3.1. Сущность и методологические основы изучения репродуктивного поведения населения

Пристальное внимание к вопросам репродуктивного поведения возникло на фоне необходимости обеспечения воспроизводства населения в условиях снижения его численности. Это связано с тем, что рождаемость как демографический процесс, обеспечивающий воспроизводство, является непосредственным результатом репродуктивного поведения населения.

Рождаемость как процесс массовый следует отличать от индивидуальных рождений детей у отдельных женщин или в отдельных семьях. Рождаемость как процесс складывается из массы индивидуальных случаев рождения, но не сводится к ним. Это социальный процесс, который подчиняется действию социальных сил и закономерностей, но разворачивается в определенных, исторически конкретных границах, задаваемых действием биологических и физиологических факторов.

Уровень рождаемости, складывающийся на той или иной территории (в стране, регионе, на континенте, земном шаре) в тот или иной период времени и измеряемый хорошо известными в демографии показателями (общий и суммарный коэффициенты рождаемости, специальный коэффициент рождаемости и др.), является функцией двух переменных. Одна из них – это демографическая структура, т. е. распределение населения по полу, возрасту, брачному и семейному состоянию. Другая переменная – это репродуктивное поведение, выражением которого в демографии являются среднее число детей в семье и среднее число детей, рожденное женщиной за всю ее жизнь.

Термин «репродуктивное поведение» заимствован из биологии, где он понимается как поведение животных, связанное с образованием брачных пар, рождением потомства и его воспитанием. Репродуктивное поведение человека отличается выделением сексуального поведения, целью которого является не деторождение, а получение удовольствия, что связано с практикой контрацепции, прерывания беременности и направлено на ограничение рождений до желательного числа.

Крупнейший социодемограф В. А. Борисов определяет репродуктивное поведение как систему действий, отношений и психических состояний личности, связанных с рождением или отказом от рождения детей любой очередности, в браке или вне брака.

По мнению проф. А. И. Антонова, при определении репродуктивного поведения неправомерно акцентировать внимание на «отказе от рождения», поскольку ведущим является стремление к рождению определенного числа детей, предполагающее отказ от всех рождений, превышающих предпочитаемое число.

Однако сознательно выбранная бездетность семейных пар как вида репродуктивного поведения требует отдельного изучения.

В рамках репродуктивного поведения выделяют:

1) совокупность поведенческих актов и решений, непосредственно направленных на рождение ребенка, то есть собственно репродуктивное поведение;

2) контрацептивное поведение, то есть действия, направленные на предотвращение зачатия;

3) абортивное поведение, то есть действия, имеющие целью предотвратить нежелательное рождение.

Собственно репродуктивное поведение направлено на реализацию полного репродуктивного цикла – от момента принятия решения о зачатии ребенка до его рождения. Контрацептивное и абортивное поведение служат инструментами регулирования как каждого конкретного репродуктивного цикла (предотвращение зачатия, искусственное прерывание беременности при помощи аборта), так и всего репродуктивного цикла семьи (формирование желательных протогенетических и интергенетических интервалов – периодов между началом сожительства и рождением первого ребенка и интервалов между рождениями всех последующих детей соответственно) для достижения желаемого числа детей.

Репродуктивное поведение направлено на удовлетворение потребности в детях, которая является социально-психологическим состоянием индивида, когда без детей и надлежащего их количества и пола человек не может состояться как личность. Потребность в детях является высшей социальной потребностью человека, удовлетворение которой способствует самореализации личности или творческому раскрытию личностного потенциала. Следовательно, наличие детей и определенного их числа становится необходимым условием развития личности. Потребность семьи в детях не сводится к индивидуальным потребностям супругов и представляет собой результат сложного взаимодействия внутри семьи и семьи как целостности с ее социокультурным окружением. Потребность в детях, установки на рождение детей – внутренние регуляторы репродуктивного поведения, тогда как социальные нормы детности – внешние детерминанты отношения личности к детям.

Потребность в конкретном числе детей отличается многообразием установок и мотивов рождения. Соотношение полных и неполных репродуктивных циклов в семьях с равным социальным статусом, обладающих одинаковыми этнодемографическими характеристиками и не имеющих нарушений плодовитости, определяется репродуктивными установками супругов, то есть их психической предрасположенностью к рождению определенного числа детей.

Репродуктивные установки характеризуют стремление и готовность человека к действиям, направленным на рождение детей. Они включают в себя ориентации на принятие определенных социальных норм детности (малодетность – 1–2 ребенка, среднедетность – 3–4, многодетность – 5 и более детей), на благополучный исход беременности, на интервалы между беременностями и сроками рождения детей, на пол ребенка, а также установки на отказ от рождения.

Репродуктивные установки делятся на две основные группы: связанные непосредственно с деторождением; определяющие масштабы и способы регулирования процесса деторождения (абортивно-контрацептивные установки).

Репродуктивная установка состоит из трех компонентов: когнитивного (познавательного), аффективного (эмоционального) и поведенческого (побудительного). Структура репродуктивной установки раскрывает ту особенность регуляции, которая характеризует один из источников противоречивости индивидуального репродуктивного поведения. Сущность репродуктивной установки выявляется во взаимодействии всех трех компонентов и не сводима к одному из них.

Когнитивный компонент репродуктивной установки позволяет отличать качественное своеобразие объектов установки на рождение детей – установки детности на предпочитаемый пол ребенка, на беременность и благополучный ее исход и др.

Количественные аспекты репродуктивной установки выражаются в ориентации на то или иное число детей, на интервалы между рождениями. Например, для установок на малодетность (1–2 ребенка) характерны увеличение интервала между рождениями, активизация установок на применение контрацепции и абортов, равная приемлемость сына или дочери.

Эмоциональный компонент репродуктивной установки составляют позитивные и негативные чувства, связанные с рождением того или иного числа детей. Поведенческий компонент репродуктивной установки характеризует интенсивность побуждений к рождению, силу или слабость репродуктивной установки.

Социально-психологические методики шкалирования установок выявляют интенсивность репродуктивной установки. В демографии получили распространение показатели, измеряющие количественный компонент репродуктивной установки, например, идеальное число детей, желаемое число детей, ожидаемое (планируемое) число детей.

