В бутиках Кристина себя вела как настоящий диктатор.

Бедные продавцы, или как их сейчас называют — консультанты по продаже, метались из одного угла в другой не зная, что предложить столь привередливой клиентке. Всякую предложенную модель Кристина безжалостно критиковала и высмеивала, отпуская язвительные шуточки в адрес некогда высокомерных консультантов. Одна только фраза — "цена не имеет значения" — и перед тобой готовы прыгать на задних лапках.

Эльвиру и Сергея поначалу всё это страшно забавляло, но затем постепенно стало утомлять. Эльвира смотрела на свою подругу и не верила своим глазам. Кристина, которая всегда была крайне любезна с любым человеком, кем бы он ни был, в данный момент в открытую издевалась над целым персоналом самого престижного бутика в городе. И она с ужасом заметила, что ей это нравится. Нет, с ней точно было что-то не так.

— Кристина, — наконец не выдержала она, — может довольно.

Кристина кинула на неё взгляд, в котором явно читалось раздражение. Затем, она будто очнулась, её взгляд смягчился, и она виновато кивнула.

— Простите, просто мне очень важно…,- она не успела закончить фразу. В комнату демонстрации вошла девушка, в одной руке она держала вешалку, на котором висело платье белого цвета, подол этого шедевра был подбит лебедиными перьями, лиф платья был вышит золотом, по всему глубокому декольте был пущен мех, в другой руке девушка несла белые лайковые сапоги с золотой вышивкой на голенище.

— Желаете примерить? — Дрожащим голосом произнесла девушка.

От такой красоты у всех троих пропал дар речи. Кристина подошла к девушке и легонько прикоснулась к материи. На своих пальцах она ощутила нежность и легкую прохладу ткани, материал напоминал лепесток утренней розы, ткань приятно скользила и просачивалась сквозь пальцы.

— Примерь его, Кристина, — тихо, будто боясь спугнуть видение, произнесла Эльвира.

— Ну, давай, не томи, — воскликнул Серж, — хватить его щупать.

Кристина взяла наряд из рук девушки и прошла в кабинку.

Её не было минут двадцать. Сергей и Эльвира, не отрывая взгляда от кабинки, в нетерпении ёрзали на скрипучих кожаных креслах.

Наконец дверца отворилась и из неё появилась женщина совсем не похожая на Кристину.

— Боже, кто это? — Хором выдохнули зрители. В демонстрационной комнате собрался весь персонал магазина.

Удивительно, но столь вызывающий наряд не предал Кристине вульгарности. Высокий каблук, который делал её рост ещё выше, как нельзя лучше подчеркивал все выпуклости тела Кристины, её грудь, которая, не стесняясь, торчала из глубокого декольте, выглядела чрезвычайно соблазнительной. Тонкая полупрозрачная ткань, нежно обтягивающая гибкую талию, делала светлую кожу Кристины смуглее и всеми своими глубокими драпировками намекала, что, платье надето на голое тело, но, судя по пошиву — бельё под этот наряд не предусматривалось — что было довольно смело со стороны дизайнера, так как вся длина этого шедевра была просто экстра-мини.

Не замечая восхищённых взглядов, Кристина подошла к большому зеркалу, не торопясь, осмотрела себя с ног до головы и удовлетворенно кивнула.

— Беру, — спокойно сказала она и направилась назад в кабинку.

Эльвира, не отрывая глаз от своей подруги, из-за спины, поманила пальцем стоящего сзади её продавца и спросила:

— Сколько?

Девушка в нерешительности нагнулась над ухом Эльвиры и шепнула ей цену.

— Сколько!? — От полученной информации её и без того огромные глаза ещё больше округлились. — Это же просто платье. А не "Боинг", — наклонившись к уху Сергея, прошипела она.

— Тише, ты же не хочешь выглядеть дешевкой, — невозмутимо произнес Серж, — девочка хочет блеснуть в обществе. Сейчас ей это очень нужно, пойми, в конце концов, вспомни себя после развода.

