Человек в костюме-хамелеоне дошел до большой каменной пещеры, которая пряталась в глубине горы.

Пещера была поистине огромна. Дальше из нее хода не было. Человек пришел.

Он щелкнул выключателем, и все пространство озарилось ярким светом ламп, прикрепленных по периметру.

Если бы в этот момент в пещере появился какой-нибудь посторонний наблюдатель, он был бы несказанно удивлен. Нет, не величиной творения природы и не единственным живым существом в странной одежде. Прямо посередине зала на небольшой, естественно созданной каменной площадке стояло это…

Это было машиной, механизмом, приспособлением, можно называть как угодно. Небольшое сооружение со множеством торчащих в разные стороны штырьков, подобий антенн, дисков, нагромождением трубок, рычагов, приборов.

Внутри сооружения угадывалось свободное пространство, в котором находилась небольшая, похожая на кокон капсула. Сходство с коконом усиливало и то, что всю поверхность капсулы опутывало множество светло-серых нитей. Они вились в кажущемся беспорядке, наслаиваясь друг на друга и создавая причудливый узор. За серым множественным переплетением не было видно даже корпуса.

Посторонний наблюдатель был бы тем более удивлен, что и капсула, и вся аппаратура имели довольно странные, необычные формы. Таких форм, таких переключателей, приспособленных явно не для человеческих рук, он не нашел бы ни на одной из тысяч и тысяч планет обитаемой Галактики, как и не нашел бы ничего похожего на эту установку.

Таинственные создатели и пользователи ее давно умерли. Может, миллионы, а может, и миллиарды лет назад. Никто до сих пор точно не знал. Впрочем, возможно, и не умерли вовсе, а ушли, ушли неизвестно куда. Этого также не знали.

Человек в костюме подошел к установке. Долго смотрел на нее, думая о чем-то своем, а затем, решившись, отвернулся и начал стягивать с себя комбинезон.

Он снял маску, снял облегающую куртку, штаны, ботинки, аккуратно сложил все это на стоявшую невдалеке скамейку, а затем вытащил из кармана комбинезона и положил сверху небольшой, согнутый вчетверо обыкновенный листок белой бумаги.

— Прощай, больше мне здесь делать нечего, свой долг я выполнил, — произнес человек, и в голосе его были слышны нотки облегчения или грусти. А может, и того и другого.

Затем незнакомец потянулся к лежащей рядом на скамейке обыкновенной одежде и быстро облачился в нее.

Он бодрым шагом направился из зала. Только у входа неизвестный последний раз обернулся, посмотрел на убранство пещеры и повернул выключатель. И зал, и его содержимое погрузились во тьму…

— Все собрались? Руководителям групп доложить о численности и боевой готовности, — раздался в темноте голос командира.

Светало, операцию решено было начать в семь утра. Нихонцы с нетерпением ждали условного часа.

— Первое отделение готово.

— Второе отделение готово.

— Третье… — вылетали из темноты голоса.

Рип, как и все, одетый в маскировочный халат-хамелеон, изменяющий подобно животному, название которого носил, свою окраску в зависимости от окружающего фона, отыскал глазами изящную стройную фигурку; и сквозь снующих туда-сюда синоби протолкался к ней.

— Марико, — тихо произнес он, когда поравнялся с принцессой. Они так ни разу и не виделись с той памятной ночи на Хонсе.

Девушка посмотрела на юношу в темноте, ее глаза засветились счастьем. Рип знал, что и у него самого сейчас такой же вид. Даже в этом маскхалате с бластером наперевес девушка была прекрасна.

Вокруг находилось слишком много народу для проявления своих чувств; Рип просто нащупал в темноте удивительно теплую и мягкую руку принцессы и взял ее в свою ладонь, почувствовав в ответ слабое пожатие. Так они стояли, эти двое влюбленных, островок нежности среди моря оружия и суеты. Они не разговаривали, было хорошо просто чувствовать друг друга.

Низкий гул разрезал предрассветную тишину. Все присутствующие задрали головы и увидели, как десять больших флайеров, раскрашенных в имперские цвета с белыми номерами на пузатых боках, идут на снижение.

Когда группа летательных аппаратов приземлилась, из открывшегося люка ближайшего выбежал довольный Эйсай. За ним показалось еще несколько человек из первого отряда. Все кинулись радостно приветствовать товарищей.

Эйсай подошел к застывшей парочке, посмотрел на них. Глаза его весело блеснули. Он церемониально, даже чересчур, поклонился принцессе и крепко обнялся с Рипом.

— Как я рад тебя видеть, — сердечно приветствовал друга Винклер.

— Я тоже рад, — ответил нихенец, — а особенно рад я, ребята, что у вас все хорошо, — и хитро подмигнул им.

Марико опустила глаза, а Рип почувствовал, что он краснеет, как мальчишка, которого застали взрослые за недозволенным занятием. Хорошо еще недостаточно рассвело, так что необычное состояние осталось незамеченным.

К ним подошел Биордер:

— Ну как все прошло, Эйсай-сан? Эйсай вытянулся по стойке «смирно» и отсалютовал старшему.

— Все нормально, транспорты доставлены, первая группа уже отправилась на электростанцию, сейчас, — он вскинул руку, — без четверти семь, ровно без одной минуты они отключат поле, и мы можем лететь.

— А что отвлекающие радиоуправляемые флайеры?

— Отосланы, выпустили аж десять штук. Думаю, у охраны будет работа на первое время.

— Отлично. — Биордер отвернулся и начал отдавать распоряжения. — Первое, второе отделение — первый флайер, третье, четвертое — во второй…

— Ну, мне пора, — сказала Марико, нехотя освобождая свою руку.

Эйсай к тому времени деликатно отошел в сторону и усиленно рассматривал красоты растущей под ногами грязно-зеленой растительности.

— Береги себя, — произнес Рип.

— Ты тоже.

— Если с тобой что-нибудь случится… я люблю тебя.

Глаза девушки блеснули радостью.

— Я тоже люблю тебя, Рип. — И она, развернувшись, побежала занимать свое место.

Рип стоял и смотрел вслед удаляющейся фигурке.

— Любовь, любовь, — произнес Эйсай, оторвавшийся от увлекательного, изучения местной флоры.

— А? — Винклер повернулся к другу. — Что ты сказал?

Нихонец махнул рукой.

— Ничего, Ромео, пошли, я припас для тебя местечко рядом с собой.

Рип оказался на флагманском; корабле. Кроме них с Эйсаем, там было еще десятка два синоби. Мужчины молча сидели, каждый думая о своем и настраиваясь на задание.

Биордер примостился рядом с радистом, который, напряженно вслушиваясь, ожидал сигнала с электростанции.

Рип тоже задумался. Что ждет их впереди, смогут ли они освободить учителя, а если смогут, удастся ли беспрепятственно уйти? На первый взгляд, план был хорош и должен сработать, но всего учесть никогда невозможно. Он знал, что так или примерно так размышляет большинство присутствующих.

Из динамика радиста что-то зашипело и раздалась кодовая фраза, все встрепенулись. Началось. Первая группа отключила энергиюо теперь дело за ними.

Небольшая армия взмыла под облака Адониса.

Всего минуту занял перелет от места сбора к Бгонрогту. Ребята прильнули к иллюминаторам, вдали уже начали вырисовываться очертания острова. Над ним небольшим роем летали флайеры группы отвлечения. Характерного для силового поля голубоватого сиянии над островом не наблюдалось. Пока все шло как надо.

Орудия острова всей мощью лупили по удачно увертывающимся от выстрелов кораблям, управляемым автоматикой. Некоторые пушки молчали, возможно, они отстреляли свое и вычерпали запас энергии.

Их эскадрилья ровным строем врезалась в развернувшийся воздушный бой, как и предполагалось, орудия крепости, заметив своих, прекратили огонь.

Радио, настроенное на правительственную волну, зашумело, и из динамика раздался голос:

— Говорит начальник тюрьмы полковник Саймон, вы как раз вовремя, еще чуть-чуть и у нас бы закончилась энергия.

— Мы пролетали мимо с патрульным облетом, когда услышали сигнал тревоги, ответил Биордер.

— Ничего не понимаю, какие сумасшедшие могли рискнуть сунуться сюда.

— Разберемся позже.

— Я тоже так думаю, — ответили с острова, — желаю вам как можно скорее Покончить с этими ребятами. Удачи.

— Спасибо. — Связь прервалась.

Биордер переключился на внутреннюю волну.

— Внимание всем, прекратить стрельбу, идем быстро на посадку, второй, четвертый, пятый, сядете с фасада здания, остальные зайдут с тыла, вы знаете, что делать…

Летательные аппараты, единовременно прекратив расстреливать автоматические флайеры, ринулись вниз к тюрьме.

Как только опоры коснулись земли, из них посыпались воины и понеслись к зданию, но туг… Никто ничего не понял, кроме того, что что-то пошло не так. Неожиданно до этого смотревшие в небо пушки Бгонрота круто развернулись и уставились своими жерлами на стоящие машины.

— Смотрите, смотрите, — раздался удивленный крик, все подняли глаза — над тюрьмой появилось голубоватое сияние: силовое поле вновь было восстановлено.

Биордер кинулся к рации:

— Назад, это засада, группам назад. — Уже добежавшие до здания тюрьмы, люди недоуменно остановились.

И тут над всем этим раздался голос. Голос звучал из громкоговорителей Бгонрота и его слова разносились далеко за пределы двора тюрьмы.

— Нихонцы, — вещал Неизвестный, — вы в ловушке, вам некуда бежать. Силовое поле не даст улететь с острова, а орудия могут превратить ваши корабли за доли секунды в кучу оплавленного железа.

— Что же это такое? — воскликнул Эйсай.

— Мы предлагаем сделку. Сейчас все бросают оружие и выходят с поднятыми руками, за это мы обязуемся сохранить вам жизнь.

— Никогда! — вскричали сразу несколько глоток.

— Не торопитесь с решением, я знаю, вам кажется, что это идет вразрез с понятиями воинской чести. Я сам военный и предлагаю почетную капитуляцию, к тому же… среди вас находится принцесса. В поднявшейся бойне девушка может пострадать, подумайте…

Рация зашипела, из динамика раздался взволнованный голос Мари ко.

— Полковник Биордер.

— Да, ваше величество.

— Не думайте обо мне. Делайте то, что считаете нужным. Я всецело полагаюсь на вас. Биордер обвел взглядом присутствующих:

— Итак, какие будут предложения?

Один из солдат вскочил:

— Я за то, чтобы драться, не верю я в их обещания. Если прорваться к пульту управления, то можно попытаться отключить поле и вырваться наружу.

— Ну а что скажете вы, Рип-сан? — Биордер повернулся к Винклеру.

— Драться мы не можем, у нас нет ни единого шанса. Поле находится слишком низко, летать нельзя, все преимущества флайеров, таким образом, сводятся на нет, они расстреляют нас, как куропаток. Посмотрите на двор, здесь негде даже спрягаться и с нами принцесса. Я предлагаю не начинать войну. Никого мы не спасем, только людей положим.

Биордер на минуту задумался.

— Мудрое решение, и хотя я не очень-то верю в их обещания, но все рарно мои первейшая забота как командира — сохранение жизни доверившихся мне подчиненных. Я принимаю решение. — Он подошел к; рации и велел соединить его с остальными флайерами. — Всем, всем, — произнес Биордер в микрофон, — мы сдаемся, это приказ, не оказывать сопротивление, выходить с поднятыми руками…

И он первый направился к выходу, за ним последовали остальные солдаты, а за ними Рип с Эйсаем.

— Прощай, друг, — сказал Рип нихонцу, перед тем как покинуть машину, может, уже и не свидимся.

— Прощай, Рипг, — ответил юноша, — однако я думаю, мы еще повоюем. — И они вышли на солнечный свет.

Их встретили во дворе тюрьмы. Из здания вывалила многочисленная группа вооруженных солдат Империи. Собрав оружие нападавших, они молча замерли в стороне, направив на пленных дула бластеров.

Наконец на площадке показался высокий широкоплечий мужчина с седыми, коротко стриженными волосами и волевым лицом.

Несмотря на то что на сей раз он был в форме, Рип сразу узнал этого человека. Это его разговор он подслушал тогда в доме. Перед ними стоял собственной персоной советник генерального президента по делам безопасности, а заодно и кавалер высшей имперской награды — ордена звезда-сердце, генерал Дэшил Гордон.

Военный медленным шагом прошелся перед строем нихонцев, а затем остановился возле Марико.

— Ваше величество, — отвесна шутливый поклон, произнес генерал, — я счастлив приветствовать на Адонисе представительницу императорского дома Нихонии.

Марико с ненавистью подняла глаза:

— Мне кажется, вы уже имели честь приветствовать члена императорской семьи. Моего отца! Генерал, казалось, искренне удивился:

— Кто это вам сказал, мне ни о чем подобном неизвестно.

