Шафрина Анжела

Тринадцать

 

Пролог

Франция. Май. 1649 год.

В ночном небе, затянутая сиреневой дымкой, светила полная луна.

По узкой дороге, провинции Фуа, ведущей к тыльной стене небольшого аббатства, медленно поднимался столб пыли. Вскоре стал слышен стук копыт.

К маленькой, замаскированной зелёным плющом калитки верхом на взмыленной лошади подъехал человек.

С опаской, озираясь по сторонам, всадник спешился. Привязав изможденного коня к дереву, человек повернулся спиной к холодному лунному свету. Ночное светило выхватило из сумрака очертания стройного высокого мужчины.

Позвякивая шпорами, усталой, уверенной походкой, всадник направился к калитке и, взявшись за круглую железную рукоять, хотел, было постучать, но дверь отварилась, и из неё показался слабый свет.

Ночного гостя аббатства Фуа, встретил старый, немой монах, одетый в длинный балахон. Голова старца была скрыта глубоко натянутым капюшоном, из-под свободной одежды была видна лишь костлявая немощная рука, с дрожащим огарком свечи. Монах проводил ночного гостя к низкой арке и показал на дверь, за которой находилась круглая лестница, ведущая вверх башни.

В этом маленьком, неказистом аббатстве вершились не богоугодные дела, а мирские. Отвечали они интересам великосветских вельмож, и в некоторых случаях королевских особ. Шантаж, подкуп, интриги — всем этим не брезговали люди, обращающиеся за помощью в лона церкви.

Ночной гость понимал, что если он вновь идет по этим старым, затянутым в склизкий мох, ступеням, значит аббату Бестье, снова понадобилась его помощь. По коже пробежал приятный холодок гордыни, а на лице растянулась самодовольная улыбка. В слабом мерцающем свете факелов, его черты, от природы красивые, вдруг стали походить на гримасу демона.

Гордыня… этот сладкий грех был особенно навязчив.

Всадник остановился и, низко опустив голову, прошептал молитву, осеняя себя крестным знаменьем.

Ступени закончились. Перед ним возникла дверь, из-под щели которой струился мягкий свет. Придав свой внешности кротость, всадник зашел внутрь кельи и остался подле порога.

Прямо, напротив, за столом сидел мужчина и что-то писал. Еще какое-то время он будто не замечал посетителя. Выдержав нужную паузу, он отложил перо в сторону и встал со своего места.

В этой сухой полусогнутой фигуре трудно было с первого взгляда угадать могущественного аббата. Одет скромно неброско. Лицом он был не чем непримечателен, но вот глаза этого человека были полны снисхождения и покровительства, а во взгляде читалась приятная усталость от власти и чужих тайн.

Аббат Бестье жестом показал, что гость может войти и припасть пред ним коленом.

С невероятным усилием воли всадник последовал ритуалу и, приложившись губами к руке аббата, застыл в позе почтенного ожидания.

— Полноте, сын мой, — не без удовольствия сказал, Бестье. Ему льстило, что такой опасный человек припал устами к его руке. Он по-отечески приподнял гостя за плечи и осторожно спросил:

— Кроме сторожа вас ни кто не видел?

— Нет, монсеньор, — голос всадника был низкий и хриплый.

— Хорошо, — выдохнул аббат.

Взглянув глазами полными тепла в глаза ночному гостю, Бестье показал на кресло в самом темном углу кельи.

— Присядьте, сын мой.

— Со мной можно без церемоний, — сказал гость. — Давайте сразу к делу.

— Знаю, друг мой, что вы неприхотливы, но я, все же, настаиваю на вашем отдыхе. Выпейте вина. В этом аббатстве делают отличное молодое вино.

Аббат наполнил из серебреного кувшина бокал и протянул его гостю.

— Если не ошибаюсь, мой гонец настиг вас, лишь в Жанраке?

Всадник кивнул.

— Далековато, — аббат продолжал держать бокал с вином в руке, — смелее, вы должны это попробовать.

Заметив, что рука Бестье трясется, ночной гость всё же принял бокал, но с первым глотком не спешил. Его мучила жажда, но показать, что испытываешь нужду, значит проявить слабость. Он лишь смочил губы в приятной прохладной жидкости и одобрительно опустил веки.

Бестье остался довольным.

— Рад, что между нами по-прежнему полное взаимопонимание и доверие, мой друг.

— Если бы вы хотели моей смерти то не стали бы вызывать к себе, монсеньор.

— Прошу в это кресло сын мой, оно очень удобное.

Всадник, принял предложение аббата. Сняв с пояса пистолеты и шпагу, он расположился в кресле, любезно предложенном хозяином кельи.

Бестье улыбнулся как можно шире и поставил кувшин с вином рядом с гостем.

— Прошу, не откажите себе в удовольствие. Возможно, вы проголодались? Не стесняйтесь, тут есть все что нужно.

— Трапеза была бы кстати, — сквозь зубы сказал всадник. Обмен любезностями его стал немного раздражать. Светские беседы не его конек. Всадник осушил бокал, налил себе второй и в который уже раз стал разглядывать до черта надоевшую келью.

По её убранству, нельзя было сказать, что это бедное аббатство. Обстановка комнаты скорей походила на обиталище богатого дворянина, нежели на жильё духовного лица. Резная мебель была сделана из заморского дуба, стол крыт золоченой скатертью, поверх которой было угощение достойное любого знатного дома. На полках из красного дерева драгоценные сосуды для богослужения и для трапезы, а на каменном полу расстилалась шкура огромного медведя и это далеко не вся роскошь, присутствовавшая в келье.

— Неплохо устроились Монсеньор, — сказал путник. — Надеюсь, мои заслуги перед церковью будут оценены также высоко.

— Ваши заслуги нам известны. Мы помним, как вы отличились в провинции Пуата. Ваши люди были полезны, весьма полезны. И, уверяю вас, что после выполнения этого деликатного дела вы будете полностью удовлетворены своим гонораром, брат Амадис.

Прозвучало его имя, и всадника напрягся. Лишь немногие знали кто он на самом деле, и аббат Бестье не был в числе избранных. Амадис напрягся. Но волнения своего, ни как не выдал.

— Откуда вам стало известно моё имя, монсеньер?

Аббат пропустил вопрос мимо ушей. Его светлость задумчиво погладил свой гладко выбритый морщинистый подбородок и сказал:

— Амадис, немного странное имя для монаха. Вы так не считаете?

Левый глаз всадника заметно дернулся.

— Вполне подходящее имя, для такого монаха как я, — он залпом осушил второй бокал и тут же налил себе следующий.

— Поясните сын мой.

— Что ж, извольте. Всё просто, Амадис был героем средневекового романа — идеал рыцарства и благородства. Конечно, то, что я делаю во имя нашей веры нельзя назвать благородством, но рыцарством немного отдает.

— Я вас не совсем понимаю, сын мой. Дела, которым мы служим….возможно, и не совсем вам понятны, но есть высшие…

— О, прошу вас, монсеньор, благочестие и пристойности можете оставить для ваших прихожан, со мной не нужно играть в игры, — голос брата Амадиса звучал ровно, без эмоций. — Рыцари проливали кровь за веру, я проливаю кровь из-за неё, так что оставим средневековые разговоры о благородстве и перейдём к делу… Кто? И какой грех на этот раз?

Настоятель проглотил все сказанное братом Амадисом, он прекрасно знал его репутацию и понимал, что эту миссию кроме него ни кто не сможет выполнить. Он нужен ему. Хозяин кельи молча достал из секретера конверт и, протянув его своему гостю, сказал:

— Здесь имя и все необходимые бумаги. Пакет вскроете только после прибытия в Иль-де-Франс. Вы должны доставить её живой или мертвой, — он сделал небольшую паузу и тихим торжественным голосом добавил:

— Сам Папа подписал.

Часть I

 

Глава I

Россия. Наши дни.

Этим утром Кристина решила встать раньше. Обычно это не входило в ее планы по субботам, но только не сегодня. Сегодня ей исполнилось тридцать лет! Она с трудом верила в это! Тридцать лет!

Казалось, ещё совсем недавно она получила от бабушки свой первый портфель, закончила школу. Как будто вчера, её чуть не выгнали из института за то, что они с ребятами устроили танец голых индейцев в кабинете химии.

Да задорные дни юности прошли. После удачного, с коммерческой стороны, замужества она как-то быстро втянулась в свой новый статус. И роль современной благополучной дамы Кристине давалась легко.

Сладко, немного по-детски, именинница стала подтягиваться на кровати, раскидывая свои длинные ноги то вправо, то влево, до тех пор, пока не прохрустели все её позвонки. С блаженной улыбкой она соскочила с кровати и направилась в ванную комнату.

Кристина подошла к зеркалу и неудовлетворенно наморщила свой вздернутый носик, она прекрасно видела, что небольшая припухлость губ и отечность глаз придавали её лицу детскую непосредственность, а копна рыжих кудрей, торчащая веером на затылке, дополняла образ девчушки-сорванца, но чтобы не быть замеченной в самолюбовании, Кристина все, же изобразила на лице недовольство.

— Рожа, — буркнула она с лукавой улыбкой и ладошками натянула лицо кверху.

Тридцать лет! Кристина подмигнула своему отражению и забралась в душевую кабинку. Там она на полную мощность включила встроенное радио и стала подпевать какому-то иностранному певцу, совершенно не попадая в ноты.

Освежившись, Кристина спустилась вниз, где на столе ее ждал огромный букет роз, горячие тосты и полный кофейник.

— Доброе утро хозяйка, мои поздравления, — сказала женщина, которая с недоуменным видом вертела в руках большого лангуста. — Не как не возьму в толк, что делать с этим чудовищем. — Ещё живой, лангуст всё пытался цапнуть пухлую руку женщины развязавшейся клешнёй. — Вот разбойник! А вы чего так рано встали? — не теряя из виду свою жертву, спросила экономка.

— Доброе утро тетя Люба. Смотрите, чтобы он вам палец не откусил.

Экономка молча, закивала и занялась панцирем морского обитателя.

— Ну, держись хулиган, — она взяла самый маленький и острый ножик и воткнула его в голову лангуста.

Кристина услышала хруст и поморщилась.

— Бедняга, — констатировала она и налила себе большую чашку кофе. С удовольствием сделав глоток, Кристина подошла к столу, на котором стояла ваза с потрясающими багряными розами и с блаженным видом вдохнула аромат букета.

— А что Игорь уже ушел? — Кристина посмотрела на часы, — Только половина седьмого. В котором часу он встал?

— Игорь Петрович, встал даже раньше меня, — тетя Люба положила в раковину поверженного зверя к остальным собратьям, которых постигла та же участь, взяла зелень и, повернувшись спиной, сказала:

— Старая я уже стала для таких деликатесов.

Кристина подошла к женщине и обняла ее за плечи.

— Вы у нас хоть куда, Любовь Юрьевна, глядишь, и замуж выдадим. Да, вон хотя бы за нашего соседа Николая Семёновича! Он с вас глаз не сводит, с того момента, как вы к нам переехали.

— Ну что вы, Кристиночка, — щеки, тети Любы залились краской. Кристина явно затронула те нотки души, которые уже лет двадцать крепко спали.

Наступила небольшая пауза, обе женщины посмотрели друг на друга и улыбнулись.

— Кристина Павловна, вы так не сказали, сколько человек будет на вечере, — экономка быстро стряхнула с себя грёзы.

— Человек? — переспросила Кристина, хрустя тостом. — Не более тридцати, думаю. Да, вы так не беспокойтесь Любовь Юрьевна, основные блюда будут из ресторана, я вчера уже сделала заказ. Так что бросьте вы лангустов и займитесь лучше собой. Сделайте прическу, наконец. Кстати вам подошло платье, что я вам купила?

— Да. Благодарю. Но вот Игорь Петрович распорядились, чтобы я это приготовила вот это. — Тетя Люба приподняла лангуста за клешню, — а я не знаю как.

— Правда? Любопытно. Он не любит морепродукты. Вы вот что, моя дорогая, возьмите-ка поваренную книгу в кабинете, там думаю, есть пару рецептов для этого разбойника. Ну, спасибо за бутерброды, кофе, я помчалась.

— Куда же вы в такую рань?

— Спешу, спешу. Пока.

Перед тем, как сесть в машину, она пошла к вольеру, в котором жил ее любимец, старый пёс по кличке Блэк. При виде этого извивающегося от радости существа у Кристины сжималось сердце от умиления. И в который раз она давала себе слово поговорить с мужем на счет проживания собаки в доме, в последнее время здоровье пса стало шатким. Пока Блэк резвился на полянке перед домом, Кристина убрала вольер, сменила подстилку и наполнила миски водой и кормом. Со всем этим она довольно быстро справилась. Собачьи хлопоты Кристина ни когда, ни на кого не перекладывала. Ей это было не в тягость. К тому же она должна была доказать Игорю что справиться сама! Настроение было прекрасным. Предвкушение теребило душу. Работа спорилась.

Весь не близкий путь к намеченной цели Кристина пыталась бороться с собой. В который раз она взвешивала свое решение о покупке. Вещь не дешевая и такой уж нужды в ней не было. Кристина надеялась, что за семь дней страсти поулягутся, и зуд шопоголика поутихнет, но желание купить перстень только усилилось. Даже во сне она видела, как надевает кольцо на палец.

Вроде ни чего особенного, кольцо как кольцо — изумруд, обрамленный серебром. Но она так давно себе не чего не покупала! К тому же день рождение, круглая дата.

Всё решено! Сама судьба дает ей шанс сделать, наконец, что-нибудь неправильное и по-женски глупое.

Тот день, когда Кристина впервые увидела это кольцо, был крайне неудачным. Сорвалось две сделки о покупке дома и земельного участка, был скандал с одной неприятной особой и, в довершении, машина не завелась.

К тому времени все ребята с офиса разъехались по домам. Мужа беспокоить Кристина не хотела. Он бы приехал, стал читать нотации, после такой болтологии Кристина просто не выдержала бы прессинга. Нет уж, лучше на общественном транспорте доехать. Она отправилась пешком к автобусной остановке по узкой улочке.

Надвигались сумерки. Солнце уже давно закатилось за высотные дома. Многочисленные закусочные и торговые павильончики закрывались. Улица пустела. Кристина шла, не торопясь, вокруг не было ни души. Странно, но такое обстоятельство ей даже нравилось. Не было и намека на страх.

Сравнявшись с единственной освещенной дверью, Кристина ни о чем не думала, а просто зашла, потому, что было не заперто.

— Добрый вечер, — услышала она, не успев переступить порог.

— Добрый. — Кристина обернулась на голос, вправо.

У прилавка стоял высокий мужчина очень преклонного возраста с блестящей лысиной и кошачьими усиками. Его сухая похожая на пергамент кожа плотно обтягивала кости черепа. Вокруг глаз темные круги, а вместо рта просто прорезь. Впечатление от его внешнего вида было не однозначным, но сильным. Такое лицо не сразу забудешь. Кого-то он ей напомнил. Но кого?

Пока Кристина в уме перебирала подходящие вариации к его образу, лавочник откинул стойку прилавка и плавно подошел к посетительнице.

— Давно к нам не заходили такие прекрасные незнакомки, — произнес он, на удивление мягким, приятным голосом. — Позвольте мне вам помочь.

Он слегка коснулся её локтя и помог преодолеть высокий порог.

Сквозь тонкую ткань своей кофточки Кристина почувствовала прохладу костлявой руки.

С легкостью юноши, старик подвел её к прилавку, а сам проскользнул мимо, за стойку. Затем он занял позу выжидания, вскинул брови и замер.

— Да просто…, в общем, — Кристина немного смутилась. — Я… ради любопытства заглянула.

Она не могла отвести от старика глаз. В его явном уродстве было что-то притягательное, завораживающее внимание. Кристина смотрела в его выпученные глаза и подбирала слова, которые надо вставить в затянувшуюся паузу, но на ум приходило только:

— Могу я от вас позвонить? — наконец выпалила она.

Его лицо разочарованно обмякло. Затем он вновь придал ему максимум очарования.

— Телефон тут возможно и есть, но кроме него еще много чего занятного можно найти.

Театральным жестом старик вытянул руки, развел их в стороны и широко улыбнулся: дескать, вот полюбуйтесь.

Кристина, наконец, оторвала взгляд от странного продавца и оглянулась. Только сейчас она заметила, какие тут высокие потолки. А так сразу и не подумаешь. Снаружи ей показалось, что это подвальное помещение. Странно. До потолка было примерно метра четыре. Стены магазина были оформлены под каменную кладку так искусно, что даже мох торчал из зазоров. Вдоль одной из стен была выстроена целая колоннада всевозможного старинного оружия. Рыцарские боевые и турнирные доспехи, шлемы, двуручные мечи, и еще что-то, что Кристина не могла опознать. Создавалось впечатления, будто находишься где-то в Европе в средних веках.

Но самое поразительное было старинное полотно, которое весело во всю стену прямо напротив входной двери. На этом полотне был изображен спешившийся всадник, в кроваво красном плаще. Одной рукой он прижимал к своей груди безжизненное тело девушки, другая его рука тянулась к небесам. В его лице было изображено столько отчаяния, что у Кристины невольно сжалось сердце.

Женщина подошла ближе и нежно провела рукой по полотну, на удивление тонкая ткань скользнула меж пальцев. Печальная картина, мелькнуло в её голове.

— Он так и не вымолил прощения у Господа, — сказал старик, как будто прочитал её мысли, — его душа уже принадлежала темной стороне.

— Темной стороне? Хм… Прямо как в "Звездных войнах". А что это значит?

Старик-продавец пропустил вопрос мимо ушей, чуть шаркая ногами, он подошел и взглянул на полотно так, словно сам написал его. Затем он приблизился еще чуть-чуть так близко, что Кристина почувствовала его дыхание на своей макушке. Она обернулась.

Старик возвышался над ней как высохший дуб. Она заглянула в его водянистые глаза и прониклась взглядом.

— Он просто хотел любви… — в голосе старца послышались нотки упрека.

Кристина как завороженная смотрела за движением его тонких губ, этот шепот отозвался эхом в самом её сердце.

— Знаете, ведь за настоящую любовь есть только одна цена…

— Цена? — еле слышно спросила Кристина.

— Да. Цена.

— И какая же?

— Ваша душа, — букву "ш" он протянул в обоих словах, и фраза стала похожа на шипение змеи.

По спине Кристины пробежали мурашки, руки похолодели, а во рту пересохло.

— А вы сгорали от страсти? Ваше сердце кипело? — старик закрыл глаза и понюхал воздух вокруг лица Кристины. — Нет. Пока нет. Ну, это ничего, вы еще молоды и скоро все может измениться. Жизнь так неожиданна.

Почему-то это прозвучало для Кристины как угроза. Ей вдруг захотелось покинуть этот склеп с живой говорящей мумией.

— Простите меня, милая барышня. — Старик явно почувствовал испуг посетительницы. — Театральность это моя слабость. Я немножко заигрался. Просто надоело, что всё только и смотрят на это полотно. Других вещей даже не замечают.

— Неудивительно, — сказала Кристина, облегченно сглатывая ком, — полотно просто великолепно. Интересно, сколько может стоить такая картина?

— Полотно не продается! — вдруг резко ответил старик.

Он достал из кармана большой клетчатый платок, повернулся к Кристине спиной и стал интенсивно протирать рядом стоящий комод.

— Эта вещь хозяина, и он слишком дорожит этим произведением.

— Если он так им дорожит, то почему не держит его у себя в доме?

— Хозяин еще не присмотрел себе достойного жилища.

— Ну, если ваш хозяин такой привереда, то я могла бы ему помочь. Мы с мужем владеем небольшим агентством по недвижимости, и для поисков подходящего жилья наша фирма это то, что ему нужно.

Кристина подошла к прилавку. Она достала из сумочки визитную карточку, и, положила её на тот самый комод, в котором, по-видимому, старик решил проделать дыру своим носовым платком. Старик кинул косой взгляд на переливающуюся золотистыми буквами карточку и остановился. Он сузил свои круглые глаза и прочел надпись вслух:

— Агентство Уют, Королёва Кристина Павловна. Мы поможем вам найти дом вашей мечты.

Он положил карточку себе в карман и спросил:

— А, вы, уже нашли свою мечту? — его голос вновь стал странным, будто гортанным.

Кристина не знала, как ей реагировать. Она стояла с полуоткрытым ртом и недоуменно глядела на безумного старца.

Старик вопрошающе замер.

Кристина стала поглядывать то на дверь, то на старца. Лавочник не шевелился. И тут она поняла — продавец похож на сумасшедшую разговаривающую восковую фигуру.

Бред какой-то! Ну и денек. Господи, может он просто забыл как нужно себя вести с людьми? Со стариками это бывает. В следующий момент Кристина сделала совсем невообразимое — она дунула в застывшую маску лавочника.

Старик не выдержал и заулыбался.

— Как вам моя пауза? Как я сыграл?

— Гениально! — а про себя Кристина подумала, что вместе с кожей у этого человека высохли последние мозги.

— Простите просто весь день ни одного клиента.

— Угу. — Кристине то было понятно почему.

— Что ж мадам, перейдем к делу. Думаю, вы то, что нужно моему хозяину. Я передам ему вашу карточку.

— Спасибо и…

Старик не дал ей закончить фразу.

— А не хотите ли присмотреть кое-что для себя? Помимо старинных картин и оружия у нас полно драгоценностей. Может диадему? Нет, нет, — он потрогал свой подбородок, — вам нужно что-то… что-то утонченное.

Он взглянул на неё чуть пристальней.

— Возможно, — старик, немного наклонившись, достал из-под прилавка маленькую бархатную коробочку. — Вот взгляните на это, — он положил коробку с украшением на прилавок.

— Да я, вообще, то просто позвонить…покупки не входили в мои планы.

Старик был неумолим, стоял и сверлил Кристину глазами.

— Ну, хорошо я взгляну.

Кристина взяла коробку и под докучливым взглядом продавца открыла её.

— Тут кольцо, — заключила она.

— О, это не просто кольцо!

Тонкими кривыми пальцами лавочник взял перстень в руку и стал играть им на свету.

— Посмотрите, как переливается изумруд.

Кристина оценила игру света камня.

— Он просто создан для вас и так подходит к вашим зеленым глазам, — в одно мгновение старик превратился в галантного кавалера, его голос стал менее скрипучим, почти мягким.

Он взял руку Кристины и надел ей кольцо на палец.

— Оно вам как раз в пору! Просто удивительно.

Кристина посмотрела на перстень, действительно кольцо сидело великолепно, а камень был просто чудо, он переливался несколькими оттенками: от бирюзового до голубого.

— Сколько оно стоит?

— О, вы опять, о деньгах, мадам. Разве можно оценить красоту!

Старик обвел руками всю комнату.

— Посмотрите вокруг, ведь это же не просто старые вещи. Это крупицы истории! Каждая буквально пропитана воспоминаниями!

— Раз уж вы так заговорили, значит, оно очень дорогое. В любом случае я не намеревалась делать покупки.

Она с большим сожалением, сняла кольцо и положила его на прилавок.

— Вообще-то я зашла позвонить у меня не завелась машина и я подумала…Впрочем это не важно. Так у вас есть телефон?

Старик с явным огорчением убрал драгоценность обратно в бархатную коробочку, и сказал что телефона в магазине нет.

— Ну что ж, было приятно пообщаться, спасибо, вам за ваше время. Я пошла.

— Оно будет вас ждать, — крикнул лавочник, когда Кристина уже почти вышла на улицу.

Когда Королёва выбралась наружу, то испытывала смешанные чувства. С одной стороны — облегчение, с другой — разочарование, слишком уж перстень ей приглянулся.

Постояв какое-то время на улице, Кристина пошарила у себя в карманах, нашла немного наличных и направилась к автобусной остановке.

На протяжении всей недели Кристина хотела вернуться в эту лавку, но как назло, в последние дни у нее было полно работы. Как снег на голову свалились несколько выгодных сделок, которые нужно было закончить в срок, затем еще приготовления к праздничному ужину по поводу ее тридцатилетия.

Вообще-то Кристина не любила праздновать дни рождения. На торжественном вечере настоял ее муж. Он на протяжении нескольких дней твердил, что тридцать лет это круглая дата, что в последнее время она много работала и что пора бы расслабиться. В конце концов, он заразил Кристину духом вечеринки, и ей самой захотелось, как следует погулять.

Королёва так углубилась в свои воспоминания, что совершенно забыла о дороге. Вдруг, из-за поворота что-то выскочило прямо к колесам. От неожиданности Кристина на мгновения выпустила руль и потеряла управление, после ночного дождя дорога все еще была мокрой. Машина начало заносить влево. Вовремя вспомнив, как нужно крутить руль в случаи заноса, Кристина, выровняв автомобиль и затормозила.

— Какого черта! Что это было? — выкрикнула она, вцепившись в руль до боли в суставах.

— Вот уж по истине, говорят, что женщина за рулем хуже обезьяны с гранатой.

Кляня себя, на чем свет стоит, Кристина вышла из автомобиля и стала осматриваться. Дорога была совершенно пустой. Пройдя немного назад, она заметила, что около обочины что-то или кто-то лежал.

— Господи, неужели я, кого-то сбила?! — В груди женщина почувствовала неприятный холод.

Кристина осторожно продвигалась вперед. Чем ближе Королёва подходила к тому, что лежало на обочине, тем ясней понимала, что это не человек. В утреннем тумане она едва рассмотрела черное лохматое животное похожее на собаку. Кристина почувствовала легкое облегчение. В голове мелькнула мысль, что если бедняга еще жив, то можно отвести его в ветлечебницу, которая находилась как раз по пути.

Строя в голове планы по спасению несчастного животного, она постепенно двигалась вперед.

Но, тут оно резко вскочило на лапы.

"Несчастное животное" — совсем не собака. Это существо оказалось огромным. Его черная шерсть, которая напоминала старую свалянную шубу, стояла дыбом. Зверь уставился на свою обидчицу желтыми глазами и замер в угрожающей стойке. Его пасть оскалилась и показала огромные клыки.

Мгновенно забыв о своих благих намерениях, Кристина стала пятиться обратно к машине.

Зверь стал медленно двигаться к ней.

— Хорошая собачка, — уговаривала Кристина, — я не хотела тебя давить, ты же сам выпрыгнул, я просто тебя не заметила. Ну, чего ты смотришь на меня так злобно, я же просто хотела тебе помочь.

Двумя прыжками зверь резко рванул вперед.

От неожиданности Кристина споткнулась и упала на спину, сердце бешено заколотилось, она хотела быстро встать, но вдруг почувствовала сильный удар в грудь. Зверь придавил ее своими лапами к мокрому асфальту. Кристина зажмурила глаза. Будучи заядлой собачницей, она понимала, что в подобной ситуации лучше не дергаться, и не в коем случае не открывать глаза. Прямой взгляд может расцениваться животным как вызов. Кристина затаила дыхание.

Резкий запах псины ударил в нос, она чувствовала, как из его пасти капают слюни прямо ей на лицо. Кристина ощутила, как её тело наливается свинцом. Голова стала кружиться как после хорошей порции бренди, она поняла, что теряет контроль над своим сознанием.

 

Глава II

Когда Королёва очнулась, то оказалось, что она сидит в своей машине, а голова ее лежит на руле. Кристина попыталась приподняться, но тут же почувствовала приступ тошноты. Прежде чем её стошнило, Кристина успела открыть дверь, и машина осталась чистой. Новый позыв преодолеть не удалось, и весь завтрак был на земле. Ещё какое-то время желудочная слабость не унималась, но справиться с ней помог страх, Кристина вдруг вспомнила, что с ней произошло. Королёва лихорадочно огляделась вокруг и ощупала своё лицо, затем голову, на затылке была небольшая шишка. Она не стала выяснять, куда делся зверь и был ли он на самом деле. Кристина повернула ключ зажигания и, вдавив педаль газа в пол, рванула с места.

Куда и зачем едет, Королёва поняла лишь после того, как показались первые высотки, а по встречной полосе всё чаще стали встречаться автомобили, машина въехала в город.

Кристина сбавила скорость, и припарковалась возле знакомого кафе.

— Успокойся, это просто страшный сон, дневной кошмар и больше ни чего, — сказала она сама себе.

Несколько раз, глубоко вздохнув, Королева вышла из машины и направилась к массивной двери бара.

Бар работал круглосуточно тем и нравился Кристине. Внутри заведения всегда была спокойная приятная обстановка: мягкий свет, тихая музыка и приветливая улыбка бармена. Здесь всегда можно было выговориться, а человек за стойкой всегда делал вид, что слушает. Но сегодня Кристине не хотелось говорить, она просто заказала выпить и прошла за самый дальний столик.

Когда она села и попыталась закурить, то оказалось, что руки её дрожат, а по всему телу озноб. Королёва то и дело обнюхивала свои пальцы, в боязни ощутить запах мокрого пса. Она не как не могла разобраться, была встреча со зверем или же это видение просто следствие удара головой.

Боже, но как это было реально! Тогда как она оказалась в машине? Неужели странные видения вновь вернулись? Эта мысль её напугала больше всего. Перед глазами сразу же возник человек в черном из её детских кошмаров.

Когда официант принес выпить, Кристина тушила в пепельнице вторую сигарету. Она поблагодарила юношу, за напитки и не торопясь, сделала глоток. По бокам языка и на небё Кристина ощутила знакомый древесный вкус. Не став дожидаться пока букет напитка раскроется полностью, Королёва сделала ещё глоток, затем ещё один. Дрожь тело удалось унять лишь со второй порцией "Джонни Уокера", этот недорогой сорт виски Кристине нравился больше всего — действует моментально. "Джонни" придавал уверенность даже самым отъявленным неудачникам, и уже через полчаса Кристина была уверена в том, что всё это просто некоторое недоразумение, что ни какого зверя не было и что у неё прекрасное настроение!

Она подняла кверху руку:

— Официант! Кофе, пожалуйста. И как можно крепче.

После двойного эспрессо, Кристина расплатилась по счету.

Она вышла из бара полная решимости сделать себе приятное и купить колечко. Даже застигший врасплох сильный ливень не заставил Королёву изменить намерения.

До места добраться оказалось не так просто, в выходной день на узких улочках города машин было так же, как и в будни в часы пик. Когда именинница добралась до магазинчика, на часах был уже почти полдень.

Ливень закончился. Тучи рассеялись.

Бесшумно она зашла в магазин, где ее встретил как старую знакомую все тот же странный продавец. На лице у него сияла улыбка.

Старик раскланялся и поцеловал Кристине руку.

— Я ни минуты не сомневался в том, что вы вернетесь, — его глаза излучали самодовольство, — думаю, я знаю зачем вы пришли.

Быстро шмыгнув за стойку, он достал коробочку, взял из нее заветный перстень и протянул его покупательнице.

— Вы очень проницательны, — сказала Кристина, не отводя глаз от маленького светопреставления, которое устроил камень, переливаясь в солнечном свете.

— Проницательность тут не причем. Я видел ваши глаза, когда вы на него смотрели, они просто горели желанием. Вы хотели перстень так же, как, но хотел вас.

— Простите? Хотел меня? Интересно.

— Каждая вещь, мадам, имеет свою ауру. Вещи, как люди неповторимы, тем более старинные вещи. У этого кольца есть своя история.

— Не сомневаюсь, — с явной поддевкой сказала Кристина.

Но старика ничуть это не задело. Он бесцеремонно взял руку Кристины в свою ладонь, ту самую на которую она уже успела примерить перстень, и впился в кольцо глазами.

— Его подарил своей возлюбленной один дворянин, — начал он, — накануне его отхода в поход. Молодые поклялись в вечной любви. Оба они были из небогатых семей. И вот, в день, когда юноша должен был вернуться к своей возлюбленной, ее родители по договоренности с богатым и очень знатным господином, отправили девушку в другой город и выдали замуж за очень влиятельного человека. Обезумев от горя, молодой человек постригся в монахи и заперся отшельником, в далеком аббатстве.

Кристина высвободила свою руку из шершавой ладони старца.

— Печальная история, — сказала она, ну так просто, чтоб поддержать разговор. — А что потом стало с бедной девушкой?

— К сожалению, в те времена это была типичная история, мадам. Я думаю, что девушка родила кучу детей своему старому мужу, растолстела и умерла, так и не познав счастья истинной любви.

Кристине вдруг стало грустно. Она подумала о том, что тоже умрет так же, как эта несчастная девушка. Только вместо кучи детей у нее будет куча работы.

— М… да, — многозначительно произнесла Кристина. Затем обвела глазами помещение и остановила взгляд на том самом месте, где ещё неделю назад висело великолепное полотно. — А где ваша картина?

— Продана.

— Что? Но вы в прошлый раз сказали, что она не продается!

Старик сощурил свои ехидные глаза.

— Жизнь полна неожиданностей, мадам, — произнес он таким тоном, чтобы отбить охоту от дальнейших расспросов. — Надеюсь, кольцо принесет вам удачу.

Последняя фраза прозвучала холодно. Наверное, это означало: — "Всего вам доброго. Спасибо, что зашли".

— Да, конечно. Я просто в этом уверена. Всего хорошего и… побольше вам клиентов.

Странный старик. Все время говорит загадками. И что только не придумывают лавочники для того, чтобы продать свой товар, думала Кристина, выходя из магазинчика.

Настроение у неё пошло в гору. Утренний кошмар рассеялся с первыми лучами солнца, которые появились на небе после столь долгой непогоды. Вечер обещал быть теплым.

— Думаю, праздник удастся на славу, — сказала она вслух.

Заскочив ненадолго в офис, Кристина на полном позитиве отправилась домой.

Всю обратную дорогу она не могла оторвать глаза от перстня, который красовался у нее на левой руке. Во всем теле ощущалась такая необыкновенная легкость, что казалось, захоти, она смогла бы летать.

Домой Кристина добралась довольно быстро. К половине второго она уже поставила машину в гараж и легкой походкой прошла к дому.

Когда Кристина зашла в холл, в нос ударил приятный аромат готовившегося ужина. Она почувствовала резкий приступ голода. Потихоньку пробравшись на кухню, она убедилась, что там ни кого нет, открыла холодильник и схватила первый попавшийся кусок съестного. Это оказался вчерашний рыбный пирог.

— И куда все запропастились? — нарочито громко спросила Кристина, с набитым ртом.

Не дожидаясь ответа, она принялась уплетать пирог за обе щеки. Она посмотрела в окно и увидела тетю Любу, которая выходила из теплицы со свежей зеленью.

Глаза Кристины наполнились теплом. Удивительно, как эта милая, добрая женщина всего за год сумела проникнуть к ней в душу, сказывалось, что Королёва не знала своих родителей, а Любовь Юрьевна была тем человеком, которым она пыталась заполнить эмоциональную пустоту, там, где должна быть любовь к матери.

Кристина росла под пристальным оком своей строгой бабушки. Елена Сергеевна держалась с внучкой на расстоянии, без сантиментов. Учеба, строгий этикет и ни каких расспросов о родителях. И без того сухие отношения испортила их последняя встреча, восемь лет назад. В тот день Кристина объявила о своем намерении выйти замуж. Тогда она впервые увидела что эмоции у её Ба все таки есть. Елена Сергеевна кричала, приводила массу доводов против замужества внучки, но Кристина не чего не хотела слышать. Нет, она не была без ума от своего избранника, просто хотела вырваться из-под гнета этой деспотичной женщины. Но решение действительно оказалось глупым, в замужестве Кристина не нашла того чего хотела, и вместо бабушкиного каблука попала под каблук своего строгого мужа.

Вот поэтому вся нерастраченная дочерняя любовь Кристины досталась мало знакомой, рассеянной торопыге, с добрым сердцем и неподдельной заботой о своей хозяйке.

Кристина смотрела, как тетя Люба идет и что-то ворчит себе под нос, загибает пальцы на руке, видимо пересчитывает сделанные или наоборот не сделанные дела. Сейчас придет и начнет ворчать.

В самом деле, не успела тетя Люба переступить порог, как тут же:

— Ой, ну, слава Богу, я уж стала волноваться! Что же это вы ушли из дому с самого утра и даже не позвонили, Кристина Павловна, ну так же нельзя, — тетя Люба положила зелень на стол.

— Игорь Петрович звонил, наверно, раз пять, очень хотел с вами поговорить о чем-то важном.

Тетя Люба понизила голос до шепота и добавила:

— Он сильно злился, что вас нету дома, сказал, что вы вечно все портите, и еще много чего наговорил, я не буду пересказывать, но вам лучше ему перезвонить.

Тетя Люба повернулась спиной к Кристине и снова стала, что-то бормотать себе под нос.

Пожилая женщина побаивалась мужа своей хозяйки.

Королёв Игорь Петрович был человек скрытный с жестким холодным взглядом. По современным канонам его смело можно было назвать красивым мужчиной, если бы не одно но — его левый глаз был заметно уже правого, а сухие, всегда плотно сжатые, губы дополняли в его внешний вид брезгливую недоверчивость. Именно с таким лицом голливудские продюсеры приглашают актеров на роли мерзавцев и соблазнителей.

Иногда Любовь Юрьевна просто не могла поверить, что такой расчетливый человек как Игорь может быть мужем этой славной девочки. И почему он имеет такое влияние на свою жену, она тоже не могла понять. Королёв каким-то странным образом умел загнать в жесткие рамки "приличия" всю непомерную энергию Кристины, при нем жена меньше смеялась, меньше жестикулировала руками, и если так можно сказать, меньше жила. Короче говоря, тетя Люба недолюбливала своего хозяина.

После слов экономки Кристина вся собралась, молча поставила недоеденный пирог на стол и пошла в другую комнату, где находился ближайший телефон. Она несколько секунд стояла в полном молчании, затем сняла трубку и набрала номер мобильного телефона мужа.

— Я слушаю, — раздалось на другом конце провода.

— Ты хотел со мной поговорить? — голос Кристины звучал очень мягко и учтиво.

— Наконец-то, эта моя славная и бесшабашная женушка! Какого черта, ты отключила свой сотовый? Ты же знаешь, что я не люблю когда ты, моя дорогая, вне поля моего зрения!

Игорь всегда говорил со своей женой так, как будто ей до сих пор двадцать два года. Королёв был старше Кристины на четырнадцать лет и позволял себе разговаривать с ней как с несовершеннолетним ребенком.

— И так, я жду объяснений. Где ты пропадала все утро?

— Я ездила в лавку купить себе подарок на день рождения, — оправдываясь, начала тараторить Кристина, — я купила себе славное колечко, тебе оно должно понравиться.

— Надеюсь, оно не очень дорогое? — строго спросил муж. Но, после непродолжительной паузы, уже более мягким голосом, добавил:

— Ты же знаешь, милая, что дела у нас сейчас идут, не очень хорошо, я просто забочусь о нашем будущем…. Впрочем, о чем это я, у тебя ведь сегодня день рождения, а я опять со своими нравоучениями.

Кристина уже стояла с мокрыми глазами, и она бы расплакалась, не вспомни в этот момент муж о ее празднике.

— Ведь это ты настоял на торжестве, помнишь, я ведь не хотела праздновать. Честно сказать, ты меня приятно удивил этим. — Кристина подумала еще немного и голосом полным благодарности добавила:

— Большое тебе спасибо за розы. Они очень красивые.

— Розы? Какие розы? Я не покупал тебе ни каких цветов! Ты же знаешь, как я отношусь к подобным вещам.

— О, прости, я просто подумала, что это ты…. Наверное, это наши ребята из офиса скинулись.

И тут Кристине стало по-настоящему горько. Как она могла подумать, что ее муж способен на подобный романтический жест, как цветы.

— Так о чем ты хотел со мной поговорить? — спросила она все тем же мягким и учтивым голосом.

— Теперь не время, поговорим, когда я приеду.

— А в котором часу тебя ожидать?

— Я не совсем уверен, думаю, часам к семи я уже управлюсь. Встречай гостей без меня. — И в трубке послышались короткие гудки.

Кристина еще долго стояла в полном оцепенении. Она не знала, как ей надо реагировать на столь щедрую скупость чувств, как ей нужно себя вести в подобной ситуации, ведь у нее не было даже близкой подруги, потому, что всех ее подруг разогнал Игорь, убеждая ее в том, что там, где семья, нет место для дружбы. Бедняжка, толком-то, не могла поплакать так, как муж не любил слез, она просто разучилась это делать. Единственное что ей оставалось, так это понемногу прикладываться к бутылочке, что она и намеривалась сейчас сделать.

Кристина пошла в кабинет, достала из бара бутылку бренди налила себе немного в бокал, села в большое кожаное кресло, подобрав под себя ноги, и сделала глоток. Обжигающая и приятная жидкость полилась изо рта прямо в желудок и через мгновения Кристина почувствовала облегчающее тепло.

— Это не выход, Кристина Павловна. Так недолго и пристраститься к спиртному.

Кристина посмотрела на стоявшую в проходе старую, уставшую женщину не чего не выражающим взглядом и тихо сказала:

— Боюсь, уже пристрастилась, — она достала из коробки, стоявшей на столе, сигару и закурила.

— И курите вы сильно много, — тетя Люба посмотрела по-матерински строго, подошла к своей хозяйке и бесцеремонно отобрала у нее бокал и сигару.

— У вас сегодня гости, и вы должны быть в форме! Пойдемте ка лучше на кухню, я вам сварю замечательный, турецкий кофе.

Она взяла Кристину за руку и та поплелась за ней как тряпичная кукла.

 

Глава III

Сидя в ванной, виновница сегодняшнего торжества смутно представляла, как пройдет вечеринка. Кристина даже толком не знала, кто на нее приглашен. У ее мужа на этот счет был свой собственный взгляд, он, как и многие бизнесмены, считал, что домашнее торжество отличный случай для того, чтобы пригласить нужных для бизнеса людей, обговорить детали какой-нибудь сделки и еще много всяких нюансов. Сама же Кристина не понимала для чего нужно вмешивать в личную жизнь всех, кто, так или иначе, связан с бизнесом. В своем представлении ей виделось, что семейный праздник — это близкие друзья, родные и просмотр семейного видео. Но за восемь лет совместной жизни с мужем, Кристине так и не удалось осуществить своё желание.

— Кристина Павловна, гости уже собираются, — раздался за дверью голос тети Любы, — я толком не знаю, что мне с ними делать, ведь Игоря Петровича еще нет.

— Я почти закончила, проведи гостей в оранжерею и предложи им аперитив. Через полчаса я спущусь вниз.

Кристина знала, что на сборы ей понадобится не больше пятнадцати минут, так как волосы у нее были уже уложены, а на макияж уходило совсем мало времени. Надев свое вечернее платье, сшитое как раз к сегодняшнему вечеру, именинница подошла к большому зеркалу, посмотрела на свое отражение и одобрительно улыбнулась.

— Ну что ж осталась только маленькая деталь, — она достала из шкатулки с драгоценностями заветное колечко.

— Надеюсь, ты принесешь мне удачу.

Кристина надела перстень на безымянный палец левой руки.

— Ты как всегда прекрасна, дорогая!

Обернувшись, Кристина увидела мужа, стоявшего в проеме дверей.

— И давно ты тут стоишь?

Твердым шагом Игорь подошел к жене и поцеловал ее в щеку.

— Вообще-то в свой день рождения я рассчитывала на большее, нежели сухой поцелуй в щечку.

— Пойдем вниз гости уже собрались. — Сказал Игорь, будто не услышав ее слов.

Времени на обиду у нее не было, поэтому Кристина повернулась к зеркалу и, сказав, что будет через минуту, стала поправлять и без того безупречную прическу.

Сегодня она чувствовала себя, как Золушка на балу. В душе ощущалось какое-то странное волнение. Предвкушение чего-то необычного. Она ещё раз поправила волосы, затем платье и перешагнула порог. Когда Кристина проходила мимо кабинета мужа, её взгляд невольно коснулся хрустального кувшина с коричнево-медовой жидкостью. Неплохо бы выпить для храбрости, мелькнуло у неё в голове, но Кристина преодолела внезапный порыв и сглотнув, прошла к лестнице. Унять дрожь в ногах оказалось сложнее, и чем больше Кристина пыталась успокоиться, тем больше нарастало волнение и потели ладошки. Какие забытые ощущения! Точно так же она себя чувствовала в те дни, когда ей предстояло переступить порог очередной школы — близость перемен. Кристина улыбнулась и стала медленно спускать.

Снизу доносились звуки музыки и голоса многочисленных гостей. С первых же ступеней слух Кристины уловил колоритный бархатный голос Эльвиры, который всегда выделялся из толпы. Голос этой назойливой особы нельзя было спутать ни с чьим другим — густые нотки её баритона действовали на окружающих так же как и её кричащие туалеты. И почему Игорь приглашает эту женщину на все светские мероприятия. Неприязни к Эльвире Кристина не испытывала, просто эта женщина ставила в тупик всех, кто попадал в поле её зрения, но в одном ей нельзя было отказать — она была настоящий дока в таких делах, как: что и где достать, сколько стоит, модно или нет, в общем, она была ходячей энциклопедией и ужасной сплетницей.

Кристина завернула за угол и встала в пролете так, чтобы незаметно разглядеть всех кто почтил её своим присутствием.

Да, Кристина не ошиблась, громкий голос принадлежал Эльвире, а рядом, что-то нашептывая ей на ухо, стоял Сергей. Эти двое всегда были вместе. Парой они точно не были, их даже друзьями назвать было сложно, а по издевкам и колкостям которые они отпускали в адрес друг друга порой казалось, что они испытывали взаимную ненависть, но порознь Кристина их, ни разу не видела.

Среди многочисленных гостей, конечно же, была и Наташа, Нэт, как называли её многие. Почти каждый день она навязывала Кристине своё общество, а Игорь всячески потворствовал этой дружбе. Несколько раз он даже отправлял Нэт с Кристиной заграницу на отдых. Результат: она была официально признана близкой подругой Кристины. Вот только сама Кристина была другого мнения.

И тут она заметила строгий взгляд мужа. Нервным движением руки Игорь дал знак, чтобы жена вышла к гостям.

Кристина прижалась к стене и глубоко вздохнула.

— Ну что же, твой выход Королёва, — иронично прошептала себе под нос именинница и вышла из укрытия.

— А вот и наша взрослая девочка! — Наташа вложила в эту фразу как можно больше тепла, но получилось не очень убедительно. — Мы уж думали посылать за тобой, дорогая, — она с завистливым взглядом осмотрела подругу. — Боже мой, какая роскошь! Ты просто ослепительно выглядишь. — И особо не скрывая своего разочарование, бросилась целовать и поздравлять именинницу.

Все гости последовали примеру Наташи. Посыпались стандартные и заезженные слова: комплименты от мужчин, скупые поздравления от женщин. В гостиной было человек двадцать пять, многие лица были совершенно незнакомы, многие знакомы до рези в глазах, Кристина приняла поздравления от всех.

Наконец, когда её рука и щеки уже слегка краснели от прикосновений, Кристина вдруг с грустью поняла, что эффект "Золушки" прошел, и она стала всем безразлична. Гости разбились на группы по интересам и едва замечали именинницу. Кристина бродила от одной компании к другой и ни как не могла найти для себя интересного собеседника. Ещё её огорчил тот факт, что ребята из офиса не пришли, с ними хоть похохотать можно. Что же могло произойти? Кристина инстинктивно взглянула на мужа, тот разговаривал с каким-то чиновником, широко улыбаясь и подливая в бокал собеседника из коллекционной бутылки. Игорь заметил взгляд жены и демонстративно послал ей через весь зал воздушный поцелуй. Он вообще любил играть на публику. В зале прозвучал вздох умиления. В этот миг Кристине захотелось стать невидимкой. Она повернулась к бару и быстро выпалила:

— Виски, пожалуйста.

Молодой бармен четкими отработанными движениями наполнил бокал и положил на салфетку рядом с Кристиной. Королёва ещё какое-то время колебалась. В голове прозвучала знаменитая шекспировская фраза на манер алкоголика: "пить или не пить"?

— Думаю, тебе не стоит пить сегодня крепкие напитки, милая. Ты же не хочешь выглядеть глупо.

Плечи Кристины нервно дрогнули.

— Неужели ты решил обратить на меня свое внимание…. дорогой! — неожиданно резко для себя сказала она. — А то я, было, подумала, что у тебя какая-то новая очень выгодная сделка выгорает…. дорогой! Ты же только для этого устроил этот балаган….дорогой!

Кристина демонстративно взяла бокал со стойки бара.

— А что будет…. дорогой, если я сейчас это выпью? Одним глотком она осушила бокал. После чего резко повернулась и, широко улыбаясь, подошла к гостю, который находился к ней ближе всех.

— О, любезный Дмитрий Андреевич, это мы так с мужем шутим! — Кристина явно паясничала, но для постороннего это было не заметно. — Где же ваша дорожавшая супруга. Кларочка душечка, здравствуйте! Спасибо что пришли!

Игорь не понял, что происходит с его женой, но быстро решил отнести подобное поведение к женскому капризу. Не сводя взгляд со стройной фигуры своей "благоверной", он последовал ее примеру, и взял рядом стоявший бокал с виски.

— Думаю тебе тоже лучше воздержаться от спиртного, — это была Наташа. Она всегда была рядом и с удовольствием наблюдала за этой супружеской размолвкой.

— Что ты тут делаешь Натали? — Игорь лишь искоса глянул на неё. — Разве ты не должна сейчас встречать Амадиса? — Игорь посмотрел на свою собеседницу с нескрываемым раздражением.

— Успокойся, я только что говорила с ним. Он будет с минуту на минуту.

— Надеюсь что так, — он смерил презрительным взглядом тощую фигуру Натали. — Иди, съешь, что ни будь по сытнее, а то скоро начнешь застревать в канализационных решетках, — он грубо её подтолкнул.

Последние слова Игоря Натали, пропустила мимо ушей. Пусть фигурой она была мелковата, зато кожа её была не прошибаема. Её ни когда не смущало такое отношение к собственной персоне, Натали вообще была человеком без комплексов, к тому же их с Игорем связывало очень богатое прошлое.

— Раньше тебя не смущали мои формы.

Игорь болезненно закрыл глаза.

— Держи язык за зубами, — затем он взял себя в руки и спросил:

— Где он?

— Он придет. Придет.

— Надеюсь, ты помнишь, что меня лучше не злить. — Игорь положил руку Натали на плече и сжал его с такой силой, что у бедной женщины захрустели кости. — Тебе лучше подойти к своей подруге, а то она что-то заскучала. Я сам разберусь с Амадисом.

Но, Натали не очень хотелось приближаться к Кристине, на её фоне она всегда выглядела жалко, тем боле, что сегодня Кристина выглядела просто сногсшибательно. Нет, пускай гости ещё немного подогреются алкоголем, а там видно будет. Но самое главное её сейчас мучил вопрос, где, черт возьми, Амадис?

Второй час праздника подходил к концу. Ужин прошел в сухой почти деловой обстановке много говорили о политике, о кризисе и ещё массе вещей которые совершенно не касались Кристины и её именин. Кристина успела пообщаться со всеми гостями и к своему удивлению нашла общий язык с Сергеем. Он единственный кто не говорил о делах. Правда и с ним разговор получился какой-то однобокий. Живой интерес неожиданного собеседника вызвал перстень Кристины. Сергей утверждал, что хорошо разбирается в антиквариате и по всем признакам кольцо действительно имеет историческую ценность.

— Эльвира от зависти умрет, она колечко заприметила еще, когда ты спускалась с лестницы. Так пихнула меня в бок, что чуть ребра не сломала. Только вот где эта лиса лазает?

— На этот раз у неё ни чего не выйдет, Серж.

— О чем это ты?

— Так не о чем.

— Обо мне говорите? — Эльвира, как всегда, подошла незаметно. — Уверена, что обо мне.

Эта женщина все время старалась подходить к людям из-за спины, именно таким образом Эльвира добывала все свеженькие светские сплетни. Вот и сейчас, она битых полчаса, наблюдала за беседующими Кристиной и Сергеем, тщательно стараясь расслышать каждое слово.

Она протиснулась между двух искусственных растений, что были специально привезены для украшения залы, и встала перед Кристиной, нависая над ней своим громадным ростом.

Внешность этой женщины была занятной. Неопределенного возраста лицо было искусно вылеплено пластическими хирургами и вполне подходило под шаблоны высшего общества. Рост сто восемьдесят три сантиметра некогда служивший объектом насмешек сейчас являлся гордость Эльвиры: её часто принимали за модель, а это ей страшно льстило.

— Ну, привет хищница! — с улыбкой сказала Кристина. — Ты как всегда неподражаема.

— Не подлизывайся ко мне. Блистать нарядами и украшениями это моя прерогатива, а ты сегодня просто до неприличия прекрасна! — Эльвира помолчала ещё секунду и в нетерпении затрясла руками, — Хватит с тебя комплиментов давай его сюда, я на него посмотрю!

— Нет, ни чего у тебя не выйдет Эля. Больше ты меня не надуришь.

— До сих пор дуешься за те паршивые серёжки?

— Так вот о чем ты говорила. Ну, ты и пройдоха мать!

— Не встревай Серж, — отмахнулась Эльвира.

— Слушай у твоей болезни должно быть название. Ты всё время что-то меняешь.

— Этим мой дорогой занимается пол планеты.

— И на что эта лиса выменяла твои серьги?

Кристина ни чего не ответила, она стояла, молча наслаждаясь моментом. И почему эти двое её так сильно раздражали? С ними весело.

— Ты бы видела, Кристина, на что она сменяла своё колье, ну то, помнишь, с рубином. На подвеску восемнадцатого века. И как, черт возьми, тебе это удается, ума не приложу!

— Детка, это не каждому дано. Я что зря штаны просиживала в универе. В конце концом это моя профессия!

Кристина улыбнулась и покачала головой.

— Не томи блин, Кристя, дай как следует взглянуть на безделушку.

— Ну, вот как с ней бороться? — она сняла перстень с пальца и протянула его Эльвире. Всё равно эта липучка не отстала бы от неё целый вечер.

Эля почти не дыша, взяла кольцо, подошла поближе к свету и стала пристально всматриваться в каждую деталь.

Прошла минута, другая. Серж уже стал нервно постукивать ногой. Наконец Эльвира оторвалась от побрякушки и заключила:

— Оно великолепно, Кристинка! Ты даже не представляешь, какое сокровище у тебя на руке! Конечно…, - тут она ненадолго задумалась, — нет, всё-таки, я не могла ошибиться. Огранка изумруда, да похоже на то, — бормотала она себе бод нос, — вот так с ходу я точно не могу сказать, но мне кажется, что это похоже на работу Челлини!

— Кого? — спросил Сергей. Что-то я раньше от тебя не слышал это имя.

— Это потому балбес, что я раньше ни когда не сталкивалась с его работами вот так в живую. Где, говоришь, его приобрела? — с неохотой протягивая кольцо Кристине, спросила Эля.

— В небольшом антикварном магазинчике, рядом с офисом, он находится в конце улицы.

— Такие вещи в магазинчиках не продаются. — Утвердительно сказала Эльвира.

— Должно быть это искусная подделка, — спокойно ответила Кристина.

— Конечно, возможно всё, но я редко ошибаюсь.

— Но ты, же не можешь вот так на глаз определить подлинность вещи, — порой Сержа раздражало всезнайство Эльвиры. — Обоснуй свою позицию.

— Ну, Серж ты то уж должен понимать, что такие украшения можно выкупить если не из частной коллекции, то, как минимум нелегально из музея.

— Да. Из музея сейчас тащат все кому не лень. Видимо Кристиночка этот перстенёк то краденный. Так что быстро перепродай его нашей великой Эльвире, она спасёт положение.

— Серж твой сарказм уже, достал. Знаешь, Кристя, сколько времени я провожу в библиотеках, а как же иначе, мне по роду деятельности нужно знать об антиквариате больше чем профессуру.

— Опять выпендриваешься, — вмешался Сергей. — Откуда ты вообще знаешь этого, как его там?

— И правда, Эльвира, кто он? — спросила Кристина.

— Бенвенуто Челлини? Известный итальянский скульптор, писатель и ювелир. Жил в шестнадцатом веке, он даже одно время работал при дворе французских королей! Если серьёзно, я по нему писала дипломную работу.

— Всё понятно. А ты других то знаешь ювелиров? — не унимался Серж.

Эльвира показала ему средний палец руки.

— Создание драгоценностей в виде перстня или других украшений для Челлини было скорее хобби, чем основным видом деятельности, — продолжила она, не обращая внимания на гримасы Сергея, — видите ли, для меня мастера Возрождения и маньеризма так же отличаются, от каких либо других, как для тебя, Серж, "Шанель" от "Красной Москвы". Итальянцы, такие как Леони, Челлини создавали свои изделия, таким образом, в которых исходные свойства драгоценных материалов отступают на задний план перед стремлением подчеркнуть изысканность обработки.

— Во, занесло, — скептически изрек Сергей, — ты вообще с кем сейчас разговаривала, я ни хрена не понял.

— Объясняю для парфюмеров. Состав не важен, важен букет, который из этого получиться. Кристина ну, ты то должна была хотя бы слышать это имя, все-таки торгуешь недвижимостью.

— Но это не делает меня знатоком истории и антиквариата. Кстати, об истории. Продавец — жуткий тип. Так вот. Он рассказал мне одну, довольно печальную историю про это колечко.

— Я слушаю, — Эльвира склонилась ещё ниже.

— Мы слушаем Эля. Мы.

Кристина, в красках, пересказала легенду, которую ей поведал старик. По мере того, как продолжался её рассказ, лица Эльвиры и Сергея становились всё серьезней. Эльвира всё время задавала вопросы, кто такая эта девушка, как её звали, нет ли ещё подробностей.

— Могу сказать лишь одно, — продолжала Кристина, — со слов старика эту девушку выдали замуж за очень знатного вельможу.

— Мне кажется, тебе нужно обратиться к настоящему спецу, — сказал Сергей, — ты меня прости Эльвира, но твоя оценка еще ни о чем не говорит.

— Я очень редко с тобой соглашаюсь, Серж, но в этом ты абсолютно прав. У меня есть один знакомый, профессор, если хочешь, Кристя, я могу вас свести, а сама пока покопаюсь в библиотеке.

— Хорошо, но давай сделаем это после моего дня рождения.

— Намек поняла. Слушай. Тебе же надо подарить подарок. Я сейчас. — Она скрылась за спинами гостей. И вернулась через минуту. Вот это тебе!

— Мои серьги?

— Ха-ха. Очень смешно. Нет. Но там тоже старинная вещица.

— На блошином рынке купила?

— Серж я тебе сейчас нос откушу.

— Хорошо молчу, тогда от нас двоих.

— Халявщик. Кристя, поздравляю тебя мне пора.

Эльвира расцеловала именинницу. Вручила ей подарочный сверток, и ушла.

— Надо же, слиняла, — сказал Серж, глядя в ту сторону, куда ушла Эльвира. — Ага, вот мерзавка, ну я тоже пойду. Завтра рано вставать и так далее. Ну, пока. Да, поблагодари тётю Любу за лангуста, было очень вкусно. Ну, всё, хопчик!

После ухода Сергея и Эльвиры, Кристиной овладело скучающие безразличие. Она решила пойти на кухню, выпить немного водки и позвонить Никите домой. Нужно же узнать, почему он, Иван и Светлана не пришли к ней на праздник.

Дозвониться не получилось. Телефон Никиты не отвечал, сотовый был или отключен, или, как всегда у него кончились деньги на счету. Остальным звонить было без толку, так как они жили за городом в противоположной стороне. Кристина выпила еще рюмочку и направилась в оранжерею.

Здесь, среди цветов и зелени, в прохладном влажном воздухе она всегда отдыхала душой и телом. При входе был небольшой холл, в котором Игорь часто проводил деловые встречи, в нем находились мягкие диван и кресла обтянутые нежной кожей буйвола, стол из красного дерева и мини бар.

Кристина села на диван. Из гостиной доносились слабые звуки музыки, которые действовали успокаивающе, женщина закрыла глаза и задремала.

Пустырь. Человек в красном плаще. Его руки обагрены кровью. В лучах заходящего солнца, было отчетливо видно как красная липкая жидкость, капля за каплей, стекает на серую землю. Голова низко опущена. Казалось, что это не человек вовсе, а тень. И тут тень оживает, поднимает голову к небесам и раздается страшный, нечеловеческий крик: "Кристина!!!". Затем крик превращается в рычание: "К-р-р-р-истина!!!"

в холодном поту, Кристина резко открыла глаза.

— О, простите, я не хотел вас так напугать.

Кристина немного проморгалась и увидела перед собой незнакомого мужчину.

— Кто вы, и что вы здесь делаете? — спросила она, вскочив с дивана.

— Успокойтесь, прошу вас, меня пригласил хозяин дома, — сказал незнакомец со слегка заметным акцентом. — А вы, я полагаю…

— А я хозяйка дома. И я хотела бы знать, с кем имею честь разговаривать в своей собственной оранжерее.

— О, где же мои манеры. Антон.

Он подошел ближе, взял руку Кристины и поцеловал её.

Кристина почувствовала его сухие теплые губы на своём запястье, в груди появилось какое-то странное чувство схожее с тем чувством там на лестнице.