— Пожалуй ты прав, но я просто боюсь, что это все деньги которые у неё есть, что же она будет делать дальше?

— А мы на что? Ты забыла для чего мы?

— Нет.

— Вот и славненько, а вот и наша королева, ты только посмотри…, посмотри, как у неё горят глаза.

— Вот именно это меня и пугает, — шепотом сказала Эльвира, — складывается такое впечатление, что от этого платья зависит вся её жизнь.

— Возможно, — произнёс Серж, наблюдая за взглядами присутствующих в комнате людей, в них четко просматривалось зависть.

Походкой, напоминающей поступь тигрицы перед прыжком, Кристина прошла мимо своих друзей и направилась к кассе. Надо отметить, что когда она услышала цену своего приобретения, на лице Кристины не дернулся ни один мускул. Кристина протянула кредитку с таким видом, будто для неё это просто мелочь.

— И это того стоило, — спросила Эльвира, как только они вышли из магазина.

— Да, — коротко ответила Кристина, тоном, отметающим все дальнейшие расспросы.

— Надеюсь, ты знаешь что делаешь?

— Да расслабься ты, в конце концов, — сказал Сергей, — всё-таки она не последнюю рубашку проедает. — Сергей обошёл автомобиль и, открыв заднюю дверцу, сказал:

— Прошу вас, займите место достойное вашей милости, — он уже собрался закрыть дверцу, но Кристина его остановила.

— Мне нужен аромат, — коснувшись его руки, тихо сказала она, — особый аромат.

Серж внимательно посмотрел на лицо Кристины и сразу понял, о чем она.

— Понимаю, — почти промурлыкал он и захлопнул дверцу.

Когда Серж подвёз подруг к дому Эльвиры, он торжественно пообещал, что привезёт для Кристины духи с божественным ароматом, после чего он быстро запрыгнул в свой "Мерс" и скрылся за поворотом.

— Видала, как оживился, — сказала Эльвира, кивая в сторону только что отъехавшего автомобиля Сержа, — ты даже не представляешь, какой ты ему сделала комплимент.

— В смысле? — Спросила Кристина.

— Ты только что провозгласила его богом парфюмерной продукции. Ты же могла купить хорошие французские духи. Для него это много значит.

— Просто он любит свою работу, к тому же на французские у меня наличных не хватит, а Серж привезёт, отличный, заметь, неподдельный парфюм, и бесплатно.

— Ох, и хитра ты чертовка!

— На то друзья и существуют, верно.

— Верно, верно, не забудь на сигнализацию поставить. — Эльвира посмотрела вверх. — Темнеет уже, а у меня с утра во рту маковой росинки не было.

— Ладно, врать-то, мы проснулись только в два дня.

На скорую руку, женщины приготовили вполне приличный ужин. Эльвира, будучи частым гостем в доме Кристины, всегда поражалась, как эта женщина умудряется из ничего приготовить нечто съедобное, а главное вкусное. Она даже глазом не успела моргнуть, как в духовке подошла пицца, а на столе, в большой вазе, уже испускал соки салат из свежих овощей и зелени.

— Ты отличная хозяйка, Кристина! — Воскликнула Эльвира, пожирая голодными глазами пышущую жаром пиццу, которую Кристина только что достала из духовки.

— Это заслуга тети Любы, — с горечью в голосе тихо сказала Кристина, — она меня всему научила.

— Но твоя Ба тоже отменно готовит, — сказала Эльвира, пытаясь быстро сменить тему.

— Да, но Ба никогда не подпускала меня к кастрюлям. Она говорила, что для девушки есть занятия куда лучше, чем готовка.

Видя, что глаза подруги наполняются слезами, Эльвира схватила нож для пиццы и, отрезав пару кусков, сказала:

— Ну, ка, давай, быстренько приведи себя в порядок, прими душ и всё такое, а я пока сервирую наш стол и открою бутылочку вина, есть у меня замечательная бутылка, специально для таких случаев.