— Не отпирайтесь, да и какой вам смысл.

— Вашего отца нет и не было на Адонисе, — совершенно серьезно ответил генерал, — в этом даю вам слово офицера. И потом, я слышал, он погиб что-то около года назад.

— Мы тоже так думали! — выкрикнула Марико. — Но теперь знаем, что он жив, и вы его держите здесь, в Бгонроте.

— Клянусь вам и совершенно официально заявляю, нет ни малейших оснований для подобных обвинений.

— Как же вы объясните разговор, подслушанный одним из наших людей в вашем доме. Во время юбилея. Припоминаете?

На лице Гордона было написано откровенное недоумение.

— Не понимаю, о чем вы говорите, но обещаю разобраться.

— Вы лжете! — зло выпалила ему в лицо Марико. Генерал сделал знак своим подчиненным и разъяренную девушку отделили от основного строя.

Дэшил Гордон двинулся дальше, пока не остановился напротив Винклера.

— Ну здравствуй, Рип, мальчик мой, — приветствовал он, — как я рад снова видеть тебя.

И неожиданно для всех советник президента подошел и совершенно по-отечески сердечно обнял обомлевшего Винклера.

— Что вы делаете? — Юноша оттолкнул его. Генерал отступил на шаг.

— Рип, что случилосъ, ты не рад нашей встрече?

— Нет, я вас не знаю!

Брови генерала изумленно поползли вверх.

— Что они с тобой сделали, это, же я, Дэшил Гордон, мы так волновались за тебя.

— Я вас не знаю! — Рип был в бешенстве.

— Но ты же сам сказал, чтобы мы прилетели сюда освободить тебя.

— Нет, — крикнул Рип, — я никогда этого не делал! — Он огляделся по сторонам, его товарищи, некоторые с недоумением, а некоторые с ненавистью, смотрели в его сторону. Он перевел взгляд на принцессу. В глазах девушки светился немой вопрос…

— Зачем вы это делаете со мной!

— Что, Рип, что я делаю? Теперь я ничего не понимаю, объясни?

— Зачем черните в глазах этих людей. Мы сдались, чего вам еще нужно?

— Но Рип, — генерал всплеснул руками, — я и не думал. Мы считали, что ты в плену. Ты же сам, говорил, что они захватили тебя.

— Я такого никогда не говорил! — вновь закричал Рип. — Я вообще ни разу не разговаривал с вами.

— Как не разговаривал, ты что, не помнишь меня?

— Нет.

— А что ты помнишь?

— Я вообще ничего не помню и не знаю ни вас, ни о чем вы говорите.

Глаза военного расширились.

— А Надю, свою жену Надю, ты помнишь?

На этот раз пришла очередь Рипа расширять глаза.

— Надя… я женат? Нет! Вы лжете! Надя не моя жена! Она замужем за Сэмом.

Лицо военного расплылось в улыбке.

— За Сэмом, ничего смешнее не слышал, постой, — встрепенулся он, — в таком случае, откуда ты знаешь Надю и Сэма.

— Я помню их, потому что я знал их еще давно, еще до того.

— До чего?

— До того, как… как я потерял память.

Генерал вновь обнял его, а удивленный Рип был уже не в силах сопротивляться.

— О боже, Винклер, и давно это с тобой?

— Три месяца.

— А раньше ты все забыл?

— За исключением событий до двадцати лет и этих последних месяцев.

Генерал облегченно вздохнул.

— Ну это же все объясняет, почему от тебя не было ни слуху ни духу столько времени. Мы сильно волновались. — я, Надя, Сэм. Мы считали тебя погибшим до твоего недавнего сообщения.

— Какого сообщения?

— С Нихонии, где ты говорил, что ожидается нападение на Бгонрот и что ты будешь среди нарушителей. Поэтому-то мы и здесь.

— Предатель! — услышал сзади Рип полный злости голос.

— Подлый ублюдок, лучше бы я тебя тогда пришил, когда мы еще не вылетели с Хонса.

Рип рассеянно досмотрел по сторонам:

— Эйсай…

— Как ты мог, — произнес юноша, — а я считал тебя своим другом.

Рип зло повернулся к генералу:

— Вы это подстроили! — И если бы не направленное на него со всех сторон оружие, он бы, не задумываясь, вцепился в глотку генералу.

— Рип, я понимаю, ты слишком возбужден, тебе многое пришлось пережить, начал военный. — давай сейчас ты просто поедешь со мной, и мы во всем разберемся, я ни о чем не прошу, просто выслушай мою историю, если хочешь, задашь вопросы, просто выслушай.

— Хорошо, я пойду с вами. — Рип прикинул, что он в любом случае ничего не теряет.

— Ну вот и отлично.

— А что вы сделаете с ними? — Он указал на обезоруженных товарищей.

— Они не являются гражданами Галактической Империи, и решение их судьбы находится вне моей компетенции. Однако, если хочешь знать мое мнение, во избежание межпланетных конфликтов и, учитывая присутствие члена императорского дома, ничего особо страшного не произойдет.

Рип упрямо стоял на своем.

— Если верить вам, то, получается, они действовали под принуждением с моей стороны.

— Справедливо, именно поэтому, я думаю, у тебя нет оснований волноваться за судьбу этих людей. А сейчас я прошу тебя, пойдем со мной и ты все поймешь…

— Ладно. — Винклер кивнул и как марионетка поплелся за генералом.

Проходя мимо принцессы, он протянул руку.

— Марико. — Но девушка демонстративно отвернулась. На миг мелькнули ее глаза, полные слез.

— Я верила тебе, — тихо произнесла она.

Потупив взгляд и ничего не понимая, Рип направился к выкаченному из ангара генеральскому флайеру.

«Пускай только он не сможет объяснить мне, — подумал он, — уж я найду способ поквитаться».

Защитное поле отключилось и флайер взмыл в небо. Остров начал быстро отдаляться.

— Куда мы сейчас? — не слишком вежливо поинтересовался Винклер.

— Домой, — ответил генерал, — к тебе домой, Я не верю своим ушам, неужели ты все забыл…

— Нет, — Рип помахал головой, — иногда приходят обрывочные воспоминания, но я не знаю, что это: моя прошлая жизнь или просто сон.

— А случившегося с тобой девять месяцев назад на Хонсе ты тоже не помнишь?

— Нет, только по рассказам других, — неожиданно Рип вспомнил вопрос. Вопрос, который мучил его все три месяца с той поры, как он очнулся на Силене, и вот перед ним сидел человек, способный ответить на него. Во всяком случае, он утверждал это. И Рип решился: — Скажите, генерал…

— Да, Винклер.

— Если вы так хорошо знаете меня, то ответьте на один вопрос.

— Какой угодно.

— Кто я, — выдохнул Рип, — чем я занимался, как жил все эти годы? — Он с замиранием сердца ждал ответа.

— Это уже не один вопрос, — улыбнулся военный, — но я отвечу на них, хотя бы на часть, а остальное ты узнаешь после. Твое имя Рип Винклер, и ты являешься капитаном войск специального назначения, команда «альфа» Третьей Галактической Империи.

Воздух с шумом вышел из легких Винклера.

— Я, капитан «альфа». — Но в глубине души он понимал, что это вполне может оказаться правдой. Во всяком случае, подобное утверждение вписывалось в его способности и многое объясняло.

— А вот и твой дом, — неожиданно прервал его раздумья генерал, указывая куда-то вниз.

Рип увидел довольно внушительных размеров и вместе с тем очень уютное здание современной архитектуры. Вокруг строения расположился небольшой садик с фонтаном и причудливыми деревьями. Флайер пошел на посадку, и Рип заметил… На пороге дома одиноко стояла и смотрела в их сторону знакомая женская фигурка… Надя.

— Ну иди, — сказал генерал, — освойся пока, переоденься.

— А вы?

— Я прилечу позже, вечером. Думаю, тебе о многом хочется поговорить с женой. — Он хитро улыбнулся.

Рип покинул аппарат, и флайер начал опять медленно набирать высоту.

Он пошел к дому, фигурка на пороге радостно кинулась ему навстречу. Еще секунда, и Надя… его Надя… жена повисла у него на шее. Как будто не было этих лет, что пролегли между ними. Или между ним.

— Живой, дорогой мой, Рип. — Девушка целовала его в щеки, лоб, губы.

У Винклера все перепуталось в мозгу… Надя… Марико… он вяло обнял жену, она почувствовала его холодность, отстранилась от мужа и заглянула в глаза.

— Что с тобой, Рип, или ты не рад меня видеть? Ну что ему было ответить.

— Надя, — сказал он, тщательно подбирая слова, — я потерял память. За прошедшие пять лет я ничего не помню.

— Как, — глаза девушки округлились, — это шутка, но меня, меня-то ты помнишь?

— Только то, что мы встречались и собирались пожениться.

— Нет, этого не может быть, а свадьбу, нашу свадьбу и медовый месяц на Мерите, ты что, все забыл?

Он молча кивнул.

— О Рип, — Надя всплеснула руками, — надеюсь, это не надолго, все вернется. — И она потянула своего мужа внутрь.

Остаток дня до визита генерала Винклер провел, рассматривая дом. Его дом. В нем ничего не говорило, что он жил здесь раньше, однако слишком наивно было полагать, что память сразу откликнется. К тому же юноша не до конца верил словам Гордона. Но Надя… жена. Она не станет врать, и если разобраться, то так и должно случиться. Надя должна была стать его женой, он должен работать на Империю. Но… почему спецвойска? С одной стороны, это объясняло изменения, произошедшие с его телом, но с другой — противоречило его натуре.

Надя старалась вести себя так, будто ничего не случилось. Он хотел ответить ей нежностью, но проклятая атмосфера подозрительности не давала покоя. Жена понимала состояние мужа и не очень приставала.

После того как он помылся и поел, она, ни слова не говоря, вытянула дискету с видеоальбомом и подала ему. Рип вставил его в проектор и на экране увидел себя, каким он был двадцать лет назад, а рядом Надю, оба счастливо улыбались, на девушке было свадебное платье. На заднем плане маячила довольная, слегка хмельная физиономия Сэма — их, его свадьба. Дальше шло еще множество подобных изображений, и везде он и Надя. Похоже, все эти годы он действительно был денат. А приемы, почему на них она была вместе с Сэмом? Но он понял, он сам решил, что они вместе, Он не видел их расхаживающих вдвоем, а если бы и видел, почему старинным друзьям, да еще и родственникам, не пройтись или не потанцевать…

Он читал в газетах о присутствии на вечере Сэма и автоматически считал, что рядом находится Надя. Но нигде не указывалось, что они муж и жена. Тогда с чего он это взял — из рассказов старого, выжившего из ума Дэнджилла. Да за лишнюю кружку пива дед ему мог еще и не то поведать.

Он осмотрел свой кабинет — все верно, Винклер всегда хотел иметь кабинет, и если бы тот у него появился, обставил бы его точно так же. Ему не терпелось расспросить Надю, но до вечера он решил оставить все как есть. Посмотрим, что скажет генерал. И… еще, одна мысль… Марико, ее глаза, полные слез, при расставании, ее слова: «Я верила тебе…»

«Ах, Марико, Марико, — подумал он, — если бы я и сам знал, где правда, где ложь. Я запутался».

Но одно он знал твердо. Он очень, всей душой любил принцессу, однако теперь, когда он женат… почему это все не выяснилось раньше. Еще месяц назад он был бы счастлив таким поворотом дела. Узнать, что Надя с ним…

Раздался звонок в дверь. Девушка, спохватившись, побежала открывать, Рип знал, кто пришел… Дэшил Гордон, и сейчас или все откроется, или… он не имел понятия, что будет в противном случае.

Генерал, одетый в штатское, появился в доме.

— Ну как, молодые, освоились, — начал он еще с порога, но, увидев грустные глаза девушки, замолчал.

Мужчины разместились в гостиной, «в моей гостиной», — подумал Рип, сидя друг против друга за небольшим журнальным столиком, на который хозяйка дома поставила поднос с дымящимся, приятно пахнущим незнакомым Рипу напитком.

Сама девушка села между ними, на нейтральной территории, поглядывая то на одного, то на второго.

— Прежде всего хочу тебя обрадовать, — начал Гордон, — вопрос с твоими друзьями улажен. Их подержат пару дней здесь для острастки, а затем отправят домой. Мне пришлось отстаивать такое решение в совете, но, надеюсь, ты доволен.

— Да, спасибо. — Рип кивнул, у него будто камень с души свалился. Если услышанное правда, то он был повинен в их заточении, а если нет… В любом случае они скоро окажутся далеко. Все равно рано или поздно пришлось бы расставаться. Чем плох сегодняшний день по сравнению с остальными. Он успел уже привыкнуть и полюбить их — сурового немногословного Биордера, взбалмошного доброго Эйсая, нежную и… Марико.