— Как странно вы целуете руку, — едва дыша, сказала Кристина, — обычно целуют тыльную сторону ладони, а вы…

— Я вижу, вы уже познакомились с моей женой, Антон. Ну что ж тем лучше.

— Ваша жена просто прелесть. Я полагаю, что это, мне следует отдать ей, — и он протянул большой прямоугольный предмет, завернутый в желтую бумагу. — С днем Ангела, вас.

Кристина взяла сверток, не сводя глаз с лица Антона. В его глазах она заметила смущение.

— Благодарю вас, — и все, так же пристально глядя ему в глаза, спросила:

— Мы с вами раньше не встречались?

— Если бы я вас встречал, то наверняка бы запомнил ваше лицо.

— У моей Кристины довольно богатое воображение, — сказал Игорь и встал между ними.

— У вас очень красивое имя, Кристина — сказал Антон, продолжая смотреть ей в глаза.

Не выдержав столь пристального взгляда, Кристина отвела глаза в сторону. Затем она посмотрела на мужа так, что тот понял: она догадалась, для кого на самом деле был устроен этот праздник.

— Пожалуй, я пойду к гостям, а то как-то не прилично, что оба хозяина отсутствуют на своём же приеме.

И она, чуть пошатываясь, вышла.

— Должно быть, не легко обладать такой красотой, — сказал Антон, не сводя глаз с двери, куда только что вышла Кристина.

— Напротив, у нас с женой полное взаимопонимание, — быстро и необдуманно ответил Игорь. — И, так, сколько вы готовы заплатить за поместье?

Он сделал жест рукой, приглашая гостя присесть на кресло.

— Человек действий, понимаю. Называйте свою цену, мне незачем мелочиться.

— Конечно, я знаю, что здание находится не в лучшем состоянии. Оно реконструировалось множество раз, но это, вне всякого сомнения, готический стиль. Вы же понимаете, что поместье, наверно, является одним из самых древних во Франции…а впрочем, что я вам рассказываю, у меня есть отличные снимки замка.

Игорь достал из папки, которую принес с собой, несколько фотографий.

— Вот взгляните, стрельчатый свод, обилие каменной резьбы и скульптурные украшения, они говорят сами за себя. Здесь снимки разных ракурсов левого крыла, от правого мало что осталось, и несколько фотографий внутренних помещений.

Антон взял снимки и стал их рассматривать.

Главная башня была сильно потрепана веками, её зубчатый парапет был разрушен почти до основания. Ступенчатая крыша над главным входом была в отличном состоянии, видимо её недавно реставрировали. Само строение, где находился главный зал, также было отмечено временем: внешняя стена заросла мхом и всевозможными вьюнами. И всё равно, не смотря на это, во всём строении сохранилось былое величие. Это величие как нельзя лучше подчеркивали огромные круглые окна с резными рамами и цветными витражами.

Внутри помещения выглядели более жизненно.

Цифровая фотография с хорошим разрешением как нельзя лучше зафиксировала все мелкие детали. Окна, которые снаружи кажутся совсем бесцветными, внутри замка оживают. Через них солнечный свет попадает в главный зал, и устраивает на каменном полу такое буйство красок, что даже в самый пасмурный день серость погоды забивается огненными ультрамариновыми и цвета красного граната пятнами. Казалось невероятным, что эти витражи сохранились с давних времен.

Также, в зале находился огромный камин, над которым была высечена гравюра, с изображением герба некогда живших там дворян. По обе стороны от камина стояли бронзовые подсвечники на длинных резных ножках. Люстра на сто свечей, которая была сфотографирована отдельно, висела на длинных цепях грубой ковки. К сожалению, по снимкам нельзя было определить, в каком состоянии находятся деревянные перекрытия, но, судя по остальным фотографиям, на которых были изображены комнаты верхних этажей и подсобные помещения, дела обстояли не так уж плохо. Вложений замок требовал, несомненно, но Антон мог себе это позволить.

Он отложил снимки на столик, взял фужер с вином и, сделав глоток, сказал:

— Удивительное сооружение. А ваша супруга в курсе?

Игорь не ожидал подобного вопроса.

— Собственно, при чём здесь моя жена?

— Господин Королёв, по моим сведениям, этот замок принадлежит именно ей. Я бы не хотел стать причиной ссоры или того хуже судебного разбирательства.

Игорь несколько минут сидел в молчаливом недоумении. Затем он не спеша, собрал фотографии со стола, аккуратно сложил их в папку и ровным голосом сказал:

— Видите ли, Антон, моя жена считает себя сиротой, если не брать в расчет её бабки, с которой она не общается. Появление дальнего родственника, который оставляет ей в наследство огромный замок во Франции, вызовет в её прелестной головке кучу вопросов. Это было бы крайне болезненно для её ранимой души. К тому же для того, чтобы содержать это поместье потребуются немалые средства, которыми мы, к сожалению, не располагаем, — он медленно откусил кончик сигары, закурил, выпустил густые клубы дыма и продолжил:

— Кристина долгое время пыталась выяснить кто её родители, откуда она родом, для любой сироты это крайне важно. Понимаете, эти поиски ни к чему хорошему не привели, она стала увлекаться алкоголем, мы очень долго боролись с этой пагубной привычкой. Я не могу допустить, чтобы она вновь начала метаться в поисках химеры.

— Простите, что заставил вас нервничать, вы совершенно не обязаны объяснять мне столь интимные подробности. Уверен, что вы всё уладите, можете считать меня своим клиентом. На счет цены договоримся позже. А сейчас прошу меня простить, у меня ещё одна важная встреча. — Антон быстро встал с дивана и направился к выходу, который вел на улицу.

— Попрощайтесь за меня с вашей очаровательной супругой. Надеюсь, ей придется по душе мой подарок, — сказал он и вышел за дверь, что вела к черному выходу через сад.

Игорь нервно вытер пот со лба. Убедившись что Амадис покинул оранжерею, он наконец позволил себе расслабиться. Антон был ему крайне неприятен. Он вызывал в нем чувство тревоги, а Игорь не любил чего-либо бояться. Но дело того стоило. Если сделка выгорит, то он может спокойно начать новую жизнь.

Когда Королёв вернулся к гостям. Праздник набирал обороты.

Гости, разгоряченные спиртным, начали вести себя весьма привольно.

Визги, танцы, всевозможные выкрики, в общем, полный комплект отличной вечеринки. Какой-то парень залез на лестницу второго этажа и густо посыпал всех присутствующих серпантином и конфетти, непрерывно при этом поздравляя гостей и хозяев со всевозможными праздниками, начиная от Нового года и заканчивая днём радио. Тете Любе стоило большого труда отобрать у неугомонного гостя перекидной календарь и фейерверки, которые он собирался запускать прямо в доме, забияку быстро собрали и отправили домой на такси.

Часы показывали без трех минут одиннадцать, когда погас свет, и стихла музыка. Время праздничного торта. В зале, как по волшебству, воцарилась мертвая тишина, все ждали появления кулинарного чуда. Через пару минут ожидания вполне оправдались, в комнату въехал довольно внушительный стол на колесах, на котором водружался пятиярусный торт из белого и шоколадного крема. Сверху торта, на маленькой тарелочке, стояла миниатюрная женская фигурка очень похожая на именинницу.

— Пора резать торт! — крикнул кто-то из гостей.

— Где же виновница торжества?

— Я пойду, поищу её, — вмешалась тетя Люба, которая привезла торт.

— Сделайте одолжение, мы же не можем так долго стоять в темноте! — Раздражительно сказал Игорь.

— Я найду её, — вмешалась Наташа и направилась к лестнице.

— Кого-то потеряли? — Кристина зашла в зал с фонариком в руках.

Она поочередно освещала лица присутствующих, и её несколько позабавили их сморщенные физиономии. Все это время она стояла в углу комнаты, и не кто её даже не замечал.

— Ну, и где мой большой нож? — как можно веселей, спросила она.

С достойной выдержкой Кристина выполнила свои обязанности именинницы. После чего, побыв ещё немного на людях, поднялась к себе в комнату и плюхнулась на кровать.

На глаза наворачивались слёзы, Кристина сняла туфли и, устроившись удобней, стала рассматривать подарки, которые любезно принесла тетя Люба. Пожилая женщина уже собралась уходить, но Кристина остановила её:

— Хотите со мной посмотреть? Мне бы не хотелось делать это одной.

— Конечно, дорогая, с удовольствием.

Обе женщины, по-детски нетерпеливо, принялись разворачивать многочисленные блестящие коробки.

Чего там только не было: всевозможные серебряные рамочки для фотографий, плюшевые игрушки, книги, фарфоровая посуда, дорогая бутиковская бижутерия и ещё много всякой всячины.

— А это чей подарок? — спросила тетя Люба, показывая на желтый прямоугольный сверток.

— Это принес очередной таинственный клиент Игоря, зовут Антон. Загадочная личность, — задумчиво произнесла Кристина и опустила глаза. — Брюнет, нет скорее седой брюнет, но его лицо слишком молодо для такой седины.

Она закрыла глаза и представила его лицо.

— У него очень печальные глаза, необыкновенного цвета, светло карие, для мужчины большая редкость. Он высокий, хорошо сложен, у него странный акцент, руки ухожены, красивые длинные пальцы.

— Вам он понравился?

— Знаете, мне показалось его лицо очень знакомым.

— Он вам точно понравился. Так давайте посмотрим, что принёс этот таинственный незнакомец.

Тетя Люба взяла сверток в руки и сделала такое движение руками, как будто пыталась определить вес.

— Тяжелый, — заключила она и начала сдирать желтую бумагу. — Вроде не бедный человек, а бумага какая-то древняя, — ворчала женщина. — Какая-та ткань.

Тётя Люба стала разворачивать сверток, затем она как-то взяла за угол и полотно само развернулось, застилая весь пол в спальне.

Кристина поднялась с кровати и опустила глаза, у неё перехватило дыхание. Это был тот же сюжет, что и на полотне из антикварной лавки: всадник и девушка. А быть может это и есть то самое полотно?

Голова Кристины закружилась, комната поплыла. Ноги подкосились, и она упала без чувств.

— Который час? — Спросила Кристина, как только открыла глаза.

— Как ты себя чувствуешь, деточка? — с тревогой в голосе спросила тетя Люба. — Ты была без сознания.

— Правда? Наверно стоило упасть в обморок, только для того, чтобы вы звали меня на "ты", дорогая Любовь Юрьевна. — С улыбкой сказала Кристина, и села облокотившись на подушки. — А что собственно произошло?

— Я толком не поняла, но, по-моему, это из-за странной картины, когда вы на неё смотрели, у вас было такое лицо, будто вы призрак увидели, а потом вы что-то сказали невнятное и упали без чувств.

— Неужели? — рассеянно сказала Кристина. — Просто я наверно устала и много выпила. В последние дни я чувствую себя какой-то разбитой. А где полотно?

— Я убрала его на чердак от греха подальше.

— Спасибо. Я потом разберусь, что с ним делать.

Кристина посмотрела на часы, которые стояли рядом с кроватью на тумбе.

— О, уже три часа, гости наверно разошлись.

Она огляделась вокруг и спросила:

— А где Игорь? Обычно в это время он уже спит.

— Ваш муж уехал с каким-то мужчиной, сказал, чтобы вы не беспокоились.

— Больно нужно, я уже привыкла к его ночным походам, — в животе у Кристины заурчало так громко, что даже тетя Люба услышала эту жалобную песню.

— Так, хватит валяться, — деловито сказала пожилая женщина. — Я уверенна, что ты так не чего и не ела. Вставай, переодевайся и пошли, перекусим чего-нибудь. Там я тебе оставила одного зверя заморского с клешнями.

Следующий день Кристину разбудил телефонный звонок:

— Ты что ещё дрыхнешь, на часах почти полдень! — Это была Эльвира. — Собирайся, нам нужно встретиться, подъезжай к львиному мосту через час, я буду тебя ждать, не забудь перстень. — И она повесила трубку.

Не понятно, для чего нужна такая спешка. Кристина все же встала и пошла в ванну. Она быстро приняла душ и высушила волосы феном. Облачившись в джинсы и свитер, Кристина спустилась вниз.

Во всем доме царил полный порядок, видимо тетя Люба даже не ложилась.

"И чтобы я без неё делала", — подумала Кристина, — "наверно это единственный человек, которому не безразлично, что со мной происходит".

И тут она вдруг вспомнила о бабушке, почему она не позвонила и не поздравила её, конечно, их последняя встреча была очень неприятной, но Ба всегда присылала открытки или звонила в день её рождения. А в этот раз ни чего: ни звонка, ни открытки. Казалось, что вчера о ней забыл весь свет. В голове прозвучали бабушкины слова: "Одиночество деточка, преследует человека всю жизнь. Наличие знакомых, друзей даже родных не дает ощущения полноты души. А затем приходит смерть. Запомни, смерть духовная страшнее, чем смерть физическая. Торопись заполнить свою душу, иначе её заполнит тьма".

— Б-р-р. — Кристину аж передернуло от этого воспоминания. И почему Ба всегда была такой мрачной.

Её вечные присказки и страшилки про человека в черном, про тьму, про пустоту, жутко пугали маленькую Кристину. Она с самого детства пыталась понять чем заполнить душу, для того чтобы избежать духовной смерти? В детстве Кристине всегда была хорошей, послушной девочкой, всегда слушалась с начала Ба потом мужа.

Достало! Хватит!

Любит ли она ещё своего мужа — нет, и наверно никогда не любила. Что-то произошло с ней вчера. Розовые очки, которые были у неё все эти годы, спали. Мир оказался таким скучным и серым, что хотелось выть.

Завтракать Кристина не стала. Найдя тетю Любу в кабинете, где та занималась уборкой, она сказала ей, что едет в город, и, спросив, что нужно купить в дом, направилась к гаражу. По расположению машин, Кристина поняла, что Игорь дама не появлялся, странно, но это её даже не зацепило.

Пусть делает всё, что ему угодно, теперь ей на это плевать!

По дороге в город, Кристина остановилась на том самом месте, где с ней вчера произошел этот загадочный случай с черным зверем. Она вышла из машины и пошла вдоль дороги. Медленно не торопясь, она вышагивала по асфальту. Погода была чудесная. Легкий, августовский ветерок нежно обдувал лицо, солнечный свет был таким мягким, что почти не слепил глаза. Птицы и листва напевали свой незамысловатый мотив. Кристина постояла ещё немного на пустынной дороге. Она уже собралась, вернуться к машине, но тут её внимание что-то привлекло, боковым зрением она увидела на кустах какой-то отблеск.

Кристина развернулась назад и спустилась с дорожной ленты вниз. Там, на ветке куста висела кожаная нить с медальоном.

— Откуда ты здесь? — тихо сказала она и медленно взяла медальон в руки.

Рассматривая находку, Кристина вернулась к машине.

Небо заволокло черными тучами, а воздух стал тяжелый от влаги.

Будет гроза, подумала Кристина и поторопилась сесть в автомобиль. Она ещё какое-то время рассматривала золотой медальон с непонятными надписями с обеих сторон. Буквы явно были латинскими, но причитать их Кристина не смогла. Королёва взглянула сквозь стекло на небо и поняла, что если сейчас не тронуться с места, то можно попасть в серьёзную грозу. Место что ли тут такое? Кристина глубоко вздохнула и, надев медальон на шей включила двигатель.

Автомобиль тронулся с места и набрал скорость.

К месту встречи Кристина приехала с опозданием. Фигуру Эльвиры она заприметила издали, та нервно курила и посматривала на часы.

— Ну, легче смерти дождаться, — воскликнула Эльвира, как только увидела Кристину.

— Знаешь, пока я ехала со мной слу…

— Некогда, пойдем, расскажешь по дороге. — Эльвира схватила опоздавшую подругу за руку и потащила за собой.

— Куда мы так торопимся? — едва поспевая за длинными ногами Эльвиры, спросила Кристина.

— Ты должна это увидеть сама. Шагай быстрей.

— Тебе легко говорить! Зачем нам вообще шагать? Можно же доехать.

— Подземкой быстрее.

Они спустились в метро и ехали минут двадцать. Всю дорогу Эльвира молчала, а Кристина, напуганная таким энтузиазмом, тоже не открывала рта.

Когда они вышли из перехода, Кристина поняла, что находится на улице, где располагается её фирма. Они свернули за угол, и стало ясно, Эльвира ведет её к антикварной лавке. Женщины подошли к дверям, и зашли внутрь.

То, что увидела Кристина, привело её в состояние ступора: они находились в обыкновенном книжном магазине, с низкими потолками.

— Как ты это объяснишь? — Эльвира смотрела на неё очень серьезно. — Я как дура оббегала всю улицу в поисках твоего магазинчика, а адрес, который ты мне дала…

— Я не понимаю. Это, это не возможно! Вчера здесь были доспехи, оружие! Я, я не понимаю!

— Это ещё не всё!

Эльвира снова схватила ошарашенную Кристину и буквально силой вывела её на улицу.

— Вчера я поехала в университетскую библиотеку, — продолжала Эльвира, не дав опомниться подруге, — ты привезла перстень, мне нужно удостовериться.

Кристина достала из кармана кольцо и протянула его ей. Ещё вчера Эльвира, с радостью примерявшая его на руку, сегодня шарахнулась от него как от прокаженного.

— Нет, оставь у себя. Поехали, моё авто стоит за углом.

— Стой! Что ты делаешь что, черт возьми, ты делаешь Эля? Почему нельзя было зразу тут назначить встречу, зачем надо было трястись в метро?! Что это за шутки с магазином?

— Давай садись, разберёмся, — Эльвира открыла дверцу авто. — Давай прыгай. Ну!

— Я с места не сдвинусь, пока ты не объяснишь что это за шутки.

— Это не шутки. Хозяйка мне сказала, что они какое-то время не работали. Может кто-то воспользовался моментом. Мало ли?

— Нет, это не возможно! Да и какой смысл? Нет. Ты там не была такое нельзя сделать за несколько дней и даже часов. Еще вчера там было всё иначе!

— Разберёмся, я тебе обещаю. Надо ехать Кристя.

Кристина с неохотой забралась в "Лексус" Эльвиры. И зажмурила глаза. Она вновь попыталась вспомнить, где всё-таки находилась лавка. Когда они развернулись и проехали мимо той самой двери. Кристина поняла, что ошибки быть не может. Вчера тут была лавка безумного старца.

Вскоре они прибыли к зданию университета. Кристина больше не говорила ни слова. Она лишь, теребила кольцо, в кармане боясь, что оно превратиться в воду как в сказке про Морозку.

Эльвира и Кристина поднялись по лестницы. И шли по пустынному коридору, пока не уперлись в высокую дверь. Эльвира открыла дверь, и они оказались в огромной библиотеке. Книжных полок было так много, что в проеме между ними оставалось совсем мало места. Они прошли первый зал, и попали в читальный, там за одним из столов сидел пожилой мужчина. Эльвира уверенной походкой прошла вперед и жестом подозвала Кристину.

— Аристарх Львович мы прибыли! Вот, Кристина познакомься, это профессор Рокшин Аристарх Львович, когда-то он был моим преподавателем. Аристарх Львович это та самая Королёва Кристина.

— Очень приятно, — еле слышно произнесла Кристина.

— Прошу вас присаживайтесь, голубушка. И ты Эльвирочка.

На Кристину смотрели очень мудрые и добрые глаза.

Возможно, что все люди, которые без остатка преданны своему делу, чем-то похожи друг на друга. Профессор Рокшин мало, чем отличался от своих собратьев по уму. Всем своим видом он как бы говорил: — "спроси меня, о чём хочешь, и я дам тебе ответ на любой твой вопрос". Его выдающийся лоб и всклокоченные седые волосы, которые размещались преимущественно на затылочной и височных частях головы, подчеркивали общепринятый образ ученого мужа. А, как известно, мужи науки отличаются своей неприспособленностью ко всему мирскому. О чем громко "кричали" его старенький потрепанный пиджачок и добрая пара очков, водружавшаяся на его блестящей залысине.

— Эльвира склонна к излишнему драматизму, — начал профессор, немного причмокивая перед каждым словом, — я уверен, что мы с вами сейчас всё выясним без всякой театральщины.

Он посмотрел на свою бывшую студентку, которая теребила в руках зажигалку, и жестом руки дал ей понять, что б та успокоилась.

— Признаться, вчера ночью, когда мне позвонила Эльвирочка, я сам не чего не понял, — продолжал профессор, — но она сказала мне, что это крайне важно. Видите ли, я только вчера приехал из Гамбурга, где преподаю, и мне стало крайне любопытно…

— Ах, Аристарх Львович вечно вы ходите вокруг да около! Короче, как я уже тебе сказала, вчера я перелопатила массу книг, ну, ты же меня знаешь, если мне что взбредёт в голову, а впрочем, неважно, так вот мне не как не давал покоя твой перстень.

— Так это всё из-за моего кольца? — Как будто проснувшись, сказала Кристина.

— Подожди, подруга не перебивай. Ну, во-первых, это ни какой, ни Чиллини!

Эльвира достала из кармана перчатку и надела её на руку.

— Дай мне его.

Кристина положила кольцо на стол. Эльвира потянулась за ним, но её опередил Аристарх Львович. Он взял перстень в руки и с глубоким выдохом ахнул. Затем он подошёл к столу и достал из ящичка книгу в старинном кожаном переплете, хлопчатобумажные перчатки, длинный странной формы пинцет и стал медленно и аккуратно переворачивать страницы, пользуясь вместо пальцев этим причудливым предметом.

— Вот нашел, взгляните, — обратился он к Кристине. — Видите, — он указал пальцем на страницу.

Кристина внимательно посмотрела на картинку. На ней была изображена женщина. Она сидела, скрестив руки на стуле с высокой спинкой, её лицо было затерто.

— А почему у неё нет лица.

— Это своего рода репродукция — перерисовано с большого полотна, — сказал профессор, — а у оригинала лицо было просто вырезано.

— Это всё ужасно интересно, но причем тут я, — Сказала Кристина и обвела глазами своих собеседников.

— Старый я дурень. — Сказал профессор и вынул из кармана увеличительное стекло. — Вот, посмотрите перстень на её руке.

Кристина взяла лупу и стала рассматривать изображение рук. Затем она положила лупу на книгу и с недоумением спросила:

— И, что я здесь должна увидеть?

— Как? Неужели ты не видишь? У неё такое же кольцо как у тебя! — Возмущенно воскликнула Эльвира. — Ты посмотри. Тот же характерный "закус" для камня. Как бут-то его вложили в чью-то пасть.

— Видите эти крепления в виде клыков? — поддержал Эльвиру профессор. — Таки е же, как у вашего кольца.

— Допустим, сходство есть. Но я не понимаю к чему столько эмоций.

К своему удивлению, Кристина стала выходить из себя.

— Ты звонишь мне с утра пораньше, я несусь незнамо куда, затем в магазине ты до смерти пугаешь меня, тащишь через весь город, не объяснив не слова, а теперь тычешь в меня этой книгой, я не понимаю, что ты от меня хочешь!

— Кристиночка, успокойся, пожалуйста. Я просто хотела тебе помочь.

— Помочь! Я у тебя ни кокой помощи не просила.

— Дамы, деваете, успокоимся, — спокойно сказал профессор, — я конечно, не настолько суеверен, как наша Эльвирочка, но, изучая всю жизнь европейский фольклор, могу вам точно сказать, что в мире существовали и существуют такие вещи, которые нельзя объяснить. Видите ли, Кристиночка. Вы позволите мне так вас называть? Так вот, Кристиночка, если это то самое кольцо…

На несколько секунд профессор словно выпал из реальности.

— Аристарх Львович, — Эльвира чуть тронула его за плечё.

— Простите. Что я говорил? Ах да. У этого кольца была плохая репутация.

— Почему у него была плохая репутация? — спросила Кристина, любопытство взяло верх.

— Потому, моя милая, что все те женщины, которые его носили, странным образом погибали. У этого кольца даже название подходящее — "Дыхание зверя".

Кристине показалось, что вся комната будто сжалась до размеров картинки в старинной книге. Она смотрела то на своё кольцо, то в книгу, на то место, где должно было быть лицо женщины.

— Оно проклято, Кристина, — тихо, почти шепотом сказала Эльвира.

Кристина не верила своим ушам. Разум вдруг стал всё отрицать. Весь этот разговор показался абсурдом. Ночным бредом. Может быть, она еще спит? Она ущипнула себя за руку.

— Но, вы профессор, вы же в это не верите? — с надеждой в голосе спросила Кристина.

Профессор стоял, потирая указательными пальцами свои виски, он посмотрел на Кристину с пониманием.

— Есть некоторые факты подтверждающие эту страшную легенду.

— Так ну все, с меня хватит страшилок, я ухожу.

Кристина встала со стула, взяла перстень со стола и демонстративно надела его на палец.

— В сказки я перестала верить ещё в детстве! Всего вам хорошего.

Оказавшись на улице, Кристина попыталась успокоиться. Она решила вернуться в магазин и выяснить, что, черт возьми, все это значит?!

Обратная дорога заняла у неё чуть больше сорока минут. Но для начала Кристина решила заехать в офис и забрать из своего стола бархатную коробочку, в которой был чек с названием антикварной лавки и её адрес.

Подъезжая к дому, где находилась её фирма, у подъезда Кристина увидела шикарное авто.

"Интересно, чей это красавец", — подумала она, выходя из своей машины.

Вокруг "красавца" вертелись дворовые мальчишки и что-то бурно обсуждали. Они непрерывно перебивали друг друга, видимо, пытаясь определить марку автомобиля. Кристина прошла мимо восхищенных ребят, те даже не обратили на неё ни какого внимания, поднялась по подъездным ступенькам, но как только она дотронулась до дверной ручки, дверь резко распахнулась и она стукнулась лбом обо что-то мягкое. От неожиданности она потеряла равновесие и плюхнулась на лестничный проём.

— О, простите, я вас не заметил!

Кристина подняла голову и увидела перед собой огромную фигуру мужчины. Он быстро протянул ей руку и помог подняться.

— Кристина!? — Воскликнул мужчина и снял солнечные очки.

— Антон!? Что, что вы здесь делаете? — удивленно уставившись на него, спросила она.

— Я? Я ищу вашего мужа. А вы что здесь делаете?

Кристина оглянулась вокруг себя, затем посмотрела на вывеску и не найдя слов ткнула в неё пальцем. Антон перевёл взгляд сначала на руку, затем на палец и прочел увиденную им надпись вслух:

— Агентство "Уют", Королева и Ко.

Он широко улыбнулся, приложил руку к своей груди и низко поклонился.

— Прошу прощения, моя королева, я вторгся в ваши владения.

Кристина в недоумении посмотрела на вывеску и смущенно сказала:

— Королёва, моя фамилия Королёва.

— Правда! Но там написано Королева.

— Точечки… они со временем стёрлись, верней отвалились, — тихо ответила Кристина и почувствовала, как краснеет.

— Эти точечки очень правильно и мудро сделали. Будь я на их месте, я поступил бы точно так же. — Торжественным голосом сказал Антон.

Кристина уже забыла, зачем пришла, она стояла, переминаясь с ноги на ногу, и не знала как вести себя дальше.

Антон, в свою очередь, не собирался ей помогать, он молча разглядывал порозовевшее от смущения, лицо женщины.

Такая неловкая ситуация продолжалась ещё какое-то время.

Первой не выдержала Кристина.

— Может, хотите кофе?

— Не откажусь.

— Здесь неподалёку есть отличная кофейня.

— Прекрасно! Но, с одним условием, поедем в моей машине.

Антон предложил ей свою руку. Кристина поблагодарила, но от предложенной руки отказалась.

Антон понимающе кивнул и первым спустился вниз.

Кристина шла очень медленно, она не совсем понимала, зачем пригласила этого незнакомца на кофе. Но это показалось ей единственным выходом. Ещё бы одна минута и она провалилась бы на месте.

"Ну, что ж, слово не воробей", — подумала она и спустилась с последней ступеньки.

— Прошу, вас, — сказал Антон. Он отворил дверцу своего шикарного красного авто.

— Благодарю.

Еще какое-то мгновение она стояла в нерешительности перед открытой дверцей.

— Смелей. Внутри очень комфортно.

Кристина встряхнула плечами и показала всем своим видом, что она ни сколько не смущается. Затем она погрузилась во что-то очень мягкое.

Антон закрыл дверцу, плавной походкой обошел автомобиль и сел за руль. Он посмотрел на свою пассажирку, наклонился в её сторону так, что их лица оказались на дюйм друг от друга, и достал из бардачка коробку с сигарами:

— Не возражаете? — спросил он, не двигаясь с места.

— Нет, если вы угостите меня одной. — Кристина смело смотрела ему в глаза. — Я очень люблю сигары.

— А я совсем недавно начал курить, захотелось, знаете ли, разнообразия в жизни.

Кристина не могла отвести глаз от этого человека. В его движениях было столько достоинства, столько грации. Антон, не откусывая кончика сигар, прикурил сначала одну затем вторую.

— Прошу.

Кристина взяла сигару из его рук.

— Неужели ваша жизнь так однообразна, — она сделала первую затяжку. Сигара оказалась слишком крепкой для неё, но Кристина даже бровью не повела. — Что-то мне в это с трудом верится, вы не похожи на человека, которому скучно жить, — из её рта выплыл густой ароматный дым.

— Внешность обманчива. — Сказал он и включил зажигание. — Ну, куда прикажите?

— Прямо. — Скомандовала Кристина, смотря перед собой. — Я покажу дорогу.

Антон нажал на педаль газа, и машина мягко тронулась с места.

— Как по маслу, — прошептала Кристина.

— Простите?

— Я говорю, ваша машина едет очень легко, дорога каменная, но под колесами вашего красавца этого даже не чувствуешь. Что за марка?

— Понятия не имею. Можете сами придумать название.

— В смысле, сама?

— Автомобиль сделан на заказ, по моему личному чертежу.

— Так значит вы конструктор? — удивленно спросила Кристина. — Вы не похожи на инженера.

— Думаю нужно открыть окно, иначе мы задохнемся.

— Вы не ответили на мой вопрос. Кто вы.

— По-моему мы с вами уже знакомы. — Он посмотрел на неё и прищурил глаза от дыма.

— Нет, я серьёзно, кроме вашего имени мне о вас не чего не известно. — Кристина открыла окно шире. — Я знаю, что у вас какие-то дела с моим мужем, и что он вас высоко ценит, но я даже не знаю вашей фамилии.

— Сколько вопросов, а мы ведь просто едем выпить кофе.

— Остановите машину! Пожалуйста.

Второй раз ей не пришлось повторять.

Машина остановилась как раз возле того места, где должна была находиться антикварная лавка.

— Я что-то не то сказал?

— Простите, я должна кое-что выяснить. Мне жаль.

Кристина вышла из автомобиля. Постояв немного возле открытой дверцы, она хотела ещё что-то сказать, но передумала. Кристина посмотрела по сторонам, затем резко захлопнула дверцу и медленно направилась через дорогу.

**********

Ночь.

Проливной дождь стучал по крышам с такой силой, что заглушал все остальные звуки. Человек в черном кожаном плаще в пол и шляпе с широкими полями того же цвета стоял на углу улицы. Его силуэт, освещаемый слабым светом фонаря, отбрасывал длинную тень, соединяя человека в черном с густым мраком ночи.

Плавно, почти не касаясь земли, человек в черном перешел дорогу и спустился по ступеням, которые вели в подвальное помещения, книжного магазина.

Пройдя мрачный сырой коридор, человек в черном подошел к тяжелой металлической двери, закрытой на широкий засов.

Чуть помедлив, он отодвинул засов, отворил дверь и шагнул внутрь комнаты, где царила полная темнота.

— Не нужно было этого делать. — Сказал он в пустоту.

В ответ прозвучало лишь грозное рычание.

**********

— Где ты была? — лицо её мужа выражало благородное негодование

Кристина стояла на пороге вся мокрая от дождя, её волосы прилипли к щекам, под глазами были круги от растёкшийся косметики.

— Ты что меня не слышишь?! Я спрашиваю, где ты была?! Господи, Кристина, что с тобой творится в последнее время? — Игорь подошел к своей жене и посмотрел на неё так, будто в первый раз видит.

— Кристина Павловна, что с вами? — Бедная тетя Люба не знала, что ей делать. Не обращая внимания на строгий взгляд своего хозяина, она подошла к промокшей хозяйке обняла её за плечи и провела в гостиную. — Она вся дрожит, Игорь Петрович, ей нужно поскорей согреться.

— Ей нужно меньше пить! — резко ответил Игорь и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.

— Вот уже чурбан холодный! — В сердцах сказала тетя Люба. — Сейчас, деточка я тебе помогу, сейчас мы снимем мокрую одежду и пойдем в ванну, — продолжала тетя Люба тоном, каким обычно говорят с детьми. — Я налью тебе горячего молочка, и всё будет хорошо.

— Бренди! Мне нужна большая порция бренди. — Тихо сказала Кристина.

— Ты меня очень напугала милая, пожалуйста, скажи, что все-таки с тобой произошло? Ты же знаешь, как я волнуюсь за тебя. — Причитала тетя Люба, наполняя бокал коричневой жидкостью.

— Если я вам расскажу, вы мне не поверите.

— Деточка, я живу на этом свете уже много лет и меня трудно, чем-либо, удивить, — спокойным голосом сказала пожилая женщина и протянула бокал с бренди к дрожащим пальцам своей продрогшей хозяйке.

Кристина трясущимися руками взяла бокал, сделала пару больших глотков, внимательно посмотрела на сострадающее лицо своей старой экономки и начала рассказ с того момента как у неё сломалась машина.

Любовь Юрьевна слушала очень внимательно. Она ни разу не прервала свою хозяйку. По её взгляду Кристина понимала, что эта женщина верит каждому её слову.

Наконец рассказ подошёл к финалу.

Кристина сделала паузу. Затем она глубоко вздохнула и продолжила:

— Мне кажется, я схожу с ума. Знаете, есть такая болезнь, когда страдающий её переписывает реальность по своему усмотрению. Шизофрения. А вдруг моя бабушка не говорит мне про родителей именно из-за этого? — этот вопрос был задан просто в пустоту. Знаете, я ведь пошла туда в этот магазин. Там очень милая девушка сказала, что она владеет этой книжной лавкой уже шесть лет, и ни когда не слышала об антикварном магазине. — Кристина сделала последний глоток и протянула бокал тёте Любе. — Плесните ещё маленько.

Любовь Юрьевна достала из ведерка льда и как можно больше бросила в бокал Кристины. Лицо женщины было напряжено и сосредоточено. Глаза наполнились слезами. Делая вид, что возится с бутылкой, тетя Люба успокоилась и незаметно вытерла слёзы. Кристина не должна видеть её расстроенной. Она стала, не спеша, наполнять бокал, до тех пор, пока все кубики льда не скрылись под темной жидкостью.

— А, медальон, можно на него взглянуть? — спросила экономка. Голос едва заметно дрогнул.

Кристина не чего не заметила. Она сняла с шеи шнурок с медальоном и протянула его ей.

— Схож с монетой.

— Да, мне тоже так кажется. — Кристина прислушалась. — Похоже, мой благоверный муж опять сбежал. — За окном раздались звуки отъезжающей машины. — Сбежал, как трус через оранжерею.

— Шут с ним, деточка, утро вечера мудренее, вот увидишь, всему есть своё объяснение.

— Теперь я в этом не уверенна, — ответила Кристина заплетающимся языком, третий бокал её совсем опьянил.

— Пойдем-ка, милочка я уложу тебя в кровать.

— Спасибо, мамочка. Чтобы я делала без тебя.

Кристина заснула довольно быстро.

Укрыв свою хозяйку и выключив свет, тетя Люба тихими шагами прошла в свою комнату, плотно закрыла за собой дверь, подошла к тумбочке, на которой стоял телефон, быстро набрала номер и стала ждать. Через некоторое время на другом конце провода ей ответили, тетя Люба сказала лишь одно слово:

— Началось.

 

Глава IV

На следующее утро Кристина проснулась ранним утром.

Оторвать голову от подушки было почти невозможно, но так хотелось. Наволочка пропиталась потом, и лежать на ней было крайне неприятно. С жалобным стоном Кристина попыталась оторвать голову от прилипшей ткани, но потерпела полное фиаско. В её голове, вдруг сразу несколько игроков в боулинг стали выбивать страйк, и выбитые ими кегли стукались об её черепную коробку, приводя в ужас каждую волосинку на голове. Вторая попытка так же обернулась неудачей. Полностью открыть глаза мешал яркий свет. Щурясь то одним, то другим глазом Кристина постепенно справилась с проблемой и узрела.

сь то одним то другим гр пока все кубики льда не Комната была залита теплым светом утреннего солнца. Она повернула голову вправо, где находилась прикроватная, увидела там две таблетки "алказельцер" и стакан воды. Кристина мысленно возвела тетю Любу в лик святых и, привстав на локтях, кинула пару белых круглых спасителей в стакан с водой. Таблетки весело зашипели, соревнуясь между собой, кто быстрей потеряет в весе. Наконец, вода в стакане стала походить на газировку, Кристина с жаждой выпила всё и встала с кровати.

Ватными ногами она подошла к окну и открыла его настежь. В комнату мгновенно проник свежий утренний воздух. Кристина полной грудью вдохнула аромат зелени, который, после вчерашнего дождя, был особенно сильным.

Она втянула свое обмякшее тело на широкий подоконник, который был застлан мягкой поролоновой подушкой, и села, обняв свою голову обеими руками. Боль понемногу стала отпускать.

Какое-то время она ещё вот так сидела и прибывала в неведении о произошедших вчера событиях. Казалось, что всё, то, что с ней было, было просто ночным кошмаром. Что такие события мог придумать только воспаленный, уставший мозг. Но медальон, висевший на её шее, которого она коснулась, рукой "говорил" об обратном.

И тут Кристина резко вскочила и направилась к телефону. Действительно, тетя Люба права, всему можно найти объяснения, пусть даже самое невероятное, подумала Кристина и набрала номер Эльвиры.

— Господи, Кристя, слава богу, ты позвонила! — Это были первые слова Эльвиры. — Я тебе вчера целый вечер звонила на "сотик", где ты была?

— Мне нужно поговорить с твоим профессором, — как бы не услышав вопроса, сказала Кристина.

— Без проблем, он ещё неделю будет в городе.

— Ты не могла бы дать мне его телефон, мне не хотелось бы впутывать тебя в это.

— О чем ты говоришь, подруга, это я заварила всю эту кашу, к тому же я уже по уши в этой странной истории и ты меня знаешь, я должна докопаться до сути.

— Да, дорогая, я тебя знаю, а также знаю, что язык за зубами у тебя не держится.

— Кристя, солнышко, я не единой душе! — В трубке наступило молчание. — Только…

— Что только?

— Сергей в курсе…, но больше ни кому, обещаю!

— Ладно, черт с тобой, давай встретимся у университета, через полтора часа.

— О кей.

Кристина положила трубку и на мгновение задумалась, можно ли доверять Эльвире? На счет Сергея она не волновалась, он, скорее всего, пропустил эту историю мимо ушей, но Эльвиру она знала не так хорошо, как ей бы хотелось. Они иногда ходили с ней по магазинам, несколько раз играли в теннис, но её истинные человеческие качества Кристине были не известны. Большого выбора у неё не было, придется ей довериться, тем более, что у Эльвиры масса знакомых, которые в той или иной степени могут стать полезными.

Контрольным выстрелом в похмельный синдром Кристина выпила еще пару таблеток аспирина и, приняв душ, стала быстро собираться в дорогу. В такой ситуации загородная резиденция ей была в тягость. Нужно на зиму перебраться в город, подумала она, натягивая узкие джинсы на ноги.

— Чертова мода! — выругалась Кристина, тщетно пытаясь втиснуть влажные ноги в брючину.

Плюнув на это, она быстро стянула джинсы с ног, впрыгнула в шерстяное платье, вскользнула в ласины и надела на ноги спортивные ботинки. Наряд получился немного нелепый, но в зеркале Кристина отметила, что ей идет этот стиль. Женщина до конца должна оставаться женщиной — так её учила Ба.

Как только Кристина спустилась вниз, то тут же услышала:

— Ты куда-то собралась, дорогая? — не отрывая глаз от газеты, спросил Игорь.

— Спасибо, дорогой, я чувствую себя хорошо! — Резко ответила Кристина.

— Только не нужно делать из меня виноватого, — довольно спокойно сказал Игорь и пристально из-под очков посмотрел на жену, — это не я вчера вечером шлялся неизвестно где.

— Да, действительно, ты просто уехал в неизвестно куда, — огрызнулась Кристина.

— Если ты намерена разговаривать со мной в таком тоне, то лучше не продолжай.

— Ладно, проехали. Ты не видел тетю Любу?

— Нет. И я думаю, что экономка обязана докладывать, если куда-то уходит.

— Вся твоя беда, Игорь, в том, что ты сильно много думаешь. — Сказала Кристина и направилась к выходу.

— Ты не сказала куда идешь.

— Да, я не сказала.

Кристина вышла из дома, хлопнув дверью.

Проходя по дорожке, которая ведет к гаражу, Кристина обратила внимание что, почтовый ящик открыт, а в нем лежит письмо. Кристина взяла в руки желтый конверт. Отсутствие, каких либо марок и надписей её крайне удивило. Значит, для того, чтобы доставить это письмо кто-то принес его лично.

Бумага, из которой сделан конверт была желтой и странно хрустела. Конверт был не запечатан. Медленно, она достала лист бумаги, не менее странный, и развернула его. Плотной бумага была лишь по середине, края же, были очень ветхие, словно обожженные огнем.

С желтого листа на неё смотрели витиеватые буквы прекрасного почерка:

"Меня страшит познание себя.

Что есть душа моё и тело?

Зачем пришел я в этот мир? Не знаю.

Знаю лишь то, что тьма за мною по пятам

И грех, тяжелыми цепями тянет в пропасть

Мгновение на сон, лишь в нём надежда на спасение.

Мгновение? — нет миг, который не вернётся ни когда.

И этот миг есть смысл существования.

В нём ты, твоё лицо, я падаю в него

И погибаю с умилением".

Кристина смотрела на стих, не веря в то, что читает. Её лицо стало бледным, руки похолодели, а в груди появилось сильное жжение.

Она бросила письмо на землю и отскочила от него, как будто оно было заразным. Озираясь по сторонам, она стала искать того, кто мог бы принести это чудовищное послание.

— Что за мать вашу шутки?! — крикнула она в сторону еще не проснувшихся соседних домов.

Нужно успокоиться. Взять себя в руки. Показать это Игорю? Нет. Он только подымет её на смех. А может это просто запоздалое поздравление. В её окружении много придурков, считающих себя кем угодно. Может, какой гот знакомый. Кристина стала судорожно вспоминать всех своих странных друзей. Это было почти не возможно по ней, так они все с придурью.

Так понятно! Наверно Эльвира рассказала кому-нибудь про кольцо. Кристина подняла письмо и еще раз пробежалась по нему глазами, теперь у неё не было сомнения, все эти события связаны, до неё стало доходить, что кто-то хочет напугать, разыграть или свести её с ума.

Кристина посмотрела на часы и поняла, что она опаздывает на встречу с Эльвирой. Положив письмо в карман своего кожаного пиджака, она направилась в гараж.

— Привет, мой старый друг, я совсем забыла про тебя, — сказала Кристина своему псу, как только увидела его, — прости меня, хочешь, поедем со мной в город.

Пес радостно вилял хвостом и облизывал хозяйке руки, когда та зашла внутрь вольера.

— Да мой хороший, да. Поедем, покатаемся, вот так, мы наденем с тобой ошейник, ну ладно стой спокойно.

Она не отдавала себе отчёта в том, что берёт с собой собаку из чувства страха, страха который нарастал с каждой минутой.

Всю дорогу Кристина пыталась не думать не о чём, кроме того, как найти того, кто пытается её запугать, а главное зачем. По дороге она позвонила Эльвире и перенесла встречу в кофе, которое находилось на окраине города. Присутствие на заднем сиденье собаки придавало ей немного уверенности, пусть пес стар, но за свою хозяйку он будет стоять насмерть.

Через полчаса она подъехала к месту встречи. Автомобиля Эльвиры не было видно, и Кристина решила зайти в кофе и заказать себе немного коньячку. Ей было просто необходимо выпить.

Прошло наверно минут двадцать, прежде чем появилась Эльвира, она вошла в кафе своей уверенной твердой походкой, громким, колоритным, басом крикнула бармену: — "кофе", — и, не дожидаясь реакции, прошла к столику, за которым сидела Кристина.

Эльвира, не задавая вопросов, подошла к бледной Кристине сзади и обняла её за плечи.

— Боже, я так за тебя волновалась! — Она поцеловала Кристину в затылок, села напротив и превратилась в слух.

— Спасибо, что приехала.

— Ну что ты, не стоит, по телефону у тебя был такой голос, как будто ты чего-то боишься, и то, что у тебя в твоей машине сидит собака…

— Кристина прищурила глаза. — Эля, ты точно больше ни кому не говорила про кольцо?

— Я тебя уверяю, что нет. Может на меня и находит иногда словарный понос, но в таких делах как твоё, дорогая, я могила.

Кристине ей поверила. К тому же, мысль про то, что кто-то над ней так жестоко шутит, сейчас показалась ей лишенной всяких оснований. Она заглянула в кристально честные глаза Эльвиры и поняла, что наконец-то у неё появился друг, которому она может довериться. Эта странная женщина с короткой стрижкой, которая в угоду моде торчала в разные стороны черно-каштановыми прядями. Уши Эльвиры смешно топорщились в стороны, но это ни сколько не мешало тому образу, который выбрала Эля. Немного мальчишеский, непосредственно-детский. Вообще с первого взгляда трудно было угадать возраст этой женщины.

— Случилось ещё кое-что, — сказала Кристина и протянула письмо.

Эльвира с настороженностью взяла листок в руки, развернула и быстро пробежалась по нему глазами, затем посмотрела на подругу и сказала:

— Это самые ужасные и самые романтические стихи, которое мне доводилось когда-либо читать. Не узнаю автора.

— Не знаю, мне это письмо романтическим не показалось, скорее оно похоже на записку сумасшедшего.

— Влюбленный человек всегда немного сумасшедший.

— Эля, я серьёзно.

— Я тоже, — Эльвира ещё раз посмотрела на письмо, — странно.

— Что странно?

— Эта бумага.

— Что бумага? Господи, иногда ты становишься просто не сносной, всё время говоришь загадками! Прямо как моя Ба.

— Дорогая, я просто не хочу повторять вчерашней ошибки, не хочу пугать тебя раньше времени, — затем она посмотрела на руку Кристины и тихо спросила, — почему ты его не снимешь?

— Ты опять за своё! Повторяю, я не верю в мистику, я просто уверена, что всему можно найти логическое объяснение. Тебе нужно поменьше общаться со своей "Вандой".

— Её зовут Ядвига, и между прочем, она потомственный медиум и отличная гадалка, помнишь, я тебе рассказывала, что она мне нагадала про одного малого и…

— Эльвира, ну ты же взрослый человек, скоро тебе стукнет сорок, а ты веришь всяким гадалкам, да в наше время каждый пятый мнит себя экстрасенсом.

— Тебе надо бросить Игоря.

— Не поняла, при чем тут он?

— Да притом, Кристиночка, что ты стала похожа на него, такая же рациональная и дотошная, — Эльвира надула свои и без того полные губы, — и сорок мне будет только через три года!

— Прости, я не хотела тебя обидеть, — Кристина погладила её руку.

— Я же твоя подруга и хочу тебе помочь. — Сказала обиженным голосом Эльвира.

— Ты, правда, моя подруга?

— Ну, уж ни эта драная кошка Нэт, которая спит и видит, как бы заполучить твоего мужа.

— А я то, думаю, почему она так старается нравиться мне? Да пусть забирает.

— Неужели это говоришь ты!? Неужели у пай-девочки появился голос!?

— Теперь ты надо мной издеваешься? — С улыбкой спросила Кристина.

— Нет, нет, ни в коем случае, ты мне такой больше нравишься.

— Так, что там, на счет бумаги?

— Бумага очень старая, можно сказать старинная, — лицо Эльвиры тут же стало серьёзным, — но, текст написан совсем недавно, почерк очень красивый, почти женский, но писал мужчина- это без сомнения.

От этих слов по спине Кристины побежали мурашки, она снова стала ощущать скованность во всем теле. Похоже, что это странное ощущение преследует её в последнее время. Уверенной рукой она вытащила из пачки сигарету, закурила и сделала лицо беспристрастным.

— Что ещё?

— Да это, в общем-то, и всё что я могу сказать, вот так с ходу. Лучше мы покажем это письмо Аристарху, он уж точно скажет, что к чему.

— Нет, письмо профессору мы показывать не будем.

— Но, почему? Разве ты не для этого попросила встречи с ним?

— Нет, — Кристина посмотрела на часы, — поехали не хорошо заставлять себя ждать.

 

Глава V

Аристарх Львович сидел в кабинете, который он всегда занимал во время приезда, за столом времен второй мировой, и пытался достать листок с какими-то записями из щели, что образовалась за годы служения науке в темно зеленом сукне, которым была обтянута крышка стола. От усердия он даже язык вынул изо рта и в упор не замечал двух молодых женщин с улыбкой наблюдавших эту занятную картину. Пока же его старания лишь прорывали сукно, увеличивая щель, и толкали лист глубже в пространство между тканью и деревом. Наконец его толстые пальцы ухватились за краешек, он с азартом вцепился в него ногтями и дернул на себя.

— Ага! — воскликнул он.

— Поздравляю Аристарх Львович. Вы его сделали! — с задором сказала Эльвира.

Профессор Рокшин устремил взгляд к входной двери, в его глазах читался сначала вопрос, затем небольшое замешательство.

— Ах, да, да, да. Кристиночка, если не ошибаюсь, у меня, знаете ли, на имена плохая память, — он встал из-за стола, подошел к подругам и протянул руку для приветствия Кристине.

Она с удовольствием пожала теплую шершавую ладонь и оглянулась на Эльвиру. Кристина не поняла, почему профессор проигнорировал свою бывшую студентку. Эльвиру же подобное поведение ни чуть не смутило, она кивнула, давая понять что, всё в порядке и присела на стул.

— Спасибо, что согласились помочь.

— Помочь? Точно вам нужна моя помощь. А в чем? Ну, да. У меня знаете, перерыв. Вот решил, составить список покупок. а он…, - профессор потряс списком в воздухе. — М-да. А ведь я был уверен, что вы вернетесь. — Профессор смущенно убрал листок в карман.

— В самом деле? Мне нужна ваша консультация.

— Да вы уже говорили об этом. — Сказал он и развернулся спиной к обеим женщинам.

Кристина вновь вопрошающе посмотрела на Эльвиру. Та в свою очередь только пожала плечами.

Аристарх Львович, склонившись над столом, то так, то эдак стал устанавливать пресс-папье так, чтобы не было заметно его вклада в порчу университетского имущества.

Кристина подошла к нему и, чуть тронув его за плечо, сказала:

— Профессор, взгляните на это, пожалуйста, — в руке она держала шнурок с медальоном.

Профессор обернулся, а Эльвира встала со своего места. Она ожидала увидеть письмо, но не это. На конце толстого кожаного шнурка покачивался круглый золотой предмет.

Аристарх Львович взял медальон в руки и подошёл ближе к настольной лампе. Он поднес его к свету и стал пристально на него смотреть. Профессор рассматривал медальон довольно долго, он то причмокивал, то присвистывал, то что-то бубнил себе под нос, все это время женщины молча наблюдали за ним. Наконец, он положил медальон на стол и сказал:

— Это французская монета, примерно середина шестнадцатого века, — золотой экю.

Он подпер руками свои бока, затем снова встал, как стоял, положил медальон на стол и продолжил:

— Удивительно то, что таких монет в обиходе не было, точнее, они были, но не из золота, а только серебренные. — Он снова взял медальон в руку. — Видите, здесь надпись на латыни "имени французских королей Людовиков". Вот изображение солнца. Оно символизирует Франциска первого. Его еще называли "король солнца". — Он пристально посмотрел на Кристину. — Я даже боюсь спрашивать, откуда у вас берутся подобные вещи. Это конечно не моё дело, но вы должно быть или очень богаты или вы что-то скрываете.

— Понимаю в это трудно поверить, профессор, Эльвира, но я нашла его в лесу. Это правда. — Кристину, несколько обидело подозрение профессора.

— Покажи ему письмо, — вмешалась Эльвира.

— Какое письмо? — с удивлением спросил профессор.

— Никакое, — отрезала Кристина и строго посмотрела на подругу. — Профессор, вы сказали, что подобные монеты не были в ходу, что это значит?

— Такими монетами не расплачивались в лавках, но у них было своё предназначение.

— Какое именно? ну не томите же, Аристарх Львович, — с не терпением сказала Эльвира.

— В те времена существовало масса тайных обществ, орденов. Орден францисканцев, орден капуцинов, что впрочем, одно и то же, они были ветвью францисканцев — эти ордена были довольно известны и, так сказать, законны, но во Франции, также существовали и другие ордена, о которых мало кто знал, — профессор снял очки, достал носовой платок и стал их медленно протирать.

— Аристарх Львович! Эй! — окликнула его Эльвира.

— Да, да, на чем я остановился?

— Эти ордена были мало, кому известны… — помогла Эльвира.

— Да…, так вот для того чтобы пройти на тайную мессу требовался определенный пароль. Для людей низшего сословия чеканились монеты из простой меди, они показывали их при входе и проходили на собрание но, судя по этой монете можно сказать, что она предназначалась для ордена, о котором я даже не слышал, на оборотной стороне есть еще одна надпись на латыни — "тринадцать". Возможно это название ордена, а может…, я даже понятия не имею, что она может означать, но одно ясно точно — изготовлена эта монета для человека стоявшего наравне с королем, а быть может и выше него.

— Но, кто мог быть выше короля? — спросила Кристина.

— В те времена, Кристиночка, впрочем, и в наши тоже…, так вот, в те времена страной правили отнюдь не короли.

— Я не чего не понимаю! Как эта монета могла оказаться в лесу? — Воскликнула Кристина. — Ведь я её нашла в лесу, так. Она висела на кусте, как будто…. как будто её специально туда повесили.

— Я уже вам говорил, не всё можно объяснить, иногда вещи происходят, потому что они должны были произойти. И для того чтобы понять ход событий настоящего, нужно познать прошлое, — профессор посмотрел на часы, которые висели на стене, — а теперь прошу меня простить, у меня сейчас лекция.

Аристарх Львович попрощался со своими посетительницами, сказав при этом, что если возникнут вопросы, то он с удовольствием будет полезен, и вышел из кабинета.

— Почему ты не показала монету мне? — спросила Эльвира, когда они выходили из университета.

— Я не знала, можно ли тебе доверять.

— Спасибо, за честность! А теперь ты мне доверяешь, расскажешь, что же с тобой все-таки произошло.

— Извини, на меня столько навалилось за эту неделю я просто… давай не сегодня, мне нужно побыть одной и хорошенько обо всем подумать.

— Хорошо. Куда ты сейчас поедешь, домой?

— Нет. Мне нужно в офис, немного поработать, у меня ещё одна сделка не закончена.

— Если, что звони, — и Эльвира направилась к своей машине.

— Эля! — Вдруг окликнула её Кристина.

— Что?

— Спасибо тебе.

— Всегда, пожалуйста.

— Эля!

— Ну, что!

— Прошу тебя, держи рот на замке.

— Честное пионерское! — Эльвира отдала салют, а после иронично перекрестилась.

 

Глава VI

Светлана Крюкова, секретарь фирмы "Уют", стояла как всегда с набитым ртом и пыталась что-то говорить в телефонную трубку.

Курносая белобрысая она была не то чтобы красавицей, а милой внешности девчушкой. Крюкова всё время что-нибудь жевала, но в прок еда ей не шла. Под кодовой кличкой "мощи" она проходила у мужской части коллектива Ивана и Никиты. Которые, в прочем, тоже не отличались особой упитанностью.

Кристина сухо поздоровалась со Светланой и спросила, была ли почта или звонки в её отсутствие.

Света ответила лишь мотанием головы.

Попросив сделать ей кофе, Кристина зашла в свой кабинет.

Светлана быстро подготовила необходимые бумаги, сворила кофе и тихо отворив дверь, прошла в небольшую уютную комнату. Хотя каждый угол кабинета был занят цветами, окна в нем всегда были зашторены, Кристина не любила яркий свет, но зелень от этого не страдала, дорогостоящие искусственные растения не нуждались в ультрафиолете.

— Вот ваш кофе, Кристина Павловна, — сказала Света и поставила чашку на стол.

— Спасибо, — Кристина внимательно посмотрела на своего секретаря и сказала, — не знала, что мы с тобой снова на "вы".

— Мне просто показалось, что ты в обиде на нас.

— Не говори ерунды, раз вы не пришли, значит, на то были причины.

— Ты, правда, не обижаешься?

— Нет, дорогая, и не думай об этом, хорошо. — Кристина осмотрела свой стол, заглянула в ящики и спросила, — слушай, Свет, ты не видела тут бархатную коробочку синего цвета?

— Нет, а что в ней что-то ценное?

— Да, то есть, нет, коробка пустая, просто она…, ладно забудь. Ты принесла мне бумаги?

— Да, тут несколько доверенностей и ещё вот, — Светлана положила коричневую папку на стол.

— Что это?

— Это оставил ваш муж, просил, чтобы вы быстро подписали.

— Хорошо, оставь я просмотрю их.

— Но, Игорь Петрович…

— Оставь, — властно сказала Кристина.

Света подчинилась и быстро вышла из кабинета. Когда за ней закрылась дверь, Кристина ещё немного посидела, тупа смотря в чашку, а как только она хотела просмотреть документы, в дверь кто-то постучал.

— Войдите, — лениво произнесла Кристина.

— Рад тебя видеть на рабочем месте, дорогая.

— Игорь? С каких пор ты стал стучаться?

— Просто мне показалось, что ты хочешь побыть одна и…

— Что-то в последнее время всем все, кажется. Не нужно относиться ко мне как к хрустальной Барби, я такой же человек, как и вы все.

— Нет, милая, ты не такая как все, ты моя жена и я волнуюсь за тебя, — сказал Игорь и присел на край кресла.

— К чему такая тактичность и забота, на тебя это не похоже.

— Сегодня утром я был не прав, прости меня, — Игорь внимательно посмотрел на жену, — ты очень изменилась, стала независимой и жесткой, мне это нравится.

— Неужели? У меня был хороший учитель, лучший учитель — ты. Так, что ты хотел?

— Ты подписала бумаги, которые я оставил?

— Ещё нет. А это так важно для тебя?

— Ну, не то чтобы важно, просто сроки поджимают. А знаешь, ты сегодня хороша, даже слишком хороша.

— Ты, делаешь мне комплимент? Спасибо милый, но ты просто так не чего не делаешь, — и она сверкнула своими зелеными глазами.

Игорь встал, обошел стол, повернул кресло, в котором сидела Кристина, на себя, положил обе руки на подлокотники и тихо сказал:

— Не забывайся девочка, — затем поцеловал жену в лоб и добавил, — бумаги я жду к пяти часам, не подведи меня, милая. — И он направился к выходу.

— Да, кстати, отличный перстень, — сказал он, уже выходя из кабинета.

После ухода Игоря, Кристина ещё долго чувствовала его запах, пропитанный сигарным дымом и дорогим одеколоном. Его липкий поцелуй, будто ожег, горел на влажном лбу, напоминая, кто хозяин. Она быстро взяла ручку, открыла папку и, не глядя, подписала все бумаги. Затем вызвала Светлану и сказала:

— Передашь это своему второму боссу.

— С тобой всё в порядке, на тебе лица нет.

— Я его ненавижу, — тихо сказала Кристина, — и боюсь до чертиков.

— Я его тоже боюсь, это он нам запретил приходить к тебе на день рождение.

— Я догадывалась, что дело в нём, но ты знаешь, я как будто прозрела, не понимаю, почему я раньше не замечала какой он на самом деле человек. Почему я не послушала бабулю. Ведь она меня предупреждала, чтобы я не выходила за него замуж.

— Что, Игорь ей не понравился, да?

— Дело даже не в нём. Она вообще была против моего замужества, любого

— Странно всё это. Обычно матери, ну, или бабушки спят и видят, как бы отдать своё чадо замуж.

— Только не моя Ба. Ты её не знаешь, более странного человека я ещё не встречала. Оставь меня ненадолго, прошу.

Кристина закрыла глаза и попыталась вспомнить лицо своей Ба. Её всегда удивляло, как эта женщина могла держать себя в такой форме. Если бы Кристина не знала её и встретила бы на улице, то больше пятидесяти лет она бы ей не когда не дала. Всегда ухоженное и очень красивое лицо, мужчины не могли пройти мимо её стройно фигуры с длинными ногами. Черных волос стриженых под классическое каре ни когда не касалась седина. Очень властная и гордая женщина. Елена Сергеевна ни когда не работала, но в их доме всегда водились деньги. Откуда?

Кристине до ужаса захотелось позвонить Ба. Но что она ей скажет, что та оказалась права на счет Игоря. Нечего, сама справлюсь, подумала Кристина, я же все-таки внучка своей бабули.

