Сэм

Запах чужой крови на руках был невыносим. Сэм уже дважды нырял под воду с головой, но запах не исчезал. Казалось, совершенное им будто въелось в кожу. Он бесцельно скитался вдоль древнего подземного канала, не понимая, как очутился тут. Своды были сложены из благородного камня. Тут текла чистейшая горная вода. Сэм вошел в нее примерно по пояс. Тоннели ветвились, и было сложно выбрать направление, так что он просто двигался по течению.

Сэм чувствовал окружающий мир, даже несмотря на непроглядную тьму вокруг, но не мог рассмотреть себя. Что с ним стало? Эти когти, эти листья-перья на руках… его клыки. Все это было взаправду? Пройдет это или он останется таким навсегда?

Когда Сэм услышал о смерти деда – была то правда или ложь, – что-то внутри него вспыхнуло. В нем загорелось черное пламя, и Сэм не смог контролировать своей ярости. Он убил Клюге и всех тех людей. Сделал он это, находясь под влиянием этой тьмы, или же то был его собственный выбор? Если что-то подобное произойдет вновь, сможет ли он остановиться? Захочет ли он остановиться?

Что делать теперь? Шкатулка, завернутая в подаренный плащ, пульсировала и пела тонким писком у него в ушах. Что-то внутри нее было столь неестественным, но столь знакомым. Кажется, это была та же сила, что недавно обнаружил в себе парень. Но когда он попытался прикоснуться к ней напрямую – шкатулка обожгла его. Рука до сих пор побаливала, и что-то жгло в костях.

Отдать шкатулку Амоку? А может быть, найти деда самому, если тот еще жив? Или же вновь попытаться спасти Кэт?

Сэм не мог сосредоточиться ни на чем. Вода приносила ему облегчение, но раны, полученные в саду, не заживали. Сил хватало только на то, чтобы двигаться вперед.

Он шел и шел, пока вдруг не услышал что-то доносящееся до его слуха из глубины тоннелей. Стук, звон – звуки столь тихие, что простой человек их бы и не услышал сквозь шум воды. Сэм пошел на звук. Тот пропадал, а затем появлялся заново. Следовать за ним было сложно, но вполне по силам Сэму.

Миновав десяток развилок, парень наконец-то увидел слабый свет, трепещущий на глади воды. Тоннель становился все шире с каждым шагом, свод поднимался все выше. Сэму становилось сложно видеть. Он сейчас был где-то посредине между своим «темным» зрением и обычным. В полумраке были задействованы они оба, и парню становилось сложно сосредоточиться на чем-то одном. С одной стороны, ему было слишком ярко, а с другой – слишком темно.

Наконец он вышел в большой круглый зал. В его центре, возвышаясь над водой, находилась большая каменная платформа. На ней горел свет. Судя по всему, там был кто-то живой.

Сэм осторожно выбрался из воды и, цепляясь за камни, залез на платформу. Его затуманенному взгляду предстала странная картина. На камнях было полно всякого мусора. Это были какие-то деревянные конструкции, тюки сена, столбы с натянутыми между ними веревками, ширмы, щиты, перекладины. Все было освещено несколькими переносными газовыми факелами. Их неровный свет затруднял видимость и создавал иллюзию, что вокруг Сэма танцуют тени.

Он сделал всего несколько шагов, как вдруг разглядел чью-то человеческую фигуру на одном из столбов. Фигура казалась очень тонкой, легкой и почти невесомой. Будто и не человек это был, а еще одна тень. Тень эта шагнула на веревку, прошла по ней несколько шагов, будто по ровному полу, а затем вдруг перевернулась вверх ногами и пошла по веревке на руках. Перебравшись на соседний столб, тень соскочила с него, ухватилась руками за кусок металлической трубы и трижды провернулась вокруг. Вдруг она взмыла в воздух, и в этот миг что-то блеснуло в ее руке. Три острых лезвия со звоном вошли в деревянный щит рядом с Сэмом.

Не успело его сердце ударить один раз, как Сэм оказался за одним из тюков с сеном.

Раздался испуганный девичий крик. Похоже, она заметила его только после того, как метнула свои ножи.

– Кто здесь? – раздался ее взволнованный голос.

– Я не причиню вам вреда! – заверил девушку Сэм, хотя и сам не до конца верил в свои слова. – Пожалуйста, не бойтесь.

Он выглянул из своего укрытия, но девушки и след простыл.

Где она?

Сэм осторожно вышел из своего укрытия.

– Я безоружен! Пожалуйста, мне просто надо выбраться в город… из города…

Тени все так же продолжали плясать вокруг него, возможно, где-то среди них была и девушка.

– Ты не должен был видеть меня! – крикнула девушка из-за ширмы. Оттуда доносились звуки возни.

Сэм двинулся в ту сторону.

– Меня зовут Сэм Хайн, я… бежал… и… – Сэм прикоснулся к своему животу и увидел кровь на ладони. – Меня ранили.

Писк, исходящий от шкатулки, становился все сильнее с каждым шагом. Сейчас он уже болезненно звенел у парня в ушах. Жжение в руке не проходило. Оно, наоборот, становилось все сильнее и постепенно поднималось выше, к плечу.

– Ты не должен был видеть меня, – повторила девушка уже сердито.

– Я и не видел. Я вообще почти ничего не вижу…

Он подошел уже совсем близко к ширме, когда из-за нее показалась фигура в плаще. Девушка скрылась под хламидой, которая была ей явно велика. Не было видно ни ее лица, ни даже ног. Лишь рука в перчатке розового шелка сжимала длинный нож.

– Как ты нашел это место? – спросила она.

– Я его не искал. Я просто шел по течению и вдруг услышал какой-то шум…

– У тебя не настолько острый слух. – Девушка сделала шаг вперед и указала кончиком ножа куда-то за спину Сэма: – Ты же не услышал его.

Парень обернулся. За его спиной стоял огромный, даже больше, чем он сам, мужчина. Под льняной рубахой виднелось мускулистое тело, покрытое десятком татуировок. Лицо мужчины было скрыто за грубой маской из мешковины, точно такой же, какую носил Сэм.

Они смотрели друг на друга несколько секунд в полном молчании…

– Я не… – открыл рот Сэм, но его прервал мощный удар в висок, и парень повалился на пол без чувств.

Алиса

С неба шел мелкий противный дождь, а со стороны озера поднимался промозглый ветерок. Утро в Кретче выдалось паршивым. Город принял их в свои прохладные объятия, и Алиса наконец сумела собраться с мыслями. Вместе со своими компаньонами она покинула стены Фейрфакса. Воспоминания о тех страшных событиях в саду замка все еще были свежи, но теперь они были только воспоминаниями. Капли дождя смывали с нее запах чужой крови.

Дочь своего отца, она не боялась вида человеческого естества, раскроенного клинком или раздробленного молотом. Она бывала на турнирах, наблюдала казни, а еще девушка побывала в тюрьме, и не стоит забывать, как она вычищала шлем настоящего сэра Денерима от остатков его же головы. Но увиденная ею сегодня феерия умирающей и кричащей плоти была чем-то бо́льшим. Подобного не должен видеть никто. Сравнить то, что она чувствовала, можно было только с клинком, воткнутым прямо в душу.

Алиса задавалась вопросом: хватит ли в ней силы пережить такое? Но затем она вспомнила еще кое-что. Голос Джереми Браунсвоттера, своего мужа. Сколько шрамов она уже получила, пытаясь добраться до него и отомстить за отца? Пусть эта душевная рана будет одним из них – просто шрамом.

Они уже успели пройти почти весь путь до таверны, когда Алиса увидела прибитый к столбу плакат. На нем говорилось о награде за поимку беглого преступника. Портрета не было, только имя и описание.

Алиса остановилась.

– «Сэм Хайн, рост высокий, крепкого сложения, на голове маска заключенного…» – прочитала она первые строчки.

– «Разыскивается за тяжкие преступления против города Кретч и побег», – закончил за нее Томас, после чего добавил: – Неслабая награда за парня…

– Это он, – твердо сказала Алиса, и на нее устремились удивленные глаза ее спутников, – пойдемте, я расскажу.

Томас сорвал плакат, убрал его в сумку, и они продолжили свой путь.

Ей было нелегко говорить о происшедшем, но все же было необходимо избавиться от этого груза. Она начала издалека: рассказала, как встретила беглеца по пути в бордель и как отдала ему свой плащ. Быть может, тогда она спасла жизнь не ему, а тем троим красным наемникам? Затем она рассказала о своем путешествии к саду и о подслушанном разговоре Клюге. Может быть, она что-то упустила, но даже из того, что ей удалось запомнить, было понятно, что смерть полковника, пусть и такая ужасная, сыграла им троим на руку. Оказавшись в саду, Алиса, конечно, не ожидала встретить того же парня, что и днем раньше. Она вообще не рассчитывала, что когда-нибудь его увидит. Он сказал ей, что пришел за шкатулкой и что от нее зависит жизнь его деда. Алиса пыталась договориться с ним, но парень был непреклонен, и между ними чуть было не началась драка. Как раз в этот момент появился Клюге. То, что произошло после, ей было особо сложно вспоминать, но все же она попыталась воспроизвести все события с максимальной точностью.

Томас и Эрик слушали внимательно, не перебивая и не задавая вопросов.

– Та штука, в которую превратился этот Сэм Хайн, – я о таком только в сказках слышала, – сказала Алиса под конец своего рассказа.

– Вендиго, – тихо произнес Эрик.

– Венди… что? – не понял его Томас.

– Это древесные оборотни, – пояснила Алиса, – у нас в Ришвальде все знают эту историю. Ими пугают детишек, чтобы те не ходили в лес. В стародавние времена эти твари, созданные Скверной, терроризировали наши земли, убивая и дичь, и охотников. Днем они обращались в людей и только ночью принимали свое истинное обличье. Согласно легенде Алый Джар Фоулхантер, основатель моего рода, положил им конец.

– Очевидно, что как минимум один вендиго остался… – заключил Томас, – хотя кто знает, может, он что-то другое…

– Если он и правда вендиго, мне придется закончить работу своего предка, – сделала вывод Алиса, – к тому же нам нужна эта шкатулка.

– Если мы хотим хоть чего-то добиться в этом городе – да, – заметил Томас.

Дождь усилился, и они прибавили шагу. Таверна была уже в поле зрения. Когда они подходили к двери, что-то черное вспорхнуло с вывески. Ворон издал громкий, неприятный крик и тут же исчез в завесе дождя.

Алиса отворила дверь «Пьяного купца», и они вошли внутрь.

Даже несмотря на утренний час, в таверне было много людей. Стоял жуткий гомон, и слышался смех. Вместе с запахом кислого пива по залу разносилась похабная песня. Хозяин заведения стоял за баром, наполняя кружки, а гости сами разносили их по залу – помощника у Бэара не было.

– Кажется, нам заняли столик, – как-то излишне мрачно произнес Томас, и, проследив за его взглядом, Алиса поняла почему.

В толпе была плешь. Люди обходили стороной один-единственный столик, за которым сидел одинокий гость.

Лэнгли.

На нем все еще была его поношенная шинель. За эти дни он не то чтобы не почистил ее – она, кажется, стала еще грязнее. На столе перед их нанимателем стояла бутылка вина и большая тарелка с жареными колбасами. Не отрывая взгляда от еды, он поднял руку и жестом пригласил детективов присоединиться к нему.

Все трое последовали этому приглашению.

– Вы следили за нами? – с ходу спросил Томас.

– Я просто зашел поесть колбасок и выпить вина. – Лэнгли отпил большой глоток прямо из горла бутылки, затем произнес: – Я полагаю, вы в курсе, где сейчас шкатулка?

Алиса почувствовала, что ей необходимо выпить. Она попыталась привлечь внимание Бэара, но тот упорно не хотел ее замечать.

– Так ты знал, что мы ищем, – констатировал Томас, – мы подвергаемся опасности ради крупиц информации, которую ты мог бы просто нам рассказать?

– Меня, к сожалению, не было в городе, – пожал плечами их наниматель.

– И где же ты был, Скверна тебя побери? – Томас не скрывал своего раздражения.

– Вы, должно быть, считаете меня каким-то негодяем, злодеем… – мягко улыбнулся мужчина.

– Именно так, – заметила Алиса, – не самым страшным, но одним из многих.

Лэнгли посмотрел на нее. В его взгляде читалось, что эти слова его задели.

– На самом деле я ваш покровитель. И я скажу почему. Но сначала скажите мне, где шкатулка.

– Ее забрал некто Сэм Хайн, – честно призналась Алиса.

– Сэм Хайн, надо же! – Лэнгли, похоже, был удивлен, он отпил приличный глоток вина. – Я как-то вел дела с парнишкой.

– Где его найти? – спросила Алиса.

– У него и его деда есть дом в Старом городе. Замковый котел, прямо напротив пекарни.

– Спасибо за информацию, – холодно произнес старый вор, – но теперь ты ответишь на мой вопрос. Где ты был?

– Конечно, Томас.

– Я не помню, чтобы представлялся тебе. – Старик сжал кулаки.

Лэнгли проигнорировал это замечание.

– Мне пришлось скататься в Ришвальд, уладить кое-какие дела.

Даже несмотря на шум, царящий в зале, над одним конкретным столиком вдруг нависла тишина. Лэнгли вновь посмотрел на Алису.

– У меня не очень приятные вести для вас, баронета. В вашем краю назревает народный бунт. И лорд Браунсвоттер, старший брат вашего мужа, уже собирает войска, чтобы подавить это восстание.

Алиса не знала – радоваться ей или плакать. Ее люди поняли, что происходит, они решили восстать против узурпатора и отомстить за смерть ее отца, но… война? Вот почему Джереми тут. Этот трус сбежал, чтобы его не четвертовали подданные покойного барона Фоулхантера. И теперь его брат собирается сровнять Ришвальд с землей.

– Насколько все плохо? – спросил Томас.

– Все решится в течение полугода. Так что пока у нас еще есть время, чтобы закончить текущие дела. К тому же… я планирую помочь вам в вашей проблеме.

– Как ты можешь мне помочь? – возмутилась Алиса.

У нее на родине разгоралась война, и аристократка не представляла, что этот человек может сделать, чтобы не допустить ее.

– Ваш вдовец тут, в городе. Это, несомненно, вам уже известно. Он прибыл, чтобы жениться на Катрин Гамельской, дочке архонта.

– Он? На дочке архонта? – Алиса усмехнулась. – У него за душой ни гроша и неподвластная ему земля. Архонт ни за что не отдаст ему свою дочь.

– Но он здесь, и он был гостем в Фейрфаксе, – произнес Томас, – а значит, у него есть что-то, чтобы заинтересовать… власть Кретча.

– Быть может, все дело в его колдовстве? – предположила Алиса, но Лэнгли покачал головой.

– На самом деле Ришвальд важен для Кретча. Через вашу родину, госпожа баронесса, пролегает треть всех его торговых маршрутов. Но дело не только в этом. Джереми украл казну вашего отца. – Лэнгли отправил в рот большой кусок жареной колбаски, и жир потек по щетине на его подбородке. – А вместе с ней и Око Высших.

Томас хлопнул руками по столу.

– Вот же мразь! – аж крикнул он.

Старого вора, похоже, задело, что Джереми так легко сделал то, чего он сам не смог совершить за всю свою жизнь. Но дело сейчас было не в ограблении, а совсем в другом. Аристократка уже начала понимать, к чему клонит их собеседник.

Алиса взглянула на Эрика. Тот пристально смотрел на Лэнгли и, по своему обыкновению, молчал. Но в его взгляде читалось что-то совсем нехорошее. Крестьянин с трудом скрывал свою злость. Алиса понимала, что с минуты на минуту он уже не сможет сдерживаться и взорвется. Девушка догадывалась, на что колдун был способен, и решила не испытывать судьбу. Что-то с ним явно было не так.

– Эрик, ты в порядке? – спросила она.

– Нет, – ответил он.

Взгляды Томаса и Лэнгли тоже устремились на него.

– Вы говорите о своих планах, о каких-то свадьбах, о способах помочь и прочей чуши. А у меня на родине проклятый бунт. Что, как вы думаете, станет с моими женой и детьми? В лучшем случае они помрут с голоду. – Крестьянин встал из-за стола. – Я ухожу. Я еду домой.

– А где твой дом? – неожиданно спросил его Лэнгли.

– Там, где мои близкие, – бросил Эрик, уже уходя из-за стола.

– В таком случае твой дом в Кретче. – Легким движением Лэнгли выудил из внутреннего кармана тонкую серебряную цепочку. На ней висел кулон, изображающий небесный молот. Он бросил цепочку на стол и посмотрел на крестьянина.

– Где. Моя. Жена?

Солонка на столе треснула от его слов.

– Я перевез их в безопасное место, – ответил Лэнгли спокойно, – туда, где им ничто не угрожает.

– Если с ними…

Лэнгли улыбнулся и махнул рукой:

– Они в полнейшей безопасности и ни в чем не будут нуждаться. Пока ты работаешь на меня.

– Я должен их увидеть. – Эрик сел обратно за стол и взял в руки кулон своей жены.

Лэнгли покачал головой:

– Это поставит их безопасность под удар. Думаю, это все понимают. Когда дело будет сделано, вы будете вольны покинуть город. И у вас будет достаточно денег, чтобы ваша семья жила в достатке много поколений.

Эрик опустил глаза.

– Итак, теперь, когда мы с этим разобрались… и вы наконец-то поняли, что я ваш добрый покровитель, – Лэнгли съел последний кусок колбаски и допил вино, после чего вытер рот рукавом, – мы поговорим о том, что вам предстоит сделать.

– Мы похитим Глаз Высших, – сказал Томас. – А с его помощью Алиса перекупит красных наемников у архонта.

Он озвучил мысли самой Алисы и, судя по всему, Лэнгли.

– С этой армией я смогу вернуться домой… – то ли сказала, то ли прошептала Алиса.

Теперь ей точно нужно было выпить.

Она встала из-за стола одновременно с Лэнгли, затем и ее спутники поднялись со своих мест.