— Итак, молодой человек, — после небольшой паузы, нарушив затянувшееся молчание, начал генерал, — вы будете спрашивать или предпочитаете, чтобы я все рассказал сам?

Рип оторвался от невеселых мыслей.

— Вы говорите, а я, если что непонятно, уточню.

— Ну что же, — сказал Гордон, — с чего начать. Рип, с какого момента ты ничего не помнишь? — Последнее оставшееся в памяти — это удар о катер Сэма, когда мы возвращались домой перед выпускными экзаменами.

— Значит, пять лет. В общем, так. Вы ударились, и ты и твой друг, вероятно, потеряли сознание. Сэм, когда очнулся, искал тебя, а потом прилетел на планету и рассказал.

— Это мне известно.

— Вот как. А ты не терял времени даром. Тогда тебе, наверное, известно; что была отправлена поисковая экспедиция, которая вернулась ни с чем.

— Да, и мне сказали, что после этого. Надя вышла замуж за Сэма и уехала с Альмы.

Генерал улыбнулся.

— Может, жена сама расскажет, как все было.

— Действительно, вес думали, ты погиб. Я покинула Альму. Ты понимаешь, я просто не могла там больше находиться, и так уж получилось, что мой отъезд совпал с переводом окончившего академию Сэма на Адонис. Мы даже летели на одном корабле, но, поверь мне, не как муж и жена. Вероятно, это кто-то видел, а остальное додумала людская молва.

— А как я оказался здесь, если через месяц после аварии меня продали на невольничьем рынке на Каффе.

— Как ты сам нам рассказывал, когда ты дрейфовал в космосе в скафандре, тебя выловили пираты; поэтому спасатели и не смогли отыскать тела. После чего действительно ты был продан на рынке, около года находился в неволе; что там случилось с тобой…

— Об этом ты не говорил даже мне, — встряла в разговор Надя.

— Вероятно, эту страницу биографий ты предпочел не вспоминать, предположил генерал. — Тебе удалось бежать, захватить катер и добраться до пограничных постов имперского патруля. Ты отсутствовал около года, но вернулся оттуда озлобленным и закаленным воином.

— Я даже первое время не могла привыкнуть, настолько ты стал другим человеком.

— По возвращении мы и встретились, — добавил генерал. — Тогда я носил чин полковника и возглавлял подразделение специального назначения. Ты сам попросился к нам, Рип, и после окончания курсов поступил на службу. Нам нужны были крепкие ребята.

— А Надя, — Рип повернулся к ней, — когда мы поженились?

— Три с половиной года назад. Поначалу я не узнавала тебя, ты сильно изменился. Но потом вроде бы все вошло в привычное русло… До сегодняшнего дня.

— Следует уточнить, — сказал генерал, — тебе приходилось выполнять особо секретные и опасныезадания правительства.

— Да, — Винклер кивнул, — мне кое-что порассказали и показали, признаюсь, картина не очень понравилась.

— Я понимаю твои чувства, — генерал кивнул, — это в большинстве своем была грязная работа, более того, иногда ты должен был убивать. Но кому-то необходимо ее делать, ради мира в Галактике, ради процветания Империи.

— Расскажите про мое задание в Нихонии.

— В Нихонии ты должен был внедриться во дворец и извини, Рип, но убрать тамошнего императора.

— Но почему?

— Нам из достоверных источников стало известно, им планировалось нападение на Империю якобы с помощью какого-то сверхмощного древнего оружия. Мы не могли рисковать, поэтому решено было принять соответствующие меры. Тебя посадили на старый торговый корабль, в окрестностях планеты Сиоку. Ты ожидал, когда император на своем катере вылетит из дворца, а затем облачился в скафандр, подал сигнал бедствия и взорвал корабль.

— Да, так и было, значит, император все-таки мертв.

— Конечно, а в чем дело?

— Как в таком случае вы объясните ваш разговор с помощником у себя в кабинете во время 50-летнего юбилея.

— Откуда ты…

— Знаю, — перебил Рип, — что на это скажете?

Генерал нахмурился.

— Действительно, определенная встреча имела место, однако, клянусь, она даже отдаленно не касалась Нихонии:

— Я ясно слышал, как вы говорили слово «император», называли имя Дэнтедайси, а затем завели речь о похищении его дочери, принцессы Марико.

— Я даже не произносил этих слов, — ответил опешивший генерал. — А скажи, Рип, кроме тебя, кто-нибудь еще слышал это?

— Нет, — Рип не понял, куда тот клонит.

— Ну тогда все понятно. — Генерал облегченно вздохнул.

— Что вам понятно?

— Я, наверное, не ошибусь, если скажу, что в тот момент мысли твои были заняты императором и, осмелюсь предположить, его дочерью.

Надежда удивленно вскинула брови. Рип виновато посмотрел на жену.

— Вообще-то да, а какое это имеет отношение…

— Тебе сказали, что ты убийца Таманэмона.

— Да.

— И ты не мог смириться с этим?

— Ну да, — неохотно согласился Рип. Он все еще не понимал, зачем это Гордону.

— Это все объясняет, — удовлетворенно подвел итог военный.

— Мне это ничего не объяснило, потрудитесь растолковать поподробнее.

— Твой утомленный и к тому же травмированный мозг все месяцы напряженно искал выхода. Ты не мог смириться с тем, что ты — убийца. Однако тело, твои поступки, рефлексы говорили об обратном. Последней каплей стала весть о гибели императора. Ты начал искать лазейку, если хочешь, оправдание своему поступку, и наконец нашел его в форме несуществующего разговора.

— Вы хотите сказать, этого разговора вообще не было, что мне показалось. Это плод моего воображения?

— Нет, разговор был, и я даже могу сказать тебе, о чем там шла речь, однако ты услышал из него то, что хотел услышать, а именно — император жив, его можно спасти, а следовательно, ты оправдан.

— Но я же, меня же потом проверяли на психозонде.

— Какая разница. Ты и тогда выдал, что знал. Вернее, то, что вдолбил себе как правду. Ничего бы не помогло. Это стало реальностью, навязчивой идеей. А я еще думал, как ты смог заставить их привезти тебя в Бгонрот, чтобы мы могли освободить.

— Освободить кого? — В голове у Рипа была полная каша, он уже не понимал, где правда, а что ему только казалось.

— Тебя освободить, конечно.

— Но я не был в плену. Я сам к ним прилетел.

— Это мы сейчас знаем, но когда мы получили сообщение о готовящемся нападении, мы несказанно обрадовались. Во-первых, это была первая весточка с той поры, как ты пропал, — значит, ты жив, а во-вторых, мы могли освободить тебя.

— Но я не посылал никакого сообщения.

— Нет? — Генерал опять удивился. — Тогда кто же? Еще с первого задания во дворце осталась аппаратура. Мы думали, это ты ею воспользовался.

— Мистер Гордон, — предположила Надя, — может быть, он сделал это бессознательно.

— Ну, не знаю, — генерал пожал плечами, — а ты что скажешь, Рип?

Рип, как и генерал, уже ничего не знал, однако он вспомнил свои странные сны во дворце, как он куда-то идет…

— Неужели это я. — Рип обхватил голову руками. — Я предал своих товарищей, только потому что мое проклятое подсознание решило, что его хозяин в плену.

— Ну, ну, не волнуйся, мальчик мой, — военный похлопал его по плечу, главное, ты на свободе и снова с нами.

— Я и был свободен.

— Ну ты пойми нас, приходит твое послание с Нихонии о нападении на Бгонрот. Мы, естественно, в недоумении, зачем им нападать на тюрьму. Напрашивается один вывод — ты у них в заложниках и ухитрился организовать эту акцию, чтобы оказаться дома. До нашего разговора сегодня утром я так и думал. А теперь представь мое удивление, когда вместо слов благодарности от тебя пошли одни упреки.

— Я ничего не помню… да. — Неожиданная мысль возникла в голове, он обратился к Наде: — Но тогда на дне рождения, я был там и ты меня не узнала.

Надя смотрела рассеянными глазами, но вместо нее ответил генерал:

— Думаю, это все те же фокусы подсознания, вероятно, ты очень хотел увидеть Надю, однако и боялся этого, вот и принял совершенно постороннюю женщину.

— Ладно, будем считать, что вы убедили меня…

— Если хочешь, давай подойдем с такой стороны. Я советник президента, генерал, уважаемый член общества и, поверь, это не бахвальство, далеко не последний человек в Империи. Теперь ответь, зачем мне разыгрывать весь этот фарс перед тобой, разыгрывать во всех подробностях, найти дом, жену, придумать легенду, подделать фотографии, — Гордон указал на стену, где висел портрет Винклера и Надежды, — назови хоть одну мало-мальски вескую причину, по которой человек моего положения снизошел бы до обмана некоего совершенно незнакомого Рипа Винклера.

— Ну, я не… — Рип понимал, что генерал прав.

— Вот видишь, — за него закончил Гордон, — напрашивается только один вывод. Все, что мы рассказали тебе, правда.

Теперь пришла очередь Рипа оправдываться:

— Я, собственно, уже не сомневаюсь, просто хочется узнать о себе побольше.

— Вот это другой разговор, для этого я сюда и пришел, спрашивай.

— Что было дальше, после операции в Нихонии?

— А дальше ты завершал одно задание на Веге, и в то время сообщения прекратили поступать. Это случилось три месяца назад. По срокам совпадает, как я понял, с потерей памяти; мы послали людей, но на твоей квартире никого не обнаружили. Они перерыли там все, прождали неделю, да так и вернулись ни с чем. Мы не знали, что и думать, считали тебя погибшим, такое случается с агентами. А тут по прошествии времени твое сообщение с Хонса. Ты не представляешь, как мы обрадовались. Вот, пожалуй, и все. Больше мне ничего не известно. Я думаю, ты сам расскажешь, что приключилось потом.

Все совпадало в рассказе генерала и даже кавардак в веговской квартире. И Рип начал свое повествование. Начал с самого начала, со дня, когда он очнулся в племени Хаадо.

Когда он добрался до паспорта на чужое имя и дома на Прерии, Гордон подтвердил, что иногда он действовал, как Джон Штальм, а дом являлся прикрытием.

Когда Рип рассказал про корабль и ангар с оружием, оказалось, что это правительственная собственность, оформленная на его имя, на всякий экстренный случай. Гордон открыл, что такие же ангары в разных частях Империи имеют все члены спецназакоманды «Альфа».

По окончании «путевых заметок» в гостиной на некоторое время воцарилось молчание. Наконец советник президента первым нарушил тишину:

— То, что мы услышали, Рип, это очень интересно и не очень весело. Ты, надеюсь, понимаешь, наша работа связана с определенным риском, выполнив долг, агенты наживают себе недругов. Мы по возможности стараемся оградить их от этого, однако не всегда удается. Видимо, за тобой как раз охотились знакомые по прошлым операциям, уж и не знаю, как им удалось выследить тебй, но, слава богу, ты просто чудом остался жив.

— А моя память? — грустно напомнил Винклер.

— Не волнуйся, мой мальчик. Память вернется. Не нужно торопить события. Домашняя обстановка, любящая жена, и память восстановится. Ты, наверное, будешь рад узнать, на укрепление здоровья тебе выделен командованием бессрочный отпуск. Поправляйся. Главное, ты снова среди друзей и жив. А теперь, — генерал поднялся. — если у тебя не будет больше вопросов, я и так слишком засиделся в гостях, наверное, вам с Надей есть о чем поговорить. Не стану задерживать. Старики не должны мешать молодым.

Рип посмотрел на этого «старика». Почти с него ростом, широкоплечий: ни намека на живот, под одеждой угадывались крепкие мускулы. Да он в свои пятьдесят даст сто очков вперед любому двадцатилетнему. «Наверное, они все, вернее, мы все в спецназе такие», — почему-то с грустью подумал Винклер.

Уже у дверей генерал обернулся:

— Да, еще одно.

— Что? — Рип поднял голову.

— Во время операции на Нихонии у тебя было очень ценное оборудование, ты так и не довез его до Адониса. В докладе написано, что оно спрятано на одной из планет, однако на какой, ты не успел сказать, перед тем как пропал. Что нибудь помнишь об этом? — Гордон выжидательно смотрел на Рипа.

Тот пожал плечами:

— Нет, генерал.

— А какие-нибудь идеи имеются?

— Да вроде нет, однако если вспомню, я скажу. — Рип грустно улыбнулся. Генерал обнял его:

— Ты вспомнишь, ты обязательно вспомнишь, мальчик мой, — и покинул дом.

Рип вернулся в гостиную, Надя уже убрала со стола и теперь выжидательно смотрела на мужа. Затем она подошла и прильнула к нему.

— Пойдем в спальню, — прошептала девушка, и по ее тону было понятно, что далеко не сон она имеет в виду.