Эльвира буквально выпихнула Кристину из кухни и принялась за поиски обещанного вина.

Несмотря на все заморочки связанные с присутствием Кристины в её доме, Эльвира была чрезвычайна рада тому, что живёт не одна. Но она ни на минуту не забывала те обстоятельства, которые свели их вместе. Возможно, отсутствие собственной личной жизни двигало Эльвирой или, быть может, нерастраченный материнский инстинкт, так или иначе, жизнь Кристины заняла приоритетное место в сознании стареющей кокотки.

Для себя Эльвира отметила все те перемены в характере Кристины, которые произошли с ней после появления этого злополучного перстня. Эльвира была мистиком, и верила почти во все бредни, которые несла информация из глубины веков. Для неё не нужны были доказательства или факты, Эльвире хватало собственного предчувствия и авторитетного мнения профессора Рокшина. Да и не нужно быть психологом, чтобы заметить перемены в поведении новоиспеченной подруги, и сегодняшние её деяние в магазине доказывали это.

Но в данный момент её интересовал еще один вопрос. На кой черт она вызвалась сервировать стол?! Домострой и вся эта дребедень наводила на Эльвиру смертельную скуку. Благодаря тому, что ни когда не нуждалась в деньгах, она могла нанять человека или нескольких людей, которые знали что и как расставить на столе. Для Эльвиры все эти приборы были, сравни шахматным фигурам, а она с детства не могла понять, почему только королева может ходить, как ей вздумается.

Тысячи раз Эльвира видела, как сервировали столы в посольстве Франции, в котором одно время работал её отец, на званных ужинах у всевозможных знатных особ, на приемах в богемных и научных кругах, но, убей бог, она понятия не имела, как это сделать.

Крутя- вертя в руках столовые приборы, Эльвира то и дело присаживалась за каждое место и напрягала память, пытаясь вспомнить расположение салфеток и бокалов, или лучше сказать воспроизвести картинку одного из виденных ею сервированных столов.

Она так поглотилась этим занятием, что даже не заметила, как во входную дверь зашёл человек, а за ним ещё один, и ещё.

Старый пес Блек, что всё это время лежал под столом в кухне, потихоньку выбрался из своего вновь приобретённого места и встал в угрожающую стойку охранника, издавая при этом странные звуки — не то рычание, не то приглушенный лай.

— Добрый вечер.

При этих, вроде бы безобидных словах, у Эльвиры сердце опустилось по самые пятки, она выронила из рук столовые ножи, которые с грохотом упали на кафельный пол, повернулась и почти машинально тихо сказала:

— И вам того же.

— Простите дверь у вас на распашку, мы вроде постучали…

— Мы? Вас там что, много? — Сказала ошеломлённая женщина в темноту прихожей.

— А ну, выходи на свет, по одному.

— Мы бы с радостью, да вот ваша собачка…

И тут до Эльвиры дошло, что в доме есть огромный пес немецкой породы — эта мысль её немного успокоила и она, уже более твёрдым голосом, сказала:

— Там выключатель, около вешалки.

Ответа не последовало. В прихожей что-то зашуршало, что-то забрякало и, наконец — свет!

Перед взором Эльвиры возникли трое молодых людей, одна из которых была девушка. Одеты они были по-молодёжному нелепо и вычурно. Ребята все как один были в коротких куртках и джинсах, которые отличались лишь цветом, у всех троих вокруг шеи были разноцветные полосатые шарфы и высокие грубые ботинки.

— Вы что близнецы? — Не удержавшись, спросила Эльвира.

Молодые люди переглянулись и почти в один голос ответили:

— Нет, мы даже не родственники.

— М-да, где-то я уже это слышала, — сказала Эльвира, понимая, что с чувством юмора у них полный порядок, — А, кто вы? Хотя… погодите, погодите, мне ваши лица знакомы.

— Ну конечно, Эльвира Зиновьевна, — с воодушевлением начала одна из "близняшек".

