Я очнулся на больничной койке. Снова у меня была сломана нога, на этот раз правая. Не успел я протереть глаза, как ко мне подошла знакомая медсестра.

— Здравствуйте! Вы очнулись? Как самочувствие?

— Нормально. Только нога болит. Принесите мне костыли, не охота валятся.

— Вам нельзя вставать. У вас сложный перелом.

Я привстал на локтях. Действительно моя нога находилась на растяжках, и пошевелить её не было никакой возможности.

— У меня всё нормально, только нога сильно болит. Позовите врача. Это опять Соколова?

— Да. Сейчас позову — сказала медсестра и вышла. Вернулась она в сопровождении знакомого врача. Зашла врач. На её голове было чтото невообразимое из лент и заколок.

— Здравствуйте! Рада видеть Вас снова.

— Не готов сказать того же. Сделали новую причёску?

— Да. Тут золотые ленты и заколки с камнями.

— Это бижутерия?

— Нет. Что Вы. Это бриллианты.

— Наверное, очень дорого? Стоит половина Вашей зарплаты?

— Нет. Дешевле. Я могу себе это позволить. Но мы отвлеклись как Ваше самочувствие?

— Всё нормально, только нога болит. И хочется почесаться.

— Придётся потерпеть. Что Вы помните из последнего?

— Помню, как произошёл взрыв. Помню, как я полз к стене. Ещё у меня был шум в ушах, но сейчас всё нормально.

— Я скажу, чтобы Вас осмотрел отоларинголог. И надо показать Вас психиатру.

— Зачем?

— Вы пережили сильный стресс. Этот стресс может сказаться на Вашей психике.

— Я в порядке. Скажите, что стало с остальными.

— Круглов в соседней палате. У него ожог лица и перелом левой руки. В палате напротив лежит Неклюдов.

— Что с ним?

— Ампутация обеих ног.

— Тяжело ему досталось. Он в сознании?

— Да. Кроме ампутации ног с ним всё в порядке. Это довольно удивительно. Бомба взорвалась у него практически под ногами, но он остался жив, а вот остальные.

— А что остальные?

— Трошев и Кортнев — мертвы, перелом позвоночника. Сафин в коме, закрытая черепномозговая травма и перелом позвоночника. Прохоров перелом рёбер и сдвиг диафрагмы.

— Что с Карташовым?

— Он умер.

— Перелом?

— Инфаркт. Сердце не выдержало такого стресса.

— Это очень плохо. Он был другом нашей семьи. Когда состоятся похороны?

— Они уже прошли.

— Как?

— У вас была контузия. Вы пять дней пролежали без сознания.

— Пять дней? Что произошло за эти пять дней?

— Много чего. Журналисты как с ума сошли. Этот взрыв во всех новостях.

— У них есть обвиняемые?

— Есть.

— И кого обвиняют?

— Всех подряд. Даже Вас.

— Меня?

— Вас и Круглова. Бред конечно, но ведь это журналисты.

— Можете мне принести пульт от телевизора, и телефон.

— Телефон?

— Да. Надо позвонить жене Карташова. Мария Кирилловна, если не ошибаюсь.

— Нет. Телефон я Вам не дам.

— Это почему?

— Я боюсь за Ваше психическое здоровье. Если психиатр разрешит, то тогда да.

— Да я в порядке. Несите телефон.

— Нет. Я в ответе за Вас. У Вас могут быть проблемы, о которых Вы даже не догадываетесь.

— Ладно, зовите своего психиатра — сдался я.

Разговор с психиатром был самым бессмысленным разговором в моей жизни. Психиатр задавала какието вопросы, я давал ответы. Наконец через полчаса она сдалась и разрешила принести телефон. Я набрал номер и пытался поговорить, но разговора не получилось. Мария Кирилловна постоянно плакала навзрыд. А что ещё можно было ожидать от убитой горем женщины? После разговора настроение у меня совсем упало. Я прекрасно понимал, что нас пыталась убить «Лунная энергия», но почему у них это получилось? Этот вопрос никак не давал мне ответа.

В это время в палату вошёл Круглов. Я не сразу его узнал. Голова у него была перебинтована, изпод повязки выглядывал лишь один глаз. На левой руке был гипс.

— Привет! Мне сказали, что ты очнулся. Как самочувствие? — спросил он.

