Пролог

Роскошный лимузин выехал на бетонную площадку и остановился. Водитель недоумённо посмотрел вокруг. Старое обшарпанное здание, какогото заброшенного цеха. Бетонная площадка перед ним, почти заросшая травой и ни души.

— Нам точно сюда? — спросил водитель.

— Сюда! — чётко и ясно произнёс пассажир. Это был чёрный молодой человек, одетый в белый элегантный костюм, белый плащ и белую шляпу. Его одежда выглядела очень стильно и дорого.

Молодой человек открыл дверцу и вышел из машины.

— Я подожду Вас здесь — сказал водитель.

— Не стоит. Ваш контракт имеет чёткие инструкции. Вы должны были доставить меня в конченую точку маршрута. Мы на месте. Можете уезжать!

— Но…

— Вам за это не заплатят.

Молодой человек решительно направился к полуразрушенному ангару. Водитель завёл двигатель, и, развернувшись, уехал. Человек шагнул из залитого солнцем двора в полутёмный цех. Там была полуразрушенная крыша, поэтому свет пробивался вовнутрь. Молодой человек сделал несколько шагов, как его остановил громкий окрик.

— Дальше не надо! — крикнул голос.

Эхо от голоса гулко прокатилось по цеху. Молодой человек посмотрел вверх, пытаясь определить источник звука. На одной из балок почти под самым потолком он увидел установленный динамик.

— Я… — попытался сказать молодой человек, но голос его грубо перебил.

— Мы знаем кто Вы. Зачем ВЫ хотели нас видеть?

— Видеть? Где камера?

— Прямо вверху — подсказал голос.

Молодой человек поднял голову и увидел камеру, установленную на балку.

— Да вижу.

— Зачем вы хотели с нами встретиться?

— Мне нужна Ваша помощь.

— Помощь? Мы не благотворительная организация.

— Я слышал, что Вы обладаете технологиями переноса.

— Откуда у Вас такая информация?

— Меня рекомендовали.

— Но Вас ведь не интересуют развлекательные технологии?

— Развлекательные? То, что я ищу тоже можно назвать развлечением в какомто роде.

— Это довольно экстремальное развлечение.

— Экстремальное? Убивать аватарами живых людей, повашему, экстремально?

— Мы не упоминали про убийства.

— Ой, да ладно. Здесь никого нет! Нас никто не услышит. Даже если этот разговор записывается, то кому я это предъявлю, паре динамиков, направленному микрофону и камере?

— Разговор окончен.

— Да что Вы такие нервные? Вы предоставляете услугу. Я богатый клиент, который хочет ей воспользоваться.

— Вы не слишком хорошо понимаете серьёзность ситуации.

— А что я должен понимать? Вы оказываете довольно специфические услуги. Я хочу этими услугами воспользоваться. Сейчас Вы проводите собеседование, оказывать мне эту услугу или нет.

— Вы не представляете, что нужно делать.

— Я влезаю в шкуру аватара и могу делать всё, что захочу. Могу убить, могу покалечить, и мне за это ничего не будет.

— Звучит слишком просто, а как же закон? Если убьёте — Вас накажут.

— Чушь. Вы сами прекрасно знаете, что это не так. Я влезаю в шкуру аватара. Вы вербуете меня, в какую ни будь ЧВК. Они даже знать не будут, что я аватар. Они посылают меня на задания. Скажут убить — убью. Покалечить — покалечу. Изнасиловать — изнасилую. Если сжечь деревню, как там в Либерии…

— Откуда Вам про это известно?

— Про Либерию?

— Да.

— Один человек. Он воспользовался Вашими услугами.

— ИМЯ!

— Я не знаю, как его зовут, только позывной «Сом».

— Секунду. Сверюсь со своей базой данных.

В микрофоне явственно были слышны удары по клавишам клавиатуры.

— Да, человек с таким позывным был нашим клиентом, но зачем Вам…

— Да потому что я хочу убивать!

— Вам так нравится убивать?

— Я не знаю. Ни разу не пробовал.

— Но, тогда зачем?

— Да потому что это круто! Я могу убивать сколько угодно, и мне за это ничего не будет.

— Вас тоже могут убить!

— Глупости! Убьют не меня, а аватара. Мне ничего не будет. Я буду за тысячу километров от этого места.

— Но аватар стоит денег.

— Они у меня есть.

— Смерть аватара — это больно.

— Потерплю. Боль — это плата за ошибки. Если я ошибаюсь, то аватар умирает. Значит, в следующий раз мне надо будет исправить ошибки, чтобы аватар не умер.

— В следующий раз?

— Конечно! Этот как компьютерная игра. В любой игре у главного героя есть несколько жизней. Если он не справляется в первый раз, то может попробовать снова и снова, пока у него не получится выполнить задачу. Так же и здесь аватар — это твоя жизнь. Убили одного аватара — берёшь нового, как новую жизнь, и пробуешь снова и снова.

— Но жизнь это не компьютерная игра.

— Всё равно. Это так круто. Я могу делать всё что захочу, и мне ничего за это не будет.

— Хотите остаться безнаказанным?

— Я хочу получить от жизни ВСЁ и готов за это ВСЁ заплатить.

— Хорошо, мы рассмотрим Ваше предложение.

— Как я узнаю о Вашем решении?

— Мы пришлём номер счёта на вашу электронную почту.

— А если Вы откажете?

— Тогда Вы об этом никогда не узнаете.

— Договорились. Я Вам больше не нужен?

— Нет. После того как Вы перечислите деньги — мы свяжемся с Вами.

— Ладно. Отключаюсь.

После того как молодой человек произнёс последние слова — он неожиданно упал на пол. Теперь он больше напоминал сломанную куклу, а не элегантного молодого человека. В этом не было ничего удивительного, ведь это был не человек, а автоматон — заводная игрушка лишь похожая на людей.

Двадцать первый век развивался невиданными темпами. Теперь можно было делать точные технические копии человека. Внутри это был очень современный механизм, имитирующий скелет и внутренние органы человека. Снаружи скелет покрывался искусственной кожей, которая очень точно имитировала человеческую. Первые автоматон были предназначены для работы в тяжёлых или опасных условиях: в космосе или на атомных электростанциях. Это были не роботы, а именно автоматоны — механизмы работающие непосредственно под управлением человека. Оператор, управляющий автоматоном, находился в соседней комнате. Он надевал специальный шлем, и перчатки, а после этого начинал видеть глазами автоматона, слышать его ушами, а главное осязать, то, что он берёт в руки. Первый автоматоны были связаны с оператором паутиной проводов. Но прогресс не стоял на месте. Развитие систем связи позволило управлять автоматоном с помощью сотовой связи. Это расширило область применения автоматонов. Их стали использовать в моде и в шоубизнесе, где они заменяли живых моделей. Теперь любой мог стать супермоделью или великим актёром, даже не выходя на подиум или на сцену. Несмотря на хорошее сходство с человеком автоматоны при ближайшем рассмотрении можно было легко отличить от человека. Именно поэтому фирмы, производящие автоматонов стали стремится к созданию точных копий человека. Кожа автоматонов стала «живой». При нагреве она выделяла жидкость, имитирующую пот. При ранах или порезах кожи выделялась красная гидравлическая жидкость, похожая на кровь. На воздухе она засыхала и сворачивалась. Специальные ароматизаторы, придавали ей запах крови. Теперь практически любого можно было ввести в заблуждение, конечно кроме специалистов в этой области.

Но многих не устраивали даже такие точные копии. Именно поэтому некоторые исследователи пытались создать человеческие копии из живых клеток человека. Такие копии назвали аватарами. Аватар был точной копией человека, полностью созданный, из человеческих клеток. По сути это и был человек. У него был даже мозг. Главное отличие от человека было в том, что в мозг были вживленные специальные чипы, которые через сотовую связь контролировали движения аватара. Отношение к аватарам любой религии было резко отрицательным. Любые исследования были признаны неэтичными и даже вредными. Лишь несколько стран на Земле разрешили вести у себя подобные исследования. Но в погоне за прибылью, фирмы производящие аватаров, готовы были наплевать на любые законы: как на законы людей, так и на законы божьи. А клиенты у таких компаний были, причём за автаров они были готовы платить любые деньги. Но зачем нужен аватар? Это возможность испытать любые, даже самые острые ощущения без малейшего риска для жизни. Разбиться, участвуя в экстремальных гонках? Нет проблем! Выпрыгнуть из самолёта без парашюта? Почему нет? Сплавляться по горной реке, без шлема и спасательного жилета? А что мешает это сделать? Так можно было получить острые ощущения, без малейшего риска для жизни. Если случался несчастный случай, то погибал только аватар. Тогда человек оказывался в удобной капсуле у себя дома. Он снова и снова мог «умирать», достаточно было купить нового аватара. Не секрет, что многие богатые люди тайно пользовались услугами компаний производящих аватары. Так можно было снять накопившийся стресс, без алкоголя или наркотиков.

Ктото пошёл гораздо дальше в опыте над собой. Зачем нужно было убивать аватара, если можно убить когото ещё? Аватар для террористов стал идеальным смертником. Теперь не нужно было искать кандидата на роль смертника. Не нужно было его долго обучать и приучать к мысли о смерти — достаточно было просто купить аватара. Аватар можно было сделать с любым набором генов, любой внешности, поэтому вычислить его спецслужбам не было никакой возможности. Даже отключение сотовой связи не приводило к положительным результатам. Аватар можно было заранее запрограммировать на определённые действия. Он мог, есть, пить, вести непринуждённую беседу, но в нужный момент всегда звучал взрыв. Понятно, что спецслужбы всеми правдами и неправдами пытались закрыть производство автаров, но богатые и влиятельные люди всячески этому препятствовали. Официально производством автаров занимались два крошечных островагосударства в тихом океане, но за спинами этих псевдо государств стояли международные корпорации и мощь мировых денег. Конечно, международные корпорации не хотели, чтобы их бизнес ассоциировали с терроризмом, поэтому они тщательно отбирали клиентуру. Но кроме крупных компаний существовало много мелких, которые хотели получить прибыль, не смотря ни на что. Они стали устраивать экстремальные туры, для клиентов. Аватар делался в виде наёмника и вербовался в одну из многочисленных ЧВК — частных военных компаний. Жизнь наёмника — это конфликты, от мелких стычек, до крупных войн. Так клиент, купивший аватара, мог удовлетворить все свои садистские наклонности, избежав при этом любой маломальской ответственности. Нельзя сказать, что такая ситуация нравилась ЧВК. Вместо того, чтобы получить профессионала за деньги готового выполнить любой приказ, они получали неуравновешенного садиста готового убить любого, или пожертвовать жизнью своего товарища, ради острых ощущений. Но что они могли сделать? Многие ЧВК были вне закона, а вычислить потенциальных аватаров было практически невозможно.

Все хотят получать прибыль, но как узнать, что за потенциальный клиент стоит перед тобой: богатый бездельник, или террорист? С одного ты можешь получить много денег, даже если он окажется садистом, кто будет считать убитых в охваченной войной Африке или Азии? Совсем другое дело терроризм. Террористы норовят ударить побольнее по представителям богатых стран Америки и Европы. Один крупный теракт мгновенно выведет даже самую мелкую компанию из тени. Спецслужбы тебя будут преследовать, пока не убьют или не посадят. В этом им помогут международные корпорации, производящие аватаров. Конкурентов они не любят, а это самый лучший способ их разорить. Как правило, они прекрасно знали всех своих конкурентов. Можно ли организовать свой бизнес с нуля, тем более такой сложный, как производство аватаров? Конечно, нет! Для этого нужны деньги и технологии. Технологии стоят денег, да и охраняют их как зеницу ока. Поэтому в таких мелких фирмах, как правило, работали бывшие сотрудники международных корпораций, которые имели доступ к таким технологиям. Пользуясь своим служебным положением технологии просто крали. Корпорации не жалели денег и сил, чтобы вернуть украденное, и наказать воров. Часто они посылали автоматонов, под видом богатых клиентов, чтобы поймать воров. Именно поэтому к автоматону отнеслись довольно подозрительно, назначив тайную встречу в заброшенном цехе.

 

Глава 1

Яркая, залитая солнцем площадка. Белый ослепительный снег. Погода тёплая и солнечная. Что ещё нужно? Живи да радуйся! Но нет, я сижу на снегу и горько плачу. Ко мне подошла взрослая девочка. Ей было всего десять, но в мои семь она казалась необычайно взрослой.

— А что такой взрослый сидит и плачет? — спросила она.

— Я не взрослый… Мальчишки — сквозь плач произношу я.

— Какие мальчишки?

Я указываю кудато в сторону и ещё больше заливаюсь плачем. Там стоят мальчишки и тычут в меня пальцем.

— Ну и что? Ты взрослый, а они маленькие!

От удивления я перестаю плакать.

— Я взрослый?

— Конечно! Встань на ноги.

Я поднялся на ноги и опёрся на лыжи.

— Вот видишь? Смотри ты, какой высокий!

Я удивлённо смотрю на свои ноги, обутые в лыжные ботинки.

— Я не умею ездить. Вот смотри — сказал я, и мои ноги разъехались в разные стороны. Я снова сел на снег и заплакал пуще прежнего.

— Да ты неправильно делаешь! Дай я тебя научу.

— Не хочу! Ненавижу этот снег! Ненавижу эти лыжи!

— Да ты будешь как взрослый!

— Правда?! — слёзы на моих глазах мгновенно высохли.

— Конечно! Видишь, тётенька стоит на лыжах? Она тоже ездить не умеет. А дяденька её учит. Он её инструктор. А я буду твоим инструктором!

Впереди действительно какаято тетенька попыталась встать на лыжи, но не удержалась и упала на попу. Вместо того чтобы, как я заплакать, она громко и заливисто захохотала. После этого дяденька инструктор помог ей подняться на ноги, и они о чёмто весело заговорили.

— Видишь это весело!

Я поднялся на ноги и смело посмотрел на притихших мальчишек.

— Видите я взрослый! У меня есть инструктор, а у вас нет!

— Мы тоже хотим — хором сказали мальчишки.

— Ищите себе другого инструктора! — сказала, как отрезала девочка.

Яркий очень яркий сон. Миша открыл глаза и проснулся. Нет. Конечно сейчас он не Миша. Мишей он был тогда 30 лет назад. А сейчас он живёт в Германии, и соседям он известен как Майкл Торн — американец. Хотя какая разница, что у него за легенда. Внутри он остался тем же Мишей, или лучше Михаилом Сергеевым. Михаил открыл глаза и огляделся. Конечно, он был в капсуле, для управления аватаром. Это было такое свойство его организма. После того как он выходил из управления, мозг отключался, и неизменно засыпал. Последнее время мозг, изза недостатка положительных эмоций отправлял его в путешествие по самым светлым моментам в его памяти. Где это было? Сочи. Ясная поляна. Как же давно это было? 25? 30 лет назад?

Я родился в тёплом Сочи. Тогда в семь лет родители впервые привели меня покататься на лыжах. Я не понимал и не хотел этого. Лыжи я сразу возненавидел, пока не встретил ЕЁ! Полина была той девочкой, что помогла встать мне на ноги. Я полюбил её сразу детской любовью. Она не понимала моих чувств, считая это обычной детской привязанностью. Родители Полины были лыжными инструкторами, а она всего лишь помогала им, показывая малышам, как ходить на лыжах. Но я её любил! Я не хотел её отпускать! Я просил родителей каждый день, чтобы они привели меня снова покататься на лыжах. Они не понимали моих порывов. Одно дело раз в две три недели посетить лыжную трассу, и другое дело рваться туда каждый день. Не я не мог прожить и дня без своей любимой. Родители, наконец, смирились и записали меня в лыжную секцию.

Теперь я имел возможность почти каждый день видеть свою любимую. Но ей это категорически не нравилось. Я надоедал ей своей назойливостью. Вскоре моя влюблённость сошла на нет. Но я полюбил лыжи. Мне нравилось бегать по снегу, и радоваться его искристой белизне. Мой тренер Виктор Сергеевич Лемешев разглядел во мне потенциал, и постоянно гонял меня по склонам. Это был длинный, худой, коренастый человек лет сорока. Раньше он тоже занимался лыжами, но получив травму, 15 лет назад, он занялся тренерской работой. Особых успехов он не добился, но я думал, что смогу превзойти его. По характеру он был очень спокойный для тренера человек. Меня он особо не гонял, может потому что у него были более перспективные спортсмены? Но и бросать меня он не хотел. Мне казалось, что он просто отрабатывал зарплату.

Лыжи укрепили меня. Я стал спортивным и подтянутым. Я тренировался днями напролёт. В тринадцать лет я начал ездить на свои первые соревнования. Учился я хорошо, поэтому ничего меня не отвлекало от любимого занятия. Мне нравились соревнования, нравилось обгонять соперников. Хорошо, когда ты оказываешься впереди. Но именно там, на первых соревнованиях, я впервые столкнулся с серьёзным соперником.

Прошло больше двадцати лет, но я до сих пор помню его имя. Его звали Егор Кузнецов. Ему было четырнадцать, и он был на 15 сантиметров выше меня. Он был абсолютно уверен в своих силах, поэтому не видел во мне серьёзного соперника. Мы встали на старт все вместе, и прозвучал выстрел стартового пистолета. Егор сразу вырвался вперёд, благодаря своему высокому росту, а я бросился вдогонку. Два круга я не мог его догнать. Меня это раздражало. В нашей секции я обгонял всех, а здесь даже не мог догнать соперника. После второго круга мной овладела настоящая злоба и я, напрягая все свои силы, помчался вперёд! На повороте я смог его обойти. Он, наверное, думал, что это случайность, что никто не сможет его обогнать, поэтому он сразу попытался обогнать меня. Но я уже не хотел уступать с таким трудом доставшееся лидерство. Я побежал вперёд, чувствую позади его тяжёлое дыхание. Мы соревновались, совершенно не замечая внимания на других соперников. Когда закончилась гонка, мы уже догнали ребят, отставших на круг. Я из последних сил, пересёк финишную черту и упал на снег. Рядом повалился мой соперник. Мы тяжело дышали и были похожи на двух рыб, выброшенных на берег.

— Я тебе победил! — смог я выдавить из себя.

Мой соперник ничего не сказал. Я до сих пор помню его багровое от напряжения лицо. В тот день я никак не мог отдышаться. Лёгкие, да и всё тело болело, но меня переполняла гордость, что я смог одолеть соперника, гораздо выше и старше меня. А потом случилось событие, которое навсегда врезалось в мою память. Нас начали награждать. Я получил красивый кубок, а моему сопернику вручили почётную грамоту. И тут я увидел перекошенное от злобы лицо тренера моего соперника. Я никогда не видел такого злого выражения лица. Его тренер был широкоплечий полный мужчина. Он был на голову ниже Егора, но Егор просто сжался под его взглядом, стараясь казаться ниже. Егору дали грамоту, и он неожиданно расплакался. Он ревел как девчонка, размазывая сопли и слёзы по лицу. В сущности, он был всего лишь ребёнком, который просто не умел проигрывать. Мне так стало его жалко, что я решил отдать ему свой кубок. Я протянул его ему в знак примирения. Сначала он не понял моих намерений. А когда догадался, то схватил кубок и с силой швырнул его в снег. Это стало для меня серьёзным уроком. Я понял, что можно обыграть любого, даже самого сильного и самоуверенного противника. Но если ты захочешь разделить с ним радость победы, то он не оценит твоего благородства.

Я продолжал бегать. Уровень соревнований становился всё выше. Даже один раз я участвовал в международных соревнованиях, но здесь я понял, что одной злобой невозможно выиграть. Все соперники оказались гораздо сильнее меня. Как бы я не старался, как бы я не бежал на пределе своих сил — соперники оказывались гораздо сильнее. Я весь изматывался, но приходил один из самых последних. «Третий с конца» — как любил повторять мой отец. Именно тогда я и решил круто поменять свою жизнь. Я решил стать биатлонистом. Мне всегда нравился этот вид спорта. Это было не только война мускулов, но и война нервов. Если ты промахнешься, то побежишь штрафной круг. А вот если сожмёшь волю в кулак, сосредоточишься, то всегда сможешь поразить цель. Конечно, надо при этом освоить винтовку. Да и таскать её не очень удобно. В лыжной гонке тебе ничего не мешает, а здесь она постоянно бьёт тебя по спине, кроме того с каждым кругом она становится всё тяжелее и тяжелее. Винтовку я освоил быстро, да и стрелять мне нравилось, но вот бежать от этого быстрее я не стал. Именно поэтому, несмотря на меткую стрельбу я, как правило, оказывался лишь в середине турнирной таблицы.

Мне было уже 35, когда я решил закончить карьеру. Возраст, да и старая травма колена давали себе знать. Я так и не женился. Трудно было найти человека, который бы постоянно ждал тебя со сборов. Какихто особых успехов у меня не было, поэтому и поклонниц, не наблюдалось. Можно было найти девушку из таких же, как я спортсменов, но старая обида на Полину, отвергнувшую меня, не давала покоя. В общем, я закончил карьеру, не создав семьи, и так ничего толком не добившись. Оставалось одно — сидеть на шее своего старшего брата.

Мой старший брат Константин был на четыре года старше меня. Высокий и широкоплечий он всегда выгодно смотрелся по сравнения со мной худым и подтянутым человеком среднего роста. Вместо спорта он всегда уделял большое внимание учёбе. Мой брат был намного умнее меня, правда, он всегда витал в облаках. Но, к моему удивлению ему всегда удавалось чтото выудить из этих облаков, а потом выгодно использовать. Ещё во времена студенчества он вместе со своим приятелем Александром Кругловым запатентовал одну интересную штуку. Я не до конца понимал, что это такое, как брат не старался мне втолковать. Как я понял — это был контейнер, для транспортировки гелия3. С 2040 года на постоянной основе, на Луне существовала колония — поселение. Основу колонии составляли учёные, которые вели там исследования. Но на Луне малая гравитация. Если постоянно жить с малой гравитацией, то можно нанести существенный вред здоровью. Именно поэтому среди учёных проходила постоянная ротация. Раз в месяц одна группа учёных улетала с Луны, другая прилетала на их место. В это время на Луне уже была налажено добыча гелия3.Этот газ использовался в ядерных реакторах на Земле и был источником чистой электрической энергии. Добычей занималась одна единственная корпорация. Корпорация называлась «Лунная энергия». Эта корпорация на правах монополиста диктовала цену на газ. Большая часть промышленных компаний земли покупала энергию, полученную с помощью гелия3. На самой Земле источники энергии были весьма скудны, либо совсем истощены, поэтому, несмотря на высокую цену никто, не смел спорить. Все молча покупали энергию, и только мой брат смог бросить вызов корпорации. Он вместе с группой учёных прилетел на Луну с двумя чемоданами. За месяц он смог наполнить оба чемодана гелием3, а потом улетел на Землю со следующей экспедицией. На земле он прилетел в Гонконг, где смог продать содержимое обоих чемоданов. После этого он мгновенно стал миллионером. Корпорация «Лунная энергия» узнала о сделке через месяц, и разразился жесточайший скандал. Она грозила судом и разорением и моему брату, и тем, кто купил этот гелий3. Я реально думал, что моего брата посадят, но у него нашлись могущественные защитники. После пяти лет борьбы и апелляций мой брат выиграл последний суд и заслужил право самому добывать гелий3. «Лунная энергия» более 15ти лет была монополистом, не только потому, что обладала эксклюзивными правами на добычу гелия3, но и потому что она единственная, кто обладал технологиями транспортировки. Все эти технологии хранились в секрете.

Многие, до моего брата, пытались привезти на Землю гелий3, но все попытки заканчивались неудачей. Контейнеры просто взрывались, и только моему брату удалось создать достаточно прочный контейнер. Фокус был в том, что в контейнеры, что придумал брат, помещалось в два раза больше гелия3, чем в контейнеры «Лунной энергии». В общем, мой брат привлёк инвесторов и создал компанию «Солнечная энергия». «Солнечная энергия» стала возить гелий3 на Землю. В первый же год работы прибыль компании составила 100 миллионов кредитов! Излишне говорить, что мой брат сразу стал очень богат. Через десять лет стоимость компании уже составляла 120 миллиардов кредитов, а личное состояние моего брата, без учёта акций составляло десять миллиардов кредитов. В общем, мой брат был миллиардером, а вот я так ничего и не добился. Когда я выступал на соревнованиях меня так и называли — брат Константина Сергеева.

В тридцать лет мой брат женился на одном из своих менеджеров. Жена Марина, стройная, белокурая красавица, родила ему двух детей: мальчика Степана и девочку Карину. Став очень богатым человеком брат стал заниматься инвестициями в очень многие проекты. Один из таких проектов и стал проект создания аватаров. Да, как это не печально звучит — именно мой брат послужил причиной тех трагический событий, что постигли мою семью. Он нанял для осуществления этой работы Профессора Геннадия Маслова. На его исследования он и выделил огромные суммы. Я толком не знал, сколько это денег, но речь шла о миллиардных кредитах. Работы по созданию аватара длились не менее пяти лет. Когда работы были практически завершены Профессор Маслов, решил свернуть все исследования. Для моего брата — это было как гром среди ясного неба. Он долго и громко возмущался. Даже мне он выражал своё недовольство. Потом он решился встретиться с профессором в одном из загородных клубов, чтобы утрясти все вопросы.

5 мая 2060 года стало чёрным днём в моей жизни. Мне трудно об этом говорить — слёзы подступают к горлу, но если я об этом не расскажу, то вы ничего не поймёте, в моём дальнейшем рассказе. Беспристрастная камера записала разговор. Я лишь приведу его в точности.

Всё происходило в кафе, расположенным рядом с загородным гольфклубом. Брат открыл дверь в кафе, и пропустил вперёд жену Марину и детей. Профессор уже сидел за столом. Он был седой человек, с большой плешью на голове. Брат подсел к нему за стол, а жена с детьми сели за соседний стол.

— Здравствуйте профессор! — сказал Костя.

— Здравствуйте, Константин! — поприветствовал его профессор — Я вижу, Вы привели детей?

— Да. В конце концов, мы здесь обсуждаем и их будущее.

— Именно. Об их будущем мы и будем говорить.

— Честно говоря, профессор я не понимаю, Вашей позиции. Когда мы только встретились, Вы говорили, что аватары — это прекрасная возможность, для инвалидов реализовать себя. Человек, прикованный к кровати, или даже если потерял одну из конечностей, уже не может жить полноценной жизнью. А аватар — это возможность почувствовать всю её полноту. Но сейчас, когда мы на пороге величайшего открытия всех времён — вы готовы отказаться от всего. Я не понимаю.

— Скажите, сколько поВашему стоит аватар?

— Я не знаю. Я никогда не задавался такими вопросами. Деньги выделялись на исследования. Большие деньги.

— Первый аватар стоил один миллиард кредитов. Но это был самый первый экспериментальный образец. При массовом производстве стоимость продукции снижается. Последующие двадцать аватаров обошлись нам в среднем по сто миллионов кредитов каждый. За пять лет мы смогли снизить издержки, именно поэтому стоимость аватара сейчас составляет 5 миллионов кредитов. Но это если производить аватара штучно в лабораторных условиях. Если наладить массовое производство, то стоимость аватара составит пятьсот тысяч кредитов. Плюс капсула для переноса — самая дешёвая сто тысяч, плюс годовое обслуживание ещё пятьдесят. Итого шестьсот пятьдесят тысяч кредитов. Вы думаете, ктото из инвалидов, сидящих на пособии, сможет себе позволить такого аватара?

— Я не знаю. А сколько сейчас размер пособия?

— Мало. Очень мало. Самый дорогой протез ноги стоит пятьдесят тысяч. Инвалиду легче купить протез, чем купить аватара.

— Но вы же говорили, что справитесь!

— Да знаю. Я ошибался. Я думал, что технология аватара станет по истине массовой. Я думал, что стоимость не превысит 50 тысяч.

— Вы же обещали!

— Да обещал! Но я не смог выполнить обещанное изза Вас!

— Так это я виноват? В чём же, дал Вам слишком мало денег?

— Нет. Всё дело в стоимости электричества.

— При чём здесь электричество?

— А Вы знали, что стоимость аватара напрямую зависит от стоимости электричества? По Вашему виду понятно, что нет. Аватар состоит из живых клеток. Клетки должны расти и делится. Им нужно тепло и свет. А тепло и свет даёт электричество. Вы ведь являетесь одним из двух главных поставщиков газа гелия3 на Землю. А это и есть источник электрической энергии! Вы же не сможете снизить стоимость электричества в десять раз?

— Нет. У нас большие производственные издержки.

— Значит и стоимость аватара невозможно будет снизить до приемлемого уровня.

— Тогда что Вы предлагаете? Будем продавать аватары богатым инвалидам?

— Нет. Проект необходимо немедленно закрыть!

— Закрыть? Да вы с ума сошли. Вложены такие деньги! Проект нельзя закрывать. Что скажут акционеры.

— Это меньшее, что мы можем сделать.

— Нет спасибо. Я такой бизнес закрывать не буду!

— Вы не знаете всей правды!

— Что Вы хотите этим сказать?

— Ко мне обратилась одна фирма. Она хотела, чтобы я анонимно сделал, для неё аватара. Как они узнали, что я делаю аватаров — неизвестно, но я вежливо отказал. Они были настойчивы, но я был твёрд в своём решении. Когда они стали настаивать — я пригрозил, что обращусь в прокуратуру. Тогда они отстали и больше не беспокоили меня. Я думал, что меня просто оставили в покое. Оказалось, что они искали другого исполнителя. Как всегда допоздна засидевшись на работе, я отправился домой. Но, уже подходя к машине, я понял, что забыл папку с документами. Я решил вернуться. На работе я застал двух своих учеников. Они создавали аватара за моей спиной! Я потребовал объяснений, и они всё выложили мне. Оказывается их шантажировала та самая фирма. Я пошёл в прокуратуру. Оказалось, что эта фирма была связана с несколькими терактами по всей стране! Мои ученики создавали аватаров для терактов!

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно! Вот данные прокурорской проверки.

Профессор выложил на стол какието документы.

— Этого не может быть.

— Смотрите сами.

Брат углубился в чтение. Через пять минут он решительно оттолкнул документы и откинулся на стуле.

— Проект необходимо закрыть — сказал профессор.

— Но потраченные деньги. Тем более это единичный случай.

— Вы не понимаете. Мы открываем новую эру в мировом терроризме. Аватар — это идеальный способ совершить теракт. Не нужно готовить смертника. Достаточно купить аватара и вот он готовый смертник. Аватара нельзя отличить от человека, потому он создан из человеческих клеток. Всё отличие заключается в том, что в его голове стоят специальные чипы, с помощью которых идёт управление аватаром. Эти чипы можно обнаружить при сканировании, если иметь специальное оборудование, и знать, что искать. Но сейчас появились чипы нового поколения, а их невозможно обнаружить даже портативными приборами, только в лабораторных условиях. Кроме того аватара можно запрограммировать заранее на теракт, а не управлять им дистанционно. Тогда его вообще невозможно обнаружить.

— Аватара можно сделать из любых человеческих клеток?

— Конечно. За основу можно взять любые клетки: министра, премьерминистра, президента, в конце концов! И Вы не узнаете, кто аватар, а кто настоящий, пока он не взорвётся.

— Подождите. Аватар — это всего лишь человеческая копия. Как он может взорваться?

— Разве в человеке мало скрытых полостей? Желудок, кишечник, легкие, кровеносная система. Во все эти полости можно поместить взрывчатку, газ или закачать яд. Этим вы открыли ящик Пандоры, теперь убить другого человека не составит никакого вреда! Неужели Вы хотите, чтобы Ваше имя ассоциировали с самыми страшными терактами в истории?

— Но разве не будет жёсткого отбора кандидатов. Мы сами будем видеть, чьё это ДНК? Мы сами будем контролировать этот процесс. При малейшем подозрении — просто откажем клиенту.

— Яркий пример с моими учениками доказывает, что мы ничего не будем контролировать. Если бы я не вернулся за документами, аватар для терактов уже был бы создан. Может быть, уже он когонибудь убил. Вы бы хотели отвечать за теракт? Такого будущего Вы хотели для своих детей?

— Вы правы. Я совершил ошибку. Я решил поиграть в бога и… заигрался. Проект необходимо закрыть.

— А деньги?

— Я всё улажу. Если надо оплачу всё из собственного кармана. Все материалы исследований должны быть уничтожены.

— А вот это зря! — эти слова произнёс официант. Он отложил поднос и опустился на свободный стул.

— Что Вы себе позволяете? — возмутился профессор.

— Профессор Вы гений! Вы создали уникальную вещь, а теперь хотите так просто от неё отказаться! Разве это справедливо? Столько людей много лет боролись за свои права. Столько людей погибло, защищая правое дело. Теперь, когда Вы создали технологию, которая может спасти жизни этих пламенных борцов, Вы готовы всё бросить!

— Вы???

— Да. Наша организация обратилась к Вам за помощью. Но вы отказали. Тогда мы попросили Ваших учеников. Вам нужно было просто стоять в стороне и не вмешиваться. Но нет! Вы испортили всё дело! А что теперь? Теперь перед Вами автоматон, а не аватар.

— Вы убиваете людей!

— Я борюсь за идею. В этой борьбе есть победители и проигравшие. Но мы ставим перед собой реальные цели и добиваемся их!

— Какой пафос! А сами лежите за тысячу километров отсюда и управляете автоматоном — сказал мой брат.

— А вы бы вообще молчали. Такие как Вы делают мир беднее, отнимая у людей последнее — сказал официант.

— Я даю людям тепло и свет.

— Вы грабите их!

— А Вы предпочитаете, чтобы они умирали от голода и холода? Такие как Вы готовы убить миллионы, чтобы добиться своей цели. Можно убивать стариков, женщин, детей — цель ведь оправдывает средства!

— Не говорите так!

— А как я должен говорить? Все террористы трусы! Вместо того, чтобы объявить открытую борьбу, Вы постоянно прячетесь за других людей. Вы постоянно прикрываетесь их телами, их жизнями. Даже сейчас Вы трусливо прячетесь за автоматона!

— Вы не смеете так говорить!

— А что такого сделали Вы, чтобы затыкать мне рот? Я дал людям тепло и свет. Многие были спасены от голода, холода и болезней. Я каждый год жертвую миллиарды кредитов на благотворительность. А что сделали ВЫ? Убили сотни человек?

— Мы боремся за права людей!

— Каким образом? Защищая одних невиновных, вы убиваете других невиновных! Как справедливо! Главное пролить реки крови, а зачем это делать — не имеет значение.

— У нас есть цель!

— Какая? Убивать людей? Так идите на войну. Но тут возникает одна проблема — вам противостоит вооруженный враг, а здесь можно безнаказанно убивать беззащитных людей.

— Хватит! Вы болезнь, которая разрушает эту планету!

— Какой апломб! Достаточно объявить своего соседа не человеком, а какойнибудь болезнью, или насекомым, и всё он уже не человек. А недочеловека можно свободно убивать. Конечно — так можно оправдать любое убийство.

— Соседа?

— Да соседа. Я живу с Вами на одной планете. Дышу с Вами одним воздухом, и не делю людей на правильных и неправильных. Я несу людям тепло и свет, а вы только разрушение и смерть.

— Тепло и свет! Как Вы надоели с этим пафосом. Вы сидите на своём олимпе и не понимаете, что внизу тоже люди. Они умирают от голода и холода, потому что не могут заплатить за Ваше электричество! Если Вы такой благотворитель, так раздайте это электричество бесплатно!

— Если я буду раздавать электричество бесплатно, то моя компания очень быстро разорится, тогда весь мир погрязнет во тьме и погибнет бóльшая часть человечества. Вы этого хотите?

— Я хочу установить справедливость!

— Тогда Вы обратились не по адресу. Я не собираюсь переделывать этот мир.

— А я всегда стремился это сделать! Если сидеть и ничего не делать, то этот мир невозможно изменить. Надо действовать! Ваше убийство всколыхнёт этот мир! Оно его изменит раз и навсегда. Это станет историческим моментом. Люди будут делить время, до и после Вашего убийства!

— Да Вы просто кровавый маньяк, одержимый убийствами. Какие могут быть аргументы, если Вы просто больной человек?

— А, вот с Вас и слетел весь Ваш лоск. Вы сами говорили, что не делите людей на правильных и неправильных. А теперь называете меня больным? Это Ваше общество глубоко больно!

— А Вы считаете, что убивать людей это нормально?

— Нормально! Это исторический процесс. Сначала общество жило при первобытнообщинном строе. Потом его сменил феодализм. Сейчас идёт эпоха капитализма. Вы же не будете отрицать, что капитализм гораздо более лучшая форма правления, чем первобытнообщинный строй? А история любой страны — это история войн. Любая война — это массовое убийство. Я вершу исторический процесс!

— Какой исторический процесс? Террор — это массовые убийства!

— Если массовые убийства меняют всю нашу жизнь — это исторический процесс.

— Я не понимаю, как моё убийство может изменить историю? Почему я?

— Вы действительно не понимаете? Вы же умный человек. Вы же сами себя создали.

— Постойте! Кажется, я начинаю догадываться — социальная справедливость, в этом всё дело! Вам не нравится, что я богат! Представляю себе типичную картину Вашей жизни: бедное голодное детство и злобный богатый сосед, которому вы вечно завидовали.

— Нет. Ваша картина никуда не годится. Я жил в довольно обеспеченной семье, получил хорошее образование и никогда не голодал.

Раздался стук двери. Все обернулись на звук. Около двери стоял один из посетителей и пытался выйти наружу.

— Не пытайтесь выйти наружу! Все входы и выходы заминированы! Попытаетесь выйти — прогремит взрыв! — предупредил террорист.

— Отпустите моих детей! — сказал брат.

— Вы не понимаете! Внутри меня находится двенадцать килограммов пластиковой взрывчатки. Она разнесёт Вас в клочья! Вы уже все мертвы!

— Я не хочу умирать! — закричала Карина и заплакала.

— Я тоже не хочу! — вторил ей Степан.

— Мамаша немедленно успокойте детей! — грубо приказал официант.

— Милая я прошу тебя — успокой детей — как можно спокойнее сказал мой брат.

— Да, нам всем надо успокоиться. Все сделайте глубокий вдох. Досчитайте до трех и выдохните. Повторите это десять раз — сказал официант.

— Делай, что говорит дядя — сказала Марина.

— Да делайте, что я говорю, и мы все успокоимся. Я не хочу паники.

— Я не понимаю. Мы сидим и ведём здесь светскую беседу. Вы какойто нетипичный террорист — сказал профессор.

— А поВашему у террористов есть типичное поведение? — спросил официант.

— Конечно! Они делают заявление на камеру, угрожают заложникам, а потом их казнят. Мы же разговариваем уже пятнадцать минут, и Вы так и не сообщили о своих намерениях.

— Знаете, что меня дико раздражает, в поведении этих террористов? Это три вещи. Первое — это дикий животный страх в их глазах. Они до жути боятся умереть. Они не боятся убивать, но их пугает страх собственной смерти. Именно поэтому они боятся всех: заложников, полицию, журналистов. Они не могут расслабиться, чтобы нормально вести диалог, чтобы внятно объяснить собственную позицию.

— А вы можете расслабиться, ведь Вы не рискуете своей жизнью?

— Конечно. Я могу транслировать свои мысли через автоматона. Я могу чётко изложить свою позицию. Но мы отвлеклись. Второе, что меня раздражает — это их заявление. Как правило — это короткие тезисы, написанные ими заранее. Это не их собственные мысли, а то, что им вбили в голову их кураторы. Сами они и двух слов связать не могут, а если настаиваешь на разъяснении их позиции — прячутся за своими лозунгами. Ты ведь сейчас умрешь. Это самый важный и последний момент в твоей жизни — объясни, зачем ты это делаешь? Но нет, они скатываются в свою демагогию! Именно из этого вытекает третий раздражающий фактор — они полные ничтожества! Их кураторы, чтобы привлечь в свои ряды новых исполнителей, постоянно внушают им мысль, что они самые лучшие, что они рождены для чего большего.

— Но разве это не так? Разве теракт, для них это не нечто большее?

— Не в этом дело. Сильный и уверенный человек не покупается на такие слова. Он точно знает свои возможности. Он ставит перед собой цели и добивается их.

— Такой как вы? — спросил мой брат.

— Конечно. Я точно знаю, чего я хочу.

— А я до сих пор не пойму, почему Вы выбрали меня?

— А Вы сами не можете догадаться? У Вас нет на этот счёт никаких мыслей?

— Полагаю, что это както связано с моей профессиональной деятельностью, но почему конкретно — я не знаю.

— А Вы профессор, что думаете на этот счёт?

— Я думаю, что Вы взяли нас в заложники и просто тяните время — сказал профессор.

— А я думаю, что это просто блеф! Нет никаких бомб! Вы взяли нас в заложники, чтобы поболтать языком. Я сейчас возьму и выйду отсюда! — сказал один из посетителей. Это был грузный мужчина средних лет.

— Я очень советую, Вам этого не делать! — предупредил его террорист.

Мужчина не стал его слушать. Он поднялся изза стола и решительно направился к двери. Террорист в два прыжка догнал его у самой двери. После этого он рывком левой руки развернул к себе мужчину, а правой нанёс короткий удар в живот. Мужчина охнул и упал на колени, держась руками за живот. После этого террорист схватил мужчину под мышки и резко оторвал от пола. Подняв его как пушинку — он усадил его на ближайший стул. После этого террорист выскочил в подсобку. Было слышно, как хлопнула дверь, и раздался звук волочения по полу чегото тяжёлого. Вскоре появился террорист — он тащил труп мужчины по полу. Он выволок его на середину зала, и бросил там.

— Похоже, я должен Вам коечто объяснить! Это охранник, которого я задушил вчера. Я не хотел его убивать, но он мешал моим планам.

— Мама, а этот дядя мёртвый? — спросил Степа.

— Да сынок — ответила Марина.

— А можно мне его потрогать?

— Давай мальчик. Подойди, потрогай его! — сказал террорист.

Степа подошёл к мертвецу и коснулся его пальцем.

— Холодный — сказал мальчик.

— Я достал его из холодильника.

— А зачем он был в холодильнике?

— Чтобы не протух.

— Я тоже буду такой холодный?

— Нет. Скорей всего тебя разорвёт на мелкие кусочки, а потом эти кусочки сгорят как маленькие солнышки.

— Стёпа иди сюда! — позвала его Марина.

— Мама я хочу посмотреть — сказал Стёпа.

— Слушайся маму. Иди к ней — сказал официант.

Степа вернулся за стол.

— Вы нас всех убьёте? — спросил худощавый мужчина, одиноко сидящий за столом.

— Нет. Вас убьёт система! — ответил официант.

— Что это значит? — спросил профессор, глядя на труп охранника.

— Посмотрите на меня профессор, и ответьте на вопрос: «Что будут делать власти, когда узнают, что здесь происходит?»

— Они начнут переговоры.

— А потом?

— Если не смогут договориться, то начнут штурм.

— А что они будут делать между переговорами и штурмом?

— Будут пытаться торговаться и тянуть время.

— Нет. Это всё относится к переговорам. Даю подсказку. Вдруг я не один. Вдруг у меня есть сообщники с той стороны двери? Как я могу с ними связаться?

— Они выключат сотовую связь.

— В точку господин профессор. А ещё ответьте мне: «Как управляется автоматон?»

— По сотовой связи.

— Вполне логично, что как только они вырубят сотовую связь — я потеряю контроль над автоматоном. Я не хочу терять контроль, поэтому, как только они вырубят сотовую связь — прогремит взрыв. Если они начнут штурм, то прогремит взрыв. Если во время переговоров они будут хамить, или будут пытаться обмануть меня, то прогремит взрыв. Именно поэтому Вас убью не я, а система. Всем всё понятно?

— Не совсем — сказал брат.

— Что же Вам непонятно? — спросил террорист.

— При чём здесь я? Почему меня с семьёй Вы выбрали в качестве мишени? — спросил брат.

— Вы так и не поняли? Это заказ!

— Я так и думал! — воскликнул профессор.

— Если заказ, то Вам заплатили деньги! Сколько Вам обещали? Мы предложим больше! — воскликнул брат.

— Нет — сказал террорист.

— Намного больше!

— Нет.

— Подожди Костя, может речь идёт, не о деньгах? — спросил профессор.

— Вы правы профессор.

— А о чём тогда речь? Вам предлагают какуюто неоценимую услугу? Может Вас шантажируют? — допытывался брат.

— Нет. Я это делаю по собственной инициативе.

— Значит, речь идёт о деньгах. Я предложу Вам в десять, в двадцать раз больше! Просто назовите цену!

— Почему Вы видите во мне только меркантильный интерес? Я довольно обеспеченный человек и не нуждаюсь в деньгах.

— Но Вы же сами сказали «Заказ».

— Вам известен термин социальный заказ?

— Что?

— Вам известен такой термин?

— Да, но при чём здесь это?

— Сейчас объясню. Люди каждый день ходят на работу. Как правило — это тяжёлая и неблагодарная работа. Они гробят свою жизнь и здоровье, чтобы мы могли спокойно жить. За свою работу они получают сущие гроши. Этих денег им явно не хватает. Если они заболеют, то никакая страховка не покроет расходы. Они мало живут. Именно поэтому у людей возникает социальный заказ — они хотят жить. Любой «лишний» день жизни для них как подарок судьбы. А как можно продлить их жизнь? Только дав им дешёвую энергию.

— Я не произвожу энергию. Я привожу гелий3 с Луны. Электричество вырабатывают на ядерных электростанциях на Земле. Я не формирую цену на электричество, я лишь продаю гелий3.

— А что произойдёт, если Вы все умрёте? Цена на электричество резко упадёт вниз!

— Откуда такая уверенность?

— Я хорошенько подготовился к этому вопросу. Вы правы. Вы возите гелий3 с Луны. Луна — спутник Земли. Доставка давно налажена, но всё равно приходится пересекать открытый космос. Если Вы не сможете вовремя доставить гелий3 на ядерные электростанции, то заказ перехватят Ваши конкуренты из «Лунной энергии». Чтобы не допустить эту ситуацию Вы стали возить гелия3 гораздо больше, чем его смогут переработать на электростанциях. Излишки гелия Вы помешали в объёмных хранилищах на Земле. Сейчас запасов гелия хватит на пятнадцать лет вперёд. У ядерных электростанций тоже есть свои хранилища, но сейчас они пусты. А что произойдёт, если убьют Вас и всё Вашу семью? Начнётся грызня за наследство. Стоимость акций упадёт. Ни у кого не будет уверенности, что компания «Солнечная энергия» вообще останется на рынке. Электростанции начнут массово скупать гелий — опустошая Ваши хранилища. Хранить гелий довольно дорого, именно поэтому, серьёзно потратившись, владельцы электростанций захотят сократить издержки. Они станут больше производить электричества и предлагать его клиентам. Вырастит конкуренция на энергетическом рынке планеты и цена на электричество упадёт. Социальный заказ будет выполнен.

— А при чём здесь мои дети?