И тут раздался звонок внутренней связи:

— К вам посетитель, Кристина Павловна.

— Пусть подождёт минуту, — ответила Кристина, ей нужно было привести себя в порядок.

Она не успела достать из сумочки пудру, как в кабине вошёл мужчина.

Это был человек чуть выше среднего, в старой кожаной куртке и потертых джинсах. Из-под густых бровей, на Кристину устремился пронзительный взгляд голубых глаз.

— Королева Кристина Павловна? — спросил посетитель.

Да. — Кристина встала с кресла.

— Капитан Логинов, я из прокуратуры.

— Да? — под ложечкой засосало.

— Вы знакомы с Ростоцкой Любовь Юрьевной?

— Конечно, она работает у нас экономкой, а что? С ней что-то случилось?

— Боюсь, что да.

У Кристины подкосились ноги, и она сползла обратно в кресло.

— Что с ней?

— Она мертва. Мне очень жаль.

— Этого не может быть, — тихо сказала Кристина, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, — этого не может быть, пожалуйста, скажите, что это неправда.

— К сожалению, у нас есть все основания считать, что это так, у неё в сумочке был паспорт. Когда вы видели её в последний раз?

— Как она умерла? — Спросила Кристина.

— Мы не уверены, но похоже, что на неё напал какой-то зверь возможно бездомный псы или волк, её тело сильно пострадало, особенно лицевая часть.

Кристина почувствовала жуткую тошноту.

— Знаю вам это не легко, — продолжил следователь, — но вы должны поехать с нами.

— Зачем?

— Нужны ваши показания. И заодно посмотрите вещи покойной.

— Да я понимаю, — ответила Кристина, она попыталась встать, голова её закружилась и женщина потеряла сознание.

— Вам лучше? — спросила Света, как только Кристина открыла глаза.

— Где он?

— Кто?

— Капитан.

— Я здесь, Кристина Павловна, хотел убедиться, что с вами всё в порядке. Можете приехать, как только почувствуете себя лучше.

— Едемте, — четко сказала Кристина.

— Вы уверены?

— Да.

После морга, Кристина уже туго соображала. Опустошенная, уставшая отвечать на одни и те же вопросы, она еле переплетала свои ноги. Слезы, застывшие в глазах, застилали взор. Она хотела найти свою машину, а нашла бар.

Весёлое неоновое лицо добродушного толстяка с прищуренным глазом, привлекло Кристину.

В баре она заняла отдельную кабинку, заказала бутылку водки и апельсиновый сок. Наливая по пол стакана, Кристина выпила три порции, а когда в голове зашумело, она позвонила Эльвире.

— Ты что дорогая и пяти минут без меня не можешь, — весело начала Эльвира.

— Тётя Люба умерла, — тихо сказала Кристина.

— Что? Как умерла! Зачем!

— Приезжай, я в баре "Три толстяка", знаешь, где это?

— Уже еду! Будь на месте, слышишь, ни куда не уходи!

Эльвира приехала довольно быстро. К приезду подруги в бутылке почти не чего не было.

— Только не говори, что ты брала целую, — сказала Эльвира, как только зашла в кабинку.

— Тетя Люба умерла, — заплетающимся языком ответила Кристина.

— Девочка моя, я понимаю, для тебя это большое горе, но так же нельзя.

— Она была единственным человеком, который меня любил, — сказала Кристина и заплакала.

— Нет, милая, это не так у тебя есть бабушка, друзья, я есть.

— У меня ни кого нет, прости, но у тебя своя жизнь, а тетя Люба, она всегда была рядом.

— Но ведь ты её даже толком не знала, она у вас проработала всего не чего, что ты знала о ней, о её жизни.

— Я знала достаточно, — сказала Кристина и посмотрела на Эльвиру с упрёком, — да, я знала о ней достаточно! Я знала, что ей на меня не наплевать и не, потому что я платила ей деньги. Нет! — Она потрясла указательным пальцем перед лицом Эльвиры. — Эта женщина относилась ко мне как к дочери, как к любимой дочери.

— Пойдем, я отвезу тебя домой, — Эльвира подошла к подруге и помогла ей подняться.

— Что я буду без неё делать? — всхлипывая, произнесла Кристина.

— Ни чего, ни чего, всё образуется.

 

Глава XI

Все последующие четыре дня, Кристина ходила как неприкаянная. Она пыталась как-то отвлечься, занять себя работой, которой после смерти тети Любы стало очень много, но чтобы она не делала, постоянно думала о ней, о своей старой экономки, в которой было столько тепла и доброты, что хватило бы на пятерых.

Капитан Логинов рассказал Кристине, что тело тети Любы нашли в лесу, в двух километрах от их дома. Экспертиза подтвердила предположение, на бедную женщину действительно напало животное, заключение эксперта показало, что это был волк или собака. Лицо и шея несчастной были изуродованы до не узнаваемости, руки были изгрызены, так что проведение дактилоскопии было не возможно. Всю эту информацию Кристина прокручивала у себя в голове, но больше всего она хотела знать, что тётя Люба делала ночью в лесу, ведь как сказал Логинов, смерть наступила около трех часов ночи. Именно за этими рассуждениями её застала Эльвира.

— Ну, ты готова? — тихо спросила она Кристину.

— Да.

— Тогда пойдем, все уже собрались.

Женщины прошли через огромный коридор с мраморным полом, открыли тяжёлые двери и зашли в церемониальный зал.

— Спасибо, что пришли, — слабым голосом поблагодарила Кристина всех присутствующих.

— Можете начинать, батюшка, — сказала Эльвира.

Пока Отец Никон читал молитвы, Кристина подняла глаза и осмотрела всех присутствующих.

Людей было мало. Напротив Эльвиры стоял Игорь. Он, конечно, не понимал, что он тут делает, но не мог не прийти на похороны, когда сам, президент банка Доркин, прислал соболезнования. Рядом с ним стояла Нэт, она постоянно жевала жвачку и переминалась с ноги на ногу. Ребята с фирмы стояли с опущенными головами, а Света тихо плакала. Позади всех стоял Николай Семёнович — их старый сосед, его лицо было белым, как мрамор стен. И, конечно, Сергей. Это он вместе с Эльвирой всё организовал, они взяли на себя почти всю организацию панихиды.

Отпевание закончилось, все стали подходить к гробу и прощаться, когда подошла очередь Кристины, то она долго не решалась, ей хотелось еще немного потянуть время, прежде чем огонь поглотит тело несчастной тети Любы. Постояв ещё минуту, Кристина подошла к гробу, поцеловала холодную, лакированную крышку и кивнула работнику крематория. Тот нажал на рычаг. Послышался слабый механический звук и под мелодию Вевальди гроб покатился в печь.

Кристине показалось, что она вместе с гробом катится в черную пропасть.

— Ваша секретарь сказала что я найду вас здесь. — Эхом раздались слова в пустоте.

Кристина стояла, обнимая урну с пеплом. Она медленно подняла глаза и увидела, что в зале, кроме неё ни кого нет, а перед ней стоит Антон, не раздумывая, она кинулась к нему на встречу, уткнулась лицом в его грудь и разрыдалась, дав волю слезам, которые сдерживала четыре дня. Антон обнял её, взял прах покойной и вывел Кристину на улицу.

— Присядьте, здесь вам будет удобно, — сказал Антон, усаживая Кристину на скамейку.

— О, нет, пожалуйста, давайте подальше уедем от этого места, — сказала Кристина сквозь слёзы.

— Да, конечно. Давайте-ка, я вытру вам лицо, — сказал Антон и достал из кармана носовой платок. Он приподнял за подбородок лицо Кристины и аккуратно, начиная с глаз, вытер всё до последней слезинки.

— Простите, меня, обычно я не кидаюсь на шею незнакомым мужчинам, — сказала она, немного успокоившись.

— А, разве мы с вами не знакомы, помнится, вы хотели угостить меня кофе. Надеюсь, я могу рассчитывать на то, что ваше предложение остаётся в силе.

Спустя час, Кристина чувствовала себя немного лучше, они с Антоном сидели в уличном кафе, пили горячий шоколад и вели беседу на отвлеченные темы.

— Спасибо вам что приехали, ваше участие меня очень поддержало, — затем она вопросительно посмотрела на него и спросила:

— А почему вы приехали? Вы даже не были знакомы с тетей Любой.

— Вижу, вы пришли в себя, снова задаете вопросы. Всё довольно просто. В городе я недавно, знакомых у меня почти нет, а, прочитав в газете ваше объявление, я подумал, что было бы не вежливо с моей стороны не выразить вам свои соболезнования. К тому же, может это звучит цинично, но это был единственный повод повидать вас.

— У меня не было другого выхода, я думала, что на объявление откликнуться её родственники, — сказала Кристина, как бы не услышав последних слов.

— Я, правда, хотел вас увидеть, — Антон накрыл своей ладонью руку Кристины.

— Я замужем, — с нескрываемым волнением сказала она и опустила глаза вниз.

— А разве это имеет значение?

Кристина осторожно оглянулась вокруг, затем она посмотрела в глаза Антона. Да, она не ошиблась, эти огромные, бездонные глаза несли в себе столько печали, что у неё сжалось сердце. Она всё смотрела в них не в силах оторвать взгляд, дыхание её участилось, казалось, что вокруг нет никого, ни единой души.

Вдруг стало темно и невыносимо жарко, пред глазами, как кинолента, стали пробегать картинки: жаркие объятия, страстные поцелуи, пот, растрепанные рыжие волосы, огненный взгляд, его огненный взгляд.

— Вам плохо?

Кристина словно очнулась от кошмара. Она вскочила со своего места, перепрыгнула через низкое ограждение кафетерия и кинулась бежать.

— Кристина? Кристина! — Услышала она за спиной недоумение Антона.

Не помня, как добралась домой, Кристина быстро закрыла все двери и окна, поднялась к себе в комнату и заперлась в ванной. Она разделась наголо, открыла воду встала под душ и начала тереть себя мочалкой с такой силой, что её нежная бледная кожа стала пурпурно-красного цвета.

— Господи, что же я делаю? — спросила она свое отражение в зеркале.

 

Глава XII

Со дня похорон тети Любы прошло почти два месяца.

Осень уже давно утвердилась в своих правах. Иногда погода баловала редкими часами солнечного света, но в основном шли дожди, то, накрапывая, то щедро одаривая землю холодной небесной влагой.

Кристина проснулась, когда на улице уже было темно, она вновь проспала весь день. Но сон ей шел на пользу. В последнее время она только и делала что спала.

Кристина встала с кровати с единственной мыслью, ей нужна разрядка. Жизнь продолжается и нужно поскорей избавиться от нестерпимого удушья страха, который сковал её душу. Она поняла, что если не сделает этого, то или сойдет с ума, или этот страх испепелит её, оставив в сердце лишь холодный плод равнодушия. Она встала с кровати, скинула с себя пеньюар и направилась в ванну.

Кристина подошла к зеркалу и стала рассматривать себя со всех сторон. Хороша, не чего сказать. И как ей раньше не приходило в голову, насколько она хороша.

Кристина провела руками по всему телу, погладила себя по бедрам, затем перешла к груди, соскам, от прикосновения её прохладных пальцев они сжались в твердые комочки, затем Кристина распустила волосы и перед её глазами появилась изумительной красоты рыжеволосая красавица с глазами, которые горели ледяным зелёным пламенем.

— Дорогая ты дома? — Услышала Кристина голос мужа.

Она вдруг очнулась и с отвращением отскочила от зеркала. Кристина кинулась к халату, который висел на двери, и быстро накинула его на плечи.

— Я в спальне! — крикнула она и быстро вышла из ванной.

— Ты не одета? В такой час? — С удивлением спросил Игорь, как только вошел в комнату. — Ты себя хорошо чувствуешь?

— Лучше не бывает! — неожиданно воскликнула она.

— Ты…, господи, да ты просто светишься вся, — с изумлением произнес Игорь, — не думал, что ты так быстро придешь в себя.

— Быстро? — её голос был нежным. — По-моему, прошло уже достаточно времени. — Сказала Кристина заигрывающим голосом, медленно подходя к мужу, — разве ты не рад видеть меня в добром душевном расположении?

Она распахнула халат и, прильнув к нему всем своим телом, прошептала:

— Может, развлечемся?

Игорь в первый раз видел жену в подобной роли. Обычно к близости её нужно было подготавливать заранее. На протяжении восьми лет ему приходилось настаивать чтобы жена проявила к нему ласку и внимание, но тут она сама предлагала себя. Игорь почувствовал, как в нем растет возбуждение, как его мозг затуманивается, а глаза заволакивает поволока. Все его мужское начало говорило ему, возьми её, возьми, но но доступность жены подействовала непридсказуемо. С нечеловеческим усилием он взял себя в руки, отстранил соблазнительное тело Кристины и резко сказал:

— Ты ведешь себя как шлюха! — Он буквально швырнул Кристину на кровать. — Приехала Елена, она ждет тебя внизу. — Сказав это, он вышел из комнаты, прикусывая губы от желания.

От этих слов Кристина мигом пришла в себя. Она села, стыдливо прикрываясь халатом. Блуждающими глазами стала осматривать комнату, как будто хотела найти в ней ответ. Зачем приехала Ба? Не зная с чего начать, Кристина принялась гладко зачесывать волосы, в поисках приличной, скромной одежды ей пришлось вывалить все из шкафа. Она быстро накрутила на голове тугой узел, заколола его шпильками, и надела самую строгую одежду какая была — серые брюки и белую блузку. В довершении она взбрызнула себя духами и спустилась вниз.

— Ты как всегда заставляешь себя ждать, деточка! — Это были первые слова Ба.

Ничего не изменилось в этой женщине за восемь лет. Прямая спина, женственные формы, подчеркнутые узкими одеждами. Ба ни когда не любила балахоны. Всегда одевалась как леди сороковых прошлого века. Каблук и чулки со стрелкой сзади вот каким вкусом обладала Елена Сергеевна. Из-под густой черной челки, на Кристину смотрели темно-синие глаза с густо накрашенными ресницами. Ярко красные губы Елены Сергеевны поджались в упреке. Как ей это удается? Права ли Ба или нет, но Кристина всегда чувствовала вину перед ней.

— И тебе здравствуй, Ба! Зачем пожаловала? — Странно, но больше Кристина не испытывала трепетного страха перед этой властной женщиной.

— Я приехала не для препираний с тобой, дитя моё. — Лицо Елены Сергеевны осенила улыбка. — Иди же обними свою старую бабку! — она распахнула свои объятия.

— Ну, это ты слишком, какая ты бабка — выглядишь просто чудесно, — смягчилась Кристина и крепко её обняла. — Давай присядем, может, ты голодна, я сейчас быстро, что ни будь, приготовлю.

— Возможно чуть позже, я перекусила по дороге, дай я тебя рассмотрю. Да, ты стала настоящей женщиной и так похожа на свою мать, просто удивительно, как ты стала на неё похожа.

— Раньше ты ни когда не заговорила о ней первая, может, сейчас поговорим?

— Может быть, но для начала я должна кое в чём убедится.

Кристине показалось, что ей снова двадцать два.

— Опять ты…, слушай это же просто смешно, мне уже не десять лет, если бы ты рассказала мне историю моих родителей с самого начала, то мне не пришлось бы метаться в поисках на протяжении стольких лет, в конце — концов, я имею право знать, кем они были!!! — Кристина почувствовала что в ней растет бешенная ярость.

— Сдержанность! — воскликнула Ба.

— Что? — Задыхаясь от гнева, спросила Кристина

— Сдержанность, тихо повторила Елена, — Сдержанность и уверенность в себе. Вот качества для настоящей женщины.

Кристина немного отдышалась, села на диван и опустила голову.

— Прости меня Ба, просто так много навалилось в последнее время, а разговоры о матери всегда были камнем преткновения в наших с тобой отношениях, — виновата сказала она.

— Я не в обиде, — ровным и спокойным тоном произнесла Елена, — Ты всё узнаешь, не нужно портить столь долгожданную встречу.

— Почему ты так долго не приезжала ко мне? — Спросила Кристина и разрыдалась.

— Ну, ну, ну, я здесь и теперь всё будет хорошо, — успокаивала её Елена, а сама краем глаза смотрела на ту руку Кристины, где был перстень. — Итак, я знаю, что произошло.

— Что ты знаешь? — Всхлипывающим голосом спросила Кристина.

— Дорогая, мне нужно тебе рассказать что-то очень важное, — сказала Ба с довольно серьёзным лицом.

— Что же вы сидите на кухне, в нашем доме есть приличная гостиная, — прервал её Игорь, который только что вошел в комнату, — милая, свари-ка нам кофе и приготовь ванну, Елена Сергеевна, должно быть, устала с дороги и хочет немного отдохнуть.

— Спасибо за беспокойство, дорогой зять, но…

— Ни каких "но", позвольте мне проявить элементарное гостеприимство, ведь вы в нашем доме впервые и мне хотелось бы показать, что я дал вашей внучке. Кристина приготовь комнату для гостей, на третьем этаже, она вам понравиться Елена Сергеевна, ваши вещи я перенёс туда.

— Хорошо, — ответила Кристина, не понимая, с чего вдруг её муж стал таким добропорядочным семьянином, — пойдем, Ба, я тебя провожу.

— У вас и в самом деле отличный дом, — Сказала Елена, поднимаясь по лестнице, — но не настолько хорош, чем ты этого заслуживаешь.

— Это не мой дом, он принадлежит Игорю, на самом деле у меня ничего нет. Но вот мы и пришли, эта твоя комната, не торопись, прими душ, отдохни, а я пока закажу столик, тут не подоплеку, на шоссе, есть отличный ресторанчик корейской кухни.

— Значит, ты ведешь меня в ресторан?

— Просто хочу поговорить с тобой вне этих стен, его стены на меня сильно давят.

— Хорошо, буду готова через час.

Игорь сидел в своём кабинете и нервно курил. Приезд Елены совершенно выбил его из колеи. Она могла испортить все его планы. Но он знал точно, что пойдет на всё, и лучше этой старой грымзе держаться от него подальше!

— Здесь довольно мило, — сказала Елена, как только они с Кристиной зашли в придорожный ресторан.

— Да, я частенько сюда заезжаю по пути домой, — сказала Кристина, снимая куртку, — вот наш столик. Максим мне как всегда, — обратилась она к официанту, — а моей спутнице…, Ба, что ты будешь пить?

— Я, пожалуй, не откажусь от хорошей порции водки со льдом.

— Отлично, и принесите фрукты.

— Почему ты назвала меня спутницей, — спросила Елена, как только ушел официант.

— У меня просто язык не повернулся назвать тебя бабушкой.

— Приятно слышать от тебя комплимент, раньше ты меня не очень жаловала.

— Раньше я была ребенком, который трепетал перед строгой и властной бабушкой.

— Кристина, где ты взяла этот перстень?

— Нет Ба, всё- таки странная ты женщина. Мы не виделись восемь лет, а тебя интересуют мои побрякушки.

— А вот и наша выпивка! — Сказала Елена, будто не слушая. Она сама взяла с разноса бокалы, протянула один из них Кристине и торжественным голосом сказала: — Давай-ка, выпьем с тобой за встречу.

— Ты просто не возможна! — Воскликнула Кристина. — Но, я так рада, что ты приехала.

Прошло часа два.

К удивлению Кристины, беседовать с Еленой ей было легко. Они вспоминали прошлое без обиняков. В самом деле, человеку свойственно идеализировать прошлое, и Кристина не была исключением. Она сидела слушала свою Ба и не понимала почему так долго с ней не встречалась, почему не приехала к ней. Та ссора, из-за которой они так долго не виделись, казалась сейчас такой пустяшной. И дом Бабушки больше не казался ей дремучим теремом. Кристина так захотела увидеть свою комнату. Прикоснуться к своим игрушкам, школьным тетрадкам. Она сидела и слушала рассказ Елены, как они попались на том, что срубили у соседа елочку для новогоднего вечера, и как этот сосед в обмен на зелёную пушистую красавицу напросился к ним в гости, а потом его ветхий домишка сгорел дотла, забрав с собой этого добряка и они остались совершенно одни в глухом лесу. Женщины помянули старого пьяницу и сменили тему.

Затем Кристине вдруг вспомнился один эпизод.

— А помнишь, — прервала она рассказ Елены, — помнишь, как я придумала, будто за мной следит человек одетый во всё черное?

Лицо Ба чуть заметно напряглась.

— Разве? Что-то не припомню, — сказала она, отводя глаза в сторону.

Елена Сергеевна повела плечами.

— Как-то тут холодновато. Поедем, Кристя домой, поздно уже.

— Хорошо, раз ты этого хочешь. — Кристина не стала настаивать на своем, не хотела портить такой замечательный вечер.

Елена Сергеевна и Кристина, больше не вспоминали прошлое. В машине они сидели молча, а по прибытии домой выпили по стакану тёплого молока и разошлись по своим комнатам. Готовясь ко сну Кристина с благодарностью отметила, что Ба не задавала вопросов о её семейной жизни, работе, она даже сделала вид, что не заметила отсутствия супруга своей внучки, после двенадцати ночи. Кристина за это была ей крайне признательна, меньше всего на свете её сейчас волновал Игорь.

Этой ночью Кристина заснула довольно быстро и увидела странный сон, странный потому, что в отличие от её постоянных кошмаров, где ей всегда приходилось бороться и спасать свою жизнь, этот сон нес в себе столько тепла и уюта, что ей не хотелось просыпаться.

Она видела себя сидящей на толстом ковре, около огромного камина, от которого шло приятное тепло, в одной руке у неё был бокал с вином, а в другой она держала маленькую коробочку, её спина облокачивалась на мягкие подушки и рядом не было ни кого, ни одной души, но одиночества она не чувствовала, наоборот, она чувствовала себя свободной. Она сидела, смотрела на огонь и повторяла: "не хочу просыпаться, не хочу просыпаться, не хо…."

— Вставай малышка. Проснись, ангел мой. Кристина.

— Нет Ба я не пойду сегодня, не хочу…,- бормотала Кристина не открывая глаз.

— Кристина! — Резко сказала Елена и сдернула с внучки одеяло.

Кристина тут же подскочила и села, как оловянный солдатик, по стойки смирно. Она ещё долго не могла прийти в себя и не понимала, какого черта делает бабушка в её спальне и не пора ли ей идти в институт?

— Дорогая тебе уже тридцать лет, а просыпаться ты так и не научилась.

Кристина с большим облегчением услышала эти слова, господи, какое счастье, что она больше ни где не учиться.

— Тебе чего не спиться, Ба? — Спросила она, зевая.

— Уже полдень Кристина, пора вставать.

— Ах, а я видела такой сон, — с сожалением сказала Кристина и пошла в ванну, — Ба, а ты помнишь наш старый дом, где мы с тобой жили, когда мне было около двенадцати лет? — Крикнула Кристина из ванной.

— Конечно, помню, дорогая, а почему ты спрашиваешь?

— Помнишь, в детстве я постоянно прятала сокровища в маленькой жестяной коробке из-под печенья? — Спросила она с полным ртом пены от зубной пасты.

— Да, ты постоянно носила её с собой и не позволяла мне к ней даже притрагиваться, а почему ты спрашиваешь об этом?

— Знаешь, в детстве я вела дневник, и постоянно прятала его от тебя, — Кристина вышла из ванной и села на кровать, — я хотела бы найти его.

— Довольно странное желание.

— Я знаю, ты не чего не выкидываешь, и поэтому уверена, что он у тебя хранится, где ни будь в старом шкафу или на чердаке, — сказала Кристина, вытирая лицо полотенцем.

— Но, для этого нам придется поехать ко мне домой.

— Естественно, только для начала я сделаю пару звонков, и мы тут же отправимся.

Но, только Кристина хотела подойти к телефону, как, телефон её опередил, трубка стала проигрывать искаженную мелодию отдаленно напоминавшую Моцарта. Кристина нажала кнопку, и из неё раздался громкий голос Эльвиры:

— Надеюсь, ты проснулась, подружка?

— Привет Эльвира.

— Да, конечно, слушай, я сейчас на полпути к твоему дому буду минут через пятнадцать, у тебя нет ни каких планов?

— Да мы тут с Ба собирались…

— С Ба? То есть ты хочешь сказать, что твоя бабуля пожаловала к тебе в гости? Я должна с ней познакомиться! Буду минут через десять.

Кристина не успела даже возразить, как в трубке послышались гудки, ладно, подумала она, пусть Эльвира прокатится с ними, втроём будет веселей.

Не прошло и десяти минут, как Кристина услышала низкий баритон подруги.

— Я шла под двести, черт бы меня побрал! Я настоящий Шумахер! — Эльвира широкими шагами прошла в дом и подошла так близко к Елене Сергеевне, что в пору была кинуться обниматься. — Наконец-то я вижу вас воочию!

— Вы должно быть Эльвира — подруга моей внучки, много о вас наслышана. — Елена Сергеевна сделала несколько шагов назад.

— А я представьте себе не очень, потому как наша девочка страдает весьма скрытным характером! Мне буквально пытками приходилось выуживать у неё информацию о вас. Но, клянусь все, что она сказала чистая правда — вы действительно настоящая красавица, теперь я понимаю, в кого пошла Кристина.

— Благодарю вас, вы очень щедры на комплименты.

— О, да ладно, я очень болтлива и прямолинейна, так что могу иногда вместо комплимента ляпнуть, что ни будь лишнего, вы уж на меня не обижайтесь.

— Спасибо, что предупредили.

— Я вижу, вы уже нашли общий язык, — сказала Кристина, всё это время она стояла за дверью и подслушивала, вдруг Эльвира действительно ляпнет чего лишнего.

— С этой девушкой не найти общего языка просто невозможно, — с улыбкой сказала Елена, — вы прелесть и спасибо вам, что помогли Кристине в трудную минуту.

— Ах, перестаньте меня хвалить, а то я прямо-таки расплачусь, — слукавила Эльвира, на самом деле она обожала, похвалу. — Ну-с, и куда мы направляемся?

— Мы едем в старый бабулин дом.

— Какая прелесть, наконец, я увижу, где прошло твоё детство!

— Ну, скажем не совсем детство, но что-то вроде того, — сказала Кристина, которая уже пожалела, что Эльвира едет с ними.

— Ладно, девочки, пора в путь, дорога не близкая.

 

Глава XIV

Дорога действительно заняла очень много времени. Кристина сама не ожидала, что на это уйдет почти четыре часа, в отличие от неугомонной Эльвиры, весь путь она почти молчала. Ей несколько раз приходилось одергивать подругу, чтоб та не проболталась о странной истории перстня, чтобы Эльвира не выболтала о таинственном письме и медальоне.

— Ну, дорогая, — не успокаивалась Эльвира, — неужели тебе не хочется поделиться со своей бабушкой, как ты нашла…

— Что нашла? Кристина о чем она говорит?

— Не о чем, — отрезала Кристина и посмотрела на Эльвиру как на злейшего врага, — ей просто заняться не чем, вот она и выдумывает разные байки, ей богу Эльвира, если ты сейчас не замолчишь, то я выкину тебя на первом же переезде.

— Ну, хорошо, хорошо, уже заткнулась, — без всяких обид сказала Эльвира, — буду лучше курить, дай мне сигару!

— В бардачке.

Наконец показалась знакомая местность, и Кристина с облегчением вздохнула:

— Добрались.

Они проехали ещё немного, свернули с основной дороги на просёлочную и медленно стали продвигаться по ухабам и глубоким лужам. Через пару минут Кристина затормозила.

— Господи Елена вы что баба-яга, как вы можете жить в такой глуши!? — С изумлением сказала Эльвира, она открыла дверцу машины и почти по самые щиколотки плюхнулась в грязь. — О, нет! Это же мои любимые туфли!

— Я должна была вас предупредить, милая, у нас здесь нет асфальта, — с улыбкой сказала Елена.

— Да чего уж теперь. А где собственно дом?

— Нужно пройти немного пешком, вон тропинка, — сказала Кристина и демонстративно пошла вперёд.

— Ах, ты! У самой-то сапоги почти до пояса! — Воскликнула Эльвира. — Чувствую себя как "бойскаут". — Эй, подождите меня!

Они прошли немного вдоль старой железной дороги, спустились с насыпи и оказались на чудесной поляне, где величественно водружался великолепный дом из сруба. Вокруг дома, не было ни какого забора, а он был и не нужен, его окружали столетние деревья, они росли так плотно друг к другу, что напоминали старинный частокол, между ними был лишь небольшой зазор, который служил входом в этот сказочный дворец.

— Теперь я понимаю, Кристина, почему Елена так скромно отзывалась о вашем доме! Да мне ни каких туфель не жалко, за такую красоту, это же настоящий терем! Слушай подруга, а как же ты добиралась до института из такой глуши?

— За домом есть тропинка, которая ведет прямо на платформу, с которой ходит электричка, всего сорок минут и ты в центре города. — Сказала Кристина и рассмеялась, потому, как у Эльвиры просто глаза на лоб полезли.

— Сорок минут!!! И ты возила меня три часа по этим ухабам и колдобинам!!! Ну, всё принцесса, ты мне должна добрую пару обуви и прекрати ржать над бедной городской дурой!

— Ну, вы идете, или будите тут до ночи припираться? — Спросила Елена. — Давайте живей, испеку для вас пирог с клубникой.

Часы показывали почти девять вечера. От пирога, на столе, остались лишь одни воспоминания, Эльвира и Кристина выскребали пальцами из противня последние крошки лакомства и с удовольствием их облизывали.

— Всё, я больше не могу, — наконец произнесла Эльвира и со вздохом откинулась на спинку стула, — нет Елена Сергеевна, так вкусно готовить нельзя.

— Да, Ба, на этот раз ты превзошла саму себя.

— Просто ты давно не ела моей стряпни.

— А я вообще не ела ни чего подобного, дадите рецептик, — сказала Эльвира.

— С удовольствием. Нужно только немного терпения и побольше ягод.

— Не нужно, Ба, не давай она всё равно не умеет готовить. Ты лучше расскажи нам какую-нибудь историю.

— Что? Историю?

— Да, моя Ба рассказывает удивительные истории. Всё моё детство я слушала истории про рыцарей, про пропавшую надежду и про любовь…, - Кристина внимательно посмотрела на Елену, — расскажи про любовь.

— Да, да про любовь! — Поддержала подругу Эльвира.

— Ну, хорошо, девочки, — тихо сказала Елена, вы пока идите на веранду, а я уберу посуду и расскажу новую историю, которую ещё не рассказывала ни разу.

— Пойдем подруга, — еле вставая со стула, сказала Эльвира, — выкурим по сигаретке.

Сидя на веранде, в плетеных креслах-качалках, "девочки" молча курили.

Воздух был великолепен, на столько густо пропитан лесными ароматами, что казалось от него можно отрезать кусочек и съесть.

Тишину нарушал лишь ветерок. Пробираясь сквозь ветви, он заигрывал с листвой и создавал звук, приятный на слух. Трение лапок сверчков, дополняли ночной оркестр леса. Эту незатейливую мелодию можно было слушать вечно.

— Боже как хорошо, — еле слышно произнесла Эльвира, — спасибо тебе большое, что взяла меня с собой. Тут просто благодать. Райский уголок.

— Да. — Только и смогла вымолвить Кристина.

— Ну, что вы готовы слушать, — выйдя на веранду, сказала Елена. Она получила утвердительное молчание, села в кресло, которое "девочки" поставили для неё между своих кресел и начала свой рассказ:

— Слушайте, ибо только те души, которые слышали эту историю, смогут воистину оценить всю прелесть человеческих чувств, что дал нам Господь.

Было это давно, во времена когда честь и чувство долга ставились превыше всего мирского и суетность человеческая преследовала только одну цель — доказать всем и прежде всего самому себе, что жизнь, даже самую короткую, нужно прожить ради любви.

— Ну, зачем? зачем тебе нужно ехать на эту войну, ты же дворянин! Войска Людовика могут обойтись и без тебя! Анри, прошу тебя, послушай. Плыть через океан это так опасно, и так далеко от меня! — девушка ни как не могла перестать плакать, слёзы градом катились по её прекрасному личику, всё её тело содрогалось от рыданий, она то и время всхлипывала и, заикаясь продолжала причитать:

— Прошу тебя, Анри, не делай этого. Моё сердце подсказывает мне, что если ты уедешь, то мы ни когда, слышишь, ни когда не будем с тобой вместе! неужели ты хочешь этого, любимый!?

— Успокойся, Мари, милая, ты же знаешь как важно для меня и для моей семьи это путешествие. Если всё пройдет хорошо, в чем я и не сомневаюсь, то мсье Шаплен пожалует нам землю в Новой Франции. Моя семья сможет расплатиться с долгами, а мы с тобой поженимся и уедем в Квебек. Там люди свободны от светской мишуры. Там даже простой солдат может стать господином. Поверь мне любимая, я обещаю тебе, всё будет хорошо.

— Нет, не будет. Элена видела наше будущее. Если ты уедешь, то случится что-то очень страшное. Ты слышишь, Анри, наша судьба будет ужасной!

— Ну, брось, Мари, ты же не можешь, всерьёз относится к словам своей служанки. Клянусь, порой я жалею о том, что времена святой инквизиции канули в лету. Да она просто выжила из ума, забивает тебе голову всякой чепухой. Брось милая, всего год и мы с тобой ни когда больше не расстанемся.

— Ах, Анри, это целая вечность, целая жизнь! За это время может случиться все что угодно.

— Ничего не случится, — успокаивающе сказал юноша, — наш брак дело решенное, твой отец дал слово дворянина, что наша свадьба состоится в срок.

— Это правда? Ты разговаривал с моим отцом?

— Да. Теперь мы с тобой жених и невеста, официально.

— Господь услышал мои молитвы, Анри, теперь я ни чего не боюсь, любимый, ты даже не представляешь, какой камень упал с моей души! Когда ты уезжаешь?

— Через семь дней я должен отплыть из Дьеппа, а значит, сегодня в ночь я отправляюсь в Тулуз.

— Уже сегодня? Тогда сегодня я буду твоей, — тихо сказала девушка и всем телом прижалась к своему любимому, — поцелуй меня, Анри, поцелуй так крепко, чтобы пламя твоих губ согревало меня всё то время, что тебя не будет со мной.

Юноша с нежностью посмотрел на свою возлюбленную, достал из кармана маленький бархатный мешочек, вынул из него кольцо, надел на руку невесты и сказал:

— Теперь мы с тобой муж и жена, перед ликом Господа нашего я хочу, чтобы всё было по его законам, прими Мари в знак моей вечной любви и преданности этот перстень.

— Ах, Анри, он прекрасен! Клянусь всеми святыми, моя душа навсегда будет принадлежать тебе!

…- Он так и не вернулся, — продолжала Елена, — ни через год, ни через два, а через полгода после известия о кораблекрушении, Мари выдали замуж за графа де Карта. После брачной ночи де Карт узнал, что его молодая жена не девственница, но, боясь позора, граф держал этот факт при себе, об этом знала только сама Мари и её преданная служанка Элена.

….-У меня плохое предчувствие, Элена. Я в этом замке совсем чужой человек, Его дети меня ненавидят.

— Конечно, они вас ненавидят, ведь если вы родите наследника, их состояние после смерти отца значительно уменьшится, к тому же они могут потерять родовой замок.

— Мне их замок не нужен, после исчезновения Анри, мне уже ни чего не нужно.

— Мадам так нельзя жить, вы должны надеяться…

— На что! Мне сказали, что корабль, на котором плыл Анри, был захвачен пиратами. Флибустьеры очень жестоки! Элена, они не оставляют в живых ни кого. Разве могу я надеяться на чудо, ведь прошло уже почти четыре года?

— Я пока не знаю, моя госпожа, но вы должны жить дальше.

— Нет, Элена, осознание того, что я больше не увижу его, не увижу его глаза, запустило в мою душу серую пустоту, я как будто статуя, на которую все смотрят, но прикоснуться к ней не желают, потому, как от неё веет холодом. Я брожу изо дня в день по этому каменному склепу и пытаюсь вспомнить его глаза, знаешь, Элена, ведь человек- это глаза, а потом все то, что вокруг, а потом опять — глаза, глаза, глаза.

— Мадам Мэри, вы пугаете меня, так не долго и сойти сума.

— Это было бы божьим благословением, ведь сумасшедшим живется довольно просто. Здесь все материально и конкретно, имеет запах, цвет, ко всему можно прикоснуться, а я, я ничего не чувствую… Прошу тебя, Элена погадай мне, ведь прошлые твои предсказания сбылись, что ждет меня, я и так знаю, но мне нужно чудо, Элена дорогая, мне нужно чудо.

— Хорошо. Дайте мне ваш перстень.

Элена взяла перстень обвела им трижды над головой Мари, затем она достала из корзины три яйца, каждым из них она поводила по лицу девушки, разбив яйца на серебреное блюдо, и что-то бормоча себе под нос, она бросила туда же перстень, в один миг яйца стали багрового цвета, опытная в своём деле Элена, от неожиданности отскочила от стола и стала что-то искать глазами на потолке, затем она быстро схватила блюдо и кинула его в печь, в тот же момент языки пламени вырвались из печи и в миг угасли. Вся мокрая от пота Элена забилась в угол, всё её тело колотила мелкая дрожь, в глазах застыл ужас, она посмотрела на свою госпожу и ватными губами произнесла:

— Прости меня дитя.

— Что ты увидела? — спросила Мари, не двигаясь с места.

— Что она увидела? — Спросила Кристина.

— Она увидела её будущее.

— Какое будущее?

— Поздно уже, нужно идти спать.

— Нет, Елена Сергеевна, пожалуйста. Расскажите, что случилось с Анри, ну, пожалуйста, ведь он же не погиб?

— Анри… Анри стал пиратом…

— … через день мы заметили на горизонте множество парусов. Индийских кораблей было не меньше тридцати…

— Тридцати! Ну и горазд ты заливать… — съехидничал старый матрос.

— Закрой свой поганый рот, Крыса!

— Не обращай внимание, Леонар, продолжай. — Поддержал рассказчика кто-то из команды.

— Так вот, их было не менее тридцати, поначалу мы даже струхнули — уж слишком много было добычи, к тому же, как мы позже обнаружили, с караваном следовало пять вооруженных кораблей! из Сурата! Но капитан решил, что отступать нельзя! — Матрос почесал за ухом и продолжил:

— он так долго ждал этого момента. Капитан знал, что если он сейчас допустит промах, то команда ему этого не простит. Мы решили затаиться и под покровом ночи вклинились в строй эскадры. Индийцы приняли нас за своих, капитан Дьюк выбрал в жертву два самых крупных корабля и, маневрируя, вынудил их сбиться с курса…

— Облака, Льенар, я вижу облака!!! — Закричал смотрящий, сверху.

— Клянусь своей бородой — это отличная новость, Волчонок!

— У тебя же нет бороды, старый ты лис! — Сказал кто-то из матросов.

— Да у него вообще нет растительности на голове! А последнюю он пропил на Тортуге! — крикнул кто-то из матросов.

Тут раздался общий хохот.

— Ни чего, Крыса, борода у меня отрастет, а вот твой грязный язык нет! Я вырву его и скормлю акулам, если ты не заткнешься!

— Опять вы грызетесь как две старые шлюхи! — Раздался низкий бас. — Вижу вам заняться не чем, спускайтесь-ка вы двое в трюм и разберитесь с провизией, жратва кишит червями, а до ближайшего порта еще три дня пути.

Матросы все расступились. На палубе возник человек не высокого роста, но широк в плечах. Отличался он от остальных членов команды опрятным внешним видом. Гладко выбритым подбородком и аккуратно стрижеными усиками.

— Капитан Цепь, я вижу облака! — крикнул с верху Волчонок.

— Да, Волчонок ты молодец. И это говорит нам о том, что нужно смотреть в оба, — заорал капитан и осмотрел всех кто был на палубе, — Роже, скажи всем пусть держат наготове орудия, да и подготовьте абордажные сабли. И где, черт возьми, смотрящий? Крыса!

— Он не слезает с жардины*, капитан, у него что-то с животом, а изо рта идет кровь.

— Давно это с ним?

— Нет, капитан, с ночи.

— Будь проклят этот штиль! Волчонок слезай, мал ещё, тебя заменит Крыса.

— А я? — спросил Леонар, поглаживая свою лысину.

— А ты, старый осел, спускайся в трюм и разберись с солониной, а то скоро вся команда будет харкать кровью.

— Капитан Цепь, вы сегодня обещали научить меня пользоваться градштоком*, - сказал Волчонок, как только спустился с грот-мачты.

— Ты же знаешь, Волчонок, моё слово закон, но для начала научись читать портулан*.

— Но я…

— И прекрати лазать наверх, я обещал заботиться о тебе твоей матери и хочу, чтобы ты дожил до своего десятилетия.

— Хорошо отец, — тихо сказал мальчик и с опущенной головой.

— Не смей называть меня отец! — Сквозь зубы процедил капитан.

— Слушаюсь капитан Цепь.

— Иди лучше посмотри как там наш "гость".

— Я заходил к нему склянку* назад, он ещё был без сознания.

— Капитан, а ты уверен, что он не испанец? — С ехидным видом спросил Крыса, оскалив свои гнилые зубы.

— Клянусь своей бородой, он точно француз, когда у него вынимали деревяшку из ноги он орал проклятья на таком французском, что св. Женевьва трижды перевернулась на небесах!

— Я что не ясно выразился, быстро всем за работу! Через пару дней мы приблизимся к берегам Маврикия, или вы бездельники хотите стать легкой добычей англичан или того хуже испанцев! За работу грязные обезьяны!!!

_________________________________________________________________________________

Градшток — инструмент для определения географической широты по высоте звёзд

Портулан- старейшая морская карта.

Склянка- измерение времени примерно один час.

Жардины или гальюны — корабельный туалет.

Капитан и мальчонка спустились вниз и направились в капитанскую.

— А почему ты положил его у себя, отец? — Шепотом спросил Волчонок, когда они зашли в каюту.

— Потому, Волчонок, что он храбро сражался и держался довольно дерзко.

— А я думал, что мы не берём пленных, он занимает твоё место вот уже неделю.

— Пока я не выясню, кто он и почему был на испанском судне в кандалах, он наш гость.

Капитан и мальчишка со страшным скрипом отворили дверь и вошли в каюту.

— Смотри отец, он приходит в себя, — шепотом сказал Волчонок, — он что-то бормочет.

Цепь подошёл и склонился над раненым.

— Где я? — потрескавшимися губами спросил гость.

— Вы всё на том же корабле, — ответил капитан, подавая ему сосуд с вином.

Раненый вцепился в серебряный кубок и стал жадно поглощать жидкость. Когда сосуд опустел, гость осмотрелся, посмотрел своему спасителю в глаза и спросил:

— Кто вы, сударь?

— Отец он назвал тебя сударь, чудно, он даже не подозревает что…

— Я капитан этой, теперь уже моей, старой посудины, — прервав мальчугана на полуслове, сказал Цепь.

— Слава Богу, вы француз, сударь, как ваше имя?

Капитан встал, выпрямился и, набрав полные легкие воздуха, представился гостю:

— Жак Давид Нау родился во Франции, в провинции Пуату в Олонской степи, но более известен как Франсуа Олоне, а если совсем проще то Капитан Цепь.

По лицу бедного юноши было видно, что слова, услышанные им, не сразу дошли до его измученного сознания. Но когда он окончательно понял, что ему сказали его, и без того, огромные глаза округлились.

— Вы капитан Цепь?! Тот самый капитан Цепь, цепь для испанцев? — Мгновение назад изнемогающий молодой человек подскочил как ошпаренный, — но вы же пират!!!

И тут в каюте раздался страшный хохот.

Капитан смеялся от всей души, придерживаясь за стол, он то и дело повторял "но вы же пират", и его захлестывал новый приступ хохота.

— Ну и рассмешил ты меня приятель, — наконец успокоившись, сказал капитан, — давно я так не смеялся.

— Так это вы меня спасли? — Спросил юноша не зная, что подразумевать под этим словом.

— Ну, спас я тебя или нет, я ещё не решил, — подтверждая опасения гостя, серьёзно сказал Цепь, — но судно, на котором ты был, я захватил. И теперь мы находимся на нём, мой фрегат хорошо потрепало.

— И что теперь со мной будет?

— Судя по-твоему виду ты не моряк, но признаться ты нам сильно помог, когда испортил румпель, но ничего мы его уже починили, да и дерешься на саблях ты здорово.

— Почему вы решили, что я не моряк?

— Ты слишком красив лицом, да и зубы у тебя белые, как молоко моей матери, — и капитан вновь рассмеялся, — ты лучше поведай мне, для начала, как тебя зовут, и что ты делал на испанском судне?

— Виконт Анри де Бьенар, шёл из Квебека домой во Францию.

— Франция! — Капитан закрыл глаза, будто пытаясь что-то вспомнить. — Франция. Я не был там…, впрочем, не важно, сколько я там не был. А что ты делал в Квебеке? Закуривая трубку, спросил Капитан.

Анри рассказал капитану Олену всё с самого начала:

— …вот так все и было, не должен был я покидать Францию, я всё потерял. Землю, которую мне выделили в Новой Франции, захватили дикари, они истребили целую деревню, те, кто остался в живых, бежали в Форт-Фронтенак, а затем мы отплыли из Монреаля. Поначалу всё шло хорошо, но когда мы вышли в открытый океан, начался сильный шторм, из шестидесяти человек осталось лишь двадцать четыре, наше судно имело небольшую течь, мы решили, что до Европы нам не добраться и повернули назад.

— Но как ты оказался на испанском галеоне?

— Когда мы подходили к острову Ньюфаундленд на нас напали, шансов на спасение, как вы понимаете, у нас не было, судно и без боя кренилось на правый борт. Испанцы убили всех солдат и офицеров, а капитана связали и бросили за борт, у меня до сих пор стоит в ушах его крик, когда на него набросилась акула. Остальных, в том числе и меня, они заковали в кандалы и посадили в трюм, где над нами измывался один матрос, у которого было два развлечения барабан и плеть, — Анри снял изодранную рубаху и показал свою спину, на которой не было живого места, — они собирались продать нас в рабство.

— Сколько вы пробыли на галеоне? — Спросил капитан, явно заинтересовавшись рассказом юноши.

— Точно не знаю, может месяц, а может и две недели, время долго тянется, когда всё время слышишь только бой барабана и получаешь по спине очередную порцию "поцелуя", так мы назвали плеть.

— Ну что ж, думаю, твоя история довольно убедительна, но вот боюсь, домой ты не попадешь еще очень долго.

— Меня это вполне устраивает, во Франции для меня больше нет будущего.

— Ну, тогда добро пожаловать в семью Виконт! Волчанок, спустись в камбуз и скажи господину Тюро, что у нас сегодня праздничный ужин!

На веранде повисла тишина. Елена Сергеевна тихонько встала и пошла в дом.

— Круто. Твоя Ба рассказчик хоть куда. Мне даже казалось, что я слышу крик чаек и ощущаю морской бриз на своем лице.

Кристина посмотрела на блаженное лицо подруги и не в силах произнести ни слова, кивнула.

Мыслями она была далеко, на неё вдруг нахлынули воспоминания, она сидела и думала, зачем, почему ей так хотелось вырваться из этого уголка рая, для чего она столько ругалась со своей бабушкой, которая всеми силами пыталась её оградить от замужества с Игорем. Чем больше Кристина думала об этом, тем больше понимала, что не было бы Игоря, был бы кто-то другой, может тот, которого она встретила, тогда на пироне, тёмной ночью.

В тот день она опоздала на электричку, из-за пересдачи экзамена. И домой ей пришлось добираться на промежуточных поездах, последний из которых не доехал до нужной ей станции. Почти три часа Кристина, голодная, продрогшая до костей, ждала следующую электричку. Он стоял неподалеку. Из всех немногочисленных ожидающих он выделялся своим пижонским внешним видом. Хорошо скроенный костюм, галстук в цвет рубашки, кожаный дипломат в руке, а через правую руку свисал плащ. Такого мужчину нельзя было не заметить.

Кристина стояла в ситцевом костюме с голыми руками и дрожала как осиновый лист. Он подошел и просто накинул на её плечи свой плащ. Завязалась беседа.

Говорила в основном Кристина, тараторила о своих экзаменах, друзьях. Она на мгновение замолчала. Затем взглянула на своего собеседника. Черты его лица были размыты, на платформе не горело ни одного фонаря, а сумерки сгущались, но всё-таки Кристине показалось, что она их узнала.

— А где мы с вами могли встречаться? — спросила она.

Незнакомец в первый раз улыбнулся. В сумеречном свете дальних фонарей сверкнули его белые зубы. От его улыбки у Кристины по спине побежали мурашки, но она так и не поняла почему. Страх точно не был их причиной, тут было что-то другой, что она ни как не могла распознать. Рот незнакомца растянулся в улыбке еще шире, он огляделся по сторонам и остановил свой взор на дальнем мерцающем огоньке. Кристина услышала гудок приближающегося электропоезда.

— Пожалуй, мне пора — сказал он, вставая с перил.

— Как? Разве вы не поезда ждали?

— Нет, я ждал не поезда. Он стал к ней почти вплотную.

Сердце Кристины бешено заколотилось. Вдруг её как током ударило, бедняжке захотелось, чтобы он остался еще не надолго.

— Спасибо вам, что выслушали, — она с сожалением протянула ему его черный плащ. Незнакомец посмотрел на нее каким-то странным взглядом, затем притянул ей к себе и наклонился в поцелуе. Кристина закрыла глаза. Еще миг и губы соприкоснулись бы, но ни чего не произошло. Незнакомец отпрянул от девушки и, понизил голос, почти до шепота, сказал как бы самому себе:

— Еще не время.

Поезд уже подъезжал. На платформу, откуда ни возьмись, потянулись люди и стали занимать удобные позиции в ожидании желаемого вагона.

Незнакомец еще раз взглянул на разочарованное лицо Кристины, подошел к ней, положил одну руку на плече, другой обнял ее за талию и поцеловал в губы. Кристине показалось, что ее ноги отрываются от земли, все тело девушки задрожало, руки обмякли, в голове все закружилось и в тот момент, когда ей показалось, что она парит над землей, незнакомец резко отпрянул от нее, повернулся в сторону моста и быстро зашагал прочь.

Прошло, какое-то время, прежде чем девушка пришла в себя. Она посмотрела в ту сторону, куда ушел таинственный незнакомец. А вдруг она его больше ни когда не увидит?.

Электричка подошла, в неё быстро загрузились люди, Кристина тоже зашла в вагон, но так и осталась стоять в тамбуре, прильнув к грязному стеклу.

— Вы тут не замерзли, девочки? Я принесла вам пару пледов.

Кристина даже не обратила на Ба никакого внимания, но мысль уже оборвалась. Елена, так и не дождавшись ответа, подошла к спящей Эльвире и укрыла её. Бедняжка, подумала она, её совсем сморил деревенский воздух.

— Ты что-то сказала, Ба? — Очнулась Кристина.

— Я спросила, не холодно ли тебе, — шепотом произнесла Елена, — вот плед.

— Спасибо, — сказала Кристина, — может, посидишь со мной немного.

Елена как будто ждала приглашения, она пододвинула стул поближе к креслу Кристины, положила ноги на старенький табурет и, облокотившись на спинку, сказала:

— Угостишь меня сигареткой.

— Ты же не куришь.

— Курю вот уже восемь лет.

Кристина сразу поняла на что намекает Елене, она грустно улыбнулась, достала из кармана пачку сигарет и протянула её Ба.

— Хорошую историю ты сегодня рассказала, но мне кажется, что я её уже слышала.

— Не от меня дорогая.

— Странно, она показалась мне знакомой.

— Кристина, что происходит у вас с Игорем? — Неожиданно спросила Елена.

— Ну, наконец-то, я уж думала, что ты так и не спросишь меня об этом, — она помолчала немного и, потупив глаза, сказала:

— У нас с мужем уже давно ни чего не происходит, — она задумчиво посмотрела на огонёк тлеющей сигареты и тихо продолжила, — странно, но до смерти тети Любы я этого почти не замечала. Знаешь, ты была права на счет него, и мне очень жаль, что я так с тобой поступила.

— Кто старое помянет…

— Да…, но это старое меня никак не отпускает, в последнее время мне кажется, что вся моя нынешняя жизнь каким то образом зависит от моего прошлого.

— Так и есть.

— Что?

— Жизнь любого человека зависит от того, как он жил раньше, настоящее строится из прошлого, а будущее из настоящего.

— Ты снова говоришь загадками.

— Я просто хочу сказать…, а что это за звук?

— О, это мой мобильник, — подорвалась Кристина. — Пойду, отвечу вдруг что-нибудь важное.

Кристина встала и направилась в дом.

Елена достала из пачки ещё одну сигарету и снова закурила. Как же ей сказать, подумала она, как же ей помочь? Елена не хотела повторять прошлых ошибок, она боялась, что снова отпугнёт Кристину от себя, отпугнёт так же, как отпугнула её мать. Нужно ждать, да нужно подождать. Она так просидела еще какое-то время, пока ворчание спящей Эльвиры не напомнили ей, что она сидит одна довольно долго.

— А где же Кристина? — Спросила Елена вслух.

— Может, она уже спит? — Услышала она в ответ.

— А вы уже проснулись, милочка.

— И давно я в отрубе? — С недоумением спросила Эльвира.

— Примерно час.

— Если бы я не замерзла, то так и проспала бы до самого утра, — потягиваясь, сказала Эльвира, — и вы мне не поверите, но я опять хочу есть.

— Пойдёмте в дом, — с улыбкой сказала Елена, — я напою вас чаем.

Поднявшись наверх и убедившись, что Кристина крепко спит, Елена спустилась на кухню, где её ждала Эльвира и сказала:

— Спит как ребёнок.

Елена Сергеевна ловкими движениями рук разожгла огонь в печи, поставила большой закопченный чайник прямо на открытое пламя, и через пять минут вода в нём тихо зашумела.

— Знаете, Елена Сергеевна, — сказала Эльвира, — в последнее время Кристина почти не высыпается. После смерти тети Любы у неё появилась странная привычка ходить во сне. Когда я у неё осталась ночевать в первый раз, Кристина меня чуть до смерти не напугала. Мы, конечно, все были на нервах. Таинственная смерть и организация похорон не прибавляют оптимизма в жизни, но, Кристина эти четыре дня была сама не своя. Она не ела, почти ни с кем не разговаривала и каждую ночь ходила как приведение по дому. Но в тот раз я просто чуть не поседела от страха.

— Расскажите подробней, прошу вас.

— Да рассказывать, в общем-то, не чего. В ту ночь мне тоже не спалось. На следующий день была назначена панихида, и я хотела еще раз, всё как следует проверить. Было часов девять вечера, когда я поехала к отцу Никону. Нужно было решить предавать тело земле или огню. Ну вот. Меня не было наверно часа два. Когда я вернулась, то оставила машину за домом и направилась в коттедж не с центрального входа, а со стороны леса. Темень, сами знаете. Хоть глаз вырви. И тут, в сплошном черном пятне, мелькнуло что-то белое! Ну, всё думаю, пришла моя смерть! Это пятно двигалось прямо на меня. Чувствую, что штанишки то мои стали влажными. С места не могу сдвинуться. Начала вспоминать молитвы. И как назло, не одной не могу вспомнить! только что-то вроде иже еси, бла-бла-бла. Короче. Пока я напрягала память немного пришла в чувства. Смотрю, белое пятно остановилось. Я стала пристальней всматриваться в него с меня наверно пять потов вышла пока до меня дошло — это же Кристина в белой ночнушке! Я окрикнула её, но она мне не ответила. Тогда я быстро подошла к ней и стала тихонько трясти её за плечи, а она посмотрела на меня такими глазами, будто в первый раз видит, и сказала…, - Эльвира набрала воздуха в легкие и замолчала.

— Эльвира, что она сказала?

— Я не помню, странно, но я же помнила, когда собиралась рассказать вам, это какое-то слово похожее на…

— Похожее на что? Прошу вас деточка вспомните!

— Ля…, нет, лу…, нет, а — ЛЮПУС! Да точно, она сказала ЛЮПУС!

Эльвира смотрела на бледное лицо Елены, и ей показалось, что с женщиной сейчас случится сердечный приступ.

— Елена Сергеевна вам плохо? — Эльвира вскочила и подбежала к бедной женщине, которая буквально "стекла" по стулу.

— Да нет, нет, всё в порядке просто я слишком много выкурила сигарет, — быстро ответила Елена.

— А мне показалось, что вы приведение увидели. Может проверить и ваши штанишки, а? — С юмором сказала Эльвира и помогла подняться Елене на ноги.

— Пошли-ка спать дорогая, а то завтра будем как разбитые клячи. — Решительно сказала Елена. — Пойдем, я покажу тебе твою комнату.

— Как скажите. Вы же хозяйка. К тому же если я не лягу, то доем у вас все запасы съестного, это в городе я вечно сижу на диетах, а на природе меня так пожрать тянет.

Уложив неугомонную гостью в постель, Елена спустилась вниз и вымыла посуду, выкурив ещё одну сигарету, она решила, что и ей пора идти спать. Проходя мимо комнаты, где спала Кристина, Елена захотела ещё раз посмотреть на внучку, но когда она потихоньку открыла дверь, то обнаружила, что постель пуста. Возможно, Кристина решила перелечь в свою комнату, подумала она и быстро прошла по коридору, но и там её не было. По спине Елены побежали предательские мурашки. Где она? Елена Сергеевна в панике пробежалась по дому и поняла, что кроме Эльвиры и её в доме больше никого нет.

Всю ночь Елена не сомкнула глаз, она то и дело спускалась во двор, вглядывалась в темноту и прислушивалась к каждому шороху. Так её и нашла Кристина — спящей на веранде укутанной старым пледом.

Когда Елена открыла глаза перед ней стояла женщина с растрепанными рыжими волосами, припухшими губами и со странным взглядом.

— Доброе утро, день сегодня будет просто чудным, — сказала Кристина с улыбкой на лице, — А где моя подруга.

— Спит. — Елена не верила своим глазам. Перед ней стояла точная копия…, - нет, этого не может быть.

— О чем ты Елена?

— Так не о чем. Ты назвала меня Елена?

— Ну, это же твоё имя, не так ли? — Кристина с легкостью подошла к растерянной женщине и поцеловала её в нос, — давай лучше завтракать.

— Да, да, конечно, — тихо произнесла Елена.

Пробуждение Эльвиры было сладким. Так классно она еще не спала.

Из-за двери доносился приятный запах готовившегося завтрака.

Спрыгнув с кровати и облачившись в старый полосатый халат, она подкралась босиком по деревянному и жутко скрипучему полу к двери. Приложив ухо к небольшой щели, Эльвира пыталась разобрать, о чем говорят на кухне, но к своему великому сожалению не расслышала ни единого словечка.

— Я знаю, что ты уже встала и подслушиваешь за дверью, дорогая! — раздалось прямо в ухе у Эльвиры.

Тут дверь распахнулась. Не удержавшись на ногах, Эльвира рухнула на пол. На пороге стояла Кристина.

— Я так и знала! — Сказала она. — Эльвира, ты неисправима!

— Господи, — Эльвира встала на колени, сложила руки перед грудью и иронично произнесла в потолок, — Господи, прошу, не карай за единственный и столь безобидный грех! Клянусь, что с сегодняшнего дня я постараюсь исправиться!

— Ага, а поступлю в балетную школу! — так же с иронией сказала Кристина. — Ладно, вставай, а то все коленки занозишь. Умывальник во дворе. Ба испекла отличный вишнёвый пирог.

При слове "пирог" Эльвира пулей вскочила с колен и побежала во двор умываться.

Через два часа три женщины молча сидели на веранде и курили. Со старенького радиоприемника раздавалась приятная мелодия в стиле сороковых годов.

Кристина была права. День действительно выдался чудесным. Сентябрьское солнышко грело по-летнему щедро. Началось настоящее бабье лето.

— Ещё пару таких деньков, и я не влезу ни в одни джинсы, — Эльвира первой нарушила молчание, для которой оно было просто невыносимо.

— Дорогая, для этого тебе понадобится минимум год подобной диеты, ты же просто светишься, — еле слышно произнесла Кристина, — с тобой можно даже в темноте ходить, потому, как твоя кожа почти не прикрывает твой скелет. Фосфор так и рвется наружу.

— О, если бы ты меня видела, когда мне было двадцать лет, ты бы так не говорила. Я весила почти центнер.

— Никогда не поверю в это.

— Поверишь, после того как я наберусь, смелости и покажу тебе свои фотографии.

— Хотелось бы на это посмотреть, да Ба. Ба!

— Странно она только что была тут.

— Знаешь Элька, сегодня утром она вела себя гораздо странней, чем обычно, и постоянно спрашивала меня, как мне спалось.

— Елена Сергеевна поистине — женщина загадка. А действительно, Кристина, как тебе спалось этой ночью? И зачем мы вообще приехали в дом к твоей бабушке?

— Кстати! — Кристина резко вскочила с кресла-качалки и быстрым шагом вошла в дом.

Нет, вот всё-таки она умеет уходить от ответов, подумала Эльвира и медленно пошла за ней.

Зайдя в кухню, Эльвира нашла её пустой.

— Где все? — Крикнула она вслух.