— Привет. Хорошо. Судя по тому, что случилось с остальными — у меня дела лучше всех — ответил я.

— Слышал, что случилось с Карташовым?

— Слышал, даже говорил с Марией Кирилловной.

— А я был на похоронах. Сбежал на пару часов.

— Ну и как там?

— Плохо. Он выглядел молодцом. Поразительно — он до самого конца поддерживал Нас.

— Сволочи. Сначала мой брат, теперь Карташов. Они что так и будут убивать нас одного за другим? С этим надо чтото делать!

— Согласен. Мне всё не даёт покоя вопрос: «Как они узнали, что мы будем на Луне?»

— Ты об этом комунибудь говорил?

— Нет. Об этом знал только Грызлов.

— А его помощники? Александр изза помощников профессора Маслова убили моего брата.

— Я знаю. Их я проверил в первую очередь.

— Подожди! А те молодые люди, что ловили нас при выходе из портала?

— Их не проверяли. Хотя их не отправляли с Земли, а набрали из обслуживающего персонала на Луне.

— Надо их проверить. Среди них мог быть информатор «Лунной энергии».

— Хорошо мы их проверим.

— В любом случае их надо найти. А что по этому поводу думают следователи?

— Они подозревают нас.

— Что? Почему?

— Нас взорвал аватар. Только у «Солнечной энергии» была технология производства аватаров.

— Но у нас украли технологию! Маслов об этом говорил и мой брат тоже!

— Они оба мертвы. Доказательств нет. Ладно, с этим както разберёмся. Скоро к тебе придёт следователь. Разговор будет записываться, так что постарайся держать себя в руках.

— Записываться?

— Да. В каждой палате установлено несколько камер. Они нужны, если надо наблюдать за тяжелобольными людьми. Обычно они выключены, но сейчас я их включу.

— Есть чтото, что я не должен говорить?

— Нет. Можешь рассказать всё. Если мы чтото попытаемся скрыть — нас тут же уличат во лжи. Правда, сейчас — самое лучшее оружие.

— Хорошо. Я готов с ним поговорить.

Круглов ушёл, а через пятнадцать минут вошёл следователь. Это был плотный мужчина, лет за сорок.

— Я следователь по особо важным делам Куракин Денис Витальевич. Что Вы можете рассказать по факту взрыва на Луне.

— Всё, что знаю.

— Рассказывайте.

Я начал подробно всё рассказывать, начиная с разговора с профессором Грызловым и заканчивая самим взрывом. Когда я закончил следователь буквально сиял.

— Очень интересный рассказ. Вы сможете подтвердить Ваши слова для протокола?

— Конечно.

— То есть Вы хотите оформить явку с повинной?

— И в чём мне виниться?

— Ну как. Вы вместе с Кругловым, организовали похищение и убийство, членов правления компании «Солнечная энергия».

— И почему Вы пришли к таким выводам?

— Ну как же? Вы мне всё рассказали! Вы похитили членов правления!

— Правда? А их мнение Вы спрашивали?

— Не переживайте, обязательно спросим!

— Я не думаю, что хотя бы один из них разделяет Ваш оптимизм. И вы прекрасно знаете почему, если бы не было этого мнимого покушения, то аватар взорвался бы гораздо раньше. Это невинная прогулка в Мурманск просто спасла им жизнь.

— Вы можете сколько угодно оправдываться — это Вас не спасёт. Технологией производства аватаров обладает только «Солнечная энергия», поэтому только Вы смогли сделать аватар и совершить теракт!

— И при этом взорвали самих себя? Какая извращённая логика.

— Откуда я знаю, что там произошло? В этом должны разбираться эксперты. Может аватар, должен был взорваться гораздо раньше? Или это был направленный взрыв? Почему Вы и Круглов живы, а другие мертвы?

— Карташов тоже был в курсе событий.

— Вы и его хотите приплести, но не получится! Он мёртв. Доказать Вам ничего не удастся! Я уличу и посажу Вас за терроризм!

— Не надо мне говорить про терроризм! Террористы убили моего брата!

— А с этим делом тоже не всё чисто! Сначала террористы убивают Вашего брата, потом членов правления. Причём убивают не сами, а через автоматона и аватара. Не слишком ли много совпадений? Я подозреваю, что здесь терактами прикрывается банальная борьба за власть, и что Вы в этом принимаете непосредственное участие!