— Они не только Ваши дети, но и ещё прямые Ваши наследники. Чем меньше будет прямых наследников, тем сильнее будет грызня за наследство.

— А как же мы? — спросил худой мужчина, указывая на толстяка, которого террорист ударил в живот.

— Какой же теракт без невинных жертв? Если я убью членов одной семьи, то это политическое убийство. Профессор сам виноват. Вместо того, чтобы промолчать — сообщил о нас в прокуратуру. А вместе с вами — это самый настоящий теракт.

— Вы всё продумали. Настоящая шахматная комбинация. Гамбит — пожертвовать парой пешек, чтобы пролезть в королевы — сказал профессор.

— Всё верно. Согласитесь — это ювелирная работа, пожертвовать восемью жизнями, чтобы помочь всему человечеству — сказал террорист.

— Семеро — сказал грузный мужчина.

— Что?

— Нас семеро.

— А охранника Вы уже не считаете? Для Вас он уже не человек? — спросил террорист, кивая на замороженный труп.

— Семь живых — поправился мужчина.

— Как Вас зовут?

— Александр.

— Послушайте Саша. Я Вас не виню. Таково свойство человеческой психики. Сегодня Вы сочувствуете жертвам теракта. Завтра на вас наваливается куча важных дел, и мера сочувствия резко уменьшается. А через два дня Вы просто забываете о них. И о Вас забудут на третий день.

— Ничего у Вас не выйдет. Даже если Вы всех нас убьёте — стоимость акций не упадёт. Никто не кинется резко скупать гелий. Весь Ваш хитрый план пойдёт насмарку — сказал мой брат.

— Это почему же?

— Потому что никто о нём не узнает. Вы заминировали все входы и выходы. Вы сами это сказали. Как журналисты пройдут сюда? Как они смогут взять у Вас интервью?

— А этого и не нужно. Я сам веду съёмку. Видите красный огонёк? Это не сигнализация, а камера — сказал он, указывая пальцем на камеру — Через неделю после теракта — я выложу это видео в сеть. Его посмотрят миллионы. У меня появятся сотни, может тысячи последователей. Если чтото хочешь сделать, то сделай это сам. Только так можно изменить мир.

— Значит Вы никого не оставите из нас в живых? — сказал худощавый мужчина.

— Господи! Наконецто дошло!

— Послушайте! Я здесь совсем не при чём! Я случайно зашёл выпить. Я ничего не сделал! Вы же захватили заложников! Я заложник, зачем меня убивать? Меня можно на чтото обменять. Вы же будете торговаться?

— Нет, не буду.

— Я не хочу умирать. Я даже не знаю этих людей, почему я должен умирать? Я заложник! Они мне никто! Понимаете НИКТО. Я хочу жить. Пожалуйста, не надо!

— Извини, но сегодня ты умрешь.

— НЕЕЕЕТ! — это был не крик, а какойто дикий рёв. Мужчина упал на колени и заплакал.

— Неужели ты не можешь умереть достойно?

— А вы? Почему все вы не боретесь за свою жизнь? — сказал он, обращаясь ко всем.

— Он не передумает. Он долго это планировал и не откажется от своих планов — мрачно сказал брат.

Мужчина неожиданно вскочил и побежал к двери. Он дёрнул её за ручку, но дверь была закрыта на замок. Террорист побежал к нему, пытаясь его остановить. Верх двери был стеклянный. Мужчина ударил локтём в стекло. Яркая вспышка, громкий хлопок и запись кончается.

Мне трудно об этом говорить. Взрывчатки оказалось очень много. Всех, включаю автоматона, разорвало на мелкие кусочки. От брата целым осталось левое ухо. От невестки средний палец правой руки. От детей вообще ничего, что можно было бы похоронить.

 

Глава 2

Похороны. Я их не помню. Когда я силюсь чтото вспомнить, то возникает какаято черная дыра. Чем больше об этом думаешь, тем больше она увеличивается в размерах, пока не поглощает тебя целиком. У меня не было своей семьи. Я всегда думал, что могу успеть её создать, но всё откладывал на потом. А когда я потерял брата и его семью — я понял, что это и была моя семья. Племянников я любил, как своих детей, а брат с невесткой были самыми родными людьми, с которыми я делился всеми своими горестями и радостями. Часто я был на соревнованиях и не уделял им достаточно времени. У брата ведь были проблемы, о которых я не знал. Если бы я был рядом, то смог бы его отговорить от проекта создания аватара. А этот профессор? Как можно было быть таким беспечным? Почему он сразу не обратился в прокуратуру, когда ему только поступили предложения создать аватара? Почему прокуратура, а не ФСБ? Почему служба безопасности не проверила учеников профессора? Почему служба безопасности допустила, чтобы ученики делали аватара за спиной профессора? Почему, почему, почему? Миллион вопросов, на которые я не мог найти ответа.

Интересно, ктонибудь смог найти ответ на дне бутылки? Горе — это вязкое болото, у которого нет дна. Каждый день она засасывает тебя. Чем глубже и глубже погружаешься в него, тем больше твоя жизнь превращается в болото. Я очнулся в своей комнате через три месяца после похорон. Мне жутко хотелось пить. Я оглядел комнату в поисках какогонибудь питья, но ничего не обнаружил, кроме груды пустых бутылок. Ещё я чувствовал страшную духоту. Мне хотелось свежего воздуха. Я отдёрнул шторы, и свет ударил в окно. Яркий свет в глаза, после сильного похмелья вызвал приступ тошноты. Надо было срочно открыть окно. Я открыл защёлку внизу, осталось открыть защёлку вверху. Конечно, это был особняк брата. Окна здесь были старые с двойными рамами в человеческий рост. Я встал на подоконник и открыл верхнюю защелку, но ведь осталась вторая рама. Я открыл верхняя защелку второй рамы. Теперь осталась защёлка второй рамы внизу. Я дернул её вниз. Окна наконецто открылось. Я наклонился вперёд и полетел вниз.

Вот, правда, говорят, что у пьяных свой бог. Упав с четвёртого этажа особняка брата, на асфальт я всего лишь сломал левую ногу, а мог бы сломать шею. Очнулся я в больнице, не слишком соображая, что происходит вокруг. Ко мне подошла молоденькая медсестра и померила пульс. Я попытался пошевелиться и понял, что привязан к кровати.

— Что случилось? Где я? Почему я связан? — забросал я её вопросами.

— Я позову врача — сказала она и убежала.

Через минуту она вернулась с врачом. Врачом оказалась женщина лет 35ти, с аккуратно зачёсанными и уложенными назад волосами.

— Вы пришли в себя как хорошо! — сказала она.

— Где я?

— В больнице. Я Ваш врач Соколова Венера.

— Как я здесь оказался?

— Вас привезли сюда.

— Почему я связан?

— Вы помните, что с Вами произошло?

— Что за дурацкая привычка отвечать вопросом на вопрос? Развяжите меня!

— Позови психиатра — коротко приказала она медсестре.

Медсестра тут же выбежала из палаты.

— Вас нашли под окном собственного дома со сломанной ногой. Вы помните, как там оказались?

Я смотрел на неё, силясь понять смысл произнесённых её слов. Наконец до меня стало доходить.

— Я вспоминаю. Я проснулся с бодуна и решил поблевать. Я открыл окно и, наверное, выпал.

— Туалет находился в соседней комнате. Буквально в пяти шагах.

— Ладно, развяжите меня и дайте выпить.

В это время в комнату вошёл ещё один врач. Это была другая женщина лет 50ти, с седыми волосами.

— Здравствуйте! Я ваш врачпсихиатр Татьяна Юрьева.

— Я не понимаю, зачем меня привязали к кровати? И зачем мне нужен психиатр? — спросил я.

— Вы пытались покончить с собой.

— Каким образом?

— Выбросились из окна.

— Чего? Вы думали, что я? Я рассмеялся. Меня тошнило, свежий воздух понимаете?

— Как мы можем быть уверены?

— Ладно, развяжите меня.

Она вопросительно посмотрела на меня.

— Послушайте, вы боитесь, что я причиню себе вред? Тогда позовите охрану — спокойно поговорим.

Она позвала двух санитаров. Они развязали мне руки. Я встал на кровати. На ноге был гипс. Жутко хотелось пить. На столике рядом с кроватью стоял стакан воды. Я попытался встать на ногу, но нога отдала болью, и я снова сел на кровать. Тогда я лег на кровать и дотянулся до стакана. Взяв его в руки — я жадно стал пить. Утолив жажду, я обратился к психиатру.

— С чего вы решили, что я собираюсь убить себя?

— Три месяца назад вы потеряли своих родных. Потом вы беспробудно пили. А вчера мы обнаружили Вас на асфальте со сломанной ногой. Вы выпали из окна четвёртого этажа. Что мы должны были подумать?

— Я хотел подышать воздухом.

— Очень неудачно подышали. А что если бы Вы сломали не ногу, а шею? Мы бы с Вами не разговаривали.

— Если бы я хотел умереть, то прыгнул бы с крыши здания. А ещё лучше взять веревку и вздёрнутся. Ладно, проехали. Что у меня с ногой?

— У вас сломана лодыжка — сказала врач.

— Это надолго?

— Недели две — три.

— Чёрт. Похоже, бегать не смогу.

— Сможете. Перелом не сложный.

— Что это за место?

— Частная клиника. Наш владелец сказал, что оплатит все расходы, и будет выполнять все Ваши прихоти.

— А кто владелец?

— Александр Владимирович Круглов. Александр Владимирович вместе с Вашим братом…

— Я знаю, кто это. Друг моего брата. Они вместе организовали «Солнечную энергию».

— Да, так и есть. Он просил, как только придёте в себя, встретится с Вами. Он хотел обсудить чтото важное.

— Хорошо. Скажите ему, что я готов к встрече. Да и я хотел пройтись.

— Сейчас принесу каталку.

— Нет. Я сломал ногу, а не позвоночник. Тащите костыли.

Мне принесли костыли. Я поднялся и с трудом поковылял по коридору. Больница была довольно пустынная. Казалось, что я, один единственный пациент. Пройдя по коридору, я очутился в широком холе. Всётаки больница была довольно богатой. Посреди широкого холла стоял большой роскошный диван. Напротив него телевизор во всю стену. Я включил его и стал смотреть новости.

— Вчера пытался совершить самоубийство один из вероятных наследников многомиллиардного состояния Михаил Сергеев. Он брат знаменитого Константина Сергеева, погибшего при весьма трагических обстоятельствах три месяца назад.

По телевизору показывали съемку, сделанную явно с вертолёта. На экране я узнал себя, лежащего на бетоне. После этого я переключил телевизор на музыкальный канал.

«Странное дело. Даже после смерти брата я для всего мира остаюсь братом Константина Сергеева» — подумал я.

Я до вечера смотрел телевизор, пытаясь отвлечься от мрачных мыслей. Вечером приехал Александр. Это был высокий человек среднего телосложения. Тогда ему как раз исполнилось сорок. На голове у него были тщательно уложенные длинные волосы.

Как только он приехал, все сразу забегали, засуетились. Похоже, здесь совсем не было работы, а сейчас они хотели показать начальству свою значимость.

— Где он? — раздался голос Александра.

— Там в холле смотрит телевизор — ответил ему ктото из врачей.

Александр прошёл по коридору и обратился ко мне.

— Привет Михаил.

— Здравствуй Александр — сказал я, пожимая, протянутую руку.

Александр был лучшим другом моего брата. Они были знакомы со школьной скамьи. Он был полной противоположностью моего брата. Если мой брат витал в облаках, то Александр всегда твёрдо стоял на Земле. Если бы мой нашёл, алмаз, то, не задумываясь, выменял бы его на какуюнибудь безделушку. Но Александр был не такой. Он бы тщательно огранил алмаз и долго бы искал покупателя, пока бы не продал его за самую выгодную цену.

— Вижу, ты сломал ногу — сказал Александр.

— Да. Решил воздухом подышать.

— Ты знаешь, что у нас серьёзные проблемы?

— У нас?

— Компания, что мы создали с твоим братом, находиться на грани разорения.

— Почему?

— У нас есть могущественные враги. Ты слышал про «Лунную энергию»?

— Конечно. Они наши конкуренты.

— Они и организовали убийство твоего брата и всей его семьи.

— Но ведь его убил террорист?

— Террорист выполнял заказ.

— Да я слышал. Социальный заказ.

— Нет, он выполнял заказ «Лунной энергии».

— Откуда Вам это известно?

— А кто бы ещё хотел убить нас?

— Я думал, у Вас есть доказательства их вины.

— Доказательств, к сожалению, у меня нет. Если бы они были, то их давно бы всех арестовали. Но у меня есть очень большая уверенность, что это сделали они.

— Уверенность? Одной уверенности мало.

— Я поверил на слово одному человеку. У меня есть серьёзные причины доверять ему.

— Что это за человек?

— Твой брат. Перед смертью он записал небольшое видеообращение.

Александр подошёл к телевизору и вставил флэшку. На экране появилось лицо брата. Александр нажал кнопку и брат заговорил.

— Привет братишка! Если ты смотришь эту запись, то меня уже нет в живых — услышав эти слова у меня, сразу брызнули слёзы из глаз. А брат продолжал говорить — Впереди нас ждут тяжёлые времена. Как ты знаешь я строю хранилища для газа, который я доставляю с Луны. Наш газ дешевле, чем у «Лунной энергии», но клиенты покупают у них, потому что это является частью большой политики. Мы собираемся переломить эту ситуацию. Для этого мы собираемся выбросить на рынок большое количество газа со скидкой 50 процентов. Понятно, что это сильно ударит по нашим конкурентам. Вполне возможно, что они полностью разорятся. Но если мы выбросим большое количество газа на рынок, то наша компания потеряет прибыль, что не понравится нашим акционерам. Я долго думал, как можно выйти из этой ситуации и нашёл выход. Как ты знаешь — пять лет назад появилась технология телепортации. Мы сразу заинтересовались этой технологией и начали тайное финансирование исследований данного проекта. Тогда же мы и стали строить хранилища. После, того как все хранилища будут опустошены можно будет продемонстрировать всему миру работающую технологию телепортации. Телепортируемый газ будет в три раза дешевле, чем сейчас. А клиентам мы сможем предложить газ с 50ти процентной скидкой. Так мы сможем полностью захватить рынок и разорить «Лунную энергию». Но они както узнали о наших планах. Мне стали поступать угрозы физической расправы. Я нанял охрану, но если они чтото захотят сделать, то это вряд ли их остановит. Скоро мы запустим технологию телепортации. После этого нам уже ничего не будет страшно. Но если со мной чтото случится, то отдай акции в доверительное управление Александру Круглову. И поддержи его кандидатуру на выборах гендиректора. Прощай братишка. Береги себя!

Запись кончилась, а я всё ещё смотрел в тёмный экран телевизора.

— Его убили по заказу.

— Я это понял. Вы показывали комунибудь ещё эту запись?

— Да. Я передал её в прокуратуру, но там меня разочаровали. У меня нет никаких подозреваемых. Ктото из «Лунной энергии» хотел смерти твоего брата? Но кто? Там работают тысячи людей. В руководстве сотни человек, кто хотел бы его смерти.

— Но чтото же нужно делать!

— Что? Запись не является доказательством. Да у него были опасения, да ему угрожали. Но он был богатым человеком. Всё время на виду. Ему постоянно угрожали. В мире полно психов.

— И один из этих психов его убил.

— Вот именно! Мы не знаем, кто это сделал, но точно знаем, кому это было выгодно! Наши враги — это «Лунная энергия». Они убили твоего брата! И сейчас они хотят разорить компанию, которую мы вместе создали с твоим братом.

— Что нужно делать?

— Через месяц пройдёт заседание, на которым выберут нового гендиректора. Вполне возможно, что я не смогу переизбраться, тогда компанию поглотит «Лунная энергия».

— Как такое возможно?

— Трагическое стечение обстоятельств. Твой брат был генеральным директором «Солнечной энергии». В уставе компании прописано, что в отсутствии генерального директора его обязанности исполняет его заместитель, то есть я. Если генеральный директор отсутствует более трёх месяцев, то назначаются новые выборы.

— Отсутствует? Его убили!

— Для суда это не аргумент. Всё что нашли от твоего брата — это левое ухо. Левое ухо — это не всё тело.

— А как же запись? Его разорвало на кусочки!

— Запись проверяют на подлинность. Но даже если она будет признана подлинной, то это всего лишь косвенное доказательство. Суду нужно тело, а тела нет.

— Хорошо. Давайте проведём голосование!

— Тут всё не так просто. Боюсь, меня не выберут.

— Почему? Вы плохой генеральный директор?

— Ты мыслишь не теми категориями. Речь не о том плохой я или хороший. Речь о том, как проголосует правление и у кого сколько акций. Чтобы остаться генеральным директором, мне необходим блокирующий пакет акций — пятьдесят процентов. У меня его нет. Когда мы с твоим братом организовали компанию, я получил 15 процентов акций, а твой брат 25. Сейчас твой брат мёртв и воспользоваться его акциями не представляется возможным.

— А как же я? Я его прямой наследник.

— Этот путь слишком длинный. Сначала суд должен признать твоего брата умершим. Потом должны зачитать его завещание. Наверняка твой брат оставил всё жене и детям. После этого начнётся битва за наследство. У тебя есть родственники?

— Родители погибли в автомобильной катастрофе десять лет назад.

— А ещё ктонибудь есть?

— Только двоюродные дяди и тёти. Вряд ли они что получат.

— У твоего брата было большое наследство. Наверняка они захотят отсудить часть этого наследства. Суды длятся долго, поэтому этот вариант тупиковый.

— Тогда что делать?

— Надо убедить правление проголосовать за меня.

— Убедить? Там мало Ваших сторонников?

— Раньше они все были за меня, но после смерти Вашего брата стоимость акций резко пошла вниз. Я знаю, что представители «Лунной энергии» активно занимаются их скупкой. По моим расчётам у них около 5 процентов акций. Кроме того «Лунная энергия» подкупом и шантажом пытается перетянуть на свою сторону остальных членов правления. Именно поэтому я совсем не уверен за результаты голосования.

— А если правление изберёт когото ещё?

— У них всего одна кандидатура — Артём Неклюдов. Он за постепенное слияние компаний «Лунная энергия» и «Солнечная энергия». Для этого он предлагает обменяться акциями и поделить рынки.

— Может в этом есть какойто смысл? Мы перестанем враждовать и сможем работать вместе.

От моих слов он аж побелел. Я знал его больше 15 лет, но таким злым я его никогда не видел.

— Да как ты смеешь! Как ты мог себе позволить думать договорится с этими! Не забывай — они убили твоего брата!

Мне стало стыдно за свою глупость.

— Извините. Я не подумал. Но нам надо чтото делать!

— Если Вы выступите на собрании акционеров, то они прислушаются к Вам!

— Хорошо, но я не очень хороший оратор. Вы сможете найти того, кто напишет речь?

— Да это не проблема. На собрание акционеров могут допускаться, только члены правления. Вы не являетесь членом правления. Надо както устроить встречу со всеми акционерами, может созвать прессконференцию?

— А если члены правления не явятся на эту прессконференцию? Тем более Вы сказали, что «Лунная энергия» когото из них подкупила или запугала. Как их мнение сможет изменить прессконференция?

— Да ты прав. Нужно чтото такое, что сможет переломить их мнение в нашу сторону.

— Нужно разработать план — стратегию победы.

— Сколько Вам понадобится времени?

— Пару дней.

— Торопитесь. Через месяц назначено голосование. Если чтото придёт в голову, то сразу звоните — сказал он и протянул мне визитку.

На этом наш разговор закончился. Сказать, что в эту ночь я не спал — это ничего не сказать. Голова просто раскалывалась от разных мыслей: «Значит, брата убили, чтобы разрушить компанию? Но при чём здесь дети? Почему они поступили так жестоко? Брат их конкурент, поэтому его можно убить? Что деньги делают с людьми?»

Промучившись всю ночь, я так и не смог уснуть. Только ближе к утру мне пришло решение. Я точно знал, что нужно было делать, чтобы спасти компанию брата. Я еле дождался девяти утра, чтобы позвонить Круглову.

— Я придумал, что нужно сделать, чтобы спасти компанию! Вот план! — весело выпалил я в трубку.

— Не по телефону. Нас могут слушать. Приезжай ко мне в офис. Жду в любое время.

— У меня сломана нога.

— Да конечно. Я пришлю машину. Передай трубку своему врачу.

Я позвал врача, и она пулей вбежала в палату.

— Это Александр Иванович — сказал я, протягивая ей трубку.

Она взяла трубку. Всё что я слышал это ответы из односложных «Да» и «Хорошо Александр Владимирович».

Меня мгновенно одели и принесли завтрак. Этим завтраком можно было накормить человек пять, хотя я и не собирался всё съесть. Разнообразие поражало. Это была и яичница с беконом и бутерброды с чёрной икрой, и салат из лобстеров и муссы из свежих фруктов. Но вывел меня из равновесия вопрос медсестры, которая помогала сервировать на стол: «У вас сломана нога. Врач сказала, что Вам можно немного алкоголя. Хотите шампанского?» Я чуть не подавился от такого вопроса, но потом, взяв себя в руки произнёс: «Немного можно попробовать». Она ловко открыла бутылку и налила шампанского мне в стакан. Я никогда не был любителем шампанского, но то, что я выпил, было просто восхитительно. Я никогда так не завтракал в своей жизни! И это завтрак в больнице? Я слышал слухи, что когда Круглов стал генеральным директором, то расходы компании резко выросли, но я не хотел в них верить. Я знал, что Александр наоборот очень прижимистый человек. Для него потратить лишнюю копейку, было сродни преступлению, а потом он вдруг резко стал много тратить? Может и до смерти моего брата здесь был такой обед? Всётаки я ВИПклиент.

Снова вбежала врач.

— Ваша машина ожидает внизу — сказала она.

Я снова обратил внимание на её причёску.

— Скажите, пожалуйста.

— Да? — сказала она, внимательно уставившись на меня.

— Ваши волосы.

— Ах, это — сказала она, проводя рукой по волосам — Нравится?

— Какая интересная причёска. Вы сами укладывали?

— Нет что Вы, у меня самой так не получится. Это один салон красоты. Он довольно дорогой, но можно себя иногда порадовать.

— А это что за блестящие ленты?

— Это сусальное золото. Красиво и очень эффектно. Сейчас так модно.

— И долго держится такая причёска?

— Вечером придётся смыть. А потом опять в салон. Но красота требует жертв.

«Интересно сколько они зарабатывают?» — подумал я про себя.

Машина отвезла меня в главное здание «Солнечной энергии». Это было огромное 110этажное здание в центре Москвы. Охранники, узнав меня, сопроводили в кабинет Круглова. Его кабинет находился на 80м этаже здание. Когда я зашёл внутрь, то немного оторопел. Огромные панорамные окна давали отличный вид на город. Большой массивный стол в углу казался слишком маленьким в таком большом кабинете.

— Что нужно сделать? — спросил Круглов, уставившись на меня.

— Их нужно телепортировать! — ответил я, проваливаясь в глубокое кресло.

— Я тебя правильно понял? Ты предлагаешь телепортировать членов правления с Земли на Луну?

— Именно так.

— Но зачем это делать?

— Надо показать им, что технология работает, тогда они точно проголосуют за Вас.

— А члены правления согласятся на такой трюк?

— Вы их лучше знаете, вот и скажите.

— Ни в коем случае! Технология телепортации ещё не совсем отработана. Сейчас можно телепортировать только грузы. Телепортация людей запрещена.

— Запрещена телепортация с Луны на Землю, но не наоборот. Формально они не нарушат закон.

— Нет. Запрещена телепортация, потому что никто никогда такого не делал. Это слишком опасно!

— Значит, мы будем первые!

— Мы?

— Конечно! Нам тоже придётся отправиться вместе с ними. А чтобы об этом путешествии узнали все — нас будут встречать журналисты со всего мира. Так мы всем покажем, что телепортация безопасно и эффективна. Значит, гелий мы сможем не возить, а телепортировать. Даже если члены правления будут другого мнения — журналисты их убедят.

— Журналисты? Получается, мы устроим прессконференцию членам правления. Им придётся отвечать на вопросы, даже если они этого не хотят. А это интересная идея. Кроме того мы докажем, что людей можно безопасно телепортировать. Мы сможем заниматься телепортацией на коммерческой основе. Сначала будем телепортировать людей на Луну и обратно. Потом займёмся телепортацией на другие планеты: Марс, Венера. Потом будем телепортировать людей и грузы на спутники Юпитера. Если мы будем телепортировать людей и грузы по всей солнечной системе, то мы сможет увеличить прибыли в несколько раз. Мне будет, что предложить членам правления. Надо посчитать и составить график.

Он начал чтото задумчиво бормотать себе под нос.

— Ну, как? Идея хорошая? — спросил я.

— Хорошая, только…

— Что только?

— Только можно всё это сделать без телепортации?

— Как это?

— Я не думаю, что члены совета захотят телепортироваться. Кроме того сама телепортация довольно опасна. Из телепорта можно выйти инвалидом, либо вообще погибнуть. А если мы тайно приедем на Луну, а потом представим так, что мы телепортировались?

— Ничего не выйдет. Если об этом узнают журналисты — нашей компании конец.

— А если не узнают?

— А сколько людей входит в правление?

— 12 человек.

— И Вы за всех готовы поручиться? ПоВашему никто не проговорится?

— Да ты прав. Другого выхода нет. Но это слишком опасно!

— Насколько опасно?

— Не могу сказать. Насколько мне известно, человека пытались телепортировать пять раз, только один опыт можно назвать удачным.

— Нужна более точная информация. Кто сможет мне в этом помочь?

— Профессор Грызлов ведёт исследования в этом здании. Девяносто шестой этаж. Я повышу Ваш допуск. — Он нажал несколько кнопок на клавиатуре ноутбука, стоящего на столе.

— Готово. Можете встретиться с Грызловым, он подскажет, что можно сделать.

Я зашёл в лифт и нажал кнопку 96го этажа. Скоростной лифт через минуту доставил меня на самую вершину небоскрёба. На выходе из лифта меня встретили два дюжих охранника. Они остановили меня и стали деловито обыскивать.

— У меня есть допуск — сказал я.

— Мы знаем, но это стандартная процедура — сказал один из охранников.

— Ничего нет, можете идти — сказал другой.

Я прошёл по коридору десяток метров и упёрся в большие двери, метра три высотой. Открыв двери, я попал в большой зал. Посреди зала на полу находился большой круг метров 78 в диаметре. Над этим кругом была подвешена полусфера такого же диаметра. От этой полусферы к полу тянулось множество проводов. Один из таких проводов тянулся к компьютеру, стоявшему на небольшом столе. За компьютером сидел человек и чтото печатал на клавиатуре. Человеку было около пятидесяти лет. Он был в очках, в толстой оправе. На голове была копна чёрных волос, а на лице борода. Похоже, это и был профессор Грызлов.

— Здравствуйте. Вы профессор Грызлов? — спросил я.

— Подождите минуту, я закончу отчёт — сказал человек, не отрываясь от монитора.

Человек ещё пять минут чтото сосредоточено печатал, а потом обернулся ко мне.

— Вы чтото хотели молодой человек? — спросил он.

— Вы профессор Грызлов?

— Да.

— Меня прислал Круглов.

— А я Вас знаю. Вы Михаил Сергеев — брат Константина Сергеева. Знаете, Ваш брат был гением. Он очень помог мне в создании этого телепорта.

— Понимаете, мой брат. Это довольно тяжелая тема.

— Понимаю. Соболезную Вашему горю. Так чем собственно могу Вам помочь?

— Мне нужна Ваша помощь профессор.

— Зовите меня Виктор Степанович.

— Виктор Степанович — мне нужно телепортировать людей на Луну.

— Сколько человек?

— 13.

— Вы их хотите телепортировать всех сразу, или по одному?

— Лучше отправить их всех сразу.

— Вынужден, Вас разочаровать. Мощности телепорта хватит на 56 человек. Всё зависит от их массы.

— Значит надо сделать дватри рейса.

— Три рейса одновременно может, не получится. Михаил, что Вы знаете о телепортации?

— Ничего.

— Это плохо. Мне придётся начинать рассказ с самого начала, а это не быстрый процесс.

— Сейчас утро, значит у нас впереди целый день. Я никуда не спешу — с этими словами я уселся на свободный стул.

— Уже утро? Как странно.

— А что в этом странного?

— Я работал всё ночь. Люблю работать по ночам.

— Вы работали один? А где Ваши помощники?

— Я их отпустил домой. К сожалению, они не выдерживают мой режим работы.

— Так может пора сделать перерыв. Посидим, выпьем чаю и поговорим.

— Классное предложение, только я буду кофе.

— Здесь есть кухня?

— Да конечно сюда — сказал профессор, увлекая меня кудато в конец зала. Выйдя из зала, мы очутились в просторной уютной кухне. Здесь был кухонный гарнитур, широкий стол, большой холодильник и электрическая плита. Профессор включил кофемашину и нажал кнопку на электрочайнике.

— Какой чай предпочитаете: чёрный, зелёный, с фруктами?

— Просто чёрный.

Профессор Грызлов был гениальным учёным. Его исследования были известны по всему миру. Он мог выбрать любую страну, любой физический институт. Мне вообще было удивительно, как брат смог его заполучить в свою команду? А ещё он был типичным трудоголиком, и мог работать днями напролёт.

— Значит, вы ничего не смыслите в телепортации? — спросил профессор.

— Совсем ничего.

— Эффект телепортации неразрывно связан с гравитацией. Телепортация по сути — это путешествие по гравитационным волнам. Гравитационные волны были открыты очень давно — в середине прошлого века, ещё во время наблюдения затмения Венеры, когда луч света искривлялся под их воздействием. Но это открытие никак не приблизило нас к его изучению. Потом был знаменитый эксперимент «Филадельфия». Слышали чтонибудь про это?

— Ничего.

— В общем, история такая. Землю часто посещают представители внеземных цивилизаций. В основном для наблюдения и анализа. Иногда они похищают людей, чтобы взять образцы тканей и провести исследования. Один из их инопланетных кораблей разбился на земле. Люди извлекли из него телепорт. В 1943 году они смогли восстановить работоспособность телепорта. Телепорт они поставили на эсминец «Элдридж» и включили электрический ток. Сначала возникло зеленоватое свечение. Потом корабль исчез в Филадельфии и появился в Норфолке. Далее корабль снова появился в Филадельфии. Когда рубильник выключили, то некоторые тела моряков стали частью корабля. Складывалось ощущение, что металл, из которого был сделан корабль, стал невероятно жидким, и просто впитал в себя тела моряков. Эксперимент признали неудачным и просто закрыли его.

— Почему неудачным? Корабль ведь телепортировался!

— В то время была очень слабая теоретическая база данного эксперимента. В науке целиком и полностью господствовала теория относительности. Судя по этой теории — это был не эксперимент по телепортации, а открытие двери в соседнее измерение. Человечество в то время вело вторую мировую войну и не хотело открывать «второй фронт», кто знает, что вылезло бы из соседнего измерения? Проект закрыли, а всё оборудование разобрали.

— Как же тогда Вы создали телепорт?

— Исследования возобновились спустя лишь восемьдесят лет. Дело в том, что появилась новая теория, вступавшая в конфронтацию с теорией относительности, и легко объясняющая телепортацию и те явления, что при ней происходят.

— Так что же это такое?

— Телепортация неразрывно связана с гравитационными волнами. Сейчас наши летательные аппараты движутся за счёт антигравитации. Поля, которые создают эти космические корабли, отражают гравитацию. Телепортация основана на обратном свойстве. Мы не рассеиваем гравитационные поля, а наоборот концентрируем их в одном месте. Тем самым мы открываем портал. Чем больше гравитационных полей мы сможем сконцентрировать в одном месте, тем больше будет портал. Движение через портал — означает движение по гравитационным потокам. То есть куда будет направлен гравитационный поток, там и будет выход их портала.

— А как узнать, куда он направлен?

— Гравитация пронизывает всё вокруг. Основные потоки идут с нашего Солнца. Потом они достигают Земли, или других планет солнечной системы. Например, другие потоки идут с Земли на Луну.

— Значит надо найти нужный поток и прыгнуть в него!

— Нужный поток? Не всё так просто. Гравитационные потоки — это не прямая линия. Форма гравитационных потоков напоминает магнитные поля. Как известно, у магнитного поля есть два полюса север и юг. В гравитации тот же принцип, только один полюс — это центр Солнца, другой — это центр Земли.

— Значит один поток идёт с Солнца на Землю, а другой поток идёт с Земли на Луну?

— Нет. Как и в магнитных полях существуют два потока входящий и исходящий. Только если в магните исходящий поток находится внутри, то исходящий гравитационный поток находится в космосе. Получается Земля связано с Солнцем и входящими и исходящими потоками. Открывая портал — надо быть очень осторожным. Можно запросто оказаться на Солнце.

— Я не хочу оказаться на Солнце!

— Никто не хочет.

— Тогда как быть?

— Нужно составлять гравитационные карты. Именно в соответствии с этой картой надо и открывать портал.

— И у Вас такая карта есть? Вы её уже составили?

В ответ на мои слова профессор громко во весь голос рассмеялся. Он смеялся минут пять. Я уже начал беспокоится за его состояние, когда он, наконец, перестал смеяться.

— Простите молодой человек. Но это действительно смешно.

— Что я сказал такого смешного профессор?

— Всё течёт, всё меняется — этот афоризм напрямую касается гравитации. Если бы речь шла только о статических объектах, то всё было бы намного проще. Но в космосе всё движется. Земля движется вокруг Солнца. Луна вращается вокруг Земли. Но и наше Солнце не статично. Наше Солнце движется в созвездии Орла. Созвездие Орла движется в рукаве галактики Млечный Путь. Галактика Млечный Путь отдаляется с огромной скоростью от центра большого взрыва. Наше Солнце в той или иной степени связано гравитационными потоками с сотнями звёзд в созвездии Орла. Мне не хватит всей жизни, чтобы составить хотя бы гравитационную карту солнечной системы.

— Значит, мы не сможем телепортироваться на Луну?

— Этого я не говорил. Направление ЗемляЛуна самое изученное. Здесь можно рассчитать, когда можно будет открыть портал.

— Хорошо. За месяц вы рассчитаете оптимальное время, когда можно будет открыть портал. Вы его откроете и мы телепортируемся на Луну.

— Не всё так просто. Открыть нужный портал — это половина дела. Путешествие по порталу — это экстремальное путешествие.

— Почему?

— Ну, давайте начнём по порядку. Когда открывается портал, возникает зелёное свечение. Откуда этот свет? На самом деле нет ничего странного. Существует такое физическое явление как дифракция. Мы его можем наблюдать в виде радуги, когда капельки воды раскладывают свет на составляющие. Так вот открытие портала сопровождается именно таким явлением. Любой свет, что мы видим — отражённый. Свет отражается от объектов, тем самым даже на расстоянии мы можем определить размер и расстояние до предмета. Портал препятствует этому явлению. Он уносит частицы света фотоны. Остаются только фотоны зелёной длины волны. Получаем дифракцию света. Порталы разной мощности могут забирать разные фотоны, поэтому по цвету можно примерно определить мощность портала. Второй момент — это супердиффузия.

— Чего?

— Никогда не слышали про диффузию?

— Нет.

— Диффузия — это взаимное проникновение веществ друг в друга. Классический пример, когда в сосуд с водой добавляют краску, тогда вода мгновенно окрашивается в нужный свет. То есть краска, и вода взаимно проникают друг в друга. Тоже может происходить со всеми веществами. Даже металлы могут проникать друг в друга. Только чтобы металлы проникли, друг в друга понадобится очень много времени. А в портале атомы подвергаются очень мощному давлению гравитации, поэтому они начинают проникать друг в друга. Этот процесс может занять всего несколько секунд, именно поэтому он называется супердиффузия. Только супердиффузией можно объяснить проникновение тел моряков в корпус корабля. Путешествую по порталу можно умереть, или стать калекой изза супердиффузии.

— Этого никак нельзя избежать?

— Избежать влияния супердиффузии невозможно, но вот снизить её влияние на организм вполне по нашим силам. Вопервых, за сутки, до путешествия лучше ничего не есть и не пить. Вовторых, для путешествия нужно одеть специальный костюм.

— А почему нельзя есть?

— У человека сложная анатомия. После еды пища идёт по кишечнику, пока не превращается в каловые массы. В портале может случиться так, что кал станет частью вашего кишечника. Тоже можно сказать и о жидкости. Моча может стать частью почек или Вашего мочевого пузыря.

— Довольно опасно.

— Конечно. Можно запросто стать калекой, просто покушав перед путешествием.

— А что за костюм для телепортации?

— Костюм должен состоять из плотного материала. Чем плотнее материал, тем лучше. Известные плотные материалы — это свинец и золото. Свинец может вызвать отравление организма, а супердиффузия свинца, может просто убить. Именно поэтому, та часть, что контактирует с телом, сделана из золота. Вообще костюм для телепортации состоит из нескольких элементов. Нижнее бельё, по форме и содержанию — это золотая кольчуга, которая покрывает всё тело, кроме лица. Далее одевается шёлковый костюм, проложенный слоями свинца. Сверху бронепластины, защищающие от внешнего воздействия гравитации.

— А можно взглянуть на костюм?

— Конечно. Сюда! — сказал профессор и повёл меня в соседнее помещение. Внутри оно напоминало раздевалку. Здесь на манекенах была развешана различная одежда.

— Вот костюм для телепортации — сказал профессор, указывая на одежду, висевшем на одном из манекенов.

Я взглянул на костюм. Внешне он напоминал бронированный костюм солдата современной армии. Сам костюм был из какойто плотной ткани. Мощные ботинки на толстой подошве. Наколенники, наплечники и налокотники защищали тело. Костюм полностью закрывал всё тело, открытой оставалась только голова. Весь костюм был покрыт какимито блестящими пластинами.

— Что это? — спросил я, указывая на одну из пластин.

— Это бронезащита. Она сделана в основном из урана 238 — самого плотного из доступных веществ.

— Уран? Но он же радиоактивен!

— Уран 238 почти не излучает радиацию. А чтобы он не окислялся на воздухе, каждая пластина залита жидким стеклом.

— Выглядит очень внушительно. Сколько весит такой костюм?

— Пятнадцать килограмм. Плюс шлем пять.

— Двадцать килограмм! Это очень тяжело, для нетренированного человека. А где шлем?

— Вот — сказал профессор, протягивая двумя руками шлем.

Я взял в руки шлем. Шлем был почти целиком сделан из блестящего материала. На месте забрала было толстое стекло. Я надел шлем. Он был тяжелый, и в нём ничего не было слышно.

— Зачем нужна такая защита? — сказал я, снимая шлем.

— Передвижение по гравитационным полям проходит с огромной скоростью. Столкновение с любым неподвижным объектом может стать фатальным.

— Неподвижным объектом?

— Конечно. Самое опасное не движение по порталу, а выход из него. Вас обычно с силой бьёт об пол, поэтому такая защита вовсе не лишняя.

— Значит каждый, кто собирается телепортироваться, должен иметь такой костюм?

— Конечно. Причём костюм должен быть сшит по индивидуальной мерке.

— За месяц надо сделать 13 костюмов.

— Если будут мерки, то за месяц сможем сделать эти костюмы.

— Значит надо рассчитать время, одеть костюм и прыгнуть в портал?

— Не прыгнуть. Для этих целей есть катапульта. Она забрасывает тебя в портал.

— Разве нельзя просто войти?

— Тут фактор большой скорости. Если неправильно войти в портал можно получить серьёзные переломы, или погибнуть.

— Можно взглянуть на катапульту?

— Конечно. Она находится в зале с телепортом.

Мы вернулись в зал.

— Вот она — сказал профессор, указывая на странное сооружение на полу. Это было кресло, расположенное на какойто системе рычагов. Эта система рычагов крепилась к полу. Кресло почемуто было направлено спиной к порталу.

— Как она работает? — спросил я.

— Сядьте в кресло и пристегнитесь. Сейчас я Вам продемонстрирую.

Я сел в кресло и пристегнулся. Профессор нажал на кнопку, и меня развернуло на 180 градусов. После этого кресло стало подниматься, так что мои ноги были направлены в середину верхней полусферы портала.

— Если сейчас нажать на кнопку, то вы полетите ногами вперёд.

— Я всё понял профессор. Опустите меня.

— Не понимаю, зачем располагать катапульту спиной к порталу? — спросил я, оказавшись на земле.

— Это предохранительная мера. Вдруг вас затянет в портал.

— А зачем запускать человека ногами вперёд?

— Ну, при всех прочих положениях тела, лучше сломать ноги, чем шею.

— Понятно. Не понятно другое, почему катапульта рассчитана на одного? Если я захочу одновременно запустить 56 человек?

— Это исключено. В портале человек летит с огромной скоростью. Потом он выходит из портала и бьётся об пол. Мы должны убрать его с этого пола, иначе следующий за ним по порталу человек упадёт на него. От такого падения оба получат переломы. Чтобы убрать его с пола — надо выключить портал.

— А удар об пол сильный?

— Не очень. Пол амортизирующий. Он гасит силу удара, но пару синяков можно заработать.

— А нельзя вообще исключить падение?

— Как?

— Ну, пусть человека сдувает сильный поток воздуха в сторону. А там будет мягкий матрас, который затормозит падение. Там на матрасе их будут принимать люди, и ставить на ноги. Тогда не надо выключать портал и можно будет одновременно послать не одного, а группу людей.

— Поток воздуха? Интересная идея. Надо попробовать реализовать. Если получится, можно будет и тридцать человек переправить.

— Тогда нужно сделать новые катапульты.

— Согласен. Если людей 13, то катапульт надо 5. Может всё получится.

— У Вас всего месяц профессор. Успеете за это время?

— Постараемся. Скоро придут мои помощники. Посмотрим, как это лучше сделать.

— Хорошо. Я пойду, расскажу Круглову, что нужно сделать.

Я попрощался с профессором и поковылял к лифту.

 

Глава 3

— В общем надо сделать костюмы, механизм приёма и новые катапульты — сказал я Круглову, когда передал ему наш разговор с профессором.

— Это всё? — спросил Круглов.

— Да, но на всё это у нас есть лишь месяц.

— Эти технические проблемы меня не волнуют. Профессор гений, и я не сомневаюсь, что он справится. Вопрос в другом: «Как членов совета заставить не есть сутки, а потом телепортировать их на Луну?» Добровольно они на это не пойдут. Если я их обману, то, как мне удерживать их сутки под контролем?

— Может похитить их?

— Это уголовное преступление. Вместо кресла гендиректора я получу срок.

— Подождите. А разве нельзя потянуть время?

— Тянуть его сутки? Не давать им не есть не пить? А если пригласить их на заседание и не выпускать?

— Это похищение.

— Тогда надо пригласить их на заседание и угостить их снотворным. Они уснут. В это время мы подготовим их к телепортации.

— А что скажем их родственникам?

— Что идёт заседание.

— Нет. Они быстро поймут, что чтото не так. Надо их убедить, что это надолго.

— Тогда надо дать им чтото, что заставит их уйти от темы.

— Что именно?

— Ну, типа экстази. Чтобы они бодрствовали более суток.

— Отравить их? Это не вариант. А если у когото сердце слабое? Если ктото умрёт, или возникнут проблемы со здоровьем?

— Тогда пищевое отравление. Они отравятся, и сутки ничего не смогут есть.

— А пить?

— Пить им не дадим!

— Да как мы им сутки не будем давать пить? Это же больница!

— Тогда их надо кудато поместить, где нет воды.

— Куда?

— Самолёт. Точно! Их надо посадить на самолёт. Лететь 12 часов туда, 12 часов обратно. Там они отравятся и ничего не смогут, есть и пить. Прилетят сюда — мы их телепортируем.

— Самолёт? А это хорошая идея. В самолете они не смогут ни есть, ни пить. Да! Еда будут отравлена. А воды будет мало. Точно! Посадим всех в самолёт. Они там поедят и отравятся. С нами будет врач, который и поставит диагноз.

— Но вода! Как вы не дадите им пить?

— Вода будет отравлена. Ну да! Как я раньше не догадался? Это будет покушение на них. Твоего брата убили, теперь покушаются на их жизнь. Я знаю, как они окажутся в самолёте!

— Как?

— Подожди. Они не должны ничего заподозрить. Нам придётся лететь вместе с ними!

— С ними?

— Конечно!

— И мне тоже?

— Ну да. В том числе будет соблюдена чистота эксперимента. Никто ничего не будет ни есть, ни пить.

— Но у меня перелом!

— За месяц зарастёт. В общем готовься!

Месяц пролетел незаметно. В общемто, я и не собирался особо готовиться. Прожить сутки без еды и воды для меня, не представляло большой проблемы. Когда перед соревнованиями я проходил «сушку», приходилось и не такое терпеть. Периодически ко мне в больницу наведывался Круглов и обсуждал детали плана. В одно из таких посещений он рассказал о членах правления.

— В правлении находится 12 человек. Это я и ещё 11 членов. Что хочу сказать? Всех тебе не нужно запоминать, да ты и не запомнишь. Главные люди это — Владимир Карташов, Артём Неклюдов и Степан Прохоров. Владимир Карташов — 56 лет. Очень богатый человек. До того как вложится в нашу компанию занимался производством космических ракет. Всегда верил в новый способ транспортировки гелия3, мой большой друг и был другом твоего брата. Карташов верит в перспективу. Если наш способ транспортировки ему понравится, то он вложит деньги в развитие.

— Любит перспективу?

— Скажем там — у него безошибочный нюх на деньги. Я на сто процентов уверен, что он проголосует за меня. Как мне известно, у Карташова около 15 процентов акций. Следующий идёт Артём Неклюдов. Неклюдов мой главный конкурент на пост генерального директора. Чтобы я не делал — ему не нравится. Во всём он видит изъян. С самого начала организации компании он метил на пост генерального директора, но ему не хватала денег, чтобы купить значительное количество акций. Да и конкурировать с твоим братом он не мог.

— А Вы с братом как смогли выкупить 40 процентов акций?

— Взяли кредит в банке конечно! Твой брат вообще предлагал не создавать акционерное общество, а взять целевой кредит у государства, чтобы потом погасить. Еле удалось отговорить его, этого не делать.

— Почему?

— Нам нужно было быстро подняться на ноги, иначе «Лунная энергия» нас просто раздавила. Ладно мы отвлеклись. Неклюдов на момент основания компании имел 10 процентов акций. Сейчас он купил на бирже ещё 3 процента акций. Остаётся ещё Прохоров. Это тёмная лошадка. Как он будет голосовать неизвестно. Раньше у него всего было пять процентов акций. А теперь у него их восемь. Скорей всего он и Неклюдов смогли купить акции на деньги «Лунной энергии». В последние три года в совете произошли изменения. Там появилось семь новых членов: Кортнев, Фокин, Васин, Сафин, Трошев, Костин и Михайлов. Это сто процентов люди «Лунной энергии» за меня они не проголосуют. Каждый из них имеет по одному проценту акций. В общем, расклад такой. Цель — набрать 50 процентов плюс одну акцию. Если никто не набирает 50 процентов, то всё решается простым большинством акций. Твой брат мёртв, а ты не вступил в наследство, поэтому за него голосовать не можешь. Мои акции вместе с акциями Карташова составляют 30 процентов акций. Прохоров с Неклюдовым вместе имеют 21 процент акций. Ещё семь человек по одному проценту — итого 28 процентов акций против наших 30.

