Авторитеты приехали через два часа, довольно быстро, если учесть удалённость Эйлата от виллы Натана в Беэр-Шеве. Рубин и Чёрный приехали на час раньше. Все уже были наслышаны о перестрелках по всему Израилю, но их это не касалось. Поэтому на лицах российских воров в законе было написано полное благодушие. Они были довольны тем, как их принимали в Израиле, очарованы Эйлатом и Иерусалимом, красотами и красотками Израиля.

— Что случилось, Натан? — спросил Дядя Борух. — К чему такая спешка?

Вслед за ним в холл вошли Сека, Грузин, Хмель и Артур Нейман — Тигр. Натан встретил их полностью одетым, будто собрался на приём к английской королеве. Катя сидела в кресле в своём шикарном вечернем платье, в котором она была в ресторане. Сека вежливо поздоровался с ней и, оглянувшись на Натана, скривил губы в иронической усмешке. Дядя Борух по своей всегдашней привычке устроился подальше от окна, возле камина. Хмель с любопытством оглядывался. У него под Москвой, куда он перебрался из Киева, дача была ничуть не хуже, может быть, даже лучше, больше, богаче, но и у Натана — дачка, тоже класс. Особенно, коллекция оружия на стене. На Катю он внимания не обратил. Для Хмеля, вора старой закваски, все женщины делились на честных жён и «продажных сучек».

Артур Нейман, всегда молчаливый и независимый, сел на диван, закинул ногу на ногу. Натан давно знал Тигра, хотя общих дел с ним никогда не имел. Когда-то известный чеченский авторитет Резо сказал про него: «Пока живы Тигр, Грузин и Сека, нам ни в Москве, ни в Питере делать нечего». Интересно, что уже после первой отсидки за грабёж за Нейманом закрепился ореол «порядочного арестанта». Он всегда держал слово, данное братве, отчаянно отстаивал воровские традиции и жестоко расправлялся с противниками, за что и получил прозвище Тигр. Когда Артур сел во второй раз, его сделали «смотрящим» по СИЗО в «Матросской тишине». Но более всего, Тигр стал известен, когда под видом гуманитарной помощи от зарубежной благотворительной фирмы он организовал «грев» Бутырской тюрьмы, подогнав к воротам тяжеловесный автопоезд со всевозможной снедью и товарами для братвы. А вскоре, на очередной сходке Япончик предложил его «короновать». Предложение «прошло на ура». А в 88-м, когда началась самая настоящая бойня между чеченцами и славянами, в схватку включился и Тигр. Места его появления устилались трупами чеченцев. Сам он был неуязвим. На него несколько раз покушались, и всегда безрезультатно. У Неймана-Тигра были фирмы в разных странах — Польше, Германии, Венгрии и Австрии.

Однажды во дворе его дома прогрохотал взрыв, убив нескольких случайных прохожих, и выбив стекла во всех близлежащих домах. Его машина была начинена килограммом взрывчатки, что красноречиво говорило о том, насколько Тигр «достал» чеченцев. Для того, чтобы взорвать человека в автомобиле, хватило бы и десятой доли. То ли киллер, управляющий по радио механизмом взрывателя, ошибся на несколько минут, то ли ангел спас Тигра, но он и на этот раз остался жив. А вскоре прошёл слух, что Тигра убили в ходе бандитской разборки. Оперативники распознали в окровавленных останках Артура Неймана — по нательной живописи. Тело у Тигра было расписано, как Сикстинская капелла. Но скоро он опять дал о себе знать развязыванием новой войной с чеченцами.

Вот такой человек посетил Натана в Израиле.

Натан поздоровался со всеми за руку, принёс из бара бутылку коньяка.

— С утра пить — здоровью вредить, — высказался Дядя Борух, однако рюмку взял. — Ну, рассказывай.

— Сегодня началась война группировок…

— Нам-то что до этого? — удивился Хмель. — Это израильские разборки. Пусть хоть всех перемочат, нам же лучше.

— Дело не в этом, — поморщился Натан. — Нам могут весь кайф поломать. Полиция наверняка не сомневается, что это моих рук дело.

— Ты-то здесь при чем? — спросил Сека. — Известный предприниматель, бизнесмен, какие у тебя дела с местными отморозками? Брось! Даже в нашей криминальной России такие вещи не проходят.