— Надя, ты понимаешь… — начал Рип.

— Что я должна понимать.

— Многое произошло. Мы, вернее, я должен заново привыкнуть к тебе. Это так неожиданно. Не забывай, три месяца я думал, что потерял тебя, а сегодняшний налет и рассказ генерала, одним словом, мне необходимо время все переварить.

Она отстранилась от него:

— У тебя есть кто-нибудь?

«О женщины, женщины, все-то они понимают…»

— Да. — Рип опустил глаза.

— Я так и думала, — вскипела жена, — я сразу поняла это, как только ты оттолкнул меня и начал нести эту ахинею о привыкании друг к другу. Кто она?

— Нет, ты не поняла, между нами ничего не было, я же не знал, просто не помнил, что женат…

— Кто она? — повторила девушка требовательнее.

— Она принцесса Нихонии — Марико.

— О боже, — Надя всплеснула руками, — это отца которой ты прикончил?

— Да.

— И она ничего не сказала? Ну и нравы.

— Она хотела казнить меня, однако это длинная история и не о том сейчас разговор.

— Естественно, не о том, а о том, что мой муж не может быть со мной, потому что какая-то инопланетная принцесса вскружила ему голову. Так знай, выкрикнула она в ярости, — я ждала тебя три месяца, только для того, чтобы услышать это? Нет, я сама видеть тебя не хочу. — И она быстро покинула гостиную, хлопнув дверью.

Рип так и остался стоять, как истукан, посередине. «Ну вот и встретились», — с грустью подумал он. Неожиданно дверь скрипнула. Вернулась Надя.

— Знаешь что, извини меня, я была не права, но эти дни разлуки…

— Не вини себя, дело во мне. Дай только срок и у нас снова все будет хорошо.

— Ладно. — девушка закивала, — рассказывай мне, если что вспомнишь, а я буду рассказывать тебе.

— Клянусь, ты первая узнаешь обо всем.

— Я очень этого хочу, — шепнула она и немного погодя добавила: — Если тебе так будет лучше, я могу постелить в другой комнате.

— Нет, — Рип помотал головой, — я начинаю новую жизнь, поэтому пусть все остается как было… Почти как было, возможно, это поможет мне.

— Ну тогда пошли. — Девушка протянула руку и повела его по длинным коридорам дома в сторону спальни.

В эту ночь спал Рип плохо, Надя уже давно притихла на своем месте, а он все лежал с открытыми, глазами и снова и снова прокручивал в голове недавний диалог с генералом.

Все вписывалось в рассказ военного: и его способности, и трупы вокруг, и счет в банке, и странные сны, и даже шрамы на теле — все вписывалось в него, однако что-то смутно беспокоило Рипа, и пока он не мог понять причины.

И еще. Его сегодняшний разговор с женой. Какая муха его укусила? В ком, в ком, а в ней-то он не сомневался. Она придавала реальность всему. Если бы ему подсунули другую девушку и сказали, что это его супруга, он мог и не поверить, но Надя… Она действительно должна была стать его женой, и он не представлял, какие силы могли помешать этому.

«Так какого ты кобелился в гостиной», — спросил он сам себя. И сам пожал плечами. Он взглянул на нее, лежащую рядом, — такая же прекрасная, как и пять лет назад. Даже больше. Теперь это была уже не нескладная девчонка, а зрелая желанная женщина, но… он не мог заставить себя посмотреть на нее теми глазами, глазами двадцатилетнего юноши. Потому что, кроме этих лет, между ними стояла… Марико.

Марико… принцесса — окончательно и навсегда теперь потерянная, и дело даже не в том, что Рип оказался женат. Надя ни в чем не виновата. Она ждала его, волновалась, это было заметно по встрече, и он не обманет надежд девушки, он опять станет верным и образцовым семьянином, каким был. А был ли?..

А Марико. Все вернулось на круги своя. Что должно случиться, того не миновать. Рип впервые с удивлением отметил в себе фаталистические настроения.

Он снова предатель, и никакие уговоры не заставят принцессу второй раз поверить его рассказу, тем более что теперь это правда. Он убийца ее отца. Последний месяц он убеждал себя и окружающих в обратном, однако и этот очередной мыльный пузырь радужной надежды лопнул, не оставив после себя даже мокрых брызг на полу. Тень учителя, которого Винклер даже не помнит, будет вечно стоять между ними, и он первый не сможет пройти сквозь нее. Единственный, кто остался в выигрыше от всей этой истории, попахивающей мелодраматизмом (что ж делать, если жизнь такова), был Ябу… Теперь Рип был уверен, юноша добьется своего.

Лишь одного Винклер мог пожелать молодым — счастья, чтобы Марико скорее забыла его, а он сам никогда не сможет забыть принцессу. И было много больнее от того, что и принцесса, он знал это, любила его…

На следующее утро его разбудил аромат того самого необычного напитка, опробованного вчера с генералом…

— Вставай, соня, — проворковал над ухом голос жены.

Рип разлепил глаза. Солнечный свет проникал через высокие окна в спальню, ярко освещая ее. Перед ним стояла и держала небольшой поднос с напитком Надя. Как дорого он отдал бы раньше за такую картину, а впрочем, ведь это реальность. И рядом с ним прекрасная девушка. Семейная идиллия началась.

— Пахнет приятно, — произнес Рип, сладко потягиваясь и присаживаясь на своем месте. И он, и она исполняли роли любящих и заботливых супругов, у которых все хорошо и нет никаких проблем. Надя начала эту игру, а Винклер не видел причин не поддержать. Все кончено, ни от кого не нужно убегать, прятаться, никого убивать, он свободен, богат, у него красивая жена и бессрочный отпуск. Чего еще надобно…

— Это тий, — пояснила девушка, — тонизирующий напиток. Его готовят из какого-то грибка на Луни. Там племя дикарей, и он у них священный. Совсем недавно начался экспорт, ужасно дорогой и ужасно модныйо Правда прелесть?

Рип отхлебнул из чашки пряное питье:

— Правда.

— Ну хорошо, допивай свой тий, а потом марш умываться. У меня скоро завтрак подоспеет.

— М-м-м, а что ты готовишь?

— Увидишь, — хитро улыбнулась Надя, — это сюрприз, может, и вспомнишь чего. — И, виляя бедрами, девушка бодрым шагом направилась из спальни.

Только тут Рип заметил, что на ней был надет легкий и очень короткий халатик, предъявляющий во всю длину и даже немного выше загорелые стройные ноги жены. Рип не без удовольствия проводил взглядом эту картину. Он понимал, Надя далеко не случайно выбрала такой гардероб.

Итак, с сегодняшнего утра он решил наслаждаться жизнью. Винклер бодро вскочил с постели, со второго раза нашел ванную и с большим удовольствием принял душ. Затем, немного поблуждав по дому, вышел к столовой.

Девушка уже переоделась. На этот раз на ней сверкало длинное платье из переливающейся материи. Платье плавно облегало ее стройную фигуру, а глубокий вырез открывал соблазнительную ложбинку между двумя упругими грудями.

Рип почувствовал себя немного неловко в своих брюках и тенниске.

— После сверхкороткого халатика ты решила зайти с другой стороны, улцбнулся он, указав глазами на вырез.

Девушка только обворожительно улыбнулась и сделала приглашающий жест к столу.

Рип посмотрел туда и ахнул:

— Яблочный пирог, не может быть!

— Да, да, надеюсь, его вкуса ты не забыл?

Еще когда они встречались, это блюдо было самым любимым для Винклера, а Надя его прекрасно готовила.

Они сели за стол, и Рип принялся увлеченно уплетать кушанье. Как только он доел, как по заказу послышалась трель дверного звонка. Рип встрепенулся:

— Кто это может быть?

Глаза жены опять хитро блеснули:

— Сейчас увидишь, — и она плавной походкой пошла открывать.

После щелчка входной двери застучали шаги, они приблизились и на пороге дома, к изумлению и радости Рипа, предстал… Сэм.

Вот уж кого он не ожидал, но был действительно рад видеть, Рип кинулся к гостю. В первую минуту Сэм растерялся, а затем также обнял Винклера.

Они хлопали друг друга по спине, называли мальчишескими полузабытыми кличками, словом, вели себя как дети. Наконец счастливый Винклер усадил друга на диван.

— Ну давай рассказывай, как жил все эти годы. Сэм внимательно посмотрел на него:

— Ты действительно ничего не помнишь? Рип опустил глаза:

— Ничего. Иногда мне кажется, память возвращается, но я не знаю, что это, всего лишь видение или действительно реальное событие, ну да ладно. Ты как, женился?

— Нет, — Сэм посерьезнел, — пока нет.

— Столько времени так и прожил бобылем?

— Ну что ты, собирался несколько раз, но… ты меня прямо в старики записал, я ведь еще моложе тебя.

— На два месяца.

— Но все же. — Друзья рассмеялись.

Остаток дня они провели в воспоминаниях дней юности, так как это было единственное, что помнил и тот и другой. К тому же для Рипа это происходило совсем недавно.

Постепенно разговор сам собой переключился на тот памятный перелет.

— Ты, говорят, сильно переживал? — тихо спросил Рип.

— Да, — ответил Сэм, — прости меня.

— За что?

Сэм смутился:

— За все, за то, что потом случилось с тобой. Это я виноват.

— Не вини себя, дружище, — Рип похлопал его по плечу, — что было, то прошло, ушедшего не вернешь. В конце концов все же хорошо закончилось.

— Да, — Сэм улыбнулся, — ты прав.

Пришла Надя, она прильнула к Рипу и поцеловала его. Сэм смотрел на них, открыв рот.

— Ладно, бездельники, — шутливо пожурила друзей девушка, — эдак дай вам волю, вы и до следующего дня не наговоритесь. А ну марш в дом; — прикрикнула она, — ужин стынет.

Сэм суетливо поднялся:

— Мне уже пора.

Рип и Надя наперебой принялись уговаривать его остаться, однако юноша был непреклонен:

— Нет, нет, простите меня, но я пойду. Не буду вам мешать.

Рип проводил гостя до ворот.

— Придешь еще? — спросил он.

— Обязательно.

— Знаешь, ты и Надя это единственные родные существа, оставшиеся у меня, единственные, кою я помню, и единственные, кому могу доверять.

Рип крепко пожал руку другу.

Когда Винхлер возвратился в дом, он неожиданно осознало, что Сэм был не такой, не до конца раскованный, что ли. Иногда Рип ловил на себе его странные взгляды, хотя, чего тут удивляться, как еще можно смотреть на потерявшего память. Впрочем может, это всего лишь разыгралось воображение или паранойя.

Надя оторвалась от сервировки стола:

— Все таки ушел?

— Да, а ты не заметила…

— Что не заметила?

— Ничего странного в его поведении.

— Нет, — девушка пожала плечами, — вообще, это ты больше общался с ним, даже обо мне забыл, — с притворными нотками капризности добавила она.

— Ну извини. — Рип улыбнулся, но так и не смог заставить себя обнять жену.

Шосла ужина, они легли спать. На этот раз Рип недолго ворочался. Почти сразу он погрузился в сон.

— …любая часть тела может использоваться для атаки противника, — перед строем ребят расхаживал высокий худой человек, одетый в простой серый костюм, голова, плечи, таз, бедра. Однако чаще всего в качестве оружия используются конечности — руки, ноги. Вы должны уметь мгновенно превратить их в мощное оружие. Существует множество ударных форм верхних и нижних конечностей. Человек наконец-то остановился и стал ликом к строю. — Кулак — восемь основных вариантов использования для ударов: открытая ладонь — четыре варианта, пальцы шесть, предплечья — четыре, локоть — четыре, колено — три, стопы — шесть. Каждый боец использует только часть этих форм в соответствии с характером подготовки и физическими возможностями. Вы же должны в совершенстве владеть всеми…

Комната с человеком в сером поплыла перед глазами, а на ее месте возникла поляна, заросшая низкой густой зеленоватой травой. Они стояли полукругом, Рип и остальные такие же, как он, молодые ребята, а в центре перед ними замер маленький сморщенный старичок с длинной жиденькой белой бородкой. Старик стоял вниз головой, удерживая свое тело… на одном пальце…

Потом он, ловко изогнувшись, вскочил на ноги как ни в чем не бывало. Старичок продолжил:

— Это «алмазный палец», не пытайтесь сами проделать данное упражнение. Я буду учить васо пока гкаждый не овладеет уровнем «железная рубашка». На этом уровне вы сможете принимать на тело практически любой удар, могущий покалечить или убить простого человека. Немногие дойдут до ступени «золотой колокол», он дает возможность перенаправлять энергию атакующего удара, заставляя ее соскальзывать, его силу рассеиваться…

— А есть следующий уровень? — задал вопрос кто-то из строя.

Старик внимательно посмотрел на него.