— Я Света, помните, нас познакомила Кристина Павловна, когда вы приходили к ней в офис, ну я ещё помогала вам выбирать участок земли для вашей знакомой.

— Да? Возможно, что и так, у меня, знаете ли, память на лица не важная. — Эльвира подошла к собаке и потрепала его за ухом. — Значит вы все с работы Кристины?

— Да, — отвечала всё та же "близняшка", — Кристина Павловна звонила нам сегодня и сказала, где её искать в случае чего.

— Значит, "случай чего" произошёл? Так быстро? Да вы проходите не стесняйтесь, и кто-нибудь, закройте входную дверь. — Эльвира развернулась к ребятам спиной и во всё её мощное горло заорала:

— Кристина!!! К тебе пришли. — Она через плечо ещё раз окинула взглядом троицу и взяла Блека за ошейник. — Пойдём, мой мальчик, тётя даст тебе самый большой кусок пиццы, ты наш защитник, куси-пуси, — и скрылась за тонкой стеклянной дверью кухни.

Молодые люди, пройдя немного вглубь помещения, так и остались стоять плечом к плечу, переминая в руках кисточки своих шарфов.

Кристина появилась незамедлительно. При виде своих молодых сотрудников, на её лице ни возникло ни малейшего намёка на удивление.

— Присаживайтесь, что же вы стоите, — спокойно сказала она, — вы пришли как раз вовремя, скоро будем ужинать.

— Да ни до ужина нам, Кристина Павловна. — Начала, было, Светлана, да залилась слезами.

Кристина молчала.

— Мы к вам…мы вас ни посмели бы беспокоить, но случилось что-то ужасное, — не поднимая глаз на свою хозяйку сказал Иван.

— Не томите.

— Вот, — протягивая коричневую папку, произнёс Никита, — взгляните, Кристина Павловна.

Кристина взяла папку, но раскрывать её не стала.

— Что в ней?

— Это, это пришло сегодня утром, — вытирая нос, сказала Светлана, — но я была занята и не сразу…, а верней сказать только вечером просмотрела бумаги.

— И. — Кристина явно не желала слушать все подробности.

— Это счета на погашение кредитов, арендную плату, — продолжил Иван, всё так же потупив взгляд в пол.

— Так что же такого ужасного в этих бумагах. Они приходят каждый месяц. Ты, кажется, у нас занимаешься вопросами финансирования, ни так ли, Иван?

— В том то и дело, что в последние пол года вопросами финансов занимался сам Игорь Петрович.

При этих словах, Кристина вернулась в реальность. Её плечи опустились, и вся она как будто обмякла. Только одно словосочетание "Игорь Петрович" приводило Кристину в состояние ступора. Она попыталась взять себя в руки, ведь для себя она уже решила, что всё, что касается её мужа, её уже не касается. В душе Кристина уже считала себя свободной от замужества с этим человеком. В голове всплыли слова Эльвиры: — " он тебя никогда не отпустит".

— Кристина Павловна, с вами всё в порядке? — Забеспокоилась Света.

— Да. — Кристина собралась с мужеством и открыла папку.

Быстро пробежав глазами по документам, Кристина так и не поняла, что заставило этих замечательных ребят так волноваться. Она отложила папку на диван, подняла глаза и внимательно посмотрела на озадаченные лица молодых людей.

— И чего вы так всполошились?

— Простите, Кристина Павловна, но вы, вероятно, не совсем поняли суть дела, — сказал Иван и в этот раз он смотрел своими голубыми глазами именно в лицо Кристины.

— Нет, Ванюша, я поняла всё абсолютно верно, — Кристина встала, — только, вот чего я не поняла, так это почему вы пришли ко мне, а не к Игорю? Насколько я знаю, мы задолжали банку за четыре месяца, но я ни чем не смогу вам помочь, все счета на имя моего мужа.

— В том- то и дело. Мы ни как не можем связаться с ним, — продолжил Иван, не отрывая восхищенных глаз от своего босса.