— То есть Вы во всём обвиняете меня?! Очень удобная позиция. Зачем искать истинных виновников. Достаточно обвинить жертву преступления!

— Следствие разберётся кто здесь жертва!

— Раз Вы уже всё расследовали, то ответьте мне на один простой вопрос?

— Какой?

— Чем убили членов правления?

— Бомбой.

— Это я знаю. Скажите — это было оболочное или безоболочное взрывное устройство?

На секунду он задумался. Мой вопрос вывел его из равновесия.

— А почему Вы спрашиваете?

— Мне просто интересно.

— Это тайна следствия.

— Просто я думаю, если взрывное устройство оболочное, то обычно оболочку начиняют поражающими элементами — болтами, гайками, металлическими шариками. В этом случае на телах членов правления должны остаться следы от поражающих элементов. А сами поражающие элементы можно будет извлечь из тел здесь в больнице. Нужно спросить у врачей находили ли они поражающие элементы.

— Не знаю. Скорей всего она была без оболочной.

— Странно.

— Что странного?

— Аватар, ведь сам, по сути, оболочка. Его скелет состоит из металлических частей. Эти металлические части могли разрушиться и травмировать членов правления.

— Откуда Вы всё это знаете?

— Моего брата взорвали. После этого я прочитал соответствующую литературу.

— Не знаю. Может, и были какието металлические части. Следствие разберётся.

— Вы крайне некомпетентный человек в своём деле!

— Теперь Вы будете выставлять оценку моим профессиональным качествам?

— Нет — я просто констатирую факт. Разве Вы не знаете, что аватар — это точная копия человеческого тела? Он состоит из плоти и крови. Там просто не может быть никаких металлических частей! А взрывное устройство? Вы ничего о нём не знаете, хотя должны были изучить его в первую очередь!

— Я всё знаю об этом деле!

— Правда? Когда я Вас спросил о взрывном устройстве, сначала Вы сослались на тайну следствия, а потом дважды сказали, что ничего не знаете! А ведь взрывное устройство — это главная улика! Его Вы должны были исследовать в первую очередь! Но нет! Это Вам не интересно, ведь виновные уже найдены — осталось только собрать доказательства!

— Не вам мне учить, как работать!

— Конечно не мне. Для этого у Вас есть начальство. Только всё Ваше обвинение строится на том, что мы единственные, кто обладает подобной технологией, но даже не можете предположить, что аватара могли банально украсть!

— Как это?

— Ученики профессора Маслова занимались выращиванием собственного аватара. Профессор Маслов погиб в теракте. А куда делся этот аватар потом? Вы этим вопросом не задумывались? Я ведь проверил — этот аватар просто бесследно исчез.

— Исчез? Да это просто отговорка! Надо же было на когото перевести стрелки. Аватар мог быть сделан «Солнечной энергией», но его «украли». Да я ни за что в это не поверю!

— А я ни за что не поверю, что за пять дней, что я находился без сознания, Вы ничего не узнали о взрывном устройстве. Скорей всего Вы просто и не хотели ничего знать. Вы уже назначили виновного. Осталось провести суд и назначить наказание. А нахождение истинного виновника в Вашу компетенцию просто не входит.

— Знаете, сколько я посадил таких как Вы? И все мне чемто грозили, ктото судом, ктото физической расправой.

— Я Вам не грозил. Просто Вы сильно невзлюбили «Солнечную энергию», поэтому так и стараетесь нас посадить. Может это политический заказ? Или Вы работаете на наших конкурентов? Может, Вы работаете на «Лунную энергию»?

После моих слов у него непроизвольно дёрнулась верхняя губа, но он, похоже, этого не заметил.

— Ну, хватит! Сначала Вы обвиняете меня в некомпетентности, потом, что я беру взятки. Это уже слишком!

— А что Вы хотели? Сначала Вы обвиняете меня в убийстве членов правления, потом в убийстве моего брата, при этом, не предъявляя никаких доказательств. Неужели Вы думаете, что я буду просто лежать и молчать?

— Я Вас посажу! Вас и всю Вашу шайку!

— Кишка тонка!

— Это мы ещё посмотрим! — сказал следователь и ушел, хлопнув дверью.

