэм накрыл его лицо ладонью, и весь мир исчез.

Очнулся Эрик все так же в ванне. Все стояли над ним и молча наблюдали. Сколько прошло времени? Несколько дней или один только миг? Сэм отстранился, вытягивая длинную лозу прямо изо рта Эрика. Крестьянина чуть было не вывернуло наизнанку. Лоза росла прямо из руки Жнеца, ее основание было зелено, но затем она начинала темнеть, становясь наконец абсолютно черной. Когда эта дрянь покинула Эрика, он увидел, что это не просто лоза – на ее конец был нанизан уродливый червь. Он все еще шевелился и пульсировал, когда садовник кинул его в огонь. За вспышкой последовало шипение, воздух наполнился белой дымкой. Эрику дали стакан воды. Она оказалась невыносимо соленой, и он выпил ее с большой жадностью.

– Надо прикончить ее, – произнесла Алиса, – пока еще кто-то не пострадал.

Катрин ахнула.

– Нет, не надо, – с большим трудом сказал Эрик. В горле у него будто стоял песок.

– Ты точно все вытащил? – спросил Томас у Сэма.

– Я это гарантирую, – подтвердил садовник.

– Я сам оплошал, – сказал Эрик, – еще тогда, в поезде. Заглянул слишком глубоко в ее воспоминания и прикоснулся в них к чему-то ужасному. К Скверне.

– Тогда нам тем более нужно от нее избавиться.

– Я себя почти не контролировал, хотя эта дрянь была во мне не больше дня. – Эрик попытался вылезти из ванны, но Томас не дал ему этого сделать. – Представь себе, что происходит с этой несчастной? Скверна играет с ней, как с марионеткой, а девчонка даже и не подозревает. Когда я был… там… все казалось таким естественным, таким простым и понятным. Алиса, я понимаю, сколько боли ты испытала, но виновата в этом не Тамара, а Скверна. Она и так уже расплатилась за свои грехи жизнью своего брата.

– Она даже не начинала платить.

– Я согласен с Эриком, – сказал Томас, – я против того, чтобы убивать девчонку.

– А что будет, если это повторится? – Алиса явно не была готова на этом останавливаться, она указала на Эрика, лежащего в ванной. – Что, если то же самое случится с кем-то из нас?

– Если бы такое было возможно, Скверна давно правила бы всем миром, – заметил Томас.

– Это может случиться только с такими, как мы, – объяснил ей Сэм.

Эрику постепенно становилось лучше. Он откашлялся и произнес:

– Но будь я проклят, если позволю такому повториться.

Сэм помог ему выбраться из ванной, а затем нашел кое-какую одежду. Вещи с плеча Жнеца были Эрику немного велики, но он не видел в этом проблемы.

Поужинали они все вместе. Еду пленнице, по общему согласию, отнесла Катрин. Разговоров за столом не вели. Им, конечно, было о чем поговорить, но все, похоже, решили оставить важные решения на потом. Споров и переживаний на сегодня уже хватило. Алиса была мрачна, но все же спросила Эрика о самочувствии. К его собственному удивлению, ему было значительно лучше. Это походило на тот момент, когда он заговором снял с себя оковы в каторжной телеге. Он был измотан, но чувство свободы окрыляло его.

Ближе к ночи все отправились спать, но Эрик не чувствовал себя усталым. Ему хотелось подышать ночным воздухом. Прихватив плащ Жнеца, который раньше принадлежал Алисе, а до нее – настоящему сэру Денериму, он вышел за дверь.

Ночной Кретч встретил его своими холодными объятиями. Оранжевое пламя коптило стекло в уличных фонарях, дрожало, и оттого на стенах домов плясали тени. Воздух был сырым. Под вечер с озера ветром нагнало тумана, тот сейчас постепенно оседал на узких, мощенных брусчаткой улочках.

Эрик покинул замковый котел и спустился к Старой площади, в сердце Старого города. На улицах почти никого не было. Парочка встреченных им портовых работяг быстро прошла мимо. Сразу за площадью, по пути к мосту, чьего названия Эрик не знал, ему встретился патруль стражи.

Один из стражников бесцеремонно посветил колдуну фонарем в лицо. Эрик прикрыл глаза рукой. Когда зрение вернулось спустя несколько секунд, он увидел, что сержант, ведущий патруль, взялся за козырек своего шлема в приветственном жесте.

– Прошу прощения, – сказал он, и стражники продолжили движение.

– Ничего страшного, – ответил Эрик, потирая глаза, затем добавил уже тише: – Речного рака вам в штаны.

Мост оказался несколько меньше Большого Каменного, что располагался ближе к Фейрфаксу, но так же, как и его брат, находился на достаточной высоте, чтобы под ним легко проходили даже крупные речные суда. Отсюда открывался живописный вид на театр, строящийся в устье реки, и новый город, что лежал по ту сторону черной воды.

Вода, впрочем, была не такой уж и черной. По ней бежала тонкая рябь, в которой играли отблески уличных фонарей. Оранжевый свет Старого города будто бы боролся с синими огнями нового. Фонари по ту сторону реки были немного другими. Пламя в них было размером меньше, но давало больше света и почти не дрожало.

Тени здесь оказались совсем иными – густыми, непроглядными, совершенно неподвижными. Эрик прошелся на юг вдоль берега, а затем свернул на широкую улицу. Ему попался на глаза указатель, видимо, с названием улицы. Колдун остановил первого попавшегося прохожего.

– Эй, приятель, что там написано? – спросил он.

– Нова-Проспект, – немного удивленно ответил мужчина и прошел мимо.

Какое странное название. Признаться, крестьянин необычно ощущал себя в этом городе. Он вырос в маленькой деревушке, а то место, которое он именовал «городом» – столица Ришвальда, – было сопоставимо по размерам с одним из самых маленьких районов Кретча. Но все же он успел привыкнуть к масштабам. Дома здесь были немного выше, стояли немного плотнее друг к другу, но в целом они мало чем отличались от того, что крестьянин видел раньше. Здесь же, в новом городе, все было совсем по-другому. Это была не ломаная улочка или не какой-то замкнутый котел, нет. Проспект шел прямо. Вдоль него стояли, прижавшись друг к другу, одинаковые двухэтажные домики из серого кирпича с красной черепицей на крыше. В каждом домике было по две двери, на первом и на втором этаже. По одной семье на этаж, понял Эрик. Даже мостовая тут была совсем иной. Она не была мощена булыжником, а вместо этого представляла собой единую поверхность. Как это сделано, Эрику оставалось только догадываться.

Пройдя вдоль улицы, которая сначала казалась ему бесконечной, он оказался на перекрестке. Прямо и направо лежали точно такие же проспекты. Они не отличались друг от друга ровно ничем. По левую руку был заводской район. Рассудив, что тут ему уже делать нечего, колдун побрел в сторону фабрик.

Улицы здесь были столь же прямыми и ровными, только вместо домов по их сторонам громоздились кирпичные заборы. В отличие от остального города, здесь было достаточно людно. Небольшие группки рабочих шли домой или же спешили на свои ночные смены. Эрик слышал обрывки их разговоров. По дороге время от времени проезжали груженые телеги. Один раз мимо него с жутким гулом промчалась самоходная карета. Она затормозила и свернула в открытые ворота одного из заводов.

Когда Эрик достиг этих ворот, их уже закрыли. Плотный немолодой мужчина возился с ключами.

– Эй! – привлек внимание мужчины крестьянин.

Тот обернулся и окинул его взглядом, не выражавшим ничего, кроме усталости.

– Чего надо?

– Что это за завод?

– Ты читать не умеешь? – Мужчина указал на кованую вывеску над воротами. – Это мануфактура Артхейта.

– И что тут производят?

– Порох, – коротко ответил мужчина и направился в свою сторожку.

– А соли много на складах?

– А тебе-то что? – Сторож замер на пороге.

– Просто интересно, – пожал плечами Эрик.

– Очень много, аж до Скверны. Каждый день привозят, а мне – бегай туда-сюда, открывай-закрывай эти проклятые ворота.

– Доброго вечера, – пожелал Эрик за секунду до того, как мужчина захлопнул за собой дверь сторожки.

На улице холодало. Туман становился все гуще и гуще с каждой минутой. Эрик решил, что стоит отправляться обратно. Он не без труда сориентировался, куда идти, но все же нашел нужную дорогу. По пути ему попалась открытая таверна, где собирались рабочие. Выпив омерзительного, но горячего вина, колдун еще поспрашивал про пороховую фабрику и поспешил покинуть заведение. Расплачиваться тут серебром была не лучшая идея, но другой монеты у него просто не было. Оказавшись на улице, он извлек из-за пояса кисет и трубку, прикурил от спички и побрел в сторону Старого города. Те двое, что последовали за ним, быстро отстали, потерявшись в тумане. Колдун усмехнулся. Эво вернулось к нему, и оно было таким же, как раньше. Уже через полчаса Эрик оказался в доме Хайнов и сразу же лег спать. В этот раз на диван.

На следующее утро, сразу после завтрака, Алиса, Томас и Сэм собрались и ушли. У них были дела во Вратах Мертвых: Алиса согласилась отвести Сэма к могиле его деда, а также к тому мистическому дубу в глубине фамильного склепа. Старый вор увязался с ними за компанию. По его словам, он собирался расследовать последние слова Поля Раймонда. Катрин осталась – ей все же не стоило без надобности появляться в городе. Остался и Эрик. Он сказал, что не хотел бы оставлять пленницу без должного присмотра. Но на самом деле у него на уме было нечто совсем иное. То, что он собирался сделать… вряд ли его товарищи согласились бы с его планом.

Когда все разошлись, Эрик еще какое-то время подождал, а затем направился прямиком в подвал.

– Ты куда? – окликнула его Катрин, спустившаяся со второго этажа как раз в самый ненужный момент.

– Туда, – просто ответил Эрик.

– Ну тогда я с тобой.

– Да нет, не стоит. Я всего на минутку.

– Мне велели следить, чтобы ты туда не ходил, – честно призналась девушка.

– Я все равно иду туда.

– Это и понятно. Я просто пойду с тобой, чтобы… чтобы все было хорошо.

Эрик посмотрел на нее испытующим взглядом. Девушка не отвела глаз. В ней чувствовалась внутренняя сила.

– Хорошо, – наконец сказал Эрик, – только доверься мне и не делай… ничего…

– Как скажешь.

Вместе они спустились к Тамаре. Та, сидя на кровати, с интересом перелистывала страницы какой-то книжки. На секунду девчонка подняла глаза на визитеров и затем сразу вернулась к чтению.

– Я и не ждала тебя снова увидеть, – произнесла она, зевнув.

– У меня к тебе предложение.

Тамара не ответила, делая вид, что не слышит его.

– Мы можем избавить тебя от Скверны. Навсегда.

– Мы? – спросила она.

– Ты и я, мы вдвоем.

– Я слышала, как ты кричал там, наверху.

– Значит, ты знаешь, что произошло.

– Тут тонкие стены.

– То же, что сделали со мной, можно проделать и с тобой. Я знаю место. Там такое количество соли, что она пересилит Скверну в тебе.

– Не говори глупостей, – отмахнулась девушка, – если мы сделаем это, я умру.

– Я буду там, – продолжал настаивать Эрик, – и я не дам ничему плохому случиться с тобой. Скверна может причинить тебе боль, но я помешаю ей.

Тамара отложила книгу, встала с кровати.

– Ты не понимаешь, я умру без Скверны!

– Но у тебя будет…

– Что будет? Эво?

Эрик хотел было сказать «да», но вдруг понял, что Тамара не сумеет совладать с силой белой соли. Даже если он потратит годы, чтобы научить ее всему тому, что умеет, даже если он сам поймет, как этому научить… она все равно не сможет обрести и десятой доли той силы, что у нее есть сейчас.

– Без Скверны я – ничто, – с грустной усмешкой на губах произнесла Тамара, – ходячий мертвец. У меня не будет никого и ничего.

– Я не поверю, что вы с Джереми не вывезли деньги из Ришвальда. У вас же было даже Око Высших.

– Старик уже спрашивал про камень. Я не знаю, где он теперь. Он всегда был у братика при себе…

– Деньги тебя защитят. Ты сможешь уехать…

– Дело не в этом, – прервала его ведьма.

Ну конечно же. Она хотела сохранить силу вовсе не для того, чтобы защищать себя. Эрик совсем забыл, кто перед ним.

– Ты хочешь убить Красного Барона?

– Уничтожить его и весь этот проклятый легион.

– Но месть – это не выход, – вдруг вступила в разговор Катрин.

– Ты не можешь просто взять и убить его, – добавил Эрик.

– Конечно, не могу. Никто не может.

– Господин колдун. Юные леди, – вдруг раздался голос с лестницы, – простите, что прерываю вашу беседу.

Эрик обернулся и увидел, что по ступеням спускается высокий худой мужчина. На его щеках было по три черных линии.

Томас

К утру в Кретче распогодилось. Еще до рассвета по крышам отбарабанил дождь. Вода смыла с города копоть, туман развеялся, и вскоре из-за облаков, что совсем недавно были тяжелыми тучами, показалось солнце. В такое чудесное утро на улицах было удивительно мало людей. Даже в храме Высших оказалось всего несколько прихожан.

Томас и его спутники спокойно проследовали к Вратам Мертвых. Надо сказать, поутру кладбищенский комплекс смотрелся совсем иначе. Стены и мостовая были серыми, водопады и река – прозрачными. Повсюду веяло могильным холодом. Старик потуже завязал шарф, одолженный у Хайнов.

– Возле храма, часа через два? – спросила Алиса. Ее голос был столь же холодным, как все вокруг. Должно быть, девушку до сих пор беспокоило их решение насчет Тамары.

– Лучше через три, – почесал затылок Томас: ему совсем не хотелось торопиться.

– Добро, – кивнула Алиса и тут же, не прощаясь, пошла в сторону склепа Хайнов.

– Удачных поисков, – пожелал Томасу Сэм, махнул рукой и поспешил за девушкой.

– И вам… – сказал им вслед старик, хотя его наверняка не услышали, – что бы вы там ни искали.

Старик сверился с бумажкой, на которой было записано местоположение склепа семьи детектива. Его он без какого-либо труда нашел в учетной книге храма. В отличие от Хайнов, Раймонды хоронили своих умерших на левой стороне комплекса. Стоит сказать, что эта сторона разительно отличалась от «аристократической», как дом зажиточного ремесленника отличался от дворца или даже особняка. Вместо просторных склепов тут были небольшие выемки в стенах, стены каждого коридора были усеяны ими. Где-то в нишах стояли саркофаги, где-то хранили урны с прахом. Сами коридоры уходили глубоко в горы, образуя причудливую сеть кладбищенских тоннелей. Газовые фонари были не везде, а там, где имелись, – не всегда стояли зажженными. Иногда перед входом стояло несколько разных переносных фонарей, видимо, чтобы все могли ими пользоваться. Томас совсем немного поплутал и вскоре обнаружил нужную галерею. Она была чуть шире остальных, и было видно, что для умерших отведены небольшие, но отдельные склепы. Подхватив один из фонарей, старик направился внутрь.

Несмотря на то что все они были одного размера, каждый склеп немного отличался от других. В первую очередь это касалось саркофагов и надгробных камней. Номера усыпальниц были высечены прямо в камне, над аркой, ведущей в каждый склеп. Иногда на их место устанавливали медные таблички.

Томас обнаружил склеп Раймондов спустя всего несколько минут. Это было небольшое помещение, такое же, как и все остальные. На входе были установлены декоративные колонны, а внутри стояло два саркофага. Первый не представлял собой ничего особенного – простой каменный гроб, без каких-либо украшений. Установленный явно не так давно, он стал местом упокоения для Поля. Во втором, куда более вычурном, нашла последнее пристанище его жена. Сам саркофаг покрыт искусной резьбой, а за ним на стене – каменный барельеф. На нем женщина простирала руки к небесам, выпуская на волю двух голубей. На ее торсе проступали тонкие очертания Шпиля Высших. Еще в склепе имелась каменная скамейка. Судя по отметинам на полу, ее недавно передвинули с того места, где сейчас покоился сам детектив. Пол здесь был усыпан осыпавшимися лепестками. Раньше на могилу женщины часто приносили цветы, сейчас от них остались лишь засохшие стебли. На крышке саркофага Поля красовалась одинокая черная роза. Томас поставил рядом с ней фонарь и подумал, что ему не хотелось бы найти свое последнее пристанище в горах. Нет уж, лучше уж быть похороненным где-нибудь в поле или на холме. Должно быть, он действительно очень стар, раз уж начинает думать о смерти.

Вор извлек из сумки небольшую монтировку. Ценнейший инструмент, пусть и не легкий. Отменная сталь, мастерская работа. В былые времена меч не каждого рыцаря отличался таким качеством. А обычным ворам приходилось пользоваться дешевыми железками. Старик сделал шаг к саркофагу и вдруг замер. Нет, это неправильно. Достаточно одного взгляда на все это изысканное убранство, чтобы понять: детектив Раймонд любил свою жену. Он бы не стал прятать ничего ценного в ее могиле. Он бы не стал беспокоить ее останки. Убрав монтировку, Томас подошел к барельефу, бегло осмотрел его, затем вышел. Смерив шагами соседний склеп, он вернулся и проделал то же самое тут. Четверти метра не хватало. Барельеф не был вырезан в стене, он был на нее наложен. Вор вновь осмотрел его и достаточно быстро нашел, что искал. Изображение Шпиля немного отличалось по цвету от остального камня. Томас слегка нажал на него, и панель открылась. Внутри оказалась металлическая пластина с замочной скважиной. Действительно, Поль был мастером своего дела. Томас извлек отмычки и начал возиться с замком. Должно быть, детектив заказал этот барельеф у мастера, чтобы закрыть механизм, который он установил до этого самостоятельно. Спустя несколько минут замок поддался, и со щелчком барельеф выехал вперед, затем Томас отворил его подобно двери. Пространство за ним было обычным стеллажом, уставленным баночками и мешочками. Судя по надписям, это были разнообразные соли. Было тут несколько пистолетов и ножей – все с бирками. Кроме всего прочего, на полках лежал подсвечник, кусок зеленого стекла, картина-миниатюра, изображающая сельский дом в грозу, пара кожаных перчаток и синяя театральная маска. В самом центре этой престранной коллекции находилась объемная книга в кожаном переплете. Ее страницы были неровными, а обложку стягивал старый армейский ремень.

Томас извлек книгу, после чего затворил тайный шкаф. Он уже собирался уйти, чтобы не попадаться тут никому на глаза, но любопытство взяло верх над здравым смыслом. Старик поправил лампу, сел на скамейку и открыл книгу.

Чтение выдалось не из легких. Страницы были из разных книг, блокнотов. Иногда это оказывались какие-то зарисовки, причем разных авторов. Печатный текст перемежался рукописным. Повсюду были пометки на полях, меж страниц попадались вложенные листы с замечаниями. В качестве закладки использовался грубо обрезанный кусок расшитого гобелена.

Внимание Томаса привлек знакомый ему знак в виде черной масляной лампы. Стрелочка вела к нему от другого знака, в виде сложенных ладоней, несущих языки черного огня, а к нему от третьего, где изображался только этот огонь.

– Зажигающие пламя, несущие пламя, черные лампы, – прочитал подписи Томас.

Он внимательней изучил ближайшие страницы. Судя по всему, речь шла о тайной организации. «Зажигающие» формировали курьерские ячейки – «несущих», те в свою очередь создавали оперативные ячейки – лампы. После этого курьеров устраняли, чтобы никто не смог выйти на «зажигающих» и тех, кто стоял за ними. Именно поэтому троим беглецам удалось выдать себя за детективов из Многоречья: те, кто завербовал их изначально, сейчас уже были мертвы.

Судя по другим записям, детектив в начале своего расследования предполагал, что убийца работает на «зажигающих» и что он устраняет курьеров для них. Но после того как Амок убил местного торговца вином, которого детектив подозревал в организации всей кретчийской сети, эта версия отошла на второй план. Амок предавал ножу без исключения всех, кто был напрямую или косвенно связан с «черным огнем». Убийства было легко связать друг с другом – все они носили одинаковый ритуальный характер. Раймонд писал, что это может делаться из религиозных соображений – руны, вырезанные на телах, совпадали с некоторыми орнаментами храма Высших. Но основной версией было то, что таким образом Амок оставлял своим врагам послание. Он охотился на агентов «черного огня», и охота эта продолжалась не один год. Первое упоминание о подобных убийствах датировалось двадцатилетней давностью. Самое удивительное, что все эти годы официальные власти закрывали глаза на все происходящее. После Ночи Цветов убийства участились. Томас предположил, что в этот кризисный период активность тайной организации возросла. Усилилось и противодействие со стороны Амока. Новые власти Кретча заинтересовались убийцей только после смерти Майкла Артхейта, сына того самого оружейного магната.

Томас отложил книгу и задумался. Кем бы ни был этот Амок, он защищал Кретч от чего-то огромного и ужасного. Но делал он это своими чудовищными методами, которые не имели никакого оправдания. Прошлая власть закрывала на это глаза, а новая…

Наконец-то кусочки мозаики начинали становиться на свои места. Кто-то из нынешних советников был связан с «черным огнем». Навряд ли это был Артхейт-старший. Скорее всего, его сына завербовали, чтобы подобраться к отцу. После смерти Майкла именно он привлек для расследования Поля Раймонда. Тот не имел никакого отношения к организации и постепенно начал докапываться до правды. Тогда его упекли в форт Мейсер. На смену Раймонду пришли уже совсем другие люди. Детективы из Многоречья сами были черными лампами. Они должны были нейтрализовать Амока и не выдать всю организацию. Очевидно, не все в совете были за «черный огонь», иначе к чему вся эта секретность?

От размышлений Томаса отвлек какой-то еле слышимый звук. Он тут же затушил лампу и, закинув книгу в свою сумку, вжался в стену возле декоративной колонны. Будет нехорошо, если кто-то его тут заметит. К его удивлению, темнота вокруг не была абсолютной. Стены гробницы местами поросли каким-то грибком, тот излучал мягкое белое свечение. Старик ждал, что это свечение вот-вот вновь исчезнет, прячась от более яркого света лампы, но этого не происходило. Быть может, ему просто показалось и здесь нет никого, кроме него? Но вдруг недалеко от укрытия старого вора послышались мягкие шаги, скорее даже легкий шорох. Если бы не абсолютная тишина кладбища, Томас их не услышал бы. Мимо него в темноте прошла человеческая фигура. Она двигалась быстро и почти бесшумно, будто плыла в воздухе. Было невозможно разглядеть детали, но фигура определенно была женской. В руках у нее были три сияющих в темноте цветка – пламецвета. Холодок пробежал по спине Томаса. Кто будет ходить по склепу без фонаря?

Когда фигура прошла мимо, Томас подождал еще несколько мгновений, затем выглянул из укрытия. Таинственная женщина дошла до одного из склепов и зашла внутрь. Но за секунду до этого она бросила взгляд назад, туда, где стоял Томас, и старик увидел два глаза цвета желтого изумруда. Томас вдруг осознал, что эта женщина – Амира и что именно ее он принял за какое-то чудовище в подземелье особняка Гирхарт.