Идеальное число детей – это представление индивида о наилучшем числе детей в семье вообще, без учета конкретной жизненной ситуации и личных предпочтений. Желаемое число детей – это число детей, которое индивид предпочел иметь в своей семье, исходя из собственных склонностей, без учета конкретных обстоятельств жизни и индивидуальной биографии. Ожидаемое (планируемое) число детей – это число детей, которое человек планирует иметь в своей семье к концу репродуктивного периода. Наиболее надежный среди всех – показатель ожидаемого (планируемого) числа детей.

Мотивы рождения детей (репродуктивные мотивы) представляют собой побуждения к целедостижению через рождение определенного числа детей. Различают три типа мотивации репродуктивного поведения:

• экономические мотивы, связанные с выгодами обзаведения детьми в домохозяйстве, в укреплении благополучия семьи, в гарантии обеспеченной старости;

• социальные мотивы – продолжения семейного рода, социального признания зрелости и повышения социального статуса за счет престижа родительских ролей и стереотипов семейности;

• психологические мотивы, связанные с проявлением заботы и любви и выражающиеся в обогащении чувств, в сотворении новой личности.

Каждый тип репродуктивной мотивации представлен множеством конкретных мотивов, которые отображаются при их измерении с помощью эмпирических референтов, или индикаторов. Структура репродуктивной мотивации у отдельных людей неодинакова, но в основном она представляет собой иерархию мотивов, свойственную тем или иным историческим периодам, а в их пределах – тем или иным регионам, странам, городам и т. д. В прошлом, когда преобладала потребность в многодетности и предпочтение отдавалось сыновьям, ведущими были экономические репродуктивные мотивы. Распространение потребности в малодетной семье уравняло приемлемость для родителей и сыновей, и дочерей, точнее, сына или дочери (установка на единственного ребенка). Это значит, что рождение детей перестало зависеть от экономических мотивов и часто происходит вопреки им. В зонах малодетности рождение одного и двух детей связано прежде всего с психологическими мотивами. Изучение репродуктивной мотивации позволяет определить и усилить те мотивы, воздействие которых на данном этапе в большей мере способствует обеспечению потребностей общества в воспроизводстве населения.

В. А. Борисов определяет три основных типа репродуктивного поведения: многодетное (потребность в 5 и более детях), среднедетное (потребность в 3–4 детях) и малодетное (потребность в 1–2 детях).

Многодетный тип репродуктивного поведения предполагает полное доминирование установок на деторождение, а рождаемость может рассматриваться как приближающаяся к естественной или полностью ей соответствующая. В этом случае наличие неполных репродуктивных циклов детерминируется особенностями плодовитости супругов, спонтанными абортами, длительностью периодов послеродовой стерильности и лактации.

Среднедетный тип репродуктивного поведения является по своей сути промежуточным и характеризуется нарастанием числа неполных репродуктивных циклов вследствие постепенного внедрения практики внутрисемейного регулирования процесса деторождения (увеличением роли абортивно-контрацептивных установок в детерминации репродуктивного поведения).

Наконец, малодетный тип репродуктивного поведения характеризуется выраженным преобладанием абортивно-контрацептивных установок, выражающихся в тотальном контроле над числом и сроками рождения детей в семье. Частным случаем малодетного репродуктивного поведения является установка на бездетность, т. е. полное отсутствие потребности в детях. В этом случае все поведение личности, брачной пары сосредоточено исключительно на реализации абортивно-контрацептивных установок.

Детерминация поведения осуществляется путем оценки результата поведения, сообщающегося с помощью обратной связи. Не поведение «в себе», а ценность его результата формирует личность и ее социальное поведение.

При этом следует учесть, что результатами репродуктивного поведения являются не только репродуктивные поступки, но и существенное изменение мотивов, установок, ценностных ориентаций.

Основой репродуктивного поведения выступает потребность в детях, представленная репродуктивными установками. Это и определяет выделение из системы диспозиций потребности в детях как ведущего элемента регуляции репродуктивного поведения. Это наглядно демонстрирует схема (рис. 3.1).

Рис. 3.1. Диспозиционная регуляция репродуктивного поведения

Источник: Социология семьи: учебник / под ред. проф. А. И. Антонова. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ИНФРА-М, 2009. – С. 365.

Многие теории рождаемости, учитывающие мотивацию репродуктивного поведения, опираются на экономическую природу потребности в детях. Экономические теории рождаемости представлены в трудах Г. Беккера, Т. Шульца, П. Шульца, Р. Уиллиса и др. Но основоположником этих теорий можно считать А. Смита. Его «закон роста населения» гласит: «Спрос на людей, как и спрос на всякий иной товар, регулирует производство людей, ускоряет его, когда оно происходит слишком медленно, задерживает, когда оно происходит слишком быстро. Именно этот спрос регулирует и определяет размножение рода человеческого решительно во всех странах мира». Концепции «спроса на людей» следуют и современные исследователи и ученые. Так, в 60-х годах ХХ в. Г. Беккером была разработана теория, получившая название «экономика рождаемости», где репродуктивная деятельность семьи рассматривается как разновидность поведения потребителей, а дети – как специфический товар длительного пользования и делается предположение, что «редкость» детей способствует увеличению спроса на них, и наоборот.

Однако зависимость интенсивности деторождения от обстановки на «товарном рынке» не подтверждается действительностью. Во-первых, «спрос на людей», помимо рождаемости, имеет альтернативный источник удовлетворения – иммиграцию и, следовательно, не может рассматриваться в качестве фактора, «регулирующего и определяющего размножение рода человеческого». Во-вторых, данный спрос неодинаково проявляется на макро– и микроуровнях. Так, нации, находящиеся под угрозой реальной или возможной депопуляции, где общегосударственный «спрос на людей» наивысший, одновременно демонстрируют низкую заинтересованность в повышении рождаемости на уровне семей. Существующее противоречие между индивидуальными и коллективными интересами является условием, затрудняющим достижение демографического равновесия. В-третьих, если применить логику А. Смита к современным условиям, то равновесие спроса на детей и их предложения реализуется лишь при условии, что рыночные отношения не ограничиваются никоим образом и не «испорчены» вмешательством государственной власти, – таким, к примеру, как социальное обеспечение пожилых, которое снижает интерес родителей к рождению детей. В-четвертых, нет достаточных оснований для рассмотрения детей в качестве товара длительного пользования, поскольку воспитание ребенка требует постоянных затрат при абсолютно непредсказуемой отдаче.