Через пять минут ко мне в палату заглянул Круглов.

— Я всё видел. Здорово ты его отшил. Теперь он сильно разозлится. Но ничего! Наши адвокаты не лыком шиты! Мы сможем…

— Он берёт взятки! — прервал его я.

— Что?

— Он берёт взятки!

— Откуда ты это знаешь?

— Когда я заговорил о «Лунной энергии» у него дёрнулась верхняя губа.

— Серьёзно?

— Да. Можешь посмотреть на видео.

Круглов включил телевизор, висящий под потолком, и стал просматривать запись.

— Действительно дёргается, но может это нервный тик?

— Нет. Я уверен, что он чтото скрывает!

— Слушай, обвинение в получении взятки — это серьёзное обвинение. Если мы ничего не докажем, то это серьёзно обернётся против нас.

— Я уверен.

— Но если он получил взятку, то всё сходится. Понятно, почему он так хочет нас засадить. Если это «Лунная энергия», то у нас большие проблемы.

— Если мы докажем, что он получает взятки, то его посадят и дадут нам другого следователя — более адекватного.

— Докажем? Но как? Может, обратимся в прокуратуру?

— Нет, прокурорская проверка ничего не даст. Это очень опытный человек. Если он спрятал деньги, то гдето очень далеко за границей.

— Тогда надо подключать ФСБ. Они смогут найти иностранные счета, если конечно они у него есть.

— У меня есть знакомый генерал в ФСБ. Он мой должник, пора долг возвращать.

— Хорошо звони ему. И узнай на счёт бомбы и того аватара. Надо выяснить каким образом он оказался на Луне.

— Хорошо. Попытаемся всё выяснить — с этими словами он вышел из палаты.

Я в больнице! Опять! Но в этот раз я даже не могу прогуляться по коридору. Я потянулся за пультом и включил телевизор. Это была настоящая теория заговора! Какойбы канал я не включил, все говорили о взрыве. Журналисты предлагали одну версию безумнее другой. Вызывало много вопросов исчезновение членов правления за сутки до взрыва. Я стал переключать каналы, пока не попал на канал с комедией. Я стал смотреть комедию, но так и не смог заставить себя засмеяться. Ситуация была слишком серьёзной и требовала немедленного решения, но что я мог сделать здесь, лежа привязанный к кровати? Я связался по видеосвязи с Артёмом Неклюдовым.

Он лежал на кровати. Увидев меня, он улыбнулся и включил звук.

— Привет! Рад видеть знакомое лицо! — сказал он, улыбаясь во весь рот.

— Привет! Хорошо выглядишь! — поприветствовал я его.

В ответ на это он резко отдернул одеяло. Вместо ног я увидел две культи замотанные в бинты.

— Извини.

— Нет. Нет. Не надо извиняться. Это физическое уродство, не более того. Да я стал немного ниже, но и что с того? Я довольно обеспеченный человек. Мне сделают хорошие протезы, и я буду бегать! Разве не хорошо?

— И что в этом хорошего?

— Ты не понимаешь?

— Нет.

— Ты действительно не понимаешь, или просто притворяешься?

— О чём ты?

— О чём я? В морге этой больнице лежат трупы. От взрыва погибло четыре человека! Мы могли оказаться на их месте. Вместо этого мы лежим здесь и ведём светскую беседу. Разве это не счастье? Разве это не великая удача?

— Я не думал об этом.

— А ты подумай. Мы здесь! Мы живы! Мы можем говорить, думать, дышать — разве, не это главное?

— Да ты прав. Это главное.

— Вот именно. Раны затянутся. Кости срастутся. Мы снова сможем бегать! Когда это только произошло, я лежал, и жалел себя. Как же я такой молодой и уже инвалид! Но я увидел похороны и понял, что я мог оказаться на их месте. Меня могли убить, но я остался жив! Что ноги? Это всего лишь конечности. У меня были раздроблены голени, а не череп! Мне невероятно повезло и это везение самый лучший миг в моей жизни! Он мне показал, кто я есть на самом деле. Он показал, что я долбанный карьерист, который готов на всё, чтобы получить власть. А что значит всё? Потеря ног это и есть это «ВСЁ»! Это главная цена, которую я заплатил за свои амбиции. И я должен быть благодарен судьбе, что лишился всего лишь этого. Она показала мне, что цель не оправдывает средства, какой бы желанной она не была!