Не спеша старик стянул с себя сапоги, закинул их на плечо и направился к выходу. Соблазн атаковать Амиру прямо тут был велик, но Томас понимал, что в темноте она со своими волшебными глазами обладает неоспоримым преимуществом. Нужно было поскорее уходить. Босые ступни сводило от холода. Когда старик оказался снаружи, он их уже почти не чувствовал. Надеть сапоги обратно оказалось непростым занятием. Справившись, Томас быстро прикинул, где бы устроить засаду. Выход из этого склепа был один, без сомнения, Амира будет проходить тут по пути назад, но это место было чрезвычайно открытым. Здесь негде спрятаться.

Как назло, на другой стороне реки на том же уровне остановился патруль. Трое стражников, в отсутствие сержанта, передавали друг другу бутылку. Они явно не собирались никуда уходить. Томас быстро оценил свои боевые возможности. У него имелся пистоль, три ножа, включая свинорез, пара дымовых и светошумовых шашек… а еще в глубине сумки лежал небольшой сверток. Вчера вечером он потратил несколько часов, чтобы переделать ловушку со жгучим газом в боевую гранату. Красный Барон произвел на него устрашающее впечатление, и старый вор не хотел бы заново встретиться с ним безоружным. На секунду Томас задумался: а не использовать ли ему едкую отраву против Амиры? Он сразу же отбросил эту мысль. Подобное против всех его принципов.

Томас не находил, где бы ему затаиться, но он знал, что, если Амира вернется в город, у нее будет только одна дорога: через храм. Оставив одолженную лампу возле входа в гробницу, Томас быстро направился туда. По дороге он размышлял. Зачем она тут? Это не просто встреча, за последний час тут никто не проходил, да и по пути Томасу никто не попался. Может быть, тайник? Вполне возможно. Ну или она пришла отдать дань памяти кому-то. Хотя странно, она же иностранка. Кто у нее может быть похоронен в Кретче?

Возле храма стал собираться народ, но публика была… несколько иной, нежели ожидал увидеть Томас. Прихожан храма Высших тут практически не было. Люди, все как один облаченные в белое, толпились возле деревянного помоста. На помосте разглагольствовал пастор Торч. Томас даже не стал его слушать, просто отметил, что у того действительно появилась паства. К сожалению, в такой толпе затеряться не получится. Еще раз оглядев площадь, старик вдруг увидел знакомые лица.

– Сержант Гарднер! – воскликнул Томас, подойдя к стражникам. – Какая встреча!

– Господин Трегар! – рассмеялся сержант и пожал руку старику.

– Стенли, Эрл, – по очереди поприветствовал двух других Томас.

– Вы знали, что вас ищут северяне? – спросил сержант.

– Гершенцы никак не простят меня за тот маленький инцидент…

– Да уж, это было забавно, – ухмыльнулся Стенли.

– Но вы меня им не выдадите? – как бы шутя спросил Томас.

– А чего их баловать? – заметил Эрл. – Сами потеряли – сами пусть и ищут.

Еще несколько минут старик поболтал со стражниками. Вскоре он заметил Амиру, выходящую из храма. Томас откашлялся в шарф, закрыл им лицо и, попрощавшись с ребятами, последовал за ней.

Амира шла по городу не спеша. Казалось, она наслаждалась прогулкой. Но даже несмотря на это, следовать за ней было нелегко. Женщина буквально сливалась с толпой. Ее строгий темно-бежевый наряд не бросался в глаза, ее аккуратная фигура тоже помогала оставаться незаметной. Несколько раз Томас чуть было не упустил ее из виду. Амира останавливалась возле лотков и витрин, часто оглядывалась. Вряд ли она знала о слежке, скорее это делалось в силу привычки. Направлялась она в сторону Большой Гершенской улицы. Старик предполагал, что она возвращается в посольство, но в какой-то момент женщина свернула в переулок.

Сердце екнуло в груди Томаса. Неужели она заметила его? Но он вдруг вспомнил этот переулок и понял, куда она шла. Взобраться на крышу одного из домов, не привлекая лишнего внимания, не составило труда. Томас присел на корточки и выглянул через конек.

Амира остановилась совсем недалеко от тайного прохода в особняк Гирхарт. Она присела на корточки и положила на землю два красных цветка. Неужели она просто пришла почтить память своих товарищей?

Еще какое-то время Амира стояла на месте молча. Томас не решался спуститься вниз и направиться к ней. Да, переулок был отличным местом для нападения, но все же… вор сказал себе, что не может упускать ее из виду так надолго. При этом он понимал, что просто не сумеет атаковать человека из-за спины, в момент скорби. Помолчав, Амира направилась к тайному входу, нажала нужный камень и проскользнула внутрь.

Томас негромко выругался. Ему не стоило ждать, не стоило упускать такой момент!

Что теперь? Он может поступить так же, как поступила она, – подождать возле входа с оружием наготове. Быть может, он застанет ее врасплох, но кто знает, будет ли она в одиночестве, когда вернется? В тот раз она была с двумя вооруженными мордоворотами…

Томас решил ждать. Он спустился с крыши и занял наблюдательную позицию на улице. К счастью, ему попалось заведение под открытым небом. Хозяин небольшой пекарни расставил столики перед своей витриной. Его жена разносила гостям вкусные слоеные булочки и кофе. Томас решил, что ему стоит отдохнуть и перекусить. Застуженные в склепе ноги не давали ему покоя. Что-то горячее было как раз, чтобы не простудиться.

Амира появилась из переулка, когда Томас допил вторую чашку кофе. Оставив серебряную монету на столе, он последовал за женщиной. Она прошла через Ремесленную площадь в сторону не Большой, но Малой Гершенской, затем свернула в один из котлов. Томас шел по следу, стараясь не отставать, но и не сближаться слишком сильно. Женщина заметно прибавила шагу. Теперь она, похоже, торопилась. Амира поприветствовала знакомых ей лавочников и вышла с другой стороны котла. Должно быть, она часто тут бывает. Но посольство находилось в другой стороне. Так куда направлялась Амира? Возможно, домой?

Предположение Томаса подтвердилось уже через несколько минут. Женщина свернула в тупик, ведущий к городской стене, и там, достав из кармана ключ, вошла в один из домов. Дом этот не был ничем примечателен. Обычный двухэтажный кирпичный домишко, каких в городе сотни.

Старый вор не стал ждать и секунды. Пока ставни и шторы в доме закрыты, Амира не увидит ничего, что происходит на улице. Он подбежал к боковой стене, быстро нашел подходящее место и воткнул нож в непрочный раствор между кирпичами, чуть выше уровня своей головы. Затем он не без труда вскарабкался по кладке, подтянулся на подоконнике второго этажа и встал одной ногой на нож. Ему открылся вид на спальню. Та находилась в беспорядке, будто после обыска. Это вызвало определенное беспокойство, но времени на раздумья не оставалось. Должно быть, Амира пока еще внизу. Времени оставалось совсем немного. Еще одним тонким ножом Томас вскрыл щеколду и со всей возможной осторожностью проник внутрь. К счастью, других открытых окон в доме не было и не случилось сквозняка, который мог бы его выдать. Старик закрыл за собой окно и осмотрелся. Он тут же приметил подходящее место, чтобы затаиться. Снизу послышались мягкие шаги и скрип – Амира поднималась по лестнице. Старик скользнул в платяной шкаф и прикрыл за собой его дверцу.

Спустя какие-то мгновения женщина появилась в комнате. Томас сразу отметил, что выглядит она иначе. Исчезла ее строгая осанка, появилась какая-то напряженность в движениях. Она была явно чем-то взволнована. Переступив порог спальни со своим жакетом в руках, Амира просто метнула его куда-то за кровать. Перчаток на ее руках уже не было. Старик не сразу понял, показалось ему это или нет. Ее пальцы оканчивались не ногтями, но когтями, впрочем аккуратно подпиленными. На самих руках были какие-то красные пятна. Женщина продолжала быстро раздеваться. Томас почувствовал себя крайне неуютно, но Амира все время была лицом к нему. Если он выскочит сейчас – она увидит его и может успеть среагировать. Чем бы она ни являлась, нельзя недооценивать противника. Амира сняла скрытные ножны с пояса и запястий. Затем ее строгая сорочка оказалась на полу, открыв вид на кружевное белье и кожу. То, что Томас принял за красные пятна на руках, оказалось частью огромного асимметричного узора. Странного вида темно-красная татуировка шла через все тело. Больше всего это походило на расцветку шкуры какого-нибудь экзотического животного. Сев на кровать, Амира с трудом стянула сапоги, после чего метнула их в сторону укрытия Томаса. Дверь шкафа захлопнулась прямо перед его носом.

Теперь он ничего не видел. Быть может, оно и к лучшему. Подобное отношение к женщине, пусть и врагу, Томас мог себе позволить лет пятьдесят назад, но не в сединах. Но как-то надо же было узнать, когда ему атаковать? Стараясь не издавать ни одного звука, он присел на колено и посмотрел в замочную скважину.

Амира стояла у зеркала, снимая свои затемненные очки. Помимо дужек, они были застегнуты ремешком у нее под волосами, чтобы ни в коем случае не свалиться в ненужный момент. Сейчас женщина пыталась расстегнуть этот ремешок. Томас подумал, что у него будет секунда на действие, когда она снимет очки. Столь чувствительным глазам нужно будет время, чтобы адаптироваться к нормальному освещению. Но можно ли было на это рассчитывать? Межу ним и Амирой все же слишком большое расстояние.

Амира положила очки на стол и потерла глаза. Она развернулась и направилась к шкафу. Томас затаил дыхание. Еще один шаг… она протянула руку к дверце, но та внезапно отворилась, и вор одним быстрым движением прижал лезвие к горлу Амиры. Женщина даже не вскрикнула. Она среагировала мгновенно, перехватив руку старика, но в тот же миг щелкнул взведенный курок пистоля. Дуло упиралось ей в живот.

Женщина замерла. Томас молча заглянул в ее изумрудно-желтые глаза без белков и с тонкими кошачьими зрачками. Амира не запаниковала, она просто ответила на его долгий взгляд своим. Спустя несколько секунд молчания она вдруг улыбнулась, а на ее щеках появился румянец.

– Я польщена, – произнесла женщина дрожащим голосом.

– Что? – не понял старик.

– Я не думала, что вы уделите мне такое внимание, господин Трегар. – Она отпустила его руку и убрала вторую, занесенную для удара когтями.

– Вы вообще понимаете, зачем я тут? – спросил вор.

– Быть может, нам стоит обо всем поговорить? – ответила вопросом на вопрос Амира. – Вы могли бы убрать нож и держать меня лишь на мушке пистоля.

Старик не понимал, в какую игру она с ним играет, но все же отвел лезвие от ее тонкого горла. Он не хотел признаваться себе в этом, но его смущало все происходящее. Амира все еще была полуобнаженной.

– Я могу накинуть халат? – спросила женщина.

– Вы у себя дома, – пожал плечами старик, стараясь скрыть свое смущение. – Только без глупостей, я вас прошу.

Женщина лишь кивнула. Она подхватила с пола халат. Прямо под ним оказался метательный нож. Амира тут же выпрямилась, даже не попытавшись его взять. Томас насторожился, но не стал стрелять.

– Я понятия не имею, как он там оказался, – сказала Амира, отталкивая нож ногой.

– Что вам нужно от меня? – Томас задал вопрос, мучивший его последние дни.

– Во-первых, я хотела принести извинения за моих сотрудников, – произнесла Амира, надевая халат. – Они поступили с вами непрофессионально.

– Хотели поступить, – уточнил Томас, покидая пределы шкафа.

– Да… – немного помрачнев, пробормотала она.

– Они были дураками, – Томас вдруг вспомнил цветы в переулке, – но я все равно соболезную вам.

– Спасибо, – произнесла Амира. – Вы должны понимать, что вся эта шарада была затеяна только для того, чтобы точно убедиться, что вы – это вы.

– Вам лучше все объяснить, и прямо сейчас.

– Да, конечно. Но сначала… вы позволите вам кое-что показать?

Томас понял, что окончательно потерял инициативу. Он был человеком с оружием, но беседой руководил человек на прицеле. Амира подошла к стене и осторожно нажала тайную панель. Старик насторожился, но на свет показалось не оружие, а толстая кожаная папка. С ней в руках Амира подошла к столику. Томас отступил на пару шагов. Женщина смела на пол свои вещи.

– Простите за бардак, – извинилась она.

– Это не такой визит, о котором предупреждают заранее. Ничего страшного.

Амира вновь улыбнулась и открыла папку. Перед Томасом предстало его собственное лицо. «Разыскивается за многочисленные преступления и побег», – гласила надпись на плакате.

– Типографию сожгли, уничтожив всю партию и оригинальный оттиск, – пояснила Амира, – мои люди выкупили этот экземпляр у гравировщика. Тут, видите, небольшая опечатка.

Похоже, Лэнгли сдержал свое обещание защищать их. Но даже его стараний оказалось недостаточно. Амира отложила этот плакат, продемонстрировав вору следующий. На нем он был на двадцать лет моложе и почему-то со сломанным носом. Томас не сразу узнал этот оттиск. Это было сразу после его последнего дела, неподалеку от Белого Утеса. Его человек на улицах платил мальчишкам по медяку за каждый сорванный плакат. Томас помнил, что те принесли даже больше, чем было напечатано.

Следующим был плакат из Многоречья, после похищения Серой Короны. Он вспомнил мальчишку-конюха со слов которого и сделали этот портрет. И он был довольно точным, не чета Белому Утесу.

Затем было три плаката из южных земель. В те годы вор имел глупую привычку оставлять «подпись» на месте преступления. Его чуть было не вычислили тогда двое детективов, муж и жена. Ну а плакаты о розыске печатали каждый раз с одного оттиска. Все же знали, что преступления совершил один и тот же человек.

Перед глазами старика мелькала вся история его жизни, его карьеры, запечатленная в его же собственных портретах. Он не знал, что их так много сохранилось. Он даже не знал, что их было так много.

У гершенцев была полная коллекция. Им было известно о нем все, что должно. Известны повадки, приемы, манеру работы. Он был у них под колпаком.

Томас опустил пистолет. Все равно он, глядя на свои лица, упустил момент, когда что-то острое появилось в руках Амиры. Все было кончено. Она знает о нем все, она сильнее, инициатива на ее стороне, а в ее руках…

Механическое перо для письма.

– Мне не очень удобно просить, – сказала женщина, протягивая перо Томасу, – но вы не могли бы подписать хотя бы один плакат? Я – ваша поклонница.

Алиса

Облокотившись на перила, Алиса наблюдала за тем, как далеко внизу, на другом берегу бурной горной реки, Томас судорожно надевает сапоги. Что этому беспокойному старику опять взбрело в голову? Когда Томас исчез на тропе, ведущей в сторону храма, Алиса отошла от перил и в очередной раз смерила шагами площадку перед гробницей Хайнов. Вход, опутанный корнями, скрывал за собой лишь темноту и представлялся порталом в иную реальность. Изнутри не доносилось ни единого звука. Когда Сэм, попросив не следовать за ним, шагнул внутрь, он растворился во мраке и тишине буквально через несколько шагов. С того момента прошло как минимум полтора часа, если не два. Алиса начинала скучать.

Она успела поправить все ремешки и застежки на своей одежде и броне, попрактиковаться с мечом, даже просвистела несколько мелодий. В какой-то момент ей захотелось последовать за Жнецом, но что-то ее остановило. Сама себе она сказала, что больше не хочет испытывать того странного транса, который на нее в прошлый раз навело древо. Пусть и не со злым умыслом, Самайн вторгся в ее разум. Ничего хорошего в этом не было.

Ее мысли неустанно возвращались к Тамаре. Проклятая ведьма была так близко, но так далеко. Алиса мечтала отомстить за своего отца, отомстить за себя и свой народ. Что сейчас происходит в Ришвальде? Что, если ее родина уже объята войной? У власти вообще непонятно кто – безродные иноземцы, ставленники Белого Утеса. За ними сила и власть, но народ их никогда не примет. Алиса должна была вернуться домой… с армией. Но где ее взять? Девушка начала серьезно сомневаться в Алом Легионе. Это были не те люди, которые могли бы ей помочь. Приведи она их в Ришвальд – и наемники перебьют половину мирного населения, заодно с узурпаторами. С каждой встречей она все больше и больше склонялась к тому, что красным бородачам нельзя доверять. Даже если она добудет Око Высших и перекупит их лояльность у архонта, это еще не факт, что кто-нибудь не перекупит ее вновь.

Что же насчет Тамары… Алиса хотела придушить маленькую гадину, но… так она накажет только исполнителя. За то, что произошло с ее семьей, должны были ответить все причастные. И Тамара, и ее брат… и сама Скверна. Не зря же род Алисы носит фамилию Фоулхантер – «Охотник за Скверной».

В первую очередь ей нужно было позаботиться о своем народе. Но как это сделать, если она даже не может вырваться из Кретча? Ни Алиса, ни Томас, ни Эрик не смогут покинуть города без позволения Лэнгли. С каждой новой встречей оставалось все меньше и меньше уверенности в том, что их наниматель – человек. Кем или чем бы он ни являлся, каким бы добряком ни хотел казаться… Лэнгли крепко держал всех троих беглецов за горло.

Алиса подошла ко входу в склеп и прислушалась. Лишь тишина. Она хотела уже было позвать Сэма или даже пойти за ним, как вдруг услышала громкий скрежет с другой стороны ущелья. Вернувшись к каменным перилам, она посмотрела в ту сторону, откуда исходил шум.

Чуть дальше кладбищенского комплекса, у пещеры, обнесенной кирпичной стеной, толпились люди. Они возились с какой-то вагонеткой. Ничего примечательного… но вдруг Алиса заприметила среди прочего народа Карла. Тот стоял с какой-то папкой в руках и, судя по всему, руководил процессом. На этот раз монах был одет не в броню, а в подобающую его статусу рясу.

Раздражение в душе Алисы тут же сменилось радостью. Он был жив!

Не теряя ни минуты, она поспешила вниз. Сбежав по нескольким лестницам и перейдя по мосту, девушка вскоре оказалась возле металлических ворот. Рядом с ними стояло двое серых плащей при оружии.

– Мисс, это закрытая территория, – сказал один из них, – проход запрещен.

Алиса проигнорировала это замечание, она помахала рукой и крикнула:

– Эй, Карл! Эй!

Монах обернулся сразу же и, заприметив ее, улыбнулся. Он быстрым шагом направился к воротам.

– Мисс, я вынужден буду вас арестовать, если…

– Все в порядке, ребята, – произнес Карл, – она со мной.

Жестом он пригласил ее пройти за ворота. Там они сели на пустые ящики вдали ото всех.

– Я уже думал, тебя не стало, – сказал Карл.

– То же самое я думала о тебе. Мы были в поезде, когда все началось.

– На самом деле в лагере все было не так страшно. Огни зажглись заново почти моментально, и вендиго пустились в бегство. Мы довольно быстро собрали передовой отряд и пустились в погоню за поездом. Только вот когда мы нашли его… ну… то, что от него осталось… я подумал, что там все погибли.

– Барон почти нас достал.

– Барон? – переспросил Карл, он явно был удивлен. – Красный Барон?

– Ну да, он разнес поезд. Разве вы не…

– Мы нашли его уже почти у города, он просто шел вдоль рельсов. Я и подумать не мог, что это он такое натворил.

– Томас сказал, что Барон убил… гостя архонта… Браунсвоттера. Ты видел, как это произошло?

Карл покачал головой:

– Я был в другой стороне лагеря. Говорят, он атаковал лидера наемников, так что…

– Хармсвей мертв?

– Нет, нет. Он быстро пришел в себя, рана оказалась неглубокой. Его люди помогали нам зачистить дорогу.

Алиса промолчала. Ее удивило, что Хармсвей выжил после драки с Джереми. Что еще сказать, она не знала. Ей хотелось спросить, как сам Карл, не ранило ли его. Но почему-то это казалось девушке неуместным.

– Советник Кроули разрешил нам взять кое-какое оборудование из хранилища для ремонта локомотива. – Карл указал на вход в пещеру.

– А он разве сломан?

– Ну да, разве тебя там не было?

– С ним было все в порядке, когда мы ушли.

– Мы нашли его перевернутым. Ходовая часть была разбита вдребезги. Вроде бы это был взрыв…

– Думаю, это был Барон.

– Он взорвал локомотив?

– Скорее, просто сбросил с рельсов…

– Не говори глупостей, – рассмеялся Карл, – человек не способен…

– А он и не человек… эта штуковина голыми руками перебила почти всех, кто был на поезде, своих и чужих, а затем разворотила бо́льшую часть вагонов, лишь бы добраться до тех, кто остался.

Карл посмотрел на нее очень серьезно.

– Это как-то связано… – он понизил голос до шепота, – с вашим колдуном?

– Нет, – покачала головой Алиса.

Вновь воцарилась тишина.

– Так что там, в хранилище? – спросила Алиса, чтобы хоть как-то эту тишину нарушить.

– Да понятия не имею. Старая шахта с кучей тяжелых дверей. Она уходит в глубь горы, правда, я особо далеко еще ни разу не заходил. Люди архонта держат здесь разные… вещи. Предметы старины, ценности, всякие приборы и артефакты. Чем глубже в шахту, тем древнее содержимое хранилища. Но, насколько мне известно, никто еще не спускался дальше трех комнат. Разве что отец Оксфорд когда-то…

– Интересное место…

– Да…

– Да…

Они опять замолчали. Почему каждый разговор, что она вела за последние дни, сводился только к одному: к делам? Она обсуждала проблемы, планы, опасности. Но еще ни разу не говорила… о чем-то простом. О погоде, о книгах, быть может, даже о старинном рыцарском турнире. Ей не хватало отца, не хватало бессмысленного, но такого приятного общения ни о чем…

– Послушай, – сказала она вдруг, – а ты не хотел бы как-нибудь сходить погулять?

И в этот миг скала на другом берегу реки разверзлась. Жуткий грохот эхом пронесся по ущелью. Земля сотряслась. Алиса вскочила на ноги и взглянула наверх, туда, где стояла какие-то минуты назад. Прямо по склепу Хайнов проходил огромный разлом, становясь все больше с каждой секундой. Куски белого мрамора откалывались и падали вниз. Внутри склепа на секунды загорелся яркий зеленый свет. После этого из пролома показалась нечеловеческая фигура Жнеца. Сэм, а это без сомнения был он, тут же помчался в сторону замка. Алиса, не теряя ни секунды, побежала за ним.

– Если выживем! – крикнул ей вслед Карл. – Обязательно погуляем!

Он тут же начал отдавать какие-то приказания своим людям и серым плащам. Вскоре они все остались позади.

На бегу она ругала Эрика и Томаса за то, что те сумели уговорить ее пощадить Сэма. Ругала и себя. Не надо было ему верить! А Самайн? Чего такого он сказал ему, чтобы Сэм настолько обезумел? Что вообще там произошло?

Грохот не прекращался. Казалось, что вся скала сейчас разлетится на мелкие кусочки.

Сэм был куда быстрее, он прыгал с этажа на этаж, с балкона на балкон. Алиса следовала за ним по самому нижнему уровню. Вскоре они достигли самого замка. Жнец не церемонясь нырнул в бурный поток, чтобы вскоре всплыть возле широкого водозабора замка.

Алиса пробежала по мосту, затем мимо ошарашенных стражников.

– Я на службе у архонта! – крикнула она.

Стражники даже не попытались воспрепятствовать, когда девушка прыгнула вслед за Жнецом. В решетке, закрывающей проход, не хватало одного прута. Алисе даже не пришлось протискиваться.

– Сэм! Стой! – крикнула она, извлекая меч из ножен.