— Мы на чердаке, поднимайся к нам, — услышала она, откуда-то сверху, голос Кристины.

— А как я туда попаду? — Крикнула Эльвира. — Черт, с этой семейкой не соскучишься!

Эльвира пошла к задней двери и вышла во двор. Там она нашла старую деревянную лестницу, приставленную к крыше. Подняв голову и оценив всю шаткость конструкции, Эльвира с чертыханиями стала медленно подниматься.

— Господи, я думала она никогда не закончится, — сказала Эльвира, как только просунула свою голову в довольно узкое отверстие чердачного окна.

— Можно было и через дом, — со смехом сказала Кристина, — на втором этаже есть лестница куда безопасней.

— Блин, ты не могла сказать раньше, — Эльвира, пыталась отцепить штанину от ржавого гвоздя.

Наконец, под общий хохот, она справилась со своим захватчиком, порвав при этом джинсы, за триста баксов.

— Так, сначала туфли, теперь вот это, — Эльвира демонстративно показала на вырванный клок, — ну всё ты со мной не расплатишься! Елена Сергеевна, скажите своей внучки, чтобы перестала ржать как раненая лошадь!!!

Уняв немного свой искусственно напущенный гнев, Эльвира, наконец, огляделась. Она не могла поверить своим глазам, перед её взором открылась невероятная картина.

Чердак, был вовсе не чердак, а настоящий музей. Он был обставлен как комната из старинных русских сказок.

Скамейки, нет, просто скамейками их назвать было слишком скупо. Скамьи были все в резных узорах, их яркая роспись изображала райских птичек восседавших на гроздьях винограда; самотканые ковры с изображением славянских богатырей; всевозможные балалайки, которые красовались на стенах; иконы, а посреди всей этой красоты стоял настоящий, старинный станок для тканья полотен вручную.

— Вот это, да, — только и смогла произнести она.

— Да, это и есть моё маленькое хобби, дорогая, — тихо, но с гордостью сказала Елена, — я, как и вы увлекаюсь стариной.

— Это всё…, боже, да это стоит целого состояния!!! — Эльвира суетливо заметалась по комнате, прикасаясь к каждой вещи. — Елена Сергеевна да просто… вы просто…

— Не обольщайся, — сказала Кристина, — это не раритеты, верней не всё.

— В каком смысле?

— Большую часть Ба сделала сама, она искусно режет по дереву и рисует, но балалайки, к примеру настоящие.

— Не может быть!!! — Эльвира подошла к иконе, которая висела в углу и сняла её с гвоздя, на котором та держалась. — Изумительная техника письма. Никогда такой не видела. Где вы этому научились?

— Ни где, как вижу, так и пишу, это приходит само по себе.

— А вы не пробовали продавать свои работы?

— Конечно, а на что вы думали мы жили с Кристиной всё это время.

— Так вот откуда у тебя деньги, Ба! — Воскликнула Кристина.

— Конечно, глупенькая, а ты что думала?

— Да так, ничего, — тихо сказала она.

Елена молча улыбнулась, подошла к внучки и крепко обняла её. У Кристины от неожиданности даже дыхание перехватило.

— Всё что я делала и делаю — это только ради тебя моя милая, только ради тебя, — тихо произнесла Елена и ещё крепче сжала её в объятиях.

— Прости меня, — Кристина почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, — прости, если сможешь.

Такая душещипательная сцена не могла не затронуть и без того сентиментальную Эльвиру, она тихонько стояла в углу чердака и изо всех сил пыталась сдержать слёзы, наконец, она не выдержала и громко сказала:

— Ну ладно хватит, а то в твой список Кристя добавиться ещё и моя тушь за сто баксов!

Обе женщины с мокрыми глазами, наконец, оторвались друг от друга, посмотрели на лицо Эльвиры с трясущимися губами и дружно засмеялись.

 

Глава XV

Солнце уже давно село.

Старенькие настенные часы с кукушкой только что оповестили обитателей дома, что за окном полночь.

Елена Сергеевна сидела на кухне и не спеша, перебирала рис к плову.

Подружки в старых фланелевых пижамах сидели на полу в комнате Кристины и тихо беседовали.

— Почему ты не рассказала бабушке про то, что с тобой произошло? — спросила Эльвира, доплетая последнюю косичку на голове у подруги.

— Я хотела, вчера ночью, но, что-то меня остановило, — Кристина задумчиво почесала пальцем свою переносицу и добавила, — я просто не хочу её лишний раз пугать.

— Кристина, можно тебя спросить?

— О чём?

— Ты раньше ходила во сне?

— В каком смысле?

— Ну, ты раньше не была лунатиком?

— Нет. А почему ты спрашиваешь об этом?

— Просто я видела, как ты ходила той ночью, вот так, — Эльвира встала и, как можно смешнее, изобразила лунатика, — ну может не совсем так.

— Когда это было? — С улыбкой спросила Кристина.

— Когда ты узнала о смерти тети Любы. В ночь перед похоронами тети Любы. Ты меня тогда очень напугала, у тебя было такое отрешенное лицо, как будто это была вовсе не ты, а кто-то другой, совсем другой человек.

— Я этого не помню, — Кристина посмотрела на подругу очень внимательно. — Почему ты мне сразу не рассказала об этом?

— У тебя тогда и так было полно проблем, а потом это снова повторялось.

— Знаешь, это очень странно, в последние ночи я совсем не помню свои сны, но я помню, что в них присутствует кто-то очень опасный, кто-то, — и Кристина закрыла глаза, как бы пытаясь вспомнить, — кто-то кого я очень боюсь.

— Это наверно Игорь, больше не кому.

— Возможно, я действительно при нём чувствую кокой-то дискомфорт, но всё же думаю что это кто-то другой.

— Ну ладно, хватит мрачных мыслей на ночь, пойдем лучше посмотрим, что делает твоя бабуля, а то от этих запахов, с кухни во мне просыпается голодный зверь.

После этой фразы по спине Кристины пробежали мурашки.

— Ты иди, мне что-то спать хочется, — сказала она и демонстративно зевнула.

Эльвира понимающе кивнула. Она подошла к подруге, поцеловала её в лоб и, пожелав спокойной ночи, вышла из комнаты.

На самом деле Кристина спать не собиралась, просто она хотела наедине с самой собой почитать свои дневники, которые она нашла на чердаке.

Включив настольную лампу и устроившись поудобней, она открыла первую страницу, старой пожелтевшей тетрадки. Как только она начала читать первое предложение, на неё тут же нахлынули воспоминания.

"Сейчас в школе очень модно вести дневник, все девчонки этим занимаются, вот и я решила записывать события и мысли…."

Кристина прочитала ещё немного строк и решила пропустить несколько страниц, она улыбнулась своему детскому и наивному почерку.

Боже мой, какая я была маленькая, подумала она и продолжила чтение.

"24 октября 1989 года, мы с Ба переехали в новый дом, вообще-то меня уже достали все эти переезды, только заведешь себе подруг как нужно уже прощаться! Это не дом, а настоящий терем бабы яги, он стоит прямо посреди леса, а вокруг не одной живой души! Мрак!!!".

"13 декабря еще немного и я сойду с ума, вчера ночью мне показалось, что за окном стоит какой-то человек в черной шляпе, я так заорала, что до смерти напугала Ба, но я ей не чего не сказала, просто на вопрос что случилось я ответила, что мне приснился страшный сон. Утром прошла за дом и посмотрела, ни каких следов там не было. Я точно схожу с ума!!!"

Кристина отложила дневник и не вольно посмотрела в окно, ей стало немного страшно. Она встала с кровати и подошла к окну, проверив, хорошо ли закрыты защелки, после чего вернулась и села на кровать. Наклонившись к подножью кровати и достав оттуда небольшую флягу с бренди, Кристина сделала пару глотков, закурила сигарету и пролистнула немного вперед.

"1 августа 1990год. Мне сегодня уже 14 лет, не знаю, но возможно поступлю в комсомол, хотя Ба против, тогда я точно поступлю!… Ба обещала, что в эту субботу закатит грандиозный праздник в кофе "Мороженое", хотя я не понимаю, почему мы не можем пригласить гостей к себе домой, ведь дом такой огромный, что весь класс может тут дискотеку устроить?!"

"12 сентября. Наконец я стала девушкой!!! Это произошло так неожиданно, на физре, но это не страшно, теперь то у меня вырастит настоящая грудь, а не эти прыщики!!!

" 13 сентября. Ночь. Меня разбудила жуткая гроза. И я снова видела человека в окне. На этот раз я кричать не стала. Страшно, мне очень страшно. Может со мной что-то не так?"

Кристина проснулась почти на рассвете, когда в доме ещё все спали. Она оделась и вышла во двор.

Туман был густой. Клубившаяся по земле дымка походила больше на заблудившееся облако, из-за которого не было видно даже калитки.

Было очень зябко, в воздухе уже витал призрак приближающихся холодов. Но, не смотря на влажный воздух, Кристина всё равно испытывала жажду. Она прошла во двор к колодцу и с удовольствием напилась студеной водицы.

Перед отъездом ей хотелось немного пройтись по некогда проторенным тропинкам. Кристина отвязала пса Блека и вышла за калитку.

Она шла очень медленно. Под ногами, вся пропитанная росой, приятно шуршала опавшая листва.

Её старый пес в одночасье превратился в веселого и беззаботного щенка. Он бегал и прыгал, хватал с земли палки и тащил их к своей хозяйке. В надежде немного поиграть, пес тыкался своим мокрым носом о руку Кристины. Он заманчиво вилял хвостом, всем своим видом показывая, что он пес еще хоть куда. Но, все попытки пса "достучаться" до любимой хозяйки провалились. Кристина не обращала никакого внимания на тщетные попытки своего четверонога друга завлечь её в увлекательную игру.

Низко опустив голову, она шла, с удовольствием погружая свои ноги в опавшую листву. Где-то над головой пролетела стая журавлей, Кристина подняла голову и посмотрела им в след. Как бы и ей хотелось улететь вместе с ними, подальше от жизненной суеты, от суеты, не приводящей не к чему кроме единственного — смерти.

— Откуда такие мрачные мысли, Кристина? — сказала она сама себе вслух. — Тебе же только тридцать, у тебя ещё есть время. Время…

Но на что есть время у женщины в тридцать лет?

— Наверно у меня начался кризис среднего возраста, я уже разговариваю сама с собой. Нет, нужно что-то менять в своей жизни или эта жизнь изменит меня.

— Кристина! — Воскликнула Эльвира, как только увидела подругу. — Ну, слава богу! Я уже подумала, что ты слиняла без меня! Да, что с тобой, девочка моя?

Кристина подняла голову и посмотрела на лицо Эльвиры отрешенными глазами.

— Ты что-то сказала? — Спросила она.

— Ау! Ты что травки обкурилась, я спрашиваю, ты, где была?

— Гуляла, — еле слышно ответила она.

— Гуляла? Да тебя не было часа три!

— Ч-и, тихо, лучше послушай, как поет ветер.

— Ветер? Ну, ты мать даешь! — воскликнула Эльвира. — Ветер. Очень смешно. Ладно, нам нужно собираться, а то мы и за полночь не доберёмся до дому.

Кристина всю обратную дорогу не проронила ни слова. Она почти не слышала постоянные причитания Эльвиры, которая вела машину, и сетовала на проклятые российские дороги.

— Приехали. — Сказала Эльвира.

Голос Эльвиры подействовал отрезвляюще.

Кристина подняла глаза и посмотрела на картину за окном автомобиля.

Дом. Проклятый дом. В этот миг она поняла, что это больше не её дом, что она чужая и всё в нем чужое. Всё. Больше её тут ни чего не держит. Кристина посмотрела на подругу и тихо спросила:

— Можно я поживу у тебя?

— Не поняла.

— Я только пойду, соберу свои вещи, ты подожди меня в машине, — всё также тихо сказала Кристина и вышла из автомобиля.

Ошарашенная столь воодушевляющей новостью, Эльвира осталась в машине. Она сидела с открытым ртом и не знала, как ей на это реагировать.

— Вот блин, попала, — казала она вслух.

Эльвира повернула руль и выровняла автомобиль так, чтобы лучше было выехать.

Зайдя в дом и найдя его совершенно пустым, Кристина не предала этому ни малейшего значения. Так было всегда, просто раньше её это не беспокоило, потому что ей казалось, что так надо, а теперь её это не беспокоит, потому что ей на это просто наплевать. Она взбежала по лестнице в свою комнату и быстро покидала в сумку вещи, косметику и туалетные принадлежности.

Спустившись вниз, она зашла в кладовую и взяла чехол со своей норковой шубкой, приближались холода, а ей не очень хотелось оставлять Нет, или кому бы то ни было, эту, пусть не большую, но всё же роскошь.

Вот и всё что у неё есть: пара сумок с вещами, шуба и машина — ни так уж и мало для той, которая начинает жизнь с чистого листа.

Кристина уже было, собралась выходить из дому, но её остановил телефонный звонок. От неожиданности у неё даже сумка выпала из рук.

Господи, — сказала Кристина, — такое ощущение, что я вор и меня поймали с поличным. Она подошла к столику, на котором стоял телефон, и дрожащей рукой сняла трубку.

— Алло, — еле слышно произнесла она.

Но в ответ послышалось лишь чьё-то дыхание.

После нескольких "алло", Кристина ни чего не услышала, кроме коротких гудков. Ей никогда не нравились подобного рода выходки, а тем более в такой момент. Кристина раздраженно бросила трубку и выругалась.

Вечерело. В машине тихо работал мотор, подыгрывая странной мелодии, доносившийся из радиоприемника.

Эльвира, вся погруженная в мысли о своей странноватой подруге, сосредоточено смотрела на слабоосвещенную дорогу. По мере того, как с заднего сидения доносилось неразборчивое бормотание, ей приходилось посматривать в зеркало заднего вида, которое весь отрезок пути показывало одну и ту же картину — спящее лицо Кристины.

Её голова, безмятежно склоненная на бок, немного пошатывалась в такт качающегося автомобиля, а на её лице играла странная улыбка.

— Интересно, что ей сейчас снится, а Блек, как ты думаешь? — Спросила она шепотом у сидящего на переднем сидение пса.

Блек, лениво повернул свою голову и грустными глазами посмотрел на Эльвиру. Было бы странно, если бы он ей ответил, он и сам не знал, куда его везут, зачем не взяли его миску и старый любимый половичок.

— Да брат, — продолжала Эльвира, — тебе тоже не сладко, остаться без дома это тебе не шутки. У меня в квартире тебе, бедняге совсем не где будет развернуться, с сожалением произнесла она и потрепала пса за ухом.

 

Глава XVI

На счет "не где развернуться", — это конечно Эльвира погорячилась. Квартира у неё была колоссальных размеров. Это двухэтажное сооружение, состояло из пяти старых квартир переделанных по последнему слову технологий и дизайнерских проектов. Не смотря на жуткий беспорядок, это уютное гнёздышко производило всё же приятное впечатление.

— А, беспорядок. Не обращай внимания, у меня ни как не складываются отношения с горничными, — небрежно сказала Эльвира, как только отворила последний из четырех запоров своей массивной железной двери.

— Меня сейчас мало интересует твой порядок, — сказала Кристина, пропуская вперед своего пса.

— Правильно. Меня тоже. Можешь занять любую комнату, кроме моей, разумеется.

— Спасибо, что приютила, — мрачно сказала Кристина.

— Да ладно, не прибедняйся, всё будет тип-топ, — подбодрила её Эльвира. А сейчас прости, мне нужно сделать пару звонков и залезть в инет. Рабочий день у меня ненормированный — последнюю фразу Эльвира сказала подобно герою Яковлева из старой отечественной комедии "Иван Васильевич меняет профессию".

Кристина шутку не оценила, и лишь кивнула в ответ. Еле волоча ноги, она поплелась по коридорам. Поочерёдно заглядывая в многочисленные закоулкам Элькиного жилища, Кристина нашла, наконец, подходящую комнату.

Блек, тут же, проверил помещение на наличие врагов, обнюхал каждый угол и, успокоившись, лег около двери.

— Молодец, малыш. Хороший мальчик, — сказала Кристина.

Она сняла с себя всю одежду и пошла в душ.

Сон не шёл. Ворочаться в кровати Кристина была уже не в силах, поэтому она оделась и пошла в гостиную.

Сидя на широком подоконнике, Кристина почувствовала, что её пальцам стало невыносимо жарко. Она перевела взгляд на дотлевающий окурок и неспешно затушила его в пустой пачке из-под сигарет, взяла бутылку, которая стояла перед её коленями, и налила себе ещё немного вина. Конечно, вином душу не согреть, но в доме у Эльвиры Кристина другой выпивки не нашла. Она посмотрела в окно.

Ночью, с высоты шестнадцатого этажа, проезжающие внизу автомобили слились в бесконечную сверкающую реку, гул которой походил на жужжание огромных пчел. Стремительный поток машин напомнил Кристине о быстро пролетающих годах её жизни. Неужели в тридцать все женщина становятся пессимистками. Она потрясла головой, нужно было отбросить плохое настроение подальше. Она дала себе слово, что начнет новую жизнь, так почему с этой минуты. Но, только после того как что-нибудь выпьет.

В квартире стояла мёртвая тишина, а Кристине не хотела её нарушать. Эльвира уже давно спала, и для того чтобы найти выпивку и сигареты в чужом доме её пришлось бы разбудить — не хорошо.

Кристина решила, раз уж ей не спиться, можно прошвырнуться к супермаркету, благо он находится недалеко.

Пока Кристина спускалась в лифте, небо разразилось раскатами грома. Надвигалась гроза.

Выходя из подъезда, Кристина макушкой ощутила первые капли приближающегося ненастья. Она посмотрела в ночное небо и с сожалением вздохнула. Возвращаться за зонтом ей не хотелось. Магазин был в двух прыжках пантеры, так Эльвира измеряла любое расстояние. Так что, приподняв ворот, Кристина двинулась в путь. Авось не застигнет.

Застиг, и промочил до нитки. Эти самые прыжки пантеры для Кристины растянулись в метров триста. Видимо ноги её были короче, чем у подруги.

Вся мокрая насквозь, она стояла в холе громадного магазина и недоумевала, почему пошла пешком, а не поехала на машине.

— Где у вас тут выпивка? — спросила она у полусонного продавца лет двадцати.

Парнишка смерил взглядом мокрую красавицу и показал пальцем нужное направление.

Двигаясь вдоль густо заставленных стеллажей, Кристина немного растерялась. Разноцветные соблазнительные обертки всевозможных съестных товаров в сговоре с ароматами различных пряностей вызывали в её мозгу образ жареной курочки. Кристина слышала, что сети таких супермаркетов пользуются хитроумными уловками, распыляя ароматы, вызывающие голод. Но, даже осознав это, ей всё равно хотелось есть. Она сглотнула и потянулась за пакетом чипсов, затем подумала и, положив пакет обратно, быстро пошагала в секцию спиртного.

— Только водку и сигареты? — спросил кассир с явной насмешкой.

— Конечно же, нет. — Кристине вдруг стало стыдно. Она не хотела выглядеть алкоголичкой и спросила:

— Где у вас тут закуски?

Парень с улыбкой указал на холодильник от себя справа.

— Спасибо.

Кристина открыла прозрачную дверцу и быстро взяла с полки пару пачек мясной нарезки, затем еще апельсиновый сок и вернулась к кассе.

— Выдался трудный денёк? — с участием спросил паренёк.

— Да. — Ответила Кристина и пристально посмотрела на привлекательное лицо юноши.

— А вы не особо любите разговоры. Да? — Не теряя надежды завести беседу, спросил парень, укладывая покупки в полиэтиленовый пакет.

— Да. — Опустив глаза, тихо произнесла она.

— Вы не подумайте, что я клеюсь или ещё чего, я просто…На улице льет как из ведра, лучше переждать немного.

— Да. — Сказала Кристина и положила на стойку деньги. — Сдачу оставьте себе.

И хотя ей жуть как не хотелось выходить обратно в этот холодный душ, она решительно открыла двери и вышла в ночь.

— Прощай, прекрасное виденье! — крикнул ей парень в след и разочарованно уткнулся в книгу.

Кристина вышла на улицу, и сразу пожалела о том, что не осталась поболтать с симпатичным продавцом. Непогода разгулялась и, улица, которая еще совсем недавно кишела людьми, почти опустела. Но, решив, что, всё равно, мокрей не станет, Кристина двинулась. Она шла, высоко задрав голову кверху, гордо подставляя лицо холодным каплям дождя.

Пройдя шагов сто, Кристина заметила, что за ней едет машина с выключенными фарами. Она огляделась по сторонам — улица совсем опустела. Кроме автомобилей, одиноко припаркованных у края тротуаров, и темных окон, за стеной проливного дождя ни чего нельзя было разглядеть. По спине пробежал предательский холодок страха. До спасительного поворота оставалось каких-то пятьдесят метров. Кристина ускорила шаг. Автомобиль, немного набрав обороты, упрямо двинулся за ней.

— Какого черта ему нужно?! — буркнула Кристина.

Машина — преследователь вдруг резко рванула вперед и затормозила так, что ошарашенная Кристина оказалась прямо перед передней дверцей автомобиля. В её лице, покрытом мелкими бриллиантами дождевых капель, отражались недоумение и страх. Кристина дрожащей рукой откинула мокрые завитки своих волос и как завороженная подошла к автомобилю своего ночного преследователя.

С тихим, почти бесшумным звуком, ветровое стекло правой передней дверцы автомобиля опустилось и в его проеме, из глубины темного салона, появилось смуглое лицо, обрамлённое копной черных, идеально прямых волос.

— Доброй ночи, королева, — произнес глубокий бархатный голос.

От такой неожиданности у Кристины даже рот открылся.

— Вы…?! Но как вы…?! Что вы…?! — Кристина пыталась сказать что-нибудь вразумительное, но вместо слов у неё, как у рыбы выброшенной на берег, просто открывался рот.

— Видели бы вы сейчас своё лицо, — с небольшой иронией произнес ночной преследователь.

Правая дверь автомобиля открылась и из неё постепенно стала вырастать фигура довольно внушительных размеров, одетая в черный кожаный плащ, доходивший почти до щиколоток.

— Простите меня, Кристина Павловна, я не хотел вас так напугать, — виновато произнес Антон.

После этих слов страх Кристины немедленно улетучился, а на его место пришла ярость. Она была готова вцепиться в лицо этого проходимца.

Не зная для чего, — возможно для того, чтобы казаться немного выше, — Кристина широкими твердыми шагами прошла к довольно высокому бордюру, взобралась на него, прижала к себе пакет с покупками и приняла позу обиженного ребенка.

— Не хотели!? — переходя на ультразвук, крикнула она. — Очень даже хотели!

Всё её тело била мелкая дрожь. И ей было наплевать, от чего она была: от холода или оттого, что её просто колотило от возмущения.

— Какого черта вы тащились за мной от самого магазина, изображая из себя Джеймса Бонда!? Вы что не могли сразу себя обнаружить!!! Я уже было, черте что подумала! Я уже хотела… Я хотела… Я…

Антон и не думал обижаться. Наоборот. Всё это его наверно страшно забавляло. Он стоял, улыбался во весь рот, показывая при этом идеально белые зубы, и кивал головой в такт каждого произносимого ею слова.

Пропищав своё последнее "я" Кристина немного успокоилась. Она посмотрела на блаженно сияющее лицо Антона и поняла, что ведет себя крайне глупо.

Она и подумать не могла, что способна на подобную сцену. И кто? Кристина! Которая на людях всегда сдержанна и холодна как лёд! Кристина, для которой мнение со стороны важнее своих прихотей и желаний. Кристина, которая всегда правильно реагирует на любую ситуацию.

Она оторвала взгляд от лица этого нагловатого красавчика и тупо уставилась на свой мокрый пакет.

— Вы были просто великолепны в своем гневе! Браво! — Хлопая в ладоши, сказал Антон. — Браво! Правда — правда. Вы просто раскрылись и выпустили пар. Это же так здорово, что я больше не чувствую своей вины. Скажите, ведь вам стало намного легче? — Почти через хохот спросил он.

Кристина, которая до сих пор не могла отдышаться, хотела, было возразить, она даже положила пакет на землю и сложила руки для пущего эффекта, но вместо сухих слов типа: " простите, я не на долго потеряла контроль над собой, у меня был трудный день, ля-ля", у неё из-за рта прорвал фонтан со школы не использованных ею слов:

— Круто! Это было просто супер! Я, правда, чуть от страха в штаны не наложила, но мне понравилось! И вы знаете что? Я даже не буду спрашивать вас, что вы тут делаете, ночью! Хотя признаться честно, я очень рада, что это оказались вы, а не какой-нибудь отмороженный маньяк!

Она, игнорируя поданную ей руку, спрыгнула прямо на Антона, обняв при этом его за шею.

Антон как будто ожидал подобного. Он немедленно схватил её за талию и резко притянул к себе.

— А ты оказывается совсем ещё ребёнок, — тихо произнёс он, крепче прижимая тонкую талию.

— Я думаю, в каждом из нас живет ребёнок, — почти шепотом сказала Кристина и всем телом прижалась к широкой груди Антона.

Они стояли и просто смотрели друг на друга. Кристина ещё какое-то время улыбалась, наслаждаясь своей ребячливостью, но затем, когда же до неё стала доходить вся неловкость ситуации, улыбка постепенно сползла с её лица.

"Боже мой, что же я делаю", — думала она, не в силах отвести глаза от пленительного взгляда Антона, — "ч-т-о я д-е-л-а-ю!?".

Ночной дождь уже давно выплакал свою последнею слезинку, и небо, которое ещё совсем недавно напоминало мутную черную жижу, рассыпалось миллиардами звёзд, в которых робко святил молодой месяц.

Кристину всё ещё обнимала за шею Антона. Её больше не мучил холод. Она подняла глаза вверх и поняла — её греют звёзды! Почти физически она ощущала, как их мягкий свет спускается и обволакивает её лицо, согревая всё тело.

— Боже как хорошо, — закрыв глаза, произнесла она, уверенная в том, что просто об этом подумала.

— Это ты хороша, — услышала она низкий голос Антона.

Кристина спустила свой взгляд с мерцающих звёзд и со всей серьёзностью посмотрелась на лицо Антона.

Она смотрела и смотрела, также как в тот день в кафе. Но сейчас она не замечала в его глазах той самой печали, которая тогда отпугнула её.

— В твоем лице я вижу свою погибель, — почти беззвучно произнесла она.

— Что?

Кристина не ответила, она медленно подняла руку и положила свою ладонь ему на щёку. Осторожно, будто его лицо было из хрупкого стекла, она провела по нему снизу вверх, застенчиво прокралась к его мочке уха, слегка помассировав её, она накрутила локон его волос на свой палец. И тут, в его глазах она заметила тень смущения, не как не подходившую к его сильным чертам лица. Трудно было поверить, что такой уверенный в себе мужчина может смущаться как мальчишка на первом свидании.

Кристина подтянулась на цыпочках и придвинула своё лицо так близко к его лицу, что их губы оказались на расстоянии поцелуя. На мгновение ей показалось, что это неизбежно. Она закрыла глаза и почти прикоснулась к его губам.

То, что произошло в следующее мгновение, не могла себе представить даже конченая дурнушка.

Антон, который до этого крепко сжимал талию Кристины в своих руках, вдруг мягко оттолкнул её и посмотрел на свои часы.

— Мне уже пора, — с какой-то странной тревогой в голосе сказал он.

— Пора? Куда? — Кристина как бы очнулась после сна.

— Поезд.

— И!? — Она просто не нашла больше слов.

— И мне нужно уйти. Простите, что так внезапно покидаю вас, но я вспомнил… У меня назначена встреча.

— В два часа ночи!?

— Именно! Понимаю, это выглядит немного странно, но просто я должен кое-кого встретить, поезд приходит…

— Ах, поезд, — она стала снова закипать, — ну тогда всё понятно. Рада была вас повидать.

— Я обязательно позвоню и, мы ещё наверстаем. Мне право очень жаль. — С этими словами он вскочил в автомобиль и умчался с бешеной скоростью.

После скоропалительного бегства Антона, Кристину вдруг посетил приступ гомерического хохота. Она поняла, что её только что развели на сопливые воздыхания, что она стоит как полная дура посреди незнакомой улицы, ночью, мокрая, как ощипанная курица и слышит мерзкое эхо собственного хохота. После этого невероятного свидания под холодным дождём, ей ничего не оставалось делать, как подобрать свои покупки и пойти домой.

— Звезды! Чтоб вас. — Воскликнула она, возведя руки к небу.

Кристина, пригладила свои торчащие в разные стороны мокрые локоны, подняла с тротуара промокший пакет и, уверенно покачивая бедрами, направилась к дому Эльвиры.

*****************************************

Натали сидела, как мумия и почти не моргая, смотрела на телефонный аппарат. Хотя интуиция ей подсказывала, что Игорь её кинул, головой это понимать она наотрез отказывалась.

И как она могла столько лет мечтать о таком подлеце! Ну, ничего, он ей за всё заплатит! Конечно, заявить о том, что сделка по продаже имения является ничтожной, она не могла, так как сама была повязана, но, по крайней мере, она могла рассказать Кристине о том, что та потеряла благодаря своему "благоверному" супругу. И может быть, у этой дурочки хватит смелости хоть раз в жизни отстоять своё.

Натали решительно встала, взяла ключи от машины, и громко хлопнув дверью, вышла из квартиры. Уже сидя в автомобиле, она поняла, что ей ехать некуда. У неё не было ни кого, ни друзей, ни подруг, она даже представить себе не могла к кому ей нужно обратиться для защиты своих беззаконных прав. И тут её как будто осенило. На её лице заиграла весьма довольная собой улыбка. Натали вставила в зажигание ключ и резко его повернула.

— Ничего, Игорёк, мы ещё посмотрим, кто кого, — с яростью сказала она и нажала на педаль газа.

***************************************

 

Глава XVII

Кристина, уверенная, что в доме всё спят, потихоньку открыла дверь и на цыпочках пыталась пройти мимо развалившегося старого пса.

— И где ты была? — Это был голос как гром в ночи.

— Эльвира!? — С выдохом сказала Кристина. От неожиданности у нее чуть пакет не выпал из рук. — Я думала ты спишь.

— Господи, подруга ты меня чуть до инфаркта не довела! — Не унималась Эльвира.

— Я тебя чуть до инфаркта не довела?! это ты меня напугала до чертиков своим басом! Ты бы свет включила что ли! — Кристина прошла в комнаты и положила пакет на стол.

— Ну и что же тебя заставила сбежать посреди ночи? — Эльвира заглянула в пакет на содержимое мокрого пакета. — Господи, и из-за этой дряни ты бродила два часа не знамо где, ты что, его в лужу уронила?

— Был дождь. — Сказала Кристина, она включила свет и с выдохом плюхнулась на диван.

— Дождь. Понятно. Это конечно хорошо, но вот только не стоило тебе так мучиться из-за проклятой бутылки водки и пары промокших пачек "Данхилл", у меня целый бар забит этой хренью. — Эльвира встала, взяла пкет, подошла к мусорному ведру и выкинула все это.

— Эй! Какого чёрта ты делаешь! — Вскочив, вскрикнула Кристина. — Я таскалась за этим через всю улицу! Я хочу выпить!

— Я, конечно, тебе не мать…

— Это уж точно!

— Но то, что с тобой творится, не могу даже я не заметить. Куда девалась робкая девушка, с которой я познакомилась семь лет назад?

— Ох, прошу, не начинай! — С этими словами она направилась к мусорному ведру и вытащила бутылку. — Мне нужно выпить.

— И давно ты так пьешь? — Эльвира смотрела на неё с сочувствием.

— И не только пью я ещё и курю, как сапожник.

— Прости, что всегда была так занята собой. Нам нужно было тесней общаться.

— М-да. Тогда бы мы пили вместе.

В комнате повисло молчание. Подруги сидели, тупо уставившись в пол.

— Я хочу развода! — фраза Кристины прозвучала настолько жизнерадостно, что у Эльвиры отвисла челюсть.

— Что!?

— Я хочу развода, — повторила она.

— Вот так вдруг?

— Почему вдруг, я же ушла из дома.

— Да, все уходят из дома рано или поздно. Но все возвращаются.

— Игорь меня так просто не отпустит.

— Слава богу, не в средние века живём. Уж кому, а мне то об этом известно. Я же разводилась три раза! Тут конечно гордиться нечем. Но с номером один были проблемы. Нас не могли развести год.

— Год?

— Да, дорогуша. Мой первый был отъявленным негодяем! И, хотя он не сильно пылал ко мне страстью, но расставаться с такими богатствами не желал просто так. Ты же знаешь что ещё при "совке" мои предки были обеспеченными людьми. Не каждый тогда имел четырёхкомнатную квартиру, дачу, машину, и к тому же положение в обществе. Этот козёл просто не приходил в суд, он скрывался от повесток как алиментщик от судебного пристава.

— Ну и что. У вас не было детей, вас могли развести через полгода после подачи заявления. Подожди, ты сказала при "савке"? Эльвира…сколько тебе лет?

— Ну, если честно, — Эльвира немного замялась, — мне сорок четыре, через месяц сорок пять стукнет.

— Что!? Вот блин горелый!

— Да. Пластика в наше время творит чудеса.

— Ну, дела.

— Немного отрезала там, пришила сям. Диеты-шминеты. Секс, вообщем, работала над собой как лошадь. Но я не об этом. Если уж я с тем козлом не могла развестись год, а он был просто студент, то с Игорем твоим совсем другая петрушка получиться может.

Вновь возникла пауза.

Кристина понимала, что Эльвира права.

Что же делать? Что делать. Она посмотрела на часы, было три ночи.

— Пошли спать, — сказала Кристина, что-то от этих разговоров у меня голова разболелась.

*************************************************************************

Держа в руках чек, Игорь не мог поверить своему счастью. Наконец-то он заживет! Ему больше ни когда не нужно будет работать! В этот момент в подсознании у него зрело масса планов. Итак, куда же ему поехать? Италия?… Нет, он не знает языка. Тогда может Испания?… Тоже не знает языка. Да какая разница!!! С такими деньжищами он может жить в любой точки мира, без всякого языка!

Но в его подсознании присутствовала ещё одна, ни столь позитивная мысль, от которой его бросало в холодный пот — Нэт.

Осознание того, что ему придется отстегнуть ей двадцать процентов, не прибавляло оптимизма. Ну, на кой ей столько денег? Ведь эта дура спустит их в первом же магазине. Он знал, что в данный момент Наташа сидит дома и ждет его звонка.

Игорь нахмурился. Трудно себе представить, что в своё время он был увлечен столь пустой и мелочной женщиной. Да она не стоит и ногтя Кристины!

Что ж, нужно признать, что он до сих пор сходит с ума по своей жене.

Возможно это потому, что она его ни когда не любила. Игорь это не просто знал, он чувствовал. При любом прикосновении к телу Кристины он ощущал холод, чувствовал, как её кожа становится гусиной от его рук.

А может он еще сумеет завоевать её сердце, ведь теперь он безумно богат?

Нет, Кристину никогда не интересовали его деньги. И, тот факт, что он продал её родовое имение, вряд ли ему поможет вернуть жену. Но если он ей объяснит, какой налог ему пришлось заплатить в обеих странах. Это не сработает. Кристина смотрит сердцем, а не разумом. Нет, нет, она не поймет!

Он сидел и тупо смотрел в пол. Если он её отпустит, она станет свободной, красивой и сказочно сексапильной женщиной. Ну, уж нет! Этого не будет никогда!!!

Игорь взял сотовый и нажал кнопку с надписью "Кристина", в ответ он услышал дежурную фразу " абонент не отвечает или временно не доступен".

— Черт! — выругался он — Где тебя носит, дорогая?!

В пустом доме послышался какой-то шум. Игорь встал с кресла и подошел к окну. На мгновение ему показалось, что он видел чью-то тень, но в тот же миг он успокоился, если собака не лает, то значит, ему действительно показалось. Или это кто-то свой. Что-то нервишки пошаливают, подумал он, но все-таки решил проверить.

Выйдя во двор, Игорь толком ничего не смог рассмотреть. Двор освещался лишь тонким месяцем. Ему пришлось вернуться в дом, нужно было включить фонари. Яркий свет проник в самые дальние участки двора. Игорь вышел за дверь.

— Здесь кто-нибудь есть? — Произнес он вслух и сам не поверил в то, что сказал это.

Его пробил нервный смешок. У кого угодно могла поехать крыша при виде таких деньжищ. Возможно, это просто паранойя, но Игорь явно что-то слышал. Он еще раз, как следует, оглядел все, что мог во дворе. Ничего. Лужайка перед домом была пуста. Потоптавшись на месте, он повернул и зашел внутрь оранжереи, тщательно проверил все окна и запер за собой дверь. Внешне Игорь выглядел спокойно, но в душу закрался страх.

Он не успел разглядеть того кто напал сзади. Лишь только тень за спиной.

**************************************************************************

Рассвет.

Лёжа на сырой, холодной земле, Игорь попытался, облокотится на локти и немного привстать. Его глаза кроме тумана ни чего не различали, затылок сильно ныл. По всей видимости, его оглушили каким-то тяжёлым тупым предметом, он дотянулся дрожащими пальцами до ноющей раны и нащупал огромную шишку.

— Вот дерьмо! — выругался он вслух и огляделся. — Где я, черт побери, нахожусь! Эй!

В ответ он услышал лишь собственный вопль, который отдался в голове жуткой нестерпимой болью.

Игорь ещё раз попытался встать, и на этот раз у него получилось. Он прошёл немного вперед но, не удержав равновесие, упал на колени. Выругавшись, он снова попытался встать и медленными шагами подошёл к первому попавшемуся дереву. Для того чтобы удержать равновесие, ему пришлось всем телом облокотиться на него.

Вдруг в кустах что-то зашевелилось. От неожиданности Игорь вздрогнул, и впился глазами в то место, откуда донёсся звук. Только сейчас до него стало доходить, в каком он был положении.

Деньги?!!! Пятьдесят миллионов евро!

Кулаки его крепко сжались.

— Нэт!!! — заорал он во всё горло. — Я знаю это твоих рук дело. Только подойди и я тебе шею сломаю дрянь!

Он тяжело дышал. Сердце бешено колотилось. Казалось, его ярость придает ему сил. Набрав больше воздуха в легкие, он взревел как раненый медведь. Но на этом его силы иссякли. Вдруг он вспомнил, как умерла тетя Люба. На белом как полотно лице Игоря отобразился ужас.

И тут звук в кустах повторился, на этот раз он был гораздо ближе.

Игорь в панике начал шарить глазами по густому туманному воздуху. Всё его тело стал бил такой озноб, что зуб на зуб не попадал.

— Что здесь происходит!!!

Затем Игорь постарался взять себя в руки, собрав всю свою волю в кулак. Стоя на шатающихся слабых ногах, он распрямил плечи, облокачиваясь спиной о ствол дерева, и принял боевую стойку.

И тут сзади он услышал хруст ломающихся веток. Игорь резко развернулся и не увидел ничего, кроме двух желтых, глаз.

****************************************************************************

 

Глава XVIII

Еле волоча ноги, Кристина, наконец, вышла из комнаты, в которой она никак не ожидала остаться на ночь. С обшарпанными стенами, вёдрами с засохшей краской и раскладушкой, у которой дно провисало почти до пола.

Кристина протащилась мимо ванной комнаты и, в поисках чего-нибудь жидкого и мокрого, направилась сразу на кухню.

Кристина оторвала взгляд от пола. Ей представилась довольно забавная картина. Эльвира, на которой не было ни чего кроме крошечных трусиков, облокотившись о стенку барной стойки, сидела на кафельном полу с трехлитровой банкой соленых огурцов. Голова её была низко опущена, а из носа доносился громкий сап. Все усилия бедняжки добраться до спасительного рассола разбились о непреступную алюминиевую крышку банки.

Кристина улыбнулась и, решив подшутить над горемычной пьяницей, потихоньку подозвала собаку и приказала ему сесть напротив лица Эльвиры. Сама же обошла барную стойку сзади, перевалилась через неё сверху так, что её голова свисала над головой подруги. Она дотянулась до уха Эльвиры и тихо, но отчётливо сказала:

— И мне, огурчик.

Эльвира, вздрогнув, подняла голову и, уставившись на слюнявую морду пса, нерешительно спросила:

— Чего?

— Ничего, дай огурчик.

Эльвира ещё какое-то время "тормозила", соображая, проснулась она или ещё спит. Затем, понимая, что происходит на самом деле, она медленно стала задирать голову вверх, что давалось ей с большим трудом. В конце концов, окончательно поняв, что её дурачат, она плавно подняла правую руку и, оттопырив средний палец, тихо произнесла:

— И тебе с добрым утром, детка, — голос её был в два раза ниже обычного баса. Под тихий хохот Кристины, она, кряхтя, встала на ноги, села на высокий табурет, облокотилась локтями о стойку и, подперев руками свою раздутую от боли голову, буквально прохрипела:

— Грешно так шутить со старой женщиной, разбитой радикулитом.

— Прости, не смогла удержаться, — не унималась Кристина, — ты бы себя видела.

Эльвира, вспомнив о том, что на ней нет ни грамма косметики, закрыла своё лицо руками.

— Не надо не смотри, а то мне придётся тебя убить, — с юмором простонала она.

— Господи, Эльвира, нельзя же так быть зацикленной на своей внешности. Ты бы лучше прикрыла наготу, бесстыдница.

— Тело у меня что надо, а вот на счет лица…

Она встала, сняла с крючка кухонный передник и облачилась в него.

— Вот когда тебе стукнет сорок пять, я посмотрю на тебя.

— Да ладно, не так уж всё и плохо, постой, ты сказала, что тебе сорок четыре?

— И это тоже забудь. А то мне и правда придется тебя убить. Кофе?

Кристина кивнула.

Эльвира залезла в шкафчик, достала оттуда пакет молотого кофе и засыпала его содержимое в кофеварку.

— Через пять минут будет великолепный, просто божественный напиток.

— Да ладно тебе, — Кристина взяла пакет, в котором находились молотые зёрна, с улыбкой прочитала надпись на нем и выкинула его в мусор, — это самый дешёвый кофе какой можно найти в городе. Как ты можешь пить эту дрянь?

— Я не гурман, понимаешь. Это для вас есть разница, а для меня главное в напитке кофеин. — Она потёрла свои виски указательными пальцами. — Слушай сколько мы вчера выпили?

— Не так уж много. — Кристина посмотрела на стол. — Всего лишь бутылку водки и пару пиво. А, постой, вот еще бутылка вина.

— Нет, дорогуша, это не бутылка! Это трехлитровый бутыль кавказской бормотухи. Боже роди меня назад! Я так не напивалась со студенческих времён. А который час!? Я же должна была позвонить Сержу!?

— Уже почти три дня. — Сказала Кристина и внимательно посмотрела на лицо подруги.

— А зачем тебе нужно звонить Сержу?

Эльвира хотела, было что-то сказать, но замялась и потупила взгляд.

— Давай колись, дорогуша. — Строго сказала Кристина.

— Я хотела ему рассказать про тебя…

— Ну, я так и знала! Ты неисправима, Эльвира!

— Но, но, я только хотела помочь Серж в этих делах разбирается ведь он же…

— Что он же! Много раз разводился со своими парнями! — Закипала Кристина.

— Ты знала!?

— Господи, Эльвира не будь дурой — все знают, что Серж гей! — Крикнула Кристина и взмыла руками вверх, при этом её короткий топик задрался и оголил почти всё тело.

— Что это? — Тихо спросила Эльвира, показывая пальцем на живот Кристины.

— Что? Где?

— Это, — Эльвира встала и подошла к подруге. — Смотри у тебя тут такая глубокая царапина, она совсем свежая. Откуда она у тебя?

Кристина подняла рукой свою пышную грудь и пыталась рассмотреть рану. Действительно, на своём правом боку Кристина увидела огромную красную царапину, она начиналась под самой грудью и тянулась почти до бедра. Рана была похожа на кривую линию с витиеватыми отростками по обе стороны. Кристина с недоумением провела по шероховатой поверхности царапины пальцем и, посмотрев на Эльвиру, сказала:

— Наверно я поцарапалась у тебя в комнате, ну в той, где стоит раскладушка.

— Раскладушка? А что ты делала в той комнате?

— Я там спала.

— Странное место ты нашла для сна. В моей квартире полно других, в смысле, целых три комнаты для гостей, — с недоумением сказала Эльвира, открыв, наконец, банку с солёными огурцами, — в той комнате можно сломать себе шею и не заметить этого. У меня там капитальный ремонт, вот уже второй год, — последнюю фразу она сказала с таким видом, будто сама только что вспомнила об этом.

Наступило молчание.

Вообще, Кристина заметила, что её новая подруга склонна к многочисленным паузам после произнесённых ею непродолжительных монологов, она как бы "зависала", "перегружала" свой мозг, как компьютер, замирая в позе, напоминающей гения, только что сделавшего открытие всемирного масштаба. Столь странное поведение собеседницы Кристину ни чуть не раздражало, напротив, её радовала любая минута тишины, которая была просто необходима в общении с Эльвирой.

Не успела Кристина погрузиться в сладостные воспоминания о загадочной встрече с Антоном, как в её ушах раздалась противная мелодия дверного звонка.

— А вот и наши первые гости, — "включилась" Эльвира, — я открою. — Она радостно побежала в прихожую.

— Оденься, бесстыдница! — Крикнула её вслед Кристина.

Эльвира, в одночасье забывшая о своём жутком похмелье, накинула на плечи свой коротенький махровый халатик, который висел в коридоре, и тут же открыла дверь.

Гостем оказался Сергей Качалин — Серж.

Кристине даже не нужно было выходить из кухни, чтобы понять, кто посетил их в столь неподходящее время.

Аромат, которым всегда благоухает Серж, мог просочиться в любую, даже самую узкую щель. Его запах индивидуален, как отпечатки пальцев, и это понятно, ведь Серж является одним из самых успешных производителей парфюма в России.

— Ну, у тебя и видок, мать! Ты, что же это забыла надеть своё лицо? — Вместо приветствия сказал Сергей.

Серж по-хозяйски прошёл в прихожую, снял своё сшитоё по последней моде, пальто и кинул его на маленький, стоящий у самой двери, диванчик.

О Качалине можно было сказать, что это незаурядный, довольно манерный человек. Есть такие люди о которых обычно говорят: — "утончённый, с хорошими манерами и безупречным видом". Так можно было бы сказать и о Серже, если бы не одно "но" Его жуткие затычки для носа, которые вечно красовались у него на лице в холодное время года. Сергей очень бережно относился к своему носу, а вернее к своему обонянию, ведь именно оно помогло ему достичь таких высот в составлении неповторимых аромабукетов.

— Ну-с, рассказывай, что с тобой стряслось, — небрежно кинул он через плечо, прихорашиваясь перед зеркалом.

— У меня Кристина, — шепотом сказала Эльвира и прикрыла дверь на кухню. Она с таинственным видом схватила Сержа за руку и потащила его в гостиную. — Ты узнал?

— Конечно! — В полный голос воскликнул Серж.

— Да тихо ты, если Кристина узнает что мы за её спиной… в общем, ей сейчас и так не сладко.

— А что собственно она тут делает?

— Я полагаю, она живет у меня.

— Что!?

— То. Она ушла от Игоря.

— Забавно, и долго она собирается жить тут.

— Не знаю, пока всё не уляжется. — Сказала Эльвира и, обернувшись, посмотрела на дверь.

В проёме стояла Кристина, она уже умылась и облачилась в коротенький халатик.

— Здравствуй Серж. — Без особого энтузиазма сказала она и села рядом с Эльвирой. — Каким ветром тебя занесло в наши края.

— В ваши? Я думал это наши края, а впрочем, не важно. — Серж похлопал себя по груди, нащупал, что хотел и достал из кармана круглую коробочку. — Конфетку? — Спросил он, протягивая этот странный предмет, заранее уверенный в том, что все откажутся от угощения. — Ну, как хотите, — он высыпал полную горсть маленьких разноцветных конфеток и, набив ими свой рот, стал с удовольствием причмокивать.

Пока рот Сержа был занят, в комнате ни кто не проронил, ни слова.

— Ну-с, кошёлки, колитесь, чем вы вчера таким занимались, что сегодня в три дня вы ещё дома и в подобном виде? — Наконец спросил Сергей.

— Умоляю, ты же умный, придумай что-нибудь, — сказала Кристина.

— Сарказм? Мне это нравится, — он пристально посмотрел сначала на одну, затем на другую подругу и, наконец, произнёс:

— Тут не нужно быть Холмсом — вы вчера изрядно набрались, причем пили без закуски, на кухне, как две старые швабры. Не ожидал такого от тебя, Эльвира- это же первый признак старости.

— Не говори при мне этого слова, — прошипела Эльвира, — одно только упоминание о ней вызывает у меня климактические приливы. — Эльвира встала с дивана. — Пойду приму ванну.

— Да, да, прими. И не забудь на лицо маску надеть, чтоб народ не шарахался, — крикнул ей в спину Сергей, затем он с нежностью посмотрел на Кристину и тихонько сказал:

— Прости, все, что я сказал, не имеет к тебе не малейшего отношения, ты просто чудесно выглядишь, как всегда прекрасна и свежа.

— Спасибо Серж, но не стоило так расстраивать Эльвиру. Ты же знаешь, как она относиться к своей внешности.

— Знаю. От того и не могу удержаться. — Серж достал ещё горсть конфет. — Скоро у неё это перерастет в паранойю. — Он набил себе рот сладким и вальяжно откинулся на спинку кресла.

— Пойду, сварю кофе, — сказала Кристина, — ты будешь? — Ответа не последовало, и она решила, что нет.

Под громогласные завывания, которые доносились из ванной и отдалённо напоминали знакомый шансон, Кристина молола кофейные зёрна и пыталась вспомнить всё, что произошло вчерашней ночью. У неё было ощущение, что странное свидание с Антоном не было случайным, она была почти уверена в том, что он следил за ней от самого её дома. Кристина больше не верила в совпадения. Все их встречи были какими-то нереальными — как в кино, вот кто-то перекрутил кассету и тут ОН. Нет, что-то в этом Антоне не то. Почему в его присутствии она себя чувствует, как школьница на первом свидании? И почему у неё такое ощущение, что она его знает.

— Ты решила сделать кофейную пудру? — Услышала она за спиной голос Сергея.

— Серж… — Кристина повернулась и внимательно на него посмотрела. И тут её осенило. — Ты же знаешь все светские сплетни?

— Милая, ты просто обидела меня этим вопросом. Конечно, я знаю всё…, ну или почти всё. А что конкретно тебя интересует?

— Меня интересует…, - Кристина задумалась, мысленно формируя вопрос. — Меня интересует, не появлялся ли в бомонде некий господин на шикарном авто красного цвета. Он высок, брюнет. У него длинные волосы.

— Да!!! — Серж аж подпрыгнул на месте. — Он появился в свете месяца два назад, с тех пор тусовка бьётся в догадках кто он.

Кристина почувствовала, как у неё закипает кровь.

— О, это была целая сенсация! — С воодушевлением продолжал Сергей. — С тех пор все светские львицы устроили целую охоту на этого смуглого красавца. Говорят, что он сказочно богат! Не знаю, на сколько сказочно, но то, что он каждую ночь оставляет целое состояние в клубе — это точно. До тебя тоже дошли слухи?

— Да, что-то в роде того. Ты говоришь в клубе? В каком?

— Что за вопрос? В самом лучшем — в "Богемии"!

— Ну, тогда это всё объясняет, тихо сказала Кристина.

— Что объясняет?

— Он находится где-то рядом?

— Кто?

— Клуб!

— Я что-то не догоняю, с каких это пор, тебя стала интересовать светская жизнь.

— С сегодняшних. Ты сможешь провести меня туда.

— Дорогуша, у меня золотая карта. Конечно!

— Что конечно? — В проёме двери появилась Эльвира, с полотенцем на голове и с жуткой зеленной маской на лице. — Неужели я что-то пропустила?

— Собирайся, мы идём по магазинам! — Скомандовала Кристина и быстро вышла из кухни.

— И откуда в ней столько прыти? — Прошипела Эльвира и поплелась смывать с лица водоросли.

 

Глава XIХ

В бутиках Кристина себя вела как настоящий диктатор.

Бедные продавцы, или как их сейчас называют — консультанты по продаже, метались из одного угла в другой не зная, что предложить столь привередливой клиентке. Всякую предложенную модель Кристина безжалостно критиковала и высмеивала, отпуская язвительные шуточки в адрес некогда высокомерных консультантов. Одна только фраза — "цена не имеет значения" — и перед тобой готовы прыгать на задних лапках.

Эльвиру и Сергея поначалу всё это страшно забавляло, но затем постепенно стало утомлять. Эльвира смотрела на свою подругу и не верила своим глазам. Кристина, которая всегда была крайне любезна с любым человеком, кем бы он ни был, в данный момент в открытую издевалась над целым персоналом самого престижного бутика в городе. И она с ужасом заметила, что ей это нравится. Нет, с ней точно было что-то не так.

— Кристина, — наконец не выдержала она, — может довольно.

Кристина кинула на неё взгляд, в котором явно читалось раздражение. Затем, она будто очнулась, её взгляд смягчился, и она виновато кивнула.

— Простите, просто мне очень важно…,- она не успела закончить фразу. В комнату демонстрации вошла девушка, в одной руке она держала вешалку, на котором висело платье белого цвета, подол этого шедевра был подбит лебедиными перьями, лиф платья был вышит золотом, по всему глубокому декольте был пущен мех, в другой руке девушка несла белые лайковые сапоги с золотой вышивкой на голенище.

— Желаете примерить? — Дрожащим голосом произнесла девушка.

От такой красоты у всех троих пропал дар речи. Кристина подошла к девушке и легонько прикоснулась к материи. На своих пальцах она ощутила нежность и легкую прохладу ткани, материал напоминал лепесток утренней розы, ткань приятно скользила и просачивалась сквозь пальцы.

— Примерь его, Кристина, — тихо, будто боясь спугнуть видение, произнесла Эльвира.

— Ну, давай, не томи, — воскликнул Серж, — хватить его щупать.

Кристина взяла наряд из рук девушки и прошла в кабинку.

Её не было минут двадцать. Сергей и Эльвира, не отрывая взгляда от кабинки, в нетерпении ёрзали на скрипучих кожаных креслах.

Наконец дверца отворилась и из неё появилась женщина совсем не похожая на Кристину.

— Боже, кто это? — Хором выдохнули зрители. В демонстрационной комнате собрался весь персонал магазина.

Удивительно, но столь вызывающий наряд не предал Кристине вульгарности. Высокий каблук, который делал её рост ещё выше, как нельзя лучше подчеркивал все выпуклости тела Кристины, её грудь, которая, не стесняясь, торчала из глубокого декольте, выглядела чрезвычайно соблазнительной. Тонкая полупрозрачная ткань, нежно обтягивающая гибкую талию, делала светлую кожу Кристины смуглее и всеми своими глубокими драпировками намекала, что, платье надето на голое тело, но, судя по пошиву — бельё под этот наряд не предусматривалось — что было довольно смело со стороны дизайнера, так как вся длина этого шедевра была просто экстра-мини.

Не замечая восхищённых взглядов, Кристина подошла к большому зеркалу, не торопясь, осмотрела себя с ног до головы и удовлетворенно кивнула.

— Беру, — спокойно сказала она и направилась назад в кабинку.

Эльвира, не отрывая глаз от своей подруги, из-за спины, поманила пальцем стоящего сзади её продавца и спросила:

— Сколько?

Девушка в нерешительности нагнулась над ухом Эльвиры и шепнула ей цену.

— Сколько!? — От полученной информации её и без того огромные глаза ещё больше округлились. — Это же просто платье. А не "Боинг", — наклонившись к уху Сергея, прошипела она.

— Тише, ты же не хочешь выглядеть дешевкой, — невозмутимо произнес Серж, — девочка хочет блеснуть в обществе. Сейчас ей это очень нужно, пойми, в конце концов, вспомни себя после развода.

— Пожалуй ты прав, но я просто боюсь, что это все деньги которые у неё есть, что же она будет делать дальше?

— А мы на что? Ты забыла для чего мы?

— Нет.

— Вот и славненько, а вот и наша королева, ты только посмотри…, посмотри, как у неё горят глаза.

— Вот именно это меня и пугает, — шепотом сказала Эльвира, — складывается такое впечатление, что от этого платья зависит вся её жизнь.

— Возможно, — произнёс Серж, наблюдая за взглядами присутствующих в комнате людей, в них четко просматривалось зависть.

Походкой, напоминающей поступь тигрицы перед прыжком, Кристина прошла мимо своих друзей и направилась к кассе. Надо отметить, что когда она услышала цену своего приобретения, на лице Кристины не дернулся ни один мускул. Кристина протянула кредитку с таким видом, будто для неё это просто мелочь.

— И это того стоило, — спросила Эльвира, как только они вышли из магазина.

— Да, — коротко ответила Кристина, тоном, отметающим все дальнейшие расспросы.

— Надеюсь, ты знаешь что делаешь?

— Да расслабься ты, в конце концов, — сказал Сергей, — всё-таки она не последнюю рубашку проедает. — Сергей обошёл автомобиль и, открыв заднюю дверцу, сказал:

— Прошу вас, займите место достойное вашей милости, — он уже собрался закрыть дверцу, но Кристина его остановила.

— Мне нужен аромат, — коснувшись его руки, тихо сказала она, — особый аромат.

Серж внимательно посмотрел на лицо Кристины и сразу понял, о чем она.

— Понимаю, — почти промурлыкал он и захлопнул дверцу.

Когда Серж подвёз подруг к дому Эльвиры, он торжественно пообещал, что привезёт для Кристины духи с божественным ароматом, после чего он быстро запрыгнул в свой "Мерс" и скрылся за поворотом.

— Видала, как оживился, — сказала Эльвира, кивая в сторону только что отъехавшего автомобиля Сержа, — ты даже не представляешь, какой ты ему сделала комплимент.

— В смысле? — Спросила Кристина.

— Ты только что провозгласила его богом парфюмерной продукции. Ты же могла купить хорошие французские духи. Для него это много значит.

— Просто он любит свою работу, к тому же на французские у меня наличных не хватит, а Серж привезёт, отличный, заметь, неподдельный парфюм, и бесплатно.

— Ох, и хитра ты чертовка!

— На то друзья и существуют, верно.

— Верно, верно, не забудь на сигнализацию поставить. — Эльвира посмотрела вверх. — Темнеет уже, а у меня с утра во рту маковой росинки не было.

— Ладно, врать-то, мы проснулись только в два дня.

На скорую руку, женщины приготовили вполне приличный ужин. Эльвира, будучи частым гостем в доме Кристины, всегда поражалась, как эта женщина умудряется из ничего приготовить нечто съедобное, а главное вкусное. Она даже глазом не успела моргнуть, как в духовке подошла пицца, а на столе, в большой вазе, уже испускал соки салат из свежих овощей и зелени.

— Ты отличная хозяйка, Кристина! — Воскликнула Эльвира, пожирая голодными глазами пышущую жаром пиццу, которую Кристина только что достала из духовки.

— Это заслуга тети Любы, — с горечью в голосе тихо сказала Кристина, — она меня всему научила.

— Но твоя Ба тоже отменно готовит, — сказала Эльвира, пытаясь быстро сменить тему.

— Да, но Ба никогда не подпускала меня к кастрюлям. Она говорила, что для девушки есть занятия куда лучше, чем готовка.

Видя, что глаза подруги наполняются слезами, Эльвира схватила нож для пиццы и, отрезав пару кусков, сказала:

— Ну, ка, давай, быстренько приведи себя в порядок, прими душ и всё такое, а я пока сервирую наш стол и открою бутылочку вина, есть у меня замечательная бутылка, специально для таких случаев.

Эльвира буквально выпихнула Кристину из кухни и принялась за поиски обещанного вина.

Несмотря на все заморочки связанные с присутствием Кристины в её доме, Эльвира была чрезвычайна рада тому, что живёт не одна. Но она ни на минуту не забывала те обстоятельства, которые свели их вместе. Возможно, отсутствие собственной личной жизни двигало Эльвирой или, быть может, нерастраченный материнский инстинкт, так или иначе, жизнь Кристины заняла приоритетное место в сознании стареющей кокотки.

Для себя Эльвира отметила все те перемены в характере Кристины, которые произошли с ней после появления этого злополучного перстня. Эльвира была мистиком, и верила почти во все бредни, которые несла информация из глубины веков. Для неё не нужны были доказательства или факты, Эльвире хватало собственного предчувствия и авторитетного мнения профессора Рокшина. Да и не нужно быть психологом, чтобы заметить перемены в поведении новоиспеченной подруги, и сегодняшние её деяние в магазине доказывали это.

Но в данный момент её интересовал еще один вопрос. На кой черт она вызвалась сервировать стол?! Домострой и вся эта дребедень наводила на Эльвиру смертельную скуку. Благодаря тому, что ни когда не нуждалась в деньгах, она могла нанять человека или нескольких людей, которые знали что и как расставить на столе. Для Эльвиры все эти приборы были, сравни шахматным фигурам, а она с детства не могла понять, почему только королева может ходить, как ей вздумается.