— Цена? Почему ты так уверен, что потеря ног это плата за чтото? Мы все были там. Мы все могли погибнуть. То, что мы выжили — просто случайность.

— Случайность? Так ты к этому относишься? Ты что не видишь закономерности?

— Какой закономерности?

— Бомба взорвалась у меня под ногами. Я мог погибнуть, но остался жив. А Сафин, Трошев и Кортнев погибли, хотя стояли дальше всех от двери.

— Сафин мёртв?

— Да. Он умер, так и не выйдя из комы. Знаешь, от чего они умерли?

— От чего?

— Они сломали себе шеи! Они дальше всех находились от взрыва, но их шеи сломало как спички. Разве это не символично, когда я остался жив, а они, которые находились дальше всего от центра взрыва, сломали себе шеи?

— Это довольно странно, но наверняка этому есть какоето разумное объяснение.

— Какое разумное объяснение? Я должен был умереть, а они должны были выжить! Всё получилось с точностью наоборот, и это не случайность!

— И чем это, потвоему, это можно объяснить?

— Судьба, бог, карма — называй, как хочешь. Но то что высшие силы вмешались и оставили мне жизнь — это бесспорно.

— Это бред. Как можно в такое верить?

— Верить? А как насчёт фактов?

— Каких фактов?

— Круглов выжил, и получил небольшой ожог лица. Всё потому что он не стремился к власти. Он хотел сохранить компанию и для этого устроил весь этот спектакль. Я стремился к власти. Я шел наверх, не смотря не на что. И что я получил? Я споткнулся на пути к власти.

— А Сафин, Трошев, Кортнев — что хотели они?

— Их погубила жадность! Я знал про Ваш разговор в самолёте. Они хотели отступиться, чувствуя опасность, но в них сыграла жадность! Они не прислушались к голосу разума, а потому погибли.

— Чушь! Всё это притянуто за уши. Если бы официант подошёл с другой стороны, если бы бомба была другой мощности, если бы мы вошли в комнату в другой последовательности — всё, абсолютно всё могло сложиться подругому.

— Я Вас не виню. Многие люди всю жизнь ищут веру, но так и не могут её найти.

— Какая вера? Всё это цепь случайностей! Всё могло быть подругому!

— Тогда объясните мне, почему погибли именно они? Почему те трое, что разговаривали с Кругловым в самолёте, не смогли это пережить?

— Я не знаю.

— Я знаю — всё должно было случиться именно так, а не иначе. И не важно, какой мощности была бомба, неважно с какой стороны бы подошёл официант, неважно каким бы по счёту они вошли в комнату, первыми или последними — они всё равно бы погибли, а мы бы всё равно остались живы. Три человека погибли! Даже по теории вероятности шансы, что они умрут, были ничтожны. Но они мертвы, а мы разговариваем!

— Да это странно.

— Это карма!

— Хорошо. Допустим это карма. Допустим, мы видим вмешательство высших сил. Мне непонятно зачем их убивать? Какой в этом смысл?

— Нельзя быть таким жадным! Именно изза жадности они погибли. Для нас это важный урок!

— Да о какой жадности идёт речь? У них было по одному или по два процента акций. У них не было никаких шансов стать генеральными директорами. И своего кандидата они бы не за что не протолкнули, им просто бы не хватило голосов.

— Вот именно, но они всё равно пытались добиться своего. Они всё равно лезли наверх. Вот ты говоришь, что акций у них был один процент, а потвоему это мало? Знаешь сколько, сейчас стоит один процент нашей компании? Десять миллиардов кредитов. И это один процент. А вся компания оценивается в триллион кредитов. Сейчас мы контролируем 45 процентов энергетического рынка планеты. Потвоему десять миллиардов это мало? Средняя зарплата в развитых странах — три тысячи кредитов. На десять миллиардов можно прожить безбедную жизнь, но им и этого показалось мало. Они захотели большего, и за это судьба покарала их.

— А может вовсе не в этом дело? Может не жадность ими двигала, а страх? Человек всегда боится потерять свои деньги. Вложишь деньги в какоенибудь дело, а оно прогорит. Ладно, если у тебя есть контрольный пакет акций, тогда ты сам несешь ответственность за свои решения, а что если ты имеешь мизерный процент акций, и от тебя ничего не зависит? Тогда ты боишься всё потерять, и никто не возместит тебе потери.