«Новая экономическая теория домохозяйства», предложенная Г. Беккером позднее (в 1970-х годах), иначе понимает причины, влияющие на рождаемость. Один из основных выводов этой теории заключается в том, что, поскольку в процессе экономического развития растет цена человеческого времени, оно превращается наряду с материальными в самостоятельный фактор благосостояния семьи и ее отдельных членов. Тогда рождение каждого ребенка объективно снижает «его предельную полезность», что и является главной причиной снижения рождаемости. В то же время экономический прогресс предъявляет новые, постоянно растущие требования к «качеству детей», что влечет за собой дополнительные, растущие затраты.

В результате и на уровне общества в целом, и на уровне отдельного домохозяйства (семьи) происходит неизбежый выбор между количеством и качеством «человеческого капитала».

Данная теория изначально предполагает наличие потребности в детях, не объясняя механизма ее формирования. Вместе с тем, потребитель делает выбор не только между количеством и качеством детей, как утверждает Г. Беккер, но и между детьми и прочими благами (услугами). Сокращение рождаемости в семьях, материальное положение которых позволяет обеспечить воспитание более чем одного ребенка, свидетельствует о трансформации характера потребности в детях (или ее утрате). Попытка объяснить сокращение рождаемости убывающей предельной полезностью последующего ребенка спорна уже потому, что дети в силу своей индивидуальности обладают различной «степенью полезности» для родителей и не могут рассматриваться как «блага» одного вида. Предположение же о том, что увеличение стоимости человеческого времени (или рост вмененных издержек) заставляют женщину (семейную пару) отказаться от рождения очередного ребенка, фактически отражает утвердившееся в современных развитых странах отношение к многодетной семье. Вообще экономическая теория рождаемости исходит из того, что влияние женской занятости на деторождение должно быть отрицательным (альтернативные издержки рождения детей для занятых женщин выше), тогда как влияние мужской занятости – положительным (занятость мужчины увеличивает ресурсы семьи).

Хотя представить, что супруги действительно руководствуются при планировании семьи только расчетом вмененных издержек, достаточно трудно, исследования показывают, что все больше людей корректируют с карьерным ростом и сроки рождения, и число детей.

Проблему занятости и репродуктивного поведения на сегодняшний день предлагается решить с помощью признания репродуктивного труда. Выделение репродуктивного труда, его значимость для воспроизводства и необходимость вознаграждения за данный труд представлены в работах А. М. Илышева, И. В. Лаврентьевой, А. П. Багировой.

Сокращение рождаемости, бесспорно, является социально-экономическим феноменом, причем его социальный аспект следует признать доминирующим. Изменение репродуктивных установок и норм, проявляющееся в массовом распространении малодетных семей, ставит под сомнение тот факт, что данная ситуация может разрешиться сама собой без принятия комплекса мер, направленных на изменение ценностных ориентаций населения. Тем не менее существует и принципиально иная точка зрения. Так, в рамках «теории демографического перехода» постулируется идея исторической эволюции рождаемости. Согласно этой теории, все страны должны пройти три (иногда выделяют четыре или пять) фазы, каждая из которых соответствует конкретной стадии развития общества и определяет тип воспроизводства населения. В качестве движущих сил «демографического перехода» обычно указываются различные факторы технико-экономического характера: динамика национального дохода на душу населения, урбанизация, индустриализация и т. п. (А. Ландри, Ф. Нотештейн, Д. Ноан, А. Омран).

Теория демографического перехода предполагает, что за «резким повышением скорости роста популяции произойдет столь же стремительное ее снижение, после чего численность населения стабилизируется». На каком уровне и когда произойдет эта стабилизация – вопрос, на который сторонники теории ответить не готовы. В 1980 – 90-х гг. высказывалось предположение, что стабилизация численности мирового населения произойдет к 2000 г.. Позднее этот рубеж стал рассматриваться лишь как срок, к которому «абсолютный рост населения достигнет своего пика». Однако пассивное ожидание стабилизации демографической ситуации недопустимо, поскольку депопуляция влечет за собой комплекс социокультурных, этнических, конфессиональных и экономических проблем.

В связи с этим управление демографическими процессами следует считать одной из задач демографической политики государства, которая будет эффективной, только имея в своей основе научно обоснованные механизмы. Для разработки системы мер, направленных на повышение рождаемости, необходим комплексный анализ демографических, экономических, социальных и других факторов, воздействующих на формирование уровня рождаемости, с целью поиска оптимальных «точек» влияния.

 

3.2. Современные особенности репродуктивного поведения

Тенденции репродуктивного поведения населения мы будем рассматривать в соответствии с принятой структурой, согласно которой можно выделить собственно репродуктивное, абортивное и контрацептивное поведение населения.

Собственно репродуктивное поведение

Вариативный демографический прогноз изменения численности населения Вологодской области до 2020 г., как и России в целом 70, свидетельствует о сохранении депопуляции даже при планируемом увеличении рождаемости. Уменьшение числа женщин репродуктивного возраста в будущем ставит задачу увеличения детности семей, актуализируя исследование особенностей каждого типа репродуктивного поведения: мало-, средне– и многодетного. Как отмечалось выше, основным фактором репродуктивного выбора является потребность в детях, представленная через репродуктивные установки.

Исследование когнитивного компонента репродуктивной установки населения Вологодской области, факторов реализации репродуктивных планов и условий их формирования было проведено ИСЭРТ РАН в рамках мониторинга репродуктивного потенциала населения. Социологическое исследование осуществлено методом раздаточного анкетирования. Тип выборки: районирование с пропорциональным размещением единиц наблюдения; квотирование по полу и возрасту в соответствии с генеральной совокупностью. Ошибка выборки – не более 5 %. В 2007 г. дополнительно интервьюированы 162 пары, принявшие решение о создании семьи. В 2006 г. опрашивались женщины репродуктивного возраста с целью глубокого изучения грамотности в вопросах репродукции.