— Да, есть, — сказал он серьезно, — он носит название «алмазная рубашка». Владеющий этим искусством может сломать или выбить из рук оружие противника, однако это дается многолетними тренировками и для вас пока недосягаемо, да и не нужно. — Глаза старика вне запно погрустнели…

И опять картина поплыла. Когда она остановилась, Рип увидел себя в небольшом круглом помещении без окон. Пол, посыпанный песком, а каменные голые стены поднимались много выше его роста.

Он задрал голову и увидел, что у комнаты отсутствует потолок. Это его абсолютно не удивило. Там, где заканчивались стены, были расположены места для зрителей, вернее, для зрителя.

В окружении нескольких приближенных на возвышении сидел человек. Снизу его фигура, вопреки всем законам физики, казалась, наоборот, много больше, просто огромной, человек нависал своей темной массой над голым беззащитным Вишслером…

Сидящий действительно был весь черный — черные развевающиеся одежды скрывали его фигуру, а черный широкий капюшон был небрежно наброшен на лицо. Рип присмотрелся внимательнее, и ему показалось, это уже не человек, а темный густой дым плотным облаком, клубясь и извиваясь причудливым образом, сложился в гигантскую человекоподобнуюфи гуру…

Фигура вытянула сотканную из дыма руку, и черный, как бездна, большой палец, единственный, выставленный из дымного кулака, с неотвратимостью судьбы повернулся и указал вниз, на арену…

Рип ждал этого момента и боялся одновременно. Он боялся именно того, что произошло, что палец, несмотря на его надежды, все-таки повернется вниз…

— Убей его, — раздался сверху громоподобный голос, и на миг показалось, это сам творец и вечный соперник его сошлись в одном существе, чтобы вынести сейчас, сегодня, в этом месте роковой и такой короткий приговор.

Рип опустил взгляд и посмотрел на человека, лежащего у его ног. Как и Винклер, он был полностью обнажен. Его тело, также хорошо развитое, раскинулось на арене, а грудь тяжело поднималась и опадала в такт учащенному дыханию, не столько от усталости, сколько от страха.

Рука Винклера сжимала горло несчастного. Недоставало всего одного мельчайшего, микроскопического движения пальцев, чтобы грудь человека перестала двигаться…

— Убей его, — зашептали зловещим голосом голые каменные стены.

В глазах лежащего появились страх и мольба.

— Убей его, — тихо шурша и перекатываясь, шепнул песок.

— Убей его, — кричало голубое небо.

— Убей его, — вторили ему облака и звезды.

— Убей его…

В последнем, отчаянном усилии борьбы за жизнь человек попытался сбросить руку Винклера со своего горла, в одно мгновение ставшую рукой судьбы. Он резким движением отдернулся назад и в сторону, одновременно нанося удар в пах противника… В этот момент, на сотые доли секунды опередив и предугадав все поступки лежащего, пальцы Винклера, наконец-то завершив томительное ожидание действия, совершили это маленькое, микроскопическое движение. Воля стен, неба и звезд была выполнена…

Рип поднял глаза. Человек в черном удовлетворенно откинулся на своем месте; а голова-его, затемненная капюшоном, наоборот, вплотную приблизилась к обомлевшему Винклеру и замерла в нескольких шагах от юноши.

Рипу было и страшно, и интересно одновременно. Обуреваемый двумя противоположными чувствами, он решился заглянуть под капюшон, и оттуда на него взглянули пустые глазницы и череп, обтянутый кожей только что убитого им соперника.

— Ты сделал это, — выдохнул в лицо Винклеру призрак, пахнув морозным ветром и смрадной гнилью.

— Не-е-ет! — Он проснулся в холодном поту.

Не понимая, где находится, Рип в страхе огляделся.

— Что, что случилось, — рядом вскочила жена и включила свет.

Рип наконец рассмотрел окружающее и начал успокаиваться.

— Мне приснился сон…

— Что тебе снилось?

— Будто я в ужасном месте… и там были еще люди, человек, я его…

— Ну, ну, успокойся, — Надя прижала его голову к себе и начала гладить, как маленького ребенка, — ничего страшного, это всего лишь сон…

— Нет, — Рип вырвался, — это реальность, я знал этих людей, не помню когда, но это было, и этот человек в черном…

— Какой человек, ты узнал его?

— Не узнал, — Рип покачал головой, — его лицо было скрыто, однако я помню, он мне знаком, очень знаком…

— Наверное, это воспоминания тех дней, когда ты был в рабстве, — испуганно предположила Надя.

— Не знаю, я уже ничего не знаю.

— К тебе вернется память, обязательно, а больше ты ничего не вспомнил?

— Нет, пока мет, однако у меня такое чувство, что я только что видел и упустил что-то важное.

— В твоем случае все важное может, напрягись, и воспоминание придет, хотя бы недавнее.

Рил попробовал, однако даже детали сна начали стираться.

— Ничего не получается, наверное, еще рано, но видит бог, как я хотел бы понять хоть что-нибудь…

Дальше все пошло-поехало, Рип полностью окунулся в семейную жизнь. У них с Надей оказался флайер, на котором они совершали поездки по всему Адонису.

Жена показывала ему те или иные места, рассказывала о том, как они ранее посещали их, иногда их навещал Сэм, он уже не казался таким перепуганным, реже приходил генерал Гордон и интересовался здоровьем подчиненного.

Oт нечего делать Рип возобновил свои тренировки. Навыки ведения боя в отличие от памяти намного быстрее возвращались к юноше.

Генерал принес ему целый ворох различных предметов. Сначала Рип понятия не имел, что это и как ими пользоваться, но по мере того как вещи оказывались у него, руки, тело сами вспоминали предназначение, а мозг, отказавший мозг, услужливо подсовывал названия. И они оживали, они кружились, складывались, выполняли, к изумлению самого Рипа, ошеломляющие зигзаги.

В основном это были орудия самообороны и нападения. Так, две недлинные деревянные палочки, соединенные между собой цепью, назывались нунчаки; Рип мог крутить, даже две пары этих штук; железные, причудливой формы кастеты — их тоже было две пары. — носили имя ваджра; короткая дубинка — дзе; два боевых серпа на обе руки — камы; также два коротких трезубца — сан; нож-бабочка — балисонг с рукояткой, состоящей из двух половинок, скрывающих в сложенном виде лезвие, утопленное в пазе между ними; суручин — веревка с грузилами по обоим концам; металлическое кольцо, заостренное почти по всей окружности, хоан-туен-нгу-эт-хунг; короткий кинжал — крис; моди — двухсторонний кинжал с ручкой посередине; фундо — короткая цепь с рукоятками-грузилами на конце; звезды — пхи-тин-чам, или сюрикены, и еще многое многое другое…

В свободное время, а практически все время было свободное, Рип все охотнее и охотнее занимался с ними.

Однажды, когда жена уехала по делам в город, он остался один. Как всегда, в эти минуты сначала бесцельно бродил по дому, а затем вышел на лужайку сада немного размяться. Приняв исходную стойку, Рип уже приготовился выполнить серию упражнений, как увидел, что к нему движется незнакомый человек. Это казалось очень странным хотя бы потому, что весь дом и участок окружал забор. Не то чтобы через него невозможно было перелезть, но все же Рип почувствовал неладное.

Человек был одет в длинный до земли серый плащ с темными рукавами и шел напролом через сад, сминая на своем пути кусты и клумбы, уставившись тяжелым, немигающим взглядом на Винклера.

— Здравствуйте, что вам здесь нужно, я хозяин этого дома, и если могу чем-нибудь помочь… — начал было Рип как можно дружелюбнее, однако договорить так и не успел. Потому что неожиданно из складок своего плаща человек резким, движением выхватил… Винклер, к своему изумлению, узрел дуло мощного бластера, направленное на него.

Тело мгновенно среагировало, отбрасывая Винклера в сторону. Сверкнула вспышка, и в место, где секунду назад стоял Рип, ударил мощный заряд, сжигая все вокруг. Не изменяя равнодушного выражения лица, человек разворачивался к Рипу. Винклер, не дожидаясь продолжения, вскочил и, виляя, понесся к дому.

Вслед ему понеслась очередь зарядов. Они взрывались рядом, очень близко, один даже слегка опалил пламенем руку.

На бегу Рил обернулся — пришедший с поразительной быстротой несся вслед за ним, стреляя на ходу. Наконец вот он, долгожданный вход. Не добежав до него, Рил оттолкнулся и буквально влетел в дом, распахнув телом створки двери.

Приземлившись, он откатился в сторону, и как раз вовремя, потому что очередной выстрел из бластера снес дверь вместе с коробом, оставляя на их месте выжженный провал.

«Да что же это, черт возьми, такое творится!» — успел подумать Рил, убегая по коридору от несущейся ему вслед очереди. Нападающий еще не вошел и стрелял прямо с улицы, однако заряды бластера легко пробивали непрочные стены жилища.

Винклер с тревогой понял, что долго он так не протянет. Оружия в доме не было, а близко подобраться к неизвестному гостю не имелось никакой возможности.

Незнакомец наконец вошел внутрь и теперь поливал огнем направо и налево. Рип еле успел спрятаться от всепроникающих сгустков энергии.

Единственным оружием оставался тот самый ящичек, принесенный генералом, хотя как могут помочь деревянные нунчаки против энергетического оружия.

К этому времени нападавший прекратил стрельбу и теперь шел по дому, внимательно озираясь по сторонам. Его шаги были хорошо слышны, при ходьбе он неизменно наступал на осколки стекла, куски раскрошенных стен и другой мусор, образовавшийся после его упражнений в меткости.

Тихо, как мог, Рип полез на второй этаж. Он недоглядел, и нога, соскользнув с лестницы, сбила кусок штукатурки, который с грохотом начал падать по деревянным ступеням. Чуткое ухо нападавшего уловило этот звук, и он стремглав понесся к Рилу. Винклер, уже не скрываясь, помчался вверх. Вслед ему заухали разряды оружия. Оказавшись на втором этаже, он кинулся к комнате, где находился ящик. Следовало поторопиться. Шаги незнакомца в плаще уже стучали по ступенькам. Рип перевернул коробку и из всей кучи выхватил крис — кинжал с волнообразным пламевидным клинком и несколько сюрикенов — небольших металлических звездочек с остро отточенными краями, предназначенных для метания.

Шаги раздавались уже в коридоре. Приготовившись, Рип резко выскочил из комнатьги, на секунду задержавшись, метнул несколько сюрикенов, целясь в горло и голову противника. Не дожидаясь результата, он прыгнул за угол; в тот же миг на его месте образовалась обожженная воронка от выстрела. Судя по всему, Рип не попал, несмотря на то что в последнее время сильно поднаторел в метании звездочек, и хотя бы одна из них, но должна была вонзиться: в нападавшего.

Оставался крис. Быстро пробежав по коридору, Рип спрятался за одним из выступов и как раз вовремя — очередь из бластера прочистила пространство.

Притаившись в своем укрытии, он ждал «гостя», которого хорошо было слышно по приближающимся тяжелым шагам. Тот продвигался, выставив впереди себя руку с оружием, и это была его ошибка. Когда рука оказалась в поле зрения, Винклер со всего маху обрушил на нее крис. Удар был сильнейший, однако кинжал не отнял конечность, а лишь, вопреки ожиданиям, застрял в ней, но все равно бластер выпал из ослабевших пальцев.

Выскочив из своего укрытия, Рип в прыжке нанес страшный удар в голову. Нормальный человек от такого по меньшей мере потерял бы сознание, но этот лишь слегка покачнулся, а у Рипа осталось ощущение, как будто он врезал по железной балке.

Недолго думая, он провел серию ударов в корпус противника; на этот раз тот даже не двинулся, а руки у Винслера, напротив, страшно заболели, налетев вместо ожидаемой человеческой плоти на нечто очень твердое. Тут он в первый раз как следует рассмотрел незнакомца и ахнул. Невероятно! Он, оказывается, не промахнулся. Три сюрикена торчали в теле нападавшего — один в горле и два располосовали лицо, но и после всего — тот все еще был жив.

«Этого не может быть», — успел подумать Рип, перед тем как чудовищный удар уцелевшей руки незнакомца сбил его с ног. Упав на пол, Рип проехал еще несколько метров. Вот это сила!

Страшный человек со звездочками в лице и застрявшим крисом в руке быстро приблизился к опешившему Винклеру. Он наклонился и схватил его за шею, а затем — о боги — оторвал от земли. Ноги Рипа болтались в воздухе, а сам он повис в железных лапах незнакомца. Он попытался разомкнуть сжимающие руки — безуспешно, они, как тиски, сдавили горло.

Рип в отчаянной попытке, задыхаясь, нанес несколько ударов в туловище и в пах — никакого результата. Тот даже не скривился. Его бесстрастные, неморгающие глаза уставились на Винклера, и в них не отражалось никаких эмоций: ни торжества победителя, ни боли раненого человека.