Сделав шаг, она обнаружила лампу, забытую тут кем-то. Когда лампа загорелась, девушка продолжила путь по дорожке вдоль потока воды. Она не знала, куда идти, так что действовала наугад. Из-за шума воды и эха услышать хоть что-то было невозможно. Девушка вновь позвала Жнеца, но, как и в первый раз, ответа не последовало.

Тень вдруг мелькнула впереди, будто что-то испугалось света фонаря. Это «что-то» было небольшим, но значительно крупнее крысы. Алиса последовала за тенью, свернула и вновь увидела ее вдалеке. За следующим поворотом последовал еще один. Она шла быстро, почти бежала – и вдруг оказалась в тупике. Там, забившись в угол, сидел черный кот.

– Скверна тебя побери! – в сердцах выдала Алиса.

Теперь она была непонятно где. Вряд ли ей удастся вспомнить дорогу назад, не то что найти Жнеца. Кот все так и сидел, забившись в угол. Похоже, он ее боялся.

– Не бойся, малыш, – сказала Алиса, убирая меч, – я тебя не обижу.

– Мяу! – сказал кот и в тот же миг перекинулся в вендиго.

Алиса вздрогнула и вновь выругалась, но за оружием не потянулась. Она вдруг вспомнила, где уже видела этого мальца. Кажется, именно он был тогда с Сэмом. Только сейчас у вендиго с янтарными глазами были почему-то кошачьи уши. Малыш, немного боясь, подошел к Алисе и вдруг взял ее за руку, после чего повел за собой.

– Куда мы идем? – поинтересовалась Алиса.

– Мяу? – ответил вендиго, затем добавил: – Мяу-мяу.

Девушка не знала, что и думать. Ведет он ее в ловушку, наружу, к Жнецу – или вообще не пойми куда? Внезапно еще один маленький вендиго проскочил рядом и умчался куда-то вперед. Вскоре за ним последовал еще один, и еще, и еще. Вендиго были повсюду. Они выползали из проломов в стенах, люков, выпрыгивали из воды. Но ни один не обращал внимания на Алису. Она с опаской посматривала на них. Ей еще очень хорошо помнилась та погоня в лесу. Но если что, у нее был зажженный фонарь, полный масла…

Впереди показалось просветление. Но нет, это был не дневной свет. Какое-то зеленое свечение опутывало большой зал перед ними. Малыш отпустил ее руку и пошел вперед, она последовала за ним.

Зал, который раньше, видимо, был колодцем, сейчас больше походил на сад. Все вокруг было опутано странными корнями с янтарными прожилками. Именно они источали это свечение. Корни вились вокруг многочисленных труб и механизмов. Сплетаясь, они образовывали что-то вроде неровного пола над текущей внизу водой. В самом центре зала стоял Сэм Хайн. Он осторожно прикасался к корням. Его окружали сотни, даже тысячи вендиго. Они были взволнованы чем-то, шипели и даже рычали.

– Что тут происходит? – крикнула Алиса. Ей было страшно выступать против всей этой армии в одиночку, но что еще она могла сделать?

– Они пришли на зов, – сказал Сэм, обернувшись.

– И зачем ты их позвал?

– Это был не я.

Эрик

Колдун сразу понял, кто стоит перед ним. Тот, о ком рассказывал Сэм, тот, кого должны были искать детективы. Человек это был или нет, Эрик чувствовал внутри него какую-то темную силу, но это была не Скверна… и не Эво. Что-то иное.

– Что вам нужно? – спросила Кэт у визитера.

– Кто, – поправил ее Амок. – Я хотел предложить вашей пленнице свою компанию.

– Да что угодно, – громко сказала Тамара, – только вытащи меня отсюда!

Эрик даже не стал оборачиваться, чтобы взглянуть на нее. Что бы он сейчас ни сказал, это ее не переубедит. Девчонка просто не понимала, что тут происходит и кто за ней пришел.

– Она никуда не пойдет, – жестко ответил Эрик, – не с тобой – уж точно.

– Простите, если ввел вас в заблуждение. – Амок медленно спустился по лестнице. – Но, несмотря на мое всепоглощающее уважение к вам, господин колдун, в данном вопросе вы не обладаете правом голоса.

Эрик нахмурил брови, стараясь не выдать своего полнейшего непонимания ситуации.

– Я вас не спрашиваю о разрешении, – уловив его замешательство, объяснил Амок. – Девушка пойдет со мной.

– Это с какой стати? – вступила в диалог Катрин. Она медленно отходила в сторону, стараясь держаться за спиной врага.

– Несчастной девушке нужна моя помощь, – монотонно проговорил тот.

– Да, да, – воскликнула Тамара, – меня тут держат насильно!

Что бы ни скрывалось под личиной этого странного мужчины, оно сосредоточило все свое внимание на Тамаре. Эрик ощущал это почти физически.

– Ее необходимо очистить, – буквально прошептал Амок.

Только после этих слов Тамара умолкла. Она наконец-то осознала происходящее.

– Она под нашей защитой, – твердо сказал Эрик.

– Я не собираюсь причинять ей вреда, господин колдун. Кто, как не вы, может понять, что Скверна в ней куда опасней, чем я.

– Вы собираетесь… – проговорила Катрин.

– …Избавить несчастную от ее проклятия, – закончил за нее Амок.

– Эрик, Эрик… – залепетала Тамара, – пожалуйста, не отдавай меня ему… – Но Эрик молчал. Тогда ведьма обратилась к девушке: – Кэт! Ты же не дашь ему меня убить?

Та не ответила. Тамара заплакала. Она села на пол и принялась бормотать что-то неразборчивое.

– Давайте быстрее покончим с этим, – устало проговорил Амок. – Нам еще необходимо успеть в замок.

– О чем ты говоришь? – не поняла его девушка.

Убийца извлек из кармана часы на цепочке и сверился с ними.

– Примерно через полчаса Фейрфакс будет атакован, – сказал он, а затем обратился к Катрин: – Вы ведь хотите спасти своего отца, господина архонта? Я намерен вам помочь…

В эту секунду в воздухе запахло порохом. Раздался треск. Что-то вспыхнуло на поясе Катрин, и Эрик с ужасом увидел у нее пистоль. Она прятала его за спиной… Колдун попытался среагировать, но было слишком поздно. Тонкая полоска Скверны мелькнула мимо него и ударила в круг соли. Эрик лишь успел отпрыгнуть в сторону.

Волна силы прошла по комнате, и соль вмиг почернела. Тамара вскочила на ноги, и из-под складок ее платья на полу показались высеченные ногтем символы. Они светились в полумраке. Девушка вскрикнула, и из ее рук в сторону убийцы вырвался поток Скверны.

Эрик хотел вмешаться, но он просто не успевал. Амок, стоявший все это время без движения, лишь выставил перед собой руки. Скверна ударила в него, однако мужчина даже не шелохнулся. Чернота буквально впитывалась в его ладони, скрытые за кожаными перчатками.

– Это все, на что вы способны, госпожа ведьма?

– Нет, – коротко сказала она и топнула ногой.

Одна из половых досок вдруг переломилась, поднялась и, повинуясь движению Тамары, ударила Амока в живот. Треснувшая древесина вошла глубоко в тело. Удар был такой силы, что на несколько мгновений Амока подняло в воздух. Все с тем же спокойным выражением лица он опустился на ноги, а затем рухнул на колени. Его руки опустились.

Эрик сорвал с пояса мешочек с солью, но к тому моменту, когда он сумел направить ее на Тамару, та сама атаковала его. Черная и белая соль соприкоснулись в воздухе, вспыхнули и исчезли. Когда колдун сумел собраться для новой атаки, ведьма уже взбежала на лестницу.

В воздухе пахло порохом и гарью, по всему подвалу стоял белый дым.

Катрин показалась из-за горы какого-то хлама. Она была невредима, но на ее лице застыл ужас. Непонимающе она посмотрела на Эрика, затем на Амока.

Колдун вскочил на ноги и подбежал к убийце.

– Это было… право дело… неожиданно, – пробормотал Амок все так же монотонно. Затем он обратился к Эрику: – Уничтожьте все образцы.

– Высшие сохраните… – пробормотала Катрин, тоже выходя вперед.

Из открытой раны на теле убийцы вытекала не кровь, но черный песок. От него пахло чем-то едким, чем-то ядовитым и неестественным. Это была не Скверна, но и не Эво…

– Нет, нет. Высшие нам не помогут. – Амок вцепился руками в доску и резким движением вырвал ее из своего живота, его черное нутро пролилось на пол. – Они уничтожат город, если узнают… что мы наделали. Я не успел закончить исследование… Машину нельзя включать.

Сделав несколько тихих вдохов, Амок встал на ноги. Его глаза потеряли свой цвет. Они стали абсолютно белыми, а черные слезы на щеках начали исчезать. Эрик отступился. Убийца развернулся, чуть было не поскользнувшись на своих же внутренностях, сделал несколько шагов к лестнице. Он подошел к ступеням и упал.

Когда колдун все же осмелился подойти и перевернуть его, Амок был мертв.

– Я… я знаю его… – пробормотала Катрин.

Эрик посмотрел на нее непонимающе.

– Я не поняла из-за тех полос, но сейчас сходство… в замке было несколько его портретов…

– Кто он?

– Амадей Оксфорд, основатель второго молчаливого ордена…

Эрик, все еще ошарашенный происшедшим, вдруг вспомнил о самом важном.

– Замок!

– Что? – не поняла Катрин, а затем вдруг ахнула. Она тоже вспомнила.

Эрик вытащил из кармана мертвеца часы и взглянул на циферблат.

– У нас осталось двадцать минут… если он не соврал, – произнес Эрик. – Ты знаешь, как можно пробраться в замок?

– Через Служкин мост, – сказала Катрин, – там тоже есть охрана. Но ее меньше, чем на главных воротах.

Эрик вытащил из своего кармана рыцарский перстень.

– Будем надеяться, что эта штука все еще работает.

Он взбежал вверх по лестнице, Катрин последовала за ним. Тамары не было поблизости. Она уже была далеко.

Катрин быстро помогла Эрику облачиться в доспех.

– Ты останешься здесь, – сказал колдун, когда девушка затягивала последний ремешок.

– Даже и не подумаю.

Эрик взглянул на нее испытующе, и она опять не отвела глаз.

– Хорошо, только без глупостей.

– Насчет пистоля… – вдруг произнесла она, – я просто думала, что так будет безопасней.

Эрик не ответил. Ему было все равно. Что сделано, то сделано. Он просто пожал плечами. Движение это далось ему с трудом, и крестьянин расслабил один из ремешков. Нужно соблюдать ось симметрии. Подхватив молот, он направился к выходу.

Когда они оба оказались на улице, их встретил шум и столпотворение. Эрик быстрым шагом устремился к выходу из котла. Катрин, облаченная в клепаную куртку Томаса, последовала за ним.

Повсюду люди выглядывали из окон и подворотен, но на улицу не выходили. Это было разумное поведение: ведь по брусчатке плотными рядами маршировали красные легионеры. Их было не меньше трех сотен, а может, и больше. Двигались они в сторону форта Мейсер. Эрик и Катрин выждали совсем немного, стоя в переулке, а когда последний наемник прошел мимо, они буквально побежали к замку.

– Что происходит? – спросила Катрин на бегу.

Эрик не ответил. Он не знал.

Возле северных ворот Старого города были следы битвы. Дверь сторожевой башни была выломана, на земле рядом с нею валялся окровавленный шлем-шишак. Эрик взял девушку под локоть и поскорее увел ее. Было бы ужасно, если бы она, как он, увидела трупы, что лежали внутри. Это была глупая идея – брать ее с собой. Но еще глупее было бы теперь отправить назад одну. Сейчас рядом с ним ей было безопасней всего. По крайней мере, колдун на это надеялся.

На Большом Каменном мосту красные наемники устроили блокпост. Было сложно разглядеть, что творилось на Театральной площади, перед входом в замок. Было лишь видно, что один из отрядов заходит в главные ворота. Эрик поспешил пересечь улицу, и они нырнули в переулки, ведущие в сторону храма.

Томас

– Можно задать нескромный вопрос? – Подписав очередной плакат, Томас обернулся лишь для того, чтобы вновь уставиться в документы. Амира все еще переодевалась. Ее новый костюм никак нельзя было назвать женственным. Это был практичный комплект из черного льна, сидящий на фигуре так, чтобы давать максимальную свободу движений.

– Это называется «быть тронутым Скверной», – пояснила женщина, вероятно, про свои глаза. – Говорят, что оно передается по наследству. Хотя откуда мне знать?

Томас и правда слышал о том, что в южных странах, близ пустошей, рождаются дети со странным цветом глаз, окрасом кожи и даже с чертами животных. Но, насколько он знал, таких детей и их родителей в лучшем случае сразу забивали камнями. Как Амире удалось выжить? Да к тому же как она оказалась в Гершене, на другом конце света? Впрочем, это было не то, о чем он хотел спросить.

– Я нахожу ваши глаза очаровательными, – мягко сказал вор, – но я хотел узнать – чем вы были так взволнованы и куда собираетесь сейчас?

– Вы разве не в курсе? – Голос Амиры был полон удивления.

– В курсе чего? – Отложив последний лист, он опять обернулся, чтобы обнаружить женщину, заправляющую ножи в многочисленные ножны.

– Я полагала, что именно из-за этого вы и пришли…

Томас нахмурился:

– Мой визит был вызван исключительно вашим непомерным интересом.

– Еще раз прошу меня простить, – неловко улыбнулась Амира, – я лишь хотела…

– Так в чем дело? – Томасу было неприятно перебивать даму, но он чувствовал, что время поджимает.

– Красные наемники взбунтовались, – наконец-то сказала Амира. – Кто-то перекупил их лояльность и натравил на архонта с серыми плащами.

Томас встал с места.

– Но…

– Наниматель дал им Око Высших, – на этот раз Амира перебила его. – Хармсвей лично заключил сделку.

– Хармсвей мертв, я сам видел…

– Уверяю вас, – Амира набросила легкий шелковый плащ, – он был жив, когда я проникла в особняк Гирхарт полчаса тому назад.

Что-то тут было нечисто. Рана, которую получил лидер наемников, была слишком сильна, чтобы вот так от нее отойти. Да что там говорить, по опыту старого вора, после такого ранения мало кто выживал.

– Вы видели его? Он был на ногах? – спросил Томас.

– Да, даже облачен в доспех. – Амира тем временем вновь упаковала плакаты и вернула папку на место.

– Внутри доспеха точно был он?

– Из моего укрытия было сложно все рассмотреть, но я узнала голос.

– И что у них на уме?

Амира двинулась в сторону выхода, Томас последовал за ней.

– Понятия не имею, но пару дней назад прибыла оставшаяся часть легиона. Почти полторы тысячи человек. Сейчас они разделились на три группы. Хармсвей говорил, что сам поведет отряд в Фейрфакс.

– С ними будет Барон, чтобы пройти ворота, – догадался Томас.

– Совершенно верно.

– А вы, голубка, собираетесь проникнуть внутрь и в хаосе завладеть чем-то ценным.

– Перепиской архонта, – подтвердила Амира, затем вдруг добавила: – Хотите составить компанию?

Томас улыбнулся:

– Да, мне нужно завершить старое дело.

– Око? – Амира уставилась на него. В ее огромных нечеловеческих глазах было неподдельное удивление.

– Навряд ли Хармсвей оставил его где-нибудь. Оно при нем.

– Истории о вас не врали, – буквально промурлыкала Амира, – вы и правда сумасшедший авантюрист.

– Разве что самую малость.

Она натянула свои очки, накинула капюшон и отворила дверь на улицу. Томас последовал за своей спутницей. Мог ли он ей доверять? Безусловно, нет. Но она не пыталась ни убить, ни пленить его, так что пока с ней можно было работать.

– И все же откуда такой интерес к моей скромной персоне? – спросил Томас, пока они шли переулками в сторону храма Высших. Город, что совсем недавно жил своей обычной жизнью, вдруг замер. Будто напуганный ребенок, он затаил дыхание. Ветер больше не гулял по опустевшим улочкам. Глаза окон были закрыты. Было очень тихо. Только со стороны Гершенки доносился низкий гул, а изредка – приглушенные вскрики. По мере приближения эти необычные для Кретча звуки все усиливались. За свою долгую историю этот город еще не знал войны. Опасаясь божественной силы архонта, никто не осмеливался его атаковать. Сегодня этому может прийти конец. Даже если Алый Легион не преуспеет… кто-то придет ему на смену. И скорее всего, этим кем-то будут покровители госпожи Амиры, гершенские лорды. Томас четко осознавал, что за документы и зачем она собирается похитить их у архонта. Возможно, сейчас у него была последняя возможность узнать о ней побольше. А завтра они опять окажутся по разные стороны баррикад. Тогда это знание и пригодится.

– Я училась на ваших делах, – призналась женщина.

– Раньше вы были оперативником?

– Так точно, – с улыбкой отрапортовала женщина.

Пока они шли, Томас задал еще несколько вопросов, будто бы невзначай. Амира отвечала с большой радостью, и старик узнал много интересного.

Выйдя из переулков, они быстро осмотрелись. Убедившись, что вокруг никого, Томас и Амира пересекли Гершенку. Старик лишь краем глаза заметил вдалеке большое скопление красных наемников. Кажется, они осаждали форт Подкову.

Булочная, где совсем недавно Томас выпил вкуснейшего кофе, не работала. Окна закрыли тяжелыми ставнями, но столы так и остались на улице. В городе пока не было видно ни следов боя, ни мародерства. Казалось, все было спокойно. Пока что наемники отрезали основные узлы обороны Кретча друг от друга. Когда со стражей и серыми плащами будет покончено, они, безусловно, возьмутся за город. И тогда от этого мнимого спокойствия, как и от самого города, мало что останется.

Толпа фанатиков в белом все еще была на Храмовой площади, молясь за «чистоту» города. Буквально пробегая мимо, Томас не услышал всех слов, но ему показалось, что происходящее фантики воспринимают чуть ли не как благословение. Старик вспомнил, как легионеры вступились тогда за Торча. Вполне возможно, их с Хармсвеем связывает что-то большее, нежели знакомство.

Вместе со своей спутницей Томас проследовал внутрь храма. К Служкиному мосту можно было пройти и по дороге, что шла вдоль внешней стены храма, но там, скорее всего, был блокпост.

– Вы знаете тайный ход в замок? – спросил Томас у Амиры.

– Там есть водозабор, один из прутьев можно отодвинуть.

Томас лишь кивнул. Это был не лучший план, но выбирать не приходилось.

В храме, как и снаружи, тоже было немало народу. Многие решили искать убежище под бдительным взором Высших. Внутри уже собиралась толпа. Пока еще не слишком большая, но скоро здесь и яблоку будет негде упасть. Люди беседовали меж собой и молились, по всей видимости, о том, чтобы боги спустились с небес и покарали тех, кто осмелился атаковать город веры. Старик сильно сомневался в эффективности этой тактики выживания. В храме было слишком много ценностей, чтобы красные легионеры просто так оставили прихожан в покое. Нет, когда город захлестнет красная волна, первым делом она накроет именно это место.

В толпе Томас приметил знакомое лицо. Кажется, это был Карл. Старик шепнул на ухо своей спутнице, что скоро ее догонит, и сразу сменил направление движения. Пробравшись через скопление людей, он дернул монаха за рукав.

– Что происходит? – спросил тот без приветствия. Парень был неслабо взволнован.

– Война, вот что, – сухо ответил старик, – нужно уводить людей в горы.

– Но там… – попытался сказать Карл, однако шум толпы заглушил его последние слова.

– Что?

– Там вендиго. Госпожа Алиса…

Томас вздрогнул. Алиса и Сэм все еще были во Вратах Мертвых, когда он ушел.

– Что с ней?

– Она, кажется, в замке…

Старик кивнул, а затем повторил:

– Выводите отсюда людей. Скоро здесь будет еще опасней, чем в горах.

Не прощаясь, он покинул Карла и двинулся в сторону выхода к могильному комплексу. Амиры не было видно, но Томас не сомневался, то она ждет его возле ворот. Так и оказалось.

– Там чисто? – Томас указал на приоткрытые ворота.

Женщина пождала губы:

– Можно сказать и так…

Томас вышел за ворота и увидел, что именно Амира имела в виду. Серые камни мостовой и белые стены замка окрасились красным. Изуродованные трупы валялись повсюду. Среди них были и стражники, и красные наемники, и серые плащи.

– Кто их так? – спросил Томас.

Его спутница лишь пожала плечами. Вместе они прошли мост, перешагивая через останки. Про себя Томас отметил, что не замечает следов битвы. У многих здесь оружие было все еще убрано в ножны и за пояса. Двое мертвецов – сержант стражи и хорошо вооруженный наемник – лежали друг рядом с другом в центре моста. Старый вор мог лишь предполагать, что здесь произошло. Но почему-то ему казалось, что смерть настигла их всех во время ведения переговоров.

Массивные дубовые ворота, ведущие в служебные помещения замка, были практически уничтожены. Одну створку сорвало с петель, а засов был переломлен пополам. Томас сразу же подумал о Бароне, но затем заметил, что металл на воротах местами был оплавлен. Такое старик видел совсем недавно…

– Пройдем здесь? – спросил Томас свою спутницу, та ответила кивком и положила руки на оружие.

Вместе они не спеша прошли внутрь. Помещение, представшее перед ними, больше всего походило на огромный амбар. Под высоким сводчатым потолком стояли телеги, ящики, бочки. В разные стороны вели двери и проходы. В помещении имелись следы крови, но тел было не так много, как снаружи. Бо́льшая часть газовых фонарей была погашена, а окон не имелось, поэтому внутри царил полумрак.

– Я нашла! – голос раздался со стороны одной из телег.

Томас нырнул в укрытие. Амира сделала то же самое. В следующее мгновение из-за телеги показалась темноволосая девушка. Томас постарался приглядеться, но в таком освещении, да и с его зрением, это было не так-то просто. Он лишь увидел, что Амира уже держит в руке метательный нож.

С другой стороны помещения к девушке вышел крепкий мужчина в броне… и с боевым молотом. Томас наконец-то сообразил, кого он видит. Но что эти двое тут делали? Он подал знак Амире и сам вышел из укрытия.

– Сэр Денерим? – обратился он к Эрику. Не стоило Амире знать все их секреты. – Какой сюрприз!

Для Эрика, похоже, это тоже было сюрпризом.

– А, это ты, – с облегчением вздохнул колдун, – ты один?

– Нет. – Томас посмотрел назад, на укрытие Амиры. Та все еще не покинула его. – Вы можете выходить, госпожа Амира, это мои коллеги.

– Какая приятная неожиданность. – Амира вышла на свет с другой стороны комнаты. Когда она только успела поменять укрытие? Женщина на ходу убирала метательный нож за пояс.

– Мое почтение, – произнесла она.

Эрик взглянул на нее с недоверием и вместо приветствия лишь кивнул.

– Все в порядке? – спросил он Томаса.

– Да-да. Мы уладили наше недопонимание.

– Прошу прощения, если мои действия доставили вам неудобство.

Эрик проигнорировал ее слова, он вновь обратился к старику:

– Где… – он вдруг запнулся, видимо пытаясь вспомнить псевдоним Алисы, – …Кристина?

– Я слышал, что она уже в замке, – ответил Томас, затем вернулся взглядом к Амире, – а это мисс Кэт, она… была служанкой здесь в замке. Она хорошо знает интерьер. Кэт, познакомься с госпожой Амирой, она работает на Гершен.