– Я буду держать вас в курсе, по возможности, – как бы извиняясь за свое отсутствие в городе, произнес Лэнгли, – и постараюсь устроить вам свидание с женой, Эрик.

Он уже направился к выходу, но затем остановился и добавил еще кое-что:

– Найдите шкатулку. Это важнее всего остального.

Когда он наконец-то скрылся за дверью, все трое не обменялись и единым словом. Томас сразу пошел наверх, Эрик остался сидеть за столом, со своим амулетом в руках, а Алиса направилась к бару.

– Можно мне жареных колбасок и вина? – спросила она Бэара.

– Сегодня мы колбасок не подаем. Но есть рагу, – ответил он ей. – И я могу налить пива.

Томас

Самым сложным было проснуться и встать с кровати. Так старый вор думал поначалу. Затем не менее сложным оказалось согнуться, чтобы натянуть сапоги. Завтракать он не стал – после вчерашних угощений с банкета до сих пор крутило желудок. Вместо этого Томас выпил чашечку кофе. Горячий черный напиток разливал не менее черный вулуз со своего лотка на рыночной площади. Три медяка за чашку. Томас заплатил серебром вперед, намереваясь выпить три, но уже после второй чашки почувствовал, как сильно и даже немного болезненно забилось его сердце. Поблагодарив продавца на его родном языке, старик направился дальше по своим делам.

Сколько он поспал? Солнце уже стояло в зените, когда Томас прошел ворота Старого города. Наверное, не больше четырех часов, может, меньше. Но оно и к лучшему. Ему вновь снился блеск инструментов, звенящих о мостовую. Ему снилась собственная слабость. Сейчас все щупы и отмычки опять были на своих местах в сумке на его плече. Но сумка была тяжела почти так же, как горечь от собственного бессилия. Томас решил оставить в гостинице все оружие – тащить и его, и инструменты совсем не хотелось. Подельникам он сказал, что это поможет не привлекать лишнего внимания. Они, может быть, даже поверили.

В Старом городе было жарко, душно и влажно. Пот моментально пропитал нижнюю рубаху. Томас то и дело отжимал платок, которым вытирал пот с морщинистого лба. Сердце все еще гулко ухало в груди.

Где же этот проклятый замковый котел?

Пройдя пару улочек, старик все же решил спросить дорогу. Он заглянул в первую попавшуюся таверну и, попросив кружку воды, поинтересовался у бармена, где ему искать нужный район. Бармен, явный иноземец, улыбнулся, но ответить так и не смог.

Тогда Томас решил подсесть к единственным посетителям заведения – группе молодых стражников. Те, видимо, устроили себе перерыв. Их было трое, и один носил нашивку сержанта.

– Не помешаю, ребятки? – спросил старик, уже отодвигая стул от стола.

Сержант оторвался от кружки пива и, улыбнувшись, кивнул.

– Нет. Прошу, садитесь.

– Жаркий нынче денек, – пожаловался Томас.

– У нас тут так часто бывает после дождя, – заметил веснушчатый парень по правую руку от старика. Такая внешность была обычна для северян.

– Вы не с наших краев? – сразу догадался тот, что сидел по левую руку. Парень был темноволос, а глаза его были ярко-голубыми. Его внешний вид больше подходил коренным кретчийцам.

О национальности сержанта сказать было нечего. Скорее всего – местный, как и его товарищи. За последние годы, как мог видеть Томас, в городе смешалось много крови.

Всем троим стражникам, судя по всему, не исполнилось и двадцати.

– Точно, я не местный. Что меня выдало? – улыбнулся старик, поднимая руки в жесте «сдаюсь». – Акцент или одежда?

– Да местные не заходят в этот гадюшник, – рассмеялся сержант.

– Помолчал бы! – раздался недовольный голос бармена.

– А что ты сделаешь? – продолжал сержант смеяться.

– Мы все равно твои единственные клиенты, – добавил парень в веснушках.

Отсмеявшись, сержант представился сам, а затем представил своих подопечных:

– Я – Перри Гарднер, а эти двое, – он указал сначала на веснушчатого, – Стенли, – затем на чернявого, – и Эрл.

– Рад знакомству, – сказал старик, – а меня зовут Томас Трегар.

– Как знаменитого вора! – воскликнул Стенли и хлопнул в ладоши.

– Так это я и есть! – Томас рассмеялся.

– Тогда мы обязаны вас арестовать! – Перри шутливо погрозил ему пальцем, а затем добавил: – Ну и повезло же вам с имечком!

– Ну, когда я родился, вор этот еще не был знаменит, – резонно заметил старик.

– Что вас привело в нашу славную деревушку? – спросил сержант, опустошив свою кружку.

– Долгая история, – махнул рукой Томас, – просто хочу сделать что-нибудь интересное, прежде чем загреметь в ящик…

Ребята умолкли, похоже не зная, что на это сказать.

– Я тут ищу одного знакомого, – сменил тему вор, – старика Хайна. Он…

– Это в замковом котле, – перебил его Стенли, – только вот…

– Только вот внук его теперь мешок беглый, – закончил за него Эрл, – его весь город ищет. Вы разве не знали?

– А где он, этот замковый котел-то? – вместо ответа спросил Томас.

– Тут недалеко, – сказал сержант, – сейчас выйдете из двери – и идите прямо, пойдете через площадь и дальше к воротам. Увидите кузню, сверните налево. Там недалеко, не потеряетесь.

– Ну спасибо, ребятки, – сказал Томас, поднимаясь из-за стола.

– Мы через полчаса пойдем по этому же маршруту в патруль, только заглянем в котел портных на площади, – сообщил Эрл, после чего взглянул на своего сержанта. Тот кивнул. – Могли бы вас проводить…

– Да нет, – Томас махнул рукой, – у вас дела есть поважнее, чем нянчиться со стариком.

Тепло попрощавшись с молодыми стражниками и оставив пару медяков вулузу, Томас вышел на улицу и сразу заторопился к замковому котлу. Теперь он знал не только где находится дом Сэма Хайна, но и как скоро мимо него пройдет следующий патруль. Если поспешить, то можно будет успеть перевернуть место вверх дном и обратно, а затем скрыться раньше, чем эти ребята окажутся поблизости.

Довольно скоро он нашел кузню по дороге к северным воротам Старого города и свернул налево. Дома в замковом котле когда-то давно, должно быть, выбивались из общего городского ансамбля – они были немного выше и сложены все из камня. Но время свершило свое грязное дело и над ними. Теперь они выглядели точно так же обветшало и побито, как и остальной город.

Ставни в доме Хайнов были распахнуты на чердачном этаже, но закрыты на первом и втором, заодно с дверью. Кто-то уже побывал внутри, проникнув в дом через крышу под покровом ночи. Ставни, несомненно, за собой прикрыли, но запереть не могли, а вчерашний ночной ветер распахнул их настежь. Значит, гости побывали в доме не позднее чем позавчера ночью. По всем остальным признакам хозяева не появлялись тут уже четыре-пять дней.

Томас направился к пекарне напротив. Надо было расспросить соседей, прежде чем ломиться внутрь.

– Доброго денька! – поприветствовал он толстого и красного от жары хозяина лавки. – Не подскажете ли, где тут дом господина Хайна?

Булочник смерил его взглядом.

– А тебе чего надо?

Томас мягко улыбнулся. Таких, как этот мужчина, он повидал на своем веку превеликое множество.

– Я ищу хозяина дома.

– Нет его. Помер старик, – буркнул толстяк. – Брать что-нибудь будешь? Если нет, то…

Томас быстро прикинул, что сказать, и выдал:

– Я знаю, что старый Хайн умер, а внук его в розыске, – еще шире улыбнулся он, – именно потому я и ищу хозяина дома.

На тучном лице вырисовалось недоумение.

– Но…

– Я – назначенный городом душеприказчик. Согласно закону я должен описать все имущество и распределить его между ближайшими родственниками, а если таковых не найдется – между соседями.

Что-то щелкнуло в мозгах булочника, и тот вдруг понял, что может поживиться за счет покойного господина Хайна.

– Так где дом? – спросил Томас еще раз.

– Так вон он, – указал булочник на нужный дом пальцем, похожим на сосиску.

– Отлично. Мне нужно, чтобы вы рассказали все, что знаете о… происшествии.

– А чего тут рассказывать? – пожал плечами толстяк. – Парень этот, Сэм, в мамашу свою пошел. Та ведьмой была – и он колдун, вот что. Серые плащи его и взяли. Деда на допрос повели, да как все ему про внука рассказали – того тут же удар и хватил.

– Колдун, говорите?

– А то! Давеча с моей крыши мертвеца в сером плаще сняли и еще двоих таких же, у соседей. На посту они стояли там, выискивали. Этот Сэм, как с форта сбежал, тут же домой направился. Слава Высшим, у нас у всех обереги дома, вот он в дома и не сунулся. А тех бедолаг с крыши только так разделал. Я сам видел. От уха до уха. – Булочник провел пальцем-сосиской по своей необъятной шее.

– Ножом или когтями?

Булочник вздрогнул от этого вопроса.

– Будто бритвой, – прошептал он.

– А что за история про мать-ведьму? – спросил Томас.

– Так об этом в замке все говорили. Я тогда на архонтской кухне работал. Рейна ее звали. Она у Баррика была младшой. Та еще заноза. Не знаю, что уж там произошло, но, когда девке стукнуло шестнадцать, стали с ней всякие разные вещи происходить. Ненормальные. Кто-то видел, как кухонная утварь по воздуху летает, а у нас на кухне целый мешок соли почернел. Не знаю, что там у них произошло, но девчонка уехала. То ли сама сбежала, то ли отец ее прогнал. Ну а через пару лет в замок наведался какой-то мужик с грудным ребенком. Так и так, говорит, мертва ваша дочурка, а это, говорит, внук ваш. Роберт, ну старшой брат Рейны, ребенка к себе взял – все равно его женушка от него понести так и не смогла. И вроде парень был нормальный, да только я сразу понял, что он как мать, даже еще хуже.

– А куда сбежала дочка Хайна? – поинтересовался Томас.

– Да Скверна ее знает. В лес, кажется. Так у них, у Хайнов, вроде как домик есть в чаще. Или был когда-то. Я уж не знаю.

– Ага, – только и сказал Томас, – ну пойду осмотрю дом.

С этими словами он направился прочь, но булочник его окрикнул:

– Там стража новый замок на дверь повесила!

– У меня есть ключ, – отмахнулся старый вор.

Булочник еще крикнул ему вслед, чтобы тот записал его имя и что он был лучшим другом Баррика Хайна.

Жадный кретин.

Замок, повешенный стражей на дверь вместо выбитого, оказался дешевым и до жути примитивным. Выуженная из сумки самая простая отмычка отворила его в считаные мгновения. Со стороны действительно могло показаться, что старик просто немного повозился с ключом, не более. Обернувшись по привычке, чтобы посмотреть, не наблюдает ли за ним кто-нибудь, вор столкнулся взглядом с двумя мужчинами на входе в котел. Они делали вид, что беседовали меж собой, но оба смотрели на Томаса.

Старик быстро вошел в дом и закрыл за собой дверь на засов. Будет неприятно, если кто-то за ним последует.

Того скудного света, что сочился сквозь закрытые ставни, было вполне достаточно, чтобы сориентироваться, но старый вор все же предпочел разжечь лампу и осмотреть все тщательно. Впрочем, осматривать было нечего – дом и так был уже перевернут с ног на голову, и, видимо, не единожды. Шкафы и сундуки были вскрыты, их содержимое валялось на полу. Повсюду были какие-то вещи. Дилетанты сами не знали, что искали, – они рвали камзолы и подушки, высыпали банки с крупой, переворачивали и ломали мебель.

Не найдя ничего интересного, Томас поднялся на второй этаж.

Все найденные в доме документы были свалены на обеденный стол. Томас быстро осмотрел бумаги, хотя все интересное наверняка отсюда уже забрали. Среди прочего ему на глаза попалась выписка из регистрационной палаты города. За Хайнами числился склеп в горном погребальном комплексе Врата Мертвых. Большая честь для простого садовника, даже главного садовника самого архонта…

После осмотра второго этажа вор полез на чердак.

Интересно, кто те двое в переулке? Стражники? Нет, вряд ли… или агенты серых плащей? Но не могут же они так быстро сориентироваться сразу после потери своего предводителя! Или могут? Томас подумал, что это не столь важно. Его присутствие в доме никак не нарушает его легенды. Он детектив, который расследует преступление.

Выглянув в окно, он тут же заметил их – те двое общались с булочником. И общались на повышенных тонах. Конечно же он не хотел им ничего рассказывать. А вдруг эти двое охотятся за наследством старого Хайна? Один из соглядатаев был выбрит налысо, волосы второго выкрашены в черный цвет. Но все же в их внешности были характерные черты северян. Томас задался вопросом: почему они пытались это скрыть?

Лысый взглянул в сторону дома и увидел Томаса. Тот не счел нужным прятаться.

– Дилетанты… – улыбнулся старик и приветливо помахал рукой. Мужчина тут же отвернулся и сказал что-то своему компаньону.

Так. Действовать надо быстрее.

Комната на чердаке была скромной и казалась совершенно необжитой. Человек, который тут спал по ночам, явно не чувствовал, что он у себя дома. Ничего интересного не было, но под одной из половиц Томасу удалось обнаружить небольшой тайник. Внутри оказалась пара монет, запасной ключ от входной двери и крохотная записка: «14 по Большой Гершенской, особняк Гирхарт, второй этаж, бежевая комната».

Интересно, что это значит?

Снизу послышался грохот. Кто-то уже ломился в дверь. Неужели они решили брать его прямо посреди бела дня? Кто это двое и что им нужно?

Рука Томаса легла на пояс, к ножу, но не нашла рукояти. Ах да, он же оставил оружие в таверне. Что же теперь? В доме не было ничего такого, чем можно было себя защитить. Разве что отбиваться стулом… Впрочем, Томас никогда и не стремился к столкновению лоб в лоб. Его профессия учила совершенно другой схеме поведения – украл и беги.

Грохот повторился, но дверь пока держалась. Томас опять подошел к окну, но выглядывать не стал. Он несколько раз повторил в уме, что собирается сделать, глубоко вдохнул и приготовился.

Наконец засов поддался, и дверь распахнулась. Те двое ворвались внутрь. Топот ног… Сейчас они побегут наверх. Они оба внутри, никто не смотрит на фасад дома.

Вор вскочил на подоконник, ухватился за ставню, затем за край крыши – и быстро взобрался наверх. Взгляд направо, налево. Вот она, водосточная труба. Судя по топоту, доносящемуся из дома, – эти двое как раз сейчас вбегают на второй этаж.

Томас оттолкнулся от кирпичной печной трубы, чтобы не шуметь сапогами по черепице, и в один скачок оказался на другой стороне дома. Он ухватился за водосточную трубу и быстро пополз по ней вниз. Соглядатаи не должны были поспеть за ним. Теперь каждый новый шаг, что он делает, им придется повторять и искать, куда он делся. Они знают, что их цель выбралась на крышу, но куда потом? Перебралась на один из соседних домов или ушла в переулок?

Томас хотел было рвануть вперед что есть сил, но вдруг осознал, что сил-то у него и не было. Проклятый трюк вымотал его. Сердце стучало, как боевой барабан, одышка сковала легкие, в глазах помутилось, и старик зашелся сухим, рвущим глотку кашлем.

– Он за домом! – послышалось с крыши. – Там!

Высшие сохрани! Глупый старик, что же ты наделал!

Томас направился в переулок, стараясь если не бежать, то идти как можно быстрее.

Какой-то грохот за спиной, скрип, ругань. Кажется, сточная труба не выдержала одного из преследователей. Это дарит ему пару мгновений, но не больше. Томас свернул направо, ко входу в котел. Держаться переулка не было никакого смысла – его догонят, это было очевидно. Нужно придумать что-то новое.

Скрыться через какую-нибудь лавку? Нет. Район незнакомый, и там может не оказаться задней двери. Попытаться слиться с толпой? Но в этот час на улице не так много людей.

Томас уже чувствовал затылком взгляд преследователей, когда наконец вышел к кузнице и свернул на улицу, ведущую к площади. Тут много народу – люди торгуются у магазинов, спешат по делам, гуляют. Не толпа, но преследователям придется немного сбавить темп. Это даст старику возможность хотя бы немного отдышаться и еще подумать… Только спустя какие-то мгновения Томас осознал, что мог свернуть в другую сторону, к северным воротам Старого города и нарваться там на стражу. Старая привычка дала знать. Томас забыл, что он сейчас не вор, а достопочтенный гость архонта. Стража не враг его, а как раз наоборот!

– Вот именно! – улыбнулся он, ускоряя шаг.

Пот лился с Томаса ручьем, но он не обращал на это никакого внимания. Надо было идти вперед, только так можно было спастись. Он обернулся и увидел преследователей всего в десятке шагов от себя. Крепкие ребята, на них пояса со снаряжением и оружием. У одного складной арбалет под рукавом, второй уже держит наготове бутылочку сонного зелья. Нет, никакие это не дилетанты.

Старик быстро пересек площадь и двинулся к котлу портных. Он сделал еще пару шагов, увидел то, что хотел увидеть, и резко остановился, прямо на входе в котел. Томас резко развернулся.

– Бабах! – сказал он, направив палец на типа с арбалетом в рукаве.

Тот, собиравшийся уже рвануть вперед, шарахнулся в сторону от несуществующего болта и толкнул своего товарища. Тот не потерял равновесия и бутылочки из рук не выпустил. Но это дало старику нужные две секунды.

– Какие молодцы! – улыбнулся он и хлопнул в ладоши. – Загнали старого человека. Улочки мокрые со вчерашнего. Но вам не скользко было за дедушкой бежать? С него же песочек сыплется!

Соглядатаи непонимающе переглянулись, а затем двинулись к нему. Прекрасно, они потеряли еще пару секунд, пока слушали его…

– Ты идешь с нами, старик, – рявкнул лысый.

– Нет, – покачал головой Томас, и в этот миг за его спиной из котла ткачей показался отряд стражи.

