Андрей Кудрявцев ушел, но после его ухода Игорь так и не смог продолжить работу. Воспоминания с необычайной настойчивостью атаковали его, не позволяя думать о чем-либо другом. Молодой преподаватель полулежал на диване с закрытыми глазами. Именно с закрытыми, ведь стоило ему сомкнуть веки, как он так отчетливо все слышал и видел, словно это было вчера. А ведь прошло уже почти два с половиной года. Стройная фигура, звенящий колокольчиком голос... Она только что прилетела, ей не терпится поделиться впечатлениями, показать фотографии, подарить сувениры. ЕМУ подарить, ведь приобретала и везла их для НЕГО. «Интересно, сейчас она так же любит путешествовать? Куда же тогда ездит, если побывала уже во многих из самых живописных уголков планеты?», – неожиданно спросил себя Игорь. «Она искала рай на земле. Нашла ли? Ведь каждая новая страна казалась ей лучше предыдущей». Он, Игорь Клевин, тогда еще студент четвертого курса, несет ее огромные сумки, а она идет чуть впереди. Как королева... Походка легка и уверенна, речь и жесты безукоризненны, улыбка спокойна и прекрасна. И глаза... Они самые обыкновенные, но выражение, глубина и какая-то едва скрываемая усмешка... Родители могли подарить этой девушке весь мир, но она предпочитала принимать подарок по частям. Игорь тоже хотел бросить к ее ногам мир... мир своих чувств. Она училась на курс младше, вовсю наслаждаясь жизнью. «Теперь, быть может, она ею уже пресытилась. Любые удовольствия когда-нибудь надоедают. Неужели и я был «удовольствием»?» – с грустью подумал Игорь Клевин.

«Спокойно шла по коридору, никого не трогала, и тут на тебе!» – скорбела над своей участью Марина Канина. Она уже собиралась идти домой, когда закончились все уроки, но прямо по курсу неожиданно нарисовалась Евгения Владимировна – завуч по воспитательной работе. Что-то говорила про викторину для первоклассников – Марина не совсем поняла, чего от нее хочет эта грузная женщина. Но одно девушка запомнила точно: их с Машей о чем-то просят. А это значит, что Маша обязательно что-нибудь придумает, ведь прекрасно знает, что Канина общественно-полезные дела и подобную самодеятельность терпеть не может. Именно поэтому она из школы сразу пошла к Маше Мельниковой.

– Маша, привет! Как дела?

– Нормально. Мы с тобой примерно час назад виделись. С тех пор ничего не изменилось в моих делах. А ты откуда?

– Из школы. Евгения Владимировна меня в коридоре подкараулила.

– И что?

– Да я сама толком не поняла... Она что-то про викторину для первоклассников говорила. По-моему, мы с тобой должны ее провести.

– Под конец учебного года? Зачем?

– Ой, Маш, ну я не знаю! Мне не докладывали.

– В чем она должна заключаться?

– Кто?

– Не кто, а что – викторина.

– Я не запомнила.

– Потому что не слушала, – с укором в голосе сказала Маша подруге.

– Не ворчи на меня! – обиделась Марина. – Я тогда думала, как бы скорее от нее улизнуть, а не про общественно-полезные дела. И вообще, все это из-за тебя!

– Что из-за меня? Почему? – не поняла Мария.

– «Нагрузили» нас из-за тебя. Ты учишься хорошо, всегда на все соглашаешься, вот Евгения Анатолиевна и села на шею. И мне достается. Ох, и нелегко твоей подругой быть, Машка! Мне надо молоко за вредность давать.

– А как списывать у меня, так это нормально, значит? – на сей раз обижалась уже Маша.

– Маш, не злись!

– А я не злюсь. Просто теперь придется к ней идти и говорить: «Евгения Владимировна, Марина не слушала, что Вы ей в коридоре говорили, поэтому не могли бы Вы повторить? Извините ее, пожалуйста. Она больше так не будет».

– Но ты же так не скажешь... – заискивающе улыбнулась Канина.

– Конечно, не скажу, – вздохнула Маша. – Придется что-нибудь придумать.

«Как быстро время летит, – подумал Игорь Клевин. – Кажется, все было только вчера». Детство Игоря прошло в Индии. Его родители трудились в русском посольстве этой сказочной страны. Теперь они где-то в Африке. А Игорь – в Степном. Молодой человек всем сердцем любит родной поселок: бескрайние поля и луга, могучие леса с вековыми деревьями, зеркальную гладь прудов и озер. Он знает Степное и его окрестности в радиусе двенадцати километров, как свои пять пальцев. Как-то, общаясь по телефону с девушкой, Клевин сказал:

– Я родился и вырос на природе.

Услышав это, Андрей (он сидел неподалеку) тогда засмеялся и спросил:

– Как Маугли что ли? Или как простой российский бомж?

Клевин не выдержал и тоже рассмеялся. В общем, знакомство с девушкой тогда накрылось медным тазом.