– Рада знакомству, – улыбнулась Амира.

Катрин изобразила книксен:

– Мое почтение, госпожа.

Про себя Томас отметил, что девчонка умна. Ей хватило всего нескольких секунд, чтобы адаптироваться к новой роли.

Закончив с приветствием, Кэт подошла к Эрику и шепнула ему что-то на ухо. Тот лишь кивнул в ответ.

– Кто это сделал? – Томас указал на ворота, ведущие к мосту.

– Тамара, – коротко ответил Эрик и сразу направился к той телеге, которую до этого осматривала Катрин.

Томас нахмурился. Если ведьма сбежала, то зачем ей проникать в замок? Ответ был на поверхности – она собиралась отомстить за брата. Тамара шла за Бароном. А там, где Барон, там и Хармсвей… с Оком Высших.

– Мисс Кэт, могу я вас попросить составить компанию госпоже Амире?

Девушка на секунду задумалась.

– Да, наверное.

После этого Томас обратился к шпионке:

– Эта милая девушка покажет вам, как пробраться к архонту.

– Это было бы весьма уместно, – согласилась Амира.

– Я лишь прошу вас, по возможности, выполнить любую ее просьбу, если таковая возникнет, и не задавать при этом лишних вопросов.

Амира широко улыбнулась:

– Я согласна, но вы будете должны мне бутылку хорошего вина.

– Как насчет того, чтобы распить ее вдвоем? – предложил Томас.

– Это я и имела в виду. – Она протянула ему руку, и Томас осторожно ее пожал, после чего запечатлел на перчатке поцелуй.

Вскоре Амира и Катрин исчезли в темноте замка Фейрфакс. Томас вернулся к Эрику. Тот как раз выкатывал из телеги бочку с надписью «Соль поваренная» на боку.

– Ей можно доверять? – спросил колдун, ставя бочонок на дно.

– Нет, – честно ответил тот и протянул Эрику монтировку.

Когда крышка бочки оказалась на полу, колдун вернул инструмент и запустил руки в белый порошок. Не прошло и нескольких секунд, как соль исчезла.

– Ты идешь за Тамарой? – спросил Томас.

– Да. – Эрик все стоял над бочкой с закрытыми глазами.

Если это девчонка убила всех тех людей, что были на мосту…

– Ты все еще думаешь, что ей можно помочь?

Эрик открыл глаза, и перед стариком предстали две синие бездны.

– Нет. – Голос колдуна рокотал подобно раскатам грома.

– Нам лучше разделиться, – пытаясь не выдать испуга, произнес старик. Он не хотел бы находиться рядом с Эриком, когда тот встретит Тамару.

Колдун лишь кивнул. Его движения были невероятно медленными, будто он все еще пытался обуздать силу внутри себя. Прежде чем разойтись, Эрик сорвал с пояса свой мешочек с солью и бросил его Томасу. Старик поймал его на лету.

– Это для защиты, – сказал колдун и исчез.

Томас не стал задерживаться, он сразу направился в глубь замка. В прошлый свой визит он успел запомнить кое-что о местной архитектуре. Скорее всего, Хармсвей будет искать сокровищницу. Где она может находиться? Где наемник будет ее искать? Лестница должна быть немного восточнее. Поиски лучше начать сверху: только старомодные дураки устраивают сокровищницы в подвалах.

Мысли о том, что им делать дальше, не давали старику покоя, пока он поднимался по ступеням. Если в городе начнется война, авантюре Лэнгли придет конец. Это будет означать, что они трое будут ему не нужны. Отпустит ли он их, сдержит ли свое обещание? Опыт подсказывал, что рассчитывать стоит только на самое худшее. Скорее всего, Лэнгли попытается замести все следы и избавиться от них. В таком случае Амира становилась их единственной надеждой. Быть может, с Оком у Алисы будет шанс заручиться поддержкой северян в войне с Белым Утесом. Что же до Эрика… если он переживет следующую встречу с Тамарой, найти свою семью ему не составит труда. О своем будущем Томас не размышлял. У него было только прошлое, наполненное сладкими и горькими воспоминаниями, и настоящее, в котором у него была лишь одна цель: Око Высших.

На ходу он размышлял, как ему добраться до камня. Хармсвей наверняка хранит его при себе. Но он воин в доспехах, окруженный армией соратников. А еще у него есть Барон. Сквозь такую броню, как у этого существа, пройдет разве что воздух. Внезапно Томас вспомнил о гранате со жгучим газом. Что ж… суровые времена требуют радикальных решений, как бы горько ни было это признавать. Гордость не позволила бы ему превратить воровство в грабеж с убийством… но на кону стояли вещи куда более важные, чем гордость какого-то глупого старика.

В замке сейчас было довольно тихо, по крайней мере в этой его части. Фейрфакс находился в запустении, причем, судя по всему, уже давно.

Внезапно громкий женский крик донесся до слуха Томаса. Спустя несколько секунд он повторился, чтобы резко оборваться. Послышался грохот, звон и прочие звуки борьбы. Томас поспешил на звук. Он ушел с лестницы, спешно пробежал коридор и быстро выглянул за угол. В одной из комнат был свет, видимо из окна, мелькали человеческие тени. Борьба прекратилась, на смену ее звукам пришла какая-то возня и женский плач. Томас медленно подкрался к двери.

– Ну чего ты там? – услышал он грубый мужской голос. Говорили на южном наречии.

– Да подожди ты… – отвечал на том же языке другой мужчина. – Чертова шнуровка….

Времени на раздумья не оставалось. Было совершенно очевидно, что сейчас произойдет. Томас выудил из сумки дымовую шашку, выдернул чеку и, досчитав до трех, бросил за дверь. Вслед за гранатой в комнату влетел и он сам. Старику нужна была лишь секунда для того, чтобы увидеть, где находятся его враги. Один в дальней части комнаты, у камина. Второй склонился над девушкой, что лежала на ковре, его пояс с оружием на столе. А третий стоял рядом.

Наемник у камина тут же вскинул ружье и немедля спустил курок, но Томас успел нырнуть вперед. Дым быстро распространялся по комнате, поднимаясь с каждым мгновением все выше и выше. Второй наемник уже начал доставать топор из-за пояса, но раньше, чем он успел закончить движение, вор накрыл его ударом монтировки по голове. Огромная туша повалилась на пол.

В густой дымке был виден силуэт насильника, он не мог быстро встать на ноги из-за спущенных штанов. Томас был слишком близко к нему, и времени для замаха не оставалось. Старик всем телом врезался во врага, свалил того на бок и что есть силы ударил свободной рукой в лицо. Наемник ответил тем же, но его удар получился смазанным. Он не успел закончить грязного ругательства, когда монтировка, зажатая двумя руками, легла на его горло. Враг вцепился в Томаса, нанес несколько жестоких ударов в корпус, затем попытался сбросить с себя. Но с каждым мгновением его удары становились все слабее и слабее. В тумане проявилась фигура. Без сомнения, это был третий наемник. Томас не стал ждать, что же случится дальше, он просто откатился в сторону. В следующую секунду раздался звук удара. Томас быстро перевел дыхание, пока наемник пытался вытащить топор из своего же собрата. Дым жег легкие, драл горло, резал глаза. Сердце колотилось в груди, то и дело сбиваясь с ритма, к горлу подступал комок. Дышать было почти невозможно.

Старик с трудом встал на ноги, расправил плечи и посмотрел на врага. Тот, без сомнения, тоже увидел его сквозь дым. Наемник выдрал топор, занес его над головой, закричал и сделал шаг вперед. И вдруг оступился. Безвольной тушей он повалился на пол.

Томас не стал задерживаться, чтобы разобраться, что случилось. Ему нужен был воздух. Срочно. Преодолевая головокружение, он дошел до окна и распахнул его настежь. Сильный поток воздуха в тот же миг ударил его в спину, и Томасу показалось, что он сейчас упадет. Но этого не произошло. Лишь спустя несколько секунд он почувствовал, как его легкие вновь наполняются воздухом…

– Я слишком стар для этого…

Обернувшись, он увидел, что комната уже очистилась от дыма. Из шашки продолжали вырываться его клубы, но они, подхваченные сквозняком, сразу утекали за окно. Трое наемников валялись на полу. Над ними стояла молодая девушка. Она пыталась прикрыть наготу тем, что осталось от ее платья.

– Вы спасли меня… – сквозь слезы сказала она.

Томас посмотрел на пол и увидел, что у наемника, который упал последим, из затылка торчит топор его товарища.

– Мы квиты, – с трудом проговорил Томас, затем он поднял с пола винтовку одного из легионеров и добавил: – Но будет здорово, если вы подскажете мне, как пройти в сторону сокровищницы.

Сэм

Когда Сэм предстал перед основателем своего рода великим Старшим Братом, Истинным Жнецом, все наконец-то встало на свои места. Бессмысленный шторм событий, будто бы пытавшийся утопить Сэма, вдруг оказался лишь малой частью огромного океана. Самайн рассказал всю историю, с самого начала. Он поведал о вендиго, их рабском служении Скверне, об их побеге и жизни после. Сэм слышал его слова, будто те были его собственными мыслями. Он видел глазами Самайна, чувствовал все его кожей. И в какой-то момент в действиях предка Сэм Хайн увидел отражение своих поступков. Они оба совершали ошибки, порой страшные, оба шли на поводу у зла, хотя и имели свободу воли. И они оба избрали новый путь.

Но рассказывал не только Самайн, нет. Сэм поведал ему о своей встрече с матерью, о своем преображении… и о других вендиго.

Берч и горящий внутри него скверный огонь сразу же открыли Самайну, а значит, и Сэму, глаза на происходящее. Вендиго встали на тропу, ведущую к рабству. Их, неразумных детей леса, вел за собой Берч, чью душу пропитала Скверна. Она даровала ему силу, но затмила разум. Сейчас старый вендиго хотел лишь одного – вернуть своих собратьев во власть их создателя.

Отчего он так рвался уничтожить Кретч? В городе, должно быть, было что-то способное очернить сердца младших братьев. Подобно тому как очернялась соль, становясь порохом…

– Берч ищет секрет производства пороха… – проговорил Сэм.

«И он уже здесь», – ответил ему Самайн.

И действительно, Сэм вдруг отчетливо почувствовал присутствие вендиго в Кретче. Корни Самайна тянулись на километры по гробницам и заброшенным шахтам, по рукотворным тоннелям и вдоль подземных рек. Они были и под Фейрфаксом. Сейчас в замке происходило нечто ужасное… младшие братья, ведомые зовом Берча, собирались, ожидая одного лишь приказа… отдать свои души Скверне. Ее крупица всегда существовала в них, и теперь она готова была пожрать все остальное.

В начале своего пути Сэм хотел лишь одного – спасти и защитить свою возлюбленную. Теперь же он нес ответственность не только перед ней. Судьба целого народа была в его руках. И Сэм вдруг понял, что готов пожертвовать собой, лишь бы не дать своим братьям потерять свободу.

То, что сделала для него мать… Мог ли он сделать то же самое для них? Возможно, вместе с Самайном они смогут очистить сердца вендиго от Скверны. Но кто сможет гарантировать, что она вновь не найдет лазейку?

План постепенно возникал в голове Сэма. Были это его мысли или Самайна? А может быть, они думали об одном и том же. Вендиго рождаются из земли. Все они братья, не знающие отцов. Сэм же рожден от человека. Рейна верила, что только человеческая натура способна даровать окончательную свободу всем братьям. Она дважды пожертвовала собой, чтобы это доказать. И она оказалась права. Чтобы очиститься навсегда, младшие братья должны переродиться. Пройти ту же метаморфозу, что прошел Сэм. И для этого нужна еще одна жертва.

Сэм покинул склеп в спешке. Если Берч уже был в замке, значит, вскоре он найдет то, что ищет. Но все же садовник задержался перед могилой деда.

– Ты всю жизнь оберегал меня от моей истинной природы. Ты хотел, чтобы я был таким же, как ты, заботился о своем саде… и ты был прав. Я – садовник. Всегда им был, навсегда им останусь. Мне лишь нужно было найти свой сад. Прости, что сразу тебя не послушал.

Земля содрогнулась под его ногами. Древняя сила пророкотала в глубине скалы. Корни Самайна наполнились силой и пришли в движение. Когда Сэм выбежал из гробницы, он уже обратился. В один миг человек стал вендиго. Но он больше не был чудовищем, кровожадным монстром, как раньше. Под прочной корой был все тот же Сэм Хайн. Он больше не считал себя Жнецом. Его ноги сами понесли его в сторону замка.

На бегу краем зрения он увидел Алису. Девушка преследовала его по другому берегу. Что она сейчас думает о нем? Должно быть, ничего хорошего. Но на объяснения времени не оставалось. Сэм физически ощущал приближение Скверны.

За считаные минуты он преодолел расстояние до замка и нырнул к водозабору. Оказавшись в тоннеле, он тут же встретился взглядом с черным котом. Тот сидел на холодном камне и будто ждал его. Сэм не сразу узнал Янтарика. Но все же цвет глаз его выдал.

– Здесь пройдет девушка, – сказал Сэм ему. – Приведи ее ко мне. Хорошо?

Янтарик в своем кошачьем обличье лишь зевнул. Но почему-то садовник не сомневался, что тот его понял.

Сэм поспешил дальше по хорошо знакомым ему проходам. Он бежал, а вдоль стен вслед за ним бежали тонкие корни. Сэм слышал скрежет маленьких коготков и плеск воды в эхе. Младшие братья, пусть и старались оставаться незримыми, были повсюду.

Вскоре он оказался под колодцем. Там, где он не так давно вскарабкался наверх, в замок. Каменные своды уже были опутаны корнями, и с каждым мгновением их становилось все больше. Как и вендиго. Маленькие оборотни выпрыгивали из воды, выползали из разломов, прибегали небольшими стайками по коридорам.

Они избегали Сэма, держась от него на расстоянии. Для них он сейчас был чужим. Скоро это изменится. Ступая по корням, он прошел в центр зала. Что он мог сказать, чтобы убедить их? Вендиго почти сомкнули кольцо вокруг него. Кто-то из них даже скалил зубы и шипел на чужака. Нет, они не будут слушать…

Сэм наклонился к корням. Он провел рукой по их грубой поверхности и вдруг понял, что это и не нужно. Достаточно лишь оборвать поводок. Инстинкты сделают все остальное. Корни пришли в движение.

– Что тут происходит? – за его спиной раздался голос Алисы.

Сэм обернулся и посмотрел на нее. Девушка сжимала в одной руке лампу, а во второй – рукоять меча.

– Они пришли на зов, – сказал Сэм.

– И зачем ты их позвал?

– Это был не я.

Тем временем корни оплели его ноги. Они поднимались все выше и выше. Тонкие ростки проникали под его кожу и врезались в мышцы. Но боли не было, как не было и страха.

Алиса пребывала в замешательстве. В отличие от Сэма, она была напугана.

Когда корни поднялись вверх по спине и проникли в позвоночник садовника, он вдруг увидел весь Фейрфакс. Он увидел немногочисленных слуг, что прятались в темных уголках замка. Увидел жалкие остатки стражи, что еще пытались противостоять красным наемникам. Сэм увидел чудовищного Барона… и увидел Берча. А еще он почувствовал присутствие трех неописуемых сил. Две из них он узнал. Первой была та сила, что текла в венах Эрика. Вторая принадлежала Тамаре. Природа третьей оставалась для садовника загадкой.

– Что ты, Скверна тебя побери, делаешь? – крикнула Алиса. – А ну прекрати, или я тут все спалю!

– Эрик тут, – вместо ответа на угрозу произнес Сэм. – И Тамара. А замок атакует Алый Легион.

Выражение лица девушки поменялось моментально.

– Где она? – процедила Алиса сквозь зубы.

Корни, уже прочно сковавшие его тело, начали поднимать садовника над землей. Он протянул руку, оплетенную лозой, и указал в сторону одного из проходов.

«Самайн выведет тебя», – хотел сказать Сэм, но корни уже проникли в его рот. За секунду до того, как они полностью скрыли садовника, он успел увидеть, как Алиса сорвалась с места и побежала в указанную сторону.

И вновь Сэм покинул свое тело. Но в этот раз он не видел, лишь чувствовал.

Тысячи черных нитей тянулись от его братьев к одному-единственному вендиго. Точнее, к тому древнему злу, что поселилось в его душе. Пока он выжидал. Атака наемников была на руку Берчу. Когда они закончат, он прикажет вендиго атаковать их. Никто не устоит перед мощью братьев. Но сколько их погибнет? Берчу было на это наплевать. Ему был нужен только результат – орда послушных марионеток в руках его хозяина.

Нельзя было допустить, чтобы вендиго вступили в бой… они слишком малы и слабы. Но если этого не сделать, кто защитит Кретч? Они должны были стать сильнее. Но откуда взяться этой силе?

Корни Самайна протянулись подо всем Кретчем, пока невидимые для горожан. Сэм хорошо знал, что ищет древний вендиго. Садовник направил один из корней в сторону. Тот скользнул по водопроводной трубе, затем вверх и вдруг пробил землю. В этот миг Сэм ощутил невероятный прилив силы. Корень пробил пол солевого хранилища Кретчийского порохового завода.

Соль исчезала, ее кристаллы буквально растворялись в воздухе. Частички Эво устремились по корню подобно живительной влаге. Эти частицы были столь малы, что нельзя и сказать – существуют ли они на самом деле.

Яркий свет озарил все естество Сэма. Он приказал, и черные нити оборвались.

Алиса

Она бежала по коридорам вдоль корней, указывающих путь. Но вскоре и этот ориентир стал ей не нужен. Она без труда узнала звуки, разносившиеся по замку. Что-то огромное двигалось из зала в зал, снося все на своем пути. Вне всякого сомнения, это был Барон. И если Тамара сбежала, ею будет двигать то же чувство, что движет самой Алисой. Желание отомстить. Она будет там же, где и Барон.

По большому счету, Алисе было плевать, что станет с этим проклятым городом. Кретч для нее был олицетворением двуличности. За приветливыми фасадами центральных улиц скрывались грязные, копошащиеся, словно змеи, кишки трущоб. Под улыбчивыми масками прятались обожженные, изуродованные, полные страха и ненависти лица. Ей стоило бы сбежать прямо сейчас. Вернуться в Ришвальд и предъявить свои права. А каждого, кто встанет на ее пути, – уничтожить. Ей никто не поможет. Алый Легион уж точно. Если они когда-нибудь и ступят на ее землю, Алиса будет первой, кто выйдет в поле, чтобы их остановить.

Ее друзья тоже не помогут ей. Старик, пусть и умен, слишком слаб. А Эрик… его сила велика, но кто даст гарантию, что она не несет в себе еще большей опасности?

Но кто еще может ей помочь? Кто еще согласится? Нет… если она сбежит, она будет одна. И что случится тогда? Где гарантия, что ее сумасбродство не обречет народ Ришвальда на еще бо́льшие муки?

Когда она впервые увидела Кретч, тот будто вынырнул из тумана. В один миг город вырисовался в дымке, будто из ниоткуда. За миг до этого в том месте была пустота. То же самое сейчас Алиса чувствовала по отношению к своему будущему. Оно было скрыто в тумане. И никто не смог бы ей подсказать, что появится из дымки – смерть или спасение.

Алиса остановилась, чтобы перевести дух, и в этот момент вдруг поняла: у нее есть лишь настоящее. Нет ни прошлого, которое у нее отняли, ни будущего. Есть только этот момент. А в нем – только месть.

Эти коридоры уже были ей знакомы. Здесь она встретила полковника Клюге незадолго до его смерти. Алиса рассудила, что ей стоит идти в сторону сада. Там она сможет дальше сориентироваться. Шум все еще доносился до нее, но сейчас он был уже довольно далеко. С эхом, которое разносило его по коридорам, было очень сложно выбрать нужное направление.

Вскоре девушка обнаружила комнату, в которую приносили раненых серых плащей после боя со Жнецом. Алиса подошла к двери, ведущей в сад, и осторожно заглянула за нее.

Сердце девушки заколотилось в груди. Руки до боли сжались на рукояти меча.

Прямо в центре бывшего сада, ныне полностью разрушенного, стояла Тамара Браунсвоттер. Тонкие полоски черного песка бежали к ней по воздуху, поднимаясь из земли. Она высасывала из сада ту Скверну, что оставил здесь когда-то Жнец. Ведьма стояла спиной к Алисе. Та осторожно вышла наружу и направилась к ней.

Осторожный шаг, еще один… она не услышит.

Алиса шла вперед, пытаясь успокоить участившееся дыхание. Она должна сосредоточиться. Если ведьма ее увидит, то…

– Нет смысла красться, – сказала Тамара.

– Ну и ладно! – ответила Алиса и рванула с места к своей противнице.

– Ты же не думаешь… – произнесла ведьма, но ее прервал выстрел.

На ходу Алиса выхватила пистоль и спустила курок. Она так и не увидела, куда попала пуля, но от искр из дула вспыхнули полоски Скверны. Воздух озарился оранжево-синим пламенем и моментально наполнился белым пороховым дымом.

Алиса продолжала бежать. Повинуясь инстинкту, она нырнула вперед и перекатилась через себя. В этот же миг над ее головой просвистело что-то. Девушка тут же вскочила на ноги и продолжила бег. В дымке она видела фигуру Тамары. Та занесла руку для очередного удара по воздуху. Алиса дернулась в сторону, и снаряд прошел мимо, лишь слегка задев ее кольчугу. Но даже этого было достаточно, чтобы оплавить металлические звенья. Обожженная кожа тут же отозвалась болью во всем левом боку. Но эта боль только добавляла ярости. Девушка занесла меч. Наготове был и третий удар ведьмы.

Алиса оказалась на долю секунды быстрее. Меч скользнул сквозь воздух к хрупкому телу Тамары. В этот момент взгляды девушек столкнулись. Что Тамара увидела в глазах Алисы? Была это ненависть? А может, жестокое счастье? Ведьме было не больше пятнадцати лет, и в ее огромных темных глазах скрывалось только удивление. Она не стала наносить удар, хотя могла бы и успеть. Девчонка в последний момент испугалась и закрылась руками.

Между ней и мечом вдруг вырос барьер из невидимого жара. Все это продолжалось какие-то мгновения, но Алиса видела все в мельчайших деталях. Казалось, время тянется куда дольше, чем ему положено. Клинок ударил в барьер и вдруг исчез. Вместо него в воздухе появились капли расплавленного металла. И эти капли вместо меча ударили Тамару.

Время вернулось к своей нормальной скорости. Ведьма закричала от нестерпимой боли и повалилась на землю. На ее платье полыхали десятки маленьких огоньков. Под тонкой тканью тлела кожа и плоть. Тамара визжала и билась в конвульсиях.

Алиса лишь взглянула на рукоять меча, из которой еще торчал обрубок клинка. Этого будет достаточно. Она толкнула девчонку ногой, чтобы перевернуть, а затем наступила сапогом ей на грудь.

– Пожалуйста, не надо! – рыдала Тамара. – За что?

– Ты убила моего отца. Ты разрушила мою жизнь. Высшие свидетели, ты это заслужила. – Но, договорив эти слова, Алиса вдруг ощутила слабость. Она твердо знала, что должна отомстить. Но сейчас перед ней была лишь девчонка, страдающая от нестерпимой боли. Девушка не знала, что делать, она не могла решить – добивать врага или нет. Та это заслужила, но…

Алиса еще раз заглянула в глаза Тамаре, чтобы увидеть в них ответ на свой вопрос. Но в этот раз она не увидела девчонки. Из глубины двух совершенно черных глаз на нее смотрело что-то страшное, что-то неестественное.