Тысячи раз Эльвира видела, как сервировали столы в посольстве Франции, в котором одно время работал её отец, на званных ужинах у всевозможных знатных особ, на приемах в богемных и научных кругах, но, убей бог, она понятия не имела, как это сделать.

Крутя- вертя в руках столовые приборы, Эльвира то и дело присаживалась за каждое место и напрягала память, пытаясь вспомнить расположение салфеток и бокалов, или лучше сказать воспроизвести картинку одного из виденных ею сервированных столов.

Она так поглотилась этим занятием, что даже не заметила, как во входную дверь зашёл человек, а за ним ещё один, и ещё.

Старый пес Блек, что всё это время лежал под столом в кухне, потихоньку выбрался из своего вновь приобретённого места и встал в угрожающую стойку охранника, издавая при этом странные звуки — не то рычание, не то приглушенный лай.

— Добрый вечер.

При этих, вроде бы безобидных словах, у Эльвиры сердце опустилось по самые пятки, она выронила из рук столовые ножи, которые с грохотом упали на кафельный пол, повернулась и почти машинально тихо сказала:

— И вам того же.

— Простите дверь у вас на распашку, мы вроде постучали…

— Мы? Вас там что, много? — Сказала ошеломлённая женщина в темноту прихожей.

— А ну, выходи на свет, по одному.

— Мы бы с радостью, да вот ваша собачка…

И тут до Эльвиры дошло, что в доме есть огромный пес немецкой породы — эта мысль её немного успокоила и она, уже более твёрдым голосом, сказала:

— Там выключатель, около вешалки.

Ответа не последовало. В прихожей что-то зашуршало, что-то забрякало и, наконец — свет!

Перед взором Эльвиры возникли трое молодых людей, одна из которых была девушка. Одеты они были по-молодёжному нелепо и вычурно. Ребята все как один были в коротких куртках и джинсах, которые отличались лишь цветом, у всех троих вокруг шеи были разноцветные полосатые шарфы и высокие грубые ботинки.

— Вы что близнецы? — Не удержавшись, спросила Эльвира.

Молодые люди переглянулись и почти в один голос ответили:

— Нет, мы даже не родственники.

— М-да, где-то я уже это слышала, — сказала Эльвира, понимая, что с чувством юмора у них полный порядок, — А, кто вы? Хотя… погодите, погодите, мне ваши лица знакомы.

— Ну конечно, Эльвира Зиновьевна, — с воодушевлением начала одна из "близняшек".

— Я Света, помните, нас познакомила Кристина Павловна, когда вы приходили к ней в офис, ну я ещё помогала вам выбирать участок земли для вашей знакомой.

— Да? Возможно, что и так, у меня, знаете ли, память на лица не важная. — Эльвира подошла к собаке и потрепала его за ухом. — Значит вы все с работы Кристины?

— Да, — отвечала всё та же "близняшка", — Кристина Павловна звонила нам сегодня и сказала, где её искать в случае чего.

— Значит, "случай чего" произошёл? Так быстро? Да вы проходите не стесняйтесь, и кто-нибудь, закройте входную дверь. — Эльвира развернулась к ребятам спиной и во всё её мощное горло заорала:

— Кристина!!! К тебе пришли. — Она через плечо ещё раз окинула взглядом троицу и взяла Блека за ошейник. — Пойдём, мой мальчик, тётя даст тебе самый большой кусок пиццы, ты наш защитник, куси-пуси, — и скрылась за тонкой стеклянной дверью кухни.

Молодые люди, пройдя немного вглубь помещения, так и остались стоять плечом к плечу, переминая в руках кисточки своих шарфов.

Кристина появилась незамедлительно. При виде своих молодых сотрудников, на её лице ни возникло ни малейшего намёка на удивление.

— Присаживайтесь, что же вы стоите, — спокойно сказала она, — вы пришли как раз вовремя, скоро будем ужинать.

— Да ни до ужина нам, Кристина Павловна. — Начала, было, Светлана, да залилась слезами.

Кристина молчала.

— Мы к вам…мы вас ни посмели бы беспокоить, но случилось что-то ужасное, — не поднимая глаз на свою хозяйку сказал Иван.

— Не томите.

— Вот, — протягивая коричневую папку, произнёс Никита, — взгляните, Кристина Павловна.

Кристина взяла папку, но раскрывать её не стала.

— Что в ней?

— Это, это пришло сегодня утром, — вытирая нос, сказала Светлана, — но я была занята и не сразу…, а верней сказать только вечером просмотрела бумаги.

— И. — Кристина явно не желала слушать все подробности.

— Это счета на погашение кредитов, арендную плату, — продолжил Иван, всё так же потупив взгляд в пол.

— Так что же такого ужасного в этих бумагах. Они приходят каждый месяц. Ты, кажется, у нас занимаешься вопросами финансирования, ни так ли, Иван?

— В том то и дело, что в последние пол года вопросами финансов занимался сам Игорь Петрович.

При этих словах, Кристина вернулась в реальность. Её плечи опустились, и вся она как будто обмякла. Только одно словосочетание "Игорь Петрович" приводило Кристину в состояние ступора. Она попыталась взять себя в руки, ведь для себя она уже решила, что всё, что касается её мужа, её уже не касается. В душе Кристина уже считала себя свободной от замужества с этим человеком. В голове всплыли слова Эльвиры: — " он тебя никогда не отпустит".

— Кристина Павловна, с вами всё в порядке? — Забеспокоилась Света.

— Да. — Кристина собралась с мужеством и открыла папку.

Быстро пробежав глазами по документам, Кристина так и не поняла, что заставило этих замечательных ребят так волноваться. Она отложила папку на диван, подняла глаза и внимательно посмотрела на озадаченные лица молодых людей.

— И чего вы так всполошились?

— Простите, Кристина Павловна, но вы, вероятно, не совсем поняли суть дела, — сказал Иван и в этот раз он смотрел своими голубыми глазами именно в лицо Кристины.

— Нет, Ванюша, я поняла всё абсолютно верно, — Кристина встала, — только, вот чего я не поняла, так это почему вы пришли ко мне, а не к Игорю? Насколько я знаю, мы задолжали банку за четыре месяца, но я ни чем не смогу вам помочь, все счета на имя моего мужа.

— В том- то и дело. Мы ни как не можем связаться с ним, — продолжил Иван, не отрывая восхищенных глаз от своего босса.

— Сколько составляет сумма долга?

— Мы ещё не совсем уверенны…

— Сколько!?

— Примерно — восемьсот тысяч.

— Сколько!? — Вопрос уже прозвучал просто, как крик о помощи. — Неужели у нас такая дорогая аренда?

— Тут дело ни только в аренде! Сама аренда это всего лишь семьдесят тысяч рублей. Но, вот, займ, который был оформлен на нашу, простите, на вашу фирму…

— Займ? Зачем займ, я не подписывала ни каких бум….

— На всех документах ваша подпись.

И тут до Кристины дошло — папка. Та самая, а вернее, эта самая папка, в которой, в тот ужасный день, когда она узнала о гибели тети Любы, лежали какие-то бумаги.

— Значит так, — начала Кристина, — сейчас идем ужинать. Вы снимаете свои куртки и перестаёте мне выкать, а после, на сытый желудок, мы подумаем, что же нам делать дальше.

* * *

Натали уже второй час лежала в ванной. Вспененной мочалкой, она, то и дело, терла себя, и подчищала под ногтями. Разбухшие от влаги пальцы рук были уже нереально-белого цвета.

— Надо собраться, надо собраться, — повторяла она сама себе, продолжая тереть пальцы, которые больше не чувствовали боли.

— Ты же сильная, Нэт. Соберись!!! — Заорала она и тут же прикрыла себе рот мыльными руками.

Её взгляд, уже в который раз, скользнул на стоящий в углу ванной комнаты небольшой саквояж.

— Всё кончено, — тихо бормотала она себе под нос. — Тебя ни кто не видел, ни кто, ни чего не знает. Всё будет хорошо. Ты теперь богата.

БОГАТА!

И все же эта мысль не была прочувствованна до конца, не было ощущения реальности.

Натали встала и, не смывая пену, вытерлась полотенцем. Надев халат, она взяла сумку и прошла в гостиную, где горел камин.

Дом, где в данный момент жила Наташа, принадлежал её матери, — Маргарите Семеновне Строгоновой, — которая с очередным любовником отдыхала в это время на Фиджи.

Своё состояние мать Натали заработала четырьмя выгодными браками и удачным вложением капитала, который оставляли ей её покойные мужья.

Наташа всегда подозревала, что её отец и трое отчимов умерли не без помощи её "благоверной" мамаши, но подозрения эти она держала при себе. По рассказам старшего брата Егора, Наташа знала, что их отец был человеком мягким и добрым, он был старше своей жены на двадцать три года и потакал любому её капризу. Но когда отец серьёзно заболел, Маргарита Семёновна не особо заботилась о его здоровье. Егор говорил, что, незадолго до кончины, отец был совсем слаб и почти не ходил, он постоянно лежал в своей комнате, в которую строго-настрого было запрещено заходить, кому бы то ни было, кроме матери.

Отец Наташи и Егора скончался, когда девочке было всего два с половиной года, а Егору девять лет.

Маргарита, после смерти мужа, о детях совсем перестала заботиться. Марго вообще считала, что дети это побочный эффект секса. Переложив на старшего сына все заботы о дочери, она с головой окунулась в разгульною жизнь.

Егор закончил школу и, после окончания Московского горного института, уехал работать на север. По началу он писал письма своей младшей сестрёнке, почти каждую неделю, но со временем письма стали приходить всё реже, а по прошествии десяти лет и вовсе перестали приходить.

В десятилетнем возрасте Наташу отправили в небольшой городок под Тулой, к бездетной сестре Марго.

Тётка Наташи, была человеком строгих правил. За малейшую провинность Наташа строго и довольно жестко наказывалась. Рука у тётки была тяжёлой и она то и дело прикладывалась ею по маленькой и костлявой фигурке Натали.

Когда тетка умерла от рака легких, Наташа вернулась в отчий дом. С раннего возраста она усвоила, что в жизни существует только правила выживания и нужно любыми правдами и неправдами бороться за своё место под солнцем.

Приехала она как раз в тот день, когда Марго давала званный ужин в честь своей очередной помолвки, на котором были собраны все сливки местного общества.

Расчет был прост — не выгонит же она родную дочь из дому на глазах у всей этой почтенной публики.

Наташа была права, Маргарита приняла её "как родную", с поцелуями и крепкими объятиями. При людях Марго была само совершенство и пример гостеприимства. Но как только Натали оказалась наедине с матерью, та ей чётко и доходчиво объяснила, что её присутствие в этом доме крайне не желательно, и по этому, жить она будет не в доме, а в крохотной пристройке со стороны дороги, в которой раньше была мастерская третьего мужа Марго. Наташу это вполне устраивало. Она знала, что её мать дорожит соей липовой репутацией и не даст умереть с голоду своей единственной дочери.

Именно в день своего приезда домой Наташа познакомилась с Игорем. Марго представила его как будущего отчима.

Игорь отличался от всех тех мужей, которые были у Марго. Во-первых, он был младше Марго на восемь лет, во-вторых, он был беден и не имел ни чего, кроме двух высших образований и хороших манер, и, наконец, он вел себя как настоящий и властный мужчина. Предыдущие мужья непременно ходили под каблуком у своей супруги. Игорь же, не позволял Марго даже косо смотреть в его сторону. Но Марго была влюблена. Она порхала вокруг своего Гоши (так она ласково называла его) как бабочка, теперь она, Марго: потакала, баловала, одаривала подарками.

Натали со своей стороны тоже не упускала возможности показать как ей дорог новый папа. Она влюбилась так сильно, как только могла влюбиться семнадцатилетняя девушка.

Игорь Петрович был, слеп ко всем знакам внимания своей падчерицы. Но Натали была уверена, что их близость лишь вопрос времени.

А пока Натали с головой погрузилась в учёбу и домашние заботы. Ей хотелось доказать всем, а прежде всего отчиму, что она достойная внимания личность, а не просто падчерица Наташка.

И она доказала это.

Через четыре года, после свадьбы, Марго уехала поправить здоровье в сочинский санаторий, а Игорь остался "поднимать" новую юридическую фирму, в которой он был заместителем директора.

Не прошло и двух дней, после отъезда матери, как Натали оказалась в его спальне. Именно в те, двадцать один, день лечения Марго, они и решили, что состояние Маргариты Семёновны нужно поделить, на троих.

Всё было сделано в лучшем виде. Для Игоря ничего не стоило запудрить мозги влюблённой женщине и заставить её подписать кое-какие бумаги, которые давали ему право распоряжаться большей частью состоянием супруги.

Но делёж на троих не состоялся. Игорь перевёл деньги на счет в банке, на имя своего отца, быстро подал на развод и был таков.

Только через год, после развода Марго с Игорем, Натали вновь столкнулась с ним в строительной фирме, в которую она устроилась после окончания института. Игорь возглавлял это коммерческое предприятие и, Натали прекрасно знала об этом.

Встреча бывших родственников не была похожа на встречу старых друзей, но в предоставления работы Игорь ей не отказал. Он вообще придерживался принципа, что держать друзей нужно рядом, а врагов ещё ближе.

Вскоре Королёв Игорь Петрович понял, что Натали не только умная и красивая женщина, но и хороший дипломат, который может заключить почти любую сделку. Их связь возобновилась и продолжалась до тех пор, пока Игорь не встретил Кристину.

Наташа получила от жизни ещё одну пощёчину, но раскисать или жалеть себя было не в её правилах. Женитьбу возлюбленного она рассмотрела, как очередную помеху и была уверена, что это ещё не конец. Она подружилась с Кристиной и стала ждать.

Восемь лет! Восемь чертовых лет ей пришлось притворяться перед этой святошей и перед самим Игорем.

И всё это напрасно.

Она потеряла пятнадцать лет жизни для осуществления своей мечты стать женой этого человека.

А теперь, он мёртв.

* * *

 

Глава XIX

Ужин прошёл в полном молчании.

Для Эльвиры это было просто шоком. Столько людей за столом — и ни кто не разговаривает?! К тому же тем для беседы было масса!

Например, папка, которая стала причиной незваных гостей. Да, Эльвира все слышала. Как только она закрыла за собою дверь, она тут же прильнула к толстому стеклу и превратилась в большое ухо. Но видимо в этом коллективе были свои правила. Эльвира предпринимала пару попыток снять напряжение, но её ни кто не поддержал. В своём доме она себя чувствовала как в гостях у глухонемых — безобразие!

— Не могу поверить, что всё это опять со мной происходит, — прервав долгое молчание, тихо пробормотал Иван.

Все присутствующие разом оторвались от пустых тарелок и взглянули на рассеянное лицо Ивана.

Ванечка — так все его называли — отличался неким романтическим, далеко не современным характером: немногословен, всегда исполнителен и крайне любезен. Два года назад, после того, как заболела его мама, он бросил институт, в котором преподавал и пришёл работать в фирму. По образованию он был зоолог, но, имея пытливый ум, быстро переучился и стал хорошим агентом по недвижимости.

— Что ты имеешь в виду, Ванечка, — спросила его Кристина.

На лице Ивана появился румянец. Он вообще краснел при виде своего работодателя.

— П-просто, — он сразу начал заикаться, — как т-только я начинаю любить то дело, которым з-занимаюсь, почему-то всё сразу рушиться.

— Ничего ещё не рушиться, — успокаивающе сказала Кристина и, протянув через стол руку, положила свою ладонь на его дрожащие пальцы. — Успокойся. Мы все должны успокоиться и хорошенько разобраться во всём.

— Правильно, — проголосила Эльвира, у которой просто камень с плеч упал, наконец, то разговоры! — Сейчас мы поедем и найдем Игоря, он всё нам объяснит.

Эльвира, конечно, слукавила. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять это контр удар Королёва на уход жены.

— Эльвира права, нужно съездить ко мне домой и подождать Игоря, — тихо сказала она, — ведь должен же он вернуться, когда ни будь домой.

— Заодно, покопаемся у него в бумагах, может, что и отыщем, — поддержала её Эльвира. — Я позвоню Сержу и предупрежу его, что на сегодня вечеринка отменяется.

— Нет! Ничего не отменяется. — Кристина явно была настроена по-боевому. — Я не собираюсь из-за этого ничтожества отменять свои планы! — Её глаза блеснули холодной зеленцой.

"Ну, вот снова этот взгляд", — подумала Эльвира, — "будто другой человек".

У молодых людей отвисла челюсть от удивления. Они в первый раз слышали, как их тихая Кристиночка перешла на крик.

— Хорошо, босс, как скажешь. — Эльвира понимала, что сейчас ей лучше не перечить.

— Я пойду, оденусь к вечеру. А ты позвони, пожалуйста, Сержу и скажи, чтобы ждал нас у входа в "Богемию". А вы, — обратилась она к ошеломленным ребятам, — идёте с нами.

— Пойдемте ребятки, у тети Эльвиры на всех шмотки найдутся.

Эльвира провела молодых людей на второй этаж, где находилась огромная гардеробная. При виде всего этого у любого нормального человека захватило бы дух.

Гардеробная занимала почти весь второй этаж и была похожа на гардероб театра, в котором спектакли ставились только про жизнь "новых русских". Всевозможные костюмы от Кутюрье, платья, блузоны и прочие тряпки, которые Света видела только в зарубежных фильмах. А обувь! Обуви было просто ни счесть. Но что самое удивительное — половину всего этого тряпочного этажа занимали мужские вещи!

— Простите Эльвира Зиновьевна, а зачем вам столько мужских костюмов? — Спросил Никита.

— Ни секрет. Такая женщина, как я, не бывает долго без спутника. — Эльвира оценила взглядом молодых людей и недовольно сморщилась. — А чтобы сопровождать такую женщину, нужно выглядеть соответствующе. Всё просто. Я покупаю им вещи, а когда прощаюсь с ними, вещи остаются у меня, зачем тратиться снова. Простая экономия, ни чего личного. Ну, ладненько, — рассматривая себя в зеркальной стене, сказала она, — вы тут примеряйтесь, а я пойду, сделаю себе вечерний макияж.

Парни посмотрели на лицо Эльвиры, которое итак было сильно накрашено, и недоуменно переглянулись между собой.

— Женские штучки. Вам не понять, — сказала Света и исчезла в разноцветных джунглях светских туалетов.

Иван и Никита, при пристальном рассмотрении мужской половины гардероба, поняли, что мужчин у этой экстравагантной особы было очень много.

— Что-то не особо приятно надевать чьи-то обноски, — сказал Иван.

— Обноски?! Да ты чё мужик, ты посмотри, какие это шмотки. Это же настоящий Клондайк для таких Мачо как мы.

— И всё равно это обноски.

— Ни будь гордым. — Никита потрепал друга по плечу. — Расслабься, ты же не хочешь обидеть нашего босса?

— Нет, не хочу.

— Вот и славненько. Гляди, какой я себе надыбал прикид. — Никита быстро скинул свой свитер и облачился в черную атласную рубаху. — Боже, что за ткань! Ты только пощупай. Просто как объятия нежных рук, девушки. Ну, давай потрогай меня.

— Отвали, не доставай.

— Оба на! какие словечки мы знаем, а прикидывался порядочным.

— Я же преподавал.

— Да не стой ты как истукан, примерь что-нибудь. Вот глянь-ка какой костюмчик, — Никита снял с вешалки серый костюм в мелкую полоску и буквально впихнул в руки Ивана.

— Нет уж, — оттолкнув от себя вещи, сказал Ваня, — лучше я сам.

— Ну, ты наверно доволен? — Спросил Никита, в очередной раз, меняя пиджак на более кричащий.

— В смысле?

— В том самом смысле. Проведешь с ней вечер. Целый вечер чувак!

— Я не понимаю.

— Да ладно тебе. Все знают, как ты относишься к Кристине.

— Ну и как же я к ней отношусь, хотелось бы знать.

— Мне отвечать на этот вопрос, — Никита повесил вешалку с костюмом на место.

— Нет.

— Внимание, народ! Я выхожу! — это был радостный голос Светланы.

Девушка, отдернув шторку, вышла из укрытия.

На ней было бледно-сиреневое облегающее платье со всевозможными вырезами и ремешками по бокам, на ногах в том платью полусапожки на высоком каблуке, а на голове была приколота огромная заколка с сиреневыми перьями.

— Чего молчите? Скажите хоть что-нибудь.

Никита сглотнул.

— Боже, Светка, да у тебя есть грудь! И ноги! Зачем ты всё это скрываешь?

— Так Ники, с тобой всё ясно. Было бы странно от бабника ожидать других комментариев. Ну, а ты что скажешь, Ванечка?

— Тебе очень идет.

— Спасибо. А сам, почему ещё не оделся?

— Я так пойду.

— Ты что спятил! Это же "Богемия" там собираются такие люди…

— Люди и в Африке люди, ни чем, ни лучше и не хуже других.

В этот момент в гардеробную зашла Эльвира, при макияже, в вечернем туалете.

— Ну, что детишки выбрали…, - увидев Свету, она прервалась. — Ты просто как райская птаха, милая, не то, что давеча — куртёнка, джинсики, свитерочек — мрак!

Света стала смущенно ёрзать ногой по мраморному полу.

— У нас тут небольшая загвоздка Эльвира Зиновьевна, — сказал она.

— Просто Эльвира, договорились. Это всех касается. Что за проблемы.

Никита подошёл и что-то нашептал её на ухо.

— Ни вопрос, — совсем не обидевшись на столь привередливого гостя, сказала Эльвира, — Будет ему новый прикид. Вы давайте, спускайтесь вниз, а я займусь нашим скромником.

Для намётанного глаза Эльвиры выбрать подходящий "прикид" для молодого красивого мужчины не составило большого труда.

К одиннадцати вечера все уже собрались и ждали Кристину. Когда она зашла в комнату, то произвела вполне ожидаемую реакцию у молодых людей. Что впрочем, входило в её планы.

— Чего остолбенели? — Сказала Кристина явно удовлетворенная реакцией ребят. — Вперед, Серж уже зарезервировал места.

"Богемия"- что за чудесное место!

Этот высоко-светский притон был открыт два года назад и сразу стал популярным в элитных кругах.

Для того чтобы попасть внутрь, недостаточно было быть богатым человеком. Дело было совсем не в деньгах. Отбором кандидатур занимался сам управляющий заведения, некий господин Штерн, а угодить ему было крайне сложно. Известно о нем было немного, даже имя его было не известно. Знали точно лишь то, что Штерн прибыл из Германии, для налаживания какого-то бизнеса, вложил деньги в какое-то производство, да прогорел. Человек он был гордый, и возвращаться на родину "без штанов" не пожелал. Остался в России. Жил и работал на рынках и вокзалах нашей Северной столицы, совершенствуя русский язык. Упорством и нечеловеческим трудом он добился некоторых высот. Затем жизнь его свела с одним очень богатым бизнесменом. Обладая хорошими манерами, немецкой точностью и трудолюбием, Штерн быстро вошёл в доверие к своему новому знакомому и в скором времени стал его правой рукой, а после открытия "Богемии", её управляющим.

Итак, ни кто не знал, что двигало этим человеком при выборе посетителей "Богемии". Он мог не впустить в заведение какую-нибудь знаменитость, но мог ткнуть пальцем в толпу и выбрать самого последнего заморыша-студента.

Сержа Штерн считал своим другом. Они познакомились ещё до падения немца в пучину бродяжьей жизни. Именно Серж, первым протянул ему руку помощи и познакомил Штерна с тем самым бизнесменом. В благодарность Штерн выдал Сержу золотую карту, которая позволяла приглашать в клуб любого, но в количестве не более десяти человек.

И вот Серж стоит у входа и страшно переживает. Когда Эльвира позвонила и сказала, что с ними будут ещё ребята из офиса Кристины, он пришёл в полнейший ужас. Как-то Серж встречался с этими замухрышками то во что были одеты эти молодые люди просто повергло его в шок. А теперь они привезут эту выставку "Чекизона" сюда — в Богемию! Серж ни имел, ни малейшего понятия, как он объяснит Штерну появление столь странных двуногих млекопитающих. Его имидж может серьезно пострадать.

К тому моменту как подъехал джип Эльвиры Серж изгрыз последний ноготь. Но, когда все пассажиры вышли из автомобиля, у Сержа просто гора с плеч упала.

Всё было идеально. Замухрышки из офиса выглядели как настоящие золотые мальчики и девочка. Определённо, на вкус Эльвиры можно положиться. Но, в полный восторг Серж пришёл от Ивана. При виде этого голубоглазого красавца с пушистыми ресницами, одетого в черный прилегающий костюм с красной рубахой у Сержа сразу защемило сердце.

Серж поспешил на встречу честной компании.

— Поражен! Я просто поражен столь прекрасным перевоплощением. — Вместо приветствия сказал Серж, кидая жадные взгляды на Ивана. — Всё готово! Столик, напитки, легкие закуски — всё заказано.

Но в тоже время Серж оглядывался по сторонам и проверял реакцию тех, кто с нетерпением переминался с ноги на ногу в ожидании своей участи.

Весь люд, который толпился в надежде попасть в клуб, глядел на своих потенциальных соперников с нескрываемой завистью и ненавистью. По толпе пронесся шумок обсуждения и споров по поводу "блатных" посетителей. Они недоумевали кто эти люди в дорогущих туалетах, а главное — кто эта леди в белом?

— Спасибо тебе, Серж я твоя должница, — сказала Кристина, чувствуя на себе многочисленные взгляды "голодных" мужских глаз.

— Ещё нет. Вот как только ты вдохнёшь аромат духов, которые я для тебя привез, вот тогда ты действительно моя должница.

Кристина вместо спасибо поцеловала раскрасневшееся лицо Сергея и сказала:

— Знакомьтесь. — Она отошла немного в сторону. — Это Светлана — моя правая рука и верная помощница.

— Здрасти, — тихо сказала Света, до конца не веря в происходящее.

— Это Никита, — наш экономист и большой охотник до женщин.

— Круто, чувак, — Никита крепко пожал руку Сержа. — Круто!

— А это… Это Ванечка — наш агент и мой сегодняшний кавалер.

— Жаль, э… В смысле, очень приятно познакомится, — с грусть сказал Серж, — ну что ж, а я Сергей, можно просто Серж. Добро пожаловать в "Богемию"!

По фасаду здания с огромной неоновой вывеской, красной дорожкой и усиленной охраной, вполне можно предположить, что внутри клуб оправдает даже самые смелые ожидания. Но то, что предстала перед взором наших героев, было на гране любого, даже самого богатого воображения.

Для того чтобы попасть в главный зал, нужно было спуститься по лестнице, которая, казалось, просто весит в воздухе. Ступени лестницы были сделаны из какого-то стекла или пластика. Это были даже не ступени, а просто прозрачные пластины, которые каким-то странным образом крепились к полу и потолку одновременно. Перила были сделаны из блестящего белого металла, который крепился так же, как и ступени. Но, самое удивительное — это, когда наступаешь на пластину — она начинает светиться нежно-голубым цветом.

В самом зале, на первый взгляд, всё было немного прозаичней, но это только на первый взгляд.

Зал был разделен на несколько секторов. Каждый сектор был под своей цветовой гаммой. Разноцветный свет каждого сектора, мягко обволакивая дымкой свою территорию, создавал загадочную туманность.

Кабинки, которые отделялись друг от друга лишь невысокими стенками, были оформлены всевозможными нежными люминесцентными подсветками. Вообще, люминография присутствовала во всём, но всё было в меру и хорошо сочеталось с дорогой кожаной мебелью.

Зал был довольно внушительного размера и поэтому позволял устроить барную стойку и танцевальную площадку на некотором расстоянии от местоположения столиков, что позволяло спокойным и неусидчивым клиентам не раздражать друг друга. Сцена, на которой часто выступали как "звёзды", так и молодые исполнители, была разделена на три части; для дискжокея, для исполнителя и для подтанцовки.

Ещё где-то там, в глубине, находилась бильярдная и кабинки для игры в покер. И как заведено — кабинки, что называется, без посторонних глаз — роскошно, элегантно, удобно.

Серж заказал не кабинку, а столик, чуть поодаль от сцены и недалеко от бара, чтобы быть у всех на виду и наслаждаться шикарным представлением, которые устраивали симпатичные полуобнаженные местные бармены.

Появление Кристины и её "свиты", произвело настоящий фурор в столь изысканных кругах.

Рыжеволосая красавица в девственно белом наряде интересовала почти каждого мужчину, начиная с самого господина Штерна. Не решаясь подойти к столь гордой особе, они на перебой осаждали Сержа, предавали ему свои визитки и задавали один и тот же вопрос "Кто она?".

Но Кристину не интересовали все эти похотливые коты. Она то и дело всматривалась в лица и искала одно единственное — его лицо. То самое лицо, глаз которого вчера ночью на неё так нежно смотрели. Эти глазам — такие печальные и прекрасные, такие знакомые и опасные. Где же он? А вдруг он не придет? А вдруг этот последний крик о помощи так и останется не услышанным?

Прошёл час, другой. Бар наполнился разноцветной публикой. На сцене выступала какая-то певичка, невпопад открывающая рот под фонограмму. Всё время подходили разные мужчины и предлагали угостить, но, натыкаясь на строгий взгляд Ивана, они незаметно ретировались. Бокал опустел, затем ещё один и ещё — в голове приятно закружилось. Дешёвая певичка сменилась приятной музыкой. Вокруг танцевали люди. Вечер начинал приобретать приятные нотки. Кристина, наконец, расслабилась.

— Кристина Павловна, разрешите вас пригласить, — наконец, набравшись смелости, произнес Иван.

— Что?

— Ребята целый час не садятся за стол. Может, и мы с вами потанцуем? — в его словах было столько надежды.

Кристина подняла затуманенный взгляд и посмотрела на лицо своего молодого спутника.

В этот раз Иван, не стал прятать глаза. Его плотский взгляд устремился прямо в глубь зелёных глаз Кристины.

На мгновение ей показалось, что лицо блаженного Ванечки, стало жестким и нетерпеливым.

— Позвольте сказать, вам, — он стал заливаться краской, — вы сегодня похожи на ангела.

— Ангела…только вот крылья в стирке. Пойдем лучше танцевать, Ванечка, — обречённо сказала Кристина и взяла его за руку.

Из динамиков доносилась приятная мелодия, что-то вроде медленной латиноамериканский зарисовки.

Кристина прильнула к партнёру, он обнял её за талию и они закружились особо не стараясь попасть в ритм.

Пока звучала музыка, мозг Кристины обрабатывал ситуацию, в которой она оказалась. Всё-таки чтобы там не говорили, а алкоголь иногда проясняет разум. Вдруг всё так стало ясно. Судя по бумагам, лежавшим в той злополучной папке, Игорь давно задумал бросить её. А своим уходом она лишь облегчила ему задачу. Фирма записана на её имя, и подпись на документах принадлежит ей, а денег расплатиться с долгами, нет. Что же делать?

Кристина чувствовала, как в ней закипает ярость.

— Мне нужно ещё выпить, — оттолкнув Ивана, сказала она, — ты со мной?

— Пожалуй, я пас, кому-то же нужно будет проводить вас.

— Как хочешь. — Равнодушно сказала она. — А где Эльвира?

— Вон они возле бара.

— О, мне как раз в том направлении. За мной.

Кристина, проходя мимо столика, за которым сидели трое бритоголовых мужчин, пошатнулась и задела рукой бокал, стоявший на самом краю.

Мужчины, до этого увлеченные беседой, подняли головы и злобно посмотрели на выпившую женщину.

— Эй, ты придурок, — сказал один из них, — держи свою тёлку на поводке!

— Простите, что вы сказали? — Иван был само спокойствие.

— Не обращай внимание на этих дебилов, Ванечка, они вместе с волосами сбрили все свои мозги и хорошие манеры.

— Но ты, лохудра, я не посмотрю на то, что такая хорошенькая, и быстро…

Тут подбежали два огромных вышибалы и встали между ссорившимися посетителями.

— Пожалуйста, если вы сейчас же не извинитесь перед дамой, — обратился, тот, что покрупнее, к одному из лысых, — вам придется покинуть наше заведение.

— Дамой?! Видал я таких дам! Они вон пачками стоят на улице.

— Ладно, Артур, хватит, — видимо этот лысый был главный, — мы приносим свои извинения.

— Желаете что-нибудь выпить, — обратился большой вышибала к Кристине, — за счёт заведения.

— С удовольствием, — сказала она, сверля глазами самого нахального лысого.

— Прошу вас пройдёмте к бару.

— Вот как раз туда мы и направлялись.

— Ну, как потанцевали? — Спросила Эльвира, протягивая подруге бокал с коктейлем.

— Нормально, — Кристина взяла бокал.

— Вы не плохо смотритесь вместе. Ваня довольно привлекательный молодой человек.

Кристина не услышала ни одного слова, что произнесла подруга. Она молча потягивала свой коктейль и не сводила глаз с того самого столика, где сидели нахальные лысые.

— Да что с тобой? — Эльвира слегка прикоснулась к руке Кристины. — Ты же так хотела сюда попасть. Но, похоже, ты разочарована?

— Там один олух, оскорбил меня, — без обиняков сказала Кристина, — я думала, что в таком месте собираются приличные люди.

— Брось вот ещё, делать нечего из-за какого-то козла портить себе настроение. Пойдём лучше потанцуем, слышишь восточная музыка, я её обожаю. Пошли, ну. — она вытянула её с табурета, и потащила на танцплощадку.

— Мне нужно носик попудрить, — стараясь перекричать громкую музыку, проорала Кристина.

— Что?! Я тебя не слышу! — Эльвиру уже полностью увлёк Восток. Она, улыбаясь, покачивая бедрами, направилась вглубь танцующей толпы.

Кристина, больше танцевать не хотела, она вообще больше не хотела тут находиться. Развернувшись на каблуках, Кристина направилась в туалет.

Туалетная комната была сделана в виде латинской буквы "s", без единого угла, с ярко освещёнными зеркальными стенами. Это было большой находкой. При таком ярком свете, любая женщина, которая мнит себя красавицей в полумраке, увидев своё истинное отражение, тут же спускается на землю. От этого у клиентки портится настроение, и она заказывает себе выпивки куда больше, чем предполагалось в начале. После чего её глаз слегка замыливается и отражение кажется куда симпатичней.

Когда Кристина зашла в туалетную комнату, в ней ни кого не было. Она подошла к раковине и ополоснула лицо прохладной водой. Посмотрев на своё отражение в зеркале, она поняла, что вся эта затея была глупой. Ни стоило сюда приходить.

Все же небольшая надежда на встречу с Антоном была. Вечер только-только стал набирать обороты, и до утра еще полно времени. Уйти сейчас значит признать себя полной дурой, — столько сил и средств было вложено в сегодняшний вечер. Но остаться и не получить желаемого было бы еще глупее. В душе росло нетерпение.

Кристина стояла, оперевшись руками о мраморную стойку умывальника, опустив голову вниз, и не заметила того, кто зашёл в туалет.

— Вот теперь можно познакомиться поближе. — Услышала она за спиной хриплый неприятный голос мужчины.

Кристина подняла голову и увидела в зеркале, позади себя, того самого лысого мужика. Она резко повернулась.

— Что вы тут делаете? — С испугом сказала она.

— Знаешь, я терпеть не могу таких напыщенных, гордых баб, как ты. — Сказал лысый и стал приближаться.

— Уходите или я буду кричать.

— Конечно будешь, только тебя ни кто не услышит.

Лысый, всем своим телом навалился на Кристину и прижал её к холодной стойке.

— Как от тебя дивно пахнет, — он стал её обнюхивать. — У меня ещё не было рыжих.

Сердце Кристины заколотилось с бешеной скоростью, а в горле комом встал адреналин.

— Ты совершаешь большую ошибку, — послышался чей-то рычащий голос.

Лысый отлетел от своей жертвы и упал на туалетные кабинки, снеся при этом дверцы и тонкую перегородку. То, что он увидел далее, застыло на его лице мерзкой гримасой ужаса.

Раздался приглушенный хруст костей, на стену брызнула струя крови…

Из-за закрытой двери женской части туалетной комнаты, приглушённые громким звуком ритмичной музыки, доносились, еле слышно, непонятные звуки, напоминающие горловой крик, рычание и стоны.

* * *

Логинов посмотрел на небо. Наконец-то — первый снег.

Снежинки начинали свой путь там, где-то очень высоко. На фоне утреннего, затянутого неба, отличить одну от другой, было крайне затруднительно, но все же Логинов зрительно выделил одну снежинку и стал наблюдать за тем, как она спускается. Наконец маленькая точка стала приобретать неопределённой формы мохнатое очертание, она мягко планировала мимо лица капитана и упала на каменную мостовую. Не успев соприкоснуться с ней, белое мохнатое чудо тут же превратилась в крохотное пятнышко. Логинов смотрел несколько секунд на столь печальный конец небесного создания и, вернувшись в реальность, сказал:

— Ну что там у вас, доктор?

— Одно могу сказать точно, я, за всю свою долголетнюю карьеру, не видел ни чего подобного, — доктор выпрямился и почесал себе нос.

— От чего наступила смерть? — Так, для протокола, спросил Логинов.

— Вы смеётесь, у бедняги вырвано сердце, — док сделал многозначительную паузу, но Логинов шутку не оценил.

— Да я это видел, — поморщившись, капитан снова взглянул на небо. — Скажите, Алексей Андреевич, как вы думаете, чем это можно сделать, я имею в виду это? — он пальцем показал на грудь.

Судмедэксперт, покачал головой, затем снова, наклонился над трупом, внимательно посмотрел на черную дыру в грудной клетке убитого и сказал:

— Не имею не малейшего представления.

— Когда, примерно, это произошло?

— Трудно сказать, были заморозки, но возможно где-то между четырьмя и пятью часами, а может и раньше — доктор снял перчатки и закрыл свой старенький портфель, — но, убит он был в другом месте, крови почти нет, его сюда перетащили.

Логинов ещё раз посмотрел на труп и тут же, к горлу подступила тошнота, он отвёл глаза в сторону.

— Мужчина был довольно крупным, более ста килограммов, — сказал Логинов, стараясь проглотить ком в горле.

— Больше я не могу ни чего сказать, позвоните мне через пару часов, возможно, что-то прояснится, — Доктор протянул руку для рукопожатия.

— Хорошо, спасибо, что приехали, — Логинов пожал его, большую теплую руку, — знаете, не то чтобы я не доверял вашему помощнику…

— Я понимаю, мне самому любопытен этот случай. Звоните. — И он пошагал по узкому переулку.

Капитан стоял и смотрел на удаляющуюся спину пожилого доктора. Ещё один висяк, подумал он.

— Черт! — Выругался он громко. — Ну, чего встали, грузите его в труповозку!

— Товарищ капитан, — обратился к нему молоденький парнишка, который недавно перевелся в отдел убийств.

— Чего тебе Чубов?

— Вот взгляните, — стажер протянул ему маленький, тоненький пузырёк, — это я нашёл около мусорного бака, в двух шагах от трупа.

Капитан посмотрел на предмет, который был зажат между указательным и большим пальцами лейтенанта.

— И что, ты мне его тычешь, положи в целлофан к остальным уликам. Хотя я сильно сомневаюсь, что это имеет к нашему делу какое-то отношение. Его мог просто кто-нибудь выкинуть.

— Возможно, вы правы, но я думаю если б его выкинули вчера, то его подобрала бы какая-нибудь бомжиха, уж больно пузырек красивый.

— Ладно, я разберусь. — Наблюдательный парень, молодец, подумал Логинов и потер красные от недосыпания глаза. — Поехали, нужно выпить кофе, а то я туго соображаю.

* * *

 

Глава ХХ

Через стекло, к которому слегка прикоснулся ночной мороз, в комнату пробивались слабые лучики солнца поздней осени. Кристина лежала на диване. Её нагое, местами покрытое каким-то налётом, тело наполовину свисало с узкого ложа.

С глубоким вздохом Кристина открыла глаза. Она попыталась встать, но тело, будто налитое свинцом, её не слушалось. С огромным трудом она чуть привстала на локтях и почувствовала сильную боль.

Боль. Трудно было сосредоточиться на чём-то другом, кроме простреливающей тело боли. Болело почти всё. Было такое ощущение, будто кожа вся покрыта множественными мелкими порезами.

Кристина осмотрелась и поняла, что находится в своем доме. Она лежала голая, на кушетке прямо в гостиной, слегка прикрытая покрывалом. Женщина попыталась вспомнить, как сюда попала. От напряжения памяти только усиливалась головная трель. Пытаясь хоть как-то унять боль, Кристина обхватила голову руками. На лице она обнаружила какую-то корку, проведя ладошкой по засохшему грязевому пятну, она машинально растёрла между пальцами странную пластилина подобную грязь.

— Что со мной? — тихо спросила она вслух.

— Это называется — похмелье.

От неожиданности, Кристина вскочила с кушетки и во все глаза уставилась на то место, откуда получила ответ.

— Кто здесь?! — Она не отрывала взгляд от угла, в котором сидел человек.

— Успокойся, это всего лишь я. Надо же за восемь лет я не разу не видела тебя в таком состоянии. Хорошо вчера погуляла?

— Нэт?! Что ты тут делаешь?! — Кристина притянула на себя покрывало.

— У меня есть ключи, забыла? Ты сама мне их дала. — Наташа подошла и присела рядом. — Слушай, выглядишь паршиво.

— А что я тут делаю!? Я же… Я же была вчера… Черт! Я же была вчера в "Богемии" и…ни чего не помню.

— Немудрено. Ты наверно много выпила. — Натали протянула ей сигарету.

— Нет, прошу, убери их, а то меня сейчас вырвет. — Кристина огляделась. — Ты не видела мою одежду?

— Нет, я недавно пришла и застала тебя вот так.

— Ладно, — Кристина встала, — я пойду приму душ.

— Теперь я понимаю, почему Игорь выбрал именно тебя, — Натали смотрела на неё с нескрываемой завистью, — даже в таком виде ты выглядишь соблазнительно.

— У тебя, что открылась тяга к женщинам, — Кристина даже и не думала прикрываться. — Кстати я всё знаю. — Она стояла как профессиональная натурщица, положив руки на талию, и с вызовом смотрела на незваную гостью.

— О чем ты? — Наташа почувствовала холодок в груди.

— Я знаю, что Игорь кинул меня. И если ты здесь, то думаю, он и тебя кинул. Выкладывай, зачем пожаловала.

— Ну, раз ты всё знаешь. Ты же не такая дурочка, какой хочешь казаться. — Натали встала с дивана. — Я искала тебя.

— Раз я тебе нужна, — Кристина подошла к ней вплотную, — значит, ты пойдешь сейчас на кухню, и пока я буду приводить себя в порядок, сваришь нам кофе. — Она провела рукой по лицу Нэт и взяла её за подбородок. — Хорошо, подруга.

Натали натянула на свое лицо улыбку и утвердительно моргнула.

Кристина, покачивая бедрами, вышла из комнаты.

Наташа осталась одна. Она подождала, услышала шум воды и быстро побежала наверх в кабинет Игоря. Нэт знала, что Игорь держал документы в сейфе, за картиной.

Открыть его не составляло ни какого труда. Сейф был прост: без шифра, без сигнализации и прочей защитной ерунды. Наташа воспользовалась ключом, открыла и… Увы, сейф был пуст.

— Черт, черт, черт! Вот подонок! — Не унималась она. — Куда же он дел документы?

Наташа беспомощно сползла по стене и уселась на пол.

— Я тебя слушаю. — Услышала Нэт голос Кристины. Она подняла глаза, и устало посмотрела на неё.

— Это я помогла Игорю обанкротить фирму. — Обречённо сказала она.

— Зачем?

— Зачем! Ты спрашиваешь зачем! Ни прикидывайся овечкой, Кристина!!! — Заорала Нэт, но тут же взяла себя в руки. — Неужели ты ни чего не знала.

— Честно. — Кристина прошла в кабинет и села за стол. — До недавнего времени я считала себя счастливой женой — ровным голосом сказала она.

— Не говори ерунды. С Игорем ни кто не мог считать себя счастливым. Он был зациклен только на себе. — Наташа поняла, что она проговорилась. — Я хочу сказать, он делает людям больно.

Кристина посмотрела на неё внимательней и увидела, что глаза её полны слёз.

— Он и тебя бросил? Ни так ли? — Немного смягчившись, спросила она.

— Я хочу рассказать тебе о том, как мы с ним познакомились. Хочу, чтобы ты поняла, зачем.

Кристина слушала молча. Она смотрела на трясущуюся худую руку Нэт, в которой та держала сигарету, и ловила себя на мысли, что ей жаль, по настоящему жаль эту бедную, ни кому не нужную женщину. Ведь она, хоть и из корыстных побуждений, всё-таки была ей подругой все эти годы. Кристина больше не призирала её. И как можно призирать такого человека. Но, искренность Наташи была не полной. О наследстве Кристины она естественно умолчала. И о саквояже с деньгами тоже.

После окончания этой душещипательной истории, в комнате повисла тишина.

— Так для чего ты пришла, Наташа? — Допив последний глоток кофе, спросила Кристина.

— Я хочу помочь. — Натали встала и села в кресло, которое стояло напротив стола.

Кристина посмотрела ей в глаза, пытаясь понять, что скрывается за столь "щедрым" предложением. И тут до неё дошло.

— Где он? — Кристина сверлила её глазами. — Где мой муж?

Натали ждала этого вопроса. Но, услышав его, её тело дрогнуло.

— Я не знаю, — она опустила глаза.

— Почему-то мне кажется, что ты врёшь.

Кристина встала и обошла стол.

Наташа сидела, не шелохнувшись с места, опустив голову вниз. Она закрыла лицо руками.

Кристина обошла кресло сзади, положила руки на опущенные плечи Нэт и тихо прошептала ей на ухо:

— Я слышу, как колотится твое сердце, — она, постепенно спускаясь на корточки, продвигалась вдоль кресла, пока не оказалась лицом к лицу со своей собеседницей, — Мне не нужен от тебя ответ на мой вопрос. Я его уже знаю.

— Я его не убивала!!! — Натали вскочила на ноги и тут же, обмякнув, села обратно.

Её слова повисли в пустом доме тяжелым эхом.

Кристина не сдвинулась с места. Её лицо стало каменным. Она посмотрела на этот маленький сгорбившийся комочек человеческой плоти, забившийся в глубь кресла, который совсем недавно был сильной гордой женщиной.

— Я… Я нашла его там, в лесу, — дрожащими губами пробормотала Нэт. — В тот день я ждала его звонка, и, не дождавшись, решила поехать к нему.

— Где его тело? — Сухо спросила Кристина.

— Я просто не хотела… Я…

— Где оно?

— Там было скользко, повсюду была кровь, я сильно испачкалась…

— Где его тело!!!

— Мне пришлось его утопить.

Кристина почувствовала тошноту, она с большим трудом сглотнула ком в горле и тихо сказала:

— Покажи мне место.

— Нет. Нет. Нет! Я туда не пойду.

— Или ты показываешь мне место, или я звоню в милицию, — слова Кристины прозвучали как приговор.

Наташа встала и расправила плечи. Неизбежность того, что ей придётся вернуться на то страшное место, заставило её взять себя в руки. Она, сверху вниз, посмотрела на всё ещё сидящую фигуру Кристины и сказала:

— Тебе придётся одеться потеплее, сегодня выпал снег.

Идти пришлось довольно далеко от дома.

— Как ты нашла его. — Кристина шла сзади и не спускала глаз с красной курточки Наташи.

— Я что-то заметила. Когда я приблизилась к дому, то ещё с машины увидела, как кто-то тащит по земле огромный предмет. — Наташа оглядела припорошенные снегом деревья, как будто они могли её слышать. — Ты прости меня, но сначала я подумала, что Игорь тащит твоё тело. — Натали остановилась.

— Почему ты так решила?

— Я много раз слышала от него, что ни что не сможет встать на его пути.

— Господи, я прожила с ним восемь лет, — Кристина говорила это сама себе, — я так и не поняла, что он был за человек.

— Ты и не смогла бы. По настоящему знала его только я. И я знала, что он пойдет на всё. Слышишь, Кристина, на всё, ради денег.

— А ты не испугалась? Я имею в виду, ты пошла за ним. А ты не думала, что он мог бы и с тобой что-нибудь сделать?

— Мне было действительно очень страшно, — Натали вытерла мокрый нос, — но ты же знаешь, что любопытство сильнее страха.

Она села на большое поваленноё дерево и закурила. Несколько раз, глубоко затянувшись сигаретой, она продолжила:

— Но то, что я увидела, потом привело меня просто в ужас… Я шла чуть в стороне примерно в двадцати метрах. Через деревья я толком не могла рассмотреть, что к чему. — Натали подышала на озябшие пальцы. — Возможно, я просто от страха вообразила себе ни весть что. Был густой туман и я…

— Господи, Нэт, ты можешь без отступлений!

Тело Натали сотрясалось от дрожи. Было видно, что она с трудом совладает со своими зубами, которые, не переставая, стучали друг об друга. Она подняла на Кристину глаза, полные страха и таинственным голосом сказала:

— Я не знаю, что я видела, но то, что я видела, не было человеком.

По спине Кристины пробежали мурашки.

— Ты сказала, что был туман. Тебе могло показаться.

— Я сначала тоже так подумала, но… — Наташа огляделась по сторонам. — Но потом… Потом оно бросило тело Игоря и встало на четвереньки. — Она медленно поднялась с бревна и, взяв Кристину за руку, крепко её сжала. — Потом раздался страшный крик, но это не был человеческий крик. Это был вой. — Глядя в глаза Кристине, прошептала Нэт. — Этот крик… Он до сих пор стоит у меня в ушах.

— Ты делаешь мне больно! — Кристина рванула свою руку, но Нэт вцепилась в неё мертвой хваткой. — Совсем спятила!

— Я не сумасшедшая. Я знаю, что видела. — Её глаза затуманились.

Кристина попыталась вырваться. Она чуть отклонила свой корпус в сторону и, что есть мочи, ударила Наташу по лицу свободной рукой.

Падая, Натали зацепилась за куртку Кристины, и они вместе повалились на землю.

Завязалась драка.

Натали оказалась на удивление сильной женщиной.

Кристина не как не ожидала, что в такой хрупкой фигурке кроется столько силы. Женщины, сцепившись, катались кубарем по земле. Поочерёдно меняясь местами, они то и дело прижимали друг друга к земле. Кристине, у которой и без того болело всё тело, было трудно сопротивляться. И, в конце концов, Наташа одержала верх. Она, в очередной раз, оказалась сверху и как следует, стукнула голову Кристины об землю.

— Я могла бы убить тебя сейчас. — Прошипела она, переводя дух. — Но, я не убийца. — Натали скатилась с Кристины в сторону и легла рядом на спину.

Снегопад усилился.

Кристина пыталась отдышаться. Она лежала и смотрела сквозь завесу пляшущих снежинок, которые были так не похожи друг на друга. Макушки деревьев сверкали белизной. Светлый пар тумана тихонько крался меж стволов и напоминал дыхание великана. Кристина уже давно не любовалась природой. Её дары, окружали Кристину с детства, но она почему-то всегда игнорировала их. И вот сейчас, побитая и униженная судьбой, она лежала и наслаждалась прелестями снежного пейзажа.

Сообщать властям о гибели Игоря сейчас, нет ни какого смысла. В первую очередь подозревать станут жену.

— Всё это похоже на дурной сон. — Наконец произнесла Кристина.

— Как ты? Я тебя не сильно стукнула? — Спросила Нэт, помогая встать ей на ноги.

— Я просто в экстазе.

Обе женщины, в полусогнутом состоянии, стояли и смотрели друг на друга.

— Что же нам теперь делать? — Спросила Кристина.

— Держать язык за зубами. — Натали набрала горсть снега и протёрла им лицо.

— Но так долго не может продолжаться.

— Своей смертью Игорь сделал нам одолжение. Он ограбил фирму так? Значит, на его исчезновение можно списать все траты.

— На документах стоит моя подпись. — Кристина запрокинула голову назад. — Боже, о чем я только думаю. Игорь мертв, а мы… Где? Показывай.

Натали заговорчески посмотрела на Кристину.

— Зачем тебе это? — Спросила она. — Ты, что собираешься его выкопать. Не стоит. Тут ему самое место.

— Я просто должна посмотреть. — Упрямо сказала Кристина. — Мне нужно убедиться.

— Господи, да в чем!? Ладно, — Наташа пошла впереди, — но я не уверенна, что смогу точно найти это место, понимаешь, была ночь.

Кристина молчала.

— Я мертвяков насмотрелась, — продолжала Нэт, пробираясь по густым зарослям кустарников, — моя тётка, у которой я жила, работала в морге. Она была патологоанатомом. Я частенько сидела у неё на работе, в её ночные смены.

— Так вот откуда в тебе столько цинизма.

— Да. Сердце девочки не будет мягким, когда вместо кукол, она раскрашивала ногти мертвым женщинам. — Натали остановилась. — Мне кажется это здесь.

Кристина прошла немного вперед и осмотрелась. Они оказались на небольшой поляне. Поляна была круглой. Казалось, что для такого совершенства линии, кто-то специально посадил деревья так, чтобы они создавали идеальный круг. По середине поляны находился огромный камень, по форме напоминающий чью-то неоконченную скульптуру, а снеговая шапка сверху камня, придавала ему человеческие очертания.

— Господи боже, я знаю это место! — Воскликнула Кристина. — Мы были здесь с Игорем.

— Что?

— Именно здесь он сделал мне предложение. — Кристина вдруг ощутила себя очень одинокой. — Боже вся моя жизнь…

Натали с сочувствием посмотрела на Кристину и увидела в её глазах слёзы.

— Эй, эй, не плачь, — она подошла и обняла её за плечи, — он того не стоит.

— Я плачу не по нему, — шмыгая носом, сказала Кристина, — я плачу по себе. Почему мы женщины такие дуры.

— Не нужно обобщать. — Наташа протянула её платок.

— Спасибо, я не когда не ношу с собой. — Кристина высморкалась. — Вся моя жизнь пошла под откос. Черт! — Она стояла, крепко сжав кулаки и смотрела на Нэт. — Как ты нашла его?

— Я же уже говорила. Когда прозвучал в ночи этот страшный вой, у меня матка ниже колен опустилась, и я решила дать дёру. — Натали прошлась немного в сторону. — Вот тут был Игорь. Я видела, как он стоял и озирался по сторонам.

— Так он был живой?! И ты не помогла ему?!

— Прежде чем обвинять, выслушай меня до конца! Я любила этого подонка! И у меня сердце кровью облевалось от его криков! Но что я могла сделать.

Наташа пошла вдоль поляны и ткнула пальцем в сторону, там, в пятидесяти шагах, находились кусты.

— Вон там я сидела и тряслась от страха. Как ты можешь видеть от сюда, меня трудно было заметить, но, поверь мне, я видела всё. — Наташа снизила голос и, уставившись на высокое дерево, сказала:

— На какое-то мгновение я увидела его лицо. Его очертания были выхвачены лунным светом и на нем была маска ужаса. Затем ЭТО вернулось. Один прыжок и всё. Не было больше криков. Сидя там, в кустах я понимала, что всё кончено. Но какая-то надежда оставалась. Я подождала ещё немого и стала ползком пробираться к этому месту. Он лежал с открытыми глазами, наполненными страхом, а в его груди была огромная дыра. — Натали замолчала, собираясь сказать последнею фразу. — У него вынули сердце.

Кристина вздрогнув, уставилась на Нэт. Она, было, хотела что-то сказать, но слова застряли у неё в горле.

— Я сняла своё пальто, — продолжала Наташа, — положила его тело и увезла подальше в лес. Там я его и оставила.

— Зачем ты это сделала? — Пересохшими губами спросила Кристина. — Тебе стоило вызвать милицию.

— Да! И сесть за решетку! Нет уж, я не для этого страдала всю жизнь, чтобы закончить в тюряге!

— Ни кто бы тебя не обвинил.

— Если б стали копать, то они бы обнаружили, что мы подельники. Так или иначе, а тебе это тоже на руку. Если будешь молчать.

— Ты сказала, что покажешь мне место?

— А вот это ни когда! Нет тела — нет дела. Я привела тебя сюда, чтобы ты поняла и поверила мне. — Наташа облокотилась на "неоконченную скульптуру". — Деньги у меня. — Последних слов она от себя ни как не ожидала. — Я верну тебе ровно половину. Хватит, чтобы заплатить долги и ещё на жизнь останется.

— Я всегда знала, что ты не такая уж и дрянь. — Кристина посмотрела на неё, как на старого забытого друга. — Можешь идти. Я хочу побыть одна.

— Здесь!? Ты, что, Кристина, меня совсем не слушала?! — Натали посмотрела на часы. — Уже четыре часа, скоро стемнеет.

Но на Кристину её слова не произвели ни малейшего впечатления. Мыслями она была уже где-то далеко.

— Я тебе позвоню, — сказала Нэт, — и мы договоримся о встрече. — И она зашагала прочь.

Кристина подошла к тому самому дереву, около которого, по словам Наташи, был убит Игорь. Она присела на корточки и стала разгребать рукой снег.

Большую часть утреннего снега впитала мокрая земля и по этому, снеговой покров почвы был достаточно тонким. Кристина очистила небольшой участок земли и, набрав немного черной грязи в руку, стала её пристально рассматривать. Она точно не знала, что именно она хочет найти. Как сказала Нэт, тут было много крови, но даже если она тут и была, то различить её на осыпавшихся еловых иголках и полусгнивших листьев было невозможно.

Кристина встала на ноги. С самого начала, этой нелепой истории про оборотня, она не переставала думать о тете Любе. Перед её глазами стояла картина, уведенная ею в морге. Эти ужасные раны на теле несчастной и слова капитана. Как его звали? Кристина не смогла вспомнить.

Всё это наталкивало её только на одну мысль…

— Наверное, я следующая, — тихо прошептала она.

— Разговариваете сами с собой? — услышала она знакомый голос.

Кристина резко повернулась и не поверила своим глазам. Перед ней стоял Антон. Он был в длинном черном плаще из кожи, на его лице была играющая улыбка, во рту его была соломинка, которую он передвигал из одного уголка губ в другой.

— Как ты здесь оказался? — Еле слышно произнесла она.

— Я шел по твоим следам, — почти шепотом произнес он.

— Тут не центральный парк. — Кристина инстинктивно стала пятиться назад. — Как вы меня нашли?

— Успокойся. — Антон медленно двигался за ней.

— Не подходи, — молящим голосом произнесла она.

— Я просто искал тебя, встретил твою подругу, а она сказала, где ты.

— Стой, где стоишь.

— Хорошо.

Антон дошел до одного из нескольких пеньков, которые стояли вокруг камня-монумента, и сел на него.

Кристина подошла к дереву, обняла шершавый ствол рукой и, прислонившись к нему щекой, сказала:

— Я тебя искала. Я была такой красивой вчера.

— Ты и сейчас прекрасна.

— Я совсем одна, — её глаза вновь залили слезы.

— Ты ни когда не была одна. — Антон встал. — Я всегда был рядом.

Кристина будто ждала этих слов. Он рядом и она больше ни чего не желает знать. Кто он, откуда уже не важно. Больше не важно.

Не торопясь, продлевая момент неизбежной близости, Антон и Кристина стали делать шаг за шагом навстречу друг другу. Сблизившись, они слились в страстном поцелуе. Кристина сползающим движением рук сняла с него плащ. Рука Антона окунулась в роскошные локоны и нежно растрепала рыжую копну волос Кристины. Её глаза горели зелёным пленительным пламенем, устоять перед которым не смог бы не один смертный мужчина. Страсть, о которой она даже не подозревала, полностью захлестнула её сознание. Антон обнял её за талию и нежно, как что-то хрупкое опустил на распластавшийся по земле плащ. Потом всё было как в тумане. В глазах у неё потемнело, она больше не чего не видела, кроме его глаз, губ, волос, которые спадали ей на лицо. И хотя температура была довольно низкая, она чувствовала жар, потому как от его тела исходило такое обжигающее пламя, что Кристина вся покрылась испариной. Его поцелуи жгли её кожу, его объятия парализовали всю её сущность, его прерывистое дыхание, действовало как опьяняющий дурман. Кристина понимала, что они такие разные, такие далёкие, но в это мгновение их противоположности слились в одно неразделимое целое. Она ещё крепче обвила его руками и ногами, будто боясь, что это просто сон, что она вот-вот проснётся и его не будет рядом. Но это был не сон, в этот миг она поняла, что до этого момента она действительно спала, что она только-только начинает просыпаться.

 

Глава XXI

Из-за высокой обшарпанной двери аудитории раздавался то дружный смех, то улюлюканье, затем веселье сменялось мертвой тишиной, и вновь, смех.

Проходившие мимо аудитории абитуриенты, чуть задержавшись возле двери, вздыхали с глубоким сожалением — профессор Рокшин читал одну из своих знаменитых лекций. В глазах молодых людей читалось глубокое сожаление. Весь университет теперь знал, что Аристарх Львович обладал тонким юмором, лояльным взглядом на учащихся, а самое главное, он ни когда не ставил неуд. Те немногие, кому посчастливилось стать его студентом, нарочно подогревая интерес и вызывая зависть у тех, кто не попал к нему на лекции, разносили о профессоре всевозможные байки и легенды.