— Значит, мы и так побеждаем! Необязательно телепортировать членов правления на Луну!

— Не всё так просто. Вопервых, чтобы начать использовать телепортацию необходимо всё равно решение правления. А вовторых, после смерти твоего брата стоимость акций на бирже упала. Идёт активная скупка акций новыми игроками. Вполне возможно, что эти новые игроки окажутся старыми знакомыми из «Лунной энергии».

— Сколько они скупили акций?

— Около пяти процентов.

— Получается 33 процента акций, против 30 наших. Мы проиграем?

— Можем проиграть. Надо любой ценой убедить Прохорова или Неклюдова проголосовать за нас.

— Тогда всё остаётся в силе.

День, когда должно было, состоятся собрание, начался как обычно. Я встал, оделся и поехал на машине к зданию главного офиса «Солнечной энергии». За месяц дорогу я выучил наизусть. Всё было как обычно, но меня не оставляло чувство тревоги. Конечно, мы разработали детальный план, но мог ли он состояться? Изменим ли мы мнение совета, или потеряем компанию? Ответа на эти вопросы я не знал.

В вестибюле, обычно немноголюдном, было, не протолкнутся. Я поначалу удивился, а потом понял в чём дело. Он был просто переполнен журналистами. Больше всего людей с камерами и микрофонами обступили Артёма Неклюдова. Это был высокий, стильный, молодой человек, лет 35ти. Он был типичным карьеристом. Он родился в богатой семье. Его родители дали ему блестящее образование и купили ему акции «Солнечной энергии». Когда он пришёл сюда работать, то думал сразу возглавить компанию, но на его пути оказались более достойные кандидаты. Он возглавил отдел снабжения и застрял там на десять лет.

— Скажите, кто победит на выборах? — спросил его один из журналистов.

— Конечно я! — ответил Неклюдов.

— Вы так уверенны в своей победе?

— Я уверен в проигрыше Круглова.

— А почему поВашему, он должен проиграть?

— Это же очевидно! Стоимость акции последние четыре месяца падает. У Круглова очень большие траты. А последний месяц они вообще серьёзно возросли. Когда у руля компании был Сергеев — такого не наблюдалось.

— А может это всё изза смерти моего брата? — вступил в разговор я.

— А это Вы. Как Вас там?

— Михаил Сергеев.

— Михаил, Ваш брат вёл умеренную политику компании без резких скачков, что нельзя сказать о Круглове.

— Круглов и мой брат вместе основали эту компанию. Вы прекрасно знаете, что стало с моим братом — его убили. Именно после его убийства стоимость акций пошла вниз! А теперь Вы фактически ставите в вину Круглову убийство моего брата!

— Я этого не говорил.

— Как же? До убийства моего брата стоимость акций только росла. Сейчас Вы всего лишь пытаетесь нажиться на моём горе. Вы хотите захватить компанию!

— Вопервых, я не хочу захватывать компанию, а хочу лишь победить на выборах. Вовторых, я не пытаюсь заработать на Вашем горе. Круглов плохой администратор — это очевидно. При его руководстве траты резко возросли. Он просто мот. Ваш брат так не тратился как он. Сейчас расходы выросли втрое!

— Назовите хоть одну причину верить Вам.

— Зачем верить словам? Взгляните на отчётность.

— Ой, да ладно! Смерть генерального директора — это встряска для любой компании. Цена на гелий пошла вниз. Естественно доходы упали, а расходы выросли. Все попытались воспользоваться этой ситуацией и у многих это удалось. А отчётность можно подправить, для собрания членов правления.

— Вы обвиняете меня в фальсификации?

— Я Вам не верю, и у меня на это есть веские основания. Мало того, что Вы пытаетесь воспользоваться смертью моего брата, так Вы ещё и обвиняете его друга, который основал эту компанию в растрате!

— А вы не пытаетесь воспользоваться ситуацией? Зачем Вы здесь? Просто поглазеть? Дать интервью? Нет! Вы намеренно пытаетесь повлиять на других членов правления!

— Повлиять? Как я могу повлиять, не имея права голоса? Вам не хуже меня известно, что я не могу воспользоваться акциями моего брата, пока не вступлю в наследство. Почему бы Вам не умерить свои амбиции, и не подождать пока я вступлю в наследство? Вот тогда на голосовании и выдвинете свою кандидатуру. Тогда я не буду иметь к Вам никаких претензий. Мы проголосуем и победит достойный.

— И сколько, повашему, будет длиться суд: год, два, десять лет? За это время Круглов пустит компанию по ветру!

— Круглов возглавляет компанию всего четыре месяца и, что всё так печально? Мы на грани разорения? — сказал я с ехидством.

— Я этого не говорил. Траты растут, но компания ещё может очень долго оставаться на плаву.

— Теперь Вы сами себе противоречите. То Круглов много тратит, то не так много. Определитесь уже!

— Ваш брат накопил достаточный запас прочности у компании. Но этот запас не бесконечен. Рано или поздно он подойдёт к концу.

— Я Вам не верю. Вы просто набиваете себе цену и топите конкурента. Обычная борьба за власть и на судьбу компании Вам плевать.

— Не говорите так! Я десять лет в компании был начальником отдела логистики.

— А теперь захотели большего? Думаете, я поверил хотя бы одному Вашему слову? За весь наш разговор я не услышал ни одного аргумента в пользу Вашей кандидатуры. Вы типичный карьерист!

— Вы ошибаетесь. Я всегда болел за компанию. И сейчас я хочу её спасти.

— Тогда снимите свою кандидатуру. Спасите этим компанию. Не раскалывайте её на части.

— Никогда. Слышите? Я никогда этого не сделаю! Я не отступлю.

— Так я и думал. Значит, дождёмся результатов голосования.

— Да! Люди выберут достойного.

На этот наш разговор закончился. Я пошёл к лифту, где столкнулся в дверях с Карташовым. Карташов был другом семьи. Ещё когда о создании «Солнечной энергии» не было и речи он стал помогать нам. Когда «Лунная энергия» подала на нас в суд, он нашёл адвоката, помог подать встречный иск и всячески нас поддерживал. Про него ходили нехорошие слухи, что он смог разбогатеть подкупая нужных чиновников и получаю у них конфиденциальную информацию.

— Владимир Александрович, здравствуйте! — сказал я, входя в лифт.

— Здравствуй Миша. Еще раз хочу принести тебе свои соболезнования. По печальному поводу мы здесь собрались — сказал Карташов.

— А стервятники уже приготовились рвать компанию на части.

— Да, Саша Круглов мне говорил. Этот Неклюдов такая сволочь.

— Что будем делать?

— Бороться.

Мы вышли из лифта, и пошли по коридору. За нами попытались следовать журналисты, но их отсекла охрана.

— Вы должны подождать внизу! — сказал охранник.

— Но мы должны осветить это событие? — возразил один из журналистов.

— Ждите внизу.

— Кто это сказал.

— Приказ руководства — с этими словами охранник затолкал журналистов в лифт, зашёл сам и нажал кнопку.

— Всё идёт по плану — сказал Карташов и подмигнул мне.

— Вы в курсе? — удивился я.

— Конечно. За компанию надо бороться.

— Но это опасно.

— Прорвёмся. Главное, когда услышишь выстрелы — падай на пол.

— Выстрелы?

— Да. Главное, делай, как я скажу.

— Хорошо.

В коридор вышел Круглов и сделал объявление: «Господа через пять минут начнётся заседание совета членов правления. Прошу членов правления и приглашённых лиц пройти в конференцзал».

Мы прошли в просторный зал, для совещаний и заняли свои места за большим столом. Перед каждым была табличка с именем. Круглов сел во главе стола. Моё место оказалось рядом с Кругловым по правую руку. По левую руку сел Карташов. Остальные члены правления расселись за большим столом. Я обвёл всех взглядом и попытался всех узнать по описанию Круглова. Справа от меня сидел высокий, худой человек с короткой стрижкой седых волос на голове. Скорей всего это был Прохоров. Про Прохорова ходили слухи, что это очень хваткий человек, который никогда не упустит своей выгоды. Даже был случай, когда он избил своего делового партнёра, который пытался его обмануть. Он любил рисковать, но всегда риск приносил ему прибыль.

Рядом с Прохоровым сидел Неклюдов. С левой стороны сидели Трошев, Сафин и Кортнев. Это я узнал, прочитав надписи на табличках. Они были разными на лица, но очень похожи по фигуре. Все они примерно одного возраста, около 45 лет. Все полные. И у всех была короткая схожая стрижка. Про этих людей можно было сказать, что они не очень любили риск. Да они смогли заработать свои состояния, но риск на который они шли был минимален и вполне оправдан.

— Мы собрались здесь, чтобы выбрать нового генерального директора компании. Повод довольно печальный — это убийство предыдущего генерального директора — Константина Сергеева. Я как исполняющий обязанности генерального директора выдвигаю свою кандидатуру. Вы все хорошо знаете меня как заместителя Сергеева. В этой должности я проработал десять лет. Сейчас я уже на протяжении четырёх месяцев возглавляю компанию. Да вы знаете, что сейчас стоимость акций, падает, что вызвано смертью моего предшественника и неопределённость в выборе главы гендиректора. Но после выборов ситуация стабилизируется и рынок снова увеличит стоимость акций. Наша компания достигнет новых горизонтов и сможет преодолеть тот кризис, в котором мы оказались сейчас. Слово предоставляется Михаилу Сергееву — брату покойного Константина Сергеева — сказал Круглов.

— Мой брат погиб от рук террориста. Его смерть стала тяжелым ударом по мне и моим родным. Но я и не предполагал, что его смерть стала сильным ударом по его детищу — компании «Солнечная энергия». Я хочу, чтобы компания смогла остаться и жить и после его смерти, но я не имею права голоса. Все Вы знаете Александра Круглова. Я бы хотел поддержать его кандидатуру. Когда я вступлю в наследство, то обязательно проголосую за него — сказал я и сел на место.

Слово взял Артём Неклюдов: «Все мы конечно знаем Круглова. Мы знаем его практически на протяжении десяти лет. Но он был заместителем Сергеева, а не самостоятельной фигурой в компании. Теперь, когда он четыре месяца руководил нами, то мы видим, что расходы компании выросли в три раза. Многие скажут, что данная ситуация вызвана смертью предыдущего руководителя, но я с этим не соглашусь. Я сделал запрос в бухгалтерский отдел, чтобы проверить отчётность…»

Он продолжал говорить, но я его уже не слушал. Гдето на улице был слышен громкий звук. Этот звук нельзя было ни с чем спутать. Этот был звук летящего вертолёта. Звук становился всё громче и громче. Наконец за окном появился вертолёт. Это был боевой вертолёт. Отчётливо были видны два шестиствольных пулемёта с вращающимися стволами, направленные на нас. Он завис напротив конференцзала. Все обернулись на вертолёт и замерли, ожидая дальнейших действий. Вертолёт неожиданно включил свою фару. Все стали щурится от яркого света. Раздался какойто механический звук. Это стали раскручиваться стволы его пулемёта.

— Он будет стрелять! ЛОЖИТЕСЬ!!!! — крикнул не своим голосом Карташов.

Все быстро сползли на пол. Вертолёт повернулся влево, одновременно с этим он дал длинную очередь из пулемёта. Раздался звон разбивающего стекла. Теперь грохот от выстрелов был просто оглушающий. Вертолёт, выпустив всю обойму, стал разворачиваться.

— Он собирается на второй заход! УХОДИМ!!! — снова крикнул Карташов.

Пули прошли сверху, повредив лишь стены. Никого в зале даже не задело. Все быстро подчинились приказу Карташова и выбежали из зала. Это произошло очень вовремя, потому что в зал влетела ракета. Раздался оглушительный взрыв и стены разлетелись как картонные.

— Он заходит на второй круг! Немедленно все в лифт! — снова закричал Карташов.

Все бегом побежали к лифту. Снова заработал пулемёт, прошивая стены в коридоре. Все бежали к лифту, низко пригнувшись. Когда последний человек забежал в лифт — Карташов нажал на кнопку и лифт, закрыв двери, помчался вниз. В лифте не было слышно шума вертолёта. Наконецто можно было расслабиться. Мы спустились в гараж, и вышли из лифта.

— Есть раненые? — спросил Карташов.

— Нет! — стало слышаться со всех сторон.

— Похоже, никого не задело — сказал Круглов.

— Что будем делать дальше? — спросил Неклюдов.

— Они пытались убить всех членов правления. Похоже на почерк наших конкурентов.

— О чём это вы?

— У нас есть видео, где Сергеев, говорит об угрозах своей жизни.

— Почему Вы об этом молчали?

— Потому что это дело касается полиции, а не нас.

— И кто, повашему, в этом замешан?

— «Лунная энергия» — больше не кому. Сначала они убили генерального директора, теперь хотят убить всех членов правления.

— Помоему мы отвлеклись! Мы можем потом выяснять, кто пытался нас убить. Что нам делать дальше? — спросил Карташов.

— Здесь они нас не достанут — сказал Круглов.

— А может это и является частью плана? Может нас хотят собрать всех вместе, чтобы разом всех убить? — спросил Карташов.

— Да он прав. Нам надо немедленно покинуть это место.

— Надо дождаться полиции — сказал Неклюдов.

— А вы уверены, что полиции не пристрелит нас? Учитывая то, что произошло с Сергеевым, я ни в чём не уверен — сказал Карташов.

— Полиция? Да вы с ума сошли! Наша компания и так на грани разорения, а Вы хотите её добить? — спросил Круглов.

— Он прав. Полицию нельзя привлекать — сказал Карташов.

— Тогда что вы предлагаете? — спросил Неклюдов.

— Надо немедленно уезжать отсюда.

— А полиция?

— Не знаю. Чтонибудь придумаем. Взрыв газа, или типа того.

— А куда ехать?

— У меня на аэродроме личный самолёт — поместятся все — сказал Круглов.

— А как мы доберёмся до аэропорта?

— Мы в гараже найдём какойнибудь транспорт. Лимузин не пойдёт. Все не поместятся, да и машина сильно заметная. Вот автобус, в котором мы развозим сотрудников — вполне подойдёт.

Мы погрузились в автобус и выехали из гаража. Автобус медленно ехал по забитым транспортом улицам Москвы. По пути Круглов позвонил по телефону и договорился о взлёте самолёта. Некоторое время мы ехали молча, наконец, Неклюдов прервал тягостное молчание.

— Я не понимаю, зачем нас всех убивать? Можно убить когото из нас, но зачем убивать всех?

— Как зачем? Конкуренция! С первого дня как мы привезли гелий с Луны «Лунная энергия» пыталась нас разорить. Мы у них как бельмо на глазу. Если убить всех членов совета, то стоимость акций будет вообще в пределах арифметической погрешности. Они просто возьмут нас голыми руками — сказал Карташов.

— А нельзя ли договориться о мире? Мы столько лет с ними в контрах. То они нам доставку сорвут, то мы им. Война приведёт к разорению одного из нас. Надо договариваться! — сказал Неклюдов.

— Как ты себе это представляешь?

— Обменяемся акциями или начнём процесс слияния.

— А ты думаешь, они согласятся на это? Думаешь, ктото пойдёт на уступки? Мы молодая компания. Они на десять лет дольше нас на этом рынке. Они считают, что у них есть приоритет. Что это они главные, а мы должны находиться в подчинённом положении. Что это мы должны уступить, и дать им дорогу — сказал, молчавший до этого Степан Прохоров.

— Что значит уступить? Какие условия они выдвигают? — спросил Карташов.

— А то и значит, передать им свои технологии, отдать им основные активы и самоликвидироваться.

— Хорошенькое дело. То есть мы должны полностью капитулировать. Отдать им всё! Вот это наглость!

— А что они предлагают взамен, за столь щедрые подарки? — спросил Круглов.

— Они купят наши акции по десять копеек за штуку — сказал Прохоров.

— Что??? — хором воскликнули все.

— Какая наглость! Неслыханно! Вот уроды! Да просто твари! — понеслось со всех сторон.

— Господа, господа успокойтесь! Наш враг этого и хочет. Они хотят, чтобы мы вышли из себя и начали совершать ошибки. Мы должны выработать стратегию, ЧТОБЫ СПАСТИСЬ! — крикнул Круглов.

— Каков план спасения? — спросил Карташов.

— Мы садимся на самолёт и летим в Питер.

— Дерьмовый план — сказал Прохоров.

— Почему?

— Руководство «Лунной энергией» прекрасно знает, что у нас там целое здание. Они легко поймут, что нас нет в Москве и пошлют своих головорезов в Питер.

— Не надо никого посылать. У них там полно своих людей — сказал Карташов.

— Тогда что вы предлагаете? — спросил Круглов.

— Самолёт — это хорошая идея, но вот пункт назначения надо выбрать другой.

— Какой?

— В каком крупном городе у Вас нет офиса?

— Не знаю. Наверное, в Красноярске.

— А Мурманск? В Мурманске есть?

— Есть только небольшой региональный офис. Пара комнат в центре города.

— Значит, нас там не будут искать. Летим в Мурманск. Пусть все думают, что мы летим в Питер, а потом изменим маршрут и полетим в Мурманск.

— Хорошо. Я позвоню в Мурманск и скажу, чтобы нас встретили.

— Не надо никому звонить!

— Почему?

— Ваш телефон могут прослушивать.

— Бросьте! Это паранойя!

— Вы можете позвонить им с другого телефона? Вас могут прослушивать.

— Хорошо дайте ктонибудь телефон.

Круглову дали телефон, помоему, это был Алексей Васин. Круглов набрал номер и позвонил.

— Здравствуйте! Это говорит Александр Круглов генеральный директор компании. Мы прибудем ориентировочно часа через три в Мурманск. Подготовьтесь к встрече. Наймите такси от аэропорта и закажите обед в ресторане. На расходы не скупитесь — всё оплатит компания. Что? Члены правления. Будет тринадцать человек. Да все приедут. Нет не инспекция, просто выездное заседание совета. Да, и всё должно быть в тайне. Хорошо. — Круглов прервал разговор и отдал телефон владельцу.

— Мы подъезжаем к Домодедово. Сейчас проедем по зелёному коридору и сядем в самолёт.

— Никто не должен знать, что мы здесь.

— Не узнают.

Водитель показал пропуск на воротах и ворота открылись. Автобус проехал внутрь. Немного поколесив по территории аэропорта, автобус подъехал к небольшому самолёту. Это был небольшой частный самолет, рассчитанный на 15 пассажиров. Мы вышли из автобуса и сели в самолёт.

— Теперь можем расслабиться и немного выпить — сказал Круглов, когда самолёт уже набрал высоту.

— А поесть, у Вас ничего нет? Чтото я не завтракал — спросил Прохоров.

— Нет. Тут только шампанское. Через два с половиной часа прилетим и пообедаем.

— Тогда налейте шампанского.

— И мне. Мне тоже — понеслось со всех сторон.

— Разлейте всем шампанского — скомандовал Круглов.

Стюард прошел и раздал всем полные бокалы.

— Господа, за что выпьем? — спросил Карташов.

— За наше чудесное спасение! — произнёс тост Прохоров.

Все выпили.

— Вот теперь, когда мы все вместе — может, проголосуем? — спросил Неклюдов.

— А куда Вы так торопитесь? Через два с половиной часа мы будем в Мурманске. Там мы поедим и подискутируем и проголосуем — сказал Карташов.

— А чем Вас не устраивает это место? Можно здесь и продискутировать и проголосовать.

— Тогда что мы объясним прессе? Что мы внезапно решили полетать и заодно провести голосование? Когда они начнут копать, то узнают, что мы, спасаясь от смерти, сели на самолёт? Как это будет выглядеть? Как тайное собрание? Какой урон репутации компании это нанесёт?

— Но ведь на нас напали! Нас пытались убить! Почему мы должны об этом молчать? Мы должны ударить первыми!

— Скорей это будет наш первый и последний удар по репутации. Мы не должны проявлять слабость! У нас всё хорошо. У нас всё просто замечательно! Наша компания процветает и смело смотрит в будущее! — с пафосом сказал Круглов.

— Тогда как Вы собираетесь всё это замять?

— Придумаем какуюнибудь легенду и будем её придерживаться.

— Например?

— Например, что это было не нападение вертолёта, с целью нашего убийства, а светодымовое шоу, как у иллюзионистов. После этого мы решили проверить, как работает компания, и отправились на инспекцию в Мурманск. Пригласим журналистов и проведём голосование.

— Вот именно поэтому я за Вас. Вы точно знаете, что и когда надо делать — сказал Карташов.

— Может, и знаете, может, и умеете, только власть Вам вскружила голову. Вы не можете править компанией — сказал Неклюдов.

— Зависть — плохое чувство — сказал Круглов.

— Зависть? Почему я Вам должен завидовать?

— Потому что я был замом Сергеева, а Вы всего лишь начальником отдела. В его отсутствие я исполнял обязанности гендиректора. И сейчас я исполняю эти обязанности. А чего добились Вы? Начальник отдела? У Вас нет ни реального опыта работы, ни знаний, чтобы возглавить компанию. Всё что у Вас есть — это непомерные амбиции. Чтобы оправдать свои амбиции — Вы станете совершать ошибки и приведёте компанию к разорению.

В это время к Круглову подошёл второй пилот и чтото шепнул на ухо.

— Сообщите всем — коротко приказал Круглов.

— Нас ктото преследует со времени нашего полёта с Домодедова. Судя по профилю на радаре — это вертолёт — сказал пилот.

— Что Вы собираетесь делать?

— Вертолёт летит ниже и гораздо медленнее, чем самолёт. Мы попробуем набрать высоту и повысим скорость.

— Выполняйте. Да, и откройте дверь в кабину пилота, и сообщайте об изменении обстановки.

— Скорей всего это тот же вертолёт, что пытался нас убить в Москве — сказал Карташов.

— Пристегните ремни. Начинаю набор высоты — сказал первый пилот.

Самолёт поднял нос вверх и начал быстро набирать высоту.

— Он отстаёт! — сказал второй пилот.

Самолёт поднимался всё выше и выше.

— От него отделился какойто объект! Это ракета! — сказал второй пилот.

— Чёрт, он запустил ракету! Нас сейчас собьют! Зачем ты посадил нас в этот летающий гроб! — заорал Неклюдов.

— Спокойно! Мы сможем от неё оторваться?

— Нет! Ракета летит слишком быстро. Скоро она будет здесь!

— Тогда выпускай тепловые ловушки!

— Выпускаю ловушки! — сказал второй пилот и нажал на кнопку.

Яркие точки стали отделятся от самолёта. Отделившись от самолета, они становились ещё ярче, а потом гасли.

— Ракета изменила курс! — заявил второй пилот.

— Она среагировала на ловушки! — сказал первый пилот.

— Ракета исчезла с радаров! — сказал второй пилот.

— Больше ракет нет? — спросил Круглов.

— Нет. Больше нет — ответил второй пилот.

— Каков курс?

— Летим в СанктПетербург.

— Меняйте курс на Мурманск — сказал Круглов и закрыл дверь.

— Тепловые ловушки? — удивился Неклюдов.

— Да. Их поставили после убийства Сергеева. Ещё здесь есть дополнительные топливные баки. До Мурманска точно хватит.

Неклюдов совсем поник. Он сел напротив меня.

— Знаете — я никогда не думал о смерти. Всегда думал, что всё успею сделать, что меня ждёт светлое будущее. Нет, конечно, в детстве, когда я узнал, что умру, тогда я думал о смерти. Эти мысли приводили меня в ужас. А сейчас, когда стал взрослый, об этом я просто забыл. Но сейчас, когда нас с такой маниакальной жестокостью пытаются убить. Эти мысли приводят меня в ступор. Нас хотят убить, а сделать мы ничего не можем. Мы можем только сидеть и ждать, когда смерть пройдёт мимо. Кому интересно, какаято борьба за власть? Деньги с собой в могилу не унесешь. Зачем я вообще в это ввязался? — сказал Неклюдов и замолчал.

— Чтото Вы стали совсем мрачным. Не хотите драться за власть? — спросил я.

— Бороться за власть? Мы летим над лесом в маленькой железной коробке. Если самолёт упадёт, то нас не сразу найдут, если вообще найдут. Мы пытаемся убежать от смерти, но вся эта беготня напоминает бег по кругу. У наших врагов твёрдое намерение нас убить, и у них рано или поздно это получится.

Я посмотрел на Неклюдова. Выглядел он жалко — сильно напуган и потерян. Мне вдруг захотелось плюнуть на всё и рассказать ему всю правду, что не было никакого вертолёта, и никакой ракеты. Что всё это профанация, иллюзия. Что сейчас его жизни ничего не угрожает. Но я удержал себя от этого. Надо было придерживаться плана.

— Мы выживем — сказал я.

— Откуда у Вас такая уверенность?

— Смерть уже забралу у меня моего брата и его семью. Она уже забрала свою плату. Теперь меня она пощадит.

— Пощадит? Когда это смерть когото щадила? Мы все умрем!

— Может быть, но не сегодня.

Дальше мы летели молча. Всётаки странная эта штука жизнь. Когда она есть, то её не ценишь. А когда приближается смерть — боишься потерять. Может это всё в человеке? Какаято необъяснимая пластичность нашей психики. Сегодня ты живешь нормальной спокойной жизнью, а завтра всё в момент рушится, и ты уже начинаешь бороться за выживание. Ты уже начинаешь жалеть, что не дожил, не долюбил. А потом, когда смертельная опасность отступает, ты вдруг вновь становишься обычным человеком, а не борцом за жизнь. Ты опять перестаёшь замечать многие вещи, успокаиваешься и начинаешь просто жить.

Погружённый в свои мысли я вышел из туалета и столкнулся с Тимуром Сафиным.

— Я хочу с Вами поговорить.

— О чём?

— Идите за мной.

Он посадил меня в кресло в дальнем конце самолёта и сел рядом. Напротив нас сели Кортнев и Трошев.

— И о чём Вы со мной хотели поговорить?

— Знаете вся эта чрезвычайная ситуация требует от нас сверх усилий. Мы летим кудато на самолёте, вместо того, чтобы сидеть в офисе и проводить голосование. Это довольно неожиданно для всех нас. А самое главное — это вызывает определённые неудобства — сказал Сафин.

— Я не понимаю, причём здесь я?

— Вы можете разрешить эту ситуацию.

— Разрешить? Что вы имеете в виду?

— Вы начали не с того конца. Мы, в общемто, ничего здесь не решаем. Наши голоса — это один процент акций. Хоть мы и миллиардеры, но компания стоит дорого и это один из солидных наших доходов. Мы не хотим его терять, но и рисковать жизнью не очень хочется — сказал Кортнев.

— Так что Вы хотите?

— Провести голосование — сказал Трошев и внимательно уставился на меня.

— Голосование? Но у меня нет права голоса.

— Мы прекрасно знаем кто Вы. Вы друг Круглова и Карташова. Они основные акционеры. Вы можете на них повлиять, чтобы они провели голосование.

— Вы хотите провести голосование здесь, сейчас?

— Ну да. Все члены правления здесь, так что мы тянем? — спросил Кортнев.

— Вы члены правления. Это у Вас есть акции. Инициируйте процедуру прямо сейчас. Что Вам мешает?

— У нас всего по одному проценту акций. Этого мало, чтобы чегото инициировать. Нас просто проигнорируют. Именно поэтому мы и просим сделать это Вас — сказал Сафин.

— Один процент — это действительно очень мало. Но если Вы хотите получить больше голосов, то почему бы Вам просто не купить больше акций на рынке?

— Купить? Вы просто не владеете ситуацией! Десять лет назад, когда компания только была создана, то её уставный фонд составлял всего 120 миллионов кредитов. Сейчас только годовой оборот превышает 100 миллиардов кредитов. За десять лет цены на акции взлетели до небес! Даже если мы сложим все свои капиталы, всё равно не хватит денег чтобы выкупить один процент акций — сказал Трошев.

— Вы же слышали Круглова. Он не хочет проводить собрание здесь. Здесь не подходящее время и место. И я с ним соглашусь.

— Да как Вы не понимаете? Мы все здесь мишени! Они охотятся за всеми нами. А Круглов не придумал ничего лучше, как собрать всех нас вместе. Если мы проведём голосование сейчас, то в аэропорту мы сможем разойтись в разные стороны. Нас будет трудно выследить поодиночке. А когда мы все вместе нас пытаются расстрелять из пулемёта, или убить ракетой. Давайте проголосуем здесь, сейчас! — сказал Сафин и торжествующе посмотрел на меня.

— Слово «нет», Вы не понимаете? — спросил Круглов, подойдя к нам.

— Мы просто думали провести голосование сейчас — стал оправдываться Трошев.

— Я же объяснил, что здесь это невозможно. Прилетим в Мурманск. Там соберёмся и проголосуем.

— А что мешает провести собрание здесь? Вам же главное получить наши голоса. Посмотрите на Неклюдова — он готов отказаться от борьбы. Да и остальные скорей всего проголосуют за Вас.

— А потом полетят повестки в суд, что нас заставили, что мы отзываем свой голос, и что собрание было вовсе не собрание, а междусобойчик, и его решение никакой юридической силы не имеет. Прилетим в Мурманск — там и проголосуем.

— Тогда без нас. В Мурманске может произойти всё что угодно. Способов нас убить — там будет предостаточно.

— Не хотите голосовать? Тогда Ваш голос не будет учитываться. Хотя если голоса разделятся, то Ваш голос будет решающим — после этих слов Круглов внимательно посмотрел на всех троих.

Они молчали. Я видел, как внутри них идёт внутренняя борьба между страхом и жадностью. Жадность победила.

— Хорошо, но Вы должны гарантировать нам безопасность — сказал Трошев.

— Постараюсь сделать всё возможное.

— Этого недостаточно. Мы требуем гарантий безопасности! — сказал Сафин.

— Благодаря мне Вы ещё живы. Разве этого недостаточно?

Они промолчали.

— Вот и договорились. Рад буду получить Ваши голоса.

Я взял Круглова за локоть и отвёл его в сторону.

— Вам не кажется, что мы перегнули палку? — спросил я.

— Почему? — удивился Круглов.

— Они сильно напуганы. Если проголосуем в Мурманске, то перевес на нашей стороне. Они отдадут свои голоса из чистой благодарности. Неклюдов уже сломался и не хочет бороться. Мы всё это начали, чтобы получить голоса. Они уже наши! Может, прекратим весь этот спектакль?

— Остановится на полпути? Да ни за что. Без технологии телепортации компания пойдёт ко дну. Они должны это одобрить сейчас. Другого шанса просто не будет.

— Думаете, они выдержат?

— Должны выдержать.

 

Глава 4

Маленький частный самолёт приземлился в аэропорту Мурманска. Мы вышли из самолета и сразу сели в подогнанный микроавтобус. Микроавтобус немного покружил по территории аэропорта и вырвался на шоссе.

— Куда едем? — спросил Круглов у водителя.

— Алексей Максимович ждёт Вас в ресторане. Он извиняется, что не встретил Вас лично — сказал водитель.

— А почему в ресторане? Я думал мы едем в офис?

— Он узнал, что вы сильно голодны, поэтому арендовал ресторан. Все бумаги он привезёт туда.

— Хорошо едем в ресторан.

— А почему в ресторан, а не в офис? — спросил Карташов.

— Офис довольно маленький. Там нам будет тесновато, а в ресторане поместятся все.

— Тогда едем в ресторан.

Машина немного поколесила по города и въехала в какойто двор. Двор был огорожен высоким забором. Мы все вышли из автобуса и сразу последовали в красное кирпичное здание. Это здание оказалось небольшим уютным рестораном рассчитанным максимум на 40 посетителей. Столы были выстроены по центру. На столах уже была расставлена еда. За столами стояли стулья с высокими деревянными спинками. Перед стульями были расставлены таблички с именами. Все стали рассаживаться по своим местам.

— Господа! Мы собрались здесь вовсе не по нашей воле, а под давлением обстоятельств. Но, так или иначе, всё худшее уже позади и мы можем, спокойно предастся трапезе. Приятного аппетита! — сказал Круглов.

Нас не нужно было приглашать дважды и все дружно принялись за еду. Минут через пятнадцать, когда все уже немного насытились, заговорил Неклюдов.

— Господа. Обед — это конечно хорошо, но давайте не будем забывать, почему мы здесь собрались? Нам необходимо провести голосование по кандидатуре генерального директора.

— Опять Вы за своё Артём? Неужели даже поесть спокойно не дадите? — спросил Карташов.

— Ну, мы и так потеряли слишком много времени. Пора уже определятся.

— А я согласен с Вами. Действительно мы потеряли слишком много времени. На пост генерального директора претендуют два человека Я — Александр Круглов и Артём Неклюдов. Ещё есть кандидатуры? — спросил Круглов.

Степан Прохоров протянул руку.

— Вы хотите выставить свою кандидатуру? — спросил Круглов.

— Нет. Давайте просто проголосуем. Не будем ничего обсуждать.

— Не согласен. Речь идёт о будущем компании. Я хочу, и буду обсуждать её будущее — запротестовал Неклюдов.

— Ну что тут обсуждать. Вы проиграли. Он победил! — сказал Прохоров, указывая на Круглова.

— Я бы не был так категоричен. Мы ещё не… — он не смог договорить. Он встал, зажав рукой рот, потом резко развернулся и наклонился. Его вырвало прямо на пол. Всех остальных вдруг тоже стало тошнить. Теперь это напоминало какойто кошмар. Я тоже почувствовал рвотные позывы, поэтому я зажал рот и добежал до туалета. Не очень приятно об этом вспоминать, но нас вырвало всех. Через пару минут мы все уже были в туалете, где заняли свои места у унитазов. Нас продолжало рвать, несмотря на то, что уже рвать было практически нечем. Я попытался выпить воды, но она тут же вышла обратно. В это время в туалет вошёл человек лет сорока и стал суетиться около Круглова.

— Здравствуйте! Я Вадим Столбов директор мурманского филиала. Что здесь происходит? — сказал человек.

— Ничего необычного. Просто пищевое отравление — ответил Круглов.

— Просто отравление? Да вас всех отравили. Надо вызывать полицию и санэпидстанцию.

— Ничего не надо! Не хватало нам огласки. Это пищевое отравление. Все отравились салатом. Пусть нам вызовут скорую.

— Хорошо! Сейчас вызову.

— Подожди! Это плохая идея. Есть тут частные клиники?

— Больница здесь неподалёку.

— Они могут всё сделать тихо, так чтобы никто ничего не узнал?

— Да, могут. Тогда поехали туда. Все в автобус! — приказал Круглов.

Мы снова погрузились в автобус и поехали в больницу. В больнице нас уже встречали врачи и санитары. Они быстро поселили нас в большую палату. Оттуда нас выводили по одному и промывали желудок. После этого нас поместили в одну большую палату.

— Что с нами доктор? — спросил Круглов.

— Сильное отравление. Точно сейчас не могу сказать. Мы взяли анализы, к вечеру будет результат. Отдыхайте — сказал врач. Это был пожилой человек лет пятидесяти. Он смотрел на нас изза очков с толстыми линзами.

Весь день и вечер мы провели в больнице. Сильно хотелось, есть, но при попытке, чтолибо съесть или выпить, всё немедленно выходило наружу. Вечером пришёл доктор.

— У меня готовы результаты.

— Что с нами доктор?

— Могу точно сказать, что это не яд. Это очень сильное рвотное средство. Его щедро добавили в вашу пищу.

— Значит, нас не пытались убить? Это странно — сказал Неклюдов.

— Не вижу здесь ничего странного. Нас хотели подвергнуть публичному унижению. Если бы там были телекамеры, то это был бы позор на всю жизнь — сказал Карташов.

— Но они могли добавить яд, и всем нам был бы конец!

— В связи с этим я вижу три варианта. Первый — они передумали нас убивать и решили подвергнуть публичному унижению. Но так как за всё это время не было никаких сообщений в прессе, то такой вариант считаю маловероятным. Второй — им резко пришлось менять планы, так как они не знали, что мы полетим в Мурманск. Они наспех наняли киллера, но он решил не устраивать массовое убийство, либо перепутал препараты и вместо яда подсыпал рвотное. Третье — они передумали нас убивать и решили просто над нами поиздеваться. Типа мы вас всех везде достанем. Лично я склоняюсь ко второму варианту — сказал Степан Прохоров.

— И что Вы предлагаете делать? — спросил Круглов.

— А Вам не кажется это странным? Где бы мы не оказались, нас пытаются убить или отравить. У меня складывается ощущение, что у них есть информатор, который всё им сообщает про нас.

— Вы когото конкретно подозреваете?

— Давайте рассуждать логически. Они хотели убить всех нас, сначала из пулемёта, потом сбить ракетой, а затем отравить. Здесь невозможно избежать смерти. То есть если бы убили, то сразу всех. Значит, с нас всех подозрения снимаются. Кто знал, что мы летим в Мурманск? Никто. Вы об этом сообщили пилотам уже в полёте. Я считаю, что это пилоты. Они разыграли спектакль с ракетой, которую из нас никто не видел. Это могли быть только они.

— Не думаю, что это пилоты. Вопервых, мы не видели ракету, потому что если бы мы её увидели, то мы с Вами бы не разговаривали. Мы бы были уже мертвы. Вовторых, как они узнали про ресторан? Как бы они успели отравить пищу? — спросил Карташов.

— Они могли иметь сообщников на земле — сказал Прохоров.

— И как Вы себе это представляете? Самолёт неожиданно меняет курс. Пилот судорожно соображает, есть ли у него сообщники, или вообще знакомые, которые бы отравили пищу в ресторане.

— Господа это полная чушь. Я сам набирал экипаж, и могу лично за каждого поручиться.

— А помоему всё гораздо проще и понятней. Вы ведь говорили по телефону, что мы едем в Мурманск?

— Да, но это был не мой телефон.

— А Вы уверены, что они не слушают все наши телефоны?

После этих слов воцарилась абсолютная тишина.

— Всё сходится. Только так они могли узнать, где мы. Они не нашли убийцу здесь, потому что у них было мало времени. Но они могли отравить всех нас, чтобы… Нам нужно срочно покинуть это место! — закричал Неклюдов.

— Почему? — спросили все.

— Мы бы не оказались все здесь, если бы не отравление. Здесь мы легкая мишень. Нас специально собрали здесь, чтобы одновременно всех убить.

— Что Вы предлагаете сделать?

— Надо немедленно уходить!

— Куда?

— Куданибудь, только подальше от этого места! Если мы задержимся здесь ещё подольше, то не доживём до утра!

Я смотрел на Неклюдова. У него на лице были все явные признаки паники.

— Я знаю что делать! — сказал Прохоров.

— Что? — спросил Неклюдов.

— Вопервых, надо успокоиться. Если мы будем нервничать, то обязательно все погибнем. Вовторых, надо выбрать лидера и следовать за ним. Необходимо выполнять все его приказы, иначе не выжить. Не Неклюдов, не Круглов на эту роль не подойдут.

— Почему? — спросил Круглов.

— У Неклюдова паника. Ему надо самому взять себя в руки, а не пытаться нами руководить. Вы слишком предсказуемы. Убийцы наверняка просчитали все Ваши шаги.

— Вы хотите, чтобы все подчинялись Вам?

— Да.

— Хорошо, предположим, что Вы будете лидером. Почему мы должны, Вам подчинятся?

— Вы же хотите выжить? Если будете слушаться моих приказов, то останетесь в живых.

— А Вы уверены, что Вас будут слушать?

— Давайте устроим голосование. Если за меня проголосует простое большинство, то Вы все будете слушаться меня, пока мы не вернёмся в Москву.

— Что Вы предлагаете?

— Спасти всех Вас.

— Как?

— Если я Вам это расскажу, то мы не сможем выжить. Главное для нас — это держатся вместе и не с кем не разговаривать даже по телефону.

— А почему это Вы здесь командуете? Здесь главный Круглов! — заявил молчавший до этого Дмитрий Фокин.

— Вы все слушались Круглова. И где в итоге оказались? Мы находимся в больнице в Мурманске. Мы давно должны были провести голосование и разойтись по домам. Но вместо этого мы оказались здесь — возразил Прохоров.

— Смею заверить, что мы оказались здесь не по моей воле, а в силу объективных обстоятельств. Нас пытались убить, но мы до сих пор живы, благодаря мне — сказал Круглов.

— Нас пытались убить. Трижды! И мы живы, только благодаря счастливому стечению обстоятельств. Мы так и будем полагаться на удачу, или попытаемся спастись?

— Ладно. Делайте, что хотите — Сказал Круглов, махнув рукой.

— Кто за то, чтобы я возглавил Ваше спасение?

Мы все подняли руки, кроме Круглова. Мне было интересно, чем закончится этот цирк.

— Первонаперво выключите телефоны. А лучше вытащите батареи, потому что даже выключенный телефон можно включить дистанционно.

Все полезли в карман и стали потрошить свои телефоны.

— Хорошо. Теперь все идите за мной.

— Куда идти? — спросил Карташов.

— Этого я не скажу. Главное — это следовать за мной.

Мы все оделись и вышли из больницы.

— Все могут идти? Главное не отставать от группы!

Мы прошли через дворы, и вышли к автобусной остановке.

— Куда дальше, гений? — иронично спросил Круглов.

— Будем ждать здесь! — решительно заявил Прохоров.

— Чего ждать? — не понял Круглов.

— Потом всё объясню.

К остановке подъезжали машины, маршрутки, автобусы и троллейбусы. Потом они отъезжали, а мы оставались на месте. Мы чегото ждали, но чего? Наконец Прохоров чтото заметил и залез в одну из подъехавших маршруток. Он коротко о чёмто переговорил с водителем. Двое пассажиров вышли из маршрутки. Вслед за ними вышел Прохоров.

— Можете садиться.

— Куда садится? — не понял Круглов.

— В маршрутку.

— А другого способа нет? — спросил Круглов, рассматривая обшарпанную «Газель».

— Здесь безопаснее всего. Никто не будет нас здесь искать.

Мы нехотя погрузились в маршрутку.

— Куда едем? — спросил водитель.

— На окраину. Давай там, где по тише. Избегай центральных улиц. И сильно не гони — сказал Прохоров водителя.

Мы медленно покатили по городу.

— Куда мы едем?

— За город.

— А конкретней?

— Не важно. Если за нами следят, то мы это выясним. Сверни вот здесь во дворы — последнее он сказал водителю.

«Газель» свернула во дворы и стала петлять между домами.

— Здесь остановись.

— И что дальше?

— Подождём полчаса. Если за нами следят, то они появятся здесь.

— У нас есть полчаса. Прекрасное время, чтобы обсудить кандидатуру генерального директора — сказал Неклюдов и обвёл взглядом всех присутствующих.

— Кто о чём, а вшивые о бане! — сказал Карташов и многозначительно посмотрел на Неклюдова.

— Что? — не вытерпел его взгляд Неклюдов.

— Ничего. Как какаято проблема, то ты тут же теряешься. У тебя начинается паника. Вместо того чтобы собраться и начать искать решение — ты кричишь «Всё пропало! Мы скоро умрём!». А как только немного отлегло от жопы, то сразу давай биться за власть, хотя сейчас ни время, и не место.

— Я такого не говорил!

— Да не важно! В критической ситуации ты не будешь искать решение, а будешь спасать свою шкуру. И какой после этого из тебя руководитель, если ты будешь думать только о себе?

— Я найду решение и спасу компанию!

— Да, но только в своём отделе. Это твой потолок. Выше головы не прыгнешь.

— Я смогу возглавить компанию!

— Ты даже нас не смог возглавить в критической ситуации. А нас всего тринадцать, неужели ты думаешь, что сможешь возглавить целую компанию? — спросил Прохоров.

— Но ведь ты сам вызвался! У тебя есть какойто план?

— Что мешает вызваться тебе?

— Хорошо. Я беру руководство на себя!

— Э нет! За меня проголосовали. Если за тебя проголосуют, то можешь командовать.

— Так давайте проголосуем! Кто за меня? — он поднял руку и обвёл всех взглядом. Никто не хотел поднимать руку.

— Ну, давайте! Вы же сказали, что верите в меня. Что из меня выйдет хороший руководитель. Где же Ваша поддержка?

— А её нет. Если речь идёт о собственной выгоде, то за тебя конечно бы проголосовали. А если речь идёт о спасении собственной жизни, то никто не сможет довериться тебе.

— Да пошли Вы все! — сказал Неклюдов и рванул дверь газели. Он выскочил из машины и побежал по двору.

— Его надо вернуть! — сказал Круглов.

— Не надо. Тут все, что он хочет. Сам заварил эту кашу, пусть сам и расхлебывает — Сказал Карташов.

Неклюдов прошёл по двору и сел на лавочку. Я вышел из машины и направился к нему.

— Ты должен вернуться в машину — сказал я.

— Зачем?

— Ты работник компании. Мы все здесь…

— Мы все боремся за власть. Я проиграл.

— Давай это обсудим в машине.

— А почему не здесь?

— Хочешь устроить скандал здесь? Может, ещё прессу позовём?

— Ты не понимаешь. Я десять лет к этому стремился. Я просил, договаривался, даже подкупал нужных людей, а теперь понимаю, что все мои усилия пошли прахом. Я так и остался там, где был десять лет назад. Ничего не изменилось.

— А с чего ты взял, что тебя вообще выберут? Откуда такая уверенность?

— Но ведь они мне обещали!

— И ты им веришь? Ты же не ребёнок. Ты должен понимать, что эти выборы — это внести разлад в работу компании. Мы должны в борьбе за власть перебить друг друга. А это выгодно нашим врагам. Это может быть только «Лунная энергия». Они убили моего брата, и пытаются убить нас сейчас. Никто не дал бы тебе стать генеральным директором. Тебя просто использовали.

— Сейчас я это понимаю. Но чтобы добиться этого понимания я должен был потратить десять лет жизни? Не слишком ли высокая плата?

— Людям свойственно ошибаться. Это часто происходит изза неверной оценки своих возможностей. Многие недооценивают свои возможности и даже не пытаются изменить свою жизнь к лучшему, пока совсем не припрёт к стенке. Другие наоборот переоценивают свои возможности, и понимание этого факта приводит к таким разочарованиям. Ты амбициозный человек. Ты стремишься к большему. Но ты не умеешь держать себя в руках. Иногда надо после удара судьбы сжать зубы и перетерпеть боль. Если этого не сделать, то тебя просто сломают. Другого пути просто нет.

— Но ведь они меня предали!

— И что теперь? Жизнь продолжается. Они использовали тебя. Ты получил урок, что нельзя слепо доверять тем, кто пытается тебя использовать. Теперь ты используй их.

— Как?

— Не подавай вида, что ты сдался. Борись до конца.

— Но ты же за Круглова.