Тамара улыбнулась.

Невидимая сила подхватила Алису, резко подняла в воздух, отбросила в сторону… и аккуратно опустила на землю.

– Томочка, – проговорил Эрик, выходя в сад, – тебе не нужно этого делать.

Его глаза светились синевой, а от кожи шел белый пар. Колдун буквально источал силу, и это было столь же пугающе, как чернота внутри Тамары.

– Для нас уже слишком поздно. – Ведьма воспарила над землей, обрамленная аурой полумрака. Ее тело, руки и даже лицо были изуродованы страшными язвами, из них сочилась Скверна. – Разве ты не видишь?

Эрик шагнул вперед. Он держал в руках боевой молот, и руны на нем сияли так, что слепили глаза. Алиса поспешила отступить назад, чтобы не стоять между колдуном и ведьмой.

– Я все еще могу тебе помочь, – продолжал настаивать Эрик.

Но Алиса почему-то знала, что Тамара его не услышит.

Жуткий металлический лязг раздался где-то в глубине замка. Ведьма встрепенулась и вдруг резко начала отступать. Алиса даже не успела отреагировать. Спустя секунды девчонка исчезла в одном из проходов.

Эрик подошел ближе. В его глазах уже не было той силы. Двигался он медленно и казался очень усталым.

– Ты как? – спросил он.

Алиса взглянула на гарду и оплавленный клинок.

– Мне нравился этот меч, – без единой эмоции проговорила она, а затем выбросила то, что осталось от оружия.

– Держи, – Эрик протянул ей свой молот.

Алиса не стала спорить и приняла его. Когда испещренное рунами оружие оказалось у нее в руках, девушка сразу почувствовала себя уверенней. Казалось, какой-то морок спал с ее разума. И тут же Алиса осознала, что упустила проклятую ведьму. Не теряя больше ни мгновения, она рванула в погоню. Эрик последовал за ней.

– Ты ранена, – на ходу заметил колдун.

– Нам нужно успеть ее найти, до того…

– Как она убьет Барона? – закончил за нее Эрик.

– Да плевала я на него и на всех остальных! – чуть ли не прокричала Алиса на ходу. – Я не позволю этой твари убивать! Больше никогда!

Они взбежали по нескольким лестницам. С каждым их шагом металлический грохот становился все сильнее.

– Томас поблизости, – вдруг сказал Эрик.

– Да? – Это немного удивило Алису.

– Он ищет свой камень.

Девушка не стала отвечать, чтобы не сбить дыхания. Впереди был виден просвет. Через приоткрытые двустворчатые двери можно было увидеть еще один внутренний двор. Алиса и Эрик замедлили ход. Колдун, конечно, обладал несравнимой силой, но девушка сомневалась, что та ему поможет, если во дворе окажется целая армия. Алиса осторожно выглянула за дверь.

Верхний внутренний двор Фейрфакса больше походил на склад под открытым небом. У стен, по которым бежали массивные трубы, были свалены ящики и бочки. По всему двору стояли какие-то странные механизмы. Многие из них продолжали работать, извергая дым и создавая чудовищный грохот. Следы битвы сразу бросались в глаза. На земле валялись тела, в основном – защитников замка.

У дальней стены, возле огромной металлической двери, стояла небольшая группа красных наемников. Их было около дюжины, не больше, но все они были облачены в прочные латы и вооружены до самых зубов. Алиса сразу заприметила Хармсвея, она узнала его доспех. Был с ними и Красный Барон. Своими огромными ручищами он вцепился в одну из петель двери. И под его силой она постепенно поддавалась. Металл гнулся, а мрамор крошился. Дверь уже почти была открыта. На ней были видны многочисленные следы ударов. Так вот откуда доносился этот грохот. Чудовищный топор Барона лежал рядом на земле.

Алиса взглянула на Эрика, тот лишь кивнул. Вместе они вышли во двор.

– Хей! Э’то еще к’то? – воскликнул один из наемников.

Второй ответил ему на чужом языке.

– Это тот самый рыцарь-детектив, – бросил третий.

– Вам правда стоит уйти… – спокойно, но громко произнес Хармсвей, выходя вперед. Как раз в этот момент за его спиной Барон выломал последнюю петлю и, подхватив дверь, начал оттаскивать ее в сторону.

– Наше дело здесь вас не касается, – жестко ответила Алиса. Интересно, скольких из них сумеет положить Эрик и скольких ей придется взять на себя. Девушка была уверена в своей силе, но, когда речь шла о хорошо подготовленных и вооруженных противниках, иллюзий она не строила.

– А как же тот напиток, которым вы обещали меня угостить? – развел руками Эрик. – Разве вы не помните своего обещания, господин Хармсвей?

– Это мое последнее предупреждение. – В голосе Хармсвея звучала злость. Было в нем еще что-то неуловимое, чего Алиса не могла объяснить. Но звучал он несколько… иначе.

– Ответьте мне, как называется ваш любимый напиток, и мы уйдем.

Какое-то замешательство пробежало по рядам красных наемников. Хармсвей поспешил отреагировать. Он обернулся к своим людям.

– Дверь открыта, идите уже! Времени не так много. Мы с Бароном тут разберемся.

Дважды повторять не пришлось, и наемники устремились за дверь, внутрь укрепленной части замка. Конечно, сокровища архонта были им куда интересней, чем девушка с молотом и безоружный рыцарь. Но что заставило Хармсвея так поступить?

– Саазри, – улыбнулся Эрик, – это вино называется саазри, господин Берч.

Существо в доспехах Хармсвея лишь пожало плечами. Должно быть, оборотень завладел латами и личиной главаря наемников еще во время той атаки на лесной лагерь. Вот почему Берч отправил своих людей. Узнай они о его истинной личине – легионеры поднялись бы против него.

– Ты один, сдавайся, – сказала Алиса.

– Эта штуковина не умеет думать, – проговорил Берч, – она лишь повинуется своему хозяину. Если быть точнее… его голосу. Правда, красный? Убе…

Берч не успел договорить, его прервал выстрел. Алиса подняла голову к тому месту, откуда тот раздался, и увидела человеческий силуэт, скрывшийся в проеме окна. Ей показалось, что это был Томас. Когда же она вернула взгляд к Берчу… вендиго даже не шелохнулся. Зато Барон, до этого стоявший рядом без единого движения, сейчас держал руку, прикрывая ею своего хозяина. На стальной перчатке дымился маленький кусочек свинца. Барон опустил руку, и Берч договорил:

– Убей их…

Красная махина медленно, не спеша подхватила с земли свой топор и двинулась в их сторону. Берч уже было собирался уйти, но вдруг земля содрогнулась. Вендиго промедлил, но не Барон. Он двигался в сторону Алисы и Эрика, все ускоряя шаг. Раздался девичий смех, и поток черноты ударил в его броню. Барон оступился.

Алиса воспользовалась моментом и нырнула за одну из машин. Она моментально забыла и про Берча, и про Барона. Девушка вновь видела перед собой свою цель. Сейчас атаковать ведьму в лоб было слишком опасно. Лучше всего напасть на нее со спины. Это не слишком честно, но большего девчонка и не заслуживает.

Эрик мог бы ей помочь, но куда он делся, Алиса не увидела.

Земляной пол под ногами вновь задрожал, и сквозь него начали пробиваться зеленые ростки. Внезапно в воздух взлетела одна из машин в центре двора, чтобы затем врезаться в стену и с диким грохотом рухнуть на землю. Из открывшегося под ней колодца вверх поднимался гигантский стебель. С каждой секундой он становился все больше и больше, превращаясь в огромное дерево.

Краем глаза Алиса увидела, что Берч изменил направление движения. Он развернулся и шел сейчас в сторону стебля, готовя оружие к бою. В его руках был длинный меч-бастард, подобный тому, что был у самой Алисы.

Барон тем временем закрывался от ударов Тамары. Ведьма парила в воздухе над ним и один за другим посылала в стальное чудовище заряды Скверны. Ее сумасшедший смех разносился по всему замку. Барон припал на одно колено и закрывал «лицо» рукой.

– У тебя нет здесь силы, Самайн, старый труп! – закричал Берч. – Я срублю тебя на дрова, чтобы зажечь новое пламя! И его свет поведет мой народ! Мы совершим то, что было нам предначертано нашим создателем!

Алиса, прижимаясь к земле, пробежала до соседнего укрытия. Затем, пока Берч продолжал говорить, она скользнула еще дальше и спряталась за следующей машиной. Возможно, с этого дерева ей удастся как-то сбить ведьму с воздуха? Та пока была слишком высоко.

Эрик же не спешил атаковать. Алиса наконец поняла его задумку. Колдун ждал, пока Тамара потратит свои силы на Барона.

Дерево прекратило расти. На нем, уже покрытом листвой, вдруг проступила трещина. С каждой секундой она становилась больше и больше.

– Сруби его! – закричал Берч, и в его голосе послышались нотки паники. – Убей их всех!

Барон в один миг будто забыл об атаках, которые на него сыпались. Он встал, занес топор и побежал к дереву. Ведьма тут же этим воспользовалась. Сокрушительный удар обрушился на спину здоровяка. Жар был настолько мощным, что Алиса почувствовала его даже из своего укрытия. Стальное чудовище оступилось, но не упало. Его массивная рука вцепилась в одну из машин. Барон развернулся на месте и метнул ее, будто камушек, в ведьму.

Удар застал девчонку врасплох. Тамара не успела уйти в сторону, и снаряд ударил в невидимый барьер вокруг нее. Ведьма рухнула на землю.

Другого шанса могло и не быть. Алиса выбежала из укрытия.

Как раз в этот момент трещина на дереве разверзлась, и на свет появился Сэм Хайн. Вендиго казался больше, чем раньше. Его могучее тело было сковано броней из темной коры, морду закрывал рогатый шлем из того же материала, а в лапах была витиеватая рукоять чудовищной косы.

– Пора покончить с этим, Берч, – пророкотал Сэм.

Катрин

Амира показалась ей довольно приятным человеком, хотя Катрин четко осознавала, что этой женщине нельзя доверять. Доверять нельзя никому – эту истину девушка усвоила еще в первые годы своего заточения. Вместе они пробирались сквозь потайные коридоры Фейрфакса. Здесь такие были повсюду. Катрин хорошо знала всего несколько, в основном те, что вели из резиденции ее деда к саду или на крышу. Сейчас эта резиденция стала тюрьмой для ее отца и, возможно, матери с сестрой. Катрин могла только надеяться, что тех привезли в город по случаю свадьбы. Слава Высшим, она так и не состоялась. Несмотря на все те ужасы, что последовали за ее побегом из особняка, девушка была счастлива, что у нее наконец-то есть возможность повидаться с родней. Возможно, они бы даже смогли сбежать все вместе…

Два из трех ближайших проходов оказались перекрыты. В одном установили металлическую заслонку. А во втором был сломан механизм потайной двери. Сдвинуть стену без противовесов они с Амирой не смогли бы даже вдвоем. Впрочем, третий проход был свободен.

– Вы сумеете меня защитить, если что-то пойдет не так? – спросила Катрин у своей спутницы.

Та ответила, подумав пару секунд:

– Если ты будешь умной девочкой и не станешь отходить далеко.

– Этого я не могу обещать.

– Да? Почему?

– Мне нужно… кое-что забрать.

Амира еле слышно усмехнулась.

– Вы позволите мне покинуть вас ненадолго? – Катрин попросила, ибо понимала, что она не в том положении, чтобы требовать.

– Да, конечно. Ради нашего общего друга.

– Вы близки?

– Мы едва знакомы.

– Но… – Катрин была в недоумении.

– Старик напоминает мне о близком человеке, которого я давно потеряла, – сказала Амира.

– Мне жаль…

Амира положила ей руку на плечо и жестом приказала замолчать. Катрин не стала спорить. В образовавшийся тишине до них доносились звуки далекой битвы. Но были и другие. Голоса, грохот, топот ног… Похоже, красные скоты уже добрались и сюда.

– Времени мало, – шепнула Амира, – скорее.

Вместе они пробежали по узкому коридору и вскоре оказались возле потайной двери. В отличие от предыдущей, механизм тут был в полном порядке. Катрин повернула рукоять, и перед ними отворилась задняя стенка книжного шкафа. Девушка и женщина вошли в кабинет. Помещение это было хорошо знакомо дочери архонта. Огромные книжные шкафы тянулись к потолку, массивный дубовый стол из темного гамельского дуба смотрел на разинутую пасть камина. Дальняя часть кабинета была разбита на два этажа металлической перегородкой. За долгие годы здесь мало что изменилось, разве что стало больше пыли.

– Где хранятся самые важные документы? – прямо спросила Амира.

Так вот что она тут искала. Катрин не видела смысла скрывать эту информацию.

– Там, – она указала на старую картину с пейзажем города, – но они в сейфе, а код знает только…

Амира бесшумно подскочила к картине, провела рукой по раме и сдвинула ее в сторону, открыв вид на сейфовую дверь.

– Дай мне десять минут, – сказала женщина, и на ее лице засияла хищная улыбка.

Катрин не стала спорить. Она взбежала по винтовой лестнице на второй этаж, отворила еще один тайный проход и нырнула в него. В отличие от предыдущего, этот не выходил за пределы резиденции. Он вел сразу в несколько комнат, в том числе в главную спальню. Она, насколько помнила Катрин, была защищена лучше всех остальных. Ее дедушка был помешан на безопасности и велел установить в ряде комнат укрепленные сталью двери. Вообще вся резиденция была похожа на замок в замке. Даже для основного входа у деда был подготовлен проект. Лишь долгие уговоры его советников заставили старого архонта отказаться от идеи установить там гигантские стальные ворота.

Один из переходов был оборудован наблюдательным окошком, которое выходило в центральный коридор резиденции. Выглянув через него, Катрин увидела группу красных наемников. Они проверяли все комнаты, одну за одной, в поисках, скорее всего, ее отца. Катрин ушла от окошка, прошла по двум тоннелям и прокралась к очередной тайной двери. Она открыла секретный механизм и быстро проскользнула сквозь дверь. Тут же в полумраке раздался щелчок.

– Кто ты и как ты узнал об этом проходе? – раздался голос ее отца.

Спальня была драпирована красным деревом и бархатной тканью. В камине догорал огонь, его свет танцевал на стенах и лице отца. Тот стоял посреди комнаты и направлял на Катрин пистоль. В другой его руке была бутылка. Отец выглядел плохо. Он был неопрятен и, судя по всему, пьян. Поверх ночной рубашки он накинул мятый камзол. На щеках красовалась недельная щетина, а под глазами – темные мешки. Он выглядел усталым, испуганным и казался старше своего возраста лет на двадцать.

– Папа… – прошептала Катрин и, несмотря на наставленный на нее пистоль, ринулась к отцу. Подбежав, она заключила его в объятия и расплакалась.

Какое-то время отец стоял неподвижно. Он явно находился в недоумении. Но затем бутылка выскользнула из его руки, и он наконец-то обнял дочь.

– Кэт, моя милая Кэт. – Его голос дрожал.

Момент их единения прервал громкий и настойчивый стук в дверь.

– Господин архонт, все хорошо, они ушли! – раздалось из-за двери.

Отец вздрогнул и отстранил дочь от себя.

– Вы меня слышите? – Стук повторился.

Внезапно улыбка появилась на лице архонта:

– Это не он, слава Высшим.

– Папа, нам нужно уходить. – Стараясь говорить как можно тише, Катрин указала на потайную дверь.

Архонт покачал головой. Он подхватил с пола бутылку и поставил ее на столик у камина.

– Бедные, бедные… – проговорил архонт рассеянно, а затем вдруг крикнул тем, кто был за дверью: – Бегите, глупцы. Он всех вас убьет!

С той стороны раздался смешок, затем все стихло. А затем, спустя несколько секунд, раздался удар. Легионеры начали ломать дверь.

– Папа, что происходит? – спросила Катрин.

Он внимательно посмотрел на дверь, затем поднял глаза к потолку и пробормотал:

– Семь минут… – Затем, прошелся по комнате и начал говорить: – Черные лампы. Тебе нужно найти черных ламп. Нет. Забудь про ламп. Тебе нужно сбежать из Кретча. – Говоря, он расхаживал по комнате, тональность его голоса менялась от фразы к фразе. – Быть может, в Гершен? Нет… лучше в Ришвальд, но там же война, нет? Нельзя идти слишком далеко на юг, слишком близко к…

– Папа! – взмолилась Катрин. – Пожалуйста, пойдем со мной!

– Нет, нет. – В его руках появился брелок, который когда-то сделала для него мама. – Они еще у него. Лиза и Аша все еще в опасности… – Внезапно он остановился и взял Катрин за плечи. – Ты не можешь сделать ничего, чтобы помочь им.

Катрин заглянула в его усталые, полные безумия глаза.

– Но я могу помочь тебе, – прошептала она.

В ответ отец рассмеялся. Фоном его смеху был грохот от двери. Пока что попытки сломать ее оставались безуспешными, но было понятно, что так будет продолжаться недолго.

– Я искал вас. Я был готов на все. И я совершил страшную ошибку. Но что еще я мог сделать?

Катрин отстранилась от отца.

– Папа, – сказала она жестко, – что ты сделал?

– Кроули. Он страшный человек. Он не человек. Понимаешь? Я заключил сделку с кем-то… чем-то куда страшнее, чем он.

– Папа, что ты сделал? – повторила Катрин.

– Когда они убили твоего деда и похитили вас. – Архонт вернулся к бутылке и осушил ее остатки в два больших глотка. Затем он вновь посмотрел на дверь. – Четыре минуты.

– Папа, пожалуйста! – взмолилась Катрин. Она не знала, о чем просит – чтобы отец пошел за ней или чтобы рассказал наконец-то, что произошло.

– Высшие не видят сквозь огонь, а Машина… ее уничтожили раньше, чем я сумел до нее добраться. Никто не пришел на помощь. Они спят, и некому их разбудить. Я прятал сердце Машины здесь, и когда со мной связались черные лампы, я отдал его им. Но я не знал, что они такое! – Архонт вдруг шатнулся и медленно сел на пол рядом с камином. – Это была Скверна. Проклятые черные лампы работают на Скверну. – Лицо отца было в слезах. – А теперь ты… совсем одна.

Под ударами наемников дверь трещала, но не поддавалась.

Катрин села на колени рядом с ним и взяла отца за руку.

– Папа, я не одна. Сэм нашел меня.

Отец усмехнулся.

– Мальчишка-садовник?

– Папа, он сильный. Он защитит меня.

– Нет, нет… никто нас не защитит. Если они не проснутся, придет Скверна, а если кто-то сумеет до них достучаться… все равно городу конец. Нас покарают за грехи! – Архонт вдруг с силой вцепился в руку Катрин и произнес, глядя ей в глаза: – Поклянись, что уедешь и никогда не вернешься в Кретч!

– Но, папа…

– Поклянись мне!

Катрин вырвалась из хватки отца. Это был уже не тот человек, которого она знала.

– Прости, но нет. Я вернусь. И я заберу то, что по праву принадлежит нашей семье.

С этими словами она направилась к выходу. Отец не стал ее останавливать.

– Я люблю тебя, котенок, – прошептал он на прощанье.

– Я тоже люблю тебя, папа, – не оборачиваясь сказала Катрин и закрыла за собой дверь.

Она пробежала по темным коридорам, опираясь одной рукой о стену. В таком шуме, что стоял в резиденции, не имело смысла двигаться тихо. Катрин понимала, что ей нужно спешить к Амире, ее время было на исходе… но то же можно было сказать и об отце.

Катрин остановилась возле тайного окошка и выглянула в коридор. Кажется, именно сейчас должны были истечь минуты, которые отсчитывал отец, но дверь даже не думала поддаваться наемникам.

– Надо бы сходить за Бароном, – сказал один из них, а затем вдруг увидел что-то в коридоре: – Эй, ты! Да, ты! Иди-ка сюда. У тебя есть ключ от этой двери?!

– Господа, вам рекомендуется немедленно покинуть данную резиденцию, – произнес мужчина в черном камзоле, появляясь из тени. В его руке был пистоль. – В таком случае мы сможем возобновить наши договоренности. А этот инцидент…

– Мы тебя сейчас прикончим, придурок, – рассмеялся наемник.

– Боюсь, это не выйдет, – сказал человек, – дело в том, что я вооружен. – С этими словами он направил на них свой пистоль.

– Не смеши меня, – вступил в разговор еще один легионер, – нас тут семеро!

– Умение считать не принесет вам никакой пользы, – пожал плечами человек в черном. – Так вы готовы выполнить мои условия?

– Иди к Скверне! – вскрикнул наемник и выхватил пистоль из-за пояса.

В ту же секунду прогремел выстрел. Но не успело тело наемника рухнуть на землю, как за первым выстрелом последовал второй, а сразу за ним – третий. Наемники падали. А человек в черном продолжал спускать курок. Его пистоль выплевывал пули одну за другой. Те без труда пробивали броню и черепа наемников.

Когда все семеро уже лежали на полу, а их кровь пропитывала ковер, человек в черном извлек продолговатый предмет из рукояти своего пистолета, а затем поставил на его место другой такой же. Совершенно спокойно он подошел к поверженным противникам и сделал еще по выстрелу в головы троих.

Отойдя от трупов, он обтер подошвы сапог ковер и постучался в дверь спальни.

– Вы в порядке, господин архонт?

Из-за двери послышался приглушенный голос отца:

– Да, мистер Кроули, благодарю вас.

В ужасе Катрин отпрянула от окошка и поспешила вернуться в кабинет. Когда она оказалась там, Амиры в комнате уже не было. Девушка направилась к тайному проходу и, только оказавшись за дверью, обнаружила женщину.

– Ты задержалась, – констатировала та.

Сэм

Огромный топор вновь пронесся у него над головой. Садовник с трудом ушел от атаки и тут же направил ветви на врага. Великое древо повиновалось. Вмиг оно оплело руки Красного Барона. Тому хватило секунды, чтобы высвободиться из хватки. Но красное чудовище отвлеклось, и Сэму удалось отскочить в сторону. Он должен был добраться до Берча. Этот вендиго был последним препятствием, что стоял на пути его народа к свободе.

Сразу после появления Сэма Берч бросился наутек. Пока Барон атаковал садовника, вендиго успел скрыться из виду в одном из коридоров, но его запах все еще витал в воздухе.

Алиса была в другой стороне двора. Она яростно атаковала Тамару молотом Эрика, а та лишь отступала, закрывшись невидимым барьером Скверны. Ведьма прижимала к себе сломанную руку. Удары молота выбивали искры из барьера. На рукояти все ярче и ярче разгорались руны. Самого Эрика нигде не было видно, но Сэм чувствовал, что колдун где-то поблизости.

Барон шагнул в сторону садовника и занес топор для очередного удара. Сэм решил, что настало время ответить. Повторяя движения Алисы, увиденные еще в поезде, он пнул чудовище ногой в панцирь. Барон даже не шелохнулся. Левой рукой он схватил ногу садовника и метнул его в сторону. Сэм пролетел половину двора, прежде чем приземлился на ноги.