За дверью вновь послышался дружный смех.

Аристарх Львович скрючив пальцы в виде когтей, скорчил страшную гримасу, оскалив зубы. Затем тихое бормотание профессора врезалось в общее настроение:

— Оцепенение от встречи с волком не возможно передать.

— Так это был волк! — раздался чей-то веселый выкрик.

— Конечно артист из меня никудышный. Но поверти мне на слово, страха бы вы натерпелись.

— Да чего там, собака собакой, — это был всё тот же голос студента.

Рокшин снова проигнорировал заябияку.

— В оправдание могу сказать, — продолжил профессор, — что в основном это были акты самозащиты, нежели хладнокровное убийство с целью поедания человечины. Животным не свойственны чувства, ими движет инстинкты. — Профессор снял очки и оглядел внимающую его аудиторию. — Что же касается мифов и легенд, связанных с волками, то корни подобных историй лежат глубоко за пределами нашей эры.

— А, можно подробней, — вновь этот прыщавый малый с последнего ряда.

— Господин Корнеев, если я не ошибаюсь. — Профессор хитро улыбнулся. —

— Я понимаю, молодой человек, что ваша цель сегодня, как можно дальше увести аудиторию от скучной темы. Согласен вам помочь. Я сменю её если вы ответите мне на один вопрос.

— Не вопрос, Аристарх Львович. Задавайте.

Снова смех.

— Конечно, учебный год не так давно начался, и возможно из ваших, без сомнения умных голов, слегка выветривалась информация прошлогодних лекций. Так что думаю нам нужно кое-что вспомнить. Господин Корнеев, голубчик, ответьте мне, пожалуйста, на такой вопрос: когда зародилась религия?

— Странный вопрос, Аристарх Львович.

— Действительно странный. Нет, постойте ка — мы же изучаем историю религий, не так ли?

В зеле вновь прошла волна смеха.

— Давай Ромка, не робей! — Подбодрил его кто-то из присутствующих.

— А…-

"Ромка" закатил глаза к потолку, и, пытаясь найти там ответ, стал рассматривать лепнину.

— Ну, примерно…,- он сделал глубокий выдох, — примерно…

— Можете не напрягаться. Я припоминаю вашу курсовую на эту тему. Судя по вашему ответу, — профессор развел руками, — она писалась без вашего присутствия.

Вся аудитория неодобрительно загудела.

Аристарх Львович приложил указательный палец к губам, призывая студентов к спокойствию.

— Но то, что вы, — продолжил он, как только воцарилась тишина, — не поленились и открыли столь уважаемое издание как Большая Советская энциклопедия, дает вам право на зачет. Итак, полюбопытствуем.

Профессор стал копаться в стопке курсовых работ, лежащих на его столе. Вытащив из стопы курсовых ту самую, он открыл прозрачную папку и стал зачитывать вслух:

— Согласно современным научным данным, Религия возникла, по-видимому, в эпоху верхнего палеолита (каменный век) 40–50 тыс. лет назад на относительно высокой уже ступени развития первобытного общества. Памятники верхнепалеолитического искусства запечатлели зарождение культа животных и охотничьего колдовства. О наличии религиозных веровании свидетельствуют также верхнепалеолитические погребения, отличающиеся от более ранних обычаем хоронить умерших с орудиями труда и украшениями. Это говорит о зарождении представлений о посмертном существовании — о "мире мёртвых" и "душе", которая продолжает жить после смерти тела.

Аристарх Львович сменил дикторский тембр на свой обычный, снял очки и закусил их душку.

— Из этого без сомнения грамотного текста следует вывод… — он вопрошал взглядом на покрасневшего юнца.

Тот молчал как рыба и из-за всех сил делал умные, понимающие глаза.

— А вывод таков: боги нам понадобились лишь, для того чтобы почувствовать себя чем-то обособленным от всего живого на планете.

— Итак, продолжим, господин Корнеев, — профессор сегодня выбрал для себя жертву научных нападок. — Я неспроста сегодня начал лекцию рассказом о животных. Мне хотелось плавно перевести разговор на тему тотемизма, как одного из древних верований. Будьте добры, — обращаясь к "жертве" сказал профессор, — скажите нам, пожалуйста, что есть тотем.

Покрасневший от всеобщего внимания молодой человек встал, и что-то невнятно стал бормотать себе под нос.

— Погромче, вас плохо слышно.

— Тотем, — почти выкрикнув, сказал горе-студент, — являлся чем-то вроде прародителя человека.

— Хорошо. Продолжайте.

— Ну, они — эти люди — как бы рождались от какого-нибудь животного и почитали его за бога.

— Совершенно верно, Рома, — глаза профессора потеплели, — хоть что-то вы читали из своей курсовой. Можете сесть. Итак, — профессор взял в руки мел, размашистым почерком написал на доске слово "тотем" и поставил тире. — Тотем в первобытных верованиях — это природный объект (животное, растение или неодушевленный предмет), находящийся в родстве с определённой группой людей. А кто мне скажет что такое, — он снова написал на доске слово "тотемизм" и поставил тире.

В зале тишина.

— Ну, смелее, светлые умы. Ведь это уже простая математика.

Студенты потупили взгляды.

— Хорошо. Тотемизм вернулся в начале пятого века до нашей эры. К тому времени люди овладели ремеслом. Появились атрибуты землевладельцев: плуг, секира, ярмо. Люди познали вкус кузнечного ремесла, положившим начало многим другим ремёслам. Развитие ремёсел дало мощный стимул поискам прекрасного и возродило культ тотемов. Тотемами являлись животные, прирученные к тому времени: бык, лошадь, волк и прочие четвероногие, которые, так или иначе, облегчали жизнь племени.

— А зачем человеку было нужно приручать волка? Ведь лошадь или корова это понятно, но волк? — Спросила девушка сидящая в первом ряду.

— Хороший вопрос и достаточно простое объяснение. — Аристарх Львович сел за стол. — Понятно, что для охоты он был, не так уж и необходим, ведь справлялись же люди как- то без него тысячи лет. Но когда охота стала массовой, загонной, волк превратился в собаку. А по мере наблюдения охранных качеств волка, он стал незаменимым другом и помощником для выпаса домашнего скота. Людям всегда было свойственно завидовать, и преклонятся перед силой ловкостью других видов млекопитающих. Отсюда и их обожествление. Всё просто. И если бы вы, — обратился он к вопрошающей девушке, — вместо того, чтобы красить ресницы на моих лекциях, внимательно слушали предмет, то были бы куда дальновидней.

Но девушка даже не думала смущаться, она повернулась лицом к залу и одарила всех лучезарной улыбкой.

— Значит, следует, — продолжил профессор, слегка похлопав улыбающуюся по плечу. — Тотемизм — это… Записывайте, повторять не буду. Это комплекс верований, мифов, обрядов и обычаев родоплеменного общества, связанных с представлением о сверхъестественном родстве между определёнными группами людей и так называемыми тотемами.

Но он повторил, а потом еще раз повторил, подождав пока самый медлительный писака закончит предложение.

— А, на сегодня пока всё, — обратился он к взирающим на него лицам. — Увидимся через неделю.

Аудитория постепенно пустела.

Капитан Логинов продолжал сидеть на месте. Он наблюдал, как некоторые студенты подходили, что-то спрашивали, что-то записывали, а Логинов не двигался с места. Он подождал, пока последняя студентка покинет помещение, и стал спускаться вниз к кафедре.

— Аристарх Львович, — обратился он к профессору.

— Да, да, — Рокшин посмотрел на него, немного прищурив глаза, — я вас слушаю.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте.

— Я капитан Логинов из следственного отдела, прокуратуры мы с вами вчера говорили по телефону.

— Ах, да! Я, знаете ли, совершенно забыл. — Профессор переложил книги в левую руку и протянул правую для приветствия.

Логинов пожал сухую теплую ладонь профессора и сказал:

— Где бы мы могли с вами поговорить?

— Прошу за мной.

Профессор резко повернулся и зашагал по коридору.

Вот это прыть, думал Логинов, еле поспевая за профессором.

Аристарх Львович присеменил к высокой двери своего кабинета, и повернулся, дав понять капитану, что они пришли.

Размеры профессорского кабинета на капитана произвели впечатление. По сравнению с той коморкой, в которой он работал, и которую делить ещё с двумя работниками отдела, этот кабинет показался ему просто хоромами.

— Дышится у вас тут свободно, — стоя в проходе, произнёс Логинов.

— Да вы проходите, — не обращая внимания на комплимент, сказал Аристарх Львович, — мы же не будем говорить в дверях. Прошу вас вот сюда.

Логинов прошел вглубь шикарных апартаментов и сел на тот самый стул, на котором почти три месяца назад нервно ерзала Эльвира.

Профессор, положив бумаги и книги на стол, подошёл к окну и несколько секунд всматривался вдаль.

На какое-то мгновение капитану показалось, что Аристарх Львович совершенно забыл о нём. И как только Логинов открыл рот, профессор повернулся к нему и с задумчивым видом и произнёс:

— А снег то растаял… Жаль. — Он прошёл к своему столу и сел за него. — Я, знаете ли, очень люблю снег. У нас в Стокгольме его почти не бывает.

— Разве вы живёте не здесь? — Капитан пытался поддержать разговор.

— Что вы! Меня ещё ребёнком вывезли из России. — Лицо профессора стало печальным. — Это было в тридцать четвёртом, нет, в тридцать пятом году, мне тогда едва стукнуло три года. Мои родители бежали от тогдашнего режима через Финский залив.

— Выглядите вы гораздо моложе профессор, — глядя на бодрого пожилого мужчину, сказал капитан. Пытаясь подсчитать, сколько же ему всё-таки лет.

— Благодарю за щедрый комплимент. М-да. Так чем я могу быть вам полезен?

— Аристарх Львович, дело в том, что в нашем городе совершено тяжкое преступление — убийство.

— Так…

— Нет, конечно, в нашем городе, к сожалению, это происходит, но дело в том, что порядок совершения его… — Логинов замялся, — есть в нем нечто странное.

— Любопытно, конечно. Но почему вы решили обратиться ко мне?

— Я навел о вас справки и мне просто не к кому больше обратиться.

— Что ж вновь благодарю за доверие но…

— Прежде чем мы продолжим нашу беседу, — прервал его капитан, — позвольте мне кое-что вам показать.

Логинов достал из потрепанной папки небольшую стопку фотографических снимков, которые были сделаны на месте убийства и в морге.

— Аристарх Львович мне бы хотелось, чтобы вы посмотрели на это, как специалист в своей области.

— Как историк?

— Нет как знаток ритуальных религиозных течений?

— Не знал, что в органах имеются подобные институты. Хотя… — Аристарх Львович глубоко вздохнул.

— Наш отдел занимается религиозными преступлениями: культы, секты, колдовство и прочая нечисть.

— Как занятно, прямо таки инквизиция воплоти. — Аристарх Львович не хотел обидеть молодого человека. — Простите неудачное сравнение.

— Надеюсь у вас крепкий желудок, профессор?

— Не жалуюсь.

— Тогда, прошу вас, — Логинов протянул снимки профессору, — всё что только придет вам на ум даже самое невероятное.

Профессор Рокшин достал из нагрудного кармана очки, нацепил их на самый кончик носа и стал рассматривать снимки.

Логинова очень удивило, с каким спокойным любопытством рассматривал Рокшин то, что было на снимках. Увиденное его ни чуть не удивляло.

— Любопытно, — вот уже в который раз вторил Рокшин.

Затем он положил снимки на стол, встал, подошел к высокому стеллажу с книгами и стал что-то искать.

— Вот, нашёл, — наконец произнёс он, достав с полки толстую книжку. — Любопытно.

— Вы повторяете это слово уже в седьмой раз.

— Возможно, возможно, но ведь действительно любопытно. Вы приходите на лекцию, где я читаю о волках и тотемах и тут эти фотографии.

— Вы увидели тут какую-то связь, профессор?

— Связи я вижу повсюду. Я совершенно не верю в совпадения. Ну-с посмотрим. — Профессор пролистал немного страниц, что-то прочитал и, подняв глаза на капитана, сказал:

— У вас отличное чутье офицер. Это, несомненно, ритуальное убийство.

Аристарх Львович вышел из-за стола, и стал ходить по комнате, перешагивая невидимые предметы, то и дело, кидая взгляды на те снимки, что были сделаны на месте преступления.

— Несчастного убили ведь не там где вы нашли труп, так?

Логинов понял, он не зря притащился сюда, старик что-то знает.

— Вы правильно сделали, что пришли ко мне. — Как будто прочитав его мысли, сказал профессор. — Вот только жаль, что вы не принесли фотографии остальных убитых.

— Остальных? Каких ещё остальных профессор? Был только один труп.

— Вы уверены?

— Аристарх Львович, мне кажется, вы чего-то не договариваете. — Капитан немного занервничал.

В просторном кабинете вдруг стало как-то тесно и душно. Логинов не сводил глаз с морщинистого лица профессора и понимал, к чему клонит Рокшин. Вот именно из-за этих подозрений он к нему и обратился за консультацией. Как только Логинов увидел того здоровяка, то зразу понял, что убийства будут продолжаться.

— Подумайте молодой человек, — наконец произнес Рокшин, — не было ли чего необычного ранее, ну скажем неделю две назад.

— Да нет.

— Первая жертва возможна была просто растерзанна, — продолжил профессор, не обращая внимания на капитана, — у этого вырвано сердце…как впрочем, и последующих.

— Что вы сейчас пробормотали? — Логинов почувствовал, как у него по спине побежала струйка пота. — Вы ведь уже сталкивались с подобным, не так ли?

— Да. Это было тридцать лет назад.

Вот тебе на. Тридцать лет! Логинов в голове формулировал вопрос, а в место этого просто спросил:

— Вы позволите закурить?

— Да прошу, не стесняйтесь.

Логинов закурил. Итак, есть две новости плохая и хорошая. Плохая — по всей видимости, это серийное убийство. Хорошая — если всё же это серия, то велика вероятность, что его схватят.

— Постойте, вы сказали, первая жертва была просто растерзана. Что вы имели ввиду?

— Растерзана словно зверем.

— Чтоб меня! — Логинова словно током ударило. — Аристарх Львович я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете о том деле.

На мгновение Логинову показалось, что лицо профессора исказилось, а его губы плотно сжались. Но затем, оно, словно обмякло. Глубоко вздохнув, Аристарх Львович начал:

— Тогда я жил и работал в Упсальском университете, в Швеции. Преподавал историю искусств. И вот в один прекрасный осенний день ко мне вошел молодой полицейский, чем-то похожий на вас, вот с такими же, — он показал взглядом на фотографии, — снимками. Только жертв было много больше.

— Сколько?

— Шесть.

— Значит, будут ещё убийства. Сколько?

— Всего жертв было тринадцать.

Логинов лихорадочно закурил ещё одну папиросу.

— И что убийцу поймали?

— Нет. — Профессор посмотрел сквозь Логинова и о чем-то задумался.

— Значит, он остался на свободе?

Вопрос остался без ответа.

— Профессор?

— Да?

— Убийца, он остался на свободе?

— Нет. Он погиб. — Аристарх Львович сказал это, как будто сожалея о гибели маньяка. — Я хочу вам кое-что показать, — Рокшин полистал книжку, которую достал с полки, — вот взгляните, — поворачивая книгу к Логинову, сказал он. — Это изображение древнеславянского бога Флинса или Флица.

Капитан стал рассматривать картинку.

На картинке была изображена статуя мерзкого худощавого, как скелет, старика с длинной бородой и с обожженным посохом в руке. Статуя стояла на большой кремниевой плите, готовой в любой момент извергнуть из себя всепоглощающее пламя. Рядом с ним находился какой-то зверь — не то собака, не то волк. С длинной шерстью на холке и почти лысыми лапами. Вся эта картина производил довольно неприятное впечатление. Логинов отодвинул от себя книжку и вопросительно посмотрел на профессора.

— Ну и что этот бог из себя представляет? — Спросил он.

— Флинц — это архаический бог громовержец, некий славянский Зевс, вытесненный с небесного пантеона по мере совершенствования славянского Олимпа. По началу это был бог, что называется добрый, не требующий человеческих жертв. Люди приносили ему в жертву хлеб, мед, мясо птиц и животных. Но, как и все обиженные, свергнутые владыки он стал кровожаден. Его жертвами становились красивые девушки, невесты и жены. Как говорилось в древних мифах, без всеобщего обожания и преклонения, ему было крайне одиноко, и он искал ту, которая сможет разделить с ним вечность.

— Да, трудно было такому страшилищу найти себе бабу.

— Флинц не был страшилищем. Он, как и положено богу, был хорош собой.

В кабинете профессора вновь воцарилось молчание. Капитан курил выпуская густые столпы дыма. Рокшин молча смотрел сквозь пространство.

— В первый раз слышу подобную историю, — буркнул Логинов лишь, для того чтобы нарушить тишину.

— Вы так думаете? А что, если я вам скажу, что о Флинсе вы слышали с самого детства.

Брови капитана поползли к верху.

— Да-да! — настроение профессора стало улучшаться. — Именно этот бог стал прототипом нашего Кощея бессмертного. Правда в Кощее от Флинца в русских сказках мало что осталось, разве только — сохранилось его бессмертие и охота за молодыми женщинами. — Рокшин уже был в мире невиданном капитану. — А пошли сказания с того самого момента, как Флинц, он же Кощей, стал совершать свои "подвиги" на Днепре, охотясь за купцами и рыбаками князя Владимира. Нам всем с детства знакомо"… Царь-Кощей над златом чахнет…" — Пушкин. И действительно, Флинс или Флиц, как вам будет угодно, был страшно жаден да роскоши и золота. Он превращал похищенных рыбаков и торговцев в золотые статуи и уносил их к себе в царство, в тридесятое государство. Помните пословица: " сказка лож, да в ней намёк". Одно время я сильно увлекался сказаниями и разного рода этносами различных народов и заметил некоторые закономерные сходства в древних мифах.

Что-то старика стало заносить, подумал Логинов, а вслух сказал:

— Аристарх Львович, мне бы про убийство, поподробней.

— Почему Флинц выбрал именно Днепр? — Продолжал профессор, не обращая внимания на мольбы бедного капитана Логинова. — Ведь Днепр — это ни только название реки. Днепр — это был древнеславянский бог, именем, которого назвали реку.

Логинов, понял, что ему придется до конца выслушать бредни старого профессора.

— Существует миф, что из тринадцати водопадов возникла, Царь-река Днепр, а остальные двенадцать стали его свитой. В те далёкие времена, каждый лодочник знал это место. Приставая к берегу, большого острова, расположенного в четырёх днях пути от устья, приносил жертву возлюбленному богу Днепр. Флинца — это крайне удручало. Он обосновался на том самом берегу и, из мести, делал своё золото, из поклонников Днепра. В конце концов, князю Владимиру надоело, что вместо караванов, полных товаров, к нему приходят одни обломки кораблей и лодок. И тогда он повелел Казарину (древнеславянскому Гераклу) наказать злодея. Казарин приехал на тот самый остров, поставил прекрасный шатёр и стал ждать. Ночью, он увидел около берега огромную щуку, которая, превратившись в красного молодца, вышла на берег. Казарин вступил в бой с юношей. В пылу битвы молодец превратился в дряхлого старца с длиннющей бородой и взмолился о пощаде. Казарин был глух к мольбам коварного. Он взмахнул мечом по бороде и враз отрубил её. После этого старец превратился снова в щуку. Казарин накинул на неё петлю и заставил говорить, где находятся сгинувшие.

— Как видите, уважаемый… — продолжал профессор. — А как ваше имя отчество?

— Зовите меня просто — Виктор. — Ответил Логинов, явно заинтересовавшийся необычным рассказом.

— Так вот, уважаемый Виктор, — ударение в имени, профессор сделал на западный манер — на букву "о", — в этом коротком этносе вы можете проследить целую цепь русских народных сказок.

— Значит Фелис…

— Флинц.

— Не важно. Значит этот, как его, был знатным родителем русского фольклора?

— Совершенно верно.

— Всё это крайне интересно, но нам бы вернуться к жертве престу…

— Эта история, вернее сказать, миф, ещё не закончен.

Логинов взмолился. Он уже сто раз пожалел, что пришёл сюда.

— После того, как Флинса лишили накопленного злата, он стал искать успокоение в поисках возлюбленной. — Как ни в чем, ни бывало, продолжал Аристарх Львович. — Флинц воровал девиц, ища ту, которая его полюбит. Но вместо любви он внушал лишь трепетный ужас в несчастных. Отвергнутый, он впадал в ярость и вырывал бедным женщинам сердца.

— Зачем? — оживился Виктор.

— Чтобы они ни кого больше не могли полюбить.

— Логично. Трудно любить, если у тебя нет сердца! — Эти слова вызвали у него гомерический хохот. — Простите, возможно, это нервное.

— Возможно. — Аристарх Львович ни чуть не обиделся. Он от души порадовался за столь хорошее настроение своего собеседника и продолжил рассказа:

— Пропажу прекрасных девственниц, да и просто красавиц Князь Владимир долго терпеть не стал. Он вновь взмолил о помощи, но на этот раз он обратился к самому Перуну. Пообещав Горделивому Богу тотальное поклонение, он воздвиг огромную статую Перуна в Граде-Киеве, которая простояла вплоть до десятого века, пока не была разрушена христианами.

Профессор вновь замолчал, собираясь с мыслями.

— И за что же он поставил ему такой памятник, — иронично спросил капитан, выводя Рокшина из ступора.

— Таков был договор между небожителем и его поддонами, ты мне жертвы — я защиту. По приданию Перун был младшим братом Флинса и имел возможность низвергнуть его в царство мёртвых и сделать его славянским богом смерти.

— Хорошо наказаньице. — Логинов явно терял терпение. — И что же было дальше?!

— И Флинс стал богом смерти. — Профессор явно потерял нить столь витиеватых наслоений собственного рассказа. — Ах, да! Прежде чем случиться этому, Флинс все же нашёл ту единственную! Ею стала невеста Перкунса! — И он торжествующе, посмотрел на капитана, как будто тот был просто обязан знать, кто такой Перкунс.

Логинов просто не в силах был сказать, что-либо. Он кивнул.

— Перкунс был правителем одного из самых богатых княжеств. Его несостоявшуюся жену звали Войва, что значит радуга. Флинс похитил её как раз в брачную ночь. Чувствуете? Ни чего не напоминает? — Глаза профессора горели.

Логинов хотел, было сказать " нет", но, вовремя одумавшись, сказал:

— Да, да. Конечно.

— Правильно мой мальчик — "Руслан и Людмила". Но в отличии от всем нам хорошо известной сказки, Войва искренне полюбила своего похитителя и стала его женой. В одну ночь, у них родились двенадцать сыновей. Когда Перун низверг Флинса в царствие мёртвых, он убил всех сыновей, а Войву, за предательство рода человеческого и за любовь к мужу, превратил в волчицу. Но к моменту превращения, Войва была на сносях.

Аристарх Львович встал в позу чтеца:

— И родила царица в ночь не то сына, не то дочь…. А каков! Александр Сергеевич проделал титаническую работу, чтобы написать свои сказки. Итак, продолжим Виктор:

— Надев на шею своей крошке обручальный перстень, в который Войва вложила всю свою материнскую любовь, она подкинула дочь к людям. Те дали ей имя Невра. Невра выросла и ушла из селения в далёкие страны, возможно в Скифию. Она не могла бороться с тем, что её родители были низвергнуты с трона, но она могла и стала прародительницей племени невров. Геродот упоминает скифское племя невров, считавших волка своим тотемом. Они собирались раз в году, после наступления холодов, облачались в волчьи шкуры и приносили тринадцать человеческих жертв, из пленённых ими рабов.

— Почему тринадцать?

— Кто знает. Быть может по числу потерянных детей Флинца и Войвы. А может по числу зодиакальных знаков.

— Так их же двенадцать.

— Змееносец, хоть и не входит в теперешние знаки зодиака, но он всё же из их семейства. Тем не менее, это всего лишь славянская версия мифов, тесно переплетающаяся с другими мифами, других народов. Ведь, как известно — Аид, во многих версиях, изображался облачённым в волчью шкуру. Но я думаю, число тринадцать имеет более простое значение, ведь Перун низвергал Флинца в царствие мёртвых по частям. Возможно, частей было тринадцать, кто знает. Ведь в те времена тело тоже считалось бессмертным.

— Страшная сказочка. А что стало дальше с Флинсом и как её там? — Логинов сам не поверил тому, что задал этот вопрос.

— Прекрасная Войва стала хранительницей врат в царстве мертвых и молчаливой спутницей Флинса — цербером ада. Потеряв жену, Флинс стал продолжать свой поиск любви. Со временем они оба стали персонажами русских сказок. Войва стала прототипом нашей Бабы-Яги. Баба- Яга выступает в сказаниях как кудлак-оборотень. Она живет в лесах и пожирает заплутавших путников, тем самым, принося жертвы самой себе. Жертвенность была весьма распространена в доисторические времена. Яга — на санскрите означает жертва.

— А Флинс, стал символ зимы и смерти всего живого, который умирает во время весеннего равноденствия и воскрешается через семь месяцев. Флинс — был рабом любви, за что и пострадал от Перуна. Руссы позаимствовали из тюркского, имя Кощей, что значит раб.

Профессор, наконец, замолчал.

Всё полная каша в голове. Виктор уже забыл, зачем он вообще сюда пришел. Боги, жертвы, любовь. Что за… он вздохнул и как можно спокойней спросил:

— Кто же всё-таки убивает людей, профессор?

— Вы меня совсем не слушали, молодой человек. — Аристарх Львович как будто даже обиделся на своего собеседника. — Тот в чьём теле течёт кровь Невры — способен к ликонтропии.

— Способен к чему?

— Ликонтропия — это превращение людей в животных. В данном случае в волка.

— Прекрасно. Спасибо что уделили мне время, пожалуй, мне пора. Мы имеем дело с ликонтропиком? Дело раскрыто! Ха! Вы меня простите профессор, но я пришёл к вам за помощью, а вы меня тут битый час кормите древними сказками и несёте всякую чушь!

— Да. — Как-то с грустью сказал он. — Дай то бог, что бы вы, Виктор, оказались правы. Но как вы объясните тот факт, я конечно не доктор медицины, но факты остаются фактами. У человека нет сердца и судя по, — профессор постучал пальцами по снимкам, — фотографиям создаётся такое ощущение, что оно, я имею ввиду сердце, само вырвалось наружу.

Логинов побледнел.

— Вот и наш доктор Алексей Андреич, сказал точно так же. Слово в слово. — Виктор немного помолчал и нерешительно спросил:

— И вы верите в оборотней?

— Вопрос не верно поставлен, дорогой Виктор. Нужно задать его по-другому… Верит ли убийца в них?

— И что из всего этого явствует?

В комнате воцарилось удивительное молчание.

Аристарх Львович нахмурив бровь, он сосредоточил свой взгляд на озадаченном лице Логинова и сказал:

— Это значит, что убийца это не совсем полноценная личность.

Озадаченное лицо Логинова превратилось в весьма озабоченное.

— Умоляю, скажите точнее.

— Скорее всего, человек, в котором живет чудовище, даже не подозревает о его существовании.

Виктор Логинов покидал кабинет профессора с тяжелым сердцем. Ответов он не нашел а вот вопросов много. Итак, можно подвести черту. Первой жертвой была Ростоцкая Любовь Юрьевна, второй неопознанный пока еще мужчина средних лет. В чем связь? Бред. Но другой информации у Логинова не было. Значит, будем работать Королёву. А там посмотрим.

Капитан приостановился на крыльце университета и закурил, мысленно ругая проклятую промозглую погоду. Он как следует, затянулся и стал спускаться с высокой лестницы в сумрак вечернего города.

После ухода капитана Логинова, профессор какое-то время сидел, не двигаясь с места. Он и сам не мог поверить в то, что приход этого молодого человека прольет свет на казалось бы, давно забытое дело, которое чуть не стоило ему репутации и карьеры. Аристарх Львович долго и мучительно, шаг за шагом, продвигался к разгадке и тут…

Ах, старый я дурень, думал он. И как же я сразу не понял. Ведь стоило только сопоставить две истории в одну.

Он снял телефонную трубку и набрал справочную.

Эльвира весь день не находила себе места. Она обзвонила все больницы, морги, всех друзей и знакомых, но ни где, ни кто и не слышал о рыжеволосой женщине. Почти сутки Эльвира не чего не знала о судьбе Кристины. Она посмотрела на пол, где мирно спал пёс Блек и вспомнила, что со вчерашнего дня не сомкнула глаз. Но, как только Эльвира устроилась на диване, зазвонил телефон.

— Ало, ало! — с надеждой в голосе кричала она в трубку. — Кристина!!!

— Нет, — услышала она знакомый голос. — Это Рокшин. Нам нужно с вами встретиться.

Часть вторая

Франция. 1648 год. Июль.

Мари открыла глаза. Тот силуэт, из-за которого она лишилась чувств, растаял в густом тумане. И пусть глаза её могли обмануться, но голос….

Легкий ветерок донес его до кончика её ушей, и она его сразу узнала. Это был его голос!

В свете полного ночного солнца, бескрайнее сады парка замка Де Карт показались Мари тесной, удушливой камерой. Пошатываясь, она встала на ноги и пошла вперед. В её сердце зародилась надежда, первая надежда за последние десять лет и эта надежда придавала её шагам уверенность.

— Анри! — Слетело у неё с пересохших губ. — Анри!

То и дело, натыкаясь на острые ветки кустарников, Мари упорно шла вперед и как молитву повторяла его имя.

Теперь она была уверена, что тот призрак, который она видела сегодня возле собора, был живым. Утром, Элене удалось её убедить, что жара и печальная дата, сделали своё дело. Но теперь она знала — он жив. И он где-то там, в темноте, смотрит на неё.

— Анри!!! Любовь моя!!! Где ты!? — продолжая идти, вперёд кричала она. — Молю тебя отзовись!

Не обращая ни какого внимание на кровоточащие царапины, которыми беспощадно награждали её руки кусты розария, она всё дальше отдалялась от дома.

Её, залитые слезами, глаза, непрестанно шарили в темноте, ища хоть что-то напоминающее человека.

Внезапно чернота отступила. Она будто бы скатилась на землю, смягчая и расширяя пространство вокруг маленькой, почти детской фигурки Мари.

Тьма расступилась.

Сквозь слёзы Мари увидела огромного коня, переминающегося с ноги на ногу, а возле него стояла темная фигура.

— Прости, я не должен был…, - прозвучал низкий желанный голос.

Цепляясь складками платья за сучки, Мари из-за всех ног бросилась к нему, и как только она прильнула своим лицом к грубой сукончатой ткани, ноги её подкосились.

Сильные руки Анри подхватили почти невесомое тело рыдающей женщины и с легкостью подняли его. Он держал Мари на руках, покрывая поцелуями мокрое от слез лицо возлюбленной.

Трижды день сменился ночью, прежде чем любовники смогли оторваться друг от друга. Обессиленные от сладкой неги любовных игр, они лежали и, не говоря не слова, смотрели друг другу в глаза.

Мари, с болью в сердце, рассматривала многочисленные шрамы, которыми наградила жизнь мускулистое тело Анри. Она не стала спрашивать его не о чем. Да это было и не нужно. Он рядом, а больше ей не о чем мечтать.

Маленькая крестьянская изба, с низкими потолками, земляным полом и пропитанным жировой горелкой воздухом, казалась Мари лучшим местом в мире. Будто и не было этих десяти лет разлуки.

Но, в мерцающем, слабом свете лучины, Мари не могла рассмотреть ту печаль, которая крылась в глазах любимого. Анри, вот уже целых два часа, собирался с духом, чтобы сказать те слова, которые он должен был сказать с первой минуты их встречи.

В его груди бушевала настоящая буря. Борьбы, между мирским и духовным чувством долга. Анри смотрел на счастливое лицо Мари, на её глаза, искрившиеся желанием и счастьем, и понимал, что ещё немного, и он не выдержит этого.

— Тебе нужно возвращаться в замок. — Опустив глаза, наконец, произнёс он.

— Мне ни куда не нужно, я остаюсь с тобой, — немного повелительным тоном сказала Мари, — я так решила.

— Я не могу взять тебя с собой, это невозможно.

— Что?! — Мари почувствовала, как всё её тело обдало жаром, а, пространство возле неё вдруг стало сужаться.

— Я совершил множество грехов. Но то, что я сделал сейчас… То, что я сделал с тобой. — Анри, не в силах выдержать молящий взгляд Мари, отвернулся и сел к ней спиной. — Я не должен был… Но когда я увидел тебя возле церкви, то не смог устоять. О, как ты была прекрасна! Я проследил за твоей каретой и затаился в твоем саду. Я весь день наблюдал за тобой, а когда ты вышла в сад, то не смог сдержать порыв, и твоё имя сорвалось у меня с губ.

— Но ты же не ушёл. — Мари с мольбой смотрела на сгорбившуюся фигуру Анри. — Не ушёл.

— Я не должен был.

— Прекрати это повторять!!! Анри, милый, я не понимаю, почему ты это говоришь, почему мы не можем быть вместе?!

— Да потому, что я монах!

Казалось, эти слова смешались с копотью от лучины и тяжёлым грузом повисли в комнате.

— Что? — Обречено тихо спросила Мари.

— Я дал клятву, Мари. Я расскажу тебе всё. Ты поймешь.

Анри рассказывал свою историю сухо, не вдаваясь в детали и кровавые подробности, но Мари от этого не было легче. Он почти в двух словах рассказал о его рабстве и пиратском прошлом, рассказ же начался с того самого дня, в который он навсегда похоронил свою мирскую жизнь.

Было это в Тирренском море, близь острова Сардинии. После столкновения "Ахиллеса" с тремя испанскими галионами, судно пошло ко дну. Анри, до последнего сражавшегося на палубе, после взрыва пороха, отбросило далеко в море. Он чудом остался в живых. Зацепившись за большой обломок корабля, Анри дрейфовал три дня и две ночи и медленно умирал от жажды и голода.

— … и вот тогда я за долгое время стал молиться, — продолжал он, — мои молитвы были услышаны. Течением меня относило все дальше и дальше от суши. И, наконец, вдалеке, показался корабль, а за ним ещё один и ещё. Эта флотилия шла из Неаполя к берегам Южной Америки. Подобравший меня корабль имел на борту епископов и пресвитеров больше чем членов команды. Это был знак свыше. Я принял постриг прямо на борту корабля. — Он повернулся лицом к Мари и, погладив её по щеке, крепко обнял. — Я знал, что ты стала графиней Декарт. Лишь отдав свою жизнь вере, я смог избавиться от боли.

Мари подняла глаза и в них мелькнула ярость.

— Боли? Да что вы знаете о боли, Виконт? Четыре года, я каждый день, с рассвета до заката, стояла у той самой дороги, по которой вы ушли от меня в тот день. И даже после известия о вашей гибели я всё равно ждала вас. Четыре года моя подушка и глаза не были сухими. Я вас ждала четыре года. И когда пришел черный день моего венчания, я поклялась, что больше ни кто не займет место в моём сердце, я заперла его на замок. И вот у церкви оно дрогнуло и вновь забилось. Вы оживили меня и вновь убиваете.

Наступило молчание.

— Прошу тебя, умоляю, я брошу ради тебя всё! — Кинувшись к нему в ноги, взмолилась Мари. — Мне ни чего не нужно без тебя!

Анри нежно отстранил от себя сотрясающееся от рыданий тело женщины и встал. Он подошел к скамейке, на которой лежали его седло и сума и, пошарив на дне сумки, что-то достал из неё.

— Я хочу дать тебе это кольцо, — сказал он, надевая на палец Мари изумительной красоты перстень, — я нашел его на рынке в одной далёкой стране с красивым названием, его продавал один старик. Когда я увидел его, то сразу подумал о тебе. — Он стал вытирать слёзы с лица любимой. — Этот камень напомнил мне, как горели твои глаза в ту лунную ночь, когда мы с тобой прощались. Понимаю, это самое малое, что я могу сделать для тебя, Мари. — Он смотрел на её лицо, стараясь запомнить каждую родинку. — О, Мари! Может тебе станет легче нести этот крест, если я скажу, какое страдание мне причиняют стыд и раскаяния. Злой рок взвалил на меня бремя ответственности за нашу встречу. Я изо дня в день снова и снова буду молить господа о прощении!

Каждое произнесенное им слово как удар хлыста опускалось на душу бедной женщины, рассекая её на мелкие частицы. От этих слов Мари тоже почувствовала стыд и раскаяния!

— Одно кольцо посеяло в душе надежду…

Казалось, это говорит не она. В её голосе вдруг зазвучали железные нотки.

— Другое, раскаленными щипцами вырвало её. Значит вам стыдно за нашу любовь, стыдно, потому что вы считает её грехом. — Она больше не смотрела на него. — Прощайте, Виконт Анри де Бьенар! Молитесь за меня, брат.

Мари накинула на плечи свой плащ и с гордо поднятой головой вышла в ночь. Она не знала, сколько шла. Отчаяние и страх гнали её вперёд. Пересиливая усталость, она всё дальше и дальше отдалялась от места, где на какой-то миг ей показалось, что она счастлива. Слёз боле не было, сухой горячий ветер высушил последнюю влагу её глаз. Измученная ходьбой, она падала, и вновь подымалась. Обида и ненависть заставляли держать голову высоко, ведь у неё не осталось не чего, кроме гордости.

Как только Мари переступила порог ненавистного замка, стыд и обида застыли в её сердце куском черного льда.

 

Глава I

Эльвира и профессор встретились в кафе, что находилось на другой стороне от университета.

Аристарх Львович не как не мог собраться с мыслями для начала разговора. Эльвира, отчаянно докучавшая своим многословием, не собиралась ему помогать, она безумолку болтала, вспоминая смешные случаи, которые когда-то происходили на лекциях профессора.

Эльвира была крайне горда тем, что была студенткой этого неординарного человека. Поступила Эльвира на заочное — историко-философское и лингвистическое отделение — пять с половиной лет назад, именно по тому, что там преподавал профессор Рокшин, который вернулся на историческую родину из самого старейшего и крупнейшего университета Швеции Университет Упсала, основанного в 1477 году архиепископом Якобом Ульфсаном. И, для того, чтобы читать его диссертации, Эльвира начала изучать шведский язык, но её рвение быстро сошло на нет, так как, человек она была импульсивный и непостоянный.

Эльвира тараторила, вспоминая их славное прошлое, а Рокшин слушал её без особого внимания, но с особым чувством доверия и нежности. Он очень хорошо относился к своей бывшей фанатичной студентке, хотя эта симпатия зародилась из странного чувства раздражительности.

По началу, столь назойливая особа его сильно утомляла. Она ходила за ним буквально попятам, окружая его постоянной заботой и чрезмерным вниманием. Аристарх Львович хоть и был по крови русским человеком, но воспитание получил западное. А на западе на первом месте стоит личное пространство и частная жизнь человека. И по этому он страшно раздражался на Эльвиру за её навязчивость. Но когда надоедливая студентка сломала ногу и долго лежала в больнице, профессор понял, что ему не хватает её общества и заботы. По сути дела она была единственным человеком в городе, которому была небезразлична судьба учёного, но крайне одинокого, старика.

Наконец, поток красноречия Эльвиры слегка подсох, и она задала вопрос по существу:

— Так зачем вы позвонили мне, Аристарх Львович?

— Даже не знаю, как это сказать, — профессор снял очки и, в который уже раз, стал медленно протирать их стёкла. — Дело крайне щекотливое, и если я ошибаюсь, то… — Он довольно серьезно посмотрел на Эльвиру, но так и не смог произнести слова, которые собирался сказать.

— Да на вас лица нет! Господи, Аристарх Львович, я ещё ни когда не видела вас таким. Что случилось?

— Я знаю вас, — сглотнув тяжелый ком в горле, сказал он, — и знаю, что вы человек широких взглядов и без предрассудков. Я так же знаю, что вы, Эльвира, верите… — он вновь замолчал, собираясь с мыслями, — верите в сверхъестественные вещи.

Лицо Эльвиры стало предельно серьёзным.

— Дело вот в чем…

Аристарх Львович не стал начинать свой рассказ издалека. Он был как нельзя краток, и начал с самого главного — с прихода капитана Логинова. Опустив некоторые мифические подробности, он откровенно поделился с Эльвирой своим умозаключением, по поводу связи между происходившими событиями в Стокгольме тридцать лет назад и недавнем загадочным убийством. Затем он вкратце рассказал ей легенду о Флинце и его жене.

После того, как профессор замолчал, на его лице отобразилась усталость. От мыслей, которые одолевали его всю прошлую ночь, от напряженности, его лицо походило на лицо больного или одержимого.

Эльвира положила ладонь на старую, сморщенную руку профессора и заботливо сжала её. Потребовалось немало времени, чтобы она уяснила для себя то далекое прошлое, о котором говорил Рокшин. Глядя на изможденное лицо профессора, Эльвира понимала, что Аристарху Львовичу пришлось наступить на горло своим научным степеням, для того чтобы рассказать подобное, ведь эта история бросала вызов любому рационально-мыслящему человеку.

— Я всегда знала, что права, — голос её звучал мягко, — что в мире есть то, о чем не говорят, но вот удовлетворения от своей правоты я почему-то не ощущаю.

— Эльвира, — лицо профессора чуть исказилось, — боюсь ваша подруга в опасности.

После встречи с Эльвирой, Рокшин направился в свою гостиницу, в которой он, вот уже шестой год снимал неприметный, дешёвый номер. По сравнению с его стокгольмской квартирой, этот номер был настоящей дырой, но профессора ни когда не волновали мирские прелести жизни; стол, кровать, компьютер, вот всё, что ему было нужно для жизни и работы.

В его номере, и без того не обремененного уютом, всегда творился полный хаос. Любое пространство комнаты было до верха заполненной многочисленными книгами и недоеденными бутербродами. Горничная уже давно смерилась с непримиримым жильцом, который, каждый раз, встречал в штыки, её рвение навести порядок в номере.

Аристарх Львович зашёл в сою коморку, плотно закрыл за собой дверь и с удрученным видом сел за компьютер.

Связавшись со своей бывшей ассистенткой, Рокшин стал нервно стучать по клавишам, делая запрос на интересующую его информацию. Он, конечно, понимал, что по истечению тридцати лет госпожа Биндер не совсем понимает, что именно от неё хочет её бывший наставник. К счастью женщина не стала задавать лишних вопросов и пообещала связаться с профессором, как только найдет нужный материал.

Выйдя из сети, Рокшин стал мереть комнату шагами, то и дело, поглядывая на часы. Время поджимало. Профессор сел на кровать. Как же беспомощно он себя чувствовал. Погруженный в себя, Аристарх Львович вновь вспомнил о той страшной ночи, которая оставила на его долю бесконечную борьбу ума и того, что он собственными глазами видел.

Нужно спасти девочку пока не стало поздно, подумал Рокшин, наблюдая за окном, как садится солнце.

А может, уже поздно?

 

Глава II

Пробуждение Кристин было долгим. Она не как не могла стряхнуть с себя навязчивый сон. Наконец, веки её разомкнулись, и она сладостно потянулась.

При свете комната, которая показалось ей вчера маленьким уютным гнёздышком, на самом деле была обшарпоной комнатушкой с кроватью, столом и единственным стулом. С голых стен этой клетушки, свисали старые выцветшие обои, краска на дверях и подоконнике уже давно пожелтела и облупилась.

Странное место, для состоятельного человека, подумала Кристина. В голову лез только один вопрос, и как только Антон зашёл в комнату, она не преминула его задать:

— Ты женат? — Её глаза были полны подозрительности.

— Был. — Антон подошёл к ней и, поцеловав её в лоб, успокаивающе погладил Кристину по голове. — Это было очень, о-о-очень давно.

— А кто она? — Влюблённые женщины все одинаковы.

— Ты скоро всё узнаешь, — Антон притянул её к себе и сладко поцеловал в губы. — Проголодалась?

— Очень. Хочу много, много еды. — Кристина встала на колени. — Хочу мяса.

— Вот и отлично. Я приготовил тебе огромный кусок стейка с кровью и салат. Одевайся, есть будем во дворе.

Комната, в которой Кристина и Антон придавались всю ночь любовным утехам, была лишь одной из многих комнат первого этажа огромного старинного особняка. Конечно то, что осталось, от некогда прекрасного архитектурного творения, особняком было назвать трудно, так как пребывал он в весьма плачевном состоянии.

Кристина спросила Антона, почему он живет в этой глуши, да ещё в подобном месте. Антон сказал, что любит всё старое, что современная архитектура навевает на него скуку.

— Я выкупил право на реставрацию этого места, — объяснил Антон, пока они медленно шли по длинному коридору. — Та комната единственное место, в котором можно жить, в остальных даже нет окон. — Они вышли на улицу. — Видишь, — повернувшись, Антон показал на полуразрушенные стены второго этажа, — его нужно строить заново.

— Интересно, чья это была усадьба?

— Не знаю, мне сказали, что это бывший клуб, я так и не понял, что есть такое клуб.

— Я так и знала! Ты иностранец! — Захохотала Кристина. — Боже, как же здесь хорошо!

Она пробежала вперёд, по мокрой земле, на которой ещё вчера лежал снег, и, выскочив за полуразрушенный забор, увидела реку. Река была окутана легкой дымкой пара, а за ней простирался дачный посёлок. Крыши домов, тесно сгрудившиеся друг к дружке, также были покрыты белёсым туманом.

Кристина забыла обо всём на свете. Наивные представления любой женщины о счастье с любимым, похоже, все как один и уже маячили перед взором влюблённой. Ни чего конкретного просто призрачная надежда. Где-то внизу, в деревне, проехала машина и дворовые собаки стали лаять. Этот, казалось бы, обычный звук, вернул сознание Кристины в страшную реальность.

Она услышала за спиной шаги Антона. Повернувшись к нему лицом, Кристина сказала:

— Мне нужно ехать.

— Хорошо, — совсем не удивившись столь резкой перемене планов, сказал Антон. Он обнял её и слегка подтолкнул по направлению к беседке, в которой был накрыт стол. — Но кто же тогда съест все эти яства?

— Но, правда, нужно ехать, у меня дела.

— Да, да, дела, — он монотонно продолжал подталкивать её вперед, — дела подождут, а вот мясо остынет, покроется жиром и…

— М-м-м, мясо, — тихо промурлыкала Кристина, сглатывая слюни и вдыхая дымок. — Придётся его съесть, но позже, — она посмотрела на Антона и капризно надула губки, — позже ты отвезешь меня в город.

Антон развел руки в стороны и сделал глубокий поклон.

 

Глава III

Логинова разбудил звонок, в тот самый момент, когда только-только мозг начинает погружаться в сон. Выругавшись, он снял трубку и, не открывая глаз, выслушал звонившего.

Это был его неутомимый стажер Чубов — прыщавый и жутко болтливый молодой человек. За эти пару месяцев, как его, на его шею, навязал отдел, он успел порядком надоесть Логинову. Бескрайний оптимизм и нереальное рвение к работе этого сопляка, выводили Виктора из себя.

Капитан посмотрел на часы и снова выругался.

И не спится же этому придурку, подумал он, и стал натягивать джинсы.

— Черт! Пять утра!

Логинов достал из пачки последнюю папиросу, дунул в неё, да и выдул весь табак к чертовой матери.

— Вот и покурил, — без эмоций сказал он в слух, — черт, надо завязывать с этой дрянью.

Натыкаясь на пустые бутылки из-под пива, Логинов побрёл в ванну. Для того, чтобы согнать не проходящую тягу ко сну, он включил холодную воду и сунул под неё голову.

Это была каждодневная утренняя процедура — единственный способ проснуться для человека с хронической бессонницей.

В тридцать шесть Логинов выглядел куда старше своих лет, а постоянный недосып и седая щетина прибавляли ему ещё лет десять.

Проблемы со сном у Логинова начались два года, после трагической гибели шестилетнего сынишки.

В смерти сына, Виктор винил себя и свою собачью преданность работе. Он всегда слишком много работал, слишком мало уделял времени семье и в тот проклятый момент он, расслабившись, просто заснул.

Виктор женился сразу по окончании института, по банальной причине — беременность. Конечно, Логинов любил свою жену, но ребёнок не входила в их планы, и вместо защиты диссертации, ему пришлось идти работать. Окончив юридического отделения, ленинградского университета Логинов не мечтал о работе в милиции, но когда он получил отказ в последней, мало-мальски приличной организации, он обратился к другу своего отца и тот с радостью взял Виктора к себе в отдел. Иногда так бывает, всю жизнь, с самого детства, ищешь своё призвание, а когда уже перестаешь надеяться, призвание находит тебя само. Вскоре выяснилось, что Виктор прирожденный мент.

В тот страшный день он купал Сашеньку в ванной. Сидя на полу, облокотившись о стену, Виктор наблюдал, как малыш играет со своими игрушками, глаза как-то сами собой закрылись…

Ребенок поскользнулся на куске мыла и ударился головой. Мальчик утонул в полуметре от спящего отца.

До сих пор по ночам Виктор слышит тот крик. Крик ужаса жены.

Морг, где работал Шохин Алексей Андреевич, существовал на базе кафедры судебной медицины, в небольшом подвальном помещении, и находился почти в центре города.

По спящим улицам Логинов добрался к месту за двадцать минут, именно оттуда ему звонил Чубов. Капитан поставил машину у обочины и направился к домику, где мирным сном почил охранник. Он уже хотел постучать по стеклу, как заметил бегущего к нему Чубова.

— Хорошо, что вы так быстро приехали, Виктор Николаевич, я уже стал понемногу засыпать, — не добегая до шефа, выкрикнул Чубов.

Капитан покосился на стеклянную стенку, сторожевой будки — охранник даже не пошевелился.

— Охрана, — покачав головой, саркастически сказал он.

— Что вы сказали, товарищ капитан, — запыхавшись, спросил стажер.

— Я говорю спать по ночам надо, — капитан устало посмотрел на бодрое лицо мальца и, ему стало тошно. — Ты хоть ложился?

— А? А спать! Не а, завтра высплюсь, завтра суббота.

— Как ты тут оказался? — Еле поспевая за стажером, спросил Логинов.

— Мне позвонил приятель, он подрабатывает здесь санитаром, сегодня его смена, мы просто болтали и тут он ненароком говорит, что, мол, только что привезли жмурика…

— Удивительное событие, он же работает в морге — это такая редкость, — съязвил Виктор.

— И с чего ты взял, что это касается нашего дела?

— А вы сейчас сами увидите, правда, я не видел, но приятель сказал, что у него такая дыра в груди.

— И ты решил поднять меня? Сам не мог посмотреть? — А про себя подумал: "вот кретин!!!"

Логинов со стажером дошли до той самой лестнице, что спускалась в секционный отдел.

Каждый раз, как Виктору приходилось переступать эту невидимую черту, между жизнью и смертью, его охватывало чувство неизбежности одного конца для каждого человека. Это чувство становилось сильнее с каждым отзвуком его шагов, который отдавался эхом в пустынном здании. Стены старого морга повидали не мало горя на своем веку, они были буквально пропитаны слезами, отчаянием и формалином. И всё же, до гибели сына Логинов не замечал всей скорби этого храма смерти.

— Его нашли в лесу, возле болота, — вместо приветствия сказал Алексей Андреевич.

— И вам доброе утро, доктор. — Логинов пожал протянутую руку Шохина. — Вас он тоже разбудил?

— Нет, сегодня моя смена.

— Вскрытие ещё не делали? — Спросил Виктор, кивая головой на единственное прикрытое тело в зале.

— Не успел, только наружный осмотр. — Шохин подошел к столу, на котором лежало тело. — Предупреждаю зрелище не из приятных, — и он одернул простыню.

Достаточно было одного только взгляда на разбухший серо-синий, покрытый гнилыми язвами труп, чтобы молодой стажер рухнул на пол как мешок с картошкой.

Бросаться на помощь зелёному сыщику не кто не спешил.

Шохин и Логинов стояли молча, пристально рассматривая каждый сантиметр гниющего тела. Логинов, переступив через незадачливого стажера, подошел к железному столику, на котором лежали страшного вида инструменты, и взял от туда пару резиновых перчаток. Его внимание привлёк странного вида шрам, на левой руке покойного, который напоминал крыло бабочки. Логинов взял большой пинцет и снял, прилипшие к коже листья, Шохин понял, что хочет рассмотреть капитан, и протёр это место, смоченным в формалине, ватным тампоном.

— Это старый шрам, — сказал Алексей Андреевич, — думаю, он был получен ещё в детстве.

— Я уже видел этот шрам, — без всякого намёка на удивление сказал Логинов, — я знаю чьё это тело.

За их спиной, на гладком полу, появились признаки жизни. Бедняга стажер, стал приходить в себя. Логинов присел на корточки и похлопал его по щеке.

— Вставай, мы уходим, — сказал капитан.

— Я что-то пропустил? — явно испытывая неловкость, спросил Чубов.

Логинову, стало немного жаль пацана, он протянул ему руку и помог подняться на ноги.

— Как тебя зовут, стажер? — Спросил он, стараясь повернуть мальца в противоположную сторону от стола с трупом.

— Саша. — Ответил тот так тихо, как только ему позволял стыд, — простите меня, я впервые увидел подобное.

— Я тоже, — сказал Логинов и подбадривающе похлопал его по плечу, — влага и бактерии знают своё дело.

— Утопленники самые отвратительные клиенты, — подхватил Алексей Андреевич, — скоро привыкнешь, сынок. Может чайку?

Логинов посмотрел на бледное лицо стажера и сказал:

— Мы лучше пойдем, док, а то мальца сейчас стошнит. Когда вы с ним закончите? — спросил он, кивая в сторону трупа.

— Может через час или полтора, звоните.

Чубова, когда он вышел на улицу, всё-таки вырвало. И как только это произошло, он тут же стал одолевать вопросами капитана.

— Слушай, — еле вставив слово в этот наплыв вопрошаний, сказал Логинов, — в следующий раз, прежде чем звонить, дождись рабочего времени.

— Так разве это не наш жмурик?

— Поживем, увидим, — Виктор не особо хотел посвящать его в свои планы.

— Хорошо, как скажите, шеф, — обиженным голосом сказал стажер, — только вот я считаю…

— То, что ты считаешь, я знаю, а ещё и половина отдела, если не научишься держать язык за зубами…, - Виктор, осёк сам себя, ему не хотела обижать мальчишку, — ты давай лучше иди, поспи, считай это приказом.

— Подчиняюсь, шеф, а когда мне приходить?

— На сегодня ты свободен, хотя постой…Как поспишь, съезди-ка в одну фирму, — Логинов достал блокнот и что-то быстро записал, — вот адрес, — протянув ему листок, сказал он, — наведайся и поинтересуйся где господин Королёв, только смотри не переусердствуй с напором, уразумел?

— Так точно, товарищ капитан, будет сделано, — его лицо светилось от счастья.

— Ступай.

И Чубов, почти в припрыжку побежал прочь.

Логинов лениво смотрел ему в след и прекрасно понимал, что, вряд ли этот делец отправится спать.

— Мне бы хоть половину его энергии, — пробормотал Виктор и направился к своей колымаге.

 

Глава IV

Эльвира сидела и нервно грызла ногти, она не знала, как бы помягче сказать Кристине о том, что ей поведал профессор. В её памяти было ещё свежо воспоминание о том, как отреагировала подруга на её предостережение на счёт кольца. Эльвира то и дело крутилась возле ванной, в которой принимала душ Кристина, и всё время интересовалась, не нужно ли ей чего-нибудь. Она не стала расспрашивать подругу о том, где та пропадала двое суток, хотя ей до чертиков хотелось знать всё.

Наконец, шум текущей воды прекратился. Эльвира отклеила своё ухо от двери ванной и быстренько, прибежав на кухню, попыталась принять непринуждённую позу.

— У тебя красное ухо, — улыбаясь, сказала Кристина, как только вышла из ванной, — налей-ка мне чаю, подруга.

— Ах, подруга! — Эльвиру прорвало. — Значит теперь я твоя подруга! Чаю, она захотела! Хрен тебе, пока не выложишь всё, ни какого тебе чаю!

— Ну не на сухую же выкладывать, — сказал она спокойно. Кристина почувствовала себя как раньше — она почувствовала заботу. — Я всё тебе расскажу.

Эльвира очень обожала подробности и была на седьмом небе от счастья, когда Кристина, опуская интимную часть, начала рассказывать об Антоне.

— Господи Кристя, почему же ты не сказала, что ты ищешь, я видела, что ты была сама не своя, а ты просто искала любовь.

— Я не знаю, что это такое, но сегодня утром мне показалось, что я… Мне показалось…

— В последнее время на тебя столько навалилось, не удивительно, что ты не знаешь, чего хочешь. Мне кажется — душа человека похожа на подушечку для игл, без игл в ней нет смысла. А золотая игла души — это любовь, и когда она вколота в неё по самое ушко, то ты чувствуешь…

— Боль?

— Всегда. Иногда она сладостная, от которой хочется жить, иногда нестерпима, от которой хочется умереть, но она есть всегда. Если нет боли, то любовь призрачна.

Кристина глубоко вздохнула.

— А ты испытывала эту самую боль?

— Мне было пятнадцать, а ему семнадцать. — Эльвира посмотрела на стену, как будто видела там что-то, что напоминало ей прошлое. — У нас родился сын. Мальчик так был похож на него, те же глаза, — по её щеке потекла слеза, — мои родители… Они всё устроили. Меня отправили за границу к деду, он тогда работал в Польше на металлургическом заводе, а его… я не знаю, что произошло с ним. Сына я разыскала только через семнадцать лет. Как видишь, жива здорова. Всё проходит. — Эльвира вновь преобразилась и стала излучать уверенность в себе.

— Не знаю. Мне страшно, почему-то мне страшно. Я не хочу испытывать боль — тихо сказала Кристина.

— Сенека сказал: пользуйся жизнью, потому что плывет она быстротекущим течением. Если будешь бояться, Кристина, жизнь пройдет мимо.

— Ни когда бы не подумала, что ты такой рассудительный человек — настоящий философ.

— Ну да, я же закончила филологический, — с игривой гордостью сказала Эльвира, — а роль пустышки, которую я играю в обществе…, так легче. Уж очень наше общество не любит умных женщин.

— Спасибо тебе, — Кристина посмотрела с теплотой на подругу, — спасибо, что приютила, что поддерживала всё это время. Она отвела глаза от млеющего лица Эльвиры и посмотрела, как бы сквозь него. — Если бы мне сказали, что мы станем так близки… Ведь при первой нашей встречи ты мне ужасно не понравилась.

— Для меня это отнюдь неново. — Лицо Эльвиры вдруг стало серьёзным.

— Кристина, я должна тебе сказать что-то очень важное. Помнишь, свой день рождения?

— Смутно.

— Я не совсем была точна, по поводу твоего перстня. — Эльвира посмотрела на руку подруги, на которой было надето кольцо. — Вернее я солгала тебе.

Но не успела Кристина открыть рот, как в дверь позвонили. Обе женщины, почти одновременно вскочили со своих мест и с испуганными глазами уставились на дверь.

— Да открывай же ты, я тут весь сейчас исчахну, — из-за двери послышался приглушенный вопль Сержа.

Эльвира, облегченно вздохнув, пошла к входной двери. Кристина направилась за ней.

— А вот и я! — Торжественно провозгласил Сергей. — О! Нашлась, наконец! Ну, вот видишь, мать, а ты переживала, я же сказал, что нашей девочкой всё будет в порядке. — Серж снял пальто и привычным жестом кинул его на прихожку. — Ну, рассказывай!

— Здравствуй, Серж, — улыбаясь, сказала Кристина.

— Да, привет, какими ветрами, — Эльвира явно была не довольна его приходом.

— Расслабься, а то ненароком лицо лопнет, — съехидничал Серж. — О смотри, Кристина, да у неё шов разошелся!

Эльвира инстинктивно схватила себя за ушами.

— Придурок! — Прошипела она.

— Совсем помешалась, — обращаясь к Кристине сказал Серж, не обращая внимания на Эльвиру, у которой от злости пошло пятнами лицо, он обнял Кристину за талию и повел её в гостиную. — Так, прелестница, выкладывай, ты подцепила его?

— Да, — по лицу Кристины расплылась блаженная улыбка.

— Я знал! Ни минуту не сомневался, что мои духи произведут фурор. — Он вальяжно расселся на диване. — Я жду подробностей, кто он?

— А то без твоих духов, она, ну не как бы, не справилась! — Ответила на его колкость Эльвира и села рядом с подругой.

— А вот это мелко, дорогуша. — Серж достал свою заветную коробочку с конфетками и половину из неё засыпал себе в рот.

Пока Серж наслаждался сладостью во рту и пристально рассматривал свои ногти, в комнате было гробовое молчание. Столь идеальную тишину пришлось нарушить самой Кристине.

Из её из рук выпал медальон, который она вертела в руках. Он выпал прямо на кафельный пол, издав при этом привлекающий внимание звон. Все трое уставились на него и стали наблюдать, как он медленно катится по направлению к ногам Сергея.