— Ты сейчас сам это придумал?

— Нет. Я присутствовал при разговоре. Я видел страх в их глазах.

— Они боялись за свою жизнь, а не за свои деньги.

— А для многих разве это не одно и то же? Ты делаешь ставку и ставишь на неё всё. Если ставка выиграет, то заберёшь выигрыш. Если проиграет, то ты потеряешь всё: и деньги, и здоровье, и семью и даже жизнь.

— Вот они и проиграли. Высшие силы дают им картбланш, определённый кредит доверия. Когда этот кредит иссекает — жизнь человека прерывается.

— Только им?

— Всем нам. Каждый из нас испытывает терпение высших сил. Я тоже долго испытывал их терпение. Теперь у меня хороший шанс, всё изменить.

— А помоему это полный бред. Вся картина мира для меня представляется очень просто. Существуют две компании, которые борются за место под Солнцем. Они непримиримые конкуренты готовые разорвать друг друга на части. Они ведут войну, в которой есть погибшие и раненые, и мы жертвы этой войны. Это естественный отбор — часть эволюционного процесса не более того.

— Как всё просто звучит! А как в эту схему Вы впишите смерть этих троих? Наверняка они даже не были в списке жертв теракта. А вот мы с Вами наверняка были в списке их жертв. Мы для них главные цели, а они сопутствующий ущерб. И что тогда убило их и спасло нас? Стечение обстоятельств, или вмешательство высших сил? Это должен решать каждый для себя.

— Их убила «Лунная энергия».

Лучше бы я этого не говорил. Он сразу изменился в лице: нахмурил брови, плотно сжал губы. Ещё секунду и я бы услышал, как он скрежещет зубами, но он взял себя в руки.

— Я не хочу о них говорить. Хотя… Они изменили мою жизнь.

— Если не хотите говорить, то…

— Нет. Если мы будем игнорировать проблему, то сама собой она не решится — сказал он. В его голосе отчетливо слышались металлические нотки.

— Проблему?

— Да. Знаете, я пытался поставить себя на их место. Пытался понять их проблемы, и не смог. Я не могу назвать их людьми. Это просто твари, которые пытаются убить нас. Сначала Ваш брат, потом все мы! Эти твари не остановятся, пока всех нас не убьют! Значит, их надо убить первыми! Их надо убить и точка, без уступок и предварительных переговоров! Просто выжечь калёным железом, как болезнь, которая если её не остановить разрушат всю планету!

— Довольно радикально.

— Жестко, даже жестоко, но справедливо.

— Убить всех их? А если…

— Никаких если! Никто из них не заслуживает снисхождения!

— Всех под корень?

— Да. Если мы будем колебаться, если мы начнём их делить на плохих и хороших, то неизбежно проиграем. Мы должны быть сильными. Мы должны их убить целиком и полностью, а уже потом будем каяться, и замаливать грехи.

— Я так не могу. Я не хочу мстить.

— А как же твой брат? Что он хотел бы? Он бы хотел умереть? А его жена, а дети — они хотели бы умереть?

— Нет.

— Вот и я не хотел остаться без ног, а сейчас лежу здесь и мечтаю о протезах.

— Но ведь нельзя убивать всех подряд!

— Не обязательно всех подряд. Это желательно, но необязательно. Главное — это найти заказчиков и исполнителей. Найти и покарать!

— А ты прав. Этих людей надо найти и наказать. Если этого не сделать — они убьют всех нас. Я был не прав. Я просто хотел сохранить компанию брата, но это невозможно сделать, пока виновные не будут наказаны.

— У умных людей мысли сходятся.

— А как же кредит доверия высших сил?

— Плевать на этот кредит. Они первые развязали войну, поэтому заслуживают справедливой кары.

— Почему они прибегли к террору, разве нет других способов?

— А все законные способы они исчерпали. Сначала они подали в суд, на том основание, что только «Лунной энергии» можно было возить гелий3 с Луны. Потом они пытались запретить атомным электростанциям на Земле покупать наш гелий3. Далее они пытались запретить строительство хранилищ на Земле, мотивирую тем, что гелий3 крайне опасен. Все суды они проиграли. Ни сколько не сомневаюсь, что теперь они подадут в суд на использование телепорта. И также не сомневаюсь, что этот суд они проиграют.