Мыслями он обратился к Самайну, чтобы тот задержал Барона, а сам погнался за Берчем. Больше времени терять было нельзя. Сэм вбежал в коридор вслед за своим врагом. И в этот миг его тело пронзила острая боль. Бросив последний взгляд на внутренний двор, садовник увидел, как Барон пытается вырвать свой чудовищный топор из коры великого древа, одновременно борясь с атакующими его ветвями. Из раны на дереве сочилась зеленая кровь. Еще дюжина таких ударов – и древа не станет. Сэм чувствовал, что должен остаться и защитить его, но упускать Берча было нельзя. Иначе все их с Самайном усилия обратятся прахом. Оставалось лишь надеяться, что Эрик все же вмешается и остановит Барона.

– Тебе не спрятаться от меня! – прорычал Сэм вслед Берчу.

Тот не ответил. Садовник ускорил бег. Его новообретенная броня словно не имела веса, а чувства обострились. Сэм выпустил из рук косу, и та вмиг исчезла под его броней. Теперь он мог бежать так, как подобает вендиго: на четырех лапах. Но Берч не пытался скрыться, он не бежал вниз, к выходу, а поднимался все выше и выше, стремясь, кажется… к оранжерее. Что он собирался сделать?

Даже несмотря на то что Берч был облачен в стальные латы Хармсвея, это никак не повлияло на его прыть. Сэм был лишь немногим быстрее него. И когда садовник наконец-то добрался до винтовой лестницы, ведущей в оранжерею, вендиго уже, кажется, был наверху. Пройдя всего несколько ступеней, Сэм вновь ощутил острую боль. Еще один удар топора настиг древо перерождения. Пытаясь не паниковать, Сэм взбежал по лестнице.

Оранжерея занимала третью часть огромной круглой башни. Гигантское окно из стены перетекало в крышу, образуя эдакий купол. Отсюда открывался прекрасный вид на город. Через реку от Старого города лежал Индустриальный район, а за Кретчийским озером черным одеялом простирался Миркский лес. В нескольких местах над городом поднимались столбы черного дыма. Картина была завораживающей и одновременно ужасала.

Подобно городу сама оранжерея была лишь блеклой копией себя прежней. Когда-то прекрасное место ныне пребывало в запустении. Большинство цветов погибло без ухода. Тяжелые мраморные клумбы стояли либо пустыми, либо заросшими диким вьюнком и сорной травой. Даже металлические рамы купола покрылись ржавчиной, а некоторых стекол не было на месте.

Вбежав внутрь, Сэм сразу увидел Берча. Тот и не собирался прятаться. А садовник не собирался останавливаться. Со всего разгону он протаранил Берча плечом. Но вместо того чтобы рухнуть, тот вцепился в своего противника руками и с какой-то неестественной мощью перебросил через себя.

Сэм приземлился на ноги, и в его руках вновь появилась коса. Берч вынул меч из-за спины.

– Я уже убил тебя однажды, – сказал он, – сделаю это еще раз.

– В первый раз не вышло, а второго шанса у тебя не будет, – ответил Сэм. – Теперь моя очередь.

Сэм шагнул вперед, крутанул косу в руках и нанес хлесткий удар, стараясь подсечь Берча. Тот ответил ударом меча. Лезвия столкнулись. Дерево оказалось столь же прочным, как сталь.

– Потом я обучу моих братьев этому трюку. – Берч ушел в сторону от Сэма, так чтобы между ними двумя была клумба.

– Они тебе больше не братья! И больше никогда не будут!

– Ты ведь не думал, что я говорю о тех недоносках, что сидят в подвале? – Берч рассмеялся. – Мои братья сейчас за городом, ждут приказа, чтобы атаковать. Молодняк нужен был лишь для того, чтобы расправиться с наемниками. Конечно, мне неприятно, что теперь на мне больше работы, но потеря маленьких предателей не сильно меня расстроила. Куда сильнее я переживаю, что ты еще жив!

С этими словами Берч толкнул клумбу на Сэма и полоснул мечом перед собой. Садовник подпрыгнул и, пролетев над лезвием врага, ударил того рукоятью косы. Удар вышел несильным, зато угодил в шлем. Сэм продолжил атаку. Он вращал косу в руках, перекидывая рукоять из ладони в ладонь, и наносил хлесткие, быстрые удары. Лезвие его оружия само на лету меняло положение. Берч отбивался, но на броне Хармсвея появилось несколько вмятин. Сэму даже удалось срезать один из ремешков на кирасе.

Очередной удар пришелся в бок вендиго, и тогда тот, выпустив полуторный меч из одной руки, схватил рукоять косы. На долю секунды Сэм потерял контроль, и этого хватило Берчу, чтобы обрушить на него сокрушительный удар. Лезвие меча раскололо броню садовника, и тот зарычал от боли. В тот же миг рукоять косы обросла сотней шипов, и они прошили руку Берча насквозь.

Вендиго выпустил оружие Сэма и отступил.

– Ты бы мог быть их королем, глупый ты мальчишка. Если бы только послушался. Теперь мне придется взять на себя эту ношу.

– Я был тебе не нужен, признай это. Ты просто хотел убедиться, что я не перейду тебе дорогу.

– И как же я был прав!

Краем глаза Сэм увидел еще какое-то движение в оранжерее. Какая-то тень скользнула за одну из клумб.

– Ты обрекаешь наш народ на гибель, как и этот город! И ради чего? – Сэм начал обходить Берча стороной, стараясь, чтобы тот отвернулся от той тени.

– Наш народ и так обречен, я же говорил тебе. Эти леса больше не пригодны для жизни. Кретч убивает нас!

– Тогда мы должны уйти!

– Куда? Неужели ты так глуп? Мы будем бежать до тех пор, пока не дадим отпор, не отстоим наше право на жизнь!

Тень вновь мелькнула меж клумб, на этот раз уже ближе к Берчу. Это явно был человек…

– Ты не видишь, что тобой руководит Скверна! Как глубоко она пустила в тебя корни, а, Берч?

– Старый хозяин не управляет мной. Он просто показал мне истину. Эти люди поклоняются тем, кого называют Высшими, но если бы не они…

Берч не договорил. Тень за ним резко метнулась вперед. Но это движение было слишком медленным. Острые чувства вендиго позволили ему отреагировать. Берч резко развернулся и схватил Томаса за грудки.

– Добрый день, – улыбнулся старик, когда вендиго поднял его над землей.

– А ты еще кто? – удивился Берч.

Сэм прыгнул вперед, занося косу для удара. Берч обернулся к нему, и в тот же миг Томас воткнул длинный нож под его доспех. Вендиго завопил и отбросил старика в сторону. В следующий миг коса подсекла Берча. Тот повалился на пол. Не теряя и секунды, Сэм вновь ударил врага. Кончик косы вонзился под шлем, в шею вендиго.

Берч схватился за рукоять оружия, и его ладони вновь пробили шипы. Но вендиго не ослабил хватки. Сэм вдруг почувствовал нарастающий жар, что исходил от врага. Садовник нажимал на косу, пытаясь прикончить врага, но Берч продолжал сопротивляться.

В воздухе возник запах гари, и в следующий миг коса вспыхнула. Берч выпустил ее из рук и вцепился в Сэма. Его огненная хватка тут же подожгла кору. Садовник лишь успел нанести несколько ударов когтями. Он сам отпустил свое оружие и с трудом вырвался из хватки. Сэм отпрыгнул в сторону. Берч поднялся на ноги. Броня Хармсвея плавилась на нем, пока вендиго принимал свое истинное обличье. Он двинулся к Сэму, с каждым мгновением становясь все выше и тоньше.

Еще один шаг – и жар вдруг утих.

Берч выглядел ужасающе. Его острые рога пробивались сквозь изуродованный шлем, прочно прикипевший к голове, что сейчас больше всего напоминала олений череп. Оплавились наручи и поножи, слившись с уродливыми конечностями. Лишь кираса оставалась почти нетронутой. Она болталась, как гротескная декорация, на верхней части торса вендиго.

– Ты так наивен, – сказал Берч, разминая длинные когти. – Как думаешь, зачем я привел тебя сюда?

Сэм не стал отвечать. Он готовился принять атаку врага. Постепенно садовник отступал к внешней стене оранжереи. Возможно, ему удастся выбросить врага в окно. Там было больше сотни метров до земли. Даже Берч не сможет пережить такого падения. Но тот не спешил нападать.

– Здесь не просто хороший вид на город, мальчик мой. Здесь я могу применить Око Высших. Ты ведь знаешь о камне? Скверна раскрыла мне его секреты. С ним никто нас не остановит.

Берч запустил лапу в небольшую сумочку плотной кожи, что еще болталась под кирасой, и выудил из нее небольшой сверток. Тонкая цепочка, ведущая от свертка к сумочке, оборвалась.

– А это еще что такое? – удивился Берч. Он резко обернулся к старику, что лежал у дальней стены, и крикнул: – Ты! Что ты…

Берч не успел договорить. Сверток в его руке взорвался, и тут же вокруг образовалось плотное облако зеленой дымки. Несколько секунд не происходило ничего, вендиго махал лапами, пытаясь разогнать дым, а затем захрипел, закашлялся и вдруг издал оглушительный вопль. Стекла оранжереи задрожали.

Сэм отступил еще на несколько шагов. Берч шагнул за ним, но его нога обломилась на ходу. Садовник с ужасом наблюдал, как в едком дыме растворяются кора и плоть его врага.

Еще какие-то секунды – и бездыханное тело Берча рухнуло на пол оранжереи. Оплавленные пластины со звоном отлетели в стороны, и останки вендиго рассыпались углем.

Все было кончено.

Сэм обошел труп стороной и направился к Томасу.

– Как ты это сделал?

Старик полусидел-полулежал, прислонившись к стене.

– Ловкость рук. – Он кашлянул, и по его подбородку потекла кровь. – Кстати, я не чувствую левую…

Его взгляд был помутнен. Томасу явно было плохо. Сэм не стал медлить. Он подхватил старика на руки и вынес из оранжереи.

– Я отнесу тебя к Эрику.

– Да нет, не надо… – пробормотал Томас, закрывая глаза. – Они и без меня справятся…

Эрик

Ему нужно было немного подумать, и даже царивший вокруг хаос не мог помешать. Эво переполняло Эрика, и оно помогало ему думать быстрее. Чем больше соли колдун пробуждал, тем больше она могла сделать для него. Эво само искало проблемы и предлагало их решения. Чем больше была масса частиц, тем умнее они становились. Однако соль не делала ничего без мысленного разрешения Эрика.

Скверна, в отличие от своего собрата, не спрашивала. Она сама выбирала, как поступить. Эрик убедился в этом на своем горьком опыте. Эти две силы настолько разные, но при этом так похожи. Скверна могла заразить пробужденное Эво. Эво же, при достаточной массе, могло уничтожить Скверну.

Эрик подумал, что Скверна могла зародиться внутри Эво как болезнь. Быть может, все началось с одной частички. Но в таком случае Эво уничтожило бы эту частичку. Значит, черной соли должно было быть очень много с самого начала. Откуда ей было взяться? Легенды гласили, что людская беспечность породила ее. Эрик пытался понять, как именно это произошло. Ему казалось, что разгадка уже очень близко от него. Но все же чего-то не хватало, чтобы найти ответ на этот вопрос.

Эрик обнаружил себя стоящим посреди внутреннего двора замка Фейрфакс. Давно ли он здесь? В стороне Алиса сражалась с Тамарой. Сила внутри ведьмы угасала с каждым ударом зачарованного молота о незримый барьер. И все же та успела ответить Алисе. Кольчуга девушки была прожжена в трех местах. У Алисы было два сильных ожога и небольшая рана в плече. Конечно, ее это не остановит, но боль, должно быть, уже затмила ее сознание. Скверны внутри Тамары уже почти не было, но та продолжала принимать за девчонку решения. Почему? Эво становилось проще, можно сказать, глупее с потерей массы, но не Скверна. Как такое было возможно? Чем в этом смысле Скверна отличалась от Эво?

В центре двора Красный Барон, следуя приказу своего лжехозяина, пытался уничтожить древо, что принесло сюда Сэма-Жнеца. Природа Барона все еще оставалась для колдуна загадкой, даже несмотря на всю его нынешнюю силу. Что касается природы древа…

Это была огромная сеть, протянувшаяся по всему городу, наполненная белой солью до предела. Сеть эта была создана для одной только задачи. Эрик пронесся по ней своим внутренним взором и увидел тысячи коконов на корнях древа. Внутри них лежали молодые вендиго, и сеть перестраивала их. Что давало ей силу делать это, не спрашивая на каждом этапе разрешения? Эрик присмотрелся и понял: в сети была скрыта копия души Самайна. Она была ее основой, определяющей то, как частицы сообщались меж собой.

Эрик переключил внимание на Берча, что сейчас поднимался в оранжерею, а затем на Тамару, которая упала на землю, не выдержав последнего удара. Скверна была в их душах, она даже управляла их поступками. Но все же эти двое не действовали сообща. Колдуну понадобилось какое-то время, чтобы понять – почему.

Барон нанес еще один удар по древу, и по всей сети прошла дрожь. Маленькие вендиго в своих коконах почувствовали боль. Все до единого. Эво сказало Эрику, что это не суть важно и что ему следует экономить силы. Но он не послушался.

Колдун сделал шаг вперед, рассеивая морок вокруг себя. Красный Барон тут же обратил на него внимание. Он ухватился за рукоять топора, вновь засевшего в стволе, и попытался дернуть. Но прежде чем грозное оружие вновь оказалось на свободе, его владельца настиг мощный заряд соли в шлем. Титан содрогнулся. Эрик шагнул вперед, поднял руки и, прошептав пару слов на древнем языке, которого он не знал, направил новый снаряд во врага.

На этот раз атака была менее удачной. Барон отпустил топор и отскочил в сторону. В этой чудовищной махине было слишком уж много прыти для его размера и веса. Эрик не растерялся, мысленным приказом он завернул снаряд уже в полете. Удар пришелся в плечо Барона, и одна из пластин его доспеха со скрипом выгнулась. Чудовище шагнуло вперед.

Соль приглушала его панику, но даже с ней колдун был в ужасе. С тех пор как он обрел эту силу, ничто не могло ему противостоять. С каждым днем эта уверенность росла в нем. Он наивно полагал, что его силе нет предела, что нет никого, с кем бы он не смог справиться. Но Барон упорно доказывал, что Эрик никакой не могущественный колдун. По сравнению с ним он был никем. Стальное чудовище кинулось на крестьянина.

Повинуясь его команде, Эво спрятало этот страх, а затем сомкнулось вокруг Эрика защитным барьером. Для всех вокруг он исчез, в том числе и для Барона. Тот несколько раз махнул по воздуху руками, но Эрик уже парил над ним. Его мысли вновь становились логичными и рациональными.

Тамара и Берч явно не были связаны напрямую, думал он. Та Скверна, что была в них, являла собой лишь тусклую копию чего-то большего. Она не могла думать сама. А просто нашептывала носителю волю своего создателя. Эта Скверна обладала набором правил и целей, умела действовать и заставлять действовать людей. Но на самом деле она не была живой.

Самайн тоже был такой копией, но при этом он обладал неким подобием свободы воли.

Должно быть, все дело в массе. Рано или поздно Эво и Скверна, набрав достаточный объем, могли обрести свободу воли или, по крайней мере, приблизиться к ней…

Разум Эрика обратился к далеким землям и недавнему разговору. «Первыми порох стали добывать жители Хонгши, в Скверных пустошах, – вспомнил он слова Карла. – Там его полно – копни лопатой землю, и все». Если там столько пороха, если вся пустошь им наполнена, то он мог бы образовать сеть, достаточно большую, чтобы та стала разумной.

Все становилось на свои места. Его собственные мысли и наблюдения, а также легенды и сказания. Эрик все ближе подбирался к ответу.

Сейчас колдун пробудил всего-то бочонок соли. И он уже был на пределе. Навряд ли тело колдуна смогло бы выдержать больше за один раз. Если бы вдруг Эрик захотел создать Скверну, ему пришлось бы каждый день пробуждать новые и новые порции Эво. Навряд ли ему хватило бы жизни, чтобы пробудить достаточно.

Эрик вдруг подумал, что с тех пор, как колдовство стало для него реальностью, он все реже и реже обращался к мифам. А стоило бы.

«Высшие создали Эво, чтобы служило людям. Но люди были беспечны с этим даром, и сила вышла из-под их контроля. Часть Эво обратилась Скверной. Высшим пришлось покарать людей и выжечь Скверну своим небесным светом, но сердце ее осталось биться в Скверных пустошах».

Ну конечно! Если бы все люди могли использовать Эво, рано или поздно оно бы начало думать само. Так вот как это произошло! Но если все было так, то что оставалось сделать людям? Им была уготована роль не кукловодов, но марионеток. Как победить что-то столь могущественное?

Сжечь.

Высшие, раз они создали Эво, знали о нем намного больше всех ныне живущих. Допустим, просто приказать Скверне умереть они не смогли. Но они могли как-то повредить ее, сделать уязвимой? Например, легко воспламеняемой. Ну а затем… они ее подожгли. Никто бы не согласился на такую меру, если еще оставались другие варианты. Должно быть, Скверна побеждала в этой войне.

Эрик вдруг представил, что это был за ужас… он представил, как волна жара и света пронеслась по всему миру. Это чудо, что хоть кто-то остался в живых, что человечество выжило.

Но выжила и Скверна, закопавшись в свою глубокую нору.

Высшим оставалось лишь сделать две вещи: запереть ее там навсегда и не дать этому повториться. Но как? При помощи людей, конечно. Тех, кто сохранил способность управлять Эво. Высшие руками церкви стали ссылать колдунов в Скверные пустоши. Это позволило им держать под контролем Скверну… и людей.

Скверна все время пытается вырваться наружу. Она протягивает тысячу рук за пределы своей тюрьмы. По ее воле появляются чудовища вроде вендиго, темные колдуны, ведьмы и прочие ужасы.

– Высшие сохрани… – прошептал Эрик и, подняв глаза к Шпилю, понял, что они его не сохранят.

Страх вновь накрыл крестьянина с головой. Острый приступ паники пронзил все его естество. Неужели они увидели меня? Неужели услышали мои мысли?

Нет, его шепот услышал кто-то другой. Колдун успел лишь закрыться руками, когда в него ударил окованный железом ящик. Импровизированный снаряд Барона рассыпался в прах. В ту же секунду Эрик ощутил слабость, что до этого, как и страх, скрывала от него соль. Он уже не мог парить в воздухе. Вскрикнув, колдун рухнул вниз, на землю. Что-то хрустнуло в левой ноге, удар выбил из Эрика дух. Он поднял взгляд и увидел, что Красный Барон бежит на него.

Колдун собрал воедино всю оставшуюся силу, до последней крупицы, и направил ее на врага. Эво говорило ему, что это ошибка, но колдун велел ему замолчать. Мощный поток синего света вырвался из его рук. Удар пришелся в нагрудную пластину Барона, и в этот миг… на ней проявились руны. Через секунду свет исчез.

Чудовище даже не сбавило темпа, оно неслось к Эрику на всех парах подобно локомотиву, снося все на своем пути. Эрик попытался встать, но его сразу сковала боль в ноге. Он даже не мог наступить на нее. Он не мог убежать, ему было негде спрятаться, вся его сила ушла из него. Все, что ему оставалось, – это молиться Высшим. Но Эрик не стал этого делать, как не стал закрывать глаза.

Внезапно откуда-то справа появилась Алиса. Барон бежал к поверженному колдуну, а девушка неслась ему наперерез. Но что она могла сделать? Это было все равно что пытаться остановить взбесившегося быка на полном скаку. В последний момент девушка занесла молот и вдруг упала на колени. Но это не остановило ее движения. Алиса проскользила последние метры по грязи и со всей силы ударила чудовище под колено. Эрик лишь успел откатиться в сторону, когда гора красной стали рухнула на то место, где он был миг назад.

Колдун не останавливался. Он черпал землю руками и полз как можно дальше от красной смерти. Спустя мучительно долгие секунды Алиса подбежала к нему и помогла встать.

– Спасибо, – только и сумел он сказать.

Алиса не ответила. Было видно, что она сама не в лучшем состоянии. Ее волосы растрепались, лицо покраснело, а на одежде и оплавленных доспехах проступало немало крови. Но в глазах девушки продолжал гореть яростный огонь.

Вместе они поспешили отойти подальше от Барона. Возможно, Эрик смог бы собрать остатки соли, что все еще витали в воздухе. Но нет, воздух был чист. Самайн впитал остатки Эво.

– Где Тамара? – спросил крестьянин.

– В отключке. – Алиса сплюнула. – Уходим. Пусть этот Барон с ней сам разбирается.

Пол под ногами содрогнулся. Эрик обернулся. Древо за их спинами пришло в движение. Самайн продолжал расти, и узкий колодец вдруг стал ему слишком тесен. Не выдержав напора, начали рушиться стены и перекрытия замка. Пол возле древа сначала просел, а затем стал осыпаться.

Барон уже было встал на ноги, но обрушение застало его врасплох. Чудовище не нашло опоры и вновь повалилось. Его ногу тут же опутала одна из ветвей, затем другая. Барон пытался вырваться. Он хватался за остатки пола, но лишь вырывал куски камня, что раньше скрывались под грунтом. Один камень он со всей силы метнул в дерево, но без результата.

Эрик наблюдал за происходящим. Горький опыт подсказывал, что это ненадолго задержит красное чудовище. Этот ходячий ночной кошмар рано или поздно вырвется, и тогда он продолжит выполнять свой последний приказ. Алиса была не права, они не могли просто так уйти. Жив еще Берч или уже нет, Барон будет слушаться только голоса Хармсвея. А значит, никто не отменит того приказа. Красный Барон никогда не остановится, пока не убьет их всех.

– Пора уходить! – с нажимом сказала Алиса и дернула его за плечо.

Эрик оступился, и его ногу вновь пронзила острая боль.

– Нет, – ответил он жестко, – нельзя уходить, пока мы не покончим с ним. Он никогда не остановится, разве ты не видишь?

– Да что мы вообще можем с ним сделать!

И действительно, что мог сделать колдун без своей силы? Он всего лишь крестьянин… никто…

И в этот миг Эрик увидел несколько грубых механизмов. Эти машины были ему знакомы. Что-то подобное он уже видел на газовой станции в строительном лагере.

– Как победить что-то столь могущественное? – прошептал он. – Сжечь.

Алиса

– Нужно сломать вон ту трубу, – сказал Эрик, когда они оказались возле насоса. – Справишься?

Девушка отпустила колдуна. Тому пришлось взяться за вентиль, чтобы устоять на ногах. Пол в этой части двора был сложен из гранитных плит. Если бы Эрик упал с такой высоты тут, он бы не отделался одной только сломанной лодыжкой.

– Конечно, – заверила его девушка, покрепче перехватывая молот. – Скажи когда.

Пока Эрик возился с машиной, Алиса заглянула ему за спину. Там, у стены, валялась Тамара. Ведьма все еще была без сознания. Оставалось только надеяться, что та не очнется в ближайшие минуты, иначе Алисе действительно придется убить ее.

Эрик уловил взгляд девушки, обернулся и спросил:

– Почему ты ее пожалела?

– Вот и я ума не приложу… – солгала Алиса. – Долго там еще?

– Уже почти… – прокряхтел колдун, поворачивая вентиль.