Хотя в реальной жизни ожидаемое число детей не всегда совпадает с фактическим, тем не менее рождаемость в значительной степени определяется репродуктивными планами семьи и личности, которые являются, по мнению многих ученых, довольно устойчивыми на протяжении репродуктивного периода жизни.

При этом наиболее близки к реальному желаемое и планируемое число детей в семье. Поэтому проанализированы именно эти показатели.

Репродуктивные установки жителей области соответствуют малодетным планам. Среднее желаемое число детей в семье составляет 2,01 ребенка (табл. 3.1). Однако оно не реализуется полностью: планируемое число детей в регионе в 2008 г. – 1,86, а суммарный коэффициент рождаемости еще меньше – 1,37. То есть появление планируемого числа детей детерминируется социальной средой.

Таблица 3.1. Желаемое и планируемое число детей у жителей Вологодской области

В 2008 г. по сравнению с предыдущим годом репродуктивные планы населения Вологодской области повысились. Гендерные различия таковы: женщины, сохраняя превышение желаемого числа детей, стали планировать число детей, меньшее, чем мужчины (табл. 3.2), следуя общероссийской тенденции.

Результаты, полученные в ходе выборочного обследования «Семья и рождаемость», свидетельствуют о более низких репродуктивных намерениях женщин по сравнению с мужчинами. Желаемое число детей у женщин составило 2,28, у мужчин – 2,38; планируемое число детей у женщин 1,72, у мужчин – 1,9.

Таблица 3.2. Желаемое и планируемое число детей, гендерный разрез

При этом степень изменения репродуктивных ориентаций у мужчин сильнее, чем у женщин. Примечательно, что городские мужчины демонстрируют более высокую, по сравнению с женщинами, потребность в детях и стремление ее реализовать (табл. 3.3). В сельской местности по-прежнему более высокие репродуктивные установки у женщин, чем у мужчин.

Наибольшее планируемое число детей демонстрирует, и это закономерно, население активного репродуктивного возраста – от 25 до 30 лет (рис. 3.2). Схожесть репродуктивных установок населения в 2008 г. подтверждает их относительную устойчивость и обусловлена, вероятно, идентичностью условий их формирования (в первую очередь, общественными нормами детности).

Таблица 3.3. Гендерные различия репродуктивных установок сельских и городских жителей Вологодской области

Рис. 3.2. Планируемое число детей в разных возрастных группах населения Вологодской области

Наличие детей, соотнесенное с репродуктивными планами, отражает степень реализации последних: около 3 % бездетных граждан полагают остаться бездетными; почти 57 % однодетных семей еще не удовлетворили потребность в детях. Лишь 11 % двухдетных семей ориентированы на среднедетность, а среди трехдетных около 8 % хотели бы еще иметь детей (рис. 3.3).

Рис. 3.3. Репродуктивные планы населения с различным показателем детности (в % от числа опрошенных в каждой группе)

Таким образом, для собственно репродуктивного поведения населения характерны: малодетность, повышение возраста матери при рождении детей, территориальная и гендерная дифференциация репродуктивных установок, их снижение, особенно у женщин.

Абортивное поведение населения

Число абортов на 100 родов в начале XXI в. во всех федеральных округах Российской Федерации снижалось (прил. 3, таб л. 1). Максимальное значение данного показателя в 2008 г. отмечалось в Магаданской области Дальневосточного федерального округа – 148 абортов на 100 родов (104 в среднем по округу). Наименьшее число абортов – 13 на 100 родов – в Республике Ингушетия и Чеченской Республике Южного федерального округа, в котором среднее значение показателя составляло 54 аборта на 100 родов.

Несмотря на незначительное снижение после 2003 г., уровень абортов в Вологодской области превышает аналогичный показатель Российской Федерации, Северо-Западного федерального округа в среднем и всех его регионов (рис. 3.4; см. табл. 1 в прил. 3).

Рис. 3.4. Число абортов на 100 родов

Источники: Регионы России, 2008: стат. сб. / Федеральная служба государственной статистики. URL: www.gks.ru; Основные показатели деятельности учреждений здравоохранения Вологодской области за 1999, 2001, 2003, 2005, 2007 гг. – Вологда: Департамент здравоохранения области, 2000, 2002, 2004, 2006, 2008, 2007; Социально-экономическое положение субъектов Российской Федерации, находящихся в пределах Северо-Западного федерального округа: стат. сборник. – Вологда, 2007.

При рассмотрении динамики числа абортов на 1000 женщин репродуктивного возраста также наблюдается снижение (см. табл. 2 в прил. 3). Максимальное значение – 48 абортов на 1000 женщин в возрасте 15–49 лет – в 2008 г. было зафиксировано в Дальневосточном федеральном округе, среди регионов – в Амурской области (149 абортов на 1000 женщин репродуктивного возраста). Лучшими по данному показателю были также Южный федеральный округ (27 абортов на 1000 женщин репродуктивного возраста), Республика Ингушетия – 8 абортов на 1000 женщин в возрасте 15–49 лет. В соответствии с классификацией ООН, всего в 2 муниципальных образованиях страны уровень частоты абортов на 1000 женщин фертильного возраста определяется как очень низкий, в 5 – низкий, в 54 – средний и в 19 – высокий. Аналогичная картина и в Вологодской области, несмотря на тенденцию снижения данного показателя абортивного поведения (рис. 3.5; см. табл. 2 в прил. 3).

Рис. 3.5. Число абортов на 1000 женщин репродуктивного возраста (15–49 лет)

Источник: Регионы России, 2008: стат. сб. / Федеральная служба государственной статистики. – URL: www.gks.ru

При территориальном подходе к анализу абортивного поведения были выявлены группы районов, различные по уровню числа абортов в расчете на 100 родов (рис. 3.6). Наиболее неблагоприятная ситуация сложилась в Вашкинском районе области, где вопрос стоит крайне остро: за рассмотренный период на 100 родов там в среднем приходилось более 500 абортов.

По данным социологического исследования, в среднем треть женщин прибегали к искусственному прерыванию беременности (табл. 3.4).

Рис. 3.6. Число абортов на 100 родов (в среднем за 2000–2008 гг.)