— Что это? — Наклоняясь вниз, спросил он.

Кристина вскочила с дивана, она хотела опередить Сержа, но её халат распахнулся, обнажив при этом грудь. Пытаясь, справится со скользкой шелковой тканью, Кристина одной рукой прикрывала обнаженное тело, а другой она попыталась отобрать у Сергея поднятый им с пола медальон.

Сергей и не думал сдаваться. Он взобрался с ногами на диван и вытянул руку с медальоном вверх. Кристина тоже залезла на диван и стала цепляться руками за худощавое длинное тело Сержа. Затем они одновременно спрыгнули с дивана и началась глупая гонка по кругу.

Всё это время Эльвира сидела на своём прежнем месте без малейших эмоций и наблюдала, как эти двое бегают вокруг дивана.

Не выдержав, Кристина остановилась. Сергей, видя, что силы Кристины иссякли, наконец, стал и победоносно воскликнул "ура!". Он заложил себе руку за лацкан и, встав в позу Наполеона, сорвал аплодисменты Эльвиры.

Кристина, опустив голову, пыталась отдышаться.

— Ах, вот как, — буквально простонала она. — Ну, погоди!

Она одним прыжком перепрыгнула довольно широкий диван, повалила Сергея на пол и, оседлав его сверху, вцепилась зубами в его лощеный лацкан пиджака. Серж хотел, было вырваться, и попытался перевернуть взбесившуюся женщину, но Кристина крепко сжала его коленями, тогда Сергей резко рванул в сторону, послышался громкий треск…

— Довольно!!! — Как гром прогремел голос Эльвиры.

Этот возглас буквально заморозил картину, в котором застыли двое.

Сергей лежал широко раскрытыми глазами пялившись на приличный кусок своего дорогостоевшего пиджака, который свисал изо рта Кристины и тихо постанывал, пытаясь, что-то сказать.

— Она…она…она меня укусила, — простонал наконец он.

Кристина выплюнула кусок ткани и, пытаясь сгладить свою вину, как можно милее улыбнулась.

— Извини, — смущенно сказала она, — я нечаянно.

Серж надул губы и со страдающим лицом отполз к ногам Эльвиры.

— Бедный, мальчик, — Эльвира погладила его по голове. — Дай мамочка посмотрит. Да тут ни чего нет, ну ты и неженка. — И Эльвира поцеловала его в лоб.

Кристина не верила своим глазам. Ещё пять минут назад можно было сказать, что они ненавидят друг друга, а сейчас это парочка излучала заботу и нежность.

— Ну, вы даете. Постой, ты сказала мамочка? — Кристина встала на ноги.

Эльвира и Серж, переглянулись.

— Познакомься, Кристина, — мой сын, — Эльвира сказала это с явной гордостью и ласково посмотрела на не менее гордое лицо Сергея.

— Да чтоб я сдохла! Вот это новость! Ну, теперь мне всё ясно, ведь ваши отношения… — Кристина не могла в это поверить, ведь мама и сын на вид были примерно одного возраста. — Черт, а где медальон?

— Я слышала, как что-то звякнуло, там, в углу, — показывая пальцем на батарею, сказала Эльвира.

Все трое кинулись искать медальон.

— Вот, нашел! — воскликнул Серж, держа в руках блестящий кругляшек.

— Я тоже нашла, — Эльвира держала в руках точно такой же предмет. — Какого…?

— Медальон разломался на две части? Смотрите, — Кристина показывала на маленький квадратик, который лежал на полу рядом с её ногами.

— Не трогай! — Эльвира пулей подлетела к Кристине. — Не надо, я сама.

Эльвира наклонилась над таинственным квадратиком, затем, она почти легла около него и, не дыша, стала пристально рассматривать то, что нашла Кристина.

— Я сейчас, — вскочив на ноги, сказала она. — Ни кто не шевелится! Это приказ. И она быстренько метнулась на второй этаж.

Сергей и Кристина стояли и недоумённо смотрели, на загадочный предмет. Буквально через минуту Эльвира сбежала вниз с чем-то длинным и блестящим в руке.

— Серёжа, включи верхний свет, — скомандовала она. — Ну, быстро!

Сергей выполнил приказание матери и тут же вернулся на своё место.

Эльвира пинцетом, осторожно взяла квадратик и аккуратно положила его на лакированный журнальный столик.

 

Глава V

Аристарх Львович сидел в пустой аудитории и просматривал курсовые студентов. Он их действительно только просматривал, не вникая в суть содержания написанного, профессор оценивал работы по фамилии студента, и чтобы не обидеть лентяев, вдруг проявивших инициативу в учебе, ставил завышенные балы всем.

И на сегодняшней лекции, и сейчас, мысли Рокшина были заняты отнюдь не работой. Всю прошлую ночь Аристарх Львович просидел в Интернете, общаясь со своей бывшей помощницей, пытаясь найти один документ. Глаза старого профессора нуждались во сне. Они покраснели и страшно зудели весь день. Рокшин отложил последнюю работу в сторону и сделал глоток воды.

Дверь в аудиторию отворилась и в неё вошла молоденькая девушка в мешковатой одежде и с огромными очками на носу. Она благоговейно прошла на цыпочках, чтобы не в коем случае не отвлечь светилу от его гениальных мыслей, и, затаив дыхание, стала ожидать, пока профессор обратит на неё внимание.

— Вы что-то хотели, Софочка? — Спросил Рокшин, не поднимая головы.

— Аристарх Львович, вас просят к телефону, — чуть колебля воздух, сказала она, — какая-то Эльвира. Она говорит, что это очень срочно.

— Эльвира? — Профессор словно очнулся. — Господи, Софья, сколько раз я вам говорил: "без церемоний", ну не к чему это! — И он мгновенно выскочил из-за стола и быстрым шагом двинулся из аудитории.

Буквально влетев в деканат, профессор кинулся к телефону.

— Эльвира, вы нашли её? — Он секунд десять слушал звонившую, угукал и постоянно кивал головой. — Нет, нет, я сам к вам приеду… Нет ни в коем случае, немедленно выключите яркий свет, я уже выезжаю!

Эльвира медленно положила трубку и посмотрела на Кристину каким-то странным взглядом.

— Аристарх Львович сейчас приедет, — сказала она и, подойдя к выключателю, отключила свет. — Серж, будь добр, зашторь окна.

— Я пойду в свою комнату, — сказала Кристина, — нужно привести себя в порядок.

— Конечно, милая, — согласилась Эльвира, — а мы с Сергеем пойдем, сварим кофе и приготовим горячие бутерброды.

Не успела Эльвира засыпать кофейные зерна в кофеварку, как в дверь настойчиво позвонили.

Эльвира хотела уже идти открывать, но Серж схватил её за рукав и спросил:

— Что происходит? — Его лицо выглядело довольно серьёзным.

— Мне нужно открыть двери, дорогой. — Эльвира властно посмотрела на сына и погладила его по лицу. — Всё в порядке, поговорим позже.

Аристарх Львович выглядел очень усталым, едва он перешагнул порог, как тут же, облокотившись о стену, стал тяжело вздыхать и что-то бормотать себе под нос.

— Вы что-то спросили, профессор? — Эльвира ни как не ожидала увидеть Рокшина в подобном состоянии.

— Воды, — наконец пробормотала он более внятно, — будьте любезны, Эльвира, большой стакан.

— Уже несу. Серж, поухаживай за гостем.

Эльвира мигом вернулась со стаканом минералки.

— Зачем же так бегать, в вашем то возрасте? — Она помогла профессору пройти в зал.

— Серж, поторопи Кристину.

— Нет, нет, не нужно, — глаза старого профессора были устремлены на журнальный столик, — Это оно?

— Угу. Мы не пытались его развернуть и приглушили свет, как вы и просили. — Эльвира снизила свой обычный тембр и спросила:

— Как вы думаете что это?

— Сейчас посмотрим, — профессор достал из кармана целлофановые перчатки, сменил очки и, воспользовавшись пинцетом, стал потихоньку разворачивать маленький квадратик. — Похоже, что это кожа или что-то очень тонкое и прочное, много слоев, — сказал он, продолжая разворачивать слой за слоем, — это просто сложено в маленький квадратик.

Эльвира стояла за спиной Аристарха Львовича и старалась не дышать. Наконец, предмет стал размером со школьную тетрадку, остался лишь один разворот…

— Да чтоб я сдохла!!! — Эльвира не верила своим глазам.

Квадратик оказался холстом художника, на котором, точ-в-точ, была изображена та самая женщина в голубом, только у этой картины не было затерто лицо.

— Она похожа…

— Кто похожа? — Услышали все трое голос Кристины.

— Кристина?

— Да это я, — она обвела глазами вытянутые лица присутствующих. — Здравствуйте, Аристарх Львович.

Профессор еле заметно кивнул.

— А чего вы на меня так смотрите. — Кристина прошла немного вперед, побудив, тем самым эту озабоченную троицу сплотится, и закрыть от неё журнальный столик. — Чего вы там прячете? А?

— Кристиночка ты только не волнуйся, — затараторила Эльвира.

— А чего мне волноваться, — Кристина упорно продолжала двигаться по направлению к столику.

Она подошла к ним почти вплотную, и профессору ни чего не оставалось делать, как отойти в сторону.

Кристина подняла глаза на разложенный холст. Она смотрела, смотрела и была ни в силах оторвать взгляд от лица нарисованной женщины. Лицо… Это было… Это было её лицо!

Она смотрела на него, а её глаза постепенно наполнялись слезами, губы задрожали, в ногах появилась слабость.

В продолжении нескольких минут, в комнате царила звонкое молчание. Наконец, Кристина, обессилившая от эмоционального душевного взрыва, оторвала взгляд от проклятой картинки. Она обвела глазами всех присутствующих и стала пятиться назад, отрицательно качая головой из стороны в сторону, Кристина схватила с вешалки своё пальто и выбежала из квартиры.

— Серж! Беги за ней! — Воскликнула Эльвира. — Господи, что мы наделали, — потупив взгляд, сказала она.

— Я ни как не ожидал, что будет такая реакция, — пробормотал профессор, — старый я осёл.

Через несколько минут вернулся Сергей.

— Как сквозь землю провалилась, — сказал он и рухнул в кресло.

— Спаси и сохрани её, господи. — Почти прошептал Аристарх Львович. — Спаси и сохрани.

 

Глава VI

Было только пять вечера, а от дневного света уже давно ни чего не осталось. Небо, ещё без звезд, но уже темно-синим полотном укрыло суетность вечернего города. Натали вот уже пол часа стояла в "пробке" и проклинала себя за то, что не выехала чуть раньше.

Подъезжая к довольно ветхому сооружению, Наташа отметила, что для человека с такими деньгами этот дом выглядел, мягко сказать, потрёпанным. Но не ей судить о причудах богатого джентльмена.

— Вы опоздали! — Нетерпеливо и немного с презрением произнёс хозяин. — Я этого не люблю!

— Извините, на дорогах жуткие пробки, — кокетливо ответила Натали, и, опершись на предложенную ей руку, вышла из машины.

— Будьте осторожны, тут у нас ремонт, — немного смягчившись, сказал хозяин.

Поднявшись по весьма не безопасным лестницам, они прошли в огромный зал, который состоял из маленьких комнат соединенных множеством дверей. Все двери были распахнуты настежь, и создавалось впечатление, что это не жилое помещение, а просто огромный коридор, который вот-вот должен привести куда-то.

Натали шла за хозяином, молча, рассматривая обтрепанную лепнину на каждом проеме двери. Наконец они дошли до последней комнаты. От такой метаморфозы у гостьи просто открылся рот.

Комната вся была отделана красным панбархатом. На стенах весели бронзовые бра, в которых горели настоящие свечи. На небольшом журнальном столике стояла ваза с фруктами, ведерко со льдом, в котором охлаждалась бутылка шампанского, и пара фужеров.

— Вы кого-то ожидали? — Спросила Нэт, догадываясь, что ответит хозяин.

— Вас. — Ответил он. — Прошу, — хозяин любезно предложил ей место в глубоком кресле.

— Признаться, я была крайне удивлена вашим звонком, — сказала Натали, беря из рук хозяина протянутый бокал с шампанским.

— Да? А вот я не упускал вас из виду. — Мужчина посмотрел на неё обольстительным взглядом.

— Почему же вы так долго не давали мне понять, что желаете…, - она нарочно не закончила фразу. Натали вообще была о себе крайне высокого мнения, а уж, что касалось мужчин, тут она просто не видела для себя равных.

— После нашей встречи в аэропорту, когда вы так любезно помогли мне приобрести чудный замок.

— О, не стоит. Если честно, то это вы меня выручили. — Натали ещё раз осмотрелась. — Я вижу у вас просто мания к старинным домам.

— А вас разве не интересует история? — Хозяин не сводил пронизывающего взгляда со своей гостьи.

— Признаться, меня больше интересует современность. — Натали почему-то почувствовала тревогу. Нет, ей, конечно, льстило внимание столь привлекательного мужчины, но всему нужны причины. — Так зачем вы пригласили меня, господин Амадис?

— Мне нравится, как вы говорите "господин", в ваших устах это слово звучит как приглашение. — Амадис слегка прищурился и его взгляд стал игривым. — Ещё вина? — Он придвинул своё кресло ближе и наполнил бокал гостьи доверху. — Историю любить нужно, если бы у людей была память не такой короткой, они могли бы избежать многих бед. Вот вы наверняка не знаете, что история замка очень богата таинственными событиями.

— Возможно, что так, но мне это ни сколько не интересно, вы уж простите.

— Всё же мне хочется вас просветить.

Амадис достал из-под стола папку и протянул её Нэт.

— Вот взгляните, — сказал он.

Натали открыла папку и достала от туда несколько снимков, на которых был изображен замок, это были те самые снимки, что в своё время получил Амадис от Королёва. Она кинула на них только один взгляд.

— Мне знакомы эти снимки, — сказала она, сделав глоток из бокала, — это я их сделала.

— Вот именно, — лицо Амадиса стало серьёзным, — именно этого ответа я ждал от вас.

— Я не понимаю, к чему вы клоните.

— Вы знаете, кому принадлежал этот замок?

Натали замялась. Она понимала, что сказать правду значит признать сделку ничтожной, ведь у Игоря не было ни каких прав на продажу этого имения.

— Нет, — ответила она после непродолжительной паузы, — мне было поручено только сделать эти снимки и найти клиента.

— И вы нашли меня.

— Совершенно верно.

— Как вам понравился замок? — Амадис провел кончиком пальца по тыльной стороне ладони Натали. — Не правда ли он прекрасен, милая Нэт?

— Возможно, но мне он показался очень мрачным, к тому же добираться до него весьма проблематично.

— В том то вся и прелесть, он находиться в горах, вдали от посторонних глаз, о нем вообще мало кто знает. — Он стал смотреть на неё как охотник на дичь.

— Да настоящая дыра. — Натали стало казаться, что господин Амадис попросту тянет время. — Ни как не могу уловить суть нашей беседы.

— Знаете, этот замок был построен ещё в пятнадцатом веке одним гонимым из Испании евреем, весьма богатым и влиятельным человеком. Правда, к тому времени он принял католичество, но это было скорей фиктивное обращение, лишь для того чтобы избавиться от гонения.

— Не знала, что этих бедняг гоняли и в то время.

— Представьте себе, в то время в Испании была настоящая бойня, подписанная самим папой Секстом IV.

— Но почему?

— Всё просто — деньги! В те времена была масса причин ненавидеть евреев: чума, бедность испанской короны, нужно же было кого-то обвинять.

— Дикость, какая!

— Да, вы правы — дикость. Были изданы "Нюрнбергские законы", по ним любая женщина христианской веры строго наказывалась за смешение чистой расы, а еврея вкусившего христианской плоти ждал костер. Вот от этих то законов евреи и маранос (фиктивные христиане), спасались бегством в Португалию, Италию, Гранаду и Францию. Именно во Франции и нашел прибежище дон Давид Декарте, который бежал со своей женой католичкой, именно он был основателем замка Де Карт — тихого укромного прибежища, где можно было не бояться цепких рук святой инквизиции. Именно поэтому замок оснащен тайными всевозможными лазами и двойными стенами, моя дорогая Натали. — Амадис на мгновение замолчал. — В тот день, — после паузы сказал он, — вы, видимо, из чистого любопытства взяли вещицу, которая вам не принадлежит.

— Какую вещицу? — Наташа уловила нотку угрозы в его последней фразе.

— Я был там, — он придвинулся как можно ближе к Нэт, и, в упор рассматривая её лицо, сказал:

— Такой привлекательной женщине не нужно лгать, это вас не красит. — Затем он встал и подошел к окну. — Я стоял за картиной, в нише, и видел, как вы взяли с камина небольшой предмет… Бронзовую статуэтку. Где она? — Спокойным, но весьма повелительным тоном спросил хозяин.

— Ну, наконец-то вы дали понять, что вам нужно от меня. У меня, её нет.

— Где?

— А зачем вам этот убогий скрюченный божок?

— Убогий, говорите. Что ж видимо моё гостеприимство слегка затянулось.

Натали кинула быстрый взгляд на хозяина и то, что она увидела, заставило её брови медленно поползти вверх. Господин Амадис стал выглядеть как-то иначе. Его рост, вдруг стал меньше, руки тоньше, пальцы корявей. Перед нею, вместо высокого, красивого мужчины, стоял маленький сгорбившийся мерзкий старик — точная копия статуэтки!

 

Глава VII

Эльвира и Серж сидели молча, ожидая объяснений от профессора. Но Аристарх Львович мыслями был где-то далеко. Он стоял возле окна и смотрел на вечернее небо. Его сгорбленная спина и прерывистое дыхание говорили о его внутреннем диалоге с самим собой. Наконец, он глубоко вздохнул и повернулся к ним лицом.

— У вас есть сигареты? — Спросил профессор.

— Но, Аристарх Львович.

— Прошу, Эльвира, всего одну.

— Что всё это значит, профессор? — Эльвира протянула ему уже подкуренную сигарету.

Рокшин сделал неглубокую затяжку и зашёлся непродолжительным кашлем.

— Тридцать лет не курил, — тихо сказал он.

В эту минуту он выглядел как обычный старик, без малейшего намёка на ученую степень.

— Тридцать два года назад я познакомился с одной женщиной, Хелен. Тогда доктор прописал мне морской воздух, у меня было подозрение на рак легких, — он посмотрел на сигарету в своей руке, — слишком много курил. Мы, с моим другом и коллегой по университету, отправились на побережьё, но вместо морского воздуха выбрали прохладные ветра побережья озера Венерн. Там у Дитриха были родные в городе Омоль. Мы сняли небольшой бунгало, запаслись едой, рыбачьими снастями и тонной художественной литературы. Перед смертью я решил прочитать всех классиков мира и порыбачить в своё удовольствие. С таким философско-мрачным настроением я и познакомился с Хелен. Это была очень красивая и весьма загадочная женщина. Она будто была окутана тайной в неё нельзя было не влюбиться. Наш роман был чем-то невообразимым! Он длился всего неделю, но какая это была неделя! Знаете, Эльвира, когда думаешь, что тебе осталось жить совсем немного, из каждого мгновения, каждого вздоха выжимаешь всё до последней капли. Мне было примерно столько, сколько вам сейчас, моя дорогая.

Эльвира посмотрела на страдающее лицо профессора и попыталась представить его молодым.

— Но вы оказались здоровы?

— Результаты анализов я не вскрывал, решил сделать это после отпуска, не хотелось расставлять точек. Но Хелен думала, что я умру. Я рассказал ей правду. А она тогда сказала мне, что хочет запомнить меня живым и не знать точной даты моей смерти.

— Как романтично! Но потом, потом вы отыскали её?

Аристарх Львович посмотрел сухими глазами на свою бывшую студентку, и, пытаясь найти подходящие слова, несколько раз открывал рот для ответа.

— Аристарх Львович.

— Я всегда говорил, что не верю в совпадения. — Начал он. — Спустя два года, после поездки на озеро Венерн, в Упсале стали происходить ужасные вещи, начали погибать люди. Их тела находили с вырванным сердцем. Местная полиция, совместно с полицией Стокгольма, обратилась ко мне за помощью, они были убеждены, что это ритуальные убийства. По началу я отказался сотрудничать, но после гибели Дитриха… (он был шестой жертвой), я стал работать над этим делом. На тот момент я не располагал достаточной информацией, и понятия не имел, с каким культом связаны эти зверства. После двух недель моей "помощи" было совершено ещё два убийства. Газеты пестрили заголовками "Кровавая осень Упсалы! Кто следующий?", жители города были в панике….

*****************************************************************************

Кристина, не поднимая головы, брела по вечернему городу. Ей казалось, что в мире кроме неё и её всевозрастающей боли больше ни кого не существует. Толпа прохожих обтекала её как ледяной поток горной воды, вымывая из души последнею надежду на будущее. С каждым столкновением с чьим-то плечом, Кристина всё больше и больше чувствовала себя одинокой. Наконец она остановилась и подняла глаза. Перед её взором светилась неоновая вывеска с нелепым названием какой-то забегаловки. Она подошла к двери и, толкнув её, зашла внутрь….

****************************************************************************

…. Но вот, наконец, что-то стало проясняться. — Продолжал Рокшин. — Моя помощница Кара Биндер, нашла в старых английских газетах, тридцатилетней давности, похожие заголовки. Стали копать дальше. Хвост идентичных преступлений тянулся до 1649 года! Цикл — около тридцати лет, иногда чуть больше иногда чуть меньше, но число жертв всегда одинаковое — тринадцать!

Комната наполнилась тяжелым воздухом. Эльвира и Серж не сводили глаз с озабоченного лица профессора.

— Но должен отметить, — продолжил он, — что эта цифра всплыла не сразу. — Профессор облизал пересохшие губы. — По началу, мы с Карой нашли подтверждения в старых газетах и старинных документах только двенадцати жертв, но затем мне попалась статья об отстреле волков, который начался после случая нападения на человека.

— Волков! — Возмутился Серж. — А я думал в Англии живут только лисы и кролики.

— Волки там были. Но там погибло четыре взрослых мужчин и по слепкам зубов, это животное должно было быть размером со льва.

Профессор немного отдышался и продолжил:

— Затем я начал копаться в других досье и обнаружил, что первая жертва остаётся, целой. Я имею ввиду, что сердце у неё не было изъято.

— И что всё это значит?

— Я думаю, что первая жертва всегда случайна, это разминка.

Эльвира и Сергей сидели, развесив уши и открыв рты, внимая ужасающему рассказу профессора.

— Значит, то, что вы говорили мне в кофе…Это происходит сейчас!? В нашем городе!? — Эльвира была бледной как полотно. — Господи! Серж! Тетя Люба! Она была первой! — Эльвира не могла поверить в это. — Аристарх Львович, неужели…

****************************************************************************

В прокуренном затхлом воздухе кабачка витал порок. Из дребезжащих динамиков доносилась грубая музыка без всякого намека на мотив. Кристина подошла к барной стойке и заказала выпить. Через минуту бармен принёс мутный стакан с каким-то пойлом. Кристина выпила всё одним глотком.

— Ещё, — сказала она, не отрывая глаз от грязного стакана.

— А ты не заблудилась, девочка? — Услышала она чей-то неприятный голос.

Кристина перевела отсутствующий взгляд от стакана в сторону и посмотрела прямо в глаза вопрошавшего.

Перед нею стоял здоровенный мужик, с патлатой головой. Он был одет в кожаную куртку на голое тело, его мерзкая рожа была похожа на протухший сырный шар, с длинной бородой. Кристина посмотрела чуть дальше через плечо и увидела сборище таких же патлатых мужиков и безвкусно одетых девиц, которые в упор смотрели на неожиданную посетительницу их точки.

— Отвали, дядя, — спокойно сказала она, и сама удивилась своей дерзости.

— Не понял, — с удивлением сказал здоровяк, — ты чё — то не въезжаешь, детка, это наше место и мы не жалуем тут таких богатеньких сучек как ты.

Он демонстративно вытащил из кармана нож "бабочку" и виртуозно стал вертеть им перед лицом Кристины.

— Да, напитки у вас так же дурны, как и ваше гостеприимство, — Кристина отвернулась от нахала и снова уставилась на свой стакан.

— Во, засада то, не ты это слышал, — обращаясь к бармену сказал сырная морда, — я здесь хозяин и сейчас вышвырну тебя как драную кошку.

— Хотела бы я на это посмотреть, — крикнула сзади одна из девиц.

— Только попробуй ко мне прикоснуться, и я вырву тебе сердце, — сказала Кристина не своим голосом.

****************************************************************************

— Я совершил огромную ошибку. — Прервав Эльвиру на полуслове, сказал Рокшин. — Тогда, когда вы с Кристиной приходили ко мне в первый раз, я дал не верную оценку перстня вашей подруги, я должен был просто вспомнить, но мне так хотелось это забыть…

— Что? О чем вы говорите?

— Этот перстень… У него совсем другое предназначение.

Рокшин достал из кармана флэшкарту, с той самой информацией, что прислала Кара Биндер. Он встал и подошел к компьютерному столику. Пока загружалась программа, профессор, тяжело дыша, не сводил взгляда со столика, на котором лежала картинка из медальона. Наконец информация загрузилась, и на экране монитора появился снимок мертвой женщины. Рокшин выделил небольшой участок снимка и увеличил его на сто процентов. Появилось изображение руки покойной во весь экран, а на безымянном пальце был перстень, точно как у Кристины.

Эльвира почувствовала, как по её спине побежали мурашки.

— Но это не он! Профессор, посмотрите сами, камень не тот! — Эльвира преждевременно почувствовала облегчение.

— Да, — сказал профессор, — камень действительно больше похож на рубин, но…, - он открыл следующий файл.

На нем была изображена та же женщина, но еще полная сил. Профессор вновь повторил процедуру и увеличил изображение руки. Перстень был с зелёным камнем.

— Я не понимаю.

— Всё просто — когда перстень насытиться кровью — изумруд превращается в кровавый рубин.

— Кто эта женщина? — Подал, наконец, голос Сергей.

— Хелен.

— Что? Ваша Хелен? Значит это… — Эльвира ненадолго задумалась. — Значит, она была убийца!?

— Да. — Губы профессора дрогнули. — И всё началось с неё, — Рокшин повернулся и указал пальцем на женщину изображенную на картине.

****************************************************************************

На мгновение всё вокруг замерло. Кристина и здоровяк молча смотрели друг на друга, а все присутствующие с нетерпением ждали развязки.

Всё произошло быстро. Сырная морда даже не успел вскрикнуть.

Кристина одним молниеносным движением вывернула ему пальцы той самой руки, которой он пытался схватить её за шиворот. Кости хрустнули как сухое печенье. Последнее, что видел здоровяк — было его собственное сердце с исходившим от него паром. Оно ещё продолжало сокращаться, когда бедолага замертво рухнул на пол.

Кристина повернулась и, оскалившись, спокойно спросила:

— Ну, кто следующий?

Заглушая музыку, в зале раздались душераздирающие крики и вопли. Народ в ужасе, сбивая друг друга с ног, покидал забегаловку.

Кристина какое-то время стояла и просто смотрела на кусок мяса у себя в руке. Затем она повернулась к зеркальной стене позади бара и посмотрела на своё отражение. Из зеркала на неё смотрело чудовище с искаженными надбровными дугами, сильно выдающейся вперёд челюстью и глазами, горящими желтым пламенем. Повертев головой из стороны в сторону, она впилась зубами в кусок человеческой плоти, затем облизала кровавые, искорёженные пальцы и, поправив причёску, достала из кармана помаду. Когда она поднесла её к своим губам, в зеркале отражалось уже лицо Кристины.

*****************************************************************************

— Значит это Кристина? Эльвира спросила это машинально. — Это она? Значит она оборотень?

— Нет, — ответил профессор, — она ликантроп.

— Но я не понимаю!!! — Эльвира вскочила со своего места и стала метаться по комнате. — Профессор, я знаю её много лет, она милейший человек. Да она даже мухи не обидит! Ведь это означает, что это она убила тетю Любу. Нет, я отказываюсь в это верить! — Эльвира села и, закрыв лицо руками, заплакала. — Вы, — всхлипывала она, — вы не понимаете, она любила её как родную мать.

Первая жертва всегда случайна, — тихо сказал Аристарх Львович, — она не владела собой.

Рокшин подошел к Эльвире и погладил её по плечу.

— Ликонтроп, тихо продолжил он, — это волк, рожденный человеком. Если бы она не надела "дыхание зверя", то так бы и прожила до самой старости в человеческом обличии и ни чего бы не было.

— Значит любой, кто наденет этот перстень становиться зверем, — осторожно спросил Серж.

— Не любой, а только ликонтроп и только в определённый возраст. Это всегда было в ней, только до тридцати лет зверь спал.

— Но почему тридцать, профессор? — Снова спросил Серж.

— Возможно, это своего рода переходный возраст, а возможно и потому, что Войве было именно тридцать лет, когда Перун превратил её в волчицу.

— Наверно глупо спрашивать, кто такая Войва. — Сказал Серж.

— Это прародительница племени ликонтропов, — сказала Эльвира, шмыгая носом, — я правильно запомнила материал, профессор.

— Да, дорогая.

— Значит, — Эльвира уже окончательно успокоилась, — Кристина не может владеть собой, и она не помнит, что делает её звериная половина.

— Она учится, и скоро будет полностью владеть собой, а пока, инстинкт волка действует как защита. Когда носитель чувствует опасность его человеческое "Я" уходит, а на его место приходит зверь.

В комнате стало тихо. Был слышен лишь доносившийся из-за окна шум городской суеты.

Аристарх Львович, нажал правой кнопкой "мыши" на нужное окно и открыл изображение лица женщины во весь экран. Не обращая внимание, на остальных, он провел рукой по экрану монитора и тихо прошептал:

— Прости, Хелен, — по его лицу покатилась слеза, — прости.

— Как она умерла? — спросила Эльвира.

Рокшин быстрым движением вытер глаза и, смотря сквозь Эльвиру, сказал:

— Я её убил.

 

Глава VIII

Логинов сидел в своём кабинете и просматривал протоколы вскрытий двух последних убийств. Отложив протоколы в сторону, Виктор помассировал себе ноющие виски. Он уже собирался уходить домой, но в кабинет залетел заполошный стажер и радостно завопил:

— Убийство! В рокерском кабаке на Рыночной! Наш клиент.

— Вот скажи мне, любезный мой стажер Саша, — без малейшего намека на эмоции, спросил Виктор. — Почему ты всегда всё узнаешь вперед меня?

— Так я это, Виктор Николаевич, просто я был в диспетчерской.

— Угу, — спокойно собирая со стола мобильник, папиросы и зажигалку, сказал капитан. — Ладно двинулись.

По дороге к месту происшествия, Логинов со стажером попали в пробку, и Виктору целых пол часа пришлось выслушивать студенческие байки своего напарника. Капитан сидел молча, не отрывая глаз, от стоящего впереди автомобиля, и старался пересчитать в уме все возможные комбинации номера этой машины. Наконец пробка рассосалась и Виктор, с облегчением вздохнув, нажал на педаль газа.

Ещё только подъезжая к месту, капитан увидел столпотворение возле рокерского бара, а после того, как он вышел из своей колымаги, Логинов увидел машину местных новостей.

— Черт, этих нам ещё не хватало! Ни слова, — строго сказал он стажеру, — а то вылетишь из отдела быстрее, чем сможешь сказать "аттестация".

— Может, они не поймут, что мы из прокуратуры? — С надеждой спросил Чубов.

— Поздно, вон один примерзкий тип, он меня знает.

Капитан Логинов застегнул пиджак и, поправив галстук, двинулся на встречу толпе.

— Что вы можете сказать по поводу убийства!? — Набросились на него сразу несколько репортёров, тыча в лицо, своими диктофонами.

Логинов шел, смотря прямо перед собой, стараясь игнорировать столь щедрое внимание к своей скромной персоне.

— Как вы думаете это месть или разборка между своими!? — Не унимались репортеры.

— О чем это он? — Тихо спросил стажер.

— На прошлой неделе тут была потасовка, между рокерскими клубами, — спешно ответил капитан, протискиваясь сквозь толпу.

Так и не ответив ни на один вопрос репортёров, капитан со стажером, наконец, попали внутрь бара.

— Ну и дыра, — сказал Виктор, лишь мельком взглянув на обстановку заведения.

— А вот и ты, мой мальчик!

К ним подошел солидного вида мужчина, это был начальник отдела — Расстегаев Анатолий Васильевич.

— Товарищ полковник, — Логинов, вдруг, как-то собрался и выпрямил спину.

Хотя Анатолий Васильевич был крестным отцом Виктора и знал его с самых пелёнок, капитан всегда соблюдал субординацию. Виктор очень уважал Расстегаева и был ему крайне обязан за то, что он был единственным, кто поддержал его, когда он "слетел с катушек", после трагедии с сыном и ухода жены.

— Анатолий Васильевич, простите, но что вы тут делаете? — Бесцеремонно спросил Чубов.

— Дело дрянь, ребята. — Вздыхая, сказал полковник. — Видели, что твориться за дверью? Завтра эти сороки разнесут весть о загадочном происшествии по всему городу. А когда на верху узнают, что работает серийник, нам совсем придется туго.

— Вы позволите, — Логинов слегка отклонил шефа и посмотрел на пол.

Виктор отметил для себя, что покойный весил не меньше ста пятидесяти килограмм. Возле тела, стоя на одном колене, находился помощник Алексея Андреевича, Дмитрий Горин — молодой амбициозный судмедэксперт, с которым у Логинова ни как не складывались отношения. Капитан, представив предстоящую беседу с ним, поморщился и спросил у шефа:

— Свидетели есть?

— Полный набор, невнятных объяснений, но все как один твердят, что это была женщина.

— Что ж, я так и думал, — пробормотал себе под нос, Логинов. — Разрешите преступить к работе.

— Приступайте, — сказал полковник и, похлопал его по плечу. — А я, пожалуй, выйду через задний ход.

— До свидания, Анатолий Васильевич, — улыбаясь во все тридцать два зуба, сказал Чубов, — можете на нас рассчитывать, товарищ полковник.

Логинов резко дернул стажера за рукав.

— Поменьше энтузиазма, стажер, — с раздражением сказал он.

— А что вы имели в виду, когда сказали, что так и думали, — ни чуть не обидевшись на капитана, спросил Чубов.

— Займись лучше делом и не путайся у меня под ногами.

 

Глава IX

Натали, с неприятным привкусом крови во рту, очнулась на влажном, холодном полу, подвального помещения. На слабых, шатающихся ногах, она встала и стала ощупывать стены. Потихоньку, шаг за шагом, она продвигалась вперед, не отрывая рук от шершавой стены. Обойдя всю комнату, Наташа поняла, что заперта в небольшом, полукруглом, помещении, с одной решетчатой стеной. Когда глаза немного привыкли к темноте, Натали заметила слабый лучик света, который был виден через решетку. Она набрала полную грудь воздуха, и что есть мочи крикнула.

— Тысячи лет я скитался по миру. — Эти слова, ответом, прозвучали откуда-то сверху.

Наташа, как беспомощный котёнок, стала озираться по сторонам, пытаясь хоть что-то разглядеть почти в полной темноте.

— Вы, люди, думаете о бессмертии как о чем-то божественном! Как о даре! — Голос постепенно приближался.

Натали забилась в угол. Её зубы стучали друг об друга, отнюдь не от холода. Первобытный страх, как что-то живое, схватил её за горло, постепенно сдавливая его.

В темноте стал слышаться шаркающий звук приближающихся шагов.

— Прошу вас, — взмолилась Наташа, устремив взгляд, в сторону приближающийся тени, — не делайте мне больно.

Тень приняла четкие очертания и пред ней возникла высокая фигура Амадиса.

— Разве я могу обидеть столь прекрасное создание, — его голос звучал нежно и заботливо.

Он прошел сквозь решетку внутрь.

— Иди ко мне, — Амадис раскрыл свои объятья.

Наташа, поддаваясь странному влиянию, подошла к нему и пала в его объятия.

— Полно, — гладя её по голове, сказал он, — с тобой ни чего не случиться плохого. Не стоит бояться смерти. Смерть — это не кара, смерть — это избавление.

— Чего вы хотите от меня? — Дрожащим голосом спросила она, не в силах поднять глаза на своего мучителя.

— Если бы вы поняли, на сколько вы сильны в своих желаниях и мыслях, — гладя её по голове, сказал Амадис, — то на земле воцарился бы рай, о котором так все мечтают. — Он за шиворот притянул Наташу и, холодно поцеловав её в губы, резко отшвырнул от себя.

Нэт отлетела в сторону и сильно ударилась, но она не почувствовала боли, её губы были обожжены поцелуем призрения. Она ещё ни когда не чувствовала себя так как сейчас. Страх и вожделение смешались в одно. Где-то в низу живота она ощутила нестерпимое томление плоти, которое рвалось наружу. Натали не понимала, что с ней происходит. Как будто ей по всему телу, начиная с самих губ, поэтапно вкалывали новокаин. Стали неметь конечности.

— О как это скучно. Из века в век одно и то же. Я так устал от этого. Ничего, твоя боль скоро утихнет.

Он присел с ней рядом, и Натали почувствовала, как от него исходит холод.

— Ты мне нравишься, твоя душа порочна и черна.

— Я умру?

Амадис наклонился к Натали почти вплотную и прошептал ей в самое ухо.

— Всё умирает и живет вечно, — тихо говорил он, продолжая, гладит её по голове. — двойственность мироздания не позволит тебе, детка, сгинуть бесследно. Добро к свету — зло к тьме. Одно без другого существовать не может. На том и держится вселенная, древние люди это знали.

— Что со мной? — Онемевшими губами спросила она.

— Я дал тебе то, о чем ты даже не мечтала. — Он встал и отошел к решетке.

— Кто ты? — Еле слышно спросила Нэт.

Амадис, как монумент, стоял гордо и прямо, и лишь его голова была низко опущена.

— Я — боль, несущая с собой утрату и забвение. Боль, которая преследует всех тех, кто не ведает прощения. Боль, которую, вы люди так лелеете в своих душах, когда вам одиноко. Я и есть то одиночество, с которым рождается и умирает каждый из вас.

По его щеке потекла слеза, оставляя за собой кровавый след.

 

Глава X

Автомобиль мчался на огромной скорости по просёлочной дороге. Не обращая внимания на выбоины, Кристина как могла, вдавливала педаль газа. Те редкие проезжающие автомашины проносились мимо одной сплошной разноцветной лентой.

Всё!

Кристина вспомнила всё!

На её одежде, руках и лице была человеческая кровь. Она послужили катализатором для включения её темной памяти.

Перед её глазами проносились картинки жестоких убийств. Кристина вспомнила и ту ночь, когда погибла тетя Люба.

Там в лесу она пыталась ей помочь!

Человек, которому Кристина доверяла больше всех на свете, которую она считала своим ангелом хранителем, погиб от её руки.

Кристина больше не испытывала страха. Неимоверная сила и жажда жизни растекалась по её венам, заполняя душу каким-то новым, ещё не осознанным смыслом. Она знала, кто поможет ей понять этот смысл — Елена!

Подъезжая к той самой тропинке, что вела к её дому, Кристина уже почувствовала в себе перемены.

Адская боль пронзила всё её тело, впиваясь миллионами острых игл в каждую клетку. Из её глаз и носа выходил обжигающий воздух, а лицо покрылось испариной. Она, что есть силы, вцепилась руками в руль и резко затормозила. Учащенное тяжелое дыхание заставляло содрогаться Кристину в мучительных конвульсиях. Она не могла оторвать взгляд от своих пальцев, с которыми происходила ужасная метаморфоза.

Перстень, живой тканью стал врастать в её плоть, камень перстня стал похож на желе, в которое, каплю за каплей попадала, густая темная жидкость, окрашивая его в кроваво-красный цвет. От куда-то из глубин организма, прорывая кожу, наружу лезли черные длинные когти, каждый сустав вздымался и разбухал, заставляя лопаться поры, из которых прорезалась жесткая щетина. Послышался треск расползающейся по швам одежды. Страх, ярость и боль захлестнули всю сущность Кристины. Чтобы хоть как-то облегчить страдания, Кристина хотела крикнуть, но вместо вопля из её рта вырвался наружу ужасный звериный рык.

Кристина вывалилась из машины и, упав на свои конечности, которые уже слабо походили на конечности человека, стала бороться с собой.

Она призвала на помощь всю свою волю и попыталась вспомнить всё то хорошее, что происходило с нею в жизни, но её память была заслонена надменным ликом пустоты. Он улыбался ей своей холодной улыбкой, оголяя острые зубы забвения. Эта пустота, вкрадчивой легкой поступью упорно просачивалась в душу Кристины. Она впивалась в неё зубами и начинала подъедать душевную мембрану, пытаясь добраться до самого ядра человеческой сути.

Вот о чем говорила Ба! Вот почему она с самого детства твердила о том, что нужно заполнить пустоту души.

Кристина, а вернее, то, что осталось от её прежнего облика, в страшных муках со стонами и воем корчилась на земле, борясь со своим внутренним зверем. Но чем больше она сопротивлялась, тем сильнее в ней росла ярость.

И тут до неё дошло. Ярость — вот ключ, поворачивающий механизм. А если есть ключ зверя, то должен быть ключ человека.

Любовь.

Кристина собралась и призвала к себе на помощь всю свою нерастраченную нежность, всю свою нереализованную страсть, всю свою жажду жизни. Она закрыла глаза и попыталась вспомнить каждую черточку его лица, каждое его прикосновение и поцелуй.

— Антон!!! — Прорычала она в ночь.

Этот вопль безудержным эхом разлетелся по всему лесу, разгоняя спящих птиц.

Боль постепенно стала отступать. Дыхание приходило в норму. Кристина перевернулась на спину и открыла глаза.

Всё прошло.

Кристина лежала на сырой холодной земле и смотрела на звезды. Боже, они ещё ни кода не были так прекрасны.

Боясь увидеть страшные уродливые фаланги вместо пальцев, Кристина подняла руки и поднесла их к лицу. Руки были в порядке. На всякий случай она ощупала своё лицо. Всё было в норме. Ну что ж значит с этим можно жить.

Но иллюзий на счет себя Кристина не испытывала. Она — монстр. Так уж сложилось, зверь и человеческая кротость — всё это она.

Отчаяние и безысходность вновь вцепились в её душу крепкой хваткой. Больше ни чего, ни будет, так как прежде. Она больше ни когда не сможет жить обычной жизнью.

В висках застучало, а кровь стала закипать.

Глубокий вздох. Ещё один.

Всё прошло.

И ещё одно откровение посетило голову Кристины — всей любви на планете не хватит, для того чтобы сдерживать инстинкты постоянно. То одиночество, которое она испытывала на протяжении последних лет, теперь кажется ей смешным.

Одиночество зверя, изгоя, урода, недочеловека, страшнее самого ада. И теперь это её жизнь.

Кристина поднялась с земли и встала на ноги. Теперь Она знает, где ей искать ответы и кому задавать вопросы. Ба.

Логинов, вот уже целый час, сидел в своей колымаге около фирмы "Уют", дожидаясь хоть кого-нибудь из служащих.

Никого.

Странно, когда он говорил по телефону со Светланой Дробышевой, то она сказала, что будет с минуту на минуту. Виктор вновь набрал номер фирмы и стал ожидать. И вновь сработал автоответчик: " Фирма уют поможет вам найти дом вашей мечты".

— Черт! — Выругался он. — Они там, что все повымерли.

Он повернулся и, дотянувшись до спящего стажера, стал его тормошить.

— Просыпайся, спящая фея, едем к ней домой.

— А? Чего? Я что заснул? — Чубов попытался проморгаться, и стряхнуть с себя сон.

— Ни чего, рад, что хоть у кого-то из нас здоровый сон. — Логинов включил зажигание.

— И куда мы? — Чубов перелез на переднее сидение.

— К Королёвой домой.

— Но мы же там уже были, товарищ капитан.

— Что-то мне подсказывает, мой неугомонный друг, что мы чего-то не доглядели, — капитан посмотрел на по-детски заспанное лицо стажера и, улыбнувшись, сказала:

— Пристегнись, дорога там никудышная.

*********************************************************************

В свете слабого освещения настольной лампы, лица ребят казались ещё бледнее, чем тогда когда они нарисовались у Эльвиры дома в первый раз. Так как они уже были знакомы с хозяйкой и Сержем, то все их вопросительные взгляды были направлены на профессора, который сидел с печальным видом в углу комнаты. Эльвира, забыла представить их друг другу и, как только провела их в зал, в спешке умчалась на кухню. Она даже не стала спрашивать их не о чем, оставив это на потом.

— Ну, мои милые близнецы, — вопрошала Эльвира, как только зашла в комнату, — судя по вашим перепуганным лицам, стряслось, что-то из ряда вон.

— Кристину Павловну разыскивает из прокуратуры, — сказала Светлана, — мне звонил капитан Логинов, тот самый, что приходил к нам в офис по поводу смерти тёти Любы.

— С начала, — вмешался Никита, — я, было, подумал, что он по поводу фирмы, но когда Светка мне сказала, что он из убойного отдела…

— Он приходил ко мне на днях за консультацией, — тихо сказал профессор.

— А вы, простите кто?

— Извините, это моя вина, — вмешалась Эльвира, — позвольте представить вам, господа, профессор исторических наук, Рокшин Аристарх Львович. — Она повернулась к профессору и, глядя на него с вызовом, сказала:

— Думаю, нам хватит сидеть, сложа руки, нужно найти её!

— Это крайне опасно, моя дорогая, — сказал Рокшин.

— Простите, но что происходит?! — Вмешался Иван.

— Ванечка, сейчас некогда объяснять, — Эльвира стала лихорадочно метаться по комнате в поисках своего сотового телефона. — Черт, да где же он?!

Пока Эльвира как можно короче рассказывала ребятам, в чем дело, Аристарх Львович, встал и прошел в коридор. Оттуда он вернулся с дипломатом в руке и, не обращая, внимая на изумленные взгляды своих молодых товарищей, достал из него небольшую, плоскую коробку и положил её на стол.

— Что это? — спросила Эльвира, не сводя зачарованного взгляда со странного предмета.

— Это лекарство. — Обречено сказал профессор. — Последнее средство для вашей подруги.

От этих слов Эльвиру перекосило.

Он достал из нагрудного кармашка маленький ключик и вставил его в небольшое отверстие в боковой стороне коробки.

Рокшин, сначала слегка приоткрыл её, и осторожно, будто боясь, что из неё сейчас выскочит чертик на пружине, посмотрел внутрь. Затем он развернул её так, чтобы было видно всем присутствующим, что лежит внутри. Как только он раскрыл её полностью, из футляра на какое-то мгновение показался слабый желтый свет. Затем он исчез, и всем присутствующим предстал великолепной красоты кинжал.

Кинжал был полностью сделан из янтаря.

— Господи, боже мой, неужели это то о чем я думаю! — Воскликнул Серж.

— Умоляю, Аристарх Львович, только не говорите что это для Кристины?!

— Боюсь, у нас нет другого выхода. Собирайтесь мы едем её искать.

— Мы с вами, — тоном, не терпящим возражений, сказал Иван. — Мне не хотелось бы думать…

— Молодой человек, вы даже не представляете, во что вы ввязываетесь, — Аристарх Львович встал напротив Ивана и они, буквально впились друг в друга глазами.

— Не нужно терять времени, профессор, едем. — Прошипел Иван.

У Никиты и Светланы, от изумления отвисла челюсть, они ещё ни когда не видели, Ивана таким.

Его глаза были полны решимости.

— Не нужно, профессор, я моложе и сильнее вас и если я решил, то ни кто меня не остановит.

— Ну, что ж, едем!

— Стойте, но куда мы поедем? — Спросила Светлана. — Где нам искать Кристину Павловну?

— Поступим логически, начнем с тех мест, которые ей знакомы, — невозмутимо ответила Эльвира и нажала на педаль газа своего "Джипа", — и начнем с самого ближнего — с "Уюта".

******************************************************************

Логинов собрался повернуть ключ, когда к офису подъехала черная машина. Он не поверил своим глазам, когда увидел, кто из неё выходит.

Растрепанная в ободранной одежде, к двери направлялась сама хозяйка фирмы. В лунном свете она была похожа на сошедшую с полотен средневекового художника распутницу.

Её огненно рыжие волосы едва прикрывали грудь, её белые босые ноги пленили своей вкрадчивой поступью.

Логинов был не в силах оторвать взгляда от этой картины.

— Боже как она прекрасна, — прошептал стажер.

— Тихо.

И хотя их автомобиль стоял в кустах, и в такой темноте их было просто не возможно заметить, Виктор мог побиться об заклад, что в тот момент, когда Сашка произнес свою реплику, Кристина резко повернула голову в их сторону и, блеснув зеленцой своих глаз, надменно улыбнулась. Затем она резко вбежала по лестнице и скрылась за дверями.

— Она знает, что мы здесь, — сказал он.

— Но как!? Она не могла нас услышать на таком расстоянии — это не возможно.

— Для человека, может и нет.

— Что значит для человека. шеф?

Виктор повернулся к стажеру лицом, и, глядя ему в глаза, серьезно сказал:

— Саша, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось и поэтому надеюсь, ты меня простишь за это.

Послышался слабый щелчок.

— Что!? — Стажер смотрел на свою руку и не верил в то, что он видит.

Капитан пристегнул его наручниками к ручки двери.

— Но товарищ капитан, мы же не в Голливуде, — крикнул он уже в спину удаляющегося наставника. — Во, попал! Блин!

Фирма "Уют" занимала почти весь второй этаж трехэтажного здания. Сверху тоже были офисы, а на первом этаже находился фитнес-клуб и огромный бассейн. Логинову пришлось обойти здание сзади и взобраться по пожарной лестнице на узкий балкон, который, огибал всё здание целиком. Это было крайне удобно для того, чтобы вести наблюдение и остаться незамеченным. Виктор присел на корточки и в таком состоянии обогнул почти всё здание, но подозреваемой ни где не было видно.

Как сквозь землю провалилась!

— Черт! — тихо выругался он. — Меня уже тошнит от этой мистики.

Но тут, на первом этаже на какое-то мгновение показался свет. Этого было достаточно, для того чтобы Виктор понял, что он ошибся. Кристина зашла в левую дверь, а вход в её фирму был с права.

— Кретин, она же в бассейне, — тихо проворчал он и стал медленно спускаться по лестнице.

Внизу послышался звук тормозов. Капитан, пропуская дюжину ступеней, бесшумно спрыгнул на землю и быстрым шагом свернул за угол.

— А вот и подкрепление, — иронично сказал Виктор, наблюдая как из "Джипа" Эльвиры выходят один за другим претенденты на охотников за оборотнями. — Цирк, да и только.

Кроме Эльвиры и её сына Логинов узнал всех.

— Какого рожна он тут делают?!

Наблюдая за столь нелепым зрелищем, Виктор даже не мог подумать, что в этом старом слабом человеке таиться столько силы и решимости, которой хватило бы на двоих таких "ментов" как он.

Логинов был крайне озадачен столь неожиданным поворотом событий. Он почувствовал себя ответственным за жизни этих людей, а ответственность связывала ему руки.

Господи, подумал он, неужели и я проникся всей этой чертовщиной, неужели я всерьез думаю, что эта хрупкая женщина может быть так опасна.

— Нет, — сказал он сам себе вслух, — собери весь свой скептицизм и логику и смотри на вещи трезво.

Логинов не стал себя обнаруживать, и, во избежание столкновения с чудаковатым профессором и его свитой, он снова взобрался по лестнице, обогнув небольшой выступ, занял хорошую позицию и стал наблюдать.

Как и предполагал Виктор, вся группа направилась в правую дверь, ведущую в помещение фирмы. Капитан облегченно вздохнул.

Но наблюдение вел не только капитан.

Все это время, буквально в трех метрах от здания, стояла черная фигура.

Её размытые очертания были почти незаметны за толстым стволом тополя. Фигура стояла, не двигаясь, и была похожа на мраморный монумент. Лишь короткие порывы ветра, которые, слегка касаясь волос и одежды, говорили о том, что фигура была из крови и плоти.

Как только Светлана подошла к двери, то сразу поняла, что Кристины тут нет.

— Она сюда не приходила, — тихо пробормотала она.

— С чего ты это взяла? — Спросил Иван, явно раздосадованный этим заключением.

— Смотрите, — обратилась она ко всем и демонстративно дернула ручку двери.

Откуда-то сверху ей на голову упала пара спичек.

— Ну, ты прям как настоящий профи, — сказал Никита.

— Я всегда так делаю, — с неподдельной гордостью сказала она, — в конце концов, это я прихожу, самая первая и ухожу самая последняя с работы.

— Да вы милочка карьеристка, — иронично заметила Эльвира, — ну, мы так и будем стоять в дверях, или вы все же соизволите нас впустить.

— Я не понимаю, если её тут нет, то и нам не зачем терять время, — сказал Иван.

— Ну, тебе, Ромео, может и не зачем, а я писать хочу. Ну, давай Света, не томи, а то скоро все мои рыбки вырвутся наружу.

Виктор, убедившись, что профессор и его компания не станут путаться у него под ногами, спустился на первый этаж.

Температура падала. Тело Логинова пробила мелкая дрожь, а от железного поручня его пальцы почти потеряли чувствительность. Виктор огляделся и понял, что все пространство вокруг него окутывал густой туман.

— Что за черт! — Выругался он и попытался хоть что-то рассмотреть.

Туман сгущался.

На окнах появилась испарина.

Протерев ладонью стекло, он прильнул к окну и стал пристально всматриваться в темное помещение бассейна.

Ничего.

Капитан попытался надавить на большую фрамугу окна, окно осталось неподвижным.

— Чертовы стеклопакеты.

Он прошел немного вперед и повторил попытку, на этот раз ему повезло. Уже протискивая свое немаленькое тело в узкую щель фрамуги, Виктор понял, что у него ни чего нет. Вся его теория строилась лишь на показаниях обкуренных байкеров и нелепом рассказе Рокшина. И хотя мозг отказывался верить в реальность происходившего, что-то внутри его было склонно к тому, чтобы поверить россказням старого профессора, и это что-то в данный момент подсказывало ему, что зря он лезет в эту щель.

Как только глаза немного привыкли к темноте, Логинов стал постепенно продвигаться вперед. Не смотря на то, что он старался двигаться, как можно тише в пустынном помещении каждый шорох отдавался предательским эхом.

И тут на мгновение Виктору привиделось, что за окном мелькнула чья-то тень. Тень показалась ему огромной, не меньше двух метров. Капитан инстинктивно схватил себя за пояс, и с ужасом осознал, что табельное оружие осталось в сейфе. Засада, подумал он и обречено улыбнулся.

Все пятеро сидели молча.

Профессор, не выпуская из рук свой чемоданчик. Он сидел, потупив глаза в пол, а Иван буквально сверлил его глазами.

— Не нужно, — тихо сказал Рокшин и посмотрел прямо в глаза своему юному оппоненту.

— Что не нужно, — дерзко спросил Иван, — ведь вы же собираетесь её убить.

— Ни кто, ни кого не убьет, правда, профессор?

— Так, стоп, — вмешался Никита, — я что-то не въехал, вы вообще о чем?!

— Но это же смешно! Профессор, вы же цивилизованный человек! — Иван даже не обратил внимания на изумленного Никиту. — Я не позволю!

— Что не позволишь? Мне, наконец, объяснят, что тут происходит!!!

Кристина слышала каждое слово. Забившись в самый темный угол тренажерного зала, она с трудом натягивала на распухшие ноги узкое спортивное трико, первое, что попалось ей под руки.

Озираясь по сторонам, она не сразу поняла, что помещение погружено в темноту, её глаза почти не ощущали разницу. В помещение, где непосредственно находился сам бассейн, послышался какой-то шорох. Кристина насторожилась. Её ноздри стали судорожно раздуваться, улавливая малейшие колебания воздуха. Сквозь сильный аромат хлора, она почувствовала знакомый запах.

Виктор и сам удивился тому, что сделал в последующую секунду.

— Госпожа Королёва, я капитан Логинов, — набравши побольше воздуха в легкие сказал он, — я знаю, что вы здесь.

Его слова моментально разнеслись по всему помещению и вернулись к нему эхом.

Где-то в глубине он услышал какие-то звуки. Логинову было тяжело признаться в этом, но поджилки у него затряслись.

— Я же говорила! Звук идет снизу! — Эльвира подбежала к окну. — Там точно кто-то есть.

— Это в бассейне! — Вскрикнул Иван и тотчас кинулся к двери.

Все разом бросились за ним.

*********

Франция. Июль.1849 год.

Как только брат Амадис, покинул аббатство Фуа, он, поддавшись какому-то странному предчувствию, тут же вскрыл пакет.

Не веря своим глазам, Амадис прочел имя.

Графиня де Монтрэль!

Она обвинялась в сговоре с дьяволом, а также в убийстве своего мужа, его старшего сына и нескольких слуг. Это было изложено на гербовой бумаге с печатью Ватикана, а внизу было её имя.

Мари!

Брат Амадис никогда не верил доносам церкви, уж слишком много грехов прикрывалось именем Господа, но не подчинится, он не мог.

По дороге к замку де Карт, Амадис заезжая почти в каждый постоялый двор, расспрашивал хозяев о странных слухах.

И не напрасно.

Уже подъезжая к Безымянной горе, на которой находится замок, в местном трактире, Амадис услышал интересную историю.

— Говорю вам, — продолжал разгоряченный доброй порцией вина старый трактирщик, — наша графиня, эта святая женщина, просто стала жертвой сговора этой своры родственников её мужа. Трактирщик сделал ещё глоток, вытер грязным рукавом свой беззубый рот и, понизив голос, сказал:

— После смерти старого графа, они как свора голодных псов все слетелись и стали делить наследство! Камнем преткновения стало родовое гнездо. — Трактирщик наклонился к самому уху собеседника, и дыхнул на него мерзким запахом старого пропойцы. — У нас маленькая деревушка и почти половина жителей работала на старого графа. Мадам Мари всегда относилась к нам по-доброму, ни когда не капризничала, всегда вовремя платила за работу, помогала немощным, а после приезда старшего сына графа все изменилось. Моя средняя дочь, работала в замке на кухне и рассказывала, что этот проходимец, промотав отцовское пособие в борделях, стал домогаться молодой жены графа, и однажды ночью, старый граф своими глазами увидел как этот негодяй, выходил из комнаты его жены. После этого старый граф занемог и вскоре умер.

— А графиня?

— Вскоре после смерти графа приехали и остальные дети, начались перепалки, вот тут у меня в трактире я собственными глазами видел, как они буквально вцепившись, друг другу в глотки, затеяли драку, разнесли мне половину заведения, поломали три стола!

— Вы не ответили, что с графиней!?

— Затем всё затихло, но по прошествии двух недель при странных обстоятельствах погибает старший сын графа и двое его преданных людей. Госпожу Мари обвинили в их убийстве, а третьего дня, ночью, моя дочь прибежала вся в слезах и сообщила мне, что графиню связали и увезли в черной карете в неизвестном направлении.

— Я хочу с ней поговорить! — сказал Амадис тоном, не терпящим возражений.

— Хорошо, но мы люди бедные, если молодые графы узнают, что я вам всё рассказал…

Амадис достал кошелёк и вынул оттуда серебреный экю.

— Это вам за хлопоты.

В глазах трактирщика мелькнула жадность.

— У меня три дочери, сеньор.

— Не испытывай судьбу, трактирщик! Веди меня к своей дочери.

Когда Амадис прибыл в замок де Катрт, его встретила Элена — верная служанка Мари. Мари сразу узнал в чужаке с суровым лицом и беспристрастными глазами того самого юношу, который обещал вернуться за своей любимой.

— Анри! — Элена пала ему в ноги. — Молю спаси её!

Анри сверху вниз посмотрел на эту хрупкую женщину с торчащими из-под чепца волосами и почувствовал, как у него защемило сердце. Элена напомнила ему дом, его собственную мать, которая вот точно так же стояла перед ним на коленях и умоляла не отправляться в море.

Боже! Зачем он уехал! Зачем!

— Встань, женщина, — голос Анри чуть дрогнул.

Он припустился на одно колено и помог ей подняться.

— Скажи, где твои хозяева?

От Элены Анри узнал, что молодой граф и его младший брат ухали вслед за черной каретой, которая увезла Мари.

Значит, аббат Бестье послал ещё кого-то, подумал Амадис, но почему?! И почему он велел вскрыть пакет только в Иль де Франс? Неужели ему стало известно о прошлом Анри, а может, он знал это с самого начала, и в Иль де Франс его ждала ловушка? Что за игры ведет аббат?

До аббатства Фуа три дня пути. И если Мари приговорена, то спасти её он не успеет. Анри вспомнил последние слова Бестье: "она нужна мне живой". Живой! Господи, её будут пытать, а после придадут огню! Всё верно, она знатного рода и просто так её не убьют. Казнь будет публичной. Амадис понял — дело сфабриковано наследниками графа.

Значит, у него есть время.

Брезжил рассвет.

Дорога была затянута густым туманом.

Спешившись за полмили до аббатства, Анри проверил пистолеты и, вынув свой клеймор из кожаных ножен, свернул на узкую тропинку.