— Сколько составляет сумма долга?

— Мы ещё не совсем уверенны…

— Сколько!?

— Примерно — восемьсот тысяч.

— Сколько!? — Вопрос уже прозвучал просто, как крик о помощи. — Неужели у нас такая дорогая аренда?

— Тут дело ни только в аренде! Сама аренда это всего лишь семьдесят тысяч рублей. Но, вот, займ, который был оформлен на нашу, простите, на вашу фирму…

— Займ? Зачем займ, я не подписывала ни каких бум….

— На всех документах ваша подпись.

И тут до Кристины дошло — папка. Та самая, а вернее, эта самая папка, в которой, в тот ужасный день, когда она узнала о гибели тети Любы, лежали какие-то бумаги.

— Значит так, — начала Кристина, — сейчас идем ужинать. Вы снимаете свои куртки и перестаёте мне выкать, а после, на сытый желудок, мы подумаем, что же нам делать дальше.

* * *

Натали уже второй час лежала в ванной. Вспененной мочалкой, она, то и дело, терла себя, и подчищала под ногтями. Разбухшие от влаги пальцы рук были уже нереально-белого цвета.

— Надо собраться, надо собраться, — повторяла она сама себе, продолжая тереть пальцы, которые больше не чувствовали боли.

— Ты же сильная, Нэт. Соберись!!! — Заорала она и тут же прикрыла себе рот мыльными руками.

Её взгляд, уже в который раз, скользнул на стоящий в углу ванной комнаты небольшой саквояж.

— Всё кончено, — тихо бормотала она себе под нос. — Тебя ни кто не видел, ни кто, ни чего не знает. Всё будет хорошо. Ты теперь богата.

БОГАТА!

И все же эта мысль не была прочувствованна до конца, не было ощущения реальности.

Натали встала и, не смывая пену, вытерлась полотенцем. Надев халат, она взяла сумку и прошла в гостиную, где горел камин.

Дом, где в данный момент жила Наташа, принадлежал её матери, — Маргарите Семеновне Строгоновой, — которая с очередным любовником отдыхала в это время на Фиджи.

Своё состояние мать Натали заработала четырьмя выгодными браками и удачным вложением капитала, который оставляли ей её покойные мужья.

Наташа всегда подозревала, что её отец и трое отчимов умерли не без помощи её "благоверной" мамаши, но подозрения эти она держала при себе. По рассказам старшего брата Егора, Наташа знала, что их отец был человеком мягким и добрым, он был старше своей жены на двадцать три года и потакал любому её капризу. Но когда отец серьёзно заболел, Маргарита Семёновна не особо заботилась о его здоровье. Егор говорил, что, незадолго до кончины, отец был совсем слаб и почти не ходил, он постоянно лежал в своей комнате, в которую строго-настрого было запрещено заходить, кому бы то ни было, кроме матери.

Отец Наташи и Егора скончался, когда девочке было всего два с половиной года, а Егору девять лет.

Маргарита, после смерти мужа, о детях совсем перестала заботиться. Марго вообще считала, что дети это побочный эффект секса. Переложив на старшего сына все заботы о дочери, она с головой окунулась в разгульною жизнь.

Егор закончил школу и, после окончания Московского горного института, уехал работать на север. По началу он писал письма своей младшей сестрёнке, почти каждую неделю, но со временем письма стали приходить всё реже, а по прошествии десяти лет и вовсе перестали приходить.

В десятилетнем возрасте Наташу отправили в небольшой городок под Тулой, к бездетной сестре Марго.

Тётка Наташи, была человеком строгих правил. За малейшую провинность Наташа строго и довольно жестко наказывалась. Рука у тётки была тяжёлой и она то и дело прикладывалась ею по маленькой и костлявой фигурке Натали.

Когда тетка умерла от рака легких, Наташа вернулась в отчий дом. С раннего возраста она усвоила, что в жизни существует только правила выживания и нужно любыми правдами и неправдами бороться за своё место под солнцем.