— Круглов ведь не вечно будет генеральным директором. Вы на десять лет его моложе. Когда он уйдет, сможете снова побороться за его место.

— А Вы бы за меня проголосовали?

— Если бы ты смог изменится и держать себя в руках, то почему нет?

— А Вы правы. Я амбициозен, но у меня нет опыта. Я не могу заставить поверить в себя других людей, если сам в себя не верю. Надо научиться держать себя в руках.

— Значит, ты снимешь свою кандидатуру с голосования?

— Ни за что. Помните, надо бороться до конца.

— Конечно. Так держать! А теперь пойдём в машину. Нас уже заждались.

Мы подошли к газели и сели в неё.

— Что Вы так долго? — спросил Круглов.

— Обсуждали рабочие вопросы — ответил я.

— Ладно. Хватит терять время. Надо начинать искать гостиницу.

— Гостиницу? Разве сегодня мы не полетим обратно в Москву?

— Не сегодня. Я приказал Столбову, чтобы он купил билеты на завтра на обычные рейсы. Билеты будут на подставные фамилии. Нас проведут зелёным коридором. Но это будет завтра утром. Вы же не хотите ночевать в машине?

— Нет. Конечно, не хотим. Но разве Вы не договорились о гостинице? — спросил Карташов.

— Я тоже думал, что нас отследили по телефону. Именно поэтому не стал поручать Столбову, найти гостиницу. Мы ни кого не будем обзванивать. Сами чтонибудь найдём. Справишься? — последнее он спросил, обращаясь к Прохорову.

— Конечно. Нам нужна частная гостиница, номеров на пятнадцать знаешь такую? — спросил Прохоров у водителя.

— Да. Но она на другом конце города — ответил водитель.

— Поехали.

Машина снова покатила по улицам Мурманска. Через полчаса мы уже подъезжали к небольшой частной гостинице. Она была расположена на первом этаже десятиэтажного дома. Мы вышли из газели. Прохоров щедро расплатился с водителем и отпустил машину.

— А если здесь нет мест? — спросил Круглов.

— Наймём другую «Газель».

Но в гостинице, рассчитанной на двадцать мест, как раз нашлись номера. Хозяева гостиницы были семейной парой. Полная женщина лет пятидесяти и мужчина с седыми волосами и залысиной на голове.

— Здравствуйте. Нам нужно тринадцать мест на ночь. У вас есть номера?

— Конечно. Стоимость одного номера составляет…

— Стоимость нас не интересует. Покажите номера.

Женщина показала нам номера.

— Миленько и без излишков, но нам подходит — сказал Круглов.

— Хорошо. Ужин в 20.00. Завтрак…

— Ничего не нужно. Не ужин, не завтрак.

— Хорошо. Я постелю свежее бельё.

— И ещё одна просьба. Мы заплатим двойную цену, если Вы никому не скажите, что мы были здесь.

— Хорошо. Я не буду записывать Вас в журнал.

— И удалите все записи с камер.

— Я сделаю — сказал мужчина.

Мы стали разбредаться по комнатам.

— Господа! Завтра с утра нам надо быть в аэропорту. Самолет улетает рано. Так что в семь часов все должны собраться и быть одетыми — сказал Круглов.

Дальнейшие события происходили без происшествий. Мы переночевали в гостинице, а утром нас забрала машина. В аэропорту нас посадили на два рейса. Они летели с разницей в полчаса. В общем, в двенадцать мы уже были в офисе в Москве. Мы заняли свои места. Есть хотелось уже очень сильно. Мы сидели и ждали, когда придёт Круглов. Но вместо Круглова в конференцзал ворвалась группа крепких молодых людей. Они схватили нас за руки. В это время в зал вошёл Круглов, одетый в костюм, для телепортации.

— Господа. Не сопротивляйтесь. Это часть плана — сказал он.

Каждому из нас сделали укол.

— Этот препарат расслабит ваши мышцы.

После укола мы действительно «расслабились». Я уже не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Молодые люди подхватили нас под руки и понесли к лифту. Поднявшись наверх, мы оказались на этаже, где находился портал. Нас занесли в комнату с порталом. Там нас переодели в костюмы для телепортации. Мы не успели ничего сообразить, как включился портал. В потолок сразу забил яркий свет. Комната наполнилась зеленоватым светом. Но я не успел всё рассмотреть, как меня уже посадили в сиденье. Сиденье развернулось и стало поднимать мои ноги вверх. Ещё секунда и меня резко выбрасывает вверх. Яркая вспышка. Путешествие в портале заняло какието доли секунды и не отложилось в памяти. Я ничего не смог сообразить, как оказался на руках молодых людей. Меня стали раздевать. Через минуту я уже сидел в кресле одетый в костюм. Я не мог пошевелиться и только краем глаза видел, что в соседних креслах сидели другие члены правления. Ко мне подошёл один человек в халате и посвятил фонариком в глаза.

— Всё нормально. Действие препарата скоро пройдёт — сказал он и ушёл.

Через пять минут я стал чувствовать своё тело. Наконец я смог принять нормальную позу в кресле и взглянуть на всё осмысленными глазами.

— Что случилось? — спросил Неклюдов, еле ворочая языком.

Но ему никто не ответил. Говорить мы пока не могли.

В это время в комнату вошёл профессор Грызлов.

— Господа! Рад Вас поздравить! Вы участвовали в эксперименте массовой телепортации. Эксперимент прошёл успешно!

— Что это значит? — спросил Прохоров.

— Это значит, что мы на Луне — ответил Круглов.

— Что!? — воскликнули почти все.

— Как на Луне? — спросил Неклюдов.

— Помогите мне подняться — сказал Круглов, обращаясь к профессору. Круглов попытался встать на ноги, но снова рухнул в кресло.

— Господа! Я очень виноват перед Вами и прошу прошения.

— За что Вы хотите извиниться? — спросил Прохоров.

— За то, что устроил весь этот спектакль. На нас не покушался вертолёт, нас не пытались расстрелять из пулемёта, или сбить ракетой. Нас не пыталась отравить «Лунная энергия». Всё это сделал я.

— ВЫ?!! Вы пытались нас убить?

— Я никого не хотел убить.

— Но вертолёт?

— Не было никакого вертолёта. Включите телевизор!

Профессор Грызлов включил большой монитор. На нём было хорошо видно, как создавался спецэффект летящего и стреляющего вертолёта.

— Но Вы отравили нас. Зачем?

— Я всё это сделал для будущего компании.

Все стали бурно возмущаться. Поднялся такой галдёж, что ничего вообще не было слышно. Профессор достал небольшой рожок с аэрозольным баллоном и нажал на него. Раздался звук, похожий на паровозный гудок. Все сразу смолкли, и стали недоумённо смотреть на профессора.

— Спасибо профессор. — сказал Круглов.

— Может, объяснитесь? — спросил Неклюдов.

— Самое время — сказал Прохоров.

— Господин Круглов не виноват. Это я разработал этот план. Он лишь реализовал его.

— Зачем?

— Вам известна, что такое технология телепортации?

— В общих чертах.

— Гравитационные потоки соединяют всё вокруг: кометы, астероиды, спутники, планеты, звёзды и галактики. Телепортация — это возможность воспользоваться этими потоками, чтобы отправить людей и грузы из точки А в точку Б. Расстояние между этими точками — миллионы километров. В частности мы можем отправлять людей и грузы с Земли на Луну и обратно.

— Насколько я знаю, людей на Луну ещё никто не отправлял — сказал Карташов.

— Конечно, Вы были первыми.

— Но ведь это очень опасно — сказал Неклюдов.

— Опасно, если не соблюдать ряд мер предосторожности. Например, за сутки до телепортации не рекомендуется ничего есть и пить. Иначе кусочки непереваренной пищи придётся удалять хирургически.

— Именно поэтому я Вас и отравил, чтобы вывести остатки еды из организма — сказал Круглов.

— Я всё равно не понимаю, зачем это нужно было делать? — спросил Прохоров.

— Чтобы показать, что технология телепортации безопасна. Если мы можем телепортировать людей, то гелий3 тем более сможем телепортировать с Луны. Как Вы знаете, сейчас мы возим гелий3 на космических кораблях. Это очень дорого. Телепортация гелия3 обойдётся в три раза дешевле. Кроме того мы сможем резко увеличить объёмы поставок. А главное, с помощью телепортации мы сможем телепортировать на Луну и обратно людей и грузы. Мы посчитали весь товарооборот. Если мы захватим рынок, то прибыли компании вырастут в четыре раза в ближайшие три года.

— Покажите мне цифры! — потребовал Прохоров.

— Отчёты у Вас на столе.

— Впечатляет — сказал Прохоров, бегло пробежав глазами отчёт — Но меня беспокоит один момент: «Где Вы возьмёте деньги на строительство новых телепортов?»

— С появлением новой технологии отпадает необходимость в том количестве хранилищ, что у нас есть на Земле. Я распорядился всё продать. Теперь хранилища опустошены. Две трети из них выставлены на продажу.

— А если у Вас ничего не получится? У нас не осталось никаких резервов! Мы будем разорены!

— Получится. Этому проекту надо устроить широкую рекламу. Сейчас Вы должны выйти к прессе и поведать чудесную историю о том, как классно телепортироваться с Земли на Луну.

— Журналисты здесь?

— Конечно, и они уже вас заждались.

— Вы не оставляете нам выбора.

— Что не сделаешь, ради будущего компании?

Мы вышли к журналистам. Сразу защёлкали затворы фотоаппаратов и засверкали фотовспышки. Мы стояли в лучах славы, как триумфаторы, усталые, но довольные собой.

— Господа рад Вам представить. Я Александр Круглов и члены правления компании «Лунная энергия» первые люди телепортировавшийся группой с Земли на Луну. Искупайте их в овациях! — сказал Круглов.

Журналисты и люди, которые находились в широком холле лунного небоскрёба, захлопали в ладоши.

— Господа можете задавать вопросы.

— Станислав Корчинский интернетгазета космические новости. Скажите, каково это путешествовать по порталу?

— А вопрос к кому?

— Всем.

— Это было быстро — сказал Неклюдов.

— Очень быстро. Я не успел ничего заметить — сказал Карташов.

— Это было круто. Катапульта выстреливает тебя и ты уже на Луне — сказал я.

— Господа, если Вас интересуют технические вопросы, то я смогу на них ответить — сказал профессор Грызлов.

Журналисты тут же обступили каждого из нас, чтобы засыпать миллионом вопросов. Это был триумф, самый настоящий. В это время Неклюдов поднял руки и громко сказал: «Прошу внимания!», но никто его не послушался.

Тогда он буквально заорал: «ТИХО!!!!!»

После этого в зале воцарилась полная тишина.

— Господа! Я хочу сказать, что этот человек гений! — сказал он, указывая, на профессора Грызлова.

— А этот человек самый талантливый генеральный директор, что я знаю. Мы собрались здесь, чтобы выбрать нового генерального директора, но лучше этой кандидатуры я просто не смогу предложить. Кто за то, чтобы этот человек снова продолжал быть нашим генеральным директором? — С этими словами он поднял руку и обвёл всех присутствующих взглядом.

Все члены правления подняли руки кроме Сафина, Трошева и Кортнева.

— А вы, почему не голосуете? — спросил Неклюдов.

— Мы воздержимся — сказал Сафин.

— Господа! Интервью — это конечно хорошо, но мы сейчас сильно проголодались с дороги. Прошу членов правления проследовать в соседнюю комнату, где накрыт стол — сказал Круглов.

После этих слов мы толпой пошли в соседнюю комнату. Открылись двери. Я уже видел большой накрытый стол. К нам подбежал один из официантов и… взорвался! Меня сразу откинуло в сторону. Звук кудато пропал. Теперь в ухе слышался лишь какойто гул. Я перевернулся на спину и огляделся по сторонам. Все лежали на полу раненые или убитые. Я увидел Неклюдова. Он с упорством обречённого полз ко мне. Я закрыл глаза и потерял сознание.

Знал бы, где упасть — соломку бы подстелил. Взрыв произошёл очень неожиданно. Да, за последние сутки с нами произошло много событий, но это была часть хорошо разыгранного спектакля. Мы были очень голодны. За сутки мы почти ничего не ели. Нас не надо было дважды приглашать к столу. Ктото хорошо это знал и поджидал нас. Взрыв поставил свою кровавую точку в нашем приключении.

 

Глава 5

Я очнулся на больничной койке. Снова у меня была сломана нога, на этот раз правая. Не успел я протереть глаза, как ко мне подошла знакомая медсестра.

— Здравствуйте! Вы очнулись? Как самочувствие?

— Нормально. Только нога болит. Принесите мне костыли, не охота валятся.

— Вам нельзя вставать. У вас сложный перелом.

Я привстал на локтях. Действительно моя нога находилась на растяжках, и пошевелить её не было никакой возможности.

— У меня всё нормально, только нога сильно болит. Позовите врача. Это опять Соколова?

— Да. Сейчас позову — сказала медсестра и вышла. Вернулась она в сопровождении знакомого врача. Зашла врач. На её голове было чтото невообразимое из лент и заколок.

— Здравствуйте! Рада видеть Вас снова.

— Не готов сказать того же. Сделали новую причёску?

— Да. Тут золотые ленты и заколки с камнями.

— Это бижутерия?

— Нет. Что Вы. Это бриллианты.

— Наверное, очень дорого? Стоит половина Вашей зарплаты?

— Нет. Дешевле. Я могу себе это позволить. Но мы отвлеклись как Ваше самочувствие?

— Всё нормально, только нога болит. И хочется почесаться.

— Придётся потерпеть. Что Вы помните из последнего?

— Помню, как произошёл взрыв. Помню, как я полз к стене. Ещё у меня был шум в ушах, но сейчас всё нормально.

— Я скажу, чтобы Вас осмотрел отоларинголог. И надо показать Вас психиатру.

— Зачем?

— Вы пережили сильный стресс. Этот стресс может сказаться на Вашей психике.

— Я в порядке. Скажите, что стало с остальными.

— Круглов в соседней палате. У него ожог лица и перелом левой руки. В палате напротив лежит Неклюдов.

— Что с ним?

— Ампутация обеих ног.

— Тяжело ему досталось. Он в сознании?

— Да. Кроме ампутации ног с ним всё в порядке. Это довольно удивительно. Бомба взорвалась у него практически под ногами, но он остался жив, а вот остальные.

— А что остальные?

— Трошев и Кортнев — мертвы, перелом позвоночника. Сафин в коме, закрытая черепномозговая травма и перелом позвоночника. Прохоров перелом рёбер и сдвиг диафрагмы.

— Что с Карташовым?

— Он умер.

— Перелом?

— Инфаркт. Сердце не выдержало такого стресса.

— Это очень плохо. Он был другом нашей семьи. Когда состоятся похороны?

— Они уже прошли.

— Как?

— У вас была контузия. Вы пять дней пролежали без сознания.

— Пять дней? Что произошло за эти пять дней?

— Много чего. Журналисты как с ума сошли. Этот взрыв во всех новостях.

— У них есть обвиняемые?

— Есть.

— И кого обвиняют?

— Всех подряд. Даже Вас.

— Меня?

— Вас и Круглова. Бред конечно, но ведь это журналисты.

— Можете мне принести пульт от телевизора, и телефон.

— Телефон?

— Да. Надо позвонить жене Карташова. Мария Кирилловна, если не ошибаюсь.

— Нет. Телефон я Вам не дам.

— Это почему?

— Я боюсь за Ваше психическое здоровье. Если психиатр разрешит, то тогда да.

— Да я в порядке. Несите телефон.

— Нет. Я в ответе за Вас. У Вас могут быть проблемы, о которых Вы даже не догадываетесь.

— Ладно, зовите своего психиатра — сдался я.

Разговор с психиатром был самым бессмысленным разговором в моей жизни. Психиатр задавала какието вопросы, я давал ответы. Наконец через полчаса она сдалась и разрешила принести телефон. Я набрал номер и пытался поговорить, но разговора не получилось. Мария Кирилловна постоянно плакала навзрыд. А что ещё можно было ожидать от убитой горем женщины? После разговора настроение у меня совсем упало. Я прекрасно понимал, что нас пыталась убить «Лунная энергия», но почему у них это получилось? Этот вопрос никак не давал мне ответа.

В это время в палату вошёл Круглов. Я не сразу его узнал. Голова у него была перебинтована, изпод повязки выглядывал лишь один глаз. На левой руке был гипс.

— Привет! Мне сказали, что ты очнулся. Как самочувствие? — спросил он.

— Привет. Хорошо. Судя по тому, что случилось с остальными — у меня дела лучше всех — ответил я.

— Слышал, что случилось с Карташовым?

— Слышал, даже говорил с Марией Кирилловной.

— А я был на похоронах. Сбежал на пару часов.

— Ну и как там?

— Плохо. Он выглядел молодцом. Поразительно — он до самого конца поддерживал Нас.

— Сволочи. Сначала мой брат, теперь Карташов. Они что так и будут убивать нас одного за другим? С этим надо чтото делать!

— Согласен. Мне всё не даёт покоя вопрос: «Как они узнали, что мы будем на Луне?»

— Ты об этом комунибудь говорил?

— Нет. Об этом знал только Грызлов.

— А его помощники? Александр изза помощников профессора Маслова убили моего брата.

— Я знаю. Их я проверил в первую очередь.

— Подожди! А те молодые люди, что ловили нас при выходе из портала?

— Их не проверяли. Хотя их не отправляли с Земли, а набрали из обслуживающего персонала на Луне.

— Надо их проверить. Среди них мог быть информатор «Лунной энергии».

— Хорошо мы их проверим.

— В любом случае их надо найти. А что по этому поводу думают следователи?

— Они подозревают нас.

— Что? Почему?

— Нас взорвал аватар. Только у «Солнечной энергии» была технология производства аватаров.

— Но у нас украли технологию! Маслов об этом говорил и мой брат тоже!

— Они оба мертвы. Доказательств нет. Ладно, с этим както разберёмся. Скоро к тебе придёт следователь. Разговор будет записываться, так что постарайся держать себя в руках.

— Записываться?

— Да. В каждой палате установлено несколько камер. Они нужны, если надо наблюдать за тяжелобольными людьми. Обычно они выключены, но сейчас я их включу.

— Есть чтото, что я не должен говорить?

— Нет. Можешь рассказать всё. Если мы чтото попытаемся скрыть — нас тут же уличат во лжи. Правда, сейчас — самое лучшее оружие.

— Хорошо. Я готов с ним поговорить.

Круглов ушёл, а через пятнадцать минут вошёл следователь. Это был плотный мужчина, лет за сорок.

— Я следователь по особо важным делам Куракин Денис Витальевич. Что Вы можете рассказать по факту взрыва на Луне.

— Всё, что знаю.

— Рассказывайте.

Я начал подробно всё рассказывать, начиная с разговора с профессором Грызловым и заканчивая самим взрывом. Когда я закончил следователь буквально сиял.

— Очень интересный рассказ. Вы сможете подтвердить Ваши слова для протокола?

— Конечно.

— То есть Вы хотите оформить явку с повинной?

— И в чём мне виниться?

— Ну как. Вы вместе с Кругловым, организовали похищение и убийство, членов правления компании «Солнечная энергия».

— И почему Вы пришли к таким выводам?

— Ну как же? Вы мне всё рассказали! Вы похитили членов правления!

— Правда? А их мнение Вы спрашивали?

— Не переживайте, обязательно спросим!

— Я не думаю, что хотя бы один из них разделяет Ваш оптимизм. И вы прекрасно знаете почему, если бы не было этого мнимого покушения, то аватар взорвался бы гораздо раньше. Это невинная прогулка в Мурманск просто спасла им жизнь.

— Вы можете сколько угодно оправдываться — это Вас не спасёт. Технологией производства аватаров обладает только «Солнечная энергия», поэтому только Вы смогли сделать аватар и совершить теракт!

— И при этом взорвали самих себя? Какая извращённая логика.

— Откуда я знаю, что там произошло? В этом должны разбираться эксперты. Может аватар, должен был взорваться гораздо раньше? Или это был направленный взрыв? Почему Вы и Круглов живы, а другие мертвы?

— Карташов тоже был в курсе событий.

— Вы и его хотите приплести, но не получится! Он мёртв. Доказать Вам ничего не удастся! Я уличу и посажу Вас за терроризм!

— Не надо мне говорить про терроризм! Террористы убили моего брата!

— А с этим делом тоже не всё чисто! Сначала террористы убивают Вашего брата, потом членов правления. Причём убивают не сами, а через автоматона и аватара. Не слишком ли много совпадений? Я подозреваю, что здесь терактами прикрывается банальная борьба за власть, и что Вы в этом принимаете непосредственное участие!

— То есть Вы во всём обвиняете меня?! Очень удобная позиция. Зачем искать истинных виновников. Достаточно обвинить жертву преступления!

— Следствие разберётся кто здесь жертва!

— Раз Вы уже всё расследовали, то ответьте мне на один простой вопрос?

— Какой?

— Чем убили членов правления?

— Бомбой.

— Это я знаю. Скажите — это было оболочное или безоболочное взрывное устройство?

На секунду он задумался. Мой вопрос вывел его из равновесия.

— А почему Вы спрашиваете?

— Мне просто интересно.

— Это тайна следствия.

— Просто я думаю, если взрывное устройство оболочное, то обычно оболочку начиняют поражающими элементами — болтами, гайками, металлическими шариками. В этом случае на телах членов правления должны остаться следы от поражающих элементов. А сами поражающие элементы можно будет извлечь из тел здесь в больнице. Нужно спросить у врачей находили ли они поражающие элементы.

— Не знаю. Скорей всего она была без оболочной.

— Странно.

— Что странного?

— Аватар, ведь сам, по сути, оболочка. Его скелет состоит из металлических частей. Эти металлические части могли разрушиться и травмировать членов правления.

— Откуда Вы всё это знаете?

— Моего брата взорвали. После этого я прочитал соответствующую литературу.

— Не знаю. Может, и были какието металлические части. Следствие разберётся.

— Вы крайне некомпетентный человек в своём деле!

— Теперь Вы будете выставлять оценку моим профессиональным качествам?

— Нет — я просто констатирую факт. Разве Вы не знаете, что аватар — это точная копия человеческого тела? Он состоит из плоти и крови. Там просто не может быть никаких металлических частей! А взрывное устройство? Вы ничего о нём не знаете, хотя должны были изучить его в первую очередь!

— Я всё знаю об этом деле!

— Правда? Когда я Вас спросил о взрывном устройстве, сначала Вы сослались на тайну следствия, а потом дважды сказали, что ничего не знаете! А ведь взрывное устройство — это главная улика! Его Вы должны были исследовать в первую очередь! Но нет! Это Вам не интересно, ведь виновные уже найдены — осталось только собрать доказательства!

— Не вам мне учить, как работать!

— Конечно не мне. Для этого у Вас есть начальство. Только всё Ваше обвинение строится на том, что мы единственные, кто обладает подобной технологией, но даже не можете предположить, что аватара могли банально украсть!

— Как это?

— Ученики профессора Маслова занимались выращиванием собственного аватара. Профессор Маслов погиб в теракте. А куда делся этот аватар потом? Вы этим вопросом не задумывались? Я ведь проверил — этот аватар просто бесследно исчез.

— Исчез? Да это просто отговорка! Надо же было на когото перевести стрелки. Аватар мог быть сделан «Солнечной энергией», но его «украли». Да я ни за что в это не поверю!

— А я ни за что не поверю, что за пять дней, что я находился без сознания, Вы ничего не узнали о взрывном устройстве. Скорей всего Вы просто и не хотели ничего знать. Вы уже назначили виновного. Осталось провести суд и назначить наказание. А нахождение истинного виновника в Вашу компетенцию просто не входит.

— Знаете, сколько я посадил таких как Вы? И все мне чемто грозили, ктото судом, ктото физической расправой.

— Я Вам не грозил. Просто Вы сильно невзлюбили «Солнечную энергию», поэтому так и стараетесь нас посадить. Может это политический заказ? Или Вы работаете на наших конкурентов? Может, Вы работаете на «Лунную энергию»?

После моих слов у него непроизвольно дёрнулась верхняя губа, но он, похоже, этого не заметил.

— Ну, хватит! Сначала Вы обвиняете меня в некомпетентности, потом, что я беру взятки. Это уже слишком!

— А что Вы хотели? Сначала Вы обвиняете меня в убийстве членов правления, потом в убийстве моего брата, при этом, не предъявляя никаких доказательств. Неужели Вы думаете, что я буду просто лежать и молчать?

— Я Вас посажу! Вас и всю Вашу шайку!

— Кишка тонка!

— Это мы ещё посмотрим! — сказал следователь и ушел, хлопнув дверью.

Через пять минут ко мне в палату заглянул Круглов.

— Я всё видел. Здорово ты его отшил. Теперь он сильно разозлится. Но ничего! Наши адвокаты не лыком шиты! Мы сможем…

— Он берёт взятки! — прервал его я.

— Что?

— Он берёт взятки!

— Откуда ты это знаешь?

— Когда я заговорил о «Лунной энергии» у него дёрнулась верхняя губа.

— Серьёзно?

— Да. Можешь посмотреть на видео.

Круглов включил телевизор, висящий под потолком, и стал просматривать запись.

— Действительно дёргается, но может это нервный тик?

— Нет. Я уверен, что он чтото скрывает!

— Слушай, обвинение в получении взятки — это серьёзное обвинение. Если мы ничего не докажем, то это серьёзно обернётся против нас.

— Я уверен.

— Но если он получил взятку, то всё сходится. Понятно, почему он так хочет нас засадить. Если это «Лунная энергия», то у нас большие проблемы.

— Если мы докажем, что он получает взятки, то его посадят и дадут нам другого следователя — более адекватного.

— Докажем? Но как? Может, обратимся в прокуратуру?

— Нет, прокурорская проверка ничего не даст. Это очень опытный человек. Если он спрятал деньги, то гдето очень далеко за границей.

— Тогда надо подключать ФСБ. Они смогут найти иностранные счета, если конечно они у него есть.

— У меня есть знакомый генерал в ФСБ. Он мой должник, пора долг возвращать.

— Хорошо звони ему. И узнай на счёт бомбы и того аватара. Надо выяснить каким образом он оказался на Луне.

— Хорошо. Попытаемся всё выяснить — с этими словами он вышел из палаты.

Я в больнице! Опять! Но в этот раз я даже не могу прогуляться по коридору. Я потянулся за пультом и включил телевизор. Это была настоящая теория заговора! Какойбы канал я не включил, все говорили о взрыве. Журналисты предлагали одну версию безумнее другой. Вызывало много вопросов исчезновение членов правления за сутки до взрыва. Я стал переключать каналы, пока не попал на канал с комедией. Я стал смотреть комедию, но так и не смог заставить себя засмеяться. Ситуация была слишком серьёзной и требовала немедленного решения, но что я мог сделать здесь, лежа привязанный к кровати? Я связался по видеосвязи с Артёмом Неклюдовым.

Он лежал на кровати. Увидев меня, он улыбнулся и включил звук.

— Привет! Рад видеть знакомое лицо! — сказал он, улыбаясь во весь рот.

— Привет! Хорошо выглядишь! — поприветствовал я его.

В ответ на это он резко отдернул одеяло. Вместо ног я увидел две культи замотанные в бинты.

— Извини.

— Нет. Нет. Не надо извиняться. Это физическое уродство, не более того. Да я стал немного ниже, но и что с того? Я довольно обеспеченный человек. Мне сделают хорошие протезы, и я буду бегать! Разве не хорошо?

— И что в этом хорошего?

— Ты не понимаешь?

— Нет.

— Ты действительно не понимаешь, или просто притворяешься?

— О чём ты?

— О чём я? В морге этой больнице лежат трупы. От взрыва погибло четыре человека! Мы могли оказаться на их месте. Вместо этого мы лежим здесь и ведём светскую беседу. Разве это не счастье? Разве это не великая удача?

— Я не думал об этом.

— А ты подумай. Мы здесь! Мы живы! Мы можем говорить, думать, дышать — разве, не это главное?

— Да ты прав. Это главное.

— Вот именно. Раны затянутся. Кости срастутся. Мы снова сможем бегать! Когда это только произошло, я лежал, и жалел себя. Как же я такой молодой и уже инвалид! Но я увидел похороны и понял, что я мог оказаться на их месте. Меня могли убить, но я остался жив! Что ноги? Это всего лишь конечности. У меня были раздроблены голени, а не череп! Мне невероятно повезло и это везение самый лучший миг в моей жизни! Он мне показал, кто я есть на самом деле. Он показал, что я долбанный карьерист, который готов на всё, чтобы получить власть. А что значит всё? Потеря ног это и есть это «ВСЁ»! Это главная цена, которую я заплатил за свои амбиции. И я должен быть благодарен судьбе, что лишился всего лишь этого. Она показала мне, что цель не оправдывает средства, какой бы желанной она не была!

— Цена? Почему ты так уверен, что потеря ног это плата за чтото? Мы все были там. Мы все могли погибнуть. То, что мы выжили — просто случайность.

— Случайность? Так ты к этому относишься? Ты что не видишь закономерности?

— Какой закономерности?

— Бомба взорвалась у меня под ногами. Я мог погибнуть, но остался жив. А Сафин, Трошев и Кортнев погибли, хотя стояли дальше всех от двери.

— Сафин мёртв?

— Да. Он умер, так и не выйдя из комы. Знаешь, от чего они умерли?

— От чего?

— Они сломали себе шеи! Они дальше всех находились от взрыва, но их шеи сломало как спички. Разве это не символично, когда я остался жив, а они, которые находились дальше всего от центра взрыва, сломали себе шеи?

— Это довольно странно, но наверняка этому есть какоето разумное объяснение.

— Какое разумное объяснение? Я должен был умереть, а они должны были выжить! Всё получилось с точностью наоборот, и это не случайность!

— И чем это, потвоему, это можно объяснить?

— Судьба, бог, карма — называй, как хочешь. Но то что высшие силы вмешались и оставили мне жизнь — это бесспорно.

— Это бред. Как можно в такое верить?

— Верить? А как насчёт фактов?

— Каких фактов?

— Круглов выжил, и получил небольшой ожог лица. Всё потому что он не стремился к власти. Он хотел сохранить компанию и для этого устроил весь этот спектакль. Я стремился к власти. Я шел наверх, не смотря не на что. И что я получил? Я споткнулся на пути к власти.

— А Сафин, Трошев, Кортнев — что хотели они?

— Их погубила жадность! Я знал про Ваш разговор в самолёте. Они хотели отступиться, чувствуя опасность, но в них сыграла жадность! Они не прислушались к голосу разума, а потому погибли.

— Чушь! Всё это притянуто за уши. Если бы официант подошёл с другой стороны, если бы бомба была другой мощности, если бы мы вошли в комнату в другой последовательности — всё, абсолютно всё могло сложиться подругому.

— Я Вас не виню. Многие люди всю жизнь ищут веру, но так и не могут её найти.

— Какая вера? Всё это цепь случайностей! Всё могло быть подругому!

— Тогда объясните мне, почему погибли именно они? Почему те трое, что разговаривали с Кругловым в самолёте, не смогли это пережить?

— Я не знаю.

— Я знаю — всё должно было случиться именно так, а не иначе. И не важно, какой мощности была бомба, неважно с какой стороны бы подошёл официант, неважно каким бы по счёту они вошли в комнату, первыми или последними — они всё равно бы погибли, а мы бы всё равно остались живы. Три человека погибли! Даже по теории вероятности шансы, что они умрут, были ничтожны. Но они мертвы, а мы разговариваем!

— Да это странно.

— Это карма!

— Хорошо. Допустим это карма. Допустим, мы видим вмешательство высших сил. Мне непонятно зачем их убивать? Какой в этом смысл?

— Нельзя быть таким жадным! Именно изза жадности они погибли. Для нас это важный урок!

— Да о какой жадности идёт речь? У них было по одному или по два процента акций. У них не было никаких шансов стать генеральными директорами. И своего кандидата они бы не за что не протолкнули, им просто бы не хватило голосов.

— Вот именно, но они всё равно пытались добиться своего. Они всё равно лезли наверх. Вот ты говоришь, что акций у них был один процент, а потвоему это мало? Знаешь сколько, сейчас стоит один процент нашей компании? Десять миллиардов кредитов. И это один процент. А вся компания оценивается в триллион кредитов. Сейчас мы контролируем 45 процентов энергетического рынка планеты. Потвоему десять миллиардов это мало? Средняя зарплата в развитых странах — три тысячи кредитов. На десять миллиардов можно прожить безбедную жизнь, но им и этого показалось мало. Они захотели большего, и за это судьба покарала их.

— А может вовсе не в этом дело? Может не жадность ими двигала, а страх? Человек всегда боится потерять свои деньги. Вложишь деньги в какоенибудь дело, а оно прогорит. Ладно, если у тебя есть контрольный пакет акций, тогда ты сам несешь ответственность за свои решения, а что если ты имеешь мизерный процент акций, и от тебя ничего не зависит? Тогда ты боишься всё потерять, и никто не возместит тебе потери.

— Ты сейчас сам это придумал?

— Нет. Я присутствовал при разговоре. Я видел страх в их глазах.

— Они боялись за свою жизнь, а не за свои деньги.

— А для многих разве это не одно и то же? Ты делаешь ставку и ставишь на неё всё. Если ставка выиграет, то заберёшь выигрыш. Если проиграет, то ты потеряешь всё: и деньги, и здоровье, и семью и даже жизнь.

— Вот они и проиграли. Высшие силы дают им картбланш, определённый кредит доверия. Когда этот кредит иссекает — жизнь человека прерывается.

— Только им?

— Всем нам. Каждый из нас испытывает терпение высших сил. Я тоже долго испытывал их терпение. Теперь у меня хороший шанс, всё изменить.

— А помоему это полный бред. Вся картина мира для меня представляется очень просто. Существуют две компании, которые борются за место под Солнцем. Они непримиримые конкуренты готовые разорвать друг друга на части. Они ведут войну, в которой есть погибшие и раненые, и мы жертвы этой войны. Это естественный отбор — часть эволюционного процесса не более того.

— Как всё просто звучит! А как в эту схему Вы впишите смерть этих троих? Наверняка они даже не были в списке жертв теракта. А вот мы с Вами наверняка были в списке их жертв. Мы для них главные цели, а они сопутствующий ущерб. И что тогда убило их и спасло нас? Стечение обстоятельств, или вмешательство высших сил? Это должен решать каждый для себя.

— Их убила «Лунная энергия».

Лучше бы я этого не говорил. Он сразу изменился в лице: нахмурил брови, плотно сжал губы. Ещё секунду и я бы услышал, как он скрежещет зубами, но он взял себя в руки.

— Я не хочу о них говорить. Хотя… Они изменили мою жизнь.

— Если не хотите говорить, то…

— Нет. Если мы будем игнорировать проблему, то сама собой она не решится — сказал он. В его голосе отчетливо слышались металлические нотки.

— Проблему?

— Да. Знаете, я пытался поставить себя на их место. Пытался понять их проблемы, и не смог. Я не могу назвать их людьми. Это просто твари, которые пытаются убить нас. Сначала Ваш брат, потом все мы! Эти твари не остановятся, пока всех нас не убьют! Значит, их надо убить первыми! Их надо убить и точка, без уступок и предварительных переговоров! Просто выжечь калёным железом, как болезнь, которая если её не остановить разрушат всю планету!

— Довольно радикально.

— Жестко, даже жестоко, но справедливо.

— Убить всех их? А если…

— Никаких если! Никто из них не заслуживает снисхождения!

— Всех под корень?

— Да. Если мы будем колебаться, если мы начнём их делить на плохих и хороших, то неизбежно проиграем. Мы должны быть сильными. Мы должны их убить целиком и полностью, а уже потом будем каяться, и замаливать грехи.

— Я так не могу. Я не хочу мстить.

— А как же твой брат? Что он хотел бы? Он бы хотел умереть? А его жена, а дети — они хотели бы умереть?

— Нет.

— Вот и я не хотел остаться без ног, а сейчас лежу здесь и мечтаю о протезах.

— Но ведь нельзя убивать всех подряд!

— Не обязательно всех подряд. Это желательно, но необязательно. Главное — это найти заказчиков и исполнителей. Найти и покарать!

— А ты прав. Этих людей надо найти и наказать. Если этого не сделать — они убьют всех нас. Я был не прав. Я просто хотел сохранить компанию брата, но это невозможно сделать, пока виновные не будут наказаны.

— У умных людей мысли сходятся.

— А как же кредит доверия высших сил?

— Плевать на этот кредит. Они первые развязали войну, поэтому заслуживают справедливой кары.

— Почему они прибегли к террору, разве нет других способов?

— А все законные способы они исчерпали. Сначала они подали в суд, на том основание, что только «Лунной энергии» можно было возить гелий3 с Луны. Потом они пытались запретить атомным электростанциям на Земле покупать наш гелий3. Далее они пытались запретить строительство хранилищ на Земле, мотивирую тем, что гелий3 крайне опасен. Все суды они проиграли. Ни сколько не сомневаюсь, что теперь они подадут в суд на использование телепорта. И также не сомневаюсь, что этот суд они проиграют.

— Почему?

— Потому что они идиоты. Они не умеет просчитывать свои действия. Своими бесконечными судами они только отпугнули клиентов, и они пришли к нам. Теперь нам принадлежит даже большая доля энергетического рынка, чем есть у них.

— Слепая, ничем не мотивированная ярость?

— Ну как не мотивированная? Мы отнимаем их деньги, разве не так?

— Гдето я читал: «Нельзя вечно быть монополистом и диктовать цены, рано или поздно появится конкурент — закон рынка».

— Точно.

— Насчёт закона. Ты общался со следователем?

— Он идиот. Его бредовая идея, что Круглов устроил покушение сам на себя, не выдерживает никакой критики.

— Я думаю, он не идиот, а опасный враг. Его купили.

Неклюдов сразу нахмурился.

— Это точно? — спросил он.

— Неизвестно. Круглов, через свои каналы проверяет мою версию — ответил я.

— Враги повсюду. Даже теракт они хотят использовать против нас.

— Если мы докажем, что его купили, то сможем снять обвинения.

— Ты, правда, думаешь, что они на этом успокоятся? Не получится так, попробуют подругому. Их НЕОБХОДИМО убить!

— Я согласен, но что я могу сделать, лежа на больничной койке?

— Зря ты себя недооцениваешь. У тебя есть ноги, а это уже чтото. Ты бывший спортсмен, не бизнесмен, не политик, но смог отстоять компанию брата. И здесь всё получится, надо только начать действовать.

Его слова глубоко запали мне в душу. Действительно я могу лежать на больничной койке и жалеть себя, либо начну действовать. Осталось выработать хороший план. Враг хитёр и коварен, но это не повлияет на мою решимость расправиться с ним.

Через месяц с меня сняли гипс. Я сидел в конференцзале компании «Солнечная энергия». Рядом со мной сидели: Круглов, Неклюдов в инвалидном кресле, адвокат компании и двое плотных мужчин. Эти плотные мужчины также как и адвокат были одеты в костюмы. Было видно, что эти костюмы им явно малы. Адвокат были одет с иголочки в дорогой костюм. На его лице были стильные дорогие очки.

В зал вошёл следователь и сел в кресло напротив.

— Здравствуйте, Денис Витальевич. Мы собрались здесь, чтобы обсудить некоторые вопросы — начал елейно адвокат.

— Какие вопросы? — не понял следователь.

— Вы подозреваете нашу компанию в организации взрыва в бизнесцентре на Луне.

— Сейчас идёт следствие и я не вправе обсуждать с Вами его ход.

— Понимаю, но источники близкие к следствию утверждают, что Вы готовите обвинение против нашей компании.

— Что за источники?

— Я не вправе обсуждать с Вами своих клиентов.

— Зачем я здесь? Мило побеседовать мы могли и у меня в кабинете.

— Вы постоянно бросаетесь такими обвинениями, что они требуют серьёзного подтверждения. Ваше последнее интервью на телевидение подпадает под статью уголовного кодекса «Клевета».

— Вы обвиняете меня в клевете? Это просто смешно.

— Что в этом смешного? На Ваших заявлениях наши акции потеряли миллиарды кредитов стоимости. Вы бросаетесь голословными обвинениями, а ведь следствие ещё не закончено!

— У меня есть доказательства, есть подозреваемые. Ваша компания сама это организовала и сейчас вы просто пытаетесь торговаться.

— Торговаться? Думаете, у нас настолько плохая переговорная позиция?

— Вас прижали к стенке. Вам некуда деться. Если процесс начнётся с теми обвинениями, что у меня есть — Ваша компания проиграет, и Вам придётся уйти с рынка.

— А что Вы предлагаете?

— Я предлагаю снять обвинения против компании, лишь оставив обвинения против Вас — сказал он, указывая на Круглова.

— А взамен?

— Взамен Вы предоставите скидку одной компании, на приобретение гелия — 3.

— Что за компания?

— Её название я сообщу позже.

— А размер скидки?

— 100 %.

— То есть мы должны просто подарить гелий этой компании? А Вы не боитесь, что мы записываем этот разговор и не обвиним Вас в вымогательстве взятки?

— Нет. Вы потеряете гораздо больше, если не пойдёте мне навстречу. Тем более я не называл ни имён, ни названий компании. Мне нечего предъявить.

— То есть Вы действуете как провокатор?

— Я хочу Вам помочь, поэтому и предлагаю сделку. Принимать её или нет — решать Вам.

— Интересно предложение. Вы сами обвинили нас, сами создали напряжённость вокруг нашей компании, а теперь хотите, чтобы мы за это ещё и заплатили? Это называется шантаж. Грубый, наглый и ничем не прикрытый.

— Так вы не ответили, согласны на сделку или нет?

— Я предлагаю тебе другую сделку. Ты назовёшь заказчика своего преступления и будешь выполнять всё, что тебе скажут, тогда так и быть я тебя не посажу — сказал один из плотных мужчин.

— А ты кто такой?

В ответ на это мужчина достал удостоверение из кармана и протянул его следователю.

— Майор Фролов ФСБ России — сказал мужчина.

— И что я, повашему, должен испугаться? — сказал следователь, возвращая удостоверение.

— Зачем пугаться? Достаточно просто сотрудничать со следствием.

— Чего это ради?

— Мы тут покопались и обнаружили очень интересный счет в банке на мальдивских островах — сказал второй плотный мужчина и тоже протянул удостоверение.

У следователя снова дернулось лицо, но он быстро взял себя в руки и взял в руки удостоверение.

— Капитан Цыплаков ФСБ России.

— И что за счёт Вы нашли? — спросил он, отдавая удостоверение.

— Он был открыт на фирму Вашей жены.

— И откуда вы об этом узнали?

— Поверьте — это было непросто. Но мы вдруг выяснили, что на Мальдивских островах собираются построить небольшую ядерную электростанцию, которая будет работать на гелии3. И тогда мы решили им помочь это сделать. А после этого они решили отойти от своего правила и показали нам данные о счёте Вашей жены. Хотя открывали его Вы. Вам ведь запрещено иметь счета за границей? — сказал адвокат.

Следователь сидел мрачный и ничего не говорил.

— Что молчите, сказать нечего?

— Я тут не причём. Это счёт моей жены.

— Да бросьте! Вы открывали счёт, Вы тратили эти деньги. Думали, мы ничего не узнаем? Или надеялись, что мы не сможем с ними договориться? — спросил адвокат.

— Договорится? Да Вы их просто купили! Правильно я выдвигал обвинения против Вашей фирмы!

— Хватит! Подумайте лучше о своём будущем Куракин! Вам выдвигаются серьёзные обвинения, и это не шутки! Взятка в особо крупных размерах может стоить Вам долгих лет заключения. Это дело резонансное, поэтому судья скорей всего даст Вам максимальный срок — сказал Фролов.

— Вы чтото говорили о сотрудничестве со следствием?

— Да. Вопервых, Вы назовёте имя заказчика. Вовторых, вы напишите заявление об отказе от дела — теракта на Луне. И втретьих, Вы вернёте все незаконно присвоенные средства.

— А что взамен?

— Условный срок.

— Я согласен, но мне нужны гарантии.

— Я тут подготовил текст соглашения. Можете ознакомиться — сказал адвокат, протягивая лист бумаги.

Следователь бегло пробежал лист глазами и подписал его.

— Что Вы хотели узнать? — спросил он.

— Имя заказчика.

— Я его не знаю. Все переговоры велись по электронной почте.

— Ладно. Мы проверим Вашу переписку. Теперь заявление об отказе от дела — с этими словами адвокат протянул другой листок.

Его следователь тоже бегло пробежал глазами и подписал.

— Мне надо сдать дело другому следователю и доложится начальству.

— Потом доложите. Что на счёт возврата средств?

Следователь достал из кармана сотовый телефон.

— Продиктуйте номер счёта — я переведу средства.

Майор достал свой телефон и продиктовал цифры. Следователь произвёл какието манипуляции с телефоном.

— Всё. Деньги перечислены.

— Подтверждаю. Деньги пришли.

— Всё? Я свободен?

— Не совсем. Надо ещё обсудить некоторые моменты у меня в кабинете.

— Я так и думал. Хорошо. Пойдемте, поговорим — с этими словами следователь стал подниматься изза стола. ФСБшники последовали его примеру.

 

Глава 6

— Подождите! Вы что его так просто отпустите? Он же взяточник! — воскликнул Неклюдов.

— А что Вы хотите? Деньги он вернул, а дело сдаст другому следователю — сказал Майор.

— Скажите, а Вам не стыдно продавать свою родину? — сказал Неклюдов, обращаясь к следователю.

— Стыдно? Почему мне должно быть стыдно? Когда моя жена заболела раком — никто и пальцем не пошевелил, чтобы ей помочь. У вас куча денег, а мне пришлось выкручиваться самому.

— Может, хватит врать? Ваша жена умерла пять месяцев назад, а счёт вы открыли четыре месяца назад, когда она уже была мертва. Вы просто прикрылись её именем! — сказал майор.

— Да. Я всю жизнь отдал государству. Я верой и правдой служил своей стране, но когда помощь понадобилась мне — государство от меня отвернулось.

— Именно поэтому Куракин Вы решили один раз предать, немного заработать на старость? Компенсировать то, что родина Вам не додала и посадить невинных людей. Обвинить их в чудовищных преступлениях и пусть сидят! Разве не в этом был план?

— Думаете, их так легко посадить? Посмотрите на них! У него костюм стоит дороже, чем моя годовая зарплата! — сказал он, кивая на Круглова.

— Обожаете считать деньги в чужом кармане? — спросил его Круглов.

— Неважно. Деньги я вернул, теперь можете делать что хотите.

— Капитан проводите следователя в управление — распорядился майор.

Следователь с майором вышли из кабинета.

— Условный срок? Вы что так просто его отпустите? — спросил Неклюдов у майора.

— А вы думаете всё так просто? Наши враги должны думать, что следователь продолжает работать на них. Когда они поймут, что это не так — будет слишком поздно.

— Именно поэтому Вы заставили следователя перевести деньги именно сейчас?