— Почему?

— Потому что они идиоты. Они не умеет просчитывать свои действия. Своими бесконечными судами они только отпугнули клиентов, и они пришли к нам. Теперь нам принадлежит даже большая доля энергетического рынка, чем есть у них.

— Слепая, ничем не мотивированная ярость?

— Ну как не мотивированная? Мы отнимаем их деньги, разве не так?

— Гдето я читал: «Нельзя вечно быть монополистом и диктовать цены, рано или поздно появится конкурент — закон рынка».

— Точно.

— Насчёт закона. Ты общался со следователем?

— Он идиот. Его бредовая идея, что Круглов устроил покушение сам на себя, не выдерживает никакой критики.

— Я думаю, он не идиот, а опасный враг. Его купили.

Неклюдов сразу нахмурился.

— Это точно? — спросил он.

— Неизвестно. Круглов, через свои каналы проверяет мою версию — ответил я.

— Враги повсюду. Даже теракт они хотят использовать против нас.

— Если мы докажем, что его купили, то сможем снять обвинения.

— Ты, правда, думаешь, что они на этом успокоятся? Не получится так, попробуют подругому. Их НЕОБХОДИМО убить!

— Я согласен, но что я могу сделать, лежа на больничной койке?

— Зря ты себя недооцениваешь. У тебя есть ноги, а это уже чтото. Ты бывший спортсмен, не бизнесмен, не политик, но смог отстоять компанию брата. И здесь всё получится, надо только начать действовать.

Его слова глубоко запали мне в душу. Действительно я могу лежать на больничной койке и жалеть себя, либо начну действовать. Осталось выработать хороший план. Враг хитёр и коварен, но это не повлияет на мою решимость расправиться с ним.

Через месяц с меня сняли гипс. Я сидел в конференцзале компании «Солнечная энергия». Рядом со мной сидели: Круглов, Неклюдов в инвалидном кресле, адвокат компании и двое плотных мужчин. Эти плотные мужчины также как и адвокат были одеты в костюмы. Было видно, что эти костюмы им явно малы. Адвокат были одет с иголочки в дорогой костюм. На его лице были стильные дорогие очки.

В зал вошёл следователь и сел в кресло напротив.

— Здравствуйте, Денис Витальевич. Мы собрались здесь, чтобы обсудить некоторые вопросы — начал елейно адвокат.

— Какие вопросы? — не понял следователь.

— Вы подозреваете нашу компанию в организации взрыва в бизнесцентре на Луне.

— Сейчас идёт следствие и я не вправе обсуждать с Вами его ход.

— Понимаю, но источники близкие к следствию утверждают, что Вы готовите обвинение против нашей компании.

— Что за источники?

— Я не вправе обсуждать с Вами своих клиентов.

— Зачем я здесь? Мило побеседовать мы могли и у меня в кабинете.

— Вы постоянно бросаетесь такими обвинениями, что они требуют серьёзного подтверждения. Ваше последнее интервью на телевидение подпадает под статью уголовного кодекса «Клевета».

— Вы обвиняете меня в клевете? Это просто смешно.

— Что в этом смешного? На Ваших заявлениях наши акции потеряли миллиарды кредитов стоимости. Вы бросаетесь голословными обвинениями, а ведь следствие ещё не закончено!

— У меня есть доказательства, есть подозреваемые. Ваша компания сама это организовала и сейчас вы просто пытаетесь торговаться.

— Торговаться? Думаете, у нас настолько плохая переговорная позиция?

— Вас прижали к стенке. Вам некуда деться. Если процесс начнётся с теми обвинениями, что у меня есть — Ваша компания проиграет, и Вам придётся уйти с рынка.

— А что Вы предлагаете?

— Я предлагаю снять обвинения против компании, лишь оставив обвинения против Вас — сказал он, указывая на Круглова.

— А взамен?

— Взамен Вы предоставите скидку одной компании, на приобретение гелия — 3.

— Что за компания?

— Её название я сообщу позже.

— А размер скидки?

— 100 %.

— То есть мы должны просто подарить гелий этой компании? А Вы не боитесь, что мы записываем этот разговор и не обвиним Вас в вымогательстве взятки?