– Что тут происходит? – раздался голос сержанта Гарднера.

– Эти двое пытаются меня ограбить, – Томас указал на своих преследователей, – у левого арбалет в рукаве, а правый пытался меня оглушить. Да и оружие у них не очиповано.

Вперед вышли Эрл и Стенли с мечами наголо. Сержант взвел курок пистолета.

Мужчины переглянулись, и тот, что был с бутылкой, быстро убрал ее в карман. В руке у него тут же очутилась какая-то бумага.

– Вы не можете нас арестовать, – сказал он со злостью в голосе.

Но сержант даже не обратил на это внимания. Стражники по его немому приказу тут же скрутили мужчинам руки за спиной. Бумага упала в лужу.

– Вы в порядке? – учтиво спросил сержант у Томаса.

– Немного запыхался. Ничего такого, чего не исправит отдых и кружка эля.

– Да уж, было бы неплохо, – Гарднер улыбнулся и поднял бумажку, – элем вы угощаете.

Томас заглянул через его плечо и прочитал первые строки:

«Носитель сего является представителем вольного города Гершен и неприкосновенным лицом…»

– Ничего не могу прочитать, – пожаловался сержант, – бумага промокла.

Эрик

Эрик с интересом слушал россказни старика, пока наносил мелкие символы на рукоять боевого молота. Щуп, одолженный у Томаса, он окунал в соляной раствор. Повинуясь молчаливой команде, кончик раскалялся, и соль намертво въедалась в благородное дерево. Когда крестьянин начинал наносить следующую руну, предыдущая исходила паром и будто бы исчезала. Но Эрик знал, что она все еще там. Зато он не знал, что эти руны делают. Такие же символы были на рукоятке и лезвии найденного в саду серпа. На изучение этой странной находки крестьянин потратил почти весь вчерашний день. Он так и не узнал ничего нового. Прочесть эти символы он был не в силах. Но, как и в случае с гостевой книгой Фейрфакса, – Эрик мог их скопировать. Чем бы они ни были, эти руны обладали силой, способной победить то темное волшебство, что детективы встретили в саду.

Бороться с неизведанными силами, похоже, теперь будет для него обычным делом. Убийцы, чудовища и загадки… а еще этот Лэнгли. Мысли Эрика неизменно возвращались к его семье. Где они сейчас? Правда ли они в безопасности? И можно ли доверять этому типу? Да, он говорит, что спас их от надвигающейся войны… но кто он такой? Или что он такое? Каждый раз, когда Лэнгли был поблизости, Эрику было как-то не по себе.

Он успокаивал себя мыслью, что не позволит ничему плохому случиться с Даной и детьми, но если же такое, упаси Высшие, произойдет… Эрик найдет как отплатить Лэнгли за предательство. Сразу после позавчерашнего разговора крестьянин обратился к своей спутнице-аристократке и попросил научить его обращаться с оружием.

Алиса согласилась без раздумий. Было видно, что ей нужно чем-нибудь занять руки и мысли. То, что она видела в замке, ранило ее. А еще эта злополучная встреча с убийцей ее отца. Тогда, сидя с ним за одним столом, Эрик внимательно изучил и Джереми Браунсвоттера, и его спутницу. Он запомнил их и пообещал себе, что эти люди ответят за то, что они совершили.

Эрик хотел поговорить с Алисой о том, что она собирается делать, но вчера она целый день где-то пропадала. Вечером девушка вернулась с покупками. Мальчишки, которые сопровождали ее в этот раз, правда, были раза в два крупнее предыдущих. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять – эти двое в подмастерьях у кузнеца.

Эрик всегда запирал свои страхи и боль глубоко внутри, не давая им выхода, делая злость силой, которая двигала его вперед. Алиса тоже пыталась так поступать, но натура ее была иной. Ее боль не засиживалась внутри, как бы девушка ни старалась – она всегда находила выход. В бешеной активности, ярости, громком смехе, выпивке – и, Эрик подозревал, слезах.

Сейчас ее лицо как будто просветлело, и это не могло не радовать.

– Вот оружие, достойное рыцаря, – улыбнулась она, протягивая Эрику новенький боевой молот.

Крестьянин осмотрел оружие придирчиво и в целом остался доволен. Даже несмотря на то, что тот был совершенно не предназначен для работ, – только для боя. Сам молот был из темной стали, его массивный боек был снабжен острыми зубцами. С другой стороны молот переходил в заостренный клевец, а навершие оканчивалось короткой четырехгранной пикой. Несмотря на большую массу, оружие было прекрасно сбалансировано длинной рукоятью гамельского дуба, которая удобно лежала в руках. С нанесенными рунами эта конструкция казалась колдуну не только законченной, но и почти живой. Но ему все равно было не по себе от одной только мысли, что эта штуковина может сделать с человеком. Он молил Высших, чтобы ему никогда не пришлось это узнать. Хотя в глубине души понимал – придется.

Кроме молота Алиса приобрела еще целую кучу всего. Кузнецы Кретча – оружейники и доспешных дел мастера – сегодня обогатились. Впрочем, вскоре Эрик понял, что не все это новое: многое из того, что принесла с собой аристократка, было их старым снаряжением, но подправленным, переделанным и отполированным до блеска.

Их мечи было почти не узнать – сталь заточили, рукояти обмотали тонкими полосками мягкой кожи. Тяжелый двуручный меч настоящего сэра Денерима укоротили, превратив клинок из «знатного лорда» в простого «бастарда». Алиса забрала его себе на попечение. Томас довольствовался набором ножей: кинжалом, старым свинорезом возницы и парой тонких лезвий. Кроме них он оставил себе арбалет, который теперь был снабжен усиленной дугой и современным взводным механизмом.

Пистоли тоже прошли через руки оружейника и теперь сверкали чистотой. Каждый взял себе по одному. Двухзарядный достался Алисе.

Все они разжились броней. Алиса – кольчугой, наручами и открытым шлемом. Шлем Эрика имел забрало, а еще ему досталась кираса и целый набор щитков на руки и ноги. Томас довольствовался дублетом из плотной кожи с металлическими заклепками, но казалось, что и тот для него слишком тяжел.

К слову, и Томас вчера вернулся не с пустыми руками. Он скинул на пол стопку книг и бумаг, после чего тут же завалился спать прямо так, в одежде. Эрик стащил с него сапоги и укрыл одеялом. Всю ночь старика мучил кашель, а к утру он проснулся, как обычно, разбитым и неотдохнувшим. Впрочем, это не повлияло на его приподнятое настроение. Ему было что рассказать и просто не терпелось потрепать языком.

Историю о встрече с тремя стражниками и двумя гершенскими шпионами он рассказал первой, как самую интересную. Без сомнения, она теперь займет достойное место в ряду его небылиц. Однако теперь им троим придется вести себя еще осторожней. Гершенские шпионы были замешаны в том деле, которое привело Томаса на каторгу. И хотя он уверял, что это другие люди, не проследить тут закономерности не мог даже Эрик. Интересно, они следили только за старым вором или за всеми детективами? Быть может, только наметанный глаз старика сумел обнаружить слежку?

Другие истории Томаса действительно оказались не столь увлекательны, но, в отличие от первой, не оставляли после себя горького привкуса. Старик успел кроме дома Хайна посетить еще кучу мест. Он побывал в штаб-квартире городской стражи, городском архиве, регистрационной палате и даже в форте Мейсер. Ему удалось собрать целую кипу бумаг с информацией как о Сэме Хайне, так и о таинственном городском убийце. По словам вора, до них в городе действовал еще один детектив, некто Поль Раймонд. Он также искал убийцу, но бесследно пропал и не оставил после себя никаких записей. Томас, зная не понаслышке о работе таких людей, затребовал себе список всех документов и книг, которые когда-либо запрашивал господин Раймонд. Как оказалось, интересы детектива были весьма обширны. Основное его исследование, судя по записям из библиотеки, относилось к области изучения Скверны и различных связанных с ней культов. Каждую неделю он запрашивал одну или несколько книг на эту тему. Большинство из них, естественно, были недоступны для общего пользования. В последние же месяцы он стал запрашивать книги на совсем иную тематику – его заинтересовали кретчийские технологии. Если конкретно – производство пороха. Все до одного эти запросы были отклонены, за подписью советника Дрейклинга.

Что касается самих убийств, которые расследовал Раймонд, а сейчас и «детективы», они все были весьма похожи. Местные газеты описывали их по-разному, но все, на чем они сходились, – это то, что следов борьбы не было и на телах жертв обнаруживались странного вида руны. Больше никакой связи между жертвами вроде как и не было. Тут и портовый рабочий, портной, проститутка, стражник, дворецкий и… одним из погибших от рук убийцы был сын советника Артхейта. Как раз после его смерти и пригласили Раймонда. А когда тот пропал, на следующий же день в Многоречье было отправлено письмо с приглашением для детективов.

Томас зачитал еще несколько выписок и статей, но Эрик на какое-то время отвлекся, вновь погрузившись в свои мысли. Он пытался увидеть хоть какую-то логику в происходящем, но что-то от него ускользало. Может ли так быть, думал он, что порох и правда связан со Скверной? Эти записи в книгах Раймонда только подтвердили догадки самого Эрика. То, что он видел в саду Фейрфакса, не могло быть ничем иным, кроме как Скверной. И Скверна эта имела дурной привкус черной соли. Но порох был единственной солью, в которой не было Эво, а значит, для колдовства она была непригодна. Так в чем же тут дело?

Где-то к вечеру они разобрались со всеми своими делами и, перекусив, отправились к храму. Сегодня на закате должны были состояться похороны Баррика Хайна. Это станет отличным поводом встретить людей, близких к его семье. Если повезет, то и Сэм решит отдать последний долг своему деду. Хотя вряд ли он настолько глуп.

Ни Алиса, ни Томас доспехов надевать не стали. Эрика же чуть ли не насильно облачили в его кирасу. «Ты должен привыкать к их весу», – сказала девушка, вешая ему за спину боевой молот.

Не пройдя и половины пути, Томас обратил внимание своих спутников на мужчину, стоящего возле одного из ларьков.

– А вот и наш северный друг, – улыбнулся старик и помахал человеку у ларька.

Тот как-то растерялся и сначала отвел глаза, но потом вновь посмотрел в их сторону. К тому моменту Томас перестал махать, вместо этого он повернул руку и показал два пальца. Глаза гершенца округлились, и он, развернувшись, скрылся в переулке.

– Что это ты ему показал? – поинтересовалась Алиса.

– Не могу сказать даме, – хитро улыбнулся старик, – это серьезное оскорбление у северян. Парень только что, сам того не поняв, рассказал нам, откуда он родом.

Алиса и Эрик оба усмехнулись находчивости своего товарища. Но что тут удивляться – он играет в эти игры уже не один десяток лет.

Дальнейшая дорога прошла без происшествий.

Почти на закате они достигли храмового комплекса. Дорога, ведущая дальше в горы, к гробницам Врат Мертвых, была перекрыта блокпостом. Но стоявшие на посту стражи пропустили их без вопросов, стоило лишь Эрику махнуть перед ними своим рыцарским перстнем.

Они прошли дальше, двигаясь по широкой каменной мостовой. По левую руку от них была отвесная гранитная скала, а по правую – аккуратный бортик, за которым шелестела и пенилась вода Монахова Спуска. Дальше громоздилась западная стена Фейрфакса. Эрик и его спутники прошли мимо Служкина моста. Когда стена замка оборвалась, где-то вдалеке вырисовался противоположный берег, укрытый брызгами воды и надвигающимися сумерками. Как и с этой стороны, там громоздилась отвесная скала. У замка устье реки расходилось, огибая его с двух сторон, но здесь она текла по ущелью одним бурным потоком.

Дорога вела их вперед и вверх. Ее уклон был совсем небольшим, почти незаметным, но на лице Томаса уже показалась испарина. На другом берегу, похоже, существовала такая же дорога, хотя различить что-то было сложно – расстояние немаленькое. Река постепенно сужалась, становясь все более глубокой и бурной. Вскоре ее шелест начал превращаться в рокот. Наконец, когда замок остался позади и скрылся за поворотом, перед ними предстал могильный комплекс. Солнце как раз заходило в горах, и его прощальный свет заливал все вокруг. Гробницы, покрывающие скалу, будто пчелиные соты, окрасились багрянцем. Блики от воды играли на бесчисленных статуях и барельефах, вдыхая в них жизнь, вопреки сути этого места. Чуть дальше с обрывов ущелья и из многочисленных расщелин вниз струились потоки воды. Некоторые из них, пронизанные светом сумеречного солнца, казалось, горят изнутри.

Кладбищенское ущелье пересекало по меньшей мере две дюжины мостов. Громадные каменные конструкции, казалось, не имели стыков и будто являлись частью скалы. Одни мосты были перекинуты с берега на берег над самой рекой, другие же соединяли балконы, вытесанные в отвесной поверхности. Некоторые переходы на верхних уровнях проходили не снаружи, а внутри скал. Эрику этот могильник представлялся каким-то жутким лабиринтом.

Самый большой мост образовывал титанических размеров арку. Он весь был покрыт каким-то диковинным орнаментом. Присмотревшись, Эрик понял, что это вовсе не орнамент, а черепа.

– Врата Мертвых, – прошептал он.

– Это монахи, – Томас указал на черепа. – Молчаливый орден, те, кто владел этим местом до архонта. Они не считали себя достойными возлежать после смерти с древними королями, но хотели быть к ним поближе. Вот и придумали такой способ. Вываривали кости и вкладывали их в мост.

– А как же все эти склепы? – спросила Алиса.

– Они появились уже много позже, – пояснил старик.

Пока они искали нужное место, Томас рассказал им, как устроено это необычное кладбище. Это знание он когда-то давно подчерпнул из книги.

Левый берег, по которому Эрик шел со своими спутниками, предназначался для простых жителей города, конечно, из числа тех, кто мог себе это позволить. Тут имелись как шикарные, так и совсем простые гробницы, а кроме них многочисленные колумбарии и костницы. Правый берег был предназначен лишь для избранных. Чести покоиться там удостаивались только архонты, лорды других городов, их родня и особо приближенные. Кроме правителей такой чести удостаивались великие герои и благородные мужи веры. Появление тут нового мертвеца, по идее, должно считаться серьезным событием. И это делало особенно удивительным тот факт, что старого садовника Баррика Хайна хоронили в его фамильном склепе на правом берегу реки. Его семья много лет содержала сады Фейрфакса, но не могло же это стать поводом оказывать им такую ни с чем не сравнимую честь?

За всю дорогу им не встретилось ни одного человека, но стоило пересечь реку – и они тут же наткнулись на патруль. Стражники, облаченные в серые плащи, внимательно проверили их документы и только после этого разрешили идти дальше. Томас попытался спросить у них дорогу.

– Нет уж, – ответил ему один из стражей, поправляя свой закрытый шлем, – я больше никому дорогу подсказывать не буду.

Впрочем, их помощь оказалась не нужна – найти дорогу в этом лабиринте, что удивительно, не составило никакого труда. Он лишь казался запутанным, а на самом деле все переходы были по несколько раз продублированы, а на стенах имелись бронзовые таблички с указаниями. Усыпальницы пронумерованы, так же как этажи и линии. Согласно записи из регистрационной палаты, гробница Хайнов находилась чуть ли не на самом верху скалы.

Первые же попавшиеся им на глаза усыпальницы были совсем новыми – каждая представляла собой только арку и небольшой склеп за ней. Казалось, их только-только вырезали в скале. На арках имелись фамилии всех нынешних советников архонта, за исключением Кроули. Похоже, никто, кроме него, не счел за плохую примету обзаводиться себе усыпальницей при жизни. Все эти склепы, кроме одного, были пусты. Только в склепе Артхейтов установлен монумент. Возле статуи, изображающей молодого человека с арфой и пером в руках, догорало несколько свечей. У его ног лежали свежие цветы. «Майкл Артхейт. Поэт. Певец. Любимый сын», – гласила медная табличка.

Дальше дорога шла только вверх – по крутым винтовым лестницам и наклонным дорожкам. Поднимались они медленно. Старый вор то и дело устраивал перерывы, чтобы перевести дыхание и успокоить дрожь в коленях. Но и Эрику приходилось несладко – к этому моменту броня уже успела натереть кожу, а от ее веса, вместе с весом молота, спина болела как после дня работы в поле. И все же он предложил Томасу свою помощь. В ответ тот одарил его возмущенным взглядом.

– Я не настолько стар, чтобы мне нужна была чья-то помощь! – солгал он. И в первую очередь эта ложь предназначалась для него самого.

Алиса взяла Томаса под руку, как делают знатные леди со своими кавалерами. Он посмотрел на нее все с тем же возмущением в глазах, но девушка лишь улыбнулась. Ну да, они же притворялись мужем и женой. Так почему бы им не идти рука об руку? Томас попытался отстраниться от нее, но Алиса уже крепко держала его под локоть. У старика не было никаких шансов, он лишь обреченно вздохнул и побрел дальше.

Во время одной из передышек Эрик вышел на балкон. Они поднялись уже почти до самого верха. Окинув ущелье взглядом, Эрик обратил внимание на большую пещеру, открывшую свою пасть в дальней части скалы, там, где кладбище уже закончилось. Возле нее располагалось какое-то оборудование и ходили люди. Территория вокруг была огорожена кирпичным забором. С площадки в глубь пещеры вели рельсы. Двое мужчин катили по ним вагонетку с каким-то аппаратом. Там, внизу, похоже, велись работы. Лэнгли говорил о том, что технологии в Кретче появляются как грибы после дождя. Быть может, та пещера как-то связана с этим? Рассудив, что ему пока нет до этого особого дела, Эрик вернулся к товарищам.