На этот раз его ни кто не встречал. Задняя калитка была открыта настежь. Первое, что он заметил это тишина.

Тишина была зловещей.

За свои годы Амадис повидал многое. Он видел смерть! Видел, как погибают в сражениях солдаты, видел казни и дуэли, но то, что он увидел…

Тела были повсюду!

Растерзанные, изуродованные лица с застывшей гримасой ужаса. Оторванные руки и ноги, вздымающиеся грудные клетки с оголенными ребрами и кровь.

Море крови!

Казалось, что через аббатство Фуа пронесся целый поток багровой реки.

Переступая через изувеченные трупы, Амадис добрался до главной башни и перевёл дух. Стараясь не оглядываться назад, он зашел внутрь.

Прошло всего десять дней, как Анри покинул аббатство. Но как только он переступил за порог, то почувствовал разительную перемену. И хотя было ясно, что ещё вчера тут была жизнь, создавалось такое ощущение, что замок пустовал уже несколько дней. Остыли стены и наполнили воздух своей мрачной прохладой. Этот пропитанный запахом крови воздух заставил Анри ещё крепче сжать свой клеймор в руке.

Входная дверь захлопнулась, и коридор погрузился в полумрак. Позади себя Анри почувствовал чье-то дыхание. Брат Амадис обхватил двумя руками тяжелую рукоять меча и резко развернулся, но тут же получил тяжелый удар в грудь. Отлетев к стене, он сильно ударился головой. На пару мгновений Анри потерял сознание.

Влажное зловонное дыхание заставили Анри открыть глаза. Его взгляд тут же уперся в огромную пасть с желтыми клыками, которая свисала над его лицом.

Анри замер.

Раздувая свои ноздри, зверь стал обнюхивать его. И вдруг что-то заставило зверя шарахнуться от своей добычи. Зверь фыркнул, брезгливо отошел от Анри и стал подниматься по лестнице, которая вела в покои аббата Бестьё.

Лихорадочно шаря рукой по холодному полу, Анри нащупал свой клинок и, упёршись спиной в стену, резко встал на ноги. Вытянув руку с оружием вперед и, как следует, оттолкнувшись от стены, Анри кинулся на зверя и воткнул ему клинок в бедро. Клеймор вошел по самую рукоятку и остался там.

Раздался страшный рев. Зверь повернулся, и встал на задние лапы.

Анри понял — это не животное!

Существо показалось ему огромным и напомнило утес, о который разбиваются его надежды на жизнь.

Это конец, подумал Анри и стал произносить про себя молитву.

**********************************************************************

Виктор старался прижиматься спиной к стене.

— Мне просто нужно с вами поговорить, — Логинов постепенно двигался к раздевалкам. — Я не причиню вам вреда.

— Зато я могу причинить вам вред, — тембр, который прозвучал за спиной Логинова, напоминал скорее булькающий рык, нежели человеческий голос.

Виктор резко обернулся и увидел перед собой….

Нет, это была не Кристина.

То, что стояло перед капитаном отдаленно напоминало человека. Деформированные конечности, темно серого цвета кожа, в некоторых местах покрытая черной щетиной и сильно выдающаяся вперед челюсть с огромными клыками.

И вдруг во всем помещении зажегся свет. Яркий свет ламп ДРЛ в 1000Вт мгновенно осветили каждый уголок.

— Боже всемогущий так значит это правда! — Логинов смотрел как завороженный на это страшное чудовище, которое напоминало человека переодетого в прекрасно скроенный костюм для Хелуина.

Это казалось невероятным, но, даже оказавшись в лапах у зверя, Виктор ни как не мог поверить в реальность происходящего.

Возможно тот первобытный страх, который он испытывал в полной темноте, ушел с появлением яркого света, а быть может, простая интуиция подсказывала Виктору, что сейчас он не умрет.

— Отпусти его!

Виктор узнал голос профессора.

Прижатый к стене огромной лапой он краем глаза едва заметил высокую фигуру Рокшина. Зверь слегка ослабил хватку.

— Не нужно, Кристина, — продвигаясь вперед, сказал Аристарх Львович, — ты же не хочешь причинить ему вред.

Рокшин шел медленно, постепенно вытягивая правую руку вперед, в которой был янтарный кинжал.

По мере приближения к зверю, кинжал всё ярче и ярче обретал желтое свечение.

Виктор заметил, что на какой-то миг в глазах зверя мелькнул ужас. Фаланги лап разжались, и капитан соскользнул вниз. Не теряя ни минуты, Логинов быстро отполз за круглую колонну и присоединился к профессору.

— Прошу вас Кристина, не нужно больше жертв.

— Это крайне неумно, профессор, — задыхаясь, прошептал Виктор, — этим ножичком вы вряд ли причините ему вред.

— Хорошо, мой мальчик, поблагодарите меня чуть позже.

Виктор с изумлением посмотрел на этого старого человека, который казался совершенно спокойным.

— Аристарх Львович, где остальные?

— Я запер за собою дверь. — Рокшин не сводил глаз от раздувающихся ноздрей зверя. — Не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.

Зверь опустился на четыре лапы и, оскалив пасть, стал медленно пятиться назад.

— Похоже, оно боится вас.

— Не меня, — сказал Рокшин, жестом показывая Виктору, чтобы тот отступал к выходу.

Виктор понял это буквально. Он повернулся в вполоборота.

— Нет! Только не поворачивайтесь к нему спиной!

Не успел профессор выкрикнуть последние слова, как зверь вдруг резким движением прыгнул в сторону. Рокшин так и не понял, как зверь оказался позади него. Он не успел повернуться. Одним ударом своей когтистой лапой зверь выбил из рук профессора янтарный кинжал.

Но Виктор был куда проворнее своего пожилого напарника. Кувыркнувшись, почти вплотную к зверю, Логинов, на гладком скользком полу, прокатился вперед, метра на два, и, схватив янтарный кинжал, метнул его в зверя.

Раздался страшный рёв.

Зверь заметался, издавая душераздирающие звуки, он, изворачиваясь и выгибаясь, повалился на пол. Из его раны в груди тонкой струйкой стала медленно вытекать черная жидкость.

Тишина.

Логинов стоял, тяжело дыша, опершись руками о свои колени. Перебирая в голове возможные варианты атаки, он на секунду не упускал из поля зрения лежавшую на полу тварь. Краем глаза он видел как профессор, держась за раненную руку, встал на ноги и стал медленно продвигаться в его сторону.

Зверь не шевелился.

— Бедная девочка. — Тихо прошептал Аристарх Львович.

— Я здесь не причем, профессор.

Рокшин не верил своим глазам.

В проеме, чуть по одаль Виктора стояла Кристина. Она была хороша. Черная латексная ткань, маняще обтягивая все выпуклости её стройного тела, как нельзя лучше подчеркивала её зеленые глаза, которые, без малейшего страха и ненависти, смотрели на зверя.

— Вы думаете, он мертв, — тихо сказала она, и это был не вопрос.

Как только она это произнесла, зверь тут же вскочил на задние лапы и с пронзительным воем бросился сквозь большое окно, прорывая как бумагу толстое стекло.

Стеклопакет, с грохотом, разлетелся на осколки.

— Я думал эта тварь сдохла! — Воскликнул изумленный Виктор, как полный идиот, тыча пальцем в пустую раму. — Какого черта!

Профессор ни чего не ответил, он достал из кармана пузырек с лекарством и проглотил пару таблеток.

— Может, вы объясните что, черт возьми, что тут только произошло! И что вы мадам делаете ночью в… и почему это были не вы!? — Не опуская вытянутой руки в сторону окна, воскликнул Виктор.

Поджав губы, он еще собирался что-то сказать, но не найдя больше разумных слов, сделал многозначительный жест рукой.

Кристина стояла, и, не моргая, смотрела сквозь разбитое стекло в черноту ночи. Её растрепанные рыжие волосы слегка развевались на ветру, который прорывался сквозь пустую раму окна.

— Думаю, она не может ответить на ваш вопрос, — сквозь тяжелую отдышку произнес Аристарх Львович.

Профессор подошел к стене и, облокотившись об неё, стал медленно сползать на пол.

— Боже мой, вы же ранены. — Логинов тут же поспешил на помощь пожилому человеку.

— Это просто царапина, ни чего страшного.

Профессор не сводил глаз с тонкой фигуры Кристины.

— Я не понимаю, — тихо сказал он, — не понимаю, но я страшно рад, что вы…, - он замолчал.

— Что я человек.

Кристина повернулась. Плавно, покачивая бедрами, она спокойно подошла к своим преследователям и присев на корточки, спокойно сказала:

— А я рада, что вы меня не убили, профессор.

— Я думал вы…. Простите меня, дитя моё, — в его голосе звучало искренние раскаяние, — я должен был понять с самого начала. Я виноват.

— Вы ни в чем не виноваты, — она нежно провела рукой по его морщинистой щеке, — это было неизбежно.

— Я помогу вам.

— Поздно, — почти прошептала Кристина.

— Кристина, кинжал, его нужно вонзить в самое сердце.

Кристина и профессор поняли друг друга. Она едва заметно кивнула ему и, повернувшись спиной, к сидящим на полу мужчинам сказала:

— Позаботьтесь о нем, капитан.

— Куда вы?

Вопрос прозвучал в пустоту. Когда Логинов поднял глаза, Кристины уже не было рядом. Она исчезла так же внезапно, как и появилась. Виктора это даже не удивило.

Логинов подошел к бассейну и, смочив в прохладной воде свой носовой платок, вернулся к профессору.

— Вот, приложите к затылку.

Виктор помог Аристарх Львовичу сесть поудобней.

— Если Кристина — это Кристина, — спросил он, — то кто же тогда зверь?

— Не знаю, — качая головой, сказал профессор, — но ясно одно, зверь защищал

её.

 

Глава XI

Чушь какая-то. Логинов ни как не мог сосредоточиться на рапорте. Вот уже второй час он сидел склоненный над чистым листом бумаги. В его кабинете стоял такой гам, что продлись он хоть ещё одну минуту, его голова просто лопнула бы как перезрелый арбуз.

— Мы не нашли его.

В полуоткрытой двери появился дежурный. По его виду было видно, что сон ему был необходим ещё трое суток назад.

Виктор ни как не отреагировал.

В кабинете вдруг стало тихо.

— Логинов.

Капитан устало поднял глаза и посмотрел на своего коллегу.

— Домой звонили?

— Нет, мы не хотели тревожить его мать.

— Это правильно, я сам ей позвоню.

Виктор посмотрел сквозь окно. Уже светало, а от стажёра до сих пор не было вестей.

После того как они с Аристархом Львовичем вышли из здания бассейна, Виктор обнаружил в своей машине лишь висящие на руле наручники. Стажер пропал.

— Егор Владимирович, пусть это пока останется между нами, не нужно раньше времени поднимать шум.

— Хорошо, но только на пару часов, — сказал дежурный и вышел из кабинета.

— Что вы собираетесь делать? — Спросила Эльвира, закуривая очередную сигарету.

Виктор обвел глазами всю честную компанию, и устало сказал:

— Идите домой, нам всем нужен отдых.

— Черта с два я пойду домой, — не унимался Иван, — я хочу знать, что случилось с Кристиной и пока вы мне не объясните, что произошло у вас там, я ни двинусь с места.

Капитан посмотрел на профессора, ища в нем поддержки.

Аристарх Львович не проронил и слова после трагедии, которая разыгралась на их глазах. Сидя в углу на единственном кресле, которое ему любезно предложил капитан, он всё время смотрел в пол и проделывал какие-то странные упражнения со своими губами. Наконец он поднял глаза и тихо произнес:

— Нам всем нужно отдохнуть, не знаю как вы, а я лично собираюсь поехать к себе в номер и как следует выспаться, — при этом он как-то странно посмотрел на Виктора.

— Пойдемте, господа, — твердо сказал он, — не будем мешать служителю закона в его не легкой работе.

Все присутствующие переглянулись и встали со своих мест. Иван хотел возразить, но Никита легкими толчками дотолкал его к двери и выпихнул из кабинета.

После того как ушли "спасатели", Виктор, потирая лоб, всё так же сидел над чистым листом бумаги.

Этой ночью все его представления о реалии жизни вдруг рухнули. Напиши он, в этом проклятом рапорте, хоть половину правды его посчитали бы сумасшедшим. Исчезновение стажера подливало масла в огнь. Виктор понятия не имел что ему делать.

Зазвонил телефон.

Логинов устало снял трубку.

— Витя, — услышал он голос дежурного, — спустись сюда.

Когда капитан спустился на первый этаж, он ни как не мог ожидать того, что там увидит.

В углу дежурной сидел Чубов. Его одежда была грязной, лицо всё было в мелких царапинах и синяках. Но, не смотря на это, на нем играла какая-то странная улыбка.

— Он сказал, что будет говорить только с тобой, — сказал дежурный.

Виктор не знал, что ему хотелось сделать больше всего: кинутся к мальцу с объятьями или размазать эту улыбку по его наглой самодовольной физиономии.

— Поедем ко мне домой, — сказал он спокойно, — тебе нельзя появляться дома в таком виде.

Стажер всю дорогу молчал. Виктор не стал его допытывать, подозревая, что парнишка экономит своё красноречие до подходящего момента.

Пока стажер приводил себя в порядок, Логинов терпеливо ждал, но как только он вышел из ванной он вопрошающе на него посмотрел и сказал:

— Твоя театральность весьма убедительна, но всему есть предел.

— Я проследил за ним.

— Что?

— Да, я знаю, где его логово.

— Продолжай.

Виктор внимательно слушал, про то, как его помощник ловко отделался от наручников, после того как услышал звук разбивающегося стекла.

— Там было очень темно и еще этот туман, — продолжал стажер, жадно набивая себе рот бутербродом, — так вот, по началу я чуть в штаны не наложил, когда увидел оборотня не в кино, а на самом деле. Это было потрясающе, вы бы видели какие у него размеры!

— Время, умник.

— Так вот, со страху я давай метаться, искать щель, куда ныкаться, но потом я заметил, что эта тварь истекает кровью!

— Знаю.

— Так это вы его?! Вот это круто! — Саша посмотрел на своего шефа с еще большим уважением. — Я спрятался за гаражами и видел, как он в два прыжка кинулся в палисадник. Послышался хруст кустарника, и я понял, что там что-то происходит.

— Слушай, я устал и хочу спать, будь добр, избавь меня от своих литературных талантов и переходи к сути.

— Я видел, как эта тварь превратилась в человека!

По лицу Виктора трудно было понять, что он испытывает.

— Мы должны отправиться туда немедленно!

— Да! — Чубов как-то странно на него посмотрел. — Шеф, а у вас есть серебряные пули?

*****************************************************************

Полдень.

Под яркими лучами солнца пейзаж аббатства Фуа обретя недостающие оттенки, стал выглядеть ещё зловеще, чем утром.

Раскаленный летний воздух постепенно наполнялся невыносимым запахом разлагающейся плоти.

Уже слетались первые гости. Для пернатых любителей падали этот аромат смерти звучал как приглашение к пиру. Два черных ворона, не торопясь, кружили над аббатством и как настоящие критики всматривались и оценивали, то буйство красок, которое оставил после себя беспощадный художник.

Единственным источником света в башне было узкое окно. Его слабый лучик, с трудом пробивая себе дорогу сквозь грязное стекло, наконец, достиг лица Анри. Слегка задержавшись на подбородке, он стал медленно поднимется к переносице, затем, зацепившись за длинные ресницы Анри, скользнул дальше и скрылся в веренице густых черных волос.

Мучительно долго Анри боролся с тяжестью своих век. Наконец он открыл глаза. Его взгляд сразу уперся в балдахин, из зеленого бархата, золотистые кисти, которого свисали над его лицом. С трудом, повернув голову влево, Анри понял, что находится в той самой кельи, в которой он получил пакет от аббата Бестье.

Анри попытался встать, и тут же резкая боль отдалась у него в правой руке. Машинально схватив себя за рану, он почувствовал тугую повязку поверх неё.

— Ну, вот и славно, — услышал он знакомый голос, — вы, наконец, очнулись.

— Аббат, — Анри резко приподнялся на локтях. — Вы целы! Где Мари?!

— Мари? Она жива, если вас это интересует, — ответил всё тот же голос.

Навеса постели отодвинулась, и в её разрезе показалось улыбчивое лицо аббата.

— Как вы себя чувствуете, мой юный друг? — спросил он, присаживаясь рядом с Анри на кровать.

— Я вам не друг. — Анри вновь попытался встать, но потерпел поражение. — Где она?!

— Ваша слабость, она пройдет, — невозмутимо сказал аббат, игнорируя яростный взгляд Анри.

— Черт возьми, что здесь произошло?! Там внизу полно мертвых растерзанных тел. Кто мог такое сделать с братьями?

— Вы убийцу видели. Признаться, я не ожидал увидеть вас живым, но так даже лучше.

— Аббат, послушайте меня. Мари не в чем не виновата!

Аббат поднёс к губам Анри бокал.

— Вот, вам нужно это выпить, — его лицо было весьма доброжелательно.

Анри посмотрел на бокал с подозрением.

— Ах, да бросьте! Вы же не думаете, что я хочу вас отравить, после того как тщательно обработал ваши раны. Пейте вам это просто необходимо.

Анри был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Он покорно выпил всё содержимое бокала.

— Вы ведь любите её, брат Амадис?

Этот вопрос застиг Анри врасплох.

— Мне всё про вас известно, сын мой. Вот почему я хотел, чтобы именно вы доставили ко мне графиню.

— Аббат Бестье, я знаю, что у вас есть влиятельные друзья в Ватикане. Прошу вас помогите ей, она не убивала своего мужа. Я говорил с трактирщиком…

— Я знаю, графиня не причастна к гибели свои родных. Их убил зверь.

— Тогда к чему всё это?

— Мари одержима. Одержима зверем.

— Что? Я вам не верю.

— Сын мой, зло намеренно выбирает самые чистые души.

— Вы лжете!

— Как вы думаете, почему зверь не убил вас? Почему он безжалостно расправился с монахами и не тронул вас?

— Что было в том бокале?

Губы Анри стали неметь.

— Если вам дорога бессмертная душа Мари, то вы воспользуетесь этим кинжалом.

Аббат снял с пояса ножны и вынул оттуда нож.

— Какой странный металл.

— Это не метал, сын мой, это орудие господа.

— Я не смогу, я люблю её.

— Сможете. Именно потому, что любите её.

В голове Анри всё помутилось. Перед глазами заиграли странные блики. Комната вдруг поплыла.

— Вы должны остановить её, погибло уже тринадцать человек, сколько ещё вам нужно?

— Что было в бокале?

— Не забывайте, кому вы служите, брат Амадис, ведь в глубине души вы знаете, что я говорю правду. Той женщины, которую вы любили, давно уже нет. Зверь, прикрываясь её лицом, будет пытаться сбить вас с толку, одурманить словами. Но, помните, зло порой бывает очень убедительно говорит. Оно изворотливо.

— Мои ноги я их не чувствую.

— У вас есть пять дней. А теперь вы должны отдохнуть, вам предстоит нелегкая битва, сын мой. Битва с самим собой.

Веки Анри стали непреодолимо тяжелы. Его тело вдруг как-то обмякло, и он погрузился в крепкий сон.

******************************************************************

 

Глава XII

Настенные часы показывали пять часов после полудня. Профессор, не мог поверить в то, что проспал всё это время. Он встал с постели и жадно впился в стакан с водой, которой стоял на тумбочке возле его кровати.

Рана на его руке страшно чесалась и ныла. Рокшин слегка приподнял повязку и то, что он там увидел, ни сколько его не удивило.

Какая ирония, подумал он.

Итак, он инфицирован. Что ж у него осталось меньше двух дней, прежде чем он превратиться в монстра.

Перспектива стать человекоотступником мало вселяла надежду, но вторая жизнь — вечная жизнь казалось очень соблазнительной.

Аристарх Львович стряхнул с себя темные мысли. Он надеялся на то, что Виктор понял его намек и догадается прийти к нему. Сам он был не в силах. Жуткая слабость и дрожь в суставах склоняла его к мысли, что эту битву ему одному не потянуть.

— Нужно собраться. — Тихо сказал он в слух.

Он подошел к своему письменному столу и набрал на телефоне номер университетской кафедры.

— Софочка, — пробормотал он в трубку, как только услышал "ало", — прошу, отмените мои занятия на ближайшие три дня и привезите мне мой портфель, который лежит в верхнем ящике стола. Да это срочно. Ну, всё я жду вас. Она прибыла быстро, университет был совсем рядом от гостиницы.

Прошло минут десять после ухода молодой сотрудницы, как зазвонил телефон. Это был Логинов. Он сказал, что это срочно и что он немедленно едет к нему. Выслушав, как добраться до его гостиницы, капитан повесил трубку.

Через пол часа, в дверь постучали.

— Знакомитесь, — сказал капитан, как только переступил порог, — это мой помощник Чубов Александр, как твоё отчество?

— Александрович, но можно просто Саша.

— Я понимаю, что вы думаете, — опередив возражения профессора, сказал Виктор, — но он нам нужен, он был там вчера ночью и знает об оборотнях столько, же сколько и вы. Все уши мне прожужжал байками о нечистой силе. Просто ходячая энциклопедия сверхъестественного.

— Я обожаю мистические триллеры.

— Сынок, — сказал спокойно профессор, — это ни кино.

— Ну да, я в курсе профессор, расслабьтесь. — Стажер прошёл в глубь комнаты, напуская на себя серьезный вид. — В конце концов, если об этом узнают в управлении, то меня в лучшем случае выгонят, а в худшем сдадут в сумасшедший дом. Итак, что мы имеем?

Рокшин не собирался спорить с напористым юношей, он посмотрел на Логинова, но тот лишь отмахнулся.

— Ну, раз уж вы здесь, милостивые государи, то надеюсь, мы не будем с вами отвлекаться на скептицизм. У меня нет ни малейшего желания, что-либо кому доказывать.

Он прошел к своему письменному столу и сел на стул.

— Вот, — профессор положил руку на свой портфель из коричневой кожи, который ему принесла его адъюнкт Софи, и достал оттуда видавшую виды тетрадь — мы имеем дело не с простым оборотнем и даже не с оборотнем вообще.

— Но послушайте, — возмутился Чубов, — я сам видел, как эта тварь превратилась в человека, кто это если не оборотень?

— Оборотень, мой мальчик, это тот, кто не может себя контролировать в дни, а вернее ночи полной луны. Тот, кого вы видели, является леконтропом, или как его называли древние, Люпусом. Впрочем, мы ещё вернемся к этому вопросу.

— Вернемся? Но, как же рыжеволосая красотка, она опасна?

Профессор оставил его вопрос без ответа. Виктор одернул мальца за рукав.

— Что? Я просто хочу знать, кто наделал столько шума в нашем городке. Кто это был, тот за кем я проследил, если не молодая вдова?

— А вы хорошо рассмотрели второго?

— Нет. Было темно. Ещё этот туман. Но зато я точно знаю, где он прячется.

— Ну, так что, профессор, вы скажете нам, наконец, с кем мы имеем дело. — Спросил Виктор.

— Помните Виктор, что я вам рассказывал одну легенду?

— Смутно, что-то про того, кто потерял семью.

— Вот чем вы мне нравитесь, Виктор, из эпоса, который я поведал, вы уловили самую суть.

Аристарх Львович заерзал на своем стуле. Он достал из нагрудного кармана свои очки, надел их, затем снова снял и положил обратно в карман. Затем, низко опустив голову, он прикрыл лицо руками.

— Что с вами?

— Я просто копал ни слишком глубоко. Понимаете Виктор, я всегда говорил, что между совпадениями и судьбой грани не существует. Я ходил по кругу, пока сама судьба не вырвала меня из него.

Понимаете, я потянул за нить, думая, что распутал весь клубок. Но то был клубок не из нитей, а из лозы древа, уходящего своими корнями глубоко во времени. Я лишь слегка касался того, с чего нужно было бы начать.

Профессор показал на картинку, на которой был изображен древний Бог с посохом в руке.

— Кто это?

— Флинц — Бог древних.

Аристарх Львович наполнил стакан водой и мгновенно осушил его.

— Я приехал на семинар, — продолжал профессор, — Это было… Неважно. Я был приглашен своим старинным приятелем по университету, он археолог, и вел раскопки, недалеко от того города, где проходил семинар. По странному, как мне тогда казалось совпадению, его решили провести в провинциальном городке, в Шотландии, я даже не вспомню сейчас его названия. Многие ученые не приехали. Семинар закончился, на неделю раньше и я решил остаться ему помочь, к тому же было лето, а места там были просто волшебные. Так вот он наткнулся на древнее поселение скифов — как он считал. Там было одно захоронение, на первый взгляд, простое захоронение, всё как обычно: фрагменты одежды, посуда, все указывало на то, что при жизни это был, может купец, или еще какой ни будь состоятельный житель деревни, но когда мы стали копать дальше, то обнаружили, вокруг этого захоронения массу других погребенных. Люди, лошади, масса оружия. Так хоронили только царственных особ или…

Рокшин вновь наполнил стакан водой и выпил.

— Странна была не сама находка, — продолжил он после небольшой паузы, — а то, как тщательно пытались скрыть место захоронения. Дело в том, что по началу раскопки велись совершенно в другом месте, но во время экспедиции произошло землетрясение и они случайно наткнулись на ту могилу, которая находилась почти в пяти километрах от самой древней деревни. Её тщательно скрывали и даже замаскировали под простое захоронение, простого жителя. Всё это наводило на мысль, что это была могила могущественного жреца. Обычно эти могилы больше всего подвергались разорению. Когда мы сделали углеродный анализ, то стало ясно, что и деревни и этой загадочной могиле было более пяти тысяч лет.

Но, самое интересное находилось не в могиле, а под ней. Под захоронением была еще одна усыпальница, небольшая с высотой в человеческий рост. Все её стены были исписаны странными значками: точки, черточки, на иероглифы или какую другую письменность того времени это не походило. Расположение значков, имели свою закономерность. Своим повторением они напоминали спираль. После того, как эту цепочку обработали на компьютере, выяснилось, что значки по своей последовательности напоминали цифры. Из всех возможных вариантов, компьютер выбрал цепочку ДНК. И действительно, при более тщательном изучении эту цепочку можно было сравнить со спиралью ДНК, если бы не одно, но.

— Какое?

Это был даже не вопрос, а просто выдох, который вырвался из открытого рта Чубова.

— Начальные звенья, были того же возраста, что и сама гробница. Последующие моложе примерно на тысячу, тысячу триста лет, с таким же интервалом были запечатлены еще две цепочки, последняя дотировалась третьим веком нашей эры.

Профессор вдруг замолчал. Затем он снова достал свои очки, надел их и стал листать свою книгу.

— Вот, нашел. " И страшным эхом, из самого ада, пронеслось по всей земле проклятия низвергнутого Флинса: "Из пепла и крови восстанет мой род! Страшна будет кара! Стук ваших сердец мне подарят любовь! А та в ком течет моя кровь, подарит мне жизнь и Адею!"

— По-арамейски это звучит более красноречиво. Эта надпись была обнаружена всё в той же усыпальнице. Как я уже сказал на арамейском, и была написана примерно две тысячи лет назад.

— И что? Что всё это означало?

— Каждые тринадцать веков Флинц имеет возможность вернуть свою власть.

Профессор снял очки. Его губы искривились в подобии улыбки, а лицо становилось всё светлее.

— Адея. Что это значит, профессор? — Спросил стажер.

— Это ад, мой мальчик… Ад.

Воцарилось молчание.

Виктор встал со своего места и подошёл к окну.

— Стемнело, — тихо сказал он, и сквозь запотевшие стёкла стал наблюдать за падающим снегом. — Пора.

 

Глава XIII

Чем дольше двигалась по ухабистой дороге старая колымага капитана Логинова, тем больше он признавал, что нужно было отдать должное стажеру Чубову.

То место, где как он утверждал, находилось логово зверя, было почти в пяти километрах от города. Как он пешим выследил его только одному Богу известно, но даже на машине туда добираться было весьма проблематично.

Старая сельская дорога, к тому времени щедро посыпанная снегом, который, смешавшись с грязью, превратил её в непроходимое болото.

Нервы у Виктора были на пределе. Ко всему прочему его раздражение усиливалось присутствием Эльвиры, которая появилась в последний момент и категорически навязала себя в попутчики.

До места добрались к десяти вечера.

Свет, отражавшийся в бледном лике луны, хорошо освещал старый полуразрушенный дом, который находился на небольшой возвышенности. На первый взгляд это был обыкновенный особняк конца девятнадцатого столетия, над которым изрядно потрудилось время и влага. Но почему-то при одном только взгляде на него хотелось быть где-нибудь в другом месте.

Дорога, ведущая к дому, сужалась так, что машина там не прошла бы.

Капитан и его спутники вышли из автомобиля и, бесшумно прикрыв за собой дверцы, стали медленно подниматься по узкой дорожке ведущеё к высоким железным воротам.

По мере приближения к дому первое впечатление стало усиливаться и нарастать.

Стажер Чубов, от рождения имевший богатое воображение, стал понемногу нервничать. Чем ближе он подходил к дому, тем больше ему казалось, что окна начинали походить на черные глазницы, а терраса лежащая на трех колоннах, напоминала ему огромную беззубую пасть, готовую проглотить его в любой момент.

— Что с тобой, — тихо спросил его Виктор, — ты, почему остановился?

— Мне кажется, что дом живой.

Все четверо остановились.

Пространство вдруг стало сгущаться. Воздух постепенно наполнялся тяжестью. Из-под дома стал выплывать густой белый туман.

— Он знает, что мы здесь, — сказал Рокшин и пошел вперед.

— Подождите, профессор!

— Смотрите! — Воскликнула Эльвира.

Жалобно скрипнув, входная дверь отворилась.

— Нас приглашают.

Виктор, положил руку на плече своему стажеру, и по-отцовски строго сказал:

— Саша, тебе не нужно идти с нами.

— Но, как же?

— Прошу, не спорь, останься в машине, я не стану тебя пристегивать наручниками, но настаиваю, выполни мою просьбу на этот раз.

— Хорошо.

Виктор не очень то поверил ему, уж слишком быстро стажер согласился. Но Саша говорил правду, страх сковал его ноги, а внутреннее "Я" нашептывало песнь отступления.

— Ну что профессор, вы готовы? — При этом он как-то странно покосился на Эльвиру.

— Капитан.

— Неважно. Я иду с вами.

— Хорошо, в конце концов, вы уже давно совершеннолетняя.

— Ещё раз намекнёшь на мой возраст и ты ни когда не станешь майором.

Виктор улыбнулся, ему нравились женщины, которые могут за себя постоять.

— Пойдемте, барышня.

Эльвира игриво вздернула головой.

— Так-то лучше, — сказала она, — Аристарх Львович, у вас есть план?

Рокшин инстинктивно потрогал ноющую руку.

— В любом случае, песок уже течет сквозь наши пальцы. — Сказал он, и стал медленно перебирать ногами в сторону отварившейся двери.

— Не бери в голову, — обращаясь к Логинову, сказала Эльвира, — он постоянно так, на его волну трудно настроиться.

— Мы уже на "ты"?

— Не будь ханжой, майор.

— Капитан.

— Это пока.

Эльвира фыркнула и пошла вслед за своим учителем.

Виктору не чего не оставалось делать, как последовать её примеру. Он проверил свою кобуру и быстро зашагал, опережая профессора.

Как только они зашли внутрь темного дома, вдруг, освещая ветхие стены и проваленный пол, вспыхнул красный свет.

— Дешевые спецэффекты, — сказала Эльвира. — Господи да тут так же жарко как в Австралии в январе месяце. Помнится тогда моя кожаная сумочка из крокодила стала потеть, прям как живая.

— Тихо.

Капитан профессионально огляделся.

— Что я тогда чуть не…

— Тихо, я сказал!

— У тебя, капитан точно замашки майора, — обидчиво буркнула Эльвира, — Мужчины! Вечно вы должны держать всё под контролем.

Эльвира хотела ещё что-нибудь съязвить, но тут она заметила, как из всех щелей стал пробиваться густой белый туман.

Он быстро заполнял всё пространство. Температура стала резко падать.

— Может, у них сломался климатконтроль, — ещё пытаясь шутить, шепотом спросила она, выпуская изо рта клубы пара.

— Может, вы заткнетесь, наконец! — Выпалил капитан. — Ни чего хорошего от этого не жди.

— Почему? — Спросила она, цепляясь своими длинными ногтями за кожаную куртку Виктора.

— Такой туман я уже видел, — ответил он, и быстрым движением достал из кобуры свой пистолет.

— Он вам не поможет, Виктор, уберите. — Сказал Рокшин.

— Знаю, но он предаст мне уверенности.

— Слышите? Там что-то есть.

Послышался шелест. Звук был совсем слабый.

— Мамочки, мне страшно! И зачем я такая упертая.

Они стали оглядываться вокруг себя, пытаясь хоть что-то рассмотреть в густом молоке тумана. Вскоре они не могли уже рассмотреть даже собственных рук.

В воздухе ощущалось какое-то движение. Оно было повсюду.

Шум нарастал.

Воздушная среда стала наполняться чем-то, густым и вязким, чем-то, что мешало свободно дышать.

— Этот звук, — задыхаясь, пробормотал профессор.

Он стал делать перед собой странные движения руками.

— Аристарх Львович, что вы делаете?

Но он лишь ускорил темп. Его руки лихорадочно двигались по воздуху, пытаясь в нем что-то схватить.

Профессор, наконец, остановился. Он встал, закрыл глаза и, вытянув руки параллельно полу, замер.

— Это звук, — крикнул он, — его можно услышать только в одном месте….

— Что?!

— Это не туман!

— Вас почти не слышно!

Эльвира попыталась перекричать всё нарастающий звон, но не смогла услышать свой голос.

Звук стал почти невыносимым.

Эльвира и Виктор, одновременно заткнули ладонями уши. Затем они ощутили резкую резь на своих лицах и руках.

Пытаясь хоть как-то оградить Эльвиру от летающих острых частиц, Логинов обнял перепуганную женщину и, прикрывая её голову своей рукой, помог ей присесть на корточки. Он попытался докричаться до профессора, но казалось его ни что не страшило.

Рокшин стоял, ровно выпрямив спину. Казалось, что Аристарх Львович наслаждается всем происходящим.

В этот самый миг маска восторга и восхищения на лице Рокшина говорила о том, что профессор спятил.

Шум усиливался. Он уже больше напоминал визг.

Капитан не на шутку испугался. Он как можно крепче обнял Эльвиру и уткнулся в неё лицом. Исподлобья Эльвира и Виктор пытались, следили за происходящим.

В следующие секунды, гости старого особняка, были просто шокированы увиденным.

На их глазах стало происходить то, что не поддавалось здравому смыслу.

Из невидимых крупиц с невероятной скоростью стала появляться мебель, шторы, зеркала. Разум отказывался верить, но они собственными глазами видели, как ветхая полуразрушенная лестница, возрождалась из пепла и пыли.

Дом будто задышал.

Его былая роскошь, пробиваясь из глубин веков, новой кожей нарастала, на гниющие доски, возвращая себе былое величие.

Шум уже достиг своего апогея.

И вдруг…

Тишина.

Яркий свет сменился полумраком.

Эльвира и Виктор сидели на полу, крепко прижавшись, друг к другу.

— Все целы? — Спросил Виктор, обращаясь по сути дела к самой Эльвире.

Он много резче чем положено отпрянул от своей спасаемой дамы, чем вызвал истеричный смешок Эльвиры.

— Всё понятно с вами, майор.

— Я, капитан, — почти прошипел сквозь зубы Виктор.

— Это был не туман, — сказал профессор, смотря куда-то в глубь комнаты.

— Вы в порядке, Аристарх Львович? — спросила Эльвира, обращаясь к спине профессора. — Что с вами?

Рокшин стал медленно поворачиваться к ним лицом.

— Господи Всемогущий! — воскликнула изумленная женщина.

То, что увидели Виктор и Эльвира, поразило их куда больше всей той чертовщины, что происходила минуту назад.

Перед ними стоял высокий мужчина лет двадцати пяти. Одежда профессора свисала с его плеч как балахон. Седые волосы превратились в светло русые кудри, а некогда потухшие глаза смотрели на них голубым блеском.

— Что с вами, друзья мои? Почему вы так на меня смотрите? — его голос стал немного грубее.

Эльвира и Виктор были не в силах отвести от него изумленные глаза.

— Профессор, как вы себя чувствуете? — наконец спросил Логинов.

— Замечательно, — с улыбкой сказал он и вдохнул полной грудью воздух.

— Ваше лицо, оно изменилось.

Аристарх Львович перевел взгляд от своих друзей на свои руки. Он стоял и молча рассматривал их. Затем он медленно стал прикасаться к своему лицу и волосам. Затем повернулся вокруг себя и остановил свой взор на огромном зеркале.

— Господи, — тихо сказал он, — я не видел этого лица со времён…

Он стоял и со странной улыбкой рассматривал свое отражение.

— Это был не туман, — снова вторил он.

— Д-а-а.

Голос прозвучал не откуда и отовсюду одновременно.

— Что за… — капитан стал направлять свой пистолет в разные стороны, пытаясь обнаружить источник голоса.

— Это были пески времени, — сказал белокурый юноша в одежде профессора.

— Скорее пески воспоминаний о времени. — Отозвался эхом голос.

Казалось, он исходил из самих стен.

— Я так и думал. Что с моим лицом?

— Я взял на себя смелость, не терплю вид стареющего плоти.

Их диалог ни сколько не смущал профессора, которой сейчас выглядел чуть старше своих студентов. Казалось, что голос и Рокшин давно знают друг друга.

— Профессор, вы не забыли для чего мы здесь? — спросил Виктор.

— А для чего вы здесь? — отозвался голос.

На этот раз он был отчетливей.

Логинов с Эльвирой оглянулись.

Они увидели человека в черном. Он стоял на самом верху лестницы.

Виктор тут же направил на него свой пистолет.

— Кто вы? — спросил он.

— А я думал, что мы уже заочно знакомы.

— Где Кристина, чертов Гудини!? — вскрикнула Эльвира.

— Ваша преданность подруге, делает вам честь, мадам.

— Тверская девка тебе мадам! Где она? Что ты с ней сделал?

Виктор продолжал держать его на мушке.

— Вопросы, вопросы, вопросы. Её пока нет с нами, но скоро она к нам присоединится.

Глубокий черный капюшон скрывал его лицо.

Человек в балахоне стал медленно спускаться по лестнице. С каждым его шагом возгоралась свеча. А когда он спустился с лестницы, люстра, висевшая под самым потолком, зажглась тысячью свечами и осветила самые укромные уголки таинственного дома.

Человек в черном балахоне спокойно прошел мимо своих гостей, не обращая ни какого внимания на пистолет в дрожащих руках капитана, и сел в кресло, которое появилось, как только он спустился с лестницы.

Плавным движением рук, начиная с головы, он снял свой плащ. И пред ними предстал ослепительно красивый мужчина.

У Эльвиры даже челюсть отвисла от такого зрелища. Воистину это был самый соблазнительный кусок мужской плоти, который ей только доводилось встречать. Его лицо пленило, а глаза… Боже в это карие озеро она окунулась бы вся, без остатка. Они смотрели на неё приглашающим взглядом, и она была уже готова сделать первый шаг, как вдруг он улыбнулся, и эта улыбка, напоминающая поцелуй Иуды, тут же остудила её пыл.

Эльвира встряхнула головой и скинула с себя чары.

— Со мной такой фокус не прокатит, — тихо пробормотала она себе под нос.

— Понимаю, — всё с той же улыбкой сказал "чаровник".

Он еле заметно подмигнул ей и сделал жест рукой, предлагая им присесть.

— Прошу вас, будьте моими гостями.

— Спасибо, я пешком постою. Так, где моя подруга и что всё, черт возьми, это значит.

Не снимая с лица свою улыбку, он щелкнул пальцами, у Эльвиры подкосились ноги, и она буквально плюхнулась на софу, которая стояла позади неё.

— Всё-таки я настаиваю, мадам. А вас, — обращаясь к Виктору, сказал он, — я попросил бы убрать оружие.

— Уберите это, Виктор, — отозвался профессор. — Вы выглядите нелепо с этим предметом в руках. Вы же понимаете, что он не опасней для него, кекса с черникой.

— Вы, на чьей стороне, юноша? — С иронией сказал капитан.

— Я думаю, что этот спектакль мы должны досмотреть до конца.

Капитан и профессор подошли к софе, на которой сидела Эльвира и присели рядом.

— Ну, то, что ты фокусник мы уже поняли, но вот ради чего всё это? — Спросила своим басом Эльвира.

— С женщинами вообще легко иметь дело, лишь только предложишь им вечную молодость, как они готовы на всё. Любая продаст душу, как только пригрозишь ей уродством.

— Возможно, но не мне, я уже была страшной прыщавой девчонкой размером с гиппопотама. — Эльвира явно была настроена по-боевому, — Прежде чем мы перейдем к основной части вашего спектакля, представьтесь для начала.

— Амадис. Сейчас меня зовут так.

— Хорошо, Амадис, какой у тебя план? Хочешь захватить мир?

— Я не столь прозаичен.

Амадис со скучающим видом прошелся вдоль стены, и, развернувшись на каблуках, презренно посмотрел на своих гостей.

— Человечество всегда будет разочаровывать своих богов, — сказал он, с пафосом возвел свои руки вверх. — Сначала вы создали нас из своих страхов и пороков. По началу, мы для вас были чем-то неопределенным, такими же первобытными, как и вы, сами. Но аппетиты множились, сознание того, что вы хоть как-то похожи на богов, заставляло вас придумывать всё новых и новых Светил! Кровь ваших жертв и сила веры в то, что мы действительно существуем, дала нам бессмертие, вы сами наделили нас властью над вами. Боже люди как вы глупы. Какая ирония. Бог создал человека, подарил ему рай, но заповеди для вас оказались слишком уж невыполнимыми. И люди создали себе новых богов. На каждую похоть по богу и, поклоняясь нам, вы отвернулся от истины.

Всевышний дал вам веру, а вы, превратили её в фарс!!!

От этого крика задрожали стены.

— Истину разменяли на пятаки, в бесконечных спорах о догмах и обрядах, вы раздробили её на кучку церквей, растаскивая частицы по всему свету, теряя драгоценные крупицы на постоялых дворах. Веру, вы превратили в орудия для пыток и убийств себе подобных!

— Да кто ты такой — вскочив с места, завопил профессор, — чтобы судить о нас?!

— А вы как всегда рассеяны, Аристарх Львович. Вы тридцать лет пытались разгадать тайну. Ну, что ж…. Итак, урок первый: если вы потерялись нужно вернуться к началу пути. К самому началу. Началу из начал. Урок второй: всегда читай стихи, вникая в смысл междустрочия. И был хаос, мрак, НИЧТО! И пришел господь и сказал: да будет свет и стал свет. Ну и так далее по тексту. Урок третий: что было вечным, без следа уйти не может. Почему ваш мир держится лишь на двойственной системе? Черное и белое, жизнь и смерть, добро и зло, начало и конец. Шаткая конструкция мироздания, вам не кажется? И кто в ответе за неё? Подумайте, профессор.

— Человек. — Еле слышно произнес Рокшин.

— Браво! Господь дал выбор вам — жить с ним в раю иль…?

— Иль жить в аду.

Глаза Амадиса вспыхнули и стали черны как ночь.

— Ад. Вы каждый день создаете его из своих пороков и страхов. Гонимое этим страхом человечество само загнало себя в угол. Вы стали зависимы от своих собственных детищ, свет души вы променяли на искру знаний! Машины электричество, прожить без всего этого вы уже не в силах, перекрой кислород в источник вашего света и вы превратитесь в животных, свирепых, кровожадных безумцев. вы будите убивать за глоток воды, будите пожирать своих детей, загляните сейчас в души людей чуть-чуть глубже и вы увидите фанатичное орущее испуганное существо, готовое на всё ради выживания. Именно страх царствует в ваших душах. И боитесь вы уже не богов а друг друга!

я люблю эту планету и люблю людей. люди уникальные создания. неповторимые и способные на чудеса и подвиги, способные к жертвенности. но лишь перед ликом смерти вы открываете в себе эти возможности. как ни крути а техногенный рай, что вас окружает, сделала из вас животных.

Итак, внимание, вопрос! Куда девалась тьма и хаос. Где обрело приют великое ничто? Откуда родом зло?

Амадис вернулся в своё кресло и, низко опустив голову, сказал:

— В душе каждого из вас живет оно. Но что дает вам силы с ним бороться?

Он устало поднял глаза и, переводя взгляд с одного гостя на другого, спросил:

— Что есть истина? Что есть свет? Что есть Бог?

— Любовь, — тихо сказал профессор.

*********************************************************************

1649 год. Пустырь близь аббатства Фуа.

Как только Анри очнулся, то сразу понял, что было в бокале. Он лежал на роскошном красном плаще из тяжелого шелка, рядом с ним лежал его клеймор. Зачем Бестье вынес его на этот пустырь, Анри понял, как только поднялся на ноги.

Там вдалеке ночное небо было охвачено ярким заревом. Это горело аббатство Фуа.

Огонь был сильным. Голубовато-зеленые языки пламени, которые вырывались из верхних башен замка, говорили о том, что жар не пощадит даже камни.

Анри проверил свои пистолеты, вставил меч в ножны и накинул на себя красный плащ. Он огляделся и увидел свою лошадь привязанною к одинокому старому дубу. Не внимая на слабость и ноющую боль в руке, Анри быстро взобрался на могучую спину своего рысака. Узнав наездника, конь радостно заржал и в нетерпении забил копытом о землю. Анри ободряюще похлопал его по шее и натянул поводья. Конь резво бросился вскачь.

Анри точно знал, где нужно искать зверя, ведь после охоты он всегда возвращается в своё логово.

Анри мало спал, почти не ел. Адреналин, подпитываемый его отчаянием и злостью, предавал ему сил. Выбирая самый короткий путь к замку Де Карт, Анри пробирался через густые заросли леса, по болотам и разбойничьим тропам. И на протяжении всего пути перед его глазами стояло лицо Мари.

Лицо, залитое слезами сгинувших надежд на счастье. Лицо, что укоряло его, когда он отказался от её любви.

Когда Анри добрался до главных ворот замка, второй день его пути клонился к закату.

Там за простирающимся садом, Анри увидел погруженное в темноту величественное строение. Но он знал точно — Мари где-то там…

Элена еще ни когда не спускалась в подземелье, но была наслышана о его лабиринтах. Они долго плутали по узким, обросшим зеленой слизью, коридорам, прежде чем Мари подвела Элену к небольшой железной двери.

— Эту часовню, я нашла случайно, — сказала Мари. — Я часто спускалась сюда, ища уединенное место, для того чтобы спрятаться от посягательств Этьена. Помнишь, у нас работала одна девчушка из деревни?

— Катрина.

— Да, Катрина, она была хорошей девушкой. Это она помогла мне все здесь обустроить.

Мари открыла тяжелую дверь и шагнула вперед. Элена смиренно последовала за своей воспитанницей.

Как только Элена зашла внутрь, то сразу поняла, что часовня была не католической, без сомнения это было место поклонения, но точно не христианскому богу.

— Но, почему ты мне не рассказала об этом месте? — Осторожно спросила Элена.

— Этьен знал, что ты мне ближе всех. Он постоянно следил за тобой.

— Ты сказала, была…. сказала, что Катрина была хорошей девушкой.

Мари не чего не ответила. Она прошла вглубь помещения и скрылась за большой потрепанной занавесью. Через секунду она появилась с ребенком на руках.

— Святые угодники!

Элена смотрела на маленькое изумительное создание с рыжими как у её матери волосами. Губы её затряслись, и по лицу покатились слёзы.

— Не время для сантиментов. Все нужные бумаги и деньги лежат там.

Мари показала на колыбельку, подвешенную к низкому потолку.

— Как вы спаслись?! Неужели Анри успел?

— Элена, в порту тебя будет ждать корабль. Вы с малышкой должны успеть на него.

— Мари милая прошу, объясни мне.

— Чем меньше ты будешь знать, тем лучше. Пора прощаться.

Элена приблизилась к Мари и в последний раз взглянула в глаза этой хрупкой несчастной женщины, которую она вскормила своей грудью. Женщины, которая заменила ей умершую при родах дочь, женщину, которая стала для неё всем в этой жизни.

— Элена ты должна позаботиться о ней так же как заботилась обо мне все эти годы.

Мари быстро передала ребёнка в руки Элен и резко отстранилась.

— А теперь самое главное, — сказала Мари, но тут же замолчала.

Её взгляд устремился на дверь. Ноздри Мари стали раздуваться. Лицо исказилось в оскале.

— Что с тобой?

Мари кинулась к колыбели и, схватив оттуда котомку, быстро вернулась назад.

— Ты должна немедленно уйти, — сказала она, впихивая котомку в руку Элен. — Там карта. Не сворачивай влево. Только вниз и направо, поняла. Вниз и направо. Подземный ход выведет вас прямо к подножью Безымянной горы, там вас ждет карета.

Послышался звук спускавшихся шагов.

— Боже, кто-то идет!

— Элена, нажми этот рычаг! За ним туннель.

Шаги приближались.

— Уходите от сюда, — задыхаясь, сказала Мари.

Элена, прижав покрепче к груди малышку, открыла, скрытую в стене дверь, и, бросив последний взгляд на Мари, скрылась за каменной дверью.

Как только дверь задвинулась на место, из-за стены послушался звериный рев.

Анри посмотрел вниз.

На какой-то миг лестница показалась ему непреодолимо-длинной. Старые ступени были мокрые — один неверный шаг…

Наконец он ступил на мягкую почву… Пред ним престал узкий, погруженный в полный мрак, коридор. Анри достал огниво, снял со стены факел и поджег его.

В тот миг как факел занялся огнем, его свет выхватил в темноте бледное лицо Мари.

— Слава богу, это ты!

Мари кинулась к нему и крепко прижалась всем телом.

Анри стоял не шелохнувшись.

Почувствовав отчужденность, Мари отстранилась.

— Что произошло в аббатстве, сударыня, — его голос звучал сухо.

— Что? Я думала, ты пришел спасти меня.

— Как вам удалось сбежать оттуда?

Перебирая своими маленькими ножками, Мари стала пятиться назад.

— Аббат Бестье мне все рассказал.

— Аббат Бестье не тот за кого себя выдает.

— Я их видел… Я видел тех несчастных.

— Анри!

— Здесь нет Анри!

Мари заглянула к нему в глаза и увидела там лишь холод недоверия. Пред ней стоял совсем другой человек — чужой и жесткий.

— Что у тебя в руке, Анри?

— Я видел зверя, а зверь видел меня.

Амадис медленно двигался вслед за отступающей женщиной.

— Почему зверь не убил меня?

— Нет только не ты. Прошу, Анри, любовь моя к тебе ещё жива, не убивай её!

Мари бросилась к нему в ноги.

Сердце Анри дрогнуло. В груди заныло, а из недр её вырвался стон. Перед его глазами стала картина кровавой бойни в аббатстве Фуа.

— Зло лживо и изворотливо. — Сквозь зубы сказал он. — Возможно, ты похожа на неё, но ты не она.

Брат Амадис отшвырнул её ногой.

— Ты та тварь, что убило женщину, которую я любил. Тот монстр, что вырывал сердца у своих жертв! Ты зверь.

— Да!!!

Мари встала на ноги и гордо выпрямившись, тихо сказала:

— Но зверя породил именно ты Анри. В тот самый миг, когда ты подарил мне этот перстень, предательством обернулась твоя любовь. Твоя гордыня погнала тебя за океан. Ты предал любовь дважды. Но ещё есть шанс спасти её. Не предавай же её сейчас. Спаси меня, Анри, молю. Знаю поверить в это трудно, но я лишь защищалась. Все эти люди, которых зверь убил, небезвинны. Они пытали и мучили меня. Огнем жгли моё тело! Прикрываясь именем господним, хотели убить меня! Меня и мою дочь. Зверь защищал нас. Он не пролил ни одной невинной капли крови.

— Аббат был прав, ты одержима.

— Ну что ж, как видно наша судьба предрешена.

Ледяное молчание Анри было красноречивей любых слов. В руке Амадиса сверкнул кинжал.

Мари подошла вплотную и закрыла глаза. Её грудь точно по центру упиралась в острие ножа.

Минута, две. Рука Анри дрожала.

— Я облегчу тебе задачу, — прошептала она.

Прорывая ткань платья, наружу вырвался зверь. Его глаза лишь на какой-то миг сверкнули и тут же угасли. Теплая густая жидкость стала медленно обволакивать руку Анри. Он даже не понял, как это произошло. Липкая кровь затекала за перчатку.

Осознание всего произошедшего постепенно проникало в разум Анри. Его опустошенный взгляд был устремлен на хрупкое тело Мари, которое постепенно сползало с его рук. Едва успев подхватить его, он нежно прислонил Мари к себе.

Тук-тук, тук- тук, отдавалось у него в голове, тук-тук…

Веки Мари слегка дрогнули.

Тук…

— Тебе нужно было поверить ей, — услышал он за своей спиной голос аббата Бестье. Тебя избрал я не случайно. Сквозь все стенанья и лишенья ты пронес в себе любовь. Дух твой силен. Скоро, сын мой, скоро…, ты всё поймешь. Она была обречена, сила зверя была слишком велика для неё. — Голос аббата звучал омерзительно спокойно. — Но время очистит кровь. Возрождение истинной наследницы принесёт нам покой.

Брат Амадис аккуратно вынул кинжал из безжизненного тело Мари, встал с колен и, резко повернувшись, вонзил его по самую рукоятку в сердце аббата.

Зубы Бестье оголились в оскале смертельной улыбки, лицо его, вдруг резко ссохлось, посерело и стало похоже на обтянутый кожей череп.

— Кто ты? — глядя на него с отвращением, произнес Анри.

— Теперь я это ты, — проскрипел он голосом старика, а тело растворилось в белом густом тумане.

****************************************************************************

Напоминая плач ребенка, дверь скрипнула и отворилась.

На её пороге появилась Кристина. Не говоря не слова она переступила порог.

— Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, — Отдались эхом слова Амадиса, — то я — медь звенящая или кимвал звучащий.

Кристина не спеша, сделала первые шаги.

— Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание, и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто. — Он не сводил с неё глаз.

Кристина не торопилась.

— И если я раздам все имение моё, и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет в том никакой пользы.

Она уже подошла к Нему вплотную и, глядя в его глаза, в унисон вторила его словам:

— Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозноситься, не гордиться, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всегда надеется, всё переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знания упраздняться.

— Первое послание к Коринфянам, — пробормотал профессор.

Кристина нежно провела ладонью по Его лицу.

— Антон, я не хочу знать кто ты, мне этого не нужно, потому что я всегда тебя знала. С самого детства я видела твою тень. Затем человек в окне. И странный молодой человек, там на перроне. Это всегда был ты, Антон. Ты мой страх, моя боль, моя жизнь, моя смерть, ты мой грех и искупление.

Кристина приподнялась на носочки и прильнула к Его губам.

Глядя на них, у Эльвиры сжалось сердце, она почти физически ощутила невидимую ауру, которая обволакивала влюбленных, защищая их от остального мира.

Внезапно Кристина отстранилась. Её лицо, вдруг стало чужим для Него, оно пылало молчаливым красноречьем, а в правой руке был нож из янтаря. Кристина приставила его к шеё Антона, слегка оцарапав кожу.

— Ведь у меня нет бабушки, ни так ли. У меня нет ни кого. Все, они погибли, так же как и моя мать!

— Элен рассказала мне, я знаю всё, Анри. Ты проклятье, что преследовало мой род на протяжении пятисот лет. Перед смертью Мари дала ей дар, о котором она не просила. Элен сдержала свое слово, она заботилась о потомках Мари вплоть до сегодняшнего дня. Она пыталась помешать тебе. Но ей не удалось, как не удавалось ране. Почему я? Почему ты ждал именно меня?

— Я ждал любви.

— Нет! Ты не можешь любить, ты ни человек. Ты бы хотел познать любовь, но ты не можешь! Так кто ты? Отвечай!

Кристина еще туже прижала кинжал к его шее.

— Я тот, кто подарил тебе любовь и плод её уже растет в тебе.

— Из-за тебя я стала зверем. Я убью тебя!

Внезапно выпрямившись, Амадис устремил на неё взгляд полный одобрения.

— Ну что же ты, смелей. Или чувство того, что в тебе растет жизнь, не даст свершиться правосудью. Я зло, а злу любовь не ведома. Зло есть ничто, оно сильно, имеет власть над миром, но любить оно не может. На этом всё, Кристина, круг замкнется. Проклятье будет снято. Тебе лишь нужно надавить.

— Я понял, — обращаясь к Эльвире, сказал Рокшин. — Я всё понял! Кристина, послушайте, если вы его убьете, он победит! Ему это нужно!

Шум — звенящий всепоглощающий.

Виктор схватил Рокшина за руку.

— Довольно мистики, профессор! Надо уходить, — крикнул он.

— Нет! — Возразил Рокшин. — Вы не понимаете, все это ловушка. Если Кристина носит его ребенка… Ребенок! Ему нужен сосуд!

Но голос его был поглощен шумом.

Эльвира видела, как губы профессора шевелятся, но она не могла разобрать ни слова.

Звенящая волна вновь накатила.

Столб белой пыли взметнулся вверх и вокруг всё закружилось.

Иллюзия стала рассыпаться на мелкие частицы. Картины, зеркала лепнина, растворялись. Лицо профессора стало приобретать знакомые черты, оставленные временем.

Стихия разрасталась.

Пыль прошлого стала собираться в воронку, эпицентром которой были две фигуры, напоминающие адский мираж.

Виктор из-за всех сил сдерживал Эльвиру, которая пыталась приблизиться к этой стене. Вырываясь из сильных рук Логинова, она кричала и звала оп имени подругу. Капитан из-за всех сил дернул её за руку и вытолкал к двери рушащегося дома.

Там стоя у порога, они видели, как Кристина в последний раз прильнула к Его губам и вонзила клинок в шею Амадиса. Из раны Флинца хлынул черный газообразный фонтан.

Раздался страшный взрыв, и всё погрузилось во мрак.

 

Эпилог

Пальцы женщины все время судорожно шевелились. Её голова металась из стороны в сторону. Дурнота то отпускала, то накатывала с новой силой. Она ни как не могла открыть глаза. Наконец, веки её разомкнулись, и, сквозь пелену голубоватого света, женщина увидела стройную знакомую фигуру.

— Ванечка. — сухими губами прошептала Кристина.

— Как вы себя чувствуете?

— Слабость.

— Не удивительно. Вы были в коме почти четыре месяца.

— Ни как не могу привыкнуть, что нахожусь здесь.

— Привыкайте. Теперь это ваш дом.

Иван заботливо поправил под ней подушки и поднес к её губам чашку с чаем.

— Вот, этот чай из местных трав, замечательный сбор. Это укрепит вас. Вам нужно себя беречь ведь скоро вы станете мамой.

Кристина блаженно улыбнулась и погладила себя по выпуклому животу.

— Чтобы мы делали без вас Ванечка. Спасибо вам за всё.

— Ну что вы это я должен благодарить судьбу за то, что так сложилось.

— Уже неделю как я пришла в себя, а память так и не восстановилась.

— Вы пережили сильный шок. Но всё это в прошлом теперь у вас новая жизнь ваш дедушка оставил не только этот дом, но и солидный счет в банке. Теперь вы одна из самых богатых женщин Франции.

— Мне до сих пор не вериться, что я хозяйка целого замка.

— Да места тут превосходные. Ничего скоро вы поправитесь и сами всё увидите. Кругом горы, поросшие старыми, но очень красивыми соснами. Цветы, птицы. А на правом склоне вниз стекает волшебный водопад с кристально-чистой горной водой.

У Кристины вновь стали слипаться глаза.

— Снова клонит ко сну, — еле слышно произнесла она.

Кристина безмятежно улыбнулась, закрыла глаза и крепко заснула.

Иван тихо встал, поправил ей подушки и одеяло. Ещё мгновение он постоял, нежно смотря на прекрасное лицо Кристины и, бесшумно прикрыв за собой дверь, вышел. Пройдя по коридору, он спустился вниз, прошел в дальний конец замка и зашел в кабинет. Там в углу, на старинном комоде в серебряной рамке стояла фотография его матери. Иван взял фото в руки и, поцеловав её краешек, тихо сказал:

— Вот видишь, мама всё получилось.

Положив фотографию на место, он облачился в черный плащ, набросил на голову глубокий капюшон, а поверх него надел золотую цепь, на конце которой висел золотой экю с надписью на латыни: "тринадцать".

Выходя из кабинета, он вновь кинул взгляд на фото и улыбнулся.

— Присмотрите здесь за всем Любовь Юрьевна. Магистр должен оповестить наших братьев о возрождении Великого Ничто.

Затем он посмотрел куда-то в угол и тихо, но повелительно сказал:

— Пойдемте, Нэт, у нас много работы.

Мягкой поступью зверь вышел из-за штор и направился за хозяином.

Конец.