Уже теряя сознание, Рип выхватил одной рукой застрявший крис и, несильно размахнувшись, всадил его в живот человека, вернее, попытался всадить, потому что металл скрипнул о металл, и нож так и не погрузился…

Тогда Рип понял, кто стоял перед ним, — негомец. От этой догадки все похолодело внутри. Отбросив крис, он навалился, разрезая руки, на звездочку-сюрикен, торчащую в шее негомца. Кровы липкими теплыми струйками потекла по предплечьям, но с легким скрежетом звезда вошла почти целиком, это подействовало, сжимающие шею тиски слегка ослабли. Рухнув на пол, крутанувшись, подбил одну из от нападавшего, тот с грохотом повалился рядом, а Винклер кинулся к оставленному им бластеру. Неожиданно он почувствовал, что нога его оказалась в стальном захвате. Оружие лежало уже совсем рядом, но до него не было никакой возможности дотянуться. Негомец начал подтягивать Рипа к себе.

Упершись свободной ногой в выступ, Винклер, прилагая необыкновенные усилия, пополз к оружию, протянув за собой по полу коридора и уцепившегося чужака. Наконец рука сомкнулась на рукоятке, не осталось даже сил для вздоха облегчения. С трудом развернувшись, Винклер всадил заряд в уставившиеся на него неморгающие глаза убийцы.

Хватка вокруг ноги ослабла. Когда дым рассеялся, Рип, превозмогая боль, поднялся и подошел к лежащему.

«Да, мне повезло», — подумал он, потому как далеко не каждый мог похвастаться тем, что остался в живых после схватки с негомием.

На полу лежало обезглавленное тело, с частично оплавленной кожей, под которой обнаружился металлический панцирь. Из того места, где минуту назад выступала голова, торчали провода, проводки, трубки пневмоприводов и платы.

Рип окинул взглядом все это великолепие. «Кто же так меня ненавидит?» Ибо негомец представлял собой робота-андроида, внешне во всем похожего на человека, но первой основной и единственной задачей такой машины было убийство.

Неизвестно, где их создавали. Однако они являлись настоящим бичом. Одно слово это наводило страх на людей. Остановить негомца не могло практически ничего. Стоила такая игрушка баснословно дорого, но цель оправдывала средства, в память робота вводились все данные о жертве: внешний вид, голос, теплограмма, на случай если придется действовать в темноте, запах — одним словом, все…

Дальше негомец отправлялся на охоту. И уж тогда он не останавливался, пока не выполнял задание. То есть не уничтожал жертву. Напрочь лишенный инстинкта самосохранения, робот-убийца с одной-единственной задачей и созданный единственно, чтобы убивать, он являл собой грозную силу.

Еще одно достоинство негомца состояло в том, что абсолютно никакие следы не вели от него к человеку, запустившему андроида. Его нельзя было допросить, пытать, угрожать, шантажировать — очень удобное оружие.

Рип без сил примостился возле трупа и оглядел дом. Сейчас он представлял собой далеко не романтическое зрелище. Весь развороченный, стены в обожженных отверстиях от разрядов, кругом куски штукатурки, стекла, пластика и хозяин всего этого, чуть не отправившийся на тот свет.

«Кто же, черт возьми, мог так ненавидеть меня?» — в очередной раз подумал он и понял: на этот вопрос бессмысленно искать ответ с провалами в памяти.

— Что здесь… — неожиданно раздался снизу знакомый мужской голос. — Есть кто-нибудь? — взволнованно закричал мужчина.

— Сэм, — ответил Рип, так как голос принадлежал его другу, — я здесь, на втором этаже.

Шаги начали быстро приближаться, пока в коридоре не появился Сэм Бруттаро. Увидев сидящего без сил Рипа над трупом робота, Сэм остановился как вкопанный.

— Что, что это? — дрожащим пальцем он указал на безголовую машину.

— Нсгомсц, — кратко пояснил Рип.

— Негомец? — удивился Сэм. — Никогда не видел…

— Можешь подойти посмотреть и считай, что тебе повезло, для большинства людей это было последнее, что они увидели в жизни.

— Так это ты его…

— Да.

— А он уже не может?..

— С оторванной головой вряд ли.

Сэм опасливо приблизился к месту поединка.

— Вот это да, — выдохнул он и, неожиданно кинувшись к Рипу, затараторил. Ой, извини, Винклер, как ты, ты не пострадал, может, что-нибудь нужно?

— Нет, — Рип помотал головой, — со мной все нормально, позвони генералу и Наде, предупреди их.

— Конечно, конечноо — засуетился друг, — сейчас. — Его взгляд упал на лежащий неподалеку крис. — Это что?

— Это нож, — ответил Рип, — использовался на Земле в старые времена.

— Красивая штука, — Сэм нагнулся и поднял клинок, — острый. — Он провел пальцем по отточенному краю оружия.

— Ну хватит глазеть, звони же.

— А, да, да, — Сэм развернулся, — я сейчас, — и побежал к видеофону.

Рип опять остался в коридоре один с мертвым роботом. Он осмотрел себя. Вроде все в порядке — бластер не попал в него, лишь сильно болела грудная клетка, куда пришелся удар могучих конечностей андроида, да кровоточила рука от своего же сюрикена.

Вернулся взбудораженный Сэм.

— Скоро будут, они очень взволнованы, генерала пришлось вызвать прямо из гольф-клуба.

— Хорошо, — Рип откинулся к стене, — будь добр, принеси аптечку. — Он указал на свою, руку.

— Сейчас принесу, — Сэм подошел ближе, — только скажи, — он поднял клинок, — а этой штукой человека убить можно?

— Можно и даже очень легко.

— А куда лучше бить, чтобы сразу?

— Легче всего горло перерезать, без особого сопротивления и почти мгновенно, а тебе зачем?

— Просто интересуюсь. — Сэм странно ухмыльнулся и неожиданным быстрым движением приставил острие кинжала к шее опешившего Рипа.

— Ты что? — удивился Винклер: — Брось свои шуточки.

— А это не шутка. — Голос Сэма был серьезен, а глаза возбужденно блестели.

— Но это же я, Рип, ты что, не узнаешь?

Сэм улыбнулся:

— Ты за идиота меня держишь; конечно, узнаю. Я тебя прекрасно узнал, я даже не поверил своим глазам…

— О чем это ты?

— Заткнись! — закричал Сэм. — Ты всегда был лучше меня. В компании все хотели водиться только с гобой, девчонки липли на тебя, как на мед, а в мою сторону даже не смотрели, и Надя, подумать только, я сам вас познакомил.

— Сэм, возьми себя в руки, опомнись, — как можно спокойнее проговорил Рип.

— Я спокоен, я спокоен, как никогда. Я надеялся, но нет, ты выжил, ну отчего я не догнал и не добил, тебя тогда, пять лет назад.

— О чем ты говоришь? Пять лет назад это был несчастный случай.

Сэм, засмеялся, в его голосе проступили истерические нотки.

— Ты глупый, глупый, тупой ублюдок! Неужели ты до сих пор не понял. Это я нее подстроил, не было никакого метеорита, и не терял сознания, и даже стабилизатор, который ты полез ремонтировать, был в норме. Я нарочно разыграл ту комедию, а ты, как последний кретин, попался и полез. Эх, слабо я тебя тогда корпусом стукнул.

Рил молчал, пораженный услышанным.

— Но почему, Сэм, мы же с тобой были друзья.

— Друзья, — Сэм хмыкнул, — это ты друг, ты, который чуть не забрал у меня мою Надю.

— Так ты любил ее?

— Я и сейчас люблю ее и никогда не переставал любить. А когда я думал, что она забыла тебя, что она стала полностью моей, тут вновь появился ты; как тараканы, которых выводишь, травишь, душишь, а они бегают снова и снова, лезут из разных щелей; только успокоишься, как на тебе. Ах, если бы кто знал, как я проклинал судьбу. Ну почему, почему мне так не везет? Я пришел к вам, я должен был улыбаться, а сам готов был вцепиться тебе в глотку. И Надя, она целовала тебя, она… бросила меня.

Так сразу поверить в услышанное было невозможно, и если бы кто-нибудь сказал Рипу, что это Сэм подстроил ту катастрофу, то он бы быстро выбил дурь из головы клеветника, но… вот оно лучшее доказательство. Его самый преданный и единственный настоящий друг с ножом у его горла. Необходимо было что-то предпринять, так как в намерениях Сэма не стоило сомневаться.

Незаметно для парня Рип огляделся по сторонам и увидел лежащий невдалеке бластер негомца. Рука начала медленно продвигаться в сторону оружия.

— Они мне сказали, — между три продолжал Сэм, — это самый надежный способ. Что против робота еще никто не выживал. Я все это время ждал, ждал за забором, а когда вошел, чтобы плюнуть на твой труп, ты мне ответил. Я не поверил своим ушам. Ты убил негомца. Воистину, если хочешь, чтобы что-то хорошо сделали, сделай это сам. Однажды я уже убил тебя, вижу, придется повторить. И как только увидел этот нож, сразу понял, что делать.

— Но как же ты объяснишь свое присутствие или ты никому не звонил? — Рука Рипа дотронулась до оружия и сейчас пыталась немного подтянуть его поближе.

— Нет, зачем же, когда они приедут, все уже закончится. Что может быть лучше, чем ты, погибший от руки жестокого андроида, и я, рыдающий над телом. Несчастный друг, еле успевший в последний момент в героическом усилии выстрелить в проклятого робота, но тот, к сожалению, уже всадил свой кинжал в твое горло. — Сэм хохотнул. — Как жаль.

Рука сомкнулась на бластере, теперь необходимо было постараться незаметно направить его на Сэма, пока тот не полоснул клинком.

— Ты думаешь, это поможет тебе завоевать Надю? — Рип тянул время.

— Глупец, она уже была моей, если бы не появился ты. Подумать только, через столько лет…

— Через год.

— Что через год?

— Я появился через год после той аварии. — Бластер уже смотрел на Сэма, оставалось только выстрелить, но сделать это так, чтобы он Не успел произвести последнего рокового движения. Рип перевел дуло на руку, сжимающую крис.

Сэм странно улыбнулся.

— Да, через год.

В этот момент Рип нажал на курок. Световая вспышка на миг ослепила его, и почти сразу же раздался крик боли и ярости. Давление на горло исчезло, Рип посмотрел на парня. Тот стоял перед ним и расширенными от ужаса и боли глазами уставился на обгоревший обрубок, бывший всего секунду назад его рукой.

Рип поднял оружие.

— Все кончено, Сэм.

Взвыв, как загнанный зверь, тот попятился от него, а затем, резко вскочив, понесся по коридору, Рип вскинул бластер, мушка совместилась с удаляющейся спиной, оставалось сделать всего лишь небольшое движение пальцем и все кончится, Сэм перестанет бежать, исчезнет повод для дальнейшего беспокойства. История повторялась.

Рим смотрел на бегущего человека и понял, что он не сделает этого. Он очень часто убивал в последнее время. А перед ним был какой-никакой, но все-таки его друг. Во всяком случае, он так считал до последних пятнадцати минут. Так и не решившись, Рип опустил оружие. Сэм, подгоняемый страхом, скрылся за поворотом, вскоре его шаги загрохотали по лестнице, затем с улицы послышался удаляющийся истерический хохот.

Винклер без сил оперся о стену. Много, слишком много произошло за сегодня. Он невесело подумал: «Вот и еще одна тайна прошлого открылась». Правда, как всегда, облегчения это не принесло. Какое прошлое, такие и тайны.

Он не помнил, сколько просидел так. Может, час, а может, одну минуту. Вывел его из забытья звук опускающегося флайера. Почти сразу послышались шаги внизу.

— Рип, Сэм, — кричала Надя, — вы где!

Винклер хотел ответить ей, но вместо ответного крика из горла вырвалось только едва слышное хрипение. Поднявшись на второй этаж, жена наконец-то увидела мужа.

— О боже! — Она кинулась к раненому. — Рип, дорогой, с тобой все в порядке? — Тут ее взгляд упал на окровавленную руку. — У тебя кровь, я перевяжу. — Она засуетилась, побежала за аптечкой и вскоре уже смазывала место поражения регенерирующей мазью с антибиотиком.

— А где Сэм? — спросила Надя. — Когда он позвонил и сказал, что ты, наверное, уже… я так волновалась.

— Сэм решил нас покинуть, — выдавил из себя Рип.

— Что значит покинуть? Мог хотя бы перевязать, тоже мне друг нашелся.

Рип невесело улыбнулся: «Если бы она знала правду…» Генерал Гордон застал их уже в гостиной. Несмотря на протесты мужа, Надя уложила его на диван и теперь интенсивно отпаивала горячим бульоном, Рип хотел было возразить, что у него не простуда и не истощение организма, но благоразумно промолчал. Было приятно, это уже полузабытое чувство, когда о тебе заботятся, когда ты кому-то нужен.