— Да. Мы создадим легенду, что его шантаж получился. Купим на его имя фиктивную квартиру, гденибудь в Париже. Забьём её одеждой и мебелью. В общем, создадим иллюзию роскошной жизни.

— Четыре месяца? Вы сказали, что счёт он открыл четыре месяца назад. То есть счет, он открыл после смерти моего брата. Они что заранее знали об этом? — спросил я.

— Это всего лишь версия, но мы полагаем, что так оно и есть. Они знали, что после убийства Вашего брата будут выборы нового генерального директора. Скорей всего они готовили теракт к этим выборам и одновременно купили следователя.

— Черт! — выругался я.

— Сволочи! — крикнул Круглов.

Неклюдов ничего не сказал, а только снова крепко сжал челюсти.

— Послушайте майор! Они наши враги. Они уже провели два теракта, но на этом не остановятся. Они будут пытаться снова и снова, пока всех нас не убьют. Нужно сделать всё, чтобы их разорить!

— Разорить? Как Вы себе это представляете? Это другая страна, другое законодательство.

— Я неплохо бегаю и стреляю. Может это както поможет?

— Нет. Не поможет. У нас в службе много работает тех, кто хорошо бегает и стреляет. Здесь надо действовать другими методами. Если мы их свяжем с терактами, тогда им не отвертеться. Здесь Вы будете гораздо полезнее, чем рядовой боец нашей службы.

— Жаль. Я думал, что смогу Вам пригодится.

— Ещё понадобитесь. Вот вступите в наследство, тогда и посмотрим, что можно сделать.

— Спасибо Вам за помощь с этим следователем — сказал Круглов.

— Не за что. Это наша работа. У Вас больше нет никаких вопросов?

— Нет. Ничего.

— Ладно. Если чтото появится новое — будем на связи — с этими словами майор попрощался и вышел из кабинета.

— Я тоже пойду, если я Вам больше не нужен — сказал адвокат.

— Конечно, можете идти.

Адвокат вышел из кабинета.

— Странное какоето чувство. Мы вроде победили, но победителем я себя не чувствую — сказал Круглов.

— Мы выиграли сражение, но не войну. Враг попрежнему хитёр и коварен, и попрежнему вынашивает планы нашего убийства — сказал Неклюдов.

— Надо выпить. Хоть какаято хорошая новость — сказал Круглов и принёс литровую бутылку коньяка.

— Я пить не буду! — запротестовал я.

— Почему? Ты же теперь не спортсмен, режим соблюдать не надо. Тем более у меня хорошая новость для тебя.

— Какая новость?

— Выпьем по 50 грамм — скажу.

— Это явный шантаж. Ладно, если только по 50 граммов.

Круглов разлил коньяк по бокалам.

— За промежуточный успех — сказал Круглов и опрокинул коньяк себе в рот. Мы последовали его примеру.

— Я заказал обед. Сейчас его сюда принесут.

— Ну что там за новость?

— Суд признал запись подлинной. Скоро ты вступишь в наследство.

— Скоро — это сколько?

— Год, может полтора. А вы не боитесь делиться со мной такими новостями? — спросил Неклюдов.

— Честно говоря, я считал Вас представителем «Лунной энергии», но сейчас, когда они лишили Вас ног, я так больше не считаю.

— Спасибо за доверие. Вы доверяете мне и это хорошо, но совсем недавно мы были конкурентами за пост гендиректора. Сейчас Вы уже не боитесь конкуренции от инвалида?

— Я в Вас ошибался и признаю ошибку. Мы должны действовать вместе, чтобы победить «Лунную энергию».

В это время в кабинет зашли официанты и стали накрывать на стол.

— Что Вы задумали Круглов? — спросил Неклюдов.

— Мне тут попалась одна видеозапись. Предлагаю Вам её оценить — сказал Круглов и нажал кнопку на пульте телевизора.

На экране появился мужчина средних лет. Он был одет в белый халат. На лице были очки. Мужчина начал говорить.

— Здравствуйте! Сегодня я готов Вам представить новую технологию. Технологию Аватаров! «Кто такой аватар?» — спросите Вы. Это Ваша точная копия. Мы берём Ваши клетки, совсем чутьчуть, и создаём аватара. — С этими словами он раздвоился.

После этого Вы можете управлять аватаром, погружаясь в специальную капсулу — он лег в капсулу и закрыл крышку.

Зачем создавать аватара? — Спросите Вы. И я Вам отвечу: «Аватар необходим тем, кто не хочет или не может двигаться». Если Вы человек с ограниченными возможностями, то Вы можете смело использовать аватара. В этом случае Вам нет нужды бояться, что окажешься в беспомощном положении. Связь аватара с капсулой очень хорошая, поэтому Вы всегда будете испытывать те же чувства, что и испытывает аватар. Хотите испытать нечто экстремальное? Прыгнуть с парашюта, или сплавится по опасной горной реке? Аватар Вам в этом поможет. Теперь для Вас нет никаких препятствий. Вы сможете испытать всю гамму чувств, даже не выходя из капсулы. Ну чем не выход из положения? Это новая возможность для каждого из Вас!

Мы сидели как оплёванные. Я явно не ожидал такого поворота событий.

— У него лицо слишком знакомое — только и произнёс Неклюдов.

— Всё верно — это Вениамин Корольков, один из учеников Геннадия Маслова.

— То есть они убили профессора и украли нашу технологию?

— Да!

— Давай по порядку. Сначала они шантажировали профессора Маслова, чтобы он сделал им аватара. Потом они убили Маслова вместе с Сергеевым, чтобы обрушить акции нашей фирмы. Потом они вышли на Куракина с его больной женой и взяткой склонили его к сотрудничеству. Далее они организовали и провели теракт на Луне, в результате которого умерли четыре человека. А потом они украли у нас технологию, производства аватаров, взяв себе ученика профессора Маслова. Я ничего не упустил? — спросил Неклюдов.

— Да. Всё так и было.

— Это просто запредельная наглость! — только и смог выговорить я.

— Они бы не стали делать этот рекламный ролик, если бы были уверены, что у Куракина ничего не выйдет. Значит, Куракин точно знал, что у него ничего не получится! Тото он так легко согласился! Я лично придушу этого гада! — воскликнул Неклюдов.

— Я бы этого не делал — возразил Круглов.

— Почему?!

— С его женой тоже не всё чисто. По почте она получила посылку с косметикой. Там были радиоактивные вещества. Она получила серьёзное отравление, долго лечилась, сначала в России, потом в Германии, потом в Израиле, но так и не смогла вылечиться и умерла.

— Они всё продумали с самого начала. Этот план был разработан, чтобы разрушить нашу компанию.

— Но мы вышли из положения, когда распродали свои запасы гелия3 и объявили о телепортации. Их клиенты хотят покупать гелий3 у нас, так как у нас цены в два раза дешевле. Они на грани разорения. Заявление о производстве аватаров — это жест отчаяния. Тем самым они косвенно подтверждают, что причастны к гибели Сергеева и его семьи.

— Чтото я не видел этой рекламы по телевизору.

— Этот ролик сняли на студии, но в эфир пока не пускали. Мне прислал его знакомый режиссёр.

— Когда они собираются пускать его в эфир?

— Через три месяца. Сейчас идёт активная подготовка к рекламной компании.

— Им надо помешать! Надо обвинить их в краже технологий. Надо раздуть такой скандал, что никто не сможет у них ничего купить!

— Ничего не выйдет.

— Но почему?!

— Эти технологии секретные! Мы их не патентовали! Мы не сможем доказать, что их у нас украли!

Повисла долгая тягучая пауза.

— Надо выпить и обсудить, что делать дальше — наконец прервал паузу Круглов и разлил коньяк по бокалам.

— За что пьём? — спросил Неклюдов.

— За победу! — ответил Круглов.

— За какую победу? — не понял Неклюдов.

— Вы же ещё не выслушали моего предложения! Я нашел способ, как им ответить! — сказал Круглов.

— Тогда выпьем! — сказал я, поднимая стакан.

Мы чокнулись и выпили.

— И что за способ Вы предложите?

— Нам надо начать самим производство аватаров!

— Что? — не понял я. Мне показалось, что я ослышался.

— Мы будем сами делать Аватаров! — воскликнул Круглов.

— Да Вы с ума сошли! Именно изза аватаров убили моего брата!

— Да послушайте! Они причинили нам очень много зла, и они не остановятся! Они будут пытаться снова и снова, пока не убьют всех нас. Единственный способ их победить — это их разорить! Если мы будем производить аватаров, то создадим им конкуренцию. Они будут терять деньги, пока не потеряют ВСЁ! Нам необходимо их разорить!

— А ведь он прав! Уже сейчас, они испытывают серьёзные проблемы! Они теряют рынки! Мы должны продолжать давить! Если мы не остановимся, то разорим их! Если мы это сделаем, то они просто исчезнут! Тогда не будет больше никакой угрозы! Убийства прекратятся, и мы будем спокойно ЖИТЬ! — сказал Неклюдов.

— Разве нет другого способа? — упорствовал я.

— Какого другого? Ты же слышал майора. Это другая, страна, другое государство, которое защищает «Лунную энергию». Мы никак не сможем повлиять на эту компанию! Единственный выход — это их разорить. Производство аватаров — это отличный способ добить их раз и навсегда.

— Хорошо. Я согласен.

Как заключается сделка с дьяволом? Да именно так! Руководствуясь самыми добрыми намерениями, мы идём на сделку со своей совестью. Мы считаем, что этот путь самый верный, и мы не совершаем ошибки. Мы не пытаемся всё просчитать, чтобы представить последствия своих поступков, а потом когда понимаем, что совершили ошибку, уже ничего не можем поделать.

— Прекрасно! За это надо выпить! — воскликнул Круглов. Он снова налил бокалы и подал нам.

— Теперь мы их попросту уничтожим! — сказал он, и опрокинул коньяк в рот. Мы последовали его примеру.

— Вы так радуетесь, будто уже всё решено. Ещё необходимо решение совета директоров — сказал Неклюдов.

— А разве мы не совет директоров? У Сергеева 25 процентов акций. Пока он не вступил в наследство, поэтому его голосами распоряжаюсь я. У меня 15 процентов голосов. У Вас 13 процентов голосов. Вместе это 53 процента голосов. У нас большинство.

— Этакий малый совет директоров? А Вы хитрец Круглов. Ято, думаю, зачем Вы собрали нас всех вместе? Явно не для того, чтобы устроить публичную порку следователю. А это был хитрый план, чтобы начать производство аватаров. И Сергеева Вы не зря уговаривали, чтобы он, вступив в права наследования, не изменил своего решения. Именно поэтому Вы устроили этот обед и поите нас дорогим коньяком.

— Вы меня раскусили! Я действительно к этому готовился. Но согласитесь — это хороший способ победить нашего врага.

— Согласен. Я зря воевал за кресло генерального директора — это было на руку нашим врагам. Теперь, когда мы вместе — горы можем свернуть!

— Точно! За это надо выпить! — Сказал Круглов, наполняя бокалы.

Алкоголь ударил нам в головы, речь стала боле громкой.

— Я не понимаю, почему они хотят нас убить! Вернее понимаю, что мы конкуренты и всё такое, но почему такая жестокость? Это не укладывается в голове — сказал я заплетающимся языком.

— «Любой капиталист пойдёт на любое чудовищное преступление за 300 процентов прибыли» — не помню, кто сказал, помоему, Ленин — сказал Неклюдов.

— А разве мы не капиталисты? Разве мы не считаем прибыль? Но мы не идём на такие преступления!

— Потому что мы другие!

— Какие другие? — не понял Круглов.

— Лучше чем они! — воскликнул Неклюдов.

— Чем лучше?

— Мы не такие жестокие.

— Правда, что ли? Мы живём в России. Мы постоянно вели жестокие войны. И после этого мы не будем жестокими?

— Мы никогда не нападали первыми!

— И это неправда! Да большую часть нашей истории мы вели оборонительные войны, но это не значит, что мы ни разу ни на кого не нападали.

— Вот именно! Мы всегда вели оборонительные войны!

— Не всегда. Но мы действительно часто оборонялись, но это и неудивительно. Сначала мы захватили огромную территорию, потом нам надо было эту территорию удержать. Но это не значит что мы чемто хуже или лучше других — все так делали.

— Нет! Мы не захватывали территории, мы их присоединяли!

— А есть какаято разница?

— Конечно! Мы не вырезали коренные народы, как это делали американцы с индейцами. Они все остались!

— Остались? А много ли осталось малых коренных народов? Сколько их вымерло?

— Так это малые народы! А сколько крупных? Помимо русских, украинцев и белорусов, которых многие считают ветвью одного народа, есть очень большая татарская община. У них сохранилась своя культура, язык. У нас есть сотни других народов. Мы никого специально не убивали!

— А потвоему мы могли это сделать?

— Не понимаю о чём ты?

— Ну, вот смотри, мы могли бы убить всех татар?

— Не знаю.

— А я тебе сразу говорю, что нет.

— Почему?

— Потому что татары сами пришли на Русь! В тринадцатом веке Чингисхан привёл своё войско. Они захватили Русь. Они могли всех нас вырезать, но не сделали этого. Они решили оставить нам жизнь, чтобы собирать с нас дань. И князей они тоже не убили, хотя могли. Они их оставили, чтобы они собирали дань. И религию нашу они тоже нам оставили, хотя могли привить нам свою. А почему они так сделали? Да потому что они хотели собирать дань. У монголотатар были огромные территории, но вот после войны с Русью большая часть населения была попросту убита. Нужен был ктото, кто будет осваивать эту территорию, будет создавать продукты, ту дань, которую они будут собирать. Если никого не будет, то кто это будет делать? Это был чисто экономический интерес. Триста лет было татаромонгольское иго. Триста лет они собирали дань. Думаешь, за это время русские не мечтали вырезать всех татар? А татары не мечтали за это время вырезать всех русских? Конечно, мечтали! Но они не могли это сделать, по тем причинам, что я указал выше.

— Но ведь спустя триста лет, когда русские сбросили иго, разве они не могли всех убить? Они этого не сделали, потому что мы другие, мы не такие кровожадные, как американцы или европейцы.

— Чушь! Разве ты не понимаешь, почему это происходило? Иго было триста лет! За триста лет можно привыкнуть к чему угодно! У татар другая культура, религия, язык, чем у русских, но за триста лет мы к этому привыкли! Мы привыкли, что они являются нашими соседями. Привыкли к их обычаям, их культуре и языку, также как и они привыкли к нам! Мы терпели друг друга триста лет! Триста лет толерантности — такого опыта нет ни у одного народа мира.

— То есть экономика сделала нас такими?

— Экономика и география, или если угодно экономическая география, вот что сделало нас такими. Но если бы мы оказались в тех же условиях, что европейцы, когда приходилось сражаться за скудные ресурсы, и смерть одного — гарантировала выживание другого, мы стали бы такими же, как они.

— И что из этого должно следовать?

— А то, что мы не сильно отличаемся от европейцев или американцев. Все люди по своей сути одинаковые. Они хотят только одного — захватывать. А цель любого государства одна — экспансия! И чем больше государство, тем больше оно хочет захватывать.

— Но мы постоянно ведём оборонительные войны!

— Это различие в тактике, но оно не меняет главной стратегической задачи. А главная стратегическая задача — это экспансия.

— Нет. Тут явное противоречие! Как можно захватывать обороняясь?

— А как Россия постоянно присоединяла себе новые земли? Мы всегда действовали от обороны. Тем самым мы истощали ресурсы, постоянно атакующего противника. И когда его ресурсы иссекали — мы переходили в наступление. Именно так мы захватили бóльшую часть своих земель.

— Всё равно мы отличаемся от них! Мы не вели захватнических войн, мы не объявляли крестовых походов, у нас не было колоний!

— Но результат это не отменяет — мы контролировали и продолжаем контролировать огромную территорию. Более того если мы не будет постоянно когото захватывать, то это грозит нам потерей территорий и даже полного разрушения государства.

— Откуда такая уверенность?

— Это часть исторического процесса. Перед революцией мы перестали расширяться, а лишь пытались сохранить наши территории. Это привело к нарастанию внутренних противоречий и к распаду российской империи. Потом коммунисты стали собирать земли. Они снова стали вести экспансивную политику. Они снова захватывали новые земли, расширяясь на запад и восток. А когда они перестали расширяться. Когда они решили оставить всё как есть, то начали стремительно терять территории. Тоже сейчас происходит и с Российской Федерацией. Хочет она или нет — она ведёт экспансивную политику. Она влияет на своих соседей, затягивая их на свою орбиту. Это исторический процесс и его никак не избежать. Это экспансия направлена и наружу и вовнутрь. Это как гравитация, никто не сможет избежать её влияния. Да в России очень много народностей, да у них есть свои языки, да у них есть своя культура, но между собой они говорят порусски, они изучают русскую культуру и считают себя русскими.

— Россия — это большой плавильный котёл. Но ведь тоже можно сказать и об Америке. Там множество языков, верований, национальностей, но все они считают себя американцами.

— Вот именно! Везде работает один и те же законы, один и те же принцип. А все попытки найти в нас различия, попытки показать, что мы лучше других — это национализм, который очень легко может мутировать в фашизм.

— И о каком общем принципе идёт речь?

— Сильный пожирает слабого. Слабый может мнить себя кем угодно, но в глазах сильного — он всего лишь добыча. Естественный отбор в рамках государственной политики. Кем бы ты ни был, как бы ты не хотел сохранить свою индивидуальность, всё равно ты являешься жертвой обстоятельств. Общество постоянно давит на тебя требуя выполнять свои писанные и неписаные законы. Это правило справедливо и для каждого конкретного человека и для целых государств. Либо ты охотник, либо ты жертва, другого варианта просто не существует.

— Человек, человеку — волк. Так что ли?

— Вот именно. Это правило без исключений.

— Но почему так происходит? Почему идёт эта постоянная бесконечная война?

— Потому что это свойство человеческой натуры. Так в нас заложено эволюцией. Либо ты выживешь, сожрав другого, либо сожрут тебя.

— Без исключений? Думаешь и я такой же?

— А разве нет? Разве ты хотел оказаться в этом инвалидном кресле? Разве ты мечтал об этом? Разве ты не хочешь отмстить? — спросил он у Неклюдова.

— Хочу и обязательно отмщу! — ответил Неклюдов.

— А ты разве не хочешь отмстить, за смерть своего брата, и его семьи? Разве не хочешь их убить? — спросил Круглов у меня.

— Хочу!

— Вот видите! Мы все хотим одного и того же, потому что это свойство человеческой натуры! Это заложено в нас! — воскликнул Круглов.

— Гдето это я уже видел. Надо поискать! — сказал я и включил компьютер, стоящий на столе.

— Нашел! Вот что по этому поводу говорил английский психиатр Уильям Шекли: «Мы часто задаёмся вопросом, когда происходит громкое преступление: «Как человек мог это совершить? Как он мог изнасиловать убить или даже съесть свою жертву?» И не найдя ответа на этот вопрос сразу следует отрицание: «Это совершил не человек! Это совершил дикий зверь!» Но при этом мы не представляем себе никаких критериев человечности, также как нет никаких критериев нормальности. Как в этом разобраться? Я всегда считал и продолжаю считать, что нормальность — это поведение, связанное с продолжением и защитой своего потомства. Если поведение както отличается от этого, то это и есть ненормальность. И чем сильнее поведение будет отличаться от защиты и продления рода, тем более ненормальный будет человек. Именно этот критерий нормальности и диктует наше поведение, когда к одним и тем же антисоциальным поступкам мы можем относиться совершенно поразному. Например, убийство на войне — это нормально, как способ защитить свою страну, а убийство маньяка, ради сексуального удовлетворения — это ненормально, так как является уничтожением рода человеческого. Но почему маньяк по этому поводу не испытывает никаких угрызений совести? Почему он сам не ориентируется на критерий нормальности? Всё объясняется довольно просто. Каждый человек является персональной точкой отсчёта! То есть каждый сам для себя определяет нормальность или ненормальность тех или иных поступков.

Любой человек — это как нулевая точка отсчёта. Человек смотрит на других со своей системы координат. Это можно сравнить со шкалой на градуснике. Сам человек — это нулевая линия. Все кто выше этой линии — это люди, к которым человек хотел бы стремиться. Все кто ниже этой линии — это люди, которых человек презирает. На самой верхнее отметке шкалы находятся идеалы человека, те люди, которым бы он хотел подражать. На самой нижней отметке находятся те люди, которых бы он хотел убить, стереть с лица земли. Это правило справедливо всегда. Какой бы падший не был человек, какие бы низкие инстинкты им не руководили, всегда найдутся люди, которых он ставит ниже своего уровня. И наоборот, какой бы не был возвышенный человек, какими бы чистыми не были его помыслы, всегда найдутся люди, которых он ставит выше своего уровня. Всё это означает, что нет какихто жёстких рамок, определяющих поведение той или иной личности. Только законы общества под действием страха или боли могут контролировать человека. Убери у человека страх, и он начнёт убивать всех, кого он поставил ниже своей нулевой отметки» — процитировал я.

— И к чему ты это всё сейчас процитировал? — спросил Неклюдов.

— А я понял! Речь идёт о том, что все мы подвержены животным инстинктам. Нас ограничивает только правила, навязанные нам обществом.

— Но правила разные! То есть именно в этом наше коренное отличие — в правилах, навязанных нам обществом — сказал Неклюдов.

— Точно! Правила! — воскликнул я.

Наконецто мы пришли к общему мнению. Мы снова налили и выпили. Я крепко задумался.

— Законы. А ведь Вы правы! Их защищают законы! Мы не сможем сделать ничего по закону. Мы можем их только разорить, если конечно они не придумают ничего нового. Мы сможем их победить, только нарушив закон — сказал я.

— И что ты предлагаешь? Начать действовать их методами? — спросил Круглов.

— Я предлагаю использовать аватара! Только аватар сможет подобраться к ним! Только аватар сможет нарушить закон и ему за это ничего не будет! Можно пытаться снова и снова, пока я их всех не убью! — воскликнул я.

— А как ты собираешься это сделать? — спросил Неклюдов.

Я на минуту задумался. Я понимал, что надо действовать, но что при этом делать, не имел не малейшего понятия.

— Я не знаю — наконец пробормотал я.

— Я знаю! Надо обратиться к генералу ФСБ Смирнову! Он подскажет, что надо делать! — сказал Круглов.

Роман Смирнов внимательно смотрел на меня поверх очков. Это был толстый, лысый мужчина за пятьдесят. Когда я только встретил его, то даже не представлял насколько это хитрый человек. Он мог использовать в свою пользу всё что угодно, любую твою слабость или привязанность. С ним всегда нужно было держать ухо востро, потому что никогда не знаешь, что он задумал.

— То есть вы говорите, что его никак нельзя обнаружить? — спросил он внимательно глядя на меня.

— Именно так — ответил я.

— Но чемто он отличается? Вот Вы говорите, что делаете искусственного человека. Как его?

— Аватара.

— Аватара. Неужели нельзя найти в нём отличие?

— Внешне Вы не увидите никаких отличий. Аватар делается из живых клеток, поэтому нет никакой разницы между ним и человеком. То есть это и есть человек, только искусственно выращенный в лаборатории.

— А как его выращивают?

— Вы знакомы с процессом биосинтеза?

— Никогда не слышал.

— Биосинтез — это рост и деление клеток. Мы можем проводить его искусственно. Например, инсулин нельзя сделать химически. Чтобы его сделать берут живые клетки человека или животного и выращивают в питательной среде. После этого из этих клеток извлекают инсулин. Так в принципе можно вырастить любую клетку. Но создание человека — это высшая технология биосинтеза. Чтобы сделать аватара мы выращиваем клетки с помощью биосинтеза, а потом заправляем их в 3д принтер, где и печатаем. Сначала отдельные органы, потом всё тело.

— Так всё просто? Я думал, их клонируют?

— Проблема клонирования сильно преувеличена и не стоит даже упоминания.

— Почему?

— Потому что естественный клон человека — это его брат близнец. Но проблема в том, что он живёт и старится вместе с вами. Если вы захотите, поменяется органами с ним, то они идеально подойдут, но они не будут новыми. Вам необходимо заморозить Вашего брата близнеца, а потом когда вы состаритесь, разморозить и поменять свои органы на новые. То есть тем самым убить его.

— То есть совершить преступление?

— Конечно. Поэтому мы и печатаем органы на 3д принтере.

— Так гораздо лучше.

— Не совсем. Органы клона идеально Вам подойдут, и будут служить очень долго, а вот напечатанные на принтере очень быстро выйдут из строя.

— Насколько быстро?

— Мы смогли довести этот срок до трёх месяцев. При условии специального питания и приёма специальных аппаратов. После трёх месяцев органы клона начнут разлагаться и он распадётся.

— То есть?

— Откажется работать, потом протухнет и сгниёт, как обычный человеческий труп.

— Значит, и тогда мы не отличим аватара от человека?

— Конечно.

— Но он будет специально питаться, употреблять препараты.

— Не обязательно. В течение месяца можно не употреблять препараты и есть обычную пищу. А через месяц аватар выйдет из строя.

— За месяц можно таких дел натворить.

— Согласен.

— А как Вы сами отличаете их от остальных людей?

— Внешне — никак. При их производстве можно точно скопировать любой родимое пятно, бородавку или шрам. А вот внутренне. Их мозг практически точная копия мозга человека. Но есть главное — имплантаты. Они вживлены прямо в мозг. С их помощью и управляется аватар. Сигнал поступает по сотовой связи.

— Ага! Вот его уязвимое место! Отрубаем всю связь, после этого он не сможет работать!

— Сомневаюсь, что это поможет. Вопервых, имплантаты могут быть многоканальными. То есть если Вы перекроете один канал связи — они могут перейти на другой. Во вторых некоторые имплантаты могут имитировать типичное поведение человека. То есть аватар будет самостоятельно ходить, говорить, есть, пока не восстановится связь. Втретьих, это может спровоцировать взрыв бомбы, заложенный в аватара. Фактически — это идеальные террористысмертники.

— И этих аватаров делает «Лунная энергия» со штабквартирой в Лондоне?

— Да.

— Подкинули Вы нам проблем вместе со своим братом.

— Такая же технология есть и у нас. Мы можем противопоставить им своих автаров.

— Это конечно хорошо, но не всё так просто. Вы же понимаете, что возникнет множество юридических проблем. Если не будет закона, принятого Госдумой и подписанного президентом — нам вряд ли такое позволят. А он никогда такого не подпишет.

— А как, повашему, это воспримут наши религиозные деятели? Аватар поднимает серьёзные этические вопросы. Вы создаёте искусственного человека, что противоречит всем традиционным религиям!

— А может, не будем никому об этом сообщать? Ограничимся тайными операциями.

— Да Вы с ума сошли! Если эта информация просочится, то полетят головы! Меня они снимут в первую очередь.

— Понимаю. Надо решить этот вопрос.

— У вас очень крупная компания, есть филиалы во многих странах мира. Почему бы Вам не поместить их производство в стране более лояльных к аватарам?

— Согласен. Перенесём производство заграницу.

— Кроме того, как я понимаю — аватары довольно дороги. Как мы будем оплачивать Ваши услуги?

— Никак. Если будет идти речь о борьбе с «Лунной энергией», то мы возьмём все расходы на себя.

— Очень щедрое предложение с Вашей стороны.

— Глупо думать о деньгах, когда речь идёт о жизни смерти.

— Хорошо. Решите вопрос с производством и считайте, что мы договорились.

— Так просто?

— Ну, это сотрудничество будет неофициальным. Мы будем давать Вам задания — дальше действуйте сами, на свой страх и риск.

— Речь идёт об аватарах, поэтому вряд ли тут будет какойто риск.

После встречи с генералом — я снова встретился с Кругловым.

— У меня хорошие новости! Скоро ты вступишь в наследство и станешь владельцем большого пакета акций. Правда, если твои родственники не заявят никаких прав — сказал Круглов.

— У меня никого нет.

— Отлично. Скоро ты станешь самым богатым человеком на Земле.

— Что насчёт аватаров?

— Всё улажено. Знаешь сколько в тихом океане островов? Тысячи! На одном из них и будет расположен принтер.

— А где конкретно?

— Не важно. Главное, что для этого нет никаких препятствий.

— А что насчёт юридических вопросов?

— Всё решено! Я долго пытался втолковать местным, что мы собираемся делать, но они так и не поняли. А потом, когда я сказал, сколько буду платить — они сразу согласились. В общем, на острове будем собирать аватаров. Там же будем делать им легенду. Потом самолётом будем отправлять их по всему миру.

— А где буду находиться я?

— Ну, тут пришлось подумать. Если расположить капсулу в России, то тебя обвинят в использовании незаконной технологии. Если в Лондоне, то там тебя могут достать из службы безопасности «Лунной энергии». Решили остановиться на компромиссном варианте — капсулу расположим в Германии. Близко к Лондону, и там тебя точно врядли ктото будет искать.

— Германия? Я думал остаться в России.

— Нет, только не Россия. Здесь тебя будут искать в первую очередь. Ещё тебе надо придумать новую легенду. Надо чтобы ты меньше всего вызывал подозрения.

— Хорошо если так, то давай я буду американцем. Нет не так. Я буду богатым американцем!

— Подойдёт. Чтобы не вызывать подозрения ты должен жить один.

— Давайте арендуем, какой ни будь дом на отшибе.

— Дом не подойдёт. Любая полицейская проверка и они найдут капсулу. Нет надо чтото более уединённое. Замок! В Германии полно замков! Арендуем один из них. Забьём его продуктами. Горничные из агентства будут приходить раз в неделю и убираться. Лучше, чтобы тебя никто не видел. Тебе надо придумать имя. Какое хочешь?

— Давай, чтобы не путаться оставим прежнее — Майкл.

— А фамилия?

— Торн.

— Почему Торн?

— Раньше читал книгу Омен, там мне понравился главный герой. Его звали Демиан Торн. Вот и я буду Торн. Майкл Торн.

— Хорошо. Пусть будет Майкл Торн.

Так я оказался в Германии. Мне пришлось выучить два языка: английский и немецкий. Но, пожалуй, это самое лёгкое, что мне предстояло сделать. Мне нужно было научиться управлять аватаром.

Самолёт Владивосток — Москва приземлился в Домодедово. Из него вышел крепкий молодой человек с короткой стрижкой. Спустившись по трапу, он пересёк лётное поле и сел в припаркованную машину.

— Добро пожаловать в Россию! Я твой куратор — Алексей — сказал водитель, протягивая руку.

— Очень приятно — ответил молодой человек.

— Как ощущения Миша?

— Непривычно. Тело вроде моё и не моё. Всётаки мозг трудно обмануть.

— Ничего привыкнешь.

— Куда едем?

— На полигон. Надо проверить твои рефлексы.

Машина долго ехала по шоссе, потом свернула на просёлочную дорогу. Проехав по ней километров десять, она выехала на закрытый полигон и остановилась. Они вышли из машины, и пошли на стрельбище. На стрельбище их ждал военный, одетый в форму старшего лейтенанта.

— Знакомься Миша — это старший лейтенант Гатауллин. — сказал Алексей.

— Миша — сказал аватар и протянул руку.

— Равиль — сказал старший лейтенант, пожимая протянутую руку.

— Сначала проверим твою реакцию. С автоматом Калашникова знаком?

— Конечно.

— Разбирать умеешь?

— Неполную разборку на НВП делал.

— Приступай — сказал Алексей и включил секундомер на своём сотовом телефоне.

Я разобрал, а потом собрал автомат.

— Минута. Неплохой результат для новичка.

— Я старался.

— Теперь проверим, как ты стреляешь. На огневой рубеж!

Я взял автомат и пошёл к огневому рубежу.

— Видишь мишени? Все он стоят на разном расстоянии. Попробуй поразить все. Начинай огонь с той, которая ближе к тебе.

Я взял автомат и зарядил его. После этого я перевёл его в одиночный режим стрельбы. Потом я стал поражать мишени одну за одной. В это время Алексей смотрел в бинокль на мишени. Я выпустил всю обойму и вопросительно посмотрел на Алексея.

— Хорошо. Иди на следующий огневой рубеж.

Я перешёл на новый огневой рубеж и зарядил новую обойму.

— Теперь будешь стрелять по бегущим мишеням — сказал Алексей и нажал на кнопку.

Мишени стали двигаться, а я начал стрелять, пытаясь по ним попасть. Получалось плохо. Я целился туда, где должна быть мишень, но всё равно не успевал. Потом я примерился и уже стал попадать. Я стрелял, пока не выпустил по мишеням всю обойму.

— Плохо — сказал Алексей, рассматривая мишени в бинокль.

— Реакция плохая. Эта модель аватара ещё довольно сырая. Следующая выйдет с новыми чипами, тогда быстродействие вырастет, и задержка не будет заметна — сказал я.

— Результат никуда не годится. Если начнётся бой, то будет задержка реакции. В этом случае аватар будет выведен из строя.

— Понятно. Будет ждать следующей модели.

— Хорошо. Тогда не жалко будет его убить.

— Может не надо этого делать?

— А что? Боишься?

В это время Равиль стал разводить костёр в мобильном крематории. Алексей подошёл к стоящему на земле квадрокоптеру и включил его. После этого он нажал клавишу на ноутбуке и квадрокоптер взмыл в воздух.

— Картинка хорошая можно начинать — сказал Алексей.

— Может, отложим? — спросил аватар.

— Отложим? Зачем?

— Я не готов!

— Глупости! Это всего лишь машина.

— Нет!

— Перестань бояться и иди к мишеням!

— Я не хочу! — сказал аватар.

— Ты передумал? Ну, тогда нет проблем! Можно сейчас всё это бросить. Не обязательно идти до конца. Давай прекратит наше сотрудничество! Закончим всё здесь и сейчас. Только второго шанса не будет. Если прекратим сотрудничество, то раз и навсегда. Больше вернутся, не получится! Так что решайся. Ты готов повернуться и уйти?

— Ладно.

— Что ладно?

— Я готов.

— Тогда иди к мишеням.

Аватар повернулся и зашагал к мишеням. Он прошел с десяток метров, а потом обернулся.

— Я… — попытался он чтото сказать, но не успел. Алексей поднял автомат и выстрелил. Пуля попала в левую ключицу. Алексей опустил автомат и выстрелил в правую голень аватара. После этого аватар рухнул на правое колено. Алексей выпустил три пули в живот аватара. Одежда сразу стала пропитываться кровью. Алексей прицелился и выстрелил в сердце. Я смотрел на Алексея и чувствовал, как пули прошивают моё тело. Алексей медленно подошёл к аватару и несколько раз выстрелил в голову. Я провалился в темноту и открыл глаза. Всё это походило на страшный сон, но я не спал. Я находился в капсуле для управления аватаром. Вдруг мною овладела паника.

«Меня же убили!» — подумал я. Я рывком открыл капсулу и вскочил на ноги. Я ощупал себя с ног до головы, но не было ни крови, ни ран. Я вздохнул с облегчением. Всётаки — это была смерть аватара, а не моя.

— Эй, Михаил! Ты там? Выходи на связь! — услышал я крики из соседней комнаты.

Я зашёл в соседнюю комнату. Там у меня находился большой компьютерный монитор. Он был включен. Там шла трансляция с камеры квадрокоптера и с камеры на ноутбуке.

— Да я тебя вижу.

— Как самочувствие?

— Как будто меня только что убили.

— Поговорим об этом?

— Нет, я в порядке.

— Хорошо. Теперь уничтожим улики.

Алексей вместе с Равилем, взяли тело аватара и закинули его в мобильный крематорий. После этого Равиль взял лопату и снял верхний слой земли, пропитанный кровью. Его он тоже закинул в мобильный крематорий. Я смотрел с камеры квадрокоптера как догорает тело аватара. У мены было странное чувство. Нет я не чувствовал, что меня убили, хотя выстрелы из автомата были довольно болезненные, но было чувство, будто я потерял невинность, перешёл какуюто невидимую черту, которую не стоило пересекать.

 

Глава 7

Честно говоря, я такого не ожидал. Я думал, что меня сразу бросят в бой, дав какоенибудь задание. Но нет, аватарам постоянно устраивали какието проверки. Меня научили водить все виды техники. Мне удалось посидеть и за рулём командирского уазика и трех мостового КАМАЗа. Пришлось поводить танк и БМП. Мне приходилось садиться за учебники, чтобы хотя бы примерно представлять, как управлять этой техникой. Думаете, на этом они ограничились? Конечно, нет! Меня заставили летать. Сначала посадили за штурвал ми8. Потом я пересел в кресло пилота КА50. После этого я оказался за штурвалом учебного истребителя ЯК. А потом я вообще оказался в кресле второго пилота СУ35. Я прекрасно понимал, зачем это было нужно. Для военных аватар был прекрасным способом спасти жизнь водителя или пилота. Кроме того на подготовку водителя или пилота тратится очень много времени и денег. Потеря аватара — это всего лишь потеря искусственно выращенного существа. Если в бою погибнет один аватар, то его можно легко будет заменить другим аватаром. А как заменить человека? Мёртвого человека к жизни не вернёшь. На место убитого бойца необходимо будет обучать нового бойца. Но хорош или плох будет аватар в бою? Может замена окажется гораздо хуже оригинала? Это можно было узнать только на практике. Именно поэтому меня и заставляли это делать. Я всё это прекрасно понимал, но вот когда меня посадили за управление тепловозом — я запротестовал.

— Зачем мне нужно управлять тепловозом? Разве мне эти знания когданибудь понадобятся?

— А разве нет? Откуда ты знаешь, что это тебе не понадобится? Откуда такая уверенность? — спросил Алексей.

— Нет, ну если не хочу занять место машиниста, то конечно да. Но я ведь не собираюсь стать машинистом.

— А что ты собираешься сделать?

— Я хочу разорить «Лунную энергию».

— Вот именно! Ты собираешься выступить против самой богатой и могущественной организации в мире. И думаешь, тебе это не понадобится?

— Вопервых, самая богатая организация — это «Солнечная энергия». Вовторых, вместо управления тепловозом мне лучше понадобится хорошо бегать и стрелять. Это, я считаю, более важным.

— Бегать и стрелять ты и так умеешь. Переучивать тебя на другие виды оружия несложно. Ты всё за пару месяцев освоил. А вот управлять всеми видами транспорта ещё не научился.

— Надеюсь — это последнее, что я буду водить.

— Не совсем. Ещё тебя посадим за штурвал корабля, вот тогда будет действительно всё.

Я молча смирился с этим. Хоть мне и казалось, что я попусту трачу время. Как на самом деле действовать против «Лунной энергии» я не знал. Думал ли об этом генерал Смирнов? Не знаю. Скорей всего он пытался максимально использовать ситуацию в свою пользу. Безумно дорогая технология аватара попала ему в руки совершенно бесплатно. Он мог делать всё что хотел, не боясь ответственности за свои поступки. Но как мне выкрутится из этой ситуации? Просто прекратить сотрудничество? Я принял решение. Через Алексея я попросил о встрече с генералом.

— А здравствуй Михаил. Наслышан о твоих успехах — сказал генерал.

— Товарищ генерал. Мы с Вами договаривались, что Вы поможете мне разорить «Лунную энергию», но сначала я должен был пройти обучение. Прошло уже два года, а моё обучение так и не закончилось. Меня садят за управление различными видами транспорта, но Вы так ничего и не сказали о там как мы сможем убить моего врага.

— А Вы уверены, что хотите их убить?

— Абсолютно.

— Знаете, Вы быстро обучаетесь. Не многие успевают так быстро научиться управлять всем, что мы им даём.

— Я стараюсь.

— Но Вы же понимаете, что этого явно недостаточно, чтобы стать нашим агентом. Вам придётся, ещё очень многому научится.

— Я всё это понимаю, но каков план?

— План?

— Ну да. Какой план разрушения «Лунной энергии» Вы разработали?

— Такие планы разрабатывает аналитический отдел. Когда Вы будете готовы, мы выберем самый реально осуществимый из них и приступим к его реализации.

— Вот в этом и вопрос: «Когда я буду готов?» Вы меня готовите, но я не слишком понимаю к чему. Я умею хорошо бегать. Я хорошо стреляю из всех видов оружия. Даже стрельба из танка у меня на оценку «хорошо». Я могу водить любой вид транспорта.

— А драться Вы умеете?

— Конечно. Ваши спецы постоянно меня тренируют. Поэтому я и не понимаю, как я могу быть не готов? Вы сделали из меня какогото боевика, но я так и не видел плана. Для чего меня готовят? Для штурма здания? Тогда что я ещё не умею делать? Чему Вы ещё меня должны обучить?

— Речь не об этом. Вы действительно показываете неплохие результаты, но Вы не готовы к заданию чисто психологически.

— О чём Вы?

— Вы когданибудь убивали?

— Что???

— Вы когданибудь убивали человека?

— Нет. Никогда.

— А если мы пошлём Вас на задание и прикажем ликвидировать человека, то Вы это сделаете?

— Я не знаю.

— Вы понимаете, что нас такой ответ совсем не устраивает. От Вашего решения будет зависеть успех или провал операции. Если Вы начнёте колебаться, то всё пойдёт прахом. Вся Ваша подготовка не пригодится, если Вы не выполните приказ. Вы к этому не готовы. И нам придётся Вас этому научить. Либо Вы никогда к этому не будете готовы, тогда Вас никогда не допустят до выполнения задания.

До меня, наконец, стал доходить смысл его слов. Я должен был стать убийцей, чтобы двигаться дальше. Передо мной стоял тяжёлый выбор, который мне необходимо было сделать.

— Я не понимаю. Неужели нет другого выхода. Почему я обязательно должен убивать? Это что — так необходимо?

— Ну почему? Это умение желательно, но вовсе не обязательно. Правда если Вы им так и не овладеете, то мы не сможем посылать Вас на задания. Всю работу будут выполнять другие, а Вас мы направим в службу обеспечения. Вы будете лишь прикрывать, и обеспечивать пути отхода.

— Нет. Такой вариант меня совершенно не устраивает! Они убили моего брата и невестку, а я буду отсиживаться в стороне?

— Тогда Вам надо принять решение.

— А если я убью человека, то смогу пойти на задание?

— Нет.

— Почему???

— Потому что Вы пойдёте на задание, только если будете беспрекословно подчиняться нашим приказам.

— Значит, у меня есть выбор, и я могу его сделать?

— Конечно. Вам решать, что Вы хотите делать дальше.

— Мне надо над этим подумать.

— Конечно. Только не слишком долго тяните с решением, иначе Ваше обучение никогда не закончится.

Я вышел из кабинета генерала и направился к Круглову. Я два года не был в Москве, лишь появляясь на пару дней. За это время многое изменилось. Я вступил в права наследования имущества брата. Вместе с этими правами мне достались и акции «Солнечной энергии». Теперь я был очень богатым человеком и мог позволить себе, всё что угодно. Мог ли я остановиться и не идти по тому скользкому пути, по которому мне предлагал пойти генерал Смирнов? Конечно, мог! Всех тех денег, что накопил брат, я бы не истратил бы и за три жизни. Тогда зачем я продолжал двигаться дальше? По инерции? Меня ведь неожиданно подхватил водоворот событий и заставил принимать решения, которых я раньше никогда не принимал. Из чувства мести? Но я никогда не был мстительным. Я всегда считал месть разрушительной силой, которая убивала и убийцу, и его жертву. Кроме того за два года чувства притупились. Я уже не чувствовал горе так остро. Тогда зачем я всё это делаю? Из чувства благодарности к брату? Но я уже спас его компанию от разорения и даже увеличил прибыль в два раза. Зачем мне это надо? Чем больше я об этом думал, тем больше понимал, что мне незачем становится убийцей. А как же «Лунная энергия»? Но ведь у меня есть куча денег! Я могу нанять бойцов, которые всё сделают за меня. Что может один боец, против огромной корпорации? Ничего, даже действуя через аватара. Мне надо было отходить от этих дел и заниматься более серьёзными делами. Если я буду руководить компанией, то у меня будет гораздо больше рычагов влияния. Я смогу найти способ разорить компанию «Лунная энергия», как я уже отнял у них часть рынка. Но тогда я должен возглавить компанию брата! Да, я должен сам стать генеральным директором. Именно с такими мыслями я входил в кабинет Круглова.

— Что ты хочешь сделать? — спросил меня Круглов.

— Я хочу стать генеральным директором компании!

— Зачем?

— Только так я смогу повлиять на «Лунную энергию». Наш удачный манёвр с телепортацией заставил их потерять часть рынка. Если мы будем действовать в том же духе, то сможет их разорить.

— Подожди, а с чего ты вообще решил стать генеральным директором, ты же хотел стать оператором аватара. Ты работал на ФСБ. Я два года исправно присылал тебе аватаров. С чего ты вдруг поменял своё решение?

Я вкратце рассказал ему о разговоре со Смирновым и свои мысли по этому поводу.

— Понятно. То есть он предложил тебе стать убийцей, а ты этого не захотел. Ты понял, что этот путь для тебя закрыт, поэтому решил действовать с другой стороны. Лучший способ, что ты решил — это стать генеральным директором. Правильно? Я ничего не упустил?

— Да. Всё так и есть.

— Тогда ничего не получится.

— Почему?

— Ты не сможешь занимать пост генерального директора. У тебя вообще нет опыта.

— Я знаю. Поэтому я хочу научиться работе генерального директора у тебя! Я проработаю пару лет твоим замом, и научусь всем премудростям. После этого мы проведём собрание акционеров, и изберём меня генеральным директором. Ты же проголосуешь за меня?

— Думаю, что нет.

— Почему? Мы же друзья.

— Потому что из тебя выйдет плохой генеральный директор.

— Откуда ты так в этом уверен?

— Посмотри на меня. У меня юридическое образование. Твой брат решал все технические вопросы, но когда дело касалась договоров — он всегда приходил ко мне. Я десять лет проработал его замом. Теперь я два года возглавляю эту компанию. А что сделал ты? Выиграл несколько чемпионатов? Какое твое образование?

— Институт физкультуры.

— И как это поможет в руководстве компанией? У тебя нет ни знаний не опыта. Если ты возглавишь компанию, то она медленно и верно пойдёт ко дну.

— Этого не будет.

— Почему? Откуда такая уверенность?

— Потому что ты станешь моим замом!

— То есть ты станешь генеральным директором, а я стану твоим замом? А в чём причина такой рокировки?

— Мне необходимо разорить «Лунную энергию». Я не могу просто сидеть, сложа руки. Если я буду руководить компанией, то я сам буду принимать решения, и сам буду нести за них ответственность.

— Так почему не оставить руководство мне? Разве я не смогу принять те решения, что ты будешь предлагать? Разве я делаю чтото не так?

— Да, нет. Ты — это совсем другое. Я должен сам принимать решения.

— Извини, но ты меня не убедил. Ты идёшь по тому же пути, что и шёл Неклюдов. Этот путь привёл его к ампутации обеих ног.

— То, что произошло с Неклюдовым — это роковое стечение обстоятельств.

— Неважно как это с ним произошло. Главное другое — ты просто стремишься к власти, не предоставляя никаких аргументов в свою защиту. Извини, но ты меня не убедил. Я буду голосовать против тебя.

