«Завтра последний учебный день, – с какой-то волнительной радостью подумала Мария Мельникова. – И завтра я отдам Игорю Алексеевичу сфинкса. Странно, но я ожидала каких-то других эмоций. Думала, буду волноваться, переживать, а ничего этого нет. Есть только чувство облегчения, какое бывает, когда выполняешь данное самой себе обещание».

Игорь Клевин уже собирался уходить домой: занятия были закончены, а годовые оценки выставлены. Но замысел его разрушил тихий и осторожный стук в дверь. Потом в маленьком пространстве между приоткрывшейся дверью и стеной показалось личико Марии Мельниковой; до Игоря донесся едва слышный вопрос:

– Можно?

– Да, конечно. Проходите, Маша.

Мария прошла в кабинет и села за парту, ближе всех стоящую к учительскому столу. Она медленно расстегивала замочек сумки, словно оттягивала момент возврата статуэтки, хотела его продлить. Девушка взяла в руки позолоченную вещицу и, не говоря ни слова, аккуратно поставила ее на стол преподавателя.

Сразу несколько чувств смешались в душе Игоря Клевина в тот момент: радость, удивление и непонимание реальности происходящего...

– Как вы нашли статуэтку? – спросил он с нескрываемым изумлением.

– Мы с Мариной нашли ее случайно. Мы давно догадывались, кто ее взял.

– Молодцы! Спасибо огромное! Вы представить себе не можете, как мне дорога эта вещь. Андрей говорил, что вы хотите ее найти, но я не верил в удачу подобного мероприятия. Теперь понимаю, как был не прав. Расскажите мне все подробнее!

«Она пропала! Этого не может быть, но она все же пропала...» – Анжелика Хамина металась по комнате, как хищный зверь, пойманный в капкан. «Что же я натворила! Надо было спрятать подальше. Это, наверняка, Димка. А если он ее кому-то покажет? Это конец. Конец всему. Мне теперь остается только переходить в другую школу. Придется в соседний поселок ездить. В эту школу мне теперь дорога закрыта. А может, он все-таки никому не покажет? Вряд ли. Этот простофиля с каждым встречным и поперечным готов играть». В прихожей раздались торопливые шаги. Это Дима пришел из школы. Фигурки сфинкса у него уже не было.

Игорь Клевин внимательно слушал восторженный рассказ девушки. У Маши горели глаза и пылали щеки. Молодой человек вдруг вспомнил о переданной ему записке. Он дождался, пока Мария все расскажет, эмоции, переполняющие девушку немного утихнут, и осторожно спросил:

– Маша, вы еще помните о той записке, которую передали мне?

Сердце девушки вдруг резко и неприятно заныло... Она так долго ждала этого разговора, а теперь была готова просто убежать. Ей хотелось бежать, не останавливаясь и не оглядываясь.

– Конечно, помню. А что, надо забыть? – ей стало настолько неприятным говорить на эту тему, что она готова была не отвечать на вопрос, но... Какая-то смутная тревога терзала сердце.

– Маша, я хочу, чтобы вы запомнили и никогда больше не повторяли подобных ошибок, – Игорь Алексеевич говорил вовсе не строго, а как-то по-дружески просто, что девушке моментально стало спокойнее. – Среди девушек вашего возраста часто встречается любовь к преподавателям. Как правило, неразделенная. Человек старше вас кажется мудрее, спокойнее, он не похож на ваших эмоциональных сверстников. Заметив в его поведении малейшую частичку внимания к вам, вы начинаете идеализировать человека, которого на самом деле не знаете, приписывать ему несуществующие черты характера. Это изначально самообман. Поймите, что между учителем и учеником ничего быть не может. Отношения между ними исчерпываются занятиями по школьной программе, а вне стен учебного заведения ограничиваются дежурным «Здравствуйте». Маша, вы очень хорошая и старательная ученица. Мне нравится ход ваших мыслей, вы логично и интересно рассуждаете; я благодарен за то, что вы с друзьями нашли дорогую для меня вещь. Но поймите, я далеко не идеальный человек. Давайте мы с вами забудем о той записке, будто ее и не было.

Чем дольше говорил Игорь Алексеевич, тем больше Маша Мельникова понимала его правоту. Под ясным взглядом этих темно-карих глаз все ее мечты и фантазии куда-то испарились. Остался лишь здравый рассудок. Он-то и подсказывал девушке, что ее любовь к учителю – надуманная глупость, и ничего более. «И в самом деле, как можно полюбить человека по-настоящему, совсем его не зная? Получается, я любила того, кого сама придумала. А может, он все-таки существует? Только не в образе Игоря Алексеевича?», – улыбнулась Мария своим мыслям.

Марина, облизывая на ходу чайную ложку, открыла дверь. На пороге стоял Олег Белобородов.

– Олежек, привет! – кинулась девушка на шею к брату. – Поздравляю тебя с началом каникул. Между прочим, они у нас последние. На следующий год поступать. Пойдем со мной мед есть!

– Мед? Ты же раньше шоколадное масло ложками ела... – Олег почему-то совершенно не радовался каникулам.