Обнаружить гробницу Хайнов не составило большого труда – вокруг нее собралось больше трех дюжин человек. В основном это были городские стражники и серые плащи. Кроме них пришли и люди, желающие проводить Баррика Хайна в последний путь. Это была весьма разношерстная компания – тут присутствовали как простые люди, по виду ремесленники и слуги, так и разного рода знать. Но толпа, собравшаяся вокруг, была не единственной отличительной чертой этого склепа. Его внешний вид резко выбивался из серой монотонности ущелья. Покрытая богатой резьбой арка давно растрескалась. Из трещин и проломов вокруг нее тянулись длинные корни, сплетаясь меж собой. В изящный узор корней вплелись тонкие линии вьюнка. Серый камень был покрыт мхом, усыпан листьями и лепестками.

– Сэр Денерим, я полагаю? – Из толпы к ним вышла женщина в черном платье. Она была уже немолода и отличалась по-восточному смуглой кожей, а глаза ее скрывались за черными очками. Почтив Эрика поклоном, она тут же перевела все свое внимание на Томаса. Эрик даже не успел ничего ответить. – Господин Арчи, я рада новой встрече.

– Госпожа Амира! – Томас наконец-то вырвался из хватки Алисы и, стараясь скрыть сбившееся дыхание, поцеловал руку женщины. – Как неожиданно! Скажите, что вас привело сюда?

– Я пришла почтить память хорошего человека. – Амира грустно улыбнулась. – Баррик не заслуживал такой смерти. Он несомненно был настоящим волшебником, когда дело касалось цветов.

– А я уже подумал, что вы следите за мной. – Томас рассмеялся. – Но где мои манеры? Позвольте представить: сэр Эдмунд Джерард Денерим и моя супруга, Кристина. – Затем он обратился к своим спутникам: – А это госпожа Амира, она работает в посольстве Гершена.

Эрик невольно улыбнулся, когда вдруг осознал, что на самом деле значила фраза Томаса по поводу слежки.

– Рада знакомству, – сказала Амира с легкой улыбкой, но Эрик заметил, как дрогнули уголки ее губ, когда взгляд женщины коснулся Алисы. – Вы тут, вероятно, в связи с делом почившего господина Клюге?

– Вы уже все знаете, – ответил Томас.

– К сожалению, я не могу задержаться и обсудить все в деталях. У меня сегодня слишком много дел. Но вы заходите ко мне.

– Обязательно, – сказала Алиса холодно.

Амира почтительно кивнула им и ушла в сопровождении двух охранников.

– Мы ведь еще услышим о ней, верно? – спросила Алиса.

– Не сомневаюсь, – ответил Томас и улыбнулся, как азартный игрок, которого пригласили сыграть на деньги.

Скорбящие уже начинали расходиться. Молодой священник все еще читал молитвы, стоя перед входом в гробницу. Люди заходили внутрь – по одному или парами, с цветами в руках, – а затем уходили восвояси.

Детективы подождали, пока закончится ритуал. Люди шли мимо них в сторону города. Эрик с Томасом подмечали и запоминали каждого. Алиса оставила это занятие мужчинам. Облокотившись на балюстраду, она смотрела куда-то вдаль и думала о чем-то своем.

Последним склеп покинул священник. Томас обменялся с ним парой слов, но ничего интересного не узнал. Когда солнце окончательно зашло за скалы и на ущелье опустилась тьма, возле склепа кроме них троих осталась только кучка стражников.

– Ну все, пойдем уже? – спросила Алиса.

– Мы только начали, – пожал плечами Томас, а затем подозвал к себе одного из стражников: – Я хочу, чтобы вы очистили периметр и не пускали сюда никого, пока мы будем осматривать усыпальницу.

Стражник не сразу понял, что старик имеет в виду, но, когда увидел перед собой документ, подписанный самим архонтом, тут же вытянулся по струнке.

– И принеси нам пару ламп, – добавил Эрик.

– Сэр, да, сэр! – отрапортовал стражник и тут же умчался выполнять приказ.

Вскоре они втроем направились внутрь склепа.

– Ты не подскажешь, чем мы тут собираемся заниматься? – спросила Алиса, пока Эрик разжигал лампы щелчками пальцев.

Крестьянин усмехнулся. Неужели она еще не догадалась?

Томас выудил из своей сумки с инструментами небольшую монтировку.

– Будем осквернять могилы.

Девушка ахнула.

Эрик и сам был не в восторге от идеи старика, но иного пути он не видел.

– Вендиго просто так не берутся из ниоткуда, – пояснил он, – нам нужно посмотреть на останки его родителей. Мы не будем грабить их, так что… мы ведь не будем их грабить, да?

– Я постараюсь. – Томас развел руками.

Осмотр гробницы занял у них немало времени. Несколько десятков помещений, соединенных меж собой арками, тянулись в глубь скалы одно за одним. Кое-где были установлены саркофаги, а кое-где в нишах размещались урны с прахом. Вероятно, разные поколения семьи Хайнов имели разные верования. Повсюду внутри тянулись эти диковинные корни. Не было понятно, откуда они вообще тут взялись и где то дерево, что питается ими. Саркофаг Баррика обнаружился в одной из дальних комнат, вместе с четырьмя другими. Вокруг саркофага было сложено целое море цветов. Тут были и роскошные пышные розы, и простые луговые ромашки, и много-много других. Эрик редко запоминал названия цветов, а вот Дана, наоборот, смогла бы назвать тут каждый цветок по имени. Жалко, что ее сейчас с ним не было. Эрик взглянул на монтировку в руках старика и подумал, что тут он не прав. Хорошо, что его жена не видит, чем они тут собираются заняться. А еще здорово, что Высшие не видят его. «Забавно, – подумал Эрик. Высшие ведь никогда не видят, что тут происходит. Каньон расположен так, что Шпиль, совершая свои обороты над миром, никогда не окажется над ним. Быть может, древние короли, строя тут свои усыпальницы, хотели избежать загробного суда? – Ладно, не до таких мыслей сейчас», – решил он. Внимание крестьянина, среди прочих цветов, привлек совсем маленький, только-только распустившийся пламецвет. Это название Эрик помнил. Кто-то заботливо высадил цветок в глиняный горшок и поставил его у изголовья саркофага. В полумраке казалось, что красные лепестки с золотисто-желтыми прожилками светятся.

Цветы были и на других могилах, правда, уже давно высохшие. Рядом с садовником в точно таких же саркофагах лежали его жена Марселин, старший сын Роберт, жена сына Фрида и младшая дочь Баррика Рейна.

– Это мать нашего парня. – Томас указал монтировкой на могилу Рейны.

– А где отец? – спросила Алиса.

И правда, саркофага отца тут не было. Но не это было странным. Саркофаг Рейны был расположен таким образом, что рядом с ним невозможно поставить другой. Кем бы ни был отец Сэма, его не собирались хоронить в фамильном склепе. Быть может, парень – внебрачный ребенок? Эрик озвучил эту мысль своим компаньонам.

– В любом случае нам пора взглянуть на дедушку. – Томас шагнул к саркофагу.

Но за секунду да того, как он успел коснуться гранита, монтировку в его руках перехватила Алиса:

– Дай-ка я.

– Ну что вы, миледи, как же я могу… – Томас попытался выдернуть у нее инструмент, но девушка даже не шелохнулась.

– Будь так добр, – упорствовала она.

– Я настаиваю.

– Дай сюда эту гребаную железяку! – Эхо ее крика разнеслось по склепу. Томас разжал пальцы и отошел в сторону.

Девушка как ни в чем не бывало поправила прядку волос и примерилась к саркофагу.

– Тебе лучше этого не делать, – тихо произнес Эрик. Пока эти двое ссорились, он смотрел не на них.

– Это еще почему? – В голосе Алисы все еще гремела гроза.

Эрик молча направил луч фонаря на саркофаг. Под цветами, устилавшими его крышку, уже протянулось с десяток тонких корней. Крестьянин направил луч на ноги Алисы, и она увидела, что один из корешков уже начал опутывать ее сапог. И они продолжали двигаться.

Девушка отстранилась от саркофага и вырвала ногу из хватки корешка. Движение тут же прекратилось.

– Это какой-то защитный механизм, – тихо, почти шепотом произнес Томас. – Я слышал, что живые сады охраняют великие сокровищницы в южных царствах, но никогда не видел ничего подобного.

– Это та же дрянь, что была в Фейрфаксе! – сказала Алиса. Голос ее дрожал.

Томас приблизился к саркофагу Баррика и осторожно прикоснулся к нему. Ничего не произошло. Тогда он взял монтировку из рук ошарашенной Алисы и поднес к крышке. Корни тут же пришли в движение, и старик отстранился. Затем он проделал то же самое со всеми другими саркофагами в комнате, вместо монтировки он также попробовал свой кинжал и меч Алисы. Каждый раз, когда сталь оказывалась рядом с саркофагом, – корни начинали двигаться.

Единственным исключением была могила Рейны.

Томас взглянул на Эрика.

– Если эта дрянь попытается нас убить, ты сможешь ее остановить? – спросил он.

– Да, – уверенно сказал колдун и похлопал по мешочку с солью у себя на поясе.

Томас протянул монтировку Алисе. Та посмотрела на нее, затем на старика. Спустя пару мгновений она все же взяла инструмент. Неуверенно подойдя к саркофагу матери Сэма, Алиса начала его вскрывать. Ей понадобилась всего пара мгновений, чтобы поддеть крышку и сдвинуть ее с места. Луч фонаря скользнул внутрь, и Эрику тут же стало понятно, почему корни не защищают эту могилу.

– Тут никого, – выдохнула Алиса, – пусто.

– Вот теперь я заинтригован. – Томас упер руки в бока.

– Надо найти, откуда тянутся эти корни, – сказал крестьянин, и его спутники согласились.

Корни становились толще и мощнее, по мере того как фамильная гробница Хайнов уходила все дальше и дальше в твердь скалы. Стены самых дальних усыпальниц либо были скрыты за корнями, либо раскрошились под их давлением. Некоторых саркофагов было не разглядеть – так сильно их опутало. Кое-где по стенам струилась вода. Пол проминался под ногами. Вековая пыль и останки отмерших корней образовали тут некое подобие грунта. Там, где еще были заметны куски гранита, властвовал мох. То и дело попадались небольшие грибницы, источающие голубовато-белое свечение.

Последняя усыпальница представляла собой огромную залу, в десятки раз больше остальных. Вся она буквально состояла из корней. Они тянулись по полу, вдоль стен и даже под потолком. Фактически корни тут и были полом, стенами и потолком. В дальней части склепа стояло какое-то неясное свечение. Оно исходило и сверху, и снизу одновременно. Эрик не сразу понял, что это звездный свет пробивается через расколотый потолок, а затем отражается в небольшом озерце.

Все трое осторожно прошли внутрь, медленно ступая по неровной поверхности.

В дальней части склепа, посреди небольшого озера, росло гигантское дерево. Было видно лишь его основание – сам ствол, разрушив каменный свод зала, пробился наверх. Через образованные проломы и лился свет, а вместе с ним – вода. Тонкими ручейками она текла по коре дерева или просто капала дождем. Каждая капля светилась мириадами искр. Это было по-настоящему прекрасно.

Возле дерева лежали вразброс огромные куски камня, некогда бывшие единым целым – гигантским саркофагом.

– И что теперь? – спросила Алиса, остановившись на краю озера. Оно было неглубоким, не больше чем по колено или по пояс, но заходить в него никто не хотел.

– Это надо спросить у Эрика. – Томас повернулся к нему. – Ты ведь у нас специалист по таким вещам. Что скажешь?

Эрик пожал плечами. Он не лучше других знал, что тут можно сделать, хотя… Колдун вытащил из мешочка горсть соли и бросил ее в воздух. Крупицы разлетелись во все стороны, осели на корнях или исчезли в воде.

Какое-то время висела гробовая тишина, нарушаемая лишь шуршанием воды и почти неслышимым скрипом корней.

– Ну и что мы должны… – заговорила Алиса.

– Джара… – пронеслось по пещере. Голос был мужским, низким и глухим, он буквально рокотал, и по воде шли круги. – Я узнал твой голос… что привело тебя сюда, охотница на Скверну?

– Мне кажется, он обращается к тебе, – заметил Томас Алисе.

– Кто это? – спросила девушка то ли у своих компаньонов, то ли у таинственного голоса.

– Имя мне Сэмхайн Жнец, – ответил голос. – Разве ты не узнаешь своего врага?

Алиса непонимающе огляделась по сторонам. Ее рука легла на меч.

– Сэм Хайн? Где ты прячешься? – рявкнула она. – Хватит играть со мной.

– Милая, – Томас положил руку ей на плечо, – это не Сэм говорит.

– Это дерево, – прошептал Эрик.

Сэм

Забытье вновь было лишено снов. Глубокая чернота окутала Сэма с ног до головы. Все, что с ним было, – это горький вкус пороха и железа во рту, но и тот вскоре пропал.

Придя в сознание, Сэм обнаружил себя лежащим в абсолютной темноте. Его последние воспоминания превратились в какое-то месиво из смутных образов, потерявших всякую последовательность. Но он лежал на чем-то мягком, и боли почти не было. Привстав, он обнаружил лампу на столике рядом с кроватью. Когда ее свет озарил помещение, Сэм наконец-то смог осмотреться. Комната была относительно небольшой. Обстановка ему незнакома – массивная дубовая мебель, стены, драпированные тканью. Все выглядело одновременно шикарно и дешево, красиво и пошло. Окон не было, а дверь закрыта. Он точно уже не в замке, но где тогда? В каком-то особняке?

Рядом с лампой обнаружился кувшин с водой. Сэм осушил его в несколько жадных глотков и тут же почувствовал прилив сил.

У дальней стены висел его плащ – чистый и даже подшитый, он был наброшен на какую-то раму. Сэм аккуратно встал, сделал пару неуверенных шагов и сдернул плащ. Под ним обнаружилось зеркало. В отражении предстал он сам, совершенно нагой, если не считать бинтов и мешка. В целом он выглядел как обычный человек. Кора, листья и когти с клыками исчезли. Из-под грубой ткани, скрывающей лицо, на Сэма смотрели его собственные зеленые глаза. Было видно, что с лица его срезали кусочки мешка там, где могли, а еще… на мешке было два почти незаметных разрыва. Они тянулись от уголков губ к ушам. Пальцами Сэм раздвинул края ткани и обнаружил свежие шрамы на щеках. Неужели его лицо и вправду тогда обратилось пастью? Неужели это все был не сон?

Дверь отворилась, и на пороге показалась девушка в розовом платье с высоким воротом. В руках она держала поднос с какими-то бутылочками и бинтами. Увидев Сэма, девушка замерла. Сэм быстро прикрылся плащом.

– Ты ведь не собираешься делать никаких глупостей? – спросила она.

– Зависит от ситуации, – ответил садовник.

– Нам стоит поговорить. – Девушка прошла в комнату и поставила поднос на столик рядом с кроватью. – Я не думала, что ты придешь в себя так быстро.

– Меня это удивляет не меньше… и так каждый раз. Кстати, где я?

– В подвале «Веселого змея Кретча», – ответила девушка, улыбнувшись. – Ты, наверное, и не думал, что проведешь две ночи подряд в борделе, к тому же абсолютно бесплатно? Меня зовут Джиа, я племянница хозяина заведения.

– Две ночи подряд? – Сэм не знал, чему больше удивляться – тому, что так много времени прошло, или тому, что он так быстро оправился от ранений. Вспомнив о манерах, он представился: – Меня зовут Сэм…

– …Хайн, – закончила за него девушка. – Я знаю: твои портреты по всему городу.

Сэм хотел спросить, почему же она его не сдала серым плащам, но Джиа прервала его жестом и сказала:

– Тебе нужно поесть. – С этими словами она ушла.

Сэм сел на кровать. Похоже, ему ничто тут не угрожает. Пока что. Вскоре Джиа вернулась еще с одним подносом. Она принесла полбуханки серого хлеба, миску густой похлебки и порезанное яблоко. Похлебка оказалась горячей и чертовски вкусной, хлеб мягким, а яблоко сладким, как мед.

Пока парень жадно поглощал еду, девушка обратила внимание на открытое зеркало. Она взяла с полки кусок ткани и накинула ее на раму.

– Мы планируем переворот, – сказала она как бы между делом, поправляя складки ткани.

Сэм замер с ложкой у рта.

– И ты так просто мне об этом говоришь?

– Ты убил Клюге и его лучших людей. Знаешь, как прозвали тебя серые плащи? Они называют тебя Жнецом. Они тебя боятся, но мы… мы благодарны тебе.

– Кто это «мы»?

– Не так важно, кто мы такие, – ответила она голосом настоящего заговорщика. – Важно – какой у нас план. Пока я не могу тебя посвятить во все подробности, но твоя помощь нам не помешала бы.

– А что, если я не соглашусь? – спросил Сэм.

– Мы дадим тебе денег и поможем выбраться из города, – пожала плечами Джиа. – Ты и так сделал для нас очень много.

– Боюсь, если вы хотите причинить вред архонту или его семье, я не могу вам помочь.

– Мы просто хотим вернуть власть законному правителю.

– Да, но… – Сэм вдруг прервался на полуслове: какой-то странный запах долетел до него. – Ты чувствуешь это?

– Что? – не поняла его девушка.

– Запах пороха. Он такой сильный. Разве ты не чувствуешь?

Джиа покачала головой. Сэм еще раз принюхался. Да, без сомнения, это был порох. Запах был настолько силен, что, казалось, самого Сэма погрузили головой в бочку с черной солью.

– Что-то не так, – произнес он, встал с кровати и направился к двери.

Девушка смотрела на него непонимающим взглядом, но мешать не стала. Вместо этого она последовала за своим гостем.

Сэм вышел в узкий коридор с десятком дверей. Без сомнения, он сейчас был где-то во внутренних помещениях борделя, там, куда клиенты не заходили. Парень быстро дошел до лестницы, взобрался на несколько пролетов и уперся в дверь. Джиа, что шла за ним следом, открыла ее ключом.

– Что такое? – спросила она.

– Запах усиливается. Разве ты не чувствуешь? Куда ведет этот коридор?

– Там дальше кабинет моего дяди, – ответила девушка.

– Там что-то происходит, я это чувствую.

– Тогда пойдем.