— Но мы же друзья!

— В данном случае это не имеет значение. Сейчас мы говорим о том, что лучше не для наших отношений, а как лучше компании. Ты ничего не смыслишь в управлении. Если ты её возглавишь, то просто её погубишь, тем самым ты навредишь и мне и себе и всем остальным.

— Но дай мне хотя бы шанс проявить себя! Ты же не знаешь, какой я руководитель!

— Хорошо. Если ты так хочешь, то я назначу тебя своим помощником. Потом, если ты себя проявишь — назначу тебя замом.

— Хорошо. Будь, потвоему. Я буду твоим помощником. Когда можно приступать к работе?

— Да хоть завтра. Отдай документы в отдел кадров. Как оформишься — приходи.

— Договорились. Встретимся завтра.

— На твоём месте я бы умерил свой пыл. Имея такую кучу денег можно просто наслаждаться жизнью. Остепенился бы, женился, нарожал ребятишек. Что ещё надо человеку для счастья?

— Извини, но я так не могу.

Я попрощался и вышел из кабинета Круглова. Разговор оставил у меня двоякое чувство. Круглов явно не понимал моих намерений. Я потерял брата, невестку и племянников. Мне надо было самому возглавить компанию.

«Ничего. Я проявлю себя с лучшей стороны, и Круглов поймёт, что я лучший специалист, чем он. Тогда он уступит мне место, и мы останемся друзьями» — подумал я.

Но моим планам не суждено было сбыться. Я проработал помощником Круглова всего неделю. Я ничего не узнал и ничему не научился. Круглов, чувствуя во мне конкурента, старался отправить меня куда подальше. Эта работа сводилась к работе курьера. Я должен был доставлять пакеты документов по всей Москве. Я купил себе мощный мотоцикл, новую кожаную форму и довольно дорогой шлем. На пятый день, когда я ехал за очередным пакетом, внезапно я почувствовал сильный удар в левое плечо. Я с трудом удержал тяжелый мотоцикл на дороге и остановился. Я снял шлем и посмотрел на своё левое плечо. На плече было небольшое отверстие, вокруг которого расплывалось кровавое пятно. Только сейчас я понял, что в меня стреляли и пытались убить. Я снова одел шлем и дал по газам. Уже через полчаса я был в больнице Круглова.

Когда врач перевязывал мне раны в палату зашёл Круглов.

— Как ты? — спросил он.

— Всё нормально. Сквозное ранение мягких тканей. Жить буду — ответил я.

— Что с ним? — спросил он у врача.

— Пуля прошла через лопатку и вышла через мягкие ткани левой грудины. Ранение сквозное. Мы остановили кровотечение, зашили рану. Сейчас делаем перевязку. Не волнуйтесь — жить будет.

— Да всё со мной нормально!

— Нормально? В тебя стреляли и пытались убить! Как ты там оказался?

— Вёз документы в контору.

— Часто там был?

— Четыре раза за эту неделю.

— Понятно. Тебя просто выследили. Как это произошло?

— Я ехал на мотоцикле, потом почувствовал удар в плечо. Коекак удержал мотоцикл на дороге и заехал за угол.

— Это тебя и спасло. Стреляли в левую часть, значит, целили прямо в сердце. Не попали, только потому, что ты ехал.

— Не понимаю, какой смысл меня убивать?

— Может, потому что ты являешься обладателем 25ти процентов акций «Лунной энергии»?

— Точно! А я и забыл.

— Тут и моя вина, но, похоже — это слишком опасно разъезжать по городу в одиночку на мотоцикле.

— Как они узнали, что я в городе? Меня же не было здесь два года!

— Ты же пришёл устраиваться в отдел кадров. За нашим офисом наверняка следят!

— Чёрт, значит это не случайность.

— Послушай Миша! Если ты не заметил между нами и «Лунной энергией» идёт война. Нас пытаются убить всеми возможными способами. Они уже пытались сделать это трижды.

— Я знаю только две попытки.

— А покушение на свою жизнь ты не считаешь? Не знаю, что и кому ты пытаешься доказать, но это совсем не шутки. Если они убьют тебя, то кто получит наследство? Кто получить акции, оставшиеся после тебя?

— Я не знаю. У меня никого нет.

— Похоже, они избрали верную тактику. Если тебя убьют, то акции достанутся государству. Государство выставит акции на торги. Опять компания окажется на грани разорения.

Я вдруг начал осознавать какую ошибку чуть не совершил. Если бы выстрел снайпера достиг цели, то всё именно так и было. Изза моих глупых амбиций я чуть не поставил компанию на грань разорения. Да и какой из меня получился бы генеральный директор? У меня ведь действительно не было ни знаний, ни опыта. Я просто испугался, когда мне сказали, что нужно убивать. Но ведь это война, а на войне убивают. Если мои враги могут убивать нас, то почему я не могу это сделать? Что мне мешает это сделать? Моральные нормы? Воспитание? Но всё это не поможет мне защититься от выстрела убийцы. Только став, таким как они, я смогу их победить. Мне надо решиться сделать это. Надо переступить через себя, а потом уже будет легче.

— Миша, что ты молчишь? — спросил Круглов.

— Я думаю.

— О чём?

— О том, что надо принять предложение Круглова и стать убийцей.

— Прямо так?

— Да. По этому пути надо пройти до конца. Надо убить гадину, пока она не убила тебя.

— Похвальное решение, но ты же знаешь, что на войне убивают. Что будет с фирмой, если тебя убьют?

— Я не знаю. Меня это мало интересует.

— Но фирма твоего брата будет разорена! Всё ради чего ты дрался, будет разрушено! Это будет означать, что наш враг победил!

— И что ты предлагаешь?

— Надо написать завещание. Если тебя убьют, то всё достанется твоим наследникам.

— У меня нет наследников.

— Так когонибудь назначь!

— У меня нет родственников. Я — сирота.

— Тогда назначь в наследники когонибудь из своих друзей.

— Кого?

— Я не знаю. Пусть это будет компетентный человек, который не развалит фирму и сможет противостоять «Лунной энергии» после твоей смерти.

— Я знаю только двоих — тебя и Неклюдова.

— Тебе надо выбрать одного.

— Почему?

— Ты же прекрасно знаешь, что до покушения мы с ним конфликтовали. А вдруг ему в голову придёт очередная мысль побороться за власть?

— Согласен. Назначу наследником тебя.

— Хорошо. Завтра съездим к нотариусу, и заключим сделку.

В это время к нам подошёл Неклюдов. На своих протезах он двигался довольно ловко.

— Привет! Слышал, на тебя напали. Как самочувствие? — спросил он.

— Всё нормально. Сквозное пулевое ранение мягких тканей. Жить буду.

— Слышал Ваш разговор. Собираешься составить завещание? Верная мысль!

— Ты не будешь против, если я тебя в него не включу?

— А почему я должен быть против? Это твоё решение. Если все акции будут в одних руках, то это даже лучше для фирмы. Главное — не сдавайся! Гадину надо убить!

— Спасибо, что не обижаешься.

— Время для обид давно прошло. Нам надо объединиться против общего врага.

На следующий день мы вместе с Кругловым съездили к нотариусу и подписали завещание. Я никогда в жизни не жалел об этой сделке. Ну откуда мне было знать, как она повлияет на меня в будущем? Будущее мне представлялось неясным туманом. Со мной могло случиться всё что угодно, и это решение мне представлялось единственно правильным. Сейчас я себя чувствовал, как стрела, пущенная в цель. Ничто не должно было мне помешать достигнуть цели. Подлечившись, после ранения, я отправился к Смирнову.

— Здравствуйте, товарищ генерал! — сказал я, входя в кабинет.

— Здравствуй. Проходи, садись — ответил он мне.

Я присел на один из стульев, стоящих за длинным столом.

— Слышал, что тебя ранили. Как самочувствие?

— Всё нормально. Рана оказалась не слишком серьёзной. Скоро полностью восстановлюсь.

— Покушение — это серьёзно. Тебя надо взять под охрану.

— Нет необходимости. Скоро я покину Москву и уеду в Германию.

— И всётаки тебя могут выследить. Мы возьмём твой дом в Германии под негласное наблюдение.

— Как хотите.

— Надеюсь, ты пришёл ко мне не просто так?

— Конечно, нет. Я готов.

— К чему?

— К выполнению приказов. Если будет необходимость убить цель, то я её убью.

— Похвальное рвение. Вот тебе последний тест. Через неделю тебя как обычно встретит Алексей. Он отвезет тебя в условное место. Там узнаешь дальнейшую свою миссию.

— Вас понял. Разрешите идти?

— Даже не спросишь, что за миссия?

— Нет.

— Хорошо. Можешь идти.

Через неделю в Домодедово снова приземлился самолёт Владивосток — Москва. Из него вышел крепкий молодой человек и сел в припаркованный автомобиль.

— Привет Миша.

— Привет Алексей.

— Знаешь, что тебе предстоит? — спросил он, разгоняя машину.

— Нет, но догадываюсь.

— Хорошо. Тогда ты не будешь на меня в обиде.

Машина выехала с лётного поля и поехала в город. Мы ехали довольно долго. Наконец машина встала у больших металлических ворот. Я выглянул в окно. Рядом с воротами находились высокие стены. Эти стены венчали мотки с колючей проволокой.

— Где это мы?

— В бутырке. Легенда такая — ты подследственный по делу. Я везу тебя, чтобы поместить под арест. Дай руки.

Я подал две руки. Он ловко застегнул на них наручники.

— Тебя поместят в камеру и оставят там. Дальнейшие инструкции получишь на месте.

Он передал меня тюремному надзирателю. Тот повёл меня по длинному пути с зарешёченными коридорами. Потом мы шли вверх по какойто лестнице. Надзиратель постоянно отдавал короткие команды: «Стой! К стене! Вперёд!» Мне оставалось только молча подчиняться. Наконец он завёл меня в камеру и закрыл дверь. Я стал осматриваться вокруг. По углам камеры стояло две двухъярусные кровати. Посреди камеры стоял стол и две деревянные лавки. Никого кроме меня в камере не было. Я сел за стол и стал ждать.

Ждать пришлось недолго. Через пятнадцать минут надзиратель загремел ключами и в замке повернулся ключ. В комнату вошли трое. Это было молодые мужчины лет по 25. Все они были одеты в спортивные костюмы.

— Здравствуйте — сказал я.

— Это ты! Ты стукач! — воскликнул один из них.

— Точно. Это он! — подтвердил другой.

— Ну что стукачок? Тебе конец! — воскликнул третий.

— О чём Вы вообще говорите? Я вас впервые вижу — сказал я.

— Нет стукачок! Я тебя сразу узнал! — воскликнул первый.

Второй схватил со стола кружку и замахнулся на меня. Я легко схватил его руку, хотя мои руки так и оставались скованными наручниками. После этого я легко кинул его через бедро.

— Ах ты, сука! — сказал третий и выхватил заточку.

Но и тут я не растерялся. Небольшое движение руками и заточка была выбита из его рук. Все трое одновременно бросились на меня, но я быстро раскидал их по камере. Аватар был в 34 раза сильнее обычного человека. Но я контролировал свои силы. Для меня это были слишком слабые противники. Один из них снял костюм и бросил в меня, после этого он снова бросился в драку. Я легко разгадал его манёвр. Я левой рукой отбросил костюм в сторону, а правой рукой откинул нападавшего от себя.

Я торжествующе смотрел на них. Они ничего не могли мне сделать! Внезапно я почувствовал дикую боль в теле. Похоже, к аватару присоединили оголённые провода. Я на секунду потерял контроль над аватаром. Когда я очнулся, то оказался уже на полу. Один из нападавших, лежал на левой руке, другой на правой. Третий держал аватара за ноги. Тот, кто лежал на левой руке, достал заточку и начал бешено её тыкать в меня. Я взревел от боли и резко дёрнул ногами. Нападавший, державший меня за ноги, резко отлетел к стене. Я развёл руки. Цепочка, сковывающая наручники разорвалась. После этого я упёрся ногами в пол и резко ударил левой рукой второго нападавшего о спинку кровати. Потом я схватил третьего обеими руками и зашвырнул в дальний конец комнаты. Я поднялся на ноги. Аватар был весь в крови. Я посмотрел на нападавших. Они лежали в разных концах камеры в неестественных позах. Я перевернул того, которого ударил о спинку кровати. Он был мёртв. У него был сломан позвоночник. Я подошёл к тому, кого откинул к стене ногами. Он сидел у стены и смотрел кудато вдаль невидящим взглядом. Я тронул его за плечо, и он свалился набок. Его затылок был просто расплющен об стену. Я подошёл к тому, кого зашвырнул в дальний конец камеры. Он ничком лежал у стены. Я перевернул его. Он был тоже мёртв. Его лоб был расплющен об стену.

Я не ожидал такого финала. Благодаря нечеловеческой силе аватара я убил этих трёх нападавших. Я ведь их даже не знал! Да и как я их мог узнать, если аватар появился всего неделю назад! Меня явно подставили под удары этих нападавших. Стали появляться помехи в связи между аватаром и капсулой. Я посмотрел на тело аватара. Раны были очень глубокие. Кровь уже текла ручьём, не переставая. Похоже, аватар был при смерти, поэтому и связь начала нарушатся. Я сел на лавку. Прошла минута и связь прекратилась. Похоже, аватар умер.

Я вылез из капсулы и лег на кровать. Мысли роились в голове. «Я убил трёх человек! Я убил их голыми руками!» Я посмотрел на свои руки — их била мелкая дрожь. Надо было срочно успокоиться. Я зашёл в ванну и открыл аптечку. Найдя успокоительные, я сразу отправил пять таблеток в рот. Но, похоже, успокаиваться, совсем не получалось. Меня попрежнему била дрожь. Тогда я включил горячую воду и залез под душ.

Я вылез из душа, надел халат и достал бутылку водки. Я пил неделю. Это был такой же запой, когда умер мой брат. Я напивался до беспамятства. Однажды я проснулся с глубокого похмелья. Очень хотелось пить. Я добрёл до холодильника и открыл бутылка минералки. Стало немного легче. В это время подал сигнал компьютер, ктото вызывал меня по видеосвязи. Я нажал кнопку. Это был генерал Смирнов. Моё похмелье как рукой сняло.

— Здравствуйте Роман Витальевич!

— Здравия желаю Миша. Неважно выглядишь.

— Я тут себя немного запустил. Сейчас приму душ и сделаю зарядку.

— Хочу сказать, что твой экзамен прошёл успешно, и ты будешь допущен на задания.

— Правда? Это очень хорошая новость. Когда можно приступать?

— Какое служебное рвение! Наши аналитики разрабатывают одну группу. Скорей всего будем внедрять тебя.

— А когда собираетесь внедрять?

— Точные сроки неизвестны. Скорей всего через два месяца, но ты должен привести себя в порядок. Ты справишься?

— Конечно товарищ генерал!

— Хорошо. Если не справишься, мне придётся отменить задание.

— Справлюсь товарищ генерал! Я вас не подведу.

— Хорошо. Готовься к заданию. Отбой.

После этого дня я не пил ни капли. Я всё прекрасно понимал. Весь этот экзамен был направлен на то, чтобы проверить смогу ли я убить человека. Оказывается смогу и даже трёх. Когда я пил мне каждую ночь снились кошмары. Я постоянно видел тех людей, которых убил, но сейчас всё как отрезало. Почему я должен был корить себя? Они пытались меня убить — я защищался. На самом деле я не совершил ничего неординарного. На протяжении всей человеческой истории люди убивали друг друга. Это десятки тысяч лет человеческой истории. На протяжении этих десяток тысяч лет люди изобретали всё новые и новые способы убийства. Неважно, почему они это делали, главное, что убийство всегда было как самый последний аргумент в споре. Ты не мог доказать свою правоту както иначе, поэтому начинал убивать. Но ведь со мной они даже не пытались поговорить. Они не захотели слушать мои аргументы. Они просто набросились на меня намереваясь убить. То, с какой жестокостью они это делали, говорило о том, что у них есть явный опыт в этом деле. Они уже убивали. Я просто избавил мир от трёх убийц. Может, это и было слабым оправданием, ведь чтобы избавить мир от этих людей я сам стал убийцей. Но другого выхода не было. Они нападали — я защищался. Они проиграли — я победил.

Я отбросил эти мысли в сторону и вернулся к тренировкам. Мне предстояло внедриться в группу врагов. Интересно, что это будет? Скорей всего такой же офис, как и в «Солнечной энергии». Значит, я буду работать в офисе? Скорей всего. Я ничего не знаю об этой работе, но меня научат! Хотя бы не делать работу, а имитировать её. Ничего, я справлюсь! Два года подготовки не должны пропасть даром!

Через месяц генерал вызвал меня в Москву. Я снова входил в его кабинет. Никогда в жизни я так не волновался, даже перед серьёзными соревнованиями!

— Здравствуйте товарищ генерал!

— Здравствуй Миша. Присаживайся.

За столом уже сидел Алексей. Удивительное дело, но за два года я так и не узнал его фамилии.

— Докладывай! — коротко приказал генерал.

— Нам необходимо внедрится в Частную Военную Компанию «Чёрный дрозд». У нас есть достоверные данные, что они используют аватаров. Для внедрения необходимо будет обратиться в компанию «Виртуальный полёт». Она направит аватара в эту ЧВК. Чтобы не вызвать подозрения у «Виртуального полёта» необходимо будет придумать Михаилу новую легенду. Он станет богатым англичанином Джеком Томпсоном. Этот англичанин живёт в Сингапуре. Там через своих друзей он и узнал о существовании компании «Виртуальный полёт». Наши люди уже подготовили почву — осталось дождаться появления самого Томпсона — сказал Алексей.

— План такой. Ты снимаешь квартиру в престижном районе Сингапура и там встречаешься с теми людьми, которых мы тебе укажем.

— Хорошо. Свяжусь с моими агентами — они снимут квартиру, и купят билет до Сингапура.

— Нет. Ты полетишь в Германию.

— Зачем? Мне ведь нужен Сингапур.

— В Сингапур полетит аватар.

— Чтото я не совсем понял. Чем занимается компания «Виртуальный полёт»?

— Она предоставляет услуги по использованию аватаров и автоматонов.

— А компания «Чёрный дрозд»?

— Это наёмники для войны.

— То есть я должен использовать своего аватара, чтобы использовать аватара «Виртуального полёта», чтобы внедрится в «Чёрного дрозда»?

— Именно так.

— Не слишком ли это сложно? Мы используем двух аватаров, чтобы выйти на «Чёрного дрозда». Вопервых — это технически очень сложно. Наша компания такого никогда не делала. Вовторых, я совсем не знаю какой технический уровень компании «Виртуальный полёт». Смогут ли они справиться с такой сложной технической задачей?

— Ваши опасения понятны, но не стоит беспокоиться. Как только аватар погрузится в капсулу, то управление аватаром «Виртуального полёта», переключится на твою капсулу. Это произойдёт за секунду, и никто ничего не заметит.

— Это довольно странно.

— Это ещё не всё. После того как Вы поселитесь в Сингапуре, придёте в компанию, по обслуживанию автоматонов. Ляжете в капсулу. В этой капсуле вас соединит с автоматоном в НьюЙорке. Там Вы закажете лимузин и приедете в указанное место. В этом указанном месте и произойдёт собеседование.

— Вы издеваетесь? Я ещё должен использовать автоматона через аватара?

— Никто над Вами не издевается. Просто компания «виртуальный полёт» повёрнута на безопасности. Компания молодая, но очень амбициозная. Они боятся, что их используют террористы, военные или спецслужбы других стран.

— Похоже на то у них есть все основания. А Вы понимаете, что может произойти любая техническая накладка и они поймут, что против них используют аватара?

— Это не должно Вас волновать. Наш технический отдел справиться с этой задачей.

— Хорошо. Если такой приказ, то я его выполню. Разрешите выполнять?

— Выполняйте. Да, и Алексей будет с Вами на связи, если возникнут какието вопросы. Обращайтесь в любое время.

Я всё сделал так, как мне сказали: приехал в Сингапур, снял квартиру, прожил там несколько дней, потом направился в компанию, по использованию автоматонов. Вот мы и приближаемся к началу нашего повествования. Тот разговор, что проходил на заброшенном заводе был собеседованием с компанией «Виртуальный полёт». Удивительно, но всё действительно прошло довольно гладко. Я прошёл собеседование, и меня направили служить в компанию «Чёрный дрозд».

 

Глава 8

— Так новички. Все Вы служили в армии, поэтому должны беспрекословно подчиняться своему непосредственному начальнику. Для Вас это старший сержант Льюис. Я капитан Гордон Моррисон. Верховное руководство осуществляет майор Томас Смит. При обращении добавлять слова «Сэр». Всё понятно?

— Есть сэр! — хором ответили мы.

Я стоял в строю и был одним из новичков, что сейчас инструктировал капитан Моррисон. Моим аватаром был Майкл Браун — здоровенный двухметровый амбал с короткой светлой причёской и голубыми глазами. Компания «Чёрный дрозд» имела свои филиалы по всему миру, но в основном это были страны Африки и Азии. Сейчас аватар находился в Либерии. Либерия находится в западной Африке. Это было довольно далеко от моей капсулы, находящейся в Германии. Но на удивление сотовая связь отлично работала, поэтому я спокойно управлял аватаром.

Нас новичков поместили в казарму, которая представляла собой длинное здание. Там находилось множество двухъярусных кроватей. Судя по всему, казарма была рассчитана на 200 человек, или даже больше. Я занял одну из пустующих кроватей второго яруса. Внизу поселился чёрный молодой человек. Он был тоже высокий и накачанный, как и мой аватар.

— Привет сосед! — сказал он.

— Привет! — сказал я, слезая с кровати и протягивая руку для рукопожатия.

Он крепко пожал протянутую руку.

— Майкл — сказал я.

— Красс — сказал сосед.

— Ого. Редкое имя.

— Да. Это римский полководец, консул.

— Что за консул? — спросил один из бойцов. Это был высокий около метра восемьдесят явно азиатской внешности.

— Так называлось звание в древнеримской армии.

— Любишь историю?

— Да. С такой фамилией приходится.

— Я Ким Ли — сказал солдат, протягивая руку.

— Майкл.

— Красс.

Мы пожали друг другу руки. Ли и Красс были обычными солдатами наёмниками. Скорей всего это были не их настоящие имена, а псевдонимы, что было типично для наёмников. А что для наёмника важно? Не выполнить приказ, а заработать побольше денег. Для меня деньги не имели какогото значения. Я всё это воспринимал как весёлую игру в войну.

— Условия здесь не очень. Слишком много народу вместе. Если ктото начнёт храпеть — всех разбудит — сказал Ли.

— Для меня это не проблема. Если усну, то меня пушками не разбудишь — сказал Красс.

— Я тоже сплю как убитый — сказал я.

— Давай ты будешь «консул»! — сказал Ли, обращаясь к Крассу.

— А что? Мне нравится.

— А ты? У тебя были клички. — сказал Ли обращаясь ко мне.

— Ну, во дворе меня звали «малыш Майк».

— Идёт! Будешь «малыш Майк».

— А как же ты?

— А я Ли, просто Ли.

Работа оказалась несложной. Вся она в основном заключалась в патрулировании территории. Территория была немаленькой — несколько сотен квадратных километров. В патруль обычно отправляли вдвоём на машине. Машинами были внедорожные лэндроверы со снятым верхом. Перед каждым патрулированием нам делали короткий инструктаж. Территорию, что мы охраняли, не должны были пересекать никто из вооружённых людей. И неважно кто это был: многочисленные вооружённые банды, правительственные войска, или полицейские отряды. В любом случае нам было предписано при нарушении границы территории, вызывать подмогу, и открывать огонь. В казарме мы периодически слышали рассказы о перестрелках с местными бандами. Но это были лишь небольшие группы по 23 человека, плохо одетые и плохо вооруженные. Мы, оснащённые новейшим вооружением, быстро прогоняли их обратно.

Но не всё было так просто. Наша территория в одном месте граничила с «Армией освобождения Либерии». Эти тоже как мы были группой хорошо вооружённых наёмников. С ними были прочерчены чёткие границы, которые нельзя было пересекать. У нас были чёткие правила открывать огонь по любому, кто пересечёт границу, но здесь мы старались этого не делать по нескольким причинам. Вопервых, не существовало какихто чётких границ. Всё это можно было определить по координатам Джи Пи Эс. Вовторых, они были так же хорошо оснащены как мы, поэтому за нашу стрельбу мы бы получили бы такую же стрельбу в ответ. Никто не стал бы отступать, и всё закончилось бы жертвами с обеих сторон. А такие жертвы неизбежно бы привели к большой войне между «Черными дроздами» и «Армией освобождения Либерии». Никому не нужна была большая война, поэтому мы старались лишний раз не открывать огонь, а решить вопрос миром.

Мы шли с Крассом привычным маршрутом вдоль границы и болтали. Разговор шёл о женщинах. Заняться было нечем, а разговоры о женщинах среди наёмников были довольно популярны.

— Слушай, тут ребята недавно ездили в город. Зашли там, в местный бордель, сняли африканок — начал свой рассказ я.

— Наверно подхватили какуюнибудь гадость? — спросил Красс.

— Нет. Ребята не будь дураками, поэтому взяли презервативы. И купили их не в местном магазине, а у нас на базе.

— И что было дальше?

— Попробовали с ними. В общем, совсем сухо там у них. Но со смазкой нормально пошло. Вот я и думаю, что у них чемто ТАМ отличается.

— Чушь! Это их дурацкие традиции. С помощью всякий трав оттуда влагу вытягивают, чтобы сухо было. А ещё некоторым женщинам делают обрезание.

— Зачем?

— Вот и думаешь зачем? Просто уродуют женщин! Всё это для того, чтобы женщина не испытывала удовольствия от секса. Типа мужик её может использовать, а она при этом ничего не чувствует.

— Но зачем?

— Это делают неуверенные в себе мужчины. Чтобы не надо было женщину до оргазма доводить. Всётаки мужики сволочи! Как так можно поступать с женщиной! Ненавижу мужиков!

— Ты же сам мужик!

— Но ведь женщин надо уважать. Они ведь живые люди! Почему надо к ним относиться как к животным?

— Не знаю. Думаю, это результат воспитания.

— Тише! Слышишь голоса?

Я прислушался. Действительно вдалеке слышались чьито голоса.

— Да. Пойдем, посмотрим!

Мы подошли к краю дороги и осторожно выгнули изза густых кустарников, растущих вдоль дороги. По дороге шли трое. Они о чёмто оживлённо беседовали и, похоже, даже не заметили, как пересекли границу.

— Как далеко они зашли на нашу территорию? — спросил шепот Красс.

— Примерно, на полкилометра — сказал я, заглядывая в свой ДЖИ ПИ ЭС.

— Надо их остановить.

— Давай спрячемся здесь и устроим засаду. Как они появятся — потребуем остановиться. Я выгляну, а ты спрячься за кустами. Если что оба откроем огонь.

— Нет. Так не пойдёт. Они всё равно поймут, что нас двое и подавят нас огнём.

— Тогда что ты предлагаешь?

— Оставайся здесь. А я отойду назад. Когда они приблизятся ко мне — ты выглянешь изза кустов. Ты окажешься у них за спиной, а я впереди. Так мы сможем их окружить, и у нас будет тактическое преимущество.

— Хорошо. Я останусь здесь, а ты иди туда. Как я выйду к ним за спину, сиди в кустах, смотри по обстановке.

— Договорились — с этими словами Красс убежал назад.

Теперь мне только оставалось ждать, чтобы они прошли вперёд. Ждать пришлось недолго. Я услышал приближающиеся шаги и громкий спор. Это были три африканца. Один был довольно толстый его я про себя назвал «жирдяй». Второй был длинный и худой, которого я про себя назвал «длинный». А третий был среднего роста с лицом, усыпанным бородавками. Его я про себя назвал «рябой». Они были одеты в военную форму НАТО. Поверх формы были одеты бронежилеты. В руках у них были довольно современные автоматы. Они о чёмто громко спорили на языке, которого я не понимал. Они прошли вперёд, и я уже готов был незаметно выйти из кустов, чтобы оказаться у них за спиной. В это время и прозвучали выстрелы. Я выглянул из своего укрытия и обомлел. Красс вышел на дорогу, поднял автомат и выстрелил в «жирдяя». Он высадил в него всю обойму. После этого он попытался перезарядить свой автомат. «Длинный» и «нрябой» пришли в себя и подняли свои автоматы. Они расстреляли Красса.

Что мне оставалось делать? Я не мог так просто оставить эту ситуацию без внимания. Моего товарища убили, и я должен был отомстить. Но у них были автоматы. Их было двое. У них было явное преимущество. Они могли меня расстрелять также как Красса. Но я оставался незамеченным для них. У меня был эффект неожиданности, который я должен был использовать. Я тихонько вышел изза кустов, стараясь двигаться абсолютно бесшумно. Африканцы пришли в себя. «Жирдяй», в которого Красс выпустил всю обойму, был мёртв. «Длинный» и «рябой» озирались по сторонам. Но им так и не хватило ума повернуть головы и посмотреть назад. «Длинный» пошёл вперёд, чтобы посмотреть на Красса. Тело Красса безжизненно лежало на дороге с раскинутыми руками.

Я подошёл сзади к «рябому», и схватил его. Левой рукой я закрыл ему рот, а правой воткнул ему нож в бок между бронежилетом и формой. Африканец задёргался от боли и попытался вырваться. Я вытащил нож, а потом воткнул ещё и ещё, пока не достал до сердца. После этого «рябой» обмяк в моих руках. Затем я взял висевший на его шее автомат и направил ствол на «длинного», склонившегося над трупом Красса. Я нажал на курок, и африканец упал, сраженный первой же пулей, прямо на Красса. Я отпустил руки и мёртвый «рябой», истыканный моим ножом, упал мне под ноги.

Я кинулся к Крассу, в тайне надеясь, что он был жив. Но он был без сомнения мёртв. Его тело было прошито пулями во многих местах, а изпод бронежилета растекалась кровавая лужа. Я потрогал пульс, тот не прощупывался. Я достал сотовый телефон и набрал номер сержанта, но здесь, вдали от базы связь просто отсутствовала. После этого я подогнал машину и закинул тело Красса на заднее сиденье. После этого я поехал на нашу базу.

— Говори, за что ты убил консула! — крикнул сержант Льюис, и ударил меня по лицу.

— Я его не убивал! — ответил я. Я сидел привязанный к стулу, в каптёрке на нашей базе.

— Думаешь, я тебе поверю? Он мёртв, а ты живой. Его тело всё изрешечено пулями, а на тебе ни царапинки.

— Можете сами приехать туда и убедится. Там лежат трупы солдат из армии освобождения Либерии.

— Почему ты не позвонил?

— Связь не работала.

— Ты что идиот? Не мог снять видео или сделать пару фотографий?

— Я об этом не подумал.

— А о чём вообще ты думал?

— Мой товарищ был ранен и истекал кровью. Я забросил его в машину и привёз сюда.

— Правда? А как было на самом деле, тебе рассказать?

В ответ на это я просто промолчал.

— Вы повздорили, и ты его убил! Потом ты понял что натворил, поэтому привёз его труп сюда и рассказываешь мне сказки.

— Вы можете съездить и проверить. Трупы африканцев ещё там.

— Куда ехать?

— Координаты в моём Джи Пи ЭС.

Он взял прибор Джи Пи ЭС и стал искать координаты.

— Координаты на границе с «Армией освобождения Либерии». Очень удобно!

— Можете съездить и проверить.

— Обязательно проверим. Джонсон — возьми трёх людей и съезди по этим координатам — сказал сержант Льюис, обращаясь к одному из солдат.

Солдаты вышли из комнаты. Я услышал, как заводятся и отъезжают автомобили. Сейчас они приедут на место и выяснят в чём дело.

— Предположим, что ты прав. Просто предположим. Скажи, что ты здесь делаешь?

— В смысле?

— Ты что не знаешь приказ? Ты должен был оставаться на месте и вызвать подмогу.

— Я растерялся и не знал, что делать. Мой товарищ был ранен и я хотел ему помочь.

— Он мёртв! И когда ты его грузил в машину, то он уже был мёртв!

— Откуда Вы знаете?

— Да потому что в машине практически нет крови, а он весь продырявлен в решето. Это значит, что сердце уже не билось! Получается ты грузил в машину уже мёртвое тело! Значит, вся твоя история не стоит и ломаного гроша. И если там, на месте ничего не будет, то ты просто убил своего товарища, а мне просто гонишь пургу.

— Нет, они все там!

— То есть ты хочешь сказать, что ты убил трёх бойцов армии освобождения Либерии?

— Не трёх, а двух. Третьего убил Красс.

— Двух бойцов?

— Я застал их врасплох.

— Как ты их убил?

— Первого я убил, подкравшись сзади и зарезав его ножом. Второго я убил автоматом первого.

— Да ты Рэмбо.

— Просто они не ожидали атаки сзади.

— Хорошая сказка, но я тебе не верю.

— Почему?

— Да потому что если, как ты утверждаешь, убили трёх бойцов армии освобождения Либерии, то где их оружие?

— Осталось там.

— Ты что, даже не догадался их оружие собрать?

— Нет, оно осталось на месте.

— Так ты ещё и идиот. Либо ты рассказываешь мне сказки о бой с тремя бойцами, и ты сам убил консула! Вот в это я точно поверю!

— Я его не убивал.

— Хорошо. Допустим, я тебе поверю. Допустим, что у тебя действительно был бой с тремя бойцами. Но ведь мы об этом не знаем. Как мы сможем проверить твои слова?

— Вы же отправили туда солдат? Они приедут, увидят и во всём убедятся сами.

— А если не убедятся?

— Как это?

— А если там нет никаких трупов?

— Почему?

— Граница с армией освобождения Либерии довольно далеко. Пока ребята прибудут туда трупы солдат могут забрать их товарищи, тогда как ты сможешь доказать свою правоту?

— Я не знаю. Но там же останется кровь, гильзы от оружия.

— Гильзы ничего не доказывают, кроме того, что там был бой. Я знаю, что армия освобождения Либерии вооружена тем же оружием, что и мы. Значит, обнаружив гильзы и кровь, мы можем предположить, что это ты убил своего боевого товарища.

— Но я его не убивал!

— Конечно, не убивал! Это была самооборона. Вы повздорили и схватились за оружие. Твоя реакция оказалась быстрее, чем у него. Он нажал на курок, но тебе удалось выхватить у него оружие и пристрелить. А потом ты понял что совершил, поэтому ты испачкал свой нож в крови, и придумал историю с боем.

— Вы мне не верите?

— А как я тебе поверю. Твой товарищ мёртв. Его магазин пуст, и сам он изрешечён пулями. Твой нож в крови. И кому я должен верить? Тебе или фактам?

— И что я должен делать?

— Просто расскажи правду.

— Я рассказал правду.

— Я услышал твой рассказ. Беда в том, что я тебе не верю. И никто тебе не верит. Никто не может проверить правдивость твоих слов.

— Солдаты, которых Вы послали, смогут подтвердить мою правоту.

— Хорошо. Давай дождёмся звонка от них.

Потянулись томительные минуты ожидания. Наконец через пятнадцать минут у сержанта зазвонил телефон.

— Да, слушаю. Вы на месте? Докладывайте!

Он включил громкую связь, и я услышал голос рядового Джонсона.

— Сэр здесь ничего нет. Мы нашли это место. Тут только кровь и гильзы. Больше ничего не нашли.

— Точно? Вы уверены? Может там есть оружие или тела?

— Нет только гильзы и кровь. А ещё есть следы от автомобильных шин. Больше ничего.

— Понятно. Возвращайтесь назад.

— Слушаюсь сэр.

Сержант выключил телефон и убрал его в карман. После этого он развернулся и наотмашь ударил меня по лицу. Сразу возникли помехи со связью между мной и аватаром.

— Говори, за что ты его убил!

Он ударил меня ещё несколько раз.

— Сержант! — окликнул его один из солдат.

— Что?

— Вы должны на это взглянуть.

— Сейчас закончу с ним.

— Это срочно.

— Иду.

Меня, наконец, перестали бить и связь восстановилась. Сержанта долго не было. Наконец он появился довольно мрачный.

— Развяжи его — приказал он одному из солдат.

Меня развязали. Я удивлённо уставился на сержанта.

— Расскажи мне всю историю подробно с самого начала.

Сержант, молча выслушал меня, не перебивая.

— Ты свободен. Можешь идти в казарму. Да и сходи в туалет, приведи себя в порядок.

Я зашёл в туалет и взглянул на себя в зеркало. Вид у аватара был не очень: левый глаз заплыл, нос сломан, левая скула скорей всего тоже была сломана. Я смыл кровь и попытался поставить сломанные части на место. Но изза этого у меня пошла носом кровь. Пришлось вставить в ноздри тампоны, которые я сделал из бумажных полотенец и идти в лазарет. Дежурный врач молча усадил меня в кресло и стал колдовать надо мной. Я был у него около часа, когда меня вызвали к майору Смиту.

Я зашёл в его кабинет. Там уже был сержант Льюис, Майор Смит и капитан Моррисон. Майор оказался крепкий мужчина около сорока лет с короткой тёмной стрижкой и с серыми глазами. Он внимательно смотрел на меня. Казалось, что он пронизывает меня своим взглядом. Майор был очень осторожным человеком. Казалось, что он в любой ситуации видит скрытую ловушку.

— Сэр разрешите войти сэр? — спросил я.

— Проходи солдат, садись. Рассказывай, что произошло по порядку — сказал майор.

— С какого момента сэр?

— С того момента как вы оказались там.

Я всё подробно рассказал.

— Картина начинает вырисовываться?

— Сэр?

— Ты знаешь, что Красс был аватаром?

— Что?

Вместо ответа на вопрос он достал из кармана чип и положил его на стол.

— Этот чип был установлен в его голове. Это не был человек. Это — аватар, искусственно созданный человек, выращенный в лаборатории. Этим аватарам управляют дистанционно.

— Сэр, управляют дистанционно, как автоматоном?

— Именно так солдат. И ты понимаешь, что управлять им мог кто угодно. Сейчас для нас важно выяснить, кто им управлял.

— Сэр, но чем я могу помочь?

— Человек может спрятаться за аватара, но его поведение, его характер — никуда не спрячешь. Именно поэтому нам очень важно знать, не вёл ли себя Красс както необычно?

— Сэр, в его поведении было много странностей. Меня сильно удивило, что он вышел на дорогу. У него была хорошая позиция за кустами, растущими у обочины дороги. Он мог спрятаться и вести огонь оттуда. Вместо этого он вышел на дорогу и превратился в хорошую мишень. Кроме того солдаты не проявляли никаких агрессивных действий. Они просто не видели его.

— Почему они его не видели?

— Они о чёмто очень громко спорили. Они заметили его только тогда, когда он поднял оружие.

— Подожди. Ты хочешь сказать, что он даже не пытался заговорить с ними, както наладить контакт?

— Да сэр! Он поднял оружие и начал стрелять, не проронив ни слова.

Они переглянулись между собой.

— Подожди. Может он был испуган? Он увидел перед собой трёх вооружённых солдат и запаниковал. Его рука дрогнула, и он нажал на курок.

— Нет, сэр. Он был абсолютно спокоен.

— Чёрт! — выругался сержант.

— Я так и думал! — сказал капитан.

— Долбанный псих — сказал майор.

— Сэр? — спросил я.

— Это уже не первый аватар, что встречается нам. Пару месяцев назад был ещё один. Он мирно разговаривал с двумя солдатами, а потом расстрелял их в упор и вышиб себе мозги.

— Сэр, значит любой из Ваших подчинённых, может оказаться аватаром?

— Так точно солдат. Именно поэтому нам так важно вычислить его по поведению. Ты с ним часто общался. Может, заметил ещё чтото необычное?

— Перед тем как мы столкнулись с африканцами, мы разговаривали о женщинах.

— И что в этом необычного?

— Его реакция. Он так ругал мужчин, как это обычно делает женщина.

— Всё понятно — сказал капитан.

— Что Вам понятно капитан? — спросил майор.

— Всё! Это была баба. Она решила испытать настоящие мужские эмоции! Решила повоевать и завербовалась к нам. А что тут у нас? Только и надо что ходить в патруль. И тут эти африканцы из армии освобождения Либерии. Прекрасный шанс пострелять! Она убивает одного и двое других её убили. Это не бой, это дуэль!

— Может ты и прав. Ещё имя это дурацкое — Красс. Решила подражать великим воинам древности.

— Сэр, а как же африканцы?

— Армия освобождения Либерии приехала раньше нас. Они забрали трупы своих солдат.

— Что теперь будет сэр?

— Скорей всего война. Я общался с ними по телефону. Они не поверили, что Вас было всего двое. Они решили, что они попали в засаду, и их всех перебили.

— Какие будут приказы сэр?

— Будем готовиться к обороне. За армией освобождения Либерии не заржавеет, и они скоро будут здесь.

— Думаете, нападение будет сегодня?

— Не знаю, но надо готовиться уже сейчас. Удвойте патрули базы. Все кто на задании пусть немедленно возвращаются на базу.

Наша база представляла собой квадрат 250 на 250 метров. Её огораживал высокий забор. По всему периметру забора была натянута колючая проволока. По углам стояли большие вышки. На вышках находились пулемёты ДШК. Там дежурило по пять человек одновременно. Кроме того вдоль забора были строительные леса. На этих лесах можно было поместить солдат вдоль всего периметра. Там они легко могли вести огонь поверх колючей проволоки. Ещё на территории базы находились миномёты, в том числе и тяжёлые 150ти миллиметровые. Вообще база напоминала хорошо защищенный форт. Со всех сторон базу окружала африканская саванна, покрытая редкой растительностью, поэтому видимость на несколько десятков километров была просто отличная. В целом у нас была неплохая позиция, но совсем не было тяжёлого вооружения.

Мы прождали нападения весь день, но ничего не произошло. Также, в бесплодном ожидании прошёл и второй день. Наконец в ночь со второго на третий день начался штурм. Мы услышали шум приближающихся машин, ещё задолго до того, как они появились. Нас подняли по тревоге и расставили на лесах вдоль стен. Сержант Льюис посмотрел в бинокль с прибором ночного видения.

— Что там сержант? — спросил я.

— Тачанки — сказал он, передавая мне бинокль.

Я посмотрел в бинокль. По дороге двигались пикапы «Тойота», с установленными на них ДШК.

— Накроим их миномётами?

— Не достанем. Только мины потратим.

— Там пехотинцы. Они скорей всего рассыпаются и окружать будут.

— Знаю.

— Сержант Льюис сэр, разрешите вопрос?

— Задавай.

— Почему они решили воевать изза трёх убитых бойцов? При штурме они потеряют гораздо больше людей.

— Скажем так. Мы поспорили за одну землю, и этот спор выиграли мы. После этого они имели на нас зуб. Убийство их людей — это всего лишь повод. Теперь у них есть хороший повод убить нас всех.

— У них получится?

— Не думаю. Они плохо подготовлены и организованны. Хотя вооружены они лучше.

— Насколько лучше сержант, сэр — спросил один из солдат.

— У них есть артиллерия и танки. А у нас только стрелковое оружие и минометы.

— Их много?

— Много. Гораздо больше чем нас. По данным разведки примерно в два раза. Но у нас преимущество, как у обороняющихся.

Такая информация могла, кого угодна испугать. Но сержант говорил спокойно. Да и все остальные не проявляли видимого беспокойства. Похоже, война для них была не в новинку. Да и по хорошему бою все давно стосковались, убивая дни в скучных патрулях.

— Включить приборы ночного видения! — приказал сержант.

Мы включили приборы, и одели их. Теперь хорошо было видно, как впереди рассыпавшись большой цепью, на нас идёт группа солдат.

— Без команды не стрелять. Выбирайте себе цель!

Мы взяли автоматы наизготовку.

— Огонь! — скомандовал сержант, когда солдаты приблизились на расстояние выстрела.

Мы открыли огонь из автоматов. Тачанки подъехали ближе и стали поливать нас огнём. Пули застучали по забору. Наводчик на вышке стал быстро диктовать координаты миномётчикам. Миномётчики действовали как хорошо слаженный механизм. Такого темпа стрельбы я никогда не видел. Хотя конечно мне не с чем было сравнивать. Но действую вслепую, за высоким забором, они быстро прицеливались и также быстро вели огонь.

Тачанки стали взрываться. После первых взрывов стало светло как днём. Тачанок было десять. Вскоре шесть уже горели. Одна лишилась экипажа, и остановилась. Три оставшиеся повернули обратно. Я стрелял в солдат, одиночными патронами, целясь в каждого. Получалось довольно точно. Долгие годы в биатлоне не прошли даром.

Неожиданно гдето за горой громко ухнуло. После этого раздался свист летящего снаряда. Снаряд упал и взорвался, не долетев нескольких метров до стены базы.

— Танк! — заорал не своим голосом сержант Льюис.

— Послать группу на подавление танка! — приказал капитан Моррисон.

— Группа один на подавление! — приказал сержант.

Четверо солдат бросились к двум джипам. На этих джипах были установлены ПТРК TOW. Они быстро завели машины и стали выезжать из ворот. Когда они отъехали всего на несколько метров за горой снова гулко ухнуло. Снаряд перелетел через гору и попал в первый джип. Раздался оглушительный взрыв, и тела солдат разметало по полю. Осколками от снаряда убила водителя и переднего пассажира второго джипа.

— Послать вторую группу на подавление танка! — снова приказал капитан.

— Сэр разрешите мне занять место убитого водителя?

— Ты умеешь пользоваться TOW?

— Да сэр.

— Тогда вперёд!

Я выбежал из ворот и подбежал к джипу. Я выбросил тело водителя на землю и сел за руль. С правой стороны подбежал рядовой Ли. Он последовал моему примеру и сел со стороны пассажира.

— Думал, я отпущу тебя одного?

— Погнали! — сказал я и резко нажал на газ.

Мотор взревел и помчал вверх на гору. Подъезжая к гребню горы — я затормозил. После этого я подошёл к TOW и стал смотреть в оптику, пытаясь найти танк. Выстрел! У нас над головами пролетел снаряд. Теперь я чётко видел, где находится танк. Он был примерно в пятистах метрах от нас. Я прицелился и выстрелил. Из корпуса вылетела ракета и устремилась к танку. Прошло меньше минуты, а ракета уже преодолела разделяющее нас расстояние и ударилась в танк. Танк мгновенно взорвался, ярко осветив всё вокруг.

— Просто класс! — Воскликнул Ли.

— Здорово! Не думал, что попаду с первого раза! — сказал я.

— Эта штука хорошая. Бьёт без промаха.

— Что будем дальше делать?

— Давай подъедем, посмотрим, что и как?

— А если появится ещё танк? Надо зарядить TOW!

— Зарядов больше нет.

В кузове машины действительно больше не было контейнеров с ракетами.

— Чёрт! Как же так?

— Наверно их сбросило взрывом.

— Ладно, поехали, посмотрим.