Алиса четко осознавала, почему она не убила Тамару. Но признаться в этом не то что Эрику – самой себе никак не могла. Круша барьер из черной соли, стараясь во что бы то ни стало раскрошить череп ведьме, она потеряла себя, впала в неконтролируемую ярость. Не было ни боли, ни страха, ни сострадания. Тамаре, даже со всей ее силой, нечего было противопоставить такой ненависти. Она отступала, защищалась и в какой-то момент начала умолять… но просила она не о своей жизни. «Пожалуйста, пожалуйста! Прошу тебя, дай мне его убить! Я должна его убить! Пожалуйста!» После смерти брата у девчонки не осталось ничего, кроме мести. Вновь заглянув в ее полные черноты глаза, Алиса увидела в них свое отражение. И в этот же миг рунный молот пробил барьер. Тамара упала, и острое навершие пронеслось перед ее лицом. Тонкая полоска крови выступила на левой щеке. Алисе нужно было лишь нанести еще один удар – и все было бы кончено.

– Сейчас! – закричал Эрик, и Алиса ударила по трубе. Заклепки на соединении лопнули. Второй удар сбил трубу окончательно. В воздухе запахло тухлыми яйцами.

– Так, – скомандовал Эрик, – теперь масло!

– Какое еще, к Скверне, масло?

Алиса не понимала, что задумал крестьянин. С каких это пор он стал разбираться во всей этой технике? Помнится, еще недавно он боялся мотора на пароме.

– Бочки надо опрокинуть, разлить тут масло, – произнес Эрик, скривившись от боли. Ему было тяжело стоять.

– А… – только и сказала Алиса.

Действительно, неподалеку стояли три бочки с характерными знаками. Девушка быстро подскочила к ним. Она открыла крышку на одной и несколькими ударами ноги свалила ту набок. Густая полупрозрачная жидкость разлилась лужей на гранитном полу.

Невольно Алиса взглянула в сторону Барона. Древо продолжало опутывать его. Торс и руки оставались нетронутыми. Барон тут же обрывал любые ветви, что тянулись к верхней части его огромного туловища. Но до правой ноги у него дотянуться не получалось. Стальной сапог скрылся под зеленым сплетением. Дерево тащило Барона вверх. Он продолжал бороться, даже несмотря на то что уже висел вниз головой. Ветви с трудом держали такой вес, но отпускать не собирались.

Красное чудовище сорвало еще несколько ветвей с себя, а затем вцепилось в кору дерева и качнулось в сторону. Обеими руками Барон схватился за древко своего топора, что все так же торчал из ствола. Не произнося ни единого слова, не издавая вообще никаких звуков, Барон выдрал топор и тут же рубанул по ветвям на своей ноге. Но тут же на место разрубленных ветвей пришли другие. Древо сильнее сдавливало его ступню. Раздался скрежет металла.

– Следующую! – крикнул Эрик. – Скорее!

Алиса взглянула на него и произнесла:

– Не похоже, чтобы он…

Как раз в этот момент Барон нанес очередной удар, но на этот раз не по ветвям… а по собственной ноге. Лезвие топора ударило в сочленение между пластинами. Второй удар смял и пробил доспех. Из раны хлынула кровь. Третий удар перерубил кость. Доспех выгнулся, пластины разъединились, и Барон рухнул вниз. Сразу же послышался глухой звук удара, и в следующее мгновение красное чудовище вылезло на край обрыва.

Алиса выругалась и бросилась ко второй бочке. Барон медленно ковылял в их сторону, опираясь на топор, как на трость. Алиса закончила со второй бочкой и перешла к третьей. Она дернула крышку, но та не открылась. Девушка попробовала еще раз, но крышка никак не поддавалась. Запах тухлых яиц становился невыносимым. Подняв взгляд, Алиса увидела, что Эрик уже начал открывать вентиль. Барон был все ближе. С каждым шагом он ускорялся.

Алиса посмотрела на Тамару. Та, кажется, уже начинала приходить в себя. Проклятье! Надо было убить ее… Но в ту последнюю секунду Алиса почувствовала, как Скверна внутри девчонки закричала от страха. Алиса услышала ее и на какое-то мгновение промедлила. Что-то черное и злое протянуло свои тонкие щупальца к ее разуму. Скверна хотела бросить своего носителя. Жизнь Тамары для нее ничего не значила. Осознание вспыхнуло в глазах девчонки, когда их покинула чернота. Алиса отшагнула назад, но Скверна протянулась за ней. Никто не мог сопротивляться ее обманчивым обещаниям… до этого дня. Невидимый разряд, будто молния, прошелся по Скверне от Алисы и ударил в Тамару. Та содрогнулась всем телом и безвольно опала на землю.

Алиса подняла молот и ударила. Шип с обратной стороны оружия пробил крышку. Девушка повторила удар еще несколько раз, после чего опрокинула бочку. Барон был все ближе и ближе к луже. На секунду Алиса подумала, что он может ее просто обойти, но затем вспомнила, с кем имеет дело. Этот не будет обходить, он умеет идти только вперед, несмотря ни на какие преграды. Газ и масло не должны его смутить. Не должны…

Девушка подбежала к Эрику и помогла ему отойти. Если они хотели заманить Барона в ловушку, им самим предстояло быть приманкой.

– Эй! Здоровяк! – крикнула Алиса. – Сюда!

Тем временем из глубины провала вокруг древа начал доноситься шум. Скрежет сопровождался плеском воды, глубоким рокотом и чем-то совершенно неразборчивым. Барон был уже в десятке метров от приготовленной ловушки и продолжал идти вперед, когда из пролома показался первый вендиго. Сразу за ним последовал другой. За несколько секунд на свет появилось больше дюжины существ. Их тонкая зеленая кора все еще была покрыта слизью. Вендиго, казалось, только родились, но уже были размером со взрослого мужчину. Острые клыки шли в комплекте с не менее острыми когтями и рогами. Но при этом вендиго выглядели намного более человечно, нежели их лесные собратья. Одновременно с их появлением во двор вломилась целая толпа красных легионеров.

Даже если лесные твари и стали сильнее после перерождения, что они могут противопоставить стали наемников? Даже их старший брат, Сэм, не мог противостоять обычному полуторному мечу. Алиса четко осознавала – с минуты на минуту начнется бойня. Но все, что она могла сделать, – это попытаться не оказаться между молотом и наковальней.

Барон уже не шел к ним, он бежал, мчался. Чудовище уже не замечало отрубленной ступни, оно не чувствовало боли. Остались какие-то метры, какие-то секунды… Эрик щелкнул пальцами, затем вновь. Но ничего не произошло.

– Эрик! Сейчас! – воскликнула Алиса.

Барон ступил на масляную поверхность – и тут же пол ушел у него из-под ног. Красная махина с грохотом повалилась на спину. Гранитные плиты треснули под его весом.

– Спички! – закричал крестьянин, пытаясь судорожно найти их у себя на поясе.

На землю упал кисет с табаком, трубка…

Барон попытался встать, но безуспешно. Его обрубленная культя вновь лишь проскользила по маслу. Тогда Барон перевернулся на живот. Он выпустил топор, чтобы опереться на обе руки, приподнялся и начал медленно выбираться из пятна. Его руки тоже проскальзывали, но все же он двигался вперед. Красная броня вся уже покрылась маслом, будто черной кровью. Еще секунда – и он выберется…

Алиса отпустила Эрика и шагнула к границе пятна. Крестьянин сел на землю. Он все еще судорожно искал спички. Барон тем временем уже подобрался к краю пятна. Он протянул свою окованную сталью руку к Алисе. И тогда девушка ударила по ней молотом. Ударом смяло перчатку. Вместе с лязгом металла послышался хруст костей. Второй удар пришелся на шлем Барона. Третий – на вторую руку. Алиса шагнула назад, только чтобы обнаружить, что Барон схватил молот.

– Да уймись же ты! – воскликнула она, выпуская оружие.

– Назад! – скомандовал Эрик и черканул спичкой.

В его руках вспыхнул маленький огонек. Крестьянин бросил спичку в масло и накрыл голову руками.

Ничего. Не было ни взрыва, ни даже пламени. Спичка потухла еще на лету.

Выругавшись, Алиса подхватила Эрика. Быть может, им еще удастся сбежать. В эту же секунду за ее спиной вспыхнул огонь. Волна жара ударила девушку в спину, и она повалилась на землю вместе с крестьянином. Стараясь не дышать, они с Эриком отползли в сторону.

Когда Алиса вновь оказалась на ногах, она увидела объятую огнем фигуру Барона, распластавшуюся на граните. Чудовище билось в жутких конвульсиях, пытаясь сбить с себя неугасающее пламя. Струя полыхающего газа била в его ноги. Но даже сгорая заживо, Барон не издал ни единого звука, кроме лязга стали.

Вдали, на той стороне огненного пятна, стояла Тамара. Девушка все так же прижимала к себе сломанную руку. Ее платье было все в крови, а на лице и теле зияли ужасающие раны. Девчонка улыбнулась уголками губ, а затем развернулась на месте и скрылась в одном из коридоров замка.

Томас

– Поставь меня на землю, – проворчал Томас, – я сам могу идти.

– Ты сможешь идти быстро? – просил Сэм.

Старик не ответил. Он все еще не чувствовал левой руки, а ноги будто бы кололо иголками. Было тяжело дышать, будто ком застрял у него в груди. Сердце стучало, то и дело теряя ритм. Вендиго нес старика на руках по коридорам Фейрфакса. Им нужно было только найти Эрика…

– Кэт в замке, – зачем-то сказал Томас.

– Что? Где она? – Сэм явно испугался этих неосторожных слов.

– С ней все хорошо, я уверен, – заверил парня старик. – Она с госпожой Амирой из Гершенского посольства.

– Что она тут делает? Она же должна была оставаться дома!

Старик усмехнулся:

– Ох уж эти рыжие бестии! Даже не пытайся ей что-то говорить. Все равно поступит по-своему. Поверь моему опыту. – Даже смех давался Томасу с трудом, ком в груди, казалось, становился все больше и больше. Томас произнес тише: – Бери ее – и бегите из города. Куда угодно, хоть на север, хоть на юг, главное – подальше… от всего этого…

– Мы не можем убежать, – сказал, как отрезал, Сэм. – Семья Кэт все еще в опасности, да и мои братья…

– Им просто нужно вернуться к корням… – Томас вновь усмехнулся, и мир вокруг него погас.

Очнувшись, он вновь увидел Сэма. Тот стоял, склонившись над ним. Сам Томас сидел на земле, прислонившись к стене. Перед ним простирался один из внутренних дворов Фейрфакса. Сэм покинул старика, и перед ним открылась полная картина происходящего.

В центре двора в небо возносилось гигантское древо, вокруг него толпились вендиго. Со всех сторон их окружали красные наемники. Между ними в эти секунды еще не началась битва, но в воздухе повисло такое напряжение, что, казалось, вот-вот грянет гром. В дальней части двора полыхал огонь. Возле него старик увидел две фигуры. Быть может, это были Эрик с Алисой. Наверное, следовало пойти к ним, но Томас решил еще посидеть. В конце концов он сделал все, что хотел в этой жизни. Он не стал поднимать глаз к Шпилю. Да пошли вы, Высшие.

Старик извлек из сумки огромный камень. Какой он красивый. Камень был именно таким, как он себе представлял. Огромный, тяжелый… и совершенно бесполезный. Идеальное завершение карьеры. Томаса похоронят с ним… Было бы хорошо, чтобы гробницу нашпиговали ловушками. Будет веселье для тех, кто придет забрать Око. Теперь каждый раз, когда кто-то будет упоминать этот камень, будут вспоминать и его имя… Под идеально прозрачной поверхностью блистали синие искры. Казалось, что это свет играет на тысяче граней. Томас поднес Око ближе к лицу и вдруг увидел знакомый узор. Эти искры не были отражением. Они действительно бежали по тонким ломаным полоскам внутри камня.

– Нет, нет, нет… – чуть не заплакал он.

Дело всей его жизни было еще одной частью этой жуткой головоломки, подобно шкатулке из замка, что упустила Алиса, или тому слитку, что Томас нашел в подвале особняка Гирхарт. Этот камень должен был быть просто камнем. Это должна быть точка в его карьере, в его жизни!

– Да пошло оно все… – проворчал Томас, запихнул Око обратно в сумку и попытался встать на ноги. Это получилось у него только со второго раза. Ноги не слушались, а голову кружило, будто он находился на палубе корабля в шторм.

Теперь он просто не мог умереть. Нельзя было оставлять дело незавершенным! Боль пронзила спину старика. Но ничего, он справится. Томас шел вперед и клялся себе, что не умрет, пока не закончит того, что начал. Он докопается до того, что все это значит! И когда он это сделает, весь мир узнает этот секрет. Те интриганы, что затащили его в эту авантюру… они поплатятся, что не дали старику умереть спокойно.

Конечно же, это были не гершенцы, те двое, что предложили ему работу в Ришвальде. Скорее всего, агенты Клюге или самого Кроули. Им нужно было настроить Джереми против гершенцев, чтобы тот привез камень именно сюда, в Кретч. Томас Трегар нужен был им лишь для достоверности.

Мысли Томаса вернулись к его заключению в ришвальдской тюрьме. Раньше он не задумывался об этом, но как-то уж слишком быстро его отправили на каторгу… как вообще так вышло, что он оказался в этой злополучной телеге с Эриком и Алисой. Все они были связаны и друг с другом, и с этой историей.

Лэнгли. Этот негодяй знал все с самого начала! Это была никакая не случайность! Он специально впутал их в это дело. Он тоже ответит за это.

Томас не собирался мстить, не такой он был человек. Но этому городу, погрязшему во лжи, задыхающемуся от междоусобиц, не хватало правды, как глотка свежего воздуха. Быть может, этот ветер перемен наконец-то разрушит карточный замок интриг.

Самому Томасу воздуха не хватало. Он уже почти не мог дышать, но все равно шел вперед.

Вокруг уже вовсю гремела битва. Перед затуманенным взглядом старика в каком-то безумном танце мелькали зеленые и красные пятна. Из марева то и дело проявлялись фигуры. Наемник вонзает свой топор в шею вендиго только для того, чтобы в следующую секунду рухнуть под ударами трех его собратьев. Зеленый человек выдергивает когти из поверженного врага, с каждой секундой становясь все более и более похожим на свою жертву. Легионер машет перед собой зажженным факелом, но вендиго больше не боятся огня.

Кто-то выскочил на Томаса, занес оружие.

– Не мешай… – проворчал старик на последнем дыхании, а затем выхватил пистоль и спустил курок. Пуля угодила наемнику в грудь, и он выронил топор. То же сделал и Томас с пистолем.

Даже отдача от выстрела отозвалась болью в руке, а хлопок – высоким писком в ушах. Правый бок болел нестерпимо. Должно быть, у него было сломано ребро. Запястье левой руки выбито из сустава… хорошо, что он ее не чувствует. Это от сердца… должно быть, приступ. Однажды такое уже было, но тогда было кому позаботиться о старике. Впрочем, есть и сейчас.

Пламя впереди догорало. Двое, что стояли рядом с ним, сейчас брели в сторону Томаса. Присмотревшись, старик наконец-то увидел, что это действительно его друзья. Алиса помогала идти Эрику. У того была сломана нога….

Нет, нет, нет… почему он не вылечил ее?

Сердце кольнуло еще сильнее, и Томас невольно остановился. Шум битвы за спиной утихал. Быть может, он просто терял слух… Алиса и Эрик шли к нему, а за их спиной из пепелища вырастала титаническая фигура. Пронзительный, раздирающий душу скрежет разнесся по двору, многократно усиливаемый эхом. Зрение Томаса вдруг стало удивительно четким, и он увидел перед собой Черного Барона. Закоптившиеся и оплавленные доспехи не отражали света. Казалось, это оживший сгусток черноты. Чудовище шагнуло вперед, выгибая и ломая испорченный пламенем доспех.

Алиса громко выругалась, затем обратилась к Томасу:

– Уходите! Вы оба! Возьми Эрика и…

Томас усмехнулся, глядя на закованного в рыцарский доспех колдуна.

– Я его не утащу…

– Да я и сам могу… – сказал Эрик и потерял сознание. Девушка с трудом подхватила его и опустила на землю.

Томас только пожал плечами и сел рядом. А что еще он мог сделать? Алиса обернулась и взглянула на Барона.

– У тебя есть оружие? – спросила она старика.

Томас подумал посоветовать ей сбегать к трупу кого-нибудь из наемников, но сил и дыхания не было даже на эти слова. Он засунул руку в сумку и протянул девушке монтировку.

– Идеально… – улыбнулась она.

Алиса взяла инструмент, развернулась и направилась к Барону уверенным шагом. А Томас снял с пояса мешочек с солью. Для защиты…

Сэм

Барон был все ближе и ближе. Он шел мимо сражающихся вендиго и наемников, не обращая внимания на их возню. Сэм сразу понял цель чудовища. Это было древо. Барон сжимал в правой руке клинок своего чудовищного оружия. Древко исчезло в пожаре. Огромные доспехи были оплавлены, их покрывали трещины и вмятины. Многих пластин не хватало. В тех местах была видна обуглившаяся уродливая плоть. Время от времени Барон махал перед собой топорищем, но оно находило лишь пустоту на своем пути. Сэм понял – чудовище ослепло. Глаза, должно быть, не выдержали жара.

Сражение тем временем кипело во внутреннем дворе. Десятки братьев полегли от стали наемников, но им на смену тут же пришли сотни. С каждой минутой Алый Легион терял все больше и больше людей и сдавал позиции. Какая-то часть Сэма говорила ему, что это уже больше не его битва. Но садовник знал, что его народ должен научиться сражаться. Много столетий назад они поклялись защищать этот город и теперь собирались оставить его. Вендиго и Кретч уже больше не могут сосуществовать. Это было ясно как день. Но для Сэма и его собратьев Кретч все же был родиной. Нельзя было просто так уйти, оставив город на растерзание. Нужно отдать ему последний долг перед расставанием.

Сэм заприметил Алису. Та с небольшой монтировкой в руках подбиралась к Барону со стороны. Сэм же пошел ему прямо навстречу. Повинуясь движениям рук садовника, из-под земли в одно мгновение выросли корни. Они без труда оплели ноги Барона, но удержать не смогли. Одну ногу, обрубленную в культю, тот без труда высвободил, а вторую просто выдрал из хватки.

Сэм зарычал. Он не мог позволить Барону повредить древо. Самайн был слишком уязвим во время перерождения. Его смерть могла пустить все их труды прахом по ветру.

Сэм напрягся, опустился к земле и запустил руки в ее черную плоть. Корни вновь выступили под ногами Барона. На этот раз они были куда толще и сильнее. Чудовище запнулось и повалилось на колени. В этот же миг на него сзади набросилась Алиса. Она не била его, а просто воткнула монтировку под одну из пластин и что есть силы нажала. Раздался скрежет, а вслед за ним – хлопок. Лопнула одна из заклепок. Алиса тут же отшагнула назад. Барон сбил корни лезвием топора, дернул их свободной рукой и вновь встал. Не медля ни секунды, он ударил топорищем в то место, где несколько секунд назад стояла девушка.

Битва тем временем вышла за пределы двора. Сейчас здесь не оставалось ни одного живого наемника, лишь новые братья продолжали выползать из огромного пролома вокруг древа. На секунду Сэм испугался: как вендиго поймут, кто враг, а кто друг? Как отличат наемника от слуги или стража? Красный цвет не самый надежный ориентир… Но он вдруг осознал, что напрасно переживает. Вендиго уже не были младшими братьями. Они знали, что делают.

Как знал и Сэм. Он шагнул к Барону, и за ним последовали две дюжины братьев. Он мог бы приказать им атаковать, и они бы повиновались. Но садовник пошел в бой первым.

Ему не составило удара уклониться от размашистого удара. Обеими руками он вцепился в оружие Барона и его предплечье. Чудовище попыталось оттолкнуть Сэма, но кто мог стоять на земле прочнее дерева? Тогда Барон попытался ударить его второй рукой, стоило лишь занести ее… как в руку вцепились двое братьев. Барон стряхнул их, вновь попытался ударить, но на смену двум пришли четверо. С огромным трудом они удержали руку на месте. Барон не собирался сдаваться. Он упорно пытался сбросить Сэма и других вендиго, пытался встать, сделать хоть что-то. Но корни в третий раз оплели его ноги.

Сзади к обездвиженному чудовищу подбежала Алиса. Резким движением она сорвала вторую заклепку. Панцирь Барона сдвинулся. Девушка откинула монтировку и обошла Барона.

– Ты не оставляешь мне выбора, – сказала она и сорвала с Барона переднюю часть кирасы.

Стальная пластина упала на землю, чтобы открыть кусок мяса внутри доспеха. Иначе это назвать было нельзя. Торс Барона состоял из обожженной плоти, он был скован цепями и ремнями. Сквозь тело проходили крепления брони. Кто бы ни сделал это с ним, не планировал снимать этого доспеха… никогда.

Чудовище вновь попыталось дернуться, и Сэму пришлось сильнее надавить на руку. Топорище выскользнуло из хватки и упало на землю. Алиса подняла останки грозного оружия, занесла его для удара. Сэм увидел сомнения в ее глазах. Все замерли… даже Барон вдруг перестал сопротивляться.

– Пришло время прервать его страдания… – прошептала девушка и вонзила лезвие в грудную клетку чудовища.

Из раны потекла густая темная кровь. А из-под глухого шлема послышалось тяжелое дыхание. Оно все же было живым…

– Этого будет мало, – сказал Сэм.

Алиса посмотрела на него. В ее глазах был страх. Но боялась она не Барона, а того, что ей предстояло сделать. Алиса отошла на шаг назад и ударила ногой по обуху. Раздался хруст костей. Барон задрожал. Страх на лице девушки сменился настоящим ужасом. Она была готова заплакать.

Сэм тоже чувствовал себя отвратительно. Но Барон должен был умереть. Только так можно защитить вендиго.

– Еще… – скомандовал он.

Алиса вскрикнула и вновь ударила по топору. По ее щекам потекли слезы. Барон уже висел на руках Сэма и братьев, но все еще был жив.

– Еще! – повторил садовник.

Алиса закричала и нанесла еще один удар ногой. И вдруг Барон засмеялся. Его низкий, рокочущий смех прокатился по всему двору… Почему Сэм не мог отделаться от мысли, что слышит смех ребенка?

Рыдая, Алиса ударила еще раз, затем еще раз и еще… наконец-то Барон перестал смеяться и дышать. Вендиго выпустили руки мертвеца, и тот выгнулся назад, все так же стоя на коленях. Алиса тоже упала на колени перед ним и, закрыв лицо ладонями, продолжила рыдать.

Казалось, все было кончено… для Барона, но не для вендиго. Сэм приказал братьям стеречь Алису и направился к древу. Он шагал, и корни под его ногами стелились в дорогу, та постепенно переросла в мост над обрывом. Сэм осторожно дотронулся до коры древа. Ветви наклонились к нему, и садовник, пользуясь ими, как перекладинами лестницы, поднялся на крону.

Самайн возвышался над Фейрфаксом и всем Кретчем. С его вершины Сэм видел весь город. Солнце, уже склоняющееся к горизонту, освещало его улицы красным. И действительно, Кретч был во власти этого цвета. Сэму нужно было лишь отдать команду… и город окрасится зеленью. Будет это хорошим поступком или ужасным? Он пока не знал…

Тонкие ветви вновь коснулись его спины и вонзились иглами в позвоночник. Сэм почувствовал каждый корень великого древа, каждого вендиго, что уже переродился или только собирался это сделать. Он почувствовал и город. Большинство жителей пряталось по домам – они ждали, что их спасет архонт. Кто-то был не столь терпелив. В городских котлах собиралось ополчение. Основные силы городской стражи все еще были осаждены в форте Подкове. Но те разрозненные группы, что остались в городе, сейчас собирались возле северных ворот Старого города. Ими командовал человек с обожженным лицом. В Змеином переулке тоже было неспокойно. Воры, бандиты, убийцы и шлюхи не могли стерпеть того, что кто-то решил отобрать их территорию.