В Степном Игорь отдыхает от городской жизни, от вечного шума. Еще учась в Университете, Клевин чувствовал дикую усталость от бешеного темпа городской жизни. Звериный рев машин, душераздирающий вой сигнализации, облака дорожной пыли, постоянно куда-то спешащие и озлобленные на весь мир люди – все это раздражало и утомляло его. Степное – это маленький райский уголок, где можно укрыться от всего того, что в избытке имеется в большом городе.

Вместе с родителями Игорь побывал во многих странах. Но только не в Египте. А ведь в университете он с особым интересом изучал историю Древнего Египта, и дипломную работу писал по династиям, правящим во времена расцвета египетской цивилизации. И какой же досадой было для молодого человека то, что в Египте он был лишь проездом, всего одну ночь. Во время путешествий Игорь Клевин вел что-то вроде дневника. Писал в нем лишь тогда, когда хотел оставить в памяти яркие события, неожиданные мысли и, возможно, неповторимые чувства. Теперь, перелистывая страницы и читая о том, как «билось его двадцатилетнее сердце» в ту ночь, он снова повторил: «Все так свежо в памяти, словно это было вчера. Время стремительно летит и неизбежно приближает старость. Говорят, что в двадцать семь лет не надо думать о старости. Так говорят те, кто ее боится. А я не боюсь. Все, что происходит с человеком – естественно. Так что же в этом страшного? Что дает повод для страха? Причину страхов нужно искать в себе, в своем прошлом. Но где же истоки страха старости? Ведь боятся ее почти все. Все-таки мне кажется, за страхом старости стоит страх смерти. У каждого возраста свои прелести. Но почему же тогда нам кажется, что время летит слишком быстро? Думая об этом, мы вспоминаем какие-то события, произошедшие с нами раньше. Просто память хранит в своих архивах все настолько ясно и четко, словно это было совсем недавно. Время не так скоротечно, как думают люди, и надо научиться ценить его, любить жизнь, ценить каждое ее мгновение. Когда человечество овладеет этой наукой, каждый станет гораздо счастливее. Ведь счастье – это только миг, короткая яркая вспышка, которая навсегда останется в памяти».

– Ну как? – спросила Марина подругу, когда та вышла из кабинета Евгении Владимировны.

– Все Маринка, пакуй чемоданы, – скорбно ответила Маша.

– Зачем? – испугалась Канина.

– Тебя из школы исключают.

– За что? Почему? Что я сделала? – запаниковала девушка.

– Вот именно за то, чего ты не сделала. За юношеский склероз, – Маша с трудом подавляла улыбку. Кто бы мог подумать, что Марина Канина купится на такую ерунду!

– Маш, ты, наверное, шутишь? – заподозрила неладное Марина.

– Конечно, шучу! Сценарий викторины я сама составлю. Тебе останется только провести ее вместе со мной.

– Маруся, я тебя обожаю! – обрадовалась Марина и обняла подругу. – А что ты Евгении Владимировне сказала?

– Сказала ей, что у тебя была очень высокая температура, и ты неадекватно воспринимала окружающую действительность, – с улыбкой ответила Мария и, взяв за руку ошарашенную подругу, пошла с ней домой.

Маша и Марина в самом прекрасном настроении провели викторину для первоклассников. Маша – потому что очень любит малышей, ну а у Марины был для радости особый повод. Из-за мероприятия девушки пропустили два урока ненавистной для Каниной физики. Девушки уже складывали в сумки загадки и рисунки, когда Марина заметила:

– А Димка, братик Анжелики, больше всех загадок отгадал. Умный мальчик, не то что его сестренка.

– И веселый такой, улыбается часто, – согласилась с ней Маша. – Смотри, он к нам идет!

Дима Хамин действительно направлялся к девушкам, ведь они ему очень понравились: «Добрые такие, не кричали на меня, как Анжелика».

– А у меня игрушка новая! – с широченной улыбкой сообщил он подругам.

– Правда? А какая она у тебя? Покажешь нам? – спросила Маша, наклонившись к мальчику.

– А вы со мной поиграете? – спросил Дима.

– Поиграем, конечно. Но только пока идет перемена. Потом нам на урок идти надо. Да и тебе, наверное, тоже. Что там у тебя за игрушка?

Мальчик с гордым видом вынимает из портфеля... украденную статуэтку!

Глаза девушек ментально округлились и стали похожи на пятирублевые монеты.

– Ни фига себе! – прошептала Марина Канина.

– Где ты ее взял? – спросила Маша.

– У сестры. Она у нее в комнате на комоде стояла. Только вы ей не говорите, ладно? А то она опять на меня кричать будет.

– Хорошо, не скажем, – начала более или мене понимать происходящее Маша. – А Лика часто на тебя кричит?

– Часто. А недавно вообще так орала, аж стены дрожали. Попросила какого-то учителя в школе к телефону позвать и ждать ее. А меня вахтер поймал и выгнал. Вот она и ругалась. Можно подумать, это я виноват.

Девушки постарались объяснить мальчику, что Лика перепутала, и случайно взяла статуэтку у учителя истории. «Тогда ее надо обязательно вернуть», – решил мальчик и отдал Маше фигурку сфинкса.