— Дядя Борух, у тебя авторитет, воздействуй, — обратился Натан к старому вору.

— Натан, ты отлично понимаешь, за один день такие вопросы не решаются. Но войну надо остановить, тут ты прав. Давай вернёмся к нашим баранам. Что ты надумал по поводу предложения Рубля?

— Ничего ещё не решил. Слишком просто все. Ты, Дядя Борух, не хуже меня знаешь, где тонко, там и рвётся.

— Натан, я тебя не уговариваю, не моё это дело в банковские разборки лезть. Но ребята приложили массу усилий, чтобы пробить систему ГКО. Это миллионы, если не миллиарды.

— Чурилов имеет отношение к этому? — вдруг подозрительно спросил Натан.

— Конечно, имеет. Куда же без него, — вместо Дяди Боруха ответил Сека.

Натан сел в кресло, осмотрел присутствующих…

— Значит, Чурилов, — задумчиво сказал он.

Борис Анатольевич Чурилов, по прозвищу Рыжий, был знаком ему ещё со времён общества «Мемориал». Позже они вместе работали бок о бок в администрации Собчака. Относились друг к другу с подозрением, но за руку здоровались, и вроде бы даже семьями дружили. Но потом Натан оказался в Израиле, а Чурилов в Москве, где и начался его небывалый взлёт. Он организовал залоговые аукционы, и наиболее лакомые куски госсобственности по дешёвке уходили в руки нужных людей. Схема была построена безукоризненно: государство переводило в банки бюджетные деньги, банки отдавали эти деньги государству в обмен на «Норильский никель» и «Сибнефть». Чурилов неплохо нагрел на этом руки. Потом он вместе со своим подельником Борисовым создал фондовый рынок, отсекая от дальнейшей приватизации все российские инвестиционные фонды. Причём закон, тоже принятый с лёгкой руки Чурилова, был очень хитрым. Любой держатель акций, спрятавшись за спиной нормального владельца, мог бесчисленное количество раз перепродавать их, снимая прибыль с каждой операции. Приватизация по Чурилову на деле обернулась операцией по «отмыву» «грязных» денег. По правде сказать, Натан со своими фирмами тоже участвовал в этом «отмыве», но сейчас, по прошествии многих лет, глядя издали на те дела, он мог только поражаться, что не разглядел в старом знакомце настоящего уголовного воротилу. Ведь благодаря Чурилову, Россия превратилась в бандитскую страну. Можно только удивляться, как одному человеку удалось сделать то, что не могли сделать старые партийные боссы. На глазах у всех продать страну за бесценок! Может, он ставленник дьявола?

Именно группа Чурилова на пару с американскими консультантами создали коррупционную систему власти в России. Именно они заложили технологию «прачечных».

Встав у истоков приватизации, группа Бориса Анатольевича монополизировала всю американскую помощь, выделяемую на проведение реформ. Собственно, американцы давали деньги не на реформы, а на развал России. Деньги шли в карман Рыжему. Натан хорошо помнил цифры: Всемирный банк выделил 90 миллионов долларов, Европейский — 43… А сколько баксов заплатили другие банки! В то время он не задумывался, куда и на что пошли эти деньги, своих проблем хватало. Сейчас Натан пожалел, что не вписался в тот расклад.

Схема «отмыва» была идеальной. Под каждое ведомство, занимающееся приватизацией или фондовым рынком, были созданы частные фирмы-двойники. Все деньги направлялись в эти фирмы, но оформлялись как кредиты для федеральных органов. Так что возвращать кредиты впоследствии должно было министерство финансов.

Впоследствии, специально под Госкомимущество был создан «Российский центр приватизации» (РЦП), который поочерёдно возглавляли то Чурилов, то Борисов. Под Федеральную комиссию по ценным бумагам были учреждены Институт правовой экономики и Секретариат по ресурсам. Первый получил от американцев 20 миллионов долларов, второй — 15. США по линии агентства по международному развитию направили в Россию около 2 миллиардов долларов, которые тоже получила группа Чурилова, а расплачиваться пришлось бюджету.