Они пересекли этот коридор и оказались у двустворчатой двери. Сэм дернул за медную ручку, но дверь была заперта изнутри.

– Ключа у меня нет, – сказала Джиа.

Изнутри раздался какой-то гул, сопровождаемый человеческим стоном.

Сэм взглянул на девушку с немым вопросом в глазах.

– Ломай, – ответила она.

На секунду Сэм засомневался. Это все же бордель…

– А он не может быть с… ну…

– Нет, – сказала Джиа уверенно.

Двери были массивными, и кто-то подпер их изнутри мебелью, но в Сэме было достаточно силы, чтобы отворить их с первого же удара. Он ввалился в кабинет.

Навстречу Сэму подул прохладный ночной ветер. Шторы на открытых окнах пришли в движение, со стола взлетела кипа бумаг. Звездный свет очертил два силуэта в центре комнаты. Толстый мужчина сидел в кресле, привязанный веревками к подлокотникам. На нем не было рубашки, а жирное тело было покрыто свежими порезами и кровью. Порезы эти имели форму каких-то замысловатых узоров и букв. Все тело толстяка сотрясалось в конвульсиях. Прямо над ним, склонившись, с тонким стилетом в руках стоял Амок.

Глаза и рот убийцы были открыты так же, как и у толстяка, – во всю ширь. И между их лицами прямо по воздуху текла какая-то чернота. Именно она источала этот невыносимый запах пороха.

Сэм и Джиа замерли на мгновение, и как раз этого мгновения Амоку хватило, чтобы закончить. Чернота, идущая из глаз и рта толстяка, иссякла. Убийца впитал ее всю. Он выпрямился и обратил свой взгляд к вошедшим. Из его глаз текли, повторяя узор татуировки, черные слезы.

– Добрый вечер, – произнес он и вытер уголки губ салфеткой.

– Дядя! – крикнула Джиа.

Сэм не видел, как она выхватила и метнула нож. Амок, все еще вытирая лицо, поймал лезвие на лету и резким движением вогнал его в спинку кресла, прямо рядом с головой толстяка. Нож вошел в спинку по самую рукоять и расколол древесину.

– Я сократил его жизнь, но не заставляйте меня отбирать ее совсем. Пожалуйста, не делайте больше никаких глупостей и стойте на месте. Это вас не касается.

– Какой Скверны тут происходит? – прорычал Сэм.

– Вот именно. – Амок убрал салфетку в карман сюртука, затем легким движением срезал путы с рук дяди Джии.

– Что ты сделал с ним? – Судя по голосу, девушка была готова в любое мгновение удариться в слезы. Все, что ее сдерживало, – это ярость. Она хотела пойти вперед, но Сэм помешал.

– Ваш дядя, госпожа куртизанка, болел, – пояснил Амок, – и выбрал неверное лекарство. Он согласился помочь Им в одном деле – передать сообщение. Откуда он мог знать, что это не вся цена, которую ему придется заплатить? Я лишь забрал то, что ему не принадлежит, и избавил от ненужных обязательств. Кстати, господин садовник, где моя шкатулка?

– Где мой дед?

– В лучшем месте.

– Ты не выполнил своей части сделки, – жестко сказал Сэм, – ты ничего не получишь.

Амок пожал плечами.

– Мне жаль, что вы не понимаете, какую ошибку совершаете.

– Ошибку? Из-за тебя погиб единственный, кто был мне близок. Мне самому пришлось убить целую кучу народу, потому что ты меня с ними стравил. – Сэм шагнул вперед, и руки его вдруг, в одно мгновение, обернулись страшными когтями. – Это ты совершил ошибку, что связался со мной!

Амок начал отступать к окну. В нем не было страха, но все же, судя по всему, он остерегался связываться с тем существом, что жило в Сэме.

– Возможно, вы и правы, господин садовник. Это было ошибкой – пытаться вам помочь. Но все же я совершу ее еще один раз. Ваш покойный дед не был единственным, кто вам близок. Не забывайте о своей ненаглядной Катрин.

Сэм замер на месте. Все смешалось у него в голове. Откуда убийца мог знать о ней?

– Завтра ее представят жениху. Он заберет девушку в безопасное место, туда, где вы ее уже никогда не найдете. Действуйте сейчас, пока не поздно, господин садовник.

С этими словами Амок вышел в окно. Сэм тут же рванул вперед, но когда он выглянул наружу – убийца уже растворился в ночи.

– Джиа, детка, – раздалось у Сэма за спиной, – мне приснился страшный сон.

– Все в порядке, дядя, все уже позади.

Когда садовник обернулся, он увидел девушку, сидящую на коленях перед креслом своего дяди. Толстяк стал совсем другим – он иссох, постарел, кожа там, где не было ран, покрылась страшными язвами.

Джиа сжимала его руку и тихо молилась Высшим, но ее дядя уже был мертв.

– Его мучил кашель, – произнесла девушка тихо, – болезнь становилась все хуже и хуже, но вдруг исчезла… а теперь…

– Мне нужно идти, – вместо слов соболезнований сказал Сэм. – Но я вернусь. Не один и очень скоро. Вы поможете нам бежать из города.

– Ты мог его остановить, – сказала Джиа.

– Нет.

Какое-то время они молчали. Джиа смотрела в глаза мертвеца, а Сэм – на нее. Ветер обдувал его со спины. На улице каркало воронье.

– Я видела, что случилось с твоими руками.

– Я…

– Не нужно. – Девушка отодвинула челку, ниспадавшую на лицо, и обнажила уродливый шрам, идущий от щеки и дальше, вниз по шее, – нам всем есть что скрывать. Мы поможем тебе. Ты знаешь, куда бежать?

Сэм даже не задумывался об этом, но сейчас, когда он услышал этот вопрос, ответ сам возник в его голове.

– Мы отправимся в Миркский лес.

– Хорошо, – сказала Джиа, – завтра в полдень тебя будет ждать лодка. Под Большим Каменным мостом есть причал. Наш человек вывезет тебя за пределы города и даст все нужное снаряжение для путешествия.

– Спасибо, – только и сказал Сэм.

Джиа встала на ноги и закрыла пальцами глаза своего дяди.

– Но прежде ты расскажешь мне все об этом негодяе.

– Его имя – Амок… – начал свой рассказ Сэм.

Алиса

– Кто ты такой? – спросила Алиса у дерева. – И почему ты зовешь себя Сэмом Хайном?

– Не Сэм Хайн, а Сэмхайн. Это имя я получил много сотен лет назад, в ту ночь, когда мои братья родились второй раз и мой народ начал свой путь на север. Я зовусь так в честь древнего праздника сбора урожая. Во время этого праздника мы и встретились первый раз, Джара. Ты можешь называть меня Самайн, если хочешь.

Перед Алисой предстал образ пытаемого красного города, укрытого серебряной вуалью. Города, который, умирая, не видел звезд.

– Почему ты зовешь меня Джарой?

– Потому что это ты, охотница на Скверну. Перерожденная в другом теле и вернувшая себе человечность. Мы разных кровей, но мы оба вернулись после смерти. Пусть и по-разному.

Алиса вдруг увидела, как корни опускают в воду тело, укутанное в алый саван. Затем перед ней предстал образ саркофага, в который опускали статую человека, вырезанную из старой, потрескавшейся древесины.

– Мое имя Алиса Фоулхантер. Джар, охотник на Скверну, был моим предком, но он был мужчиной…

– Разве способен человек отличить мужчину от женщины, если та облачена в доспех из стали?

Алиса вдруг вспомнила свой первый турнир, свой щит, окрашенный черной смолой, и глухой шлем, под которым она спрятала копну своих рыжих волос.

– Расскажи мне, кто ты и откуда ты знаешь Джару, – попросила девушка.

Дерево ответило молчаливым согласием, а затем начало свой рассказ.

– Я родился в Скверных пустошах, посреди маленького оазиса, – говорило дерево. Его слова возникали под гладью воды и обращались видениями. – Одна экспедиция имела неосторожность остаться там на ночлег. Но люди не знали, что под водой и песком скрыта Скверна. Она вырвала из них жизнь и вдохнула ее в деревья оазиса. Те стали вендиго, созданными, чтобы убивать. Мы были свирепые воины, жестокие чудовища и одновременно перевертыши, способные тайно проникнуть за стены людских крепостей. Я стал первым – самым несовершенным и оттого самым сильным. Скверна научилась на мне, и другие братья стали более… послушными. Она научилась держать их на поводке. Я же, не зная другой жизни, сам согласился следовать ее воле. Мы с братьями долго жили в сердце пустыни, охотились на живительную влагу в расселинах и человеческих телах. Братья плодились, пока наконец нас не стало достаточно много, чтобы прийти в земли людей.

Мы выполнили свое предназначение, разрушив город под названием Хонгша. Я и братья проникли за его стены в ту самую ночь, когда горожане отмечали сбор урожая. «Сэмхайн! – кричали они. – Сэмхайн! Жнец идет!» Мы пели и танцевали вместе со всеми, повторяя слова и движения настоящих людей. Тогда, впервые приняв образ человека, я вдруг почувствовал себя одним из вас. Я чувствовал, я смеялся и плакал, я любил и ненавидел. Повсюду были красные флаги, красные платья, карнавальные костюмы и маски. Но когда настал час и Скверна натянула поводок – мы открыли свою истинную личину, и новый оттенок красного пролился на танцующих улицах. Лишь я не стал убивать. Раньше я делал это, только когда охотился – чтобы напитать свои корни, спастись от голода и смерти. Зачем же мне было убивать сейчас?

Никто не мог остановить моих братьев. Так я думал в тот час, когда умер город Хонгша. Люди бежали от них, женщины, дети, старики и даже благородные красные воины. Но одна женщина не хотела сдаваться. Ее отец погиб еще в первые минуты атаки. Она надела его доспехи, взяла его меч и ждала нас на входе в свой дом. Женщину звали Джарой Алой, она была принцессой этого царства. Это была ты, мой старый враг. В ту ночь мы впервые встретились. Многие из братьев погибли, пытаясь пройти мимо нее, как погибли братья и сестры самой Джары. Ей было некого защищать, но все равно она стояла насмерть.

В отличие от принцессы в доспехах, мне было кого защищать. Мои неразумные братья, ведомые лишь волей Скверны, атаковали ее раз от раза – и все как один теряли жизнь. Тогда я схлестнулся с ней в битве и в конце все же сумел победить. Но в тот раз я не отнял жизнь Джары. В тот самый миг, когда она упала на гранит без чувств, измотанная моими ударами… в тот миг появились Высшие.

Я уже видел Скверну, и мне ли не знать, каково это – стоять перед лицом Бога. Но все же… я испугался. Огромный серебряный шар завис над городом. Он взялся будто из ниоткуда, просто появился в небе и закрыл собой звезды. Охваченный пожаром город отражался в его гладкой поверхности, как в воде, и казалось, что Высшие смотрят на нас тысячей пылающих глаз.

Поводок оборвался, и братья побежали. Инстинкты, жившие во мне много лет, вдруг проснулись и в них. Побежал и я, но прежде взял на руки Джару Алую. Что-то внутри говорило, что нельзя ее оставлять. Возможно, я боялся, что братья убьют и ее, возможно, знал каким-то уголком души, что произойдет дальше.

Мы покинули город – я и те братья, что решили пойти за мной. Мы были уже далеко, когда Хонгшу объяло совсем иное пламя. Тонкие, завитые ленты огня и света спускались из серебряного шара, превращая все живое в пыль. За считаные минуты город обратился прахом. Но мы спаслись.

Я оставил Джару в безопасности, а сам ушел, ведя за собой свою новую семью. Поскольку Скверна больше не диктовала нам свою волю, я решил, что все мы должны взять себе имена. Мое имя ты знаешь. Знаешь и почему я взял себе именно его. Имена моих братьев все еще живут в моей памяти. Пусть те давно и стали частью леса.

Мы шли на север, охотились и размножились, почти как в прежние времена. Но при этом обходили людей стороной, не причиняли им вреда и не давали повода причинить вред нам. К сожалению, братья были не столь долговечными, как я. Много поколений сменилось, пока мы шли на север. Я учил новых братьев законам и традициям, которые возникали в наших рядах.

Наконец-то мы нашли то место, которое смогли назвать домом. Земли, что сейчас зовутся Ришвальдом, не были заселены людьми, и мы назвали их своими. Там было вдоволь и воды, и света, и дичи. Какое-то время мы жили в мире и спокойствии.

Но затем пришли люди. Беженцы из южных земель. Жертвы новой войны, развязанной Скверной. Мы пропускали их через свои земли и даже оберегали в пути, но все же кто-то решил остаться. Так зародилось первое ришвальдское поселение. Людей в нем становилось все больше, а дичи в лесу – все меньше. Жители деревни начали сталкиваться с моими братьями, между ними начался конфликт, и я был не в силах остановить его. Братья слушали меня не всегда, что уж говорить о людях. Даже когда я явился к ним в человеческом обличье – и это не помогло.

Когда о нашем существовании стало известно, весть в конце концов долетела до Джары. Я не знаю, как она сохранила жизнь в течение четырех столетий, знаю лишь, что каждый отведенный ей день она посвятила тому, чтобы найти и истребить всех вендиго до последнего. Со своими потомками она пришла в Ришвальд, чтобы покончить с моим родом.

Наша последняя встреча была такой же, как и первая, но только в этот раз я стоял на пороге своего дома и защищал своих братьев. Впрочем, как и в первый раз, Джара оказалась побежденной. Мне пришлось расколоть ее доспех и корнями вырвать изуродованное тело наружу. То, что она сотворила с собой, чтобы выжить все эти годы, не поддавалось никакому описанию. Люди всегда считали мой род чем-то противоестественным, мерзким порождением Скверны. Но когда передо мной предстало это существо, я понял, что не мы чудовища.

Второй раз в жизни оказавшись у меня на руках, Джара Алая попросила окончить ее страдания. Слишком далеко она зашла в своей мести. Она уже видела, что мы больше не те чудовища, что уничтожили ее народ и ее родной город, но пелена ненависти застила ее взор. Лишь за минуты до смерти она смогла осознать это. Перед тем как вернуть подаренную ей жизнь, я рассказал Джаре все, как рассказываю тебе сейчас.

Она не простила меня, но простила моих младших братьев.

Мы похоронили ее в самой чаще леса, в соленой воде бездонного озера – и ушли на север.

Сыновья и внуки Джары не были столь яростны в своем желании найти и уничтожить всех вендиго. Им хватало лишь того, что в Ришвальде их прозвали Фоулхантерами, охотниками за Скверной, и назвали своими лордами-защитниками. Я лишь слышал, что старший из них стал бароном.

– Что случилось затем? – спросила Алиса.

– Затем мы встретились с архонтом Кретчийским. Длань Высших, он сразу узнал о нашем появлении в его краях. Но, в отличие от других людей, архонт согласился выслушать нас. Это был строгий, но справедливый человек. А еще он был наделен почти безграничной властью. Архонт дал моим братьям разрешение на то, чтобы они поселились в Миркском лесу, но за это потребовал полного послушания. Он отдавал нам часть своей земли, и мы должны были оберегать ее, а также и остальных жителей Кретча.

Меня же пригласили жить в замок, в качестве залога верности моих братьев. С тех пор Сэмхайн Жнец сделался Сэмом Хайном, садовником, и стал жить среди людей, полностью переняв их обличье. С годами человеческое тело изменило меня, я стал таким же, как и вы… способным к любви и страданиям, но при этом… недолговечным.

Я встретил девушку Саманту, одну из служанок в замке, и та стала моей женой. Мой срок пришел двести лет назад, почти сразу после того, как моя любовь отправилась к Высшим. Но мне не было места в их царстве. Там меня ждал только огонь и пепел.

Старый архонт распорядился похоронить меня здесь, в горах, где я укроюсь от взгляда богов. Он служил им, но, как и я когда-то, в службе сохранял свою волю.

В последний раз я переродился уже после смерти, чтобы охранять место упокоения моих детей и свою память.

– Но какое отношения ты имеешь к…

– Другому Сэму Хайну, внуку Баррика, сыну Рейны… – прервал ее Жнец. – Он – мое дитя, мой далекий потомок, но силы, которыми он обладает, пришли к нему не от меня. Моя кровь лишь дала ему свободу пользоваться ими. Наделил же его этими силами кто-то другой. Я прочел его историю в памяти тех, кто лежит здесь рядом со мной, но тайна его рождения скрыта от меня.

– Как нам найти Сэма?

– Вам подскажет дорогу тот, кто слушает немую песню камня. Сейчас – уходите.

– Спасибо, – мысленно поблагодарила Жнеца Алиса, но тот уже исчез из ее головы.

– Милая, – Томас положил руку ей на плечо, – это не Сэм говорит.

– Это дерево, – прошептал Эрик.

Алиса ответила им долгим взглядом, после чего убрала руку от меча.

– Я знаю. Нам пора уходить.

Томас

За свою долгую жизнь Томас повидал много удивительного. Но говорящее дерево было ему в новинку. Оно, конечно, не сказало ничего путного. Впрочем, Томасу казалось, что Алиса услышала несколько больше, чем они с Эриком. Там, возле озера, с ней что-то произошло. Что-то неуловимо поменялось в ее взгляде. И Томас не знал, хорошо это или плохо. Спросить у девушки напрямик вор не осмеливался. Возможно, Эрик, будучи колдуном, лучше понимал всю ситуацию. Но разговорить этого молчуна тоже не выйдет, по крайней мере сейчас. Старика радовало только, что оба спутника отстали от него и больше не пристают к нему со своей помощью.

Покинув таинственную усыпальницу, они втроем направились к выходу из гробницы. По дороге они вновь оказались у саркофага Баррика Хайна и с удивлением обнаружили, что на нем сдвинута крышка. Корни сами поддели ее и сняли с места. В воздухе стоял резкий запах уксуса, смешанный с густым ароматом цветов. Томас заглянул внутрь. Тело Баррика Хайна было обработано для захоронения, и он был переодет в похоронный костюм. Но все же определить причину смерти не составило никакого труда. Более того, одного взгляда хватило, чтобы понять, кто убил старика. На голове садовника был мешок, и это было единственное, что держало его раздробленный череп.