— Нет. Вы потеряете гораздо больше, если не пойдёте мне навстречу. Тем более я не называл ни имён, ни названий компании. Мне нечего предъявить.

— То есть Вы действуете как провокатор?

— Я хочу Вам помочь, поэтому и предлагаю сделку. Принимать её или нет — решать Вам.

— Интересно предложение. Вы сами обвинили нас, сами создали напряжённость вокруг нашей компании, а теперь хотите, чтобы мы за это ещё и заплатили? Это называется шантаж. Грубый, наглый и ничем не прикрытый.

— Так вы не ответили, согласны на сделку или нет?

— Я предлагаю тебе другую сделку. Ты назовёшь заказчика своего преступления и будешь выполнять всё, что тебе скажут, тогда так и быть я тебя не посажу — сказал один из плотных мужчин.

— А ты кто такой?

В ответ на это мужчина достал удостоверение из кармана и протянул его следователю.

— Майор Фролов ФСБ России — сказал мужчина.

— И что я, повашему, должен испугаться? — сказал следователь, возвращая удостоверение.

— Зачем пугаться? Достаточно просто сотрудничать со следствием.

— Чего это ради?

— Мы тут покопались и обнаружили очень интересный счет в банке на мальдивских островах — сказал второй плотный мужчина и тоже протянул удостоверение.

У следователя снова дернулось лицо, но он быстро взял себя в руки и взял в руки удостоверение.

— Капитан Цыплаков ФСБ России.

— И что за счёт Вы нашли? — спросил он, отдавая удостоверение.

— Он был открыт на фирму Вашей жены.

— И откуда вы об этом узнали?

— Поверьте — это было непросто. Но мы вдруг выяснили, что на Мальдивских островах собираются построить небольшую ядерную электростанцию, которая будет работать на гелии3. И тогда мы решили им помочь это сделать. А после этого они решили отойти от своего правила и показали нам данные о счёте Вашей жены. Хотя открывали его Вы. Вам ведь запрещено иметь счета за границей? — сказал адвокат.

Следователь сидел мрачный и ничего не говорил.

— Что молчите, сказать нечего?

— Я тут не причём. Это счёт моей жены.

— Да бросьте! Вы открывали счёт, Вы тратили эти деньги. Думали, мы ничего не узнаем? Или надеялись, что мы не сможем с ними договориться? — спросил адвокат.

— Договорится? Да Вы их просто купили! Правильно я выдвигал обвинения против Вашей фирмы!

— Хватит! Подумайте лучше о своём будущем Куракин! Вам выдвигаются серьёзные обвинения, и это не шутки! Взятка в особо крупных размерах может стоить Вам долгих лет заключения. Это дело резонансное, поэтому судья скорей всего даст Вам максимальный срок — сказал Фролов.

— Вы чтото говорили о сотрудничестве со следствием?

— Да. Вопервых, Вы назовёте имя заказчика. Вовторых, вы напишите заявление об отказе от дела — теракта на Луне. И втретьих, Вы вернёте все незаконно присвоенные средства.

— А что взамен?

— Условный срок.

— Я согласен, но мне нужны гарантии.

— Я тут подготовил текст соглашения. Можете ознакомиться — сказал адвокат, протягивая лист бумаги.

Следователь бегло пробежал лист глазами и подписал его.

— Что Вы хотели узнать? — спросил он.

— Имя заказчика.

— Я его не знаю. Все переговоры велись по электронной почте.

— Ладно. Мы проверим Вашу переписку. Теперь заявление об отказе от дела — с этими словами адвокат протянул другой листок.

Его следователь тоже бегло пробежал глазами и подписал.

— Мне надо сдать дело другому следователю и доложится начальству.

— Потом доложите. Что на счёт возврата средств?

Следователь достал из кармана сотовый телефон.

— Продиктуйте номер счёта — я переведу средства.

Майор достал свой телефон и продиктовал цифры. Следователь произвёл какието манипуляции с телефоном.

— Всё. Деньги перечислены.

— Подтверждаю. Деньги пришли.

— Всё? Я свободен?

— Не совсем. Надо ещё обсудить некоторые моменты у меня в кабинете.

— Я так и думал. Хорошо. Пойдемте, поговорим — с этими словами следователь стал подниматься изза стола. ФСБшники последовали его примеру.