С возрастом увеличивается и доля женщин с абортом в анамнезе, и кратность абортивного вмешательства (табл. 3.4, 3.5). В 2008 г. следует отметить двукратное снижение доли молодых женщин (до 30 лет), прервавших беременность абортом по сравнению с предыдущим годом. Увеличение доли делавших аборты наблюдается в группах женщин старше 30 лет.

Таблица 3.4. Доля женщин, утвердительно ответивших на вопрос: «Делали ли Вы когда-нибудь аборт для прерывания беременности?», %

По данным исследования 2008 г., из всех женщин, имеющих хирургическое прерывание беременности в анамнезе, 43 % прибегали к нему однократно, треть – двукратно, 17 % имеют 3 аборта и 9 % – 4 и более. Возросла по сравнению с предыдущим годом кратность абортов в старшей возрастной группе (табл. 3.5).

Таблица 3.5. Распределение женщин по числу абортов в анамнезе в различных возрастных группах, %

Уровень абортов представляет результат не только грамотности населения в вопросах планирования семьи, но и применение этих знаний на практике. Поэтому весьма важно выявить мотивационный и побудительный компонент абортивного (и как фактора – контрацептивного) поведения населения.

Решение о прерывании беременности абортом зависит от принципиального признания или непризнания его допустимости. Категорически не приемлемым аборт считают 28 % жителей области (30 % мужчин и 26 % женщин), остальные считают его допустимым (24 %) или допустимым при определенных обстоятельствах (48 %).

Высокие показатели абортивного поведения говорят о сохранении роли хирургического прерывания беременности и его новых медикаментозных форм как равноценных способов регулирования детности.

При этом абортивные установки населения характеризуются высокой долей ориентированных на сохранение незапланированной беременности: так полагают поступить около 40 % населения области, но 16 % еще до ее наступления уверены в том, что ее прервут (табл. 3.6). Нужно отметить, что женщины в большей степени, чем мужчины, ориентированы на аборт.

Тот факт, что почти половина и тех и других затрудняется ответить на этот вопрос, говорит о том, что абортивные установки недостаточно сформированы у значительной части населения области.

Таблица 3.6. Абортивные установки населения, %

В зависимости от того, насколько реализованы репродуктивные планы семьи в отношении числа детей, различаются и абортивные установки. Если планируемое число детей еще не достигнуто, регулятором выступает желательная длительность прото– или интергенетического интервала, пренебречь ко торой и сох ранить жизнь ребенка готовы 46–48 % населения. Если репродуктивный план «выполнен», т. е. имеющееся число детей равно планируемому, превысить его готовы 27–30 %, а если незапланированные рождения уже имели место, вновь рожать настроены только 15–23 % (табл. 3.7).

Таблица 3.7. Абортивные установки в зависимости от реализованности репродуктивных планов, %

Прервать беременность женщины чаще решают самостоятельно почти в половине случаев, на втором месте (29 %) решение принимается совместно с партнером, по рекомендации врача было осуществлено 10 % прерываний беременности (табл. 3.8).

Разница позиций свидетельствует о том, что решение об аборте принимается женщиной, исходя из репродуктивных планов, отношения к аборту и самооценки условий для реализации данного рождения.

Таблица 3.8. Распределение ответов на вопрос: «Инициатором аборта были…», гендерный разрез, %

На фоне снижения числа абортов наиболее значимыми обстоятельствами, при которых хирургическое прерывание беременности допустимо, являются медицинские причины, зачатие в результате изнасилования и для трети населения – материальные трудности семьи (табл. 3.9).

Таблица 3.9. Распределение ответов на вопрос: «При каких обстоятельствах Вы считаете допустимым прерывание беременности абортом?» (в % от числа считающих допустимым искусственное прерывание беременности)

Таким образом, в регионе сохраняется приемлемость аборта как способа регулирования детности, решение о прерывании беременности и ответственность за него чаще всего самостоятельно несут женщины. Основными факторами абортивного выбора выступают реализованность репродуктивных планов и нравственно-этическая позиция по отношению к аборту. Велика территориальная дифференциация: среднегодовые значения числа абортов на 100 родов колеблются от 116,7 в Тотемском районе до 570,1 в Вашкинском районе области.

Контрацептивное поведение населения

Контрацептивное поведение как часть репродуктивного поведения в целом тесно связано с абортивным поведением и рождаемостью. Контрацепцию привычно отождествляют с планированием семьи, а его, в свою очередь, с ограничением рождаемости. Однако это не вполне верно. Планирование семьи – это рождение желанных детей в желаемом количестве, в желательные сроки и с хорошим здоровьем. Если беременность планируется заранее, есть возможность своевременно вылечить заболевания, которые могут повлиять на внутриутробное развитие ребенка или даже сказаться на его здоровье в течение жизни. Особого внимания специалиста (гинеколога, репродуктолога) при планировании беременности требуют женщины, у которых в прошлом имели место выкидыши, аборты, оперативные вмешательства, осложненные роды. Одним из самых важных моментов подготовки к беременности, на который обязательно обратит внимание врач, является семейный анамнез, возраст будущих родителей, их группа крови и резус-фактор. В любом случае, даже если никаких патологических процессов и угрожающих факторов не было выявлено, доктор порекомендует специальную диету, комплекс физических упражнений, витамины – все это поможет женскому организму подготовиться к важному периоду вынашивания ребенка и родам.

Контрацепция, которая также входит в систему планирования семьи, предполагает использование различных методов, благодаря которым вероятность зачатия значительно снижается или даже сводится к нулю. Следует учесть, что методы контрацепции включают в себя применение средств контрацепции и использование биологических (естественных) методов планирования семьи. Степень эффективности метода контрацепции оценивают с помощью индекса Пирла (Pearl index), показывающего, сколько женщин из ста забеременели, используя тот или иной метод контрацепции на протяжении одного года.

Выделяют естественные, барьерные, гормональные, химические, хирургические методы контрацепции (табл. 3.10).