Саркофаг был открыт совсем недолго – им лишь хватило времени увидеть тело. Затем корни вернули крышку на место.

– Серые плащи, – произнес Томас. – Не удивительно, что парень их так ненавидит.

Алиса и Эрик промолчали. Все направились к выходу.

Спускаться со скалы оказалось гораздо легче, чем подниматься, хотя тоже утомительно. Радость приносило лишь то, что ночью Врата Мертвых были особенно прекрасны. От бурного потока и десятков водопадов в воздухе стояла пелена брызг и пара. Этот туман кружился в каком-то первородном танце. Ветер лентами струился по каньону и сотням тоннелей. Его ласковое дыхание вырисовывало на дымке причудливый узор. По стенам стража уже разожгла лампы, и отблески огня смешивались со звездным светом. Рассеиваясь в тумане, свет будто обретал форму. Казалось, к нему можно прикоснуться.

Когда Томас со своими подельниками проходили новые гробницы городских советников, Алиса вдруг остановилась возле усыпальницы Артхейтов, той, где стояла статуя.

– Песня камня… – прошептала Алиса и направила луч своего фонаря в темноту склепа.

Прямо напротив статуи на скамейке лежал кто-то. От луча, коснувшегося его, этот человек вздрогнул и резко сел. Это был немолодой мужчина сухощавого телосложения. Похоже, он тут спал. Хотя на вид житель гробницы не был похож на бездомного – он был одет в хороший сюртук, пусть и поношенный, а его обувь была начищена до блеска. Мужчина заслонился рукой от света и натянул на нос пенсне. Томас узнал в нем одного из пришедших почтить память садовника.

– Я просто задремал тут, нет нужды… – пролепетал мужчина со сна.

– Вы ждали нас? – вдруг спросила Алиса.

– Так вы не серые плащи? – Мужчина вздохнул с облегчением, затем, когда Алиса перестала светить ему фонарем в лицо, он разглядел их. – Господа детективы! Да, я как раз вас и ждал.

– Как удачно, что мы решили заглянуть именно в этот склеп. – Томас посмотрел на Алису.

Откуда она знала, что здесь их кто-то ждет? Неужто дерево ей нашептало? Что еще она узнала? И что из этого девушка осознает?

– Я увидел вас на похоронах и сразу понял, кто вы, – произнес мужчина. – Мое имя – Роберто.

– Что вы хотели нам сказать, Роберто? – спросил Томас и добавил: – Пойдемте с нами к городу, вы можете рассказать все по дороге.

– Да, конечно. – Роберто быстро поправил свою одежду, сбившуюся в сне, и последовал за ними. – Я был дворецким в особняке семьи Гирхарт, – начал он свой рассказ. – Лорд Валдис погиб в Ночь Цветов, сгорел с другими советниками и старым архонтом. С тех пор дом был временной резиденцией различных гостей города почти четыре года, до тех самых пор, пока его не заселили… новыми постояльцами. Особняк стал домом для капитанов Алого Легиона, а вся его территория – армейским лагерем. Естественно, я не смог вынести этого и ушел, но… дайте я объясню. Через пару недель, после того как прибыли первые наемники, в особняк привезли какую-то девушку. Поначалу я подумал, что это просто одна из шлюх-маркитанток, которые повсюду следуют за наемниками, но я ошибался. День за днем девушка сидела запертой в своей комнате, и заходили к ней всего несколько наемников. Но и они не задерживались – приносили ей книги, свежую одежду и меняли постельное белье. Персонал дома к ней не пускали, так что никто с ней не говорил. Мы только иногда слышали, как она поет. У девушки очень красивый голосок, так что мы прозвали ее Пташкой. Пару раз к Пташке приходили гости – все как один при охране, серьезные люди. Но и они не задерживались дольше чем на пару минут. Казалось, они просто приходили взглянуть на птичку в клетке и, насмотревшись, уходили восвояси. Так вот. Мои люди в конце концов разбежались из дома. Выносить этих красных бородачей оказалось просто невозможно. Последним дом покидал я. Представьте себе, как капитан с тонущего судна. – Роберто грустно усмехнулся. – И как раз в тот момент, когда я заканчивал сборы, появился он.

– Кто? – спросил Томас.

– Парень, которого все ищут, Сэм Хайн. Только еще без мешка на голове.

– Как давно это было? – спросил Эрик.

– На прошлой неделе. Шесть дней назад, ранним утром.

Все трое переглянулись. Это было утро того дня, когда они прибыли в город.

– И что произошло?

– Он знал, что Пташка в доме, он даже знал, в какой комнате. Не знал только, как эту комнату найти.

– И что вы сделали? – спросил Томас.

Дворецкий замялся, было видно, что он боится отвечать на этот вопрос.

– Мы не сотрудничаем с серыми плащами, – мягко произнес Эрик: он сразу понял, почему Роберто вдруг замолчал.

– Я… помог ему. Сказал, где бежевая комната, и, схватив свои вещи, поскорее ушел. Когда я был у ворот, из дома раздался грохот, и я увидел, как парень бежит в сторону сада. Один. Наемники его преследовали, но я не увидел, чем все закончилось.

– А что случилось с девушкой?

– Вчера я приходил туда. Нужно было кое-что забрать и утрясти некоторые формальности с документами. Мне удалось пройти на территорию, но в сам дом меня не пустили. Впрочем, я подошел достаточно близко, чтобы услышать пение Пташки. Она все еще там, сидит в своей клетке.

– До рассвета еще шесть часов, – пробубнил Томас себе под нос и вдруг спросил у Роберто: – Вы бы могли сейчас рассказать мне все, что знаете об особняке и его устройстве?

– Да, но я рассчитывал, что…

– Мы конечно же вам заплатим. – Томас широко улыбнулся. – Пойдемте с нами в таверну, мы накормим вас ужином.

– Мне кажется или спать сегодня ты не собираешься? – спросил Эрик.

– Тебе не кажется.

Томас наконец-то почувствовал, что к нему возвращаются силы. Он вновь шел на дело.

Вор заметил улыбку на лице крестьянина, когда тот наконец понял, чего же старик хочет добиться от дворецкого. До самого Роберто это дошло немного позже. Когда это случилось, на его лице отразился настоящий испуг. Всю жизнь дворецкий жил с мыслью, что секреты его дома – святыня, которую он унесет с собой в могилу. А тут какие-то проходимцы потребовали от него все эти секреты раскрыть. Конечно, дом этот уже не был «его» домом – там жили чужаки, страшные и опасные. Но все же одна мысль о таком предательстве вводила Роберто в состояние шока. Он, конечно, хотел помочь, но при этом старался отделаться общими фразами. Детективы узнали о большинстве комнат, об устройстве сада (каким он был до того, как его вырубили наемники) и о прилегающей территории. Но это было совсем не то, что Томас хотел услышать.

Ни Эрик, ни Алиса пока не знали плана старика, но они оба понимали, что тот замышляет как-то проникнуть в особняк Гирхарт. Томас рассчитывал поделиться с ними деталями своего плана, но не раньше того момента, как этот план у него появится.

Когда они все вместе добрались до «Пьяного купца», была совсем глубокая ночь. В таверне, как обычно, было людно, и Томас попросил принести им еду и выпивку в комнату. Бэар не заставил себя ждать, даже несмотря на то что в зале было полно народу. За прошедшие дни он успел полюбить своих постояльцев… и их туго набитые кошельки.

Две кружки местного крепленого пива и такое же количество золотых перстов быстро развязали Роберто язык. Пока он говорил, Томас сновал по комнате, собирая свои инструменты, выбирая подходящие для работы и избавляясь от лишнего. Алиса тем временем, жалуясь на головную боль, отправилась в кровать. Эрик лишь снял свой непомерно тяжелый доспех и дальше сидел с дворецким.

Роберто рассказал им все, что знал. О доме, об его нынешних обитателях. После третьей кружки он начал рассказывать и о предыдущих хозяевах. Лорд Валдис имел слабость на рыжих куртизанок, его жена тайком налегала на вишневую наливку, а ее личная гувернантка – таскала столовое серебро, по вилке, ножу и ложке раз в год.

– Их и правда лучше брать комплектом, – делился он своим опытом, – так сложнее заметить, что чего-то не хватает. Я, конечно, замечал, но Дорис… она была слишком добра ко мне.

Впрочем, в его рассказе было и много интересной информации. В особняке сейчас гостит около сотни наемников. В самом доме живут только капитаны и их помощники. Большая часть комнат пустует. Остальные наемники поселились в палаточном лагере и наспех возведенных бараках. Кроме них Алый Легион устроил себе импровизированную кузню с оружейной, а также соорудил большую конюшню.

Продукты им привозят раз в неделю в нескольких повозках, никого посторонних на территорию не пускают, но сами наемники ходят за ворота и обратно совершенно свободно.

Главаря красных наемников, некого Хармсвея, дворецкий описал как «жуткого человека», но ничего интересного насчет него не знал.

Зато он знал все о самом доме. Кроме как через главные ворота, в дом можно было проникнуть десятком разных способов. Когда еще стоял сад, воры часто перебирались через стену и крались под сенью деревьев. Роберто знал, если такое происходило – птицы, жившие в саду, всегда беспокоились и кричали, когда там появлялся чужак. Вода поступала в дом по трубам, слишком узким для человека, а вот сток был достаточно широк, чтобы проползти по нему. Единственного вора, который пошел этим путем, обнаружили очень быстро – по запаху. Роберто перечислил еще пару вариантов, пока наконец не решился выдать самый лучший. В доме был потайной ход.

Раньше, до того как тут появился город, в долине были десятки строений, принадлежавших монахам. Все сложенные из белого мрамора, они несли то ли оборонительную функцию, то ли религиозную. И все до одного были объединены меж собой сетью подземных тоннелей. Один из первых архонтов, обнаружив эти тоннели, приказал затопить их и обустроить таким образом городской водопровод. Часть тоннелей была затоплена полностью, а часть – только частично. Тоннель под особняком Гирхарт вода не затронула, так как тот располагается выше остальных. Архитектор, строивший дом, отделил сухой участок, заложив его стеной. В получившемся подвале он устроил что-то вроде убежища. По задумке, там можно было укрыться, если хозяевам дома будет грозить какая-то опасность. Там были комнаты со всеми удобствами, склад с едой и так далее. Кроме того, в подземелье, как в самом надежном месте, расположили и хранилище. В этот тоннель вело всего два хода – из самого дома и со стороны Храмовой улицы. Там в стене имелась ниша с тайной дверью. По словам Роберто, этой дорогой обычно пользовались рыжие гостьи лорда Валдиса.

– Странно, почему вы после смерти хозяина ни разу не хотели спуститься в его сокровищницу? – удивился Эрик.

– Да нет, я был там сотню раз. Почти все имущество отошло новым советникам молодого архонта, и я выдал им все по переписи.

– Все? – уточнил Томас.

– Все, кроме содержимого личного сейфа старого лорда. Я не знаю комбинации и потому вообще не упомянул о нем.

– Хорошо. – Томас буквально просиял. Он закончил со своим делами и сел за стол. – Теперь расскажите мне подробней про этот сейф.

Роберто еще какое-то время отвечал на вопросы вора. Но вскоре Томас узнал все, что ему было нужно. План уже зародился в его голове.

– Вы нормально доберетесь до дома? – спросил Эрик, когда Роберто собрался уходить.

– Идти мне недалеко, и я хорошо знаю улицы, – пожал плечами дворецкий. – Ладно, прощайте. Мне пора, Дорис меня уже заждалась.

Распихав золото по карманам, он вышел за дверь.

Эрик

Они покинули таверну за полчаса до рассвета. Эрик и Алиса – через переднюю дверь, а Томас – через окно их комнаты. Старик, несмотря на возраст, все еще сохранял какую-то часть своей былой прыти. Эрик не представлял, как тот будет спускаться с крыши соседнего дома, но при этом не сомневался – в этом Томасу помощь не нужна.

Буквально сразу колдун осознал, почему вор избрал такой необычный маршрут: в толпе, собирающейся постепенно на Рыночной площади, глаза Эрика выцепили того же мужчину, что следил за ними вчера. Мнимый рыцарь со своей спутницей двинулись на север по городским улицам, мимо открывающихся лавок и сонных жителей города. Совсем скоро Эрик увидел, что гершенец не единственный, кто за ними следит. Двое крепких мужчин, почти на скрываясь, шли следом на небольшом отдалении. Бросив на них быстрый взгляд, Эрик сразу понял, что обычно их суровые лица скрыты под глухим забралом шлема, а плечи покрывает серая шерстяная накидка. Сейчас они были одеты в простую одежду, но что-то в их взгляде, невидимое для остальных, сказало колдуну, что за ним следуют серые плащи.

– Мы становимся популярны, – шепнул он Алисе на ухо и кивнул в сторону второй слежки.

– Пока они идут за нами, Томас может быть спокоен, так что это и к лучшему.

– А если…

– Ну не будут же они нападать на рыцаря средь бела дня? – сказала Алиса. – В любом случае к красным наемникам их не пустят…

– Я не уверен, что нас туда пустят, – проворчал Эрик. Он вообще не был уверен в том, принесет ли эта затея хоть какие-нибудь плоды, но согласился играть по предложенным правилам. Задача их была пустяковой – проникнуть в дом, осмотреться и по сигналу вора устроить какую-нибудь шумную диверсию, чтобы отвлечь внимание от Пташки. Крестьянин точно не знал, что в это время собирается делать старик, но у него сложилось мнение, что тот и сам не в курсе. Впрочем, кое-что он все же подготовил. Перед уходом Томас вручил им обоим по небольшому свертку с чекой. «Дымовая граната, – пояснил он. – Дергаешь чеку, бросаешь – и через несколько секунд все вокруг в дыму». Свою гранату Эрик отдал Алисе: он мог сделать туман и без чужой помощи.

Алиса не стала отвечать на замечание Эрика, и они прошли всю дорогу молча. Солнце взошло, на какие-то минуты окрасило город золотом и скрылось в тяжелых облаках. Почти сразу же зарядил мелкий противный дождик, но и он был недолог. Когда они подходили к высоким кованым воротам особняка, над городом нависла тишина. Не было ни дуновения ветерка, а облака с каждым мигом темнели и опускались, обращаясь полновесными тучами. Становилось темно, и что-то внутри Эрика задрожало.

Когда навстречу детективам вышли трое охранников в кольчугах под красными ливреями, гершенца и след простыл, а вот серые плащи, пусть и стояли в отдалении, уже перестали скрываться. От их взгляда на своем затылке колдуну было еще больше не по себе.

Наемники встретили их неприветливо. Долго проверяли все документы и даже осмотрели чипы на оружии. Сами наемники были вооружены топорами – те болтались у них на поясах и за спиной. У них самих никаких чипов и близко не было. Говорили они с жутким акцентом, то и дело перемежая свою речь гавкающими словами на чужом для Эрика языке.

Поначалу пускать на территорию особняка их не хотели, но Алиса сказала наемникам пару «ласковых» и надавила, как только она это умеет. Один из них ушел в сторону дома, что вырисовывался на фоне скалы. Эрик тем временем опять посмотрел на серых плащей у себя за спиной. Те о чем-то переговаривались, похоже, даже ссорились. Один сделал шаг вперед, но второй схватил того за рукав и одернул. Сквозь застывший воздух до слуха Эрика долетели лишь слова «еще рано». Что бы это ни значило, ничего хорошего оно не сулило.

Ушедший наемник вернулся довольно быстро.

– За м’ной, – сказал он. Алисе и Эрику не нужно было повторять дважды.

На территории особняка все выглядело довольно угнетающе, особенно в тусклом сером свете, что еле-еле пробивался сквозь тучи. Эрик мог только догадываться, что когда-то тут был сад. Ни одного живого дерева на территории не росло. Кое-где еще виднелись клочки жухлой травы или ободранные кусты, но большая часть земли тут была покрыта бурой грязью. Мрачное величие каменных стен особняка остро выделялось на фоне уродства кривых построек, что стояли вокруг. Из кузни шел дым, оттуда пахло огнем, углем и железом. Эти запахи перебивала вонь, идущая то ли от казарм, то ли от конюшен. Лошади беспокоились – ржали и били копытами, будто чувствуя приближение чего-то ужасного. Эрик ощущал то же самое.

Неподалеку от кузни стоял ничем не примечательный амбар. Внутри горела лампа, и Эрик увидел, как мальчишка заходит туда с масленкой в руках. Эрик сам не знал, что привлекло его внимание, но, подойдя ближе, он заглянул за приоткрытую дверь амбара.

Он ожидал увидеть там телегу или что-то совсем обычное – вроде склада инструментов. Но это было нечто совсем иное. Амбар был абсолютно пуст, за исключением горы красного железа, сваленного прямо по центру. Колдун не сразу осознал, что он смотрит на гигантских размеров латный доспех, «сидящий» на земле. Толстые металлические пластины, грубо окрашенные темно-алой краской в несколько слоев, перекрывали одна другую, не оставляя ни единого зазора. Не было видно ни кольчужных вставок, ни чешуи – только кованая сталь. При этом листы были на вид толщиной чуть ли не с палец. Шлем был глухим и не имел забрала – лишь несколько десятков ромбовидных отверстий на лицевой стороне. Мальчишка наклонился над доспехом и начал смазывать его из масленки. Он был, наверное, в четыре раза у́же этой чудовищной махины. Доспех был выше него, даже несмотря на то что «сидел».

Эрик вдруг остро почувствовал вес своего панциря. Он всегда считал себя сильным мужчиной, но ему было тяжело. Какую же надо иметь спину, чтобы она не сломалась под такой массой, как у этого красного чудовища? «Нет уж, – подумал крестьянин, – человек не может носить такую броню». Быть может, это просто какое-то изощренное приспособление для устрашения противника? Статуя или…

Красный доспех повернул голову, и колдун почувствовал на себе взгляд того, что было внутри.

– Вижу, вы уже познакомились с Бароном? – От звука человеческого голоса Эрик заметно вздрогнул.