Я сел за руль, и мы проехали вперёд. Когда до танка оставалось метров 20, я остановил машину. Танк горел очень ярко, освещая всё вокруг. Это был Т72. Видно было, что танк был старым и побывал не в одном бою. В это время вдалеке мы услышали шум дизельного мотора. Без сомнения к нам приближался ещё один танк.

— Что будем делать? — спросил я.

— Возвращаемся на базу за новыми зарядами! — сказал Ли.

Я включил заднюю скорость, нажал на газ и… ничего не произошло. Машина заглохла. Я попытался её завести, но ничего не получалось. Я посмотрел на капот. Изпод него валил густой белый дым. Похоже, взрыв первой машины повредил радиатор и мотор закипел.

— Чёрт! Вылезаем и прячемся!

Мы вылезли из машины и, прячась за высокую траву стали отходить от машины.

— Пойдём на базу. Он нас не заметит.

— Нет! Я знаю эту модель! У него есть тепловизор.

— Тогда что делать?

— Прячься за танк.

Мы спрятались и затихли. Подъехал ещё один Т72. Он встал рядом с горящим танком. Теперь нас не было видно, но и мы не могли видеть другой танк. Мы стали обходить горящий танк сзади, и оказались рядом с кормой второго танка. Танк стоял с заведённым двигателем. В башне танка открылся люк. Из люка показался командир танка. Он достал прибор ночного видения и стал смотреть в сторону нашей базы. Мы были у него за спиной, и он нас просто не видел. Это был самый удобный момент для атаки. Я достал ручную гранату и зашвырнул её в открытый люк. Командир танка толком не успел ничего сообразить, как граната взорвалась внутри танка. Командир танка сполз вовнутрь. Мы с Ли забрались на корму танка. После этого мы пытались залезть в башню — танк неожиданно поехал. Нас чуть не сбросило вниз под гусеницы, но мы всётаки удержались на ногах. После этого мы всётаки залезли в башню. Командир танка и наводчик были мертвы, но механикводитель был попрежнему жив. Я вытащил пистолет, просунул руку в щель и выстрелил в водителя. Танк остановился. После этого я развернул башню, снял два лотка для системы заряжания и вытащил тело механика водителя. Затем мы выкинули тела бойцов из танка.

— Что ты собрался делать? — спросил Ли.

— Танк теперь наш. Наверняка тут есть и другие танки. Надо их найти и сжечь.

— Как?

— Танк водить умеешь?

— Приходилось.

— Тогда садись на место водителя. Я займу место командира танка.

Ли пролез на место водителя. Я поставил лотки на место и надел шлем.

— Меня слышно?

— Прекрасно слышно! — ответил Ли.

— Хорошо. Настраиваюсь на частоту нашей базы.

Я настроил рацию и стал говорить.

— Вызываю базу «Чёрных дроздов»! Это рядовой Майк Браун! Просьба ответить!

Но мне никто не ответил. Я повторил своё сообщение. Опять Тишина. Наконец после третьего раза я услышал.

— Слышу тебя Майк Браун! Это «Черные дрозды»! Докладывай обстановку — услышал я голос майора.

— Докладываю! Один танк взорван. Второй танк захвачен в качестве трофея. Нахожусь на месте командира танка. Рядовой Ли на месте водителя.

— Танк на ходу?

— На ходу и готов к бою! Укажите нахождения танков противника.

Майор стал диктовать нахождение танков противника. Я примерно представлял карту, поэтому знал, где искать танки.

— Разрешите выполнять?

— Выполняй.

Я дал команду Ли, куда двигаться и зарядил орудие. Через пять минут мы увидели первый танк. Я дал приказ Ли остановится. Другой танк нас тоже заметил, но он, похоже, решил, что мы свои, поэтому даже не среагировал. Я тщательно прицелился и выстрелил. Танк сразу загорелся. Мы ездили вокруг базы и расстреливали танки как в тире. Никто из них не мог поверить, что внутри находятся их враги, а когда они это понимали, становилось слишком поздно. За двадцать минут мы уничтожили пять танков и восемь тачанок. Вражеские солдаты, завидев нас, разбегались в разные стороны. Мы расстреливали их из пулемёта. Мы победили!

— Задание выполнено. Разрешите вернуться на базу! — прокричал я в рацию.

— Разрешаю!

Я спустился с горы и заехал в открытые ворота на танке. Бойцы встретили меня аплодисментами.

Я вылез из танка, и майор пожал мне руку.

— Да ты просто герой! Мне нужны толковые командиры. Хочешь быть лейтенантом?

— Сэр, конечно, сэр!

— Хорошо лейтенант. Идём со мной. Все офицеры тоже пусть идут ко мне! — скомандовал майор.

Я снова оказался в кабинете майора. Здесь уже собрались все офицеры. Базы.

— Господа! Атака на нашу базу отбита, благодаря слаженным действиям всех нас. Лейтенант Браун герой дня, но я бы поостерёгся праздновать. Дело в том, что армия освобождения Либерии имеет достаточно сил и средств, чтобы нас уничтожить. Мы сожгли семь танков, но насколько знаю, у них есть ещё тринадцать танков, 50 тачанок и более пятисот бойцов. Мы выиграли сражение, но не войну. Что предлагаете делать дальше?

Со всех сторон посыпались различные предложения. Ктото предлагал напасть на них всеми имеющимися силами. Ктото предлагал окружить базу минными полями и занять круговую оборону.

— Тихо! — сказал майор и поднял руку. В комнате сразу воцарилась полнейшая тишина.

— Я хочу знать, что думает наш новый лейтенант? — сказал майор, уставившись на меня.

— Я? — удивился я.

— Да ты!

— Я не очень компетентен в таких делах, но может, используем другой подход.

— И что именно ты предлагаешь?

— Давайте уничтожим их штаб! — сказал я, но моё предложение не вызвало энтузиазма.

— Нет, правда! Я воевал с их солдатами. Явно видно, что они не слишком мотивированы. Их толкает вперёд страх. Если мы захватим штаб и убьём их лидера, то легко сломим их сопротивление. Они просто разбегутся в разные стороны.

— Идея здравая, но их штаб расположен в таком месте, что мы не сможем его захватить. А если попытаемся, то потеряем всех своих людей.

— И где их штаб?

— На реке Сентпол находится дамба. В этой дамбе находится электростанция. Внутри этой электростанции и находится штаб армии освобождения Либерии. Дамба хорошо охраняется танками, тачанками и двумя вертолётами.

— Значит надо разработать хороший план. Сейчас они меньше всего ожидают нападения.

— Хорошо. Давай посмотрим. Дамба перекрывает реку в самом узком месте. По дамбе проходит одна дорога. Дорога перекрыта с двух сторон. Внизу в самой дамбе находится штаб армии освобождения Либерии.

— А если подойти со стороны реки?

— Ничего не выйдет. У нас есть катера, но как только мы подойдём слишком близко — они поднимут в воздух вертолёты и накроют нас.

— Вертолёты можно сбить.

— Можно, но мы потеряем все катера.

— Подождите, вы говорили, что дорогу охраняют танки и тачанки.

— Да.

— Почему бы не заехать на этот мост на танке?

— В смысле?

— У нас есть их танк, у нас есть их тачанки. Мы переоденем своих солдат в их форму. Издалека мы не вызовем подозрение. Мы заедем на мост и перебьём охрану! Они даже ничего не успеют сообразить!

— Дерзкий план!

— Но они же ещё не знают, что мы захватили танк? Это их танк, но экипаж будет нашим! Когда они поймут, что их обманули, будет уже слишком поздно. Мы уже захватим дорогу!

— Это очень опасно, но может получиться. Вас будут прикрывать катера, которые мы пустим вниз по течению.

— А если их заметят?

— Если их заметят раньше времени, то они примут удар на себя. Кто поедет в танке?

— Разрешите мне. Это мой трофей.

— Хорошо. Выполняй.

 

Глава 9

Танк ехал по просёлочной дороге. За рулём сидел Ли. Он выжимал из танка всё возможное, чтобы до рассвета успеть до дамбы. Я находился на месте стрелка. Место командира танка занимал рядовой Билл Тейлор. Он был чёрным и прекрасно говорил на африканском. Сзади нас ехало две тачанки. На них были наши переодетые солдаты. Мы специально посадили туда чёрных, чтобы они ничем не отличались от солдат армии освобождения Либерии.

— Сколько ещё ехать? — спросил я у Тейлора.

— Минут тридцать не более. Вот за тем поворотом уже будет видно дамбу — ответил он.

Я взял трубку и набрал номер майора.

— Докладываю. Приближаемся к дамбе, через полчаса будем на месте.

— Понял, уже звоню — сказал майор и повесил трубку.

Майор Амин руководил оборонной дамбы. Он часто сидел в одной из наблюдательных вышек моста. Здесь открывался отличный вид на дамбу, но в окно он не смотрел. Он сидел за столом, пил местный самогон и играл в карты. За те пять лет, что их группировка захватила дамбу, враги лишь десять раз пытались захватить дамбу. Но это были слабые попытки, которые вели к смерти всех нападавших. Кроме этих нападений заниматься на дамбе было практически нечем. Все технические вопросы решались инженерами, нанятыми в Европе, а менять патрули ему надоело уже через месяц. Поэтому всё что ему оставалось — это пить и играть в карты. Пил и играл он весьма охотно, поэтому часто, уже с утра его можно было видеть пьяным. У него зазвонил телефон, и он чуть не упал со стула. Он поднял трубку и услышал голос начальника.

— Алло.

— Это звонит твой генерал Мобуту! Ты опять нажрался свинья? — заорала трубка.

— Нет, я нормальный, я трезвый — произнёс майор, пытаясь говорить чётко.

— Дождёшься у меня, сброшу тебя с вышки!

— Я готов выполнить любой Ваш приказ мой генерал.

— Ты знаешь, что проклятые наёмники нанесли поражение моей доблестной армии? Моей великой армии! Как вы такое могли допустить?

— Я не причём генерал. Я был здесь — пролепетал майор.

— Молчать! Я сам разберусь и накажу виновных. А сейчас необходимо укрепить оборону. Тебе на усиление идёт один танк и две тачанки. Предупреди своих людей! Если ты начнёшь в них стрелять, с пьяных глаз — я тебя лично пристрелю! — прокричала трубка и выключилась.

Амин был взбешён. Своего начальника он ненавидел. Но это чувство прекрасно компенсировалось, тем, что он практически никогда не попадался ему на глаза. Но каждый раз Мобуту всё больше выходил из себя. И всё больше у майора возникало желание пристрелить ненавистного генерала. Но потом он опять забывал про него, и майор опять продолжал пить и играть. Но сейчас надо было показать генералу свою необходимость, да и власть свою надо было показать. Майор стал бешено орать, раздавая приказания своим подчинённым капитанам и лейтенантам, находящимся здесь же в комнате. Он отрывался на них по полной программе, ругая их последними словами. Хотя минуту назад пил и играл с ними.

Мы приближались к первому блокпосту. Хотя таковым его назвать было сложно. Это было сложенные мешки с песком. Я посмотрел в смотровое окно, но никого не увидел. Похоже, солдаты просто спали. Один из них проснулся, от шума приближающихся машин. Он поднялся на ноги, и махнул рукой, мол «проезжай». Мы объехали бетонную плиту, перегородившую дорогу и поехали дальше. Второй блокпост, через двести метров от первого, был уже более капитальным. Здесь были две коробки, сложенные из бетонных блоков. Коробки стояли по краям дороги. Из каждой коробки торчал ствол ДШК. Здесь мы увидели, уже двух солдат. Но они равнодушно проводили нас взглядом.

Впереди нас ждал третий блокпост. Он состоял из нескольких рядов бетонных блоков, окутанных колючей проволокой. За блоками находились две тачанки, а посреди дороги стоял танк. Его ствол был направлен прямо на нас. Проезда вперёд просто не было, надо было убрать танк, чтобы проехать дальше. Тейлор вылез из танка и начал чтото говорить поафрикански. Слова я не понимал, но смысл был понятен — уберите танк, чтобы можно было проехать дальше. Ждать пришлось недолго. Вскоре появился заспанный танкист. Он чтото сказал на африканском, а потом залез в стоящий танк на место механикаводителя. Через пару минут он завёл танк и начал движение. Танк сдал назад, а потом стал поворачивать вправо. Ли подал танк вперёд, занимая место отъехавшего танка. Мы проехали ещё вперёд и за нами в проход проехали обе тачанки. Рядом с нами стоял припаркованный вертолёт. Это был ми8 с навесным вооружением. Ещё рядом находилась бетонная коробка, в которой сидели солдаты.

Мы это сделали! Мы были в самом сердце врага, на самом охраняемом объекте, и никто нас даже не заподозрил! Осталось дать сигнал, чтобы начать бой. Я посмотрел в танковый прицел. С той стороны дамбы на дороге был такой же блокпост, как и здесь. Там также стоял танк, вертолёт и две тачанки. Осталось самое простое. Я тщательно прицелился и нажал на спуск. Танк выплюнул снаряд. Тот пролетел по короткой дуге и ударил в корму стоящего танка. Танк немедленно загорелся. Надо было продолжать бой. Я спокойно как в тире расстрелял танк, обе тачанки и вертолёт. Ещё пару осколочных снарядов я загнал в бетонную коробку, в которой прятались солдаты. Никто ничего толком не успел сообразить. Я убил всех прежде, чем они успели схватить оружие. Осталась последняя цель. Я поднял танковое орудие почти на самый большой угол, тщательно прицелился и выстрелил. Снаряд ударился в смотровую вышку. От взрыва от неё откололся большой кусок бетона. Я прицелился и выстрелил ещё раз. Смотровая вышка откололась от бетонного основания и рухнула вниз. Упав на дамбу, она раскололась на мелкие кусочки.

Я вылез из танка. Всё уже было кончено. Выстрел из танка стал сигналом, для наших солдат, сидящих на тачанках. Они уже убили всех солдат противника. За танковыми выстрелами, я просто не услышал выстрелы автоматов. Дорога на дамбе была теперь наша. Оставались, конечно, блокпосты на дороге, но это уже было мелочью. Солдаты залезли в припаркованный танк и поставили его на место, которое он занимал до нашего появления. После этого он стал методично расстреливать блок посты. Несколько точных выстрелов и всё, что из себя представляли блокпосты, было превращено в пыль.

Но дамба не могла считаться нашей, пока были не захвачены внутренние помещения. Раньше дамба бала ГЭС и снабжала электричеством всю прилегающую местность. Но сейчас из шести турбин работала только одна. Эта одна турбина была настолько старая и изношенная, что могла питать электричеством лишь саму себя. Мы взорвали одну из дверей, ведшие во внутренние помещения. Несколько солдат ринулись в проход, но схваченные неведомым врагом, упали замертво.

— Ни кому не подходить! Здесь лестница под напряжением! — закричал я.

— Они хорошо подготовились к обороне, ктото очень умный здесь всё предусмотрел — сказал один из солдат.

— Там могут быть ещё ловушки. Будьте осторожны! — скомандовал я.

К дамбе уже приближалось четыре джипа с подмогой. Но штурмовать внутренние помещения в лоб было не самой лучшей идеей. Я мог просто потерять всех солдат. Надо было чтото придумать. Я взглянул на стоящий вертолёт. Меня научили управлять и им, почему бы не воспользоваться этим преимуществом?

— Мне нужны пятнадцать добровольцев!

Ко мне сразу выстроились солдаты.

— Загружайтесь в вертолёт.

Они недоумённо посмотрели на меня.

— Не бойтесь, я умею им управлять.

Солдаты сели в вертолёт. Я сел за штурвал и поднял вертолёт в воздух. Машина легко поднялась вверх. Я облетел дамбу и оказался перед нею снизу по течению. Здесь было несколько рядов технических этажей. На внешней стороны дамбы, были металлические лестницы, огороженные металлическими поручнями. Вдоль этих поручней ходили вооружённые солдаты противника. Также на этажах стояли пулемёты ДШК. Я насчитал их не меньше восьми штук. Я нажал на гашетку и открыл огонь из НУРС и крупнокалиберного пулемёта. Солдаты, явно не ожидая такого развития событий, даже не успели оказать сопротивления.

— Приготовьтесь к десантированию. Как подлечу близко к поручням — прыгайте! — скомандовал я.

Я подлетел к поручням и солдаты стали перепрыгивать из вертолёта на дамбу, цепляясь за поручни. Расстояние было небольшое, около двух метров, поэтому все благополучно перепрыгнули и оказались на дамбе. Там они сразу вступили в бой, очищая от противника внутренние помещения. После десантирования я направил вертолёт вверх. На дамбе я подобрал ещё одну группу солдат и десантировал их на дамбу. Потом я совершил ещё пару таких рейсов. Теперь внутри дамбы вели бой не менее 60ти наших бойцов.

Через полчаса всё было кончено. Бойцы зачистили внутренние помещения и отключили все ловушки. Бойцы вывели наверх пленного генерала Мобуту. Хотя внешне он никак не напоминал генерала. Это был чёрный, старый, абсолютно лысый человек в женском халате. Он чтото сказал на африканском, но я ничего не понял.

— Что он говорит? — спросил я у Тейлора.

— Он говорит, что мы ответим, за преступления перед народом Либерии — ответил Тейлор.

— Он считает себе народом Либерии? Я думаю — это очередной тиран.

Тейлор не стал переводить Мобуту мои слова, а лишь несильно ударил Генерала в живот. Тот скорчился от боли, но ничего больше не говорил.

Через час приехал майор Смит. Он выслушал наши доклады, и ничего не сказал. Не было ни слов похвалы, ни слов осуждения. Как будто ему было всё равно, что мы убили его главного врага.

— Послушай Браун, мне надо с тобой серьёзно поговорить — обратился он ко мне.

— Есть сэр. Здесь внизу есть комната, где жил Мобуту. По форме напоминает сейф. Там можно спокойно поговорить без лишних ушей — ответил я.

— Хорошо, идём туда.

Мы спустились вниз. Там под дамбой было множество технических помещений. Одно из них и было переделано под жилище Мобуту. Снаружи это была какаято железобетонная коробка. Внутри — это оказалось довольно уютным помещением. Стены этого помещения были отделаны какойто дорогой тканью. На стенах висели картины. Мебель здесь была представлена многочисленными удобными диванами. Посреди зала была большая кровать с балдахином. В зале не было ни одного окна, но повсюду горели светильники. Это был действительно сейф, предназначенный для жизни.

— Как можно так жить, ведь здесь нет ни одного окна? — спросил я, осматривая помещение.

— На него было больше десяти покушений. Тогда он и запер себя в эту коробку — сказал майор, садясь на мягкий диван.

— Может, выпейте, всётаки мы победили, пора праздновать победу?

— Нет. Я предпочту оставаться трезвым.

— Вы разработали блестящую операцию. А этот звонок майору Амину, просто блестящая находка. Мы застали врага врасплох, он даже не успел оказать сопротивление.

— Вот именно это мне и не нравится.

Я удивлённо уставился на майора.

— Вас чтото не устраивает майор?

— Чтото? Меня не устраивает всё! Мы пять лет враждуем с армией освобождения Либерии, но никогда не доходили, до открытого конфликта. И тут события происходят почти мгновенно. Сначала расстрел патруля, потом танковая атака на нашу базу, потом захват этой дамбы. Все слишком легко, слишком гладко, ты не находишь?

— Это эффект неожиданности, блицкриг. Мы застали противника врасплох и уничтожили его.

— Знаешь, что мне больше всего не нравится в этой жизни? Когда события идут своим чередом, без моего участия. Я ни на что не могу повлиять. Я лишь становлюсь сторонним наблюдателем, и это меня бесит. Я чувствую в этом какуюто игру за моей спиной, но я не могу понять её правила.

— А что Вам не нравится? Мы напали на врага и уничтожили его. Если мы допустили какието ошибки, то накажите нас за них. Если мы выиграли, то поощрите нас.

— Знаешь, тот первый случай с аватаром. Мы провели серьёзное расследование, и нашли ту фирму, которая нам его прислала. Мы стали следить за этой конторой, пытаясь выйти на её клиентов. Но нас выследили. Мои ребята опытные разведчики, и их просто так не могли выследить, но их засветили. Моих ребят схватили, и долго выбивали информацию. Потом их отпустили. Когда их отпустили, то контора просто исчезла, не оставив никаких следов. Так чисто могли работать только профессионалы. А такие профессионалы работают только на разведку другого государства. Здесь в Африке много разведок: американцы, израильтяне, русские. Кто конкретно действовал, я не знаю, но сейчас всё повторилось. Всё началось с нападения на патруль, а потом всё было разыграно как по нотам.

— Не понимаю, на что Вы намекаете?

— Ладно. Спрошу прямо: «На какую разведку ты работаешь?» — сказал майор, вытаскивая пистолет и направляя его на меня.

— Вы в чёмто меня подозреваете?

— Дай подумать. Ты застал врасплох и в одиночку расправился с двумя бойцами армии освобождения Либерии. Потом ты захватил танк. На этом танке ты подорвал все танки противника. Потом ты разработал и блестяще воплотил в жизнь план по захвату дамбы. Но и на этом ты не остановился. Ты сел за штурвал вертолёта и помог захватить штаб Мобуту. При всём при этом ты не получил ни одной царапины. Ты не находишь это странным? Нападение на двух бойцов можно было списать на удачу и эффект неожиданности, но как объяснить, то что мы разговариваем с тобой здесь?

— Мне просто повезло.

— Я не верю в такую удачу. Тем более я не верю, чтобы обыкновенный солдат обладал такими талантами. Именно поэтому задам вопрос снова: «На какую разведку ты работаешь?»

— А если я не отвечу — Вы просто меня пристрелите?

— Вижу, что ты не испуган. Из этого можно сделать только два вывода: либо ты дурак, и думаешь, что тебе удастся выкрутиться из этой ситуации целым и невредимым, либо ты аватар. Второе просто невозможно, так как мы сидим и разговариваем в комнате — сейфе, куда не проникает никакой сигнал. Значит, ты считаешь, что тебя выручат твои друзья. Это очень опрометчиво с твоей стороны. Так на кого ты работаешь?

— Я аватар.

Он выстрелил мне в лицо. Я испытал острую боль и связь прервалась. Честно говоря, я не ожидал такой реакции, на мои слова. Я снова оказался в той точке, с которой начал. Я вылез из капсулы и сел за стол. Мне надо было серьёзно подумать. Я хотел разорить «Лунную энергию», именно поэтому я и затеял эту программу аватаров. Именно поэтому и я стал обучаться военным профессиям. Именно поэтому я внедрился в «Чёрные дрозды». Но у меня ничего не получилось. Меня вычислили и уничтожили. Но ведь цели мои не изменились! Я попрежнему хотел разорить «Лунную энергию» и с этим чтото надо было делать. Но что делать? Снова обратится к генералу Смирнову? Он и не думал помогать мне. Он использовал меня для своих целей. А работа на него не приближала, а лишь отдаляла меня от разорения «Лунной энергии». Я долго думал над этой ситуацией и наконец, понял, что нужно делать.

Чтобы убить своего врага, мало было одного аватара. Тут нужна была армия. А армия — это «Черные дрозды», да она нерегулярная, да они наёмники, но у них есть свой внутренний порядок, есть свой устав. И хотя мне было неприятно, что майор убил аватара, злобы у меня не было. Да и почему я должен был злиться? Я сам тайно проник в «Чёрные дрозды» со своим заданием. Майор просто меня вычислил и уничтожил. Он выполнил свою работу, чтобы защитить своих людей от опасности. Я чувствовал досаду. Почему? Да потому что мне понравилось! Мне понравилось служить в «Чёрных дроздах»! Мне понравилось убивать «Армию освобождения Либерии», потому что это было настоящее действие! Я видел результат, того, что сделал своими руками! А теперь всё это закончилось. Мне хотелось всё это вернуть. Кроме того мне нужно было расправиться со своим врагом. Поэтому решение было только одно — нанять «Чёрные дрозды». Я очень богат, а они наёмники, значит, теоретически я могу их нанять, но они мне не доверяют. Осталось вернуть их доверие к себе. Значит, надо было поговорить с майором. Я взял трубку и набрал номер майора.

— Да — ответил майор Смит.

— Привет Майор! — сказал я.

— Кто это?

— Тебе говорили, что это невежливо стрелять людям в лицо?

— Это ты???

— Судя по твоему тону, ты понял, что разговаривал с аватаром. Как видишь, я не врал тебе.

— Как тебе это удалось?

— Ооо это очень дорогая технология. Аватар пускает звуковые импульсы. Они проникают сквозь толщу металла и бетона. Именно поэтому связь и не прервалась.

— Я не про то. Как ты оказался среди нас?

— Я сам этого захотел.

— Зачем?

— Проверить работу аватара в боевых условиях.

— У тебя, что больше негде проверять?

— Ты лучше меня знаешь, что эта технология незаконна. Зачем использовать её в открытую? Поднимется такой шум, что все выгоды немедленно нивелируются потерей имиджа.

— Понимаю — ты решил использовать нас втёмную. Изза тебя мы начали войну с «Армией освобождения Либерии».

— Но ведь всё получилось. Мы победили. «Армии освобождения Либерии» больше нет.

— Да теперь мне всё понятно. Непонятно одно — зачем мы сейчас разговариваем? Хочешь похвастаться своими успехами? Мне на них плевать. Может, хочешь пригрозить? Я тебя не боюсь. Более того — я приложу все силы, чтобы найти тебя.

— Зачем меня искать? Давай встретимся и всё обсудим.

— Это чтото новенькое. Зачем это тебе нужно? Мало острых ощущений? Хочешь пощекотать нервы?

— Я хочу предложить тебе работу?

— Что? Ты хочешь, чтобы я работал на тебя? Ты с самого начала врал мне. Я на это никогда не соглашусь! Слышишь? Никогда!

— Тебе не нужны деньги?

— Ты с ума сошёл? Если ты нашёл пару миллионов на аватара, то это не значит, что тебе хватит денег, чтобы меня нанять!

— Правда? А ведь ты совсем ничего обо мне не знаешь. Я не тот Майкл Браун, которого ты убил.

— А кто ты?

— Я Михаил Сергеев — владелец большого пакета акций «Солнечной энергии». У меня хватит денег, чтобы нанять не только тебя, но и всю твою организацию.

— В этом я сомневаюсь.

— Я тут порылся в интернете. Оказывается «Чёрные дрозды» — это весьма большая и разветвлённая организация. Ты лишь командуешь её африканским филиалом. Да ты имеешь определённую самостоятельность, но решения принимаешь не ты. У тебя есть начальство в Париже. Ты представишь меня им, и я заплачу нужную сумму.

— Допустим, ты тот, за кого себя выдаёшь, почему я должен подставляется изза тебя перед начальством?

— Потому что речь идёт о больших деньгах. Настолько больших, что ваша организация не сможет заработать и за год.

— Почему я тебе должен верить?

— А ты и не должен. Проверь всё, что я сказал и перезвони на этот номер. Потом встретимся и обсудим все детали.

— Хорошо. Ничего не обещаю, но если ты говоришь правду, то может, ещё увидимся.

— И ещё. Здесь в Германии я живу под именем Майкла Торна. Пусть твоих людей это не удивляет.

— Приму к сведению — сказал майор и бросил трубку.

Замок, в котором я жил стоял на скале. К нему вела только одна дорога. Эту дорогу перегораживали глухие высокие ворота. По периметру всего замка были установлены камеры. Именно поэтому к замку невозможно было подобраться незамеченным. Я увидел людей майора через неделю после звонка. Их было четверо. Они старательно изображали заблудившихся туристов, но их выдавала армейская выправка. Потолкавшись неделю у ворот, они исчезли незаметно так же, как и появились. Устав ждать звонка от майора, я сам набрал его номер.

— Привет! Не дождался твоего звонка, поэтому звоню сам.

— Я не понимаю, что тебе надо?

— Я же сказал — хочу предложить тебе работу.

— Я тебе не верю.

— Я и не прошу тебя мне верить, но я думаю, ты поверишь моим деньгам. Тут видел твоих людей около замка — я описал ему его людей и что они делали.

— Ну и что. Это ничего не объясняет.

— Это говорит о том, что я очень богатый человек.

— Замок взят в аренду. Деньги заплачены на год вперёд.

— Очень большие деньги.

— Конечно, но где гарантия, что ты не работаешь на иностранную разведку?

— Ладно, сколько ты хочешь?

— Не понимаю.

— Если я оплачу операцию из своего кармана, то ты поймёшь, что я действую самостоятельно.

— Откуда я узнаю, что это не государственный карман?

— А кто из государственных чиновников согласится на такую авантюру? Кроме того — ты получишь десять процентов от сделки.

— Это за что?

— Как за что? Я богатый клиент. Ты привёл меня, значит, имеешь право на процент от сделки. Например, стоимость сделки — сто миллионов кредитов. Тогда ты получишь десять миллионов кредитов.

На том конце установилось молчание. Похоже, майор пытался переварить полученную информацию.

— Ты готов заплатить такие деньги? — спросил, наконец, майор.

— Я готов заплатить и больше, если ты выполнишь для меня работу.

— Хорошо. Давай встретимся и всё обсудим.

— Назначь место и время.

— Завтра в семь вечера в «Королевском баре».

— Тогда до завтра.

На следующий день, мы сидели в баре друг напротив друга. Майор очень внимательно рассматривал меня. Это было неудивительно, ведь я его прекрасно знал, он меня видел впервые.

— Значит ты Михаил Сергеев, миллиардер с кучей бабла? — спросил майор.

— Не совсем.

— Что значит не совсем?

— Я не миллиардер, а трилионер. Это цифры разного порядка.

— И что такому мешку денег надо от меня?

— Надо выполнить одну работу.

— Какую?

— Необходимо захватить одно здание в центре Лондона.

— Адрес?

Я взял салфетку и написал адрес на ней. Он взял салфетку, прочитал адрес и молча сжёг салфетку в пепельнице.

— Если мы захватим здание, то, как долго нам надо будет его удерживать?

— Недолго. Само здание мне не нужно.

— Тогда чего ты хочешь?

— Я точно знаю, что они причастны к теракту на Луне, что произошёл больше двух лет назад. Мне нужно найти доказательства их преступлений.

— Какие именно доказательства?

— Фото и видеодокументы, официальные бумаги, компьютерные файлы.

— Это очень большое здание. Обыск может занять очень много времени. Что, если мы ничего не найдём?

— Надо найти. Но, если Вы ничего не найдёте, или информации будет очень мало, то возьмём руководство и выбьем показания из них.

— То есть возьмём заложников?

— Да, но только в крайнем случае. Лучше этого избежать.

— А что делать с остальными?

— С кем?

— В этом здание работает очень много сотрудников.

— Откуда Вы так много знаете, про это здание?

— Моя работа всё знать. Перед встречей я изучил твоё досье. Тобой движет чувство мести. Месть мотивирует, но лишает здравомыслия. Мы можем захватить здание, перерыть его сверху донизу, но так ничего и не найти. При этом может пострадать множество случайных людей.

— Эти люди тут не причём. Во всех преступлениях виновато руководство, оно и должно отвечать.

— То есть надо свести количество жертв к минимуму?

— Конечно. И если мы захватим заложников — они тоже должны быть живы. Они нужны будут, чтобы дать показания на суде.

— Без жертв? Тогда надо раздать ребятам не летальное оружие. Чтото ещё?

— Вас не должны связать со мной.

— Понятно. Действуем быстро, чисто, аккуратно. Не оставляем следов и не несём потери.

— Так точно.

— На какую сумму мы можем рассчитывать?

— Я не знаю. Сто миллионов кредитов хватит?

— Ну, это решать не мне. Что насчёт моих денег?

— Ты получишь десять процентов комиссионных, как я и обещал.

— На этом всё. Я с тобой ещё свяжусь.

— Хорошо. Буду ждать звонка.

Майор встал изза стола и широкими шагами направился к выходу.

Через час у меня зазвонил телефон.

— Да.

— Это я. — услышал я голос майора.

— Слушаю.

— Генерал хочет встретиться с тобой лично. Ты готов вылететь в Париж?

— Да конечно. Когда вылетать?

— Сейчас.

— Хорошо. Сейчас зафрахтую самолёт.

— Нет необходимости. Я жду тебя в аэропорту в нашем самолёте.

— Хорошо. Уже выезжаю.

Машина быстро домчала меня до аэропорта. Небольшой пятнадцати местный самолёт находился в частном ангаре. Он был похож на том самолёт, на котором мы летели в Мурманск. Казалось, это было так давно, будто в прошлой жизни.

Майор встретил меня и посадил на самолёт. Я пытался с ним поговорить, но всё дорогу он демонстративно молчал. Я отвернулся и смотрел на пролетающие облака. Здесь сверху жизнь казалась такой простой, спокойной и понятной. Все проблемы были как белые облака, достаточно было провести рукой и они развеются без следа.

Через час самолёт совершил посадку в небольшом частном аэропорту. Я вышел из самолёта и сразу сел в припаркованную машину. В машине сидел худощавый, высокий седой старик. На нём был деловой костюм, но выправка сразу выдавала в нём военного.

— Здравствуйте! Я генерал Жан Бернар — сказал он, протягивая руку.

— Я Михаил Сергеев — сказал я, пожимая протянутую руку.

— Решил встретить Вас лично. Нечасто к нам обращаются такие богатые клиенты.

— Мне понадобилась помощь, и я обратился к Вам.

— Майор Смит ввёл меня в курс дела и, думаю, мы сможем Вам помочь.

— Это очень хорошо. Тогда давайте заключим сделку и приступим к её выполнению.

— Я бы не стал, так торопится. Надо ещё обсудить некоторые моменты.

— И что Вас интересует?

— Вы будете присутствовать на операции?

— Конечно. Это главное условие нашей сделки.

— Лично, или через аватара?

— Конечно через аватара.

— Этого я и боялся.

— Почему?

— Ваш главный мотив — это месть. Вы приходите на задание через аватара, значит, ничем не рискуете. А мои люди будут рисковать своими жизнями, пока Вы будете совершать свою вендетту.

— Боитесь, что я сорву операцию?

— Именно так. Поэтому я предлагаю подстраховаться.

— Каким образом?

— Майор уже стрелял в Вашего аватара. Если Вы потеряете голову, то мои люди смогут его убить.

— Боитесь, что я потеряю голову от мести?

— Они же пытались Вас убить. Нанесли серьёзный урон Вам и Вашей семье.

— А если я не соглашусь на такое «Щедрое» предложение?

— Тогда я буду вынужден Вам отказать.

— Я думал, Вас интересуют только деньги.

— Мои люди профессионалы, а не мясники. Кроме того, сколько операций срывалось по личным мотивам?

— А если я откажусь?

— Тогда Вам придётся найти другую компанию.

— Мне надо подумать. Дайте мне минуту.

Я вышел на улицу. Машина попрежнему стояла на лётном поле, возле самолёта в котором я прилетел. Похожий самолёт возил меня в Мурманск два года назад, когда мы все пытались сбежать от общего врага. Если я сейчас откажусь, то мне придётся начинать всё сначала, с той точки, когда я решил мстить. Я действительно мог потерять голову. Уже сейчас, когда главная цель замаячила передо мной, у меня появилось радостное нетерпение: «Наконецто я убью ненавистного врага!» А если я действительно ничего не найду, если не смогу доказать их вину, тогда зачем это всё? Ведь наверняка могут быть жертвы и ради чего? Это вернёт моего брата? Нет. Это вернёт ноги Неклюдову и воскресит Карташова? Нет. Тогда для чего я это делаю? Мне необходимо остановить этих людей, чтобы они не совершали такие преступления в будущем! Только это должно быть моим мотивом. Если я их убью, то это ничего не изменит. Компания не будет закрыта, а на место одного генерального директора придёт другой. Надо его посадить, причём посадить надолго, чтобы он был живым примером, как не надо делать! Только так можно это прекратить! Я понял, что мне надо делать и сел в машину.

— Я согласен. Если я потеряю голову, то Ваши люди могут разрушить аватара. Но ни в коем случае его там не бросать. Это серьёзная улика против меня и Вас.

— Конечно. Причём стоит больших денег.

— Деньги меня не интересуют.

— А меня интересуют, даже очень. Давайте обсудим стоимость сделки.

— Конечно. Сколько Вы хотите?

— Сто пятьдесят миллионов кредитов.

— Вы подняли стоимость в полтора раза?

— Для Вас это мелочь. А для меня хорошая прибавка к пенсии.

— Хорошо. Я согласен, только при соблюдении двух условий.

— Каких?

— Вопервых, вы больше не меняете стоимость сделки.

— А вовторых?

— А вовторых, десять процентов от сделки получит майор, как договорились.

— Хорошо. Тогда пятьдесят вы платите сейчас: сорок пять мне и пять майору. Остальные сто Вы платите после завершения дела.

— Договорились.

Мы ударили по рукам.

— Какой способ оплаты выберите: перевод на счёт, наличные или золото?

— Нет. Купите облигации банка России на предъявителя. Облигации положите в две банковские ячейки для меня и для Смита. Ключи от этих ячеек отдадите мне и Смиту. После этого считайте, что сделка совершена.

— Договорились.

Я снова вышел из машины и сел в самолёт, который отвез меня обратно в Германию. Всё! Теперь с моих плеч упала огромная ноша. Я определился, что я буду делать дальше — идти вперёд, и никто мне уже не сможет в этом помешать. Я отдал распоряжение Круглову и деньги были помещены в ячейку. Теперь ничего нельзя было изменить. Я сам буду решать свою судьбу, без оглядки на ФСБ! Из задумчивости меня вывел звонок по видеосвязи. Это звонил генерал Смирнов.

— Здравствуй Миша.

— Здравствуйте.

— Ты наконецто решился штурмовать здание?

— Что?

— Ты наконецто решился штурмовать штабквартиру «Лунной энергии»?

— Я не понимаю, о чём Вы говорите.

— Да всё ты понимаешь, вон даже аванс успел заплатить.

— Как Вы об этом узнали?

— А потвоему я зря служу генералом ФСБ?

— Но! Это ведь моя операция! Я всё это придумал!

— Ты? Не смеши меня! Когда ты пришёл к нам два года назад, то у тебя на лбу было написано яркими буквами — «Месть». Ты просто пылал жаждой мести. И мы прекрасно знали, что ты рано или поздно свою месть осуществишь, сколько бы ты себя не уговаривал, что ты не такой, что ты этому не подвержен — всё это неправда. Ты будешь мстить за своего брата, за своих родных и близких людей. И в этом нет ничего необычного. Мы все такие.

— Если Вы знали, что я хочу отмстить, почему сразу не организовали штурм? Почему надо было ждать два года?

— Потому что ты был ещё не готов. Тебе предстояло многому научиться.

— Чему учится? Водить танк и вертолёт? Моего аватара убили за это! И как это поможет в штурме здания?

— Всё гораздо сложнее, чем тебе кажется.

— Так упростите для меня. Я пойму.

— Послушай, ты же не просто так идёшь штурмовать здание. Тебе нужен компромат. Я могу тебе подсказать, где искать.

— Я слушаю.

— В компании «Лунная энергия» работает один человек Юджин Уайт. Этот человек — член совета директоров. У него есть компромат на главных организаторов теракта на Луне: генерального Директора Алекса Дэвиса и его сына Джейкоба.

— Подождите. Если Вы знаете, что у этого человека есть компромат, то почему не воспользуйтесь им?

— Каким образом?

— Я не знаю. Купите, заберите силой, обменяйте, в конце концов.

— Деньги его не интересуют. Этот человек и так богат. На шантаж он не поддаётся, да и наши возможности в Англии ограничены. Документы он хочет обменять, но выдвигает при этом неприемлемые условия. Остаётся силовое решение проблемы.

— А для этого нужен я?

— Конечно. Офис Юджина находится на тридцатом этаже. Туда легче всего проникнуть на скоростном лифте. Это четвёртый лифт, если считать слева направо от центрального входа.

— Честно говоря, меня это мало интересует. Сейчас для меня главное как давно Вы знали об этом компромате?

— Какое это имеет сейчас значение?

— Для меня? Огромное. Вы давно должны были привлечь виновных к ответственности, а не скупать компромат. Если есть доказательства их вины, то Вы должны были сами их найти! А теперь Вы спихиваете на меня всю грязную работу, чтобы снова остаться в стороне! Что это за компромат? Для чего он Вам нужен?

— Это служебная тайна.

— Я так и думал! Вы вовсе не хотите привлечь виновных к ответственности, а преследуете свои собственные интересы! Знаете что? Если Вам так нужны эти документы, то идите и возьмите их сами! Я отменяю операцию! «Чёрным дроздам» я скажу, чтобы оставили аванс себе! Пусть это будет подарок на рождество!!!

Я был на взводе. А вот генерал от моих слов буквально взорвался.

— Может, хватит уже истерить?! Сначала Юджин два года выносил мне мозг со своими невыполнимыми требованиями. Потом ты начинаешь давать задний ход. Два года я тебя к этому готовил: обучил военному искусству, внедрил в «Чёрные дрозды», как по нотам разыграл оперативную комбинацию, чтобы ты сейчас врубил заднюю?!

— Вот Вы и проговорились. Вы два года знали, о существовании компромата и ничего не сказали мне! Вы специально завербовали меня в «Чёрные дрозды». И я ни сколько не сомневаюсь, что заранее спланировали, чтобы я нанял их. Почему я так думаю? Да потому что если бы Красс не поднял автомат и не начал стрелять, то я до сих пор бы ходил в патруле в Либерии. Вы использовали меня тогда и используете меня сейчас!

— Да я использовал тебя! Я использовал тебя, потому что это моя работа — использовать людей. А что ты хотел? Ты сам пришёл ко мне и сказал, чтобы я тебя использовал. И ты все два года выполнял мои приказы. А сейчас, когда надо сделать последний шаг, то ты просто струсил!

— Думаете, я боюсь? Сколько раз Вы убивали аватаров? Нет. Это вопрос доверия! Вы два года врали мне, зная, что есть компромат.

— А что бы ты сделал? Пошёл в одиночку штурмовать «Лунную энергию», чтобы красиво сдохнуть, или попасть за решётку?

— Я не знаю. Я бы нашёл способ.

— Чушь! Ты бы не справился. Именно поэтому операцией руковожу я, а не ты. Поэтому вытри сопли, и приступай к выполнению задания.

— Я не могу.

— Чего ты не можешь?

— Я не могу работать под началом человека, которому не доверяю.

— Тогда что мы будем делать?

— Верните доверие. Чего я ещё не знаю?

Генерал тяжело вздохнул.

— Да всё ты знаешь. Тебя завербовали в «Чёрные дрозды». Вместе с тобой завербовали Красса. Наши аналитики просчитали всю ситуацию. Ещё наши люди устроили пару диверсий против «Армии освобождения Либерии», чтобы подозрение пало на «Чёрных дроздов». Потом Красс расстрелял патруль. Дальше ты знаешь.

— Кроме нас с Крассом ктото ещё был завербован.

— Да. Ещё один человек.

— Скажите его имя.

— Зачем?

— Тебе его имя ничего не даст. Но ты можешь случайно проболтаться, и хороший человек погибнет.

— Ладно. Это действительно не важно. Что Вы собирались делать с компроматом?

— Я же сказал — это служебная тайна.

— Хорошо. Если Вы не доверяете мне, то я не доверяю Вам. Компромат Вы не получите, пока не скажете свои истинные цели.

— Вздумал меня шантажировать?

— Вы два года готовились к операции и вышли из себя, когда я решил отказаться. Это значит, что компромат для Вас крайне важен. Что Вы задумали?

— Не скажу.

— Тогда компромат Вы не получите в любом случае. Я сорву Вашу операцию и всё, что Вам останется — это выйти на пенсию.

— Думаешь, я так этого боюсь?

— Вот и узнаем, когда компромат окажется у меня в руках.

— Не окажется. Я тебе не позволю!

— А что Вы сделаете? Убьёте меня? Тогда мне придётся подстраховаться. Я позвоню в «Чёрные дрозды» и расскажу про компромат, расскажу, как Вы меня обманывали и использовали. Тогда уже Вам придётся договариваться с ними, а не с Юджином. Они будут рады шантажировать генерала ФСБ.

— Я сорву захват.

— Зачем? Тогда Вы потеряете кучу людей, и с позором будете уволены. У вас не будет никакой персональной пенсии, а на пенсию обычного военного пенсионера не особо и разгуляешься.

— Им нужны акции.

— Кому им, и какие акции?

— Очень важным людям в правительстве — Бобкову и Шульману. Они заместители министра экономики России. С помощью шантажа они хотят забрать те акции, что принадлежат Алексу Дэвису. Это сорок процентов акций «Лунной энергии».

— То есть ты хочешь сказать, что я иду на штурм здания и рискую всем, чтобы какието люди в правительстве смогли получить акции?

— Да, но ты сможешь отомстить за смерть своего брата и своих близких.

— Их посадят?

— Я не знаю. Обвинения очень серьёзные, но всё будет зависеть от того компромата, что мы получим?

— Что Бобков и Шульман тебе предлагали?

— Предлагали?

— Да. Ты ведь не просто так всё это затеял. Наверняка хочешь получить свою долю.

— Нет. Речь идёт не о деньгах. Они шантажируют меня. Если я не достану эти документы, то скорей всего сяду.

— Всё так серьёзно?

— Очень. Давай поможем друг другу, ты же этого хотел?

— Ты меня обманывал. Ты меня использовал, а теперь хочешь решить за мой счёт все свои проблемы?

— Если ты не дашь мне этот компромат, то сильно пожалеешь.

— Мне надо всё хорошенько обдумать.

— Обдумай, только не долго. До штурма здания осталось чуть больше двух месяцев.

 

Глава 10

Я выключил компьютер. Я был чрезвычайно зол! Меня обманывали и грубо использовали! А теперь меня хотят использовать ещё раз! Я со всей силы ударил кулаком в монитор. Монитор мигнул и погас. Я смотрел на свои разбитые костяшки пальцев. Почему я должен был их разбивать? Я взял в кладовке биту и стал крошить всё подряд. Всё что разбивалось, крошилось, ломалось — попало под мой удар. Я всё это ненавидел! Весь мой мир сжался до размеров этой комнаты, где стояла капсула аватара и монитор. А теперь этот мир разбился и рассыпался на мелкие кусочки. Я крушил всё, пока хватало сил, а потом, отдышавшись, продолжал крошить снова. Я успокоился только тогда, когда сломал биту. Я отбросил обломок биты и опустился на пол. Весь пол был завален осколками стекла, мебели и бытовой техники. Я взял с пола осколок стекла и порезал пальцы. Я стал удивлённо смотреть на свой порезанный палец.