Контрацептивное поведение населения объективно характеризуется статистически фиксируемым использованием медицинских средств контрацепции. Косвенно данные об использовании тех или иных средств можно оценить по объемам их реализации через аптечные сети. Однако наиболее полную оценку использования средств и методов контрацепции можно получить лишь с помощью выборочных обследований и данных социологических опросов, в ходе которых определяется уровень грамотности населения в вопросах репродукции, цели, адекватность и частота применения методов, причины рискованного сексуального поведения и другие факторы, влияющие на формирование контрацептивных установок.

Таблица 3.10. Классификация методов контрацепции

В период с 2000 по 2008 г. в России отмечалось снижение использования ВМС и стерилизации женщин и увеличение использования гормональной контрацепции (табл. 3.11), однако в странах Европейского союза уровень использования женщинами гормональных средств почти в 7 раз выше.

Распространенность контрацептивных практик выше среднего значения по всем странам мира (с 2000 по 2006 г. она составила в среднем 63,3 %)77. О том, что хотя бы иногда используют какой-либо метод контрацепции, заявили 84 % жителей области, живущих половой жизнью. При этом среди них выше доля женщин (54 %), что подтверждает гендерный стереотип контрацептивного поведения, согласно которому заботиться о предохранении от нежелательной беременности в первую очередь должна женщина.

Таблица 3.11. Использование средств контрацепции

Среди средств контрацепции устойчивое лидерство сохраняется за презервативами и естественными методами планирования семьи (табл. 3.12), несмотря на крайне низкую эффективность последних: индекс Пирла для прерванного полового акта составляет 4,0 – 18,0 беременностей на 100 женщин в год, календарного метода – от 14,0 до 50,0 (см. табл. 3.10).

Таблица 3.12. Распределение ответов на вопрос: «Укажите, пожалуйста, пользуетесь ли Вы средствами контрацепции и как часто Вы их применяете» (средний балл по 4-балльной шкале)

Всегда используют какой-либо метод 38 % населения региона. Данные исследования свидетельствуют о чуть более низких в регионе, чем в России в целом, показателях использования ВМС (10,1 % против 13,1 % соответственно) и гормональных средств (6,3 % и 10,1 %); использование этих медицинских средств как раз предполагает «постоянность» применения (см. табл. 3.12; рис. 3.7).

Распределение используемых средств свидетельствует об их соответствии в целом возрастным особенностям женского организма. Для молодых женщин характерно использование презерватива, прерванного полового акта, гормональных таблетированных препаратов. В младшей группе (15–25 лет) шире используются спермицидные средства.

Рис. 3.7. Использование методов предупреждения беременности (вариант ответа «всегда использую»; % от числа живущих половой жизнью)

Использование внутриматочной спирали более характерно для женщин старших возрастов (рис. 3.8). Среди женщин активного репродуктивного возраста (до 30 лет) больше отдающих предпочтение барьерным методам планирования семьи, применение которых не ограничивает фертильность и, в случае решения о рождении ребенка, легко отменяется. Гормональные препараты более активно используются женщинами в возрасте от 30 до 35 лет. Применение гормональных таблетированных препаратов требует определенного уровня самодисциплины, ответственного отношения и четкого представления о желательном уровне детности и длительности интергенетического, чаще протогенетического интервалов, что наблюдается именно в этой возрастной группе населения.

Женщины старше 35 лет все еще довольно широко используют естественные методы контрацепции, что приводит, как отмечалось выше, к сохранению высокого уровня и кратности абортов в этой возрастной группе.

Рис. 3.8. Использование методов предупреждения беременности в разных возрастных группах (вариант ответа «всегда использую»), 2008 г. (в % от числа живущих половой жизнью)

В структуре мотивации использования средств контрацепции первое место устойчиво сохраняет предохранение от нежелательной беременности (в 2008 г. 90 % жителей области отметили именно эту причину). Максимальная защита своего здоровья была целью 17–18 % населения в 2005 г. и 2007 г., а в 2008 г. ее преследовали уже 21 % жителей региона. Профилактика ИППП стала значимой еще для 10 % населения, что также подтверждает осведомленность населения о возможных рисках сексуального поведения (рис. 3.9).

Рис. 3.9. Распределение ответов на вопрос: «С какой целью Вы используете средства контрацепции?» (в % от числа использующих средства контрацепции)

Применение знаний в области репродукции ограничивается субъективным нежеланием использовать средства предохранения от нежелательной беременности и ИППП (рис. 3.10).

Рис. 3.10. Распределение ответов на вопрос: «Если Вы не пользуетесь ни одним средством контрацепции, то укажите, пожалуйста, почему» (в % от числа опрошенных)

Всего не пользуется контрацептивными средствами 14 % населения, живущего половой жизнью. В данной группе 39 % составляют молодые люди в возрасте от 15 до 25 лет, 25 % – лица старше 35 лет, 23 % – 25—35-летние, 12 % – жители области в возрасте от 25 до 30 лет (средний возраст – 26,9 года). Из них 44 % – мужчины и 56 % – женщины; 60 % не имеют детей, однако планируют беременность в течение ближайших 3 лет лишь 18 %. То есть для 82 % представителей группы рискованного репродуктивного поведения потенциальная беременность будет незапланированной. В результате аборт остается одним из распространенных способов планирования семьи.

Абортивно-контрацептивное поведение и планирование семьи в целом базируется на информированности населения в данной сфере, которая в разной степени реализуется в поведенческих решениях.

Оценка уровня социально-гигиенической грамотности населения, проведенная ИСЭРТ РАН, состоит из двух частей: информированность в вопросах репродукции и рациональность (по частоте использования) контрацептивного поведения. Была оценена информированность населения в вопросах контрацепции, инфекций, передающихся половым путем, знаний о последствиях аборта, о родах. Индекс получен делением среднего балла оценки осведомленности на максимальный балл (в данном случае на 5), таким образом, лучшая информированность оценивается значением, ближайшим к единице.

Общий индекс социально-гигиенической информированности населения области достаточно высок – 0,77 ед. (в Вологде – 0,77 ед., в Череповце – 0,76 ед., в районах области – 0,78 ед.).