— Что здесь произошло? — задал прямо с порога свой, далеко не оригинальный вопрос генерал. Одет он был в белые широкие штаны и такие же белые туфли, светлая футболка обтягивала мощный торс, и уж совсем неуместно на этом человеке смотрелись короткие тряпичные перчатки. Сэм не соврал, советник действительно играл в гольф.

— На меня напали, — коротко пояснил Рип.

— Кто?

— Там, — Рип махнул рукой в сторону лестницы, — в коридоре на втором этаже, сами увидите. Гордон молча ушел вуказанном направлении.

— Тебе нельзя так много разговаривать, — обеспокоенно проговорила Надя, ты и так слишком слаб. Рип улыбнулся:

— Со мной, благодаря твоим заботам, уже все в порядке.

— В порядке! — вспыхнула жена. — А ты грудь свою видел, она же фиолетовая, один сплошной синяк, и это ты называешь в порядке.

Да, удар робота давал о себе знать. Их разговор прервался с появлением генерала, лицо его было мрачнее тучи, даже больше. Если глаза способны метать молнии, то это были глаза советника в эту минуту.

— Негомец, — презрительно произнес он. Рип кивнул.

— Тебе повезло, мой мальчик.

— Я знаю.

— Есть какие-нибудь идеи, кто это может быть? Рип секунду подумал, рассказывать ли ему все или нет, затем решился:

— Дорогая, не могла бы ты оставить нас на время, — обратился он к жене.

— И не подумаю, — ответила Надя, — в таком состоянии тебе может немедленно понадобиться помощь.

— Но мне очень нужно поговорить с генералом.

— Какие у вас могут быть секреты. Не забывай, я твоя жена, и все, что относится к тебе, в равной степени касается и меня.

«О женщины, женщины!»

Тут в разговор вмешался советник:

— Миссис Винклер, — тоном не терпящим возражений, произнес он, — оставьте нас, пожалуйста, с вашим супругом на несколько минут.

Под его взглядом девушка сникла.

— Да, да, конечно, — поспешно сказала она и выбежала из комнаты.

— Хорошо у вас с ней получается, — пошутил Рип.

— Не будем отвлекаться, итак, что тебе известно?

— Я знаю, кто это сделал. Лицо военного округлилось.

— Вот как, и кто же?

— Сэм Бруттаро.

Лицо округлилось еще больше.

— Сэм?! Но зачем, откуда ты это взял?

— Он был здесь.

— Ах да, он звонил мне, сказал, ты в ужасном состоянии. Чуть ли не при смерти.

— Вот видите, а разве я похож на мертвого человека.

Генерал окинул его оценивающим взглядом, — Ну честно говоря, ты бывал и в лучшей форме.

— Сразу после звонка Сэм попытался убить меня, однако допустил первую ошибку непрофессионалов.

— Слишком много говорил.

— Ага. Он выложил все начистоту. Это он подослал негомца и ждал на улице, пока тот разделается со мной, а когда вошел в дом, обнаружил все наоборот: я живой, а робот — без головы. Тогда Сам попытался лично привести в исполнение свой план.

— Ах, ублюдок, маленький гаденыш! — выругался генерал. — Но почему, зачем ему убивать тебя, я думал, вы друзья. Или в детстве жвачку не поделили?

— Почти угадали. Надя.

— Жена?

— Да. Он любил ее все эти годы, малотого, та первая катастрофа, на его катере, это не был несчастный случай.

— Не несчастный случай?!

— Ее он тоже подстроил.

Генерал улыбнулся чему-то своему.

— Забавно получается. Он чуть не укокошил тебя из-за Нади, да, не думал я… — еожиданно он опять посерьезнел. — А больше он тебе ничего не рассказал? — Глаза генерала пристально уставились на Винклера.

— Вроде нет, а что?

— Да просто так. Ах, паршивец, ну и где этот сопляк?

— Он ушел.

— То есть как? — опешил военный. — Не хочешь ли ты сказать, что упустил его?

— Да.

— В это я никогда не поверю, ты, профессиональный киллер, лучший в своем отряде, и вдруг дал уйти какому-то сопливому чиновнику, который ничего опаснее точилки в руках не держал.

— Тем не менее это так.

— Ну ладно, — Гордон махнул рукой, — в конце концов это не столь важно, рано или поздно мы все равно поймаем его. Главное — с тобой обошлось.

— Я тоже рад.

— Скажи, Рип, — наклонился к нему Гордон, — ты, часом, ничего не вспомнил? Все-таки у тебя было потрясение, говорят, память после этого может…

— Нет, — Рип помотал головой. — Я и сам бы рад, но все как в тумане.

— Ну, ну, ничего, мальчик мой, будь молодцом. Ты вспомнишь, ты скоро вспомнишь. — Генерал покровительственно похлопал его по плечу.

Рип улыбнулся, но… только что он заметил… всего мгновение назад, мельком, что-то важное, попытался напрячь память…

Видимо, он переменился в лице, так как военный обеспокоенно посмотрел на него.

— Тебе плохо?

— Нет, нет, ничего, — пробормотал Рип. — просто на секунду показалось.

Генерал по-отечески протянул руку и попробовал лоб.

— Температура нормальная.

И тогда Рип увидел это. Он понял, что заметило боковое зрение, всего на секунду, а теперь четко разглядел это во второй раз.

Когда рука военного легла на лоб, точно перед глазами оказалось запястье старого офицера. Запястье с небольшим шрамом, который по форме напоминал букву «V».

От этого открытия у Рипа похолодело внутри. Между тем Гордон поднялся.

— Мне уже пора.

— Да, да, до свидания, — пробормотал Винклер.

— Рип, с тобой все в порядке? — удивился советник. — Секунду назад ты лежал тут нормальный, а теперь выглядишь, как будто призрака увидел.

— Нет, все хорошо. — Рип поспешно опустил глаза.

— Ну смотри, — генерал направился к выходу, — я еще зайду, навещу тебя. Может быть, завтра.

— Конечно, буду рад, — автоматически пробормотал Рип.

Когда военный ушел, он облегченно вздохнул. Гордон врал, врал с самого начала, Рип не был в рабстве. Это он выкупил его у пиратов. Что там говорил Фаддах: «…он часто покупал крепких парней и девушек».

Генерал знал Рипа, знал еще пять лет назад. Тогда все его воспоминания, это не о времени плена — это что-то, связанное с этим военным, что-то, что Рип или должен вспомнить, или навсегда забыть. И еще… была в их разговоре какая-то фраза, оброненная Гордоном, которая не давала покоя… про Сэма.

Но если генерал соврал тогда, то где гарантия, что и вес остальное не ложь. Его задания, убийство императора, Марико…

— Вы уже наговорились, — в комнату вошла Надя, заметив выражение лица мужа, она остановилась как вкопанная. — Все нормально?

— Скажи, — обратился к девушке Рип, — ты давно знаешь генерала Гордона?

Такой вопрос застал ее врасплох.

— Ну да, он часто приходил к нам, но что тут такого, он же твой начальник.

— А когда я вернулся из рабства, тогда генерал тоже приходил к нам?

— Я не знаю, — она пожала плечами, — мы поженились только через полгода, но после свадьбы вы уже были знакомы.

— А мои задания, о них ты — что-нибудь знаешь?

— Ты никогда не рассказывал мне, просто пропадал, затем возвращался, а почему ты спрашиваешь?

— Надя, — серьезно сказал Рип, — по-моему, нам угрожает опасность.

— Ты имеешь в виду тех, кто послал того робота?

— Нет, хотя… — Рип быстро вскочил с дивана.

— Ты куда, — испуганно ахнула жеьга, — тебе нельзя…

— Не время сейчас; — отмахнулся от нее Рип. Он побрел в свой кабинет к терминалу. Надя машинально последовала за ним. Усевшись за экран, Рип послал запрос в банк памяти.

— Альма, — удивилась Надя, — зачем тебе это?

— Сейчас узнаешь.

Появилось окошко ввода. Рип выбрал отдел «сведения о населении» и отпечатал имя: Сэмуэль Бруттаро. Экран запестрил данными на Сэма — дата рождения, адрес, ага, вот, состав семьи: Отец… Мать — Джессика Бруттаро в девичестве Гордон. Рип удовлетворенно откинулся на своем месте.

— Ничего не понимаю, — подала голос Надя, — к чему это?

— Девичья фамилия матери Сэма — Гордон.

— Ну.

— Она родная сестра генерала Гордона. Понимаешь? Сэм его племянник. Старый Дэнджмлл еще не совсем выжил из ума. Когда я был на Альме, он сказал, что у Сэма в столице высокопоставленный родственник, а сегодня во время разговора генерал назвал его неблагодарным сосунком. Мне это показалось странным; во-первых, так называют только знакомых людей, а во-вторых, раз он неблагодарный, значит он должен быть почему-то благодарен…

— И что с того, что они дядя и племянник?

— А то, это Сэм подослал негомца и потом пытался убить меня.

— Сэм?! — Жена была искренне удивлена. — Почему он это сделал?

— Я не хотел говорить, но рано или поздно ты все равно узнаешь — из-за тебя.

— Не может быть, я тут ни при чем.

— Он это совершил из любви к тебе, он вбил себе в голову, что если уберет меня, то у негообудет шанс.

— Сэм, — потрясение повторила Надя, — никогда бы не подумала, он всегда был такой…

— Рохля, — подсказал Рип.

— Ну да, бесхарактерный, слабый, и вдруг такое…

— Как бы то ни было, это сделал он, а учитывая родство с Гордоном…

— Дальше.

— Неужели ты не понимаешь. Они заодно. Я что-то знаю, и, пока не вспомнил это, оно скрыто в глубинах памяти. Что-то, чего генерал никак не хотел бы выносить наружу. Поэтому он выбрал удачную кандидатуру убийцы, и в случае чего всегда можно списать на ревность, тогда сам советник останется ни при чем.

— Рип, ты делаешь такие выводы только на основании того, что Сэм доводится племянником Гордону.

— Не только, — возразил Винклер, — ты еше не все знаешь. Генерал знал меня, знал задолго До того, как я появился на Адонисе.

— Откуда тебе это стало известно, ты что-то вспомнил?

— Нет, пока, к сожалению, нет, но по словам торговца, купившего меня на невольничьем рынке, он сделал это для человека высокого, широкоплечего, разговаривающего с акцентом Империй и самое главное — с V-образным шрамом на правом запястье. Сегодня я увидел точно такой шрам на руке у Гордона.

— Понятно, — Надя села, — как ты теперь намерен поступить?

— Пока не знаю. — Рип пожал плечами. — В любом случае нам здесь оставаться нельзя. В любую минуту может последовать новое нападение.

— Послушай, Рип, ты строишь все свои обвинения только на факте, что у генерала и у матери Сэма одинаковые фамилии и еше на словах какого-то полоумного старика. На Адонисе тысячи Гордонов, и сотни из них работают где-нибудь в правительстве. А шрам, имперский акдент, это, право, смешно. Мало ли чего мог наболтать тот купец. Может, он обманул, откуда такая уверенность? А насчет генерала, мне кажется, у него была масса куда более выгодных возможностей убить тебя, не прибегая к посторонней помощи, тем более такого человека, как Сэм.

Рип подумал:

— Может, ты и права, пока мало фактов, но я их раздобуду, обязательно раздобуду, и тогда, если это генерал Гордон, пусть бережется…

Весь вечер Рип мучился. Надя, понимая состояние мужа, старалась его не трогать. На первый взгляд все выглядело так, как он сказал, но некоторые детали не состыковывались, и в конце концов он мог просто ошибаться. Обвинить человека только потому, что у него шрам на руке и фамилия Гордон. Нет, здесь такими вещами ничего не добьешься, необходимо найти кое-что посерьезнее.

Когда они легли спать, Рип долго ворочался, пока в голову не пришла одна мысль: «Марико и другие пленники, Гордон сказал, их отпустили». Но как раз это и было легко проверить.

Тихо, чтобы не разбудить жену, Рип поднялся с постели и, не одеваясь, пошел к видеофону. Вывел на экране Хонс. Из всех известных номеров больше всего хотелось набрать телефон принцессы. Было бы достаточно просто увидеть ее… Пальцы отщелкали другие цифры…

— Императорский дворец слушает, — зазвучал из динамика писклявый голос, и почти сразу на экране возникло изображение.

— Хонэн! — на радостях закричал старику Винклер.

— Кто это? — удивился слуга.

— Ты меня не узнаёшь, это я, Рип.

— Рип-сан, — наконец-го старик рассмотрел — вы живы, но как же…

— Подожди, Хонэн, скажи мне, как там принцесса, с ней все в порядке?