Натан знал, что Рыжему не было преград в правительстве. Он и сам в то время нередко обращался к нему за помощью. Чурилов создал ряд частных организаций, и, как вице-премьер, подписывая просьбы о предоставлении иностранной помощи, сам эти же деньги и получал, но уже как частное лицо. И оплата, соответственно, была во много раз выше, чем правительственная подачка. В одиночку провернуть такую операцию, конечно же, было невозможно, значит, за его спиной стояли о-очень большие люди, вплоть до президента. С другой стороны, американцы как госчиновники распределяли деньги, а как соучредители этих частных липовых фирм пользовались ими.

Да-а, такая схема — мечта любой коррупционной системы. Наверняка и Сека, и Дядя Борух, и Грузин, и Тигр, и другие доморощенные бизнесмены, не говоря уж о таких пройдохах, как Полунин, пользовались жадностью и неразборчивостью Рыжего, и, скорее всего, до сих пор снимают маржу с «российского базара». Не удивительно, что таких людей как Сашка-Рубль проталкивают в администрацию президента. В Израиле эта схема тоже действует, хотя и в меньшей степени, по крайней мере, не так нагло и открыто. Чего там скрывать, Натан и сам использует непомерную жадность политиков.

Теперь, задним числом, он начинал понимать всю эту махинацию с западными миллиардами. Нашли лоха, мальчишку, пацана Кирюху, сделали премьером, потом конкретно подставили. Он под свою программу выцыганил заём у Международного валютного фонда, а когда денежки в натуре нарисовались, лоха опустили. Действовали по незыблемому тюремному принципу: сегодня умри ты, а я умру завтра. Интересно, кто же стоял за всей этой афёрой? Впрочем, не надо быть семи пядей во лбу, достаточно несложной дедукции, чтобы просчитать фигурантов. Чурилов с компанией, Полунин со своим банком, Сека с Дядей Борухом, да мало ли кто мог присосаться! Теперь и его, Натана, хотят подставить. Значит, надо быть умнее и хитрее, чем они. Верить никому нельзя. Если мужики решили, что его можно опустить как Кирюху, то они сильно ошибаются. Он прошёл хорошую школу. На мякине не проведёшь.

Правда, то, что сейчас делается в России, может присниться только в кошмарном сне. Теперь начали усиленно подставлять нового премьера, этого, как его, Черновила, который прислал поздравительное письмо Натану. Но — этот не лох. Он-то как раз понимает: его сдают, бросают в толковище, на него вешают собак. Ну, действительно, пошёл бы уважающий себя человек на этакую должность после того, как его публично сняли с паханов? А сейчас упёрся: буду премьером, и все. За каким лешим ему это надо? Ведь сожрут. Именно сожрут — не снимут даже. Или ему и впрямь деваться некуда? Приходится терпеть. Шантаж он и есть шантаж. А может, Черновил просто отрабатывает свою долю в российском общаке?

Но это все отмазка, игры на лужайке.

Натан налил себе коньяк и, медленно потягивая крепкий напиток, снова задумался. Молчание никто не прерывал. Дядя Борух листал какую-то книгу, Хмель о чем-то тихо переговаривался с Тигром. Сека, ласково обнимая Катю за талию, судя по её улыбке, что-то смешное шептал ей на ухо. Только Рубин с Чёрным вышли на кухню готовить кофе.

Натан прокручивал в голове все, что знал о сегодняшней России. Рухнула центробанковская пирамида. То, что рухнула, понятно. Для этого её и громоздили, для этого и рэкитирствовали с коммерческими банками. Но почему рухнула одновременно с исчезновением трех с половиной миллиардов, полученных на фуфло от МВФ? Ответ может быть только один: кремлёвский общак изготовился рвать когти, хапнув последний раз по максимуму. Неужто Кирюха, будучи премьером, не понимал, к чему приведёт его официальный отказ платить долги иностранцам? Но ведь заявил! Кто его за язык тянул? Или ему тоже сделали предложение, от которого он не смог оказаться?