Мужчины ниже оценивают степень своей осведомленности в вопросах репродукции, чем женщины (0,73 и 0,8 соответственно). Гендерные различия величины индекса социально-гигиенической информированности, вероятно, обусловлены несравнимо большими возможностями охвата женщин (через гинекологическую консультационную службу). Индекс рациональности контрацептивного поведения составляет лишь 0,31. Индекс рациональности поведения рассчитан по частоте использования контрацептивных средств (средний/максимальный балл, в данном случае 4). Такая разница величин свидетельствует о существовании ряда причин, ограничивающих применение имеющихся знаний на практике.

Рациональность поведения выше в группах населения, имеющих более активную жизненную позицию (предприниматели, молодые специалисты с невысокими репродуктивными планами, предпочитающие бездетность или однодетность), она составляет 0,33.

Относительно меньшие значения индекса отмечены в младшей возрастной группе (от 15 до 20 лет – 0,27, табл. 3.13) в территориальном разрезе – в Вологде и районах области 0,29 и 0,27 соответственно, в Череповце – 0,35.

Таблица 3.13. Оценка социально-гигиенической грамотности населения, возрастной разрез

Существенно отличается от других территорий области п. Вожега: индекс информированности жителей составляет лишь 0,58, что объясняется, вероятно, низкой эффективностью деятельности районных медицинских учреждений. При этом уровень рациональности контрацептивного поведения равен среднеобластному – 0,31. То есть знания о предохранении от нежелательной беременности применяются активно, а информацией, касающейся родов, ВИЧ/СПИДа и других венерических заболеваний, жители данного населенного пункта владеют недостаточно хорошо.

Таким образом, оценивая социально-гигиеническую грамотность населения региона, следует отметить значительные результаты просветительской деятельности, определившие хорошую информированность населения в вопросах репродукции. При этом сохраняется диспропорция осведомленности в вопросах репродукции и рациональности контрацептивного поведения, распространены низкоэффективные методы контрацепции. Применение контрацептивных средств ограничивается нежеланием партнеров, не связанным с планированием беременности в ближайшее время.

 

3.3. Реализация репродуктивных планов

Результат репродуктивного поведения зависит от двух переменных: потребности в детях и возможности удовлетворения этой потребности. Наличие потребности в детях обусловлено психоэмоциональными особенностями организации личности человека. Половое влечение в иерархии потребностей личности находится на нижней ступени (согласно теории А. Маслоу), что обусловливает его широкое распространение. Однако с развитием общества, индустриализацией, распространением контрацепции удовлетворение полового влечения перестало быть сопряженным с деторождением и потребность в детях «поднялась» по ступеням иерархии до потребностей в самореализации, уважении, одобрении.

Репродуктивные установки формируются под воздействием социокультурных норм детности, характерных для данной исторической эпохи, территории (этнокультурные, религиозные особенности, уровень развития производства, тип семьи, государственности и др.).

Реализация желаемых рождений может происходить при условии физической возможности (фертильности) и благоприятных условиях среды. При этом если фертильность – объективный фактор, то при оценке внешних факторов весьма велик субъективизм, т. к. одни и те же условия разными людьми могут оцениваться по-разному (рис. 3.11).

Таким образом, потребность в детях, представленная репродуктивной установкой (ее когнитивным компонентом – числом желаемых рождений), в каждом предполагаемом случае полного репродуктивного цикла проходит два этапа «допуска». Первый этап – физическая возможность зачатия, вынашивания и родоразрешения (что определяется репродуктивным здоровьем), второй – оценка возможностей воспитания ребенка (самооценка условий среды).

Рис. 3.11. Схема формирования репродуктивного поведения населения

Согласно результатам нашего исследования, наиболее значимыми факторами реализации имеющихся репродуктивных планов семьи являются: материальное положение, состав семьи (брачное состояние), жилищные условия, а также доступность и качество медицинских и образовательных услуг, что условно объединено в «инфраструктуру воспроизводства». На наш взгляд, такое понятие применимо, поскольку оно связано именно с теми услугами, которые непосредственно касаются родительства и детства: гинекологическая/андрологическая, педиатрическая службы, служба родовспоможения, центры планирования семьи и репродукции, учреждения дошкольного, среднего, высшего образования.

Однако в зависимости от установок детности набор (очередность) факторов несколько различается. Рассмотрим, какие факторы являются определяющими в принятии решения о рождении (или отказе от него) для граждан с различными репродуктивными установками.

Вначале отметим наличие определенной группы населения, не планирующей рождение детей вообще. Доля бездетных граждан, не желающих и не планирующих иметь детей, составляет 0,8 %. Это люди, нацеленные на карьерный рост и «зарабатывание денег» (69 % представителей данной группы выбрали эти варианты жизненных ценностей), для чего дети являются помехой (так ответили 46 % представителей данной группы). Кроме того, 77 % людей, сознательно выбирающих бездетность, назвали детей помехой личной жизни и отдыху. Однако в случае незапланированной беременности 38 % этой небольшой части населения все же предполагают ее сохранить. Лишь 15 % представителей данной группы отдают предпочтение зарегистрированному браку. О том, что решение остаться бездетными вполне сознательно, позволяют утверждать данные о возрасте – 77 % населения данной группы старше 30 лет.

Для людей, имеющих репродуктивные планы на малодетность (1–2 ребенка, 80 % населения), основным условием их реализации является уверенность в завтрашнем дне и стабильность материального благополучия (табл. 3.14).

Таблица 3.14. Значимость различных факторов для реализации репродуктивных планов населения (средний балл по 5-балльной шкале)

Семья в списке условий для реализации малодетных репродуктивных планов занимает лишь 5–6 место. Неуверенность в стабильности брака стимулирует снижение репродуктивных установок и ограничивает реализацию имеющихся. Женщины, ориентированные на рождение одного-двух детей, полагают, что смогут справиться с их воспитанием и без помощи супруга. Мужчины, также осознавая это, чувствуют себя менее обязанными прилагать все усилия для сохранения семьи. Самостоятельность, финансовая независимость женщин порождает, с одной стороны, эмоциональную и материальную свободу и равноправие, но с другой – меньшую терпимость в межличностных взаимоотношениях и ослабление прочности семейного союза. Это подтверждается статистическими данными об уровнях брачности и разводимости населения, о соотношении браков и разводов.