Приехала она как раз в тот день, когда Марго давала званный ужин в честь своей очередной помолвки, на котором были собраны все сливки местного общества.

Расчет был прост — не выгонит же она родную дочь из дому на глазах у всей этой почтенной публики.

Наташа была права, Маргарита приняла её "как родную", с поцелуями и крепкими объятиями. При людях Марго была само совершенство и пример гостеприимства. Но как только Натали оказалась наедине с матерью, та ей чётко и доходчиво объяснила, что её присутствие в этом доме крайне не желательно, и по этому, жить она будет не в доме, а в крохотной пристройке со стороны дороги, в которой раньше была мастерская третьего мужа Марго. Наташу это вполне устраивало. Она знала, что её мать дорожит соей липовой репутацией и не даст умереть с голоду своей единственной дочери.

Именно в день своего приезда домой Наташа познакомилась с Игорем. Марго представила его как будущего отчима.

Игорь отличался от всех тех мужей, которые были у Марго. Во-первых, он был младше Марго на восемь лет, во-вторых, он был беден и не имел ни чего, кроме двух высших образований и хороших манер, и, наконец, он вел себя как настоящий и властный мужчина. Предыдущие мужья непременно ходили под каблуком у своей супруги. Игорь же, не позволял Марго даже косо смотреть в его сторону. Но Марго была влюблена. Она порхала вокруг своего Гоши (так она ласково называла его) как бабочка, теперь она, Марго: потакала, баловала, одаривала подарками.

Натали со своей стороны тоже не упускала возможности показать как ей дорог новый папа. Она влюбилась так сильно, как только могла влюбиться семнадцатилетняя девушка.

Игорь Петрович был, слеп ко всем знакам внимания своей падчерицы. Но Натали была уверена, что их близость лишь вопрос времени.

А пока Натали с головой погрузилась в учёбу и домашние заботы. Ей хотелось доказать всем, а прежде всего отчиму, что она достойная внимания личность, а не просто падчерица Наташка.

И она доказала это.

Через четыре года, после свадьбы, Марго уехала поправить здоровье в сочинский санаторий, а Игорь остался "поднимать" новую юридическую фирму, в которой он был заместителем директора.

Не прошло и двух дней, после отъезда матери, как Натали оказалась в его спальне. Именно в те, двадцать один, день лечения Марго, они и решили, что состояние Маргариты Семёновны нужно поделить, на троих.

Всё было сделано в лучшем виде. Для Игоря ничего не стоило запудрить мозги влюблённой женщине и заставить её подписать кое-какие бумаги, которые давали ему право распоряжаться большей частью состоянием супруги.

Но делёж на троих не состоялся. Игорь перевёл деньги на счет в банке, на имя своего отца, быстро подал на развод и был таков.

Только через год, после развода Марго с Игорем, Натали вновь столкнулась с ним в строительной фирме, в которую она устроилась после окончания института. Игорь возглавлял это коммерческое предприятие и, Натали прекрасно знала об этом.

Встреча бывших родственников не была похожа на встречу старых друзей, но в предоставления работы Игорь ей не отказал. Он вообще придерживался принципа, что держать друзей нужно рядом, а врагов ещё ближе.

Вскоре Королёв Игорь Петрович понял, что Натали не только умная и красивая женщина, но и хороший дипломат, который может заключить почти любую сделку. Их связь возобновилась и продолжалась до тех пор, пока Игорь не встретил Кристину.

Наташа получила от жизни ещё одну пощёчину, но раскисать или жалеть себя было не в её правилах. Женитьбу возлюбленного она рассмотрела, как очередную помеху и была уверена, что это ещё не конец. Она подружилась с Кристиной и стала ждать.

Восемь лет! Восемь чертовых лет ей пришлось притворяться перед этой святошей и перед самим Игорем.

И всё это напрасно.

Она потеряла пятнадцать лет жизни для осуществления своей мечты стать женой этого человека.

А теперь, он мёртв.

* * *