Общак в Кремле не маленький, ему много денег надо. А рвать когти и впрямь время пришло: уж больно плохой и дырявой стала его крыша — то, бишь, всенародно избранный президент. Его тоже купили, точнее, дали взятку. А ещё точнее, позволили ему считать, что он обладает властью. Его упаковали в роскошный интерьер, он мог время от времени менять холуёв, ненужных его окружению, тому же Чурилову или Сашке-Рублю, мог даже грубить зарубежным президентам. За все это он должен был служить крышей. Он и служит. Но ведь всему есть предел. И этот предел виден уже невооружённым глазом. Поэтому и задёргались всякие Полунины, Секи, Грузины и т.д. Но ведь Сека всегда был его, Натана, другом! Хотя какие могут быть друзья, когда у них земля под ногами горит, когда пахнет последним крупным барышом, после которого останется только бежать. Потому что тем, кто обретался под этой крышей, могут назначить стрелку, и заставить поделиться. А делиться они не умеют. Может, в школе плохо учились. Так или иначе, вписавшись в их компанию, Натан тоже может поставить себя под дамоклов меч кремлёвских разборок. Это, по меньшей мере, было бы смешно. Находиться за тысячи километров от Москвы, и оказаться замешанным в их игры! У этих людей уже давно готовы запасные аэродромы. Давно переведены деньги в западные банки — на подставных лиц. Куплена недвижимость, может быть, на тех же Сейшелах.

Но он согласится на этот контракт с ГКО. Он сможет вовремя уйти из-под меча. Не в первый раз. Как когда-то говорил Птенец, на нем глаз ангела. Натан вспомнил, что так и не удосужился поставить старику свечку. Ничего, он в Иерусалиме это сделает. Будет свечка по еврейскому душителю стоять в Святом городе. Странные дела твои, Господи!

— Хорошо! — Натан встал, стукнул кулаком по спинке кресла. — Я согласен. Передайте Полунину, пусть готовит договор.

— Чего его готовить, — заулыбался Сека. — Все давно готово.

— Что, заранее знали, что я соглашусь?

— Не знали, но надеялись. Иначе бы не прилетели.

— Вот и славненько, — подал свой голос Дядя Борух. — За это можно и выпить.

Все задвигались, напряжение спало. Катя разлила коньяк по бокалам. Из кухни выглянул Чёрный.

— Кто-нибудь кофе хочет? Уже давно готов.

— Неси, — сказал Натан и достал мобильный, протянул Романовой. — Катя, набери номер Полунина. Я его обрадую.

Дядя Борух встал, потянулся, распрямляя затёкшие члены.

— Вот теперь, Натан, можно и с войной группировок разобраться. Звони Аарону, Рустаму, всем звони, назначай стрелку на завтра. Не забудь «эфиопов» и «марокканцев». Будем ваших израильтян на место ставить. Зажрались! Сека, знаешь, что я думаю насчёт наших скорбных дел в Америке? Надо Тарзана ставить «смотрящим». Думаю, Япончик против не будет. Как ты считаешь?

Сека поднял бокал, посмотрел сквозь него на свет и сказал:

— Ну что, пацаны, за нашу победу! — и махнул коньяк одним глотком. Все выпили вслед за ним.

Катя протянула трубку Натану.

— Полунин? Приветствую тебя, — после принятия решения, он мог общаться с ним панибратски. — Как поживает твоя старая жопа? Не шебуршись, это я так шучу. Короче, я согласен на твоё предложение. Гарантии мы обсудим позже, сегодня вечером. Но если ты надумаешь меня кинуть, пеняй на себя. Мы не в России. Мосад — это не твоё засраное ФСБ, — он положил трубку и повернулся к Кате. — Ну что, решила за меня замуж идти?

Сека поперхнулся, недоуменно посмотрел на Натана, на Катю. Потом рассмеялся.

— Натанчик, да ты совсем рехнулся, или как говорит Хмель, з глузду зъихав. Она же замужем.

— Я подожду, пока разведётся, — делая вид, что для него это не новость, сказал Натан. — Ну, как, Катя?

Лицо Кати пошло красными пятнами. Она исподлобья посмотрела на Секу, перевела взгляд на Натана и улыбнулась.

— Я приеду к тебе. Обещаю.

— Чёрный! — радостно закричал Натан. — Вот тебе ещё одна сенсация! Натан Гринберг женится! На весь мир шум устрою.

Чёрный переглянулся с Михаилом Рубиным, покачал головой, но ничего не сказал. Что там говорить, жизнь сама все за себя скажет.