Рис. 3.12. Общие коэффициенты брачности и разводимости, Российская Федерация

Рис. 3.13. Общие коэффициенты брачности и разводимости, Северо-Западный федеральный округ

Проблема нестабильности брачных союзов, несмотря на положительные тенденции изменения уровня брачности и снижения разводимости населения в России (рис. 3.12 – 3.14, прил. 4), сохраняется.

Рис. 3.14. Общие коэффициенты брачности и разводимости, Вологодская область

Уровень разводимости в России остается одним из самых высоких в мире (см. табл. 1 в при л. 4). Около 60 % браков заканчивается разводами (в 2008 г. на 1000 браков в Российской Федерации приходилось 597 разводов, в Северо-Западном федеральном округе – 630, в Вологодской области – 685 разводов). В 2008 г. минимальное число разводов на 1000 браков – 481 – отмечалось в Южном федеральном округе, максимальное – 658 – в Уральском федеральном округе (см. табл. 2 в прил. 4).

На высоком уровне сохраняется доля внебрачных рождений: порядка трети детей рождается у женщин, не состоящих в зарегистрированном браке. Характерно, что в сельской местности значение данного показателя выше, чем у горожан.

В Вологодской области доля внебрачных рождений с начала столетия увеличивалась в течение 5 лет с 31 % до 37 %, лишь с 2006 г. параллельно с активизацией демографической политики наметилось некоторое ее снижение – до 34 % (табл. 3.15).

Таблица 3.15. Родившиеся живыми у женщин, не состоящих в зарегистрированном браке, доля в общем числе родившихся, %

Такая ситуация в сфере брачно-семейных отношений объясняется не только сознательной ориентацией части женщин на одинокое материнство, но и повысившейся приемлемостью альтернативных форм матримониального поведения. Как показывает социологическое исследование78, предпочтение совместному проживанию без регистрации в ЗАГСе отдают 22–23 % мужчин и 15 % женщин.

Преобладание материальных мотивов репродуктивного поведения подтверждает и актуальность факторов, определяющих малодетные репродуктивные планы (рис. 3.15).

Вместе с тем значительное распространение традиции иметь мало детей в семье и представлений о «достаточности» небольшого количества детей отражает существенный вклад социальной и психологической составляющей в репродуктивную мотивацию сегодняшней малодетности. Вероятнее всего, потребность в детях конкурирует с другими потребностями семьи, возможность удовлетворения которых будет тем выше, чем меньше число детей.

Рис. 3.15. Распределение ответов на вопрос: «Если Вы планируете иметь менее трех детей, укажите причины, по которым Вы не хотите иметь больше» (в % от числа опрошенных, ориентированных на малодетность)

Источник: Здесь и далее – данные опроса по изучению репродуктивного потенциала населения Вологодской области, ИСЭРТ РАН.

Таким образом, малодетные репродуктивные планы лимитируются тем, что экономические условия воспринимаются частью людей как неблагоприятные для рождения ребенка (как правило, второго или третьего).

Граждане, которые хотели бы иметь трех и более детей, чаще всего объясняют свое желание любовью к детям, для 20 % представителей этой группы высокие репродуктивные планы – семейная традиция (рис. 3.16).

Рис. 3.16. Распределение ответов на вопрос: «Если Вы планируете иметь трех и более детей, то каковы причины этого?» (в % от числа опрошенных, ориентированных на многодетность)

Экономическая составляющая мотивации репродуктивной установки на многодетность отразилась в оценке роли детей. Дети в семьях, ориентированных на многодетность, чаще воспринимаются как помощь в ведении хозяйства (29 % против 20 % в малодетных семьях) и помощь в старости (53 % против 43 %, рис. 3.17).

Полная семья находится на первом месте в оценке условий, необходимых для реализации многодетных репродуктивных планов (табл. 3.17). Вполне логично, что велико значение жилищных условий. А вот уверенность в завтрашнем дне высоко оценивается всеми, что говорит о чуткости населения к социально-экономическим изменениям в жизни общества.

Роль семейного положения и отношение к браку в целом весьма существенно влияют на уровень репродуктивных установок населения. Жители области, отдающие предпочтение легитимному союзу, демонстрируют более высокие значения желаемой и планируемой детности.

Рис. 3.17. Распределение ответов на вопрос: «Для вас дети – это…» (2008 г.; в % от числа опрошенных с разными репродуктивными планами)

Та же тенденция наблюдается и при дифференциации населения по отношению к возможности воспитания ребенка вне брака. У тех, кто считает вступление в брак обязательным для воспитания ребенка, желаемое и планируемое число детей выше, чем у тех, для кого это условие не обязательно (табл. 3.16).

Резюмируя сказанное, можно выделить три группы условий, определяющих репродуктивное поведение населения территории.

I. Физиологические факторы репродуктивного поведения:

• возраст: число женщин репродуктивного возраста;

• состояние здоровья: распространенность патологий, ограничивающих или снижающих фертильность (как на стадии зачатия – бесплодие, так и на последующих стадиях репродуктивного цикла – невынашивание, мертворождаемость и пр.).

Таблица 3.16. Репродуктивные установки жителей области в зависимости от предпочтения формы брака и оценки его роли в воспитании детей

II. Социально-психологические факторы репродуктивного поведения:

• индивидуальная потребность в детях, выраженная в общественно одобряемых нормах детности;

• оценка инфраструктуры рождаемости (образование, медицина);

• оценка социальной поддержки семьи;

• тип семьи (нуклеарная, многопоколенная), приемлемость неполной семьи.

III. Экономические факторы:

• оценка материального положения семьи;

• оценка жилищных условий;

• оценка экономического развития и стабильности государства.

Результатом активизации демографической политики (увеличение пособий, связанных с рождением детей, введение «материнского капитала») стало некоторое улучшение показателей рождаемости. Однако экономическое стимулирование может лишь благоприятствовать реализации имеющихся репродуктивных планов населения, которые на сегодняшний день ограничиваются малодетностью. Следовательно, для обеспечения воспроизводства населения важно обеспечить условия для реализации желаемого числа рождений той части населения, которая ориентирована на много– и среднедетность, учесть социальную и психологическую репродуктивную мотивацию с целью формирования у населения повышения потребности в детях. Несомненно, столь масштабные задачи потребуют системной скоординированной работы на всех уровнях управления от муниципального до федерального.