– Я узнала, что от него ужасно полнеют, и перешла на мед. Что с тобой? – заметила Марина скорбное выражение на лице двоюродного брата.

– Ничего.

– Неправда! Что случилось?

– Ничего не случилось. Просто завтра я уезжаю к бабушке в Воронеж. Мне родители уже билет купили.

– Они купили, или ты их попросил, чтобы они купили? – Марина явно не ожидала такого поворота событий. Она планировала очень весело провести летние каникулы в компании Олега, Маши и Егора.

– Я попросил. А что мне тут делать? Статуэтку уже нашли, все хорошо. Теперь мне в Степном делать нечего.

– Олег, ты это из-за Машки? – догадалась Марина. – Перестань. Я, конечно, не имею права, но все же скажу: она по историку сохнет. Хотя, в последнее время все меньше говорит о нем. Может, уже и разлюбила. А если и нет, то скоро точно разлюбит. Я ее уже столько лет знаю. Неужели ты мне не веришь?

– Верю, – сказал Олег. Он догадывался, что Маше нравится Игорь Алексеевич, и слова сестры его не особо удивили. – Но все равно уеду. Надо о многом подумать.

– Ты окончательно решил?

– Окончательно.

Марина не стала более переубеждать брата, так как знала, что это бесполезно.

Маша уже собиралась уходить, но вспомнила о вопросах, мучивших ее:

– Игорь Алексеевич, могу я задать вам два личных вопроса?

– Попробуйте.

– Я вас как-то в воскресенье с одной дамой видела. Это ваша девушка?

– Нет, что вы! – улыбнулся учитель. – Это девушка моего друга. Он в магазин пошел, а мы его неподалеку ждали. А какой второй вопрос?

– Второй мне задавать труднее. Он очень личный. Может, для вас это больная тема...

– Спрашивайте, Маша, не робейте. Вы очень внимательная слушательница и замечательный человек. Я отвечу на любой вопрос.

– Кто подарил вам фигурку сфинкса? – на выдохе выпалила Мария.

Игорь Клевин откинулся на спинку стула:

– Если я начну говорить, то вы устанете слушать. Вы готовы запастись терпением?

– Я им уже запаслась, – ответила Маша. Она очень переживала, что вопрос будет неприятен учителю: «Вдруг тот человек уже умер?»

– Когда я учился на третьем курсе, познакомился с очаровательной девушкой. Наше знакомство – это отдельная история. Я не буду вас, Маша, утомлять ею. Ее зовут Ирина. Не могу сказать, что она необыкновенная красавица – вполне обычная девушка. Что в ней действительно необыкновенно – так это глаза и улыбка. Если позволите, я буду говорить о ней в прошедшем времени, так как не знаю, где она сейчас и что с ней. За такое время человек может очень сильно измениться. Мы же перенесемся на несколько лет назад. Ирина очень любила путешествовать, танцевать до зари, отдыхать в самых необыкновенных местах – словом, она любила жизнь и с удовольствием вкушала ее радости. Меня покорила ее уверенность, независимость, жизнерадостность. Мы встречались. Как-то, возвращаясь из поездки в Египет, она и привезла мне эту статуэтку.

– А что потом? – робко спросила Маша, когда Игорь Клевин замолчал.

– Потом много всего было. Мы ссорились и мирились, потом снова ссорились... и так по замкнутому кругу. Она была истинной леди – утонченной, изысканной, гордой. Я тоже не лыком шит. В общем, ссоры становились все более частыми и продолжительными. Я тогда думал, что ссоры укрепляют любовь, а теперь понимаю, что это не так. Ссора ссоре рознь. Когда, выплескивая свое раздражение, оскорбляешь человека – это уже ни к чему хорошему не приведет. Важно уметь идти на компромисс. Мы с Ириной эту науку так и не освоили. Через два года мы расстались окончательно. Недавно я звонил ей, и мне сообщили, что она переехала. Странно, но я испытал облегчение. До сих пор задаю себе вопрос: любил ли я Иру? Наверное, нет. Но мне приятны воспоминания о ней. Ирина – замечательный человек; один из таких, что оставляют о себе лишь светлые воспоминания. Конечно, некоторое время после расставания были злость и раздражение, но сейчас это забылось. Кстати, Андрей встречался с ее подругой. Они тоже расстались.

– А вы давно дружите с Андреем Павловичем?

– Да, очень давно. – Игорь Клевин опустил вниз глаза его мысли перенеслись на несколько лет назад: «Всегда буду помнить студенческие годы. Время, когда учишься жить пока еще только на своих ошибках».

– Ну, мне пора. До свидания, Игорь Алексеевич. До следующего учебного года, – попрощалась Мария, заметив, что мысли преподавателя уже далеко.

– До свидания, Маша, – попрощался Игорь, зная, что в следующем учебном году они если и встретятся, то только где-нибудь на улицах Степного. – И помните: счастье может быть совсем рядом. Надо только уметь его разглядеть.

После ухода девушки Игорь взял в руки статуэтку и несколько минут задумчиво смотрел на нее. Потом положил в сумку, бормоча что-то невнятное себе под нос.