Он обернулся и увидел мужчину, идущего к ним со стороны дома. Тот был высок, крепко сложен и хорошо одет. Одежда его была не вся в цвете легиона – лишь рукава и ворот его богатого сюртука были украшены алой тканью. Угловатое, грубое лицо украшали массивный, дюжину раз сломанный нос и густая черная борода с легким намеком на проседь. Мужчина улыбался – зубы у него были крупными, кривыми, но при этом белыми как снег.

– С Бароном? – переспросила Алиса, но мужчина даже не обратил на нее внимания. Он говорил с Эриком.

– Сэр Денерим, я полагаю? – Он протянул рыцарю руку. – Мое имя Хармсвей, но вы можете называть меня просто Харм.

Эрик ответил на рукопожатие неохотно, но все же постарался вложить в этот жест хоть какую-то иллюзию уверенности в себе. Он все еще чувствовал на себе взгляд Барона – холодный, как сталь, тяжелый, как тучи над головой.

– Прошу за мной. – Вопреки своим словам, Хармсвей пошел не впереди, а рядом с детективами. От взгляда Эрика не утаилось то, что наемник с аппетитом хищника изучает фигуру Алисы. То, что девушка при оружии и броне, его совершенно не смущало.

Они прошли сквозь парадную дверь и взошли на широкую лестницу. Дом внутри казался ветхим и пустым – стены были голыми, как и пол. Ковры, которые раньше наверняка тут имелись повсюду, свернули, чтобы те не пропитались грязью с солдатских сапог. На стенах можно было различить светлые пятна – там раньше висели картины. Пусть тучи остались за окнами, но на душе у колдуна было все так же погано.

– У нас, как вы знаете, нет рангов, – говорил наемник на ходу, – но братья доверили мне говорить от их лица и принимать часть решений. Так что вы можете считать меня их командиром.

Хармсвей повел их по коридору направо. Эрик бросил взгляд за спину и увидел в левом коридоре следы недавнего ремонта, причем довольно грубого. Судя по всему, там снесли стену, чтобы вынести из комнаты что-то большое или, наоборот, внести.

Наемник открыл дверь и пригласил детективов в свой кабинет. Внутри горела лампа. На столе были свалены какие-то книги и карты. На полу валялся мусор. Из стойки для зонтов торчали рукояти мечей, а из дверного косяка – пара метательных ножей. Окна были открыты настежь, но шторы задвинуты. В дальнем углу стояло чучело бурого медведя, а рядом с ним стойка с доспехом. Броня, по всей видимости, принадлежала самому Хармсвею. Это был полный латный доспех – большой и громоздкий, но все же не столь огромный, как доспех Барона. В сравнении с чучелом броня Хармсвея выглядела не слишком большой. Эрик подумал, а может быть, Барон – это живой медведь, которого красным наемникам как-то удалось засунуть в доспех?

– Я, признаться, впервые вижу что-то… кого-то подобного вашему Барону, – произнес Эрик.

Хармсвей взял кувшин и налил из него вина в две чаши. Одну он взял себе, а вторую предложил гостю. Эрик отказался, и чаша осталась на столе. Алису наемник оставил без внимания. Для него она была сродни мебели.

– Да, он чрезвычайно полезен в бою. Если вам будет интересно приобрести его услуги в будущем, то я могу ознакомить вас с прейскурантом.

– Мы здесь совсем по другому делу, – сказала Алиса, но Хармсвей даже не взглянул на нее.

– Нас интересует девушка, – сказал Эрик.

Он думал, что капитан сейчас промолчит или отшутится фразой вроде: «Так сходите в бордель». Но вместо этого мужчина резко помрачнел.

– Опять? А я надеялся, что это просто визит вежливости, – проворчал он. – Неужели Кроули перестал мне доверять? Скверна побери, это военное поселение, а не проходной двор. Я терпел серых плащей на прошлой неделе, людей самого советника позавчера, а тут еще вы. Что вам-то нужно? Все равно уже через пару часов ее здесь не будет.

Эрик взглянул на Алису, затем опять на Хармсвея. Решать, что говорить, нужно было быстро, но мысли в голову не шли. Его спутницу наемник слушать не станет, он явно пренебрегает мнением женщины, так что говорить придется рыцарю. Решив купить себе пару заветных мгновений, чтобы подумать, Эрик взял со стола чашу с вином. Жидкость была густой, сладкой, с сильным ароматом трав и алкоголя. Что бы это ни было, вином его назвать язык не поворачивался. После него вообще язык ворочался с трудом. Зато в голове у Эрика прояснилось моментально. Он вдруг понял, что ему стоит играть в открытую.

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, колдун произнес:

– Мы не были в курсе насчет того, что девушка покинет особняк.

– Тогда почему вы здесь? – спросил Хармсвей.

– Мы ищем Сэма Хайна, и нам известно, что он приходил за ней.

Лицо Хармсвея просветлело, – похоже, слова Эрика каким-то образом развеселили его.

– Тогда я могу лишь пожелать вам удачи. Мало того что этот негодяй сбежал от серых плащей (это и не удивительно), он умудрился сбежать и от моих братьев. Он сбежал и от Барона, а это на моей памяти не удавалось никому. Если вы его поймаете, я поставлю вам бочку отборного саазри.

– Мы бы хотели поговорить с девушкой, – вставила свое слово Алиса. Ее, похоже, начинало выводить из себя пренебрежительное отношение к себе.

Но на этот раз наемник ответил ей. Смерив девушку одновременно пренебрежительным и полным похоти взглядом, он облизал губы и произнес:

– Только если на это даст разрешение ее жених.

– Жених? – переспросила Алиса.

Ветер подул из окон с такой силой, что занавески бросились в пляс, а со стола на пол полетели бумаги. В этот же миг по крыше дома забарабанил дождь. Хармсвей выглянул в окно.

– У вас как раз есть возможность с ним побеседовать. Я уже вижу его карету. Вы ведь уже знакомы с сэром Браунсвоттером?

В комнате стало тихо. Только дождь бил по крыше, с каждой секундой становясь все сильней.

Сэм

Дождь был как раз тем, чего ждал Сэм. Какое-то время он сидел на заборе, подобно горгулье, наблюдая за отдаленными передвижениями наемников и домом, в который он собирался проникнуть. Парка тут больше не было – его срубили, выкорчевали, сожгли. Убили. Садовник особенно остро чувствовал тишину: не было больше того странного голоса, что помог ему в первый раз. Сейчас он был сам по себе. Когда ливень стал достаточно сильным, чтобы скрыть его от ненужных взглядов, Сэм спрыгнул вниз и снял капюшон с головы. Сейчас Жнецу нужно было напитать свои силы живительной влагой. Скрывать свое лицо ни от кого смысла уже не было. Любого, кого встретит, – он убьет. Сэм был полон решимости во что бы то ни стало вызволить Кэт из заточения. Он не мог позволить себе потерять ее еще раз, он не мог позволить им вновь ее забрать.

Расстояние до дома сокращалось – сквозь плотную пелену дождя начал пробиваться свет из окон. Где-то ржали лошади, напуганные то ли грозой, то ли приближением хищника.

Окна первого этажа были заложены досками, то же касалось и двери для слуг. Впрочем, Сэм и не собирался пользоваться дверью. Он только взглянул на свои руки – и те вмиг превратились в когти Жнеца. Почему-то эта жестокая кличка, что дали ему враги, показалась садовнику уместной. Ухватившись когтями за доски, Сэм без малейшего труда взобрался на второй этаж и проник в приоткрытое окно – его он заприметил еще загодя. Оказавшись внутри, Сэм быстро огляделся. Помещение, как он и надеялся, пустовало. Света здесь не было. Сэм отжал плащ от лишней воды и снял с себя сапоги – будет плохо, если его обнаружат раньше времени по мокрым следам на полу.

В доме было шумно – ходили люди, скрипели половицы и двери, слышались обрывки разговоров, какой-то посторонний шум. К тому же по крыше с неистовой силой барабанил дождь, заглушая все остальные звуки. Сэм подкрался к двери и выглянул в коридор. Тут же его сердце вздрогнуло – он увидел, как в одну из дальних комнат забегает девушка с огненно-рыжими волосами. Он не успел ее рассмотреть, но кто это может быть, как не Кэт?

Сэм уже собирался выйти за дверь, как вдруг с первого этажа по лестнице поднялась небольшая группа людей. Кроме нескольких красных наемников среди них был статный мужчина в строгом сюртуке и при рыцарском горжете. У него были длинные каштановые волосы, стянутые лентой на затылке. С ним была совсем юная темноволосая девушка в бархатной накидке.

– Мой гость, сэр Денерим, желает с вами побеседовать, – к рыцарю обратился один из наемников, тот, что был одет побогаче. – Окажете ему честь?

– Безусловно, – ответил рыцарь, – тем временем моя невеста сможет подготовиться к встрече… И не забывайте, что нам еще нужно обсудить дела. – С этими словами они проследовали в одну из комнат.

Двое наемников остались снаружи сторожить дверь. Проклятье. Сэм прекрасно помнил, чем встреча с охраной окончилась для него в прошлый раз. Он не собирался вновь повторять своей ошибки. Плохо, что жених уже здесь, а он не может до него добраться, не подвергнув Кэт опасности. Но хорошо, что теперь он точно знает, что она все еще в доме. Аккуратно притворив дверь, он вернулся к окну и вновь выбрался наружу. Пробраться по стене, на его взгляд, было куда безопаснее и, что самое главное, тише, чем опять лезть на рожон.

С задней стороны дома стены поросли мхом и вьюнком. Обычному человеку это помешало бы, но Сэму, наоборот, помогло. Он с легкостью перемещался по стене, в какой-то момент обнаружив, что его руки и даже ноги сами находят трещины и уступы в камне. По его прикидкам, он находился как раз у окна той комнаты, куда зашла Кэт. Окно было все в струйках дождя, и внутри темно, так что рассмотреть хоть что-то невозможно. Сэм попытался подцепить когтем крючок меж двух створок, но вместо этого просто срезал его. Окно тут же распахнулось от порыва ветра, и Сэм прыгнул внутрь. У него было меньше мига, чтобы сориентироваться. Перевернувшись через себя, он скользнул в сторону и спрятался за каким-то ящиком. Эта комната была оружейной. Тут имелись доспехи, стойки с мечами, топорами и луками. Повсюду находились какие-то ящики и сундуки.

Девушка с рыжими волосами стояла у дальней стены. Она бросила взгляд на распахнувшееся окно, но, похоже, не заметила Сэма. Или сделала вид, что не заметила. В душу Сэма закрались сомнения – а вдруг это не Кэт? Но кто тогда? Если это она, то что делает в оружейной? Быть может, пытается сбежать от нежеланного брака или…

Он увидел в ее руках заряженный арбалет.

– Стой! – чуть ли не выкрикнул Сэм, покидая свое укрытие.

Девушка тут же обернулась и направила грозное оружие на него. Эта была не Катрин, нет, но все же ее лицо было слишком хорошо знакомо Сэму. Девушка из переулка, девушка из замка Фейрфакс. При первой встрече она спасла его, при второй – он пощадил ее. Чем же закончится третья?

– Что ты тут делаешь? – спросил он у нее.

– Где шкатулка? – вместо ответа спросила девушка.

Для чего ей была нужна эта шкатулка? Тогда в замке она чуть не набросилась на него с ножом из-за нее. Но в тот раз на кону была жизнь его деда, а сейчас… Сэм вдруг понял, что не знает, где шкатулка. Он просто забыл о ней в какой-то момент, потерял из виду.

– Я здесь, чтобы забрать девушку, Катрин. Ей угрожает опасность.

– И не говори. Ее будущий муж – еще та скотина. – Рыжая сплюнула прямо на пол. – Не удивлюсь, если их брак будет недолгим, как и его предыдущий.

– Где она?

– Где шкатулка?

Сэм зарычал, и девушка отступила на шаг к двери.

– У меня нет времени на это! – выпалил Жнец и почувствовал, как ярость наполняет его. Почему она не боялась его? Она ведь видела, на что он способен.

В этот миг раздался странный звон – звенела одна из водопроводных труб в стене.

– У меня теперь тоже нет времени. – Девушка двинулась к выходу, все еще держа его на прицеле. – Не заставляй меня стрелять, этот болт не для тебя.

Сэм не хотел ее атаковать. Но он все равно сделал шаг вперед. Тут же щелкнула тетива. Одно резкое движение – и арбалетный болт был в его руке.

– Не стоило тебе… – вновь начал рычать он и вдруг увидел какой-то сверток в руках девушки.

– Вот тебе, старик, и шумная диверсия, – сказала она, бросила сверток об пол и буквально вылетела за дверь. Сэм метнулся вслед за ней, и в ту же секунду сверток взорвался под его ногами. Хлопок был громким, но не оглушительным. Вслед за ним с шипением из свертка стал вырываться густой белый дым. Жнец успел сделать всего несколько быстрых шагов, как тот окутал его и все вокруг.

Раздались крики – громкие мужские голоса опять, как в прошлый раз, выкрикивали команды, затем второй хлопок. Вокруг уже стояла непроглядная дымовая завеса. Сэм наткнулся на кого-то и попросту отшвырнул его от себя движением руки. Человек, по всей видимости облаченный в доспехи, пролетел по коридору и с грохотом впечатался в стену. В непроглядной дымке сверкнул какой-то свет, и Сэм устремился туда. Он влетел в приоткрытую дверь и увидел нескольких вооруженных мужчин. За плечом одного из них пряталась темноволосая девушка в бархате. Спутница жениха Кэт и сам жених.

Кэт здесь не было, а значит, не было и смысла рисковать, хотя что-то внутри Жнеца жаждало пустить им всем кровь. Туман вдруг бурным потоком хлынул вперед и полностью перекрыл обзор. Издав чудовищный рык, Сэм вновь выскользнул в коридор и только в этот момент осознал, что полностью преобразился в чудовище.

– Оставайтесь здесь, я иду за ним! Это моя работа, – раздалось откуда-то из комнаты, что он покинул. Голос был незнакомым.

«Пусть идет», – подумал Сэм.

Его чувства обострились, и вдруг он стал различать десятки, сотни различных звуков, запахов и даже силуэты и очертания сквозь дым… даже сквозь стены. Сделал несколько прыжков вперед, прижался к полу, осмотрелся. Одна девушка убегала через первый этаж. Это та, что стреляла в него. Еще одна девушка находилась этажом выше. Сэм услышал ее сердцебиение… это была Кэт! Но с ней в комнате присутствовал кто-то еще.

Жнец оперся на четыре лапы и устремился к лестнице, на ходу сбив двух наемников. Впереди еще трое преграждали проход, сомкнув ряд поперек коридора, выставив вперед мечи. Жнец оттолкнулся от пола и, перевернувшись в воздухе, вонзил когти в потолок. Двигаться по нему ему оказалось ничуть не сложнее, чем по полу. Сзади до него доносился топот ног – кто-то, облаченный в доспех, преследовал его. А еще он слышал странный гул, доносившийся с улицы, – столь низкий и глубокий, что человеческое ухо не смогло бы его уловить.

Вскоре Жнец оказался на верхнем этаже. Дыма тут было значительно меньше, а красных наемников не было совсем. Ему оставалось только пересечь коридор, чтобы добраться до Кэт. Но вместо этого он остановился и выпрямился в полный рост, одновременно разворачиваясь. На лестнице обнаружился мужчина в броне, тот, что его преследовал. Светловолосый, с грубыми чертами лица и каким-то необъяснимым светом в глазах, он сжимал в руках боевой молот. Сэм ждал, когда мужчина что-то скажет, но тот просто смотрел на него и поднимался по лестнице. Туман расступался перед рыцарем, завивался тонкими змейками и становился гуще за его спиной. Что-то было во взгляде его синих глаз, отчего по хребту Жнеца пробегал холодок. Невольно он отступил на шаг, затем еще на один.

Одним взглядом мужчина велел Сэму сесть на пол и сдаться. Парень поймал себя на том, что уже начал опускаться. Нет, нет, я должен спасти ее! Что-то взревело у него внутри – взревел и сам Жнец. Нестерпимая боль пронзила все тело, и он бросился вперед.

Сэм ожидал, что враг отступит, что он попытается заслониться от удара рукоятью молота или даже нанесет ответный удар. Он был готов ко всему, ему нужно было лишь добраться до незащищенного лица – лапами или пастью. Но его противник просто взмахнул рукой, выпуская из зажатого в ладони мешочка горсть какого-то белого песка. Сэм даже не успел вскрикнуть, когда его ударила невидимая сила и отбросила на десяток метров. Песчинки моментально въелись в кожу и стали жечь все нутро Жнеца.

– Кто ты такой? – взревел он, пытаясь подняться.

– Тот, кто хочет тебе помочь.

Мужчина шел вперед, выставив вперед свой молот: не занеся его для удара, а просто выставив вперед. Руны, высеченные на рукояти оружия, пульсировали синим светом, и эта пульсация отзывалась болью во всем теле. Но боль не убивала Сэма, наоборот, он вдруг стал ощущать невероятную ясность в голове. Голос, требовавший крови, отступал.

Сэм видел, как красные наемники этажом ниже пытаются подняться к ним, но что-то, какая-то невидимая преграда не пускает их.

– Сейчас ты уйдешь отсюда, – сказал мужчина, приближаясь, – ты спрячешься в городе, а затем найдешь меня в таверне «Пьяный купец Монтгомери». Мое имя Эрик, но ты будешь искать меня по имени Денерим. Я могу тебе помочь.

На секунду Сэм почувствовал облегчение. Кем бы ни был этот человек, он и правда мог бы ему помочь. Те силы, которыми он обладал, – это ли не настоящее колдовство? Быть может, он сумеет объяснить, что с ним происходит? Быть может, сумеет вылечить? Боль сходила на нет, Сэм почувствовал облегчение… И вдруг вспомнил, зачем он тут.

«Ты должен спасти ее, – четко прозвучало у него в голове. – Он стоит у тебя на пути. Убей его».