«А ведь всё так просто — резануть по венам и из меня вытечет вся кровь» — пронеслась в моей голове шальная мысль. Осталось сделать один глубокий разрез, чтобы раз и навсегда прекратить эту безумную игру. Ведь я не должен это делать. Всё можно закончить здесь и сейчас, и тогда я окажусь «там», рядом с братом и невесткой. «Там» никто не сможет меня обмануть или использовать. «Там» хорошо и приятно. Я не очень хорошо понимал, что значит «там», но сейчас мне это казалось единственно правильным выходом. Я уже занёс руку, чтобы совершить надрез, но меня внезапно остановила другая мысль: «Значит, террорист уже победил. Он добился своей цели, и теперь я хочу убить себя». Но разве это не так, разве он не нанёс смертельную рану моей душе? И из этой раны из меня выходили все душевные силы, пока ничего не осталось, только пустая оболочка. Я ощутил себя безумно одиноким и потерянным. Весь мир, вдруг сжался в маленькую точку. Я чувствовал себя на глубине какогото глубокого колодца, где нельзя было увидеть ничего, кроме краешка неба.

Я просидел час, тупо уставившись в одну точку. Колодец, в котором была моя душа, был большой и глубокий. А стенки колодца были гладкими и скользкими. Не было ни малейшей трещинки, или уступа, за который можно было, зацепится, поставить ногу, чтобы выбраться наружу. Мой мозг лихорадочно искал выход, а сам я даже не мог пошевелиться. За окном уже стало темнеть. Скоро станет совсем темно, и я уже не смогу сделать точный разрез. Я разбил все светильники. Если не попаду куда надо, то потеряю немного крови и окажусь в психушке. Тогда я точно не смогу штурмовать здание. Надо было делать выбор, либо решить всё здесь и сейчас, либо продолжать жить.

«А ведь комуто хуже, чем мне!» — пронеслась в моей голове очередная мысль. Действительно. Мой брат невестка и племянники давно мертвы, а я ещё жив. Неклюдов стал инвалидом, а я лишь сломал ногу. Как ему жизнь на протезах? Я ощутил невероятно сильную потребность узнать это. Я порылся в карманах и достал телефон. Удивительно, но он никак не пострадал. Я набрал номер и услышал длинные гудки. «Только бы он ответил» — пронеслась в моей голове ещё одна мысль.

— Да.

— Артём.

Мой голос дрожал, и я сам его с трудом узнавал.

— Кто это?

— Сергеев…Миша.

— Что у тебя с голосом?

— Я… Мне плохо. Очень плохо.

— Что произошло? Ты в больнице?

— Нет. Я… Я не могу объяснить. Всё слишком запутано. У тебя бывает так, когда так плохо, что ничего нельзя сделать? Когда совсем плохо?

— Да. Я понимаю.

— Правда? — мой голос дрожал, из глаз лились слезы.

— Правда.

— Как? Как выбраться из этой долбанной ямы? Ведь у меня никого нет в целом мире. Все, мои родные мертвы, а люди, которым я доверился, меня предали и использовали.

— Расскажи мне всё — я помогу.

— Правда?

— Правда, друг.

— С чего начать?

— С чего хочешь.

Я начал свой сбивчивый рассказ о том, что со мной произошло, со времени нашей последней встречи. Он молча выслушал меня. Я давно закончил свой рассказ, а он всё ещё молчал.

— Ты меня слышишь?

— Конечно.

— Что скажешь?

— Мне нечего добавить.

— Что?

— Мне нечего добавить, кроме того что ты мне сказал там на лавочке. Помнишь в Мурманске?

— Не помню.

— «Иногда надо после удара судьбы сжать зубы и перетерпеть боль. Если этого не сделать, то тебя просто сломают. Другого пути просто нет».

— Кто это сказал?

— Ты. И ты был прав. Когда я потерял ноги, то я возненавидел весь мир. Как это так, думал я, у них есть ноги, а у меня их нет. Вот тогда я и вспомнил твои слова.

— Но ведь они меня обманули и использовали!

— «И что теперь? Жизнь продолжается. Они использовали тебя. Ты получил урок, что нельзя слепо доверять тем, кто пытается тебя использовать. Теперь ты используй их. Не подавай вида, что ты сдался. Борись до конца». Это твои слова.

— Спасибо друг.

— Тебе спасибо.

Мне вдруг действительно стало легче.

— Что мне теперь делать?

— Попробуй использовать их против них самих.

— Как?

— Они хотят получить акции? Сделай так, чтобы акции достались тебе.

— Это люди из правительства. Они очень высоко сидят.

— Брось. Все чиновники жадные до денег! Там полно коррупционеров. Сделай, так, чтобы их поймали на взятке, чтобы им невозможно было отвертеться.

— Надо об этом подумать. Чтото я действительно расклеился. Наверно сказалось напряжение последних месяцев.

— Ничего. Бывает. Главное двигаться вперёд. И ещё.

— Что?

— Ты зря составил завещание.

— Почему?

— Тем самым ты поверил, что тебя убьют. Ты уже сдался, не начиная битвы. Надо идти вперёд, ты же помнишь?

— А ведь ты прав. Я постоянно живу прошлым. Обещаю, как только акции будут у меня — отменить завещание.

— Ловлю тебя на слове.

— До свидания друг!

— До свидания!

Я положил трубку и обвёл взглядом комнату. Ну и зачем я разрушил свою комнату? Надо было бить морды тем, кто меня обманывал и использовал, а не крушить технику и мебель. Но мне стало реально легче. Теперь я знал, что мне делать.

Через две недели я сидел в офисе одного московского банка. Я внимательно смотрел на двух своих собеседников. Они были так удивлены, что даже открыли рты.

— Так за сколько Вы хотите купить наш банк? — спросил генеральный директор.

— За смешную сумму — один миллиард кредитов — сказал я.

— Это очень выгодное предложение — сказал управляющий.

— Очень выгодное — подтвердил генеральный директор.

— Тогда давайте заключим сделку. Вы продаёте мне Ваш банк, а я получаю все рычаги управления им.

— Хорошо мы согласны.

— Тогда у меня есть одно условие. Вы никому не говорите, что у банка поменялся собственник. Вы также будете делать вид, что являетесь управляющим и генеральным директором, а Ваши обязанности будут исполнять другие люди.

— Это довольно странное предложение… — начал, было возражать управляющий.

— Мы согласны! — сказал генеральный директор.

— Хорошо. Люди, которые, будут обладать правом подписи, будут работать рядом с Вами, так что никаких накладок возникнуть не должно. Такая ситуация продлится недолго, всего два месяца, потом вы можете быть свободны.

— Отлично. Давайте составим договор.

Уборщик Фарид, шёл по коридору штабквартиры «Лунной энергии» в Лондоне. Ему уже было далеко за пятьдесят. Он был небольшого роста около метр шестидесяти. Он слегка прихрамывал, когда толкал вперёд тележку с чистящей химией и тряпками.

Прихрамывая, он подошёл к Юджину Уайту. Юджин был высоким стильным мужчиной средних лет. Он был одет в дорогой костюм с отливом. Фарида он презирал, но мерился с его существованием.

— Извините сэр. Можно я сейчас уберусь в Вашем кабинете?

— Почему сейчас? Ты же убираешься вечером?

— Простите, пожалуйста, сэр! Но я сегодня отпросился у мистера Моррисона на два час пораньше. Мой внук заболел и надо сходить в больницу. Это не займёт много времени. Или мне прийти завтра?

— Ладно, убирайся, раз пришёл.

— Спасибо сэр!

Юджин открыл кабинет и прошёл внутрь. Раньше он просто отдавал ключ администратору Моррисону, и уборщики приходили ночью. Но сейчас в его кабинете хранились очень важные бумаги. Он не мог позволить, чтобы ктото шарил в его кабинете в его отсутствие. Он сменил замок и настоял на том, чтобы уборка приходила только в его присутствии. Фарид затолкал тяжёлую тележку в кабинет. Юджин зашёл внутрь и закрыл дверь на ключ. Когда он повернулся, то на него уже был направлен пистолет.

— Что ты делаешь? — спросил Юджин.

— Открой сейф Юджин! — сказал Фарид.

— Ты меня грабишь!? Да как ты смеешь! Я был так добр к тебе! Я смотрел фото твоих внуков, а ты называешь меня по имени! Изволь называть меня сэр.

— Сэр дурак, не понимает одной простой вещи — я не тот, за кого ты меня принимаешь. Яаватар.

Юджин удивлённо уставился на Фарида.

— Ты теперь убьёшь меня?

— Зачем мне тебе убивать? Мне нужны документы из твоего сейфа, а не твоя смерть.

Юджин, похоже, пришёл в себя от первого шока.

— Хорошо, я открою сейф — с этими словами Юджин стал подходить к массивному столу.

— Ты куда? — окликнул его Фарид.

— Открыть сейф, разве непонятно?

— Тогда выключи сначала сигнализацию — кнопка вон за той картиной — сказал Фарид, указывая кудато в сторону.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Смирнов подсказал.

— Так это он? Я же сказал, что отдам документы! Мне только нужно выполнить некоторые условия.

— Время вышло, отдавай без всяких условий.

Он снял массивную картину, за которой находился сейф. Он уже хотел открыть сейф, но чтото его остановило.

— А знаешь, я не дам тебе документы, пока Смирнов не выполнит все мои условия.

— Торгуешься под дулом пистолета?

— А что ты мне сделаешь? Пристрелишь? Тогда никто не сможет открыть сейф!

— Вот именно Юджин! Мне нужно, чтобы ты открыл сейф. Даже если я получу документы, то куда мне бежать? Выпрыгну в окно с 30го этажа? Выйду в дверь, но ты ведь сам её запер. Мне только нужна красивая картинка на видео. Вон камера наблюдения. Смирнов должен поверить, что ты испугался моих угроз и сам открыл сейф.

— Ладно. Подыграю тебе — сказал Юджин и открыл сейф.

— Юджин — ты идиот! — сказал я и нажал курок.

Из пистолета вылетел шприц для инъекций и воткнулся в шею Юджину. Юджин вытащил шприц из шеи и удивлённо посмотрел на меня. Он попытался чтото сказать, но не смог. Его ноги перестали слушаться, и Юджин стал падать. Я, в теле Фарида, подхватил Юджина под мышки и положил на стул. После этого я достал из тележки пластиковый пакет с ремнями и положил в него документы. Сложив документы, я пристегнул пакет ремня к своему телу. Далее я достал из тележки парашют и надел его. Потом я открыл окно, ведущее на небольшой балкон. Похоже, Юджин обожал высоту и любил её любоваться на балконе. Я принёс тело Юджина и положил его на балкон. Тело Фарида не было слишком сильным на вид, но всётаки это был аватар, а любой аватар превосходил силу обычного человека в 23 раза. Затем я пристегнул тело Юджина к себе. Я с трудом перелез через перила и прыгнул вниз.

Парашют раскрылся гдето на уровне 25го этажа. Я парил на парашюте над вечерним Лондоном. Солнце уже начинало садиться и коегде в окнах начали зажигать свет. Я ловко направлял парашют, двигаясь только в известном мне направлении. Парашют опустился на крышу одного из лондонских баров.

Я сидел в кресле, в небольшом английском баре, сделанный под колониальный стиль. Я сидел и пил очень дорогой виски. Это было странное ощущение, ведь виски пил аватар, а не я. Я не мог опьянеть, а вот терпкий вкус виски ощущался очень сильно. Допив стакан, я отставил виски в сторону. Да я не мог опьянеть, а вот аватар запросто мог это сделать.

В соседнем кресле зашевелился Юджин. В шприце было снотворное. Юджин проспал три часа, и сейчас начал просыпаться. Он открыл глаза и смотрел на всё сонными глазами. Потом он закрыл глаза. Так повторялось несколько раз, пока он широко не открыл глаза и не вскочил с кресла.

— Ты!? Где я? — воскликнул он.

— В моём баре. Вот купил недавно. Тебе нравится? — спросил я.

— Ты меня похитил!

— Да — это так. Но ты не связан. Ты можешь повернуться и уйти.

— Тогда я так и сделаю!

— Не хочешь узнать кто я на самом деле?

— Меня это совершенно не интересует — сказал Юджин, направляясь к двери.

— Михаил Сергеев.

Он резко остановился и повернулся.

— Ты хочешь мне отмстить?

— Мстить? Почему я должен тебе мстить?

— Ну, я же работают в «Лунной энергии», а она причастна к взрыву на Луне.

— Вы тоже причастны?

— Нет — это всё семейка Дэвис, Алекс и Джейкоб. Это они всё организовали.

— Если Вы не причём, то Вам нечего опасаться.

— А Вы не причините мне вреда?

— Нет, Юджин. Обещаю, что ты уйдёшь отсюда целым и невредимым. Вполне возможно, что и очень богатым человеком.

— Вы хотите купить компромат?

— Зачем мне его покупать, если я его и так забрал у Вас.

— Тогда, что Вы хотите?

— Давайте присядьте и поговорим.

— Вы могли поговорить у меня в офисе.

— А Вы бы стали разговаривать?

— Не думаю.

— Тогда присаживайтесь. Здесь можно спокойно всё обсудить. Значит, Вы знали, про теракт на Луне. А что Вы скажите, про смерть моего брата?

— Ничего — сказал Юджин, садясь в кресло.

— Совсем ничего? — удивился я.

— Послушайте Майкл! Дэвисы ведь мне не друзья. После теракта на Луне я сразу понял, что это они. Я никогда не считал массовое убийство средством для достижения своих целей. Я стал собирать компромат. Я нисколько не сомневался, что эти жмоты никого не будут нанимать со стороны, а используют сотрудников нашей фирмы. Так и получилось. Они даже обманули их с оплатой, а потом ликвидировали. Я долго собирал компромат, а когда собрал, то не знал, что с ним делать. Если пойти в полицию или в скотланд ярд, то я мог сам оказаться за решёткой. Они часто хвастались, что там у них работают свои люди, которым они ежемесячно платят. Можно было обратиться к прессе, но тогда результат был бы непредсказуем, а репутация фирмы была бы безнадёжно разрушена. Я понял, что их могут покарать пострадавшие в России, поэтому обратился в российское посольство в Лондоне.

— После этого на Вас вышел Смирнов?

— Да.

— Почему Вы так долго торговались, зная о преступлениях Дэвисов?

— Вы же знаете — наша компания переживает не лучшие времена. Наши долги приближаются к 120 миллиардам кредитов. Если обнародовать эти бумаги, то компании конец. Я тогда тоже потеряю своё место. Я требовал от Круглова, чтобы история не получила широкой огласки. Он настаивал на открытости обвинений.

— А как же мой брат?

— Поверьте, я искал. Я очень тщательно искал, пытаясь найти хоть какието следы, но ничего не нашёл.

— Может они уничтожили все следы?

— Так не бывает! Чтото всё равно должно было остаться!

— Никаких следов?

— Ничего. Готов признать, что наша компания не имеет отношение к убийству Вашего брата.

— Возможно. А возможно они причастны, но Вы ничего не нашли.

— Возможно.

— Скажите, а откуда такие большие долги Вашей компании?

— Изза Вас. Когда мы были монополистами, то компания получала сверхприбыли, но когда появилась «Солнечная энергия» — наши прибыли стали падать. У Вас была новая технология. Я предлагал вложить деньги в развитие новых технологий. Первым предлагал улучшить технологию телепортации, но они только отмахивались от меня. Они говорили, что у них верные клиенты, которые их не бросят, а когда они поняли, что клиенты уходят от них, начали подавать в суд. Суды длились годы, но мы всё проиграли. Наши прибыли падали, а последние три года мы вообще работаем в убыток.

— Почему?

— Три года назад цена на гелий3 очень сильно упала. Вопрос встал ребром, либо снижать отпускную цену, либо объявлять себя банкротом. Дэвисы выбрали первый вариант. Они надеялись, что Ваша компания не выдержит таких цен и разорится. Идиоты! Я им говорил, что это приведёт к появлению технологии телепортации в Вашей компании. Сейчас наша компания балансирует на грани банкротства.

— У меня есть для вас новость. Хорошая или плохая — решать Вам.

— Что за новость?

— Возьмите пульт и включите телевизор. Сейчас это будет по всем каналам.

Он взял со стола пульт от телевизора и включил телевизор, висящий на стене.

— Сообщаем срочную новость — башня «Лунной энергии» — горит! Этот пожар видно с любого района города! Как нам сообщают, пожар начался двадцать минут назад одновременно на нескольких этажах. По неподтверждённой информации штабквартира «Лунной энергии» подверглась нападению. Нападавшие проникли в здание, с главного входа. Сейчас нам по телефону сообщают, что видели несколько вертолётов — сказала корреспондент. Ещё на экране было видно, как горит здание «Лунной энергии». Огромное здание было объято пламенем со всех сторон.

— Нет, я в это не верю! — воскликнул Юджин.

— Пожар видно из любого района города. Можете подняться на крышу, и сами в этом убедится.

— Где здесь лестница на крышу?

— Вот там, сказал я, указывая в сторону.

Юджин сорвался с места и побежал по лестнице. Я последовал за ним. Через минуту мы оба были на крыше. Яркий столб пламени действительно было видно издалека. Люди на улице останавливали машины, выходили из них и задирали головы. Без сомнения пожар в «Лунной энергии» был самой главной новостью в Лондоне.

Я посмотрел на Юджина. В его глазах стояли слёзы. Похоже, компания была для него чемто большим, чем рабочим местом. Я не знаю, каким было моё лицо, но, похоже, оно сияло от счастья. Наконецто, главный враг был повержен! Юджин взглянул на меня и кинулся на меня с кулаками. Я ловко его скрутил. В это время на крышу поднялся майор Смит и вколол Юджину успокоительное. После этого он взвалил его на плечи и отнёс вниз. Я тоже спустился с крыши, хотя зрелище горящей «Лунной энергии» было просто завораживающим.

Внизу в креслах сидели майор Смит и Юджин. Я сел на свободное кресло.

— Вы меня обманули. Вы сказали, что я буду целым и невредимым, а сами разрушили мою жизнь — сказал Юджин.

— Не всё то, чем кажется Юджин — сказал я.

— Вы издеваетесь? Как поВашему я должен воспринимать поджог здания?

— Вы потеряли одну работу, а я хочу предложить Вам другую работу. Поэтому просто сидите и слушайте.

— Как будто у меня есть выбор?

— Докладывайте! — сказал я майору.

— Можно — сказал майор, указывая на бутылку.

— Конечно. Допивайте, я больше не буду.

Майор налил себе стакан и отпил.

— Ого. Не ожидал, что так вкусно.

— Неудивительно, учитывая её стоимость.

— И сколько если не секрет?

— Полторы тысячи кредитов за бутылку.

Майор аж поперхнулся от неожиданности.

— Слишком дорого для меня.

— Привыкайте жить на широкую ногу.

— После того как Вы заплатите.

— Жду Вашего доклада.

— Как Вы смогли убедиться — операция прошла успешно.

— Но это мне решать.

— Докладываю. Здание штабквартиры мы захватывали тремя группами. Одна предприняла штурм в лоб. Две бронемашины переехали через ограждения и пробили стёкла в вестибюле. Вторая группа вошла через гараж. Она снесла шлагбаум и блокировала все технические помещения «Лунной энергии». Третья группа высадилась на вертолётах на крыше. Штурм был очень быстрым, поэтому охрана не смогла оказать сопротивление. Далее мы применили слезоточивый газ, который закачали в систему вентиляции, и организовали эвакуацию работников здания.

— Жертвы были?

— Никак нет. Мы вывели всех, даже охрану. Потом мы выпотрошили все сейфы на тех этажах, что вы нам указали. Все документы мы вынесли на крышу. Затем прилетел грузовой вертолёт и привёз контейнер. Мы загрузили в этот контейнер все документы. Вертолёт отвёз контейнер в порт. Сейчас он уже погружен на корабль и благополучно покинул страну.

Далее мы закачали в систему пожаротушения здания бензин с ближайшей заправки.

— Как Вы это сделали?

— Захватили ближайшую заправку и прокинули пожарные шланги. Через них мы и закачали бензин.

— Что было дальше?

— Всё просто — разбросали файеры и включили систему пожаротушения. Бензин пролился на файеры и начался пожар. Естественно это произошло тогда, когда наши ребята сели на вертолёты и покинули здание.

— Ну что ж, если контейнер уже на пути в Россию, то операция выполнена блестяще.

— Всё ТипТоп Майкл.

— Отлично. Вот твои ключи от банковских ячеек — сказал я, протягивая ему ключи.

— Здорово! Даже не думал, что теперь я так богат — сказал он, пряча ключи в карман.

— Богат? Ты считаешь это большими деньгами?

— Пятнадцать миллионов кредитов, разве маленькие деньги?

— Я тут навёл справки и коечто выяснил. У тебя большая семья: две жены и пятеро детей, хотя официально ты не женат. Тебе нужен большой дом для восьми человек. Такой дом ты нашёл, и стоит он десять с половиной миллионов кредитов. Плюс при покупке тебе надо заплатить налог в два миллиона кредитов. На жизнь остаётся два миллиона кредитов, не слишком большие деньги на семью из восьми человек. А ведь ещё надо обставить дом. По моим прикидкам денег тебе хватит года на два, а потом надо будет искать новую работу или продавать дом.

— К чему ты клонишь?

— Мне нравиться, как ты работаешь. Вся операция по захвату и разрушению здания «Лунной энергии» заняла меньше часа. Мне нужны такие люди. Если ты возглавишь мою личную армию, то я буду тебе платить по пятнадцать миллионов в год.

— Ого. Такие большие деньги?

— У тебя неверные представления о больших деньгах. В прошлом году наша компания заработала более ста миллиардов кредитов. Примерно восемь миллиардов в месяц. Двести восемьдесят миллионов в день, одиннадцать с половиной миллионов час. Так вот твоя годовая зарплата будет равняться тем деньгам, что компания зарабатывает меньше чем за два часа.

— Я согласен.

— Не спеши соглашаться. Ты не знаешь, кто тобой будет руководить?

— Нет. Разве не ты?

— Не я. Это будет генерал Смирнов.

— Что за генерал Смирнов?

— Генерал ФСБ — сказал Юджин.

— Работать на разведку? Нет, мы так не договаривались! — сказал Смит.

— Зачем на разведку? И генерал, и ты — оба будете работать на меня. Генерал можете подойти?

Генерал вышел из соседней комнаты и сел за стол вместе с нами.

— Генерал Смирнов ещё работает на ФСБ. Но сейчас это формальность. Он закончит для меня одно важное дело и возглавит мою службу безопасности. Фактически он уже работает на меня.

— Как Вам удалось завербовать целого генерала? — спросил Смит.

— Почему сразу завербовать? Генерал попал в очень сложную жизненную ситуацию, а я просто протянул ему руку дружбы.

— Не надо скромничать Михаил. Вы вытащили меня из такого дерьма, что я Вам по гроб жизни благодарен, буду — сказал Смирнов.

— Может, расскажете? — спросил Смит.

— У нас в России произошёл теракт. Когда стали разбирать причины теракта, то выяснилось, что ФСБ знало о готовившимся теракте, но ничего не предприняло, чтобы его предотвратить. Решили найти виноватого, поэтому выбрали меня. Следствие идёт уже третий год. Уже хотели дело отдавать в суд, но тут вмешался Миша. Он поднял всех на уши и стал раздавать деньги направо и налево. Мы нашли истинного виновника и доказали его вину.

— Сколько Вам грозило?

— Пять лет с конфискацией имущества.

— Не так много, чтобы быть благодарным по гроб жизни.

— Но я не попал в тюрьму, а с моим здоровьем — это равносильно смертному приговору.

— Расскажите о своём плане генерал — сказал я.

— План простой. Дэвисы приезжают в Москву. Я их сажаю по обвинению в терроризме, благодаря компромату, что добыл Юджин. Дэвису старшему я предлагаю сделку. Если он продаст первому московскому банку сорок процентов акций, что ему принадлежат за сто миллиардов кредитов, то я снимаю с его сына обвинения в терроризме и отпускаю на все четыре стороны. Если он не соглашается, то садятся оба — сказал генерал.

— А если они не приедут в Москву? — спросил Юджин.

— А куда они денутся? Сейчас у нас все их документы, что мы вывезли контейнером. Предложим им тайную сделку все эти документы купить, но для этого они должны приехать в Москву — ответил генерал.

— Такие важные документы? — спросил Юджин.

— Очень. Там оригиналы договоров с клиентами на поставку гелия3. Там прописаны цены на него. Если этих договоров не будет, то клиенты могут оспорить стоимость уже купленного гелия3 и потребовать компенсации. Тогда фирма точно разорится.

— Она и так на грани разорения — мрачно сказал Юджин.

— Именно поэтому мои брокеры сейчас очень активно скупают акции «Лунной энергии». Сейчас на рынке около тридцати процентов акций. Первый московский банк принадлежит мне. Если всё получится, через месяц мне будет принадлежать около семидесяти процентов акций — сказал я.

Юджин удивлённо уставился на меня.

— Зачем Вам покупать компанию? Вы же хотите её разорить! — воскликнул он.

— Хотел, но потом я подумал, что это не выход. На месте «Лунной энергии» сразу бы появилось чтото ещё. Именно поэтому я решил её купить — сказал я.

— Я совсем ничего не понимаю. Зачем Вам тогда поджигать здание?

— Какой была стоимость акций «Лунной энергии» вчера? Самой низкой за всю историю? А какой она станет после пожара? Её стоимость упадёт до нуля!

— Я понял! Вы хотите обесценить актив, чтобы скупить всё за копейки! Но зачем Вам две компании?

— Я являюсь самым крупным добытчиком и поставщиком Гелия3 на Землю. Если я буду иметь две компании, продающие Гелий3, то я стану самым крупным монополистом на земле! Я буду влиять на всю энергетику планеты!

Юджин и Смит удивлённо посмотрели на меня.

— Подождите. Но ведь компания на грани разорения? Зачем её покупать?

— А клиенты «Лунной энергии»? Они ведь никуда не делись. Вместе с компанией я получу и клиентов этой фирмы. Многие из них не станут покупать гелий3 у «Солнечной энергии», по политическим мотивам. Не хотят покупать у русских, купят у англичан.

— Но ведь компания разорена! Одних долгов только на 120 миллиардов!

— Именно поэтому я и покупаю сорок процентов акций Дэвиса за 100 миллиардов. Я дам ему эти деньги, чтобы потом сразу же забрать и заплатить долги компании.

— Как Вы собираетесь их забрать?

— Это сделаете Вы.

— Я?

— Да Юджин — Вы. Я прекрасно знаю, что Дэвисы не один раз запускали свои руки в общую кассу «Лунной энергии». Лично они украли больше 20 миллиардов. Как только Дэвис старший отдаст акции — Дэвис младший будет отпущен и улетит в Лондон. Там его и арестуют.

— За что?

— За мошенничество со страховкой. Согласитесь — поджог здания, без жертв и без потерь важных документов выглядит очень подозрительно. Учитывая ещё то обстоятельство, что здание застраховано на сто миллиардов кредитов. Его арестуют за это, плюс Вы выдвинете обвинения в краже средств фирмы. Вы отсудите сто миллиардов и покроете большую часть долгов «Лунной энергии».

— Да, но тогда ещё останется долг в 20 миллиардов кредитов. Как быть с ним? Да и вся деятельность компании приносит одни убытки. Мы же не можем поднять цены на гелий3, тогда клиенты уйдут к Вам!

— Ничего не надо делать. «Солнечная энергия» является крупнейшим поставщиком Гелия3 на Землю. Вы будете собирать Гелий3 на Луне, и отдавать его нам. Мы будем телепортировать этот Гелий3 на Землю за символическую плату. Себестоимость Гелия3 резко упадёт и «Лунная энергия» начнёт приносить прибыль. Кроме того не забывайте о покупке акций на бирже — это ещё около тридцати миллиардов.

— То есть Вы погасите все долги компании, и она начнёт приносить прибыль?

— Так об этом я Вам и толкую!

— А кто будет руководить компанией, если оба Дэвиса сядут в тюрьму?

— Вы Юджин! Вы будете её генеральным директором.

— Я?

— Конечно! Вы же хотели, чтобы Дэвисы угодили за решётку? Они там окажутся. Хотели, чтобы компания приносила прибыль? Она будет её получать. Хотели, чтобы Вы стали генеральным директором? Вы им станете.

— Но кто меня назначит генеральным директором?

— Какой же ты тупой Юджин! У Сергеева будет 70 процентов акций «Лунной энергии». У тебя ещё десять. Вместе у Вас 80 процентов акций. Вам не нужен никакой совет директоров. У вас контрольный пакет! — сказал генерал.

— Но почему я?

— А кто? Я не британский гражданин. Никто не позволит мне возглавить такую крупную фирму. А ты человек с обострённым чувством справедливости. Ты мог два года назад продать компромат, но ты этого не сделал. Ты боялся за судьбу фирмы — сказал я.

— И после всего вы мне доверяете?

— Добро пожаловать в компанию Юджин! — ответил я, протягивая руку.

— Спасибо за доверие! Я вас не подведу! — сказал Юджин, пожимая протянутую мной руку.

— Это просто гениальный план! — сказал майор.

— Спасибо. Я его разработал — сказал генерал.

— Извините майор, что не предлагаю Вам должность руководителя моей личной армии, но генерал лучше подходит на эту роль. Вы хороший тактик, но не важный стратег.

— Бросьте. Я знаю себе цену. Бернару явно далеко до таких планов. Но Вы работаете на русскую разведку.

— После завершения этого дела я подам в отставку и возглавлю службу безопасности «Солнечной энергии».

— Буду рад служить под Вашим началом — сказал майор, протягивая руку генералу.

— Буду рад иметь такого подчиненного — ответил генерал.

— Ну, чтож господа. Похоже, мы всё выяснили. Каждый из Вас знает, что делать дальше. Рад буду с Вами работать! — сказал я, протягивая руку. Мы пожали друг другу руки, и разошли каждый по своим делам.

 

Эпилог

Я внимательно вглядывался в экран монитора. Алексу Дэвису было 64 года. Это был худой тщедушный старик. Его голова была полностью седая. Но даже эта седина резко контрастировала с мертвенно бледным цветом его лица. Похоже, новость об обвинении в терроризме стала для него шоком. Он с трудом понимал, где находится и что происходит. Джейкобу, сыну Алекса, было сорок. Это был полный, наполовину лысый человек с очками на поллица. Он чтото кричал, но камера передавала изображение без звука.

— Чтото Дэвис старший выглядит очень бледным — сказал я.

— У него предынфарктное состояние. Мы вызвали бригаду врачей. Они сделали укол, поставили капельницу — сказал генерал Смирнов.

— Он до суда дотянет?

— Должен. Этот старикан, только кажется таким дохлым. Он нас с тобой переживёт.

— А младшийто боевой! Вон как хорохорится!

— Как он узнал о ста миллиардах — сразу стал шёлковый, в уме стал деньги считать. А потом стал торговаться. Но мы его быстро урезонили.

— Он подписал соглашение?

— Всё подписал. Побежал до машины, аж пятки засверкали.

— Хорошо. Всё идёт по плану.

В это время у меня зазвонил телефон. Это был Юджин.

— Привет Юджин!

— Здравствуйте сэр. У нас всё готово. Судья выдал ордер на его арест. Как только он прилетит — сразу окажется в наручниках.

— Не забывай — ты должен его арестовать под прицелами телекамер. Это событие должно быть во всех газетах и на всех каналах.

— О, не волнуйтесь сэр! После пожара нашей башни, теперь это новость номер один. Похоже, здесь собрались все журналисты Лондона.

— Самолёт заходит на посадку. Мне пора бежать сэр!

— Как ему назначат залог — позвони.

— Хорошо сэр! Пока! — сказал Юджин и бросил трубку.

— Юджин пошёл арестовывать Джейкоба. Птичка попал в силки — сказал я, обращаясь к генералу.

— Осталось разобраться с двумя жадными идиотами.

— Ты про Бобкова и Шульмана? Сейчас они подписывают договор с Васиным и Копыловым.

— Это кто такие?

— Не помните шеф? Это управляющий и генеральный директор первого московского банка, что Вы купили.

— Я и не запоминал их фамилии. Честно говоря, я не вижу разницы между управляющим и генеральным директором.

— А разницы никакой. Банк принадлежит Бобкову и Шульману, всётаки — они заместители министра экономики. Но самим им нельзя владеть банком. Вот они взяли своих родственников в качестве подставных фигур. Васин троюродный племянник Шульмана. А Копылов двоюродный брат Бобкова. Они сейчас ждут в соседнем кабинете.

— Хорошо пригласи их.

Мой офис в «Солнечной энергии» был довольно просторным. Огромные окна выходили на один из московских проспектов. Здесь с двадцать пятого этажа открывался шикарный вид. Я вышел изза стола и подошёл к окну. Я поднял голову и стал вглядываться в низко летящие облака.

— Господин Сергеев. Можно Вас на минутку.

Я обернулся. Васин и Копылов сидели на диване. Оба они были низкие и полные. Черты лица у них были мелкие. Мне они напоминали двух хомяков. Похоже, они ждали меня несколько минут, пока я был занят своими мыслями.

— Вы принесли бумаги? — спросил я.

— Да господин Сергеев — сказал Васин, протягивая мне бумаги.

Я посмотрел на документы и сразу узнал размашистую подпись Шульмана и непонятную закорючку Бобкова.

— Ну что ж — всё точно. Я могу перечислить Вам оставшиеся 750 миллионов кредитов.

— Это было бы очень правильно с Вашей стороны — сказал Васин.

— А почему Вы молчите? — спросил я у Копылова.

— Я полностью согласен со своим коллегой — ответил Копылов.

— А Вас не смущает, что Вы идёте против своих родственников? — спросил я.

— Да какие родственники! — Сказал Копылов.

— Не смущает — сказал Васин.

— Ладно — сказал я и сел за компьютер. Я нажал на кнопку мыши и деньги перешли со счёта на счёт.

У Копылова и Васина зазвонили телефоны, предупреждая в СМС о прибытии денег. Они достали свои телефоны и стали проверять банковские счета.

— Всё в порядке? — спросил я.

— Отлично! — сказал Копылов.

— Деньги пришли! — сказал Васин.

— Хорошо. Я выполнил свою часть сделки, теперь Вы должны выполнить свою. Вы должны покинуть страну. Выберите ту страну, у которой нет экстрадиции с Российской Федерацией. Предлагаю Индонезию — тысячи островов и нет экстрадиции. Генерал Смирнов вам может помочь сменить имя и фамилию, на какую пожелаете. Тогда Вас точно не найдут.

— А так можно? — спросил Васин.

— Мы были бы очень рады — сказал Копылов.

— Сделаем — сказал молчавший до этого генерал.

Через пятнадцать минут они ушли и я вздохнул с облегчением.

— Они мне надоели — сказал я.

— Честно говоря, мне тоже. Хотя мы их больше не увидим. Через два дня документы будут готовы, и они отправятся в свою Индонезию — сказал генерал.

— Напоминают мне двух хомяков. Напихали орехов за щеку. Такие любого продадут, но орехи изза щеки не вытащат.

— Мерзкие типчики шеф, но сейчас речь не о них. Мне звонил майор. Он хочет набрать людей в Вашу новую армию, но я просил приостановить набор.

— Почему?

— Я не знаю задачи этой новой армии.

— Пусть занимаются своим обычным делом, чем там занимаются ЧВК? А когда понадобятся, мы всегда сможем взять и использовать для таких операций как поджог «Лунной энергии».

— Вот именно об этом я и хочу поговорить. Надо выработать новую стратегию развития.

— О чём это ты?

— Вместе «Лунная энергия» и «Солнечная энергия» контролируют примерно 93 процента энергетического рынка планеты. А производство любых товаров никак не обходится без энергии. Поэтому контролируя энергию, мы сможем контролировать и остальные сферы человеческой жизни: еду, одежду, строительство, машиностроение. Фактически мы будем контролировать любую сферу человеческой деятельности. Я хочу разработать детальный план захвата рынка. Пока это ещё намётки, но я уже придумал название: «Поступь титана». Что скажете шеф?

— Довольно интересно, но нам надо закончить с этим делом. Пока разрабатывайте план.

В это время у меня снова зазвонил телефон. Это был Юджин. Я ответил на звонок.

— Да Юджин.

— Сэр Джейкобу назначили залог в 100 миллиардов кредитов. Это самая большая сумма залога в истории. Когда он узнал об этом, то заплакал. Он никогда не выйдет из тюрьмы, уж я постараюсь!

— Отличная работа генеральный директор.

— Спасибо сэр!

Сегодня был определённо счастливый день в моей жизни.

Через две недели я сидел в офисе первого московского банка и рассматривал акции «Лунной энергии». Акции были довольно красивые с водяными знаками. Я долго их рассматривал, пока не пришёл управляющий. Я недавно нанял этого человека он был профессионал своего дела в отличие от Васина.

— Там пришли Бобков и Шульман. Они требуют отдать им акции.

— Ну, наконецто! Сейчас подойду.

Я взял кейс с акциями «Лунной энергии» и вышел в зал. Шульман был высокий мужчина сорока пяти лет от роду. Бобков был среднего роста, полный. Он был ровесником Шульмана. Оба они были одеты в дорогие костюмы и оба ругались, на менеджеров, не стесняясь в выражениях.

— Здравствуйте господа! Вот это ищите? — сказал я, открывая кейс.

— Сергеев ты?! — изумился Шульман.

— Что здесь происходит? Почему акции у тебя? — спросил Бобков.

— Вы пришли в мой банк, и требуете мои акции. Это я не понимаю, что происходит — сказал я.

— Твой банк? Это наш банк! Мы его организовали! Мы вложили в него деньги! Это наши акции! — сказал Бобков, пытаясь выхватить у меня кейс.

Но тут в зал вошёл генерал Смирнов с четырьмя сотрудниками.

— Генерал арестуй Сергеева — он украл наши акции! — потребовал Шульман.

Сотрудники ФСБ надели наручники на Шульмана и Бобкова и посадили их в кресла.

— Ты за это ответишь генерал! — пригрозил Шульман.

— Это ты всё организовал? Ты за всё ответишь! — сказал Бобков, обращаясь ко мне.

— Пригласите журналистов — сказал я.

— Да пригласите журналистов. Я им всё скажу! — сказал Шульман.

Открылась дверь и в помещение банка ввалилась большая толпа журналистов с камерами и микрофонами.

— Господа будьте нашими свидетелями! Мы задержали этих членов правительства при попытке получить акции мошенническим путём. Господин Сергеев сейчас Вам всё объяснит! — сказал генерал Смирнов.

— Итак, раньше первый московский банк принадлежал его управляющему Васину и генеральному директору Копылову.

— Да это наш банк, наш! — сказал Шульман.

— Заткнись! — прикрикнул на него, начинающий понимать Бобков.

— Но потом я купил этот банк за один миллиард кредитов. После этого была совершена сделка века, когда Алекс Дэвис продал свои 40 процентов акций «Лунной энергии» первому московскому банку за сто миллиардов кредитов. Деньги были заплачены с моих счетов, акции перед Вами. Сегодня ко мне явились Бобков и Шульман, требуя отдать акции. Свои требования они подкрепляли вот этой бумагой, которую они заключили с бывшими владельцами банка Васиным и Копыловым. Эту бумагу они подписали, когда уже не являлись владельцами банка и не имели никаких юридических прав на мою собственность. Обратите внимание. Вот документ на право собственности на банк. В нём фигурирует сумма в один миллиард кредитов. Вот договор о продаже акций, который был заключён между Алексом Дэвисом. Стоимость контракта составляет сто миллиардов кредитов. А теперь посмотрите на ту бумагу, которую мне представили Бобков и Шульман. Стоимость пакета акций в ней указаны в один Кредит! — сказал я, показывая бумаги.

После моей последней фразы в зале раздался дружный возглас возмущения.

— Как вы понимаете, они мошенническим способом пытаются у меня выманить эти акции, за которые я заплатил сто миллиардов кредитов. Как вы можете убедиться — на их бумаге стоит дата. Вы можете сравнить её с той датой, что стоит в документе о продаже банка. Как Вы можете убедиться — эта бумага была подписана уже после продажи банка и не имеет никакой юридической силы — сказал я.

— Ты ещё ответишь за это и ты тоже! — сказал Шульман.

— Вот видите! Они ещё угрожают нам! Не удивлюсь, если они, прикрываясь своими должностями, попытаются уйти от ответственности! — сказал я.

— Ничего. Я с этим разберусь! Выведите их! — сказал генерал.

Сотрудники ФСБ вывели Бобкова и Шульмана из банка и посадили в припаркованный автомобиль. Автомобиль уехал, а мы с генералом остались отвечать на вопросы. Я целый час старательно отвечал на вопросы журналистов, разыгрывая из себя жертву. Через час журналисты ушли. Я вернулся в кабинет управляющего и положил документы в сейф. Генерал был рядом со мной.

— Что дальше генерал? — спросил я.

— Поеду к судье, возьму ордер на обыск. Эти хапуги наверняка ещё и взятки брали. Если так, то им никакой адвокат не поможет. Сядут надолго.

— Удачи генерал.

— Шеф и всётаки подумайте над моим предложением.

— Ты же знаешь — меня беспокоит не это. Юджин так и не обнаружил связи между «Лунной энергией» и убийством моего брата.

— Мы всё равно найдём, кто это сделал.

— Надеюсь, что это так.

Бобкова и Шульмана осудили на пять лет. Правительство Британии, узнав о нашей сделке с Дэвисами, решило её разорвать, но тут возмутились английские банки, которые должны были получить мои деньги, и пригрозили судом. У британского правительства не было таких денег, и они решили отступить. Дэвис старший подписал письменное признание и получил пожизненное лишение свободы. Дэвис младший отбывает пятнадцатилетний срок в одной из английских тюрем. На этом можно было бы и закончить моё повествование, если бы не неожиданные события, случившиеся со мной в дальнейшем. И началом этой цепи стала моя встреча с Неклюдовым. Мы сильно сдружились. Раз в месяц мы устраивали весёлые пирушки у меня дома. Прошло, полгода с описываемых событий, мы сидели на кухне огромного дома моего брата, и пили безумно дорогой бренди.

— Ну, ты, наконец, решился? — спросил Артём, когда мы уже серьёзно набрались.

— На что решился? — не понял я.

— Ты знаешь, о чём я. Хватит уже горевать. Отмени завещание и займись своей личной жизнью. Тебе только 38. Ещё жить и жить!

— Я не умею строить отношения.

— Да ты даже и не пытаешься.

— У меня есть отношения.

— Ну, да! На одну ночь. Тебе надо создать свою семью, а не жить воспоминаниями погибшей семьёй брата.

— Ты прав, но как перешагнуть себя? Как решится на серьёзные отношения?

— Объяви, что ты хочешь начать серьёзные отношения. Найди сваху, в конце концов.

— Я боюсь. Вдруг они со мной только изза денег?

— Друг! Если будешь бояться, то так и будет. Кто ищет, тот всегда найдёт. Но сначала отмени завещание.

— Хорошо.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Завтра?

Я немного помялся.

— Хорошо, завтра.

— Слово?

— Слово!

— Тогда выпьем за это!

— За что пьём?

— Мой друг вернулся из царства мёртвых!

— Хороший тост.

Мы пили всю ночь, а днём, несмотря на жуткое похмелье, я вызвал водителя, и мы съездили к нотариусу. Я разорвал своё завещание, пожелав ему всего хорошего. На следующий день мне позвонил Круглов. Судя по голосу, он был в бешенстве.

— Да.

— Слышал, ты отменил завещание.

— Да это так.

— Не хочешь объясниться?

— А что тут объяснять? Я собираюсь жить, а не умирать. Я объявил, что собираюсь жениться. Скоро будет конкурс, где я буду выбирать невесту. Я даже сваху нанял. Скоро у меня будет жена и дети. У меня будет будущее!

— Будущее? А ты не подумал, что тебя могут убить? Что твою будущую жену и детей тоже могут убить! И тогда какое будущее ждёт твою компанию? Если тебе наплевать на себя, то подумай какое будущее ждёт нас?

— Может, хватит этих страшилок? Я разобрался со всеми врагами. Теперь мне ничего не грозит! Я теперь могу жить! Спокойно ЖИТЬ! Понимаешь? Мне надоела война! Надоело насилие! Хватит!

— Говоришь, что разобрался со всеми врагами? Это ты про то, как ты вложил в убыточную компанию сто тридцать миллиардов кредитов? Или про то, как наша компания вытягивает из долговой ямы конкурента, телепортируя для них Гелий3 с Луны?

— «Лунная энергия» принадлежит мне, также как и «Солнечная энергия». Я вправе сам решать, как использовать свои активы.

— Это означает, что «Солнечная энергия» скоро разорится?

— Да никто не разорится! С первого дня основания «Солнечной энергии» мы с ними конкурировали, но при этом мы не разорялись. Наоборот мы становились только богаче. С чего ты взял, что мы сейчас начнём разоряться?

— С того, что в «Лунной энергии» тебе принадлежит 70 процентов акций, и ты отдашь контракты им, чтобы получать больше денег.

— Мне уже полгода принадлежат акции «Лунной энергии», а в моих предпочтениях ничего не поменялось.

— Если ты не составишь завещание, то…

— То что?

— То я сделаю заявление для прессы. На лицо явный конфликт интересов. Пусть правительство России решает, что с этим делать.

— И чего ты этим добьёшься? Хочешь раздуть скандал? Хорошо. Тогда я созову совет директоров и изберу нового генерального директора.

— Кого именно?

— Да того же Неклюдова. Он давно хотел занять твоё место.

— Только попробуй!

— Попробую, если ты продолжишь угрожать мне.

— Это бесполезный разговор — сказал Круглов и повесил трубку.

«Что это было?» — подумал я. Круглов не выполнил свою угрозу. Я списал это на обычную ревность, что я предпочёл «Солнечной энергии» «Лунную энергию». В конце концов, ему надо просто смириться с этим.

Прошло две недели после нашего разговора с Кругловым. Мне нужно было ехать на встречу с невестами. Сваха пригласила журналистов, и они устроили настоящее шоу. Ко мне в особняк заехал чёрный лимузин. Я открыл дверцу — там сидела сваха. Это была полная женщина лет сорока пяти. Я сел напротив неё и мы стали обсуждать детали предстоящей встречи.

— Вот Вам бумага с текстом.

— Честно говоря, не понимаю, зачем мне это? Я собираюсь устраивать личную жизнь, а не снимать шоу.

— Но Вы же должны хорошо выглядеть. Если вам нечего произнести перед камерой, то, как Вы создадите хорошее впечатление?

— Я спокойно поговорю с каждой кандидаткой без камер.

— Ну, вопервых, с каждой поговорить у Вас не получится — не хватит времени. А вовторых, откуда такая уверенность, что именно та, что Вам понравится, будет среди кандидаток? Может она увидит Вас по телевизору, а Вы двух слов связать не можете?

— Убедили. Давайте текст.

Я стал читать текст, когда услышал какоето шипение.

— Что это шипит? — спросил я.

— Шипит? Я ничего не слышу — сказала сваха.

Шипение усилилось.

— Да действительно чтото шипит — сказала сваха и закрыла глаза.

У меня вдруг резко закружилась голова. Очень сильно захотелось спать. Я зевнул и чуть не свалился на пол. Вдруг в голове мелькнула мысль: «Усыпляющий газ!». Я попытался открыть дверь, но она была заблокирована. Я попытался выбить окно, но оно было бронированным. Шатаясь, я упал на диван и закрыл глаза.

Конец первой книги.