— Но Рип-сан, — старик был обескуражен таким поворотом разговора, Марико-сан и остальные, они же с вами. Вы две недели назад полетели освобождать нашего императора.

— И что, с тех пор ты их не видел?

— Нет. Все как сквозь землю провалились. Мы уже не знали, что думатьо однако тут звоните вы. Скажите, Рип-сан, все в порядке? Вам удалось освободить его?

Генерал обвел его вокруг пальца, как мальчишку.

— Я тебе перезвоню, Хонэн, — бросил Винклер.

— Но Рип-сан, а принцесса… — успел крикнуть старик перед тем, как связь прервалась.

Теперь Рип знал, что делать. Принцесса, Эйсай, Ябу, Биордер и другие были в лапах Гордона, и они нуждались в его помощи.

— Ты не спишь? — послышался сзади голос жены.

Рип обернулся. Надя стояла в дверях, одетая в одну ночную рубашку, правая рука упирается в косяк, вторая за спиной.

— Нет, — Рип оторвался от видеофона, — я выяснил, что хотел. Генерал говорил неправду. Те люди, что прилетели со мной, они… он не отпустил их, они все еще в его руках.

— И что ты теперь думаешь делать?

— Понимаешь, Надя, я должен, я просто обязан помочь им. Я единственный, кто остался на свободе… пока.

— Ноты один не сможешь, как ты себе это представляешь?

— Еще не знаю, но сидеть сложа руки тоже не могу, там мои товарищи.

— А я?

— С тобой ничего не случится. Скажешь генералу, что, пока спала, я исчез. Он поверит тебе, это почти правда. Пойми, я должен выбраться из-под наблюдения генерала, со мной сейчас рядом находиться небезопасно.

— О Рип. — Жена кинулась к нему и повисла на шее. — Не оставляй меня, мне страшно, пожалуйста, возьми меня с собой.

Ригг аккуратно, но настойчиво отстранил девушку.

— Я не могу, ты даже не представляешь, о чем просишь. Если есть сейчас самое опасное место, то оно рядом со мной.

Надя стояла на своем.

— Я тебе не буду мешать, наоборот, помогу, я и стрелять умею.

— Нет, — твердо сказал Рип, — для тебя лучше всего остаться на Адонисе. Здесь ты в безопасности, тебя никто не тронет. Ты ничего не знаешь. Если я и тебя потеряю, то никогда не прощу себе этого.

— Это твое окончательное решение? — Посерьезневшая девушка отстранилась от мужа.

— Так будет лучше для нас обоих, тебе…

— Ты никуда не поедешь, — неожиданно изменившимся голосом произнесла Надя.

— Нет, ты не понимаешь, — начал Рил и осекся… На него смотрело черное дуло бластера.

— Ты слишком упрям, — сказала сжимающая бластер девушка, — я просто вынуждена применить это. Я не могу выпустить тебя.

— Надя, — если сказать, что Рип был удивлен, это значит не сказать ничего, — что ты делаешь? Это оружие. Сейчас же опусти…

— Лучше не двигайся. Видит бог, мне не хочется стрелять, но если потребуется…

С этими словами она подошла к висевшему на стене видеофону и набрала номер.

— Я слушаю, — через некоторое время произнес аппарат голосом генерала Тордона.

— Срочно приезжайте, он кое-что заподозрил и хотел смыться.

— Ты его задержала?

— Да, ситуация под контролем.

— Сейчас буду. — Аппарат отключился.

— Ты, — выдохнул Рип, — но почему, почему именно ты. Чем они тебя подкупили? Ты же моя жена.

— Я не жена тебе, Рип, — Надя грустно улыбнулась.

Слова ударили его как обухом по голове.

— Как не жена, мы с тобой… что ты такое говоришь.

— Рип, — перебила его Надя, — ты и половины не понимаешь в происходящем.

— Но если мы не женаты, тогда и все остальное вранье. Наш медовый месяц, мое воинское звание? Все те места, куда ты меня возила и где мы якобы путешествовали.

— Да, этого не было.

— Если так, — Рип все еше не верил, — тогда кто же я?

— Об этом мне известно столько же, сколько и тебе, а может и меньше.

— Как так, но где я был эти годы?

— Я не знаю, Рип. Впервые после того случая пятилетней давности я увидела тебя две недели назад.

— Ты хочешь сказать…

— Тот день был первый, не скажу, что я не рада была встрече.

— А до этого?

— Я, как и все, считала тебя погибшим.

— Не может быть, мы что, ни разу за все пять лет…

— После полета с Сэмом все считали тебя мертвым, и я так думала до… до дня, пока тебя не привез генерал.

— А этот дом, где мы якобы жили.

— Дом действительно принадлежит мне и… моему мужу.

Рип уже начал догадываться.

— Сэму?

Надя кивнула.

— Тогда мне понятно, почему он смотрел на нас так странно. И как он сказал тогда: «Ты снова отобрал ее у меня», — я сразу не догадался, что он имел в виду. Но как ты могла, иметь мужа и жить с другим. Ты целовала меня при нем, я обнимал тебя. Как он согласился…

Надя грустно улыбнулась.

— Ты правильно назвал его — рохля. Он всегда был таким, такой и остался. Сам не в состоянии самостоятельно принять решения и уж тем более отстоять его. Он мне никогда не нравился. Женщине нужна опора, надежность, сила. Именно такие качества я видела в тебе, а Сэму и было, и есть далеко до них, и вообще какая разница, почему я пошла на это, считай, что из-за остатков нашей прежней дружбы.

— Если он такой хлюпик, каким ты его тут расписала, то зачем же тогда выходила за него?

— Зачем? — Надя зло усмехнулась. — Мужчины, мужчины. Мне был 21 год, еще несколько лет, и я уже старая, никому не нужная старая дева. Не век же торчать на Альме, маленькой, забитой планетенке, где и пойти-то толком некуда. Мне всегда нравилась красивая, пышная, богатая жизнь больших планет и городов, а тут подворачивается Сэм; его как раз должны были перевести в столицу. И я подумала: «А почему нет? Главное — вырваться с Альмы, а там уж…»

— Вы поженились через год после случая со мной?

— Да, четыре года назад и медовый месяц провели действительно на Мерите.

— Но, постой, я ничего не понимаю. Что ты делаешь здесь, со мной, зачем подобный маскарад?

— Это все задумка генерала.

— Я уже догадался, но зачем это понадобилось Гордону, если он хотел просто убить меня.

— Ошибаешься, Рип. Убить тебя хотел Сэм, и это сильно разозлило Дэшила. Рип отметил, что она назвала советника по имени. — А генерал — я точно не знаю всех деталей, но… тебе известна какая-то тайна, секрет, и Гордон стремится завладеть им во что бы то ни стало. Он откуда-то узнал, что мы были близки в молодости, и устроил встречу. Он поставил меня шпионить за тобой, Рип, шпионить днем и ночью. Я должна была войти в доверие, и когда ты вспомнишь, он предвидел, что, возможно, не станешь доверять ему, но человеку нужно выговориться, ты доверился бы мне.

— Да уж, неплохо вы все разыграли, хоть какую тайну он хотел услышать?

— Я и сама не знаю, — девушка пожала плечами, — видишь ли, он мне не совсем доверяет. Рип ухмыльнулся.

— Как же так, не верить своей собственной любовнице. Или он из тех, кто не смешивает постель и офис?

Надя подняла глаза.

— Как ты догадался?

— А ты, я смотрю, не разучилась краснеть. Значит, не все потеряно, ну как он, в 50 лет еще может?

Глаза Нади зло блеснули.

— Да, я такая, я любовница начальника моего мужа и человека вдвое старше меня. Ну и что? Будешь читать нотации или, может, презрительно плюнешь? А ты поживи с этим слизняком, какой есть твой дружок, ах извините, бывший дружок. Постоянные жалобы, нарекания, он из тех, которых пихнешь в грязь, а они еще и пиджак тебе постелят. Когда ты сказал, что это он чуть не прикончил тебя, я сильно удивилась. Уж чего-чего, а такого, несомненно, героического поступка я от своего муженька не ожидала. Оказывается, и он после четырех лет супружества может преподнести сюрприз.

— Он любит тебя.

— Я знаю, и я благодарна ему. Если хочешь знать, если бы не я, то Сэм до сих пор так и остался бы в младших клерках. А теперь посмотри на него — в 26 лет начальник отдела. Глупышка, он, наверное, до сих пор думает, что добился всего благодаря своей деловой хватке. Как бы не так. Каждую его ступеньку в иерархической лестнице я отрабатывала в постели.

— С 50-летним стариком?

— Он, если на то пошло, много лучше и больше мужчина, чем вы оба, вместе взятые.

— Тебе нравилось это.

— Конечно, а почему нет. Надо совмещать приятное с полезным, или у тебя начался приступ моральности?

— Но генерал, незадумываясь, собственноручно толкнул тебя в мою постель.

— Подумаешь, и это мне нравилось. Жаль только не дошло до нее. А так хотелось сравнить тебя двадцатилетнего и теперешнего. Кстати, и Сэм, которого ты непонятно почему защищаешь, также дал согласие. Дэшил закрылся с ним в кабинете, чего-то там пообещал, пригрозил, и мой хлюпик вышел, развесив сопли. Он сказал, что я как патриотка должна пойти ради интересов Империи и что это вообще честь и большое доверие. Кретин. Сам уговаривал меня. А ты говоришь, любовь, — жизнь, мальчик мой, и мы уже давно не дети.

— Гордон не через неделю, так через год тебя бросит.

— Я знаю, я не дура. Найду другого. Может, какого-нибудь богатенького старичка-аристократа. Здесь уже один подбивает клинья. Веселье продолжается.

— Ладно, закроем эту тему, в конце концов здесь ты неплохо сыграла свою роль, несмотря ни на что о это оказались хорошие дни возвращения к юности.

— Было нетрудно, жаль, что все так закончилось.

— Скажи, а мои друзья, те, которые прилетели со мной, что с ними?

— Я не знаю, но однажды я случайно подслушала разговор, где Гордон велел Мэту, это его секретарю отправить каких-то узников на… — девушка запнулась, Сверглу, что ли.

— Сваргу, — поправил Рип.

— Может, и Сваргу, — согласилась она, — я точно не помню. Насколько я поняла, речь шла именно о твоих людях и еше о какой-то принцессе.

Принцесса? — вскочил Рип. — Значит, и она там.

Надя испуганно отступила. — Я поняла, что да, разве сейчас это так важно.?

— Очень важно.

— Значит, вот почему ты не мог быть со мной. Любопытно как-нибудь взглянуть на нее.

— Послушай, Надя, — горячо обратился к ней Рип, — я понимаю твое положение, но… неужели ты все забыла, как нам хорошо было вместе, неужели ты совсем выкинула меня из своей памяти, мы же когда-то любили друг друга.

— Я все помню, Рип, и всегда буду помнить.

— Тогда ради нашей, пусть и прошлой, любви, — Рип подошел к ней поближе, сейчас моя жизнь в твоих руках, отпусти меня, позволь уйти. Пока не приехал Гордон. Никто ничего не узнает. — Рип подошел еще ближе. Руки девушки дрожали.

— Нет, не проси, — запинаясь, проговорила она, — уже слишком поздно.

— Почему поздно, ведь никого еше нет.

— Ты не понимаешь. Весь дом прослушивается, они узнают о нашем разговоре.

— Значит, ты отдашь меня в их лапы?

— Я просто не могу иначе, — выдохнула девушка.

— Тогда прости. — Рип остановился совсем рядом и слегка согнул ноги в коленях.

— За что? — не поняла Надежда.

— А вот за это. — И он резким движением выкинул ногу, метя в оружие. Блеснула вспышка выстрела, но дуло уже было отведено от своей смертельной цели, а затем Винклер быстро бросился вперед и, выставив руку, всем корпусом нанес удар в голову. В последний момент он, однако, слегка смягчил его, вопреки всему ему не хотелось убивать девушку.

Все еще сжимая бластер, Надя без чувств повалилась к ногам несостоявшегося мужа.

Стоило поторопиться, с минуты на минуту мог нагрянуть Гордон, Рип быстро наклонился и вытащил из онемевших пальцев девушки оружие, оно могло еще пригодиться.

Затем он наспех оделся, взял деньги, документы и побежал в гараж. Через минуту он уже былв ночном небе Адониса. Флайер уносил его подальше от того места, которое, как он надеялся, было его домом. Он летел в космопорт. Конечно, генерал может раздать его приметы и имя, но пока это произойдет, он будет уже далеко. Любой рейс. Главное, чтобы ближайший.

Итак, он вернулся вновь к тому, с чего начал три месяца назад. О прошлом ничего не известно, за исключением того, что там какая-то тайна. Любимая девушка вместе с друзьями сейчас в тюрьме на Сварге, и все они дружно считают его предателем. А сам он убегает от властей. Как там сказала Надя — веселье продолжается.