Огонь вспыхнул во всем теле Жнеца, боль была бы нестерпимой, если бы он мог ее чувствовать. Едкий пороховой дым заполнил его легкие, и туман вокруг окрасился чернотой.

– ТЫ НЕ ОСТАНОВИШЬ МЕНЯ! – взревел Жнец, и от его крика по всему дому взорвались окна. Древесина в стенах ожила и пришла в движение. Пол ушел из-под ног врага, и Жнец вдруг почувствовал свободу. Он вскочил на лапы и уже собирался наброситься на своего противника, когда до его слуха долетел крик Катрин – она кричала где-то вдалеке, вне дома.

– Я найду тебя и прикончу, – прошипел он и бросился бежать.

Но даже покинув дом, он все еще ощущал на себе осуждающий взгляд синих глаз.

Томас

Покинув таверну через окно, старый вор тут же обнаружил слежку. Несколько человек, минимум трое, патрулировали переулки за «Пьяным купцом». Томас успел хорошо изучить из окна все прилегающие крыши и первую половину своего пути спускаться с них не собирался. Поначалу он двигался совсем медленно, украдкой перебираясь от козырька к козырьку, прилегая к черепице, замирая на долгие секунды и моментально переносясь к следующему укрытию. В один момент его чуть было не заметили – один из патрульных занял позицию на крыше. Но в старом теле еще оставалась нужная прыть. Услышав приближающиеся шаги по черепице, Томас быстро проник в чердачное окно, чтобы спустя секунды бесшумно выскочить с другой стороны дома. Дальше дорога его была спокойной. Если не считать одного-единственного раза, когда краем глаза он увидел тонкую фигуру на одной из отдаленных крыш. Впрочем, стоило ему взглянуть в ту сторону, и фигура исчезла. Быть может, это ему привиделось? С годами зрение затуманивалось, как и разум.

Решив не плутать по Змеиному переулку, Томас вышел на Ремесленную улицу, подошел к первой попавшейся лавке – в ней торговали кожей и разными поделками из нее – и стал торговаться за небольшой кусок выделанной кожи. Бросив пару быстрых взглядов через плечо, вор обнаружил в толпе и Эрика с Алисой, и приставленных к ним соглядатаев. Понаблюдав немного за происходящим и убедившись, что у его подельников все в порядке, он расплатился за кожу и пошел своей дорогой. Сейчас Томас был просто человеком в толпе. Даже если у людей, которые его искали, и было его словесное описание, пусть даже портрет, – обнаружить его они уже не смогли бы. Слишком большим был город Кретч, слишком оживленными его улицы.

И все же в какой-то миг ему вновь предстала та же тонкая фигура – она двигалась где-то позади него, на большом отдалении. Никто бы не стал следить за ним с такого расстояния, уверял себя старик, никто бы и не смог.

Но все же пока дорога вела его в сторону храма, беспокойство старика только нарастало, вместе с усиливающимся дождем. Он стал чаще смотреть по сторонам, оборачиваться. В мыслях он ругал себя – нельзя вести себя подозрительно, нельзя привлекать внимание! Но ничего поделать с собой не мог. Его затылок буквально буравил взгляд чьих-то глаз. Опыт говорил, что никто не мог следить за ним сейчас, особенно под дождем. Инстинкты говорили обратное.

Томас резко, даже слишком резко, свернул с дороги к храму и устремился к забору особняка Гирхарт. Нужная ниша притаилась в переулке меж двух домов. Один был жилым, а второй чем-то вроде склада. Дорожка проходила меж двух дверей и упиралась в каменный забор. Там и располагался тайный проход. Взглянув на него, обыватель подумал бы, что раньше в нише стояла статуя или даже фонтан, но Томас знал, что, даже несмотря на имеющийся там постамент, ниша всегда пустовала. Ему не составило большого труда отыскать нужный камень и, нажав его, привести в действие скрытый механизм. Дверь открылась почти бесшумно. Но даже этого «почти» было слишком много. Томас нервно оглянулся, но переулок за ним был пуст.

Он быстро проскользнул внутрь и спустился по узкой лестнице в темноту, на ходу зажигая переносной фонарь. Одна из ступеней щелкнула под ногой, и дверь сама начала закрываться позади него. Томас сразу же ощутил значительное облегчение. Вскоре он оказался в просторной сводчатой галерее, тянущейся на десятки метров вперед. Большинство арок пустовало, хотя там и имелись крепежи под картины и гобелены. Под некоторыми арками располагались двери. Должно быть, в былые времена это помещение производило мощное впечатление. Безусловно, этот проход использовали не только для встреч с куртизанками, но и для тайных переговоров. Быть может, в этих стенах когда-то решалась судьба всего города. В дальней стороне галереи виднелась лестница, судя по всему, ведущая к дому.

Томас не стал торопиться с осмотром подземелья. Сперва он извлек из сумки два металлических колышка, моток проволоки и светошумовую гранату. Установленная им почти в самом низу лестницы растяжка предупредит старика, если кто-то все же следует за ним.

Всего в подземелье было восемь комнат – два ныне пустующих склада, три спальни, гостиная, обеденный зал и кабинет. Мебель и предметы декора здесь остались лишь те, которые нельзя было вынести, – кровати, шкафы, стеллажи. В кабинете стоял массивный дубовый стол с резными ножками и вставками из гранита. Прямо за ним в стене находился сейф. Когда-то его скрывала картина, но ее, конечно, давно забрали. Томас приблизился к сейфу и внимательно его осмотрел. Дела обстояли чуть хуже, чем он предполагал. Кто-то уже не единожды пытался вскрыть сейф, и на нем сработали все имеющиеся защитные механизмы. Сейф пилили, сверлили и, судя по отбитым кускам стены, даже пытались взорвать.

Принцип работы замков такого типа был хорошо знаком вору. Надежная механика, толстая сталь, система противовесов и пара скрытых рычажков. Ключ вставлялся в одну-единственную замочную скважину сначала одной стороной, затем другой. Поворачивать его надо было в строгой последовательности с определенной комбинацией. Основная комбинация была довольно простой, но если сейф пытались вскрыть – срабатывала защита, и она усложнялась.

Томас поставил на стол лампу, разложил рядом с ней свои инструменты, выбрал подходящие и приступил к работе. Времени у него было не так уж и много, и потому возиться с замком слишком долго он не хотел. В былые годы он бы починил поврежденную систему и нашел комбинацию. А после того как забрал из сейфа все, что хотел, – вернул бы все на место. Это было бы весело. Но вместо этого он решил все же пойти по быстрому пути. В сейфе уже было просверлено несколько дырок, так что работа предстояла непыльная. Томас аккуратно подцепил тонкими щупами все противовесы, отделил их от кодового механизма и передвинул в положение «открыто», после чего задвинул все запоры.

Когда сейф открылся, вор увидел, что от половины его содержимого остался лишь прах – документы истлели, украшения оплавились. Лишь в самом дальнем уголке Томас приметил небольшой сверток. Какой-то небольшой предмет был обернут в несколько слоев ткани и кожи. Сверху обертка была повреждена, но нижние слои были в порядке. Вор вытащил вещицу и развернул обертку.

Пространство вокруг озарилось тусклым голубым мерцанием. Перед ним предстал небольшой, почти невесомый слиток серого металла. Поверхность была неровной – тонкие пластинки образовывали на ней и в глубине слитка замысловатый узор. По микроскопическим ложбинкам бежали тысячи синих искорок.

Томас беззвучно выругался и поскорее завернул артефакт обратно. Только колдовства ему сейчас не хватало. Вор завернул слиток в еще один слой кожи – тот, что он сегодня удачно купил, – и стянул все это ремешком. Но когда он обернулся, чтобы убрать сверток в сумку, вор вдруг увидел два ярко-желтых глаза, наблюдающих за ним из-за дверного проема.

Сердце екнуло в груди у старика и застыло комком боли. Не дыша, он выронил сверток на стол. Только спустя несколько невыносимо долгих секунд Томасу удалось выхватить пистоль. Но когда он это сделал, существо, что смотрело на него, уже исчезло.

Оно здесь. Оно меня видело. И оно знает, что я его видел. Думать надо быстро. Единственный выход из комнаты перед ним. Пока у вора есть заряженный пистоль – ему ничто не угрожает. По крайней мере, он на это искренне надеялся. Существо пока не напало на него, а значит, ему есть чего бояться. Оно, скорее всего, видит в темноте. Фонарь не поможет. Его узкий луч света будет только слепить самого Томаса, выдавать его местоположение и направление взгляда.

Сердце билось все так же быстро, но боль почти ушла. Сегодня вечером он выпьет горячего вина. Если выживет.

Томас направил луч фонаря на дверь и вытащил все имеющиеся у него светошумовые гранаты. Три штуки. Негусто. Он быстро вырвал из двух запалы и набил внутрь полуистлевших тряпок из сейфа. На всю операцию у него ушло меньше минуты, и все это время он поглядывал на дверь. Пистоль был рядом, на столе, и в любой момент старик был готов схватить его. Но это не понадобилось.

Когда все было готово, он убрал инструменты и, повесив фонарь на пояс, двинулся в выходу. Медленно… не торопясь…

Когда до двери оставалась всего пара шагов, Томас поджег бывшую гранату от лампы и швырнул вперед. Граната зашипела, но не взорвалась. Вместо этого она начала извергать из себя поток искр, озаряя все вокруг ярким светом. Томас бросился вперед. Пистоль в одной руке, свинорез в другой. В этот самый миг существо из тьмы метнулось к выходу. Старик лишь услышал шорох и увидел тень на стене – тонкий длинный силуэт.

Чем бы она ни была, Томас мог только надеяться, что эта тварь здесь одна.

Быстрым шагом старик направился к лестнице в дом. Взобравшись по ступеням, он оказался в небольшой комнатушке, из которой в разные стороны расходились сразу пять узких проходов. Похоже, почти все комнаты в доме были соединены сетью тайных дверей и коридоров. Вдоль стен тянулись медные трубы. Похоже, в какой-то момент эти тоннели решили использовать для прокладки водопровода. Томас осмотрел трубы и обнаружил на них подписи: «Гостиная, первый этаж», «Спальня господина, второй этаж» – и так далее. Как удачно. Эти трубы были лучше любой карты. Томас немного подумал и решил начать поиски девушки со второго этажа. «Спальня госпожи» показалась ему идеальным местом для того, чтобы содержать пленницу. Времени на поиски оставалось совсем немного, если оно у него и было. Алиса с Эриком уже наверняка в доме, ждут его сигнала.

Через какое-то время проход стал слишком узким, чтобы идти прямо, и Томасу пришлось передвигаться боком. То и дело ему попадались скрытые двери и смотровые щели. Пройдя еще чуть-чуть, вор уткнулся в тупик. Часть каменной стены тут обвалилась. До нужной спальни ему было не добраться. Внезапно до слуха вора долетел обрывок диалога. Кто-то говорил на восточном наречии. Томас знал его не очень хорошо, но сумел понять примерный смысл. «Приехал жених, поднимись к девчонке и скажи, чтобы переоделась».

Значит, все же гостевая спальня, на третьем этаже. Томас поспешил вернуться обратно к развилке, но по пути до него долетел еще один обрывок разговора.

– Прошу простить мою спутницу, – говорил Эрик, – она порой так неуклюжа.

Томас ухмыльнулся. Неужели Алиса опять использовала трюк с вином? Никакой фантазии…

Теперь уже торопиться надо было всерьез. Все были на местах, кроме него самого. Томас почти бегом добрался до развилки, вытащил из сумки молоточек и простучал по трубе условный сигнал. Если ему повезет, то его можно будет услышать в любом уголке дома. Не став дожидаться результата, он поспешил вдоль нужной трубы. Когда вор оказался возле спальни девушки, откуда-то снизу раздался негромкий хлопок, а вслед за ним крики. Вот и диверсия.

Даже не заглянув внутрь, старик открыл тайную дверь и шагнул в комнату. Если девчонка не тут, то ему придется обыскивать весь этаж…

Но она была на месте. Томас мог бы назвать ее хрупким созданием, если бы та не была так похожа на Алису. Девушка увидела его в отражении зеркала, вздрогнула, но не закричала.

Она обернулась, и старик тут же поймал ее взгляд, брошенный на тяжелый канделябр, стоявший возле кровати.

– Я не с ними, – Томас указал на дверь. – Ты в опасности. Мы уходим. Сейчас.

Девушка растерялась на какое-то мгновение, но быстро собралась с мыслями и ответила:

– Я не могу уйти. У них моя сестра и мама.

– Заложники? Влиятельный отец?

Девушка кивнула дважды.

– Их не тронут. Нет смысла. Как тебя зовут?

– Катрин.

– Катрин, мы уходим. – Слова Томаса прервал глухой звук удара откуда-то снизу. – Сейчас.

Еще раз повторять не было нужды. Девушка лишь схватила накидку и последовала за Томасом.

– Веди себя очень, очень тихо, – прошептал старик, затворяя за Катрин секретную дверь.

– Почему? – спросила она.

– Мы охотимся на кроликов, – съязвил он. – Просто делай, что я говорю, и не задавай вопросов.

Девушка вновь кивнула. Томас взял ее за руку и быстро повел уже знакомой дорогой. Пока они шли, по дому разносились крики, звуки боя и какое-то совершенно нечеловеческое рычание.

Что же за диверсию они там устроили? Не перестарался ли колдун?

Вдвоем они быстро прошли тайные коридоры, и когда оказались на лестнице, ведущей к галерее, Томас отправил вниз еще одну световую шашку. Когда та разгорелась достаточно ярко, они побежали к выходу. К счастью, того существа, что он встретил раньше, тут уже не было. Или оно просто не захотело показываться.

На лестнице Томас помог Катрин перешагнуть через оставленную им растяжку, после чего они вместе поднялись к переулку.

– Теперь-то вы мне объясните, что тут происходит? – спросила она, пока Томас прикрывал за собой тайную нишу. – Это ваши друзья?

– Кто? – Томас обернулся и только тогда увидел троих людей в переулке. Они просто стояли тут и ждали их… его.

– Томас Трегар, я полагаю? – Амира вышла вперед и улыбнулась. Ее голос был, как всегда, нежен. Сопровождающие ее костоломы были теми же самыми, что атаковали старика днем раньше.

– Где? – Томас осмотрелся по сторонам, его рука тем временем легла на последнюю светошумовую гранату. – Кто?

Катрин непонимающе посмотрела на него и отступила на шаг назад.

– Вы ведь тот самый знаменитый вор, не так ли? – Гершенцы сделали шаг вперед, но Амира остановила их жестом.

– Вы меня с кем-то спутали, госпожа. Я, наоборот, детектив, а не какой-то вор.

– Я просто хотела с вами кое-что обсудить. Вы бы не могли пройти с нами?

– Боюсь, у меня другие планы.

В ответ на слова Томаса Амира кивнула своим людям. Один тут же выстрелил из наручного арбалета, а второй шагнул вперед, берясь за дубинку на поясе.

Катрин громко вскрикнула, но тут же умолкла, Томас еле успел подхватить ее, когда девушка повалилась с ног. Из плеча девушки торчал дротик. Старик мог только надеяться, что это было сонное зелье, а не яд. Закатив глаза, Катрин осела на мостовую.

– Только осторожней, – произнесла Амира, – они нужны мне живыми и целыми.

Томас понял, что пора действовать.

– Высшие сохрани! – крикнул он, бросив взгляд на крышу ближайшего дома, и стал осенять себя благим знаком, как раз той рукой, в которой у него была граната.

Костолом с дубинкой обернулся. В его сторону тут же полетела граната без чеки. Томас лишь успел отвернуться. Раздался взрыв, и все поплыло вокруг. В ушах раздался высокий писк. Томас обернулся и выхватил оружие. Тяжелый удар в тот же миг обрушился на его солнечное сплетение, второй пришелся чуть выше виска, и старик повалился на землю. Амира держалась за уши и буквально сложилась пополам, агент с арбалетом прислонился к стене, пытаясь прийти в себя, но второй был в порядке, он и свалил старика.

Томас закашлялся – долго и болезненно.

– Госпожа Амира, вы в порядке? – спросил костолом, но женщина ему не ответила. Она развернулась и шатаясь побрела куда-то прочь. Отвернувшись от нее, гершенец убрал дубинку и вытащил нож. – Вот и славно, – сказал он, улыбнувшись, – что она не видит. Ты мне не нравишься. Время умирать.

Томас обратил глаза к небу. «Как хорошо, – подумал он, – что перед смертью я даже успел помолиться».

Кто знает, может, Высшие и правда примут его душу? Последние слова «Высшие сохрани» – это ведь считается?

Огромная тень мелькнула на крыше одного из домов, соскочила в переулок и тут же без единого звука вцепилась когтями во второго мужчину.

– Вот же дерьмище! – испортил свои последние слова Томас.

– Не-э-э-э… второй раз я на этот трюк не попадусь! – рассмеялся гершенец, занес нож для удара и в следующую секунду лишился головы.

Его тело грохнулось прямо перед стариком, и того окатило кровью.

Существо, представшее перед ним, не имело ничего общего с человеком. У него были огромные когтистые лапы, клыки, все тело покрывала жуткого вида кора, а голову венчали витиеватые рога. От твари невыносимо пахло кровью и сырым порохом.

– Кэ-э-э-э-эт, – провыло оно и подхватило бесчувственную девчонку на руки.

Томас был слишком слаб, чтобы помешать ему. Бросив последний взгляд на старика, существо вновь запрыгнуло на крышу и скрылось из виду.

Томасу понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и наконец-то встать на ноги. Когда же ему удалось совладать с болью и ослабевшими, трясущимися коленями, он увидел, что Амиры уже нет в переулке.

– Что здесь произошло? – К Томасу подбежала Алиса.

– Этот парнишка Хайн забрал Пташку. Только он… уже не человек.

– Я знаю, – сказала Алиса, беря старика под руку, – я это видела.

– Теперь мы его точно не найдем, – печально выдохнул он.

– Если он уже совсем не человек, то есть лишь одно место, где он сможет спрятаться.

– Да? И что это за место?