Все эти люди будут драться за свой город. И все они умрут. Что могут противопоставить обычные горожане целой армии? Как бы страшно ни звучало это для Кретча, но с этим огнем можно бороться только при помощи другого огня.

Сэм обратился к братьям. Он не натянул поводок, как это сделала бы Скверна. Он попросил их. Попросил драться и защищать этот жестокий город, даже несмотря на то что тот олицетворяет все, что им чуждо.

Это был их долг.

И братья откликнулись.

Они вышли из ворот Фейрфакса. Кто-то уже принял обличье убитых в замке наемников, даже забрал их броню и оружие. Легионеры на форуме не сразу заметили подвох и дали вендиго просочиться в свои ряды. Когда же вслед за обратившимися вышли и чистые братья… было уже слишком поздно. Пролилась красная кровь. Спустя какие-то минуты все было кончено. И все это время зеленый поток не прекращался. Вендиго шли спокойно, не торопясь.

Волна пересекла Большой Каменный мост, чтобы за ним встретить городскую стражу. Люди встали в строй, подняли щиты. Во втором ряду щелкнули готовящиеся к выстрелу ружья.

– Целься! – скомандовал Ричард.

Земля сотряслась, и сквозь булыжник выступили корни. Секундного замешательства людям хватило, чтобы понять: перед ними не Алый Легион… Вендиго шли мимо, не обращая на стражников никакого внимания. Лишь один из них, все еще в истинном обличье, остановился и указал когтистой лапой на запад.

– Подкова ваша… – повторил он слова Сэма и вновь вернулся к братьям.

Впереди полыхал форт Мейсер. Садовник был рад, что опоздал…

На секунду он задумался: а стоит ли оставлять город в руках этих людей? Архонт, его советники… те, кто вложил оружие в руки таких чудовищ, как Клюге. Что делать с ними? Он мог бы направить своих братьев против них, после того как будет покончено с наемниками. Но чем тогда он будет лучше Берча? Да и что потом? Он посадит Кэт на престол, а сам станет ее верным слугой? Он может убить ее обидчиков, но не спасти ее мать и сестру. Она никогда не простила бы ему этого. Да и братья не выживут здесь, в городе. Слишком далеко ушел Кретч от природы в погоне за техническим прогрессом. Воздух, вода и земля – три основы существования вендиго – были для них полны отравы. Сэм мог бы разрушить заводы, но вместе с ними пеплом обратится слишком много жизней. Они не могли остаться. Но если свергнуть власть и уйти, без сомнения, город раздерут на куски. Слишком много у Кретча врагов как внутри, так и снаружи высоких каменных стен.

Какое-то время Сэм следил за битвами у двух фортов, но затем отвернулся. Все и так было понятно. Теперь все было кончено и для него. Оставалось только попрощаться и уходить.

Сэм спустился с древа, на ходу возвращаясь в человеческое обличье. Внизу, возле останков Красного Барона, собрались детективы.

– Ну, что видно? – спросил Томас.

Старик уже выглядел значительно лучше. Он стоял рядом с Эриком, а тот сидел на ящике и возился с собственной лодыжкой. Колдун посмотрел на Сэма с немым вопросом в глазах.

– Скоро Алый Легион будет историей, – сказал садовник, но Эрик продолжал буравить его взглядом. – После этого мы уйдем.

Эрик только кивнул и вернулся к своему делу. Из его ладоней лился синеватый свет. Было видно, как под кожей встают на место кусочки кости.

К Сэму подошла Алиса и протянула ему руку. Она уже не плакала, но ей все еще было тяжело. Сэм пожал ее ладонь, и они обнялись.

– Спасибо, что оказался не таким подонком, как я думала, – сказала она.

– Спасибо, что не убила меня тогда, – ответил он.

– В который раз по счету? – Девушка наконец улыбнулась.

– Тебе лучше уже уходить, – сказал Томас Сэму. – Кретч не открыл нам еще и половины своих ужасных секретов. Кстати, о секретах… – Старик направился к телу Барона. – Как думаете, что же это такое?

– Быть может, Карл сможет нам подсказать? – предположил Эрик.

– Чтобы потом кто-нибудь сделал еще десяток таких же? – ответила Алиса. – Я не пожелаю такой участи никому.

– Надо его сжечь, – твердо сказал Сэм.

Томас подошел еще ближе, чтобы рассмотреть изуродованное мертвое тело.

– И все же мне интересно… – начал говорить старик и вдруг зашелся кашлем.

Что-то зашевелилось под обгоревшей кожей Барона. Сэм нее успел сделать и шага, даже крикнуть, как грудная клетка Барона лопнула, и что-то вырвалось наружу. С десяток металлических лент, скрученных в единую спирать и окрашенных кровью, ударили старика в бок. Этот удар был такой силы, что поднял его в воздух, отбросил в сторону, и Томас рухнул в пролом.

– Нет! – закричала Алиса и бросилась за ним.

Сэм только и успел подхватить ее, чтобы девушка не рухнула вслед за стариком в пропасть. Вместе они заглянули в бездну, но там была лишь темнота. В ответ никто не взглянул на них.

 

Эпилог

Гимн Беглецов

Алиса

В Кретче начинало холодать. Алиса подняла воротник пальто и вышла на улицу. Она заперла дверь своего нового дома на ключ. Это был тот самый дом, что раньше принадлежал семейству Хайнов. Советники архонта были только рады подарить его «героям Кретча». Бывший хозяин не был против, хотя его и не спрашивали. Сэм Хайн оставался убийцей и разыскиваемым преступником, ему не было места в этом городе. Так же, как и его братьям. Чудо, сотворенное архонтом, должно было оставаться чудом. Сразу после битвы вендиго вернулись в Мирк, впрочем, ненадолго…

Наверное, это был не самый честный обмен, подумала она. Ей достался дом, а Сэму…

Ворон каркнул на крыше и, взмахнув широкими крыльями, взлетел к свинцовому небу.

– Мне нравится ваш выбор одежды, – раздалось у девушки за спиной.

– По последней моде, – проворчала она, поворачиваясь к Лэнгли: тот появился будто из ниоткуда. Он имел обыкновение так делать. Алиса бегло осмотрела его с головы до пят и ухмыльнулась: – Вам бы тоже обновка не помешала.

– А что, я плохо смотрюсь? – Лэнгли хлопнул ладонями по своим бокам, и от его старой, грязной шинели поднялось два облачка пыли.

– Ужасно.

– Да уж… и почему мне раньше никто об этом не сказал?

Вместе они вышли из замкового котла. Брусчатка под ногами была покрыта тонкой корочкой льда, и приходилось идти медленно, чтобы не поскользнуться. Изо рта вырывались облачка пара.

– Должно быть, скоро озеро замерзнет, – предположила Алиса.

Лэнгли усмехнулся:

– Сразу видно, что вы не из этих мест.

– Вот именно. – Алиса взглянула на своего собеседника со всей серьезностью. – И мне бы не хотелось оставаться здесь дольше, чем это нужно.

– Всему свое время, – развел руками Лэнгли. – Вы вернетесь домой, когда настанет подходящий момент.

Алису раздражала эта его страсть не давать прямых ответов. Но сейчас и правда был не лучший момент, чтобы покинуть Кретч. У Алисы были тут незаконченные дела. Да и Лэнгли… все же он сделал для них достаточно, чтобы заслужить какую-то благодарность.

– Как прошли похороны? – спросил он.

Алиса нахмурилась. Ей было неприятно вспоминать о…

– Я не выполнила обещания… – прошептала она. Лэнгли посмотрел на нее, будто не понимал, о чем идет речь. – Томас просил похоронить его с камнем. А я даже… да и что это за похороны без тела? Глупо было скорбеть перед пустым саркофагом.

– Нужно было отдать ему дань памяти, – попытался утешить ее Лэнгли. – Господин Трегар был великим человеком.

Алиса утерла перчаткой начавшие было проступать слезы.

– На пристани все готово? – сменила она тему.

– В лучшем виде! – отрапортовал Лэнгли и даже шутливо отдал честь.

Они как раз проходили мимо Северных ворот. Их уже восстановили после битвы. Город пострадал не так сильно, чего не скажешь о его жителях. Стражники в новой зимней униформе стояли на посту. Даже взгляд у них был каким-то… более строгим. Алый Легион изменил всех. Сделал сильнее. Возле ворот Старого города Алиса приметила плакат с объявлением.

– Первый рекрутский набор в Кретчийскую армию, – прочитала она заголовок. – Защитим нашу родину…

Лэнгли жестом предложил ей идти дальше.

– Большая ошибка, скажу я вам, – заметил он.

– Не знаю, не знаю… люди до сих пор напуганы.

– И оттого склонны поступать необдуманно.

Алиса только кивнула. Она все же считала, что армия сейчас нужна Кретчу как никогда. Но и в словах Лэнгли была правда. Если во главе армии встанут те же люди, что дали волю серым плащам…

Вместе они вышли к Большому Каменному мосту. По нему как раз шла большая процессия «очищенцев». Их было несколько сотен. Все в белом, они шли под хоругвями и пели на древнем языке. Еще один знак нового времени. Лэнгли посмотрел на них с отвращением и поспешил спуститься под мост. Алиса последовала за ним.

Внизу, на пристани, все уже собрались. Эрик помогал Сэму загрузить последние ящики на паром. Катрин стояла поодаль, укутавшись в плащ с меховой подкладкой, и гладила по холке Морковку.

Алиса замерла на секунду. Сэм стоял к ней спиной, и она знала, что это он… но все же что-то в ее груди больно кольнуло. Она вдруг испугалась увидеть его лицо, когда Сэм обернется. Наконец-то это произошло, и девушка вздохнула с облегчением. Парень был самим собой.

Некоторые раны не заживают.

Она столкнулась взглядом с Эриком. Они поприветствовали друг друга кивками, и колдун вернулся к своим делам.

– Мои поздравления! – улыбнулся Лэнгли.

– Благодарю! – ответив улыбкой на улыбку, сказала Катрин.

– Спасибо. – Благодарность Сэма была не столь искренней.

– Если вы позволите, – Лэнгли засунул руку за пазуху и выудил оттуда толстый конверт, – небольшой свадебный подарок.

– Что это? – спросил Сэм, сходя на берег.

– Ничего особенного. Старые бумаги, кое-какие заметки. Интересное чтение в дорогу, скажем так.

– Спасибо… – ответил Сэм, принимая конверт, – наверное, это не помешает.

– У меня есть еще кое-что для молодой жены. – Лэнгли извлек из кармана небольшую серебряную брошь в виде головы ворона. В глазу птицы блеснул красный рубин.

– Какая она замечательная! – Катрин приняла украшение и сразу подколола им свой плащ.

– Он будет присматривать за вами, – произнес Лэнгли и вдруг столкнулся взглядом с Эриком. – Не в прямом смысле. Это я так пошутил. – Затем он вновь обратился к Сэму: – Можно… на пару минут?

Эти двое вместе отошли в сторону. Алиса наконец-то поприветствовала Кэт. Они поцеловали друг друга в щеки и обнялись.

– А я без подарка… – извинилась Алиса.

Катрин улыбнулась и махнула рукой.

– Ты и так сделала для нас слишком много.

– Все это я сделала для своего народа.

Улыбка исчезла с лица девушки.

– Помни свое обещание, – сказала Алиса.

– Это была клятва, – поправила ее Катрин.

Эрик

Все пожелали друг другу счастья и долгих лет. На прощанье Сэм передал Алисе увесистый сверток.

– Он мне больше не понадобится, спасибо, – сказал он.

– Что это?

– Твой плащ.

– Сэм его сам починил, – вступила в разговор Кэт.

Паром отчалил, неся своих пассажиров вниз по Монахову Спуску. В отличие от Лэнгли и Морковки, молодожены казались взволнованы предстоящим путешествием. Тем не менее они были счастливы. Морозный воздух был кристально чист. Ни тумана, ни дыма. Что-то новое для этого города.

Эрик и Алиса долго стояли в молчании, глядя вслед парому.

– У них все будет хорошо, – сказала девушка.

– И у нас тоже, – ответил Эрик и заглянул ей в глаза. В их глубине пряталось сомнение.

– Как прошла свадьба? – спросила Алиса.

Эрик предложил ей локоть, девушка не стала отказываться. Вместе они поднялись из-под моста.

– Было чудесно. Ничего подобного в жизни не видел, – признался Эрик. – Помнишь тот зал с тремя мостами? Там установили алтарь… – Эрик вдруг почувствовал, что на самом деле Алисе неприятен этот рассказ, и он решил поскорее его окончить. – Ну а потом был банкет.

– В этот раз ты не запутался в столовых приборах? – На лице Алисы появилась слабая усмешка.

– Без тебя это было нелегко, но, кажется, я справился.

– Надеюсь, Сэм и Катрин понимают, почему я не пришла.

– Мы все понимаем. – Эрик похлопал ее по руке. – Ты поступила правильно.

Остаток пути они проделали в молчании, а когда пришло время прощаться, Алиса запечатлела на щеке Эрика поцелуй.

– Шкатулка у хозяйки борделя, – шепнула она ему на ухо.

– Как насчет выпить завтра по чашечке кофе? – спросил Эрик, когда она отстранилась.

– Было бы замечательно. Буду ждать тебя к полудню.

С этими словами она ушла в замковый котел. Эрик потер подмерзшие руки и, дыхнув на них, бросил быстрый взгляд на крышу одного из домов. Ворон взлетел и последовал за девушкой. Эрик направился домой.

Теперь можно было и поторопиться. Ему совсем не хотелось промерзнуть до костей. Крестьянин пересек Старую площадь, вышел к мосту. Даже несмотря на холод, народу на улице было немало. Несколько предприимчивых лавочников выкатили на улицу котлы с газовым подогревом и продавали всем желающим горячий чай с лимоном и медом или слабый грог с корицей. В застывшем воздухе ароматы чувствовались особенно остро, как и тепло, валящее от котлов. Эрик решил пройти мимо. Очередь была уж слишком большой.

На мосту Эрику встретилось трио стражников. Один из них подошел к нему и произнес слова соболезнования. Крестьянин тепло поблагодарил его. Только выйдя на Нова-Проспект, он вспомнил, что видел этих троих на похоронах Томаса. Даже за свое недолгое пребывание в городе старик успел обзавестись друзьями. Как ему это удавалось?

Эрик отогнал грустные мысли и поднялся по лестнице. Дверь опять оказалась незапертой. Крестьянин шагнул внутрь. Он расстегнул пальто, повесил его вместе с шарфом на вешалку. Первым к нему вышел огромный черный кот с янтарными глазами.

Эрик погладил кота. Янтарик с каждой неделей прибавлял в холке. Такими темпами уже совсем скоро всем вокруг станет понятно, что это не обычный кот. Подхватив создание на руки, крестьянин прошел в гостиную. Там уже все собрались за столом.

– Привет, – сказал Эрик.

– Привет, – ответила Дана, – обед стынет.

Сэм

Катрин сидела на чемодане и негромко мурлыкала себе под нос какую-то мелодию. Если бы не острый слух вендиго, Сэм не услышал бы ее за шумом мотора. Лэнгли возился с машинерией – видимо, не хотел, чтобы эта жуткая конструкция развалилась на середине озера. Сэм же стоял в полный рост и смотрел на свой родной город. Ему хотелось бы, чтобы тот исчез в дымке, как в ту ночь, когда он отправился в Мирк. Но Кретч наблюдал за своим блудным сыном, не отводя от него тысячи глаз. Садовнику было не по себе. Он чувствовал себя чуть ли не предателем. Как он мог вот так взять и оставить все за спиной? Свой дом, могилы своих близких и людей, которых он мог назвать друзьями?

Сэм взглянул на Кэт, и печаль будто рукой сняло. Он вдруг четко осознал, что Кретч был его домом лишь потому, что там жила его семья. Город не был чем-то особенным, по крайней мере для него. Сейчас вся семья садовника была с ним. Хотя… это ведь была не его семья? Сэм до сих пор не знал, как относиться к тому решению, что они все приняли. Ему самому оно далось нелегко, что уж говорить об Алисе. Но Кэт, к удивлению, согласилась на эту авантюру слишком уж просто. Казалось, ее совершенно не волнует то, что они сделали. Сэм вдруг вспомнил ее слова: «Мне важно лишь быть с тобой рядом». Он улыбнулся. Все это было не так принципиально. Он тоже хотел лишь одного – быть с ней. А значит, его дом там, где они будут вместе. В таком случае Ришвальд ничем не хуже Кретча. Быть может, там они смогут сыграть настоящую свадьбу?

Сэм отвернулся от города. Когда-нибудь он вернется сюда. Сейчас можно обойтись и без прощаний. Темный лес, громоздящийся на другом берегу озера, распростер перед Сэмом свои объятия. С Мирком он тоже вскоре расстанется. Сэм мог только гадать, как Ришвальдский лес примет его и его братьев. Кое-кто из них уже собирался возле заброшенной рыбацкой деревушки.

Лэнгли приглушил мотор.

– Что за чудную песенку вы напеваете? – спросил он у Кэт.

Та немного смутилась.

– Я думала, что никто не слышит, – ответила девушка. – Это «Гимн Беглецов».

– Чудная песня, – согласился Лэнгли, – к тому же весьма уместная. – Затем он обратился к Сэму: – Тебе стоит перекинуться уже сейчас.

– Зачем? – удивился тот. – Там ведь только свои.

– Ты забыл, о чем мы говорили? – Лэнгли нахмурился. – Одна ошибка может стоить многих жизней.

Сэм кивнул. Теперь он нес ответственность не только за себя, но еще и за свою жену и свой народ. Садовник извлек из кармана часы на цепочке, открыл заднюю крышку и прикоснулся пальцами к локону каштановых волос, спрятанному там. По его телу тут же пробежал озноб. Боль ударила в голову, спустилась по позвоночнику, расплылась по всему телу и вдруг исчезла.

– Я никогда к этому не привыкну, – проворчал Сэм не своим голосом.

– Это хорошо. – Лэнгли похлопал его по плечу.

Кэт подошла к нему и взяла своего мужа за руку.

– Я… – попытался сказать Сэм.

– Ш-ш-ш-ш-ш… – она приставила свой нежный пальчик к его губам. – Твои глаза могут быть другого цвета, но они все равно твои. Я всегда узнаю твой взгляд.

Тем временем паром причалил к покосившейся пристани. Один из вендиго в образе красного наемника принял у Лэнгли швартов.

– Ваши люди ждут, господин Браунсвоттер.

Амира

Камин неохотно разгорался. Вчера она опять была на вылазке, и некому было поддержать огонь. За ночь в доме успело похолодать. Закончив с дровами, Амира сходила на кухню. К ее величайшему сожалению, вина в доме не имелось. Зато был кофе. Сварив себе целую турку, она вернулась в кабинет и бросила на стол папку с документами. Слишком много времени было потрачено на их изучение, а результата так и не видно.

Сидя в удобном кресле и попивая кофе, она перелистывала бумаги архонта. Время от времени Амира заглядывала в толстый блокнот и сверялась со своими записями. Как обычно, ничего не сходилось. Кретч закупал слишком много газа. Если информация была верна, городу уже хватало газа на годы вперед. Зачем тогда ввозить еще по железной дороге? Когда та строилась, Амира была уверена, что ее планируется использовать для переброски войск. Она считала, что Кретч атакует Гершен при первой возможности. Рост милитаристских настроений в городе после атаки Алого Легиона только подтверждал эту теорию.

Но вот, несмотря на все предупреждения Амиры, дорога была достроена… и по ней пошли первые газовозы. Она просто не могла понять, куда уходит весь этот газ, для чего его нужно так много?

Амира потерла переносицу. У нее опять начинала болеть голова. Отпив последний глоток кофе, она откинулась в кресле. Быть может, ей удастся немного вздремнуть?

Камин разгорелся, и в доме уже было тепло. Амира не выносила холода из-за особенностей организма, но она не любила и жары. Та напоминала ей о юге.

Первые годы своей жизни, по крайней мере те, что она сама помнила, Амира провела в клетке, выставленная на всеобщее обозрение. До сих пор ей снилось безжалостное, палящее солнце и нестерпимая жажда. Лучшие дни были те, когда в нее кидали тухлые овощи. «Ужасное дитя Скверны» называл ее хозяин и просил по медяку с каждого, кто хочет на нее взглянуть. Таких, как она, у него была целая галерея, но никто, кроме девочки, не сидел в клетке. Остальные были свободными. Они катались из города в город. И каждый раз все проходило одинаково. Хозяин сдергивал занавес, и люди ахали. Затем женщины и дети начинали плакать.

Настал день, и их цирк поплыл на север по морю. Амира, конечно, не увидела моря, она сидела в трюме, в своей клетке.

Стоило уйти жаре, на смену ей пришел холод. Но он принес девочке удачу. После первого же выступления на севере хозяин продал ее одному из зрителей. Тот выпустил ее из клетки и привел в дом, где не было ни одной запертой двери.

Ее новый хозяин не хотел, чтобы девочка его так называла. Его звали Рональд, и он был вором. Именно Рональд дал Амире ее имя. «Красивая» на языке его родины. Первое время девочка относилась к новому хозяину с опаской, но вскоре она поняла, что тот не причинит ей вреда.

Рональд учил ее, как двигаться бесшумно, как прятаться в тенях, как брать чужое так, чтобы никто не заметил. Сейчас Амира, конечно, понимала, что он использовал ее. Но старик был к ней добр. Он был тем единственным, что она могла назвать «семьей». Они провели вместе больше пяти лет, когда Рональда завербовала гершенская разведка. Амира последовала за ним. Для девочки, умеющей видеть в темноте, тоже нашлась работа.

Рональд скончался спустя еще два года. Кто или что было причиной его смерти, Амира так и не узнала. Она осталась одна.

Конечно, гершенцы оставили ее у себя. Амира была полезна в ночных вылазках и операциях. Днем же ей приходилось прятаться. Было совершенно очевидно, что ее не ждет ничего большего. Тогда Амира решила, что, раз уж она на всю жизнь останется полевым агентом, она будет самым лучшим агентом. Она нашла себе другого наставника. В книгах. Девочка училась на делах великих воров и шпионов прошлых лет. Читала отчеты, дневники детективов и даже мемуары авторитетов криминального мира. Среди всех преступников мира больше всех ее восхищал один – легендарный Томас Трегар. Он был ее кумиром.

С годами Амира стала настолько хороша, что работа в поле была пустой тратой ее талантов. Она научилась скрывать свою внешность, и уже ничто не стояло между ней и более серьезной работой. В конце концов ее перевели в Кретч, чтобы она возглавила местную агентуру.

Кто бы знал, что именно здесь она встретит своего кумира?

Амира с трудом открыла глаза. Она, кажется, и правда задремала. На столе стояла бутылка вина, рядом с ней было два бокала. Амира вздрогнула. Возле камина сидел человек. Кочергой он поправлял уже почти прогоревшие дрова.

– Я же обещал, что мы разопьем ее вдвоем.